Дорогами забытой тьмы бесплатное чтение

Глава 1. Крушение преград

Под ногами хрустнула ветка, и треск послужил сигналом лесу оживиться. Природа, спящая минуту назад, загомонила. С секвойи, что возвышалась по обеим сторонам тропы, пронзительно закричали и вспорхнули стайки птиц. Из ближайших кустов, словно эхо, донесся шум ломающихся сучьев. Что там? Зверь? Хищники здесь голодные, а значит, опасные и отчаянные. Или человек? Кто знает, что хуже? Добрые люди в глуши не хоронятся.

Финн метнул взгляд на виновника переполоха. Купец по имени Мейно – пожилой приземистый мужчина с изрядной сединой в темных волосах и бороде – единственный, наверное, кто не умел вести себя вне города.С этаким увальнем не то что на разведку, а даже за грибами лучше не ходить. Медведи – и те тише.

Прочие участники каравана также насторожились. Личная свита Мейно, состоящая из трех человек, то ли воинов, то ли подмастерьев, плотнее обступили повозку с товаром. Сейчас телега, груженная камнями, ценилась больше личной сохранности. Что такое жизнь, если не имеешь средств на достойное существование? Пребывание в этом мире превращается в мучение и бесконечный поиск пропитания. А если удастся доставить драгоценный груз к переправе, торговец и его провожатые обеспечат себе безбедный год или два – всё зависит от размера вознаграждения и степени мотовства.

– Демоны? – насторожился молодой воин, живо хватаясь за меч. Его темно-карих глаза загорелись азартом.

Финн снисходительно усмехнулся: Гебахард не упускал шанса сразиться, хоть с кем-нибудь. Если чуял, что намечается потасовка, то вмиг возникал в самом ее центре. Гебахард на свою горячность имел одно, но весьма убедительное объяснение: желание совершенствоваться на практике, а не в ученических боях под контролем наставников. Так он и совершенствовался на протяжении полутора десятка лет со дня, когда смог держать оружие.

– Что ты говоришь, Геб? Откуда им тут взяться? – беззаботно ответил Финн.

Лес охраняло надежное заклятие, которое не пропускало нечисть. Однако путники заметно забеспокоились, услышав то, что внушало ужас на всех и каждого. Купец очертил в воздухе круг, словно незатейливую руну, и одними губами прошептал два слова: Зойар Зиира. Имя бога должно уберечь от гибели или от участи пострашнее обычной кончины – иногда людям не на что надеяться, кроме помощи свыше.

Демоны были поистине чудовищными созданиями. Уродливые ли, прекрасные ли, они одинаково несли беды и смерть тому, кто попадался им в лапы. Они убивали или забирали душу беззащитного человека.

– Даже если сюда проникли демоны, чего никак не могло случиться, – продолжил Финн, не теряя энтузиазма, – караван в безопасности. Ведь с вами есть я.

Мейно интуитивно подобрался к Финну чуточку ближе – искал защиту возле мага, которого нанял в городе, и не полагался только лишь на слепую веру. В конце концов, человеческий бог где там, далеко, и может, занят делами поважнее, чем спасение купца-толстосума. Финн беззлобно улыбнулся: пожалуй, торговец прав, выбирая между воином и колдуном последнего. Если разгорится битва, то находиться рядом с Гебахардом, машущим мечом, будет крайне вредно для здоровья.

«Браться ли мне за оружие?» – спросил себя Финн.

Он снова глянул на друга, который хмуро всматривался в гущу леса. Геб заметит опасность и защитит караван, а от мага будет больше пользы, если он сконцентрируется на том, что лучше умеет. Финн сжал в ладони амулет, служивший оберегом и заряженный магией.

Когда-то давно, в пору отрочества и малых знаний, бродя по горным ущельям, Финн наткнулся на огромный человеческий скелет. Останки очевидно принадлежали древнему великану. Мяса на костях совсем не осталось – лишь полуистлевшая одежда, потерявшая форму и цвет, да горсть камней, которые источали слабое свечение. Это походило на ожерелье, поскольку некоторые «бусины» по-прежнему были нанизаны на веревку. Финн забрал один из камешков, самый гладкий, густого черного цвета. Волшебник, учивший Финна магии, в целях профилактики отругал мальчика и всё же позволил сохранить камень у себя. С тех пор он не расставался с камнем, ставшим амулетом, но так и разгадал его природу. Артефакт сохранил секрет: откуда в обычном на вид ониксе волшебная сила? Финн не оставлял надежды когда-нибудь постигнуть эту тайну. Он хотел забрать и другие камни из пещеры великана, но не смог: сначала не находил дорогу, а через месяц в той местности случился обвал. Так пещера превратилась в истинный склеп для покоящегося там исполина.

– Как далеко нам еще идти? – испуганным шепотом поинтересовался Мейно. Он бросал тревожные взгляды на лес, где, по его представлению, водилось немыслимое количество монстров.

– Пару миль, – ответил Финн. – Но мы задержимся.

Он вскинул перед собой руку с зажатым в ней амулетом. В груди кольнуло, будто в сердце вошла игла. Так случалось каждый раз, когда требовалась помощь великанского камня. Может, организм противился древней магии? Ни сам Финн, ни старый учитель не знали, в чем причина, да и не стремились выяснить так уж рьяно. Камень стар и существовал, наверное, с сотворения мира, так что проще слепо положиться на его силу и воспользоваться артефактом, пусть это и принесет немного боли. В конечном итоге, колдовство, заложенное в ониксе, обеспечивало победу, а минутное страдание – жалкая плата за жизнь и триумф команды.

Мейно и его маленькая свита обмерли – никогда прежде не становились свидетелями битвы магии и оружия.

– Не двигайтесь, – прозвучал короткий приказ Финна. То же самое людям советовал здравый смысл и инстинкт.

Купец подскочил на месте и едва язык не проглотил от испуга, когда летящая стрела замерла в нескольких дюймах от его носа. Она не просто остановилась – острие врезалось в невидимое препятствие.

– Незримый барьер, – пробормотал купец с восхищением в голосе.

Восторг – естественная реакция при виде подобного чуда. Чтобы возвести барьер, требовалась колоссальная сила, а той владели единицы.

– Неожиданно, да? – улыбнулся Финн, но сам ощутил, что улыбка получилась кривой, однобокой. Нелегко сохранять веселый вид, когда сердце готово остановиться, изглоданное внутренним острозубым червем. Пока действовала магия амулета, иглы продолжали вонзаться и рвать сердце на кусочки.

– Люди? – удивился Гебахард, вызволяя меч из ножен. Другой рукой он надел на голову шлем, который до того нес в широкой кожаной сумке, перекинутой через плечо.

– Охотники, – быстро откликнулся Финн, – предвестники нежити.

Конечно, где одни, там и вторые. А следом и демоны подтянутся… Впрочем, ерунда, такого быть не может.

Глаза Мейно расширились еще больше: столько незнакомых и ужасающих слов! Рискнул бы он добывать драгоценные камни, зная обо всех опасностях, которые подстерегают на нелегком пути? В любом случае обратной дороги не было.

– Не трусь, – крикнул Гебахард, обращаясь к торговцу. – Мы отличная команда. Разве нас наняли не за это?

Мейно протянул руку, намереваясь дотронуться до невидимой стены. Никто не знает, твердая ли она на ощупь, осязаемая ли. Хотелось проверить на собственном опыте.

– Эй! – возмутился Геб, взмахнул мечом, и что-то хрустнуло. – Ты чего творишь?! – накинулся он на застывшего в ужасе Мейно и ткнул острием меча под ноги, где лежала сломанная стрела. Она летела в торговца, но четкий удар и острое лезвие одним махом разрубило древко. Гебахард, явно рассчитывая на поддержку, глянул на друга: – Что он надумал, этот балбес? Ему же велели не двигаться!

Финн не ответил – не до словесных разборок, когда из леса вот-вот посыпятся враги. Их оружие уже атаковало путников, и он пытался вычислить лучников. Скорее всего, стрелок один, и расположился он на дереве. Убрать его – и можно смело снимать барьер. Конечно, вековой лес чрезвычайно густой и темный, но, пока используется магия артефакта, найти игравшего в прятки человека не так сложно.

Финн прищурился, и вся округа предстала перед ним как на ладони. Он видел себя, застывшего без движения, словно обращенного в монолитное изваяние. Ветер слабо шевелил его светлые волосы, и только так становилось ясно: он настоящий, живой, а не творение скульптора.

Гебахард, его неизменный напарник, хмурился из-под стального шлема, надетого так поспешно и оттого небрежно, что выбившаяся смоляная прядь лежала на носу. Она создавала пусть крошечное, но всё-таки неудобство и вынуждала морщиться. Гебахард мужественно терпел щекотку. Он держал меч обеими руками и был готов к нападению ежесекундно. Смотрел в одну точку, прямо перед собой. Вертеться по сторонам и выискивать угрозу из-за каждого дерева не требовалось. Он безоговорочно доверял товарищу, зная, что тот убережет компаньона и лучшего друга от предательского удара. Кроме того, Гебахард носил доспехи – походный вариант из облегченной стали, которую не пробьет стрела бродячих бандитов.

Мейно и трое его спутников сгруппировались возле главного сокровища – повозки, покрытой парусиной. Они вооружились короткими мечами – теперь смогут обороняться. Финн знал, что до масштабной битвы дело не дойдет, но решимость путешественников несомненно вызывала уважение.

Небольшая команда охотников насчитывала пять человек. На что они надеялись, нападая столь маленькой группой? Похоже, рассчитывали исключительно на дальний бой без перехода в рукопашную. Всю ответственность возложили на лучника, в то время как остальные выжидали и прятались по кустам. Сам же стрелок надежно спрятался меж огромных лап старой ели, и темно-зеленая хвоя обеспечивала ему, облаченному в точно такого же цвета костюм, защиту от людских глаз. Если бы среди путников не очутился колдун, план был бы неплох.

Сжав артефакт в ладони еще крепче, Финн открыл глаза. Руку опалило горячими искрами, как случается, если слишком близко подобраться к пышущему костру. Покалывание, будто крошечные вспышки в крови, пронеслось вдоль всего тела. Финн легонько шевельнул пальцами, и до него донесся приглушенный стук. Звук сопровождался негромким воплем. С лучником покончено. Тот жив, но поднимется нескоро – высоко забрался и далеко падал.

– Четверо, – Финн повернулся к Гебу. Швырнул ему маленький черный предмет и устало добавил: – Надень. Я хочу вернуться домой.

Незримый барьер был снят. Сил поддерживать мощное заклятие не осталось, и Финн, с трудом доставая оружие, присоединился к торговцу и его свите. Разумеется, он надеялся, что сражаться не придется, но меньше всего хотелось оказаться беспомощным, если нападут. Кроме того он тоже нес ответственность за людей и товар.

– Я ведь и так защищен магией, – удивился Гебахард, поймав брошенную другом вещицу. – Впрочем, если тебе будет спокойней…

Он никогда не понимал, зачем Финн каждый раз во время сражения настаивает на том, чтобы Геб носил лишенную магии вещь. Если предмет изготовлен из того материала, что и загадочный амулет из пещеры великана, это ничуть не добавляет ему волшебных свойств – лучшие чародеи их города и окрестностей проверяли. Тем не менее, осознавая бесполезность вещицы, Гебахард ни разу не спорил с товарищем. Так и сейчас, ворча себе под нос, надел-таки широкое ониксовое кольцо.

В Гебахарде с первого взгляда безошибочно угадывался воин. Именно поэтому его атаковали сразу трое, тогда как на группу, обступившую груз, кинулся одиночка. Один против пятерых, пусть не отменных вояк, но ведь и не младенцев – подозрительно. Странным и нелогичным поведение врагов казалось сначала, но на второй секунде картина прояснилась. Защитники драгоценного товара начали терять преимущество почти сразу. Первый из свиты Мейно пошатнулся и грохнулся, ударившись о телегу и потеряв сознание. Оружие второго под испуганный вопль своего хозяина полетело в заросли кустов.

В ряды охотников затесался колдун? Вот он, подходящий противник для Финна. Обычно волшебники – плохие бойцы, поскольку все силы и старания они вкладывают в изучение магии. Они всегда и во всём полагаются на слово, а не на физические данные, и значит, хоть маг-охотник имел при себе короткое копье, вряд ли владел им в совершенстве.

– Разве охотники не наши союзники? – лепетал торговец. Он с недоумением и ужасом поглядывал на товарища, лежащего без чувств. – У нас ведь общие враги. Почему бы нам не объединиться?

– С какой целью вы добывали камни? – Гебахард казался неестественно веселым для того, кто со всей мочи размахивал двуручным мечом. Ему приходилось отбиваться от тройной атаки, так что он кружился волчком, совершал ложные выпады, стремительно атаковал и так же резво отступал. Он не уставал и ничуть не запыхался.

– Для чего вы нас наняли? – спросил в свою очередь Финн.

Они говорили загадками, но на объяснения не было времени. А еще они полагали, что Мейно пораскинет мозгами и сам сообразит, что к чему в этом мире.

– Почему вы нападаете? – обратился торговец к колдуну-чужаку, который успел положить уже двоих из пяти защитников повозки. Тот презрительно фыркнул и подскочил к Мейно, тыкая в него копьем. Торговец поднял короткий меч – защищался, как мог, слабо и неловко.

Может, Мейно просто дурачок? Ну, живут же устрицы и медузы без мозга! Вот и он живет.

Финн обрушил лезвие меча на копье неприятеля и прижал к земле. Он словно повторял заученный урок. Шагнул вперед. Ударил рукояткой по лицу. Враг отступил, роняя оружие и хватаясь обеими руками за нос. Чихнул, словно животное.

– Может, нежить? – шепнул сам себе Финн.

– Кончай с ним! – окликнул Гебахард за спиной, и того окатило фейерверком из крови. Разрубленный пополам охотник шлепнулся бесформенным куском. Секунда передышки, разворот – и лезвие шириной в ладонь вошло в плоть второго неприятеля.

Финн загляделся на поединок напарника сквозь алые пятна, которые пестрили перед глазами, всего на миг. Секунда беспечности – и ногу пронзило горячей болью. Он вскрикнул, припал на одно колено и сразу же повалился под тяжестью колдуна-охотника. Тот выронил копье, теперь ненужное, и сильные, дрожащие от усталости и напряжения, пальцы сомкнулись на шее Финна. Жжение от ноги завладело всем телом, горло сдавило, мир поплыл и покрылся черными мушками. Финн задохнулся огнем, охватившем гортань, легкие и сердце.

Но внезапно противник отпустил и откинулся на спину.

– Не зевай, – прозвучал невозмутимый голос Геба..

Колдун-охотник лежал, откинувшись на спину, и меж стеклянных глаз темнела рукоятка ножа —лезвие полностью скрылось в черепе.

– Спасибо, – пробормотал Финн. Он перевел взгляд на рану. Копье угодило чуть ниже колена, ткань там набухла пузырем и заполнилась кровью. Наверное, следовало носить высокие сапоги из дубленой кожи. Или хотя бы не стоило считать ворон, когда на него напали.

– Не благодари. Мы всё-таки друзья. Тебе, конечно, еще учиться и учиться, а на мне, как обычно, не царапины, – широко улыбнулся Гебахард. Он сорвал горсть листьев и принялся чистить оружие.

***

Они не ждали, пока потерявший сознание путешественник придет в чувство, а погрузили его на телегу и двинулись дальше.

– Никогда не говорите с врагом, – наставлял торговца Финн. Они вдвоем замыкали шествие. Он опирался на палку, которую подобрал в лесу. Трость, слегка кривая, словно коряга с речного берега, была неудобной, но иначе ему не достичь пограничного пункта раньше следующего дня.

– Но охотники нам не враги, – гнул свою линию Мейно. – С чего вдруг они напали?

– А вы ничего не поняли из нашего с Гебом объяснения? – Финн слегка удивился: до чего торговец недогадливый. – Охотники не только убивают демонов, но добиваются их полного уничтожения любыми методами. Это нереально, конечно, пока их община объединена.

– А что, если убить их королеву? – робко предположил Мейно. Гебахард, идущий впереди, хохотнул, но промолчал.

– Ей две тысячи лет, и она всех переживет. – Финн тоже улыбнулся, впервые встречая этакую наивность. – Однако можно рискнуть и отправиться на другой конец света, чтобы прикончить бессмертную демонессу. Геб, не припомнишь смельчаков? – Ответом стало абсолютное молчание, и он продолжил: – Охотники охраняют лес и драгоценные камни от загребущих демонских лап. Но иногда они тоже хотят сладко есть и спать, потому промышляют грабежом.

– Вот оно как! – воскликнул Мейно. – Что же я раньше не додумался?

– Не знаю, – иронично заметил Финн и серьезно добавил: – Бывает по-другому, впрочем. Охотники так боятся, что камни очутятся у демонов, что предпочитают украсть ценный товар, а караван перебить. – Он передернул плечами: – Может, иногда и в жестоких мерах есть смысл.

– А кого вы назвали нежитью? – Мейно нахмурился и качнул головой, поспешив сменить тему. Обсуждать убийства несчастных добытчиков камней не хотелось.

– Никогда не слышали о нежити? Кажется, их так все зовут. Ну, да ладно, – Финн вздохнул, смирившись с ролью учителя. – Обычные жертвы демонов. Это люди, у которых твари отняли волю.

– Жаль их.

– Ага.

А ведь маги и военные давно перестали воспринимать нежить как людей. Вспомнить хотя бы минувшую стычку то ли с жестокими охотниками, то ли с несчастными зачарованными. В любом случае с врагом нельзя беседовать, их нужно убивать. Или ты выживаешь, или они. Это закон жизни.

Лес закончился плавно и незаметно. Теперь путников окружали горы, обступившие дорогу серыми холодными стенами. Место теплого аромата травы в воздухе занял влажный запах камня. Даже ветер утих, словно его не пропускали величественные скалы, тянущиеся к небесам.

Мейно вдохнул полной грудью:

– Наконец-то мы выбрались. Я успел забыть о свежести гор, пока работал в каменной шахте.

– Да, – согласился Гебахард, – а за горами будет дом. Как же я соскучился! Закатим по возвращении веселую пирушку, а, Финн?

– Ага. Но сначала…

Губы Финна растянулись в улыбке. Вскоре его ждала самая приятная часть пути.

***

Пункт пограничного контроля, носящий громкое название Плато "Щит", – непримечательное деревянное сооружение, которое казалось скорее хижиной или бараком, чем стратегическим объектом.

Давным-давно по приказу властей на обширной территории Высокогорья был выбран наиболее узкий участок в ущелье, чтобы провести там границу. Это была черта, за которой начинался другой мир, мир людей и спокойствия, без удушливых выхлопов вулканической серы и без атак жутких тварей. Пограничный пункт служил защитой населению и последним рубежом, дальше которого демонов не пускали. За счет магии и военных, стоящих на страже, люди получали относительно безмятежную жизнь у себя дома.

Путники остановились. Дальнейшую дорогу преграждал высокий частокол. Гебахард, возглавлявший караван, несколько раз громко ударил по воротам, и через минуту вся процессия очутилась по другую сторону ограждения.

Тут постоянно обитало с десяток военных, выбранных самим правителем. Это были отменные, бравые воины, равных которым не сыскать во всем свете. Некоторое время назад родители Геба настаивали, чтобы тот присоединился к пограничникам. Он ни секунды не думал – сразу отказался. Кочевая жизнь, полная веселья, приключений и неожиданностей, его привлекала гораздо больше.

Солдаты с пиками и мечами на поясе недоверчиво оглядывали торговцев и крытую телегу. К воину и магу они давно привыкли, поскольку эта пара периодически появлялась на границе.

– Крошка Федельм! – воскликнул Гебахард, подлетая к девушке, которая едва успела выйти из низенького бревенчатого барака и показаться на улице.

– А ну-ка отпусти, – потребовала с нарочитой строгостью она и шутливо начала бить воина по плечам. Он, напротив, крепче прижимал ее и кружил, обняв за талию.

На рисковую работу не допускали кого попало, но Федельм – единственная девушка, служащая на границе, – пришла сюда не по случайности, ошибке или везению. Глядя на невысокую худенькую девушку, трудно было вообразить, что она мало уступает опытнейшим и славным воинам. А может, не только не проигрывает им, а кому-то и фору даст. Ее, одетую не в кольчугу или мужской наряд, а в длинное платье легче было представить возле очага, а не в битве. Заплетая черные волосы в две тугие толстые косы, Федельм скорее напоминала лесную хрупкую нимфу, чем бойца. Однако внешность подчас обманывала. Кому как не Гебу и Финну было знать истинную натуру пограничницы? Как-никак та выросла в одном городке с ними.

– Здесь защита ослабла, – заметил Финн. Он сосредоточил внимание на ауре вокруг пограничного пункта, хотя веселье друзей приковывало взор и отвлекало против воли.

– Что это? – Федельм схватила Геба за руку, как только он внял требованиям и поставил ее на землю. – Финн тебе уже кольцо подарил? – Она бросила лукавый взгляд на мага и рассмеялась: – Вы чересчур много времени проводите вместе.

– Нравится? – спросил Гебахард. Он начал стягивать ониксовое украшение с пальца.

– Не снимай! – грубо прикрикнул Финн. Прежние шутливые улыбки стерлись с лиц друзей. Похоже, он испортил им настроение, но так им и надо. – А тебе, Федельм, я… другое кольцо подарю. – Он начал заикаться и поспешил замолкнуть. – Если захочешь, – добавил очень тихо и не глядя на девушку.

– Так, что тут у вас сегодня? – Федельм приняла серьезный вид и обратилась к торговцу. – Вы, должно быть, перевозите камни впервые. Я проверяющая. Выдам вам сертификат, разрешение, и дальше у вас не будет проблем со сбытом.

– Рубины в основном, – заговорил Мейно. – И аметисты попадались. Но всё еще необработанное, без шлифовки.

Он приподнял угол парусины, которая закрывала товар.

Федельм одобрительно кивнула:

– Сейчас ребята проверят, а я подготовлю документы. – Федельм направилась обратно к бараку, но, поравнявшись у дверей с Финном, оступилась и тревожно воскликнула: – Что случилось? Ты ранен?

«Заметила! Наконец-то она обратила внимание!» – Финн еле сдержался от радостных выкриков. Расплылся в улыбке и тут же подумал, что выглядит сущим болваном.

– Пустяки. Царапина, – выдал он дежурную фразу. Не должен же мужчина жаловаться, что почти не чувствует ногу и вообще сомневается в способности ходить. Пока он стоял и опирался на палку, продолжал притворяться, будто ничего дурного с ним не случилось. – Зато тут проблема, – Финн указал на амулет, висящий над входом в барак. – Еще чуть-чуть, и демону пробьются.

– Прорвутся? Это с защитой-то лучшего мага в Высокогорье?! – мотнула головой Федельм. Не поверила. – Кстати, я собирала в лесу травы, и теперь сделаю отвар для компресса. После него у тебя вправду останется лишь царапина от такой глубокой раны. Подождешь немного, пока не разберусь с грузом?

– Буду ждать сколько потребуется, – тихо откликнулся Финн. – Могу я спросить? – Федельм кивнула. Он глубоко вдохнул, чтобы выдать мысль от начала до конца за раз и не запнуться. – Вас с Гебом считали и до сих пор считают женихом и невестой, ваши родители давно планировали свадьбу. Ты тоже хочешь выйти замуж за Геба?

Федельм слушала его с рассеянной улыбкой, так что Финн не понимал: воспринимает она его слова серьезно или смеется.

– Мы были детьми, и эти глупости остались далеко в прошлом. К тому же, – Федельм подалась вперед и оказалась так близко, что Финн уловил васильковый аромат от ее кос, – у Геба нет шансов.

– А если это буду я? – поспешил он спросить, пока Федельм еще находилась рядом и пока сам не струсил.

– Ты так просишь моей руки? – весело поинтересовалась она.

– Да, – растерянно подтвердил Финн. – То есть я совсем не тороплю. Неожиданно, наверное. Ты не отвечай. Понятно, что нужно сто раз подумать, прежде чем давать согласие… или отказать. В общем… – Финн оглох и не разобрал собственных последних слов.

Резкий грохот, похожий на камнепад, вызвал переполох и заставил оборвать фразу на полуслове. Мгновение назад царило спокойствие, и внезапно словно небо обрушилось на землю и мир потонул в хаосе. Лошади ржали и вставали на дыбы, шарахаясь от малейшего замеченного движения. Люди выхватывали оружие. Ворот больше не было – лишь дымящаяся пробоина. От частокола взвивалось гудящее пламя.

– На нас напали! – послышалось со всех сторон. – Готовьтесь к обороне!

Федельм бросилась к частоколу, чтобы дать отпор неприятелю, чтобы встретить врага острым мечом. Отважная девушка носила оружие на поясе, но доспехи или даже легкую кольчугу считала лишним атрибутом.

– Я хочу кое-что отдать тебе, Федельм! – крикнул ей вслед Финн. Он достал из кошелька маленькое черное колечко, на изготовление которого потратил последние месяцы.

– Отдашь, когда будет время. – обернулась она лишь на секунду. – Займись амулетом. Сам же заявил, что защита ослабла. А что касается твоего предложения, то я…

Улыбка сошла с уст Федельм, глаза распахнулись шире и в них отразилось недоумение. Почему она не может закончить фразу?

– Федельм? – шепнул Финн. Он протянул ей подарок, хотя понимал: она далеко и не дотянется, не шагнет ему навстречу. Даже не попытается. В уголке ее губ просочилась кровь.

***

Драгоценные камни всех видов и расцветок издревле порождали интерес. Люди отправлялись в копи ради обогащения, поскольку продажа самоцветов приносила немало денег. Что случалось с камнями после сбыта и куда они девались, торговцев зачастую не интересовало. И совершенно напрасно. Камни годились не только для декора и ювелирных украшений, но и для магических ритуалов. А некогда кристаллы, добытые в горах, использовались лишь для колдовства. Демоны до сих пор помнили старое предназначение самоцветов, потому в их руках любой драгоценный минерал превращался в оружие. Беда в том, что их лишили доступа к шахтам – защита была крепка и не слабла с годами. Существа, которые позаботились об охране копей, обладали мощью, неподвластной человеческому разумению. Тогда демоны нашли единственное решение и начали красть камни у торговцев и добытчиков.

– Думаешь, мне интересно слушать о вашей истории? – Берта демонстративно зевнула и небрежно взъерошила короткие светлые волосы, торчащие в разные стороны.

– Я делаю тебе одолжение, девчонка! Или так и останешься невеждой без капли знаний. Учишь тебя, учишь… – Агнелла исподлобья посмотрела на собеседницу. Та раздражала, хуже тучи голодных москитов. Вот бы бросить ее в горящий вечерний костер.

Щуплая, хрупкая как тростинка, девчонка напоминала не сформировавшегося подростка. Сколько ей на самом деле лет, никто не знал. Месяц назад капитан привел в лагерь грязного нечесаного заморыша, рядом с которым кикимора показалась бы девицей на выданье. Этим несчастным, убогим созданием оказалась Берта – девочка, видящая ауру. Считалось, что подобные люди, именуемые оракулами, исчезли вместе с истребленными великанами, но появление Берты опровергало теорию. Она распознавала истинную природу как живого существа, так и камня. При помощи кристаллов ослабляла защиту леса так, чтобы демоны, которым, в общем-то, дорога сюда закрыта, могли пересечь чащу. Ее сила, как и могущество древних исполинов, также находилось за гранью понимания.

С момента появления в лагере Берта всюду следовала за Агнеллой, подглядывала исподтишка и слушала разговоры. Она была шпионом, которого видно, но от которого никак не избавиться. Игнорируй ее или угрожай расправой – всё равно не отступала. Надоедливая девчонка хвостом волочилась следом и иногда казалось, что давным-давно выведала все секреты и ищет подходящий момент, чтобы их раскрыть. А уж чего-чего, а скелетов в шкафу у Агнеллы скопилось на целое кладбище. Оттого и страшно. Оттого и не спускала она глаз с оракула.

– Почему ты всегда грубишь, Агнок?

– Потому что я грубый, – огрызнулась Агнелла.

– А еще трусливый, – ехидно заметила Берта. – Твоя аура словно старая тряпка, вся в прорехах. Тебя никто никогда не любил, даже родители. Хм, ничего удивительного, – она не сдержала смешок. – К тому же ты мелкий. Еще чуть-чуть, и я догоню тебя в росте.

– Кажется, это легко исправить, – Агнелла подняла топор, лежащий рядом, и широким острым лезвием рассекла воздух перед собой. Девочка пискнула, словно оружие уже прошлось по ее тоненькой шее.

Между прочим, недурная идея! Незатейливо можно устранить сразу две проблемы: отделаться от липучки-оракула и стать выше какой-то малолетки. Ну, и получить кучу других неприятностей. Агнелла тряхнула головой: она и не обязана быть высокой. Вот была бы демоном – да. Но ведь она демонесса.

– Сержант Агнок! – окликнул капитан, призывая к порядку, и предостерег: – Помягче с ней.

– Ага, – буркнула Агнелла. И снова принялась за старое дело, от которого отвлекла перебранка с Бертой.

В одной руке она держала топор с двухсторонними лезвиями, а в другой – камень, которым оттачивала сталь. Она работала с таким усердием, будто от старания зависела жизнь. А ведь и вправду, чем острее будет оружие, тем легче сносить голову неприятелю.

– Ты протрешь его до дыр, – заметила Берта.

– Значит, смастерю новый, – огрызнулась Агнелла. – Чтение ауры тебе подвластно. А топор, маячащий перед глазами, видишь? – она снова помахала оружием. – Так что не дерзи и не приставай.

– Боишься, – Берта кивнула собственным мыслям и рассуждениям. – Разумеется, ты не такой злой, каким кажешься.

– Это да. Я злее, – Агнелла со свистом втянула воздух сквозь зубы. – Какая же болтливая! Проклятье Магира тебе на голову!

– Считаешь, он мог проклинать? – улыбнулась Берта. – Так часто упоминаешь бога великанов, что рискну предположить: имел с ним личное знакомство. Наверное, пророчество о конце мира вместе составляли. Не расшифруешь его для нас, смертных? Что за три артефакта, которые соберутся вместе и вызовут уничтожающие силы?

– Это камни, глупая, – не переставая злиться на настырную девчонку и на себя за неумение прекращать диалог, пробубнила Агнелла. – Об этом все знают. Как выглядят и где их отыскать – не ведомо никому. Да и зачем глубоко копать, если это убьет всё живущее на планете?

– В том и заключена главная опасность, – Берта прищурилась, – что никто ничего не знает и можно собрать артефакты случайно.

Зачем они завели речь о древней легенде? Ее не следовало обсуждать вовсе. Разговор отдавался колючим и щемящим сердце холодком в груди, словно внутрь вложили камень из пророчества, а может, и все три там поселились.

Краем уха Агнелла уловила несколько фраз из беседы капитана с подчиненными. Отряд демонов должен атаковать пограничный пункт. Это случится завтра днем. Все нужные приготовления были сделаны, и даже нашелся диковинный порошок, который, загораясь, способен разнести камни в пыль.

– Кому-то придется присмотреть за оракулом, – задумался капитан, и отчего-то его взгляд упал на Агнеллу. Девчонка засмеялась.

– Ты трясешься от ужаса, – проговорила она и протянула ладонь к костру так, что язычки пламени почти касались кожи.

– И чего же, по-твоему, я боюсь? – рассердилась Агнелла. Всю жизнь она демонстрировала доблесть и отвагу, никогда не отступая ни перед врагом из плоти, ни перед другой опасностью.

– Дитя огненного демона, – невозмутимо ответила Берта. – Ты знаешь, что он убьет тебя, не правда ли? Ты погибнешь, когда сразишься с ним. Или раньше, когда не будешь ожидать дурного, а он возьмет в руки клинок и пробьет твое сердце.

Берта больше не смотрела на собеседника. Ее неподвижный взор устремился в костер. Она безмятежно улыбалась.

***

Агнелла не собиралась нянчиться с капризным ребенком, даже если прикажет капитан. Она не мелкая сошка, не обыкновенный солдат, а сержант. Еще немного, и заслужит звание командира. Хотя чуть-чуть – это сколько? Разве достигнешь карьерных высот, когда тебя не пускают на задание и не дают проявить таланты? Агнелла не для того, поступая в отряд, переоделась в мальчишку и повесила на шею амулет, наводящий пелену на окружающих. Не для того упражнялась день и ночь, нарабатывая силу и ловкость. Нет, не для того, чтобы прозябать свой век в безвестности. Все ее родственники добились авторитетных должностей и теперь ждали от молодой демонессы того же. Ну, или ждали от демона – не все знали, что она Агнелла, а не Агнок.

И вот она почти повзрослела – уже и рожки начали пробиваться сквозь рыжие, ржавого оттенка, волосы. У капитана и даже у некоторых солдат были красивые рога, чуть изогнутые на концах, что вызывало невольную зависть Агнеллы. Она мечтала о таких же, темных и блестящих, но увы, собственные росли слишком медленно и оставались бесцветными. Найти бы самоцвет для решения всех бед. Раз – и рога всем на загляденье, волосы не пакля, а мягкие и струящиеся, рост повыше, чтобы никто не задирал. Увы, таких кристаллов не существовало.

И кто ее полюбит такую, какая она есть? Конечно, никто, Берта не ошиблась. Впрочем, и сама Агнелла не понимала ни слова этого, ни чувства. Не помнила, что испытывала к родителям, не говоря уж об остальных. Но наверняка демон не нуждается в симпатиях. У Агнеллы, по крайней мере, потребности не возникало – достаточно уважения и признания. Заработать славу и почтение она могла лишь в сражении. Например, в том, что скоро случится.

Берта вопреки ожиданиям заявила, что справится в лесу одна, без опеки. Видимо, девчонка была не такой вредной, как всегда казалось.

– Посижу пока тут, – беззаботно сказала она. – Навешаю на себя обереги, и никто меня не тронет.

– А если бандиты? – внезапно озаботилась Агнелла. – Девушке опасно бродить в одиночестве.

Она сама удивилась и испугалась: с чего вдруг волнуется о судьбе назойливой девчонки? Радоваться надо, если та сгинет с концами.

– Никто не заинтересуется такой малявкой, как я, – иронично ухмыльнулась Берта. – Или ты хочешь остаться и защищать меня?

– Еще чего, – огрызнулась Агнелла. – Мне безразлично, что с тобой случится.

Закинув топор на плечо, она бросилась догонять сослуживцев – те ушли далеко вперед.

Оракул – персона, чью значимость нельзя было отрицать. Тем не менее, отчего-то никого из отряда не тревожила жизнь Берты. Капитан бросил девчонку одну, в диком лесу, который кишел хищниками и разбойниками. Впрочем, может, демонам не свойственно заботиться о другом живом существе? Странно, что Агнелле не всё равно.

Всю дорогу сердце щемило от беспокойства. Поскорей бы разобраться с заданием и вернуться, убедиться, что девчонка жива-здорова. Но прежде, в бою нужно показать себя доблестной и сильной, чтобы никто не сомневался в ее храбрости: ни капитан, ни люди, ни демоны, ни сам Агнелла, ни Берта.

Порошок, похожий на угольную пыль, и впрямь творил чудеса. Ограждение снесло в один миг, и демоны ворвались на территорию, которую охраняли пограничники. Целью были драгоценные камни, и именно к повозке устремился капитан в компании нескольких подчиненных. Разумеется, демоны встретили яростное сопротивление людей, и между двумя лагерями разгорелась ожесточенная схватка.

Единственный солдат, имевший в распоряжении лук со стрелами вместо добротного тяжелого оружия, задержался возле горящего частокола. Огонь ему был нипочем, и демон с быстротой молнии отправлял легкие стрелы в стан противника. Одна из стрел настигла девушку.

«Почему она не падает?» – мелькнуло в голове.

Вероятно, это было колдовство. Куда же человеческим организациям без ведьм? Но никакая магия не устоит перед боевым топором. Агнелла кинулась в атаку, чтобы одним махом снести пограничнице голову. Замахнулась, ударила, и лезвие врезалось в твердое препятствие так, что загудело. Что это значит? Она в изумлении опустила страшное оружие, не причинившее девушке ни малейшего вреда.

Тем не менее взор девушки потух, с губ стекала кровь. Пограничница медленно оседала на землю.

Одновременно с ней, на расстоянии в десяток шагов, опускался на колени юноша. Одной рукой он держался за палку и опирался на нее, будто старец на клюку, а другая ладонь была сжата в кулак. Парень не сводил глаз с девушки. Он дернулся и прикусил губу, но взор не отвел. Агнелла моргнула, не поверив, – плечо юноши пронзила стрела. Несомненно, этот молодой человек был магом. Но отчего он не защищает себя, а вместо этого оберегает мертвую девушку?

Агнелла ощутила движение воздуха и вздрогнула: ее овеяло оперением мелькнувшей стрелы – та угодила почти в сердце и застряла в груди юного колдуна. Выпустив из рук палку, парень завалился набок. Он еще крепче стиснул ладонь, судорожно хватаясь за невидимую нить, которая привязывала человека к миру живых. Он по-прежнему смотрел на пограничницу, так же лежащую напротив. Ее глаза, превратившиеся в стекло, были распахнуты.

С магом следовало покончить в первую очередь. Благо тот не предпринимал попыток огородить себя от опасности. Агнелла обратила внимание на бревенчатую постройку и висящий над входом кристалл. Это, должно быть, амулет, защищающий округу от наплыва демонов. Уничтожить его – и границы будут сломаны, хотя бы на время. Она улыбнулась: хитро придумала. Теперь точно получит повышение.

– Федельм!

Невозможно было не отвлечься и не повернуться на яростный вопль, полный отчаяния и боли. Заглушив криком звон стального оружия, размахивая двуручным мечом, защитник границы прокладывал путь к погибшей девушке. Шлем молодого воина съехал на одну сторону, закрыв тому обзор, но тем не менее юноша ловко парировал атаки.

– Твари! Прикончу каждого из вас! – рычал воин. Он захрипел, задохнувшись, когда на его шее затянулась металлическая петля. Через несколько мгновений воина уже обматывали веревки и цепи. Демоны одолели человека числом.

Агнелла стремительно приблизилась к магу, всё еще считая его убийство основной задачей. Юный колдун растянулся на земле, дыхание было частым, будто у зверя, испускающего дух; он обхватил стрелу, но ладонь скользнула и белое оперение стало розовым от крови. Маг смотрел на мертвую пограничницу, шепча невнятные слова и протягивая к ней руку, в которой что-то держал.

Агнелла присела, занесла топор. Миг – и голова колдуна слетит с шеи. Казалось, юноше опостылела жизнь, и он не пытался избежать смерти, напротив, призывая ее. Ярко-голубые глаза мага подернулись пленкой, как будто он уже умер или ослеп, но через секунду в них вспыхнул огонь. Это не было отражением пожара. Это было настоящее пламя, живое, переливающееся красными, желтыми и синими искрами.

Агнелла замерла, а топор завис над головой. Вероятно, никому и никогда не доводилось наблюдать подобные метаморфозы с человеком. С человеком ли? Нет, маг определенно такой же монстр, как демоны, он – их собрат. Агнелла ударила юношу топором, но не лезвием, а плашмя.

– Долго ты с ним возиться намерен? – прозвучал недовольный голос капитана.

Она поднялась, бросила взгляд на юного колдуна и сурово буркнула:

– В этом теле больше нет души.

Действительно, со стороны маг казался убитым. Стрелы, едва не задевшие сердце, и кровь на лице – всё указывало на то, что юноша мертв.

– Берем добычу и уходим! – крикнул командир. Потери были велики, и отряд нуждался в отдыхе, чтобы зализать раны.

– Если уничтожить кристалл, мы получим большую свободу! – Агнелла не желала отступать от честолюбивого плана. Капитан глянул на амулет, оберегающий границу, и усмехнулся:

– Ты идиот. К тому же нам нечего делать в мире людей. Представь-ка лучше, что Берту сейчас грабят и насилуют. Что, еще хочешь тратить время на взятие пограничного поста?

А ведь и правда, оракул сейчас одна-одинешенька и подвергается опасности. Слабая девочка —проще говоря. А вокруг рыщут бандиты, охотники и демоны. Беспринципные изверги не посмотрят, что она заморыш.

Жуткие мысли и образы возникли в воображении Агнеллы, и та, забыв о драгоценностях и амулете, кинулась к лесу. На сей раз она чуть не бежала в авангарде, а не плелась в хвосте отряда. Торопливо шагала вперед и ругалась: почему солдаты ползут, как сонные улитки? И лишь увидев Берту, целую и невредимую, преспокойно читающую книгу под огромной елью, первый раз по-настоящему почувствовал себя идиоткой. Действительно, что дурного может произойти с настырной вредной девчонкой, которая сама кого угодно сведет в могилу? И главное: почему Агнелла так тревожилась за оракула, когда ей не должно быть дела до девчонки? Демонам чужда опека и сострадание.