© Дмитрий Дасеев, 2024
ISBN 978-5-0064-9814-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ДМИТРИЙ ДАСЕЕВ
Необычные обычные
Сборник стихов
Представленные в сборнике стихотворения написаны поэ- том в разные годы. Но, как показывает история человече- ства, чувства, устремления и поведение людей во времени не меняются: «Во все века одно и то же, и даже „ценности“ похожи».
Возможно ли разорвать сей порочный круг? Наверное, воз- можно, если критически оценивать происходящее и своевре- менно делать выводы.
Отличительной чертой книги является ироническое восприя- тие автором действительности, а главные персонажи сборни- ка – мы с вами в разных жизненных ситуациях.
Где-то можно узнать себя, где-то посмеяться над другими, а можно просто призадуматься…
САТИРА С ДРАМОЙ ЗАОДНО
Стихотворный сборник Дмитрия Дасеева «Необычные обычные» скорее не про высокую поэзию. Он про юмор. Житейский, простой, временами незамысловатый, но весе- лый. А иногда – грустный.
А еще он про простые истины, затрагивающие все сто- роны человеческой жизни – любовь, семью, общество, по- литику, вопросы морали. Без особой претензии, на одной ноге с читателем из народа, автор стремится через свое творчество не только поднять нам настроение и заста- вить улыбнуться, но и дать повод лишний раз задуматься об окружающей действительности или обратить внимание на те, порой замыленные, бытовые детали, которые мы ви- дим каждый день, но чаще всего не замечаем.
С какими-то взглядами автора читатель, возможно, со- гласится, с какими-то – наверняка внутренне поспорит. А затем, вдоволь посмеявшись над описываемыми в стихах чужими пороками, в глубине души спросит себя – такие ли они «чужие» на самом деле?
Большинство стихотворений в сборнике достаточно короткие, многие вообще ограничиваются одним четверо- стишием или шестистишием и по форме больше напоми- нают присказки, например:
Если муж кислее скуки, Вечно хмурый, часто злой, Значит, радует в разлуке, Значит, в целом неплохой.
Или вот, еще одно:
Весна в селе особенно прекрасна —
Все тянется к любви, все ей подвластно: Ручей журчит на ушко что-то иве, Кругом воркуют пары сизокрылые,
Луч солнца тянется к созревшей ветке. Муж тоже потянулся, но к соседке…
Как и положено жанру «народной частушки», ирониче- ские стихи Дмитрия Дасеева порой содержат емкие, меткие, забавные метафоры, остроумно описывающие в макси- мально сжатой форме вполне философские общественные проблемы. Например: «Спрессованы глобальным и умы, и души»; «Казалось, лучшего хотели – /Остались, как все- гда, ни с чем»; «Плевок в колодец – дань эпохе», «Погода, женщины и курс рубля /Стабильными надолго не быва- ют» – ну, и тому подобное. Эдакая смесь народной просто- ты, незамысловатости и одновременно смекалки. Те, кто любит подобный жанр, продолжающий традиции русского фольклора, но уже в современных декорациях, наверняка не пожалеют о потраченном на сборник времени.
Впрочем, в сборнике есть и такие стихи, которые выби- ваются из заданного автором юмористического лейтмоти- ва. В них уже нет задорной иронии и куража, а напротив, глубокая грусть и подражание классической лирике, с ее певучим звучанием, образностью и серьезной созерца- тельностью. Так, пожалуй, лучшим в сборнике – хоть это и весьма субъективно – можно назвать стихотворение «Па- раллельные миры», которое в полной мере соответствует означенным критериям.
Как мирно уживаются порой Покой с волненьем, радость с горем, Порыв любви – со штилем в море, Богатство – с вечной нищетой…
………………………………………
В строю одном предатель и герой, Там новорóжденный поет «агу»,
А у соседей, в цинковом гробу, Покойник – парень молодой…
Контрастируя на общем, более легком и веселом, фоне, данное стихотворение – трагическое, художественно отражающее человеческое горе, высшим проявлением которого является горе материнское: «Своя судьба у каждого на све- те – / Ей выпало остаться и страдать». И такой оригинальный контраст под одной обложкой – сатиры с вкраплением подлинной драмы, не только добавляет интереса самому сборнику, но и намекает на авторский потенциал, который, возможно, в последующих сочинениях Дмитрия Дасеева раскроется перед читательской аудиторией с новой, неожиданной стороны.
Марианна Марговская, член Союза писателей России
ЗВЕЗДЫ
УТЕРЯННЫЙ МИР
– Ничто земное нам не чуждо, Пристрастий всех не передать,
Но растерялись по дороге чувства, Которых и с огнем не отыскать.
Наверно, заблуждались мы, сверяя Стезю свою по книгам и кино, – Все ценное – и дети уже знают —
За полцены распродано давно.
– Боюсь казаться нетактичным, Но распродаж тех я не посещал.
А ценное и дорогое в свою бытность Обычно за коньяк я получал.
А в юности и вовсе было проще:
Не очень-то я с чувствами дружил – Они вокруг роились, как нарочно, Да я футболу сердце одолжил.
Вернулось скоро отработавшее сердце, Футбол без объяснения ушел:
Другое (помоложе) сердце Он, видимо, себе нашел.
Не создавала вечного природа – Наверно, не дошел черед:
Не чувства растеряли мы, а годы. Коньячный бартер время не вернет.
ГАДАЛКА
СЕМЬЯ И ШКОЛА
Час общаясь с важной дамой, Педагог лишь смог понять, Что склоняла слово «мама» Дама на оценку «пять»!
Повезло детишкам дамы, В этом есть какой-то прок: Будет трудно с падежами – Мама преподаст урок…
НЕОБЫЧНЫЕ ОБЫЧНЫЕ
Когда мы были молоды, спесивы,
Мы девочек делили на «обычных» и «красивых». Красивых было меньше, чем спесивых,
А всем хотелось угождать красивым.
Теперь, о прошлом в облаках мечтая, Страницы юности былой листая, Мы знаем: не было девчонок лучше, Чем наши те «обычные» подружки.
СЕЛЬСКАЯ ВЕСНА
Весна в селе особенно прекрасна —
Все тянется к любви, все ей подвластно: Ручей журчит на ушко что-то иве, Кругом воркуют пары сизокрылые,
Луч солнца тянется к созревшей ветке. Муж тоже потянулся, но к соседке…
ТЕМНЫЕ МЫСЛИ
Луну прикрыло облачное стадо, Небесный свод во мгле угас.
Видать и там – за неуплату – От света отключили нас…
ДЕФОРМАЦИЯ
Столетия спрессованы в года, Глобализированы космос, океан и суша. А мир мельчает прямо на глазах —
Спрессованы глобальным и умы, и души…
ФОНАРЬ
НОВЫЙ ДЕНЬ
Мир по-иному виден свысока – Здесь будничное веса не имеет. Пасутся под ногами облака,
На ложе вымышленном солнце млеет.
Лелея девственный покой, Земное на подлете умолкает, И тучи собранной росой Лазурную обитель намывают.
Дороги, реки и леса
Обречены масштабом в нереальность, Лишь нежно-милые глаза
Огромны искренней печалью!
Скатился кубарем с небес, Минутой слабости я уличенный: Что небеса? – я нужен здесь!
И жизни смысл обрел день новый…
ПРО ЛЮБОВЬ
ОЖИДАНИЕ
ВОСПИТАНИЕ
СЧАСТЬЕ
Счастье в клетке не живет И не тешится в чертогах. Счастье – это огонек
Маяка в безбрежных водах…
ДЕЛИМОЕ
Жизнь делим мы на до и после, Нет времени срединное постичь. Живя, загадываем в «после»,
А сущее успело уж почить.
Но и почившее когда-то было Воображеньем нашего ума – Как много недополучили мы! Как мало жизнь нам дала!
И век – минуты, дни, недели, Жизнь погоняя, ведали зачем: Казалось, лучшего хотели – Остались, как всегда, ни с чем.
Как мало человеку надо, Как много жизнь ему дала! А уж чего и недостало,
Так это проку от ума.
И дорого нам все, что «возле»: Ушедшему прискорбно счет ведем И вкладываем спешно в «после» – Кто знает, может, доживем…
ПОЛИТИКА
– За модой не угонишься,
она крылата: Одумайся, не на «трубе» же я сижу, Не в ЦРУ мне выдают зарплату,
Чтоб жажду к тряпкам утолить твою.
Ну и потом, не в деньгах счастье, Еще есть в жизни кое-что:
Вот ты вновь вырядилась в платье, А лучше б занялась борщом.
На что она ему сказала:
– Как жаль, что ты не из ЦРУ: Соседка мне такое показала, Что я от зависти умру.
А если б эти иностранные агенты Зарплату приносили, как и ты, Их жены ихних президентов
Уже бы под импичмент подвели…
Он принял мудрое решенье:
– Без супа как-нибудь переживем!
И заблокировал импичмент президента, Купив жене буржуйское белье…
ФРОНТ
Ни свой, ни чужой; Ни с той, ни с другой – Живу на два фронта
В разладе с судьбой: Фронт первый – работа, Семья – фронт второй.
Вчера в «самоволке» С женою встречался, Хотя по контракту
С работой венчался. В подъезде обнял – Не моя, обознался…
И вновь день на нервах, И вечером бой:
Увлекся работой – Воюешь с женой. Смешались в баталиях Свой и чужой.
«Своих» не осталось – Кровь в жилах стынет, А где же судьба —