По соседству с миром бесплатное чтение

Небольшое вступление

Разглагольствуя о смысле жизни при обстановке которую, я принял для себя сказав родным и близким что это один из моих жизненных этапов для моей копилочки приключений, я решил поехать в зону специальной военной операции, для понимания и оценки сложившейся ситуации.

После всех различных тренингов, семинаров и обучений в учреждениях по бушкрафтигну, школ выживания и разной билеберды для личностного профессионального роста и опыта я решил поставить цель послужить своему народу. Выбрав для себя практический навык, сопряженный с настоящей жизнью. Не очередную отработку знаний на статистах и манекенах, а понять, что именно ощущает на себе человек при ранении и каково помогать ему в трудной ситуации. Решив перенять первый опыт работы в военном госпитале, который сформирует не только профессиональные качества, но и личностные, которые будут закладкой в основы для дальнейшей жизни и карьеры.

Смерть, слезы, критические ситуации по своей натуре и практике мне были знакомы, но то все было стечение обстоятельства по большей части. Экстремальные ситуации службой в пожарной части наполняли не маленький багаж знаний и понимания что такое жизнь. Но хотелось рассмотреть, что такое работа в военном госпитале. Узнать, что это точно не просто труд, это настоящая школа жизни, где каждый день приносит новые вызовы и уроки. Понимая, что работа в таком учреждении требует не только профессиональных навыков, но и огромной душевной силы, умения сопереживать и поддерживать людям в трудные моменты.

Сам Антон Павлович Чехов в своем рассказе описывает свои впечатления от работы в военном госпитале во время Русско-турецкой войны. Мастерство написания рассказов Чехова передает атмосферу госпиталя, где каждый день – это борьба за жизнь, где врачи и медсестры делают все возможное, чтобы облегчить страдания раненых. Где геройские врачи, сталкиваются с ужасами войны, с болью и страданиями солдат, которые нуждаются в помощи. Читая данный такие рассказы и подобные драмы порой самому со всей своей инфантильностью охота было ворваться в бурю этих событий. Так сказать, прочувствовать всю боль и эмоции на себе. Так как любой специалист может подтвердить, что именно реальная практика жизни может оставить на человеке, неизгладимые впечатления, которые приведут его к правильным решениям и действиям.

Таким образом, выбрав сразу критическую точку для первого опыта работы именно военный госпиталь – это должно было стать не просто начальным опытом в своей карьере, и важный этап в жизни, который поможет понять, что значит быть человеком в условиях войны. Тем более так называемый очередной нестандартный ретрит, смешанный с переживанием, станет настоящим уроком, который останется со мной на всю жизнь, формируя иное отношение к жизни и к людям вокруг.

Но не смотря на то что я только что написал, в данном рассказе если его можно так назвать я хотел бы описать не только, то что происходило со мной и делится впечатлением о прожитом дне, но и отметить взаимоотношения с окружающими.

Каждый день для меня был ознаменован определенным событием, знакомством с новыми людьми. Закреплением дружескими чувствами, с новыми товарищами, которые с первого дня не создали чувств апатии, а наоборот повели себя будто знают друг друга целую вечность.

В общем главы что называются днями посвящены определенным персонажам, которые будут встречаться на протяжении всех этих дней.

Руслан и Женя добровольцы, приехавшие со мной в один день на территорию госпиталя с разных городов, но устроившие определенный позитив. Окунув каждый день, не смотря на все трудности и психологические напряжения в обстановку детского лагеря, жизнью похожей на короткое детство. Действительная взаимная психологическая и физическая поддержка, когда от потока приезжающих нескончаемых раненных, и моментов сомнения данной ситуации спрашивающая у самого себя, а нужна ли нам эта война. И как раз их слова поддержки в нужный момент. Простых несколько слов «что залип? не время думать мы нужны ребятам» или дружеское похлопывание по плечу со словами «хорош грустить». Такого рода короткие фразы ставили резко на место, не вызывая апатии или противоречий.

День ноль.

Сразу в бой

Приезд на территорию госпиталя, дал хорошую акклиматизацию в виде трех приехавших коробочек с ранеными и причем не просто переселенцы с других госпиталей, а прям ребят из зеленой зоны. В помещении госпиталя стоял ужасный запах, костра, залежавшейся одежды и сырости. Все походило будто я находился в городском отделе полиции именно так оно мне запомнилось, там всегда обитали алкаши и бомжи, а данный контингент имел именно такой запах. В палатах, где размещались тяжело раненные солдаты, прибывшие на носилках по мимо всему непонятному запаху, частенько присутствовал запах фекалий и непонятной резкой гнили.

– Чувствуешь? Это обычное явление, кто-то сходил под себя. У кого-то этот запах появляется после начала гниения отмерших тканей. Они же не все получили ранение в эти сутки. Тут есть контингент, которого не могли вырвать из окружения. А чтобы разорвать кольцо порой приходится не один день попотеть. Тут уже дело случая, если он хорошо произвел себе самопомощь, то будет лежать и ждать помощи, тихо прогнивая как ходячий мертвец. Если нет.... То нет.

Проговорил как бы с сарказмом щупленький санитар госпиталя, которому мы помогали во всех мероприятиях в госпитальной миссии.

– разве это смешно?

Спросил его я.

– не сколько, просто правда. Голая правда.

Смирись это война.

После не долгого перерыва подъехала еще одна коробочка, но там было уже не так критично. Когда из коробочки не приходится вытаскивать раскуроченные неподвижные тела сразу с легкостью смотришь на новую коробочку. Не такие уж и критичные коробочки воспринимаются с определенной легкостью. Так как солдаты порой выбегают по-особенному бодрые. У некоторых даже присутствует небольшая радость и задор. Вспоминается сразу случай, когда при заходе на причал, солдатам приходилось переобуваться в чистые тапочки и коробка с набросанными для этих дел тапками просто закончилась, а перед ней стоял солдат упиравшийся на костыли с окровавленной ногой. Точнее то что от нее осталось с вопросом где взять тапки? И ребята в какой-то достали ему заброшенный в угол тапочек, как раз на его ногу.

– Как тебя ждал, и размер и нога твоя.

Улыбнувшись солдат сказал.

– Спасибо большое повезло так повезло.

День первый

Знакомство с коробочкой

Расположение отличное, гражданская больница неделю как во владении военного госпиталя. Хозяйская деятельность пока только налаживается.

Под вечер приехало четыре коробочки, с множеством горизонтов.

– тут так всегда. Утром отправка в Россию к вечеру приемка новеньких. Так вот получается, что с наступлением темноты бойцы пытаются как можно больше наших вытащить с поля боя и утащить на зеленку. А там уж и коробочка их ждет которая увозит всех по госпиталям.

Сказал парень с позывных морячек. Данный позывной, как и все другие никакого отношения к морю не имело, так просто получилось. Но этот паренек был ответственный за приемку и распределение раненых в госпитале. Всех раненых всегда волновал один вопрос, куда они поедут дальше? В шутку на вопросы раненых по этому поводу куда потом они поедут и что вообще надо делать, я отвечал, чтобы обращались к кондуктору, он знает больше, чем я. Мое дело выгрузить и донести до специалиста. Морячок действительно был похож на кондуктора. Стоял у входа в автобус с кипой бумаг и выкрикивал в толпу фамилии раненых на эвакуацию.

Большая нагрузка ложиться в момент вытаскивания раненых из коробочки. Так как больше всего они приходят с оторванными конечностями тем самым в принципе становятся не само транспортабельными. В такой момент необходимо за ранее подготовить костыли и кресла каталки и сориентироваться кто что может. Так как если просто спросить кому нужна Каталка, солдаты хором могут сказать, что всем, не смотря на степень поражения и захотят прокатиться до места на ней. С горизонтами ситуация стояла намного сложнее. Раненые в горизонтальном положении в основном ни на что не претендуют, так как действие обезбола в принципе блокирует их хотелки или на оборот адские боли от многочисленных осколочных или того хуже оторванных конечностей заставляют смириться и дождаться своего часа. Легкие тсикания и вскрики с шипением слышаться от них при переноске, так как все активные действия будь то снятие с петель в автобусе, или просто транспортировка сопровождается легкими покачиваниями, а порой и на оборот небрежными ударами о стену или встречным углами.

Раненых в коробочке можно разделять на разные виды, как цинично это не звучит. Никогда не знаешь, что может быть страшнее в коробочке, изуродованный от множества осколочных ранений взрослый, вроде повидавший жизнь солдат или молодой юнец недавно подписавший контракт и ради легкой наживы отправившийся на встречу приключениям. И тех и тех жалко одинаково, единственное что заставляло себя успокоить то что кто-то уже повидал эту жизнь и в принципе за ним есть кто присмотрит, вспомнит, да и сможет сопроводить в дальнейшую жизнь и те кто только стали познавать жизнь, не успев понять всей сущности взросления войдя в своеобразную перезагрузки для начинания новой жизни но с ограниченной возможностью. В принципе не только по возрастному признаку и жизненному опыту можно было разделять раненых, но и психологическому состоянию, социальному статусы, положению призыва. У каждого была определенная причина, но всех один и тот же результат.

День второй

Местная кухня

Утро началось с хорошего кача. ТВН стали вместо снарядов из спорта зала. Кто бы мог подумать, что упражнение фермер действительно пригодится. Все эти годы тренировок с поднятием груза и беготней на вытянутых руках, стали хорошим доказательством для окружающих и личного опыта. Находясь на территории госпиталя все больше и больше убеждаешься для себя что тренировки нужны как ни как в этой жизни. Если брать для анализа тех самых раненых солдат, то конечно по их физиологии можно разделить на несколько видов те, кто не на носилках более спортивные, выносливые парни приходят не в таком уж и критичном состоянии. Другое дело большие, грузные бойцы. На гражданке они бы могли сказать, что хорошего человека должно быть много, в боевой обстановке такого хорошего не особо и приятно носить. Тем более понимая, что мы находимся не в жарких странах и все эвакуации и переносы должны проходить молниеносно чтобы к своему и так плохому состоянию они еще и не по простывали. Да и обстановочка вокруг заставляла подвигаться так как большое скопление раненых на территории госпиталя могло повергнуть в ужас проходящих или подвести к вбросу дезинформации все для той же паники среди местного населения.

Утренняя коробочка забрала раненых по областям, как закон подлости горизонты весят больше сотки, а причал так называемый подъезд был весь в ямах и на тележках их перевозить было невозможно. Трепетное командование конечно попыталось разрешить эту проблему засыпав весь подкатной путь мелкой щебенкой, но от этого не стало легче. Колеса каталок стали еще сильней застревать во всей этой каменистой каше и под своей массой попадать в ходовую часть каталок тем самым стопарить движение колес совсем.

– Первое время придётся поносить их на руках.

Подумал я про себя.

После такой вроде бы не большой, но тяжёлой тренировки, плечи забились, а ощущение у рук было будто они находятся на уровне земли.

Дальше стало намного легче, в госпитале наступила тишина и все ушли на завтрак. Отдельное впечатление в моей жизни и думаю не только у меня произвела местная кухня, в ней не было каких ни будь определенных изысканностей, но это была армейская кухня с определенным меню и компонентами. Многие кто служили в армии вспоминают те страшные времена с варенной капустой и мясом белого медведя – так в насмешку называли варенное сало в еде так как на нормальную порцию мяса нельзя было рассчитывать. Но это были далеко прошлые времена смутных лет, сейчас все было в точности да на оборот. По первой я думал все эти блага с первыми блюдами с большим обилием мяса и бутерброды на завтрак это все для офицерского состава, но с момента, когда мы начали ходить на кухню за ТВНами для солдат воочию стал видеть что-то что готовилось на кухне распределялось по всем одинаково. Не было разделения на должности и ранги. Единственное где был раздел это место питания. Солдаты ели на своем этаже в столовой, офицерский состав и мед персонал вместе с нами на улице в надувной отапливаемой палатке. Приготовлением пищи у нас занимались два рядовых солдата контрактника Витя и Артем по неподходящей профессии электрик и водитель, но так вот вышло что в какой-то нелепый момент они попали на кухню и стали заниматься таким ответственным делом. Толи сам факт, что мужчина умеет хорошо от природы готовить, то ли просто самостоятельность и ответственность этих парней давала о себе знать. Ребята без выходных уже на протяжении десяти месяцев с утра до ночи пахали на кухни и не было ни одной халтурки с их стороны. Так сказать, как сегодня любят говорить люди проф деформации от рутинной однообразной работы. Каши по утрам готовились не на воде, а реально на сгущенном молоке, во всех порциях на обед присутствовало мясо, ужин был такой же, как и обед второе блюдо с каким ни будь незамысловатым соусов: протертая свекла, хреновина, кабачковая паста. Замороченность и бережность продуктов у парней давало о себе знать. Сослуживцы по мимо их хорошей еды, нам говорили что Витя любит читать стихи или рассказывать за ужином какие ни будь притчи, в общем интересный человек. С Артемом было тоже интересно поговорить, но он по своей работе именно сидел всегда на кухне, но заходя с ТВНом за определенной порцией для солдат можно было перекинуться с ним разного рода информацией.

После завтрака по стандартной системе прошли небольшие хозяйские работы по благоустройству госпиталя с переходом на подготовку этажей под обед.

Опять ТВНы, опять беготня с затаскиванием на этажи. Но после всего этого нас должен ждать сытный обед, о котором мы конечно знали за ранее. Даже местный персонал зная, что мы относительно имеем отношение к кухне всегда интересовались что сегодня нам подадут. Обед, как и обычно начался согласно расписания, но на короткое время прекратился кряхтением рации о приезде новых раненых. Приехавшая коробочка с ранеными которых мы по обычной системе называли карандашами была не критичной, благо они все сами выпрыгнули и зашли на территорию, только нескольким пришлось подкатить коляски, и немного поднапрячься с подъёмом на этаж.

Медицинский персонал быстро разобрали карандашей, и мы стали свободны до вечера.

Вечер в госпитале нельзя рассчитывать на перед, не всегда можно предугадать что будет только переноска ТВНов и очередная хозяйственная детальность. Под вечер могут и приехать свежие раненые или на оборот произвести срочную отправку по госпиталям. Так что на задушевные беседы под чашечкой горячего чая можно не рассчитывать. Но сегодняшний вечер на удивление оказался именно таким, и чтобы не терять время я решил по ближе познакомиться с работниками кухни.

– Здоровеньки булы? Или теперь такое приветствие здесь звучит как политическая провокация?

В шутку сказал ребятам зайдя на кухню.

– Здорова, здорова. Да все нормально.

Возясь с кастрюлями ответил Артем.

– А я к вам с корыстной целью. Так сказать, навести мосты любви и дружбы. Дурак тот, кто не хочет дружить с кухней. Есть че?

Шутливо продолжал развивать тему общения.

– А что именно? Ты только скажи, а там может и найдем? Сало хочешь? Вон 50 литров надо реализовать.

Ответил Витя, показав на белую полиэтиленовую бочку.

– Ого вот это кладец. Как-то мой врач мне говорил, что как минимум 20 грамм сала надо в день употреблять, так как оно развивает мозговую деятельность. Боюсь если я все это сейчас реализую, то стану очень умен, а сильно умных не везде любят. Так что я откажусь, но если есть углеводы, то наоборот буду рад. Угли полнят. А я хочу быть полным, так как большие люди всегда добрые. А хорошего человека должно быть много.

Шутливо продолжил я, жестами показывая круги вокруг себя.

– Сколько информации в коротком тексте. Но и сладкое есть. Артем что дадим ребятам?

Ответил Витя и обратился к Артему.

– Вафли, они хорошие и вкусные, но, если есть время можете и на склад за печеньем сходить. Для хороших людей ничего не жалко.

С улыбкой ответил Артем.

– Ну печенье в клеточку тоже норм, я как бы не привередливый. Вообще зашел с этой темой просто пообщаться. В принципе мы тут в еде не нуждаемся, вы кормите до отвала. Не ожидал что так кормить будите.

– Пойдем. Все равно до склада надо было.

Ответил Витя и накинув на плечи легкую спортивную курточку пошел в сторону улицы.

Интересная особенность бытовала у нас на территории госпиталя, весь персонал ходил в гражданской одежде, если не брать в расчет военную полицию. Только те в полном обмундировании ходили по территории, закинув за спину автомат. А все остальные были в спортивной форме, будто жители какой ни будь коммунальной квартиры пришедшие на свою территорию в свободное время. Начальник госпиталя, начальник медицинской службы и вообще весь офицерский персонал ходили просто по-граждански, не подымая руки в приветствие при встрече главного командования, ни каких-то армейских признаков строевой службы, простая спокойная обстановка. По первой даже непонятно было кто есть, кто. Вроде бы проходя пожал руку человеку перекинулся словами, а он оказался полковником или на оборот хмурый тип ходивший и на всех озирающий с большим не довольствием по всему своему виду, походивший на какого-то высокопоставленного человека, был обычным старшим прапорщиком, отвечающим за склад.

Все это удивительное впечатление идя с Витей до склада я рассказал ему.

– Да тут место такое, палиться не особо то и надо. Хотя каждый знает, что тут происходит. Да и хорошо, что так, а то вообще бы задолбали. Это вам не видно со стороны. А так тут хватает мозгоклюев. Каждый день какие-нибудь новшества. На одного меня тут только с десяток генералов.

Спокойным томным голосом ответил Витя. Он вообще по своей флегматической сущности так всегда говорили. В его голосе не было занудности или своеобразного плача. Спокойный, устойчивый человек знающий свое дело.

– А ты как стал поваром? Я понимаю в армии в принципе всякое может быть, но все-таки руководство не случайно тебя поставило?

Поинтересовавшись, я задал ему вопрос.

– Случайно, я вообще электрик по образованию, а поворотом стал в один день, когда на территории части делал ремонт. Тут заходит командир и говорит, нужен повар иди помоги. Вот и затянуло, а там командировка, дальше другая, электрикой не пахнет уже только кухня. Приехали сюда, Артем присоединился, а он у нас водитель вообще. Так и работаем.

Ответил томно Витя. В это время мы уже зашли на склад, и он начал рыться на полках высматривая во всем изобилии сладостей. Что-то особенное.

– Ну тебе хоть нравится эта работа? Просто я считаю, что если работа не дает удовольствия, то зачем работать. Для меня главное душевное спокойствие. Может быть, поэтому я частенько меняю сферу своей работы.

Весело ответил я ему.

– Да лучше здесь, чем где-то на передовой. Контракт есть контракт. Нас уже как-то загоняли в лес, место не из приятных. Готовить и оглядываться.

Ответил Витя и нарыл в глубине полки пачку печенья. Передав мне в руки.

– Благодарю сейчас чайку отведаем перед сном.

Бодро поблагодарил я Витю и уже собрался уходить.

– Да не за что, вы если что заходите всегда рады. Можем и картошки нажарить, с салом. Там еще есть бочка малосольных огурцов.

Ответил Витя, предложив еще одно гастрономическое лакомство.

– Боюсь если я еще что скажу, ты и чарочку холодненькой нальешь. Но про картоху ты прям как с языка снял. Нам по утру Женя говорил, что с удовольствием бы поел жаренной картошечки. Я еще дополнил что жаренной на сале и в прикусочку с маринованным огурчиком, а Руслан в шутку дополнил с водочкой. Так сказать, все совпадения не случайны, мысли материализуются. Но про холодненькую я шучу, тут у нас табу на алкоголь, да и не такие мы прям любители.

Весело ответил я Вите и начал собираться на выход.

– Все можно сделать ребята. Вы только скажите, для хороших людей тут ничего не жалко.