Персональный бог бесплатное чтение

Пролог

Мир Дивэйн

– Лиса, ответь Урсу.

– Что-то вы долго возитесь.

– Все по плану. Задний двор уже зачищен, поднимаемся на крышу, – из наушника донесся приглушенный голос Кита.

– Принято, отсчет пошел, – бесстрастный голос Кимы прозвучал, словно только что началась не боевая операция по освобождению заложника, а будничный и неторопливый квест в баре "Кто выпьет больше текилы".

Захват центральной усадьбы Траума начался совершенно незаметно для посторонних глаз. Это вторжение не предусматривало массовой выброски десанта с флайера или использование внешних групп прорыва, состоящих из накачанных штурмовиков. Происходило вполне себе тихое проникновение на территорию объекта, с последующей зачисткой многочисленной охраны особняка, силами всего трех бойцов имперского спецназа.

Кима страховала своих напарников с дальней дистанции, выщелкивая бандитов попарно из снайперской винтовки "Качумай"*, находясь в трех километрах от места основных событий. Лежа на двадцать втором этаже офисного небоскреба, по иронии судьбы принадлежавшего корпорации Траума, она всего за минуту зачистила все пространство, прилегающее к фасаду дома.

В это время Кит и Морис занялись обходом внутренних покоев особняка полукриминального магната. Спустившись по внутренней лестнице с крыши, на которую они попали по пожарной лестнице, напарники разделились на втором этаже: Морис отправился "делать уборку" в комнатах, расположенных дальше по коридору, а Кит осторожно спустился на первый уровень. По данным, полученным от руководства, их цель находилась в подвале. Быстро обойдя все помещения на своем этаже, Кит нейтрализовал пяток оставшихся бандитов, и получив сигнал от Мориса, что у того все чисто, осторожно спустился вниз по лестнице, ведущей в подвальный коридор.

Добравшись до поворота, и посмотрев за угол через видеоскоп, Кит забросил нейтрализатор в нагрудную кобуру и достал из-за спины игломет.

"Далековато стоите, ребятишки, а значит вам не повезло. Баста, карапузики, кончилися танцы!"

Боец сделал быстрый шаг из-за угла, удерживая свое оружие на уровне глаз, и дважды прожал скобу спуска. Обе иглы нашли свои цели. Первый охранник свалился плашмя на спину – в его правой глазнице распустился бутон оперения стрелки. Второй захрипел и рухнул на колени, выронив автомат и схватившись обеими руками за пробитое навылет горло.

Кит осторожно перешагнул трупы, и приложив ладонь к замочной скважине подвальной двери, запустил в нее магическую волну воздуха. К своему удивлению, никаких хитрых запоров или ловушек он не обнаружил; вход в подвал не был заперт даже на ключ. Подивившись про себя беспечности охраны, Кит тихонько толкнул дверь вовнутрь…

***

Тусклый огонек лампочки отбрасывал причудливые тени на бетонные стены, густо покрытые слоем шелушащейся штукатурки. Тошнотворный запах мусора и испражнений в этой части подвала был невероятно стойким – казалось, он насквозь пропитал бетон.

Сашка сидел скорчившись на грязном продавленном матрасе, брошенном прямо на пол. Стоило парнишке хотя бы немного пошевелиться, как торчащие во все стороны пружины острыми иглами впивались в задницу и бедра. Голова горела, как в огне; он то и дело кашлял и отплевывался, пытаясь избавиться от забившей рот пыли, которая толстым слоем покрывала почти весь пол комнатушки.

Мало-помалу из глубин памяти всплывали образы недавнего прошлого, на время заслоняя стоящие перед глазами бетонные стены его тюрьмы: окончание тренировки… здоровенный мужик, зашедший в раздевалку… и пропитанная каким-то дерьмом тряпка, внезапно закрывшая его лицо. Омерзительный запах… а потом недолгое падение в черную дыру беспамятства.

С трудом стряхнув с себя тупое оцепенение, Сашка порылся по всем карманам в поисках мобильного. Но его ожидания разлетелись вдребезги, когда до него все же дошло, что телефон у него забрали, похоронив последнюю надежду связаться с внешним миром. У него осталась только авторучка, которую он теперь тупо вертел в руке.

И вот теперь он заперт в ужасной полутемной бетонной коробке, пропитанной запахом страха и безнадежности. В его воспаленном мозгу замелькали безумные картины, в духе самых жутких историй, которые он так любил смотреть в кино. Вкрадчивый голосок, который Сашка тщетно пытался заглушить, плотно закрыв уши и крепко зажмурившись, нашептывал из самой глубины сознания, что смерть близка, и ему суждено сгинуть здесь в муках и нечеловеческих страданиях. Волна паники полностью парализовала его грудь, перекрыв доступ воздуха в легкие. Через несколько секунд борьбы с собственным телом, он с усилием вдохнул спертый воздух – судорожно, словно вынырнув из глубины. Сашка попытался выровнять дыхание так, как его учили на тренировках. Сделав медленный глубокий вдох, он резко выдохнул и начал дышать чаще, но ровнее. Вместе с восстановлением дыхания к нему вернулась и способность мыслить здраво. Он схватился правой рукой за запястье левой, и довольно улыбнулся. Часы оказались на месте. В век смартфонов, они казались окружающим его людям не нужным анахронизмом. Над ним беззлобно посмеивались, но он упрямо носил последний подарок погибшего пять лет назад отца.

Бросив взгляд на циферблат, он с удивлением отметил, что сейчас уже был третий час ночи, хотя тренировка закончилась в шесть вечера. Неужели он так долго пробыл без сознания? Или на него так повлияла та дрянь, которой было пропитано полотенце?

Пленник вздрогнул, услышав, как с противным скрипом начала медленно открываться металлическая дверь его тюрьмы. Сашка вжался спиной в стену и спрятал за спиной руку, с зажатой в ней авторучкой.

***

Валдису Трауму не спалось. Не то, чтобы он особо волновался по поводу предстоящей завтра хирургической операции, просто на душе неприятно скребли кошки. И когда в его спальню постучался начальник охраны, он подспудно ожидал услышать от него новость про очередную подлянку, устроенную судьбой.

– Экселенц, на ваше поместье было совершено нападение.

Траум медленно сел на край кровати, и немного помолчав, коротко спросил:

– Кто?

– Мы пока не знаем.

– Как это вы не знаете?

– Они не оставили никаких следов.

– А записи с камер?

– Их нет.

– Такое возможно? – Траум приподнял бровь, выражая крайнюю степень изумления, – Ведь насколько я знаю, все видеозаписи идут напрямую в хранилище?

– Именно так, но… Их нет на сервере **. И не было. Вся электронная периферия охраняемого комплекса была выведена из строя одномоментно, в самом начале нападения.

– Что говорят охранники?

– Ничего не говорят. Охраны больше не существует, вырезаны все подчистую. Мы нашли только кучу трупов в подвале. По всей видимости, их допрашивали перед тем, как убить.

– То есть ты хочешь сказать, что их всех взяли живьем?

– Не всех. Только тех, кто находился в доме. Наружную охрану положили сразу. Все охранники заднего периметра убиты из арбалетов. С фасада отработал снайпер, по всей видимости экстра-класса. Судя по положению тел и следам от пуль, он отстрелялся из нашего же небоскреба. Я отправил туда людей, и они обнаружили там его лежку. Как он протащил туда почти трехметровую снайперскую винтовку сейчас выясняют наши спецы. Но уже сейчас все в недоумении – снайпер сумел отстреляться так, что его выстрелов никто не услышал.

Помолчав, Траум тихо задал, мучивший его с самого начала доклада, вопрос:

– Что с моим донором?

– Он пропал, экселенц. Видимо приходили именно за ним.

***

* "Качумай" – винтовка, работающая по принципу Гаусса. Для стрельбы используется концепции электромагнитных полей. Пуля разгоняется по стволу, проходя через артефакты, которые при выстреле образуют магнитное поле, "проталкивающее" пулю вперед. При этом звук выстрела поглощается артефактами полностью.

** Чтобы не утомлять читателя непривычно звучащими названиями (типа – бластерных орудий, работающих на гравиметрическом пельмениуме) и лишними ненужными и скучными описаниями приборов, гаджетов, оружия и т. п. – в тексте они будут прописаны с привычными земными названиями. Хотя их функции или внешний вид могут незначительно отличаться. А могут отличаться и кардинально.

Глава 1

Мир Дивэйн. База Имперского спецназа

Молчание во флайере длилось всю дорогу. Во всяком случае Сашка, на голову которого при посадке надели подобие пакета, не слышал во время движения даже шепота.

Дом, куда привезли спасенного мальчишку, отличался от безликих типовых административных одноэтажек только высотой забора. Стены, огородившие дом по периметру, возносились вверх метров на пять. Импровизированный мешок с его головы сдернули при выходе из машины, и идя от флайера до входных дверей, парнишка успел окинуть забор взглядом, заметив, что поверх него уложена спираль колючки.

"Наверное и битое стекло сверху не забыли насыпать. Куда же это меня привезли?"

Пройдя по длинному коридору, вся компания зашла в комнату с цифрой семнадцать на двери. Его спаситель пошел прямо к холодильнику, и распахнув дверцу, выудил из него мгновенно запотевшую бутылку.

– Ну, давай знакомиться, орел. Меня зовут Никита, но друзья называют Кит.

– Сашка.

– А фамилия у Сашки есть? – ухмыльнулся Кит, и чиркнув рукояткой ножа по горлышку, откупорил бутылку с минералкой, – Хотя, если ты не хочешь, то можешь не говорить. Через пять минут мы и так все узнаем.

Никита приложил горлышко бутылки ко рту, и запрокинув голову, сделал затяжной глоток.

– Александр Чумаков, – произнес парнишка.

Кит, выпучив глаза, резко выплюнул из себя струю воды и зашелся в кашле. Девушка, стоящая за спиной Никиты, сделала короткое движение рукой и парень, забыв о кашле, выгнулся дугой от мощного хлопка между лопаток.

– Кима, твою ж… С такими друзьями как ты, и враги не нужны, – взглянув на снайпера группы, сказал Кит и тяжело вздохнул, – У меня после твоей помощи, что-то булькнуло в организме… И очень громко булькнуло, похоже там что-то оторвалось.

– Надеюсь, что это твое сердце оторвалось, – рассмеялась Кима, – Кстати, о ливере. Лично я с вечера ничего не ела, кроме шоколада – не мешало бы желудки набить и побыстрее. Но сначала всем мыть лапы. А кое-кому и целиком помыться не мешает.

Сморщив носик, девушка бросила взгляд на притихшего парнишку.

– Ну, ма-а-ам! – Морис показал свои широкие ладони Киме.

Та просто цыкнула зубом и спецназовец поплелся в соседнее помещение, через открытую дверь которого виднелся вход в стандартный санузел.

Кит молча махнул парнишке рукой, чтобы тот шел следом. К удивлению Сашки, они пошли вовсе не за Морисом, а к выходу.

– Постой, не выходи пока.

Внимательно оглядевшись в коридоре, Кит открыл дверь напротив, и взглянув на мальчишку, произнес:

– Залетай.

Дождавшись, когда тот войдет в помещение, боец захлопнул дверь и подойдя к одному из шкафчиков, стоящих вдоль стены, достал оттуда аккуратно сложенную стопку одежды, поверх которой стояла пара кожаных кроссовок. Положив ее на скамью, стоящую по центру комнаты, Кит направился к выходу, бросив на ходу:

– Короче, мойся и переодевайся. Только давай в темпе, все люто хотят жрать. Поэтому делай все шустрее, зайду за тобой через несколько минут.

Дверь за ним захлопнулась, почти неслышно клацнув замком. Оглядевшись, парнишка понял, что находится в предбаннике небольшой душевой. Повертев в руках штаны и куртку со множеством карманов и карманчиков, он опознал в них форму имперского спецназа, только со споротыми нашивками; точно в такую же были одеты его спасители. Взяв в руки обувку, Сашка присвистнул – кроссовки были не имперского производства и явно дорогие.

Быстро сбросив с себя пропахшие подвальной вонью вещи, он полез в одну из трех душевых кабинок, потрогал трубы на предмет определения их температуры и включил горячую воду.

Через несколько минут за накрытым столом собрались пятеро людей. Троих Сашка уже знал, именно они вытащили его из того подвала и привезли в этот домик. Его познакомили с довольно крепким на вид мужчиной, небольшого роста и непонятного возраста, который представился Спирксом и, как оказалось, был тут за главного… И хотя его волосы уже были кое-где присыпаны сединой, но в каждом движении проскальзывала уверенность и какая-то скрытая, дикая сила.

– Значит так, Чума… ков. Для всего остального мира ты теперь умер. Нет тебя, земля тебе пухом.

Жевавший в это время Сашка поперхнулся и тут же сжался, ожидая удара по спине от сидевшей рядом Кимы, которая резко повернулась к нему всем корпусом. Красивым корпусом, фигуристым – мальчишка исподтишка нет-нет, да и бросал мимолетные взгляды на девушку.

– Ты чего вылупился? – Кима звонко рассмеялась, – Спиркс, ты бы объяснил ему более доходчиво, а то наш покойничек-то не только молодой, но и туповатый.

– Ты, Чумаков, сирота, потому тебя Траум и выкрал. Мало ли сбежавших из приютов в империи, администрация дала бы ориентировку в соответствующие инстанции и на этом все причастные и успокоились бы.

– А-а-а… А зачем меня вообще похищать?

– У гражданина Империи Траума обнаружилось очень смертельное заболевание, которое лечится исключительно пересадкой новой и здоровой печени. Догадываешься уже, чья печень ему подошла по всем параметрам? Кстати, ты когда и где последний раз делал полную диспансеризацию?

– В больнице Невинно Убиенного Гакки, месяц назад; всех старшеклассников водили… Кроме девчонок.

Спиркс переглянулся с Никитой.

– Кит, ты уже понял? Пусть технари быстро пробьют все медицинские данные на пацана и поищут людей с похожими. Трауму меньше месяца осталось жить, его люди будут хватать всех подряд, кто хоть мало-мальски подходит по врачебным требованиям.

Кит достал из нагрудного кармана смартфон и отойдя в угол комнаты, что-то тихо в него забубнил, искоса поглядывая на Сашку.

– Доедай быстрее, нам пора отсюда съезжать. Скоро тут будет не протолкнуться, дежурная смена приедет, – Спиркс на ходу провел жесткой ладонью по волосам мальчонки, и вышел из комнаты.

– Морис, твоя очередь убирать, – заметила Кима, и сыто откинувшись на спинку стула, закинула руки за голову, отчего ее грудь поднялась и стала полнее.

Сашка, бросив на снайпершу мимолетный взгляд, снова подавился и начал тихо сползать под стол, увидев, что ее соски отчетливо проступают через тонкую ткань футболки.

– Кима, ладно мы, но за что ты так с пацаном-то? – громко заржал Морис.

– Пусть привыкает к мысли, что мы все стервы. Да и вроде как не маленький уже. Сколько тебе, рыжий?

– Семнадцать мне… Скоро будет. Через полгода.

Мальчишка покосился в сторону все еще говорившего по телефону Никиты.

– А почему он подавился, когда мою фамилию услышал?

– Эмм… Вот сам потом у него и спросишь. Доел? Тогда вставай и пошли грузиться во флайер.

***

Мир Дивэйн. Резиденция Траума

– Что у тебя, Шадо?

– Потенциальных доноров пока не найдено, господин Траум.

– Ускорь поиск по всем приютам, в которых мы "благодетельствуем". Сколько уже проверено?

– Примерно семьдесят процентов от общего числа, – Шадо немного помолчал и сообщил, – Мы совсем недавно заключили договоры еще и со школами для подростков из рабочих кварталов.

– А зачем нам тратить деньги еще и на них? Там же все семейные, их будут искать.

– От несчастного случая никто не застрахован. А родственники получат обезображенный труп подходящего по приметам приютского.

– Хмм… Хорошо придумано, молодец. Может тогда нам подключить и обычные школы?

– А вот этого делать, как раз не стоит, – и заметив вопросительный взгляд хозяина, Шадо пояснил, – Это уже город, а не рабочие окраины; возникнут сложности с захватом "материала".

– Но этого донора вы же брали в городе?

– Повезло, что владелец спортзала ходит под нами, и мы смогли заинтересовать пацана бесплатными тренировками. Но не все спортсмены, как этот, возникнут подозрения.

– Черт, у меня сроки выходят, а мне сейчас нельзя перерождаться ни в коем случае. Если ничего не выгорит с оборванцами, то придется кого-то из бастардов резать. Собери медкарты на всех моих родственничков, возрастом от пятнадцати до тридцати лет, будем думать.

– Уже сделано, хозяин. Простите за самоуправство, но я просто обязан предусмотреть и такой вариант.

– Шадо… Иногда я тебя боюсь, – хихикнул Траум, и погрозил своему советнику пальцем, – Или я стал настолько предсказуем?

– Шутить изволите, хозяин. Наша семья служит вам еще со времен колоний, и осмелюсь предположить, что я знаю многие ваши пожелания наперед. Но далеко не все, экселенц, вы умеете удивлять неординарными решениями.

– Ты что, уже и кандидатов подобрал?

– По всем параметрам подходят всего двое… И оба из ваших сыновей.

– У меня нет любимчиков, потому что все мои родственники одинаковы – они все мудаки, любящие исключительно мои деньги. Кто именно?

– Близнецы Аматеровы. Синд и Казук.

– Ааа… два педрилы… Готовь потихоньку этот вариант на всякий случай. Жаль мальчиков конечно, но свою жизнь мне жаль больше.

***

Мир Дивэйн

– А куда мы едем? – сидящий сзади Сашка с любопытством крутил головой во все стороны.

За окнами флайера стремительно проносились дома, и хотя они уже давно выехали в пригород столицы, этажность зданий поменялась не сильно. Если в границах самой Максвы исстари строили дома в двенадцать этажей, то в пригородах было засилье стандартных девятиэтажек. Религия Дивэйна накладывала свой отпечаток на все сферы жизни этого мира. Двенадцать и девять были числами сакральными, так учил Древний совет Девятикнижия.

– Тебя же надо где-то устроить, – отозвался с переднего сиденья Спиркс, – В приют тебе возвращаться нельзя категорически, а жить на базе спецназа Империи ты не можешь – там не санаторий для скорбных на голову, а секретный центр. Пока ребята делают тебе новые документы, поживешь у нас. Дом большой, места хватает. И прекрати уже ерзать, пожалей свою жопу и сиденье, мозоль заработаешь и дыру в кресле протрешь. А флайер казенный, он на балансе нашей группы – ремонтировать придется за личные деньги.

– Да я уже понял, что в приют не вернусь. И я не скорбный на голову, – обиделся поначалу Сашка, но тут же об этом забыл, – А вы разве не на имперском обеспечении?

– Ты гляди-ка, какие он слова знает. Имперское обеспечение, етить, – рассмеялся Морис, – Империя несомненно заботится о своих бойцах, но и о своих деньгах печется не меньше. У всего выданного оружия, оборудования и амуниции есть точно высчитанный срок службы и пока он не закончится, боец обязан заботиться об их боеготовности за свои кровные.

Санек притих, обдумывая услышанное. Всю его короткую жизнь он повсюду слышал, что силовики Империи никогда и ни в чем не нуждаются – Родина дает им все лучшее. Так что слова Мориса стали для него откровением. Но долго усидеть без вопросов мальчишка не смог; в его голове мысли носились с такой сумасшедшей скоростью, что в голове образовался полный сумбур и хаос.

– А мой похититель… это родственник того самого Траума? – перескочил на новую тему любопытный подросток, – Просто нас учили, что ни у кого в мире больше нет такой фамилии.

– Я тебе больше скажу, – Кима, сидевшая рядом с мальчишкой, медленно повернула к нему голову, – Траум вообще один единственный. Хоть его родственники и числятся Траумами, но по документам все они имеют свои собственные фамилии. Валдис Траум – это даже не имя, это звание даю…

– Кима, тебе нечем заняться? – перебил ее Спиркс, – Не забивай ему голову ненужной информацией.

Остаток пути в кабине флайера стояла относительная тишина. Кима, видимо обидевшаяся на командира, всю дорогу пялилась в окно. Морис, сидевший в середине кабины, читал что-то на экране смартфона, изредка посмеиваясь. Кит занимался управлением машины, а Спиркс, прикрыв глаза, откинулся на спинку кресла, и судя по редким всхрапываниям, больше похожим на похрюкивания, просто дремал.

Когда кончились пригороды, а дорога свернула с магистрали в лесной массив, Кит немного сбросил скорость. Смотреть на деревья Сашке быстро наскучило и теперь он раздумывал, с кем бы ему заговорить.

– Готовимся, скоро пересечем барьер, – нарушил тишину Никита, и через мгновение тихонько рассмеялся, – Кима, действуй. Только прошу, не как в прошлый раз. И давай быстрее, а то он сейчас лопнет от любопытства. Эк его распирает-то от вопросов, у меня даже голова разболелась, трудно на нем концентрацию держать.

Выпучив глаза, Сашка уставился на затылок водителя.

– Что, малец, страшно стало? – неожиданно спросила, снова развернувшаяся к пареньку, Кима, – Ничего, тебя ждут и более великие потрясения, уж поверь.

Ничего не понимающий мальчишка повернул к ней голову и в ужасе отшатнулся. На него смотрела самая настоящая лиса. Вот только размеры этой лисы были совсем не лисьи.

"А куда делась Кима?!!" – запаниковал он, – "Да что тут творится?!!"

– Ну, чего вылупился на меня, смертный? Не для тебя моя роза цвела, – томно сказала лиса голосом Кимы, и внезапно клацнув зубами, плотоядно облизнулась.

На плечо Сашки мягко опустилась рука Мориса. Но скосив на нее глаза, мальчишка увидел вовсе не руку, а медвежью лапу. Свет моментально померк в его глазах и мальчишка начал проваливаться в спасительную темноту обморока. Но он все же успел почувствовать мягкий удар по голове… внутри своей головы.

***

Мир Дивэйн. База группы Спиркса

"Вот черт, приснится же такая мутота… Хотя было забавно. Но страшноватенько…" – расслабленно подумал мальчик, лежа на чем-то безумно приятном и мягком.

Мгновение назад он проснулся и вынырнул из объятий сна, почувствовав неясную тревогу. Ему приснилось, что за ним кто-то следит. Причем сидя у него же в голове. Выходить из состояния легкой дремы ему жутко не хотелось, а услышав негромкие голоса, он с чистой совестью решил не открывать глаза и обождать с полным пробуждением. Заодно и послушать, о чем будут разговаривать его новые знакомые, думая, что он еще спит.

Но его "хитроумный" план провалился, даже не начавшись.

– Вставай, дружок, я знаю, что ты проснулся и решил прикинуться ветошью, – раздался веселый голос Никиты.

Сашке ничего не оставалось, кроме как открыть глаза. Которые он моментально захлопнул, сильно зажмурившись.

"Не может этого быть! Я, наверное, еще брежу после той дряни…"

– Вставай, вставай, ты все разглядел правильно, – к его плечу что-то прикоснулось.

Громко вздохнув, он приоткрыл один глаз. Прямо над его головой нависала башка. В другое время мальчишка бы посчитал ее довольно умильной и забавной, если бы не один неожиданный нюанс – башка принадлежала одетому в форму, офигенно большому еноту, стоящему на задних лапах и держащему в лапе кружку с чем-то горячим – над ней поднимался пар.

– Тебе, наверное, еще никогда не подавали кофе в кровать, а, малой? – раздался голос Кимы, – Кит, смотри, привыкнет твой крестник к такому сервису, станешь вечным дежурным по кофеварке.

Енот оскалился в улыбке:

– Если бы ты тогда согласилась на мое предложение, то сейчас на его месте могла бы быть ты.

– Я с напарниками не сплю, дорогой, – ответила ему, недосягаемая для Сашкиных глаз, девушка.

– Кончайте треп. Чумаков, подъем. Пей кофе быстрее, у нас будет долгий разговор, – до ушей мальчика долетел далекий голос Спиркса.

Все еще находящийся в шоке паренек медленно сел на задницу. То, что он спросонья принял за мягчайшую перину, оказалось тремя зимними куртками, расстеленными прямо на полу.

– А?..

– Ну извини, – даже не дождавшись вопроса, ответил ему енот голосом Никиты, – Пришлось тебя вырубить, по другому ты сюда попасть не смог бы. А то, что до кровати не донесли… Смысла тащить тебя на третий этаж не было – я тебя почти сразу, как сюда принес, и разбудил. Не на голый же пол тебя надо было класть?

Сашка согласно кивнул сам не зная чему. Затем он осторожно взял обоими руками кружку с горячим кофе, которую ему протянул… Никита?.. и сделал большой глоток.

– Ну вот и молодец. Пошли в столовую, там хоть мебель есть, – енот протянул ему лапу.

Мальчишка с отчаяньем смертника вцепился в нее свободной рукой и рывком поднялся на ноги, чуть не расплескав при этом горячую жижу. Кофе он не любил, но подумал, что в его нынешнем положении оно поможет хоть немного прочистить мозги.

***

– А мне можно туда попасть? Ну хотя бы на денек? – спросил Санек через пару часов, услышав рассказ Спиркса о Древе миров.

– Не боишься умереть? Да и нахрена ты там нужен? – спросил Спиркс, – У тебя нет вообще никаких навыков, даже стрелять, как Чума, не умеешь. Ты напрочь лишний для Синдиката субъект.

Мальчишка насупился, слова артефактора о его бесполезности сильно задели его самолюбие.

– Шеф, а идея-то, по сути, неплоха, – подал голос Морис, – Отправим его на Фелис, пусть с группой Чумы побудет, нам тут меньше забот. Нянькаться и присматривать за ним я что-то желанием не горю. А там целых три папашки за ним присмотрят. Да и Чума будет рада новому неизменному.

– Это ты кого сейчас папашками обозначил? – Спиркс удивленно поднял брови.

– Фрика, и Харю с Серым. А че?

– Фрику несколько сотен лет до родного сына никакого дела не было, пока Чума на его голову не свалилась, – енот неспеша выбрался из-за стола и пошел к выходу, – А уж об этих двух недоразумениях мог бы и не вспоминать. У них самих до сих пор детство в жопах свербит, им на двоих еще и тысячи лет нет. На мой взгляд, Чума зря им детишек доверила. Одно хорошо, с ними магесса Лепря чаще возится, чем эти два долбое… Кхмм… Я спать. И думать.

– А он умеет во сне думать? – спросил Сашка у оставшихся в комнате, дождавшись, когда за Спирксом закроется дверь.

– Мэтр умеет все. Теоретически, – ответила ему Кима, – Ты особо-то губу не раскатывай. Хоть Морис в кои-то веки и дельную мысль подкинул начальству, но на то оно и начальство, чтобы гнобить идеи подчиненных на корню. Пошли, я тебе твою комнату покажу.

– Кит, я забыл тебя спросить… А зачем меня понадобилось вырубать? – мальчик развернулся лицом к Никите, сидевшему в кресле.

– Потому что в доме постоянно работает амулет защиты и на прилегающую к нему территорию могут попасть только оборотни в первой ипостаси или бесчувственное тело в любой форме. Людям и оборотням во второй ипостаси сюда не попасть. Безотчетный ужас в башке и паническая атака не убивают, но проникнуть сюда не дают.

– А просто предупредить нельзя было? – Сашка даже всплеснул руками.

– А ты бы конечно поверил, ага, – рассмеялась Кима, – Не ты первый, пацан, попал сюда в виде тушки, процедура отработана давно. И вообще, пошли уже.

Он почесал затылок и согласно кивнул:

– Ну, да… Что-то у меня в голове все путается.

– Поспать тебе надо, – раздался голос Никиты, и мальчишка даже не понял, что пасть у енота при этом не открывалась ни на миллиметр.

– Да-а-а, спа-а-ать… – заторможенно подтвердил паренек, и медленно пошел вслед за Кимой.

***

– Ты у нас штатный психолог, вот и скажи, что думаешь по поводу пацана? – Спиркс, достав сигарету из пачки, закурил, и выпустив дым в потолок, добавил, – Стоит его перебрасывать к Чуме на Фелис или справимся с его охраной сами?

– Довольно необычный паренек нам попался, – Никита допил кофе и поставил пустую чашку на столик, – Меня поразило, что к семнадцатилетию у него сохранилась способность испытывать эмоции. Обычно в приютах демонстрация каких-либо переживаний считается слабостью, а уж нытье или романтика у приютских вообще табу. Они с детства привыкли подавлять свои чувства. Для них привычнее получить удар в голову, чем поглаживание по ней. И если в младших группах воспитатели еще как-то могут достучаться до детей, и детишки неосознанно к ним тянутся, то в старших группах уже все по-другому. Там законы стаи и все положительные эмоции под запретом.

– Законы стаи говоришь?

– Да, Спиркс, именно стаи. Не следует забывать, что их специально к этому подводят, Империи нужны беспринципные люди, готовые подчиняться более сильному. В приютах воспитатели есть только в младших группах, с контингентом старше двенадцати лет работают уже руководители групп. Да взять даже отсутствие дверей в туалетах и душевых. Ходить в туалет, мыться или переодеваться детям приходится в присутствии других детей и воспитателей. По-началу это большой стресс. Но жить, постоянно ощущая его, невозможно. И ребенок начинает отключать чувства. Дети постепенно учатся не испытывать стыда, стеснения, не бояться оказаться в неприятной для них ситуации… Я специально попросил Киму спровоцировать Сашку и… Ну ты сам все видел, у него чувства работают не на все сто конечно, но он не боится их показывать. Он, по сути, белая ворона; я удивляюсь, что его раньше где-нибудь в углу свои же не замочили.

– Ага… замочишь такого. Говоря о его никчемности, я немного покривил душой. Чумаков – уличный боец со стажем. Но не рукопашник, как мы это понимаем – он работает с любыми подручными предметами. Для него любая палка, длиннее пяти-шести сантиметров – это уже оружие. А сейчас, в одном из кармашков у него лежит нож, который он спер со стола, когда мы ели на базе, – хихикнул Спиркс, – Вот тебе, Кит, и стеснительный романтик. Ты хоть и учился телепатии у Макжи, но тебе пока даже до меня далеко… А я ведь не менталист, я артефактор.

– Вот же… всегда догадывался, что все рыжие себе на уме. Как он смог скрыть мысли о ноже? Я ничего у него в голове о нем не видел.

– Ну, во-первых, надо было просто следить за его движениями, а не тупо шерстить его мысли, сидя у него в голове. А во-вторых, он просто не думал о ноже. Для него иметь под рукой нож, как для тебя дышать. Ты же не думаешь постоянно, как тебе вдох сделать? Вот и он не думает, у него это в спинном мозге сидит, а не в голове. Надо будет опоссуму напомнить об однобокости его методов обучения.

– Твою ж…

– Кит, тебе сколько лет? Ты еще даже на четвертый уровень не вышел, так что не дергайся, ты не обязан знать такие вещи.

Спиркс потушил сигарету и хлопнул лапой по столу.

– Значит так. Готовь комнату для перемещений, как проснется мы его на Фелис переправим. Уходим я, он, ты и… Кима или Морис?

– Кима. Она давно хотела с Чумой поговорить.

– Хорошо. Мориса предупреди, чтобы печь на полную не кочегарил, когда мы уйдем. В прошлый раз, когда ты уходил, я такой столб дыма над лесом наблюдал, что подумал сюда все пожарные с пригорода попытаются прорваться и нашему схрону конец придет. Он воздушник, мать его, или где? Пусть дым к земле прибивает, когда наши тела сжигать начнет.

Интерлюдия 1

Примерно 500 лет назад

Мир Фелис. Мардус. Государственный университет Фелиса

Еще совсем недавно помещение для эксперимента было просторным конференц-залом Университета, а теперь оно представляло из себя заставленную всевозможной аппаратурой лабораторию. Приборы различного назначения, пульты управления к ним, монструозного вида амулеты-накопители, огромные преобразователи – все это было соединено между собой толстенными, как бревна, силовыми кабелями, переплетено крупными проводами-шлейфами, и тесно перевито тончайшей паутиной диагностических сеток. Накопительные энергокристаллы, стоящие у стен, тревожно пульсировали всеми оттенками синего спектра. Под потолком постоянно проскакивали электрические дуги между разрядниками, а временами сверкали ослепительные короны холодной плазмы. Среди всего этого техно-магического хаоса, со скоростью метеоров носились лаборанты из числа оборотней-приматов, своими цепкими лапами ловко карабкаясь по оборудованию, чтобы произвести необходимые замеры и настройки.

В центре зала, на небольшом пятачке, свободном от аппаратуры, стояла большая металлическая клеть, почти под завязку набитая оборотнями с самыми что ни на есть министерскими мордами. Напротив этой "кладовки для начальства" стоял небольшой, приземистый столик, с двумя начищенными до зеркального блеска пластинами, закрепленными в нескольких сантиметрах над столешницей. Над одной из пластин левитировала, захваченная полем антигравитации, косточка персика. Над другой пластиной было пусто. Между клетью и странным столом, нетерпеливо пританцовывая, двигался Спиркс, уткнувшийся носом в свой планшет; артефактор руководил финальной подготовкой к эксперименту. То и дело к нему со всех сторон подбегали сотрудники лаборатории – енот внимательно выслушивал бесконечные доклады ответственных за свои участки. Громким басовитым голосом он выкрикивал команды, а иногда и сам бегал к тому или иному оборудованию, на бегу раздавая пинки и затрещины тормозящему, по его мнению, обслуживающему персоналу.

– Входное напряжение?!

– Шестьдесят восемь мегавольт, магистр! – отчитался, моментально подскочивший к артефактору техник.

– Увеличь до семидесяти двух, и начинай заряжать емкости!

– Но энергореакторы городской сети не выдержат, мы попросту обесточим всю столицу!

– А мне насрать! Увеличивай напряжение, мудила ты сутулая!

Насмерть перепуганный лемур пулей умчался выполнять приказ. Спиркс, отметив информацию в своем планшете, потребовал новых докладов:

– Емкость магического барьера?! – подняв голову к потолку заорал енот.

Из хитросплетения жгутов из проводов и трубок показалась голова другого сотрудника.

– Четыреста тридцать мегафарад и продолжается рост! Еще немного и не выдержит защитный контур!

– Так отключи этот контур нахрен! Если барьер во время эксперимента лопнет, то я тебя лично на трансформаторе зажарю! – Спиркс развернулся в другую сторону и тихо добавил, – Если к тому времени мы тут все в барбекю не превратимся…

"Последние приготовления" продолжались еще с полчаса. Введя все данные отчетов в свой планшет, Спиркс перевел на него общее управление установкой, и скомандовав персоналу выметаться из лаборатории, впихнул себя в железную клетку. При этом он, ничуть не смутившись, заставил потесниться руководство Университета и членов магической комиссии Синдиката.

Услышав команду артефактора, научные сотрудники и обслуживающий персонал, с видимым облегчением на мордах, моментально сорвались со своих мест и устремились к выходу. Широкие стальные двери едва не были снесены напрочь, когда через них, прыгая чуть ли не по головам друг у друга, промчалась разом едва ли не сотня оборотней всех мастей и габаритов.

Когда тяжелая гермодверь, отрезающая экспериментальную площадку от внешнего мира, наконец-то захлопнулась, енот ткнул когтем в красную кнопку на экране своего планшета. Гул оборудования тут же усилился; вся доступная мощность энергосети мегаполиса устремилась по силовым кабелям к приборам на экспериментальной площадке. Амулеты-преобразователи, размерами с небольшие домики, низко загудели, пугая присутствующих возможностью взрыва от перегрузок. Кристаллы-накопители запульсировали с частотой стробоскопов. Воздух на верхних ярусах лаборатории начал светиться, и всевозможные детекторы магического поля мгновенно положили стрелки за границы шкал. Спустя пару мгновений один из энергоамулетов не выдержал – изоляция проводов стала с шипением покрываться пузырями и стекать на пол расплавленными струйками. Енот даже не повернул головы в сторону отказавшего накопителя; согласно его данным, выведенным на экран планшета, критическая точка была пройдена, и теперь реакция самоподдерживалась.

Следующие тридцать секунд пространство за пределами железной клетки извивалось и пульсировало, оборудование валилось на пол одно за другим, как косточки домино, приборы плавились и деформировались. Дым от горелой изоляции скопился у потолка лаборатории; мощные промышленные вентиляторы не справлялись с возросшей задымленностью.

А Спиркс ликовал. На тридцать первой секунде эксперимента, оставшаяся в целости контрольно-измерительная аппаратура зафиксировала резкую просадку по напряжению – это означало, что произошел прокол пространства. Косточка, висящая над пластиной, окуталось крупной, размером с голову, мутной сферой. Через три секунды над второй пластиной должна была появиться точно такая же сфера, и рассчитанный до миллисекунды эксперимент завершится, родив технологию, которой еще не было ни в одном мире Древа. Миг триумфа научной мысли. Его, Спиркса, мысли!

Одна секунда…

Две секунды…

Три секунды…

… четыре… пять… шесть…

На восьмой секунде сфера над первой пластиной начала мерцать.

На девятой ровные очертания сферы покрыло рябью и идеальный шар начал слегка деформироваться.

На одиннадцатой получившееся аморфное "нечто", мелко задрожав, оглушительно лопнуло, и все оборудование в зале разом затихло.

На подгибающихся лапах Спирс подошел к дверце клети, открыл ее и побрел к столу с пластинами. Вторая пластина оставалась девственно чиста, а на поверхности первой валялась слегка подгоревшая косточка.

– Три часа моего, потраченного впустую, времени, несколько миллионов шав и… Мда… и на что мы только надеялись? – отвратительно жирный котолак, вокруг которого вились все члены комиссии, выбрался из клетки и брезгливо обходя обуглившееся оборудование, двинулся к выходу из лаборатории, – Корнелиус, через три дня я желаю видеть на своем столе отчет о целесообразности исследований ваших… кхм, сотрудников. И да, чтобы вы знали – расходы на этот безумный эксперимент будут вычтены из бюджета университета на следующий год. Желаю удачи, ректор!

Представители комиссии, гордо шествуя за своим председателем, покинули зал. За ними, молча, и как показалось Спирксу, виновато пряча глаза, потянулись к дверям и члены администрации Университета. Когда за последним из них закрылась дверь, енот услышал за спиной мягкие шаги.

– Корнелиус! Ну ты же видел все своими глазами! Вот, смотри, – енот ткнул в графики на планшете, – Расчетная нагрузка прошла, прокол был! Возможно, мы ошиблись в мелочах, может где-то закрался неверный расчет, я все перепроверю… но сама технология! Она работает, ты же тоже это видел!

– Спиркс… – лапа тигра мягко легла еноту на плечо, – То, что ты сделал – гениально. Неудачи случаются, это не страшно, поверь. Когда-нибудь, ты произведешь революцию в науке. Просто понимаешь… может быть мы сейчас не готовы к революциям, а? Возьми отпуск. Отдохни. А как вернешься, займись заказами Синдиката.

Мягко похлопав артефактора по плечу, тигр развернулся и медленно двинулся на выход.

***

Мир Фелис. Пригород Мардуса

– Корсу, псина сутулая, а ну иди сюда, мразь такая! – переполненный ненавистью директор верфи несся по коридорам офиса, – Дармоед! Мерзавец! По миру меня пустить решил, сукин сын?

Ударом лапы распахнув дверь в кабинет финдиректора, он с размаха швырнул стопку документов в морду, вскочившего при его виде, песца.

– Ты что натворил, ублюдок? С утра на мой адрес приходят извещения из Казначейства, явиться для дачи объяснений!

– Но, господин Салье, я ведь предупреждал вас, что налоговое законодательство изменилось, – робко проговорил в ответ песец.

Вид распираемого злобой начальника напугал его до икоты.

– И вы до сих пор не предоставили мне накладные от поставщиков той партии двигателей…

– Что?!! – упитанный бабуин взвизгнул, и с утроенной силой обрушил на подчиненного поток оскорблений и брани, – Ничтожество мелкое! Оправдания себе придумываешь? Я за тебя работать должен?! Да я тебя с помойки вытащил, дал работу, о которой многие и мечтать не могли, и вот чем ты меня отблагодарил – подвел под Казначейство!!!

– Но я…

– Никаких "но"! Слушай сюда, говнюк! Завтра лично поедешь в Казначейство и предоставишь им все документы, которые они от нас требуют. Мне плевать, как ты это сделаешь; чтобы до завтрашнего утра вся документация была переписана! Все, начинай работать, бездарь. Облажаешься – будешь платить штраф из своего кармана! До старости будешь в доках за еду вкалывать!

Демонстративно хлопнув дверью, директор верфи зашагал по коридору обратно в свой кабинет. На душе у прожженного дельца стало так тепло и радостно, что ему пришлось скрывать довольную улыбку, натянув на морду маску брезгливого безразличия. Все складывалось как нельзя лучше; двигатели, приобретенные у контрабандистов Асаха, успели установить на флайеры, которые полностью раскупили на недавнем аукционе. Ни на одном документе не стоит его личная подпись, зато на всех бумагах присутствуют подписи финдиректора верфи. Подписи Корсу так же стоят и на транспортных накладных, и на актах приема-передачи. Господин Салье, почтенный владелец верфи флайеров никоим образом не причастен к незаконным сделкам с контрабандистами и уклонению от налогов. Дурачок песец сейчас с перепугу перепишет все документы, и он легко обвинит его на суде в подлоге и действиях без его ведома. Идеальная подстава!

Корсу обессиленно упал в свое кресло. За время своей работы на верфи он впервые видел босса в таком состоянии. От неожиданной выволочки и свалившихся на него проблем голова пошла кругом.

По окончании колледжа он устроился на верфь простым конторским клерком. Упорного и прилежного сотрудника быстро заметили, и в клерках он надолго не задержался – его повысили до менеджера. Должность менеджера была потолком в развитии офисного планктона. Ни на что особо не надеясь, молодой песец, тем не менее, продолжил ответственно относится к своей должности и частенько засиживался до глубокой ночи на рабочем месте, приводя в порядок финансовую документацию верфи. В одну из таких ночей его и приметил директор Салье.

Дело оказалось в том, что бывший финдиректор верфи оказался нечист на лапу. Взяв наперед оплату за заказ, он попросту присвоил деньги себе, а заказ так и не дошел до производства. Как раз в ту ночь Салье и члены правления разбирали дела нерадивого управляющего финансами, наводя порядок в документах. Привлекли и задержавшегося на работе Корсу. Владелец верфи высоко отметил профессионализм молодого менеджера и вскоре сделал ему просто фантастическое предложение – должность нового финдиректора.

И вот спустя всего полгода на новой должности такие колоссальные проблемы с Казначейством. Уму не постижимо, ведь он был уверен, что все сделал правильно! С поставщиками партии силовых установок Салье договаривался самостоятельно, с глазу на глаз. На вопрос Корсу о финансовой документации директор просто отмахнулся, заявив, что поставщики сами предоставят все необходимые сведения налоговому инспектору. И теперь вот такое…

Щелкая когтями по клавишам, песец со скоростью автомата набирал тексты и заполнял бланки новых документов. За окном уже была глубокая ночь – он снова остался один в офисе верфи. Когда один из наиболее больших и сложных отчетов был уже практически закончен, информационный кристалл внезапно моргнул и погас, а кабинет погрузился в темноту. Корсу грязно выругался, поняв, что не успел сохранить текст на носитель, вскочил со своего места и что было силы ударил по ненавистному устройству лапой.

У кабинета финдиректора была одна приятная особенность – в нем имелся балкон. Выйдя на него, Корсу с удивлением увидел, что энергию вырубило во всей столице. Только окна здания Университета, прекрасно видимого с балкона, светились необычайно яркой иллюминацией. Корсу не особо грешил употреблением курительных травок; курил он очень редко, только чтобы успокоить нервы и снять напряжение. И сейчас был именно такой случай. Плотно прикрыв за собой дверь в кабинет, песец принялся набивать трубку сушеной смесью.

Выпуская струи плотного сизоватого дыма, Корсу не сразу заметил, что дым движется не совсем обычно. Он словно огибал что-то круглое и плотное, зависшее в считанных сантиметрах над перилами балкона. Внезапно это "что-то" сформировалось в мутную сферу спрессованного воздуха, сильно запахло озоном и сфера слегка загудела. Поверхность неизвестного объекта переливалась радужными разводами, словно мыльный пузырь. От удивления оборотень не совсем понимал, что он делает – песец поднял лапу и ткнул в сферу кончиком трубки. Пузырь с оглушительным хлопком исчез. Вместе с ним исчез и сам Корсу, а на дорожку под балконом упала маленькая персиковая косточка.

***

Неизвестный мир

– Михрай! Михрай, эй! Иди сюда, глянь-ка!

Бородатый мужик в черной кожаной куртке прекратил попытки запихнуть труп в переполненную телегу, быстро вытащил из ножен меч и побежал в сторону, откуда донесся голос напарника. Тот стоял за невысоким бугорком, вскинув копье и внимательно смотрел на что-то лежащее перед ним впереди. Что именно встревожило напарника, Михрай понять не мог – его обзору мешал бугор.

– Ну что там? Еще один недобиток? Проткни его, и вся недолга!

– Не пойму я… – голос Южина был вовсе не испуганным, а каким-то удивленным, – Да ты сам погляди.

Михрай вскочил на бугорок, выставив перед собой клинок. Перед Юджином, на дне неглубокой ямы барахтался в грязи совершенно голый мужик.

– Он живой! – констатировал Михрай очевидное.

– Да ты че? Правда? А я вот, прям засомневался! – ехидно заметил его напарник, – Сам вижу, что он живой, умник!

Юджин обошел яму по кругу и крикнул барахтающемуся в ней человеку:

– Эй! Кто таков, и чьих будешь?

Корсу был в шоке. Секунду назад он курил на балконе своего кабинета, и вдруг оказался совершенно голым в какой-то яме, где едва не захлебнулся в жидкой грязи. И что хуже всего – он почему-то был во второй ипостаси. В голове финдиректора мысли начали танцевать джигу. Первая мысль о том, что он навернулся со своего балкона, не подтвердилась. Потому что не было над ним никакого балкона. И здание офиса верфи тоже отсутствовало. Да и грязи под их окнами сроду не водилось. Над ним было чистое голубое небо. Что удивительно, светлое, а он точно помнит, что задержался в конторе за́полночь. Очевидно, он все-таки навернулся с балкона, разбился насмерть и улетел в другой мир. Вот только в какой?

Сев на задницу, и протерев глаза от грязи, он с удивлением уставился на двух оборотней, которые так же были в человеческой ипостаси, да еще и в непонятной одежде.

"Я что, на ролевую свинг-вечеринку попал? Тогда почему тут одни мужики? Ой, не к добру это…"

Ближайший оборотень что-то каркнул в его сторону на совершенно незнакомом языке.

Корсу непонимающе вытаращился на него. Мужик прокаркал еще раз, и угрожающе ткнул в его сторону зажатой в руке палкой. Оборотень во второй ипостаси, да еще и в диковинной одежде, выглядел смешно и неприлично, но вот его палка с металлическим длинным ножом на конце выглядела отнюдь не весело. Хрен знает, что этим извращенцам он него надо, но лучше их лишний раз не бесить. И Корсу решил, что перекидываться в зверя ему пока не стоит; надо сначала узнать об этом мире побольше.

– Какой это мир?

***

– Вал дист раум? – проговорил странный голый мужик.

– Откуда ты? Из какого отряда? И у кого служишь? – продолжил сыпать вопросами Юджин.

– Вал дист раум? Асс? Эйто! Вал дист раум? – не унимался странный тип на дне ямы.

– Чего он там булькает? Неужто еретик? – встрепенулся Михрай и перехватил меч покрепче обоими руками.

– Та не, я их собачий язык слышал, не похоже. Да и не выглядит, как они. Те черные все, как копченые, а этот белый. И рыжих волос у проклятых неверных не водится.

Михрай посмотрел на уходящее за горизонт светило и зябко поежился.

– Солнце садится, надобно назад поворачивать. Этого с собой заберем, пусть комендант с ним разбирается.

Пленника привели в странную постройку. Длинную траншею расширили с одного края, перекрыли бревнами и засыпали сверху землей. Посреди этой землянки стоял большой деревянный ящик, который, видимо, использовался как стол. На этом ящике стоял светильник, изготовленный из сплющенного оловянного кубка и куска тряпки. Вокруг стола стояло несколько мужиков с закопченными рожами. Все присутствующие были людьми, одетыми хоть и в грязную, но выглядевшую на порядок богаче, чем у остальных, одежду.

"Точно, здешние главари, не иначе", – решил Корсу, быстро оглядевшись, едва переступил порог.

Его грубо ткнули в спину тупым концом копья, от чего он буквально вылетел на середину землянки и зарылся носом в грязный пол. Следом за ним вошли оба его конвоира и низко поклонились присутствующим.

– Господин комендант, старший трофейного отряда просит дозволения обратиться! – скороговоркой протараторил Михрай.

– Дозволяю! – наименее грязный мужик отошел от стола и с интересом уставился на Корсу.

– Совершали обход по местам вчерашних боев, и наткнулись вот на этого блаженного, – Михрай ткнул пальцем в голого парня на полу, – По-нашему не балакает и нихрена не понимает. На еретика не похож. Доставили вам согласно порядку.

Комендант подошел к пленному на расстояние пары шагов и брезгливо склонился, рассматривая грязное голое тело.

– И кто же ты такой будешь, идолище срамное?

Уловив вопросительную интонацию в совершенно незнакомом языке, Корсу затараторил в ответ, пытаясь хоть что-то объяснить. На его скуле наливался здоровенный синяк; его явно чем-то ударили по дороге. Глотая сопли вперемешку со слезами, он торопливо лепетал, указывая пальцами то на себя, то на своих конвоиров, то на свое лицо.

– Странный язык, я такого не ведаю, – выпрямившись, произнес комендант, – Но на говор еретиков точно не похоже.

– Тут вчера отряд из войска Марийских островов размолотило. Они под конную атаку попали, полегли почти все. Этот с ихних похоже, – высказался мужик, сидящий за импровизированным столом.

– Не похож он на марийца… – с сомнением произнес другой, – Я их речь слышал, они не так разговаривают.

– Да их там, как на ярмарке – что не племя, то свой язык. Дикари же. Он же рыжий, а я рыжих только у островитян видел!

– А почему голый тогда? Где оружие и одежда?

– А то ты не знаешь, Даху, почему жмуров голыми находят, – комендант говорил тихо, вкрадчиво, но его голос мгновенно заставил спорщиков заткнуться, – Мы как порт взяли, к еретикам четвертый месяц снабжение не приходит. Засели они в Цитадели крепко, и на запасах баронских продержались долго. Пришли они ранней осенью, думали крепость возьмут да подмоги с моря дождутся. Вот и шли налегке, в летней одеже. А сейчас дело уже к холодам, зима близко. Вот и пропадает одежда с трупов. Это еще мелочи – кладовки Цитадели не бездонные, а еретиков там тысяч пять точно сидит. Боюсь, господа, к зиме мы не только раздетые трупы наблюдать будем, но и объеденные. Ладно, этого в клетку. Вызовите отрядного клирика, чтобы провел дознание. И дайте ему шмотье какое, пусть срам прикроет! Как звать-то его хоть узнали?

– Господин комендант, – подал голос Михрай, – Звать его похоже Валдис Траум. Он, покуда мы сюда добирались, эти два слова всю дорогу бормотал.

– Во, слышал, Даху? – вскинулся мужик из-за стола и ткнул в плечо другого, – Валдис! Так божка одного у островитян зовут. Которому ихние охотники молятся!

***

В книжках пишут, что человек сам кузнец своего счастья. Врут, суки. Книги вообще пишут патологические обманщики. В дешевых романчиках герой попадает в незнакомый ему мир и начинает разводить там кипучую деятельность. Половины не прочитаешь, как персонаж уже бодро нагибает половину мира под разухабистую мелодию рояля, который все это время прятался в кустах.

Черта с два! Корсу даже с местным языком не повезло. А уж о нагибании мира у него даже мыслей никаких не проскочило. Да за все свое пребывание на этой Древом забытой помойке он ни шагу по собственной воле не сделал! И ведь как сразу не заладилось это странное путешествие – новый средневековый мир и кругом все во второй ипостаси. По прибытии сразу же встретились представители местной формы жизни. Главенствующий вид – человечишки. И нет бы, сволочам, проткнуть его сразу копьем при встрече – от "кожаных" мудаков и не того можно было ожидать – но его повязали и привели к своим вожакам.

"Эх, были бы они нормальные, я бы уже давно отсюда свалил…"

По разумению оборотня, нормальные главари этого вооруженного сброда давно бы приказали убить Корсу за землянкой, как вражеского лазутчика, да там же и прикопать. Так нет же, эти сволочи посадили его в клетку. И хорошо бы ему там голому, в продуваемой всеми ветрами клетушке, и загнуться тихонько от скоротечной пневмонии. Не вышло. Ему даже притащили откуда-то длинную рубаху из грубой, словно наждачная бумага, ткани. А с утра принесли и неизвестно с кого снятые, вонючие штаны. Обо всем, суки, позаботились, чтобы не пустить его дальше по Древу. Его даже покормили!

К вечеру следующего дня к его клетушке приплелся какой-то хрен. Толстая и лысая морда, закутанная в балахон из серой ткани. Ткань балахона была такого качества и чистоты, что портовые докеры на верфи Фелиса эдакое тряпье и в печи бы сжечь поостереглись, побоявшись или взрыва или отравления. Беседовал этот зачуханец с Корсу очень недолго. Скорее всего по причине того, что беседа больше походила на разговор немого с глухим. Он что-то спрашивал, но оборотень языка не знал. Корсу ему пытался отвечать, но абориген тоже ничего не понял, накарябал что-то в бумажке, да и удалился поспешно. Из всего общения с местными носителями разума, оборотень понял только одно – они решили, что его зовут Валдис Траум.

"Идиоты…"

Еще через день Корсу выволокли из клетки. К тому моменту в лагере, куда попал песец уже во всю наблюдалась какая-то нездоровая суета, мимо постоянно пробегали солдаты с самым что ни на есть озабоченным видом.

Только сейчас оборотень узнал причину тревоги среди обитателей лагеря. Вдалеке, по правую сторону, возвышалась колоссального размера каменная крепость – с башнями, высокой стеной и частоколом зубцов на ней. А вот по левую руку была морская гавань, и в ней происходило нечто интересное. Все пространство моря было занято кораблями, которые вели сражение. Огромные пузатые парусники с крупными квадратными парусами на трех мачтах противостояли натиску мелких и юрких суденышек с треугольным парусом на единственной мачте. Мелких суденышек было во много раз больше. Они облепили крупные корабли со всех сторон по две, три, а кое-где и по четыре штуки каждый. И некоторые большие парусники уже были объяты огнем. Но и у мелких корабликов хватало потерь.

Корсу, понукаемого тычками древка копья в спину, погнали вперед, за пределы лагеря, где уже находилась толпа таких же оборванцев, как и он. Одета вся эта публика была разношерстно, но одинаково убого. Активно работая древками и дубинками, солдаты согнали всех в кучу наподобие стада и начали строиться уже сами. Быстро выровнявшись в две шеренги и ощетинившись рядами копий, солдаты выставили щиты, и крича что-то малопонятное, но очень злое, начали шаг за шагом теснить неорганизованную толпу в сторону берега. Многие из оборванцев с криками побежали. Сорвался в бег и оборотень. В аккурат в сторону бухты, где из многочисленных, причаливших к берегу, суденышек уже сходили на берег отряды противника, изображая, что-то похожее на строй.

До противника не добежал никто. За воплями оборванцев и криками вояк, Корсу не сразу расслышал топот. Когда же он повернулся на ставший уже хорошо различимым звук, то увидел, что со стороны крепости, поднимая клубы пыли, прямо на них неслась конница. Со страха песец уже не понимал, что он орал и куда бежал. Внезапно прямо перед ним возник конный воин с насаженным на длинное древко топором. Противник, не сбавляя хода, резко опустил топор на голову Корсу и… промахнулся. Его конь, шарахнувшись в последний момент в сторону от солдатского копья, сбил прицел всаднику. В итоге в голову Корсу прилетело не тяжелым заточенным колуном, а длинным древком. Ноги оборотня подломились и он рухнул на прибрежную гальку лицом вниз, успев ощутить дикую боль во рту до того, как погас огонек сознания в его голове.

***

День десятый. Хотя, может быть и двадцатый? Или тридцатый? А может там снаружи, за шершавой кладкой каменного мешка, за тяжелой дубовой дверью, и не день вовсе? Холодная осенняя ночь или ранний рассвет? Не получается вести счет дням, когда видишь перед собой только темноту. Что тут еще можно посчитать? Разве что оставшиеся зубы? Да и с их подсчетом дела обстояли не лучше. Хоть их и осталось явно больше десятка, но как сосчитать сколотые пеньки, водя по ним распухшим языком? Правильно, никак. Только и остается, что находиться в блаженном неведении. Пожалуй, единственное блаженное, что осталось у оборотня в последнее время. Кто там говорил, что без еды можно обходиться четыре недели? Наглое вранье. Если вас не кормят первую неделю – это просто означает, что никто вам не даст прожить оставшиеся три.

В темнице было холодно. Корсу на своей шкуре пришлось узнать, каково сидеть почти голым на каменном полу, без намека на подстилку. Даже для скота в хлеву о подстилке заботятся. Хотя, это же скот, от него польза есть. От пленника, практически глухонемого из-за незнания языка, пользы никакой, вот и не озаботились. Даже ведро отхожее не поставили. Хоть и толку от него чуть. Не шибко потаскаешься к ведру, когда руки и голова в колодках.

Колодки… Колодки – это сущий кошмар! Чертовы деревяхи не только удерживают пленника, хотя это их основная задача. Но в них просто невозможно лежать! Тот, кто их придумал был гением садизма. Браво! Маэстро, музыку! Зачем палач, когда узник сам себя запытает до смерти, таская на себе эти проклятущие деревяшки.

Размышления песца прервали тяжелые шаги за дверью и скрип засова. Он сам, и трое его сокамерников, жавшиеся по стенам, даже дышать перестали. Все знали, для чего сюда приходят стражники; сейчас схватят одного из них и вытащат наружу. Узники уже знали, что пыточное отделение тут прямо по соседству. Прошлый раз выволокли мужика в высоких кожаных сапогах, который сидел тут еще до них. Что с ним делали они могли только гадать, но по тому, как он долго и пронзительно орал, всем было понятно, что его там явно не плюшками баловали.

В этот раз сложившийся тюремный ритуал был нарушен – в темницу вбежало не меньше десятка солдат. Похватав пленников и под их скулеж уложив их на брюхо, солдаты быстро снимали колодки и вязали ослабевшие руки узников за спинами. Связанных узников хватали под руки и вытаскивали за дверь. Дошла очередь и до Корсу. Подошедший к нему воин с размаху влепил ботинком в живот, от чего у оборотня глаза вылезли на лоб, а второй тюремщик резко потянул за колодку вниз, укладывая оборотня на пол. Пара секунд и колодка снята, но затекшим до задубевшего состояния рукам, не дали отойти. Заломив их за спину, до хруста в суставах, солдаты спешно перетянули кисти веревкой. Корсу завопил от дичайшей боли, а его глаза мгновенно заполнились слезами. В ответ на его крик, один из пришедших наотмашь засадил по голове оборотня только что снятой с него половинкой колодки, от чего в голове Корсу тут же все поплыло.

Показавшийся ярким, после сумрака каземата, дневной свет опалил его глаза, заставляя зажмуриться, хотя на улице было пасмурно, а с неба накрапывала мелкая морось.

Вопреки ожиданиям пленников, их не потащили на главную площадь крепости, чтобы казнить под крики беснующейся толпы. Подхватив под руки, их проволокли какими-то задворками к длинному бараку, находящемуся у самой крепостной стены. От входа в него умопомрачительно пахнуло едой. Запах вареного мяса вперемешку с ароматом овощей мгновенно заставили пустой желудок оборотня скрутиться в тугой узел.

Посреди небольшого, огороженного со всех сторон, дворика перед бараком стояло длинное, выдолбленное из дерева корыто, в которое обычно фермеры льют воду для скотины. Когда Корсу усадили перед ним на колени, там уже сидели все трое его соседей по камере. Скосив глаза, песец увидел, как из барака показался здоровенный черный детина в перепачканном пятнами, кожаном фартуке. В одной руке он держал здоровенный блестящий нож. Сердце Корсу пропустило несколько ударов, а в его голове моментально закрутились нехорошие мысли. Нет, он прекрасно понимал, что его притащили сюда не для вручения цветов; но от осознания дальнейшего развития событий, его охватил такой ужас, что он едва не потерял сознание.

Между тем, пришедший мужик, подошел к двум стоящим около пленников солдатам и стал негромко о чем-то с ними спорить. Спустя пару минут, один из воинов, недовольно шипя навалился коленом на спину крайнего узника, вжав того грудью в край корыта. Мужик в фартуке не спеша подошел сзади, схватил одной рукой невольника за волосы, сильно запрокинул его голову назад, и быстрыми движениями принялся ее отрезать. Пленник глухо вскрикнул, но его крик быстро превратился в булькающий хрип. Тело несчастного отчаянно забилось, но солдат держал его крепко. Кровь густым ручьем брызнула на дно корыта. Дождавшись, пока пленный перестанет хрипеть и дергаться, его бросили и схватили второго. Этот даже не пытался дергаться; еще в подвале он еле дышал от загноившейся раны на груди. Когда затих и он, настал черед третьего. Тот забился в путах, когда стражник навалился на него всем весом, наклоняя над корытом и яростно зашипел сквозь стиснутые зубы. Застыв в ступоре от ужаса происходящего, Корсу не моргая, смотрел, как методично, размеренными неторопливыми движениями режут горло человеку, сидящему в метре от него; как фонтанчиками бьет из раны кровь, а хрипы умирающего вибрируют в такт движениям ножа. Медленно переведя взгляд за спину палачей, Корсу увидел, что тело первой жертвы уже разделали и его части уносят в сторону барака, откуда и доносился запах готовящейся еды.

"Они жрут пленников! Меня, сука, сожрут!!!" – в голове оборотня заметались мысли о бесславном конце.

Когда третий узник затих и за спиной послышались шаги, оцепенение у оборотня моментально прошло. Корсу заорал, громко и пронзительно. Ужас, сковавший разум, никак не хотел дарить желанное забвение. Он почувствовал, как чужое колено вжимает его грудь в край грязного, пахнущего свежей кровью, корыта; как кто-то хватает его за волосы и с силой, до хруста в шее, загибает голову назад. Он истошно завыл, когда почувствовал обжигающее касание металла к коже на горле, и жуткую боль, которая последовала незамедлительно. Оборотень орал пока не закончился воздух. При попытке сделать новый вдох, внутрь вместо воздуха полилось что-то жидкое, наполняя легкие порцией обжигающего пламени и заставляя тело конвульсивно дергаться снова и снова. А потом в глазах начало темнеть.

***

Очнулся Корсу от звуков детского плача. Некоторое время он ничего не мог понять, тупо щурясь в потолок какой-то комнаты. Но когда над ним склонилось озабоченное женское лицо, то понял, что этот плач издает именно он. Человеческий младенец.

Через месяц, проведенный в новом мире, Корсу понял в какой заднице он оказался. Задница называлась Дивэйн, и была закрытым миром. А это означало, что он тут заперт навечно; в таких мирах не работали пути Древа, умершие и погибшие перерождались в этом мире заново, с нуля. Поначалу даже ежедневное десятиразовое лицезрение женских сисек не могло помочь его глубокой хандре.

Но Корсу был пришлым оборотнем и Древо дало ему великий подарок – он сохранил предыдущую память и опыт.

И вот его будущее заиграло новыми красками. Пока только в голове.

"Интересно, а магия тут работает?"

Глава 2

Мир Фелис. База группы Чумы

На полянке перед домом-базой Червовых Тузов в один миг стало оживленно.

– А-а-а, Чумка! – Кима повисла на шее у Чумы, – Приве-е-ет!!!

– Привет, Рыжая, – рассмеялась девушка, – Что-то вы подзадержались, должны были на прошлой неделе прибыть.

Кима, еще сильнее вцепившись в Чуму, что-то зашептала той на ухо.

– Заморочки с Траумом, – ответил артефактор, – Собери всех своих гопников, надо бы обсудить кое-что.

– Фрик, – позвала Чума своего бойца, разговаривающего с Никитой, – Сбор через…

Девушка вопросительно взглянула на Спиркса.

– Полчаса думаю нам хватит, – ответил артефактор, и с удивлением посмотрел на девушку.

– Через полчаса, – закончила Чума, повернув голову к Фрикадельке.

Тот в прыжке перекинулся в ягуара и помчался в сторону полигона.

– И давно это ты Фрикадельку начала Фриком называть? – поинтересовался Спиркс, – Магистр про это в курсе?

– Магистр мне лично сказал, что он полностью уверен в своем сыне, и тот не запятнает их имя недостойными поступками.

– Ого. Ну если сам Фрик… старший так сказал, – проговорил немного ошарашенный Спиркс, и тут же, как бы невзначай спросил, – Макжи сейчас у магистра или у вас?

– Здесь дедуля, куда же он от нас денется, – усмехнулась Чума и начала отдирать от себя Киму, которая и не думала выпускать из своих лап командира Тузов, – Прописался тут на ПМЖ, говорит, что ему совсем кисло у Фрика. Тот вообще со всеми пересрался, только постоянно блажит и бухает в одно горло по-черному.

Спиркс помолчал, глядя прямо в глаза девушке.

– А теперь, будь добра – переведи, а? Я и половины не понял.

– Переехал к нам на постоянное место жительства, говорит, что ему тоскливо у магистра, который стал капризничать и…

– Стоп, дальше я и сам понял. Кима, представь нашего протеже Чуме, – Спиркс мотнул башкой в сторону сидящего за спиной Кита парнишки.

Лиса нехотя отлипла от Чумы и вытянув лапу в сторону гостя, сказала:

– Чума, это Сашка и… – Кима негромко хихикнула, заметив, как спокойное выражение лица девушки быстро сменилось на удивленное, – … почти твой тезка. Прикинь, он тоже Чумаков, как и ты.

Сашка так и не встал с травы, на которой очнулся в этом мире. Смерть он даже не почувствовал – ему дали что-то выпить и его сознание потухло почти моментально. Теперь он сидел голым в окружении людей и зверей, и молча пялился вокруг, забыв подобрать отвисшую челюсть.

– Вы… Вы притащили с собой аборигена?! – не веря ушам переспросила Чума, и вытянув шею, заглянула за спину Никиты, – Кима, это твоя работа? Ты теперь решила своих ухажеров на Фелисе коллекционировать?

– А при чем тут я-то? – опешила лиса.

– Я знаю только одну хитрую рыжую морду, которая западает на молоденьких мальчиков, – нисколько не сомневаясь в своей правоте, ответила Чума.

Кима состроила умильно-вопросительную морду и перетекла в человеческое тело. Все прибывшие, кроме мальчишки, находились в звериных сущностях, но соблюдая негласное правило команды Тузов, дружно начали менять их на человеческие.

– Ладно, разберемся. Лови… Александр Чумаков, – Чума кинула мальчишке небольшой шарик, – Одевайся, а то тут одна сильно рыжая особь скоро в тебе дырку глазами просверлит.

– Пфф… – фыркнула Кима, – Ты, кстати, рыжая не меньше моего.

– Ага. Только вот на малолеток меня не тянет.

– Поклеп и напраслина! Я люблю всех! А вот тебя тянет… – увидев, как брови Чумы вопросительно сложились домиком, лиса поначалу осеклась, но тут же бодро продолжила, – … к старым опоссумам, вот.

Кима показала Чуме язык.

Сашка покрутил шарик в руках и недоумевающе уставился на девушек.

– Никита, не тупи, покажи гостю, как пользоваться одевалкой, – сказала Чума и погрозила Киту кулаком, – Еще раз попробуешь залезть в мою голову – свою будешь в руках носить. Жду всех через полчаса в гостиной.

Изобразив приглашающий жест рукой, Чума не торопясь пошла в сторону дома.

***

Мир Дивэйн. Резиденция Траума

День у главы крупнейшей транснациональной компании не задался. Неприятности начались еще с утра – Траум проснулся от собственного крика, вынырнув из кошмара воспоминаний прожитых жизней. Его бил лютый озноб, и Корсу, почувствовав накатившую волной слабость понял, что у него снова резко повысилась температура. Ослабевшее тело внезапно согнулось в пароксизме рвоты, и он еле-еле успел свеситься за край кровати – его вывернуло прямо на ковер. Сполоснув рот водой из стоящего на прикроватном столике стакана, оборотень медленно сел, свесив ноги с кровати, сплюнул воду на пол и невесело ухмыльнулся.

Когда это случилось с ним впервые, он жутко перепугался. Срочно вызванное местное светило медицины сбил ему температуру и взял необходимые анализы. И… пропал, не отвечая даже на личные прямые звонки. Его звонки. Звонки самого могущественного олигарха этого мира.

Когда через неделю служба безопасности корпорации нашла ошалевшего от страха профессора в богом забытом месте на противоположном материке, и привезла того в штаб-квартиру, Траум узнал от него жуткую весть. Рак печени третьей степени. Корсу, не поверив врачу-теоретику, велел докторишку по-тихому удавить, а сам вызвал к себе не менее знаменитых врачей-практиков. После тщательного и неторопливого изучения проведенных анализов, у него в кабинете собрался консилиум. В такие минуты начинаешь верить во все подряд: в бога, в происки конкурентов, в приметы, и даже в то, что все это массовая галлюцинация. Корсу всматривался в лица эскулапов с надеждой увидеть их снисходительные улыбки, и услышать успокаивающие слова о некомпетентности предыдущего коновала. Но, к его сожалению, бог, приметы и чужие улыбки нихрена не помогают, когда тебе прямо в глаза говорят страшные слова: "У вас рак".

Подтверждение диагноза моментально отправило его в ступор. Разум стремительно рухнул в бездну отчаяния. Знаете, каково это – падать с крыши небоскреба? Вот только при столкновении с действительностью разлетелась мелкими брызгами не его голова, а вся его нынешняя жизнь. Жизнь, к которой он готовился все прожитые в этом мире жизни. Голова была занята единственной мыслью – что же делать дальше? Он не слышал ни единого слова, которые говорили ему врачи после объявления диагноза. Траум просто пялился на стену и не мог произнести ни звука.

***

Мир Фелис. База группы Чумы

Наскоро помывшиеся бойцы Чумы ввалились в гостиную и тут же начался веселый гвалт. Волколак Санжо и неразлучная парочка оборотней-енотов Серый с Харисом обошли с приветствиями всех гостей по очереди, и застыли возле стула, на котором восседал все еще не пришедший в себя Сашка.

– Чумка, а это что за прелестный ребенок? – ощерился в улыбке Харис, – Ему уже стукнуло пару сотен лет, чтобы сидеть с нами за одним столом?

– Мне семнадцать… Будет через полгода, – смело ответил Сашка и впился глазами в лицо енота.

– Ой… Пардоньте тогда, но вам за детский столик, – Харис толкнул локтем Серого, – Серенький, видимо это наша подрастающая смена.

– Харя, а по харе? Ты глухой? Ему семнадцать, тебя его возраст не насторожил, тупой ты валенок? – донесся до них тихий голос Чумы, – Это наш гость с Дивэйна и по их летоисчислению он всего лишь в полтора раза вас моложе.

Харис сглотнул, и повернувшись к Спирксу спросил:

– Это правда? Вы притащили на Фелис человека? Еще одного неизменного?

Спиркс молча кивнул. Чума встала, обошла стол, и встав за спиной Сашки, положила ему руки на плечи.

– Да, он обычный человек. Зовут Сашка, позывного пока нет. И прошу запомнить, что он не только гость в этом доме, но теперь и член нашей команды. Закрепляю его за Санжо.

Волколак автоматически кивнул, но тут же вскинулся:

– А меня-то за что? Что я тебе такого плохого сделал, Чумка?

– Не суетись, Санжо, парень не промах, даром что неизменный. После беседы сходим на полигон и сам его проверишь, – Спиркс откинулся на спинку высокого стула, – Мы есть-то сегодня будем или сразу к делам?

– Не, не, не… Сначала еда, дела потом! – дружно заверещали бойцы Чумы, оголодавшие после занятий на полигоне, и кинулись занимать свои места за столом.

За следующие десять минут в гостиной не было произнесено ни слова. Все сосредоточенно пережевывали еду, изредка стреляя глазами по сторонам. Трапеза наконец подошла к концу и первым голос подал Спиркс.

– Начну с общих моментов. Первое упоминание о Валдисе Трауме я нашел в записях полкового клирика, служащего в войске Дарлинга Кривого. Нашего клиента нашли абсолютно голым во время осады крепости Сименес, причем разговаривал он, естественно, на никому неизвестном языке. Его приняли за дикаря-союзника, отправили на передовую, где он благополучно и сгинул. Понимаешь, что это значит, Чумка? А это значит, что мы теперь совершенно точно знаем, что Траум сам гость на Дивэйне, это не родной для него мир. Выходит, он попал туда с какого-то из миров Древа. И нам для полноты картины неплохо было бы поскорее выяснить: кем он был до переселения, из какого места попал в закрытый мир, а самое главное – каким образом он туда переместился.

– Выяснили точное время его появления на Дивэйне? – спросил волколак.

– Пока только приблизительно. Пятьсот три года назад, плюс-минус полмесяца в обе стороны. Вот тут все данные, что смогли на него наковырять, – Спиркс протянул инфокристалл Чуме и неспешно достал пачку сигарет.

– У Синдиката хоть и самая большая база данных по жителям Древа, но она все же не полная. Если заявления о его пропаже нет в базе, то поиски займут какое-то время.

Заметив, что артефактор блуждает глазами по сторонам, девушка протянула в его сторону руку и на кончике ее пальца замерцал огонек пламени.

– Сделала из вундервафли зажигалку? – усмехнулся Спиркс, прикуривая.

– Пряне в радость менять образ и назначение, – ответила Чума, – Иногда она превращается в такое, что у меня волосы дыбом встают.

– Ты бы видел, какой шашлык нам недавно Плетка в ледяном мире пожарила. Причем сама в себе, – хохотнул Харис, – Жаль она немая, хотелось услышать ее мнение о нашей благодарности, которой не было границ.

Спиркс выпустил дым в сторону наемника и заговорщицки подмигнул Чуме.

– Самое главное я еще не сказал. Нам удалось получить записи частных разговоров Траума со своими родственниками. И там несколько раз мелькало слово… Фелис. Смекаешь, Чумка?

***

Мир Дивэйн. Резиденция Траума

– Шадо!!!

– Да, экселенц, – на пороге спальни вырос главный советник.

Заметив на ковре перед кроватью темное пятно, Шадо тут же заорал в рацию-мыльницу:

– Врача в покои Хозяина, срочно!!!

– Не надо, Шадо, мне уже полегчало, лучше принеси из ванной жаропонижающее. Даже не знаю, как тебе сказать… В общем, припарки мне уже не помогут.

Выпив таблетки, Траум откинулся на кровать, уставившись взглядом в потолок. Прибежавший врач смущенно топтался возле дверей, не решаясь задать вопрос, вертевшийся в его голове: "А какого, собственно, хрена, меня сюда вообще вызвали? Вроде бы все нормально…"

Шадо, заметив доктора, приглашающе махнул ему рукой.

– Экспресс-обследование, живо!

Врач поставил дежурную сумку на прикроватный столик и присел на кровать рядом с Траумом. Быстро измерив температуру, он взял кровь из вены пациента и скоренько удалился в лабораторию, которую в свое время пришлось спешно оборудовать рядом со спальной комнатой Корсу.

– Закрой дверь и садись поближе, – сказал обессиленный приступом Траум, – Заметил уже наверно, что кирдык мне приходит, а? Пока никому не слова, мои акции не должны падать ни при каких обстоятельствах. Врача под круглосуточную охрану, никуда не выпускать, лишить связи с внешним миром.

Посмотрев исподлобья на уже присевшего в кресло Шадо, Траум тихо спросил:

– Что у тебя по донору?

– Глухо, шеф. Видимо, все же придется выбирать из ваших сыновей.

– Вот не беси меня, Шадо, я не о них тебя спросил. Где тот мальчишка? Кто его умудрился у меня украсть?

– Как аккуратно они не работали, но хвосты мы нашли. За день до нападения в усадьбе были два представителя налоговой комиссии. А через три часа после их ухода, они встретились с представителем Имперского спецназа, неким Спирксом.

– С ке-е-ем?!! – заорал Корсу и вскочил с кровати.

Чтобы тут же в изнеможении рухнуть обратно.

– Вы его знаете, экселенц?

– Твою ж мать-то… Неужели это он, и я тут не один? – пробормотал тихо оборотень, и после короткой паузы снова обратился к Шадо, – А проверь-ка мне всех на Дивейне с таким именем. Ставлю миллион, что этот Спиркс существует на Дивэйне только в одном экземпляре.

– Имя довольно необычное, и может быть редкое, но, чтобы ни разу не встретиться…

Советник бросил несколько слов в рацию. Тишину, длившуюся пару минут, прервал зуммер рации. Выслушав ответ, ошарашенный Шадо повернулся к шефу.

– Вы были правы, хозяин. На всем Дивэйне только один человек с таким именем. Но, откуда вы…

– Сколько раз встречается в этом мире имя Валдис Траум? А, Шадо?

– Вы единственный обладатель этого имени.

– И? Ничего сопоставить не хочется?

– Вот черт… Хозяин, неужели он тоже возрожденный?

– Хуже, Шадо. Он не возрожденный – он бессмертный. И по всему выходит, что он тут не один такой.

– В команде, захватившей донора, было минимум три человека – снайпер и два чистильщика.

– Не три человека, Шадо, а три оборотня. Как и я… Значит на Дивэйне появились представители Синдиката.

Траум замолчал, обдумывая свалившуюся на него новость. С одной стороны он обрадовался, что извне найдена дорога в его новый мир. Значит и дорога обратно на Древо существует. С другой стороны, группа Синдиката явно играла против него, умыкнув у него из-под носа последнюю надежду. Надежду отодвинуть смерть на несколько очень необходимых ему лет.

– У нас же есть люди в спецназе Империи?

– Кобяка и Эмкаэлс. Первый – командир одной из групп захвата, второй работает в экономическом отделе.

– Устроишь нам встречу. И как можно скорее. Понял? – Траум взглянул на советника.

Шадо быстро и уверенно кивнул.