Морозный рассвет бесплатное чтение

ПРОЛОГ

Скрипучий мороз покрыл узорами окна, коснулся деревянных рам, которые вот-вот придут в негодность, пробрался через щели в дом и пал в неравной схватке с главным врагом – жаром, что шел от камина горячими сильными волнами. Комната прогревалась быстро, недаром толстые сухие поленья, подброшенные щедрой рукой, уже полностью покрылись языками пламени и вовсю разгорались, даря окружавшим его людям долгожданное тепло.

В старинных потертых креслах, набитых гусиными перьями, сидели трое. Это была семья: два брата и сестра. Единственная оставшаяся после гибели отца ценная вещь – старая медвежья шкура – укрывала девушку до самого подбородка, но полностью согреться все не получилось. Увы, от посетившего ее холода не избавит ни бушующий костер, ни самые дорогие и богатые меха. Губы дрожали, кристальной чистоты голубые глаза наполнились так и не пролитыми слезами. Но она упрямо молчала, не смея умолять братьев о милости, которую они оказать способны не были.

– Вы сгинете, – не выдержав тягостного молчания, прошептала Кэндис.

Самый старший из них, Бриг, лишь покачал головой, не намереваясь и дальше ее успокаивать. Хватило того, что она устроила, как только узнала об их с Джимом решении покинуть отчий дом для службы в армии королевства. Да, ради этого придется оставить малышку-сестру на попечение соседей. Но переживать настолько уж не стоит, равно как и спорить о дальнейшей судьбе.

Мать скончалась давным давно, дав жизнь своему третьему ребенку, то есть ей. Отец погиб четыре месяца назад… А их уже одолело до того плачевное положение, что впору отправляться на паперть… Естественно, ни один из величайшего когда-то рода Норт не опустится до милостыни!

Братьям пришлось покинуть высший столичный университет, а Кэндис – девичий пансион в главном городе графства Кодильере. За обучение отныне платить было нечем. После гибели папеньки выяснилось, что банковские счета благородного графа Северных гор Вильяма Норта пусты. Более того, тот накопил приличный долг благодаря своей любви к пьянству и азартным играм. И, как только в храме Ледяной Богини кончилась церемония прощания с погибшим, кредиторы и поручители подобно стервятникам сгрудились возле крыльца особняка, дабы стребовать у растерявшихся сирот займы. Дошло даже до угроз, но, к счастью, только словесных.

Как расплачиваться со всеми, Норты не представляли. Хозяйство в упадке, имеющиеся в собственности рудники давно заброшены, слуги сразу как запахло жареным разбежались. Но разве можно их в чем-то винить? Они и так держались слишком долго – горничная Нэнси призналась, что не видела положенное жалованье порядка четырех месяцев.

Заработать на пропитание братья смогут, Бригу уже двадцать три, Джиму на два года меньше. Ничто не помешает им одновременно поступить на службу, Хеладиньи всегда нужны солдаты. Но что делать с мышкой Кэндис? Ей же всего шестнадцать, до совершеннолетия осталось два года.

К неожиданной радости, отзывчивые и небезразличные люди в этом мире еще существуют. Помочь вызвались пожилые уже супруги из соседнего графства. Когда-то Джим гостил у их племянника и здорово сдружился со всеми. И, как только весть о плачевном положении дошла до добросердечных Мерлинов, они тут же прислали письмо с предложением об участии.

– Не стоит больше плакать, Кэндис, все уже решено, – пробормотал Бриг, поморщившись.

Ему все эти сантименты не слишком-то нравились. Куда проще было бы стукнуть кулаком по столу, как, бывало, делал отец, и потребовать беспрекословного подчинения на правах главы семьи.

Но при взгляде на младшую сестру и его сердце таяло, как разогретый воск. Кажется, ни одно сердце не может быть черствым рядом с ней.

– Мы будем писать тебе каждую неделю, – пообещал более мягкий Джим, вытащив руку из-под толстого ватного одеяла и сжав ладонь сестры. – А Мерлины – отличные ребята, поверь, они о тебе позаботятся! К тому же, довольствия, которое мы сможем посылать, хватит и на то, чтобы понемногу откладывать на приданое.

– Мне еще рано замуж, – вскинулась девчушка, вновь поежившись.

– Но когда-нибудь…

– Вы не о том думаете!

– У нас нет другого выбора, – напомнил в сотый или уже тысячный раз старший брат.

– Зато так мы не потеряем дом и рудники. Всего лишь отдадим их в долгосрочную аренду, – улыбнулся младший, который сам еле сдерживался, чтобы не смалодушничать и отказаться от их с Бригом плана. – Всего два года, а потом ты сама сможешь всем управлять.

Девушка съежилась еще сильнее и покачала головой. Неужели ее братья не видят алчных глаз сеньоры Мерлин и ее еще более жадного супруга? Да они выбросят ее ровно в тот день, когда старшие Норты покинут границы графства!

Но даже не это страшит Кэндис до жгучей боли в груди. Она не глупа и не наивна до такой степени, чтобы не понимать: так действительно будет лучше. По крайней мере, получится сохранить часть наследства если не ей, то хотя бы братьям, уже настоящим молодым мужчинам, которым рано или поздно следует обзаводиться собственными семьями. Ее же удел – найти достойного супруга.

Только кто теперь позарится на представительницу обнищавшего древнего рода? Северные земли, которые ранее полностью принадлежали их предкам, теперь поделены на мелкие заделы, не больше нескольких миль. Кодильера все сильнее становится похожа на столицу королевства – Кэндис там не была, но много слышала, – где у каждого уважающего себя графа или барона есть собственный особняк, а имения используются как дома для летнего или выходного отдыха.

Никто не возмечтает оказаться мужем той, чье приданое – старый полуразвалившийся трехэтажный коттедж возле склона заснеженной горы да несколько пар обуви. Образование – и то не успела получить.

Однако опасения ее и не в этом тоже. Младшая из Нортов боялась главного: а вдруг это морозное утро – последнее, и традиционная встреча рассвета на Новый год канет в историю сегодняшним днем? Что, если судьбе угодно развести их троих по разным сторонам королевства, или даже за его пределы? Армейские будни суровы, и пусть пока войны нет, она может начаться в любой момент. Так любил говорить отец, а он, несмотря на потерю положения в обществе, оставался сведущим человеком.

– Все будет хорошо, Кэндис, – улыбнулся Джим, и она не могла не ответить тем же.

Юные сиятельства, у которых остались лишь гордость и имя, перевели взгляд на огонь в камине. Правду говорят мудрые: чарующим танцем пламени можно любоваться вечно! Жаль, что их в распоряжении есть всего лишь несколько часов, пока почтовый дилижанс не доберется до подножья горы. Нехитрые пожитки давно разложены по одинаковым сумкам, походная одежда, которая понадобится разве что до первого призывного пункта, выстирана и выглажена лично младшей сестрой. А чуть позднее полудня прибудут Мерлины, чтобы стать временными управляющими скудным хозяйством и опекунами их «мышки».

Назад не повернуть. Остается лишь молить Ледяную Богиню о том, чтобы позволила троице встретиться когда-нибудь под сводами родного дома.

ГЛАВА 1. В ожидании праздника

В этот раз новогодние гуляния было решено перенести из гостиной в зимний сад. Все дело в том, что обновлять интерьер главной залы особняка несподручно, да и весьма затратно, а во время прошлого приема некоторые гости так разбушевались, что не оставили целым ни одного более-менее крупного предмета мебели.

Как по мне, виновата сеньорита Кримиоли, которая умудрилась столкнуть лбами сразу трех своих ухажеров, намекнув каждому из них, что заветный поцелуй за гардиной получит именно он. Вероятно, одному кому-то и повезло бы, но в ходе игры в карты самый рьяный из воздыхателей вредной Беатрис похвастался планами перед друзьями… И пошло-поехало!

Мы с Мерлинами в разгар драки отлучились и пропустили все «веселье». Но, когда прибежали на шум, бедный дядюшка Бен кричал так, что, казалось, ушные перепонки присутствующих не выдержат нового напора. А его дражайшая супруга Хельга, наоборот, замерла от ужаса и чуть не лишилась чувств. Особенно ее расстроила старинная люстра из горного хрусталя, разбитая невесть кем пущенным под самые своды залы стулом. Пришлось отпаивать тетушку валерьянкой, пока присмиревшие бойцы приносили извинения, стараясь сделать это таким образом, чтобы не уронить свое достоинство в глазах от души нахохотавшейся сеньориты Кримиоли.

Поэтому сегодняшний праздник пройдет в более безопасном месте, там, где нет чудом уцелевшего фамильного гарнитура Нортов, выкупленного нами всего пару лет назад.

– Кэндис, столы должны быть накрыты, скоро гости начнут съезжаться! – подходя к моей комнате, воскликнула Хельга и заглянула внутрь.

Я оторвалась от созерцания невероятной красоты заката, открывшегося перед широкими окнами спальни:

– Все готово, тетушка.

Последние годы она поручала мне некоторые дела, объясняя это тем, что я должна учиться управлять и командовать. Мне же было только в радость помочь пожилой женщине, которая смогла стать для меня кем-то вроде мачехи, но не той, что в сказках, а доброй и заботливой.

– Ты же моя хорошая, – она всплеснула руками, подходя ближе. – У тебя так дела спорятся, что я наглядеться не могу! Вот повезет кому-то!

– Ты же знаешь, я не очень хочу замуж.

– Да я все понимаю, но рано или поздно придется, не в девках же сидеть!

Сеньора Мерлин заводила этот разговор почти каждый месяц, так что я уже привыкла. В ее понимании девица двадцати двух лет – засидевшаяся в холостых дама, которая вообще-то уже могла бы пару-тройку детишек родить, «стариков порадовать».

Как же я была не права, когда подозревала их в непорядочности и даже жадности. На деле чета Мерлин показала мне, что такое настоящие любящие…пусть не родители, но близкие родственники точно. Они сумели разбить все мои опасения буквально за первые несколько недель!

Во-первых, документ управления хозяйством был составлен так, что при любом раскладе наши земли и остальное имущество оставались в семье Норт. Будь то скоропостижная гибель опекунов, или же моя, в жизни случается всякое, тогда Джим и Бриг стали бы равноценными хозяевами всего.

Во-вторых, Бен умудрился не просто поднять с колен наши дела, умело объединив добычу руды и уникального белого угля, но и наладил поставку ископаемых столичным ювелирам, обойдя скупых графов Кодильеров. Для нас с братьями были открыты именные счета, куда ежемесячно поступали доходы, так что армейское жалованье ребят оставалось при них в полном объеме. Конечно, себя Мерлины тоже не обидели, но я считала это справедливым.

А как только мне стукнуло восемнадцать, прямо в день совершеннолетия, они беспрекословно подписали бумаги, передавая полноправное владение всем имуществом опять же нам троим, с оформлением доверенности на меня. Так как Бриг с Джимом заключили контракт, который невозможно разорвать пять лет, они, понятное дело, не могли принять управление на себя. Ставшие за эти годы настоящими офицерами, они в каждом письме, приходившем четко раз в неделю, восхищались умом и сообразительностью опекунов и младшенькой, а однажды даже устроили сюрприз, и оба вырвались в кратковременный отпуск.

Помню, как была счастлива их появлению, повиснув на каждом по очереди и дрыгая ногами, словно девчонка! Кстати, именно братья предложили Мерлинам остаться у нас, а не возвращаться в свой скромный домик в соседнем графстве. Ведь мы давно стали больше, чем знакомыми, волею судьбы оказавшимися под общей крышей – семья, пусть и названная!

– Милая моя, какая же ты красавица! – восхищенно проговорила тетя Хельга, проводя по моим белоснежным волосам. – Любой будет счастлив заполучить такое сокровище!

– Ты пророчишь мне дракона, тетушка? – спросила со смехом, получив в ответ укоризненный взгляд. – Это они же обычно падки на драгоценности! Но и нрав ого-го!

– Кэндис…

– Не обижайся, я же шучу!

– Я желаю тебе лучшего! Джимми и Бриг скажут то же самое!

– Не сомневаюсь. Вот приедут, как обещали, сегодня ночью, будет у тебя плюс два союзника.

– И славно! А то вы с Беном будто в большинстве!

Я улыбнулась. И правда, дядюшка неожиданно встал на мою сторону, сообщив вспыхнувшей от такой оказии супруге, что я вполне самостоятельная сеньорита, чтобы распоряжаться будущим по своему разумению. И имею право пойти под венец равно тогда, когда сама возжелаю. Или вообще не пойду, не велика печаль. Дескать, внуков – а иначе возможных наследников Нортов они более не называли – родит кто-нибудь из братьев. В смысле их жен, конечно.

Однако мои мужчины, между прочим, обзаводиться семьями тоже не торопились, чем еще больше удручали опекуншу.

– Ох, мальчики уже, должно быть, на полпути, – продолжая гладить меня словно маленькую по макушке, задумчиво произнесла Хельга. – На чем только добираются?

– Заказали дилижанс?

– Лишь бы метели не было!

– О, не стоит переживать! Они знают эти места лучше всех нас вместе, так что при необходимости доберутся верхом.

Признаться, я немного лукавила, сама испытывала смутное беспокойство, но говорить доброй женщине об этом – все равно что подлить спирта в потухающий костер. Им осталось дослужить всего два месяца, и их визит на праздники перед увольнением казался чем-то особенным и даже странным. Хотя, вероятно, я опять себя накручивала!

– Может, не будешь приглашать свою Беатрис? Побереги наши нервы, – решила сменить тему Хельга.

– Она моя подруга.

– Она – сомнительная личность, к тому же интриганка, каких поискать!

– Тетушка!

– А разве я не права? Я понимаю, что в округе молодых девиц для твоего общения осталось всего четыре, и выбора-то особого не было, да еще при домашнем обучении. Но теперь-то…

– А теперь я люблю ее такой, какая она есть, – терпеливо сообщила я, выглянув из-за плеча. – Поможешь выбрать наряд?

– Спрашиваешь!

Модницей я не была, но красиво одеваться любила, чего греха таить. Сегодня перебирала платья с наибольшей тщательностью. Примерки всегда были для нас с тетушкой настоящим развлечением, и сейчас мы с радостью отдались этому занятию! А что переживать – гости приедут в назначенное время, до боя часов, знаменующих начало Нового Года, еще долго, а зимний сад уже убрал для празднования.

Наслушавшись традиционных комплиментов с лихвой – хватит до следующего торжества – я остановилась на платье небесно-голубого цвета. Плотная ткань обрамляла фигуру, а корсет повторял изгибы, будто шилось на меня, а не куплено на осенней ярмарке. Треугольный вырез открывал узкие ключицы, широкие рукава доходили до локтей, подол был длинный и не слишком пышный, как мне нравится. Но, если выйдем пускать салют, под ним не сразу разглядишь теплые с начесом гамаши.

Сверху накину подаренную дядюшкой на день рождения шубу. Она с капюшоном, так что уши ледяные ветра не продуют. У нас в Северных Горах одеваться надо тепло, иначе не выжить. Привыкшая с детства к такому климату, я особо холодов не боялась. Но лишний раз испытывать судьбу в надежде не простудиться желания также не возникало.

Волосы заплела в обычную косу. Не люблю все эти локоны и замысловатые прически, из-за которых сеньоры и сеньориты боятся головой пошевелить и целый вечер ходят, словно к их спине привязана длинная невидимая палка.

Последний штрих – кулон из полудрагоценного камня – лег точно в ложбинку под шеей. Все, что осталось от мамы. Более-менее ценные украшения мы распродали из-за долгов еще до появления опекунов. Новые драгоценности были, но это не то. Безделушки, хоть и порой недешевые, не подарят теплых воспоминаний о рассказах отца. Саму графиню я и не видела никогда, она скончалась при моем рождении.

– Ты прелесть! – умильный взгляд Хельги заставил потупиться.

– Спасибо! Я вас люблю!

– А мы-то как тебя любим! Ты нам ближе, чем родная!

С этими словами мы отправились вниз, начали пребывать первые гости.

ГЛАВА 2. Незваный визитер

Праздник получился хорошим. Легкое, лишь слегка пьянящее вино лилось рекой, столы ломились от яств – отныне мы могли себе это позволить – А долгожданный салют не унес, как обычно, порывистый ветер, и небо на несколько мгновений озарилось разноцветными огнями, вызвав восторг собравшихся.

Мерлины ушли к себе еще затемно, они более не встречают со мной рассвет, как делали раньше, ссылаются на почтенный уже возраст. Конечно, еще не дряхлые старики, а вполне крепкие люди, но настаивать я не стала. Мне самой-то не хотелось соблюдать семейную традицию Нортов – поймать лучи впервые восходящего в этом году солнца. Торжество было омрачено: братья так и не появились.

Зато незадолго до вожделенного часа прибежал почтальон. Наспех поздоровался, протянул конверт и поспешил вернуться в теплый дилижанс, отказавшись от горячего глинтвейна или хотя бы крепкого чая.

– Помилуйте, сеньоры, и вы, Ваше сиятельство, – седые лохматые усы смешно шевелились, когда он говорил. – В такой день быстрее бы домой попасть, а мне еще три посылки развести надо!

– Неужто успеете? – засомневалась Хельга.

– Дык придется, иначе женка по головке не погладит!

Мне было жалко бедного мужичка, вынужденного в самый канун праздника мотаться по адресатам. Но еще любопытнее узнать, что в письме. Неурочное послание оказалось датировано прошлой неделей.

Писал Джим.

«Пишу спешно, поэтому сразу к делу: мышка, собирайся и покидай особняк в тот же час, что получишь послание! Бери лишь самое необходимое. Объясню все позже! Люблю тебя! Джимми».

Мы с Хельгой озадаченно переглянулись.

– Мальчик, верно, неудачно пошутил, – протянула она, однако уверенности в ее голосе не было ни грамма!

– Не похоже это на шутку, тетушка!

Женщина взяла в руки бумагу, перечитала еще раз, задумчиво пожевала губы.

– Нет, милая, что-то я не понимаю. Они же собирались сюда сегодня прибыть!

– Но не прибыли, тетушка, – волнение нарастало, казалось, брат напуган и пытается уберечь меня.

– Он даже не сказал, куда идти, – промолвила бывшая опекунша.

– Возможно, ждет меня где-то?

– Тогда назвал бы место и время.

– Тоже правильно. Что будем делать?

Мы перевели взгляд на зимний сад, где уже вовсю провозглашались тосты за здравие, а между столиками сновали специально нанятые слуги. Бен сидел со своим старым другом, покуривал трубку и чему-то довольно посмеивался.

– Если бы грозила серьезная опасность, он бы сообщил, – рассудила Хельга. – Утром расскажем нашему сеньору, и вместе подумаем, что делать. Договорились?

Я кивнула, но остаток ночи прошел в беспокойстве, а на сердце легка тягость, о природе которой могла только догадываться. Может быть, стоило послушать брата, выгнать всех и самим бежать? Или просто оставить гостей, накинуть шубу и нестись прочь, как и было велено? Но куда в такое время? Да еще метель все же разыгралась, заснежив дорожки почти по пояс.

Проводив собравшихся по опочивальням – отправить их по домам из-за непогоды виделось проблематичным, – я отпустила слуг на покой и, оставшись в одиночестве, встала возле широкого окна. Беатрис, правда, предлагала составить компанию, но уж больно наигранно, так что пожалела ее. К чему заставлять кого-то быть рядом с тобой? Тем более, те, кого хочу видеть на самом деле, увы, не сдержали обещаний. Да еще и напугали странной весточкой.

Небо окрашивалось бледно-желтым. Вероятно, в этот раз восход разглядеть не удастся, крупные белые хлопья кружат в причудливых плясках, но я обязана проследить, как солнце, пусть и невидимое моему глазу, впервые поднимается в наступившем году. Втихомолку надеясь, что и Бриг и Джим не забыли об обычае, и где-то так же следят за началом новой жизни.

– Где бы вы ни были, – прошептала, наблюдая, как стекло запотевает в месте, где касается моего дыхания, – берегите себя!

За спиной раздался звук шагов. Кто-то не смог уснуть и все же решил присоединиться? Оборачивалась, ожидая увидеть кого угодно.

Но не незнакомца, стоящего посреди моей гостиной!

Он был высок, статен, с короткими, слегка волнистыми светлыми волосами, холодными серо-голубыми глазами, напоминающими ледяную воду океана. Одет в темно-синий сюртук, черные штаны и высокие сапоги под колено. Я отметила это потому, что наряд его был явно не по погоде! Или сбросил шубу или пальто внизу?

Его не было среди наших гостей, и уж точно он не мог явиться прямо сейчас, погода бы не позволила. Однако мужчина действительно стоял напротив, со скучающим видом глядел куда-то мимо меня, и это точно не являлось миражом или полетом фантазии!

Мне бы закричать, поднять шум, но вместо этого я лишь отшатнулась, ударившись спиной о прохладное стекло, и почти шепотом спросила:

– Вы кто?

Блондин, которому на вид было около тридцати, отвечать не спешил. Только смерил меня высокомерным, я бы даже сказала, презрительным взглядом… или нет, в нем было больше всего равнодушия, словно перед ним не более чем крошечная букашка!

– Кто вы и что здесь делаете?! – уже тверже поинтересовалась у незваного гостя.

И снова – никакой реакции! Он меня не замечает, что ли?! Так я быстро это исправлю!

– Кто-ни…кх-кх, – позвать на помощь не вышло – горло будто сжала невидимая удавка.

Не понимая, что происходит, я закашлялась, с ужасом воззрившись на мужчину, который даже с места не сдвинулся.

– Будешь меня злить, еще не то получишь, – будничным тоном предупредил он, не смотря на меня вовсе – разглядывая большой портрет нас с братьями, висящий над камином. – Видишь ли, жутко бесит, когда кто-то вопит в моем присутствии… без моей на то воли.

Шею сдавливало все сильнее, я хрипела и, разумеется, ответить не могла. Он меня не трогал, даже не подходил, однако ясно дал понять, чьих рук это дело. Вот только… рук ли?

Сложить один и один даже в таком положении оказалось несложно. …Ледяная Богиня, неужели передо мной – настоящий шаман?!

Я слышала про них, и большинство легенд походили на страшные небылицы, а не правдивые истории. Волшебство в нашем мире искоренили очень давно, магия оказалась под строжайшим запретом, и постепенно те, кто обладал силой выше человеческой, канули в прошлое. Колдуны и ведьмы остались лишь в мифах, но были и те, кто сумел каким-то образом выжить или, возможно, заново воскреснуть против большой войны…

Шаманы – самые жуткие и жестокие из владеющих магией! На них все еще ведется охота, но разве кто-то совладает с такого рода могуществом?

Они не ведают ни жалости, ли любви, но сострадания… но им доступна невероятная сила, дарованная самой природой! Вот почему уже не одно столетие они успешно прячутся, творя непотребства, какие только угодно! Могут управлять стихиями, летать по воздуху, плавать на глубине, неведомой даже морским тварям! Они практически непобедимы! А еще их кровь является лучшим лекарством от всех болезней, вот только добыть ее получается редко кому, и всегда взамен на собственную жизнь!

Их истинный облик до сих пор никто не мог описать. Потому что тот, кто их видел, рассказать уже не смог ничего.

И все-таки все это – не более, чем жутковатая легенда из прошлого, которая просто не могла существовать здесь и сейчас!

Верить в то, что передо мной – настоящий шаман, не хотелось, ибо означало одно: прямо сейчас я умру. Мы, люди, всегда надеемся: любая беда может случиться с кем угодно, да только не со мной. Но своим глазам я привыкла доверять, и бежать от реальности попросту глупо. Если суждено этому случиться, так следует принять смерть достойно!

Дышать становилось все труднее. Богиня, неужели последнее, что увижу в жизни – широкая спина неизвестно как проникшего в особняк злодея?!

– Думаю, ты все уяснила, – раздалось спокойное, и воздух снова начал поступать в мои легкие.

Я снова закашлялась, не забывая медленно отодвигаться в сторону двери. Не знаю, чем обусловлена передышка, но раз она дана, необходимо всех предупредить, иначе может случиться беда! О себе уже не думала. Вряд ли смогу выбраться, но добрые Бен и Хельга, старенький Йоханссон, вредная, но родная Беатрис, остальные… никто не заслужил такой участи!

– Все равно не успеешь, – так и не глядя в мою сторону, отозвался с другого угла гостиной жуткий мужчина.

Заложив руки за спину, он прошел мимо дивана, осматриваясь так, словно планировал тут обживаться. Или приценивался, мол, стоит ли брать особняк, который, по всей видимости, на ветхий пока не тянет.

Я застыла, схватившись за спинку кресла, чтобы не упасть – ноги еле держали – и спросила хрипло:

– Вы…

– Кто я?

– И…

– И что здесь делаю? – с готовностью подсказал мужчина, не оборачиваясь.

Кивнула, зная, что даже спиной почувствует мое движение.

– Что ж, справедливо. Кое-что тебе и правда нужно знать, – он все-таки повернулся ко мне, впившись глазами в мои, наверняка испуганные и оттого распахнутые шире обычного.

Точно нечеловеческий взгляд застал на полувздохе, и воздух застрял где-то в горле. Я смотрела на него, забыв все, что только что хотела сказать или спросить или прокричать или…

О, Богиня! Его глаза… Никогда не видела таких. Казалось, на меня прямо посреди комнаты выплеснулся целый океан. Я будто тонула в ледяной воде, погружаясь все глубже, уже захлебываясь, но не стремясь на поверхность…

– Нагляделась? – вздрогнула, не без труда возвращаясь в реальность. – Знаю, что хорош, слюни пускать не обязательно.

Не осознавая, что делаю, подняла ладонь и дотронулась до губ. Конечно, они были сухие. Мой нелепый жест вызвал издевательский смех незнакомца.

– Забавно.

Ничего забавного не видела, но решила проявить благоразумие и промолчала. Смотрела, как он прохаживается вдоль стеллажей с книгами, касаясь корешков кончиками пальцев. Он словно всерьез вчитывался в названия произведений, как бы подбирая себе новое чтиво, чтобы скоротать долгие зимние вечера.

– А приличной библиотеки нет? – спросил недовольно.

– Ааэ… – из груди вырвался неопределенный звук, который я бы и сама не смогла толком объяснить.

Удивление?

– М-да, вкусы у вас, северян, совсем не изменились, – покачал головой мужчина.

– По… – все же начала.

– Если добавишь «…могите», сверну шею, – обронил жуткий тип.

– По…по…почему, на втором этаже есть еще шкафы с книгами, – нашла в себе силы произнести вслух целую законченную фразу, но дрожь в голосе унять не удалось.

Впрочем, слишком и не пыталась.

– О, превосходно. Будет, что почитать долгими зимними вечерами, – вздрогнула от того, что он практически повторил мои недавние мысли. – Слышал, в этих местах они особенно скучны и однообразны.

Его недвусмысленное заявление заставило сердце подпрыгнуть и зачастить с удвоенной силой. Богиня, только не это!

– Вижу, у тебя назрел новый вопрос, – понимающая ухмылка чуть тронула его губы. А вот глаза оставались холоднее бездны. – Не стесняйся, пока можно.

– Вы…

– Несомненно, я.

– Вы… – голос слушался все хуже, в ушах от нервного перенапряжения начало шуметь.

Казалось, еще миг – и сознание меня покинет.

– Прошу, продолжай.

– Вы…

– Соберись!

– Я…

Мужчина покачал головой.

– Вообще я никуда не тороплюсь, но твое заикание перестало меня веселить. Поэтому, так и быть, скажу все сам. Сообщаю, сеньорита, что отныне я – хозяин этого домишки и всего прочего, что находится в вашем демоновом захолустье. Как это принято сегодня говорить – владелец движимого и не очень имущества. Хотя это – ничтожная малость по сравнению с тем, что присвоили они! – последняя фраза вышла чуть эмоциональнее, прибавив в нарочито скучающий тон раздражительные нотки.

Я моргнула, неверяще глядя на незваного гостя. Это какая-то ошибка. Часть меня наивно надеялась, что сейчас он признает неудачную шутку, и объяснится.

– Вы… просто говорите… вы…

– Я, я, и еще раз я, – оскалился мужчина.

– Но…ка-как?

– Об этом тебе стоит спросить своих дорогих родственничков. Их, как я понял, здесь нет?В принципе, я даже не разочарован, они не настолько тупые. Но вот ты…

– Я?

– Не люблю тратить силы на крысиную возню вроде поиска должников.

– До-должников?

– Угу. Угадай, о ком я.

– Мо-мои бра-бра…

– У тебя с дикцией проблемы? – покачал он головой, словно расстроившись. – Тогда все-таки стоит позвать кого-нибудь, кто сможет вести диалог нормальным языком.

Я сглотнула, перевела дыхание, чтобы не разозлить его по-настоящему, недавно имела несчастье ощутить, на что он способен, и повторила вопрос уже внятно. Клянусь, никогда ранее не прилагала столько усилий для простой короткой фразы!

– Мои братья вам что-то должны?

– Чудесное исцеление, поздравляю! Должны, причем, по гроб жизни, как говорится. Они его, кстати, увидят в ближайшем будущем. Возможно, один на двоих, я еще не решил.

Блондин сделал смазанное движение рукой, и кресло, сдирая лак с недавно выкрашенных досок, со скрипом пронеслось по полу, остановившись ровно под его коленями. Я вздрогнула, в который уже раз, а после еще тихонько вскрикнула, когда дверцы старинного секретера распахнулись, и любимый виски дядюшки оказался в руках мужчины.

Шаман…

– Люблю бурбон, – отметил он непонятно зачем, не оправдывается же, в самом деле, за самоуправство.

Я сделала глубокий вдох. Вероятно, это было сделано ради демонстрации силы. Он наглядно показывал, что может сотворить и со мной, и с прочими обитателями особняка, абсолютно все, что возжелает, не прилагая к этому каких-то особых усилий.

– Будешь? – протянул мне стакан с золотистой жидкостью.

Отрицательно покачала головой. Признаться, с удовольствием бы сделала несколько глотков! Но уж точно не в такой компании.

Но нельзя, рассудок должен оставаться трезвым.

– Как хочешь, – он пожал плечами. – Итак, о чем мы говорили? Точно, о том, что отныне ваш кусок Северных земель принадлежат мне. Правда, нужно подписать пару документов, формальность, не более.

В душе колыхнулась призрачная надежда, которую он словно почувствовал и предостерег:

– У тебя, красавица, вариантов нет, так что подпишешь как миленькая. Братцы-кролики здесь давно никто, если тебе интересно. Кстати, всем, кто тут жил, придется отчалить восвояси, если некуда… не мои проблемы. Слуги мне тоже не нужны. Лошади… ладно, лошади пусть остаются, люблю животных. Собаки тоже. Остальные – вон! Прямо сейчас.

Он рассуждал с таким равнодушием, будто говорил не о живых людях, а вещах, предметах мебели, решая, какие из них стоит заменить на новые или вообще избавиться, а каким можно дать второй шанс. Что за душа и разум у этого не-человека, чтобы таким образом распоряжаться не одной жизнью?

И снова имение Норт оказалось на краю гибели. Мне это виделось настолько явственно, будто стены особняка рушились на глазах прямо сейчас, угрожая погрести под руинами все и всех, в том числе – меня. И вряд ли существует сила, которая смогла бы удержать их.

Что же такого сделали братья, что попали в должники этому монстру?! Шаманы – те, о ком лучше даже не думать. Кто, как мне казалось, является не более чем красивой и жуткой легендой. Полуявью, полумифом.

Не могу себе представить, что Бриг и Джимми могли попасть в настолько сложную ситуацию, что обратились за помощью к шаману! Как они вообще его нашли?! Откуда у них такая возможность?!

Он говорит о долгах… Но я не помню, чтобы братья увлекались азартными играми, да любыми рисковыми предприятиями. Их никогда нельзя было назвать любителями авантюр… Хотя, возможно, проблемы у них были. Просто они не хотели меня тревожить. В это я как раз поверю весьма охотно. Они всегда пытались защитить меня.

– Что зависла? – полюбопытствовал шаман. – Ручку в ручки и подписывай!

Я уставилась на возникший перед носом лист бумаги.

– Я…я… – не зная, как поступить, осмотрелась по сторонам в поисках… неизвестно чего.

У шамана моя растерянность вызвала лишь снисходительную улыбку. Действительно, как я могу сопротивляться его приказам, когда он одним движением пальца способен размазать меня по стене, оставив одно мокрое место.

– Терпение не является моей добродетелью, – обронил мужчина.

– Вы ме-меня выго-гоняете?

– Это обсудим позже.

– Я…

– Не люблю повторять свою просьбу дважды. И, поверь, исключений не будет.

Он будто развлекался, смотря на то, как я пугаюсь, вздрагиваю, боюсь снова взглянуть ему в глаза, пытаюсь скрыть мелкую дрожь, но выходит это плохо… Ему нравится наблюдать за моими мучениями!

Наверняка, он загнал Брига с Джимом в безвыходную ситуацию, и они совершенно не виноваты в случившемся, решила я. А теперь явился поглумиться над поверженными. Ему, поди, и земли-то наши не нужны!

Вываливать подобные догадки ему в лицо, безусловно, было бы настоящим самоубийством. Он не отпустит, пока не добьется своего.

– Сломанными руками подписывать будет сложнее, – почти весело произнес он.

Рука слушалась плохо, тем не менее, я сумела взять и поставить, где надо, размашистый росчерк. И лишь после слезы нашли выход, хлынув по щекам солеными ручьями.

– Вот только без этого,– он поморщился. – Я достаточно долго живу на свете, чтобы не воспринимать ваши женские штучки. Иди наверх, буди всю эту кодлу разномастную и выставляй. У них час. Учти, один шаг, который мне не понравится, – и этот рассвет станет для каждого из них последним. Ты меня понимаешь?

– Д-да.

– Надеюсь, говорить о личности, которая посетила вас с визитом, не додумаешься? Иначе…

– Я не скажу…

– Тогда вали уже.

– А я? А опекуны?

– С ними будет отдельная занимательная беседа.

Равнодушный тон и такой же вид красноречиво говорили: он выполнит обещанное без малейшего раздумья, с таким же безучастным как сейчас лицом. До меня с опозданием дошло: вот о чем просил в письме Джимми. Нужно было послушаться его и бежать! Если шаману покажется, что мы вздумали сопротивляться, стены родового особняка окрасятся красным.

Кивнув, я метнулась на второй этаж. Эти люди еще не знают, что у них – буквально второй день рождения.

ГЛАВА 3. Страшные секреты

Шамана, разумеется, не волновали заснеженные дороги. А вот собравшихся, который разбудили ни свет ни заря – очень даже. Я мямлила нечто невразумительное, не представляя, как получше и без истерик объяснить, почему поднимаю их в семь утра и в буквальном смысле выставляю вон. Скандал грозил разразиться до небывалых масштабов.

Заспанные слуги, тоже толком не разобравшиеся в происходящем, тем не менее, выполняли мои приказы, паковали вещи гостей, успокаивали их при необходимости… в общем, терять таких работников будет жаль.

Но что поразило меня больше всего – реакция Бена с Хельгой! Они сначала оторопело следили за мельтешащими и разоряющимися в проклятиях людьми, стоя посреди всего этого бардака. Но недолго, наверное, минут пятнадцать. Седые брови дядюшки пару раз приподнялись в немом удивлении, тетушка покачала головой… А после они разыграли настоящий спектакль, достойный подмостков столичных театров.

– Ох, милая, думаю, лучше рассказать им правду, – обращая на меня свой взор, вскрикнул сеньор Мерлин.

– Да-да, Кэндис, стоит предупредить дорогих гостей, – поддержала его жена.

– У Бена страшный недуг, и мы боимся, что можем заразить вас!

– Он начался сегодня утром, сразу после рассвета…

– В груди колет, в носу свербит, как бы не пневмония!

– О нет, говорят, новая разновидность этой противной болячки ужасно опасна для окружающих!

– Девочка просто не хотела вас пугать. Но я считаю, нужно говорить правду. Ох, кажется, мне становится хуже.

– Дорогой! Только не чихни ни на кого…

В какой-то момент я даже перестала принимать участие в этом абсурде, Мерлины прекрасно справлялись сами. Под этим же предлогом отправили восвояси всех слуг. За час в довольно большом доме остались лишь мы трое и страшный мужчина, который за все время, пока шли разборки, так и не показался.

Зато, когда мы спустились в гостиную, он был уже там. Сидел за роялем с задумчиво-отрешенным видом. Пальцы лежали на крышке, выстукивая энергичный замысловатый ритм. Почувствовав наше несмелое приближение, обернулся, смерил равнодушным взглядом, обронив:

– Долго.

Пожилые супруги переглянулись и… разом поклонились светловолосому злодею.

– Добро пожаловать, господин. Мы вас ждали позже.

– Знаю. Поэтому приехал раньше.

Снова раболепный поклон. Да что здесь происходит?! Я посмотрела на Мерлинов.

– Вы его знаете?!

– Конечно, – охотно кивнул Бен. – А как иначе?

– Господин – наш наниматель, – склонила голову Хельга.

– Господин?! Наниматель?! – переспросила я, все еще не до конца осознавая происходящее.

Да и разве можно моментально прийти в себя после того, как привычная жизнь в одночасье превратилась в руины.

– Тише, Кэндис, не кричи, пожалуйста, – попросила сеньора, метнув взгляд на все еще сидящего за музыкальным инструментом шамана.

Я понимала, видела – она его боится, как и я, но не могла поверить в то, что только что услышала. И сдержать эмоции, увы, тоже.

– Он что, нанял вас?

Пожилые супруги переглянулись и кивнули.

– Зачем?

Молчание.

– Следить за… мной? – произнесла вслух и сама поняла, насколько нелепо звучат мои догадки.

Что может толкнуть сильнейшее существо этого мира установить слежку за юной сиротой обнищавшего рода? Бред, честное слово!

Но ответ я все-таки ждала… и не дождалась. Вместо этого бывшие опекуны повернулись к шаману.

– Вы не злитесь на нее, она просто не в курсе всех обстоятельств…– проблеяла Хельга.

– Мы ничего ей не говорили, как и было велено, – более сдержанно произнес Бен.

– Вижу…– отрешенно бросил мужчина.

Да что ж такое?! Кажется, я начинала всерьез закипать, и даже первозданные инстинкты, вопящие, что сейчас необходимо молчать и слушать, звучали в голове все глуше и неразборчивее.

– Вы меня слышите?

– Девочка напугана и растеряна, – будто меня в этой комнате и вовсе нет, пробормотала пожилая сеньора.

– Оно и понятно, господин. Жизнь у нее выдалась не сахар, – Бен пожевал губами и нахмурился. – Но поверьте, она придет в себя.

– Кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – не выдержала я и даже ногой притопнула, чтобы меня, наконец, услышали.

Мерлины воззрились с ужасом. Шаман же, наоборот, отвернулся, весь его вид говорил о невероятной скуке, но обронил короткое:

– Нет.

– Что нет? – не поняла я.

– Нет так нет, – поспешил вставить дядюшка… или кто-то, очень на него похожий, не припомню в нем такого рвения по отношению к какой бы то ни было персоне! – Милая, не стоит испытывать терпение господина, поклонись и пойдем. Мы сами все тебе расскажем! Когда время придет.

– Что расскажете? Вы меня предали?!

– Не говори глупостей, девочка.

– Обманули!

– Не совсем…

– Продали! – я почти задыхалась. – Этому…

– Кому? – отмер шаман, с неким подобием любопытства взглянув в мою сторону.

Я же все еще старалась не встречаться с ним взглядом, боясь вновь погрязнуть в опасном мрачном омуте.

– Ему! – припечатала, выбрав наиболее мягкий эпитет.

Гнев на Мерлинов меня донимал просто невероятно! Я чувствовала себя глупо, мерзко, просто отвратительно! Хотя еще утром казалось, что хуже быть уже не может.

Сделав насилу пару вздохов, сумела вернуть себе крошечную здравую мысль. Да, это больно и страшно. Но не стоит забывать, кто именно передо мной. И сделать он со мной может такое, о чем в кошмарном сне не каждый век увидишь. При этом даже не поднимаясь с банкетки.

– Го-го-господин, она сейчас не в себе, – почти прошептал Бен, а Хельга сравнялась по цвету с белоснежным снегом за окнами, так и не прекратившим покрывать землю.

– Только сейчас? – едко уточнил мужчина и ухмыльнулся. – Ну ладно, это радует.

– Давай ты успокоишься, и мы поговорим, – продолжил сеньор Мерлин, попытавшись взять меня за руку.

– Не прикасайтесь ко мне! – я отшатнулась, спрятав ладони за спиной.

Жест вышел детским.

– Пожалуйста, Кэндис!

Они боялись его до смерти, это заметно, и мне, пожалуй, стоило последовать их примеру. В глубине души зародилось гадкое ощущение. Это сродни измене. Я им доверяла, хоть и относилась поначалу с подозрением, но после убедилась, что зря. И доверяла.

А теперь выяснилось, что опасения были не беспочвенны.

Я сделала глубокий вдох. Так или иначе, я должна знать правду. Но смогу ли ее принять?

– Хорошо, – буркнула, представив почему-то, как с меня заживо сдирают кожу.

Фантазия у меня всегда была богатой, а в голове внезапно возникли подробности из историй о шаманах.

– Умничка! Идем! Господин, позвольте…

– Позволяю.

На негнущихся ногах – вредная фантазия продолжала бушевать, предлагая разные варианты моей гибели от рук чудовища, – я, возможно, и не смогла бы преодолеть расстояние до лестницы, но опекуны споро подхватили меня под белы рученьки и ускорили наш уход.

– Что все это значит?! – дала я волю эмоциям уже в спальне. – Вы все это время работали на… него?! Вы знаете, кто это вообще? А что ему нужно?!

– Присядь для начала, беседа будет долгой, – вздохнула Хельга.

– Не хочу я долгих бесед!

– Не время капризничать, – назидательно произнес Бен.

– Оставьте ваши воспитательные меры при себе! Я хочу знать, что вообще здесь творится!

– Умоляю, не кричи, он же все слышит!

– А мы сейчас о вас говорим! Не он меня продал!

Хельга достала необъятный носовой платок и протянула мне.

– Держи, милая.

Я взяла прямоугольный кусок ткани по инерции, привыкла, что они заботятся обо мне как о дочери… Но теперь не была уверена в искренности их намерений.

Присесть все же пришлось, стоя выслушивать исповедь не смогла.

Вся моя безоблачная жизнь в последние годы оказалась не более чем искусно созданной иллюзией. Ее автор, судя по всему, сейчас находился в гостиной, откуда слышались звуки рояля.

Шаман музицировал, задавая тон общего настроения. Тревожная мелодия разносилась по коридорам, ее подхватывало эхо, удваивая, а то и утраивая звук, и ощущение грядущей беды усиливалось с каждым аккордом.

Хотя о чем это я? Вовсе не грядущей. Беда была здесь, близко-близко, заявившись и чувствуя себя хозяином. Возможно, у нее даже имя есть! Только знать его желания не возникает.

– Господин связался с нами пять лет назад. Сказал, что нас ждет юная подопечная, дочь графа Норта. Мы уже слышали о его гибели и хорошо знали Джимми, дружного с нашим племянником. Предложение было заманчивым и без того факта, что, сама понимаешь, таким как господин, не отказывают. Он дал денег, достаточно, чтобы поднять дела твоей семьи на достойный уровень. Это тоже была часть его распоряжения, помимо всесторонней заботы о тебе.

– Заботы? – переспросила горько.

– Разумеется! Важно было, чтобы ты ни в чем не нуждалась и была счастлива.

Я покачала головой. Спорить с ними в этом вопросе, лукавя перед самой собой, не могла. Я и правда была окружена теплом. Считала их семьей.

Оттого и пожар в груди от этого меньше не становился.

– Для чего это ему нужно?

– Это нам неизвестно, – пожал плечами дядюшка. – Ясно только, что дело – благое.

Я фыркнула. Как же, это же просто посланец Ледяной Богини, не иначе!

– Но мы тебя искренне полюбили, – горячо проговорила тетушка. – Клянусь, Кэндис!

– Не по приказу, а по воле сердца, – добавил дядюшка. – Я же всегда тебе говорю: ты мне как родная! И сейчас от своих слов не отрекусь! Даже если вдруг ты от нас откажешься.

– Но почему не рассказали мне?

– Мы не могли.

– Это было сложно?

– Конечно, милая! – всплеснула руками Хельга. – Ты же должна понимать. У нас…

– У вас не было выбора, – прошептала я, прекрасно осознавая, что их слова звучат как оправдание и вместе с тем объяснение, которое действительно можно принять.

Но вот простить – не факт.

Супруги закивали, видя, что я не бьюсь в истерике или бросаюсь обвинениями или даже откровенными оскорблениями. Хотя, признаться, чтобы избежать этого, пришлось вспомнить, что я все же воспитанная сеньорита, а не подруга нашего конюха.

– С тех пор мы тут, – выдержав паузу, не иначе, давая время чуть осмыслить новую истину, снова заговорил Бен. – И мы обращались с тобой как следует, правда?

Я медленно кивнула.

– Не обижали! Если и журили, лишь за дело. И это было не только частью договора, Кэндис! Это была настоящая жизнь.

В правдивости последнего изречения я, признаться, очень сомневалась. Разве можно назвать настоящим существование по чужой воле и сценарию?

Кажется, они хотели сказать что-то еще, но подняла руку, чтоб прервать их.

– Вы хотите сказать… вы не знаете, откуда у него появился ко мне интерес? – на всякий случай уточнила, прекрасно понимая, что, даже если что-то им известно, они будут молчать.

– Нет. Честное сл…

– А что Бриг с Джимом? – меня интересовало главное. – Они в курсе всего происходящего?

Реакция Мерлинов заставила насторожиться. Они, вот-вот открывшие рты, чтобы, вероятно, продолжить уверять меня в своей преданности и любви.

– Эээ…

– Что? – сердце вновь начало биться с удвоенной силой.

– Они тебе не ответят, – раздалось сзади.

Я подпрыгнула на месте, развернулась, чтобы практически уткнуться в широкую грудь мужчины. Крашеный плотный сюртук не скрывал бугрящихся под ним мышц. Такой, коль захочет, оторвет голову без всякой магии, одними руками.

– Не ответим, – хором подтвердили супруги из-за спины.

Я медленно подняла глаза, сфокусировав взгляд на гладковыбритом подбородке. Как он успел здесь оказаться? И почему встал настолько близко?

– А вы? – спросила тихо, отходя на несколько шагов от объекта своего страха, чем заслужила очередную пренебрежительную усмешку.

– Валяй. Исчезли.

Он не менял интонации, не расставлял акценты. Да я вообще не сразу поняла смысл его слов! Но Бен с Хельгой тут же вскочили и кинулись к выходу, столкнулись друг с другом в дверях, чуть не стукнулись лбами, и я бы, возможно, в любой другой ситуации улыбнулась, но сейчас повода для радости не видела. Они настолько его боятся, что теряют координацию, позволяют себе выглядеть нелепо и смешно, хотя я знаю их, полных достоинства и степенности.

Но все же винить Мерлинов не получалось. Я верю, что поведать правду раньше, без его дозволения, они не могли. Иначе бы заплатили своими жизнями.

Ледяной Богине было угодно очень жестоко пошутить над всеми нами.

ГЛАВА 4. Три вопроса

– Три вопроса, – произнес шаман, обводя взглядом мою спальню и останавливаясь на так и не разобранной постели.

– Какие три вопроса? – переспросила, стараясь выглядеть спокойной.

Однако на самом деле все мое существо вопило от ужаса так, что голос мужчины доносился будто сквозь вату. Сердце опять колотилось как бешеное, бухая уже где-то возле самого горла. Неудивительно, когда рядом такая явная опасность. Боюсь, ему даже слышен этот стук, потому что в моих ушах он звучит как набат.

– У меня настроение сегодня хорошее, – изобразил доверительный шепот шаман. – Так что любые. Я отвечу. И дам совет – пользуйся, со мной это редкость – подумай, прежде чем открыть рот.

Переспросить опять, конечно же, я не решилась, сказать что-либо тоже, поэтому просто кивнула. Ясно, что он вновь лишь развлекается. Но какое мне до этого дело, коль есть возможность узнать хоть что-то, воспользовавшись, признаться, весьма нежданной уступкой?

Что же спросить такого, чтобы точно получить нужный и полный ответ? Что меня волнует больше всего? Разумеется, судьба братьев!

– Расскажите о Бриге и Джиме, – почти взмолилась, приложив руки к груди.

Мужчина неодобрительно прищурился.

– Так не пойдет.

– Что…

– Вопрос-ответ, не больше.

– Тогда… – я, разумеется, не стала спорить, только снова задумалась, и то ненадолго. – Вы знаете, где они?

– Нет.

– Вы их ищете?

– Да.

– Что будет, если найдете? – выпалила как в бездну бросилась, а после даже дышать перестала, отсчитывая ужасно долгие мгновения.

Повисшая пауза казалась вечностью, я чуть не теряла сознание от беспокойства. Чтобы не сорваться, сжала кулаки так, что ногти впились в кожу. Появилось желание зажмуриться, а то и вовсе отвернуться, ибо смотреть на того, кто некоторое время назад высказал свои самые злые намерения… И зачем же я спросила именно об этом?

Но должна же я знать!

Мысли в голове метались прямо противоположные. Хотелось кричать и реветь. Или упасть без чувств, наконец!

Демонова выдержка!

– Когда, – наконец, обронил короткое шаман.

– Что? – не сразу поняла я.

– Когда я их найду, – расщедрился он на объяснения. – Ты употребила неуверенное «если».

Я тряхнула головой.

– Хорошо! Когда… когда вы их найдете. Пожалуйста…скажите…

И снова – длинная пауза.

– Ты меня умоляешь? – внезапно спросил он.

– Да… – тут же согласилась, ни на миг не задумавшись.

Увы, сейчас я не в том положении, чтобы вспомнить о гордости.

– И будешь умолять дальше? – пожалуй, его мои слова почти развеселили.

– Если потребуется, буду, – призналась дрогнувшим голосом, но в подтверждение осмелилась встретить взгляд колдовских глаз.

И без того колотившееся сердце зачастило так, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Хотя я была уверена, что так вообще не бывает.

Естественно, выдержать зрительный контакт слишком долго у меня не получилось, и я поспешила опустить веки, опять уставившись на его подбородок.

– И на что же ты способна ради этих мальчиков Норт? – показалось, его голос стал несколько ниже, в нем появились хриплые нотки, которых раньше не было.

Или у меня слуховые галлюцинации?

Он подошел ближе, наклонился так, что лба коснулось его дыхание. Я хотела отодвинуться, правда хотела, но вместо этого застыла, не в силах шевельнуть даже пальцем. Какой-то вящий страх сковал тело и сознание.

– Посмотри на меня, – не просьба – приказ – прозвучал резко.

Я мелко вздрогнула, не осмелившись ослушаться, вновь подняла глаза. И тут же столкнулась с леденящей душу бурей. По-моему, перестала даже моргать, снова погружаясь в соленые воды холодного океана.

Шаман смотрел молча. Я же пыталась вспомнить, о чем мы только что говорили… Кажется, он хотел знать, на что я способна ради своих братьев.

– На… – мой голос почему-то тоже стал глуше.

– На…? – подтолкнул он.

– На… – собраться с мыслями никак не получалось.

– На-на-на, – пропел шаман неожиданно, и, наконец, отошел.

Вздохнула с облегчением, но перевести дух не успела – мгновение, и он возник прямо за спиной. Настолько близко, что, отклонись я совсем чуть-чуть, то положила бы голову ему на грудь. Как же быстро он перемещается!

– Так на что там ты способна ради того, чтобы я не оторвал все конечности братишкам? – уточнил тихо.

Он получал удовольствие, пугая и издеваясь, я знала это, но совладать с собой и лишить его такой картины было выше моих возможностей! Речь сейчас не обо мне, а о Бриге и Джиме. Их судьба важнее любых ужасов, да вообще эмоций.

– На все, – прошептала едва слышно, но он, конечно, разобрал, потому что отпрыгнул, опять появившись перед носом и присвистнул:

– Прямо на все?

Кивнула, делая еще один глубокий вдох, но дыхание выровнять все не получалось. Воздух в комнате будто стал плотнее, не желая никак проникать в грудную клетку.

Само собой, я понимала, какой именно смысл вкладывал именно он в это пресловутое «все». Моя невинность не мешала знать некоторые теоретические аспекты отношений между мужчиной и женщиной. А он, безусловно, является настоящим мужчиной… в худшем смысле этого слова.

Я не хотела делить с ним постель! От одного осознания такой возможности становилось дурно, а перед глазами начинали летать черные мошки. Но, уверена, выстави я сейчас некие рамки, ему бы сразу же захотелось за них зайти!

Я невинна. Но не глупа.

– На все… – он придвинулся еще сильнее, почти касаясь моей кожи на лице жестким воротников сюртука…  – Какая послушная девочка…

Я сглотнула, что, конечно, не укрылось от его внимательного взгляда. Держась из последних сил – вообще не ведала, что их столько во мне имеется! – наблюдала, как шаман наклоняется чуть ниже, заставляя застыть. Гремящее прежде сердце теперь, наоборот, сделало пару ударов и замерло вместе со мной.

Неожиданно я представила, что буду делать, если он действительно прямо сейчас меня поцелует… или…

– Мать моя природушка, вот это мне повезло! – несмотря на довольно громкое восклицание, мужчина не изменил своему скучающему виду, который на таком близком расстоянии я рассмотрела до самой мелкой черточки. – М-да. Жаль, мне это не интересно. Не возбуждают дрожащие и заикающиеся девственницы, – я почувствовала, как краска заливает лицо, а он выпрямился, изобразил задумчивость, приставил палец к губам, будто что-то решая, а потом проговорил: – Но ты все равно можешь здесь остаться. Будешь работать – слуг всех выгнали, точно, как я приказал? – какой-нибудь горничной!

– П-п-простите? – мне показалось, я ослышалась.

– Прощаю, – сделал широкий жест шаман. – И зови меня господином.

Я подскочила к нему, забыв об осторожности.

– Что вы такое говорите?

– Озвучиваю твои планы на будущее.

Я вспыхнула, но не отступила.

– Вы… не можете! Я… буду жаловаться!

Смех был громким и неожиданным, но вполне искренним. Надо же, а он способен не только на напускные эмоции. Что же творится в душе этого мрачного жестокого человека? Вернее, не человека, конечно.

Хохот оборвался так же внезапно.

– Крошка, ты просто эталон глупости! Спешу заверить: я – могу. И жаловаться ты никому не будешь…

– Вы меня убьете? – спросила упавшим голосом.

– Никогда не перебивай того, кто за секунду может лишить тебя способности говорить! – назидательно вставил мужчина.

– П-п-простите…

– Так-то лучше.

– Все-таки убьете?

– Пока не хочется. Ты забавная.

– Забавная?

– Ага.

– Забавная… – тупо повторила, понятия не имея, что это означает непосредственно для меня. – А…

– У тебя вопросы закончились. Будешь работать на своего господина?

– Вы не ответили, что сделаете с братьями.

Мужчина, пока шел этот странный диалог, обходил мою спальню, не постеснялся заглянуть в умывальню, распахнул шкаф. Но, когда я напомнила о данном им же обещании, остановился.

– Ты смелая или все же тупая?

– Но вы же дали слово…

– Не ври, не давал.

Он помолчал, потянул на себя ручку ящика, где я храню самые личные вещи. Все равно не откроет, он на замке, а ключ спрятан надежно…

Что-то ищет или просто в очередной раз показывает, что находится здесь на правах хозяина?

– Личные дневнички? – продолжил глумиться шаман. – Не смотри на меня, их содержимое мне не нужно. Разве что совсем скучно будет.

– Просто…

– Я их убью.

Переход вышел настолько резким, что я открыла рот, да так и застыла.

– Ты получила ответы? – равнодушно уточнил шаман. – Твоя очередь. Остаешься служить или сваливаешь?

– Но за что? – не могла поверить я.

– Что «за что»?

– Бриг и Джим, они…

–…те, кто шагает по этой земле последние денечки. Может даже веселятся напоследок. Я бы на их месте так и поступил.

– За что вы собираетесь их убить?

– Это разве важно?

– Богиня, да, естественно, это важно! – кажется, я несколько забылась, потому что не удержалась от крика.

Правда, на шамана мой тон действия никакого не возымел.

– Придумай любой повод, который тебе больше всего понравится, – пожал плечами он.

– Они мои братья!

– В курсе.

– Я… вы… не мож… пожалуйста! Скажите, что произошло между вами, и я сделаю все, чтобы исправить их оплошность! – я прижала руки к груди, стараясь не сорваться на рыдания, которые уже подступали. – Я понимаю, они что-то натворили, – Богиня, конечно, Бриг и Джим ничего не могли сделать такого, что заставило бы так тяжко их наказывать, но сейчас это не имело значения. – Я вас понимаю, но прошу… дайте им шанс. Дайте мне…

– Вот это прыть.

– Просто скажите мне…

– Не твое дело! – резкий окрик – и рамы всех трех окон, между прочим, с надежными щеколдами, недавно замененными лично дядюшкой, распахнулись, ударившись о стены.

Комнату тут же заполнили холод и сквозняк, а вместе с ними – пушистый снег, ложащийся на еще теплые поверхности и оттого сразу тающий. Я вскрикнула, закрыл лицо руками, потому что сомнений не было, кого он, шутя, разорвет в следующую секунду.

Однако шаман меня удивил.

– Пошла вон, – произнес он тихо, подходя к раскуроченному окну.

– Что? – теперь я растерялась.

– Ты мне надоела. Уйди, если жить хочешь.

Никто не учил в школе или пансионе, как следует поступать, если на тебя зол всемогущий шаман. Мол, сеньориты, запомните: если он смотрит на вас, словно вы – кусок аппетитного жареного мяса, не тушуйтесь и неситесь куда глаза глядят, ибо скоро от вас останутся рожки да ножки. Так было бы проще ориентироваться в ситуациях, подобных той, в которую угодила я… мы все. Но за неимением четкой инструкции пришлось действовать по обстоятельствам.

Безусловно, будь передо мной обычный человек, я бы настояла на своем, поспорила, вероятно, даже могла пригрозить сильными друзьями… Отечго-то совсем некстати вспомнился случай, когда мерзкий соседский сынок Шон перехватил меня возле водопада, который я любила посещать после отъезда братьев – он напоминал мне беззаботное детство – и попытался совершить то, что происходит между любящими людьми. Не помню точно, кто его спугнул, но я тогда знатно перетрусила, и долго не могла прийти в себя. Мерлинам так ничего и не сказала, опасаясь, что они пойдут к его отцу, графу, который имеет немалый вес не то, что в Северных землях – во всем королевстве, и может появиться еще больше проблем.

Решила действовать сама. Встретив Шона еще раз, напридумывала мифических друзей, которые сделают с ним страшные вещи, если он от меня не отстанет. Он не поверил, но временно прекратил поползновения. А  немного позже пропал без вести. Некоторое время на меня поглядывали косо. Но я-то знаю, что несуществующие покровители тут не при чем. просто злой рок. Или карма.

Сейчас же все было иначе. Враг сильнее, хитрее, могущественнее всех, кого я знаю, даже кого могу вообразить. Не слова не говоря, я выскочила за дверь.

ГЛАВА 5. Сквозь снега

Четы Мерлинов нигде не было, и искать их я не собиралась. Кем бы ни был мужчина, оставшийся в моей комнате неизвестно для чего, никому не позволено обижать Нортов! Пусть он хоть трижды шаман! Я обязательно найду выход, в лепешку разобьюсь, дойду до короля, если потребуется, но придумаю, как спасти Брига с Джимом и остаться в живых самой.

Конечно, про опекунов забывать я не собиралась, и даже планировала промолчать об их сотрудничестве, вернее, работе на это белобрысое чудовище. В противно случае не он, а они будут первыми в очереди на судилище, а мне бы все-таки не хотелось причинять им вред. Я ведь искренне любила их, хоть и чувствовала себя обманутой.

Кто следит за тем, чтобы законы здесь соблюдались? Сотрудники комиссариата и армия. Но Бриг с Джимом – солдаты, тем не менее, это не помогло им уберечься от шамана! И все же стоит попробовать. Эти монстры – вне закона, так что не исключено, что достаточно только крикнуть о его присутствии в моем доме, и тут же явятся представители власти. Их должно быть очень много, чтобы совладать с шаманом… Возможно, все, кто есть в окрестностях.

Мысли хаотично сбивались друг с другом и тут же расходились, подобно волнам возле крутого берега. Выделив главную – о невозможности допустить, чтобы братья как-либо пострадали – я успокоилась. Но до деталей своего весьма мифического плана добраться никак не получалось. Что ж, значит, поступлю, как советовали учителя: буду действовать маленькими шажками. Для начала необходимо покинуть особняк, чтобы избавиться от навязчивого ощущения, ползущего по коже и оставляющего почти осязаемые липкие следы, будто за мной кто-то наблюдает.

Впрочем, почему кто-то?

Не знаю уж, накрутила я себя, как обычно, или это сказывалось чрезмерное нервное напряжение, а, возможно, просто интуиция, но холодный пот, свидетельствующий о близкой опасности, почти тек между лопатками. Однако пока надевала белую кроличью шубу, обматывалась связанным в прошлом году тетушкой шарфом, натягивала любимую красную шапку, меня никто не остановил. Хотя уверена, если бы хотел, даже напрягаться не пришлось – невидимые путы на руки-ноги – и шагу не смогла бы ступить!

А раз реакции никакой не следует, видимо, мое присутствие здесь ему не нужно. Это даже хорошо, будет возможность осмыслить случившееся и что-нибудь придумать в более спокойной обстановке, а не под приглядом.

– Еще ничего не решено, – пробормотала своему зеркальному отражению.

Если шаман и слышал это, никак не показал.

Покидать собственный дом было безумно жалко и, конечно, обидно, но между сохранением родовых земель и судьбой братьев выбор очевиден. Последний раз оглядев главный зал и мысленно произнеся короткую молитву, я переступила порог уже не своего дома.

Метель поутихла, но крупные хлопья все еще опускались на грешный мир, покрытая ровным пушистым слоем крыши, леса и, что самое неприятное, дорожки. Следы гостей, вынужденных покинуть особняк по приказу шамана, давно замело. Но извилистый путь к главной дороге, по которой проходят дилижансы, я знаю епе свои пять пальцев. Вниз мимо хозяйственных построек, сейчас пустующих, псарни, домиков, в которых жили слуги, а там до раскидистых елей, и перед глазами откроется прямая тропа к тракту. Если хорошенько задуматься, то не так уж и далеко, можно сказать, рукой подать.

Правда, идти по сугробам было тяжело. Подол праздничного платья, которое так и не сменила, давно намок и путался в ногах, очень мешаясь, но я старалась не сбавлять темп. Доберусь до Кодильеры, свяжусь с Бригом и Джимми, вместе сообразим, как поступить. В конце концов, с долгами, как велики бы они не были, можно разобраться. Я тоже найду работу, трудиться не стыдно, особенно ради блага семьи!

Что касается угрозы расправы – можно пойти к комиссару, а он уже свяжется с кем надо в столице. Должна же быть хоть какая-то управа на шамана! Не знаю, особенные войска, например. Правда, о существовании подобных не слышала, но ведь и не интересовалась никогда.

А, если ничего не получится, мы исчезнем! Сменим внешность, имена, получим профессии… Демон с ними, выйду замуж, возьму фамилию супруга, будет проще скрыться.

– Так тому и быть, – пробормотала под нос, воодушевляя себя и подбадривая идти еще быстрее.

Надо торопиться. Ощущение, будто ветер усиливается, да и снегопад не стихает, а, значит, готовится новая метель или даже вьюга. Будет лучше, если доберусь до дороги как можно раньше, до того, пока белесое полотно не накроет здесь все плотным покрывалом. Помнится, бывала такая погода, что руку вытянешь – пальцев не разглядишь.

Еще бы карету дожидаться. Хорошо, не додумалась сесть верхом, бедные животные не виноваты, что их хозяйку – или верно будет сказать бывшую хозяйку? – настигла такая беда. Нужно торопиться!

Однако чем дальше шла, тем сложнее было пробираться сквозь все растущие пушистые холмы. Ледяная мука летела в лицо, лезла в глаза, мешая обзору. А тут еще нога провалилась в яму, неглубокую, но из-за неловкого движения оступилась и бухнулась прямо в снег, насобирав на мех мокрые холодные комья.

– Да что же это за напасть?! – воскликнула в сердцах, не страшась, что кто-то услышит: вряд ли в такое время даже сам шаман решит пуститься в погоню.

Разве что все это безобразие – не его рук дело. Ведь такие существа, говорят, владеют силами стихий.

Я уселась прямо на земле, подтянула к себе ноющую лодыжку и постаралась растереть. Надеюсь, ничего серьезного, иначе буду тащиться к тракту до завтрашнего утра. А в такую погоду счастливое окончание маленького путешествия становится все призрачнее. Стану небольшим таким сугробом среди прочих, найдут меня только поздней весной, если вообще кому-то еще нужна буду. Ведь шаман ясно дал понять, что не остановится. То есть братья…

Мысли о Бриге и Джиме придали сил. Нет, я не сдамся! Сердито утерев намокшими и уже затвердевшими на морозе варежками непрошеные слезы, осторожно поднялась, и, не вступая на пострадавшую ступню в полную силу, похромала вперед. Конечно, значительно медленнее, чем прежде.

В трезвом уме и твердой памяти ни за что бы не покинула особняк, ну или вернулась бы, застань в дороге подобное ненастье. Но отныне возвращаться некуда, остается идти, сцепив зубы, и пытаться сдержаться, чтобы не впасть в отчаяние.

И откуда столько снега на небесах? Риторический вопрос, но должна же отвлечься и поворчать хоть на что-то или кого-то, потому что чую: еще немного, и силы меня покинут. Я тащилась все медленнее, продираясь свозь сугробы подобно баркасу, рассекающему воду на малой глубине… хотя это откровенная лесть, сейчас я наверняка напоминаю лодку-плоскодонку, попавшую в шторм и болтающуюся на бурлящих смертоносных волнах. Есть ли шансы у суденышка?

– Прозрачный дым окутал остров, границы землям не видать…– начала шептать вполголоса старой стихотворение неизвестного автора, чуть задыхаясь. Казалось, так становится самую малость, а все же легче. – …и море спит… и море…

Все, больше не могу! Идти осталось не так много, поэтому ничего не случится, если сяду передохнуть. Найти бы местечко поудобнее. Или без разницы, все равно передышка будет короткой. Остановлюсь прямо здесь, под ветвями горной сосенки. Красивое деревце, и от ветра спасет, а то он уже целые снежные горсти за шиворот кидает!

Я расправила полы шубки и отряхнула ворот от снега.

– Нет, лучше прилягу, так быстрее силы восстановятся, – рассудила вслух.

Я привалилась к стволу, показавшемуся неестественно теплым, и прикрыла глаза. Холодно, конечно, но я хорошо одета, мне ничего не грозит, верно? Сейчас чуть посижу – и встану, с новыми силами, со второго раза точно доберусь до тракта! Поймаю дилижанс…всех найду…все решу…я могу. Какие-то пять минут ничего не решат.

ГЛАВА 6. Родной чужой дом

Тепло… нет, скорее даже жарко. Горячая волна окутывает с головы до ног, баюкает, уговаривает не просыпаться, наслаждаться дальше. Зачем, когда так хорошо и покойно? Мягкий кокон обволакивает, заставляя кутаться в него все сильнее, утыкаться лицом, вдыхать полной грудью.

Приятный запах, смутно знакомый, укрывает вместе с волнами, и… пожалуй, так становится еще лучше, еще правильнее. Хочется притянуть источник этого запаха к себе как можно ближе, чтобы насладиться вволю, вдохнуть поглубже, а, если будет позволено, и вовсе раствориться в нем…

– И как далеко ты можешь зайти? – ворвался в мое личное блаженство насмешливый голос.

Этот тембр я уже где-то слышала… Странно волнующий, он мешал моей неге. Попробовала отмахнуться от него как от назойливой мухи. Ладонь наткнулась на что-то колючее, стало щекотно, и я тут же отдернула руку. За пределами уютного кокона совсем не то…

Глаза распахнулись сами собой, встретившись с внимательным прищуром серо-голубых холодных глаз.

– Что… как… – прохрипела я, забрыкавшись, потому что поняла, где нахожусь, точнее, с кем.

Еще точнее – на ком!

Шаман держал меня на руках, всматривался в лицо, а я свернулась в его объятиях и бесстыдно обнимала за шею. Вот ведь! Паника подступила вполне ожидаемо, и не столько из-за положения, в котором очутилась, сколько от собственных внутренних ощущений. Как я могла даже во сне наслаждаться этой близостью?!

Я начала дергаться активнее, пытаясь высвободиться. Его лицо не выражало никаких эмоций, он просто разжал руки, и я полетела вниз. Падала молча, но, встретившись с полом, все же не выдержала и взвизгнула. Распласталась на спине, больно ударившись затылком.

Мужчина глянул сверху, словно оценивая, стоит ли мне помогать, и, видимо, придя к какому-то выводу, быстрым шагом вышел из моей спальни. Где нахожусь, я поняла только сейчас – родные стены сперва показались незнакомыми.

Он что, принес меня сюда из леса? Откопал в сугробе и притащил обратно? Лично? Неужели пожалел строптивую бывшую владелицу здешних земель? Это уж точно невозможно, чудовищу вроде него неведомы чувства.

– Немыслимо… – свой голос показался чужим из-за хрипотцы.

Только бы не простудиться!

Я кое-как доползла до кровати, залезла, кряхтя подобно дряхлой старухе. Легла, попробовала укрыться и лишь тогда заметила странность. Я была без верхней одежды и обуви, более того, мое голубое платье пропало. Я осталась в одной нижней рубашке и белье!

Щеки моментально вспыхнули, загоревшись, будто к ним прислонили горящие угли. Не могу поверить, что он меня раздел! Прикасался, пока я была без чувств, возможно, трогал голую кожу, например, на ногах. От мыслей, как его руки скользили вдоль моего тела, от макушки до пят прокатилась волна почти нестерпимого жара. Какой кошмар! И это в реальности происходит со мной! Чем же я настолько прогневила Богиню?! Горели уже не щеки, я все тело до пальцев ног. Наверное, сейчас я была похожа на самый сочный краснющий помидор.

Когда я очнулась, за окном стемнело, и свечи в высоких канделябрах едва чадили, создавая необычное мерцание. Почему этот демонов день еще не закончился?! Крайне редко позволяла себе такие выражения даже мысленно, но больше не могу терпеть! Вокруг творится полное безумие, братья непонятно где, я оказалась во власти шамана, а те, кому доверяла столько лет и искренне полюбила, предали меня! Возможно, у Мерлинов и не было выбора, но сей факт не оправдывает их всецело. Это как воткнуть в спину нож, но тут же вытянуть и приложить к образовавшейся ране повязку. Кровь больше не идет, но боль никуда не делась.

Естественно, мой поступок с пешим путешествием в такую недоброжелательную погоду казался самой себе весьма глупым. Да еще нога распухла и теперь болела, не сильно, но неприятно. Скорее всего, растянула. Это не страшно, необходим лишь покой, но именно его мне, увы, заполучить не удастся. Может быть, когда-нибудь, но явно не сейчас.

Скорбно это признавать, но если бы мужчина не принес меня домой, я бы вероятнее всего погибла. Только зачем ему нужно, чтобы я жила? Жалость отмела сразу, речь скорее о выгоде. Но у меня нет абсолютно ничего, разве что титул, который, держу пари, всемогущему существу явно без надобности.

Можно гадать сколько угодно, все равно додуматься до извращенных планов шамана не получится. Если верить скудным источникам и моим обрывистым воспоминаниям, ему тысяча лет, а то и больше, и наивной девушке, выросшей в отчужденных от большого мира горах, точно не постичь его намерения. Не очень-то и хотелось… бы, не появись он на рассвете в моем доме!

Любимый праздник детства – Новый год – отныне окрашен в дюже мрачные тона. Утро, когда я потеряла буквально все! Будет сложно вернуть ему волшебную атмосферу радости и покоя. Хотя чего-чего, а волшебства в этом году оказалось навалом! Да вот не того, о чем мечталось!

Я всегда старалась не быть доверчивой ко всему подряд, и многое ставила под сомнение, например, про правдивость шуточных гаданий. Избавившись практически полностью от магически одаренных существ, люди выяснили, что все-таки нуждаются в сказке и волшебстве, разумеется, добром. Поэтому ярморочные гадания быстро вошли в моду. Естественно, в палатках сидели обыкновенные шарлатаны, рассказывающие за звонкую монету всякие небыли, но обязательно такие, чтобы понравились клиенту. Отец привил мне свое отношение к такому времяпрепровождению – здоровый скепсис. Если бы он знал, с чем придется столкнуться его детям, был бы не так категоричен.

Почему-то вспомнилась одна история. Как-то раз, еще во время обучения в пансионе, на летних каникулах Беатрис потащила меня на городскую ярмарку. Она обожала подобные развлечения, а мне просто было скучно дома. Бриг тогда уже считал себя достаточно взрослым, чтобы играть с младшей сестрой, Джимми, наоборот, проводил со мной время с удовольствием, но в тот день куда-то отправился с отцом, и ничего другого, кроме как взять с собой экономку и пойти на главную площадь, не оставалось.

Побродив между рядами и снующим с разными целями людом, мы уже собирались назад, когда мою руку схватил кто-то в толпе. Я попыталась освободиться, выдернуть ее из цепких пальцев незнакомки, но та держала крепко!

Экономка, молодая дородная женщина, уже набрала воздуха в грудь, дабы поднять такую бучу, что и демонам в подземном царстве громко станет – уж я знаю, о чем говорю, она это как никто умеет! – но вдруг застыла, побледнела, произнеся что-то непонятное:

– Пантрэ!

Намного позже я узнала, что означает это слово с языка южных народов – ведьма!

Тетка, поймавшая мою ладонь в толпе, выглядела как вполне обычная горожанка: длинные каштановые волосы, красивое темно-лиловое платье. Лето здесь не менее сурово, чем зима, поэтому сверху небрежно накинута вышитая яркими цветами шаль. И улыбка – вполне добрая и располагающая. Она зацепила мой взгляд и проговорила с напором:

– Не ошибись, и будешь счастлива. Помни: всегда выбирай кровь, малышка!

Я несмело кивнула, не особо вслушиваясь, но позже, уже повзрослев, пыталась понять смысл чего-то вроде напутствия. В гадалок я не верю, в отличие от присмиревшей в тот день обычно боевой экономки, но ради любопытства и интереса даже составляла гипотезы. В итоге, пришла к единственно логичному выводу: главное в жизни – это семья. Вот что должно стоять в вечном приоритете! Без сомнения, именно эту мысль она и имела в виду.

Я слишком устала, чтобы ломать голову. Займусь этим завтра или, если погода позволит, все же покину особняк. Он ведь ясно дал понять: пожелай я остаться, придется трудиться горничной. Не хочу! И дело не в гордости графской дочери и принадлежности к древнему роду. Это тоже в какой-то степени важно, но мое нежелание обусловлено иными причинами. Просто прислуживать тому, кто бессовестно отбирает все, испокон веков тебе принадлежащее, – мерзко и противно. Гораздо противнее, чем убирать столы в общественном трактире, например.

Я полежала еще, пока не вспомнила, что, получается, со вчерашней ночи в желудок не упало ни кусочка, а на землю опустилась уже следующая! В животе тут же заурчало, соглашаясь. Я же могу пойти на кухню и перекусить? Или и в этом шаман решит меня унизить, запретив пользоваться «чужими» продуктами?

На этажах стояла какая-то звенящая тишина. Тут подобное впервые. Но это объяснимо, раньше он кишел народом, а сейчас на все три этажа опекуны, я и шаман. Его, наверное, можно не считать, он не человек. Страх никуда не делся, поэтому по собственным коридорам пришлось красться как опытному вору, медленно продвигаясь к кладовой, где кухарка хранит разные продукты.

Обычно слуги зажигали факелы в темное время суток, керосина не жалели, и порой ночью было светлее, чем днем. Но не сегодня! Пришлось идти почти вслепую, по памяти, вокруг сгустилась тьма, равно как и у меня в душе. Но врожденное упрямство подружилось с голодом, они гнали вперед, а я им потакала. В конце концов, не убьет же он меня из-за парочки кусочков сыра и кувшина компота? Трусливый умишко тут же подсказал: еще как убьет! Ради забавы, например. Или из вредности. Выскочит сейчас откуда-нибудь, шевельнет мизинцем левой ноги – и даже хладный труп белокурой Кэндис не найдет ни один комиссар!

Отгоняя от себя совсем уж жуткие мысли, все же дошла до заветной дверцы, которая отворилась с неожиданно громким скрипом. Я присела, неприятный звук может перебудить кого угодно!

Но вокруг только тишина, и, кажется, мое сердце бьется так, что слышно в старой башне. А ее отсюда даже не видать!

Чувствуя себя одновременно глупой и несчастной, собрала паек, и уже гораздо быстрее, почти не таясь, вернулась в спальню. Про ноющую ногу даже забыла на какое-то время.

Перекусив, вытащила перо и бумагу.

«Бриг, Джим, надеюсь, вы в добром здравии! Гость, о котором вы хотели предупредить меня, здесь. Пишите на мой почтовый ящик до востребования, как смогу, заберу послание. Люблю. Ваша Кэндис».

Думаю, им хватит ума понять намек. Коль шаман их ищет, они не покажутся вблизи окраин, но в городе найти кого-то в разы сложнее.

В нехитром на первый взгляд письме я замаскировала место, где буду ждать их самих или вестей – постоялый двор с непонятным названием «Белый ящик». Не слишком популярное заведение, там много заезжих с весьма сомнительной репутацией. Мы знаем о нем из-за отца. Графа Норта несколько раз приходилось забирать оттуда в срочно нанятой карете, а порой за неимением прочего и обычной повозке.

Папа когда-то был добрым и порядочным человеком, любил нас троих больше жизни и, поговаривают, это смерть мамы подкосила его идеалы. К концу жизни он начал крепко выпивать, играть в карты, забросил дела. Рудники, естественно, пришли в упадок, а счета быстро опустели. Даже причиной гибели его стал алкоголь – не старый еще мужчина сорвался с обрыва во время прогулки. Кто бы мог подумать, что так все выйдет… Я скучала по нему.

Не знаю, сколько продлится метель, и кто потом расчистит дороги, если этим всегда занимались наемные работники. Но я выберусь отсюда, родной дом не превратится в тюрьму, и найду братьев. Убедив саму себя, я свернула лист, спрятала его под подушку, и легла спать. Отдам завтра конюху, что с разрешения шамана остался жить при имении. Это был невероятно длинный день!

ГЛАВА 7. Новый спектакль

На следующий день я проснулась позже обычного. Никогда не была любителем валяться до обеда, но усталость, похоже, взяла верх. Подойдя к окну, с радостью обнаружила, что метель почти стихла. Тем не менее, в спальне царил полумрак: небо все еще затянуто серыми низкими тучами, мало пропускающими свет.

Не отошедшее ото сна сердце дрогнуло: а как же собирающиеся на праздники братья доберутся до дома? Но услужливая и вместе с тем жестокая память подсунула картины вчерашнего дня. Увы, то был не кошмарный сон и не фантазия заскучавшей девицы.

В комнату постучались.

– Кэндис, можно?

– Заходите.

Тетушка Хельга бочком протиснулась в спальню, улыбнулась приветливо и слегка виновато. В руках она держала поднос с завтраком.

– Как твое самочувствие?

– Нормально, – дернула плечом.

Грубить заботливым опекунам желания не возникало, но откровенничать с ними я тоже не собиралась. Так или иначе, они сами признались, что все это время работали на бессовестного захватчика.

Мысли против воли метнулись к мужчине. Интересно, что он сейчас делает. После того, как я рухнула из его объятий накануне, мы с ним не виделись. И сейчас выходить в гостиную, чтобы, упаси Ледяная Богиня, столкнуться с ним нос к носу… вернее, нос к груди, разница в росте у нас приличная… в общем, видеть шамана желания не возникало.

– Милая, я знаю, сложно понять и принять то, что ты вчера узнала, – мягко проговорила сеньора, ставя поднос на прикроватную тумбочку и присаживаясь на край постели. – Хочешь поговорить?

Я честно задумалась ненадолго, но позже отрицательно помотала головой.

– Боюсь, нет.

Женщина тяжело вздохнула.

– Ты же знаешь, что я люблю тебя как родную дочь, – проговорила Хельга, пытаясь поймать мой взгляд, но я в упор старалась этого избежать.

Не знаю, что ей сказать. Не знаю, как себя вести.

– Кэндис…

– Вы постоянно это говорите, – довольно резко бросила я.

– Потому что это правда, – мягко проговорила пожилая сеньора. – Клянусь!

– Наверное, – я пожала плечами.

До недавнего времени в этом действительно не было сомнений.

– Ты можешь мне не верить. Имеешь на это право, – вздохнула она.

– Конечно! Потому что вы оба лгали!

Хельга покачала головой, будто я – малое дитя, которое возомнило себя самым умным и понимающим, а, по сути, не видит дальше собственного носа. Неприятно было осознавать это, но я действительно не слишком умна, ведь не могла даже предположить, что вокруг все не так, как мне нарисовали!

С другой стороны, откуда я должна была знать?.. Голова кругом!

– Ослушаться господина – подписать себе приговор на казнь, – обронила она тихо, но уверена: тот, кому надо было, услышал. Если хотел. И добавила уже громче: – Но если ты смиришься с положением дел, то останешься в этом доме.

– Да, мне как раз предложили место горничной, – едко заметила я. – Буду чистить его туфли, пока он расправляется с братьями. Жизнь, о которой я мечтала!

– В каком смысле: расправляется? – нахмурилась Хельга.

– В прямом!

– Он хочет?..

– Хочет! И наверняка сделает, если ему не помешать! А вы не знали? Только не говорите, что понятия не имели, что он за… существо? Что работаете на чудовище?!

Я все-таки не выдержала и перешла пусть не на крик, но была близка к нему. Чувствую: если сейчас начнется истерика, успокоиться будет сложно. Несколько раз глубоко вздохнула, приводя нервы в подобие порядка.

– Пожалуйста, я не хочу больше об этом говорить, – попросила, не глядя на тетушку.

– Тебе нужно время.

– Мне нужна моя жизнь!

– Но ты же…

– Если ты о том, что я пока жива, то это… стечение обстоятельств, – произнесла я с горечью.

О том, что почему шаман спас меня, замерзающую в сугробе, думать не получалось, и ответить на этот вопрос тоже. Возможно, просто развлекался.

Я отвернулась, сделав вид, что занята завтраком. Омлет с тостами и крепкий черный чай – эта частичка прошлого, которое навсегда останется в том морозном рассвете. А что готовит грядущее, возможно, лучше не знать.