Угроза мирового масштаба. Книга 4 бесплатное чтение

Глава 1. Артефакт

После подобных признаний служба безопасности встала на уши. Можно было бы сказать, что сказанное Мартином произвело эффект разорвавшейся бомбы, но нет – сдается мне, что в случае бомбы все эти телодвижения носили бы менее хаотичный характер.

Тот факт, что в стране готовится переворот, основанный на недовольстве военной элитой правительством – это еще укладывалось в рамки того, что можно потерпеть. Как-никак, подобное не за один день делается и не одним человеком. И предотвращать, или хотя бы бороться с такими вещами – и есть работа службы безопасности.

Но вот когда выяснилось, что «мы уже не успеем», что весь этот коварный план находится на завершающей стадии своей реализации, вот тогда безопасники и забегали, как тараканы по кухне, на которой неожиданно среди ночи загорелся свет. Так же быстро и так же беспорядочно.

Поскольку вся веселуха только начиналась, и сейчас здесь должны были появиться настоящие толпы безопасников, включая и всякое высокое начальство, Адам попросил меня уйти:

– А иначе мне самому крышка. – Он кисло похлопал себя по макушке, показывая, какая именно крышка ему будет. – Я тебе этого не говорил, но я же на самом деле тут, в безопасности, тоже… агент на особом счету, так сказать. Многим из руководства не нравятся методы, которыми я действую, ведь они очень часто идут вразрез с уставом, а иногда – даже и с законами… Только я тебе этого не говорил, если что. Единственное, почему меня до сих пор держат на моем месте, а не выгнали взашей – это моя результативность, моя способность добывать информацию, которую не могут добыть другие, и делать выводы, которые в итоге оказываются правильными. Собственно, именно из-за этой моей… скажем так «особенности» меня и назначили на твое дело, потому что считали, что лучше меня никто не докопается до сути.

– Ну, они были правы, – усмехнулся я. – Чтобы раскопать что-то особенное, копающий и сам должен быть особенным. Вряд ли кто-то другой стал бы устраивать приемы пищи по часам и в открытую шпионить за учениками с помощью дронов.

– Виноват. – Адам на мгновение наклонил голову. – Хотя нет, не виноват. У меня такая работа. В любом случае, сейчас моя работа в опасности, ведь, если тут увидят тебя, то плохо будет всем. Мне, тебе… всем.

– Но меня же уже видели.

– Это мои люди, они никому ничего не скажут. – Адам махнул рукой. – Ты даже на камерах не засветишься, уж можешь мне поверить. Но вот если руководство увидит тебя своими глазами… Не поздоровится ни тебе, ни мне, как я уже сказал.

Как именно не поздоровится мне, я уточнять не стал, все было очевидно. Как минимум, наш отряд расформируют, отберут базу, а то и вообще объявят вне закона.

Как ни крути, а мы до сих пор не являлись частью службы безопасности, мы скорее были какими-то наемниками на эксклюзивном контракте, так что и появляться на базе безопасников никто из нас не мог. Возможно, если наше сотрудничество и дальше будет таким же плодотворным, то это обстоятельство изменится, но пока что на глаза руководству действительно лучше не попадаться. Начальство – оно во всех мирах и во всех структурах начальство.

Как не поздоровится Адаму, мне даже не было интересно. Достаточно того факта, что ему не поздоровится, и это может сказаться на наших с ним отношениях, а их портить не хотелось.

Несмотря на первое впечатление, Адам оказался очень полезным во многих вещах человеком. Причем зачастую его полезность крылась именно в тех аспектах, которые мне самому давались либо тяжело, либо долго, в силу того, что я в этом мире еще только начинал набирать вес, известность и возможности. А у него уже было и то, и другое, и третье, и еще десяток полезных для меня характеристик сверху. Грех подобным не воспользоваться.

Да и, в конце концов, мне на базе службы безопасности уже банально нечего было делать.

Самое главное я выполнил – заставил Вермилиона начать говорить и узнал то, что меня интересовало. В дальнейшей работе от меня толку не будет, даже если я услышу, как Мартин сдает фамилии и имена, которых он, кстати говоря, с его же собственных слов – просто не знает. Я их не знаю тем более.

А ведь это все рискует растянуться на часы, если не дни, и даже если какие-то имена проскочат в милой дружеской беседе безопасников с предателем, я все равно этих людей не знаю. А даже знал бы – что с того?

Тут целая огромная структура с практически неограниченными возможностями только и делает, что ищет предателей, которых потом ждет неизвестно что… Мне-то зачем в это лезть? Я и так уже часть их работы сделал.

Вот когда в очередной раз приключится какая-то ситуация, в которой без моих талантов никак, когда они сами обратятся ко мне за помощью, как это было уже не раз, вот тогда и настанет мое время. А пока что мне надо вернуться к Ванессе и спасти ее от уныния семейного празднества.

Но перед этим – сделать кое-то еще.

То, что я давно собирался сделать, но никак руки не доходили, потому что не было критической необходимости.

Теперь она появилась.

Адам выделил мне в провожатые того самого человека, что сидел за пультом в комнате допроса. Не то чтобы мне был нужен провожатый – не запомнить путь, которым меня вели (особенно при условии того, что все двери оставались закрытыми) не смог бы только тот, кто не захотел его запомнить, – но спорить я не стал.

Вдвоем мы дошли обратно до машины, которая все так же стояла в узком черном пенале из непрозрачных стен, и оба уселись в салон. Человек, который за все это время не проронил ни слова, молча достал ту самую маску, и я так же молча надел ее, но не стал опускать на глаза, а оставил на лбу.

– Только не обратно, – попросил я, не спуская глаз со своего спутника. – Лучше на нашу базу. Там уже я сам.

Сопровождающий пару секунд поизучал меня глазами, затем так же молча кивнул, подался вперед и хлопнул водителя по плечу.

Убедившись, что меня поняли, я натянул маску на лицо и прикрыл глаза, намереваясь слегка вздремнуть – все равно, уже примерно понимая, где находится база безопасников, я мог с точностью до квартала построить маршрут до нашей собственной базы. Мне даже не нужно было сидеть и внимательно отслеживать его по своим ощущениям.

Через двадцать минут машина остановилась, я снял маску, поблагодарил сопровождающих за то, что подкинули, и вышел из машины. Она тут же поехала вперед, едва только дверь захлопнулась, будто водитель боялся привлечь ненужное внимание.

База предстала в сонной тишине, хотя до ночи было еще далеко. Это хорошо, именно такой она и должна казаться окружающим. Просто спокойный, не привлекающий внимания, отдельно стоящий домик.

Я потратил несколько секунд на то, чтобы оглядеть его снаружи и убедиться, что он выглядит точно так же, как при последнем посещении, и вошел внутрь.

Гараж встретил меня гулким эхо и слепящим светом диодных ламп под потолком. Я прошел мимо стоящих рядком, сверкающих идеальной краской, транспортных средств, к шкафчикам, и открыл один из них – свой.

Первое, что бросилось в глаза – это, конечно же, форма.

Куртка с броневыми элементами, пояс. Это, конечно, хорошо, но, судя по тому, что я сегодня услышал от Вермилиона, слишком мало.

Этого достаточно для штатных магов службы безопасности, которые работают в окружении гражданских и деятельность которых подразумевает много передвижения на своих двоих.

Подобная броня один, может, два раза убережет от физических снарядов, или по крайней мере, сделает так, что смерть от них не наступит мгновенно – бронеэлементы, прикрывающие важные органы, как раз на это и рассчитаны.

Таким образом, у магов освобождается часть их способностей, которые они могут выделить на защиту от магии, не только себя, но и обычных бойцов своего подразделения, которые сами себе эту защиту обеспечить не в состоянии.

Но что-то мне подсказывает, что времена тихих малокровных операций в среде гражданских постепенно уходят в закат, и в скором времени начнется глобальная заваруха, в которой места подобным полу-доспехам если и найдется, то в очень специфических условиях.

И пусть у меня здесь нет полноценной артефакторной мастерской, тем более, что на нынешнем уровне развития магии она невозможна в принципе – слишком сложные магические плетения нужны, чтобы заставить работать Горн Сибила или Долото Трех Камней, – но кое-что сделать я все же смогу. Потом.

Сперва – оружие.

Я протянул руку, отодвинул куртку и вытащил из шкафчика стоящий возле стены маномат. Его батарея была отомкнута и притянута к цевью широким ремешком на липучке, но я все равно вскинул оружие, вжимая приклад в плечо и направляя взгляд через прицельные приспособления.

Удобно, ничего не скажешь.

Мастеровые этого мира хорошо постарались, когда придавали достаточно сложному артефакту такую эргономичную и анатомичную форму.

К сожалению, хорошо постаравшись в отношении формы предмета, они недостаточно постарались в его сути…

Или к счастью?

На самом деле вины инженеров в этом нет – они просто воспользовались собственной историей, которая уже создала отличное, долгими веками отполированное и лишенное изъянов оружие. Они просто заменили в нем стреляющий механизм, по сути. Механизм, который только-только придумали и за эволюцией которого не стояли многие десятилетия проб и ошибок.

Что ж, я помогу ускорить эту эволюцию.

Я поднялся в зону отдыха – туда, где имелась подходящая для моей задумки поверхность. Взял из холодильника бутылочку «пляжа», взгромоздился на барный стул и положил маномат перед собой на барную стойку.

В отличие от огнестрельного оружия, магическое не нужно было чистить, поскольку в нем ничего не сгорало. Поэтому с момента получения этого экземпляра разбирал я его в первый раз, но это совершенно ни на что не повлияло – он в точности повторял тот, который я разбирал на занятии в Академии.

Соответственно, в точности повторив те же самые движения, что и тогда, я разобрал маномат на крупные узлы и разложил их перед собой.

Приклад с рукоятью и шахтой для батареи вместе – входные мановоды, которые, как контакты электромотора, ожидали, когда к ним подключатся два мановых потока – плечо и рука стрелка, плюс батарея.

Ствольная коробка, под которой скрывались два фокусирующих кристалла, отвечающих за две главных функции маномата – создание снарядов и отправку их в полет. Как следствие, один из них превращал любую входящую ману в оранжевую, второй – в фиолетовую.

Довольно сложный механизм, отвечающий за выброс импульса маны из батареи при нажатии на спусковой крючок, состоящий из металлических деталей и пружин, которые сообщались с кристаллами путем множества мелких плетений. Синтез механики и магии, где тонкие нити маны вполне материально цеплялись за металлические крючки и колечки.

Возле ствола – сплошная металлическая коробочка, судя по звуку, не полая, светящаяся маной сразу нескольких цветов и отвечающая за функцию маномата прятаться в пространстве по велению хозяина.

И сам ствол, который был отдельной частью и представлял из себя банальную металлическую трубку.

Подобная разборка нужна была, по сути, только в одном случае – если какая-то часть маномата вышла из строя и ее требовалось заменить. Конечно же, в боевой обстановке никто не будет разбираться, что конкретно сломалось и как именно оно сломалось. Предполагалось просто заменить один крупный узел на другой и собрать все в обратном порядке, снова получив работающее оружие.

Само собой, в отсутствие циркулирующей по узлам маны, оружие оставалось мертвым и его можно было разбирать и дальше, не опасаясь того, что нечаянно снимешь какую-то блокирующую печать или разблокируешь поток, и мана бесконтрольно вырвется наружу. А в конструкции маномата практически все узлы так или иначе взаимодействовали с маной.

Кроме одного. Как раз того, который мне и был нужен.

Подвинув к себе поближе фокусирующие кристаллы, я переключился на второй слой магического зрения и внимательно рассмотрел плетения, которые на них были нанесены.

На оранжевом их имелось сразу три – одно выделяло из воздуха углерод, другое собирало его в пулю, третье – меняло кристаллическую решетку, превращая неопределенный углерод во вполне определенный алмаз. Фиолетовый кристалл имел всего два плетения – одно задавало готовой пуле дистанцию, которую та должна была пройти, равную длине ствола, второе – время, за которое пуля должна была это расстояние преодолеть. Изящный и простой способ придать пуле начальную скорость, причем еще и тратящий минимум маны.

При этом оба кристалла получали равные манопотоки от батареи, но фиолетовый тратил ее намного меньше, оставляя часть свободной и выделяя ее в пространство, причем еще даже до того, как она приобретала нужный цвет – она просто протекала «мимо» кристалла, которому не нужно было так много.

Инженеры этого мира не придумали ничего лучше, чем возвращать ее обратно в батарею, но я это исправлю.

Узел рекуперации маны, который заставлял свободную ману возвращаться обратно в батарею, тоже оперировал фиолетовой маной – моей любимой, на основе которой работал мой нож. Поэтому никаких проблем в том, чтобы расплести плетение, пусть даже малознакомое для меня, не возникло.

Я просто по одному аккуратно подцеплял потоки и вытягивал их нити наверх, выделяя из общего плетения. Где нужно было – размыкал, и потоки растворялись сами, изливаясь в пространство.

В конечном итоге от узла осталась лишь гладкая металлическая трубка, которая должна была соединять батарею и кристалл. Примерив ее между кристаллами, я отрезал сколько нужно Огненным Клинком, на который ушла добрая половина моего манозапаса, и пристроил трубку между кристаллами.

А дальше начал оплетать эту трубку новым плетением, концевые потоки которого аккуратно «вдевал» между нитями заклинаний, которые были наложены на кристаллы.

Не для того, чтобы они впитывали их ману, нет. Я собирал так сказать «силовой каркас», который будет передавать колебания с одного кристалла на другой, вводя их в резонанс и заставляя работать более слаженно, повышая коэффициент полезного действия и прогнозируемо – заставляя оранжевый кристалл выделять больше свободной бесцветной маны.

А так как больше нет механизма сброса этой маны обратно в батарею, то уходить она может только одним путем – через самую маноразгруженную часть оружия. Через ствол, в самом начале которого и располагался оранжевый кристалл.

А так как через этот же ствол уходят и пули тоже, то каждая из них будет прихватывать эту ману с собой, окутываясь ею, как бронебойный сердечник – свинцовой оплеткой. Словно обычные боеприпасы для огнестрела.

Только в моем случае это будет снаряд для магической брони, а не для физической. «Магобойный», так сказать.

Ситуация с Вермилионом недвусмысленно дала понять, что глаза у троттлистов есть в каждом углу, тупике и переулке. Это значит, что, как бы мы ни шифровались, о существовании отряда со способностью видеть доспехи троттлистов, а главное – ломать их, как картонные коробки, Вальтор уже знает.

Может, это и не так, но лучше всегда исходить из самого плохого варианта.

А если Вальтор об этом знает, то значит уже изменил свою печать, и, когда закончатся противники со «старой версией брони», я уже не смогу ее взламывать. Мне снова придется многократно изучать это плетение, чтобы подобрать к нему «ключ».

Только вместо того, чтобы подбирать отмычку, всегда можно взять лом и продолбить проход им.

Именно таким ломом и стал маномат после моих усовершенствований. Заряд чистой маны, который несет каждая пуля, конечно же, будет аннигилироваться магическими доспехами троттлистов, но одновременно с этим в точке контакта на секунду будет образовываться слабая точка – там, где мана брони столкнулась с маной пули. И несколько попаданий в сравнительно большую область гарантированно пробьют брешь в доспехе, а если и нет…

Если нет, то какое-то количество выстрелов просто истощит заложенный в доспехи заряд маны и они исчезнут полностью. Рано или поздно.

Главное – прежние маноматы, бесполезные против Дымного Доспеха, отныне перестали такими быть.

Конечно, еще нужно испытать, все ли получилось так, как я задумал, но скорее для галочки – я был уверен, что все сработано как надо. Я создал десятки артефактов за свою жизнь и хорошо понимаю принципы их работы.

Собрав маномат обратно, я для успокоения собственной маленькой паранойи один раз выстрелил в мишень, убедился, что оружие исправно работает, и спрятал его в пространстве. Это сработало тоже, а, значит, как минимум я не сделал хуже.

Получилось ли то, что я задумывал, проверить возможности не было, поскольку тут нет никого в магических доспехах, а моя собственная Личная Защита поглотит любую пулю – хоть алмазную, хоть с мановой оболочкой, хоть из чистой маны. Но это ничего, у меня еще будет возможность проверить оружие в бою. Сто процентов будет.

А пока что я выключил свет и спустился обратно в гараж, по пути позвонив Ванессе, выслушав ее недовольное бурчание и сообщив, что скоро буду.

Я посмотрел на свой открытый шкафчик и закрыл его, так и не вернув маномат на место. Возьму с собой. Сейчас он лишним не окажется, это точно. Мало ли где и когда я снова наткнусь на троттлистов.

Быстро сев на мотоцикл, я надел шлем и выехал из гаража, направляясь к особняку Тюудор.

Оказалось, что на город уже опустились сумерки, и над дорогой загорелись уличные фонари. Они мелькали над головой, и это постоянное мельтешение отблесков по визору слегка отвлекало от вождения, поэтому я максимально сосредоточился на дорожной обстановке, чтобы не пропустить ничего опасного.

Вот и четыре пары фар, висевших у меня на хвосте уже половину пути, тоже не укрылись от моего взгляда.

И ведь они не отстали даже после того, как я намеренно четыре раза повернул направо, вернувшись на первоначальный маршрут…

Глава 2. Погоня

Я заложил еще несколько поворотов, следя за фарами в зеркалах, и убедился, что они никуда не пропали.

Фары продолжали преследовать меня, держа дистанцию в десяток метров. Сомнений не оставалось – меня пасут. Причём преследуют недавно, буквально две-три минуты, но явно намерены довести это дело до конца.

А вот как этот конец будет выглядеть – вопрос.

Или хотят убить меня, или ждут, чтобы я довел их до особняка Тюудор. Оба варианта неприятные. Оба варианта мне не подходят.

Поэтому я резко сменил маршрут, направившись в пустые промышленные районы вместо того, чтобы ехать туда, куда ехал. На то было сразу две причины.

Первая – там более свободные дороги, и я смогу дать мотору полную свободу, и, возможно, получится оторваться от преследователей.

Вторая – если же мне это не удастся, намного сподручнее будет дать бой в пустой промышленной зоне, где людей намного меньше, чем в центре города. А мне скорее всего не удастся, ведь вряд ли преследователи едут на тракторах или гужевых повозках. Наверняка у них тоже что-то быстрое и мощное.

Впрочем, был еще и третий вариант – что преследователи, поняв, что я их раскусил, поняв, что я веду их совсем не туда, куда должен был, благоразумно отвалят и предпримут новую попытку как-нибудь в другой раз… Но вероятность этого вообще стремилась к нулю. В таком случае можно было ничего и не начинать.

Поэтому я даже не удивился, когда увидел, что фары свернули за мной на объездную и разделились. Кто-то уехал налево, по эстакаде, кто-то направо – по кольцу. Дальше все три дороги должны были соединиться вместе, а, значит, они собираются взять меня с трех сторон. Возможно даже перекрыть мне дорогу, чтобы некуда было деться, и атаковать, когда я вынужден буду остановиться.

Я до отказа открутил газ, заставляя мотоцикл приподняться на заднем колесе, низко пригнулся к баку, удерживая его от переворота, и понесся вперед по дороге. За спиной резко взревел мощный многолитровый двигатель, до того мирно бубнящий на низких оборотах, и улетевшие было куда-то назад фары резко начали приближаться…

Проклятье, что там у меня на хвосте – реактивный самолет, что ли?!

Дорога пошла на изгиб, я еще ниже пригнулся к баку, оттянув задницу назад, чуть поджал задний тормоз, и наполовину свесился с мотоцикла, заваливая его в сторону изгиба.

Асфальт чиркнул по складке штанов, в свете головной оптики в дециметре от переднего колеса несся обрез асфальта, за которым тянулась земляная обочина. Чуть перекручу руль, чуть колесо попадет на нее – падение обеспечено. Но я все равно держал ручку акселератора все в том же положении, помня, что практически любая манипуляция с газом в повороте – это почти гарантированное падение.

Наконец изгиб закончился, я сместил вес тела обратно в седло и плавно подкрутил газ, заставляя мотоцикл выпрямиться.

За спиной раздался яростный свист шин, и по зеркалам снова ударили лучи света фар.

Значит, меня преследует машина. Из мотоцикла вытащить такой звук почти невозможно, поскольку довольно проблематично его пустить в дрифт, а так надолго – невозможно вовсе.

А если это машина, то судя по реву ее мотора – машина мощная. Мощнее моего мотоцикла, как минимум больше по объему двигателя. Я быстрее разгоняюсь, но на длинной дистанции он меня нагонит как нечего делать.

Да к тому же впереди, в свете фонарей, было видно, как на ближайший перекресток сворачивают четыре мотоциклиста – по два с каждой перпендикулярной дороги. Они перегородили путь, поставив своих коней в рядок – так, что ни объехать, ни проскочить не было никакой возможности, и слезли с них, явно ожидая, как же я себя поведу.

А я резко дал по тормозам.

Мотоцикл даже потянуло встать на переднее колесо, но зато я почти мгновенно замедлился. Машина, преследующая меня, судя по звуку, тоже дала по тормозам, водитель еще и руль дернул, судя по тому, что фары исчезли из зеркала.

Я выжал сцепление, до упора повернул ручку газа, раскручивая двигатель, опустил ногу на асфальт, наклонил мотоцикл и бросил сцепление. Наклоненный байк шлифанул задним колесом, стремясь вырваться из-под меня, но я тут же отпустил газ и провернулся следом за ним на опорной ноге, разворачиваясь спиной к перегороженной дороге и лицом к преследующей машине.

Машина остановилась тоже.

Судя по следам на асфальте, этот желтый угловатый автомобиль, чем-то напоминающий катафалк, из-за слишком резкого торможения несколько раз развернуло на дороге, но водитель все же справился с управлением, и теперь машина стояла мордой ко мне.

Можно было с уверенностью сказать – ничего хорошего все эти господа для меня не несли. Они явно не были безвредными промоутерами, распространителями, агитаторами какими-нибудь. Они здесь однозначно для того, чтобы сделать мне плохо. С другими целями подобные схемы охоты, будто на волка или медведя, или архимага в теле подростка, не организуют.

Фары машины несколько раз насмешливо моргнули, будто водитель приглашал меня попытаться проскочить мимо него…

А я не будь дурак и соглашусь. Почему бы и не согласиться?

Я тоже поморгал ему дальним, переключился на первую передачу и начал неспешный разгон в сторону машины. Она тоже дрогнула и покатилась мне навстречу, а за спиной мотоциклисты, поняв, что что-то пошло не плану, снова расселись на своих коней, и один даже успел тронуться, выворачивая мне вслед.

Вот и отлично. Наконец-то все грибы собраны в одну корзину.

До машины оставалось метров пятьдесят, как вдруг что-то изменилось. Я прищурился, добавляя увеличение к зрению, и разглядел, как смутный силуэт водителя высовывает через окно левую руку, в которой что-то сжимает… Что-то ужасно похожее на оружие!

А вот это уже серьезная заявка.

Конечно же, водитель авто не собирался сталкиваться со мной – двести килограмм на такой скорости, влетевшие в капот, с гарантией убьют и меня и его, а он на это вряд ли рассчитывал.

Он просто хотел заставить меня ехать по прямой, чтобы как следует прицелиться в трясущейся машине! И если до этого момента я еще допускал возможность того, чтобы пощадить этих недорослей, то теперь…

Я резко дал по газам, заставляя мотоцикл приподняться на заднее колесо, и машина тоже ускорилась – ее передние колеса отчетливо приподнялись, демонстрируя реально впечатляющую мощь под капотом!

Мотоциклист в зеркале тоже поддал газу, но благоразумно держался не в моей колее, а чуть сбоку, чтобы продолжить преследование, если вдруг водитель автомобиля умудрится меня пропустить.

Но я не собирался позволять ему пропустить меня.

Мотор на предпоследней передаче медленно набирал обороты, стрелка спидометра уже подползала к ста двадцати, машина противника летела навстречу, как пущенный из пращи камень!..

И в последнюю секунду я слегка повернул руль, перестраиваясь точно перед преследующим меня мотоциклистом, а потом кинул перед собой нож, вспарывая пространство точно так же, как делал это в гонке с Винсентом Анкилом!

Резко дав по тормозам и практически уложив мотоцикл набок, с жутким шлифом заднего колеса по асфальту, я едва-едва разминулся с передним бампером застывшего в Изнанке автомобиля, и практически остановился – двигатель чуть не заглох.

Еле разогнув сведенные судорогой пальцы на рычагах, я полностью остановился возле водительский двери автомобиля и, пока разминал пальцы, заглянул внутрь через боковое стекло.

За рулем был человек.

Больше ничего сказать про него нельзя было – его лицо, как и когда-то лицо Вермилиона, скрывала маска, только на этот раз – носорога. Но самое неприятное было даже не это, а то, что он держал в левой руке, выставленной через окно.

Это был маномат.

Точно такой же, как у меня, по крайней мере, по виду.

Маномат, оружие, которое пока еще находится на стадии практически прототипа и которым обладает далеко не каждый второй, и даже не каждый сотый.

Эх, знал бы заранее, что это не банальный огнестрел, а маномат, провернул бы что-нибудь другое, чтобы оставить носорога в живых и с пристрастием допросить еще до того, как прибудет Адам с кавалерией. В другой ситуации – но не сейчас. Потому что сейчас осталась ровно половина секунды…

И вот водитель машины, тоже резко вильнувший, чтобы вернуться на мой курс движения, увидел, что меня перед ним уже нет, а есть только его же союзный мотоциклист! Он резко дернул руль в сторону, и тут же дал по тормозам, разворачивая машину боком и срывая колеса в юз. Мотоциклист, поняв, что происходит, рефлекторно зажал оба тормоза сразу и одновременно попытался отвернуть, раскладываясь по асфальту и с огромной скоростью скользя навстречу водительской двери идущего юзом авто…

Раздался грохот столкновения, потом – скрежет рвущегося металла, звон бьющегося стекла!..

На такой скорости мотоцикл просто проигнорировал наличие двери у машины, и пролетел сквозь нее, наполовину оставшись торчать снаружи. Мотоциклиста выбросило вперед и вверх, как из катапульты, он перелетел через машину и на огромной скорости рухнул на асфальт, катясь по нему переломанной куклой. Даже если он был жив после столкновения, это падение его с гарантией добило – у него даже шлем раскололся пополам и отлетел куда-то в сторону.

У водителя машины шанс выжить был.

Ровно одну секунду, по истечению которой текущее из разорванного бака мотоцикла топливо вспыхнуло. Автомобиль моментально объяло пламя, и он из пышущего жаром и мощью агрегата превратился в железный крематорий для одного человека и одного маномата. Совсем как когда-то погиб Юрий Семецкий. Око за око, что называется.

Все это я рассмотрел в зеркало заднего вида, медленно катясь по дороге прочь от столкновения. Из двигателя мотоцикла все еще валил пар, зацепленный и вытащенный из Изнанки, а я все наблюдал, как тело мотоциклиста скользит по асфальту, оставляя за собой кровавую полосу и клочья порванного комбинезона…

А потом из-за горящего автомобиля резко вынырнули еще три мотоцикла!

Проклятье, я-то думал, что они останутся, что они хотя бы попытаются помочь своим!

Но, видимо, они для них «свои» чисто номинально. Только до тех пор, пока выполняют одну и ту же миссию. И они ее пока что не выполнили.

Да что ж за день-то такой!

Мимоходом обернувшись и накинув на глаза увеличение, я присмотрелся к мотоциклам преследователей и тихо выругался – это были спортивные легкие жужжалки, больше приспособленные для гонок по треку, чем для езды по городу.

Объема двигателя у них был даже чуть меньше, чем у меня, но сделаны они так, чтобы выдавать максимум мощности на высоких оборотах. Да к тому же сами мотоциклы килограммов на тридцать, если не на пятьдесят, легче моего. Говоря проще, пытаться уехать от них бессмысленно – догонят. Не сразу, но догонят.

Я снова выкрутил газ, заставляя мотор нехотя раскручивать весь свой литр объема, и полетел по дороге в направлении, обратном тому, в котором приехал. Мотоциклисты в зеркале медленно, но верно приближались, они явно не собирались упускать жертву.

Впереди показался изгиб дороги, который я уже один раз проехал.

Я снова бросил взгляд на преследователей и, завалив мотоцикл в поворот, убрал от ручки левую ладонь. В пальцах сгустилась рукоять ножа, и я, сжав зубы и приготовившись к не самым приятным ощущениям, погрузил его в несущийся подо мной асфальт.

Кисть моментально дернуло, будто я ее засунул в мясорубку, и только максимально напряжение мышц и готовность к происходящему не позволили мне упасть – я ожидал того, что меня потянет назад в попытках стащить с мотоцикла.

Каким бы невероятно острым ни был клинок моего ножа, он просто не успевал на такой скорости разрезать асфальт и больше выламывал его небольшими кусками, оставляя за мной узкую, будто вспаханную, борозду.

На такой скорости попадание в нее даже одним колесом, даже вскользь – это практически гарантированное падение. Или из-за разрыва покрышки, или из-за того, что колесо поведет вдоль борозды, отклоняя мотоцикл с курса, который проложил для себя пилот.

И один из них действительно совершил эту ошибку, попытавшись пересечь борозду. Он дальновидно добавил газу, чтобы разгрузить переднее колесо, но не учел того, что лишенное опоры, оно стало еще чувствительнее к воздействию извне. Поэтому когда выломанные из асфальта куски под острым углом встретились с колесом, оно автоматически вывернуло по пути наименьшего сопротивления – по борозде. В то время как весь остальной мотоцикл вместе с пилотом продолжали двигаться прямо.

Мотоцикл буквально вывернулся из-под пилота, падая набок, и тот плашмя рухнул на асфальт, скользя впереди своего железного коня и пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь руками. Но асфальт не предназначен для того, чтобы за него цеплялись, поэтому преследователь, преодолев изгиб дороги, слетел с нее в кювет и там и остался. А через пару секунд следом за ним туда же угодил и его мотоцикл.

Второй мотоциклист, увидев пример первого, едущего на десять метров впереди, решил перестроиться на полосу встречного движения, на которой не было борозды… Но он не знал, что я именно на это и рассчитывал.

В самом конце вспаханной борозды, уже на выходе из поворота, когда надо распрямлять мотоцикл, я разлил по асфальту добрый литр маны, оформленной в Каток – то самое заклинание, которое пару недель назад спасло мне жизнь, вытащив из-под жуткого удара Ванессы.

Просто область уменьшенного практически до нуля трения, на котором колеса мотоцикла преследователя потеряли сцепление, и он, так и не распрямившись, ушел в лоусайд, закончившийся все в том же кювете.

А вот третий преследователь оказался самым хитрым.

Подъезжая к борозде, он резким толчком присел на подножках, прожимая подвеску, и, когда та пошла вверх, он добавил газу, и мотоцикл буквально подпрыгнул над землей! Всего на десять-двенадцать сантиметров, но этого хватило, чтобы преодолеть торчащие куски асфальта и приземлиться на другой стороне!

Мотоцикл преследователя завыл на предельных оборотах, он быстро нагнал меня и пристроился справа, со стороны свободной от управления газом руки. Я машинально посмотрел на его шлем – непрозрачный визор скрывал лицо, и кто это такой, я не мог рассмотреть.

Преследователь убрал от руля левую руку, потянулся накрест к поясу и достал… Самый настоящий меч! Узкий, прямой, короткий, но это был настоящий одноручный меч!

Замахнувшись, преследователь завалил мотоцикл в мою сторону, добавляя инерцию к удару, но я выжал левой рукой сцепление, чтобы мотоцикл не останавливался, а вскинутой правой заблокировал удар.

Клинок меча встретился с режущей кромкой моего ножа, лежащего вдоль предплечья, закрывающего его, как наручем, и разлетелся на две половинки. Преследователь, не ожидавший подобного, резко дал вправо, наращивая между нами дистанцию, и я не успел ударить в ответ.

Оставшись без оружия, гонщик, кажется, понял, что влез куда-то не туда, и резко дал по газам, отрываясь от меня. Но я его отпускать не собирался. Поэтому, как только он оторвался на корпус, я перестроился ему прямо в заднее колесо, и отпустил руки с руля, создавая в руках маномат.

Преследователь нервно обернулся, но сделать уже ничего не успел.

Две пули ударили в заднее колесо мотоцикла, и оно лопнуло, разбрасывая вокруг ошметки резины. Голый обод коснулся асфальта, высек сноп искр, подпрыгнул, коснулся еще раз…

Преследователь изо всех сил пытался удержать траекторию, но, крутя рулем, делал только хуже, мотоцикл начало мотать из стороны в сторону, и через секунду он завалился набок, скидывая с себя ездока.

Я убрал маномат и снова ухватился за руль начавшего уезжать в сторону байка. Снизил скорость, отщелкивая передачи назад, и развернулся.

Преследователь лежал на асфальте в пятидесяти метрах позади меня и безуспешно пытался подняться. У него явно были сломаны обе руки и, возможно, что-то еще.

Но это не помешало бы мне допросить его и узнать, кто их послал на эту самоубийственную миссию, поэтому я снова включил первую передачу и медленно подъехал к переломанному мотоциклисту.

Глава 3. Темы для обсуждения

Наблюдая за тем, как я приближаюсь, противник предпринял еще несколько попыток отползти, но переломанные руки его не слушались.

Вообще удивительно, что он все еще мог хоть что-то соображать, а не отключился от запредельной боли – особенно когда начал двигаться, провоцируя еще больше травм! Что ж вы себя не бережете-то…

Я подъехал вплотную к противнику и решил не глушить мотоцикл – вдруг окажется, что где-то в засаде есть еще полк преследователей. Просто откинул боковую подставку и опустил на неё пыхтящий на холостом ходу мотоцикл.

Поняв всю бесполезность своих попыток, покалеченный мотоциклист что-то тихо, но очень злобно прошептал, а потом резко дернул головой, будто пытался сам себе шею сломать… Не зная того, что это делается не таким движением… Да и не гарантирует смерть в ста процентах случаев, если уж на то пошло. Зато очень легко просто-напросто усугубить свое состояние еще больше, разорвав спинной мозг и превратиться в полного инвалида, не способного даже пятку почесать.

Я обогнул мотоцикл и подошел к противнику, который после этого странного движения расслабился и растянулся на асфальте, будто и правда сломал себе шею. Присев рядом, я расстегнул застежку на подбородочном ремешке, стянул шлем с головы гонщика.

И тихо выругался, когда увидел его мертвые глаза и пену, выступившую на губах.

После чего нагнал в пальцы немного зеленой маны и пропустил ее через тело противника, анализируя то, что вернется, а потом так же поступил с черной маной. Результат был один и тот же. Человек и правда был мертв.

Проклятье! Переиграл меня все-таки!

Не сломал себе шею, конечно – это было невозможно – но, видимо, умудрился принять яд. Похоже, что капсула была закреплена в шлеме именно на такой случай, и, чтобы отравиться, ему нужно было дотянуться до нее зубами и проглотить. Вот как раз это глотательное движение я и принял за попытку покончить с собой… Попытку удачную, как оказалось.

Я осмотрел шлем изнутри и там, где ткань подкладки была мокрая от идущей изо рта пены, действительно обнаружил вырванный кусочек с торчащими нитками. Прямо на уровне рта, только не спереди, а чуть сбоку, чтобы дотянуться было возможно.

Проклятье, по-другому и не скажешь. После ситуации с Вермилионом даже как-то и в голову не приходило, что могут найтись те, кто действительно предпочтет смерть пленению. А такие, оказывается, есть.

Что ж, надежды вытянуть из него хоть какую-то информацию погибли вместе с ним самим. Но у меня еще оставалось как минимум двое других, которые преследовали меня, но не доехали до конца безумной гонки. Надо только вернуться к ним и надеяться на то, что от своих травм они еще не скончались.

Но, едва только я выпрямился, оставив противника в покое, как до моих ушей донёсся тихий далекий звук, которого не было слышно, пока я сидел.

Пронзительный вой полицейских сирен.

А вдалеке, за изгибом дороги, в сгустившихся сумерках, отчетливо замелькали красные и синие вспышки проблесковых маячков.

Всё хуже и хуже! Ну вот кто их вызвал, дорога же была совершенно пустынная, я же специально такую выбрал! А даже если полицейских кто-то и вызвал – сложно им было хотя бы на пять минут задержаться, что ли?! Чай попить там, или чтобы шнурок на ботинке порвался!

Мне бы хватило этого, чтобы допросить тех двоих. А теперь, если я им попадусь, эта информация как пить дать дойдет до Адама – и наша договоренность о том, что я не буду влипать в истории, пойдет прахом.

Нет, попадаться никак нельзя. Нельзя даже, чтобы меня вообще видели рядом с местом происшествия и вообще как-то связали с ним. «Каток» уже давно рассеялся в пространстве, поэтому никто не сможет определить, что он там вообще был, а что до борозды в асфальте… Пусть сами думают, откуда она взялась. Все равно не додумаются.

Если, конечно, рядом не окажусь я с ножом в руках, который эту борозду и сделал. Впрочем, даже в этом случае нет никакой гарантии, что у кого-то хватит мозгов, чтобы связать эти две вещи.

И так как оказываться рядом я тем более не собирался, пришлось сесть на мотоцикл, который я дальновидно не стал глушить, наклонить его и открутить газ, разворачивая его на одном месте.

Развернувшись, я бросил последний взгляд на мертвого мотоциклиста, так и не придумал, что с него можно взять такого, что помогло бы мне в дальнейшем, и в итоге забрал лишь только рукоять сломанного меча с кусочком клинка. Даже не для того, чтобы что-то с ней сделать, а просто, чтобы было. Трофей. Примерно как маска Вермилиона, которая мне, скажем прямо, тоже нахрен не уперлась.

Бросив его в интегрированный кофр, я снова сел в седло и выкрутил газ, уносясь прочь от полицейских сирен и от места аварии, на которое они спешили. Как следует разогнавшись, я не сбавлял скорость до самого момента возвращения в оживленные районы города и только благодаря этому не позволил полиции даже увидеть меня.

Если бы у них возникло хотя бы подозрение о том, что кто-то пытается уйти с места происшествия, наверняка в воздухе тут же появились бы дроны и вертолеты, отслеживающие беглеца… Но беглец успел уйти раньше, чем все эти подозрения возникли.

В какой-то мере, мне повезло. И не повезло одновременно.

Уйти-то я ушёл, но вот ничего толком про преследователей не узнал… Кроме того, что они скрывают лица или под шлемами с непрозрачными визорами или под масками, как водитель машины.

Двигаясь обратно к городу, я размышлял о произошедшем. Как водится, новостей было две – плохая и хорошая. Хорошая заключалась в том, что противники не добились своего, да еще и потеряли немало бойцов. Судя по тому, что на них не было Дымных Доспехов, никто из них не имел отношения к троттлистам, а, значит, они были гражданами Виаты, которых так же, как Вермилиона, превратили в шпионов. Или, говоря точнее, они сами радостно в них превратились.

В пользу этой теории говорила и маска на водителе автомобиля, в ней явно прослеживался тот же мотив, что у Мартина. Он явно не хотел, чтобы его лицо даже случайно попало в поле зрения камер, и по той же причине, думаю, не было смысла пытаться пробить его по машине. Вряд ли он был настолько туп, чтобы скрыть лицо, которое и так почти не видно, но спалиться на огромном ярко-желтом рыдване.

Ну а мотоциклистам даже маски не были нужны – непрозрачные визоры и так скрывали их лица. В общем-то, и автомобилист тоже мог надеть такой же шлем с тем же успехом, но, видимо, у него была какая-то тактика, и он ее придерживался.

И в этом состояла плохая новость.

Я так и не выяснил, что это была за тактика. На что они рассчитывали и чего пытались добиться, напав на меня? Ну в смысле понятно, что они пытались меня убить, – не просто же так у водителя авто был маномат, а мотоциклист еще и заколоть меня попытался, – но зачем?

Или даже не так, правильнее будет задать вопрос – кого именно они пытались убить? Кем они меня видели? Просто студентом Академии? Или таким же шпионом, как они, только рангом пониже, который пошел против них? Или главу специального отряда службы безопасности? Или человека, который просто набил оскомину тем, что постоянно появляется на пути?

Или того, чья фотография выпала из белого конверта на руки очередному наркоману?

Каждый следующий из этих вариантов сулил еще больше проблем, чем предыдущий. Короче говоря, ничего хорошего.

Интересно, а если бы человек в маске носорога не погиб, а остался жив, то он бы тоже принял яд, лишь бы не оказаться в моих руках? Или он бы, как Вермилион – наложил на себя консервирующее заклинание?

Или я вообще мыслю не в том направлении, и среди них не было такого важного и ценного (и трусливого) кадра, как Вермилион? Может, все они были просто рядовыми исполнителями, теми самыми, которые обеспечили устранение Семецкого и прочих юных магов?

Если да, то у Виаты еще больше проблем, чем думают в верхах власти. Потому что если простые исполнители чужой воли, по сути, второе с конца по важности звено всей этой цепочки – это те же самые люди, что имеют в Виате вес, достаточный для того, чтобы иметь доступ к секретным маноматам… Да, у Виаты проблемы.

Зато у меня больше никаких проблем по пути к особняку Ванессы больше не возникло. За исключением, конечно, того, что вернулся я в итоге не через час, как собирался, а почти через три.

Когда я подъехал к воротам, и охранники, у которых было четкое указание от Ванессы на мой счет, запустили меня внутрь, оказалось, что празднество уже перешло в фазу затянутости. Всем наскучило участвовать в конкурсах, говорить поздравления и даже танцевать. Ведущий ушел со сцены вместе с ди-джеем, который оставил вместо себя какую-то спокойную ненавязчивую музыку, а все гости разбрелись по саду, кучкуясь по интересам возле столов и неспешно беседуя за бокалом какого-нибудь напитка. В основном, крепкого, конечно.

Даже сломанные тушей Лукаса столы успели заменить на другие и уже досервировали их блюдами, заменив те, что он утащил на себе в дом.

Я беглым взглядом окинул гостей, из которых никто не обратил на мое появления внимания, поскольку мотоцикл я сразу же загнал в подземный гараж, но Ванессы среди них не заметил. Зато заметил Виктора, который стоял и оживленно болтал с какой-то не первой свежести, но от того не ставшей менее миловидной, дамой.

Я подошел к Виктору со спины и прочистил горло, привлекая к себе внимание. Он коротко обернулся на меня, секунду помедлил и обернулся еще раз, на сей раз уже внимательнее:

– Марк! Какими судьбами? Все хорошо?

– Вполне. – Я улыбнулся. – Хотел спросить, не встречалась ли вам Ванесса?

– Встречалась, конечно, – кивнул Виктор, всё ещё внимательно меня оглядывая. – Сказала, что не очень хорошо себя чувствует, и отправилась в свою комнату.

– Спасибо. Хорошего вечера.

Улыбнувшись и незнакомой даме тоже, которая с готовностью улыбнулась в ответ, явно довольная тем, что я не отвлек ее кавалера надолго, я направился в особняк.

Никто из гостей по-прежнему не обращал на меня внимания, а никого из семьи Ванессы я больше не встретил, поэтому и прошел в особняк без каких-то трудностей. Миновав холл под внимательными взглядами шести официантов, превративших его в раздаточную зону для подготовки и выноса блюд, я поднялся по лестнице на второй этаж и, даже не постучав, открыл дверь нужной мне комнаты.

Ванесса лежала на кровати на животе, согнув ноги в коленях и скрестив их в щиколотках. Опираясь на локти, она лениво крутила пальцем ленту на экране телефона, явно не вдохновленная ничем из того, что он ей предлагал. Вечернего платья на ней больше не было – она сменила его на короткий топ и такие же короткие шорты, само собой, красно-черных оттенков. Девочка явно устала быть светской львицей и решила быстренько перекинуться в свойскую девчонку Ви.

Услышав, что дверь открылась, она резко вскинула голову, фокусируя на мне взгляд:

– Явился наконец…

Несмотря на то, что она пыталась добавить в голос яда, от меня не укрылась нотка облегчения в ее тоне.

– Ну как? Всех врагов победил? – снова фыркнула Ванесса, блокируя телефон и переворачивая его экраном вниз.

– Ой да признай уже, что ты за меня переживала. – Я улыбнулся, прошел к кровати и сел рядом с девушкой. – Чего ушла оттуда, от остальных? Скучно стало? Или не понравился праздник?

– Не выдержала, – призналась Ванесса. – После того, как ты ушел, тут такой цирк начался… Только клоунов и не хватало для полного соответствия. Я поняла, что еще чуть-чуть – и я взорвусь, поэтому решила, что лучше я до отправки обратно в Академию в телефоне поторчу. Путь это скучнее, но зато безопаснее для моих нервов.

– Там уже все закончилось. – Я кивнул на окно, за которым царили сумерки. – Все стоят и болтают. Спокойствие и благодать, почти идиллия.

– Ага. – Ванесса скривилась. – В том-то и дело, что они болтают. И почему-то каждый из них все норовит поболтать именно со мной.

– С тобой? О чем?

– А ты догадайся. – Ванесса подняла на меня взгляд. – Даю подсказку. Начинается на «м» заканчивается на «к», посередине еще буквы «а» и «р».

– Поясни? – не понял я. – Я-то им зачем? Они по мне соскучились, пока меня не было? Серьёзно?

Мою иронию девушка не оценила, оставаясь серьёзной и немного задумчивой.

– Ты им не очень интересен сам по себе. Им намного больше интересно, что нас с тобой связывает… А, если цитировать их напрямую, то почему я с тобой связалась. Кто ты такой, из какого рода, чем владеешь, чем занимаешься, какие перспективы и планы на будущее, и всякое такое… В общем, все как всегда – накопать побольше грязи и с удовольствием ее обсуждать ближайшие несколько часов.

– А-а-а… – понимающе протянул я. – Тогда понимаю. Я бы от таких расспросов тоже при первой же возможности сбежал.

– Да сами по себе расспросы – это ладно. – Ванесса вздохнула. – Не они первые, не они последние. У этих павлинов всегда найдется тема, которую они готовы будут перетирать до тех пор, пока не появится новая, более достойная. Не ты – так мое новое платье. А не мое – так чье-нибудь еще. А не платье так прическа. А не прическа так что-то еще. А не что-то еще, так что-то еще. Это меня давно уже не задевает, к этому я привыкла.

– Звучит так, будто сейчас будет многозначительное «но».

– Это не то чтобы «но». – Ванесса невесело усмехнулась. – Это скорее прямое продолжение того, почему я ушла со двора. Не потому, что меня доставали этими вопросами. А потому что у меня нет на них ответа. Буквально – нет. По крайней мере, такого ответа, который я могла бы дать им и тем удовлетворить их любопытство. Или что, мне рассказать им все прямо так, как было? Мой парень восстал из мертвых, причем убила его я собственными руками, после чего мы искали способ вернуть ему его магию? А потом оказалось, что он мало того что умен и хитер, как сам черт, так еще и обладает какими-то способностями, которыми не обладает больше никто в мире. Настолько уникальными и редкими способностями обладает, что его взяла под крыло служба безопасности, и теперь он работает на них… или они работают на него, или они работают сообща – я так и не поняла… Черт возьми, я даже сейчас вслух все это проговорила и сама не поверила в то, что сказала. Звучит как бред.

– Но ты же все это видела своими глазами. Ты сама во всем этом участвовала и участвуешь. – Я пожал плечами. – Ты знаешь, что это всё – правда.

– Но я не уверена, что это – вся правда. – Ванесса покачала головой. – Вот в чем проблема. Вся эта история потому и звучит как бред, что ее части не стыкуются между собой. Нет какой-то подложки, подкладки, которая скрепила бы их воедино, понимаешь? Какого-то факта, какого-то сквозного условия, выполнение которого позволило бы нанизать на него все эти куски истории и объяснить все моменты, которые остаются непонятными. Троттлисты возле Гремучих Варов – что они там забыли? Фонтан в Академии – как ты его нашел? Про то, как привел в порядок, даже спрашивать не буду. Твоя первая гонка. Твои контакты с Анкилом, который ходит по самому краю закона, иногда заступая немного по ту сторону. Безопасники – это вообще что-то с чем-то, я до сих пор не понимаю, как и для чего ты с ними нашел контакт! Вокруг тебя происходят невероятные вещи, и дело не в том, что ты притягиваешь неприятности и сложности, как магнит – ты будто бы сам генерируешь их вокруг себя! Я не знала Марка, каким он был при жизни, но почти уверена, что он был не таким. И, знаешь, я тут прикинула кое-что кое к чему, поскладывала всякое, подумала, и пришла к определенному выводу…

Девушка пристально на меня посмотрела и сделала вескую паузу.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался я. – Давай, говори, интересно же. Чем же я заслужил такое пристальное внимание сенты Тюудор?

– Я знаю, почему вокруг тебя все это происходит, почему ты постепенно становишься центром интересов если не всего мира, то хотя бы Виаты, – заговорщицки глядя мне прямо в глаза, почти что шепотом произнесла Ванесса. – Я знаю, кто ты, Марк.

После этого внутри меня всё напряглось. Не то, чтобы я испугался того, что надумала себе Ванесса, но всё же её уверенность в том, что она знает обо мне что-то важное, заставило меня серьёзно прислушаться к её словам.

Ванесса была девушкой наблюдательной и порой видела то, чего не видели другие, да ещё к тому же была бесконом, поэтому мало ли, что она могла заметить. Вдруг в её поле зрения каким-то чудесным образом попал мой кинжал или ещё что. Но лучше, если она мне скажет об этом напрямую, в лицо, чем кому-то другому. Например, своему деду. Вот этого мне точно не надо.

– И кто же я такой? – спросил я без напора, но продолжая показывать заинтересованность. – Говори, Ви, не тяни.

Ванесса наоборот довела паузу до драматичного предела и только потом ответила:

– Ты – Камаль-хан!

Глава 4. Камаль-хан

Кто? Камаль-хан?..

Ну ладно. Камаль-хан так Камаль-хан, в общем-то, мне все равно. Главное, что она не сказала «Ты – высший маг из другого мира, который вселился в молодое тело, воспользовавшись его биологической смертью», а детали уже не так важны. Пусть хоть грибом меня считает, главное чтобы в корзину не совала и в сковородку потом не кидала.

Но, чтобы не вызывать лишних подозрений, я все же улыбнулся и поинтересовался:

– А кто такой Камаль-хан?

– А ты не знаешь, да? – Ванесса разочарованно оттопырила губешку. – Хотя ничего удивительного, конечно. Это же легенда… Такая же, как фонтан Основателей в лесах Академии.

На последних словах ее голос изменился, когда она вспомнила, что фонтан Основателей вообще-то никакая не легенда, а самая что ни на есть реальность, которая еще и напрямую связана со мной. Теперь – связана.

В ее глазах появилось что-то, похожее на озарение, поэтому я быстренько, пока она не свернула окончательно не в ту сторону, вернул тему в нужное русло:

– Так что за легенда-то?

– А, да. – Ванесса тряхнула шевелюрой, отгоняя мысли. – Легенда. В общем, помнишь местность вокруг комплекса Гремучих Варов? Не в нем самом, а вокруг, за воротами, за забором?

– Сухая земля, мертвая, – моментально вспомнил я. – Я бы даже сказал, выжженная.

– Вот-вот, выжженная. – Ванесса кивнула. – Это самое начало Мертвой Зоны, пограничной полосы, которая отделяет Виату от Троттла. Она образовалась еще во времена первой войны стран, когда магия встретилась с магией и в итоге получилась такая магическая буря, что вытянула из самой земли всю способность давать жизнь. Эта зона тянется по всей границе двух стран, имея ширину от пятисот метров там, где были небольшие столкновения армий, до десяти километров там, где были огромные генеральные сражения.

– А горячие источники? – уточнил я. – Ты говорила, они на каком-то особенном месте построены?

– Ага. – Ванесса снова кивнула. – Там как раз и произошла последняя битва, когда войска Троттла практически прорвали оборону Виаты и готовы были идти на столицу. Говорят, там было использовано столько магии, что она в итоге сплелась в клубок, расколола землю и поселилась в ее глубине, и так образовалось то, что позже стало Гремучими Варами…

Звучит вполне логично, если вспомнить теорию о квази-разуме, который зарождается в глубине особенно мощных мановых образований. К тому же в случае, который Ви описала, это явно была мана множества разных магов, которая вполне могла организоваться в самоподдерживающуюся структуру. В таком ключе существование Гремучих Варов, как маномалии, то есть аномалии магического типа, вполне укладывается в логику.

– Ладно, а К… Коталь кан? – Я нахмурился, пощелкал пальцами, пытаясь вспомнить это странное слово. – Как там его, он тут при чем?

– Камаль-хан, – укоризненно поправила Ванесса. – Не перебивай, я же как раз к нему и веду! Дело в том, что в Мертвой Зоне, несмотря на то, что там сухая земля и ничего не растет, живут люди. И немало! Они зовут свой… народец, наверное… Короче, они называют себя «накл», некоторые в расшифровывают это как «нападающие костьми лягут», другие утверждают, что это «невидимый анклав каменных людей», третьи – «невероятно активные ковырятели лопатами», но последние, как я подозреваю, шутят.

Я посмотрел в глаза Ванессы, но так и не понял, она сама-то шутит или действительно сомневается в этой расшифровке аббревиатуры.

На мой взгляд, первые два варианта были ничуть не менее шуточными, чем третий.

– В общем, неважно, что на самом деле значат эти буквы, – продолжила девушка. – Главное, что эти наклы живут там с того самого времени, как отшумела первая война. Они были военными подразделениями, которых оставили на границах следить за тем, чтобы Троттл не перегруппировался и под шумок не атаковал снова, а потом они так и остались там жить. По своей воле, что интересно. Их хотели сменить, им приказывали оставить позиции, но они отказались и остались там.

Помня просьбу не перебивать, я выразительно поднял брови и покрутил рукой, требуя больше информации о происходящем – почему они решили остаться?

Но Ванесса меня поняла по-своему и вздохнула:

– Да, Камаль-хан! Камаль-хан – это свое рода божество этих самых наклов. Кто-то из первых магов, кто сдерживал агрессию Троттла, кто-то из тех, кто прославил свое имя в веках в те дни запал этому народцу в душу настолько, что они сделали из него идола для себя. Сначала живого идола, а потом, когда этот маг умер, как умирают все люди – идола незримого. Которого и назвали Камаль-хан.

– А я-то тут при чем? – не выдержал я.

– А при том. – Глаза Ванессы загадочно заблестели. – Что, помимо прочего, наклы утверждают, что Камаль-хан вовсе не умер. Он просто покинул свое тело, когда страна и народ перестали в нем нуждаться. И, когда такая нужда появится снова, Камаль-хан снова займет какое-то тело и примется вершить великие дела. Не "если", заметить, а "когда" – они всегда говорят именно "когда", словно знают, что события повторятся. А еще они твердят, что узнать новую оболочку Камаль-хана можно будет именно по тому, что вокруг него начнут концентрироваться все возможные события, от самых маленьких, до меняющих судьбы целой страны… И теперь только попробуй сказать, что это – не про тебя!

Ванесса торжествующе посмотрела на меня, а я даже и не знал, что ей ответить.

С одной стороны, конечно, она сама вбила себе в голову мысль о том, что она права, она построила целую теорию заговора и теперь крайне довольно собой и тем, что эта теория отлично ложится на реальность…

С другой стороны – а в чем она, собственно, не права?

Я действительно своими действиями привлек внимание огромного количества людей и многих структур, вокруг меня действительно концентрируется огромное количество событий, причем таких событий, о которых в газетах до сих пор не пишут в каждом выпуске лишь потому, что у меня в друзьях служба безопасности, которая, – уверен, – пристально следит за этим.

И даже та часть, которая касается покинувшей тело души, которая позже должна вселиться в кого-то другого, с натяжкой может быть со скрипом, но все же натянута на мою ситуацию. Я, конечно, отлично знаю, какое тело я покинул и где это было, и это точно не был никакой там Камаль-хан… Но вот все, что после этой части – вполне себе правда.

И даже то, что я появился в этом мире точно в тот промежуток времени, когда Виата буквально уже занесла одну метафорическую ногу для шага в пропасть – тоже укладывается в эту легенду. Или правильнее будет сказать… пророчество?

Никогда не любил пророчества.

Даже те редкие, которые были не шарлатанскими выдумками, а были действительно предсказанием одного из вариантов дальнейшего развития событий. Мой немалый жизненный опыт ясно давал мне понять – логика и обладание актуальной информацией дадут сто очков вперед любому пророчеству.

Ванесса все так же с триумфом смотрела на меня, ожидая хоть какой-то реакции, и я ей ее дал. Улыбнулся и развел руки в стороны:

– И что мне теперь прикажешь делать? Отправиться в Мертвую Зону к этим… пуклам?

– Наклам, – поправила Ванесса. – Ну не знаю даже…

– А представляешь, если я правда Камаль-хан? – Я сделал заговорщицкое выражение лица. – Но для того, чтобы пробудить во мне его дух, нужен… Какой-то обряд, вроде обряда инициации! Знаю – не зря же там Гремучие Вары недалеко расположены как раз. Наверняка обряд инициации проходит в самом его сердце, поближе к магическому источнику, по аналогии с тем, как мы возвращали мне магию! Точно – и дальше по той же аналогии в обряде должна принимать участие красивая голая девушка из наклов! Или даже две, чтобы навер!..

Договорить я уже не успел – Ванесса фыркнула и запустила в меня ближайшим, что было под рукой, то есть, телефоном. Промахнулась, конечно. Поди попади из такого неудобного положения, и телефон пролетел бы мимо, если бы я не вытянул руку и не перехватил его в полете.

– Дурак, – важно и авторитетно заявила Ванесса. – Я ему про великих людей, он мне про голых девок!

– Кстати, о голых девках… – Я покрутил телефон в руках и посмотрел на Ванессу. – Помнится, у меня в телефоне были фотки одной… Весьма и весьма соблазнительной, надо сказать. С такой, может, даже и никаких голых наклок… накл… юк? нак… Короче, с такой никаких других голых девок и не надо было бы.

– Да-а-а? – протянула Ванесса, переворачиваясь на спину и потягиваясь, отчего ее грудь с маленькими аккуратными сосками отчетливо проступила под футболкой. – А когда одетая – значит не такая соблазнительная?

– Смотря во что одетая. – Я наклонился к ней и провел рукой по животу, задирая короткую футболку еще выше, под самую линию груди. Запустил под нее руки и сжал соски девушки в пальцах, заставляя ее глубоко и немного нервно вздохнуть.

– Подожди… Дверь, – прошептала она, выскальзывая из-под меня и спуская ноги с кровати.

Два легких летящих шага – и она щелкнула замком на двери, запирая ее, после чего развернулась обратно ко мне.

Шаг – и на пол слетели короткие шорты, под которыми ничего не было.

Второй – и следом за ними упала футболка.

– Ты говорил про такую девушку? – спросила Ванесса, подойдя вплотную и подбоченясь.

– О да, – с удовольствием ответил я, дотянулся до ее кокетливо отставленной ноги и потянул на себя, заставляя девушку упасть на кровать. – Хотя нет. Я говорил не о «такой». Я говорил именно об этой самой девушке.

Ванесса довольно улыбнулась и приникла ко мне долгим поцелуем.

***

Остаток дня прошел спокойно и, дождавшись момента, когда пора было возвращаться в Академию, мы с Ванессой незаметно выскользнули из дома, отогнали мотоцикл обратно на базу, а потом сразу прыгнули в такси, добрались до автобуса и без каких-либо проблем отправились в обратную дорогу.

Никто не знал, что на самом деле я возвращался в Академию немного не в том виде, в котором отправлялся в город. С собой у меня был обломок меча напавшего на меня мотоциклиста, который я успел прихватить из кофра мотоцикла. Я завернул его в пиджак, который Ванесса упросила меня надеть еще с утра, а, когда она поинтересовалась, почему я его снял, то отговорился тем, что после такого страстного секса мне дико жарко.

Так я и нес завернутый в пиджак обломок в руках, даже без возможности как следует его осмотреть. Хотелось пощупать его, проверить заточку, понять хотя бы примерно, из какого сплав он выкован и выкован ли вообще или это простая отливка или тем более штамповка…

Но все это возможно будет только когда я останусь один, а пока что единственное, что я смог проанализировать – это внешний вид меча, который я отлично запомнил с первого же взгляда.

В противовес моему ножу, который и стал для него последним непреодолимым препятствием, клинок мотоциклиста был изящным и даже в какой-то степени вычурным.

Я не успел заметить его длину, когда он был еще цел, но, судя по длине и форме рукояти, он должен был быть примерно одноручным, или чуть больше, с поправкой на рост самого мотоциклиста, который был вовсе не мал.

Клинок, или, вернее, его жалкий остаток длиной сантиметров в пятнадцать, был узкий, в три сложенных вместе пальца и слегка, едва-едва заметно, изогнутый. Толщина обуха составляла три или даже четыре миллиметра, что для меча с односторонней режущей кромкой вполне стандартно.

Хотя если бы я был обладателем этого меча, я бы предпочел все же двустороннюю заточку, поскольку она более универсальна – можно наносить удары из любого положения в любом направлении…

Но я это я, к тому же, я предпочел бы подобный меч в своем мире, а не в этом, где царствует огнестрел и маноматы. Кому и зачем мог вообще понадобиться меч в этом мире – пока что загадка, для разрешения которой я и забрал обломок с собой.

Гарда у меча была странная и непривычная – овальная и прямая в сечении. Просто овальный плоский кусок какого-то металла, в котором сделали отверстие под клинок и надели на него. Подобной гардой ни чужой меч ни поймать при скольжении клинком по клинку, ни схватиться за нее, чтобы увеличить рычаг удара… Единственное, чем она может помочь – это защитить пальцы от скользящего, спущенного по блоку, удара, и то не во всех случаях.

Рукоять тоже не выделялась особенным изысками. Никаких анатомических форм, никаких насечек, чтобы удобнее было держать, и даже никакого противовеса в навершии. Просто прямая рукоять, кажется, из дерева, оплетенная каким-то шнуром, да так хитро, что остались ромбовидные окошечки, в которые проглядывалась отделка из кожи какой-то рептилии, судя по шагрени. Сверху торец рукояти закрывала железная крышечка с какой-то гравировкой, смысл которой я не уловил, и на этом меч заканчивался.

Необычный экземпляр, ничего не сказать.

Что-то очень отдаленно похожее я встречал в руках пустынного народа эбмеров в своем мире, но их мечи были изогнуты намного больше и на конце прилично так расширялись, формируя тяжелую рубящую поверхность, которая сосредотачивала в себе всю силу при ударе. Да и рукояти у них были слегка загнуты на конце, чтобы надежнее удерживать ее в руке при таком мощном рубящем движении.

Короче, сходство между тем и этим можно было бы разве что придумать, если сильно захочется, но очень вряд ли – углядеть, особенно если и тот меч и другой видеть впервые в жизни.

Но все же с какой-то целью мотоциклист носил именно этот меч. И наверняка не он один, а остальные – тоже, просто остальные не успели мне их продемонстрировать. И ведь не пистолет, не пистолет-пулемет даже, которым тоже вполне можно оперировать одной рукой, но нет – меч! В чем суть? Что я упускаю?

Почему именно это оружие?

Ведь в этом точно был какой-то смысл.

По большому счёту, я вообще мог не заслоняться ножом, а отдать удар на откуп Личной Защите, но просто пришел к выводу, что, если я ее потрачу так бездарно, а потом в завязавшейся потасовке вдруг упаду с мотоцикла, то будет не очень хорошо. Надежнее было воспользоваться ножом. Да и опять же, первое правило магии – хорошо понимай, когда ее следует применять, а когда можно обойтись без нее.

В отсутствие возможности осмотреть обломок внимательнее, я мог лишь раздумывать о его роли в произошедших событиях, но никак не мог построить полной картины и понять, что происходит и какую роль в этом играю я сам. Почему напали, кто напал, что у них за оружие…

Ванесса заметила, что я погрузился в раздумья, и озабоченно спросила:

– Эй, ты в порядке? Как будто в облаках витаешь. О чём думаешь?

– Да все нормально. Так, ни о чём. – Я моргнул, возвращая глазам осмысленное выражение и улыбнулся.

– Тогда готовься выходить, мы почти приехали, – тоже улыбнулась она. – У меня даже ощущение, что я уже соскучилась по занятиям и нашему общежитию.

Ну, после того, как ей плотно поездили сегодня по ушам на светском рауте, это даже не удивительно.

Академия встретила нас уже привычной вечерней прохладой и тишиной, лишь изредка нарушаемой короткими трелями мелких птичек, переговаривающихся между собой в высоких кронах.

Все так же держа пиджак в руках, я поднялся до своей комнаты, вместе с Ноксом, поцеловал на прощание Ванессу и зашел внутрь вперед соседа.

Пока он не видел, я быстро открыл шкаф, кинул туда пиджак и упал на кровать, всем своим видом выражая жуткую усталость от прошедшего дня. Хотелось, чтобы Нокс как можно быстрее лег спать, заснул, и тогда я смог бы достать меч и как следует его изучить.

– Ну блин, ты лёг прямо в одежде, – укоризненно произнес Нокс. – Нельзя так! К одежде нужно относиться бережно. Это ведь твой внешний вид, а по нему, как говорится, судят в первую очередь. Меня так с детства учили и, знаешь ли, я пока ни разу об этом не пожалел.

Ага, зато обо всем остальном, что касается воспитания, ты почему-то не отзываешься в таком же положительном ключе. Но говорить я этого не буду – Нокс только-только перестал постоянно задумываться о том, что бы сказали его родители об очередном поступке, только-только начал принимать собственные решения, основанные на собственных суждениях… Не стоит это ломать.

– Я не такой шмоточник, как ты, – ответил я, не поднимая головы. – Для меня одежда – это просто вещь. Чего с ней возиться.

– Ну и зря, – назидательно произнес Нокс. – И пиджак тоже кинул, как не знаю что… Хороший же пиджак, надо его повесить нормально.

Он внезапно сунулся в шкаф.

– Стоять! Сам со своей одеждой разберусь!

Я вскинул голову и резко развернулся на спину, но было уже поздно. Нокс успел взять пиджак за плечи и поднять перед собой.

Обломок меча, завернутый в него, тут же выпал и зазвенел по полу.

Глава 5. Клинок

Нокс практически сразу начал оборачиваться на звук, но мне удалось сработать быстрее.

Я толкнулся ногами от кровати, выпрыгивая рыбкой и вытянув вперед руки, в одной из которых зажал нож. Короткий росчерк засиявшего фиолетовым лезвия – и я ворвался в Изнанку, пролетев в маленький, буквально в три ладони длиной, разрыв.ворвался в ИзнанкуЯ толкнулся ногами от кровати, выпрыгивая рыбкой и вытянув вперед руки, в одной из которых зажал нож. Короткий росчерк засиявшего фиолетовым лезвия – и я ворвался в Изнанку, пролетев в маленький, буквально в три ладони длиной, разрыв.

Сгруппировавшись в воздухе, я приземлился на руки, перекатился через выгнутую спину и поднялся на ноги, чудом остановившись в нескольких сантиметрах от Нокса – все же наша комната не особенно подходила для таких акробатических этюдов из-за размеров.

Нокс успел повернуть голову от силы на сорок пять градусов, так что увидеть, что же такое там упало на пол, пока еще не должен был. Вот и пусть не видит.

Меньше знает – крепче спит. В прямом смысле, причем.

Если он узнает про то, что на меня было совершено нападение, да ещё и не спонтанное, а явно продуманное, то он натурально может лишиться сна. Он и так уже однажды чуть не спалил мое отсутствие в комнате ночью, так что лучше не плодить подобных ситуаций без необходимости. Да и с необходимостью – не стоит.

Поэтому я сделал шаг в сторону, встав рядом с рукоятью меча, зависшей в нескольких миллиметрах от пола в состоянии «отпрыгивания» от него, быстренько разрезал пространство шириной в ладонь и, просунув туда буквально два пальца, как пинцетом ухватил обломок меча и затащил его в Изнанку, не сводя взгляда с замершего, как статуя, Нокса.

Интересно все же получается – если я остаюсь в холодном мертвом мире сам, но высовывая например руку наружу, чтобы с чем-то взаимодействовать, это не запускает время в реальном мире. Я просто изымаю оттуда предметы, как будто их там и не было, и со стороны это наверное выглядит так, будто вещи просто исчезают в никуда.

Я уже так делал с батареей для маномата, забирая ее чуть ли не из рук у Нокса, но тогда был слишком занят разрешением сложившейся проблемы, чтобы всерьез задуматься над тем, как это работает.

Правда думай не думай, а сильно понятнее не становится.

Я так и не разобрался, в чем причина этого феномена. Возможно, время в Изнанке относительно реальности не останавливается полностью, как я думал поначалу, а прост течет в тысячу раз быстрее. Но я не способен пробыть здесь достаточно долго даже для того, чтобы заметить сдвиг крылышка летящей мухи – банально замерзну.

Причем что-то мне подсказывает, что если я оденусь в четыре слоя и возьму с собой какие-нибудь химические грелки, хрен мне это поможет – этот холод совсем не похож на своего собрата из реальности, он как будто изнутри охлаждает, а не снаружи. Что теперь, лаву пить, чтобы согреться?

Второй вариант – что Изнанка это какая-то другая плоскость течения времени. Например, перпендикулярная… Как бы странно это ни звучало.

То есть, попадая в нее, я все еще подвержен течению времени, старению всякому там, но в реальном мире в этот момент все останавливается, поскольку я начинаю двигаться по другой временной линии.

Этот вариант звучит крайне фантастично как минимум потому, что время даже в моем мире, с его пониманием магии, явно превышающим здешний, так и осталось чем-то немыслимым, чем-то, что невозможно объять разумом.

Даже никакого цвета маны, который оказывал бы воздействие на время, так и не нашлось. Условно можно было назвать таким фиолетовый, но он все-таки больше имел влияние на пространство. Хотя, если вдуматься, пространство и время – это если не одно и то же, то как минимум несуществующие друг без друга понятия.

А самое плохое – у меня не было возможности понять, как устроена Изнанка, что из себя представляет и почему она такая, какая есть.

Я банально не могу находиться в ней столько, сколько понадобится даже для простейших экспериментов – замерзаю. Все, что я о ней знаю – это то, что доступ в нее я получил, когда мой нож сломался, потеряв часть себя (причем ту самую часть, которая являлась аналогом фокусирующего кристалла в маномате, то есть, по сути, основным узлом, обеспечивающим его магическую мощь). И в итоге при попытке открыть проход в другой мир, я открыл его сюда, в Изнанку.

Но так-то если подумать, то она, конечно, тоже вполне подходит под определение «другой мир»… Но в такой странный, пугающий и смертоносный мир уходить не захотел бы никто. Я в своей жизни многое повидал, конечно, включая палящие пустыни, грозные и гибельные болота, но Изнанка это совсем другой уровень. Совсем другой… не знаю… Слой мироздания?

Единственно, что я знал про Изнанку совершенно точно – с ее помощью очень удобно делать неожиданные для людей вещи. Например, забирать что-то буквально у них из рук.

Я посмотрел на рукоять меча в своей ладони… И выяснил, что знаю про Изнанку кое-что еще. Теперь уже знаю.

Обломок меча светился.

Множество разноцветных сияющих нитей, свечение которых невероятным образом будто пробивалось через материал рукояти – вот что было источником. Они брали свое начало в тыльнике рукояти, в самом центре металлической заглушки, тянулись через всю рукоять, через гарду, и уходили в клинок, следуя его едва заметному изгибу и постоянно находясь точно посередине неширокого полотна. Разные нити, разных цветов, всех цветов радуги, и двух еще – белого и черного. Весь спектр цветов маны, короче говоря.

И только там, где клинок заканчивался неровным сломом, нити маны теряли свою стройность и прямоту. Они должны были продолжать линию лезвия, но из-за того, что лезвия как раз и не было, оборванные, они висели, как поникшие жгутики больного анемона. И только крошечные огоньки маны соответствующих цветов на конце каждой нити давали понять, что какая-то «жизнь» в них еще теплится.

Мне уже было холодно, но я не мог удержаться от небольшого эксперимента с обломком. Это был всего лишь второй предмет, который я забрал с собой в Изнанку, а тут такие интересности!

Первой была батарея от маномата Нокса, но я как-то особо не всматривался в нее, мне было важнее поскорее поменять ее местами с моей пустой, а потом поставить в маномат и выстрелить. Да и даже если бы я посмотрел на нее – что бы я увидел? Батареи работают на чистой мане, прозрачной, так что я вряд ли что-то увидел бы. А тут…

Для сравнения я сгустил в другой руке собственный нож, и посмотрел на него. Нож, даром что однозначно являлся сильнейшим артефактом даже в его нынешнем виде, не собирался светиться вложенной в него маной. Он оставался все тем же ножом и на вид, и на ощупь.

Да уж, все чудесатее и чудесатее.

Я убрал нож обратно, а сам вернул взгляд к обломку меча и осторожно повел его вверх, а потом сразу вниз.

Безвольно висящий пучок нитей маны медленно и нехотя потянулся следом за обломком клинка, как щупальца дохлого осьминога, влекомые течением. Они и правда вели себя так, будто дело происходило под водой, а они были настоящими нитями – изгибались медленно и вальяжно, не спеша, оставляя за собой быстро тающие разноцветные следы истекающей в пространство маны.

Похоже, в этом все и дело.

Меч превратили в артефакт, напитав его огромным количеством маны – вон какие нити яркие, практически слепят, и это при условии того, что уже несколько часов мана свободно изливается в пространство!

Потом меч оказался сломан. Замкнутые потоки, лишившись точки закрепления, оборвались, и мана стала просачиваться в пространство. Словно мышцы в ампутированной конечности, которые с одной стороны больше ни к чему не прикреплены и от того не способны сокращаться. Это объясняет, почему я не могу видеть мановые потоки в собственном ноже, поскольку там они остаются замкнутыми, даже в отсутствие камня…

Но не объясняет, почему вообще в Изнанке разомкнутые потоки какого-то артефакта так интересно выглядят.

Мало того – она показывает их только для тех предметов, которые и сами находятся в Изнанке, то есть, ее нельзя использовать даже как «проявочную комнату» для того, чтобы смотреть на какие-то вещи и понимать, артефакт это или нет, и что он делает.

По сути, пока что получается, что особенность с маной интересная, но бесполезная. Красивая разве что.

Я несколько секунд еще поводил обломком меча по воздуху, выписывая различные разноцветные фигуры, которые быстро таяли в воздухе, ничего нового не добился и решил завязывать с этим развлечением – пальцы уже начинали отказывать.

Я подошел к кровати и задумался, куда теперь спрятать улику. Можно было просто закинуть под кровать, благо свисающая с нее простыня, превратившаяся стараниями Изнанки в каменный монолит, не касалась пола, но там Нокс мог все же увидеть.

Тогда я снова достал нож, снова вспорол пространство над кроватью, дальновидно захватив всю ее длину, просунул в разрыв руку и вытащил в Изнанку подушку. Положил на ее место обломок, приладил подушку на место, а потом примерился к горизонтальному разрыву, висящему над кроватью и чуть сбоку, выдохнул…

И прыгнул вперед и вбок, в полете вытягиваясь солдатиком параллельно полу!

Перед глазами мелькнули светящиеся фиолетовым края вспоротого пространства, а в следующую секунду я уже упал с небольшой высоты на свою кровать – почти в том же положении, в котором находился в тот момент, когда Нокс полез в шкаф.

Кожа от резко накатившего тепла покрылась мурашками, мышцы самопроизвольно сократились, по телу прокатилась волна дрожи, и Нокс это заметил:

– Ты чего дергаешься?

– Потягиваюсь, – ответил я первое, что пришло в голову, поворачиваясь к нему.

– Ага. А что упало? – Он побегал глазами по полу в поисках пропажи.

– Ничего не упало. – Я сделал максимально удивленное лицо. – С чего ты взял?

– Я же слышал. – Нокс нахмурился. – Точно что-то упало. С твоего пиджака.

– Пуговица? – Я хихикнул. – Ну в самом деле, что там могло упасть?

– Не знаю. – Нокс поднял пиджак перед собой и внимательно осмотрел. – Нет, пуговицы все на месте. Да и звук не такой был.

– Слушай, ты не пил случайно, пока все гуляли? – поинтересовался я. – Ты обещал, что больше ни-ни.

– Да не пил я! – оскорбился Нокс. – Может, и правда, показалось!

– Вот и я думаю, что показалось. Тем более, что я ничего не слышал.

– Ну ладно. А пиджак все равно надо нормально повесить.

И Нокс принялся прилаживать пиджак в шкаф так, как видел это правильным. Потом разделся сам, вопреки собственным же словам, покидал все на пол одной кучей и плюхнулся в кровать.

Я не стал комментировать его действия, иначе это снова вылилось бы в разговор, каждая минута которого отдаляла бы момент, когда Нокс заснет.

Мне же спать сегодня не светило, по крайней мере, до того момента, пока я не разберусь с мечом.

Наконец дыхание Нокса стало ровным и глубоким, и можно было приступать к задуманному. Так как я лежал в одежде, то не пришлось даже одеваться – я просто тихо и аккуратно встал и вытащил из-под подушки обломок меча.

По-хорошему было бы выйти из комнаты и вообще из здания, но в прошлый раз Нокс чуть было не спалил мое отсутствие, наверняка не в последнюю очередь именно из-за звука закрывающейся двери.

Во второй раз убедить его, что ему приснилось, будет уже сложнее, поэтому я решил закрыться в туалете – это место уж точно не вызовет у него никаких вопросов. На крайний случай скажу, что живот прихватило, потому и сидел так долго.

Опустившись задницей на унитаз, я положил обломок меча перед собой на две ладони и переключился на второй слой магического зрения, осматривая артефакт.

Что ж, увиденное совершенно не походило на то, что я видел в Изнанке. Она игнорировала наложенные на меч плетения и показывала только его… мановую наполненность, что ли?

Короче говоря, то, что я видел тогда, и то, что видел сейчас, выглядело совершенно по-разному. Сейчас я видел каждую отдельную нить маны, видел их переплетения и даже вычленял в этой сложной вязи знакомые мне элементы.

Ситуация немного осложнялась тем, что плетение было «обернуто» вокруг рукояти и остатка клинка, будто из меча пытались сделать магическую шаурму – судя по всему, неведомый маг пошел на это из-за того, что итоговое плетение занимало слишком большую площадь для того, чтобы его можно было поместить на клинок или на рукоять.

В итоге плетение было выполнено в форме цилиндра, «надето» на обломок и закреплено, так что приходилось крутить его в руках, чтобы в подробностях все рассмотреть.

А еще часть плетения была оборвана на том месте, где находился слом клинка, но оно мне и не было нужно. Бегло осмотрев заклинание, я уже предположил, что оно делает и для чего предназначено, а когда присмотрелся внимательнее ко всем знакомым элементам, только уверился в своей мысли.

Заклинание Отмены.

По сути даже не столько заклинание само по себе, сколько сложнейшее плетение, объединяющее в себе магические формулы нескольких сотен атакующих и защитных заклинаний.

На самом деле, это были не сами формулы, это были их крайне упрощенные версии, имеющие только общее ядро и вектора, иначе их бы не поместилось сюда такое количество, но этого было достаточно. Записанные, конечно же, в противофазе, они при контакте с заклинанием, которое имитировали, нейтрализовали его ядро, и заклинание рассыпалось на отдельные, уже неконтролируемые, потоки. Они могли все еще быть опасными для обладателя меча, но всяко меньше, чем заклинание в полном его виде.

Говоря проще, на этот меч записали инструкции для нейтрализации нескольких сотен самых распространенных заклинаний и тем самым дали ему возможность противостоять им.

Этот меч, пока был цел, мог одинаково легко пробиваться через более или менее стандартную магическую защиту (через тот же Дымный Доспех уже нет – это авторское плетение Вальтора, даже у меня пока еще не было возможности разобраться, как именно оно плетется), и защищаться от стандартных же атакующих заклинаний… Если, конечно, у владельца хватит реакции для того, чтобы подставить клинок под атаку.

Получается, если бы я тогда не заблокировал атаку ножом, а понадеялся на Личную Защиту, плохи были бы мои дела. Она бы отреагировала на удар и сработала, конечно, но она бы нейтрализовала само заклинание Отмены, которое на тот момент и являлось бы угрозой, то есть, по сути, сработала бы вхолостую, пропуская сам клинок. В такой ситуации помогли бы два слоя Личной Защиты, но на мне тогда был всего один… А теперь я буду таскать минимум три, да еще и проверять каждый час не сработал ли один случайно.

Проклятье, не о том думаю.

О другом надо думать – кто вообще мог создать подобный артефакт? Заклинание Отмены это охренеть какое энергоемкое плетение, поэтому его практически никогда не использовали в реальном бою, только если не было возможности разобрать, что именно в тебя летит, или ты не успевал это сделать. Тогда да – закрывались универсальным щитом, в надежде на то, что это что-то из того, от чего он защищает. Закрывались – и частенько оставались потом без маны.

Но на меч-то кто способен наложить такое заклинание?

Мне, например, в моем нынешнем состоянии понадобится где-то тридцать моих полных манозапасов, чтобы сотворить подобное. Думаю, что и сильнейших магов этого мира, вроде того же Виктора, подобное действие оставит без сил. Тогда кто?

Ответ очевиден – Вальтор, конечно. В отличие от меня, он никогда не был силен в артефакторике, но уж такое несложное, хоть и трудоемкое, дело сотворить ему вполне по силам. Это же не отковать артефакт с нуля, это взять уже готовое заклинание и просто "прикрепить" его к мечу. Это не очень-то и сложно.

А самое главное – все это значит, что у агентов Троттла в Виате появилось оружие, специально приспособленное для убийства магов. Оружие, которым люди, даже лишенные магического дара, могут нанести смертельный урон обученному опытному магу. И, если на них при этом будут еще и Дымные Доспехи, то исход подобного поединка предсказуем.

Об этом срочно надо было рассказать Адаму. Пусть дергает там свои ниточки, задействует связи и всякое такое. И плевать, что он заявит, будто я снова влез в какую-то историю – тут слишком важные вещи творятся!

Я достал телефон из кармана и, несмотря на поздний час, нашел в телефонной книжке номер Адама.

Но нажать на кнопку вызова не успел.

Где-то далеко что-то глухо ухнуло, а потом все здание содрогнулось. Телефон вылетел у меня из рук и упал куда-то за унитаз.

Спустя секунду свет резко сменился на красный, и селектор оповещения, который раньше давал только сигналы подъема, заревел тревожной сиреной!..

Глава 6. Сохраняйте спокойствие

Звук был настолько неожиданным и пронзительным, что сперва я даже не понял, откуда он раздается.

Но, быстро сориентировавшись, я упал на четвереньки и запустил руку за унитаз, чтобы выудить оттуда упавший телефон. Телефон-то я выудил, и он даже остался целым, но, когда я посмотрел на экран, то оказалось, что связи по какой-то причине нет. Вместо нескольких или хотя бы одной палочки, показывающей уровень сигнала, на месте заветной пиктограммы красовалась другая, в виде красноречивого креста.

Это явно не просто так. Не бывает так, чтобы что-то взрывалось, потом включалась тревога… И чтобы при этом внезапное пропадание связи не было с этим связано. Просто – не бывает.

Я сунул телефон в карман, подобрал обломок меча и вышел из туалета. Нокс уже не спал, конечно – поди поспи при таком акустическом сопровождении. Он сидел на кровати и сонно хлопал глазами.

– Что происходит? – спросил он, глядя на меня с таким подозрением, будто в происходящем виноват именно я.

– А я откуда знаю! Думал, ты мне расскажешь! Но, раз ты тоже не знаешь, то точно ничего хорошего, так что вставай и одевайся!

– А чего…

– Бегом! – рявкнул я и одним прыжком подскочил к двери и приоткрыл ее, выглядывая в коридор.

Его тоже заливал красный свет, который буквально кричал об опасности. Некоторые двери комнат тоже уже были открыты, и из них выглядывали испуганные и удивленные студенты.

– Что происходит?

– Что случилось?

– Выключите эту хрень! Я спать хочу!

Буф…

За окном снова что-то глухо ухнуло, и здание в очередной раз пошатнулось. Кажется, на меня даже просыпалась пыль с потолка. Раздались испуганные вскрики, которые, впрочем, быстро прекратились.

– Стоять! – крикнул я, заметив, что кто-то из учеников несмело приоткрыл дверь пошире, будто собирался выйти наружу. – Оставайтесь на местах! Никто никуда не уходит, вас же потом искать придется посреди ночи!

– А если мы тут останемся, нам потолок на голову не сложится?! – запричитал кто-то в ответ. – Что вообще происходит?!

– Не знаю! Но точно ничего хорошего! – ответил я.

– Дети! Дети! – раздалось внезапно со стороны лестницы, и коридор залил яркий свет.

Прикрыв глаза ладонью, я разглядел высокий стройный силуэт Каролины Нова, одетой так, будто она даже не ложилась спать – в белые брюки и белый же пиджак. Разве что её волосы, обычно идеально уложенные, были растрепаны, но не так, будто она спала, а так, будто она как раз не спала, причем не спала не в одиночестве…

Заместитель директора держала правую руку высоко поднятой, и в ней горела крошечная белая звезда, освещая все вокруг как днем.

– Сохраняйте спокойствие! – велела Нова, быстро окинув коридор взглядом. – Быстро все оденьтесь потеплее и выходите ко мне из своих комнат! Быстро!

Впервые за все время знакомства с этой женщиной я видел на ее лице что-то похожее на беспокойство.

И, кажется, не я один.

– Сента Нова, что происходит?! – снова запричитал кто-то. – Объясните, что творится?! Это какие-то учения?

– Все потом! – терпеливо отвечала Нова. – Все потом, а сейчас быстро одеваться! Не задерживайтесь! Кто не уложится в две минуты, получит на следующем занятии три дополнительных вопроса от меня!

Кажется, этим нехитрым приемом ей удалось переключить внимание студентов на более привычные рельсы, и почти все действительно скрылись за дверями, чтобы одеться. Получать дополнительные вопросы на занятии у Каролины не хотелось никому.

А вот о том, что в ситуации, когда даже Нова нервничает, есть вполне реальные шансы до этих вопросов не дожить, они уже не задумывались.

Нова перевела взгляд на меня и нахмурилась:

– Марк, вам особое приглашение нужно?

– Ну если только одеваться вторым слоем. – Я ухмыльнулся и приоткрыл дверь пошире, показывая, что я уже одет. – Но, думаю, тут сейчас будет слишком жарко для второго слоя… Во всех смыслах.

– Не знаю, о чем вы, – дрогнувшим голосом парировала Нова. – Но, если вы уже готовы, то поторопите вашего соседа, будьте любезны. Приготовьтесь к выходу.

– Конечно, сента Нова, – улыбнулся я и обернулся назад, в комнату.

Нокс уже стоял возле шкафа и по своему обыкновению пялился в него, будто выбирая, что надеть. Пользуясь тем, что он отвлекся, я прошел до кровати, снова спрятал обломок меча под подушкой, и вернулся обратно к соседу:

– Пошевеливайся! Нам надо уходить! Тут такая паника, а ты в шкаф залип!

– Чего? – Нокс удивленно повернулся ко мне. – Куда?

– Не знаю, но там Нова за дверью, велит всем одеваться и выходить! Давай, не тормози!

Я подцепил носком ноги с пола штаны Нокса и резким разгибом кинул их в него. Он их машинально поймал и так же машинально принялся натягивать.

– Молодец, пошевеливайся! – снова поторопил я. – А я пока за Ванессой!

Я вышел из комнаты и увидел, что возле Новы уже стоит пара девчонок и Лютес.

Он, заметив меня, коротко кивнул и снова перевел взгляд туда, куда смотрел до этого – на лестничную площадку, на которую одновременно выходила и лестница и лифты.

Все же недаром прошли все эти тренировки и обучение, рыжий моментально оценил самое опасное направление и теперь усиленно наблюдает за ним, чтобы не пропустить ничего неожиданного.

Причем он единственный этим занимался, поскольку взгляд Новы был направлен вдоль коридора, а девчонки, не отрываясь, смотрели на нее.

Я быстрым шагом прошел до комнаты Ванессы и только поднял руку, чтобы постучать, как дверь сама открылась перед моим носом. Ванесса, завидев меня, сначала шарахнулась назад, но быстро разобралась, кто перед ней и наоборот – шагнула вперед, прижимаясь к моей груди:

– Ты не в курсе, что случилось?

– Нихрена я не в курсе, – честно ответил я. – Но там Нова, она всех собирает. Держу пари, она о чем-то в курсе, но не колется.

– Плохо дело, – секунду подумав над имеющейся информацией, выдала Ванесса.

И была совершенно права.

Через минуту все студенты первого курса уже стояли кругом вокруг Каролины Нова и наперебой галдели, пытаясь выяснить, что происходит и почему горит красный свет. Вой сирены к тому моменту, к счастью, уже стих и перестал давить на уши так, что я даже на секунду задумался о том, чтобы отключить их. Уши, в смысле. Не сирены. Сирены я не знаю, где прятались.

Нова несколько раз пересчитывала студентов по головам, но каждый раз сбивалась и наконец не выдержала:

– Тихо! – гаркнула она. – Тишина!

Не ожидавшие такого студенты испуганно замолчали, и Нова наконец смогла пересчитать всех студентов, буквально тыкая в каждого пальцем.

– Отлично. Все следуйте за мной. Вопросов не задавать. Не разговаривать вообще. Двигаться максимально тихо.

– Почему? Что вы от нас скрываете?! – снова загалдели ученики, а одна из девчонок даже спросила:

– А что с остальными? У меня брат на третьем курсе!

– Остальных студентов выводят другие преподаватели, – наконец хоть на какой-то вопрос ответила Нова. – А теперь идем. И вот еще что – если окажетесь возле окон, двигайтесь пригнувшись, чтобы вас снаружи не было видно.

– Почему?! – ахнуло сразу несколько девчонок. – На нас что, напали?!

– Напали?! – тут подхватил кто-то еще. – Кто мог на нас напасть?!

– Кому это могло понадобиться?!

– У кого хватило наглости?!

Постепенно толпа переходила в состояние паники. И, пусть толпа эта была маленькой и на вид несерьезной, но это была толпа магов – юных и несдержанных. Магов, среди которых был даже такой неограненный бриллиант, как Ванесса… Которая, кстати, тоже посмотрела на меня с легкой паникой в глазах.

Нова окинула взглядом гомонящих студентов, и в ее глазах появилась растерянность. Кажется, ее несгибаемая воля потихоньку давала слабину под напором сложившихся вместе давления ситуации и давления студентов.

Поэтому я набрал в легкие воздуха и громко, перекрывая гомон студентов, крикнул:

– Заткнулись все! Быстро!

И все на самом деле заткнулись, поскольку не ожидали, что указание последует не от преподавателя, а из их же рядов.

Много пар глаз удивленно уставились на меня, а я обвел всех (кроме своих ребят, конечно) медленным взглядом, задерживаясь на каждом столько времени, сколько понадобится, чтобы оппонент отвел глаза и, покончив с этим, веско заявил:

– Когда придет время, нам все объяснят. Если сейчас сента Нова говорит, что надо идти, значит, мать вашу, надо идти. Значит через время идти уже может не получиться. А нам это не нужно. Так что заткнитесь и делайте то, что вам говорят – двигайтесь за преподавателем. Или хотя бы задавайте ваши вопросы на ходу… Но лучше не стоит. Вопросы есть? Нет? Тогда двигаемся. Сента Нова, прошу вас.

Каролина посмотрела на меня, и в ее глазах промелькнуло что-то вроде благодарности.

Повыше подняв руку с сияющей в ней звездой, она развернулась и двинулась в сторону лестничной клетки. Я пошел сразу за ней, а все остальные потянулись следом. Подчиняясь паре моих коротких жестов, Лютес и Нокс встали самыми последними, глядя не только на бредущую перед ними колонну студентов, но и за тылами присматривая тоже.

Я же наоборот смотрел вперед – туда, куда вела нас Нова, и одновременно боковым зрением удерживал Ванессу, которая специально расположилась так, чтобы мне было удобнее.

Несмотря на первоначальную растерянность, обусловленную отсутствием привычного для подобных условий оружия и снаряжения, ребята быстро переключились в нужный режим и взяли себя в руки, и это прекрасно. Сейчас у них как никогда есть шанс понять, что боевая единица – это человек, маг, сам по себе. А оружие и снаряжение – это лишь способ повысить его эффективность и расширить круг покрываемых задач.

Проклятье, да если бы эта непонятная тревога сегодня не произошла, клянусь своим ножом, ее стоило бы устроить самому!.. Хотя бы в качестве учебной.

Но сегодняшняя ситуация совершенно точно не была учебной. Каролина Нова – кремень, она совершенно не умеет играть на публику хотя бы потому, что не видит в этом смысла. И ее напряженность, которую с некоторой натяжкой даже можно было бы назвать испугом, не была наигранной и неискренней. Она действительно была не в себе. А у Каролины Нова состояние «не в себе» наступает примерно тогда, когда для всего остального окружения наступает состояние «Нам почти конец, но шанс еще есть».

И буквально через секунду этому появилось очередное яркое подтверждение.

Нова не повела нас к лестнице, как я поначалу подумал, и уж тем более не к лифтам, которые наверняка остановились, как только включилась тревога, а дальше – к стеклянному переходу, соединяющему две половины здания Академии.

Значит, она хотела перевести нас в другой корпус, но почему?

Я быстро перебрал все варианты и понял, что действительно актуальных в сложившейся ситуации всего два… Причем один, по сути, вытекает из другого. Первый – это собрать всех студентов в Общем Зале, чтобы преподаватели могли быть уверены, что никто не пропал и не пострадал.

Второй – это отправить всех студентов через портал директора в особняк Тюудор, что наверняка было бы сделано после первого варианта, или вместо него, если бы что-то пошло не так…

Да я бы даже не удивился, если бы узнал, что тот портал строился как раз под задачу экстренной эвакуации!.. Ну, в том числе эвакуаций…

О том, что в школе теперь есть еще один портал, Нова либо не знала, либо знала, но забыла (точно нет), либо не сочла нужным вести нас к нему.

Например, если директор настрого велел ей и думать забыть о том портале. И то верно – если на нашей базе внезапно образуется полсотни студентов, она не то что скомпрометирована будет… Вообще страшно представить, что начнется.

Да, все возможные жертвы окажутся в относительной безопасности… Но нет никакой гарантии, что это будет лучшим выходом для страны, учитывая море вопросов и обвинений, которые возникнут на этой почве.

Безопасники в любом случае спасибо не скажут ни мне, ни директору, ни Нове, ни самим себе, что связались со мной…

Так или иначе, Нова повела нас к застекленному переходу, который до высоты пояса был выполнен из стали и только верхняя половина этого «цилиндра» была прозрачной. Остановившись в паре шагов от его начала, она обернулась к нам и открыла было рот, чтобы что-то сказать…

Но не успела.

В каких-то пяти метрах от нас изогнутое стекло раскололось, брызнуло тысячей стеклянных капель и осыпалось на кафельный пол! В коридоре резко стало прохладно, а с улицы, неслышные до этого, раздались крики и тихие хлопки, так похожие на звук работы маномата.

Дзан!

Рассыпалось еще одно стекло, еще дальше от нас, и тоже усыпало кафель хрустящей мутной крошкой!

В толпе снова раздались испуганные вопли, кто-то из девчонок присел, но ее быстро подняли на ноги все остальные.

– Так… – Нова вдохнула и выдохнула. – Вот, о чем я говорила. Сейчас нам нужно пригнувшись, очень быстро миновать этот коридор. Не высовывайте головы, не давайте себя увидеть, и все будет хорошо.

– Не давать увидеть кому?! – пискнул кто-то из девчонок.

– Почему не пойти по улице?! Почему не остаться здесь?! – возмутился кто-то из парней.

– Потому что! – снова вмешался я. – Потому что сента Нова так сказала. Потому что если бы не будете делать то, что она сказала, то сдохнете. Да, она избегает этих слов и не хочет вас пугать… А мне плевать. Происходит какое-то дерьмо, и если мы сейчас же не окажемся от него как можно дальше, то рискуем в нем утонуть. Желающие – оставайтесь. Остальные – за нами.

– Как грубо, Марк, – поморщилась Нова. – Но по делу. Возьмитесь за руки, чтобы не потерять друг друга.

– Но мы же и так друг друга видим! – крикнул с конца очереди Нокс.

– Это пока что, – чуть улыбнулась Нова и подняла над головой своего светлячка, который внезапно засиял так ярко, что буквально ослепил и меня, и всех остальных, и всех, кто мог смотреть на нас извне. – А теперь побежали!И мы побежали.

– Это пока что, – чуть улыбнулась Нова и подняла над головой своего светлячка, который внезапно засиял так ярко, что буквально ослепил и меня, и всех остальных, и всех, кто мог смотреть на нас извне. – А теперь побежали!И мы побежали.

Пригнувшись, практически уткнув взгляд в пол, гусиным шагом побежали по переходу, что есть сил. Я по пути еще успел сплести Личную Защиту и накинуть ее на Ванессу, поскольку бесконовская магия это отлично, но от неожиданной маноматной пули, прилетевшей снаружи, не спасет.

Снаружи снова раздался взрыв, но на сей раз здание не пошатнулось, только пол под ногами чуть задрожал.

Кто-то в середине колонны, судя по звуку, споткнулся и упал, но, благодаря тому, что все держались за руки, упавшего несколько метров протащили по полу, а потом сориентировались и быстро вздернули снова на ноги. По крайней мере, протестующие вопли стихли и снова сменились на сосредоточенное дыхание.

Нам нужно было пробежать какие-то двадцать метров. Пусть даже вслепую, не глядя, это все равно секунд десять, не больше.

Но уже через пять Нова внезапно остановилась, и я врезался в нее, заставив сделать еще шаг вперед.

Какого черта ей понадобилось останавливаться посреди простреливаемого коридора?! Да еще и светлячок свой гасить и опускать вниз! Что за диверсия?!Но, когда мои глаза снова обрели способность видеть, когда я посмотрел в тот конец коридора, куда мы стремились, то понял, что диверсия не при чем. Даже наоборот – Нова спасла нас от попадания в ловушку.

Какого черта ей понадобилось останавливаться посреди простреливаемого коридора?! Да еще и светлячок свой гасить и опускать вниз! Что за диверсия?!Но, когда мои глаза снова обрели способность видеть, когда я посмотрел в тот конец коридора, куда мы стремились, то понял, что диверсия не при чем. Даже наоборот – Нова спасла нас от попадания в ловушку.

Или, вернее, оттянула этот момент.

На выходе из коридора, перекрывая его от стенки до стенки, стояли два человека в мешковатой черной одежде, черных же футболках и полумасках, закрывающих нижнюю часть лица.

И каждый держал меч. На двоих – два очень хорошо знакомых мне меча. Точные копии того, что остался в моей комнате под подушкой.

Только целые.

Глава 7. Новая реальность

Не скажу, что я был удивлен – кому еще могло прийти в голову (а заодно – и хватить возможностей), напасть на Академию, если не прихвостням Троттла? Наглость, граничащая с безумием, и неужели все ради того, чтобы достать одного лишь меня?

Ну а кого ж еще… Кто еще им мог тут понадобиться?

– Студенты… – сквозь зубы, но отчетливо и слышно произнесла Нова. – Разворачивайтесь и возвращайтесь обратно в жилой блок. Попробуйте пройти через улицу.