Война и любовь бесплатное чтение

Глава 1

Декабрь 2021 года

Декабрьским утром в Грайгороде подморозило, вчерашние лужицы затянуло льдом. Темно-серый «УАЗ-Патриот» миновал трехэтажку на улице Мира, остановился и сдал задним ходом в переулок. Так машина не торчала на виду, а водитель мог наблюдать за крайним подъездом. Он не впервые так делал. Надеялся на встречу, якобы случайную, но каждый раз срывался, завидев знакомого. Начальника отдела уголовного розыска майора полиции Олега Мешкова в маленьком городе знали все.

В зеркале заднего вида майор заметил приближающуюся женщину. Узнал ее по величавой осанке. Уже потом разглядел норковую шубу, а рядом малыша в ярком комбинезоне.

Как же некстати! Мешков прикрыл глаза и сполз по сиденью. Не помогло.

Женщина поравнялась с внедорожником, постучала в стекло и выразительно кивнула:

– Доброго дня, Олег Николаевич.

Мешкову пришлось опустить стекло:

– И вам доброго, Мария Федоровна. Внука в детсад?

– Утренний моцион, – подтвердила моложавая бабушка и поправила внуку вязаную шапку. – На будущий год Феденьке в школу.

Мария Федоровна Синица, хозяйка самого престижного в городе ресторана «Три кабана», знала себе цену и в шутку говорила: «Лучше Синица в руках, чем кредит в банке». Бизнесмены подтверждали: дело говорит. Мария Федоровна была знакома со всеми влиятельными людьми в городе, ведь каждая вторая свадьба и торжество проходили в ее заведении. Несмотря на ранний час женщина успела накрасить глаза, подвести губы. В мочках ушей поблескивали серьги, кольцо с бриллиантом выпирало под тонкой перчаткой.

Хитро прищурившись из-под очков в золотой оправе Мария Федоровна посочувствовала:

– Опять в засаде?

– Служба.

– И опасна и трудна, – подыграла умная женщина.

«Так не мешай! – хотелось крикнуть майору и нахамить: – Вы кучу времени угробили на макияж, бирюльки нацепили, а красота от природы – или есть, или нет!»

В женщинах Олега Мешкова цепляла особая пропорция фигуры: соотношение длины ног и роста. Некое золотое сечение, чтобы талия на нужной высоте – ни выше ни ниже, и сама талия к бедрам – ни уже ни шире. А остальное: красивые глаза, пышные волосы или выразительная грудь – приятное дополнение к чудесному образу. Так он и выбрал будущую жену Ольгу. Увидел босую девушку, выскользнувшую из спальни младшего брата, и запал. Ольга торопливо натягивала джинсы на стринги, а он пялился на идеальную фигуру и убеждал себя – ты будешь моей! Девушка не смущалась.

Андрей Мешков, младший брат Олега, когда-то поступил в Харьковский университет на инженера, но быстро освоил более выгодное занятие. Покупал на оптовом рынке в Харькове дешевые шмотки и сбывал их в родном городе на Белгородчине. Благо, по трассе всего восемьдесят километров. Сначала таскал товар сумками, потом «газелями» и не только в Грайгород.

Андрей вечно пропадал в разъездах, а Олег окружил Ольгу дерзким вниманием и наглым ухаживанием. Любят девчонки нахрапистых и брутальных. Однажды Олег защитил ее от пьяных хулиганов – и девушка не устояла.

На свадьбу в «Трех кабанах» Ольга надела туфли на шпильках и нарушила идеальную пропорцию. Подвыпившие гости умилялись грациозной невестой, а Олег страдал. Ему она нравилась босиком.

Модельные туфли не могли простаивать, и жена неизменно надевала их по праздникам. У него в эти дни портилось настроение. Как-то раз он честно объяснил причину, но Ольга рассмеялась: «Свихнулся! Ты знаешь, сколько эти туфли стоят?» А босиком она не ходила даже дома, только в домашних тапочках на танкетке.

Годы шли, Олег свыкся, притерпелся. Семья как семья, не хуже других. Сыну Юрке уже семь лет. И в постели Ольга все-таки босая, хоть и в длинной ночнушке и с вечным: «Я устала».

Так продолжалось пока Олег не столкнулся с Натальей.

Инспектора по делам несовершеннолетних Наталью Сергеевну Кошелеву перевели из Белгорода в их отдел прошедшим летом. Сначала Мешков увидел ее на службе в форме старшего лейтенанта, но не таращился вслед, как некоторые коллеги.

Городская девушка следила за фигурой и записалась в студию йоги во Дворец культуры и спорта, где в это время проводился косметический ремонт. Из-за запаха краски занятия перенесли на лужайку. Там-то Олег и увидел Наталью по-новому: босиком на траве. Бедра, талия, ноги – то же идеальное соотношение!

Олегу стала сниться Наталья, да не просто так, а в замысловатых сексуальных фантазиях. Просыпаясь, он избегал прямых взглядов с женой – было стыдно. А на службе украдкой вглядывался в Наталью и злился на себя, когда она замечала.

Коллеги помогали Кошелевой осваиваться в городе. По-товарищески. Новая кровать из мебельного помещалась только в «Патриот» Мешкова. Старший лейтенант попросила, майор перевез и помог собрать.

Возились оба, упарились. В процессе работы избавились от лишней одежды: Олег оказался с голым торсом, а Наталья в белой майке и обтягивающих штанах для йоги. Девушка откинула прядь волос с потного лба, и он неожиданно сжал ее талию, ухватил за золотое сечение. Ее глаза изумленно расширились, но по рукам нахала не ударила. Успела ахнуть: «не постелено», когда он повалил ее на новый матрас, и отвернула лицо от жадных губ, хотя ноготками вцепилась в мужскую спину.

В первый раз у них вышло наспех и неловко. Неделю не разговаривали. А потом оказались на той же кровати, уже застеленной, чтобы доказать друг другу, что могут лучше. И получилось. Через неделю снова. Но после каждой встречи, натягивая белье, они сидели по разные стороны кровати и без слов понимали, что поступают неправильно.

Жаркое лето закончилось, теплая осень сбросила яркие наряды и обернулась унылым предзимьем. Также уныло и холодно стало на душе майора полиции. Вот уже больше месяца Наталья не подпускала его к себе и отгораживалась сугубо служебными отношениями. Мучимый тоской Олег иногда приезжал к ее дому, подбирал слова для встречи и уезжал при виде знакомых.

Он готов был сорваться и сейчас, но в этот момент Кошелева вышла из подъезда. В короткой куртке, юбке выше колен и полусапожках – на градусник не посмотрела?

Мария Федоровна оценила степень надрыва в мужских глазах и спохватилась:

– Федя, выбрось лед! Привет жене, Мешков.

Статная женщина потянула внука вперед, а сама неблаговидно выворачивала шею назад.

Ну и пусть смотрит! Мешков вырулил на улицу, поравнялся с коллегой.

– Наталья Сергеевна, садись, подвезу.

– Здравствуйте, Олег Николаевич. Я и пешком дойду.

– Пишкарем замерзнешь. – Мешков выдохнул в открытое окно, демонстрируя морозный пар.

– Аргумент ребром! – передразнила майора Кошелева.

У Мешкова часто выскакивали эти слова-паразиты, но как тут обидишься – Наталья села в машину. Правда, не рядом, а на заднее сиденье.

– Как вы здесь оказались, товарищ майор? – спросила она.

– Синица побалакать вызвала.

– И что начирикала хозяйка ресторана?

Мешков сообразил быстро:

– Так у нее караоке. Девчонки несовершеннолетние на музыку слетаются, за ними пацаны прут. У хлопцев женилка выросла, а мозги не окрепли. Бузят! Нам бы рейд в «Три кабана» устроить. Ты, как инспектор, я опер.

– Вдвоем в ресторан?

– А шо?

– Только сейчас придумали?

– Натаха, ну шо ты цепляешься. – Мешков обернулся и невольно опустил взгляд в область талии.

– Вы бы на дорогу смотрели, товарищ майор.

– Привычка опера оглядываться для безопасности. Аргумент ребром!

Наталья прыснула, Олег гордо хмыкнул, и в «Патриоте» стало будто теплее. Подъехали к отделу полиции. Мешков поспешил распахнуть перед Кошелевой дверцу. Она вышла, он сжал ее локоть.

– Ты обращайся, Натаха. Несовершеннолетние хулиганы еще те охломоны. Или вдруг дома полку привинтить. Я завсегда рядом.

Они смотрели друг другу в глаза неприлично долго.

– Спасибо, что подвезли, товарищ майор. Но больше не надо, на нас смотрят, – промолвила Наталья и пошла к крыльцу.

Мешков поднял взгляд. Из окна второго этажа на них взирал начальник полиции подполковник Черкасов. Майор поднял растопыренную ладонь:

– Привет, Сан Саныч!

«Мешкову хоть кол на голове тещи!» – отпрянул от окна Черкасов и позвонил дежурному:

– Направь Кошелеву ко мне. Немедленно!

Инспектор по делам несовершеннолетних вошла в кабинет начальника. Светлые кудри на голове старшего лейтенанта, сбитые на одну сторону, добавили досады рано облысевшему подполковнику.

– Кошелева, ты что с постели? Хоть бы причесалась!

– Только шапку сняла – приказ «немедленно». Мне выйти оправиться?

– Да погоди! – Подполковник прошел по кабинету, хмуро глядя на стройные ноги подчиненной. – Кошелева, ты в городе человек новый. Наши сотрудники тебе помогли переехать, освоиться. Это товарищеская помощь. Хватит!

– Меня коллега подвез.

– А вот не надо просто так к коллеге в машину прыгать. У Мешкова семья, жена, сын.

– Приятно слышать.

– Приятно ей, – проворчал подполковник. – От ваших приятностей у меня неприятности!

– Александр Александрович, вы о чем?

– О жизни! Ты знаешь, что у нас рядом воинская часть?

– Еще бы. Белгород–22.

– В Доме офицеров будет Новогодний праздник. Сначала концерт, потом танцы. – Черкасов нашел на столе Новогоднюю открытку и протянул Кошелевой: – Это пригласительный билет. Пойдешь на праздник к военным. Одна!

– Зачем?

– Там много холостых офицеров.

– Теперь понимаю. А если я другое хочу?

– И я хочу, но молчу. Это приказ!

– Слушаюсь, товарищ начальник.

– И нарядись, Кошелева. Я проверю!

Отдавая приказы, подполковник неизменно угрожал проверкой, однако сейчас пожалел об этом. На пороге кабинета Наталья обернулась и одарила начальника шаловливым взглядом из-под светлых локонов:

– Буду выбирать наряды, приглашу на примерку.

Глава 2

Ресторан «Три кабана» располагался на окраине города в живописном лесном парке и занимал несколько павильонов и беседок. «Мои клиенты пешком не ходят», – приговаривала владелица ресторана Синица. Вот и сейчас Мария Федоровна заметила подъехавший красивый автомобиль неизвестной марки. Зато вышедшего из машины клиента она узнала сразу.

– У нас ВИП! – предупредила хозяйка официантов.

И сама вышла поздороваться с Андреем Мешковым. В ее иерархии младший брат майора полиции достиг гораздо большего, чем старший.

– Из Белгорода сразу к вам, – порадовал Синицу богатый клиент, посетовал на погоду и заказал кофе «флэт уайт» с фирменными сырниками.

Пока готовили заказ Андрей позвонил Олегу Мешкову.

– Привет, братишка! Я в Грайгороде. На электричке домчался.

– На чем? – майору показалось, что он ослышался.

Железная дорога через Грайгород не проходила. Железнодорожный путь вел только в воинскую часть и использовался военными.

– На электромобиле «Тесла»! Новенькая! Заскакивай в «Три кабана», заценишь.

После того как Олег отбил у Андрея Ольгу, отношения братьев не то чтобы испортились, но стали прохладнее. Андрей Мешков с головой ушел в бизнес. Открыл в городе магазин «Смешные цены», где торговал всем подряд. Сначала возил дешевый товар с Харьковского рынка «Барабашово», а после возвращения Крыма в Россию – из Московского «Садовода». Торговля шла бойко. Маленький Грайгород предприимчивому дельцу стал тесен, и Андрей открыл магазины в Белгороде, куда со временем и переехал.

– Ты прикатил похвастаться? – осадил младшего брата Олег.

– На сделку. За мной фура с товаром идет для Ильи Аверина. Я здешний магазин ему продал, но товаром снабжаю. Порадую земляков перед Новым годом.

– А себя богатым наваром.

– Ты, как не родной, братишка! На ужин домой пригласишь? Или мне в гостинице кантоваться.

– Так кушать хочется, что переночевать негде?

– Боишься, что Оля к успешному брату переметнется?

– А шо ты другую не сыщешь, раз такой успешный?

– Успех и мешает. Не хочу, чтобы девушка со мной ради денег.

– Не веришь в любовь?

Андрей помрачнел:

– Послушай сюда, братишка. К тебе Ольга не по любви переметнулась. Она меня любила, а ты наглостью взял. В трусы залез, пацана заделал.

– О! Ты до сих пор о ней сопли жуешь. Умей проигрывать!

– Да пошел ты! К себе не приглашаешь, тогда я с Мишкой Штанько в кабаке гульну.

Отчаянный хулиган Михаил Штанько был одноклассником Олега Мешкова и жил по соседству. Андрей был всего на год младше брата, тянулся к старшим, и они приняли его в свою компанию. После школы друзья несколько лет держались вместе, а потом жизнь раскидала всех по разным делянкам.

Олег Мешков отслужил срочную в армии и стал полицейским. Андрей поступил в Харьковский университет, но не закончил. Торговля приносила денег больше и сразу. Мишка Штанько, имевший многочисленную родню на Украине, перегонял «с незалежной» европейские бэушные автомобили. Машины имели сомнительную «родословную», поэтому пришлось освоить тайные тропы через границу. Со временем Штанько мог перейти условную границу туда-обратно с закрытыми глазами, и переключился на более выгодный товар – контрабандные сигареты.

Андрей Мешков услышал, как официанты обсуждают его диковинный для малого города электромобиль, и внес ясность в их спор:

– Мощность тысяча лошадок, разгон до сотни за 2,6 секунды!

По пути из Белгорода Андрей хотел проверить эти параметры. Нашел ровный участок, разогнался и еле удержал машину на заиндевевшей трассе. Сразу понял, что приобрел автомобиль на летней резине. Но ничего, вернется, купит лучшие зимние шины и устроит новое испытание.

Потрясение официантов от услышанного затянулось и бизнесмен снисходительно поинтересовался:

– Кормить меня сегодня будут?

Официанты побежали на кухню. Андрей Мешков набрал номер Мишки Штанько:

– Заступ, здорово! Узнаешь?

– Андрюха!

– Ты не против сегодня в «Трех кабанах» гульнуть?

– Есть повод?

– Фуру с товаром в «Смешные цены» отгружу. Аверин бабки отбашляет – вот и повод! – Демонстрацию «Теслы» Мешков решил придержать для сюрприза.

– Когда встречаемся?

– Часам к шести фура подкатит. Значит, в семь можно.

– Заметано. До встречи!

Штанько впечатлило, с какой легкостью Андрюха Мешков говорил о фуре с товаром. А в школьные годы он защищал младшего Мешкова от задиристых сверстников, тогда и заслужил прозвище Заступник, короче Заступ. Теперь Андрюха в областном центре руководит бизнесом, а он на своем горбу таскает через границу безакцизные сигареты.

Штанько наморщил лоб: фура с товаром это сколько бабла? Нехило! Эти деньги Мешков получит от Ильи Аверина в шесть. Значит сумма сейчас у Аверина в магазине. В голове завертелась назойливая мысль: если Аверина грабануть, то у друга не убудет. Фура с товаром останется у Андрюхи, продаст кому-нибудь другому – и оба с наваром!

Штанько посмотрел на часы: до шести время есть. Он позвонил двум верным подельникам-контрабандистам: Виталию Ломакину по кличке Лом и Пашке Хворосту по кличке Хворый. Назначил встречу, как обычно, в своем гараже.

Там Заступ растолковал подельникам про фуру и деньги, которые можно взять в легкую.

– Ну как? Наведаемся в «Смешные цены»? Риска меньше, чем за кордон мотаться, а навара больше. Я припугну, Аверин обделается и отдаст бабки. – Штанько показал травматический пистолет.

– А если не обделается, а деньги в сейфе? – засомневался Ломакин, умевший вскрывать простые замки.

– Да я ему ствол в рот запихну! А ты распотрошишь сейф.

– Без подготовки? Треба время.

– Пока будем репу чесать – денежки тю-тю!

– Магазин – дело серьезное, – поддержал сомнения напарника Хворый. – Проще белгородского торгаша прижать, когда получит бабло.

– Я тебя прижму! Андрюха Мешков мой друг!

– А если шо пойдет не так?

– Не бздите! Дерьмо возьму на себя. Отвечаю!

– Нас Аверин опознает.

– А маски ковидные на шо! – Штанько достал пачку медицинских масок. – И главное: нас тамочки не было! Мы же по вечерам завсегда туточки, в гараже! И зараз чиним мою «Ниву». Включим музыку, свет, прикроем гараж, будто здесь ковыряемся. А сами пехом.

– Алиби! – оценил идею Хворый.

Штанько включил музыку, раскрыл капот «Нивы» и скомандовал:

– Лом, хватай инструмент и погнали!

Глава 3

В конце декабря к пяти вечера уже темнело. Трое грабителей поодиночке выскользнули из гаража и разными путями прошли к магазину «Смешные цены». Встретились сзади у служебного входа. Свет с улицы сюда почти не проникал.

– Железная, – потрогал запертую дверь Хворост.

Ломакин выудил из рюкзака лом-гвоздодер, посетовал:

– Шумно будет.

– Аверин, сам откроет, – заявил Штанько.

Грабители прикрыли лица двумя медицинскими масками, надвинули на глаза вязаные шапочки. Штанько замолотил кулаком в дверь:

– Эй, хозяин! Товар приехал. Открывай! Заснул что ли? Мне еще в обратный рейс. Открывай!

– Иду! Сейчас! – послышалось за дверью.

Над входом вспыхнула лампочка, в двери защелкал замок. Ломакин и Хворост отпрянули от света, Штанько, наоборот, приготовился к рывку и зло улыбнулся под маской. За распахнутой дверью он увидел Илью Аверина. И тут же стремительный удар кулаком разбил торгашу нос. Штанько ворвался внутрь, вывернул руку хозяину магазина и припечатал лицом к стене.

– Вякнешь – убью! – прошипел он и для убедительности ткнул дулом пистолета в висок. – Где деньги? Показывай!

Штанько затолкал полусогнутого Аверина в кабинет. За главарем крались подельники. В кабинете никого не было.

– Проверить стол, – приказал Штанько, а сам продолжал удерживать Аверина в болевом захвате.

Из выдвинутых ящиков на пол полетели бумаги и папки. Порожняк! Хворый нашел барсетку хозяина магазина, вытряхнул на стол содержимое. Порылся в портмоне, пересчитал купюры:

– Трохи боле двадцати!

Не те деньги, чтобы расплатиться за оптовую партию, понимал Штанько. Он уже заприметил старый сейф величиной с тумбочку, больше похожий на подставку для цветочного горшка. Цветок с розовыми лепестками и красовался сверху сейфа.

Штанько до хруста вывернул руку Аверину и ткнул носом в сторону стального ящика:

– Бабло тамочки? Отворяй!

Аверин застонал от боли, хлюпнул разбитым носом, но не выдавил ни одного внятного слова. В этот момент на столе зазвонил его сотовый телефон.

– Разбей! – приказал Штанько.

Хворый грохнул мобильник об пол и растоптал для верности. Штанько вновь стал угрожать Аверину пистолетом:

– Гони ключ, сука!

Лом заметил выпавший из барсетки лепестковый ключ. Примерил ключ к сейфу – подошел! Два оборота – дверца открылась.

– Есть! – обрадовался Лом.

На верхней полке грабители увидели пачки купюр.

– Гнида! – выругался Штанько и пихнул Аверина на пол. Жестом указал подельникам: – Приберите бабки!

В жилах Михаила Штанько пульсировал адреналин. Дело выгорело! Он нервно шагнул туда-сюда, замахнулся пистолетом на сжавшегося на полу Аверина и предупредил:

– Вякнешь ментам – спалю магазин и твой дом!

Разгоряченный главарь не заметил, что еще в начале нападения Аверин свободной рукой успел нажать тревожную кнопку на брелке-сигнализации в кармане брюк. Сигнал поступил на пульт дежурного отделения полиции. Дежурный капитан Гамаюн определил место сигнала и по инструкции перезвонил владельцу. Ответа не последовало.

Тогда капитан вызвал по рации патрульных:

– Внимание! Сигнал тревоги из магазина «Смешные цены». Кто рядом, проверьте. Не исключен ложный вызов. Такое бывало.

В «Патриоте» майора Мешкова тоже сработала служебная рация. Олег вспомнил разговор с братом о партии товара для Ильи Аверина. Ругнулся про себя. Идиоты! Отмечают сделку и сели на брелок сигнализации.

– Мешков на связи. Я рядом с магазином, заеду, – сообщил майор по рации дежурному и свернул к магазину «Смешные цены».

На задворках магазина он ожидал увидеть грузовик с товаром. Грузовика не было. Не наблюдалась и «Тесла» брата. Странно! Зато в окне директорского кабинета за закрытыми жалюзи мелькали чьи-то тени.

На припорошенной снегом земле оперативник разглядел следы – несколько человек прошли. Следы вели к двери, а вот обратных следов не наблюдалось. Мешков огляделся, притащил деревянный поддон из стопки у помойки и подпер заднюю дверь магазина.

Сам вошел через главный вход. Покупателей в торговом зале не было.

– Товар из Белгорода получили? – спросил Мешков скучающую продавщицу Жану Войтенко.

– Ждем. А вам шо надо?

– В магазине тихо? Аверин один?

– Один, у себя, – молодая продавщица кивнула на подсобку. – Уронил шо-то. А так тихо.

В этот момент из подсобки донеслась невнятная ругань. Мешков приложил палец к губам, извлек из наплечной кобуры пистолет и мягкой поступью направился в подсобное помещение.

Теперь он отчетливо слышал голоса:

– Дверь, падла, не открывается.

– Замок заклинило?

– Хрен знает!

– Навались, ударь!

Кто-то с разбега всадил плечом в железную дверь, ведущую во двор. Поддон выдержал. Под шум нового удара Мешков заглянул в директорский кабинет. На полу ворочался перепуганный Илья Аверин с разбитым носом. Вооруженный пистолетом грабитель давал указания подельникам, возившимся у выхода с непокорной дверью.

– Ни хера не можете, тля! Уходим через главный.

Майор шагнул внутрь и гаркнул:

– Ствол на пол! Руки вверх!

Грабитель в маске повернулся на голос и тут же выстрелил. Мешков был готов к подобной реакции. Он припал на колено и выстрелили в ответ. Пуля угодила грабителю в правое плечо, раздался крик.

Но крик был женским. И за спиной полицейского! Мешков обернулся.

– Какого… – не успел выругаться майор, как ужасный хруст заставил его содрогнуться.

Любопытная продавщица Жанна проникла вслед за ним в подсобку. Мешков увернулся, а продавщица не ожидала выстрела. Пуля попала девушке в грудь и сбила с ног. Падая, Жанна ударилась головой об открытую дверцу стального сейфа. Хруст проломленного черепа и услышал полицейский.

В порыве ярости он развернулся, готовый всадить весь магазин в грабителя. Тот выронил пистолет, сдернул маску и шапочку. Глаза полицейского округлились. Он узнал школьного друга Мишку Штанько.

– У меня травмат! – оправдывался грабитель и толкнул ногой оружие. – Проверь. Это травмат!

Двое других грабителей таращили глаза на происходящее. Мешков разозлился:

– На пол, суки! Мордой вниз и не дергаться!

Грабители подчинились. Оперативник бросился к Жанне. Она лежала на полу лицом вверх. Распахнутые остекленевшие глаза девушки смотрели сквозь него, сквозь потолок и стены в незримую бесконечность. Рядом валялся разбитый цветочный горшок. Невесомые розовые лепестки покоились на тонкой шее девушки и не вздрагивали.

Мешков проорал в телефон, вызвал «скорую» и полицию. Попытался нащупать у девушки пульс – не дождался. Стряхнул прилипший лепесток и опустил руки. Отчего-то вспомнилось название цветка – Декабрист. Вывалившийся из горшка цветок еще можно спасти, а Жанну…

– Олег, это я. – услышал Мешков голос Штанько. – Я один напал. Эти двое ни при чем. Отпусти их.

– Мы не хотели, – проблеял Хворост.

– Мы просто зашли в магазин. Мы не знали, – вторил Ломакин.

Полицейский оценил разгром в кабинете и спросил поднявшегося с пола хозяина магазина:

– Аверин, кто тебя бил?

– Этот. Он главный, – указал хозяин на Штанько. – И пистолетом угрожал, сволочь!

Директор магазина не пытался помочь продавщице и даже не спрашивал, что с ней. Он ворошил пакет, в который грабители сложили пачки купюр.

– Деньги целы? – спросил Мешков.

– Вроде. А двадцать штук где? Из барсетки!

Хворост выкинул из кармана смятые купюры. Штанько клянчил:

– Олег, отпусти хлопцев. Я всё на себя возьму.

Мешков схватил бывшего друга за шею и затряс, глядя в глаза:

– Ты убил ее. Ты убил Жанну!

– Моя вина, только моя. Отпусти хлопцев, – хрипел Штанько.

– Хочешь с групповой статьи соскочить!

– Да если бы не я, их бы здесь не было!

Это было правдой. Мешков взглянул на жалкие фигуры неудавшихся грабителей.

– Аверин, а тебе пофиг, сколько их было?

– Главное деньги. Товар скоро…

– За гроши вы все, за гроши. – Мешков рассвирепел, пнул Хвороста и Ломакина. – Бегом отсюда! Исчезли! И ты директор слиняй, в магазине шмотки сторожи. Гэть!

Перепуганные грабители и Аверин покинули кабинет. Мешков поигрывал пистолетом над бывшим другом:

– Штанько, ты тоже можешь уйти. Напади на меня и тикай!

– Я ранен.

– Жаль, что сразу не пристрелил. Нападай! Ну! Будет шанс. Все равно пристрелю. Нападай!

Олег стоял между мертвой девушкой и ее убийцей. Рука сжимала пистолет, палец застыл на спусковом крючке, ствол был направлен в лоб убийцы.

– Считаю до трех. Раз!

– Отставить, майор!

Окрик заставил Мешкова обернуться. В кабинет вошел подполковник Черкасов. За ним двое полицейских, а также врач и криминалист – сразу стало тесно.

– Что здесь произошло? – требовал отчета начальник.

– Ограбление. Убийство. Преступник взят с поличным. Я напишу завтра.

Врач осмотрел Жанну Войтенко и покачал головой – увы! Стал оказывать помощь раненному в плечо Штанько.

Мешков не мог смотреть на это и вышел в торговый зал. Там его брат Андрей и Илья Аверин подписывали накладные. Фуру с товаром подогнали к главному входу. Пришли грузчики из соседнего продуктового, начали разгружать многочисленные коробки. Олег сел на одну из коробок, обхватил голову.

Он слышал, как Аверин объясняется с подполковником Черкасовым.

– Я вам не мешаю. Бандит в торговом зале не был, вошел через заднюю дверь. И вы через заднюю тело вынесите. Опечатывайте кабинет, я не против. А здесь предновогодняя торговля – пик сезона! Не отпугивайте покупателей.

В магазин вбежала Наталья Кошелева. Увидела понурого Мешкова бросилась к нему:

– Олег, ты цел? Что произошло?

– Продавщица погибла.

– Жанна?! Как?

Мешков не нашел верных слов и потупил взор:

– Она в кабинете.

Кошелева ушла в служебное помещение. К Олегу подошел Андрей.

– Привет, братишка. Ты правда шмальнул в Заступа?

– Я выстрелил в грабителя.

– Ну дела! А я хотел втроем посидеть.

Наталья вышла из кабинета бледная и пришибленная. Андрей оценил шедшую к ним девушку, толкнул в плечо брата:

– А что за грация тебя обхаживает?

– Пошел ты, – вяло огрызнулся Олег.

– Я к тебе заеду, – пообещал Андрей. – Коньяка побольше захвачу и заеду.

Наталья вернулась, села на коробки рядом с Олегом, безвольно опустила руки.

– Я Жанну знала. Заходила в магазин. Для дома много чего надо, а тут дешево.

– Завтра приходите. У нас новый завоз! – встрял в разговор перевозбужденный Аверин. – А сейчас коробочки освободите, я товар распакую.

Майор решил покинуть магазин. Его остановил начальник:

– Мешков, нужно матери Войтенко сообщить. Про Жанну. Езжай ты.

– Я?!

– Олег, ты очевидец. И майор, все-таки. Не патрульных же посылать.

– Я с майором поеду, – вызвалась Кошелева, видя нерешительность Мешкова. – Вдвоем как-то легче.

– Кошелева, не встревай! Ты лучше помни… – Черкасов хотел напомнить об утренних наставлениях, но увидел, как пара смотрит друг на друга, и махнул рукой: – А ну вас! Поезжайте.

Глава 4

Поздно вечером Андрей Мешков подъехал на «Тесле» к дому брата. Вышел, повертел головой, припаркованного «Патриота» не увидел и позвонил Ольге.

– Оля, я у вашего дома. Подведи Юрку к окну.

– Зачем? Ему спать пора.

– Подведи! Покажу пацану шоу.

В окне второго этажа появился женский силуэт и прильнувшая к стеклу носопырка мальчишки. Андрей помахал им рукой и нажал пульт. В «Тесле» заиграла музыка. В такт музыке автомобиль мигал фарами, подключал световую подсветку и эффектно поднимал и опускал двери-крылья. Шоу впечатлило даже женщину, а мальчишка пришел в полный восторг.

– Дядя Андрей, прокатишь? – встретил гостя семилетний Юра.

– Завтра. А сегодня – спать! – ответила мама.

– Обязательно прокачу, – пообещал довольный собой дядя.

Андрей прошел на кухню, выставил на стол две бутылки коньяка и упаковки с деликатесами, которые скопом прихватил в супермаркете. Пока Ольга укладывала сына, он вывалил закуски на тарелки и по-мужски сервировал стол.

Ольга оценила стол по-женски:

– Куда столько? У меня курица приготовлена, салаты и картоху сварила.

Перед гостем появилась тарелка с горячим.

– Вот, где Олег? – сетовала жена. – Знает, что брат приехал. Вечно до ночи на работе!

– Служба, – посочувствовал Андрей, наполняя бокалы коньяком.

– Ага! Не в службу, а в дружбу. Машку за ляжку, и козу на возу!

– Ты что мелешь?

– Да знаю! – Ольга осушила бокал, подцепила вилкой мясную нарезку и легла грудью на стол. – Зачем бабы в полицию идут? Чтоб перед мужиками хвостом крутить. Вот и мой загулял да одумался.

Андрей догадался, что Ольга распирает ревность, наполнил бокалы и поддержал тему:

– Вертелась вокруг Олега одна. Переживала: ты что да как?

– Кто? – напряглась Ольга.

– Молодая, стройная. Из полиции. Начальник ее Кошелевой назвал.

– Кошелкина! Та самая сучка!

Ольга выпила залпом, Андрей пригубил коньяк и, как бы невзначай, добавил:

– Она вместе с Олегом уехала. На задание.

– Какое еще задание?

– Неприятное. Он сам расскажет.

– Кому неприятное? Это мне противно, что муж с девкой шляется!

Ольга позвонила мужу, тот не ответил. Она шлепнула телефон на стол.

– Занят, употел! Видать правду балакают, что он опять с этой шалавой спутался!

– Да что мы всё о нем. – Андрей подлил коньяк, ласково посмотрел в глаза Ольги поверх поднятого бокала: – Помнишь, как у нас с тобой…

– Тебя вечно не было, а ко мне дебилы пристают. Раз с Олегом прошла – отстали. А потом чего уж, он нахрапистый. В охапку взял, и руки повсюду, будто их не две, а четыре.

Андрей поспешил прервать женские воспоминания:

– Неважно, что было. Важно, что будет! Машину мою видела. Лучшая модель «Теслы»! Я тут дела порешал, завтра в Белгород. Я там нехило раскрутился.

Бизнесмен приоткрыл сумку, небрежно перебрал пачки купюр. Женщина удивилась:

– Сколько тут?

– А, ерунда! Рядовая сделка.

Ольга одернула блузку, поправила прическу, украдкой облизнула губы. Андрей жевал курятину, скользя взглядом по женской фигуре – почти не изменилась.

– Я Юрку обещал завтра прокатить. Ты поедешь?

– Еще бы. На такой-то машине.

– А махнем завтра в Белгород. Здесь – дыра, там – город!

– Как это?

Андрей отложил приборы, посмотрел в глаза:

– Проучишь Олега, поживешь у меня. Родственники все-таки. Не переживай, в разных комнатах.

– Дура я была, что по рукам не дала. А теперь шо…

Андрей подался вперед, перешел на шепот:

– Оленька, ты еще молодая, красивая, а с ним превратишься в бабу. Закрутки делать заставляет?

– Все крутят.

– И капусту квасишь?

– Ой, забыла угостить.

Ольга достала их холодильника банку квашенной капусты, выложила в миску. Андрей перехватил ее руку, спросил с сочувствием:

– Когда маникюр в салоне делала?

Ольга отдернула ладонь, засуетилась, стала убирать тарелки в раковину.

– И посудомойки у вас нет, – отметил гость.

Хлопнула входная дверь, домой вернулся Олег. Шумно скинул обувь, прошел на кухню, сел напротив брата, потянулся за коньяком. Ольга, на которую он даже не взглянул, выплеснула на мужа обиду и ревность:

– Явился – не запылился! Ты где был? С ней?

– Я к Войтенко ездил. Ее Жанна погибла. Пришлось…

– Я про Кошелкину спрашиваю. Ты с ней был?

– Не знаю такую, – набычился Олег.

– А как ты ее величаешь? Царевна распрекрасная. Мошонкина она, раз за чужих мужей хватается!

– Помолчи! Башка трещит.

– На меня он орет, а с ней как? В жопу целуешь!

– Я свихнусь, если не напьюсь.

Олег выпил полный бокал коньяка, щедро плеснул себе снова, наклонил бутылку к брату. Андрей загородился ладонью.

– Мне достаточно. Еще в гостиницу ехать.

– Ну и вали! Вот, что вы за народ, торгаши? Тело не остыло, а вы бабло считаете.

– По телам ты спец, братишка. Горевестник даже для своей семьи. А я людей радую смешными ценами.

– Улыбнись отсюда, радетель!

Грохнул опрокинутый стул. Андрей подхватил сумку с деньгами и направился к выходу. Олег залпом опустошил бокал и крикнул вслед:

– На коньячке не разорился?

Ольга метнула гневный взгляд на мужа, отбросила полотенце и поспешила за гостем. Она хотела извиниться, но не успела. Андрей обнял женщину за талию, притянул к себе и жадно поцеловал в губы. Она удивленно напряглась и покорно обмякла.

Перед уходом он шепнул:

– Утром буду ждать тебя с Юркой.

У Ольги затуманилось в голове. Она уперлась ладонями в закрытую дверь, кусала губы и смотрела на потускневшее обручальное кольцо и неухоженные ногти.

Услышала голос мужа:

– Ты хоть представляешь, что мне сегодня пришлось…

Ольга ринулась на кухню и бросила пьяному мужу:

– Ко мне не суйся! Спи на диване.

Теперь уже Олег смотрел на закрывшуюся дверь кухни. Как жена не поймет, он приехал в семью Войтенко с ужасной вестью! Раиса Петровна, мать Жанны, взвыла, словно раненая, отказывалась верить, потребовала показать дочь. Уговоры не помогли, пришлось ехать в морг. А там еще хуже: горе, слезы, проклятия в его адрес – не уберег, не заслонил, не защитил! Кошелева как могла утешала Раису Петровну. Слова оказались бесполезны, помогли лекарства.

Чуть успокоили старую женщину, рассвирепел Борис Войтенко, брат погибшей Жанны. Здоровый бугай ринулся в больницу, где оказывали помощь раненому Штанько. Кричал: «Убью! Где он?», и метался по коридорам, распугивая персонал. Втроем с патрульными повалили бугая на пол на пороге палаты. Сковали наручниками, а Штанько переправили в КПЗ.

День – хуже некуда, а жена долдонит про Кошелеву. Да пошли все лесом! Мешков слил остатки коньяка в бокал, выпил и открыл вторую бутылку.

Утром Олег проснулся на диване от стука закрывшейся двери. Вспомнил вчерашний день – мало кошмара на службе, так еще с женой и братом поругался. Голову сжимало похмелье, во рту бушевал суховей. Мешков прошел на кухню, открыл холодную воду и жадно лакал из-под крана. Насытившись, подставил лицо под струю воды – полегчало. Протер глаза, осмотрелся.

Раньше кухонный стол, как скатерть-самобранка, сам собой покрывался тарелками с едой, а потом сиял чистый. Сейчас захламленный стол благоухал пролитым коньяком и объедками на грязных тарелках. Мешков поскреб щетину: крепко Оля обиделась.

Он зашел в туалет, справил нужду, потянулся к сливу. На бачке лежала записка почерком Ольги: «Я с Юрой ухожу от тебя». Олег повертел бумажку – больше ничего. Озадачился: куда она уходит?

Зашел в спальню. Постель не заправлена, шкаф распахнут, некоторые вешалки пусты. Бросился в комнату сына – то же самое! Не обнаружил школьного рюкзака и большого чемодана, с которым семья ездила в отпуск. Это уже ни в какие ворота!

Позвонил Ольге. Сбросила. Набрал еще раз. Телефон отключен. Да чтоб тебя!

Мешков натянул одежду и бросился к любопытной соседке, квартира которой располагалась напротив. Чмыхина Тамара Егоровна, полная женщина за семьдесят, обрадовалась Мешкову, обтерла руки о фартук и раскрыла было рот, но Олег ее опередил:

– Тамара Егоровна, моих сегодня видели?

– Олег Мыколаевич, за «смешные цены» расскажи. За Жанну Войтенко. Шо да як?

– Вы Ольгу с Юркой видели?

– Надысь бачила в окно. Укатили они.

– На такси?

– Ежели твой брат таксует, то да.

– Куда они поехали?

– Отселева! Олег Мыколаевич, за магазин расскажи. Много людей постреляли? – гнула свое Чмыхина.

Мешков ушел к себе. Соседка крикнула вслед:

– Тьфу! А еще в полиции майором. Який прок с такого соседа!

Олег догадался, где может отсиживаться обиженная жена. Однажды Ольга закатила скандал и переехала с сыном к матери. Тогда ушла налегке. Сейчас Андрей подвернулся, подвез с чемоданом.

Луценко Галина Матвеевна, теща Мешкова, проживала в частном доме с огородом и курятником. Олег подкатил к палисаднику, хлопнул калиткой. Под ногами закрутился большой пес деревенской породы по кличке Тарзан. На радостный лай собаки из дома выглянула хозяйка.

– Где они? – на ходу спросил Олег и бесцеремонно вошел в дом.

– Кто? – недоумевала теща.

– Не крутите, Галина Матвеевна. Башка и так гудит. Ну, виноват я! А Ольга шо, поговорить не может.

– Опять у вас не все дома, – сокрушенно покачала головой теща.

– Зато у вас прибыток! Где мои?

Олег осмотрел дом, для верности заглянул в сарай и курятник. Ни чемодана, ни рюкзака, ни Ольги с сыном. Да и не будет Юрка прятаться. Это Ольга может чудить, а Юрка бы сейчас с Тарзаном играл.

Олег потрепал собаку за загривок и обреченно спросил:

– И не заезжали?

– Да я бы рада. А шо случилось?

– Да не берите в голову. Андрей Юрку где-то катает.

Галина Матвеевна всплеснула руками и засуетилась:

– Я тебе сейчас яичек соберу. Мои-то лучше магазинных.

Олег позвонил брату. Андрей не ответил.

– Сговорились, – зло процедил Олег и набрал номер дорожно-постовой службы: – Это майор Мешков. У нас в городе белая «Тесла» появилась… А, уже видели. Глянь по камерам, где она сейчас?

Олег вернулся в машину, не отрывая аппарат от уха. Из дома быстрой рысцой семенила Галина Матвеевна, прижимая к животу пакет с куриными яйцами.

– Картонки нема, я в пакетик. В двойной, шоб не прохудился. – Она положила пакет на пассажирское сиденье и гордо объявила: – Дюжину собрала. Три нынешние, еще тепленькие.

Мешков говорил в телефон:

– Где «Тесла»? На Белгородскую трассу выехала. Когда?.. Благодарствую.

Олег кивнул теще и захлопнул дверцу. «Патриот» обдал женщину сизым выхлопом и рванул по узкой улочке. У Галины Матвеевны перекосило лицо: не гони, яйца побьешь!

– В Белгород, с чемоданом! – накручивал себя Олег.

Он разом вспомнил вчерашнее. Взгляды Андрея на Ольгу, ее забота о дорогом госте бывшем ухажере, их тайное перешептывание в прихожей. А до этого брат прямо заявил, что у него с Ольгой была любовь, а у Олега с ней только случка!

– Ну уж нет, братишка! А как же Юрка? Не позволю увезти сына!

Мешков гнал машину и прикидывал. По трассе ему шуструю «Теслу» не догнать, но у «Патриота» есть преимущество – проходимость. К тому же он знает район, как свои пять пальцев и может срезать путь по сельской дороге. А если проскочит через подмерзшее поле, сократит расстояние вдвое!

Так и сделал. Минут через сорок «Патриот» свернул с грунтовки и помчался через запорошенное снегом поле. Расчет оказался верным, и «Патриот» не подвел. Мешков взобрался на трассу в прямой видимости за белой «Теслой». Комья грязи слетали с колес, раскручивая маховик погони. На обочине серебрился иней.

Андрей заметил машину брата, когда тот уже сел ему на бампер. И началась настоящая гонка. «Тесла» мгновенно набирала скорость, уходя в отрыв, но мешали попутные грузовики и встречные автомобили. «Патриот» не отставал. Олег начал сигналить. Андрей вопросительно взглянул на Ольгу, расположившуюся с сыном сзади.

Ольга тронула Андрея за плечо:

– Не хочу с ним говорить. Только не сегодня.

И Андрей пошел на рискованный двойной обгон, чувствуя как водит «Теслу» на летней резине. Обгон удался. Впереди показался железнодорожный переезд. Парные лампы семафора тревожно замигали красным, предупреждая о приближении поезда. Стало ясно, если Андрей остановится, встреча с Олегом неизбежна.

Андрей мельком взглянул на умоляющие глаза Ольги и прибавил скорость. Еще! Еще! Он проскочит под закрывающийся шлагбаум, обязательно проскочит и дальнейший путь свободен! И «Тесла» проскочила переезд на огромной скорости.

За переездом тяжелая фура неспешно набирала ход. Андрей взял чуть влево, пытаясь объехать фуру, но на встречной полосе перед семафором скапливались машины. Он ударил по тормозам. «Теслу» завертело на промерзшем асфальте и понесло на встречку подо что-то огромное и непонятное. Андрей вцепился в бесполезный руль и зажмурился. Сзади вопила Ольга.

Олег не желал отставать и мог бы снести опустившийся шлагбаум, но поднимающийся зев заградительной плиты не оставлял шансов автомобилю. «Патриот» резко затормозил. Пакет с яйцами свалился с сиденья. Олег взглянул на яркие желтки, проткнутые битой скорлупой, представил реакцию тещи. Затем поднял взгляд.

На той стороне переезда выскочившие на дорогу водители смотрели назад. В их позе был ужас. Олег заметил нос белой «Теслы» и не успел сообразить, что с мащиной не так. Налетевший грохот железнодорожного состава загородил обзор.

Пока состав отстукивал стыки, он осознал, что не так с «Теслой». Он видел лишь переднюю часть автомобиля, а задняя превратилась нечто страшное.

Состав проехал. Олег побежал, не дожидаясь открытия переезда. Он растолкал людей перед «Теслой» и увидел, как кто-то вытаскивает Андрея из мятой машины. Обвисшая рука, искаженное болью лицо брата и чей-то возглас: «Счастливчик». Олег перевел взгляд туда, куда смотрели все. Стояли, смотрели и обреченно ждали.

Задняя часть «Теслы» угодила под военный тягач с зачехленным танком. Огромное колесо смяло автомобиль, как консервную банку. Бледный солдат на коленях отжимал смятый металл, пытаясь разглядеть, кто внутри. В какой-то момент он замер, затем отшатнулся и оперся руками о землю. Его тошнило. Шумно, до слез.

Солдат поднял мокрое лицо и промямлил:

– Мальчик и женщина.

Олег что-то закричал, падая в мутный туман.

Он очнулся в своем «Патриоте» с перебинтованными ладонями. Вспомнил, как яростно пытался вытащить жену и сына, а его оттаскивали. В глаза заглядывал врач, святя фонариком. Врач удовлетворенно кивнул и сунул в руку пилюлю:

– Укол вам сделали, а это примите через час.

Со стороны мигающих огней подошел полицейский, сотрудник ДПС.

– Что с ним? – спросил у врача.

– Шок. Рваные порезы рук. У водителя «Теслы» переломы ребер и левого предплечья.

– А Юра, Оля? – встрепенулся Мешков.

Врач ушел, ничего не ответив. Полицейский посочувствовал:

– Примите соболезнования, майор. – И тоже отошел.

В «Патриоте» работала печка, но Олег почувствовал озноб. На морозном воздухе показалось лучше. Он увидел Андрея с подвязанной рукой около машины «скорой помощи» и ринулся к нему. Их взгляды встретились. Братья понимали, что натворили.

Первым крикнул Олег:

– Ты угробил их!

– Ничего бы не было, если бы ты не гнался!

– Зачем ты их увез?

– А какого ты изменял Оле? Они погибли из-за тебя!

– Ну ты и гнида!

– А ты святой, братишка.

Олег ударил брата в грудь. Тот сморщился, прикрыв сломанные ребра подвязанной рукой. Олег ударил в лицо. Брат с трудом устоял на ногах:

– Ну бей, бей, если тебе будет легче!

И Олег бил, задыхаясь от хлынувших слез и разбивая в кровь порезанные пальцы. Андрей стонал, но не сопротивлялся. Больно было обоим. А Олегу еще и гнусно, он словно избивал сам себя.

Подбежал полицейский, разнял, толкнул обоих на землю.

– Майор, не глупи! Ты же знаешь, его накажут по закону.

Братья сидели на земле и тяжело дышали. Тягач с танком издал звучный рык и двинулся с места ДТП. За ним еще такой же. И еще. Длинная колона военной техники перекатывалась через железную дорогу.

– Откуда столько? – спросил Олег дэпээсника.

– Не первый день едут, – пожал плечами полицейский.

– Прут на Украину?

– Да не, учения. В лагеря встают.

Глава 5

Август 2023 года

Настена Жабровец открыла глаза – она в предбаннике. Мгла за окошком приобрела серо-молочной оттенок – рассвет. Настена выпростала руку из-под полотенца коснулась кирпичной печки – еще теплая. Ай, да Борька, ай, да мастер, знатную печь сложил!

Борис Войтенко затянул ее в баньку в деревню Орловка вчера вечером. Она позволила себя уговорить, ведь он обещал сюрприз. И не подвел, позвал замуж, колечко золотое подарил! Необычное, старинное, расширяющееся к верху, с тремя красными камушками по диагонали.

– Как зернышки граната, – вырвалось у Настены.

– Это и есть гранат! От бабушки досталось. Бабуля говорила, что это кристаллы любви. Три камушка – трое детей у нее было.

Настена примерила, полюбовалась и сняла.

– Ты против? – опечалился Борис.

Настена расплылась в счастливой улыбке:

– Я давно согласная. А колечко с одеждой и телефоном положу, чтоб в парной не попортилось.

Как она такому парню откажет! Сильный, мастеровой, непьющий. Эту баньку для хозяев за месяц поставил, богато заработал. Баня на загляденье: бревна отборные, доски гладкие, печь из красного кирпича с изразцами.

Хозяева лишь раз банькой попользовались и сбежали после атаки украинских диверсантов в конце мая. Деревня Орловка ведь на самой границе, за речкой чужая земля – Украина, которую отродясь здесь чужой не считали. У Настены там половина родни: тетки, дядьки, двоюродные, троюродные. У Борьки тоже. Вот бы замирились сейчас, тогда свадьбу начали бы гулять здесь, а продолжили там. Как раньше.

Но до замирения соседей конца края не видно. Вместо пламенных приветов посылают огненные мины да снаряды и подлые дроны с гранатами. Власти отселили жителей Орловки, как и другие приграничные хутора. Сейчас в деревне они вдвоем – благодать! А когда шли сюда боязно было, но Борька – он же силач.

Настена посмотрела на широкую спину парня – с таким ничего не страшно, защитит!

Борис спал не верхней лавке, она на нижней. А вчера запросто на одной умещались. Он затеял ей массаж делать. Ну как массаж – сел на нее голую, как всадник, и мял ручищами. Начал со спины, спустился на талию, а как до попы добрался – не оторвать. Запыхтел, засопел, ей смешно стало, захихикала. Тут уж он ее в охапку сграбастал – и полетела душа в рай! Борис сильный ненасытный и то умаялся. Она потом его водой окатила и дубовым веником охаживала – получай ответный массаж.

Настена потянула руку за дубовым листочком прилипшим к спине Бориса. Что будет, если пощекотать ему под носом? Лист сняла, но щекотать передумала. Тут и гадать нечего – чихнет, улыбнется и непременно опять ее подомнет. Понравилось парню без резинки. Чего уж предохраняться, коли почти семья – жених и невеста.

Голая Настена на цыпочках прошла к вешалке с одеждой, достала кольцо, надела на безымянный палец. Блеск золота показался тусклым, недостаточно света. Девушка затянула полотенце поверх большой белой груди и вышла из бани. Подивилась непривычной тишине: ни брехливых собак, ни горластых кочетов в селе не осталось.

Только аисты покуда в деревне. Прилетают из года в год и высиживают птенцов в огромном гнезде не столбе. Аисты от природы молчаливые, но красивые и верные птицы. Настена пока шла в Орловку, загадала, если аисты на месте – и у них с Борей сладится. Увидела стройных бело-черных с окрепшими птенцами – и на сердце потеплело. У нее с Борей тоже детки будут.

Настена взметнула руку, поймала луч солнца кольцом – камушки блеснули алым. Вспомнилось поверье: три камушка – трое детей. От этой мысли Настену счастливым жаром пробило. Захотелось охолонуться.

Покатая лужайка скатывалась к узкой речке заросшей кустами. Серая вода выдыхала туманную пелену, туман стелился над водой, как покрывало. Настена зашла в воду по щиколотки. Постояла – не холодно. Откинула полотенце на берег и сама на себя удивилась: раньше и не думала, что можно купаться голой.

Она вошла глубже, машинально стала наматывать волосы на палец и поднимать вверх, но закрепить пучок было нечем. Прохлада воды омыла лоно, заставила сжаться живот. Настена поплыла. Волосы стелились по воде, а тяжелые груди растерянно мотались без привычной поддержки. Новые ощущения дарили радостное беспокойство, а что если в ней уже новая жизнь, ведь так хорошо ей было с Борей.

Неожиданно туман над водой расступился, и Настена увидела круглый борт резиновой лодки, бесшумно двигавшейся по реке. Над бортом болотного цвета возвышался мужчина в камуфляжной форме с оружием наизготовку. Секундная оторопь сменилась паникой. Настена шумно заработала руками, выбралась из реки по склизкому склону, но побежала не прямо к бане, а вдоль берега к полотенцу, чтобы прикрыть наготу. Девичий стыд оказался важнее.

Она схватила полотенце, прижала к груди и закричала:

– Борис! Борис!

В этот момент кто-то обхватил ее сзади, рука в перчатке больно зажала рот.

Дверь в баню распахнулась. Голый Борис с поленом в руке высунулся из-под низкого проема. Он заметил схваченную Настену и рванулся на помощь. Сделал три шага и будто споткнулся безмерно удивленный. Настена увидела на его лбу черную точку. Выстрела из автомата с глушителем она не расслышала.

Борис рухнул. Настена дернулась, заколотила руками и завопила от ужаса. Человек за спиной сдавил ей горло, из выпученных глаз беспомощной девушки брызнули слезы. Она обмякла, полотенце выпало из девичьих рук. Душитель ослабил хватку, но продолжал крепко держать девчонку. Настена смутно видела, как кто-то с автоматом проверил баню, вынес оттуда два телефона, перешагнул через Бориса и швырнул аппараты в реку.

– Чисто! – сказал он.

Ноги Настены подкосились, взгляд затуманился. Девушку швырнули на землю, и Настена увидела аистов. Тревожно хлопая крыльями, птицы покидали деревню.

Убийцы откровенно рассматривали нагое тело. Сквозь угасающее сознание до Настены доносились слова:

– Гарна дивчина. В соку.

– Голышом нас встретила, а ножками как сучила.

– Глянь, колечко с камушками – точно перстень.

Глава 6

Олег Мешков собирался на службу, когда в его дверь отчаянно заколотили. Майор полиции посмотрел в глазок и открыл дверь. Взволнованная соседка Тамара Егоровна Чмыхина, всплеснув руками, голосила:

– Олег Мыколаевич, помоги! Беда!

Майор глянул женщине за спину – не пожар ли? Но увидел лишь большой деревянный ящик с наклонной крышкой для хранения картофеля. Сколько себя помнил Мешков, столько ящик и загромождал лестничную клетку. Осенью соседка заполняла ящик картофелем, а весной выгребала последние клубни, отламывая белые отростки. Более ценные лук и чеснок висели у нее на кухне в старых чулках. «Чеснок от всех болезней», – уверяла Чмыхина и приправлял им любую пищу.

В этом году с заготовкой картошки бабушке помогал внук Денис, закончивший школу.

– Без паники, Тамара Егоровна! Картохи не досчиталась? Твой Денис дал мне две для супа.

– Ты сам варишь суп? – удивление парализовало соседку.

– Проглядели мою кухарку в кружевном передничке?

Старая женщина дюжину секунд таращилась в хитроватые глаза Мешкова, поняла, что ее разыгрывают, и стряхнула оцепенение:

– Ну тебя! Я за Дениску прошу. Он хоть шаболдыжничает, но хороший. Спаси! На тебя вся надёжа!

Соседка готова была рухнуть на колени. Мешков удержал женщину.

– А шо не так с Денисом?

– Убивают! Его убивают! – заголосила соседка.

– Кто? Где?

– Дениска в дом Ромки Гершковича залез. То его друг, а эти изверги… – Чмыхина ударилась в слезы.

– Какие изверги? Семья Гершковичей в Москву утикала, – припомнил полицейский. Из-за постоянных обстрелов некоторые жители покинули город до лучших времен.

– Росгвардия дом оцепила. Стрелять грозятся.

Теперь до полицейского дошла серьезность момента. После майского прорыва диверсантов из Украины приграничный Грайгородский округ был усилен подразделениями Росгвардии. Бойцы дежурили на блокпостах, охраняли объекты критической инфраструктуры, осуществляли разминирование неразорвавшихся снарядов, а также проводили рейды в поисках мародеров и диверсантов. Бойцы люди пришлые, исполнительные, при автоматах. Засекли неладное – вот Денис и попался как кур во щи.

– Влагу не брызгай. Уже еду! – заверил соседку Мешков.

Майор спешил, ехал быстро и с трудом остановил «Патриот», пропуская двух беспечных мальчишек, оживленно обсуждавших свои секреты. Хотел отчитать, но застыл – узнал друзей Юры. С этими мальцами сын пошел в первый класс. Как же они выросли, а его Юрка…

Сзади посигналили. Мешков включил первую передачу.

Кирпичный дом Гершковича в два этажа говорил о достатке хозяина. Предприниматель и квартиру в Подмосковье имел, туда и укатил всей семьей от обстрелов. Около дома стоял военный грузовик «Урал». С десяток бойцов в бронежилетах и касках рассредоточились за забором по периметру участка. Оружие держали наизготовку.

Мешков выскочил из «Патриота», спросил ближайших бойцов:

– Я из полиции. Кто у вас старший?

Ему указали на офицера с мегафоном, прятавшегося за кабиной «Урала».

– Майор Бахтин, – нехотя представился офицер Росгвардии. – Проводим задержание мародера.

– Майор полиции Мешков. В доме Денис Чмыхин пацан семнадцати лет. Я его с детства знаю.

– Пацан с пистолетом – уже бандит.

– Как с пистолетом?

– Он пальнул с балкона.

– Попал?

– Если бы попал, уже не жил. – Бахтин кивнул на снайпера за деревом, державшим под прицелом окна дома.

– Погоди, майор, я разберусь. Пацан сейчас с бабкой живет, вот от рук и отбился.

Мешков открыл калитку во двор. Бахтин посоветовал:

– Броник надень.

– Напугаю парня, – отмахнулся Мешков.

Он зашел во двор, пробежал взглядом по окнам. В окне первого этажа колыхнулась занавеска.

– Денис! Это я, дядя Олег, твой сосед, – громко позвал Мешков и приветственно помахал рукой.

Створка окна приоткрылась и Мешков услышал истеричный крик подростка:

– Уйдите все! Я не вор! Уйдите!

– Конечно, ты не вор. Ты Денис Чмыхин. Твой батя бьет врага на Донбассе. Мамка волонтерит. Ты должен гордиться ими, а не чудить, – спокойно объяснял Мешков, подходя к дому: – Открой дверь. Я зайду, поболтаем.

– Не верю! Вы из полиции.

– Денис, ты же меня знаешь. Открывай. Я не дам тебя в обиду.

После паузы замок щелкнул. Открывая дверь, майор невольно потянулся за табельным оружием, но удержался. Зашел в дом, держа ладони раскрытыми. Тощий высокий Денис пятился в комнату, напряженно следя за полицейским. В опущенной руке парень сжимал пистолет. Майор решил не акцентировать внимание на оружии.

– Денис, зачем ты здесь?

– Зашел за квадрокоптером. Мне Ромка разрешил. Мы приятели.

– Гершкович прижимистый мужик, а Ромка – рубаха-парень?

– Он мне проиграл.

– Это как?

– Долго объяснять. Мы геймеры, играем через интернет.

– Раз проиграл – другое дело, – успокоил парня полицейский. – Покажешь дрон?

Денис отступил к столу, на котором возвышался его рюкзак, опустил пистолет на стол и стал показывать содержимое рюкзака.

– Вот FPV-дрон, аккумулятор, электронные очки и пульт для управления. Я всё собрал, а тут они!

– Про запасной ключ от дома тебе Ромка рассказал, а про сигнализацию забыл?

– Угу, – выдавил Денис.

Мешков вплотную подошел к парню.

– Я видел, ты на электровелике гоняешь. Он тоже Ромкин?

– Теперь мой. Ромка дал мне перед отъездом, за обучение. Я сделал из него продвинутого геймера!

Мешков изумился:

– За электровелик ты сделал из Ромки Гершковича геймера, чтобы он проиграл тебе этот дрон?

– Как-то так, – пожал плечами Денис. – Ромка всё равно в Москву подался.

– Классный бизнес-план! И дрон классный! Это такой, каким управляешь, будто сидишь в нем?

– Да. Куда хочешь может залететь.

– Что ты будешь с ним делать? Беспилотники у нас запрещены.

– А с той стороны каждый день прилетают. Я прикреплю бомбу и отправлю хохлам, чтоб в нас не палили.

– И бомба у тебя есть?

– Сделаю.

– А ствол откуда?

– Нашел.

– Дай глянуть. – Майор забрал пистолет ПМ, проверил магазин: – Одного патрона не хватает.

– Я в небо пальнул. Честно!

Мешков посмотрел на поникшего парня и решил:

– Вот что Денис, сейчас поедешь со мной и честно обо всем расскажешь.

– Угу.

– Забирай дрон и не дури.

Мешков шагнул на крыльцо дома первым, крикнул бойцам Росгвардии:

– Мы выходим! Пацан безоружен.

За калиткой их встретил Бахтин и приказал двум бойцам:

– Наручники на мародера. Пакуйте его в машину.

Мешков загородил Дениса.

– Минуточку, я при исполнении! Гражданин Чмыхин задержан сотрудником полиции. Полиция проведет расследование.

– Майор, ты издеваешься?

– Благодарю Росгвардию за содействие.

– Ну ты, Мешков… Говори полное имя, должность, телефон.

– Для знакомства?

– Для порядка!

– Ты прав, майор. Надо обменяться контактами. Одно дело делаем.

Офицеры провели манипуляции с телефонами.

– Бахтин Тимур Степанович. Росгвардия, командир, – добавил новый контакт Мешков.

– Мешков Олег Николаевич, начальник отдела уголовного розыска, – ввел данные Бахтин.

– Вас расквартировали в детском санатории?

– Это секретная информация.

Мешков сделал лицо кирпичом:

– Я глаза завсегда в сторону, когда мимо проезжаю, чтобы «Уралы» и БМП не видеть.

Бахтин хотел съязвить в ответ, но у него зазвонил телефон. Майор выслушал сообщение, одернул форму и приказал бойцам:

– По машинам! Диверсия на ЛЭП. Обесточена воинская часть.

– Вот то ваша работа, Росгвардия, – поддержал Мешков. – А с хлопцем я разберусь.

– Уж разберись. И про пистолет не забудь доложить.

– Всенепременно. От меня привет Артемову.

– Кто это?

– Полковник, командир части, Евгений Петрович Артемов.

– А ты тут всех знаешь, майор.

– Теперь да.

Мешков протянул руку новому знакомому. Рукопожатие было крепким, словно каждый стремился доказать собственную силу. Сошлись на ничьей. Бахтин запрыгнул в «Урал». Хлопнула дверца, взревел двигатель, Росгвардия укатила.

К месту происшествия спешила бабушка Дениса, на ходу грозя внуку жилистым кулачком:

– Где мой охломон? Жив! Уж я ему уши повыдергиваю. Шо ты устроил? Опозорил Чмыхиных, ирод! Марш домой под замок!

– Погоди, Тамара Егоровна, – остановил женщину Мешков. – Денис со мной поедет.

– Куда?

– Надо снять показания, научить уму разуму.

– Долго?

– Завтра Денис будет дома. А если пару дней у нас посидит, то больше поумнеет.

Глаза Чмыхиной забегали от внука к полицейскому. Чуть поразмыслив, бабушка согласилась:

– Вправь ему голову, Олег Мыколаевич. А то и ремнем! Дозволяю.

– Не мой метод. Денис, в машину.

– Вечерять будешь дома, Олег Мыколаевич? – спохватилась соседка, когда Мешков завел двигатель. И прокричала вслед: – Я тебе картохи отварю! С чесноком – он от всех болезней!

Глава 7

УАЗ с литерой Z командира воинской части полковника Артемова Евгения Петровича свернул с асфальтированной дороги и проехал по заросшей грунтовке меж высоких разлапистых сосен к хутору Доляны. На дальнем хуторе и в мирное время жизнь теплилась в пяти дворах, а сейчас, после вынужденного отселения приграничной полосы, жилой осталась крайняя беленая изба за облупившимся штакетником. Дом снял полковник для своей беременной жены Татьяны.

Заслышав шум приближающегося автомобиля, жена на скорую руку развесила постиранное белье на веревке во дворе, подхватила тазик и вышла к калитке навстречу мужу. Эмалированный таз казался вдвое меньше ее большого живота.

Сорокалетняя Татьяна Артемова, акушер-гинеколог по профессии, к первой беременности в позднем возрасте отнеслась с гипертрофированной щепетильностью. Уволилась с работы, на обследования ездила в областной Центр матери и ребенка, отдыхала в санаториях. Знакомые не сильно удивились, что на последнем месяце беременности Татьяне взбрело в голову жить в сосновом лесу.

Евгений Петрович привез жене продукты. Его водитель, рядовой-срочник в бронежилете, остался в машине и наблюдал, как подтянутый моложавый полковник обнимает раздувшуюся женщину.

– Скоро? – спросил Евгений супругу.

– Вот-вот, – со светлой улыбкой ответила Татьяна.

– Справишься?

– Я столько родов приняла. Ты с нами пообедаешь?

Муж неопределенно пожал плечами, и жена ринулась хлопотать на кухню. Полковник зашел в дом. Кинул ободряющий взгляд жене, проходя мимо кухни, и открыл дверь в дальнюю комнату.

Там на коврике у кровати стояла на четвереньках молодая женщина в просторном пестром сарафане. Она выгнула спину вверх и опустила голову, прижала подбородок к груди и застыла так на некоторое время. Полковник наблюдал за ней сзади. Затем женщина прогнула спину вниз, задрала носик вверх и скосила лукавый взгляд на Артемова:

– Здравствуйте, Евгений Петрович.

– Привет, Юля.

– Гимнастика для беременных, – пояснила Юля и легла на бок, накрыв ладошкой большой живот. – Потрогай. Тебя почувствовал, ножкой сучит.

Артемов опустился на колени рядом с беременной женщиной, коснулся ладонью ее живота, почувствовал толчок. Суровое лицо военного просветлело:

– И правда.

Юля ответила блудливой улыбкой, накрыла его ладонь своею и потянула вниз к промежности, нашептывая:

– Женя, хочешь меня? Как раньше.

– Раньше ты за деньги, – некстати вспомнил он.

Юля не смутилась:

– И сейчас не даром.

– Нет, тебе нельзя.

– На боку сзади можно, – искушала Юля. – Татьяна пятнадцать минут будет курицу жарить, а ты за пять управишься.

Артемов опустил взгляд. Пышная Юлькина грудь с глубокой ложбинкой вываливалась из-под сарафана. Так и хотелось запустить туда пальцы, сжать нежную плоть, прильнуть телом. Юлька бы раскрылась, подзадорила – она умеет.

У его жены Тани и грудь была меньше и задор напрочь отсутствовал. Уже долгие годы секс с ней был по расписанию, как работа, лишь бы супруга забеременела. Попытки разнообразить любовные игры пресекались. «Найди себе проститутку!», – в сердцах заявляла жена.

И он нашел. Во время командировки в Белгород Артемов клюнул на пышную грудь, открытые губы и обещающий взгляд девчонки с фотографии. Девушкой по вызову оказалась Юля Савенко. С ней всё было иначе. Взгляд – сладкий соблазн, прикосновения – чувственная игра, секс – бешенный взрыв.

«Бес попутал», – ругал себя полковник, вызывая Юлю второй раз. «А может ангел подсказал», – оправдывался позже.

Юля, лежа на коврике, чуть толкнула его ногой и пожурила:

– Какой ты скучный.

Сказала так, чтобы раззадорить. И руку его переместила на грудь. Она без слов угадывала мужские желания. Артемов сжал женскую плоть, засопел. В конце концов он ничем не рискует. Татьяна, если услышит, не войдет, а если увидит, отвернется. Жена не станет никого нервировать, ведь цель так близко. И он прижался к Юле сзади, она подалась к нему ягодицами.

Зазвонил телефон. Мелодия – «Прощание славянки». Полковник выхватил трубку из кармана – звонки из воинской части нельзя игнорировать.

– Полковник Артемов!

– Товарищ полковник, обесточена часть и военный городок. Перевели на резервное питание.

– Обстрел?

– Диверсия на ЛЭП.

– Выезжаю! Информировать обо всех изменениях.

Артемов вскочил, надел фуражку, вышел из комнаты. Жене офицера достаточно было взглянуть на его лицо:

– Не пообедаешь?

– В части ЧП. Мне надо ехать.

– Что-то серьезное?

– Главное, что у вас тихо.

Полковник выбежал во двор, на ходу крикнул водителю:

– Заводи!

Жена вышла на крыльцо и приподняла руку для прощания. В женских глазах читалась тревога. Другая пара более молодых глаз провожала Артемова из окна, прячась за занавеской.

Евгений Петрович, успевший дойти до калитки, о чем-то вспомнил и вернулся к Татьяне. Протянул пистолет:

– Помнишь, как стрелять?

– Ты учил.

– Держи при себе. И дверь в дом закрой.

УАЗ тронулся. Полковник сменил фуражку на кевларовый шлем, надел бронежилет и положил на колени автомат. В последнее время противник активизировался в приграничной полосе.

Глава 8

В отделе уголовного розыска из трех столов был занят один. Светловолосый лейтенант Игорь Колесников при виде начальника отдела отложил телефон и вскочил, поправляя наплечную кобуру. Робкий парень с утонченными чертами лица пошел в полицию, чтобы выглядеть мужественнее, но ни за что бы в этом не признался.

Мешков подвел к нему Дениса Чмыхина, бухнул на стол рюкзак.

– Игорь, составь опись содержимого рюкзака. Пока неясно, кража это или подарок.

Майор надавил долговязому Чмыхину на плечо, усадил на стул:

– А ты, геймер-дронокрад, пиши за пистолет. Сначала ФИО, дата рождения, адрес. А далее от и до! Подробно, но без пурги. Понял? Игорь, дай ему бумагу и ручку. И следи, чтобы задница на стуле была, как приклеенная! Я по делам.

Майор отлучился в лабораторию к эксперту-криминалисту Геннадию Семеновичу Кринскому. Шестидесятилетний медлительный эксперт с седой щетиной на одутловатом лице сидел боком к двери и размешивал в кружке растворимый кофе. Делал он это основательно, словно качество кофе зависело от длительности процесса.

Мешков выложил перед криминалистом пистолет Макарова:

– Геннадий Семенович, надо узнать всё за этот ПМ.

– Криминальный?

– За этим я и пришел. Проверь по базам.

– Где пуля, гильза?

– В магазине. Отстреляй.

– Спасибо, что не гранатомет приволок.

Геннадий Семенович с нежной настойчивостью подул на кофе, пригубил кружку, счел температуру оптимальной и сделал большой глоток. Выдернул сушку из хрустящего пакета, откусил, повернулся к Мешкову, чтобы выразить недовольство, но того уже и след простыл.

Майор вернулся в отдел. Молодой оперативник и юный подозреваемый сосредоточенно писали. Мешков заглянул в листок через плечо Дениса Чмыхина, поморщился.

– Денис, шо за картоха, шо за яблоки?

– Антоновка.

– Излагай своими словами.

– У меня электровелик с большой корзиной на руле. Я возил для бабушки картоху с деревни.

– Ну!

– А в тот день гляжу, яблоня располосовалась. Ветки не подвязывают, подпорки не ставят, а яблок уродилось тьма! Собрал, чтобы добро не пропадало.

– Чужое!

– Брошенное. Деревни у кордона выселены.

– Так вот вы где картохой запасаетесь.

В разговор вмешался Колесников, описывавший содержимое рюкзака. Он показал нечто похожее на горнолыжные очки, но непрозрачные и с антенной:

– Эту штуку как назвать?

– Видео-очки с ЖК-экраном для управления FPV-дроном, – подсказал Чмыхин.

– Повтори помедленнее.

– Игорь, погоди, – остановил лейтенанта майор. – Денис, про антоновку болтать хватит, давай за пистолет.

– Так я ж говорю. Еду обратно, хрумкаю яблоки, а стежка поганая, коренья, как змеи. Перелетел через один, грохнулся, яблоки в овраг скатились. Жалко! Полез собирать.

– За твои яблоки у меня на ушах мозоль. Ближе к делу!

– Из оврага выбираюсь, там склон обсыпной, вижу – рюкзак прикопан. Потянул, заглянул, а там пистолет.

– Почему не доложил в полицию?

– Так вы заберете.

– А ты себе захотел!

– Дядя Олег, у вас и так есть.

– Покажи место на карте.

На стене висела крупная карта Грайгородского округа. Мешков подвел к ней Дениса. Парень неуверенно вглядывался:

– Я лучше так покажу.

– Затакал. Одну за так, две за пятак! – ругнулся Мешков.

– А Бабкина стежка тут нарисована? Я по ней напрямки через лес.

– Тебе еще яблоню отметить?

Мешкова отвлек телефонный звонок. На дисплее мобильника высветилось имя: Войтенко Раиса Петровна. Полицейский помрачнел. Этот контакт он добавил в кошмарный день, когда в магазине «Смешные цены» погибла дочь Раисы Петровны – Жанна Войтенко. Тот вечер и последующее утро с гонкой за «Теслой» стали трагедией для всех участников.

Майор ответил. Раиса Петровна почти визжала в трубку:

– Мешков, он пришел! Явился убивец. Стоит за дверью!

– Кто пришел?

– Мишка Штанько! Деньги мне сунул.

– Как Штанько? Ему еще сидеть и сидеть! – удивился майор.

Олег хорошо помнил, что Михаилу Штанько по суду дали восемь лет за непредумышленное убийство Жанны Войтенко. С тех пор и двух не прошло.

– Штанько здесь! Не уходит! – вопила перепуганная женщина.

– А шо ваш сын Борька? Он же любого скрутит.

– Борьки нет. И мобильник не берет. Этот злодей мог и Борьку!

После суда над Михаилом Штанько брат Жанны Борис Войтенко грозился отомстить убийце. «Жанны нет, а ему всего восемь! Где справедливость? Пусть только явится!» – кричал он, и многие праведный гнев поддерживали.

Мешков прикинул: Борис Войтенко крупный и сильный, а Штанько дерзкий и наглый. Если схлестнутся – пиши пропало!

Раиса Петровна голосила в трубку:

– Ой, чует мое сердце…

– За сердце я не доктор, я за порядок. Сейчас приеду, – пообещал майор. – Колесников, у нас вызов! Ты со мной, а Денис…

Мешков задумался, кому поручить допрос задержанного. Наталье Кошелевой? А что, Денис Чмыхин несовершеннолетний, она инспектор ПДН – аргумент ребром!

Он вывел Чмыхина и столкнулся с Кошелевой в коридоре. Старший лейтенант была одета по форме. В теплый день она выбрала брюки, хотя зимой, в последний раз, когда ее подвозил, он запомнил девушку в юбке. Мотив – к гадалке не ходи! Тогда девушка была в поиске, а теперь у нее есть жених – офицер из воинской части.

Черкасов особо предупредил Мешкова: скоро у Кошелевой свадьба – не вздумай! Ну надо же, блюститель нравственности. А форма Кошелевой шла, что юбка, что брюки. Олег вспомнил Наталью босой и без одежды…

– Товарищ майор, вам чего? – спросила Кошелева у остолбеневшего Мешкова.

Олег стряхнул наваждение. Сейчас инспектор ПДН потребует протокол задержания несовершеннолетнего, оповещение его родных и прочие формальности. Ему это надо? Отведи господь! Пусть парня дожмет начальник с крупными звездами на погонах. Так проще и быстрее.

– Чмыхин, я тебя долго буду жать? Пошел! – подтолкнул Мешков задержанного.

Майор отвел Дениса Чмыхина в кабинет подполковника Черкасова.

– Сан Саныч, тут такое дело. Мне за Мишку Штанько надо проверить. Он в городе объявился, мать Войтенко пугает. Помните, как ее дочь Жану в «Смешных ценах»?

– Штанько в городе? Ему для УДО срок не вышел.

– Я про то же.

– Поезжай! А это кто?

– Денис Чмыхин, несовершеннолетний. Залез в дом Гершковича за дроном. Сан Саныч, позвоните Гершковичу, вы же с ним: рыбалка, водочка… Точно их Ромка разрешил Денису взять дрон из дома?

– Позвоню. А если разрешил, отпускаем?

– Спешить не стоит. Я парня с пистолетом в доме Гершковича взял. Пусть под вашим приглядом напишет, где нашел ПМ. И точное место укажет.

– Пистолет с патронами?

– Без одного. Пацан шмальнул разок с дуру.

– Выстрелил! В тебя?

– Да не, в небо. – Мешков наклонился к начальнику, перешел на шепот: – Вы в камеру Дениса определите. Исправительная колония не исправляет, а мы тут по-свойски хлопцу мозги вправим.

Глава 9

УАЗ полковника Артемова остановился на лесной дороге в ряд за машинами Росгвардии и МЧС. На просеку к линии электропередач пришлось пробираться пешком. Там полковник увидел две поваленные взрывом опоры ЛЭП. Бетонные основания под ними были разворочены. Прибывшие на место ЧП сотрудники экстренных служб пока к опорам не подходили, стояли вдоль просеки и наблюдая за работой сапера, облаченного в защитный костюм.

Наконец сапер снял тяжелый шлем и крикнул:

– Чисто!

– Проверили на предмет ловушек, – доложил полковнику подошедший майор Росгвардии. – Разрешите представиться. Командир отряда, майор Бахтин Тимур Степанович.

– Командир воинской части, полковник Артемов Евгения Петрович.

– Мне о вас майор полиции Мешков рассказал.

– Толковый опер. Приходилось взаимодействовать. Что здесь произошло?

– Подрыв двух опор взрывчаткой. Следов транспорта на просеке нет. Судя по всему, диверсанты действовали в пешей группе.

Артемов посмотрел в небо, затянутое низкой облачностью:

– Пасмурно, ветер – вражьи «птички» не летают. Думал, сегодня будет спокойно, а они вон оно как. Ночью был дождь, утром туман – лучшее время для диверсантов.

– Я приказал перекрыть дороги.

– Удачи, майор. За каждым деревом бойца не поставишь.

– Что посоветуете, товарищ полковник?

– Думать! Мы учимся, противник тоже. Раньше они по нашей подстанции артой били. Мы приняли меры: мешки с песком, бетонные блоки, листы железа, сверху сетка от сбросов. Как видишь, враги нашли другой способ нас обесточить.

Озабоченный Артемов прошел на место диверсии и обратился к сотруднику МЧС, осматривавшему повреждения:

– Сколько времени займет ремонт?

– Та опора под замену, эту подлатаем… Пара дней, если все напрягутся.

– Надо напрячься, у меня особый объект.

– К вечеру переключим на резервную линию, но в половину мощности. Ваш объект обеспечим.

– А население?

– Потерпят.

– Кто еще обесточен?

– Кроме военных, половина Грайгорода и восемь деревень.

– Поступим так, – решил Артемов. – В первую очередь дайте свет в наш жилой сектор и в Грайгород.

– Я свяжусь с энергетиками, – пообещал сотрудник МЧС и ушел отдавать команды.

Бахтин, присутствовавший при разговоре, удивился:

– А вы как без электричества?

– В части автогенераторы для резервного питании. Дизтоплива много жрут, но нам состав обещали.

Бахтин хотел что-то сказать, но Артемов неожиданно напрягся, жестом остановил собеседника, прислушиваясь и глядя в небо.

– Вылет, – определил военный и тут же крикнул: – Водителям рассредоточить технику! Остальным в лес! Покинуть просеку!

Люди побежали под деревья. На просеке взрыл землю первый снаряд.

– Ложись! – на ходу командовал Артемов и сам показал пример.

Бахтин упал на землю рядом с полковником. В десятке метров разорвался второй снаряд, сверху посыпались посеченный ветки. Бахтин ругался:

– Знали, гады, что ремонтники приедут. Выждали и ударили!

– По Грайгороду тоже лупят, – вслушивался в канонаду Артемов. – А это уже наша ответка. Сейчас подавим.

Артиллерийская дуэль с гулким уханьем ствольной артиллерии продолжалась несколько тревожных минут. Сначала стихли выстрелы с украинской стороны, затем с российской.

Артемов встал, отряхнулся.

– Отбой тревоги! Проверить пострадавших!

Пахло жженой резиной, черный клубы дыма цеплялись за ветки деревьев, горела машина МЧС. Водитель успел выскочить, но получил осколочное ранение в ногу. Ему наложили жгут, написали время, повезли в город.

Взволнованный Бахтин поблагодарил Артемова:

– Мои без потерь. Вы вовремя среагировали, товарищ полковник.

– Мне наследников надо дождаться. – Суровый военный подавил неуместную улыбку.

– Наследников? – не смог скрыть удивления майор.

– Вот-вот дети родятся, – подтвердил Артемов. – Долгожданные. А ты, майор, женат?

– Мотаюсь с места на место. Не встретил.

– Ну иди ищи. Неразорвавшиеся снаряды. Любовь – она тоже, как жахнет. – Полковник посерьезнел, сел в УАЗ и приказал водителю: – В часть!

Глава 10

В малом городе Грайгород от здания полиции до любой окраины ехать было недолго. По пути к дому перепуганной гражданки Войтенко майор Мешков успел поведать Игорю Колесникову о неожиданном явлении Михаила Штанько.

Лейтенант недоумевал:

– Олег Николаевич, Штанько и правда ваш друг?

– Родня по юности.

– А потом?

– Суп с котом и пирожки с котятами.

– У него же срок за убийство. Как он вышел?

– Ногами. – Мешков и сам ломал голову над этим вопросом. – Сейчас узнаем.

Майор остановил «Патриот» у подъезда двухэтажного дома, где на скамейке сгорбилась мужская фигура в поношенной камуфляжной форме. Человек скосил взгляд, и подъехавшие сотрудники полиции узнали Михаила Штанько. Он задумчиво жевал травинку и наблюдал, как полицейские, разделившись, отсекли ему путь к улице и подъезду.

Мешков остановился в метре от скамейки. Взгляды старых друзей встретились. Штанько смял и отбросил жеванную травинку.

– В детстве нам нравилась медуница. В начале мая цветы сладкие. Помнишь?

– В детстве жизнь сладкая, но я помню не только детство, – ответил Мешков, сохраняя бдительность.

Из окна второго этажа высунулась прятавшаяся ранее Раиса Петровна Войтенко и смело заорала:

– Изверг! Антихрист! Олег Николаевич, забери его в тюрьму!

Мешков приветствовал женщину успокаивающим жестом и дал поручение Колесникову:

– Игорь, гражданке не терпится дать показания.

Лейтенант зашел в подъезд и пока поднимался, сверху сыпались ругательства:

– Убивец! Руки-ноги ему вырвать и то мало! Как земля таких носит!

Крик стих. Мешков с подозрением изучал бывшего друга. По виду, как есть беглый зэк, однако слишком спокоен.

– Штанько, почему ты на свободе?

– Уж год как помилован.

– С какой радости?

– ЧВК «Вагнер», штурмовой отряд. Кровью искупил.

Олег по-новому посмотрел на бывшего друга. Он знал, что в ЧВК зазывали заключенных. Статья и срок значения не имели, лишь бы доброволец был отчаянным и дерзким. Таким, как Мишка Штанько по кличке Заступ.

– Кому война, а тебе мать родна, – прокомментировал полицейский.

– Про мамку ты зря. Война – для всех злая мачеха.

– А как ты в город приехал? У нас теперь пропускной режим.

– Не рад встречи?

– От вопроса не ерзай.

– У вас и граница на замке. Буду я спрашивать.

– За границу ты с погранцов спрашивай. А я с тебя удостоверение участника боевых действий хочу видеть.

– С этим непонятки. «Вагнера» в Минобороны не жалуют.

– С чего вас любить, если вы против народа пошли?

– А про Попасную, да Соледар с Бахмутом народ забыл?

– Документы показывай!

– Дома бумаги.

– А шо карман оттопыривается? Куртку распахни. Медленно.

Штанько раздвинул полы военной куртки, и майор заметил во внутреннем кармане рукоять пистолета.

– Опаньки! – Мешков выдернул пистолет и рассмотрел: – «Glock 26» для скрытого ношения! Без предохранителя: выхватил-стреляй!

– Наградной.

– А где приказ о награждении?

– Не мой, командира. Он вручил мне, умирая.

– И таблички с фамилией нет.

– Не до табличек там. Видишь вагнеровскую эмблему?

Рукоять пистолета украшала круглая эмблема с перекрещенными мечами, звездой в центре и надписью по кругу: «ЧВК Вагнер. Кровь. Честь. Родина. Отвага».

– Ствол изымаю! – объявил Мешков. – Гражданским оружие не положено.

– Я уж забыл, шо такое гражданка. Ем и сплю с оружием, – равнодушно ответил Штанько.

– Там ты может и в отхожее место с гранатой, а у нас мирная жизнь.

– За мир будешь погорельцам рассказывать, у которых дома бомбанули.

– Демагогию не разводи! Какого лешего ты к матери Войтенко приперся?

– Деньги принес, которые по суду назначены.

– Отдал? И шо сидишь, людей пугаешь?

– Для порядка нужна расписка, а баба в ор ударилась.

– Документик желаешь. Оформим. Семени ногами в машину, чтобы гражданам пейзаж не портить.

Мешков отвел Штанько к «Патриоту», указал на заднее сиденье и, когда тот садился, ловко перехватил правую руку и пристегнул наручниками к держателю.

– Для порядка, – пояснил оперативник. – Жди! Поедем глянем твои документы.

Штанько кривой усмешкой проводил майора. Олег Николаевич поднялся в квартиру Войтенко, успокоил женщину, пересчитал полученные от Штанько деньги и разъяснил, какую бумагу ей требуется написать.

Пока Раиса Петровна корпела над распиской к ней заглянула знакомая, Лидия Владимировна Жабровец. Дверь гостье открыл Колесников. Взволнованная женщина бесцеремонно отстранила лейтенанта и ринулась к хозяйке.

– Рая, где моя Настена? Вчера умахнула с твоим Борькой – и нема!

– А шо, мой Борька твоей Настене не чета?

– Она девка. Шо люди скажут?

– Не знаю, шо люди, а я тебе, Лида, шепну: мой Борька колечко у меня выпросил.

– Какое колечко? – заинтересовалась Жабровец.

– Фамильное. Моей мамки, его бабушки.

Раиса Петровна подвела Лидию Владимировну к старой фотографии в рамке на стене, где благочинная невеста прижимала руку к подвенечному платью, а на ее безымянном пальце хорошо просматривалось широкое кольцо с тремя камушками по диагонали.

– Обручальное, – ахнула Лида.

– С гранатами, кристаллами любви. И дома до сих пор ни Борьки, ни колечка.

– И где ж наши детки?

– Деток делают! – подмигнула Войтенко.

– Не дури, Рая. Ты Борьке звонила?

– Телефон недоступен.

– И у моей тож. – Лидия Владимировна тяжко вздохнула: – Ну где они?

– Борька баньку в Орловке мастерил, справная получилась. Оттудова всех отселили, он банькой пользуется. А телефоны разрядились. Вот свет зараз наладят…

Жабровец покивала, успокаивая себя, но все-таки обратилась к Мешкову:

– Олег Мыколаевич, ты ж на колесах. Може заедешь в Орловку, шуганешь молодых. А то сердце шо-то…

– Настена и Борька не дети уже, объявятся, – успокоил Мешков. – Мне нынче со Штанько разбираться.

– В тюрьму его! – встрепенулась Войтенко. – Деньгами, ирод, думал задобрить. Нет!

– Раиса Петровна, бумагу написали? Забираю. А Борьке скажи, чтоб не лез на рожон со Штанько. – В дверях майор окликнул поникшего лейтенанта: – Колесников, шо застыл? За мной!

Игорь спускался по ступеням и обреченно нашептывал стихи:

– Красивая девчонка, наивный ясный взгляд. С красивою девчонкой быть каждый рядом рад.

Мешков знал, что лейтенант сочиняет в рифму, но не понимал этой блажи. Зато раскусил причину грусти молодого сотрудника.

– Игорь, ты на Настену Войтенко глаз положил?

Лейтенант продолжал бормотать рождающиеся строки:

– Красивая девчонка, открытая душа. А жизнь наносит раны, как лезвие ножа.

– Ты глаз положил, а Борька колечко предъявил и болт в придачу. Аргумент ребром! – подзадоривал старший товарищ.

– Думаете, они и правда всю ночь в бане?

– Испытывают на прочность. А ты шо мялся? Резьба не подошла? – Мешков засмеялся.

– Да ну вас!

– Я вот думаю, если блондинки не догоняют, то и блондины не поспевают, – продолжал веселиться Мешков.

Но у машины его улыбка сползла с лица. Штанько сидел там же, где майор его оставил, но руки задержанного были свободны. Более того, Штанько с показной ленцой лузгал семечки и сплевывал шелуху через опущенное стекло.

– Семки в бардачке нашукал. Угостился. С браслетами неудобно, сунул в бардачок.

– И как ты их? – задал наивный вопрос оперативник. Мишка Штанько и в юности отличался изворотливостью, оставлять ему одну руку свободной оказалось опрометчиво.

– Олег, ты обещал отвезти домой. Погнали!

– В машине не сори, – только и нашел, что сказать Мешков.

Не успел он тронуться, как слева за домами раздался звук взрыва. Штанько среагировал первым:

– Арта с юго-запада! Еще вылет.

Противно заныла городская сирена предупреждения о ракетной опасности. Голос из уличных динамиков призывал: «Внимание! Ведется обстрел города Грайгород. Спуститесь в подвал или укрытие. Повторяю…»

– Опять, – с досадой проворчал Мешков.

– А ты балакал – мирный город. – Штанько вышвырнул семечки и указал на возвышающийся над деревьями кресты: – Гони к храму!

Встревоженный Игорь Колесников готов был выскочить из машины и тараторил инструкцию:

– При ракетной опасности покиньте автомобиль и используйте для укрытия цокольные этажи близлежащих зданий!

– Или подземные переходы, – дополнил инструкцию Мешков, переключая скорости.

Колесников осел. Подземных переходов в городе не было, да и цокольных этажей поблизости не наблюдалась, а церковь вот она – рядом. Под грохот новых прилетов и уханья в ответ нашей артиллерии подъехали к краснокирпичной ограде церкви.

– За мной! – крикнул Штанько, выскакивая из машины.

Он на ходу перекрестился и резво побежал, но не ко входу в собор, а вокруг здания. Мешков едва поспевал. Майор нашел бойца ЧВК сидящим на земле спиной к алтарю. Плюхнулся рядом, обхватил колени и спросил:

– Веришь в защиту бога?

– Мы за алтарем, а лупят с запада. Собор высокий, стены толстые. Коль будет прилет, то за оградой. Нижние осколки посекут забор, а верховые нам пофиг.

Подбежавший Колесников продолжал цитировать инструкцию:

– Не подходят для укрытия стены домов. От взрывной волны сверху будут падать стекла!

Штанько рывком усадил парня к стене:

– Побачь, шо над нами.

Колесников вывернул шею. Вместо окна в декоративном проеме, заложенным кирпичами, красовался иконописный лик Николая Чудотворца. Мешков вынужден был согласиться с бывшим другом, между солидной стеной и кирпичным забором он чувствовал себя в безопасности.

Колесников подсчитывал звуки прилетов и сетовал:

– Бронник в кабинете оставил. С ним неудобно.

– Неудобно кишки в живот заправлять, заблюешь с непривычки, – пошутил Штанько.

Никто не улыбнулся.

Обстрел с украинской стороны закончился. Российские артиллеристы еще некоторое время лупили для острастки. Когда стрельба стихла, сирену тревоги сменили серены пожарных машин. Жизнь продолжала бороться со смертью.

Мишка Штанько с детства проживал в одном дворе с Олегом Мешковым. Жил он с матерью Валентиной Ильиничной. Раньше Олег часто бывал у них. Всё изменилось после суда над Михаилом.

– Здравствуйте, Валентина Ильинична. Как здоровье? – поздоровался майор, заходя в квартиру.

Женщина увидела сына между двумя полицейскими и забеспокоилась.

– Миша, тока нынче приехал и уже набедокурил?

– Мать, то друг с проверкой. Служба у него такая.

– А-а, ну проходь Олег, проходь. Ботинки сымай. Тапки где, знаешь.

В распашной двухкомнатной квартире с маленькой кухней всё было на виду. Штанько сразу показал:

– Вот мой рюкзак. Остальное мамкино.

– Поглядим. Колесников, ты по углам загляни, а я…

Олег раздвинул молнию рюкзака, вытащил одежду. Под одеждой нашел пакет с пачками купюр. Сумма выглядела внушительной, несколько миллионов рублей.

– Откуда деньги? – спросил оперативник.

– Заработал. Я почти год в штурмах. И за ранение. Месяц в госпитале в Анапе провалялся.

– Миша, ты ранен? Где? – заволновалась Валентина Ильинична.

– Цел я, мам. Руки-ноги на месте. Гляди! – Штанько хлопнул себя по груди, присел и замедленными движениями изобразил танцевальный элемент из гопака. – Помнишь, в детский ансамбль меня определила?

Мама подняла взгляд на фотографию в рамке, где восьмилетний Миша танцевал в вышитой косоворотке, и зарделась:

– Такой хорошенький был.

– Вот! Пригодилось!

Штанько продолжал танцевать, двигаясь по комнате и постепенно ускоряя темп. Олег вытащил из рюкзака медаль.

– Твоя? За шо?

– Читать разучился?

– «За взятие Соледара». ЧВК Вагнер, – прочел Мешков.

– Мне еще медаль «За отвагу» полагается.

– А документы где?

Штанько хлопал себя по груди и коленям, распаляясь в танце:

– Бумаги в кармашке, как водка в рюмашке!

Мешков раскрыл малый карман рюкзака, развернул бумаги.

– Документ о помиловании. Никогда не видел. Сфотографирую.

Штанько отплясывал вприсядку.

– Убедился? Я чист! Мы снова друзья?

Олег схватил Михаила за плечо и остановил бешенный танец:

– Ты кренделями-коленцами меня не отвлекай! Хотел срубить денег по легкому и убил девчонку, у которой ничего в жизни не было! А сейчас мне медальку подсовываешь. Героем стал? Я еще проверю!

Мешков разжал руки и обратился к Колесникову:

– Шо подозрительное нашел?

Лейтенант развел руки:

– Оружия нет.

– А мой «Glock» с концами? – поинтересовался Штанько.

– Ты же теперь гражданский. Шо так?

– Отпуск. Наш главный перегнул палку – и потерял голову.

– Ты тоже свою береги. Борьку Войтенко обходи стороной. У него на тебя аргумент ребром!

Штанько ухмыльнулся, демонстрируя, что ему ничего не страшно. Мешков прошел к двери, стал обуваться. Бывший друг помялся и позвал, глядя в пол:

– Олег, мать на стол собрала. Я хотел возвращение отметить.

– С зеркалом отмечай. В себя загляни, – хмуро посоветовал полицейский.

Глава 11

Олег Мешков вышел из подъезда, но сесть в «Патриот» не успел. Ему позвонил Тимур Бахтин.

– Майор, есть прилет по жилому дому. Прямое попадание в квартиру сотрудника полиции.

– Какого сотрудника?

– Старший лейтенант Кошелева.

– Что с ней?

– Выгорела под чистую пока пожарные приехали.

– Я про Кошелеву? – повысил голос Олег.

– Неадекватная, в огонь бросалась. Вытащили, дуреху.

– Жива?

– Цела вроде. Одежду попортила и слезами умылась. Это по улице…

– Я знаю! Попридержи ее, сейчас приеду. – Мешков прыгнул за руль и остановил Колесникова, пытавшегося сесть рядом: – Игорь, ты пишкарем на службу. У меня дела.

«Патриот» выехал со двора. За полицейскими из окна наблюдал Михаил Штанько. Слов он не слышал, но эмоции Олега разглядел.

– Зашугал кто-то нашего майора. Ишь как рванул.

– Олег-то майор, он дома. А ты, Миша, туды-сюды и никуды, – упрекнула мать и тяжело вздохнула: – Устала за тебя волноваться.

– А шо за меня печалиться? Гля, я здесь! – Сын обнял мать.

– Ось опять проверка. А вдруг, шо не так?

– Мамка, ты зря волнуешься. Боле тебя не побеспокоят. Я себе хату сниму. Денег хватит. И тебе и мне.

– Мишка, ты не балуй! – Мать погрозила пальцем.

– Ну шо ты! Я завсегда буду рядом. Давай вечерять. Выпьешь? – Штанько сел за накрытый стол и открыл бутылку водки.

После ужина, когда стемнело, Михаил надел темную куртку с капюшоном, выскользнул из подъезда и прошел переулками к добротному частному дому. Проверил – свет в окнах не горит. Огляделся – никого. И перемахнул через забор. Он знал, что хозяева в отъезде, поэтому ранним утром, как только вошел в родной город, устроил здесь тайник.

Михаил прокрался к дощатому сараю на сваях, вытащил из-под сарая черный пакет для мусора и похвалил себя за предусмотрительность. Обыскивайте квартиру сколько угодно и пистолет изымайте, оружие у него есть. Да какое! Штанько просунул руку в пакет, огладил автомат с глушителем и спрятал обратно. Пусть полежит до поры до времени.

Он обследовал участок, обошел вокруг дома, заглянул в щель между дверцами гаража. Увиденным остался доволен. В беседке, заросшей виноградом, имелась печь для шашлыков, деревянный стол и пластиковые кресла.

Таиться ни к чему, решил Штанько. Он расположился в кресле, закинул ноги на стол и позвонил:

– Илья Аверин? Это Мишка Штанько. Помнишь меня?

– Такое забудешь, – настороженно ответил владелец магазина «Смешные цены». – Откуда ты?

– С родного города. Воевал в ЧВК, награжден, заслужил помилование.

– Поздравляю, – выдавил Аверин.

– А тебя, господин бизнесмен, поздравить могу только с убытком.

– Чего это? Я магазин закрыл и уехал.

– Богатые люди уехали, а лихие остались.

– Ты о чем? – забеспокоился Аверин.

– В городе дома мародерят, обносят вчистую! Только шо двоих забулдыг с твоего участка прогнал.

– А полиция?

– Ха! А кто их вызовет? Ты, когда вернешься? Могу взять твое добро под свою охрану.

Аверин подумал и спросил:

– Сколько?

– За жилье. Жить в твоей хате буду.

– Как это?

– Аккуратно. И машиной твоей пользоваться. Ты на «немце» уехал, а «корейца» в гараже оставил. Ну вот! Я здесь – и никто не сунется!

– А как ты откроешь дом? Окна побьешь?

– То мой вопрос. Ни одно стекло не пострадает. А с тебя документ. Пиши от руки, что поручаешь Михаилу Штанько охранять свое имущество и разрешаешь жить в твоем доме. Дата, подпись. Сфотай и скинь мне в «телегу». По рукам? Или подождешь, пока мародеры дом спалят.

– Да понял я. По рукам, – вынужден был согласиться Аверин.

– Пиши! Жду.

Михаил закурил. Огонек сигареты подполз к фильтру, когда от Аверина пришло сообщение. Штанько изучил текст, примял окурок в печке и позвонил бывшему подельнику.

– Лом, я в городе. Заждались? Передай Хворому, завтра празднуем новоселье.

Глава 12

Украинский снаряд пробил крышу двухэтажки и угодил в квартиру, где проживала Наталья Кошелева. Два выбитых окна напоминали пустые глазницы, над которыми черная копоть дорисовала вздернутые брови, а пенные брызги внизу на стене символизировали слезы. Пахло дымом. Пожарные закончили свою работу и сматывали шланги. Им помогали прибежавшие на помощь мужчины. Поодаль перешептывались женщины. Одни вздыхали: когда это закончится. Другие требовали ударить в ответ ядерной бомбой.

Тимур Бахтин подбежал к подъехавшему УАЗу и встретил Олега Мешкова бурной тирадой:

– Я конечно знаю про русских женщин и горящую избу, но голова не только для прически! Там пламя и дым, а она без средств защиты ринулась! И знаешь зачем? Полюбуйся!

Олег метал взволнованный взгляд по сторонам:

– Где Кошелева?

– Мы водой ее окатили. В кунге сохнет, – указал Бахтин на «Урал» Росгвардии.

Задняя дверца в кунг «Урала» была распахнута, Мешков забрался внутрь по откидным ступенькам. Мокрая с головы до ног Наталья сжалась на скамье, обхватив пышный ком белой ткани.

– Наташа, ты цела? Шо с рукой? – Олег заметил обгоревший рукав кителя, тронул подпаленные кончики волос, стер сажу с виска женщины. – Тебя врач осматривал?

Кошелева подняла взгляд, наполненный болью и отчаянием. Бахтин шепнул Мешкову:

– Свадебное платье спасала. Сама не пострадала, не считая одежды. Мы осмотрели.

В кунге плотным рядком сидели бойцы Росгвардии: молодые, крепкие, любопытные. Мешков нахмурился. Кто-то из них осматривал Наталью. Интересно как? Надо же ощупать, проверить и под одежду заглянуть. Все парни глазели?

Олег коснулся Натальи. Его голос стал нарочито строгим, чтобы затенить проскользнувшую нежность:

– Кошелева, поднимайся. Поедешь со мной.

– Куда? – вяло отреагировала женщина.

– Это приказ! Поговорим по дороге.

Олег первым выпрыгнул из кунга и помог спуститься Наталье. Она не выпускала свадебное платье из рук. Мешков, усадил женщину в машину, закрыл дверцы и спросил:

– Наташа, тебе точно в больницу не нужно?

Кошелева медленно мотнула головой, словно долго соображала:

– Отвезите меня в отдел.

– Отдел подождет. Сначала ко мне.

– К вам?

– За одеждой!

Олег привел Наталью в свою квартиру. В дверях пропустил вперед и подумал, это первая женщина здесь после гибели жены и сына. Их вещи он не трогал, не разбирал, не выбрасывал. Одежда Ольги так и висела в шкафу словно хозяйка в один прекрасный момент может вернуться.

Олег распахнул шкаф.

– Наташа, тебе надо переодеться. Бери, что хочешь.

Она заинтересовалась, но смутилась:

– А если не подойдет?

Наивный вопрос растрогал Олега. Он знал, прекрасно знал, что у Ольги и Натальи одинаковые фигуры. Во всем! То самое золотое сечение, при виде которого учащенно билось его сердце. Он мог бы руками очертить в воздухе ее силуэт.

– Всё будет впору.

Наталья первым делом нашла вешалку и пристроила свадебное платье на дверце шкафа. Разгладила белую ткань, рассмотрела и расстроилась. Подол длинного платья обгорел, лиф испачкался.

– Я зал в «Трех кабанах» заказала, – промолвила она и прикусила нижнюю губу.

Олег вопросительно посмотрел на Наталью. Она словно извинялась:

– Через неделю Петя в отпуск приедет. Хотела красивую свадьбу, настоящую, в белом платье.

– Подол обрежешь, постираешь, станет еще лучше.

– Думаешь?

Наталья прижала платье к себе, подогнула испорченный подол до колен, повертелась перед зеркалом. Она не заметила, что перешла на «ты», как прежде, когда они были близки. У Олега в груди потеплело.

– Не сомневайся.

Подавленное настроение женщины трансформировалось в деловое. Наталья скинула испорченный жакет, распахнула шкаф, рассмотрела вещи.

– Я всё могу брать? Ты разрешаешь? Мне и белье понадобится.

– Белье в комоде. Обувь и куртки в прихожей.

Наталья расстегнула блузку, обнажив живот, спохватилась, свела руки и строго посмотрела на него. Мешков вышел из комнаты и прикрыл дверь. Он не видел, как она переодевается, но прислушивался и невольно домысливал.

Вот Наталья уже без блузки. Расстегивает ремень, на пол падают мокрые брюки. Она перешагивает через них, выдвигает ящик комода. Пальцы перебирают белье, шуршит вскрываемый пакет – нашла новое. Он даже знает какое. Интимное, для особого настроения, которое им с женой так и не пригодилось.

За дверью едва слышно переступают босые ноги. Наталья избавляется от мокрого белья, надевает новое. Тишина. Она рассматривает себя и смущается. Смущение длится недолго. Наталья мерит обтягивающие джинсы. Ввинчивается попой, затягивает ремень. Подбирает блузку, смотрится в зеркало. Что-то не устраивает. Энергично двигаются вешалки, она переодевается несколько раз.

Наконец Наташа вышла к нему в широких брюках и свободном джемпере. В руках стопка одежды:

– Я бы это тоже взяла. На время, пока новое не куплю.

– Конечно, – выдохнул Олег.

Воображение еще не отпустило его. Он знал этот джемпер с широким воротом. Если его потянуть вниз, обнажится плечо. Он так и сделал, шагнув к ней. Глаза затуманились от нахлынувших чувств.

– Натаха, оставайся. Я же один.

Она дернула плечом и джемпер прикрыл обнаженную ключицу.

– Раньше надо было, Мешков. Ты три месяца пил!

Не в бровь, а в глаз! Он действительно крепко запил после гибели жены и сына. Корил себя в их смерти – зачем он выжил! – и глушил душевную боль водкой. Начальник вошел в положение, прикрывал прогулы, ждал.

А Наталья? Кажется приходила, как многие, с соболезнованием. Он видеть никого не хотел. В башке вертелась жуткая картина смятых тел, боль, водка, похмелье – и так по кругу.

Протрезвел Мешков 24 февраля 2022 года. Проснулся от волнообразного гула мощных моторов. Через город нескончаемой колонной шла военная техника с литерой Z на бортах. Майор полиции припал к банке с рассолом, сунул голову под струю холодной воды, вышвырнул пустые бутылки на помойку и отправился на службу.

Олег так и стоял вплотную к Наталье. Она выставила руку, как упор, чтобы до него дошел смысл сказанного. И повторила:

– У меня жених. Свадьба!

– Живи в отдельной комнате. Я буду как друг.

– Мешков, ты сам-то веришь?

– Аргумент ребром, – вынужден был признать Олег.

Неловкая пауза рассыпалась о телефонный звонок. Мешкову звонил подполковник Черкасов:

– Олег, я Кошелевой не могу дозвониться. Ты был у ее дома? Что с ней?

– Ее телефон промок. А Кошелева в норме. Квартиру разнесло раньше, чем она пришла.

– Фу! Хоть это. Надо как-то о ней позаботиться.

– Я уже.

– Что уже? Ты заботу с озабоченностью не путай, – насторожился начальник. – У Кошелевой свадьба!

– Откуда знаете?

– Пригласила.

– А меня нет.

– А нечего тебе там делать.

В дверь позвонили.

– Погодьте, Сан Саныч, – извинился Мешков и прикрыл трубку.

Открыв дверь, он ощутил дух вареной картошки, острый запах чеснока и отступил под напором Тамары Егоровны Чмыхиной. Соседка шла напролом, вооружившись кастрюлей, которую прикрывала тарелка с солеными огурцами и дольками маринованного чеснока.

– Я загодя картоху сварила. Под рушником томила. Еще горячая. Для тебя закатку с огирками открыла. А це чеснок – он от всех болезней.

– Спасибо, Тамара Егоровна.

Энергичная соседка уже оттеснила хозяина квартиры и, прищурившись, рассматривала гостью.

– Олег Мыколаевич, да ты не один. А я гадаю, кого наш майор осчастливил. Уже в домашнем и волосья мокрые.

– Вы шо болтаете, раз видели. Мы только приехали!

– Мужское дело нехитрое и недолгое, ежели приспичит.

– Типун вам на язык, Тамара Егоровна! Старший лейтенант Кошелева кров потеряла и одежи лишилась.

– Добро. Тебе давно пора бабу.

– Она не баба, а сотрудник полиции! К теще ее везу! Так и озвучьте для любопытного населения.

– Якой ты злой, пока голодный. – Чмыхина поставила кастрюлю на кухонный стол. – Ты кушай, Олег Мыколаевич. И бабу свою покорми. Дюже худющая. Я позже загляну, за внука спрошу: когда его отпустят?

– Ни шо с Денисом не станет. Ему для пользы у нас посидеть. Набедокурил!

Мешков выпроводил соседку, а в телефоне еже зудел подполковник:

– Майор, доложи обстановку! Я слышу какой-то скандал.

– То соседка балагурила. Денис Чмыхин ее внук. Пацан написал, где взял пистолет?

– Нашел три рюкзака в овраге. Говорит, там всякое. Перепрятал под поваленными деревьями у бобровой плотины.

– Не брешет?

– Вот ты и проверь!

– Место указал?

– Словесное описание. Его показания я у дежурного Гамаюна для тебя оставил.

– Уже стемнело, не найдем. – Олегу не хотелось бросать Наталью.

– Завтра утром бери этого Чмыхина, поезжайте в лес, пусть покажет.

Пока Олег говорил с начальником, Наталья разложила еду по тарелкам. Вареный картофель был порезан на половинки, присыпан зеленью и лоснился от масла.

– Заботливая у тебя соседка, – похвалила Кошелева.

– Ей бы в разведке работать. – Мешков сел за стол, подцепил вилкой картошку.

Наталья села напротив, кольнула взглядом:

– Жены у майора Мешкова нет, а теща имеется.

– Галина Матвеевна Луценко. У нее дом большой. Поживешь там до свадьбы, чтобы злые языки спину не чесали.

– Она пустит?

– За взятку. Мешок собачьего корма по пути куплю.

– Любит собак?

– Детей любит. Она врач-педиатр из детского санатория. Санаторий прикрыли, граждане утикали, а собак выпустили на улицу. Раньше у Галины Матвеевны один Тарзан хвостом вилял, а теперь свора в курятнике прописалась.

– С курицами?

– На суп пошли. Спасая одних, жертвуешь другими.

– Это неправильно!

Олег посмотрел в изумрудные глаза Натальи:

– А ты всегда поступаешь правильно? Уверена?

Наталья опустила взгляд, взяла зубок чеснока и быстро его разжевала. Хотела дыхнуть для острастки, но Олег перекатывал во рту два зубка чеснока и дыхнул первым. Она подавила смех носом и смутилась, словно сделала что-то стыдное.

Глава 13

Подъезжая к частному дому бывшей тещи, Мешков предупредил родственницу по телефону отнюдь не о самом важном:

– Галина Матвеевна, я корм для собак привез.

Он бодро занес двадцатикилограммовый мешок сухого корма во двор. Кошелева шла сзади.

Из дома вышла хозяйка, мимо ее ног юркнул стремительный Тарзан. Из открытого сарая, где ранее обитали куры, вывалили семь-восемь любопытных собак разных пород. Они с расстояния наблюдали, как вокруг гостей вертится радостный Тарзан. Пес хозяйки жил в доме, что подчеркивало его особый статус.

Олег надорвал мешок и поручил Наталье:

– Ты покорми хвостатых, пока я поговорю. Тарзану первому дай. Он главный, держит порядок. Без него добрая хозяйка не справится. Корми, но не балуй!

Наталья отошла и занялась порученным делом, чтобы не торчать под прицелом колющего взгляда хозяйки.

Олег подошел к бывшей теще:

– Здравствуйте, Галина Матвеевна! Прекрасно выглядите.

– Ой распелся. И мешок приволок. Что тебе надо? – Придирчивый взгляд Галины Матвеевны был устремлен на гостью.

– Большая просьба, приютите девушку на неделю.

Хозяйка рассмотрела женщину, ее голос похолодел:

– Ну и дух от тебя! Ты мне никто, Мешков. Да еще Кошелеву привел. Ту самую!

– Ей в квартиру прилетело. Сгорела полностью.

– Погоди, – пригляделась Галина Матвеевна. – На ней одежда моей Оли!

Олег замялся, но напомнил:

– Я предлагал все вещи вам привезти.

– Мне мои нужны живыми, а не… – Луценко отвернулась, чтобы смахнуть накатившую слезу.

Подобный разговор у них был десяток раз, и Олег знал, ни покаяние, ни сочувствие не поможет, никакие слова не воскресят близких и не успокоят женщину. Луше промолчать. Он выждал и повторил просьбу:

– Всего на неделю, Галина Матвеевна. Потом у Кошелевой свадьба. За офицера выходит.

– Так пусть у него живет!

– Сейчас военный на войне.

– А если я не пущу, к себе возьмешь?

Олег ответил не сразу. Не станешь же объяснять, что он бы хотел и даже предлагал Наталье пожить у него, но она не согласилась. А вдруг со второго раза получится ее уговорить? По-дружески, в соседних комнатах, от безысходности. Но никакой безысходности, конечно, не было.

– Нет, так нет. Командир части войдет в положение и разместит будущую жену офицера, – сухо сказал он.

Оба посмотрели на Наталью. Она уже покормила вожака своры, насыпала корм остальным собакам и, пока те ели, трепала шею Тарзана и нахваливала пса. Пес жмурился, но сохранял гордую осанку, поглядывая на бездомных собратьев.

– С Тарзаном быстро спелась, – ревниво прокомментировала хозяйка и неожиданно рубанула ладошкой: – А нехай остается! Но учти, Мешков, я всю твою подноготную выведаю!

Олег покивал. Покивал медленно, размеренно. Как бы строгая теща ни ругалась, они были родней, родней и останутся.

Глава 14

Оставив Кошелеву у Галины Матвеевны Луценко, майор Мешков заехал в отдел полиции. На месте дежурного расплылся в кресле капитан Гамаюн. Розовощекий усач жевал черный хлеб с тонко нарезанным салом и пил чай из огромной кружки. Китель на дежурном был расстегнут, чтобы тесная форма не мешала животу.

– Поздно вечеряешь, Гамаюн. Где бумаги от Черкасова? – обратился Мешков.

– Яки бумаги?

– Показания Дениса Чмыхина.

– А-а, это. – Гамаюн стряхнул крошку с усов и указал на лоток для бумаг.

Сверху лежал рукописный лист с подписью Дениса Чмыхина. Мешков прочел показания и почесал подбородок. Парень указал место у самой границы, помощь Росгвардии не помешает.

Следующим пунктом остановки стал детский санаторий, закрытый по соображениям безопасности. После фильмов о Гарри Поттере дети воспринимали лечение здесь, как игру, ведь главный корпус с угловой башней напоминал старинный замок. Сейчас в санатории квартировали повзрослевшие дети с серьезным оружием. Мешков отметил, что автотранспорт росгвардейцы грамотно рассредоточили за спальным корпусом и в посадках у речки.

Подъезд к зданиям перегораживал пост. Мешков обратился к дневальному:

– Я майор полиции Мешков. Мне нужно поговорить с вашим майором Бахтиным.

Дневальный проверил документ, связался с начальником по рации, получил команду и пропустил полицейского:

– Кабинет командира на втором этаже главного корпуса.

Мешков поднялся в знакомый еще по мирному времени директорский кабинет. Сейчас интерьер дополнился кроватью, придвинутой к книжному шкафу, автоматом на вешалке и рациями на столе. Видимо командир предпочитал спать на рабочем месте.

Бахтин встретил гостя хитрым прищуром:

– Как полиция относится к рюмке за знакомство? – Он продемонстрировал бутылку коньяка. – Или ты за рулем?

– А шо, давай! За руль я и зашел решать.

Бахтин разлил коньяк в походные стальные стаканчики. Два майора сели за стол, чокнулись, выпили. Бахтин вспомнил, как они познакомились, и спросил:

– Ну что, добрый полицейский, юного мародера со стволом отпустил?

– Я не добрый и не злой.

– А какой ты, майор Мешков?

– А ты, майор Бахтин, из тех, кто сначала стреляет, а потом спрашивает?

– Я понял, ты колючий. Еще по одной? – Бахтин наполнил рюмки.

– Сначала дела, – остановил его Мешков. – Денис Чмыхин у нас под замком. Завтра покажет, где ствол добыл. Дашь грузовик и бойцов?

– Без Росгвардии никак?

– Труднодоступное место. Пацан болтает, шо видел схрон оружия в овраге. Надо проверить. И ваш сапер не помешает.

– Тайник с оружием? А далеко ехать?

Бахтин включил электронную карту в планшете. Мешков двигал по ней пальцем:

– Со шляха на Орловку Чмыхин свернул на велике на Бабкину стежку. Тропы не отмечены, но где-то здесь. Там по пути овраг, а на реке бобры запруду затеяли. Развелось зубастых! Пацан перепрятал рюкзаки под поваленным деревом рядом с запрудой.

– Какая-то стежка, овраг, бобры. Пацан насочинял со страху, – засомневался капитан Росгвардии, задумчиво разглядывая карту.

– У него новенький ПМ. Аргумент ребром!

– Мог украсть пистолет у военных и выдумать схрон.

– Вот и проверим, брешет аль нет. Поможешь?

– На то нас сюда и прислали, – согласился Бахтин.

– Тогда в восемь утра у отдела полиции. – Мешков встал, чтобы попрощаться.

Бахтин указал на наполненные рюмки:

– Домой спешишь. Есть к кому?

– Была жена и сын был. Автоавария. – Мешков сел, опрокинул в рот рюмку, уткнул зубы в сжатый кулак.

Бахтин спросил после паузы:

– А Кошелева? Я видел, как ты на нее смотрел.

Мешков вздрогнул, будто его уличили в неприличном:

– А ты сам у женщин исключительно интеллектуальный уровень разглядываешь?

– Была невеста, грузовик сбил, – нехотя признался Бахтин. – А я, как назло, в госпитале с ранением валялся.

Мешков сочувственно покивал:

– С тех пор один?

– Бобылем.

– Пока служишь в Грайгороде, бобылем и останешься. Лучших женщин военные разбирают.

– Сейчас военные работают по специальности. И не здесь.

– И здесь хватает. Мотострелковый батальон частично командировали на Украину. Зато ПВО усилили. Мы ж как на передовой, до нас не только птички, но и арта достает.

– Видел, не всё перехватывают.

Оба вспомнили попадание в квартиру Кошелевой. Мешков возмутился:

– Так эти ж суки бьют по жилому сектору, запугивают!

– Свою часть вояки лучше прикрывают.

– То понятно, серьезное оружие охраняют.

– Ядерную дубинку?

Мешков опустил взгляд, пожал плечами. Бахтин рассмеялся:

– Скрывай не скрывай, а я шеврон у Артемова видел. Двуглавый орел держит знак атома с орбитами электронов – это двенадцатое управление минобороны, ядерное обеспечение. Да и начальство меня поставило в известность, что здесь спецобъект для хранения ТЯО, тактического ядерного оружия.

– Я за свое отвечаю. Ты за свое. Они за свое.

– А диверсанты кордон проходят.

– Так и наши спецы туда в гости заглядывают. Тут серьезной границы никогда не было. Одной страной жили.

– Где та страна.

Бахтин вздохнул, потянулся за бутылкой, но Мешков его остановил:

– Завтра надо быть в форме.

– Точно! Хотел спросить, где моим ребятам потренироваться?

– Раньше в каждом дворе свой турник и брусья. А сейчас у нас Дворец культуры и спорта отгрохали – два в одном. Там и тренажеры и много чего.

– Загляну.

– До завтра! – Мешков встал, пожал руку: – Мне еще бак заправить, а то днем заправки были обесточены.

– НЗ надо иметь, как в Росгвардии, – посоветовал Бахтин.

– Топливо тоже цель. У границы много не держат.

Глава 15

Звонок в дверь оторвал Олега Мешкова от завтрака. «Соседка за кастрюлей и за внука просить», – решил он, дожевывая бутерброд. Распахнул дверь с кастрюлей в руках и благодарностью в глазах.

– Спасибочки, за вкусную… – Олег осекся.

Перед ним стоял младший брат Андрей с рюкзаком на плече. Небритый, осунувшийся, но с тем же взглядом, излучающим снисходительную наглость.

– Принимай родственника, братишка! – бодрым голосом приветствовал Андрей и прошел в квартиру.

Олег посторонился, прикидывая: за ДТП со смертельным исходом брат получил три года колонии, прошло более половины срока, следовательно…

– По УДО вышел? – спросил он.

– А ты не рад?

– Вот про радость не будем!

Андрей избавился от рюкзака и стиснул брата. Помолчали. Каждый смотрел поверх плеча в стену, но видел ужасную смерть на переезде. Оба понимали, что говорить об этом, как кромсать ножом сердце. Андрей отстранился первым, похлопал по плечу брата и взял у него кастрюлю.

– Шо пожрать есть? – спросил он, заглядывая под тарелку, служившую крышкой.

– Пельмешки в морозилке.

Спустя четверть часа Андрей уплетал на кухне пельмени и громко рассуждал, чтобы слышал Олег, собиравшийся на службу.

– Карета превращается в тыкву, если ты не держишь вожжи и не понукаешь лошадей. Это я про бизнес. Прикинь, девять магазинов у меня было. Девять! Планировал десятый – юбилейный! И что по факту? Пока сидел, мои так называемые партнеры торговый бизнес раздербанили по кусочкам. Хорошие точки отжали, дохлые магазины сами загнулись.

– А ты бы на их месте не воспользовался случаем?

– Куда мир катится! Каждый норовит урвать у слабого.

– Так не только в бизнесе.

– Но у меня есть новый план. Гениальный! Пока идет война, скупить по дешевке дома, квартиры и землю в приграничной полосе. Поможешь?

– Деньгами?

– С детей и полицейских денег не беру, – усмехнулся Андрей. – Кое-какие гроши у меня остались.

– Так шо тебе надо?

– Мне бы списки граждан с хорошей недвижкой, кто драпанул из нашего округа. Дома, квартиры, фермы.

– Ты живи здесь, бизнесмен. Только глаза мне не мозоль и спагетти на уши не вешай.

– Спасибо за гостеприимство, братишка. – Андрей доел пельмени, повертел головой. – А ты, гляжу, без женщины. А как же та, из-за которой… Кошелева кажется?

Олег схватил брата за грудки:

– Оля с Юрой из-за тебя! А Кошелеву не трогай.

– Отбой! Включил заднюю. Отъезжаю в укрытие. – Андрей с наигранной усмешкой поднял руки.

Олег оттолкнул его.

– Ты с бойцами себя не равняй. Боевые хлопцы сейчас с нациками сражается.

– Пусть подольше сражается.

– А тебе победа без надобности?

– Пока недвижку не скупил, а потом больше всех радоваться буду.

– Ну ты и гнида!

– Бизнесмен. Город часто обстреливают?

– Постоянно.

Андрей удовлетворенно покачал головой:

– Паника мне на руку. «Три кабана» еще работают?

– А шо, мои пельмени тебя не устраивают? Посуду помой.

– Мария Федоровна Синица по-прежнему директор?

– К журавлям за кордон не подалась. Сидит ровно в мягком кресле, блестит золотом.

– Зайду к ней побалакать. Она за богатых клиентов больше тебя знает.

– Топай. Может Мишку Штанько там встретишь. Он нынче при деньгах.

– Заступ вышел? Как так? – удивился Андрей.

– ЧВК. Штурмовой отряд! – крикнул Олег, покидая квартиру.

Андрей сгреб посуду в раковину, включил воду и посмотрел в окно, как брат отъезжает на службу. Та же машина, то же звание, та же квартира с той же мебелью. Тарелки в раковине накренились, отраженная струя воды брызнула жиром ему на рубашку. Андрей чертыхнулся – у него даже нет сменной одежды! Возьмет у брата, старую. Но скоро у него будет всё новое!

Глава 16

Около восьми утра оперативники лейтенант Колесников и капитан Петрук поджидали своего шефа майора Мешкова в беседке для курения на территории отдела полиции. От молодого Колесникова пахло лосьоном после бритья, он просматривал новости в телефоне и выглядел бодро. Небритый сорокалетний Петрук с отвращением курил. Ему были противны и сигарета, и муть в голове, и кислые спазмы желудка. А тут еще возглас Мешкова пронзил висок, как стрела.

– Привет, орлы! – Мешков вошел в беседку и уловил болезненную гримасу на лице капитана. – Петрук, ты шо, с бодуна? У-у, не дыши на меня.

– Батю схоронил, – в качестве оправдания напомнил капитан.

Мешков смутился. Как-то напрочь вылетело из головы, куда вчера отпрашивался подчиненный. Проститься с родными – святая обязанность. Но помнил Мешков и то, что отец Петрука проживал в Писаревке, где и скончался. Город хоть и рядом, меньше двадцати километров, но это уже заграница – Украина.

– Ты шо, в Писаревку мотался?

– Куда там! Раньше на велике раз плюнуть, а нынче… Эх! – Петрук долгой затяжкой испепелил сигарету до фильтра и кинул в урну.

– А как же похороны?

– По видео сестра подключила. Все родичи тамочки, а я туточки.

– Сестре не боязно? За связь с российским полицейским огребет от СБУ.

– Еще скажи, шо у меня племяш с ихней стороны воюет.

– А шо, воюет?

– Отвоевался. Без ноги.

Петрук облизнул пересохшие губы. Мешков вошел в положение.

– Петрук, ступай воды хлебни. И Дениса Чмыхина из камеры приведи. Выдвигаемся в лес.

Майор пошел навстречу шумному «Уралу» Росгвардии, заезжавшему во двор полиции. Пока здоровался с Тимуром Бахтиным, посвежевший Петрук привел Дениса Чмыхина.

– Пацан будет дорогу показывать, – решил Мешков и затолкнул задержанного в кабину «Урала» между собой и водителем.

Командиру Росгвардии пришлось устроиться в кунге вместе с остальными. Путь был недолгим. Вскоре грузовик съехал с дороги и уперся в густой подлесок.

– Отсюда я по стежке через лес, – указал Денис на тропинку, терявшуюся за деревьями.

– Дальше ножками, – объявил Мешков высыпавшимся из кунга бойцам и полицейским.

Группа вытянулась по тропинке и только углубилась в лес, как сверху послышался нарастающий звук прилета.

– Ложись! – скомандовал Бахтин.

Бойцы бросились врассыпную и вжались в землю. Мешков повалил Дениса и упал вместе с ним. Мины ухали там, где остался «Урал». После третьего прилета раздались контрбатарейные удары российской артиллерии. Выпустив четвертую мину, противник прекратил обстрел.

Когда стихло, Бахтину доложили:

– Все целы, только «Урал» посекло.

– На ходу?

– Успели загнать грузовик в орешник, но своим ходом не выбраться.

– Вызывай помощь, – распорядился Бахтин и пояснил полицейским: – Нас птичкой срисовали, ждали, когда остановимся. Двигаем дальше?

– А шо? Штаны сухие даже у пацана. – Мешков хлопнул испуганного Чмыхина по плечу: – Веди!

Денис привел к небольшому оврагу, спустился вниз и указал на углубление под оголенными корнями березы, накренившейся на осыпающемся склоне:

– Здесь.

– Нашел схрон оружия? Так и говори, – потребовал Мешков.

– Увидел здесь три рюкзака пять дней назад.

– Куда перенес?

Денис повел группу по дну оврага к небольшой речке. В узком месте протока была завалена разномастными стволами и ветками, скрепленными грязью. Нижние концы стволов были сточены до клина зубами бобров. Рядом на берегу валялась поваленная молодая сосна.

– Бобрам смола под корой не понравилась, не стали возиться, – объяснил Денис и раздвинул пушистые ветки. – Вот!

Под деревом виднелся баул из ткани защитного цвета.

– Отойти! Пусть сапер проверит! – скомандовал Бахтин.

Все отступили. Сапер провозился пару минут и вытащил из-под дерева большой разорванный рюкзак. Из грубо порванного рюкзака вываливались драные пакеты. Сапер рассматривал некоторые и читал украинские этикетки:

– Сниданок. Обид. Вечеря. Повсякденний набир сухих продуктив.

– Армейскими сухпайками бобры полакомились, – резюмировал Мешков. – Тащи другие рюкзаки.

– Под деревом больше ничего нет.

– Как? Где? – последний вопрос был нацелен на Чмыхина.

– Я все три сложил вместе, – оправдывался Денис.

Мешков обошел поваленное дерево, раздвигая ветки. Пусто!

– Что в тех рюкзаках было?

– Пистолеты и патроны. Я взял малый пистолет.

– У тебя стандартный ПМ. Другие больше твоего были?

– Да. С длинным магазином и ручкой.

– Пистолет-пулемет для диверсантов, – определил Бахтин. – Много?

– Не считал.

– За второй рюкзак говори! – потребовал Мешков.

– Два РПГ, их я знаю. И какие-то брикеты.

– Взрывчатка, – решил Бахтин.

Мешков разозлился:

– И ты молчал! Может твоей взрывчаткой вчера ЛЭП повалили. Кто забрал рюкзаки?

– Я не знаю.

– Кому ты про них рассказал?

– Никому не говорил.

– Брешешь!

– Не. Я хотел пистолет толкнуть, чтобы дрон купить. Другой ПМ взять, а уж потом вам доложить.

– Потом суп с котом и отбивные ремнем по заднице!

– Дядя Олег, я всё в полиции написал, – заныл Денис.

– Написал он, – процедил Мешков. – Тоже мне, аргумент ребром.

Майор задумался. «В полиции показания Чмыхина первым прочел подполковник Черкасов. Начальник оставил протокол капитану Гамаюну, чтобы мне передал. У дежурного бумага лежала открыто, когда я вечером забирал. А Гамаюн литрами чай хлещет и в туалет бегает. В это время любой сотрудник мог прочесть показания. И сообщить врагам на ту сторону. Неужели у нас предатель? Если так, то оружие ночью вывезли или на рассвете».

Бахтин тронул Мешкова за локоть:

– О чем задумался, майор?

– Кто-то нас опередил.

– Рюкзаки в лесу пятый день. Могли четыре дня назад забрать.

– Так и было задумано, но пацан перепрятал. Если бы их здесь сразу нашли, то сухпайки были бы целы. Да и следы похоже свежие.

– А ты в следах разбираешься?

– Я не. А вот Ильич…

– Кто такой?

– Наш прежний начальник. Тышкевич Василий Ильич. Сейчас на пенсии. Но если его попросить…

Мысль понравилась Мешкову. Он велел всем идти обратно и позвонил бывшему начальнику отдела полиции. Крепкий духом и телом пенсионер Тышкевич после выхода в отставку увлекся охотой и бродил по лесам с двустволкой и лопоухим рыжим спаниелем по кличке Август.

Василий Ильич выслушал информацию, отнесся к делу серьезно и попросил прислать геометку.

– Если там и правда была взрывчатка, Август может взять след, – заверил бывший подполковник полиции.

– Спасибо, Василий Ильич. Только вы сами на рожон не лезьте, мне сообщайте, – предупредил Мешков.

Из города подъехал второй «Урал», чтоб вытянуть застрявший в подлеске. Пока бойцы возились с техникой Мешкову позвонила мать Бориса Войтенко.

– Олег Николаевич, ко мне Лида пришла, Жабровец. Наших диток нема. Ни моего Бори, ни ее Настены.

– Так и не позвонили? – уточнил Мешков.

– Телефоны недоступны.

Трубку перехватила Жабровец.

– Олег Мыколаевич, Христом богом прошу, пошукай! Мое сердце не на месте. Рая гутарит, Борька в Орловку наметился. В баньку.

– В баньку, – повторил Мешков и пообещал взволнованным мамашам: – Пошукаю.

Застрявший «Урал» вытащили. Двигатель работал, колеса не зацепило. Бойцы загрузились в машину. Денис Чмыхин с мольбою в глазах смотрел на Мешкова:

– Дядя Олег, мне можно домой?

Майор полиции покачал головой.

– То твой выбор, Денис. Если бы сразу сдал схрон, отметили грамотой. А так, будем разбираться.

Мешков попросил Бахтина:

– Заедем в деревню. Тут недалеко.

Логистическую задачку два майора решили быстро. Дениса Чмыхина под присмотром Петрука с бойцами Росгвардии отправили в город на поврежденном «Урале». На втором грузовике Бахтин, Мешков и Колесников свернули к границе, в деревню Орловка.

Глава 17

Андрей Мешков зашел в ресторан «Три кабана», сел за столик, раскрыл меню. От красочных фотографий блюд поначалу растерялся. Он уже забыл вольную жизнь, где можно есть, что захочешь, а не то, что дадут. А тут еще барную карту с напитками любезно предложили.

Он словно вернулся в прежнюю жизнь, и как дуновение из прошлого мимо промелькнул силуэт в розовом. Андрей поднял взгляд и обомлел. Стройная женская фигура в бледно-розовом брючном костюме скрылась в помещении для персонала. Не может быть! Это же Ольга – жена брата. Он помнит ее в этом костюме! И помнит совсем без одежды, когда они были близки.

Но Ольга погибла. Наваждение?

Андрей на ватных ногах последовал за женщиной. В раздаточной он первой заметил Марию Федоровну Синицу. Хозяйка ресторана отвлеклась от презентации блюд, узнала Андрея и ободряюще улыбнулась. Однако гость уже смотрел на молодую женщину, которой демонстрировали блюда. Она стояла к нему спиной. Тот же облегающий костюм, те же ноги, талия, та же фигура, лишь прическа слегка изменилась.

– Ольга? – Андрей тронул видение.

Девушка обернулась, опалила изучающим взглядом. За нее ответила Мария Федоровна:

– Андрей Мешков, ты не знаком с Натальей Кошелевой? Она из полиции, с твоим братом работает. Мы согласовываем меню свадьбы.

«Та самая Кошелева любовница брата! – припомнил Андрей. – Как же она напоминает Ольгу. Теперь понятно, почему брат на нее запал. Ну почему я не встретил ее раньше! У них уже свадьба?»

Андрей помрачнел:

– Олег мне ничего не сказал про свадьбу.

Проницательная хозяйка заведения сгладила неловкость мягкой улыбкой:

– Тебя давно не было, Андрей. Наташа выходит замуж за офицера из воинской части.

– Этот костюм у меня временно, – смущенно пояснила Кошелева.

Синица взяла гостя под локоть и вывела в банкетный зал:

– Андрей, ты постройнел, и щетина тебе идет. Мы свадебной торт утвердим, и я к тебе выйду.

Проводив заказчицу, Мария Федоровна подсела к гостю за столик в ином настроении:

– Раньше свадьбам радовалась, а теперь даже не знаю.

– Что так?

– Военные вместе с командиром части будут. А если по ним с той стороны ударят? Прощай мой ресторан.

– Военные должны прикрыть.

– Обещали. – Мария Федоровна тяжко вздохнула и опять переменилась в лице. Ее глазки хитро прищурились: – Ты теперь вольный сокол. Какие планы?

– Зашел узнать за местных, кто дома, квартиры побросал и смотался от войны подальше. Продают недвижку?

– Да кто ж купит, когда рядом такое.

– Я! – твердо сказал Мешков. – С дисконтом конечно. Большииим дисконтом.

Синица с интересом обдумывала услышанное, затем одобрительно кивнула:

– Мне тоже перепало по дешевке. Фермер в Ильинском индюшатник держал, то у самой границы. Когда уезжал, побросал технику, постройки. Ну а птиц куда? Забил и мне оптом. Пришлось меню переделать.

– Фермы тоже интересуют. Наш чернозем лучше золота – палку воткни, дерево вырастет!

Молодая грудастая официантка принесла овощной салат, разложила приборы и предложила выбрать напитки. Андрей дал волю фантазии на те пару секунд, что девушка склонилась к столу, и завис в немом возбуждении.

– Ступай! – Синица отправила официантку и налегла грудью на стол, приблизившись к Андрею. – Полтора года в колонии? И без женщин.

– Так заметно?

– Мешков, не пялься! Я себя не предлагаю и своих девчонок портить не дам, – строго отчитала хозяйка и закончила с мягкой загадочностью: – Но подсобить попробую.

Мария Федоровна отошла, поговорила по телефону. Вернулась с решительным настроем деловой женщины.

– С Ириной Шевченко начальницей Росреестра тебя познакомлю. Через нее регистрация сделок пройдет гладко и быстро. И по владельцам недвижимости у нее полные данные.

– Отлично! Где мне ее найти?

– За этим столом. Скоро. И когда будешь общаться, Андрюша, помни, Ира женщина одинокая. Был у нее козел с пивным брюхо, прогнала. Для делового мужчины, как ты, она настоящий клад.

– Я не готов к серьезным…

– Дурачок. Обещать, не значит жениться.

Ирина Шевченко оказалась старше Андрея Мешкова лет на десять. Но черные волосы, яркий макияж и пышные формы делали ее привлекательной женщиной. Особенно для мужчины вышедшего из колонии.

Немного смущенный Андрей начал беседу с деловой части, расспрашивал Ирину про договор купли-продажи, порядок регистрации, сделки по доверенности. Однако Синица направила общение в иное русло:

– А что это мы на вы? Ира, ты проголодалась? За Андрея не спрашиваю, мужчинам силу надо поддерживать.

– Так проголодалась, что выпить хочется, – с улыбкой ответила Шевченко.

– Организую!

Мария Федоровна оставила пару за столом, сменила грудастую официантку на парня.

Сытный обед с бутылкой коньяка раскрепостил Андрея и Ирину.

– Мы теперь партнеры? – с загадочной поволокой во взгляде спросила Ирина.

– Я надеюсь на это, – бархатным голосом ответил Андрей.

– Тогда едем ко мне, смотреть документы.

– Какие?

– Там покажу, – хихикнула женщина.

Синица, принимая оплату, подзадорила захмелевшую парочку:

– Андрюша, со всех сторон изучи и печать поставь. В двух экземплярах!

– Три надо. Для каждой стороны и Росреестра, – лукаво щурилась Шевченко.

– Для Росреестра особенно постараюсь, – заверил Андрей и стиснул женское колено.

Ирина не сразу, но спихнула его руку, достала ключи от машины:

– Я же выпила. Как ехать?

– Быстро и уверенно! – Андрей подхватил ключи, рассмотрел лейбл «Subaru». Полноприводный автомобиль ему понадобится. – Я за рулем. У меня брат в полиции.

Шевченко одарила мужчину обещающей улыбкой:

– С тобой мне ничего не страшно.

При выходе из ресторана Андрей обнял женщину за талию, а когда усадил в машину, ощутил такой прилив необузданного желания, что помчался действительно быстро.

Глава 18

Деревня Орловка встретила «Урал» опустевшим гнездом аистов. Главная улица приготовила сюрпризы. «Урал» завилял между оспин воронок и остановился перед поваленным бетонным столбом. За ним щерилась рваным металлом бесформенная груда разорванного снарядом «жигуленка». Окружающие заборы были посечены осколками, газовые трубы, протянутые над землей, прострелены, окна в домах выбиты, на некоторых крышах зияли пробоины.

– Куда теперь? – спросил водитель командира.

Бахтин переадресовал взглядом вопрос Мешкову. Олег выпрыгнул из кабины, постучал по кунгу, откуда выбрался лейтенант Колесников. Мешков с минуту вслушивался в тревожную тишину безлюдной деревни и решил:

– Пойдем к речке.

Светлый сруб новой бани выделялся среди старых почерневших построек. Мешков шел к бане первым, осматриваясь по сторонам и обходя торчащие снаряды. Колесников шагал попятам и зудел, убеждая себя:

– Борька Войтенко еще тот тип, нажрался до упаду, и Настена его бросила. С чего ей два дня париться?

В траве у реки Мешков заметил белую ткань. Поднял, развернул, и все увидели женскую ночную сорочку на тонких бретельках. Сорочка была новой, с глубоким вырезом и кружевной окантовкой по подолу – такую даже избалованная девушка не выбросит, тем более Настена. Мешков передал сорочку Колесникову и с подозрением вглядывался в серую гладь узкой речки.

Лейтенант мелко качал головой, отгоняя тревожные мысли:

– Нет. Здесь даже пьяницы не тонули, а Настена, она же…

Бахтин присел, нашел в траве гильзу от автоматного патрона, понюхал и определил:

– Недавно стреляли.

Мешков направился к бане, Бахтин за ним. Колесников бережно сложил сорочку и нервно озирался.

Дощатая дверь бани была прикрыта, железная скоба накинута на петлю, но замка в ней не было. Мешков отбросил скобу, взялся за ручку двери. Между этими моментами, разделенными секундой, за дверью что-то стукнуло об пол. Бахтин заметил, как оборвалась нить, обмотанная вокруг скобы, и с силой оттолкнул Мешкова, повалив на землю. Сам грохнулся рядом.

В бане раздался взрыв. Дверь сорвало с петель. Она отлетела на три метра, из толстых досок торчали кривые осколки.

– Граната-ловушка, – объяснил Бахтин, поднимаясь с земли.

– А я не допер, – сокрушался Мешков.

Майор Росгвардии подал полицейскому руку:

– Мирная жизнь давно закончилась. Ты на фронте.

– Аргумент ребром.

За выбитой дверью в предбаннике Мешков увидел Бориса Войтенко. Мертвый парень сидел на полу, привалившись к стене, и пялился стеклянными глазами на вход. Осколки гранаты вонзились в его тело, но раны не кровоточили. Единственная дырка с давно запекшейся кровью чернела у Бориса во лбу.