Зов Богини бесплатное чтение

Глава 1

Она резко втянула воздух, пробуждаясь от дремы. Она чувствовала крепкие руки на талии и то, как ее стаскивают с лошади. Озираясь по сторонам, пыталась понять, где находится и что происходит.

– Крепко же ты спишь, буйная, – мужчина, что ехал с ней, усмехнулся, увидев ее смятение, – привал. Давай, разомни ноги, пока возможность есть.

Она выпрямилась, осознав, что почти не ощущает тела. Внутренняя поверхность бедер саднила от седла, а руки жутко затекли от веревок.

– Развяжешь, может?

Мужчина прищурился, окинув ее взглядом, будто раздумывая, стоит ли выполнять просьбу, и достал из-за пояса нож.

– Да не дергайся ты, веревки перережу.

Ома недоверчиво посмотрела на него и протянула руки, и он парой движений избавил ее от пут. Кровь прилила, вызывая неприятное болезненное ощущение. Правую кисть пронзила острая боль, когда Ома решила размять запястья, и она поморщилась, бросив недовольный взгляд на попутчика, по вине которого рука и болела.

– Извини за это. Пришлось, чтоб ты еще кого не прирезала. – Он криво улыбнулся. – Молодец, кстати, не растерялась.

«Хвалит за то, что одного из них прирезала?» – Ома хмыкнула, покачав головой.

– То, что мы бьемся вместе, не значит, что я должен их смерть оплакивать. Да и мерзкий был тип к тому же.

Желания поддерживать разговоры не было, потому она промолчала. Но, кажется, попутчика не слишком волновало ее нежелание говорить, он отвернулся от нее, наклонил голову вправо и влево, разминаясь, покрутил руками, потянулся, растер ладонями лицо. Ома стояла, наблюдая за ним, пытаясь понять, как тот вообще способен двигаться после поездки: ей хотелось лечь наземь и не двигаться.

Она направилась к дереву, чтобы расположиться в тени. Легла, смотря, как свет пробивается через густую листву. Оставшись одна, она могла дать волю слезам, которые искали выхода, когда она прощалась со всеми. Она коснулась пальцами губ, вспомнив о поцелуе, и рыдания захлестнули ее с новой силой. «Лучше бы молчала, лучше бы не говорила ничего», – осознание, что она набралась смелости сказать о чувствах только после смерти Кйала, душило ее. Соленые дорожки потекли вниз, вызывая неприятный зуд на висках, затекая в уши.

– Я понимаю, как тебе сейчас больно, – голос духа прозвучал рядом, и Ома повернула голову в его сторону. Дух сидел, подтянув колени к груди, и с сочувствием смотрел на девушку. – Они будут ждать тебя в Верхнем мире, вы еще встретитесь.

Это знание не меняло того, что произошло: она осталась одна. Все, кто был ей дорог, отправились через черту, и сейчас ей казалось несправедливым то, что они погибли, а она, бесполезная и беспомощная, осталась здесь. Слезы снова полились из глаз, и Ихе протянул руку, чтобы стереть соленые дорожки с ее щек, но, опомнившись, остановился. Его рука безвольно опустилась на колени, и Ихе лишь тяжело вздохнул, продолжая смотреть на нее взглядом, полным сочувствия.

– Я всегда буду рядом, – он слабо улыбнулся.

– Спасибо, – Ома улыбнулась в ответ.

«А ведь ты все эти годы был один, – подумала Ома, задержав взгляд на глазах духа, – а сейчас только я у тебя и осталась», – от этой мысли сердце тоскливо сжалось. Она подумала о том, что стало бы с Ихе, если бы она погибла. Его связь с этим миром оборвалась бы, а в Верхний мир путь для него закрыт. Его ждало бы только небытие.

Голос попутчика вырвал ее из размышлений:

– На нем поедешь. Хороший, принадлежал одному из убитых. – Он вел под уздцы серого коня.

Ома раздраженно села, вытирая слезы рукавом платья и бросила беглый взгляд на коня, который недовольно всхрапнул. Кажется, животному она уже не нравилась. Ома отвернулась, уткнувшись лицом в согнутые колени. После короткого разговора с Ихе она успокоилась, но ей не хотелось, чтобы попутчик видел ее такой – разбитой и заплаканной. Мужчина плюхнулся рядом, скрестив ноги, тяжело вздохнул.

– На, поешь. – Он слегка дотронулся до плеча Омы, заставив ее вздрогнуть. Мужчина протянул ей кусок хлеба и что-то, похожее на вяленое мясо. – Так себе еда, конечно, но что есть.

Ома отрицательно покачала головой, снова отворачиваясь.

– Зря. Следующая остановка только вечером будет. С голоду помрешь по пути.

Ее состояние попутчика не волновало – он не пытался успокоить или о чем-то спрашивать. Ому это устраивало: прояви он жалость и сочувствие, вероятно, у нее не вышло бы сдержать злость, кинулась бы на него и снова оказалась связанной.

– Я Кайден, кстати, – но он продолжал свои неловкие попытки ее разговорить, и это раздражало.

– Мне плевать, кстати. – Ома развернулась к нему, криво усмехнувшись, и снова отвернулась.

«Единственное, для чего могло бы сгодиться твое имя, – чтобы просить духов о твоей смерти», – она до боли впивалась ногтями в ладони, чтобы успокоиться.

– Ладно, буду продолжать тебя буйной называть, – он рассмеялся, пригладив рукой темные волосы.

Оме хотелось сомкнуть руки на его шее, чтобы навсегда заглушить этот раздражающий смех. Но она только хмыкнула в ответ, решив, что, если не будет отвечать, Кайдену надоест говорить с самим собой. Она смотрела пустым взглядом на раскинувшуюся рощу. Сейчас печаль сменилась ненавистью и злостью.

«Наконец-то замолчал, чтоб его нижние пожрали», – она бросила взгляд на Кайдена, который сидел рядом и наблюдал за тем, как его кобыла щиплет траву.

Ома заметила движение впереди: к ним приближались двое мужчин. Один коренастый, второй – упитанный. Она узнала в них тех, кто оборвал жизнь Рут, и кулаки непроизвольно сжались.

– Чего не со всеми? – коренастый с ухмылкой посмотрел на Кайдена, после чего окинул взглядом Ому, которая готова была кинуться на него. – А, завел себе подружку? Ну так, может, вечером мы с ней тоже подружим?

Пришедшие рассмеялись, и Ома заметила, как рука Кайдена потянулась к эфесу меча.

– О, так может я сама приду подружить? Да духов своих с собой захвачу. Одному как раз твой дружок приглянулся, – она прищурилась, с ухмылкой смотря на упитанного, и тот округлил глаза, – помнишь его? Наверняка помнишь, большой такой, черный, как тень. А вы знали, что во сне он может вас в небытие утащить?

– Брешешь, – упитанный все еще смотрел на нее, и в глазах его читался страх.

– Ну, уснешь да проверишь, – она перевела взгляд на коренастого, – и про тебя не забудем, да, Ихе?

Она выразительно посмотрела на духа, который стоял рядом и улыбался, наблюдая за разворачивающейся картиной. Кайден сидел в замешательстве, смотря то на Ому, то на мужчин, и думал, стоит ли ему вмешаться.

– Говорит, не забудет, – она кивнула, возвращая взгляд на мужчин. Те молчали. – Что молчите, дружить со мной расхотелось, м?

– Чокнутая она какая-то, – пробурчал упитанный, нервно поглядывая на своего друга.

– Главный говорил, что сильная она. Кто его знает, может, и правда может.

– Заранее доброй ночи, – Ома улыбнулась, – вероятно, последней в вашей жизни.

Мужчины переглянулись и спешно ушли, обсуждая, кто первый будет стеречь сон второго. Ома выдохнула и нервно рассмеялась. Руки дрожали. Кайден взглянул на нее, усмехнувшись.

– И что, правда может в небытие утянуть?

– Нет, – Ома покачала головой, – но им об этом знать необязательно.

– Убедительно, даже я поверил. Надеюсь, эти олухи сегодня глаз не сомкнут.

Ома хмыкнула, глядя на собеседника. Он не казался ей плохим человеком, как эти двое. Кажется, был даже готов вступиться за нее. Ей были непонятны его мотивы, но расспросить его времени уже не было – кто-то крикнул, что привал окончен и пора двигаться дальше.

– Залезай, – Кайден махнул головой в сторону серого жеребца.

– Сама что ли? – Ноги начали подкашиваться от страха.

– Ты, конечно, хилая, но сидеть с тобой совершенно невозможно, – он болезненно сморщился, слегка перетаптываясь с ноги на ногу, – да и кобылку мою жалко, путь не близкий.

– Но я не умею же!

– Научишься. Ногу в стремя, я подсажу.

Он помог ей забраться на коня, следом оседлал свою кобылу. Ома вцепилась в поводья, боясь лишний раз шевельнутся, сидя на конской спине. Животное стояло спокойно. «Никогда не знаешь, чего от такого ожидать можно», – она зажмурилась, пытаясь ровно и глубоко дышать, чтобы перебороть страх.

– Ногами сожми бока, он пойдет.

«Духи, я от страха помру, если он еще и идти будет», – она слегка толкнула коня ногами, и он пошел. Каждое его движение отдавало болью в ногах. Ожидаемо, стало еще страшнее. Кайден поравнялся с ней, и она повернула к нему голову.

– Я Ома, – девушка все же решила представиться.

– Мне плевать, – он выдержал паузу и тихо рассмеялся, – приятно познакомиться, буйная.

Ома закатила глаза, усмехнувшись. Впереди их ждал мучительно долгий путь.

Монотонная дорога утомляла. Леса сменялись пашнями, пашни – лесами, иногда вид разбавлялся лугами, на которых паслась скотина, они также проехали несколько небольших поселений, которые добавляли хоть какого-то разнообразия поездке. Они остановились в одном, чтобы пополнить запасы провизии, но задерживаться не стали.

Белус злился. Весь путь был проделан ради Видящего, который по итогу потерял связь со своими духами и оказался бесполезен. Девчонка, кажется, была сильной, но, умей она управлять своим даром, все не прошло бы так просто. Она скорее всего тоже бесполезна для той цели, ради которой Белус вообще все это начал, но лучше она, чем возвращаться к брату с пустыми руками.

Отряд поредел, что тоже Белуса раздражало: горстка дикарей с окраины Окпары унесла жизни почти четверти его людей. Он чувствовал отголоски энергии в поселении, их было больше: они знали об их приходе. Была ли то заслуга девчонки, или Видящий смог их как-то предупредить, Белус не знал, но ему было любопытно, почему не ушли все жители. Им, конечно, это бы не помогло, – он бы без труда выследил их, – но все же…

Краем глаза он заметил тень. Эту же тень он видел рядом с девчонкой, – дух. Такой же, как у Иды, но более сильный. Родовой? Какова вероятность, что девчонка – та самая, которую однажды Джодок упустил? Если это было так, то его определенно ждет благосклонность брата по возвращению. Белус решил не показывать, что заметил присутствие духа: пусть думают, что их нелепые попытки устроить слежку успешны. «Вероятно, они не знают, что я могу видеть духов высшего порядка. Только зачем ей следить за мной? Глупо», – Белус едва заметно усмехнулся и бросил взгляд на девчонку.

Она ехала рядом с Кайденом, едва удерживая равновесие в седле. Даже если захотела б сбежать – не смогла бы.

– Скоро остановка, буйная, – бросил ей Кайден.

– Ты же знаешь мое имя, хватит меня так называть, – она слегка повернула голову в его сторону, пошатнулась, едва не соскользнув с седла, и вцепилась крепче в поводья, уставившись перед собой.

«Точно не сбежит», – Белус отвернулся от нее, сосредоточив взгляд на лесе, в котором можно было бы разбить лагерь. Он дал знак рукой, и несколько мужчин из отряда ускорились, чтобы проверить территорию. Скоро они вернулись, сообщив, что все в порядке. Солнце заканчивало свой путь по небосводу, когда отряд скрылся под сенью деревьев.

– Может, спустишь меня? – Белус услышал, как девчонка обращалась с просьбой к Кайдену.

– А нужно? – тот тихо рассмеялся.

– Он меня пугает, – девушка кивнула головой на коня, который принялся щипать траву.

Дальнейшего диалога Белус уже не слышал, но отметил, что Кайден все же выполнил просьбу девчонки, спустив ее на землю. Кажется, они нашли общий язык. Этим можно было воспользоваться, чтобы наладить контакт с ней.

Белус двинулся вглубь леса, в центр лагеря, где уже принялись разводить костер. Дух все еще следовал за ним, будто провожал, и это раздражало. Белус сел недалеко от костра, прислонившись спиной к дереву, и сделал сонный вид, надеясь, что дух отстанет. Это сработало. Белус усмехнулся, наблюдая, как дух медленно удаляется.

Пара мужчин уже водрузили котелок на огонь, переговаривались, готовя трапезу для отряда. В одной из деревень им удалось закупиться мясом и овощами: это, вероятно, последний плотный ужин перед тем, как отряд разделится. Белус решил, что ни к чему девчонку сопровождать к брату с таким количеством людей, тем более, что вчетвером двигаться они будут быстрее.

Тепло огня разморило мужчину, и он задремал. Из сна его вырвал оклик Кайдена, который плюхнулся рядом:

– День сегодня на удивление долгий, – Кайден улыбнулся, – а впереди ждет еще очень и очень много… таких же, – он вздохнул, – ну и задачку ты подкинул, определив меня за девчонкой следить.

– У тебя отлично выходит, – Белус усмехнулся, – думаю, еще немного, и она начнет тебе доверять.

– Да к духам нижним ее доверие, – Кайден отмахнулся, – уже мечтаю поскорее в лагерь вернуться, исполнять приказы, ни о чем не думая…

– Кстати, есть кое-что, что я хотел бы с тобой обсудить, – глаза Белуса хищно сверкнули, – есть один приказ, который исполнить сможешь только ты.

– Я заинтригован.

– Девчонка может помочь мне кое с чем, но, вероятно, стоит мне обратиться к ней с просьбой, она пошлет меня в Нижний мир, – Белус коротко усмехнулся, – поэтому тебе стоит немного ее подтолкнуть к сотрудничеству. А для этого придется с ней подружиться. И убедить…

– Не стану я этого делать, – Кайден перебил его, – это… – он нахмурился, – неправильно.

– О, то есть убивать по приказу для тебя более приемлемо, – Белус улыбнулся. Он не удивился тому, что Кайден отказался, – для тебя награда будет щедрой, – улыбка стала шире, а глаза сверкнули красным от пламени костра, – ты будешь свободен, а выплаченного жалованья за хорошую службу хватит, скажем, – он сделал паузу, театрально задумавшись, – чтобы жить спокойно и помочь сестре с ее ребенком, например.

– Откуда ты… – Белус едва сдержал смешок, наблюдая, как на лице Кайдена меняются эмоции.

– Иногда, залезая к кому-то в голову, можно найти много интересного, – Белус кивнул, криво улыбнувшись, – и даже узнать о деревушке близ Альтамиры, где они живут…

Лицо Кайдена побледнело, и он сжал кулаки, шумно выдохнув.

– Сдается мне, ты согласен, – Белус удовлетворенно кивнул. – О, и ужин как раз готов. За едой дружеские разговоры легче проходят…

Кайден поднялся, покачав головой, и направился к мужчинам, что уже раздавали еду. Взяв две тарелки, исходящие паром, Кайден удалился.

«Все же люди становятся очень сговорчивыми, когда им есть, кого терять», – Белус улыбнулся этой мысли и поднялся, чтобы взять свою порцию ужина.

Солнце скрылось за горизонтом. От ветра было зябко, легкое платье тепла не давало, и Ома придвинулась ближе к костру, разведенному Кайденом. Сам он куда-то ушел, оставив ее наедине с духом, который до этого где-то пропадал. Лес, в котором они остановились, был странным, будто бы умирающим, – если в родном лесу близ поселения деревья имели яркое свечение энергии жизни, то здесь – лишь слабое мерцание. Некоторые деревья уже погибли, стояли сухими мертвецами, протягивая костлявые руки-ветви к небу. В воздухе, вместо привычной лесной свежести, улавливался тонкий запах сырого дерева и гниения.

«Наверное, так случается, когда духи не могут поддерживать жизнь в отведенном им месте, – от этой мысли на сердце стало тяжело, – зато теперь я понимаю, почему столько людей приходило к нам в поселение», – Оме снова хотелось оказаться дома. Казалось, закрой она глаза, – снова проснется в своей постели, а все случившееся окажется лишь страшным видением. Но реальность давила тяжелым осознанием неизбежности и невозможности что-либо изменить. В лагере было довольно оживленно, мужчины тихо переговаривались и смеялись, ходили от одного небольшого костра к другому, готовили места для ночлега. Для них ничего не изменилось, их жизнь оставалась прежней. Для Омы же привычный идеальный мир был навсегда разрушен.

– Если попробую сбежать, как быстро они меня нагонят?

– Быстро, – Ихе пожал плечами.

– Да и вряд ли уйду далеко, – она подняла подол платья, осматривая ноги. По внутренней поверхности бедер расцветали кровоподтеки, на правом бедре кожа стерлась до крови, – как вообще можно столько времени верхом ехать?

– Привыкаешь, – из тени вышел Кайден, держа в руках две плошки.

Ома одернула подол и недовольно уставилась на мужчину. Он сунул ей в руки одну из плошек и сел по другую сторону от костра, принявшись за трапезу.

– Стало быть, едем дальше? У тебя есть какой-то план? – Дух опустился с ней рядом.

– Никакого плана, – Ома шепнула, криво улыбнувшись, – только желание прикончить этого Повелителя, чтоб его нижнемирные пожрали…

– Осторожней с такими высказываниями, буйная, – Кайден усмехнулся, отпив бульон.

«Хороший у тебя слух» – Ома злобно посмотрела на мужчину, решив не отвечать.

Она перевела взгляд на плошку, которую держала в руках. Вид содержимого был странным.

– Судя по тому, что здесь есть ложка, это еда? – Она поморщилась, принюхавшись.

– Ну да, – Кайден рассмеялся, наблюдая за ее реакцией.

Ома попробовала бульон, почувствовав на языке вкус какого-то мяса со странным привкусом. Желудок свело от желания избавиться от трапезы.

– Что это за дрянь? – она поморщилась, сведя брови к переносице и вопросительно смотря на Кайдена.

– Баранину не ела никогда что ли? Между прочим, очень вкусно, – будто в подтверждение, он сунул в рот еще одну ложку. Не прожевав до конца, добавил: – нас редко балуют нормальной едой.

– Это, – она выразительно кивнула на тарелку, – я есть не буду, – и протянула плошку мужчине.

– Ну а я от двойной порции не откажусь, – он пожал плечами и принялся с аппетитом есть.

Ома смотрела на это с примесью отвращения и непонимания. Краем глаза она заметила, как дух куда-то ушел. Мужчина вздохнул, отставил еду и принялся рыться в сумке, после чего достал хлеб, яблоко и пару кусков вяленого мяса и протянул девушке.

– Хотя бы это поешь, что ли. Это не баранина.

Ома взяла скромный перекус и принялась жевать, пока Кайден заканчивал с принесенной едой. Доев, он протер плошки тканью и закинул в сумку. Подошел к кобылке, достав старый плащ и что-то, похожее на попону, расстелил на земле рядом с костром. Ома все это время пыталась прожевать мясо, которое было хоть и недурным на вкус, но совершенно не поддавалось.

– Я спать, – Кайден улегся на старый плащ, – ночи нынче холодные, осень близко. Так что, если не хочешь замерзнуть – ложись ко мне, – он ухмыльнулся, смотря на Ому.

– Ты же не думал, что я соглашусь?

– Не думал, поэтому и постелил там, – он указал рукой на попону, – но попытаться стоило.

Ома фыркнула в ответ. Кайден прикрыл глаза, все еще ухмыляясь. Оставив попытки поесть, Ома легла на подготовленную попону, подложив руку под голову. Сквозь не слишком толстую ткань она ощущала каждую кочку и выбоину в земле, каждый камешек казался кинжалом, упирающимся в тело своим острием. Несмотря на это, долгий тяжелый день и бессонная ночь накануне взяли свое, и она начала проваливаться в сон.

– Помнишь, о чем ты говорила днем? – рядом возник Ихе, радостно улыбаясь.

Ома недовольно посмотрела на духа, не понимая, о чем он.

– Ну, я о тех мужланах, – голос духа звучал воодушевленно, – давай, пошли, тот толстяк уже уснул.

– Так вот, куда ты уходил? – Ома тихо рассмеялась, – мог бы дождаться, когда усну, и из сна вытащить. – Она зевнула. – Теперь ждать придется.

Ихе пожал плечами и принялся бродить меж деревьев. Ома пыталась отпустить мысли, не фокусировать внимание на ощущениях в теле. На самом деле, она с удовольствием бы просто уснула, но, кажется, Ихе было нужно отвлечься и развеяться – так же, как и ей. Небольшая шалость – испортить сон тому, кто этого заслуживал, – казалась самым простым вариантом. Состояние дремы настигло ее быстро, и она, не дав сознанию провалиться в сон, покинула тело.

– Ну, веди, – она гордо улыбнулась, бросив взгляд на свое тело, лежащее на попоне. Сейчас этот трюк давался ей легко, и осознание, что не так уж она и безнадежна в обучении, поднял настроение.

Ихе довольно хмыкнул и повел ее по лагерю. Они подошли к костру, у которого спал упитанный мужчина, рядом сидел коренастый, перемешивая дрова в костре, и периодически поглядывал на друга. Рядом спали еще несколько мужчин, незнакомых Оме.

Ома и Ихе приблизились к толстому мужику. Он похрапывал, лежа на спине и приоткрыв рот.

– Даже спит мерзко, – Ома с усмешкой посмотрела на Ихе, взяла духа за руку и коснулась лба мужчины.

Они оказались в богато обставленной комнате, освещенной десятком свечей. Посреди комнаты стояла огромная кровать, с которой складками струилась темно-красная ткань. Владелец сна сидел обнаженный на кровати, а на его колене пристроилась пышногрудая нагая женщина, которая его целовала. Еще одна женщина обнимала его сзади. Ома и Ихе стояли в тени.

– И сны мерзкие, – Ома скривилась, покачав головой.

Они несколько секунд наблюдали, думая, как можно превратить этот сон в кошмар. Ома взглянула на духа с удовлетворенной улыбкой.

– Ты что-то придумала, – дух шепнул, широко улыбаясь.

Ома хмыкнула, и одна из женщин, та, что сидела на колене, стала спускаться поцелуями ниже, вторая нежно положила толстяка на кровать, увлекая того в глубокий поцелуй. Ома взглянула на духа, мысленно давая тому понять, что ему нужно делать. Дух удовлетворенно кивнул.

Ома заставила вторую женщину отстраниться, переводя внимание владельца сна на первую, которая уже целовала внутреннюю поверхность бедер. Ома остановила ее, когда рот той открылся рядом с его достоинством.

– Не тяни, шельма, – владелец сна почти проскулил это, приподнявшись на локтях и смотря на нее.

– Да, господин, – она открыла рот, и он разошелся до самых ушей, превращаясь в кровавую волчью пасть, полную острых зубов.

Толстяк взвизгнул, торопливо отползая от девы-волчицы на кровать, и уткнулся спиной в грудь второй женщины. Он перевел на нее полный испуга взгляд, но на ее месте уже был ухмыляющийся Ихе.

– Ну что, проводить тебя в Небытие?

Толстяк снова заорал. «Уже бы проснулся, если б я позволила», – девушка ухмыльнулась, и из-под кровати поползли руки, хватая мужчину, не давая пошевелиться. Женщина с волчьей пастью подошла к нему, игриво проведя острым ноготком по его животу, наклонилась к самому лицу, так, что ее дыхание касалось его кожи. Толстяк растерянно озирался, пытаясь вырваться из мертвой хватки рук.

– Может, мой господин хочет чего-то еще?

С пасти прямо на его лицо капала кровь и слюна. Мужчина отчаянно завертел головой, и женщина отступила на шаг, не сводя с него животных глаз. Ихе склонился над ним, злобно скалясь.

– Благодари мою госпожу за возможность проснуться сегодня. И веди себя хорошо, иначе больше такой милости ты не получишь.

Ома и дух покинули его сон, заливаясь смехом. Мужчина проснулся, пытаясь отдышаться, хватался за сердце. Его друг накинулся на него с расспросами, и тот, запинаясь, пересказывал содержание сна. В его глазах застыл неподдельный ужас.

– Думаю, больше они тебя не побеспокоят, – дух сдавленно хмыкнул, пытаясь сдержать смех, – было весело. Как-нибудь повторим?

– Определенно, – девушка рассмеялась.

Она хотела еще немного побродить по лагерю, но не обнаружила ничего интересного. Большая часть мужчин спала, а те, что не спали, несли дозор и разговаривали. Подслушав пару разговоров и поняв, что ни о чем важном бойцы не говорят, она вернулась в свое тело.

Было зябко, и она, свернувшись калачиком, провалилась в сон без сновидений. Спать было твердо и неудобно, поэтому сон ее был недолгим. Когда она открыла глаза, обнаружила, что солнце еще не взошло. Она нехотя села, и с ее плеч соскользнул плащ, на котором до этого спал Кайден. Сам мужчина задумчиво ворошил костер, подкидывая в него ветки.

– Чего не спишь?

– Выспался, – он ухмыльнулся и пригладил волосы, которые тут же упали обратно.

– Спасибо за плащ.

Он что-то буркнул в ответ.

– Иди поспи, я за костром послежу, – она встала и подошла к нему, присев рядом, – до восхода время еще есть.

Мужчина снова пригладил волосы и, кивнув, направился спать. Почти сразу послышалось тихое сопение.

«Выспался он, как же», – Ома усмехнулась и перевела взгляд на танцующие языки пламени. Тело болело. К саднящим ногам добавилась боль в спине от сна на твердой земле. Мысли снова вернулись к дому и к тем, кого она потеряла.

«Сейчас я бы могла спать в своей постели, зная, что за стенкой спит отец, – на глаза снова навернулись слезы, – а на утро пришла бы Рут, принесла чего-то вкусного, а потом отправила бы меня практиковаться, – она грустно усмехнулась своим мыслям, – духи, сейчас я даже по практикам скучаю».

Она оглянулась в поисках Ихе, чтобы поговорить, отвлечься от этих мыслей, но он снова куда-то ушел. Она сидела в одиночестве, смотря на пламя костра и утопая в собственных мыслях, пока небо не заалело от первых лучей солнца.

Глава 2

На утро отряд собрался и двинулся дальше. Сейчас ехать верхом было совершенно невыносимо – к вчерашним ссадинам добавлялись новые. Кони шли бодро. «Они-то наверняка хорошо спали сегодня», – Ома вздохнула, похлопав коня по шее. Кайден, кажется, тоже выспался, потому что находился в настолько хорошем расположении духа, что нескладно напевал незатейливый мотив.

– Может, поедем в тишине? – раздраженно бросила Ома.

– Да песня-то хорошая, ты просто слов не знаешь, – и он, хмыкнув, тихо запел:

Милашка Бетси, побудь со мной,

Налей мне еще вина.

Там, далеко, в стране чужой,

В моих мыслях лишь ты одна.

Ома вздохнула, закатив глаза, а Кайден продолжил петь мимо нот:

В том враждебном краю совсем один,

Ты мне более всех нужна,

Улыбнись же, милашка,

скоро тронусь я в путь,

Поцелуй и налей вина!

– Выступление окончено? – Девушка взглянула на него, улыбаясь, – теперь мы можем поехать в тишине?

– Это не вся песня, но тебе хватит, чтобы она засела в голове на весь день, – он рассмеялся и продолжил напевать себе под нос.

Ома поняла, что теперь ее мысли тоже занимал назойливый мотив.

– Ну спасибо, Нижние тебя забери! – И начала тихо напевать, вторя ему.

– А я говорил, – он довольно улыбнулся.

– Что это за песня вообще?

– Услышал однажды в одной таверне в Ашхаре, прилипчивой оказалась, зараза.

– В Ашхаре?

Ома вспомнила рассказы Ихе: ее родители жили в Ашхаре, отец был ярлом этого города. Именно из этого города ее увезла служанка матери, когда дипраморцы пришли.

– Мы туда едем, буйная. Повелитель там сейчас и находится.

– Ясно, – буркнула она.

Настроение заметно ухудшилось после упоминания Повелителя.

– Да не волнуйся, все хорошо будет, – он потрепал ее по плечу, – жить в замке будешь. Ярлу принадлежал до того, как Повелитель захватил власть.

«Ну конечно, можно было догадаться, – Ома поморщилась, – крупный город – отличное место, чтобы из него править. Вместо моего отца», – она медленно вдохнула, успокаиваясь.

– Расскажи мне о нем.

– О Повелителе-то? Не знаю я толком ничего, как и все здесь.

– Да не о Повелителе. О ярле.

– Зачем тебе это? – Кайден удивленно хмыкнул, и Ома требовательно на него взглянула, – ну, ярл как ярл. Ансгар Второй. – Ома сохраняла спокойствие на лице, но сердце ускорилось. Было странно слышать имя отца. – Не особо интересовался я его жизнью, когда он правил. Говорят, жестокий был тип, женщин любил, критики не терпел. Рассказывали, казнил несогласных прилюдно. Больше ничего и не знаю о нем.

Ома закусила губу. Почему-то от этих слов стало обидно. В воспоминаниях, которые показывал Ихе, отец был совсем не похож на плохого человека. Но, вероятно, в этой неприглядной стороне крылась неприязнь духа к ее отцу, которую он даже не пытался скрыть.

– А Повелитель этот что?

– Еще хуже. Ко всему вышеперечисленному можешь прибавить жажду власти и силу. Поговаривают, безумный. Предок его был правителем в Такхире, что за океаном, а постепенно начал по всему Дипрамору власть распространять. Его потомки дело предка продолжают. Теперь вот у нас тянут лапы все дальше на восток. Так что дело времени, когда род его весь континент под себя подомнет.

Ома слушала и пыталась осознать сказанное. «Меня везут прямиком в лапы властолюбивого безумца», – ее совершенно не радовала эта перспектива, но желание прикончить его только укрепилось. «Никто даже имени его не называет. Боятся?».

– В отряде только и разговоров о том, что к тебе приближаться нельзя, мол, в Небытие утащишь, – Ихе возник из ниоткуда, радостно улыбаясь.

Она тихо рассмеялась. Их ночная выходка не осталась незамеченной.

– Тебя что рассмешило-то, буйная?

– Да так, – Ома пожала плечами, – вспомнилось кое-что.

– Ладно, – Кайден разочарованно хмыкнул, поняв, что с ним Ома делиться не собирается, – в следующий раз шути шутки вслух, а то скучно до невозможности.

Ома усмехнулась, ничего не ответив. Ей не хотелось рассказывать Кайдену о случившемся, как и не хотелось показывать ему духа, хоть она и могла это сделать. Кайден казался ей странным: пошел воевать, но избегает убийств, похвалил ее за то, что «не растерялась» и отняла жизнь одного из членов отряда, был готов пустить в ход меч, когда те двое подошли к ней. И Повелитель ему, кажется, тоже нравился не слишком сильно. Он будто изображал преданность, но не был предан на самом деле. Возможно, что так он поступал и с ней – лишь изображал дружелюбие, чтобы… для чего это могло ему понадобиться, идей не было. Но Ома понимала, что с ним нужно быть осторожнее.

– Я выяснил, что главный отправил гонца с письмом в Ашхар, – приблизившись к Оме, сообщил Ихе, – и Повелителя зовут Джодок. Успел прочитать, когда главный письмо писал. – Ома нахмурилась и кивнула. Отвечать духу в присутствии Кайдена она не могла. Ихе продолжил: – А еще он должен был привезти к нему твоего отца, потому что сообщил Повелителю, что тот, о ком он писал до этого, оказался бесполезен. И от него пришлось избавиться, чтобы, цитирую: «не допустить того, что случилось в Дипраморе».

Ома шумно выдохнула и сжала поводья, до боли впиваясь ногтями в ладони. Они могли бы сейчас быть вместе, если бы духи не разорвали связь. «Не допустить того, что случилось в Дипроморе», – она сосредоточилась на этом, чтобы не думать об отце и духах. Это могло означать, что даже на их континенте все не так хорошо. И, вероятно, это как-то связано с теми, кто имел дар. В голову пришла совершенно безумная мысль – разговорить Главного, чтобы узнать об этом больше.

* * *

Прошло еще два дня пути. Тело болело невыносимо: и от верховой езды, и от сна на твердой земле. Благо, ночи были теплые, и она спала почти до самого утра. Каждую ночь ей снился дом. Залитый солнечным светом лес, людная деревня, такие родные пыльные дорожки и небольшие дома. Ей снились объятия отца и мягкие, слегка шершавые руки Рут, что сжимают ее ладони. Ей снился Кйал, с привычной усмешкой-полуулыбкой на губах и добрыми глазами.

Каждое утро она просыпалась в слезах. «В Верхнем мире им хорошо. Лучше, чем было здесь», – она успокаивала себя этим. Отец говорил ей как-то, что каждый раз, когда живые оплакивают умерших, у них там, в Верхнем мире, идет дождь. Она не знала, насколько это правда, но все же старалась плакать как можно меньше, чтобы у них всегда светило солнце. Она понимала, что умерших нужно отпустить, но сердце сопротивлялось.

Как-то Ихе, заметив, что она плачет, сказал ей, что у живых всегда есть живые, а у тех, кто ждет своих близких в Верхнем мире, может не быть никого. И тогда ее сердце немного успокоилось: Рут воссоединилась с мужем и сыном, а Кйал был там с отцом и матерью, которая очень долго ждала за чертой своих близких. Их уход из этого мира был концом для их тела, но лишь началом – для их духа. Она вспомнила обещание Кйала: ее там тоже ждали. От этого на сердце было теплее. Но она в Верхний мир не торопилась, у нее было еще много дел здесь.

Сейчас она, как и почти все время пути, ехала, погруженная в свои мысли. Она постоянно прокручивала в голове, как отомстит Повелителю и Главному. Она не заметила, как ненависть к ним и жажда мести начали перекрывать ее скорбь по близким. Она понимала, что это лишь несбыточные фантазии, но это давало ей силы двигаться вперед, а не тонуть в отчаянии и печали. Сейчас она понимала Ихе, который вместо того, чтобы отправиться за черту, посвятил начало своей новой жизни поиску того, кто убил его мать. Она оторвала взгляд от конской спины в поисках духа. Он кружил рядом с Кайденом: кажется, духу их попутчик нравился, и он был бы не против с ним пообщаться. Кто-то в начале колонны крикнул, объявляя привал.

Ома поравнялась с Кайденом, останавливая коня. Она все еще боялась спешиваться самостоятельно, поэтому мужчина помог ей, и девушка, не теряя времени, легла под первое же дерево, ощущая тупую пульсирующую боль во всем теле.

«Духи, когда доберемся, больше в жизни на это животное не взберусь», – она наблюдала за своим конем, который тоже решил времени не терять и щипал траву.

На этот раз они остановились близ реки, и лошадей повели пить, сами мужчины набирали воду во фляги. Кайден занялся их лошадьми. До этого их остановки у воды были непродолжительными, но сейчас Ома не могла отказать себе в удовольствии пойти к реке. Подождав, когда все разойдутся, она, собравшись с силами, поднялась и пошла к воде.

Солнце припекало, воздух был душным и неприятно горячим. Она подняла подол, чтобы не намочить, и с наслаждением вошла в воду. Вода обожгла саднящие бедра, которые теперь местами покрылись кровавой коркой. Она сморщилась, терпя боль, и расслабилась, когда та начала отступать. Она стояла так, вспоминая, как впервые услышала Ихе, когда вошла в реку. С тех пор прошло не так много времени, но по ощущениям – будто целая вечность. За это время она успела привязаться к духу и теперь уже не представляла жизнь без его постоянного присутствия. Она огляделась, чтобы найти его. «Опять куда-то слинял, поганец», – мысленно выругалась она и вернула внимание на водную гладь, сверкающую в лучах солнца.

– Почему весь отряд предупреждает меня быть с тобой осторожным? – за спиной послышался насмешливый голос Кайдена, и Ома, вздрогнув, развернулась к нему.

– Понятия не имею, о чем ты, – ответила Ома, склонив голову набок и улыбнувшись. Улыбка сошла с лица, когда она заметила за спиной Кайдена Ихе.

«Ну и с каких пор ты теперь за ним таскаешься?» – Ома нахмурилась и шумно выдохнула, давая духу понять, что его ждет разговор.

– Мне скучно было, – Ихе виновато улыбнулся и пожал плечами.

Ома скрестила руки на груди, и подол, который до этого она придерживала, опустился в воду. Она тихо выругалась и вышла на берег. Кайден усмехнулся, когда Ома начала с недовольным выражением лица отжимать мокрую ткань.

– Один рассказал, что твой дух явился к нему в сон и грозился утащить в небытие, – продолжил он тему разговора. – Я думал, ты тогда их просто напугать хотела, но я рад, что теперь они даже уснуть боятся.

Кайден тихо рассмеялся. Ома в ответ лишь пожала плечами, улыбнувшись.

– Только не лезь ко мне в голову, ладно? – Он широко улыбнулся, запустив пятерню в волосы.

– А что же, духа моего боишься? – Ома сощурилась. – Или боишься, что я узнаю то, что не следует?..

На лице Кайдена промелькнуло замешательство, а уголки губ нервно дернулись. Мужчина и дух одновременно заговорили:

– Ты можешь показать меня ему, – воодушевленно воскликнул Ихе.

– Не хочу, чтобы вы с духом покраснели от увиденного, – усмехнулся Кайден.

– И зачем же мне тебя показывать? – спросила Ома у духа, проигнорировав ответ Кайдена.

– Я хочу поговорить хоть с кем-то, кроме тебя! Он и так знает, что я рядом все время, так…

– Ладно, – буркнула Ома, обрывая поток просьб.

Она вздохнула и коснулась руки Кайдена, который еле заметно вздрогнул, увидев духа.

– Привет, я Ихе, – радостно кивнул дух.

– И, кажется, ты ему нравишься, – насупилась Ома, смотря на духа.

Кайден часто моргал, будто пытаясь прогнать наваждение. На его лице отражалась целая гамма эмоций: от удивления и замешательства до тени страха.

– Доволен? – Ома посмотрела на Ихе. – Некоторым болтать с духами…

– Дух! – восторженно воскликнул Кайден, протянув руку к Ихе, чтобы коснуться, но она прошла насквозь. – И вовсе ты не страшный, чего эти олухи испугались…

– Не страшный, значит? – Ома изогнула бровь, смотря то на Кайдена, то на Ихе, который теперь будто светился от счастья. – Ты же сам сперва испугался!

– На тебя бы посмотрел, когда ты впервые духа увидела, – усмехнулся Кайден.

Ома раздраженно вздохнула и разорвала связь. Ихе был недоволен тем, что ему так и не удалось поговорить с Кайденом.

– Ты можешь установить связь энергией, тогда не нужно будет касаться, чтобы он меня видел. – Ихе посмотрел на нее жалобным взглядом. – Давай, я тоже хочу в разговорах участвовать…

– Нет, Ихе, – буркнула Ома, – не будет никакой связи.

Отчего-то эта идея ей не нравилась. Она почувствовала укол ревности, что духу недостаточно общения с ней. Да и станет ли он с ней говорить, появись у него более интересный собеседник?

– Вообще, я тебе перекусить принес, – Кайден вырвал ее из размышлений, протянув небольшой сверток.

– Снова хлеб и мясо, которое не прожевать? – Девушка сморщилась и нехотя приняла трапезу.

– Пока да, но здесь отряд разделяется. Основная часть присоединится к армии, а мы дальше поедем. С нами главный и еще один. Так что сегодня остановимся в поселении. Там и еда нормальная, и кровать.

От этой новости сердце радостно ускорилось.

– Не думала, что когда-то буду радоваться таким простым вещам, как еда и постель.

Кайден подошел к воде, плеснув в лицо прохладной водой, обтер шею, с наслаждением выдохнул, смотря в небо.

– И это ты только три дня так провела, – мужчина рассмеялся, повернувшись к ней.

Они пошли к остальным. Ома на ходу жевала хлеб, предвкушая, как сегодня будет спать в постели и наконец нормально поест. Ей хотелось быстрее отправиться дальше. Вскоре она уже заняла привычное место на спине серого коня, и они продолжили пусть. Основная часть отряда двинулась в другую сторону.

Впереди них ехал человек в капюшоне на черном жеребце и еще один всадник – на гнедом.

– Радуясь разделению отряда, я не учла, что теперь всю дорогу буду смотреть на его спину, – Ома сказала это тихо, чтобы ее слышал только Кайден, и недовольно поморщилась.

Но Главный услышал ее, замедлил коня, равняясь с ними.

– Не нравится моя компания, Видящая? – Он выплюнул последнее слово, криво усмехнувшись.

– А должна? – Девушка улыбнулась, смотря ему в глаза.

– Ну, духу вот твоему, видимо, нравится. То и дело рядом шляется.

Девушка недовольно посмотрела на Ихе, как бы говоря ему: «Мы об этом еще поговорим».

– А, так ты и не знаешь, чем твоя зверюшка занимается? – Он хрипло рассмеялся, – а я уж было восхитился твоей находчивостью. Поспешно, видимо.

Он сжал ногами бока коня, и тот ускорился, поравнявшись с другим всадником.

– Ихе? – Она вопросительно взглянула на духа. – Я думала, что тот раз, когда ты письмо подсмотрел, был единственным, – прошипела Ома.

– Ну, – дух замялся, – не нравится он мне. Думал, узнаю что-то. В свое оправдание скажу, что я прятался! Кто ж знал, что он видеть меня может?

– Ну, и что узнал?

– Ничего, – дух недовольно буркнул.

– Больше без моего ведома никуда, понял? – Девушка сердито посмотрела на него, и дух неуверенно кивнул.

Кони впереди прибавили шаг, начав идти рысью. Сердце зашлось от страха, и Ома, зажмурившись, плотнее прижала ноги к бокам коня, который тоже прибавил шаг, глядя на впереди идущих. Больше они не говорили, потому что в голове девушки была лишь мысль о том, чтобы это быстрее закончилось.

Они въехали в поселение к вечеру. Солнце уже заканчивало клонилось к закату, окрашивая все в оттенки алого и персикового. Эта деревня была намного больше той, что им встречались по пути сюда. Небольшие дома из дерева стояли в несколько рядов, большая площадь с колодцем посередине, на которой уже начали собирать свои товары с прилавков торговцы. Люди завороженно провожали взглядом всадников, пока они проезжали по центральной улице к большому двухэтажному бревенчатому строению. Белус спешился, и к нему подошел мальчишка лет десяти.

– Здравствуйте, – мальчишка съежился под взглядом Белуса, – тирин за всех лошадей.

Белус кивнул и дал ему монету. Мальчишка взял лошадь под уздцы и повел под навес. Белус кивнул спутникам, и вся компания вошла внутрь, привлекая внимание посетителей. Трое крепких мужчин рассматривали их, но, поняв, что посетители не представляют опасности, вернулись к разговору и выпивке. К Белусу подошла сухопарая старушка с растрепанным пучком на голове.

– Чего надобно, путники? – Она окинула компанию цепким взглядом, задержавшись чуть дольше на девчонке. По ее лицу скользнула тень смятения, и она вернула внимание на Белуса.

– Еда и комнаты.

– Две свободны. По три тирина за каждую. Из еды рагу да курятина.

– Приемлемо, – Белус вложил монеты в руку старушки, та распределила их на ладони, пересчитав, удовлетворенно кивнула. – Рагу. И пива.

Владелица таверны еще что-то говорила, но Белус уже не слушал, направившись за стол в углу, подальше от остальных посетителей. Он сел, поставив локти на стол и сцепил пальцы, наблюдая, как спутники занимают места. Девчонка оказалась напротив него. Белус долго, изучающе смотрел на нее. Какая-то несуразная, высокая и настолько тощая, что выделялись ключицы и скулы. Лицо бледное и будто бы бесцветное – даже губы были странного серовато-розового оттенка. Зато глаза… Белус задержал взгляд на них – огромных и серых. Девушка с вызовом посмотрела на него, и Белус криво ухмыльнулся. Она не отводила взгляда, ожидая, когда он сделает это первым.

«Что ж, давай поиграем», – Белус сощурился и надавил на ее сознание. Несильно, но ощутимо. Девчонка поморщилась, но взгляда не отвела. Она будто пыталась вытолкнуть его из сознания, сопротивлялась. И Белусу это нравилось.

Он чувствовал ненависть девчонки, ее жажду мести – то, что было на поверхности. Но дальше она не пускала. Белус надавил сильнее, прорывая ее сопротивление, проникая в более глубокие мысли: скорбь, тоску по дому, любовь по тому, кого убили его люди. Девушка раздраженно выдохнула и отвела взгляд.

– Сильная, – Белус довольно усмехнулся, – понравишься.

Она уже открыла рот, чтобы что-то ответить, – съязвить, скорее всего, – но к столу подошла старушка, поставив перед ними еду. Белус смотрел, как девушка принюхалась, – совсем как животное, – и начала с аппетитом есть. «Над ее манерами придется поработать, – Белус тоже принялся за еду, наблюдая за девчонкой, – но это уже не моя забота. С ее силой есть вероятность, что она даже задержится. Не то, что прочие, от которых племянник избавлялся через пару недель, говоря, что не станет порочить род слабой кровью».

Через время старушка вернулась с пивом, с тихим стуком поставив кружки. Мужчины с удовольствием отхлебнули. Девчонка осторожно отпила из своей и поморщилась.

– Никогда пива не пробовала что ли? – Кайден усмехнулся, заметив ее выражение лица.

– Не приходилось, – она хмыкнула.

– Когда привыкнешь ко вкусу, тебе даже понравится.

Мужчины улыбнулись. Белус заметил, что девушка украдкой изучает их спутника. Беван был моложе Кайдена, но уже не раз показал себя умелым воином. А еще он не задавал лишних вопросов, всегда четко выполнял приказы – Белус ценил это. Беван заметил взгляд девчонки, прокашлялся и обратился к ней.

– Не имел возможности представиться. Я Беван. – Он неловко пригладил светлые волосы, которые за время похода отросли и торчали во все стороны.

– Ома, – девушка кивнула, смущенно опустив взгляд в тарелку.

– О, буйная хоть кому-то сразу представилась, – Кайден издал сдавленный смешок, и Ома одарила его недовольным взглядом.

– Раз уж мы все тут знакомимся, – Белус с ухмылкой оглядел компаньонов, – я Белус.

– А, так Главный – все же не твое имя? – Ома усмехнулась, смотря ему в глаза.

– Нет, но предпочту, чтобы ты обращалась ко мне именно так, – Белус ответил на ее взгляд, и его глаза опасно сверкнули.

Больше за всю трапезу никто не заговорил. Белус отметил, что девчонка, кажется, распробовала вкус пива, потому что осушила кружку и, поставив ее, скучающе смотрела по сторонам.

Когда с ужином было покончено, они направились по комнатам. Хозяйка проводила их на второй этаж, показывая, где расположиться. Белус заглянул в одну, затем во вторую. В первой комнате было две кровати, во второй же – одна большая.

– Ты с девкой туда, – он показал Кайдену рукой на дальнюю дверь и скрылся в выбранной им комнате вместе с Беваном.

Все же Кайден, кажется, прислушался к его приказу и начал сближаться с девчонкой. По крайней мере, заглянув в ее голову, Белус не чувствовал ненависти к нему – лишь настороженность. В будущем это могло пригодиться.

Белус снял плащ и сел на кровать, радуясь, что они на еще один день пути приблизились к Ашхару. Совсем скоро он представит брату девчонку, и тогда сухая постель и сытный ужин перестанут быть роскошью. С этими мыслями он растянулся на кровати и провалился в крепкий сон без сновидений.

– Кровать одна, – Ома недовольно поморщилась, осмотрев комнату.

– Зато большая. Все лучше, чем на земле спать.

Он потянулся и принялся снимать кожаный нагрудник. Ома стояла, с легким замешательством наблюдая за ним.

– Могу на полу лечь, если хочешь, – он пожал плечами, заметив ее взгляд.

– Не нужно, – она недовольно буркнула, сняв обувь, и легла, накрывшись тонким одеялом, – рубашку не снимай. И на своей стороне оставайся. Лезть удумаешь – вспомни, что было с толстяком. Можешь забыть про спокойный сон.

– Да ладно, буйная, – он ухмыльнулся, запустив пятерню в волосы, – ты тоже руки не распускай, – Ома недовольно посмотрела на него. – Что? Я, может, тоже о чести своей думаю…

Он рассмеялся и осторожно лег рядом, повернувшись к ней спиной.

– Доброй ночи, буйная.

– Доброй, – она плотнее укуталась в одеяло и отвернулась от него.

– Доброй ночи, – шепнул печально Ихе, стоя в углу комнаты.

Лежа в удобной постели и ощущая тепло, исходящее от мужской спины, Ома почти сразу провалилась в сон. Ей снова снился дом. Она бродила по маленьким улочкам, на которых кипела жизнь, слышался аромат выпечки, яркими лучами все заливало солнце. Она подошла к Олафу, который привычно подкармливал Мышелова рыбой. Старик улыбнулся ей, приветливо махнув рукой. Изо рта старика тонкой струйкой потекла кровь. Девушка отшатнулась, оборачиваясь. По некогда людной и полной жизни площади бродили мертвецы, смотря неподвижными глазами. Они резко повернули к ней головы, а после последовал такой же резкий, неестественный поворот тела в ее сторону. Они стали приближаться.

Она побежала, мечась по поселению, но всюду натыкалась на мертвецов, что тянули к ней руки. Она уткнулась в чью-то грудь. Подняла голову, увидев отца, который с укором смотрел на нее подернутыми бельмом глазами: «Это ты виновата в нашей смерти». Она затрясла головой, пытаясь прогнать наваждение, глаза наполнились слезами. Она снова побежала к площади. Остановилась, поняв, что мертвецы окружили и двигались к ней, сужая круг. Она упала на колени, обхватив голову руками, и, зажмурившись, закричала. В момент все стихло.

– Ну и чего ты не вмешалась-то?

Она подняла глаза. Перед ней стоял Ихе, приняв свой человеческий облик. Он смотрел на нее сверху вниз, и его светлые длинные волосы падали ей на лицо. Дух взял ее за руки и помог подняться.

– Спасибо, что пришел, – она тревожно осмотрелась. Площадь была пуста.

– Плакала во сне. Решил, что помощь нужна.

– Нужна.

– Чужими снами управляешь, а свою голову под контроль взять не можешь. Недоразумение, – он по-доброму улыбнулся, – мне кажется, ты будешь не против…

Ихе задумчиво наклонил голову набок. Дома на площади начали с треском распадаться, а сквозь них в небо вырастали деревья, сквозь пыль показалась ярко-зеленая поросль травы, укрыв плотным ковром землю. Послышался шум воды, и бурным потоком сквозь бывший рынок, по дорожкам разлилась река. Больше ничего вокруг не напоминало о том, что мгновение назад здесь было поселение. Ома и Ихе сели на привычное место.

– Тебе удалось что-нибудь узнать о главном? – Ома взглянула на духа, задумчиво перебирая в руках сорванную травинку. – Я подумала, что ты сказал так, потому что он рядом был, вдруг…

– Нет, в самом деле ничего, – Ихе вздохнул, – это самый скучный человек из всех, за кем можно было бы проследить. Он почти не разговаривал ни с кем, а если и говорил – то отдавал приказы. Да и… – дух замялся, – плохой из меня шпион, он же с самого начала знал, что я рядом.

– Проклятье, – буркнула Ома. – За ужином он применил на мне дар, пытался в мыслях копаться. И это было отвратительно. – Она поджала губы, – зато теперь я знаю, каково было тем воробьям.

– Думаю, воробьи об этом и не помнят даже, – он по-доброму усмехнулся, – а вот копаться в мыслях других людей – совсем другое.

– Боюсь даже представлять, насколько сильным может быть Повелитель, – Ома поежилась.

– Не думай об этом, – Ихе нахмурился. Немного помолчав, предложил: – хочешь, покажу тебе что-нибудь? Воспоминание о родителях, например, или… не знаю даже, что тебе было бы интересно.

– Покажи мне свое прошлое, – Ома улыбнулась, но, заметив замешательство на лице духа, добавила: – если хочешь, конечно. Просто я ведь совсем не знаю…

– Хорошо, – Ихе пожал плечами, улыбнувшись, и поднялся.

Они пошли к реке. Ома уже привыкла к переходам, они перестали ее пугать. Возможно, дело было в том, что Ихе был рядом – его объятия успокаивали, пока она тонула. Тьма поглотила ее и почти сразу рассеялась, заставив девушку прищуриться от яркого солнечного света. Она огляделась. Маленькая деревня, над которой возвышались горы, подножья которых скрывались за плотной стеной деревьев.

– Здесь очень красиво, – улыбнулась Ома, подняв взгляд на Ихе.

– Это деревушка на севере Дипрамора, и мы с матушкой, Адой, провели здесь всю свою жизнь. – Он кивком указал куда-то в сторону.

Женщина шла с корзиной, наполненной овощами, прислонив ее к боку, а за ней, чуть отставая, плелся долговязый мальчишка лет четырнадцати с еще одной корзиной, – меньше, чем у женщины, – наполненной яблоками. Ома улыбнулась, наблюдая за Ихе-подростком: он перехватывал корзину удобнее, раздраженно пытался сдуть упавшие на глаза белые пряди волос, пыхтел, поднимаясь в гору.

– Терпеть не мог походы с матушкой на рынок. – Дух вздохнул, покачав головой, и медленно пошел следом за матерью.

– Почему?

– Мы жили почти у самого подножия горы, в отдалении ото всех, а рынок, как видишь, был в центре деревни – ниже по склону. – Ихе усмехнулся. – Я был не слишком выносливым, так что подъем в гору, еще и с покупками, становился настоящей проблемой.

– Кажется, даже сейчас тебе это не слишком нравится, – Ома тихо рассмеялась, посмотрев на выражение лица духа.

– Так и есть. Даже несмотря на то, что в воспоминании невозможно почувствовать усталость. – Ихе улыбнулся. – Мы почти дошли, кстати.

Ома перевела взгляд на небольшой домик впереди. Ихе и Ада уже заходили, и Ома последовала за ними. Внутри было мало места, они сразу попали на кухню: справа стоял небольшой стол, за которым могли уместиться только два человека, слева – очаг и еще один стол, на который женщина поставила свою корзину. Следом она забрала корзину у сына и поставила на пол.

Женщина обратилась к мальчишке на языке, незнакомом Оме. Он был странным, грубым и рычащим. Ада провела рукой по лицу сына, убирая пряди волос, и Ома заметила, что его кожа была красной.

– Я не понимаю ни слова, – усмехнулась Ома, посмотрев на Ихе.

– Я этого не учел, – он смущенно улыбнулся, – она поругала, что я снова забыл про мазь.

Мальчишка что-то буркнул в ответ, и Ихе перевел его слова: «Мы же торопились, сама ж говорила, чтоб быстрей собирался…»

Ада вздохнула и прошла в дальнюю комнату, вернувшись с небольшим горшочком в руках. Она нанесла немного мази на покрасневшую кожу Ихе, и тот едва заметно морщился при каждом прикосновении.

– На заживление теперь больше времени уйдет, – вздохнула она, – знаешь же, что нельзя тебе долго под солнцем быть.

Дух передавал содержание разговора, за что Ома была ему благодарна. В дверь постучали, и Ада пошла открывать. На пороге стояла девушка лет шестнадцати, и Ихе из воспоминания, увидев ее, попятился в другую комнату.

– Странная реакция, – Ома усмехнулась, посмотрев на духа. Он выглядел смущенным.

– Она мне нравилась, – Ихе пожал плечами. – Но она пришла за помощью, так что…

– Ихе, останешься, посмотришь, – улыбнувшись, сказала Ада и кивнула на стул в углу.

Мальчишка послушно сел. Девушка приветливо улыбнулась ему, проходя к столу, и Ихе быстро кивнул в ответ, пытаясь закрыть лицо волосами, чтобы не встречаться с девушкой взглядами. Она села за стол к нему спиной, и лишь тогда Ихе немного расслабился. Ада принесла большую глубокую чашу, поставила на стол, вылила в нее воду.

– Это вода из горной реки, – пояснил дух.

Мать Ихе подпалила пучок трав, окурила дымом помещение и положила тлеющий пучок в чашу на полу. Она прошла на кухню, что-то взяла и села за стол. В руках Ады был какой-то сверток, она развернула ткань, достав кинжал.

– Я попробую рассмотреть каждый из вариантов, – сказала Ада, беря девушку за руку, – но будущее изменчиво, так что многое будет зависеть от тебя.

– В тот день она пришла, потому что ее родители решили, что ей пора вступать в брак, – сказал Ихе, – было три претендента, и ее отправили к матушке, чтобы она выбрала лучшего.

Ада провела лезвием по ладони девушки, которая едва заметно вздрогнула и поморщилась. Ада занесла ее руку над чашей, и кровь каплями сорвалась с ладони, а после мать Ихе опустила пальцы в воду, прикрыв глаза. Девушка зажала в пораненной ладони отрез ткани, не сводя глаз с женщины. Какое-то время ничего не происходило.

– После я еще несколько дней отказывался выходить из дома, – усмехнулся дух, – оправдывался тем, что ожоги от солнца еще не сошли. Первая любовь редко бывает взаимной.

– А потом? – Ома подняла взгляд на духа. – Ты ведь успел… – Она осеклась, поняв, что подобные вопросы могут быть Ихе неприятны. «Спрашивать о том, успел ли кого-то полюбить тот, кто умер так рано, – она нервно выдохнула, – до чего ж глупая». Она смущенно закусила губу, добавив: – извини, не стоило мне спрашивать.

– Все нормально, – Ихе улыбнулся, пожав плечами, – сейчас жизнь кажется очень далекой, поэтому и вспоминаю я о ней уже без эмоций. Отвечая на твой вопрос, – не успел. Была симпатия, взаимная, но любовь… – он покачал головой, снова улыбнувшись, – в целом, к ее обретению я и не стремился. Я уже говорил, что матушка знала, что я умру рано. И я об этом знал.

Ада нарушила молчание, тихо заговорив, а Ихе переводил ее слова:

– С Одалом будущее твое будет непростым. Сердце его занято той, что никогда с ним быть не сможет. Будет он ее помнить и в браке с тобой. Требовательным будет, но благодарности от него не дождешься. – Она сделала паузу, затем продолжила: – Лиам спокойный, хорошим мужем станет, но понести от него ты не сможешь. Все у вас будет с ним, кроме счастья родительского. – Она задумчиво потерла подбородок, будто обдумывая, стоит ли говорить. Ада все же решилась сказать: – А в последнем варианте смерть я вижу. Недолгим счастье ваше будет, одна с детьми малыми останешься.

Девушка сидела, едва сдерживая подступившие слезы, и Ада сжала ее ладонь, чтобы поддержать.

– Все три варианта звучат так, будто стоит найти четвертый, – покачала головой Ома, – что в итоге она выбрала?

– Четвертый, – Ихе грустно улыбнулся, – народу у нас было немного, так что, когда родители узнали о будущем ее, они покинули деревню. Больше я не видел ее, так что не знаю, как судьба ее сложилась. Надеюсь, что счастье она свое все же нашла.

Ома кивнула и снова вернула внимание на мать Ихе и пришедшую девушку, которая, судя по интонации, благодарила ее. Она оставила несколько монет и покинула дом. Ада вздохнула и принялась убирать со стола, Ихе присоединился к ней. Он по-прежнему закрывал лицо волосами, видимо, чтобы скрыть от матери подступившие слезы. Сердце Омы сжалось от тоски, ей хотелось утешить этого белокурого мальчишку, сказать, что все будет хорошо. Она обняла духа, положив голову на его грудь. Глаза Ихе расширились от удивления, но он все же неуверенно положил руки на плечи Омы, отвечая на объятия.

– Спасибо, что показал что-то настолько… – она замялась, подбирая подходящее слово, – личное.

– Я привел тебя сюда скорее для того, чтобы ты увидела, как матушка использовала силу древа, – он мягко улыбнулся, – потому что, возможно, когда-то тебе тоже придется обратиться к нему. – Ихе сжал ее чуть крепче, сказав: – ты просыпаешься, мне пора.

Ихе исчез, а вместе с ним и картинку воспоминания заволокло темнотой, образы поплыли, и Ома почувствовала, что проснулась. Она недовольно поморщилась от легкой головной боли.

– Наконец проснулась, буйная, – насмешливый голос Кайдена был первым, что она услышала при пробуждении, – у меня уже рука затекла.

Она протяжно выдохнула, когда поняла, что спала, пристроив голову Кайдену на плечо, и закинув на него ногу. Отползла на свою сторону, не сводя недовольного взгляда с ухмыляющегося мужчины.

– Всю ночь ко мне жалась, едва с кровати не спихнула. Еще и всю рубашку слюнями залила под утро, – он тихо рассмеялся, наблюдая за ее реакцией. Из угла послышался сдавленный смех Ихе.

– В следующий раз на полу спишь, – она недовольно буркнула и встала с кровати, принявшись собираться.

– Еще никогда женщины так спешно не покидали мою постель, – он наигранно грустно вздохнул и встал.

Когда они собрались и спустились вниз, их спутники уже ждали их. Они наспех поели, закупили немного провизии в путь и оседлали коней. Снова путь, снова монотонная дорога и одинаковые пейзажи.

– Сколько нам еще? – Ома уже привыкла к постоянной боли от лошадиной спины и научилась не обращать на нее внимания.

– С неделю, если ускоримся. Если в том же темпе – полторы.

Девушка застонала, когда представила, сколько еще ей ехать верхом. Кайден продолжил.

– А еще на пути не всегда будут поселения, где можно остановиться, – он усмехнулся, – так что какие-то ночи мы проведем под открытым небом.

– Издеваешься?

– Если бы…

И они пустили лошадей неспешной рысью, а перед ними расстилалась казавшаяся бесконечной дорога.