Занимательное ботоводство бесплатное чтение

Не новички

Акт I «Оказывается, у нас всё было хорошо»

И вот прошёл второй год. Уже позабылся Старый мир, его слава и блеск. Новый мир воцарился окончательно, но вот бесповоротно ли – Фрайк его знает. Важно не это. Подумать только, «Хроникам раздора» исполнился второй год! Всего второй год! Казалось бы, ну что за срок, в наше-то время каких-то два года?

Но если попытаться записать все те истории, даже исключительно и самые примечательные из них, случившиеся на просторах этого виртуального мира, за этот казалось бы короткий срок, уверяю, уйдет не одно десятилетие самого напряжённого труда. Этот мир поистине необъятен в своей широте, непознаваем в своей глубине и непредсказуем в своём развитии.

Я видел механических ящериц, несущихся в заведомо обреченную атаку; присутствовал на концертах, где вместо инструментов и артистов выступала дикая магия во всём её неконтролируемом великолепии; наблюдал взлёты героев и падения негодяев; лицезрел города там, где вчера было ничто, и ничто там, где вчера были города.

И это за «каких-то» два года, подумать только! Что же нас ждёт дальше? Загадывать не стану, но знаю наперёд – это надо будет видеть!

Максим Солоряков, a.k.a «Чанри», заметка специально для игрового портала gamestop.ru

***

Закат мерно опускался на село Гадюкино. Большое оранжевое солнце играло бликами в многочисленных ямах, выбоинах, колдобинах и иных неровностях заполненных водой после прошедшего днём дождя. Вдали, в глубине леса, который почти сплошной стеной окружал село со всех сторон, подвывали недобитые волки, намекая, что карательную экспедицию в их логово неплохо было бы повторить. Чирикали немногочисленные по осени птицы – все как на подбор страшные вредители, пострашнее любых, даже самых матёрых волков. Давно никем не кошенная пожухлая, пожелтевшая, а местами и почерневшая от холодов трава мерно шелестя покачивалась на ветру. То и дело из-за неё, а также кустарников, тоже побитых поздней осенью, выглядывали унылые, старые, перекошенные строения.

Глядя на них, в голове людей постарше невольно возникал мотивчик, который так и хотелось наиграть на гитаре у костра, мрачно приговаривая: «чудовищ нет на земле». У других появлялось непреодолимое желание бросаться болтами и гайками во всё подозрительное. Отдельная категория людей, как правило, не поддающаяся классификации по возрасту, сразу же замечала небольшую заколоченную церквушку в глубине села, отчего глаза у них начинали светиться, а руки непроизвольно перебирать пузырьки с зельями жизни и маны.

Впрочем, всех их без исключения ждало только разочарование. В Гадюкино не скрывались древние демоны, не было страшных тайн и заколоченных домов, а единственная аномалия этого места – феноменальная запущенность поддавалась, пускай и не сразу, вполне логическому, даже банальному объяснению. Иногда запустение не вызвано никакими проклятиями, происками богов или умыслом разработчиков, которым только дай возможность создать колоритную локацию. Это всего-навсего результат отсутствия интереса вкупе с неуемным желанием каждого прохожего прикарманить всё ценное.

Вдруг всё в селе замерло. Сквозь многочисленную растительность, державшую Гадюкино в своеобразной осаде, кто-то целеустремленно продирался, сопровождая это всё ярким перечислением различного рода пернатых тварей.

– З-яблик гады! Сколько б-баклан можно-то?! П-пеликаны б-баклан!

Наконец неожиданный визитёр, яростно пыхтя, продрался на относительно чистый участок, являя себя миру. Выглядел он совершенно не как орнитолог и даже на зоолога походил слабо. Те нечасто носят доспехи и ещё реже вооружаются двуручными мечами. Зато вот на роль стереотипного рыцаря или, учитывая специфику мира, где происходило дело, паладина этот рослый, черноволосый, коротко стриженный мужчина подходил как влитой. Сам он себя, назло окружающим, идентифицировал как «крестоносец». При этом найти у него у кресты или иные религиозные символы не удалось бы даже при самом тщательном обыске с применением спецсредств. Зато чего было в изобилии, так это кипучей злости человека, которого против его воли выдернули из оружейной лавки, где он присматривал обновки, и заставили спешно бежать полумарафон.

– А ну пошли прочь, ху-ху-хулиганы! – крикнул крестоносец, потрясая кулаком в металлической перчатке и не сомневаясь в действенности слов, побежал дальше, взяв меч на изготовку. – Деус пульт!

Это оказалось более чем действенным средством ведения переговоров. Из ближайшего дома выскочил один непрошенный гость, за ним второй, третий… Выглядели они неважно: как долго плутавшие по лесам и от того слегка одичавшие туристы с лёгким флёром фэнтезийного средневековья, касающимся в первую очередь расовой принадлежности, стиля одежды и оружия. Зато вот стиль речи у них был самый что ни на есть современный:

– Пацаны, засада! Этот псих вернулся! Драпаем!

Впрочем, задолго до этой команды непрошенные гости врассыпную бросились наутек. Слишком хорошо они знали нравы прибежавшего. В особенности был хорошо известен факт, что двуручный меч «психа» – острый, и им очень неприятно получать по вверенному организму.

Конечно же, как и в любой другой вирт-игре с полным погружением, в «Хрониках раздора» разработчики не могли да и не имели права передавать весь спектр ощущений. В первую очередь это касалось именно боли и её разновидностей. Тем не менее и отпускать игрока совсем безнаказанным никто не собирался – так терялась изюминка виртуальной среды. Боль заменялась чем-то иным, тоже весьма неприятным: острым зудом, онемением, чрезвычайно настырными мурашками, жаром, испариной и другими не менее раздражающими эффектами.

На самом деле даже это было излишне – большую часть работы выполняла фантазия человека, а не какие-то встроенные в игру эффекты. Получать мечом по рёбрам было неприятно совсем не из-за зуда или мурашек, а из-за полного погружения в виртуальное пространство со всеми вытекающими. Очень немногим людям в такой момент хватало выдержки, чтобы осознавать, что всё происходящее лишь немногим более реально нежели сон.

Убедившись, что его рывок произвёл нужный эффект, крестоносец остановился и, опершись на свой меч, принялся тяжело дышать, борясь с одышкой. Вот что-что, а с эффектами усталости всех видов в «Хрониках раздора» был полный порядок и реализм. Игра очень наглядно демонстрировала, почему в реальности тяжеловооруженные бойцы предпочитали перемещаться верхом и уж точно не участвовали в забегах на длинные дистанции.

– Говорил же Фионе, надо арендовать стражника! – пробормотал крестоносец с нескрываемым раздражением. – Так больше не может продолжаться!

Хотя Гадюкино и было частной собственностью, никаких преград кроме естественных на пути непрошенных гостей не было и в помине. Единственное, что до сих пор спасало село – в нём нечего было воровать и разрушать. НО даже так уведомления о воровстве и разрушениях всё равно приходили практически ежедневно.

– Петлович! Пе-е-е-етлович! – гаркнул крестоносец, подзывая сельского старосту. – Ты живой там? Там где бы ты ни был?!

– Да, балин! – раздался из того самого дома, где ранее находились непрошенные гости, виноватый голос с многочисленными искажениями речи.

– А-а-а, ясно.

Утерев пот со лба, крестоносец неторопливо двинулся по направлению к голосу, прикидывая, что с несчастным Петловичем сделали в этот раз. Боту-старосте, имевшему из-за заложенных в него скриптов привычку выскакивать перед путниками, неизменно доставалось больше других немногочисленных обитателей Гадюкина, которым никакие скрипты прятаться по подвалам совсем не мешали. И только крайняя степень потешности вкупе с невероятной удачей спасали Петловича от участи многих других бесхозных или беззащитных неигровых персонажей. В лучшем случае их просто крали, но куда чаще дело заканчивалось банальным насилием с весьма прискорбным концом.

– Завис? – ехидно поинтересовался крестоносец, оценивая произошедшее. – Готовишься в космонавты?

В этот раз старосту подвесили за ноги в его же собственном доме. Судя по пунцовому с некоторой долей синевы лицу – произошло это довольно давно.

Петлович, как и его жильё, как и всё в Гадюкино без исключения, выглядел непритязательно: низкий, тощий, крайне заросший волосами мужичок неопределенного возраста в тряпье, с вечно извиняющимся щенячьим взглядом.

– Да, балин Тукан, – подтвердил бот виновато.

– Раз-два-три, – не особо заботясь о том, готов ли староста, пробурчал крестоносец и рубанул мечом по верёвке, и, не дожидаясь пока тот поднимется, поинтересовался: – ещё что-нибудь приключилось?

– Лихо съело гостя! – тот же час наябедничал староста.

И хотя его скрипты, управляющие поведением, ну никак не могли передавать таких тонкостей, как наслаждение местью, а голос бота и вовсе звучал несколько механически, всё же создавалось ощущение, что Петлович глубочайше рад этому событию. И даже не против, чтобы оно повторилось ещё пару раз.

– Это из числа тех, кто тебя подвесил, или какого-то другого гостя? – одновременно сверяясь с системными уведомлениями, уточнил Тукан.

– Из тех кто подвесил, балин.

– Тогда п… пу-пу-пу… не жалко, короче. – Вдруг глаз крестоносца зацепился за иконку, гласившую, что вверенное население ещё не голодает, но уже планирует перейти на подножный корм и солнцеедство. – Чёрт, ну что опять… – повисла неловкая пауза, голос Тукана заметно дрогнул, – вы чего, тридцать кило гречи сожрали? За два дня?!

– Да, балин… – глядя на него голодными глазами, скорбно подтвердил Петлович.

– КАК?!

Всё бы ничего, вот только население Гадюкина составляло шесть человек. Ещё имелось лихо, обитающее в церквушке, но оно ело мало, редко и добывало пропитание себе само, подручными средствами, да и вообще крупами не интересовалось.

– Стоп, я же ещё не чистил колодец! Вы чё её сырой и всухомятку жрали?! – продолжил допытываться Тукан.

– Да, балин… – Ещё более скорбно кивнул староста.

– А я тебе говорила – займись колодцем. Они без воды дурнеют! – раздался озорной, но со строгими нотками женский голос по внутриигровой связи.

– Фиона, ты мне стражника уже месяц говоришь, в смысле обещаешь, ну и где оно или он?! – возмутился Тукан.

– Ты прекрасно знаешь: стражника нам выдадут, только если будет чем его кормить, поить и платить.

– Но…

– Кроме обещаний.

Гадюкино стражник требовался не столько для непосредственной защиты, сколько как статус. Для группы персонажей вроде той, что заявилась сегодня, одолеть даже первоклассно вооружённого бота было вопросом желания и наличия смекалки. Однако ввиду игровых условностей такое нападение, даже если его никто не видел, всё равно фиксировалось, а значит, нападавших ждал штраф и прочие прелести статуса преступника. То же самое касалось и иных нарушений законов, хотя там вопрос обнаружения стоял куда как менее остро: игровые условности игровыми условностями, но принцип «не пойман – не вор» тем не менее работал.

– Как я могу обеспечить «поить», если эти ху… кгхм, хулиганы засыпают колодец! В третий раз! – возмутился Тукан. – Да и насчёт «платить» – Петловича вон который раз за неделю шмонают, в смысле обыскивают? Вместе с домом между прочим! Ничего не хочу сказать, но тут и так было небогато, а теперь уж…

– Сейчас зайду в игру, пять минут, – ответила Фиона тяжело вздыхая.

Вдруг где-то поодаль раздался взрыв. Крестоносец быстро подскочил к ближайшему оконному проёму и высунулся аж по пояс наружу, и осмотрелся. Этому очень способствовал тот факт, что в окне отсутствовало не то что стекло или ткань, а ставни как таковые. По факту это было ничем иным как дырой в стене очень правильной формы.

– Фа-а-ла-ла-а-айз! – уже заранее зная, что будет дальше, окликнул по связи ещё одного напарника Тукан, рассматривая дым, поднимающийся из леса.

– Я просто… просто по грибочки сходил! – мгновенно раздался молодой голос, принадлежавший игроку, которого звали всё же не так мелодично – Фалайзом.

– И как?

– Они отбиваются! – в голосе появились нотки страха и паники. – Тукан, они повсюду, даже на деревьях! Кажется, меня окружают, и сейчас…

Далее последовало лишь пыхтение, а за ним ещё один взрыв, послабее, но зато куда более богатый на спецэффекты и в частности задымление.

– Понял, вижу, где ты, уже выдвигаюсь, – сообщил крестоносец и, не тратя время попусту, вывалился из окна, кинув назад: – Петлович, собери вверенное население подле церквушки.

– Будет казнь, балин?

– Хуже, придёт Фиона.

– Лучше бы казнь…

Тукан аж остановился от такого заявления и, вскинув бровь, вопросительно посмотрел на маячившего в окне старосту, чьё лицо мерно возвращало прежний цвет. Происходило это как-то неравномерно, поэтому местами Петлович ещё напоминал подгнивший помидор, а местами – несвежий огурец.

– Давно не было лазвлечений, балин!

***

Лес, спасавший окружающий мир от Гадюкино, как и положено любому классическому фэнтезийному лесу, населён был весьма густо и разнообразно. Помимо самой классической лесной живности – волков, медведей, одичавших туристов, ос и лис – также имелась популяция классической фауны любого фэнтези – единорогов, гномов, леших, сатиров, крысолюдов и некоторых других, более штучных тварей. В самых же непроходимых частях существовали целые анклавы совсем уж экзотических и недружелюбных тварей.

Одним из таких мест являлась болотистая низина к востоку от села. Не до конца было понятно, в какой момент эволюция здесь пошла наперекосяк, но местные грибы стали антропоморфными, научились изготавливать орудия труда и даже более того – выстроили какую-никакую цивилизацию.

В пользу их немалой разумности говорил тот факт, что, видя происходящее с Гадюкиным, к гостям они относились плохо. Сунувшегося к ним налаживать межрасовые контакты эльфа Фалайза встретили организованной засадой, а когда стало ясно, что налаживать нечего и впору отступать – погоней.

Фалайз, будучи диким магом – классом весьма специфичным и редким для игры, но обладавшим безграничным арсеналом заклинаний – пытался в меру возможностей отбиваться. Собственно, вопрос «чем бить врагов» для диких магов не стоял на повестке дня. Они могли произнести практически любое заклинание из числа существовавших в «Хрониках раздора» – хватило бы маны на то, чтобы устроить самолично метеоритный дождь, армагеддон или иного рода катастрофу

Однако и антропоморфные грибы оказались не так просты. То ли ввиду отсутствия классической нервной системы, то ли из-за модели поведения, они не поддавались панике, невзирая на гибель и ранения товарищей, упрямо продолжая погоню даже прямо по телам сородичей.

Долговязый эльф в одеянии, до боли напоминающем сильно потрёпанное обстоятельствами облачение монахов-доминиканцев, спасался, убегая со всех ног. Он смутно начал подозревать, что торчащая у него чуть пониже спины стрела, доставляющая целую уйму дискомфорта и смертельно сильно чешущаяся, его несколько замедляет. Тукана нигде не было ни видно, ни слышно, хотя со времени их разговора прошло уже минут пятнадцать, а вот смешные повизгивания разумных грибов становились только ближе, как и новые стрелы, что они непрерывно выпускали.

– Сюда! – вдруг раздался поблизости голос, но совсем не хрипловатый и грубоватый, принадлежавший крестоносцу, а мелодичный и звонкий, к тому же женский.

Дикий маг резко изменил направление движения, благодаря чему увернулся сразу от трёх коротких, кривоватых стрел. Он ломанулся на голос, звучавший из-за сплошной стены кустов, после чего вылетел на небольшую поляну, где принялся растерянно вертеть головой. Кроме него самого на поляне никого не было. Пока не было. Судя по пыхтению и повизгиваниям из-за кустов, оказавшихся для живых грибов непроходимыми, это было временно.

– Сюда! – повторил чуть более настойчиво всё тот же голос.

Только после этого удалось обнаружить его хозяйку. Хотя Фиона обладала весьма бросающейся в глаза внешностью – рыжие волосы, яркие глаза ещё и с гетерохромией – заметить её в данный момент оказалось совсем не просто. Волосы прикрывала светло-зелёная накидка, да и остальная одежда примерно той же расцветки, оказавшись среди пожухлой, но всё равно пышной осенней травы, создавала вполне сносную маскировку. Этакий чуть подзадержавшийся в состоянии лета сноп.

Вот только Фалайз в своей пыльно-чёрной рясе так сделать не мог при всём желании. Но на этот счёт уже позаботились.

– Держи, пей быстрее, – сунув ему пузырёк, потребовала Фиона. – Шевелиться нельзя, только дышать и моргать! – Она улыбнулась. – Ну и непрерывно мысленно благодарить меня за находчивость.

– А ты?!

Однако девушка уже и без всяких зелий растворилась в воздухе, став едва заметной тенью. На самом деле она не сдвинулась ни на миллиметр. Подобного рода простенькая магия отлично работала против монстров и других неигровых персонажей.

Разговор пришлось прервать. Фалайз едва-едва успел допить зелье невидимости и лечь на землю, как на поляну высыпал с десяток растерянных антропоморфных грибов. Они явно потеряли свою цель и теперь пытались понять, в каком направлении убежал дикий маг.

На траву и поляну в целом они обратили мало внимания, хотя потоптались знатно. Самый острый момент случился тогда, когда один из грибов наступил на длинное, невидимое ухо Фалайза. Дикий маг надулся от переполнявших его чувств – в основном было щекотно и неведомым образом жарко – покраснел, но чудом удержался от крика.

Затем, где-то поодаль раздался приближающийся шум, словно через густой кустарник бежал кто-то злой и тяжелобронированный. Живые грибы не стали рисковать и выяснять, что представляет из себя Тукан в ближнем бою и способны ли их маломощные луки пробить его доспех, поэтому спешно ретировались, повизгивая.

– Это было близко, – когда повизгивания совсем уж отдалились, заметила Фиона. Она встала и стала отряхивать и приводить волосы в порядок. – Чего ты к ним опять полез?

– Вот и у меня практически тот же самый вопрос: чего лезешь к этим уродцам ты, а бегаю по колдобинам и пням я?! – возмутился Тукан, выходя на поляну.

Под его глазом красовался крупный, мерно наливающийся синевой фингал, наглядно демонстрирующий, что шлем всё же стоило надеть, а не оставлять у Петловича.

– Я прочитал, они нейтральные! – сообщил Фалайз с возмущением, вызванным тем, что объяснял он не в первый раз. – С ними можно наладить контакт.

– Ну они-то с тобой контакт наладили определённый, – усмехнулась Фиона, разглядывая в нём стрелу. – Не шевелись, сейчас полечу и выдернем…

– У-у-у, доктор, а вы точно доктор? – наблюдая за всеми этими манипуляциями, ехидно поинтересовался крестоносец, за что едва не заработал второй «фонарь».

– Не уверена. – Пожала плечами девушка, приводя заклинаниями показатели дикого мага в порядок. – В последнее время ощущаю себя нянькой у шести ботов и двух остолопов.

Классом Фионы являлась жрица, хотя слово «доктор» действительно куда лучше и объемнее характеризовало её роль в группе. Ведь кроме лечения она также занималась вопросами экономики, психологии в области переговоров и внутриигровой истории.

– Та-а-ак, хорошо, наладил ты с ними контакт, дальше чего? – вяло поинтересовался Тукан.

– Как это – чего? – растерялся Фалайз, сам не зная ответа. – Торговля, обмен…

– Я, конечно, этих ваших экономических вузов не кончал, но даже мне, какому-то там хирургу, известно, что для торговли и обмена нужно что-то, чем можно было бы торговать и обмениваться. – Крестоносец выразительно кашлянул и нарочно стал диктором утренних новостей: – На текущий момент основу экспорта Гадюкина составляет не имеющая аналогов высококачественная безысходность. – Его голос вернулся в норму: – Если эти грибы такие разумные, они на двести метров тебя к себе не подпустят с такими предложениями!

– Просто… просто я ещё не нашёл к ним подход! – неуверенно заявил дикий маг, наглядно демонстрируя, что жизнь дураков ничему не учит.

Тем временем с лечением было закончено, и группа неторопливо двинулась обратно в сторону села. Темнело в это время года в этой части света рано, поэтому впереди шёл Фалайз с наколдованным шариком света. Это было давней проблемой «Хроник»: большая часть их бесчисленной аудитории играла тогда, когда в игре наступал вечер или даже ночь. Разработчики давно обещали это исправить, но как-то руки не доходили. И не только у них не доходили до решения насущных проблем руки.

– Ты колодец починил? – уже заранее зная ответ, спросила Фиона.

– Когда там! – отмахнулся Тукан. – Да и задолбался я! Там мокро и воняет!

– Ты не чувствуешь запахов! – напомнила жрица с возмущением.

Соответствующее оборудование для вирт-игр докупалось отдельно и, как правило, было уделом людей, жаждущих по-настоящему полного погружения. Остальные же прекрасно понимали, что в играх очень редко пахнет духами, выпечкой, полевыми цветами и прочими приятными ароматами. Куда чаще присутствуют запахи канализации, вонь разлагающихся трупов и прочее «амбре».

– Не чуйствую, – не стал спорить Тукан. – Но даже очень хорошо представляю, какая там вонища! – Поняв, что тема с колодцем будет его долго преследовать, он недовольно буркнул: – Разберу, как вернёмся. Ты лучше скажи, как так вышло, что эти ханурики сожрали тридцать кило гречи? Это физически невозможно!

Раздался тяжёлый вздох, который жрица сопроводила разведенными в стороны руками, демонстрируя, что в мире «Хроники раздора» возможно всё.

– Механики игры, – многозначительно объявила она. – У наших подопечных есть шесть базовых потребностей. Уют в нашем случае отсутствует как таковой. Развлечения…

– Отсутствуют, – вклинился Фалайз с намёком.

– Сон…

– А с этим что? – не понял крестоносец. – У них же всех есть лежанки.

– В том-то и дело, – закивала Фиона и особенно выделила следующее: – лежанки. А нужны полноценные кровати в тепле, сухости и, при наличии, с близким человеком!

– Короче, тоже отсутствует. Что там ещё по нашей пирамиде Маслоу?

– Гигиена, – убедившись, что её никто перебивать не собирается, жрица добавила, – а в нашем случае правильнее говорить «антисанитария». Ну и, конечно же, потребность что-то пить и есть.

– Так а чего они жрут как не в себя? – так и не понял Тукан и принялся строить логическую цепочку. – Из-за антисанитарии, типа вулканообразный, неконтролируемый по…

– Потому что разработчики сделали хитрый ход, – перебила Фиона. – Если какая-то из базовых потребностей не удовлетворена, то нужда в остальных серьёзно усиливается. В нашем случае…

– А они не должны помереть, раз у них всё так печально? – озадаченно спросил Фалайз.

– Когда-то так и было, – рассказала жрица. – На релизе, если у бота было три или больше неудовлетворённых потребностей, он трагически умирал. Потом это убрали, потому что сытые, выспавшиеся болванчики, дохнущие от скуки, неуюта и грязи – это как-то чересчур. Сейчас они умирают, только если не закрыт вопрос с едой и питьём одновременно. – Она тяжело вздохнула и ответила на первоначальный вопрос: – Поэтому-то они и жрут каждый в три горла.

– А зима близко, – мрачно напомнил Тукан.

Это было не просто цитатой из популярного произведения. В мире «Хроник раздора» присутствовала смена времён года, и как раз приближалась одна из таких. Очень скоро довольно тёплая осень, хоть и зябкая по ночам, должна была смениться зимой со всеми сопутствующими эффектами, включая непогоду и отсутствие естественных источников пропитания в виде грибов и ягод. Кроме всего прочего должна была серьёзно подорожать сельскохозяйственная продукция.

Голод игровому миру не грозил ввиду наличия как регионов, где урожаи можно было собирать и зимой тоже, так и всесезонных теплиц, но вот по кошельку это било весьма серьёзно. Персонажи самих игроков есть и пить не требовали, но вот скот и ботов будь добр содержать.

– Поэтому и надо починить колодец, пока дороги не замело.

– Так, может, оно и к лучшему, что заметёт? – пожал плечами крестоносец. – Нам то один фиг сюда придётся таскаться, а вот другим будет впадлу. Да и колодец замёрзнет…

– Кстати о заморозках, – вспомнила Фиона и прищёлкнула пальцами. – Ты топор нашёл?

– Подожди, ты же собиралась нанять пару нубов, чтоб те нарубили тебе дров, или как?

– Никто не откликнулся.

– Кхм-кхм, – подал голос Фалайз, привлекая внимание. – Может, ну его эту возню с Гадюкино? Мы не вывозим!

Заявление было довольно странным и резким для этого вечного оптимиста, однако вполне соответствовало актуальной реальности. Они втроём как раз вышли на опушку, откуда открывался неплохой вид на вверенную территорию. Вид был очень так себе и оптимизма в светлом будущем не внушал.

Гадюкино досталось им троим во владение во многом благодаря череде «счастливых» случайностей. Далеко не каждый персонаж их уровней, то есть близких к «полтиннику», владел даже личным транспортом, не то что землёй и ботами. Идея, принадлежавшая, конечно же, Фионе, была проста: в меру возможного своими силами привести село в порядок и продать.

Однако мешали им не низкие уровни и даже не хулиганы. Мешала география. Единственный континент «Хроник раздора» придерживался чёткого правила: чем восточнее, тем более высокоуровневыми были локации. Соответственно, вместе с этим повышался шанс на ценную добычу, редкие ресурсы и всё в таком духе.

Гадюкино не просто располагалось на самой западной оконечности игрового континента, оно к тому же находилось в считанных километрах от места, где все без исключения игроки начинали свой путь. Соответственно, концентрация высокоуровневых персонажей здесь была очень небольшой, а вот освоенность, напротив, зашкаливала.

Все окрестности крупнейшего города запада, белокаменного Амбваланга, давным-давно были тщательно пропылесошены на предмет всего ценного. Всё, что представляло интерес или могло приносить хоть какую-нибудь прибыль, поделено и двадцать раз после этого переделено. Всё остальное стояло никому кроме как во время квестов совершенно не нужное. От слова «совсем». Какие там сёла на пять домов, целые замки и небольшие городки оказывались брошенными на произвол судьбы и стихии только потому, что не было никакого резона пытаться налаживать в них быт.

Анклавы, убежища и прочие придорожные трактиры нужны были там, где путешествие даже на небольшое расстояние было сопряжено с риском угодить в неприятность. То есть в центральной или даже восточной части континента. Вот там не то что замок, каждая каменная постройка становилась стратегическим объектом.

Гадюкину в этом плане ещё повезло на фоне сотен других подобных локаций. Благодаря своей феноменальной запущенности село давно стало частью внутриигрового фольклора. Именно поэтому здесь присутствовало хоть какое-то дружелюбное игрокам население.

Невзирая на всё это, Фиона не отчаивалась. Ведь у неё, как и всегда, был план.

– Когда мы здесь качались…

– Славные были времена, жаль, мы больше не совершаем таких глупостей, – нетипично едко заметил Фалайз.

– Тихо, она сча речь толкнёт! – шикнул на него Тукан. – Ну так чё там было в эпоху русов?

– Когда мы здесь качались, – бросая злые взгляды на друзей, повторила жрица, – проходили мимо этого Гадюкина по три раза на дню. – Она указала на лес. – Это кратчайший путь к целой куче локаций. Раньше здесь даже проходила дорога, а сейчас все делают большой крюк через юг. А там теперь ещё и яма та, здоровенная. Всё наладится, главное начать: наймём стражника от хулиганов, поставим скупщика всего ненужного; продавца расходников; таверну, если хватит денег. Отличный будет перевалочный пункт!

– Будет, – меланхолично, не желая спорить, ибо бесполезно, подтвердил крестоносец. Потопав в сторону колодца, он заметил: – Я в этом участвую только ради таверны и халявного пива!

– Она будет платной для всех! Для всех!

– Это мы ещё посмотрим! – Тукан погрозил кулаком почему-то небу.

– И всё равно, – не сдался Фалайз, – то, что ты описываешь – актуально совсем не для этих мест.

– Ну, переехать у нас как-то нет возможности. – Фиона тяжело вздохнула, словно намекая, что это и вправду бы решило массу проблем, и скомандовала: – Хватит разговоров, за работу!

***

На некоторое время Гадюкино погрузилось в кипучую деятельность. Тукан достал из специального тайника, где хранились немногочисленные пожитки селян, а в частности инструменты, лопату. Он занялся колодцем. Судя по бурному перечислению пернатых, дела у него шли не очень хорошо. Фиона обходила местных, решая сразу две проблемы: лечила их, а также раздавала посильные поручения. Несмотря на гигантские ослабления из-за неудовлетворённых потребностей и низкого настроения, всё же вверенное население могло выполнять простые задачи, вроде покоса травы или сбора хвороста. Фалайзу же выдали пару рюкзаков и мешочек денег, после чего отправили в Амбваланг за пропитанием.

– Скажи мне, Ирина, – чинно начал Тукан, приведя наконец колодец в порядок и расчистив его от мусора, – тебе там что, в Киеве дачи не хватает? Откуда это страстное желание поиграть в «Весёлую ферму» с примесью «Симсов»?

– Не знаю, Игорь, – в тон ему честно призналась Фиона, подходя к колодцу и убеждаясь в том, что тот и вправду исправно функционирует. – Просто, ну… обидно! Нам нахаляву досталось это село, а мы можем только его бросить!

– Так уж и нахаляву… – скривился крестоносец, припоминая обстоятельства того их совместного приключения.

Одновременно Тукан проверил, что дикий маг в данный момент находится достаточно далеко, и внутриигровая связь, которой они пользовались, для него недоступна. Иначе говоря, он их не слышал.

– Фалайз прав, мы не вывезем, – продолжил откровенничать Тукан. – Слишком у нас мало возможностей – денег, если говорить просто. Нужно отправляться на восток. Я у Приключенцев, слышал, что сейчас много заказов: очередное вторжение монстров, конец мира, битва осла и бобра. В том же Заводном городе – нам там будут рады. Если не угодны горы, дворфы и Механики с их закидонами, есть юга: Троеречье, Фрасция. Там тоже сейчас шумно, с тех пор как Рахетия приказала долго жить. Возьмём уровней так «надцать», подкопим деньжат и…

– Я посчитала, – скривившись, перебила его жрица. – Гадюкино не переживёт эту зиму. Оно и осень пережило только благодаря нам.

– Ну как-то же оно стоит тут второй год… криво-косо, но стоит же!

– Прошлую зиму Гадюкино встретило с населением в тридцать человек, в смысле ботов. Когда мы появились в игре – их было уже десять, – мрачно поведала Фиона. – Вот и думай.

– Ну-у-у… – Крестоносец почесал затылок и огляделся, убеждаясь, что их не слышат боты. – Права на землю у нас же останутся, нет? Так даже лучше будет, строить заново в смысле!

– Хе, а тут в дело вступает бюрократия. – Жрица устало улыбнулась. – Я несколько раз перечитала тот документ, что нам выдали в городской администрации. Ушлых жуков там посадил Фопс – уважаемо, ничего не скажу, кхм. – Она прокашлялась и по помяти процитировала: – Вверяется под управление село Гадюкино следующим персонажам: наши ники. Сноска: село – местность с постройками частного или общего назначения и населением не менее одного неигрового персонажа.

– То-о есть, – протянул Тукан, – как только Петлович окочурится, а он тут самый крепенький и щекастый, земля станет ничейной?

– Именно! Вернее, перейдёт обратно к Амбвалангу, как и любая ничейная земля в окрестностях города.

– Если им так нужен этот кусочек концентрированного тлена, могли бы ничего не давать! – фыркнув, сказал крестоносец раздражённо.

– Во-первых, у нас был документ на владение, то есть вполне законные претензии, – объяснила жрица с не меньшим раздражением. – Во-вторых, даром им эта земля не нужна.

Последнее утверждение повергло Тукана в ступор.

– Но если так, то почему…

– Но и нам даром эту землю они отдавать не собираются. Просто из тех опасений, что через некоторое время этот клочок суши можно будет кому-то выгодно перепродать.

– Мдя, хитро они это придумали. От претензий избавились, Гадюкино добьём мы, а земля всё равно уйдёт городу. – Тукан выразительно сплюнул в колодец, откуда как раз набирала воду селянка. – Откуда ты это всё знаешь, а? Или откуда у тебя время это всё знать?!

– Не плюй в колодец, милок, – посоветовала сельская знахарка, тоже пришедшая за водой. – Худо будет…

Звали её Изельдой, и, кажется, она была старше даже Гадюкино. Из всех ботов знахарка была самой полезной: обладала навыком распознавать и собирать различные травы так, чтобы процесс не превращался в локальную экологическую катастрофу и истребление редких видов.

Именно поэтому её берегли как зеницу ока. Дом Изельды, единственный в селе, обладал укрытием на случай неожиданных визитёров. Конечно, основой этой защиты был расчёт на невнимательность, то есть на то, что небольшой люк в подвал никто не заметит, но на фоне остальных домов, где даже двери не всегда наличествовали, это выглядело как неприступная крепость.

– А счас-то сильно густо, а? – не особо рассчитывая на внятный ответ, поинтересовался крестоносец.

Ответа и вправду не последовало, только укоризненный взгляд. Боты в «Хрониках раздора» были мастерами по части многозначительного молчания.

– Да не надо здесь какого-то времени, – восприняв его слова как комплимент, пустилась рассказывать Фиона. – Просто я до того как устроиться работать бухгалтером, полтора года проработала секретарем в районном земельном комитете. Описанная мной схема – обычное дело. Никогда не знаешь, когда на невзрачном пустыре кто-нибудь богатый захочет отгрохать себе коттедж или торговый центр. И лучше бы, чтобы этот пустырь находился не в собственности пенсионера, который унаследовал его от прабабки и даже не знает, сколько на самом деле тот стоит, а в собственности землеуправления.

– Бабки-бабки-бабки… – принялся цокать языком крестоносец.

Вдруг у Тукана и Фионы одновременно начали разрываться мессенджеры от переполнявших их сообщений.

– «У нас проблема. К нам идёт рейд», – устало и безэмоционально прочитала жрица, массируя висок.

– Тоже мне проблема! – пряча за самонадеянностью волнение, воскликнул Тукан. – Насилием нам угрожают по десять раз на неделе. Вот если б деньги предложили за так – вот это было бы проблемой.

– «Проблемой»? – Фиона вскинула бровь.

– Проблемой как раз… кхм, развыхухолиться от такого неожиданного и приятного поворота судьбы…

***

Гильдия Приключенцев Амбваланга редко пустовала. А уж в часы пик, то есть по вечерам, и подавно. Текущий, уже подходивший к концу день не был исключением. Гильдия являлась одним из немногих мест в городе, где с высокой долей вероятности можно было отыскать оплачиваемую работу. Платили как когда, но выбирать особо не приходилось: Приключенцы тщательно следили за тем, чтобы оставаться монополистами.

Так или иначе одними сюжетными квестами себе на новое снаряжение не заработать, а бездумный гринд обычно заканчивался осознанием, что все «вкусные» делянки давно поделили между собой профильные гильдии, не подпускавшие конкурентов даже на дальность полёта стрелы.

Поэтому и шли игроки к Приключенцам, которые в «Хрониках раздора» играли роль этакой международной биржи труда. Чаще всего это были заказы от одних игроков, у которых имелись деньги, для других – со свободным временем.

Сама гильдия старалась держаться вне внутриигровых конфликтов, свар между кланами, войн между государствами игроков и прочими раздорами, коими «Хроники» полнились и славились. Однако эта толерантность далеко не всегда относилась к её посетителям.

Поэтому когда в дверях замаячил персонаж необычно высокого по местным меркам уровня – пятьдесят седьмого, по помещению пронеслась волна злобных перешёптываний. Не только это выделяло его, но и доспех, плохо прикрытый плащом, и оружие, неприкрытое вовсе. И то и другое обладало весьма характерным внешним видом, чтобы почти любой в «Хрониках» знал, чья эта «визитная карточка».

– Рахетиец!

– Рахет!

– Что он забыл здесь?

– Пускай катится туда, откуда пришёл!

– Тут таким не рады!

– Все рахеты идут в…

Стараясь игнорировать злые взгляды и раздражённое сопение, игрок прошествовал мимо огромного числа трофеев, качественных карт и досок обьявлений сразу к стойке администратора. К сердцу гильдии, где собирали и выдавали поручения, а затем принимали отчёт о работе и рассчитывались, выстроилась довольно большая очередь. Вошедший просто её проигнорировал очень хорошо понимая, что чем меньше времени он тут проведёт – тем лучше будет для всех.

– Чего надо гостю с юга? – недобро ухмыляясь, поинтересовалась администратор – рослая, крепко сложенная темнокожая девушка в строгом костюме.

– Ищу работу, – буркнул игрок, кладя на стол объявление, гласящее, что некая Фиона ищет лесорубов.

– Именно эту? – удивилась администратор с подозрением.

– Именно эту.

Рахетиец