И нытик улыбнулся бесплатное чтение

«Это не моя сестра! – снова возникла навязчивая мысль. Марина попыталась ее прогнать: – Да сколько можно? Паранойей отдает!» – но недоверие вцепилось в девушку когтями и оцарапало при попытке стряхнуть.

Ее двоюродная сестра Варвара продолжала беззаботно щебетать, попивая кофеек:

– … сейчас подумываю открыть свое агентство! Хотя сомнения есть, – глаза ее лучились. – Вот сейчас постоянно говорят, что лучше работать на себя, а не на дядю, но справлюсь ли я? Павлик обещал помочь, но… это должен быть мой кейс! «Мои университеты…»

«Даже темп речи другой!» – отмечала Марина. Она не считала себя мнительной, да и в мистику не особенно верила. И тем не менее мысль о том, что Варю подменили, приходила в ее буйную головушку все чаще.

«Не та» сестра стушевалась под испытывающим взглядом Марины:

– Наверное, кажется, что я занимаюсь бахвальством… Впрочем, так оно и есть. В кои-то веки у меня есть повод!..

– Что ты, я рада за тебя, Варюш! Правда! – Марина вымучила улыбку. – Наконец-то у тебя все благополучно! Приятно слушать! А ты помнишь историю про «Дом проклятых» и куклу?

– Чего? – удивилась Варя. – К чему это вообще, Мариш? Право слово, какая-то ты сегодня… чумная.

– Да просто вспомнилось!

– Однако! Странный переход! Помню, как ты насмотрелась «Дома проклятых» на VHS, потом стала всем говорить, что та твоя страшная кукла – говорящая, в ней томится дух девочки Полин – умершей дочери предыдущих жильцов квартиры, как в фильме. Хоть я постарше, а боялась.

– Верила? – улыбнулась Марина.

– Ага, сейчас! Я думала, что у тебя с головушкой не все в порядке. Когда человек утверждает, что с ним говорит кукла – это опасный симптом.

Варя хранит в памяти события из раннего детства – это хорошо. Хотя… вдруг двойник завладел и воспоминаниями ее сестры?

– Кстати, на самом деле она, ну, кукла в том фильме, не Полин, а Колин, – добавила Варя. – Я потом его посмотрела в оригинале. Уж не знаю, почему переводчик Леонид Володарский окрестил ее Полин.

– Я в курсе. Что ж, вынуждена констатировать факт: моя буйная фантазия прогрессирует, – Марина решилась пойти ва-банк. – Мне вот стало казаться, что тебя подменили.

Сестра отпила кофе,   уставилась на нее немигающим взглядом.

– Ты изменилась за эти месяцы, будто стала другим человеком.

– Что ж, Мариша, ты меня раскусила, – произнесла сестра, выдержав паузу. – Признаюсь, все равно тебе никто не поверит, если ты расскажешь, а то и в лечебницу отправят, – она вдруг вцепилась Марине в рукав и уставилась немигающим взглядом. Та нелепо икнула. – Да, я не Варя. Тебе ли не знать, где сейчас твоя сестра, а?

– Квест «Кто я?» – прошептала Марина.

– Умная девочка! И как, не гложет совесть? Ведь и ты причастна к ее исчезновению!

Марина сглотнула.

…

Квест с простым, но интригующим названием стал сюрпризом от подруг на день рождения Марины:

– Ты в этом искушена, актерами в костюмах клоунов и призраков тебя не удивишь. Этот же квест, говорят, особенный, – вкрадчиво произнесла Даша Черникова.

– Психоделический. Некоторые из тех, кто там бывал, говорят, что их мировоззрение менялось. Точнее, в отзывах пишут, – добавила Рита Соколова. – Он помогает изменить жизнь. Тем, кому это нужно.

– Соль в том, что квест меняется под каждого игрока, это не шаблонное представление, где все по скрипту, – сказала Лера Толмачева.

Марина надеялась, что Варя откажется идти с ними.

Ой, она успела десять раз пожалеть, что вообще пригласила сестрицу на день рождения. Сколько  зарекалась куда-либо ее звать!

Просто Марина стремилась быть хорошей для всех, отчего постоянно попадалась на манипуляции тети Вали, Вариной мамы: «Видела в соц.сети фотографии с твоих новогодних праздников на турбазе. Веселая компания собралась! Только почему ты Варю не позвала? Она все это время провела одна! Так хоть познакомилась бы с кем! Ты даже поздравить ее забыла! Нехорошо, все-таки она сестра твоя!»

И Марина поневоле ощущала себя виноватой.

Двоюродные сестры были противоположностями. Очаровательная Мариша обычно становилась душой или сердцем любой компании. Варвара  была унылым человеком, которого люди сторонились, а  с годами общаться с ней стало невыносимо – накатывала выжигающая тоска. Девушка не могла страдать в одиночку, всегда втягивала и окружающих. Например, во время какого-нибудь празднования (сдачи сессии / чьих-нибудь именин) ей нужно было встать, подойти к окну, написать на стекле «Love», потом смотреть на эту надпись и вздыхать. Громко и печально. Печально и громко. Покуда кто-то сердобольный не подойдет и не спросит, почему-де Варюша грустит посреди всеобщего веселья?