Зов Леи бесплатное чтение

Пролог: Последние часы

Время: -9 275 лет от даты обнаружения сигнала.

Местоположение: Исследовательская лаборатория центрального города Атариона.

Город утопал в хаосе. Кроваво-красное сияние заливало небо, отражаясь в высоких зеркальных башнях, некогда символизирующих мощь и гордость Атариона. Теперь эти башни были лишь напоминанием о тщетности их амбиций. Снаружи доносились крики, гул разрушений и зловещий рев приближающихся боевых машин.

Иан стоял в центре своей лаборатории, его руки дрожали, пока он набирал последние команды на пульте управления. Его лицо было измождённым от недель бессонной работы, но в голубых глазах светилась твёрдая решимость. Перед ним возвышалась колонна – величественное творение, их последняя надежда. Её поверхность покрывали сложные узоры, мерцающие в приглушённом свете, как будто сама колонна была живым существом.

– Противник достиг периметра здания. Ожидаемое время проникновения – 4 минуты 37 секунд, – раздался ровный, точный голос. В пространстве зажглась голограмма, очертив силуэт женщины. Это была Талиа – искусственный интеллект, созданный для управления проектом. Её форма проецировалась с центрального модуля: гладкие черты лица, ясный, нейтральный взгляд и статичная поза, лишённая излишней мимики.

– Этого хватит, – хрипло ответил Иан, не отрываясь от панели управления.

– Вероятность успешной активации колонны при текущем темпе работы: 87 процентов. Вероятность эвакуации при приоритете вашей безопасности: 63 процента. Рекомендация: завершить загрузку и эвакуироваться, – произнесла Талиа ровным голосом.

– Нет, – резко ответил Иан, не прерывая работы. – Это не просто устройство. Это послание. Я не уйду, пока не завершу.

– Анализ выявляет значительные риски. Ваша смерть снизит вероятность успеха проекта до 12 процентов, – продолжила Талиа.

– Если я уйду сейчас, это не будет иметь значения, – тихо ответил Иан. – Ты знаешь, мы построили колонну, чтобы сохранить знания, а не вызвать их. Мы не знали, что они воспримут её как зов. Теперь мы обязаны это исправить. Мы открыли им путь сюда. Мы обязаны это исправить.

– Констатирую, что ваш выбор основывается на эмоциональных приоритетах, а не на рациональной оценке, – заметила Талиа.

Иан остановился на мгновение, бросив на неё взгляд.

– Возможно. Но это единственный шанс, который у нас есть.

Его голос стал тише, и в нём зазвучала едва уловимая нотка благодарности.

– Ты знаешь, Талиа, ты была не просто инструментом. Ты мой партнёр.

Голограмма замерла на мгновение, будто обрабатывая его слова.

– Ваше заявление не имеет функционального значения, но… принято, – ответила она.

Последние команды были введены. Колонна начала излучать мягкий золотистый свет, заливая лабораторию теплом. Иан в последний раз оглядел свою работу, его сердце сжималось от осознания неизбежности.

– Противник проник в здание. Время до контакта: 1 минута 15 секунд. Подтверждаю активацию колонны. Эвакуация ещё возможна, – сообщила Талиа.

Иан тяжело вздохнул, закрывая капсулу.

– Прощай, Талиа, – произнёс он.

– Прощайте, Иан. Вероятность успеха минимальна, но не равна нулю, – её голос прозвучал неожиданно мягко, почти человечно.

Иан лёг внутрь, чувствуя, как его дыхание замедляется. Перед его глазами мелькали образы: дети, бегущие от разрушений; солдаты, стоящие насмерть; небо, затянутое кроваво-красным сиянием.

– Может быть, они не повторят наших ошибок – прошептал он, его голос затихал.

Крышка капсулы закрылась, свет колонны вспыхнул ещё ярче, и всё погрузилось в тишину.

Голограмма исчезла, а свет колонны вспыхнул в последний раз, оставаясь единственным напоминанием о величии и трагедии Атариона.

Глава 1

Лея Грин сидела перед огромным голографическим экраном в лаборатории станции «Гелиос». Её лицо с тонкими, чётко очерченными чертами казалось почти прозрачным под холодным светом данных, вращающихся на экране. На столе рядом стоял пластиковый термостакан с остатками уже остывшего кофе. Она машинально потянулась к нему, но замерла, не дотянувшись, отвлечённая внезапным всплеском активности на экране.

Станция «Гелиос», висящая за орбитой Плутона, была её домом последние пять лет. Лея любила её и ненавидела одновременно. Мягкий гул систем жизнеобеспечения и неспешные потоки данных успокаивали, но порой станция казалась ей чем-то вроде тюрьмы – изолированной, бесконечно далёкой от живого общения. Единственный человек, кто нарушал эту монотонность, был Питер.

Он часто заглядывал в лабораторию, но не из интереса к её работе. Её исследования сигналов, пронизывающих глубокий космос, казались ему бессмысленными. Питер заходил с кофе, задавал десятки вопросов, шутил – иногда чересчур много. Его лёгкий, почти флиртующий тон раздражал Лею, которой требовалась тишина для работы. Она отвечала ему лишь из вежливости, но это не останавливало его попытки занять пространство, которое она считала своим.

Пальцы Леи уверенно скользнули по сенсорной панели, как пианиста по клавишам, увеличивая масштаб графика. Линии на экране изменились: повторяющийся ритм выделялся своей чёткостью. Она нахмурилась.

– Что это такое? – пробормотала она себе под нос.

На первый взгляд это могли быть помехи – слабый, случайный шум, наподобие далёкого шёпота звёздного ветра. Но её опыт подсказывал обратное. Лея запустила преобразователь, переводя график в звуковой формат. Лабораторию заполнил слабый, едва различимый звук. Он становился всё чётче, превращаясь в мелодию. Тонкая, почти гипнотическая, она заставила её замереть.

– Музыка? – прошептала Лея, чувствуя, как мурашки побежали по коже.

Её пальцы остановились над клавишами. Это не был хаос природных шумов. Здесь был порядок. Ритм. Гармония. Она откинулась на спинку кресла, не отрывая глаз от экрана. Сердце стучало всё быстрее.

Грудь сдавило странное чувство. Эта мелодия казалась… знакомой. Но откуда? Она пыталась вспомнить, но вместо ответов нарастало только ощущение, будто кто-то зовёт её. Лаборатория, такая привычная, вдруг показалась тесной, а воздух – удушающе густым.

– Нет, это не ошибка, – твёрдо сказала Лея, снова наклоняясь вперёд и запуская очередной анализ.

Она провела пальцами по экрану, наблюдая, как графики пульсируют в ритме сигнала. Её сердце замирало от волнения.

В голове всплыл голос отца, такой же живой, как много лет назад: "Вселенная полна секретов, которые просто нужно услышать."

– Папа, – прошептала она. – Я их найду.

Глава 2

Совещательная комната станции «Гелиос» была холодным и стерильным пространством. Гладкие металлические стены, ровные ряды серых столов, слабое освещение – всё в комнате казалось одинаково лишённым души. Лея сидела в углу, крепко сжимая в руках несколько листов распечатанных графиков. Её взгляд блуждал по лицам коллег, которые обсуждали обычные рутинные вопросы: техобслуживание спутников, распределение ресурсов. Никто не замечал её напряжения.

Дверь открылась, и в комнату вошёл доктор Хью Кэмерон, её начальник. Его строгая осанка и резкие движения вызывали ощущение, что он всегда торопится, даже если это не так. Хью был известен своим прагматичным подходом, редко интересуясь идеями, которые не приносили немедленных результатов.

– Грин, – обратился он к Лее, заметив распечатки в её руках. – Вы хотели что-то показать?

Лея почувствовала, как её сердце сжалось. Её голос прозвучал немного тише, чем она рассчитывала:

– Да, сэр. Я обнаружила необычный сигнал, – начала она, стараясь звучать уверенно. – Он исходит из области за пределами пояса Койпера – далёкого, неизведанного уголка Солнечной системы.

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь приглушённым шёпотом.

Лея вывела график на голографический экран. Линии двигались в такт невидимому ритму, создавая ощущение упорядоченной симметрии.

– Этот регион космоса не значится в наших картах как зона активности, – продолжила Лея. – Но структура сигнала слишком чёткая, чтобы быть природным феноменом. – продолжила Лея, стараясь говорить уверенно. – У сигнала чёткая структура. Я считаю, что его источник искусственного происхождения.

Её слова вызвали смешки у нескольких коллег.

– Искусственный источник? – переспросил один из инженеров, усмехнувшись. – Может, это Питер опять играет со своими радиопередатчиками?

– Ага, или решил напомнить всем, что у него скоро день рождения, – добавил другой, и комната разразилась смехом.

Лея почувствовала, как краснеет, но продолжила:

– Этот сигнал не может быть результатом человеческой деятельности. Я проверила данные несколько раз.

Хью поднял руку, чтобы прекратить смех.

– И что вы предлагаете? – спросил он, его голос звучал строго.

– Я хочу провести детальный анализ, – ответила Лея. – Проверить данные, возможно, получить разрешение на дополнительные исследования.

– И потратить на это наши ресурсы? – его тон был ледяным. – Мы уже видели подобные «находки», Грин. Большинство из них оказались помехами или остаточными сигналами старых спутников.

– Сэр, это не тот случай, – начала она, удерживая взгляд на графиках. – Да, моя работа заключается в анализе шумов от магнитных бурь и вспышек на Солнце, но этот сигнал не имеет ничего общего с этими явлениями. Он слишком упорядочен, слишком… систематичный.Лея почувствовала, как внутри всё закипает, но старалась сохранять спокойствие.

– Ты уже говорила так раньше. И каждый раз мы тратили время на анализ, а в итоге – ничего. Помехи, эхо от спутников, которые выловили ваши антенны, – он сделал паузу, чтобы подчеркнуть свои слова. – Почему на этот раз должно быть иначе?Хью фыркнул, его раздражение было почти осязаемым.

– Потому что это не просто случайный фоновый шум, который мы фиксируем. Я искала его сама, в свободное время, когда станция переключалась на ночной режим. И этот сигнал – он не из нашей системы. Он исходит из области, где не зарегистрировано ни одного объекта.Лея выпрямилась, её голос звучал твёрдо:

– Ты потратила свои личные часы на это? – он звучал скорее устало, чем раздражённо. – Грин, ты не можешь гоняться за призраками в своё удовольствие, когда у нас есть реальные задачи.Хью покачал головой, но его взгляд остановился на графике, который Лея вывела на экран.

– Но это и есть наша задача, – возразила Лея, её голос звучал громче, чем она ожидала. – Мы здесь, чтобы слушать Вселенную. И если там есть что-то, что хочет быть услышанным, разве мы не обязаны это изучить?

Хью поднял руку, жестом останавливая её. – Архивируй данные. Мы рассмотрим это позже. А пока возвращайся к своей работе, Грин. – произнёс он, затем повернулся к другим сотрудникам. – Продолжим.

Её сердце сжалось от разочарования. Слова Хью словно погасили её энтузиазм. Она молча собрала свои распечатки и покинула комнату. За её спиной продолжались обсуждения, как будто ничего важного не произошло.

Но Лея знала, что это не просто случайный шум. Этот сигнал был настоящим.

Глава 3

Лея вернулась в свою лабораторию, где царил привычный хаос. Металлический стол был завален распечатками отчетов и графиков. На экране всё ещё был график того самого сигнала, от которого у неё по спине бежали мурашки.

Она пыталась подавить разочарование, но каждое слово Хью отдавало в голове эхом. “Архивируй”, – словно приказ поставить точку на чём-то, что только начиналось.

Лея знала, что у неё не было ресурсов для полноценного анализа, но отказаться от этой загадки она просто не могла. У неё оставались часы после смены, тишина ночной станции, и её собственное упрямство.

Она уселась за терминал, пробежала глазами последние данные. Сигнал был слабым, но чётким, как далёкий отблеск маяка. Его структура выглядела слишком продуманной. Повторяющийся ритм, слегка меняющиеся частоты – это напоминало язык, который она не могла понять.

– Почему они не видят этого? – пробормотала она, записывая очередной временной интервал в журнал наблюдений.

Её пальцы быстро забегали по клавиатуре, вводя команды для анализа. Она искала что-то – шаблон, закономерность, способ понять, с чем имеет дело. В наушниках раздавались едва слышные вибрации сигнала. Они напоминали… сердцебиение.

Непривычный холодок пробежал по её телу. “Может быть, это просто совпадение”, – подумала Лея, но её сознание упорно тянуло её дальше. Она вспомнила, как в детстве ей нравилось разбирать музыку на ноты, искать скрытые мелодии, которые могли ускользнуть от остальных. Может, это тоже была мелодия? Только не для человеческих ушей.

Стук в дверь вырвал её из мыслей.

– Грин? – на пороге стоял Питер, механик станции. Его высокий, долговязый силуэт заполнил дверной проём. Он держал в руках кофейную кружку и выглядел так, словно забрёл сюда случайно. – Ты снова застряла в своих графиках?

Лея тяжело вздохнула, но промолчала. Пит был одним из немногих, кто относился к ней без насмешек, но он всё равно казался ей помехой, отвлекая её от действительно важного.

– Если хочешь остаться в здравом уме, тебе стоит делать перерывы. – Механик усмехнулся, почесав затылок.

– Ладно, Грин. Надеюсь, ты откопаешь что-то стоящее. Если понадобятся мои инструменты или… кофе, зови.

Он развернулся и ушёл, оставив Лее кружку кофе и странное ощущение, что он действительно хотел помочь. Но её мысли уже вернулись к сигналу.

Лея знала, что отступать нельзя. Она отправила данные на дополнительный анализ, а затем настроила оборудование на постоянный мониторинг. Она собиралась выяснить правду, чего бы это ей ни стоило.

Глава 4

Неожиданно экран её личного коммуникатора загорелся. Вибрация вырвала Лею из мыслей. Она нахмурилась – звонки здесь были редкостью. Она потянулась к устройству, взглянула на имя звонящего и замерла.

– Мама? – тихо пробормотала она.

На экране появилось лицо Эллы Грин. Это была женщина средних лет, с копной густых каштановых волос и добрыми глазами, которые, несмотря на усталость, светились теплотой.

– Лея, дорогая, наконец-то я тебя поймала! – голос матери звучал обрадованно, но с ноткой упрёка.

– А у меня такие новости, – голос матери звучал тепло, но Лея сразу почувствовала скрытый подтекст. – Ты помнишь рыженькую Надюшу, дочь соседки, ну ту что весной вышла замуж? Так они сыночка ждут. Ты представляешь, как Мария рада внукам?

Лея стиснула зубы, но старалась улыбнуться:

– Это замечательно, мама. Я рада за них.

– Вот бы и мне увидеть своих внуков, – продолжила мать с мягким вздохом.

– Мам… – начала Лея, чувствуя, как разговор снова сворачивает в привычное русло.

– Ладно, ладно, я понимаю. Ты работаешь. Но как ты сама? Ты выглядишь уставшей.

– Всё нормально, просто много задач, – ответила Лея, стараясь уйти от темы.

– Ты хоть питаешься нормально? Или опять сидишь на сухариках?

– Мам, это называется рацион для космических станций, – попыталась пошутить Лея.

– Конечно. Но ты понимаешь, что работа – это ещё не всё? Ты там хоть с кем-то общаешься?

Лея почувствовала, как раздражение начинает нарастать.

– Мам, сейчас не самое подходящее время.

Мать замолчала на мгновение, а затем мягко сказала:

– Лея, я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Ты сама видишь, эта работа делает тебя несчастной.

– Это не так, – твёрдо ответила Лея, чувствуя, что разговор нужно завершать.

Элла наклонилась ближе к камере, внимательно глядя на дочь.

– Ты выглядишь уставшей, – заметила она. – Снова работаешь ночами?

Лея вздохнула, но старалась не показывать раздражения.

– Ты же знаешь, как это бывает. Особенно здесь, на станции.

Мать тяжело вздохнула, но улыбка не исчезла с её лица.

– Ты вся в отца. Он тоже мог работать сутками, забывая поесть. – Она сделала паузу, затем мягко добавила: – Он бы гордился тобой, знаешь?

Лея почувствовала, как что-то внутри сжалось. Она отвела взгляд, устремив его на экран с пульсирующим сигналом. Мелодия продолжала звучать в её ушах, как фоновое напоминание о чём-то важном.

– Не уверена, – пробормотала она. – Он наверняка бы сказал, что я трачу время впустую.

– Не говори так, – с лёгким упрёком произнесла Элла. – Ты знаешь, как он любил звёзды. Ты пошла по его стопам, Лея. И это прекрасно.

Молчание повисло между ними. Лея вспоминала отца: его голос, полный энтузиазма, когда он объяснял ей строение галактик, и тёплые серо-голубые глаза, которые загорались, стоило ему лишь взглянуть на звёздное небо. Его почти пепельные волосы, чуть растрёпанные ветром во время их редких семейных походов, всегда казались ей такими же мягкими и успокаивающими, как его манера рассказывать о далёких мирах.

Она вспоминала, как он брал её с собой на наблюдения раскладывая телескоп на вершине холма. Они часами сидели на траве, укрывшись одеялом с термосом горячего чая, и он показывал ей созвездия, рассказывая мифы, связанные с ними. Иногда они просто лежали в тишине, пока он шепотом рассуждал о тайнах Вселенной, а она слушала, затаив дыхание. Эти воспоминания были её радостью и болью одновременно.

– Ты всё ещё ищешь, да? – мягко спросила мать. – Всё ещё надеешься найти что-то там, среди звёзд?

Лея кивнула, её голос задрожал, но она всё же ответила:

– Иногда мне кажется… будто я слышу его голос. Не буквально, конечно, но… – Она замолчала, боясь показаться глупой.

Элла посмотрела на неё с теплотой, в которой не было ни капли осуждения.

– Ты всегда слышала то, что другие не замечают, – сказала она. – Это твоя особенность. Но, милая, не забывай о себе. Ты не должна доказывать всему миру, что достойна его памяти.

Слова матери задели Лею глубже, чем она ожидала.

– Это не только ради него, мама, – тихо, но твёрдо произнесла она. – Иногда я думаю, что мы не одни. Что кто-то там смотрит на нас и ждёт, пока мы их услышим.

Элла улыбнулась, её голос стал почти шёпотом:

– Ты всегда была особенной, Лея. И я горжусь тобой, как гордился бы и он.

Когда звонок завершился, Лея долго сидела одна. Её взгляд оставался прикован к экрану, где пульсировали волны сигнала.

Отец всегда говорил, что звёзды хранят ответы на наши самые важные вопросы. Лея знала, что он хотел бы, чтобы она продолжила искать, несмотря ни на что.

– Папа, – прошептала она, проводя пальцами по сенсорной панели. – Это могло бы тебе понравиться.

В её глазах блеснули слёзы, но она их быстро смахнула. Сейчас не время для слабости. Сигнал продолжал звучать, словно звал её вперёд.

Глава 5

Лея сидела за рабочим столом, погружённая в анализ данных. Свет экранов отражался на её лице, а холодный кофе в пластиковом термостакане оставался забытым. В ушах звучала мелодия, полученная из сигнала, вызывая странное ощущение, будто она откликается на неё.

Внезапный звук шагов вывел её из размышлений. Она обернулась и увидела, как в дверях лаборатории появился Питер. Он держал в руке свою неизменную кружку с кофе, а на губах играла знакомая полуулыбка. Его светлые волосы были слегка растрёпаны, а на рукавах формы виднелись следы машинного масла.

– Ты выглядишь так, будто не спала всю ночь, – сказал он, привалившись плечом к дверному косяку.

– Привет, Пит, – коротко ответила Лея, возвращаясь к экрану. – Просто много работы.

Он хмыкнул и поставил кружку на край её стола.

– Когда у тебя было мало работы? – усмехнулся он, скрестив руки. – Я тебя три дня не видел.

Лея ничего не ответила, её пальцы продолжали вводить команды на панели. Питер подошёл ближе, заглядывая через её плечо на экран.

– Это новый сигнал? – спросил он, прищурившись.

– Да, – нехотя ответила она, не отрываясь от данных. – Чёткий ритм, структура. Очень странное поведение для космических помех.

– Помехи? – переспросил он, подняв бровь. – Ты не думаешь, что это просто шум?

Лея бросила на него короткий взгляд. В его серо-голубых глазах не было насмешки, только искренний интерес.

– Я думаю, что это нечто искусственное, – осторожно произнесла она.

– Искусственное? – Питер присвистнул, откинувшись на ближайший стул. – Ты уже рассказала об этом Хью?

– Да, – сухо ответила Лея. – Он считает, что это пустая трата времени, велел архивировать данные.

Питер покачал головой, усмехнувшись.

– Хью и не такое игнорировал. Помнишь, когда у нас был сбой в системе навигации, а он утверждал, что это просто “глюк”? – Он сделал кавычки пальцами. – А потом я неделю искал, где перегрелся модуль.

Лея приподняла бровь.

– Ты так и не рассказал, как ты это починил, – заметила она.

– Старым добрым способом, – с улыбкой ответил он, подняв палец. – Молотком. Ну, почти. – Он рассмеялся. – На самом деле пришлось разобрать половину панели на нижнем ярусе. Кстати, я только что там был. Давление в системе нестабильное. Проблема с температурными датчиками. Пришлось вручную калибровать.