Выбор короля эльфов бесплатное чтение

Глава 1

Дункан Копалиани стоял у иллюминатора и смотрел на космос. Усыпанная искорками звезд темнота не казалась ему завораживающей или романтичной. Романтика для тридцатипятилетнего хирурга экстра-класса давно была в прошлом, как и большинство эмоций. Он просто прожигал время. Почти три недели перелета – достаточно муторное занятие. Хотя… не более муторное, чем все остальные дни его жизни.

Как и любой коренной гражданин Гермеса, Дункан привык к изолированным куполам, и ограниченное пространство космического корабля его не удручало. Однако здесь, вне каюты, с видом на простор, лучше думалось. С родной планеты мужчина улетел впервые. Раньше в межзвездных перелетах не было ни необходимости, ни интереса, ни средств на них.

Еще в подростковом возрасте, насмотревшись сериалов про врачей, он страстно увлекся медициной. Поступил в университет, потом блестяще окончил ординатуру. В тот период амбиций у Дункана было море! Но все они вертелись вокруг родной, пусть и такой сложной, безвоздушной планеты. Вот как-то его матери, воспитавшей сына в одиночку, удалось привить ему этот патриотизм.

Потом… появилась она. Хрупкая брюнетка с миндалевидными глазами и отличной зачеткой. Молодой практикующий хирург-преподаватель и студентка-третьекурсница. Господи, как банально-то! Роман был стремительным и страстным. Уже через полгода после знакомства молодые узаконили отношения. Казалось, они так понимают друг друга! Такая общность идей и взглядов! И оба очень хотели детей…

Первые два с половиной года действительно были похожи на рай! Но… с детьми что-то не получалось. Не спешили они «заводиться». В итоге Мориса, так звали его жену, предложила подойти наконец профессионально, а не полагаться на Бога, и пройти обследования. Результат был удручающий – Дункан бесплоден, и без вариантов. Как это случилось, почему, кто виноват, какая разница? Пережив первый шок, Копалиани предложил жене самый очевидный выход – воспользоваться донорским материалом. Он был уверен, что ребенка от этого не станет любить меньше! Мориса вроде бы обдумывала такой выход из ситуации, но потом…

Потом был самый страшный вечер в его жизни. Говорят, у каждого хирурга есть персональное кладбище. 30 сентября 2485 года у Дункана открылось свое. Впервые под его скальпелем скончался человек. Нет, уже начиная операцию, Копалиани знал, что шанс спасти попавшего в аварию юношу крайне мал, но всё же надеялся на мастерство и чудо. Хирургов учат психологически преодолевать такие вещи. Идти дальше. Поэтому Дункан, выполнив положенный в таких случаях протокол, взял себя в руки и поехал к жене, а не напиваться в бар, как ему советовали коллеги.

Но дома вместо Морисы на столе его ждала записка.

«Извини меня, Дункан, я всё хорошо обдумала. Сказать тебе в лицо мне будет очень тяжело, но ты же и сам знаешь, какая я трусиха! Поэтому вот так, на бумаге. Всё-таки не бездушное СМС в комме. В общем, я решила, что хочу нормальную полную семью с полноценным мужчиной, кто будет настоящим отцом моего ребенка. Вот эти роды от неизвестно кого, которые ты предложил, меня не устраивают. Постарайся меня, как женщину, понять и, если сможешь, простить. И не ищи меня, это и так всё очень травматично. Будь счастлив! Мориса.

P.S. На развод я уже подала, и, поскольку нам делить нечего, просто ожидай. Сказали, что уведомление о расторжении брака придет в твой личный кабинет на планетарном сайте в ближайшие десять дней».

Дункан перечитал записку трижды. Мозг никак не улавливал смысл. Это что – такой розыгрыш? Или, может, Морису похитили?! Убили?!! Мужчина кинулся к гардеробу, ящикам – всё было пусто. Вряд ли преступники стали бы собирать чемодан… Но возможно, для отвода глаз?! Вопреки написанному Дункан взял аэротакси и рванул к родителям Морисы. Те были дома и открыли, но, пряча взгляд, подтвердили – да, они лично отвезли дочь в космопорт.

– Ну ты же понимаешь, мы в первую очередь о ее счастье должны думать, – страшно смущаясь, проговорил ее отец.

Что было дальше в тот день, а также в два следующих, Дункан просто не помнил. Черная дыра на этом месте. Потом он сгреб себя в охапку и вышел на работу. Набрал дежурства в таком количестве, что зачастую спал в ординаторской на диване. По-прежнему преподавал, виртуозно проводил операции, но это как-то потеряло смысл. Один рутинный день сменял другой. Ничего не хотелось. Ел, потому что надо. Интерес пропал ко всему. Эдакая жизнь на автопилоте.

Копалиани был видным мужчиной – высокий, широкоплечий, с густой шевелюрой каштановых волос и пронзительными глазами цвета гречишного меда. Женским вниманием он никогда не был обделен. А после развода так и подавно. Но… Дункана дамские прелести тоже перестали волновать. Какой смысл, если ни одной девушке он не сможет подарить нормальную семью? Кому он сдался такой неполноценный…

Будучи медиком, Копалиани осознавал, что у него налицо все признаки клинической депрессии. Понимал, но ничего не делал. Обратиться к психотерапевту или начать принимать препараты казалось ему уже последней стадией жалости к себе. Дункан не хотел, чтобы кто-то испытывал к нему подобные чувства.

Зачем он вообще живет? Этот вопрос Копалиани множество раз задавал сам себе и ответ находил только один – по инерции. Потому что уйти представлялось еще большим малодушием. Всё-таки какие-никакие остатки гордости он пока не растерял. И вот около месяца назад Дункан сидел во время перерыва и читал новости на комме. Это тоже был скорее ритуал, так как мужчину совершенно не волновали ни отбитые у пиратов планеты, ни новые разработки для терраформирования…

Неожиданно взгляд зацепился за объявление. На какой-то из окраинных планет требовался хирург экстра-класса с опытом преподавания. Двухгодичный контракт оплачивался более чем щедро. «А что я и правда здесь торчу?» – возникла неизвестно откуда шальная мысль. С каждым годом клиники покупают всё больше и больше новых капсул, еще несколько лет… ну ладно, десятилетий, и услуги профессионального хирурга даром никому нужны не будут. А там, на задворках, люди за жизнь борются. Может, он там больше пригодится. И, сам от себя не ожидая такого, Дункан собрал все запрашиваемые бумаги, которые подтверждали его квалификацию, и отправил. И забыл. При такой зарплате там соискателей со всех галактик будет туча, ну, он хотя бы попытался.

Но спустя пару недель ему вдруг пришло приглашение на собеседование. Как говорится, сказал «а», произноси уж и «б». Поэтому в назначенное время Дункан подключился к трансляции, хотя и без особенного желания. С той стороны экрана сидели двое мужчин. Пожилой и седовласый был одет в медицинский комбинезон, второй – примерно ровесник Дункана или чуть младше – в добротный костюм. И на его руке, опирающийся на стол, были видны наручные часы.

Даже на такой малопрогрессивной планете, как Гермес, часы были раритетом и скорее аксессуаром, демонстрирующим статус, нежели показывающим время. «Пижон», – беззлобно подумал Дункан и попытался сосредоточиться на вопросах. На Гермесе уже было давно за полночь, и последние 14 часов Копалиани провел на ногах, проведя шесть операций подряд.

Работодатель, или его представитель, заговорил. Мужчина назвался, что-то рассказал о сложном отборе, однако первый вопрос, который он задал соискателю, был довольно неожиданным:

– Планета, куда вам предстоит отправиться, если мы заключим контракт, достаточно отдаленная и не имеет регулярной связи с обитаемым космосом. Вам сложно будет оттуда уехать, если вдруг заболеют родители, или по другому поводу потребуется ваше непосредственное присутствие на Гермесе. С этим могут быть сложности?

– Нет, – несколько обескураженно ответил Дункан, – родителей уже нет в живых, и меня ничто на родной планете не удерживает.

– Контракт имеет высший уровень секретности. Вам нельзя разглашать ничто из своей работы, условий обитания, даже нельзя будет называть место, где вы трудились. В противном случае вам грозят колоссальные иски и тюремное заключение. Такие условия вам подходят?

– Да, если вся эта деятельность законна. Я неболтливый, и круг общения у меня крайне ограничен.

– Уверяю, вам не придется преступать ни закон, ни какие-либо нормы морали. Может быть, у вас есть вопросы к нам?

Дункан на минуту задумался. Интересовало ли его что-то на самом деле? И в итоге отрицательно покачал головой. Разве есть разница, где штопать тела – в главном госпитале Гермеса или на какой-нибудь малоосвоенной планете? Расположение органов у пациентов от этого не меняется, а в быту хирург был совершенно неприхотлив.

– Отлично! Тогда, если мы остановимся на вашей кандидатуре, будьте готовы вылетать через неделю. За вами зайдет корабль. Всю предварительную информацию по планете вам предоставят на борту.

Дальше Дункан отвечал на сугубо профессиональные вопросы пожилого врача и пообещал на завтрашних операциях подключить камеры, чтобы можно было оценить степень его подготовки воочию, а не по документам.

Собственно, так он и очутился на борту транспортника, везущего его к загадочной планете с названием Валинор. Межпланетка ожидаемо была заблокирована, экипаж из четырех человек сам ничего не знал, кроме координат и того факта, что их сопровождает военный крейсер. Такие серьезность и таинственность, пожалуй, пробудили в Дункане что-то похожее на давно забытое любопытство. Может, какой-то глобальный социальный эксперимент? Или антипиратская миссия? Информация, обещанная предварительно, была крайне скупа.

На планете уже четыреста лет как жили переселенцы, на полном серьезе считающие себя эльфами, гномами и кем-то там еще. Их цивилизация развивалась изолированно, поэтому воспрещалось давать «аборигенам» какие-либо сведения о реальном мироустройстве без крайней необходимости или без позволения его величества. Работодателем, кстати, тоже выступал не кто-то, а лично король Валинора. Государственный язык – синдарин, но большинство жителей знают и галакт. Наверное, любой другой такими сведениями был бы шокирован. Но Дункан просто удивился, что монархия до сих пор может где-то существовать. Удивился, пожалуй, даже больше чем тому, что его наниматель – эльф.

***

Анарион рубанул хитро, из-под руки, но противник успел подставить свой меч. Раздался лязг металла о металл. Ясно, этот приемчик он уже запомнил. А если вот так? Молодой король отступил, делая вид, что ему нужно место для замаха, и как бы образовалась брешь. Оппонент купился и ринулся в атаку. Анарион этого и ждал, блокировал выпад щитом и резко оттолкнул нападающего ногой. Тот от неожиданности и силы удара потерял равновесие и свалился. Меч короля остановился буквально в паре сантиметров от сердца Фиравела. Оба тяжело дышали. Поединок вышел долгим.

– На будущее запомни, – менторским тоном произнес король Валинора, протягивая юному князю руку, – реальный противник не будет играть по правилам, как я до этого.

– Это разве по правилам?! – хмыкнул князь Золотого Сияния, принимая помощь и поднимаясь. – Вы всё время используете обманные маневры!

– А что, я должен стоять, как столб на турнире?! Настоящий враг не ограничится оружием, он задействует тело, скрытые ножи, слова – всё что угодно, лишь бы победить. И вероятнее всего, у него не будет морального ограничителя в голове. Бой – это не только состязание в мастерстве и ловкости. Я тебе тоже разрешаю использовать против меня любые резервы.

– Понял. Сейчас на стрельбище или на сегодня всё?

– Я всё, меня ждет целый ворох бумаг…

Анарион взошел на престол всего год назад. Или уже год назад? Это смотря как воспринимать время. Проблем в королевстве и на тот момент было немало, но, обнаружив у власти двадцатилетнего парня, страна нездорово активизировалась. Почему-то некоторым пришла в голову мысль, что его можно как-то провести, окрутить и выжать благодаря этому дополнительные земли, ресурсы или привилегии. Хорошо хоть открытого волнения не началось. Однако молодому королю всё равно пришлось потратить много сил, чтобы разъяснить всем сомневающимся, что он не тот монарх, которым получится управлять, словно куклой.

Пожалуй, только со злополучным Берианом Морвэном вчерашний принц поступил мягче, чем следовало. Не желая развязывать войну и создавать неприятный прецедент с казнью в самом начале правления, Анарион снял с Морвэна обвинения в убийстве князя Серебряного Ручья[1] за недостаточностью улик. Поскольку то распоряжение всё равно не было обнародовано, об этой проявленной «слабости» (а его величество воспринимал свой поступок именно так) практически никто не знал, кроме него и Бериана.

Как гарант соблюдения договоренностей (по-простому, в качестве заложницы) ко двору короля отправлялась старшая дочь Морвэна – Мориэль. Анариону претил этот ход, но советники убедили его, что так старый жук будет куда покладистее, да и девушку в столице ничего не стеснит. Также подписали соглашение, по которому Ясеневый Лес в момент совершеннолетия законного наследника должен быть передан ему или остаться под управлением Морвэнов с его согласия. При этом оговаривалось, что любая подозрительная смерть законного наследника будет воспринята как уклонение от договора и в Ясеневый Лес тут же войдут королевские войска.

Морвэн, конечно, повозмущался, но подписал, так как другого выхода у него не было. Придется теперь ему охранять жизнь сына Вестеле не меньше, чем собственных дочерей. Тот факт, что у Серебряного Ручья и Ясеневого Леса появился новый наследник, Анарион узнал несколько месяцев назад.

Княгиня Вестеле назвала сына старинным эльфийским именем Накилон. Она должна была вернуться на Валинор буквально на днях, с кораблями, на которых привезут аэрокары. Король с удивлением осознал, что действительно соскучился по девушке, как по родной сестре, если бы она у него была. С Вестеле Анарион оставался самим собой. А эльфов, с кем король мог себе это позволить, можно было пересчитать по пальцам на одной руке. По пальцам второй – людей. Да, они пришли из другого мира, но были первыми, кого молодой король с открытой душой и без опаски назвал друзьями. И дело даже не в том, что они спасли ему жизнь. А в том, что своим примером позволили Анариону многое переосмыслить.[2]

Думая обо всём этом, его величество дошел до входа во дворец. Князь Золотого Сияния шел следом молча. Юноша уже выучил, что, когда король погружается в мысли, его лучше не беспокоить.

На ступеньках стояла Халет в нежно-розовом, напоминающем облако платье и нервно теребила шарфик в руках. Княжне Щебечущей Впадины только-только исполнилось восемнадцать, но ее семья уже год как окучивала Анариона. Халет подняла на подошедших мужчин глаза и с самой сиятельной улыбкой, на которую была способна, взглянула в лицо молодого короля.

– Доброе утро, сир! Отличный сегодня денек, не так ли?

Казалось, она специально поджидала его величество, чтобы произнести эту незамысловатую фразу.

– Доброе утро, княжна! Полностью с вами согласен! – король лишь на долю секунды задержался для церемонного поклона.

– У меня к вам небольшая просьба… – уже в спину дрожащим голосом произнесла девушка.

Анариону пришлось остановиться и обернуться.

– Я вас слушаю, леди Халет.

– Я бы очень хотела научиться стрелять из лука, как одна из моих самых любимых героинь Сьюзен Певенси. А отец сказал, что вы лучший лучник Валинора. Может… вы дадите мне пару уроков?

Король едва заметно вздрогнул. Естественно, кто-то во дворце наверняка видел, как он учил иномирянку. Нет уж, хотя всё и в прошлом, но те минуты только его и Рейвен. Ни с одной женщиной больше он не собирался пересекать эту черту.

– Князь Щебечущей Впадины просто хотел сделать мне комплимент. Но если желание велико, я могу вам прислать лучшего из тренеров. Или… вот думаю, князь Золотого Сияния не откажет в этой несложной просьбе, – и Анарион выразительно взглянул на Фиравела.

– Да-да, княжна, – закивал и даже, слегка порозовел юноша. – Через полчаса на стрельбище вас устроит?

Леди Халет постаралась сдержать разочарованный взгляд и сделала вежливый реверанс, выражая согласие. Король с князем наконец-то продолжили путь.

– Зря вы так с ней, – первым не выдержал Фиравел, тихо обращаясь к королю.

Анарион от неожиданности остановился и развернулся, так что князь на него едва не налетел.

– Как «так»? – требовательным голосом поинтересовался его величество.

– Ну, – юный эльф потупил глаза в пол, – она же вас любит…

– Фиравел, меня тут так «любит» практически каждая барышня. Между чувствами и желанием стать королевой огромная разница.

– Она искренне, – не сдавался князь.

– Возможно, она и сама заблуждается, попав под влияние семьи, – примирительно поговорил Анарион, – но мы оба с тобой видели, как выглядит настоящая любовь. Она ненавязчива. И, даже если бы ты был прав, я бы всё равно никогда не женился на Халет. Она для меня сущий ребенок.

– Ей всего на три года меньше, – с непониманием поднял на принца взгляд Фиравел.

– Есть понятие эмоционального возраста. Так вот, в нем между нами пропасть. К тому же такие, как Халет, вряд ли когда-то повзрослеют. Так что иди и хорошенько ее поучи стрелять из лука. Думаю, у тебя есть все шансы перетянуть внимание на себя, раз княжна тебе так нравится.

Фиравел смутился и снова покраснел.

– С чего вы взяли, сир?

– А с чего бы ты стал за нее так заступаться? – добродушно улыбнулся Анарион и, развернувшись, отправился дальше по коридору. Длинный перечень государственных дел сам себя не переделает…

Король принял душ, быстро позавтракал и, войдя в кабинет, с тихим вздохом осмотрел стол, заваленный бумагами. Конечно, он сам в этом виноват. Стараясь вытеснить из памяти образ запавшей в его сердце землянки, Анарион сперва загрузил себя так, чтобы как можно меньше спать. Иначе Рейвен являлась во снах, и не было от этой пытки спасения .

Конечно, не вина девушки, что она уже состояла в браке, любила мужа, а он – ее. А над Анарионом боги просто зло пошутили. Работая же по восемнадцать часов в сутки и забываясь всего на три-четыре, как правило, удавалось отдохнуть без сновидений. Вот только после трех месяцев такого режима под глазами появились синие круги, и лекари забили тревогу. Пришлось пойти им навстречу и поделиться частью забот с советниками и многочисленными помощниками. Жизнь начала входить в нормальный график, и те события, в результате которых он взошел на престол, постепенно стали замыливаться в воспоминаниях. Рыжеволосая красавица являлась по ночам всё реже и стала казаться далеким миражом.

Последнюю же пару месяцев Анарион всерьез начал задумываться, что пора бы сдержать данное отцу слово: жениться и подарить роду Лаутиэлей нового наследника. Девиц, жаждущих внимания молодого короля, была половина дворца. Помнится, даже на злосчастном голосовании Совета по вопросу аэрокаров принц собрал пятнадцать положительных голосов против двух. И если десять были у него и раньше в кармане, то пять, без сомнений, поддержали начинания короля, вынашивая матримониальные планы. Против ожидаемо проголосовал только князь Туманного Утеса – старик страшно консервативных взглядов – и вполне молодой, всего лет на пять взрослее Анариона, князь Срединного Полесья. Его мотивов король пока не понимал.

Казалось бы, Таурохтар рано потерял отца, стал вынужден заниматься проблемами княжества и они с Анарионом должны были хотя бы на этой почве сойтись. Но у его величества складывалось впечатление, что князь Срединного Полесья питает к нему какую-то личную неприязнь. Вероятно, даже поэтому, из смешного детского чувства противоречия, не поддержал завоз аэрокаров. Решение было всё равно принято большинством, так что это показное фи ничего не значило ни для дела, ни для самого Анариона.

Возвращаясь к теме невест, король в очередной раз понял, что устраивающей его кандидатуры, которая бы не стала раздражать всю оставшуюся жизнь, похоже, нет. Пожалуй, они могли бы создать семью с Вестеле. Ну и что, что она на десять лет старше? Зато между ними дружба и взаимопонимание, и у нее уже есть один ребенок… Иные семьи и на худших стартовых условиях образовывались. Но… Анарион подозревал, что княжна Серебряного Ручья никогда не сможет отпустить своего погибшего возлюбленного. А мучить ее навязанным браком он не хотел. Если откровенно, Анарион бы даже не рискнул ей сделать предложение, опасаясь, что, согласившись, девушка разделит судьбу его почившей матери…

Ну и второй «меньшей из зол» пока оставалась дочь Морвэна. Не младшая, пятнадцатилетняя, страшно избалованная кукла, которая сейчас на месяц подменяет сестру во дворце. А старшая, Мориэль, которая уехала проведать родственников. Когда она появилась в Аэркарасе впервые после подписания соглашения, молодой король отнесся к ней несколько предвзято. Всё-таки как ни крути, а дочь если не врага, то оппонента. От нее всё что угодно можно ожидать.

Но девушка оказалась не только вполне милой, но и хорошо воспитанной. Она не давала поводов для сплетен, не надоедала его величеству своим вниманием и не устраивала спектаклей с паданьем в обморок к нему на руки. Этот трюк, кстати, отработала практически каждая гостящая в замке потенциальная невеста. Анарион даже стал подумывать, не перестать ли их ловить, может, тогда волна «падежа» наконец прекратится?

Собственно, за весь этот год Мориэль была практически единственной девушкой, с кем его величество мог нормально пообщаться. Они случайно столкнулись в библиотеке, и он удивился выбору ее книг. Это были отнюдь не любовные романы, а тома по истории Валинора, Ларошфуко и что-то из средневековой классики. Тогда они впервые разговорились. У Морвэна была скромная библиотека. Матушка Мориэль выписывала в основном легкое чтиво про принцев и драконов, а отец и подавно ничего не читал, кроме энциклопедий по оружию.

Анарион предложил девушке несколько своих любимых авторов, чьи книги она еще не открывала, потом они их с интересом обсуждали… Сейчас, когда Мориэль уехала, во дворце и правда стало скучновато. Женитьба на ней в плане политики тоже была удачным ходом, хотя и удивительно, что яблочко так далеко укатилось от яблоньки. Но… ничего не екало при взгляде на девушку в груди у молодого короля. А хотелось так, чтобы по-настоящему, как у его иномирных друзей. Его величество даже сам себе удивился, какой он, оказывается, романтик. Просто, когда видишь достойный пример, очень обидно согласиться на суррогат.

[1] Упоминаются события из книги «Его Луна, или Планета мечты»

[2] Упоминаются события из книги «Его Луна, или Планета мечты», для сюжета этой книги несущественные, можно просто читать дальше.

Глава 2

Анарион старательно перечитал все предложения по улучшению внутренней безопасности королевства, связанные с ввозом аэрокаров. На совете он потребовал, чтобы каждое княжество внесло свои предложения, и сейчас старался выбрать из этой писанины рациональное зерно.

Аэрокары приобретались строго по одной машине для каждого князя, чтобы облегчить управление страной. Семнадцать аэрокаров «МакЛарен» на солнечных панелях последнего поколения, безопасных для экологии, оборудованных внутренней связью и… снабженных специальным маячком-трекером для отслеживания передвижения каждой машины. «Жучки» были вмонтированы по спецзаказу непосредственно на заводе, поэтому ни один из местных умельцев, если бы даже узнал о них, снять без фатального урона для машины не мог.

Естественно, для планеты, фактически сознательно удерживаемой в доиндустриальной эпохе, это был колоссальный прорыв. И молодой король очень надеялся, что подобная новаторская смелость ему не аукнется страшными последствиями.

Предварительное решение его величества было таково – каждый князь несет ответственность за свой «МакЛарен». Любое незаконное деяние, совершенное с участием машины, сразу и безоговорочно лишало княжество возможности ею пользоваться на десять лет. Любой вылет аэрокара за территорию родного княжества должен быть заранее занесен по внутренней связи в реестр перелетов, ведение которого было вверено посадочному пункту Аэркараса – столицы Валинора. Также сотрудники пункта должны были отслеживать любое незаявленное пересечение границ и докладывать главе внутреннего надзора и порядка.

Анарион был уверен, что после пары таких «пиратских вылетов» и потери возможности пользоваться аэрокарами оставшиеся княжества вольничать не рискнут. Непосредственно для охраны дворца король еще месяц назад вызывал старшего зодчего и обсудил с ним возможность установить над крепостью собственный малый щит Силы, подобный тому, что окружает планету. Проект был готов за неделю и за несколько дней одобрен. Работы по сооружению воздушной защиты уже велись полным ходом. Знали об этом, естественно, тоже единицы.

В дверь раздался робкий стук, и король, подняв голову от документов, только сейчас обнаружил, что уже пятый час. Анарион много месяцев назад распорядился, что, если он не выходит к завтраку, обеду или ужину, пусть все принимают пищу без него. Ну а в рабочем кабинете вообще очень мало кто осмеливался беспокоить его величество.

– Войдите! – скомандовал король.

Как он и думал, появилась седая голова его камердинера Тирона.

– Мой король, я взял на себя смелость распорядиться доставить вам обед прямо сюда. Разрешите подавать?

Анарион кивнул. В конце концов, не так плохо, когда есть человек, проявляющий о тебе искреннюю заботу, и помнящий, что эльфы Валинора отнюдь не бессмертны и кроме умственной и духовной им нужна и самая обычная, бренная пища из белков и углеводов.

– Тирон, передай князю Золотого Сияния, что я его вызываю, – распорядился Анарион, пока слуги поспешно ввозили передвижной стол и приготавливали блюда к приему. – И уведомь начальника моей охраны, что завтра с рассветом выезжаем на рудники в Омьяжгере. Пусть приготовит всё необходимое в дорогу. И не больше двадцати эльфов сопровождения! А то в прошлый раз гномы чуть в обморок не попадали, решив, что это начало боевых действий. И больше меня сегодня не тревожить!

Камердинер учтиво поклонился, но удалился не сразу, а лишь через несколько секунд, убедившись, что его «подопечный» отложил бумаги и вооружился ножом и вилкой. Фиравел удачно для него прибыл как раз к чаю. Князь, которому не так давно исполнилось семнадцать, был патологическим сладкоежкой. Анарион искренне удивлялся, как при таком количестве поглощенных тортов, десертов и всевозможных булочек парнишка продолжает оставаться субтильным. Впрочем, за год, проведенный в столице с ежедневными тренировками, князь вымахал сантиметров на десять, нешуточно раздался в плечах, и через тонкую летнюю рубашку стал виден рельеф мышц. Хотя даже сейчас его скорее можно было назвать поджарым, нежели мускулистым.

– Меня не будет неделю. Официально всё, естественно, ляжет на первого советника, но у Джоралфа уже не тот возраст, чтобы во всём держать руку на пульсе. Жду от тебя ежевечерние доклады на комм. Если что-то экстренное – сразу же. Надень его и носи под камзолом.

Коммов в королевстве было всего три: у короля, князя Сияния и еще запасной, лежащий под семью замками в сейфе с самыми ценными артефактами. Кроме Анариона, Фиравела и Вестеле о существовании на планете иномирных устройств никто даже не подозревал.

Фиравел кивнул, далеко не аристократично набивая рот халвой. Король поморщился.

– Слушай, ну сражаться достойно я тебя практически подучил. Но что касается этикета – увольте! У тебя что, в детстве конфеты отбирали, что ты их стремишься набить за щеки, как хомяк?

– Угу, – поддакнул Фиравел, стараясь быстрее проглотить заполнившую рот массу.

– Что «угу»? Отбирали?! – несколько недоуменно выгнув бровь, переспросил король.

– Да! – князь наконец справился с халвой и запил ее чаем. – У меня была аллергия на сладкое, и его запрещали. Простите, сир.

Анарион от души рассмеялся.

– Ничего. Пока это твой самый большой недостаток, я готов с ним мириться. Но вот леди Халет вряд ли оценит, – и его величество заговорщицки подмигнул.

Князь порозовел до самых острых кончиков ушей, но промолчал.

***

Тиадра опять видела его статную фигуру и твердый взгляд… И помнила, как он может быть опасен для врагов. С такой легкостью разметал пятерых нападающих по полигону! Но сейчас он улыбался. Ей улыбался. И хотелось утонуть в этой улыбке, раствориться в его глазах. И чтобы всё на свете перестало существовать – только она и он…

– Княжна Тиадра! Леди, проснитесь! – раздался прямо над ухом обеспокоенный голос горничной. – Леди, к вам лорд управляющий и лорд командующий с важным донесением!

Княжна Золотого Сияния с трудом раскрыла глаза.

– Который сейчас час? – сонно уточнила она.

– Около четырех тридцати…

Девушка резко села на кровати. Должно было случиться что-то очень, очень плохое, чтобы ее подняли в такую несусветную рань! Все в княжеском дворце знали, что девушка, как правило, ложится глубоко за полночь, поэтому раньше одиннадцати утра аудиенций у нее не бывает.

– Илатрэ, быстро мне подай что-то, что легче всего надеть, и причеши попроще!

Уже через пятнадцать минут княжна вышла в гостиную. Можно было подумать, что она еще и не ложилась. Горничная свое дело знала отменно.

– Новая банда? – сразу с тревогой спросила Тиадра, еще до того момента, как кто-то из мужчин успел открыть рот.

– Нет, леди Тиадра! К счастью, нет! – поспешил ее успокоить управляющий.

– Тогда что?!

– К лорду командующему прилетела птица со срочным донесением…

– Что, в конце концов, произошло?! – не выдержав, повысила голос девушка.

– Башня обрушилась. Та, что король приказал построить возле гор.

– Есть жертвы?

– К счастью, нет, всё произошло среди ночи…

– Дайте я сама прочту письмо!

Командующий протянул сложенный лист. В записке (несколько нацарапанных беглым почерком строк, которые вряд ли можно было счесть донесением) значилось: «Произошло обрушение строящегося перекрытия дозорной башни. По предварительным данным, еще не закрепленные должным образом балки верхнего этажа от резких порывов ветра выскочили из пазов и сбили временные опоры. Жертв нет». И подпись начальника гарнизона. Что за чертовщина? Там аэркарасский инженер: он дворцы проектировал, что уж тут какой-то типовой форт?! Сразу шевельнулась нехорошая, хотя и бредовая мысль о диверсии. Но кому есть смысл затягивать процесс?

– Оповестите князя срочно, через пункт посадки, а мне приготовьте сопровождение, выезжаем через час.

– Но княжна, я сам туда сейчас отправляюсь, вам-то какой смысл утруждаться? Это же более десяти часов в седле! Такая нагрузка для юной леди! – без особой надежды на успех попытался отговорить Тиадру командующий.

– Я распорядилась – подчиняйтесь! – недовольно зыркнула карими глазищами девушка, развернувшись к выходу из комнаты.

Ей надо было переодеться и собрать всё самое необходимое для поездки верхом, которая займет минимум два дня. Княжна самолично хотела узнать, что именно там, на дальнем рубеже, пошло не так. Переживать повторение событий годичной давности со вторгшейся в княжество бандой не было ни малейшего желания. И… это она, наверное, скрывала даже сама от себя – существовала крохотная надежда, что такое происшествие не пройдет и мимо внимания его величества.

Быть может, Фиравелу позволят взять с полигона аэрокар, и он прилетит вместе с королем. Глупое сердце счастливо подпрыгнуло, на что девушка рассердилась еще больше, чем на письмо об обрушении. Она не собирается замуж. Точка. У нее другая цель в этой жизни. Да и где она и где его величество!

Княжна тряхнула головой, стараясь избавиться от наваждения, и принялась собираться в дорогу. Рядом суетилась, подавая нужные вещи, горничная.

– Илатрэ, придумай что-нибудь для моей кузины, чтобы она как можно позже узнала, что я уехала. Спросит, куда, отвечай: «Леди не велела говорить», – это правда. Лучше, чтобы вообще все в замке узнали как можно позже. Поняла?

– Да, госпожа!

Кузина – Мориэль – дочь Бериана Морвэна. Тиадра фактически была вынуждена пригласить девушку погостить, после того как дядя прислал длинное витиеватое письмо. Бериан вежливо напоминал, что его мать и Тиадрина бабушка были родными сестрами, и он так сожалеет, что имел мало возможности проводить время со своим двоюродным братом, отцом Тиадры. «Теперь, когда ничего не исправить, понимаешь, как жизнь скоротечна! А так хорошо в огромном мире иметь рядом родное плечо!» – и дальше в таком же духе еще несколько абзацев, подводящих к тому, что его дочь и Тиадра до сих пор лично не знакомы… Ну что ей после этого оставалось?

Вздохнув, Тиадра в сопровождении горничной и личной охраны, уже поджидавшей ее у дверей, отправилась в конюшню. Час был еще такой ранний, что даже большинство прислуги мирно спало. Только суетились конюхи, один из которых как раз выводил под уздцы Нобельферто. На скакуне, как и практически всегда, красовалось мужское седло – прислуга отлично знала пристрастия княжны.

Конь, черный, как безлунная ночь, был просто совершенен! Но этим, видимо, и внушал ужас многим жителям княжества. Кажется, они всерьез считали его отродьем тьмы. А уж когда слышали его инфернальное имя…

Ничего, немного страха подданным не повредит. В этом король, к сожалению, прав – если народ боится, больше будет порядка. А волнения княжне сейчас ни к чему. Тем более пока брат в столице и она здесь одна «на хозяйстве». Нет, конечно, есть еще военачальник, управляющий, жрец (спасибо опять же Анариону, сдержавшему свое слово), но для простого населения важно было знать одно – княжеская семья всё держит под контролем. А от всего некогда обширного рода Амбарато сейчас остались только она да Фиравел.

Так, погруженная в мысли, Тиадра с небольшим отрядом охраны и командующим армией Сияния выехала в сторону рухнувшей башни. Чем раньше они туда прибудут, тем лучше. Если обрушение действительно было «рукотворным», то, скорее всего, опять замешан кто-то из своих, как и в прошлогоднем случае с бандами. Невероятно, что степняки могли провернуть такую вещь под носом у целого отряда эльфов на линии Силы.

На Валиноре даже трехлетние малыши знали, что эльфы строят границы и города в местах концентрации лей-линий и научились ими управлять. Именно благодаря этой энергии планета была полностью закрыта от любых поползновений извне силовым щитом неимоверной мощности. Ни один космический корабль не мог приземлиться без личного разрешения короля и кратковременных отключений части поля. Впрочем, большинство жителей Валинора, зная про Силу эльфов, считали ее магией, и ни о каких кораблях и жителях других планет и слыхом не слыхивали. Ну а правящая верхушка из семнадцати князей во главе с королем не спешила об этом распространяться.

Значит, снова придется искать предателя. В прошлый раз Анарион занялся этим вопросом, но за всеми навалившимися событиями не удивительно, что ситуация пока так и не прояснилась. Ладно, сейчас они доберутся до места, и там на всё посмотрят своими глазами. В башню отправили птицу с распоряжением ни к чему не прикасаться, но не факт, что за период перелета «почты» сначала в одну сторону, а потом в другую там уже всё не разобрали. А тогда снова ищи ветра в поле. Правда, в этом конкретном случае надо было искать не в Чуждых землях, с которыми граничило Сияние, а здесь, в собственных садах…

***

До клятой рухнувшей башни оставалась пара часов. Темнело. Отряд был измотан четырнадцатью часами непрерывной скачки. Они уже дважды сменили лошадей. Памятуя о прошлогодней стычке на границе, в которой Анарион потерял семь человек из десяти, его величество изрядно нервничал, но об этом, пожалуй, не смог бы догадаться ни один из воинов сопровождения. Что-что, а держать лицо он научился давно. Наследному принцу, а тем более королю, не полагается испытывать страх, беспокойство, сомнения, жалость. Он никогда, ни на секунду не должен выглядеть слабым. Лучше деспотом, тираном, эгоистом, всё что угодно, но только не недостаток силы.

Они три дня скакали сперва до города гномов Омьяжгере. Потом большинство воинов целый день имели возможность отдохнуть, пока Анарион вел переговоры. Вечером и подавно гостеприимный народ устроил гулянья в честь приезда его величества, и свободные от охраны короля воины смогли отлично оторваться. Строго без алкоголя, правда, – с утра предстоял выезд обратно в столицу.

Но зато… у гномов не было таких четких нравственных ориентиров, как установили эльфы. Здесь оба пола вполне могли позволить себе добрачные связи, и это никак не порицалось. Более того! У гномов существовали разводы! И некоторые, видимо, особенно неуживчивые, умудрялись сменить спутника жизни по два-три раза! Конечно, такой менталитет казался Анариону первобытно диким, но, как говорится, в чужом скиту свою проповедь не читают. Кланы гномов, живущие на территории королевства, подчинялись его основным законам, но в остальном в их внутренние дела и традиции эльфы никогда не вмешивались.

Вот и прошлым вечером, порядком вымотавшись и рухнув на постель, Анарион подозревал, что некоторые из его отряда могут не устоять не только перед едой, танцами и состязаниями, но и перед прочими щедрыми предложениями весьма обаятельных гномок. Но последнее, чем бы королю хотелось сейчас заниматься, это воспитательными беседами о поддержании морального облика эльфийских воинов.

Забылся его величество быстро, но в голову, несмотря на усталость, так и лезли неприятные сны. Он всё время спускался в клети вглубь бездонного ствола шахты. Один, четыре стены вокруг, полумрак. Руки черные от угля, одежда в такой же пыли… Казалось, что он и не король целой планеты, а пленник. Раб этих копей… Пробуждение было резким. Анарион инстинктивно выхватил кинжал и только потом сообразил, что это всего лишь вибрирует на руке комм. Хотя почему всего лишь? Новости, пришедшие в пять тридцать утра, не могли быть хорошими.

– Простите меня, сир, – на экране появился смущенный Фиравел с не менее помятым, чем у короля, лицом. – Вы велели докладывать тотчас, если что-то важное.

– Я помню. Что случилось?

– В Сиянии рухнула… ну, или частично обвалилась строящаяся оборонительная башня. Жертв нет, но… Разрешите мне отбыть домой? Если вы позволите, я взял бы «МакЛарен» с пилотом с полигона.

Анарион быстро прикинул – часа четыре скакать до гоночного трека, потом оттуда примерно столько же лететь, а они уже находятся практически на границе Золотого Сияния.

– Не надо, я отправлюсь туда сам. Никому об этом не сообщай!

– Но сир, – попытался спорить юный князь, – это же мои земли!

– А башня строится из королевских средств аэркарасским инженером. Я лично посмотрю, что там произошло. Кьюил вернулся? – уточнил король о своем любимце, прирученном год назад валинорском рысенке.

Хотя кто там кого приручил, вопрос, пожалуй, открытый. Кьюил вел свободный образ жизни: когда хотел – разгуливал по дворцу, когда хотел – уходил охотиться в лес. Но если Анариону он действительно был нужен – всегда оказывался тут как тут. Какое-то у мохнатого друга было сверхъестественное чутье.

– Да! Вчера вернулся и уже сутки дрыхнет в ваших покоях!

Король благодарно кивнул и сбросил вызов.

…Анарион ни секунды не сомневался, что обрушение башни было спланировано. Он отправил в Сияние одного из лучших архитекторов. Его конструкции, зачастую куда более сложные, до этого случая никогда не обрушались. Год назад, заваленный вопросами преемственности власти, он так и не докопался до сути, не выяснил, кто "сливал информацию" степнякам. Группа дознания проторчала в княжестве месяц, но так ничего подозрительного и не нашла. И вот теперь. Всю многочасовую дорогу король проигрывал в голове варианты.

Кому может быть выгоден такой демарш? Даже с рухнувшей башней граница остается защищенной, хотя гарнизон и размещен в палаточном городке. Массированный прорыв? Да это степняки огромную армию должны собрать, чтобы победить пятьдесят эльфов на линии Силы! Исключать такое, конечно, нельзя, но вероятность очень мала. Даже если они ополоумели и хотят захватить корабль, что потом? Как степняки собираются им управлять? Куда лететь? Слишком абстрактная идея.

Что может быть еще? Сознательно вызвать юного князя, понимая, что он погорячится и, скорее всего, прилетит на одном аэрокаре без охраны? Опять же смысл, когда у башни полсотни эльфов гарнизона? Да и кто заинтересован в его гибели? Сестра отпадает. Об этом они поговорили с Тиадрой еще в прошлом году, сразу после смерти их отца. Княжна умна и амбициозна, но никакая сила в ней бы не победила любовь к младшему брату. Какой-нибудь потенциальный жених, рассчитывающий прибрать земли Сияния к рукам? Так сперва надо хотя бы согласие на брак получить, а уж о таком бы Фиравел не умолчал.

Кто там есть у них еще из родни? Анарион стал в памяти прокручивать генеалогические книги. Он не был хорош в этой дисциплине, да и шутка ли, семнадцать эльфийских родов, и за четыреста лет кровь здесь давно перемешалась так сильно, что все хоть немного, да родня. Надо по приезде посмотреть эту информацию подробнее. Если не станет рода Амбарато, кто следующий унаследует титул светлейшего князя?

Глава 3

Тьма уже почти окутала землю, когда отряд молодого короля добрался до башни. Первая, на кого обратил внимание его величество, въезжая в освещенный факелами лагерь, – княжна Сияния. Худенькая девушка, одетая, как он и ранее привык ее видеть, в брюки, сапоги для верховой езды и… неожиданно вполне женственную воздушную блузку с достаточно глубоким вырезом, отчитывала весьма крепкими словами группу понурых эльфов. Ее длинные черные косы были замысловато заплетены, и на них плясали отблески от огня. Грудь девушки яростно вздымалась, а в глазах блестели свирепые искры. Она была так поглощена процессом, что не сразу заметила, как король спешился и, подойдя, встал рядом.

– Я последний раз спрашиваю, как случилось, что вы не получили мой приказ?!

– Леди Тиадра, – миролюбивым голосом обратился Анарион.

Несмотря на всю серьезность момента, он и сам понять не мог, почему ситуация его веселила.

Княжна резко развернулась, опалив короля негодующим взглядом, но в следующее мгновение, поняв, кто перед ней, спохватилась и присела в совершенно неуместном при ее одежде реверансе.

– Ваше величество! – ее голос звучал обескураженно. Видимо, Анариона она здесь увидеть совершенно не ожидала.

Молодому королю показалось, что за то время, пока они не виделись, у Тиадры слега округлились щечки и стали не такими острыми скулы. Все-таки тогда, после смерти отца, для нее были не лучшие времена. Сейчас же, даже надень она снова мужской камзол и накинь на голову капюшон, он бы ее уже никак не принял за мужчину.

– Итак, – обернулся Анарион к стоящей перед ним шеренге, – леди задала вопрос!

– Не было почтового голубя, ваше величество, всеми богами клянусь!

– И куда он мог деться? – снова вскинулась княжна. – Кошки в воздухе задрали?! Я приказала не подходить к башне и ничего не трогать, – это уже, чуть виновато, Анариону. – Но прибыла незадолго до вас, а они, – Тиадра угрожающе кивнула на выстроившихся перед ними эльфов, – навели тут уже порядки. Якобы птица не прилетала. Я за все свои двадцать два года не помню, чтобы наши голуби – и куда-то не прилетели!

– Где ваш старший?

Эльфы переглянулись, но, понимая, что ложь – тяжкий грех и эльфы не врут, все-таки вразнобой залепетали:

– Перебрал с горя, сир.

– Спит.

– Прямо у башни и отрубился, мы уж его в палатку затащили.

– Так, понятно. Кто тогда отдал приказ разбирать завалы? – снова вернулся к допросу его величество.

– Так никто, – перепуганно ответил один из строителей. – Но у нас же график, а мы теперь и так, и так от него отстанем.

Анарион лишь поджал губы. Что-то дальше выяснять у этих эльфов было бесполезно. Но птицу кто-то все-таки перехватил. И кому же так важно было замести следы? Вопросы… Опять вопросы…

– Леди, пойдемте сами посмотрим на размах ущерба, – доброжелательно предложил король, кивнув в сторону башни.

Тиадра последний раз сердито глянула на строителей и, сделав им знак рукой, чтобы расходились, устремилась за королем.

– А Фиравел, сир, он с вами?

– Нет, княжна. Я был в Омьяжгере, и мне тут подскочить было куда проще, чем князю добираться из Аэркараса.

Девушка понимающе, но с явным сожалением закивала.

– Вы бы приезжали сами в столицу, хоть иногда. Он тоже скучает.

– Да куда мне, – отмахнулась Тиадра. – Тут вот то башни падают, то посевы горят.

– Посевы? – напрягся Анарион.

Он об этом слышал впервые.

– Ну да, очень засушливое лето.

Его величество снова расслабился. К счастью, это было не то, о чем он подумал.

– Набегов больше не было или просто гарнизон справляется?

– После вашего вмешательства, слава богам, были только какие-то единичные, скорее смешные инциденты.

Король кивнул. Они как раз подошли к подножью башни. Ну что сказать – обвалившиеся перекрытия и часть стены уже успели разобрать и уложить камни аккуратными рядами. Прямо аж стало интересно, всегда ли строители так рьяно работали, как сегодня? Но даже в «зачищенном» варианте ситуация в общем была ясна. Верхние, еще не закрепленные балки, как раз те, что держали конструкцию и сорвались, вставлялись в глубокие пазы. Чтобы выбить опоры, понадобился бы настоящий ураган, а чтобы вытащить – минимум два крупных мужчины. Ну… или один владеющий Силой на должном уровне.

– Леди Тиадра, я хотел бы посмотреть ваши генеалогические книги!

Княжна удивленно вскинула глаза, но сразу ответила:

– Конечно! Выезжаем сейчас?

Анарион рассмеялся.

– Что вы! Я все-таки не такой изверг, как ваша светлость подумали. Понимаю, что вы и так провели в седле целый день. Отдыхайте! Выступаем с утра.

***

Дункан лежал на кровати в своей каюте и смотрел в потолок. Если бы кто-то наблюдал сейчас за ним по камерам, то подумал бы, что хирург спит с открытыми глазами. Ибо ну просто невозможно ничего так долго и редко моргая рассматривать на гладкой серебристой поверхности. Копалиани этого и не делал. Он размышлял. До Валинора оставалось не так много времени, что там его ждет? Достаточно ли будет тех инструментов, что у него в багаже, или придется как-то выкручиваться на месте?

Судя по типу операций, наблюдать за которыми вызвались наниматели, никакой специальной хирургической аппаратуры на этой планете нет. Почему? Она не так дорога по сравнению с аэрокарами, которые они везут, и со стоимостью его годичного контракта. Вероятно, работа предстоит в полевых условиях? Постоянно менять место дислокации? Это, конечно, сильно бы осложнило дело. Но войска и подавно оборудованы медицинскими капсулами, тогда зачем он и зачем обязательный пункт про обучение молодых специалистов? И какого уровня будут эти молодые? Начинающие врачи или вчерашние школьники? На Гермесе он был слишком загружен работой и сборами, чтобы всё детально обдумать. Это было стыдно признавать, но он бежал. Бежал от самого себя. А вот сейчас, когда времени оказалось навалом, Копалиани стали точить черви сомнения: не слишком ли Дункан опрометчиво ввязался в авантюру, о цели и задачах которой вообще не имеет представления?

С другой стороны, ну что ему терять, кроме жизни? Профессиональную честь? Никто его не вынудит пойти на сделку с совестью и переступить через то, что он считает этической нормой. Да, при заключении договора хирурга успокоили, якобы этого делать не придется. Но в самом худшем случае, если обманули… Ну, значит, убьют. Круг замкнулся, и Дункан облегченно выдохнул. Что бы там ни было, в этой неизвестности, он ничего не проигрывает.

Над входным створом загорелось табло, требующее закрепиться и приготовиться к скрутке. Копалиани на автомате щелкнул ремнями. У него было всё в порядке с вестибулярным аппаратом, поэтому последствия перегрузки, от которых многим становилось плохо во время межгалактического перехода, он даже не замечал. Свет погас. Для хирурга это была всего лишь третья скрутка в жизни, но теоретически он знал, что некое безвременье и безместье, в котором оказывается корабль перемещаясь из точки А в одной галактике в конкретную точку Б в другой, длится не более земного получаса. Надо просто переждать. Но свет включился буквально через пару минут, и корабль неожиданно очень сильно мотнуло. Если бы не закрепы, Дункан бы уже размазался о противоположную стену. Странно, что табло о прохождении скрутки при этом позволяло отстегнуться.

Хирург встал, вышел из каюты и, придерживаясь за поручень, направился в сторону рубки управления. Мимо него резво пробежал судовой механик, лицо которого выражало серьезную обеспокоенность. Крайне маленький опыт космических путешествий не давал Дункану информации, что происходит и насколько ситуация стандартна. Однако он как раз собирался пойти туда, где можно получить ответы.

Уже на пороге рубки снова сильно качнуло, и Дункан, не удержавшись, влетел в нее и схватился за спинку ближайшего кресла. Один из членов экипажа, бросил на прибывшего неодобрительный взгляд.

– Срочно закрепитесь!

Дункан перебрался к дополнительному откидному сиденью и, щелкнув ремнем, наконец спросил:

– Что вообще происходит?

Пилот, он же капитан транспортника, был слишком сосредоточен на управлении, чтобы отвечать на праздные вопросы. Но навигатор «расщедрился»:

– Нас выкинуло из скрутки раньше, чем крейсер сопровождения. А тут уже эти пиратские мрази караулили. Хорошо хоть, мы щит активировали сразу…

– А что им надо?

Навигатор уже сильнее развернулся в кресле, посмотрев на хирурга, как на идиота.

– Вы с какой луны свалились?! Пираты за счет грабежа живут. Им всё надо! И наш груз, и сам транспортник, и даже мы, если представляем хоть какой-то интерес на рынке рабов.

– Рабов? – непонимающе переспросил Дункан.

– Именно! А ты что думал, они так аккуратно нападают? – невесело хмыкнул собеседник. – Будущее свое добро портить не хотят. Вот ты крепкий – на рудники пойдешь. Хотя… если у них с медиками засада, считай повезло: элитные условия, нормальная жрачка…

– Заткнись уже, Колин! – громко процедил сквозь зубы капитан, закладывая очередной маневр.

Транспортник вздрогнул, однако в этот раз поменьше. Даже Копалиани было понятно, что маневренность у корабля так себе. На бои и фристайл он явно не рассчитан, другие задачи.

– Нам просто надо протянуть еще несколько минут до выхода крейсера! А ты так брешешь, как будто сам у пиратов побывал!

– Я нет! – возмутился навигатор, не согласный с обвинением во лжи. – Но народ рассказывает…

– Тем более заткнись. Те, кто к ним попал, уже не рассказывают!

Зациклившись на медицине и никогда не вылетая с Гермеса, Копалиани до этого момента слово «пираты», звучащее в новостях, воспринимал как нечто абстрактное и малореальное. Впрочем, как и абсолютное большинство людей, никогда не покидающих Обитаемую зону – так неофициально называли густонаселенные районы космоса, в которых велось регулярное патрулирование и куда любители быстрой наживы уже более ста лет не захаживали.

Но сейчас Дункан в общих чертах ситуацию понял. Отвратительная, но совершенно не безнадежная. Прислушался к себе – по-прежнему пустота. Не было страшно, а лишь немного жаль, что при плохом раскладе он не сможет помочь тем людям, к которым летит. Точнее, эльфам. Надо привыкать их называть именно так.

– Всё, – капитан устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. – Горючку выработали. Мы без щита.

Лицо навигатора побледнело. Еще один член команды сидел, что-то быстро-быстро бубня себе под нос, вероятно, читал молитву. Потом несколько минут в рубке стояла звенящая тишина, которую пронзительно разрезал сигнал поступившего сообщения: «Разблокировать все шлюзы. Оставить оружие возле входов. Экипажу лечь на пол в кубрике лицом вниз с руками на затылке и ногами, разведенными на ширину плеч. При любом минимальном признаке сопротивления мы не гарантируем, что сохраним все жизни».

Произнесенный автоматическим голосом корабельного компьютера пиратский приказ звучал особенно зловеще. Команда в некоторой растерянности переглянулась. Капитан остался неподвижно сидеть, как и сидел. В иллюминаторы не было ничего видно, но Дункан и сам уже догадался, что напавшие готовятся к абордажу.

– Черт побери, где этот поганый крейсер, когда он так нужен! – взвился навигатор.

– Колин, ты сколько лет летаешь? Восемь? – устало проговорил капитан. – До сих пор не знаешь, что скрутка проходится на автомате? Экипаж крейсера никак не мог повлиять на время. Это я виноват. Надо было притормозить с той стороны и дать крейсеру фору. Давно не вылетал из Обитаемой зоны…

– Так, а сколько нам еще ждать? – обеспокоенно уточнил механик. – Может, лучше разблокировать шлюзы?

Все взгляды в помещении сразу сошлись на нем, как на полоумном.

– Ну а что, – смутился механик, – а если крейсер так и не появится? Лучше, наверное, на рудники, чем в открытый космос без скафандра?

Судя по выражению лиц остальных членов команды, экипаж транспортника этого мнения не разделял. Дункан поймал себя на мысли, что и он тоже. Работать где-нибудь в каменоломне ради чужого обогащения, переносить унижения, не принадлежать самому себе – стоит ли это того, чтобы сейчас сдаться без сопротивления?

– У вас есть оружие? – уточнил хирург внезапно осипшим голосом.

Капитан, навигатор и механик чуть ли не одновременно кивнули.

– Дайте мне тоже бластер, я когда-то занимался в тире.

– Но, коллега, – возмутился до этой секунды молчащий судовой доктор, – мы же с вами давали клятву Гиппократа!

Дункан не успел ответить, что, на его взгляд, на данную ситуацию она не распространяется, как на терминалах появился наконец вышедший из скрутки крейсер. Точка пиратского корабля среагировала мгновенно – было видно, как он стремительно удаляется из зоны поражения. По рубке пронесся выдох облегчения. Теперь осталось только дождаться стыковки и пополнить баки горючим.

***

Естественно, Тиадра отправила во дворец почтового голубя. Надо было отдать распоряжения: она возвращается с королем, и всё должно быть к их приезду организовано на высшем уровне. Не хотелось бы произвести впечатление полной неумехи, не справляющейся не то что с княжеством, но даже с замком, пока брат в столице. Большую часть дороги они с королем молчали. Тиадра видела, что он поглощен мыслями, и старалась ему не надоедать общением. Один раз только поинтересовалась предпочтениями его величества на ужин и ответила на пару вопросов.

– Не сочтите меня бестактным, княжна, но в последние месяцы вам не поступало предложений о браке?

– Н-нет, – растерялась девушка, всерьез опасаясь, что даже сквозь ее загорелую кожу мог проступить румянец.

Она не понимала, к чему был задан этот вопрос, но еще по прошлогоднему визиту сделала вывод – его величество очень умный мужчина, невзирая на возраст. Раз ему нужна информация, значит, просто требуется ее предоставить. Если король сочтет необходимым поделиться своими соображениями, он это и так сделает. Но всё же что-то дернуло за язык добавить:

– И вы знаете мою позицию по этому вопросу. Она не изменилась. В мои планы не входит создавать семью. Фиравел – князь, его долг перед родом – произвести наследника. Я же могу спокойно заниматься наукой, не стесняя себя обязательствами.

Его величество кивнул, и почему-то по этому жесту девушка сразу поняла, что он помнит тот их разговор. И ее еретические мысли про нефть тоже. Тиадра отнюдь с ними не распрощалась, но лучше бы королю об этом не знать. Все-таки теперь он глава государства и не имеет права закрывать глаза на инакомыслие подданных.

Вверив Нобельферто заботам конюха, Тиадра на слабо гнущихся ногах поспешила в свои покои. До ужина еще было время, и требовалось срочно привести себя в порядок. Неприлично сестре светлейшего князя на таком важном ужине выглядеть, как один из воинов охраны. Тем более прочий высший свет Сияния наверняка успел навести лоск не только на канделябры. Но буквально перед покоями княжна натолкнулась на Мориэль. Та уже была принаряжена (а на взгляд Тиадры, даже расфуфырена).

– С возвращением, сестра! Его величество действительно с вами? – и она нервно забегала глазами по сторонам, будто опасалась, что король сейчас выскочит из дорожной сумки Тиадры, как демон из табакерки.

– А вы думаете, я так персонал муштрую?! – от усталости огрызнулась княжна, недовольная, что ей преградили путь к ванне и чистой одежде.

– Нет, что вы! Но я так волнуюсь! Его величество не был рад моему отъезду из Аэркараса, чтобы навестить родителей. Но он уж точно не предполагает встретить меня здесь. Не могли бы вы, к слову, упомянуть, что пригласили меня в Сияние познакомиться? Это же правда!

На душе у Тиадры что-то стало еще муторнее. Нет, против Мориэль княжна Золотого Сияния ничего не имела. Девушка была хорошо воспитана, начитана, не лезла с неуместными вопросами и советами… Но какой-то душевной теплоты княжна Сияния в ее адрес так и не почувствовала. Как, впрочем, и от нее. Складывалось впечатление, что Мориэль приехала погостить лишь потому, что такова была воля ее отца. И вообще она Тиадре казалась ко всему безучастной. А тут вдруг такие волнения. С чего бы?

– Хорошо, я обязательно первым делом объявлю, что вы моя гостья! – успокоила девушка кузину, стараясь быстрее прошмыгнуть мимо нее и уже погрузиться в долгожданную спасительную пену.

Кстати, она же его величеству генеалогическую книгу обещала. Надо передать ему после ужина. Вероятно, это важно.

Глава 4

Анарион приехал в Сияние решать вопросы, а не вести светские разговоры. Но когда ты король, приходится всегда быть готовым к тому, что тебе выкатят красную дорожку, организуют торжественный бал и прочие статусные мероприятия. Сегодня, к счастью, всё должно было ограничиться ужином. И это очень хорошо, потому что ни один воин никогда не произнесет такого вслух, но когда скачешь три дня, еще день тратишь на осмотр шахт и тяжелые переговоры, дальше опять скачешь четырнадцать часов, осматриваешь башню, немного спишь, снова двенадцать часов скачки… В общем, в гробу Анарион видел все эти светские мероприятия. Он бы и ужин сейчас предпочел себе в комнаты, и заснуть хотя бы часов на шесть. А лучше восемь.

Но он король. А значит, пойдет сейчас в залу, будет общаться с подданными и являть миру образ безупречного аристократа, сильного, не устающего, всё знающего и прочее, прочее – сплошь в превосходных степенях. Охрану Анарион распустил отдыхать. Слава богам, у него еще не развилась запредельная отцовская паранойя, свойственная королям, а жить с угрозой покушения он привык с пятнадцати лет. Это даже уже не напрягало. А уединения и свободы хотелось. И его величество иногда их себе позволял.

За столом справа от короля сидела княжна Сияния, слева – Мориэль. Анарион, конечно, совершенно не ожидал увидеть здесь девушку, но успел скрыть изумление. Оказывается, Тиадра и дочери Бериана кузины. Занятная картина вырисовывается. Или он все же успел подхватить манию преследования, просто ее раньше не замечал? Сама княжна, конечно, никак бы не справилась с диверсией в башне. К тому же Анариону думалось, что он немного знает девушку, и в образе суперагента в юбке он ее никак не представлял. Скорее в этом можно было заподозрить Тиадру. Но им обеим обвал был ни к чему.

Во всяком случае, как молодой король ни силился – выгод с их стороны пока не видел. А вот Бериан смело мог воспользоваться родственным приглашением, чтобы заварить за спиной дочери всю эту кашу. Ведь вместе с Мориэль в Сияние прибыл и целый отряд ее охраны. Морвэн же в свое время захватил Ясеневый Лес и остался безнаказанным. Отобрать силой Сияние ему бы никто не дал, зато есть шанс выдать дочь за Фиравела. А что, сперва младшая приезжает во дворец и появляется вероятность понравиться князю, потом тут авария, и Фиравел скачет в Сияние, где гостит Мориэль… С таким расчетом глядишь бы и получилось. Только какой-то слишком шаткий план. Светлейшему князю Сияния пока семнадцать, и чтобы его голову посетили мысли о женитьбе, должна прямо неимоверная любовь приключиться. Да и ради этого рушить башню? Какая-то слишком ненадежная комбинация. Или всё же от Фиравела и Тиадры хотят избавиться, чтобы титул отошел Бериану? Надо внимательнее посмотреть их родословную. Неужели у Амбарато нет родственников ближе двоюродного дяди?

– Мой король, вы так мало едите, – сокрушенно вздохнула Мориэль, выдергивая его величество из размышлений, – вам не нравится ужин?

– Нет, всё в порядке, – улыбнулся такой заботе Анарион. – Сейчас попробую вот этих фаршированных куропаток.

– Еще обязательно фаршированные перцы! Ни разу не видела, чтобы такое готовили в столице. Это наш фирменный семейный рецепт, я сегодня, узнав о вашем прибытии, специально напомнила о нем повару.

– Обязательно, раз вы рекомендуете!

И король сдержал свое слово. Действительно, и куропатки, и перцы оказались очень хороши, хотя Анарион и не считал себя гурманом. Настроение его стало улучшаться прямо пропорционально сытости, а в теле начала появляться приятная легкость. Может, ну их эти генеалогические книги на сегодня? Можно же один вечер и отдохнуть: башня уже всё равно рухнула, Фиравел в безопасности в столице, у Тиадры тут целый гарнизон охраны… «Надо непременно узнать рецепт этих перцев», – размышлял Анарион, идя по замковому коридору. В теле бурлила энергия, идея забиться в комнату и спать испарилась. Кажется, он даже мурлыкал себе под нос какую-то песенку. Хорошо-то как, вот так одному, без бряцающего оружием эскорта ходить там, где ты в безопасности. Пальцы Анариона схватились за ручку двери и потянули ее на себя. Было не заперто.

В комнате, освещенной десятком канделябров, был комфортный, если не сказать романтичный полумрак. А прямо напротив входа в просвечивающем халатике из тончайших кружев стояла она, несмело наматывая на палец локон распущенных волос. Ее идеальная грудь взволнованно вздымалась от учащенного дыхания, а на чуть приоткрытых и неимоверно чувственных губах была робкая улыбка. Его величество окатило такой огненной волной неистового желания, которую он не чувствовал со времен переходного возраста, давно научив тело подчиняться разуму.

Анарион резко развернулся и побежал. Лабиринт коридоров – хорошо, что он в Сиянии не первый раз и может в них ориентироваться. Наружу. В конюшню. Какая удача, что он приказал Алмаза не рассёдлывать. Прочь из города. К границе. В степь. Как можно дальше, пока он еще в состоянии хоть как-то логически мыслить и управлять собой. Пока не натворил бед, не опозорил имя Лаутиэлей, не стал ничьей марионеткой. Сквозь всё нарастающее вожделение пробивалась злость. Она давала возможность замедлить процесс. Анарион с отчаянием хватался за нее. Проклятое Сияние! Его уже дважды, дважды провели тут, как сопливого пацана! Не на Фиравела был расставлен капкан – на него самого.

Вороний сглаз – Анарион отчетливо помнил название этой травки, хотя и сразу признаки ее попадания в организм не распознал. Когда-то давно, еще до рождения его величества, использование порошка из сглаза не было под строжайшим запретом. Так уж принято, что эльфы обоих полов вступают в брак невинными. Во всяком случае, подобная мораль блюлась из поколения в поколение вот уже почти четыре сотни лет. И это влекло за собой некоторые сложности в первую ночь. Но буквально микродоза снадобья – на острие ножа – расслабляла, притупляла внутренние барьеры, вызывала влечение. Считалось нормальным, когда его давали жениху с невестой. Но вот потом… как выяснилось, не все могут с него соскочить. Ощущения, не усиленные сглазом, уже не казались яркими, а физические возможности организма – достаточными. И чем чаще принимался вороний сглаз, тем большая доза требовалась. Эльф становился безбашенным. Нравственные нормы ему уже не виделись неопровержимой истиной. Ощущение собственной силы и вседозволенности вызвало целую волну преступлений. Снадобье строжайше запретили, но…

Анарион знал, что многие князья, опасаясь, что их чадо может попасть вот в такую зависимость и полностью потерять себя как личность, проводили своего рода прививку. После того как ребенок проходил обряд посвящения и становился полноправным эльфом, получая на хирургическом столе «эльфийские» уши, родители давали ему ту самую микродозу вороньего сглаза и запирали в комнате без окон, где он в принципе не мог ничем травмироваться. Вслед за приятными ощущениями организм, не получая того, что требовало снадобье, сбоил на полную катушку: поднималась температура, появлялся озноб и даже судороги, сознание затуманивалось, начинался бред… Кости выворачивало так, что хотелось разорвать на себе кожу, чтобы выпустить их наружу. Анарион это знал, потому что сам через подобную прививку прошел. И знал, что его ждет впереди. По еще только начинающим проявляться негативным ощущениям молодой король уже понимал, что враги старались действовать наверняка и не поскупились с дозой. Хорошая новость во всем этом была только одна – его величество ни разу не слышал, чтобы от вороньего сглаза кто-то умер. А значит, так или иначе, но он переживет эту ночь и уж тогда подумает, как поквитаться.

Путь преграждала речушка. Анарион спрыгнул с коня и быстро зашел в воду. Здесь, к счастью, было достаточно глубины, чтобы погрузиться полностью. Тело обдало парализующим холодом. Видимо, со дна пробивались родники. Сознание от некоторого шока временно прочистилось. Его величество выбрался из воды, снял с Алмаза и быстро установил палатку. Потом разделся донага, развесив на прибрежный кустарник одежду для просушки. Взял единственно оставшийся сухим плащ и, завернувшись в него, лег в палатке. Короля ощутимо потряхивало, то ли от холода, то ли от сглаза.

Он сжался в позу зародыша, стараясь хоть как-то восстановить тепло. Мысли путались. Боль уже начала приходить толчками, опаляя каждую мышцу, создавая впечатление, что из организма на живую тянут жилы. Заныли кости. «Надеюсь, тут нет волков, костер я всё равно уже разжечь не в состоянии», – последнее, что подумал молодой король более-менее отчетливо – начались галлюцинации. Когда Анарион периодически выплывал из захвата боли, то видел пляшущие по палатке блики, как от фонаря. Ему мерещилось, что кто-то разговаривает или поет. Потом боль снова брала реванш, и сознание, даже такое обрывочное, растворялось в ее дикой хватке.

***

Тиадра, как и обещала Анариону, достала генеалогические записи рода Амбарато и шла, чтобы передать их его величеству собственноручно. Нет, ну а какова Мориэль?! Оказывается, она вполне способна произносить более трех предложений подряд! «Попробуйте, ваше величество, перчики»… Вот и кормила бы его с ложечки в своем Аэркарасе, зачем надо было в гости приезжать? Не были знакомы двадцать два года и еще столько же пережили бы прекрасно…

Занятая этими мыслями, княжна Сияния вышла в открытый переход между башнями. Ночь стояла лунная, да и фонари в парке его колоритно подсвечивали. Вода в фонтане отражала звездный свет, а тени от скульптур приобретали причудливые формы. Забыв, что только что пыхтела от злости, Тиадра остановилась, разглядывая всю эту красоту внизу. Вдруг на пустынной дорожке она увидела фигуру его величества. Король так быстро бежал, как будто за ним гнались демоны. Еще несколько секунд, и он скрылся в конюшне. Хотя княжна видела его величество куда чаще во снах, нежели наяву, она отчетливо понимала, что такое поведение ему совершенно несвойственно. И отсутствие охраны. Куда он вообще на ночь глядя? Может, это как-то связано с рухнувшей башней?

Тиадра ринулась назад в свои покои настолько быстро, насколько позволяло пышное, в пол, платье. Там она недолго думая запрятала книгу под матрас, надела костюм для верховой езды, повесила на пояс ремень с парой кинжалов и, прихватив на всякий случай фонарь, тоже в одиночестве, не говоря никому ни слова, поспешила в конюшню.

Алмаза, как и его хозяина, ожидаемо уже не было. Нобельферто, как назло, успели расседлать. Впрочем, княжна имела достаточно навыков, чтобы справиться без посторонней помощи. Вот только где искать его величество? У Тиадры абсолютно не было идей, куда король мог ускакать один, в ночь. Но княжна уже придумала, кто точно ей поможет в этом вопросе и при этом полностью сохранит тайну – Баксли – лучший охотничий пес Сияния. Он с легкостью по запаху находил припрятанные в гигантском дворцовом парке вещи. Лошадь, конечно, не бабушкина шкатулка, но княжна верила – ее любимчик справится.

Но, когда гончая вывела к границе с Чуждыми землями, Тиадра всё же притормозила в сомнениях. Неужели король рискнул бы один поскакать в степь? Это уже не отвага, а какая-то недостойная короля глупость. Или были веские основания? Еще раз с тоской и страхом оглядев раскинувшуюся перед ней равнину, княжна скомандовала Баксли продолжить погоню. Ночь стояла довольно светлая, лунная, но увидеть привязанного к кустам Алмаза и притулившуюся в тугаях палатку Тиадра всё равно смогла только практически на них налетев. Девушка аккуратно спешилась и прислушалась. Тихо. Ничего не понимая, Тиадра зажгла фонарь и сперва осмотрела местность вокруг. Развешанная для просушки одежда не укрылась от ее взгляда. Но какой резон лезть в реку в ней, раз уж так захотелось искупаться?! Вообще потеряв логическую цепочку в происходящем, княжна подошла к палатке и аккуратно приоткрыла полог.

Король лежал на спине, вперившись в потолок бессознательным взглядом. Сверху был накинут плащ, в край которого, будто опасаясь, что материю заберут, вцепились побелевшие от напряжения пальцы. Его величество изрядно потряхивало, но весь лоб при этом покрывала испарина. Король периодически судорожно втягивал в себя воздух и бормотал что-то бессвязное то ли на галакте, то ли на синдарине и едва слышно стонал. Тиадра замерла, в ужасе переосмысливая ситуацию – Анариона отравили. В ее родовом замке. Кто будет за это отвечать? И кого сочтут зачинщиком?! То-то и оно. То, что отравили, – сомнений не оставалось, все признаки интоксикации, как говорится, налицо. Но благодаря тому, что король искупался и разделся, а теперь на его теле лежал лишь тонкий плащ, характерно возвышающийся на определенном месте, Тиадра сразу поняла, и чем отравили. Ни одной из ее придворных дам не пришло бы в голову, рискуя, использовать запрещенное снадобье, тем более испытав его на короле. Думается, все они за свою жизнь как-то держались. Получается, кто-то просто хотел подставить ее?!

Анарион снова застонал, его тело изломанно выгнулось, а руки, видимо, инстинктивно разжались в прямую ладонь, словно пытаясь пропустить силу. До княжны наконец дошло, какую запредельную боль сейчас должен переносить глубоко небезразличный ей эльф, и она, полностью забыв, что все следы злодеяния ведут к ней, ринулась наружу.

Княжна обладала базовыми знаниями в целом ряде наук, и медицина была в их числе. Девушка быстро развела костер, сняла с Алмаза еще ранее примеченный котелок и поставила кипятиться воду. Затем, лазая по берегу, нашла почти все необходимые травки, чтоб хоть насколько-то облегчить страдания его величества. Отвар, приготовленный на скорую руку, конечно, не имел ничего общего с правильно подобранным и настоявшимся зельем, но это всё равно лучше, чем ничего. Теперь осталась сложность: как заставить молодого короля его выпить? Тиадра попробовала убедить, потом просто напоить, приподняв голову, но из этой затеи ничего не вышло. Тогда она наклонила голову парня набок и стала буквально по ложечке вливать обезболивающее за щеку. Анарион глотал рефлекторно, и это облегчало дело. В итоге, напоив его величество и вконец умотавшись, княжна Золотого Сияния поставила фонарь в угол палатки, а сама легла рядом с королем.

Видимо, зелье начинало действовать, так как глаза парня закрылись и дрожь стала значительно более редкой. Тиадра разглядывала такое дорогое лицо в колеблющемся свете фонаря и любовалась: четкая линия темных бровей, породистые скулы, волевой подбородок… Княжна, изучавшая основы лекарского дела, знала, что с утра, пройдя через побочные действия вороньего сглаза, молодой король ничего не вспомнит. Она с трепещущим сердцем протянула руку и бережно провела по щеке парня. Сразу захотелось большего. Тонкие девичьи пальчики очертили губы Анариона, заскользили по шее вниз, вдоль линии плеча, едва касаясь идеальных рельефов мышц… Шрам на плече. Откуда он? Насколько Тиадра знала, в стычке с бандой тогда еще принца ранили только в бедро. А этот когда нанесли, до или после? Увлекшись путешествием руки по груди юноши, княжна не сразу обратила внимание, что дрожь прекратилась, черты лица короля расслабились, а дыхание стало просто размеренно-возбужденным. Основной эффект от вороньего сглаза сдаваться не собирался.

С другой стороны, от фонаря в палатке такой комфортный полумрак… И они вдвоем: ни эльфов, ни людей, ни гномов на километры вокруг. Тиадра всё равно не собирается замуж, а король всё равно ничего не вспомнит с утра. Так может, это ее единственный шанс? Узнать, как это бывает с тем, кого действительно любишь? Пальчики девушки сползли еще ниже, на кубики его пресса…

Глава 5

Княжна закусила губу, изо всех сил стараясь логически мыслить и определиться в степени аморальности своего поступка. Потом чуть подалась вперед и легонько поцеловала шрам на королевском плече. Кожа его величества была теплая и вкусная. Захотелось прикасаться к ней еще и еще… И медленно, глубоко вдыхать его потрясающий запах: природный, не заглушенный модными благовониями, от которого уплывало сознание и всё переворачивалось внутри.

В итоге чувства победили над доводами рассудка. Девушка поспешно разделась и стянула с его величества плащ. В ее душе продолжали бороться стеснительность, желание и голос нравственности, но она уже приняла решение. Тиадра стиснула зубы, чтобы не закричать, и резко села сверху. Боль была такая острая, что на миг потемнело в глазах и палатка качнулась. Веки Анариона тотчас широко распахнулись, на лице промелькнули осмысленность и неконтролируемый ужас.

– Что ты… – успел выдохнуть он, прежде чем ладошка княжны накрыла его рот.

– Всё в порядке, – произнесла Тиадра певучим обволакивающим голосом, – это сон. Я тебе снюсь. Я не невинна. Ты не делаешь ничего плохого. Ты просто спишь. Спишь…

Взгляд молодого короля снова подернулся дымкой, а Тиадра, превозмогая пульсацию, попыталась двигаться. Наклонилась и едва-едва коснулась своими губами губ Анариона. Его величество ответил – жадно, неистово, так, как того требовал вороний сглаз, обещая неземное наслаждение. Его руки скользнули по коже девушки вверх, исследуя ее изгибы, так же как пару минут назад делала она сама. Параллельно боли появилось и начало крепнуть другое чувство – радости, счастья, какой-то правильности всего происходящего. Хотелось забыть про титулы и власть, про земли и корабли, даже про нефть. И просто чувствовать его тело под своими руками и его губы. Пусть это и самообман, и к счастью, король всё забудет, но она-то нет. Она сохранит эти мгновенья у себя в душе, как уже год хранила ту улыбку, подаренную ей в беседке.

Тело Анариона напряглось, из его рта вырвался гортанный вскрик, глаза на секунду распахнулись, отражая на стальной радужке желтые блики… А им ведь реально могло бы быть хорошо вместе, вторглась в сознание Тиадры непрошенная мысль, смытая тут же неожиданной волной восторга и полноты жизни. Это были эмоции такой силы, о существовании которых княжна даже не предполагала. Она рухнула королю на грудь и пролежала вот так, молча обнимая его, некоторое время. Потом откуда-то, уже сквозь пелену дремы, послышался волчий вой. Тиадра вскочила, оделась и, держа кинжал наготове, выбралась на улицу. Костер едва тлел, кони нервничали, к девушке вернулось осознание, что в ее маленьком, внезапно образовавшемся мирке отнюдь не безопасно.

Княжна снова раздула костер и посидела около него некоторое время. Все компоненты, чтобы поутру сварить у себя в лаборатории противозачаточное снадобье, у нее были. И тогда никто, кроме нее, о сегодняшней ночи не узнает. Хотелось спать, но тревожили блуждающие где-то поблизости волки. В итоге девушка разложила на земле свой плащ и легла прямо вот так, лицом к огню, окутанная его теплом, и еще долго глядела на пляшущие языки. Ей вспоминались прекрасные глаза его величества с отражающимися в них бликами.

…Бок ужасно затек, и сперва Тиадре показалось, что она проснулась именно потому, что отлежала левую руку. Но в следующее мгновение, даже не открывая глаз, она поняла, что на нее кто-то пристально смотрит. Через секунду княжна уже стояла на ногах с оголенным кинжалом.

Было светло и свежо. С противоположной стороны костра сидел его величество и мешал в котелке ароматное варево. Он был аккуратно одет, причесан, и ничто не выдавало следов ночного безумства. Скептически оглядев воинственную позу княжны, король усмехнулся.

– Кашу будете? Боюсь, мне очень нужно восстановить силы, – и так внимательно, с прищуром, всмотрелся в девушку, будто оценивая, а надо ли восстанавливать энергию и ей или и так сойдет.

Тиадра смутилась, убрала кинжал и проговорила:

– Да, спасибо! Сейчас я только умоюсь! – и быстро развернулась к реке.

Холодная вода успокаивала. Ей нет повода краснеть перед Анарионом. Им обоим всё приснилось. Ничего не было. Когда девушка вернулась, около плаща уже стояла дымящаяся миска, а король с аппетитом уплетал прямо из котелка.

– Как вы тут оказались? – уточнил он, утолив первый голод.

– Я несла книгу, когда увидела, что вы пробежали к конюшне. Такое поведение вам несвойственно, и я решила…

– Проследить за мной, – жестко закончил его величество.

– О нет! – возмутилась девушка, но тут же поправилась: – Не совсем. Я действительно о вас волновалась.

Щеки запылали, и Тиадра не была уверена, что цвет кожи это спрячет, так что опустила голову как можно ниже к тарелке, делая вид, что жадно поглощает кашу.

– Ладно, внезапное появление среди Чуждых земель мы прояснили. Теперь скажите, зачем вы это сделали?

Тиадра сразу поняла, что король не про слежку.

– Всеми богами клянусь, это не я! – горячо запротестовала девушка, поднимая глаза на молодого короля. – Я виновата в недосмотре, но мне никогда бы не пришло в голову вас травить… Тем более таким изуверским способом.

Король неожиданно расхохотался, да так сильно, что ему аж пришлось промокнуть уголки глаз.

– Значит, что способ изуверский, вы признаете, однако удачно им воспользовались. Не волнуйтесь, я знаю, чьей рукой был насыпан яд. А вы, молодец, выиграли. Рано или поздно мне всё равно пришлось бы жениться. Выходите за меня или сперва стоит спросить позволения у вашего брата?

Тиадра сидела уже не красная, а белая. Его величество помнил события прошедшей ночи. Он даже не спрашивал – он утверждал. Но как такое возможно? Записи в лекарском дневнике, который княжна нашла в семейной библиотеке, четко указывали на противоположный факт. Может, из-за обезболивающего отвара?!

– Нет!

– Что «нет»? Не надо спрашивать у Фиравела?

– Вы не должны на мне жениться, так как не совершали ничего безнравственного.

Анарион скрипнул зубами.

– Кто он? Я порежу его на ремни!

Девушка снова заалела.

– Всё это не имеет значения. Я не выйду за вас. Простите, – и Тиадра уже вскочила на ноги, желая прервать этот крайне неловкий разговор.

Однако его величество успел ее поймать за ладонь. Дождался, пока княжна поднимет на него глаза, и, буравя своими, спросил:

– Почему?

– Это же очевидно – вы меня не любите.

– Первый раз слышу, что это обязательное условие для брака с королем.

– Для меня обязательное, – и Тиадра, выдернув руку, поспешила к Нобельферто.

Необходимо было быстрее возвращаться в замок, пока их не хватились. Однако, уже сев в седло, она всё же обернулась на смотрящего на нее с явным удивлением Анариона.

– Давайте забудем этот… случай. И лучше нам прибыть ко дворцу поодиночке, если вы по-прежнему цените мою репутацию. Я поскачу в сады и вернусь дорогой оттуда.

– Хорошо, – не слишком довольным голосом ответил король. – Я тогда поеду напрямую и сделаю вид, что выезжал осматривать границу.

Тиадра благодарно кивнула и, приказав Баксли следовать за ней, пришпорила коня. Оборачиваться девушка не стала, но еще долго чувствовала на своей спине сверлящий взгляд.

***

Несмотря на то что кухня на транспортнике была открыта в любой момент, команда привыкла завтракать, обедать и ужинать строго по часам. Дункана не очень воодушевляло это общение, поэтому он всегда старался быстрее поесть и уйти. Народ же разговаривал, балагурил, после ужина зачастую играл в магнитное домино. От всего подобного хирург был страшно далек. Да и не имел тяги сближаться с людьми, с которыми, скорее всего, через несколько дней расстанешься до конца жизни. Но почему-то после случая с нападением пиратов команда перестала относиться к нему как к грузу и захотела расширить общение.

– Доктор, смотри, это мой сын! – навигатор неожиданно ткнул ему буквально под нос комм со снимком.

Копалиани только что наложил себе из синтезатора желто-коричневую массу с гордым названием «плов», так что уклониться от разговора не было никакой возможности. Хирург мельком глянул на протянутое фото: парнишка лет шести, наверное, на утреннике, наряженный в костюм капитана гражданского космофлота. Русоволосый, нос слегка вздернут, так же как у навигатора, на этом, на взгляд Дункана, сходство и заканчивалось, но он всё же произнес то, что люди ждут в таких случаях:

– Очень похож.

– По стопам отца летать пойдет! – с гордостью проговорил навигатор. – А у тебя, доктор, дети есть?

– Нет, и я в разводе, – сразу постарался исчерпывающе ответить Копалиани, чтобы как можно быстрее замять неприятную тему.

– А, ну, бывает… – философски заметил Колин и принялся рассказывать какую-то байку из своего отцовского опыта.

Дункан ее не слушал, неожиданно для себя провалившись в детские воспоминания. Когда-то и он выступал на школьном концерте в похожем костюме. Служить в космофлоте было престижным и тогда, и сейчас. Только его мама почему-то указание купить такой наряд для школьного выступления восприняла в штыки. Он помнил, как тихо плакал в комнате от обиды, когда она позвонила учительнице и попыталась доказать ей, что Дункана ждет другое будущее и не надо ему прививать подобные идеи. Но учительница оказалась непреклонна – в хоре пели двадцать человек, и выглядеть все должны были единообразно. Так что форму Копалиани в тот раз все-таки надел, но и радости по этому поводу не испытывал, глядя, как нервничает мама.

Уже потом, спустя годы, он решил, что такая неприязнь к космофлоту у нее как-то связана с его отцом. Больше Дункан о нем ничего так и не узнал. Мама всегда была категорична в этом вопросе и ни в детстве, ни позднее обсуждать его не желала. Может, еще поэтому Копалиани очень хотелось, чтобы папа у него был. В классе не он один рос в неполной семье, что не удивительно на рудодобывающей территории. Даже при современных технологиях профессия горняка оставалась достаточно рискованной. Особенно на безвоздушной планете. Поэтому вопросов про отца никто никогда не задавал, это считалось бестактным и даже грубым. Но Дункан и сам видел, как здорово, когда отец есть. Когда другие пацаны рассказывали о рыбалках, о выходах из купола, о полетах с отцами на спортивные матчи в другие города… он завидовал. Совершенно не зло, но отчаянно. И тогда в его детской голове возникла, пожалуй, странная для ребенка мечта: когда-нибудь он станет отцом сам. И будет всё вот это делать со своим сыном. А еще ходить к нему на концерты, поддерживать на соревнованиях, лепить макеты кораблей для школьных выставок, ну и прочее, чем родители занимаются.

Но этим надеждам не суждено сбыться, так же как и не суждено Дункану узнать, кем был его отец. Смысла нет жалеть о воде, которая уже утекла. Только почему-то от воспоминаний по-прежнему было больно. Однако до эльфийской планеты оставалась всего пара дней, и Копалиани надеялся снова с головой уйти в работу и забыться.

***

Пока его величество добрался до княжеского дворца, он уже успел всё обдумать и выработать тактику. Если вороний сглаз был инициативой самой Мориэль, то она, скорее всего, уже сбежала под крылышко к отцу, понимая, какие последствия может повлечь за собой подобная «инициатива». Если же Бериан использовал ее вслепую, что не исключено – Морвэн еще тот интриган, то она тоже, вероятно, провела худшую ночь в своей жизни. Тут в сознании Анариона всплыла размытая картинка тонкого девичьего силуэта в пляшущих от свечей тенях и ощущения изумительной гладкости кожи под его ладонями. «А так ли уж плоха была твоя ночь?» – ехидно спросил внутренний голос, но молодой король тут же его оборвал и попытался воспоминание погрузить как можно глубже в недра памяти. Они с Тиадрой договорились: всё приснилось обоим. Ничего не было. Забыли.

Так вот, если Мориэль тоже пострадала, значит, он найдет ее сейчас на месте, расстроенную и сконфуженную. Но тогда надо срочно найти повод брать под стражу Морвэна. У короля и раньше были подозрения, что покушения на него, начиная с того первого в пятнадцать лет, были организованы именно Берианом. Почему? Да тут всё просто и одновременно сложно. Если смотреть родовое древо, то отец Мориэль и дед Анариона двоюродные братья. И всё бы ничего, да только дед Анариона был Лаутиэлем лишь по фамилии. И хотя вся династия после него продолжила с гордостью ее носить, внутри семьи все знали, что прадед не имел своих детей, а усыновил ребенка жены. Поэтому если в Анарионе и была настоящая кровь Лаутиэлей, то лишь какие-то капли.

Бериан же, похоже, был сильно обижен такой несправедливостью, что трон достался какому-то самозванцу, а не ему, родному племяннику. И хотя клятву верности деду он принес, злобу, вероятно, затаил на всю жизнь. Выдать дочь за сегодняшнего наследника и вернуть своим потомкам право на престол – еще очень гуманное для такого, как Морвэн, решение. Объективности ради надо отметить, что племянников у прадеда было два. Второй, как это ни смешно, отец Тиадры. Вот такая получается банка со скорпионами… Впрочем, бывший князь Золотого Сияния никогда недовольства своей участью не проявлял, а сейчас его и подавно не было в живых. Тиадра от королевского титула только что отказалась, Фиравел же спас ему жизнь и совершенно не выглядел человеком, алчущим власти. Короче, с какой стороны ни подойди – всё сводится к Бериану Морвэну.

Его величество завел Алмаза в конюшню и как ни в чем не бывало отправился в столовую залу. Увидев короля, прислуга засуетилась и забегала, принимаясь накрывать завтрак заново.

– Не волнуйтесь, я не голоден, – махнул рукой управляющему Анарион. – А что леди Мориэль и Тиадра? Уже спускались?

– Леди Тиадра имеет привычку вставать поздно, а лекарь леди Мориэль с утра приказал принести бульон к ней в апартаменты.

Его величество улыбнулся. Похоже, сделанные им выводы верны. Бедняжка Мориэль… Лучше, наверное, ей пока на глаза не попадаться и сделать вид, что он не знает, что произошло. Однако сейчас самое время получить доказательства заговора!

Анарион, плутая в не слишком хорошо знакомых коридорах дворца, спустился в полуподвал, где в числе прочего располагалась лаборатория Тиадры. Девушка уже была здесь и что-то «химичила». В небольшом котелке булькало подозрительного вида зелье, тогда как сама княжна, одетая в простую одежду, в повязанным сверху холщовом переднике, мелко-мелко резала невзрачные серые корешки. Запах витал… малоприятный. Чтобы не испугать девушку, король, стоя в дверях, потихоньку постучал по деревянному косяку. Тиадра, однако, подпрыгнула, чуть не саданула себе ножом по пальцу и смутилась.

– Извините, думала о своем. Вы что-то хотели спросить? Генеалогическую книгу вам должна была принести моя горничная.

– Спасибо я ее видел. Нет, хотел бы просить об услуге. Не могли бы вы пригласить сюда лекаря Мориэль? Вы вот только что чуть не порезали палец, или просто проконсультироваться нужно…

– Зачем? – напряженно уточнила княжна.

– Хочу окончательно прояснить ряд моментов, не поднимая шумихи. А если его приглашу я, боюсь, придется терять время на его поимку уже где-то в районе границы…

Тиадра помолчала несколько секунд, но потом кивнула, развязывая и снимая фартук.

– Хорошо, я сейчас пошлю за ним кого-то из слуг. Пройдемте со мной, здесь есть комната отдыха. Не стоит вам разговаривать в этой вонище, – и она смешно сморщила носик, помахав перед лицом худенькой ладошкой.

…Сразу бросалось в глаза, что комнату обставляла женщина. И хотя в ней было всего лишь одно небольшое окошко под потолком, помещение не выглядело мрачным, а, наоборот, теплым и уютным. Его величество сел на диван и в первую очередь, двигая рукой, проверил, заходит ли сюда Сила. Да, всё было в порядке. Конечно, надавить на лекаришку он мог и вполне физически, но к Силе эльфы питают большее уважение.

Дверь открылась, и в комнату быстрым шагом зашел рослый эльф, лет… сорока пяти. Худощавый, с зализанными в тугой хвост изрядно седыми волосами. Анарион видел его и раньше мельком, но никогда не общался. Мужчина не выглядел опасным или испуганным. Он скорее просто растерялся, увидев в комнате короля, а не девушку, к которой его приглашали.

– А… э… – прожестикулировал он в сторону входа.

– Всё в порядке, – максимально дружелюбно проговорил его величество, закидывая ногу за ногу и жестом приглашая эльфа садиться в широкое кресло напротив, – я хотел с вами кое-что обсудить. Конфиденциально. Шамбур, верно же?

Лекарь кивнул, присаживаясь, и явно занервничал. Не идиот, понимает, что встрял основательно. Ну что ж, посмотрим.

– Какого рода недомогание у леди Мориэль, что она не вышла к завтраку?

– Простите, но я не могу раскрывать врачебную тайну даже вам, сир.

– Тогда я вам скажу: озноб, температура, ломота в костях, боль во всем теле, спутанность сознания… Всё чем-то напоминает банальный грипп, да?

– Врачебная тайна, сир… – виновато проговорил еще раз лекарь и потупил глаза.

– Смотрите на меня! – приказал Анарион, чуть подаваясь вперед.

Шамбур поднял глаза, уже с явными признаками испуга.

– Вы ей капали успокоительную настойку.

Хотя это был не вопрос, лекарь, как загипнотизированный тяжелым стальным взглядом, кивнул.

– Другие способы облегчить ее участь, надеюсь, не применяли?

Доктор шарахнулся в кресле, чуть ли не ударившись головой о деревянное обрамление.

– Конечно нет, сир! Как вы могли подумать! У меня дочь этого возраста!

Такой подлинный ужас в глазах. Звучит искренно.

– Ее была идея?

– Что вы, она милая девочка!

– И вы эту милую девочку опоили вороньим сглазом!

Шамбур стремительно покраснел, весь поник и опять потупил взгляд.

– У меня не было выбора, сир…

– Чей. Был. Приказ? – четко, по словам, задал вопрос Анарион.

Лекарь весь затрясся в рыданиях, отчего король, признаться, растерялся.

– Не могу сказать, сир. Они убьют, убьют мою Илунэ! Или ославят так, что она никогда больше не сможет нормально жить! Нигде!

– Шамбур, у вас сейчас очень маленький выбор: либо вы будете казнены по обвинению в покушении на жизнь короля, и тогда боги весть что будет с вашей дочерью, либо вы мне доверитесь, и мы вместе попытаемся ее спасти. Решайте. Я собираюсь возвращаться в Аэркарас, так что времени на раздумья у вас немного, – Анарион встал и, не торопясь, направился к выходу.

– Ваше величество! – послышался за его спиной негромкий голос, когда король уже дотронулся до дверной ручки.

И поскольку его величество никто сейчас не видел, он довольно улыбнулся, ожидая услышать имя Морвэна.

– Лорган приказал. Князь Грозового Берега.

Глава 6

Анарион от неожиданности оторопел. Лорган? При чем тут Лорган?! Он женат, но бездетен, и какой князю Грозового Берега вообще прок в женитьбе Анариона на Мориэль?!

– Как вы получили от него это задание? – возобновил допрос его величество.

– Наши отряды пересеклись на границе Сияния вроде как случайно. Лорд Лорган попросил у княжны позволения проконсультироваться со мной наедине по медицинским вопросам. Моя дочь служит горничной у княгини Грозового Берега. Вот лорд Лорган и стал угрожать, порошок дал и дозу обозначил. Я еще спросил, а что если вы не появитесь. А он ответил: «Не волнуйся об этом – гарантирую, случай представится».

– То есть, хочешь сказать, к рухнувшей башне ты непричастен?

– Нет, сир. От своих грехов не отрекаюсь, но чужие мне не нужны!

– А под каким предлогом ты уговорил княжну Морвэн подсыпать королю снадобье? Чтобы меня гарантированно потянуло именно к Мориэль, порошок должен был прикасаться к ее рукам!

– О нет, сир, я не вру. Зачем мне такой грех?! Девочка ничего не знала. Я просто хранил вороний сглаз в ее ношеной перчатке. Он вобрал запах, а этого достаточно.

Король медленно кивнул, новой информации было много. Определенно есть о чем подумать.

– А… что же мне теперь делать, ваше величество?

Лекарь, поднявшийся еще в тот момент, когда король у двери обернулся, теперь стоял в нескольких шагах от него и переминался с ноги на ногу.

– По закону, конечно, под суд за попытку отравить короля… – Анарион выждал паузу, доводя оппонента до нужного уровня обреченности, и добавил: – Только мне с того что за польза? Отправишь птицу Лоргану, поведаешь, как Мориэль промаялась и что есть свидетели ее болезни. А на меня, скажешь, не подействовало. Вероятно, принимаю противоядие.

– А такое бывает? – живо заинтересовался Шамбур.

Король в этот момент так пригвоздил незадачливого лекаря своим взглядом, что тот снова поник и осекся.

– Дальше заверите, что собственно зелье излишне, поскольку я и так в девушке очень заинтересован и того и гляди сделаю предложение. И не смотрите на меня глазами жертвенного агнца! Вам придется соврать и жить с этим. Вы уже совершили один грех, вот искупите его другим. Или лучше под суд?! – и король, ожидая ответ, приподнял одну бровь.

– Нет-нет, ваше величество, я всё понял! Так и сделаю. И об этом разговоре никому не скажу!

– И всю новую информацию, которая будет поступать от Лоргана или о нем, вплоть до завшивевшей кошки его жены, я желаю получать от вас тотчас!

Шамбур спешно закивал и робко уточнил:

– А что же будет с моей дочерью?

– Раз я пообещал – значит, будет всё в порядке. Вы же не против, чтобы она сменила работу в Грозовом Утесе на Аэркарас? Вот и решили!

Лекарь облегченно закивал и поспешил на выход. Анарион же, напротив, вернулся в комнату и сел. Надо было обдумать, как действовать дальше. И по-прежнему остается вопрос – кто обрушил охранную башню? Получается, Лорган в сговоре с кем-то в Сиянии, а может, еще и с Морвэном. Раз у него кто-то есть здесь, то и подставить отряд принца на убой банде в прошлом году вполне может быть его рук делом. Но самое худшее, что отмашку, когда рушить башню, должен был дать кто-то из довольно близкого круга молодого короля. Кто-то, знавший, в какой день он прибудет в Омьяжгере, и довольно хорошо изучивший его характер. М-да… занимаясь экономикой, похоже, за прошедший год Анарион основательно подзапустил внутреннюю политику. И пусть его в этот раз стремились не убить, а только женить, такое манипулирование монархом нельзя спустить с рук. Но сначала нужно выявить всех причастных.

Лорган, конечно, своим вмешательством удивил. Что же ему такого Морвэн пообещал? Князь Грозового Берега всегда был крайне лоялен к правящей династии и покладист. Анарион даже не держал у него своего эльфа, но, видимо, зря. Тайная служба тоже молодцы! Следить за настроениями в королевстве и обеспечивать монарху сохранность как бы их, а не его личная забота. Он, правда, давно этим занимался сам, но теперь, став королем, подумал – а не зря ли королевство содержит дармоедов, раз они такое проглядели?

– Простите, ваше величество, – молодой король встрепенулся и перевел глаза на мнущуюся в дверях Тиадру, – подан обед.

– Пожалуй, я воздержусь. Мы сегодня же отбываем в Аэркарас. Но хотел вас попросить о еще одной услуге. Мне надо написать княгине Грозового Берега приглашение на представление новорожденного князя Накилона. Отправителем должна выступать княгиня Вестеле, но вы понимаете же, что мужской почерк от женского легко отличим?

По лицу Тиадры было видно, что эта идея ей не понравилась, но и отказать она не решается.

– А почему леди Вестеле сама не может этого сделать? – уточнила она.

– Вестеле пока далеко отсюда и ничего еще не знает о празднике.

– Почему-то мне кажется, что вы с ним затеялись не для того, чтобы порадовать княгиню Серебряного Ручья…

– Вероятно, вы правы, иначе бы я попросил об этом одолжении любую служанку. А мне важно знать, что информация не выйдет из этой комнаты. Вы же, судя по всему, умеете хранить тайны, – его величество многозначительно хмыкнул, отчего девушка тут же зарделась.

– Хорошо, сир, я сейчас только возьму письменные принадлежности, – и княжна спешно вышла.

Анарион снова обратил внимание, какая она худенькая. Наверное, обхвати талию руками, пальцы бы сомкнулись. Тростинка! Но какая уверенная в себе! Король вспомнил, как девушка резво с утра вскочила, выхватив кинжал, и по-доброму усмехнулся. Да уж, такая в обморок по делу и без дела хлопаться не станет…

Тиадра вскоре вернулась, а следом в комнату служанка вкатила сервированный на одного столик. Увидев Анариона, она растерялась.

– Простите, ваше величество, я не знала, что нужно сервировать на двоих! Я сейчас всё исправлю!

– Не надо, Гортензия, всё в порядке! Сир отказался от обеда, а я вот очень голодна.

Служанка торопливо кивнула и скрылась. Надо ли уточнять, что манеры Тиадры удивили Анариона, но он наблюдал за девушкой с нескрываемым любопытством. Между тем она села, открыла горячее, аккуратно отрезала ломтик от бифштекса и, положив его в рот, прожевала. Потом то же самое проделала с овощным рагу и парой салатов. Закончив дегустацию и промокнув рот салфеткой, княжна Золотого Сияния подняла на короля смешливые глаза.

– Ну вот и всё! Если я через десять минут не преставлюсь, можете начинать есть. Вы же из-за этого отказались? Не хотите повторения с ядом?

Наверное, короля такие слова должны были задеть, но на самом деле ему почему-то стало очень смешно.

– А если я брезгаю? – с хохотом поинтересовался он.

– Ой, – Тиадра растерялась и покраснела, как спелая вишня.

– Да я шучу, – быстро приободрил ее король, беря запасные приборы и ловко повторяя операцию с мясом.

– Погодите, – встрепенулась девушка, – время же действительно не прошло!

– Обед же накрывали вам, княжна? А я заметил, как во дворце слуги к вам относятся. Нет, свою обожаемую хозяйку они бы точно умерщвлять пожалели… Так что и я, пожалуй, с чистой совестью могу всё это поглощать. Спасибо.

Девушка снова порозовела, но уже не так интенсивно. Видимо, чтобы скрыть смущение, она встала, пересела к письменному столу и, разложив на нем бумагу, проговорила:

– Диктуйте!

…Птиц с приглашениями пришлось разослать всем светлейшим княгиням. Но зато никто не будет удивляться поводу: представлять наследников княжеств свету было принято, тем более что рождались они не так часто. Анарион, правда, не думал этим заниматься, но идея, как вызволить лекарскую дочку, родилась как-то сама собой. Княгиня Грозового Берега, по словам Шамбура, очень привязана к Илунэ, даже уговорила ее уехать из родного Ясеневого Леса. Молодой король рассчитывал, что и в Аэркарас княгиня непременно возьмет любимую горничную.

В противном случае придется задействовать скрытые резервы и вывозить девушку тайно. А королю бы не хотелось рассекречивать своих эльфов, тем более сейчас, когда история приняла такой странный оборот. Из Сияния Анарион с охраной выехал буквально через пару часов. Тиадру он, подумав, все-таки о ситуации проинформировал. Девушка должна знать, что среди ее людей есть Лоргановский пособник, и, хотя лично к ней это пока отношения не имело, пусть лучше проявляет осторожность.

Расследовать разрушение башни король вызвал дознавателей. Ему требовалось найти исполнителя, но заниматься этим самому совершенно не хватало времени. Со дня на день в Аэркарас прибудет транспортник с аэрокарами и крейсер сопровождения, на котором прилетит Вестеле с сыном. Анарион спешил вернуться так быстро, как мог, с поправкой лишь на то, чтобы не загнать лошадей. Своих эльфов, как и себя, он не жалел.

К концу четвертого дня, когда коней заводили в замковую конюшню, король и сам едва сполз с Алмаза и, добравшись до своих покоев, рухнул спать беспробудным сном. Первая же новость, которую он с утра, даже не успев принять ванну, услышал, была о кораблях, запрашивающих посадку. Условный код уже назвали, а значит, не зря королевский отряд так торопился.

***

Валинор с высоты орбиты выглядел красиво – планета была почти полностью зеленой, хотя и покрытой тонкой синей сеткой многочисленных рек. Транспортник садиться не спешил, ждал, когда с крейсера пройдут переговоры. Дункану, расположившемуся в этот раз в капитанской рубке, стало ясно, что корабли ждут команды, когда посадка будет разрешена. В противном случае они бы просто врезались в энергетический защитный купол Валинора. Такие средства обороны имело большинство крупных планет. Правда, технология являлась очень энергозатратной и потому дорогой. Дункан совершенно не ожидал увидеть ее в таком захолустье. Зато это снова натолкнуло на мысль о тайном правительственном эксперименте. Опять стало любопытно. Ну надо же, значит, какие-то чувства в нем еще живы, хотя и затаились где-то глубоко.

Сев, корабли выгружаться тоже не спешили. Оказывается, экипажам запрещено покидать суда. Транспортник лишь открыл грузовой отсек, и команда изнутри помогала выгружать аэрокары. Копалиани, уже полностью собранный, ожидая разрешения на выход, стоял в коридоре и рассматривал в иллюминатор планету, которая минимум на два года должна будет стать его домом. Дальнейшее продление контракта также возможно, если Дункан проявит желание, но об этом говорить пока рано.

За стеклом, на обширном зеленом поле рядом с транспортником, приземлился крейсер сопровождения. Видимо, его экипаж тоже не имел права ступать на планету, так как по выпущенному трапу спустилась только одна-единственная девушка, статная и светловолосая, в странном длинном платье. Дункан не разбирался в дамской моде, да и на Гермесе женщины надевали платья только по большим праздникам, но это вообще выглядело как-то диковинно. На груди у незнакомки располагался слинг, в котором помещался ребенок. Возраст отсюда было не разобрать, но, судя по размеру, совсем еще маленький. Следом за блондинкой на передвижной платформе выплыла целая шеренга чемоданов, благодаря чему Копалиани сделал вывод, что она тоже прибыла на планету не в гости.

Пока Дункан разглядывал необычную попутчицу, он не сразу заметил, как от группы охраны отделился молодой мужчина в светлом камзоле, которые до этого хирург видел разве что в исторических фильмах. Но самое удивительное – его волосы, заплетенные в причудливые косы. «Эльф?» – подумал Дункан. Могло ли человечество и правда встретить иную, высокоразвитую цивилизацию?! И почему об этом так старательно умалчивают, тогда как, скажем, про инцидент на PA-99-N2B, где сперва считали, что нашли параллельно развивающуюся цивилизацию, а потом оказалось, что это всего лишь преступный эксперимент, трубят по всем каналам?

Мужчина счастливо улыбнулся, обнял девушку, потом заглянул в слинг, и его улыбка стала еще шире. Муж? Вряд ли, наверное, поцеловал бы при встрече. Хотя кто знает, как у них тут всё принято. Волосы тоже светлые, но другого, какого-то необычно пепельного оттенка. Может, брат?

– Мэтр Дункан Копалиани? – неожиданно отвлек его от подглядывания за иномирной парой невесть откуда взявшийся мужчина.

Он был высок, одет во всё черное, с черными же косами и… заостренными эльфийскими ушами. Похоже, пока Дункан всматривался в иллюминатор, на корабле уже разблокировали шлюзы.

– Да, это я, – слегка растерявшись, подтвердил мужчина, решив не акцентироваться на слове «мэтр». – У меня два чемодана и еще ящики с книгами и инструментами в багаже.

Эльф говорил на чистейшем галакте, это несколько обнадежило хирурга, значит, хотя бы с коммуникацией не будет затруднений, ну а незнание местного этикета и обычаев он постарается побыстрее наверстать.

– Ваши вещи уже отправлены в пункт досмотра. Простите, но это обязательная процедура для иномирян. Также на время присутствия на Валиноре вам придется сдать ваш коммутатор. Вы его получите назад, сразу же после окончания контракта.

Дункана об этом предупредили заранее, поэтому он не расстроился и, спокойно расстегнув ремешок, снял прибор и протянул его провожатому. Потом оглянулся на столпившуюся в коридоре и смотревшую во все глаза на эльфа команду транспортника, махнул ей на прощание рукой. Уже через пару минут, ступив на трап, Копалиани вдохнул воздух нового мира.

Это было что-то невероятное! Запах скошенной травы, цветов, какая-то особенная свежесть. Для человека, привыкшего к дыхательной смеси, разработанной специально для герметичных куполов, ощущения показались весьма специфическими. Внезапно Дункан осознал, что на его лице появилась улыбка. Совершенно несвойственная ему в последние годы реакция. Вероятно, в местной атмосфере находились какие-то дурманящие вещества. Здесь следует быть очень-очень острожным.

Глава 7

Вестеле покидала лайнер с сердцем, которое грозилось вот-вот выскочить из груди. Как же она соскучилась по этой планете! По валинорскому воздуху и размеренной жизни! Огромный космос, развернувшийся перед ней за прошедший год, не переставал удивлять ежечасно. Столько новых знаний, эмоций и впечатлений! И, конечно же, ее малыш. Стремительно стучащее сердце окутала волна теплоты. Ее маленький комочек, мирно посапывающий сейчас на груди в повязанном слинге. Плоть от плоти ее и эльфа, которого она безмерно любила. Любила и пятнадцать лет ждала. Ее Накилон – настоящее чудо. Только благодаря технологиям других миров ей удалось забеременеть от эльфа, которого нет в живых. Само имя, обозначающее «победитель», уже говорило за себя. Сын был их с Мараиком победой. Неожиданным, но таким желанным преимуществом жизни, поправшим смерть.

В иных мирах княгиня Серебряного Ручья успела увидеть многое, но ей ни разу не захотелось там остаться, и не только из-за слова, данного своему королю. Валинор как будто звал ее, и вот она вернулась. И сейчас, стоя на верхней ступеньке трапа, Вестеле аж зажмурилась от счастья. Это солнце, лес, да даже сам воздух казались такими прекрасными, как нигде во Вселенной! Это был ее мир. Ее и новорожденного князя Серебряного Ручья и Ясеневого Леса.

Вестеле наслаждалась каждым шагом, сделанным по родной земле. Она знала, что с крейсера любопытными глазами смотрят десятки человек. Еще бы: загадочная планета, до которой столько летели и на которую нельзя даже ступить. А увидев свою гостью в весьма непривычном наряде, команда и подавно с трудом сдерживала интерес. Пускай! Каждый из них связан документом о неразглашении. Вероятно, в будущем всё изменится, а может, и нет. Теперь, когда у Валинора молодой король, возможны значительные перемены. Но Вестеле верила в Анариона, как в никого другого. Он действительно хотел блага для их родной планеты, и княгиня готова была ему обеспечить поддержку во всем.

Ожидала ли Вестеле, что король приедет в пункт посадки? Если не врать себе, то да. За год много воды утекло, но было что-то родственное, хотя и не по крови, что их связало с Анарионом. Они переписывались по комму все эти месяцы, и княгиня даже показывала ему Накилона, но всё равно со странным трепетом ожидала личную встречу. И его величество приехал! Она сразу выхватила его статную фигуру, отделившуюся от группы охраны, и необычные даже для Валинора пепельные волосы. Король еще больше раздался в плечах, но самое непривычное, пожалуй, было видеть его улыбку, такую широкую и искреннюю.

Анарион подошел и без тени стеснения обнял ее. Потом заглянул в слинг и, отметив похожесть малыша на княгиню, с каким-то детским интересом, аккуратно, одним пальцем, погладил крошечную ножку в комбинезончике.

– Надо же, он и правда настоящий! – тихо засмеялся король, но тут же стал серьезным. – Мне очень жаль, Вестеле, что он никогда не узнает своего отца.

– Мне тоже, – вздохнула княгиня и добавила: – Но я уже преодолела скорбь. Нет смысла жалеть о том, что не в наших силах изменить. Надеюсь, перед его глазами будут другие достойные примеры.

Анарион с пониманием кивнул, и они вместе пошли в сторону карет.

– Я велел приготовить для вас прошлые апартаменты. И прежняя горничная очень обрадовалась вашему возвращению. Только помните, вы этот год провели в скиту в Синих Горах.

– Да, конечно, я не собираюсь распространяться на тему своего отсутствия на планете. И знаете… – Вестеле с тревогой оглянулась по сторонам, чтобы убедиться – рядом нет никого, способного их подслушать. – Меня ни разу не мучила совесть за совершенный обман. Это ужасно, да?

– Не думаю. Видимо, ложь лжи рознь. Но впредь старайтесь всё же не искушать судьбу. Вашему сыну нужна здоровая мать, а монастыри вполне переживут без еще одной свихнувшийся от угрызений совести послушницы.

– А как… ваш отец? – с тревогой спросила Вестеле, боясь, что переходит грань и затрагивает чересчур личную тему.

Король ответил спокойно:

– Волнами. Я стараюсь его посещать каждую неделю, хотя он помнит далеко не всякий мой визит. Зато про внуков торопится напомнить каждый раз.

– В этом плане у вас также без изменений?

– Ох, леди Вестеле, если они будут, обещаю, вы узнаете в числе первых! – и король снова улыбнулся, а княгиня не смогла не отметить, как он похорошел.

Принц и раньше был видным парнем, однако, став королем и сбросив со своих плеч бремя предсказания, он словно преобразился. Теперь перед ней стоял шикарный молодой мужчина, полный не только огромной внутренней силы, но и какого-то вальяжного спокойствия. И это ему очень шло! Вестеле знала, что охотницы за короной Анариону и раньше не давали прохода, а сейчас, кажется, даже не будь у него никакого титула, девицы бы повально сходили по нему с ума.

– Я благодарна вам за заботу, только сильно соскучилась по дому и сестре. Думаю, мы прямо сегодня и отправимся в дорогу.

Его величество замедлил шаг и как будто на мгновение замешкался.

– Я вам предоставлю свой аэрокар и пилота. Слетайте повидаться, а завтра жду вас в Аэркарасе. Через неделю назначено представление Накилона, и приглашения уже разосланы. Простите, от вашего имени. У меня были на то веские причины.

Вестеле медленно кивнула, не зная, как к этому относиться. С одной стороны, она всецело доверяла Анариону, с другой – в ней яростно вскинулся материнский инстинкт, возмущенный, что ее новорожденного сынишку уже используют в какой-то дворцовой игре.

– Хорошо, – голосом, полным плохо скрытого неодобрения, проговорила она. – Но я имею право знать, во что вы впутываете моего сына.

– Беспокоиться вообще не о чем. Просто требовался срочный повод вызвать в столицу светлейших княгинь. Но чтобы вам было спокойнее, на всё время пребывания во дворце я приставлю к вам двух лучших воинов из своей личной охраны.

– Как минимум у пятерых княгинь дочери на выданье, и еще одна вдовствует второй год. Если вы решили ввести их в заблуждение, что я ваша невеста, боюсь, нас ничего от этих гадюк не спасет.

– Вестеле, я гарантирую безопасность вам и Накилону! Мне бы в голову не пришло играть вашей жизнью. Более того, я сразу объявлю, что, поскольку у мальчика нет отца, я беру перед богами на себя эту функцию. Надеюсь, в дальних землях вы еще не забыли, что при таком раскладе брак между нами станет абсолютно невозможным?

Княгиня Серебряного Ручья смутилась.

– Но это может вызвать нехороший прецедент. Выделит моего сына среди других княжеских детей.

– Насколько мне известно, у других наследных отпрысков есть родные отцы.

– Это сегодня. Ну а что в будущем? Вы станете брать подобные обязательства за всех?

Анарион задумался, но потом мотнул головой, как будто отгоняя от себя неприятные мысли.

– Потом – будем решать потом. А сейчас, демоны побери, я по собственной воле хочу поучаствовать в судьбе вашего сына. И пусть эти гарпии утихомирятся и продолжают думать, что у их родов есть шанс.

– Мне немного жаль ту, кто отберет у них в итоге надежду, – улыбнулась Вестеле.

– Разве титул королевы Валинора – недостаточная компенсация за эти неудобства? – саркастически поинтересовался его величество.

– Титул – нет, – совершенно серьезно парировала княгиня. – Но, думаю, вашу избранницу утешит другая награда: ей в мужья достанется лучший эльф из ныне живущих.

Король подал руку Вестеле, помогая ей разместиться в карете и, видимо, не найдя что ответить, промолчал.

***

Дункан шел по полю следом за темноволосым эльфом и понимал, что в его голове слишком много вопросов одновременно. Как вообще можно вот так выбросить человека в новый мир с минимумом информации? А если он как-то оконфузится и провалит весь эксперимент? Или с трудом налаженный контакт? А самое главное, если это всё же настоящие эльфы, откуда ему знать, какая у них анатомия?! Хотя, может, он нужен исключительно для работающих здесь людей?

– Простите, не знаю, как к вам обращаться… – догнал он сопровождающего.

Эльф остановился и, видимо, слегка смутился, что ранее не представился.

– Лорд Гектор к вашим услугам. Я главнокомандующий его величества и на сегодня, так сказать… представитель принимающей стороны. Если есть какие-то вопросы – обращайтесь.

Легко сказать «обращайтесь»! Дункан помнил буклет – вся информация исключительно через короля. Вот и пойми, можно рассматривать этого Гектора как его представителя или лучше пока помолчать?

– Подскажите, а когда я смогу встретиться с его величеством? – задал Дункан самый логичный в его ситуации вопрос.

Сопровождающий усмехнулся.

– Похоже, прямо сейчас, вот он к нам идет! – и кивнул в сторону приближающегося пепельноволосого эльфа, того самого, что Дункан видел из иллюминатора корабля.

Копалиани на секунду растерялся. При слове «король» ему виделся если не старец, то вполне себе солидный мужчина в возрасте. Его величество же оказался крепко сложен, но совсем молод. Пожалуй, встретив его в университете Гермеса, Дункан бы принял парня за студента. Только глаза… совсем не мальчишечьи. Цепкие, тяжелые, как будто в них помещалась многовековая мудрость. По спине хирурга пробежал холодок. Может, эльфы и правда, как в детских сказках, бессмертны?! И тут же вспыхнувшая ниточка азарта – какие бы это возможности открывало для человечества! Не удивительно, что планету держат в таком секрете!

– Его величество король Валинора Анарион Лаутиэль, – представил Гектор подошедшего мужчину.

Тот неожиданно вполне дружелюбно улыбнулся и протянул руку.

– Дункан Копалиани, хирург, – ответил на рукопожатие гермесец.

– Мэтр Дункан Копалиани, – поправил его величество. – Привыкайте к тому, что на этой планете вы очень значимое лицо. К сожалению, не располагаю сегодня временем, но готов предоставить всю нужную информацию о вашей цели и задачах завтра за завтраком. Думаю, мы вполне можем это сделать в неофициальной обстановке.

Хирург кивнул, и король, развернувшись, пошел к стоящему невдалеке гнедому жеребцу, легко на него запрыгнул и пустил коня рысью, догоняя карету. Охрана тотчас поскакала следом.

– Вы раньше не видели лошадей? – обескураженно поинтересовался Гектор. Похоже, вид у Дункана был сейчас слишком огорошенный.

– Почему же, в зоопарке… – медленно проговорил Копалиани, всё еще смотря вслед удаляющемуся эскорту. – Но вот чтобы на них ездили верхом, признаться, никогда.

Сопровождающий басисто рассмеялся.

– Чувствую, мэтр, вас ждет еще много открытий. Но сперва нам необходимо зайти в комнату связи. По распоряжению его величества вам предоставлен разовый доступ к межпланетарным переговорам.

– Кого мне набирать? – не понял Дункан, быстро шагая к стоящему на границе поля одноэтажному зданию.

– Не вы – вам позвонят. Другими данными я не располагаю.

…Когда замок на двери за спиной хирурга защелкнулся, Копалиани осмотрелся. Комната была снабжена большим экраном и вполне современной аппаратурой. Было видно, что стены звуконепроницаемые, вероятно, чтобы ни один секрет за пределы комнаты не вышел. Перед пультом, диссонируя с техникой, стоял шикарный расшитый золотом диван, какие Дункан видел раньше только на музейных картинках. Он оглядел еще раз комнату, не найдя ничего попроще, сел с краю и принялся ждать. Буквально через пару минут экран ожил, и появилось изображение одного из дункановских нанимателей. Того самого, с наручными часами.

– Доброго времени суток, господин Копалиани.

– Доброго… – настороженно и одновременно с облегчением ответил Дункан: возможно, это его шанс прояснить некоторые нюансы.

– Сразу приношу извинения, что не могу представиться, но я здесь для того, чтобы внести определенную ясность. Простите, до момента вашего прибытия на Валинор это было рискованно.

Копалиани кивнул и приготовился слушать.

– Итак, вынужден вас огорчить, но валинорские эльфы, гномы и прочие расы – такие же люди, как мы с вами. Их предки прибыли на планету около четырех столетий назад и организовали поселения по своему идеалу. И на данный момент все жители Валинора свято верят, что они истинные эльфы и так далее, так что ни в коем случае их не надо в этом заблуждении разубеждать. Это небезопасно в первую очередь для вас же.

– А уши?

Мужчина в синем костюме расхохотался.

– Уши правят пластической операцией в четырнадцать лет – своего рода инициация и причисление к расе избранных. Это второй момент, который необходимо знать. Над Валинором, защищая его от любой угрозы извне, расположен защитный купол. В отличие от привычных для нас куполов он поддерживается неожиданным видом энергии – силовым полем планеты. Так что, если вы увидите так называемую эльфийскую магию: телекинез, левитацию, возможно, какие-то другие силовые манипуляции, не смущайте свой ученый ум. Это такое же использование ресурсов планеты, как мы используем радиоволны, магнитные поля и пространственные скрутки. Еще один момент: на сопровождающем вас крейсере прибыла эльфийская княгиня. От вас никто не должен услышать, что она покидала планету или знает об окружающей Вселенной больше остальных. Если будут любые вопросы из закрытых тем, вы их можете обсудить напрямую с его величеством. В случае необходимости он знает, как со мной связаться. Все же вопросы в плане этикета, обычаев, традиций – смело спрашивайте у своего камердинера.

– Зачем мне каме… – попытался воспротивиться Дункан.

– О, поверьте, – перебил его наниматель, – я тоже раньше так думал. Но по факту ваша профессиональная деятельность может просто не оставить времени на решение бытовых вопросов. Тем более всегда удобно, когда рядом человек, у которого можно проконсультироваться по большинству поводов. И… еще один момент. На Валиноре не только антураж средневековый, но и менталитет. Чтобы завтра не оказаться обвиненным в страшном преступлении или нечаянно женатым, лучше держаться от эльфиек на некоторой дистанции.

– Не волнуйтесь, я не бабник.

– Но обязан вас предупредить, – развел руками собеседник. – Если станет скучно во дворце, часах в шести езды от столицы расположены человеческие поселения с заведениями определенного типа. Может, у вас есть вопросы?

– Один и главный: во что я ввязался? Это какой-то правительственный эксперимент?

– О нет, это всего лишь помощь дружественной планете. Всё, мной ранее сказанное во время собеседования, правда. И есть еще такой нюанс – эльфы не могут врать. Точнее, технически, конечно, как и все люди, могут, но это за пределами их морали и традиций. Зато они мастерски умалчивают и обходят правду, поэтому формулируйте всегда вопросы конкретнее. Желаю вам хорошо разместиться. Планета на самом деле замечательная!

Дункан посидел еще несколько минут в тишине перед погасшим экраном. В то, что происходящее не эксперимент, он не поверил, слишком уже всё чудно выглядело снаружи. Не хотят говорить, ну и ладно. Его задача – лечить людей. Тьфу ты, то есть эльфов. Не так-то просто к этому быстро привыкнуть.

Глава 8

Дни в преддверии представления прошли суматошно, хотя король им, естественно, и не занимался. Но вот эти дергания за ниточки старых связей, поиск информации в обход своей же тайной службы: кто-то же сообщил Лоргану, что король отправится в Омьяжгере, и позднее, что он уже там и пора крушить башню. Задача с распределением аэрокаров и завершающаяся установка малого замкового щита… И это всё помимо текущих вопросов, которые ждать тоже не собирались. Бремя короны не было легким, но Анарион по этому поводу никогда и не заблуждался.

Беседа с доктором вышла короткая, но содержательная. Кажется, каждый из них вынес из нее главное для себя: Дункан – круг своих задач и возможностей, а его величество убедился, что Джарэд (его друг-землянин, взявшийся помочь в этом вопросе) выбрал человека с устойчивым психотипом: Копалиани не впал в панику, не стремился быстрее улететь восвояси и в отчаянии не рвал на себе волосы. Ко всем вопросам и неудобствам хирург подошел с рациональной стороны, и такой подход Анариона очень даже порадовал. Молодой король терпеть не мог истеричных личностей в своем окружении. Тем более если это были мужчины.

В этот раз, впрочем, как и во все последние дни, из рабочего кабинета Анариона глубоко за полночь выгнал Тирон, приведший прислугу делать уборку. Быстро сполоснувшись, король рухнул на кровать и тут же отключился. Но просто набраться сил не вышло. Откуда-то из подсознания разум вытащил образ девушки. Незнакомка не имела каких-то конкретных очертаний, но молодой король чувствовал, что знает, кто она. Ее смутное присутствие во сне будоражило. Его величество протянул руку, и она погрузилась в шелковистые, дивно мягкие и черные, словно обсидиан, волосы незнакомки. Прядки струились между его пальцами, ускоряя сердцебиение… Но тут картинка исказилась, кисть оказалась погруженной, насколько это возможно, в короткий, но очень плотный ежик. Анарион от неожиданности проснулся.

Его рука зарылась в шерсть дрыхнувшего рядом Кьюила. Пришел, видимо, подлец, среди ночи и внаглую опять запрыгнул в королевскую постель.

– Кью, быстро пошел на пол! Или вон на диван! Сколько раз тебе можно говорить! – стараясь, чтобы его голос звучал рассерженно, скомандовал король, трепля рысь за шерсть в районе шеи.

Питомец и хвостом не пошевелил, делая вид, что крепко спит.

– Давай-давай! – повторил Анарион, прилагая уже значительные усилия, чтобы спихнуть животное с кровати. – Вот я скоро женюсь, и что? Ты мне придешь вот так и королеву раздавишь?!

Валинорские рыси не чета земным – они были размером со среднего тигра. И сто тридцать – сто пятьдесят килограммов живого мяса вот так легко удалить с постели не получилось. Нахал же едва повел ухом, вроде как: «Женишься?! Ну-ну!» Терпение короля лопнуло, и он, встав, указал пальцем в сторону дивана.

– Или ты сейчас же перебираешься к себе, или завтра я закрою в спальню дверь!

О, это эльф сотворить мог! Уже проходили. Кьюил, который был уверен, что не король его приручил, а именно он – короля, нехотя потянулся и с недовольным видом стек с кровати. В коридоре остаться нельзя – кто же тогда защитит его питомца? У Анариона слишком много врагов, а рыси в ответе за тех, кого приручили…

Его величество победно выдохнул, отряхнул край простыни и снова лег. За окном уже начинало светать, и сон ускользнул. Однако, несмотря на то что король не видел лица девушки, сейчас, в состоянии бодрствования, Анарион не сомневался, кто она. Его величество рассчитывал, что воспоминания о той злополучной ночи в Чуждых землях с каждым днем станут всё тусклее, но, похоже, выходило наоборот.

Первое время это были, как и сразу после пробуждения в степи, лишь нечеткие образы и несколько предложений, сказанных Тиадрой. Молодой король помнил: сквозь пелену непередаваемой боли княжна заставляла его выпить какой-то отвар. И дальше хаотичные вспышки сознания, как боль притупилась, а потом резко, видимо, на контрасте, такая… благодатная нега, разлившаяся по всему телу. Снова волны желания… и удовольствие. Запретное. Неприемлемое для них обоих. Но до чего же сладкое…

Анарион логически понимал, что им воспользовались вопреки его воле, и он должен быть в гневе, а то и в запредельной ярости. Но его величество прислушивался к себе – и не был. Вероятно, Тиадра, видя жуткое состояние молодого короля, хотела просто облегчить его страдания. Но Анарион не мог принять такую жертву, даже если девушка и не была девственницей. Это тоже в его сознании не укладывалось: высокородная эльфийка, княжна, незамужняя, кто вообще осмелился к ней подступиться и не взять потом в жены?! А может, это она отказала? Его же предложение она не приняла. Но зачем тогда вообще пошла на это?! Добрачная связь – огромный грех и, если кто-то узнает, позор, от которого не отмыться. В случае с королем княжна понимала, что тот будет беречь ее репутацию, потому что сам оказался не лучше. Какой же он эталон для своих вассалов, если сам не смог сдержать низменные порывы? Но тот, первый…

В этот момент Анарион почувствовал ее – накатившую удушающую злость, ощутил, как напряженно распрямляются ладони. И эмоции были направлены отнюдь не на Тиадру.

Хотя девушку он, сколько ни пытался, тоже понять не мог. Складывалось впечатление, что ее и его мозги работают в совершенно разных логических плоскостях. «Потому что вы меня не любите», – она это сказала так просто и очевидно, но Анарион не понимал! Не мог уловить, что упускает, стараясь распутать клубок ее мотивов. Казалось, что в нем просто нет хвостика, за который потяни – и всё станет ясно. А есть только куча надрезанных кусков, каждый из которых дает лишь один фрагмент и тут же обрывается, не внеся и толики понимания.

В комнату деликатно постучали.

– Входи, я уже не сплю, – ответил его величество, поднимаясь.

– Птица прилетела, конверт с красной полосой, – сонно морщась, проговорил Тирон, он сам был в только что накинутом халате. – Вы требовали такие передавать сразу же.

***

Буквально за несколько дней Дункан обжился в своих новых апартаментах и уже многое перестал воспринимать с удивлением. Водопровод есть, к еде он непритязателен, разговор с королем прошел продуктивно. В одной из удаленных замковых пристроек ему оборудовали учебный зал и лабораторию. И попросили регулярно предоставлять список со всеми необходимыми для работы материалами, чтобы процесс не простаивал. Здесь же Дункану отвели комнату под операционную, которую он должен был обставить и оснастить уже по своему пожеланию. К сожалению, исключительно в рамках возможностей Валинора. Его величество был не против инопланетной техники при обучении будущих хирургов, но материалы требовал использовать только доступные или те, что можно создать местными силами. Учеников у него пока было пятеро, но, так как король распорядился, чтобы каждое княжество прислало лекаря для обучения, Дункан уже заказал местным мастерам двадцать пять наборов минимально необходимых инструментов. С небольшим запасом.

Практически все студенты Копалиани достались базово подготовленными. Все-таки практикующие лекари отлично знали анатомию и, скажем так, принципы работы гуманоидного организма. Дункан решил политкорректно называть человеческое тело так, поскольку будущие эскулапы не должны растеряться, если им случится делать операцию не эльфу или человеку, а, скажем, гному или орку. Единственным несведущим в медицине учеником стал (кто бы мог подумать!) светлейший князь Золотого Сияния. Парнишке было семнадцать лет, и Копалиани попытался ему вежливо объяснить, что для такой серьезной работы требуются хотя бы начальные знания в медицине.

– Ничего, – упрямо парировал юноша, – у меня хорошая память, и я быстро учусь. Тем более мне эти знания интересны лично для себя. Не волнуйтесь, мэтр, я никого резать не собираюсь.

При слове «мэтр» Дункан снова с непривычки поежился. На Валиноре все относились к нему с огромным почтением, как будто хирург по меньшей мере был самим Авиценной. Копалиани к такому вниманию к своей персоне совершенно не привык. Интерес же юного князя хирург счел праздным, хотя, чтобы не дай бог не оскорбить такую значимую фигуру, не только позволил ему присутствовать на занятиях, но и предоставил список из пяти книг, знания из которых для каждого врача практически азбука. Первая, конечно же, анатомический атлас. На удивление, уже через несколько дней Фиравел сидел на занятиях и не просто слушал, а задавал вполне дельные вопросы. Дункан даже подумал, не разыграл ли его парень первоначально, но потом вспомнил, что эльфы не врут.

Свободное время, однако, благодаря тому что хирурга избавили от бытовых проблем, оставалось. И чтобы в голову не лезли всякие мысли, Копалиани решил потратить его на приведение своего тела в форму. Пробежка по парку дважды в день хорошо придавала организму тонуса. Дункан обратил внимание, что в Аэркарасе мужчины в основном в качестве спорта занимаются с оружием на полигоне. Ему же, человеку, не державшему в руках ничего тяжелее скальпеля и спортивного бластера, там делать было явно нечего. Поэтому он всё время просто пробегал мимо, стараясь не глазеть на тренирующихся эльфов так, как они смотрели на него.

Несколько раз в парке он видел ту самую княгиню с крейсера, прогуливающуюся с коляской. Почему-то стало очень интересно посмотреть на малыша, но Дункан ругал себя за бестактность и пробегал мимо, здороваясь на ходу.

Вот и это утро не отличалось от прочих: Копалиани обежал круг до завтрака и уже планировал возвращаться к себе, как заметил леди Вестеле Эванеску. Малыш плакал, и она дала ему бутылочку с водой, но в это время кто-то закричал на соседней дорожке, и княгиня рефлекторно обернулась. Что дальше пошло не так, Дункан даже не успел подумать. Он только видел, как молодая женщина снова обернулась к коляске, ее глаза от ужаса расширились, и она, выхватив из люльки младенца, перевернула его вниз головой. Маленькое личико было красным, судя по всему, ребенок подавился водой и не дышал.

Сколько прошло мгновений, Копалиани не осознал, лишь понял, что младенец синеет, и, ринувшись к нему, перевернул крошечное тельце обратно, зажал носик и с силой вдохнул из его рта воздух. Сработал эффект помпы, малыш закашлялся и заревел.

Вестеле, которая стояла белее собственных волос, пошатнулась и схватилась за находящуюся рядом опору беседки. Дункан не рискнул ей в таком состоянии давать ребенка в руки и аккуратно положил его назад в коляску.

– Леди Эванеску, с вами всё в порядке?

Княгиня вместо ответа опять качнулась, ее ноги подкосились, и, не успей хирург подхватить молодую женщину, она сползла бы вниз по столбу. Глаза Вестеле закатились, тело обмякло, она была в самом настоящем обмороке. Дункан быстро поднял ее и, перенеся на лавку в беседке, метнулся обратно к коляске. Ребенок замолчал, как будто почувствовал что-то неладное. Копалиани схватил его пузырек с водой и побрызгал княгине на лицо. Ее ресницы дрогнули, и глаза удивленно распахнулись. Хирург поразился, какого они глубокого голубого цвета. Словно небо над Валинором. В куполах создавали искусственное освещение «под атмосферу», считалось, что это благотворно влияет на нервную систему людей. Но настолько яркого цвета он не встречал никогда.

Княгиня растерянно оглянулась. Попыталась сесть. Такая дезориентированная и беззащитная… Совсем девчонка. Интересно, сколько ей? Лет двадцать пять? С полным отсутствием косметики на лице она казалась куда моложе многих его студенток. Причем большинство из них изводили себя диетами, чтобы выглядеть как ходячие скелеты. Формы же Вестеле были женственно округлыми.

– Я потеряла сознание, да? – робко уточнила княгиня, вставая к коляске и поправляя одеяльце. – Какой стыд! Сперва чуть сына в Бессмертные земли не отправила, потом еще вам столько хлопот. Мне, право же, очень неловко.

– Бросьте! Это простая реакция на стресс. Тем более ваш гормональный фон вряд ли успел восстановиться. Малышу сколько, месяца три?

– Три с половиной. Накилон уже хорошо держит головку! – с гордостью констатировала Вестеле, наконец поднимая глаза от коляски на Дункана.

Копалиани отчего-то стало неловко самому, и он, подойдя чуть ближе, сделал вид, что целиком сконцентрирован на разглядывании малыша.

– Ты у нас, значит, Накилон?

Младенец, поняв, что обращаются к нему, заулыбался. Дункан же от этого стушевался еще больше. Как будто непрошено приоткрыл завесу и подглядывает за чужим счастьем.

– Ну ладно, я пойду. А то занятия уже скоро! – торопливо проговорил хирург, делая шаг в сторону.

– Погодите! Спасибо вам огромное за спасение моего мальчика. Даже не представляю, чем могу вам отплатить.

– Спасать жизни – мой долг, хотя, признаться, не думаю, что Накилону что-то угрожало. Такое случается у детей, я скорее просто подстраховался.

– Вы знаете, я провела почти год вне Валинора. И… я понимаю, как вам сейчас здесь непривычно и сложно одному…

– Не волнуйтесь, я и на Гермесе был так загружен работой, что одиночество мне привычно.

– Но, вероятно, у вас есть какое-то хобби? Я могла бы подсказать, где можно купить хорошие холсты и краски. Или достать практически любой музыкальный инструмент. Или, если вам просто потребуется собеседник, уверена, король вам разрешит со мной общаться по любым вопросам.

Дункан оторопел, впервые осознавая, что в его жизни, кроме медицины, нет вообще ничего, и, похоже, это не совсем нормально. А желание девушки как-то помочь ему обустроиться было таким искренним…

– А какое хобби у вас?

Вестеле рассмеялась, так тихо и ненавязчиво:

– Ох, я непостоянна. Но, говорят, особенно недурно я играю на рояле. Картины у меня получаются много хуже. Цветы я, признаться, люблю, но предпочитаю смотреть на них, а не выращивать. Иногда вышиваю, но чтение мне кажется куда более увлекательным. В Серебряном Ручье моим дедом собрана огромная библиотека…

– Что ж, тогда я как-нибудь, когда у вас будет время, с удовольствием послушаю, вашу игру на рояле. До встречи, леди Эванеску.

– Можно просто Вестеле.

Дункан кивнул и поспешил на завтрак. Внутри заворочалось какое-то странное ощущение, идентифицировать которое хирург пока не мог: радость, что он вовремя сориентировался и всё обошлось? Снова вскрывшаяся боль от осознания своего диагноза? Неясная, ускользающая надежда?

Глава 9

Донесение с красной полосой, полученное королем несколько дней назад от его эльфа в Срединном Полесье, принесло неожиданную весть. Не имея более близкого информатора к Грозовому Берегу, Анарион поставил задачу хотя бы попытаться выяснить, сколько раз и когда Лорган выезжал из родного княжества за последний год. Ну и на светлейшего князя Полесья добыть такую же информацию за компанию. Король не считал Таурохтара благонадежным, но тот и не скрывал своей антипатии к его величеству, хотя присягу принес.

Если сложить данные из нескольких источников, получалась любопытная картинка. Лорган трижды навещал Ясеневый Лес, а путь туда из Грозового Берега неблизкий. Причем он был там в прошлом году, примерно за пару недель до злосчастной битвы в Чуждых землях. А потом, практически за несколько дней до инцидента, его видели со свитой в Омьяжгере, откуда до границы рукой подать. Но самое занимательное, что примерно в тот же период гномский город посещал и Таурохтар! А еще он там был буквально за день до того, как рухнула сторожевая башня. Совпадение? Анарион в такие случайности не верил. Значило ли это, что против него играет уже целая коалиция из Бериана, Лоргана и Таурохтара? Но если так, то план с женитьбой на Мориэль выглядит как-то мелко. Не проще ли было попытаться его убить?

Погруженный в эти размышления Анарион вошел в Залу Совета. Пятнадцать эльфов поднялись с мест, выказывая уважение королю. Его величество, на лице которого не дрогнул ни один мускул, отрывисто кивнул и, быстро пройдя к своему креслу во главе стола-подковы, сел. Это был не первый его совет, и он уже давно не мальчик, чтобы понимать: демонстрация лояльности лишь дань традициям, напускное. Где вот, интересно, был пиетет Лоргана, когда тот распорядился подсыпать монарху вороний сглаз? А Таурохтара, когда он натравил на его отряд степняков? У короля рефлекторно разжались кисти от ярости, словно желая пропустить Силу. Хорошо, руки еще были под столом, и этого никто не мог заметить. Нельзя поддаваться эмоциям. Разум должен оставаться холодным.

Хорошо, что церемонию представления успешно удалось совместить с экстренным собранием Совета эльфийских родов. Светлейшие князья прибыли в Аэркарас со своими половинами – хотя обычай носил более женский характер (наследника почему-то было принято показывать в первую очередь именно княгиням), но большинство эльфов мечтали быстрее заполучить аэрокары. Прямо как дорвавшиеся до игрушек дети! И даже князья Туманного Утеса и Срединного Полесья, выступающие ранее против «вторжения машин», не преминули явиться вовремя. Из светлейших пустовало кресло только Бериана Морвэна. Несмотря на заключенное перемирие, князь, как крот, зарылся в Лесу и носу оттуда не показывал. Прислал лишь пилота, которому поручал забрать выделенный ему «МакЛарен».

– Всех приветствую за этим столом, – заговорил наконец Анарион. – Сегодня у нас не столько совет, сколько простое собрание. Поскольку регламент пользования транспортными средствами утвержден и всеми вами подписан, сейчас предстоит только распределить машины. Они идентичны, но, чтобы ни у кого не было сомнений, я решил прибегнуть к простой жеребьевке.

В этот момент зашел один из слуг с небольшим черным мешком.

– Уважаемые лорды и леди, – король галантно кивнул в сторону Вестеле, единственной женщины в зале, – вытягивайте карточку с номером вашей машины из мешка.

– Простите, – заговорил дребезжащим голосом князь Туманного Утеса, – а как будет с Морвэнами и Эванеску? У них сейчас на двоих три княжества, кому достанется лишний аэрокар?

Анарион предвидел подобный вопрос, поэтому ответил сразу же:

– Аэрокар Ясеневого Леса останется в пункте посадки Аэркараса до тех пор, пока законный наследник, – король с особенным нажимом произнес слово «законный», чтобы ни у кого за столом не оставалось сомнений, как он относится к Бериану Морвэну, – не достигнет совершеннолетия.

Эльфы один за другим стали тянуть карточки. Эх, как было бы хорошо вызвать охрану, запечатать двери и допросить всех присутствующих с пристрастием. Вскрыть все воспаленные очаги разом! Но нельзя. Да, он король! Но всего лишь первый среди равных. Учини Анарион такой беспредел, разом бы потерял авторитет и годами зарабатываемую репутацию. Тут надо действовать тоньше. Для начала наведаться в Омьяжгере. Как-никак все ниточки сводятся именно туда. У его величества было среди гномов несколько надежных личных контактов, но и делиться агентурной сетью со своей же тайной службой король не хотел.

Решено! Как только все разъедутся, он возьмет минимум охраны и тайно выедет из столицы. Его, естественно, скоро хватятся, но он запретит проинформированным отвечать на вопросы. Операция, конечно, была слегка рискованной, но не больше, чем вся его жизнь.

«А там меньше суток, и вы уже в Сиянии», – услужливо подсказало подсознание. Анарион даже не стал задавать себе вопрос, почему он о нем подумал: черноволосая девушка, приходящая ему во снах, была там. Странно, как его мозг всего за пару недель на ней перемкнуло. Если бы король верил в приворотные зелья, то непременно бы пришел к такому выводу. Но он не верил. Да и Тиадра была не из тех, кто опустился бы до их использования. Однако что-то в ней было кроме отточенного ума и приятной внешности. Какая-то неуловимая тайна, создающая вот это притяжение… В глубине души его величество даже надеялся, что Тиадра приедет на представление. Всё же она сейчас главная представительница эльфиек Золотого Сияния. Однако, как и в прошлые разы, когда ее приглашали на ежегодные балы, Тиадра прислала письмо, сказавшись больной. Забавно, что все другие девушки буквально рвались на эти мероприятия. Но княжна Сияния слишком во многом была какой-то другой.

– Сир, жеребьевка произведена! – отчитался слуга, выдергивая молодого короля из раздумий.

– Отлично! Если ни у кого нет вопросов или предложений, собрание можно считать закрытым, – и его величество покинул залу так же стремительно, как и вошел.

Мысль отправиться в Омьяжгере уже прочно поселилась в сознании Анариона, и он жаждал, чтобы все светлейшие князья с супругами, за исключением, конечно, Фиравела и Вестеле, как можно быстрее покинули столицу. Однако гости разъезжались несколько дней. И дольше других задерживались те, кто еще рассматривал его величество как потенциального зятя. Почему-то именно в этот раз выносить все ухищрения и притязания на его руку и сердце было особенно тошно. Король держался изо всех сил, и только парковые рабочие, в очередной раз меняя мишени и манекены на полигоне, вероятно, догадывались, что терпение его величества на пределе.

Но задержка принесла и пользу: тайная служба изобличила предателя. Ларчик открывался просто – бригадир строителей после крушения башни страшно напился. Анарион с Тиадрой так и не смогли с ним переговорить. По приезде дознавателей тайной службы он попытался повторить этот трюк, но не тут-то было. Его заперли до вытрезвления и потом, шантажируя склянкой перевара[1] на опохмеление, вытрясли из него всю подноготную. Оказалось, что после каждой выплаты жалования эльф пропадал на несколько дней, а рабочие, зная его тягу к спиртному, были уверены, что бригадир в очередной раз ушел в запой. Ну и покрывали его отсутствие по мере сил. Начальник же их имел куда более серьезные слабости. Получив долгожданный мешочек с мирианами[2], он спешил в Омьяжгере, где в игорном доме спускал средства в карты и, простите боги, на продажных женщин. Но беда в том, что и тогда он не мог остановиться и играл в долг. И сумма этого долга уже набралась прили-и-ичная! Вот и прислали гномы весточку – либо делай что хочешь, но чтобы башня сегодня рухнула, либо мы тебя сдадим степнякам «на опыты». А те эльфов о-очень любят.

Но гномам-то рухнувшая башня зачем? А вот приехавшему накануне Таурохтару, если это их совместная с Лорганом афера с отравлением, в самый раз. Похоже, Анарион начинал чувствовать к князю Срединного Полесья взаимную антипатию, хотя всё время отдергивал себя, что сначала должны быть факты, а уже потом обвинения. Но ничего! Буквально в ближайшие дни он отправится их собирать!

***

После церемонии представления Лорган Гаер сильно занервничал. Ситуация начала развиваться как-то не совсем так, как было запланировано. Морвэновская уловка с вороньим сглазом не удалась, и, видимо, сам он уже тоже об этом знает, иначе бы приехал. Хотя… дочурка же его тут. Если бы королю стало известно о снадобье, вряд ли бы она сейчас вот так спокойно разгуливала по дворцу…

Лорган подошел к стоящему у окна элегантному столику и налил себе из графина холодной воды. Выпил. От внутреннего жара уже выступила испарина на лбу, хотя в комнатах было отнюдь не жарко. Надо срочно забирать аэрокар и улетать. Или… а вдруг в аэрокаре заложено взрывное устройство? Он читал о таком в книгах. Нет уж. Морвэн, старый пройдоха, прислал пилота. Вот и его машина пусть летит в Грозовой Берег одна. Надежнее в этот раз потрястись на лошадях. Главное – добраться до границы со Срединным Полесьем. Там, если будет погоня, легко затеряться.

Его жена вошла в комнату так неожиданно, что Лорган вздрогнул, толкнул столик и еле успел схватить слетающий с него графин. Светлейшая княгиня Грозового Берега окинула критическим взглядом стоящего перед ней с посудой супруга.

– В слуги, что ли, подался? – презрительно выгибая одну бровь, проворчала она, затем сняла перчатки и бросила их на банкетку у входа. – Собирайся! Я велела седлать коней. Мне очень не нравится ситуация с Илунэ. Почему ты промолчал?!

Лорган поставил графин обратно на столик и от греха подальше отошел от него на несколько шагов. О, он тоже был совсем не рад, когда его величество, взявший под опеку новорожденного Накилона, попросил у его жены «одолжить» горничную. Якобы та отлично ладит с детьми, и ему бы очень хотелось такую няню для князя Ясеневого Леса. Как специально упомянул Ясеневый Лес, захваченный шестнадцать лет назад Морвэном, а не Серебряный Ручей, в котором сейчас княжит Вестеле. Могло ли это быть чистым совпадением или лекарь всё же потерял страх и проболтался?

– А что я должен был сказать?! Она же твоя горничная, вот бы и не отпускала!

– С ума сошел?! – стала наступать на мужа княгиня, сжав кулаки.

Она была выше на полголовы не низкого супруга, очень тощая, отчего ее лицо в неполные сорок лет уже покрывала сетка морщин.

– Как бы я отказала в такой мелочи королю? Вдруг он ни о чем не догадывается?! Это же поставить на карту нашу дружественную репутацию!

– Ну вот, ты сама всё понимаешь! – парировал Лорган, при этом всё же отступая на шаг назад. – У меня тоже связаны руки! Но отец Илунэ меня заверил, что у мальчишки были все признаки эльфа, принимающего противоядие.

– Говори тиш-ше! – прошипела леди Гаер, словно кобра, нависая над жертвой. – Какие еще признаки?

– Я такие детали не уточнял! – огрызнулся сквозь зубы Лорган.

На самом деле он поинтересовался у своего личного лекаря, есть ли такое снадобье. И тот выказал серьезные сомнения в его существовании. Это Лоргана очень тревожило, но давать жене лишний повод скандалить он не стал.

– В любом случае надо быстрее уезжать, пока что-нибудь еще не всплыло. Похоже, с вожделенным местом первого советника ты можешь уже попрощаться!

– Почему это? – задиристо парировал Лорган. – Мориэль здесь, и Шамбур меня уверил, что всё и так идет как надо! Анарион вот-вот сделает предложение!

– Да? И за какие такие заслуги Морвэн станет тогда тебя протежировать?!

– А откуда он узнает, что зелье не подействовало, если предложение будет сделано, пусть и в более поздний срок? – в ядовитой улыбке расплылся Лорган.

– Ты тупой?! – не выбирая выражений и белея от злости, выплюнула княгиня. – Что теперь Шамбуру помешает рассказать, когда ты выпустил из своих лап его дочурку?

Теперь побледнел и Лорган. О таком варианте он не подумал. Надо срочно решать, как заткнуть рот лекарю Мориэль.

***

Тиадра в очередной раз пересматривала старые книги и документы в родовой библиотеке. Фолиантов тут было предостаточно, но сейчас на ее вопросы ни один не давал ответ. А ведь она чувствовала, каким-то наитием, что там, за границей эльфийских земель, в степи, что-то происходит. Да, после того как отряд Анариона справился с бандой в прошлом году, настало затишье. Но княжне Золотого Сияния упорно казалось, что Чуждые земли просто затаились перед бурей.

Что она искала среди книг в этот раз, упорно стряхивая пыль с едва не разваливающихся обложек? Во-первых, она пыталась понять, зачем Валинору нужны космические корабли. Большинство простых валинорян даже не подозревали, что вне планеты существует разумная жизнь! Но, конечно, правящая элита из семнадцати эльфийских семей знала и об этом, и о четырех сохранившихся с времен переселения «материнских» лайнерах. Единственное, в целях безопасности никто, кроме короля, не знал, где расположены все четыре. Каждое княжество с гордостью делало вид, что на их территории корабль есть. В Золотом Сиянии он и правда был.

Когда отец посвятил Тиадру в эту тайну, взяв с собой в подземный «гараж», она была шокирована. Корабли на Валинор приземлялись крайне редко, и то в основном в пункт посадки в Аэркарасе. Поэтому, дожив до пятнадцати лет, воочию она видела это чудо техники впервые. Лайнер поражал воображение. Он был не огромный, а гигантский! В случае крайней необходимости на нем могли разместиться несколько тысяч человек!

Но… что такое несколько тысяч для разросшегося населения планеты? Цыгункины слезы[3]. Все четыре корабля первопоселенцев были построены на совесть и поддерживались в рабочем состоянии. Знания, необходимые для их обслуживания и пилотирования, передавались из поколения в поколение в строжайшем секрете. Имеющие к ним отношение эльфы были тайной элитой этого мира. Более того, раз в несколько лет каждый корабль поднимался на поверхность и совершал облет вокруг планеты. Все-таки пилотам, навигаторам и прочему персоналу необходим был пусть минимальный, но реальный опыт помимо теории и тренажеров.

Конечно, юная княжна тогда была шокирована, однако задала отцу логичный вопрос: «А зачем они, если эльфы никуда не летают?!» На что отец уклончиво ответил: «Ну мало ли что может произойти». Сейчас Тиадра всерьез сомневалась, что и он сам знал ответ. Традиция, заветы предков, «запасной вариант» – всё это выглядело как отговорки. Что такого могло произойти, что придется эвакуировать жителей? Землетрясений на Валиноре не было. Океанов, способных выйти из берегов, тоже. Да даже морей толком не было, если не считать таковым Большое озеро! Несущейся к Валинору астероид? Общепланетная засуха? Чудовищный мор?

Тиадра уже вторую неделю пыталась найти ответ. Чем-то же руководствовались первопоселенцы, оставляя такие наставления? Если бы знать, от какой угрозы они пытались защитить будущие поколения, может, ее удалось бы предотвратить без таких экстремальных мер?

Но пока поиски были тщетны. Тиадра даже вызывала главу пункта посадки Золотого Сияния и тщательно допрашивала, не сохранилось ли каких-то дневников, личных блокнотов, не относящихся к обслуживанию лайнеров рекомендаций или чертежей. Однако ничего такого не было. Как не было и ответа на второй важный вопрос: что там вообще в Чуждых землях? Как так вышло, что за четыреста лет никто не удосужился сделать карту местности хотя бы ближних к Золотому Сиянию территорий? Неужели все эльфы действительно настолько боятся оторваться от линий Силы?

Девушка опять вспомнила про тот бой в степи. Из десяти эльфов избежали гибели только трое, и то благодаря непревзойденному воинскому мастерству. За недолгую жизнь Тиадры эта был самый далекий выход в Чуждые земли. И за него Анарион едва не поплатился жизнью. При воспоминании о короле у Тиадры побежали по телу мурашки и щеки потеплели. Да, они договорились обо всем забыть. Но это можно сделать на словах. Внутри же себя, в душе, княжна и не думала так поступать. Напротив, каждый вечер, ложась спать, она вспоминала прекрасные глаза его величества и бархатный голос, и мечтала встретиться с ним, хотя бы во сне. Можно было отправиться в Аэркарас и наяву, тем более с представлением Накилона появился весомый повод, а также возможность попробовать поискать ответы в огромной дворцовой библиотеке. Тем не менее, когда княжна представляла, что нужно будет держать лицо, соответствовать статусу, а самое ужасное, наблюдать, как многочисленные девицы вьются вокруг Анариона, а он им улыбается, желание путешествия в столицу сразу пропадало.

Им не быть вместе. Тиадра и так бесцеремонно отхватила кусок чужого пирога. Значит, надо сосредоточиться на том, чему она собирается посвятить свою жизнь – защите и процветанию вверенных ей жителей Золотого Сияния.

Где же еще можно поискать информацию, хотя бы о Чуждых землях? Пожалуй, стоит начать с опроса дежурящих на границе со степью эльфов.

[1] Перевар – достаточно крепкий алкогольный напиток на базе пива, мёда и приправ. Гномы считают его своим «фирменным».

[2] Мириан – денежная единица Валинора. Исключительно чеканные монеты.

[3] Цыгунка – Валинорский вид очень маленьких белок, размером с земную мышь

Глава 10

Вестеле катила коляску по парковой дорожке, ближе к замковой ограде. Здесь не было фонтанов, увитых зеленью беседок и скульптурных композиций. Зато стояла настоящая свежесть от крон вековых деревьев, густого кустарника, а кое-где даже притулились кованые скамьи. Обычно гуляющие эльфы стремились в центр парка, и этим тоже окраинные тропинки устраивали княгиню Серебряного Ручья куда больше. Представление, к счастью, прошло быстро и без эксцессов. Но все эти выслушивания соболезнований, ахов-вздохов и причитаний: «Мы так о вас переживали», словно наливали кислоту на уже затянувшуюся рану.

Илунэ, «потому что так надо», была с недавних пор прикреплена к ней няней, и Вестеле могла бы поручить прогулки с малышом ей. Но разве для того она родила сына, чтобы удовольствие от общения с ним получала какая-то девушка, пусть даже хорошая и порядочная? Княгиня вообще не считала, что няня им нужна, но, раз Анарион настоял, так и быть, пусть встает к Накилону ночью. Надо сказать, как только молодая женщина начала высыпаться, у нее сразу и улучшилось настроение, и удвоились силы вот для таких семейных прогулок в тишине, под пение птиц. Иногда, когда Вестеле была уверена, что рядом никого нет, она пела сыну и сама. Но сейчас малыш сладко посапывал, укрытый кружевным одеяльцем, а его мама наслаждалась долгожданным миром в душе.

Развернув коляску на очередном повороте, Вестеле обратила внимание, что на скамье впереди сидит мужчина. Это ее никак не испугало, потому что попасть в парк, минуя охрану, никто не мог. Да и, на крайний случай, у нее под матрасиком в люльке был спрятан комм. Король, естественно, о нем знал, но демонстрировать такие аксессуары считал неправильным даже для себя. Княгиня продолжила прогулку в том же темпе, но, когда поравнялась с лавочкой и уже повернула голову, чтобы поздороваться, слова застряли у нее в горле.

Лицо у эльфа было синюшным, а выпученные в ужасе глаза напоминали два искусственных шара с огромными черными зрачками. Это так искажало облик мужчины, что Вестеле не сразу узнала лекаря, отца Илунэ. Позади послышались торопливые шаги, и княгиня, вздрогнув от неожиданности, отшатнулась. Но угрозы не было – из-за поворота выбежал мэтр Дункан. Они не раз уже встречались и во время его утреннего, и во время вечернего кросса (это словечко княгиня привезла из других миров), так что ничего неестественного в его появлении не было. Лицо хирурга, как и обычно было отстраненным, хотя при виде девушки с коляской, его черты чуть смягчились. Или просто Вестеле было приятно так думать.

В следующую секунду взгляд иномирянина остановился на сидящем эльфе. Мэтр тут же подскочил к пострадавшему и оглядел его.

– Он мертв и, похоже, уже давно. Думаю, смерть наступила еще вчера вечером. Что у вас принято делать в таких случаях?

– А?.. Что?.. В каких? – растерянно ответила вопросами на вопрос Вестеле.

Ей и раньше случалось видеть трупы, но, кажется, еще ни один не выглядел так жутко.

– Когда кто-то внезапно умирает, – спокойно пояснил мужчина.

– Вызывают охрану и лекаря.

Дункан осмотрелся по сторонам. Оставлять женщину с ребенком возле трупа казалось неправильным. На первый взгляд, смерть выглядела естественной, а вдруг все-таки нет?

– А вы бы не могли сходить их привести, я здесь пока подежурю?

Вестеле несколько напряженно глянула на Дункана, потом на коляску…

– Малыша можете со мной оставить, можете взять с собой, как вам удобно. Для скончавшегося эльфа лишние двадцать минут роли не сыграют.

Наконец княгиня сделала выбор.

– Я быстро! – и она, чуть приподняв подол длинного платья, поспешила к замку.

Дункану такое доверие было приятно, и внутри словно разлилось благодатное тепло. Это, как и все последние разы, когда у него проявлялись хоть какие-то чувства, очень поразило мужчину. Он давно уже был уверен, что все эмоциональные «рецепторы» у него атрофировались навсегда.

Первыми к месту, конечно же, прибежали два воина охраны. Они, принеся извинения, оттеснили Дункана с коляской от скамьи и застыли перед ней как две статуи. Хирург отодвинулся метров на десять от «оцепленного» места, но уходить не спешил. Во-первых, Вестеле вернется именно сюда и может заволноваться, не увидев Накилона. Во-вторых, он не слишком доверял кому бы то ни было, поэтому предпочитал остаться, хотя бы пока не придет глава охраны. В это время в коляске послышалась возня, и хирург перевел взгляд с эльфов на пробуждающегося младенца. Он даже попытался покачать коляску, но малыш, видимо, уже всерьез собрался бодрствовать и распахнул голубые глазенки. Не увидев рядом мамы, он скривил пухленький бантик губешек и уже намеревался зарыдать, но Дункан нашелся:

– Смотри, смотри, что я умею, – и он поцокал языком.

Малыш чуть повернул голову, взгляд его стал выражать любопытство, и плакать эльфенок передумал. Хирург поцокал пару раз и, по ерзанью Накилона поняв, что интерес утрачен, применил еще один откуда-то ему известный «прием»:

– Идет коза рогатая за малыми ребятами… забодаю-забодаю, – и он с доброй улыбкой, изображая двумя пальцами козу, дошагал до грудки младенца и слегка пощекотал.

Будущий князь двух территорий зашелся счастливым звонким смехом.

– А вот, гляди, я еще так могу, – и Дункан, надув щеки, нажал на них указательными пальцами, изображая звук лопнувшего шарика.

Мальчишка опять захохотал над таким большим и забавным дядей, потом изрек одобрительное:

– Аугу!

– Ты прости, друг, у меня с другими языками плохо, – с усмешкой произнес хирург. – Когда-то я пытался учить итальянский, как самый близкий к латыни язык, но не задалось.

– Аугу? – повторил Накилон, но уже с другой интонацией.

– Ну, не знаю. Таланта, наверное, нет.

– Кыы гу, – философски подметил малыш.

– Ну надо же! – раздался совсем рядом голос Вестеле.

Дункан распрямился и смущенно, оправдываясь, проговорил:

– Простите, я опасался, что он станет плакать…

– Вам совершенно не за что извиняться! Я просто очень удивлена, что Наки нашел с кем-то общий язык кроме меня. Ему вообще не нравятся суета и частая смена лиц. После представления он три дня почти не спал и плакал.

– Может, у него колики? Вы кормите грудью? – тут до Дункана дошел смысл вопроса и кому он его задал.

К лицу прилил такой жар, что хирург подумал, что стоит сейчас, наверное, цвета томатной пасты. То, что нормально было спросить на Гермесе у женщины, на Валиноре могло быть воспринято как чудовищная бестактность или даже оскорбление. Копалиани и в страшном сне не мог представить обидеть такую светлую женщину, как княгиня Серебряного Ручья. Но она отреагировала на удивление спокойно.

– Не волнуйтесь, я целый год жила в вашем мире и понимаю, что вопрос носил совершенно консультативный характер. Я знаю, что у людей намного проще относятся ко всему… этому, но у нас не принято так. И да, у Накилона случаются колики, потому что мне приходится его уже второй месяц кормить смесями, благо я их привезла целый поддон. На Валиноре в таких случаях принято находить кормилицу. Но мне эта идея… показалась неприятной.

За поворотом снова раздались шаги, и на дорожку вышел низкого роста полноватый эльф – Дункан уже знал дворцового лекаря по своим урокам. Хирургу казалось, было бы правильнее оставить учебу кому-то помоложе, но Андориэль так загорелся новыми знаниями, что Копалиани даже постеснялся озвучивать королю свои мысли. Следом вышли Гектор и сам его величество. Замыкала процессию громадная белая в серых пятнах рысь. Копалиани уже знал, что это питомец и личный телохранитель короля и что разгуливать рысь может где угодно и когда угодно. К чести животного надо сказать, что оно не было агрессивно и всегда перемещалось так, будто абсолютно одно в пространстве, выделяя из общего фона только обожаемого хозяина.

Андориэль провел беглый осмотр, попросил у начальника охраны кинжал и разрезал снизу брюки почившего. С такого расстояния было не разглядеть, но, вероятно, он увидел как раз то, о чем подумал Дункан, – отеки.

– Инфаркт, – констатировал лекарь, поливая на свои руки из пузырька дезинфицирующую жидкость.

– Он раньше жаловался на сердце? – задал вопрос его величество.

Поза короля по-прежнему оставалась напряженной.

– Я… плохо его знал, – растерялся Андориэль. – Лучше бы уточнить у дочери. Хотя какой сейчас в этом смысл…

Дункан прочитал по лицу эльфийского монарха, что тот явно смысл видит. Анарион, словно почувствовав на себе взгляд, поднял глаза. Потом махнул хирургу, призывая его подойти, но сам отошел в сторону от скамьи.

– Мне интересно ваше мнение.

– По визуальному осмотру я согласен с мэтром Андориэлем.

– А скажем… провести не визуальный? Я читал о таком.

– Вы имеете в виду вскрытие? – уточнил Дункан.

Его величество поморщился, но кивнул.

– Да, конечно, я могу это сделать и осмотреть тело на предмет насильственной смерти, но как отнесутся родственники? У нас на Гермесе нельзя было делать вскрытие без их письменного согласия.

– Это вопрос государственной важности, так что я не собираюсь ни у кого спрашивать разрешения. Сколько вам надо времени?

– Если его доставят в операционную прямо сейчас и вы позволите отменить занятия, то ответ будет сегодня же.

– Действуйте! – и он подозвал Гектора дать соответствующие распоряжения.

***

Бериан Морвэн, свирепо дыша, вышагивал по своему кабинету. Ему пришлось снова пропустить Совет! Этот сопляк обложил его, словно лису в норе! Нет, выбираться за пределы Ясеневого Леса и Лунного Камня сейчас совершенно для князя небезопасно. Столько лет было всё спокойно, так на тебе! Всплыл этот эванесковский выродок! На родине он, правда, быстро подох, но сколько проблем Морвэнам теперь расхлебывать!

Бериан не знал, почему его предкам-переселенцам при дележке валинорского пирога достался именно Лунный Камень. Княжество небольшое, гористое, практически не имеющее пахотных земель и леса. Когда-то давно тут и правда добывали лунный камень. На первых порах создавать визоплазы – вставки из драгоценного минерала в хитрые эльфийские рукава, позволяющие концентрировать Силу, – пытались именно из него. Тогда, вероятно, и цена была соответствующая, не как за полудрагоценный мусор. Но потом экспериментальным путем установили, что сапфиры пропускают энергию куда лучше, и камень в разы упал в стоимости, используясь в основном в медицине и недорогих ювелирных украшениях. Но даже и эти залежи были выбраны еще во времена прадедовой молодости.

Бериан считал, что его семья и так долго терпела беспредел. Почему его люди должны жить, затянув ремни, когда другие князья жируют? Когда отец женился на сестре короля, все ожидали перемен к лучшему. Но, кроме солидного банковского счета, драгоценностей и пары десятков редких племенных лошадей, в приданое братец ей ничего не дал. Однако на границе с Ясеневым Лесом была хорошая долина. Урожай там успешно рос, да и пасти коней было где. Соседи, у которых всего было в достатке, сперва этого как будто не замечали. Но однажды еще к отцу приехал князь Эванеску и потребовал, показав старинную карту, освободить причитающуюся ему долину. Морвэны не согласились и стали патрулировать владения, считая их своими. Эванеску решили вернуть территорию силой. Потом вроде бы был заключен мир, но препирательство по спорной долине затянулось на годы.

И в итоге Бериан, вымотанный постоянной гибелью своих эльфов и противостоянием, решил поступить кардинально. Ясеневый Лес благодаря предательству был захвачен. Княжескую семью, включая стариков и детей, вырезали спящими в своих постелях. В живых тогда остался только средний шестнадцатилетний сын Мараик, гостивший у родственника в соседнем княжестве. Понимая, что нельзя оставлять врага за спиной, Бериан добрался бы и до него, но мальчишка умудрился бежать с планеты. Не без помощи дяди, как полагал Бериан. Впрочем, он рассчитывал никогда больше его не видеть, обосновываясь в Ясеневом Лесу.

И вот пятнадцать лет благополучной жизни закончились! Мало того что король из-за возвращения Мараика обвинил Морвэна в преступлении и теперь приезд в столицу Бериану был заказан, так еще и княгиня Серебряного Ручья за ничтожный месяц в браке с вернувшимся князем Ясеневого Леса успела забеременеть! Молодой король, конечно, кинул Бериану кость, что тот может попользоваться землями Леса до совершеннолетия Накилона. Но а дальше-то что? Убираться назад в Лунный Камень Морвэн не собирался. Да, в конце концов, у него куда больше прав на трон, чем у сидящего на нем зарвавшегося пацана!

Но Бериан не хотел новой войны. В его годы уже как-то спокойнее сидеть дома с пледом и книгой, нежели гарцевать впереди войска. И тогда он придумал компромисс со своей совестью. Если бы Анарион женился на одной из его дочерей, это бы исправило ситуацию. Мориэль была очень начитанной, талантливой и красивой эльфийкой. Казалось, всё должно пройти удачно. Но девушка уже год жила во дворце, а предложения от короля так и не поступало! Кажется, все-таки придется откидывать теплый плед и переходить к решительным мерам…

***

Чтобы появиться в Омьяжгере без шума и ковровых дорожек, его величество взял с собой только четырех самых надежных воинов из своей охраны. Гектор порывался поехать с ним, но Анарион запретил. На самом деле для того, что он задумал, человек с опытом и смекалкой его военачальника только бы помешал. А так в перелесок невдалеке от Аэркараса въехал король с отрядом, а выехали пять воинов удачи. Среди наемников встречались представители всех рас, но чаще других – люди. Почему? «Так исторически сложилось», – сказал бы отец Анариона. У старого монарха был единый ответ на все любопытствующие вопросы маленького сына. Хотя, скорее всего, правды он и сам не знал. Так что группа вооруженных до зубов воинов с гладкими лицами и в плащах с капюшонами в эту концепцию отлично вписывалась.

Анарион держал руку на пульсе страны, еще в бытность принцем представлял, чем занимается эта братия, и даже поддерживал с некоторыми из них взаимовыгодные отношения. А теперь, когда благодаря умениям хирурга стало очевидно, что лекаря Мориэль умертвили, визит в Омьяжгере приобрел еще большую важность.

Дочь Шамбура уверяла, что ее отец был полностью здоров. Собственно, это не удивительно для сорокалетнего мужчины на Валиноре, который следит за собой. Но более значимым подтверждением стало то, что хирург умудрился рассмотреть на шее жертвы место свежего укола. Да, на Валиноре в особенно критических ситуациях использовали инъекции, но они абсолютно никогда не делались в шею! К тому же по ряду признаков, подробно которые Анарион, далекий от медицины, не понял, всё сводилось к тому, что органы лекаря функционировали замечательно, пока в кровь не поступил какой-то вызывающий спазм артерий яд. Вероятнее всего, конечно, Лорган пытался скрыть свое участие в заговоре. Или Шамбур что-то еще утаил, и его убили, дабы не проболтался.

Дункан сказал, что мог бы даже определить яд при наличии ингредиентов для токсикологической экспертизы. Тогда король решил, что это тот случай, когда стоит отступить от правил, и попросил хирурга составить список всего, что, на его взгляд, совершенно необходимо доставить из большого мира. Иногда, чтобы удержать старый порядок, приходится действовать новыми методами.

Вот этот его выезд в главный гномский город под прикрытием тоже можно было отнести к таковым. Остановился Анарион с сопровождением на третьесортном постоялом дворе и, взяв с собой всего пару телохранителей, направился на встречу с главой «темных гномов», как они себя называли, – теневым воротилой Наром Усёком. Тот бы, конечно, даже не стал говорить с незнакомцами, но у молодого короля было рекомендательное письмо от некого Громилы Войчича, которое гласило: «С подателем сего дела иметь можно!» Получил его Анарион… не совсем праведным путем, но ведь главное – это результат? А еще был «пароль» в виде синего шелкового мешочка, в котором лежали небольшие, с горошину, изумруд, рубин и сапфир. Три именно таких камня и именно в синем мешочке говорили о том, что пришедший на аудиенцию к Усёку индивидуум «в теме», ну и платежеспособен.

После всех предосторожностей и сдачи оружия к гномскому мафиози их пропустили. Телохранители короля стояли рядом и старательно изображали из себя наемников. Анарион считал, правда, что весьма паршиво, но, слава богам, гномам блеск камней глаза, видно, затуманил. В огромной, вычурно обставленной комнате преобладали красный и золотой, отчего у короля зарябило в глазах. И везде ковры, мягкие подушки, золотые статуэтки и… охрана. По периметру комнаты его величество насчитал аж девять гномов в полном вооружении. Сразу видно – не к главе клана пришли. У того-то было всё в разы скромнее.

– Дорогие гости из каких земель? – первым начал хозяин, жестом приглашая проходить и, видимо, садиться на подушки напротив него.

Сам он тоже возлежал на невысоком постаменте. Другой мебели в комнате, если не считать высоких напольных ваз и низеньких столиков с яствами перед Наром, не было.

– Из Хрустальных Озер, – назвал Анарион самое удаленное от Омьяжгере княжество, в котором он действительно имел неожиданность родиться, – но сейчас наш наниматель – другой весьма знатный лорд.

– И с каким же делом вы ко мне?

Анарион резонно рассудил, что, раз Нар задал такой прямой вопрос при страже, значит, можно говорить в открытую.

– Громила сказал, что есть возможность… переправить весточку в Чуждые земли и получить ответ.

– Ты меня предателем родины считаешь? – взревел Нар, чуть поднимаясь с лежанки.

Телохранители по периметру тут же почти одновременно схватились за кинжалы.

Глава 11

Воины Анариона напряглись, но сам король остался расслабленным.

– Что вы, уважаемый Нар! Я вас принимаю за успешного делового человека. Гражданина мира. Разве для таких бывают границы? Для бизнеса нет преград, и все расы равны.

– Эх, хорошо выкрутился! – заулыбался гном, сменив настроение так же быстро, как и «впадение в гнев».

Стража, как по команде, сняла руки с оружия. Король понимал, что это своего рода проверка, фарс. Но воины его заметно побледнели. Трое безоружных эльфов без визоплазов против десяти вооруженных до зубов гномов… Для обоих телохранителей короля было очевидно, чем бы кончилась такая потасовка. А не уберечь его величество – это же даже посмертный позор!

Анарион между тем продолжил:

– Мне нужно отправить письмо самому значимому господину в Чуждых землях, с которым ты в состоянии меня связать. За информацию, которую я оттуда получу, щедро будет заплачено и степнякам, и, конечно, тебе. Сколько на это нужно времени?

– Вот ты шустёр! И главного подай, и быстро сообрази! Такие посыльные, знаешь ли, жизнью рискуют и дорого берут.

– Мой наниматель очень богат, а вопрос очень важен. Посыльный тоже останется доволен.

– Значит, точно светлейший князь… – в воздух, как будто сам для себя, озвучил мысль Нар.

Анарион промолчал. На кого бы Нар ни подумал, его такой расклад вполне устраивал.

– А как же ты проверишь, вожак их тебе ответил или посыльный пару ночей в трактире отвисал и баб тискал, а потом тебе ответец подмахнул?

– Попрошу дать ответ в письме на такой вопрос, о котором твой посыльный не догадывается. А если рискнет обмануть… Не обессудь, но рисковать жизнью ему больше не придется.

Гном с пониманием кивнул. Теперь, когда степень доверия Нара ощутимо увеличилась, Анарион решил перейти к основному вопросу переговоров.

– А знаешь… Громила утверждал, что для тебя вообще ничего невозможного нет. Так оно или он несколько преувеличил?

– А ты меня на слабо не бери! – ощерился гном. – Говори, что надо, вот и проверим.

– Организуй нам встречу на нейтральной территории. Потолковать бы с глазу на глаз?

– Где ж ты видел такую территорию? – фальшиво изумился Нар. – Тут королевство, там Чуждые земли.

– Но на их границе горы, – многозначительно ответил Анарион, прощупывая свою версию.

Раз у гномов была возможность контактировать со степью, не через Золотое Сияние же они туда попадали? Приграничный проход довольно узкий и под надежной эльфийской охраной. Шастающие туда-сюда чужаки, будь то хоть гномы, хоть люди, сразу бы вызвали подозрения. А значит, есть другой путь. Куда более короткий, хотя, вероятно, и труднодоступный.

Нар всерьез задумался, почесывая густую бороду.

– Давайте так, – наконец изрек он, – завтра за пару часов до заката выезжайте за восточные ворота. Там вас встретит проводник. Весточку на ту сторону я прямо сейчас отправлю, а придут на переговоры или нет, это уж как тебе удача улыбнется.

Потом ухмыльнулся и ядовито добавил:

– Хотя если вы у нее в фаворе, то скорее и не придут. Как понимаете, за пределами границ королевства я не дам за вашу жизнь и ломаного мириана.

– Это наше дело! – осадил гнома Анарион.

Нар звучно захохотал и поднял обе руки раскрытыми ладонями вперед.

– Что ты, я и вмешиваться не буду! Отсыпай мою долю, и я вас даже не видел.

Анарион встал с подушек и положил тугой мешочек на серебряное блюдо перед гномом. Тот сразу заглянул и, удовлетворенно кивнув, сделал жест охране. Два ближайших к выходу гнома тут же кинулись распахивать створки высоких кованых дверей. Кажется, они бы выдержали, даже пальни в них из пушки.

Что ж, пока шло всё удачно.

Уже на улице, вернув себе оружие, один из охранников, который был значительно старше короля и выжил вместе с ним в прошлогодней битве, осторожно спросил:

– Могу ли я озвучить свое мнение, ваше величество?

Анарион поморщился.

– Если не собираешься мне читать нотации про риск, давай. А нравоучений не надо. Как понимаешь, Гектора я именно поэтому оставил в Аэркарасе.

Воин тяжко вздохнул, видимо, куда больше поддерживая сторону главы охраны, нежели молодого короля, но сказал о другом:

– Вы уже отдали деньги вперед. Что им помешает нас облапошить? Может, они и суетиться, организовывая встречу, не будут.

– Знаешь, друг мой, нам, эльфам, этого, конечно, не понять, но и у темных гномов, и у воинов удачи есть свой кодекс чести. Если они взяли плату, то непременно отработают. Они бандиты – да, но не воры в чистом виде и не мошенники.

***

После инцидента в парке Вестеле думала, что станет избегать окраинных тропинок. Но… что-то ее тянуло именно туда, и страх, который должен был бы развиться, так и не проявился. Тем более теперь придворцовую территорию постоянно патрулировала охрана. Однако, когда сзади раздались торопливые шаги, Вестеле все-таки вздрогнула и резко обернулась. К ней спешил Дункан, одетый в повседневную одежду, не предназначенную для спорта. Хирург предпочитал носить привычные для него иномирные вещи, и княжна это понимала. Целый год она носила «цивилизованные» брюки и изредка юбки, но не чувствовала себя в них комфортно.

– Добрый вечер, леди Эванеску!

– И вам, мэтр Дункан! Но лучше говорить «леди Вестеле», так более принято. Фамилию может носить много человек, а имена мы всегда стараемся давать уникальные или редкие.

– Обязательно учту! Вы когда-то предлагали совместно пройтись? Я вам с Накилоном не помешаю?

– Конечно же нет! Тем более он сладко спит. Как вы здесь обживаетесь?

Княжна постаралась выбрать наименее опасную тему. Слишком отстраненным был обычно у Копалиани взгляд. Ей это было знакомо – чувство потери и необратимости, бессмысленности бытия и собственного существования. Вестеле только спустя пятнадцать лет смогла оплакать любимого и вернуться к жизни. Кого же потерял мэтр?

– Я неприхотлив, так что всем доволен. Случаются, правда, иногда казусы, но я стараюсь быстрее восполнить знания о вашей культуре.

Дункан пошел рядом, и на дорожке сразу стало тесновато. Вестеле обратила внимание, какие у хирурга широкие плечи и мощные мускулы на руках – иномирная одежда со смешным названием «футболка» так плотно облегала тело, что рельеф невозможно было скрыть. Странно, вроде бы не воин…

– Вы всю жизнь провели на Гермесе?

– Да, и даже никуда не вылетал. Это мое первое путешествие.

– Планета без кислорода, в куполе… Вам было комфортно?

– Вполне. Я же не знал другой жизни.

– Вы скучаете по родине?

– Нет. Меня там ничто не удерживало. А заниматься работой я могу в любом месте Вселенной.

Действительно: родина – это в первую очередь не место (хотя вид на Серебряный Ручей с дороги Вестеле тоже очень любила), а люди, к которым ты хочешь возвращаться. Для нее это были сестра и… Анарион. Вся эта история с Мараиком их с принцем очень сблизила. Наверное, в его лице она обрела брата, о котором с детства мечтала. А вот у Дункана, похоже, на Гермесе не осталось совсем никого. Почему-то княжна чувствовала странную внутреннюю потребность помочь иномирянину. Вернуть его к жизни. Потому что сейчас хирург просто функционирует, а это совсем не одно и то же.

– Вы с детства хотели быть врачом?

– Практически да. А вы? – хирург запнулся. – Простите, вот опять сморозил глупость! Княжне же не нужна профессия.

– Отчасти вы правы. У нас мало женщин-аристократок работает. Но я получила блестящее по меркам этой планеты домашнее образование и в случае крайней необходимости могла бы, наверное, преподавать музыку. Или пойти в гувернантки. Однако княжна – это не только статус. Моя задача – заботиться о вверенных мне землях и их населении. Это тоже своего рода… профессия.

– Несомненно! – тут же согласился Дункан, как будто заволновался, что мог некорректным вопросом как-то задеть девушку. Но вид его по-прежнему оставался отстраненным.

Тропинка тем временем уже почти очертила периметр и вернулась к зданию дворца. Еще пара минут, и они разойдутся в разные стороны. Так что Вестеле набрала побольше воздуха в грудь и решилась:

– Мэтр Дункан, простите, что вмешиваюсь не в свое дело, но я знаю, как выглядит человек, который потерял в жизни самое дорогое. Я… сама такой была долгое время. Не закрывайтесь от тех, кто хочет вам помочь. Работа – это не спасение, а лишь способ не думать! Если соберетесь еще когда-нибудь нам с Накилоном составить компанию, мы всегда рады!

И она смущенно улыбнулась, под конец монолога уже пожалев, что все-таки его начала.

Дункан выглядел действительно растерянным. Кажется, он совершенно не ожидал от леди с манерами такого бестактного вмешательства в личную жизнь. Сейчас он сухо попрощается и уйдет.

– А… кого потеряли вы? – понизив голос, спросил Копалиани.

Тут уже стушевалась княжна. Слова мужчины, произнесенные полушепотом, показались какими-то… особенными. Заботливыми, искренними, сочувствующими… И, в общем-то, беспардонными. Но она же первая начала!

– Отца Накилона, – Вестеле сказала так, а не проще – «мужа», потому что, по сути, Мараик им не был, а существовал лишь фиктивный документ о браке. – Я любила его и пятнадцать лет ждала. Но я справилась с этой утратой. У меня есть сын, сестра и друзья, ради которых стоит жить. Уверена, если вы не станете закрываться от мира, и у вас они появятся!

– Сомневаюсь, я по природе нелюдимый.

– Вот и удачно, что вы на Валиноре! – тихо засмеялась княжна. – Здесь вас будут окружать в основном эльфы. К тому же мне видится, что затворничество не у вас в характере. Это просто броня, которую вы боитесь снять и выйти из зоны комфорта.

В эту минуту проснувшийся Накилон резко зашелся требовательным плачем.

– Простите! – спохватилась Вестеле. – Его уже надо кормить!

И спешно покатила коляску к главному входу во дворец. Дункан тоже развернулся и направился к своим комнатам. В голове у мужчины творился кавардак. Получается, что княгиня Серебряного Ручья вдова?! Но после смерти ее мужа прошел самое большее год, а она уже сумела переступить через смерть супруга, которого пятнадцать лет откуда-то ждала? Это какой-то нонсенс. Скорее просто ее способ справиться с трагедией. Постараться вернуть жизнь в привычную колею. Конечно, а как же еще! Она должна быть сильной, хотя бы ради сына. Наверное, девушке легче думать, что не только у нее подобная ситуация. И если княжна будет видеть, как кто-то рядом с ней справляется, то и ей станет проще. На этом Дункан решил, что ради такого дела стоит и расширить круг своих занятий. Малышу нужна спокойная, уверенная в себе мама, и он ему постарается в этом помочь.

***

Анарион сидел за дальним столиком в таверне с пошлым названием «Грудастая кобылка» и делал вид, что поглощает обильный ужин. Сам же втихаря скармливал его запрятавшейся под стол хозяйской собаке. Есть без дегустации что бы то ни было после инцидента в Золотом Сиянии он не стал бы нигде. Собака, правда, вот уже полчаса беззастенчиво лопала и не подыхала. Хотя, откровенно говоря, Анарион не только опасался, но и брезговал. Таверна являлась полубандитским притоном и не сказать чтобы отличалась чистотой. Единственное, разносящие еду девицы были все в праздничных гномских нарядах, идеально отстиранных и отглаженных. И все как одна вот с теми достоинствами с вывески.

Народ же в забегаловке собрался разномастный. Гномов легко было отличить от людей по бесчисленным татуировкам, покрывающим их тела, и пирсингу, а мужчин – еще и по обязательной бороде, часто собранной в хвост или даже заплетенной косичками. Все расы Валинора гордились зримыми отличиями друг от друга и всячески их культивировали. Поэтому если, скажем, у гномки, живущей в смешанном браке в человеческом поселении, был выбор, к какой расе себя относить, то у родившейся на клановых территориях – никакого. Гномы чуть ли не с младенчества наносили на тела детей отметки – родовые, обережные, на удачу и так далее. И никому бы не пришло в голову их скрывать или стесняться. Это был такой же «фирменный» знак, как эльфийские уши. Гномы, правда, за глаза называли эльфов с некоторым пренебрежением «остроухими», но хорошо помнили, на чьих землях живут и в чьих руках Сила. Поэтому берега обычно видели отчетливо.

Час был поздний, и в зале уже собралось прилично народу. Король напряг слух, стараясь вникать в ведущиеся за соседними столами разговоры. Возможно, во всем Омъяжгере только здесь и можно было почерпнуть дельных слухов и намеков, которые помогут вывести из тупика его расследование. Чтобы не вызывать подозрений, он щелкнул пару раз пальцами и заказал очередную стопку перевара. Излюбленный гномский напиток был весьма крепким, а королю было необходимо сохранять свежую голову, поэтому он хоть и мучился угрызениями совести, но втихаря подпаивал алкоголем стоящее рядом «древо благоденствия». Им по гномским обычаям могло стать любое дерево, выращиваемое в помещении в кадке. Считалось, что удача не заглядывает в дома, где нет такого важного предмета интерьера. В таверне вот росла куцая лаврушка. Хотя удивительно, что на ней до сей поры оставалась хоть какая-то зелень – очень уж любили многочисленные посетители занюхнуть ее листочками одномоментно проглатываемый перевар.

Принесшая стопку девица так рьяно наклонилась над столом, демонстрируя «фирменное декольте», что Анарион тут же подумал, а не совмещает ли она работу разносчицы с кое-чем другим. И, словно прочитав его мысли, гномка томным шепотом проговорила:

– Если лорд захочет заказать… сладкое, меня зовут Фундина!

Анарион махнул рукой, давая понять, что девица свободна и предложение его не интересует. О боги, и ведь весь этот разврат на территории его королевства! С другой стороны, эльфы во внутренние дела гномов, пока те соблюдали законы, никогда не вмешивались. А рудодобытчики, кожевенники и оружейных дел мастера они знатные. Ну а вся эта фривольность нравов… некоролевское, по сути, дело.

Неожиданно в помещение вошел юноша. На нем были длинный плащ с капюшоном, низко натянутым на лоб, и недешевый по местным меркам камзол. По абсолютно гладкому подбородку было сразу ясно, что он не гном, как, впрочем, и сам Анарион. Но если внешний вид короля ни на грамм не отличался от того, как выглядят воины удачи – частые гости в подобных местах, то парнишка, несмотря на пару висящих на поясе кинжалов, смотрелся здесь как синица посреди воронов. Парень прошел к пивной стойке, и в его походке Анариону показалось что-то до боли знакомое. Король отвлекся от подслушивания рассказа про местные кулачные бои, на которые приезжали делать ставки некоторые зажиточные эльфы. Его величество очень интересовал список высокорожденных, посетивших гномскую общину в последние месяцы, но юноша у стойки волновал почему-то больше. Король весь превратился в слух, чтобы не упустить ничего, что будет сейчас сказано между владельцем таверны и парнем.

– Пинту пива, – проговорил новый посетитель хриплым голосом и, увидев промелькнувшее на лице гнома изумление, тут же добавил: – Самого крепкого!

И, пока хозяин суетился у бочонков, юноша окинул пристальным взглядом зал. Буквально на долю секунды Анарион увидел его черты лица, но вкупе с искаженным голосом, походкой и приметными кинжалами мозаика сразу сложилась. «Какого черта?!» – полыхнули в душе молодого короля одновременно и гнев, и страх.

Глава 12

– Как мне пройти к Нару Усёку? Я издалека и что-то в вашем городе заплутал, – высокомерно произнес молодой воин.

Тавернщик сузил глаза до щелочек, почувствовав сладкий аромат выгоды.

– А зачем это он вам?

–– Не твое дело! – хамовато обрубил парень, но Анарион почувствовал, что грубость напускная.

Гном, имеющий процветающее по меркам этого города заведение, лишь пожал плечами и переключил свой интерес на текущие дела.

Парнишка явно занервничал и проговорил в спину отвернувшемуся гному:

– Хорошо за адрес заплачу!

Хозяин снова повернулся к посетителю и с самодовольной физиономией произнес:

– Пять мирианов, золотом!

– Окстись, Иуда Христа дешевле продал! – искренне возмутился парень.

– Таких не знаю, – сочувственно выдохнул гномский пройдоха и добавил: – Моя цена верная. Не нравится, можешь вон у народа дорогу поспрошать, – и он щедро обвел рукой зал.

Парень на несколько секунд замер, потом полез в карман и, достав кошель, отсчитал монеты.

«Эх, а вот это вообще зря…» – с тоской подумал Анарион, безошибочно прикидывая, каких проблем сейчас добавит вид туго набитого мешочка.

Тем временем гном нарисовал примитивную карту и сунул ее юноше в руки. Тот, так и не прикоснувшись к напитку, встал и стремительно вышел. Трое гномов у ближайшего ко входу стола выждали пару минут и скрылись за дверью. Следующим, кто поспешил на выход, был уже сам Анарион. Он кинул на пивную стойку щедрую оплату и, натягивая капюшон сильнее, выскочил в ночь.

Луна стояла полная, так что проулки были хорошо освещены. Из-за окраинного района и позднего времени прохожие встречались редко. И чем дальше юноша с обузой на хвосте углублялся в пригород, тем реже попадались попутчики. Анарион старался держаться на таком расстоянии, чтобы оставаться незамеченным, но и успеть вмешаться в любой момент, если того потребует ситуация.

– Эй, лорденыш, надо бы поделиться тем, что у тебя в кошеле, – крикнул довольно приветливо один из гномов.

Парень резко обернулся с уже выхваченными кинжалами. Значит, преследование тоже давно просек и тактику свою обдумал. Демоны побери, расклад же явно проигрышный! Надо было постараться неожиданно сбежать. Преследователи были довольно тучными и вряд ли бы продержались в погоне достаточно долго. Хотя… проулки незнакомые, ночь. Это могло бы тоже плохо закончиться. «Не дури! – взмолился про себя Анарион. – Отдай им эти проклятые деньги!» Видно же, что грабители из «честных», кроме барыша им ничего не надо.

Но юноша не слышал его мыслей, поэтому оружие из рук не выпустил и с места не сдвинулся. Два клинка совершенно не лучший вариант, как-то устало подумал его величество. Это скорее психологическая атака, а вот сражаться в большинстве ситуаций лучше с одним. На испуг гномов точно не возьмешь, не тот контингент…

– Тю… Мальчик хочет поиграться? – с показным добродушием засмеялся двухметровый амбал с завязанной в хвостик бородой.

От фальшивого миролюбия по коже Анариона побежали мурашки. Вмешиваться нужно прямо сейчас, иначе как бы не стало поздно. Он, словно стрела, вылетел из укрытия и, подскочив к ближайшему гному, «наградил» его сильным ударом в ухо. Тот сразу обмяк, как напитавшаяся дождем накидка, и «стек» на землю. Обстановка в ту же секунду изменилась до неузнаваемости.

Амбал, угрожая длинным ножом, бросился к юноше. Второй гном, вооруженный топориком, – к королю. Анарион выхватил меч и кинжал. Это тоже было не лучшее сочетание, но снимать плащ, чтобы намотать его на руку и использовать в качестве щита, не представлялось возможным: последним делом было бы покрасоваться сейчас эльфийскими ушами.

Топорщик владел оружием вполне неплохо. Но длина меча позволяла его не подпускать на опасное расстояние. Краем глаза молодой король следил и за битвой своего протеже с амбалом. «Лорденыш» на удивление ловко пока сдерживал в разы превосходящего по силе противника, используя резвость и обманные маневры. Однако скоро на весь этот шум соберутся если не зеваки, то патруль. Не известно еще, что в их ситуации хуже. И король сделал вид, что отвлекся, подставляя под удар правую сторону. Гном, похоже, не слишком поднаторевший в военных хитростях, использовал открывшуюся возможность, и тут же его рука оказалась насаженной на кинжал, как колбаска на вилку. Он громко взвыл, выронил топорик и, в довершение ко всему получив ударом меча плашмя по затылку, шлепнулся к собрату. Амбал, обнаружив, что внезапно оказался один против двоих, отступил и… опустил оружие.

– Мужики, да вы чего! Мы ж так… чисто поразмяться. Не сдались мне ваши мирианы! Я вообще с воинами удачи не связываюсь! А парнишка больно расфуфырен, вот я его и не за того принял! Разойдемся дружбой? Лады?

И он, несколько шагов отступив по переулку спиной вперед, развернулся и припустил наутек. Рука Анариона метнулась, кажется, быстрее, чем он сам понял, что собирается сделать. Кинжал угодил гному под колено.

– С-с-сука… – взревел тот, споткнувшись и рухнув на здоровую ногу.

Молодой король, резко вернув в меч в ножны, схватил обескураженного протеже за запястье и потянул за собой во дворы, чтобы как можно быстрее уйти от места драки.

Гномская стража обладала уникальной способностью никогда не оказываться там, где надо, но тотчас появляться там, где ее не ждут. Выскочив на соседнюю, мощенную булыжниками улочку, Анарион осмотрелся, пытаясь сориентироваться в городе, который немного знал, в первую очередь благодаря картам, и потянул «лорденыша» за собой в сторону одного из ближайших проулков. Но добежать они до него не успели. Откуда-то сбоку послышался цокот копыт патруля. Молодой король огляделся. Первый этаж здания, возле которого они стояли, был длинным и вытянутым, напоминая то ли каретный двор, то ли казарму. Второй же этаж его добавили позднее, когда, по всей видимости, у дома стало несколько не слишком ладящих между собой хозяев. Пристройки располагались так, что между их стенами зияли прогалы сантиметров пятьдесят шириной. Этого должно было хватить, чтобы спрятаться и переждать.

Анарион быстро подсадил «напарника» наверх, потом подпрыгнул сам, зацепился за крышу и, подтянувшись на руках, втиснулся в щель. Как назло, запасного выхода с противоположной стороны не оказалось. Второй этаж пристроили так топорно, что стены стремительно сужались, и на выходе из щели могла выбраться разве что кошка. Впрочем, ниша дала им возможность спрятаться таким образом, что конный отряд, не зная, где искать, их точно не смог бы заметить.

Эльфы стояли, плотно прижавшись к друг другу. Иной возможности укрыться щель не предоставляла. Молодой король чувствовал, как, словно набат, колотится его сердце, и причина таилась отнюдь не в коротком бое и пробежке. – Вы ничего не хотите мне сказать? – зловеще прошипел его величество, пока цокот копыт раздавался не слишком близко.

– С-с-спасибо? – неуверенно прошептала Тиадра, поднимая на Анариона глаза цвета крепкого чая.

– Вы хоть на секунду подумали, что с вами могли бы сделать, выяснись, что вы не мальчик, а хорошенькая эльфийка?!