Тренер. Без фильтров бесплатное чтение

Глава 1

Тренер.

Жизнь без фильтров.

Аннотация:

Мировой финансово-экономический кризис, изменение привычных моделей социального поведения, хаос во власти, бездействие правоохранительных органов и рост преступности, разрушение экономических связей и инфраструктуры городов – всё это создаёт крайне сложную обстановку. На этом фоне возникают проблемы в жизни. Как выжить в таких условиях? Где искать спасение?

В мире, где всё идёт не так, важно полагаться только на себя и свои силы. Только собственные навыки, сообразительность и знания могут помочь пережить социальный коллапс. Нужно суметь найти новых друзей и сохранить старых, создать условия для будущего успеха и просто помочь другим выжить

Глава 1. Введение.

Наши бабушки и дедушки прекрасно знали, что делать, если внезапно всё стало очень плохо. На их полках хранились запасы макарон и круп. В погребах ждали своего часа варенья, соленья, запасы картошки, на которых можно было прожить зиму, а при сильной нужде и лето до следующего урожая.

На дальних полках частенько можно было найти отголоски прошедших времён: керосиновые лампы, какой-никакой простой и надёжный ручной инструмент. Соль, спички, сахар. О, они-то точно знали, что нужно будет делать, если что-то пойдёт не так!

И этого же совершенно не знали мы – домашние хомячки, основной целью которых было заработать себе на кусок хлеба, новую машину или квартиру, а если повезёт, ещё и на дом с дачей. Да, вот от чего я бы сейчас действительно не отказался, так это от своего дома, но не такого, как сейчас, – большого, пустого и многоквартирного, а маленького, на две-три комнаты, и очень хорошо укрытого от чужих глаз.

Когда-то давным-давно, будучи ещё подростком, я обожал зачитываться книгами жанра «социальная фантастика» или «социальная катастрофа». Жизнь обитателей наполовину брошенного города казалась мне насыщенной и полной событий. Тут тебе и придумки, ловушки, экшен, перестрелки, борьба за провиант. Звучит интересно ровно до тех пор, пока сам не окажешься внутри такой истории.

Для меня, как и для многих обитателей нашего города, жизнь изменилась одним утром – тем самым, когда было объявлено о скоропостижной смерти оплота государственности и гаранта стабильности. И поначалу эта новость вызвала ликование!

Помню, как сам радовался, сидя в большом кресле-мешке с бутылочкой пива в руках: «А вот теперь-то наконец заживём! Вдохнём свободу полной грудью!» Собственно, мы и вдохнули, только почему-то вкус оказался каким-то металлическим со сладковатым послевкусием тухлятинки.

Но если вы подумали, что спокойная жизнь схлопнулась в одночасье, это совсем не так: у нас было несколько месяцев, чтобы подготовиться. И самые умные и продуманные начали готовиться к этому сразу, вот прямо в тот же день. Откуда они знали? Да хрен его знает. Я почему-то был абсолютно уверен в том, что всё будет хорошо, что кто-то правильный у власти окажется и всё наладит нежданно-негаданно. Однако реальность оказалась разочаровывающей.

Для начала мы знатно охренели от того, насколько же быстро могут расти цены в магазинах. Как вам килограмм гречи за тысячу и палка колбасы за две с половиной? А?! То-то и оно, а теперь посчитайте, на что хватит какому-нибудь дедушке с пенсией двадцать пять тысяч.

Но впереди было лето, которое внушало надежды на хороший урожай и подножный корм. Потому уже к середине мая из города начался массовый исход всевозможных дачников. Каждый стремился как можно быстрее перекопать свои грядки, привести в порядок теплицы. А ведь нужно было ещё и что-то сажать. Пакетик семян огурцов или каких-нибудь помидоров, который на моей памяти никогда не стоил более пятидесяти рублей, вдруг подорожал до трёхсот. А посевной лук или тот же картофель вообще начали выдавать по карточкам, исходя из территории для посадки. Принёс документы, показал, что есть у тебя три сотки. Вот тебе шесть вёдер, и не клубнем больше. Мало и не хватит? А ты порежь клубень пополам, глядишь, и засадишь как-нибудь.

И вот тогда бы мне, как представителю малого бизнеса, уже всё понять и начать готовиться, но нет. Работаем дальше, а что, бизнес-то прёт! Ну, подумаешь, китайский газ для пистолетов стало не привезти, так мы отечественный возьмём. Пакет пластиковых шариков начал вместо тысячи стоить шесть, так ничего, абонемент поднимем, ну сколько там человек расстреляет за тренировку? Пару сотен? Бьётся экономика! Да и более платёжеспособная аудитория начала интересоваться. Ну а где ещё стрелять учиться, как не у меня в клубе практической стрельбы? Да, конечно, экшен-эйр мало что общего имеет с практической стрельбой, но офисным работникам-то откуда знать?

А вот когда уже и им начали задерживать зарплату, тогда и мне пришлось крепко задуматься. Посетителей стало, откровенно говоря, мало, дети уехали по бабушкам и деревням. Летний лагерь с учётом роста цен стал просто неподъёмным для родителей.

Июнь кое-как ещё вышел в ноль, а вот о том, чтобы зайти в июль, пришлось крепко думать. Ещё и владелец помещения огорошил информацией о подъёме аренды в два раза. Откровенно говоря, к тому моменту я уже и сам думал, что пора завязывать, тем более что начались перебои с электричеством и водой. А как проводить вечерние тренировки, когда у тебя всего два окна в помещении, и то одно в раздевалке, а второе в туалете!

В общем, уведомил я всех своих гостей и ребят-помощников о закрытии и после прощальной вечеринки вывез всё оборудование в гараж. От щедрот подарив каждому из тренеров-инструкторов по одному из пневматических пистолетов на память. Пусть будет, всё же подставил я их сильно. Если у меня всё же оставались какие-то накопления, то у них совсем не факт.

Собственно, после этого уже и пришлось серьезно задуматься о будущем. Собственно, а что дальше? Тут еще и народные массовые волнения подкрались незаметно, а вместе с ними как это обычно следует закручивание гаек. В нашем случае введение комендантского часа и запрет на выезд из региона. Хочешь ездить, да без проблем, но только если у тебя есть фура и ты перевозишь продукты под усиленным конвоем. А по-другому извини, вдруг ты в Москву поедешь смуту наводить, а там таких и без тебя уже хватает. Каждый день на Красной площади требуют меры принять и инфляцию остановить. Но пока останавливали только митингующих и палками уверяли в неправомерности их действий. Напряжение росло, а потом постепенно все и покатилось…

Глава 2. Первый налет.

Деньги стремительно заканчивались, утекая в прямом смысле как вода. Да, даже куб той самой воды начал стоить в несколько раз больше по сравнению с весной. Но если честно, платить по счетам никто и не собирался. Угрозы отключения особо не работали.

Во-первых, было некому отключать: все, кто мог, усиленно копошились на грядках. Во-вторых, при взгляде на платёжку создавалось впечатление, что бухгалтер жопой сел на клавиатуру, когда формировал счёт. Слишком много цифр в нём было. В-третьих, всем, в том числе и полиции, было не до того: им бы магазины от расхищения уберечь и людей на территории СНТ и деревень удержать, чтоб не разбредались.

Мне же копаться было негде, да и не по статусу вроде как. Всё же бывший предприниматель, уважаемый человек. Да и лентяй, пропустивший начало огородного сезона, если честно.

Потому в один из вечеров, когда жена отправилась в гости к подруге, я вызвонил тех самых ребят, которых уволил с месяц назад. Двое из пяти даже слушать не стали, а послали моё предложение пообщаться куда подальше. А вот оставшиеся трое – Коваль, Соловей и Гром – всё же поговорить согласились и к назначенному часу были на месте.

Мы сидели на кухне. Во главе стола на газовой портативной горелке закипал чайник. Ребята голодными глазами шныряли по столу с нехитрыми угощениями. Всё, что удалось достать и на что хватило денег: конфеты, вафли, хлеб, сыр и колбаса. Обычный, собственно, рацион по прошлым временам, сейчас же – настоящий пир. Не удалось достать настоящий чай, несмотря на то что он был на полках, цена была уж совсем какая-то неприличная. Но мы люди маленькие, нам и мята со смородиновым листом подойдёт.      Когда чайник наконец закипел, я разлил чай по кружкам и все же решил переходить ближе к делу.

– Так, парни, вы организмы молодые, растущие, рубайте пока. А я вам свои расклады и идеи расскажу. Верю вам как себе, поэтому говорить будем в открытую, единственное, о чём попрошу, это о том, что если кто-то из вас будет против, сохраните разговор в тайне. Если что, его не было. А если кто спросит, о чём говорили, скажите, что обсуждали возможность возобновления занятий в сентябре. Окей?

– Тренер, ты давай уже резину не тяни, мы же поняли, что ты не просто так решил поляну накрыть. – Слово держал Артём Соловьев, невысокий, худой, белобрысый парнишка, самый старший и разговорчивый в компании.

– Соловей, не борзей, а то щас мигом отжиматься заставлю, – пришлось осадить его. – В общем, не знаю, как у вас, но у меня ситуация не очень. Да и в стране, собственно, всё идёт не так, как хотелось бы.

В этих условиях приходится принимать нестандартные решения, думать головой, как, куда и, главное, зачем грести. Желательно при этом ещё и остаться как-то на плаву. Сами видите, работы нет, цены растут, полиция не работает. Вчера у меня под окнами гопники избили мужика и отобрали авоську. Как вы думаете, приехала полиция или скорая? Полиция – нет, а вот скорая приехала довольно скоро, уж извините за каламбур. Фельдшер быстро прошёлся по карманам, что-то переложив в свои, и только потом решил помочь. Опять же, как помочь? На лавочку посадил, и уехала та скорая.

– Так и… – это уже Макс Коваль. Высокий, худющий, длиннорукий и длинноногий детина, при том невероятно проворный и скоростной на тренировках.

– В общем, возможно, вам не совсем понравится то, что я предложу… Но давайте-ка мы с вами попробуем одну штуку. В девяностых, ну это ещё лет за пятнадцать до вашего рождения, это называлось грабёж или рэкетирство.

Мне показалось, что после этих слов парни даже жевать забыли. И только удивлённо в три пары глаз смотрели на меня.

– Так, я понял. Проясню. Я не предлагаю вам тормозить и грабить прохожих. Обносить квартиры и машины, кого-то бить, грабить и калечить. Хотя, возможно, без этого не обойдётся. Вы же видите, что вокруг происходит: тёток-хабалок у магазинов, бабок с авоськами и вороватых мужичков с большими сумками. «Об заклад бьюсь, у них там ни фига не конфетки лежат». Просто никто решиться первым не может. А вот если их подтолкнуть, можно под шумок много вынести. Да даже вон в том продуктовом в соседнем дворе ещё столько всего! Подраскачай народ и тащи всё, что успеешь. Какой с толпы спрос?!

– Да найдут же. Вытрясут всё, что унесём, ещё и на работы загремим. – Пробасил третий до этого молчавший парень.

– Гром, тьфу, блин. Илья. Не ссы. Ты вон какой кабан здоровый. С тебя, пожалуй, вытрясешь. Да ты же больше всех первым унести сможешь. А то я не знаю, как ты чайные пакетики и общаковые печенюшки из клуба домой по карманам носил.

Илья стыдливо отвёл глаза.

– Я думал, вы не видите.

– Забей, было и было, проехали. Главное сейчас всем вместе как-то держаться. Я, конечно, понимаю, что каждого из вас в полтора раза взрослее и в компанию вашу не совсем гожусь, но у меня есть мозг и опыт. У вас – сила, молодость и задор. Плюс каждый из вас ещё и спортсмен и неплохо стреляет. А это вскоре может пригодиться. Мне уже понятно, к чему дело идёт. Зимой в городе жрать будет нечего, греться негде. Вода будет или нет – хрен знает. Не подготовитесь, придётся либо за еду на кого-то работать, либо за эту же еду с кем-то кусаться. Есть и третий вариант: можете поехать в деревню. Но раз вы ещё не уехали, то либо вам некуда, либо руками работать вы не очень хотите. В общем, думайте, щас что-то решать будем или по домам мозговать пойдёте?

– Да чё тут думать, – это снова Соловей. – Я с тобой, тренер. У нас дома шаром покати, жрать вообще нечего. Мамка вчера на рынке свои серёжки золотые на три ведра картошки поменяла. И это осенью, когда урожай свежий подошёл. Зимой вообще ахтунг будет.

– Да и я тоже, – это Гром. – Непонятно, что там будет. Вчера бабуля с дедом хотели нам с дачи огурчиков с помидорами привезти да кабачков. Так у них половину на выходе из СНТ отобрали в счёт уплаты налога за землю. Дед домой за вилами! А ему сторож из сторожки только двустволкой покачал.

Все посмотрели на Коваля.

– Чё вы так смотрите? Я вам рыжий, что ли?

– На этом будем считать голосование состоявшимся. Потому, если вы не против, назначаю себя командиром. Но давайте так договоримся: если я уж совсем дичь нести начну или берега терять, не стесняйтесь – тормозите. Я тоже не профессиональный бандит и заговорщик, и мне хотелось бы остаться в человеческих рамках. Договорились?

Три одновременно качнувшихся головы были ответом. Ну что же, тогда перейдём к стратегическому планированию.

Первое, что нам с вами нужно – это место, в котором мы сможем хотя бы первое время хранить всё, что утащим. Место должно быть тихое, неприметное, без лишних глаз, но при этом такое, куда мы сможем быстро скидывать груз. Подойдёт гараж или кладовка, может быть, подвальное помещение. Сразу настраивайтесь на то, что кто-то один посменно будет в карауле.

Второе, нужно наметить первую цель и подумать, как не засветиться. Не забывайте, живём во время, когда камеры на каждом шагу. По-хорошему, нужно ещё и эти ваши новомодные гаджеты заменить на что-то кнопочное, лучше всего с левыми сим-картами.

Третье, вопрос безопасности и грузоподъёмности. Скажу честно, никогда сам не грабил и магазины не обносил, но читал много книг. Так вот, если им верить, из опасных факторов: битое стекло, неадекватные люди, ну и обычный травматизм никто не отменял. Возможно, придётся что-то взламывать. Поэтому нужна крепкая одежда, возможно, даже куртки, несмотря на то, что сейчас только август. Перчатки, большие сумки или рюкзаки, монтировки или хотя бы молотки и маски. Что-то забыл?

– Конечно, забыл! Самое важное, – это снова Илья. – Как награбленное делить будем?

– Ай, ты посмотри, как мы уже разговариваем, – подмигнул я ему. – Предлагаю систему, как в военных компаниях. То есть будем делить долями. У каждого по одной. Участвуешь в деле, получаешь ещё одну. Командуешь и разрабатываешь план – бери ещё одну плюсом, ну и одна доля – это фонд развития. Итого, если в первое дело мы идём все вместе, делить будем на девять частей. Шесть ваших, две моих, одна – общак. Тут правда вопрос возникает: исходя из каких соображений делить? Из цены – так она меняется каждый день. Из количества штук или веса, а вот банку с консервной или пачку крупы как делить?

– Всё, что не делится, – в фонд развития. Предлагаю его так называть. Общак – это уж как-то совсем по-бандитски, – вставил свои три копейки Коваль.

– На том и порешаем. Ещё вопросы есть? Если есть, спрашивайте сразу. Лучше всего договориться на берегу, чтобы потом не было взаимных обид и претензий.

Вопросов особо не оказалось. Потому после разделения задач все разошлись. Пацаны – искать место для склада, подбирать всё необходимое для дела, а я – разведывать место и строить план набега.

По правде говоря, место было намечено давно – небольшой, квадратов на сто, продуктовый магазин в соседнем дворе. Причин такому выбору было несколько. Первая: он не относился к большим сетям, которые в последнее время не гнушались вооружать охрану. Вторая: заведовали им усатый вредный мужичонка и под стать ему жена-хамовка, постоянная участница всех дворовых разбирательств и вечная моя оппонентка в спорах о праве выгула домашних животных на примагазинном пустыре, поросшем берёзами. Третья: насколько мне было известно, недавно у них появился ночной сторож, вся работа которого сводилась к сидению за массивной металлической дверью, решётками на окнах с пультом вызова вневедомственной охраны в руках. С появлением перебоев с электричеством вся надежда на автоматизированные системы охраны куда-то улетучилась.

Однако со своей несложной задачей сторож справлялся из рук вон плохо. Частенько, раз примерно в сорок минут, его можно было увидеть стоящим на крыльце с сигареткой. Неужели всё заработанное на табак спускает? Или всё же подворовывает продаваемые поштучно сигареты? Собственно, какая разница?

До наступления комендантского часа, а именно девяти вечера, было ещё тридцать минут, и это время хотелось провести с пользой. Я быстро оделся, свистнул пса – небольшого, но чертовски умного рассел-терьера, который мгновенно оказался рядом с красным поводком в зубах.

Захлопнул за собой дверь, протопал по гулко ухающим бетонным ступеням, сопровождаемый мелким цоканьем собачьих когтей по полу. Вышел из подъезда. Поздоровался с одинокой сидящей на лавочке по поводу хорошей погоды бабулькой и не торопясь повёл пса в сторону излюбленного пятачка для выгула.

Примерно в это время выходили гулять добрая часть собачников ближайших домов, потому можно было гулять и разглядывать всё, не боясь вызвать лишнего внимания. Муха быстро умотал носиться со своим другом, красивейшим золотистым ретривером, победителем каких-то там собачьих выставок Айзеком. А я подошёл к хозяину этого самого Айзека, простому работящему мужику, слесарю средних лет Семенычу, и протянул руку для приветствия.

– А, Саня, етить колотить! Дарова. Давненько вас с Мухой не видно было. Уезжали куда?

– Семеныч, да куда щас уедешь. Мы раньше гулять выходили, что времени у меня теперь вагон. Вот и гуляем целыми днями.

– А, ну ясно, ясно. Так и не нашёл себе занятие ещё? А то смотри, могу в отделе кадров за тебя узнать. Может, пристроят куда.

– Спасибо, Семеныч. Да только что я на заводе делать буду? Я же не технарь, от однообразных заданий на стену полезу через неделю. Да и руками, если честно, я не очень. Я же всё больше мозгами, да поболтать, да придумать.

– Ну сам смотри, у нас хоть и небольшие зарплаты, зато стабильные.

– Спасибо, ты мне лучше вот что расскажи. Ты своего красавца чем кормишь? Я вот месяц назад мешок на двадцать килограммов притащил, так мы его уже почти съели. А где новый брать, я ума не приложу.

– Так, етить-колотить, понятно, чем. Натуралкой кормлю. Пришлось на каши перейти, мясо для каши, правда, тоже дороговато выходит. Вон эти, – он кивнул в сторону магазина, – охренели цены драть. Да раньше я за такие деньги для себя на шашлык вырезку брал, а сейчас почти пополам с Айзеком каши жуём.

– Да уж, похоже, тоже скоро на кашу переходить придётся, чтоб им пусто было.

– Так, ёк макарек, ты представляешь, что эта жаба мелированная мне тут заявила? Я, говорит, Семён Семёныч, вам больше крупы и кости отпускать не буду. Ваши собаки мне всё крыльцо обоссывают. Я на вас вообще в суд за это подам или яда крысиного в крупу насыплю.

– Мда уж. Никакого уважения к покупателям. Не ходи к ним больше, Семёныч, пусть сами свои кости жуют. Да и один хрен мне что-то подсказывает, что недолго они протянут. Может, завтра на рынок смотаемся? Там всяко дешевле будет.

– Нее, завтра не могу. Первая смена на заводе, а уж вечером там нечего делать будет. Давай послезавтра? Часов в десять тут же встретимся и сходим тихонечко.

– Давай, добро. Ну бывай тогда. Я пойду ещё мяч с Мухичем покидаю.

Как не трудно догадаться, кидать мяч мы пошли на ровную площадку вдоль стены магазина. Благо пристроен он был в виде короткой стороны буквы «Г», основанием которой служил пятиэтажный панельный дом. К сожалению, особенно интересного ничего найти и углядеть не получилось: решётки толщиной с палец были на месте, не было ни проводов, чтобы отрубить электричество, ни электрощитов, совсем ничего, кроме одинокого висящего кондиционера. А вот он навёл на интересную мысль: он же должен быть куда-то подключен, должен. А вот если питание отрубить и замкнуть провода, что-то произойдёт? Вообще завтра днём во время прогулки надо будет посмотреть, работает ли он. Хиленькая надежда, если честно, но если это не сработает, придётся сторожа просто у входа в темноте караулить. А если он покурить не пойдёт? А если патруль нами заинтересуется? Вот это тоже было бы интересно понаблюдать. С наступлением комендантского часа на улицы выезжали усиленные наряды полиции, а ну как заметут?

Стоит ли говорить о том, что ночью поспать мне так и не удалось? Всю ночь, подобно глазастой сове, я сидел на табуретке, приставленной к подоконнику, и наблюдал. Раз в пару часов во двор закатывалась полицейская машина, обшаривая фарами все подворотни и закоулки. Первый раз она появилась около десяти вечера, потом двенадцати, двух и четырёх, а вот в шесть и восемь патруля почему-то не было. Устали и спать уехали или ловили кого-то с приключениями?

Зато дядя-сторож не подвёл! Вот по кому, кому, а по нему можно было часы сверять. Стабильно раз в сорок минут на крыльце загорался маленький красненький огонёк и минут через пять гас, чтобы чуть позже разгореться снова. По таймингам всё стало понятно: пойдём в начале пятого после патруля. И до тех пор, пока ранние утренние собаководы не выйдут на прогулку, постараемся вытащить как можно больше.

Ближе к часу дня, что удивительно, даже не позвонив заранее, в дверь постучался Соловей.

– Тренер, можно?

Я посмотрел на жену, сидящую на диване напротив телевизора. Она, похоже, не знала нашего реального положения дел или предпочитала делать вид, что не понимает. Ну и я не хотел разводить суеты без дела. Ещё чего доброго запаникует или сболтнёт кому лишнего.

– Подожди на улице немного. Я сейчас выйду.

– Дорогая, я с Мухой погулять схожу. Не теряй!

– Что-то вы часто с ним на прогулки ходить начали, грязи от вас по всему дому. Лапы ему мыть сам будешь.

– Договорились, ты только не бухти сильно. Муха, пойдём гулять. Пойдём гулять, мой хороший! Ничего не понимающий пёс, подняв сонную голову с лежанки, нехотя поплелся в прихожую. Ну да, не режим ещё, мы обычно попозже гуляем.

Артём стоял у подъезда в нетерпении, перетаптываясь с ноги на ногу. В руках у него была связка ключей, которую он залихватский крутил на большом пальце.

– Тренер, – уж не знаю, как так пошло, но ребята и во время тренировок, и просто в жизни обращались ко мне только так и никак иначе.       – В общем, есть место, просто бомбическое. Там и хранить можно, и сидеть караулить в относительном комфорте.

– Так, ну давай, излагай, а лучше веди и показывай.

– Пойдёмте, тут недалеко.

Идти оказалось действительно недалеко, мы прошли метров пятьсот по Ленина, потом повернули на Мира и шли по ней почти до самого конца. В начале улицы Соловей свернул на какую-то еле заметную тропку, продрался через колючие ветки какого-то кустарника и одним из ключей отпер старую, давно никем не смазываемую калитку. Прошёл ещё немного, петляя между одному ему известными боксами, и остановился рядом с предпоследним гаражом на этой улице.

– Класс, класс! Если честно, когда я говорил, что нам нужен будет гараж, я не думал, что вы именно гараж найдёте. А он, кстати, чей?

– Ильюхиного бати! Да не переживайте, батя в курсе и сам ключи дал.

– А почему тогда ты меня привёл, а не Илья, – немного замешкался я.

– А, вы же ещё самое классное не видели, – он начал торопливо открывать дверь. – Щас покажу, парни там порядок наводят.

Для наведения уборки было слишком тихо, но всё же очень хотелось посмотреть. Когда дверь открылась, я даже присвистнул от удивления. Я, конечно, всего ожидал, но что вместо привычных верстаков, грязных полок и пыльных полов будет вполне жилого вида комната, увидеть был не готов. В смотровую яму спускались аккуратно сделанные ступени, а под плитой из бетонных перекрытий находилась ещё одна почти полноценная комната. В ней-то сейчас и наводили порядок, выгребая весь хлам, Гром с Ковалем.

– Дарова, парни! – помахал я им. – Ну вы, конечно, отрыли! Охренеть дворец. Ильюха, а ты отца-то как уговорил?

– А че его уговаривать-то, – донеслось снизу. – Отец чё, не человек что ли, и жрать не хочет?! Но тут есть нюанс, Тренер. Он хочет одну долю, но за это готов сторожить как зеницу ока и держать всё в тайне.

– Так, ну за предприимчивость вам всем большой плюс, а вот за лишнюю болтовню, раздачу долей без предварительного согласования всем большой минус. Ещё кому-то проболтаться успели?

– Да нет, вы что. Мы сразу про это место вспомнили и к Ильюхиному бате пошли.

– Ну что же, ладно. Спишем на неопытность. Впредь только согласовывайте всё со мной. Желательно даже то, что собираетесь кому-то рассказывать. А лучше вообще ничего никому не говорить. Уяснили?

Снова три головы закачались, как болванчики, в такт. Ильюхиного батю я знал, когда-то он даже сам приходил пострелять ко мне вместе с сыном. И тогда он показался мне мужиком вполне нормальным и адекватным. Возможно, даже стоит порадоваться тому, что кроме двадцатилетних пацанов появился ещё кто-то адекватный.

– Ладно, за такую ухоронку не жалко долю отдать. Главное, чтобы вообще получилось взять эту самую долю. Вы всё что нужно нашли? Если да, то слушайте план…

Вторая бессонная ночь, только в этот раз потому, что до этого я специально постарался выспаться днём и проснулся с гудящей головой около полуночи. До назначенного времени оставалось ещё четыре часа, но мне было важно выяснить, поменялся ли график движения патруля или же он остался без изменений. К счастью, с патрулём повезло. В первый раз машина проехала без пяти двенадцать, потом появлялась так же с интервалом около двух часов.

Когда около четырёх патрульная машина, осветив фарами стены домов, неторопливо уползла, я выждал ещё несколько минут, после чего скинул на номер Коваля сообщение: «Начали».

Коваль тоже живёт недалеко, от него до меня буквально десять минут, и все мои заговорщики сегодня должны были ночевать у него.

Сам же я быстро оделся в чёрные джинсы и тёмные кроссовки, накинул олимпийку серого цвета. Проверил, как выдергивается из поясной кобуры пистолет. Ну и что, что игрушка, – в темноте, я думаю, будет не до разбирательств. Сдёрнул с полки в прихожей заранее приготовленную сумку с инструментами. И тихо выскользнул за дверь, напоследок показав псу палец, прижатый к губам.

Утро встретило прохладой и сыростью. Кажется, собирался начать накапывать дождик, всё небо было затянуто тучами так, что даже ни одной звезды не видать. Хотя какие тут звёзды, тут солнцу уже через час светить вовсю.

Вдалеке остановилась машина, из неё показались две фигуры с сумками. Мои орлы! Ладно, ждать их не буду. Подошёл к длинной стороне дома, той самой, примыкающей к магазинчику. И низко пригибаясь, так чтобы случайно не мелькнуть в чьем-то окне, плавно перекатываясь с пятки на носок для того, чтобы заглушить звук, по асфальтовому отливу прошёл до угла дома. Мягко поставил сумку, обернулся. Мои гаврики тоже дошли до угла и так же низко пригибаясь повторили маршрут. Молодцы, блин! Запомнили! Теперь Коваль останется тут, и после того как я замкну провода, должен будет подхватить мою сумку с инструментом. Или если замкнёт меня, оттаскивать будет меня, используя толстые резиновые перчатки. Ага, не забыл. Вижу, готовится. Из кармана у того появилась пара толстых негнущихся перчаток. Сокол остался в машине, у него единственного из всей этой компании права есть. Гром будет подстраховать меня, если на входе что-то пойдёт не так. Смотрю, как он тёмным силуэтом просочился и встал справа от двери. Всё верно. Так мы и разбирали, я даже план специально рисовал. Хорошо, когда работаешь с людьми, умеющими чётко выполнять команды!

Но время не ждёт, пора действовать. Раскатал по лицу маску, проверил, чтобы они были и на парнях. Вытащил из сумки кусачки, нашёл провод питания кондиционера и с тихим щелчком обкусил его. Ничего не произошло. Тонким канцелярским ножом распустил жгут проводов, нашёл фазу и ноль. Одним быстрым движением срезал изоляцию и напрямую соединил эти два провода. В месте контакта пробежала искра, потом мне показалось, что я услышал щелчок, и свет в окнах погас. Аха! Не завели, значит, кондиционер на отдельный автомат, просто в сеть подключали!

Не теряя времени, скинул инструмент в сумку и несколькими большими шагами оказался слева от входной двери. Надеюсь, что в темноте сторож сидеть не захочет и выйдет покурить.

Какое-то время ничего не происходило, нервное напряжение росло. «Ну где же ты, гад!» Ноги начали затекать, появилось лёгкое ощущение покалывания. И в этот момент дверь, не торопясь, со скрипом начала открываться. Зазор плавно увеличивался. В один миг дверь распахнулась резким рывком, увлекая за собой сторожа. Я шагнул навстречу из темноты, одновременно блокируя дверь ногой и упирая ствол в грудь ночного дежурного.

В лицо пахнуло смесью перегара и табака. «Ба! Да он же пьяненький. Ну, нашим легче».

– Руки в гору, не дышать! Пошёл, пошёл! – я быстро развернул сторожа и, подталкивая срезом ствола, загнал внутрь.

Ну что, мы вошли. Быстро подсечкой уложил мужика на пол, сам уселся коленом сверху. Коваль и Гром с сумками завалились следом. На лбах загорелись фонарики.

– Ну чего стоим, кого ждём! Вперед затариваться!

Когда-то бывший супермаркет давно перестроили под формат сельпо или магазина начала нулевых, в котором, чтобы получить товар, приходилось просить продавца-кассира подать, отрезать и взвесить то, что нужно. Две фигуры быстро переметнулись за прилавок и начали набивать большие походные сумки содержимым полок. В темноте мели всё, не особо рассматривая; единственное, о чём попросил ребят заранее, – это не брать стекло и быстро портящиеся продукты.

Под ногой завозился сторож.

– Ай, ай. Щас задохнусь. Да не дави ты так, – прохрипел он снизу и продолжил активно возиться.

– Так, мужик, не шевелись, до греха не доводи. Я ж тебя щас грохну!

Прошло какое-то время, парни старательно скидывали барахло в рюкзаки.

– Воздуха дай, воздуха дай, – донеслось снизу, и только в этот момент я понял, что что-то идёт не совсем так.

Чтобы сэкономить время и не оставлять следов, я не стал вязать руки сторожа, план был немного в другом. Просто заломил одну руку назад, а вот второй он усиленно хлопал по набедренному карману своих форменных брюк. У меня чуть сердце не встало: «Да у него же там тревожная кнопка! Твою же мать!»

Без раздумий долбанул рукояткой пистолета по растопыренным пальцам и ещё сильнее надавил коленом в позвоночник. Сторож только охнул от боли. Одной рукой удерживая пистолет упёртым в затылок, свободной рукой залез в карман и скоро нащупал что-то похожее на брелок. Вытащил. На брелоке ровно один индикатор, и тот выключен. «И как понять, получилось вызвать или нет?!»

Вот я болван!

– Мужики, сваливать надо.

– Два фонаря одновременно развернулись ко мне, заставив зажмуриться.

– Так мы это, по одной сумке только…

– Тугой, заткнись. Быстро сюда бутылку водки и на выход срочно! Уходите, не ждите меня. Сам вам наберу.

В руку хлопнулась квадратная тёплая поллитровка. Две пары ботинок протопали мимо, а ничего, у каждого на спине как минимум по спортивному шестидесятилитровому рюкзаку. Когда дверь за спиной захлопнулась, я перевернул мужика и, не опуская пистолета, продолжил:

– Смотри, у тебя два варианта. Первый – я прямо сейчас пускаю тебе пулю в лоб и устраиваю пожар. Второй – ты залпом выпиваешь бутылку, и только попробуй начать блевать!

Даже не знаю почему, но сторож выбрал второй вариант. Единственное, о чём попросил – дать ему подняться, видите ли, водка лёжа не идёт. Ну и ладно. Я привстал и аккуратно отошёл на пару шагов. Кряхтя, мужик поднялся, с вызовом посмотрел на меня. С хрустом отвернул пробку и, не стесняясь фонаря и направленного пистолета, закрутил содержимое бутылки воронкой и жадно начал заливать в себя.

Я, конечно, слышал о способностях некоторых людей пить водку вот так, как воду залпом, но никогда до этого не видел. Когда последняя капля топлива оказалась внутри, он уже еле стоял на ногах. Буркнул что-то нечленораздельное, похожее на слово «доволен», после чего с размаху хлопнулся на стоящий за ним холодильник. Тот от толчка отъехал назад, а пьяное тело сползло на пол и, кажется, начало храпеть ещё до того, как голова коснулась кафельного пола. Это хорошо, глядишь, и на утро не вспомнит ничего.

Взглянул на наручные часы: с момента как мы вошли, прошло всего минут десять. Отчего же кажется, что полчаса не меньше? И что теперь делать? Пробовать дотариваться, вон сумка почти пустая лежит. Через сколько ГБР будет, если он же зажал кнопку? Ай, на чёрт, жадность кошку сгубила. Сграбастал сумку, осмотрел помещение, чтобы ничего случайно не осталось. Вышел из магазина, оставив дверь открытой настежь. А вот сейчас как уходить? Вообще-то ещё комендантский час, и каждая фигура на улице вызовет подозрение. С другой стороны, время начало пятого. Какова вероятность того, что кто-то караулит у окна?

Рисковать и идти до себя по прямой всё же не стал, обогнул дом всё так же по бетонному отливу. Скользнул в кусты. Перешёл на другую сторону улицы. По стенам пробежал свет фар приближающейся машины. Пришлось резко падать там же, где стоял, и медленно отползать под ближайший куст сирени. Лишь бы не заметили! Машина медленно, на скорости не более двадцати километров в час проползла мимо. Это какого хрена она тут? ГБР бы летел быстро и с мигалками, патруль был полчаса назад. Да уж, шататься по улице сейчас себе дороже.

Кое-как с замиранием сердца добрался до пятого подъезда своего дома, ну теперь будет проще. В цокольном этаже у нас кладовки, и все они соединены длинным коридором, так что можно войти в одном месте и выйти в любом из пяти подъездов. Так я и поступил. Домофонный замок оказался открытым, а код от подвального замка на всех замках был одинаковым.

Выдохнуть получилось только когда захлопнул входную дверь и ощутил ногой подбадривающий тычок Мухича. Мародёр, грабитель, разбойник, блин! Надо же было ещё куда-то вещи, запалённые, деть. И ствол с кобурой. Пришлось быстро переодеваться, упаковывать всё в непрозрачный пакет. А куда его сейчас? Снова спустился в кладовку, где и засунул в самый тёмный угол, забитый каким-то общим хламом.

Вернулся в квартиру, вытащил из холодильника початые остатки былой роскоши, набулькал в стакан. Уснуть в ближайшее время всё равно не смогу. Руки трясутся – живут своей жизнью. А как представлю, что нас всё же найдут… Шерсть встаёт дыбом не только на загривке. Да как вообще все эти убийцы, маньяки и насильники могут жить спокойно? Мы никого не убили, ничего не разбили и даже вынесли немного. А переживаний… И куда вся былая уверенность улетучилась?

Подтащил к подоконнику стул, уселся и принялся наблюдать. Какое-то время ничего не происходило, не было никаких изменений. Вневедомственная охрана, похоже, так и не получила сигнал, не было и полиции. Когда окончательно расцвело, начались шевеления. Несмотря на то что официально комендантский час действовал до восьми, первые ранние выгульщики выходили уже около шести. А что поделать? Животному, привыкшему к определённому графику, не прикажешь.

Первой выгуливать свою дворняжку вышла бабушка лет шестидесяти, имени её я не помнил, но точно знал, что мы с ней неоднократно пересекались. Она задумчиво остановилась напротив широко распахнутых дверей. Света внутри по-прежнему не было. «Зайдёт – не зайдёт?» Пока она в нерешительности топталась у входа, появился более расторопный претендент. Мужик в синей спортивной куртке с огромной немецкой овчаркой на поводке. Вот он медлить не стал, заглянул внутрь, пропал на какое-то время и вышел оттуда с изрядно пополневшим рюкзаком. И бодро так потопал в обратном направлении.

Похожая ситуация повторилась ещё несколько раз, даже та самая бабулька всё же решилась и набрала пару пакетов, которые, судя по всему, позаимствовала там же. Когда мужик в синей куртке появился снова в сопровождении жены и ещё какого-то мужика, мои нервы сдали. «Да как так-то! Они же щас всё растащат!»

Проклиная всё на свете, в том числе свою же нерасторопность и нерешительность, оделся, схватил большую сумку и побежал вниз. В этот раз уже не до маскировки, шёл целенаправленно, напрямки. Перед входом, уперев руки в бока, стояла с серьёзным видом женщина средних лет в трениках и серого цвета кофте.

Я попытался пройти мимо неё, но был очень неприятно удивлён.

– Туда нельзя, – заявила она мне с ходу. Изнутри доносились характерные звуки побрянькивания. Никак мужики до стеллажа с алкоголем добрались.

И вот что с ней делать? Попробую дипломатично, я постарался вспомнить имя. Полезно всё-таки иногда знакомиться с людьми.

– Татьяна, неужели вам с Серёжей захотелось приватизировать всё? Ой как неудобно получится, если полиции кто-то расскажет, куда всё добро с полок делось.

Она в нерешительности заглянула внутрь, с разных сторон двора к нам двигалось ещё несколько человек.

– Танюх, кто там? – донеслось изнутри.

– Да этот из седьмого дома, который с Мухичем постоянно гулять ходит.

– А, Саня-то! Этот нормальный мужик, пусть заходит. Нам один чёрт всё не унести.

Я зашёл внутрь. В тусклом свете, падающем из окон, был виден весь погром, который устроили мы, да и не только мы, если честно. Пьяного сторожа кто-то заботливо оттащил к стенке и даже подушку ему под голову кинул. Стеллаж с алкоголем был полупустым, похоже, всё самое дорогое мужики уже разложили по сумкам. Сигаретный стеллаж выглядел ещё более худшим образом: отломанная дверца просто висела на одной петле. Внутри не было ничего, лишь пара раздавленных пачек и несколько зажигалок валялось на полу. Ладно, мы не гордые, подберём и это. Зажигалки и сигареты быстро нашли место в кармане.

В дверном проёме показалась ещё пара силуэтов. Судя по тому, что орать и стрелять не начали – не менты. «Грабим дальше», – выдал чёткое решение мозг. Так, железных банок в торговом зале уже почти не осталось. Всё, что есть, эти догребут, уже не успею. Всякие рожки-макарошки ещё есть, попробовать ухватить? Потом может не быть. Да блин, а есть у них какой-то склад товарных запасов? Обежал стеллажи, сунулся в узкий проход между ними. Включил фонарь. Какая-то дверь. Подергал, закрыто! Сделал пару шагов назад и с размаху впечатал в районе замка. Дверь жалобно треснула, но не поддалась. Ещё раз. После третьего пинка получилось: с треском замочный язычок всё же проломил тонкую филёнку дверной коробки.

Ой, мама дорогая! Да чтоб я сдох от жадности. Узкий коридорчик, заканчивающийся небольшим столом и топчаном, был доверху заполнен разномастными коробками. В луче фонаря пробежали надписи: «Макароны шебекенские», говядина тушёная, крупа ячневая, гречневая, рис, свинина в собственном соку. Ближе к столу высились паллеты с пивом. Это же сколько мы с парнями могли вытащить! Может, позвонить, позвать? Нет, не стоит. Тут в коридоре двоим будет тесно разворачиваться, если давка начнётся – умрём все тут же.

Достал первую коробку с гречей, сколько же тут упаковки! У меня ничего не влезет. Оно ещё всё в индивидуальных пакетах для варки, если буду все вскрывать и пересыпать – точно до завтра тут останусь! Ай ладно, была не была. К чёрту эти крупы. Тащи банки. Поставил сумку на топчан и методично начал стопками перегружать банки. Место довольно быстро кончилось, но жаба требовала брать больше. Тогда было принято единственное, как мне показалось, верное решение. Закинул сумку на спину, надев её на пример рюкзака, схватил с полки целую коробку с тушёнкой на тридцать шесть банок, сверху поставил коробку с макаронами. Попробовал поднять. Да в принципе нормально, должен донести. Главное, чтобы дно не отвалилось. Аккуратно, чтобы никого не задеть, пошёл на выход.

К этому моменту в зале копошилось уже с десяток человек, и, конечно же, моё появление не могло остаться без внимания. Какой-то ушлый тип подскочил и попробовал выдернуть из рук верхнюю коробку с макаронами.

– Идиот! Коробку оставь, там в подсобке ещё много, – крикнул я ему. Тот, кажется, даже лицо на секунду извиняющееся сделал, после чего всё же отпустил коробку и пошёл в проход, из которого только что появился я.

Гружёный, подобно вьючному мулу, дотащил всё до подъезда. Пока поднимал на свой пятый этаж, чуть не умер под грузом ответственности. Дверь открыла сонная жена.

– Доброе утро, – это тебе. – Хлопнул я коробасы на пол и с чувством невероятного облегчения выпрямился, разминая пережатые узкими ручками сумки плечи.

– И тебе привет, я в окно видела, как ты всё это добро тащишь, – чмокнула она меня тёплыми мягкими губами. – Это что за новогодняя распродажа?

– Да так, не спрашивай, там в продуктовом сторож набрался и дверь не закрыл. Мы чисто по-добрососедски решили себе ни в чём не отказывать.

– Зря ты всё это домой притащил. Искать начнут, сразу спалят. Где в квартире прятать-то?

– Не переживай, есть надёжное место. Я днём всё туда всё перетащу по малу.

– А не запалишься?

– Эй, ты жена или следователь заправский? – попробовал подбодрить её я, подтянул к себе и крепко обнял.

С улицы раздался треск автоматных очередей.

С улицы раздался треск автоматных очередей. Натренированный на такие звуки мозг сразу подсказал: «Две очереди по три патрона. Либо прицельно, либо для острастки».

Отодвинул жену в сторону, а сам подошёл к наблюдательному пункту. Во дворе, переливаясь люстрами, стояли два полицейских бобика. Четыре фигуры в серой форме с оружием на изготовку оцепили единственный вход, который одновременно являлся и выходом. Приплыли, получается. Это вовремя я свалил! А начни потрошить коробки – так и остался бы в этой мышеловке.

– Такс, дорогая! Похоже, может статься так, что утаскивать днём будет совсем не вариант. А ну-ка помоги-ка спустить всё к кладовкам.

Что ни говори, а вдвоём таскать куда сподручнее. Я даже сумел небольшую фомку и молоток прихватить из квартиры. Очень уж надеялся на то, что там никого не будет. Пришлось обломаться. Несмотря на ранний час, в районе пятого подъезда, того самого, откуда я входил ночью, в свете фонаря тоже кто-то копошился. Так, понятно, значит, соседушка тоже успел что-то урвать и вовремя убраться. Ну и хорошо, мы с ним в одной лодке, получается.

Отпер свою комнатушку, небольшую, больше похожую на глубокий шкаф-купе, закинул сумки на верхнюю полку и попросил жену закрыть дверь изнутри. Сразу стало очень тесно, почти не развернуться.

– Держи фонарь.

Когда-то я поленился нормально закрутить полки, за что и похвалил сейчас себя. Аккуратно постукивая снизу, снял верхние три, которые лежали на вкрученных в стену саморезах. Освободил проход к дальней стене, внизу которой проходил обшитый пыльной вагонкой короб с различными общедомовыми коммуникациями. Доски оказались закрученными на саморезы. Пришлось снова бежать на пятый этаж за шуруповёртом. На обратном пути захватил и спрятанный ночью пакет с одеждой.

С «шуриком» дело пошло бодрее, доски аккуратно откручивались, занимая места у стены. Открывшийся зев встретил ржавыми трубами, сыростью, запахом канализации и нечистот. С гулом пронеслась вода по канализационной трубе. Кто-то унитаз смыл. Вот и как в таком месте продукты хранить? А что делать? Пришлось всё аккуратно штабелировать: часть на пыльный пол, часть прямо на трубы.

Какое-то время занял процесс возвращения кладовки в первоначальный вид, однако по завершении работ я оказался вполне доволен результатом. Если сильно не искать, так и не поймёшь, что тут всё совсем недавно разбиралось. Ладно, пусть лежит, пока всё не утихнет. Потом решу, что с этим делать.

Соседушка из пятого подъезда тоже затих. Либо по примеру закрылся в комнате, либо ухоронку решил не делать, а просто сгрузил всё в комнатке. Надо, кстати, на будущее себе пометку сделать, что в доме есть такой же ушлый товарищ, как я.

Сходил, посмотрел номер на кладовке (они у нас совпадают с номерами квартир), ага, 32. Запомним, запомним. Поднялись обратно в квартиру и уселись пить чай, как будто ничего и не было. Лишь изредка я поглядывал в окно, наблюдая за происходящим во дворе. А происходило там что-то интересное. Полицейских машин стояло уже четыре, а свежеиспечённые грабители под дулом автоматов грузили в собачники коробки. Рядом, лицом в землю в наручниках лежал какой-то мужик, поразительно похожий на владельца разграбленного магазина. Чудны дела твои, Господи! После увиденного мне на все двести процентов стало понятно, что искать никого не будут. Максимум изобразят кипучую деятельность.

На часах уже почти восемь, как-то быстро время пролетело. До назначенной встречи с Семенычем ещё почти два часа. А меня, похоже, нервное напряжение начало отпускать. Не вздремнуть ли часик? В какой-то книге читал, что лучше поспать даже пятнадцать минут, чем не спать вообще. Завалился на диван, обнял привалившегося рядом Мухича да и задремал.

Естественно, что назначенную встречу я благополучно проспал и проснулся только от того, что кто-то настойчиво и монотонно барабанит в дверь. Первая мысль – суши сухари. Приехали. Сразу представился наряд автоматчиков, непременно с огромной ушастой кавказской овчаркой. Реальность оказалась намного приятнее. За дверью стояли усатый слесарь и его четвероногий друг.

– Семеныч, прости, пожалуйста. Сильно не бей. Всю ночь уснуть не мог, кошмары снились. Зайдете? – Вместо приветствия решил сразу признать свою вину я.

– Сань, ну едрит мадрит, куда же мы с грязными лапами-то? Всю квартиру тебе изгадим. Выходите давайте. Десять минут тебе на сборы. Мухичу – пятнадцать, у него всё же лапки. Мы на улице ждём. – И, явно довольный собой и остроумием шутки, потопал вниз.

– Есть! Мухич уже явно всё понял и радостно вилял хвостом, ожидая команды к сборам. Муха – гулять!

Ну что, этот сам соберётся, надо бы и мне что-то взять, авось что-нибудь интересное приобрести удастся. Вообще зеленушечки бы какой-никакой было бы совсем неплохо. Заглянул по полкам, с удивлением обнаружил несколько банок из тех, что я приволок ночью. И когда только Ира их припрятать успела? Хотел взять на обмен пару штук, но вовремя спохватился, осознав, что это может быть максимально глупой идеей – сдавать горячий товар сразу же после ограбления. Пришлось взять пачку чистящего средства и несколько брусков кускового мыла. Это добро для клуба я всегда закупал оптом, потому как улетало оно там в невозможных количествах. Глядишь, пригодилось. На рынке натуральный обмен уже вовсю главенствовал над финансово-рыночными операциями.

В обозначенное время я не уложился, а вот мой четвероногий был без опоздания. Всё то ему с лап сходит.

– Семеныч, ну что, потопаем? Ты чего такой бодрый, ты же с ночной должен быть.

– Так, етить, я и так с ночной. Потом отосплюсь. Ты уже знаешь, что ночью кто-то магазин обнёс? Ты прикинь, мне Петровна рассказала, что у них сторож забухал и дверь нараспашку оставил. Ну чудак! Он же теперь в век не расплатится.

– Да ну, не может быть, – включил я дурака. – Заглянем, посмотрим?

– Да что там смотреть-то? Щас уже всё под замком. Петровна говорит, что менты всё подчистую вывезли, типа для сохранения остатков имущества. А хозяюшка-то чуть крышей не свихнулась, после них там закрылась и сидит. А где муж её, никто не знает, он на ментов выступать начал, так те его в наручники упаковали и всё, в бобик, и пока не ясно, где он и что с ним.

– Да брось, уж совсем беспредел какой-то.

– Так, ёк, а я тебе о чём. Эта Петровна сама хитрованка, по секрету созналась, что всякого набрать успела. Да после неё чуть не полрайона отоварились. Прикинь, что мы с тобой пропустили.

– Да уж, дела. Ну ничего, народ сытый будет, глядишь, и проще на рынке сменяться будет.

– Так оно.