100 великих достижений СССР бесплатное чтение

Электрификация всей страны

Тот, кто учился в школе в 1960‐х гг., помнит, что та штука, о которой говорили: «Висит груша – нельзя скушать», называлась «лампочкой Ильича». И что всё это проистекало из ленинского плана ГОЭЛРО и последующей электрификации всей страны. Но оказывается, именно эту лампочку изобрели намного раньше и свет в наши дома проник аж в середине XIX в.!

Кстати

Вообще, первую лампочку накаливания придумали в Англии в 1809 г., а вот лампочку с современной вольфрамовой нитью накаливания создал наш, российский инженер- изобретатель Александр Лодыгин. Свой патент он утвердил в 1874 г., и его сразу признали почти во всех странах Европы: Австро-Венгрии, Испании, Португалии, Италии, Бельгии, Франции, Великобритании, Швеции, Саксонии.

Что бы мы делали сегодня без нее? Лучины, свечи, керосиновые лампы явно не расширяли диапазон человеческой деятельности, а изобретение Лодыгина буквально осветило нам путь в будущее. Не зря за свое изобретение он получил престижнейшую Ломоносовскую премию.

Кроме этого, Александр Лодыгин был и первым инженером, предложившим проект электрификации всей страны. Но начавшаяся Первая мировая война и последующие революции 1917 г. положили конец всем его электротехническим новациям. Он уезжает за границу и в 1923 г. умирает в Нью-Йорке. И с тех пор за изобретением окончательно закрепляется название «лампочка Ильича».

Осенью 1920 г. Советская Россия только начинала вести мирную жизнь. За годы Гражданской войны на долю населения, в большинстве своем крестьянского, пришлись разруха, голод и бедность. Казалось бы, время для дерзких свершений не самое удачное, однако именно в этот период идет активная разработка плана всеобщей электрификации.

22 декабря 1920 г. был принят (а через год утвержден Советом народных комиссаров) известный план ГОЭЛРО, в основу которого легли многолетние исследования и разработки Г.М. Кржижановского. Он смог обосновать значение строительства мощных районных электростанций на базе местных топливных и гидроэнергетических ресурсов, а также необходимость их объединения в крупные электроэнергетические системы.

На реализацию этого плана изначально отводилось 10–15 лет, что выглядело совершенно невероятным.

К 1935 г. вместо тридцати предполагаемых электростанций построили сорок, и по уровню промышленного производства Советский Союз вышел на первое место в Европе.

Символом триумфа в области электрификации стала простая лампа накаливания без плафона, патрон которой подвешивался к потолку за провод и свободно свисал. Придумали лампу еще до Октябрьской революции, однако в историю она вошла как «лампочка Ильича», о которой в 1920‐х гг. так любили писать в советских газетах.

Почти за месяц до принятия плана ГОЭЛРО в подмосковной деревне Кашино случилось грандиозное событие – силами местных жителей была построена первая электростанция с разводной сетью. Вдохновившись призывами Ленина к развитию экономики страны с помощью использования электроэнергии, кашинцы создали разводную сеть из давно забытого телеграфного провода, а вот динамо-машину привезли из Москвы.

Интересно, что в то время деревня Кашино ничем не отличалась от соседних поселений, находилась на окраине и добраться до нее было довольно сложно. Возможно, сегодня такого населенного пункта уже не оказалось бы на карте, если бы не поездка Ильича 14 ноября 1920 г. Кашинцы построили электростанцию на средства сельскохозяйственного товарищества и пригласили Ленина в свою деревню.

В одном из крестьянских домов состоялась оживленная беседа с местными жителями. По их словам, раньше в деревне работала маслобойня и обрабатывали лен – для всего этого ужасно не хватало электричества. Когда свет провели в дома, решено было отправить приглашение вождю и его супруге. После беседы В.И. Ленин и Н.К. Крупская сфотографировались с крестьянами. Черно-белый снимок быстро разошелся среди всех кашинцев: каждому хотелось сохранить воспоминания о знаменательном дне.

С тех пор жители Кашина уверены, что выражение «лампочка Ильича» зародилось именно в их деревне, а Кашинская ТЭС являлась самой первой в сельской местности электростанцией. Символическая лампочка вплоть до 1998 г. хранилась в местном музее, а затем таинственным образом исчезла. Поговаривали, что ее отдали на реставрацию, но обратно уже не получили. Историю о визите Ильича в маленькую подмосковную деревню знали все советские школьники, но со временем она, увы, стала забываться. Сейчас о празднике, состоявшемся 14 ноября, напоминает памятник Ленину в деревне Кашино. Расположен он на том же самом месте, где проходил легендарный митинг по случаю открытия электростанции.

Крестьяне осваивают электролампу. 1925 г.

Кстати

За право называться родиной «лампочки Ильича» боролось и соседнее село Ярополец, расположенное в семи километрах от Кашина. Трое жителей даже проникли на торжество 14 ноября и заявили, что в их родном селе электричество начали проводить еще два года назад – в 1918 г.! Доля правды в этих словах действительно была: осенью 1919 г. в Яропольце открыли первую сельскую гидроэлектростанцию (на реке Лама), которая осветила более ста жилых домов, больницу, две школы и водокачку. Не желая делиться славой с соседями, кашинцы хотели было прогнать незваных гостей, но в дело вмешался сам В.И. Ленин. Он дал слово трем яропольцам (кооператору, агроному и учителю труда) и принял решение посетить и это село.

История соперничества закончилась благополучно как для кашинцев, так и для яропольцев. Одни вошли в историю как жители деревни с «первой лампочкой Ильича» (все же именно жители Кашина раньше остальных показали Ленину свои достижения), а другие получили подмогу в лице талантливого инженера С.П. Попова. Благодаря ему в 1922 г. весь Ярополец и еще четыре близлежащие деревни получили освещение. В 1947 г. Волоколамский район, где находятся Кашино и Ярополец, вновь окажется «впереди планеты всей» и станет первым в СССР районом сплошной электрификации.

До сих пор «лампочка Ильича» считается патетическим, образным названием первых бытовых ламп накаливания в домах крестьян и колхозников в Советской России и в последующем СССР.

Словосочетание же возникло в 1920 г. по случаю запуска местной электростанции в Кашине с разводной сетью, выполненной из старых телеграфных проводов. Первоначально понятие «лампочка Ильича» относилось к электрификации СССР, особенно сельской местности. Стала символичной одноимённая фотография Аркадия Шайхета, сделанная им в 1925 г. и опубликованная в «Огоньке» в составе серии снимков, посвящённых завершению строительства Шатурской ТЭЦ.

Классическая «лампочка Ильича» представляет собой бытовую лампу накаливания, патрон которой подвешен к потолку за провод и свободно свисает. Плафон отсутствует. В те годы электрический выключатель находился в корпусе патрона, электропроводка выполнялась двухжильным витым проводом, электрическая изоляция каждого провода резиновая, с нитяной оплёткой. Электропроводка крепилась по деревянным стенам на фарфоровых роликовых изоляторах.

В издававшихся в советское время сборниках «пословиц советского народа» приводилась такая фраза – противопоставление дореволюционного и советского периодов: «Была коптилка да свеча – теперь лампа Ильича».

(По материалам: https: //kinobaza24.ru/biography/lampochka-ilicha-istoriya-sozdaniya.html, https: //histrf.mirtesen.ru/blog/43628085807/Leninskiy-nakal-kak-derevnya-Kashino-stala-rodinoy-lampochki-Ili)

Достижения русских инженеров и план электрификации

К 1931 году в процессе реализации плана ГОЭЛРО в СССР была создана единая энергетическая система. Этот был феноменальный успех, который с трудом поддавался осмыслению. Попытки объяснить его активным участием в советском проекте неких «иностранных специалистов» предсказуемо напарывались на явную беспомощность этих самых специалистов в их собственных странах. Поэтому стали искать причины успеха в России. И нашли. Определённую часть публики вполне устроило «простое объяснение», согласно которому большевики, якобы не способные создать ничего путного, просто-напросто украли план ГОЭЛРО, давным-давно разработанный царскими инженерами.

Чтобы откровенная ложь казалась правдой, её необходимо тщательно выстраивать, базируясь на достоверных исторических фактах. С этим проблем не было. В дореволюционной России электротехника действительно развивалась совершенно невероятными темпами. Русские изобретатели Павел Яблочков и Александр Лодыгин подарили миру дуговые лампы и лампы накаливания задолго до «изобретений» Эдисона, который был, скорее, талантливым компилятором и пиарщиком, пользующимся чужими достижениями. Русский инженер Михаил Доливо-Добровольский, считающийся одним из основоположников электротехники как таковой, разработал систему трёхфазного тока. С 1899 по 1913 г. было проведено семь Всероссийских электротехнических съездов. Их участники действительно поднимали вопросы о создании единой энергетической системы, об электрификации промышленности, о строительстве электростанций рядом с сырьевыми источниками и последующим перебросом электроэнергии по сети. Прообраз нынешней единой энергосистемы России появился в Москве ещё в 1914 г., когда станцию «Электропередача» запустили совместно со станцией на Раушской набережной. «Электропередача» вообще была первой в мире электростанцией, работающей на торфе, что позволило существенно снизить стоимость производства электроэнергии.

В.И. Ленин у карты ГОЭЛРО. Художник Л.А. Шматько. 1957 г.

Более того, директор станции «Электропередача» ещё в 1913 г. на VII Всероссийском электротехническом съезде выступил с докладом «Областные электрические станции на торфе и их значение для центрального промышленного района России», где содержались все главные принципы энергостроительства, которые стали основой будущего плана ГОЭЛРО. Однако ленинский план, разработанный свыше 200 деятелями науки и техники, был принципиально новым проектом, опережавшим свое время, ставившим дерзкие задачи электрификации в кратчайшие сроки громадного государства после Гражданской войны. ГОЭЛРО был планом развития не одной энергетики, а всей экономики. В нем предусматривалось строительство предприятий, обеспечивающих эти стройки всем необходимым, а также опережающее развитие электроэнергетики. И все это привязывалось к планам развития территорий. Советское правительство поощряло инициативу частников в выполнении ГОЭЛРО. Те, кто занимался электрификацией, могли рассчитывать на налоговые льготы и кредиты от государства.

Проект электрификации положил основу индустриализации в России. План ГОЭЛРО в основном был перевыполнен к 1931 г. Выработка электроэнергии в 1932 г. по сравнению с 1913 г. (пик развития в дореволюционной России) увеличилась не в 4,5 раза, как планировалось, а почти в 7 раз: с 2 до 13,5 млрд кВт·ч.

(Поматериалам: https: //aif.ru/society/history/elektrifikatory_vsey_strany_kto_istinnyy_avtor_plana_goelro? ysclid=lniuv8eemq867839443,https: //pikabu.ru/story/plan_goyelro__sovetskoe_yekonomicheskoe_chudo_3841378? ysclid=lnivi13czz259296931)

Беломорско-Балтийский канал

Его строительство нашло отражение в поэзии. Известный русский поэт Н.А. Клюев писал о строительстве канала:

На протяжении нескольких поколений его изображение было неотъемлемой частью повседневной жизни миллионов советских граждан. В арктической тундре и сибирской тайге, в среднеазиатских пустынях, на берегах морей и в полях Нечерноземья эта картинка сопровождала работу и досуг рабочих и колхозников, рыбаков, геологов и военнослужащих, но вряд ли многие из них задумывались, в каких условиях этот объект появился на свет.

Кстати

В самом начале 1930‐х в карельских лесах десятки тысяч человек всего за 20 месяцев завершили стройку, о которой мечтали столетиями, и это было событие, впоследствии перевернувшее жизнь миллионов. Возведение Беломорско-Балтийского канала впервые в советской истории осуществлялось практически исключительно силами заключенных. Относительная эффективность, дешевизна практики, стремительный рост числа з/к в СССР привели к тому, что «лагерные стройки» стали появляться повсеместно, особенно в малонаселенных и труднодоступных районах. Беломорканал, вошедший в историю и благодаря одноименной марке советских папирос, был первым.

Карелия находится между Белым и Балтийским морями. Белое море было для Московского государства главным центром внешней торговли с Западной Европой еще со времен Ивана Грозного. В начале XVIII в. Петр I принялся рубить «окно в Европу», но уже на Балтике. При этом и первому российскому императору была понятна важность соединения двух морей. В 1702 г., во время ключевой для европейских амбиций Петра Северной войны, их берега соединила так называемая Осударева дорога – 260‐километровая сухопутная трасса между Нюхчой (на Белом море) и Повенцом (на Онежском озере), которая активно использовалась для транспортировки войск между Архангельском и Балтикой. Вдобавок по ней, по некоторым данным, были волоком переправлены и два малых фрегата («Святой дух» и «Курьер»), в дальнейшем активно задействованные на балтийском театре военных действий.

Тем не менее уровень инженерных знаний для строительства водного пути был еще категорически недостаточен. На карте карельская перемычка между Балтийским и Белым морями с точки зрения гидротехнического строительства выглядела крайне привлекательно. Здесь имелось два огромных озера: Ладожское (крупнейший пресноводный водоем Европы) и Онежское (соответственно, европейское озеро номер два). Ладога соединялась с Финским заливом Балтийского моря Невой, в устье которой Петром I была основана новая столица Российской империи. В свою очередь с Онегой Ладогу соединяла полноводная река Свирь. По сути, канал требовался лишь на относительно небольшом участке между Онегой и Белым морем, где также (спасибо ледникам!) в ассортименте имелись многочисленные озера (например, крупное Выгозеро), позволявшие еще больше сократить масштаб искусственных сооружений.

Проблема была в том, что практически у самого берега Онеги проходил Беломорско-Балтийский водораздел и возведение любого канала через него было сопряжено с необходимостью создания целой системы шлюзов, на кратчайшем отрезке (12 километров) поднимавших суда на высоту в целых 70 метров. Преодолев этот сложнейший участок, корабли могли куда более постепенно спускаться по северному склону водораздела в сторону Белого моря, по максимуму используя естественные водоемы.

Кстати

Эта задача была непосильной даже для XIX в., хотя на протяжении столетия появилось больше десятка проектов судоходного пути между Беломорьем и Онегой разной степени фантастичности. Государство (а реализовать такой проект без его непосредственного участия было невозможно), впрочем, ввязываться в подобную стройку не хотело. Потенциальный канал был технически сложным, соответственно, дорогим, а очевидной выгоды от подобного гидротехнического объекта в глухих лесах и болотах Карелии не было. Для того чтобы ее осознать, чиновникам высшего уровня потребовалось событие масштаба Первой мировой войны.

В результате боевых действий Балтийское и Черное моря для России оказались фактически заперты. Их блокада привела к тому, что страна вновь, как и во времена Ивана Грозного или Наполеона, вынуждена была обратиться к северным арктическим морям, опять превратившимся в европейские ворота империи. Основным портом, через который союзники по Антанте (прежде всего Великобритания) доставляли в Россию военные грузы, снова стал Архангельск. На Кольском полуострове спешно строился новый незамерзающий город-порт Романов-на-Мурмане (будущий Мурманск), а к нему стремительно прокладывалась железная дорога. Как обычно, потребовался гром, чтобы государство принялось инвестировать в подобные важные инфраструктурные объекты.

На строительстве Беломорско-Балтийского канала

В 1917 г. в журнале «Русское судоходство» появилось и сообщение о том, что Министерство путей сообщения утвердило проект строительства судоходного канала между Белым и Балтийским морями. Последовавшие события отложили его реализацию, но, как оказалось, всего на 15 лет.

Летом 1930 г. вышло постановление Совета труда и обороны СССР, давшее официальную санкцию на начало проектно-изыскательских работ по Беломорско-Балтийскому каналу. В течение следующего года была оперативно определена трасса канала и подготовлен его эскизный проект. За основу был взят самый короткий и потенциально дешевый маршрут, во многом совпадавший с еще петровской Осударевой дорогой. Канал должен был начинаться все у того же поселка Повенец на берегу Онежского озера, стремительно семью шлюзами подниматься на скалы водораздела (так называемая Повенчанская лестница), а затем спускаться к морю, используя естественные водоемы (в первую очередь Выгозеро), площадь которых существенно увеличивалась при помощи дамб.

Общая протяженность Беломорканала должна была составить 227 километров, из которых лишь 43 приходилось на специально возводимые искусственные сооружения. Всего на его трассе были запроектированы 19 шлюзов, 13 плотин, 41 дамба и целый ряд других гидротехнических объектов.

Кстати

Возвращение советского правительства к давней идее было продиктовано целым рядом соображений. Благодаря каналу в экономику страны включались прежде не освоенные пространства. В СССР разворачивалась масштабная индустриализация, и даже небольшой Карелии в этом процессе трансформации государства отводилась своя роль. Однако экономические вопросы все же носили второстепенный характер, а основными были военно-стратегические соображения.

После распада Российской империи Советский Союз потерял практически все свое балтийское побережье. В Прибалтике образовались независимые государства, вплотную к Ленинграду подходила и граница с Финляндией. Балтийский флот фактически был заперт в окрестностях бывшей столицы, а «международная напряженность» при этом неуклонно росла. Учитывая уроки Первой мировой, в подобных условиях стратегически важным становилось создание в северных морях полноценной военно-морской базы и обеспечение ее связи с «большой землей». Беломорканалу в этом проекте отводилась ключевая роль.

Беломорканал был далеко не самой крупной стройкой первой пятилетки. На фоне «Магнитки», Днепрогэса, «Уралмаша», меткомбинатов в Челябинске и Новокузнецке, ГАЗа и ЗИСа, тракторных заводов в Харькове и Сталинграде его масштабы терялись. Однако именно здесь, на карельских скалах, в болотах и на озерах, был впервые серьезно испытан новый способ строительства подобных объектов – лагерный.

К этому времени численность заключенных (в особенности по «контрреволюционным» статьям) значительно выросла. В Белом море, на Соловецком архипелаге, куда по трассе будущего канала когда-то тянулись тысячи паломников, на территории бывшего монастыря с 1920‐х гг. существовал СЛОН – Соловецкий лагерь особого назначения, крупнейшее учреждение подобного рода в Советском Союзе. С 1927 г. его производственный отдел возглавлял Нафталий Френкель. Это был чекист удивительной судьбы – не то бывший миллионер, не то бывший бандит-налетчик, в начале 1920‐х сам угодивший на Соловки в качестве заключенного, но через несколько лет умудрившийся освободиться, получить погоны и занять важнейшую управленческую должность в структуре лагеря. Использовав СЛОН в качестве прототипа, он в 1931 г. возглавил Беломорстрой, создав при нем Белбалтлаг – первый экспериментальный исправительно-трудовой комбинат.

Кстати

Проект Беломорканала был готов летом 1931 г., а уже осенью по всей его 227‐километровой трассе закипела работа. В кратчайшие сроки на строительстве была сконцентрирована рабочая сила колоссальных масштабов, численность которой доходила до 100 тысяч человек. Занятым на объекте заключенным присвоили куда более благородно звучащее звание «каналоармейцы» (по аналогии с красноармейцами), а всему процессу был придана военизированная форма со штабами и ротами. Высшей (моральной!) задачей Белбалтлага было вовсе не возведение стратегического объекта, а «исправление оступившегося человека». Исправление через труд. Писатель Лев Никулин, побывавший в составе обширной делегации писателей на этой стройке, впоследствии писал наркому внутренних дел Генриху Ягоде: «Высшая человечность и гуманность сделана Вами – первым строителем ББК. Она заключается в прекрасной работе над исправлением человека. Она заключается в беспокойстве и создании лучших условий жизни для трудящегося народа. Любая иная человечность и гуманность является ложью».

«Исправление» происходило в сложнейших климатических условиях. Никакой современной строительной техники у каналоармейцев не было. Объект создавался при помощи топора, лопаты, кирки, динамита и чьей-то матери. Основным строительным материалом было дерево, благо вокруг его было в достатке. За 20 месяцев заключенные (з/к, заключенные каналоармейцы, зэки – именно так, этот термин родился на Беломорканале) переместили 21 млн кубометров грунта, выполнили 2,5 млн кубометров скальных работ (в основном для возведения Повенчанской лестницы высотой почти 70 метров), соорудили десятки шлюзов, водоспусков, дамб и плотин. Было уложено 390 тысяч кубометров бетона, а объем работ с древесиной составил десятки миллионов кубометров. Рабочие обустроили 43 километра искусственного русла канала и десятки километров вспомогательных дорог.

Строительство завершилось 20 июня 1933 г., а уже через пять дней всю трассу канала впервые прошел пароход с символическим названием «Чекист».

Кстати

В июле того же года по Беломорканалу проехала высокая делегация из Москвы во главе со Сталиным. Цена за аврал и штурмовщину (особенно на последних этапах работ) была заплачена страшная. Только по официальным данным, от болезней и голода за 1931–1933 гг. погибло около 12 тысяч человек. Александр Солженицын в своем «Архипелаге ГУЛАГ» оперировал другими цифрами: «Так впору было бы им выложить на откосах канала шесть фамилий – главных подручных у Сталина и Ягоды, главных надсмотрщиков Беломора, шестерых наемных убийц, записав за каждым тысяч по тридцать жизней: Фирин – Берман – Френкель – Коган – Раппопорт – Жук».

Но все же значительному числу каналоармейцев повезло больше. 12,5 тысячи из них – «ударников» (включая будущего академика Дмитрия Лихачева) – были освобождены. Еще у 60 тысяч были сокращены сроки заключения.

Беломорканал, пусть и относительно скромный на фоне остальных «великих строек» первой пятилетки, тем не менее стал важнейшим элементом довоенной пропагандистской машины. Придворный кремлевский живописец Дмитрий Налбандян написал дежурную картину «Сталин, Ворошилов, Киров и Ягода на Беломорканале» (правда, после расстрела наркома Ягоды его фигуру пришлось оперативно закрасить). В 1936 г. на советские экраны вышел художественный фильм «Заключенные» (сюжет: рецидивист по кличке Костя-капитан, главарь уголовников, запрещает людям выходить на работу, срывая план ударной стройки и препятствуя трудовому перевоспитанию заключенных, но администрация лагеря тактично и настойчиво борется за исправление оступившихся сограждан).

Апофеозом стала знаменитая поездка на канал группы крупнейших советских писателей и художников. 17 августа 1933 г. делегация из 120 человек (в числе которых Горький, Ильф и Петров, Катаев, Алексей Толстой, Зощенко и др.) посетили уже работающий объект, после чего соорудили толстенную книгу «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина», фотографии для которой сделал выдающийся мастер Александр Родченко. Московские интеллигенты осмотрели сооружение, посетили трудовые поселки, пообщались с успешно перевоспитываемым преступным элементом. Воспоминания некоторых из них выглядят абсолютно фантастично.

«Я ошалел от увиденного достатка ударников-каналстроевцев. На больших блюдах под прозрачной толщиной заливного лежали осетровые рыбины. На узких тарелках купались в жире кусочки теши, семги, балыка. Большое количество тарелок были завалены кольцами колбасы, ветчины, сыра. Пламенела свежая редиска», – вещал восхищенный писатель Александр Авдеенко.

За 1933 г. по Беломорканалу перевезли более миллиона тонн различных грузов, а сам он, как и предполагалось, стал центром освоения окружающей территории. Структуры Белбалтлага принялись вовсю валить лес, в городе Сегежа был построен целлюлозно-бумажный завод. Началось активное развитие Кольского полуострова, где до войны успели построить никелевые комбинаты и целый ряд ГЭС.

Кстати

Но с точки зрения государства, вероятно, важнейшей стала совсем другая операция. В июле 1933 г., через месяц после сдачи объекта в эксплуатацию в присутствии Сталина через Беломорканал прошла ЭОН-1 – первая экспедиция особого назначения. Отряд кораблей Балтийского флота (два эсминца, два сторожевых корабля, две подлодки и ряд вспомогательных судов) был переправлен из Кронштадта в Мурманск, став основой образованной 1 июня 1933 г. Северной военной флотилии – будущего Северного флота. В течение следующих лет из Балтики в Баренцево море через ББК отправились десятки разнообразных кораблей, включая подводные лодки. Именно такие экспедиции особого назначения были основной причиной строительства канала. Благодаря ему у СССР появилось значимое военное присутствие в арктических морях, что, кроме прочего, сыграло важную роль в обеспечении безопасности союзных конвоев, в годы Великой Отечественной войны доставлявших по ленд-лизу помощь Советскому Союзу.

Несмотря на то что в 1940 г. западная граница СССР по итогам Зимней войны была в этом регионе немного отодвинута, Беломорско-Балтийский канал все равно находился слишком близко от нее. Уже 28 июня 1941 года, через шесть дней после начала войны, его шлюзы подверглись первой бомбардировке. Сооружения канала заминировали, и после захвата 6 декабря финнами Повенца (поселка, где начинается канал) той же ночью Повенчанская лестница шлюзов была взорвана. Местные жители из населенного пункта к тому времени были эвакуированы, и потоки воды в 30‐градусный мороз обрушились с высоты водораздела на финнов. Несколько солдат утонули, а в следующие дни их выжившие коллеги сделали несколько снимков полуразрушенного (и уже успевшего превратиться в каток) поселка.

В течение следующих лет оккупации Повенец продолжал находиться на линии фронта и к своему освобождению летом 1944 г. был полностью разрушен. Уничтоженные шлюзы лестницы начали восстанавливать уже в мае 1945‐го. Процесс это был стремительный – к 28 июля 1946 г. судоходство по Беломорско-Балтийскому каналу было восстановлено. Планировалось, что в будущем объект получит и соответствующее его статусу монументально-декоративное оформление (по примеру канала Москва – Волга и Волго-Донского канала), однако эти планы так и не были реализованы.

Кстати

В последующие годы Беломорканал потерял свое стратегическое значение для обороны СССР, зато значительно выросла его важность для экономики. В результате нескольких реконструкций его глубина выросла до 4 метров, деревянные сооружения последовательно заменили бетонные, и ББК стал составной частью Волго-Балтийского водного пути. В 1985 г. объем грузоперевозок по нему достиг пика, превысив 7 млн тонн. В 1990‐х канал, как и многие другие гидротехнические объекты, пришел в упадок, и лишь в последние годы его роль вновь начала расти. Сейчас здесь проходят и туристические суда, везущие пассажиров на Соловецкий архипелаг.

Беломорканал, ставший первой крупной стройкой ГУЛАГа и показавший относительную эффективность использования такого рода труда, открыл дорогу и прочим подобным проектам. Нафталий Френкель после ББК уехал в тайгу строить первый участок Байкало-Амурской магистрали. Автор концепции использования труда заключенных, возможно, благодаря этому и пережил репрессии конца 1930‐х, исправно получая ордена Ленина и умерев своей смертью в московской квартире в почтенные для деятеля ГУЛАГа 77 лет. Впереди у зэков были Трансполярная магистраль, Сахалинский тоннель, сотни шахт и приисков Воркуты, Дальнего Востока и Колымы. Впереди были сотни тысяч потерянных в тайге и тундре жизней. Но гремевшая до войны слава Беломорканала и трагедия его строителей для послевоенных поколений советских граждан свелись до самой народной, долгоживущей марки папирос.

(По материалам: Рrealt.onliner.by)

Движение стахановцев (1935 г.)

Чтобы стать народным героем, Алексею Стаханову понадобилось 5 часов 45 минут. Как рождалась знаменитая легенда и через что пришлось пройти забойщику Стаханову?

В ночь с 30 на 31 августа молодой забойщик Стаханов за смену добыл 102 тонны угля, перевыполнив норму в 14 раз. По официальной версии, подобные успехи списывались на виртуозное владение отбойным молотком. При взгляде на героя сомнений не возникало: человеку с кулаками размером с голову такое было по силам. Только позднее стало известно, что Стаханов устанавливал рекорд не в одиночку, а при помощи минимум двух крепильщиков – Гаврилы Щиголева и Тихона Борисенко. Они укрепляли своды шахт, чтобы избежать обвала. Таким образом, Стаханов мог действительно виртуозно орудовать отбойным молотком, ведь ему не приходилось отвлекаться на подсобные работы – устанавливать крель или откидывать уголь. Вот только, если бы пришлось делить результат на троих, он оказался бы не таким впечатляющим.

…Шел 1935 г. Пятилетка выполнялась в авральном режиме, зачастую в ущерб технике безопасности и качеству продукции. Не лучшим образом обстояли дела и на шахте «Центральная-Ирмино» – еще недавно находившаяся в стане передовых, она вдруг «захромала на обе ноги».

Партийному руководству шахты необходимо было срочно принимать меры. Рекорд был тщательно спланирован, а для его успешной реализации созданы все условия. Вместе со Стахановым и помощниками в шахту спустился парторг Петров и редактор местной многотиражки Михайлов. Новый герой был нужен советской пропаганде, и сразу после завершения смены, рано утром 31 августа, прямо на шахте провели пленум комитета партии, где объявили о всевозможных наградах, приготовленных для товарища Стаханова: лучшее место на Доске почета, премия в размере месячного оклада, квартира с телефоном и полной меблировкой в сером доме на улице Серафимовича, а также бронь на все спектакли и киносеансы в местном клубе для Стаханова и его супруги.

Кстати

Почему на роль нового советского героя был выбран именно Стаханов? Конечно же, заинтересованными лицами был проведен, как сказали бы сегодня, кастинг среди шахтеров. Но один не подходил по возрасту, другой работал настолько хорошо, насколько закладывал за воротник, третий «вышел из борьбы» с определением «не слишком опрятный в быту», четвертый оказался политически неграмотным. Парторг Петров и начальник участка Машуров остановились на двух «идеальных» кандидатах: Стаханов и Дюканов – молодые, с «советской» внешностью, оба русские, с нужной биографией (из крестьян). Окончательная точка была поставлена после личной беседы. Дюканов засомневался в возможности установить рекорд: мол, больше 16 тонн за смену не дашь, ведь забойщик три часа рубит, а еще три часа устанавливает крепь. Реакция же Стаханова была «правильной»: «Я давно об этом думаю. Надо укрупнить мелкие уступы и ввести разделение труда: пусть забойщик только уголь рубит, а за ним идет крепильщик. Тогда и рекорд будет!»

Алексей Стаханов в забое. 1930‐е гг.

О сенсационном рекорде телеграфировали в газету «Правда», но, как это иногда случается, имя героя перепутали, расшифровав присланный инициал «А» как «Алексей». О досадной ошибке доложили Сталину, который, со словами «Правда» ошибаться не может!», велел выдать Стаханову новый паспорт. Как звали легендарного советского человека, до сих пор точно неизвестно! В одних источниках его называют Андреем, в других – Александром.

А между тем Стаханов стал известен не только в Советском Союзе, но и далеко за его пределами. 16 декабря 1935 г. обложку американского журнала «Тайм» украсил фотоснимок улыбающегося советского передовика, а спустя несколько месяцев тот же журнал опубликовал статью «Десять стахановских дней».

Его имя теперь знала вся страна. Не было, пожалуй, ни одной отрасли, специалисты которой бы не приняли участие в стахановском движении. Ткачи, колхозники, металлурги, метростроевцы – все старались «догнать и перегнать». Но, как часто бывает в нашей стране, не обошлось без перегибов: стоматологи старались перевыполнить норму по удалению зубов, театры выпускали вместо двух премьерных спектаклей двенадцать, профессура брала на себя обязательство увеличить количество научных открытий. Даже сотрудники НКВД включились в стахановское движение: теперь они ликвидировали врагов ударными темпами. Впрочем, и сам Стаханов порой перегибал палку: о его пьяных дебошах, о потерянном партбилете, разбитых зеркалах «Метрополя» будут позже слагать легенды. Новый статус диктовал новые правила игры: публичные выступления, встречи с интеллигенцией и первыми лицами государства, и все это нередко плавно перетекало в застолья. Говорили, что Стаханов был любимчиком Сталина: «отец народов» изредка журил героя, чтобы тот не позорил великую фамилию.

Вместе с новым статусом Стаханов получил и новую должность: инструктор по внедрению стахановского метода спаренной работы забойщиков и крепильщиков. Но уже в 1936 г. Стаханова было решено отправить в Москву для учебы в Промакадемию. Система решила превратить талантливого рабочего в еще одного начальника.

Кстати

Намерениями самого Стаханова традиционно никто не поинтересовался. Во время Великой Отечественной войны его желание пойти на фронт проигнорировали, отправив в глубокий тыл, начальником шахты в Караганде. А затем на четверть века легендарную фамилию предали забвению, в то время как сам Стаханов продолжал своими крепкими рабочими руками перекладывать бумажки. Впрочем, в руках с каждым годом оставалось все меньше прежней силы. Всё чаще по утрам они дрожали от утреннего похмелья – тоску и неприкаянность шахтер пытался утопить в вине. Свою роль в судьбе Стаханова сыграл Хрущев. Во время встречи с французским революционером Морисом Торезом на вопрос о том, где теперь всемирно известный шахтер, Хрущев ответил: «Там, где ему и следует быть! На шахте, уголь рубит!» Генсек не знал, что Стаханов давно уже живет в Москве, и легко пообещал французам организовать встречу с шахтером. Так Стаханов вернулся в Донецкую область в город Торез. Семья отказалась последовать с ним в «ссылку».

Имя Стаханова давно уже жило самостоятельной, независимой от своего хозяина жизнью. Когда осенью 1968 г. на торжественном вечере в Колонном зале Дома союзов ведущий предоставил слово Стаханову, зал замер – многие были уверены, что легендарного шахтера давно нет в живых. Звание Героя Социалистического Труда было присвоено Стаханову осенью 1970 г., через 35 (!) лет после его рекорда. Он не присутствовал на конференции, приуроченной к 40‐летней годовщине стахановского движения. По официальной версии – из-за болезни. Алексей Григорьевич действительно был болен, вот только неизвестно, запретили ему ехать врачи или он сам отказался от поездки.

А может, про героя в очередной раз забыли? Как бы то ни было, состояние Стаханова стало стремительно ухудшаться: инсульт, затем прогрессирующий глубокий склероз, затем несчастный случай – он поскользнулся на шкурке яблока и ударился головой. 5 ноября 1977 г. стало датой гибели еще одной советской легенды.

(По материалам: https: //news.rambler.ru/other/40724607‐aleksey-stahanov-kak-byl-splanirovan-rekord/)

Сталинское возрождение из пепла

Одна из самых впечатляющих страниц в послевоенной истории нашей страны – восстановление экономической и социальной инфраструктуры Советского Союза, разрушенной войной. Происходило оно в кратчайшие сроки. Разумеется, был задействован весь мощнейший мобилизационный ресурс советской страны, но и в этом случае все равно восхищает не только та скорость, с которой отстраивалась Страна Советов после войны, но и общее улучшение качества жизни населения.

Великая Отечественная война принесла советскому народу тяжелейшие потери и ужасные страдания. Помимо многих миллионов погибших советских людей были разрушены 1710 городов, 70 тысяч сельских населенных пунктов, 32 тысячи промышленных предприятий и 98 тысяч коллективных хозяйств. По экономике Советского государства войной был нанесен страшный удар. В то же время и после разгрома гитлеровской Германии мировая политическая обстановка оставалась сложной – западные страны и не думали отказываться от идеологического и политического противостояния с Советским Союзом. Поэтому СССР нуждался в скорейшем восстановлении своей экономической мощи. С другой стороны, и советский народ, понесший колоссальные потери в годы войны и выстоявший, несломленный, победивший гитлеровцев, заслуживал быстрого восстановления человеческих условий жизни. Победители заслужили новые дома и школы, больницы и дороги.

Кстати

В марте 1946 г. Верховным Советом СССР был утвержден план восстановления и развития народного хозяйства на 1946–1950 гг. – первая послевоенная «пятилетка». Ее главной задачей было провозглашено восстановление тех районов страны, которые в годы войны подверглись оккупации. Сначала предполагалось выйти на довоенный уровень развития промышленности и сельского хозяйства, а затем превзойти его. Целый ряд городов, буквально дотла уничтоженных в годы войны, был восстановлен в течение нескольких лет. Так, настоящим сталинским чудом называют восстановление Севастополя, который пострадал в годы войны очень сильно. Из 6402 жилых домов города-героя уцелела лишь тысяча домов. В годы войны численность населения Севастополя сократилась со 140 тысяч до менее 10 тысяч человек. Люди погибали на фронте и под бомбежками, многие были эвакуированы, многих уничтожили гитлеровцы, кто-то просто умер, не вынеся испытаний военного времени. Фактически Севастополь нужно было создавать заново. И Советский Союз с этой задачей справился блестяще – через несколько лет это был уже совсем другой город, еще более благоустроенный, чем прежде.

Сталин прекрасно понимал значение Севастополя как военно-морского порта. В условиях возобновляющегося геополитического противостояния СССР и Запада Черноморскому флоту предстояло играть важную роль, а Севастополь был его главной базой. Поэтому советское руководство не жалело средств и сил на восстановление разрушенного войной города. Франклин Д. Рузвельт, оценив масштабы разрушений, предрек, что для восстановления Севастополя потребуется пятьдесят лет, да и то при условии помощи со стороны Запада. Но И.В. Сталин продемонстрировал всему миру, на что способно Советское государство. Севастополь был включен в список 10 городов СССР, подлежащих первоочередному восстановлению. Разбор завалов, работы по разминированию начались сразу после освобождения города. На его восстановление были брошены лучшие архитекторы и строители Советского Союза, более 30 тысяч специалистов самого разного профиля.

Генеральный план восстановления Севастополя разрабатывала группа московских специалистов под руководством профессора Г.Б. Бархина, а непосредственно на месте реализацию плана взяли на себя ленинградские и крымские архитекторы во главе с В.А. Артюховым. В строительстве и восстановлении зданий архитекторы придерживались единого классического стиля. Все дома возводились из белого известняка, добываемого в соседнем Инкермане. Севастополь не просто был восстановлен – он превратился в один из красивейших городов Советского Союза.

Плакат, посвященный пятилетнему плану 1946–1950 гг.

Восстановление Севастополя стало наиболее ярким примером возрождения разрушенных войной советских городов. Но кроме населенных пунктов предстояло возрождать и уничтоженную промышленность, пострадавшее сельское хозяйство республик и областей Советского Союза. Все эти задачи успешно решались в течение первой послевоенной пятилетки. В частности, была заново запущена Днепрогэс, реконструированы тысячи промышленных предприятий. Основное внимание уделялось восстановлению предприятий военно-промышленного, металлургического, машиностроительного и топливно-энергетического направлений, хотя реконструкционные работы велись на подавляющем большинстве заводов и фабрик самого разного профиля. Послевоенное восстановление не просто возрождало разрушенные, а создавало новые промышленные предприятия, в том числе в тех регионах страны, где прежде промышленность была развита весьма слабо – например, в Западной Белоруссии и на Западной Украине. К 1948 г. основной объем работ по восстановлению советской промышленности был завершен, а уровень промышленного производства в СССР к 1950 г. на 73 % превысил довоенный. Сталинский план был выполнен.

Кстати

В восстановлении инфраструктуры принимали участие несколько категорий. Во-первых, это были советские специалисты – рабочие и служащие, колхозники, студенты и учащиеся. Все они вносили посильный вклад в дело восстановления советской промышленности, возрождали города и населенные пункты. Во-вторых, в восстановительных работах были задействованы примерно 10 млн демобилизованных солдат и офицеров РККА, которые после возвращения с фронта также были направлены на стройки народного хозяйства. Третью категорию составляли немецкие и другие военнопленные, которых насчитывалось около 2,5 млн человек. Спустя несколько десятилетий после войны успехи советского руководства в восстановлении городов и предприятий стали приписывать большому количеству немецких военнопленных: мол, проектировали немецкие архитекторы, а восстанавливали бывшие солдаты и офицеры вермахта, отсюда и красота зданий, и их добротность. На самом деле, не игнорируя участия военнопленных в восстановительных работах, все же стоит отметить, что подавляющее большинство работ проектировалось советскими архитекторами и инженерами и выполнялось советскими рабочими. Наконец, четвертой внушительной категорией были 2 млн заключенных советских исправительно-трудовых учреждений, которые тоже были задействованы в послевоенном восстановлении советских городов и предприятий и в промышленных работах.

Именно во второй половине 1940‐х гг., в первую послевоенную пятилетку, были заложены основы всего последующего экономического развития Советского Союза в его «золотые» 1950–1970‐е гг. В частности, началось развитие советского ракетостроения, на базе которого сформировалась космическая отрасль – сильнейшая в мире. До сих пор Россия пожинает плоды той первой послевоенной пятилетки, эксплуатируя достижения советской науки и промышленности. Конечно, военная промышленность, металлургия и машиностроение, энергетика развивались стремительными темпами благодаря мобилизационному рывку, но, даже несмотря на это обстоятельство, нельзя не отметить, что именно во второй половине 1940‐х – начале 1950‐х гг. Советский Союз совершил колоссальный прорыв в направлении улучшения жизни населения, повышения ее качества.

Причем вопросам социального развития уделялось не меньшее внимание, чем совершенствованию тяжелой промышленности. Благополучие советских граждан стало одной из главных задач государства, и, надо сказать, решалась эта задача довольно успешно. Достаточно просто взглянуть на цифры статистики. Например, детская смертность в 1940–1950‐х гг. снизилась более чем в 2 раза (180 на 1000 – против 81 на 1000) по сравнению с довоенными показателями. С 1947 по 1953 г. в СССР ежегодно снижались цены, притом что заработная плата оставалась на прежнем уровне. Знаменитое сталинское снижение цен навсегда вошло в отечественную историю. Сегодня сложно поверить в то, что цены могут не расти, а снижаться.

Кстати

Решение многих проблем советского общества было обеспечено появлением огромного количества молодых специалистов. Их выпускали советские вузы, техникумы, профессиональные училища, которые после победы в Великой Отечественной войне серьезно увеличили темпы работы. Огромной заслугой советского руководства в первые послевоенные годы стало восстановление классических традиций образования, которые были серьезно поколеблены в послереволюционное десятилетие. Советский Союз обратился к дореволюционным стандартам качества и среднего, и высшего образования, так как руководство страны осознало, что именно они позволят значительно повысить качество человеческих ресурсов, увеличить интеллектуальный и творческий потенциал советского народа.

В «сталинском» СССР были заложены основы высокого престижа научной и преподавательской деятельности. Во второй половине 1940‐х гг. престиж преподавательской деятельности обеспечивался не только постоянным подчеркиванием ее нужности для решения задач развития советской экономики, но и реальным материальным стимулированием. Доценты и профессора советских вузов стали одной из самых высокооплачиваемых категорий специалистов, получали многочисленные преференции – и было за что им давать эти блага. Ведь они готовили специалистов – будущих инженеров, управленцев, квалифицированных рабочих, врачей, учителей. Например, количество врачей в послевоенном СССР увеличилось в полтора раза. Это был грандиозный прорыв – квалифицированной медицинской помощью стали обеспечивать даже наиболее отдаленные районы. Врачи с высшим медицинским образованием появились в труднодоступных районах республик Северного Кавказа и Закавказья, в Средней Азии, на Крайнем Севере. Отсюда и снижение детской смертности, и постепенное повышение продолжительности жизни советских граждан.

Кстати

В условиях послевоенной разрухи огромную роль играло решение жилищных проблем советского населения. Мало того что жилищная проблема в Советском Союзе еще до войны стояла очень остро, так еще и война внесла свои коррективы, способствовав разрушению огромной части жилого фонда в городах и сельских населенных пунктах областей и республик Советского Союза. Советским правительством была предложена и реализована программа жилищного кредитования рабочих и служащих. Она имела некоторые общие черты с современным ипотечным кредитованием – с той разницей, что в послевоенном СССР была прописана ипотечная ставка в 1 % годовых, при нулевой инфляции цен. Центральный коммунальный банк обязался выдавать ссуды рабочим, инженерно-техническим работникам и служащим на приобретение в собственность жилого дома. Покупающим двухкомнатный дом выдавалось 8—10 тысяч рублей со сроком погашения в 10 лет, покупающим трехкомнатный дом – 10–12 тысяч рублей со сроком погашения в 12 лет. За пользование ссудой взымался 1 % в год. Благодаря такой программе кредитования огромное количество советских рабочих и служащих получили собственное жилье.

Годовая заработная плата рабочего или инженера промышленных предприятий и иных организаций народного хозяйства на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке, где в эти годы бурно развивалась промышленность, после повышения 25 августа 1946 г. составляла примерно 10 тысяч рублей. Таким образом, средний трудящийся мог приобрести на свою годовую заработную плату двухкомнатный каменный дом с кухней или трехкомнатный рубленый дом с кухней. Чуть подороже стоил каменный трехкомнатный дом с кухней – 12 тысяч рублей. Кстати, предприятия, производящие железобетонные изделия, в массовом порядке начали строиться именно во второй половины 1940‐х – начале 1950‐х гг. – их продукция должна была идти на нужды восстановления советского хозяйства. Уже затем, через 10–15 лет, построенные еще при Сталине предприятия позволили Никите Хрущеву реализовать свою знаменитую программу по строительству доступного панельного жилья – «хрущевок».

Кстати

Между тем инициатором массового жилищного строительства был не Хрущев, а как раз Сталин. Именно он поставил одной из главных задач обеспечение жильем советских граждан. Кстати, те стандарты жилья, о которых говорил Сталин, в выгодную сторону отличались от их последующей трансформации Никитой Хрущевым. В частности, Сталин выступал за строительство домов с такими параметрами квартир, до которых отечественное жилищное строительство «дозрело» лишь сейчас. Так, площадь однокомнатной квартиры предлагалась в 40–45 квадратных метров, двухкомнатной – в 70–75 квадратных метров, трехкомнатной – в 100 квадратных метров. При этом высота потолков, как и в «сталинках», должна была быть не менее 3–3,5 метра. Санузел планировался раздельным. Сравним эти планы с параметрами «хрущевок», и станет очевидно, что при Хрущеве стандарты квартир и по площади, по высоте потолков были серьезно урезаны, а создание совмещенных санузлов в двухкомнатных и трехкомнатных квартирах стало настоящим издевательством над жильцами.

Амбициозные планы Сталина по развитию советской экономики и инфраструктуры пресекла его смерть в марте 1953 г. Хрущев реализовал жилищную программу, но уже в значительно примитивизированном, урезанном виде. Тем более что главное к этому времени уже было сделано – советские города, села, заводы и фабрики были восстановлены.

(По материалам: https: //topwar.ru/117784‐stalinskoe-vozrozhdenie-soyuz-posle-voyny-vosstanovili-v-kratchayshie-sroki.html)

Бесплатное жилье в Советском Союзе – миф или быль?

Если вы поговорите о жилье с людьми в возрасте от пятидесяти, то наверняка услышите фразу «Я получил квартиру в таком-то году». Для современного молодого человека услышать «получил» в отношении жилья по меньшей мере удивительно, но это правда. Однако все забывают, что в СССР граждане в большинстве своем жили в арендованных у собственника квартирах. Собственником были государство или предприятие. Не очень массовым исключением были ЖСК и частный сектор. Однако и там было множество ограничений.

В СССР было четыре возможности обзавестись жильем – получить государственную квартиру, построить дом, купить кооперативную квартиру и получить жилье от родителей по месту прописки.

В отношении кооперативов все почти просто – в организации, на предприятии или в городе, районе создавался жилищный кооператив. Этот кооператив получал ссуду от государства или предприятия, на который строил дом. Желающие приобрести жилье (из членов этой организации, предприятия) вступали в этот кооператив, выплачивая вступительный пай и ежемесячные взносы. Из членов кооператива создавалась очередь на получение жилья. По окончании строительства дома квартиры распределялись между очередниками, которые продолжали выплачивать взносы – до возмещения ссудодателю затрат на строительство квартиры. В некотором смысле это было похоже на современную ипотеку, однако с важным отличием – не было грабительского ссудного процента.

Но даже после выплаты взносов квартира не становилась собственностью жильца, она оставалась в коллективной собственности ЖСК, ее можно было продать только члену этого кооператива, причем только по решению общего собрания. Как правило, в кооперативе формировалась внутренняя очередь на улучшение жилищных условий и очередность в этой очереди была важнее вашего взаимного желания. Поэтому можно было лишь вернуть вступительный взнос, да и то с вычетом износа.

Кстати

Кооперативное строительство составляло всего 7−10 % от требовавшегося в СССР, и естественно, все желающие приобрести жилье через кооперативы не могли, на вступление в них были огромные очереди. В начале 1980‐х попытались улучшить положение – в рамках госпрограммы «Каждой семье – отдельную квартиру» было организовано около 100 тысяч жилищных кооперативов, однако в связи с последующей перестройкой и другими изменениями в стране многие из них были достроены только уже к концу 90‐х, так что людям пришлось больше 10 лет ждать получения своего жилья и зачастую серьезно доплачивать.

Кроме кооперативов, жилье строили сами жители. Особенно сильно индивидуальное строительство было развито в начале 1950‐х гг. После войны в стране сложилось очень тяжелое положение с жилищным фондом, особенно в городах, подвергавшихся бомбежкам или входивших в зону военных действий. За счастье считалось получить комнату в общежитии, на уж в коммуналке – тем более. Жилищно-строительный комплекс был изначально не рассчитан на массовое строительство жилья, по этой причине, особенно в небольших городах, всем желающим семьям стали выдавать в аренду участки под постройку индивидуальных домов. Получить тогда такой участок было несложно, и это поощрялось. Достаточно было предоставить сведения о составе семьи, месте жительства и работы претендента и написать заявление, и вопрос решался в считаные дни. Размер участка был разным в зависимости от конкретных условий: в более-менее крупных городах – 4–6 соток, в райцентрах и небольших городках и поселках могло быть и 10–15 соток.

Переезд в новый дом. 1963 г.

Кстати

Однако построить что попало на этом участке было нельзя: надо было получить в горисполкоме, у архитектора, проект на дом (обычно предлагалось несколько типовых вариантов на выбор) или представить на утверждение проект предполагавшегося к строительству дома. После утверждения проекта можно было получить беспроцентную ссуду на строительство, которая могла составлять до 70 % необходимой суммы и подлежала погашению в течение 10–15 лет. Но была одна проблема: если вам вдруг взбредало в голову сменить место работы, то кредит следовало погасить в течение 6 месяцев.

Расходование ссуды контролировалось, контролировалось также, откуда брались материалы для строительства, – два раза в год проверялись документы на все стройматериалы и изделия (накладные, оплаченные счета и т. д.). Документы должны были хранится у владельца дома до погашения ссуды. Построенный дом (но не земля под ним) являлся индивидуальной собственностью владельца и мог быть продан им любому желающему по договорной цене либо оставлен в наследство или подарен по его усмотрению. Если, конечно, у нашего счастливого наследника было желание в нем прописаться. Владеть жильем, но не прописываться в нем было нельзя.

Но уже в 1960‐х, в связи с развитием государственного жилищного строительства, получить участок под индивидуальное строительство стало затруднительно, выдавались они большим семьям, заслуженным людям и по большому блату – своим людям. Даже работникам партийно-советских органов получить такой участок в более-менее крупных городах было практически невозможно.

Уже при Андропове также была сделана попытка расширить индивидуальное строительство, но к началу 1990‐х она также потерпела крах – участки стали не выдавать, а продавать, и простым людям они стали еще менее доступными.

И вот теперь мы подошли к основному способу обзаведения жильем в СССР – получению жилья в аренду от государства или предприятия в порядке очереди.

Государственное жилье было ведомственным и исполкомовским, то есть получить его можно было на производстве (через ведомство, из его жилого фонда) или по месту жительства – по очереди в рай- или горисполкоме. Ведомственное жилье получали работники достаточно крупных предприятий и организаций, по месту жительства – работники небольших городских или районных организаций, не имеющих своего жилого фонда, а также некоторые категории людей, которым жилье давалось по отдельным законам (Герои СССР и приравненные к ним, женщины, награжденные медалью «Мать-героиня», заслуженные работники искусств и т. д.).

Порядок постановки на учет, в принципе, был почти одинаков – необходимо было собрать справки о составе семьи, имеющемся жилье, характеристику с места работы заявителя и представить все это вместе с заявлением в жилищную комиссию исполкома или предприятия. На комиссии рассматривались документы претендента на получение жилья и выносилось решение о его постановке на учет или в отказе. Отказать могли в том случае, если на одного члена семьи в имеющемся жилье приходилась площадь большая, чем положено по норме при постановке на очередь: в 70‐х годах нормой было 7 квадратных метров на человека, а в 80‐х – 9 квадратных метров. Некоторым категориям граждан полагалась дополнительная площадь, как то: преподавателям с ученым званием, архитекторам, но не всем, а только членам союза.

При этом следует иметь в виду, что норма определялась из так называемой жилой площади – площади жилых помещений, без учета подсобных, то есть площади кухни, санузла, прихожей и т. д. в учет не брались. Именно поэтому в советских планировках стремились их максимально уменьшить.

После вынесения решения о постановке на учет, если это было ведомственное жилье, человеку сообщалось о принятом решении и под каким номером он поставлен в очередь, если же он становился в городскую очередь – документы направлялись в исполком.

На учет ставили не всех, а только тех, кто доказал, что имеет на это право: человек должен был быть прописан, и у него должно было быть жилье не более 6 квадратных метров на человека (в разных городах по-разному, но приблизительно от 3 до 8 квадратных метров). То есть если в одной комнате размером 25 квадратных метров жило 4 человека, их даже на учет не ставили. Если у них (непонятно, каким образом в таких условиях им удавалось его зачать) рождался там пятый, только тогда можно было встать на учет.

Не получить квартиру, а только встать на учет. И стоять на учете лет 10, если повезет, а если не очень, то и 15–20. За эти 10–15 лет кто-то из членов семьи мог умереть, и тогда эту семью немедленно из квартирной очереди удаляли, потому что на каждого из выживших приходилось уже больше жилплощади.

Кстати

В связи с этим существовало невероятно много совершенно фантастических способов встать на этот учет: фиктивные браки, прописывание к себе сельских родственников и т. д. Ясно, что до такого ужаса довести нормальных людей могла только совершенно дикая нехватка жилплощади, жизнь в нечеловеческой тесноте и невозможность получить жилье никаким другим нормальным путем.

Из чего составлялся жилой фонд предприятия? Всем крупным предприятиям разрешалось строить за свой счет жилье для своих работников. При этом учитывались многие факторы – важность данного предприятия, наличие у него жилищного фонда, перспективы развития предприятий, необходимость привлечения дополнительных работников и т. д. Возможные сроки получения жилья зависели также от многих факторов – на некоторых предприятиях необходимо было ждать получения жилья несколько лет, на других можно было получить квартиру в течение года-двух и даже за несколько месяцев. К примеру, в Москве или другом крупном городе получить квартиру было очень трудно – ждать приходилось десятилетиями, а на периферии, особенно при строительстве новых предприятий, можно было получить жилье очень быстро, вплоть до нескольких дней после устройства на работу.

Кроме обычной очереди, на предприятиях и в исполкомах были так называемые льготные очереди – в них ставили так называемых льготников. Состоявшие в этих очередях получали жилье намного быстрее, чем обычные очередники.

Исполкомовский жилой фонд состоял из домов, имевшихся на балансе исполкома и строящихся для него, а также для города каждое предприятие (в том числе ЖСК) должно было отдавать 10 % от построенного им жилья. Порядок и нормы получения жилья от города был практически такой же, как на предприятии, однако очереди там были обычно намного длиннее.

Вот два вопроса, обычно поднимаемые при обсуждении жилищных проблем в бывшем СССР. Первый касается самой возможности получения жилья, и имеет два противоположных суждения: одни заявляют, что жилье в СССР получить было практически невозможно, другие – что это было вполне реально, жилье давали достаточно быстро. Как ни парадоксально, но оба этих утверждения верны. Очень трудно, а иногда и практически невозможно было получить жилье или расширить жилплощадь работникам небольших организаций, не имеющих собственного жилого фонда, находящихся в крупных городах, – различных НИИ, проектных институтов и т. д. В то же время на строительстве новых заводов, электростанций, в новых городах на периферии получить квартиру было нетрудно. Но и сменить работу в этих городах было сложно. СССР таким образом привязывал работников к предприятиям не только пропиской, но и жильём.

Второй вопрос – относительно злоупотреблений при распределении жилья. Конечно, злоупотребления были, а в конце 1980‐х имелись уже многочисленные факты незаконного выделения квартир за деньги. При этом надо учесть, что для партийных функционеров обычно строились отдельные дома. Эти были более благоустроенными, чем жилье для простых людей, и даже по этой причине функционеры не очень-то и просили жилье в обычных домах.

Жилье можно было получить от родителей по наследству только в том случае если вы были прописаны в нем. Во всех прочих случаях жилье вы получить по наследству не могли или получали его с обременением в виде обязательной сдачи вашего нынешнего обиталища. Тут были лазейки. Например, можно было развестись и прописаться под этим соусом к престарелым родственникам – после их смерти вы становились владельцем их жилья.

Кстати

В СССР жилая недвижимость строилась со скоростью 0,4 квадратных метра на гражданина в год, по советской официальной статистике. Которая отнюдь не склонна была принижать достижения советской власти.

Но в конце концов многие, конечно, после долгих мытарств и десятилетий стояния в очереди жилье получали. Особенно в период интенсивного строительства, начиная с середины 50‐х. Как правило, это были убогие малометражные квартиры отвратительного качества, как правило, на окраинах, и после получения счастливые новоселы (действительно счастливые после многих лет коммунального ада или жизни в страшной тесноте с родителями) еще должны были доводить это жилье до пригодного к жизни состояния. Формально раз квартиры были государственные, то и ремонтировать их должно было государство, но практически добиться нормального ремонта было нереально. Поэтому и всякий ремонт люди делали за свой счет и своими силами, у кого они были.

Кстати

В СССР существовало еще служебное (временное) жилье, в котором жили, например, военные или работники ЖЭКов. Предприятие давало квартиру своему работнику на то время, пока он там работает. Уволишься – освобождай. Ясно, что это просто скромно завуалированное рабство, потому что человек вынужден был терпеть эту работу, как бы плохо ему там ни приходилось. Жилье тоже было паршивое. Нужно было устроиться работать либо в строительное управление, которое выделяло своим работникам жилье быстрее, чем в общей очереди, либо дворником (дворникам давали каморку), либо отработать несколько лет мусорщиком (иначе на грязную работу с маленькой зарплатой вообще никто не пошел бы и город задохнулся бы от мусора). Тоже не для всех подходящие методы, поскольку надо было фактически за это жилье загубить свои планы на жизнь и любимую работу. Можно было поехать на Крайний Север, там жилье давали быстрее, но это тоже не каждый мог и по состоянию здоровья, и по семейным обстоятельствам. Именно служебными квартирками в нежилом фонде привлекали дворников в Москву. Через 10 лет службы квартира безакцептно становилась постоянной жилплощадью, поэтому ЖЭКи старались переселять дворников почаще.

В Конституцию СССР 1977 г. вписали «право на жилище», поэтому выселить в никуда в СССР формально не могли, также насильственное переселение было запрещено.

Таким образом, красивая легенда про то, что всем-всем в СССР давали бесплатное жилье, разлетелась в прах.

Жилье не было бесплатным – за него всю свою жизнь платили граждане своим трудом на государство.

И квартиры не давали, а предоставляли в пользование, причем отвратительного качества, из расчета не более 18 метров на человека (а практически это было гораздо меньше, и количество комнат равнялось количеству членов семьи «минус один», то есть на двоих однокомнатную, на троих двухкомнатную и т. д.).

(По материалам: http: //shkolazhizni.ru/world/articles/26761/, http: //shkolazhizni.ru/world/articles/26852/, http: //oppps.ru/poluchenie-zhilya-v-sovetskom-soyuze.html)

Как серп и молот победили безработицу

Более восьми десятилетий назад не стало безработицы. Правда, не стало ее только в одной, отдельно взятой стране и только по официальным отчетам, однако история об этом все равно сохранилась. 13 марта 1930 г. в СССР закрылась последняя биржа труда – Московская. После этого Советский Союз объявил себя первой в мире страной, окончательно покончившей с безработицей.

Биржи труда впервые были созданы на территории России в начале ХХ в. Их отделения появились в нескольких крупных городах Российской империи: в Москве, Риге, Одессе, ну и, конечно, в столичном Петербурге. Помимо них возникли и частные конторы, которые занимались трудоустройством за плату.

Биржа труда. Москва. 1924 г.

С приходом к власти большевиков последние были упразднены, а сама безработица объявлена позорным «наследием капитализма». Началась борьба с «наследием», которой сильно мешала НЭП: не имеющие заработка люди тянулись из деревни в города, а в городах тем временем массово закрывались заводы, сокращались штаты фабрики. Безработных становилось все больше, они проводили акции протеста, и стало ясно, что срочно требуется принимать меры.

Кстати

Меры не преминули появиться. В июле 1924 г. ввели новые правила постановки на учет: тех, у кого стаж работы был ниже 6–7 лет, на учет по безработице ставить запретили, равно как и тех, у кого не было рабочей квалификации. Тех, кто удовлетворял этим требованиям, однако на учете уже стоял, с учета сняли как «малоценных элементов». Одновременно с этим прекратились и выплаты пособий по безработице. Формально – чтобы не потакать тем, кто не желает работать, а желает лишь получать пособия, но фактически эта мера способствовала снижению интереса у населения к становлению на учет: зачем лишняя бумажная волокита и очереди, если это ничего не дает (ни работы, ни денег)? Количество задокументированных безработных сократилось в разы. Люди, конечно, бунтовали (то там, то тут всплывала информация о погромах на биржах труда), но ничего, как водится, не добились. На бумаге всех этих недовольных безработных просто не существовало.

После этого началась массовая коллективизация, и методы ее проведения заставили колхозников забыть о возможности поиска лучшей доли. Крестьяне были надежно привязаны к земле, а значит, «заняты». В городах же проблему решили, полностью упразднив частнособственнические отношения в сфере труда, то есть запретив свободный найм рабочей силы, право выбора специализации и сделав трудовые отношения исключительно отношениями между гражданином и государством. Последнее само предоставляло рабочие места и само определяло, кто, как и почему на них будет работать.

Все вместе эти меры хоть и не то что не решили, а лишь усугубили проблему малой эффективности труда, однако позволили сделать заявление о полной и безоговорочной победе над безработицей.

13 марта 1930 г. на последней советской бирже труда было выдано последнее направление на работу – слесарю Михаилу Шкунову. После чего биржа закрылась. Газета «Правда» по этому поводу написала: «Пролетариат СССР в союзе с трудящимся крестьянством под руководством ВКП(б), разбивая классовых врагов и их подголосков, в ожесточенной борьбе за социализм добились полной ликвидации безработицы в СССР». Это заявление было особенно своевременно с политико-пропагандистской точки зрения, потому как на Западе как раз бушевала Великая депрессия, биржи были переполнены, а советское руководство обещало полный крах капитализма не сегодня завтра.

Однако фактически, конечно, безработица в СССР не смогла испариться благодаря декларациям и манипуляциям с бюрократическими процедурами составления документов.

Кстати

Советские люди как по объективным, так и по субъективным причинам продолжали оставаться без работы. И в воздухе постепенно стало оформляться слово «тунеядство». Неоднократно возникая в виде различных проектов, указ «Об усилении борьбы с лицами (бездельниками, тунеядцами, паразитами), уклоняющимися от общественно-полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни» появился лишь в 1961 г. По сути, в качестве основной меры борьбы он воспринял институт, существовавший еще во времена царской власти, – выселения «антиобщественных элементов» в необжитые районы. Однако предусматривались и другие санкции…

Борьба с тунеядством во многом сразу же превратилась в охоту на ведьм. Потому как четких и единых для всех правил о том, кого считать трудящимся, а кого – уклоняющимся от труда, вывести невозможно. Возникли злоупотребления, появились соседи, сводящие счеты с неугодными путем наветов, распространились вольные толкования правовых норм.

Среди привлеченных к ответственности за тунеядство только за первые три года действия указа 37 тысяч человек обнаружились и больные, и вовсе нетрудоспособные. Много жертв было и среди граждан, пытавшихся подработать путем продажи овощей и фруктов, выращенных на дачных участках. Несмотря на то даже, что основная работа у этих граждан имелась. А вот многие, на кого этот указ и был, по идее, направлен, проскакивали мимо. Находились у указа и политические жертвы, наиболее известной из которых стал поэт Иосиф Бродский, осужденный за тунеядство в 1964 г., он был направлен на принудительное лечение в психиатрическую больницу. После нескольких судебных заседаний Бродский был признан виновным и выслан на принудительное поселение в Архангельскую область. За будущего нобелевского лауреата вступились многие деятели культуры: Анна Ахматова, Дмитрий Шостакович, французский философ Жан-Поль Сартр. Поэта вернули из ссылки через полтора года и зачислили в некую «профессиональную группу» при Союзе писателей.

Актёр Николай Городовиков, известный на всю страну как Петруха из «Белого солнца пустыни», был осуждён за тунеядство. В 1977 г. в драке с соседом он получил тяжёлое ранение, что осложняло ему трудоустройство. В конце концов он бросил работу и «попал под раздачу». Тунеядцем был признан и талантливый историк, публицист и диссидент Андрей Амальрик. В 1965 г. его осудили к 2,5 года ссылки в Сибирь, но уже через год он был досрочно освобождён и вернулся в Москву. Чуть не стал тунеядцем и знаменитый писатель Владимир Войнович, к которому домой однажды заявились сотрудники КГБ и потребовали отчитаться о том, на какие средства он живёт.

(По материалам: https: //history.wikireading.ru/)

Как СССР на семидневку переходил

«В то время как в странах, где еще господствует капитализм, рационализация идет за счет лишений и ухудшения положения пролетариата, за счет удлинения рабочего дня, в это время у нас в стране, где у власти стоит рабочий класс, смело и решительно осуществляется сокращение рабочего дня и тем самым освобождается время для еще более быстрого культурного роста рабочих». Эти слова приветствия обкома ВКП(б) рабочим и работницам «Красного треугольника» приводила «Ленинградская правда» в номере от 3 февраля 1929 г. Повод – переход страны на 7‐часовой рабочий день.

Небольшой экскурс в прошлое. В царской России количество рабочих дней в неделю и продолжительность трудового дня долгое время не регламентировались. Только в 1897 г. был принят закон, ограничивающий рабочую неделю на заводах и фабриках шестью днями, а продолжительность рабочего дня 11,5 часа для мужчин и 10 часами – для женщин и детей.

Таким образом, для мужчин рабочая неделя составляла 69 часов, женщины и дети еженедельно отдавали производству 60 часов. Фактически на мелких и средних предприятиях закон не соблюдался, а сверхурочный труд при этом дополнительно не оплачивался.

Одним из обещаний большевиков, как и других революционных политических партий, был 8‐часовой рабочий день, и уже 29 октября (11 ноября) 1917 г. был издан декрет Совнаркома, который устанавливал восьмичасовой рабочий день при шестидневке – 48 часов в неделю. В 1918 г. был принят Кодекс законов о труде, которым вводились месячный оплачиваемый отпуск (в 1922 г. его уменьшили до двух недель), а также сокращенный 5‐часовой рабочий день по субботам и 6‐часовой в предпраздничные дни.

В октябре 1927 г. ЦИК СССР принял постановление, громко озаглавленное «Манифест ко всем рабочим, трудящимся крестьянам, красноармейцам Союза ССР, к пролетариям всех стран и угнетенным народам мира». Он декларировал, что в ближайшие годы рабочий день «производственных фабрично-заводских рабочих» будет сокращен с восьми до семи часов без уменьшения оплаты труда.

И вот в начале 1929 г. наконец было объявлено о введении этой новой нормы. Рабочая неделя при этом продолжала оставаться шестидневной, но общее число рабочих часов сократилось до 42.

Кстати

Ввести новый режим работы предполагалось не сразу на всех предприятиях страны, а растянуть на пятилетку, до 1933 г. включительно. Сначала на него должна были перейти тяжелая индустрия, за ней – другие отрасли.

«Ленинградская правда» сообщала, что первым металлообрабатывающим предприятием нашего города, откликнувшимся на призыв советского правительства, был завод «Пневматика». Перевод на 7‐часовой рабочий день, как водится, стал торжественным массовым мероприятием. В декорированную красной материей столовую явились трудящиеся, которые обещали: «Все силы отдадим на индустриализацию страны!»

Указ о переходе на семидневную рабочую неделю. 26 июня 1940 г.

Рабочий Богданов, имевший 60‐летний трудовой стаж, с гордостью сказал: «Октябрьская революция дала рабочему возможность забыть те 14 часов, которые мы работали при капитализме. В моей голове даже не укладывается мысль о том, что я работаю ровно половину того времени, которое работал когда-то». На следующий день все 350 рабочих завода ознаменовали переход на новый график «коллективным просмотром» пьесы «Жена» в БДТ.

Газета систематически отслеживала положение дел у сменивших режим работы тружеников, которых окрестили «семичасовиками». Отмечалось, что сокращение рабочего времени не сказалось отрицательно на производительности труда. Наоборот, она даже несколько увеличилась, снизилась себестоимость продукции. Опустели заводские курилки, где раньше коротали время отлынивавшие от работы, почти сошло на нет количество прогульщиков.

Уплотняя рабочий график, руководители предприятий подчас забывали даже об обеде, поэтому вскоре после начала кампании Наркомтруд «предложил» местным властям «принять все меры» к тому, чтобы на предприятиях, переведенных на 7‐часовой рабочий день, были установлены перерывы «для отдыха и принятия пищи».

Однако уже в 1940 г. страна вернулась к 8‐часовому рабочему дню при шестидневной рабочей неделе. Таким образом, граждане вновь стали трудиться 48 часов, как в октябре 1917 г., на заре советской власти. И лишь в марте 1967 г. в СССР был осуществлен переход на привычную нам теперь пятидневку с 8‐часовым рабочим днем и двумя выходными – в субботу и воскресенье.

Освоение целинных земель

Эти поэтические строки с плаката «Поднимай целину!» служили руководством для сотен тысяч будущих целинников.

Освоение целины в СССР совпало с периодом хрущевской «оттепели». Также в стране в те времена было много молодежи, что способствовало успеху в деле набора специалистов для разработки глухих степей в тяжелых условиях. Молодые люди способны были работать в экстремальных условиях. А главное, заманчивые условия в виде большой зарплаты, хороших подъемных денег и выделения жилья привели к массовым письмам с просьбой направить на целину.

Еще до смерти Сталина страна находилась на стадии послевоенного восстановления. Специалисты того времени предвидели продовольственный кризис. Чтобы избежать его, нужно было увеличить производство хлеба. Существовало два способа решения этой проблемы. В первом случае требовалась интенсификация земледелия в зонах традиционного производства зерна, а во втором – распашка степных земель на юге страны. Первый способ был очень трудоемкий. Требовалось внедрять научно-технический прогресс и увеличивать использование удобрений. Поэтому решили пойти по традиционному и простому пути, несмотря на то что в западных странах уже тогда применяли в земледелии научно-технический прогресс, а путь распашки целины в США закончился кризисом 30‐х гг. и эрозией почв. Решение Хрущева послужило началом массового освоения целины.

Кстати

Ответ на вопрос, в каком году началось освоение целинных земель, содержится во многих источниках. В одном из них сказано следующее: Н.С. Хрущев в своей записке в Президиум ЦК в конце января 1954 г. написал о кризисе в деревне. Он отмечал, что урожай зерна в 1953 г. был гораздо меньшим, чем в довоенном 1940‐м. Решить продовольственную проблему он предлагал с помощью освоение целинных земель в количестве 13 млн гектаров. И уже на пленуме ЦК в феврале – марте того же года освоение степей было указано главным путем развития сельского хозяйства Советского Союза.

Для привлечения народа правительство установило высокие зарплаты для специалистов, рабочих и студентов, отправляющихся в степи. Более 500 тысяч юношей и девушек со всей страны по комсомольским путевкам поехали на целину. Если вначале это были специалисты, то позже на каникулы брали студентов. Многие из них переселились на новые места. Переселенцы получали подъемные деньги, льготы и жилье. Освоение целинных земель в СССР началось в 1954 г. Так, например, в Ярославской области 1295 комсомольцев 15 марта отправились трудиться в степи.

Освоение новых угодий началось с создания совхозов в 1954 г. С 1954 по 1956 г. их было образовано 425, и они продолжали создаваться. Уже в первый год колхозы и совхозы в России и Казахстане при плане около 2,4 млн га засеяли свыше 3,5 млн га. За первые пару лет было распахано 33 млн га целины, хотя по плану предполагалось 13.

Уже в первый год реализации этого проекта Советский Союз собрал свыше 85 млн тонн зерна, и из них более 27 млн тонн добыли на целине. В 1956 г. урожай был рекордным – 125 млн тонн, из которых 40 % было получено на новых землях. Согласно отчету 1958 г., было произведено зерна в 1,7 раза больше, чем в 1953‐м. В 1960 г. собрали 125 млн тонн.

Всего за период с 1954 по 1960 г. целинных земель было поднято около 42 млн гектаров. Из них 25,5 млн га – в казахских степях, и около 16,5 млн га – в России (сибирские и дальневосточные области – свыше 11,1 млн гектар; уральские земли – около 2,9 млн га; поволжские – 2,3 млн га).

Кстати

Из-за колоссального привлечения для распашки целины техники и людей вначале новые земли показывали очень высокую урожайность, а примерно с 1955 г. – от половины до трети всего производимого в стране хлеба. Если в 1949–1953 гг. среднегодовой валовой сбор зерна в Советском Союзе был примерно 81 млн тонн, то в период с 1956 по 1960 г. – около 125,6 млн, то есть наполовину больше.

Поднятие целины в Казахской республике шло ударными темпами. В течение первого года было создано 337 зерновых совхозов. Посевная площадь их составила 10 млн га. План был перевыполнен уже в 1954 г. Тогда было распахано свыше 6,5 млн га. Было добыто 7,65 млн тонн зерна. В следующем году, по сравнению с предыдущим, площади посева увеличились более чем в 2 раза и достигли 20,6 млн га. Но из-за плохой погоды было собрано только 4,75 млн тонн зерна. Самым урожайным годом стал 1956‐й. Тогда в казахских степях было собрано 16 млн т зерна (1 млрд пудов). В период с 1956 по 1958 г. в республике было распахано еще 4,8 млн га степей. Посевные площади выросли до 28,6 млн га (из них зерновых культур – 23,2 млн га).

Освоение целины шло также на территории РСФСР. Всего за 1954 г. на Урале было распахано 1 млн 827 тысяч га. В том же году в Оренбуржье распахали более миллиона гектаров, что превышало как план, так и взятые областью обязательства. Сюда в местные степи отправилось 11 500 комсомольцев. В Целинный район Курганской области прибыло 1500 человек. Несмотря на первые не особо урожайные годы, в 1956 г. труженики Урала собрали 14 млн тонн зерна, что составило 11,2 % от общесоюзного результата. На Урале за годы освоения целины среднегодовое производство зерна выросло. Было свыше 8 млн тонн зерна в начале кампании, а стало более 12 млн тонн (то есть рост составил 42 %). За период с 1953 по 1958 г. площадь посевов в Оренбургской области увеличилась с 9,7 до 28,7 млн га.

Одним из районов освоения степей стала Башкирская АССР. Всего в 1954 г. в Башкирии было распахано 380,3 тысячи га местных степей, хотя по плану требовалось 160. В 1954–1956 гг. в республике распахали 524 тысячи га новых земель. Тогда же БАССР получила 3,5 тысячи тракторов, 2,5 тысячи комбайнов и сотни грузовых автомобилей. Были созданы совхозы, и появились новые поселки. В 1956 г. Башкирская АССР впервые продала государству свыше 1,31 млн тонн хлеба (80 млн пудов).

Данные по Алтаю в разных источниках разнятся. В одном утверждается, что за первый год распахали 2 млн га и получили свыше 7 млн тонн зерна, но в других указано, что 2657 тысяч гектаров было поднято за первые пару лет. За период с 1954 по 1958 г. в крае было распахано около 3 млн га новых земель. Государство инвестировало в распашку местных степей около 305 млн рублей. За счет продажи зерна с целины Алтая государство получило в бюджет около 525 млн рублей. В 1956 г., сдав 7,5 млн тонн зерна стране, регион получил орден Ленина.

Трудностей у этого периода было немало.

Отсутствие дорог – в бывших пастбищах их только начали строить.

Отсутствие нормальных зернохранилищ. Это следствие как бесхозяйственности (как писал Н.С. Хрущев в своих мемуарах), так и отсутствия дорог. Поэтому был плохой подвоз стройматериалов и пропадало много зерна.

Жилье в палатках – хотя жилища начали строить, но многие по приезду размещались в землянках, в зданиях организаций, палатках или в бараках бывших поселков лагерей ГУЛАГа. Например, в феврале 1955 г. в Оренбуржье прибывших целинников разместили в 20‐градусный мороз в вагончиках.

Отсутствие стройматериалов – обеспечение было очень плохим как вследствие «бесхозяйственности», так и из-за отсутствия дорог.

Жара. В целинных землях был суровый климат. Из-за этого целинникам приходилось работать в тяжелых условиях.

Песчаные пыльные бури и суховей. В 1962–1963 гг. они накрыли новые посевные районы. Плодородный слой, распаханный колхозниками, просто сносился ветром.

Целинные земли не удобрялись из-за этого, когда запас плодородия их иссяк, урожайность новых земель очень упала. Вследствие этого совхозы и колхозы работали в убыток.

Не были разработаны сорта зерен для степных местностей.

Высокие цены на продукты и непродовольственные товары и их недостаток, дефицит товаров даже первой необходимости. Все это вытекало из таких проблем, как отсутствие дорог и «бесхозяйственность».

Плакат 1954 г. «Поднимай целину!»

Низкие зарплаты. Из-за них, к примеру, в Оренбуржье в первый год прибыло 5200 человек, а выбыло 3000, что составило 57 %.

Малое количество специалистов. Большинство ехало за деньгами и наградами. Из этой проблемы вытекала «бесхозяйственность», то есть работали и строили медленно и плохо.

Отсутствие ремонтных мастерских. Вся техника ремонтировалась своими силами, специалистов и запчастей было мало.

Что и говорить, поднятие целины в СССР было тяжелой работой. Но тем не менее за тот период в казахских степях выросли 15 больших городов и 8 поселков. Тогда же построили и многие тысячи километров дорог. Но усилилась эрозия почвы. Плодородный слой был утерян, поэтому утеряны как пашни, так и бывшие до этого на них пастбища.

На Урале целинные земли, так же как и в Казахстане, находились в засушливой зоне. Для такого климата требовалось создать новую систему земледелия. Ее выработали не сразу. На новых пашнях удобрения почти не использовались. Также были допущены ошибки в применении агротехники. Усилилась подверженность почв ветровой и водной эрозии. Из-за этих проблем урожайность в новых посевных районах в период с 1954 по 1960 г. была низкой.

На Алтае целина окупилась в течение 3 лет. Она дала толчок для быстрого развития и роста промышленности и строительства. Также в крае серьезно вырос в те годы сектор науки и культуры.

Что и говорить, существует много оценок этого периода. Советские ученые еще до Хрущева спрогнозировали результаты распашки степей. Они считали, что распашка 40 млн га целины, которая отличается от нормальных сельскохозяйственных земель, приведет к эрозии местных почв. Первые несколько лет будут высокие урожаи, но позже с помощью химических средств и орошения можно лишь добиться поддержания уровня урожая. А так урожайность целины в СССР будет в 3 раза ниже, чем у традиционных сельскохозяйственных земель.

В.М. Молотов считал, что осваивать такие районы надо частично. Упор следует делать на технологии как в степных, так и в старых земледельческих районах.

Также существует мнение, что освоение целины было авантюрой генсека Н.С. Хрущева, который думал наскоком решить продовольственную проблему.

Некоторые современные казахстанские исследователи того периода считают, что наряду со специалистами приехало много людей, которые стремились только к легким деньгам и быстрому получению званий. Сами комсомольцы описывали свои личные примеры участия как патриотический порыв и желание помочь стране с хлебом. Некоторые исследователи, особенно из бывших республик Союза, пишут, что они были колонизаторами. Но сути они стали для этих республик созидателями. Действительно, как мы видим, в пустыне появилось множество дорог, городов, поселков и хозяйств, которые и в наше время действуют.

Еще есть мнение, что освоение казахских степей было прикрытием строительства Байконура. Как известно, 1954 г. стал временем начала освоения целины, но тогда же стала бурно развиваться в стране и космическая отрасль. Множество людей и большие стройки и распашка огромных площадей привлекали пристальное внимание. За ними можно было скрыть создание космических кораблей…

Да, история этого экстремального земледелия была очень тяжелой. Результатом общих усилий советских ученых и земледельцев стало правильное использование передовых технологий, а также накопленного опыта. Благодаря этому даже сегодня в таких целинных районах, как Оренбург и Алтай, удается получать высокие урожаи зерна.

В общей сложности из областей европейской части РСФСР, а также с украинских и белорусских земель было направлено около 1 млн человек. Советский Союз за период с 1954 по 1961 г. инвестировал в целину 20 % всех вложений в сельское хозяйство. Из-за этого аграрное развитие традиционных земледельческих районов страны сильно отставало. Первые три года целина дала урожай благодаря плодородию почвы, но ее не удобряли. Но целинная земля быстро истощилась, а грунт унесло пыльными бурями. А в нечерноземные районы деньги не вкладывали. В итоге, как уже было сказано выше, средняя урожайность через 7 лет очень сильно упала. Вследствие этого в середине 60‐х гг. Советский Союз был вынужден покупать зерно в других странах в огромных масштабах, то есть целина не смогла прокормить страну.

Но, как мы уже говорили, во многих местах была создана инфраструктура, города и поселки, это спровоцировало бурный рост данных территорий, которые до сих пор пользуются этими благами цивилизации, созданными целинниками буквально на голой земле.

БАМ – стройка века

БАМ. Аббревиатура из трех букв, знакомая практически каждому жителю нашей страны, который родился еще в СССР. Эти три буквы вместили в себя огромный временной промежуток истории нашего государства, миллиарды потраченных рублей, сотни тысяч судеб наших соотечественников, которые неразрывно переплелись со строительством Байкало-Амурской магистрали. О значении этой железной дороги для страны, рентабельности проекта и необходимости строительства магистрали продолжают спорить и в XXI в.

Кстати

Вне зависимости от существующих точек зрения о данной стройке необходимо помнить о том, что БАМ грандиозное явление не только в отечественной, но и в мировой истории. Это объективно продиктовано самыми разными факторами. Наиболее очевидный из которых – расстояние. Протяженность железнодорожной магистрали огромна, более четырех тысяч километров, большая часть пути проходит по непроходимой и необитаемой местности, которая враждебна человеку, это по-настоящему дикая природа. Отсюда возникает и второй образ – географическо-романтический. Достаточно представить себе все эти удивительные пейзажи от озера Байкал до реки Амур и портов Тихого океана на общем протяжении 4287 километров.