Письма из Терра Арссе. Часть 1 бесплатное чтение

Желтые глаза и два проигрыша

Стасилия Рейн Ана Вива

Терра Вива. Нарог Паллас

♫ Two Steps from Hell – The Ring of Winter1

«Если битва неизбежна – бей первым» – так с детства учил нас Брай Риггс, заменивший отца четырем осиротевшим детям безвременно погибшего короля Елеазара.

Правда, говоря нам об этом он вряд ли предполагал, что чаще всего мы станем применять это правило друг к другу. Но как иначе убедить брата в том, что выдавать меня замуж за непойми-кого – не самая лучшая из его идей?

Будучи единственной девочкой, выросшей в окружении троих мальчишек, я никогда не считала драку событием из ряда вон выходящим. Раньше для того, чтобы доказать свою правоту, достаточно было расквасить противнику нос. Теперь сложнее. Мы стали старше, а ставки – серьезнее.

Сейчас моя ставка – свобода. И за нее я готова на многое.

И все же бой начался слишком неожиданно, несмотря на то что я сама его предложила.

Кто мог знать, что Виктор скривит губы в ехидной ухмылке и, ничего не ответив, в мгновение вынет из заплечных ножен двуручный меч, блестящее острие которого прочертит линию прямо перед моим носом.

Хорошо хоть успела резко отскочить назад, иначе одним носом у меня стало бы меньше.

С другой стороны, без носа проблема с нежеланным династическим браком отпала бы сама собой. А так, приходилось драться с собственным братом, дабы избежать свадьбы с наследником Лимерии.

Виктор с детства был самым азартным из нас, а став королем не мог позволить ни малейшего несогласия с его решениями. Поэтому мое предложение решить конфликт боем он воспринял с энтузиазмом. А может просто решил проучить. Или убить за непослушание. Но я старательно отогнала от себя эти мысли, полагаясь на его братские ко мне чувства. Хотя, сказать по правде, сомневалась в их наличии.

Успела фыркнуть, отскакивая подальше, выкрикнула с усмешкой:

– Честность, справедливость и благородство – явно не твой конек, Вик.

Так я тянула время, потому что магическую силу так просто не призовешь.

Биться мечом – прерогатива мужчин. А мне, с некоторых пор, доступен редкий дар магии воды. Не очень сильный, но все же именно на него я возлагала основные надежды в том, чтобы поставить Виктора на место и отвоевать мою свободу.

Брат смерил меня презрительным взглядом светло-голубых глаз и произнес:

– Бой и благородство – несовместимые понятия, Ана2.

Он сосредоточенно нахмурил брови и сделал молниеносный выпад в мою сторону, заставив рыжее облако пыли взметнулась из-под наших ног.

Резко отскочила назад. Острие меча мелькнуло в опасной близости от лица, напоминая, что нужно быть осторожнее. А брат продолжил нравоучения:

– Того, кто в битве размышляет о чести, обычно бьют первым. И в лучшем случае возвращают домой на щите, а в худшем – берут в плен.

Какие, однако, странные у него приоритеты. Но раздумывать над ними было некогда. Брат отменный боец, лучший в Терра Вива, и битва с ним – не игрушки. Он мог бы убить меня парой движений, но, кажется, «по-братски» давал фору.

Отскочила, уворачиваясь от нового выпада. Виктор, играючи перебросил меч из одной руки в другую, перехватил рукоять поудобнее, а я в это время сплела пальцы в нужный жест. Глубоко вдохнула сухой жаркий воздух и прикрыла веки. Сконцентрировалась и, наконец, почувствовала послушную мне стихию воды.

По телу прошла волна энергии, а кончики пальцев приятно защипало. Шум Инглота стал громче, хотя до берега был почти километр. Ощутила мельчайшие капельки воды в прохладном утреннем воздухе. Мои ноги приподняло над землей, а волосы взлетели вверх, как от сильного ветра. Знала, что значат эти ощущения – я готова к бою. Теперь готова.

Не видела, но точно знала, что брат продолжал свой смертоносный танец с мечом. Он красиво замахнулся с правого плеча и в этот момент время замедлило свой ход, воздух стал вязким, а звуки – глубже и ярче.

Открыв глаза, сделала резкий пас рукой, сплетая энергетические нити вокруг в тысячи мелких и острых снежинок. Колючих, как иголки, которыми горничные штопали одежду. Холодных, как взгляд голубых глаз Виктора, размахивающего мечом. Прямо посреди теплого осеннего утра, когда до зимы было еще далеко.

И через мгновение брата, а по совместительству короля Терра Вива, приподняв над землей, отбросило снежным вихрем, и я, наконец, позволила себе довольную улыбку, глядя на то, как противник отлетел на несколько метров. С глухим выдохом упав на спину, он прочертил на земле глубокую борозду. На мгновение он даже пропал из виду в облаке пыли и мелких снежных искорок.

Наверное, учитывая наличие у нас братско-сестринских семейных уз, мне должно было стать его жаль. Но нет. Вик – не был тем, кому стоило сочувствовать. Да и не те у нас отношения. Скорее, я стала бы жалеть, что снежный вихрь приложил его о землю слабовато, а надо было сильнее.

Ведь он вдруг вынырнул из пылевого облака и, стремительно преодолевая расстояние между нами, снова приблизился. Он исчезал в одном месте, чтобы тут же появиться в другом.

Эта генетическая способность к быстрому перемещению передавалась по мужской линии рода Вива даже у тех, кто не является драконоборцем. Главное – родиться мужчиной. Хотя, в роду Вива всегда рождались только мальчики. До меня3.

Брат не позволял мне долго размышлять над его тактикой и стратегией, снова замахнувшись мечом. Вовремя заметив его маневр, вскинула руки и, отбросив назад, снова приподняла его над землей в снежном вихре. Вокруг разлился стойкий запах озона, воздух искрился и клубился паром, как в морозный зимний день.

– Ты не оставляешь мне выбора, Виктор! Я ни за что не выйду замуж за непонятно кого! Если считаешь, что это необходимо для королевства – женись на нем сам! – Выкрикнула, пытаясь перекричать бушующий вокруг снежный вихрь. Знала, что брат слышал мои слова, но молчал – берег силы.

Мне крохотные льдинки не причиняли никакого вреда, а Виктора жалили острыми краями и обжигали холодом. Его длинные платиновые волосы растрепались и испачкались, лицо скривилось от злости. Мне ли было не знать, как сильно он ненавидел проигрывать. А разве это не проигрыш?

– Признайте мою победу, Ваше Величество! – Громко заявила я.

Постаралась вложить в королевское обращение столько неприязни, сколько возможно. В горле засаднило.

Однако снежному вихрю с каждой минутой все сложнее становилось держать противника в воздухе. Резерв истощился больше, чем на половину, и я напряженно стиснула зубы.

– А кто сказал, что бой окончен? – Проревел он из снежного кокона.

Брат сосредоточенно хмурил брови, щурил глаза, защищаясь от льдинок, а губы сжал в тонкую линию. Он отплевывался от рыжей пыли, но взгляд льдисто-голубых глаз оставался ясным и пристальным и был устремлен прямо на меня.

Да, король барахтался в воздухе, скованный снежной стихией, не в силах ничего сделать. Однако побежденным себя не чувствовал. Он, видимо, догадался, что мой резерв был не безграничен и вообще довольно невелик. А убить – я его точно не убью. Это бы превратило семейный поединок в государственную измену и привело меня прямиком в дворцовую тюрьму. В лучшем случае.

Мои руки сделали новый пас и разошлись в стороны, а Виктора закрутило вокруг своей оси, а еще одним резкий взмахом с силой ударило о глинистую землю, а потом снова подняло в воздух.

Внутри разлилась тягучая липкая неуверенность, а силы в резерве оставалось примерно с четверть.

– Что еще умеешь, Ана? – Едко выкрикнул старший брат и недобро расхохотался.

Лицо и парадное темно-синее одеяние короля украшали рыжие пятна, аккуратный, стянутый лентой, хвост давно распался, светлые волосы спутались и зловеще разметались по сторонам. И все же он мог позволить себе смеяться.

Потому что точно знал, что не проиграет.

Истощить резерв полностью для чародеев равносильно смерти. Магия продолжит тянуть силу из крови, и маг выгорит, как спичка, за считанные мгновения.

Поэтому, ощутив, что силы на исходе, я бессильно опустила руки, и король Терра Вива в последний раз обрушился вниз, подняв облако пыли. Ее мелкие частички, медленно кружась, оседали обратно на потревоженную его падением сухую землю, поблескивая и переливаясь в теплых лучах утреннего солнца.

С удовольствием полюбовалась бы этой картиной подольше, но не вышло. Не тот у меня противник. Он явно не собирался долго валяться на земле поверженным.

Виктор сгруппировался и поднялся почти сразу, чтобы парой пространственных скачков оказаться возле меня, а своей способностью к быстрому перемещению напомнить мне о моей «исключительности».

Восходящее солнце уже поднялось над горами Бара-райдского хребта настолько высоко, что его лучи начали слепить глаза, и я сощурилась.

Магия истощила все силы и ноги сами подкашивались от усталости. Брату не потребовалось много сил, чтобы одним точным ударом с локтя свалить меня на землю.

Вик вложил в него достаточно сил, чтобы я отлетела на шаг. Не удержавшись, упала на спину. Теперь облако рыжей глинистой пыли взметнулось уже надо мной, а соприкосновение с твердой землей, кажется, вышибло весь воздух из легких.

Попыталась прерывисто вдохнуть, но вдох оборвался на половине, а где-то внутри черным облаком заскреблась противная ноющая боль. В глазах щипало, а носа я, кажется, все-таки лишилась. На губах отпечатался неприятный терпкий привкус железа.

Но даже если бы и хотела, подняться с земли так же быстро не смогла бы. И не планировала. Старший брат, сделав шаг ко мне, наступил на грудную клетку тяжелым кожаным сапогом правой ноги. Не сильно, иначе я не смогла бы дышать. Это был жест не для препятствия, но для унижения.

Зашипела от боли в и без того ушибленной, груди, но Вик лишь криво усмехнулся, не ослабляя давления.

Он наклонился и направил на меня меч, острие которого тут же уперлось прямо в солнечное сплетение. Фигурка дракона на гарде ослепила, ярко блеснув в серебряных лучах рассветного солнца. Сморгнула слезы, пытаясь сфокусировать взгляд.

– Проиграла, – прохрипела негромко, с болью выдохнув из легких оставшийся воздух, признавая собственное поражение.

А то он, чего доброго, позабудет, что принцесса в Терра Вива всего одна, и ее надо беречь. Иначе не получится выгодно продать ее замуж.

Хотя, убить он меня, пожалуй, все равно не убил бы. Говорят, в роду Вива братоубийство испокон веков влекло за собой потерю убийцей драконоборческого дара. И, хотя технически я не брат, а сестра, Виктор вряд ли стал бы так рисковать.

В холодных серо-голубых глазах короля еще плескалась ярость боя, злость за мое непослушание и самодовольство от победы. Никаких следов братских чувств, на которые я рассчитывала. Но, надо признаться, и сама не питала к нему большой любви.

– А теперь поговорим о справедливости, Ана, – негромко произнес он, но я слышала, потому что кроме нас вокруг не было никого, и шум реки вдалеке не заглушал его низкий рокочущий голос.

Брат говорил медленно, задумчиво глядя в сторону противоположного берега, растягивая слова, чтобы каждое из них отпечаталось в моей памяти так же, как подошва стоявшего на моей груди тяжелого сапога.

– Я, пожалуй, посчитал бы бой с тобой ниже собственного достоинства, если бы ты сама не решилась мне перечить. Слишком много о себе возомнила. Решила, что можешь распоряжаться своей жизнью и имеешь право выбора. Ну что же. Ты хотела бой – ты его получила. И проиграла. Теперь, можешь считать брак с наследником Лимерии собственным выбором. Заодно узнала, где все-таки твое место, – он ехидно усмехнулся и, смерив меня презрительным взглядом, так же неторопливо продолжил:

– Запомни, Ана: магия не дает тебе никаких преимуществ, одни проблемы. И иллюзии о собственной непобедимости. Усекла, Ваше Высочество?

О да, из наших с Виктором уст королевские обращения друг к другу всегда звучали не лучше самых грязных ругательств. И я, несмотря на свой проигрыш и его неприятные последствия, готова была с честью ему ответить и высказать всё, что думаю.

Если бы не одна важная деталь.

Когда он произносил свой нравоучительный монолог, в его льдисто-голубых глазах блеснули желтые огоньки. Как тлеющие угли в камине – всего на мгновение сверкнули и погасли. Но этого короткого мига мне хватило. И заставило потерять дар речи4.

Виктор же, словно что-то почувствовав, тут же отвел взгляд, поднял голову и отточенным движением вернул тяжелый меч в заплечные ножны.

Желтый огонек из его глаз пропал так же неожиданно и быстро, как и появился. Но я же видела его только что собственными глазами! Хоть это и казалось невероятным.

Поспешила встать несмотря на то, что это оказалось не так-то просто: полы плаща при падении обмотались вокруг ног. Боль в ушибленной грудной клетке усилилась при движении. Поэтому поднялась я вовсе не так красиво и грациозно, как мой оппонент, который в этот момент развернулся и быстро зашагал в сторону городских ворот.

– Виктор, стой! – Крикнула я вслед, обретя наконец возможность говорить и набравшись смелости для того, чтобы снова попробовать ему противостоять. – Я видела твои глаза! Ты тоже драконоборец!

Брат нехотя остановился, но оборачиваться не стал. Переждал немного, словно обдумывая ответ, и произнес:

– Кажется, проигрыш тебя вообще ничему не научил, Ана. Как бы там ни было, тебя это не касается. Я не трогаю твой дар, а ты молчишь о том, что видела и не трогаешь мой. И все счастливы. И живы.

Пусть, я действительно проиграла собственную свободу, но молчать о новой, только что обнаруженной, несправедливости была не готова. И пока Виктор говорил, успела, превозмогая боль от ушибов, догнать его и попытаться заступить дорогу.

Именно «попытаться», потому что наша существенная разница в весовой категории, позволяла Виктору, при желании, сдвинуть меня с пути одним легким движением руки. Если вообще не перешагнуть.

Но я не сдавалась и, выжидательно уперев руки в бока, смотрела на брата. Учитывая его и мой рост, приходилось смотреть снизу вверх и это раздражало.

– Ну уж нет! Если ты тоже драконоборец, то в земли Терра Арссе нужно было отправлять тебя, а не Блэйда! Он должен был остаться здесь, а ты – пойти вместо него туда, на верную смерть! – Выкрикнула я, чуть не плача от осознания неправильности произошедшего.

Блэйд – младший из детей Елеазара Вива и именно он отправился в Терра Арссе, чтобы найти давно пропавший артефакт, способный спасти нас от верной смерти. Потому, что Виктору стало известно о проснувшемся у него даре драконоборца. О даре, которым король, оказывается, обладал и сам. А значит, и уходить на вражескую территорию должен был сам, имея гораздо больше шансов на успех.

Однако Виктор нисколько не проникся пламенной речью. Более того, закатив глаза, недовольно фыркнул, а потом, схватив меня грязными от пыли руками за отворот плаща, без труда приподнял на уровень своих глаз и прошипел:

– Что в моих словах показалось тебе непонятным, Ана? Блэйд отправился к арссийцам. Потому что. Я. Так. Решил. Потому что я – король Терра Вива. Мне прекрасно известно, что ты была бы только рада, если бы в Терра Арссе вместо Блэйда сгинул я, а тот вместо меня взошел на трон. Но этому не бывать и на корону у него и без того нет никакого права. Возможно, я тоже отправлюсь на другой берег, когда он, наконец погибнет. Но пока он жив. А для тебя бой, видимо, оказался недостаточным уроком, чтобы понять, что от тебя вообще ничего не зависит! Я церемонюсь с тобой исключительно для того, чтобы не расстраивать мать! – Рявкнул он и уставился на меня, так и висящую в воздухе, в ожидании ответа.

Но из всей его гневной тирады меня зацепило только одно:

– Ты сказал «когда» и «наконец», – пробормотала я, недоуменно глядя на него.

Теперь ситуация с отправкой Блэйда в Терра Арссе становилась еще прозаичнее.

Виктор ничего не ответил. Он недовольно нахмурил широкие светлые брови, а потом легко отшвырнул меня в сторону, как ненужную ветошь, заставив снова оказаться в пыли. А сам, не оглядываясь, быстро зашагал в сторону городских ворот.

Я не случайно выбрала для нашего с ним «разговора» дорогу к разрушенному мосту. Река придавала мне сил, от нее веяло прохладой и влагой, позволяя дышать полной грудью в засуху, ставшую для Терра Вива привычной. А еще здесь всегда было безлюдно, и наш бой не повредил репутации обоих.

Хотя, о наших словесных перепалках и взаимной неприязни знал каждый камень в Нарог Палласе5, где это видано, чтобы принцесса не только перечила королю, но еще и валяла его в грязи на берегу Инглота.

Со дня окончания войны между Терра Вива и Терра Арссе, дорогой никто не пользовался. Местные предпочитали обходить это место стороной, приписывая ему дурную славу и пугая друг друга байками о призраках павших в роковой день окончания войны вивианских солдат и мифическом подводном чудище – Хозяине Инглота.

Территория между городской стеной и берегом реки и правда выглядела жутковато. Безжизненная пустыня с потрескавшейся и сухой глинистой почвой, редкими высохшими деревцами с искривленными стволами, шариками перекати-поля и обломками взорванного когда-то каменного моста между двумя враждующими королевствами.

На фоне все еще цветущих и зеленеющих на противоположном берегу Инглота арссийских полей, наши земли казались проклятыми. И, наверное, так оно и было.

Пора признать, что в Терра Вива давно все шло наперекосяк. Оказалось, что драконы издавна были основой нашего государства и когда они вдруг исчезли, нарушились пищевые цепи, а вытоптанные стадами диких къярдов6, пастбища стали безжизненной пустыней. Друаданский лес редел с каждым годом, а фрукты и овощи стали роскошью, потому что их приходилось доставлять морем из Лок Ардена.

Поднявшись с земли, нехотя поплелась за стремительно удаляющейся фигурой брата. Виктор, как и полагается победителю, покинул поле боя первым с высоко поднятой головой, несмотря на свой весьма потрепанный вид.

Побежденные уходят по-другому: с опущенной головой, разбитым в кровь лицом, запылившимися волосами и отпечатком сапога противника на темно-синем платье. Именно так я и шла, стараясь не обращать внимания на ноющую боль в правом боку и спине.

Потому что мои мысли занимало иное. То, что Виктор, оказывается, тоже драконоборец. Как и Блэйд. Но вместо того, чтобы отправиться на верную смерть, предпочел стать королем Терра Вива, что неудивительно.

Вообще-то в роду Вива давно уже не рождалось больше одного драконоборца. Но, учитывая, что там и девочек появляться не должно было, как и магов, меня это не удивляло.

За исключением Блэйда, дар которого проснулся не так давно, последним драконоборцем, о котором я знала, был наш отец – Елеазар Вива. Его я не помнила, но по рассказам матери, его сила ограничивалась лишь быстрым перемещением, повышенной регенерацией и желтым сверканием в глазах в моменты злости или радости.

Механизмы наследования силы давно нарушились, спутались как нити из, выпущенного из рук, клубка шерсти. Так же, как и все остальное в Терра Вива. Наше королевство, как ни прискорбно было это признавать, медленно, но верно, как тот самый упущенный клубок, катилось в бездну.

А когда все катится в бездну и разумные выходы из ситуации на горизонте отсутствуют, принято вспоминать о легендах, пророчествах и давно утраченных преданиях глубокой старины и верить во все что угодно, ради собственного спасения.

И самая главная легенда в Терра Вива гласила, что тысячу лет назад драконов на нашей территории было столько же, сколько и людей. И короли из рода Вива, не только победили огромных ящеров, но и смогли жить с ними бок о бок, заставив трудиться на благо королевства и вивианского народа.

Каждый наследник, становясь совершеннолетним, проходил обряд посвящения или инициации, «привязывая» себя к дракону. Он поднимал над собой меч-артефакт – Кристальный гладиус, не знавший промаха в бою, и огромный дракон склонял перед ним свою клыкастую чешуйчатую голову.

Тогда и в королевстве все было хорошо, и соседи жили в мире и согласии, и не было голода, а Терра Вива процветало. И все было прекрасно, пока кто-то из оппозиции не устроил восстание и не отравил короля

Наследник в ту пору был слишком юн, чтобы пройти инициацию, а вдова, хоть и стала регентом, не обладала силой, позволяющей управлять драконами.

Восстание удалось подавить силами верных королеве войск, но поскольку существовала вероятность наличия среди оппозиционеров человека с даром драконоборца, было принято решение спрятать Кристальный гладиус в труднодоступном месте до момента совершеннолетия наследника.

Меч был надежно укрыт в землях дружественной, на тот момент, Терра Арссе, где местные маги вплавили его в камень и оставили дожидаться своего звездного часа. Однако, когда наследник достаточно подрос, он по неизвестной причине не смог вытащить гладиус из камня. То ли сам наследник был слабоват, то ли маги что-то намудрили с заклинанием, история умалчивала о причинах.

Драконы к тому времени совсем перестали подчиняться и, то и дело, вредили. Нередко выбирали в качестве пищи домашний скот или людей. И вивианцы вынуждены были отвоевывать территорию у ящеров, сбивая их из катапульт или поджигая и разграбляя их гнезда.

В конце концов, драконов становилось все меньше, пока они не исчезли из Терра Вива совсем. Драконоборцы почти перестали рождаться, лишь изредка мелькая в королевском роду. Знания о месте сокрытия меча и точном ритуале призыва драконов были навсегда утеряны. А королевство гибло год за годом, становясь бесплодной пустыней.

Поэтому, когда пару лет назад во время тренировочного боя в глазах у Блэйда мелькнул желтый огонек, все ухватились за возможность вернуть Терра Вива великое прошлое. И я, признаюсь, тоже.

Но, со временем, идея отправить одного из братьев на вражескую территорию в поисках меча, месторасположение которого никому не было известно, перестала казаться такой хорошей, как раньше.

В размышлениях, не заметила, как подошла к городским воротам Нарог Палласа. Крепостная стена с этой стороны частично осыпалась, поскольку на протяжении последних двадцати лет, после подрыва моста, ни один арссиец не ступал на наш берег Инглота.

Даже если бы захотел – не смог бы, мост ведь был уничтожен арссийцами четверть века назад, а течение настолько сильное, что не позволило бы перебраться на другой берег вплавь. Блэйду для того, чтобы переплыть Инглот, пришлось пожертвовать своим къярдом.

По этой же причине городские ворота со стороны моста практически не охранялись. Пара стражей лениво повернули головы в мою сторону, отметив, вероятно, помятый и побитый, неподобающий принцессе, вид, но лишь молча проводили взглядом. Вот и правильно. Меньше всего мне хотелось бы что-то кому-то объяснять.

Вошла в город, оттряхнув с платья пыль, гордо подняв голову и стерев рукавом плаща кровь с лица, насколько это было возможно.

Нарог Паллас – столица Терра Вива, но даже он давно растерял остатки былого величия. Дорожная брусчатка пестрила выбоинами, покосившиеся домики на окраинах мрачно зияли пустыми провалами окон, все вокруг было серым, неухоженным и давно нуждающимся в реставрации и вложении средств из полупустой королевской казны.

Горожане говаривали, что раньше было лучше, но я этого не помнила. Теперь Терра Вива напоминало дом, оставшийся без хозяина и приходящий в запустение. Хотя, его хозяин – Виктор и разглагольствовал о том, что обязательно сделает наше королевство процветающим и сильным, как прежде. Я-то знала, что в первую очередь Его Величество всегда заботился о себе самом и действовал лишь в собственных интересах.

Поежившись и брезгливо скривившись, аккуратно переступила через дохлую крысу на мостовой. Привычная картина, к сожалению. Раз от голода дохли крысы, людям тоже не очень-то хорошо жилось. Во дворце еда имелась, но там имелись механические ловушки, а значит, крысам вход был воспрещен.

От взгляда на город, в котором выросла, где знала каждый камешек, и свидетелем обнищания которого стала, попыталась подавить в себе щемящее чувство тоски от осознания собственной беспомощности.

Как бы мне ни хотелось что-то изменить, это было не в моих силах. И вряд ли вообще в чьих-нибудь. Несмотря на все обещания Виктора, он был так же бессилен, как и я.

Вестей от Блэйда не было уже второй год, и я постепенно теряла веру в то, что он вернет меч. Надеялась только, что брат хотя бы сумеет вернуться сам.

Наша с ним разница в возрасте была несущественной, и он, пожалуй, являлся единственным членом семьи, которому можно было доверять. В его отсутствии я осталась без поддержки и общения, которые много для меня значили. А король, оказывается, изначально в него не верил, а отправил в Терра Арссе, чтобы сгинуть.

Грусть сменилась злостью на собственную слабость и на Виктора, и я от досады пнула булыжник в раскрошившейся дорожной брусчатке.

Вообще-то в моих планах на это утро значилось посещение голубиной башни и конюшен, но кто же знал, что после разговора с братом я буду выглядеть так, словно всю ночь собственноручно рыла под Инглотом тоннель.

Да и разбитое лицо не добавляло привлекательности. Голубям и Валаару, моему къярду, внешний вид визитеров безразличен, но, пожалуй, лучше все же привести себя в порядок.

Во дворец проникла тайно через ход для слуг, которых в замке осталось не так уж много. Сейчас этот факт несказанно радовал, ведь в отличие от голубей и лошадей слуги с удовольствием будут обсуждать грязную и окровавленную принцессу неделями, смакуя подробности и выдумывая причины.

И ни одна из сочиненных ими причин не оказалась бы хуже настоящей – я проиграла Виктору. И теперь выйду замуж за лимерийского, Гхара7 его сожри, наследника.

В Лимерии8 я не бывала ни разу, но слухов о ней хватало для того, чтобы туда не рваться. Последний раз там была делегация из Терры больше четверти века назад. Еще до войны. В ее составе был наш отец, и в его записях осталась заметка об особенности королевской семьи – умении превращаться в огромных саблезубых тигров. А у меня такой способности не было. Потому такой брак для меня точно не был пределом мечтаний.

Виктор общался с лимерийцами исключительно письменно, он и сам этого наследника ни разу не видел. И теперь пытался подложить мне кота в мешке. Саблезубого.

И даже если не брать в расчет всех этих обстоятельств, я вообще не очень-то хотела замуж за кого бы то ни было. Не видела в браке ничего хорошего. Что привлекательного может быть в мысли о ежедневном прислуживании чужому мужчине? Я мечтала не об этом.

Пусть мне, как и Блэйду, никогда не светил трон Терра Вива, но я могла бы получить хорошее образование, найти работу и путешествовать. И главное – не зависеть от деспотичного брата.

В размышлениях, сама не заметила, как поднялась по лестнице и прямо на подъеме наткнулась на двух гвардейцев.

– Ваше Высочество.

Оба синхронно склонили головы. Первого я не знала, наверное, он не так давно поступил на службу. Второй же был знаком мне с детства.

– Привет, Ари, – поздоровалась я, а второму, незнакомому, кивнула.

С Ари Бэттлером и его сестрой Кайрой мы были ровесниками и нас объединяла общая беда. Их отец – Конрад Бэттлер был командующим одного из передовых отрядов моего отца и погиб вместе с ним, в тот злополучный день, когда был разрушен мост. Мы росли вместе, дружили, и чего уж скрывать, Ари мне даже нравился, пока Виктор не запретил мне общаться с простолюдинами.

Противиться брату я не боялась, но понимала, что собственным неповиновением создам лишние проблемы остальным, поэтому общение сошло на нет. Хотя и сейчас наши отношения были близки к приятельским.

В ответ на мое приветствие Ари улыбнулся и оглядел меня с ног до головы. Он не стал бы начинать разговор со мной первым, но, поскольку я позволила себе поздороваться с ним непротокольным образом, спросил:

– У тебя все в порядке?

Наверное, вопрос был задан из вежливости, вряд ли он действительно хотел знать правду. В любом случае, обсуждать с ним утреннее происшествие, как и его причины, я не могла, поэтому, после недолгих раздумий, улыбнулась и произнесла:

– Относительно.

– Ладно.

Он тоже тепло улыбнулся. Второй гвардеец уже начал спускаться вниз по лестнице и Ари, все еще глядя на меня, двинулся следом.

– Передавай привет Кайре, – махнула на прощание я, а он кивнул и махнул мне в ответ.

И я смогла, наконец, проскользнуть в свою комнату.

Грязную одежду сбросила прямо у входа, не желая тащить в комнату пыль. Горничных в замке осталось не так уж много, Гхара его знает, когда они соизволят заглянуть для уборки в следующий раз.

Вода в каменной ванне у большого окна была уже налита. Служанки всегда наполняли ее по утрам, зная, что подогреть ее я смогу и сама – просто прелесть быть водным магом. Резерва нужно – всего ничего, а вода будет нужной температуры, подчиняясь моей воле.

Опустив в ванну руку, слегка подогрела воду и перебралась через высокий край, охнув, превозмогая боль в спине. Надеялась что, хотя бы, рёбра целы.

Нелегко было быть девушкой в семье, где сотни лет подряд рождались наследники исключительно мужского пола. Поневоле приходилось быть сильной. Биться на равных с мужчинами. Не плакать и не жаловаться. Но при этом, подчиняться, когда один из них решил, что Терра Вива позарез нужно объединиться с Лимерийцами. Вот сам бы на них и женился!

Заметив, что вода рядом с моей рукой скоро закипит, слегка поумерила пыл.

Осторожно смыла кровь и пыль с лица и волос, нырнув в воду полностью. Водная стихия всегда успокаивала, придавала сил, энергии и уверенности в том, что все будет в порядке.

Постепенно пришла в себя, осознав, что замуж за лимерийца выходить не завтра, а проблемы нужно решать по мере возникновения.

Вот поваляюсь в ванне, восстановлю магический резерв, насколько это возможно, а потом все по плану: проверю почту в голубиной башне, в надежде перехватить послание от Блэйда до того, как король его прочтёт.

Отправившись в Терра Арссе, брат не писал ни разу, но точно был еще жив, поскольку парный родовой артефакт сообщил бы Виктору о его гибели. Поэтому я старалась не терять надежду. И проверяла почту каждое утро. Правда, пока безрезультатно.

А теперь, видимо, придётся и государственную переписку с Лимерией отслеживать. Гхара его знает, о чем там они с Виктором договариваются, считая меня разменной монетой.

Потом навещу Валаара на конюшне. Это мой къярд. Их осталось не так уж много, и почти все у королевской семьи и гвардии.

Они перестали приносить потомство с тех пор, как исчезли драконы, связанные с ними какими-то звеньями пищевой цепочки.

Къярды – самые красивые на свете животные, которые всегда были гордостью Терра Вива. Если вы видели хоть одного из них – никогда не перепутаете с обычной лошадью. Жили вивианские скакуны от трехсот до тысячи лет. Скорость, сила и выносливость къярдов легендарны, а уж внешность… Ворс на длинной гриве и хвосте лоснился и искрился в солнечном или лунном свете, все линии и пропорции идеальны, а движения – настолько грациозны, что захватывало дух.

Валаар достался мне от отца. После его трагической гибели в день окончания войны, белоснежный къярд не только выжил, но и смог доплыть до берега. Он не признавал своим хозяином никого, огрызаясь и кусаясь на все попытки его приручить, пока я не подросла и не нашла путь к его сердцу.

С тех пор, берегла скакуна, ставшего одним из немногих моих настоящих друзей в этом суровом мужском мире, как зеницу ока.

Полукруглую комнату башни постепенно заливало светом восходящее солнце, поднимающееся все выше. Его лучи золотили воду в ванне и неторопливо скользили по стенам, отчего все предметы в покоях отбрасывали причудливые тени.

Несколько лет назад я распорядилась переставить ванну ближе к большому витражному окну, и теперь могла любоваться темнеющим вдали берегом Инглота, руинами моста и возвышающимися за ним башнями королевского замка Терра Арссе из белого мрамора, с ярко-красными черепичными крышами.

Рассматривала привычную картинку и теперь, размышляя о причинах и последствиях войны между нашими королевствами, об отце, о магии, которой в нашем мире осталось так мало и о том, как там Блэйд, взвешивая его шансы даже не достав меч, выбраться из Терра Арссе живым.

Неожиданно мое внимание привлекли несколько приближающихся к берегу со стороны Нарог Палласа силуэтов.

Привлекли настолько, что я даже выбралась из воды, для того, чтобы, заливая каменный пол, подойти к окну поближе. Комната располагалась достаточно высоко, чтобы меня можно было рассмотреть. Зато я отлично разглядела тех, кто зачем-то выехал из столицы в сторону Инглота и, уже проехав место нашей с Виктором утренней битвы, двигался дальше в сторону бурной реки.

Целый десяток человек из королевской гвардии, судя по их форме и головным уборам. С ними советник короля и… Его Величество, собственной персоной. Об этом свидетельствовал реющий в руках одного из гвардейцев синий штандарт с серебряным изображением дракона, да и серого къярда брата ни с кем не спутаешь.

Надо же, пока я здесь отмокала, Виктор решил зачем-то отправиться к развалинам моста. И вряд ли это просто увеселительная прогулка или желание подышать глиняной пылью сподвигло брата прямо сейчас, да еще и в такой компании, туда поехать. А что же? Мне позарез нужно было это узнать.

Забыв о полотенце, выудила из шкафа первое попавшееся платье. Синее, конечно же9. Интересно, найди и надень я что-нибудь красное, меня бы казнили и выстрелили бы мной из пушки в сторону Терра Арссе? Ненависть к давним противникам достигала порой в Терра Вива чудовищных масштабов.

В момент, когда мост был разрушен, я была слишком мала, чтобы что-то помнить, и тоже не питала к арссийцам большой любви, но чтобы кому-то это доказывать? Ладно, не время бунтовать и оспаривать обычаи и порядки, сложившиеся много лет назад.

Зашнуровала платье самостоятельно и подошла к зеркалу, расправляя подол. Кринолины и корсеты, которые я носила в детстве, остались в прошлом, с тех пор, как штат прислуги пришлось существенно сократить.

Но это имело свои положительные стороны. Например ту, что я чувствовала себя почти свободным человеком, при необходимости, обходясь без горничных.

В зеркале отражалась невысокая молодая девушка с серо-синими глазами, острым подбородком, аккуратными чертами лица и русыми локонами до пояса – я. Одна из наследников Елеазара Терра Вива. Которой вместо вивианского трона светил, однако, лишь нежеланный династический брак.

Наскоро натянув легкие сапоги из оленьей кожи, выбежала из комнаты и торопливо спустилась по ступеням башни, чуть не сбив с ног служанку, поднимавшуюся с завтраком. Не до завтрака мне, пока имелись дела поважнее.

А в обеденном зале обнаружила среднего брата – Ксандра, вальяжно развалившегося за длинным обеденным столом.

Ксан был таким же светловолосым, как и все жители Терра Вива, но у него единственного в нашей семье, волосы завивались в кудри. Невысокого роста, немногим выше меня, одетый в неряшливо расстегнутый на груди синий камзол с золотыми пуговицами. Круглое лицо брата разрумянилось от выпивки. Он незаинтересованно глянул на меня поверх полупустого кубка, который держал в руках.

– Вот уж кому всегда до завтрака, – проворчала я негромко, подходя ближе, но брат, как ни странно, услышал.

– И тебе привет, Ана, – хохотнул Ксандр, поднимая бокал, будто собираясь произнести тост. – Но вообще-то это не завтрак, а ужин – я еще не ложился.

Представила, сколько же в таком случае он уже выпил и ужаснулась. Ксандра политика никогда не интересовала. И семья. И окружающие. Его вообще мало что интересовало, кроме алкоголя и развлечений.

Хотя меня всегда удивляло, почему при недостатке в Терра Вива финансов и провизии, король еще не положил конец разгульной жизни брата. Кстати о короле:

– Давно видел Виктора? – Вспомнив причину своего беспокойства, я подошла ближе к обеденному столу.

Он был заставлен недоеденной едой, пустыми кубками, огарками свечей в высоких, залитых воском, подсвечниках, что свидетельствовало о давности застолья.

– Не очень, – в тон мне ответил брат.

После всего выпитого за ночь, язык у него явно заплетался и из некоторых слов неожиданно исчезали гласные звуки. Однако он чаще был пьян, нежели трезв, поэтому окружающие давно научились понимать его странный диалект.

Ксан громко отхлебнул из кубка и внимательно уставился на меня покрасневшими от недосыпа и выпивки глазами.

– Это ты его так отделала?

Как «так» уточнять не стала, потому что прекрасно поняла, что он имел ввиду внешний вид Его Величества после нашего с ним утреннего «разговора».

– Я, – ответила не без гордости и вздохнула. – Но он победил и, кажется, теперь мне придется уехать в Лимерию и выйти замуж за Гхара знает кого.

Присев рядом с братом, ухватила с тарелки кусочек мягкого козьего сыра и, давно успевшую остыть, лепешку. Заметив мое присутствие, две расторопные служанки тут же принесли еще пару блюд. А брат, наконец, сфокусировал внимание на моей скромной персоне.

– Не торопись собирать вещи, сестренка, король еще торгуется.

Ксандра нимало не расстроила новость о моем вероятном отъезде. Мои отношения с ним тоже никогда не были особенно близкими. Но следующая его фраза немного обнадежила:

– Да и вообще, неизвестно, где он, этот их наследник. Слышал, что его уже лет двадцать никто не видел…

– Двадцать?! Это сколько же ему тогда? – Ужаснулась я.

Мало того, что в тигра превращался, так еще и был намного старше меня. Желания выходить за него у меня, мягко говоря, не прибавилось.

– Понятия не имею, – опрокинул в себя остатки вина брат и закашлялся.

– А что Виктор делает на развалинах знаешь? – Вспомнила я о причине своего любопытства.

Ксандр хмыкнул:

– Послание получил, от Блэйда, – после этих слов он уставился прямо на меня, ожидая реакции на сказанное, в то время как я невольно замерла.

Кажется, даже дышать перестала и пару секунд осмысливала его слова.

Я ведь так ждала от брата весточку и пропустила. С трудом сдержалась, чтобы не поморщиться от досады. Виктор вряд ли раскроет мне содержимое письма, но с Ксандром можно было попытать счастья.

– И что же в нем такого интересного, что Вик предпочел сразу отправиться на развалины, пренебрегая даже возможностью отмыться и переодеться?

Мне так хотелось, чтобы в голосе не сквозила столь явная заинтересованность. Чтобы мои глаза не светились любопытством. Ксан ведь был пьян и обмануть его проще простого. Но, кажется, даже этого не вышло.

– Понятия не имею, – отозвался он, но ухмыльнулся так, что я поняла – он что-то знал, или догадывался, но ничего не собирался рассказывать.

Неизвестно по каким причинам. Может, Виктор его об этом попросил, а может сам решил не делиться со мной важной информацией. Но факт оставался фактом.

– Ну и ладно, – пожала плечами, делая вид, что мне это безразлично. Хотя на самом деле, хотелось изо всех сил пнуть под столом ногу брата и заставить все рассказать. – Все равно потом узнаю, рано или поздно.

– Возможно, – Ксандр кивнул, соглашаясь с моим утверждением. – Если только он не закончит торги раньше и не сошлет тебя к Гхаре на кулички.

Сдержалась, чтобы не скрипнуть зубами и встала из-за стола, дожевывая на ходу лепешку. Ксандру, как и мне, не особенно важны были приличия и придворные расшаркивания.

– Мне пора, – произнесла я.

Но он уже забыл обо мне, принявшись уговаривать одну из служанок составить ему компанию. Не вслушиваясь в его пьяное бормотание, я быстро зашагала прочь из обеденного зала.

Сжала кулаки и стиснула зубы, чтобы не проявить ненужных сейчас эмоций от осознания того, что на самом деле, сегодня проиграла Виктору не один раз, а дважды.

Способный ученик и голубой камень

Тадимар Нолма Фалмаллинар Арссе

Терра Арссе. Галатилион. Первый замок.

♫ Two Steps from Hell – Stallion

Я всегда был очень способным учеником. Запоминал информацию с одного-двух прочтений и мог повторить практически безошибочно. Этот навык много лет делал мое обучение, как Следующего10, простым и полезным. Помогал он и сейчас, пока я размышлял на бегу, над планом дальнейших действий:

«Нужно первым добежать до библиотеки».

Раздававшийся позади гулкий топот множества сапог по паркету замковых коридоров мешал сконцентрироваться. Бегать я умел быстро, но оказалось, что со сломанной рукой на перевязи, не так-то просто сохранять равновесие.

Хотя, когда на кону твоя жизнь, магическая сила и рассудок, можно и не так расстараться. К тому же, я всю жизнь провел в этом замке, и все его коридоры знал как свои пять пальцев. Возможно, смог бы даже ориентироваться в них закрытыми глазами, но проверить все время было недосуг. Особенно после пробуждения силы.

Возможно ли вообще повернуть время вспять? Мне совсем ненадолго нужно, всего-то на пару дней назад. Когда моя жизнь была нудной, рутинной и скучной, наполненной ограничениями и ритуалами, зато максимально стабильной, хотя в то время я этого не ценил.

Тогда о магии я знал лишь в теории, зубрил придворный этикет, регулярно пил эликсир забвения11, беззаботно обсуждал с Учителем историю Терры и политику королевства. Никаких эмоциональных потрясений, никаких проблем.

Лишь маячащая впереди туманная перспектива умереть в борьбе за королевский трон Терра Арссе. Но это когда еще будет, и будет ли вообще.

К тому же, таких как я – Следующих, помимо меня, имелось еще четверо. А осознание того, что ты не один такой, обреченный, обычно успокаивало. Вот и я относился к своей обязанности Следующего как к чему-то неприятному, но непреодолимому, а потому, не стоящему особых переживаний.

Да и за двадцать четыре года в этой роли, в общем-то, успел пройти стадии сомнений и торга и смирился со своей участью.

А с тем, что произошло два дня назад, еще не успел. Потому что времени на это у меня не было.

Пару дней назад, ничто не предвещало беды.

Я спускался в столовую по лестнице своей башни, собираясь позавтракать и приступить к ежедневным занятиям, когда, противно скрипевшая много лет, деревянная ступенька под моей правой ногой неожиданно подломилась. А вместе с ней сломалась и моя привычная жизнь.

Оступившись, я потерял координацию и неудачно упал, с неприятным хрустом сломав кость на правой руке. Рядовая, в общем-то, случайность для большинства людей, для меня оказалась роковой.

Потому что помимо боли от перелома, я почувствовал покалывание в кончиках пальцев, а по телу разлилось тепло, быстро сменившееся неприятным жжением и ощущением того, что кровь внутри словно закипела.

Эликсир забвения я в то утро выпить еще не успел, так что именно этого, весьма небольшого, эмоционального потрясения оказалось достаточно для того, чтобы проснулась «спящая» во мне с рождения магическая сила.

И вот тут началось самое интересное. Оказалось, что я – маг воды. Как и мой Учитель.

И вместо того, чтобы научить меня пользоваться новообретенной силой, он попытался провести какой-то странный ритуал, чтобы эту силу у меня отобрать.

Поэтому учиться мне пришлось самостоятельно. И крайне быстро.

Но я всегда был любознательным и заранее готовился к принятию своего дара. Не раздумывая слишком долго, отвоевал у Учителя контроль над Первым замком. После этого заставил его выпить эликсир забвения вместо меня. И пока он пребывал в забытьи, гвардейцы и слуги присягнули в верности мне12.

Впервые в жизни я наслаждался свободой. Два недолгих дня, за которые, к сожалению, не предпринял ничего существенного, чтобы себя обезопасить. Поразительная, как оказалось, беспечность.

Учителю удалось избавиться от действия эликсира слишком быстро. Поэтому он, в компании гвардейцев, снова перешедших на его сторону, теперь гнался за мной по длинному замковому коридору. И в том, что погоня не сулит ничего хорошего, у меня не было никаких сомнений.

Услышав гул, как от пчелиного роя, ловко увернулся от пронесшегося рядом ледяного шара. Будучи магом воды, Учитель использовал ту же энергию, что и я сам. Силы у меня явно было больше, но я успел выучить лишь пару пассов и заклинаний. И мои новообретенные умения рядом с многолетним опытом и знаниями Учителя и рядом не стояли.

Шар с грохотом врезался в стоящие в нескольких шагах рыцарские доспехи, которые тут же развалились на части, со звоном покатившиеся в разные стороны по каменному полу, а я, перепрыгнув через них на бегу, помчался дальше.

В конце концов, нам с Учителем придется встретиться лицом к лицу, но пока мне необходима была небольшая передышка. Тем не менее, противник не собирался ее предоставлять и уже почти нагнал меня.

– Остановись, Тад, бежать бессмысленно! – Выкрикнул он.

Но я не посчитал его крик поводом обернуться и потерять драгоценное время.

В голове вертелась мысль, что преследователи умышленно гнали меня в определенном направлении, как охотники дикого зверя. Но времени, чтобы придумать что-то и изменить ситуацию в свою пользу, не было.

Подбежав к высоким двойным дверям библиотеки, резко дернул на себя левую резную створку. Вбежал внутрь. Зал для чтения – это тупик. Но он же и так необходимая мне передышка, хотя бы на пару мгновений.

С детства любил эту полукруглую комнату, заставленную книжными полками до самого потолка. В ней всегда было спокойно и тихо, пахло старой бумагой, пылью, кожей и свечным воском.

В былые времена проводил здесь уйму времени, за чтением и размышлениями. Книги всегда добавляли спокойствия, делая жизнь простой и упорядоченной, как в летописях. В них жили тысячи уже написанных и законченных историй, увековеченных на бумаге, огромный опыт и знания предыдущих поколений жителей Терры.

Спрятавшись за одним из дальних стеллажей, устало осел на нагретый утренними лучами паркет, пытаясь унять дыхание и сердцебиение. А заодно решить, что же мне делать дальше.

Внутри бурлила смесь из неуверенности и отчаяния. Смогу ли я – маг-самоучка со сломанной рукой выстоять в схватке с более опытным и уверенным противником? Сжал кулаки, взвешивая свои шансы и понимая, что ситуация складывалась явно не в мою пользу.

Тем временем, Учитель вошел в комнату, чеканя шаг. Я всю свою сознательную жизнь провел неподалеку от него и по этому звуку определил личность вошедшего безошибочно. Сейчас он шел бодро и уверенно. Он так старательно гнал меня в библиотеку, и теперь я здесь. Видимо, это действительно было, какой-то заранее продуманной ловушкой, для разгадки которой моих знаний пока было недостаточно.

– Останьтесь у дверей, – негромко отдал он приказ гвардейцам, и добавил: – Дальше я сам.

Послышался скрип и тихий щелчок, означающий, что двери библиотеки закрылись – ловушка захлопнулась. Учитель остановился на пороге, не проходя дальше. Прислушивался.

Я тоже замер, не шевелясь, и стараясь задержать дыхание. Вдруг есть какое-то заклинание, позволяющее отследить местонахождение по малейшему шороху? Мои знания о магии являлись крайне скудными, если не сказать «нулевыми», и я предпочел перестраховаться.

Истекли несколько тягостных мгновений звенящей тишины, в которой я, все так же боясь дышать, наблюдал за пылинками, кружащими внутри солнечного луча. Он падал из длинного стрельчатого окна на вытертый пол и неосознанно хотелось протянуть в его сторону здоровую руку, чтобы прикоснуться. Словно он мог бы придать мне уверенности и сил или одарить идеей для спасения из западни.

– Ладно, Тад. Давай поговорим, – вздохнув, произнес Учитель, я же настолько увлекся лучом, что даже вздрогнул от неожиданности.

Кажется, найти меня по звуку он все же не сумел, а его магические способности были мной значительно переоценены. Но и отвечать я не торопился. Хочет говорить – пусть говорит, не стану мешать. Послушаю.

– Если мы хотим и дальше с тобой как-то сосуществовать в этом замке, нужно это обсудить, – деловито продолжил маг и медленными шагами, словно бы невзначай, двинулся вдоль книжных стеллажей. – Признаюсь, мне нравилось быть наместником в Галатилионе и не хотелось бы ничего менять из-за преждевременного пробуждения твоих способностей. Мне не помешала бы твоя сила, ведь у тебя ее значительно больше, нежели у меня…

Предпочел не вступать в диалог, оставляя его монологом. Дотянулся все-таки до солнечного луча и его тепло приятно согрело кончики пальцев. Постарался по звуку шагов и шелесту мантии определить, в какую сторону двигался собеседник.

Книжные стеллажи отбрасывали на пол длинные тени и мой собеседник шел, пересекая каждую из них, совсем рядом. Двигался он, хоть и неторопливо, но большими и уверенными шагами, что говорило о том, что у его пути имелась какая-то конкретная цель.

Учитель был гораздо старше меня, но волшебники всегда выглядят моложе своих лет, и сколько себя помню, он всегда был крепким мужчиной, примерно тридцати-сорока лет и за двадцать четыре года нашего знакомства не постарел ни на миг.

Мне, не знавшему родителей, Учитель заменял отца и друзей, которых у меня никогда не было. Пока все не перевернулось с ног на голову пару дней назад.

– Два дня назад, разговора у нас не получилось, – снова задумчиво произнес он. Будто прочел мои собственные мысли. – Ты ведь понял, для чего я хотел провести тот ритуал?

По спине пронесся табун неприятных мурашек. Учитель, вероятно, ожидал ответа на свой вопрос. Как раньше, когда мы могли вести долгие философские беседы здесь же, в библиотеке, рассуждая о том и о сем. Когда он рассказывал мне увлекательные истории из своей жизни или читал выдержки из древних трактатов о Терре.

Я не знал его имени. Так было заведено, что Следующий не должен был знать имен тех, кто его окружает, а если вдруг узнавал ненароком – получал дополнительную дозу эликсира забвения.

И, хоть имя было мне неизвестно, Учитель являлся для меня самым значимым человеком в жизни, как бы пафосно это не звучало. Тем, кого я знал столько, сколько себя помнил. Тем, кто научил меня всему, что умел. Тем, кто меня предал и тем, кто теперь, кажется, собирался убить.

– Признаюсь, я хотел позаимствовать твою силу, мой мальчик. Слишком велик был соблазн, когда собственная магия на исходе, а твоя – такая свежая и бьющая ключом, совсем рядом…

Прищурился раздраженно. Гхара! Кажется он не понимает, что я давно уже не мальчик, и уж тем более не «его».

Под тяжелыми мага шагами мерно поскрипывали половицы. С улицы не доносилось ни звука и в тишине был слышен каждый шорох.

А я с трудом удержался от вздоха. Учитель признал то, до чего я успел догадаться и сам, но где-то в глубине души, еще теплилась надежда на то, что он скажет что-нибудь другое. Как-то оправдает свой поступок. Даже соврет. Мне настолько хотелось вернуть наши доверительные отношения, что я готов был ему поверить. Но в эту минуту внутри словно сломалось нечто важное. И осторожно опершись здоровой рукой об одну из полок, я беззвучно поднялся на ноги, вслушиваясь в продолжение монолога.

– Когда я читал о ритуале передачи силы раньше, в теории все казалось проще. К тому же, я надеялся, что успею к нему подготовиться, а твой дар проснулся столь неожиданно…

Моя рука сжала деревянную полку так сильно, что дерево издало тихий треск и пришлось взять эмоции под контроль. Надо же! Он и правда оправдывается, но не за то, что предал, а за то, что не сумел довести начатое до конца. В груди заклокотала ярость.

Вспомнил, как вбежал в его кабинет, совершенно не замечая боли в сломанной руке от переполнявшего меня адреналина и сообщил о том, что мой дар, наконец, проснулся. Ведь я так ждал этого дня. Мы оба ждали. Только, как оказалось, по совершенно разным причинам.

Думал тогда, что он направил на меня сложенные в магическом жесте пальцы для того, чтобы помочь с переломом, но, когда Учитель без объяснений стал читать незнакомое заклинание – насторожился.

С руки мага сорвался ледяной вихрь, и я успел уклониться, а большое настенное зеркало за моей спиной разлетелось вдребезги.

Дальше я двигался, скорее, на инстинктах и машинально отскакивал, перекатывался по засыпанному зеркальными осколками полу, спасаясь от новых атак. Помогли многолетние боевые тренировки.

Потом собрался с мыслями и повторил жест Учителя, направив свою силу на него. Я всегда был способным учеником. Настолько способным, что новообретенная магия подчинилась моментально, а ледяной ветер шквалом снес противника, буквально впечатав в стену из красного кирпича. И Учитель упал на пол вместе с раскрошившимися от магии кирпичными осколками, уже без сознания.

Все так же машинально, я влил в его приоткрытый рот, найденный здесь же, на его столе, эликсир забвения.

А потом осел на пол от внезапно накатившей слабости и боли в сломанной руке.

Тело словно придавило каменной плитой, стало трудно дышать, было больно физически и тяжело морально.

В тот день впервые ощутил желание выпить эликсир забвения, который много лет оберегал меня от любых эмоциональных потрясений. Навсегда малодушно стереть болезненное предательство из памяти. Но делать этого было нельзя.

– …что такое сила без умения ее использовать? – Продолжал свой монолог Учитель, хотя в собственных мыслях я с этой самой минуты именовал его «предателем», и никак иначе.

Вопрос был, скорее риторическим, но я в любом случае не собирался на него отвечать, а стоял, прижавшись спиной к стеллажу. По звукам шагов, примерно определил местонахождение своего оппонента и, поняв, что он совсем рядом, осторожно выглянул из-за полок.

Вопреки ожиданиям, Учитель на меня не смотрел, а водил пальцами по полустертым книжным корешкам и что-то самозабвенно искал.

Раньше мне не приходилось брать книги на этих полках, поэтому о целях поисков мог лишь догадываться. Инстинкт самосохранения внутри меня начал борьбу с заинтересованно поднявшим голову любопытством.

– Хм… – пробормотал предатель негромко и, остановив руку над одной из книг, достал увесистый том и раскрыл его.

Характерного шелеста страниц не последовало, потому что книга оказалась замаскированной шкатулкой, из которой он извлек какой-то предмет, блеснувший в краешке, достававшего до стеллажей, солнечного луча.

– Сила твоя без умения ее использовать – ничто, Тадимар, – устав от моего молчания, ответил Учитель на свой же вопрос. – И я хочу предложить тебе сделку.

Вместо того чтобы раздумывать над его словами, силился рассмотреть извлечённый из шкатулки предмет. Любопытство перебороло осторожность и я выглянул из-за стеллажа, но таинственное содержимое все равно осталось скрытым от моего взгляда за второй рукой мага. Оно отбрасывало на поверхности стеллажей, полок, стен и паркета причудливые блики, тем самым, интригуя еще больше.

– Вспомни, как еще пару дней назад все было прекрасно. Мы можем все вернуть. Ты дашь мне половину своей силы, а я – поделюсь с тобой своими знаниями. Я рассчитывал, что отобрав твой резерв, вполне могу позариться на арссийский трон. Но, с его половиной, пожалуй, ограничусь одним только Галатилионом. Мне и этого хватит…

Поразительная наглость. Он, оказывается, мою силу уже давно примерял, вместе с арссийской короной. Эта мысль дала окончательное понимание того, что как раньше уже никогда не будет. Мной овладела странная решимость, осознание того, что в нашем поединке победит или он или я.

И мне, наконец, удалось рассмотреть предмет, который Учитель держал в вытянутой руке. Им оказался незнакомый артефакт. Огромный голубой кристалл с острыми гранями, в круглой серебряной оправе, на длинной цепочке, заставляющей камень медленно вертеться вокруг своей оси и переливаться на свету.

Невольно застыл, разглядывая витиеватый узор серебряных нитей, украшающих оправу, пораженный его красотой, завороженный каруселью бликов. Пока не заметил отразившуюся в одной из переливающихся граней тень. Мою тень.

И Учитель, словно только этого и ожидавший, резко обернулся, в мгновение ока оказался возле меня и накинул цепь кристалла на мою шею. В этот момент меня словно облили холодной водой, заставив на мгновение замереть. И Учителю этой пары секунд оказалось достаточно, чтобы оттолкнуть меня назад, заставив упереться спиной в один из стеллажей.

Где-то позади, с полок пошатнувшегося, но чудом устоявшего на месте, стеллажа с оглушительным грохотом посыпались на пол тяжелые книжные тома. Но ни один из нас, поглощенных возникшим между нами коротким противостоянием, не обратил на это внимания.

Крепко схватив мою здоровую руку, Учитель сплел пальцы в магический жест и начал произносить незнакомые слова на синдарине13. Я изучал его пару лет назад, но ни одно из слов не показалось понятным. Надетый на шею артефакт не давал пошевелиться и заклинание долетало до меня замедленно и приглушенно, словно издалека или сквозь толщу воды.

Через какое-то время мне все же удалось скинуть с себя оцепенение и я попытался оттолкнуть от себя Учителя или снять с шеи кристалл, однако сломанной рукой сделать это было не так-то просто, да и силы у противника оказалось немало. Перевязь слетела во время нашей схватки и теперь болталась на шее, отвлекая. Попытки схватить Учителя за ворот, чтобы оттолкнуть, ни к чему не привели, а мои пальцы то и дело бестолково смыкались на пустом месте.

Почувствовав, что начинаю задыхаться, замер. Воздуха в легких с каждым мгновением становилось все меньше. Вместо вдоха получались лишь судорожные неудачные попытки ухватить ртом немного спасительного кислорода.

Перед глазами запорхали мелкие мошки, а окружающее пространство подернулось серой дымкой. Я тяжело осел на теплый от солнца деревянный пол, усыпанный книгами. Учитель удерживал мою руку, не позволяя сдернуть с шеи цепь артефакта, и присел рядом.

Наша ожесточенная, но молчаливая борьба быстро измотала обоих. Если кристалл – это артефакт, велика вероятность того, что его вообще невозможно было снять против желания владельца и я оставил бесплодные попытки сдернуть цепь.

Неожиданно пришло понимание, что нехватка воздуха – не самая важная моя проблема. Или, по крайней мере, далеко не единственная.

Мой магический резерв истощался. Медленно, словно по капле, сила утекала от меня, в то время как Учитель раз за разом повторял те же самые слова на синдарине. Его же глаза загорелись голубым светом, что подтвердило мои догадки о том, куда перетекал мой резерв.

Внутри всколыхнулась легкая паника. Я попытался оттолкнуть противника от себя обеими руками, понимая, что через несколько мгновений или выгорю или задохнусь, но маг держал меня железной хваткой.

В голове пронеслась мысль: «всё или ничего!», подстегнувшая решимость действовать. И, поскольку руками помочь себе не получилось, что было сил, ударил Учителя в лоб головой. Наверное, это должно было быть очень больно, но боли я не заметил, оглушенный адреналином схватки и, наконец, поступившим в легкие, кислородом.

Мне лишь показалось, что все вокруг зазвенело, а перед глазами замигали разноцветные точки. Но мой удар все же возымел желаемый эффект – глаза противника закатились, а тело обмякло и осело на пол.

Я же поспешил снять со своей шеи холодную цепь кристалла, вытягивавшего силу. Пару мгновений задумчиво вертел его в руках, разглядывая. Потом перевел взгляд на лежащего на полу Учителя и, не раздумывая долго, надел цепь на его шею.

Немного успокоился. Бессильно опустился на колени, дав себе пару мгновений, чтобы отдышаться. Прийти в себя и понять, что делать дальше.

Этот раунд остался за мной, но сегодня Учитель был как никогда близок к тому, чтобы победить. Нельзя было предоставлять ему такую возможность снова.

Взяв, наконец, себя в руки, выпрямился. Еще раз глянул на лежащего на полу поверженного противника, который только что пытался забрать мою силу. Или убить. Но для того, чтобы быть уверенным в его целях я должен был позволить ему закончить начатое. Тем не менее, сказанного и сделанного им было достаточно, чтобы я без труда мог сделать непростой моральный выбор.

Слова на синдарине отлично отпечатались в моей памяти. Я был абсолютно уверен в том, что смогу повторить их, даже не понимая смысла. Осторожно и медленно, словно пробуя на вкус, произнес запомнившуюся фразу в первый раз. С последним слогом, кристалл, надетый на моего противника, расцвел сине-голубыми отблесками.

Ну вот. Артефакт активирован и готов вернуть мне отобранную магическую силу.

Со злостью в голосе до хрипоты повторял заученные слова почти час, пока не почувствовал, что мой резерв от их прочтения, перестал увеличиваться. Не уловил момента, когда закончила возвращаться ко мне моя собственная сила и вместо нее в тело полилась чужая, но такая знакомая, энергия магии воды.

С каждым повторением заклинания представлял, как вгонял в тело предавшего меня Учителя клинки. Он заслужил каждый из них. И то, как магическая сила покидала его, сливаясь с моей, он заслужил тоже.

Кристалл сиял, сверкал и переливался всеми оттенками синего, бирюзового и голубого. Он завораживал и был прекрасен, словно неизвестный цветок. Но вот его свет тоже слегка померк.

– Отлично, – похвалил я сам себя и даже позволил вымученную улыбку, которая, к слову, не затронула глаз.

Кто я теперь? Правильно ли я поступил, подвергнув Учителя тому, чему он собирался подвергнуть меня самого?

Снова посмотрел на лежащего на полу поверженного противника сверху вниз. Он дышал тяжело и редко, на широком лбу расплылся синевой след от моего удара. Интересно, выживет ли маг после потери силы? Или я забрал слишком много?

Свет все так же заливал деревянный пол библиотеки, усеянный древними фолиантами. Пылинки безмятежно вальсировали в солнечных лучах под несуществующую музыку, как будто не было здесь только что нашей короткой и ожесточенной схватки.

Снимая с шеи Учителя цепь с голубым кристаллом, поймал себя на мысли, что не испытывал абсолютно никакого сожаления, оставляя его беспомощно лежать на полу библиотеки. Маг больше не казался мне ни величественным, ни мудрым.

С неприязнью отвернулся и замер на мгновение.

Кристалл лежал на моей раскрытой ладони. Завораживающе красивый, но столь же опасный. Коснулся пальцами гладкой поверхности камня и шершавой огранки. От артефакта веяло холодом, но этот холод не доставлял неприятных ощущений. Я стал его хозяином и магия, заключенная в нем больше не причиняла вреда. Сжал руку в кулак и направился к выходу.

Распахнул двери одним сильным толчком. Чувствовал себя при этом прекрасно, магическая энергия бурлила внутри потоком, кажущимся нескончаемым, перетекала из одной части тела в другую прохладным водопадом.

Ощущал себя так, словно мог свернуть горы, осушить реки, поднять до небес ледяной шторм. Сделать все что угодно, на что хватило бы моей фантазии. Потому что моей магии, наверное, хватило бы.

Физические силы восстановились вместе с магическими и сломанная рука больше не болела. Кости, казалось, уже срослись и не нуждались во все еще болтающейся на шее, перевязи. Вот что означало для мага увеличение резерва.

Стоявшие у дверей гвардейцы, затихли, выстроились в шеренгу и замерли в оцепенении, ожидая моих распоряжений. Кто вышел победителем из нашей схватки было понятно без лишних слов.

Теперь стражи снова готовы были беспрекословно подчиняться моей воле. Скользнул по ним цепким, внимательным взглядом, под которым они словно сжимались, становились ниже, втягивали головы в плечи.

Остановившись напротив начальника гвардии, пару мгновений смотрел в его вытянувшееся в ужасе лицо. Перевел взгляд на собственное отражение в оконном стекле: короткие темные волосы оказались всклокочены, а глаза светились светло-голубым светом.

Так было даже лучше. Теперь ни у кого не возникнет сомнений в моем праве отдавать приказы в Первом замке Галатилиона.

– Учителя, если выживет, заковать и в подвалы. Кормить раз в сутки. Приказам не подчиняться, уговоров не слушать. Обо всех изменениях докладывать мне, – твердо произнес я, взглянув начальнику гвардии прямо в глаза, чем, кажется, напугав его еще больше.

– Есть, – отчеканил тот, всего на мгновение запнувшись, а я отвернулся и обвел внимательным взглядом остальных. Надо же, как здорово, что глаза светились – пара гвардейцев даже непроизвольно вздрогнули.

И этих людей гордо именовали отборными войсками? Таких самих охранять надо, чтобы от страха не дрожали.

Развернувшись и ничего больше не говоря, зашагал прямо по залитому осенним солнцем коридору. Шуршали полы темно-алого плаща, гулко стучали при каждом твердом уверенном шаге каблуки сапог, раскачивался из стороны в сторону на цепочке, все еще сжимаемой в кулаке, голубой кристалл.

С ним нужно было срочно что-то делать, опасно оставлять его в Первом замке. И в Галатилионе. И, если уж на то пошло, в Терра-Арссе, где не исключена была вероятность того, что им кто-нибудь воспользуется, поскольку, магов хоть и мало, но они имелись.

Где гарантия, что кто-нибудь из Следующих не решит таким нехитрым способом увеличить свои шансы на победу?

В идеале, нужно бы сначала узнать про кристалл побольше. Но у меня не было на это времени. Артефакт слишком опасно было оставлять на виду.

И я направился в сторону голубиной башни. У меня в голове созрел один бредовый, но интересный план.

Чужое письмо и три флакона эликсира забвения

Тэтрилин Тэле Фэанааро Арссе

Терра Арссе. Авенир. Пятый замок

♫ Two Steps from Hell – Ultraground

Я вся была одним концентрированным нетерпением.

День провела как на иголках. Самым сложным стало – не выдать своего волнения ни жестом, ни взглядом, ни неосторожным нервным вздохом.

Наконец, ужин закончился. Теперь я, вернувшись в башню, ждала сигнала. Металась из угла в угол, не находя себе места. Одна и та же половица визгливо поскрипывала, когда я наступала на нее по пути туда и обратно.

Я то и дело заламывала пальцы и искусала до крови щеки, а стук сердца, похожий на барабанную дробь, наверное, был слышен далеко за пределами Авенира.

Любимое темно-алое платье с высоким воротом было застегнуто на все пуговки и цепочки. Длинные каштановые волосы собраны в косу. Немного вещей аккуратно уложены в легкую кожаную сумку. Теплый дорожный плащ заждался на спинке кресла-качалки у окна, чтобы можно было быстро схватить его, как только возникнет необходимость.

А она должна была возникнуть совсем скоро, с минуты на минуту. Но прислушиваясь к каждому новому звуку, не слышала ничего громче собственного дыхания.

В нетерпении бросила взгляд в окно. На небе не было ни облачка. Таким оно бывает только теплой осенью – ярко голубым, чистым и ясным. Глядя на него, казалось, что все получится и впереди ждет столь же счастливое и безоблачное будущее.

Солнце собиралось садиться, отбрасывало на землю оранжевые предзакатные лучи, но пока еще было светло. Стоящая всю неделю сухая и теплая погода позволяла жителям Авенира до поздна заниматься хозяйственными хлопотами. Да и в стенах Пятого замка кипела размеренная ежедневная рутина.

Никто не знал, что вскоре она будет нарушена. Что поднимется шум. Потому что в хранилище рядом с конюшнями неожиданно начнется пожар.

Неожиданно для всех, кроме меня и Дэя. Вчера он заверил меня в том, что постарается сделать так, чтобы никто не пострадал, ни люди, ни лошади. При этом огонь должен быть достаточно сильным, чтобы отвлечь моего Учителя. Это и было нашей основной целью.

За годы заточения я так привыкла к тому, что каждый мой день похож один на другой, что неведомая доселе неопределенность выводила из себя, заставляла нервничать, прерывисто вздыхать и продолжать кусать изнутри многострадальную щеку.

«Скорей бы уже», – думала я, кусая вместо щеки нижнюю губу и нетерпеливо мерила комнату шагами уже, наверное, в двадцатый раз, и в сотый прокручивала в памяти наш вчерашний разговор.

Как же здорово было помнить все, что происходит! С тех пор, как «случайно» разбился стеллаж с флаконами эликсира забвения, моя жизнь явно изменилась в лучшую сторону.

И если раньше я помнила только уроки Учителя и немного скудных сведений о самой себе, то теперь в памяти ярко отпечатывалась каждая секунда, отчего хотелось хлопать в ладоши, радостно пищать и прыгать. И это одновременно с тревожным ожиданием, которое сводило с ума.

Столь противоречивые эмоции скорее были присущи подростку, а не двадцатичетырехлетней девушке, но, поскольку раньше у меня не было никаких, с радостью позволяла себе испытывать эти.

Как же приятно было теперь просыпаться утром и помнить вчерашний день! Полностью. И обдумывать завтрашний, зная, что наутро не забудешь все свои планы.

А планы у меня были грандиозные. Вернее, не у меня одной. У нас.

Дэй, однажды появившись на подоконнике спальни в северной башне Пятого замка, перевернул мою скучную и унылую жизнь с ног на голову. Он дал надежду на то, что я сумею сбежать из замка и начать все заново где-нибудь, где никто меня не найдет.

Где я больше не буду Пятой14 Следующей, а стану просто девушкой, которая вправе сама выбирать свое будущее15. И я впервые поверила в то, что всю свою сознательную жизнь считала невероятным.

Хотя – само присутствие Дэя в моей жизни – уже немыслимо.

Он не мог попасть в замок, потому что стены были защищены заклинанием. Я не могла выйти наружу, ограниченная теми же заклятыми стенами. Учитель слишком хорошо меня знал, хотя и уверял, что ограничивал мою свободу исключительно в целях моей же безопасности.

Но имелась в заклинании одна брешь, «слепая зона» – широкий подоконник в одном из башенных окон. И этот подоконник – та территория, на которой мы могли присутствовать оба.

Я и Дэй все так же не имели возможности покинуть его пределы в противоположном направлении, но, сидя на подоконнике, могли общаться. И не только.

Пару дней назад он впервые поцеловал меня. Неожиданно и волнующе. Чувство наслаждения от его требовательных губ, горячего дыхания на коже, взгляда, от которого замирало сердце, мне хотелось сохранить в своей памяти навсегда. Где-то внутри до сих пор порхали легкие разноцветные бабочки, а я, погруженная в приятные воспоминания, то и дело проводила пальцами по губам и глупо улыбалась.

Это воспоминание стало моим сокровищем. Я обращалась к нему, когда внутри было тревожно, как сейчас, когда переживала о том, как все пройдёт. Касалась пальцами губ и внутри становилось тепло, тревога отступала, а ее место занимала уверенность.

Вообще-то, я всегда была очень нерешительной, робкой и застенчивой. Даже странно, как с такими неподходящими чертами характера меня избрали одной из Следующих. Наверное, королевская видящая, назвав мое имя одним из пяти, знала обо мне что-то, неизвестное мне самой.

Иногда мне казалось, что все это какая-то ошибка. Мне никогда не стать королевой Терра Арссе. Невозможно было это даже представить. С такой правительницей как я наше королевство превратилось бы в вымирающее Терра Вива.

Поэтому, для всех будет лучше, если мы с Дэем реализуем то, что запланировали.

Мы были знакомы всего пару недель, но это именно он надоумил меня уничтожить запасы эликсира. Именно он подарил надежду на будущее, не связанное с участью Следующей. Он научил меня мечтать.

Именно он поможет мне сбежать, если я помогу ему. И мы вместе покинем стены замка и уйдем в ночь. Но сначала – дело.

Библиотека Пятого замка была ничуть не хуже королевской16, в ней имелись настолько редкие сведения, что многим и не снились. Я обещала Дэю найти среди них одну, нужную ему, карту в обмен на помощь с побегом. Вообще-то, ради него я сделала бы гораздо больше, но большего он не просил.

Вынести сведения из книгохранилища было нельзя, ведь фолианты были защищены мощным заклинанием, но мне ничего не стоило запомнить местоположение необходимого артефакта.

Оставалось только попасть в библиотеку в отсутствии Учителя. И это мы тоже продумали заранее.

Маг точно не пойдет туда во время пожара, который должен был устроить мой новый друг. Хотя, правильнее было бы сказать «единственный друг», ведь Следующим не положено было заводить каких бы то ни было знакомств. И вообще, общаться с кем-либо, кроме Учителей. Опять же, из соображений безопасности, чтоб их к Гхаре.

Вынырнула из размышлений, когда с улицы неожиданно раздались шум и крики, и, выглянув в окно, обнаружила, что большая часть хранилища была охвачена огнем. Алые языки пламени, гудя и потрескивая, лизали дальние стены и крышу. Серый дым валил пушистыми клубами и скрывал большую часть замкового двора, а я чувствовала его удушливый запах даже в своей башне. Суматоха и правда поднялась знатная.

Либо я пропустила начало пожара, либо Дэй слегка перестарался и здание вспыхнуло практически мгновенно. Раздумывать об этом было некогда. Сигнал поступил, значит, нужно было бежать.

Резко распахнула двери, выглянув в узкий коридор. Мимо как раз с оханьем пронеслись две заполошенные служанки, но они почти не обратили внимания, когда я стремительно пробежала в противоположную от них сторону.

Двигалась к месту назначения настолько быстро, насколько было возможно. Сердце отбивало дробь в такт стуку каблуков сапог. Дыхание сбилось. На поворотах хваталась за каменные стены, чтобы удержаться на ногах. Холодные, шершавые камни слегка отрезвляли, успокаивая бурлящий в крови адреналин.

Библиотека располагалась этажом выше, занимая огромное полукруглое помещение, до которого я добралась за пару минут. Двустворчатые двери из дерева оказались распахнуты, а комната со стеллажами книг от пола до потолка, была залита красноватым светом закатного солнца. Запах дыма не долетал сюда. Здесь пахло пылью, старой бумагой и кожей на книжных корешках.

Взглянула мельком на большой стол у входа, заваленный пергаментами, книгами и документами Учителя. Он, видимо, спешно покинул книгохранилище, узнав о пожаре. На одном из листов я случайно заметила свое имя и слово «Пятая». Одернула себя, не став вчитываться в текст.

«Сначала карта», – твердо решила я, подавив любопытство. Подбежала к высокому стеллажу у окна и наклонилась, проведя рукой над третьей полкой снизу, отыскивая нужный книжный том.

Дыхание после пробежки никак не желало успокаиваться. Из легких вырывались хрипы. Старалась не отвлекаться, ведь весь успех плана зависел от того, насколько быстро я выполню свою часть.

Не могла даже думать о том, чтобы подвести Дэя. Эта карта была слишком важна для него. А он – для меня. Бегло, но внимательно просматривала выгравированные на корешках книжных томов заглавия, отыскивая нужный.

Вот и он. Огромный фолиант в темно-коричневой кожаной обложке с золотыми буквами «Летопись всея Терры, от возникновения, до величия» на корешке.

Том оказался настолько тяжел, что я с трудом вытащила его и опустила на шершавый, нагретый за день солнцем, пол, принявшись быстро перелистывать пожелтевшие страницы.

Бормотала еле-слышно:

– «Политические союзы» – не то… – пытаясь найти нужную информацию.

– «Тайны Друаданского леса» – и не это…, «Делегация в Лимерию. Последствия», «Взрыв моста через Инглот» – нет, задолго до этого… «Кристальный гладиус» – вот она! – воскликнула я радостно, когда поиски увенчались успехом. Вчитываться в написанный мелкими буквами текст не стала. Смутно помнила эту историю из уроков Учителя и хоть и считала повторение матерью учения, перечитывать не было никакого желания.

На одном из хрупких пожелтевших листов красовалось детальное изображение меча, острие которого увязло в огромном черном камне, а на гарде поблескивал серебряный дракон с раскинутыми в стороны крыльями и распахнутой клыкастой пастью.

Разглядывать красивую картинку тоже было некогда. Крики на улице и шум полыхающего хранилища не прекратились, но кто знал, сколько еще времени у меня оставалось. Окна библиотеки выходили на противоположную сторону и пожар из них виден не был.

Успеть следовало слишком многое, поэтому меня интересовала лишь карта. Она змеилась тонкими извилистыми линиями, подобно лозам дикого винограда, оплетающего стену моей башни, по которому Дэй по вечерам пробирался к нашему месту для встреч.

Вела по петляющим линиям указательным пальцем, выискивая точку, обозначающую местонахождение артефакта. Руки дрожали, но мне удалось проследить направление. Меч оказался спрятан в одной из пещер в горах бар-эбирского хребта. Третьей слева. Внимательно разглядывала и водила пальцами по картинке, стараясь запомнить точное изображение.

На мгновение прикрыла карту ладонью и попробовала воспроизвести в памяти. Перепроверила себя, сверяясь с картинкой. Удостоверилась, что все запомнила верно. Нужно было спешить. И я с глухим хлопком закрыла книжный том. Ставить его на место было некогда. Книга осталась на полу. Даже если Учитель и узнает о том, что я ее брала, это было уже неважно. Ведь совсем скоро я буду далеко от него и Пятого замка.

Выбегая из зала библиотеки, снова замешкалась у стола с бумагами и свитками. И на этот раз в глаза бросилось мое имя, только теперь торопливый взгляд выхватил из текста на соседней строчке слово «убьет».

И этого оказалось достаточно, чтобы любопытство все-таки пересилило. Я решилась взглянуть на текст. Мысленно оправдалась:

«Это совсем немного времени займет. Хранилище еще не потушено, а осталось только взять сумку и плащ и спуститься к главному входу, который Дэй должен освободить от стражи, я успею. А информация, как меня учили, никогда не бывает лишней».

Еще меня учили, что вырванные из контекста фразы существенно искажают смысл прочитанного. Поэтому, схватив листок, принялась торопливо читать с самого начала.

С первых строк поняла, что это текст письма, который Учитель, вероятно, составлял перед тем, как получить новость о пожаре и спешно выбежать из библиотеки, чтобы помочь в его тушении.

Он обращался к незнакомому мне Рионтису и с каждой новой прочитанной строкой, радостно порхающие в моем животе разноцветные бабочки, превращались в тяжелые камни. Они с грохотом падали вниз и разбивались на тяжелые, ранящие душу осколки.

«…тревожные вести из Второго замка. Ходят слухи, что, когда у Следующего Тулемия проснулся дар, он сошел с ума. Неудивительно. Я писал Рамису, чтобы что-то выяснить, но голубь с моим письмом вернулся обратно. Догадываюсь, что это означает, и боюсь представить, что будет, если мои догадки окажутся верны.

Ты спрашивал о ритуале изъятия силы и Слезе моря. Я на твоем месте не использовал бы артефакт, поскольку он недостаточно изучен, а сведения о его свойствах неполные. Ритуал предпочтительнее. Будь готов, сила Тадимара может проснуться в любой момент.

С Тэтрилин тоже все не так просто, как казалось. Два месяца назад началось пробуждение, в результате которого Пятая Следующая чуть не погибла. Кажется, мы слишком долго ждали. Количество накопленной энергии оказалось непропорционально выше ее возможностей. Я влил дозу эликсира в последний момент и не высвобожденная энергия вернулась…».

Дальше по тексту следовала формула расчётов магической энергии на основании результатов проведенных с моим участием тестов. Не слишком хорошо разбиралась в подобных формулах, но сложно было не понять, что пробуждение магической силы такого объема, при моих данных, привело бы к неминуемой гибели носителя. Меня.

В горле пересохло. Глубоко вздохнула, потому что, кажется, во время чтения я забыла, как дышать. Стоять на ногах внезапно стало тяжело, я вцепилась рукой в краешек стола. В другой моей дрожащей руке было злополучное письмо. Возвратилась к тексту:

«Подозреваю, что кто-то в стенах замка помогает ей. Допрос прислуги не принес никаких результатов. Эмоциональные всплески Следующей участились, а запас эликсира забвения утрачен. Если пробуждение повторится в ближайшее время, это убьет Тэтрилин. А если она погибнет во время пробуждения, мы потеряем ее силу.

Сегодня к вечеру должен настояться новый эликсир и я планирую вдвое увеличить дозировку. Это должно отсрочить пробуждение и дать мне время на решение проблемы.

Кажется, пророчество Эмираты начинает сбываться. Дорого бы я отдал, чтобы узнать, какими принципами она руководствовалась, отбирая двадцать четыре года назад детей для его исполнения. Видела ли она что-то из их будущего? Писал ей, но, видимо, помня о том, как я проголосовал за ее изгнание из дворца, видящая не ответила мне ни на одно из писем.

Может быть, ты попробуешь ей написать? Если Рамиса больше нет, она – последняя из видящих…»

Стоя в звенящей тишине, пыталась уложить в голове прочитанное и понять, что именно пугает меня больше всего. Новость о том, что один из Следующих при пробуждении сошел с ума? Или что он, после этого, кажется, убил Учителя? Или, что этот неизвестный Рионтис собирается отбирать у кого-то силу? Или, что этот кто-то, вероятно, один из Следующих, как я сама?

Нет, определенно не это. Худшая из новостей о том, что пробуждение, которого я с таким нетерпением ждала, как самого важного события в своей жизни, скорее всего, даже не сведет меня с ума, как второго Следующего из Онодрима. Пробудившаяся сила меня просто убьет. Хотя, тут еще непонятно, что лучше.

Письмо выскользнуло из дрожащих пальцев. Накатила страшная слабость. Такая, что захотелось прислониться к чему-нибудь более устойчивому, чем я теперь.

Тяжело вздохнула и сморгнула слезинки, готовые уже выкатиться из глаз. Мысленно приказала себе:

«Нельзя раскисать».

Но что теперь было делать с моим побегом? Бежать, зная, что любой эмоциональный всплеск может привести к пробуждению силы, которое, в свою очередь, приведет к моей смерти?

Все еще не могла поверить в прочитанное. Оно с большим трудом укладывалось в голове, словно ворочались внутри огромные скрипящие шестеренки. Всего пара мгновений потребовалось на принятие решения. Теперь оставалось смириться с ним: побег придется перенести на неопределенный срок. Думая об этом, всхлипнула, и выбежала из библиотеки.

Неслась не в свою комнату за вещами, а вниз, к главному входу, стражей которого Дэй как раз должен был отвлечь.

Нужно было успеть рассказать ему, где находился Кристальный гладиус. Исполнить свою часть договора. Он ведь не виноват, что обстоятельства изменились. Не знала зачем, но меч был ему очень нужен и я собиралась помочь достать его.

А еще просто очень хотелось увидеть его снова. Хотя бы раз, перед тем, как новая доза эликсира забвения навсегда вычеркнет его из моих воспоминаний.

Оставалось пробежать лишь пару лестничных пролетов, когда путь неожиданно заступили шестеро гвардейцев. Лица каждого из них были мне знакомы, но не имена, как и имена всех, кто жил в моем замке. Знать их мне было строжайше запрещено.

– Не торопись, – мрачно произнес, выходя из-за их спин, Учитель. – У меня имеется к тебе парочка вопросов.

Маг выглядел спокойным, по его внешнему виду нельзя было сказать, что совсем недавно он помогал в тушении устроенного Дэем пожара.

Тяжело дыша, резко остановилась. Попыталась понять по выражению лица Учителя, что именно ему нужно и можно ли, неожиданно кинувшись вправо, резко обежать его и пронестись мимо.

Легко угадав мои мысли гвардейцы тотчас разошлись так, что преодолеть их шеренгу стало невозможно.

Вздохнула, опустив голову, и в бессильной злобе сжала кулаки. Досада наполнила меня и, кажется, готова была вылиться через край. Мне ведь оставалось совсем немного! Я должна была рассказать Дэю о карте! Иначе пожар и все, что произошло сегодня, было зря!

Сорвалась вперед, пытаясь протиснуться между двумя крайними стражами, и мне это почти удалось, но один из них в последний момент ухватил за плечо и, развернув, вывернул руку за спину так, что я, непривыкшая к такому обращению, вскрикнула от боли.

– Сказал же, не торопись, – с тем же видимым спокойствием хмуро произнес Учитель.

И я поняла, что он неспроста оказался здесь в этот момент, да еще и в компании стражей из замковой гвардии. Он знал или, по крайней мере, догадывался о моем побеге.

– За мной, – добавил он и двинулся вверх по лестнице, в то время как второй гвардеец вывернул вторую мою руку за спину.

Согласно этикету и правилам, следовало ответить «да, Учитель» на каждую из команд. Но сейчас было не до соблюдения условностей. Меня переполняла уйма противоречивых эмоций и, не зная, что же предпринять, ведомая гвардейцами, я послушно переставляла ноги и шагала вверх по лестнице.

Спутники сохраняли давящее молчание. Напряженную тишину нарушал лишь шорох наших шагов, и мое сердитое сопение. От сопровождающих пахло гарью, а рукав мантии Учителя, кажется, слегка обгорел. Мне бы пожалеть их, ведь пожар – моя идея, но жалости в себе не нашла. Вместо этого чувствовала щемящую досаду, граничащую с отчаянием.

Тяжело было смириться с тем, что мой побег теперь уже точно не состоится и это, как оказалось, не самое худшее из известий. Все эти новости метались в моей голове вместе с тысячей безответных вопросов как светлячки, пойманные в банку.

Интересно, Дэй еще ждал меня? Или понял, что не приду и ушел? Кто же теперь сможет помочь ему найти меч? Может мне все-таки удастся вырваться?

В тишине мы приблизились к кабинету Учителя, прямо напротив библиотеки, из которой я не так давно выбежала, не зная, как скоро придется вернуться назад.

Высокая деревянная дверь была заперта на замок и Учитель неторопливо отпер ее одним из ключей, висящим в связке на поясе.

– Останьтесь у входа, – велел он гвардейцам, входя в кабинет, и те, подчиняясь приказу, легонько подтолкнули меня внутрь, с тихим щелчком закрыв за мной дверь.

Потерла затекшие от неудобного положения руки, отметив, что кончики пальцев неприятно покалывало. Огляделась вокруг.

Значительную часть небольшого кабинета занимал овальный стол, так же, как в библиотеке, заваленный документами и книгами. Пара книжных стеллажей по обеим сторонам от стола, два высоких кованых подсвечника с хрустальными подвесками и четыре мягких кресла – вот и все, что здесь находилось.

С неудовольствием обратила внимание на то, что на столе аккуратным рядком стояли три флакона с эликсиром забвения. Эту мутно-зеленую жидкость я бы ни с чем не спутала. Скривилась, потому что во рту, при взгляде на бутыльки, сам собой возник, приевшийся за столько лет, кисловатый привкус эликсира.

Учитель обошел стол, оказавшись напротив, оперся о столешницу обеими руками и пристально вгляделся в мое лицо. Его невозмутимое спокойствие раздражало. Ожидала любого провокационного вопроса, но никак не:

– Тебе помогала мать? – внимательный взгляд мага, казалось, видел меня насквозь, пытаясь определить: солгу я в ответ или все-таки скажу правду.

Не сумела скрыть эмоции: от удивления брови поднялись сами собой.

Дело в том, что никто из Следующих не знал своих родителей. Просто не помнил с тех пор, как нас пятерых годовалыми детьми разместили в пяти разных замках, рассыпанных по Терра Арссе. И нам не положено было общаться с кем-то, помимо Учителей. А тут на тебе – мать. А что не отец? Или король? Или Гхара? Или королевская видящая Эмирата собственной персоной? Очень интересно.

– Мать?! – Через некоторое время ошалело переспросила, растерявшись, не зная даже, что и ответить. – Вам прекрасно известно, что я не знаю ничего о своей семье и, если вы знаете что-то и соизволите мне рассказать – буду премного благодарна, – скрыть сарказм все же не удалось.

Неприятное покалывание в пальцах усилилось, но в свете последних новостей не хотелось на него отвлекаться.

Сунула руки в карманы платья, и нащупала в складках ткани какой-то клочок бумаги. Попыталась вспомнить, что там может быть, и, поняв, тут же выдернула из карманов руки. Не желала, чтобы кто-то знал об этом листке. Он являлся еще одним моим сокровищем. Даже если вскоре я навсегда забуду о том, что означал тот рисунок черным угольком на клочке пожелтевшей бумаги.

Начала нервничать еще больше. Пальцы закололо сильнее, до неприятного зуда и боли.

Учитель так же как и я вскинул брови и пробормотал:

– Не врешь. А кто тогда? – Но вдруг он заметил, что я сжимаю одной рукой пальцы другой и прищурился, склонив голову на бок. Осторожно спросил: – Что-то чувствуешь?

– Покалывание в пальцах, – неприязненно поморщившись, ответила я, пожав плечами. – У меня, пожалуй, тоже есть к вам вопросы…

Учитель не дал договорить. Его взгляд после моего ответа сразу стал настороженным и обеспокоенным.

– Начинается пробуждение, тебе нужно срочно выпить эликсир, причем все три дозы сразу, я все рассчитал… – в его тоне я тоже услышала досаду, маг перебил меня, но я оборвала его тоже:

– Я знаю почему должна выпить эликсир – прочла ваше письмо, – произнесла нетерпеливо, решив, что скрывать собственную осведомленность бессмысленно. – Эликсир выпью, но сначала хочу кое-что узнать, а поскольку сразу же после эликсира всё забуду, очень прошу ответить.

Учитель на секунду прикрыл глаза, и я услышала короткий печальный вздох. Мои расчеты на то, что он не желает мне смерти, оказались верны. Потому что маг, смерив меня тяжелым, внимательным взглядом, произнес:

– Задавай. Только поторопись, времени у нас мало.

– Как я могла отыскать свою мать? – С нетерпением выдала первый вопрос, и тут же, получила торопливый ответ:

– Легко. Всего лишь нужно было найти самый богатый дом в Авенире. Когда Следующих отобрали для исполнения пророчества – их родителям хорошо заплатили. Но я думал, что она сама нашла тебя. Впрочем, сейчас это неважно, – Учитель отмахнулся, а я поспешила задать следующий вопрос:

– Ваше имя? – зачем-то спросила я, хотя на языке крутилось множество вопросов поважнее.

Он коротко бросил:

– Регулус. А письмо, которое ты прочла, я писал Рионтису – Учителю Следующего из Галатилиона.

Подумав, что это, скорее всего, правда, поскольку имена магов в Терра Арссе начинались на букву "Р"17, продолжила допрос:

– Рионтис собирается отобрать силу у своего Следующего?

– Вероятно, – уклончиво ответил собеседник. – Пророчество Эмираты трактуют по-разному. Многие считают, что в последнем абзаце сказано о любом «кто окажется сильней», а не обязательно о ком-то из Следующих.

В теле разлилось странное тепло, словно загорались под кожей маленькие огоньки. Покачнулась, но устояла на ногах.

– Начинается жар? – Участливо спросил маг, схватив со стола один из флаконов, но я оставила вопрос без ответа, а снова задала свой.

– Вы тоже так считаете? Тоже забрали бы мою силу? – говорила быстро и громко, чтобы перекричать его:

– Пей! – Повелительным тоном выкрикнул Учитель, а его лицо выражало тревогу и беспокойство, он протянул мне флакон с переливающимся в нем мутной зеленью эликсиром, но я отшатнулась назад, к двери.

Отмахнулась от протянутого бутылька обеими, горящими от просыпающегося дара, руками.

– Отвечайте, Регулус! Вы хотите забрать мою силу?! – В отчаянии закричала я и, поняв, что иначе не выпью эликсир, он нехотя ответил.

– Не хочу! Глупая ты девчонка, своей смертью сейчас ты никому ничего не докажешь!

Никогда не слышала, чтобы Учитель повышал голос. Он всегда был спокойным, властным и рассудительным. А может, просто не помнила его другим.

Регулус подошел и приложил ладонь к моему лбу, пока мне действительно становилось все жарче и жарче.

– Пей скорее!

– Почему не хотите? – Отрывисто спросила я, протягивая руку за флаконом.

Его ответ не вязался со смыслом прочитанного мною письма и я старалась докопаться до сути его поступков. Перед глазами закружились мелкие мошки, стало тяжело дышать.

– Почему? – Повторила вопрос тише, поднося к губам открытый флакон с эликсиром, выжидательно глядя на собеседника. Дождавшись, пока я в несколько больших глотков осушу первый флакон, он произнес:

– О магах говорят разное. Но я не такая мразь, чтобы отбирать силу у собственной дочери, – произнес маг негромко, внимательно глядя на меня, но я не успела проявить удивление или возмущение.

Вообще никак не успела отреагировать. В глазах резко потемнело и пришлось прикрыть веки. Почувствовала, как Учитель обнял так, как, наверное, и должен обнимать отец свою дочь.

Он помог осторожно опуститься в кресло, а сам, судя по раздавшимся рядом шагам и звуку откупориваемого флакона, подошел к столу и вскоре поднес к моим губам еще одну дозу эликсира.

– Так нужно, – сказал маг уже спокойно, но я и без его слов смирилась с неизбежностью.

Сделала еще несколько глотков, почувствовав, набивший оскомину, кисловатый цитрусовый вкус. Говорить больше не было желания, да и не о чем уже было.

Понимала, что очень скоро отключусь, и проснувшись не вспомню последние пару недель, а может и больше. Так много эликсира я еще не пила.

Поэтому, тратила эти мгновения, в последний раз наслаждаясь воспоминаниями о вчерашнем вечере. Провела горячими пальцами по губам, вспоминая, как розовое закатное солнце отражалось в стеклах витражных окон, распахнутых настежь.

Когда мы сидели на широком деревянном подоконнике, свесив ноги в противоположные стороны: я – в комнату, а Дэй – из окна. Он сжимал мою руку в своей теплой ладони, а я – ерошила его короткие черные волосы, в то пока мои локоны развевал в разные стороны прохладный осенний ветер.

– Я разберусь со всем, и мы с тобой сбежим туда, где будем только вдвоем, – прошептал он и горячее дыхание обожгло кожу на шее рядом с ухом, заставив покрыться мурашками.

Счастливо улыбалась, веря в то, что все задуманное нами обязательно исполнится. Наш план казался идеальным, я уже воочию видела, как я найду карту в библиотеке, запомню расположение меча, и мы сбежим вместе.

За обещанием последовал, полный нежности и трепета поцелуй, от которого перехватило дыхание, а потом Дэй отстранился и еле-слышно выдохнул в мои полуоткрытые губы:

– Мы будем жить в такой глуши, где нас никто не найдет. Только представь: вокруг лес, рядом озеро и застывший на зиму сад, а мы сидим у огромного камина и слушаем, как трещат поленья в огне…

И прикрыв глаза, я видела все это перед собой, воображение яркими штрихами рисовало нужную картинку.

– Мне пора, моя девочка, – запечатлев на самом уголке моих растянутых в блаженной улыбке губ последний легкий поцелуй, Дэй отпустил мои пальцы, аккуратно опустился с подоконника, дотягиваясь ногами до уступа в стене, а оттуда перебрался на увивающие стену крепкие ветки дикого винограда.

– Завтра вечером мы будем далеко отсюда, – произнесла я тихо, скорее для себя, чем для него.

Смотрела, как Дэй ловко спускался вниз, переживая, чтобы не сорвался, сжимая в руке оставленный им маленький бумажный листок, сложенный вчетверо.

Развернув его, увидела рисунок двухэтажного деревянного дома с мансардным вторым этажом, маленьким балконом и террасой. В тот момент наша общая мечта обрела материальность и я с улыбкой прижала руку с листком к груди.

Вдыхала полной грудью запах травы, хвои и дерева, которым пах сам Дэй и оставленный им клочок бумаги. Мне хотелось, чтобы этот аромат оставался со мной как можно дольше, а эти мгновения, которые мы разделяли вместе, никогда не заканчивались. И улыбалась, переполненная верой в то, что вскоре моя жизнь навсегда изменится к лучшему.

Теперь лишь горько усмехнулась, понимая, насколько сильно ошиблась. И почувствовала, как приходит неизбежный эффект эликсира – головная боль.

Будь они прокляты все эти, обязательные для Следующих, ритуалы, правила и запреты!

Постепенно погружаясь в темноту, до последнего пыталась удержать в мыслях запах травы, хвои и дерева пока мое воспоминание-сокровище растворялось в памяти без следа, поглощаемое густым туманом забвения.

Жженый ладан и бессмысленные видения

Эмирата Палантир Ласта Аваньярима

Терра Арссе. Глушь Гваэлонского леса

♫ Dirk Maassen – Zenith

Глаза все еще застилал белый туман, но видение закончилось, и я медленно, по крупицам возвращалась к реальности.

Мгновение назад была далеко-далеко, но картинка перед глазами понемногу восстанавливалась, вырисовывая стены моего уютного домашнего кабинета. В длинные витражные стекла как ни в чем ни бывало лился дневной свет, в теплых лучах которого медленно вальсировали мелкие пылинки. За окном опадала едва успевшая пожелтеть листва, с шелестом осыпаясь на всё еще зеленую траву лесной глуши.

День еще не закончился, значит, я отсутствовала совсем недолго. Лишь несколько минут выпало из жизни, а может и часов. Никогда не знала наверняка.

Хорошо, что видение настигло меня, сидящей в кресле, и я не очнулась лежащей на полу, как в прошлый раз. Синяк на запястье еще не прошел, и служил напоминанием о том, что гораздо лучше пользоваться своим даром тогда, когда я сижу или лежу, но не всегда получается подгадать нужный момент.

Поднялась с кресла и подошла к большому столу, заваленному пергаментами, книгами и картами. Достала из чернильницы перо, чтобы отметить детали видения в своих схемах, пока его яркие картинки не уплыли из сознания.

И, вырисовывая на пожелтевшей карте аккуратную стрелку, ведущую от Санторина к Руатану, вздрогнула, от внезапно раздавшегося в голове голоса:

«Ну, что на этот раз?»

Столько лет жила бок о бок с телепатом и всё еще способна была удивляться его неожиданным появлениям.

Оказалось, пока я любовалась своими видениями, Рус вернулся со своей затянувшейся лесной прогулки. Попыталась не выдать слишком явную радость от осознания этого факта.

Огромный серебристо-белый саблезубый тигр расположился на мягком ковре из шкур у камина, прямо за моим креслом, поэтому я его и не заметила.

От того, что вздрогнула, одна из линий получилась немного неровной. Но, отбросив излишний перфекционизм, я нарисовала рядом с цифрой три у обозначения Руатана еще и цифру четыре.

Ах, как бы я хотела ему соврать и сказать, что увидела что-то такое, что наконец поможет нам сдвинуться с мертвой точки. Но Рус всегда был слишком проницателен и слишком хорошо меня знал. Иногда даже казалось, что он понимал меня лучше, чем я сама. Вздохнув, призналась:

– Ничего существенного. Четвертый Следующий Тиал-Аран прибыл в Руатан к Третьей Следующей Титории.

Тигр скептически фыркнул, а на его огромной морде отпечаталось все, что он думал о моей затее. В голове снова раздался низкий бархатный голос:

«И, по-твоему, эта важнейшая информация стоила того, чтобы жечь ладан18 и провоцировать видения, Эми? Перестань себя мучить. Ты мне ничем не обязана. За столько лет я уже ко всему привык».

Рус прекрасно знал, как сильно я ненавидела, когда он так говорил, но всё же повторял эти слова с завидной регулярностью. Они злили, как и всегда, поэтому, раздраженно бросила в его сторону:

– Тебя не было два дня. Как хочу, так и развлекаюсь.

«Ты этими развлечениями сведешь себя на погост. Если нужно что-то узнать, позволь лучше мне это сделать».

Тигр величественно поднялся с ковра, приблизился ко мне. Движения зверя были плавными, завораживающими, успокаивающими. Я соскучилась, но не собиралась вслух признаваться, насколько без него было плохо, одиноко и пусто.

В последнее время Рус уходил слишком часто, и затягивал с возвращением. Меня это беспокоило. Вдруг однажды он решит, что ему лучше без меня, и решит не возвращаться?

Казалось, тигр и сам чувствовал себя виноватым за долгое отсутствие. Уселся рядом. Мазнул по босым ногам тяжелым пушистым хвостом, вызывая ощущение щекотки и непроизвольное желание улыбнуться.

Когда он рядом, мне всегда было гораздо спокойнее. Ушиба на правой руке коснулся бархатистый тигриный нос, влажное дыхание защекотало кожу. Рус без слов выражал недовольство моим поведением, но все же снизощел до того, чтобы поделиться тем, что узнал за время своего отсутствия:

«Я был в Галатилионе. Тогда как твой крестник и не думал там появляться».

Вообще, если точнее, «ион гвазл» – это «сын названной сестры», а не крестник. Но я не стала поправлять неверно применённое слово, потому что поняла суть сказанного. Я и сама за глаза иногда именовала Дэймоса именно так. Но объявленные Русом новости оказались, мягко говоря, не тем, что я ждала услышать. Переспросила с надеждой:

– Точно? Может он просто еще не добрался?

«Точнее не бывает. Если бы Дэй действительно хотел, то на къярде сумел бы добраться в Галатилион за пару дней, Эми. Не ищи мальчишке оправданий».

Вздохнула, вынужденно признавая правоту собеседника, а он продолжил сообщать о том, что успел узнать:

«Первый Следующий очень одарён магически. Был бы огненным магом – я решил бы, что именно он – «мощь огня». Но Тадимар – вода. Способный и сообразительный. Он забрал власть над городом и замком у Учителя, но как именно – не знаю».

Действительно, Рус, с его умением незаметно получать нужную информацию, и правда преуспел гораздо больше, чем я со своими видениями.

Наклонилась, старательно рисуя рядом с обозначением Галатилиона букву «Р» и выводя знак вопроса. Окунула перо в голубые чернила и пририсовала рядом каплю, принявшись аккуратно заштриховывать ее внутри. Пробормотала задумчио:

– Значит, Тадимар тоже не «мощь огня», – аккуратные штрихи помогали сосредоточиться. – А наши предположения о том, что сила Следующих совпадает с силой Учителей – верны.

Рус кивнул, и озвучил в моей голове вывод:

«Значит, «мощь огня» – это Четвертый. Следующий Тиал-Аран не только сильный маг, но и непобедимый воин».

– Или Пятая. Кто знает, ведь ее сила еще не проснулась.

«Или Пятая», – согласно кивнул Рус. – К которой, вероятнее всего, и отправился твой крестник, как обычно, наплевав на все твои просьбы, мольбы и предупреждения».

Хотелось, чтобы тигр оказался не прав. Но мудрый и проницательный Рус редко ошибался. Он, своими логическими расчётами и интуицией порой предугадывал события гораздо лучше меня – сильнейшей видящей королевства.

Зверь поднял укоризненный взгляд серо-голубых кошачьих глаз, молчаливо произнося «я же тебе говорил». За четверть века, проведенные вместе, мы научились легко понимать друг друга без слов.

А я нахмурилась, вспоминая последнюю встречу с Дэймосом.

Как выбежала к нему спросонья, когда сын моей подруги уже оседлал Праду и навешивал на ее лоснящиеся бока седельные сумки.

Утренний свет сочился сквозь густые кроны дубов, падая на мокрую от росы траву и бликуя на иссиня-черной шерсти красавицы-къярда.

– Погоди, – произнесла запыхавшись, выскочив на крыльцо.

Дэй послушно повернулся и глянул удивленно. Мы уже попрощались вечером, и договорились что я не стану провожать его с утра, если бы не одно обстоятельство.

– Мира? – Он всегда так меня называл, хотя мое имя предусматривало и другие сокращения.

Вряд ли он знал о том, что каждый раз, когда он обращался ко мне, внутри у меня все переворачивалось, потому что Мирой меня называла его мать. И пришлось отогнать от себя эти мысли для того, чтобы сказать ему то, что собиралась.

– Я кое-что увидела этим утром, Дэй. Кое-что важное, касающееся твоих поисков. Иди в Галатилион. В библиотеке Первого замка тоже есть карта, попробуешь договориться с Тадимаром.

Собеседник прищурился, укладывая услышанное в голове и размышляя, стоит ли из-за этого менять планы, которые он уже наверняка успел выстроить в своей голове.

– Ты видела, как он отдает мне карту? – Уточнил Дэй, а я отрицательно мотнула головой. – Тогда почему не Авенир? К девушке мне все-таки проще будет найти подход… – он подмигнул, видимо намекая на огромное количество собственных романтических подвигов, но я отмахнулась от него, отрицательно качнула головой и нехотя призналась:

– Не стоит к ней идти. Я видела, что Слудующая захочет помочь тебе отыскать меч и даже отыщет для тебя карту. Но лучше тебе все-таки с ней не связываться.

– И почему же? – снова удивился он, но во взгляде зеленых глаз мелькнул плохо скрываемый скепсис.

Дэй всегда относился к моим видениям без должного энтузиазма, предпочитая сделать вид, что крайне внимательно меня выслушал, но решения принимать самостоятельно. Я же не теряла надежды предостеречь крестника от глупостей, которые он все равно с завидным упорством совершал. И решительно произнесла, надеясь, что это поможет переубедить упрямца:

– Потому что ты отдашь ей клык. А без него не переживешь инициацию.

Но он вдруг расхохотался и сжал в кулак свой кулон, висящий на кожаном шнурке в виде выточенного из драконьей кости белого клыка.

– Поверь, Мира, я никому не отдам отцовский артефакт, даже если мне предложат за него Кристальный гладиус, – отчеканил он серьезно. – Потому что меч сам достану. А клык нашел меня не для того, чтобы раздаривать его арссийским девчонкам.

Попросила тихо:

– Пообещай мне.

– Обещаю, обещаю, – все еще усмехаясь, Дэй легко запрыгнул в седло и на прощание махнул рукой.

– Дэймос! Я запрещаю тебе ехать в Авенир! – твердо произнесла напоследок, потому что его тон совсем не убедил меня в том, что Дэй собирается исполнять обещанное. Скорее заверил в том, что он сделает все с точностью до наоборот.

– Ага-ага, – крикнул парень, не оборачиваясь, и, хохоча добавил, гладя къярда по смоляной гриве: – Ты слышала, Прада? Суровая видящая нам запрещает!

И я осталась на деревянном крыльце, опустившись на сырые от росы ступени, глядя вслед удаляющейся фигуре в темно-синем плаще, на черном как ночь къярде, с летящим за ними вслед черным вороном.

Вскоре рядом уселся Рус, и в голове раздалось мрачное:

«Нет лучшего способа заставить человека что-то сделать, чем запретить».

Вот только его житейской философии мне не хватало.

Ведь в тот день я сказала Дэймосу не все. Спросонья не успела сформулировать мысли и решить, что нужно рассказывать, а что ему знать не следует. И теперь, пожалуй, понимала, почему он отправился именно в Авенир.

Хотела предостеречь, а вместо этого подстегнула любопытство.

«Не вини себя, Эми, – отвлек от раздумий голос Руса. – Чего еще ты от него ожидала? Ты ведь знала его родителей, он такой же импульсивный, и несдержанный как Елеазар и Тайра. Да, ты спасла ему жизнь, но это не возлагает обязанность нянчиться с ним спустя четверть века после этого».

Я все понимала, но не хотела бы, чтобы с единственным сыном моей названной сестры что-то случилось. Потому что все еще чувствовала свою ответственность за то, что не сумела уберечь жизнь ей самой.

На протяжении последних лет чувство вины не раз накрывало с головой, словно огромная морская волна, неотвратимо тянущая на дно. Благодаря дару, я видела многие из произошедших событий задолго до того, как они случились. И не сумела ничего предотвратить. И теперь, из-за своих видений, ощущала себя ответственной за чужие судьбы.

Если бы не мой дар, все могло бы быть по-другому. И в моей жизни, и в жизни Руса, и в жизни Тайры и Елеазара, и вообще в жизни обоих королевств Терры.

Поэтому, прятаться в глуши Гваэлона – лучшее решение. Как можно дальше от людей. Ведь чем меньше мои видения влияли на других, тем лучше.

Письмо в никуда и воспоминания предателя

Тадимар Нолма Фалмаллинар Арссе

Терра Арссе. Галатилион. Первый замок

♫ Dirk Maassen – Ocean

Первой мыслью было закопать опасный голубой кристалл поглубже. Или даже выкинуть в Инглот. Спрятать так, чтобы никто и никогда не нашел.

Артефакты очень непредсказуемы и своевольны. Если кому-то предначертано судьбой получить магический предмет – тот сам найдет человека. По каким именно критериям и как – не ясно, но факт оставался фактом. Магические вещицы не раз неожиданно появлялись там, где нужно и притягивали того, кому адресованы.

Летописи пестрили упоминаниями о подобных случаях. На страницах Хроник Терры имелась история о том, как королева Тайра, еще, правда, не будучи королевой, получила артефакт «Кольцо огня»19.

Корабль из Лунариса, на котором она путешествовала, попал в сильнейший шторм, занесший его далеко от родных земель, в земли Терра Вива. Выжили тогда всего пятеро.

Тайру нашли лежащей на берегу без сознания и сжимающей в ладони кольцо-артефакт. Очнувшись, она никак не могла объяснить появление артефакта – он сам нашел ее.

И я прекрасно осознавал, что пока голубой кристалл оставался в пределах Терра Арссе – он представлял опасность. А от того, что мои знания о его свойствах были крайне скудны, становился опасен вдвойне.

Поэтому, лучшим выходом было бы отправить его на полностью не магическую территорию. Туда, где даже видящие не смогли бы его обнаружить. В Терра Вива. Что я и планировал сделать.

В голубиной башне обнаружил в одном из шкафов стопку старых и запылившихся красно-синих коробочек для писем20. На территорию врага много лет никто не отправлял корреспонденции, даже странно, что они сохранились.

Взяв со стола клочок желтоватой бумаги, обмакнул перо в чернильницу и застыл в нерешительности.

Осознал, что никогда не писал никому писем. Мне просто некому было их писать. Родителей я не знал, а друзей и приятелей иметь запрещалось. И теперь понятия не имел, что написать абсолютно незнакомому человеку.

Начать письмо с приветствия или обращения? Да и что вообще можно написать в моем случае?

«Дорогой друг, отправляю тебе артефакт. Понятия не имею, как он называется и для чего нужен. Постскриптум: он, кажется, опасен».

Нет. «Вот тебе Гхара знает что. Развлекайся».

Сарказм-сарказмом, но все же было бы правильней приложить к артефакту какую-то пояснительную записку. И я написал то, что считал правильным. Пусть будет, что будет. В конце концов, в Терра Вива жили наши враги, вот я и переложил проблему с больной головы на здоровую, и предоставил получателю сомнительную привилегию самому со всем разбираться.

Не испытывал к вивианцам неприязни или злости несмотря на то, что в любом жителе Терра Арссе их старательно культивировали с рождения.

В каждой книге по истории нашего королевства можно было прочесть избитые фразы о том, что в Терра Вива жили «светловолосые варвары, захватчики, не имеющие воспитания, совести, жалости и магии».

Даже не жили. На протяжении последних лет – вымирали, вместе с землями, на противоположном берегу Инглота, которые опустынивались и гибли с тех давних пор, как там исчезли драконы и перестали рождаться драконоборцы.

А когда никаких надежд на возрождение Терра Вива не осталось, вивианцы развязали короткую, но кровопролитную войну, приведшую к большим потерям в обоих государствах.

Война измотала и Терра Арссе, но наше королевство всегда было богатым и цветущим, не зря алчные соседи на него позарились. Мы располагали большими возможностями для пополнения запасов провианта, оружия, боеприпасов и солдат.

И, не сумев победить в последней битве, вивианцы в отчаянии взорвали соединяющий наши государства мост через Инглот21. Взрыв был настолько мощным, что огромные каменные части моста разбросало на немыслимые расстояния, а находившихся на нем людей, если и чудом выживших добило стремительное течение реки.

Погибли жители и воины обеих стран, а также король Терра Вива – Елеазар. Поэтому принято считать, что победу в войне одержал правящий по сей день король Терра Арссе – Таур-ан-Фарот.

С тех пор, как мост был разрушен, всякие отношения между двумя враждующими королевствами прекратились. Течение Инглота настолько сильное, что человеку его не переплыть. Да и вряд ли у кого-то возникло бы желание столь бессмысленно рисковать собственной жизнью.

К тому же, помимо течения имелся еще и Хозяин Инглота.

Никто доподлинно не знал, как выглядело мифическое чудовище. Живых свидетелей его существования не осталось, а люди в прибрежных деревнях и городах бесследно пропадали много лет подряд.

Возможно, страшными сказками о Хозяине Инглота просто пугали непослушных детей, а люди тонули, унесенные быстрым течением. А может и правда существовал кто-то в темных глубинах реки, периодически похищавший и пожиравший людей.

Обо всем этом я узнал из книг, так как ни разу в своей сознательной жизни не покидал пределов Первого замка, строго подчиняясь правилам, обязательным для всех Следующих, без исключения. Вся моя жизнь была подчинена неукоснительному соблюдению строгих запретов, хотя сейчас я продолжал это делать, скорее, по привычке.

Сложил короткую записку в коробочку для писем и, вложив туда же опасный артефакт, прикрепил ее к лапке почтового голубя.

Негромко произнес короткое направляющее заклинание, которое позволит птице долго лететь без остановок и перерывов, не стать добычей хищников и найти адресата. Хоть я его и не указал, почему-то был уверен, что артефакт сам найдет нового владельца.

В Терра Вива магов не было, и то, что кулон получит человек, магически неодаренный, определенно к лучшему. Значит, он не сможет причинить никому вред с его помощью. И сам себе не навредит. Незнакомого вивианца мне было вовсе не жаль. К тому же, я его предупредил.

Размышляя об этом, внимательно смотрел, как голубь, с тяжеловатой для него ношей, удалялся и вскоре стал лишь точкой, темнеющей на линии горизонта. Прощай, неизвестный артефакт. Спасибо за помощь в увеличении моего дара. Надеюсь, мы больше не встретимся.

Погода за окнами радовала, будучи даже слишком теплой и сухой для осени. Она позволила фермерам собрать богатый урожай. Еще недавно золотистые от пшеницы бескрайние поля были уложены пышными стогами сена.

Когда точка в безоблачном лазурном небе и вовсе исчезла из виду, снова погрузился в размышления.

Я ведь сколько себя помнил, привык следовать правилам: не покидать пределов замка, не общаться ни с кем, кроме Учителя, не знать имен никого из моего окружения, изучать науки, необходимые для управления королевством, тренироваться и, самое важное – не испытывать сильных эмоций.

Эти постулаты всегда являлись неотъемлемой частью моей судьбы и тяжким бременем каждого из пятерых Следующих. Учителя четко следили за их неукоснительным соблюдением.

И если я бурно радовался или грустил, сразу же получал дозу эликсира забвения, чтобы не дать магической силе пробудиться раньше времени, позволив накопить мощный резерв.

После этого всегда засыпал с головной болью, а просыпался, навеки позабыв о причинах своей радости или грусти.

В детстве бесконтрольные проявления чувств случались чаще. А став старше я научился лучше контролировать эмоции. Если бы не несчастный случай со сломанной рукой, в моей жизни ничего бы не изменилось.

Хотя, пожалуй, случай все же оказался счастливым. Он подарил мне мою силу, позволил изменить рутинную и скучную жизнь к лучшему и понять, кем же на самом деле являлся мой Учитель.

Врагом. Человеком, изображающим заинтересованность в моей судьбе, оказавшимся заинтересованным лишь в моей силе.

Кстати, о силе. Поскольку пробуждение все же случилось, следовать правилам больше не имело смысла, и пора было пересмотреть мои права и обязанности.

В этот момент в дверь негромко постучали и, обернувшись, я заметил заглянувшего в круглую башенную комнату, гвардейца.

– Разрешите, Ваше Высочество22!? – с опаской осведомился тот, видимо, помня мой устрашающий вид у дверей библиотеки. Мои глаза перестали светиться, поскольку излишки магии уже распределились в резерве, а растрепанные волосы я пригладил рукой.

Новообретенная магия, отобранная у Учителя, все еще бурлила внутри, но для окружающих это перестало выглядеть столь явно и пугающе.

– Да, – отозвался я.

Собственный голос показался незнакомым, слегка охрипшим от долгого молчания. Сам не заметил, как провел здесь почти весь день.

– Вы просили доложить, когда господин Рионтис придет в себя. Он очнулся некоторое время назад. И сам попросил о встрече с вами.

Именование Учителя «господином Рионтисом» резануло слух. Вообще не привык называть кого-либо по именам. С другой стороны, он ведь и не Учитель больше. А всего лишь мой пленник.

– Хорошо, – согласился коротким кивком. – Скоро буду.

Задумчивый взгляд упал на стол, на котором я только что писал записку для получателя опасного артефакта. На его поверхности обнаружился запылившийся книжный том, толстый, в затянутой в коричневую кожу обложке. Протерев ее рукавом, прочел выгравированное название – «Магическая механика». Видимо, кто-то забыл книгу здесь, причем, судя по слою пыли, довольно давно.

Выждал некоторое время, чтобы не толкаться на узкой винтовой лестнице башни и, зачем-то захватив том «Магической механики» с собой, двинулся следом. Не торопясь, обдумывая, что именно хочу узнать и как лучше построить диалог с предателем, так долго скрывавшим зависть под маской участливости и почти отеческой заботы.

Выйдя из башни, пересек длинный холл и неторопливо спустился в замковые подвалы. Помимо коридоров со съестными припасами там находились несколько зарешеченных камер, но раньше ими никто не пользовался, и сам я никогда в этих помещениях не бывал.

Когда узкая лестница закончилась, огляделся вокруг. Резкая смена освещения со светлой лестницы на темное подземелье заставила быстро заморгать, дать глазам привыкнуть к полумраку.

На сырых и темных каменных стенах чадили несколько факелов, тускло освещавших длинный коридор, вдоль которого располагались небольшие камеры.

Две первых – пустовали, раскрыв настежь зарешеченные двери, а внутри царили темнота и тишина. Решетка третьей оказалась закрыта на тяжелый навесной замок и охранялась двумя гвардейцами в алых мундирах, при моем появлении вытянувшихся в струнку.

Внимательно оглядев узника и незаметно удостоверившись в том, что он не представляет угрозы, я подошел ближе. Перестав быть магом, Учитель стал просто усталым седоватым мужчиной, резко постаревшим и не опасным23.

Сгорбившись, он сидел на скамье у дальней стены, но, заметив меня, подался вперед.

– Тадимар! – Воскликнул он, радостно, припадая к железной решетке, а я, жестом дал гвардейцам знак оставить нас наедине.

Пока они развернулись и, чеканя шаг, покидали коридор, мы оба молчали. Рассеянно поглаживая корешок взятой с собой книги, я выжидал, что бывший Учитель поведает мне, раз уж сам попросил о встрече. Поняв, что молчание затянулось, вопросительно взглянул на него.

– Как ты мог так со мной поступить?! – Страдальчески вопросил, наконец, бывший маг, а я еле удержался от того, чтобы недовольно не закатить глаза. Не замечал в нем раньше столько театрального драматизма. – Оставить меня без капли силы! Я ведь погибну без нее! Умру!

Отозвался сухо:

– Радуйся, что еще жив. Ты вряд ли обошелся бы со мной столь милосердно.

– Если бы я хотел убить тебя, то убил бы, а сила перешла бы ко мне как к единственному находящемуся рядом носителю схожей магии.

– Так я тебя еще и благодарить должен? – Развел я руками, отвешивая шутовской поклон. – Говори, зачем ты хотел меня видеть, или я ухожу.

Мой тон был жестким и безэмоциональным. Безграничное уважение, которое я когда-то испытывал к Учителю, сменилось брезгливостью и неприязнью. Но он, кажется, все еще считал меня тем мальчиком, который всю жизнь заглядывал ему в рот, ловил каждое слово и был готов на все, лишь бы заслужить похвалу.

– Я погибну без силы! Передай мне артефактом хотя бы часть моего резерва! Прошу!

Все же закатил глаза. У него было одно и то же на уме. Хорошо, что я отправил кристалл куда подальше и Учитель больше не сумеет им воспользоваться. Мое любопытство было удовлетворено. Узнав о том, чего же он от меня хотел, приказал:

– Расскажи об артефакте. Как называется? Для чего нужен?

Видимо, приняв отсутствие возражений его просьбе за согласие, старик, вздохнул и покачал головой. Этот жест был адресован не мне, а ему самому. Он словно сожалел о чем-то, но, смирившись, вымученно ответил:

– Это артефакт из Лунариса – Слеза моря. С его помощью можно передать силу мага воды полностью или частично без умерщвления носителя… Если бы я хотел убить тебя, убил бы сразу…

– Надо же, какой герой, – фыркнул я, прислоняясь к холодной каменной стене, поняв, что разговор будет долгим.

А собеседник продолжил:

– Силу можно передать двумя способами: одномоментно, с помощью заклинания, или длительно. Когда объект находится далеко от сосуда, артефакт блокирует его резерв практически полностью. После этого Слеза моря сама приводит носителя силы к хозяину артефакта и тот, усилием воли полностью выбирает его магию. Но, надеть артефакт на шею объекта – является обязательным условием…

Бывший маг, видимо мог еще долго рассуждать на эту тему, но я прервал:

– О чем еще ты лгал мне все эти годы?

Предатель не ответил, уставившись прямо перед собой. Или размышлял, стоит ли рассказывать, или вранья было слишком много. Поэтому я решил конкретизировать свой вопрос:

– Расскажи о пророчестве. Истории в книгах звучат слишком неправдоподобно. Ты ведь жил во дворце, когда Эмирата увидела будущее Терры?

Видимо, просидев взаперти какое-то время, любой человек испытывал иррациональное желание поговорить с кем угодно на любые темы. Глаза Учителя при упоминании о пророчестве интригующе заблестели, а я понял, что тот явно не против рассказать то, что знает. С таким рвением обычно делятся информацией, которую долго хранили в секрете.

– Перед самой войной, когда видящая Эмирата и Ее Величество Тайра вернулись из Лимерии, отношения между королем и королевой сильно испортились. О причинах говорили разное. Кто-то рассказывал, что виноват Таур-на-Фарот – дескать, это он должен был ехать к лимерийцам, но отправил королеву. А сам ждал появления первенца – бастарда, от одной из фавориток. Кто-то говорил, что виновата Тайра, спутавшаяся во время этой поездки ни с кем иным, как с королем Терра Вива – Елеазаром, отношения Таура с которым и так были далеки от дружеских. Это привело к внутридворцовым склокам, а потом, словно воспользовавшись этим, неожиданно напали вивианцы.

– Почему? – Спросил я, понимая, что указанные в книгах сведения вряд ли соответствуют действительности.

– Официально – вивианские земли совсем истощились и беловолосые попытались захватить Терра Арссе, чтобы получить более плодородные территории. Неофициально – вражда двух королей из-за одной королевы.

Такая глупая причина казалась мне притянутой за уши. Недоверчиво фыркнул:

– У Елеазара что, своей королевы не было?

– Была. Говорили даже, что в их семье царили любовь и взаимопонимание до той роковой поездки в Лимерию. В конце концов, не просто же так у Елеазара и Виралии трое детей. Возможно дело в притяжении между огненными магами и драконоборцами, противостоять которому не способен ни один из них. Я думаю, что Тайра привязала к себе вивианского короля…

Рассказ Учителя больше походил на кулуарные сплетни, чем на реально произошедшие события. «Одни говорят это, другие то», поди разбери, что из этого правда, а что придумали доброжелатели. Нахмурился и перебил:

– И как это связано с пророчеством о Следующих?

– Погоди, – отмахнулся он и, хитро прищурившись, продолжил. – Эмирата тоже вернулась из поездки сама не своя. Виданное ли дело – в Терра Арссе началась война, а королевская видящая подолгу отсутствует во дворце, вид имеет расстроенный и задумчивый, постоянно жжёт травы, чтобы спровоцировать видения, но о самих видениях ничего никому не рассказывает. Видящий Рамис узнал, что Эмирата получила пророчество о будущем правителе Терра Арссе, но когда ей попытались поставить это в вину чародейка ответила, что ничего об этом не знает.

– О будущем правителе Терра Арссе, – повторил я задумчивым эхом.

Узник же нетерпеливо кивнул, продолжая рассказ:

– Знай мы наверняка, обвинили бы Эмирату в государственной измене и довели дело до казни. Но что значат слова одного видящего против слов другой, если проверить их никак нельзя? Поэтому мы инициировали совет магов под председательством короля. Присутствовал я, видящий Рамис, иллюзион Рилия, маг земли Рецессиус и огненные маги – Равус и Регулус. Тайра обычно тоже присутствовала на советах, но в тот раз не явилась несмотря на то, что на нем решалась судьба ее близкой подруги и советницы.

– Тогда почему она не пришла?

– Откуда мне знать, – пожал он плечами. – После начала войны королева вообще редко покидала собственные покои в северной башне. Но мы были рады ее отсутствию, ведь присутствуй она на совете – ситуация точно решилась бы в пользу видящей. Но Тайры не было. И Рамис, Рилия, Рецессиус, Равус и Регулус проголосовали за разжалование слышащей несказанное Эмираты Палантир Ласта Аваньярима и изгнание из Сарн-Атрада…

А я переспросил:

– Получается, пятеро дворцовых магов проголосовали за изгнание, а ты был против?

– Я голосовал последним и, видя, что большинство уже приняло решение, отдал голос «против», не желая портить отношения. На самом деле, я и был одним из тех, кто инициировал тот совет. Эмирату боялись все. Она всегда была гораздо сильнее нас, обладая помимо магии видящей, ещё и задатками магии каждой стихии, позволяющей творить простые бытовые заклинания огня или воды. Она всегда была на шаг впереди каждого из нас, и очень долго ей везло. Но не в тот день. Нам так казалось.

– И как она отреагировала на ваше почти единогласное решение? – Эта история начинала казаться мне все более интересной.

В книгах имелась информация только об изгнании и пророчестве, но причины нигде не указывались. Повезло, что я мог побеседовать с непосредственным участником событий. Бывший Учитель, к тому же, пытался выслужиться, в ложной надежде на то, что я поделюсь с ним своей силой или верну его собственную. И охотно продолжил:

– Эмирата молчала на протяжении совета, что было совсем ей не свойственно. Раньше у неё всегда находились веские аргументы, чтобы нам противостоять. Но в тот день видящая сухо ответила, что не информации о королевской семье, и о будущем правителе Терра Арссе ей ничего не известно. А после замолкла, словно размышляя о чем-то, и даже на решение совета об изгнании никак не отреагировала.

– А король?

– Таур-ан-Фарот тоже в основном хранил молчание и в обсуждении не участвовал, только холодно признал законность принятого решения. Он уже поднялся с трона, чтобы первым покинуть зал, но вдруг Эмирата тоже неожиданно встала, а ее глаза заволокло белым туманом. Мы замерли, смотрели и ждали. Даже король. На несколько мгновений зал погрузился в напряженную, звенящую тишину. Казалось, что эти минуты настолько важны, что молчали не только мы семеро, но и весь королевский дворец, весь Сарн-Атрад, а может и всё Терра-Арссе…

Видя, что Рионтис погрузился в воспоминания, я напомнил о себе новым вопросом:

– Тогда она произнесла пророчество?

– Да…Когда туман в глазах видящей прояснился, она оглядела нас высокомерным и яростным взглядом, слегка ироничным, будто увидела что-то о каждом из нас и сделала выводы. А потом произнесла:

«Пятеро рождённых в день,

Когда разделились огонь и вода,

Смогут отодвинуть в тень

Гибель земель Терры навсегда.

Если их от мира оградить,

В замках запереть и разделить,

Чувствовать и помнить запретить,

Магию позволив пробудить.

Тот же, кто окажется сильней

И не будет с кровью жаждать власти,

Будет до последних наших дней

Следующим править Терра Арссе».

Потом зал снова погрузился в тишину, а Эмирата снова погрузилась в раздумья.

– Получается, видящий Рамис не солгал, просто ошибся со временем получения информации?

– Да. Эмирата ведь всегда была сильнее и мудрее любого из нас. Она потом долго разговаривала с королем наедине, рассказывая нюансы увиденного и то, как сделать, чтобы пророчество сбылось наилучшим образом. Видящая назвала днём даты рождения Следующих день окончания войны. И даже назвала имена ещё не рождённых в этот день детей. Рассказала, что следить за каждым из них должен будет опытный маг-наставник. Поведала о правилах, которые должны соблюдать будущие правители и все живущие с ними в замках. Король после этого разговора был мрачнее тучи. В обмен на обещание не мешать исполнению пророчества, Эмирата поведала ему о чем-то из его будущего и, судя по всему, оно было не слишком радужным. Единственным положительным моментом являлось то, что с тех пор мы знали, что до окончания войны осталось ждать недолго.

– А как же Эмирата? Почему ее все-таки изгнали? Ведь ситуация с правителем разрешилась и в исполнении решения совета больше не было необходимости.

– Она сама ушла. Отдала все необходимые распоряжения и исчезла. Говорят, даже с Тайрой не попрощалась. Ее искали потом, но безрезультатно. Как будто в воздухе растворилась.

– Ну, а остальное я знаю: война продлилась восемь месяцев, а в день ее окончания родились пятеро Следующих…

– Да. До года вы все росли рядом с матерями, потом были выбраны кормилицы, воспитатели, няни. А пятеро королевских магов стали вашими Учителями. И теперь мы имеем то, что имеем. Я ответил на твои вопросы?

– Пока да, – отозвался я и отошел от холодной стены, настолько сырой, что, казалось, мой дублет от нее промок насквозь.

Был настолько увлечен рассказом, укладывая услышанное в голове, и заметил дискомфорт далеко не сразу. Развернулся, чтобы уйти. Я слишком много времени провёл в подземелье и теперь собирался поесть и отдохнуть.

– Подожди, а как же твоё обещание поделиться силой? – Взмолился Рионтис, почти повисший на прутьях железной решетки.

Я остановился, но не оборачивался.

– Разве я что-то обещал? Возможно, я об этом подумаю.

Он что-то бормотал вслед, о том, что Эмирата скорее всего утаила часть пророчества и хочет завладеть силой Следующих, но я не вслушивался.

Вообще, я ведь мог и пообещать ему, всё, что он хочет, чтобы узнать то, что мне требуется.

Он сам учил меня основам управления государством, одним из правил которых было: «Разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам или если отпали причины, побудившие его дать обещание».

А я всегда был способным учеником.

Неожиданный гость и приглашение-приказ

Тэтрилин Тэле Фэанааро Арссе

Терра Арссе. Авенир. Пятый замок

♫ Dirk Maassen – Onze (SOL version)

Резко открыла глаза, чтобы увидеть перед собой привычные полукруглые каменные стены комнаты в одной из башен Пятого замка. Теплые лучи осеннего солнца заливали все вокруг, делая предметы мебели и интерьера одинаково-желтоватыми.

Вокруг было уютно, привычно и тепло. Красивая мебель, картины, богатые драпировки. А внутри пусто. Как всегда, после эликсира забвения.

Самым неприятным оказалось то, что я понятия не имела о том, чего именно лишилась. Может, случайно узнала чье-то имя? Или что-то о родителях? Или влюбилась? А может просто неудачно упала на тренировочном бою?

Гадать, что забыла на этот раз – бессмысленно. Что бы это ни было – это было важно для меня, раз вызвало такие эмоции, что пришлось прибегнуть к эликсиру. А раз выпила эликсир – воспоминания не вернутся, какими бы ценными для меня ни были. Нужно попрощаться с ними и жить дальше.

Села на кровати, с неохотой выбираясь из-под теплого одеяла. Одернула полупрозрачный полог и, касаясь пола босыми ногами, постаралась уложить в голове то, что помнила.

«Я – Пятая Следующая. Мое имя – Тэтрилин Тэле Фэанааро Арссе. Живу в Пятом замке Авенира, королевства Терра Арссе».

Помнила это, сколько бы эликсира не влил в меня Учитель. Это было константой, позволяющей держаться на плаву и не сойти с ума, несмотря на регулярную потерю воспоминаний.

Последние из них обрывались на завтраке прошлого дня. Или позапрошлого. А может еще раньше. На прикроватной тумбочке лежал недочитанный рыцарский роман, но я понятия не имела, о чем он. Даже обложка казалась незнакомой. Интересно, как много я забыла? Решила не задумываться об этом, чтобы не портить себе настроение с самого утра.

Босые ноги коснулись нагретого солнцем пола. Вода в стоящей на комоде расписной чаше тоже нагрелась. Наскоро умывшись, подошла к окну и потянулась. Вероятно, после выпитого накануне эликсира, меня не стали будить и позволили проспать до обеда. Обычно приходилось просыпаться гораздо раньше, приступая к занятиям ни свет ни заря.

Погода за окном оказалась сухой и теплой. Авенирские крестьяне заканчивали сбор урожая в обширных полях на городской окраине. Неподалёку от замковых стен приветливо махала лопастями водяная мельница. Раньше я слышала ее мерный стук, шум воды с берега Инглота и крики рыночных торговок. Однако, теперь, несмотря на оживленное городское движение, ни один звук снаружи не доносился. Это открытие удивило и насторожило.

Разглядывая непривычно молчаливые улицы вокруг территории замка, я внезапно заметила на одной из городских крыш за замковой стеной темную фигуру, похожую на силуэт человека, закутанного в темный плащ.

Его лицо, скрытое капюшоном, точно было обращено в сторону моей башни. Человек явно смотрел в мои окна – других в этом направлении просто не было. Я, в свою очередь, внимательно глядела на него. Правый край плаща шевельнулся, словно силуэт хотел протянуть в мою сторону руку, но в последний момент передумал.

Кто он? Мужчина или женщина? Из-за плаща было не разобрать. Сделала осторожный шаг ближе к окну, чтобы рассмотреть получше.

На мгновение отвлеклась на вошедшую в спальню служанку. А вернув взгляд за окно, поняла, что крыша пуста, а никакого силуэта на ней больше нет, как бы сильно не вглядывалась. Начала сомневаться, был ли он в реальности или являлся плодом моего воображения.

Горничная помогла надеть длинное платье насыщенного брусничного оттенка, подходящие к нему украшения, чулки, туфли из мягкой кожи.

После позднего завтрака, когда время перевалило за обеденное, я поднялась в библиотеку. Утренние занятия все равно уже пропустила. Теперь по распорядку приближались занятия ненавистными основами управления королевством.

Но после принятия эликсира забвения, Учитель обычно просил меня повторить ранее изученный материал, чтобы удостовериться, что ничто важное не выветрилось из моей памяти вместе с воспоминаниями, которые вызвали какой-то эмоциональный отклик.

По воле пророчества я стала одной из пятерых Следующих, кому-то из которых в будущем суждено стать правителем Терра Арссе. Но в том, что этим кем-то стану не я – абсолютно уверена.

Я всегда была старательной ученицей, никогда не отлынивала от занятий и прилагала усилия для того, чтобы постигать все преподаваемые Учителем науки. Он тоже старался по мере сил.

Но управление было не в моем характере. Что толку в том, чтобы знать, как именно принято плести внутридворцовые и политические интриги, будучи уверенной в том, что никогда не станешь применять эти знания на практике?

Для этого я была слишком мягкотелой, слабой, робкой, неуверенной в себе и возлагала надежды лишь на то, что, когда у меня проснется магическая сила, смогу без борьбы отказаться от претензий на престол Терра Арссе в пользу более уверенного, сильного и смелого Следующего. А самой стать обычным королевским магом. С этим я справилась бы без труда. Когда магия соизволит проснуться, разумеется.

Постучала в приоткрытую дверь библиотеки и вошла, не дожидаясь разрешения. Учитель и без того уже меня заждался. С легкой и вежливой улыбкой поприветствовала статного темноволосого мужчину, сидящего за письменным столом в окружении книг и свитков.

– Добрый день, Учитель.

– Добрый день, Ваше Высочество.

Обращение «Ваше Высочество» полагалось по статусу всем Следующим, хотя ни в одном из нас не было королевской крови. Нам просто повезло родиться в определенное время. Или не повезло, как посмотреть.

Давно уже успела смириться со своей участью. Но иногда размышляла, какой была бы моя жизнь, не стань я одной из пятерых избранных Эмиратой.

Может, я родилась в семье простых крестьян и сейчас собирала бы урожай, продавала спелые фрукты на ярмарке или готовила в таверне, кто знает? Мне никогда не угадать ответ на этот вопрос. А если вдруг угадала бы, пришлось бы запить свои догадки эликсиром забвения, чтобы тут же обо всем забыть.

Учитель кивнул на кресло напротив стола, и я присела на его край, ожидая дальнейших указаний. Но он не начинал урок, а что-то писал в одном из свитков, и я решилась задать вопрос:

– Почему я перестала слышать звуки города через окно? Раньше было слышно людей, реку или мельницу, а сегодня вижу всё то же самое, но ничего не слышу, хотя жизнь в городе течёт своим чередом. Я ведь никогда не была за пределами замка, а возможность видеть и слышать то, что там происходит…

Мужчина, нахмурившись, прервал:

– Ты этого не помнишь, но пару лет назад мне пришлось ограничить выход из замковых ворот, потому что ты пыталась сбежать через него. Все обошлось. Потом я ограничил и вход. Теперь выяснилось, что подоконник в твоей башне оставался слепой зоной для моего заклинания и я устранил и этот недочёт. И, предугадывая будущие события, на всякий случай наложил на твои окна полог тишины, чтобы подстраховаться, – отозвался он, не поднимая головы, и я догадалась, что где-то в этих рассказах кроется причина, по которой я накануне пила эликсир забвения.

Надо же, как весело и интересно я, оказывается, проводила время, прежде чем обо всем забыть.

Новая информация вызвала чувство досады, но не настолько яркое, чтобы привести к пробуждению магической силы. Не удержалась от грустного вздоха, который оборвался под укоризненным взглядом собеседника.

– Я всего лишь выполняю свои обязанности и защищаю тебя. И предпочел бы больше к этой теме не возвращаться, чтобы не вызывать у тебя лишних эмоций. Приступим к занятиям. Что скажешь о том, каким должен быть правитель государства?

Ответ на вопрос возник в голове самостоятельно. Слишком часто я его повторяла после выпитого эликсира.

– В каждом действии государь должен являть великодушие, бесстрашие, основательность и твердость. Непостоянством, малодушием, изнеженностью, легкомыслием и нерешительностью государи возбуждают презрение народа, – отчеканила без запинки, прекрасно понимая, что как раз таки вторая часть этой фразы – про меня, а первая – про кого-то другого.

Учитель благосклонно кивнул, подтверждая правильность ответа, но я восприняла это как согласие с моими невеселыми мыслями.

– С кем важнее построить хорошие отношения? С народом, или знатью?

– Достижение равновесия между знатью и народом – одна из важнейших задач мудрого правителя. Народ – гораздо большая сила, чем знатные подданные.

– Верно. Как лучше бороться с врагом?

– С врагом можно бороться законом или силой. Первый способ присущ человеку, второй – зверю. Государь прибегает к обоим24.

Если я и стала бы правителем, что маловероятно, единственным зверем, с которым могла бы себя соотнести, была бы мышь. Или бурундук, на худой конец.

Учитель снова благожелательно кивнул, а я порадовалась, что слова про бурундука не были произнесены мною вслух. Маг явно был доволен тем, что эликсир помог мне забыть только о том, что связано с эмоциями, оставив знания, которым он так старательно меня обучал.

А в моей голове мелькнула мысль, что я бы дорого отдала за что, чтобы так же четко помнить вчерашний день, как ненужные мне постулаты об управлении государством, с которыми в глубине души все равно абсолютно не согласна.

– Расскажи о Следующих, – продолжил проверку знаний Учитель, и я его не разочаровала, отчеканив давно заученное:

– Пятеро избранных, рождённые в день окончания войны между Терра Арссе и Терра Вива, с магическими способностями, отобранные королем Тауром-ан-Фаротом по указанию королевской видящей Эмираты для того, чтобы, спустя годы, увеличить магическую силу и, возвысившись над остальными, править Терра Арссе.

– Следующим запрещается…

– Покидать территорию подвластных замков, знать имена своего окружения, отлынивать от обучения и тренировок, искать связи со своей семьей, испытывать сильные эмоции…

– Для того, чтобы увеличить магический резерв до максимально высокого уровня, – договорил он остаток фразы вместе со мной.

Учитель был удовлетворен моими знаниями, но, почему-то все равно хмурился. Неужели я сказала что-то не так?

– Государственное устройство Терра Арссе?

– Форма правления – монархия. Правящий род на протяжении последних тридцати поколений – Арссе, власть единолично принадлежит королю, в данный момент Тауру-на-Фароту, который несёт ответственность перед населением. Имена монархов начинаются с буквы «Т». Ранее власть передавалась старшему наследнику мужского пола, однако в настоящий момент наследников мужского пола, впрочем, как и не мужского, не имеется и власть, согласно пророчеству, будет передана одному из пятерых избранных Следующих.

Многие жители Терра Арссе мечтали оказаться на моем месте. Действительно – сказка же, а не жизнь. Работать не надо, носи себе красивые платья, да учись. Вот только я бы с удовольствием поменялась местами с любой арссийской крестьянкой, потому что у моей «красивой жизни» существовала не такая уж красивая оборотная сторона.

Во-первых – ограничения: не выходить из замка и не общаться ни с кем, кроме Учителя. Он, конечно, весьма интересный и мудрый собеседник, вот только общаясь с одним человеком столько лет, можно сойти с ума.

Во-вторых – в пророчестве не было сказано, когда и каким образом будет отобран из пятерых Следующих новый правитель Терра Арссе. Между нами устроят битву или соревнование? Выберут сильнейшего мага? Или победит тот, кто поубивает оставшихся? А что, если Таур-ан-Фарот переживет всех пятерых Следующих? Или появится наследник?

Вопросы, вопросы, вопросы, ответов на которые не было даже у Учителя, не то, что у меня. Ведь никому не известно, что именно видела Эмирата. И всё ли рассказала?

Учитель говорил, что вскоре после произнесения пророчества она исчезла, оставив рекомендации по его исполнению и имена пяти Следующих, с указанием городов.

Интересно было бы узнать, что об этом думают остальные четверо избранных, но это вряд ли было осуществимо, поскольку общаться между собой Следующим тоже запрещалось.

Остаток дня прошел в библиотеке за занятиями. В сгущающихся сумерках мы уже собирались отправиться на ужин, когда дверь книгохранилища неожиданно распахнулась, без стука, впуская одного из гвардейцев в ало-золотом мундире.

После быстрого поклона, запыхавшись, он без предисловий произнес, обращаясь к Учителю:

– В холле первого этажа открывается портал! Координаты – Сарн-Атрад, численность переходящих от пятнадцати до двадцати человек!

Гвардеец ещё не успел закончить доклад, когда Учитель резко встал из-за стола.

Ситуация выглядела столь нестандартной, выходящей за рамки ежедневной рутины Пятого замка, что я на мгновение забыла о том, что нужно дышать.

Гости. В моем замке, спрятанном от окружающего мира сильнейшими заклинаниями. За всю мою сознательную жизнь, люди из Сарн-Атрада – столицы Терра-Арссе, не появлялись в моем замке, тем более, в таких количествах. Ни пешком, ни, тем более, порталами. Никак.

О порталах вообще знала только в теории. Из книг было известно, что их открывают маги, заранее настраивая на нужные координаты.

Зато Учитель, как член королевского магического совета, явно знал о них не понаслышке. Ножки быстро отодвигаемого стула заскрежетали по полу и маг, ничего не говоря, тотчас же последовал за гвардейцем в холл первого этажа. Потому что настройка перехода для такого количества человек требовала вливания магической энергии с обеих сторон.

Про меня словно забыли, но мне тоже было любопытно вживую увидеть настоящий портал, поэтому поспешила следом, радуясь тому, что окружающим в поднявшейся суматохе попросту оказалось не до меня.

Может Учитель и выгонит, когда заметит мое присутствие, но до этого момента возможно успею хоть что-нибудь рассмотреть.

Быстро сбежала вниз по узкой винтовой лестнице и пересекла коридор, ведущий к холлу, оказавшись там как раз тогда, когда Учитель уже заканчивал настройку перехода.

Просторный ярко освещённый множеством свечей многоэтажной люстры зал был наполнен гвардейцами. Золотые узоры на алых стенах драпировках переливались и ловили блики света от портала.

Учитель вливал в большой светящийся круг на деревянном полу в центре холла потоки магической энергии, а круг от этого быстро вращался вокруг своей оси, поэтому рассмотреть витиеватые символы и цифры на нем никак не получалось.

Закончив настройку, Учитель отошел в сторону, а круг на мгновение полыхнул ярко-белой вспышкой. И когда она погасла, в потухающем пятне алебастрового света я, затаив дыхание, рассмотрела силуэты шестнадцати мужчин.

Сияние становилось все тусклее, пока не исчезло совсем, и оказалось, что пятнадцать из них – королевские гвардейцы, а шестнадцатый – высокий молодой человек с высокомерно поднятой головой. Темноволосый, одетый в алый бархатный камзол с золотыми пуговицами и вышитым королевский гербом. Все это, наряду с походкой, осанкой, ажурной вышивкой и эполетами говорило о высоком статусе визитера при королевском дворе Терра Арссе.

Он сделал уверенный шаг вперёд, показывая, что именно он – глава прибывшей делегации и коротко поклонился мне и Учителю.

Отметила, что его поклон, каким бы ни был его титул при дворе, должен был быть более глубоким, но благосклонно не обратила внимания на проявление неучтивости, списав этот недочет на недостаточную образованность гостя. Да и любопытство в этот момент пересилило все переполнявшие меня чувства. Тем более что за поклоном последовало обращение со всем соблюдением этикета:

– Ваше Высочество Тэтрилин Тэле Фэанааро Арссе, позвольте представиться – Таламур Нвалка Хинэ – посол короля Терра Арссе – Таура-ан-Фарота Риэ Ра Арссе, к вашим услугам.

Впервые посторонний человек обратился именно ко мне. И назвал свое имя. Я не знала ничьих, и вот – узнала имя того, кто прибыл в мой замок. Оставалось только разобраться – зачем.

Рассматривала его, не имея абсолютно никакого представления о цели его визита. Таламур оказался красив благородной аристократической красотой и интриговал загадочным, непозволительно дерзким выражением лица.

– Доброго вечера, господин Таламур, – коротко кивнула, с нетерпением ожидая, когда гость продолжит свою речь.

И визитер не заставил себя долго ждать, отвечая на невысказанный мной вопрос.

– Я прибыл в Авенир из Сарн-Атрада для того, чтобы передать вам приглашение незамедлительно явиться в королевский дворец.

Всю мою жизнь меня учили сдерживать эмоции и уж тем более не показывать их собеседнику. Тем не менее, я все же несколько раз недоуменно моргнула. Слово «приглашение» плохо вязалось с «незамедлительно», из чего я сделала вывод, что это скорее приказ.

Невежливая птица и два артефакта

Стасилия Рейн Ана Вива

Терра Вива. Нарог Паллас

♫ Dirk Maassen – Helios

С того момента, как Блэйд все-таки прислал письмо, хоть и не мне, а Виктору, каждое утро я встречала в голубиной башне, в надежде перехватить следующее послание первой.

О содержании предыдущей записки теперь было известно, пусть и в общих чертах. Брат сухо, без лишних подробностей, написал, что скоро меч будет у него. А поскольку это подразумевало возвращение домой, попросил Виктора заняться решением этого вопроса.

Всего пара строк за пару лет, да и те адресованы королю. Тем не менее, зная о натянутых отношениях старшего и младшего братьев, я вообще очень удивилась тому, что Блэйд написал Виктору хоть что-то. И не теряла надежды на то, что, в конце концов он найдёт возможность написать что-нибудь и мне.

Удивило и то, что Виктор, не переносивший Блэйда на дух, незамедлительно приступил к исполнению просьбы и распорядился начать восстановление давно разрушенного моста через Инглот.

Я была совсем ребёнком, когда арссийцы взорвали его, поэтому почти ничего не помнила об этом исторически важном для всей Терры событии. Его берегли в памяти мама и Виктор, но ни та, ни другой не горели желанием рассказывать, потому что в тот день на мосту вместе с большой частью королевского войска погиб отец.

Будучи помладше, не раз пыталась расспросить мать о случившемся, но горе настолько поглотило ее, что вдовствующая королева, казалось, не слышала моих вопросов.

Виралия стала регентом при несовершеннолетнем Викторе, но лишь формально – в первые годы после трагедии ее не волновало ничего, даже управление и без того погибающей страной.

А мне было интересно, почему моего отца – короля Елеазара при взрыве не спас его амулет – клык дракона, мощнейший родовой артефакт, в котором была заложена единоразовая возможность сохранения жизни своего хозяина25. Ведь его къярд – Валаар смог выбраться на берег, а Елеазара много позже обнаружили погибшим.

После этого белоснежный скакун отца долго оставался диким. Думали даже, что после гибели короля он больше никого к себе не подпустит, но, когда я подросла – легко нашла с ним общий язык. С тех пор мы с Валааром не расставались, а в отсутствии Блэйда он остался моим единственным другом во всем Терра Вива.

Раньше я часто выезжала с братом в Друадан или Мириэль. Он тоже не жаловал общество высокомерного Виктора и вечно пьяного Ксандра. Вместе мы нередко устраивали побеги за пределы Нарог Паласа, порой отсутствуя неделями. За такие поездки я обязательно получала от матери нагоняй, но не настолько серьезный, чтобы отказаться от этих совместных выездов с ночевками в лесу, охотой, рыбалкой и страшными рассказами у ночного костра. Теперь мне оставалось лишь скучать по тем временам и надеяться на его возвращение.

Вспомнила, как в ночь, когда мы провожали Блэйда на другой берег, еле держалась, чтобы не разреветься. Поскольку было известно, что къярд точно сможет преодолеть половину реки, брат вошёл в воду верхом на сером Давосе и преодолевая стремительное течение, поплыл, держа коня за шею.

Кусая губы и заламывая руки, я стояла на берегу вместе с матерью и братьями, которым, судя по их внешнему виду, было безразлично, переплывут они или нет.

И вдруг, примерно на середине, освещенной полной луной, реки, и къярд, и Блэйд, исчезли из поля нашего зрения, резко исчезнув под водой. А где-то в глубине всколыхнулось что-то огромное и жуткое. По реке прошла огромная волна, докатившаяся почти до наших ног. Я ахнула и забыла, что нужно дышать, боясь представить, что же может быть на глубине, и какого оно должно быть размера, чтобы не только плыть против течения, но и поднять волну такого размера.

Через пару минут, показавшихся мне вечностью, Блэйд вынырнул из воды чуть дальше, чем был. Один. И быстро поплыл, продолжая свой трудный путь, наперерез течению.

Инглот настолько широк, что никому из нас не было видно то, что происходило на другом берегу, к тому же, полная луна как раз спряталась за огромной тучей и темнота вокруг стала практически непроглядной.

И я не выдержала затянувшегося напряженного молчания, нетерпеливо спросив:

– Он доплыл?

Виктор глянул на меня сверху вниз и снисходительно и произнёс:

– Вероятно. На нас парные артефакты, поэтому, о его гибели я узнаю первым. А раз жив – значит доплыл.

Уже тогда следовало понять, что Виктор отправил Блэйда в Терра-Арссе с надеждой на то, что он найдёт меч, но и, не собираясь сильно расстраиваться, если младший брат не вернется.

Однако теперь он хотел восстановить для него мост, чтобы помочь попасть обратно в Терра Вива. Зная Виктора, подозревала, что что-то тут нечисто, и дорого отдала бы за то, чтобы разгадать его коварные планы. Только куда уж мне соревноваться с ним в умении плести интриги. Ему в этом не было равных.

Сегодня я появилась в голубиной башне как раз вовремя – почтовых птиц ещё не было, значит, скоро они должны были появиться.

Устроилась поудобнее на деревянной скамье у окна, чтобы ждать с комфортом, но почти сразу же подскочила на ноги и подошла ближе к одной из голубиных жердей, на которой, среди мирно отдыхающих птиц-почтальонов, устроилась самая настоящая, огромная черная ворона.

И откуда она взялась? Птица сидела, примостив голову под крыло, как ни в чем не бывало. Вороны писем не приносят, поэтому и в почтовой башне ей явно было не место.

– Кыш! – Категорично заявила я, махнув в сторону вороны рукой, но она никак не отреагировала, продолжив невозмутимо восседать на жерди.

– Кыш, говорю! Пшла вон! – Добавила громче, но подходить ближе опасалась – вдруг еще клюнет.

– Надо же, какая невоспитанная ворона, – проворчала, поняв, что наглая птица, кажется, намеренно меня игнорирует.

Но она вдруг подняла голову и пронзила меня внимательным взглядом маленьких блестящих глазок.

– Это ты невоспитанная девчонка! – Произнесла ворона слегка хрипловатым голосом, больше похожим на мужской, на чистейшем террском наречии. – В таком возрасте порра бы уже отличать воррону от ворррона. Это, между прочим, совершенно рразные биологические виды! Не воррона, а во-рон! Во-рон! Поняла, дурррья твоя голова?

Замерла на месте, глядя на, как оказалось, ворона. Да еще и не просто ворона, а ворона говорящего. Картина, действительно, была необычной, но разговаривать так со мной я позволять не собиралась.

– Кем бы ты ни был, попрошу разговаривать повежливее, знаешь ли, – произнесла, разглядывая птицу.

С виду – обычный ворон, ничего примечательного, а каким-то непостижимым образом он умудрялся произносить слова.

– Ну и кто же ты такая, чтобы я прроявлял вежливость, после того как ты обозвала меня воррроной, да еще и невоспитанной в пррридачу? – В тон мне отозвался неожиданный собеседник.

Не сдержала улыбки. Ворон оказался не из тех, кто лезет за словом в карман. Картинно выпрямилась и, как полагается моему статусу, повеличественнее задрав вверх подбородок, театрально заявила:

– Перед тобой ее Высочество Стасилия Рейн Ана Вива – принцесса вивианского королевства, – впервые вынуждена была представляться подобным образом.

Обычно, те с кем встречалась, уже заранее знали, кто я и именно их представляли мне, а не наоборот. Поэтому представление ворону показалось мне столь нелепым и комичным, что я, не удержавшись, улыбнулась.

– Не наследная, – склонив голову на бок, добавил ворон. – Забыла добавить, что не наследная.

Возможно, он хотел меня этим обидеть или указать на мое место, но в любом случае, цели не достиг. И без него слишком хорошо знала кто я. И легко согласилась, выдерживая внимательный взгляд.

– Не наследная.

Спустя пару мгновений молчания, ворон, кажется, ожидавший иной реакции, сменил гнев на милость:

– Ну что ж, пррринцесса, а перед тобой сам Люциус Терркано Хрравани Коррко, – величественно проговорил он в ответ, ничуть не смущаясь присутствия моей высокопоставленной персоны.

– Корко? – Переспросила, услышав в его имени знакомое слово. – Это часть имени моего отца. Его звали…

– Знаю я, как его звали, – невежливо перебила птица. – Елеазарр Охтарр Коррко Вива. Корррко – значит «ворон». Вороны живут много лет, а Елеазарр был запоминающимся и перрспективным пррравителем, хоть и недолго.

При упоминании об этом в груди заскреблась тоска. Почти не помнила отца и давно пережила утрату, но мне бы очень хотелось, чтобы тот бы жив и правил Терра Вива вместо Виктора. Отогнала печальные мысли подальше и перевела тему:

– Можешь называть меня Ана – у нас в королевстве принято называть всех третьим именем.

– Можешь звать меня Люциус Террркано Хррравани Коррко, – насмешливо ответил собеседник, а я хмыкнула.

Надо же какой нахал. Но каким-то непостижимым образом он мне понравился. Полюбопытствовала с усмешкой:

– Что ты забыл в почтовой башне, Люцик?

А ворон издал непонятный крякающий звук, выражающий не то удивление, не то недовольство.

– Что бы я здесь не забыл, это не касается любопытных местных прринцесс, которые суют свои прррелестные курррносые носы куда не просят.

Уверенно заявила:

– У меня не курносый нос! – почему-то именно эта часть фразы уязвила больше. – Не хочешь говорить – не говори, сиди себе на своем голубином насесте, – решила я проявить гостеприимство и отвернулась к окну, заметив, что к нему приближается почтовый голубь.

Люциус не ответил, а почтальон вскоре влетел в узкое окно на противоположной стене и опустился на специально предусмотренное место, протягивая лапку с прикрепленной синей коробочкой.

Аккуратно заглянула внутрь, не отвязывая, слегка отпарив магией воды печать, чтобы не вызвать подозрений, и выяснила, что это послание для Виктора от управляющего из Глиндала, который сообщал, что налогов в этом месяце собрано катастрофически мало. Если так пойдёт и дальше, скоро жители будут голодать.

Печально. Глиндал всегда был одним из наиболее прибыльных городов. Близкий к порту, он был связан торговыми путями с Лок Арденом, а жители могли рыбачить, чтобы добыть пищу. Если даже Глиндал обнищал, то о маленьких поселениях вроде Истари и говорить нечего.

– Послушай, пррринцесска, а то, чем ты занимаешься, вообще законно? – Подал голос ворон со своего голубиного насеста.

Фыркнула и отмахнулась, решив не отвечать на язвительные выпады. Тем более что приближался следующий голубь-почтальон и следующая коробочка. Надо же – эта зелено-синяя – вот и письмо из Лимерии. С нетерпением открыла, аккуратно коснувшись магией края печати.

– Любопытной Гхаре на базаре нос оторррвали! – На распев произнес Люциус, но я так спешила удовлетворить любопытство, что снова проигнорировала его.

Заметила, что мое невнимание его раздражало, и этот факт меня несказанно обрадовал.

Пробежала глазами витиеватые лестные обращения к Виктору как к «сильнейшему и справедливейшему правителю Терра Вива» – это читать было не только не интересно, но и противно.

За ними следовало обсуждение торговых предложений, причём весьма выгодных нам, поскольку Терра Вива сейчас могла предложить разве что шкуры и камень.

А вот и про меня: «…к письму приложен родовой артефакт рода Даэрон – Глаз Тигра, для того, чтобы скрепить и ознаменовать помолвку принцессы Терра Вива – Стасилии Рейн Ана Вива и наследника Лимерии – Руслаторна Тианор Яра Даэрон. Непорочная невеста должна надеть кристалл на шею и не снимать до момента торжественной церемонии бракосочетания».

В коробочке действительно обретался круглый голубоватый кристалл, в оправе вытянутой формы из темного, почти чёрного, серебра, на длинной цепочке. Красивый. Посмотрела, как родовой артефакт рода Даэрон, крутится на цепочке и завораживающе переливается в лучах утреннего солнца. Вернулась к письму.

Там – заверения в том, что лимерийцы не намерены торопиться со свадьбой и просят прислать портрет невесты…

Настолько увлеклась чтением записки и раздумьями о том, как отвертеться от необходимости надевать на себя этот гхаров Глаз Тигра, что подпрыгнула от неожиданности, когда ещё один почтовый голубь приземлился прямо на мое плечо. Надо же, смелый какой!

И тут же снова потеряла дар речи. Потому что к лапке птицы оказалась привязана коробочка сине-красного цвета. Из Терра Арссе. Неужели от Блэйда? Мне?

Адресат не был указан и это насторожило, но не настолько, чтобы пересилить любопытство. Поэтому, позабыв об осторожности, я отцепила коробочку от хрупкой птичьей лапки.

Внутри что-то тяжелое глухо ударилось о стенки а, как только открыла послание, на раскрытую ладонь выпал огромный голубоватый кристалл с острыми гранями, закрепленный на тонкой ажурной цепочке.

Глаз Тигра, который я всё еще сжимала в другой руке, переливался на солнце, а этот кристалл сверкал и сиял тысячей оттенков синего и голубого.

Помимо него имелась короткая записка, написанная аккуратным и четким почерком: «Артефакт магов воды. Что с ним делать – твой выбор и твоя ответственность за него. Но, прежде чем надевать его, хорошо подумай».

Это не был почерк Блэйда, я была в этом абсолютно уверена. Тот, кто прислал неизвестный артефакт, тоже предпочёл остаться неизвестным. Он дал логичный и дельный совет не надевать себе на шею Гхара знает что. А то я без него этого не понимала.

Я, пожалуй – единственный маг воды в нашем королевстве. Да и вообще единственный в Терра Вива маг. Вряд ли враги с противоположного берега прислали бы в наш адрес что-то стоящее. Но, поскольку адресат не был указан, артефакт сам меня нашёл. Знать бы ещё зачем.

Точно так же несколько лет назад Блэйд нашёл свой драконий клык.

В тот день во время завтрака он вдруг без объяснений встал из-за стола и выбежал из столовой. Вся семья осталась на своих местах, а я понеслась следом за братом, решив догнать и узнать, что случилось.

Быстро отстала, потому что Блэйд, как и Виктор, обладал способностью к быстрому перемещению, но, успела заметить, в какую сторону тот двигался.

Обнаружила его лишь на берегу Инглота. Брат сидел на песке, облокотившись спиной о каменный обломок взорванного арссийцами моста. Он завороженно смотрел на то, как быстрое течение реки уносит прочь ветки и листья, а в руках держал кожаный шнурок, на котором из стороны в сторону раскачивался белый клык из драконьей кости.

Точно такой же артефакт носил Виктор, получивший его от матери. И поскольку этот клык вынесло на берег течение, он являлся тем, что когда-то принадлежал Елеазару Вива. А только что я и сама стала счастливой обладательницей неизвестного артефакта.

Жаль, что записка была такой малосодержательной. Что это за кристалл? Он нашёл меня, потому что я – маг воды? Или есть иные причины?

Тот, кто отправил его, дал дельный совет – не надевать на себя непонятно что.

И я бы с удовольствием ему последовала, если бы не маячащая в ближайшем будущем перспектива надеть на себя «понятно что», которое мне надевать не хотелось.

Поэтому, услышав шаги, означающие, что кто-то вскоре поднимется в голубиную башню, нарушив мое уединение, я сделала то, что первым пришло мне на ум.

Опустила Глаз Тигра в потайной кармашек на голенище сапога, вложив на его место в коробочку с письмом из Лимерии неизвестный голубой кристалл.

Люциус, внимательно следивший за моими манипуляциями, издал неясный звук, отдаленно напоминающий хихиканье, но от иных комментариев воздержался.

А я спряталась за большим деревянным шкафом, предоставив тому, кто вскоре поднимется в башню, получить будто бы никем не тронутую корреспонденцию.

Один и тот же сон и бессонница

Эмирата Палантир Ласта Аваньярима

Терра Арссе. Глушь Гваэлонского леса

♫ Dirk Maassen – Viva

Слишком часто видела этот сон и не удивилась, когда этой ночью он пришел ко мне снова. Встречала его как старого знакомого, к которому слишком привыкла, чтобы он доставлял беспокойство, но и без особого энтузиазма.

В нем невозможно было разобрать границы между почерневшим морем и таким же темным беззвездным небом. А страшные штормовые волны снова и снова раскачивали наш небольшой барк.

Несколько дней дождь лил, как из ведра. Переломанная надвое грот-мачта раскачивалась с жутким скрипом, а оборванные ванты со свистом хлестали по залитой водой палубе как огромная плетка, рассеивая мириады крупных брызг, смешивающихся с дождевыми каплями.