На краю времени бесплатное чтение

Пролог

Время…

Что мы знаем о нем? Можно ли изменить прошлое или предсказать будущее? Как много отведено времени каждому из нас? На все эти вопросы нет ответов…

Существует много гипотез о путешествиях во времени. Современная наука допускает несколько теоретически возможных из них, но есть ли хотя бы одна достоверная?

Сколько необъяснимых тайн скрыто за завесой нравственности от человека? Есть ли возможность повлиять на собственную судьбу?

Прочитав эту книгу, вероятно, вы поменяете свое мнение о привычных вещах. По крайней мере, именно это и случилось со мной…

Глава 1

Эта история началась в один из холодных декабрьских дней. Меня разбудил надоедливый звук. Он раздавался из телефонного аппарата, стоящего на прикроватной тумбочке моего номера.

Интуиция подсказывала, что это не к добру, и стоит проигнорировать звонок. Однако по инерции я повернул голову к источнику шума и потянулся за трубкой.

– Слушаю, – с раздражением сказал, с трудом заставив себя разлепить веки.

– Паскаль это ты? – раздался мужской голос.

– Да, а кто спрашивает? – промямлил, закутавшись плотнее в одеяло.

– Это я… Айзек Моррисон, – послышалось на том конце провода.

Я с полминуты молчал, пытаясь прийти в чувство. Мне казалось, что все еще сплю, ведь мы не общались с университетским товарищем уже много лет.

– Айзек? – переспросил неуверенно.

– Да.

– Разве ты не в Австралии?

– Нет… Я прилетел в Америку на прошлой неделе. Мы должны срочно встретиться.

– Это не может подождать?

– Нет! И это не телефонный разговор. Жду тебя в холе.

«Черт!» – выругался я про себя, не желая покидать теплую постель. – «Лучше бы не поднимал трубку».

– Который час? – решил уточнить.

– Пять утра, – ответил друг, как ни в чем не бывало.

– Господи! – проворчал я, немного повременив. – Хорошо, буду через двадцать минут, – добавил, понимая, что уже вряд ли усну.

Оторвав голову от подушки, я лениво потянулся, оглядел помещение и понял, что еще слишком темно.

«Что понадобилось Айзеку в такую рань?», – негодовал, свесив с кровати ноги, налившиеся свинцом.

За окном отеля «InterContinental» виднелось пасмурное небо Нью-Йорка. Я подошел вплотную к стеклу, надевая по пути махровый халат. Перед моим взором открывался завораживающий вид на Центральный парк. С высоты птичьего полета он был весь, как на ладони. Между голыми деревьями в сумерках одиноко пустовали дорожки и красовались замерзшие пруды.

Эта картина навеяла грусть и тоску. Я не любил зиму ни в каком ее проявлении. После долгого проживания в условиях мягкого европейского климата мне было сложно подстроиться под местную погоду.

Я не планировал задерживаться в Штатах надолго, прилетев сюда в короткую командировку по работе. Поэтому для меня стало полной неожиданностью, что Айзек отыскал меня, намереваясь вплести в очередную авантюру.

Мы не виделись с Моррисоном около десяти лет и расстались не на самой дружеской ноте. Все, что я помнил о нем, так это то, что друг всегда искал приключений, любил ввязываться в неприятности и по своей натуре был азартным человеком.

Я взглянул на настенные часы и понял, что замешкался. На сборы у меня было мало времени, поэтому поторопился, не желая показаться непунктуальным невежей.

Принял душ, вытерся насухо полотенцем, стер капли воды с запотевшего зеркала над умывальником и посмотрел на свое отражение. Несмотря на довольно солидный возраст, я по-прежнему казался себе вполне симпатичным. И лишь густая седина на висках напоминала о прожитых годах, ведь за моими плечами было уже почти полвека.

Для встречи с товарищем я выбрал серый твидовый костюм, который надел поверх черной рубашки. И прихватил с собой шерстяное пальто на случай, если друг решит прогуляться.

Пока спускался в лифте на первый этаж, на меня нахлынули воспоминания. Я уставился на носки своих лакированных туфель и подумал, как докатился до такой жизни?

В молодости я придерживался менее официального стиля и не был столь консервативным. Мог часами напролет играть в бильярд, покер или крикет, сидеть в пабе за пинтой темного эля и наслаждаться песнями любимых исполнителей.

Теперь же я дорожил своей независимостью, отдав предпочтение холостяцкой жизни и одиночеству. Мои будни сводились исключительно к рутинной работе и скромному досугу в библиотеке или компании коллег.

Айзек, как и пообещал, дожидался меня в холе. Я сразу его узнал. Он обладал особым шармом южанина. Статный обаятельный мужчина средних лет с загорелой кожей, черными слегка кудрявыми волосами, отросшей щетиной и огромными карими глазами.

Моррисон был одет в темную кожаную куртку, синие джинсы и белые кроссовки. Он сидел на диване со скучающим видом и изучал прессу, поэтому не сразу заметил моего появления.

– Кхм, – прокашлялся я, стараясь привлечь к себе внимание.

Тот обратил на меня задумчивый взор и, прищурившись, обвел пристальным взглядом. В его обществе я всегда чувствовал себя неуютно.

– Паскаль! – басистым тоном сказал Айзек и поднялся с места. – Ты практически не изменился.

Я лишь сухо улыбнулся и пожал ему руку в приветственном жесте.

– Сколько же мы не виделись, дружище? Наверное, лет пять? Или десять?

– Именно! – отчеканил я равнодушно.

Товарищ присвистнул и подошел ко мне ближе.

– Ты до сих пор на меня обижаешься? – слегка оскалился он и заглянул мне прямо в зрачки.

– О чем ты? – сделал вид, что у меня отшибло память.

– Прости, но у меня не было выхода…

– Выбор есть всегда, Айзек! Ты лжец и мошенник… Ты похитил из музея ценный экспонат и оставил меня одного в Аргентине со всем разбираться.

– Каюсь, – поднял ладони вверх Моррисон в примирительном жесте. – Однако с тех пор я очень изменился, поверь мне.

Мое лицо оставалось бесстрастным. Мне не хотелось выяснять отношения, поэтому я решил перейти сразу к делу:

– Зачем ты меня позвал? Не уж-то, чтобы извиниться?

– Да! То есть нет… Не совсем, – немного смутился Айзек, что было совершенно ему не свойственно.

– И все же?

– Давай пройдемся до Таймс-сквер, – неожиданно предложил он.

Я в растерянности моргнул несколько раз.

«Что за наглость?» – мелькнуло в моей голове.

– Не стой как истукан, пойдем! – шикнул друг, указав в сторону выхода.

Не веря в происходящее, я подчинился и послушно проследовал за ним. Не в моих правилах было спорить публично.

Да и честно признаться, меня захлестнул интерес. Хотелось поскорее узнать, что спустя столько лет Моррисону от меня вдруг понадобилось.

Дорога до площади не заняла много времени. Город начинал просыпаться и утопал в шуме проезжающих мимо машин. Таксисты громко сигналили, завлекая клиентов, клерки сбивались с ног, торопясь в офисы, а туристы толпились у торговых центров, глазея по сторонам.

Очутившись в самом центре Манхэттена посреди суеты, небоскребов с красочными витринами и гигантскими рекламными баннерами, я заметно приободрился. Обстановка вокруг навеяла воспоминания о суетливом ритме молодости. Наверное, с возрастом я стал слишком сентиментальным.

Внезапно подул сильный ветер, и у меня перехватило дыхание. Прохладный воздух заполнил легкие и насытил кислородом каждую клеточку тела. Машинально я укутался плотнее в вязаный шарф.

– Замерз? – поинтересовался Айзек, заметив, что я дрожу.

– Нет, – отмахнулся. – Просто не хотелось бы простыть из-за твоей глупости.

– Паскаль, не будь таким занудой… На дворе двадцать первый век. Оглянись вокруг, только посмотри какая красота! Разве неправда?

Я лишь громко цокнул языком и невольно нахмурился.

– Я знаю, что ты сегодня вечером улетаешь обратно в Амстердам, – резко повернулся ко мне Моррисон.

– Ты следил за мной?

– Забыл, что у меня повсюду связи? – загадочно ухмыльнулся товарищ. – Мне не составило особого труда выяснить эту информацию.

– Значит, все так серьезно? – удивился я искренне.

Друг только кивнул и продолжил идти по направления к Уан-Таймс-Сквер. Когда мы подошли ближе, он остановился и взглянул ввысь, а затем указал пальцем на крышу стеклянного здания, где находилась одна из главных достопримечательностей Нью-Йорка – «шар времени».

– Сейчас мы стоим с тобой на перекрестке мира, – мечтательно произнес Айзек. – Ежедневно здесь проходят тысячи людей. Только задумайся, какая здесь энергетика? Это место немыслимой силы, – перевел взгляд он на меня.

– К чему ты клонишь?

– Сейчас покажу, – гордо заявил Моррисон и что-то достал из внутреннего кармана куртки.

Он протянул мне сложенный вдвое листок. Это был потрепанный временем плотный пергамент.

– Что это? – осведомился я.

– Сам посмотри…

Последовав его совету, я аккуратно развернул край бумаги, и то, что увидел внутри, меня изумило. На листке был подробный чертеж устройства, похожего на часы, со сложным механизмом, включающим в себя как минимум десяток шестеренок. Сам циферблат, помимо обычных стрелок, имел апертуру, отображающую день, месяц и год.

– И что это значит? – спросил я, открыв от удивления рот.

– Профессор Гренель, ты же историк! – воскликнул с сарказмом товарищ. – Я думал, что ты мне объяснишь…

Айзек деловито потер подбородок и с любопытством уставился на меня.

– Ничего не понимаю. Как у тебя оказался чертеж? – продолжал выпытывать я.

– Не могу раскрыть всех секретов, – пожал тот плечами.

– Ты его украл?

Моррисон пропустил мой колкий вопрос мимо ушей.

– Видимо, кто-то пытался избавиться от документа, – провел я рукой по обгоревшему краю бумаги.

– Это еще не все, – друг развернул листок тыльной стороной и вновь протянул мне. – Взгляни, там есть еще кое-что.

На обороте был текст на латыни, написанный каллиграфическим почерком.

– Это что-то вроде инструкции, – пояснил Айзек. – Часть текста закодирована, но кое-что я все же смог перевести. Вот здесь, – указал он на первую строчку и стал читать вслух. – Скачки во времени могут быть возможны только в случае, если путешественник перемещается в параллельные временные линии.

В тот момент я обомлел и непонимающе посмотрел на товарища. Мне казалось, что все еще дремлю и вот-вот очнусь в своем номере от будильника.

– Ничего не понимаю! – негодовал я, потирая сонные веки. – Зачем ты меня сюда притащил? Объясни, что происходит?

– Взгляни внимательно еще раз на текст в первом абзаце. Там есть подсказка.

Я раздраженно вздохнул, но сделал, как он просит.

– «Tempus pila», – прочитал. – Что в переводе означает «шар времени».

– Именно! – восторженно воскликнул Моррисон. – А теперь посмотри наверх.

В лучах рассвета, которые пробились на миг сквозь тяжелые тучи, я увидел знаменитую сферу на крыше. Она блестела и переливалась яркими красками, сияя, как бриллиант.

– Каждый год 31 декабря ровно в 23:59 «шар времени» спускается по флагштоку, достигая в полночь нижней точки, что сигнализирует о наступлении Нового года, – запнулся Айзек. – Первый раз церемония состоялась в 1907 году. С тех пор прошло много времени. Только представь, Паскаль, этой традиции уже больше ста лет!

– По-моему, ты сошел с ума, – констатировал я. – Это совершенно ничего не значит. Обычное совпадение…

– Совпадение?

– Да, здесь может идти речь о чем угодно, – сложил я листок и передал его обратно товарищу.

Тот разочарованно на меня посмотрел и почесал затылок.

– Ты выстроил вокруг себя стену, через которую невозможно пробиться, – недовольно промямлил друг. – Стал унылым и скучным. Дай мне шанс. Дай шанс нам!

– Нет, с меня хватит, я увидел достаточно, – грубо отрезал, закатывая глаза.

– Неужели ты настолько бесчувственный? Тебе совсем не интересно, что за всем этим кроется?

Я промолчал, мысленно нарастив броню, так как в моменты тревожности не мог здраво мыслить.

– Ну же, Гренель! – легонько пихнул в плечо меня Моррисон. – Давай тряхнем стариной. Я же вижу, ты сомневаешься…

Я действительно не был уверен ни в чем. Вдруг он и вправду нашел нечто стоящее?

– Я соглашусь только, если признаешься, как получил документ, и все подробно расскажешь.

– Хорошо… Только не здесь. Приглашаю тебя выпить кофе. Естественно, за мой счет, – немного помедлив, добавил товарищ.

У меня не было сил пререкаться, и я замерз. Ветер заметно усилился, грозясь перерасти в ураган.

Айзек как будто заранее знал, что соглашусь, и отвел меня в небольшую кофейню на Седьмой Авеню.

В уютном заведении было немноголюдно. Сев за крохотный круглый столик возле окна, мы сделали заказ, который молоденькая смазливая официантка быстро исполнила.

– Паскаль, ты выдаешь себя с потрохами, – прошептал Моррисон с насмешкой, склонившись ко мне. – Имей хоть немного терпения.

Я нервно заерзал на стуле, ощущая необъяснимое чувство беспокойства, однако выпив двойной эспрессо, быстро согрелся и расслабился.

– Айзек, мне не нравятся твои игры. Я привык держать ситуацию под контролем, – сурово сказал, слегка хлопнув ладонью по стеклянному столику, и тот задребезжал.

– Тише, тише, дружище, – успокаивал меня Моррисон, запихивая в рот круассан.

Приятелю явно доставляло удовольствие измываться надо мной, поэтому проигнорировал его язвительное замечание.

– Дело в том, – начал он, – что на прошлой неделе я посетил научную конференцию в Вашингтоне. Там я познакомился со многими интересными людьми…

– С каких это пор ты посещаешь такие мероприятия? – перебил его, искренне удивившись.

– Неважно, – тот отмахнулся. – Ты еще многого обо мне не знаешь.

Я лишь скупо поджал губы и с раздражением прикрыл глаза.

– Так вот… после конференции мы пошли в бар. Там выпили и, как это обычно бывает, разговорились с одним из присутствующих. Им оказался довольно болтливый ученый. Доктор Стилл, вроде.

– Ближе к делу, – не унимался я, поглядывая в окно.

К тому моменту на улице разыгралась настоящая буря.

– Зря ты так, – сделал паузу Айзек, мешая трубочкой капучино. – Кстати, этот профессор очень важный в своих кругах человек. Он-то мне и рассказал о выдающемся докторе наук, который сделал невероятное открытие в области физики, исследуя концепцию четвертого измерения. Но и это еще не все, – почесал бороду друг. – По словам Стилла, этот гений собрал огромную коллекцию уникальных приборов у себя дома в подвале.

– Она-то тебя и заинтересовала?

– Верно, – ухмыльнулся Моррисон. – Не пойми меня не правильно, однако я не мог упустить такую возможность. Я просто хотел взглянуть хотя бы одним глазком на редкие артефакты…

– Дай угадаю, ты проник на запретную территорию и присвоил себе чужое имущество? А еще говоришь, что изменился, – прошипел я. – Ты должен вернуть все обратно.

Товарищ озадаченно на меня посмотрел, в то время как меня охватила настоящая паника. Я знал, что Айзек частенько нарушает закон, но не был готов с этим мириться.

– Паскаль, я понимаю, ты немного взволнован…

– Взволнован? – сердито переспросил.

Адреналин бушевал у меня в крови.

– Да что с тобой не так? – спросил у друга, запнувшись.

Усилием воли я заставил себя сдержаться, чтобы не влепить ему крепкую оплеуху. Разговор зашел не в то русло. По крайней мере, я не на это рассчитывал.

– Я ничего больше не брал, только рукопись, – пытался жалко реабилитироваться Моррисон.

– Не взял, а бессовестно украл, – рявкнул я. – Давай называть вещи своими именами.

– Каюсь, – пробурчал Айзек, уставившись на меня виновато.

«Господи, с кем я связался?» – промелькнуло в моей голове.

– Я уже все продумал, – с азартом заявил тот, барабаня пальцами по столешнице.

– Не хочу ничего слышать, – процедил, желая провалиться сквозь землю.

Однако друг снова проигнорировал меня, выпячивая на показ свое раздутое эго.

– У меня есть на примете эксперт, – продолжил приятель, как ни в чем не бывало. – Мы обратимся к нему, чтобы он изучил чертежи. Если они окажутся лишь фальшивкой, то откажемся от этой затеи.

– Ты спятил? – прыснул от смеха, откинувшись на спинку стула, и покачал головой. – Это плохая идея.

– Но, Паскаль, – взмолился Моррисон. – Ты же ничего не теряешь?

– Хм, – задумался я, – всего лишь свою репутацию.

– Не кипятись. Я дам тебе возможность подумать.

Беседа завела нас обоих в тупик. Я посмотрел на часы, осознав, что могу опоздать на работу, и под предлогом занятости трусливо сбежал.

Глава 2

В тот день у меня была последняя авторская лекция в Колумбийском университете. Я решил посвятить ее теме технического прогресса. Попав на занятие вовремя, обратил внимание на то, что в аудитории присутствует много выпускников, что не могло меня не радовать.

Стоя за кафедрой, я чувствовал себя на своем месте. Мне, как педагогу истории, нравилось давать новые знания. Некоторые студенты внимательно меня слушали, другие же перешептывались, считая, что этого не замечу. И пусть не все ученики были собранными и ответственными, я был настроен серьезно наполнить их молодые умы полезной информацией.

– Знаете ли вы, что в стенах Колумбийского университета было совершено множество научных открытий? – поинтересовался у ребят, подводя итоги занятия.

Те лишь восхищенно смотрели на меня, разинув рты, и мотали головой, как болванчики.

– Среди выпускников университета, – продолжил я, – пять отцов-основателей США, три президента, а также многочисленные призеры и лауреаты Пулитцеровской и Нобелевской премий. Всем вам выпала огромная честь учиться в таком учебном заведении. Желаю вам найти свое призвание и хорошо сдать экзамены… У кого-то остались вопросы? – полюбопытствовал я, обводя взглядом зал.

В помещении воцарилась тишина. По лицам студентов заметил, что большинство из них мысленно готовились к перемене. И только одна девушка, сидевшая в последнем ряду, подняла руку.

– Вы что-то хотели спросить? – обратился я к ней.

– Да, – ответила уверенно та и поднялась с места. – Вы говорите, что мы должны отыскать свой собственный жизненный путь. Но это непросто… Вы верите в судьбу, профессор Гренель?

Я машинально напрягся, услышав слишком личный вопрос.

– Как вас зовут? Представьтесь, пожалуйста.

– Ники Сандерс.

– Наверное, да, Ники Сандерс. Возможно, как и многие, – методично ляпнул. – Каждое событие в жизни предопределено свыше… Если на этом все, то урок окончен.

– Нет не все! Можно у вас взять автограф? – невозмутимо спросила нахалка, спускаясь по ступенькам к трибуне.

Ситуация выглядела нелепо и я растерялся. Мне показалось, что девица откровенно со мной флиртовала.

Когда она подошла ближе, я смог получше ее рассмотреть. Это была молодая женщина невысокого роста с точеной фигурой, длинными каштановыми волосами и синими бездонными глазами.

Она протянула мне книгу, на обложке которой увидел знакомую надпись «История вне времени». Это было пособие, которое я издал в прошлом году.

– Подпишите, пожалуйста, – потребовала навязчиво та.

На дне ее зрачков мелькнуло что-то непонятное, а четко очерченные алые губы сжались в тонкую линию.

Я, конечно, знал, что пользуюсь популярностью у поклонников. Однако, как правило, они вели себя поскромней.

Исполнив просьбу фанатки, я скомкано попрощался с остальными подопечными и поспешил к выходу из лекционной, стараясь смешаться с толпой. День выдался тяжелым, мне хотелось поскорее скрыться от посторонних глаз.

Покинув здание университета, я поймал такси и направился сразу в отель, чтобы успеть на вечерний рейс в Амстердам. До вылета оставалось еще несколько часов, поэтому планировал немного отдохнуть и собраться.

В гостинице, подходя к своему номеру, я по привычке полез в карман за ключ-картой. Однако в недрах пальто обнаружил еще кое-что.

Закрыл за собой дверь и вынул находку. Ей оказался толстый конверт. Я отыскал в портфеле перочинный нож и аккуратно вскрыл сверток.

К моему удивлению, внутри оказалась копия чертежей, которые накануне продемонстрировал Айзек. Вдобавок к нему шла записка:

«Я знал, что ты не согласишься, поэтому заранее подготовился. Я верю в тебя, ты всегда был лучше меня!»

Это послание ввело меня в ярость. Моррисон был опять на шаг впереди.

«И когда он только успел мне подбросить его?», – вспыхнул я в бешенстве, отбросив листок.

Разместившись поудобнее в кресле, прикрыл глаза, стараясь гнать прочь негативные мысли. С одной стороны мне хотелось вернуться в Европу к прежней размеренной жизни. С другой – не мог проигнорировать тот факт, что мне в руки попало нечто поистине ценное.

Я снова взглянул на документ, устало потерев переносицу. Включил торшер и достал очки из футляра, лежащего на журнальном столике.

Руки сами потянулись к листку. Я пробежал глазами по тексту и понял, что прежде видел подобную кодировку. На ум пришла догадка, что это шифр Гронсфельда.

Чтобы разгадать смысл тайного послания, нужно было подобрать правильный цифровой ключ. Тот, кто выбрал эту криптограмму, был явно непрост.

Я знал, что в данном случае каждой букве присвоено числовое значение в соответствии с их номером в алфавите. Задачка была не из простых, но я не привык останавливаться на полпути и принялся перебирать варианты.

В тумане, окутавшем сознание, вдруг заблестел лучик надежды. Я ознакомился с текстом и понял, что Айзек ошибся, восприняв буквально фразу «шар времени». Это была в корни неверная формулировка. Напротив загадочное словосочетание служило ничем иным, как основой базы кодировки.

В качестве цифр я использовал комбинацию римских символов в отдельном столбце, на которые не сразу обратил внимание. Затем сопоставил литеры с числами и приступил к расшифровке. Это заняло некоторое время. Я упорно трудился и не заметил, как задремал.

Мне снился странный сон. Отчетливо помню, что сидел в огромном пустом зале совершенно один. Я перевел взгляд на сцену, где в приглушенном свете танцевала балерина. Она не замечала меня. Каждое ее движение было изящным и легким.

Величественная и статная молодая женщина мне показалась знакомой. Закончив танец, она спустилась со сцены и протянула свои тонкие руки, словно взывая о помощи.

Когда балерина приблизилась, я рассмотрел ее лучше. Проникновенный взгляд печальных глаз, волевой подбородок, точеные скулы, слегка вздернутый нос и длинные рыжие волосы, спадающие локонами на плечи. Это была Ники Сандерс.

– Решения, принятые в прошлом, создают настоящее, – холодно проговорила она.

Девушка была поразительно красива. При этом ее лицо оставалось равнодушным и бесстрастным.

Очнулся я от неприятного шума, когда за окном уже было темно. К тому моменту наступила глубокая ночь, и я недоумевал, как так беспечно забылся.

Посторонний звук повторился. Прислушавшись, понял, что кто-то стучит навязчиво в дверь. Я потер глаза и встал с места, желая узнать, что за невежа меня разбудил.

Покачиваясь, медленно дошел до прихожей. Незваный гость вел себя возмутительно, продолжая тарабанить без устали.

Я открыл замок, повернул ручку и застыл в изумлении, застав на пороге пьяного Моррисона. Он выглядел паршиво.

– Так и знал, что ты не улетел! – с трудом выговорил друг.

Я презрительно фыркнул и, не сказав ни слова, пропустил его в комнату. Наглец прошествовал в номер и беспардонно завалился ко мне на кровать.

«Еще не хватало, чтобы он остался здесь ночевать», – подумал я про себя.

Товарищ укрылся пледом и что-то буркнул невнятно.

– Если что, я храплю, – добавил тот, взбивая подушку.

Он знал, как вывести меня из себя, поэтому не мог позволить ему играть на своем самолюбии.

– Ну, уж нет! Этому не бывать, – вспылил я, стаскивая Айзека за ногу на пол.

– Гренель, дружище, будь человеком, принеси воды… – промямлил жалостно Моррисон, потирая виски.

Я понял, что бороться с ним бесполезно, и все же сменил гнев на милость, достал минералку из мини-бара и бросил бутылку ему.

Тот жадно отпил прямо из горлышка и пытливо уставился на меня.

– Спасибо, – сказал он.

Мне его благодарность встала поперек горла.

– Я узнаю этот взгляд, – промолвил приятель, икнув. – Ты это сделал! Ты смог расшифровать текст!

Я выдержал паузу, стараясь как можно дольше сохранить интригу, и чувствовал себя на вершине мира, предвкушая победу.

– Паскаль, клянусь, если ты немедленно не ответишь, я тебя придушу.

На моем лице отразилось сомнение, а сам вытянулся как струна. Я все еще не был уверен, готов ли ввязаться в новую авантюру, ведь привык никогда не давать обещаний, которые не смогу сдержать наверняка.

– Тот «шар времени» совсем не то, что ты подумал, – начал я издалека.

Товарищ выглядел подавленным, и мне захотелось ему все разъяснить. Я рассказал про шифр Гронсфельда и то, каким образом справился с разгадкой.

– Я вижу, что ты наслаждаешься моим поражением, – сделал выводы Айзек, дослушав меня. – Ты гений, а я никчемный пройдоха, который только и умеет, что воровать.

Я на дух не переносил, когда мне так откровенно льстят, поэтому сделал вид, что о чем-то задумался.

– Ладно, задержусь еще на неделю, – спустя минуту решительно произнес.

– Прекрасно, рад это слышать. Тебе все равно не с кем встречать Рождество, – зачем-то подчеркнул Моррисон мой статус холостяка.

От насмешливой снисходительности в его тоне и слов, граничащих с издевкой, мое самообладание лопнуло, как мыльный пузырь.

– Странно это слышать от такого же, как я.

– Забудь, просто ляпнул.

Я, конечно, привык, что друг не следил за словами, однако не мог пропустить очередную колкость мимо ушей.

– Убирайся из моего номера… и лучше проспись, – разозлившись не на шутку, указал ему на дверь.

Товарищ понял, что я не в настроении, и беспрекословно ретировался.

Оставшись один, я еще долго не находил себе места, прокручивая в голове сон, который привиделся мне накануне. Он был настолько реалистичным, что мог сойти за мираж.

Мне казалось, что встреча с Ники Сандерс была не случайной. Девушка специально провоцировала меня. Но зачем? Каков был ее настоящий мотив? Касательно этого у меня не нашлось объяснений.

Глава 3

«Один неверный шаг может стать фатальным», – с этой мыслью я проснулся, когда солнце уже коснулось верхушек небоскребов.

Мне не хотелось вылезать из кровати, хотя на настенных часах было одиннадцать утра. Я сделал глубокий вдох и закрыл глаза. На мгновение показалось, что время остановилось.

Я мечтал еще немного понежиться в постели, но мои планы нарушил телефонный звонок, который раздался прямо над ухом, прервав тишину.

Теряя самообладание, я резко схватил трубку и рявкнул: «Алло!»

– Доброе утро, Паскаль, – послышался знакомый мужской голос. – Жду тебя у главного входа.

– Айзек, что ты задумал?

– Спускайся! И оденься потеплее, – без объяснений потребовал друг.

Затем в телефоне повисли короткие отрывистые гудки.

«Он что бросил трубку? Черты бы его побрал!» – выругался я. – «Что он о себе возомнил?»

Я не привык к столь хамскому отношению, поэтому решил товарища проучить. Впервые за много лет мне захотелось отомстить Моррисону.

«Пусть подождет, ничего не случится», – подумал про себя.

Я неторопливо принял душ, почистил зубы, умылся, побрился. Достал из гардероба единственный спортивный костюм и пуховик. И только потом спустился в ресторан, чтобы позавтракать. На все это у меня ушел почти час, поэтому вышел из отеля ровно в двенадцать.

Айзек нервно курил, ожидая возле черного джипа. Ему всегда нравились внедорожники, в то время как я предпочитал ретро авто.

– Ну, наконец-то, – сказал он, затушив сигарету, и открыл дверь, пропуская меня в просторный салон, а сам занял место водителя.

– Не объяснишь, что происходит? Куда ты собрался? – поинтересовался я и пристегнул ремень безопасности.

– Мы едем в Портленд, к академику Оливеру Уилсону, – поставил тот перед фактом. – Он опытный специалист во всем, что касается физики и механики… Если поторопимся, то успеем приехать до ночи.

Я стиснул зубы и демонстративно промолчал, пребывая в смятении.

– Слушай, я вчера немного перебрал, – признался вдруг Айзек, выруливая на главное шоссе. – Ты можешь еще раз подробно рассказать, что тебе удалось расшифровать.

Я недовольно взглянул на него. Лицо друга выглядело помятым. Ручаюсь, у бедняги раскалывалась голова.

– Надо было пить меньше, – огрызнулся я.

– Больше не буду, – пытался отшутиться товарищ, уставив на меня свои щенячьи глаза.

– Ты совсем ничего не помнишь?

– Практически нет, – сообщил Моррисон и резко нажал на педаль газа, проехав на "красный".

– Притормози, если не хочешь нас угробить! – вскрикнул, вцепившись в сидение.

Но лихач словно не слышал меня.

Мы мчали на высокой скорости по трассе, пока не попали в пробку в Нью-Хейвене. В салоне повисло неловкое молчание, и нужно было исправлять ситуацию.

– Этот документ, – достал я листок с чертежами, – нечто вроде инструкции. – В ней говорится, что при скачках во времени путешественник перемещается в пространстве. Каждое путешествие в прошлое создает новую реальность, в свою очередь, в старой ничего не меняется.

– Таким образом, можно изменить лишь события, которые еще не отразились на прошлом? – уточнил Айзек, уловив суть.

– Да! Одним словом, путешествия в прошлое управляемы, но никакими действиями изменить ход истории невозможно. Кроме того, автор рукописи предупреждает, что воздействие на прошлое смертельно опасно, а возникновение любого временного парадокса приведет к немедленной катастрофе в глобальных масштабах.

– И это все? Там ничего не говорится о том, как, например, пользоваться часам или где их найти?

– Нет.

– Странно, – товарищ озадаченно хмыкнул.

Я заметил, что Моррисон устал и предложил подменить его за рулем. Как только мы поменялись местами, он задремал. Остаток пути прошел в тишине.

Чем ближе мы подъезжали к штату Мэн, тем сильнее ухудшалась погода. По радио ведущий вечерней программы передавал новости и прогноз, пообещав снегопад.

Живописные пейзажи за окном сменялись один за другим. Красота и мощь местной природы поистине завораживали. Горные ландшафты утопали в густых зарослях хвойных деревьев, чередуясь со скалистыми обрывами. По дороге то и дело встречались милые прибрежные деревеньки, многочисленные лобстерные рестораны и различные сувенирные лавки.

Съехав на проселочную тропинку, я мчал по пересеченной местности вдоль реки строго по навигатору в ожидании конечной точки, но ее все не было и не было, а метель только усиливалась.

Наконец, среди деревьев у озера увидел небольшое одиноко стоящее здание. Это был ветхий бревенчатый домик, из кирпичной трубы которого валил дым. Я подумал, что его хозяин – настоящий отшельник, раз решил отгородиться от внешнего мира и вести затворнический образ жизни.

– Просыпайся, – толкнул легонько Айзека в плечо.

– Что? Что такое?

– Приехали, – оповестил его я.

– Так быстро? Сколько времени?

– Уже девять, – указал на таймер на приборной панели. – Ты проспал несколько часов.

Подъехав к коттеджу, мы выбрались из машины. На улице было холодно. Мое тело, словно колючей проволокой, вмиг сковало морозом.

Моррисон, перепрыгивая через сугробы, ринулся к крыльцу.

– Стой! – крикнул я, в попытке догнать товарища. – Ты уверен, что мы можем доверять незнакомому человеку?

– Об этом думать слишком поздно. Назад пути уже нет, – проговорил друг, отстукивая зубами, и постучал в металлический дверной молоток.

Через несколько секунд нам открыли. На пороге стоял пожилой седовласый мужчина. Он удивленно посмотрел на непрошеных гостей и сжал в узкую линию тонкие губы.

Увидев замерзшие фигуры, старик без лишних вопросов впустил нас в свой дом. Мне было неловко, поэтому я глухо поздоровался и быстро вошел. Товарищ решил сразу взять инициативу на себя.

– Мистер Уилсон, простите нас за поздний визит, – начал он, струшивая снег с ботинок. – Мы приехали из Нью-Йорка. Меня зовут Айзек Моррисон, а это мой коллега Паскаль Гренель.

– Вы проделали долгий путь… Что вас ко мне привело? – медленно спросил Оливер.

Я одарил мужчину робкой улыбкой и, чувствуя, как его взгляд скользит по моему лицу, с трудом произнес нечто невнятное.

– У нас к вам важное дело, – заявил Айзек, присаживаясь на диван.

Я последовал его примеру и принялся рассматривать скромную обитель академика. В помещении пахло домашней едой, а поленья в камине приятно потрескивали, разнося аромат жженой древесины по разным углам.

Интерьер гостиной был довольно уютным. Вдоль стен стояли высокие книжные стеллажи, а у окна – кресло-качалка. У себя под ногами я увидел натуральную медвежью шкуру, а на столе и комоде – лампады. Их мягкий свет наполнял комнату приятным теплом.

– У меня давно не было гостей, – поделился хозяин коттеджа, поймав меня за разглядыванием его жилища.

– У вас очень мило, – промолвил судорожно я, пытаясь согреться.

Оливер предложил нам пледы и виски, а в качестве ужина – похлебку из дичи.

– Спасибо, вы очень добры, – поблагодарил его я.

– Так что за важное дело? – обратился тот к Моррисону, отпив бурбон из граненого стакана.

– Мне вас порекомендовали как лучшего эксперта в своей области, – откликнулся друг.

– Вот как, – старичок с подозрением уставился на него.

– Нам в руки попал один интересный документ, и мы бы хотели узнать ваше мнение.

Услышав это, мистер Уилсон выпрямил спину и немного напрягся. В этот момент товарищ протянул ему копию чертежей. Старик взглянул на листок и прищурился. Он был чем-то обеспокоен, и я приготовился к худшему.

– Достаточно редкий экземпляр, – сказал тот.

– Вы уверены? – переспросил Айзек.

– Да, эскиз очень точный, он подробно отображает механизм всех деталей.

– Эти часы необычные, правда? – уточнил я.

– Простыми их точно не назовешь…

– Не знаете, как они работают? – не унимался Моррисон.

– Если бы я их увидел вживую, то, вероятно, помог вам.

– К сожалению, мы не знаем, существуют ли они на самом деле, – сообщил я.

Оливер о чем-то задумался, встал с табурета и подошел к стеллажу. Он бережно провел пальцами по корешкам талмудов и вынул с верхней полки увесистый фолиант.

– Я видел нечто похожее в пособии про древние механизмы, – развернул мужчина книгу и стал ее листать.

Мы замерли в ожидании, практически не дыша.

– Вот, нашел! – улыбнулся Уилсон, демонстрируя нам гравюру, на которой был изображен схожий хронометр. – Я даже когда-то оставил здесь закладку… Странное совпадение, не так ли?

И мы закивали. Удача была явно на нашей стороне.

– Подобное устройство ученый по имени Джонатан Янг рассматривал как механизм для путешествий во времени.

– Но разве это возможно? – спросил я, нервно ерзая на диване.

Его глаза загорелись.

– Впервые всерьез о возможности путешествовать во времени задумался Альберт Эйнштейн, – начал Оливер. – Общая теория относительности, которую он разработал, заложила основы для понимания времени как четвертого измерения…

Мужчина запнулся и замолчал, будто забыл, о чем говорил.

– Суть теории состоит в том, – продолжил я вместо него, – что все события во Вселенной происходят в четырехмерной системе координат. Три из них пространственные, а четвертая – время. При этом идея перемещаться во времени может быть связана с кривизной пространства.

– Вы хорошо эрудированы, – обратился ко мне академик. – Будь у нас больше времени, нам точно было бы, что обсудить.

Я перевел взгляд на друга и тот недовольно нахмурился. Уилсон отлично ориентировался в своей сфере и, как я, мог часами напролет говорить о любимом увлечении.

– Известный ученый Стивен Хокинг утверждал, что возможно создание некоего «моста» между двумя разными областями пространства и времени, – поделился мужчина. – Согласно его теории, чтобы создать такой «мост», нужно использовать чрезвычайно высокую энергию или экзотическую материю с отрицательной плотностью.

– В квантовой физике даже существуют математические модели, объясняющие существование этих объектов, – поддержал его я.

– Согласно другим гипотезам путешествие во времени возможно через создание временного континуума или петли, – пояснил Оливер. – Данная концепция предполагает, что объект может вернуться в прошлое или перенестись в будущее и создать цикличное событие. Есть предположение, что черные дыры могут создавать вокруг себя петли времени. Это связано с кривизной пространства, которая способна привести к образованию закрытых временных кривых. Поразительно, не так ли?

«Это было бы действительно удивительно, если было бы правдой», – подумал я про себя.

– Я где-то об этом читал, – прокомментировал уже вслух. – Внешняя поверхность черной дыры, так называемый, горизонт событий, может служить сферической границей. Однако, если ее пересечь, вырваться будет уже невозможно.

– Также в рамках космологии и квантовой физики есть теория о многомерных мирах, – просветил нас академик. – Эта идея предполагает существование нескольких миров или вселенных, которые существуют рядом с нами. Есть предположение, что наша Вселенная является лишь одним из множества возможных миров, каждый из которых имеет свои уникальные свойства, физические законы и параметры. И эти многомерные миры существуют в других пространствах и временных измерениях.

Пока мы с Оливером делились своими познаниями в области физики, Айзек откровенно заскучал. Он не был впечатлен научной беседой, поэтому почти задремал. Заметив это, старичок отложил книгу и бросился убирать посуду со стола.

– Оставайтесь на ночь, – предложил неожиданно он. – Снег все равно будет идти до утра.

Мне было неловко соглашаться. Тем не менее, Моррисон все снова решил за меня.

– Спасибо, вы очень любезны, – поблагодарил он хозяина дома.

Как оказалось, в коттедже была спальня для гостей. Именно там мы с другом и разместились. Я лег на кровати, а товарищ – на раскладном диване.

Комната была очень маленькой, с минимум мебели. На одной стене висел пестрый гобелен с замысловатыми узорами в форме орнамента, а на другой – амуниция и трофеи охотника.

Видимо, это было еще одним хобби Оливера. Не то, чтобы я осуждал его. И все же было жалко зверушек, которых с особой жестокостью убили ради забавы. У меня был своего рода пунктик на этот счет.

Друг вырубился моментально и захрапел. В отличие от него, ко мне сон не шел. Я прокручивал в голове слова академика и полночи не спал, задремав лишь на рассвете.

Когда утром проснулся, обнаружил, что Айзек еще отдыхает. Он всегда был легкомысленным и бестактным, сколько я его знал.

Я закутался в плед и отправился в гостиную. Там не было никого. Откуда-то снаружи послышалось шуршание. Я вышел на улицу и застал Уилсона на веранде. Он смотрел куда-то вдаль, нахмурив густые седые брови.

– Доброе утро, – поздоровался я и подошел к нему ближе.

– Вам тоже не спится?

Я кивнул и размял затекшую шею.

– Я много думал и никак не мог понять, что меня беспокоит, – тяжело сглотнул Оливер.

– О чем вы?

– Я уже слишком стар и память меня часто подводит. Лишь хорошенько покопавшись в своей библиотеке, я вспомнил, что все-таки прежде видел воочию часы с подобным механизмом.

– Вы уверены? – переспросил я, теряясь в догадках.

– Похожий хронометр мне однажды встречался в музее Массачусетского университета, – прозвучал неожиданный ответ.

Внезапно позади нас скрипнула дверь, и мы обернулись. На пороге стоял заспанный Моррисон. Он лениво потянулся и закурил сигарету.

– У вас кофейку не найдется? И может быть тостов? – поинтересовался наглец.

– А вы, я смотрю, молодой человек, за словом в карман не полезете, – верно подметил хозяин коттеджа.

– Что? Что-то не так? – пугливо перевел друг взгляд на меня.

– Ты бы не мог быть более сдержанным?! – рявкнул я, почувствовав, как щеки вспыхнули от злости.

Порой товарищ совершенно забывал о правилах приличия. И почему-то я был уверен, что рано или поздно его настигнет карма за сумасбродные выходки.

Для меня же напротив всегда была важна моя репутация. Может быть, я и был старомодным, но ничего с этим поделать не мог.

Несмотря на словесную перепалку, завязавшуюся между нами, академик сделал вид, что ничего не заметил. Он напоил нас травяным чаем и угостил яичницей с беконом.

Сразу после завтрака мы попрощались с Уилсоном. Мужчина был очень вежлив, когда сделал нам пару сэндвичей в дорогу и пожелал успешно добраться. Это было как раз, кстати, так как на дворе стоял суровый мороз.

Только с третей попытки Айзек смог завести джип. Он вдавил педаль газа в пол, и внедорожник рванул с места, прорываясь через сугробы, как вездеход, до самого шоссе.

Глава 4

Глядя в окно, я наслаждался видами заснеженных безлюдных улиц и думал о том, как поступить дальше. Занявшись поиском сомнительного артефакта, мы вторглись на неизведанную территорию. Ставки были невероятно высоки, и любые промахи могли стать непозволительной роскошью. Поэтому мне нужна была хотя бы пустая надежда, чтобы оправдать свое затянувшееся пребывание в Штатах.

– Нам нужно изменить маршрут, – потребовал я.

– Это еще зачем? – товарищ ошарашенно взглянул на меня, вскинув брови.

– Заедем в Кембридж… Оливер рассказал мне, что видел похожие часы в Массачусетском технологическом институте.

– И когда только успел? – хмыкнул друг. – Ладно, поехали, университет все равно по пути.

Меня захлестнул азарт. Я рвался навстречу новым приключениям. Излишнее любопытство всегда было моей ахиллесовой пятой. Я не мог знать наверняка, что нас ждет впереди, однако безропотно подчинился судьбе.

Спустя несколько часов мы добрались до пункта назначения. Институт располагался на берегу реки Чарльз в нескольких километрах от центра Бостона. Мы припарковались за пределами кампуса и решили пройтись.

Университетский городок был переполнен студентами. Его территория изобиловала скверами, парками, садами и велодорожками. Интуитивно мы примкнули к большинству учеников, которые сбивались в небольшие кучки и что-то активно обсуждали.

Проследовав за ребятами, мы дошли до главного здания. Серое каменное сооружение с колоннами и гигантским куполом отдаленно напоминало Ватикан.

– Куда дальше? – поинтересовался Моррисон, осмативаясь по сторонам.

– Если не ошибаюсь, Уилсон говорил про музей.

Пока я замешкался, размышляя, как быть, Айзек устремился к толпе молодых людей и быстро влился в компанию. Со стороны могло показаться, что он их ровесник. Друг держался уверенно, непринужденно болтая со студентами. Он перекинулся с ними парой фраз, а потом вернулся ко мне.

– Галерея здесь недалеко, – сообщил товарищ. – Идем! Я договорился, ребята нас проведут.

Мне было неудобно, но ученики заверили, что не опоздают на занятия. Пока мы шли к музею, я пребывал в предвкушении, ведь был наслышан об этом месте от коллег, но даже не подозревал, что оно меня так поразит.

– Здесь вы можете ознакомиться с последними технологическими достижениями, – сказал один из студентов, показывая пальцем на стеклянную дверь современного здания из кирпича и металла.

Попрощавшись с ребятами, мы с Моррисоном переглянулись. Тогда ни я, ни он не знали, чем эта поездка для нас обернется.

Я благоговел перед наукой, мечтая лицезреть новые малоизвестные миру открытия. Меня всегда поражал человеческий разум и его возможности. Хотелось прикоснуться к тем малым знаниям, которые так сильно привлекали меня, как историка.

Войдя в галерею, я оживился. Внутри помещения было светло и просторно. На входе нас встретила улыбчивая девушка гид.

– Добро пожаловать, – поздоровалась приятным голосом миниатюрная блондинка. – Меня зовут Элис. Как только соберется вся группа, я проведу для вас экскурсию.

В ожидании таких же зевак, мы решили оглядеться. Основной зал имел несколько секций, которые были разделены по разным тематикам. Глаза разбегались от количества удивительных экспонатов. И я потирал руки, желая поскорей приступить к их осмотру.

К счастью, долго ждать не пришлось. Таких же желающих, как я, быстро набралось около дюжины.

Элис хлопнула в ладоши, привлекая внимание гостей, и поправила ворот накрахмаленной белой блузки.

– Массачусетский институт уже давно стал настоящей легендой, – начала она повествование с огромным энтузиазмом. – Сегодня в стенах нашего музея вы можете созерцать изобретения, без которых невозможно представить себе современный технический прогресс.

Блондинка ловко переходила от одного стенда к другому, виляя пышными бедрами и отстукивая каблучками по гранитному полу. А мы покорно, как по команде, смиренно следовали за ней.

– В экспозиции имеется большая коллекция роботов и голограмм, – повысила немного тон Элис, продолжая двигаться вперед. – Также есть интерактивная экспозиция посвященная механике, физическим явлениям и методам измерения отображения этих явлений, – затем она резко повернулась к посетителям и указала на обособленную секцию. – Отдельные экспонаты иллюстрируют достижения в медицинской сфере и биоинженерии, а еще в методах преобразования энергии, изучения океана и полярных областей.

Несомненно, слушать такого симпатичного гида было интересно и познавательно, тем не менее, так и не увидев хронометр, я решил перейти все же к главному.

Я догнал девушку у стойки с замысловатыми приборами, пригладил волосы и прокашлялся.

– Подскажите, – резко перебил ее. – Имеются ли в музее старинные экспонаты, возможно, часы или подобные устройства?

Блондинка насупилась, а ее бледные щеки яростно вспыхнули пунцовым румянцем.

– Это современная галерея… И мы стараемся регулярно ее обновлять, – надула та недовольно пухлые губы.

От милой девицы не осталось и следа. Элис явно не нравилось, когда ее отрывают от любимой работы.

– И все же?

– С этим вопросом вам лучше обратиться к мистеру Фоксу, – надменно заявила она.

– А где его можно найти?

– Обычно в это время он в архиве, – с пренебрежением фыркнула гид. – Вам нужно спуститься в цокольное помещение. Хранилище расположено на нулевом этаже.

– Спасибо, вы очень добры…

Недослушав, девушка пригвоздила меня испепеляющим взглядом оливковых глаз и вернулась к экскурсии, потеряв к такому грубияну, как я, всяческий интерес.

– Чего она на тебя взъелась? – полюбопытствовал друг.

Я пропустил его комментарий мимо ушей, стараясь переключиться на более важное дело.

Следуя по табличкам с указателями, мы прошли к лифту. Айзек просочился в узкую кабину первым, а я за ним. В тесном пространстве было невозможно долго находиться, и я обрадовался, что мы быстро спустились в подвал.

На цокольном этаже было душно, видимо, старая вентиляция плохо справлялась. Темный коридор вел в единственном направлении, так что нам не составило труда отыскать архив.

Я подошел к массивной дубовой двери и постучал, однако по ту сторону никто не ответил. Тогда потянул за ручку и просунул голову в щель. За дверью оказалось просторное помещение с длинными рядами стеллажей. В хранилище никого не было, и я зашел внутрь, не дожидаясь приглашения. Товарищ ринулся за мной. Он шел на цыпочках и вел себя подозрительно.

– Что ты делаешь? – спросил я в недоумении.

– Не хочу нарваться на неприятности. Меня однажды уже арестовывали, – прошептал мне на ухо тот.

– Айзек, мы не нарушаем закон, – одернул я его и брезгливо поморщился.

– Ты прав, дурацкая привычка, – выдохнул Моррисон с облегчением.

Идя мимо многочисленных пыльных полок с коробками, я чихнул.

– Кто здесь? – послышалось с дальнего угла комнаты.

Я прибавил шаг и поспешил в ту сторону, откуда раздался звук. Дойдя до конца стеллажей, увидел небольшой кабинет, его дверь была приоткрыта.

– Добрый день, – поздоровался я, заходя неуверенно в комнату. – Нам нужен мистер Фокс.

– Это я, – заявил грузный лысоватый мужчина.

От него за версту разило дешевым одеколоном. Он сидел в кресле за столом, заваленным кипами папок, и что-то усердно искал.

– Простите за беспокойство… Нам посоветовала обратиться к вам экскурсовод.