Беги, пока не поздно бесплатное чтение

Глава 1. Анна

Вы бы хотели знать дату своей смерти или лучше оставаться в неведении?

Наука шагнула вперёд. Теперь каждый с рождения получает на запястье метку с датой смерти. Но судьба – изменчивая вещь. И если вдруг по воле случая предполагаемая дата позади, а ты ещё жив, то на помощь приходит государство: исправляет эту оплошность. Аргументируют это тем, что перенаселение планеты может нарушить равновесие во всей системе.

Меня зовут Анна Астина и я одна из тех, кто попал под эту систему. Предполагаемая дата смерти просрочена и теперь мне приходится прятаться от государства, а точнее от СБР – службы быстрого реагирования.

Мне пришлось бросить любимую работу, переехать в большой город, так как там проще затеряться. И теперь я обычная официантка, которая работает в баре, принося и унося подносы.

Вечер – моё любимое время. Люди разбредаются по домам, улицы пустеют и, конечно, работа заканчивается. Сегодня последний день смены, впереди два выходных.

На улицу выхожу с чёрного входа. Так мне ближе добираться до остановки. В лицо дует тёплый летний ветер. Да, климат здесь отличается. Вечера намного жарче: асфальт и каменные высотки удерживают тепло, не принося нужной прохлады даже ночами. И это является неудобством для меня: дабы скрыть просроченную дату моей предполагаемой смерти, я вынуждена носить кофту с длинным рукавом.

Прежде чем отправиться к остановке, захожу в магазин. К сожалению, в системе есть неудобства: я не могу позволить купить абсолютно все продукты, которые захочу. На них есть ограничения. Если ваш заработок ниже или равен тридцати тысячам, то вам положены продукты, которые находятся на жёлтых стеллажах. А если вы счастливчик, и ваш заработок превышает эту цифру, то вы можете покупать продукты не только на жёлтых, но и на синих полках. Государство оправдывает эту систему, так как считает, что это будет мотивировать граждан зарабатывать больше, путём дополнительной работы.

К сожалению, до «синего» уровня мне не хватает четырёх тысяч. Что ж, это небольшая плата за жизнь. К тому же, я никогда не испытывала тяги ко всяким излишествам типа омаров, мраморной говядины, креветок и прочей «богатой» еды.

В мою корзину падает маленькая бутылочка молока, несколько яиц и помидоры. На завтрак у меня будет омлет и кофе. Свой ужин я съела в баре. Хоть какие-то плюсы работы в сфере общественного питания. Конечно, я могу позволить себе и больше еды, но после того, как я начала скрываться, постоянно откладываю деньги на чёрный день.

Пробиваю продукты на кассе и направляюсь к остановке. Уже достаточно поздно, машин на дороге мало, поэтому беспрепятственно перехожу дорогу на перекрёстке, уверенная, что в безопасности. Из-за поворота вылетает чёрная иномарка, и несётся прямо на меня. Только вот я поздно замечаю её, так как фары, которые должны быть включены, не горят. Водитель, видимо, тоже не сразу замечает меня, поэтому почти затормозил, но всё равно бампер соприкасается с моими бёдрами, сбивая с ног.

– Чёрт! Ммм, больно.

Растираю пострадавшее бедро. Я настолько сконцентрировалась на боли, что не сразу замечаю над собой тёмную мужскую фигуру. Крупный мужчина одет во всё чёрное. В темноте его было бы сложно заметить.

– Ты в порядке? – раздаётся над головой хриплый низкий голос.

Его вопрос злит меня. Как я могу быть в порядке, если его «танк» чуть ли не переехал меня?! Да, именно так я окрестила его немаленький внедорожник, который под стать своему хозяину: большой и чёрный. Только я не озвучиваю свои мысли, так как грозный вид мужчины вызывает во мне осязаемый страх.

– Да, – против воли слетается с губ.

Мужчина садится передо мной на корточки, протягивает руку к моему пострадавшему бедру.

– Встать сможешь?

– Эм, постараюсь.

Пытаюсь подняться. Мужские руки обхватывают меня, помогая принять вертикальное положение. Застываю, прислушиваясь к своим ощущениям. Мужчина нависает надо мной скалой. Его внушительный рост перегораживает свет, падающий от уличного фонаря. Пытаюсь разглядеть лицо своего несостоявшегося «убийцы», но ничего не выходит – лицо в тени. Поэтому бросаю свою затею и вновь переключаюсь к пострадавшей части тела.

– Ох, – вырывается вздох боли, когда опираюсь на ногу.

Чёрт, как же некстати! Мне нужны деньги, и поэтому отдых в виде больничного никак не вписывается в мой график!

– Ты далеко живёшь?

– Да, я на общественном транспорте добираюсь.

– Говори адрес.

Мужчина поднимает меня на руки и несёт к пассажирской двери своего «танка». Внедорожник действительно высокий, да ещё и порог отсутствует, поэтому, когда передо мной распахивается дверь, мужчина вновь поднимает меня за талию, помогая забраться.

Нос улавливает дорогой запах кожаного салона вперемежку с мятным запахом табака. Причина мятного запаха лежит рядом с коробкой передач – тёмная пачка сигарет. В марках я не разбираюсь, так как не переношу запах дыма, тем более сигаретный.

Но деваться некуда, поэтому называю свой адрес, когда мужчина занимает водительское сидение.

Только сейчас вспоминаю криминальные новости, которые часто крутят в баре. И как я могла сесть в машину к незнакомцу, тем более к такому?! Его действия, взгляд и не многословие пугают. Что ж, буду надеяться на удачу. В принципе, этими надеждами я и живу последний год, как начала скрываться от государства.

Мой взгляд падает на заднее сидение автомобиля и сердце сначала замирает. На минуту кажется, что оно вовсе перестало биться. А затем начинает стучать о рёбра с двойной отдачей. Боже, этого не может быть! На сидении автомобиля форма СБР!

И только сейчас мой взгляд падает на левое запястье мужчины. Дата смерти: 00:00:00 (число, месяц, год). О нет! Мои предположения оказались верны: только у людей, работающих в СБР, дата смерти засекречена. Получается, я сижу в машине человека, который работает в СБР и который в любую минуту может раскрыть меня.

Испарина покрывает мой лоб, дыхание учащается. Так, нужно успокоиться. Делай вид, что всё в порядке!

Перевожу взгляд на профиль мужчины: чётко очерченные скулы, поджарое крепкое тело, довольно внушительные бицепсы, которые не скрываются за свободного кроя футболкой.

Да, от такого хрен сбежишь! Сглатываю. Звук разлетается, заполняя тишину. Кажется, что мужчина забыл о моём существовании, и только мой тяжёлый вздох напоминает о присутствии постороннего в салоне внедорожника.

– Тебе холодно? – мужчина кидает хмурый взгляд на меня.

– Да, у меня анемия, – вру.

Я так часто пользуюсь этой отмазкой, что уже сама верю в свой диагноз.

Мужчину, видимо, удовлетворил мой ответ, потому что больше мы не возвращались к этому вопросу.

Когда подъезжаем к многоэтажке, в салоне раздаётся мужской голос:

– Вектор, нужна помощь. Их засекли на окраине города. Срочно направляйся туда!

От неожиданности вздрагиваю. Маленький чёрный пейджер слился с автомобильной панелью и поэтому я не сразу его заметила.

Пользуясь моментом, спешу сбежать от мужчины. Уже тянусь к ручке двери, как рядом раздаётся хриплый голос:

– Стоять!

Моё сердце вновь замирает. Плавно, как в замедленной съёмке, оборачиваюсь на голос.

– Я сам открою, – чеканит мужчина, выходя из салона.

Дверь пассажирского сидения распахивается, впуская в салон тёплый ветерок. Мужчина протягивает руки, и плотно сжимая талию, спускает меня на землю.

– Спасибо, – благодарю, задрав голову.

Его близкое присутствие меня сильно волнует. Во всём виноват страх быть раскрытой. Выпускаю рванный вздох.

– Я ещё найду тебя, – кидает мужчина, закрывая пассажирскую дверь. После чего машина скрывается за поворотом, оставляя высокий столб пыли.

Угроза мужчины действует отрезвляюще. Что он имел в виду? И как он меня найдёт? Зачем? Для чего?

Неужели он всё же понял, кто я? О нет! Он же знает мой адрес, а вычислить номер квартиры для него сущие пустяки. Всё, я влипла! Неужели опять переезжать? Но куда? Да и есть смысл? Может всё же обойдётся, и мужчина другое имел в виду?

Все эти вопросы прокручиваю в голове, ворочаясь на кровати съёмной однокомнатной квартиры. Да, не думала, что чёрный день настанет так быстро.

Глава 2. Вектор

Я так спешил поймать этих гадов, что совсем забыл про фары. Ребята дали наводку на группу, скрывающуюся от государства. Дерьмово то, что они теперь сбиваются в банды и действуют слаженно. А самое главное – они подрывают авторитет правительства. В каждое время были свои «подрывники», которые ставили под сомнение политику людей, стоящих во главе государства. И сейчас вновь мы вынуждены пресекать действие ополчившихся на систему, которая была введена полвека назад.

К сожалению, не все живут по правилам своего времени. Восьмое десятилетие двадцать первого века вводит новые правила жизни. Мне повезло, я не знаю, что такое жалость, так как я не терял родных и близких мне людей. Поэтому я не оспариваю правила системы. Я не считаю её совершенной, но я и не компетентен в вопросах науки, чтобы спорить с учёными. Всё же перенаселение, которое может грозить человечеству в ближайшую тысячу лет, лишит людей всех благ и комфорта, которыми мы сейчас располагаем. Да, многие думаю, что на мой век хватит и ладно. Поэтому, чтобы избежать негативных последствий, государство взяло под свой контроль этот вопрос.

На место прибываю на полчаса позже оговоренного группой времени. Этих гадов скрутили без меня. Всему виной авария, которая возникла по моей невнимательности. Со мной такое впервые. Обычно, я всегда сосредоточен на дороге, а здесь отвлёкся.

Сопровождаю машину с задержанными до самого блока. Так мы называем наше отделение – здание с серым фасадом, которое находится в центре города.

Впереди ждёт допрос, и прочая бумажная волокита. Всё же что-то остаётся неизменным.

– Ты почему задержался? – слышу вопрос от Хантера, возглавляющего наш отряд.

– Да так, заминка произошла.

– Твой в пятой допросной.

– Понял.

– И помни: «Нам не важны методы…

– …нам важен результат», – договариваю фразу, уже ставшую нашим девизом.

Направляюсь в допросную. Гадов развели по разным кабинетам. Работаем по принципу «разделяй и властвуй». Мне, как всегда, достался главарь банды. Что ж, поработаем.

Спустя сорок минут покидаю допросную.

– Ну что? – интересуется Хантер.

Сейчас мы все собрались в его кабинете. Наша главная задача – найти «логово», где собирается ещё несколько таких групп, составляя очередной план атаки.

– Вектор, что у тебя?

– Я выбил всю душу из этого гада, только он не раскололся.

– Надо же, как их вербуют. Есть предложения?

– Предложений нет, есть вопрос, – говорит Малой – новенький из отряда. – Мне не совсем понятны их цели? Зачем они подрывают общественные места? Чего добиваются, убивая мирных жителей? Почему сразу на правительство не прут?

– Во-первых, таким образом, они показывают, что правительство не может всё контролировать. А во-вторых, они борются с системой своими методами: убивая простое население, они, по их мнению, решают вопрос с перенаселением, – поясняет Хантер молодому бойцу.

– Но это же глупо! Так же, как и лишать жизни, лишь потому, что какие-то там учёные вычислили каким-то магическим образом, когда оборвётся твоя жизнь!

– Да, но этот магический образ работает, – возражает Хантер.

– Как мы видим, не всегда, – протестует Малой.

– Так, ты молодой, поэтому тебе я сделаю поблажку: обойдёмся словесным выговором. Но если я ещё раз услышу, что ты оспариваешь систему, я выпру тебя! Понял?! – угрожает Хантер.

– Понял, – поник Малой.

– На днях нам пришлют данные по новым «беглецам», которые засели в нашем городе. Нужно будет прошерстить. Так что готовьтесь, обещали большое пополнение, – предупреждает Хантер.

Глава 3. Анна

Прошла неделя с момента аварии. Мне всё же повезло: я отделалась синяком, поэтому больничный мне брать не пришлось.

Сегодня как всегда работаю до закрытия. Мне нравится, когда смены выпадают на будни: меньше посетителей – меньше работы. Сегодня всё спокойно.

Я отправилась за очередным заказам на кухню, когда в зале раздался грохот. Шум, крик и громкий топот не сулят ничего хорошего. Если бы я только знала, насколько ошиблась, когда окрестила сегодняшний день «спокойным»!

– Служба СБР, всем лежать! – раздаётся из зала.

Меня накрывает паника! Боже, нет! Как так?! Где я прокололась?

– Астина Анна ваш сотрудник? – слышу грозный голос. – Где она? – мужской рык оповещает об отсутствии терпения.

«Бежать», – загорается в голове мысль. Срываюсь с места, направляясь к чёрному выходу. Краем глаза замечаю чёрный большой силуэт, который возникает в проёме кухни.

Мчу со всей скорости, на которую только способны мои нетренированные ноги. Лёгкие горят от нехватки дыхания. Сердце, кажется, уже около горла, так и норовит выпрыгнуть из груди. Перебегаю улицу, направляясь в переулок. Моё зрение не идеально, поэтому не распознаю тупик в конце. Чёрт! Нет! Нет! Назад! Срочно! Пока не поздно.

«Ну же, Аня, постарайся, от этого зависит твоя жизнь!», – мотивирую себя, как только могу.

Я почти добежала обратно, как вдруг из-за угла выбегает сотрудник СБР, блокируя путь к отступлению. Моё тело застывает в ужасе. На меня надвигается махина: высокий мужчина в полном боевом обмундировании. Всё! Это конец!

Прикидываю варианты наступления. Не будь я главным героем ситуации, обязательно бы посмеялась. Потому что мои сто шестьдесят сантиметров в противовес его сто девяносто плюс выглядят нелепо. Результат, очевидно, не в мою пользу. Только вот когда твоя жизнь находится на волоске от смерти, ты цепляешься за неё всеми возможными способами!

Мужское лицо скрывает балаклава, поэтому не могу оценить дальнейший ход противника. Тем временем, мужчина наступает, загоняя в угол. Ещё чуть-чуть и всё, меня поймают.

Мужская рука тянется к поясу брюк. К моему облегчению, в пальцах зажаты наручники. На секунду промелькнула мысль, что он потянулся за короткоствольным оружием, висящим на поясе в кобуре.

Делаю прерывистый вдох. Я так сильно напряжена, что даже не заметила, как прервалось моё дыхание. Я забыла, что нужно дышать! Как странно всё же устроен человеческий мозг. В моменты, когда его помощь больше всего необходима, он отключается, предавая хозяина.

– Дальше отступать некуда. Вытяни руки вперёд, – раздаётся хриплый мужской голос.

В голове возникает идея. Подчиняюсь приказу и вытягиваю руки перед собой, принимая покорный вид. Мужчина подходит ближе, чтобы облачить мои запястья в железные браслеты.

Больше не медлю: моя рука резко метнулась к кобуре, выуживая пистолет из кожаного плена.

Мужчина не ожидал такого выпада. Всё же мне удалось усыпить его бдительность на пару секунд. И теперь я держу его на мушке ствола.

– Тише, Аня! – мужчина поднимает руки в примирительном жесте, непроизвольно делая шаг назад.

Мои руки трясёт от избытка адреналина. Я никогда не держала оружие в руках.

– Не дури! Отдай ствол!

– Не подходите! – голос срывается на крик, и я крепче сжимаю прохладную рукоять.

– Послушай, мы оба знаем, что ты не выстрелишь! Через несколько минут моя группа будет здесь, и если она увидит в твоих руках ствол, последствия могут стать необратимыми. Так что лучше отдай мне его, – нарочно спокойным голосом говорит мой преследователь.

Дальше медлить не могу. Аккуратно продвигаюсь вдоль стенки к переулку, не выпуская из вида мужчину. Он делает шаг вперёд.

– Стоять! – кричу.

Нервы на пределе. От перевозбуждения теряю контроль, и мужчина пользуется ситуацией: делает резкий выпад вперёд, задирая мою руку с оружием вверх, лишая возможности спустить курок.

Моё тело впечатывается в бронежилет, выбивая воздух из лёгких. Мужчина слишком крепко сжимает мою талию, ещё чуть-чуть и косточки начнут хрустеть. Воздуха не хватает. Делаю попытку отодвинуться, чтобы впустить в лёгкие необходимый кислород. Только все мои попытки тщетны: кулачки вбиваются в жилет, лишь причиняя боль костяшкам рук.

Я никогда не считала себя хрупкой, во мне шестьдесят килограмм, но на фоне этого мужчины я выгляжу мелкой букашкой. Он очень крупный, а жилет лишь придаёт объём и без того могучему телу.

– Анемия, значит? – шепчет в губы мужчина, опаляя своим мятно-горьким дыханием.

А меня охватывает шок! Не может быть! Это он?! Это Вектор! Всматриваюсь в глаза: карие омуты затягивают.

– Больше не зли меня…Анюта, – предупреждает мужчина, ослабляя хватку.

Делаю глубокий вдох, наполняя лёгкие жизнью.

– Она здесь! Вектор поймал её! – слышу довольно молодой голос.

На его крик сбегается отряд СБР.

– Мышка в клетке, – слышу комментарий одного из мужчин.

– Хантер, на пару слов, – обращается Вектор к мужчине, выпуская меня из своих тисков.

– Надень на неё наручники и веди к машине, – отдаёт приказ молодому мужчине тот самый Хантер.

Мои руки стягивают холодные браслеты. Мужчина резко дёргает наручники на себя, от чего оковы больно впиваются в мои запястья.

– Ауч, – с губ слетает протест.

– Молчи, – толкает в спину мужчина.

Его резкий толчок сбивает с ног, от чего я лечу вниз прямо на асфальт. Выставляю руки вперёд, защищая лицо от падения.

– Чёрт!

Ладони опаляет боль. Опираюсь на локти в попытке встать. Только мои планы нарушает мужская нога, которая придавила меня обратно к земле. От ситуации хочется расплакаться, чтоб навзрыд, громко. Сейчас себя становится особенно жалко. Так хочется, чтобы кто-то прижал к себе, пожалел. Но рассчитывать приходится только на себя.

Давление на пояснице резко ослабевает, и чьи-то сильные руки поднимают меня на ноги. Вектор окидывает меня взглядом, переключаясь на моего конвоира:

– У тебя есть запасные ноги? – грозно нависает Вектор над ним.

– А чё такого?! Ей всё равно недолго осталось, – слышу комментарий своего обидчика.

– Пойдём, – обращается ко мне Вектор.

– Эй, вообще-то мне приказали её доставить в машину! – снова вмешивается молодой мужчина.

– Не беси, Малой, – грозно рыкает Вектор.

Видимо, у них какие-то тёрки между собой.

Мы идём по направлению к бару, рядом припаркованы служебные машины СБР. Чувствую на себе осуждающие взгляды коллег.

К моему удивлению, мужчина ведёт меня не к служебным машинам, а к своему внедорожнику, открывая передо мной пассажирскую дверь. На секунду замираю, вспоминая про свой конфликт с его «танком»: мне проблематично забраться в него.

Перевожу взгляд на Вектора. Сейчас его лицо не скрыто балаклавой, но всё равно прочесть его выражение не получается: одна маска сменилась другой. Что же скрывает эта суровая маска и крепость мужского тела?

Только при дневном свете могу рассмотреть его внимательнее: взрослый мужчина с лёгкой тёмной щетиной и чертовски подозрительным взглядом.

Его суровый вид не располагает к общению. Но этого и не требуется, мужчина считывает моё выражение, которое умоляет о помощи. Вектор подходит почти вплотную, фиксируя руки на моей талии. Пять секунд – полёт нормальный.

Меня накрывает дежавю. Снова этот салон. Снова этот горьковато-мятный запах. И вновь этот суровый мужчина, рядом с которым чувствую вязкий страх.

Глава 4. Анна

– Астина Анна Андреевна, двадцать шесть лет. Не замужем, детей нет. Судимости нет…Пока нет. Работала экологом. В настоящее время работает официанткой в баре. Я ничего не забыл? – чеканит Вектор.

Когда мы ехали в машине, мужчина всё время молчал, изредка кидая на меня недовольный взгляд.

Меня привели в допросную комнату с тем самым зеркалом Гезелла: находясь в комнате, я не вижу, кто скрывается по ту сторону стекла.

Чувствую себя серийным убийцей, не иначе.

– Ты год скрывалась от государства. Как давно ты переехали в наш город?

– Почти сразу, как только время моей жизни подошло к концу.

– Но ты всё ещё жива…Ты в курсе, какое наказание следует за бегство от государства?

– Да, – вздыхаю.

– Что ж, это хорошо.

– Прочти и поставь свою подпись внизу, – протягивает мужчина протокол.

Я не спешу, вчитываюсь в каждое предложение, ища двойной подтекст, который часто используют в таких случаях, как мой.

К счастью, бумага не скрывает ничего страшного. В шапке общая информация обо мне: имя, место работы, настоящий адрес проживания. Обычный протокол с перечнем вопросов, которые мне ранее задавал мужчина.

Ставлю свою подпись. Перевожу взгляд на стёртые ладони. Мои руки до сих пор в наручниках, которые уже порядком поднадоели. Чувствую лёгкий дискомфорт от трения кожи о металл.

Мужчина выходит из допросной, оставляя меня одну. Проходит минут десять, никакого движения. Я всё так же сижу за стеклянным столом, а напротив меня пустой стул.

От долгого пребывания в стенах учреждения СБР мозг сигнализирует о необходимости посетить уборную комнату. Начинаю активно ёрзать на стуле. Спустя ещё пятнадцать минут раздаётся щелчок и в комнату возвращается мой несостоявшийся убийца.

Вектор занимает место напротив меня. Его хмурый взгляд не сулит ничего хорошего. Да я и сама знаю, что влипла. Добегалась, так сказать.

– Мне нужно в туалет, – не выдерживаю я.

Мужчина кидает на меня взгляд исподлобья, сцепляя руки в замок.

– Что ещё тебе нужно? – смотрит с прищуром.

Вектор настроен враждебно. Каждая клеточка моей души кричит об этом. Спасения ждать не от кого. От бессилия снова хочется плакать. Только я не даю волю слезам, как и в прошлый раз, я глотаю обиду, рвущуюся из груди. Нужно быть сильной девочкой. Только как быть сильной, если жизнь каждый раз ставит новые подножки?! Видимо, действительно, от судьбы не уйдёшь.

– Но, мне правда нужно! – вглядываюсь в глаза мужчины.

Отчаяние охватывает меня.

Вектор встаёт со своего места.

– Пойдем, – сжалился надо мной.

Мы выходим из допросной комнаты.

– Иди вперёд, – направляет мой конвоир.

Мои руки всё ещё скреплены наручниками. Несмотря на ситуацию, отмечаю, что здание выглядит современно, как внутри, так и снаружи. Мы идём по узкому коридору со встроенными светильниками под потолком. Матовые тёмные двери с металлическими ручками, которые встречаются на нашем пути, выглядят не менее солидно.

– Налево, – командует мужчина.

Поворачиваю, напрягая зрение. Из-за постоянного бегства от государства я не успела приобрести так нужные моим глазам очки. А делать операцию мне просто не по карману. Поэтому и приходится постоянно щуриться. Вот и сейчас я пытаюсь рассмотреть таблички, чтобы определить, за какой дверью находится женский туалет.

– Ты хочешь пойти в мужской? – слышу вопрос за спиной, когда подхожу к левой двери.

Резко останавливаюсь, направляясь к соседней комнате. Разворачиваюсь лицом к Вектору, вытягивая руки вперёд.

– Вы снимете наручники? – спрашиваю с надеждой.

Сейчас я ни в чём не уверена, поэтому не удивляюсь, когда слышу отказ на свою просьбу.

– Проходи, – передо мной распахивается дверь, впуская меня.

Захожу в комнату, а следом за мной идёт мужчина. Поворачиваюсь в недоумении.

– Ты думала, я тебя оставлю одну? Даже не надейся.

Мда, ситуация ещё хуже, чем я предполагала.

Направляюсь к одной из кабинок, когда раздаётся приказ:

– Дверь оставь открытой.

В шоке замираю на секунду, прокручивая в голове сказанное.

– Но…

– Не стесняйся, в тюремных камерах нет отдельных комнат для туалета, так что привыкай, – холодно бросает Вектор.

Не могу ничего возразить мужчине. Видимо, пока мне будут выносить смертный приговор, придётся находиться в тюрьме.

«А чего ты собственно ожидала, Аня? Что тебя поселят в шикарные апартаменты с видом на море?», – шепчет внутренний голос.

Море. Я никогда не была на море. Видела только на фотографиях. Несмотря на многочисленные разъезды, связанные с прошлой работой, до моря так и не доехала.

Все эти мысли пролетают, пока тяну время. Внутренние барьеры не дают мне возможности сходить в туалет перед посторонним человеке, тем более, если это мужчина. Вот сейчас самое время расплакаться. Больше моих сил нет, слёзы срываются с глаз, рисуя мокрые дорожки на щеках. Хлюпаю носом.

– Блять! Даю минуту, – басит мужчина, покидая помещение.

Не медля, бегу в кабинку, закрывая дверь. Поток слёз не прекращается, но времени мало. Поэтому я сижу на унитазе, заливаясь слезами. Ситуация одновременно смешная и грустная. Да, такое только со мной могло произойти.

Всё же как мало нужно человеку для счастья!

Уже натягиваю обратно брюки, как в дверь кабинки раздаётся стук:

– Долго ждать?

А я злюсь. Из-за скованных рук быстрее не получается.

– Анна? – слышу грозный рык.

– Я всё, – открываю дверь перед носом мужчины.

Его взгляд вновь сканирует меня.

– Идём.

– Можно руки помыть? – робко спрашиваю.

Мне следовало сделать это ещё до похода в туалет, но тогда мои мысли были заняты другим. Что ж, лучше поздно, чем никогда.

Мужчина одобрительно кивает, и я направляюсь к крану. Тёплая вода раздражает рассечённую об асфальт кожу рук, от чего не сдерживаю шипения.

Вектор замечает мои муки, но ничего не говорит.

Молча направляемся обратно в допросную, занимая места согласно купленным билетам.

– Меня убьют? – задаю так волнующий меня вопрос.

– Кто тебе это сказал?

– Но как же, всех убивают, – опускаю взгляд на свои сомкнутые руки, лежащие на коленях.

Только сейчас замечаю, что ткань тёмных брюк стёрта в районе колен. Ах, да, я же успела повалятся на асфальте.

– Всё не так просто. Бывают и оправданные, – слышу слова, которые удивляют.

– Но…

– Правительство вносит коррективы. Всё зависит от твоего прошлого. Если ты преступник, за плечами которого не одно убийства, то тогда безоговорочно – смерть. – Ты убивала? – спрашивает мужчина.

– Нет, – спешу оправдать себя.

– А хотела? – мы оба понимает, о чём говорит Вектор.

– Я…я…

– Ладно, я отвечу сам. У тебя бы не получилось выстрелить.

– Ствол был не заряжен? – хмурю брови в недоумении.

– Нет, малышка, мой ствол всегда заряжен, – мужских губ касается ухмылка.

Вот же подлец! Хоть я никогда и не спала с мужчиной, всё же не маленькая девочка, понимаю его двусмысленные намёки.

– Я могла бы убить, но не стала, – оправдываюсь.

– Не могла бы. Ты не сняла ствол с предохранителя, – ровным тоном говорит мужчина. – Но я не буду вносить это в протокол, если ты пообещаешь мне кое-что, – ошарашивает меня Вектор.

Я молча жду продолжения, но мужчина тоже сохраняет тишину.

– Значит, меня не убьют? – прощупываю почву.

– Я этого не говорил.

Боже, какой скрытный. И вот как с ним можно разговаривать?!

– И что же я должна сделать? – настораживаюсь не на шутку.

– Раскрой ваше логово: где находится? кто во главе?

– Какое ещё логово? – не понимаю мужчину.

– Анюта…Я очень терпеливый мужчина. И сейчас я сдерживаю свою злость. Но поверь, даже у меня есть предел, – угрожает мне Вектор.

– Но я не понимаю!

Мужчина громко вздыхает:

– Я говорю про бандитские группировки, в которых состоят беглецы. Группировки, которые подрывают общественные места, убивая невинных людей в качестве протеста действующей системе.

– Но я впервые слышу о таких группировках. Нет, я ни в одной из них не состою, – машину головой в отрицательном жесте.

– Я не верю тебе. За год скитаний тебя должны были найти. Хочешь сказать, что тебе не предлагали оспорить систему? – поднимается мужчина со своего места, нависая над столом.

– Нет. Мне никто ничего подобного не предлагал. Сразу, после того, как я покинула город, переехав сюда, я скрывалась ото всех. Никто не мог знать про моё положение.

– И ты не искала выходы, чтобы обойти систему? Жила без друзей, ни с кем не общалась?

– Да, – честно признаюсь.

– Ложь. И за неё ты будешь наказана, – говорит мужчина, вновь покидая комнату.

Глава 5. Вектор

Облава в баре на Гуреевской шла в штатном режиме до того момента, как я встретился лицом к лицу с беглецом, точнее, с беглянкой. Сказать, что удивился – ничего не сказать. Я даже не мог подозревать, что маленькое препятствие, возникшее на моём пути неделю назад, может перерасти в огромную проблему. В принципе, я сдержал своё слово, когда пообещал найти её. Только вот я не думал, что это произойдёт при таких обстоятельствах.

Специально попросил Хантера, чтобы в моей машине поехала, поговорить хотел. Я всегда привык иметь под рукой свои колёса. Мужики переглядывались в непонятках, но мне не до них. Только я был настолько зол, что до самого блока молчал.

– Я сам её допрошу, – снова удивляю группу.

Мы всегда распределяем преступников между собой, чтобы легче было работать. Вот и сейчас я ставлю бронь на девчонку.

Я сержусь на неё. Она виновна. Да что там, по нынешним законам она – преступница! И разум кричит о том, что девушка должна понести наказание. Поблажек быть не должно. Но вот что-то всё равно останавливает. Может не стоит спешить? В конце концов, я не последний человек в СБР. За пятнадцать лет службы у меня уже довольно длинный список «полезных» знакомств.

Перед тем, как зайти к девчонке, запираю комнату для наблюдения. Я уверен, что никому нет дела до нас, но всё же рисковать не хочу. Так мне спокойнее.

Когда с её губ слетает вопрос об убийстве, в голове возникает лишь одна мысль: «Пусть только попробуют!». Правда, её я не озвучиваю. Всё же не хочу обнадёживать девчонку.

Выхожу из допросной проветрить мозги, а заодно и затянуться. Только вот мои планы прерывает Хантер, собирая нас в своём кабинете.

– Поступило новое распоряжение о беглецах. Правила игры меняются. Теперь они должны добровольно подписывать бумаги о казни, – информирует Хантер.

– Ты серьезно сейчас? – не выдерживаю я.

– Я похож на шутника?

– Да это ж бред. Никто добровольно не пойдет на это, – перечу я.

– Тебе напомнить, как в двадцатое столетие выбивали подписи? – Хантер делает акцент на «выбивали». – И да, я не оговорился, – подтверждает свои слова.

– Хан, это уже слишком, – возражаю при всех.

– Тебе напомнить девиз СБР?

– Да помню я. Но одно дело, когда мы реальных преступников наказываем, а другое – людей, жизнь которых и так скоро прервётся. А ты предлагаешь их ещё и пытать?

– Можешь не пытать, если знаешь, как по-другому выбить подпись.

– Я не буду этого делать!

– Ты не будешь, другие сделают. Не заменимых нет. Помни об этом! Кстати, как там твоя подопечная? Выяснил, она состоит в каких-то группировках?

– Нет, она не состоит.

– Не успела примкнуть?

– Она и не собиралась. Более того, она даже не в курсе об этих группировках.

– Да ладно. Она с луны свалилась? – слышу комментарий одного из отряда.

– Не всё вертятся вокруг СБР.

– Что ж, раз ты не собираешься выбивать подпись, отдай её кому-то из ребят. Они, конечно, все заняты другими, но я думаю, что кто-то пойдёт тебе на встречу и сделает твою работу, – злится Хантер.

– Так значит? Я не бью женщин!

– А как ты хотел? Есть приказ – мы подчиняемся, – продолжает нести свою службу Хантер.

Когда ребята расходятся к своим «подопечным», я остаюсь в кабинете наедине с Хантером.

– Хорошо, мы можем как-то обойти систему? – спрашиваю руководителя.

– Поблажки могут дать родственникам СБР. А она, насколько я осведомлён, никем тебе не приходится. Если, конечно, ты не решишь жениться на ней.

– Хан, мы можем её пристроить к нам, чтобы её срок аннулировали?

– Ты шутишь?

– Я похож на клоуна? – использую его же ответ.

– Зачем тебе это?

– В каком-то роде, я перед ней в долгу, – опускаю истинную причину.

Если бы она заявила на меня за наезд, то могла бы полететь не только моя голова, но и статус. Проще говоря, меня бы лишили лицензии на службу в СБР. А моя работа – всё, что у меня есть. Я был ей благодарен, пока не узнал истинных причин. Конечно, ей и в голову не пришло появиться на пороге закона. Иначе бы её раскусили. Что ж, зато теперь её руки развязаны, и она вполне может слить меня.

– В настолько сильном?

– Так мы можем?

– Нет, – коротко и ясно.

– Тогда может быть домашний арест?

– Хм, Вектор, я не пойму, ты с каких пор адвокатом заделался?

– Это неправильно!

– Я, Вектор, ненамного старше тебя, но всё же дам тебе совет: не иди против системы, проиграешь.

– Я, Хан, ненамного младше тебя, поэтому тоже дам тебе совет: не бери на себя больше, чем сможешь унести. И да, засунь свой совет себе в зад, – говорю, покидая кабинет.

Ненавижу, когда мне отказывают. Если я решил для себя что-то, то с пути уже не собьюсь. Даже если придётся расшибиться в лепёшку. Ещё и это новое распоряжение. Какому идиоту оно пришло в голову?! Я бы и сам себя возненавидел, про заключённых вообще молчу. Их эта новость приведёт если не в шок, то точно в ярость. Того гляди и бунты начнутся. Всё же правила игры принимают слишком крутой оборот.

Глава 6. Анна

Я уже почти сутки нахожусь в здании СБР. Меня перевели в рабочий кабинет, и сейчас я наблюдаю, как Вектор сосредоточенно что-то печатает на ноутбуке. На меня он не обращает никакого внимания.

Мой организм уже успел проголодаться, о чём сообщает громким урчанием желудок. Этот звук привлекает внимание мужчины.

– Голодная?

– Угу, – мычу, так как сил разговаривать нет.

Я слишком устала, и меня уже клонит в сон. Начинаю зевать. Не могу понять, как мужчина до сих пор работает? У него вообще перерывы бывают?

Всю ночь я провела в его кабинете. За это время мужчина несколько раз выходил. Я даже на какое-то время проваливалась в сон. Но на кресле особо не поспишь. Да и руки не пристроить удобно, так как кандалы всё ещё красуются на моих запястьях. И вот через пару часов будут ровно сутки, как я в прямом смысле нахожусь между жизнью и смертью. Спасибо настенным часам, которые напоминают мне об этом.

– Вставай, – командует мужчина.

Вектор подходит ко мне вплотную. В пальцах у него зажаты ключи от наручников. Неужели меня отпустят?

– Даже не надейся, – читает в моих глазах вопрос.

С меня снимают железные оковы. Мычу от боли. Красные кровоподтёки украшают мои запястья.

– Если попробуешь сбежать, закую и отправлю в камеру. Поняла?

– Да.

– За мной, – снова отдаёт приказ мужчина.

– А куда? – беспокоюсь я. Что он ещё хочет от меня?

– Ко мне поедем. Мне нужно отдохнуть.

– Ооо, спасибо, – тяну я.

– Имей в виду, я не хотел тебя брать с собой. Мне посторонние в квартире не нужны, – чеканит мужчина, нависая надо мной.

– Почему вы тогда не отпустите меня домой? – задаю глупый вопрос. Видимо, мозг плохо соображает от усталости.

– Потому что ты заключённая. К тому же у тебя нет дома. А на твою съёмную квартиру наложили вето, как и на твою работу.

Я и не знала, что жильё тоже облагается запретом. Хотя, всё логично: зачем жильё человеку, который наполовину уже мёртв?

Так, значит, что мы имеем: деньги на исходе, так как последнюю зарплату я не получу, жилья больше нет, а на отложенные деньги я смогу снять только комнатку, и то на полмесяца, не больше. Ситуация дерьмовая, по-другому не скажешь.

Хотя, стоп!

– А как же мои вещи? – только сейчас соображаю я.

– С ними тоже можешь попрощаться.

– Но там… – осекаюсь я, понимая, что все мои деньги остались в квартире.

Прекрасно. Денег нет, жилья нет, и веры в будущее тоже нет! Да, жизнь пишет крутые сценарии, только выбирает не тех героев.

Ты правда сейчас переживаешь из-за вещей? – хмурит брови мужчина.

Да, он прав. Сейчас меня другое должно беспокоить.

Из здания выходим, когда с неба срываются первые дождевые капли. Сегодня погода прямо пропорциональна моему настроению. Снаружи никого не видно, поэтому добираемся до внедорожника без свидетелей.

Мужчина уже без напоминания подходит к пассажирской двери, помогая забраться. Это уже напоминает некий ритуал.

Дорога полупустая: час пик ещё не наступил, да и дождь уже вовсю льёт, барабаня по крыше машины.

Путь до квартиры занимает пятнадцать минут. Мужчина сосредоточен на дороге. Когда останавливаемся на светофоре, Вектор переводит взгляд на меня. Сейчас я выгляжу жалко: уставшее лицо и непослушное тело, облокотившееся о дверь – всё, что сейчас наблюдает мужчина.

Я так устала, что мне уже безразлично, что обо мне подумают. Да, быстро я сдалась. Всё же я слабая.

– Устала? – продолжает разговаривать вопросами мужчина. Слишком много их за эти сутки.

– Да, – вздыхаю.

Голова уже гудит. Ещё и дождь убаюкивает, маня в объятия Морфея.

Машина поворачивает в сторону зеркальных многоэтажек, приглашая нас в элитный район.

– Пидрила, – слышу комментарий мужчины.

Поворачиваю голову в недоумении.

– Сиди в машине, – кидает Вектор, выходя на улицу, предварительно заперев двери.

Он направляется прямо к автомобилю, стоящему напротив внедорожника. Вектор бьёт кулаком по капоту чужой машины, от чего раздаётся сигнализация, оповещая хозяина.

Спустя пять минут на звук выходит владелец пострадавшего автомобиля. Начинается громкая ругань вперемежку с отборным матом. Из всего понимаю, что мужчина припарковал свою машину на место Вектора и, по всей видимости, это уже не в первый раз.

Исход конфликта предсказуемый: мужчина отгоняет машину, освобождая место для «танка».

Когда Вектор возвращается в салон, его форма насквозь мокрая: дождь зарядил не на шутку.

Да, суровый конвоир мне достался. Он любыми способами добивается своей цели, и никакие внешние условия не помеха для него.

– Надень, – протягивает мужчина с заднего сидения форменную куртку СБР.

– А вы?

– Мне она уже не поможет, – стряхивает с волос дождевые капли.

Слушаюсь, натягивая безразмерно огромную крутку. Всё же мне не хочется намокнуть. Явный пример безрассудства сейчас стоит передо мной с распахнутой настежь дверью.

Спешу к зданию, перепрыгивая лужи. Когда добегаю до козырька, оборачиваюсь, натыкаясь взглядом на неспешно идущую фигуру мужчины. Да, он непоколебим.

Когда подходим к входной двери, Вектор прикладывает ладонь к панели, вводя цифры, по всей видимости, номер квартиры.

Заходим в зеркальный лифт. Лицезрю себя со стороны: уставшее лицо, растрёпанные волосы и чёрная куртка, доходящая чуть ли не до колен. Да, видок, прямо сказать, печальный. Я не подхожу этому месту. Такое ощущение, как будто дворняжку решили приютить, не иначе.

Мужчина стоит позади, наблюдая за мной через зеркало. Вскидываю бровь в немом вопросе, замечая его пристальный взгляд.

– Я еду закажу. Есть какие-нибудь предпочтения?

Мужчина удивляет меня вопросом. Даже не вопросом, а тем, что ему не всё равно на мои желания.

Разворачиваюсь лицом к нему:

– Мне без разница, я непривередлива.

– Тогда фастфуд, – ставит точку Вектор.

Двери лифта открываются, впуская в просторный холл с молочными стенами, на которых красуются картины. Да, интерьер безумно красивый.

Квартира Вектора контрастирует с холлом: преобладают тёмно-серые оттенки. Спасают лишь деревянные вставки, за счёт которых тёмный цвет «не съедает» пространство, придавая элегантный вид.

Если бы мне показали несколько вариантов, то я несомненно указала бы на этот дизайн, потому что он идеально подходит мужчине. Вектор не изменяет своему вкусу, выбирая в качестве основных тёмные оттенки.

– Я заказал еду, – раздаётся мужской голос из глубины квартиры.

Прохожу внутрь. Квартира небольшая и явно рассчитана на одного жильца. Справа по коридору дверь в ванную, прямо – компактная кухня. Каркас кухонного гарнитура выполнен в тёмных оттенках, лишь столешница с фартуком наделены древесным покрытием. Выглядит стильно и дорого, не смотря на небольшие размеры.

– Я в душ. Если услышишь звонок домофона – зови меня, – слышу комментарий мужчины, когда он направляется в ванную с полотенцем в руках.

Я не решаюсь пройти в комнату, приземлившись на единственный в кухне стул. Снова начинаю зевать. В окна всё так же барабанит дождь, убаюкивая и без того сонное тело. Клюю носом, и чтобы не упасть, опираюсь руками о столешницу, которая одновременно служит кухонным столом.

Я уже потеряла счёт времени, когда раздаётся звонок, оповещая о прибытии курьера. Вот некстати! Вектор всё ещё в душе. И как мне его позвать?

Подхожу к ванной комнате.

– Курьер пришёл, – стучу в дверь.

– Иду, – раздаётся в ответ.

Дверь в ванной распахивается, выпуская наружу полуголого мужчину с полотенцем на бёдрах. Он шлёпает босыми ногами по полу, оставляя дорожку из мокрых следов.

Удаляюсь обратно на своё нагретое местечко. Вид полуобнажённого мужчины смущает.

Через минуту дверь в квартиру захлопывается, и Вектор проходит на кухню, неся в руках красный пакет с надписью «Premium». Ооо, это довольно популярный и дорогой ресторан в городе. С моим уровнем я бы не смогла позволить себе еду из этого ресторана. А сейчас я вообще не уверена, могу ли я позволить себе хоть какую-нибудь еду. Может на неё тоже вето наложили.

Желудок оживает, вновь напоминая о голоде на всю кухню. Заливаюсь краской смущения.

– Я сейчас, – бросает мужчина, оставляя меня одну. – Распакуй доставку, – раздаётся из комнаты приказ.

Тянусь к пакету, извлекая два больших бургера, газировку и сладкие вафли в рожке.

Через минуту Вектор возвращается, сменив полотенце на чёрные спортивные штаны. В помещение сразу становится тесно: мужчина занимает собой небольшое пространство кухни.

Перевожу взгляд на его грудь, покрытую растительностью: его тело испещрено старыми шрамами. Спускаюсь ниже, рассматривая самый длинный шрам, проходящий вдоль рельефного пресса. От пупка спускается чёрная дорожка волос, скрывающаяся за резинкой штанов.

Прихожу к выводу: мужчина выглядит чертовски мужественно. Я и до этого не сомневалась, а сейчас моя уверенность только окрепла.

Я так увлеклась разглядыванием мужского тела, что не сразу заметила пристальный взгляд, изучающий меня в ответ.

Чёрт! Меня засекли. Всё же отсутствие сна сказывается на реакции, точнее на её отсутствии. В «трезвом» состоянии никогда бы не позволила себе подобного! Чтоб вот так, в открытую, рассматривать полуголого малознакомого мужчину?! Да ни за что!

– Нагуляла аппетит? – с прищуром спрашивает мужчина. И я не уверена, что он говорит о еде.

Но я пропускаю все двусмысленные намёки, переводя взгляд на столешницу.

– Да, я бы поела.

– Ешь, – толи приказ, толи приглашение.

А мне и не нужно повторять дважды. Разворачиваю бургер, впиваясь зубами в хрустящую булку. Вкус сочной котлеты вперемежку с соусом и хрустящими овощами вызывает восторг вкусовых рецепторов, которые уже успели соскучиться по аппетитной еде.

Мужчина следует моему примеру, разворачивая свой завтрак-обед-ужин.

– Ты хоть запей, – наблюдает мужчина за моим поглощением, открывая для меня банку газировки.

Когда половина бургера съедена, желудок сигнализирует о насыщении. Так бывает, когда долго не ешь – желудок быстро наполняется, оповещая об этом мозг. Откладываю свою булку, и тянусь за напитком, утрамбовывая съеденное.

Только сейчас понимаю, что я заняла место мужчины и ему приходится есть стоя, опираясь локтями о столешницу.

– Садитесь, – аккуратно слезаю, чтобы не упасть с высокого стула.

– Стоять. Ты не доела.

– Я уже не хочу.

Мужчина удивленно вскидывает бровь.

– Я наелась, спасибо, – поясняю.

– Быстро ты… В ванной полотенце, сходи ополоснись, – говорит мужчина, занимая освободившийся стул.

Покидаю кухню, прямиком направляясь в душ. Сил нет, но ложится грязной ещё больше не хочется.

В полудрёме раздеваюсь, становясь под дождик. Тёплые струи расслабляют напряжённые мышцы. Массирую кожу головы. Мужской шампунь с ментолом немного освежает, заряжая бодростью. А неплохо, для жаркого лета самое то. Правда, сегодня погода решила подарить так всеми долгожданную прохладу, но это ненадолго. Завтра жара вновь начнёт набирать обороты.

Выхожу из душа и понимаю, что придётся надевать вновь грязную одежду. Неприятно. Морщу нос. Или всё же не придётся? Выхожу из ванной, обернувшись полотенцем. На кухне пусто, поэтому направляюсь в единственную спальную комнату. Нахожу мужчину, разговаривающим по телефону. Вектор замечает меня, но ничего не говорит, слушая собеседника на том конце провода.

– Да, я понял, спасибо за помощь, – отключается мужчина, вновь переводя взгляд на меня.

– У вас не найдётся чистой одежды для меня? – делаю попытку в поисках решения сложившейся ситуации.

– У меня нет ничего для тебя.

Ясно. Понятно. За спрос деньги не берут, и на том спасибо.

Разворачиваюсь, направляясь обратно в ванную. Не ходить же полуголой перед мужчиной. Это он может себе позволить такое, это его дом, в конце концов, он мужчина, ему проще.

– Остановись, – летит в спину. – У меня нет женской одежды. Я, конечно, могу предложить свою, но ты утонешь в ней.

– Я не утону, – опускаю взгляд на свои округлые бёдра.

– Ну-ну, – Вектор открывает встроенный в стену шкаф, прикидывая взглядом.

– Эта должна подойти, – летит в меня серая ткань.

Надо же, в его гардеробе есть что-то помимо чёрного цвета.

– А штаны?

– Они точно не подойдут!

– А что есть?

Мужчина тяжко вздыхает.

«А как ты хотел?» – шепчет внутренний голос. Я не хочу ему доставлять много хлопот, но он сам виноват, когда не отпустил меня домой. «Пусть теперь выкручивается!» – чёртик внутри меня вредничает, показывая язык.

– Возьми шорты, – предлагает мне вариант.

– Мне ещё бельё нужно, – в конец наглею я. Мне всё равно уже нечего терять.

Редко, но во мне просыпается та самая вредная девочка, и чаще всего, это происходит не вовремя. Завтра я пожалею о своём поведении, но что сделано, того не воротишь.

– Обойдёшься, – уже грозно говорит мужчина. Его терпению явно пришёл конец.

– Спасибо, – удаляюсь в ванную, чтобы переодеться.

Серая футболка действительно сидит довольно просторно. Что ж, всё же мой СБРовец не ошибся.

Натягиваю шорты, фиксируя шнурками резинку на талии.

Разглаживаю волосы, расчёсывая пальцами влажные прядки. Сейчас нет сил на укладку. Мне повезло, мои недлинные волосы довольно послушные, поэтому я без труда смогу завтра расчесать их.

Выхожу из ванной, направляясь в комнату.

– Вернись, – раздаётся из кухни уставший голос.

Бреду обратно.

– Руки давай, – командует Вектор.

– Что, опять? Нет, нет, пожалуйста, не нужно наручников, я никуда не сбегу! – начинается истерика. – У меня нет сил, и хочется спать, – пытаюсь убедить мужчину не заковывать меня в кандалы.

– Успокойся, я руки обработаю, – смотрит мужчина с высоты своего роста.

И только сейчас замечаю в его руках зажатую вату и какую-то бутылочка с раствором.

– Ооо, – тяну я.

Становится стыдно за свою пятисекундную истерику.

– Садись, – снова раздаётся приказ.

Вновь пытаюсь забраться на высокий стул, опираясь о стойку, чтобы не свалиться. Позади раздаётся весёлое хрюканье.

Усаживаюсь, переводя хмурый взгляд на мужчину.

– Ну что, Дюймовочка, давай свои ладошки.

Вот гад! Ещё и издевается.

Кладу ладони на столешницу. Мужчина обрабатывает мои ранки, не забывая про стёртые запястья.

От раствора ладони начинает пощипывать. Прикусываю губу, мыча.

– Терпи, я почти закончил.

Мои мучения резко прерываются.

– Всё, спать! – убирает раствор на полку. – Это служебная квартира, поэтому места немного, лишних коек нет. Но, сразу предупреждаю, что я на полу спать не собираюсь. Так что, придётся тебе бока мять.

Это он намекает на то, что я должна на полу спать? Что ж, прекрасно. Я и не собиралась с ним ложиться. Конечно, я надеялась, что у него квартира побольше, и будет отдельная комната, ну, или диван свободный. Но да ладно. Хорошо, что сейчас лето. Так даже лучше, не будет жарко, – успокаиваю себя, пытаясь найти плюсы.

Мда, наука на месте не стоит, но что касается повседневного быта, то здесь крутого прогресса нет. Всё стабильно.

Мне выделили подушку и плед, который служит прослойкой между мной и полом. Немного жёстко, но я уже не обращаю внимания, проваливаясь от усталости в долгожданный сон.

Глава 7. Вектор

Я слишком строг к девчонке. Из-за этого злюсь на себя. И, вроде, долг обязывает, но в то же время я не ловлю кайфа, обижая маленьких женщин. Мужская сторона протестует против такого обращения.

Чёрт! Моя тактика оставаться пофигистом и тупо выполнять свою работу рушится. За тридцать девять лет своей жизни я ещё ни разу не испытывал таких противоречий. От усталости потираю затёкшую шею. От долгого сидения в одном положении плечи затекли. Нужно ехать домой, отдохнуть. Всё же сутки на ногах дают о себе знать.

Беру девушку с собой. Её уставший вид и возмущающийся желудок делают своё дело: заставляют меня сжалиться над маленькой преступницей. Ничего подобного не позволял себе раньше. Допрос и в камеру до следующей беседы. Но никак не везти к себе, кормить, мыть и уложить чуть ли не под бочок.

Погода сыграла на руку, когда уезжали домой. Не хотел, чтобы кто-то заметил меня с ней вне блока.

Когда на кухню зашёл, на девочку другими глазами посмотрел. Малышка сидит, подпирая ладонью пухлую щечку. Сейчас она выглядит уязвимой, нет той прыти и дерзости, которую она показала при задержании, размахивая моим стволом. О, я не прочь, чтобы она им помахала.

Бля, опять мысли уплывают ниже пояса. Да, за работой совсем забил на личную жизнь. Женщины полгода не видел. Или это уже старость? Хотя, рано я себя со счётов списываю. Если реакция есть, значит…

Моё утро началось рано. Всё же привычка – дело такое, от неё не просто избавиться. Да и нужно ли? Раньше утро занимали пробежки, сейчас я сменил их на силовые тренировки в блоке.

Моя заключённая всё ещё спит. Устала детка, посапывает на полу моей спальни, в моей одежде, на моей подушке. Докатился. А дальше что, бомжов ютить буду?!

Моё уединение в ванной комнате нарушает заспанная девчонка, которая заходит в момент, когда бреюсь. Бросаю взгляд в зеркало, сканируя нарушительницу моего покоя.

– Ой, извините. Я за резинкой, – раздаётся хриплый ото сна голос.

Отодвигаюсь, пропуская вперёд малышку. Она шарит взглядом по полочке, не найдя нужного объекта.

– Хм, я её здесь вчера оставляла.

Перевожу взгляд на девушку: растрёпанные волосы и заспанное личико умиляют.

Её хмурые бровки, как не странно, предают лицу милое выражение.

Опускаю взгляд на пол. А вот и пропажа. Наклоняюсь, поднимая резинку.

– Держи, – кладу в ладошку тканевый обруч.

– Спасибо, – заправляет волосы за ушко.

– Зачем ты убираешь волосы, они же не длинные?

Брюнетка с короткой стрижкой смотрит на меня, размышляя над ответом. Локоны на концах завитками обвивают ушко, придавая ей трогательную нежность. Безоговорочно, ей идет.

– Эм, ну я привыкла. Работа в баре обязывала.

– Ты теперь не работаешь там.

Девушка переводит взгляд на резинку, зажатую в своих пальцах.

– Да, вы правы, она больше не нужна, – удаляется из комнаты.

А меня аж торкает от осознания того, что в штанах стало тесно. Бляяять, да ну нет. Черт! Выпускаю резкий вдох из груди. Да, Вектор, всё будет сложнее.

Её пухлые щёчки вообще с ума сводят. Я даже не ожидал, что настолько поведёт от малышки. Всё же утреннюю эрекцию никто не отменял. Если бы на её месте была другая малышка, мой не малыш так же встретил её по стойке смирно.

– Собирайся, – кидаю девчонке, входя в комнату.

– Куда?

– На работу со мной поедешь, в блок. Ты не забыла, что всё ещё под арестом? Ты должна всё это время находиться в здании СБР, поэтому, если кто-то спросит, то ты ночевала в блоке. Тебе всё ясно?

– Как же, забудешь тут. Ясно, – бурчит девочка.

Город погружён в утреннюю дремоту. Я всегда люблю рано выезжать, без суеты, так сказать. Начать с позитива, чтобы настроиться на спокойный лад.

Приоткрываю окно, закуривая сигарету. Никотин утром уже вошёл в привычку. На работе часто некогда перекурить, поэтому наслаждаюсь утренними затяжками.

– Кхм, кхм, – раздаётся кашель с соседнего места.

– Не куришь?

– Нет, я не переношу…кхм…запах дыма, – продолжает кашлять Анна.

– Бля, – выбрасываю окурок прямо на дорогу.

Повезло мне, ничего не скажешь. В блок прибываем раньше, чем обычно. Лишение привычной дозы никотина злит, поэтому педаль газа втопил на полную, чтобы снять напряжение.

– Вектор, зайди ко мне, – настигает меня голос Хантера, когда мы идём в мой кабинет.

– Сиди здесь, – приказываю девчонке, направляясь к Хантеру.

Тему разговора я уже предугадываю.

– Короче, к нам сегодня новички прибудут, возьми их под своё крыло.

– Почему я?

– А кто?

– Хан, с каких пор я учителем заделался? – начинаю закипать.

– Да остынь ты!

– Блять, у нас в городе группировка засела, а ты мне предлагаешь работать с новичками?! Ты себя слышишь? Скажи мне, кто из всей команды всегда, сука, всегда работает без осечек, у кого, блять, стопроцентная раскрываемость?!

– Ну, как я вижу, у тебя есть время для новичков!

– Ах, вот в чём дело!

– Да, и в этом тоже! Ты отдаёшь отчёт своим действиям? Почему заключённая покинула блок без моего согласия?

– Ты сам приказал держать их при себе.

– Вектор, не придуривайся. Я не в буквальном смысле. И как результаты?

– Я не буду заниматься новобранцами! – мои слова пропитаны протестом.

– А как они научатся чему-то, если их будут тренировать такие же новички, как и они сами? Естественно, им нужен опытный учитель!

– Но нам сейчас некогда. Да и опасно их брать с собой на задания.

– Стоп. Сейчас я лишь прошу тебя, чтобы ты оценил и натянул их по стрельбе. Всё, больше на тебе ничего нет. Я каждому раскидаю по заданию, которое вы будете отрабатывать с новичками. Окей?

– Окей. Только я не собираюсь их…натягивать, – остываю я.

– Хм. Ну, судя по всему, тебе есть кого…кхм…натянуть.

– За метлой следи. Я сказал, что в долгу перед ней. И не нужно вкладывать в это другие смыслы.

– Окей. Но имей в виду, я против. Чтобы сегодня она ночевала в камере! Ты понял меня?

– Нет.

– Вектор!

– Я сказал, нет! – начинаю рычать, захлопывая дверь.

В свой кабинет иду на взводе. Я давно знаком с Хантером, вместе начинали, считай. Он на год раньше поступил в СБР, поэтому преимущество на его стороне, но небольшое. Из отряда только я ему могу перечить в открытую. Ну и посылать, когда надоест.

Глава 8. Анна

– Пойдём со мной, – зовёт меня Вектор.

– Куда?

– Новобранцев тренировать. Стрельбу отрабатывать, – подмигивает мне мужчина.

Полчаса назад, когда Вектор вернулся в кабинет, злость можно было резать ножом на куски, настолько воздух был пропитан этой эмоцией, исходящей от мужчины. И сейчас он абсолютно спокойно ведёт меня по коридору блока. Мы заходим в тир, где уже собралась компания молодых людей. Парням не больше двадцати пяти. Все как на подбор: высокие и спортивные.

– Всем бойцам построиться! – звучит командный голос Вектора. – Меня зовут Фокин Захар Демьянович, и сегодня вы со мной будете отрабатывать навыки стрельбы по мишени.

Ох, я даже и не задумывалась о реально имени Вектора. Надо же, ему идёт это имя. Очень мужественное.

– Сделайте шаг вперёд, кто имеет навыки стрельбы.

Новобранцы делают шаг вперёд. Вектор кивает в одобрительном жесте.

– Шаг вперёд, кто делает это профессионально и у кого подтверждён уровень.

Два красавца делают ещё один шаг навстречу Вектору.

– А она будет нас тренировать? – слышу комментарий одного из парней.

Я стою позади Вектора, и когда один из новобранцев задаёт вопрос, Вектор поворачивается ко мне. Его взгляд скользит по моей фигуре, оценивая меня как женщину, а не преступника.

Я продолжаю стоять в недоумении, пока не раздаётся низкий хриплый голос:

– Посиди пока в сторонке, – кивает головой в сторону стульев из кожи.

Когда иду к намеченному месту, за спиной раздаётся злой голос Захара Демьяновича:

– Выйти из строя, – обращается к парню, который уже сменил свою похабную ухмылку на маску «хорошего мальчика». – Ты с какой целью сюда прибыл?

– Научиться стрелять.

– Глазами? Или сигареты?

Слышен громкий гогот парней из строя. Но взгляд Вектора прерывает их веселье.

– Вы прибыли сюда отрабатывать навыки стрельбы по мишени. Лучшие стрелки проводят многие часы на стрельбище, совершенствуя свои навыки, и вы должны следовать их примеру. Практика является залогом прогресса. Будете регулярно тренироваться – результат не заставит себя долго ждать, – заканчивает свою лекцию. – Встать в строй, – обращается, к давно осознавшему свою ошибку, парню.

Больше на меня уже никто не осмелился взглянуть. Как будто специально не замечали.

– Основная особенность обучения приёмам и правилам стрельбы заключается…– продолжает Захар Демьянович.

В задумчивости не замечаю, как заканчивается занятие и пустеет зал. Чувствую на себе пристальный взгляд, поднимаю свой в ответ. Вектор, опёршись на один из столов, смотрит на меня с прищуром. В руках у него зажат пистолет.

– Хочешь научиться стрелять?

Вопрос удивляет меня. Он что, серьёзно хочет меня научить?

– Подойди, – приказывает мужчина, не дождавшись от меня ответа.

Встаю со своего нагретого местечка. В мою руку ложится пистолет. Верчу ствол, взвешивая его в своей ладони.

– Тяжёлый, – констатирую. – Не боитесь?

– Ты же неглупая. Убьёшь меня и не успеешь покинуть здания, как тут же получишь свою пулю в лоб от сотрудника СБР, – заключает мужчина.

Вздыхаю толи от безысходности, толи от обиды.

– Итак, из каких этапов складывается техника стрельбы? – проверяет мои знания Захар Демьянович.

– Не знаю.

– Я же объяснял, – возмущается мужчина.

– Я не слушала, – виновато опускаю взгляд.

– Техника стрельбы по неподвижной мишени складывается из пяти основных элементов. Первый элемент – изготовка, – загибает мизинец. – Второй – удержания пистолета или хват, – к мизинцу примыкает безымянный палец. – Дыхание, – загибается средний палец. – Прицеливание, – вход идёт указательный палец. – И спуск курка, – складывает большой палец в кулак, который оказывается напротив моего носа. – Ну а это, – указывает мужчина на кулак кивком головы, – подойдёт в качестве самообороны, когда пистолета под рукой нет.

Рассматриваю мощный кулак, который прямо сейчас поглаживает кончик моего носа.

– Встань напротив стола так, чтобы бёдра не соприкасались.

Повинуюсь приказу. Мужчина подходит вплотную к спине. Его дыхание раздаётся над моим ухом.

– Крепко зажми ствол руками, – шепчет мужчина, накрывая мои руки своими огромными ладонями.

От близости мурашки проходят по телу. Мужчина замечает мою реакцию, но трактует её по-своему:

– Не бойся.

Знал бы он, что мурашки не связаны со страхом. Именно сейчас в мозгу возникает осознание: мужчина нравится мне. Его запах. Его сила. Даже его неоднозначное отношение ко мне не может перекрыть мои чувства.

– Расслабься, ты слишком напряжена. Из-за сильного напряжения часто происходят осечки.

– А вам, видимо, знакома эта ситуация? – хлёстко мщу за те издёвки, которые мужчина использовал по отношению ко мне.

Вектор улавливает двойной подтекст моих слов.

– Не бойся, девочка, с тобой осечек не будет, – угрожающе шепчет.

И тут же я жалею о сказанных мною словах. Не знаю, что на меня нашло. Я никогда подобного не позволяла себе.

– Я вовсе не… – пытаюсь оправдаться, но мужчина обрывает меня.

– Поздно.

Вектор обхватывает мою талию своими большими ладонями, резко прижимая к своему торсу.

– Ох, – срывается с губ.

И вновь россыпь новых мурашек покрывает моё тело. Мужские губы обхватывают моё ушко, нежно покусывая.

– Ах, – не могу сдержать вздох.

– Чувствительная девочка.

Тёплые руки мужчины ползут вниз, крепко сжимая мои бёдра.

– Какая ты сочная.

Мужские губы спускаются к шее, увлажняя её кончиком языка. В груди чувствую напряжение. Боже, так быстро и остро я ещё никогда не реагировала на ласку.

От сквозняка дверь в зале хлопает, от чего вздрагиваю, вырываясь из мужских объятий.

– Ты очень податлива. Это плохое качество для бойца. Тебя легко отвлечь, а тем временем, сосредоточенность на задании является приоритетом над всеми иными потребностями.

– Но я не боец, – начинаю злиться.

Это был всего лишь его продуманный ход по моему отвлечению и не больше. А я, глупая, повелась на него!

Меня накрывает обида. Больше не хочу находиться с человеком, который так легко играет с чувствами.

– Отведите меня в камеру, – с гордо поднятой головой обращаюсь к мужчине.

Сейчас я согласна быть где угодно и с кем угодно, лишь бы подальше от этого самовлюблённого и всезнающего индивида.

– Что? – хмурит брови Вектор в непонимании.

– Ну, где вы держите преступников?

– Зачем тебе вдруг понадобилось в камеру?

«Пытаюсь сбежать от чувств, точнее от человека, который эти самые чувства вызывает», – признаюсь сама себе.

– Потому что я больше не буду с вами сотрудничать, – не озвучиваю реальную причину.

– А у нас было сотрудничество? – мужские брови взлетают вверх, выказывая удивление.

– В любом случае, вы больше не получите от меня никаких ответов на свои вопросы.

– Что ж, может это и к лучшему, – забирает из моих рук ствол. – Ну, пойдём, – бросает мне через плечо, покидая помещение.

Глава 9. Вектор

Уже на выходе из блока сталкиваюсь с Хантером. Он окидывает меня недоверчивым взглядом, не наблюдая со мной Анны.

– Ты один?

– Как видишь, я слушаюсь тебя.

– И это странно. И куда ты дел заключённую?

– Заключил, – язвлю.

– В какой она камере? – не унимается Хантер.

– В двенадцатой.

Сегодня задержался в блоке, из-за чего теперь приходится торчать в пробке. Как и предполагал, стоило мне остаться наедине со своими мыслями, как они сразу же переключились на Анну.

Собственнические инстинкты завладели мной, когда я понял, как пялятся на неё молодые бойцы. Мне захотелось полностью присвоить её себе. Чтобы каждый сантиметр её тела кричал и вопил о том, что она только моя! И ничья больше.

«А теперь представь, как эта маленькая скромница будет кончать под тобой», – возникает в голове мысль. От этой мысли зверею.

Осознание этого настолько ударило в мозг, что искоренить эту мысль из разума просто не получится. Она мигает в мозгу красно лампой, опаляя нервные окончания, и будет гореть до тех пор, пока не сделаю её своей.

Правда дерзость этой маленькой женщины меня взбесила. Ха, видите ли, она не будет со мной сотрудничать. Что ж, раз она так хочет, пусть прочувствует на себе всю прелесть заключённых. Это даже полезно. В профилактических целях часто используем, чтобы сбавить гонор у особо дерзких. Хотя я так и не понял, почему она добровольно попросила определить её в камеру. Неужели ей мои ласки так не понравились?

В квартиру заваливаюсь поздней ночью, пришлось заехать в кафе поужинать. Всё же работа не оставляет сил и времени на готовку. Хотя повар из меня неважный. После душа направляюсь в спальню и натыкаюсь на одеяло, лежащее на полу. И снова мысли заполняет малышка.

Когда её по коридору мимо камер вёл, поймал напряжённый женский взгляд: бровки сведены и лицо испуганное. Нижнюю губу искусала, пока её до нужной камеры довёл. Специально выбрал эту, здесь только женщины.

У нас в блоке транзитные камеры, которые предназначены для массового содержания новоприбывших заключённых. Часто они находятся там до момента вынесения приговора. Раньше требования по разделению мужчин и женщин соблюдались, но по мере увеличения преступников и нехватке отдельных камер, это требование отменили. Аргументировали тем, что заключённым здесь недолго осталось, да и их желания мало кто учитывает в связи с серьёзным преступлением. Теперь на первом месте по значимости – это преступление против смерти, и только затем терроризм и убийства. Вообще права преступников стали всего лишь видимой формальностью.

Во втором часу ночи раздаётся телефонный звонок.

– Да, – отвечаю сонным голосом.

– Вектор, в блоке заключённые взбунтовались. Срочно выезжай, я тоже уже направляюсь туда, – оповещает меня Хантер.

Чёрт! Сон как рукой сняло. Собираюсь в короткие сроки. Когда прибываю к блоку, натягиваю полную экипировку. Она всегда у меня на заднем сидении машины, чтобы в экстренных случаях, таких как этот, не терять время.

В блоке уже орёт сигнализация. Двери заблокированы, теперь, чтобы их открыть, не достаточно приложить ладонь сотрудника, нужно ещё ввести пароль. Эти действия замедляют процесс, но обеспечивают большую безопасность.

– Давай быстрее в транзитки. Там заключённые свободно разгуливают, – поясняет мне одни из сотрудников СБР, пока мы направляемся к камерам.

По дороге нас тормозит Хантер, который уже прибыл на место.

– Зайди, – приглашает меня в пункт видеонаблюдения. – Эти суки в плен охранников взяли. Требуют открыть двери, иначе убьют их, – вводит в курс дела Хантер, наблюдая за транзиткой по камерам.

– Кто в охране?

– Ярый, Ферзь и Малой, – хмуро перечисляет Хантер.

– Хреново.

– Есть идеи?

– Я пойду к ним.

– Нет! – строго пресекает Хантер. – Мне не хватало ещё одной смерти.

– Мы не можем ждать!

– Что ты собираешься делать? Даже если у тебя и получится проскочить в транзитку до того, как заключённые успеют выбежать, тебе не удастся одному их успокоить. Короче, я доложил наверх, там предложили пустить газ.

– Ты же понимаешь, что он не сразу подействует. Заключённые могут взбунтоваться и убить наших.

– Да не нужно мне очевидные вещи растолковывать, Вектор!

– Я против газа!

– А я против того, чтобы рисковать тобой! – прерывает словесную баталию Хантер.

А я непроизвольно таращусь на экраны, всматриваясь в лица заключённых, ища глазами Анну. Только вот никак не могу найти нужный взгляд. Чёрт! Как же не вовремя.

– У меня есть идея. Что, если за каждого охранника мы выпустим по одному заключённому?

– Хреновая идея, – кривится Хантер.

– Да нет. Мы предлагаем такую идею. Даём им десять минут на принятие решения. Зная психологию заключённых, каждый захочет выдвинуть свою кандидатуру. Здесь и начнётся междоусобица. Так сказать применим всеми известный метод «разделяй и властвуй». Ну, так как?

– Всё-таки зря ты отказался от должности начальника блока. Ладно, попытка не пытка.

Как я и предполагал, заключённые клюнули на эту удочку, забыв на некоторое время об охране. Пока преступники спорили между собой, кто достоин обрести свободу, мы связались с охранниками через микронаушники, попросив их переместиться поближе к выходу.

Подгадав удобный момент, мы всё же пустили усыпляющий газ. Благодаря возникшей суете, мы под шумок выволокли наружу охранников, на которых газ не успел подействовал полностью.

Только вот я на этом не успокоился. Всё же одна заключённая мне не давала покоя. Пока все кружили над пострадавшими и докладывали в вышестоящие инстанции об исходе операции, я пошёл обратно к транзиткам. Пары газа, витавшие в воздухе двадцать минут назад, улетучились, оставив после себя сладковато-горький запах.

Я направился прямиком к двенадцатой транзитке, переступая через тела заключённых, которые не успели скрыться от газа в своей камере, хотя это бы всё равно не помогло им. В приглушённом свете плохо различимы лица, но при быстром сканировании помещения понимаю, что Анны в двенадцатой камере нет.

Так, ну она никуда не могла деться. Придётся проверить все камеры. Только вот когда я дохожу до последней, не обнаружив своей пропажи, брови мои сходятся на переносице.

– Не понял.

Возвращаюсь к камере, в которую поселил Анну. Прохожу вглубь. В голове возникает мысль, дающая надежду.

Падаю на пол, просматривая пространства под кроватями.

– Бинго!

Маленькая женщина свернулась комочком под дальней кроватью. Пролезаю под койку, вытягивая как можно аккуратнее свою пропажу. Бледное личико и искусанные в кровь губы свидетельствуют о сильном испуге девушки. Бедная малышка, представляю, какой стресс она пережила за эти часы.

Идиот, не нужно было поддаваться на её капризы.

Несу Анну к машине, хватит с неё камер! Кладу на заднее сидение. Маленький комочек в моих руках не шевелится, видимо доза оказалась для неё большой. Даже, когда спустя полчаса, я принёс её в квартиру, она не пришла в себя.

Глава 10. Анна

Я уже пожалела о своём поступке. Но тогда мною двигали эмоции. Всё же не вовремя вылезает эта «вредная девочка». Горестное осознание ситуации накрывает с головой и вот-вот норовит накрыть меня потоком нескончаемых слёз. Сейчас, зажатая в тиски правосудия, я уже навряд ли выберусь отсюда живой.

Когда я вошла в камеру, то меня охватил поток мурашек, сопровождающийся холодом, который пробежал вдоль позвоночника. В камере были женщины среднего возраста. У одной из них был подбит глаз, другая скалилась, демонстрируя отсутствие двух передних зубов.

Атмосфера в камере была угнетающей до момента, пока не заговорила одна из женщин:

– О, новое мясцо подъехало. И за что тебя к нам подселили?

Я мнусь у двери, не зная, как правильно ответить.

– Смертница? – приходит мне на помощь другая женщина.

– Да, – выдыхаю тихо.

– О, Лана, прям как ты. Ну, ты проходи, вон свободная лежанка.

Прохожу вглубь камеры, присаживаясь на край указанной кровати. Под моим весом матрац скрипит. В камере отсутствуют окна, лишь лампа над потолком даёт слабый свет, откидывая мою тень на серую стену. Взгляд опускаю на свои ноги, пытаясь абстрагироваться от этого места.

Сразу же вспоминаю своё детство в деревне: бабушку, поле ромашковое, речку внизу дороги, в которой летом с сестрой купались, а ещё Жульку, собачку нашу. Эх, как же давно это было. Никогда это время больше не повторится. И никогда больше я не увижу людей, которые проникли в мои воспоминания, вновь разбередив душу.

Сон никак не шёл, обстановка не располагала. Когда время перевалило за полночь, в соседних камерах стали слышны разговоры, которые со временем нарастали, создавая шум. На непонятный гомон сбежалась охрана, требуя прекратить. Ещё спустя некоторое время начали раздаваться крики и громкий стук, как будто металлом об металл. А дальше за решёткой я увидела заключённых, которые свободно разгуливали по коридору.

Мои сокамерницы уже были у двери, моля заключённых, находящихся по другую сторону решётки, освободить их. И теперь уже в нашу дверь стучали железным прутом, периодически расшатывая прутья. В глазах заключённых читался нездоровый блеск, который сильно напугал меня. Паника волной начала нарастать, вот-вот грозя вылиться новой истерикой. В голову ничего лучше не пришло, как забиться под кровать, чтобы меня не снесло волной лихорадки, нарастающей с новой силой.

Я не знаю, сколько времени прошло с момента бунта, но когда в камеры через коридор стал поступать дым, я начала молиться, как нас с сестрой учила бабушка. Неужели моя смерть уже рядом? Откуда мог возникнуть пожар? Неужели заключённые сами себя подожгли? А если это работники СБР? Тогда спасения точно ждать не стоит.

Во рту резко стало сухо, веки отяжелели, сознание стремительно ускользало от меня, и вскоре наступила тьма.

Глава 11. Анна

В сознание приводит холод, охвативший моё полуголое тело. Полуоткрытые веки обследуют помещение: знакомые стены, шкаф и кровать. Кондиционер, установленный над кроватью и призванный спасать от жары, сейчас не приносит пользы. Мне не хочется отморозить себе почки. Хм, как странно. Ещё несколько часов назад я была уверена, что умру или меня убьют, и надеялась хоть на какую-то жизнь. А сейчас я уже беспокоюсь о своём здоровье. Всё же жизнь – штука непредсказуемая. Неужели кто-то сверху сжалился надо мной?

Лежу пять минут. Сон потихоньку рассеивается, хотя голова ещё мутная. Может попросить выключить кондиционер? От долго хождения в кофте, моё тело, видимо, привыкло к повышенному теплу, поэтому в последнее время я часто мёрзну, хоть и не имею дефицита жира в своём организме. Особенно мёрзнут конечности. Сонное тело непроизвольно тянется к горячему, словно печка, мужскому телу. Носиком утыкаюсь в широкую спину, не осознавая, какую ошибку совершила. Только сейчас приходит осознание, что я лежу не на полу, а на кровати, а рядом со мной мужское тело. И, кажется, я догадываюсь, кому оно принадлежит.

Мужчина вскакивает, резким движением опрокидывая меня на спину. Его рука занесена над головой. Жмурюсь, вжимая голову в плечи. Сон, как рукой сняло. Готовлюсь к боли, но вместо этого ощущаю, как хватка на моих плечах ослабевает.

– Прости, я не привык спать в компании. Инстинкт сработал, – оправдывается мужчина.

Аккуратно открываю глаза. Мужчина всё ещё сидит на мне, переместив вес на колени. На его шее жетон, похожий на армейский, как маятник, раскачивается над моей головой.

Мужчина потирает лицо ладонями, приводя себя в сознание.

– Я случайно, просто замёрзла, – оправдываюсь, испугавшись.

Вектор нависает надо мной, сфокусировав взгляд на моём лице, прокручивая в голове сказанные мною слова.

– Жара такая, а ты мёрзнешь, – ложится на лоб тяжёлая мужская рука. – Температуры нет, – диагностирует Захар Демьянович.

– Нет, просто поток воздуха на меня направлен.

– Спи, ещё рано, – всё же выключает кондиционер.

Когда мужчина вновь засыпает, сползаю на пол, всё же там безопаснее. И уже, укутанная в плед, спокойно засыпаю.

Утро начинается со звона в голове. Атлас простыней приятно холодит кожу. Ничего не понимаю, я же на полу уснула. Не могло же мне всё присниться? Не могло. И во сне я не хожу, а значит, есть только одно объяснение: меня перенесли обратно на кровать.

Свет, пробивающийся сквозь шторы, больно бьёт по глазам. Непроизвольно с губ слетает стон. К боли перемешивается тошнота, и через несколько секунд мчу в ванную, в надежде избавить желудок от новых приступов спазма.

В дверь раздаётся стук.

– Анна?

– Ммм? – открываю дверь.

Вектор стоит, опёршись о дверной косяк.

– Тошнит?

– Угу, – мычу, боясь вызвать новый приступ тошноты.

– Тошнота и головная боль – это нормальная реакция после газа. Пройдёт. Могу дать аспирин.

– Газа?

– Ты не помнишь, что ночью произошло?

– Эм, смутно.

– Если кратко: заключённые взбунтовались, пришлось усыпляющий газ применить.

– Но почему я опять у вас в квартире?

– Ты бы хотела остаться в камере?

Я молчу. Признавать свой очередной промах не хочется. Конечно, я не хотела остаться. Это я поняла ещё в первые минуты пребывания там.

– Так я и думал, – подтверждает мои мысли мужчина.

– Завтракать не предлагаю?

– Да, я не буду.

– Аспирин, – протягивает мне таблетку и стакан воды, когда захожу в кухню.

– Сколько сейчас времени?

– Десятый час.

– Вам разве не нужно на работу?

– Мы ночь потратили на дебоширов. Так что сегодня дали отгул, – поясняет Вектор. – Сходи в душ, может легче станет.

– Мне нужна одежда. Мы можем заехать ко мне? Я бы хотела кое-какие вещи забрать.

Сейчас на мне серая футболка Вектора, одета поверх моей. Видимо, мужчина ночью решил не заморачиваться, поэтому стянул с меня только брюки.

– Я уже тебе говорил, что она опечатана.

– Но как она может быть опечатана, если она даже не мне принадлежит?

– На время расследования её запрещено посещать даже хозяину.

– Понятно, – поникаю я, направляясь в душ.

Голова не прошла, но хоть тошноты больше нет. Натираю себя гелем, пытаясь смыть ночной кошмар с тела. Когда мне остаётся только смыть шампунь с волос, поток воды ослабевает. Кручу ручку сильнее, чтобы усилить напор, как вдруг вода начинает хлестать, но не из дождика, а рядом со смесителем. Перевожу взгляд на руку: в моей ладони зажата ручка крана. Только этого не хватало!

Выбегаю из ванной, как ошпаренная. Набегу оборачиваюсь полотенцем и мчу в кухню.

– Там в душе…я сломала, – протягиваю ладонь вперёд, демонстрируя ручку смесителя.

Бутерброд замирает в воздухе, так и не успев попасть в рот мужчины. Раздаётся громкий вздох, а затем звук отъезжающего стула. Вектор огибает меня, направляясь в ванную. Мне ничего не остаётся, как последовать за ним.

Вода в душевой кабинке хлещет в разные стороны, пока Вектор не перекрывает подачу воды.

– Ты мне урона нанесёшь больше, чем заключённые в блоке, – мужчина перевод на меня смеющийся взгляд, забирая ручку крана, которая уже приросла к моей ладони.

– Сама хоть успела помыться?

– Мне волосы нужно ополоснуть, – виновато вздыхаю.

С моих волос стекают крупные капли воды.

– Ничего, сейчас починим, посиди пока в сторонке.

Мокрая одежда мужчины облепила его тело. А я всё так же стою в одном полотенце, которое еле прикрывает мою попку.

– Ну вот, всё в порядке, резьба просто спала, – комментирует мужчина. – И ты в этом не виновата. Если бы это была не служебная квартира, я бы пристальнее следил за её целостностью, – подмигивает мне Вектор.

– Что ж, рада слышать, что хоть в чёт-то я не виновна, – не могу сдержать раздражительность, которая накопилась за время стресса.

Мужчина протягивает мне руку, помогая зайти в кабинку, чтобы не поскользнуться на влажном полу. Затем сам включает кран, от чего нас накрывает поток прохладной воды. От неожиданности отскакиваю в сторону мужчины, прижимаясь к его влажному телу.

– Неженка, – слышу над ухом хриплый мужской голос, который заставляет нахмурить бровки в неодобрительном жесте.

Когда вода меняет температуру на более приятную, Захар Демьянович прижимает меня к своему твёрдому телу. Теперь от падения полотенца спасают лишь ладони моих рук, которые сжимают ткань у груди. Мужские руки обхватывают меня за плечи, не оставляя шанса вырваться из крепкого обруча рук. А затем мои губы опаляет мужское дыхание с запахом табака и ментола. Мужские губы атакуют и я подчиняюсь их напору. Жар моментально опаляет всё тело, завлекая в пучину страсти. Тело охватывает нега. И вкус табака не кажется таким противным, скорее очень по-мужски строгим.