Зомби бесплатное чтение

Глава 1

ЗОМБИ

Не уснуть на лекции по социальной психологии тяжелее, чем грузить цемент. Вот только заходишь в аудиторию и сразу ощущение, будто в глаза песка насыпали, а в уши ваты набили. На препода вообще лучше не смотреть, он одним только своим постным видом вгоняет в сон, лучше любого снотворного.

Лучше смотреть на нее. На нее смотришь, и улыбка сама на губы наползает. Она сидит, как отличница, спина прямая, руки на парте перед собой. Жаль, на меня она никогда не смотрит. «Посмотри, а? – прошу я мысленно. Будто услышав мою просьбу, она поворачивается ко мне и тоже улыбается.

А потом она встает, проходит через всю аудиторию, цокая каблучками и присаживается на край моей парты. Протягивает руку и касается прохладной сухой ладошкой моего лица. А потом склоняется, отчего волосы ее щекочут мне висок, и тянется манящими обещающими губами к моим губам…

Кто уснул? Я уснул? Ничо я не уснул. И нефиг на меня так смотреть. Я уставился на препода наглым взглядом. Давай, чеши языком дальше, вещай про свою социальную психологию. Более унылого говна, чем социальная психология выдумать все равно невозможно. Ну да, препод так не считает. Он вбил себе, не знаю с какого перепуга, что психолог что-то типа мудреца. Который все-все про людей знает. И с кем хочешь умеет поладить и подружиться.

Препод постоянно делает руками какие-то неестественные жесты. Видимо где-то вычитал, что, показывая раскрытые ладошки, он тем самым показывает свою открытость и располагает к себе. Бред собачий. Мне, глядя на его неестественно выставленные напоказ ладошки, хочется подойти и дать в лощеную морду, а потом выдавить лживые зенки. Он не замечает своего высокомерия, брезгливо кривящейся хари своей не замечает. Зато демонстрирует раскрытые ладошки.

До конца лекции еле высидел. Когда препод умелся из кабинета, не удержался и зевнул. Хорошо так зевнул до слез. Я ж на последней парте, кто меня видит? Правильно, никто не видит. И видеть не собирается. Для одногруппников своих я – пустое место. Вон они на выход потянулись.

Для них социальная психология – не собачий бред. Они все тщательно конспектируют, даже теперь идут и обсуждают услышанные ценные сведения, как правильно манипулировать людским стадом. Ну так оно и понятно. Им всем мамашки и папашки уже подготовили теплые места для старта хорошей карьеры. Они ждут не дождутся, когда закончат учебу и начнут использовать полученные знания, чтобы оболванивать и обманывать простых граждан.

Вы сейчас думаете, а я-то как на этот праздник жизни затесался? В застиранных джинсах, в потертых кроссовках. Кто мне, такому красивому, оплачивает учебу на престижном факультете? А вот вы что думаете, я просто так со скуки зеваю? Я на двух работах ишачу. Мне выспаться некогда. Я сегодня в универ поехал прямо с ночной смены, а вечером пойду цемент грузить. У меня сейчас одна задача – не уснуть прямо на лекции.

Кстати, если останусь здесь сидеть, точно усну. Пожалуй, надо встать и, пока перерыв, выйти из кабинета. Пройдусь по коридорчику, ноги разомну. О! Можно кофе выпить. В переходе между зданиями есть малюсенькая кофейня. Любой, кто здесь учится, скажет, что мужчина, который в ней работает – грек. И потом добавит со значительностью, что грек этот – махровый педик. Не спрашивайте, что значит «махровый педик», я их по видам отличать не умею.

В кафешке оказалась очередь. Не я один за дозой кофеина сюда пришел. Зато я один, кто понять не в силах, в честь какого хэловина чашка кофе двести рублей стоит. В магазине целая пачка кофе двести рублей стоит. А тут его чайная ложка, пусть даже и с горкой. Ладно, чего там, остальные не парятся, выкладывают двести рубликов, не глядя. А мне хоть и жаль кровно заработанные на ветер выбрасывать, но надо, чтоб не уснуть.

Все стоящие в очереди ширкают пальцами по экранчикам. Безостановочно ширкают. Никогда не мог понять, чего там такого интересного, что они оторваться не могут? Может за каждый «ширк» по экрану им денежка капает? Я бы тогда тоже ширкал, но мне таких легких денег почему-то никто не предлагает. И смартфона у меня нет. Нах он мне нужен? Дура такая, полкило весит, в карман положишь, штаны сползать начинают. У меня мобильник самый простой, маленький и легкий.

А нет, кроме меня в этой очереди еще один человек не ширкает по экранчику. Алена, одногруппница моя, принцесса снежная. Она, кстати, тоже не из мажоров. Из семьи интеллигентной, но бедной. Стоит с ровной спинкой, папочку под мышкой держит. Я ее потому и прозвал принцессой, что осанка у нее прямо королевская. А еще красива до безобразия. Вы ведь догадались уже, это о ней я грезил на лекции.

Вообще, я считаю это издевательством над простыми людьми, посылать в мир таких красивых девушек, чтобы ты смотрел с тоской и болью, абсолютно точно зная, что с тобой, простофилей суконным, такая красавица никогда в одну постель не ляжет. Она хоть из бедной семьи, но цену себе знает. Тоже карьеру делать будет. А что? Умница, красавица, целеустремленна как самонаводящаяся боеголовка. Эта прорвется. Эта сможет.

Глядя на Алену, понимаешь, что для поддержания идеальной внешности бутиковых шмоток не требуется. Строгая белая рубашечка на все пуговки застегнута так, что упругая грудь дает натяжку ткани и непроизвольную надежду, что пуговка не выдержит, отлетит к чертовой матери и откроет вид на сокровенное.

Юбочка черная тоже в обтяжечку подчеркивает совершенную форму подтянутой «курносой» попы. А еще на юбочке сбоку разрез, видимо, чтоб в такой тесной юбке она хоть как-то ходить могла. При каждом шаге разрез раздвигается, открывая чуть-чуть точеную коленку. Одним словом, принцесса снежная.

Алена получила свой кофе и отошла к маленькому как кастрюльная крышка, но высокому столику, поставила на него чашку, раскрыла папочку, что держала под мышкой, начала какие-то листочки перебирать. Она у нас активистка. При деканате подрабатывает. Чего-то там помогает оформлять, заполнять, я точно не знаю.

Вот и до меня очередь дошла. Вынул две сотенные недрогнувшей рукой, бросил на стойку. Черт его знает, может этот грек и педик, но по виду – обычный человек. «Махры» тоже никакой не наблюдается. Я сцапал посуду с черным и горячим. Если бы свободных столиков не было, я бы присоседился к Алене. Но он есть, этот свободный столик. Патлатый стьюдент только что допил свое и отвалил. Вот не мог, засранец, задержаться равно на одну минуту?

Вы спросите, а что мне мешает присоседиться к Алене, не взирая на свободный столик? А вы сами рассудите. Вот подойду я такой потертый и застиранный, а Алена посмотрит на меня как на пустое место и… нет, она даже не скажет ничего, она девушка интеллигентная, а просто покосится на свободный столик. Чего мол, присоседился, простофиля суконная, когда свободные места имеются. А у меня душа ранимая. Косого взгляда от Алены я не переживу.

Стою, пью кофе, делаю вид, что на Алену не смотрю. То бишь смотрю, но украдкой. Для Алены я такое же пустое место, как для всех остальных одногруппников. Мне открыто на нее глазеть не по статусу. И тут Алена поднимает взгляд от своей папочки, смотрит на меня своими прекрасными глазами и говорит:

– Здравствуй, Виктор, – и улыбается приветливо.

Я вам не сказал еще, да? Меня зовут Виктор. Все. Мне никакого кофеина уже не надо. У меня так сердце бухает, что того гляди из груди выпрыгнет. Я кошусь глуповато себе за спину, желая убедиться, что никакого другого Виктора там нет. А там его и впрямь нет.

– Здравствуй, Алена, – давлю из себя пересохшей глоткой.

– У тебя вид сегодня какой-то усталый.

Не, я правда не ослышался? Допустим, она знает, как меня зовут, потому что работа у нее такая. Она всех в ведомости отмечает. Но мой вид? Да еще «сегодня»? А может это тоже входит в ее работу? Отмечать вид. Может она галочку ставит, у такого-то сегодня вид: бодрый, нейтральный, усталый, похмельный… нужное подчеркнуть.

Хватит загоняться. Девушка проявила ко мне интерес. Может от скуки, может из простой вежливости. Это мой шанс. Начинаю накачивать сам себя, как тренер боксера перед двенадцатым раундом: «Так, Витя. Хватай чертовую посудину и переходи за ее столик. Ты сможешь. Я в тебя верю. Ты победишь. Виктор – значит победитель. Соберись размазня. Вперед. Пошел, пошел».

Я уже почти решился. Я даже сжал чашку с кофе во взмокшей руке. Как в кафешку запрыгнул Жаба. В смысле, не тот, который зеленый и квакает. А еще один наш одногруппник. Я его так про себя называю. Ну вот похож он на жабу и все. Так вот, запрыгнул Жаба и сразу шасть к Алениному столику.

– Аленка, приветик, – квакает Жаба.

– Ой, здравствуй, – отвечает Алена и в один миг забывает про мое существование.

Я обломался. Я в тоске.

– Я слышал, твоему дедушке стало лучше, – Жаба растягивает в улыбке пасть так широко, что в нее блюдце можно просунуть.

– Да. Я так тебе благодарна, – тут же начинает разливаться Алена, – Если бы не ты… у меня просто слов нет… врачи говорят, прогнозы хорошие, можно будет оперировать.

Про это я слышал уже. В смысле про дедушку, который у Алены болеет. А у Жабы папашка – какой-то чиновник по медицинскому ведомству. Помог так сказать по-дружески устроить деда вне очереди.

– Ален, ну а что ты ко мне не заехала. Обещала ведь, – последние слова Жаба произносит с осуждением и смотрит на Алену как-то плотоядно, как жаба на бабочку.

– Ну…я… почти все свободное время провожу с дедушкой, – Алена сникает на глазах.

– Вот так значит! – Жаба сощурился нехорошо, – Я для тебя стараюсь. Из кожи вон лезу. И никакой благодарности, – Жаба осуществил некий телесный порыв, что вроде как готов обидеться и уйти.

– Ну зачем ты так, – спохватывается Алена, – Я все что угодно… я отработаю… в смысле заработаю.

– Пошли, – жестко говорит Жаба.

– Куда?

– Пошли давай, – еще требовательней говорит Жаба и хватает Алену за руку.

И они ушли, а я остался. Стою, пью кофе, и чувство от этого разговора у меня нехорошее. Поставил пустую чашку, надо возвращаться обратно. С минуты на минуту препод заявится, наш психолог с ладошками. Иду по опустевшему коридору, стьюденты уже разошлись по аудиториям. И тут потянул меня черт в тупиковую часть, заглянуть в лаборантскую.

Не знаю, почему ее так называют. Лабораторий у нас нет, лаборантов тоже нет, а лаборантская есть. Может с давних времен так повелось, я не вникал. Зато знаю, что у Алены есть ключи от лаборантской, там она обычно с бумагами занимается. Подхожу к двери и понимаю, не заперто. Осторожно заглядываю. В комнате пусто, но рядом еще одна смежная комнатенка, из нее доносятся голоса.

– Тебе, Алена, у дедушкиной постели сидеть не обязательно, – слышу жесткий Жабин голос, – Если хочешь, чтобы с дедом было все хорошо, тебе мою постельку греть придется. Или мы друг друга не поняли?

О как. Значит не показалось мне, что Жаба на Алену слюни пускает. На цыпочках захожу внутрь и заглядываю краем глаза в смежную комнатенку. Жаба сидит на столе, свои слоновьи ноги на два стула поставил, а Алена стоит перед ним между этих стульев как школьница перед завучем.

– Но как… – лопочет Алена, –…ведь нельзя же так.

– Заткнись сучка, – вызверился Жаба, – Хватит мне морали. Или ты делаешь мне сейчас хорошо, или дедушка твой вылетит из клиники.

Алена стоит ко мне спиной, лица ее я не вижу, но что она сейчас глотает слезы я и так понимаю. Алена встает на колени перед сидящим на столе Жабой, и тот неторопливо расстегивает ширинку. Жаба начинает громко дышать.

– Ну что замерла, сука. Сосать, – приказывает он.

Вот что люди за твари такие, а? И что мне делать теперь? Я могу конечно зайти и охерачить этому Жабе. Да так, чтоб с копыт. А что с Алениным дедом после этого будет? Вот то-то. У меня от злости блестящие мурашки перед глазами забегали. А тут еще Жаба схватил Алену за волосы и давай тащить ее голову себе в промежность. Алена уперлась руками в стол, бормочет что-то. Просит, умоляет. Но Жаба от возбуждения только шипит как змея. И тут светящиеся мурашки перед взором моим сложились в четкую надпись:

Внимание. Человечество зачислено в игровой реестр. Базы данных загружены. Приятной игры.

Это что? От перенапряга крыша съехала? Моргаю, но надпись устойчива. Здравствуй попаданство. Книжки мы читали, кино мы смотрели, но к такому повороту судьбы не готовились. Это очень странное ощущение: наличие интерфейса при отсутствии монитора. Чувствую себя киборгом. Но принцип работы с интерфейсом вполне обычный. Я практически в миг сообразил, как свернуть надпись, но тут же выскочила новая:

Внимание. Начинается первая волна инфицирования. У вас есть бонусные пять минут. Убейте зомби, чтоб получить приз.

И тут Жаба начал преображаться. Харя посинела, изо рта пена пошла, белки налились кровью. Да он же в зомби превращается! И главное, тварь такая, продолжает тянуть Алену за волосы. Над Жабой появилась всплывающая подсказка: зомби ур 1. Над Аленой тоже: абориген ур 1. Я судорожно выдохнул. Ну все, долой тормоза. Погнали.

Заскочил в комнатенку. Выдернул у Жабы из-под ноги стул. Поднял над головой для лучшего размаху и саданул Жабе по башке. Хорошо саданул, кожу рассекло, но Жаба не упокоился: нанесен урон 37 ед (осталось 63 ед). Саданул еще раз: урон 33 (ост. 30 ед.) Жаба отпустил Алену и потянул ко мне лапы с посиневшими ногтями. Я ударил в третий раз. Стул сломался. Жаба повалился навзничь на стол.

Поздравляем, получен опыт. Ваш статус «абориген» изменен на статус «игрок». Получите добычу. Ваш прогресс отображен в системной вкладке.

Я свернул интерфейс, сейчас не до прогресса. Бросился к Алене. Ее бьет крупной дрожью. Обхватил ладонями ее лицо.

– Все хорошо. Алена, слышишь меня? Все в порядке.

– Что? – в ее глазах ужас и боль.

Так. Надо хоть водички ей дать. Осмотрелся. В углу на столике чайник. Подскочил, взял его в руку, там булькнуло. Вода есть. Налил воды в кружку. Дал Алене. Клацая зубами о фарфор, начала пить. Уже лучше. Я что-то безостановочно говорю, пытаюсь успокоить. Перед глазами опять возникла надпись:

До окончания призового времени осталась одна минута. Если не успеете забрать добычу, она исчезнет.

Черт. Добыча – это святое. Только как добыть добычу? Неопрятное мертвое тело с разбитой башкой лежит на столе. Ноги раздвинуты, штаны расстегнуты, обнажая растительность на лобке. Жесть. Запахнул брезгливо край рубахи, чтоб прикрыть непотребство и, видимо, от моего прикосновения игровая механика сочла, что нужное действие выполнено.

Получена добыча: куб системного оружия.

Ничего не понял. Полез в интерфейс, порадовавший меня появлением вкладки инвентаря. В инвентаре действительно находится кубик. Дал команду извлечь, и куб появился в руке.

Вы можете одноразово преобразовать куб в любое колющее, режущее, рубящее оружие. Выбирайте вдумчиво. Вид оружия останется неизменным.

Что-то непросто с этим кубиком. Алена меня отвлекла и куб пришлось упрятать обратно в инвентарь. Вцепилась мне в руку.

– Что это? Что это было? – в глаза возвращается осмысленность, но она еще явно не в себе, указывает на стол, где только что лежало тело упокоенного Жабы-зомби. Теперь тело рассыпалось, превращаясь в черный мелкий песок. Пара мгновений и все, даже черный песок истаял. Будто и не было никакой Жабы.

– Алена, – стараюсь говорить мягко, – Похоже, мир изменился. Жаба превратился в зомби. Упокоенное зомби саморастворилось, как картинка из пикселей.

– Я не понимаю, – говорит мне Алена с упреком.

Еще бы. Только что случился зомбиапокалипсис. Я тоже ни черта не понимаю. Но мне перед Аленой показывать непонимание и растерянность никак нельзя. Два растерянных в одном месте могут глупостей наделать.

– Слушай, – пытаюсь перевести случившееся в юморную плоскость, – Если ты приобрела акции похоронного бюро, их надо срочно продавать.

– Почему? – спрашивает Алена, и в глазах мелькнуло доверчивое любопытство.

– Потому что умерший человек превращается в зомби. А упокоенный зомби растворяется, будто он виртуальный. Профессия гробовщика только что перестала существовать.

– Виктор, ты ведь спас меня, да?

Неужели… до нее доходить начало… однако я ничего не отвечаю. Она ж не дура, а это довольно простое умозаключение: Жаба – зомби – Виктор – стул – спасенная Алена. Помогаю ей подняться на ноги. Алена встает, но ее из своих рук не выпускаю. А что? Вдруг она не вполне в себя пришла, вдруг ей понадобится моя сильная рука для поддержки?

Глава 2

Алена смотрит на меня распахнутыми глазами, даже губы чуть приотворила. Я, не будь дураком, притянул ее к себе и свои губы приблизил. Я не пытался целовать ее первым. Я с пониманием, то должна быть ее инициатива. И она это сделала. Ее губы соприкоснулись с моими. Я прижал ее к себе еще сильнее, я хочу, чтоб этот поцелуй не закончился никогда. Но Алена отстранилась, а я удерживать не стал. Я ж не Жаба.

– Все-таки это странно. Не могу в это поверить, – и вид у Алены беспомощный.

– Алена, – говорю осторожно, – Ты сама все видела.

Я замолкаю. Разжевывать очевидное – дело неполезное. Не надо потакать детскому желанию взрослого человека задавать дурные вопросы: почему трава зеленая и откуда ветер дует. Девушка привыкнет, так и останется беспомощной. Должна принять мир таким какой он есть, и сама искать ответы на свои вопросы. А Алена – все-таки умница. Задумалась. Не иначе начала перебирать в памяти только что прошедшие события. И на мою голову все вспомнила.

– Так ты что? – говорит возмущенно, – Подглядывал? Ты ведь уже тогда здесь был, когда она… она… ты – извращенец!

Алена решительно развернулась на каблучках и кинулась из лаборантской. Ну вот куда она? Я только что назвал ее умницей? Ох, я поторопился… и главное, оказывается, извращенец – это я. Ну спасибо. Выскакиваю следом. Коридор, на удивление, пуст. Только Алена отстукивает каблучками по полу сердитый ритм, удаляясь быстрым шагом. Я припустил за ней.

– Алена, ну куда ты? Ты хоть понимаешь, как это опасно? – пытаюсь втолковать на ходу, но Алена неумолима.

– На лекцию, – говорит ледяным голосом, – Я надеюсь, Виктор, на твою порядочность. Что ты не станешь рассказывать одногруппникам о том, что произошло.

А вот это сейчас было очень обидно. Вот и все. Благодарного чувства хватило ровно на один краткий поцелуй. Снежная принцесса снова идет на лекцию.

– Подожди, Алена. Давай я первый туда загляну. Там все что угодно…

Но Алена сама решительно рванула на себя ручку кабинетной двери и зашла в аудиторию. Дьявол! Предчувствуя беду, заскакиваю следом и… ничего. Препод на своем месте вещает и ладошки показывает. Вся группа, кроме Жабы конечно, внимает со тщанием. Да уж. Если бы здесь сейчас сидела заодно и Жаба, я бы сам побежал в дурку сдаваться. А раз Жабы нет, называть себя сумасшедшим пока рано.

Извинившись за опоздание проходим на места. Но тут уж я непреклонен. Хватаю Алену за локоть и тащу к «своей» последней парте в крайнем ряду у окна. Парты у нас обычные двуместные. Заталкиваю Алену вглубь поближе к окну и с краю сажусь сам. Начинаю осматриваться, как солдат из окопа. Я что, единственный, кто интерфейс получил? Вижу на лицах все ту же коровью безмятежность. Хотя не у всех. Многие втихаря ширкают по экранчикам. А это уже тревожный знак. Обычно на время лекции ширканье существенно затихает.

Приподнимаюсь немного со стула и заглядываю через плечо соседу спереди. Тот задержал в неподвижности свой рабочий, в смысле ширкающий, палец, уставился в монитор смарта. Приглядываюсь к тегу: «Зомбак в метро. Уникальные кадры. Онлайн трансляция». На зомбака в метро передний сосед смотрел недолго, секунд пять всего… и дальше пальцем по экрану: ширк – картинка, ширк – другая…

Ну не дебилы они, а? Поди сами и наширкали уже своим коллективным разумом дыру в параллельное пространство, откуда на нас теперь зомбо-инфекцию заливают. А им хоть бы что.

И как это понимать в целом? Может первая волна инфицирования, как мне интерфейс ее обозначил, затронула совсем немного людей. Возможно в нашем универе одна только Жаба в зомби превратилась. Но если у сограждан моих при виде зомби срабатывает один единственный рефлекс: начинать снимать его на камеру и в сеть выкладывать, то очень скоро объектов для съемки станет больше чем снимающих.

А ведь если была первая волна, значит будет и вторая… Замечаю боковым зрением, что Алена тоже смартфон достала. Не ширкает правда, вертит в пальцах, будто решает что-то.

– Алена, ты чего? – спрашиваю шепотом.

– Вить, ты извини, я… вспылила… наговорила тебе… – о как! Зачатки совести все-таки у принцессы имеются. Я теперь даже не Виктор, а Витя.

– Норм, – бодро киваю, мол не парься, в стрессе всякое бывает.

– Как думаешь, – Алена в задумчивости слегка, но очень сексуально прикусывает краешек нижней губы, – Может нам надо сообщить в полицию?

Так. Спокойно Виктор. Она девушка. Она реалий жизни не знает. Ее так научили, что полиция – это такая добрая кавалерия, которая прискачет и все разрулит. Она поди-ка о полиции только по сериалам судить способна. А хотя… чего я парюсь. Менты даже дело завести не смогут. Нету тела, нету и дела. С другой стороны, у Жабы папашка – большая шишка. Он на ментов запросто надавит. Но я говорю:

– Смотри сама, Алена, – изображаю этакую рассудительность, – Может и надо. Только… – многозначительно замолкаю.

– Что только? – Алена на уловку попалась и напряглась.

– Только ведь придется рассказывать все…

– В каком смысле?

– В прямом. Как вы там с Жабой оказались, о чем говорили, что делали… ну ты поняла.

Она конечно поняла. Она махом сообразила, что ей придется пускающему слюни ментовскому следаку в подробностях сообщать, как она на коленях перед Жабой стояла, когда тот пыталась ее шантажом склонить к оральному сексу. К моему облегчению Алена включила заднюю и смарт свой убрала. Вот и чудно. Нам еще с ментами проблем не хватало. И тут опять выползает сообщение:

Внимание, через десять минут пройдет вторая волна инфицирования. Будьте готовы. Призовое время составит пятнадцать минут.

Приплыли. По-хорошему, надо выдергивать Алену отсюда, как дед репку, и тащить хоть даже силком.

– Тикать надо немедленно, – говорю с мольбой в голосе, но Алена только мотает отрицательно головой.

У нее похоже тоже начал открываться интерфейс. Смотрит прямо перед собой, даже рукой перед глазами поводит, будто пытается отогнать тех светящихся мушек, что очень скоро сложатся в строчки текста. Оглядываюсь вокруг. Теперь уже явно пол группы глюки ловит. Никто по экранчикам больше не ширкает, и меня это в кои-то веки напрягло. Не врет система, через десять минут здесь начнется нехорошее.

Украдкой достаю из инвентаря полученный мной за упокоение Жабы призовой куб системного оружия. Насколько помню, могу преобразовать его в любое колюще-режущее, но единоразово. Изменить будет уже нельзя. Открываю описание. Список возможных вариантов прилагается. Хороший список с картинками и размерами. И очень длинный. Он гад, по-моему, бесконечный даже.

Любой холодняк ближнего боя, какой изготавливала рука человека здесь представлен. Начиная с условной палки-копалки и далее по мере усовершенствования ближе к современности. Мотаю в конец списка, зараза, что ж так медленно перемотка работает. Вот доматываю до более-менее приличного. Пошли мечи, алебарды, копья и прочее.

Отдельно глаза мозолит японский меч. Система подсвечивает его и постоянно подсовывает, как предмет повышенной популярности. Сука, и здесь рекламных спойлеров напихали. А на кой мне этот двуручник? Только потому, что его в кино любят показывать? Лесом идите. Мотаю дальше и практически в конце списка нахожу казачью шашку. Чуть ниже ее последнюю модификацию, шашку красноармейскую, когда качество металла позволило сделать не скругленное, как в белой армии, а нормальное острие, позволяющее наносить колющий удар.

Нет. Я меча в жизни в руках не держал. Разве только с топором обращаться доводилось. И дрова колол, и сруб рубил. Кое-какой навык и чутье на удар имеется. Основное отличие шашки, как бы это по-простому объяснить… на рукояти есть такой зацепчик для ладони, гусек называется. Этот гусек позволяет добавить в удар вращательного ускорения.

Цепляясь гуськом за ладонь, скорее за мизинец даже, шашка движется не просто сверху вниз, а еще как бы проворачивается вокруг мизинца. Вот это дополнительное вращательное ускорение и позволяло с одной руки разваливать тело от шеи до жопы.

Может я ошибаюсь, строить из себя знатока не собираюсь. Но понял так, что это сделало шашку вершиной всего рубящего и режущего. Ибо шашка была последним основным холодняком на армейском вооружении, пока его полностью не вытеснил огнестрел.

Смахивая со лба пот, жму на кнопку. Система, будто в издевку начинает осторожничать и требовать подтверждения. Мол не ошибся ли я, мол хорошо ли подумал. Жму повторно на кнопку, поторапливаю мысленно, а сам слышу, что в аудитории уже пошла нездоровая движуха. Десять минут на подготовку пролетели, как шашка у виска.

А шашка мне досталась еще и в ножнах. На кой мне ножны, когда есть инвентарь, я не знаю. Вытаскиваю ее из ножен, облегченно выдыхаю. Увесистая железяка как-то сразу добавляет уверенности. Поднимаю голову и… кто бы сомневался. Первым кандидатом в зомбаки оказался препод-ладошечник.

Вон уже и пена изо рта, и посинел как утопленник. Мне вроде пора кидаться на препода с шашкой наголо, пока тот не покусал кого, но, извините мне мой цинизм. Меня тогда посчитают маньяком кровожадным. Алена вон и та косо смотрит на меня и на мою шашку. Пущай одногруппнички мои, сначала насладятся съемками и в сеть выложат. А я с места не сдвинусь, пока препод нутро свое упыриное не проявит.

Препод уговаривать себя не заставил. Над его головой всплыла системная подсказка: зомби ур1., и он вцепился зубами в руку сидящего на первой парте Плюшика. Ну вот такая у меня ассоциация с плюшевой игрушкой. Не по именам же мне их запоминать.

Плюшик заверещал и задергался. Пока ему относительно везло, ткань у пиджачка оказалась крепкая, зомби его руку не столько грыз, сколько жевал. Но кровь на рукаве уже проступила. Мне пора действовать. Кидаю последний взгляд на одногруппников. Мужская половина повскакала с места и снимает на смарты, как зомби жует руку Плюшика.

Женская половина, тоже повскакала и визжит… и при этом тоже снимает на смарты. Ненавижу уродов. Встаю, взвешиваю шашку в руке. Подхожу, замахиваюсь… удар. Голова зомби покатилась под стол, а Плюшику повторно повезло, что каким-то чудом вместе с башкой зомби я ему пожеванную руку не отрубил. Шашка – это вещь. А ведь навык у меня нулевой пока. Руку набью, тоже буду от плеча до жопы зомбаков разваливать.

Ничем больше не сдерживаемый Плюшик вскакивает и бежит в конец аудитории, не переставая визжать. Отрубленная башка зомби прокатывается под столами и утыкается в ногу нашего Красавчика. Ну не помню я этих уродов по именам, а главное не хочу запоминать. А Красавчик – он, потому что весь из себя строит звезду, бабы на него вешаются и вообще, он какой-то неописуемо завидный жених. Мажор среди мажоров. Королевский экземпляр. Извините, на газу или на нефти работает его супермажорство, я не знаю.

– А мне выпал приз, – радостно восклицает Красавчик, разглядывая… ага, именно ту самую японскую дрянь, катану или как там ее правильно.

Вот я не удивился даже. Эти мажорчики прямо из материнской утробы выползают в распашонках от Версачи. Им с рождения удачу лопатами нагребают. Красавчику даже пальцем пошевелить не пришлось, чтоб моя законная награда с убитого зомби, сама ему в руки упала.

Ну а я удовлетворяюсь системным сообщением о получении опыта. Смотрю, еще один одногруппник пошел фонтанировать пеной как огнетушитель. Перебегаю в первый ряд, тот который ближе выходу. Подскакиваю, дожидаюсь всплывшей системки: зомби ур1 и срубаю ему башку. На этот раз в удар вложился экономней. Голова укатилась недалеко. Упала на колени его соседа. Здоровенного ширококостного парня, прозванного мною Троллем. У этого папашка, не иначе, прежде чем стать респектабельным бизнесменом, в девяностые годы людей убивал. А Тролль телосложением в папу пошел.

Тролль расплылся в улыбке. Ему тоже моими стараниями приз выпал. Молот на длинной рукояти. Походу, система призы свои под личность получателя очень четко подстраивает. Молот Тролля, считай так же органичен и естественен, как и молот Тора. Ну а Красавчику с чем еще понтоваться, если не с «ипонской» катаной?

В том же первом ряду в зомби обратилась девица, и главное незаметно так обратилась. Если шла у нее ртом пена, то змеюка хитрая смогла как-то пену эту выпустить незаметно. Змея – она даже в зомби змея. И вцепилась в шею своей соседке. А Красавчик и Тролль оказались ребятами сметливыми. А, впрочем, чего бы мне сомневаться? Ринулись к тем девкам, Красавчик своей катаной зарубил змеюку, с двух ударов, кстати, а Тролль, обождав самую малость, пока соседка с перекушенным горлом обернется на зомби, опустил на башку ей свой молот, и вторым ударом добил.

Они ж ребята предприимчивые. Они ж сообразительные. Ловить возможности учатся с молоком матери. Даже те, кто сейчас визжит от ужаса, не сомневаюсь, адаптируются влет. Быстро сообразят, что зомби – это не только смертельная опасность, но и ценнейший ресурс для прокачки и источник добычи. В моей группе все такие, разве только Алена не такая, да и та равняется на лидеров и стремится к «вершинам пищевой цепи» …

Пока я качал головой от удивления тем, как быстро Красавчик и Тролль вникли в ситуацию и втянулись в игру, взяв с упокоенных девок еще по одному трофею, пропустил новообращенного. Того самого соседа спереди. Черт возьми, его от Алены единственная парта отделяет, а я на другом конце аудитории. Но тот, видимо, на запах крови потянулся к Плюшику.

Плюшик, сука, только-только свою сирену вырубил, как опять заголосил, заскочил на мою последнюю парту с резвостью, какой от него ни в жизнь не ожидаешь. Дальше, гнида такая, перескочил с парты на подоконник, оказавшись у Алены за спиной, и толкнул ногой ее в спину прямо на нового зомби. У меня в глазах помутилось от ужаса, я вскакиваю на парту второго ряда, два прыжка через людские головы и вот я на расстоянии удара. Отсекаю зомби башку с плеч и бросаюсь к Алене.

– Алена, ты жива?

Алена жива. Только рубашка на плече разорвана и кровит. Холодея от нехорошего предчувствия, всматриваюсь в ее системку: «абориген ур.1 заражен. До обращения в зомби осталось 10 мин». Поднимаю глаза на Плюшика, и в моих глазах тот безошибочно читает жажду убийства. Плюшик тут же заткнулся, верещать перестал, притворившись растением на подоконнике, потом сполз с него медленно и, как-то виновато улыбаясь, подобрал отрубленную голову последнего зомбака.

В руках у Плюшика голова истаивает, а вместо головы появляется трофейный флакончик. Над флакончиком системная справка: «вакцина». Пробка вылетает с хлопком и Плюшик в один глоток опрокидывает жидкость в себя. Смотрю на статус Плюшика: «игрок ур.1 инфицирован, выздоравливает. Полное восстановление организма через 10 мин.»

Видимо я на какое-то время контроль над собой утратил, а когда вернулась ко мне способность хоть немного ясно мыслить, обнаружил, что меня держали с двух сторон за руки Красавчик и Тролль, а Алена повисла якорем на моей шее, умоляя не убивать Плюшика. Сам Плюшик бледный, но сука, живой и здоровый забился под парту. А ведь время тикает. Смотрю на Аленину системку: время до обращения 8 мин.

– Все, – говорю, – Проехали. Пусть живет, паскуда. Не до него сейчас.

Алена отцепляется. Красавчик с Троллем тоже меня отпускают. Беру Алену под локоток и веду из аудитории. Она в шоке, не сопротивляется, но дорогу мне заступает Красавчик.

– Слушай, как тебя, Виктор, вроде… – снисходит до меня Красавчик, – …она обратится скоро.

– А ну с дороги, уроды, – наставляю на Красавчика свою шашку, – Кто дернется, убью.

Глава 3

Красавчик пожимает плечами, мол мое дело предупредить, и отступает. Я выволакиваю Алену из аудитории и тащу в лаборантскую. Оставлять ее в аудитории с этими крокодилами я не рискну. Коридор по-прежнему пуст. Заталкиваю Алену внутрь пустой лаборантской, приказываю ждать и бросаюсь к ближайшей двери. Заперто.

Следующая дверь. Пустая комната. Следующая дверь. Полтора десятка зомбаков. Видать, не каждой группе удалось пережить вторую волну инфицирования. Здесь, похоже, вели съемку до последнего стьюдента. Папарацци, мать, беззаветно преданные делу. Полтора десятка – это многовато, но времени осталось меньше шести минут. Делаю вдох и захожу.

Впрочем, имея шашку в качестве весомого аргумента, не так это оказалось и сложно. Первоуровневые зомби оказались туповаты и медлительны. Замирали, утыкаясь в парты, запинались о стулья. Я скакал по столам, уворачиваясь от одних и рубя бошки другим. Чтоб забрать с зомби трофей, оказалось достаточно любого прикосновения, хоть ботинком.

Я, как машина смерти, отделял головы и топтался по упавшим телам, собирая призы. И призы все были не те. Предметы экипировки, две сумки, увеличивающие размер инвентаря. И ни разу ни одного флакона. Когда остался в кабинете один последний зомбак до меня дурака дошло.

Дошло, что надо было тащить Алену сюда, чтобы приз с упокоенного забирала именно она. Тогда бы и выпало то, что нужнее всего именно ей. Но бежать за Аленой уже поздно, меньше трех минут осталось. Я пошел навстречу ковыляющему ко мне зомби с полусожранной ногой и выставил перед собой левую руку.

– На, сука, жри, – говорю.

Зомбак вцепился мне в предплечье. «Внимание. Вы инфицированы. Если срочно не примите вакцину, через 10 минут погибнете» Рублю зомби голову и сжимаю в руке, наконец, флакон с вакциной. Все, теперь к Алене. В лаборантской тихо. Алена там, где я ее оставил. По ее телу прокатывают судороги, на лбу крупные капли испарины, она без сознания, но еще жива. Разжимаю ей зубы, вливаю жидкость из флакона, с надеждой всматриваюсь в системку: «игрок ур.1 инфицирован, выздоравливает. Полное восстановление организма через 10 мин.»

Одной проблемой меньше. Выдыхаю тяжко. От усталости качает, черные точки перед глазами, но для меня еще ничего не закончилось. Теперь осталось взять вакцину для себя. Ничего, у меня еще есть минут восемь. Успею.

И тут новое системное сообщение: «Внимание. До окончания призового времени осталось три минуты». Упс. Нет у меня восьми минут. Вываливаюсь из лаборантской в коридор и продолжаю забег по кабинетам. И как назло теперь попадаются либо пустые, либо с людьми, которые зомбаков своих сами упокоили.

Осталось меньше минуты. Открываю очередную дверь, даже не заметив, что это дверь в кабинет декана. Там один единственный мертвяк. Крупный, резкий и уровень его третий. Кого и сколько он успел сожрать, чтоб так прокачаться выяснять нет желания. Уходить и искать другого зомби нет времени.

Я и раньше заходить к декану в кабинет не боялся, а с шашкой в руке и подавно не побоюсь, – пытаюсь подбодрить себя и вхожу внутрь. Третий уровень оказался не только сильнее, но и разумнее. Не прет на меня, тупо выставив перед собой руки. Идет осторожно, будто зверь, даже порыкивает. Я шашку приподнял, но не слишком высоко, чтоб мертвяк в ней опасности раньше времени не разглядел. Мне тогда останется только направить, чтоб он как шашлык на шампур насадился.

И он насадился. Рванул на меня, я, как и задумал, шашку перед собой выставил. Только его это не упокоило: «урон 147 ед./ осталось 153 ед.» Я шашку из руки выпустил и отпрыгнул в сторону, да все равно не успел. Зомби клацнул зубами подрав мне теперь и правую руку. А я остался без шашки.

С железом в пузе зомбак уже не такой резвый, но и у меня только ножны остались. Хотя ножны тоже вещь увесистая. Я мечусь по кабинету, нарезая круги вокруг деканского массивного стола и уворачиваясь от зубов зомби. Попутно успеваю выбивать из него ножнами как палкой каждым ударом по два-три десятка единиц его псевдожизни.

«До окончания призового времени осталось тридцать секунд». Я уже почти не убегаю, только уворачиваюсь и охаживаю ножнами: урон 25… урон 30… урон 17… Я действую рисково, но осторожничать – нет времени.

«До окончания призового времени осталось двадцать секунд». Да когда ж ты сдохнешь, думаю с отчаянием. Удар. Уворот, и клыки зомби смыкаются в считанных миллиметрах от моего бока. Еще удар. Есть. Спекся. Десять секунд осталось. Хватаю добычу. Вот он флакончик с противоядием. Хлопок отлетающей пробки ярко высвечивает ассоциацию с новым годом. «Ну, будем жить», – объявляю тост и выпиваю.

«Внимание: вас инфицировал носитель третьего уровня, вакцина первого уровня не сможет вывести весь яд. Если вы не примете более сильную вакцину, умрете через десять минут».

«Внимание: вторая волна инфицирования закончилась. Призовое время закончилось»

Ну вот и все. Отбегался. Сползаю тихонько по стеночке. Теперь я буду деканом в нашем зомби-универе.

«Внимание: вы получили второй уровень. Вы можете взять новую способность. Рекомендация: сопротивление ядам первого уровня. Принять?»

Конечно принять. Мля. Чтоб вас игроделов перекорежило. Я уже с жизнью простился. «Вы получили новую способность: сопротивление ядам 1. Организм полностью восстановится через 10 минут». Я прикрываю глаза. Все-таки поживу еще.

Сижу, кайфую, быть живым – это хорошо. Я только одно не понял. Способность называется «сопротивление ядам», а поборола она инфекцию. Это ж вроде разные вещи? Справка дала пояснение: «ошибочное разделение по видам поражения на химическое и биологическое основано на неверном понимании принципа жизни». О как. Понимай как хочешь… или не понимай… не парься, ты в игре.

Через десять минут пугающий до рвоты значок инфекции из интерфейса пропал. Я отдышался, отдохнул, восстановился. Можно возвращаться в лаборантскую. Все. Теперь Алена одним поцелуем не отделается. Лаборантскую запру изнутри и ключ в окно выкину. Отворяю помпезную деканскую дверь и высовываюсь в коридор.

В коридоре уже не так тихо и безлюдно. Вот кто-то перебежал из одной аудитории в другую, вот мелькнула чья-то спина в районе лестничного перехода. Вот открылась неподалеку дверь. В коридор вышел и направился в мою сторону крепкий парень с чеченской рыжей бородой. Улыбается чему-то и прямо на ходу отщелкивает из пистолета опустевший магазин.

Из ствола еще дымок идет, а он уже новый магазин вставил. И движения такие отработанные, чувствуется, этот парень магазины менять не сегодня научился. Я припоминаю, что во время боя с зомбаком слышал, будто шкафы падали. А по всему видно, не шкафы падали, то была стрельба. И что с того, что огнестрел в универ проносить нельзя? Парням с чеченской бородой можно. И попробуй возрази. Я – не дурак. Возражать не собираюсь. Даже наоборот, отступаю от греха вглубь кабинета. Но парень, проходя мимо, расплывается в улыбке.

– Как ты, брат? – спрашивает меня, одобрительно косясь на мою шашку.

– Ничего, – говорю, – Потихоньку.

– И правилно, что потихонку, – одобряет носитель чеченской бороды, и судя по тому, что мягкого знака в произношении он не приемлет, он и впрямь кавказец, а вот чечен он или нет, не знаю. Я на Кавказе не бывал. В говоре кавказских народов не разбираюсь. Одно только, по его довольной улыбке понимаю, парень попал в стихию, которая ему близка и понятна. Кому война, а кому мать родна.

Дожидаюсь на всякий случай, пока не стихнут шаги кавказца, и осторожно выхожу в коридор. Шашку в инвентарь не убираю, если уж с пистолетом можно ходить свободно, то чем хуже шашка? Заруливаю в тупичок и вваливаюсь в лаборантскую. Я на месте. Губы сами собой расплываются. Алена, встречай, прибыл твой дважды спаситель. Захожу в лаборантскую, даже не пытаясь удерживать счастливую улыбку. Я спас Алену. Я сам чудом спасся. Теперь пусть весь мир подождет.

– Алена, – выдыхаю счастливо, – Я вернулся.

В первой комнате Алены нет. Заглядываю в смежную комнатенку. Там тоже Алены нет. Да что ж такое-то? Что случилось? На столе записка: «Виктор. Я очнулась, а тебя нет. За мной зашли ребята из группы. Приходи в нашу аудиторию. Я буду там с ребятами. Алена».

Конечно, я догадываюсь, как дело было. Два новоявленных зомби-нагибатора Красавчик и Тролль увидели системку об окончании второй волны заражения, осмелели и пошли на разведку. В лаборантской обнаружили только что очнувшуюся перепуганную Алену и уговорили уйти с ними.

Я другого не понимаю. Как Алена согласилась пойти с этими упырями? Она же не слепая, должна была видеть, что они на нее как на мясо смотрели. Или она не заметила, что они собирались тупо дождаться, когда она превратится в зомби и пустить на опыт и добычу как порося?

Первый порыв бежать и забирать Алену я в себе удержал. «Стоп, Витя. Алена – не домашнее животное, чтоб ты ее на веревочке водил. И ты ей не нянька, – делаю себе внушение, – у нее своя голова имеется. Бегать за девушками и трамваями – дело непродуктивное и бесперспективное».

Налил водички себе из чайника, попил, успокоился, присел на стульчик. Пора разобраться с моими характеристиками. Я ж как никак второй уровень взял. Вызываю интерфейс. Сперва мне попадается журнал событий, и глаз тут же цепляется за несоответствие. За первого зомби, упокоенную Жабу, я получил 10 опыта, за всех остальных только по 5. Если не считать последнего зомби, за него дали целых двадцать, но тот был третьего уровня.

Ответ нашелся в описании моей шашки. «Вы получили крайне редкое системное оружие. Продать, подарить, потерять, обменять невозможно. Ваше оружие забирает половину полученного вами опыта и развивается вместе с вами». О как! Достаю свою шашку, вызываю всплывающую подсказку.

Казачья шашка (системное оружие)

Уровень 2.

Особые качества: заточка.

Я хмурюсь и чешу макушку. А стоит оно вообще половины опыта? И насколько она острее стала?.. ладно уж. Обратно не отыграть. В конце концов, в этом хищном мире, как в той песне: только шашка казаку во степи подруга… так что нечо опыт зажимать. Будем вместе с шашкой прокачиваться. Она – моя напарница.

Дальше вызываю характеристики игрока:

Уровень 2. До следующего уровня: 10 из 200

Сила напряжения – 15

Взрывная (резкая) сила – 18

Выносливая сила – 13

Сила телесной крепости – 11

Свободных очков – 1

Способности: сопротивление ядам 1

А где ловкость? Что за непонятные характеристики? Полез разбираться, благо справка имеется и довольно подробная. Как выяснилось, ловкость вообще не является телесной характеристикой. Ловкость достигается наработкой и отточенностью образа действия. Как, к примеру, ловкость карточного фокусника. Его ловкость не в пальцах, там максимум – подвижность суставов, не более. Ловкость в том, что он отработал нужные движения до того совершенства, что глаз зрителя их не замечает. Наработанный образ действия – епархия разума и к телу отношения не имеет.

На самом деле то, что в играх и книгах принято называть телесной характеристикой по имени ловкость – всего лишь резкость движения. Вспомните боксера легковеса. Его удар стремителен, как бросок кобры. Вот это и есть воплощенная взрывная или «резкая» Сила. А теперь представьте бодибилдера, который отжимает от груди штангу. Так проявляет себя Сила напряжения. Тощий марафонец, способный чесать бегом без остановки 40 км – сплошная выносливая Сила. Ну и здоровяк, про которого скажут: такого об «асфальт не перешибешь» – это Сила телесной крепости.

Хорошо. С силами вроде уяснил. А мне что прокачивать? Армреслингом с зомбаками заниматься не собираюсь. Выносливости хватает пока, хотя недавний забег по кабинетам вымотал чуть не до тошноты. Сила телесной крепости меня не спасет, если зомбак перегрызет мне глотку. Одним словом, все показатели важны по-своему, но для работы с шашкой взрывная или резкая сила в приоритете. В нее и вкладываю свободное очко. Она у меня, кстати, самая прошаренная.

Напоследок глянул в инвентарь. Я ж на добычу даже не посмотрел толком. А она должна быть вся призовая, и мне, по идее, очень нужная. Перечисляю по мере поступления: ботинки, штаны, куртка, шлем, похожий на мотоциклетный, перчатки, сумка, увеличивающая размер инвентаря на четыре ячейки, щитки на голени, щитки на предплечья, налокотники, наколенники, еще одна сумка на четыре ячейки и еще ботинки.

Прикидываю по числу. Все сходится. После Жабы, трех зомбаков обчистили одногруппники, последние два зомбака снабдили меня каждый флаконом противоядия. Получение двух сумок тоже понятно. Учитывая, что мой инвентарь содержит шесть ячеек и одна занята под шашку, после его заполнения получил сумку, а потом еще одну.

Но мне непонятно, зачем повторно выдали ботинки? Может они снашиваются быстро? Моим кроссовкам, к примеру, после таких забегов с сегодняшнего дня на свалке должны начать прогулы ставить. С другой стороны, ботиночки-то системные. Они ж не должны снашиваться. Или должны?

Или просто такой скудный ассортимент призов? Личное оружие, набор мотоциклиста, триста долларов на похороны… вперед боец, больше ты ни в чем не нуждаешься. А хотелось бы побольше: противоядий, да аптечек каких, да зелий всяких усиливающих. Где артефакты? Где колечки на плюс пять к силе? Где это все? Непорядок. Разрабы расслабились. Я даже на полном серьезе полез искать, можно ли отправить жалобу техподдержке. Вовремя одумался.

Свернул интерфейс. Хватит с меня пока теории и аналитики. Пора подумать о насущном. Чует моя… спина, что система троицу любит, и от третьей волны инфицирования человечество не отвертится. Выглянул из лаборантской, в коридоре оживлено почти как в обычный неапокалиптичный день. Не иначе со второй волной инфицирования универ уверенно справился.

Подхожу к нашей аудитории. У меня уже выработался правильный рефлекс. Прежде чем зайти в помещение, чуть приоткрой дверь, прислушайся, принюхайся и только потом нос засовывай. В группе по численному живому составу все вроде так, как было, когда я отсюда уходил. По условно немертвому составу – тоже. Зомбаков нет. Захожу внутрь, останавливаюсь в нерешительности.

Вот зачем я сюда приперся? Убедится, что с Аленой все в порядке? Так с ней все просто отлично. Вон она, оживленно беседует с Красавчиком. Красавчик оказывает Алене активные знаки внимания. Тролль рядом стоит, мычит что-то радостно в промежутках. Ему Алена тоже нравится. Еще бы вам уродам Алена не нравилась.

Это раньше вокруг вас красивые девчонки роями вились. Доступные по щелчку пальцев, не такие гордые, как Алена. А где они теперь ваши девочки? Может они уже неэстетично кушают с пола сырое мясо. Да пойди еще до них доберись. А Алена, вот она. К тому же после излечения от инфекции сменила статус аборигена на статус игрока. А системная справка четко выдала. Игрок к волнам инфицирования иммунен. Его только через укус заразить можно.

Плюшик кстати тоже теперь игрок. Он хоть и недоразумение ходячее, но недоразумение хитрое. Сообразил, паскудыш, цапнул отрубленную башку и свой шанс на трофей не упустил. И тоже вьется возле Красавчика и Тролля. А что? Он теперь тоже игрок. Он, сука, теперь тоже член клуба. Пусть живет пока. При Алене я его убивать не стану.

«Ладно, – думаю, – сейчас медленно досчитаю до трех, потом сделаю вид, будто вспомнил про важное дело, и выметаюсь отсюда к чертовой матери. Мне здесь делать нечего». Считать до трех не понадобилось. Алена меня увидела и бросилась ко мне с визгом.

– Витька, – ого! Уже Витька… и шепчет мне на ухо, – Я очнулась, тебя нет. Перепугалась. Черте-чо надумать успела! А ты живой, чертяка.

Все, я растаял как кусок масла на сковородке.

– Ален, – и смущаюсь как подросток, – Дойдем до лаборантской, а? Дело есть.

– Пойдем, – легко соглашается Алена и позволяет себя увести.

В лаборантской дверь запираю изнутри на замок. Алена, слегка склонив голову на бок, с любопытством наблюдает, как я выгружаю из инвентаря и складываю на столе набор мотоциклиста. Когда на свет божий извлекся лаковый шлем, Алена не выдерживает:

– Вить. Что это?

Глава 4

– Твоя новая одежда, – говорю, – Призовая. Отличные показатели защиты. Даже имеет антисептические свойства. Если получишь от зомбака неглубокую рану, сможет остановить инфекцию.

– А мне пойдет по размеру? – задает Алена неизменный женский вопрос.

– Это системны вещи. Под размер сами подстраиваются, – отвечаю, не моргнув глазом. Хотя, откуда мне знать про размеры? Исхожу из чисто игровой логики.

Алена берет короткую черную куртку в талию из мягкой кожи, придирчиво осматривает на вытянутых руках. Решается и надевает поверх своей белой рубашечки. Застегивает молнию. Куртка осаживается четко под ее фигуру. Выглядит идеально. Алена подходит к старому настенному зеркалу, крутится, разглядывая себя. Похоже, куртка ей понравилась, довольно улыбается.

Принимает задумчивый вид и подпирает рукой подбородок. Смотрит в отражение, что-то там для себя решает и принимает бесшабашный вид, упирая руки в бока. Что-то в виде бесшабашном ее не устраивает, и она, надломив бровку, принимает вид суровой недоступности, обхватывает себя руками за локти, поворачиваясь к зеркалу немного боком.

– Неплохо, – выдает Алена итоговый вердикт.

Я тихонько выдыхаю. Пусть будет «неплохо». Лишь бы согласилась переодеться. А то ее сексуальная юбочка в обтяжку в текущей суровой реальности зомби апокалипсиса совсем не годится.

– А это что?

– Штаны, – говорю, протягиваю кожаные штаны.

– Носить кожаные штаны – моветон, – пеняет мне Алена.

– Теперь уже не моветон, а жизненная необходимость, – парирую я – Уверен, с сегодняшнего дня кожаные штаны возвращаются в моду.

– М-да? – Алена не торопится поверить мне на слово, но после некоторого колебания все же соглашается, – Хорошо.

После этих слов Алена расстегивает молнию на юбке. Юбка падает к ее ногам. Моя нижняя челюсть поехала вниз как кабинка лифта, тупо пялюсь на ее совершенные ноги, стараясь не поднимать взгляда до уровня открывшейся взору узкой полоски белых трусиков.

– Вить. Ты чего замер? – Алена переступает через упавшую к ногам юбочку, – Поможешь надеть? – и поясняет, – Штанины узкие.

Я опускаюсь на колени и своими руками!.. снимаю с ее ног туфельки и помогаю натянуть на ножки кожаные штаны. Штанины действительно узкие. Алена! Что ты со мной делаешь? Куда мне девать мой стояк? Я ж теперь так и буду перед ней на коленях стоять, пока напряжение не спадет. А если она не прекратит крутить перед зеркалом попкой, обтянутой в черную кожу новых штанов, напряжение не спадет никогда.

Пока надевал ей на ноги и застегивал ботинки немножко попустило. Но не полностью. Далеко не полностью. А Алена, чертовка такая, похоже затруднения мои считывает прекрасно. Тут социальную психологию изучать не надо, на моих пылающих ушах и так все написано.

– Вить. Ты долго там возиться еще будешь? Забыл, как шнурки завязывать? – и треплет мою макушку, игриво так, глядя сверху вниз, как я вожусь с застежками ее ботинок.

– Тут на липучке, – бурчу я, но все-таки поднимаюсь.

Алена подшагивает ко мне вплотную и одаривает долгим поцелуем. Я прижимаю ее к себе и чувствую, как ее бедро прижалось к моему… ну скажем тоже бедру. Она тоже это чувствует. Ей вдруг становится смешно, прыскает, отнимая свои губы от моих губ.

– Какие вы все мужики, дураки, – делает ни с того ни с сего безапелляционное заявление, – Вить… на будущее… если девушка просит парня помочь ей что-то надеть, она вполне возможно подразумевает обратное…

«А что, так можно было? – я офигеваю, – мне так-то не трудно ее прямо сейчас раздеть, а потом помочь одеться еще раз». Но Алена уже вернула прежнюю серьезность «снежной принцессы».

– Вить. Давай не сейчас. Не хочу, чтоб это случилось на дурацком неудобном столе.

Киваю нехотя. Мне вот лично пофигу на чем бы «это» случилось. Но я понимаю. Девушкам важен антураж. Вздыхаю. В ближайшее время двуспальной кровати с балдахином нам точно не попадется. Снова опускаюсь на колено, нужно еще приладить ей наголенники, наколенники… Алена пытается сопротивляться. Наколенники, по ее мнению, ей «не идут», но я непреклонен. Разрешил только шлем убрать в инвентарь, взяв обещание, что наденет при малейшей опасности.

Наличие инвентаря повергло Алену в веселый шок. Она несколько раз подряд убирала в свой инвентарь и извлекала обратно шлем. При этом хохотала, будто это какой-то смешной фокус. Даже я хмыкал, глядя на нее. А что. Мне только приятно, что Алена еще способна радоваться.

– Вить, – Алена наигралась и окончательно упрятала шлем в инвентарь, – Пойдем обратно?

– Подожди. Я как раз об этом хотел… Алена, я этим людям не доверяю. Совсем не доверяю.

– Но Витя…

– Обожди, Ален. Или ты забыла, как Плюшик тебя в спину задним копытом своим толкнул прямо на зомби, чтоб только шкурку свою плюшевую спасти? Так вот. Остальные точно такие же. Они, не раздумывая, тобой пожертвуют.

– Вить, я понимаю. Но выживать надо группой. Человечество так выживало всегда. Поверь. Я историю хорошо знаю.

Вот что мне с ней делать? Она ж дитя наивное. Стою хмурюсь. Не умею я речи толкать убедительно.

– Вить, ты меня спас сегодня дважды. Я не могу слов подобрать, не знаю, как выразить благодарность. Но, пожалуйста… пойдем, а?

И я позволил себя увести. Скажете: размазня и подкаблучник? Со стороны легко судить. А что мне было делать? Держать Алену здесь в лаборантской? Чтоб она сидела одна одинешенька и тряслась от страха, пока я прокачкой занимаюсь и доблестно крошу зомбаков? А если сдохну? Вот то-то.

Подойдя с Аленой к двери кабинета, услышал характерный треск разматываемого скотча. А в наше отсутствие одногруппнички без дела не сидят. Заходим в аудиторию. Все парты переставлены, сдвинуты к дальней стене и составлены одна на другую в два яруса. Получилась что-то вроде загончика-загородки. А что, мысль дельная. От зомбаков отбиваться из-за баррикады удобнее.

На освободившемся просторе на расставленных в круг стульях сидят наши «аборигены», в отличие от Красавчика, Тролля и Плюшика, получивших статус игроков. Игроки на стульчиках не сидят. Они приматывают скотчем к стульям наших аборигенов. Вид имеют занятой да важный.

– Что здесь происходит? – громко с порога вопрошает Алена.

Я-то и сам уже понял, что происходит. Но пусть, думаю, сами Алене это объясняют, пусть проявят лишний раз свое геноцидное нутро.

– Скоро будет третья волна инфицирования, – охотно поясняет Алене Красавчик, – Все, кто имеет статус «абориген» подвержены риску превратиться в зомби.

– А когда будет эта волна? – не выдерживаю я, – Ты это знаешь, Красавчик? Сколько людям придется вот так сидеть привязанными?

– Здесь никто никого не принуждает, – веско отвечает Красавчик, – Некоторые отказались. Остались только те, кто понимает, это самый разумный способ обезопасить себя и товарищей.

Крыть мне нечем. Тем более, прав Красавчик. Это и впрямь лучший способ избежать лишних жертв. Но душа противится. Не по-людски это. Связать людей как овец перед закланием и ждать, кого из них можно будет пустить на очки опыта и добычу.

– Э-э, как там тебя… Виктор, вроде… – вступает в разговор Тролль. Молотом своим поигрывает, – …тебя здесь тоже силком никто не держит.

Демонстративно пропускаю слова Тролля мимо ушей. Но тут Алена явно решила принять сторону одногруппников.

– Вить. Они ведь правы, – и смотрит на меня чуть ли не осуждающе.

– Ладно, спорить не буду, – говорю, – Алена, будь здесь. Я схожу, посмотрю, что в универе творится.

Разворачиваюсь и выхожу из аудитории. Людей они, видите ли, решили скотчем примотать. Рационализаторы хреновы. А людям теперь ни отлить выйти, ни водички попить. Я сам не заметил, как обеспокоился судьбой связанных аборигенов. Решил смотаться до студенческой столовки. Может и впрямь добуду чего попить и пожрать.

Сбежал на первый этаж. Двери столовой распахнуты настежь. Перевернутые столы и стулья. На полу много мусора. Работников столовой не видать. Отдельные личности, к заведению общепита явно не имеющие отношения, тащат что-то из закромов. Да. Поздно я в столовку намылился. Чует мое сердце, ее уже обчистили.

На раздаче шаром покати. Заглядываю на кухню. Холодильники раскрыты. Все, кроме сырого мяса и овощей повытаскали, паразиты. Смотрю, на железном стеллаже на самом верху поднос, накрытый полотенцем. Не поленился, залез. Достал. Стопка бутербродов с сыром. Явно вчерашние, но мы не брезгливые. Бутеры отправились в мой инвентарь. Заняли всего две ячейки. Справка сообщила, что мелкие однотипные предметы можно пихать в одну ячейку по несколько штук. Ограничение: 5 кг веса или 20 предметов на одну ячейку. Ну хоть чем-то поживился.

Еще нашел полураздавленную коробку с пакетированным чаем. Прибрал и подумал, чай – это тема. А в лаборантской чайник имеется электрический. Надо будет забрать на обратном пути. В кране вода пока еще течет. Нашел пустую пластиковую пятилитровку. Набрал холодной воды. Войдет в инвентарь? Вошла.

Инвентарь мне все больше нравится своей практичностью. Вес вещей обнуляет. Сохранность продуктов – как в вечной мерзлоте. Таскай с собой хоть целый склад. Надо будет озаботится дополнительными ячейками. Прошелся по кухне еще раз, тщательно осматривая, что упустили загребливые ручонки предыдущих мародеров.

Нашел полпачки сахару. Сойдет. Полувыдавленный тюбик горчицы тоже забрал. В кулацком хозяйстве все сгодится. Вроде все. Можно уходить. Но тут глаз зацепился за дверь в подсобку. Подергал. Заперто. И заперто изнутри. Очень мне стало любопытно, что за хомяк там заперся. Постучал:

– Есть кто живой?

В подсобке кто-то завозился, но голос не подает. А кто у нас в последнее время не отличается разговорчивостью? Правильно. Зомби. Достал шашку. Высадил дверь ударом ноги. На меня поперло дородное тело в белом колпаке и фартуке. Зомби-повариха. Дал ей выйти из подсобки на оперативный достаточный для замаха простор и отсек шашкой голову. Уже привычно пнул тело ногой. Тело осыпалось черным песком и растворилось, а мне 5 единиц опыта и добыча.

Да какая добыча! Дама, видать, и при жизни была прижимиста и после нее таковой осталась. Системная сумка на двенадцать ячеек, заполненная ценным добром! Круг сыра, две палки копченой колбасы, хороший такой кусман мяса горячего копчения и едва початая бутылка вискаря. Я так-то непьющий, но сегодня сам бог велел.

В самой подсобке до полного счастья обнаружились пять буханок свежего хлеба. Только этих пяти хлебов мне и не хватало, чтоб накормить горемык одногруппников. Немного подумав, наполнил водой еще одну найденную здесь пятилитровку, закинул в инвентарь два десятка чайных чашек и ложек. В мойке нашелся очень старый, истончившийся от бесчисленных заточек хлеборезный нож. Теперь точно все. Только забегу в лаборантскую за чайником.

Ставшая почти родной аудитория встретила меня напряженной тишиной. Еще бы. Сидеть в неподвижности – это пытка. Попробуйте сами. Уже через пять минут начнет что-нибудь затекать, зудеть и чесаться. Только фиг. Не почешешься. А ведь от силы полчаса прошло. Сколько нашим аборигенам, к стульям примотанным, еще так сидеть? Красавчик руки в карманы засунул, ходит туда-сюда. Брови нахмурены. Он явно не ожидал, что людям будет так тяжко. Еще бы. Менеджеры душ человеческих, они такие. О возможных людских невзгодах думают в последнюю очередь.

Тролль и Плюшик рядом. Но изображать деловой и занятой вид им надоело. На парте рядом присели, позевывают. Им на людей вообще плевать. Только Алена пытается хоть как-то их успокоить. Присела на корточки перед девицей, льющей слезы в три ручья, и выслушивает ее нытье о том, что превращаться в зомби та не хочет.

– Алена, – говорю на ходу и прохожу в отгороженный партами загончик.

Алена, как мне кажется со вздохом облегчения, оставляет слезливую девицу и проходит следом.

– Чего, Вить? – спрашивает с потаенной надеждой в голосе.

Еще бы. В ее глазах я – решатель проблем и добытчик. Разочаровывать Алену не собираюсь. Выкладываю на парту добытые с зомби-поварихи деликатесы. Алена ахает. На ее «ах» тут же подтягиваются стряхнувшие сонливость Тролль и Плюшик. Тролль прет впереди как локомотив, Плюшик, памятуя мой недавний порыв его зарезать, мыкается за широкой троллевой спиной.

– Алена, – говорю подчеркнуто сухо, – Организуй пожалуйста горячий чай и бутерброды.

Глядя на выставленное великолепие, Алена дарит мне еще один, уже третий за этот день, поцелуй. При этом у меня такое ощущение, что за кусок горячекопченого мясца меня даже Тролль готов расцеловать. Ну нафиг. Благодарные поцелуи принимаю только от Алены.

Игроки, не исключая Красавчика, радостно засуетились. Рады отвлечься от царящей безнадеги и страха смерти. Нарезают бутеры, раскладывают по чашкам сахар и пакетики с чаем. Плюшик в каждую чашку нацеживает чайную ложку вискаря. Нормально, да? Вискарь я сам пить собирался. Но смолчал. Если Плюшик рассчитывает поднять аборигенам настроение одной ложкой виски, мешать благородному порыву не стану. Принесенный из лаборантской чайник наполнили водой, подключили к розетке. Апокалипсис еще силу не набрал, электричество пока не отрубило.

Аборигенов к стульям зачем-то примотали вместе с руками. Хотя понятно зачем. Чтоб меньше сопротивлялись, когда их убивать будут. Поэтому поить и кормить их приходится как грудных детей, поднося жратву и питье прямо ко рту. Впрочем, аборигены с чужих рук жрут и пьют охотно. У них это в крови, они ж мажоры. Рассыпаются в благодарностях перед подносящими. Что характерно, мне, кроме Алены, никто «спасибо» не сказал.

Ну да. Я ни чашечку, ни кусочек колбаски ко рту никому не подношу. Не сюсюкаю. Улыбок и слов одобрения от меня не дождешься. А то, что это я все притащил, как-то осталось незамеченным. Не любят меня одногруппники, впрочем, как и я их. Если б не Алена, мне бы и чаю никто не предложил. Она увидела, что я сижу нахохленный как снегирь на морозе. Притащила мне чай и бутеры.

– Витька, ты че смурной?

– Спасибо, – отхлебываю из чашки. Алена на меня внимание обратила, заботу проявила. Я уже никакой не смурной. Я вполне доволен жизнью.

– А то я не вижу, что ты сидишь как на иголках, – упрекает Алена.

Пожимаю плечами. Подмечено верно. Сидеть здесь мне неуютно. Тут и Красавчик ко мне подошел.

– Виктор, – говорит, – Спасибо тебе.

У меня сегодня день сюрпризов. Сам Красавчик снизошел благодарностью до подающего блюда официанта. Ну, или кого он там во мне видит в своей картине мира.

– Тебе действительно не обязательно здесь сидеть. Мы сами справимся, – добавляет со снисхождением.

Меня не то обозлило, что Красавчик выставляет меня этаким чистоплюем, не желающим марать руки в чужой крови. Хотя это явно не так. Я как никак взял второй уровень для меня и моей шашки. Меня обозлило, что Алена опять с Красавчиком согласна, опять она на его стороне.

– А я не сомневаюсь, что вы тут справитесь, – я вскочил, так и не допив чай, – Такие как ты, Красавчик, ребята расчетливые… такие всегда последними подыхают. Но имей ввиду. Если с Аленой что-то случится, прирежу и тебя и кодлу твою.

Вот чего я так обозлился? Очевидно, из-за Алены. Иду на выход, один из привязанных к стульям аборигенов сообщает своему соседу отчетливым шепотком:

– Этот Виктор – вообще отморозок.

– И не говори. Быдло – оно было и есть!

Нормально? Это я отморозок! Да и штырь с ними. Выхожу в коридор, здесь даже дышится легче. В голове малость светлеет, приходит мысль, надо себя чем-то занять. Вспоминаю, что хотел оценить обстановку в целом. Этим и займусь. Спускаюсь в фойе, приличных размеров такой зал с двумя гардеробами. Сентябрь нынче теплый, гардеробы закрыты, но в самом фойе народу много, шуму и гаму еще больше.

Глава 5

Всеобщее внимание толпы приковано к стоящему у запертой входной двери охраннику. Неужели охрана до сих пор службу тащит? Уважуха. Повара вон давно уже разбежались. Охранник пытается людей успокоить, донести до широких, но недалеких масс, что выходить на улицу – самоубийственно. Что только здесь удалось остановить зомби-пандемию благодаря погрупповой кабинето-изоляции. А на улице вся власть перешла к зомби.

– Разойдитесь по своим аудиториям, – надрывается охранник, – Оставаться здесь крайне опасно. Скоро начнется третья волна инфицирования…

Стьюденты голосу разума не внемлют. Громко требуют от охраны самую разную чушь: предоставить… обеспечить… вызвать: авто, броневик, вертолет, кавалерию… и при этом немедленно, а иначе… вы знаете, кто мой отец? М-да, а я еще недавно думал, что наши стьюденты все до единого влет адаптируются. Ошибался, конечно.

Узнаю кое-кого даже из своей группы. Ну да, на стульчиках в аудитории аборигенов я насчитал двенадцать человек. Плюс пятеро игроков вне стульчиков, включая меня. Значит еще восемь здесь митингуют. Перекрикивая остальных истерично визжит Кукла. Еще одна моя одногруппница.

Вы, наверно, уже догадываетесь, почему я прозвал ее «куклой». Внешность у нее кукольная. Ей и от природы великолепное тело досталось, так она еще леший знает, сколько бабла в «пластику» вбухала. Ходят слухи, что ей из всяких там порно-журналов приглашения шлют, а она отказывается. И я в это верю. Не, не потому, что высоко оцениваю ее моральные качества, а потому что ей это не надо. Деньги, слава и армия поклонников обоих полов у нее и без журналов имеется.

А теперь Кукла голосит, как избалованная девчонка… а собственно, почему «как», она и есть избалованная, только сегодня всем на нее плевать. Здесь каждый своей шкуркой дорожит. Ну что ж. Кто сказал, что первыми погибают самые смелые? Первыми погибают самые глупые. Протискиваюсь через толпу и подхожу к охраннику.

– На улице реально все так плохо? – спрашиваю.

Охранник собирался меня проигнорировать, но увидев мой статус и второй уровень, подобрел.

– Там полный пипец, – говорит, – Проспект забит машинами. Тротуары забиты машинами. И везде зомби. В машинах зомби. На улице зомби…

– Действительно, полный… – соглашаюсь и достаю из инвентаря пару подсохших бутеров с сыром, остальные деликатесы в группе оставил, – Будешь?

– О, спасибо, – обрадовался охранник. Тут же начал набивать рот. Оголодал, не иначе.

– А ты-то, – спрашиваю, – Что отсюда не уходишь?

– А-а… – охранник кинул злой взгляд на митингующих, – Если эти придурки дверь изнутри отопрут, представляешь, что будет?

Я понимаю конечно. Зомби сюда прорвутся. Здесь тоже наступит полный пипец.

– А когда третья волна пойдет… – уточняю, сам охранник подсвечен системкой как игрок второго уровня, но в такой толпе его никакая шашка не спасет, даже динамитная, – …сам понимаешь, вся эта толпа в зомби превратится. Ты здесь в ловушке окажешься.

Охранник молча кивает себе за спину. Ну да. Там у охраны своя будка. Толстое стекло и решетки. В ней запрется. Киваю ответно, мол «держись браток», и выбираюсь из толпы. Вроде происходящее здесь уяснил. Что дальше? Пройти по этажам? А смысл? Что там происходит, примерно и так знаю. Там все более-менее ровно. Все неадекваты стянулись сюда к выходу. А кроме того, что-то не дает мне так просто отсюда уйти. Поднимаюсь на несколько ступеней вверх по широкой парадной лестнице, разворачиваюсь, задумчиво смотрю с высоты на этот хаос в фойе.

Только что ведь мысль мелькала. Ах, да. Скоро эта толпа зомбированных придурков превратится в толпу придурковатых зомби. Зомби – это прокачка и добыча. И что я смогу? Ничего. Здесь в фойе мне ловить нечего. Но ведь зомби начнут разбредаться. Они на месте не стоят. А куда пойдут? Путей три: вверх по лестнице, в левое крыло или в правое.

Я решил сходить в левое. Просто потому что мужской туалет в левом. В общем, выбрал крыло, как нынче модно говорить, по гендерному признаку. Коридор сначала идет прямо, потом заворачивает направо. Этакий тупиковый аппендикс, где туалет и буквально пара-тройка совсем маленьких аудиторий. А что, зомби сюда дойдут не сразу, и, надеюсь, не всей толпой.

Рискованно? Конечно рискованно. Это ж первый этаж, тут даже в окно не выпрыгнешь, все окна решетками забраны. А если я хорошо подготовлюсь? Захожу в одну из аудиторий. В таких обычно проводят спецкурсы для малых групп. Десяток парт всего и чуть более массивный преподавательский стол. Стою задумчиво, прикидываю. Рисковать – не рисковать.

Жизнь, она конечно, одна, но третья волна тоже наверняка будет с призовым временем. А набрать на старте полезных вещей – дело архиважное. Тем более, что набор мотоциклиста Алене отдал. У меня только ботинки запасные остались. Снял кроссовки и обул системные ботинки. Удобно, прям по ноге сели. Решено, попробую что-то придумать.

Сперва передвинул с зубодробительным скрежетом преподавательский стол. Потом начал парты двигать. Потом ставить на парты второй ярус сверху. Задумка в том, чтобы выстроить нечто вроде узкого тамбура, чтоб зомби не толпой перли, а протискивались по одному, к преподскому столу, за которым буду стоят я, встречать их радушно и выставлять им в зачетки оценки, шашкой само-собой.

Вроде получилось неплохо. Пока стоял прикидывал, как можно еще усовершенствовать конструкцию, где еще подпереть оставшимися партами для придания ей крепости, в помещение заглянул патлатый стьюдент. Как бы еще не тот, что сегодня в кафешке столик для меня освободил.

– О, а ты чего тут делаешь? – вопрошает патлатый, засовывая в проем любопытную моську.

– Ремонт делать буду, – отвечаю, – Видишь, парты понаставил? Это чтоб до потолка дотянуться, любой ремонт, он с побелки потолка начинается.

– Ну не хочешь говорить и не надо, – стьюдент умелся и, по-моему, даже обиделся.

Да и хрен с ним. Каков вопрос, таков и ответ. Еще минут пятнадцать передвигал, снимал, поднимал обратно парты. Жаль нет ни гвоздей, ни скотча. Можно было бы придать дополнительную прочность. А кстати, скотч есть у Красавчика. Сходить что ли? Но тут выплывает сообщение:

Внимание: третья волна инфицирования начнется через десять минут. Призовое время составит двадцать минут.

Собственно, десяти минут вполне достаточно, чтоб добежать до групповой аудитории и вернуться. Но на обмотку скотчем времени уже не останется. Немного подумав, решил не суетиться. Принципиально скотч ничего не решит. Если зомбаки додумаются раскачивать и ломать мою конструкцию, то и скотч не поможет. А если не додумаются, то и бес скотча выдержит.

Присел «на дорожку». Считаю вдохи-выдохи. На таймер поглядываю. Время течет как смола. Но вот дождался… системка сообщает, что волна пошла. Жду минуту, жду вторую, понимаю, сидеть и тупо ждать никаких сил не хватит. Тем более, что дверь в аудиторию оставил приглашающе открытой. Прекрасно слышу, в аппендиксе никого нет.

Перелажу через преподский стол, выглядываю из аудитории. Теперь отчетливо слышу звуки бойни. Делаю еще несколько шагов, выглядываю из-за угла аппендикса. По ушам ударяет звериный рык рвущих плоть зомбаков и нечеловеческие вопли гибнущих людей. Самого фойе мне отсюда не видно, только видна какая-то растворенная в воздухе красная взвесь, будто туман кровавый.

Вдруг вижу, как из фойе выбегает в коридор тот самый патлатый стьюдент, оттолкнув кинувшегося за ним зомби, стьюдент припускает в мою сторону. Пробегает мимо меня и заскакивает в «мою» аудиторию. За ним следом не очень быстро, но целеустремленно ковыляет группа из нескольких зомбаков, ведомых кровяной дорожкой, что оставил стьюдент после себя.

Вот же гнида патлатая. Бегу обратно, перелезаю через стол, достаю шашку. С тоской успеваю глянуть на забившегося в дальний угол стьюдента. Системка над его лохматой башкой недвусмысленно сообщает: «абориген ур.1, инфицирован, до обращения в зомби осталось 9 мин».

«Молодец Витя, красавец ты, Витя, – ругаю сам себя, – все-то ты продумал. Одно забыл. Зомби – это источник опыта и ценный мех. А источник всех подлян и гадостей мира – это люди! Заруби себе на носу, если живой отсюда выберешься». На этом самоедство пришлось заканчивать. В дверном проеме показалась жуткая харя первого пациента.

– Подходите к стойке, молодой человек, – стряхиваю с себя оцепенение и приглашаю бодрым голосом, – Не стесняйтесь. Зачеты приму у всех желающих.

Зомбак выставляет перед собой руки со скрюченными пальцами и пуская слюну от учебного рвения, спешит к преподскому столу. Успеваю отметить, что уровень у зомби второй. И мне это не нравится. Тем не менее, шашка, хоть едва-едва, но с одного удара шею ему перерубает.

Следом на меня рвутся еще зомби, и они тоже второго уровня. Ну вот, теперь еще и система подляну подкинула. Одно хорошо, моя конструкция держится молодцом. Зомбаки идут гуськом, дисциплинированно по одному. Как и положено на экзамене. Машу шашкой как заведенный. Удар – тело падает, еще удар – второе падает. Завалил пятерых, получил драгоценную передышку на сбор добычи.

Попрыгал по лежачим телам. Тела рассыпались. Мой инвентарь обогатился пятью предметами. Что конкретно упало, смотреть некогда, отметил только, что пузырька с вакциной среди них ожидаемо нет. Перелез обратно, кинул тревожный взгляд на стьюдента. До обращения семь минут осталось. Я вот чую прям, что гаденыш обернется в зомби в самый неподходящий момент.

– Слышь, патлатый, – говорю, – Чеши сюда. Возьмешь с зомбака добычу. Получишь противоядие.

В глазах патлатого один сплошной ужас и ноль разумности, он отрицательно мотает головой и еще сильнее вжимается в угол. По-хорошему я должен подойти и прирезать его, пока жареным не запахло. Но не могу. Он, сука, живой еще. На живого человека рука не поднимется. Хотя и понимаю умом, что никакой он уже не живой. Без семи минут зомби.

От нравственных терзаний меня отвлекает новая группа зомбаков. Все тоже второго уровня. Видать, первые пятеро не были исключением, такова особенность третьей волны. Не сказать, что второй уровень прям вот принципиально опаснее. Но в целом порезвее, прорубить их чуть труднее. Был бы такой один-два. Без проблем бы разделал, как повар карася. А когда семь штук сразу… повышенный уровень чувствуется.

Дышу, как загнанная лошадь. Но со второй группой зомби разобрался. Перелезаю через стол. Топчусь по телам. Не ради добычи. Мне нужно освободить место для следующих. А то навалят мне тут груду тел, будут с нее на меня сигать как с трамплина. У патлатого до времени «че» четыре минуты. Все-таки он сильно, гад, сжирает мое внимание. Заставляет постоянно оглядываться за спину, а это, сука, очень отвлекает и напрягает.

Я уже почти набрался решимости зарубить стьюдента, но пожаловала новая толпа желающих сдать зачет по сопромату: сопротивлению кожных, хрящевых и костных тканей шеи рубящему воздействию точеной казачьей шашки. Справляюсь и с этим наплывом, но вижу, что моя конструкция из составленных парт потихоньку теряет целостность. Зомби не пытаются развалить ее умышленно, но постоянно задевают то плечом, то рукой. Зря за скотчем не сбегал.

Патлатого пора кончать. Две минуты до обращения. Со следующим наплывом он мне в спину ударит. И опять не успел. Зомбаки будто почуяли мое шаткое положение. Повалили непрерывным валом. Рублю им бошки, надеюсь, что вот еще один, и будет передышка. Но нет передышки. Они прут как на прием к единственному не заболевшему терапевту в сезон гриппа. И в этот миг из угла поднимается патлатый стьюдент.

Мне приходится отвлечься. На считанные секунды отвлечься, чтоб упокоить обратившегося стьюдента, но этих секунд хватило. Зомби продавили мою конструкцию и хлынули в аудиторию. Скорее всего мне конец, но сдаваться так легко, как патлатый, не собираюсь. Скачу как сайгак и рублю головы. Один из зомбаков все-таки цапнул меня, разодрав левое плечо, но я вырвался.

Зарубил гада. Потом еще одного. Потом еще. Что, всего двое осталось? Поднажмем. Я тяжело дышу и не могу поверить, что отбил очередной наплыв. Вот только я ранен, инфицирован, а моя конструкция развалились. Сейчас повалит новая толпа, я ее уже не сдержу. Сжимаю зубы. Буду драться пока не сдохну. В дверном проеме пока пусто. Вызываю интерфейс. «Вы инфицированы. Ваша способность – сопротивление ядам 1 полностью выведет инфекцию через 10 мин. Для ускорения выздоровления примите вакцину».

У меня в инвентаре четыре пузырька с вакциной. По всему выходит, после того, как меня цапнул тот зомбак, зарубил четверых. Я уже извлек пузырек с вакциной, но в дверном проеме по-прежнему пусто. Тормознул. Стоит ли пить драгоценную вакцину, если через десять минут мое тело само справится? Да, корежит меня знатно. Но я перетерплю. Вакцина – слишком ценный ресурс, чтоб тратить без крайней нужды.

Похоже зомбаки кончились. Решил перетерпеть. Убрал вакцину в инвентарь, присел на краешек перевернутой парты. Сижу, перевожу дух, отсчитываю минуты до излечения, как слышу чьи-то одинокие шаги. В аудиторию заходит тот самый охранник, которого я недавно бутерами угощал. Вот только вид у него какой-то нездоровый. Читаю системку над его головой: «зомби ур.4».

Приплыли, мля. Зря я пожадничал и вакцину не выпил, теперь это бессмысленно. Она действует не мгновенно. Зомби-охранник расшвыривает оставшиеся на его пути парты и прет на меня. Я вскакиваю с парты, на которой сидел сам и толкаю ее ногой на зомби. Его это немного задерживает.

А толку-то?. Я ослаб от раны и инфенкции, устал как собака. Сжимаю шашку в руке покрепче и тут система выдает сообщение: «Рекомендация. Ваше системное оружие обрело новое свойство. Используйте ножны для защиты». Выхватываю из инвентаря ножны: «преобразовать ножны в кулачный щит?» – спрашивает система. Конечно: ДА!

Ножны в одно мгновение теряют твердость полированной крепкой древесины и обматываются вокруг кисти и предплечья в подобие рукавицы. А перед кулаком вспухает синеватая пленка силового поля размером с крышку от кастрюли. Но мне и то – подспорье. Зомби кидается на меня, и его когтистая лапа вязнет в силовом поле моего нового щита.

Ответкой рублю зомбака по шее. Снял половину очков его псевдожизни, но не упокоил. Зомби успел разодрать мне другой своей лапой бочину, прежде чем я рубанул его во второй раз. Голова зомби укатилась-таки в самостоятельное турне по следам Колобка, но я ранен серьезно. «Вы теряете много крови. Вы повторно инфицированы более опасным штаммом. Если не примете срочные меры, умрете через 10 мин.»

И следом: «вы получили четвертый уровень. Рекомендация: регенерация -1, сопротивление ядам – 2». Меня, чес-слово, уже перестали удивлять эти предупреждения о надвигаемой кончине. Не знаю, чем игровой системе так полюбился именно этот временной интервал в 10 минут, но это и не важно. Жму на кнопку, соглашаясь. «вы ранены и инфинцированы, до полного восстановления организма осталось 10 мин.»

Отмахался. Несмотря на боль в раненом боку ковыляю до двери и запираю, повернув на оба оборота «собачку» английского замка. Больше сил ни на что не осталось. Тяжело сажусь, прислонившись спиной прямо к запертой двери. Получается, я взял сейчас сразу два уровня. Третий – пока «принимал зачеты» и в «экзаменационном пылу» сего события не отразил.

Четвертый уровень взял, когда одолел «охранника». Он тоже, кстати, имел четвертый уровень. Любопытно, когда он так прокачался? И почему не отсиделся в своей будке, как планировал? Теперь уже не важно. Мне со своими характеристиками надо разобраться. Открываю вкладку персонажа.

Глава 6

Уровень 4.

Сила напряжения – 15

Взрывная (резкая) сила – 19

Выносливая сила – 13

Сила телесной крепости – 11

Свободных очков – 2

Способности: сопротивление ядам – 2; регенерация -1.

Пытаюсь добавить очко во взрывную силу, чтоб догнать до двадцатки. Я уже понял, что система любит круглые числа, может и бонус какой мне накинет, но вместо этого получаю предупреждение: «Внимание: слишком большой разрыв в характеристиках взрывная (резкая) сила и сила телесной крепости. Критическая вероятность растяжения и разрыва связок и мышц. Близкая к критической вероятность повреждения костей тела».

О как. Добавляю единичку в телесную крепость и только потом загоняю оставшееся очко в «резкость». На этот раз система ругаться не стала: «ваша характеристика взрывная сила достигла 20-ти. Вы получаете новую способность: «рывок». Будьте осторожны, показатели телесной крепости находятся на критическом минимуме.» Понятно. Если не хочешь ходить с растяжениями и переломами, вкладывай очки в крепость, тем более, что бонус мне все-таки накинули.

Что там за «рывок» такой? Открываю справку: «рывок – способность к взрывной мобилизации организма для единичного действия. Откат способности – 1 минута». Не сказать, что прям все ясно. Но в целом понимаю. Раз в минуту можно как-то «рвануть». Прыгнуть дальше обычного или, может, ударить как-то очень сильно. Одним словом, практика покажет.

Казачья шашка (системное оружие)

Уровень 4.

Особые качества: заточка; кулачный щит.

Свободных очков качества – 0

Как это свободных очков «ноль»? Я же два уровня взял? Справка сухо сообщает, что на щит ушло целых два очка качества. Не, я так-то не против, щит себя показал молодцом, а не детским горшком, но мне не нравится, что система за меня решает, как мое оружие прокачивать. Я как-никак половину заработанного опыта за эти очки отдаю. Требую повышения уровня сервиса.

Ругался, как оказалось, зря. «Снимите флажок автоматического выбора особых качеств» – предложила система. Нашел флажок и снял с чувством мстительного удовлетворения. Я не исключаю, может система лучше меня знает, как оружие прокачивать, но как русский человек отсутствие свободы выбора не приемлю.

Теперь осталось разобрать добычу. Зомбарей за призовое время я накрошил знатно. Желаю лицезреть плоды трудов моих. Иду по порядку. Сперва мне повторно был выдан костюм мотоциклиста. Кроме ботинок, конечно. Они у меня уже есть. Дальше система решила соригинальничать.

А именно. Вместо того, чтобы начать повторную выдачу частей все того же костюма, видимо посчитала, что с меня хватит. И пошла выдавать самое разнообразное, совершенно мне ненужное оружие. Несколько мечей, в том числе три «ипонские катаны», куда же без них, три копья, четыре двуручных топора, два боевых молота и несколько щитов. Щиты – это хорошо, но у меня свой прокачивается.

На кой мне весь этот металлолом? Из ценного, помимо костюма, получил три сумки, расширяющие инвентарь на четыре ячейки каждая. Не игровая система, а скупердяйка без воображения. Напоследок с зомби-охранника выпал, как поведала система в жалкой попытке компенсировать свою старушечью скупость, редчайший лук с прекрасными показателями стрельбы. В луках не разбираюсь, но так и быть, поверю на слово.

В целом итоги третьей волны оценил, как неплохие: взял два уровня, набрал системных предметов. А то, что мне не нужно, попробую обменять на что-нибудь нужное. В общем, сойдет. Пока разбирался с системками, десять минут прошло. Рана полностью затянулась, даже шрамов не осталось. Инфекция, если верить пропавшему значку в интерфейсе и моему самочувствию тоже благополучно поборота проапгрейденным организмом. Регенерация и сопротивление ядам рулят.

Отпираю дверь и выглядываю в коридор. Если б не кровавая дорожка, что оставил после себя патлатый, ни за что не скажешь, что еще недавно на запах крови сюда тянулись толпами зомбаки. Выхожу из аппендикса в основной коридор. Тоже никого. Из фойе доносятся какие-то звуки, но не вопли, больше похоже на тот шумовой фон, что царит на российской стройплощадке. Сплошной мат, но мат этот, будучи основным языком общения, деловой и конструктивный.

Прохожу по коридору и выглядываю в фойе. Там объединенный отряд игроков уровнями от первого до третьего человек в сорок уверенно добивает оставшихся зомби. Не один я такой умный, сообразивший, куда идти за опытом. Только эти ребята, девчонки кстати среди них тоже есть, действовали умнее, то бишь не в одиночку, как я недалекий, а по предварительному сговору. Впрочем, если б патлатый стьюдент мне не подгадил, я бы сейчас скорее всего рубился в этой самой команде.

Я и сейчас могу поучаствовать. Только смысл? Зомбаков осталось меньше, чем игроков, да и те некомплектные недобитки. С полусожранными конечностями, неспособные к вертикальному перемещению на своих двоих. Что в общем, понятно. Сначала команда игроков разбиралась с ходячими зомбарями, теперь добивает тех, что могут только ползать.

А будка охранников, оказывается, не пустая. В ней заперлась и сидит, ожидая полной зачистки… вы уже догадались, да?.. Кукла в ней сидит. Порнозвезда хитрозадая. Вот я ни на секунду не поверю, что тот охранник, повелся на ее влажный взгляд и пустил вместо себя в будку, дабы сохранить для общества ее умопомрачительные сиськи. По простой причине: в будке они бы и вдвоем уместились.

И напрашивается более реалистичное предположение, что, когда пошла третья волна, Кукла тупо залезла в будку первой, а таким как она чтоб пролезть вперед всех даже смазка не требуется, и заперлась изнутри, подставив охранника под зомбаков. Хотя… может я не прав. Может все было иначе… Кстати, теперь Кукла отражается системой уже не как абориген, а игрок 1 уровня.

Плевать мне на Куклу. Меня ноги сами несут к нашей аудитории. У меня сейчас одна мысль, убедиться, что с Аленой все в порядке. Забегаю на второй этаж. По коридору снуют деловито игроки, помахивая системным оружием. Проверяют кабинеты, не ныкаются ли где зомбаки. Подхожу к двери, открываю. В аудитории всеобщее ликование. Всех привязанных уже освободили от скотча. Обнимаются, радуются.

По моим прикидкам человек на пять стало меньше. И я догадываюсь, что эти пятеро не погулять вышли. Скорее всего третья волна по числу зараженных была самой массовой. И явно, третья волна была последней, потому что все аборигены сменили статус на игрока. И Алена здесь. Жива и здорова и… взасос целуется с Красавчиком.

Вот как так? Я ж буквально на час их здесь оставил. Когда они так спеться успели? «А собственно, на что ты, Витя, рассчитывал? На взаимность со стороны снежной принцессы? Получил три благодарных поцелуя и возомнил себя желанным? Закатай губу обратно, – делаю себе мысленное внушение, – все Витя, здесь тебе делать нечего».

Выхожу и, сам не зная куда, бреду по коридорчику. Настроение до того паршивое, что хочется кого-нибудь прирезать. Вдруг слышу открывается за спиной дверь. Оборачиваюсь в невольной надежде, что это Алена. Что увидела меня и побежала догонять… но, это была не Алена. Из кабинета вывалился Тролль.

– Виктор, – окликает он меня, – Смотрю ты уже четвертый…

Это он про мой уровень. Киваю утвердительно, заводить с Троллем беседу нет ни малейшего желания.

– У нас пятеро обернулось, – продолжает Тролль, – До второго уровня даже половины не добрал. Может это…

– Чего? – не понимаю, что ему от меня надо.

– Прошвырнемся по кабинетам, – вдохновенно предлагает Тролль, – Может зомби еще где-то есть.

– Давай… прошвырнемся… – соглашаюсь без всякой охоты, но уж лучше занять себя хоть чем-то. Иначе от тоски на стену полезу.

– Сейчас, только Красавчика позову, – сообщает Тролль и скрывается в аудитории.

«А вот Красавчик – это лишнее, – думаю я, – как бы чего недоброго не случилось». Но уже через несколько секунд в коридор выходят Тролль с Красавчиком. Оба радостно возбуждены. Горят желанием свершений. Что любопытно, Тролль назвал Красавчика не по имени. Никак прижилось мое прозвище.

– Пошли? – спрашивает Красавчик.

Я пожимаю плечами, мол, а чего ждать-то? Красавчик и Тролль начинают методично проверять кабинеты. Я иду следом понурившись. Уверен, что все кабинеты проверены и не по разу. Теперь за опытом надо идти на улицу. Но я еще несколько минут плетусь за ними. Уныние мое никуда не девается, разве только схлынула злость на Красавчика. Он-то тут совершенно ни при чем. То был осознанный выбор Алены, выбор не в мою пользу.

– Парни, – окликаю я, – Зачистили здесь уже все. Пойду, пожалуй. Устал как собака.

Не дожидаясь ответа, разворачиваюсь и иду в ту маленькую аудиторию, где держал оборону от зомби. В ней разруха, будто стадо бегемотов пробежало, но мне плевать. Закрываюсь на замок и растягиваюсь прямо на полу. Как-никак я сегодня с ночной смены. Закрываю глаза и тут же засыпаю.

Проснулся перед закатом. Седьмой час вечера. Нормально. Часов пять проспал. К сожалению саднящее тоскливое чувство никуда не ушло. Жить – тошно. Приказываю себе собраться и выкинуть Алену из головы. Хватит этой блажи. И раньше знал, что ей не ровня. Зря только, дурак, себя обнадеживал.

Первым делом пошел в фойе. В сравнении с утренним митингом придурков, что всем стадом превратились в зомби, теперь здесь почти так же оживленно, но настрой совершенно иной. Замечаю группу игроков не ниже второго уровня. Но и не выше третьего. Мне с моим четвертым в пору возгордиться. Однако, учитывая, что половину моего опыта отъедает шашка, догонят и перегонят меня очень скоро. Так что, хорошо гордится тот, кто… вообще не гордится.

Во всяком случае, их уровень выше первого, а это показатель. Так сказать, члены клуба истребителей зомби. Я даже не очень удивляюсь, что Красавчик и Тролль тоже среди них. Нашли где-то возможность прокачаться. Что ж. Молодцы. Я в этих парнях и раньше не сомневался.

А будка охранников опустела. Уверен, что Кукла выжила и в будущем тоже не пропадет. Подлый люд выживать умеет. А с такими рабочими пухлыми губками и упругими сиськами как у Куклы оно и подавно… дело техники… Красавчик замечает мою хмурую рожу и, на удивление, не отворачивается как обычно, как от пустого места.

– Виктор! – и прямо радость такая в его словах, такой прям энтузиазм, – Мы тебя ищем, ищем… Где ты ходишь?

Фига с-с-се. Красавчик меня ищет-ищет? Я не ослышался? Подхожу осторожно. Осматриваю честную компанию. Полтора десятка парней. Три девчонки спортивного вида, тип личности – эмансипэ, из тех, что мол мы парням ничем не уступаем. Мол только попробуй нас слабым полом назвать…

– А ты где, Красавчик, успел двойку взять? – это я про его уровень.

– Так не один ты такой, ударник труда, – выдает Красавчик не без гордости в голосе, – Ходили смежный корпус зачищать.

Понимаю. Это он про тот учебный корпус, что соединен переходом с основным зданием. Как раз в том переходе кафешка «махрового грека» и находится. Мне вдруг стало любопытно, что стало с тем греком, но прашивать не стал. Мало ли что? С какой стати я судьбой грека интересуюсь? Люди могут не понять, а если поймут, то всенепременно поймут неправильно.

– Понятно, – говорю, – Время даром не теряли. И как, зачистили тот корпус?

– Не, – это уже Тролль встревает, – Там все запущенно. Напоролись на зомбака четвертого уровня. Наших двое полегло. Пришлось отступить. Переход на решетку заперли.

Догадываюсь, как они «отступали». Оставили двоих зомбаку на съедение, а сами смылись. А ведь я сегодня с четвертым уровнем управился. Но помалкиваю. Дешевой славы не ищу, светить козырями не собираюсь. Стою, молчу. Жду, что мне дальше скажут. Это ж они меня позвали. Пусть сами карты и выкладывают.

– Виктор, – слово опять берет Красавчик, и я четко осознаю, что он работает на публику, на этих вот полтора десятка парней и трех дев суровых, – В нашем корпусе выжило больше трехсот человек…

О как! Я думал, должно было выжить больше. Но если даже наша группа, имея джокера с шашкой в моем лице, потеряла половину… то триста выживших по всему корпусу – вполне такое реальное число. Я молча киваю, мол слушаю дальше.

– Нужна еда и питье… это для начала, – развивает мысль Красавчик.

А вот тут я напрягаюсь. В альтруизм Красавчика я не верю. Если он собрался взвалить на себя заботу о прокорме трехсот рыл, значит он что-то задумал. Но я только киваю согласно.

– Есть идеи? – задаю вопрос, который Красавчик от меня и ждет.

– Есть, – сдвинув бровки, сообщает Красавчик, выказывая усердие ответственного докладчика, – Оптимальным считаем продуктовый за парком. Не нужно выходить на проспект, где до черта зомби. Выходим через черный ход, пересекаем парк, там зомби есть, но немного, и через пятьсот метров упираемся в погрузо-разгрузочные ворота магазина, опять-таки не выходя на условно «оживленную» зомбарями проезжую часть. Что думаешь?

Что я думаю? Я думаю, Красавчику на самом деле плевать, что я думаю. Я думаю, привлекая меня, Красавчик нарабатывает перед этой компанией очки авторитета. Я ж как-никак «прокачанный» четвертый уровень.

– Хорошо, – говорю, – Когда выходим?

– Через двадцать минут, сбор на этом месте, – Красавчик незаметно выдыхает, и я это замечаю. Если он опасался, что я могу послать всю компанию, то он правильно опасался. Но я посылать не стал. Мне тоже жрать чего-то надо. Моих подсохших бутеров с сыром ненадолго хватит.

Киваю и отхожу в сторонку. Внимание привлекло еще одно людское скопление. Утром оба гардероба были закрыты на замок. Теперь один раскрыт. Только вместо старушки гардеробщицы за стойкой маячит вполне такой упитанный стьюдент игрок первого уровня. Над гардеробом на скорую руку намалеванная вывеска «Товары системн. Обмен».

«Вот что значит предпринимательская жилка, – восхищаюсь, – Кто-то уже успел наладить торговлишку. Пяток человек трется перед гардеробом, о чем-то активно переговаривается с торгашом, видимо торгуются. Я решил обождать, пока закончатся торги. Время есть пока.

Ребята и впрямь быстро ушли, видать не сторговались. Подхожу к гардеробу.

– Шарфы и шапки не принимаем, – торгаш лучезарно лыбится, давая понять, что пошутил.

Сквозь прутья гардеробной решетки вижу в одном углу несколько ящиков пива, в другом – навалено системное оружие.

– Принимаю на консигнацию. Оружие, системную одежду…

– А на обмен что? – спрашиваю я.

– Все что угодно, – торгаш широко разводит руками, ладно хоть ладошки не показывает.

– Сумки инвентаря интересуют, – говорю я.

– Э-э. Сумки я сам покупаю, – торгаш качает головой, – Мне они самому нужны. Могу предложить огнестрел.

– Себе оставь. Слушай. Раз покупаешь, значит есть те, кто их тебе продает. Все упирается в вопрос цены, да?

– Ну не зна-а-аю, – тянет торгаш, изображая вялое безразличие, – Смотря что можешь предложить.

Я начинаю доставать из инвентаря оружие, и выкладывать на гардеробную стойку.

– Это не обязательно, – торгаш морщится, – Просто открой в инвентаре окно торговли.

Действительно. Мы ж в игре. Нахожу нужное окно. Открываю торгашу просмотровый доступ.

– На лук обменяю, – недолго думая заявляет торгаш.

– Лук не продается, – так же быстро отвечаю я.

– Ну, вакцину возьму.

– Вакцина тоже не продается.

– Слушай, – торгаш не выдерживает, – Поставь галочки на запрет к просмотру. Оставь только то, с чем готов расстаться.

И опять торгаш прав. Исключаю из доступа лук, вакцины, набор мотоциклиста, шашку тоже исключаю. Я ее и так продать не могу, она ко мне системно привязана, просто, чтоб не светить лишний раз. Теперь торгаш изучает предложенный ассортимент долго и придирчиво.

– Ну, слушай, – как бы нехотя начинает говорить, – Такого оружия у меня и так уже гора, – он кивает головой в сторону заваленного угла.

– Только не говори, что все это добро – твое, – не ведусь я, – Сам сказал, берешь на реализацию.

– Так в том и дело, – упрямится торгаш, – На кой мне все то же самое.

– Условия называй, – я начинаю закипать.

– Одну сумку меняю на пять любых твоих предметов.

– Охренел?

– На четыре.

– До свидания, – говорю, – И снега зимой у меня не проси.

– Вот только не надо нервничать, – торгаш делает вид, будто сдался и согласился на невыгодную сделку, – Одну сумку на три предмета. И это последняя цена.

– Сумки на сколько ячеек? – уточняю на всякий случай.

– По четыре ячейки каждая. Они все одинаковые.

– Так, ладно. У меня двадцать два предмета. Оптом на восемь сумок. Идет?

– На восемь сумок надо двадцать четыре предмета. Давай семь за двадцать один.

– Оптом за восемь сумок или сделки не будет.

– И бутерброды в придачу, – вот гаденыш, торгуется до последнего.

– Черт с тобой. Бутеры твои.

Глава 7

Торгаш меня обобрал, конечно. Вон как лыбится, кот сметанный.

– Я второй уровень взял, – сообщает радостно, – Система мне оптовую сделку засчитала.

– А что за профа у тебя? – спрашиваю.

– Торговля. Это ж очевидно, – торгаш смотрит на меня как на дитя неразумное.

Не припомню, чтоб система упоминала про мирные профессии. Впрочем, у меня вообще никакой профессии нет, только пара способностей. Видимо, система имеет индивидуальный подход не только к выдаче призов.

И все же я сделкой доволен. Мне так и так перед вылазкой пришлось бы инвентарь освобождать. А тут не только освободил, но и прирастил. Я теперь под триста кэгэ могу груза набрать и при этом идти налегке. Инвентарь вес обнуляет. Осталось только сгонять до аудитории, чтоб переодеться в системные шмотки. Но какое-то несоответствие меня тяготит. Я не могу взять в толк, какое именно. Оглядываю всю окружающую толпу и до меня доходит. Никто больше по экранам смартов своих пальцами не ширкает.

– Слушай, – спрашиваю торгаша, который уже потерял ко мне интерес, – А что со связью?

– А все. Связи нет, электричества нет, – и предвосхищая мой новый вопрос, – Смарты, планшеты и все, что работает на батарейках и аккумуляторах сдохло единомоментно. Еще вопросы?

– Да ухожу, ухожу, – надо же, какой деловой торгаш.

Мне как раз хватило времени, чтоб сбегать переодеться и вернуться в фойе. Отряд уже здесь. Ловлю на себе заинтересованные взгляды. Еще бы. На мне полный набор мотоциклиста. В системные шмотки упакован с ног до головы. Как бы соратнички ради моего добра меня там в парке не порезали. Надо будет за спину себе оглядываться.

– Для нас сейчас откроют черный ход, – объявляет для всех Красавчик, – Ребята из окна второго этажа мониторят обстановку. В радиусе ста метров зомби нет. Так что выходим спокойно.

– А на обратном пути встречать будут? – спрашивает кто-то.

– Разумеется, – Красавчик собран и предупредителен, как вышколенный продавец консультант, – Постоянно будет стоять человек у двери и наблюдатель у окна.

– Жаль связь накрылась, без смарта как без рук, – вставляет свои пять копеек еще один лазутчик.

Я понимаю, ребята нервничают. Все-таки первый выход за пределы здания.

– Все ребята. Пока не стемнело, надо быстро сходить туда и обратно. Раскачиваться времени нет. Пошли.

Мы гуськом один за другим выходим во двор. Поблизости зомбаков нет, но метрах в семидесяти шляются отдельные неприкаянные особи. И в целом по парку их гуляет немало.

– Значит так, – Красавчик понижает голос, – Идем вдоль контейнеров, потом между гаражами. Стараемся пройти незамеченными.

Он делает шаг вперед, но я довольно грубо хватаю его за куртку.

– А я думаю, зомбаков в парке стоит зачистить, – говорю, – Под какой оркестр мы возвращаться будем неизвестно. Вся эта праздношатающаяся братия, чисто от скуки так, может устроить нам бурную встречу.

– Этих зачистим, новые припрутся, – Красавчик морщится, я только что бессердечно ударил по его авторитету.

– Тем более надо зачистить, – возражаю, – Чтоб на обратном пути их меньше тут шлялось.

– Вон там зомбак третьего уровня, – Тролль пытается реабилитировать Красавчика, – С ним что делать прикажешь?

– Его я беру на себя, – отвечаю спокойно.

– Ладно, – легко соглашается Красавчик, – Тогда все тип-топ. Виктор валит зомби-тройку. Мы спокойно зачищаем остальных.

Не видя смысла толковать дальше, напяливаю шлем, достаю шашку и свой кулачный щит. В конце концов, шила в мешке не утаишь. Пусть ребята впечатлятся. Иду к указанному Троллем зомбаку. По пути походя рублю бошки двум пошедшим на меня единичкам. Я их уже нарубил столько, что довел удар почти до автоматизма, даже шага сбавлять не пришлось.

Зомби-тройка прекратил самозабвенно жрать какое-то валяющееся на земле изодранное тело и повернул ко мне измазанное в крови рыло со свисающей изо рта требухой. Утробно рыкнул и деловито направился «меня кушать». Я не стал пытаться рубить ему шею. Слишком велика вероятность, что одним ударом не перерублю. Как только он на меня кинулся, отвел щитом его лапу, рубанул по ноге и сразу отпрыгнул.

Рубанул удачно, зомбак охромел и прыть подрастерял. Следующим ударом отсек ему правую руку, и снова отпрыгнул. Упырь заворчал что-то неразборчиво, но, по-моему, он, как принято говорить в дипломатических кругах, выразил ноту искреннего недоумения. Терять собственные конечности ему не понравилось. Можно было и по шее уже рубить, но я для верности отсек кисть второй «клешни». Ничего, у меня шашка самозатачивающаяся. Лишний удар ее не затупит. А вот теперь рублю по шее. Не зря догонял взрывную силу до двадцатки, одного удара вполне хватило, мог с рубкой конечностей не заморачиваться.