Пока длится ночь бесплатное чтение
Скачать книгу
Пролог
«В настоящей тёмной ночи души всегда три часа пополуночи»
Френсис Скотт Фицджеральд
Катунь шумела на перекатах, и в этом шуме слышался шепот. Отвесные скалы зияли провалами пещер. Словно следили сквозь ночь за компанией у костра на другом берегу. Но люди ничего этого не замечали.
Костёр полыхал. Вася, похожий в буром свитере на медведя, с трудом приволок обкатанный водой пень и швырнул в огонь. Сноп искр взвился в тёмное небо. Разгорелось. Припекло так, что Стас поёрзал на песке, отодвигаясь от жара и теснее прижался к ногам Вики, которая обнимала его сзади, сидя на бревне.
– Как думаете, сколько там? – спросил Стас, бросив ветку в костёр.
– Градусов пятьсот по Цельсию, – чуть заплетающимся языком ответил кто-то с другой стороны.
– Тысяча! – воскликнул сидевший справа. – В таком пекле стекло плавится. Значит тыща, как минимум.
Все уже порядком выпили. И сейчас готовы были спорить на любую тему, как и в студенчестве двадцать лет назад.
Стас подумал, что сегодня можно выключить сыщика и просто отдохнуть, наслаждаясь близостью девушки и компанией её друзей.
В небольшом светлом круге собрались все. Кто-то чуть в тени, кто-то ближе к огню.
– Спине прохладно, – пожаловалась Вика.
Стас поднялся, шагнул через бревно, выйдя из круга света. Уже в двух шагах невозможно было ничего разглядеть. Накинул на плечи подруги ветровку, оставшись в одной футболке. Поёжился и вернулся к теплу.
– Сам не замёрзнешь?
– Нет, – усмехнулся он, – меня твои руки греют.
– Вы только ночью в палатке не грейтесь друг о друга! – засмеялась Люба высоким от выпитого голосом. – Звукоизоляции-то нет. Всем завидно будет.
– У тебя муж под боком! – одёрнули её с той стороны.
– Муж дрыхнуть будет, – ответила она насмешливо. – Чувствую, пойду в палатку к Вике.
– Несправедливо! – возмутился муж, долговязый и нескладный мужик, кажется, Толик. – Кому-то, значит, две барышни, а кому-то жена-изменщица!
Народ засмеялся, причём муж – громче остальных. Люба фыркнула.
– Народ, темно совсем, – пробормотал Вася. – Луны нет.
– А тебе страшно?
– Повыть не на что?
– Дык отлить хотел, а тут такое. Не заблудиться бы.
– Ты главное на палатку не отливай!
Все снова рассмеялись.
Стас уже не понимал, кто и что говорит. Он видел только яркое пятно пламени и силуэты людей вокруг него. Когда из темноты кто-нибудь подходил к костру, было ощущение, что человек появляется из небытия.
Вика нежно гладила шею Стаса. Он сильнее прижался к девушке и подумал, что кто-то будет-таки завидовать сегодня ночью. Её горячие пальцы скользнули за ворот футболки, пробежались по волосам на груди. Он погладил ласкающую руку.
Пламя заслоняло сидящих по другую сторону, и Стас надеялся, что их тоже не заметно.
– Вы тут еще взасос начните лизаться, – грубо произнес сидящий справа.
В голове всплыло имя – Родион. Стас чуть прищурился, взглянув на недовольного. Дорогая маммутовская куртка, соломоновские кроссовки.
«Выпендрежник. Не зря такую куртку напялил. Мамонт. Нет! Дерьмо мамонта», – пронеслось в голове Стаса, и он ухмыльнулся.
– Петтингом при всех не надо заниматься, – продолжил Родион. – Идите в кустики или в палатку, вон.
Стас занервничал. «Тоже мне альфа-самец нашёлся». Захотелось подняться, подойти и врезать в нагловатую морду. А может, и того пуще – свернуть ублюдку шею или перерезать горло, плавно скользнув сталью по коже.
«Брр! Что за чушь в голову лезет?» – удивился Стас внезапно накатившей кровожадности.
Вика, словно почувствовала порыв друга, впилась пальцами в грудь Стаса, удерживая на месте.
Вдруг что-то звякнуло, и в костре оказалась квадратная зелёная бутылка. Этикетка с оленем тут же начала сворачиваться трубочкой, темнея по краям.
– Нафига? – лениво протянул кто-то.
– Проверим! – весело заявила Люба, – К утру оплавится или нет.
– Говорю же, точно оплавится, – расслабленно произнес Родион.
Зашипело. И Стасу показалось, что это он стравливает пар.
– Какого черта с дозатором бросили?
Шипение усилилось до свиста и вдруг прекратилось.
Тишина наполнилась потрескиванием костра и гулом воды.
Хлопнуло коротко, зло, оглушающе.
Стас толкнул Вику назад и сам уткнулся в песок. Некоторое время он лежал, соображая. В голове гудело, время застыло, и странная тишина затопила сознание. Он на какое-то время потерялся. В глазах помутнело. Словно кто-то накинул на лицо зеленовато-белесый тюль. Потом всё прошло.
Костровища как не бывало. Даже тяжеленный пень опрокинуло. Горящие головешки разлетелись на несколько метров.
– Идиоты! – заверещала Люба, – Детство в жопе заиграло?! У вас там что вместо голов?!
Стас поднялся на ноги и охнул – в руке резануло. В плече торчал кусочек зеленого стекла, и из-под него стекала тонкая струйка крови.
– Придурки! – крикнула Вика.
Почти все упали на песок. Кто-то из парней ржал, пытаясь подняться.
– Что, обосрались?!
– Говорил же, с дозатором нельзя!
Стас оглядывал ребят. Все ли в порядке?
Кто-то озирался, Вася уже сгребал ногой разлетевшиеся головешки, Люба лежала в обнимку с мужем.
Взгляд задержался на Родионе.
Тот сидел неподвижно, с рукой у горла. Из-под плотно сжатых пальцев толчками выходила кровь. Вся куртка уже пропиталась тёмным.
Стас шагнул к нему, ещё не понимая.
Рука сидящего безвольно упала вниз, обнажив огромную рану поперёк горла.
В ушах загрохотала река. Голоса отдалились, словно гудели из-под толщи воды.
Стас вдруг понял, где видел такие же раны – на фотографиях с мест убийства.
Родион стал медленно валиться на бок. В мёртвых глазах плясало пламя.
«Твою мать! Это была только мысль! Мимолетная шальная мысль?! Как так-то?!»
– Родька!
Вопль вернул Стаса в реальность, голоса и треск костра нахлынули потоком.
Он бросился и подхватил тело.
«Кто мог его убить?» – крутилось в голове.
Глава 1
О поездке договаривались за две недели. Так что Стас загодя предупредил всех клиентов о недельном отпуске. Забот частному сыщику всегда хватает. Но надо и честь знать.
Уже три месяца Вика была с ним и вот теперь решила представить друзьям.
Единственное, на чем настоял Стас – взять его машину. Ауди была и комфортней, и полный привод для поездки по Алтаю подходил больше.
С ребятами Вика собиралась встретиться на Семинском перевале.
Решили выехать рано утром, по прохладе. День обещал быть солнечным и жарким. Высокое голубое небо отливало ультрамарином, отражаясь в синем боку машины.
Стас сидел за рулем, слушая тихое бормотание радио и урчание двигателя, ждал Вику.
Дверь подъезда распахнулась и с рюкзаком на плече появилась девушка.Она махнула Стасу рукой. Он заулыбался, скользнув взглядом по белой футболке, обтягивающей крепкую грудь и отметил про себя, что панамка, темные очки и кроссовки – самое то для путешествий. Нажал кнопку, открывая багажник. Вика бросила рюкзак туда, к аккуратно упакованным вещам Стаса.
– Привет! – весело сказала она, забираясь на переднее сиденье. Свободные спортивные штаны приятно округлились на попе, когда она усаживалась.
– Приве… – не успел ответить Стас, как губы девушки уже впились в его, жадно целуя.
– Готова? – спросил он, когда Вика чуть отстранилась.
– А ты?
Стас чуть скривился – он не любил этой манеры отвечать вопросом на вопрос. Но решил на этот раз не усложнять и шутливо ответил:
– Всегда готов!
– Тогда вперед!
Трасса была свободна, и ехали быстро. Вика беззаботно болтала всю дорогу до границы Алтая, предвкушая встречу с друзьями.
– Мы такой компанией не собирались уже года три, наверное. Последний раз был… – она вдруг замолчала, – а, не важно!
Вика махнула рукой, словно отгоняя тяжёлые мысли. Стас решил не выяснять, какие. Захочет, сама расскажет. Да и в принципе, какое ему дело?
Некоторое время ехали молча. Едва вдалеке справа появилась зеленоватая вода Катуни, как Вика решила открыть окно.
– Слушай, может все же с кондером поедем? – начал Стас, но девушка, словно не услышав, воскликнула:
– Обожаю эти места!
Стас мельком глянул на округлую грудь под футболкой, вздохнул и молча выключил кондиционер. Ладно, не ругаться же по пустякам.
До перевала долетели быстро. Где-то тут Вика договорилась встретиться с друзьями. Но обочина была пуста. В полосатой палатке шашлычник переворачивал шампуры и поддувал в мангал лопаткой.
Запарковавшись, Стас с Викой вышли прогуляться и размять ноги. Пахло мясом и выпечкой.
– Позвонишь им? – спросил Стас.
– Приедут, – ответила Вика. – Пока мы с тобой чай попьём, пока что-нибудь перекусим. Если не появятся, тогда и позвоню.
Стас кивнул, и они пошли в сторону палаток.
– Едут! – воскликнула Вика, всматриваясь в подъем трассы. – Оказывается, они прямо за нами были.
Стас глянул в ту сторону. Над плывущим по асфальту горячим воздухом поднималась ярко-зелёная пластиковая коробка багажника, закреплённого на крыше машины. Следом показались тёмно-серые стойки хондовского паркетника.
– Васька! – закричала Вика и запрыгала на обочине, размахивая руками.
Хонда включила поворот и остановилась, не доезжая до девушки. За ней припарковался белый седан мерседеса.
– Родька за рулём, – прокомментировала Вика. – Отлично! Все в сборе.
– А где ещё двое? – спросил Стас.
Вика говорила, что ребят будет шестеро.
– С Васькой должны были ехать Люба с Толиком и Соня.
– Угу, – пробормотал Стас.
– Не переживай, я всех представлю.
– Все равно не запомню с первого раза. На лица память хорошая, а на имена так себе.
– Ты же сыщик, – удивилась Вика, – должен все примечать и запоминать.
Стас усмехнулся такому представлению о его работе, но спорить не стал.
Из первой машины вышли две пары средних лет.
Водитель, невысокий коренастый черноволосый с короткой стрижкой под ёжик, первым подошел к Вике и коротко обнял ее.
– Привет, – буркнул он.
– Знакомься – Стас, Стас – Василий.
Водитель крепко, но быстро пожал протянутую ладонь. И тут же затопал в сторону шашлычника. От мангала разносились восхитительные ароматы, так что Стас даже слегка позавидовал такой целеустремленности.
«Упёртый, себе на уме, немного замкнутый, но скорее всего ровный мужик» – подумал Стас.
– Люба и Толик, – представила тем временем друзей Вика.
Стас познакомился и с ними. Тощий Толик пожал протянутую руку двумя ладонями и чуть склонился при этом. Тут же резко отдернул руки и произнес:
– Приятно познакомиться.
Люба весело рассмеялась. И с улыбкой заявила:
– Вы не думайте, он вас боится больше, чем вы его. Программисты народ пугливый.
Толик покраснел.
– Простите мою жену, она всегда так. На самом деле никто никого не боится. Разве что я её немного.
При этом Толик подмигнул Любе, от чего та вновь рассмеялась.
Стасу нравились такие открытые люди. Всегда весёлые, всегда разговорчивые. От них, как правило, не ждёшь ничего плохого. Хотя Толик был слегка чудаковатым. Стас заметил на его поясе ножны, откуда торчала рукоять. По изогнутой форме ножен можно было предположить, что в них скрывался кукри. Стас едва слышно хмыкнул.
Эта пара тоже ушла вслед за Василием разведывать, что там с шашлыком.
Следом к Стасу подошла бледная тихая женщина.
– Соня, жена Василия, – представила Вика
– Приятно познакомиться, – холодно бросила женщина, кивнула и пошла в сторону, разглядывая пейзаж.
«М-да, не очень ей приятно» – решил Стас.
Из мерса вышли двое.
– Привет, дорогая!
– Привет, Родион, – ответила Вика, как показалось Стасу, довольно сухо.
Подошедший склонился и поцеловал Вику в щеку очень близко от губ. Стас прищурился. Родион подмигнул ему и провел рукой по спине девушки, ненадолго задержав ладонь на пояснице.
«Какого хрена» – подумал Стас, но промолчал. Не устраивать же скандал. Хотя ему это не понравилось. Как и Родион. Он сразу показался скользким самоуверенным типом.
– Кристина, – представила Вика. – Кристина, это Стас.
– Очень приятно, – сухо произнесла высокая женщина, бросив оценивающий взгляд на Стаса.
Её тонкие черты неуловимо напоминали Стасу поэтессу. Но скулы казались слишком острыми, отчего лицо напоминало застывшую маску.
– Вот и всё! – воскликнула Вика, выводя его из легкого оцепенения. – Познакомились! Можем перекусить и ехать дальше.
Все, кроме Сони, взяли по шашлыку. Сели за круглым пластиковым столиком и принялись жадно поглощать сочное, пахнущее дымом мясо.
– Надеюсь, это свинина, – пробурчал Вася.
– А ты спроси у продавца, – усмехнулась Люба.
– Он-то конечно скажет правду, – парировал Толик.
– А что вы так сразу к нему несправедливы? Может, он порядочный человек? – попыталась заступиться за шашлычника Вика.
Продавец, не подозревая о разносе, весело улыбался новым покупателям. Стас определил его, как умеренно честного. Как минимум, о честности сообщала табличка с указанием цены и веса шашлыка. Не в каждой палатке такое встретишь.
Стас на автомате подмечал нюансы поведения людей и мелкие детали. Это было частью его профессии.
– Едем до Акташа? – спросила Кристина. – Как обычно?
– Конечно! – поддержала ее Вика.
– Ага, погоди, сейчас начнется… – Толик неожиданно подмигнул Стасу.
Стас не понял, что сейчас начнётся, но встревать не стал. Новая компания – свои правила.
К столику подошла Соня.
– Давайте прогуляемся до вершины, – безапелляционно произнесла она. – Оттуда виды красивые на перевал. Давно там не были.
– Это времени займет час, не меньше! – запротестовала Вика. – До Акташа можем не успеть.
Толик многозначительно взглянул на Стаса. Мол, я же тебе говорил – начнётся.
– Голосуем! – коротко, но ёмко сказал Родион. – Кто за прогулку на гору – поднимите руки.
Подняли трое: Соня, Люба и Толик.
– Стас? – спросил Родион.
– Я воздержусь, пожалуй.
Стас здраво рассудил, что если трое были за, то четверо против. На гору его особо не тянуло, хотя вид оттуда действительно хорош. Синегорье открывалось во всей красе. Поистине Рериховские виды. Но Стас был там много раз, а сейчас ему хотелось добраться до привала, уединиться в палатке с Викой.
– С этим все ясно, – заявил Родион. – Вика ему весь мозг свернула. Он теперь на её стороне до конца.
Родион усмехнулся, словно выдал шутку, но никто его не поддержал.
– Я тоже за, – вдруг произнесла Кристина и подняла руку. – Прогуляться надо, ноги размять.
– Черт! – тихо ругнулся Вася. – Опять придётся рядом с Инёй ночевать.
– Точно, – подхватила Вика. – Помните, какое там место?
– И какое? – с вызовом спросила Соня.
– Отвратительное. Я бы не стала там останавливаться.
– В прошлый раз стояли – никто не умер, – возразил Толик.
– Ага, помните, Вася чуть не утонул.
– Вася бухой был в хлам, вот и поскользнулся.
– Всё! Замяли! – заявила Люба. – Будем действовать по обстановке.
– Значит идем любоваться видами, – подытожил Родион.
Стас подумал было перейти на сторону несогласных, но ведь и впрямь решат, что только из-за Вики. Он промолчал.
В гору поднимались минут тридцать. Правда, сперва доехали на машинах до базы, а уже оттуда пешком. Сначала по вьющимся вокруг здоровенных кедров асфальтированным дорожкам, затем по петляющим по склону тропкам. И последние триста метров – по прямой в гору.
Большинство из ребят запыхались. Только Вася пёр, как бык, да и Вика от него не отставала. Сам Стас легко держался в группе лидеров.
Вышли на вершину, и тут же не пойми откуда налетел ветер. Жара, что давила у подножья, отступила, сменившись приятной прохладой, но порывы заставляли Стаса ёжиться и кутаться в куртку.
– Не холодно? – спросил он Вику.
– Нет, что ты? Всё отлично!
Они постояли на вершине, походили вокруг разбросанных каменных глыб. Окружающие виды расслабляли и дарили умиротворение.
Спускались молча. Даже вечно болтливая толстушка Люба тихо шла под руку с мужем.
Соня плелась рядом с Васей. Вика говорила, что у них какие-то странные отношения. Любви давно нет, живут ради ребёнка. Их руки иногда почти соприкасались.
Родион с Кристиной шли обнявшись.
Вика рассказывала о друзьях, но знакомить не спешила. Стас уже думал, что и вовсе обойдется без этого, но не обошлось. Что ж, все, что ни делается – к лучшему. В горах хорошо, так что даже с незнакомой компанией можно отлично отдохнуть. Серьезных походов не предвиделось. Так… прокатиться по знакомым местам. Сходить в однодневки, попить вискарь у костра.
По машинам расселись так же молча.
Лишь перед самым отъездом к Стасу подошел Василий и протянул чёрную коробочку с антенной – рацию.
– Держи, – пробурчал он. – Мы на третьем канале. Дальше местами сотовый не ловит.
– Спасибо, – поблагодарил Стас и протянул рацию Вике.
Та нажала кнопку передачи и произнесла:
– Синий лидер – всем. Отправляемся!
Раздался звук помех, шипение и голос Любы:
– Первый пошел!
На Чике-Тамане не останавливались. Кто-то из девушек предложил ехать так. Вдруг всё же получится долететь до Акташа.
Когда трасса снова вернулась ближе к Катуни, солнце уже зашло за горы. Сумерки наступили внезапно, словно кто-то набросил серую ткань на торшер в комнате.
Раздалось шипение рации:
– Ну так что? – спросила Кристина. – Останавливаемся, где в прошлый раз?
– Давай, – устало подтвердила Соня. – Я вымоталась. А там ровный песчаный пляж. Ни деревьев, ни камней. Да и местные вроде не особо шастают. Всё спокойней.
Минут через десять Вика начала высматривать съезд с трассы.
– Где-то здесь, – бормотала она. – В прошлый раз где-то тут съезжали. Вот! – вдруг воскликнула она, указывая на едва заметную грунтовую дорогу.
Стас притормозил, показал поворот и свернул налево с трассы в сторону берега. Свет фар выхватил грунтовый съезд, плотно окруженный пыльными кустами.
Дорога тут же пошла на спуск. Внизу густой ивняк окружил машину, казалось, что едешь по джунглям. И вдруг ветви кончились, открыв большой намытый рекой песчаный пляж. Пустой. Ни следа машин. Ровная, словно выглаженная водой или ветром поверхность. Стас затормозил, но сзади тут же засигналили.
Снова закряхтела рация:
– Давай, продвигайся, не тормози. Место то самое. Чувствуешь лёгкий дискомфорт? Это оттого, что тут когда-то был скотомогильник.
Послышался булькающий смех Любы, словно её душили и заставляли смеяться одновременно.
– Это правда? – спросил Стас Вику.
– Да она шутит!
– Точно? Мне и впрямь жутковато.
– Ты чего? Сказок испугался?
– А вдруг правда? – спросил Стас, сделав страшные глаза, и проехал на песок.
– Нет! Это точно неправда и Любкины шутки.
Вика улыбнулась.
– Вот увидишь, спать ты сегодня будешь, как младенец.
– Согласен, – ответил Стас и вырулил на ровную площадку.
Место для лагеря было неплохое. Плотный песок, несколько больших серых от времени бревен. Чёрный круг старого костровища. Не слишком радостно, но приемлемо – есть, где поставить палатки и машины. Рядом рокотала Катунь. Больше звуков не было никаких, и Стас обратил на это внимание, но значения не придал, мало ли. Сейчас разожгут костерок, рассядутся, выпьют… Он улыбнулся, припомнив подобные дружеские посиделки у костра. Вечер обещал быть отличным.
Глава 2
Стас осторожно опустил тело Родиона, уложив навзничь вдоль бревна. Всё вокруг было залито кровью. Она растекалась по песку, густея на глазах. Стас оглянулся по сторонам. Вася замер, вытаращив глаза, Кристина тяжело поднималась с земли, Люба и Толик сидели, сцепившись руками, и женщина вопила на одной ноте «Да что же это, что же это!», а муж пытался её успокоить: «Любаша, ну ты что, Люба…».
Вика, стоя на коленях, кричала сквозь прижатые ко рту ладони, по запястью тонкой струйкой стекала кровь.
С другой стороны костра слышался голос Сони: «Что случилось?», но через пару секунд она подбежала и заголосила.
Вася проревел:
– Да заткнись наконец! Все!
Женщины замолчали, и только Люба продолжала всхлипывать, а Соня тяжело дышать.
Стас оглядел тело. Тонкий неровный надрез тянулся поперек шеи и вверх к правому уху. Кровь ещё вытекала, но уже не так обильно. Глаза Родиона подёрнулись пеленой, и Стас прикрыл их, выпачкав белое лицо красным.
– Э-это… это… что с ним? – пролепетала наконец Вика, поднимаясь и переступая через бревно. Тут же она заметила порез на Стасовом плече:
– Посмотри, ты ранен!
Она засуетилась, зачем-то стала стягивать с себя ветровку, но Стас, разглядывая песок вокруг Родиона, негромко распорядился:
– Принеси аптечку из машины.
Вика кивнула и побежала к ауди.
Стас внимательно посмотрел на порез. Бутылка, взорвавшись, послала ему в плечо острый осколок, который торчал теперь из руки зеленым кристаллом, а из-под него стекал алый ручеек.
У Родиона рана была совсем другой – длинная, с задранным концом, точно не от осколка. Стас принялся шарить вокруг. Где-то тут должен быть нож.
Все молчали, а потом заговорили, загомонили разом:
– Это бутылка рванула?
– Ты как, Стас? Зажми рану.
– Вытащить надо осколок!
– Он точно мертв? Ну что ты сидишь! Посмотри! – прокричала Люба Толику, и тот неохотно поднялся и подошёл.
Посмотрел на тело, и вдруг согнулся пополам, отступил за черту света, и там его вывернуло.
Вернулась Вика с аптечкой. Руки её тряслись так сильно, что Стасу пришлось самому открывать чемоданчик, доставать бинт. Вика всхлипнула.
– Давай я, – Кристина подошла неслышно, взяла бинт, перекись, достала ножницы. Её длинные тонкие пальцы действовали умело, споро. Она выдернула осколок, плечо пронзило болью, и Стас зашипел, стиснув зубы.
– Надо потерпеть, – сказала женщина, промыла рану, принялась накладывать повязку. На тело мужа она старалась не смотреть.
Люба встала и пошла к Толику, стала что-то шептать ему ласково. Вася приблизился к Стасу и сказал:
– Полицию надо вызвать. И не трогать ничего. Несчастный случай, это очевидно, но пусть они сами разбираются.
Кристина затянула узел, и Стас поморщился.
– Согласен, но с чего ты взял, что это несчастный случай? Посмотри на рану, – произнёс он, преодолевая боль.
– В смысле? – тяжело пробормотал Вася, глянул на Родиона и тут же отвернулся. – Ну а что? Ты хочешь сказать…
– Подожди, ты имеешь в виду… – протянул высоким ломким голосом Толик, возвращаясь в круг света, – тебя самого чуть не убило. По всей вероятности, Родиону досталось каким-то крупным осколком, – тут его видимо снова замутило, потому что он замолчал и отступил на пару шагов.
– Да и кто мог? – растерянно прошептала Вика. Голос её дрожал, но она старалась говорить ровно и сжимала кулачки, чтобы не тряслись так сильно руки.
– Почему ты думаешь, что это?.. – испуганно и тихо спросила Кристина. На мужа она так и не посмотрела.
– Из-за раны. Это след от ножа.
– Тогда должно быть орудие убийства! – нервно взвизгнул Толик, не возвращаясь, впрочем, к огню. Пошарил в ножнах. Они были пусты, и Стас вспомнил, что девчонки выпросили кукри для нарезки овощей. Толик растерянно озирался.
– Да кто его мог убить! – вскрикнула Соня. Она села подальше от тела, вся сжалась, обхватив колени руками, и неотрывно смотрела в костер, покачиваясь. Её невзрачное лицо исказила боль. Вася пошел к ней, но не знал, как обнять, топтался рядом неуклюже и пробасил недовольно:
– Ну и в самом деле, кто?
На их лицах так и читалось «Мы все нормальные ребята, не убийцы!»
Стас вздохнул. Не видели они, как бывает. Впрочем, этот случай был странный, вызывающе показной. Почему нельзя было сделать это где-то не у костра, зачем так?
Стас ещё раз внимательно посмотрел на Толика, на Васю, на перепуганных женщин. Никто из них не тянул на убийцу, но он был точно уверен, что Родиона убили.
– А может, – протянула Соня, неотрывно глядя в костёр, – может это кто-то другой? Ну, чужой? Подкрался, пока мы пили. Бутылку бросил в костер и… Вокруг же не видно ничего, – и она беспомощно оглянулась, сжалась еще сильнее и слабо заскулила. Вася неловко присел рядом с ней на корточки, пробормотал что-то успокаивающее, но Соня оттолкнула его и взвизгнула:
– И не надо меня успокаивать!
Стас обдумывал версию с убийцей-чужаком. Да, это звучало убедительно, но кому могло понадобиться…
Вася продолжил собирать головешки и заново разводить костёр. Пару раз наступил в кровь, и Стас сказал:
– Не топчитесь здесь. Давайте вообще костёр в другом месте разведём, не рядом с телом. Не уничтожайте возможные улики.
Вася уставился на него, потом на Родиона, и грузно пошагал ближе к палаткам, начал обустраивать костровище там. Люба с Толиком взялись тащить бревна, Кристина им помогала. Соня продолжала сидеть неподалеку от тела, неотрывно глядя на залитую кровью маммутовскую куртку.
– И брёвна оставьте, где лежали! – приказал Стас.
Ребята хмуро уставились на него, не понимая.
– Это место преступления. Тут всё должно оставаться на своих местах, это важно, – произнося это, он внимательно следил за реакцией. Хотя в почти полной темноте трудно было различить выражения лиц. Толик тут же потащил свой край бревна обратно, Соня встала и как сомнамбула пошла к Васе. Там, на небольшом пятачке, уже весело плясало пламя.
– Палатки можно переставить.
Подумав, Стас бросил в костер рядом с телом пару поленьев. Нужен был свет, чтобы осмотреть всё внимательно.
Вика подошла к нему, посмотрела на аккуратную повязку, что соорудила Кристина и тихо спросила:
– Ты правда думаешь, его убили?
– Да.
– Дурак, – сказала она и пошла к машине.
– Знаете что, – громко сказал Толик, – давайте вызовем полицию, и пусть они сами разбираются. Мы гражданские лица вообще-то.
– Надо подняться наверх, – сказала Люба, – тут телефоны не ловят, забыли?
Вася тут же достал свой мобильник и потопал к зарослям ивы, где шла дорога наверх.
– А вдруг… он всё еще там? – прошептала Соня в его спину. – Не ходи!
Вася остановился на границе тьмы, потоптался в неуверенности.
– Давайте все вместе пойдём. – предложила Кристина. – Только погодите, я где-то телефон обронила, найду.
И она принялась шарить в песке, приговаривая: «Да где ж ты, да что ж ты будешь делать».
– Давай посвечу, – Толик пошел к ней, включив мобильник, но Кристина уже поднялась и сказала: «А вот он, нашла».
Все разом засуетились и шумной ватагой отправились наверх.
Стас остался у костра.
Некоторое время он бездумно пялился в огонь. Тяжелый запах крови накрыл поляну, и Стаса начало немного мутить. Он встал, подхватил аптечку и направился к машине.
Вика сидела, съежившись на сиденьи, обхватив колени руками. Кровь она стёрла несколькими влажными салфетками, и теперь они неопрятной бурой кучкой валялись на панели под лобовым стеклом. Стас сел в машину, хмуро убрал салфетки.
– Ты порезалась? У тебя кровь на руках.
– Да, когда упала. Там стекло было в песке, – голос ее дрожал, она потянула носом.
– Надо промыть рану.
Пока он промывал порез, Вика смотрела в его лицо, не отрываясь, и наконец глухо прошептала:
– Мы с ним были любовниками.
Стас промолчал, и она продолжила.
– С первого курса мы были вместе, понимаешь? Неразлучная пара. Родька и я. Он был такой… рядом с ним я чувствовала себя значимой.
Стас не выпускал её рук. Достал пластырь, заклеил ранку, похожую на порез от ножа.
– Потом на втором курсе появилась она, Кристина. Перевелась с управления персоналом, – девушка закусила губу, и её открытое ясное лицо исказилось злобой, – ну и всё. Он её как увидел, голову потерял. Я хотела бросить учёбу, месяц вообще в институт не ходила. Потом… отпустило немного, сессию кое-как сдала.
Она покусала губы, мельком глянула на Стаса, потянула носом, стараясь не расплакаться снова.
Стас смотрел в искаженное лицо. Веселушка Вика, страстная девчонка, что первой лезет целоваться. А под этим вот такое, незабытая обида.
– И вы до сих пор все вместе общаетесь? Почему?
Вика отвернулась. Стас смотрел, как легонько подрагивает каштановый локон над аккуратным ушком. Что-то тут было ещё, не могла она двадцать лет страдать из-за предательства.
– Мы с Любкой сдружились на втором курсе. Как раз она меня вытаскивала тогда из дома, в институт можно сказать вернула.
– Ну понятно-о, – протянул Стас, вспомнив, как рука Родиона скользит по Викиной спине вниз.
Он выпустил ладонь, убрал аптечку на заднее сиденье и пожалел, что бросил курить. Сейчас сигарета была б не лишней. Вика молчала. Он думал, что ей сказать. После падения, когда он толкнул её назад, за бревно, долго, очень долго он не видел никого, времени вполне бы хватило ей встать и зарезать сидевшего рядом. Судя по тому, как она рассказывала о Родионе, нифига не выветрились старые дрожжи. И этот чертов порез на ладони…
Они сидели молча. Было очень тихо.
– Птиц тут совсем нет, – прошептала Вика задумчиво.
***
Толик включил фонарик и глянул, сколько осталось заряда в телефоне. Двадцать процентов. Надо зарядиться, когда вернутся в лагерь, к машинам. И зачем они пешком отправились, почему не поехали? Вдруг до зоны приёма сигнала километр или полтора? Никто ведь не помнит точно.
Дорога, по которой компания спускалась на пляж каких-нибудь два часа назад, была рыхлой и довольно крутой. Она шла между густых зарослей ивняка, совершенно непролазных и в дрожащем свете фонариков казалась неаппетитной серой кишкой со складками ветвей по бокам. Толик вышагивал позади всех и разглядывал спины, но чаще светил по сторонам.
Ребята, наступая друг другу на пятки и постоянно извиняясь, минут десять карабкались по песку, борясь с клаустрофобией. Даже невозмутимый обычно Вася сгорбился и пугливо озирался. Соня вздрагивала при каждом шорохе, а Люба молчала, слышалось только её сопение. Толик услышал треск справа и посветил туда. В темноте будто что-то шевелилось, двигалось вместе с компанией. Он старался не обращать на этот факт внимания, убеждая себя, что так бывает, когда визуальной информации недостаточно или наоборот слишком много.
Переплетение ветвей рождает вот этот зрительный эффект, наукой хорошо изученный. Выкладки эти ничуть не успокаивали, и Толик наконец не выдержал и сказал негромко: "Жуткое место все-таки. Вам не кажется, там кто-то идёт вдоль дороги?"
Люба обернулась, и он автоматически направил фонарь ей в лицо.
– Да убери ты… – завелась она, и он поспешно отвёл телефон. – Что тебе там мерещится? – Голос её звучал зло и неуверенно. Вася с Соней остановились, и Люба наступила на чью-то ногу.
– Эй, – вскрикнула Соня, – осторожнее!
– Чего стоим? Давайте уже поднимемся, надоело тут топтаться! – недовольно пробурчал Вася.
– Дорога вниз идёт, – задумчиво произнес Толик, пытаясь осветить путь, но впереди виднелись всё те же заросли ивняка и поворот. Кристина рядом с ним, бледная, с расширенными глазами, светила куда-то в кусты. Оттуда донёсся слабый шорох.
– Как думаете, там можно пройти? Ну, в кустах… – прошептала она.
– Не. Да птица какая-нибудь, забей, – Вася поморщился и посмотрел на дорогу, почесал подбородок.
– Может там какой проёмчик перед финишным подъёмом?
– Не было там никаких «проёмчиков», – проворчал Толик, обгоняя всех, и уверенно пошагал вперед.
Они шли и шли. Соня не выдержала и запричитала быстро, истерически:
– Скорее, скорее, не могу тут больше!
Вася попытался взять её за руку, но она оттолкнула его, дёрнулась было вперед, но передумала и пошла рядом с Любой, почти соприкасаясь с ней плечами. Все ускорили шаги, хотя уже порядком устали. Но дорога и впрямь шла под уклон, так что компания разогналась как следует. Они выбежали всем скопом обратно на поляну. Соня встала как вкопанная, глядя в темноту реки, и едва слышно прошептала: «Мы не выйдем отсюда, не выйдем…».
Толик развернулся и побежал обратно по дороге наверх.
***
Компания ввалилась в круг света от костра. Стас полез из машины.
– Что случилось? – крикнул он.
– Не пускает, – непонятно пробасил Вася.
В этот момент по дороге прибежал Толик, тяжело дыша и нагнулся, уперев руки в колени.
– Что не пускает? – опешил Стас.
– Место нас не выпускает! – взвизгнула Соня.
– Что за чушь? – пробормотал Стас, глядя в испуганные глаза ребят.
– Именно – чушь! – громко, словно стараясь отогнать наваждение, произнесла Люба. – Не бывает такого!
– Но ты же сама видела, – рассудительно, но все же дрожащим голосом сказал Толик. – Мы не смогли выйти на трассу. Словно нас что-то не пускает. Будто место зациклилось само на себя. Алгоритм… – сбивчиво принялся рассуждать он. – Цикл, из которого невозможно уйти. Понимаешь? Условие выхода не выполнено…
У Стаса голова пошла кругом.
Тихо хлопнула дверца, но в тишине это прозвучало, как выстрел.
– Там доводчик, – машинально сказал Стас. Он пытался уложить информацию в голове, но не получалось. Чертовщина какая-то.
Подошли Вика и Кристина.
– Мы отсюда не выйдем! – вновь надрывно заявила Соня.
Стаса словно током шибануло. Он хлопнул себя по карману, проверив брелок, и шагнул к машине.
– Ждите здесь!
Сел на водительское сиденье, достал телефон и положил его в подстаканник, чтобы видеть силу сигнала. Сейчас там высвечивалось отсутствие сети. Резко надавил на педаль и нажал кнопку пуска.
Двигатель приятно и тихо заурчал, успокаивая и одновременно прогоняя мистическую чушь из головы.
– Сейчас развернусь, и поднимусь в горку, выскочу на трассу, а там вызову помощь. Затем вернусь и всё будет хорошо, – бормотал себе под нос Стас, разворачиваясь на небольшом свободном пятачке.
Белый свет фар выхватил сгрудившихся и, казалось, жмущихся друг к другу ребят.
В последний момент мелькнуло испуганное лицо Вики. И Стас вдруг понял, она боится, что он уедет. Не доверяет.
– Ждите! – приоткрыв окно, крикнул Стас и перевел трансмиссию во внедорожный режим.
Газанул, подняв тяжелый песок в воздух. Взревел турбированный двигатель. Машина чуть просела в колее, загребая всеми колесами, толкнула Стаса в спину и рванула по песку к темной кишке коридора.
Глава 3
Дорога, прыгающая в белом свете фар, плавно заворачивала влево. Стас поглядывал по сторонам и на столбики сети. Буквально через минуту почувствовал, что подьём сгладился, а потом дорога пошла вниз, и еще через минуту открылся пляж и ребята, топчущиеся на том же месте.
Он затормозил, заглушил мотор и некоторое время сидел, глядя перед собой. Подбежала Вика, плюхнулась на своё сиденье и зло, не глядя на него, проговорила:
– Мог бы и меня с собой взять.
– Куда? – усмехнулся он в ответ. Нашла время разыгрывать обиженку… Он взял себя в руки и сказал примиряюще:
– Малыш, там нет выезда, я по кругу прокатился. Не знаю, что за чертовщина, но ребята правы, дорога идёт вверх, а потом вниз. И всё.
– Да, Вася мне рассказал. Как такое может быть? – она посмотрела на него ожидающе, как будто сильный и уверенный мужчина должен ответить на все вопросы, успокоить. Стас пожал плечами и вышел из машины, проигнорировав обиженный взгляд.
– Ну что там, что?
– Ты видел кого-нибудь?
– Почему так быстро вернулся?
Они загомонили все разом. Стас поморщился и громко сказал:
– Пока ясности нет, но давайте исходить из того, что придется провести тут какое-то время. Утро вечера мудренее.
Люба и Соня закудахтали на два голоса, Кристина начала беспомощно озираться, а Толик возмущенно затараторил:
– Это против законов физики, такого быть не может! Не может!
– Да ты сам там был, – урезонивал его Вася, – видел же, как оно. Вверх и вниз.
– Что я видел?! – взвизгнул Толик. – Ничего я не видел!
– Мы не выберемся отсюда, – пролепетала Соня и вдруг завизжала, затопала ногами, – домой хочу! Домой!!!
Вася сделал шаг и крепко встряхнул её за плечи:
– Успокойся!
Она залепила ему пощечину, оттолкнула, но затихла.
Стас подошел к ним ближе:
– Ребят, истериками мы ничего не решим. Значит так, – они смотрели на него настороженно. Надо было действовать, распоряжаться, чтобы не стоять перед компанией столбом, – парни, включайте фонари, девочки – по машинам. Разъедетесь кругом, осветите тут всё по максимуму, мы походим – посмотрим.
Соня демонстративно села на песок и отвернулась:
– Я водить не умею, сами разбирайтесь, – с этими словами она достала из кармана пачку влажных салфеток и принялась вытирать шею и лицо.
Остальные молча разошлись к машинам. Стас подошел к ауди, заглянул. Вика сидела сжавшись и надув губы.
– Пожалуйста, давай ты будешь обижаться потом. Сейчас надо отъехать вот туда, вдоль реки и посветить нам фарами. Мы с парнями глянем, нет ли кого в кустах и у воды.
Она посмотрела зло, но перебралась на водительское сидение и включила зажигание.
– Спасибо, – он хлопнул пару раз по дверце и отошел, включая фонарик на мобильнике. Батарейка стремительно разряжалась.
Взревели моторы, машины разъехались веером. Парни молча прошли по краю обширной поляны, светя фонариками. Пляж располагался на излучине, лысый, как ладонь, и Катунь огибала его по широкой дуге. Никаких тропинок, кроме основной дороги наверх, они не нашли. После получаса поисков стало очевидно – они одни на этом берегу.
– Может, он ушёл? – с надеждой произнёс Толик.
– Угу, или сидит в кустах поближе к дороге и ждёт, – Стас посветил в заросли ивняка, но там уже через пару метров начиналась мешанина веток и стволов, ничего не разглядишь. Продраться через такие заросли бесшумно ни у кого не получилось бы.
Вася, ломая ветки, забурился в кустарник, поворочался и вдруг ломанулся обратно, с треском и матами.
– Что там?
– Нашёл вот, – он вывалился на пляж, сжимая в руке здоровенную белую кость.
Из ближайшей машины выскочила Люба, подбежала к ним.
– Чья? Чья это? Как будто берцовая, человеческая. Мальчики, ну что вы молчите?!
Стас взял у Васи кость. Она была широкая, короткая, с большими вертелами.
– Она человеческая? Человеческая, да? – голос у Любы дрожал, губы тоже.
– Ну успокойся, ну какая человеческая, откуда тут… – начал Толик, но Люба посмотрела на него, и он замолчал.
– От коровы она, успокойтесь уже, – проговорил устало Стас.
Люба засопела, отвернулась, и наконец решилась:
– Насколько я знаю, тут и правда был скотомогильник. Давно, в прошлом веке еще. Потом его размыло, Катунь… она такая.
– Фу-у, – протянул Толик, – ну и почему ты раньше не соизволила сказать? Лучше уж было в поле ночевать, чем на костях. Тут может ещё и индейское кладбище было, ты уже не молчи, поведай нам! – он вскинул руки в жесте «О, женщины!» и отошёл, что-то бормоча под нос.
– А я и говорила! – женщина крикнула ему вслед и опустила глаза.
Стас отбросил кость и вытер руку о штанину.
– Давайте так. Все устали, надо отдохнуть. Позже решим, что делать дальше, – с этими словами он махнул женщинам, чтобы вырубали фары и пошёл к лагерю. – Сейчас вы идёте к костру и не мешаете мне огородить место преступления. Когда приедет полиция, все должно быть также, как в момент убийства.
Ребята послушно отошли, а Стас взялся втыкать ветки в песок. Кристина стояла рядом с ним, неподвижным взглядом уставившись на труп.
Когда Стас закончил, она молча развернулась и ушла в темноту.
Толик принёс из машины бутылку Джек Дэниелс, выпили не чокаясь. Люба вздохнула:
– М-да, сначала сын, потом муж… не позавидуешь.
– А что с сыном случилось? – подходя, спросил Стас.
Толик молча протянул ему наполненный на два пальца пластиковый стакан.
– Да утонул он на Катуни три года назад, хороший такой парнишка был, тонкий и звонкий, весь в мать. Ваня, – Люба снова вздохнула и допила из стаканчика.
– Утонул?
– Да, поехали с Родькой на рафте в поход. Ну знаешь, сплавы эти… Мальчишка свалился в воду на Манжерокском пороге. И даром, что в спасжилете, умудрился ногой между камней застрять. Не было никакой возможности его спасти. Там и воды-то немного, взрослому может по грудь, но его течением уложило, так и захлебнулся. Вытащить его потом долго не могли.
Вася бросил в костёр очередной сук и что-то пробурчал под нос.
Стас поежился, глядя в пламя. Воображение услужливо подсунуло бледную детскую руку, торчащую из воды. Он встряхнул головой, выпил.
– Ясно.
Помолчали.
– Кристина от Родиона ушла после этого, – продолжила Люба, вертя в руках пустой стаканчик. Выпитое уже ударило в голову и ей хотелось поговорить.
– А вернулась почему? – Стас знал несколько историй семей, потерявших детей, и обычно люди, если разводились, то уже насовсем.
– А она его всегда о-очень любила, – протянула Соня со злорадством.
Вася хмыкнул.
Разговор иссяк. Толик клевал носом, женщины встали и пошли куда-то к кустам.
Вася через пламя сказал Стасу:
– Дежурить надо. Лучше парами, – тёмные круглые глаза смотрели куда-то мимо, Стас кивнул:
– Да, хорошая мысль.
– Давай первую смену мы с тобой, потом Толика с Любой разбудим.
Толик встал и пошёл в свою палатку, никак не прокомментировав планы.
Минут через десять появились женщины. Вика вела за руку притихшую Кристину. Ни слова не сказав мужчинам у костра, они разошлись по палаткам, причём Кристина полезла вместе с Викой. Стас вздохнул. Ну, вполне логично, не оставлять же беднягу одну в такой момент.
Ночь плыла над рекой тихая и тёмная, огонь весело трещал, посылая ввысь искры. Двое мужчин сидели перед ним молча. Вася поставил в костёр чайник. Стас размышлял о деле. Вспомнил дёрганое поведение Вики. В голове всплыла мысль о старых, но незабытых обидах и о порезе. Такую рану легко сделать хорошо заточенным лезвием. Хотя и стекло с острым краем тоже может поранить.
– Ты вот что, товарищ следователь, – вдруг произнёс Вася, и Стас вздрогнул. Он не знал, что Вика рассказывала о его работе друзьям. Кто за язык тянул…
– Я не следователь, частный сыщик.
– Неважно, – лицо Васи вдруг стало злым. Отблески огня делали его страшным, отбрасывая глубокие тени в глазницах и вокруг рта. – Ты это… дел наших всех не знаешь. Не стоит лезть, когда не просят, – он бросил в огонь ветку.
В чайнике захрипело.
«Какие все приятные ребята, эти Викины друзья», – подумалось Стасу. Он встал, размял ноги, сверху вниз посмотрел на собеседника.
Вася взял из огня головешку и тоже поднялся. Некоторое время постояли, потом Вася вздохнул и опустился обратно на бревно. Пошурудил в костре. Убрал от огня чайник.
– Моя жена… – начал он и замолчал. Стас ждал. – В общем… – мужик тоскливо посмотрел в огонь, – у меня вроде как были причины ненавидеть Родиона.
Стас смотрел на Васю и молчал, предлагая тому самому решать, когда продолжить. Ещё раз тяжело вздохнув, Василий заговорил. Признание давалось ему с трудом.
– Она и Родька… – он помялся, – в общем, когда Кристина ушла, Соня… – он засопел и отвернулся. Потом бросил резко:
– Спала она с ним. Год назад всплыло, – он нахмурился. Стас молчал. – Но ты не лезь, это наши дела, наши.
Странная манера монотонно и размеренно говорить убаюкивала, но мозг Стаса боролся со сном. В голове мешанина. Организм требовал отдыха после длительной дороги, но сейчас спать было нельзя.
Самое важное, что Стас понял из откровений, Вася не хотел, чтобы друзья считали его слабаком. Он боялся, все так и подумают, узнав, что он долго терпел и продолжает терпеть измену Сони.
Его угрозы были скорее неуклюжей попыткой попросить Стаса вести себя уважительно и корректно. Что ж, он и не таких типов повидал. И не с таким разговаривал во время работы с полицией.
Но вот что не давало покоя. Вася фактически признавался, что у него был мотив, но утверждал, что не делал этого. Он так и сказал: «Мог бы убить, давно бы сделал это. А так… Не в моем духе. Я его ненавидел последнее время. Ну… как узнал, но не убивал».
Конечно, не стоило думать, что кто-то признается. Да и вообще, зачем ему, Стасу, эти признания? Он не полицейский, расследование вести не будет. Во-первых, тут местные следователи, во-вторых, он частный сыщик, а не из убойного отдела. Что он вообще решил выяснить? Виновата ли Вика? Вот главный вопрос, который его сейчас мучил. В вину Васи он не верил. Когда тот угрожал, Стас внимательно смотрел в его глаза, и они оставались добрыми и немного грустными. Этот коренастый, похожий на медведя мужчина, был безобиднее теленка. Но все эти признания, все подозрения легко можно было склонить в любую сторону.
Сколько Стас повидал убийц, казалось, не способных на преступление. Да и здесь, если уж честно, он готов был поставить на кого-то со стороны. Но весь пляж обшарили, а никого нет. Может, само место? Ну что за чушь? Опять какая-то мистика лезла в голову. Стасу вдруг стало смешно от своих мыслей. Он сам лично, совсем недавно, убедился в том, что законы физики тут сошли с ума. А теперь отгоняет метафизические объяснения преступлению?
Но так можно додуматься и до того, что это он – причина убийства. Это ведь он желал на полном серьёзе уничтожить Родиона буквально за секунды до случившегося. Эту версию Стас приберег на сладкое. Не хотелось в такое верить, но если не будет других вариантов, то методом исключения придется принять этот. Брр! Он помотал головой.
– Надо бы меняться, – пробурчал Вася.
Он уже давно закончил рассказывать историю и успокоился, истолковав молчание Стаса как признание своей невиновности.
– Да, – задумчиво произнес Стас, все еще витая в своих мыслях.
– Разбужу Толика. Пусть с Любкой покараулят.
Вася тяжело поднялся, потянулся, и уставился в сторону реки.
– Шумит как вроде тише, – пробормотал он.
Стас встрепенулся, поняв, что не следил за мыслью.
– Что шумит?
– Катунь тише стала.
– Утро близко. С водой всегда так. Под утро кажется, что затихает.
Вася недоверчиво дёрнул плечами и, понурив голову, поплёлся к палатке Толика.
Стас остался у костра. Прислушался. На перекатах и впрямь стало тише, словно течение немного ослабло. Или же просто привыкли. Ко всему привыкаешь, даже к шуму. Перестаешь его замечать со временем. В городе не обращаешь внимание на гул машин. Рядом с железной дорогой перестаёшь чувствовать, как трясётся земля от проходящего поезда. Так и здесь. Привыкли к шуму воды и стало тише.
Но к мысли, что ему нужно решить, виновата ли Вика, Стас привыкнуть не мог. Не хотел он сталкивать работу и личную жизнь. Не хотел обвинять подругу в таком жутком преступлении. А придётся, если она виновата. Но зачем ей? Зачем Вике убивать своего бывшего? Ну скотина он, мудак, если уж на то пошло, но перерезать за это горло? Да ещё в присутствии друзей. И его… Зачем потащила в поход, если собиралась совершить такое? Или не собиралась, но место заставило? Вот, снова место! Но ведь были у Стаса те кровожадные мысли. Были! Незачем отрицать. А что, если и Вика так? Только её претензиям к Родиону десятки лет. Они могли выстояться, вылежаться и мгновенно обрести форму, всплыть и заставить действовать. Но тогда всё же придется признать, что Вика провернула всё это в состоянии аффекта, под влиянием чего-то внешнего. Словно под психотропными веществами.
Стас принюхался. Может, газ какой? Да что за черт?! На свежем воздухе газ? Бред! Пахло сыростью, дымом и кровью.
Из палатки показался заспанный Толик. Следом за ним появилась Люба, зевая во весь рот. Потянулась, заламывая руки, наклонилась вправо-влево, снова потянулась.
Толик брёл к горящему костру, словно мотылек на свет лампы. Прямо, не замечая раскиданных вещей, перешагивая через заготовленные для костра ветки.
Стас поднялся и привлёк его внимание. Мало ли, вдруг спит на ходу, как бы в огонь не угодил. Не хватало им только ещё одного несчастного случая. Ещё одного! Уточнил про себя Стас. Значит, всё же не уверен, что порез – дело рук человека? Нет! Там всё точно. Просто не хотел верить, что это сделала Вика. Обида, ревность, месть. Это понятные чувства, но, если она была способна на такое, то это бы означало, что Стас её совсем не знает. В расследованиях он привык полагаться на умение читать людей. Всегда считал это важной частью своего метода. А тут не разглядел монстра внутри подруги. «Нет! – ещё раз произнес про себя Стас. – Только не она! Это кто-то другой. Потому что, если это сделала Вика, остается признать, что метод не работает».
Ему нравилась всегда веселая, такая откровенная и настоящая Вика. Он не знал доподлинно, что она испытывает к нему, но полагал, что-то похожее. Между ними все могло быть по-честному. Переспали один раз, второй – понравилось. Почему бы не продолжить в том же духе? За все эти месяцы он ни разу не видел от неё никакой грубости, даже в адрес официантов, долго несущих еду. Не мог он так в ней ошибиться!
Толик уселся на бревно слева от Стаса. Рядом с мужем тяжело осела Люба прямо на песок, прижавшись к его ногам. Точно так же, как совсем недавно сидел Стас с Викой, только наоборот. Толик погладил Любу по голове и приобнял.
Стас посмотрел на это и ему нестерпимо захотелось извиниться перед Викой за неверие, за подозрения, за своё поведение и какую-то детскую обиду. Но Вика была в палатке с Кристиной и лезть будить ее сейчас было бы неправильно. Всем нужен отдых.
– Можешь лечь спать в нашей палатке, – предложила Люба. – Там спальник есть запасной. Сдвинь наши и ложись. Мы с Толиком покараулим. Сейчас только чай налью.
Она с кряхтеньем поднялась, опираясь на колено Толика. Постояла несколько секунд, зачем-то вглядываясь в глаза мужа. Но тот сидел недвижно, уставившись в одну точку, словно о чём-то размышлял.
– Я пошёл, – сказал Стас и побрел к палатке.
Толик словно и не заметил этого.
Люба же махнула рукой Стасу и снова принялась возиться с чайником, разливая кипяток по кружкам.
Как она вернулась к мужу, Стас уже не видел. Забравшись в палатку, он осознал, что устал. Едва шевеля руками, нашёл скатанный в валик спальник, повозился с ним, расправляя шуршащий полиэстеровый кокон, и забрался внутрь.
«Все, сейчас просто вырублюсь, а утром буду решать, что дальше», – подумал про себя Стас и… тут же расхотел спать. Словно в голове что-то переключилось. Словно вырубили одни желания и включили другие. Он попробовал поменять позу, перевернуться на другой бок, лечь на спину. Бесполезно.
С улицы слышалось потрескивание костра, тихий шелест воды, да едва слышный бубнёж. Люба с Толиком о чём-то шептались.
Стас полежал с закрытыми глазами минут тридцать, но сон не шёл. Он уже собирался вылезти из палатки и выпить чаю. Может, после горячего и терпкого напитка его сморит и он наконец-то сможет уснуть? Но вдруг замер, услышав голос Любы. Сейчас она говорила чуть громче, видимо, решив, что все спят. Странно, сама же говорила, что нет никакой звукоизоляции. Через минуту Стас понял – женщина на взводе. Эмоции, вот что заставило ее повысить голос. Не будь сейчас ночи, она бы кричала.
Но всё же разобрать слова было невозможно. Толик временами что-то отвечал, как-то виновато, словно оправдывался. Затем снова вступала Люба. Это продолжалось довольно долго. Стас уже передумал куда-то идти. Не хотелось давать повод заподозрить его в подслушивании. Да он и не слышал ничего. Только то, что Люба в чем-то жестко обвиняла Толика. Не будь Стас в состоянии жуткого недосыпа, он возможно смог бы проанализировать услышанное, но сейчас он вновь понял, что организм готов забить на все и просто отрубиться. И Стас решил этим воспользоваться. Он замер, не рискуя пошевелиться. Постарался расслабиться, не давая мозгу зацепиться за какую-нибудь мысль, и забылся тяжёлым сном без видений.
Из туманного состояния дремы его выдернул звук. Дикий вой, перемежаясь с истерическими всхлипываниями, заполнил всё снаружи.
К нему добавился крик Вики.
Глава 4
Стас попытался вскочить, но запутался в спальнике. Несколько секунд соображал, что всё это значит. Затем, стремительно приходя в себя, полез наружу. Кое-как заставил двигаться непослушную «собачку» на заклинившем замке клапана.
Вопли не прекращались.
Он выскочил наконец наружу, заметил переполошившихся Толика и Любу, что уже бежали от костра к их с Викой палатке. Стас рванул туда же. В палатке что-то билось, да так, что даже высокий тент над ней ходил ходуном. Ребята застыли, не решаясь лезть внутрь. Он вскрыл клапан, просунулся в палатку. Внутри кричала и колотилась Кристина. Тёмные волосы разметались по искаженному лицу, рот зиял как рана.
– Убили… убили его-о-о-о! Выхода нет. Нет! – выкрикнув это, она страшно затряслась и расхохоталась. А потом снова заговорила быстро, по кругу:
– Кровь за кровь, кровь за кровь, кровь…
Вика пыталась её успокоить, что-то бормотала, но бесполезно. Стас пополз к ним.
Кристина взглянула на него, не узнала, дёрнулась назад. Вдвоем с Викой ему удалось ухватить её за руки.
– Воды принеси! – крикнул Стас сунувшейся Любе, – скорее!
В палатке пахло кровью, рубашка Кристины была сырой и липкой. В темноте Стас не мог разобрать, что случилось. В воздухе висел запах беды и боли.
– Успокойся, милая, тише, – шептала Вика, но Кристина не слышала её, продолжая вырываться и рычать.
Заполнив уже всё пространство, втиснулась Люба. Следом за ней просунулся Толик с фонариком в руке.Тут же стало душно. Вода разлилась по палатке, но часть удалось плеснуть в лицо Кристине. Она вздрогнула, резко замолчала. Обвела всех мутным взглядом, часто-часто дыша. Сорванным голосом прошептала последний раз: «Кровь за кровь», и застыла, тупо уставившись перед собой.
Стас заметил, что рубашка Кристины измазана кровью. А также спальник и его руки. Вопросительно взглянул на Вику, и она молча показала свою порезанную ладонь. Пластыря не было, рана разошлась и кровила.
– Что с ней? – пробормотал Толик, заглядывая из-за плеча жены.
Люба вдруг запричитала совершенно по-бабьи, аж взвизгивая на высоких тонах:
– Плохо это, ох, плохо, беда!
– Да прекрати, еще тебя тут не хватало с истерикой, – заорала Вика. Лицо ее покраснело, волосы сбились. Казалось, она сейчас врежет Любе.
Люба умолкла, а потом заголосила:
– Вы не понимаете что ли совсем? Нас не отпустят. Место это дурное не выпустит!
Стас вдруг подумал, что Люба, пожалуй, не совсем русская. У неё было румяное крепкое лицо, русые волосы и глаза голубые, но в их разрезе угадывались то ли алтайские, то ли бурятские корни. Самую малость. И голос. Сейчас она говорила так, словно хлебнула лишку, со странным акцентом, чуть запинаясь на отдельных словах.
Они спросили одновременно:
– И что же делать?
– Откуда ты знаешь?
Люба вздохнула.
– Бабка у меня сумасшедшая была совсем, но много чего рассказывала, когда я на лето в деревню приезжала, – женщина с опаской разглядывала лицо Кристины, – она увидела что-то во сне. Или… – Люба закусила губу, замолчала, потом продолжила неуверенно:
– Место ждёт, что мы найдём убийцу и покараем его.
Толик пихнул её в спину:
– Люб, ну Люб, заканчивай эту дичь нести, а? Любава!
– Ну чего тебе?! – заорала Люба, но беззлобно.
– Прекращай молоть всякую ерунду, ты не у себя на кухне! – буркнул Толик и опустил полог палатки. Стало темно.
Стас осторожно отпустил притихшую Кристину и полез на выход. Любе пришлось тоже выползти наружу.
У костра топтались Толик с Васей, подбрасывая сучья в разгорающееся пламя. Над Катунью разливалось темно-серое марево. Ночь ещё не отступила, хотя отдельные предметы: камни на берегу, верхушки деревьев, можно было разглядеть.
«Неужели я так мало поспал», – подумал Стас и глянул на часы. Они показывали десять утра. Он сделал несколько шагов в темноту к реке. Немного постоял на берегу, пнул мелкий камешек и прислушался. Камень плеснул совсем тихо, словно скользнув в вату.
Стас вернулся к костру. Люба возилась у походного столика, раскладывая продукты – каральку краковской, хлеб, огурцы. Толик сидел у огня и подбрасывал дрова. Кристина пристроилась на бревне, сжавшись, Вика была рядом с ней, приобнимая за плечи.
– А Соня где? – спросил Стас.
– В палатке, – буркнул Вася, – сказала, что не будет выходить, пока полиция не приедет.
Стас недовольно крякнул, подумав про себя: «А если полиции не будет?»
– Давайте все соберемся тут, – он старался, чтобы голос звучал уверенно, – надо кое-что обсудить.
Все потянулись к костру.
– И позови Соню.
– Сам зови, она со мной не разговаривает, – отвернулся Вася.
– Я схожу за ней, – пробормотала Вика и пошла, разглядывая рану на ладони. На Стаса она даже не взглянула.
– Нам нужно посмотреть, что с продуктами и водой. И понять, что будем делать дальше, – продолжил Стас.
– Кажется, всё очевидно, – проговорила Люба, швырнув краковскую об стол, – еды у нас на день, может, на два. Воды… – она пожала плечами, – ну, у нас пара литров, Вася обычно с собой возит канистру на всякий пожарный.
– Катунь рядом. Можно кипятить воду, – уверенно сказал Стас, но Люба только хмыкнула.
Вика привела еле плетущуюся Соню. Было видно, она плакала, с остервенением терла глаза, стараясь не показать этого, но только сама все и выдала.
Стас окинул собравшихся взглядом. Вика, Соня, Кристина сидели на бревне. Толик с Любой возились у стола, не то подсчитывая оставшееся количество еды, не то готовя перекус. Вася топтался рядом со Стасом, зло поглядывая на него, словно говорил: «Помни, о чем тёрли ночью». Стас помнил. Он решил быть тактичней, но не из-за угроз, того требовала сама ситуация. Чувствовалось, что тут только брось спичку – вспыхнет пожар. Нельзя было долго находиться на грани, кто-то мог сорваться в любой момент. И сейчас задача Стаса была не допустить такого. Он уже смирился, что придется выяснять, что тут случилось. Темнота в десять утра умела уговаривать.
Эмоционально Стас меньше всех вовлечен в этот конфликт. Он почти не знал жертву. Хотя, даже мимолетного знакомства хватило, чтобы захотелось убить этого козла. Что уж говорить об остальных, знавших Родиона многие годы.
– Кхм-кхм, – откашлялся Стас, привлекая внимание.
Все уставились на него, отчего стало казаться, он стоит перед ними голый. Миг – и наваждение прошло. Всё вернулось в норму.
– Кто-нибудь заметил, сколько сейчас времени?
Нестройные голоса ответили, что утро. Толик, казавшийся Стасу самым прагматичным из всех, вдруг заявил:
– Чего тут рассусоливать? И так понятно. Вокруг темно, а на часах пол одиннадцатого.
– Как так? – встрепенулась Люба.
Похоже, как раз она не смотрела на часы и не имела представления о случившемся.
– Тише, – попросил Стас. – Нельзя отрицать очевидное. Нас не выпускают не только с этого пляжа, но, похоже, мы еще и в ночи застряли. Не надо спрашивать, почему так и что случилось. Мы все люди взрослые и понимаем, что никто из нас ничего не знает. Будьте благоразумны. Принимайте пока всё, как есть. Не стоит включать критическое мышление.
– Это совет от частного сыщика? – криво ухмыльнулся Вася. – Не париться? Принимать окружающее, как данность?
– Да, – ничуть не смутившись, ответил Стас. – До тех пор, пока мы не сможем выяснить, что да как. Подобные вопросы и истерики будут только сбивать с толку.
– Ты и впрямь считаешь, что нас тут кто-то… запер? В пространстве и времени? Этакая пространственно-временная ловушка? – встрял Толик.
Стас понимал, что мозг программиста не оставит попыток осознать реальность. Постарается построить какие-то логичные предположения. Но все это напрасно. Стас не был уверен, что логика сейчас – это то, что нужно. Лучше бы подошло мистическое мышление. Им, похоже, обладала Люба, но женщина явно была чем-то расстроена. И скорее всего – из-за Кристины. А может, из-за ночного разговора с мужем. Странно, что Толик никак не проявляет эмоций по этому поводу. Крепкий малый? Или… жестокий социопат, скрывающийся под личиной семьянина и работника умственного труда? Черт! Тут не помешало бы составить какую-нибудь таблицу. Построить схемки, прочертить связи. Стандартный метод расследования: сбор улик, опрос подозреваемых. Хотя, какие к черту улики? А подозреваемые? Вика, Вася. Толик, видимо, тоже с ними. Соня, Кристина и Люба оставались в стороне. Пока. Нужно было начинать всех опрашивать, кто где был в момент убийства. Кто и что видел.
Стас скривился от этой мысли. Зачем это ему? Хотя, какой у него был выбор? Они тут застряли. И как выбираться – непонятно. Но, если среди них социопат, то все может стать даже хуже, чем сейчас. Кто знает, что на уме у такого типа.
– Я пока ничего не считаю, – произнес Стас в ответ на вопрос Толика.
– Кровь за кровь, – вдруг мрачно протянула Вика. – Что всё это может значить?
– Это значит, что от нас хотят жертвы, – с какой-то ледяной отстраненностью произнесла Люба. – Мы пролили кровь в этом месте, и от нас хотят ещё.
– Кто хочет?
– Как-то нелогично.
– Зачем им это?!
Мгновенно поднявшийся шум затопил всё вокруг.
– Тихо! – повысил голос Стас и все замолкли. – Люба вольно трактовала кошмар, приснившийся Кристине. Попрошу впредь воздерживаться от такого.
– А кто тебя главным поставил?! – выкрикнул Толик, вдруг поддавшись всплеску эмоций вместе со всеми, но тут же стушевался и уже тише добавил: – Давайте выберем лидера. Нам нужен кто-то, кто трезвее всех смотрит на ситуацию.
– Стас трезвее всех на это смотрит, – рассудительно произнесла Вика. – Мы все увязли в склоках.
– Говори за себя! – отрезала Люба.
– Ты так говоришь только потому, что он тебя трахает! – грубо вставила Соня.
– Соня! – тут же с укором произнес Вася.
– А что Соня? – взвилась женщина. – Я уже почти сорок лет Соня! А Стас ни за что не обвинит Вику, если она даже окажется виноватой. Потому что… – Соня на миг замолчала. – потому что он ее трахает! – зло закончила она.
– А тебе что, завидно?! – не выдержала и вспылила Вика. – Тебе мало было мужа, так ты к Родьке побежала ластиться?
Вася взвыл и схватился за голову. Стас краем глаза следил за ним.
Кристина вдруг стала тоскливо подвывать и раскачиваться на бревне.
– Кто бы говорил! – выкрикнула Соня. – Думаешь, мне Родька не рассказывал, как ты к нему старалась подкатить совсем недавно?
«Приехали! – подумал Стас. – Сейчас из-за мертвого мужика передерутся».
– Стоп! – приказал он, но его никто не слушал.
Взаимные упреки лились перекрёстным огнем на головы подружек. И не скажешь, что столько лет дружили. «М-да, вот и конец дружбы в одной отдельно взятой компании».
Стас подошел к столу и со всей силы врезал по нему ладонью. Подскочила каралька краковской. Огурец скатился и упал в песок. Ложки, запрыгав, барабанной дробью застучали по столешнице.
Громкий звук привёл всех в чувство.
– Я сказал, тихо, – повторил Стас уже негромко. – Спорами и взаимными обвинениями вы дела не решите. Надо исходить из того, что имеем.
– А что мы имеем? – всё ещё эмоционально спросила Люба.
– Мы имеем место, где мы застряли. Мы не можем отсюда выбраться. И, как теперь стало ясно, утро тут тоже не настает. Сомневаюсь, что у нас всех сломались часы.
Все как по команде достали мобильники и посмотрели на время.
– Итак, – продолжил Стас. – Мы застряли. Есть предположение, что, разобравшись в том, кто убил Родиона, мы сможем что-то сделать. Может быть, даже выберемся отсюда.
– С чего такая уверенность? – скептически спросил Толик. – Кровь за кровь. Ты нам что, предлагаешь убить виновника? А если мы ошибемся? А если это не сработает? Да и вообще, кто будет казнь претворять в жизнь? Ты?
Стас не знал ответов на эти вопросы. Но он понимал, что нужно что-то делать. Бездействие убьет их наверняка. Если не начать шевелиться, все эти склоки перерастут в безобразный скандал. Это начнет сводить окружающих с ума. Подозрения, упреки, обвинения. Люди посыпятся. Свихнутся и поубивают друг друга. Не этого ли ждёт от них чертово место? Может, их и не собираются выпускать из ловушки? Может, этому месту нужна вся их кровь? И сон Кристины означал, что они платят за чьи-то старые ошибки? Нет! Стоп! Так нельзя! Надо исходить из того, что выход есть. Он существует, и Стас его найдет!
– Никакой уверенности нет, – произнес он, – но лично я верю, что это возможно! Я верю, что мы сможет отсюда выбраться. Если ничего не делать, то ничего и не произойдёт, и мы уже убедились, что сама по себе ситуация не изменится.
– Я согласна! – поддержала его Вика.
Соня громко хмыкнула, но промолчала.
Вася, Люба и Толик молча подняли руки вверх, словно голосовали на собрании.
Кристина все так же безмолвно покачивалась взад-вперед. Соня явно была не настроена уступать.
– Отлично! – резюмировал Стас. – Тогда делаем следующее. Толик и Люба проводят инспекцию продуктов. Мы должны знать, сколько у нас осталось еды.
Толик что-то порывался сказать, но Люба притянула его к себе, обняла и тихо зашептала на ухо.
– Мы с Васей подгоняем машины поближе и включаем фары. – продолжил Стас. – Нужно осветить этот пятак, – он обвел рукой место вокруг костра, огороженное ветками.
– Зачем? – вяло спросил Вася. После того, как прозвучали слова об измене жены, он молчал и временами держал себя за голову, словно старался не сойти с ума.
– Будем искать улики, где-то здесь должен быть нож,– ответил Стас, а сам подумал про осколок, которым порезалась Вика.
– Сыщик выходит на тропу войны, – саркастично усмехнулась Соня.
Стас взглянул на неё, но вместо укора или резкого ответа просто улыбнулся. Нужно было как-то разрядить атмосферу.
– А что делать остальным? – спросила Вика.
– Присмотри пока за Кристиной, ей совсем нехорошо. А кто свободен – помогите Толику с Любой. Я всех попрошу не мешать мне. И постарайтесь не подходить к месту преступления. Мы и так уже уничтожили следы. Но вдруг что-то осталось.
Стас сел за руль и на автомате проверил состояние машины. Компьютер показывал запас хода в шестьдесят километров. А ближайшую заправку в трех, вот только добраться до нее было нереально.
«Надо бы экономить, – промелькнула мысль, – хотя, зачем? Если мы не выберемся, то все это напрасно».
Дав двигателю поработать минуту, пока не упали обороты, Стас включил передачу и медленно развернул ауди так, чтобы фары светили на костер. Вася последовал его примеру и сейчас свет его хонды дополнял картину резко вычерченных теней.
Стас вышел на песок, не глуша двигатель.
– Долго будем светить? – спросил Вася, высунувшись в окно машины.
– Как придется. Пока не обшарим.
– Ясно, – протянул он. – Бенза маловато. Думал за Инёй заправлюсь.
Стас понимающе покивал. Он и сам думал также.
Песок вокруг бревен был разрыхлён и в белом свете напоминал барханы под вечерним солнцем. Чёрные тени тянулись к костру как пальцы. Стас вооружился сапёрной лопаткой, мысленно порадовавшись привычке возить в багажнике всякую всячину, и начал перекапывать песок за тем бревном, где ещё вчера вечером сидел у костра с Викой. Хорошо было бы подойти к ней сейчас, сгрести в охапку, утащить подальше от всех этих… поговорить, прижать к себе. Но невозможно. Всё это было сейчас так же далеко, как утро. Вика вдруг стала совсем чужой. Какой-то абстрактной подозреваемой. Той, кто крутил шашни с жертвой. Той, кто мог из чувства ревности или еще по какой-то неведомой Стасу причине перерезать человеку горло. Той, кого он не знал. Совершенно не знал.
«Быть такого не может!» – пронеслось в голове Стаса.
Его внутренний голос говорил, что Вика не виновна, но разум сыщика твердил другое. Любой может совершить преступление, но важно найти мотив. У кого есть мотив – под подозрением.
Вася стоял рядом, иногда поддевая носком кроссовка мелкие камешки и ветки. Песчинки слабо шуршали, пересыпались под остриём лопаты. Стас копал сосредоточено, остервенело, и одна странность постепенно завладела его вниманием. Обычно под слоем песка сантиметрах в пятнадцати начинался более плотный слой, суглинок или глинозём. Сейчас же было ощущение, что если начать копать, то можно закопаться хоть на сто метров, хоть на двести в однообразную сыпучую массу.
«Да как такое возможно?» – ему стало жутко. Было важно не показать этот страх окружающим, и так все на взводе. Стас начал поддевать небольшие порции и ссыпать в то же место, просеивая песчинки лопатой. Он двигался методично. Это помогало не паниковать. Однообразные монотонные движения, скрупулезность успокаивали, вводили в транс. Голоса у столика стали глуше, шорох песка усилился, к нему стал примешиваться еще какой-то звук на грани слышимости. Тонкий то ли стон, то ли пение. На одной бесконечной тоскливой ноте, словно на другом берегу кто-то упражняется на старой жалейке, но не умеет извлечь из неё ничего, кроме одного бессмысленного звука. Стас встряхнул головой, наваждение растаяло в морочном воздухе. Вася присел рядом и ковырял веткой в песке. Тоже искал улику. «Интересно, почему он тут, со мной, а не там, с ними?»
Они рыли и рыли, но безуспешно. В голове Стаса крутилась пластинкой мысль: «Ничего мы тут сейчас не найдём». Откуда у него появилась такая уверенность, сложно было сказать. Наконец Вася пробормотал:
– Ничего мы тут сейчас не найдём.
Стас аж вздрогнул. Даже интонация была та же.
– М-да, – процедил он, поднимаясь и бросая лопатку на песок. Ничего.
Они вырубили фары и пошли к костру.
У стола Люба вспоминала историю десятилетней давности, как Родька и Вася поехали за грибами и заблудились. У Васи хватило ума в два часа ночи позвонить Толику, и тот спросонья бросился одеваться. Собрался ехать на выручку друзьям, но перепутал в темноте и напялил вместо своего джемпера любкину ярко-розовую кофту. Хорошо, она таки проснулась и выползла его проводить. А он такой красивый, в розовом, уже ботинки завязывал в прихожей.
Ехать тогда никуда не пришлось, Толик успел спуститься к машине, но Вася позвонил: «Отбой, вышли в посёлок».
– Да и куда бы он поехал, дурень такой, – преувеличенно весело рассказывала Люба, – они ж сами не могли понять, куда забрели.
– Погоди, а как он позвонил? – удивилась Вика, – Там что, связь была, а инета не было?
– Да какой инет, это во времена сотовых было, о мобильном интернете тогда ещё и не слышал никто. Это сейчас вам и джипиэс и вся фигня, – она вздохнула.
– Посмотрела бы я, как Толик обосрался и кому начал названивать, если б по лесу до двух ночи бродил, – бросила раздраженно Соня.
Вдруг подала голос молчавшая до сих пор Кристина:
– А помните, как Люба с Соней на пятом курсе поспорили, у кого раньше ребёнок родится? – она сидела у костра, внимательно наблюдая за раскопками, но теперь повернулась к столику и улыбалась.
– Ага, я тогда выиграла, – с гордостью заявила Люба, перекладывая на столе продукты, – и сразу – бац! Двойня. Чтобы уж наверняка никто не догнал, – она усмехнулась, а потом видимо вспомнила своих двойняшек, помрачнела, достала телефон, посмотрела в светящийся экран некоторое время. Со вздохом убрала его обратно. На несколько секунд широкое красное лицо осветилось экраном мобильника, и Стас заметил, что Люба плачет, и вся она осунулась, постарела.
Кристина же продолжала улыбаться, глядя уже перед собой, и вдруг слезливо проговорила:
– А я позже всех родила. Зато Ванечку, – уже шепотом закончила она, и компания у стола замерла. Пауза затянулась. Все молчали. Вася подошел к столу, плеснул холодного чая себе и Стасу, передал тому кружку. Стас отхлебнул, раздумывая, что значит «всех». У Вики, насколько он знал, детей не было.
Люба громко стукнула банкой килек по столу и провозгласила:
– Все хреново!
Ребята обернулись на звук её голоса.
– Что хреново? – спросил Стас.
Глава 5
– По стандартной раскладке на семь человек продуктов хватит… на два раза поесть. Если урезать пайку – на три, – Люба пожала плечами, – никто не собирался в автономку, думали в Акташе закупиться.
– Ну зашибись, – прошипела Соня, – приехали.
Чего-то подобного Стас ожидал.
– Хорошо, – уверенно произнёс он. Хотя, что хорошо? Всё плохо. Но он видел, что Толик начал нервно расхаживать взад-вперед по границе света, Люба закусила губу, а Вика горестно вздохнула, махнула рукой и пошла к палатке. Чем хреновее дела – тем больше уверенности стоит проявлять. Такая тупость, но работает. Не хватало, чтобы они тут передрались за еду.
Соня визгливо заявила:
– Мы взяли больше продуктов! Где ваши продукты, Люба? – она подозрительно прищурилась. Люба покраснела.
– Вот, бананы и банка огурцов. Краковская тоже наша, – проговорила она, отводя глаза.
– Давайте так, – Стас подошёл к столу, мельком оглядел чипсы, сухарики, банку килек и связку пожухлых бананов, – сейчас позавтракаем и я соберу свидетельские показания. Попрошу каждого по очереди прийти ко мне в машину. Поговорим. Нам надо выбираться отсюда, так что давайте без скандалов и истерик.
Соня надула губы, но начала наливать воду в чайник.
Завтракали в тягучем молчании.
Каждому досталось по половинке банана и паре печений. Заварили свежий крепкий чай, он немного прояснил мозг.
– Подходите по очереди. Вика, Толик, Люба, Вася, Кристина, Соня.
После завтрака все расползлись по палаткам, а Стас забрался в свою ауди, пошарил в бардачке, извлёк потрепанный блокнот и ручку. Попробовал включить радио. На всех волнах царила тишина. Он некоторое время размышлял, почему так – из-за сети или по иным каким причинам, но тут дверца распахнулась, и Вика нырнула в салон, глядя куда-то в сторону.
– Как твоя рука? – спросил Стас, вспомнив про заляпанный кровью спальник, в котором билась Кристина.
Вика оглядела рану и автоматически посмотрела на плечо Стаса.
– Надо заклеить. И тебе повязку заменить, кстати, – заметила она, тут же вспомнила, что обижена, отвернулась, мотнула головой:
– А-а, не важно. От голода мы тут загнёмся раньше, чем от заражения крови. Ближе к делу, товарищ сыщик, время поджимает.
В этой разудалости сквозило отчаяние. Стас перегнулся к заднему сидению, достал аптечку.
Он молча промыл её рану, с досадой подумав, что так и не нашёл стекло, наклеил новый пластырь. Девушка смотрела на него, сжав губы, натянутая как струна. Казалось, одно неловкое движение, и она выскочит из машины. Он глянул в зелёные глаза, и сердце защемило. «Поцеловать бы тебя сейчас, дуреха, а не это вот всё», – подумалось ему с тоской.
Вика, словно прочитав эти мысли, вздохнула и сказала тихо:
– Давай тебя тоже перебинтуем, повязка вся в крови.
Он подставил плечо, и, морщась от боли, начал допрос.
– Кто где сидел на момент взрыва, ты помнишь?
– Ну приблизительно. Справа Родион, потом Вася. Слева от нас Кристина, за костром Люба. Толик где-то бродил. Соня рядом с Любой сидела.
Стас поднял брови и записал за ней. Сам он помнил расположение ребят немного по-другому, но мог и напутать – тогда он ещё плохо знал всех по именам.
– Где ты была в момент взрыва?
– Ну ты серьёзно, Стас?
– Да.
– Хорошо. Во время взрыва я сидела на бревне, обнимая Станислава Клёнова, своего молодого человека. И мне казалось, он замечал моё присутствие.
С этими словами она рванула присохшую повязку, и Стас сделал «ащщщщ», оскалившись. Кровь потекла по руке. Вика ловко отёрла ее ваткой, смоченной в хлоргексидине, и принялась накладывать повязку.
– Что ты видела в момент взрыва? Что, по-твоему, произошло?
– Я увидела, что в костёр упала бутылка. Мне показалось, откуда-то со стороны Толика.
Потом несколько секунд все на неё смотрели. Потом рвануло, и ты толкнул меня. Я упала и сильно ударилась правой рукой обо что-то. И головой – тоже. Она потрогала затылок.
– Можно глянуть? – спросил Стас. Если у неё там шишка, вряд ли она сразу смогла бы вскочить и броситься куда-то с ножом.
Вика затянула узел на повязке и повернула голову. Он осторожно отвел в сторону каштановые локоны и посмотрел. Шишки не было.
Он записал «Ударилась головой, но шишки нет».
Вика убрала аптечку и стала от нечего делать нажимать на дисплей радио, пытаясь поймать волну. Из динамиков по-прежнему лилась только тишина.
– Как долго ты лежала на земле, по твоим ощущениями?
– Около минуты. Может, две или три. Я не знаю точно. Не сразу в себя пришла. Мне кажется, от удара головой мне что-то мерещилось. Какие-то зеленые всполохи, что ли. Как будто в глаза плеснули зелёным огнем.
– Плеснули?
– Не знаю, как сказать. Полыхнуло? Чувство такое было, словно ударило в глаза зелёным. Больно было.
Стас записал.
– Как думаешь, кто мог убить Родиона? Кто желал его смерти?
Вика пожала плечами.
– Соня? Может, Толик. Я не знаю. Вообще, никто не мог. Но Толик был там рядом с ним.
– Как давно ты знаешь Толика?
– Да как и остальных, с первого курса. Считай, всю жизнь.
– Какой он человек, по-твоему?
– Он… неплохой человек, – Вика нахмурилась, и в задумчивости принялась снова листать пальцем радиостанции. Вдруг на дисплее поплыла зеленая надпись «Радио Катунь» и из динамика раздался шелест белого шума. Такого быть не должно. Стас дёрнулся от неожиданности. Попытался сделать громче. Сквозь скрежет помех прорывались звуки песни на грани слышимости. Техника вытягивала из эфира даже самую малость.
Ветер ли старое имя развеял
Нет мне дороги в мой брошенный край
Если увидеть пытаешься издали
Не разглядишь меня
Не разглядишь меня, друг мой, прощай!
Они некоторое время сидели молча, слушая, но волна сбилась сама собой, и снова повисла тишина.
Стас помотал головой, стряхивая наваждение.
– Что это за станция, интересно, – протянула Вика, – ты такую слышал?
– Нет. Не было такой станции на этих частотах.
– Тогда…
– Позови Толика, пожалуйста. Нужно продолжать, у нас мало времени.
Вика глянула обиженно, хотела что-то сказать, но промолчала и полезла из машины.
Стас некоторое время смотрел на дисплей, листал в поисках волны, но тщетно.
В салон вскочил Толик.
– Вспомни, пожалуйста, кто где сидел вокруг костра в момент взрыва.
Толик подумал пару секунд, протянул руку:
– Блокнот дай, нарисую.
Он быстро набросал схему. Стас глянул в неё и вздохнул.
– Ты уверен?
– Да. За пару секунд до взрыва я схватил Любу и повалил назад, на песок.
Сразу подумал, сейчас рванёт, зачем с дозатором кидать было, не понимаю!
– Как ты считаешь, кто мог желать смерти Родиону?
Толик пожал плечами.
– Вася? Он на Родьку зуб точил. С год назад началось, – Толик поморщился, – я не замечал этого ничего, мне Люба рассказала, – начал оправдываться он.
– Знаешь, за что?
– Ну-у, – протянул Толик, – вообще все знают. Соня спала с Родионом.
– А Кристина?
– А что Кристина? Они тогда еще не сошлись обратно. Она в начале года к нему вернулась, после одной вечеринки.
– Как думаешь, почему?
– Почему вернулась? Я не специалист по женской психологии, – Толик поднял руки, как бы сдаваясь.
– Ладно, – Стас снова посмотрел в чёткую схему, где Кристина стояла рядом с Васей, а Соня – позади Родиона.
Люба с порога, ещё не успев упихнуться в авто, заявила: «Чего мы тянем, не понимаю. Вася и убил!»
Кто где сидел, она толком вспомнить не могла.
– Кристина, кажется, рядом с нами ходила. Потом… ты от нас по правую руку, Вика где-то бродила там за вами с Родионом, Соня… ой, я не помню, что-то в голову сразу так ударило. Помню, Толик меня толкнул, и мы вместе завалились назад. И как будто зелёное пламя у костра стало, свет такой был… сказочный. Слу-у-шай, – её словно озарило, – может, это они?
– Кто? – не понял Стас.
– Ну они, зелёные человечки.
– Инопланетяне? Зарезали бизнесмена средней руки? Серьезно?
– Откуда нам знать, что у них на уме? – Люба разгорячилась.
– Ты можешь нарисовать схему, кто где сидел во время взрыва? Постарайся все же вспомнить.
Она неохотно взялась за ручку и блокнот. По её версии Стас сидел рядом с Родионом, Вика стояла за ними, Вася по левую руку, Толик с Любой – с другой стороны и Соня с Кристиной – по бокам от них. Бред.
– Но это не точно! – воскликнула она, увидев, как поползли вверх брови Стаса.
Вася повёл себя странно. Он нервничал, крутил в пальцах небольшой гладкий камень и приговаривал: «Плохое тут место. Плохое». На вопросы отвечал растерянно, но его схема рассадки полностью совпадала с той, что помнил Стас. И в отличие от остальных, он точно видел, что бутылка прилетела со стороны Родиона.
– Кто её бросил, ты разглядел?
– Нет. Я сразу на неё отвлекся, в костёр стал смотреть. Может, это был сам Родион. В его духе, – добавил он.
– Как думаешь, кто убил Родиона?
Вася пожал плечами, у него не было версий.
– Ты в курсе, что подозревают в основном тебя?
Вася только головой покачал. Он не верил.
– Нет, они не могут. Не могут, – его губы дрогнули, он засопел.
Мужчины некоторое время сидели молча, глядя сквозь пыльное стекло на песок и компанию в свете фар. Женщины раскладывали нехитрые запасы по разным кучкам, и Соня вдруг замахнулась на Любу, а та оттолкнула подругу. Между ними влез Толик, разнимая.
– Мы тут поубиваем друг друга, – грустно констатировал Вася, и глянул в глаза Стаса, – ты найдешь убийцу?
Стас хмыкнул, повел плечами:
– Не знаю. Какой человек был Родион, кто мог желать его смерти?
– Он был моим другом. И Толика – тоже. С бабами конечно отвратно себя вёл, но он умел… дружить. – последнее слово далось Васе с трудом, он сглотнул, – если нужда какая, или просто поговорить по душам – Родьке можно было позвонить в любое время суток, он всегда выслушает.
Такая длинная тирада как будто отняла все его силы, он выдохнул, ссутулился, сник.
– Не убивал я. Хотя Соню ему не прощу.
Стас искоса глянул на курносый профиль. Похоже было, Вася не врёт. Такие увальни бьются о чужую подлость, как птица о стекло, не различая её, поскольку сами не способны на такое. Стас вздохнул. Вася ему нравился, хороший мужик, нормальный, но почему тогда друзья считают его виновным? Может, не всё так просто? Ручка в блокноте вывела жирный знак вопроса.
Скачать книгу