Со смертью заодно бесплатное чтение

Название: Со смертью заодно

Автор(-ы): Юлия Жаркова

Ссылка: https://author.today/work/362231

Пролог

Ее силуэт снова мелькнул на периферии моего взгляда: тонкий, полупрозрачный, зыбкий морок. Повинуясь моей воле, она следовала за мной неотступно, как только на темнеющем небосводе зажигались звезды и бледный свет луны едва освещал скрытую ночной тьмой территорию усадьбы. Днем, когда светило солнце, я ее не видел, но как только дневное светило скрывалось за горизонтом, она непременно появлялась: безмолвная, жуткая.

Я прислонился лбом к холодному стеклу окна у самого перекрестия деревянных реек. Однако, как ни странно, ничего не почувствовал, лишь сделал логический вывод, оно должно быть холодным, за окном было плюс семь, необычная погода для начала сентября. Вероятно, потому, что ледяной холод и страх, царившие внутри меня, не давали возможности ощутить что-либо еще. Пальцы заныли, опустил взгляд, оказалось, я изо всех сил вцепился в дерево подоконника, резко отдернул руки, поправил пиджак, провел рукой по волосам, подошел к письменному столу и сел в кресло, вытащил из ящика стола пузырёк, капнул жидкости на рукав. Бледный силуэт в ту же секунду обнаружился за окном, я устало закрыл лицо руками. Осталось еще немного! И этот мир изменится, навсегда!

Отвернулся от окна и дрожащей рукой налил в стакан коньяк, залпом выпил, горло обожгло пламенем, я поморщился, голова закружилась. Пить крепкий алкоголь на пустой желудок было плохой идеей, но какой еще вариант? Весь этот месяц я практически не спал и не ел, иногда казалось, что ее присутствие сводит меня с ума! Но выбора не было! Беспокоило исчезновение темного, нужная дата приближается, и пути назад нет у нас обоих. Я свой выбор сделал десять лет назад и отступать не намерен! Моргнул и резко отшатнулся в сторону, едва не свалившись с кресла, силуэт застыл у моего стола, на меня дохнуло запахом сырой земли и мертвечины, я выбежал из флигеля, глядя застывшим взглядом на тропинку под ногами.

Дошел до входа в дом и проскользнул в кабинет, где я спал несколько последних недель. Супружеская спальня давно не манила прежними желаньями, а теперь и вовсе внушала отвращение. Задернул шторы и налил еще коньяка, сел на небольшой диван в углу комнаты, расстегнул пиджак, отхлебнул напиток и закрыл глаза.

Дом окутывала мертвая тишина, ни движения, ни единого звука. Слуги спали в другом крыле дома, жена на втором этаже, Дмитрий и гости еще не приехали. Ватага вымогателей и попрошаек! Я вас слишком долго терпел! Осталось пережить всего неделю перед важным событием, нужно еще раз все проверить. Выдвинул верхний ящик стола, вытащил несколько писем поверенного и бросил их обратно. Пока все идет по плану. Осталось потерпеть немного, совсем немного, скоро мы со смертью и с бледным силуэтом, ставшим моим неизменным спутником, станем сообщниками.

Из гостиной донесся бой напольных часов, полночь, я беззвучно засмеялся и поднял бокал!

Глава 1. Лесной дом

Дмитрий

Утро началось рано, можно было бы сказать, что проснулся я с первыми лучами солнца, но на улице уже вторую неделю подряд лил бесконечный дождь, лишь изредка сквозь плотный слой облаков пробивался рассеянный дневной свет. Он отбивал непрерывную барабанную дробь по крыше, да и с улицы, помимо грохота дождя, доносились непрерывный стук копыт, ржание лошадей и людской гомон. К сожалению, выспаться по-человечески не удалось и оттого проснулся я в отвратительном настроении под стать погоде и, как я ни старался, уснуть снова так и не смог.

По правде говоря, я не был здесь больше пяти лет и добираться до родительского дома в прошлый свой приезд предпочел на поезде из города Н до местной станции «Омуты». После чего, так и не дождавшись прибытия обещанного экипажа, прогулялся пешком несколько верст по тропинке, ведущей от станции через сосновый лес мимо местного озера, окруженного легендами и туманом. Необычайно глубокого, в нем вода оставалась ледяной даже в самый жаркий полдень из-за бьющих на дне родников. Оно же наводило суеверный ужас на всех жителей близлежащих деревень. Именно благодаря этому самому озеру – станция и получила свое название.

Однако на этот раз, опять же из-за дождливой погоды, мне пришлось отказаться от относительно комфортного способа передвижения – поездом, и добираться до усадьбы в карете больше полутора суток по убитым размытым дорогам с вынужденной ночевкой на постоялом дворе. Да еще на днях по глупости ввязался в некрасивую драку в таверне, расположенной за пределами города, на тракте, в котором кутили преступники всех мастей, в пылу драки кто-то полоснул мне ножом по плечу, вернее целились в сердце, но в последний момент я успел отвести удар магией. Учитывая то, что неделя и без того выдалась нелёгкая, я чуть не словил выгорание. И сейчас почти ни на что не годился. Рана по счастью, глубокой и опасной не была, знакомый лекарь обработал ее, стянул края магической нитью и перевязал, но, несмотря на это, она периодически напоминала о себе резкой болью. Вот и сейчас, неловко повернувшись на бок, заскрипел зубами и, ругаясь вполголоса, рухнул обратно на подушки.

Коснулся пальцами до перевязи, по бинту скользнул едва заметный пепельный дымок. Боль притупилась, целительской магией я владел неплохо, хоть и не столь виртуозно, как лекарь в лазарете, но подлечить рану и унять боль на непродолжительное время был способен даже в столь плачевном состоянии резерва.

Снова уткнулся лицом в подушку в отчаянной попытке провалиться в утреннюю дрему. Сон не шел, настроение мое сделалось еще более мрачным, хотя, казалось бы, куда еще хуже? Потряс головой, мысли постепенно прояснились, сонная хмарь неохотно отступила. Провел пальцами по небритой щеке, откинул теплое стеганое одеяло, кое-как оправил измятый за ночь костюм. С номером мне повезло, он располагался над кухней, и всю ночь пол комнаты прогревался от кухонной печи. В противном случае к утру промерз бы до костей даже в полном облачении и под одеялом. Ночи в этом сентябре выдались холодные и сырые. Магических жил, на постоялых дворах в пригороде не сыщешь, слишком дорогая статья расходов, да и я пока едва справлялся с простенькими заклятиями. Все бы ничего, все заказы я выполнил, расследования завершил, в работе возникло затишье, можно было бы отдохнуть и спокойно восстановить магический резерв. Чем, собственно, я и собирался заняться. Письмо с приглашением на празднование дня рождения отца от матери я получил неделю назад и ехать уж точно не собирался, но кое-какие тревожные слухи, дошедшие до меня в городе, заставили изменить решение. Они откровенно настораживали, я решил как-нибудь перетерпеть вынужденное общение с отцом и разобраться во всем на месте.

Мои мысли прервал глухой стук в окно, я вздрогнул и оглянулся, в шее что-то нехорошо хрустнуло, я зашипел, на небольшом кирпичном выступе под окном сидел крупный ворон, он склонил голову набок, уставившись на меня черным глазом, еще пару раз ударил клювом по стеклу, расправил крылья и исчез в пелене дождя. Утренний гость, надо признать, отлично вписался в атмосферу!

Ругаясь сквозь зубы, размял затекшую за ночь шею, неторопливо поднялся в кровати, и она протяжно заскрипела. Старое рассохшееся дерево с трудом выдерживало мой вес, постельное белье пахло плесенью, сыростью и хозяйственным мылом, из подушки сквозь отверстия между пуговицами торчали пуки соломы, что удивительно – относительно свежей. Да и вообще весь постоялый двор производил подобное впечатление: скрипучий, старый, но хозяева старательно за ним ухаживали и латали по мере необходимости. Скорее всего, кто-то из хозяев или обслуги хоть немного, но владел магией. Я осмотрел комнату и нашел на стене у окна едва различимое свечение. Слабенькая защита, но работает. Что ж, этот ночлег не худший из тех, что выпадал мне при моем роде деятельности, и постепенно, год за годом, я привык к ночевкам на постоялых дворах разной степени паршивости, все же желание просто по-человечески выспаться снижает планку запросов. Натянул высокие ботинки, кое-как зашнуровал, морщась при каждом неловком движении, чувствуя себя древним стариком. Опустошенный магический резерв сказывался и на физическом состоянии, так что это было ожидаемо, но все равно малоприятно.

В дверь номера вкрадчиво постучали, послышался заискивающий хриплый голос.

– Утро доброе, ваше благородие, прошу меня великодушно простить, но вас тут спрашивают внизу!

Я недоуменно воззрился на закрытую дверь. Спрашивают? Меня? На постоялом дворе? Так никто же понятия не имеет, что я остановился здесь. Занятно!

– Кто же меня спрашивает? – поинтересовался после того, как неторопливо прошагал к двери и распахнул ее, внимательно разглядывая незнакомого плюгавенького господинчика, замершего в полупоклоне в темном коридоре второго этажа постоялого двора.

Болезненно-худой, жидкие волосы, прилипшие к желтоватому черепу, лицо покрывали оспины, пара клоков щетины вместо усов. Одет он был, в блеклую рубашку неопределенного цвета и широкие засаленные брюки, заправленные в сапоги. Жилет и брюки были явно ему велики, полы грязноватой красной рубахи доходили едва ли не до колен. Он подобострастно приложил руку к впалой груди и поднял голову, на меня с мольбой уставились печальные бледно-голубые глаза. Я едва сдержался и не скорчил брезгливую гримасу, этот типчик больше походил на одного из обитателей полицейского карцера, чем на обслугу постоялого двора. Интересно, как это хозяин сподобился нанять его на службу?

– Не могу знать, ваше благородие, они не пожелали представиться!

– Как хоть они выглядят? – подумав, все же сунул в мгновенно протянутую руку монету. Человек истово закивал и снова скрючился в поклоне.

– Двое в плащах, одна явно дама. Остальное не разглядел, ваше благородие, они сразу в трактир прошли и уселись там за самый дальний стол.

Самый дальний от входной двери и самый темный в трактире, это я помнил – сам вчера предпочел занять для позднего ужина именно этот стол. Терять время на пустые расспросы не было необходимости. Проще спуститься в трактир и самому все узнать, если уж нежданные визитеры меня там с нетерпением ожидают.

– Передай, я сейчас спущусь, – сказал я и вернулся в комнату, захлопнув дверь.

Возможности привести себя в нормальный вид на данный момент не имелось, так что я сделал, что мог: умылся ледяной водой из тазика, стоявшего на тумбочке у окна номера, магией немного разгладил костюм. Взглянул на мутное отражение в небольшом зеркале. В темных волосах кое-где торчала солома, лицо мокрое, обветренное и измятое под стать костюму, на щеках и подбородке виднеется щетина, глаза покраснели.

Запустил пальцы в волосы, выудив солому, вытер лицо полотенцем и усмехнулся. Сейчас я и сам скорее походил на бандита, чем на – ваше благородие! Застегнул все пуговицы на пиджаке, поправил сбившийся воротник и, прихватив небольшой саквояж и плащ, закрыл дверь номера и спустился вниз. Видимо, кто-то поднимался на второй этаж совсем недавно: на ступенях виднелись грязные следы от мужской обуви. Ключ отдал мальчишке коридорному, с важным видом замершему у стойки возле лестницы в новеньком, недавно пошитом жилете из парчи, скрывающем старую застиранную рубаху. Он поздоровался звонким голосом, взял протянутый мной ключ и повесил на гвоздик. Я кинул мальчишке монету, он ловко ее поймал и припрятал в карман. Автоматически обратил внимание на то, что остальные шесть гвоздей оказались пусты, надо же, а постоялый двор отнюдь не пустовал.

Прошел в трактир, расположенный в пристройке. Темный зал с двумя небольшими окнами, освещенный парой сальных свечей, в этот час был практически пуст. За исключением пары, сидевшей за столом в темном углу помещения. Перед ними стояли тарелки с нехитрым завтраком: твердый сыр, краюха свежего хлеба и травяной чай в глиняных щербатых кружках.

Подошел ближе, глаза понемногу привыкли к темноте, но лиц парочки у меня все равно разглядеть не вышло. В воздухе витали запахи: жареного мяса на углях, свечного воска, дождя и дыма кухонного очага. Развернулся и схватил одну из тусклых свечей на блюдце, стоявших на окне неподалеку, подошел к столу, за которым сидели нежданные визитеры, и поставил ее между тарелок. Сел на шаткий стул, не произнеся ни слова, разглядывая лица посетителей в колышущемся свете огарка свечи. Худо-бедно рассмотрел, убедившись в том, что я точно не был с ними знаком лично, но где-то видел. Память на лица, у меня отменная, значит, встреча была мимолетной и ничего не значащей. Молодой человек и девушка – наружности обыкновенной, ничем не примечательной, флера магического дара не уловил. Терять время попусту на беседу с незнакомцами в мои планы этим утром не входило. Я взял свечу и, поднявшись, вернул ее на прежнее место и двинулся к выходу.

– Вам не интересно, что мы хотим вам сообщить? – послышался за спиной хриплый и низкий, но определенно женский голос.

– Нет, не интересно, – отрезал я, взявшись за ручку двери.

Тяжелая рука опустилась на мое плечо, резко обернувшись, оказался лицом к лицу с молодым человеком. Надо же, как тихо подошел, а я и не услышал. Его лицо, освещенное парой тусклых свечей, в полутьме трактирного зала, походило на страшную застывшую маску: восковой цвет лица, черные провалы вокруг глаз, но честно говоря, и я в данный момент выглядел не лучшим образом. Парень тут же убрал руку и тихо сказал:

– Не стоит судить людей по внешнему виду, уважаемый Дмитрий Иванович, мы люди хоть вам и неизвестные, но дело нас сюда привело важное. Соблаговолите все же выслушать, а дальше уже решите, как вам этой информацией распорядиться.

Я удивленно замер, надо же, его говор указывал на полученное им неплохое образование. И выводы он сделал верные. Что ж, признаться, мне стало любопытно, послушаю, что они скажут, возможно, и впрямь нечто интересное.

Кивнул. Молодой человек вернулся к столу, я последовал за ним. Сели на скрипучую лавку, девушка бросила на нас нечитаемый взгляд, обхватила кружку озябшими пальцами. В трактире было холодно, по полу гуляли сквозняки, из окон нещадно дуло. Появился знакомый мальчишка коридорный, заметив меня, он поспешно подошел к нашему столу. Я заказал всем еще по кружке горячего чая, когда он удалился, молодой человек повернулся ко мне.

– Ваш отец не писал вам недавно, не сообщал новости о делах в усадьбе?

– Отец мне не писал ни разу в жизни, – жестко отрезал, постукивая пальцами по выскобленной столешнице. – Давайте перейдем сразу к сути, ваша спутница, по-моему, замерзла.

Тот взглянул мельком на девушку, она отвела взгляд и уставилась в опустевшую кружку.

– Как прикажете, ваше благородие, – ехидно протянул он. – Сдается мне, на днях в усадьбе ваших родителей объявился так называемый дальний родственник.

Удивленно подняв брови, я уставился с подозрением на парня.

– Откуда вы это взяли? Вы что, побывали в нашей усадьбе? Или просто гадали вчера на кофейной гуще?

– Нет, что вы, нам нечего делать в вашем имении, да и кофейная гуща нам не по карману, – зло усмехнулся он. – Видите ли, этот дальний родственник аферист, вор и мошенник. Ах да, и конечно же, точно не состоит с вами в родстве даже в десятом колене.

– Допустим, но все же вам то откуда известно, что он остановился в имении моих родителей, а также о том, что он мошенник?

Парочка молча переглянулась, я с нетерпением ждал ответа. Однако пауза затягивалась, наконец девушка опустила капюшон плаща, я нахмурился, ее лицо снова показалось мне отдаленно знакомым, но откуда? Темные волосы девушка собрала в растрепанный пучок, зеленые глаза смотрели настороженно на худом бледном лице. Они с братом были невероятно похожи, мысленно я перебирал в памяти варианты, где я мог ее видеть? Вдруг в моей голове молнией сверкнула догадка.

– Дарья Викторовна Моровецкая? Я видел вас на балу у князя Шестунова в прошлом году, это точно были вы, у меня отличная память на лица.

Она с достоинством кивнула, но во взгляде мелькнуло удивление. В зал вошел хозяин трактира, огромный детина с окладистой черной бородой, шрамом на щеке, штанах с дырой на колене и потертой косоворотке. Он нес на подносе три дымящиеся щербатые глиняные кружки с чаем, привычным движением расставил их на столе, забрал пустые и скрылся в подсобке. Я откинулся на спинку стула, молодой человек вздохнул.

– Действительно, к сожалению, у вас и правда отменная память, в таком случае разрешите мне представиться – Марк Викторович Моровецкий, брат Дарьи. Старший. Присутствию моему на светских мероприятиях прошлого года помешали семейные неурядицы, а именно огромные карточные долги нашего отца, а после – появление мошенника, укравшего украшения, оставшиеся нам в наследство от покойной матери. И теперь мы разорены окончательно. Благодаря нашему отцу еще и с ворохом долгов, которые нам нечем выплачивать. Продажа украшений могла бы нас отчасти спасти, мы бы расплатились с долгами и выкупили из залога загородное имение. Откуда мы узнали, что он остановился в имении ваших родителей? Выследили его.

– У нас теперь много свободного времени и одна цель, – уточнила Дарья. – Из города Н мы шли за ним по пятам, видели, как он нанимал карету, не из дешевых, кстати, до вашего имения, и поняли, что он задумал. Обмануть и обокрасть вашу семью. Он выясняет заранее о наличии всех дальних родственников, желательно о тех, от кого много лет не было ни слуху, ни духу, ну и примерно подходящих под его описание. План не безупречный, но как минимум четыре раза сработал.

– Четыре раза? – удивился я.

– Да, мы тоже не теряли времени зря. Нашли и других потерпевших. Правда, Марку пришлось поколесить знатно, пока я неотступно следовала за нашим родственничком. К сожалению, столкнулись в двух случаях с отчаянным нежеланием обманутых людей придавать прискорбное происшествие огласке. Потерпевшие, под номером три так и не поняли, что их обокрал мошенник. Попытались обвинить слуг, ничего, слава богу, у них не вышло. Те кого он обокрал последними, поняли, что их обманули, и даже заявили об этом местному полицмейстеру, но дело не сдвинулось с мертвой точки. И дело не в том, что мошенник так профессионально заметает следы, просто у полиции стоит сложная, практически непосильная задача, ведь собирать сведения и искать подозреваемых, не предавая огласке прискорбный факт совершенной кражи, а именно этого настойчиво требовали потерпевшие, невозможно. Вот, изучите, мы осторожно поговорили со слугами, записали их показания, там же есть малая часть описи украденного.

– Собственное упрямство и боязнь выглядеть обманутыми глупцами часто встает на пути здравого рассудка. У вас серьезная работа проделана, – покачал я головой, просмотрев записи. – Что вы дальше планируете делать?

– Предотвратить новое ограбление и по возможности вернуть то, что он украл у нашей семьи. Кредиторы не оставят нас в покое, а суммы долгов, для нас непомерные. Помощи нам искать негде, родственников не осталось.

– Хорошо, новое ограбление вы практически предотвратили, обещаю, я не спущу с него глаз, но как вы собираетесь возвращать украденное?

Брат и сестра печально переглянулись и пожали плечами. Дверь, ведущая в кухню, снова распахнулась, и в клубах пара в зал выбежала худая девица с подносом, заставленным тарелками, от нее едва заметно фонило магическим шлейфом. Марк проводил ее задумчивым взглядом, она, заметив его внимание, покраснела и, едва не уронив поднос, выбежала из зала таверны. Эта заминка дала мне время подумать и принять решение. Парень взглянул на меня, я свернул листки в трубку и твердо сказал:

– Вот что, друзья мои, вы едете со мной. Я путешествую в собственной карете, – Марк попытался что-то сказать, но я поднял руку, останавливая его. – Дослушайте, прошу, недалеко от усадьбы в лесу стоит лесной дом. Он небольшой, но удобный, есть дрова и печь, что немаловажно, ведь ночи сейчас, холодные. С едой проблем не будет, да и с водой тоже, рядом есть колодец. Я оставлю вас там, заеду к родителям, а на следующий день вернусь, привезу еще провизии, тогда еще раз все обсудим и разработаем план.

Дарья серьезно заглянула мне в глаза, протянула руку, сжав ледяными пальцами локоть.

– Вы нам поверили?

– Скажем так, я не исключаю того, что вы говорите правду, но в любом случае бросить вас бродить под дождем вокруг усадьбы не могу, а вы не остановитесь, это понятно. Поэтому предлагаю альтернативу, вы не суетесь без меня на территорию усадьбы, я вам помогаю.

Марк нахмурился, взглянул на сестру и согласно кивнул.

– Вы на чем сюда добирались?

– На почтовой карете, они берут седоков за небольшую плату, – объяснил Марк.

– Хорошо, пора выезжать, изучу по дороге, – я помахал листками в воздухе. – Вещи ваши где?

Дарья пнула стоявший под столом чемодан, старый и потрепанный, перевязанный бечевкой. Я указал на саквояж:

– Понятно, все у всех с собой. В таком случае идем, только попросим у хозяина еды вам на сегодня, карета уже должна быть готова, я предупреждал, что выезжаю около десяти.

Еды хозяин трактира набрал целую корзину, я хотел было расплатиться сам, но Марк решительно пресек мою попытку, высыпал горсть монет на прилавок и подхватил чемодан. Мы втроем покинули зал трактира. Дождь все еще не закончился, дорогу сейчас развезет еще сильнее, хотя она и так представляла собой средней глубины грязный водоём, ехать придется медленно, чтобы не оказаться в придорожной канаве или не врезаться в дерево.

Карета, запряженная парой вороных лошадей, ждала у выхода из постоялого двора, нанятый мной вчера мужик из местных удивленно взглянул на невесть откуда взявшихся спутников, но, заметив мой красноречивый взгляд, промолчал. Дождь лил стеной, быстро прошлепав по лужам, из-под ног во все стороны полетели брызги, мы забрались внутрь кареты.

Марк запихнул чемодан под лавку, они с сестрой уселись на одну скамью, я сел напротив, саквояж поставил рядом. Карета тронулась, плавно покачиваясь на рессорах. Дарья явно нервничала, бросая на меня подозрительные взгляды, Марк, напротив, был спокоен и собран. Я стянул капюшон куртки с головы, развернул листки и углубился в чтение. Когда я поднял голову, дочитав записи, взглянул на парочку, сидевшую напротив, и улыбнулся. Они пристально смотрели на меня, мерно покачиваясь в такт движению, Дарья вспыхнула и отвернулась к окну.

Вскоре мы подъехали к небольшой деревушке, очертания низких домов размыло взвесью мелкого дождя, пришедшего на смену ливню, я постучал в стенку, прося, чтобы возница остановил лошадей.

– Отпущу возницу, дальше поведу карету сам, он человек не из болтливых, но я предпочитаю перестраховаться.

– Ехать ещё далеко? – спросил Марк.

– Нет, – я отрицательно помотал головой. – Пару верст в глубь леса. Скоро будем на месте.

Накинул тяжёлый непромокаемый плащ, лежавший рядом с саквояжем, выскочил под дождь и отправил наемного возницу домой, он как раз жил в деревне, запрыгнул на его место, схватил вожжи и увел карету через луг на едва заметную дорогу, ведущую в лес, прямо к лесному домику. Дождь почти совсем затих, но с ветвей деревьев все еще капало. Дорогу в одном месте особенно сильно развезло, неожиданно колесо кареты попало в выбоину, и она чуть не повалилась набок. Чудом удалось ее выровнять.

Пока мы неспешно добирались до лесного дома, я размышлял над тем, что прочитал в записях. Если все, что там написано, было правдой, то этот мошенник действовал весьма продуманно. Он вплоть до мельчайших подробностей выяснял все, что пригодится ему для правдоподобной игры на пару-тройку дней, после чего исчезал, прихватив ценности. И все же еще оставались вопросы. Как именно он выяснил информацию о родственниках и их основные черты характера и внешности? По какому признаку выбирал семьи, в которых с наибольшей вероятностью поверят в его небылицы? О своих родственниках я знал мало, отец никогда особой общительностью не отличался. Интересно все же, если тот человек действительно мошенник, кого же из моих родителей он в родственники записал?

И последнее – как мой отец, прожженный и дотошный фабрикант, в это поверил? Неважно было даже то, чьим именно дальним родственником мошенник представился, его или матери, обвести отца вокруг пальца было крайне непросто. Все же не верить брату и сестре у меня не было причин, но и полностью доверять тоже. Есть и еще одно вполне правдоподобное предположение, невзгоды, выпавшие на их долю, привели к тому, что они цеплялись за абсолютно лживые версии произошедшего.

Впереди, в просвете, между старых деревьев, показался наконец-то лесной дом, крепкий, кряжистый, из цельных бревен. Его срубили по приказу моего деда и при его жизни пользовались им часто, сейчас он, напротив, по большей части пустовал. Я остановил лошадей, спрыгнул на землю, взглянул на циферблат карманных часов, уже перевалило за полдень, дорога заняла больше времени чем я рассчитывал. Дарья и Марк вылезли из кареты и теперь несмело топтались у порога, я достал из кармана связку ключей, выбрал самый ржавый, с трудом провернул его в замочной скважине и открыл дверь.Мы ввалились внутрь, стягивая мокрые плащи. Повесили их на крючки у двери и прошли в комнату.

Дом был двухэтажным, кухня и хозяйственные помещения располагались внизу, две небольшие спальни наверху, к ним вела узкая скрипучая лестница. Низкие потолки и дверные косяки, небольшие оконца, все вокруг покрыто слоем пыли. Внутри дома царила сырость, печь давно не растапливали. Однако мы с Марком споро взялись за дело; принесли из-под навеса у боковой стены на улице дрова и растопили печь, в доме понемногу потеплело. Дарья обнаружила тарелки за плотно закрытыми дверцами в старинном резном буфете, завернутые в кусок холстины. Разложила на них из корзины нехитрые припасы: сыр, холодную жареную курицу, каравай белого ноздреватого хлеба, вареные овощи, соленья. Марк нашел на печке прокопченный чайник и скрылся с ним за дверью, прихватив еще и ведро, стоявшее у входа…

– Пообедаете с нами? – Дарья устало села на краешек стула. Я отрицательно помотал головой.

– Нет, мне пора. Сожалею, что оставляю вас здесь одних, но места, здесь тихие, вас никто не потревожит. Заеду завтра утром. Прошу вас об одном, не ходите к озеру, особенно в темноте.

– Да, конечно! Но почему? – она пожала плечами и тут же уставилась на меня с любопытством, глаза засияли, щеки разрумянились. Я усмехнулся, девушка искренне заинтересовалась, несмотря на усталость, без притворства. Интерес стер следы невзгод, она сильно похудела, платье висело на ней мешком, но не отчаялась и из скромной дебютантки она превратилась в смелую отчаянную девушку. Дарья кашлянула, она все еще ждала ответа на свой вопрос.

– Вы же, как я понял, люди, бесстрашные и любопытные. Лес вокруг озера, пугающий даже при солнечном свете, там местами коварный берег, периодически его подтапливает и он уходит прямо из-под ног. Учитывая нынешнюю погоду, берег размыло, озеро наверняка вышло из берегов, жилья там нет и людям потоп не грозит, но подходить к нему смертельно опасно. Да и слухи об озере ходят нехорошие. Истории о призраках и утопленницах.

– Вот как? Интересно!

– Не мудрено! И все же прислушайтесь к моему совету! Озеро мёртвое и в нем часто тонут люди. Поэтому и предупреждаю.

Девушка улыбнулась, смутившись, и кивнула. Я пошел к выходу, но на полпути остановился и снова развернулся.

– На всякий случай, запомните, к усадьбе можно выйти, следуя по тропинке от задней двери. Идти по ней несложно и недалеко, около версты, она огибает озеро по дуге.

Развернулся и, за несколько шагов преодолев, расстояние до входной двери, накинул на плечи плащ, шагнул за порог. Марк стоял у колодца, вытаскивая деревянное ведро с водой, оно было привязано к шесту на длинной веревке. Он махнул мне рукой, поставил ведро на бортик каменного зева и подошел ближе. Я сказал ему то же, что и его сестре минуту назад. Марк клятвенно пообещал не подходить к озеру и не подпускать к нему Дарью. После чего я подстегнул лошадей и отправился в путь.

Направил карету в сторону деревни, а позже на перекрестке свернул на дорогу к усадьбе. В лесу было темно, хотя дождь и закончился, но низкие кучевые облака грозили к ночи снова пролиться ливнем, выдав сейчас путникам лишь малую передышку. Я вернулся мысленно к предстоящему празднику, вспоминая список гостей. Марфа Михайловна Зотова, сестра моего отца с мужем, любопытная и неприятная особа, уверен – они то уже прибыли в усадьбу – первыми. Сразу после того, как получили приглашение, в целях экономии утренним поездом в общем вагоне. Екатерина Ивановна Баташова, прибыла в усадьбу пару дней спустя, она едва выносит Марфу Михайловну, и как ни странно, но именно поэтому появляется следом за ней, отвести душу, доводя её при каждой встрече до белого каления. Путешествует она первым классом, в деньгах не нуждается, так как владеет неплохим капиталом и не видит смысла экономить на комфорте. Вместе с ней, на этот раз, приедут еще и ее подруга с мужем. Видел их в столичном особняке Екатерины Ивановны, но люди они были своеобразные, хотя и весьма доброжелательные. Егор Олегович Горский, двоюродной брат моей матери, он на письмо с приглашением не ответил так что будет он или нет, пока оставалось неясным, как и приезд управляющего, отцовской фабрикой Еникея Тиниевича с дочерью Верой.

Вскоре я добрался до деревни, карета прогромыхала на уже порядком размокшую дорогу, ведущую мимо озера к усадьбе. Я подстегнул уставших лошадей, они стригли ушами, нервно шарахаясь от озера.

– Ну же, вперед, осталось немного, в конюшне вас и накормят, напоят. Конюх – малый с головой, позаботится о вас, – бормотал я, поглядывая в сторону озера.

Его темные воды, как магнит, притягивали мысли и взгляд: чернильные стволы деревьев, глянцевая поверхность мертвенно-спокойного водного покрова. Озеро действительно было мертвым. В нем не водилась рыба, да и другая живность обходила его черные омуты стороной. Зато люди в нем тонули, и тонули часто. Магия в его окрестностях слушалась плохо, словно озеро вытягивало из всего живого и магический дар, и жизненную силу. Над водой стелилась туманная дымка, на меня дохнуло сыростью и могильным холодом. Доехав до рядка деревьев на краю обрыва, заметил развешенные на нижних ветвях разномастные свистульки, привязанные лентами. Эта традиция зародилась спонтанно много лет назад, в тот год, когда обычное лесное озеро неожиданно для всех стало мертвым. По поверью местных, свистульки отгоняли неуспокоенные души, нашедшие в мрачных водах свой последний приют. Большая часть свистулек были слеплены в виде птиц, рыб, лисиц или же медведей, люди просили силы природы о помощи и заступничестве. Сейчас ветер затих, предвещая скорую бурю, однако при сильном ветре свистульки издавали протяжные звуки, способные нагнать жути даже на самого смелого человека. Я поежился, поплотней закутался в плащ, перевел взгляд на дорогу и, нужно сказать, очень вовремя… Впереди стоял человек! Резко натянув вожжи, я в последний момент успел остановить лошадей и зло уставился на неясную фигуру на дороге. Шум кареты был слышен издалека, зачем же стоять на пути?

Фигура как-то странно дернулась, подняла руки и скинула с головы капюшон, я с облегчением выдохнул. Оказалось, что это был Осип, управляющий имением. Высокий сильный мужчина, в картузе, натянутом до бровей. Человек он был молодой, тридцати лет от роду, но хваткий и смекалистый. Усадьбу содержал в порядке, а слуг в подчинении. Жена его, Лизавета, тоже работала в доме и была знатной поварихой, местная, из соседней деревни, поженились они недавно. Осипа отец из города привез, нанял через фабричную контору. До него хозяйством управлял дед, Иннокентий Спиридонович, вел неплохо, но излишне скупо.

– Дмитрий Иванович, доброго дня, меня за вами послали, ваша матушка переживает. Она вас ждала с первым поездом, даже экипаж послала, да токмо не было вас там-то. Вернулся Никодим ни с чем.

– И тебе день добрый, Осип. Да, я решил добираться не поездом, а в карете, переночевал на постоялом дворе. Мои планы поменялись в самый последний момент, я предупредить вас не успел.

Осип взглянул в сторону озера и истово перекрестился.

– Свят, свят, проклятое это место, нехорошее, давайте-ка барин пересядьте в карету, я лошадок дальше поведу.

– Что, Осип, много омут в этом году народу забрал?

– Так не сказать, чтобы много, но получил приношение чертов омут. Недалече, как в прошлом месяце молодая девушка утопла из соседней деревни, как водиться, опосля того, как ейный кавалер взял ее да бросил перед самой свадьбой. Летом один заезжий спозаранку купаться полез, на следующий день нашли мертвым на берегу, значит, сказывают, лицо у него жуткое было, вроде как улыбался он.

– Хм, вот значит как, – покивал я. – Что-то новенькое, вроде бы такого раньше не бывало?

– Этот уже поди, третьим будет. Истинный крест, жена говаривала, и всех нашли у озера, мужики-то с улыбками, русалки тута водятся, не иначе. Из девиц, что от неразделенной любови тонут, и нет им покою потом в омутах. Вот и заманивают мужиков да топят.

Он вскочил на козлы, схватил вожжи, я подошел к дверце кареты.

– Кто-нибудь из гостей уже приехали?

– В начале недели Марфа Михайловна с мужем, а на днях тетка ваша с подругою и ейным мужем прибыли. Еще родственник дальний, забыл, как бишь его. Токмо чудной он какой-то.

– Почему чудной? – я насторожился, Осип хоть и мужик простой, но в людях разбирается похлеще всякого сыщика.

– Вы не подумайте, что я следил за ним, – зыркнул на меня из-под картуза Осип, я махнул рукой, дескать, не думаю. – Он по дому и лесу шастает, пока ваши родители заняты, высматривает что-то, поди украсть.

Я открыл было рот выспросить подробности, однако в этот момент все вокруг смолкло, затихло, и долю секунды спустя небеса разверзлись, исторгнув на землю потоки воды. Осип натянул на голову капюшон, я прошмыгнул в карету, он подстегнул лошадей. До усадьбы мы добрались полчаса спустя, подгоняемые хлесткими струями дождя. Карета остановилась у ступеней крыльца, я выскочил на улицу, взбежал ко входной двери, поднял руку, собираясь постучать, но она перед моим носом резко распахнулась. С доброй улыбкой меня встретила на пороге моя любимая двоюродная тетка – Екатерина Ивановна Баташова и затараторила без передышки…

– Ох, Димочка, как я рада тебя видеть. Так сильно по тебе соскучилась! Сколько же мы не виделись, почитай, с прошлого лета! Едва тебя дождалась, в этом доме все, кроме Розы Павловны с мужем, ходят с постными минами, у меня от них уже изжога. Прости меня за столь смущающую подробность, родной мой племянник, но ты спас меня от очередного испорченного вечера. Я скоро лопну, так много приходиться есть за ежедневными посиделками, чтобы увернуться от участия в нуднейших разговорах. Ох, я точно прибавлю в такой нервной обстановке пару килограмм, а до праздника еще не дожили. Зато есть и положительные стороны, я довязала тебе шарф и рукавицы, но этого ты не слышал, и вдоволь наболталась со своей подругой. Конечно, очень мило со стороны моего черствого брата позволить позвать ее с мужем сюда, но хочу сказать, все эти дни, а мы приехали три дня назад, он практически не выходит из флигеля. В затворники записался.

Она закрыла дверь, ежась от сырости, растрепанные волосы, выбившиеся из косы, обрамляли ее обычно приветливое лицо, сейчас, впрочем, оно выражало лишь крайнюю степень досады.

– Катенька, дай Дмитрию раздеться и войти в родной дом, что это он все у порога мнется. Позже ему пожалуешься на всех непременно.

По лестнице вниз спустилась старинная подруга моей тети, Роза Павловна Юрьева: пухленькая, невысокого роста, в темно-бордовом платье, накинутая на плечи вязаная шаль, темные волосы с проседью собраны в пучок. Она подошла ближе, я наклонился, и она поцеловала меня в щеку, удрученно покачивая головой.

– Замерзший и промокший, вешай скорее плащ и поднимайся в свою комнату, экономка ее уже приготовила, я попрошу принести тебе чай.

– Благодарю вас, дорогая Роза Павловна, вы меня спасли от холода и голода. Все гости в сборе? – спросил я, улыбнувшись.

– Нет, – отрицательно покачала головой тетя, всплеснув худыми руками. – Лишь я, Роза с Михаилом, сестрица твоего отца с мужем и невесть откуда взявшийся дальний родственничек со стороны Василия, на вид – прожженный аферист. Я бы подобных личностей и на порог не пустила бы. Остальные обещали прибыть завтра. Надеюсь, они доплывут

– Вот как? Чрезвычайно любопытно на этого родственника взглянуть. Екатерина Ивановна, вы редко ошибаетесь в людях, – я приложил ладонь к сердцу, она смущенно зарделась и улыбнулся.

Поднялся на второй этаж, провожаемый сочувственно-польщенными взглядами обеих дам.

Оглянувшись на полпути, заметил приоткрытую дверь в кабинет отца, как оказалось, ради приезда непутевого сына затворник покинул флигель, но видеть его мне прямо сию минуту совершенно не хотелось. Устал с дороги, да и рана снова принялась ныть, а общение с отцом требовало собранности и хладнокровия. Иначе встреча вновь закончится скандалом, а я, хлопнув напоследок дверью, покину усадьбу, не проведя в ней и часа. Мне же необходимо было остаться, поэтому к встрече с ближайшим родственником необходимо вернуть рабочий настрой.

Потому, проигнорировав прозрачный намек, преодолел последнюю ступеньку, свернул направо, добрел до своей комнаты и ввалился внутрь. Комнату действительно приготовили: кровать заправлена, камин зажжен, внутри тепло, шторы распахнуты. Моей эта комната считалась последние лет шесть, после того, как я окончательно перестал приезжать сюда после очередного скандала с отцом. По его мнению, он так выказывал мне свое неудовольствие. Комната действительно не отличалась величиной, но, как ни странно, была намного уютнее старой: огромной, выстуженной, больше смахивающей на склеп с мягкой кроватью, здесь отец угодил впросак.

Мой саквояж уже стоял возле кровати, вещи я предпочитал разбирать сам. Одежды с собой привез немного, но в шкафу висели старые костюмы, все еще вполне подходящие для семейных сборищ. Принял ванну, пару лет назад в доме установили магический водопровод, привел себя в порядок, взглянул на часы – четверть первого, обед подадут только в два часа, а проголодался я зверски.

За окном полыхнул ослепительный росчерк молнии и послышался далекий раскатистый рокот грома, я двинулся было к окну, но не успел сделать и пары шагов, как в дверь постучали. Я вернулся и распахнул ее и обнаружил в коридоре экономку Алевтину Григорьевну, она работала в доме уже более десяти лет, с подносом, нагруженным едой и чайником с горячим чаем.

– День добрый, добро пожаловать, Дмитрий Васильевич, ваш чай!

– Благодарю!

Я забрал из рук опешившей женщины поднос, кивнул и захлопнул дверь. Разжал пальцы, поднос окутало лёгкой белой дымкой, и он медленно поплыл столику, плавно на него опустился, тоненько звякнул фарфор. Резерв восстанавливался на редкость прытко. К завтрашнему утру перестану чувствовать себя беспомощным и разбитым. Сел в кресло и налил в чашку крепкого черного чая. Дом сотряс очередной грохот грома, внизу стукнула входная дверь, эхо в старом доме разносило звуки на дальние расстояния. Задумчиво потягивая горячий напиток, вспоминал слова тети, и она сразу поняла, что за тип появился в доме под личиной дальнего родственника, в проницательности ей не откажешь, при всей чудаковатой болтливости и непосредственности. Вздохнул, достал из саквояжа книгу и углубился в чтение, перед встречей с семейством, необходимо было хорошенько отдохнуть и расслабиться.

Глава 2. Озеро

Дарья

После того, как за Дмитрием захлопнулась входная дверь, я обмякла на стуле. Последние недели постоянной слежки дались сложно, но, по правде сказать, оно того стоило. Не только из-за того, что мы выследили афериста, но и потому, что мы с братом научились по-настоящему жить. Жить, сменяя несколько раз на дню наемные экипажи, ночуя в затрапезных постоялых дворах, есть на ходу, но при этом дышать полной грудью, не оглядываясь назад.

Покосилась в сторону темного коридора, мне показалось, что за дверью мелькнула тень, встала, выглянула из-за двери, но не заметила ничего подозрительного. Подошла к буфету, встав на цыпочки, осмотрела верхнюю полку, в дальнем углу обнаружила четыре вместительные кружки, у одной из них была отбита ручка, ее оставила на полке. Поставила остальные кружки на стол, вытерла чистым углом холстины, вытащила из кармана зачарованную флягу с остатками чая, перелила в две кружки, взяла одну из них и сделала глоток. В горле пересохло, а стратегический запас, нам в ближайшее время не пригодится. Я купила флягу недавно в небольшой магической лавке на тихой деревенской улице, где мы снимали верхние две комнаты в доме у одного из знакомых Марка, но она уже не раз выручала нас в дороге. Продавец нахваливал её долго и заверил меня, что фляга сохраняет свежесть и температуру напитка более недели, но проверить это утверждение мне ещё ни разу не удалось. А вот то временное жилье я вспоминала с содроганием, комнаты долгое время использовались хозяином как склад ненужной рухляди, мы чуть не затерялись в этих темных комнатах превратившись в таких же мрачных и пыльных призраков, среди груды стульев, столов, кресел, диванов, картин и ламп. Хвала небу, провели мы там всего несколько суток.

За окном послышался едва слышный гул голосов и грохот колес кареты, Дмитрий отправился в усадьбу. Неожиданно для меня самой парень мне понравился. Прямолинейный, честный, да и, чего уж скрывать, симпатичный. Мы долго обсуждали с братом, стоит ли довериться незнакомому человеку, потратили на споры не один час, в конце концов решили рискнуть. Понимали, что без посторонней помощи действовать на территории чужой усадьбы будет делом практически невыполнимым. От встречи с Дмитрием я не ожидала ничего хорошего, мало кто способен трезво оценивать риски и верить словам незнакомых людей. Однако все прошло на удивление легко и просто. Даже предложил крышу над головой, что было более чем вовремя. Отменялись засады в облетевших кустах, ночёвки в сарае и еда, состоящая их сухарей и твердого сыра. Да еще в такую погоду! Благодаря Дмитрию и его более чем своевременного согласия помочь, вполне возможно, действительно, нового ограбления удастся избежать, а если уж помечтать, то и вернуть назад фамильные украшения!

Пальцы окутало тепло, я вынырнула из грёз и, широко распахнув глаза, уставилась на свои руки, их окутало серебристое сияние, по столу стелился легкий магический дымок. Дыхание перехватило, с изумлением глядя на тарелки с едой, они плавно поднялись в воздух, хлопнула кухонная дверь, я помахала руками, посуда шмякнулась на место. Магия пропала в тот самый день, когда кредиторы нас вышвырнули из дома. И вот неожиданность – вернулась в маленьком доме посередине леса. Улыбаясь от уха до уха, легонько повела пальцем, пустая тарелка покатилась по столу, наворачивая ровные круги.

За окном полыхнула молния, я от неожиданности вздрогнула, поморгала, потрясла головой, дымок так и не исчез, зато, как ни удивительно, исчезло дурное настроение, унося с собой все грустные мысли, что ворочались в бедной моей голове от усталости и недосыпа. Внутри разливалось непередаваемое облегчение, я ужасно боялась, что магия уснула во мне навсегда. Без нее я ощущала себя полуослепшей и бесполезной. Жуткий опыт!

Вдруг оглушительно громыхнул гром, я дернулась. По комнате понемногу разливалось тепло, огонь в печи горел ровно и жарко. Я ладонью протерла запотевшее стекло в оконце, по стеклу прочертились грязные разводы, снаружи потемнело, словно уже наступил вечер. Я вытерла испачканную длань все о ту же грубую холстину, дымок просачивался сквозь ткань, смотрелось это до крайности странно. Я сжала кулаки, дымок наконец-то исчез, снова сосредоточилась и взмахнула руками, пытаясь погасить магию в зачарованной глиняной посудине, ничего не вышло.

В дом вошел Марк с ведром воды, заметил прыгающую по столу тарелку. В комнате запахло дождем, прелыми листьями и чистой ледяной водой.

– Вижу, магия к тебе наконец-то вернулась!

– Да, а я уже почти отчаялась! Не понимаю только, почему здесь и сейчас?

– Рад за тебя! Я же говорил, магия вернется, стоит только успокоиться и перестать поминутно пытаться ее пробудить!

Я покивала, тарелка скакнула к краю стола, зацепив, повалила кружку с чаем и сверзилась на пол, но не разбилась, а покатилась в сторону печи, я вскочила со стула, подняла ее и поставила беглянку на буфет, сполоснуть ее пока было нечем, оторвала кусок холстины и протерла лужу, разлившуюся по деревянным доскам. Энергия плескалась внутри, разгоняемая по жилам вернувшимся даром, хотя и усталость пока никуда не делась. Дар требовал свершений, а тело жаждало еды и сна, как совместить эти желания, я не представляла. Этакое нелепое раздвоение собственного организма при подстрекательстве магического дара. Я, в отличие от тела и ума, всем сердцем была солидарна с магией. Решила пойти на компромисс, использовать только несложные бытовые заклинания, не отражающиеся пагубно на самочувствии и резерве. Марк поставил ведро с водой у печи и отправился за самоваром, вернулся, едва удерживая в руках металлический агрегат чудовищных размеров с черной трубой.

– Ну ничего себе, объем впечатляющий! – воскликнула я, разглядывая самовар на пару ведер воды. Я щелкнула пальцами, и в воздух взвился магический дым. – Тебе ведь снова придется отправляться к колодцу! Под дождь! Давай я помогу!

– Дождь уже едва капает. И уж одно ведро я в состоянии и сам донести! Не переживай, я точно справлюсь! Ты пока приготовь розжиг, – заверил он меня, усмехнулся, вылил воду в самовар.

Громыхая пустым ведром и шурша непромокаемым плащом, Марк удалился на улицу. Вздохнув, подошла к самовару и начала укладывать небольшие щепы, сложенные горкой возле печи, в отделение для розжига. Ароматы еды кружили голову, но я держалась, не стянула с тарелок ни кусочка, ждала Марка. Мы с братом очень сблизились за это время, стали настоящей семьей, а подобное было совершенно невозможно в прошлой жизни, наши пути вели нас в разные стороны. Мой путь вел под венец с богатым женихом, если конечно, нашелся бы смельчак, взять в жены аристократку с сильным магическим даром, а его к браку с богатой невестой или же на военную службу. Он был старше меня на пять лет, серьёзный, рассудительный, частенько донельзя ехидный. Марк после смерти мамы уехал и последние три года учился далеко от дома. Вернулся он недавно, после того, как наш семейный поверенный отправил ему письмо, в котором правдиво поведал о плачевных семейных делах. Магией владела моя мама, а я унаследовала её дар, в отличие от брата.

Дар у меня неожиданно для всех проснулся в четырнадцать, после чего по настоянию мамы меня определили в местную академию магии. Все же даром необходимо было научиться управлять, иначе магия грозила бедами и мне, и окружающим. Неконтролируемый дар непредсказуем и опасен. Мама переживала, но была очень за меня рада, а отец к тому времени мало интересовался семейными делами. В Академии я училась с удовольствием, просиживала в библиотеке все свободное от занятий время. Вот только проходила я туда недолго, всего пару лет, обучение стоило недешево, а наше финансовое состояние ухудшалось день ото дня!

По полу ощутимо потянуло сквозняком, послышались шаги Марка. Он появился в комнате запыхавшийся, в мокром плаще и с еще одним полным ведром колодезной воды.

– На улице темнота, словно ночь решила наступить сегодня пораньше, ещё ведь и двух часов нет! Дождь все-таки разошёлся, боюсь, надолго, – Марк осторожно залил в металлическое нутро самовара воду.

Поставил ведро в угол комнаты за печь, снял мокрый плащ, отнес его в прихожую, подошел к огню, отогревая озябшие руки. За окном полыхнула молния, мы вздрогнули, взглянули друг на друга и засмеялись.

– Осенняя поздняя гроза, погода гневаться изволит! Главное, у нас есть крыша над головой, еда, я уж думал, ночевать нам под кустом! Кстати, наверху две спальни, если хочешь, иди переоденься к обеду, я сам дальше займусь розжигом.

– Ну, под кустом это слишком, пробрались бы в сарай! И к утру превратились в замёрзшие ледышки!

– Не поспоришь!

Я радостно поцеловала его в щеку, прихватив кувшин с водой и небольшую миску, поднялась на второй этаж. Чемодан стоял у перил лестницы между двумя дверьми. Вошла в первую комнату и огляделась, отлично – мне подходит! Идеальный приют для измученной непогодой и дорогой путницы. Низкий потолок, узкая кровать, пыльный половик на полу и комод возле окна, затянутого тонкой сетью паутины. Соломенный матрац, к сожалению, отсырел, я постояла минуту в задумчивости, припоминая нужное заклинание из практикума по бытовой магии, как ни странно, вспомнила! Соединила указательные пальцы и пробормотала заклинание, соломенный матрац мгновенно высох, при этом вдвое утратив объем, с одного краю появилась неровная подпалина, в воздух взвился чёрный дым, потянуло жженым сеном. Я ойкнула, по-детски спрятав руки за спиной. Магической практики у меня по понятным причинам не было несколько месяцев, вот и немного перестаралась. Придется быть осторожной и контролировать дар, иначе ненароком что-нибудь спалю дотла. С содроганием вспомнила первый месяц после пробуждения дара до поступления в академию. Я перепортила гору одежды, пытаясь застегивать её и чистить при помощи магии, швы расползались, по ткани растекались затейливые пятна и дыры, любимую книгу я умудрилась обратить в камень, как – не понимаю до сих пор. Камины изрыгали пламя при попытке их разжечь, свечи взвивались вверх языками пламени, превращаясь за долю секунды в лужицы воска. Чашки и чайники наполнялись дивными напитками неизвестного происхождения, но свидетели моих экспериментов остались живы и здоровы, так как никто не отважился их испробовать. Случались и другие промахи, за которые мне было стыдно до сих пор. Например, однажды за пару недель до поступления в академию я по глупости решила зачаровать ужасно неудобные стулья в столовой с прямыми спинами и жёсткими сидениями, сделать их более комфортным, ну можно сказать – сделала. Стулья стали мягкими игрушками! Сшитыми из фетра и набитыми опилками кривоватыми игрушками, размер только не изменился, но, к сожалению, сидеть на них стало абсолютно невозможно. Мама и отец застали меня в столовой, которая чуть не покрылась корочкой льда под их красноречивыми сердитыми взглядами, стулья-то были антикварными и безумно дорогущими. Я заревела, не столько от страха получить нагоняй, сколько от обиды, ведь до этой минуты я целых полчаса раз за разом безуспешно пыталась вернуть стульями их первоначальный облик. И увидев лица родителей, от нервов я хватила лишку, испарив стулья, стол, сервиз, горку, в которой стоял сервиз, а также пару канделябров. Тогда же заработала первое выгорание, после чего неделю провалялась пластом. Поэтому, едва успела подать документы в академию в самый последний момент.

Я сдула со лба выбившиеся из хвоста волосы и сосредоточенно провела ладонями над прожженным пятном, в ушах зазвенело от напряжения, но все у меня получилось, матрац стал как новенький. В комоде нашлось древнее стеганое лоскутное одеяло, сырость до него не добралась, от него пахло пылью и сухими травами. Развернув его, обнаружила припрятанный букетик полыни.

На втором этаже стук дождя и грохот грома были слышны особенно громко. Но нормально выспаться ни мне, ни Марку сейчас не помешает никакой шум, настолько мы устали, даже если ливень разойдется во всю силу и будет лить до утра. Я прошла в комнату брата, повторив манипуляции с матрацем, то есть сначала снова его подпалила, после чего минут пять, отчаянно стараясь не терять уверенности в своих силах, и спокойствие, убирала выжженное пятно. Вернулась к себе, выжатая как лимон, но страшно довольная, поманила чемодан, он по непонятной траектории вплыл в комнату и громко рухнул на пол. Внешне потрепанный жизнью чемодан был небольшого размера, но я давным-давно, ещё на втором году обучения, при помощи магии значительно увеличила его вместительность. Неторопливо выложила свою часть одежды и ручками выставила его обратно за дверь. Во избежании несчастных случаев, так сказать! В чемодане на самом дне лежали несколько простыней. Застелила обе постели, зевая без остановки под жалобное урчание желудка.

Сменила дорожное платье, наскоро умылась холодной водой и спустилась вниз. Самовар по-домашнему исходил ароматным дымком, Марк, последовав моему примеру, унесся наверх, я решила не испытывать свое терпение, старательно, не глядя в сторону стола с едой, прошлась по комнате, осматривая все углы и полки на печи. Обнаружила объемистый мешок гречневой крупы, пару посеревших от времени скатертей, восковые свечи, отбитые горшки и стопку чугунных закопченных сковородок. На доме, видимо, стояла отличная бытовая защита, поэтому нигде не было видно ни малейшего следа присутствия мышей. Самовар задорно забулькал, и одновременно в комнате появился Марк, умытый и посвежевший. Он утихомирил металлический агрегат, и мы наконец-то сели за стол обедать под какофонию грозы за стенами лесного домика, окруженного деревьями и скрытого от всего мира пеленой осеннего монотонного дождя, смывающего последние летние теплые краски.

– Как ты думаешь, Дмитрий нам поверил? – четверть часа спустя начала я разговор, утолив первый голод, прихлебывая из кружки горячий крепкий чай.

– Думаю, да, – кивнул он. – Иначе не привез бы нас в этот дом, но он, скорее всего, хочет перепроверить нашу информацию, что абсолютно естественно и нормально. Он из породы самостоятельных и цельных людей, на таких можно положиться. Я одного никак не могу решить, что нам с тобой делать дальше?

– Пока не знаю, утро вечера мудренее! Стоит для начала отдохнуть, осмотреться…

Я старательно разыгрывала показное равнодушие к ночным прогулкам по незнакомым местам, но брата провести не удалось, что, впрочем, было ожидаемо, он слишком хорошо меня знал.

– Даша, не вздумай выходить из дома и тем более ходить к озеру. Это опасно, льет ливень и местность незнакомая, давай немного подождем, завтра осмотришься, но только после того, как мы поговорим с Дмитрием и при дневном свете! Магия к тебе вернулась, но ты давно не практиковалась, рисковать не стоит!

Насупившись, я покосилась на бушующую за окном непогоду, неохотно признавая правоту брата. Спешкой могу только все испортить или утонуть, не доходя до озера, в потоках воды, льющихся со свинцовых небес под аккомпанемент грома и вспышек молний. Пожала плечами, допила чай и отложила на небольшую тарелку пару вареных картофелин, моченых огурцов и яблок, Марк понимающе улыбнулся. Он знал о моей маленькой слабости, я обожала читать, особенно на ночь, и при этом жевать что-то легкое, но вкусное.

– Пойду, натаскаю еще воды, – поднялся из-за стола Марк.

Я кивнула, убрала в буфет посуду, остатки еды сложила обратно в корзину и нерешительно оглядела комнату. Куда же ее спрятать? Вышла из кухни, обогнула лестницу и в полутьме двинулась вперед, другие помещения первого этажа мы осмотреть не успели. Вскоре набрела на узкий ледник, отнесла туда корзину. При дальнейшем осмотре обнаружила купальню с огромной бочкой в углу. Марк нырнул на улицу (там был настоящий потоп), вымокнув до нитки и чуть не утопив ведро в колодце, уступил моим настойчивым уговорам, я зачаровала ведро и вскоре оно бойко заскользило от колодца к бочке и обратно. После чего оставалось ее только нагреть, что я и проделала, но снова немного перестаралась, практически ее вскипятив. Я контролировала каждый жест, но и это поначалу не очень-то мне помогало. Пару раз еще вскипятила воду в бочке и столько же раз заморозила, наконец, чуть не падая от усталости, смогла нагреть до нужной температуры, Марк, наблюдая мои мучения, не проронил ни слова, за что я ему несказанно благодарна. Он единственный, кто знал, каково мне пришлось, когда магия ушла. Я притащила из комнаты полотенце и с удовольствием смыла с себя дорожную пыль, после чего натянула теплое домашнее платье.

Прошло еще два часа, прежде чем мы, чистые и уставшие, пожелав друг другу спокойных снов, разбрелись по спальням. Несмотря на то, что еще не было и пяти часов вечера. Однако, в отличие от брата, спать я ложиться так рано не собиралась. Вытащила из кипы одежды небольшую книгу в бумажной обложке и, пристроив тарелку с едой и свечу в блюдце на тумбочку, погрузилась в чтение. Дешевое издание легкого детектива, но закрученная история – это то, что нужно для завершения трудного, наполненного событиями дня. Еда вскоре закончилась, я убрала с тумбочки на пол пустую тарелку и легким щелчком зажгла свечу, улеглась к свету поближе на край кровати.

Постепенно сумерки сменились ночной мглой, она клубилась за окнами, непроглядная, напитанная бархатной синевой. В самый интригующий и опасный момент сюжета я услышала подозрительный стук и скрежет по стеклу, замерла, моментально вынырнув из книжной, щекочущей нервы истории в не менее жуткую реальность, уставившись на текст неподвижным взглядом. Сердце стукнулось о ребра, по позвоночнику скользнул ледяной страх. Вспомнила, что окошки здесь, на втором этаже, были больше, чем на первом, и в них наличествовали форточки. Однако человек в них пролезть при всем желании никак не мог…

Стукнула о стену распахнувшаяся деревянная форточка, сквозняк пролетел по комнате, качнув огонек свечи, мне на живот опустилось нечто тяжелое. Я почувствовала, как волосы на макушке зашевелились и встали дыбом, пальцы окутал дым, сглотнула, неспешно опустив книгу на грудь. Уставилась на черный мокрый силуэт с ушами на голове и огромными зелеными глазищами. Черный кот, заметив, что на него обратили внимание, затарахтел, но тут же спрыгнул на пол. Скрипнула дверь в комнату. Одеяло в районе моего живота насквозь промокло, я скатилась с кровати, положила книгу на тумбочку, схватила свечу и пошла следом за котом. На ступенях лестницы виднелись следы мокрых лап, однако, спустившись вниз, обнаружила, что на полу первого этажа следы исчезли. Я подняла свечу повыше, выхватывая светом как можно больше пространства у сумрака, ничего и никого. Ни следов, ни чёрных котов.

Усталость растаяла без следа, меня подстегивал азарт, я тихонечко прокралась по первому этажу и вошла в комнату, в которой мы обедали. Выглянула в окно, где царила лесная тьма и тишина, гроза закончилась. Хлопнула входная дверь, я подскочила на месте, чуть не выронив свечу. Прошла по темному короткому коридору к выходу, дверь была приоткрыта. Темнота, словно живая, льнула ко мне, выуживая на поверхность все потаенные страхи. Совершенно не соображая, что делаю, натянула непромокаемый плащ, свечу поставила на полку. Схватила висевшую в прихожей лампу, Марк в нее перед сном залил керосин, зажгла магией фитиль, опустила стеклянную колбу, задула свечу, вернула ее на полку в углу и тихо выскользнула в лесную тьму.

Меня окружили мрачные вытянутые тени, едва сдерживаемые на расстоянии неярким светом фонаря. Пахло прелой листвой и сыростью.

Впереди мелькнул едва заметный в траве темный силуэт, я рванула за ним. Он то приближался, то ускользал, а я все неслась вперед, едва переводя дыхание, лишь краем сознания отметила, что движемся мы по тропинке, о которой говорил Дмитрий. Это означало, что черная тень ведет меня к озеру. Несмотря на плащ, я дрожала от сырости и холода, подол платья вымок, ноги заледенели.

Моя догадка оказалась верна, вскоре впереди показалась черная гладь озера, освещенная выглянувшим из-за туч тонким серпом луны. Кот сидел у самой кромки воды, я затормозила, памятуя о предупреждении Дмитрия, что берег здесь ненадежный. Осторожно ступая, освещая землю под ногами, спустилась на песчаный пляж. Кот исчез, посветила фонарём вправо, влево, никого. Растерянно замерла, не зная, что делать дальше, искать кота или вернуться в дом?

Сознание внезапно помутилось, в голове поплыл туман, глубины темных вод манили, обещая долгожданный покой. Послышался тихий плеск и мелодичный, едва слышный голос. Взглянула на озеро, мне показалось, под водой что-то мелькнуло. Я сощурилась, впереди под толщей воды мелькнул бледный силуэт, скользивший к берегу: мягкие светлые волосы, темное струящееся платье. Дыхание перехватило, сердце сжалось, я с трудом, но все же отвернулась, со страхом понимая, что подошла слишком близко к воде, шарахнулась назад, пытаясь избавиться от морока. Никогда ни с чем подобным не сталкивалась, видение сковывало по рукам и ногам, путало мысли, заливало свинцом горечи сердце. Не понимаю как, но мне удалось сбросить оцепенение и двинуться в сторону тропинки.

С небес за шиворот снова полились капли дождя, не успела пройти и несколько шагов по берегу, огонек за стеклом зашипел и погас, я оказалась в кромешной темноте. Над головой заухала сова, порыв ветра разметал волосы и полы плаща. Хрустнула ветка и грохнулась на землю прямо у моих ног, к горлу подступил ком, я изо всех сил пыталась не поддаваться панике. В кустах рядом громко зашуршало, передо мной проскользнул черный гибкий знакомый силуэт, в лампе вспыхнул огонек, одновременно на небосклоне выглянула из-за туч полная луна. На берегу возле коряги что-то блеснуло. Подойдя ближе, нагнулась и подобрала круглую холодную вещицу, по позвоночнику скользнул холод, лампа, зашипев, вновь погасла.

Бросила мимолетный взгляд на воду, но призрачного силуэта к непередаваемому облегчению не заметила. Ветер вдруг усилился, пошел дождь, согнулась под его хлесткими ударами в три погибели, мои попытки зажечь лампу не увенчались успехом. Я с замирающим от страха заблудиться в лесу, сердцем, в неярком свете луны с трудом, но отыскала тропинку к дому. Вскоре, замерзшая и мокрая, ввалилась внутрь. Лампа загорелась, на минуту меня ослепило, проморгавшись, я, придерживаясь рукой за стену, поднялась по лестнице и шустро проскочила к себе в комнату.

С волос и одежды на пол капала вода, я сейчас сама была больше похожа на восставшую со дна озера утопленницу. Окоченевшую и дрожащую с ног до головы. Таковы, очевидно, последствия прогулок по лесу ночами за странным, невесть откуда здесь взявшимся котом.

Трясущимися руками стянула холодное мокрое платье, повесила его вместе с одеялом на стул. Клацая зубами, натянула сухое домашнее платье, приготовленное на утро. Решила не рисковать и в таком состоянии не сушить вещи магией, памятуя, что совсем недавно чуть не сожгла матрац. В полном смятении чувств задумчиво повертела в руке погасшую лампу, поставила ее на тумбочку, рядом положила свою находку. Осмотрела придирчиво лампу со всех сторон: магия просто так развеяться не могла, керосин налит, фитиль достаточной длины, как она могла потухнуть, да еще и дважды, я не понимала тоже. Вздохнула, обычно все же я отличалась разумом логическим, не верила в приметы и знаки, но почему же, в таком случае, магия не отзывалась у озера мертвого озера? Меня начало потряхивать, несмотря на теплое платье, озноб пробирал до костей. Легла на кровать, выудила из стопки вещей шаль, накинула ее на себя вместо одеяла.

Новый, особенно громкий громовой раскат сотряс дом, я вздрогнула и проснулась, с недоумением таращась в темноту. Неловко откинула шаль, задела книгу, лежащую на тумбочке, она соскользнула и грохнулась на пол. Зеркало я успела подхватить, подняла книгу и сунула вместе с зеркалом на полку в тумбочку во избежание повторения полётов. Огарок свечи на блюдце давно догорел, за окнами опять лило как из ведра. Покачала головой, с трудом соображая, что мне приснилось, а что нет, и все же усталость взяла свое. Под мерный стук капель воды по крыше я провалилась в сон без сновидений.

Глава з. Усадьба

Дмитрий

К назначенному времени я побрился, пригладил волосы, облачился в накрахмаленную рубашку и костюм. Жесткий воротник тут же впился в горло, пиджак обтянул плечи, с тех пор, как я надевал все это в последний раз, я заметно нарастил мышечную массу и несчастный костюм трещал по швам. Но новым я так и не соизволил обзавестись, всегда терпеть не мог показной официоз, но сегодня придется смириться с необходимостью терпеливо носить дурацкий костюм, ради посещения семейного обеда. На скорую руку подогнал костюм по фигуре магией, спустился на первый этаж и прошел в столовую. По пути мимо меня торопливо проносились слуги, полным ходом шла подготовка дома к празднованию дня рождения отца и вокруг стоял сущий бедлам. Как обычно, в преддверии этого дня вся усадьба ходила ходуном, а слуги сбивались с ног: убирали, чистили, украшали. Мимо заполошно пронеслась служанка с охапкой постиранного и выглаженного белья в руках, по-моему, она даже не заметила меня.

Я оставался на удивление равнодушным, отстраненным и собранным, словно прибыл в дом посторонних людей. Последние годы жизни, как и работа частным сыщиком, (особенно в самом начале), дались мне нелегко, но закалили характер и примерили с одиночеством. Однако я, будучи человеком здравомыслящим, понимал, что это весомый вклад в собственное будущее. Лучший итог, нежели влачить жалкое существование под гнетом властного отца, не желающего видеть меня самостоятельным.

Спустился по лестнице, подошел к приоткрытой двери, ведущей в столовую, и, решительно ее распахнув, вошел внутрь. Отметил мысленно, что почти все приглашенные на праздник гости собрались. Не хватало лишь управляющего фабрикой отца с дочерью и моей матери. Помещение, как и весь дом в целом, ничуть не изменилось, словно время здесь застыло на прошедшие с моего последнего визита в усадьбу годы. Светлые, обитые тканью стены, бархатные блекло-серые портьеры, дубовый паркет, овальный большой обеденный стол в окружении стульев с высокими и неудобными спинками, камин, несколько картин с морскими пейзажами висели между окнами, выходящими на липовую аллею и подъездную дорогу. Никакой лепнины и позолоты, отец не выносил ярких оттенков и разнообразия в интерьере, одежде и эмоциях. Он и сейчас восседал во главе стола в чёрном костюме с мрачным выражением на лице.

В отличие от дома, отец изменился, и отнюдь не в лучшую сторону. Обрюзг и пополнел, волосы и усы поседели. После моего появления в комнате его черты лица на секунду скривились в брезгливой гримасе. Однако он тут же взял себя в руки и, скрыв клокотавшие внутри чувства за равнодушной маской, потянулся за чашкой с кофе. Я не знал, что и думать, столь яркие эмоции на моё появление несколько сбивали с толку. Мы не виделись пять лет, а его все ещё дико раздражает то ли моё присутствие в доме, то ли существование как таковое.

– Всем доброго дня! – кивнул, приветствуя присутствующих.

– Дмитрий, ты опоздал! – недовольно и громко бросил отец, заглушая голоса собравшихся за столом.

– Где мама? – проигнорировав его упрек, сухо спросил я, равнодушно взглянув на него.

– Ей нездоровится! – ответила мне вместо отца с постной миной Марфа Михайловна, намазывая на хлеб толстый слой масла. Бросая злобные взгляды на сидевшего рядом мужа, Василия Петровича, наливавшего себе уже вторую рюмку наливки, он ее взгляды проигнорировал, опрокинул рюмку, и захрустел соленым огурцом. И злобно прошипела. – Как обычно, стоит нам появиться на пороге усадьбы.

– Ну, не стоит преувеличивать значение своего присутствия в этом доме. Хотя признаю, это весьма распространённое заблуждение, – ехидно вставил Егор Олегович Горский и обернувшись, кивком поприветствовал меня. Он приехал в усадьбу на наемном экипаже со станции незадолго до меня. – Здоровье любого человека – величина непредсказуемая. Не правда ли?

– Иногда предсказуемая, – негромко протянула Екатерина Ивановна, выразительно поглядывая на Василия Петровича.

Марфа Михайловна скривилась, будто глотнула уксуса, на щеках появились бледные пятна. Высокая, худая, с вытянутым носом, унылым лицом и темными тусклыми волосами, собранными в тугой пучок. Обладая склочным характером и непроходимой глупостью, она обожала затевать споры, особенно на семейных посиделках. Ее муж молча наливался алкоголем, никоим образом не реагируя ни на взгляды, ни на злобные выпады дражайшей половины. Я, едва сдерживая ухмылку, сел рядом с Розой Павловной, отметив, что новоявленный родственник восседает по левую руку от Марфы Михайловны. Он беспрестанно зыркал по сторонам маслеными глазками, вытирая лоб платком.

– Ну что вы, уважаемый Егор Олегович, я ни в коем случае не преувеличиваю, всего лишь высказываю свои наблюдения. Очевидно, что почтенная супруга моего брата предпочитает сторониться нашего общества…

– Марфа, уймись! – рявкнул Иван Михайлович, его сестра закрыла рот, ее муж махнул еще рюмочку.

Дверь распахнулась, и в столовую вошла моя мать – Мария Олеговна, заметив меня, прошла к столу и опустилась на стул, стоявший слева от меня. Пепельные волосы забраны в пучок, серое платье с кружевным воротником, бледная, с темными кругами вокруг глаз, она мягко улыбнулась, сжав холодными пальцами мою руку.

– Доброго всем дня, решила все же, несмотря на неважное самочувствие, разделить трапезу со своей семьей. Мы ведь так редко встречаемся! И долгожданный приезд Дмитрия – событие радостное!

Марфа Михайловна сделала вид, что ничего не расслышала, отец странным застывшим взглядом посмотрел на жену. В дверь, ведущую из кухни, вошла тихой тенью служанка, поставила на стол супницу. Суп вскоре был разлит по тарелкам, мы приступили к трапезе. Все было настолько обыденно, что меня, не посетило ни единого дурного предчувствия, мне даже не приходилось стараться, чтобы держаться непринужденно.

– Дражайший Иван Михайлович, что же вы нам приготовили, какие сюрпризы ждать нас завтра на празднике? – прервала затянувшееся молчание Роза Павловна.

– Никаких особых сюрпризов, уважаемая Роза Павловна, – холодно ответствовал отец, бросив на даму взбешенный взгляд, он все это время явно думал о чем-то своем, не притронувшись к еде.

– Ну как же не будет? – зычным басом прогудел Василий Петрович, я в который раз отметил, насколько его голос не соответствовал его внешности. Роста он был небольшого, щупловат и бледен. Он икнул и побагровел. – Самолично видел коробки с новомодными фейерверками в закутке за кухней.

По столовой пронеслись смешки, отец же, на удивление, никак на эти слова не ответил, он преспокойно продолжал игнорировать и нас и суп в тарелке.

– На этом сюрпризы, как я понимаю, и закончились, – поднял бровь Егор Олегович.

– Завтра узнаете, – наконец криво усмехнулся отец, откладывая ложку. – Кстати, позвольте вам представить – Поликарп Кузьмич, мой дальний родственник, троюродный брат. Он погостит в имении несколько дней, прошу любить и жаловать.

– Что-то не припомню вас, Поликарп Кузьмич? По какой же вы линии? – округлила глаза Екатерина Ивановна.

– Позвольте лично отрекомендоваться, я сын двоюродного брата отца вашего дражайшего супруга, младший, встречаться с вами мне до сих пор не приходилось, рос я далеко от этих мест, о нашем родстве узнал лишь недавно из писем отца, найденных после его кончины.

– Вот как? – переспросил я. – Несказанно рад, что вы почтили нас своим присутствием.

– Да, мой брат всегда отличался гостеприимством, даже в некоторой степени в ущерб себе, – вставила шпильку Марфа Михайловна, бросив презрительный взгляд на Розу Павловну с мужем. – Дорогой, а как же моя идея устроить сеанс вызова духов? Я проходила консультирование у лучших спиритуалистов города Н! Да и наши места изобилуют историями о призраках, очевидно, здесь проходит тонкая грань между миром реальным и…

– Марфа, прошу тебя, прекрати нести эту чушь, – отец внезапно побледнел, бросил затравленный взгляд в сторону окна, я взглянул туда же, но никого и ничего не увидел. – Все это сплошь нелепые выдумки для простачков. Прошу прощения, у меня скопилась масса дел, не терпящих отлагательств. Увидимся завтра в это же время, и настоятельно прошу меня до той поры, не беспокоить.

Он спешно покинул помещение, Егор Олегович, проводив его недоуменным взглядом, обратился к Марфе.

– Знаете, Марфа Михайловна, а мне ваше предложение весьма импонирует, Вы, кстати, предлагаете себя в роли медиума? Я все верно понял? В этом году я присутствовал на нескольких сеансах, но они не произвели на меня должного впечатления, видимо, в связи с отсутствием ожидаемого результата, как-то появление призраков. Мигающие свечи и туманные предостережения медиумов не в счет.

– Вы все поняли абсолютно верно! Я весьма тонко ощущаю вибрации сущностей из-за завесы смерти! – высокомерно задрала нос Марфа и отложила в сторону ложку.

– Ох, она хороша, видел ее пару раз на сеансах, вы не представляете, у нее дар! – ее муж встрепенулся, хлопнул в ладони и в немом восхищении воззрился на жену, она побледнела и недовольно поджала тонкие губы.

– Согласна с Егором, – издевательски округлив глаза, проворковала тетя дрожащим голосом. – Это невероятно волнительно, Марфа, ты всенепременно должна нам продемонстрировать свое умение сегодня вечером. Замечу, что вечер самое лучшее время для спиритических сеансов! Особенно такой, как сегодня, осенняя гроза, гром, молнии!

Она помахала рукой в сторону окна, Марфа, не заметив издевки, немного растаяла и изобразила на лице подобие благодарности, вышло из рук вон плохо, но старания столь черствой даме засчитывались по умолчанию…

– Вы, главное, скажите, что необходимо для проведения сеанса? – вставил я, старательно разыгрывая заинтересованность. – Нужно ведь заранее все приготовить! Отец, насколько я понял, к нам не присоединится? Присутствующие все хотят поучаствовать?

– Я пас, – пьяно икнув, отрезал Василий Петрович. – Сколько раз на них присутствовал, на меня подобное времяпровождение тоску нагоняет.

Вот оно как, я едва сдержал смешок. Сам же только что расписывал, насколько талантлива несравненная женушка, а оказывается, сеансы вызова духов его вгоняют в тоску!

– Прискорбно, – я обвел ехидным взглядом остальных гостей, сидевших за столом.

– Остальные всенепременно прибудут, – заверила Роза Павловна. – В котором часу и где собираемся.

– В библиотеке, в восемь вечера, – объявила громко Марфа Михайловна. – Там подходящая атмосфера. Однако, если никто из присутствующих не против, перенесем сеанс на завтра, мне необходимо отдохнуть и настроиться на потусторонние вибрации.

Тетушка сжала губы, ее щеки покраснели от едва сдерживаемого смеха. Роза Павловна с каменным лицом уставилась в тарелку. Егор Олегович поспешно глотнул чай, многозначительно переглянувшись с сестрой.

– Как вам будет угодно, – запив смех чаем, сдержанно ответствовал Егор Олегович. – Завтра прибудут Еникей Тиниевич с дочерью Верой, возможно, они захотят к нам присоединиться!

– Слышала, что его дочь Вера уже помолвлена? – воскликнула тетушка, глядя на мою мать, та покраснела и, кивнув, сказала:

– Да, уже месяц как. Жених, по словам Еникея Тиниевича, юноша серьезный, работает под его началом на фабрике и достоин руки его дочери!

– Дмитрий, вы все еще не нашли себе невесту по душе? Ваш отец наверняка переживает за ваше будущее, годы то идут! Пора, пора вам вкусить радости семейной жизни, – вдруг ни к селу, ни к городу заявил Василий Петрович, оторвавшись от закуски.

Егор Олегович чуть не подавился супом, я кашлянул, маскируя ехидный смешок.

– Это разговор не для обеда, – справившись с собой, сухо отрезал я и понял, что мое терпение отнюдь не безгранично и вот сию минуту, оно окончательно иссякло. Без излишней спешки допил кофе, отложил приборы. – Что ж, если сеанс переносится на завтра, я с вашего позволения откланяюсь. Устал с дороги, прошу меня простить.

Я поднялся из-за стола, поклонился и быстрым шагом вышел в коридор. У меня внезапно появилась одна отличная идея, претворение в жизнь которой требовало некоторых приготовлений. Невеста! Есть у меня на примете одна особа, отлично подходящая на эту роль, свяченик также имеется в наличии! Да и им выслеживать мошенника проще прямо в доме, осталось узнать, в курсе ли, так называемый, Поликарп Кузьмич, кто они такие? Если в курсе, то его реакция на их появление в усадьбе будет яркой, он подвоха не ожидает, но нам придется действовать быстро и решительно, не выпуская его из виду. Если же нет, приглядывать за ним с безопасного расстояния, ожидая промаха. Сейчас брата и сестру беспокоить не стоит, они явно нуждались в отдыхе, а утром я отправлюсь, как и планировал, в лесной домик! Отвезу еды, сам позавтракаю в хорошей компании и обрисую в общих чертах пришедшую мне в голову идею. Уверен, они не откажутся поучаствовать в затее.

На удачу по пути к своей комнате встретил экономку Алевтину Григорьевну, велел ей приготовить еще две дополнительные комнаты рядом с моей. И передать Осипу, чтобы рано утром он подготовил для меня карету. Экономка, выслушав распоряжения, равнодушно покивала и удалилась. Довольно улыбаясь, вошел в свою комнату и рухнул в кресло, рука снова нещадно болела, но и она не могла заглушить моего воодушевления. Что ж, если они согласятся, а в этом я почти не сомневался, то это в значительной степени облегчит слежку за мошенником, да и мне лишние глаза и уши в доме не помешают. Что-то нехорошее витало в атмосфере усадьбы, мой инстинкт сигнализировал о притаившейся в тенях неизведанной опасности.

Вечер я провел у себя, никто меня не побеспокоил, я спокойно принял ванную, поужинал, сменил повязку на ране и сел у окна, продумывая план действий. Мир за окном напоминал размытую водой черно-белую картину, нечеткую и оттого похожую на зыбкий текучий мираж. В окнах флигеля горел неяркий свет, значит, отец вновь просиживает в своей берлоге. Я вдруг нахмурился и вплотную приблизился к окну, оперся руками в холодное стекло, мне показалось, что у кромки леса мелькнул белесый силуэт. Однако сколько не вглядывался в сумерки, больше ничего не заметил. Огонек во флигеле погас, хлопнула дверь, темная фигура быстро пересекла двор усадьбы по направлению к черному входу. Стекло от моего дыхания запотело, на улице сверкнула молния, ослепив меня на долю секунды. Проморгавшись, отошел к кровати, послышался раскат грома, косые струи дождя застучали по стеклу. Скинул халат и залез под теплое одеяло. Уснул мгновенно, что со мной случалось редко.

Проснулся утром рано, едва занялась заря. За ночь повязка сползла с раны, видимо я плохо завязал бинт, предпочитая в доме магией не пользоваться, он комом валялся возле кровати. Края раны затянулись и болела она гораздо меньше. Умывшись, оделся и тихо спустился к черному входу, он находился в кухне, заодно я насобирал с собой изрядное количество еды из кладовой, сложил все в корзину и прошел к конюшне, наслаждаясь утренней свежестью, неподалеку, уже стояла запряженная карета. Забрал у сонного конюха вожжи и вскочив на козлы, направил лошадей по дороге, ведущей в деревню.

Глава 4. Предложение

Дарья

Вставать утром категорически не хотелось, я лежала в кровати, слушая заливистые трели птиц и звуки шагов Марка. Бодро топая, он резво спустился по лестнице, прошёлся по первому этажу. Загремела заслонка печи, послышался плеск воды, уютно потянуло ароматным дровяным дымком. Я так давно не чувствовала себя дома! Этот лесной дом обладал особым обаянием.

После ночных приключений уснула мгновенно, едва закрыла глаза, но под утро сон стал беспокойным, мне снилось что-то тревожное, я все время ворочалась с бока на бок и еще ужасно замерзла, все-таки шаль согревала хуже, чем теплое одеяло, не спасая от утренней прохлады. Отчаявшись, призвала магию, и спросонья (вот так неожиданность) просушила одеяло без проблем и поджогов. Последние предрассветные часы, завернувшись в одеяло, как в кокон, чрезвычайно довольная собой, дрыхла без задних ног.

Потянулась с удовольствием до хруста позвонков и толпы мурашек, волной скользнувших по спине, и пару минут лежала, таращась в потолок, разглядывая подвижные тени, отбрасываемые колышущимися за окном ветками деревьев. Вспоминала малейшие детали вчерашней прогулки к озеру и выкрутасы магии. Нахмурилась, припомнив, что утром я легко и просто, даже не задумываясь, высушила одеяло магией, если мне это, конечно, не приснилось! Нет, одеяло вполне себе сухое лежало на кровати, а я грелась под ним. Щелкнула пальцами, в лампе, стоявшей на тумбочке у кровати, загорелся огонёк ровным золотистый светом, я вздохнула от облегчения. Встала, сонно зевая, застелила постель, досушила и почистила платье, в котором носилась ночью по лесу, сложила его аккуратно на стул.

За окном воцарилась тишина студеного утреннего леса, после осенней грозы, которая почти сутки заливала все вокруг, пугая сверкающими молниями с громовыми раскатами. Сквозь стекло в комнату заглядывали прядильные нити робких лучиков солнца, они скользили по стенам, толстым потолочным балкам, половицам и скудной мебели. Я села на кровать, взглянула на тумбочку, ночная находка лежала возле свечи. Протянув руку, осторожно взяла вещицу, это была небольшая круглая золотая коробка. Несколько небольших изумрудов на крышке в обрамлении выгравированного орнамента из цветов и листьев невольно приковывали взгляд. Тонкая работа, с фантазией, несмотря на то, что камни помутнели, между ними кое-где забилась земля, да и выглядела вещица сильно потрепанной жизнью. Впрочем, я ведь понятия не имела, сколько времени зеркало провалялась на берегу озера. Неделю, месяц, год, а возможно, гораздо дольше!

Если рассмотреть ситуацию непредвзято, с самого начала, то к озеру я примчалась следом за котом. Или, что было ближе к истине, у меня слишком уж разыгралась фантазия. Моё ночное приключение было сплошной нереальной головоломкой, собранной словно из фрагментов сновидения, которые просто не укладывалась в моей голове. И значит, находка на берегу лишь часть загадки, например, откуда, скажите на милость, взялся чёрный лохматый котяра в домике посреди леса? Прибежал из ближайшей деревни или из усадьбы? В общем-то вполне правдоподобно, конечно, до деревенских домов далековато, но вряд ли это помеха для такого самостоятельного зверя. Скорее всего, он частенько сюда пробирался, раз настолько уверенно – одной левой – справился с оконной форточкой.

Вновь повертела необычную находку в руках, у меня в чемодане лежала похожая вещица – дорожное карманное зеркало. Найденное зеркало у озера, в отличие от моего, стоило дорого, никому из жителей деревни принадлежать уж точно не могло. Мне в голову пришла одна занятная идея, я решила кое-что поверить, закрыла глаза, глубоко вздохнула, с трудом, но выбросила сумбурные мысли из головы и оплела вещицу магической паутиной. Это древнее полузабытое заклинание я выудила из старинного толстенного фолианта в библиотеке академии магии еще на первом году обучения, оно позволяло заглянуть в память вещей. Правда пользовалась им редко, уж слишком много сил оно отнимало. Прошептала заклинание и прислушалась к своим ощущениям, но от зеркала тянуло лишь могильным холодом и слышался тихих плеск волн. Я погасила магию, открыла глаза и задумчиво уставилась на зеркало. Еще одна странность в копилку к остальным, заклинание меня никогда не подводило, любая чужая личная вещь несла отпечаток своего владельца, при должной сноровке можно было кое-что узнать о нем. Не увидеть его во плоти, но ощутить его чувства, эмоции, а иногда (с очень старыми вещами) и увидеть истории из жизни его владельца. Зеркало же помнило только озеро. Очень хотелось узнать, откуда оно взялось на берегу? Я вспомнила зыбкий нереальный силуэт с длинными светлыми волосами под толщей воды мертвого озера. Возможно, оно когда-то принадлежало моему призрачному видению? Вернее живой девушке, которая теперь по не известной мне причине стала призраком. И что мне делать с этой находкой? Море вопросов, на которые нет ни единого внятного ответа.

Нажала на миниатюрную кнопку сбоку и осмотрела его изнутри, само зеркало размещалось в крышке, а вот внизу лежал сложенный листок дорогой мелованной бумаги. Подцепив его двумя пальцами, аккуратно развернула, удивленно разглядывая рисунок – портрет мужчины. Средних лет, хмурое жесткое лицо, цепкий взгляд глаз под темными бровями, прямой нос, полные губы и шикарные усы. Художнику удалось передать характер мужчины, и надо сказать, это был пренеприятный тип. Перевернула листок, на обратной стороне обнаружилась записка, написанная угловатым летящим подчерком. «Омуты, полночь». Пока я разглядывала надпись, она начала бледнеть и вскоре исчезла, будто ее и не было.

– Непонятные дела творятся здесь, непонятные! – бурчала я, с возрастающим недоумением осматривая лист со всех сторон, встала, понесла к оконному стеклу, но надпись не появилась.

– Даша! Дмитрий на пути к дому! – голос Марка скользнул по краю моих мыслей, а они были сосредоточены целиком и полностью на растаявшей надписи.

Омуты, это же озеро, полночь? Назначенная встреча? Что ж, вывод был очевиден! И встреча далеко не первая, указание написано слишком кратко и сухо. Хотя не факт, если послание писал мужчина с рисунка, то это вполне соответствует его характеру. Хм, что-то в лице мужчины показалось мне знакомым, но на обдумывание уже не было времени. Дмитрий у дома… Присмотрелась к рисунку – Дмитрий?! Ну конечно! Мужчина на рисунке неуловимо был похож на Дмитрия! Возможно, это его отец? Я никогда его не видела, он считался в обществе отшельником, да и светские мероприятия посещал редко.

На единственном балу, где я побывала в ранге наследницы графского титула, видимо, присутствовал и Дмитрий, поэтому он меня и узнал. Хотя никогда бы не подумала, что он мог обратить на меня какое-либо внимание. Обаянием и рвением прочих дебютанток я не обладала и предпочитала держаться от толчеи подальше, проведя большую часть бала на балконе, потягивая лимонную воду и любуясь великосветским мероприятием с безопасного расстояния. Однако на пару танцев меня все же умудрился ангажировать один из родовитых чванливых наследников. Он вышел на балкон подышать свежим воздухом, а надышавшись, узрел меня в углу и решил вывести в люди нелюдимую отшельницу.

Что ж, Марк, несомненно, был прав, Дмитрий весьма внимательный молодой человек с великолепной зрительной памятью. Интересно, чем же он занимается? До меня долетели отголоски всевозможных слухов и сплетен о роде его деятельности, но достоверных фактов никто привести так не смог. В одном лишь все сходились единогласно, по стопам своего отца фабриканта, он не пошел. У меня появилась отличная возможность выяснить это, так сказать, из первых рук. Одна из версий досужих сплетниц мне казалось самой правдоподобной, и интригующей. Ну вот, хотя бы на один вопрос будет внятный ответ.

Оставалось понять, стоит ли рассказывать Дмитрию о зеркале и рисунке? Задумчиво сложила листок и вернула его на место, захлопнув крышку. Дмитрий меня просил не ходить к озеру, а я именно туда и отправилась, под дождём, в темноте, за котом, с гаснущей лампой в руке. Нет, все рассказывать я не буду, слишком уж правда похожа на бред, но решила все же не скрывать главное – прогулку к озеру и свою странную находку. Да, несомненно, я была виновата, но замалчивать важную информацию нельзя, ведь Дмитрия это касается напрямую, если, конечно, на рисунке изображен его отец.

Еще кот этот! Как он же все-таки сюда попал? Подошла к окну, приоткрыла и осмотрела форточку, замок давно сломался, проворачивался в гнезде, узкий внешний бревенчатый выступ под рамой со стеклом, вполне достаточной ширины для кота, и неподалеку – скат навеса над входной дверью. Вот и разрешилась загадка появления ночного гостя.

Внизу хлопнула входная дверь, я, охнув, захлопнула форточку и заметалась по комнате, пытаясь одновременно переодеться, причесаться, умыться. Отряхнула и натянула домашнее шерстяное темно-серое платье, так как больше щеголять было не в чем, подумав, набросила шаль на плечи, положила зеркало в карман. Волосы заплела в косу. Быстро втянула чемодан в комнату и сложила в него вещи, эта привычка уже въелась в подкорку, всегда быть готовой сорваться с места! Каким-то чудом мне все это удалось сделать в рекордные сроки. Я распахнула дверь, выставила чемодан, заставила себя притормозить и успокоиться. После чего степенно прошествовала по ступеням лестницы на первый этаж и вошла в кухню. Дмитрий поднял голову, я поймала выразительный, подозрительно горящий энтузиазмом взгляд утреннего гостя, сама не поняла почему, стушевалась и суховато поздоровалась.

– Утро доброе! Извините, что заставила ждать, Дмитрий Иванович.

Парень стоял возле окна, привалившись к подоконнику, он выслушал мои извинения и широко улыбнулся. Черные волосы растрепались, под карими глазами еще виднелись тени, но выглядел он бодрым и отдохнувшим. Я переступить порог и исподволь, внимательнейшим образом изучила черты его лица, лишний раз убеждаясь в том, что он действительно очень похож на мужчину на рисунке, но от Дмитрия неуловимо веяло спокойствием и уравновешенностью, внутренними, а не напускными, и не было ни намека на жесткость и черствость.

– Не стоит, Дарья Викторовна, извиняться, я пришел раньше, чем намеревался. Как вы провели эту ночь? – вежливо спросил он.

– Разнообразно! – выкрутилась я, не желая вдаваться в подробности – пока. – Что же вам не спалось в столь ранний час, уважаемый Дмитрий Иванович?

– Кое-что обдумывал, вот и вскочил ни свет ни заря, – развёл он руками. – Видите ли, у меня к вам предложение. Надеюсь, вы его примите и поможете мне, – огорошил меня заявлением Дмитрий, я остановилась.

– Какого рода предложение? – заинтересованно уточнила я, заправляя за ухо выбившийся из косы локон.

– Думаю, нам всем стоит повременить немного с разговорами, накрыть на стол, сесть и за завтраком спокойно все обсудить! – прислушиваясь к нашему разговору, заметил Марк, неторопливо растапливая самовар.

– Согласен! – кивнул Дмитрий и указал на стол, где красовалась очередная корзинка с источающим божественные ароматы еды содержимым.

Я неубедительно покивала, он меня заинтриговал, но вынужденно смирилась с ожиданием и вздохнув, выудила стопку тарелок из буфета. Дмитрий принялся раскладывать на них принесенную еду. Стараясь отвлечься, на ходу продумывала, как лучше рассказать о своих приключениях парням. Да и зеркало прожигало ткань юбки, я запустила руку в карман и сжала его пальцами. Подняла глаза и наткнулась на смеющийся взгляд Дмитрия, он явно без труда прочел на моей слишком уж выразительной физиономии нетерпение и недовольство! Я отвернулась, чувствуя себя донельзя глупо. И поняла, что начинаю злиться, логикой в моем поведении и не пахло, хотя умом понимала, что веду себя как идиотка, но ничего поделать с собой не могла. Задрав нос, прошествовала к леднику за остатками вчерашней трапезы, вернулась на кухню, нарочито медленно занялась сервировкой стола. Дмитрий принес с улицы еще дров, уложив их в небольшую поленницу возле печи. Четверть часа спустя мы уселись за стол, попивая чай с пирожками, на кухне воцарилось сытое умиротворение.

– Вы видели мошенника? – задал более всего волнующий его вопрос Марк, прервав затянувшееся молчание.

– Имел счастье лицезреть! – Дмитрий кивнул. – Он представился как Поликарп Кузьмич, якобы дальний родственник, примерно десятая вода на киселе, – Дмитрий ехидно взглянул на меня. – Все, кто его видел, в один голос твердят, что он прожженный аферист и не верят ему. Все, кроме моего отца, признаю, это меня весьма насторожило, атмосфера в доме напряжённая, беспокойная, хотя на первый взгляд этого не скажешь. Как я уже говорил, у меня есть к вам предложение, возможно не совсем приемлемое, со светской точки зрения.

– Рамки приемлемого у нас несколько сдвинулись за последнее время, – вздохнул Марк. – Излагайте.

– Я предлагаю вам и Дарье Викторовне отправиться со мной в усадьбу…

– Но как же это, в качестве кого? – начала было я, но Дмитрий не дал мне закончить.

– Я представлю вас моей невестой! – огорошил он меня, я распахнула рот, Марк нахмурился. – Так у нас всех появиться больше возможностей для действий, мне же просто необходимы люди, на которых можно положиться. Как я уже сказал, мне совершенно не нравится атмосфера в доме, инстинктивно чувствую приближение беды, но довериться домашним не могу.

– Нас вы вообще видите второй раз в жизни! – напомнил Марк.

– Да, именно, и в данной ситуации это плюс, я имею в виду, что вы лица посторонние, не знакомы с гостями дома, а значит непредвзяты, да и отличная команда, и это заметно. Так же как и я, привыкли действовать на свой страх и риск, не боитесь трудностей и идете до конца. Родственникам доверять не могу, как и слугам, у каждого в этом деле может быть свой скрытый от меня интерес, я общался с ними очень редко за последние шесть лет, после того, как уехал из дома.

Я закусила губу, любопытство разгорелось пламенем, грозя меня испепелить, превратив в горстку пепла, но я взяла себя в руки, глубоко вздохнула и все же решилась.

– О вас, Дмитрий, ходят многочисленные сплетни…

– Знаю, – он фыркнул и, бросив мимолетный взгляд в окно, пожал плечами. – Да, деятельность моя отчасти оправдывает флер таинственности, и она меня устраивает, излишняя огласка работе сыщика только повредит как мне, так и моим заказчикам. Шесть лет назад я после скандала с отцом переехал в город, окончательно разорвав практически все семейные связи. Оказался непутевым сыном и решительно отказался жить на отцовские подачки и работать на текстильной фабрике. Не столько из-за того, что мне не нравился такой род деятельности, я не хотел служить под началом отца и во всем от него зависеть. Однако собственные сбережения у меня были, годом ранее я получил небольшое наследство от деда по линии матери, снял жилье в небогатой части города, где и познакомился с одним интересным человеком, он работал частным сыщиком. Он взял меня к себе в помощники, я четыре года выполнял все его поручения, учился премудростям профессии, нарабатывал опыт и полезные знакомства в разных слоях общества. Год назад мой учитель погиб в потасовке, а мне пришлось туго. Мы работали на его репутации, и весь последний год я брался за любой заказ, только бы вернуть клиентов. Отчасти мне это удалось.

– Вот как! Предложение заманчивое. И если вы считаете, что мы справимся, – легким тоном (который дался мне отнюдь не легко) протянула я. – У нас, конечно, есть кое-какой опыт, но следили мы за мошенником издалека, это одно дело, а играть роль вашей невесты и помогать в расследовании несколько другое!

– Рад, что вы это понимаете! – оценил мою прямому Дмитрий. – Я помню ещё, как начинал работать сыщиком сам. Всякое бывало! Ошибался, застревал в расследовании, бесится от бессилия, но я справился, справитесь и вы.

– Хорошо, что вы в нас верите, постараемся оправдать ваше доверие! Мы согласны на ваше предложение, отправимся в усадьбу, как раз поймем на деле, чего мы стоим и насколько хорошо сработаемся, – вздохнув, сказал Марк, как всегда быстро расставил все точки и подвел итог.

Дмитрий одобрительно кивнул. В душе я несказанно обрадовалась тому, что брат поддержал идею Дмитрия с лету, на обсуждение времени у нас не было. Решение пришлось принимать с ходу. Но теперь и мошенник от нас не скроется, а это немаловажно.

– Дело, как вы понимаете, не только в мошеннике. До меня доходят разнообразные неприятные слухи, поговаривают, что отец собирается продать фабрику. Я не придал бы болтовне никакого значения, но недавно встретил знакомого банкира, ведущего счета нашей семьи, он сказал, что отец снимает со счетов немалые суммы. Плюс письма матери, она не из тех жен, что жалуются на мужей, но я умею читать между строк, так вот, дело плохо. Он сторониться всех, практически постоянно просиживает во флигеле, стоящем в отдалении от дома на территории усадьбы. Оборвал и без того не слишком многочисленные деловые связи. Меня все это тревожит, понимаю, что фактов маловато, но приходилось работать и с меньшим. Кстати, сегодня вечером сестра моего отца, весьма экзальтированная особа, обещала провести спиритический сеанс. Нас ждет незабываемый вечер.

– Спиритический сеанс? Серьезно? Она хороший медиум?

– Ну, это вряд ли. Скорее очередное увлечение, скучающей дамы, без намека на дар. Но это отличная возможность понаблюдать и за мошенником, и за остальными. Я конечно, не могу этого утверждать, и все же мне кажется провернуть аферу и достоверно разыграть хоть и дальнего, но все же родственника без помощи сложно.

– Думаете, ему помогает кто-то?

– Пока это просто одно из предположений, самое очевидное. Есть и другие возможности для сбора подобной информации, но они более кропотливые и занимают уйму времени.

В кухне воцарилась тишина, я нервно поерзала на стуле. Признаваться брату и Дмитрию в том, что я нарушила данное им обоим обещание не соваться к озеру, было нелегко, но уж что сделано, то сделано.

– У меня тоже есть, что вам рассказать и показать…

Я откашлялась и вытащила из кармана зеркало, положила его на стол, парни недоуменно на него уставились. Марк с подозрением перевел взгляд на меня.

– Где ты его нашла?

– У озера на берегу, – коротко ответила, старательно отводя глаза.

Дмитрий, казалось, не удивился моему признанию, взял зеркало, повертел его в руках, вещицу окутало магическим дымом, и, легонько надавив на кнопку сбоку, открыл. Листок с рисунком выпал на столешницу. Он отставил зеркало, развернул рисунок и посерьезнел. Глаза стали холодными, лицо окаменело.

– Это ваш отец? – тихо спросила я, он сухо кивнул.

– Только лет на десять моложе. Странный фон у зеркала. Ничего подобного до сих пор не встречал. Ни единого отпечатка ауры человека, только вода.

Марк взял в руки зеркало и внимательно его осмотрел со всех сторон, я спросила у Дмитрия.

– Вот и я попыталась ощутить флер его владелицы, но зеркало действительно помнит лишь озеро. Вам вещица не знакома?

– Вроде бы нет, – Дмитрий взял себя в руки, выдохнул, сложил листок, протянул его Марку. Брат бросил быстрый взгляд на рисунок, сложил, вложил в зеркало, вернул его мне.

– На обороте была надпись, но она испарилась почти что сразу! – добавила я. – Омуты, полночь!

– Зацепка без контекста – мало информативна! Спрашивать у отца о рисунке бессмысленно, я подумаю, что нам делать с рисунком и зеркалом, – Дмитрий покачал головой, постучал пальцами по столу, выудил из кармана брюк карманные часы и взглянул на циферблат. – Предлагаю отправляться в усадьбу. Карету я оставил неподалеку, всем сообщим, что я встретил вас на станции с поезда. Да, не хочу вас смущать, но насколько я понял, вещей у вас с собой не много?

– Верно подмечено, да и вечерних туалетов мы с собой не прихватили, – вздохнула я.

– В таком случае нам стоит придерживаться легенды о том, что ваши вещи украли в поезде.

– Они вообще в курсе нашего появления? – спросил Марк.

– Нет, я бросил прозрачный намек, но для начала нужно было поговорить с вами. И нам пора выдвигаться, как раз в это время приходит поезд из города, чтобы ваш приезд выглядел достоверно.

– Хорошо. Я принесу наши вещи!

Марк поднялся со стула, вскоре его шаги едва слышно, зазвучали на втором этаже.

– Вам больше нечего рассказать о прогулке к озеру? – тихо спросил Дмитрий, и надо сказать, поймал меня врасплох, снова.

– Нет, вернее есть, но…– ответила, тщательно подбирая слова. – Беда в том, что зеркало – единственное вещественное свидетельство моего приключения. В остальном я не могу утверждать с уверенностью, что реально, а что плод моей фантазии, игры теней и нелепых совпадений. Тем более уснула я сразу, стоило только вернуться в дом, и в голове сейчас сплошная путаница.

Конечно же, я могла поведать парню о коте и призрачном силуэте, но при утреннем свете мне и самой казалось, что я сама по собственному почину додумала целое приключение. Деревенский кот забрался в дом укрыться от дождя и спокойно поспать, но его место оказалось занято, он, что совершенно нормально, испугался и рванул из дома, а я еще и кинулась за бедным животным следом. Он понесся от дурной девицы прочь и, так уж вышло, его путь привёл нас обоих к озеру. Где я ещё и призрака узрела (плохо действует ночная тьма и лунный свет на неокрепшую психику барышень), и дар перестала контролировать от страха, а такой мистический этюд насочиняла, даже стыдно стало. Да и что уж кривить душой, сидевшему напротив парню я боялась показаться несерьёзной выдумщицей с багажом нелепых историй.

– В таком случае не буду настаивать, но все же если вы решите поделиться фантазиями, я к вашим услугам.

– Не уверена, что воспользуюсь вашим предложением, но спасибо! Стоит продумать легенду о нашей помолвке! – напомнила я, заодно ненавязчиво сменив тему беседы. – Дабы позже не путаться в показаниях.

– До кареты идти около четверти часа, успеем все решить, пока достаточно придумать историю знакомства и помолвки в общих чертах, – сказал он, его голос прозвучал тихо и хрипло, он откашлялся и добавил: – Детали продумаем несколько позже, у нас будет на это время в усадьбе. – Он наклонился чуть вперед, я насторожилась, предвидя новый, неудобный для себя вопрос, на который нет прямого ответа, однако его не последовало.

И к счастью Дмитрий, хвала духам, не стал комментировать мои слова. Я выдохнула, мне парень все больше нравился, естественно, исключительно в качестве будущего напарника! Еще и потому, что не часто я встречала молодых людей из высшего общества, способных интересоваться мнением окружающих.

Наверху хлопнула дверь, Дмитрий, заслышав шаги Марка, поднялся из-за стола, я последовала его примеру.

– Вещи я собрал, можем выдвигаться, – Марк вошел в комнату.

За несколько минут мы навели порядок в комнате, оделись и вышли на крыльцо. Я жадно втянула полной грудью ароматы утреннего леса. Ледяной утренний воздух мигом остудил горящее лицо, я поежилась и застегнула последнюю, верхнюю пуговицу теплого пальто. Вдалеке куковала кукушка, в ближайших кустах копошился мелкий лесной зверек, ветки слегка подрагивали. По земле стелились клочья тумана, подсвеченные косыми лучами солнца, пробивающихся сквозь игольчатые лапы елей.

Под ногами захлюпало, я увлеклась созерцанием пейзажа и влезла в лужу. С облегчением отметив, что мои старенькие, изношенные сверх всякой меры ботинки выдержали погружение в воду и не промокли. Марк в теплой куртке с чемоданом в руке неторопливо двинулся по дороге, обходя лужи, ямы и грязь. Дмитрий закрыл дверь домика, сунул ключ в карман, и мы пошли вслед за Марком.

Лес вокруг нас редел, сменяясь тонкими березами и невысокими елями, под ногами шелестела опавшая листва. Воздухом, наполненным холодной осенней свежестью, запахами мокрой земли и хвои, невозможно было надышаться. Я повернула голову и спросила у Дмитрия, неторопливо шагающего рядом.

– Уважаемый жених, так как же состоялось наше знакомство.

– Предлагаю придерживаться полуправды, так меньше шансов запутаться в деталях. Мы встретились на балу у Трубецких, я за вами ухаживал около полугода, а месяц назад наконец-то сделал предложение. О вашем бедственном положении говорить не стоит. Родители редко покидают усадьбу, а остальных беру на себя. Подробности обсудим позже, сейчас информацию лучше выдавать обдуманно и небольшими порциями. Если попадется на глаза мошенник, внимательно следим за его реакцией! Кстати, а он вообще в курсе, кто вы?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Мы его видели у отца пару раз, но на глаза не попадались. Да и следили за ним на расстоянии, лично с ним после кражи и разорения не встречались, предпочитая собирать информацию, а не нападать с обвинениями. Знает или нет – вопрос, вот заодно и проверим, но все же наши фамилия и титул…

– Если вы с ним не встречались, он постарается вести себя спокойно! Для него прямой угрозы от вас с братом нет.

Карета действительно стояла на лесной дороге в версте от домика, лошади нетерпеливо перебирали копытами. Мы с братом шустро загрузились внутрь. Дмитрий сел на место возницы.

Доехали мы быстро и вскоре карета уже въезжала на территорию усадьбы. Марк отодвинул занавеску на окне чуть в сторону. На меня накатила волна паники, начало потряхивать от страха, я нервно сцепила пальцы на руках, конечно, было до безумия интересно поучаствовать в авантюре Дмитрия, но опасения наворотить по неопытности ошибок давали о себе знать вот таким незамысловатым способом.

Глава 5. Приезд

Дмитрий

Потянул за вожжи, лошади замедлили ход, карета остановилась, покачиваясь на рессорах, напротив входа в усадьбу. Спрыгнул вниз, отряхнул пальто от дорожной пыли, открыл дверцу и вежливо подхватил Дарью под локоток. Она благодарно, с мягкой улыбкой кивнула, бросив на меня из-под длинных ресниц кокетливый взгляд, и, должен признаться, отлично вжилась в роль с лету, я поверил. Марк поднял воротник теплой куртки и в обнимку с чемоданом вылез следом. Мы втроем неторопливо зашагали по дорожке к ступеням крыльца.Как я и ожидал, у входа, старательно делая вид, что вышли просто подышать свежим воздухом, а не поджидали прибытия новых гостей, сгорая от любопытства, стояли тетушка и Роза Павловна. Я улыбнулся встречающим нас у порога дома дамам, я был искренне рад. Марк шёл чуть позади нас, заметив встречающих, он приосанился и по удобней перехватил чемодан, Дарья деланно-невозмутимо осматривала дом и прилегающую к усадьбе территорию, словно не замечая направленных на наше трио любопытных взглядов.

– Что ж, ожидаемо! На крыльце нас встречает это моя любимая двоюродная тетка – Екатерина Ивановна и её давняя подруга – Роза Павловна, я выдам им заготовленную наметку истории, – прошептал я едва слышно, делая вид, что помогаю Дарье обойти глубокую лужу возле первой ступени крыльца.

– Мне остается лишь произнести полагающиеся ситуации вежливые фразы и мило улыбаться, – иронично отозвалась она, немного приподнимая подол платья, чтобы он не вымок, безропотно позволяя мне вести ее вперед.

До крыльца оставалось всего пара шагов, но тут до меня со стороны подъездной аллеи донесся громкий стук копыт и шум приближающегося экипажа. От ворот к дому катила коляска старого Петра Силантьевича, бессменного возничего, работавшего у станции. Лошади резво перебирали копытами, вокруг разлетались облака мелких водяных брызг. Экипаж лихо остановился неподалеку от нашей кареты. Петр Силантьевич вежливо поприветствовал дам, стоявших на ступенях крыльца, приподняв древнюю шляпу, улыбаясь в густые усы. За прошедшие десятилетия он и его повозка ничуть не изменились, словно став обязательной и неизменной частью местного привокзального пейзажа. Старый возничий обладал ещё одной отличительная чертой, которую я весьма ценил – равнодушие к личной жизни своих седоков. Что сейчас нам было весьма кстати, мы ведь не появлялись у вокзала, и мои гости не сходили с поезда. Хотя это была не ахти какая тайна. Дарья и Марк напряжённо застыли, я едва слышно прошептал:

– Все в порядке, он не из болтливых.

– Дмитрий Иванович, день добрый, давненько вы к нам не заезжали. Мое почтение, – поклон и взгляд в сторону Марка и Дарьи.

– И вам доброго дня, Петр Силантьевич!

Из экипажа выбрались управляющий отцовской фабрикой Еникей Тиниевич и его дочь Вера Еникеевна. Выглядели они уставшими и запыленными, Вера старательно не смотрела в нашу сторону, вперив взгляд в землю, держалась за спиной отца. Я искренне удивился, девушка всегда была веселой и порывистой, подобное замкнутое поведение ей было совершенно не свойственно. Петр Силантьевич покосился на вход в дом, грозно свел брови, подхватил вожжи, пришпорил лошадок, экипаж споро понесся к воротам. Взглянув в ту же сторону, понимающе ухмыльнулся, нам на встречу соизволили выйти Марфа Михайловна с мужем. Станционный возница не переносил сестру отца на дух, впрочем, не он один.

– Дмитрий, представь нам своих спутников! – не дав никому открыть рот, жеманно протянула тетушка, замерев на верхней ступеньке в тени колонны, подпирающей навес крыльца. Марк ловко спрятал старенький чемодан за спину. Екатерина Ивановна замерла, переводя заинтересованные взгляды с Марфы Михайловны на нашу компанию. Роза Павловна с тревогой смотрела на Веру.

– Конечно, позвольте представить, моя невеста – Дарья Викторовна Моровецкая и ее брат – Марк Викторович Моровецкий.

Вокруг нас воцарилось гробовое молчание, вдалеке у конюшни завыла собака, что-то громыхнуло, послышалась ругань. Конюх отчитываться помощника за то, что тот плохо запер денник. Екатерина Ивановна открыла было рот, собираясь что-то сказать, но не успела.

– Моровецкие? Наследники графа Моровецкого? Дмитрий, ты всегда отличался скрытностью, стоило бы предупредить! Такие знатные гости! – язвительно протянула Марфа Михайловна, она близоруко сощурилась, разглядывая недорогое платье Дарьи и угол потертого чемодана, выглядывающий из-за ног Марка.

Щеки Дарьи побледнели, но она нашла в себе силы промолчать. Екатерина Ивановна лишь тяжело вздохнула, она мигом сложила два и два, даром что сплетни она собирать обожала, а значит, была в курсе и бед семьи моей невесты. Она выплеснуть руками и спустилась по лестнице, подошла к нам, громко причитая и вознося благодарности небесам, кинулась меня обнимать.

– Димочка, дорогой, я так счастлива за тебя! Что же ты действительно не сообщил! Вот любишь ты устраивать сюрпризы! Дарья, Марк, добро пожаловать в семью! Боже, счастье-то какое! Нужно как можно скорее порадовать Марию! Идемте, Роза, представляешь, мне сегодня снились стая синиц и болото, а я-то все думала, к чему бы это! А нам предстоит такое радостное событие! Ох, Марфа, ну у тебя и язык – по меньше яда, прикусишь – отравишься, мигрени замучают.

Дарья закусила губу, чтобы не рассмеяться, непосредственность тети частенько выходила за рамки, вводя неподготовленных людей в ступор. Еникей Тиниевич подошел ближе, дождавшись, когда нас выпустят из объятий, и крепко пожал мне и Марку руку.

– Поздравляю, Дмитрий! Марк! Дарья! – голос его звучал глухо, лицо же, несмотря на слова, оставалось серьезным и печальным.

Роза Павловна подошла к Вере, что-то спросила и, обняв за плечи, повела в дом. Дарья, заметив это, вопросительно взглянула на меня, я пожал плечами. Марфа Васильевна с кислой миной сухо произнесла полагающиеся такому случаю ничего не значащие фразы и вместе с мужем вернулись в дом. Я серьезно взглянул на управляющего, он поспешно развернулся, прихватил стоявшие на дорожке большой дорожный саквояж и чемодан, проследовал за остальными. Мы остались у крыльца вчетвером, тетя прижала руки к груди.

– Пришла беда, откуда не ждали, что это с Верой? Уж не заболела ли? Надо поговорить с девочкой! Милые мои, проходите, располагайтесь, комнаты ваши приготовили, как и просил Дмитрий. Завтрак вы уже пропустили, обед в час! Вы уж не обессудьте…

Причитая без остановки, она подхватила юбки и следом за остальными исчезла в доме. Мы остались одни, я перевёл дыхание, что ж, могло быть и хуже, оглянулся, Марк смотрел куда-то в сторону флигеля, лицо побледнело. Дарья тоже заметила, что с братом что-то не так, она тихонько дернула его за рукав, парень вздрогнул и перевел пустой взгляд на сестру.

– Марк! Да что с тобой? – Дарья помахала у него перед лицом руками, Марк моргнул, взгляд его наконец-то прояснился.

– Ничего, все в порядке, задумался, – отмахнулся он и выдавил бледную улыбку. – Знакомство вышло несколько скомканным – на ходу!

– Если откровенно, все действительно прошло не так, как я ожидал, – согласно кивнул я. – Думал, все соберутся в гостиной, мы объявим о помолвке спокойно, благородно, но все вышло иначе, зато по традиции – с искренними поздравлениями и ядовитыми замечаниями. Идемте, я покажу вам ваши комнаты, до обеда есть время перевести дух и подготовиться. И пора бы перейти на «ты».

Дарья с братом согласно покивали и следом за мной вошли в дом, поднялись на второй этаж. По пути никого не встретили, дом сиял чистотой и пах полиролью для мебели, воском и цветами, букеты с которыми были расставлены на всех доступных поверхностях. Окна внизу зашторили, создавая мягкий полумрак.

– Дарья, твоя комната рядом с моей, Марк напротив, кстати, ты точно в порядке?

– Точно!

Марк кивнул, распахнул дверь и скрылся внутри, сестра проводила его встревоженным взглядом. Я с видом заговорщика оглянулся по сторонам и, удостоверившись, что мы остались одни, едва слышно прошептал:

– Не беспокойся насчет платьев, тетушка и Роза Павловна помогут, они наверняка просочатся к тебе в комнату до обеда. Дамы обожают помогать и опекать!

– Поняла, спасибо, – Дарья, улыбнувшись, юркнула в свою комнату.

Развернувшись на каблуках, поспешил на поиск Екатерины Васильевны, некоторые ситуации стоит немного подтолкнуть в нужном направлении. Понимал, что гардероб девушки совершенно не соответствует ситуации, и с проблемой нужно было что-то делать. И при этом необходимо было провернуть все так, чтобы мое участие в женских делах свелось к закулисным намекам. После, необходимо было поговорить с матерью, ей я тоже пока, что не мог рассказать правду, о том, что наша с Дарьей помолвка прикрытие. Придётся убедить ее просто поверить мне, и не вмешиваться.

Глава 6. Амбар

Дарья

Проскользнув в комнату, я прислонилась к двери, шаги Дмитрия постепенно растворились в тишине дома. Мне не терпелось поговорить наедине с братом, заметила, как он побледнел и его странный взгляд, и очень хотела узнать, что произошло. Но героически молчала по пути к комнатам, так как приставать с расспросами в присутствии Дмитрия категорически не хотела. Все-таки, обычно, я не была чересчур мнительной особой, квохчущей, словно наседка вокруг Марка.

В ожидании подходящего момента я разглядывала комнату. Она была уютной и светлой, выдержана в светло-зеленых пастельных тонах: широкая массивная кровать под балдахином из тяжелого бледно-зеленого бархата, два кресла с обивкой в тон, шкаф, комод, пара полок на стене и маленький круглый столик у окна. Совершенно не похожа на мою комнату в нашем старинном особняке – оплоте нескольких поколений предков – заставленной антикварный мебелью и дорогущими фарфоровым безделушками, в большом количестве теснившихся на трюмо, комодах и столиках, с богатой и зачастую мрачной историей. Жить в окружении таких вещей обладателю дара бывало невыносимо, шёпот историй просачивался в мои сны, и я привыкла после возвращения из академии засыпать, окружив себя защитным заклятием. Пора вспоминать эту полезную во всех отношениях привычку, усадьба вполне возможно так же, скрывает темные тайны, хотя на первый взгляд этого и не заметно.

Выждав для верности еще пару минут, приоткрыла дверь и тихонько выскользнула в коридор. Вдруг каблук ботинка зацепился о край ковра, я попыталась удержать равновесие, но ноги запутались в длинной юбке, и я полетела на пол, плюхнувшись на колени. Попыталась встать, наступила на подол, шов сбоку разошелся, и из кармана выпало зеркало. Я кое-как приняла вертикальное положение, ногой убрала заминку на ковре, подняла золотую вещицу, взглянула на зеркальный круг и горестно охнула, по центру появилась неровная трещина. Вещица пролежала много лет на берегу – и ничего, но стоило попасть в мои кривые руки, разбилось! Стоя посреди коридора, я в растерянности взирала на разбитое зеркало, соображая, что теперь делать. Вариант был один, исправить то, что испортила с помощью дара и при этом не взорвать вещицу и не расплавить. Осторожно коснулась пальцами до зеркальной холодной поверхности, призвала магию, вдоль раскола заискрилась магия, зеркало вновь стало целым. Я вздохнула с облегчением, починила платье, сунула зеркало на место – в карман, и постучала в дверь комнаты Марка. Он открыл её и покачал головой, подозревал, что я непременно примчусь, не смотря на его заверения о хорошем самочувствии.

– Даша, не волнуйся, со мной действительно все хорошо. Просто я заметил краем глаза странный морок, но он исчез, прежде чем я смог его хорошенько рассмотреть, а может мне показалось, – он пожал плечами.

– Морок? Что за морок? – встрепенулась я, памятуя о том, что и сама вчера у озера видела призрачное видение.

– Вроде бы женщина, – он задумался, вспоминая. – Но утверждать точно не могу, я бы действительно списал все на буйную фантазию, однако ощущения при этом возникли паршивые. Еще и голова неожиданно разболелась.

– Странно! – я подошла ближе к брату и коснулась его лба кончиками пальцев, снимая боль, его лицо разгладилось, он благодарно кивнул. – Я тоже вчера в озере видела призрак женщины: светловолосая, в темном платье. Не нравиться мне все это! Если это утопленница, навья, то нужно быть осторожными! В книгах пишут, что ее зов смертельно опасен! Особенно для мужчин! Никогда ещё прежде с подобными явлениями не сталкивалась! И, к сожалению, библиотека академии очень далеко.

Он подошел ко мне и положил руки на плечи.

– Не переживай! Даже если это действительно навья, в чем я, откровенно говоря, сомневаюсь, то обещаю, что не поддамся её зову! – сказал Марк серьезно, я нахмурилась.

– Завтра же поставлю на тебя защиту, мне сегодня лучше еще немного отдохнуть, дар ещё нестабилен! За серьезную ворожбу не стоит браться уставшей и не подготовленной.

– Хорошо! Пренебрегать защитой действительно не стоит! – Марк подошёл к чемодану.

– Запомни обязательно, или я вышью эту фразу на наволочке в орнаменте из полевых цветочков, подарю тебе, будешь перечитывать перед сном.

Марк засмеялся, я хитро улыбнулась. Мы оба вспомнили мою гувернантку, считавшую, что всякая светская барышня тринадцати лет обязана проводить в свободные от пения, танцев и прочтения нравоучительных текстов часы, вышивая наволочки для приданого. Я терпеть не могла тыкать в пальцы иглой и под любым удирала в сад или библиотеку с томиком новой интригующей истории. Брат знал о моих побегах и частенько прикрывал меня перед грозной гувернанткой. Хотя парочку монструозных вышивок все же осилила, после чего засунула их в самый дальний угол шкафа и с легким сердцем укатила в академию. В дверь неожиданно робко постучали, мы одновременно уставились на нее, размышляя, кто бы это мог быть? Я подошла к двери, повернула ручку и распахнула, даже не подумав о том, что нахожусь не в своей комнате. За дверью обнаружилась девушка, которую мы не далее как десять минут назад видели с отцом у крыльца усадьбы. Вера была все в том же темном дорожном платье, светлые волосы уложены в слегка растрепанный пучок, лицо бледное и печальное. Она стояла в коридоре в шаге от двери, я наконец ее рассмотрела, с отцом они были очень похожи, разве что отличались ростом, девушка была худенькая и миниатюрная, ее отец, напротив, был богатырского роста.

– Значит, я не ошиблась, – вымучено улыбнулась девушка. – Роза Павловна рассказала мне, что у вас украли чемодан с вещами в поезде, а у меня с собой гора нарядов, накупленных отцом в городе. Можем пройти ко мне в комнату, вы выберете себе, что понравиться.

Она говорила быстро, на одном дыхании, проглатывая некоторые окончания, словно боялась что-то забыть сообщить, и глаза у нее явно пребывали на мокром месте. Я кивнула, выпрямила спину, вышла в коридор и захлопнула дверь в комнату Марка.

– Вы не ошиблись, и я буду благодарна за помощь. Такая неприятность! Мы вышли из купе ненадолго, вернулись, а чемодан исчез!

Вера, слушая мою болтовню, провела меня в противоположный край коридора, подошла к предпоследней двери и, толкнув ее, вошла внутрь, я проскользнула следом. Комната была просторная и светлая. Два окна выходили на задний двор и тропинку, по которой мы пришли из леса. Кровать стояла с правой стороны, напротив – резной одежный шкаф, возле одного окна располагался письменный стол и уютное кресло. Возле кровати стояли два огромных дорожных сундука, их, очевидно, доставили отдельно, так как в экипаже покладая была, но слишком мало для двоих гостей, одна из которых, юная барышня.

– Мои сундуки привезли еще вчера, отец так распорядился, – печально вздохнула Вера.

Подошла к одному из сундуков и откинула крышку, я подошла к девушке, на стопке платьев обнаружилась фотокарточка с изображением щеголеватого молодого человека: разделенные на прямой пробор напомаженные волосы, щеточка усов, наглый взгляд близко посаженных глаз. Неприятный тип! Пока я разглядывала карточку, Вера всхлипнула и, вытащив из кармана платок, уткнулась в него лицом, плечи затряслись от беззвучных рыданий. Я терпеливо дождалась, пока интенсивность плача утихнет.

– Ты его любила? – строго спросила я.

Девушка подняла на меня заплаканные глаза и отрицательно покачала головой, но все таки ответила, перемежая слова горьким всхлипами.

– Я поначалу думала, что да. Но сейчас поняла, что я его почти не знала, разговаривали при встрече о пустяках, о себе он ничего не рассказывал…

– В таком случае не плакать надо, а радоваться!

– Вот и Роза Павловна так же говорит! – пролепетала она в платочек.

Так вот кто инициатор нашего девичьего разговора по душам! Умно!

– Она дело говорит! Рассказывай, что произошло?

Я подошла к окну и распахнула створки, в комнату ворвался свежий ветерок. Денек сегодня выдался на редкость замечательный. Послышался скрип ворот со стороны конюшни, я пригляделась, конюх вывел под уздцы красавца коня, черной масти.

– Он работал на фабрике под началом отца, ухаживал за мной около месяца, цветы, беседы, прогулки в парке. Потом он уехал к родственникам, спустя три недели вернулся и предложение сделал, и снова пропал. На прошлой неделе он вернулся в город, мне отец сказал, у нас в доме не появился. Позавчера прислал письмо, в котором сообщил, что расторгает помолвку.

Вот оно как, проще говоря, паршивец покрутился вокруг барышни, ушел на три недели в загул, а после свалился как снег на голову с предложением и заверениями в вечной любви, рассчитывая на выгодный брак. Да и назад сдал, скорее всего, по причине выяснения отцом Веры каких-нибудь нелицеприятных грешков кавалера. Вот только юной барышне никто ничего рассказать не пожелал, или отец решил не расстраивать дочку (эта версия мне казался наиболее реалистичной). Я обернулась, Вера уже перестала плакать и стояла у сундука, теребя в руках платок.

– Сразу после этого отец узнал, что Иван Васильевич продает фабрику, конечно же, он расстроился. Ему нелегко, еще и за меня переживает! Я понимаю все, не глупая, но вдруг стало себя так жалко, – она развела руками и шмыгнула носом. – Постараюсь больше не плакать!

Она задрала вверх подбородок и состроила серьезную мину. Я улыбнулась, а барышня с характером и умна. Так значит и управляющий в курсе о гипотетической продажи фабрики?

– Подобное случается со всеми! Слезы не беда, главное не увлекаться ими, как и любым снадобьем лекаря. Строго по рецепту и соблюдая дозировку!

Я обняла ее за плечи, Вера хихикнула, вытерла слезы, выудила карточку кавалера из сундука и, разорвав ее на мелкие клочки, швырнула в корзину для бумаг у стола. Ну, вот и славно, одну беду отвели.

– Отец тоже переживает, сработается ли с новым хозяином, но объяснить свое решение Иван Васильевич не пожелал. Ой, я слышала, что вы помолвлены с Дмитрием, примите мои сердечные поздравления, я со своими переживаниями стала чересчур рассеянная, – легкий характер девушки наконец-то взял верх над слезами.

Я вздохнула, невеста, да, только липовая! Просто удобная легенда, необходимая для дела, но врать расстроенной девушке от этого почему-то было не легче. Подумав, я решила придерживаться сдержанной полуправды, и совесть успокою, и ничего не выболтаю.

– Спасибо, милая Вера! Пока мы одни, расскажи мне, пожалуйста, о членах семьи моего жениха, он вечно не находит для этого времени. Или просто не любит подобные темы для разговоров.

– Ой, Дмитрий очень серьезный и молчаливый! – со знанием дела покивала Вера.

Пока вынимали и раскладывали по кровати платья и аксессуары из сундуков, Вера подробно поведала обо всех собравшихся на праздник в усадьбе. Коротко, но в красках, точно ухватывая и описывая черты характера присутствующих. Я разделила всех по двум категориям: общение рекомендовано, держаться на расстоянии. И её описания в точности совпадали с моими первыми впечатлениями. О дальнем родственнике, внезапно объявившемся в доме, Вера знала лишь со слов отца, как и тетя Дмитрия, описавшего его емко и кратко – пройдоха! Надо же, как с полным отсутствием таланта к маскировке в порядочного человека хотя бы на какое-то время, он умудрился провернуть свои махинации? Я погрузилась в воспоминания, нет, конечно, моего отца, погрязшего в долгах, обвести вокруг пальца было несложно, двое других пострадавших были женщины, недалекие и легковерные. Последняя пара, муж и жена, никогда не ограничивали круг своих знакомых, в их доме толклись бесконечные вереницы гостей и нахлебников. Вот только отец Дмитрия ни под одну из этих категорий не подходит, как в таком случае повелся на его дешевый маскарад? Я вынырнула из размышлений, Вера многозначительно молчала, поглядывая в мою сторону.

– Прости, задумалась! Не знаю, какое из платьев выбрать, они все замечательные! – поспешно воскликнула я.

– Думаю, тебе под темные волосы подойдут – вот это темно-зеленое, бордовое и темно-синее!

Она была совершенно права, ей самой больше были к лицу светлые пастельные тона. От природы девушка была наделена льняными волосами, бледной кожей и огромными голубыми глазами. Мы дружески распрощались до обеда, я, подхватив платья, туфли, влетела в свою комнату, положила трофеи на кровать и рухнула в кресло.

В дверь громко и настойчиво постучали, я застонала, но, взяв себя в руки, встала, расправила плечи, прошествовала гордой поступью к двери, распахнула ее и с искренним недоумением уставилась на дородную женщину в черном платье экономки.

– Прошу прощения, я Алевтина Григорьевна, экономка, – сухо сказала она. – Вас желает видеть хозяин дома, он ждет в кабинете на первом этаже.

– Передайте хозяину этого дома, что я смогу принять его приглашение не раньше, чем через полчаса, мне необходимо привести себя в порядок! – высокомерно бросила я, вспомнив наставления своей дражайшей гувернантки.

– Как вам будет угодно, – женщина сделала шаг назад, развернулась, засеменила к лестнице и вскоре скрылась из виду.

Я замерла, не зная, что делать. В конце коридора появился Дмитрий, заметив выражение моего лица, подошел ближе, утянул меня в комнату и прошептал:

– Что она хотела?

– Передала, что твой отец желает встретиться со мной в кабинете!

– Вот оно что, ожидаемо, мы идем вместе! Он наверняка хотел пообщаться с тобой наедине, отец, если у него была такая возможность, всегда предпочитал действовать за моей спиной, очевидно, он все же в курсе того, что ваш отец разорен.

– Но как же нам тогда быть?

– Отец знает прекрасно, что меня с намеченного пути не свернуть! Мне же нужно постараться его вывести из равновесия! Молчи, он будет бить по больному, главное выдержать его нападки и не вспылить!

– Постараюсь! – кивнула я. – Дай мне пару минут, переоденусь и настроюсь!

Дмитрий ухмыльнулся и изобразил шуточный поклон. Я помимо своей воли искренне улыбнулась, хотя на душе скребли кошки. Десять минут спустя мы спускались по лестнице на первый этаж, мой так называемый жених привычно придерживал меня под локоток, я нервно цеплялась за подол длинного одолженного платья. Настрой у парня был боевой и решительный, а вот я откровенно трусила, хотя и старалась этого не показывать, пряча истинные чувства под маской самоуверенного спокойствия. Только сердце стучало с пугающей частотой. Дмитрий остановился у кабинета, ободряюще кивнул и уверенно постучал в дверь.

– Прошу, входите! – донесся до нас глухой голос.

Увидев сына, Иван Михайлович недовольно нахмурился, лицо стало злым и напряженным, он откинулся на спинку кресла. Появления сына он не ожидал и не посчитал нужным это скрывать. Я же убедилась в правильности своего предположения, на рисунке из зеркала был изображен человек, сидящий сейчас напротив нас за письменным столом. Он выглядит старше, солиднее, но это точно был он.

– Ты хотел побеседовать с моей невестой, отец, – Дмитрий произнес последнее слово с нажимом, лицо его стало жестким и пустым. – Не хочешь объяснить, о чем именно?

– Могу и объяснить, дорогой сын, раз ты так об этом просишь! Надеюсь, ты в курсе, что семья твоей невесты разорена, а в приданое ей достанутся одни долги?

– Я в курсе! – уронил Дмитрий. – Что-то еще?

– Ты считаешь, что этого недостаточно? И кто же, по-твоему, будет выплачивать ее долги перед кредиторами? – лицо мужчины пошло красными пятнами, он пальцами оттянул ворот рубашки.

– Так как она вскоре станет моей женой, то и долги выплачу я!

– Из каких же это средств?

– Из собственных!

– Вот как! И откуда же, позволь спросить, у тебя столько денег?

– Позволь напомнить, отец, что я давно ушел из дома и живу самостоятельно. Ни разу не нарушив своего обещания, посему позволь откланяться.

– Это не повод…

– Это моя жизнь, – отрезал Дмитрий. – Дарья моя будущая жена, моя главная обязанность защищать ее и помогать во всем. Не тебе напоминать мне о брачных обетах!

Лицо Ивана Михайловича исказилось от ярости, рот скривился в оскале. Все таки хозяин дома был, поразительно неприятным человек. Однако, Дмитрий говорил твердо и уверенно, я внутренне изумлялась его выдержке.

– Ну что ж, сын, поздравляю, зато ты оплатил графский титул! – в голосе мужчины звучала неприкрытая жестокая ирония.

– Это не так уж и мало, не так ли? – вдруг ровным голосом заявила я, неожиданно, прежде всего для себя самой.

– Думаю, пора закончить этот нелепый разговор!

Дмитрий резко развернулся, взял меня за руку, и мы вышли из кабинета. Я только сейчас поняла, что слушала их спор, почти не дыша, глубоко вздохнула и привалилась к перилам лестницы. Внутри бушевал гнев, такой реакции я от себя не ожидала, думала, будет больно, но напротив, невероятно разозлилась. Дмитрий понимающе сжал мои подрагивающие пальцы и молча указал на второй этаж, я кивнула. Мы вошли в мою комнату.

– Прости, что тебе пришлось это выслушать!

– Я знала, что разговор простым не будет! И все же я ужасно зла! Ненавижу козырять титулами! – я подошла к окну и по-детски топнула ногой, с пальцев посыпались на ковёр искры, я резко сжала кулаки, гася магию.

Дмитрий не смог сдержать улыбку, заметив это, я тут же покраснела и мысленно обругала себя за несдержанность. Взрослая девица топает ногой, как пятилетняя девочка, которой не купили третью порцию мороженого.

– Общение с моим отцом и у меня вызывало всю сознательную жизнь подобную реакцию. Он мастерски доводит людей до белого каления. В час отправимся на обед, вечером…

– Спиритический сеанс, да, помню!

– Осторожней с эмоциями, у тебя сильный дар! – предупредил он.

– Знаю, просто отвыкла от контроля, дар пропадал на пару месяцев, я боялась, что уже не вернётся.

– В первую нашу встречу, я не почувствовал отголоска магического дара, а вот сегодня утром осознал, что попал впросак, дар у тебя есть, это я понял, едва ты спустилась вниз, но не стал лезть с вопросами, – Дмитрий заинтересованно приподнял бровь. – После чего он пропал?

– После того, как нас выкинули из дома, а вернулся вчера в домике, не понимаю, с чего бы это! И я, видимо, на радостях едва не спалила матрац… ладно, два матраца и вскипятила воду для купания. Затем, конечно, все сама исправила и убрала подпалины. Приходится начинать практически с нуля, это нелегко! За два месяца без магии я едва не растеряла навыки, наработанные годами!

– У Марка, есть дар? – спросил он.

– Нет, дар достался от мамы, только мне, – покачала я головой.

– Дай-ка взгляну! – Дмитрий приблизился, сжал мои пальцы, руку окутало темным дымом и его теплом. – Стой спокойно, не удивительно, что он пропал, дар тонко связан с нашими сильными эмоциями. Чему ты обучалась?

– Бытовой магии я училась в академии, но недолго, всего пару лет. И позже самостоятельно по книгам – защите и ментальной магии. Но дело с самообразованием шло туговато, а ты?

– Боевая магия, все остальное учу по мере необходимости! А зачем ментальная магия?

– Мне пришлось ставить защиту после пробуждения магии в двенадцать лет, я слишком легко улавливала эмоциональный и эмпатический фон домов, людей, даже мебели! Кошмары измучили, пришлось искать выход. В академии преподаватели говорили, что такое бывает редко. В каком возрасте твой дар проснулся?

– Мой магический дар проснулся в восемнадцать лет, сразу же после моего ухода из дома, но о нем никто из родственников не знает!

– Даже родители?

– Даже они! В таком возрасте с проснувшимся сильным даром справиться невероятно сложно.

– Да, мне рассказывали, тело не привыкло к потокам магии, как и ум, многие не справляются, сходят с ума или блокируют магию!

Я во все глаза сочувственно смотрела на парня, остаться одному, да без помощи, да еще с проснувшимся даром! Он, заметив мой взгляд, только отмахнулся.

– Эта история уже давно осталась в прошлом. С твоим даром все хорошо, применяй магию осторожно, рассчитывай силы. Больше отдыхай и хорошо питайся!

Он улыбнулся и подмигнул, я фыркнула.

– Ты сейчас говоришь, как наш лекарь – ещё микстуру предложи выпить и на ночь принять целебные порошочки! Ах да, и совершать частые моционы на свежем воздухе!

– Прости, я, конечно, сейчас тебя сильно разочарую, но нет у меня при себе ни микстур, ни порошков! А вот отправиться с тобой на моцион – легче легкого, но только, после обеда! Кстати, а что случилось с Верой?

– Отличная попытка сменить тему! – оценила я. – Ничего необычного, паршивец-жених сбежал от брачных обетов или же его втайне от невесты убедительно попросили сбежать! – я уселась в кресло и тщательно разгладила подол темно-зеленого платья. – Но девушка оправится быстро, характер у нее легкий.

– Да, я знаю, – Дмитрий замолчал, приблизился к двери, остановился и прислушался.

Из коридора доносились тихие, едва различимые голоса. Мы переглянулись, я подошла ближе. Разговаривали Марк и Вера, я смущенно покраснела до ушей, мысленно ругая себя на чем свет стоит. Дмитрий, заметив мою горящую физиономию, вопросительно приподнял бровь.

Я не знала, что и делать, совершенно забыла, ведь девушка и в самом деле ошиблась дверью, когда искала мою комнату. Сейчас она снова постучала в комнату Марка. Голоса стихли, я вполголоса все объяснила Дмитрию, он покачал головой, вздохнул, заверил меня, что они взрослые люди и разберутся сами, после чего пожелал приятного отдыха и покинул мою комнату. Мне ничего не оставалась, кроме как последовать его совету. Я выскользнула из платья, вытащила шпильки из волос, они черной волной рассыпались по спине, скинула ботинки и рухнула на кровать. До обеда необходимо было морально настроиться и как следует отдохнуть, чтобы не пугать гостей дома чёрными кругами под глазами и обликом воскресшей покойницы.

Без четверти час я облачилась в одно из платьев Веры, шелковое, темно-синее, на скорую руку уложила волосы в аккуратный пучок и, взглянув в зеркало, ободряюще улыбнулась своему отражению. В коридоре я столкнулась с Марком, он стоял, привалившись к стене, в отличном костюме, сидевшем точно по фигуре. Я кивнула на обновку, он на дверь в комнату Дмитрия.

– Вера очень смутилась, обнаружив тебя в якобы моей комнате? – тихо спросила я.

– Поначалу да, я и сам растерялся, не знал что сказать, но все же выкрутился, объяснил, что мы поменялись комнатами. Потом мы разговорились и даже прогулялись по саду!

– Очень надеюсь, что ты окончательно развеял ее печаль, – подколола я, на загорелых, гладко выбритых щеках Марка появились красноватые пятна.

Это что-то новенькое! Дверь в комнату Дмитрия распахнулась, он вышел в коридор. Мне пришлось прикусить язык и придушить на корню желание засыпать вопросами Марка. Он вдруг ни с того ни с сего поправил пиджак, деревянно улыбнулся и шагнул вперёд.

– Прошу вас, дражайшая невеста, позвольте сопроводить вас в столовую! – Дмитрий церемонно подставил мне локоть, со значением покосившись на другой конец коридора, где появились Марфа Михайловна с мужем.

– Вы невероятно внимательны, милый жених, – и закончила уже гораздо тише. – Просто умираю с голоду, так наотдыхалась по вашему совету!

Он скорчил серьёзную мину и покивал головой, но в глазах плясали смешинки, я, заметив их, насторожилась. Мы неторопливо подошли к лестнице и поравнялись с супружеской парой. В руках Марфа Михайловна держала объёмистую кожаную сумку.

– Вы куда-то собрались? Уважаемая тетушка, сейчас обеденное время, – напомнил Дмитрий елейным голосом.

– Знаю, мы пообедаем в городе, мне необходимо кое-что докупить для вечернего сеанса. Не могу допустить, чтобы меня посчитали дилетанткой! Тем более перед нашими нежданными и именитыми гостями! – ехидный взгляд, брошенный в нашу с братом сторону. – Все должно быть на высшем уровне!

Я мило улыбнулась, она, скривившись, с прямой, как палка спиной, подхватив подол юбки, начала спускаться по ступеням, ее муж, пробубнив нечто невнятное, что мы дружно приняли за пожелание нам приятого аппетита, припустил вслед за дражайшей половиной. Дмитрий покачал головой и ухмыльнулся.

– Думаю, вечером нас ждет действительно отменное и точно незабываемое, возможно до гробовой доски, зрелище! Стоит хорошенько подкрепиться, воспринимать нечто подобное на пустой желудок будет нелегко!

– Интересно, а призраки у нас тоже будут на высшем уровне? Вдруг кто отзовется, не соответствующий стандарту, так, середнячок? – спросил Марк, мы с Дмитрием прыснули.

– Марфа одним взглядом и едким словом пресечет его поползновения и отправит обратно! – фыркнул Дмитрий.

– Дорогие мои, вы что замерли у лестницы, Марфа уже начала вещать? Не отобедав? – к нам подошла Роза Павловна.

– Зрите в корень, Роза Павловна, она обещала удивить нас всех вечером сеансом, проведенным на высшем уровне!

– Вот как! Призраки высшего уровня, прелестно! Жду не дождусь! Идемте, мои дорогие, обед стынет!

Трапеза, как ни странно, прошла в приятной атмосфере, потому что на ней присутствовали только мы, Екатерина Ивановна, Роза Павловна и Вера. Остальные возжелали отобедать в своих комнатах. Муж Розы Павловны страдал от колик неизвестного происхождения, ему отнесли наверх куриный бульон и овсянку, Егор Олегович внятных объяснений своему отсутствию дать не пожелал. Однако Дмитрий тихо сообщил мне на ухо, что, скорее всего, его дядя обзавелся томиком захватывающего романа и оторваться от него ради общей трапезы решительно не пожелал. Если честно, уж кто-кто, а я его понимала, сама вечно страдала от разлуки с недочитанной книгой. Огорчилась тому, что за обедом не присутствовал мошенник, я-то планировала представиться и понаблюдать за тем, как он отреагирует на нашу с братом фамилию. Но пришлось поумерить любопытство. Разговор за столом в самом начале кружился вокруг нашего предстоящего бракосочетания, но Дмитрий быстро и ловко перевел тему на новые сорта роз, привезенные Екатериной Васильевной в прошлом году, и весь остаток обеда мы обсуждали достоинства и недостатки капризных растений. Даже Вера с удовольствием поддержала разговор, периодически бросая смущенные взгляды на моего брата.

Дмитрий вежливо ухаживал за мной, подливал кофе, подкладывал добавку за добавкой, что меня невероятно раздражало. Решил, видимо, поправить моё слабое здоровье полноценной кормежкой и чересчур вжился в роль заботливого жениха. Я пронзила его красноречивым взглядом при очередной попытке подложить мне на тарелку еще горку отварного картофеля. От переедания я уже едва дышала в тесно зашнурованном платье, судя по всему, девушка, втиснутая в него, должна была питаться исключительно листиком капусты и осознанием собственной утонченности на грани голодного обморока. Дмитрий, натолкнувшись на мой взгляд, лишь широко улыбнулся и добавил к картофелю кусок жареной рыбы, третий! Во избежание конфуза я отставила наполненную едой тарелку и мелкими глотками потягивала горький и терпкий кофе.

После обеда мы собрались в комнате Марка, у меня, очевидно, от переедания родилась одна занятная идея! И мне так сильно не терпелось ею поделиться, что я решила простить Дмитрию бесчисленные добавки за обедом. Как только за нашими спинами закрылась дверь, я плюхнулась в кресло и иронично выпалила:

– Насчет сеанса, если позволите, дражайший жених, я хотела бы взять с собой зеркало и предложить вашей тете вызвать дух его владелицы!

Я приложила руки к груди и округлила многозначительно глаза, Дмитрий наигранно удрученно покачал головой.

– Идея неплохая, вот только мой отец отказался присутствовать на сеансе.

– Ну и что? – резонно возразила я. – Ему наверняка кто-нибудь да расскажет о том, что произошло во время вызова. Так выйдет даже более интригующе, и это отличная возможность поймать его на крючок!

– Вы правы, милая моя невеста, как раз и поймем, насколько оно для него важно! Одно уточнение: рисунок из зеркала лучше вынуть, не стоит его демонстрировать остальным гостям!

– Я тоже об этом подумала! Непременно вытащу и хорошенько припрячу. Кстати, у вас в доме случайно нет на примете подходящего тайника?

– Совершенно случайно есть! – Дмитрий широко улыбнулся и кивнул. – И все же лучше носите пока его с собой.

– Как вы правы, любезный Дмитрий Иванович!

– Вас слушать, дорогие мои, одно удовольствие! – давясь от смеха, оповестил нас Марк.

– Вживаемся в роли, – я грациозно встала, (насколько позволяло трещащее по швам платье) устремила на «жениха» взгляд влюбленной барышни и присела в реверансе, он поперхнулся.

– Жду вас у лестницы за полчаса до сеанса, я договорился, ужин нам подадут в комнаты.

– Почему? – искренне удивилась я.

– Именно потому, что нам стоит роли отыгрывать от и до, а вы недавно с дороги, устали, к моей же нелюдимости все давно привыкли!

– Устали, значит! – задумчиво покивала я. – Хорошо, пойду отдыхать, чего и вам желаю, дорогой жених!

Марк выпроводил нас, улыбаясь до ушей. Дмитрий довел меня до комнаты, я, излучая надменное высокомерие, вошла внутрь и закрыла дверь на ключ. Бросила взгляд на часы, начало четвертого, до ужина еще полно времени. Прошлась по комнате, посидела в кресле, попыталась почитать, вот только сидеть взаперти не хотелось совершенно, я решила все же немного пройтись по дому и осмотреться, загляну в библиотеку, поищу кухню, разведаю все тайные закутки и секреты дома. Если кого-нибудь встречу по пути, то придется поспешно выдумывать убедительное оправдание на ходу, но на воображение я не жаловалась и для меня это не проблема. Расшнуровала и стянула модное платье, с минуту наслаждалась ощущением свободы и возможности нормально дышать, натянула свое простенькое клетчатое платье.

Вышмыгнула в коридор и спустилась на первый этаж. Покрутила головой, размышляя в какую сторону отправиться, в конце концов решительно зашагала к столовой, подальше от кабинета хозяина дома, общения с которым мне пока было предостаточно. Миновала уже знакомую дверь, ведущую в столовую, возле которой все еще веяли ароматы еды, подошла к следующей. Осторожно приоткрыла, заглянула внутрь, здесь располагалась музыкальная комната, в центре возвышался рояль, вдоль стены справа были расставлены в рядок стулья. Два больших окна, светло-бежевая гамма занавесок и ковра на полу, справа большая изразцовая печь.

Вдруг до моих ушей донесся звук чьих-то быстрых шагов, я проскользнула внутрь, закрыла дверь, прильнула к стене и прислушалась. Некто миновал музыкальную комнату и припустил дальше. Чуть приоткрыв дверь, я вгляделась в сумрак коридора. Вот удача, так удача! Да это же не кто иной, как наш родственничек-мошенник, он прижимал к себе объемистый сверток и нервно озирался по сторонам! Куда он так спешит? И что за свёрток? Низкорослая фигура исчезла за поворотом, я тихонечко пошла следом. Оказалось, что он решил пройти через кухню и воспользоваться черным ходом для прислуги, я не отставала.

Двигаясь практически наощупь к кухне по темному мрачному коридору, я вдруг врезалась ногой во что-то твердое, прикусив губу, чтобы не застонать от боли, попыталась облокотиться о стену, но под рукой оказался воздух, нелепо взмахнув руками, я лишь чудом удержала равновесие, но меня повело в сторону. Со всей силы я вмазалась в дверь, ведущую на кухню и застыла, прислушиваясь, не поднялся ли за дверью переполох, одновременно пытаясь выровнять дыхание. Вокруг царила гробовая тишина, я приоткрыла дверь и заглянула на кухню, она, на моё счастье, была пуста. Прихрамывая, я вошла внутрь, мошенник уже успел выскочить на улицу. Я дохромала до маленького оконца возле черного входа и сквозь мутное стекло наблюдала за тем, как он, нервно оглядываясь по сторонам, поспешно понесся за конюшню, стараясь держаться в тени. Сдвинула в сторону стоявшую на подоконнике керосиновую лампу, пытаясь получше все разглядеть, силуэт мелькнул у кромки леса, но вскоре мошенник скрылся из виду окончательно, юркнув под прикрытие высоких деревьев. И пока я раздумывала, бежать ли следом за ним или нет, он снова появился в поле моего зрения, но уже шел не спеша, расслабленной походкой, свертка в руках уже не было! Прошёл мимо черного хода по дорожке, свернул к правому крылу дома и скрылся за углом.

Вопросы теснились в голове – один другого безответней! Но обдумать все это лучше не здесь, пора удирать из кухни, где мне быть, в общем-то, не полагалось, и возвращаться в спальню! Я глубоко вздохнула, и тут до моего нюха добрались одуряюще волшебные запахи вкусностей, означающие, что к завтрашнему празднеству слуги уже начали основательную подготовку! На очаге кипело и булькало нечто в здоровенном котле. Стараясь не обращать внимания на ароматы еды, я мысленно отметила кружной путь мошенника и бросила последний взгляд в окно. Позади меня грохнула дверь, я от страха подпрыгнула и, резко развернувшись, задела локтем лампу, она едва не улетела на пол, лишь в последнюю секунду мне удалось ее поймать и водрузить на место. На меня во все глаза уставилась молоденькая служанка, я перевела дыхание, изобразила на горящем от смущения лице улыбку и выпалила:

– Простите меня, если я вас напугала! Я никого в доме еще не знаю, но мне ужасно хочется выпить чаю!

Улыбка у меня вышла так себе, нервная и натянутая, но я все же надеялась, что девушка поверит в мою неловкую ложь. Девушка моргнула и наконец ожила.

– Конечно, конечно, не извольте беспокоиться, я сейчас же подам чай в вашу комнату! – воскликнула она и сноровисто разожгла огонь в печи и водрузила на нее чайник.

– Благодарю вас, – выдохнула я и чинно прошествовала прочь из кухни.

Пару минут спустя я, пыхтя как паровоз на полном ходу, ввалилась в свою комнату. Меня разрывало от желания сейчас же нестись на улицу и обыскать двор сверху донизу в поисках подозрительного свертка, но остатками здравого рассудка понимала, что эта затея безрассудна и глупа. Мошенник наверняка ошивается неподалеку, как и большая часть домочадцев, и не попасться им на глаза будет нелегким делом. Усилием воли я заставила себя успокоиться, уселась в кресло, снова нервно вскочила и подошла к окну, чуть отдернула тюль в сторону, ранее я не поинтересовалась открывающимся видом из окна, но как оказалось зря, из них открывался отличный вид ровнехонько на ту часть участка, где стоял одноэтажный кирпичный флигель. Вот это отличная новость! Дмитрий упоминал, что его отец большую часть времени проводит именно в нем! Вот и понаблюдаю за его передвижениями.

В дверь негромко постучали, я молнией метнулась в кресло, выдохнула, схватила книгу, уставилась в текст и воскликнула:

– Войдите, прошу!

Знакомая служанка вошла в комнату с подносом и, установив его на столик, пробормотала «приятного аппетита» и исчезла за дверью. Я оглядела поднос, заварочный чайник, изящная фарфоровая чайная пара, маленькие бутерброды с сыром и печенье. Налила в чашку крепкий чай, прихватила тарелку с бутербродами, книгу и, придвинув кресло к окну, решила устроить здесь наблюдательный пункт.

До самого ужина я просидела у окна, периодически утыкаясь в книгу, но сосредоточиться на сюжете так и не получилось. Дом окутала тишина, я каждую минуту выглядывала в окно, но там царила тишина и покой. На улице вскоре стемнело, в окнах флигеля загорелся свет, расплескивая неяркое сияние на землю. К вечеру небо опять затянуло тяжелыми темными дождевыми тучами. Та же девушка принесла мне плотный ужин в половине седьмого. Покончив с едой, я привела себя в порядок, разложила по разным карманам зеркало и рисунок и уселась на подоконник.

Без четверти восемь, как и было договорено, мы с Дмитрием встретились у лестницы.

– Зеркало я прихватила, интересно, выйдет ли из этой затеи прок? А вдруг Марфа Михайловна действительно медиум? – в шутку спросила я.

– Я бы на это не очень рассчитывал, Марфа натура увлекающаяся, но до сих пор ни в чем особыми талантами не выделялась! – скептически хмыкнул Дмитрий.

– Если некто из потустороннего мира решит с нами связаться, то ее таланты, как и их отсутствие, этому не помешают! – я оглянулась на дверь в комнату брата, Дмитрий заметил мой взгляд.

– Он отправился в другое крыло! Тебя это беспокоит? – он меня понял без слов.

– Немного – общие беды нас сблизили, – кивнула я. – И хотя думать об этом пока несколько преждевременно, я буду счастлива, если у них все получиться, Вера – хорошая девушка. Осталась дело за малым, разобраться с мошенником и расплатиться с отцовскими долгами!

Не дойдя пары шагов до библиотеки, мы столкнулись с Екатериной Ивановной, она неторопливо выплыла из музыкальной комнаты и заговорщически прошептала:

– Я с любопытством наблюдала, как Марфа весь вечер нещадно гоняла слуг по библиотеке, командуя почище армейского полковника! Интересно взглянуть на итог ее бурной деятельности!

Вчетвером мы подошли к библиотеке и ошеломленно застыли в дверях. Надо признать, Марфа Михайловна действительно не уронила чести называться высококлассным спиритом и командиром. По крайней мере, в том, что касалось создания необходимой для сеанса мистической атмосферы.

Окна занавесили черным бархатом, в центре стоял овальный стол, вокруг него теснились восемь стульев. На столе стояли медные подсвечники со свечами в количестве пяти штук, лежало чайное блюдце, деревянная доска, на которой черной краской были начертаны буквы и цифры, и игла с красной ниткой. Признаться честно, на подобных мероприятиях мне до сего дня бывать не приходилось, и я заметно нервничала.

Марфа Михайловна с высокомерной миной восседала за столом на мягком кресле, закутанная в черную бесформенную хламиду, на голове красовался тюрбан из того же материала с пришпиленными сбоку шляпной булавкой с ярким рубином на конце, чёрными перьями неизвестной мне птицы.

– Черного кота не хватает и метлы, – шепнул мне на ухо Дмитрий, в отличии от меня он выглядел расслабленным и спокойным.

В комнату просочился мошенник, он бросил быстрый затравленный взгляд в мою сторону, но тут же уставился в пол. Я отвернулась к полкам с книгами, чтобы не сверлить его удаляющуюся спину злым взглядом. Решила переключить голову и обдумать с чего начну обыск территории позже, когда все уснут, рассеянно пробежала кончиками пальцев по корешкам. Дмитрий выразительно кашлянул и потянул меня к столу.

Оказалось, что все уже собрались в комнате и начали неспешно рассаживаться, нам достались места между Егором Олеговичем и виновницей собрания, торжеством это действо язык не поворачивается назвать. Мошенник уселся в дальнем конце стола. Марк и Вера последними проскользнули в комнату и сели напротив нас, девушка взволнованно поглядывала на моего брата из-под опущенных длинных ресниц, он искренне ей улыбался.

– Мы собрались сегодня здесь, чтобы проникнуть за завесу смерти. Возьмитесь за руки, нам необходимо поймать вибрации мира мертвых, – неожиданно для всех загробным голосом провыла Марфа Михайловна.

В комнате воцарилась мертвая тишина (сравнение в тему), Дмитрий подал мне руку.

– Позволите, Дарья Викторовна, – Егор Олегович мягко коснулся моего предплечья.

– Конечно, Егор Олегович! – я мягко улыбнулась.

Все находящиеся в комнате затаили дыхание в ожидании появления потусторонних сил. Огоньки свечей горели ровно, часы, стоящие на комоде у окна, пробили восемь раз. Марфа Михайловна взяла иглу с продетой в ушко алой нитью и положила на доску. Все присутствующие неотрывно следили за каждым ее движением.

– Ни в коем случае не разрывайте контакт, держитесь за руки, что бы ни происходило, это очень важно, – Марфа Михайловна ухватилась за нить и, подняв иглу, установила ее острый конец на доску. – Чей дух мы будем призывать первым?

Сидевшие за столом в панике переглянулись. Наконец Егор Олегович откашлялся и предложил:

– Деда вашего, Николая Павловича!

Марфа смерила его уничижительным взглядом, очевидно, его выбор ей не пришелся по душе, но так как все остальные молчали, она высокомерно кивнула. Закрыла глаза и начала раскачиваться из стороны в сторону.

– Мы призываем душу усопшего Николая Павловича! Приди и говори! Приди и говори с нами!

В ее завываниях появились некие особые нотки, буравчиком вонзающиеся в мозг. На месте покойного предка я бы на подобное приглашение ни за что не откликнулась. Или, напротив, появился, но лишь для того, чтобы устроить знатный переполох и отбить охоту беспокоить почивших родственников раз и навсегда. Игла над доской медленно начала вращаться, Марфа ее немного приподняла, она закачалась на нитке.

– Если ты здесь, дай нам знак!

Игла уткнулась в надпись «да», Екатерина Ивановна охнула. Марфа что-то зашептала и закачалась еще энергичнее. Надеюсь, ей досталось крепкое кресло, хлипкая мебель подобные издевательства может и не выдержать.

– Есть ли у тебя послание для твоих потомков?

Игла снова закачалась, периодически утыкаясь в новую букву на доске: «с» «м» «е» «р» «т» «ь». Игла выскользнула из пальцев Марфы Михайловны, она распахнула глаза, в них отразилось пламя горящих свечей.

– Ах, над кем-то в этом доме распростерла свои черные крылья смерть! – воскликнула она громко.

Вера вздрогнула и нервно хихикнула, дамы молча переглянулись, все ждали продолжения, и никто и не подумал ослушаться прозвучавшей ранее просьбы и разорвать круг. Егор Олегович устало вздохнул. У меня, как назло, зачесался нос от удушливого дыма свечей. Ведьма во главе стола приоткрыла один глаз, оглядела зрителей и поняла, что чутка переигрывает, прижала руки к груди и откинулась на спинку кресла.

– Может быть, попробуем еще раз? Я бы не отказался узнать подробности, над кем же нависла смерть… Кто-то из нас умрет? Марфа Михайловна, вы просто не имеете права нам отказать! Такими вещами не шутят!

Дмитрий мастерски поддел ее на крючок, я поняла, что пора выкладывать на стол свою находку. Марфа Михайловна восстала, открыла глаза и недовольно поморщилась, признавать собственное бессилие ей очень не хотелось. Я полезла в карман и положила зеркало рядом с доской, внимательно наблюдая за реакциями присутствующих. Однако пока ничего подозрительного не заметила, все смотрели на вещицу с одинаковым недоумением на лицах.

– Я нашла это зеркало у озера, Дмитрий по дороге в усадьбу показывал нам с братом местные достопримечательности. Оно старое, наверняка его владелицы нет в живых, и, возможно, она сообщит нам имя обречённого!

– Если его хозяйка все еще жива, то вызвать ее дух не получится! – предупредила Марфа Михайловна.

– Понимаем! Но мы полагаемся на твой, Марфа, талант и опыт… – Вдруг поддержал нас Егор Олегович, он даже перестал изображать вселенскую скуку. Я бросила взгляд на мошенника, он завороженно таращился на золотую и явно дорогую вещь, как кот на сметану.

– Хорошо, я попробую!

Марфа Михайловна, положила зеркало ближе к себе, открыла его и, глядя в зеркальную глубину, снова взялась за нитку, игла заплясала над доской.

– Дух хозяйки зеркала, появись перед нами! Дух…

Внезапно все свечи разом погасли, испуская едва заметный в сумраке комнаты сизый дымок. По моим ногам скользнул ледяной сквозняк. У меня перехватило дыхание, я чувствовала всей кожей, что в комнате появилось что-то еще. Что-то неживое! Моей шеи коснулись ледяные пальцы, я едва удержала рвущийся из горла крик. Свечи ярко вспыхнули, на миг меня ослепив, я сощурилась и в их неровном свете увидела, что в углу за книжными полками стоит призрачный силуэт.

Вера громко закричала, все как по команде посмотрели туда же и повскакивали на ноги, при этом задели стол, свечи повалились на столешницу, часть, прокатившись по гладкой поверхности, попадали на пол. Я схватила со стола зеркало и зашипела, металл сильно нагрелся, словно я вытащила его из печи. Дмитрий и Марк кинулись тушить попадавшие на скатерть свечи. Егор Олегович распахнул дверь, за ней обнаружились – домашняя прислуга в полном составе и отец Веры. Мошенник растолкал слуг, пробкой вылетел из библиотеки, промокая платочком лоб.

– Что здесь происходит?

Еникей Тиниевич решительно вошел внутрь, обнял перепуганную дочь, она все еще жалобно шмыгала носом. Екатерина Ивановна стояла возле обмякшей на стуле Марфы Михайловны, кажется, пребывающей в глубоком обмороке.

– Уведите дочь, она в нервном потрясении! Спиритический сеанс удался, ничего не скажешь! – покачала головой Роза Павловна, она бодрилась, но лицо ее заливала мертвенная бледность.

Марфа Михайловна понемногу пришла в себя, ее увели под руки Екатерина Ивановна и Егор Олегович. Постепенно библиотека опустела, в ней остались только мы втроем и слуги, они бледными тенями носились по комнате, пытаясь навести порядок.

– Идем отсюда! – потянул меня за руку Дмитрий, он постоянно оглядывался на угол, где появился призрак. Марк наклонился, что-то подобрал с пола, быстро и незаметно для других сунул нечто мне в карман.

Мы отправились на второй этаж, я едва воспринимала все происходящее вокруг. Затея с призывом хозяйки зеркала оправдала себя, конечно же, полностью, но на подобный ошеломительный результат никто из нас не рассчитывал.

– Да, зато теперь об этом зеркале не забудут в окрестностях усадьбы никогда! Расскажут всем и всюду! М-да, сказать по правде, я в ужасе! – Марк прислонился спиной к двери в свою комнату. – Я пойду справлюсь о самочувствии Веры.

– Конечно, и передай, что мы сожалеем о произошедшем!

Он кивнул и пошел в противоположное крыло дома.

– Ее ведь все видели, да? – спросила я Дмитрия, он стоял с растерянным видом, сверля взглядом стену над моим плечом. Он взглянул на меня, понемногу в темных глазах появились осмысленность.

– Судя по реакции людей в библиотеке, все! Вот только вы с братом не сказать, чтобы удивились её появлению?

Я, закусив губу, покаянно покивала.

– Потому что мы её видели не впервые! Я её силуэт видела в озере, а Марк утром, когда мы стояли у дома. Он поэтому так побледнел.

– Понятно! Хорошо, с этим разберемся позже, я пройдусь по дому, у меня паршивое предчувствие! Оставайся у себя! – он быстрым шагом скрылся из виду.

В комнате было ужасно душно, я распахнула окно и, сев на подоконник, порылась в кармане платья, кроме остывшего наконец-то зеркала, наткнулась на нечто маленькое и холодное. Я вытащила предмет – это был маленький ключ. Кто же его мог потерять, ведь Марк не просто так его подобрал? Такими обычно открывают шкатулки или саквояжи. Пожав плечами, положила его на подоконник, рядом зеркало и рисунок, оглядела комнату. Где же найти временный, но надежный тайник? Подушки, матрас – не то. Взгляд задержался на настольных часах, стоявших на полке.

Мысль неплохая, осторожно, чтобы не уронить, сняла часы и перевернула обратной стороной, задняя часть корпуса держалась на нескольких металлических зажимах. Подцепив один из них, отогнула и заглянула внутрь, так и есть, внутри корпуса вполне хватало места, чтобы спрятать несколько небольших вещей. Я раскрыла зеркало и вложила внутрь рисунок и ключ, засунула его в часы, и поставила их на место. На душе стало немного поспокойнее, а в голове родился авантюрный план. Я приняла ванную, переоделась, парням сейчас не до меня, но я сидеть на месте ровно не собиралась.

– Сейчас около десяти, думаю, к полуночи все уснут, а мне необходимо подготовиться! – бурча себе под нос, я прошлась по комнате.

Залезла в комод и среди своих вещей откопала темные широкие брюки, свитер и летний тонкий плащ с капюшоном. От прохлады не защитит, но от любопытных взглядов в темноте точно убережет. Уложила вещи на край кровати и подошла к окну, свет в окнах флигеля погас, не было видно ни души. Очень хотелось отправиться на улицу прямо сейчас, но здравый смысл все еще оставался при мне. Что не могло не радовать!

Снова взобралась на подоконник и оставшееся время до выхода старательно пялилась в темноту. Пока есть возможность спокойно в тишине вспомнить все произошедшее на спиритическом сеансе, нужно ее использовать. На сто процентов была уверена в том, что вызов первого духа разыгран от и до нашим медиумом высочайшего класса. «Смерть» – да это же прямое на то указание! Словно в бульварном романе или в театральной постановке. Перебор с драматизмом, а вот то, что произошло во время вызова духа владелицы зеркала… вообще не лезет ни в какие ворота!

Как к этому относиться, не понимала совершенно. Там на озере мне тоже примерещилась женская призрачная фигура, очень уж похожая на призрака в библиотеке, а Марк видел ее у дома. Очевидно, это призрак девушки, пришедшей на последнее свидание к озеру, о чем свидетельствует потерянная на берегу вещица. Там она, возможно, и нашла свое последнее пристанище. История на первый взгляд чересчур драматична, но подобное случается не так уж и редко. И призрак ее бродит в окрестностях озера, заманивая в омут и убивая мужчин. Пытаясь отомстить за свою загубленную жизнь! Если предположить, что тот, кто изображен на рисунке, имеет отношение к ее гибели, то, возможно, она сама указала мне на потерянное зеркало, чтобы пробраться в дом. Сеанс в этом ей очень помог. И все же думать об отце Дмитрия как о возможном убийце было неразумно, ведь нельзя построить обвинение на рисунке, невесть сколько пролежавшем в зеркале на берегу. Или же кто-то использует ее историю в своих корыстных целях. Не стоит все валить на призраков, люди бывают крайне изобретательны в исполнении самых низменных своих устремлений.

Уткнулась лбом в стекло, оно запотело от моего дыхания. Из коридора до меня донесся приглушенный хлопок двери. Интересно, кто из парней вернулся? Марк или Дмитрий? Понимала, что идти на поиски одной глупо и рискованно, стоило бы прихватить с собой кого-то из них, но меня охватил азарт. Я обязана сама выяснить, куда это носило нашего афериста! Должна справиться самостоятельно! И хотя сердце от волнения билось в районе пяток, а на душе скреблась орава черных кошек, отступать я была не намерена.

Вскоре усадьба погрузилась в сонную тишину. Наконец часы на первом этаже пробили полночь, я переоделась и, двигаясь по дому бесшумной тенью, без приключений добралась до двери, ведущей на кухню. Взялась за ручку и тихо ее приоткрыла – никого! Оглянулась, оказывается, в прошлый раз я споткнулась об узкую деревянную ступеньку лестницы, и вела она, скорее всего, на чердак. Поспешно подошла к окошку и взяла с подоконника керосиновую лампу, она была вся в пыли, я ее потрясла, внутри булькнул керосин, прихватила лежащий у плиты коробок серных спичек. Во дворе усадьбы я планировала сновать в темноте, чтобы не привлекать к себе внимания, но и лампа могла пригодиться!

Ветер к ночи усилился, он рвал полы моего плаща, нещадно унося с собой последние крохи тепла. Меня трясло, а от чего больше: азарта, волнения или холода, понять было решительно невозможно. Впереди темным пятном замаячила конюшня, я шмыгнула носом и взяла правее. Лошади – животные чувствительные, а я чужак на этой территории. Прокравшись к сараю, прижалась спиной к бревенчатой стене. Огляделась вокруг и задумалась: куда именно бегал вечером мошенник в этой части усадьбы?

Неожиданно я приметила за деревьями в стороне очертания какого-то здания и решила осмотреть его поближе. Метнулась к кромке леса и, прячась за стволами деревьев, дошла до нужного места. Подошла к зданию ближе, пригляделась. Оказалось, я углядела старый полуразвалившийся амбар. Здание когда-то было большим и просторным, но сейчас от него остались лишь три целые стены и часть крыши. Идеальное укрытие, если не переживать из-за того, что тебе в любой момент может прилететь на голову толстенная потолочная балка!

Что ж, стоило все же немного осмотреться, повезло, из усадьбы видна как раз не обвалившаяся часть амбара, меньше шансов, что кто-то заметит тусклый свет лампы. Я приподняла стеклянную колбу, почувствовав сильный запах керосина, чиркнула спичкой, запалила хлопковый почерневший фитиль. Подняла лампу повыше, осмотрела амбар изнутри. Обломанные доски, куски глины, под ногами чавкала сырая земля, заросшая травой, виднелись пара тонких елок и толстенные корни деревьев. Осветила пролом, зияющий вместо четвертой стены, сделала шаг вперед, под ногой что-то хрустнуло, я неловко отступила на шаг назад. Над головой бесшумно пронеслась черная тень, слегка задев мои волосы на макушке, и громко ухнула.

Я, охнув, тут же инстинктивно пригнулась, при этом чуть не выронила лампу и не рухнула в грязь, но умудрилась в последний момент свободной рукой упереться в остатки полки, прибитой к стене. Она, слава богу, выдержала мой вес. Сердце зашлось в бешеном галопе, тело решительно настроилось перестать быть прямоходящим и переквалифицироваться в горизонтально-лежащее, несмотря на то, что я была с этим решением категорически не согласна. Похоже, в бывшем амбаре располагались охотничьи угодья совы, а я ее потревожила. Пальцы окутало дымом, полка с хлопком превратилась в настенные часы с кукушкой, я, зашипев от досады, отдернула руку. Новенькие часы, висящие на стене руин амбара, смотрелись, мягко говоря, странно, быстро превратила их обратно в полку и выдохнула.

Кое-как успокоилась, снова сделала шаг вперед и осветила пол! Оказалось, что я наступила на черепки старого глиняного горшка, прямо-таки сигнальная ловушка для непрошеных гостей. Посветила чуть дальше, глаза уже привыкли к полутьме, и я заметила дыру в полу в нескольких шагах впереди. Подошла ближе, старательно освещая лампой землю под ногами, обходя битые горшки и ощерившиеся поломанные доски, перелезла через толстенное бревно, лежащее поперек дороги. Свет лампы залил темный зев ямы в полу, она была неглубокой. И осторожно, не спеша, проверяя ногой прочность пола, подошла к пролому и опустилась на колени. Наклонилась ниже и заметила угол небольшого коричневого дорожного саквояжа, остальная его часть была укрыта куском грязной мешковины. Так вот что нес мошенник – саквояж! Я поставила лампу на землю, от нетерпения дрожали руки и громко билось сердце, я огляделась по сторонам. Нужно было во что бы то ни стало его достать!

Ничего подходящего и безопасного для жизни не заметила. Пока я примерялась, как бы половчее ухватить саквояж, снаружи раздался тихий шорох, я молниеносно одной рукой вцепилась за бревно, протянула вторую руку, со второй попытки схватила за ручку саквояж, вытянула его из ямы и прижала к животу. Недалеко от амбара хрустнула сухая ветка, я задула лампу и вышмыгнула наружу через пролом. Затаилась за сосной неподалеку. Саквояж оказался тяжелым, даже очень, меня под его весом повело чуть в сторону, но я стоически терпела, опасаясь попасться с поличным. Со стороны амбара больше не доносилось ни звука, я немного расслабилась и хотела было отправиться к усадьбе, как снова послышались тяжелые шаги и мимо меня протопала черная фигура. Испугаться не успела, фигура столь выразительно и знакомо пыхтела, что спутать ее с гостем из иного мира было невозможно даже в ночной тьме. Похоже, муж Марфы Михайловны, не убоявшись полночного часа, отправился прогуляться в лес. Зачем это, интересно знать? Любопытство гнало меня следом, но представив, как я буду при этом выглядеть со стороны, бегая по чаще с саквояжем и лампой, повернула к дому. Обошла конюшню, двигаясь в тени дома.

До кухни добралась уставшая, грязная и потная, саквояж оттягивал руку, лампа ужасно мешалась, я со вздохом облегчения вернула ее на место, на подоконник. Дошла по коридору до лестницы, неожиданно позади хлопнула дверь, я и не заметила, как домчала до своей комнаты, ввалилась внутрь, пыхтя громче лесного полуночника, повернула ключ в двери на два оборота. Съехала на пол, поставила саквояж на пол и неожиданно беззвучно расхохоталась. Ну и ночка!