Свадьба на крови бесплатное чтение

© Серова М.С., 2025

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

Глава 1

Сознание медленно, словно нехотя, возвращалось ко мне. Я попыталась открыть глаза, но с первого раза у меня ничего не получилось. Точнее, получилось, но только наполовину. Веки, тяжелые, как будто бы к ним привязали чугунные гири, приподнялись и снова опустились. Во рту был какой-то металлический привкус.

Я предприняла еще одну попытку открыть глаза, и на этот раз у меня получилось. Теперь надо бы сесть. Я перешла в вертикальное положение и поняла, что до сих пор лежала на низенькой кушетке.

Я обвела взглядом помещение, в котором находилась: бархатные портьеры вишневого цвета, золотистый узор на стенах, ковер с длинным пушистым ворсом. Убранство дополняла мебель из ценных пород древесины: стулья, кресла, столики и этажерки, а также резные банкетки, пуфики и еще какие-то предметы интерьера, кажется, большие вазы, напоминающие греческие амфоры.

– Таня!

Я обернулась на этот возглас и увидела двух девушек, с которыми познакомилась… Кстати, где же мы познакомились?

Я тряхнула головой, и это движение словно вернуло мне память. Да, точно, в доме Ольги. Когда я пришла к ней, то эти две девушки – Маргарита и Вероника – уже сидели в гостиной Ольги.

– Таня! Наконец-то ты пришла в себя! – воскликнула Вероника.

На вид девушке можно было дать лет девятнадцать-двадцать. Невысокого роста, светловолосая, с кукольными чертами лица и изящной фигуркой Вероника присела рядом со мной.

– А мы уже было подумали, что…

С другой стороны ко мне подсела еще одна девушка. Насколько я запомнила, ее звали Маргарита. В отличие от Вероники, Маргарита выглядела чуть старше, ей, наверное, было двадцать два.

Маргарита пригладила свои рыжие кудри, которые обрамляли ее лицо, и обеспокоенно спросила меня:

– Как ты себя чувствуешь? Ты так долго была в «отключке», что мы с Никой уже подумали, что эта ведьма отравила тебя насмерть!

– Да нормально со мной все, только пить очень хочется. Однако сейчас я уже, пожалуй, не рискну, – ответила я и тут же спросила: – А где мы находимся, вы знаете?

– А черт его знает! Но явно не в доме этой подлой Ольги! Надо же было так попасться! – со злостью выкрикнула Маргарита.

– И не говори! – поддержала ее Вероника. – Ух что я сделаю с этой ведьмой, как только мы выберемся отсюда! Будет знать, как похищать людей!

Теперь я все вспомнила. Да, все было очень хорошо, просто прекрасно. Я благополучно закончила очередное расследование, получила свой гонорар, да еще и премию от заказчика. И вот на радостях решила совершить путешествие на Ямайку. Моя бабушка рассказывала мне, что во времена ее молодости была очень популярна песня про этот остров в Карибском море. Она так и называлась – «Ямайка». А исполнял ее знаменитый итальянский певец Робертино Лоретти. Бабушка мечтала когда-нибудь побывать на Ямайке, но в ее время это было нереально. Зато я могу позволить себе посетить воспетый Лоретти остров, что я и сделала.

Поначалу все было замечательно: тропическая природа, экзотическая кухня, экскурсии по местным достопримечательностям и первоклассный отель с таким же обслуживанием. Но вот надо же такому случиться! В небольшом магазинчике я встретила женщину лет тридцати пяти по имени Ольга. Она почему-то сразу же признала во мне русскую. Как оказалось, Ольга тоже приехала из России, здесь у нее свой бизнес. Правда, какой именно, она так и не сказала.

Ольга призналась, что очень скучает по родине и пользуется любым случаем, чтобы поговорить с соотечественниками. Она так просила меня посетить ее дом, что я, не подозревая ничего дурного, согласилась.

Когда я, миновав симпатичный дворик, вошла в просторную гостиную, то там уже находились еще две девушки – Маргарита и Вероника. Как выяснилось из дальнейшего разговора, девушки были подругами.

– Таня, так она тебе тоже сказала, что скучает по России и хочет узнать, как там сейчас? – спросила меня Маргарита.

– Ну да. А вам она что сказала, когда пригласила к себе? – в свою очередь спросила я.

– Да то же самое, что и тебе! Вот ведь хитрая баба! – возмущенно воскликнула Вероника. – Она привела нас к себе, а потом извинилась и сказала, что ненадолго оставит нас. Типа ей нужно сходить в магазин, что-то там прикупить. А потом она возвращается с тобой…

Да, все так и было. Мы сидели в гостиной, Ольга рассказывала нам о том, как ей живется здесь, и спрашивала, что нового у нас. Затем, спохватившись, хозяйка предложила нам на выбор чай или кофе. Мы выбрали кофе. Ольга отлучилась на кухню и вскоре вернулась с подносом, на котором стояли кофейник, чашки, печенье и местные лепешки.

Кофе оказался на вкус очень приятным. Я принялась пить свой любимый напиток, смакуя каждый глоточек, как я это привыкла делать.

Постепенно я начала чувствовать, что происходит что-то не то. Как будто бы комната, в которой мы сидели, стала расплываться, а предметы, находящиеся в ней, – терять четкость. Потом все как-то закружилось и заколыхалось. Я решила встать и даже поставила на столик свою чашку, но почему-то не удержала равновесие и свалилась на пол. Вроде бы упала я на ковер, затем попробовала подняться, но поняла, что не владею своим телом. Руки, ноги и голова были как ватные. Наконец на меня навалилась густая темнота, и я потеряла способность что-либо ощущать и чувствовать.

– Значит, она нам что-то подмешала в кофе, будь он неладен! – все так же раздраженно сказала Маргарита.

Да, определенно, так оно и было. Но зачем Ольга это сделала?

– Кстати, девушки, раз вы пришли в себя раньше меня, вы уже успели понять, где мы находимся? – спросила я.

– В каком-то то ли замке, то ли еще где-то, – мрачно заметила Вероника.

Интересно, с какого перепугу мы попали то ли в замок, то ли куда-то еще?

Однако дальше мои мысли относительно нашего местонахождения оборвались, так и не успев оформиться, потому что дверь в комнату открылась, и на пороге появилась невысокая и полная темнокожая женщина с ярким тюрбаном на голове.

– Вы, все трое, идите за мной! – приказала она.

– А куда нам идти? – спросила я, оставаясь на месте.

– В баню. Перед тем как отвести вас к вашему хозяину, нужно вас привести в порядок: вымыть и одеть, – объяснила темнокожая женщина.

– Таня, какой еще хозяин? О чем она говорит? – шепотом спросила Маргарита и добавила: – Я не собираюсь никому подчиняться!

– Тише, – остановила я ее и встала с места.

– Ну, долго я вас буду ждать? – раздраженно спросила женщина.

– Уже идем, – громко сказала я и тихо обратилась к Маргарите и Веронике: – Девушки, ждите моей команды.

Мы стали идти по длинному и довольно узкому коридору, по обе стороны которого располагались двери. Они все были заперты, поскольку на каждой висел замок, напоминающий амбарный. Но вот когда мы уже почти подошли к концу этой длинной «кишки» – коридора, то очередная дверь оказалась без замка и была немного приоткрыта.

Лучшего момента для того, чтобы избавиться от контроля нашей надзирательницы, пожалуй, больше могло и не представиться. Я нанесла женщине несколько ударов, отключающих сознание, и, как только она начала опускаться на пол, подхватила ее под руки и втащила в приоткрытую дверь. Женщина не издала ни единого звука, потому что была без сознания. Но так как оно скоро должно было к ней вернуться, то необходимо было принять ряд мер для того, чтобы она не смогла сразу поднять тревогу. С этой целью я стащила с ее головы тюрбан, отодрала от него две полосы и связала женщине руки. Этого мне показалось мало, и, подумав, я решила оставшуюся часть материи засунуть ей в рот. Получилось что-то вроде кляпа. Ну и ладно. По крайней мере, от материи она сможет избавиться не сразу, поэтому есть шанс, что и закричит она спустя время, а не тотчас же.

Маргарита и Вероника смотрели на мои манипуляции и молчали. Я вышла из помещения и плотно закрыла за собой дверь.

– Теперь нам необходимо выбраться отсюда. Идите за мной, – сказала я девушкам.

Те послушно кивнули. Мы снова начали идти по коридору, я – впереди, а Маргарита и Вероника за мной. Я часто останавливалась, прислушиваясь, не следует ли кто за нами. Слава богу, все было тихо.

Мы дошли до конца коридора и уткнулись в дверь, которая была гораздо массивнее, чем те, которые находились по обе его стороны. Осторожно приоткрыв дверь, я выглянула наружу. Убедившись в том, что впереди никого нет, я распахнула обе половины двери полностью. Оказалось, что я стою на крыльце, от которого спускались широкие ступеньки.

Скорее всего, это был не парадный вход, а для прислуги.

Несколько минут я просто стояла на верхней ступеньке. Стояла и слушала, что происходит. Однако ничего не происходило. Было очень тихо. Ничто не нарушало эту какую-то неестественную тишину, даже автоматические звуки, которые обычно имеют место быть в природе.

Но самым странным было отсутствие людей. Получается, что та темнокожая женщина, которая пришла к нам в комнату и которую я нейтрализовала, правда на время, единственная в этом доме? Вообще-то так не бывает, ведь элементарная охрана все-таки должна быть. Ну ладно. Никого нет, так это даже и к лучшему.

– Таня, а что мы будем делать? – спросила Маргарита.

Хороший вопрос. Пока я и сама не знала на него ответ. Ведь поначалу необходимо разобраться, куда нас привезли. В том, что нас похитили, никакого сомнения у нас троих не было. А похитили при помощи этой самой Ольги. Явно она является сообщницей какой-то банды по похищению людей. Поскольку чернокожая служанка сказала, что мы должны предстать перед хозяином, то очень возможно, что нас привезли в какой-то бордель. Это заведение может находиться как на самой Ямайке, так и каком-нибудь близлежащем островке. Поэтому для начала следует спуститься с крыльца и внимательно осмотреть окрестности.

– Маргарита и Вероника, давайте спускайтесь, только осторожно, старайтесь все делать бесшумно по возможности, – сказала я.

Я спустилась со ступенек и еще раз, внимательно оглядев все вокруг, заметила небольшое одноэтажное помещение неподалеку от дома. Скорее всего, это гараж, ну, или ангар какой-нибудь. Во всяком случае, на домик для прислуги или для гостей он не похож, помещение явно нежилое.

Я стала продвигаться к этому помещению, стараясь держаться деревьев с их раскидистыми ветвями, чтобы не быть замеченной, если все-таки кто-то еще, кроме темнокожей служанки, остался в доме.

Так я и девушки дошли до самого ангара-гаража, оставив позади дом и ухоженные клумбы с яркими тропическими цветами.

Створки гаража были немного приоткрыты. Я очень медленно открыла до конца одну створку и сразу же ощутила запах бензина. Впрочем, ничего необычного в этом не было: чем же еще могло пахнуть в гараже, как не бензином. Постояв с полминуты у самого входа и убедившись, что вокруг по-прежнему никого нет, я тихо позвала Маргариту и Веронику, и мы все вместе вошли внутрь.

В гараже стояло несколько машин. Сразу около двери находился темно-зеленый джип, немного в стороне – роскошная белая машина представительского класса, далее – кажется, еще один внедорожник.

Я решила не тратить время на разглядывание всего парка, дорога была каждая минута, ведь темнокожая служанка уже могла прийти в себя и поднять тревогу. Поэтому необходимо было торопиться.

Я решила воспользоваться внедорожником, который стоял ближе всего. Ключа зажигания в нем не оказалось, но для меня это не было проблемой.

– Девушки, садитесь, сейчас мы поедем, – сказала я.

– А куда? – спросила Маргарита.

– Надеюсь, что туда, откуда нас похитили. Но сначала необходимо выбраться из этого поместья или как оно называется, – сказала я.

Я соединила провода и, увеличив скорость, выехала из гаража, а затем помчалась по дорожкам из гравия. Проехав всю территорию усадьбы, я свернула на дорогу, которая проходила вдоль побережья. Ведя машину на предельной скорости, я прикидывала, что делать дальше. Скорее всего, нас все-таки привезли на какой-то остров. Хотя на всем пути следования я не заметила ни одного жилого строения. Но если остров принадлежит какому-то владельцу, то это было вполне объяснимо. Ведь не зря же темнокожая служанка сказала о хозяине. Однако на машине можно ездить только по этому острову. А как добраться до Ямайки, с которой нас так вероломно увезли?

Значит, должен быть еще какой-то транспорт. Например, гидросамолет. Однако до него еще нужно добраться, если он есть.

Я гнала изо всех сил и думала только об одном: чтобы в пути внезапно не закончилось горючее, ведь я понятия не имела, полон ли бак или не очень.

И еще одна мысль не давала мне покоя: если служанка придет в себя и поднимет тревогу, то за нами отправят погоню, это как пить дать.

Однако все произойдет не так уж и быстро, во всяком случае, я очень на это рассчитывала. Ведь служанка должна еще очнуться, исхитриться вынуть изо рта кусок тюрбана, который я ей засунула, и начать звать на помощь. На все это нужно время. Возможно, за это время мы как раз доберемся до гидросамолета. Ну, или какого-нибудь другого летательного аппарата. Хотя я ведь никогда не летала на таком виде транспорта…

Ладно, надеюсь, что смогу, вернее, обязана смочь, ведь как еще по-другому выбраться отсюда.

Я продолжала вести машину и внимательно, насколько это было возможно на предельной скорости, вглядывалась в даль, чтобы не пропустить гидросамолет.

– Таня! За нами едут! – испуганно закричала Вероника.

Я и сама уже слышала звук автомобиля, который становился все ближе и ближе. Значит, все-таки погоня! Ну, что же, чему быть, того не миновать. Мы и так уже довольно долго ехали, и нас никто не беспокоил.

Я еще прибавила скорость, хотя стрелка на спидометре уже зашкаливала. И вот машина через некоторое время оказалась на некотором возвышении, с которого просматривались окрестности. С какого-то момента начался спуск к морю, и я начала притормаживать. Однако я не смогла рассчитать скорость, и машину стало заносить, уже раздался характерный звук, который трудно спутать с чем-либо еще. Понимая, что я не смогу удержать машину, я крикнула девушкам:

– Открывайте дверцы и выпрыгивайте!

К счастью, и Маргарита, и Вероника не стали истерить, что можно было ожидать в подобной ситуации, а точно выполнили мою команду.

Я тоже открыла дверцу со своей стороны и выпрыгнула. Маргарита и Вероника уже неслись по склону вниз, а я их догоняла. Позади нас кувыркалась и подпрыгивала неуправляемая машина. Через несколько минут громыхнуло, и краем глаз я заметила взметнувшийся столб пламени. Однако мы с девушками уже были далеко. Но самое главное – мы одновременно все втроем увидели гидросамолет и издали крик радости.

Аппарат стоял у берега, лениво покачиваясь на волнах. Это было просто чудо, что нам удалось вырваться из усадьбы, уйти от погони и достичь спасительного гидросамолета. Правда, сделано было только полдела, ведь еще предстояло добраться до Ямайки.

Маргарита и Вероника сели в кабину, а я, устроившись за штурвалом, тут же начала разбираться что к чему. Так, вот рычаги… для чего они нужны? Произведя с ними некоторые манипуляции, я обнаружила, что благодаря этим рычагам заводится мотор. Действительно, как только стал вращаться пропеллер, гидросамолет начал освобождаться от берегового песка, в который он немного зарылся. Сначала один бок аппарата, затем другой. Я направила носовую часть гидросамолета в сторону Карибского моря и нажала на газ. Аппарат начал разбегаться, как обычный самолет, перед тем, как взлететь. Вот уже появились брызги воды, еще чуть-чуть – и мы взлетим.

Но тут показались те, кто погнался за нами. Они были уже совсем близко, почти рядом. Правда, в это время гидросамолет уже взлетел. Ура! Но радость, как оказалось, была преждевременной: тут же началась стрельба из автомата. Звуки были отчетливо слышны даже сквозь гул мотора.

Мне все-таки удалось уйти из-под обстрела, набрав большую скорость и подняв гидросамолет на большую высоту. Вскоре этот злосчастный остров исчез из поля зрения. Я сверилась с компасом и взяла курс на Ямайку.

Мы с облегчением выдохнули: кажется, самое страшное миновало. Над нами было голубое, без единого облачка небо, а под гидросамолетом – спокойная водная стихия, блестящая от лучей солнца. И Ямайка уже совсем рядом – были четко видны очертания острова.

Но вдруг мое ухо уловило какой-то посторонний звук. Он становился все резче и громче. Кроме того, и гидросамолет стал трястись. Что это? Какие-то скрежещущие неприятные звуки стали почти непрерывными, потом появилось бряцанье и хруст, как будто что-то сломалось. И в довершение ко всему винт отказался работать. Он то проворачивался, то останавливался. Соответственно, и гидросамолет то проваливался вниз, то вновь набирал высоту.

Ну вот, а теперь с одной стороны носа гидросамолета показались светло-коричневые капли, похожие на машинное масло. А может быть, это масло и есть? Стрелявшие могли запросто повредить аппарат. Но Ямайка была уже совсем рядом. Возможно, нам удастся долететь…

Нет, винт совсем перестал вращаться, мотор остановился, и гидросамолет резко пошел вниз. Маргарита и Вероника только ахнули, когда аппарат достиг воды, вызвав высокий каскад брызг.

И тут же наступила тишина. Больше уже ничего не трещало и не дребезжало. На наше счастье, гидросамолет не загорелся, хотя этого и можно было ожидать. Но пламени не было, как не было и запаха гари. Хотя бы в этом нам повезло. Может быть, еще не все потеряно? Нужно обследовать аппарат, чтобы понять, какие повреждения ему были нанесены, и их характер.

Я вышла из кабины и взобралась на одно крыло гидросамолета. Ну да, конечно! На капоте виднелись дырки от пуль. Стрелок все-таки достиг успеха при обстреле гидросамолета.

Меня охватила такая злость. Вот что им нужно было? Заманить в дом, напоить чаем с сильнодействующим веществом и привезти на какой-то остров. А потом броситься в погоню, поняв, что похищенные сбежали, и продырявить гидросамолет. Просто слов нет…

Вернемся на Ямайку, и я обязательно сообщу в полицию.

Однако необходимо что-то предпринять, ведь пробоины, судя по всему, были не только сверху, но и снизу.

Гидросамолет начал погружаться. Я вернулась на свое место.

– Таня, мы что, утонем? – круглыми от страха глазами на меня смотрела Вероника.

– Подождите…

Я осмотрела всю кабину и увидела несколько штук спасательных жилетов, уже хорошо. Кроме того, на борту гидросамолета были бутылки с питьевой водой, сигнальные ракеты и резиновая шлюпка.

– О! Это что, шлюпка? – спросила Маргарита.

– Да, нам повезло, что она оказалась здесь, – сказала я.

Мы надули шлюпку, работая по очереди, и спустили ее на воду. Теперь осталось только грести веслами. Естественно, такое плавсредство, как надувная шлюпка, хорошо только для плавания недалеко от берега. Но мы как раз и были на таком расстоянии.

Доплыв до берега, мы выбрались на него, а гидросамолет в это время уже почти полностью ушел под воду.

Немного отдохнув, мы стали решать, что делать дальше. Первоначальное желание пойти в полицию и заявить о своем похищении лично у меня как-то сошло на нет. Как выяснилось, Маргарита и Вероника тоже решили не связываться с предприимчивой дамой-похитительницей. Наверняка у нее имелась «крыша» в местной полиции, которая ее прикрывала.

Через день я улетела с Ямайки, а еще через двое суток я уже была дома, в родном Тарасове.

Прошло несколько дней, я встретилась со своими подругами, сначала с Ленкой-француженкой, а потом посетила парикмахерскую, где работала Светка. Дошла очередь и до бутиков. В одном из них я порадовала себя прелестным летним костюмом и модельными туфлями на умопомрачительной шпильке.

День проходил за днем, а расследование мне никто не заказывал. Вынужденное безделье начало меня угнетать, к тому же и финансы постепенно таяли, как весенний снег. Но я не унывала, я твердо знала, что клиент обязательно появится.

И вот утром, когда я уже проснулась, но все еще продолжала нежиться в постели, зазвонил телефон.

Я сняла трубку.

– Алло, – сказала я.

– Здравствуйте. Мне необходимо поговорить с Татьяной Александровной Ивановой, – сказал мужчина.

– Да, я вас слушаю, говорите, – сказала я.

– Татьяна Александровна, мне очень нужна ваша помощь. Дело в том, что в нашей семье большое горе: убили дядю моей супруги. И я вас прошу найти преступника.

– Как к вам можно обращаться? – спросила я, ведь абонент не назвал себя.

– О, простите, я ведь не представился, – смущенно проговорил мужчина. – Меня зовут Константин Александрович Краснопольский, – продолжил он. – У меня обширный и разнообразный бизнес.

Хм… интересно. Это что же: заводы, газеты, пароходы и так далее? Так нужно понимать?

А вслух спросила:

– Скажите, Константин Александрович, а разве полиция еще не подключилась к расследованию убийства?

– Ну, как же не подключилась? Конечно же, дело они завели. Или как у них принято говорить, «дело принято к производству». Но они мне прямым текстом сказали, что сто процентов это заказное убийство. Следов никаких нет, отпечатков тоже нет, оружие, из которого было совершено убийство, тоже не найдено. Поэтому следствие может продолжаться очень долго. И не факт, что преступник в конечном итоге будет пойман.

– Я вас поняла, Константин Александрович. Но это не телефонный разговор, надеюсь, вы это понимаете. Ведь для того, чтобы взяться за расследование, мне необходимо получить от вас определенные сведения. По телефону сделать это не представляется возможным, – сказала я.

– Да, конечно, вы правы, Татьяна Александровна, нам необходимо встретиться и поговорить. Вы сможете подъехать ко мне в офис? – спросил Краснопольский.

– Скажите, где находится ваш офис, и я приеду, ну, примерно через час. Вас это устроит? – сказала я.

– Да, конечно, вполне. Мой офис находится на улице Чернышевского, дом сто пятнадцать. Это высотное здание, а в нем на первых двух этажах – коммерческий центр. Мой офис на втором этаже, на двери табличка с моей фамилией, – объяснил Краснопольский.

– Хорошо, в течение часа я буду у вас, Константин Александрович, – пообещала я.

– Тогда жду вас, Татьяна Александровна.

Я отключилась и начала собираться. Но прежде всего я приняла контрастный душ, чередуя холодные и теплые струи воды, после чего растерлась жестким полотенцем. Наскоро приготовив завтрак, пожарив яичницу с ветчиной и нарезав помидоры и огурцы, я сварила свой любимый напиток. От кофе я не откажусь ни при каких условиях. Чашечку ароматного напитка я выпила маленькими глотками и завершила трапезу сигаретой. Это уже стало своеобразным ритуалом – завершением первого приема пищи.

Я прошла в спальню и стала думать, какой наряд выбрать для визита к Константину Краснопольскому. Свой выбор я остановила на строгом, но вместе с тем элегантном брючном костюме цвета морской волны. К нему как раз подойдут недавно купленные бежевые туфли.

Расчесав волосы, я собрала их в жгут и уложила на макушке, закрепив перламутровой заколкой. Теперь легкий утренний макияж, и деловой образ был завершен. Я взяла маленькую сумочку и легкую ветровку серебристого цвета и вышла на лестничную клетку. Спустившись в подъезд, я прошла к своей машине, села в салон, завела мотор и поехала.

Погода радовала комфортной температурой: хотя уже и наступил первый летний месяц – июнь, – но традиционная тарасовская жара еще не накрыла город. Слабый ветерок лениво шевелил листву на деревьях, на небе не было ни облачка, солнышко посылало свои ласковые лучи. Посмотрим, сколько продержится эта благодать, прежде чем палящие лучи солнца заявят о себе в полную силу.

Я доехала до офиса Константина Краснопольского довольно быстро и припарковалась на свободном месте на парковке, которая располагалась перед входом в здание. Поднявшись по ступенькам, я открыла входную дверь и оказалась в узком вестибюле, по левую сторону которого находилась будка охранника.

Я сказала охраннице, пожилой женщине, куда я иду, и поднялась по лестнице на второй этаж.

Кабинет Константина Краснопольского находился в самом конце довольно длинного коридора. Я нашла табличку с фамилией бизнесмена и постучала в дверь. За дверью стояла тишина. Тогда я открыла дверь и вошла в довольно просторную комнату, которая, очевидно, служила приемной. Она была обставлена офисной мебелью в стиле хайтек. За компьютерным столом сидела молоденькая девушка в наушниках и покачивала головой, вероятно, в такт музыке, которую она в данный момент слушала. Так вот почему на мой стук она не ответила!

– Добрый день, – сказала я.

Девушка подняла на меня голубые, густо подведенные глаза и сняла наушники.

– Здравствуйте, – сказала она и спросила: – Вы к кому?

Интересный вопрос. В этом кабинете, что же, кроме Константина Краснопольского находится кто-то еще? Хотя все может быть.

– Я к Константину Александровичу, – сказала я.

– Вы записывались к Константину Александровичу? – продолжала допытываться секретарша.

– Константин Александрович меня ждет, – лаконично ответила я, не вдаваясь в подробности.

– Я должна сообщить Константину Александровичу, что к нему посетитель. Как вас представить? – спросила девушка.

– Татьяна Александровна Иванова, – отрекомендовалась я.

Секретарша кивнула, встала из-за стола и открыла дверь в кабинет Константина Краснопольского. Я проводила ее взглядом. Да, модельная внешность: ноги от ушей, талия осиная, личико кукольное. И прикид соответствующий: белая блузка, черная мини-юбка, туфли на невероятной высоты каблуках.

Секретарша вернулась в приемную примерно через полминуты:

– Проходите, Константин Александрович вас ждет.

Девушка отошла к окну, вынула сигарету из пачки, которая лежала на подоконнике, чиркнула зажигалкой и закурила.

Я вошла в кабинет Константина Краснопольского. За длинным столом, предназначенным для переговоров, сидел мужчина лет сорока трех – сорока пяти в дорогом темно-сером костюме. Он поднялся мне навстречу, как только я перешагнула порог кабинета. Волевое лицо, внимательный взгляд карих глаз, стильная стрижка, уверенные движения – все свидетельствовало о деловом бизнес-руководителе.

– Проходите, Татьяна Александровна, вот сюда, – пригласил Константин Краснопольский и предупредительно выдвинул для меня кресло, стоявшее сбоку от стола. – Что вам предложить, Татьяна Александровна? Чай? Кофе? – спросил мужчина.

– Черный кофе. И без сахара, – сказала я.

Краснопольский кивнул и взял телефонную трубку.

– Оксана, сварите нам два кофе, – отдал распоряжение секретарше Краснопольский.

Вскоре в кабинет вошла Оксана. Перед собой она катила хромированный сервировочный столик, на котором находились кофейник, две кофейные чашечки, нарезанные ломтики лимона и коробка швейцарских шоколадных конфет.

Константин Краснопольский кивнул:

– Спасибо, Оксана, можете идти.

Секретарша удалилась.

Я сделала несколько глотков кофе. О, кофе был сварен очень даже неплохо. Краснопольский тоже отпил из чашечки и одобрительно кивнул.

– Я слушаю вас, Константин Александрович, – сказала я, допив кофе и поставив чашечку на стол.

– Так вот, по телефону я вам сказал, что убит дядя моей супруги, Владислав Николаевич Персильванцев, – начал рассказывать бизнесмен.

– Будьте добры, поподробнее, Константин Александрович, – попросила я. – Для меня очень важны все детали. Когда произошло убийство, где именно, из какого оружия.

– Да, конечно. Персильванцев был убит ударом холодного оружия в область сердца позавчера в моем коттедже в поселке «Лесной». Там как раз проходила свадебная церемония. Это мой второй брак, – уточнил Константин Краснопольский.

Бракосочетание? Надо полагать, что гостей было много, подумала я и спросила:

– А гостей было много на таком знаменательном событии?

– Да, порядочно, – сказал Краснопольский. – Признаться, многих я видел впервые, потому что приглашениями занималась моя супруга Екатерина и дочь от первого брака Вера.

– Ну а что вы можете сказать о тех, кто вам был хорошо знаком? – спросила я.

– Как я уже сказал, моя дочь, ее близкая подруга, вот как ее зовут, запамятовал, – посетовал Краснопольский.

– Ну, ничего страшного, мне все равно придется со всеми пообщаться, – успокоила я мужчину и спросила: – Прислуга ведь наверняка была?

– Конечно, наша горничная Елизавета, няня Веры – Нина Петровна, журналисты… Знаете, Татьяна Александровна, вам лучше об этом спросить у моей супруги, у нее ведь список всех гостей имеется, – сказал Краснопольский.

– Обязательно спрошу, – заверила я бизнесмена и задала следующий вопрос: – А чем занимался Владислав Николаевич?

– В прошлом у Персильванцева был довольно успешный бизнес. Что-то связанное с грузоперевозками. Ну а несколько лет назад он вышел на покой, как говорится. Возраст никуда не денешь, – сказал Краснопольский.

– Холодное оружие, которым был убит Персильванцев, нашли? – спросила я.

– Нет. Скорее всего, преступник унес его с собой, – ответил Константин Краснопольский.

– Где именно был убит Владислав Николаевич? В коттедже? – задала я следующий вопрос.

– Нет, это произошло на территории, где, собственно, и проходило торжество. Мы решили устроить праздник на открытом пространстве, погода к этому располагала, – ответил мужчина.

– Кто был свидетелем убийства? – спросила я.

– Как позже выяснилось, наша горничная Елизавета как раз проходила в той части территории, где росли деревья, и обнаружила лежащего на земле мужчину. Она закричала: «Убили!» Но, как вы понимаете, ее нельзя назвать свидетелем убийства, ведь убили-то Владислава Николаевича не при ней, а гораздо раньше. Кто знает, сколько он пролежал…

Мне будет необходимо досконально допросить эту горничную, узнать, что она видела и что слышала, подумала я, а вслух спросила:

– Скажите, а камеры видеонаблюдения на территории коттеджа имеются?

– Да, есть камеры, однако тот участок сада, на котором было совершено убийство.

Владислава Николаевича, остался вне досягаемости. Я потом специально спросил начальника службы безопасности, так он ответил, что все места, где собралась основная масса гостей, находились под камерами. Это ротонды-беседки, свадебный стол, танцевальная площадка, ну и еще несколько мест, – перечислил Константин Краснопольский.

– Ясно. А какая фирма или компания устанавливала камеры видеонаблюдения? – спросила я.

– Если не ошибаюсь, это известная фирма «Камера Плюс». Они же и определили места, куда именно необходимо установить видеонаблюдение, – ответил мужчина.

– Значит, преступнику было известно, где находятся камеры видеонаблюдения, а где их нет, то есть где так называемая слепая зона, – сказала я и подумала, что необходимо составить список мастеров, которые монтировали камеры видеонаблюдения. – Так, ладно. А охрана во время торжества была? – спросила я.

– Ну конечно! А как же? Я ведь понимал, что при таком стечении народа всякое может произойти… Я, конечно, не рассчитывал на такой случай… Но у меня хорошие охранники, крепкие молодые люди. К тому же я пригласил еще троих ребят из частного охранного агентства с хорошей репутацией, которые обладали навыками детектива и телохранителя, так что…

По тому, что Краснопольский делает паузы во время ответа, я поняла, что с ребятами из частного охранного агентства с хорошей репутацией что-то произошло.

– Должен вам признаться, Татьяна Александровна, что эти ребята оказались в состоянии тяжелого алкогольного опьянения, – наконец сказал мужчина и продолжил: – На все вопросы они не смогли сказать ничего определенного.

Константин Краснопольский развел руками.

Ну, частное охранное агентство, да еще с хорошей репутацией вряд ли станет держать у себя алкоголиков. Наверняка охранникам подлили что-то сильнодействующее для того, чтобы вывести их из строя. Интересно, а полицейские взяли пробы из бутылок со спиртным и с приборов, которыми пользовались охранники? Определенно, убийство было заранее подготовлено и тщательно продумано. А что касается жертвы, то… не исключено, что этот мужчина, Владислав Персильванцев, дядя новой супруги Краснопольского, оказался в том месте, которое не подпадало под камеры видеонаблюдения, совершенно случайно. В самом деле, у преступника появился шанс убить человека, не привлекая ничьего внимания. Вот он и воспользовался случаем. Но это только догадки.

– Скажите, а у Владислава Николаевича были враги? – спросила я.

– Враги? – переспросил Константин Краснопольский и недоуменно посмотрел на меня. – Я не знаю наверняка, но думаю, что это вряд ли. Ведь, как уже сказал, Персильванцев отошел от всех дел, связанных с бизнесом. Кому он мог помешать? Он уже ни с кем не конкурировал.

– Ну, возможно, у Владислава Николаевича были если и не враги, то недоброжелатели, скажем так. И это могло не быть связанным с его прошлой предпринимательской деятельностью, – предположила я.

– Ну…

Константин Краснопольский задумался.

– В принципе, такое возможно, конечно, – начал мужчина. – Но это только предположение. Я ведь не очень хорошо был с ним знаком. Знаю только, что Персильванцев являлся родным братом погибшего отца Кати. Он воспитал ее как свою дочь, своих детей у Владислава Николаевича не было. Так что он всячески помогал Кате не только в детстве, но и позже.

– А чем занимается ваша супруга? – спросила я.

– Катя танцевала в нашем театре оперы и балета. Это было после окончания хореографического училища. Потом она переехала в Москву и несколько лет успешно проработала в одном из столичных музыкальных театров. Но век балерины недолог, к тому же старые профессиональные травмы стали давать о себе знать. Катя возвратилась в Тарасов и стала репетитором балетной труппы в нашем театре.

– А как ваша дочь отнеслась к вашей женитьбе, Константин Александрович? Это не праздный вопрос, просто мне необходимо знать все нюансы, чтобы выбрать определенное направление в расследовании преступления, – объяснила я.

– Я понял вас, Татьяна Александровна, – кивнул Константин Краснопольский. – Вас, очевидно, интересует, какие взаимоотношения были у моей дочери и Кати?

– И это тоже, – обтекаемо ответила я.

– Ну, что я могу сказать? Они не враждовали, это я могу сказать со всей уверенностью. Однако… Вера, конечно, не сахар. Я, пожалуй, расскажу вам, Татьяна Александровна, о ее характере, чтобы вы поняли. Моя первая супруга Татьяна, мать Веры, долгое время не могла стать матерью. Она объездила столько заграничных клиник, что и не сосчитать. И вот наконец случилось чудо: родилась чудесная девочка, дочка. Но вот дальше Татьяна стала вести себя неправильно. Она потакала дочери во всем, выполняла каждое ее желание, даже если оно и было неразумным. Татьяна полностью погрузилась в воспитание Веры и не подпускала к ребенку никого, кроме няни Нины Петровны. Няня так и осталась с нами жить. Вера же росла избалованным ребенком, и все благодаря какой-то совершенно безрассудной материнской любви, я так считаю. Конечно, в младенческом возрасте это еще можно было как-то понять. Хотя и маленького ребенка необходимо воспитывать и приучать к порядку, а не разрешать ему делать все, что заблагорассудится. Но, несмотря на то что я постоянно говорил об этом супруге, она продолжала свою линию вседозволенности по отношению к дочери. В общем, в итоге я просто отошел в сторону, как говорится, ведь супруга постоянно твердила, что я жесток и равнодушен к Вере.

– А чью сторону принимала ваша дочь? – спросила я.

– Ну, конечно же, сторону матери, чью же еще? Да, у них была очень сильная эмоциональная привязанность друг к другу. Вера одно время просто не могла оставаться без матери даже на короткое время, когда та уходила из дома по своим делам. Она сразу же заливалась слезами и успокаивалась только тогда, когда Татьяна возвращалась домой. А я… что ж, я был для Веры каким-то посторонним человеком. Правда, она мне не грубила, и мы не ругались. Но сердечности и открытости в наших отношениях не было.

– Как вы думаете, Константин Александрович, почему так получилось? – спросила я.

– Наверное, оттого, что я пытался приучить ее к порядку, к мысли о том, что не все должно происходить так, как хотела бы она. Да, возможно, что я был строг с дочерью и не прощал ей, как говорила Татьяна, ее шалости. Конечно, дочери больше нравилась сердобольная мама, чем строгий отец. А Вера к тому же с возрастом стала отстаивать свое право вести себя так, как она считала нужным. Даже если это и вступало в противоречие с общепринятыми нормами. В общем, когда Татьяны не стало, для Веры это было очень большим ударом.

Константин Краснопольский некоторое время молчал. Возможно, на мужчину нахлынули воспоминания, связанные с покойной супругой. Я не стала его торопить и просто ждала.

– А через полтора года я снова женился, – продолжил мужчина. – Моя вторая супруга была ненамного старше Веры, так уж сложилось. Но Вера не приняла мачеху. Она стала просто неуправляемой. Грубость и дерзость лились из нее как из рога изобилия.

– Очевидно, ваша дочь считала, что вы не должны были жениться во второй раз. Ведь она был так привязана к матери, – высказала я свою точку зрения.

– Да, вы правы, Татьяна Александровна, – со вздохом согласился Краснопольский. – Она мне прямо так и заявила: «Папа, ты предатель, ты предал память о маме». И Вера начала мстить. Она буквально изводила нас своими выходками. Разумеется, сказывался и ее переходный возраст, в общем, одно наложилось на другое. И все вместе, втроем, мы смогли просуществовать только один год. Я долго думал, что можно предпринять, и пришел к решению отправить Веру в закрытый пансионат за границу. Сначала я, правда, опасался, что дочери будет трудно привыкнуть к тем условиям, надо прямо сказать, спартанским. Но потом подумал, что другого выхода нет. К тому же у нее начались стычки с нашей прислугой. Одна горничная уволилась, хотя зарплата ее более чем устраивала… Но когда Вера швырнула в нее тарелку с горячим супом…

Константин Краснопольский снова прервал свой рассказ.

– Но пансионат, надо полагать, благотворно сказался на поведении вашей дочери, так? – спросила я.

– Да, в пансионате она вроде бы поняла, что к чему. Во всяком случае, дочь хотя бы стала иметь представление о том, что все то, что раньше она получала как по мановению волшебной палочки, создается трудом людей. Поначалу она в каждом письме описывала в красках, какая у нее там ужасная жизнь: и подъем чуть ли не в пять утра, и пробежка в мороз, и еда невкусная, и одежда грубая. Но я-то понимал, что это преувеличение чистой воды. Никто ее там не истязал непосильным трудом. Просто дома она жила как в оранжерее, а в пансионате не было таких тепличных условий. Но вот ее мачеха, моя вторая супруга Элеонора, уговорила меня забрать Веру из пансионата. Она поверила в то, что ей там очень плохо, что девочка не выдержит такой жизни. Я решил послушать ее и привез Веру домой, ведь основная цель была достигнута: Вера все-таки поняла, что так себя вести, как она вела до пансионата, непозволительно. Но выяснилось, что привычка добиваться своего любыми путями и настаивать на своем у нее никуда не делась. Видимо, это уже останется с ней навсегда. Правда, она немного поутихла и совсем уж дерзко себя не вела. Ко мне она стала относиться нейтрально, а вот Элеоноре порой от нее доставалось. Возможно, это и послужило причиной того, что вскоре моя вторая супруга серьезно заболела. И ее болезнь оказалась фатальной, врачи не смогли ее вылечить.

– Ну, надо же, – пробормотала я сочувственно.

– Да, вот так… Но Вера не была бы самой собой, если бы не провернула еще один номер – свое замужество! – воскликнул Константин Краснопольский.

– Ваша дочь – замужняя женщина? – спросила я.

– Слава богу, сейчас уже нет. Как я уже говорил, моя дочь с детства вбила себе в голову, что все ее желания должны беспрекословно исполняться. Даже если это идет вразрез со здравым смыслом. Вера с младенчества испытывала непреодолимое желание делать все мне наперекор. Даже если она и отдавала себе отчет в том, что ее выходки ей же самой и выйдут боком. Но нет, ее желание, чтобы последнее слово осталось за ней, всегда превалировало.

Так что же получается? Вера вышла замуж, не послушав отца. А Константин Александрович, скорее всего, разрушил этот брак, подумала я. Ситуация, конечно, та еще. Надо полагать, Вере есть восемнадцать лет, стало быть, она может обзавестись семьей даже вопреки желанию отца. Но в данном случае, видимо, нашла коса на камень, как говорится. Хотя в семьях, подобной семье Краснопольского, кандидатуры в мужья или жены своим детям подбирают сами родители. Выгодный брак, слияние капиталов – все это далеко не редкость в настоящее время. Впрочем, и раньше тоже старались приумножить состояние как раз таким способом. И если предположить, что оскорбленный зять решил отомстить… Стоп! Что-то я уже слишком далеко зашла в своих предположениях. Кому, собственно, могла быть предназначена месть? Дяде третьей супруги бывшего тестя, что ли? В общем, необходимо будет расспросить поподробнее об этой свадьбе. Кого-то из прислуги. Скажем, няню Веры… Однако Краснопольский продолжает что-то рассказывать, а я что-то уж слишком погрузилась в размышления.

– Однако Екатерину дочь приняла, – с уверенностью в голосе сказал Константин Краснопольский. – В отличие от первой мачехи, отношения у них вполне доброжелательные, я даже сам не ожидал этого. Сейчас Вере девятнадцать лет, она студентка второго курса университета.

Ага, бизнесмен сейчас говорит о взаимоотношениях своей дочери с новой супругой.

– Понятно, – кивнула я. – Скажите, Константин Александрович, в последние дни перед вашим бракосочетанием не происходило что-то необычное? – спросила я.

– Что вы имеете в виду? – спросил Краснопольский.

– Ну, может быть, какие-то письма с угрозами или же телефонные звонки, – пояснила я свой вопрос.

– Вы знаете, да… было. Был один телефонный звонок, кажется, накануне. Но я, признаться, не воспринял его всерьез. Подумал, что это чья-то шутка, дурацкий розыгрыш, – сказал Краснопольский.

– Пожалуйста, расскажите об этом звонке поподробнее, Константин Александрович, – попросила я.

– Да что тут рассказывать! – махнул рукой Краснопольский. – Ну, сначала в трубке были слышны какие-то смешки, вроде бы даже детский голос. А потом кто-то таким гнусавым голосом – ну вы, знаете, через носовой платок или через прищепку – сказал следующее: «На вашей свадьбе будет убит человек». В трубке сразу же послышались короткие гудки.

Обычно в таких случаях пишут письмо, составленное из вырезанных из газеты или журнала букв. Ну, чтобы исключить возможность идентификации по почерку. По крайней мере, в детективах девятнадцатого века такое встречалось очень часто. А тут решили позвонить по телефону. Однако в этом телефонном предупреждении нет абсолютно никакой ясности. Кого собираются убить? Счастливого брачующегося Константина Краснопольского? Или же кого-то из приглашенных на торжество? И потом, каким может быть мотив убийства? Тут можно предположить все что угодно: от ревности и ненависти, то есть личной неприязни, до каких-то экономических причин.

Но вряд ли звонок был розыгрышем, ведь человека-то убили.

– Так вы сочли это розыгрышем, Константин Александрович? Какие-то другие мысли были? – спросила я.

– Сразу после телефонного звонка я думал, что это чья-то очень глупая шутка. Но когда убили Владислава Николаевича, то стало понятно, что это не так, – ответил Краснопольский.

– Но тогда что же это может быть? – продолжала допытываться я.

– Ну, тогда я подумал, что этот телефонный звонок является попыткой бывшего жениха Кати не допустить нашего бракосочетания. Я не сказал вам, что Катя уже была замужем, но потом развелась. Так что для нее это тоже второй брак.

– А жених, который не хотел вашего бракосочетания, откуда взялся? – спросила я.

– Ну, так ведь у Кати много поклонников. Было, – многозначительно добавил Константин Краснопольский. – Но после нашего знакомства Катя всем дала от ворот поворот. А этот решил, что может ее вернуть, расстроив нашу свадьбу.

– А вы знаете его имя и фамилию? Этого несостоявшегося жениха? – спросила я.

– Знаю. Это Илларион Слободянский, балетмейстер в нашем театре оперы и балета, – нехотя ответил Константин Краснопольский и спросил: – Ну, так что, Татьяна Александровна? Вы возьметесь за расследование этого преступления?

– Хорошо, Константин Александрович. Сейчас мы с вами составим договор, – сказала я.

После соблюдения всех формальностей Краснопольский вручил мне аванс.

– Да, еще вот что, Константин Александрович. Дайте мне ваши координаты: телефоны и адрес вашего загородного дома, – попросила я.

– Сейчас, Татьяна Александровна. – Бизнесмен протянул мне свою визитку. – Я могу распорядиться, и мой водитель отвезет вас в наш коттеджный поселок.

– Спасибо, Константин Александрович, но я пока еще не решила, когда поеду поговорить с вашими домочадцами, – улыбнулась я и протянула мужчине свою визитку. – Здесь мои телефоны, звоните в любое время суток. Я в свою очередь тоже буду сообщать вам о том, как продвигается расследование, – пообещала я.

– Хорошо, – кивнул Краснопольский.

Я вышла из здания и пошла к своей машине. Сев в нее, я стала думать, чем заняться в первую очередь. В принципе, можно поехать в коттедж и переговорить с прислугой, новобрачной и дочерью Краснопольского. Однако такое знаменательное событие, как свадьба известного предпринимателя, не могло остаться незамеченным, и в средствах массовой информации это торжество непременно нашло свое отражение. К кому бы из журналистов обратиться?

И тут я вспомнила о Кирилле Мангушеве, своем старом знакомом. Кирилл как раз занимался обзором светской жизни тарасовских бизнесменов. Наверняка он не обошел вниманием свадьбу Константина Краснопольского. Возможно, он даже и побывал на ней.

Я порылась в своей записной книжке и выудила оттуда телефон Мангушева.

– Алло, – отозвался приятный мужской голос, когда я набрала номер журналиста.

– Кирилл, привет, это Татьяна Иванова. Помнишь такую?

– Спрашиваешь! Привет, Таня, давненько мы с тобой не общались и не пересекались, – сказал Кирилл.

– Ну так вот, есть повод исправить эту ошибку. В общем, сразу перехожу к делу, Кирилл. Ты ведь наверняка был на бракосочетании бизнесмена Константина Краснопольского? – спросила я.

– Был, не стану скрывать. А почему ты вдруг об этом спрашиваешь? А, понял! На торжестве произошло убийство родственника невесты Краснопольского. Кажется, это был ее дядя. А ты, значит, проводишь расследование по этому поводу, так? – спросил Мангушев.

– Да, все так, Кирилл. Поэтому мне необходимо иметь представление о произошедших там событиях от очевидца, то есть от тебя, Кирилл. Сможешь уделить мне время? Скажи, где и когда мы можем с тобой встретиться, – спросила я.

– Тань, а тебе это срочно нужно? – спросил Кирилл.

– Да, очень желательно. А у тебя, Кирилл, я так понимаю, со временем напряженка? – спросила я.

– Да понимаешь, в чем дело, наш шеф срочно всех собрал на мозговой штурм по поводу одного проекта. Так что в самое ближайшее время, боюсь, не выберусь. Но у меня есть, Тань, идея получше. Поскольку я находился на свадьбе Краснопольского по заданию шефа нашей редакции, то могу выслать тебе уже почти готовую статью на эту тему. Ну, то есть статья еще нуждается в правке, но основной материал уже готов. А если тебе потребуется что-то уточнить, то я к твоим услугам, – сказал Кирилл.

– Отлично, Кирюш, отправь мне статью на почту, – сказала я.

– Сейчас я все сделаю, – пообещал Мангушев.

Минут через пятнадцать я уже открывала свою почту.

«Ах эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала… Нет, „крылья эту свадьбу вдаль не несли“, как поется в известной песне. Потому что свадьба эта была не простая, а очень даже пышная, роскошная и торжественная, какой она и должна быть, если речь идет о богатом и успешном бизнесмене Константине Краснопольском.

Гости, приглашенные на свадебное торжество, сидели за столами под раскидистыми деревьями, пили, ели, веселились. Потом они выходили из-за столов для того, чтобы, пройдясь по внушительной по размерам территории, на которой был расположен двухэтажный коттедж, и, наладив процесс пищеварения, вновь засесть за столы и продолжить пиршество.

На свадьбу был приглашен лучший тарасовский ведущий, который безукоризненно управлял процессом свадебного банкета, объявляя тосты, устраивая интересные конкурсы и тому подобные мероприятия. Бармены – два молодых человека – без устали приготавливали коктейли и напитки, а официанты разносили их всем желающим.

Для любителей карточных развлечений были поставлены столы. За ними сидели респектабельного вида мужчины и играли в бридж и преферанс. Молодежь с упоением гоняла шары по деревянной кегельной дорожке. Каждая сбитая кегля вызывала неистовый восторг у участников этой игры.

И, наконец, когда уже зашло солнце и вечер окончательно вступил в свои права, наступила кульминация свадебного торжества. В небе сначала взлетел, а затем тут же рассыпался целый каскад разноцветных огней. Огненные „цветы“ и россыпи искр, а также замысловатые и причудливые фигуры то ли диковинных птиц, то ли сказочных зверей непрерывно вспыхивали на темном небе. Послышались отрывистые хлопки, гости повскакивали из-за столов, и территория огласилась восхищенными и воодушевленными криками и возгласами. Присутствующие, казалось, впали в эйфорию. По мере появления на небе все новых и новых световых картин градус возбуждения гостей повышался. И в тот момент, когда на фоне темного небесного полотна появились два золотистых сердца, созданных мастерством пиротехника, грянули поистине громовые крики, даже вопли, и раздались аплодисменты. Некоторые от избытка чувств приплясывали на месте и даже подпрыгивали.

Кто бы мог подумать, что произойдет трагическое событие буквально через несколько минут после окончания иллюминационного шоу? Тем более что ничто не предвещало беды.

После того как кто-то испуганно крикнул „Его убили!“, гости – а среди них находились предприниматели-бизнесмены, эстрадные знаменитости и политики местного значения – сначала ринулись на этот крик. Но затем, увидев лежащего под деревом неподвижного мужчину, тут же бросились в разные стороны. Естественно, кому же захотелось попасть в число свидетелей или – что еще серьезнее – подозреваемых? Весть о том, что на праздничном торжестве произошло убийство, похоже, заставила протрезветь уже изрядно захмелевших гостей. Уже никто не сражался в вист или еще в какую-то карточную игру, никто не наслаждался изысканным букетом дорогих вин. Напротив, все гости были шокированы случившимся. Ведь что же получается? На свадебное торжество пробрался жестокий и хладнокровный убийца. Не затевая никакого скандала и не устраивая драки, то есть не выясняя отношений со своей жертвой, преступник лишил ее жизни, причем сделал это скрытно, так, что никто ничего не заметил поначалу. И ведь это произошло в самый разгар торжества!

По мере отрезвления и появления способности здраво размышлять гости начали задаваться логичными вопросами, которые возникали в сложившейся ситуации. Почему преступник решился на убийство? Вполне возможно, что это психически ненормальный человек, которому все равно, кого лишать жизни, даже без причины. И кто может дать гарантию, что убийца остановится? Не получится ли так, что произойдет еще одна трагедия? Или же – даже страшно подумать – преступник может решиться на целую серию убийств?

По-видимому, осознав столь жуткую перспективу, гости начали стремительно удаляться с территории коттеджа Константина Краснопольского, оставляя празднично накрытые столы. Уже вполне способная держаться на ногах публика ринулась к своим помпезным автомобилям. Раздались звуки заводимых моторов, зажженные фары пронзали и рассекали темноту. Ну как тут не вспомнить державинское: „Где стол был яств, там гроб стоит?“».

Я закончила читать то, что прислал мне Кирилл, а затем набрала его номер.

– Кирилл, скажи, а ты тоже вместе со всеми рванул из коттеджа Константина Краснопольского, когда услышал про убийство? – спросила я Маргушева, услышав в трубке его голос.

– Ну, как ты могла такое подумать, Тань? – с обидой в голосе спросил Кирилл. – Когда это журналюги бежали, если все самое интересное только начинается?

– Прости, я не хотела тебя задеть, Кирюш, – виновато произнесла я.

– Ну, то-то же, прощаю, – уже другим голосом произнес Мангушев и добавил: – Я, Тань, дождался приезда полиции. А пока ее ждали, мне удалось пообщаться с тем, кто обнаружил убитого. Кстати, это был дядя невесты, то есть уже законной супруги Константина Краснопольского.

– И кто же первым обнаружил Владислава Персильванцева? – спросила я, хотя, со слов Константина Краснопольского, я уже знала, что это была горничная Елизавета.

– Это была довольно молодая женщина лет тридцати пяти. Она стояла рядом с лежащим на земле Персильванцевым и плакала. Я сначала подумал, что эта женщина является его родственницей. Но нет, она служит у Краснопольского. А вот с супругой Константина Краснопольского случилась настоящая истерика. Она так плакала и кричала, так убивалась, что ее пришлось увести в коттедж, – сказал Мангушев.

– А что, новоиспеченные супруги присутствовали в тот момент, когда нашли Персильванцева? – спросила я.

– Точно не могу сказать, Тань, но, по всей вероятности, да, они были среди гостей, – ответил Кирилл.

– Ну а что было потом, когда приехали полицейские? – спросила я.

– Ну что? Они, естественно, стали допрашивать. Сначала взялись за эту горничную по имени Елизавета. Там их главный спросил, видела ли она кого-нибудь, кто был рядом с убитым. Женщина сказала, что нет, не видела. Но потом подумала и сказала, что как будто бы какая-то фигура все-таки была неподалеку. Однако внешность она не запомнила, правда, по ее ощущениям, это был мужчина. Еще женщину спросили, как она оказалась на месте убийства, – сказал Кирилл.

– И что она ответила? – спросила я.

– Что управляющий поручил прислуге следить, чтобы на территории все было в порядке. Но, знаешь, Тань, что-то сомнительно, что эта Елизавета так быстро оказалась на месте преступления. Как будто бы она наперед знала, что Персильванцева убьют, и знала, в каком месте, где именно это произойдет, – высказал свою точку зрения журналист.

Скорее всего, горничная Елизавета чего-то недоговаривает.

– Ну а после горничной полиция допросила и управляющего, и охранников, и кого-то еще, – продолжал рассказывать Кирилл. – А в это время эксперты-криминалисты делали свою работу: осматривали тело, искали следы убийцы в траве и на грунте. Но что там можно было найти, если практически все было затоптано? Потом тело погрузили в машину и увезли. Скорее всего, как сказал один из полицейских, это «глухарь».

Ну, это мы еще посмотрим. Нужно поехать к Кирьянову. Ведь у них уже наверняка имеются какие-то наработки по делу об убийстве Владислава Персильванцева. Однако сначала необходимо позвонить: мало ли что, Владимира запросто могут куда-нибудь вызвать, и тогда я потеряю зря время.

Я набрала знакомый номер.

– Алло, Володь? – уточнила я на всякий случай.

– Он самый, – ответил Кирьянов. – Ты, Тань?

– Она самая, – в тон ему ответила я и спросила: – Володь, ты сейчас свободен?

– Сейчас да, свободен. А вот буду ли я свободен, скажем, через пять минут, это большой вопрос, – ответил Владимир.

– Ну, за пять минут доехать до тебя я никак не смогу, а вот за пятнадцать – думаю, что доберусь. Правда, если не будет пробок, – сказала я.

– Ну, так давай, не трать время на разговоры. Короче, через пятнадцать минут я жду тебя в своем кабинете. Все, пока, – сказал Кирьянов.

– До встречи, Володь, – сказала я и отключилась.

Мне повезло: заторов на дорогах практически не наблюдалось, и уже через десять минут я входила в управление полиции.

– Еще раз здравствуй, Володь, – сказала я, входя в кабинет. – А я по делу об убийстве Владислава Персильванцева. Как обстоят дела?

– Да хреново, Тань, если честно. Следы затерты, туда ведь гостей чертова уйма набежала. Как только кто-то крикнул, что произошло убийство, все туда и ломанулись, – сказал Владимир.

– А что с орудием убийства? – спросила я.

– Так преступник унес его с собой. По характеру раны можно предположить, что удар был нанесен либо заточкой, типа зэковской, либо стилетом, – ответил Кирьянов.

– Ну а кто может быть убийцей? Я имею в виду, кто-то из гостей или со стороны, пришлый? – спросила я.

– Я думаю, что может быть и гость или кто-то посторонний, – ответил Кирьянов.

– Ну, с гостем понятно. А вот по поводу постороннего лица… У Краснопольского, что же, все нараспашку, что ли, было? – спросила я.

– Нет, почему же. Территория коттеджа огорожена высоким стальным забором. Но ведь всегда может найтись, на первый взгляд, незаметный проход даже в монолите, – заметил Владимир.

И я была с ним согласна. Сколько раз, когда я проводила расследование, мне приходилось сталкиваться вот с такими непроходимыми заборами. Но я, самым внимательным образом обойдя периметр, всегда находила лазейку. Это могла быть недостроенная часть забора или же очень узкий проход, который почему-то не удосужились в свое время закрыть.

– Кстати, я отдал распоряжение обследовать забор с собакой, так будет надежнее, – продолжал Владимир, – скоро должны доложить. А вообще, Тань, я считаю, что убийство Владислава Персильванцева было очень хорошо подготовлено, спланировано и исполнено. На профессиональном уровне, – добавил Кирьянов.

– Ты считаешь, что сработал киллер? – спросила я. – Но ведь выбор орудия убийства идет вразрез с предпочтениями наемного убийцы, – возразила я.

– Если ты о том, что преступник предпочел холодное оружие и после убийства не бросил на месте, а захватил его с собой, то да, в этом ты права, Тань. Но я имел в виду удачно выбранное место и саму силу удара, – пояснил Владимир.

– Поняла тебя, Володь. Однако меня смущает то обстоятельство, что кто-то из гостей смог решиться совершить убийство орудием, похожим, как ты сказал, на зэковскую заточку. Все-таки на бракосочетании у Константина Краснопольского собралась рафинированная публика, – сказала я.

– Видишь ли, Тань. Поскольку преступник не оставил на месте убийства орудия, то мы можем лишь предполагать, что это была заточка. Мнения экспертов разделились: одни считают, что это может быть заточкой, а вот есть и те, кто утверждает, что убийца нанес удар стилетом, а возможно, и хирургическим скальпелем, – сказал Владимир.

– Ясно. А как ты считаешь, жертва выбрана случайно? Или же преступник планировал лишить жизни именно родственника супруги бизнесмена? – поинтересовалась я.

– Я уверен, Тань, в одном. Преступник рассчитывал, что это убийство получит широкий резонанс. Поэтому он и действовал столь демонстративно, – высказал свое мнение Владимир.

– Да, я с тобой согласна, – кивнула я. – Вот только для того, чтобы убийство получило широкую огласку, можно было убить любого другого члена семьи.

– Ну а кто там еще оставался? Только дочь Краснопольского, его супруга и он сам, – сказал Кирьянов. – Только, на мой взгляд, сам бизнесмен отпадает. Ведь это он должен был пострадать, в моральном плане я имею в виду. Ведь убийство родственника всегда причиняет страдания. Да плюс еще и удар по публичному образу Константина Краснопольского. Это наводит на мысль что в убийстве Владислава Персильванцева задействованы какие-то личные мотивы, – высказал предположение Кирьянов.

В это время зазвонил телефон.

Владимир снял трубку:

– Кирьянов слушает… так. Что? Понятно.

Кирьянов нажал на отбой:

– Вот, позвонили сейчас и доложили, что осмотрели весь периметр забора, ограждающего территорию коттеджа Константина Краснопольского, – сказал он.

– Ну и как? Что-то обнаружили? Следы, обрывки материи, еще что-то? – спросила я.

– Нет, ничего не обнаружили. Получается, что преступник из числа приглашенных гостей на бракосочетание. Ну, или кто-то из проживающих в коттедже. Но никак не извне. Эх, это сколько же работы предстоит! Придется вызывать каждого из гостей на допрос – а их там было несколько десятков, не меньше. К тому же все эти предприниматели, артисты и прочая публика на месте не сидят. У них деловые поездки, гастроли, командировки. – Владимир махнул рукой.

– Ну, тогда нужно начать с тех, кто сейчас находится в Тарасове, – сказала я.

– Ну, естественно, – согласился со мной Владимир. – Однако совсем не факт, что преступник окажется из их числа. Как по мне, так все эти артисты, эквилибристы, блогеры, рэперы и прочая подобная публика – по большому счету любители поесть и повеселиться за чужой счет.

– На халяву, ты хочешь сказать, – заметила я.

– Вот именно! – воскликнул Кирьянов. – А все, что идет мимо их предпочтений, их совсем не интересует. Так что… я что-то не вижу особого результата от их опроса.

– Ну, не скажи, – не согласилась я с ним. – Ведь иной раз и отсутствие результата тоже является результатом.

– Это все так, Тань. Но уж очень капризная вся эта богема, – пожаловался Владимир. – У них ведь амбиций выше крыши, а на деле посмотришь – так, пустой звук.

– Ну, какие-никакие, а все же они свидетели, Володь. Как ни крути. И потом, идеальные свидетели вряд ли существуют в природе, – сказала я.

– Я согласен с тобой, Тань, – кивнул Кирьянов.

– Да, а стаканы, из которых пили приглашенные охранники, взяли на экспертизу? – спросила я.

– Конечно, вот скоро должны быть готовы результаты, – ответил Владимир.

– Ты тогда мне сообщи, Володь, – попросила я.

– Обязательно, Тань. Кстати, ты уже была у Краснопольских? – спросил Кирьянов.

– Нет еще, планирую поехать в поселок прямо сейчас, – ответила я.

– Ну, удачи тебе, – сказал Владимир.

– Спасибо, Володь.

Я вышла из управления полиции, села в свою машину и поехала в коттеджный поселок. Доехала я сравнительно быстро.

Оказалось, что не только каждый коттедж находился за внушительным забором, но и сам поселок оказался огражденным от посторонних лиц. За воротами стоял пункт охраны. Ко мне подошел средних лет мужчина в камуфляжной форме.

– Здравствуйте, я в коттедж Константина Александровича Краснопольского, – сказала я.

– Проезжайте, – ответил охранник и поднял шлагбаум. – Поезжайте прямо, третий коттедж по правой стороне улицы, – объяснил мужчина.

Я поехала по асфальтированной дороге и вскоре остановилась у стальных ворот.

Припарковав машину, я подошла к воротам и нажала на кнопку на пульте переговорного устройства. Мне ответил мужской голос.

– Я частный детектив, Татьяна Александровна Иванова, – сказала я. – Константин Александрович нанял меня для проведения расследования.

– Проходите, Константин Александрович предупредил о вашем приезде, – сказал мужчина, и створки ворот начали разъезжаться в стороны.

Я снова села в машину и заехала на территорию коттеджа.

– Машину можете оставить на площадке. – Мужчина жестом показал место недалеко от ворот.

Заглушив мотор, я вышла из машины. Просторный двухэтажный коттедж по масштабам можно было назвать загородным домом, а большая территория напоминала усадьбу. Слева от дома был виден бассейн, чуть дальше располагался теннисный корт. На территории также располагались еще два одноэтажных строения. Скорее всего, это был домик для обслуживающего персонала и апартаменты для гостей.

Я не успела сделать и нескольких шагов, как увидела идущего быстрым шагом навстречу мне мужчину лет пятидесяти.

– Геннадий Владимирович Сидоров, начальник службы безопасности, – отрекомендовался мужчина и спросил: – Вас проводить к Константину Александровичу?

– Пожалуй… сначала покажите мне место, где произошло убийство, – попросила я.

– Да-да, конечно, идемте, – пригласил Сидоров.

Как оперативно у них здесь поставлена информационная служба. Охранник у въезда в поселок сообщил охране в самом коттедже, а здешняя охрана поставила в известность службу безопасности.

Я шла за начальником службы безопасности по мощеной дорожке, пролегавшей между идеально подстриженным кустарником. Далее следовали клумбы с пышно цветущими яркими цветами. Вдалеке я заметила несколько маленьких фонтанов, а рядом с ними – скульптуры на манер античных.

– Скажите, Геннадий Владимирович, в каких местах на территории расставлены камеры видеонаблюдения? Кстати, сколько их? – спросила я.

– Э… – замялся Сидоров. Камеры стоят, значит, перед самим коттеджем, около гостевых домиков.

Эти и еще несколько объектов начальник службы безопасности перечислил довольно уверенным тоном.

– Понятно, а то место, где был убит Владислав Николаевич, охвачено видеонаблюдением? – задала я интересующий меня вопрос.

– Видите ли, Татьяна Александровна, – снова замялся Сидоров, – вот именно в том месте, где произошло это трагическое событие, камеры, как назло, не оказалось. Просто ближайшая находится немного поодаль, у одной из фигур. Но, как оказалось, она не могла охватить этот участок, к сожалению… Однако, должен вам сказать, Татьяна Александровна, мы пришли к выводу, что расстановка всех камер отвечала необходимым требованиям и что придумать что-либо лучшее не представлялось возможным.

– То есть вы хотите сказать, что это был наиболее оптимальный выбор из всех имеющихся вариантов? – уточнила я.

– Да, именно так, Татьяна Александровна, – кивнул начальник службы безопасности.

– Хм… а скажите, Геннадий Владимирович, чем вы руководствовались, когда прикрепляли вот эту камеру?

Я показала точное направление. Камера была прикреплена к фигуре, изображающей какого-то мужика с трезубцем, вроде бы похожего на Посейдона. Или Нептуна, смотря, на чью мифологию опираться.

– Ну… это… так удобно же потом ее снимать, – объяснил начальник службы безопасности.

– Ну, если руководствоваться только принципами удобства, то…

Я сделала паузу.

– …то неохваченным остался довольно большой кусок местности, который как нельзя лучше подходил для совершения преступления, – закончила я и спросила: – Кстати, какой ракурс охватывает эта камера?

– Да много чего она охватывает! – воскликнул мужчина и принялся перечислять: – Во-первых, танцевальную площадку, а это уже довольно большая территория. Во-вторых, три параллельные дорожки, это тоже немалая часть.

– Понятно. Ладно, ведите меня, Геннадий Владимирович, к месту преступления, – сказала я.

– Вот здесь это произошло, Татьяна Александровна, – сказал начальник службы безопасности, когда мы пришли. – Аккурат здесь и лежал Владислав Николаевич, – показал мужчина на участок, на котором трава была значительно примята, и добавил: – Упал головой вниз.

– А вот здесь трава еще и вытоптана, Геннадий Владимирович, – заметила я.

– Так это… тут же полицейские все время ходили, все осматривали, вымеряли, еще что-то делали, – объяснил Сидоров.

– Так, понятно, – сказала я и начала осматривать близлежащий участок. – Вот видите, Геннадий Владимирович, как неудачно были расставлены камеры видеонаблюдения, – начала я, сделав предварительные выводы на основе увиденного. – Если бы эта камера была прикреплена вон к тому дубу, то она охватывала бы все то же самое, что и со стороны статуи с трезубцем, но плюсом был бы еще захвачен и этот глухой пятачок, на котором и произошло преступление. И тогда было бы ясно, кто именно находился в это время рядом.

Я еще раз оглядела место убийства Владислава Персильванцева.

Как же это произошло? Скорее всего, преступник вонзил стилет в сердце Персильванцева, когда мужчина проходил мимо него. Об этом свидетельствует положение тела Персильванцева. Потому что если бы мужчина просто стоял на месте и получил удар, то тогда он упал бы на бок. Или на спину. Но никак не на живот. Но что здесь, в этом месте, делал Персильванцев? Просто так прогуливался вдалеке от всех? Или же он направлялся куда-то конкретно?

– Геннадий Владимирович, а что это за ротонда вот там? – спросила я, указывая на видневшуюся неподалеку витую беседку.

– А-а-а, ну, это небольшое помещение для летнего отдыха, так сказать, чтобы было где скрыться от солнца, – объяснил Сидоров.

Ну, вряд ли Персильванцев собрался скрываться в ротонде от палящих лучей солнца, дело-то происходило глубоким вечером, – подумала я. – Возможно, сам Персильванцев назначил здесь кому-то встречу. Или же, наоборот, кто-то его позвал на встречу. И тогда становится понятно, почему мужчина шел к этой ротонде не напрямик, а обходными путями. Он не хотел быть замеченным. А может быть, сам преступник и вызвал его сюда?

Я приблизилась к ротонде вплотную и обошла ее со всех сторон. Ротонду окружали плотные заросли довольно высоких кустов. Войдя внутрь, я окинула взглядом убранство и поняла, что лучшего места для уединения просто не найти. В ротонде стоял мягкий и удобный диван, обитый бархатом темно-вишневого цвета, маленький стеклянный столик, наподобие журнального, и высокая ваза в углу.

Я вышла из ротонды и подошла к Сидорову.

– Ну что, осмотрели здесь все, Татьяна Александровна? Возвращаемся в коттедж? – спросил начальник службы безопасности.

– Да, пойдемте, Геннадий Владимирович. Да, вот еще что скажите: каково качество записей, сделанных с камер видеонаблюдения?

– Ну, какое качество… Хорошее, я думаю. Правда, их забрали полицейские, но сказали, что скоро возвратят, – ответил Сидоров.

– Так, ладно. А скажите, охранники на торжестве были? – задала я следующий вопрос.

– Ну, конечно, Татьяна Александровна! А как же? Наши ребята постоянно наблюдали за порядком, сто раз обошли территорию. Да еще и из агентства Константин Александрович вызвал подкрепление, – ответил Сидоров.

– А что вы можете сказать о своих личных наблюдениях за тем, что происходило на торжестве? – спросила я.

Начальник службы безопасности растерялся:

– Э… да какие мои личные наблюдения? Нам было приказано обеспечить порядок, вот мы и… да, трагично все получилось, Татьяна Александровна, – вынужден был признаться мужчина.

Мы все шли по направлению к коттеджу. Сидоров временами искоса посматривал в мою сторону и наконец, не выдержав, задал вопрос, который, надо полагать, мучил его все это время:

– Татьяна Александровна, а вы собираетесь говорить Константину Александровичу о том, что камеры были поставлены не там, где надо?

– А что, для вас, Геннадий Владимирович, это будет иметь какое-то значение? – спросила я.

– Очень большое значение, Татьяна Александровна. Вы даже не представляете насколько! – эмоционально воскликнул мужчина. – Константин Александрович очень строго относится ко всему в плане обеспечения безопасности. Да и вообще ко всему… А тут такой прокол…

– Я вас поняла, Геннадий Владимирович. Однако я тут не затем, чтобы выискивать ошибки, а для того, чтобы найти преступника, – сказала я.

– Ну, тогда спасибо вам, Татьяна Александровна. Спасибо за то, что не считаете, что неудачная установка камеры была сделана с каким-то тайным умыслом. Поверьте, если бы знать все наперед… эх! В свою очередь, я обещаю вам свою помощь в расследовании этого убийства, – с чувством произнес Сидоров.

Пока мы шли к коттеджу, меня подспудно мучила одна мысль. И только перед самым входом я поняла, что не давало мне покоя: горничная Елизавета! Когда я разговаривала с Кириллом Мангушевым, журналист отметил, что когда полицейские допрашивали горничную, то она объяснила свое присутствие рядом с уже убитым Владиславом Персильванцевым тем, что ей было поручено управляющим следить за порядком. Поэтому, дескать, она и оказалась в этой части территории. Но почему именно в этом месте? Получается, женщина заранее знала, что Персильванцева убьют? Но почему же она тогда так горько плакала, ведь Персильванцев, по сути, чужой ей человек. Или же…

– Геннадий Владимирович, – обратилась к Сидорову, – скажите, а у горничной Елизаветы сейчас выходной?

– Нет, Елизавета сегодня здесь находится. А почему вы о ней спросили? – с удивлением спросил мужчина.

– Я бы хотела с ней поговорить, – сказала я и добавила: – Перед встречей с супругами Краснопольскими.

– Вот оно что… Так, значит, это Елизавета… Но как?! – бормотал начальник службы безопасности.

– Геннадий Владимирович, горничная Елизавета является свидетелем, ведь это она первая обнаружила Владислава Николаевича, – объяснила я свой интерес к персоне прислуги.

А то мужчина, кажется, напридумывал невесть что. Возможно, даже и записал бедную женщину в убийцы Персильванцева.

– Так где можно найти Елизавету? – снова спросила я.

– Да в коттедже, где же еще? Скорее всего, уборкой комнат занимается, – ответил Сидоров.

– Давайте тогда пройдем в дом, и вы пригласите Елизавету. Где мы можем поговорить? – спросила я.

– Я провожу вас в гостиную, Татьяна Александровна, а потом найду Елизавету и приведу ее к вам, – сказал мужчина.

– Отлично! Пойдемте, – кивнула я.

Подойдя к коттеджу, мы с Сидоровым поднялись по ступенькам, мужчина предупредительно открыл передо мной тяжелую входную дверь:

– Прошу вас, проходите, Татьяна Александровна.

Большой холл был обставлен с роскошью, которая свидетельствовала о богатстве хозяина. Посередине висела огромная хрустальная люстра, которая могла соперничать с люстрой Большого театра. Полы были сплошь устланы мягкими коврами с причудливым орнаментом, стены увешаны картинами знаменитых живописцев – и это были не копии, а подлинники. Впечатлял и камин около одной из стен, а точнее сказать, его решетка, выполненная из золота. Ну или, по крайней мере, с нанесением этого благородного металла.

Из холла на второй этаж вела длинная деревянная лестница, выполненная, надо полагать, из ценных пород дерева. Чего стоили только перила, украшенные завитушками. Сама гостиная по богатству интерьера не уступала убранству холла. Здесь стояли винтажные столики на одной ножке, оттоманки, кресла и диваны. Разумеется, вся мебель была выполнена из натуральных материалов.

– Прошу вас, присаживайтесь, Татьяна Александровна, а я сейчас вызову Елизавету, – сказал начальник службы безопасности.

Я села в одно из кресел и сразу утонула в невероятно мягком сиденье.

Какая же все-таки безликая обстановка у всех этих богатеев. Такое ощущение, что во всех домах миллионеров над интерьером работал один дизайнер. И он неукоснительно выполнял неизменное пожелание олигархов: побольше золота, побольше блеска и пыли в глаза.

Сидоров между тем куда-то отлучился из гостиной, но вскоре вернулся с женщиной в униформе горничной. Елизавета выглядела уставшей и взволнованной и, ожидаемо, старше своих лет. Да и темные круги под глазами говорили о том, что на нее очень повлияли события последних дней. Тем не менее Елизавету можно было назвать милой и симпатичной. Наверняка в другое время и при других обстоятельствах женщина выглядела гораздо моложе, чем в данный момент.

– Здравствуйте, – негромко произнесла Елизавета и вопросительно посмотрела сначала на меня, а потом на Сидорова.

– Здравствуйте… Елизавета. Правильно? – уточнила я.

– Да, все верно, – кивнула горничная.

– Меня зовут Татьяна Александровна, я частный детектив и занимаюсь расследованием убийства Владислава Николаевича, – сказала я.

При упоминании о Персильванцеве глаза Елизаветы наполнились слезами.

– Ну, я вас оставлю, Татьяна Александровна, у меня еще есть дела, – сказал начальник службы безопасности и вышел из гостиной.

– Присаживайтесь, Елизавета, не знаю вашего отчества, – сказала я.

– Можно просто по имени, – тихо произнесла горничная и присела на самый краешек кресла, стоящего рядом. – Геннадий Владимирович сказал, что вы хотите со мной поговорить, – сказала женщина.

– Да, верно, но только мне было бы удобнее обращаться к вам по имени-отчеству, – сказала я.

– Вячеславовна. Елизавета Вячеславовна, – сообщила горничная.

– Очень хорошо, – кивнула я. – Как я уже сказала, я ищу убийцу Владислава Николаевича. И мне потребуется ваша помощь, Елизавета Вячеславовна.

– Да чем же смогу вам помочь-то? – Горничная недоуменно посмотрела на меня. – Я ведь не сыщик, не специалист то есть.

– Вы очень можете мне помочь, Елизавета Вячеславовна, если припомните все события, которые произошли в тот вечер. Я имею в виду вечер, в который происходило бракосочетание, – сказала я.

– Ну, так а с чего же начинать-то? – спросила горничная и снова вопросительно посмотрела на меня.

– Давайте начнем с того момента, когда вы проходили по территории и нашли лежащего Владислава Николаевича. Откуда вы шли? – спросила я.

– Да вот отсюда, из дома то есть, – ответила Елизавета.

– А вы, Елизавета Вячеславовна, просто прогуливались? – уточнила я.

– Нет, ну что вы! Мне прогуливаться просто так некогда, я здесь работаю. К тому же Константин Александрович велел всему обслуживающему персоналу следить за тем, чтобы все было в порядке. Вот я и стала обходить территорию. Миновала танцевальную площадку, повернула сюда, зашла в ротонду, посмотрела, все ли есть, вдруг кто-то захочет перекусить или выпить, значит, должны быть напитки и бутерброды. Затем, когда я все проверила, то вышла из ротонды и направилась к тропинке. И вот тогда-то мне и показалось, что около кустарника кто-то лежит. Я было подумала, что, наверное, кому-то из приглашенных гостей стало нехорошо. Ну, перепил человек, мало ли что. Я тогда решила, что сначала нужно подойти поближе и все выяснить, может быть, врача стоит вызвать. А когда я подошла почти вплотную, то увидела… в общем, это был он, Владислав Николаевич…

– И это вы закричали «Убили!»? – спросила я.

– Я… я не помню уже, может быть, и я.

– Как Владислав Николаевич лежал, в какой позе? – задала я еще один вопрос.

– Он… лежал лицом вниз, – ответила Елизавета.

– Но как же вы узнали, что это был Персильванцев, ведь лица вы его не видели? – спросила я.

– По костюму узнала. На свадьбе он был в очень элегантном темно-синем костюме. И еще галстук. Он был красного цвета в черную полоску. И этот галстук был виден, – ответила горничная.

– А орудие убийства вы заметили? – спросила я.

– Нет, не заметила. Наверное, убийца унес с собой, – последовал ответ.

– Ладно, скажите еще вот что: в тот момент, когда вы увидели лежащего на земле Владислава Николаевича, рядом с ним еще кто-то находился? – спросила я.

– Нет, рядом никого не было. Но у меня было такое ощущение, что как будто бы шевельнулись кусты неподалеку и сразу же промелькнула какая-то фигура, силуэт, – сказала Елизавета.

– А кто это мог быть, мужчина или женщина? – уточнила я.

– Н-не знаю. Я не смогла разглядеть толком, это были какие-то доли секунды, вот вроде был кто-то и тут же исчез. Но теперь я вот думаю, что, скорее всего, это был мужчина, – ответила горничная.

– Вы это поняли по каким признакам? Вы ведь сказали, что ничего толком не смогли разглядеть, настолько быстро этот человек скрылся.

– Да, верно, так и было, – кивнула Елизавета. – Но только двигался он очень уж… резко, что ли. Обычно у женщин движения более плавные.

– Понятно. Скажите, а вы были хорошо знакомы с Владиславом Николаевичем? – спросила я и внимательно посмотрела на женщину.

– Да нет, не очень хорошо, – ответила Елизавета и опустила глаза. – Он ведь появился в нашем поселке не так давно. Когда Константин Александрович познакомился с Екатериной Григорьевной, тогда Владислав Николаевич несколько раз приезжал сюда. Он ведь, кажется, еще с детства воспитывал Екатерину Григорьевну, потому что ее отец – родной брат Владислава Николаевича – рано умер. Это все, что я знаю.

– Это все, что вы знаете и что можете сообщить? Я вас правильно поняла, Елизавета Вячеславовна? – спросила я.

– Да, правильно, – все так же, не поднимая глаз, ответила горничная.