Иной мир. Разведчик бесплатное чтение

Предисловие

(обязательно к прочтению!)

Работа над данной книгой была начата сразу же после третьей части Иного Мира (Перезагрузка). Написав примерно 80%, я убрал её в долгий ящик где-то на пять лет. И возможно бы она никогда не увидела публикацию и так и осталась бы среди незаконченных, если бы не читатели, которые знали о ней и многократно просили её закончить и опубликовать. И вот она здесь, полностью закончена и опубликована.

Данная книга не является продолжением какой-либо части основной сюжетной ветки Иного Мира. Разведчик полностью независимая книга, но при этом я не советую её читать тем, кто не знаком со всеми частями Иного Мира. В данной книге есть ответы на многие вопросы, особенно касательно Михаила Росса. И Никита Ермаков так же присутствует в данной книге. Но большего, увы, я тебе, мой дорогой читатель, сказать не могу. И прощаюсь до послесловия!

Глава 1

«Случайно» отправленные

Г. Минск

17 марта 2015 года

Штаб-квартира КГБ Республики Беларусь

21:00

За большим овальным столом сидели восемнадцать человек. Почти все они что-то активно обсуждали, за исключением двоих, худого полковника и огромного, всей своей внешностью напоминающего медведя, генерала. Эти молчали, лишь изредка переглядываясь.

Молчуны были единственными одетыми в военную форму людьми, а вот все остальные словно только что с берега моря прибыли. Трое, видимо самые наглые, явились в нетрезвом виде, и являлись главным источником шума.

– Тишину!

Генерал, которому повезло родиться с весёлой фамилией Зайчик, хлопнул в ладоши. Звук получился мощным, и сработал словно взрыв петарды. Большие ладони были способны и не на такое. Гвозди и арматуру гнули, будто они из резины, а не из металла были сделаны. Не руки, а самые настоящие гидравлические клешни. Не человек, а будто и вправду настоящий медведь.

– Так лучше, тишину я люблю, – на лице генерала Зайчика на мгновение отобразилась хищная улыбка, а затем туда вновь вернулось полное спокойствие. И он тихо заговорил: – Собрать всех было непросто. И, как я вижу, не все смогли проявить ко мне уважение. Закрою глаза на многое, ведь сейчас важно другое. Причина, по которой пришлось вас собрать. С этой секунды слушаем очень внимательно и стараемся запомнить всё и сразу.

Кивнув в сторону полковника Полищук, генерал разрешил:

– Докладывай, Иван Петрович, мы тебя слушаем.

Болезненно худой полковник с цепкими глазами и сильно впалыми щеками встал. Покашляв в кулак, он приступил к докладу:

– В ходе оперативной деятельности нам удалось выяснить, что за последний месяц дело под названием «Бегущие в никуда» пополнилось ещё тридцатью двумя пропавшими бизнесменами, у которых были проблемы с законом…

– Закон? – выкрикнул генерал по фамилии Сапоненко, страдающий излишним весом, постоянно потеющий, и поэтому не расстающийся с желтым от грязи платком.

Убедившись, что внимание привлечено, генерал радостно подскочил. Проявив нехарактерное для него проворство и быстро избавив лицо от пота при помощи всё той же грязной тряпки, он задал ряд «весёлых» вопросов:

– Друзья, к чёрту субординацию, мы ведь все в одной лодке, верно? Ну верно же, да? И какой к черту закон, о чём ведём речь? Мы с вами, все до единого, все восемнадцать человек, которые собрались в этом помещении, прекрасно знаем, что слово «закон» в нашей стране не работает уже лет как тридцать. То, что люди, которые проходят по делу «Бегущих в никуда», выставлены как преступники сделано лишь благодаря народу нашей страны. Творится хрень, нехорошая хрень, и всё усугублять в такой момент – это однозначно рыть себе могилы! Если сменится власть, а она когда-нибудь всё равно смениться, то по нам это ударит в первую очередь и уже мы с вами, все до одного, будем такими же бегущими в никуда, как те тридцать два человека, о которых сейчас идёт речь. Надо ли нам это друзья? Надо ли нам рыпаться на Светлое Будущее? Зайчик, ты что, белую горячку словил? Федералы-русские дали ясную и понятную установку! Не рыпаться! Не ры-па-ться!

Последние два слова были выкрикнуты по слогам, очень громко и сопроводились обильными брызгами слюны. Генерал Зайчик, надавив на кнопку под столом, посмотрел на генерала Сапоненко так, как смотрел бы тигр на попавшего к нему в клетку козлёночка. Не сказав ни слова, он просто указал пальцем на дверь.

– Я что-то не то сказал? Зайчик, ну не надо сейчас показывать власть! Парни, ну хотя бы вы ему объясните! – Сапоненко стал бледным от страха, но продолжил себя закапывать: – Я что, не прав? Я прав, сто раз прав, тысячу раз прав! Скажите этому идиоту, что он не доживет до утра!

Двустворчатая дверь открылась и в кабинет вошли двое плечистых «близнецов» в форме сотрудников КГБ Республики Беларусь. Быстро приблизившись к генералу Сапоненко, они подняли его вместе с креслом, в которое тот успел вцепиться как клещ, и вынесли. Дверь снаружи бравые молодцы закрыть не забыли, и крик генерала довольно быстро перестал слышаться.

– Есть ещё желающие присоединится к Сапоненко? – с нотками хищного веселья спросил генерал Зайчик. Убедившись, что желающих нет, он сказал: – Ну вот и славно, господа офицеры. А теперь вернёмся к тому, на чём мы остановились, но с небольшими корректировками. Всем, кто хоть как-то связан со Светлым Будущим, я прямо сейчас советую задуматься и начать сотрудничать с единственно правильной властью Республики. Помните, что мы знаем о каждом больше, чем он знает о самом себе. – Кивнув полковнику Полищуку и по-доброму улыбнувшись, что бывало довольно редко, генерал попросил: – Продолжайте, Иван Петрович, теперь вас никто не перебьёт…

Г. Минск

17 марта 2015 года

Представительство организации «Светлое Будущее» в Республике Беларусь

23:45

Вениамин Андреевич отложил книгу на тумбочку и осторожно положил рядом с нею очки. Дёрнув за верёвочку, он выключил настенный светильник и собрался уснуть, но вздрогнул от неожиданно взбесившегося телефона. Распрощавшись со спокойствием и сном, старик громко выругался и спешно снял трубку. За пару минут выслушав всё, что сказали на той стороне, он ответил:

– Всё запомнил. Всё сделаю так, как этого требует инструкция. Отчёт будет утром, беспокоиться не нужно, совсем скоро мы вернём контроль. Доброй ночи вам, Константин Савельевич!

Вернув телефонную трубку на место, Вениамин Андреевич устало вздохнул. Включив свет, он снова взялся за телефон и начал пальцем набирать номер по памяти. Закончив набор, старик хищно ухмыльнулся. Выслушал три длинных гудка, он убедился, что на той стороне его слушают, и начал командовать:

– Внештатная ситуация уровня четыре нуля. Стартовая точка генерал Зайчик. Найти и ликвидировать всех, кто причастен. Самых низших, кто в происходящем замешан условно, убивать только в случае острой необходимости. В приоритете собрать всех, а затем отправить на ту сторону. На выполнение задачи даю сутки, а затем жду подробного отчёта…

Г. Гомель

Советский район, старая пятиэтажка

18 марта 2015 года

3:15

Макс проснулся от дикого стука в дверь его однокомнатной квартиры и от понимания, что звонок вот-вот развалится на части.

Спросонья налетев на стену, он щелкнул выключателем, зажмурился от яркости освещения в коридоре, мельком бросил взгляд на часы и, убедившись, что ночь ещё не собирается кончаться, посмотрел в глазок.

Факт того, что ломится к нему подполковник Синицын, Макса ввёл в ступор, но длился он не долго, потому что была услышана коронная фраза подполковника «сукина падаль».

Ничего толком не понимая, но осознавая, что Синицына ожиданием мучать не стоит, Макс открыл дверь.

Чуть не сбив с ног хозяина квартиры, подполковник влетел в коридор и с ходу рыкнул:

– Почему телефон выключен, боец?

– Так это… – Макс озадаченно почесал макушку, взглянул на руку, которая была пуста от часов, снова посмотрел на подполковника и лениво ответил: – У меня, если что, отпуск, поэтому и выключаю телефон, я выспаться хочу…

– Кончился твой отпуск, старлей Ефименко. Минута на сборы, жду тебя внизу!

Собираясь, Максим думал только об одном: случилось что-то настолько серьёзное, чего не случалось никогда ранее. Все прежние внештатные ситуации, а их было не мало, можно было назвать полной ерундой, потому что только задница высокой степени могла заставить Синицына приехать в три часа ночи к Максу. Будь ситуация попроще, то за ним бы приехал кто-то рангом пониже. А будь ситуация совсем простой, то за Максом бы вообще никто не приехал. Ему бы просто позвонили утром, как это делалось в прежние разы.

Очутившись в салоне старой Лады, Макс вопросительно уставился на подполковника. Тот, тут же сорвав машину с места, начал нехарактерно для его привычного поведения тараторить:

– Сегодня вечером Зайчик собрал у себя всех шишек и решал, что делать с «Бегущими в никуда». Если кратко, то он попёр против Светлого Будущего. Ещё более кратко: он полез туда, куда не стоило, поэтому три часа назад Зайчика не стало. Убили, застрелив прямо в кабинете. В КГБ раскол, головы летят с плеч одна за другой, чистят всех причастных и причастных к причастным. Задница, лейтенант, крупная задница! Сукина падаль!

Макс, выслушав подполковника, попытался понять хотя бы часть информации, но лишь пришёл к выводу, что ему непонятно вообще всё. С подполковником творилась какая-то хрень, которой никогда прежде не было. Он даже звания перепутал, впервые в жизни такое за ним было замечено, назвал вместо старлея лейтенантом. Может он пьян или того хуже под какими-то веществами?

Нет, с виду подполковник был нормальным и перегара не чувствовалось. Может все таки под наркотой? Всякое было возможно, конечно, но именно такое совсем маловероятно, и даже граничило с фантастикой. Синицын до мозга костей болел здоровым образом жизни, и почти всегда пропагандировал его. Неужели просто крыша съехала? От работы поплыл? Ну вот говорили же, что нужно было больше отдыхать!

Все говорили подполковнику, что нужно больше отдыхать, все говорили, Макс в их числе был, но никого Синицын не слушал, отдавался работе весь и полностью, а теперь вот результат отдачи пожаловал…

Или все таки может быть реально что-то серьёзное случилось? Разобраться не помешало бы, в лоб за это ведь никто не даст.

Вытащив из кармана пачку сигарет и зажигалку, Макс поработал мясорубкой, приделанной к двери, и тем самым опустил окно ровно на половину. Закурив, он спросил:

– Подполковник, вы точно в порядке? Я, если честно, из того, что вы сказали, понял, что я ничего не понимаю. Зайчика правда убили? А Светлое Будущее, это кто, какие-то религиозные фанатики? Мы что, не можем ликвидировать секту? Или она того, западом финансировалась долгое время, мощная настолько стала?

– Сукина падаль! – взревел Синицын и почти вырвал крышку бардачка. Показав на содержимое, это были фонарь и кучка скомканных листов бумаги, он приказал: – Читай!

Максим взял пачку листов, по возможности разгладил их прямо на ногах, включил фонарь и даже успел прочитать заголовок, а затем тут же забыл его, потому что мир закрутился. Успев подумать о том, что подполковник во что-то врезался, Макс потерял сознание от сильной перегрузки и ударов.

Г. Гомель

Литейный завод Центролит

18 марта 2015 года

3:56

Открыв глаза, Макс понял, что его тело побывало в мясорубке. Не сдержав стона, он попытался определить, где теперь находился. Высокий потолок, плывущие в глазах металлоконструкции, раздваивающееся огромные станки, запах мазута. Странно…

Нет сомнения, что он находился в каком-то цеху, а ведь должен был находиться в одной машине с подполковником. Последнее, что он помнил, это удар в заднюю часть машины, после которого был вылет на обочину и лобовое столкновение с деревом. Макса и Синицына что, вместо скорой помощи бригада литейщиков подобрала и на завод увезла?

– Тут этот старлей очнулся, вполне живёхонький. Не скажешь, что скоро сдохнуть собирается. Тимох, его куда, ко всем или все таки в печь?

Звонкий и при этом тянучий голос прозвучал в стороне. Макс, терпя боль, повернул голову и увидел его обладателя, молодого человека в камуфляжном костюме с автоматом на поясе. Боец неизвестной принадлежности смотрел на него внимательно, одновременно с этим дожидаясь ответа по рации.

– Подполковник не очнулся? – прилетел ответ хрипящим голосом. – Если нет, то тащи старлея ко всем, будем им про ближайшее будущее рассказывать, самое время начинать инструктаж.

Парень с автоматом пропал из виду, скрывшись за здоровой железной бочкой. Через несколько секунд Макс с трудом разобрал то, что им было сказано:

– Хана подполковнику, не дышит. Сейчас приволоку к вам старлея, а грузчиков отправлю труп забирать, пусть к печи его тащат…

Максу пришлось забить на боль, потому что в противном случае его ждало одно: пуля и последующая смерть. Он так и не понял, в какой заднице очутился, но кое-что даже понимать не нужно было. Подполковник Синицын был мёртв, а его, Макса Ефименко, взяли в заложники неизвестные. И эти неизвестные, можно было догадаться об этом уже сейчас, наверняка работали на организацию Светлое Будущее, о которой подполковник успел рассказать совсем немногое.

Что Макса ждало впереди можно было лишь предполагать, но делать этого не хотелось, потому что всё затмивала боль. ДТП было серьёзным, целым и невредимым Максу остаться не повезло. Радовало, что не было переломов. С остальным всё было посредственно, болело везде, где могло болеть. Всего зашибло, без преувеличений.

Семь вооружённых людей охраняли почти три десятка пленников, среди которых Макс тут же узнал многих. В одном подразделении на благо родины служили. Все свои ребята, и все в заложниках.

Две трети пленных не имели нормальной одежды и стояли на коленях в трусах и майках. Остальным с одеждой повезло больше, но этого нельзя было сказать о лицах, избиты были все до одного. Кто-то сильно, а кто-то очень сильно. Лица двоих превратились в кровавую кашу, смотреть было тошно. Один человек, это было несложно понять по куску фарша, в которое превратилась его голова, был однозначно мёртв. Ногами топтали, долго и упорно. А может и битами били…

Ткнув стволом автомата Максу между лопаток, конвоир приказал:

– На колени!

Пришлось выполнить команду. Макс понимал, что сопротивление бесполезно.

Широкоплечий низкорослый мужик заговорил сразу же после того, как последний пленник был доставлен:

– Вы все тут благодаря одному человеку, можете сказать подполковнику Синицыну большое спасибо. Он поделился с вами запретной информацией и тем самым подписал вам приговор. Одни получили письма на электронную почту, другие просто поговорили с подполковником по телефону, а третьи увиделись лично. Всё это ерунда, на суть дела не влияющая. Кто-то из вас, я уверен, скажет мне, что писем не читал, и никакой запретной информацией не владеет. Я буду краток, мне на ваши оправдания глубоко наплевать, потому что у меня есть приказ, который мне нужно выполнить. В общем так: у вас всех два варианта. Первый – это сдохнуть прямо здесь получив пулю в голову. Второй – это попытаться выжить и, возможно, обрести новый дом. Мы не звери, умеем давать второй шанс. Благодарите нас и вспоминайте подполковника, благодаря которому каждый из вас сейчас находится здесь. Желающие получить пулю в голову могут поднять правую руку вверх. Я жду!

Желающих не нашлось. Широкоплечий, довольно усмехнувшись, сказал:

– Всё как обычно, уже надоедать начинает, никакого самопожертвования. Пакуем их, мужики, нам это мясо до полудня на границу с Украиной надо доставить, а затем ещё и в портал запихать…

Г. Гомель

Беларусь, река Днепр, пара километра от посёлка Лоев

18 марта 2015 года

17:45

Последнее, что сохранилось в памяти Максима, была погрузка всех пленников в старый автобус, сопровождавшаяся криками и ударами. Не все были согласны ехать в неизвестность, но после физического воздействия несогласных не осталось.

ДТП было серьёзным и его последствия не заставили ждать. Стоило автобусу тронуться и Макс поплыл. Всю дорогу, пока их везли, он то терял сознание, то ненадолго приходил в себя, чтобы опустошить желудок от скопившейся в нём крови и желчи. Другие пленники пытались помочь ему, но толку от помощи не было. Началась игра в лотерею. Он либо выживет, либо помрёт по дороге.

Осознав себя сидящим, Макс сильно удивился. Готовился сдохнуть, но вопреки самому себе пока что жил. Кто-то неумелый поливал его водой, а сильно шершавые руки оттирали лицо от крови. Тошнота, жестокая до безумья, вот-вот должна была перейти в рвоту. Голова болела так, словно вместо мозга в ней теперь работала циркулярка. Тело почти не слушалось и отвечало на любое малейшее движение тупой болью.

– Не пойму я, Серёга, кто его так избил. Не руками и ногами били, и не прикладом. Может его к тачке привязали и по земле проволокли? Или, кто их знает, снегоходом переехали…

Голос говорившего показался Максу смутно знакомым, но вспомнить что-либо об этом человеке он не смог. Память упрямилась, она не желала подчиняться.

– Ты тише, тише говори, дурак! Снегоход он, сука, вспомнил! Весна сейчас, дебил, снега нигде не найдёшь! – шёпотом проорал неизвестный Серёга, тоже со смутно знакомым голосом. – Нам его помыть сказали, а не расследовать причины. Услышат, что болтаем, в такое же чучело каждого превратят! Я вообще сомневаюсь, что у Ефименко шансы выкарабкаться хоть какие-то есть. В больничку его надо, а больнички нам в ближайшее время судя по разговорам не светит. Помрёт старлей, хрен ему такое пережить без помощи врачей!

Попытка открыть глаза не принесла результата, запёкшаяся кровь склеила их основательно. Открыв рот, Макс начал жадно пить бегущую по лицу воду. Человек, умывавший его, радостно закричал, но при этом сумел не повысить громкость голоса выше шёпота:

– Лёха, он пьёт, он в себя приходит, не всё так плохо! Макс, слышишь меня? Старлей, ты кивни, если с соображалкой всё норм! Нам надо понять, что с мозгами твоими, не улетели ли они! Кивай же, ну кивай, кивай старлей!

– Отмыли? – властно спросил обладатель хриплого голоса и тут же сам ответил на свой вопрос: – Вижу, что не до конца, плохо старались. Время вышло, ведите его к бухлобусу, там наш доктор. Может быть Моня что-нибудь придумает, чтобы совсем безнадёжного за черту не отправлять. Команду слышали? Выполняем!

Назвать врачом детину, который издевался над Максом, не поворачивался язык. Трупы в морге таскать, вот единственная работа в сфере медицины, которую можно было доверить столь отмороженному недодоктору.

Вколов Максу шприц в плечо по самое нехочу и выдавив его содержимое резким нажимом, детина занялся глазами и попросту разлепил их грубой силой. Убедившись, что пациент всё видит и слышит, он показал одну из функций его жирного лица: умение уродско улыбаться. В ходе этого простого мимического спектакля были продемонстрированы жутко гнилые зубы.

Сделав быстрый осмотр повреждений, доктор снова взялся за уколы и сделал их ещё в количестве четырёх. Все ужасно болезненные, но главное они сделали, повысили самочувствие с крайне хренового до умеренно хренового. Стало чуть лучше…

Далее было шитьё резаных и рваных ран, которых на теле и голове Максима насчиталось приличное количество. Он кричал мысленно, до звона в голове. Но он сумел, он абсолютно молча вытерпел экзекуцию. И после всего этого перевязки и слишком тщательные ощупывания ушибов на наличие переломов показались ему безболезненной ерундой.

Макс, когда всё кончилось, не сдержался и поблагодарил детину за оказанную помощь. Да, методы были дерьмовые, но он все же понимал, что лучше так, чем совсем без лечения. Ситуация к выбору не располагала, нужно было брать всё, что давали. И молчать, это ещё в цеху стало понятно. Информации, чтобы составить полноценную картину происходящего, пока недоставало. Терпение, и она обещала постепенно набраться. А уже после можно будет подумать о действиях. Пока что помышлять о побеге не хотелось, в таком состоянии это гиблое дело. Но сам факт лечения не мог не радовать. Если лечили, то в ближайшее время убивать точно не собирались…

В кузов ржавой наглухо тонированной санитарки, в котором происходило лечение, Макс попал слепым. Покинув её зрячим, он сильно удивился, когда понял, что находится возле реки, в которой без труда узнал Днепр.

Никаких поселений в зоне видимости не было, а если и были, то они не просматривались, рельеф не позволял. Помимо уазика-больнички и аналогично наглухо тонированного автобуса имелось ещё семь единиц техники. Два военных КАМАЗа с кунгами, три чёрных японских внедорожника и такой же расцветки пара автобусов марки Мерседес. Народу в районе дислокации техники было слишком много. Около полусотни пленников и почти столько же охраны, поголовно вооружённой автоматами Калашникова.

Долго стоять на одном месте Максу не позволил охранник, дожидавшийся его возле санитарки. Докурив, он бросил окурок себе под ноги, затоптал его и, указав стволом автомата на толпу пленников, собранных в кучку возле КАМАЗов, буркнул:

– Туда шагай, и побыстрее.

Оказавшись среди собратьев по несчастью, Макс слабо заметными кивками поздоровался со знакомыми людьми, которых насчитал не меньше десятка. Их было наверняка больше, но всех разглядеть не получилось. Никто не рисковал открывать рта и все даже шевелились по минимуму. Делать как все, вот она самая правильная тактика.

Минут пятнадцать прошло, а может даже больше, и пленными наконец заинтересовались. Двое охранников принесли стул, встали возле него, и превратились в статуи. Секунд через двадцать пришёл худой мужик неопределённого возраста в строгом костюме и больших чёрных очках, закрывавших пол его рожи.

Усевшись на стул, он закинул ногу на ногу, закурил, и начал пафосно вещать:

– Вы все заложники обстоятельств, изменить которые вам не под силу. Вас ставили перед выбором и вы его сделали. Вместо лёгкой смерти каждый получает шанс выжить там, где это удаётся не всем. Не раскрываем карты раньше времени, намеренно оставляем тайну, так у нас принято. Просим лишь благодарностей, ведь благодаря нашей гуманности все вы получили возможность жить дальше. Да, сейчас вы наши пленники, но спустя несколько минут вы перестанете ими быть. Полная свобода от всего, включая мораль, вот что мы вам дарим. Желаю вам удачи, товарищи счастливчики!

Выбросив сигарету, которая не успела истлеть даже на половину, мужик удалился. Вместо него пришёл другой, уже знакомый, который был в литейном цеху. Развернув стул, и поставив на него одну ногу, он быстро сказал:

– Сейчас мы откроем портал, а затем вы в него войдёте. Свобода начнётся там, за порталом. Здесь её нет и если кто-то что-то учудит, то с жизнью распрощается тут же. Не нужно рыпаться, ребята, ведь это бессмысленно. Нужно быть покорными и всё. Каждый, перед тем как войти в портал, получит рюкзак. В нём много интересного и даже кое-что полезное имеется, потому что сегодня мы очень добры. – Хлопнув в ладоши, он воскликнул: – А теперь строимся в шеренгу по одному, господа чекисты, и готовимся увидеть чудо!

Построение не прошло без помощи охраны, которая болезненно тыкала каждого, кто хотя бы секунду медлил. Максим, всё ещё борясь с болью и головокружением, умудрился посчитать количество пленных. Да, имелась вероятность ошибки, мог легко сбиться во время счёта, но это было не важно, примерное число его тоже устраивало. Он и ещё пятьдесят шесть человек сейчас стояли шеренгой, которая начиналась между двух КАМАЗов.

Почти минута после построения прошла в тишине, а затем пленники зашевелились, начали испуганно охать и даже кричать. Несколько попытались свалить, но были умело остановлены ударами прикладов глазастой охраны. Причиной паники людей был странный феномен: загустевание пространства между КАМАЗами, сопровождавшееся голубоватым свечением и странным треском, будто где-то рядом происходило короткое замыкание.

– Стоять на месте, не двигаться! – один из конвоиров не выдержал и выпустил длинную очередь в воздух. Встав между колонной пленников и непонятным явлением, он прорычал: – Если я увижу хотя бы малейшее нездоровое шевеление, то пристрелю шевелящегося и ещё парочку стоящих позади него! Все поняли? Если нет, то непонятливых прошу сделать шаг в сторону, чтобы мне целиться легче было!

Макс понял, что происходило что-то фантастическое. Страх накрыл его, но вместе с ним появилось кое-кто ещё. Любопытство, вот чего он совсем не ожидал от себя в данный момент. В одну секунду узнать, что мир не так прост, это одно. Увидеть собственными глазами – уже совсем другое.

Первым в портал отправился здоровяк со сплошь синим от побоев лицом. Получив в руки средних размеров походный рюкзак, он был силой отправлен в загустевше-искрящееся пространство между КАМАЗами. Пленники не сумели смолчать, когда бедолага просто исчез. Был и не стало!

– Я сказал тихо всем! – нервный конвоир снова напомнил о себе и наступила тишина. Следующий человек под страхом смерти отправился в портал, получив перед этим рюкзак с неизвестным содержимым…

Максим помнил, как взял рюкзак, а затем по собственной воле вошёл в то, что конвоиры называли порталом. После этого его память и рассудок взбесились, потому что земля в буквальном смысле ушла из-под ног, а вместо неё пришло ощущение стремительного падения в абсолютной темноте.

Трудно было говорить о здравом смысле, когда ты только что ощущал ногами твёрдую почву и чувствовал тепло весенних солнечных лучей, а затем ослеп и начал падать. Сейчас было самое время проснуться! Кошмар, такой реальный, и такой долгий, он должен был закончиться именно на этом моменте…

Увы, но чуда не произошло. Это был не сон, а самая настоящая реальность. И вдобавок ко всему холодная и мокрая.

Удар об воду был сильным. При падении, длившемся секунды три, Макс успел набрать приличную скорость и встретил водную гладь всем телом. Знал бы, что так будет, сгруппировался бы заранее, попытался солдатиком нырнуть, или бомбочкой, но вышло хуже всего, на плаху.

Сознание, как и подобает после всего пережитого, не выдержало, и перешло в защитный режим, при включении которого возможность управлять телом отсутствовала. Свежие швы, можно было не сомневаться, полопались, и вскоре вновь потребуют услуг хирурга. Если это скоро наступит, конечно же…

Секунды без сознания хватило для главного, Макс нахлебался воды. Организм, оставаясь на время бесхозным, продолжал дышать и ему было плевать, что в лёгкие вместо воздуха поступала вода.

Придя в себя, Макс затрепыхался. Пловец из него был неважный, в большую воду он без острой нужды никогда не любил забираться. Но сейчас выбирать было нельзя и раз уж оказался в воде, то будь добр, выплывай на поверхность.

Работая руками и ногами, чисто на инстинктах, он сумел вытолкнуть тело из жидкого плена. Помог рюкзак, который имел положительную плавучесть и работал как хиленький спасательный жилет.

Кашляя и не понимая ничего, Макс попытался плыть. Снова окунувшись в воду с головой, он понял, что лучше перевернуться на спину, так с рюкзаком было удобнее. Мысли о том, что его можно бросить, он даже не допускал. Его содержимое пусть и неизвестно, но оно наверняка представляло ценность. Потерпит, на спине плыть не сложно.

– Помогите!

Крик полный неконтролируемого страха прозвучал где-то рядом, метрах в тридцати, а может и ближе. Спустя секунду он повторился, а затем послышалась булькающая фраза:

– Плавать… не умею… тону… спасите…

Голова быстро прояснилась, частично водичка холодная помогла, а частично крик простимулировал. Решение спасти утопающего Макс принял не думая, ведь утопающим мог быть кто-то из знакомых ему людей.

Проплыв от силы метров десять, Макс был кем-то остановлен. Сильный человек, который наверняка в воде чувствовал себя как рыба, ухватил его за рюкзак и развернул. Темнота не позволяла увидеть лица, но слышать она не запрещала. Неизвестный, оказавшись Лёхой Просвердиным, спросил:

– Твоё имя, боец?

Без труда узнав голос товарища, Макс воскликнул:

– Лёха, это я, это Макс!

– Старлей?! Рад тебя видеть в этой заднице, Ефименко! Видеть, конечно, громко сказано, темно как в комнате без лампочки и при этом набитой неграми. Ха-ха, вот жопа, вот мы попали, Максимка! Сказал бы я про жопу негра, но не буду! Тут хуже, значительно хуже!

– Лёха, кто-то кричал, помощи просил, человек тонет! – Макс попытался плыть самостоятельно, но не смог, надёжно заякорил его майор Просвердин.

– Я слышал, пытался найти, нырял, рюкзак даже снял и теперь потерял его, но без толку… – Лёха, позитивный в любой ситуации, впервые изменил себе, удивив Макса фразой полной сожаления: – Утоп он уже, смысла силы тратить не вижу. Не спасти Санька…

Но без проблем забыв о сказанном спустя секунду, майор весело выдал:

– Моё предложение, старлей, простое, к берегу нам надо грести, хоть и неизвестно где он находится, и есть ли вообще, но плыть всё равно надо. Я поплыву, ты за меня держишься, буду буксиром, ведь без меня тебе не выплыть, колун и то лучше тебя плавает.

– Вода пресная, мы точно не в море, – сказал Макс. Холод неумолимо одолевал его и сказывалась потеря крови. Страшная дрожь не поддавалась контролю.

Прошло несколько секунд и Леха воскликнул:

– Ну да, даже тупой негр бы понял, что вода пресная, потому что она не солёная! Макс, ты чего так дрожишь? Хреново тебе? Давай уже к берегу рванём! Переворачивайся на спину, дотяну, хоть даже пару километров придётся плыть, ведь меня этим не напугаешь, даже десять осилю, если судорога не одолеет! Я пловец же, в прошлой жизни рыбой был!

Лёха Просвердин был в панике, но старался делать вид, что ему на всё плевать. В школьное время он активно занимался плаваньем. В большой спорт попасть не мечтал, вода ему была нужна для души и с возрастом ничего не поменялось, он мог сутками из бассейна или озера не вылезать. В ситуации, в которой им «повезло» оказаться, Лёхины способности пригодились. Схватив Макса за рюкзак, майор поплыл в тёмную неизвестность так быстро, будто вместо ног у него были гребные винты.

Макс помогал, насколько это было возможно, но с каждой минутой всё больше понимал, что его силы на исходе и скоро может случиться новая потеря сознания, которая поставит точку на его жизни. Лёха, при всех его навыках, не сможет уберечь Макса от воды, которая неумолимо наполнит лёгкие. Началось новое сражение, баланс на грани, отключиться или выдержит…

– Дно, Максимка, дно, я его чувствую! – майор поплыл вдвое быстрее и через секунд десять победно воскликнул: – Всё, старлей, мы на суше! Это было не трудно, метров семьсот всего плыли, плёвое дело! Хрен вам, уроды, ваша шутка не удалась, мы живы! Мы выплыли, слышите? Мы выплыли!

Выбравшись на сухой песок, Макс с трудом избавился от надоедливого рюкзака и свернулся калачиком. Тело била столь мощная дрожь, которой позавидовал бы даже перфоратор.

Макс умирал, это было неизбежно, слишком много крови потерял и сильно замёрз в холодной воде. Тепло, только оно могло спасти его, но где его было взять? Одежда промокла, содержимое рюкзака тоже, и всё, что могло гореть, или разжигать огонь, можно было быть уверенным, участи встречи с водой не избежало.

Лёха Просвердин, что-то бормоча в темноте и видимо пытаясь исследовать берег, налетел на лежащего Макса, запнулся об него, и рухнул рядом. Ощупав руками, спросил:

– Ты чего тут разлёгся, старлей? Давай вставай, дурак ты редкостный, хоть и не негр. Замерзнешь, отвечаю замёрзнешь, если шевелиться не будешь. Движение жизнь! Дубак и холодная вода опасны, надо бегать, поднимайся быстро!

– Нет… не могу… – единственное, что выдал Макс, а затем снова начал стучать зубами. Думать он сейчас был абсолютно не способен.

– Вставай! – рявкнул Лёха и принялся чем-то чиркать. Злобно зарычав, он крикнул: – Сука, зажигалка намокла и походу кремень вылетел! Про сигареты и речи нет, трында им! Макс, может у тебя чего есть? Дай сигу, мочи нет, курнуть мне надо!

Макс попытался ответить, но не смог. Странное ощущение, холод отступал сменяясь подозрительным теплом, которое зарождалось в пальцах рук и ног. Похоже, что всё, конец был близок, организм перестал сопротивляться, начиналось обморожение.

– Ладно, старлей, ты полежи пока, у тебя всё равно ни спичек, ни сигарет, а если и есть что-то, то смысла не имеет, промокло основательно. Я, блин, дебил редкостный, вечно дешёвые зажигалки покупаю, а надо дорогие брать, они надёжнее. Так, а это у нас что, рюкзак что ли? Ага, он самый, сейчас загляну в его нутро, вдруг что ценное найду!

Звук расстёгиваемой молнии сменился шуршанием целлофанового пакета. А затем майор Просвердин радостно воскликнул:

– Люди, устроившие нам такой тупой розыгрыш, те ещё суки, но спасибо им сказать всё же стоит, рюкзак герметичный, содержимое осталось сухим. Что у нас тут интересного есть? Лапша быстрого приготовления? Нет, ну это жопа, хотя и сгодится в роли топлива, горит она не плохо. А тут что? Нож, сучара! Живём, старлей, не пропадём! О, ещё и зажигалка, при том не простая, и не одна! Вау-вау, да тут целый клад, нам дали пистолет! Макс, терпи, сейчас всё будет…

Макс терпеть не мог, предел наступил, он потерял сознание…

Глава 2

Робинзоны

Возвращение было долгим. Макс то выплывал из пучины забвения, на секунду оказываясь самим собой, то снова терялся в пустоте. Галлюцинации снов терроризировали, мешая всё невообразимое со всем невозможным, и тем самым создавай бред редкой масти. Кончилось всё неожиданно, он просто открыл глаза и понял, что очнулся. А ведь он уже и не надеялся на это.

Под телом было что-то мягкое и тёплое, сверху тоже был укрыт неизвестно чем, но самое главное, что ему было тепло и даже немного жарко. Жар шел откуда-то снизу, будто он на печи лежал. Неужели всё то, что случилось, было всего лишь бредом больного сознания? Не было, получается, никаких злых парней, портала, и купания в холодной воде с последующим замерзанием? Приблазнилось, во сне случилось, почти как в реальности выглядело, но ею не являлось. Заболел он, в больнице находится, лечат его, бояться нечего…

– Чего шуршишь как лобковая вошь в гениталиях путаны? – спросил знакомый голос. – Тебя как, мне откопать или сам отроешься? Не сильно закопал, вылезешь без проблем, даже инвалид сможет.

Макс пошевелился и почувствовал боль, которая охватила всё тело. Тупая, невыносимая, но при этом приятная. Болит значит заживает, значит есть чему болеть.

Попытка сесть стоила многих усилий. Сумев принять желаемое положение не с первого раза, Максу стало понятно, что одеялом и подстилкой служили сухие листья неизвестного дерева. Редкая для природы ромбовидная форма листа и почти не встречающаяся мягкость, будто тканью был накрыт. Такие листья на Земле не существовали, а если бы они там были, то наверняка бы использовались людьми, ведь ими можно было смело набивать подушки и одеяла используя вместо пуха, потому что с прочностью у них было всё в порядке, будто резиновые тянулись. И листья ли это были вообще?

Осмотревшись, Макс понял, что сейчас день, а вокруг стоял лес сильно напоминающий тропический. Воздух был наполнен влагой, она была везде, но, тем не менее, влажными листья, на которых лежал и которыми был засыпан, не стали. Странно, очень странно, они словно отторгали воду, будто и вправду были резиновые.

– Думаю, что у тебя много вопросов, старлей, – Лёха сидел на бревне, держа в руке палочку, на которую была насажена неизвестная зверушка, похожая на здоровенного хомяка. И да, зверушка была тщательно прожарена и готова к употреблению.

Протянув еду очнувшемуся спутнику, майор сказал:

– Я хоть и не тупой, как все негры, да и негром не являюсь, но сейчас не могу не согласиться, что туплю похуже всех чёрных вместе взятых. Мы с тобой, дружище, сами того не желая оказались в полной… даже слова такого подобрать не могу… Но впервые я вынужден сказать, что «жопа» определение для этого точно не подходящее. Это не Земля, мать её, это полная хрень, она даже круче жопы, она самая крутая в рейтинге глобальных задниц!

Макс, превозмогая боль, качнул головой, тем самым отказавшись от предложенной еды, которая не внушала доверия. С большим трудом он смог сказать:

– Лёха, я ничего не понимаю, вообще не понимаю… Где мы оказались и каким способом? Сколько я спал? Почему… Как… Да что вообще происходит?

– О, Макс, ты задал правильные вопросы, которые я тоже задавал, но, в отличии от тебя самому себе. Не ответив себе, не могу ответить и тебе. Врубаешься?

– Майор, ты можешь отказаться от своей идиотской манеры общения хотя бы сейчас? – Макс начал наконец-то приходить в себя. – Ответь хотя бы на очевидное для тебя: сколько я спал? И пожалуйста прекрати вспоминать негров. То, что твоя жена ушла к одному из них не делает их поголовно плохими. Есть дерьмо среди них, но и среди нас белых его навалом. И среди всех остальных расцветок его тоже с избытком. Увы и увы!

– Хе-хе, старлеюшка, захотел многого, откажусь я, ага! Хрена лысого ты дождёшься! – Лёха демонстративно откусил от тушки жаренной зверюшки солидный шмат и начал жевать его. Немного поработав челюстями, он сказал с полностью набитым ртом: – Я, Ефименко, напуган до самых яиц, и потому нервничаю. Моя манера общения – это моя защита. Не негр ведь я, чтобы в джунглях как дома себя чувствовать. Это они, обезьяны, тут жить могут, а я человек цивилизованный, комфорта хочу! Ненавижу негров, с того самого дня ненавижу, и буду ненавидеть их до конца жизни!

– Ты меня достал! – сам от себя не ожидая, Макс вскочил довольно резво и навис над Лёхой. Сжав разбитый ещё при ДТП кулак и тем самым породив новые кровавые трещины, он прорычал: – Либо ты отвечаешь на мои вопросы, Просвердин, либо я за себя не ручаюсь!

– Туда сходи! – Лёха спокойно показал рукой влево от себя и продолжил есть. Не обрадовавшись тому, что товарищ остался на месте, он буркнул: – Сходи, сходи, старлей, ты удивишься, я уверен. И знаешь, лучше бы это были негры, чем всё это. Чернозадые мне хотя бы привычны…

Место, где Леха разбил лагерь, было избавлено от растительности и представляло из себя островок радиусом метра в три. Да, это была наверняка Лехина работа, ведь кроме него было некому вырезать всю зелень почти в ноль. А вот всё, что было дальше, поросло высокой травой, которая перемешалась с кустарником и растением чем-то отдалённо напоминающим папоротник. Среди всего этого в огромном количестве к небу тянулись какие-то пальмы и совершенно неизвестные Максу деревья. Заросли были плотные, через такие просто так не пройдёшь, нужна тропа, и она к счастью имелась. Видимо Лёха успел и её сделать.

Долго шагать не пришлось, тропический лес закончился спустя метров пятьдесят, он сменился просто потрясающим с виду песчаным пляжем. Что направо, что налево пляж тянулся до потери из виду и казался искусственным. Да, скорее всего так и было, видимо пляж окутывал кольцом озеро, которому повезло иметь просто идеальной чистоты воду с голубоватым оттенком. Противоположного берега было не видно и это указывало на то, что размер водоёма приличный, он измерялся километрами, а возможно и их десятками.

Почти бесшумно выйдя из леса, Лёха встал рядом с Максом, обвёл взглядом уже привычный для него пейзаж и сказал:

– Подполковник Синицын после того, как мы косячили, всегда обещал, что устроит нам райское наслаждение. Он никогда не сдерживал обещания, ведь его наказания были далеко не райскими. Но сейчас ты можешь убедиться, старлей, что Синицын всегда держит слово, мы с тобой в раю. Чем не рай, а? Тропический лес, песчаный пляж, озеро… Красота, отдыхай не хочу! Это лучше, чем батончик Баунти, который подполковник мечтал засунуть в задницу каждого из нас!

В голове Макса события, которые были до сегодняшнего пробуждения, перемешались до состояния каши и большая их часть была благополучно забыта. Он помнил, что спал в своей квартире, а потом был разбужен и усажен в машину, но дальше… Дальше в памяти имел место лишь сумбур…

– Я плохо помню, что говорил мне Синицын до того, как мы попали в ДТП, – признался Макс, пытаясь восстановить цепочку событий, случившегося после того, как его разбудил подполковник. – О каких-то ребятах мы говорили, и о том, что генерал-майор Зайчик против них пошёл. Ещё про будущее он говорил, про светлое будущее. Это что, оно?

– Тебе что, Синицын файлы не прислал? – удивился Лёха. – Он же их вроде всем разослал, и большая часть успела всё прочитать. Тебя как упустил? Труба выключена была? Интернета не было? Спать рано лёг? К бабушке в село уехал?

– Спать рано лёг, я же в отпуске был…

– Вот блин, запамятовал я! А если в отпуске ты был, то почему спать рано лёг?

– Мне что, поспать нельзя? Всегда рано ложился, чтобы рано утром встать.

– Да ладно, ерунда это! – отмахнулся Лёха. – Ты мне лучше расскажи, Макс, как дело было. Синицын что, на дом к тебе приехал? И вы с ним уже потом в аварию попали?

– Да, он меня разбудил, был сам не свой, испуганный сильно. Куда-то повёз, но не довёз… – в памяти Макса отчётливо всплыл момент перед ДТП, и он понял, что авария случилась не по вине подполковника. – Мы слетели с дороги и врезались то ли в дерево, то ли в столб. Не по своей воле слетели, спецом нас туда выбросили, сзади удачно ударили.

– Дела-а-а-а… – промычал Лёха. – Это, получается, что Синицына Светлое Будущее прибило.

– Кто такие Светлое Будущее? – спросил Макс. – Уже не раз о них слышал, но не имею даже малейшего представления, что это за фрукт такой. Они что, какая-то ОПГ? Или террористы? Или секта?

– Нет, нет и нет! Макс, Светлое Будущее, оно круче всех, кого ты перечислил. Мы, КГБ Беларуси, в сравнении с ними как гиены рядом с прайдом. Организация у них крутая, по всему миру работает, баблом нехреновым вертит и при этом не сильно напрягаясь. Нас с тобой в портал закинули? Закинули! Вот это и есть их работа, народ за бабки отправляют в порталы они.

– Не понял ничего, но пытаюсь понять… – пробурчал Макс, почёсывая ссадину на затылке. – Порталы эти куда ведут? В Африку, в Южную Америку или в Австралию?

– Ага, мечтай давай, ещё Азию вспомни! Болта тебе в карман, черного негровского болта, Максимушка, а не Австралии! Порталы ведут в другой мир и сейчас мы именно тут, в другом мире, без права на возвращения назад!

– Э-Э-Э-Э-Э-Э-Й! П-А-Ц-А-Н-Ы-Ы-Ы!!! МЫ ТУ-У-У-Т!!!

Макс и Лёха дружно повернулись и увидели кричавшего и еще одного человека. Оба в одних трусах спешно бежали к ним вдоль линии воды. Один молча, а второй голося на всю округу, и поэтому прилично отставая.

– А вот и братья по несчастью нарисовались, – сказал Лёха, заметно оживившись. – Сутки уже здесь мы с тобой, Макс, а так никого из своих не встретили. Теперь встретили, теперь будет попроще.

Сумев разглядеть знакомые лица, Макс сказал:

– Первым бежит Антоха Балмаков. А второй…

– Да Кисель это, Олежку сложно не узнать! – перебил Лёха и радостно потёр ладони друг о друга. – Голосит на всю округу своим скулящим писком, я его в гробу помнить буду! Кстати, теперь ведь мы по факту анархисты, а значит я могу разбить сладенькому рожицу! Ух, уже в предвкушении этих действий, нужно будет растянуть удовольствие на подольше!

– Драки на потом оставим, вы оба хороши! – твёрдо сказал Макс и задумался.

Всё происходящее нужно было принять, иначе они так и будут «плыть», не осознавая опасности ситуации, в которой оказались. Трезвый ум – вот самый лучший союзник в столь непростое время. Пора бы заняться сбором информации, а также инвентаризацией. А уже после можно будет и о выходе к людям подумать, но сперва не мешает собрать всех остальных. Не верилось ему, что выжили только четверо. Наверняка многим удалось спастись, ведь лишь единицы не умели хорошо плавать. Но, увы, диаметр озера им не был известен, а из всевозможных направлений верным было только одно. И многие наверняка ошиблись в выборе и уплыли в неизвестность. И утонули…

– Привет, бродяги! – воскликнул Киселёв и освободившись от двух висящих на плечах рюкзаков устало рухнул на песок. Закрыв глаза, он пробормотал: – Неужели это свершилось… неужели мы нашли своих…

Антон, в отличии от Олежки, усталым не выглядел. Добежав, он осторожно снял с плеч рюкзак, поставил его на песок и сказал:

– Рад вас видеть, друзья, очень рад! Если спаслись четверо, то значит можно надеяться, что спаслись и другие…

Антону Балмакову быстро надоело делать вид, что он вообще не устал. Поздоровавшись сперва с Максом, а затем с Лёхой, он тяжко вздохнул, сделал осторожный шаг назад и плавно сел. Бодрость, поддерживаемая намеренно, в миг сошла с лица, сменившись усталостью и тоской. Тряхнув головой, Антон прошептал:

– Устали мы, мужики, километров десять вдвоём вдоль озера прошли, а я до этого ещё столько же в одиночку шел. Спина, моя бедная спина…

– Устал? Ну ты базаришь! – Кисель оживился, резко сел, злобно посмотрел на Антоху и рявкнул: – Не стыдно тебе, да? Почему я тащил этот поганый второй рюкзак? Кто должен ныть, что устал? Я, а не ты! А я не ною!

Антон, отмахнувшись от Олега как от назойливой мухи, буркнул:

– Ты тащил два, потому что они твои. И в отличии от меня ты не плыл по озеру больше двух часов, а затем не шёл по берегу в одиночестве ещё столько же. И я бы тебя не обнаружил, если бы не услышал твой тихий плач!

Олег взорвался ругательствами.

– Мир новый, а проблемы старые, – буркнул Макс. – Вы на работе кусались не переставая, вы продолжаете делать это и здесь. Мужики, заканчивайте, в одной лодке теперь все мы и плыть нам в ней долго придётся!

– Как мир новый? – Олег резво вскочил. – Ты что, реально так думаешь? Мы что, не на Земле? Не в Африке?

Макс, качнув головой, ответил:

– Я пока сложно соображаю, но даже той соображалки, которая доступна, мне хватает, чтобы понять, что это не Земля. Понимать понимаю, но принять пока не могу, отказывается мой рассудок верить во всё это.

– Значит всё-таки есть шанс, что мы на Земле, да? – спросил Олег с несвойственной для него надеждой в голосе. Привык он быть агрессором, не умел держать себя в руках, но оказавшись в стрессовой ситуации стал немного другим. Кто знает, может на пользу ему это пойдёт, измениться.

– Слышь, мудень, ты совсем ничего не догоняешь что ли? Ты что, тупее негра стал? – почти взревел Лёха. – Мы не на Земле, мы хрен знает где, заруби себе это на носу! Возвращения обратно нет, оно невозможно, билет только в один конец! Всё, это всё, это трындец!

– Втащить тебе или сам ляжешь? – Олежка встал в стойку и выставил кулаки.

– Ну началось… – Макс махнул рукой и позвал: – Антох, пошли поговорим, пусть они сами разбираются…

Олег и Лёха драться не стали, но и за товарищами не пошли, остались на пляже, выясняли отношения словесно, как и раньше это делали.

Макс повёл Антоху в обустроенный на скорую руку лагерь, который скорее всего скоро должен будет быть брошен, потому что оставаться на одном месте теперь не имело смысла.

– Ух ты, расположились уже! – удивился Балмаков и спросил: – Вы что, как выплыли, так и сидели на одном месте?

– Получается, что сидели на одном месте, – ответил Макс и объяснил: – Я в воду попал в плохом состоянии, после ДТП пережитого всё ещё даже сейчас мутить не прекращает, а тогда совсем плохо было и если бы не Лёха, то вряд ли бы я вообще выплыл. Спасибо, что пловец рядом оказался, спас, ещё и на берегу посильную помощь оказал. Очнулся я недавно, поэтому мало знаю, что да как. Вы как, расскажешь?

– От самого начала или уже после портала? Если с начала, то хреново понимаю ситуацию, потому что всё, что знаю, это то, что виновник случившегося с нами – это подполковник Синицын. Если бы не он со своими файлами, которые ни я, ни Олежка даже ни читали, то жить нам прежней жизнью и не расстраиваться. Увы, но мы здесь и придётся выкарабкиваться. Я, кстати, как и ты, уже понял, что не Земля это, но принять это понимание пока не могу. Не накрыло еще, но всё жду, когда накроет. Боюсь, что осознание всего будет тяжёлым. Эх…

– Лёха вроде читал те файлы, которые Синицын всем отправил, – рассказал Макс. – Надо его расспросить, думаю интересного много он расскажет, уверен в этом. Я знаю лишь одно: отправили нас в эту задницу ребята из Светлого Будущего, очень мощной организации, в сравнении с которой мы, я имею ввиду КГБ, пустячок.

– Расспросим… – пробормотал Антоха и сделался задумчивым. Помолчав секунды три, он сказал: – Меня в данный момент беспокоит другое… Макс, почему нас только четверо? Остальные что, утонули?

Макс пожал плечами:

– Не знаю про остальных, но при мне кто-то точно утонул. Знать бы масштабы озера, и тогда можно подумать. Некоторые банально могли ошибиться с направлением и не доплыть. А ещё вода холодная была, ночью тут не как днём, температура другая, значительно ниже.

– Да, я думал над этим, мало ли какое расстояние до противоположного берега, вдруг оно десятки километров, без подготовки не выплывешь. Киселю вон повезло, чудом выплыл…

– Слышь, ты не охренел, Тоша? – Олежка словно подслушивал и стоило о нём заговорить, он тут же нарисовался. – Я так-то мастер спорта по плаванью, мне что озеро, что море, всё по барабану! Мой рюкзак, если что, на моей спине всё время, пока до берега грёб, оставался. Второй я уже на пляже нашёл, видимо кто-то из наших его бросил!

Раздался смачный шлепок и Кисель вылетел из зарослей как пробка из бутылки шампанского. Волшебный пендаль, который придал ему ускорения, отвесил Лёха. Не позволив Олежке встать, он подбежал, придавил его ногой к земле и усмехнувшись сказал:

– Лежи-лежи, свисток, не вставай, а то ещё добавлю! Тоха, что ты там говорил про Олежку, когда нашёл его на берегу? Плакал он, верно?

– Да, так и было, – отозвался Балмаков, сразу же включившись в игру. – Сидел на песочке, хныкал, что-то невнятное бормотал. Я сзади подошёл, до плеча его дотронулся, так он так визжать начал, словно не человек, а хряк, которому только что кастрацию без анестезии провели. Ты, Лёха, успокойся, не обижай Олежку, он ведь не виноват в том, что свистком родился.

– Тошнот, сука, убью! – Киселёв начал вырываться, но сделал только хуже, потому что Лёха тут же присел и умело скрутил его. Беспомощно взревев, Олег брызгая слюной начал орать: – Балмак звездит, я не хныкал, а просто сидя спал, потому что умотался пока до берега плыл! Тошнот, сучара, я встану и зашибу тебя! Нет, тварь, я сделаю ещё хуже, я застрелю тебя! Лошара, отпусти меня и отдай мне мои стволы, которые забрал!

Макс медленно встал, тихо выругался и хлопнул в ладоши так сильно, что создалось ощущение будто был совершён выстрел из пистолета. Скривившись от боли в ладонях и убедившись, что внимание товарищей по несчастью привлечено, он заговорил:

– Вижу, что обстоятельства вас ничему не учат, товарищи офицеры. Если ещё кто-то не понял, то я объясню вам, что все мы сейчас в большой опасности. Посмотрите по сторонам и вы без труда увидите джунгли. Увидели?

Антон Балмаков и Лёха Просвердин кивнули. Олег Киселёв наконец-то получил свободу и встал. Он по возможности отряхнулся от налипшей на тело грязи и вызывающе спросил:

– Ну видим, не слепые. И что дальше-то?

– А то, что вы должны помнить, что Земные джунгли полны опасностей. Дикие звери, ядовитые насекомые и растения, змеи и пауки… Да, всё это есть в Земных джунглях. Что есть в джунглях этой планеты мне неизвестно, но я уверен, что опасностей здесь завались и то, что мы с ними пока не сталкивались, всего лишь проявление удачи.

– К чему клонишь, Макс? – спросил Лёха.

– К тому, что пора начинать действовать. Первое, что сделаем, это разберёмся в ситуации, в которой оказались по воле случая. Второе чуть проще, мы разработаем план выживания. Третье еще проще, мы проведём инвентаризацию имеющегося имущества. Четвёртое снова сложно, мы займёмся поиском остальных. Пятое, и далее, все это уже по ходу дела, но сначала первые четыре пункта надо выполнить.

Макс поймал себя на мысли, что происходящее его нисколько не удивляло. Знание о существовании нового мира он принял как что-то само собой разумеющееся, хотя не так давно даже в фантазиях не допустил бы подобного. Товарищи, что странно, тоже были относительно спокойны, хотя в теории всё должно было быть строго наоборот. Возможно, что во всём было виновато понимание, время которого пока не настало. Интересно, когда же оно придёт? Наверное скоро…

– Я за, – высказал своё мнение Антон. – Предложение Макса разумное.

– Я тоже за, – кивнул Лёха.

– Моё мнение уже не важно, поэтому воздержусь, – сказал Олег, глядя в ноги. А затем он тихо добавил: – Пожрать бы не отказался, скоро с голода пухнуть начну…

– Делать дела на голодный желудок можно, но гораздо лучше их делать на сытый, поэтому согласен с Олегом и предлагаю плотно заняться вопросом пропитания. – Макс быстро осмотрел окружающие их джунгли и спросил: – Есть у кого идеи по этому поводу? Кто-нибудь уже что-нибудь успел сожрать?

Первым высказаться поспешил Лёха:

– Пока я типа лечил тебя, Макс, делать особо было нечего и поэтому я немного прошвырнулся по окрестностям и пошукал их на наличие жрачки. Плодовых деревьев навалом, даже пальмы с кокосами встречал, они на земные похожи, но вот можно ли их жрать я не знаю, а рисковать не горю желанием. С мясом всё сложнее, нашёл его только в виде упитанного хомяка, который жрал какие-то корешки. Убил камнем, посолил имеющейся в рюкзаке солью, да на костерке поджарил. Съедобный вполне, хоть и противно было слегка, но голод же не тётка, верно?

– Жрать крыс? – возмутился Олег. – Да ну нахрен, я лучше с голоду сдохну!

– Не крыс, а хомяков, – безразлично поправил ошибку Макс. Найдя то, что недавно было едой Лёхи и теперь стало кучкой мелких обглоданных костей, он добавил: – Вижу, что среди нас есть спец мастерски разделывающий таких маленьких зверушек и могу предположить, что опыта поедания всякой всячины у него прилично. Не каждый способен сожрать непонятно что и непонятно где. Я вот не способен. Лёха, что скажешь?

– Скажу, что не готов делиться некоторыми подробностями прошлого, – ответил тот, видимо поморщившись от нехороших воспоминаний. – Да, моя жизнь была трудна, доводилось жрать крыс, при этом не раз, и не только их. Хомяк был вкуснее, это я могу сказать с уверенностью!

– Может всё-таки на фрукты-овощи-корешки нацелимся? – предложил Балмаков Антон, который как и Олег Киселёв был не рад открывавшимся перспективам, но мнение выражал совсем по-другому, потому что был воспитан иначе.

– Я не говорю, что мы будем прямо сейчас ловить хомяков и прочих грызунов, – тут же уточнил Макс. – Всё, что пытаюсь донести до вас, это то, что при определённых условиях мы должны быть готовы к столь экзотической еде. О говядине и свининке наверняка можно забыть, вряд ли в этих джунглях имеются холодильники с заморозкой и охлаждёнкой.

– А курочка? – воскликнул Олег. – Любая птица почти курица! Я видел много летающих гадин и довольно крупных! У нас есть пистолеты, в каждом рюкзаке лежало по одному «ТТ» и обойме к нему!

– Магазин, а не обойма, – поправил Лёха, но Олег на это лишь нервно отмахнулся.

Макс, который помнил, что при копании в рюкзаке Лёха что-то говорил о пистолете, спросил:

– У нас реально есть оружие?

Балмаков и Просвердин кивнули. Первый рассказал:

– Да, каждый рюкзак напичкан типовым содержимым, которое вроде бы должно помочь нам выжить, но слишком сильно к этому не располагает. Самое ценное, конечно же, это старый пистолет «ТТ», один магазин с патронами к нему, нож, зажигалка, соль, обеззараживающие воду таблетки и немного еды. Есть ещё всяческая мелочь, вроде китайских фонариков, но от неё толку мало.

– Это лучше, чем совсем ничего… – пробормотал Макс. – Те, кто нас сюда засунули, не совсем звери, хоть немного шансов выжить дали. Рюкзаков у нас ведь четыре, правильно?

Трое спутников почти синхронно кивнули.

– Значит на каждого по одному ножу и пистолету. Хорошо, очень хорошо. Восемь на четыре получает тридцать два, столько у нас патронов. Или уже меньше?

– Меньше, – ответил Лёха. – Я один раз пульнул, не удержался, показалось мне, что зверь в темноте, а это похоже грызун был. Страшновато ночью одному было, надо понять меня…

– Надеюсь вы все патроны сохранили? – спросил Макс у Олега и Антона.

Антоха и Олег покачали головами, при этом избежав встречи с требовательным взглядом Макса. Первый пробормотал:

– Я бы рад, чтобы все патроны были на месте, но это не так. Олег был напуган, поэтому стрелял. В кого и зачем я не знаю.

– На меня нападали! – взвизгнул Киселёв и принял характерную для него позу, как обычно оборонительную. – Вы сейчас все начнёте меня обвинять во лжи, но это не так, потому что я реально от какого-то урода с дубинкой отстреливался! Ранил его, заставил убежать, поэтому сейчас живой!

– Эх, ничего не меняется, – с огорчением вздохнул Макс. – Будь ты поумнее, Олежка, то придумал бы враньё более правдоподобное, хотя бы про зверя какого-нибудь соврал. А так всё остаётся по-прежнему, не было веры тебе, нет её и сейчас. Патронов, потраченных в пустую, не вернёшь, а значит и ругаться смысла нет. Переходим к главному, делимся на двойки и отправляемся искать пропитание. Лёха, ты говорил про кокосы, сможешь показать где они растут?

– Домой правда невозможно вернуться? – спросил Макс, глядя на висящие высоко кокосы. Он пытался придумать как бы их достать. – Что ещё интересного было написано в файле, который скинул тебе Синицын?

– Много интересного, но главное всё же одно, вернуться домой нам не светит! – как-то решительно-огорчённо сказал Лёха, словно был на сто процентов уверен в невозможности возврата обратно на Землю. – Лучше бы негров сюда пачку отправили, а не нас, нормальных парней…

– Написать можно хоть что, – сказал Антон Балмаков, взвешивая в руке очередной метательный снаряд, которым уже не раз пытался сбить с пальмы один из множества неспелых кокосов. – Может быть они специально так написали, чтобы мы не пытались вернуться. Я уверен, что если есть путь сюда, то должен быть и обратный. Надо просто найти людей, которые обладают информацией и не только ею. Портал, в который нас засунули, открывался специальной техникой, без которой, скорее всего, никак не обойтись. Я надеюсь на лучшее, не перестану надеяться!

Бросок и, как в прежние разы, недолёт. Антоха устало вздохнул и пробормотал:

– Уже рука болит кидать этот булыжник, рискую сухожилья потянуть.

– Двадцать метров высота, не меньше, гиблое дело, а не охота на кокосы, – сказал Олежка, глядя на заветные зелёные плоды. – Вот если бы у нас был топор, то другое дело, пять минут работы и пальма срублена!

– Да-да, пять минут! Посмотрел бы я, как ты её так быстро срубишь. – Антон постучал ладонью по массивному стволу. – Полметра диаметр на уровне груди, не меньше, тут без бензопилы даже делать нечего, сутки стучать будешь, топор сломаешь, а пальма так и будет стоять. И еще плотность древесины не известна, и она вряд ли славится мягкостью.

– Базарю, что за пять минут свалю её к чертям! – воскликнул Олег. – Я один раз на отдыхе меньше, чем за десять минут сосну вдвое больше толщиной свалил на спор!

– Ты снова оправдал своё призвание, Олег. – Макс улыбнулся Лёхе и Антону. – Свистком был, им до самой смерти походу и останешься.

Олег сказанное пропустил мимо ушей и зачем-то решил высказать одну из своих глупых идей:

– Парни, а почему бы нам не соорудить катапульту? Натянем между двух пальм резинку, в неё положим камень и будем бомбардировать им другие пальмы. Думаю, что вариант стоящий, так мы легко сможем сбивать кокосы и при этом находиться в безопасной зоне!

– Дурак ты, Олежка, и не лечишься, – пробормотал Антоха, примеривая к пальме отцепленные от рюкзака лямки. – Если бы у нас была резинка, то мы бы её использовали. С таким же успехом мы бы использовали топор или бензопилу, если бы они у нас были. Всё, что у нас есть, добывать кокосы помогает мало, или вообще никак. В общем я полез наверх, попробую забраться, есть идейка одна…

Балмаков, использовав смекалку, сумел соорудить из лямок пояс, благодаря которому влезть на вершину пальмы оказалось реально, но очень трудоёмко. Когда он преодолел отметку в пять метров Макс попросил:

– Когда наверху окажешься, то не забудь осмотреть окрестности. Может горы рядом увидишь, не мешает нам повыше забраться, чтобы побольше о месте этом понять. Ещё озера край погляди, вдруг противоположный берег ближе, чем думаем.

– Боюсь, что не заберусь я на верх, – негромко прорычал Антон. – Даже половины не залез, а устал уже на три дня вперёд.

– Я бы мог залезть, дело плёвое, но плечо болит, вывихнул недавно, – сказал Олег. Манера врать на ровном месте была его главной проблемой. Всем было известно, что даже с самым современным снаряжением Олег не то, что на пальму не заберётся, на хромую берёзку влезть будет не способен. Сын генерала, которого папка зачем-то засунул в спецназ КГБ, любил хвастаться достижениями, которыми никогда не обладал. Прозвище Свисток он всегда оправдывал на все двести процентов.

– Озеро… – буркнул Лёха и посмотрел сперва на пальмы, растущие линией вдоль берега, а затем на водную гладь. – Мужики, боюсь вас обрадовать, но мы не у озера. Море или океан, вот что это! Пальмы, если вы не в курсе, именно на морских и океанических берегах растут. И негры там живут…

– На берегах тропических озёр тоже растут! – возмутился Олег. – Я где только не бывал, пальм навалом повидал!

Максим, жестом попросив Олега заткнуться, поинтересовался:

– Лёха, если это берег океана или моря, то почему вода пресная? Или я чего-то не понимаю?

– Не знаю я, Макс, почему она пресная. Может быть в этом мире все океаны и моря пресные, кто их разберёт, не Земля же.

Макс, подумав, предположил:

– А что, если где-то рядом в море или океан впадает огромная река? Может она сделать воду полностью пресной? Ты в этом шаришь или нет?

Леха пожал плечами:

– Хрен знает, возможно и может, но тогда я насчёт прозрачности воды не уверен, ведь река, если она огромна, создаст завихрения и прочее. Не силён в этом, не знаю, Олега лучше спроси, он точно знает, для него соврать так же просто, как воздух испортить.

– На самый верх не залезу, выдохся почти, но хорошая новость уже есть, я вижу горы! – крикнул Антон. – Примерно километров пять до них, может и более, расстояние ведь обманчиво, да и дымка. Попробую отдохнуть и всё-таки добраться до вершины. Противоположного берега кстати не видно!

– Сука, я понял, это всё шоу, а мы в нём участвуем! – радостно воскликнул Кисель. – Камеры, пацаны, надо искать камеры! Папаша мой, он мог такое устроить, обещал не раз, когда фильм один посмотрел и вот видимо выполнить обещание решил! Надо искать, следить, смотреть! Квадрокоптеры, при помощи них съёмка ведётся, все смотрите в небо! Они там, они где-то летают!

– Шоу-шоу, – буркнул Макс. – Только без папарацци, камер, и билета обратно. Спускайся на землю, Олег, мы все в заднице.

– Кокосы будут, только оторвать их проблематично! – Антон всё-таки смог забраться на макушку пальмы, и теперь пытался сорвать хотя бы один из плодов. Глядя на товарищей с высоты, он крикнул: – Вид отсюда, честно сказать, божественный! Джунгли на многие километры видны, а также вода до бескрайности! Горы дальше, чем ожидал! Точнее две горы, а в целом вокруг равнина, и ни конца, ни края ей не видно! Ещё река, огромная, как море, впадает в озеро, по цвету воды заметно. Блин, мужики, я конкретно удивлён!

Кокос, не выдержав удара тренированной ноги Балмакова, оторвался и полетел вниз. Упав, он сильно расплескал песок в стороны и стало ясно, что плоды гораздо крупнее, чем казались изначально. Крупный арбуз и то поменьше будет.

За какую-то минуту все кокосы были спущены на землю варварским методом и Антоха победно крикнул:

– Готово, мужики, я сделал это! Теперь новая проблема, надо самому спуститься. Честное слово, что-то страшновато, лишь бы не брякнуться…

– Эта хрень наружная никуда не годится, слишком твёрдая, чтобы её есть, и никаких вкусовых качеств! – выплюнув кусок внешней оболочки кокоса, Лёха продолжил добираться до заветной сердцевины. – Не знаю, есть ли там то, что мы привыкли на Земле звать кокосом, но уже могу заверить, что вроде бы всё аналогично, хоть и размерчик кокосика значительно больше.

– Да-да! – закивал Олег. – Похожи-похожи, я на отдыхе кокосы вскрывал, такие же они!

Антоха, спрыгнув на землю, задумчиво уставился на товарищей, пытающихся открыть то, что он с таким трудом добыл. Простояв с полминуты, он махнул рукой и двинулся в глубину джунглей. И лишь коротко бросил:

– Не теряйте, я осмотрюсь пока…

Первым справился Макс. Очистить внешнюю оболочку удалось при помощи ножа, но было не легко, минут десять возился. Внутренняя часть кокоса идеально копировала Земного сородича, но диаметр имела сантиметров сорок. Разбить прочную скорлупу камнем не удалось, слишком толстая была и потому прочная. Решить проблему помог Олег, который умудрился найти среди песка круглый камень весом не меньше пятнадцати килограммов.

Попробовав кокосовое молочко, Макс сморщился так, будто в рот ему засыпали поварёшку лимонной кислоты. Лёха, хохотнув, поинтересовался:

– Что, совсем пить невозможно? Полное говно эта еда негров, да?

– Горько настолько, что водка компотом бы показалась. – Макс, не переставая плеваться, отдал товарищу половинку кокоса. – Пробуйте сами, я пас, для меня такое не съедобно!

Срезав немного белой мякоти, Лёха попытался съесть её, но тут же выплюнул и воскликнул:

– Блин, и правда горечь невыносимая! Эх, а так надеялись, Антоха столько трудов приложил, и всё зря…

– Не совсем зря, – покачал головой Макс. – Пусть кокосы не имеют гастрономической ценности, но зато их можно использовать как посуду. Считайте, что у нас есть и вёдра, и тазы, и кастрюли. Будем варить в них крабов! Когда найдем их, конечно же…

– Хоть какие-то плюсы! – сказал вернувшийся Антон, успев за время отсутствия где-то найти ярко красные плоды формой и размером напоминающие груши, а строением кожуры апельсин. Вручив каждому из товарищей по одному, он потребовал: – Пробуем, не стесняемся!

– А вдруг отравимся? – испуганно спросил Олег, недоверчиво рассматривая экзотический то ли фрукт, то ли овощ.

– Я съел пару и всё ещё жив. К тому же помимо меня эти плоды ели звери, судя по огрызкам, а они ведь не дураки, что попало жрать не станут.

– Логика железная, – кивнул Макс и откусил кусок плода. Найдя его вкусным, чем-то одновременно похожим на арбуз и сливу, он одобрительно кивнул, но от сомнений не удержался: – Пища незнакомая, поэтому может случиться несварение. Сразу большое количество не употребляем, дабы потом по кустам не носится.

Лёха, почти слопавший свой фрукт, махнул рукой и пробурчал:

– Главное, что вкусно, а то, что пронести может пару раз, так это ерунда, с кем ни бывало, все свои ведь. Надо еще пару таких мне, так что показывай дерево, Балмак…

Где находилось дерево с вкусными плодами Антон показал без проблем и все нижние ветви быстро опустели. Сытыми земляне начали чувствовать себя более уютно, хоть и понимали, что наедаться не стоило, но остановиться так и не смогли. Но без минусов, к сожалению, не обошлось. Олег, который зачем-то решил прогуляться до воды, вернулся напуганный до чёртиков и не сразу смог сказать, что его так напугало.

– Там! Я это… хотел… вода пить думал… а он плавает рожей вверх… пухлый и объеденный!

– Труп, что ли? – не удивился Макс. – Кого-то из наших к берегу волной прибило?

Олежка сумел кивнуть за одну секунду минимум раз пять и протараторил:

– Да-да, труп, жуткий труп, весь раздутый и объеденный, хрен поймёшь кто это!

– С рюкзаком? – спокойно поинтересовался Антон.

Олег, задумавшись на секунду, кивнул.

– Это хорошо, что с рюкзаком, ещё один ствол и нож нам не помешают.

– Вы что, вы в своём уме? – взвизгнул Лёха. – Утопленник кто-то из наших, не нужно говорить о нём так! Как можно в смерти человека видеть положительное?

Макс, хмурясь от услышанного, спросил Олега:

– Ты опознал покойника?

Качание головой стало ответом. Максим перевёл взгляд на Лёху, и объяснил:

– Слышал? Покойник неизвестно кто, поэтому можно лишь предполагать, кем он был. Радует, что мы не такие же, как он. И да, нам всем жаль осознавать, что где-то плавают ещё пятьдесят с лишним наших товарищей, которым не повезло добраться до берега, но изменить этого нам не под силу. Наша задача сейчас простая, нам нужно выжить! Уверен, что другие действовали бы на нашем месте точно так же.

– Похороним хоть? – с нескрываемой злобой к этой ситуации спросил Лёха.

– А куда мы денемся, похоронить мы обязаны…

С момента, как был обнаружен утопленник, прошло почти три часа. Макс, вернувшись из обхода по берегу, сел рядом с Антохой и почти неслышно спросил:

– Всех пятерых похоронили?

– Да, всех, в песке ямы не сложно копать, но и минусы есть, глубоко не похоронишь.

– Это да, осыпается. Я ещё семерых нашёл, это плюс к тем троим в противоположной части. Думаю, что хватит прогулок, надо просто прекратить поиски, всех мы всё равно не выловим, и точно не похороним. Да, это прозвучит стремно, но пускай за нас эту работу делают падальщики.

– А патроны и прочие ценности? А рюкзаки, которые можно пустить на палатки, ведь их ткань не пропускает воду! А одежда? А обувь?

Максим, положив руку на плечо товарища, попросил:

– Не заводись, друг, прошу тебя. Если ты хочешь, чтобы мы похоронили всех, то мы их похороним. Нам торопиться некуда…

– Тошнит сильно… голова кружиться… то жарко становиться, то холодно… – Олег, повернув голову, в очередной раз опустошил и без того пустой желудок. Рвало его ужасно, и судя по всему прекращаться рвотные рефлексы не собирались.

– Может всё дело в фруктах? – спросил Антоха, приложив ко лбу товарища руку. – У него температура высокая, хоть яичницу на лбу готовь. Я не врач, но могу смело сказать, что от подобного без медицинской помощи загнуться можно на раз-два. Обезвоживание страшная штука!

– Поэтому я требую, чтобы Олег пил много воды. – Макс вручил наполненную водой половинку скорлупы кокоса Лёхе и, показав на Олега, неслышно прошептал: – Мы с Антохой будем держать его, а ты вливай в рот воду. Пусть она тут же выйдет наружу, но хоть какая-то часть всё равно останется. Вода в данном случае единственный способ выжить.

– Не надо воды, парни, от неё только хуже… рвота усилится… я и так вот-вот кишки выплюну…

– Думаю, что всё-таки дело во фруктах. – Антон смочил тряпку водой и положил её на лоб Олега. – Если дело в них, то перспективы у нас нехорошие, скоро все сляжем.

Макс, покачав головой, выдал свою версию:

– Сомневаюсь, что дело во фруктах, не причём они. Это либо вирусы, либо бактерии, либо ещё что-то, о чём мы не знаем. Мир новый, а значит и заразы новые. То, что Олег слёг первым говорит лишь об одном, у него из всех нас самый слабый иммунитет. Эта же зараза, уверен, в данный момент пытается свалить нас и она своего добьётся, вопрос лишь во времени.

– Макс, не нагнетай! – взмолился Лёха. – Мне и так не по себе, а от твоих слов совсем хреново становится. Может внушение, а может и нет, но хотелось бы, чтобы было первое!

– Я не нагнетаю, а всего лишь говорю то, о чём думаю. Если дело всё же в бактериях этого мира, то нам от них никуда не деться, все переболеем. Кто адаптируется к ним, тот считай везунчик. А кто нет, тому дорога в землю. Третьего не дано.

– Дайте воды… – прошептал Олег, которому на глазах становилось всё хуже и хуже. – Пить, хочу пить…

– А трупный яд не мог так повлиять? – спросил Лёха и кинулся поить больного. – Покойники, которых мы столько часов хоронили, попахивать начинали, а я где-то слышал, что от выделяемого ими запаха можно отравиться. Лучше бы негры сдохли, их бы мы точно не хоронили!

– Не начинай со своими неграми! – тут же рявкнул Макс. – Попросили же нормально общаться, вот и общайся нормально! Ни слова про негров больше!

– Воняли, да, но сильное разложение ещё не началось, поэтому версию отравления трупным ядом смело отбрасываем в сторону, – сказал Антон, улыбнувшись растерянности майора Просвердина. – Я больше всего склоняюсь к высказанной Максом версии, похоже дело реально в бактериях. Предлагаю перетащить Олега с пляжа в тень, холод ему не помешает при такой температуре. Да и нам под этим солнцепёком нежелательно торчать, может солнечный… Точно, солнечный удар! Мужики, а вдруг у Олега именно он?

Макс, покачав головой, ответил:

– Солнце печёт, но не настолько сильно, чтобы случился перегрев. По ощущениям температура не выше двадцати пяти, мы к ней все привыкшие, нас даже жара под сорок не свалит. Бактерии это, или вирусы, или все сразу. Но, не могу не согласиться по поводу тени, Олегу прохлада не помешает. Берём его и тащим в лес…

Вечер не наступил. Вместо него пришла ночь, которая сменила день за какие-то минуты. Максим тут же выдвинул предположение, что им «повезло» оказаться в экваториальной зоне планеты, потому что иначе такую высокую скорость смены дня и ночи было не объяснить. Антон Балмаков с предположением согласился, он сам хотел об этом сказать, но из-за ухудшения состояния просто не успел. Олег Киселёв и Лёха Просвердин может быть тоже бы согласились, но сейчас им было не до этого, оба были в бреду, их свалила по прежнему неизвестная болезнь.

– Макс… похоже, что ты самый крепкий… – пробормотал Антоха и припал к кокосовой скорлупе. Через силу наполнив водой желудок, он сказал: – Если я начну бредить так же, как и они, то ты постарайся поить меня, делай это даже если буду сопротивляться… Температура у меня повышается прямо на глазах, чувствую её, лихорадка донимает… И тошнота мучает, скоро рвота начнётся… Макс, ты слышишь меня?

– Слышу, друг, хорошо слышу. Будь уверен, если меня не свалит так же, как Лёху и Олега, я сделаю всё возможное, чтобы поставить вас на ноги.

– Спасибо, друган… – Антон помолчал секунду, а затем сдался рвоте, огласив ночной лес нехорошими звуками.

Макс, сжимая холодную рукоять пистолета, начал мысленно молиться. Только чудо могло спасти товарищей. О том, что и его самочувствие ухудшалось с каждой минутой, он старался не думать. Неизбежного не избежать, а помощи ждать было не от кого…

Из четверых землян, сумевших выжить после перехода портала, Максиму повезло меньше всех, настрадался ещё там, на Земле, попав в аварию. И без того слабый иммунитет привыкшего к цивилизации человека был подкошен многочисленными ранами, ушибами и кровопотерью. По всем правилам Макса должно было свалить первым, но всё вышло наоборот, первым болезнь одолела пухляка Олега Киселёва, который никогда не жаловался на здоровье.

Вторым больным стал Лёха Просвердин, и с ним было не всё так однозначно, ведь физически он был самым крупным из четверых, но имел кое-какие проблемы со здоровьем, гастрит и незначительную гипертонию. Первое было связано с неправильным питанием, любил злоупотреблять фастфудом и колой. Второе дань размеру, ведь его рост составлял немалые без пары сантиметров два метра, а вес уходил прилично за сотню, и при этом на его теле не было никакого жира, только сплошные мышцы. Проблема с давлением у него появилась ещё в студенческом возрасте и к тридцати так и не ушла. Радовало лишь то, что она осталась статичной, ухудшений не было, жить это практически не мешало, и даже таблетки пить не приходилось, за исключением редких случаев.

Антон Балмаков на здоровье тоже никогда не жаловался, его можно было назвать самым крепким из четверых, пахать и пахать, но почему-то и его свалило раньше Макса. Оба землянина были сильно похожи, как внешне, так и характерами. Высокие и стройные, под метр девяносто каждый, спокойные и рассудительные, в подразделении их уважали и часто просили помочь советом. Во время службы они старались держаться друг друга, но лучшими друзьями никогда не были. Хорошими товарищами – да. Но беда сплотила, она всё изменила…

Первой к Максу пришла слабость, стремительно захватившая тело. Из-за нее стало трудно находиться в сидячем положении и захотелось упасть, чтобы затем свернуться калачиком на холодной земле и уснуть. Борясь с ней, он продолжал сжимать пистолет, но при этом понимал, что скоро рука откажется подчиняться и оружие упадёт.

Затем подключилась тошнота, которая выбила из головы все мысли, кроме одной: когда же всё это кончится? Забыв про пистолет, Макс упал на колени, и дал волю рвотному рефлексу. Совсем немного осталось, он это чувствовал. Скоро станет таким же беспомощным овощем, как и остальные…

Максим вернулся в детство, оно у него было прекрасным, но вспоминалось почему-то только плохое. Бредовое состояние потому и звалось таким, в нём не было ничего приятного, в нём был лишь негатив. Детский сад, школа, поступление в университет, служба…

Всё самое худшее, что происходило в этом временном промежутке, пришлось пережить вновь. Жизнь каждого человека состояла из чёрных и белых полос, но лучше всего запоминались почему-то именно черные. Хорошее, оно на то и было хорошим, чтобы случиться и затем затеряться в памяти плохого, даже если первого было больше, а последнего крупицы. Так были устроены почти все люди, прекрасные мгновения они не ценили, а вот ужасные упрямо берегли.

Четыре года, игра на детской площадке, мальчишка года на два постарше запустил камень, который угодил Максу в скулу. Боль была такой, будто это случилось только что, а не много лет назад. Вроде бы не помнил ничего такого, но именно сейчас, в бреду, пережил всё как наяву.

Первый класс, третий день обучения в школе, неизвестность вперемешку со страхом, третьекласснику понравился пластиковый пенал первоклассника и тот решил его отобрать. Максим с имуществом расставаться не собирался, стоял до последнего и в итоге получил пеналом в лоб. Зашивали, было больно.

Восьмой класс, вечерняя прогулка с одноклассницей. Первая, или уже нет, даже и не вспомнишь так сразу, любовь. Трое парней постарше выпили и веселья ради решили поиздеваться над школьником и его спутницей. Макс, крикнув подруге «Беги!», кинулся в драку. После была больница, много боли, но вместе с ней была и гордость: он не струсил, не побежал, не сдался!

Первый курс, отдых на реке, Макс прыгнул с обрыва, погрузился почти до дна и почувствовал боль, арматура пробила бедро насквозь и не захотела выпускать из водного плена. Выбрался благодаря трезвому рассудку и помощи товарища. От кровопотери был на грани жизни и смерти и, если бы не друзья, оказавшие первую помощь, вряд ли бы выжил. Восстанавливался почти полгода.

Далее пошли мелочи, которых было много, но все они не слишком выделялись на фоне предыдущих случаев. Воспалённое болезнью сознание ударило самыми сильными воспоминаниями, а затем перешло к более мягким. Падения с велосипеда, удары молотком по пальцам, многочисленные драки и прочее, всего этого было много в жизни Максима. И в жизни других ребят, детство которых пришлось на так называемые «девяностые», всего этого так же было навалом. Увы, но не всем повезло. Максу повезло, он выжил и сейчас продолжал бороться. Он прекрасно знал, что вся жизнь – борьба. А ещё помнил, что живым он из жизни не выйдет, и поэтому бороться нужно как можно дольше…

Но нет худа без добра, постепенно бред ушёл. И пришла пора приходить в себя, пора выживать!

Либо удача была на стороне землян, либо им просто повезло, но если бы Макс очнулся хотя бы минутой позже, то все четверо наверняка бы умерли и через некоторое время были съедены.

Открыв глаза, землянин понял, что с момента, как он потерял сознание, изменились две вещи. Первая: ночь сменилась днём, и это явление было не страшным, в этом наоборот был огромный плюс. Вторая вещь, а точнее вовсе и не вещь, а живое существо, вот это явление было пострашнее.

Если скрестить орангутанга и бегемота, взяв тело первого и голову второго, то получится жуткий зверь с поразительной прожорливостью, потому что в такую пасть легко бы умещалась не только человеческая голова, в неё их сразу штук пять засунуть можно было бы.

Гиппоорангутанг – вот такое имя дал Макс зверю, когда увидел его. Не ожидал землянин встречи, поэтому не успел особо удивиться или испугаться. Впал в недоумение, так было сказать правильнее всего.

Нелепое создание не заметило пробуждения землянина, потому что было занято делом поважнее. Оно выбирало, кого сожрать первым, Лёху или Антона. Видимо не сумев определиться, оно решило, что сожратым быть Олегу и переместившись к нему без труда подняло находящегося в бессознательном состоянии человека за ногу.

Макс не думал, ему некогда было это делать. Нащупав лежащий на земле пистолет, он направил его на тварь и нажал на спуск. Звук выстрела шарахнул по ушам, а пуля ушла в цель, проделав в широченной спине крохотную дырку.

Уродец, почувствовав боль, потерял к Олегу всякий интерес и бросился на утёк. Макс продолжил стрелять и прекратил жать на спусковой крючок, когда понял, что магазин старичка ТТ опустел. Попали все восемь пуль в цель или нет можно было только гадать, но главная цель была достигнута, жуткий зверь ретировался, наверняка надолго потеряв к землянам интерес. Возможно, что навсегда, если были задеты жизненно важные органы. Шкура у гиппоорангутанга была крепкая, можно было не сомневаться в этом, но и ТТ не Макаров, делать отверстия его истинное призвание.

Бросившись к рюкзаку, землянин нашёл запасной магазин, вставил его в пистолет и только тогда почувствовал облегчение. Если и вздумал бы кто ещё заявиться, то приём его ждал нешуточный.

Ни Олег, ни Антон, ни Лёха в сознание не пришли. Спали мёртвым сном и, похоже, просыпаться не торопились. Странно, что первым проснулся Макс, ведь по логике заболев и отрубившись последним он и пробудится должен был последним. У него что, самый мощный иммунитет к этой заразе оказался? Или здесь было что-то другое? Понять это, к сожалению, пока вряд ли удастся, и в будущем понимание прийти не обещало. Главное, что выздороветь от этой хрени было реально, а всё остальное так, мелочи. Макс оклемался, оклемаются и остальные.

Стоило пройти по маршруту гиппоорангутанга метров двадцать и стало ясно, что бегать он уже никогда не сможет, зверь валялся в грязи, сучил конечностями, орошал всё и вся кровью, пытался встать и тихо хрипел.

Поймав в прицел огромную голову, в которую не попадёт только косоглазый паралитик, Макс нажал на спуск. Попади пуля в лоб, всё могло быть печально, массивный череп там наверняка был толстым, но он подстраховался, выбрав мишенью затылок. Проблем не было, пуля пробила кость и тем самым окончательно умертвила жуткое создание.

Желание исследовать монстра было, но землянин его поборол. Оставлять товарищей одних при этом зная, что в любой момент мог пожаловать ещё один любитель человечины было бы подлым преступлением.

– Сука, девять патронов на тебя извёл! – прорычал Макс и поспешил обратно…

Вторым, кто справился с неизвестным недугом, стал Антон Балмаков. Очнувшись, он как и Макс не почувствовал никаких отклонений, будто и не болел. Он был полон сил и готов бежать хоть на край света. В теории следующим в себя должен прийти Лёха, ведь он захворал вторым. Олег по такой логике должен был проболеть дольше всех, потому что его свалило первым. Но это лишь в теории, а на практике всё могло быть иначе, вплоть до летального исхода, об этом тоже пока не стоило забывать.

Макс, ожидая, когда очнется кто-то из товарищей, времени даром не терял. Покидать лагерь надолго ему было нельзя, за исключением походов за водой, но и сидеть без дела не хотелось, поэтому он потратил почти два часа на изготовление копий, которые в скором времени им могли понадобиться. В роли наконечников выступили лезвия ножей, благо их у землян после обнаружения утопленников было навалом. Древками послужили прямые ветви странного дерева, ствол которого не превышал в высоту и метра, а всё остальное были стремящиеся к солнцу многочисленные отростки.

Ножом рубить твёрдую древесину было сложно, но реально. Копья получились тяжёлыми, от трёх до четырёх килограммов каждое. Если их высушить, то они обещали полегчать раза в полтора и быть неплохим оружием, как колюще-рубящим, так и метательным, хотя с последним всё наверняка было плохо, ведь метать копья земляне не умели. Тренировка по метанию копья в мишень, которую Макс провёл, показала главное: с десяти метров он не то, что в зайца не попадёт, в слона промажет!

Антон Балмаков, жадно хлебая из кокосовой скорлупы воду, слушал рассказ товарища. Известие о чудовище, которое пыталось сожрать землян, он воспринял спокойно. Закончив с поглощением воды, сказал:

– Не знаю я, Макс, что сказать. Пока не увижу монстра своими глазами, я не поверю в его существования. Может это был местный бобёр? У страха, понимаешь, большие глаза. Размерчик меньше, чем ты описал, наверное… Где этот твой… как его ты там назвал… лежит?

Не сказав ни слова, Макс показал в нужном направлении и протянул Антону одно из копий. Покачав головой и продемонстрировав пистолет, тот пробормотал:

– Нет уж, мне с ТТ-шкой сподручнее и спокойнее. Схожу, погляжу, может даже удивлюсь…

Не прошло минуты, а товарищ уже вернулся. Хотя правильнее было сказать прилетел с круглыми как хоккейные шайбы глазами. Тряся пистолетом, Антоха выдал:

– Ты не соврал! Есть монстр, огромный, и даже два! Один дохлый, на гориллу рыжую похож! Второй ещё страшнее, потому что живой, но уже чёрный, тоже на гориллу похож, первого жрёт! Меня пока не заметил! Макс, я чуть в штаны не наложил!

Первая встреча с жутким монстром Макса не напугала, он попросту ничего не понял. Вторая встреча – уже другая история. И монстр был другой, хоть и наверняка одного вида, только окрас отличался. Вторая встреча проняла от пяток до макушки, жутко стало, даже тепло от страха по телу побежало.

– Убьёшь его? – взмолился Антоха, трясущийся словно идущий в разнос дизель. – Друган, ну не молчи, скажи хоть что-то!

Отогнав панику прочь и вернув самообладание, Максим шёпотом ответил:

– Попробую убить, ведь первого убил… пошли, посмотрим, может тебе показалось…

Не показалось, всё так, как и было сказано, чёрный гиппоорангутанг жрал рыжего сородича с завидной скоростью и уже успел уничтожить половину одной ноги. Разрывая плоть и кости острыми изогнутыми когтями, которыми кончались пятипалые верхние конечности, он закидывал всё в огромный рот и глотал практически не жуя. Двух землян, до которых было всего метров семь, монстр не замечал, потому что был сильно занят важным делом.

Веточка-предатель, на которую Макс встал, не заметив среди листьев и травы, хрустнула так, будто являлась двухсотым брусом, на который дали предельную нагрузку. С головы до ног измазанный в крови каннибал тут же прекратил трапезу и уставился на Макса и Антоху. Пока земляне думали, стрелять или бежать, гиппоорангутанга и след простыл, умчался пулей, лишь топот и хруст веток услышали.

– А ведь он нас испугался! – воскликнул Макс, потому что кое-что понял.

– Уверен? – с сомнение спросил Антоха, пытающийся вращать головой на триста шестьдесят градусов. – А вдруг нет? Вдруг вернётся? Вдруг нападёт чуть позже? Или того хуже с подмогой явится!

– Нет, Тох, не нападёт он, и первый раз тоже не было нападения. Всё просто, друган, мы столкнулись не с хищником, а с падальщиком. Нас, лежащих без сознания, рыжая тварь расценила как мёртвых, но после первого моего выстрела поняла, что нарвалась, и попыталась свалить. Это падальщик, поверь мне, все факты об этом говорят.

– Хотел бы я, чтобы то, что ты сказал, было правдой, Макс… – недоверчиво протянул Антоха.

– Это правда, посмотри на труп рыжего, его верхние конечности просто созданы, чтобы разделывать плоть. А вот с пастью всё иначе, она не имеет клыков, только жевательные зубы в ней есть. Падальщик и, к тому же ещё и частично травоядный, при нужде он может сидеть на растительной пище. В общем пошли обратно, пока ещё один такой не пожаловал. Леху и Олега надолго оставлять нельзя, могут сожрать…

Час пролетел незаметно и появилась новая проблема, у землян кончилась вода. Держа в руках две пустых половинки скорлупы кокоса, Макс поинтересовался:

– Кто по воду пойдёт, ты или я? И за фруктами надо бы сходить, ведь жрать хочется. Осилишь?

Антоха, сидящий на дереве и пытающийся при помощи ножа изготовить идеальное древко для копья, испуганно уставился на товарища и шёпотом сказал:

– Макс, лучше ты иди, а я останусь, охранять буду. Мне тут как-то спокойнее, хоть и жутко боязно одному оставаться. – Он кивнул на спящих товарищей. – Эти пока что так себе компания…

– Ладно, будь тут, мне не сложно сходить. Засиделся я, ноги разомну…

Оказавшись на пляже, Макс убедился в правильности своих догадок. Твари, с которыми им пришлось повстречаться, были стопроцентными падальщиками, для которых поедание мертвечины являлось самым приятным занятием. Два уродца, один светло коричневого окраса, а второй рыже-чёрного, раскопали песок и добрались до могилы, в которой земляне похоронили троих утопленников. К моменту, когда появился Макс, трапеза почти закончилась.

– Вот уроды, перестреляю всех! – Макс, испытав приступ ярости, схватился за пистолет и готов был открыть стрельбу, но в последний момент смог успокоиться. Пустая трата патронов ни к чему бы не привела, да и к тому же падальщиков уже и след простыл. Показав умение мощно прыгать, гиппоорангутанги скрылись в джунглях.

Не желая заглядывать в могилу, Макс наполнил скорлупки водой и побрёл к своим. Этот день они почти прожили, теперь нужно было прожить ночь…

Глава 3

Новые знакомства

Последний раз Макс рыбачил в детстве и почти ничего не помнил из тех событий. Знал лишь, что у него была сделанная из черёмухи удочка с толстой леской, на конец которой был привязан огромный крючок. Кажется на неё даже что-то ловилось, но что именно память рассказывать отказывалась.

Хождение вдоль озера с копьём в руке было трудно назвать рыбалкой, это скорее была охота, потому что поймать таким способом можно было лишь что-то крупное и желательно медлительное. Мелкой рыбы в воде было навалом, она почти не пугалась забравшегося по пояс в воду человека, но вот только умудриться проткнуть её копьём было занятием гиблым, с таким же успехом можно было пытаться сбить из рогатки штурмовой вертолёт. Увы, но крупняк на глаза попадаться отказывался. Либо боялся человека, либо просто на глубине обитал.

Удача подвернулась спустя час пребывания в воде. Макс может быть бы и не понял, что прошёл рядом с крупной рыбиной, которая была похожа на длинный узкий камень, если бы та не пошевелилась. Реакция землянина не заставила ждать и острый наконечник копья погрузился в голову, не дав обитателю водоёма шансов на выживание. Вытащив добычу на сушу землянин не сдержал радости. Сом или его близкий родственник оказался на пол пуда весом, не меньше. Троих он точно накормит, а может даже четверых, если Олег придёт в сознание к ужину.

Максу стало интересно справился ли Антоха с поставленной перед ним задачей или так и трещал с очнувшимся Лёхой, обсуждая всё случившееся. Если не справился, то пойдут по дрова оба. Угли, на которых будет готовиться рыба, сами по себе не появятся.

Выпотрошить рыбу было не сложно, а вот решить, каким способом приготовить, уже сложнее. Макс решил использовать старый добрый и много раз проверенный способ: обмазал тушу глиной, благо та легко находилась, если копнуть песок поглубже. Уже запакованную глиной со всех сторон рыбку оставалось только запечь при большой температуре.

Глядя на то, как сом постепенно исчезал под слоем жирной серо-белой глины, Лёха недоверчиво спросил:

– Макс, а ты точно знаешь, что делаешь? Может всё-таки по старинке шашлык замутим?

– Нет, по старинке не получится, углей нормальных нет, да и нельзя нам после того, что с нами было, жареное. Печёное будет для желудков лучшим вариантом. Еще лучше сварить уху, но для неё у нас ингредиентов кот наплакал. Мы даже кастрюли и той не имеем. Я думал в кокосовой скорлупе варить, но на неё надежды мало, сырая сильно, не будет кастрюлей работать. Поэтому только печь!

– Ладно, твоя взяла, доверюсь. Как думаете, Олег скоро очнётся, или до утра не ждать его?

Антоха, усмехнувшись, выдал:

– Даю зуб, что Олежка, главный среди нас любитель пожрать, проснётся к ужину. Макс, ты давай старайся, готовь вкуснее, приправы не жалей.

Это был сарказм, потому что кроме соли у землян ничего не было, а для вкусно приготовленной запечённой в глине рыбы можно сказать ничего другого и не требовалось. Да и с такой сильной голодухи такая еда им стопроцентно райской пищей должна была показаться. Место ведь райское, значит и пища такая будет.

– Теперь ждём не меньше часа, – сказал Макс, опустив прямо в огонь огромный кусок глины со спрятанной внутри рыбой. – Учитывая размер, я бы подержал это чудо кулинарии в углях пару часов, но, думаю, мы время жаром компенсируем, будем всегда огонь поддерживать…

– Вкусно, очень вкусно! – Олег, который, как и предсказал Антоха, очнулся перед ужином, и сейчас он жадно схватил второй кусок печёной рыбки и начал уплетать её, ловко отбрасывая редкие кости. – Я, парни, тоже думал на рыбалку сходить, когда очнулся, но побоялся вас одних оставлять. И это, звук меня насторожил, зверь какой-то приходил, сожрать нас хотел.

Привычка Олега врать с ходу и при этом с самым серьёзным видом давно никого не удивляла. Макс, украдкой подмигнув Лёхе и Антону, обеспокоенно поинтересовался:

– Так ты что, в сознание приходил?

– Ну да, было дело, приходил. Посмотрел, что вы все спите или, как бы правильно сказать, в отключке болеете, и ничего стоящего не придумал. Говорю же, зверь приходил, сожрать нас хотел!

– Рыжий, размером с собаку, на кошку похожий? – спросил Антон.

– Да, такой! Рыжий и похожий на кошку, этакий маленький тигр, с дворнягу размером! Напал, но я его из пистолета угостил, так он сразу к нам интерес потерял!

Лёха, хлопнув себя по лбу, выдал:

– Вот блин, а мы то всё думали кто зверя завалил! Олег, спасибо тебе, спас нас бедняжек! – помолчав секунду и сделавшись за это время удивительно серьёзным, он спросил: – Покажешь нам, где зверь лежит?

Олег, насторожившись, пробурчал:

– Я плохо помню, ведь мне худо было, очнулся, минут пять продержался, выстрелил, а затем снова сознание потерял.

– Туда сходи, – Макс показал в нужном направлении. – Всего полтора десятка шагов сделай и ты удивишься, кого завалил.

Прекратив возню с рыбой, Олег встал, с опаской посмотрел на натоптанную тропку, пару секунд боролся с сомнениями, а затем осторожно пошёл. Прошло немного времени и раздался жуткий вопль, а затем появился его исполнитель. Трясучка и огромные глаза говорили, что увиденное ему не понравилось.

– Ну как тебе, Олежек, прикольный зверь? Понравилось? – ехидно спросил Лёха.

– Нет, не понравилось, совсем не понравилось! Я напугался! Когда стрелял не таким страшным и большим зверь казался, реально с собаку был, а этот вылитая горилла! А морда, морда хрен пойми чья, мутантская! А ноги…

– Морда мутантская, соглашусь, – кивнул Макс. – Такая бы подошла гиппопотаму, похожа очень, но никак этому орангутангу не подходит. Я, когда увидел, что эта образина тебя, Олежка, за ногу подняла, и сожрать пытается, даже не думал, сразу стрелять начал. А убив беспокоился, что ещё такие же придут и потому сторожил товарищей. Ответишь мне, почему я даже не подумал хвастаться? И почему только правду рассказывал, не приврав ни капли?

– Так это ты… – Олег, осознав услышанное, стал красным, как помидор. Ходящими ходуном от страха губами он спросил: – Оно что, правда сожрать меня пыталось?

Макс, пожав плечами, ответил:

– Ну пыталось и что с того, не сожрало ведь. И не оно это, а он, потому что достаточно на то, что между ног у него находится хотя бы разок взглянуть, чтобы всё понять…

Антон, дежурство которого началось час назад и будет длиться ещё столько же, занимался важным делом, которое помогало не уснуть. Он следил за костром, который не должен был гаснуть ни на секунду. И это помогало, как ни странно, ведь это была какая-никакая, а работа.

Звуки многочисленных выстрелов, сильно приглушённых расстоянием, не сразу удивили землянина, потому что разум тут же задал сам себе вопрос: а не показалось ли?

Убедившись, что нет, не кажется, Антон поспешил разбудить Макса.

– Что, уже утро? – Макс, открыв глаза, не сразу понял, что от него требуется. Увидев, что рассвет начнётся ещё не скоро, он начал возмущаться: – Антох, я же дежурил уже, Лехина очередь, а потом Олега, ты напутал что-то! Буди их, а не меня, я спать жуть как хочу!

– Да тише ты, тише! – Антон, зачем-то показав пальцем в небо, попросил: – Напряги уши и ты услышишь кое-что интересное!

– Перестрелка?! – сон с Макса как ветром сдуло. Вскочив, он быстро сориентировался с направлением, с которого слышался звук, и воскликнул: – Кто-то нехилую заварушку устроил! Далеко, минимум десять километров, а может и больше, ведь ночью звуки гораздо дальше слышно! Люди, такие же как мы, здесь они есть, и они близко!

– Да, близко, поэтому нам нужно выдвигаться на звук прямо сейчас! – Антоха, которого ещё днём с насиженного места было невозможно бульдозером сдвинуть, удивил резким заявлением. Макс, прогнав радость открытия, быстро вернул трезвость ума. Покачав головой, он сказал:

– Нет, друг, ночью мы никуда не пойдём, потому что это опасно. Запомним направление, выспимся, а уже завтра всё как следует разведаем. Даже если люди уйдут, то это не проблема. Мы перекопаем эти джунгли, но выясним, в кого и зачем они стреляли. А затем поймём, нужно ли знать этим людям о нашем существовании. Понимаешь, о чём я?

Антон, помолчав, нехотя кивнул и ответил:

– Понимаю, всё понимаю… Ладно, ты ложись давай, а я дальше дежурить. Утро ночи мудренее, и безопаснее…

Заставить себя уснуть было сложно, но Макс был терпеливым, справился. Создалось ощущение, что и не спал вовсе, а просто закрыл глаза и тут же открыл, вот только солнце, стоящее в зените, сказало обратное. Спал, ещё как спал, и намного дольше положенного.

Прогнав нехорошие мысли, он сел и решил осмотреться. Лёха и Олег спали рядом и по собственному желанию просыпаться вряд ли собирались. Антона не было, и не было костра, который должен был гореть всю ночь. Но зато имелась непотраченная куча дров и выведенный на куске ткани при помощи угля текст: «Ушёл в разведку, потому что не смог ждать. Не теряйте, скоро вернусь!».

Макс, который мог ждать фокусов хоть от кого, но не от Антохи Балмакова, прорычал:

– Вот тебе и нежданчик…

Макс, Олег и Лёха спорили по поводу случившейся ночью перестрелки и последующего исчезновения Антохи так активно, что не сразу поняли, что их окружили. Семеро человек с автоматами Калашникова в руках вышли со всех сторон и дали ясно понять, что лишних движений делать не стоит.

Новоприбывшие земляне встречи с четырьмя неграми, двумя мулатами и одним белым не ожидали, и поэтому дружно лишились дара речи. Самый крупный из негров и самый грозный с виду с трудом заговорил на русском языке, который ему не помешало бы подучить:

– Дернетесь и лишний перестрелка сделаю! Вас волновать не должно, все меня пойдёшь, начальника говорить вас будет! Оружие под землю!

Макс, поморгав, и убедившись, что это ему не показалось, спросил:

– А вы кто?

– Мы папа, мама, брат и начальника для вас! Волновать не должно кто кого мы будить!

– А без направленного на нас оружия никак? – спросил Лёха, тоже не врубавшийся в происходящее. – Может того, стволы-то опустите? И, знаете, я не шибко догоняю, что от нас требуется. Оружие под землю зачем? Может его на землю положить? И это, класть не нужно, если что, потому что оно и так не земле, ведь камни тоже землёй можно считать…

– Заткнись свой говори! Того иметь меня будут! – рявкнул негр и поднял автомат от бедра к плечу.

Толстый палец лёг на спусковой крючок и это не осталось незамеченным для Макса. Стараясь быть вежливым, он обратился к белому, надеясь хоть на какое-то прояснение:

– Говоришь на нашем?

– Говорю, – кивнул тот. – Но говорить с вами не буду, потому что не я старший. – Далее был кивок на негра и улыбка: – Набук всем заведует, с ним общайтесь, таковы правила.

Чёрный здоровяк по имени Набук опустил автомат, долбанул себя кулаком в грудь и взревел:

– Я Набук, мой попка твой член видел!

– Он туговатый начальник, так что будьте осторожны, не всё сказанное понимает, – с улыбкой пояснил белый, которому было явно весело от всей этой ситуации. Да что уж говорить, белому вся эта ситуация доставляла большое удовольствие, он открыто наслаждался происходящим. – Но Набук и сам не всегда шарит, что говорит, беда с башкой у него, касательно языков беда.

Набук нахмурил огромные чёрные брови, посмотрел на подчиненного и спросил:

– Туговатый – это который? Тупой я быть, что ли говорить, Жеча?

– Туговат – это значит силён! – ответил белый, показав большой палец. Из разговора стало понятно, что зовут его Женя, но из-за проблем с произношением Набук говорил иначе. Хотя, кто его знал, может имя было совсем другое. Но уже было ясно наверняка, что с русским языком белый знаком хорошо и он несомненно являлся его родным языком.

Негр, обдумав услышанное, довольно осклабился и зарычал:

– Я туговат, бойтесь меня, убью каждых! Мой попа всех ваш член увидит! Будет вам плохо, размер большой! Удовольствия мало!

Мулаты заулыбались и тем самым дали понять, что русский язык они тоже знают. Макс, подняв пустые руки над головой, посмотрел сперва на Олега, а затем на Леху, и тихо проговорил:

– Мы в заднице, парни, поэтому советую делать как я. И не рыпаемся, пожалуйста…

– Да что вы себе позволяете! – взвизгнул Олег и потянулся к своему пистолету, который так и остался лежать в метре от хозяина.

Громкая автоматная очередь разорвала тишину. Пули начали бить в землю, чудом не попадая по ногам. Макс непроизвольно затанцевал, молясь лишь о том, чтобы его не задело. Даже легкое ранение в таких условиях обещало много проблем.

Набук, прекратив стрелять и убедившись, что все новоявленные пленники держат руки над головой, противно усмехнулся и воскликнул:

– Такие вам лучше! Все по один строители и идти в лес, пока в мой зад вы все не побывал!

Женя не выдержал первым и заржал в голос. Мулаты тоже от смешков не удержались, а вот трое негров, похожих на истуканов, никаких эмоций не выдали, будто и не живые они были.

Набук нахмурился и по его виду было понятно, что он энергично думал. Показалось, что даже слышно, как от столь сильной умственной деятельности его извилины скрипели. Дождавшись, когда подчинённые прекратят смеяться, негр рявкнул:

– Кто смешной говорил?

– Да никто, – белый отмахнулся. – Я с этих поржал, морды у них больно тупые. А ты, Набук, нисколько не смешной, ты туговатый, конкретно туговатый!

– Я конкретный туговатый! – гаркнул Набук и показал на тропу, ведущую в джунгли, стволом автомата. При помощи улыбки продемонстрировав гнилые зубы, он прошипел: – Построители ширинка и шаги!

Макс, всё больше понимающий, что ситуация дерьмовая, всё же не сдержал улыбки. Туговато им будем…

Пленников вели долго, не меньше трёх часов, за которые удалось пройти по джунглям не меньше восьми километров. Конвоиры имущество новоприбывших Землян оставлять не захотели и в качестве носильщиков использовали тех, кому это самое имущество принадлежало. Тащить на себе сорок килограммов минимум Максу было сложно, но после парочки болезненных тычков в рёбра стволом автомата бодрости прибавилось достаточно и никто, даже страдающий незначительным излишним весом Олег, не возмущался.

Разговаривать, а тем более задавать вопросы бандиты не позволяли, для верности не забывая тыкать стволами автоматов или бить прикладами. Информацию, даже маломальскую, Максу добыть не удалось, но кое-что он понял и без разговоров. Один из негров истуканов, как стало известно ещё в начале пути, являлся проводником, потому что шел по лесу так, будто знал его как свои пять пальцев. Иначе как было объяснить то, что он очень умело огибал непроходимые места, и при этом умудрялся замечать хищников, которых ещё до появления удавалось отпугнуть выстрелами.

В целом можно было сказать, что короткое путешествие прошло удачно, если не думать об усталости, ушибах и ссадинах, и о том, что теперь все трое были пленниками. Возможно, и четверо, если Антон Балмаков всё ещё был жив. Хотелось бы верить, что да.

Переход по джунглям закончился выходом на дорогу. Узкая грунтовка, сильно петляющая, с большим количеством ям и часто встречающимися болотистыми участками, тем не менее являлась именно тем, чем её хотелось называть, она была настоящей дорогой. Те, кто её строили, не особо заморачивались о комфорте тех, кто должен был по ней ездить.

Макса факт существования даже такой дороги сильно удивил, потому что он думал, что в том мире не то, что дорог, просто нормальных троп не существовало, а оказалось иначе, были и дороги, и даже машины, на которых по ним ездили. И если с первыми пока всё обстояло печально, потому что других дорог, которые можно было назвать приемлемыми, не было встречено, то со вторыми всё сложилось отлично. У тех, кто их захватил, имелись два японских джипа просто созданных для бездорожья. Первой машиной был Крузак Восьмидесятка, а второй Ниссан Патрол.

Ожидаемое было в пух и прах разбито действительностью, и это был неопровержимый факт. Количество бандитов пополнилось, потому что машины без охраны не оставались, их все это время стерегли ещё трое негров. Антона Балмакова среди них замечено не было, и не ясно было, хорошо это или плохо. Наверное он не выжил…

Перед тем, как уйти из лагеря, Антон долго обдумывал, как ему поступить. Факт, что где-то рядом были люди, не давал ему покоя, зудил сознание, нервировал и подталкивал к действиям. Окончательное решение помог принять звук мощного пневматического сигнала, прозвучавший после того, как закончилась перестрелка. Именно тогда Антон и решил, что надо идти в разведку наплевав вообще на всё.

Прогулкой по ночным джунглям спецназовца было не напугать. К тому же у него имелся пистолет и приличное количество патронов к нему, с таким вооружением хищников можно было вообще не опасаться. А вот вооружённых людей опасаться стоило, потому что, судя по звукам перестрелки, с оружием у них было всё в порядке. Пулемёты, да еще и крупнокалиберные было сложно спутать с чем-то другим даже на расстоянии.

Как уйти и при этом не оставить товарищей без охраны Антон придумал довольно быстро. Вместо того, чтобы разбудить Лёху, который должен был дежурить после него, он разбудил Олега. Проснувшись, тот минут пять приходил в себя, а когда наконец пришёл, то узнал, что у товарища случилось несварение желудка.

Уйдя в кусты типа по большой нужде, но на самом деле в разведку, Антон даже не подумал о том, что Олег спустя минуту снова будет спать и при этом утром ничего не вспомнит. А если и вспомнит, то умолчит или наврёт с три короба. Именно поэтому было решено оставить записку, которую товарищи должны были увидеть только с рассветом. А до рассвета было далеко, глядишь он к этому времени уже и обратно вернуться успеет.

Удивительно, но пройдя около десяти километров Антон не повстречал ни одного хищника. Зверей будто не было в джунглях. Либо они все спали, что было маловероятно. Плохо, что помимо зверей опасностей тоже хватало, потому что идти приходилось в темноте, не шибко надеясь на свет луны, который почти не пробивался сквозь кроны деревьев. Легкий вывих левой ступни, море царапин и ушибов, десятки падений, парочка купаний в болотинах и прочие проблемы – всё это происходило с землянином до самого рассвета.

И не было бы так печально, если бы Антон нашёл то, за чем отправился. Но, увы, с восходом солнца ситуация только ухудшилась. Он заблудился и при этом настолько основательно, что речи о возвращении назад и быть не могло. Банально, но того направления, в котором нужно идти, чтобы вернуться, не получалось определить хотя бы примерно. Увы, но у него совсем не было опыта, а без опыта ты в любом деле почти всегда ноль…

Сидя на гнилом стволе некогда могучего дерева землянин жевал местный то ли фрукт, то ли овощ, и пытался придумать адекватный план действий. Найти место, с которого можно было бы осмотреть окрестности, вот что нужно было сделать немедленно.

Гора, где-то она точно была, ведь он видел её, когда на пальму взбирался. Плохо, что здесь этих пальм не росло, а все деревья, которые имелись, были одинаковой и незначительной высоты и имели слишком слабые ветви. Антон попробовал залезть на одно и чуть не грохнулся. Ему не хватало только покалечиться для полного счастья. Нужно было как можно скорее придумать что-нибудь стоящее…

Ощутив, как металлический предмет коснулся затылка, Антон вздрогнул и сделал только хуже. Пистолет, нет сомнения, что именно его приставили к голове, упёрся ещё сильнее, а его обладатель грубо приказал на ломаном русском:

– Не швелись иль мозг вылетучет! Рука вверх! Вторая тоже туда!

– Не шевелюсь, – испуганно ответил Антон и осторожно поднял руки, при этом забыв про зажатый в правой ладони пистолет. Он уже понял, что попал, но вот насколько серьёзно пока что не получалось понять.

Сильная рука забрала оружие, а затем последовал удар ногой в спину, который вызвал много боли и поменял положение землянина с сидячего на лежачее лицом вниз. Пока Антон приходил в себя и пытался вздохнуть, появился ещё кто-то, и этот кто-то остановился прямо возле головы. Достаточно было посмотреть вправо, чтобы увидеть пару больших армейских сапог. И не жарко ему в такой обуви? Странно, что именно эти мысли лезли в голову Антона, а не другие, более подходящие по ситуации.

– Так-так, кто у нас тут нарисовался? – обладатель холодного и в какой-то степени жуткого голоса заговорил на идеальном русском и встал ногой на спину Антона. – Твоё имя, парень, я хочу его знать. Выкладывай всё, если хочешь жить, потому что с теми, кто упрямится, у меня разговор короткий. Главное, что меня сейчас интересует, это местонахождение выродка свиньи и обезьяны Набука! Какого чёрта вы приперлись в наши края и рыщете здесь как у себя дома? Смерти ищете? Так радуйтесь, вы её нашли!

Не понимая, что неизвестные хотят узнать от Антона, он рассказал всё, что знал:

– Моя фамилия Балмаков, зовут Антон, я из Беларуси…

– Ух ты, разговорчивый, и это хорошо! Бакуна, что скажешь? Выследил его, нам сообщил, а сам молчишь как рыба! Что-то мне подсказывает, что этот парень…

– На лоб нарисована что приехал не долго! – перебил тот, кого назвали Бакуной. – Я сразу догадал его, не все как вёл себя, странный, потерян!

– Да понял я, понял, заткнись уже, – грозный дядя перестал давить на спину Антона, наклонился и рывком поставил пленника на ноги. Встряхнув, повернул к себе, жутко оскалился и прошептал: – Продолжай, парень, я слушаю тебя внимательно.

Землянин, впервые увидев пленителя, лишился дара речи. Обладатель жуткого голоса, который был создан для озвучки злодеев, оказывается обладал ещё и незаурядной внешностью. Он был высоким, почти два метра ростом, а так же был широкоплечим, жилистым, и имел шрам от огромных когтей на лице. И его страшную голову покрывали седые короткие волосы. И было еще кое-что, особая примета, одно из ушей, левое ухо, оно отсутствовало напрочь. Но и это было не всё.

Самой главной достопримечательностью был глаз, который у страшного мужика был только один и при этом цвета он был такого, будто ты смотрел в бездну атлантического океана. Второго глаза было не видать, он скрывался под повязкой и о том, что с ним, можно было лишь гадать.

С одеждой, что хорошо, у мужика было попроще, она была самая обычная, коричневая, похожая на старую военную форму, которую носили бойцы союза в Афганистане и которая получила одноимённое название афганка. Определить возраст этого человека с какой-либо точностью Антону не удалось. Выглядел на пятьдесят с гаком, но по факту мог быть и младше лет на десять, просто пережитки прошлого на внешности сказались. Сложно, всё было очень сложно…

– Ха-ха, он дар речи уронил и никак не достанет! – Бакуна идиотски заржал, а затем выдал: – Половник Жаданов, вы их напугал до пук в шатаны!

Прекратив сжигать Антона взглядом единственного глаза, ужасающий дядя посмотрел на подчинённого и прорычал:

– Половник – это такой столовый прибор. Я полковник и моя фамилия Жданов. Запомни это, Бакуна, в тысячный раз тебя об этом прошу. Запомни, повторяю, или когда-нибудь моё терпение кончится. Знаешь, что тогда будет? Знаешь, всё ты знаешь, вот и думай!

– Я хорош, следопыт Бог, сама так говоришь, самая знаешь, что не тронешь, – сказал Бакуна, оказавшийся негром среднего роста с внушительной мускулатурой. – Половник, ты меня бить нет, меня ценить да. А если бить, то я терпеть, не удивился.

– Ладно, чёрт с тобой, шоколадный, – полковник Жданов посмотрел на Антона и улыбнулся так, как наверное улыбался бы сам дьявол. Подмигнув, или просто моргнув, потому что глаз был по прежнему один, он попросил: – Давай, белорус, рассказывай. И пожалуйста не бойся, ведь мы не звери, жрать тебя не будем. Убить можем легко, но без надобности не убиваем, гуманны по возможности.

Антон, сглотнув, заговорил. Хотя правильнее было сказать так: он выдал всё, что знал, скороговоркой столь быстрой, что и сам не всё понял.

– Мы с Беларуси, нас было много, пол сотни с лишним, всех силой засунули в портал какой-то, потому что мы спецназ КГБ и не только спецназ, там и не спецназовцы среди нас были, но всех в портал гнали, без разбору, если знаешь, или можешь что-то знать. После портала выжили только четверо, а может и больше, но я знаю лишь четверых, сам среди них был, но их со мной сейчас нет. Где мы оказались пока не узнали, пытались понять, поэтому я пошёл на разведку, но заблудился, а хотел найти тех, кто ночью стрелял. Убивать никого не хотел, нормальный я, и мои друзья нормальные, просто заложниками обстоятельств стали. Если ещё что-то рассказать надо, то расскажу, вы главное спрашивайте, я всё расскажу.

Полковник, выслушав монолог, усмехнулся:

– Моя внешность самая лучшая пытка. Бакуна, ты что-нибудь понял из сказанного?

– Нет, никак не понял, быстрый базар был, ухом не поймал, потерян суть!

– Потому что ты тупой, вот и не понял. А я всё понял и мне услышанное понравилось, – Жданов, положив руки на плечи Антона, всмотрелся единственным глазом в его глаза, и спросил: – Где остались твои друзья ты не запомнил, верно? Верно, ты не запомнил. И не маши ты так головой, отвалится, мне всё понятно и без этого. Может хоть какой-то ориентир подскажешь? Вода там была? Или гора? Или горы может быть?

– Пятьдесят был, стал четыре, зиначит сожрал их кито-такой! – воскликнул Бакуна. – Интон, кито ваших поел? Чикумбаратан острый зуб?

– Никто их не поел, они утонули! – ответил Антон. – То ли в море, толи в озеро, то ли вообще в океан мы из портала вышли. Непонятно, пальмы по берегу там росли, пляж песчаный был, но вода там пресная, пить можно было, не соленая…

– Всё, молчи, нам достаточно информации, – сказал Жданов. – Вода там пресная, верно, но это не озеро, это море. Две огромных реки, впадающие в него, делают воду пресной на многие километры. Недалеко от одной мы сейчас и находимся, а до второй километров тридцать примерно. Считай, что в середине почти, и справа и слева от нас реки. Где искать твоих парняг я уже понял, поэтому мы сейчас займёмся их поисками. Повезёт, так ещё и Набука встретим, а там и реванш возьмём!

Жданов и его следопыт Бакуна первым делом забрали свои рюкзаки, которые они оставили в полукилометре от места поимки Антона. Делиться информацией эти двое не спешили, шли молча, и им было вообще наплевать на то, что новоприбывший землянин сильно устал и еле поспевал за ними.

Пистолет, который был отобран, Антохе вернули и это было единственное, за что можно было сказать спасибо. Если скорость передвижения останется такой же быстрой, то спецназовец КГБ Республики Беларусь, который всю жизнь думал, что он сильно вынослив, рискует упасть без сил. Помотал его этот мир ночью не слабо и продолжал выматывать еще больше. Ещё голод мучал, ведь фруктами сыт не будешь, нужно было срочно съесть что-то высококалорийное и желательно мясное.

Проходя топкое место, Антон оступился, потому что нога попала в ямку. Завалившись влево, он оказался по макушку в густой чёрной грязи. Так бы и утонул, потому что дна не смог нащупать, если бы не полковник Жданов. Вытащил, ухватив за левую ногу. Хотя нет, не вытащил, а выдернул и при этом смог отбросить неуклюжего землянина от опасного места на пару метров в сторону. А затем, нависнув над ним, грозно спросил:

– Баламут, ты что совсем слепой, зачем в лужу ухнулся? Неужели искупаться захотел?

– Грязью ванна! – воскликнул довольно ухмыляющийся Бакуна. – Всем негра негром теперь!

Антон, беззвучно выругавшись, начал вставать. Чёрная грязь, которой он покрылся с ног до головы, не желала отлипать. Ситуация была печальной, комфорта и так не было, а теперь совсем худо стало. Сплюнув всё, что попало в рот, он попытался оправдаться:

– Упал… оступился… нога в ямку угодила…

– Ямка как не заметить мог? Что, глаз затылок живёт?

Жданов, явно раздосадованный случившимся, обратился к Бакуне:

– Не знаешь, где поблизости чистую воду найти?

– Знать! – следопыт оскалился и показал на лужу, в которой происходило купание. – Вот, без дна, вода большой!

Случился молниеносный выброс руки и черепушка Бакуны получила затрещину от полковника.

– Это чтобы в следующий раз не шутил. Я спросил нормально, про водичку чистую, а не про этот омут, в котором даже чертей купать стыдно. Антошка, если ты ещё не заметил, совсем плох теперь. Мало того, что голоден и весь ободран, так ещё и в местной грязи искупался, а она зараза та ещё, коварна после того, как высохнет, одежда что цементом покрытая становится.

– Искать вода чистый? – зачем-то переспросил Бакуна и получил вторую затрещину. Потерев ушибленное место, он глянул на полковника крайне недовольно и пробормотал: – Половник, приказ понятный, выполняй!

Антон, погрузившись в мутный омут маленького ручья, испытал настоящее блаженство. Плевать, что было холодно до дрожи в зубах, зато отмылся от жуткой грязи-цемента, которая была похуже любой пытки. За почти час, потраченный на поиски воды, он успел высохнуть и настрадаться. Но теперь балдел и предвкушал грядущий завтрак, потому что его новые спутники решили устроить привал и доставали из рюкзаков еду.

Отмывшись, Антон постирал одежду, затем развесил её на кусты и сел рядом с полковником на сухой ствол дерева в чём мать родила. Поймав недовольный взгляд Жданова, он стучащими друг об друга зубами пояснил:

– Так быстрее и я высохну, и одежда.

– Э, ну ты дурка, какой быстро? – возмутился Бакуна, уплетающий кильку ложкой прямо из банки. – На себя натягивавай, известен факты, быстро сохнуть будешь, и тёплый останется!

– Да-да, он прав, – кивнул Жданов. – Оденься, не нервируй меня. Не люблю я, когда перед хлебом голышом сидят…

Быстро натянув мокрые шмотки, Антон вернулся к столу, которым служил расстеленный на земле кусок брезента и с вожделением уставился на немногочисленные яства: варёные яйца, нарезанный чёрный хлеб, открытые консервы, помидоры, огурцы, термос с чаем и, самое главное, шмат копчённой свинины. Без разрешения есть не стал, но и спросить постеснялся.

– Ешь давай, пока Бакуна всё не сожрал, – буркнул полковник, уплетающий тушёнку. – Пять минут у тебя, а потом снова в путь. Что-то подсказывает мне, что поспешить нам надо, иначе рискуем остаться ни с чем.

Бакуна, издав смешок-хрюк, спросил:

– Попа проблему ощутил?

– Интуиция, она у меня хорошо развита. Набук в этих краях не так просто ошивается, подозреваю нехорошее. А может это просто совпадение, что было бы лучше.

– Натон не Натон, а Кумат, как жрёт, ой пасть шевелит!

Антон, уминающий копчёную свинину со скоростью электромясорубки, увидел, что Набук тычет в него пальцем, и поэтому поинтересовался у Жданова:

– Кто такой Кумат?

– Знать не знаю, и знать не хочу. Может какой-нибудь злой Бог, а может просто нечисть. Бакуна у нас выходец из африканского племени, ко мне попал ещё щенком, но свои верования не забыл, постоянно о них твердит. Забей, просто пропускай всё мимо ушей, я так делаю и тебе советую.

Кивнув, Антон спросил:

– А вы вообще кто?

Жданов не удержался, усмехнулся, и только после этого заговорил:

– Люди, как видишь, самые обычные люди. Я русский, хоть и попал в этот мир из гор Афганистана в далёком восемьдесят шестом году прошлого века. Зовут меня Пётр, по батюшке Семёнович. Лет мне столько, сколько не живут, сам точно не помню уже. Про Бакуну ты уже знаешь, и этого будет достаточно. Спец он первоклассный, ценный, так что прошу любить и жаловать. Остальных наших, даст Бог, тоже узнаешь, говорить о них сейчас не вижу смысла.

– Я понял, но спрашивал не об этом. Чем занимаетесь, вот о чём хотел поинтересоваться.

– Живём мы тут, но по факту мы в этой плохой местности против своей воли обитаем. Или будет правильнее сказать выживаем. Война у нас, Антош, самая настоящая война. Потерпи, сейчас душа к разговорам у меня вообще не лежит. Будет спокойная обстановка, будет и рассказ душевный. А может и не будет его, потому что не знаем мы, что ждет нас в ближайшем будущем…

Бакуна без труда нашёл место, которое новоприбывшие земляне использовали в качестве временного лагеря. В джунглях он заблудиться был не способен, даже спорить с этим не стоило. Вот только хорошего было мало, потому что нарисовалась проблема. Макс, Лёха и Олег исчезли. Либо ушли, либо…

Следопыт, побродив по лагерю и его окрестностям, вернулся к полковнику и Антону, мирно ожидавшим его, и рассказал:

– Трое были тут, не соври, так есть всё, кто говорил он. Ещё пять-семь приходил, забрал три сила, увёл далеко. Недавно, часа два, было с ними так. Знаю куда ушёл он, хороший следы говорить мне, можно догонять.

Полковник Жданов, выслушав доклад, пояснил Антону:

– Твоих друзей увели силой, было это примерно часа два назад. Бакуна редко ошибается, доверяй ему. Бакуна, кто забрал их можешь сказать?

– Набук, его ботика видел, большой ног он!

– Я так и думал, больше некому. Теперь мне понятно, какого хрена они в наши края полезли. Инфу, что тут портал открылся с большим количеством выходцев видать получили от наблюдателей и решили раб силу пополнить. Суки, конченные суки, всех удавлю, всех до единого!

– Или он нас! – подметил Бакуна с нехорошей ухмылкой.

– И тут я вынужден согласиться с тобой, шоколадный ты мой следопыт. Вероятность, что удавят именно нас намного выше. Но, как говорится, кто не рискует, тот живёт долго! Рискнём, не впервой, и надеюсь, что не в последний раз…

Не припоминал Антоха, чтобы над ним так издевались когда-нибудь. Погоня проходила в столь быстром режиме, что уже через десять минут он готов был застрелиться, лишь бы не нестись по джунглям сломя голову с одной целью, которой являлась мелькающая с бешенной скоростью спина полковника Жданова. Что он, что его следопыт Бакуна были явно привыкшими к подобному и ничуть не уставали. Они не бежали, а можно сказать летели!

Новоприбывший землянин, как оказалось, выносливостью не славился, поэтому был готов выплюнуть горящие лёгкие и бежать дальше продолжал лишь благодаря инстинкту самосохранения. Отстать значило остаться одному, а это скорее всего привело бы к гибели. Терпеть, до последнего, до крови, но не сдаваться! В следующий подобный раз, если он случится, уже будет легче. Этот мир обязывает быть сильным, он тренирует. А те, кто ему сопротивляются, как уже стало ясно, долго не живут.

Бакуна резко остановился и поднял правую руку вверх с крепко сжатым кулаком. Жданов тоже замер, но был вынужден покачнуться, потому что в спину ему со всей скоростью влетел Антоха. Поймав не успевшего включить тормоза спутника за шкирку, полковник зашипел:

– Тише ты, не дыши как старый дизель, мы их догнали, могут услышать.

Антон, борясь с головокружением, гулом в ушах, болью в груди и с раскаленным свинцом в мышцах, начал крутить головой, чтобы понять, куда его занесло. Вокруг не было никаких изменений, всё те же джунгли. Догнали тех, за кем спешили? Или уже обогнать успели?

– Перерез! – шикнул Бакуна и показал налево. – Быстрым быть, можно шумно делать! Бег!

Проводив взявшего быстрый старт следопыта взглядом, полковник пожал плечами и сказал:

– Ошибочка, мы пока не на месте, придётся ещё немного побегать-потерпеть. Береги рожу, Антошка, а то на ней от царапин уже живого места не осталось…

Повторный забег был менее скоростным и длился всего километра полтора, но и этого Антону хватило, чтобы приблизиться к состоянию, находясь в котором организм сжигал сам себя не жалея ничего и по сути действовал в ущерб здоровью.

Когда они достигли точки назначения, Антон рухнул на влажную землю, захрипел и мечтал в данный момент лишь об одном – чтобы всё как можно скорее кончилось. Бакуна, склонившись над ним, не церемонясь открыл рот своими грязными пальцами и напихал в него какой-то горько-мятной травы. И сказав: «Жувать и глотать!», он исчез из виду, а через пару секунд его сменил полковник. И тот заговорил совершенно спокойно, будто и не бежал совсем недавно нехилую тучу километров:

– Не знаю, Антош, в каком таком спецназе ты служил, но если бы я был вашим командиром, то перестрелял бы всех на месте по одной причине: неподобающая физподготовка! Дохлый ты, хлюпик самый настоящий, потому что херня это была, а не марш-бросок. В будущем, я обещаю тебе это, ты узнаешь все прелести настоящих нагрузок, если, конечно, пожелаешь остаться. Мы обязательно погуляем в таких местах, после которых джунгли детской площадкой покажутся.

Немного пожевав траву, а затем заставив себя её съесть, Антон почувствовал внеземную лёгкость и понял, что куда-то уплывает. Слова Жданова звучали отдалённо:

– Мы с Бакуной подумали, и я решил, что тебя брать на дело – это себе во вред действовать. Полежишь, отдохнёшь, а там, глядишь, когда очнёшься, с друзьями встретишься, если они выживут. В общем не скучай тут, а мы не на долго отлучимся. И это, смотри чтобы тебя не сожрали, ведь зверья голодного в этих краях навалом…

Глава 4

Реалии нового мира

Макс думал о побеге и даже строил план, хотя и понимал, что осуществить его вряд ли получится, ведь помимо численного превосходства у врага было еще и технологическое, заключавщееся в автоматах и грозных станковых пулемётах, установленных на крышах внедорожников. Малейшая попытка свалить закончилась бы слишком печально. Нафаршируют будь здоров, даже пискнуть не успеешь, любое ситечко количеству отверстий позавидует.

Набук и его команда с пленниками не церемонились, подвели к Ниссану, открыли багажник и жестами пригласили лезть внутрь, в специально огороженный сеткой отсек. Олег, которому лезть предстояло первым, категорически отказался это делать и получил награду в виде пары ударов прикладами автоматов по телу. Издав сиплый хрип после второго удара, он упал на землю и начал мечтать о том, чтобы сделать хотя бы малейший вдох.

Женя, единственный русскоговорящий из всей бандитской компашки, посоветовал:

– Лучше вам мужики не сопротивляться, потому что делать то, что от вас требуют, вам придётся в любом случае. Не хотите добровольно, так полезете в принудительно-болевом порядке. Мы, если не поняли, не в игрушки играем. Вы теперь рабы, а с рабами не церемонятся, и я обещаю вам…

Большего Женя сказать не успел, потому что пуля, прилетевшая ему в левое ухо и вылетевшая через правое вместе с мозгами и кусками черепа функцию «жизнь» поменяла на функцию «смерть» и запустила последний этап существования, зовущийся разложением, после конца которого от человека остаются только кости, да и то при условии, что их никто не сожрёт.

Один мулат и один негр, стоящие рядом с Женей, тоже вошли в режим смены функций, каждый получил по пуле в голову.

Остальным повезло, включая Набука, и все они бросились в рассыпную. Они еще не знали в кого нужно было стрелять, вообще ни в чем не разобрались, но уже начали стрелять во все стороны из имевшегося в руках оружия, и даже одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что эти люди в подобной ситуации оказались далеко не в первый раз.

Нападавшие, кем бы они не были, эффект неожиданности быстро профукали, но себя пока не рассекретили, что было большим плюсом. То, что ни в Макса, ни в его товарищей они не стреляли, можно было расценить как что-то положительное. Вдруг это было Антошкиных рук дело, ведь всякое могло произойти. Если это и вправду он, то на положительный итог можно даже не надеяться, одному ему такую банду точно не одолеть…

Макс думал не долго, в чувство его привели пулемёты, загудевшие на машинах. В какие-то секунды спокойное место превратилось в самый настоящий ад, покинуть который нужно было как можно скорее. Да, свалить было самым верным решением, но стоило ли покидать это место просто так? Не оказать ли союзникам помощь? Она им в данный момент была остро необходима, в этом даже сомневаться не стоило!

Набук и его немного поредевшая свора заняли круговую оборону, потому что враг насел с двух сторон. О пленниках они забыли, не до них им стало, боевики расползлись кто куда, полезли под машины, думали только о том, как им самим бы выжить. И Макс лежащий на земле между Лёхой и Олегом решил, что нужно действовать сейчас, пока это хотя бы немного возможно.

Схватив автомат убитого мулата, он щелкнул предохранителем и бросил оружие Лёхе. Тот, откинув оружие будто ему змею подержать предложили, начал энергично мотать головой. Беззвучно выругавшись, Макс дотянулся до автомата негра и убедившись, что тот на предохранитель не поставлен, начал обдумывать план действий. Стрелять по укрывшимся под машинами или заняться пулемётчиками? Решено, он убьёт тех, кто в данный момент опаснее всего. Либо сейчас, либо никогда!

Длинная очередь, не жалея патронов, и результат на лицо, пулемётчик на крыше Ниссана поливающий джунгли длинными очередями стал трупом. Теперь второго, который на крыше Тойоты, тоже мертвым сделать, чтобы не гудел своей грозной крупнокалиберной хренью.

Убить пулемётчика Макс успел, потому что накрыл его таким огнём, что он стал похож на дуршлаг, но вот Набуку, который резво прыгнул за руль, и тройке его бандитов, он сделать ничего не смог, патроны неожиданно кончились. Повезло уродам, свалили, только пыль после себя оставили. Ходким крузак оказался, нехарактерно ходким. Бой уже был окончен, или ещё нет?

Негр появился откуда ни возьмись и направил ствол автомата на наглого пленника. Если бы не предохранитель, на котором оказался его автомат, быть Максу трупом, ведь от пущенной в упор очереди вряд ли можно было выжить. Ситуацию спас Лёха, он выстрелил из положения лёжа, но по сути просто зажал спуск при этом направив оружие на врага лишь приблизительно. Тридцать пуль вылетели из ствола быстро и часть из них цель нашла. А Лёха, осознав, что опасность миновала, отбросил пустой автомат, упал на колени и начал рыгать желчью. Присоединился к Олегу, который уже тоже рыгал во всю, хоть и не убивал никого в отличии от Лёхи и Макса. Эти двое убийцами стали впервые и обоим это не понравилось. Одному до рвоты, а второму просто до тошноты, потому что более терпеливым оказался.

– Что, опять твой чёртов карамультук заклинило? – взревел здоровяк в афганке, шагавший прямиком к Максу. – Бакуна, ты что телишься, выходи давай!

Тошнило, голова кружилась, сильно хотелось пить, но всё это были мелочи, которые стали не важны после того, как Макс увидел человека, который их спас. Такого гиганта ещё поискать надо было. Не человек, а настоящий атлант! Даже страшно стало, вдруг он не спаситель, а такой же бандит как прежние пленители. Удавит всех троих одновременно, если понадобиться, одними руками удавит.

– Бакуна, пёс ты шелудивый, покажись уже! – седой гигант был одноглазым и одноухим. Остановившись возле троицы землян, которых только что спас, он приказал: – Поднимайтесь уже, хватит рыгать! – показав в то место, от куда появился, он добавил: – Ваша задача свалить с дороги в том направлении и как можно быстрее. Антошка, которого вы наверняка потеряли, сейчас там, живой и почти здоровый. Выполняйте, а я пока своего следопыта поищу…

Нельзя было сказать, что всё закончилось плохо, но и без негатива не обошлось. Олега ранило в ногу, прямо в ступню, и сильно раздробило её. Он сейчас был в шоке и ничего не понимал. Всё так же продолжал рыгать, невзирая на абсолютно пустой желудок.

Лёха и Макс, затащив товарища в джунгли, нашли намеренно оставленную одноглазым и седым воякой тропу. Веток была наломана целая куча, а трава сильно примята. Это было сделано для того, чтобы земляне не ошиблись на пути к месту назначения.

Антон Балмаков нашёлся после того, как прошли метров сто. Он лежал себе в тени дерева, мирно посапывал, исцарапанное лицо не скрывало блаженства, парень бессовестно кайфовал. Было нетрудно понять, что он находился по действием наркотика.

Макс и Лёха, пытаясь хоть что-то сделать с ногой Олега, не заметили появления спасителя, который вернулся не один, а с ношей на плечах. Сам спаситель, и его ноша, чёрный как ночь негр без признаков жизни, оба человека с ног до головы были покрыты кровью. Макс догадался, что это и есть тот самый Бакуна, которого он так звал.

– Всё, кончился мой следопыт, остался одиноким полковник Жданов… – сказал гигант, сбросив с плеч бездыханное тело. – В шею, суки, попали… артерию порвали, твари… найду и удавлю… Набук, доберусь до тебя, ох доберусь…

– У нас раненый, – тихо сказал Лёха, удерживавший во рту Олега тряпку, чтобы тот не орал. – Вы можете помочь?

– Могу, но не буду, – буркнул назвавшийся полковником Ждановым одноглазый. – Рана у вашего пухляша пустяковая, даже жгут не нужен, не сдохнет. Щёлкните ему палкой по башке, чтобы отдыхал, а то так и будет мычанием надоедать… – посмотрев на убитого негра, он забормотал: – Эх, Бакуна, ну как так-то? Разве я разрешал тебе умирать? Нет, не разрешал, ты должен был жить… Сейчас мы похороним тебя, Бакуна. Как просил, так и похороним. Прощай мой чёрный друг, твои мучения закончились, дальше я пойду один…

Макс, вспоминая прошлое, не мог назвать свою жизнь интересной, она была обычной, однообразной, дни словно копии сменяли друг друга лишь изредка отличаясь незначительными деталями. Раннее утро, затем дорога до работы и сама работа, а после возвращение домой, в пустую квартиру, вечер перед телевизором или за компьютером. А потом сон и всё по новой. От отпуска до отпуска. От зарплаты до зарплаты. Самому с трудом верилось, что работал в КГБ, а не менеджером в офисном центре. Как оказалось разница была не велика.

Но теперь всё изменилось, потому что случилось кое-что независящее от Макса, но оказавшее на него огромное влияние. Жизнь перевернулась с ног на голову, стала разнообразной, полной приключений и опасностей. Она стала такой, о которой мечтал. Вот только плохо, что в мечтах всё выглядело иначе, нежели в реальности. И представить он не мог, что будет находиться в джунглях другого мира и при этом заниматься копанием ямы, чтобы затем сжечь в этой яме неизвестного негра, которому был обязан жизнью. Много всего выпало на плечи землянина за небольшой временной промежуток, не раз и не два уже был на грани. Но именно благодаря всему этому он начинал понимать истинный вкус жизни. И это ему нравилось…

– Уверены, что сгорит? – спросил Лёха, по сути ни к кому не обращаясь, но при этом адресуя вопрос полковнику Жданову, к которому почему-то боялся обратиться напрямую.

– Не уверен, потому что в яме костёр горит плохо, нет поддувала, – ответил седовласый гигант, одетый в кровавую афганку. – Чтобы Бакуна сгорел дотла нужен напалм, которого у нас нет, а то, что есть, проблему не решит. Сырая древесина даже облитая соляркой горит плохо. Но могу заверить вас, что беспокоитесь вы зря. Как просил Бакуна, всё так и сделано? Сделано! То, что он не сгорит, а лишь обгорит, это его проблемы, а ему они сейчас до лампочки. Он труп, а трупам всё пофиг, так что поджигайте! Главное, что мы ритуал соблюли. Бакуна, он понятливый, простит нас, потому что знает, что нормальные дрова далеко от этого места находятся и ради такой ерунды их взять мне не позволят. Да я и сам их брать не пойду…

Макс швырнул на забитую сырой древесиной яму заранее приготовленный факел. Солярка занялась охотно, в небо тут же устремился едкий чёрный дым. Жданов, поклонившись, сказал:

– Прощай, Бакуна, я тебя не забуду. А если забуду, то не обижайся, потому что жизнь у нас такая, слишком уж нестабильная… – потеряв интерес к разгорающемуся костру, полковник посмотрел на Макса и Леху, а затем усмехнулся и спросил: – И что, спецназовцы, мать вашу, прикажете мне с вами делать? Вот накой вы на мою голову свалились? Проблема на проблеме, да ещё и Набука надо завалить. Всё пытаюсь придумать ему достойную его деяний смерть. Наверное без снятия кожи точно не обойтись. Эх, покой нам только сниться…

Пару часов назад Олег не хотел лезть в багажник Ниссана и сильно получил за это. Не знал он, что в конечном итоге всё равно окажется в нём, но уже без сознания, отключенный чудо-травой покойного Бакуны. Точно такая же травка отключила Антона, сделав из него довольного жизнью спящего человека.

Оба землянина должны были очнуться не скоро, в лучшем случае через половину суток, а в худшем могли проспать два дня и больше, ведь дозу наркотика никто не рассчитывал, наобум дали. Бодрствующими остались только трое, ими были Макс, Лёха и полковник Жданов. Последний сейчас сидел за рулём и слишком сильно давил на газ. И плевать ему было, что лица пассажиров отчётливо давали понять, что они не прочь и пешочком прогуляться, ведь так было намного безопаснее.

Макс, сидящий на переднем пассажирском, не выдержал первым и попытался перекричать рёв раскрученного до максимума дизельного мотора:

– Полковник, может скорость снизим, а то повороты, участки плохие, перевернуться можем, машину угробим и сами покалечимся!

– Боишься? – спросил Жданов, на время потеряв к дороге интерес. – Не ссы, чекист недоделанный, я вожу как Бог и дорогу знаю. Ты лучше в бардачок загляни, может там ценное что-нибудь найдётся, я бы курнуть и вмазать не отказался!

Трясло безбожно, открыть бардачок удалось не сразу, но как только Максим смог это сделать, то сразу же пожалел о содеянном, ведь внутри нашлись не только сигареты, но и бутылка какой-то мутной жидкости неизвестного происхождения.

– Во, это должно быть то самое, о чём я говорил! – Жданов протянул гигантскую ладонь. – Давай сюда, сейчас заценим! И сигареты тоже давай, посмолить хочется так, что в заднице зудит! И под сиденьями всё проверьте, может ещё что-нибудь отыщется, я уверен. Где нашлась одна бутылка, там будет и вторая!

После открытия крышки стало понятно, что содержимое бутылки относится к алкогольным напиткам. Завоняло спиртом и ещё чем-то сильно напоминающим запах носков, которые носили не снимая минимум месяц. Сделав уверенный глоток, полковник Жданов скривился, встряхнул головой и поставил вердикт:

– Дерьмо знатное, после него если не сдохнешь, то уже хорошо, а на минусы вроде потери зрения и слуха мы плевать хотели! В общем пить можно, тем более повод железный есть, Бакуну надо помянуть!

Макс, приняв бутылку, покачал головой:

– Не, я не пьющий…

– А ты? – полковник, повернув голову и посмотрел на Лёху боковым зрением. – Тоже не пьёшь?

Энергичные кивки были ответом.

– Ну и хрен с вами, тогда я ещё газку поддам. Пара минут и как милые присосётесь к адскому пойлу, иначе так и буду педальку к полу прижимать!

Макс, мысленно послав всё на три буквы, приложился к бутылке. Столько всего случилось, что выпить надо было обязательно. Нервы успокоить, напряжение сбросить. В конце концов он просто забудется, если удастся в ноль упиться.

Пойло не только на запах было не очень, его вкусовые качества тоже чертовски плохими оказались. Похоже, что без участия потников всё-таки не обошлось, на них настаивали. Стерпев, Макс проглотил порцию крепкого алкоголя и тут же добавил ещё, влив в желудок не меньше двухсот граммом. Морщась, он протянул бутылку Лёхе и поинтересовался:

– Вмажешь? Для нервов полезно…

Товарищ, подумав, не отказался и сумел выпить почти вдвое больше Макса. Бутылка к полковнику вернулась почти пустая. Приложившись к ней, он засмеялся:

– Вы мне студенток-девственниц напомнили, которые впервые член увидели. Сперва стесняются, ломаются, боятся чего-то, а затем за уши не оттянешь от органа, всё больше и больше хотят. Леший, ну что там, пошукал под сиденьями, есть ещё что-нибудь вмазать?

– Есть, – хрипло ответил Лёха. – Ещё две бутылки нашёл. Литровые…

Пяти минут не прошло, а Макс уже добился своего и отправился в собственноручно устроенную алкогольную кому…

Глава 5

Дед

Антон, открыв глаза, понял, что на улице ночь. Это понимание открыл ему один весомый факт: в окне отчётливо виднелась луна, висящая как светильник над лесом. Но луна была не единственной спутницей Антона. Рядом с ним спал кто-то неизвестный и этот кто-то слегка похрапывал.

Что было? Почему башка болела так, будто в неё раскалённый металл наливали? Где он, чёрт подери, находился в данный момент, и что за хрень мешала вытянуть ноги? Распрямить нижние конечности, вот о чём мечтал больше всего только что пробудившийся землянин. Даже голова на второе место отошла, ведь боль, оказывается, была не такая сильная, можно было и потерпеть.

С местом нахождения было всё просто, он в багажнике крупного джипа оказался. Со спящим тоже разобрался, это был Олег Киселёв. Отличная новость, значит полковник Жданов и его верный следопыт Бакуна справились с неизвестным Антону Набуком. И они сумели освободить захваченных в плен товарищей. Но появлялся новый вопрос: где Макс, Лёха и сам полковник с Бакуной? Так, а чем это так сильно пахнет? Запах был знакомый, перегаром звался.

Макс и Лёха нашлись, спали в салоне авто и при этом были бухие в ноль. Нашли время пить, суки! Антон похоже многое пропустил и во всём была виновата трава, которой ему в рот напихал быстрый следопыт.

От Олега перегаром не разило, но и просыпаться он не спешил, вообще на тормошение не реагировал, будто не жив был, а мёртв. Возможно, что тоже под действием травы находился. Пора было разобраться с тем, что снаружи. Так, как открыть багажник изнутри? Этого Антон не знал и быстро понял, что гораздо проще через салон выбраться.

Джунгли никуда не делись, они были вокруг, только вот непонятно было, каким таким волшебным способом джип оказался на этой поляне. Ни дороги, ни хотя бы тропы не было видно. Круглый как сковородка участок местности диаметром метров в сорок был очищен от растительности намеренно и осталось понять – с какой целью? Ладно бы если ради постройки дома, но ведь нет было его, вообще никаких строений в округе не было замечено. Антон, обойдя машину, всё тщательно изучил, ведь лунного света хватало, всё вполне нормально просматривалось. Судя по следам джип приехал из неоткуда, будто с неба свалился, но разве могло быть такое?

Полковник Жданов отыскался по звуку, он захрапел и тем самым выдал себя. Если бы продолжил спать молча, то Антоха бы так и не догадался, где он устроил себе кровать. Ведь надо же было додуматься, на крышу взобрался, не смутившись установленного на ней пулемёта. Видимо в целях безопасности это сделал, чтобы чуть что сразу за оружие схватиться. Управлять пулемётом из люка в крыше такому гиганту, как Жданов, вряд ли бы было комфортно, места там было маловато, вот он и выкручивался как мог.

Попытка разбудить была пресечена на корню злобным бормотанием:

– Если я проснусь по твоей вине, то можешь прощаться с жизнью. Сам встал, но других без весомой на то причины не буди, до утра терпи. На тебе безопасность, если что, ты дежурный теперь. Если придёт старик, то не паникуй, и ни в коем случае не направляй на него оружие, иначе пожалеешь. Работай, боец…

Похмелье было сильным. Казалось, что голова стала размером с бочку зачем-то наполненную какой-то бурлящей гремучей смесью, которая просто создана, чтобы вызывать боль. Макс, постанывая, попытался встать и тут же почувствовал приступ тошноты. Пойло, найденное в машине, пить не стоило. И почему умные мысли приходят только потом? Где там эта ручка открывания двери? Не вывалится бы…

Всё-таки вывалился…

– Напугал, дебила кусок! – Антон Балмаков, возле ног которого Макс упал, был вооружён автоматом и по виду сильно напуган. Держал товарища на прицеле, нервничал, постоянно оглядывался по сторонам. А где-то над головой звучал сильный храп. Неужели на крыше?

– Голова… – пробормотал Ефименко, пытаясь подняться. – Воды… пить хочется…

– Я тоже пить хочу! – рыкнул Антоха, поднимая товарища. – Вы что, идиоты, другого времени побухать не нашли? И где вообще бухло нашли?

Макс, немного очухавшись, начал понимать, где он находится. И даже вспомнил как они приехали в это место. А вот дальше он не помнил ничего, потому что отключился. Полковник Жданов кажется говорил о каком-то старике, который должен собрать раздробленную пулей ногу Олежки Киселёва. Так, а где сам полковник? В машине его не было, может в багажнике? И кто так сильно храпит на крыше?

– Жданов, он это… – Макс, покачнувшись, указал на крышу внедорожника. – Он там, да?

– Там, где же ему ещё быть! – взвизгнул Антоха. – Ещё должен быть Бакуна, негр-следопыт, его вы где потеряли?

– Так нет его…

– Я знаю, что нет его, поэтому и спрашиваю где он!

Макс помнил, что приехали они в это место вечером, а сейчас была ночь. Значит поспал он немного и об этом говорил тот факт, что протрезвел не до конца. Вода, нужно было срочно найти её, напиться вдоволь и завалиться досыпать положенное. Если в таком состоянии продолжать бодрствовать, то можно инсульт поймать. Мозг, одолеваемый болью, думал лишь об одном: как от этой боли избавиться!

Антон, схватив товарища за плечи, и сильно тряхнув, рыкнул:

– Макс, я спросил тебя где Бакуна? Отвечай!

– Мёртв… – сумел вымолвить Ефименко и согнулся в приступе тошноты. Трясти его не стоило, чревато негативными последствиями было такое действие.

– Да-да, мёртв! – донеслось с крыши. – Мертвее мёртвого мой следопыт, уже похоронен! Со всеми почестями, как он и просил…

Полковник, помолчав секунду, снова громко захрапел.

– Макс, он что, во сне нас слышит и отвечать умудряется? И как же так вышло, что Бакуна погиб? Он ведь нормальным парнем был, хотя и знал его не так много…

– Не знаю я, Антох… ты это, лучше воды мне дай, она вроде в багажнике была… я сейчас сдохну, реально сдохну, башка развалится к чертям…

– Вода тут бессильна, нужно средство понадёжнее! – сказал кто-то хриплым голосом.

Антон развернулся так резко, насколько это было возможно, но всё равно не успел. Получив в лоб чем-то достаточно твёрдым, он понял, что сел на задницу и при этом лишился автомата. В глазах кружились звёзды, которые к тому же ещё и хоровод водили. Пока пытался справиться с расшалившимся зрением, он услышал рекомендацию:

– Мальчик, отныне и впредь уясни: никогда, что бы не происходило в твоей жизни, не направляй на меня оружие, если хочешь и дальше топтать своими ножками землю этого мира! Я дядя с принципами, которые соблюдаю всегда и везде. Всех, кто направляет на меня оружие убиваю. Ясно тебе?

– Да ладно тебе, Митька, не начинай, – послышалось с крыши. – Ты так всем говоришь, но обещание никогда не выполняешь. По себе знаю, а я ведь тебя полноценно на прицеле держал и даже застрелить хотел. Что поделаешь, новичком был, тупым и напуганным. Господи, как же давно это было, будто сотни лет прошли. Рад встречи, Мить, искренне рад, давно не виделись. Парней не обижай, они новички, на мордах у них всё написано. Ха-ха, ты не поверишь, но это спецназ КГБ Беларуси. Смешно и обидно! Мить, я вообще сплю, если что, так что сам знаешь, что будить меня не надо. Сам приду, когда высплюсь. Забирай оболтусов, одного подлечить надо и всё до их пустых головок донести. Пусть знают, в каком котле им теперь до конца их жизней вариться. А жизни здесь, давно известно, долгими не бывают. Но к всеобщей радости бывают и исключения. Я и ты, Мить, тому живые примеры…

Услышав продолжение храпа, Антон, оклемавшийся от удара по лбу, пробормотал:

– Точно во сне всё слышит, думает и даже отвечать может…

– Воды! – взвыл Макс. – Я сейчас сдохну…

Митя оказался стариком, лет ему было много, может семьдесят, а может и поболее. Огромная седая борода выдавала, и морщинистое лицо, какое бывало только у людей преклонного возраста. Ростом он был обижен, от силы метр шестьдесят в нём нашлось, но зато не обижен природой на ширину плеч оказался. Про таких говорили, что сам себя поперёк шире. Крепость телесная с годами не потерялась, хотя не стоило сомневаться, что в молодости он был ещё шире. Как ни крути, но года своё взяли и продолжали брать.

Оценив огромный кулак деда Мити, Антон подумал, что таким по лицу лучше не получать, потому что оно, лицо, может провалиться вглубь черепа. Интересно, чем же его огрел по лбу этот старик? Если кулаком, то наверняка в пол силы, а может даже в четверть бил. Ударил бы в полную и тогда устал бы лететь Антошка.

– Головка болит, верно? – дедушка Митя, вернув Антону автомат, присел на корточки рядом с Максом. Покопавшись в многочисленных карманах старой камуфляжной куртки он вытащил маленький стеклянный бутылёк и сказал: – Вот это в количестве двух полных крышечек надо добавить в стакан воды, а затем выпить. Три крышки не добавляй, иначе пожалеешь. Две и не более.

– Антох, помоги, сделай… – взмолился Макс, для которого малейшее движение было страшной мукой.

– Сделай, раз он не в состоянии, – кивнул Антону Митя и грозно добавил: – И побыстрее, потому что я уж больно шибко не люблю, когда медлят!

Выпив воду, разбавленную какой-то кислятиной и запив её простой водой, Макс понял, что ему почти сразу же начало становиться легче. За какие-то минуты головная боль испарилась, сознание прояснилось, а в теле появилась удивительная бодрость. Захотелось делать что угодно, лишь бы не сидеть на месте. С Лёхой, которого разбудили принудительно и влили тот же состав в горло, всё повторилось, живчиком стал, будто и не пил совсем.

Убедившись, что Олег Киселёв не транспортабелен, старик Митя приказал Максу и его товарищам сделать носилки из подручных средств. Когда понял, что недавно прибывшие земляне навыками не блещут, сильно обматерил их и всё сделал самостоятельно.

Олег, пребывающий под действием наркотической травы, никак не отреагировал на смену транспорта. Что в багажнике ехать, что в носилках трястись, всё ему по барабану было. А вот Максу, Лёхе и Антону не по барабану, потому что тащить раненого товарища им предстояло не один километр. По джунглям, которые и без груза труднопроходимы. «Приключения» не прекращались ни на час…

Дед Митя, остановившись, посмотрел по сторонам, пробормотал что-то непонятное и потянулся к карману, в котором он хранил пенал с трубкой и табаком. Присев на удобно подвернувшееся бревно, старик занялся неспешной подготовкой к любимой процедуре, зовущейся курением. И спокойно заговорил:

– Я, ребята, вообще-то не такой злой, как вам кажется. И вот смотрите вы на меня как волки на теленка, наверняка убить хотите, но непонятно мне, чем я заслужил такое отношение к себе. Уверен, что думаете, что я привал сделал, чтобы дымком побаловаться, но будете неправы. Вижу, что притомились вы немного, поэтому и присел, негоже таких хилых как вы до смерти выжимать, помереть можете ненароком, надо вам отдыха дать. Минут десять-пятнадцать, так думаю, будет достаточно. Отдыхайте…

Лёха, который всё время тащил заднюю часть носилок в одиночку, избавился от надоевшей ноши простейшим способом, он разжал руки и две жерди упали на землю. Как это отразилось на самочувствии раненого Олега ему было наплевать. Даже если бы тот прямо сейчас сдох, то он не особо бы расстроился.

Макс и Антоха, тащившие носилки спереди вдвоем, бросать их не стали, но товарищу за содеянное высказали по полной программе. Ругались не долго, какие-то секунды, потому что все трое настолько устали, что даже на негатив сил не осталось. Отбитые падением носилок руки по сути были сущим пустяком в сравнении с тем, что было до этого. А до этого был жуткий переход по джунглям длиною километров в пять, не меньше.

Земляне испытание выдержали с трудом, каждый мысленно тысячи раз проклял раненого Олега Киселёва, но вслух никто из них высказаться так и не решился. Терпели, хоть и понимали, что предел терпения уже близок. Все трое были не просто голодны, они жрать так сильно хотели, что были готовы завыть от голода, если бы это хоть как-то повлияло на ситуацию.