Сделка со зверем бесплатное чтение

Глава 1

Ночь давно вошла в свои права. Над головой в небе ярким неоном раскинулось колышущееся на ветру изумрудное покрывало полярного сияния. Полупрозрачной вуалью окутало всё небо, затмив собой самые яркие звёзды. Под ногами хрустел недавно выпавший снег. Я неспешно шагала среди деревьев в сторону виднеющейся впереди дороги, на обочине которой меня дожидался взятый напрокат снегоход. За спиной слегка подпрыгивал в такт моим шагам походный рюкзак.

А самое главное – на многие мили вокруг не было ни-ко-го. Только я и безмолвие горного леса.

Как давно я об этом мечтала!

Я всегда любила тишину и одиночество, предпочитая их всяким походам в клубы и другие места с многочисленным скоплением людей. Городская суета наводила тоску и скуку, оставляя усталость на плечах. Именно поэтому я ещё в школе решила, что не желаю себе подобной жизни, лучше буду путешествовать и развиваться самостоятельно, не так уж это и сложно. Тем более дома меня никто не ждал. Мама умерла при родах, отец её бросил ещё задолго до моего рождения, и я знать не ведала, кто он такой, меня растила бабушка, но и она пару лет назад скончалась. С друзьями тоже как-то не сложилось, так что ничего особо я не теряла, выбрав кочевный образ жизни. А деньги, если захотеть, можно заработать и удалённо. Например, делая и продавая фотографии на различных стоках, иногда я соглашалась провести кому-нибудь фотосессию. В общем голодать не приходилось. Пока я правда была не так уж и много где. Помимо родной Франции успела посетить лишь Германию и Англию. Сейчас вот изучала Скандинавские острова, а если конкретно, то северную часть Норвегии. Но мне всего двадцать, впереди долгая жизнь, успею везде побывать, торопиться некуда.

Наконец, деревья расступились, и я вышла на дорогу. Неподалёку меня сиротливо дожидался взятый напрокат снегоход. На белоснежном корпусе отражалось изумрудное свечение полярного сияния, и я вновь улыбнулась. Всё же эта поездка стоила своих затрат, да и зиму я всегда любила больше лета.

Словно насмехаясь надо мной, в лицо ударил особенно сильный порыв ветра, царапнув по нежной коже колючими снежинками. Пришлось срочно прятать нос в шарф и надвигать пониже на лоб шапку. Хорошо, хоть ключи от моего сегодняшнего транспорта хранились в кармане куртки и за ними не пришлось далеко лезть. Проверив лямки на рюкзаке, я уселась на снегоход и завела его. Тот громко взревел и задрожал подо мной. Я надела на лицо очки, поправила шарф, после чего крепко сжала руль и резко стартовала с места.

В лицо ударил очередной порыв ветра, но очки и шарф хорошо защищали меня от него. Улыбнувшись, я увеличила скорость. Вспомнила, как училась водить снегоход пару дней назад, и весело рассмеялась. Это оказалось одновременно простым и сложным занятием. В первый раз я вообще слетела с него, как только он начал своё движение. Хозяину транспорта пришлось помогать мне выбираться из сугробов. Но зато теперь я с лёгкостью управляла им даже в ночном лесу.

Хотя кое к чему я всё же оказалась не подготовлена…

На дороге внезапно показалась чья-то высокая фигура.

Я сперва решила, что это снег на очки налип, и мне всё привиделось. Ну откуда в полночном лесу взяться какому-то прохожему? Турист какой что ли заблудился?

В любом случае я была вынуждена тормознуть, потому как встал он прямо посередине дороги, не объехать. То есть объехать я могла, но не стала. Вдруг ему помощь нужна?

Да-да, я знаю, это самое дурацкое, что могло случиться с девушкой по пути домой, и бабушка всегда велела игнорировать подобное ради сохранения собственной жизни. Но… я не смогла.

Хотя если помощь кому и нужна была, то точно не ему. А вот мне не помешала бы. Ведь фигура оказалась не только мужской, но ещё и абсолютно голой. Вплоть до отсутствия нижнего белья и обуви. А на термометре на минуточку значился приличный минус! Зимний минус! Январский! Что за чёрт?!

Мужчина же будто и не замечал непогоду. Стоял на дороге, утопая голыми ступнями в снежном настиле, и не сводил с меня своих глаз. Смотрел исподлобья так пристально, что по спине мурашки ужаса бегать начали. И все слова о том, чтобы предложить ему помощь, резко застряли в середине горла. Он был совсем не похож на того, кому она требовалась.

Лучше бы я и правда объехала его. Ну и что, что через деревья плутать по темноте пришлось бы? Ерунда. Фары мне в помощь. А теперь…

Кто он? Что ему нужно? Почему не уходит? Он же не собирается ничего плохого делать, да? Или нет?.. Ведь не прошло и минуты, а мужчина всё-таки шагнул вперёд, мне навстречу. Я покрепче вцепилась в руль. В разуме билась мысль, что мне нужно уезжать, но на деле и пошевелиться не удавалось. Меня будто парализовало с момента его появления передо мной. Я только и могла что сидеть и смотреть на то, как он приближается ко мне, до сведенных судорогой пальцев сжимая руль снегохода.

Незнакомец ступал легко, мягко, неспешно, будто не по снегу холодному шагал, а по газонной траве в тёплый солнечный день. Эдакое воплощение ауры грации и хищной силы. Словно правитель древних скандинавских земель, несущий в себе дух свободы и неизведанных просторов, вышел прогуляться. Даром, что голый. Хотя уж кому-кому, а ему точно стесняться было нечего. Крепкие руки свидетельствовали о силе и ловкости, а широкие плечи создавали впечатление мощи и надёжности. Каждая мышца гармонично выделялась, словно нарочно прочерченная кистью художника. Светлые волосы, частично заплетённые в тоненькие косички, падали на его гладко выбритое лицо, делая его ещё более пугающе-притягательным в свете полярного сияния. Высокие скулы, прямой нос и полные губы напоминали скульптурное произведение искусства. А от его взгляда исподлобья внутри всё натягивалось и вибрировало. И чем ближе он становился, тем сильнее во мне росла эта дрожь.

Я так и не пошевелилась, даже после того как этот скандинавский бог остановился рядом со мной. Лишь слегка пискнула, когда его руки ухватили меня за талию, приподнимая над землей, а затем вовсе дышать перестала, когда он уткнулся носом в мою шею, принявшись глубоко и шумно втягивать в себя воздух. Как какой-нибудь зверь на охоте в поисках нужного следа.

Ели пушистые, да что происходит?!

– Как твоё имя? – пророкотал мужчина с рычащими нотками, как всё тот же зверь, на английском с небольшим акцентом.

Его голос отдался внутри меня новой волной чувственной вибрации, и с губ против воли сорвалось едва слышное:

– А-адель.

Губы незнакомца дрогнули в намёке на улыбку, а потом он сказал то, отчего у меня в прямом смысле слова ноги подкосились:

– Ты пахнешь, как совершенство, Адель.

И снова втянул воздух возле моей шеи.

Ну точно как зверь!

А ещё я почувствовала даже через многочисленные слои одежды, как его ладони провели по моим бокам, остановились на бёдрах. Мгновение, рывок, и вот я уже обнимала его ногами за талию.

М-мама…

– Не бойся, я не обижу, – раздалось тихое возле губ.

Дыхание опалило их, высушив за секунду, и я едва подавила в себе желание пройтись по ним языком, чтобы избавиться от возникшего во рту ощущения пустыни.

Он приподнял ладонь и медленно провёл сгибом указательного пальца по моей щеке. Так медленно и аккуратно, будто и сам боялся того, что творил. И я, замерев от неожиданного проявления нежности, впитывала в себя эту ласку, раздумывая, а я точно не сплю? Быть может я не успела затормозить и теперь лежала где-то неподалёку со свёрнутой шеей, ловя предсмертные глюки?

Последняя мысль показалась довольно здравой, когда его глаза, цвет которых я до сих пор не смогла рассмотреть, вдруг полыхнули зелёным неоном. Так ярко и неожиданно, что если бы могла, отшатнулась. Но я не могла. Мужские руки крепко удерживали меня у тела своего хозяина, пока я пыталась осознать этот офигеть какой странный феномен.

Да что происходит?! Кто он? Что это только что было? Ну не может же это быть на самом деле? Хотя жар чужих прикосновений по-прежнему ощущался как самое реальное из всего, что со мной происходило за всю мою жизнь.

Чертовщина какая-то!

– Кто ты? – не удержалась я от вопроса.

Он ответил не сразу, лишь спустя ещё одно нежное скользящее и невесомое прикосновение по моей скуле, оставшееся на ней ощущением тёплых мурашек.

– Тот, кому ты теперь принадлежишь, малышка Адель.

Не знаю, на какую реакцию он рассчитывал, выдавая мне это заявление. Лично я настолько растерялась, что и с ответом не нашлась. Да и не нужен он ему был. Сердце в моей груди успело стукнуть лишь ещё один только раз. В следующий – замерло и ухнуло резко вниз, когда его губы всё-таки накрыли мои. Прижались к ним в самом откровенном поцелуе из всех, что мне доводилось испытывать. Настолько жадном и голодном, будто и впрямь съесть собирался. Вместе с тем действовал так нежно и аккуратно, что только что умирающее сердце вновь забилось с утроенной силой, вернувшись обратно на своё место. Разогнало кровь по венам на самой высокой скорости, отчего в ушах зашумело и голова закружилась. В груди запекло от недостатка кислорода. Я пыталась поглубже втянуть в себя воздух и не могла. Попыталась отодвинуться, но мужчина не отпускал. Продолжал терзать мои губы, как обезумевший. И снова рычал. Рычал! На этот раз точно. Звук зарождался глубоко в его груди, поднимался вверх по трахее и передавался мне вибрацией через наш поцелуй. Поцелуй, который становился всё более глубоким и ненасытным. В противовес тому, как всё меньше воздуха становилось в моих лёгких.

Мир перед глазами всё-таки померк…

Глава 2

Мне снился сон. Довольно красочный и яркий, немного неприличный, но всё равно очень и очень приятный. В нём я встретила красивого, как грех, мужчину, и он забрал меня с собой высоко в горы. Мы лежали с ним полностью обнажённые на огромной кровати, а за окном в ночном небе волновалось изумрудное покрывало. Точно такого же цвета, как его глаза. Они то ярко полыхали внутренним пламенем, то гасли, но только чтобы вновь засиять ярче прежнего. Так завораживающе красиво, что я никак не могла перестать в них смотреть. Мой грех что-то говорил, но я не слышала, поглощённая этим странным, но безумно прекрасным феноменом.

Да и сам мужчина весь выглядел словно сошедший с картинки идеал. Я водила пальцами по его рукам и плечам, чувствуя, как мышцы слегка сокращаются от моих действий.

Если можно в кого-то влюбиться, не встречаясь с ним никогда наяву, то именно это сейчас со мной и происходило.

Мой скандинавский бог…

Что приятно пах мятной прохладой и спелой смородиной. И я, уткнувшись лицом в изгиб его шеи, глубоко вдыхала его аромат в себя, стараясь запомнить и никогда не забывать.

Жаль только, что это лишь сон, а в реальности такого едва ли возможно встретить. И я как могла оттягивала своё пробуждение. Но просыпаться всё же пришлось.

Потянувшись всем телом, я с улыбкой открыла глаза и тут же судорожно вздохнула. Так и замерла с запрокинутыми за голову руками, глядя в незнакомый мне потолок, похожий больше на потолок какой-нибудь пещеры. Такого в номере моего отеля точно не было. А после того, как я осторожно повернула голову к панорамному окну сбоку, я окончательно впала в шок.

Я находилась, где угодно, но только не в Тромсё. Судя по пейзажу за стеклом, вообще не в городе, а где-то высоко-высоко в горах. И абсолютно голая!

Что за?..

Усевшись в постели, я, закутавшись в укрывающий меня плед, продолжила осматриваться вокруг, всё ещё не веря в то, что вижу. Просторная комната с неровными каменными стенами была выполнена в монохроме и включала в себя кровать, белоснежные шкуры на полу и огромный встроенный в стену камин. Последний являлся далеко не простым предметом интерьера, в нём прямо сейчас тихо потрескивали настоящие дрова, даруя необходимое для комфортного существования тепло. И всё бы хорошо, но… где я? Как здесь оказалась? Последнее, что помнила из реальности, как отсняла с вершины одной из гор неподалёку от Тромсё сотню кадров и десяток видеороликов с северным сиянием и отправилась в обратный путь. А потом…

Что было потом?

Я села на снегоход, завела его, и…

Мужчина! Точно! Я чуть не сбила мужчину!

Того самого, что снился мне всю ночь. Или, получалось, не снился?

Калейдоскоп воспоминаний всего дальнейшего проснёсся в разуме за считанные доли мгновения, породив внутри настоящую панику.

Вспомнилось, как он заявил о том, что я теперь принадлежу ему, а губы обжёг невидимый поцелуй…

Да ну нет! Не может такого быть! Он мне приснился! Просто приснился!

Но окружающее упрямо доказывало обратное…

Преодолевая панику, я соскочила с кровати, утягивая вслед за собой и плед, который так и не выпустила из рук. Чуть подумала и обмотала его вокруг себя плотнее, чтобы не осталось ни единого лишнего просвета для взглядов на моё тело извне. Снова осмотрелась.

Спальня была совмещена с ванной комнатой и разделялась с ней плотной занавесью, в просвет которой можно было разглядеть такую же не богатую на мебель обстановку. Посередине находилась внушительных размеров каменная чаша, и выглядела она так, будто кто-то отломал огромный кусок горы и выбил в нём глубокий овал, оставив снаружи всю его природную неровность. Чуть дальше, у стены в том же стиле была установлена раковина для умывания. И на этом всё. Только ещё одно панорамное окно, заменяющее стену.

Ванная комната не имела выхода, и мне пришлось вернуться обратно в спальню. Там же я обнаружила не замеченную мной ранее лестницу, ведущую вниз. Спустившись по ней, я попала в гостиную с ещё одной прозрачной стеной вместо окна, за которым сейчас занимался рассвет, а ещё несколько часов назад чистое небо сменили тяжёлые облака. Подойдя ближе, я тихо выдохнула, с восторгом глядя на местный горный пейзаж, подсвеченный лучами восходящего солнца. Просто невозможно было не проникнуться увиденным. Собственное удручающее положение и то отошло на второй план, пока я любовалась вершинами заснеженных гор.

Какая всё-таки красота!

Запечатлеть бы её… Я даже потянулась рукой к груди, где обычно висел мой «Никон», но пальцы поймали лишь пустоту, враз вернув в реальность, где я непонятно где, без одежды и неизвестно, что будет дальше.

Тряхнув головой, бросила взгляд на огромный угловой диван, на котором могло поместиться до десятка человек. Перед ним был установлен низкий стеклянный столик, а на нём лежала какая-то книга обложкой вниз. Желание подойти и узнать, что это за книга, я подавила усилием воли, вместо этого поджала губы и направилась дальше, к ещё одной лестнице, уводящей вниз. Но если предыдущая была скрыта от посторонних глаз, то эта оказалась сделана с внешней стороны, и всё, что отделяло меня от падения в бездонную с виду пропасть – ещё одно прозрачное стекло. Так что спускалась я по ней очень медленно и держась за стену. Постоянно казалось, что я вот-вот оступлюсь и полечу вниз. Создатель этого захватывающего дух аттракциона явно имел чёрное чувство юмора и не любил гостей.

Как только нога коснулась пола, я тут же поспешила отойти от прозрачной стены подальше. Хоть умом и понимала, что никуда я отсюда не выпаду, а инстинкт самосохранения никак не желал успокаиваться, напоминая о том, насколько хрупка моя человеческая жизнь и по возможности лучше ею не рисковать.

Зато, как плюс, это тоже помогло отвлечься от моей основной проблемы. Но ровно до момента, пока за спиной не раздалось тихое и чуть хриплое:

– С пробуждением.

Вздрогнув от неожиданности, я резко развернулась в сторону говорившего, попутно чуть не упала, запутавшись в пледе, поэтому пришлось слегка приподнимать край, чтобы тот больше не мешался. Впрочем делала я это всё не особо следя за своими действиями. Куда больше занимал тот, кто меня украл.

И правда похож на какого-нибудь скандинавского бога…

По крайней мере, я себе их представляла всегда именно такими. Огромными, сильными, с длинными волосами и шикарным телом. Меча только не хватало, или боевого топора. Ну хоть не голый на этот раз, а в штанах, и на том спасибо, хотя едва ли тонкая хлопчатая ткань могла в полной мере скрыть все достоинства нижней части его фигуры. Те же ягодицы облепила, что вторая кожа, бугор впереди тоже не давал обмануться размерами этой стороны его мужской силы. Ей-богу, впору опять в обморок падать от таких впечатляющих достоинств.

И, господи, о чём я вообще думаю?!

Я чёрт знает где и с кем, а в голове вместо нормальных вопросов одна непотребщина! И что я в таком случае от самого мужика ожидаю? Ужас просто какой-то! Откуда он только взялся на мою голову! Странный такой…

Кухня-столовая, где мы сейчас находились, выглядела как с обложки модного дизайнерского журнала. Вдоль стены протянулись многочисленные шкафчики с варочной поверхностью и духовым шкафом. На столешнице в углу я также заметила кофемашину, а над ней в углублении микроволновку. Также здесь был небольшой островок, за которым и находился мой скандинавский бог. В его руках был не меч, а всего лишь нож, но он и с ним выглядел довольно впечатляюще. Орудовал им столь умело и легко, шинкуя зелень, что я зависла на все те долгие мгновения, пропустив момент, когда он закончил и обернулся ко мне.

– Так и будешь там стоять? – поинтересовался с едва заметной насмешкой в тоне. – Проходи, как раз всё готово.

Голос на этот раз хоть и звучал спокойно, без рычащих ноток, как накануне, но всё равно отозвался мурашками по всему телу. Очень приятный глубокий баритон. А этот его акцент, с которым он говорил со мной на английском… заслушаться можно!

Я и слушала, позабыв о том, где нахожусь и с кем.

– Присаживайся, пожалуйста, – произнёс он.

И я только теперь поняла, что он не только закончил с готовкой, но и к обеденному столу отошёл, отодвинув для меня стул в приглашении.

Ещё и галантный…

Впору не ужасаться своему положению, а восторгаться.

И я бы, возможно, так и делала, не стой рядом с ним голая, закутанная в один лишь плед, не понимающая, что происходит.

Впрочем, почему бы и не поесть, не узнать?

Тем более на аппетитные ароматы мой желудок отозвался закономерным ворчанием, напоминая мне о том, что ела я в последний раз часов двенадцать назад, не меньше.

Не лучшее оправдание собственной безрассудности, но сойдёт. Да и куда я побегу без одежды? Навстречу смерти? Так себе идея. Так что на предложенный стул я и правда села. И даже нашла в себе силы поблагодарить его за это. Ещё минуту смотрела на то, как он что-то раскладывает по двум тарелкам. С виду неспешно, но с таким серьёзным видом, будто ничего важнее ему делать ещё не приходилось. И я опять потерялась во времени, наблюдая за ним, за его отточенными действиями, за тем, с какой лёгкостью он вручную выжимает десяток апельсинов в высокий прозрачный стакан, а затем поочерёдно приносит и выставляет всё на стол передо мной.

– Вроде всё, можно есть, – возвестил с чуть смущённой улыбкой, на которую невозможно было не ответить, настолько не ожидала я ничего подобного от такого, как он.

Всё-таки и правда странный…

Ему бы в кино сниматься, а он тут мне завтраки готовит в виде рёммегрота, овощной и сырной нарезки, горячих лепёшек лефсе и свежевыжатого апельсинового сока.

Честное слово, после такого даже язык не повернулся обвинить его в моём похищении и предъявить претензии по этому поводу…

Ох, Адель, кажется, это не у него, а у тебя крыша протекает, раз ты поплыла с такой мелочи!

И всё же с губ опять сорвалось тихое «спасибо», а руки потянулись к столовым приборам. А раз уж взялась за них, то глупо теперь строить из себя оскорблённую невинность, пришлось есть. Тем более этот скандинавский бог с таким ожиданием следил за моей реакцией на свои старания, что я не посмела его разочаровать.

Точно крыша протекает…

Но всё это окупилось с лихвой тем, что завтрак и впрямь вышел выше всяческих похвал. Очень вкусный. Я ему так и сказала, на что получила такую широкую улыбку, что едва смогла проглотить следующую ложку каши. Уж слишком открыто и задорно у него это вышло. Честное слово, в этот момент я поняла, что значит плавиться от одной улыбки. По крайней мере, мозги мои сейчас точно плавились, в противовес тому, как громко и быстро принялось стучать сердце.

Может я всё ещё сплю, а это всё – оно не по-настоящему?

– Как тебя зовут? Что тебе нужно от меня? – не выдержала я и задала свои первые, но не менее важные вопросы.

Помнится ночью на дороге он уже на один из них отвечал, но звучало всё то настолько нелепо, что я решила повторить. Я должна понять, кто же он такой, и для чего я ему нужна. Ну не влюбился же он меня в самом деле? Если только в мой шарф, которым было закрыто почти всё моё лицо. Да и одета я была так, что непонятно какая фигура скрывалась под всеми теми многочисленными слоями одежды. Если уж на то пошло, это мне впору было его дубасить по голове и тащить в свою нору. Он же реально идеальный! И судя по тому, что наблюдала, не только внешне. Так что чувства я решительно отмела. Да и если бы просто захотел, красть меня тоже было не обязательно, с его-то внешностью. И пары свиданий хватило, чтобы я поплыла, после чего получил бы своё и бросил, а он к себе в дом притащил. Ещё и кормит. Хотя кто этих маньяков разберёт? Может ему просто нравится играть в хорошего парня, дабы усыпить бдительность жертвы, а позже покажет всю свою тьму. Да, это и правда куда более логично.

А в качестве ответа мой скандинавский бог сперва поймал мою руку. Накрыл поверху своей большущей ладонью и аккуратно обхватил за запястье, слегка надавив на точку пульса. Все сформировавшиеся мысли разлетелись по закоулкам сознания встревоженной стайкой бабочек от этого призванного поддержать и успокоить жеста.

– Не стоит меня опасаться, Адель. Я уже говорил, я не причиню тебе вреда, – прокомментировал собственные действия он. – Меня зовут Уайетт. Ты в моём доме. Всё остальное не так уж и важно.

С последним я была не особо согласна, как минимум потому, что он без спроса принёс меня к себе, лишил одежды и, похоже, явно не намерен был отпускать. Но всё это я оставила при себе. Он же сам сказал, что это всё не важно, а значит вряд ли мои переживания его особо волнуют на самом деле. Так что следующий мой вопрос был посвящён тому, чтобы выяснить, чем именно мне грозит моё заточение.

– И всё же, зачем я здесь?

– Это я тебе тоже говорил, – улыбнулся он, помолчал немного, выдержав паузу, а затем добавил, будто то реально всё объясняло: – Ты пахнешь, как совершенство, Адель. У меня от тебя крышу сносит.

Да, говорил. Хотя мне до сих пор непонятно, что он там мог учуять, учитывая, что никаким парфюмом я, собираясь на гору, не пользовалась. Бред какой-то, но спорить не стала. С психами вообще, вроде как, положено во всём соглашаться, чтобы не провоцировать их на ненужные для жертвы последствия. Но не могла не уточнить:

– И что это значит? Ты меня не отпустишь?

Хотелось, чтобы голос прозвучал безразлично, но он всё-таки дрогнул, стоило только представить себе нечто подобное. Тем более что меня и искать некому, а значит я здесь… навсегда? Если, конечно, не убьёт, как наиграется…

– Верно. Ты останешься со мной, – подтвердил он, и тут же добавил: – По крайней мере, до тех пор, пока не закончится твоя овуляция, а запах станет менее… искушающим.

Чего угодно ожидала услышать, но точно не то, что его привлекла моя… овуляция. Что за бред? Никогда раньше не замечала, чтобы мужчины как-то по-другому реагировали на меня в такие дни. Да как он вообще понял, что у меня именно эти дни сейчас шли?!

Только-только утихомиренный страх вновь поднял голову, заставляя напрячься и крепче сжать ложку в руках. Руку, накрытую его, я тоже притянула ближе к себе. И вообще остро захотелось вскочить и побежать, и я лишь усилием воли заставила себя оставаться на месте. Не стоило усугублять. Так что я просто продолжила свои расспросы дальше.

– А потом? Когда она закончится. Ты меня отпустишь?

– Я же уже сказал тебе. Ещё раз повторить?

То есть отпустит. Так, ладно, это хорошо, уже что-то. Есть вероятность, что получится отделаться малой кровью. Хотя это всё равно не объясняло, зачем я здесь. И причём здесь моя овуляция. Но, чуть подумав, решила пока не вдаваться в такие подробности. Сосредоточилась на ином, не менее важном.

– Где моя одежда?

– Она тебе здесь не понадобится.

Что я там говорила про то, что всё не так уж и плохо? Кажется, я сильно поспешила с выводами.

– Это почему? – не смогла сдержать я своего возмущения.

То есть украл, лишил свободы, так теперь ещё и без одежды решил оставить?! Вот же… точно настоящий маньяк он, бог этот скандинавский! Изумрудный взор которого вдруг сверкнул ярким неоном, заставив подавиться всеми дальнейшими ругательными мыслями.

Что за чертовщина?!

– Скоро и сама поймёшь, – произнёс он неопределённо, но с явным обещанием.

Проигнорировала, всё ещё поглощённая случившимся феноменом.

А ведь так уже было. И не только в моём сне…

– Что не так с твоими глазами?

И с клыками. Которые он продемонстрировал мне следом вместе с ядовитой усмешкой. Зажмурилась от греха подальше, надеясь, что мне просто привиделось. Но когда посмотрела на него вновь, клыки так никуда и не делись. Как и глаза не перестали сиять. Наоборот, кажется, стали лишь ярче.

– Да кто ты такой, чёрт тебя побери?!

Его ядовитая усмешка преобразовалась в ласковую. Не менее ласково и мягко он произнёс:

– Я – оборотень. А ты, малышка Адель, моя добыча.

Глава 3

Надвигалась буря. Облака на горизонте собирались в грозное объединение. Их подгонял ветер. Он пока ещё робко шептал, блуждая в горных вершинах, но уже набирал силу, чтоб вскоре стать неукротимой стихией и обрушиться на стылую землю метелью. Вместе с ней мелкий, но настойчивый снег встанет такой плотной белоснежной пеленой, что даже я со своим исключительным зрением оборотня потеряю чёткие очертания местного ландшафта. Хотя эти сутки становились настоящим испытанием вовсе не поэтому.

Всё она…

Девушка. Миниатюрная и хрупкая, как соцветие белоснежной эустомы, с ясным прозрачным взором голубых глаз, напоминающим по цвету ледники холодной Арктики. Та, чей запах я поймал вместе с порывом северного ветра. Поймал. И пропал. А затем выследил. Присвоил. Просто потому, что иначе и быть не могло.

Она пахла, как цветущее дерево манго. Пахла, как тёплый солнечный день. Как свобода. И ветер.

Она пахла, как совершенство…

Её запах свёл с ума практически с первого вдоха. И продолжал сводить с каждым уходящим мгновением всё сильней и сильней, подталкивая меня к тому самому краю пропасти, за которым не будет спасения. Не мне. Ей.

Я знал, что не должен был забирать её с той дороги и запирать в своём логове. Помнил, что скорее напугаю её до чёртиков, поддавшись вскипевшим в крови инстинктам, нежели завоюю её расположение. Но всё равно ничего не мог с собой поделать. Зверь во мне снова и снова брал верх, а вместе с ним усиливалась и жажда, толкающая воплотить в реальность все самые порочные желания, которые только рисовало моё воображение, пока я смотрел на соблазнительные изгибы женского силуэта, частично скрытого покрывалом. Оно совсем не мешало. У меня не только с воображением, с памятью тоже всё было в полном порядке, хотя в какой-то момент я почти пожалел, что раздел свою прекрасную добычу полностью. Просто потому, что раздел, и… этим же пришлось ограничиться. Может, я и становился извращенцем, но уж точно не являлся насильником. Когда мне удастся удовлетворить первое из своих желаний, моя маленькая пленница будет жаждать всего этого не меньше моего.

Хотя конкретно в данный момент малышка Адель была более чем далека от чего-то подобного. Смотрела на меня широко распахнутыми глазами с таким видом, будто у меня вторая голова внезапно выросла.

– Оборо… кто? – уточнила она осторожно, явно не понимая, как ей лучше реагировать на это моё заявление.

И конечно же не поверила в него, вон как губы задрожали в едва сдерживаемой улыбке. Кажется, она окончательно приняла меня за психа. Да я и сам к чему-то такому склонялся, с учётом, что прежде мне не доводилось испытывать столь дикой жажды, затмевающей всё человеческое во мне и разумное. И к кому? К той, кто даже отдалённо не имела ни малейшего понятия, что происходит. В тот момент, когда я выследил и нашёл её на заснеженной дороге, едва ли я отдавал себе отчёт в том, что будет, если и дальше поддаваться инстинктам, как отреагирует сама девушка и к чему всё это приведёт. Тогда мне было абсолютно всё равно, главное – взять то, в чём на тот момент так нуждалась моя волчья сущность. А сейчас… да и сейчас в принципе тоже. Чем дольше на неё смотрел и вдыхал её запах, тем острее отдавалось болью в паху желание закончить со всёй этой болтовнёй и притворством в хорошего парня, чтоб уже перейти к самому основному – тому, для чего я принёс её сюда.

– Оборотень, – повторил я, готовый снова ловить её, если она надумает опять потерять сознание, как накануне от поцелуя.

Собственно, только по этой причине я всё ещё сдерживался, а она пока не стонала подо мной, снова и снова умоляя взять её глубже. За пять лет жизни в этих горах я практически позабыл, насколько такие, как она, могут быть хрупкими и слабыми, и как легко я могу причинить ей непоправимый вред, сам того не осознавая, ведомый тяжестью и силой своих инстинктов.

Хвала Луне, в обморок моя пленница не упала. Хотя смотреть на меня, как на психа, так и не перестала, чем позабавила даже. И всё-таки рассмеялась. Коротко, нервно. А заметив, что я не отвечаю ей тем же, замолчала.

– Ты же шутишь, да? – произнесла Адель уже не так уверенно.

– А если нет? – ответил, как есть.

Девушка приоткрыла рот, чтобы ответить, но так ничего и не сказала. Закрыла. Через пару секунд снова открыла. И снова, ничего не сказав, закрыла обратно. Я не вмешивался. Не спешил что-либо ещё добавлять. Дал ей время на осознание того, как сильно она встряла самим своим фактом существования передо мной.

– Но это же невозможно, – заявила долгую паузу спустя девушка наконец. – Оборотней не существует. А у тебя просто линзы, и… не знаю, накладные клыки?

Мысленно усмехнулся.

А вслух:

– Хочешь удостовериться, говорю ли я правду или же соврал тебе? – заинтересовался.

И очень понадеялся, что сумел удержать лицо, не выдал разливающегося внутри предвкушения от одной только мысли, как вскоре она сама подойдёт ко мне ближе и прикоснётся своими хрупкими пальчиками, а я наконец стану чуточку ближе к тому, чтобы попробовать её всю.

– Хочу! Давай! – согласилась она.

Невольно улыбнулся, позволяя ей вновь увидеть мои клыки. И развёл руками в приглашающем жесте: «Я весь твой. Делай, что хочется». Она и сделала. Осталась сидеть на месте, глядя на меня с сомнением, оставляя в моей груди здоровенную дыру сплошного разочарования.

– И? Где доказательства? – переспросила, не скрывая своего скепсиса, и сложила руки на груди.

– Если клыки накладные, тебе достаточно за них дёрнуть, чтобы снять, – предложил встречно.

На самом деле можно было бы просто взять и обернуться, и тогда бы все её сомнения напрочь отпали с первого мгновения. В конце концов, именно в волчьем облике я впервые уловил этот её умопомрачительный запах, а затем выследил на довольно внушительном расстоянии, не каждый оборотень в принципе такое сможет. Но я смог. И ничего делать в данный момент не стал. Просто потому, что не хотел провоцировать как минимум второй обморок. Это в лучшем случае.

И зря, кстати…

– Это только если они у тебя не приклеены, – не согласилась со мной Адель.

Я на это лишь головой покачал, чувствуя себя не только слегка психом, но и идиотом. Всё-таки скрывать ото всех, что я оборотень, мне приходилось часто, а вот наоборот, доказывать кому-то, что я это я – впервые.

– Ладно. Но, если что, ты сама этого захотела, – предупредил и… выпустил когти.

Рука лежала аккурат на краю стола, так что моя пленница не могла не заметить случившихся с ней изменений. То, как она слегка увеличилась в размерах, на ней проступила белая шерсть, а ногти вытянулись, почернели, уплотнились и заострились, постепенно превращаясь в острые когти. Адель и заметила. Подскочила на ноги, да так резко, что аж стул упал. Как подскочила, так и отшатнулась от стола сразу на несколько шагов, не сводя с моей конечности своих округлённых в ужасе глаз.

– Эт-то… Этого не может быть, – выдохнула едва слышно, мотнув головой.

Её маленькое хрупкое сердечко будто сошло с ума. До того громко и часто застучало. С таким же успехом можно было бы просто почаще долбить битой мне по ушам. Сама девушка между тем крепко зажмурилась, открыла глаза, снова зажмурилась, тряхнула головой и вновь отошла от меня на пару шагов. Снова посмотрела. На руку. На меня. Опять на руку.

– Как такое возможно? – прошептала всё также едва слышно.

– Я же сказал: я – оборотень.

Адель промолчала, всё ещё с ужасом и шоком рассматривая случившиеся изменения. Заговорила тоже далеко не сразу. А когда сделала это, то и вовсе удивила.

– Тебе не больно? – уточнила она.

Вот уж чего угодно ожидал, но точно не такого вопроса. Невольно улыбнулся, столько неподдельного беспокойства вместе с ним отразилось в голубых глазах.

– Нет, – ответил я всё с той же улыбкой.

Девушка тихо выдохнула и не сказать, что успокоилась. Наоборот, будто ещё больше напряглась. Но в обморок, на моё счастье, падать пока не спешила.

– А можно… потрогать? – попросила неуверенно.

Вместо ответа вновь развёл руками, повторив свой прежний жест в стиле: «Я весь твой», едва удержавшись от комментария вслух, чтоб не спугнуть свою слишком впечатлительную и столь хрупкую жертву, чьи толчки бешено бьющегося по венам пульса ничуть не утихали.

Адель переступила с ноги на ногу, после чего, закусив нижнюю губу, всё-таки совершила медленный шаг вперёд. Звериная часть меня тут же сделала стойку, готовая в любой момент наброситься на свою долгожданную добычу. Только пусть сперва подойдёт ещё немного ближе…

Кажется, это не у неё, а у меня сердце уже стучало невыносимо быстро и громко, пока я, не мигая, следил за тем, как она идёт ко мне. Неуверенно, осторожно, будто чувствуя, что балансирует на той зыбкой грани, за чертой которой ей не будет никакого больше спасения от меня. Руку ко мне протягивала тоже очень медленно. Как к бомбе, которая рванёт от любого неосторожного действия. В какой-то мере, так и было. А стоило кончикам её пальчиков коснуться моей шерсти, так и вовсе тут же поспешила испуганно одёрнуть её обратно. Едва удержался, чтобы инстинктивно не перехватить их, притянув девушку к себе ближе. Чтоб чувствовать её уже полноценно рядом, а не тень присутствия. Но я сдержался. Заставил себя ничего не делать. Затянул невидимую удавку вокруг своей шеи покрепче. Нельзя. Рано.

Адель шумно выдохнула и снова протянула свою руку вперёд. На этот раз не спеша убирать. Пальчики аккуратно провели по шерсти вдоль её роста, от локтя к запястью, скользнули по внешней стороне ладони, чуть задержались на когтях.

– Ты правда настоящий? – прошептала едва слышно, пристально следя за своими действиями.

– Вряд ли одних слов будет достаточно, – согласился по-своему с ней.

А сам чуть не взвыл от того, какой острой и жгучей стала ощущаться неполноценность всего происходящего.

И ведь ничего не стоило всё исправить…

Достаточно лишь одного жеста, чтоб совершенно лишнее покрывало на ней исчезло, а девушка оказалась подо мной. Так, чтоб ближе некуда. И чтоб никуда уже не делась. Не смогла. И не захотела. Если что и хотела, то только всего того, что я ей дам. Меня. В конце концов, чем сильнее аура оборотня, тем более притягательна для противоположного пола, тем сильнее обостряются все их ощущения, будь то страх или похоть. А человеческие самки и вовсе слишком слабые и чувствительные, чтобы противостоять таким как я, да и инстинкт размножения никто не отменял, а эта, как я знал по её по запаху, находилась на пике своей овуляции.

И всё равно медлил…

– Ближе, – лишь сказал. – Подойди ещё ближе.

Пальчики на моей руке дрогнули, а взгляд цвета льдов Антарктики столкнулся с моим. Да так и замер, глядя на меня с робостью и неуверенностью. Ещё через миг она послушно шагнула ко мне, как я и просил, хотя я не приказывал и не вкладывал в слова подчиняющую силу.

Хорошая девочка.

– Ещё ближе, – повторил.

На этот раз она даже не вздрогнула, продолжая неотрывно смотреть в мои глаза. Хотя это не помешало ей тихонько заметить:

– Снова светятся. Похоже на северное сияние в небе.

– Проявление моей звериной сущности.

Сущности, которая в данный момент рвала и метала в стремлении выйти на первый план и прекратить эти нелепые игры с хождениями вокруг той, что уже давно должна была быть попробованной на вкус. Но я сделал ещё одно усилие над собой.

– Красиво, – выдохнула она неслышно.

– Хочешь рассмотреть ещё ближе? – даже сумел отозваться без рвущегося наружу рычания.

И пусть то далось не менее сложно. Но оно того определённо стоило. В ответ раздалось тихое:

– Да.

Адель склонилась ко мне ближе. Наполнила мои лёгкие своим сводящим с ума запахом до такой степени, что я практически захлебнулся одним-единственным вдохом. И едва ли сумел остаться достаточно медленным и аккуратным, когда разорвал былое прикосновение, чтоб впиться всей пятернёй ей в затылок, притянув к себе так, как того жаждала моя истинная сущность.

Наконец-то!

Манговый привкус разлился на моих губах воистину сладчайшей амброзией, поэтому следующий мой нетерпеливый рык сдержать уже не получилось. Он шёл из глубины грудины, пронзая нас обоих насквозь, выбивая из неё тихий стон, что вторил нашему поцелую.

Нахрен покрывало!

Оно слетело с Адель, когда я уложил её на спину туда же, где ещё недавно был наш завтрак. Тарелки со звоном разбились об пол, разлетелись куда-то.

И на них тоже похрен!

Вся моя суть сосредоточилась на горячих влажных губах, от которых невозможно оторваться. Я и не отрывался. С упоением поглотил новый девичий стон, наслаждаясь не только им, но и тем, как мелко подрагивает её тонкий стан в моих руках, как ярко ощущаются вмиг затвердевшие бледно-розовые, подобно неспелой вишне вершины, прижатые моей грудью. В какой-то момент проступившие клыки царапнули её нежную кожу, и на моём языке остался металлический привкус от образовавшейся ранки. Остановило ли это меня? Разумеется, нет. Сладковато-солёный привкус её крови лишь добавил больше безумия моей проснувшейся жажде. Оголил все инстинкты. Всего за миг обострил их до предела. Так, что и сдохнуть недолго от этого голода. Вгрызлось мне в горло. Забралось под рёбра. Пробило все позвонки.

Ещё! Нужно ещё! Больше!

Чтоб не просто всхлипывала, стонала, извивалась подо мной, а умоляла в голос. Вместе со мной сходила с ума. Желала меня не меньше, чем я её…

Вот и брал. Снова и снова пил её стоны, всё крепче сжимая хрупкий стан. И останавливаться не собирался.

Но пришлось. Вместе с порцией жгучей острой боли, когда Адель… вонзила мне в плечо вилку! Сперва её, затем ещё и стаканом по голове приложила. После чего, оттолкнув, бросилась прочь…

Глава 4

Бежать! Бежать из этого места, как можно дальше! Бежать так быстро, чтобы меня невозможно было догнать! Бежать туда, где он меня не найдёт! Тот, кто, кажется, окончательно спятил в своём безумном стремлении заполучить меня.

А может это всё же я, как и предполагала ранее?

Я же даже не сопротивлялась! Смотрела в мужские глаза, и всё, о чём могла думать, какие же они красивые. Какой Он красивый. И как нестерпимо хочется быть к нему ближе. Всё этот его хриплый полушёпот… до сих пор дрожью отдавался во всём моём теле. И когда Уайетт набросился на меня как одержимый, в первые минуты по-настоящему наслаждалась его напором. А потом он меня укусил… И в мозгу как перещёлкнуло. Враз вернуло в реальность, где я лежала на столе, придавленная к нему тяжёлым мужским телом. Губы жадно и хаотично порхали по моему лицу, то спускаясь на шею, то возвращаясь обратно. Клыки царапали нежную кожу, оставляя кровавые разводы, которые он слизывал с продолжительным рычанием.

Мама…

Он убьёт меня. Точно убьёт. Я отчётливо поняла это именно в тот момент. Возможно, сам он того и не осознавал, но его напор уже начинал причинять боль. Пугал до новой дрожи в теле. Ещё больше пугало то, что я не могла ничего ему противопоставить. Сколько бы не колотила огромные плечи и не просила отпустить меня, он не замечал. Будто и правда слетел с катушек.

Не знаю, когда и как в мои руки попала эта злосчастная вилка, чудом оставшаяся на столе после того, как большая часть остальной посуды полетела на пол… Но воспользовалась ею, не задумываясь. Сперва ею, затем и стаканом с соком, когда мужчина никак не отреагировал.

До сих пор не верилось, что получилось. Что он остановился. А чтоб наверняка, оттолкнула его и ломанулась прочь. Не только от него, но и из дома. Благо, несмотря на стресс, голова работала как надо, мозг с лёгкостью проанализировал всё увиденное в доме ранее и направил в ту сторону, где по логике должен был располагаться выход.

Не ошиблась. Дверь на улицу была там, где я и ожидала её найти. Огромная, каменная, высотой примерно три метра и золотой ручкой, она выглядела очень впечатляюще. Но для меня её величие сейчас заключалось лишь в одном слове – свобода. Так что я даже разглядывать её особо не стала, схватилась за ручку и толкнула от себя.

Полотно открылось довольно легко вопреки всем моим ожиданиям. Не заперто было. В лицо тут же ударил порыв ледяного ветра, вмиг пробрав до костей своим холодом. И только тогда я вспомнила о том, что в стремлении покинуть гостеприимный дом в скале, я забыла, что на мне совершенно нет одежды. Плед и тот остался валяться на полу у стола.

И что теперь делать?

Впрочем, не это было моей основной проблемой, как оказалось чуть позже. За спиной послышались шаги и мужской голос, что звал меня по имени.

На улицу я всё-таки выбежала.

Как выбежала, так и замерла. Ещё через миг почти ревела, глядя на окружающие меня заснеженные горы, стоя босиком посередине маленькой площадки, с которой просто некуда было идти. Если только в пропасть шагать.

Что за несправедливость такая?! За что? Не мог что ли построить себе нормальное жилище, как все? А это… извращение какое-то, а не дом! Мало того, что в скале выбит, так ещё и добираться до него нужно было по канатной дороге. И всё бы ничего, но наверху кабина отсутствовала, а как вызвать её сюда, я не нашла, сколько ни осматривалась.

– Да чтоб тебя! – выругалась едва слышно, прикрывая глаза, чувствуя, как на ресницах начинает скапливаться влага от непролитых слёз.

Сон. Всё это просто какой-то чёртов сон. Просто невозможно, чтобы подобное происходило наяву. Но пробирающий до костей морозный воздух, как ничто иное лучше всего доказывало обратное. Но я постаралась не обращать на это внимания. Если сейчас сдамся, то какой смысл вообще был в этом побеге? Вот и… бросилась к краю обрыва. Надеялась найти там какую-нибудь тропу, или ещё что-то похожее, но даже если та и существовала, я всё равно не успела ничего сделать.

Не расслышала, как Уайетт вышел за мной следом, как и его близкого присутствия за спиной вовремя не ощутила, зато отлично почувствовала контраст его обжигающе горячей ладони на моей замёрзшей коже.

– Нет! – тут же дёрнулась я прочь из его хватки.

Но куда там? Он же сильнее. И даже не человек. Я только и успела, что пискнуть, взмахнуть руками и ногами, а уже оказалась затащена обратно в дом. Меня впечатало в ближайшую стену и прижало его мощным телом ещё до того, как дверь за нами захлопнулась.

– Спятила?! – зло прорычал нависший надо мной самим возмездием тот, кто называл себя оборотнем. – Жить надоело?!

– Пусти меня! Пусти! – тут же поспешила снова оттолкнуть его от себя.

Тщетно. Он будто скала. А из моих глаз всё-таки покатились слёзы. Так жалко себя стало. И обидно. Вот почему именно я? Меня даже особо красивой нельзя назвать, чтобы у мужиков срывало крышу от желания. Обычная среднестатистическая внешность. Тёмные волосы до плеч, голубые глаза, курносый нос, губы и те не назвать эталоном привлекательности, пухлости в них, как жира во всём теле, почти нет. Хотя о чём это я? Этого недочеловека и не внешность моя привлекла, а запах чёртовой овуляции. Овуляции! Когда я сама даже не следила за тем, в какие дни она у меня бывает и сколько длится. Близкого общения с мужчинами я не имела до сих пор, несмотря на свой двадцатилетний возраст, а потому на такие детали внимания не обращала никогда. А этот вдруг учуял! Учуял!

Можно мне всё-таки обратно на край того выступа?

Уайетт же словно не замечал моего внутреннего раздрая и внешнего испуга. Его ладонь сомкнулась на моей шее, а другая плавно заскользила вверх по ноге.

– Правило первое: нельзя убежать от волка. Догоню. Если не хочешь, чтоб догнал, не убегай, – произнёс он негромко в самые губы. – Иначе, где догоню, там и расплатишься, малышка Адель. И это второе правило.

Я и правда невольно замерла, в ужасе глядя в подсвеченный неоновой зеленью взор. Так близко, что я видела своё испуганное отражение в его расширенных зрачках: растрёпанные волосы, широко распахнутые глаза, израненные до крови приоткрытые губы, которые сейчас обжигало чужое горячее дыхание. Оно не только согревало, превращало реальность в сущее пекло. Сам воздух и тот будто сгустился и накалился, когда его ладонь замерла в считанных миллиметрах от моей плоти. Я забыла, как надо дышать. В следующий миг подавилась вообще всеми возможными словами, когда его пальцы задели чувствительную точку.

– Правило третье, – продолжил он обжигать мои губы своим дыханием. – Чем сильнее ты сопротивляешься, тем острее моё желание тебя подчинить и заполучить. Тот, кто слабее, всегда подчиняется. Не провоцируй зверя во мне. Для твоего же блага. Поняла меня, да? Отвечай, малышка Адель.

И всё, что я смогла, лишь согласно кивнуть. Что угодно, только пусть он уберёт от меня свои руки. Но мужчина, как назло, не спешил этого делать. Наоборот, принялся медленно и неспешно скользить пальцами между моих ног. Порыв оттолкнуть его от себя ничего не дал, и даже хуже. Теперь он не просто ласково поглаживал мою плоть, а раскрывал, надавливая на вход.

– Если не будешь соблюдать правила, будут последствия. И да, я забираю назад своё обещание отпустить тебя, как только закончится твоя овуляция. Это твоя расплата, – выдохнул хриплым полушёпотом на грани соприкосновения наших губ.

Следом выдохнула и я, когда он резко вторгся в меня сразу двумя пальцами. Мои собственные, покоящиеся на его груди, резко провели по ней вниз, оставляя белесые росчерки от ногтей, которые тут же приобрели алый окрас. Моим действиям вторил его тихий вибрирующий рык и ещё один, особенно глубокий толчок, от которого я невольно вскрикнула, оставляя на нём ещё несколько длинных царапин.

– Блядь, ты не должна быть настолько маленькой и тугой, – хрипло выругался Уайетт, сильнее вжимая меня собой в стену.

Практически распластал меня по ней. Такой огромный в сравнении со мной. Затмил собой весь обзор. Хотя едва ли я сейчас была способна что-то увидеть. Зрение отказывало вслед за разумом, и с каждым уходящим мгновением, что он продолжал истязать моё тело, всё больше. И хуже всего, оно откликалось! С каждым новым толчком становилось всё приятнее. Это удовольствие росло во мне в противовес тому, каким неправильным ощущалось всё происходящее. Будто не со мной.

– Если в тебе едва помещаются мои пальцы, как ты собираешься принять мой член? – требовательно посмотрел на меня этот скандинавский бог, будто я и впрямь знала ответ.

– Я не…

«…собираюсь ничего от тебя принимать», – хотела сказать, но подавилась всеми возражениями после второго же слова.

Вместе с особенно глубоким и резким вторжением в меня мужских пальцев.

Mon Dieu!

Как же приятно…

Кажется, я сказала это вслух, не уверена. Кажется, я его поцеловала. Тоже не уверена. Я уже вообще не была больше ни в чём уверена, кроме того, что мне становилось чертовски мало того, что он давал. Нужно больше. Гораздо больше. Намного. Так много, чтобы поглотило уже, наконец, всю меня, и я перестала мучиться от этого болезненно-ноющего ощущения между ног. До того приятного, что быть правильной и хорошей больше не удавалось. Оно накрыло с головой, затмив все доводы рассудка. Настолько ярко и остро, что я была не в силах это терпеть. Ритмичные движения мужских пальцев во мне порождали такую жажду, которой невозможно было не поддаться. И я поддалась. Сдалась. Окончательно утонула во всём этом безумии. Растворилась в нём. В мужских руках. В их обладателе.

– Уайетт…

Кажется, я собралась попросить его притормозить. Или всё-таки продолжить. Мало. Как же мне было безумно мало. Его рук, губ, самого его присутствия. Больше. Нужно намного больше.

Кажется, я снова повторялась…

Плевать!

Пусть уже просто перестанет меня мучить.

Но он не прекращал. Снова и снова подводил меня к той грани, за которой нет спасения, оставляя барахтаться на самом её краю, не в силах переступить заветный порог. А потом произошло что-то странное. Он будто надавил на какую-то невидимую точку во мне, и я буквально захлебнулась сорвавшимся с губ ругательством и стоном-вскриком. А на мужской груди появились новые следы от моих ногтей.

Кажется, я только что немножко умерла…

Глава 5

Так хорошо… никогда не было! Мне даже стало плевать, насколько это неправильное и несуразное чувство. Что я должна оттолкнуть и бежать от своего пленителя, не позволять ко мне прикасаться. Сейчас казалось, уберёт он от меня свои руки, и я просто умру. Ещё одно ненормальное чувство.

Вот уж не думала, что когда-нибудь окажусь в подобной ситуации…

Что первый встречный мужик доведёт меня до того, что мне станет безразлично, что я его знать не знаю и вообще всё ещё девственна.

– Совершенство… – донеслось от него хриплым шёпотом наравне с шумным вдохом возле моей шеи, и у меня в буквальном смысле колени подогнулись от того, как интимно он прозвучал.

Он точно не человек. Если бы не доказал мне этого раньше, сейчас бы легко поверила в такое. Невозможно, чтобы кто-то мог сводить с ума одним только голосом. Но Уайетт именно что сводил. Шептал мне всяческие непристойности, и мой мозг откровенно плыл, стирая из своих глубин все намёки на разумность. Я даже не особо разбирала, что он мне говорил. Просто слушала его голос с рычащими нотками и растворялась в этой вибрации. И совсем не сопротивлялась, когда его сильные руки оторвали меня от пола и куда-то понесли. Да и смысл? Всё, поздно о чём-то сожалеть. Но мужчине в глаза всё равно старалась не смотреть лишний раз.

Казалось, посмотрю, и всё волшебство рассеется. А я была пока не готова сталкиваться с реальностью. Вот и продлевала как могла текущий момент. Цеплялась за мужские плечи, спрятав лицо в изгибе его шеи, и делала вид, что ничего особенного не происходит. Глупо, я знаю, но так было легче переживать своё грехопадение. Тем более, этим мой пленитель не ограничился.

Я не заметила, когда и как мы добрались до спальни. Опомнилась, когда он почти что уронил меня на свою огромную постель, нависнув сверху. Глубоко в разуме билась мысль, что я должна остановить его, оттолкнуть, убежать, скрыться в недоступном ему месте, но на деле лежала и не шевелилась, пристально глядя в глаза напротив, так напоминающие по цвету северное сияние.

Какие же всё-такие красивые…

Как и весь он сам.

Божественно прекрасен!

Кажется, я произнесла это вслух, потому что на губах Уайетта расплылась очередная улыбка, полная какой-то затаённой нежности, отчего у меня дыхание сбилось. И снова начинал плыть разум. Иначе не действовала бы я тогда столь опрометчиво. Не вела бы себя так безрассудно. И руки свои к нему не тянула.

Но мне так хотелось к нему прикоснуться…

Вот я и не удержалась.

Скользнула пальцами вдоль его щеки, чувствуя, как их приятно покалывает невидимая глазу щетина, а затем эти микроразряды разбегаются по всем моим нервным окончаниям, концентрируясь внизу живота.

Точно сумасшествие!..

Разве так бывает, чтобы невинное прикосновение к чужой щеке порождала такой яркий отклик в теле? Это ведь даже не он прикасался ко мне, а я. Я! А он…

– Ещё! – практически потребовал.

Моя ладонь дрогнула от неожиданности, но лишь на мгновение, в следующее – я продолжила изучать мужественные черты его лица. Широкие скулы, аккуратный подбородок, а над ним средней пухлости губы, которые ещё недавно я чувствовала на себе. Казалось, я до сих пор ощущала их жадные скольжения. Кожа в местах, где они властвовали, буквально горела. А может всё дело было в пылающем потусторонним огнём взгляде, что скользил по мне так бесстыдно откровенно, как если бы на самом деле касался, хотя ничего такого делать мой пленитель не спешил. Только смотрел. Но как он смотрел! От одного лишь взгляда моя кровь буквально вскипала.

Нельзя быть таким идеальным…

Может тогда бы у меня получалось лучше контролировать себя и не поддаваться этому искушению.

– Ещё, – попросил он, и я всё-таки позволила себе прикоснуться к его губам.

Едва осязаемо обвела их по контуру, чувствуя на подушечках горячее дыхание. А потом и сама перестала дышать. Ровно в момент, когда он вдруг обхватил кончики моих пальцев своим ртом, приласкав каждый языком.

«Mon Dieu!» – пронеслось в голове на повторе.

Непременно разорвала бы столь интимное прикосновение, но Уайетт не позволил. Перехватив меня за запястье, продолжил водить языком вверх и вниз, заставляя меня задыхаться от мысли о том, как бы это ощущалось, перенеси он эти ласки на более чувствительные части моего тела. Я не выдержала уже на пятом повторе.

– Не надо… – почти взмолилась.

Попыталась забрать у него свою руку, но он сильнее сжал свои пальцы вокруг моего запястья, и я лишь дёрнула ею в бестолковой попытке освободиться. Хотя от пальцев мой соблазнитель всё-таки оторвался. Но лишь затем, чтобы завести мне руку за голову. Через миг к ней присоединилась и вторая. Теперь Уайетт нависал надо мной, полностью закрыв собой обзор на комнату.

– Надо. Мне надо. И тебе тоже, просто ты этого ещё не поняла.

И без того ярко полыхающие изумрудным неоном глаза засветились ещё ярче. Следом его будто накрыло какой-то тенью, но едва ли я успела об этом задуматься в полной мере. Он склонился ниже, опалив дыханием мои губы, а дальнейший поцелуй поразил в самое сердце, настолько ласковым и нежным вышел. Ни намёка на прежнее безумие и настойчивость. Лишь мягкость и невесомость, с которыми он теперь касался моих губ. Будто спрашивал дозволения на продолжение. Горящий взор не отрывался от моего, и чем дольше я смотрела в него, чувствуя осторожные прикосновения, тем меньше во мне оставалось сопротивления. Внутри будто что-то ломалось, трескалось с надрывом, распадалось, и только лишь затем, чтобы собраться воедино, но уже иначе.

– Просто прими это, малышка Адель, – прошептал Уайетт.

Его пальцы отпустили мои запястья и принялись медленно скользить по рукам вниз к локтям. Мурашками по всему телу отдалось это нехитрое действие, и я тихонько вздохнула, понимая, что вновь начинаю проигрывать в этой борьбе за свободу. Уайетт тут же поймал его своими губами, заменяя моё дыхание своим. Действовал всё также неспешно, будто смакуя. Пальцы добрались до моих плеч. Едва заметной щекоткой отозвалось прикосновение к моим подмышкам. И новыми мурашками, когда оно сместилось ниже к груди. Я только и успела, что выдохнуть знакомое «Не надо», а они уже сомкнулись на одной из вершинок.

Меня не стало…

Всхлипнув, я крепко зажмурилась, чтобы не видеть происходящего, хотя от ощущений это меня не избавило. Они топили с головой, вынуждая против воли выгибаться навстречу каждому последующему прикосновению, крепко сжимать ладони в кулаки. Я как могла отстранялась от растущего во мне удовольствия, что током пробивало, когда к мужским губам присоединились пальцы, принявшие выводить спирали вокруг сосков.

А затем он меня опять укусил…

Совсем несильно, слегка, но меня как подбросило. Не прижимай Уайетт меня к постели своим телом, точно бы шарахнулась прочь, так ярко и остро я прочувствовала этот момент. Низ живота тут же потянуло, зарождая в нём знакомую истому.

Я очень старалась абстрагироваться и не вестись на этот соблазн, но с каждым последующим прикосновением становилось только хуже. Внутри всё крепче скручивало желание вновь ощутить внутри себя его пальцы. Ведь теперь я знала, на что они способны, и к чему это могло привести.

Я сходила с ума…

Его губы, руки, даже само дыхание, лишали возможности нормально мыслить. Смещались всё ниже, не оставляя и шанса на иное. В груди уже не просто пекло, там пылало невыносимо жгучее пламя. Сильнее него было только растущее внизу живота ощущение ноющей пустоты.

Нежную плоть опалило чужое дыхание, пальцы мягко провели по ней, раскрывая, и моё тело предательски дёрнулось навстречу новой ласке. Попыталась уйти от прикосновения, но тихий рык остановил. А среди громких ударов сердца послышалось хриплое:

– К чему сопротивление, если ты хочешь этого не меньше моего?

Его пальцы аккуратно толкнулись в меня до упора.

– Такая мокрая уже…

Через миг к ним добавился язык. Ещё через мгновение я стонала и извивалась под ним, подобно самой распутной деве из всех.

Да будь он проклят!

И я вместе с ним.

Потому что вместо того, чтобы воспользоваться моментом и оттолкнуть мужчину от себя, я ухватилась за простынь под собой, ища в ней поддержку и опору для окончательно покидающего меня рассудка, едва сдерживая желание начать умолять его о большем. Спасало от этого опрометчивого действия лишь врождённое упрямство. Да и оно постепенно сходило на нет, уступая место просыпающейся жажде.

Откровенные ласки больше не казались чем-то неправильным и постыдным. Наоборот, я желала их как ни что другое. И уже сама практически насаживалась на его пальцы. Кусала губы от нетерпения. Крепче сжимала в кулаке тонкую ткань простыни, то и дело срываясь на неподконтрольные стоны. Окончательно сдавшись мужскому напору.

Лишь однажды это безудержное море наслаждения разбавила мимолётная боль, когда он толкнулся в меня уже совсем иначе, и тут же пропала, сметённая чем-то новым и удивительным, отчего пальцы на ногах поджимались.

Руки скользнули по могучим плечам, оставив на них новые царапины, но едва ли я это заметила, поглощённая тем, как глубоко и немного грубо врывалось в меня мужская плоть, опять задевая какую-то невидимую точку во мне, отчего меня выгибало навстречу каждому новому движению.

– Mon Dieu! – слетело с губ в особенно острый момент.

В этот момент Уайетт являлся не только богом для меня, а самой жизнью, что вдыхал в меня вместе с каждым толчком. Уайетт снова и снова доводил меня до грани, толкая за неё и возвращая обратно, чтобы снова столкнуть. Я затерялась в ней. В нём. Во всех даримых мне им ощущениях. Они разливались во мне подобно изумрудному сиянию в его потрясающих глазах. Взрывались фейерверками в крови с каждым нашим поцелуем. Наполняли тело невероятной эйфорией. Пока не поглотили целиком и полностью. Даже когда всё завершилось, а мой скандинавский бог поднял меня на руки и понёс в соседнее помещение. И когда он вместе со мной опустился в ванну, которая тут же принялась наполняться водой через сенсорные отверстия в ней. Эйфория и тогда не спешила покидать моё тело. Я лежала на нём, чувствуя невероятную лёгкость в теле, думая о том, что, кажется, я только что проиграла не только ему, но и самой себе. Или не кажется. Ведь следом он сказал то, отчего сердце и впрямь сбилось со своего ритма, чтобы забиться куда быстрее.

– Моя. Ты только моя, малышка Адель. Никому тебя не отдам.

Глава 6

Мне конец. Эта девушка меня прикончила. Убила. Разрушила. В тот миг, когда с громким протяжным стоном запрокинула голову, закатила глаза, немыслимо выгнулась и сжала собой мой член на пике своего наслаждения, а я осознал, что не видел и не испытывал ничего более охренительного в своей жизни. Будто бы и не существовало ни одной другой до неё. Аж перед глазами померкло, пока кончал вместе с ней. Позвоночник ошпарило волной нахлынувшего оргазма, а я откровенно сдох. И воскрес. Опять вместе с ней. Вместе с её новым судорожным вдохом. Она словно прокляла меня им. И пусть на задворках моего одурманеного разума я ещё вроде как помнил, что человек оборотню не пара… плевать, зверь не согласен.

Моя.

Только моя!

Никому не отдам.

И не отпущу!

О том и заявил ей, не видя смысла отрицать очевидное и тянуть с оглашением вынесенного приговора для нас двоих. В конце концов, все знают, волк выбирает себе избранницу раз и навсегда, его не волнуют условности и запреты, отказаться уже невозможно, хоть реально умри, всё равно иначе не станет.

Все, да не все…

На мои слова малышка Адель растеряла всю свою расслабленность и отняла голову от моего плеча, на котором до этого прятала своё лицо. В голубых глазах вновь воцарились испуг и недоверие. Смотрела на меня теперь так, словно я только что в красках признался ей, что я серийный маньяк, а она моя последняя жертва.

– Что, считаешь, я спятил? – усмехнулся невольно. – Или скажешь, что тебе не понравилось? – прищурился, пристально глядя на неё.

Девичьи щёчки тут же окрасил румянец смущения, хотя настороженность из глаз так никуда и не делась. Что только подтолкнуло меня продолжать. Уровень наполненности ванной к этому моменту достиг почти половины, частично скрывая наши переплетённые вместе тела, и я, не скрывая своего предвкушения, прочертил пальцами путь по её бархатной влажной коже от затылка до поясницы и ниже, скользнув под воду, накрывая округлые ягодицы, чтобы продолжить ласкать уже там. Это простое действие отозвалось болезненным импульсом в паху. Пусть мой организм и получил недавно разрядку, а взбесившиеся на фоне попытки побега девушки инстинкты больше не затмевали полностью разум, этого всё равно оказалось мало, чтобы я насытился.

– Скажешь, ты недостаточно быстро кончила в моих руках? Недостаточно искреннее стонала подо мной, пока я был в тебе? Стоит это исправить? – добавил, склонившись ближе к истерзанным мною губам.

Последнее напомнило о том, какая же она хрупкая и нежная, насколько осторожным стоит быть с ней, иначе могу случайно сломать или непоправимо навредить ей. Несмотря на то, как старательно я зализал каждую царапину, оставленную мной в жажде утоления лютой похоти, на нижней губе всё равно осталась трещина. Ведомый этим открытием, я и потянулся ещё ближе к ней, чтобы всё исправить. И тут же недовольно рыкнул, когда она резко шарахнулась прочь.

– Не надо, – выдохнула в испуге.

Мысленно чертыхнулся. А на деле всего лишь поймал свою добычу, обхватив за затылок и вернул дистанцию между нами в прежнее положение.

– Болит? – только и спросил.

Девичье смущение стало сильнее, отражалось теперь не только на щёчках, но и перешло на шею. Но всё же она тихонько выдохнула:

– Да.

Вновь рвущееся наружу рычание я сдержал в последний миг. Но её затылок не отпустил. Наоборот. Усилил хватку. В том числе и второй руки, что покоилась на её упругих ягодицах, которые я с удовольствием сжал.

– Где? – выдохнул хрипло, одним рывком притянув девушку ещё ближе к себе, чтоб никакого расстояния между нами совсем не осталось. – Покажи.

Встречной реакции дожидаться не стал. Знал, что не скажет. По крайней мере, не сразу. Ответ мне придётся вытащить из неё самому. И это лишь обостряло желание заполучить её.

– Здесь? – добавил, лизнув ранку на нижней губе.

Адель вздрогнула, а из приоткрытого ротика вырвался судорожный вздох. Тогда я и позволил себе повторить содеянное. На этот раз гораздо медленнее, неторопливо, позволяя ей в полной мере осознать, что именно происходит. Трещинка, сдобренная моей слюной, затянулась, и вряд ли моя добыча не могла этого заметить.

– Всё ещё болит? – поинтересовался.

В глазах цвета антарктических ледников сперва появилось смятение, затем пришло осознание, которое тут же сменило неверие. Адель тронула пальцами свои губы, глядя на меня с замешательством.

– Ты… Что ты сделал? – вмиг позабыла обо всём своём смущении и упрямстве, продолжая недоверчиво водить пальцами по отсутствующей ранке на губе.

– А на что это похоже, по-твоему? – улыбнулся.

Уж больно забавной в своей наивности она выглядела в этот момент. Так бы и зацеловал всю… и непременно так и сделаю. Чуть позже. Сперва стоило закончить с расстановкой приоритетов, чтоб я не получил какой-нибудь новый сюрприз в виде вилки в плечо.

Кстати, об этом.

– Ты же не думала, что я не злюсь на тебя за твою нелепую попытку убить меня, потому что я исключительно добрый и всепрощающий? – не удержался от комментария, взяв её ладошку, которую уложил себе на плечо, ровно туда, куда она нанесла рану.

И если в первое мгновение в голубом взоре сверкнуло недовольство, то уже через миг оно сменилось новым изумлением, когда до малышки Адель дошло, что на моём плече раны тоже больше не было, лишь четыре белесые точки напоминали о её недавней выходке.

– Как так? – выдохнула она в изумлении, принявшись поочерёдно обводить каждую из них.

– Регенерация оборотней, – сказал, как есть, аккуратно перехватывая тонкие пальчики в своей ладони чуть иначе, чтоб не просто касалась, но обняла.

Она и обняла. За шею. Я же ей выбора не оставил. Как и времени в полной мере осмыслить сделанное открытие. Перешёл к следующей немаловажной части.

– Это не единственное, в чём мы различаемся. Твой и мой виды в принципе биологически разные. Я знаю, что напугал тебя до чёртиков таким своим поведением, но и иначе я не могу. Не получается. Я не человек, малышка Адель, не жди от меня привычного тебе поведения, – произнёс тихо, но твёрдо, отпуская её ладошку на моей шее, но только для того, чтобы поймать другую и уложить себе на грудь. – Тобой сейчас, к примеру, руководит инстинкт самосохранения. Но он абсолютное ничто в сравнении с тем, который сейчас движет мной, – продолжил, позволяя ей ощутить под пальцами, как сильно бьётся в моей груди сердце, чтоб этот ритм её немного отвлёк, а затем сдвинул её ладонь ещё ниже вдоль рельефа моего живота. – Я правда поначалу собирался тебя отпустить, когда тяга зверя во мне ослабнет к твоему запаху, но понял, что этому не бывать. Я физически не могу этого сделать, даже если бы сам захотел. Я слишком сильно хочу тебя, чтобы позволить тебе уйти, – признался и в этом, завершив путь наших сцепленных вместе рук под водой, аккурат у основания моего каменным стояком вздыбленного члена, который вынудил её обхватить, чтоб не только услышала, но и прочувствовала всё то, о чём я говорил. – Даже сейчас, когда попробовал тебя, хочу только сильнее. Ты слишком вкусная, чтобы не хотеть. Ты моя. Только моя. Луна так решила. Ещё вопросы?

Девушка не сразу, но кивнула, после чего спросила негромко:

– А если я не хочу?

Она попыталась отобрать ладошку и вновь отодвинуться, но только кто бы ей позволил. Чуть сжимая немного сильнее её пальчики вокруг моего стояка, я не оставил ей других вариантов, надавив другой пятернёй на упругие ягодицы, скользнув средним между ними.

– Враньё. Хочешь, – заявил, глубже втягивая в себя воздух, пропитанный тонким ароматом цветущего манго, осевшего в лёгких тяжёлым свинцом. – Зверь выбирает себе избранницу лишь раз. И навсегда. И она ему идеально подходит. Во всём. Не бывает пары, которая может от тебя отказаться, – надавил чуть сильнее, присоединив к среднему пальцу указательный. – Единственная проблема, которая реально может между нами возникнуть, это то, что ты всего лишь слабый человек. Недостаточно выносливая для меня. Неопытная. Придётся тебя всему научить. Недаром, волею Лунной, обычно парой оборотню становится лишь такая же, как он. Волчица. Всё-таки наши виды настолько отличаются, что у нас даже совместного потомства не может быть, шанс слишком низкий. Цикл нашей жизни тоже разный. Мы живём гораздо дольше, чем вы. Но исключения всё же бывают. Редко. Так редко, что практически невозможны. Но всё же. Ты моё исключение, малышка Адель, – закончил, глядя в её широко распахнутые глаза.

– Нет, – затрясла девушка головой. – Нет. Я не хочу, – вновь попыталась отодвинуться.

Очередной отказ резанул по разуму огненной плетью, выжигая ту человеческую часть меня, что все последние минуты я старательно выводил на передний план в тщетной попытке договориться со своей упрямицей. Волчья сущность рванула вперёд, норовя усмирить непокорную самку. Она ведь снова провоцировала. Неосознанно, но бросала вызов, на который очень сложно не ответить.

Ладно, не желает цивилизованно, пусть!

Так мне даже понравится больше…

Но то про себя. Вслух:

– Оставим этот вопрос на потом, – фактически приказал, не сдержав выплеск силы, хоть и не собирался её применять. – Вернёмся к тому, где у тебя ещё болит.

И… отпустил её. Убрал руки. Собрав всю свою волю в кулак. Ненадолго, конечно. Как и ожидал, девушка тут же наивно воспользовалась подвернувшейся возможностью, подскочив, чтобы броситься прочь. Я ей даже позволил. Подняться. Мгновенья на два. А в следующее вернул её обратно, напомнив, кто тут альфа, а кто подчиняется. Часть воды с громким плеском всколыхнулась и расплескалась на пол, таким резким вышло её падение. Я позаботился о том, чтобы ей не было больно, упала она на меня. Хотя и не в прежнем положении. Теперь Адель лежала на мне спиной, позволяя любоваться дерзко торчащими над уровнем набранной воды бледно розовыми, как неспелая вишня, вершинами её аппетитной груди.

– Правило первое, забыла? – прошептал ей на ухо вкрадчиво, крепко прижимая к себе, уложив обе свои ладони на её плоский мягкий животик.

Если и забыла, то теперь точно вспомнила. Замерла, едва дыша. Её распаренная и раскрасневшаяся от горячей воды кожа вся покрылась мурашками. Но едва ли потому, что она вдруг замёрзла.

– Повтори его. Вслух. Хочу услышать, как хорошо ты усвоила, – добавил. – Или будем изучать заново?

– Нельзя убежать от волка, – послушно повторила она, правильно решив не спорить больше со мной.

Но я на этом не остановился.

– Дальше, – потребовал.

– Где догонишь, там и расплачусь, – припомнила Адель и это правило дрожащим голосом.

«Умница…» – похвалил про себя, ласково погладив её животик, сместив одну из ладоней повыше, чтоб под её тихий выдох накрыть так и манящую прикоснуться к ней грудь.

– Не хочешь, чтоб догнал, не беги, – прокомментировал то, о чём она ещё не сказала, как и собственные действия, так и нашёптывая ей на ушко. – Но ты побежала. Хочешь, чтоб догнал? И взял расплату.

Лично я ещё как хотел. Желание растекалось по венам ядовитой жгучей патокой, становилось сильнее и начинало граничить с той степенью жажды, где совсем скоро вновь станет безразлично, согласна ли она сама, ведь пара не может отказаться.

– Готова снова расплатиться со мной?

– Нет. Не надо. Я всё поняла, – выдохнула девушка поспешно.

Усмехнулся на столь предсказуемую реакцию. И ущипнул за сосок, едва она заёрзала на мне в очередной попытке избавиться от нашего столь тесного контакта тел.

– Третье правило, – напомнил.

Адель вновь замерла, тяжело дыша. Но недолго длилось её послушание. Я едва успел сосредоточиться на том, какой твёрдой стала задетая моим большим пальцем горошина полушария, как она слегка обиженно и чуть язвительно заметила:

– А что, без правил у вас, оборотней, отношения с девушками не складываются, да?

– Мне и не нужны никакие отношения, – отозвался резче и быстрее, чем до самого дошло, что сказал.

Может, мне они и правда были не нужны, недаром я провёл последние пять лет в этом месте, где нет никого, кто мешал бы жить, но вряд ли стоило о таком заявлять той, чью девственность ты забрал менее часа назад.

Вот и Адель закономерно возмутилась на сказанное мной.

– Ты поэтому меня украл и не отпускаешь? – поинтересовалась, полуобернувшись ко мне, опалив гневным взглядом.

– Я уже говорил тебе, почему я это сделал. Не раз. Тебе не запоминается, или ты просто плохо слушаешь меня? – ухмыльнулся встречно. – А может, тебе просто на самом деле нравится провоцировать?

Гнева в голубых глазах прибавилось.

– Я как раз слушаю тебя отлично, а вот ты ведёшь себя совершенно не логично. Если так хотелось простого секса, зачем крал? Мог просто подойти и нормально познакомиться. Уверяю, тебе бы и одного короткого свидания хватило, чтобы уложить меня в кровать. А потом бы шёл дальше гулять, куда тебе надо, а не вот это вот всё, – развела она руками. – И не буду я тебе подчиняться, понятно? Хоть сколько раз наказывай. И обязательно придумаю способ сбежать от тебя. Надо будет, одной вилкой не ограничусь! – закончила в откровенном обещании.

В чём-то она была права. Если бы мне реально хотелось заурядного секса, мне и правда было достаточно спуститься с горы к подножью в город, где фактически каждая первая готова была раздвинуть для меня свои ножки, не в силах устоять перед моей аурой. Я так не единожды делал за последние пять лет, что провёл здесь. Но и… Я ей разве не объяснил уже?! К тому же, как и решил ранее, не желает цивилизованно договориться, другой вариант даже проще.

Вот и…

– Я разве говорил что-то про наказание? Волк не обидит свою пару, малышка Адель. Твоя расплата понравится нам обоим, – коротко рыкнул, вновь ущипнув за твёрдый сосок, одновременно с тем раздвигая её ножки шире, накрывая ладонью промежность. – Но хватит пустой болтовни. Ты так и не сказала мне, где ещё болит. Здесь? – надавил, раскрывая чувствительную плоть.

Ответом мне стал новый тихий выдох и зажмуренные глаза. Девичьи пальчики вцепились в моё запястье, но едва ли способны были остановить меня. Стоило проникнуть чуть глубже, как в присущем ей аромате цветущего манго добавились новые ноты, сулящие наслаждение. В чём бы Адель не клялась в погоне за своей мнимой свободой, а язык тела не обманешь. А я отныне собирался говорить с ней лишь на нём. На данный момент только в нём у нас царило обоюдное понимание.

– Я ведь едва в тебе поместился, хоть и предварительно растянул до предела, – продолжил шептать для неё, ощущая, как девичьи бёдра двинулись навстречу заданному ритму моих пальцев, кружащих поверх самой чувствительной точки её прекрасного гибкого тела. – Ты настолько маленькая и тугая, несмотря на всю твою сладкую отзывчивость…

Она ведь и правда пиздец какая отзывчивая. Превосходя все мои ожидания. Даже сейчас текла на моих пальцах так обильно, что я чувствовал этот запах, невзирая на толщу воды, отделяющую от моего нюха основное происходящее действо. Заставляя меня не только ощущать. Но и представлять. Гораздо больше. Ярче. Полнее. Пусть конкретно в данный момент я не мог, но собирался в самое кратчайшее время изучить каждый изгиб её миниатюрной фигурки. Сперва пальцами. Как сейчас. Затем языком. Как в спальне. Губами. Как ни с кем и никогда до этого. Чтобы собрать всю её влагу. До последней капельки пота. Почувствовать на вкус. Поглотить каждый последующий стон. Раскрыть для себя так широко и глубоко, как она сама себе ещё не может представить. Чтоб больше не только не смела мне отказать, но и помыслить о чём-то подобном была не в состоянии. Адель и не мыслила. Уж точно не здесь и сейчас. Пока я растирал её набухший клитор снова и снова, другой ладонью лаская требующую внимания грудь, изредка прихватывая зубами сперва кончик ушка, а затем и пульсирующую жилку на шее, девушка только и могла, что кусать свои роскошные губы, с каждым уходящим мгновением всё глубже и глубже прогибаясь в спине, ведомая моей властью, отчаянно желающая утонуть и захлебнуться в ней, очень быстро приближающаяся к самому краю… на котором я оставил её одну. Ненадолго.

– Уже не больно?

Она кивнула. И тут же отчаянно замотала головой из стороны в сторону. И сама не зная, какой вариант верный.

Что ж…

Я охотно ей всё подскажу…

– В любом случае сегодня я больше не вторгнусь туда. Не хочу, чтобы тебе снова стало больно, – коротко обозначил. – У нас ведь есть ещё как минимум два варианта того, каким способом я могу войти в тебя, верно?

Вряд ли она поняла, о чём я. Её плоть пульсировала и жаждала, чтобы я довёл начатое до конца, и все девичьи мысли находились там, где я до сих пор касался, но не делал ничего, что позволило бы её оргазму случиться.

Рано.

Ещё нет.

И пусть у меня самого в голове билось лишь то, как охренительно узко и блаженно туго быть в ней, будто она создана специально под мой член. Пусть я хотел натянуть её прямо сейчас до одури и настолько бешено интенсивно, что зверь во мне рвал и метал, истязая сознание за необоснованное промедление, подталкивая поскорее взять податливую самку. Я всё равно медлил.

То, что я собирался от неё получить в ближайшее время, предполагало немного терпения…

А ещё капельку-другую ароматно благоухающего сандалом масла, которое я не использовал прежде никогда, оно тут вообще просто-напросто удачным стечением обстоятельств оказалось, как часть интерьера, устроенного при купле-продаже этого дома.

– Приподнимись, – шепнул ей в ушко, как продолжение своих мыслей.

И сделал всё сам. Поставил девушку в удобное мне положение, слегка наклонив грудью над бортиком ванны, позволяя ей цепляться за край обеими ладошками для большей устойчивости. Она же такая хрупкая и слабая, а я не всегда в силах вовремя брать под контроль свой напор.

– Уайетт… – послышалось от Адель.

Девушка начала возвращаться в реальность, чего позволять ей совершенно точно не следовало.

– Т-шш… – накрыл собой, даруя тепло, возвращаясь к ласкам между её красивых стройных ног.

И не только к ним. Скользнул языком по позвонкам между лопаток, с удовольствием отмечая ответный чувственный полустон, который она изо всех старалась тщетно сдержать. Вывел влажную дорожку до самой шеи, чуть прикусив то чувствительное место, где начиналась линия роста волос и должна быть оставлена метка принадлежности мне. Моя отзывчивая пара отреагировала моментально, выгнувшись в спине глубже, подаваясь навстречу, рефлекторно отставляя свою соблазнительную попку, вплотную прижимаясь ягодицами к моему стояку.

Хорошая девочка!

Такая податливая и покорная сейчас, что у меня снова и снова ехала крыша от одного только осознания, что она мне принадлежит, что моя, что ничья больше.

Я первый и последний.

Всегда…

Везде…

А Адель…

Адель снова вздрогнула от контраста недостаточно тёплого масла, пролившегося на разгорячённую кожу. Вылил немного прямо между её соблазнительных округлостей, не давая ей времени опомниться и опять начать сомневаться в происходящем. Малышка охнула и попыталась обернуться, но я не позволил, надавив на ту самую желаемую мной точку, что вынудила её сжаться и замереть.

– Просто доверься мне. И расслабься. Тебе понравится, – пообещал, прежде чем надавить ещё немного глубже.

Вполне возможно, она не сдалась бы настолько легко, если б я не продолжал всё это время ласково трахать её пальцами и с другой стороны. Но ведь я продолжал. А Адель слишком приблизилась к грани своего подступающего оргазма, чтобы концентрироваться на чём-то другом. На этот раз я позволил ей в нём утонуть. Позволил захлебнуться своим новым протяжным стоном, что отзывался в моих ушах, как самая сладкая музыка. И сам тоже вкусил часть её наслаждения, на самом пике его вталкивая всё глубже и глубже в её соблазнительный зад первый палец, чуть массируя и растягивая, к своему удовольствию не встречая ожидаемого сопротивления.

Дальше всё намного проще…

Секунды слились в неимоверно долгий калейдоскоп, смешанный из моего жадного ожидания, боли в моих яйцах и череды особенно громких девичьих стонов, постепенно переросших в бессвязное отчаянное мычание, пока я снова и снова растягивал никем ранее не тронутую дырочку, раз за разом вынуждая её прекрасную обладательницу раскачиваться на моих пальцах, предаваясь греховному соблазну плоти. И так долго, пока не стало возможно не только всунуть сразу три пальца, но и войти одним крепким толчком.

– Mon Dieu! – стало мне наградой, помимо сводящей с ума тесноты, которой она приветливо сжала мой пульсирующий член так крепко, будто собиралась выжать из него всё до последней капли.

Собственно, вряд ли бы я возразил, будь оно правдой. В эти секунды я согласился бы вообще на что угодно, даже если бы Адель собралась меня четвертовать, только бы она и дальше дарила мне свои глухие сладкие стоны-всхлипы, до хрипоты срывая голос, вновь и вновь принимая каждый мой последующий толчок, сталкивающих нас обоих в океан умопомрачительных ощущений…

Я кончил в неё трижды. За раз.

Оргазм накрыл один за другим, подобно взрыву вулкана. Меня погребло там вместе с ней.

Погребло безвозвратно.

Иначе бы я никогда, ни под одной пыткой, будучи в здравом уме и твёрдой памяти не заявил:

– Подаришь мне тысячу таких оргазмов, и я тебя отпущу…

Глава 7

Сердце билось в груди запертой в клетке птицей. Стучало так громко, что почти оглушало. По телу всё ещё гуляли микроразряды от полученного удовольствия. Такого неправильно правильного, как и вся эта ситуация. Уайетт до сих пор находился во мне, тяжело дыша в затылок, отчего по телу продолжали гулять мурашки удовольствия, а в голове царила пустота. Ни единой мысли в ней не жило больше. Потому я не сразу поняла, что он мне предложил. А когда дошло…

– Что ты сказал? – полуобернулась я к нему, вмиг позабыв о всяком возбуждении.

Кажется, этот мужчина никогда не перестанет меня удивлять…

И додумался же до такого!

Не зря я ему сказала про отсутствие логики. Так оно и было!

Ведь сам же ещё недавно говорил, что не отпустит, что я какая-то там его пара, а теперь вдруг решил заключить эту глупую сделку.

– Ты же не серьёзно, да? – уточнила я всё же.

Ну а вдруг?

Увы…

– Почему нет? Я хочу тебя, а ты говоришь, что не хочешь, и стремишься уйти. Идеальный способ решить проблему. Так мы оба получим то, чего желаем, – пояснил он невозмутимо, отстраняясь от меня.

Пришлось закусить губу в момент, когда он аккуратно покинул моё тело, которое было явно не против продолжения.

Нет, это не Уайетт, это я абсолютно нелогично себя вела!

Я же должна бежать от него, бояться и, как минимум, злиться. А я… Вот уже трижды, как кончила в его руках. Что хуже, у меня даже жалеть полноценно о случившемся не получалось. Как-то странно жалеть о том, что тебе понравилось. Пусть умом я и понимала, что желания тела никак связаны с желаниями разума. Понимать-то понимала, но мозг до сих пор атаковали эндорфины, заставляя реагировать на всё через розовую призму удовольствия.

Уайетт уселся обратно в воду, затем и вовсе откинулся на спину, утягивая меня за собой и опять укладывая на себя.

– Разве не ты сама сказала недавно, что обязательно придумаешь способ сбежать от меня, не станешь ничем ограничиваться? – деланно удивился он, подхватывая с подставки мыло. – Вот. Я даю тебе этот способ. Заметь, максимально бескровный и приятный. Докажи мне, что ты и правда не хочешь со мной остаться, несмотря на то что твоё тело говорит об обратном.

Ладно, с отсутствием логики я погорячилась. Та всё-таки имелась. В какой-то извращённой форме, но всё же. И…

Он серьёзно решил, что я соглашусь на такое?

Правда, как открыла рот, чтобы отказаться, так и замерла от пришедшей в голову новой мысли.

Да, предложение дикое, но!.. Это же реально хороший способ поскорее избавиться от него!

Возможно, если проявить желанное им послушание, Уайетт очень скоро потеряет бдительность, и я смогу этим воспользоваться, чтобы сбежать от него, не дожидаясь сроков окончания этой ненормальной сделки. Хотя так сразу соглашаться на его предложение я всё равно не спешила.

– То, что ты смог возбудить моё тело, не значит, что мой разум с этим согласен, – парировала гордо.

Ну, насколько это было возможно в текущей ситуации, с учётом, что я продолжала лежать на нём голая, а его стояк так никуда и не делся. Он так и упирался в меня, пока оборотень, намыливал обе свои широченные ладони, а потом с самым сосредоточенным видом растирал очищающий состав по всему моему телу, тщательно уделяя внимание всему, до чего дотягивался, вновь искушающе обводил ореолы, гладил бока и живот, ласково нырял между ног, мягко массируя внутреннюю сторону бёдер. И так он это делал… словно ничего важнее в его жизни ему делать ещё не приходилось. А моё замечание и вовсе будто не слышал. Впрочем, и я сама о нём быстро позабыла, поглощённая даримыми им ощущениями. И лишь когда он вытащил меня из воды, завернув в огромное пушистое полотенце, взятое со стойки неподалёку, я ему сообщила:

– Ладно. Я согласна на твою сделку. Но ты вернёшь мне все мои вещи.

И надо бы в отель вернуться, выписаться из комнаты, иначе оплата за неё так и будет продолжать капать, а я не настолько богатая, как некоторые. Да и оставшиеся там вещи забрать, опять же, нужно.

– Я бы их в любом случае тебе вернул, – неожиданно легко согласился со мной Уайетт, по-мальчишески весело улыбнувшись. – Но не сегодня, – обломил меня всё с той же улыбкой, берясь за другое полотенце, которым принялся сушить мои волосы. – Я забрал твою одежду, чтобы ты не натворила глупостей в пылу новых впечатлений с учётом нашего знакомства, по типу спонтанного побега, при котором есть риск сорваться в пропасть, но остановило ли это тебя?.. – хмыкнул.

– А нечего было пугать, – проворчала я в ответ, отводя взгляд.

Поступок и впрямь был глупым, но на тот момент я и не думала особо, что делаю, стремясь просто оказаться как можно дальше от исходящей от него опасности. По крайней мере, тогда мне именно так и представлялось. И до сих пор верила, что поступила я правильно, пусть и необдуманно. Но смутило меня по-настоящему не сказанное им, а то, с какой заботой он действовал, стирая с меня влагу. Как аккуратно сушил мои волосы, сжимая полотенцем каждую отдельно взятую прядку.

Я и забыла, как это приятно, когда кто-то о тебе так заботится. Когда о тебе вообще заботятся. В последний раз я испытывала это чувство лет в пятнадцать, а потом бабушка заболела, и уже мне приходилось о ней заботиться.

Всё-таки он странный – этот оборотень, похожий на скандинавского бога…

– Вообще-то я планировал накормить тебя завтраком, а потом обсудить сложившуюся ситуацию. Уже потом начать приставать, пока бьющий мне в голову сперматоксикоз окончательно не отравил остатки мозгов, и моя звериная сущность не слетела с катушек, потому что в таком случае во мне реально ничего адекватного не останется. Не моя вина, что ты настолько искушающая, к тому же любительница провоцировать, – заявил нагло.

– Чего? Это я-то любительница провоцировать? Сам ты!… Провокатор!

Кто тут кого соблазнить умудрился аж трижды за последний час, в конце концов?!

В ответ меня подхватили на руки. Меня окутало не только его сильными объятиями, в которых он понёс меня с такой лёгкостью, словно я практически совсем ничего не весила, но и исходящим от него жаром, что пропитал меня всю вместе с его коснувшимся моей щеки дыханием.

– Правила созданы не просто так, малышка Адель. Они появились задолго до нашего с тобой рождения. Им много веков. Если будешь соблюдать их, то того, что случилось сегодня на кухне и у входной двери в дом, больше не повторится. Я правда не хочу причинять тебе вред и никогда намеренно не обижу. Но зверя контролировать сложно. Учитывай это, пожалуйста.

Я не возражала. Вообще не сказала больше ничего против. Не смогла. Не тогда, когда он вновь весь из себя такой заботливо-милый.

Лучше бы опять был козлом…

Так бы я хоть знала, как себя с ним вести. Могла бы игнорировать его. И не пялилась бы на него, как идиотка какая-то, когда он, усадив меня на стул, принялся прибираться и готовить нам второй завтрак, а на моё предложение о помощи сунул в руки яблоко.

Фрукт я съела. И даже послушно дождалась, когда он избавится ото всех осколков на полу и столе. Но как только Уайетт приступил к готовке, я не выдержала. Во-первых, надоело бестолково сидеть на месте. Во-вторых, он же всё ещё голый! Так хоть глаза заняты будут чем-то другим. И руки – тоже. А то ж так и тянет прикоснуться к этим литым мышцам, что так маняще перекатывались под светлой кожей.

И да, это действительно помогало. Всё то время, что я чистила овощи, нарезала их на мелкие кубики, обжаривала… А потом этому совершенству приспичило замесить тесто.

Я пропала…

Позабыла о том, что у меня картофель с луком на огне, что за ними надо присматривать, чтобы не сгорел. Позабыла вообще обо всём, пристально следя за тем, как Уайетт мнёт в руках полученную массу, раскатывает в длинный жгут, складывает его и снова принимается мять.

Заглядеться можно…

Кто бы мне раньше сказал, что это действо может быть таким завораживающим, не поверила. Но именно таким оно мне сейчас и казалось. И я смотрела, смотрела, смотрела… Как он скатывает тесто в форму булки, потом делит на несколько небольших частей, после чего берёт в руки скалку…

Официально заявляю, что мужчина на кухне – это самое обалденное зрелище, что я когда-либо видела в своей жизни!

Особенно, когда он абсолютно голый.

И да, за картофелем я не уследила…

Мне о нём напомнил Уайетт. Только благодаря ему ничего не подгорело. Спохватившись, я поспешила отключить варочную поверхность. И так как большего от меня пока не требовалось, вернулась к любованию мужчиной со скалкой. Он как раз уже раскатал в тонкий пласт один из отрезанных кусков и взял в руки кружку, принявшись с её помощью вырезать на нём небольшие кружочки.

– На тебе начинка, – сообщил между делом, и я согласно кивнула.

Кивнуть-то кивнула, а приступать к новым обязанностям не спешила, продолжая любоваться его точно выверенными действиями.

Откуда только взялся весь такой идеальный на мою голову?

И лишь заметив улыбку на мужском лице, поняла, что сморозила эту глупость вслух. Захотелось провалиться сквозь землю. И чего я, после такого, ожидала от самого мужика? Когда сама же реально провоцировала его на ненужные последствия. Это не он псих ненормальный, а я.

– Если бы я знал, что тебя так впечатлит моё умение готовить, разбудил бы тебя пораньше, – прокомментировал Уайетт. – Глядишь, тогда бы наше близкое знакомство началось немного иначе.

– Глядишь, и догонять бы не пришлось, угу, – согласилась я с ним по-своему.

Чем и заслужила внимательный долгий взгляд. Но и только. Больше он ничего не сказал. По крайней мере, по этому поводу. Перевёл тему:

– Мама научила меня. Та, что меня вырастила.

– Вырастила? – уцепилась я за его оговорку. – То есть не родная?

Сперва спросила, затем отругала саму себя за бестактность. Особенно, когда в ответ послышалось:

– Да. Мои родные родители погибли, когда мне было пять. Их убили.

Вот же…

Даже со словами так сразу не нашлась. Да и что я сказала бы? Что я не хотела бередить раны, и как мне жаль? Так это и ежу понятно. Расспрашивать подробности тоже неуместно, хоть и любопытно. Вот и решила в итоге ответить на такую откровенность собственной.

– А моя мама умерла при родах, – призналась, делая вид, что очень занята тем, что он сказал, раскладыванием начинки на полученные кругляшки. – Отца я тоже не знала, он бросил её задолго до моего рождения. Я даже не уверена, что ему известно обо мне. Меня воспитывала бабушка. Но и она пару лет назад умерла, после долгой болезни. Так что, окончив школу, я решила, что к чёрту всю эту учёбу в университете, работу в душном офисе, сняла отложенные для меня бабушкой сбережения, купила фотоаппарат, прошла специализированные курсы и отправилась путешествовать по миру. Так и оказалась здесь.