Развод по принуждению. Попаданка в (не)счастье бесплатное чтение

ГЛАВА 1

Я словно передачу по телевизору смотрела. Насупленный мужчина в мантии судьи глядел сквозь меня и старательно выговаривал:

– Слушается дело по иску Крутикова Игоря Семеновича по отношению к Крутиковой Луизе Сергеевне по расторжению брака.

В ушах зашумело, голос слуги закона доносился будто сквозь толщу воды.

– К ответчику предъявляются имущественные претензии…

Ответчик – это я. А истец – мой пока еще муж. Он тоже в зале суда, сидит с совершенно спокойным выражением лица, даже улыбается слегка. Загадочно, как Мона Лиза.

И надо же, он предъявляет ко мне имущественные претензии.

– Игорь! – не вытерпела я. – Ты уже отобрал нашу квартиру, что тебе еще от меня нужно?

– Отобрал? – человек, с которым я провела без малого пятнадцать лет, поднял брови домиком, выражая искреннее недоумение. – Но милая, мы с тобой проживали на территории моей мамы! Эта святая женщина сама ютилась на выселках!

– Луиза Сергеевна, вы полагали, что имеете отношение к данной жилплощади? – все так же, чуть ли не по слогам, спросил судья.

Я кивнула. Муж критически фыркнул, как бы показывая, что я малахольная и оторванная от реальности дамочка. Претендую на кровные метры его маменьки.

На самом деле уютное трехкомнатное гнездо было совместно нажитым. Мы оба продали свои добрачные квартиры, объединили капиталы и добавили еще денег, которые дали нам родители. В итоге удалось купить трешку в центре. О том, что Игорь записал ее на свою маменьку, я узнала, только когда дело дошло до развода.

Вот такая я была доверчивая влюбленная дурочка в начале нашего брака. Да и в конце, наверное, тоже. Потому что не замечала перемен в своем суженом.

Игорь между тем доверительным тоном рассказывал судье о том, как намучился в браке со мной. Оказывается, я его ввела в заблуждение сразу на старте нашей совместной жизни.

Да что там, еще до свадьбы!

– Я рассчитывал построить с Луизой крепкую счастливую семью, – Игорек всхлипнул от избытка чувств, – верил, что в нашей с ней квартире… то есть квартире моей мамы, будут звучать детские голоса и звонкий топот маленьких ножек. Но этого не сбылось.

Голос Игоря трагически затух, и мне показалось, что хмурый судья тоже сейчас всплакнет.

– Луиза не смогла обеспечить меня наследниками, – закончил муж свой драматический рассказ, – и я считаю справедливой компенсацией за обманутые надежды, потраченное время и вложенные в нее ресурсы  – этот загородный домик. Тем более, я закупал материалы на его ремонт, заключал договоры с подрядчиками…

Шум у меня в ушах усилился.

Ничего он не закупал. Да, подпись в документах ставил, и договоры на его имя. Но оплачивала всё я. А он сейчас тряс какими-то чеками и доверенностями, доказывая, что за время нашего брака вложил в мою дачу все свои силы и средства. Вот зачем, собственно, и суд.

Что самое ужасное, когда у нас с Игорем начались скандалы и он мне принялся намекать на разочарование и возможный уход, я еще какие-то документы по своему имуществу подписывала не глядя, надеясь на примирение. А теперь оказывается, что у мужа есть какие-то права на мой домик с участком.

– Ты хочешь меня совсем без всего оставить? – с усилием спросила я. – Зачем тебе столько одному?

– А кто сказал, что я буду один? – вскинулся пока еще супруг. – У мужчины после сорока жизнь только начинается. И я стану отцом. Мне нужно потомство обеспечивать. А ты, Лушенька, уж прости за честность, не первой свежести рыбка.

Ненавижу, когда он меня Лушенькой называет. Да и рыбкой тоже, причем любой степени свежести.

Но сейчас не это было самое страшное, и я промолчала.

Судья что-то уточнял, а я просто кивала. Мне было уже все равно. Этот долгий бракоразводный процесс со скандалами и неожиданно вылезающими подробностями меня доконал. А теперь, оказывается, Игорь еще и отцом стать собирается. Мы много лет пытались, но у нас ничего не вышло. И на обломках нашей семейной жизни он ставит мне это в вину.

Суд удалился, чтобы принять решение. Я ничего не видела и не слышала. Перед глазами плыл туман, в котором я могла разглядеть лишь свое грядущее одиночество.

Кажется, Игорь что-то там бубнил, хоть его адвокат и одергивал. Но всё уже было неважно.

Человек, которого я любила, подал на развод и отобрал все, что у меня есть.

– Суд постановил, – услышала я ровный мужской голос, – расторгнуть брак Игоря Семеновича и Луизы Сергеевны Крутиковых и частично признать имущественные требования Игоря Семеновича.

Как в дурном сне, двигалась я к дверям. В зале, кроме нас, никого и не было, вся процедура – чистая формальность.

Выйдя на крыльцо, я прищурилась.  Не по-осеннему яркое солнце ударило в глаза. По щекам потекли слезы.

– Гошенька! – меня чуть в стену не впечатала юная блондинка с бесконечными ногами, раскрывающая объятия навстречу моему уже бывшему мужу. – Мы победили?

Они победили?

Проморгавшись, я смогла сфокусировать наконец свое зрение и разглядела огромный живот, который гордо несла перед собой эта нимфа. Вот значит как.

Поймав мой взгляд, Игорь торжественно сказал:

– Да, Луша, у нас с Вероничкой вот-вот родится  сын. Наследник.

– Так это, скорее, мой наследник, – отреагировала я, – все, что ты можешь ему передать, на самом деле я и заработала.

– Вот еще, глупости какие! – бывший супруг нежно придерживал внушительную округлость своей новой единственной. А та с превосходством смотрела на меня и презрительно улыбалась. Вдвое его моложе и во столько же раз выше. Где он ее нашел такую?

– И потом, – продолжал Игорь, – я же у тебя всего половину дачи отсудил. Продадим, деньги поделим. Как раз тебе с долгами будет чем расплатиться

Он хохотнул и повел “Вероничку” вниз, к автомобилю. На который я брала потребительский кредит наличными, но ездить будет она. Потому что покупка, разумеется, была оформлена на моего супруга.

 “У тебя все равно прав нет, Лушенька”.

Я стояла на крыльце, бессильно наблюдая, как смеющаяся Вероничка усаживается рядом с Игорем в машину. И думала о том, что если доведется мне разводиться еще раз, буду умнее. Не стану что попало подписывать, и вытрясу муженька из последних штанов. Только вот кто захочет на мне жениться, даже чтоб потом выгодно расторгнуть брак? Мне ведь и правда за сорок.

Тогда я не знала, что следующий мой развод будет уже завтра…

– Стерва, ты мне жизнь испортила!

Из здания суда вывалилась парочка, которую безуспешно пыталась разнять охрана. Кажется, не всегда разводы проходят так мирно, как у нас с Игорьком.

Плюгавый мужчинка вцепился в кудри женщины средних лет. Но она в этом спарринге оказалась сильнее, зарычала, резко дернула головой и толкнула своего противника в грудь так, что он полетел прямо на меня.

Отступив шаг назад, я поняла, как это было глупо. Ведь я стояла на верхней ступеньке лестницы и кубарем полетела вниз.

Тело пронзило болью.

Потом тьма и глухая тишина. Правда, короткая, поскольку ее разорвал мужской возглас:

– Луиза! Луиза! Очнись! Или ты  к родственничкам в преисподнюю отправилась?

В преисподнюю, да еще и к родственникам? Кто это тут меня пришел после сложного развода поддержать? Голос незнакомый, молодой и с такой характерной хрипотцой, что я бы его точно запомнила, если б раньше слышала.

Открыв глаза, я снова чуть не зажмурилась.

Реальность прыгала, мельтешила и расплывалась передо мной, но фигура на первом плане выглядела очень четкой.

Красивый мужчина смотрел сверху вниз. Он выглядел, как актер исторического фильма. И определенно, играть он мог только героя-любовника, который с легкостью разбивает девичьи сердца. Длинные, блестящие волосы собраны в элегантный хвост, костюм отсылал куда-то в эпоху Возрождения.

Камзол, из-под которого виднелся ворот атласной рубашки, обтягивающие бархатные штаны, высокие сапоги. Чисто маркиз или виконт.

– Луиза! – снова услышала я. – Ты можешь встать?

С трудом приподняв голову, я поняла, что слишком сильно ударилась. Скорее всего, даже ступеньки затылком пересчитала. Иначе, чем еще объяснить мои странные видения?

Красавец стоял на лестнице. Но выглядела она не так, как ей положено. Будто не у здания суда находится, а в старинном особняке. Деревянная, отполированная до блеска, с коваными перилами. Я не понимала, что происходит.

Мужчина приблизился, наклонился и протянул мне руку, при этом на его лице появилась гримаса отвращения. Я увидела, что глаза у него удивительного цвета. Издали они показались карими, но при более близком контакте меня словно ударило молнией глубокого темно-фиолетового цвета.

Откуда он меня вообще знает? И куда подевалась улица, вместе с автомобилями и пятиэтажной административной коробкой из стекла и бетона? Я оказалась в фойе… музея? Или это театр какой-нибудь?

Меня рванули вверх, и я зашипела от боли. Кажется, ушиблась довольно сильно всем телом. Но красавца это ничуть не тронуло.

Незнакомец оказался выше меня на целую голову. Его исторический костюм выглядел новым и богато пошитым. Откуда он здесь, с реконструкции “суды в царской России”?

– Луиза! Только попробуй меня в этом обвинить!

Мужчина процедил это сквозь зубы, с ненавистью.

– Хотя остаться вдовцом за день до развода было бы соблазнительно.

Что он несет?

– Вы тоже разводитесь? – вежливо спросила я, пытаясь наладить контакт. – Очень хорошо вас понимаю, развод – такая мука. Особенно когда тебя обдирают как липку.

– Да ты издеваешься! – он все еще придерживал меня, не давая упасть, но вид у него был такой, будто сейчас придушит. – О, небеса, за что мне так не повезло с женой?

– И здесь я вам сочувствую, – постаралась я поддержать “виконта”, – мне и самой достался гад вместо супруга. Язык не поворачивается назвать его мужчиной после всего, что случилось!

Возможно, бестактно такое говорить о человеке в его отсутствие. Но этот тип казался мне сильно не в себе, и хотелось его как-то расположить. А общие проблемы, как известно, объединяют.

– Какая же ты злодейка, Луиза! – он не просто это сказал, а словно выплюнул. И глаза его бешено сверкнули. Зубами же он скрипнул так, что на месте его стоматолога я бы радостно потирала руки, подсчитывая возможную прибыль.

Мой неуравновешенный собеседник отпустил меня и сделал шаг назад. Я начала приходить в себя и уже теряла терпение. Где я? Просторный холл, картины в старинных рамах по стенам развешаны, и вообще повсюду роскошь и великолепие.

Как раз собиралась поинтересоваться, откуда он меня знает, и почему мы находимся на первом этаже какого-то исторического музея, но тут нашему разговору помешали.

Массивная двустворчатая дверь распахнулась, впуская мужчину с внешностью прирожденного дворецкого.

– Лорд Ренли, вам доставили пакет из министерства.

– Благодарю, Хенли.

Красавец, который вот так внезапно оказался лордом, церемонно принял пухлый конверт.

Дворецкий повернулся ко мне, вежливо склонив голову, как породистый попугайчик:

– Леди Ренли, ничего не желаете?

Я растерянно промычала что-то даже мне непонятное.

– Странно спрашивать ее об этом, – желчно хмыкнул лорд, – конечно же, она желает прибрать к рукам это имение после развода. Что ж, завтра увидим, удастся ли леди Ренли обвести судью вокруг пальца так же, как меня!

Оба смотрели в мою сторону. С осуждением, кажется.

Они что, решили, что это я леди Ренли, которая завтра разводится?

– Не знаю, что у вас тут за розыгрыш, – возмущенно сказала я, – но я не намерена все это выслушивать. У меня был очень тяжелый день.

Отвернувшись от хамоватого лорда, я направилась к выходу, чуть прихрамывая. Падение о себе напоминало.

По пути взгляд мой упал на большое, в полный рост зеркало в раме. И дальше я идти уже не смогла. Застыла на месте и разглядывала свое отражение. А оно точно было мое, судя по отвисшей в изумлении челюсти.

Что это? В зеркало какой-то фильтр вмонтировали, который убирает пару десятков лет и лишних килограммов?

Есть такое выражение: “Стать лучшей версией себя”. Вот сейчас я как раз на нее смотрела.

Мое лицо казалось минимум на пятнадцать лет моложе, волосы – вдвое пышнее и длиннее, фигура стала точеной. А серый деловой костюм, в котором я пришла на свой развод, обернулся темно-синим платьем в пол.

Поняла! Это “умное зеркало”, наверняка сенсорное. Протянув руку, я коснулась пальцем отражения, ожидая, каким будет эффект.

И меня настигло новое потрясение. Рука была ухоженная, с аккуратным маникюром, а кожа гладкая и, кажется, помолодевшая.

Догадавшись кинуть взгляд вниз, я увидела, что на мне шикарное синее платье!

Получается, отражение в зеркале – это действительно я?

– Куда же вы, госпожа Ренли? – окликнул меня дворецкий. – Ваши апартаменты на четвертом этаже.

– Благодарю, – растерянно ответила я, продолжая пялиться на свою улучшенную версию в зеркале, – падение с лестницы меня вывело из равновесия. Точнее, сначала это произошло, а потом я упала. Но неважно. Теперь мне нужно подышать свежим воздухом.

– Вам нужен врач, леди Ренли! – настаивал дворецкий. И чего он заботливый такой? Красавчик-лорд, кажется, наоборот, за то, чтобы мне никакой помощи не оказывать.

Я, понятное дело, в обмороке сейчас валяюсь, котелком стукнулась. Досадно, что развод мне и в таком состоянии видится. Не могу расслабиться даже без сознания.

– И правда, Луиза, – нехотя заметил лорд, – тебя нужно осмотреть. Чтоб ты меня завтра не обвинила в черствости и равнодушии. Хенли, вызови лекаря. И проводи леди в ее комнаты.

Это вот очень правильно. Потому что леди сама свою комнату не найдет точно.

Дворецкий любезно подставил мне руку, чтобы я могла опереться. Я благодарно воспользовалась этой возможностью.

Когда Хенли повел меня к лестнице, я внутренне сжалась, вспомнив свой роковой полет. Но потом рассудила, что даже самая невезучая женщина с одной лестницы дважды упасть не должна.

Хотя… умудрилась же я на новый развод прибыть. Что, если мое ушибленное воображение сейчас начнет фантазировать бесконечный, закольцованный полет с лестницы?

Ладно, по простой логике, если я свалюсь с этого образца деревянного зодчества, то теперь глаза должна буду открыть в знакомой обстановке. Может быть, даже Игорь с Вероничкой меня встретят радостным гоготом. Я содрогнулась при этой мысли.

Но мы уже были на нужном этаже, и я все так же стояла на своих двоих. И немного пошатнулась, когда увидела перед собой длинный коридор. Да это не просто особняк, а дворец какой-то! Ничего себе, аппетиты у меня.

– Вот ваши комнаты, леди.

Хенли предупредительно распахнул передо мной дверь. Внутри было темно, но стоило мне ступить на порог, комната тут же осветилась.

– Я постараюсь, чтобы доктор Хаверус пришел как можно быстрее, – пообещал Хенли, закрывая дверь за моей спиной.

Вот значит, где живет мой средневековый аналог. Помещение, в которое я попала, было просторным и выглядело как гостиная. Я увидела еще три двери, комната проходная. Какой богатый дом!

Как оказалось, в моем распоряжении теперь спальня, туалетная комната и что-то вроде будуара или гардеробной. В общем, нечто полное косметики, одежды и всяких женских штучек.

Странно как-то. Если я замужем, почему у меня отдельные апартаменты? Наверное, у богатых так принято, и супруги встречаются в общей спальне, бронируя для этого часы между балами и приемами.

Я усмехнулась своим фантазиям и выглянула в окно. И тут же снова застыла, не в силах поверить в увиденное.

На улице было светло, но не это меня поразило. Вид из окна чудесный. Этот великолепный особняк или дворец, уж не знаю, что именно мне привиделось, располагался на возвышенности.

Взгляду моему открылся сад на фоне горного пейзажа. А в безмятежном голубом небе ярко светили два солнца. Одно было чуть ниже другого, словно готовилось к закату.

Этого я выдержать спокойно не смогла. Кинулась вон из комнат, словно так можно устранить природную аномалию.

Оказавшись в коридоре, лихорадочно соображала, куда мне теперь бежать.

И просто пошла вперед, надеясь, что решение придет само.

Выйдя на лестницу, услышала гулкие шаги и мужские голоса.

– Жду не дождусь завтрашнего слушания, – сказал лорд Ренли, – скорей бы уж освободиться от этой гадюки.

– Бен! – отвечал ему кто-то постарше. – Ты ни в коем случае не должен допустить, чтобы вас развели именно сейчас! Для нас это катастрофа. Посмотри документы, которые тебе доставили, и сам поймешь. Тяни время, мальчик, пока вас не разведут принудительно! А за это время мы что-то да придумаем.

Шаги приближались. Меня вот-вот заметят! Этот психический, лорд Ренли, быстро меня еще в какой-нибудь мир переправит. А я и так в стрессе.

Пришлось повернуть обратно. С трудом найдя свои комнаты, я шмыгнула в гостиную. Значит, завтра у меня опять развод и бой за имущество? Неужели мне придется пройти весь этот ужас заново, пусть даже и в  собственном воображении?

Что ж, теперь я так легко не сдамся!

Я присела на изящную кушетку и зажмурилась. Вот сейчас открою глаза и окажусь в своей обычной жизни неудачницы и растяпы. Гадкой, неуютной и теперь необустроенной. Но понятной.

Хлоп-хлоп. Нет, не сработало.

Тогда я к зеркалу подошла и принялась изучать свое отражение. Ну не может быть видение идеальным, моя истинная сущность сейчас должна хоть урывками, да проявиться.

Я щипнула себя за молодую, упругую кожу щеки. Больно! И красное пятнышко появилось.

Внимательно рассматривая свое новое лицо, я поняла, что хоть и очень похожа на себя в молодости, но есть что-то чужое. Линия подбородка более четкая, глаза чуть больше. И взгляд не мой. Не было у меня такого, особенно в двадцать с небольшим.

В дверь осторожно постучали.

– Открыто! – крикнула я.

– Это доктор Хаверус, – сказали под дверью приятным голосом. И только потом зашли.

Медработник оказался симпатичным пожилым мужчиной. Седой, с пышными усами и бакенбардами. Одет как и все тут, в средневековом стиле.

– На что жалуетесь, леди Ренли, – приветливо обратился он ко мне.

– С лестницы рухнула, – пожаловалась я, – немного хромаю, и затылок болит.

– Я должен вас осмотреть, – спокойно сказал доктор, – и возможно, мне придется даже вас… коснуться!

Вот в этом месте его голос чуть дрогнул. Они тут скромные видать очень.

– У меня, может, нога сломана, а вы сомневаетесь, надо ли касаться! – возмутилась я. – Тут нужно кости просвечивать.

– Вы тоже слышали об этой методике? – лицо врача осветилось изнутри. – Мои столичные коллеги готовятся совершить прорыв в целительстве. И совсем скоро, может быть даже лет через пять или семь, можно будет безошибочно диагностировать переломы с помощью удивительных просвечивающих очков!

Ох, отлично как! Я тут с травмой, а у них рентген только дай бог, через десяток годков появится. Как удачно, что я не совсем расшиблась.

Доктор Хаверус поставил на низенький столик саквояж из коричневой кожи, но открывать пока не стал. Попросил меня на кушетку сесть и принялся ощупывать ногу, на которую я пожаловалась. При этом зарумянился слегка. Больше всего меня удивило, что он старался отворачиваться, пока лодыжку мне пальпировал, а потом еще и выше пошел.

– У вас сильное растяжение в левой ноге, – вздохнул Хаверус, – и ещё подозреваю ушиб головы. Но есть ли более серьезные внутренние повреждения, проверим с помощью артефакта. Судя по характеру травм, падали вы с небольшой высоты.

У меня на этот счет имелось собственное мнение. Я была уверена, что это привлекательный, но бесноватый лорд меня с лестницы скинул. Так что летела я точно с самого верха. Просто мне повезло, потому что я все это придумала, а главные героини не погибают.

Дальше было интересно. Доктор открыл свою сумку и вынул хрустальный кулон на серебристой цепочке.

– Прошу прилечь, – сказал он извиняющимся тоном, – мне так будет проще закончить осмотр.

Я удивилась, послушалась. Улеглась все на ту же кушетку и уставилась на доктора. Хотя он, скорее, знахарь. Или шаман. Того и гляди, бубен достанет и начнет меня им простукивать, чтобы вылечить.

Такой солидный мужчина, а ведет себя как участник кастинга в передачу про экстрасенсов. Маятник вот над моими ногами проносит.

И тут он меня удивил еще раз.

Над правой ногой прозрачный кристалл засветился зеленым. Знахарь-шаман кивнул и перенес артефакт на левую.

И тот, мало того что покраснел, так еще и пискнул! Мелодично, как будто входящее сообщение на смартфон поступило.

– Ох, – Хаверус покачал головой и языком цокнул, – все-таки это не просто растяжение. Есть небольшая трещинка в косточке.

Доктор прошелся артефактом по всему моему телу, временами кристалл менял цвет или оттенок, и Хаверус рассказывал о состоянии той или иной части тела. Между делом он определил у меня легкое защемление в области поясницы, сломанный ноготь на мизинце левой руки, нервную взбудораженность и начальную стадию мигрени.

– По счастью, голова не очень ушиблена, – врач потер руки, – а ножку надобно полечить. Сейчас другой артефакт достану.

Тут уж я его даже мысленно критиковать не стала.

Хаверус же показал мне новое приспособление, похожее на обычный плоский камень с речного берега. Его он положил на больное место. Я видела, что нога уже опухла и цвет приобрела неприятный.

Камень сразу же нагрелся и покраснел. Ногу кольнуло, а потом и вовсе пронзило, словно игла насквозь прошла. Я вскрикнула.

– Придется немножечко потерпеть, леди Ренли, – проворковал лекарь, – зато уже завтра утром вы можете танцевать!

– Боюсь, у меня другие планы, – посетовала я.

– О да, – доктор посмотрел на меня с мудрой отеческой укоризной, – не самое подходящее занятие для молодой замужней женщины – рушить семью, которую всего год назад и создали. Но это не мое дело. А со своим я закончил и удаляюсь.

Хаверус попрощался и вышел. Я же осторожно поднялась с кушетки и поразилась, насколько лучше стала себя чувствовать. И голова совсем не болит!

Что же это получается, я не просто угодила в странное средневековье с двумя солнцами, оно еще и магическое?

ГЛАВА 2

Я решила сидеть в своей роскошной норке тихо, как ушибленная мышка. Когда ко мне заглянула горничная, сказала ей, что плохо себя чувствую.

– Вам ужин, как обычно, в ваши покои? – спросила она. И я радостно согласилась.

Невозможно не обратить внимания, какие тут все спокойные, или сдерживаются хорошо.

Вспыльчивого типа я тут только одного пока видела. К несчастью, он хозяин этого замка, и мой здешний муж. Не получается нормальных мужиков себе фантазировать.

 Бен Ренли хоть и видный кавалер, но явно не тот, кто мог бы сделать меня счастливой. Или хотя бы довольной. Интересно, если я и тут разведусь, а в себя не приду, куда мне потом деваться? Есть ли у Луизы Ренли тут что-то свое?

Пока что-нибудь еще не произошло, я решила проверить, что еще есть в гостиной, кроме мебели. И за одной дверцей обнаружила книжную полку. Вытащила первую попавшуюся книгу и прочла на обложке:

“История побед королевства Пектория”

Какое необычное название. Никогда не слышала. Томик выглядел дорого, напечатан на крафтовой бумаге и с рисованными иллюстрациями.

Я устроилась в кресле и принялась листать книгу. Речь в ней шла о государстве, которое находится в северо-западной части Амарез.

Управляет Пекторией, разумеется, король, символ власти которого – магический скипетр. Столица Пектории – Астодия, самый крупный и богатый город.

Написано было интересно, я увлеклась чтением. По книге выходило, что правители Пектории все сплошь великие победители, а история королевства полна полезных завоеваний. Пекторианцы так преуспели, что государство со временем протянулось и на юго-запад, что порадовало теплолюбивую часть населения.

Я успела дочитать до момента, как король Албудис Четвертый присоединил к Пектории племя горных гномов – добытчиков редкой руды, когда в дверь постучали.

– Ваш ужин, госпожа Ренли! – услышала я горничную.

И тут же в комнату ввезли небольшую тележку, уставленную разнообразной посудой.

– И это всё – моя еда? – ужаснулась я.

– Что вы, леди Ренли! – служанка, кажется, испугалась, – это только легкие закуски. Резеда уже везет остальное.

Вот она, богатая жизнь.

Я растерянно смотрела, как горничная расставляет привезенное на столике. А тут и вторая часть подоспела, причем вкатили не тележку, а сразу небольшой стол на колесиках.

Чего тут только не было. Названия большинства блюд я даже угадать сходу не смогла.

– Надеюсь, мне безопасно все это откушать, – растерянно сказала я.

– Все наисвежайшее, как всегда! – поджала губы Резеда.

– Так же, как и ненависть ко мне лорда Ренли, – я вздохнула не удержавшись.

– Но позвольте, это он мог бы ожидать от вас… – начала Резеда, но первая горничная дернула ее за руку. Обе слегка поклонились и быстро вышли.

Так, прислуга однозначно на стороне лорда.

Из всего предоставленного мне изобилия я даже попробовать всего не успела, насытилась. Но готовили в этом замке вкусно.

Я сумела опознать тарталетки со всеми видами икры, что-то с перепелиными яйцами, два супа, четыре вида салатиков, рыбные и мясные нарезочки и три разных вторых блюда.

Как на такой диете Луиза Ренли ухитрилась остаться стройной?

Что ж, коли я здесь, буду и дальше действовать по обстоятельствам. После ужина приняла теплую ванную. Ее для меня наполнила прислуга. Нашла среди огромного ассортимента платьев ночную рубашку и улеглась. Я так и не сумела отыскать, где выключается свет, но стоило устроиться в постели, как в комнате стало темно. Вот такая умная магия.

Уснула я на удивление быстро и крепко. А утром открывала глаза с надеждой, что дичь, которая мне вчера привиделась – всего лишь сон. В полумраке так сразу и не поймешь, где проснулась.

Что-то бухнулось мне на грудь поверх одеяла и принялось обнюхивать.

Вот! И кошка у нас с Игореней была. Значит, я все же дома, вздохнув с облегчением, я села в кровати.

И тут же загорелся свет. Не удержавшись, я вскрикнула. Увы, вокруг была все та же чужая спальня, в которой я накануне укладывалась.

И кошка оказалась не моя. Не того окраса и размера. Но это еще не все. У очаровательного лупоглазого зверька были на спине небольшие крылышки!

Я услышала глухой отдаленный стук. Точно, входная дверь-то в гостиной, значит сюда только отголоски доносятся.

Странный зверь спрыгнул с кровати. Я слезла следом, с опаской поглядывая на невиданное чудо.

– Леди Ренли! – крикнула из коридора горничная. – Вы уже проснулись? Нужно собираться, заседание назначили на раннее время!

Значит, приключение продолжается и меня таки ждет второй за сутки развод. Завтрак, по счастью, оказался легким.

Резеда и другая служанка, которую звали Бегония, помогли мне одеться и сделать прическу.

– Платье лучше поскромнее взять, госпожа, – подсказывала Бегония, – чтобы на судью произвести благоприятное впечатление.

– Муррр! – услышала я, и по ногам скользнуло что-то пушистое.

– Пумиш! – шикнула Резеда. – Не мешайся!

– Откуда здесь эта кошка? – спросила я, отряхивая шерсть с подола темно-коричневого платья.

– Это же ваш кот, леди! – всплеснула руками Бегония. – Пумиш, потомственный фамильяр, проводник к вашему исключительному дару!

Так, мне лучше молчать, чтобы не показаться окружающим безумной. Хотя про исключительный дар было бы интересно узнать. Но не станешь же расспрашивать!

– Дамы, пора выходить! – в дверь дробно стучали.

– Ваш адвокат уже прибыл! – сообщила Резеда.

Ох, у меня, то есть у леди Луизы Ренли, есть адвокат! Кажется, этот развод пройдет легче предыдущего.

В гостиную шустро зашел мужчина в строгом костюме. Вертлявый, чуть выше среднего роста шатен с короткой стрижкой и аккуратной бородкой. Самой примечательной частью его тела были чрезвычайно оттопыренные уши, которые словно крылья раскинулись в разные стороны.

– Девочки, спасибо, свободны! – кивнул посетитель горничным.

Бегония поджала губы, Резеда же смущенно хихикнула. Закрыв дверь за прислугой, адвокат повернулся ко мне, потер руки и улыбнулся так, словно сейчас облизнется.

– Ну что, милая, мы готовы к бою? – с этими словами защитник подмигнул мне.

– Милая? – возмутилась я. А кот-фамильяр мявкнул под ногами.

– Я слишком тороплю события? – слегка растерялся мужчина. Вот как бы узнать его имя-то? Знакомиться сейчас будет странно. Вместо ответа я кивнула.

– Что ж, – вздохнул адвокат, – попытаться стоило. Если вы готовы, Луиза, спускаемся. У этого экипажа время ожидания платное. Вперед, к победе!

Меня везли в суд как наследную принцессу. Как хорошо, что не пришлось ехать в одной карете с лордом Ренли. Я его побаивалась, уж слишком он недобро на меня смотрел.

Из окна экипажа я сначала видела загородную дорогу, а потом мы въехали в населенный пункт. Узкие мощеные улочки, приземистые каменные дома. Словно декорации для съемок исторического фильма.

Увы, это кино тоже не о любви, а о разводе.

– Стоим на своем, Луиза, – тарахтел адвокат, взяв меня за руку, – вы очень любите вашего мужа, а что там Бен себе вообразил, для вас самой загадка. Вы верная супруга и никогда не давали повода в себе усомниться!

– А он? – заинтересовалась я.

– Насчет лорда Ренли не стесняйтесь, моя королева! Что бы вы о нем ни сказали, он заслуживает еще больше! В сотни раз!

Карета остановилась. Ушлый юрист помог мне выбраться. Это сложнее, чем из автомобиля выйти. И выше! Хотя прекрасно понимаю, зачем мужчины-инженеры разработали такую модель. У пассажирки два варианта: карабкаться из кареты задом, цепляясь за подножку, либо падать в объятия ждущего внизу кавалера.

Я с непривычки аж повисла на шее адвоката.

– Мы должны быть сдержанными на публике, – помурлыкал этот знаток права мне на ухо, щекоча бородой шею. Мне не нравится, когда у мужчины щетка на лице. Так что я бы с этим адвокатом точно мужу изменять не стала. Насчет Луизы Ренли пока ничего не знаю.

Отскребая себя от торса своего помощника, я ощутила виском холодный ненавидящий взгляд, от которого шея онемела. Еле повернув голову в его направлении, увидела лорда Ренли.

Бен был одет в светло-голубой камзол, на шее повязан элегантный то ли платок, то ли галстук на тон темнее. Остальные предметы туалета подобраны также со вкусом.

Заметив, что я на него смотрю, лорд нарочито церемонно поклонился.

– Нам повезло, – шепнул адвокат, – сегодня слушания ведет судья Эльтиг. Она сама не так давно развелась с мужем. С третьим. Давите на семейные ценности!

Здание суда было похоже на театр. Колонны, лепнина, высокие стрельчатые окна. Все богато и внушительно.

На подходе к крыльцу на нас накинулась стая репортеров. Без них ни в одном мире не обходится.

– Луиза, почему вы разводитесь со своим мужем? – выпалил один из писак, подсовывая мне чуть ли не под самый нос предмет, похожий на маленькую шкатулку с зеркальной крышкой. Табакерка, что ли?

– Есть ли у вас надежда на примирение? – прокричал второй прямо над ухом.

– Без шансов, – ответила я, резко отпрянув от “табакерки”, – поведение моего мужа слишком недостойно, чтобы оставаться с ним хоть одну лишнюю минуту!

Сказав это, я думала вовсе не о божественно прекрасном Бене Ренли. Перед моими глазами стояла сцена, в которой Игорек подсаживал в автомобиль свою беременную подружку.

Почему разводятся Бен и Луиза? Ответ был мне очевиден. Этот успешный, холеный мужчина при деньгах и имуществе наверняка изменял жене направо и налево. А она об этом узнала. Вот и хочет все закончить.

– Всё, ни слова больше! – велел адвокат, вытаскивая меня из толпы.

Мы добрались до просторного зала, в котором, впрочем, почти никого и не было. Журналистов туда не пустили.

Пять просторных рядов с мягкими откидными креслами пустовали. Мы сели в первый ряд. Я осмотрелась – зал для слушаний был совершенно типичный. Как и положено, клетка для опасных преступников, массивная трибуна для судьи, чуть поменьше – для выступлений свидетелей и защитников.

– Судья Эльжбета ЭльтИг! – торжественно сообщил застегнутый на все пуговицы мужчина, похожий на нарядную воблу. Такой же сухой и пучеглазый.

Я поднялась, но кроме меня стояли только жандармы и этот осанистый строгий конферансье. Бен Ренли сидел на другом конце ряда, от меня подальше, в компании полного пожилого мужчины. И оба смерили меня странными взглядами. Наверное, тут не принято вставать, когда судья заходит. А эта дама уже прибыла! И тоже удивленно уставилась в мою сторону.

Госпожа Эльтиг оказалась миниатюрной женщиной лет около пятидесяти на вид. Ее светлые волосы украшала черная шапочка с какой-то эмблемой. Скорее всего, это по статусу положено. Облик судьи дополняла длинная черная же мантия, с золотыми нашивками.

– Присаживайтесь, леди Ренли, – голос Эльжбеты Эльтиг был слишком звучным для такой маленькой дамы, даже удивительно.

Я послушалась ее, устроилась рядом со своим адвокатом.

За судейской трибуной стояло высокое кресло, сев в него, госпожа Эльтиг ударила в небольшой медный гонг, стоявший у нее по правую руку. Мелодичный звук и открыл судебное заседание. Вот значит, что тут вместо молоточка.

– Слушание по делу о разводе Ренли против Ренли начинается, – оповестила судья, – напоминаю, оно начато по инициативе мужа.

Вот как?

Почему я решила, что сама с ним развожусь? По злой иронии даже тут, в непонятном мире, возможно, мною же и придуманном, решение расстаться приняла не я!

А ведь я еще от вчерашнего не отошла. Неудивительно, что обида на судьбу, на своего неверного мужа и всё человечество в целом вскипала во мне, поднимаясь все выше, и ударила в голову.

Держись, Бен Ренли! Я всё про тебя поняла!

– Леди Ренли, с вами всё в порядке? – сочный, грудной голос судьи Эльтиг донесся до меня словно издалека.

– Ваша честь, – вступил адвокат, – моя клиентка очень переживает разрыв со своим горячо любимым супругом!

С вражеской стороны послышалось возмущенное фырканье.

– Защитник Краген, вам слово будет предоставлено позже, сейчас я обращалась к леди Луизе, – строго одернула защитника судья. Так я узнала хотя бы фамилию своего юриста.

– Да, ваша честь, – проблеяла я, – мне очень тяжело дался развод. И предательство мужа, с которым мы так долго были вместе!

– Предательство? – судья подалась вперед.

– Да, известие о беременности его любовницы меня просто добило.

– Что? – взвился лорд Ренли. – Какая беременность?

– Значит, наличие любовницы ты не отрицаешь, Бенджамин! – бросила я в его сторону.

– Это… это просто неслыханно! Ты даже забыла, как меня зовут, Луиза! – лорд вскочил с кресла.

Судья тут же ударила в свой гонг.

– Спокойствие, Бенедикт, – строго сказала она, – ваша супруга слишком взволнована. Ее можно понять. Нет ничего хуже обманутого доверия.

– Да что ж такое-то! – проворчал лорд Ренли, так что все остальные разобрали.

Значит, он Бенедикт. Да, нехорошо получилось. Ох, у нас тут какой-то развод вслепую, честное слово! И я начала вешать грехи моего прежнего мужа на этого, почти бывшего. Все-таки не дело это, дважды в сутки разводиться.

– Луиза, вы уверены, что супруг вам изменял? – судья Эльтиг смотрела на меня так, что возразить ей язык не поворачивался.

– Да вы сами на него посмотрите, – я невежливо указала на лорда всей ладонью, –  разве у такого мужчины может быть недостаток в женском внимании?

– Безусловно, нет! – горячо поддержала меня коллега по разводам. – Как и у моего второго супруга.

– Ваша честь! – вмешался спутник лорда Ренли. – А разве сначала мы не должны выслушать истца?

– Защитник Перк, – голос судьи стал язвительным, – действительно, где же нам разобраться без вас, мужчин, как правильно поступать!

Она ударила в гонг и мои оппоненты подскочили в своих креслах.

– Слово предоставляется лорду Бенедикту Ренли, – нехотя сказала судья, – поведайте суду, по какой причине вы решили прекратить отношения с этой несчастной обманутой женщиной и выкинуть ее из своего замка?

Интересно, как выглядит лорд Ренли, когда у него хорошее настроение? Пока мужчина направлялся к трибуне выступающего, я поняла, что с тех пор как открыла глаза под лестницей в его доме, видела лорда только недовольным, злым, разъяренным. Может он вообще всегда такой?

А еще… еще я вдруг поняла, что возможно это вовсе не видения. Слишком уж реалистичны мои ощущения и далеко не всегда предсказуемы. Кроме того, я осознала совсем уж очевидный факт – когда ты спишь, тебе и в голову не приходит, что все вокруг ненастоящее.

Какой бы безумной не казалась моя мысль, но сейчас самое правдоподобное объяснение происходящему – я действительно попала в какой-то другой мир! Упала с лестницы, и когда потеряла сознание… ладно, умерла, то оказалась в Амарез с его двумя солнцами.

Для собственной безопасности стоит уже принять эту реальность и стараться к ней приспособиться.

Ошарашенная осенившими меня идеями, я даже не сразу заметила, что Бен начал говорить.

– … остановиться и переосмыслить, тем более что моя супруга не хотела разводиться, – донеслось до края моего сознания.

– А вот мы сейчас ее саму и спросим, – подхватила судья, – леди Ренли, вы чего хотите, развода или примирения?

Примирения? О, я ведь совсем недавно верила, что такое возможно. Но теперь уже понимала, что надо думать о своих интересах, когда рушится семейная жизнь. Поэтому твердо сказала:

– Развода, конечно.

– Что ж, давайте рассматривать вашу ситуацию дальше, – судья Эльтиг взяла в руки  какой-то документ, – вы внесли в список свидетеля по имени Эдвард Лирон. Сейчас пришло время его вызвать.

– А может, не будем? – внезапно предложил лорд. – Что-то мне уже не хочется его слышать.

– Вы что же, господин Ренли, не желаете больше разводиться? Что вас заставило изменить мнение? – судья строго посмотрела на Бенедикта.

– Остатки былых чувств к моей жене, – вздохнул лорд, – я перебирал в памяти наши лучшие моменты и решил, что не стоит вот так сгоряча рвать отношения.

– Сгоряча? Мы ждали этого слушания больше месяца, вы говорили, что вам нужно собрать какие-то доказательства.

Бен замялся.

Что с ним происходит? Во внезапное возрождение любви к Луизе я не верила. Вспомнив подслушанный вчера вечером на лестнице разговор, поняла, что по какой-то причине разводиться лорду вдруг стало невыгодно.

Соответственно, это должно быть в моих интересах. Должна ли я настаивать на разрыве?

А суровый жандарм уже отправился за свидетелем. В зале сгустилось молчание, которое нарушил стук в окно. Все как по команде повернули головы на звук.

В зал заседаний, где рушились судьбы и рассыпались в прах надежды, влетела мелкая взъерошенная пичужка. Она как ни в чем не бывало уселась на трибуну судьи и принялась чистить перышки. Я думала, ее честь погонит нахалку, но она внимательно уставилась на этот летающий сувенир. А потом спросила:

– Из какого королевства?

Ну вот, и судья тоже странная, как и все здесь! А казалась такой рассудительной.

Птичка открыла клювик и вдруг оттуда полилась человеческая речь, а не щебетание! Звучало это как радиотрансляция:

– В королевстве Алиенор переполох! Королева Лотта, которую все считали погибшей, вернулась во дворец! Теперь она выходит замуж за эрна Флорана Конта. Но при дворе ходят слухи, что он заставил бедняжку, чтобы получить полную власть над ней и ее сыном – юным наследником престола! А всему виной то, что Лотта заявила почти сразу после свадьбы, что разведется со своим супругом. Что это? Семейная ссора? Или королевские интриги?

– Неслыханно! – разволновался адвокат Бена Ренли. – Лотта жива! Мне всегда казалось, что она немного оторвана от реальности. Но чтоб настолько!

– Прошу прощения у присутствующих, – с достоинством сказала судья, – это рассылка “юридического вестника”. Должна была прилететь на час раньше, но видимо застряла в пути. Свободен!

Судья хлопнула в ладоши, и птичка легко сорвалась и направилась обратно к окну.

А жандарм уже доставил в зал свидетеля.

Высокого блондина в нарядном зеленом камзоле и темно-синих бархатных штанах. Длинные волосы волнами ниспадали на широкие плечи.

– Эдвард Лирон, – обратилась к нему судья, – лорд Ренли указал вас в документах как причину развода. Действительно ли вы – любовник леди Луизы Ренли, или ее оклеветали?

Любовник? Неужели в этом мире всё наоборот? В моей реальности жертвой измены была я, а тут Луиза Ренли сама предала своего идеального мужа? Тогда для симметрии я еще и беременная должна быть. От этой мысли мне стало нехорошо, тошнота к горлу подкатила. Наверное, именно так токсикоз проявляется?

Между ушами испуганным зверьком замельтешила паника, создавая гул в голове. Эдвард Лирон двигался с грацией тигра. По сравнению с ним кот Пумиш, который дома остался, выглядел угловатым недоразумением.

Облокотившись на трибуну для выступлений, Лирон бросил томный взгляд в мою сторону.

– Что вы, ваша честь, – промурлыкал этот секс на палочке, – нас с леди Ренли связывают исключительно деловые отношения. Я помогал раскрывать ее потенциал.

– Какой же именно? – нахмурила брови судья.

– Я музыкант. И госпожа Луиза мечтала научиться играть на лире. Вот я ей и посодействовал.

– А господин Ренли подозревает нечто иное, – с нажимом произнесла ее честь.

– Я пересмотрел свою точку зрения, – сказал вдруг лорд, – и понял, что меня обуяла глупая ревность. Отношения Луизы и ее репетитора выглядят весьма благопристойно. Любому непредвзятому человеку это ясно.

Адвокат Перк, представляющий интересы мужа, промокнул лоб платочком. Этот жест смотрелся очень нервно.

Пользуясь тем, что все уставились на Бенедикта, Эдвард послал мне воздушный поцелуй и подмигнул. Вот зараза! Кажется, Луиза из альтернативной реальности – та еще штучка!

Получается, Бен Ренли сам начал бракоразводную процедуру, оттягивал слушания, чтобы собрать несокрушимые доказательства виновности жены, ненавидел ее всей душой, а потом… потом вдруг послушался совета неизвестного мне пока мужчины и пошел на попятную. Стоит и отнекивается.

– Уму непостижимо! – возмутилась судья Эльтиг. – Зачем вы нас тогда тут собрали, Бенедикт? Я уже уверена, что ваша жена права и где-то на заднем плане маячит ваша беременная любовница!

– Не сомневайтесь, – многозначительно заметил Краген, мой адвокат, – не стоит забывать об исключительном  даре леди Ренли.

Да о чем они все? Надо побольше с котом времени провести, возможно что-то сама и пойму.

Бенедикта при этих словах моего юриста передернуло.

– Что ж, – подвела итог судья, – как мы видим, леди Луиза настроена на расставание, а лорд Ренли уже не хочет развода. В такой ситуации я могу только лишь перенести слушания еще на месяц.

Я видела, что лорд испытывает сейчас двойственное чувство. С одной стороны, облегчение, с другой – досаду. Он бы и рад выбросить жену из своей жизни, и по какой-то причине делать этого было нельзя, по крайней мере, сейчас.

Перк же открыто обмахивался своим платочком, не скрывая блаженной улыбкой на лице.

– До окончательного вердикта супруги должны проживать на общей территории, – продолжала Эльтиг, – и раз в неделю к ним будет приходить представитель надзорного органа, проводить беседу. Королевство Пектория заинтересовано в том, чтобы семьи были качественными. И если госпожа Ренли будет выглядеть несчастной, вас разведут по принуждению еще до конца обозначенного срока.

О, каким же взглядом одарил меня супруг!

Не так смотрят на человека, которого собираются делать счастливым в течение предстоящего месяца, ой, не так!

ГЛАВА 3

Эдвард Лирон посылал в мою сторону знаки бровями, которые выглядели какими-то непристойным. Я поблагодарила судью и собралась восвояси, думая, что меня и обратно адвокат увезет.

Но как бы не так.

– Луиза, раз мы с тобой снова живем как муж и жена, я должен сопровождать тебя домой.

Бен Ренли стоял передо мной, глядя сверху вниз. Брови сошлись на переносице, глаза удивительного фиолетового цвета смотрят сурово, но без враждебности.

Как мне разобраться во всем происходящем, не выдавая себя?

Прекрасно понимаю, что будет, начни я рассказывать о том, что мне довелось пережить. Мол, я пришла из мира, где одно солнце, там мне было сорок два и я развелась с мужем, он отсудил все, что мы вместе нажили плюс еще и часть моего собственного имущества. А потом я упала с лестницы прямиком под ноги Бену Ренли, который перед этим наверняка сам и расправился со своей женой.

Несложно догадаться, что меня быстро упекут в лечебницу для душевнобольных. И Бенедикт сделает это с огромной радостью. Поэтому для всех я – та самая Луиза Ренли.

А что, если за этот месяц Бен попытается снова меня убрать? Стало страшно. Срочно надо узнать, что там за дар. Надеюсь, это какая-то суперспособность, которая позволит остаться живой. Может, Луиза летать умела, или еще что-то полезное делать. Хорошо бы унаследовать это от нее.

Заявлять на Бена мне тоже было страшно. Доказательств никаких, после визита целителя и повреждения мои ликвидированы. Я даже сама не заметила, как и хромать перестала и вообще все симптомы, что после падения были, прошли. Скажи я сейчас, что муж меня с лестницы столкнул, но я не помню, как это произошло, боюсь, и сочувственно ко  мне настроенная судья не поверит. Все же лорд – это вам не баран чихнул. У него вес в обществе имеется. Если мой Игорюня, у которого просто знакомый в департаменте недвижимости работал, смог провернуть аферу с документами по моей даче, что говорить об особе дворянских кровей?

Семейный экипаж четы Ренли оказался компактным и неожиданно уютным. Но пространства там было очень немного.

Мы с Беном сидели друг напротив друга излишне близко, но с этим ничего нельзя поделать, разве что боком развернуться и ноги на лавку задрать.

Я не знала, куда мне смотреть. На лорда пялиться было тревожно. Я не понимала, какую игру он ведет, и чем это грозит.

Кожей чувствовала враждебность, а ее причины для меня пока оставались загадкой.

Бенедикт тоже не считал нужным со мной общаться. И смотрел куда-то поверх меня. Он был так близко, что я разглядела легкую щетину, покрывающую его скулы и упрямый волевой подбородок. Этой небритости, судя по всему, тщательно придавал форму искусный брадобрей, потому что линия роста была такой ровной, волосок к волоску.

От лорда Ренли приятно пахло. Парфюм в этом мире отличный, я свой тоже уже успела оценить. Куча пузатых флакончиков со страромодными распылителями, с резиновой грушей. Я такие видела только в кино и на картинках.

В этом тягостном молчании обратный путь казался мне невероятно долгим. Дорога была ровной, но временами встречались неровности, и карету слегка подбрасывало. Тогда наши с Бенедиктом колени соприкасались, что добавляло неловкости.

Когда мы наконец-то доехали до замка Ренли, я озадачилась было, как мне теперь из экипажа выпрыгивать. Но к моему огромному облегчению, нас уже ожидал дворецкий, который подставил для меня деревянную лестницу, напомнившую пьедестал почета. И руку еще подал.

– Хенли, леди Ренли остается, – коротко бросил лорд домоправителю. Тот кивнул, пребывая все таким же отстраненно-доброжелательным. Робот, а не человек, даже бровью не повел. А ведь наверняка интересно, чем хозяйский развод закончился.

– К себе пойду, – сказала я на всякий случай. Бен на меня не отреагировал, будто его Хенли покусал.

– И еще, не подскажете, как найти моего кота? – я посмотрела на дворецкого.

– Пумиш обычно сам вас находит, леди Ренли, – ответил он ровным голосом.

– Да, точно. Перенервничала из-за слушаний и забыла такую очевидную вещь, – я хохотнула, подивилась сама себе, насколько мелодично это у меня вышло, почувствовала себя глупо, махнула рукой и отправилась в свои апартаменты, искренне надеясь отыскать их с первой попытки. Или хотя бы с пятой. К моему ужасу, в просторном холле была не одна лестница, а целых три! И все очень похожи одна на другую. И куда идти прикажете?

На мое счастье, когда я уже почти заплутала, мне встретилась Бегония.

– Мне нужна твоя помощь! – заявила я ей. – Платье расстегнуть.

Горничная кивнула.

– Я буду сразу же, как вы дойдете до комнат, – пообещала она, – заодно занесу вам прохладительные напитки.

– Нет, пойдем вместе, – настаивала я, понимая, что сама дойду не скоро.

– Хорошо, но тогда нам на вторую лестницу, – сказала Бегония.

– Действительно, – я сделала вид, будто спохватилась, – мне показалось, тут Пумиш мяукал. Пошла поискать.

– Кажется, он дремал на вашей подушке, леди, – услужливо сообщила горничная.

Когда мы добрались до моих комнат, я убедилась, что котик действительно спит. Хорошая новость.

Бегония подступилась ко мне со спины и принялась расстегивать платье. Я не сразу сообразила, что за этим ее и звала. А ведь чуть было дверь у нее перед носом не закрыла, когда радостно ворвалась в гостиную.

Горничная помогла мне выбрать туалет на смену ношеному и удалилась, пообещав вернуться с обедом.

А я пошла знакомиться со своим проводником-фамильяром. Когда он спал, выглядел вполне обычным котом, а крылышки, которыми прикрылся, напоминали накидку из перьев или кошачью игрушку. Сопит, носик лапкой прикрывает. Симпатичный зверек, даже милый. Пушистый, светло-коричневого с белым окраса.

– Ну, привет, киса, – позвала я прямо в мохнатое ушко. Котяра, безмятежно спавший на подушке, тут же подскочил и мявкнул.

А потом вытаращил глаза и…и…и сказал (!!!) прямо словами:

– Луиза? Что с тобой стряслось, дорогая? Ты сама на себя не похожа!

– А-а-а-а-а!

Я завизжала, выпучила глаза и подпрыгивала на одном месте, тыкая пальцем в крылатое животное.

Говорило точно оно, потому что во-первых, никого в комнате больше не было, во-вторых, звук шел с его стороны и рот при этом открывался в такт.

Голос у Пумиша был как у ребенка лет десяти примерно, может чуть старше. Когда я начала орать, бедняга упал на кровать, прикрывая уши лапами. А крылья сложил шалашиком.

Вдруг посетила счастливая мысль, что меня мог разыграть кто-то, сидящий под кроватью. Тогда я замолкла, упала на колени, приподняла свисающий плед и заглянула в мрак подкроватья.

– Луиза, ты нездорова? – голос звучал сверху. Я задрала голову и увидела кошачью мордочку. Пумиш свесился с кровати и с интересом меня разглядывал.

Я снова взвизгнула и кот втянулся обратно.

Бедняжик, напугался. Он ведь привык, наверное, разговаривать со своей хозяйкой. А тут я. Дикая.

Собрав волю в кулак, а себя в кучу, я приподнялась, держась за край постели. Выглянула, стоя на коленях.

Кот отважно подошел ко мне, обнюхал лицо, затем лизнул лоб и спросил:

– Ты кто?

– Луиза, – честно ответила я, – меня правда так зовут.

– Попаданка? – поинтересовался кот, усевшись удобнее.

– Что это значит? – не поняла я.

– Особа из другого мира, попавшая в чужое тело. И не отпирайся.

– Ох, – я наконец встала с колен, чтобы сесть рядом с котом на кровать, – а я думала, что с ума сошла или без сознания лежу.

– Все так поначалу думают, потом привыкают, – философски ответил Пумиш.

– А ты видел еще таких как я?

– Сам – нет. Но слышал, рассказывали другие фамильяры.

Кот почесал за ухом задней лапой.

– И что теперь, выдашь меня? – спросила я со вздохом.

– С чего бы? Ты не виновата, что сюда угодила. Луизу жаль, конечно, я к ней привык.

– А она теперь что, умерла? – я почувствовала себя убийцей.

– Возможно, вы с ней местами поменялись. И в таком случае я твоим врагам не завидую. Остался у тебя там кто, кому отомстить надо?

– Ага, – подтвердила я, – из-за них я с лестницы и упала, по большому счету.

– Уверяю, милая, скоро они пожалеют, что не сами оттуда сверзлись.

– Да кто такая эта другая Луиза? – удивилась я.

– Ведьма, конечно же, раз я – ее фамильяр.

Кот поднялся на лапы, и с интересом обошел меня, принюхиваясь.

– Вроде бы и пахнешь ты так же, но появилось что-то новое, незнакомое. Интересно, дар остался, или с ней ушел?

– Какой дар? – не вытерпела я. – Уже не первый раз о нем слышу.

– Предвидения, – ответил Пумиш с такой гордостью, словно сам хозяйку и одарил.

– Тогда почему она не увидела, что ее с лестницы столкнут? – удивилась я.

– Возможно, это была погрешность. Абсолютная случайность. Знаешь ли, собственное будущее и без того предсказать сложнее, чем чье-то еще. Эта информация обычно закрыта от провидца. И к тому же, меня не было с ней рядом.

– И где ж ты был?

– Я – кот, сам по себе гуляю, – с достоинством ответил фамильяр, – а когда являюсь, работаю проводником к дару. Усиливаю его.

– Теперь ты меня бросишь? – испугалась я. – Ведь у меня дара нет!

– Это мы еще проверим, – успокоил меня котейка, – деваться-то мне некуда. Формально Луиза Ренли жива, значит – я должен находиться при ней.

– И ты не выдашь меня? – я ушам своим не верила.

– Не выдам. Честное фамильярское.

– Так значит, ты сможешь мне рассказать подробно обо всем, что здесь происходит! – чувство облегчения было таким огромным, что я словно над постелью воспарила. Но рано. Следующие же слова кота меня чуть расстроили.

– Вот с этим не уверен, что помогу. Луиза – особа скрытная, даже со мной не всем делилась. Да и виделись мы не то, чтобы слишком часто. Она сама на этом настаивала. Говорила: котяра, не болтайся под ногами, приходи, когда позову, не нужны мне шпионы тут.

– А сейчас ты зачем пожаловал? – заинтересовалась я.

– Давненько не призывала она меня, – вздохнул котик, – решил навестить. Тем более помнил, что развод сегодня. Как, кстати, развели вас?

– Нет, – помотала я головой, – дали месяц на выяснение всех обстоятельств дела. И я все это время должна находиться здесь, рядом с лордом Ренли.

– Сочувствую, голубушка, – промяукал Пумиш, – лорд Бенедикт тебе спуска не даст. Не вздумай расслабиться и довериться ему. Он на Луизу крепко в обиде.

 Я и не собиралась доверять Бену. Мне себе-то, то есть Луизе Ренли, доверять не стоит! Дамочка очень загадочная. Кажется, мужу своему как раз она направо-налево изменяла. Адвокат знаки ей подавал, и Эдвард Лирон чуть было из штанов не выскочил прямо в зале суда.

Боже, я попала в тело гулящей женщины! И кто знает, сколько народу его выгулять успело!

Мне захотелось пойти помыться. Наждачной бумагой, желательно.

Но вначале я решила уточнить у Пумиша:

– Скажи-ка, котик, у меня, то есть у Луизы, были любовники?

Фамильяр задумчиво почесал задней лапой за ухом.

– Вот этого я тебе точно не скажу, – ответил он, – при мне она ничего такого не творила, но крутился возле нее типок один. Смазливый да масляный.

По описанию это был Колобок. Но я комментировать не стала. Понятно, что Пумиш имел в виду Лирона.

– Тогда почему ты сказал, что Бенедикт в обиде, если точно не знаешь, изменяла она или нет? – пристала я к коту.

– Да ругались они постоянно. Лу совсем мужа не любила. И как-то я сам слышал, сказала ему, что вышла за него по расчету. Они уже разводиться собирались. И мол, так все она хорошо рассчитала, чтобы оставить его бедняком.

– Но как, если все эти владения принадлежат лорду? – удивилась я. – Он их наверняка унаследовал у своих предков, и при разводе такое разве можно оттяпать? Или у вас законы не как у нас?

– Про законы я вообще не в курсе, – фыркнул кот, – я магический крылатый помощник, зачем мне ваши бумажки и суета вокруг наследства? Говорю тебе, что знаю.

– Спасибо, котик, – поблагодарив фамильяра, я хотела было его погладить, но не донесла занесенную руку до его головы. Подумала, что это неуважительно по отношению к сказочному существу.

Пумиш зажмурился, а потом недовольно сказал:

– И чего мы замерзли? Ты погладить меня собиралась, вроде!

Тогда я продолжила движение. Когда пальцы коснулись мягкой шерстки, фамильяр довольно заурчал, как обычный кот. Я принялась гладить его смелее, тем более что это было приятно, успокаивало.

А еще от контакта с волшебным зверьком у меня в голове вдруг зазвенело. И перед глазами слегка поплыло.

– С-с-с-сейчаааас-с-с-с пос-с-с-с-тучиииииит, – пронесся в голове свист, будто ветер прошелестел.

Я вскрикнула и отдернула руку. Тут же в дверь постучали.

Вот это да! Неужели дар Луизы, умение предвидеть, хоть частично, да передался мне?

Но кажется, работает он только, когда я трогаю фамильяра.

– Войдите! – громко сказала я, и ожидала увидеть Резеду или Бегонию. Но оказался сюрприз.

 Меня посетил лорд Ренли собственной персоной! А я-то еще не подготовилась достаточно, чтобы понимать, как с ним обращаться.

Я о нем вообще ничего не знаю!

Живы ли его мама с папой, любит ли он блинчики на завтрак, или предпочитает манную кашу с малиновым вареньем? Как мы с ним познакомились? Был ли у нас вообще интим, если Луиза откровенно мужу заявляла, что не любит его? Сколько мы женаты? Так, кажется лекарь говорил, что около года. Хоть с этим понятно.

Все эти мысли роились в моей голове, а Бенедикт Ренли молча смотрел на меня, обдумывая, что сказать. А вдруг он меня как спросит о чем нибудь, а я понятия не имею, что ответить?

Загнанно я посмотрела на своего фамильяра. Может он мне подсобит? Вдруг да в голове снова раздастся вещий свист и я предугадаю к чему готовиться.

Я протянула руку к Пумишу и судорожно погладила то, что первым попалось. Это оказалось крыло. Кажется, я за перышко слегка дернула, котик зашипел.

– Прости, – прошептала я помощнику, перебираясь к голове.

– Даже кота своего и то мучаешь, – недовольно сказал лорд.

Пришлось на него взгляд перевести. А ладонь надежно лежала на пушистой мягкой шерстке, пальцы трепали ушко. В голове тоненько зазвенело, словно комар в ухо залетел и жить остался.

– Луиза, – обратился ко мне Бен Ренли ледяным тоном, у меня чуть сосулька под носом не выросла от мороза в его голосе, – нам нужно обсудить, как мы будем жить весь этот месяц, который нам дала судья.

В моей ситуации лучшая защита – это нападение. Луиза Ренли – еще та штучка, от нее слабины никто не ждет. К изменениям окружение надо приучать постепенно, так сразу ни у кого характер не меняется. И поэтому я приставила руки к бокам и произнесла, зловеще надвигаясь на супруга:

– Обсудить, говоришь? А кто разводиться передумал? Да еще и доказывал, что этот похотливый жеребец, который меня взглядом раздевал, смотрится как абсолютно по-деловому настроенный человек?

Бенедикт от неожиданности попятился, я даже подумала, что слегка переиграла. И в ушах у меня звенеть прекратило, но видения и слуховые подсказки не пришли.

– Я всё знаю о твоих грязных играх, Луиза, – наконец, смог он сказать, – и не позволю тебе разрушить мою жизнь. Если мне придется немного уступить тебе и притвориться, что ж я не против того, чтобы жить с такой гиеной, как ты, что ж, я это сделаю. И не дам развода, пока не смогу тебя обезвредить.

– О, хорошо, что ты решил поговорить начистоту! – я потерла ладони. Все эти хищные движения давались мне легко и естественно. – Так скажи это вслух, почему тебе нельзя сейчас со мной разводиться.

– Ты сама знаешь, Луиза, – лицо лорда сделалось каменным, – нечего тут представления устраивать. Учти, я постараюсь свести на нет опасность, которую ты для меня несешь. И поэтому предлагаю – смягчи свои условия. Тогда я не оставлю тебя с пустым кошельком после развода.

Когда он так сказал, мне в голову сразу прошлым браком ударило. Игорюня мне елейным голоском намекал на “полюбовное решение” и “примирение”, а в итоге обобрал меня как липку. Неужели и местный муж мне теплую водичку в уши льет? Сначала приятно, а потом – беда.

Я ведь не знаю, каким было состояние лорда до нашего с ним брака, верно? С чего я взяла, что его род богатый и знаменитый? Может быть, просто знаменитый. А Луиза, скажем, решила обменять какие-нибудь сокровища своего неблагородного семейства купцов или мануфактурщиков на право называться леди Ренли.

Прежде чем на что-то соглашаться, я должна навести справки. Выяснить, с каким капиталом вошла в брак Луиза Ренли. И так ли хорош характер Бена, как его бесподобная внешность.

– Вот как ты запел! – я сложила руки на груди и прищурилась, вскинув подбородок. Попыталась изобразить, что смотрю на него сверху вниз, хотя физически Бенедикт был куда выше меня.

– Как я сразу не разглядел твою суть, Луиза? – Бен покачал головой, будто недоумевая. – Так влюбился, что принял твои сказки за чистую монету. А ты – расчетливая, циничная женщина. Которая вертит мужчинами, как пожелает. Ты растоптала мои чувства,  а теперь собираешься отобрать и все остальное.

Ох, надо же. Так же точно я думала, когда нас с Игорьком разводили. Вот ирония судьбы. Но нет, я не должна его жалеть. Просто потому, что знаю, какими коварными могут быть мужья. Игорь мне тоже говорил вещи, далекие от правды. Я купилась и всё потеряла.

Возможно, сейчас мой реванш. Я должна во всем разобраться. Эту фразу повторяла про себя, как заклинание. Иначе уже подписывала бы еще какое-нибудь соглашение о перемирии не читая. А потом и там всплыла бы фраза наподобие: “и мои права не были ущемлены”. Как в том документе про мою дачу.

– Поэтому ты пытался от меня избавиться, столкнув с лестницы? – грозно спросила я, не выказывая признаков происходящей внутри меня борьбы. – Учти, если со мной что-то случится, мои душеприказчики этого просто так не оставят!

Бенедикт вздрогнул.

– Я мог бы догадаться, что ты заготовила для меня всевозможные ловушки, – процедил он сквозь зубы. Я же обратила внимание на то, что он не стал отрицать про покушение.

– Разговора у нас, кажется, не получилось, – сказал Бен, – тогда просто ставлю тебя в известность – на людях я и впредь буду идеальным мужем. И если ты мне не подыграешь, весьма глупо будешь выглядеть. Кстати, в положенное время я жду тебя на семейном ужине, в нашей столовой. Теперь так.

Он резко крутанулся на месте, из-под каблуков чуть искры не полетели. Я бы в таком движении вряд ли удержала равновесие, а ему хоть бы что. Он вышел, не прощаясь, и хлопнул дверью так, что она чуть с петель не слетела.

А я смотрела ему вслед, соображая, кто мне поможет. Сама ведь сказала про душеприказчиков! Этот скользкий тип, адвокат Краген наверняка знает куда больше, чем мой фамильяр!

ГЛАВА 4

“В положенное время я жду тебя на семейном ужине, в нашей столовой”.

Знать бы еще, какое время у них, куда положено. И где эта их столовая. Я ж не местная.

– Пумиш, во сколько тут принято ужинать? – спросила я, вспомнив о фамильяре. Уж это ему должно быть известно!

– Не имею представления, – фыркнул котик, – я же простая животинка. Откуда мне во времени ориентироваться? Когда-то там вечером, когда первое из светил начинает катиться к закату. С последним лучом второго все идут ко сну.

– Пумиш, от тебя хоть какая-то польза бывает? –  не утерпела я.

– Обижаешь! – мявкнул крылатый-полосатый.  – Я твой магический помощник и покровитель дара.

– Пока у меня этот дар только радиопомехи в голове создает, – проворчала я.

– Чего-чего? – не понял Пумиш.

– Это из моего мира словечко, – опомнилась я.

– Ты вот это вот отставь, это вот не надо,  – забеспокоился волшебный зверь, – я фамильяр, потому о попаданках знаю.  А вот не такие раскрепощенные разумом, как я пекторианцы могут принять тебя за дух Нижнего мира, который занял тело Луизы. И начнут изгонять.

– Экзорциста позовут? – испугалась я.

– Ну вот, ты опять словечками непонятными ругаешься, – фамильяр расстроился. Я видела, что он и правда хочет мне помочь, и смягчилась. Погладила его, так что зверек замурчал.

– Спасибо, Пумиш. Ты единственный, кому я в этом мире могу довериться.

В дверь настойчиво постучали.

– Леди Луиза! – услышала я голос Бегонии. – Господин лорд уже ожидает вас в семейной столовой. Извольте быть.внизу!

– Простите, я замечталась! – выпалила это, одновременно открывая дверь.

Бегония от неожиданности чуть не упала в мои объятия. С трудом удержав равновесие, она уставилась на меня расширившимися от ужаса глазами.

– Леди, вы ведь совсем не готовы к ужину! А лорд приличный камзол надел, и даже велел вынести бутыль старейшего благородного вина из древних погребов Ренли.

– Если оно такое уж древнее, лучше я пропущу тост, – пробормотала я.

Бросив на себя взгляд в зеркало и лишний раз оценив молодость и привлекательность нынешнего тела, я сосредоточилась на одеянии. Платье как платье. Обычное, в средневековом стиле, как всё тут. Может, для ужина рюшечек маловато, или цвет слишком маркий? Вдруг я на него баранью ногу уроню, или чем там еще потчуют знатных аристократок?

– Так, давайте попробуем что-нибудь предпринять! – Бегония отодвинула меня и прошла в мои покои. – Переодеть вас полностью мы вряд ли успеем. Но накиньте хотя бы это манто из белого остернского горностая.

– Манто? В столовую? Мне же жарко будет! – не поверила я в серьезность ее предложения.

– Зато это изысканно и скроет ваше неуместно домашнее платье.

– Бегония, мы ужинаем дома, в кругу семьи! Я хочу быть ближе к лорду и не стану притворяться, будто на улице дилижанс жду в мороз! И вообще, вдруг я суп пролью, ни одна прачечная пятно не выведет!

Экие странные у них тут обычаи. Наряжаться, чтобы поесть.

Бегония вздохнула, но просто так не отступилась, пока не накинула мне на плечи какой-то узорчатый платок. А потом завязала его концы чуть ли не цветочком.

Горничная собиралась удалиться, оглядев меня с видимым разочарованием. Но я попросила, чтобы она меня проводила в столовую.

– Голова немного кружится, перенервничала в суде. Боюсь снова с лестницы свалиться.

Бегония кивнула и выполнила мое пожелание.

Что обычно нормальный человек представляет себе при слове “столовая”? Прилавок с добродушной пышнотелой буфетчицей, раздаточные с блюдами в огромных кастрюлях, а рядом восточного вида мужчины и женщины с большими половниками спрашивают, что на первое, что на второе. Берешь поднос и отправляешься составлять себе свой питательный комплект. Главное, сразу найти, где столовые приборы лежат. И желательно, чтоб все в наличии и не пришлось рассольник вилкой хлебать.

Если подходить с позиции общепита, столовая в замке Ренли – это, скорее, ресторан. Пафосный. Где-нибудь в Эрмитаже. Потому что на стенах висели картины в одинаковых бронзовых рамах. Натюрморты и пейзажи, главным образом.

Высокий потолок поддерживали бесконечные, будто в небеса убегающие, колонны. Там и сям расставлены скульптурные композиции, изображавшие сцены приема пищи.

Столов было три, разного размера. Один совсем большой, видимо, для приема гостей, второй – среднего, и третий совсем маленький.

Накрыт был средний. Лорд Ренли явно не хотел оставаться со мной за столиком, кричащем об интиме и романтике. Поэтому ждал меня там, где еще человек шесть могли бы поместиться.

Бен и правда выглядел торжественно и очень соответствовал окружавшей нас обстановке роскоши и великолепия.

– Я уже заждался тебя, Луиза, – сказал он, улыбнувшись одними лишь губами. Глаза его метали стрелы. Рука сжимала салфетку, комкая ее так что, она казалась снежком.

– Прошу извинить, замешкалась, – кротко ответила я, присев в реверансе. Бегония с удивлением на меня посмотрела, а затем кивнула и ушла восвояси.

– Сегодня у нас морское меню, – объявил подошедший к нашему столу мужчина в белом длинном сюртуке. Его головной убор напоминал привычный мне поварской колпак, но все же не в точности повторял эту земную деталь туалета, поскольку его форма тяготела к треугольной, а не цилиндрической.

– Замечательно, Фабилер, – на этот раз улыбка Бена, обращенная к шеф-повару, была теплой и искренней. Я ощутила легкий укол зависти и ревности.

– Садись, Луиза. Скоротаем время за приятной беседой.

Что-то не очень мне в это верится.

Ужин начался, засуетился расторопный официант, который чуть ли не жонглировал посудой. Еды было не так уж и много, с расчетом на двух персон и без излишней расточительности.

– Это суфле из мякоти морского окуня превосходно, – нахваливал Бенедикт очередное блюдо, будто бы не обращая на меня внимания.

– А мне очень нравятся фаршированные креветки, – вставила я свое слово, чтобы не отставать от муженька.

– Удивительно, раньше ты их не любила! – Бен вперил в меня пристальный взгляд.

Надо же так сразу проколоться!

– Видимо, поэтому их на столе так много? – усмехнулась я. – Чтобы тебя порадовать?

Кажется, он чуть покраснел. Надо же, как мальчишка отомстил. Велел приготовить то, что его жена терпеть не может. Ох, а вдруг у Луизы аллергия на креветок, и я сейчас как раздуюсь! И взлечу под потолок воздушным шариком.

Непроизвольно я схватилась за щеку, проверить, не появилась ли там сыпь. Но кожа была по-прежнему идеально гладкой, и я тихонько порадовалась этому обстоятельству. Возвращенная молодость и преумноженная красота – прекрасный бонус за неудачный развод. А еще муж. Богатый, благородный и элегантный. Только меня ненавидит и, возможно, даже уже убил, просто не понял.

Прислушиваясь к себе, я поняла, что креветки прекрасно устроились внутри и не вызывают никаких нежелательных изменений в организме.

– Какие у тебя планы на завтрашний день, Луиза? – спросил Бен, принимаясь за еще какое-то рыбное желе.

– Я бы желала встретиться со своим душеприказчиком, – серьезно ответила я. Это само собой пришло.

Лорд хмыкнул.

– Душеприказчиком? Не думал, что у тебя есть душа. Иначе ты бы так со мной не поступила.

Он еще и каламбурить изволит.

– По-моему, это ты со мной хотел развестись. А потом передумал неожиданно.

Я пожала плечами и сунула в рот веточку петрушки.

– Неожиданно?

От возмущения Бен закашлялся.

– По спине похлопать? – поинтересовалась я заботливо.

– Змея! – прохрипел Бен. – Ты обольстила меня, заставила поверить в любовь, а потом растоптала все эти чувства!

Мне стало его жалко. Но при этом не оставляло ощущение, что я попала в сериал. Красивые герои, внушительные декорации, драматические диалоги. Ну разве будет так нормальный мужчина говорить? Заставила поверить в любовь, растоптала чувства.

– Не нужно так драматизировать, Бенедикт, – попросила я, – мы все-таки ужинаем, а такие обвинения портят пищеварение.

Мне самой противно было так с ним жестко разговаривать. Но пока я не выяснила все обстоятельства происходящего, расслабляться нельзя. Представляла на его месте Игорька и вообще всех мужчин, что требуют от жен развода, чтобы уйти в свободное плавание, предав семейные идеалы.

– Так зачем ты интересовался моими планами? – напомнила я.

– Мы должны будем время от времени появляться вместе в публичных местах, – сухо ответил лорд. К счастью, он уже прокашлялся и дышал почти ровно, – и завтра у меня игра в бриброк. Я надеюсь, твоя встреча с адвокатом не затянется слишком надолго. Обсудите свои коварные планы, и ты сможешь ко мне присоединиться. Будем изображать супругов, которые пытаются спасти брак.

– Если мы это будем играть, то как впишется встреча с юристом в твою программу?

– Действительно, странно… но может, ты решила пересмотреть свои условия развода. В любом случае пусть Краген прибудет к нам. Оповести его.

– Каким образом? – необдуманно спросила я.

И получила в ответ удивленный взгляд.

– Семейным дроздом-глашатаем, разумеется. Или ты собираешься передать своему лизоблюду секретную информацию?

Дрозд-глашатай. Я вспомнила птичку из зала суда. Вот, значит, какие тут почта, телеграф и интернет. А может, даже и телевидение с радио.

– Нет, этот способ подходит, – поспешно согласилась я.

– Тогда Хенли направит весть твоему сообщнику… прости, адвокату. Пусть он прибудет завтра, скажем, в одиннадцать утра. Устраивает?

Я кивнула.

– Отлично. А вечером нас будут ждать в приличном обществе. Надеюсь, ты выберешь более подходящий наряд, чем к нынешнему ужину, дорогая.

– Ужин закончен? – спросила я, чувствуя, что краснею.

– Ты не останешься на чай? – приподнял брови лорд. – Сегодня весьма интересный десерт.

– О, тоже рыбный? – изобразила я заинтересованность. – Засахаренные морские коньки, например. Или сушеная морская звезда в гречишном меду.

– Фабилер обиделся бы, услышь он тебя, – упрекнул меня Бен.

– Ничего, господин лорд, это и правда весьма остроумно, – послышалось позади.

Я покраснела еще сильнее.

– Прошу меня извинить, – поспешно сказала я и поднялась, – я стараюсь не есть сладкого. Берегу фигуру для свободной жизни! Благодарю, Фабилер, ужин великолепен.

Шеф-повар церемонно поклонился. Кажется, он на меня не злится. Или просто не показывает. Тут вся прислуга будто из романов о британцах.

– Увидимся завтра в пять вечера, – отчеканил Бен, – и будь готова изображать перемирие. Помни, это и в твоих интересах. Пока исход нашего с тобой поединка еще под вопросом.

Итак, что мы имеем?

Я в другом мире. Стала лет на пятнадцать моложе и, кажется, на две жизни стервознее. У меня есть непонятный пока что дар, красивый и обиженный муж, с которым мы должны месяц изображать перемирие. И если ему это зачем-то явно нужно, я обязана выяснить, выгодно ли это мне самой? Или тут тоже есть какая-то дачка, которую он у меня надеется за эти тридцать дней отсудить.

Я поднималась по лестнице, на этот раз неспеша, оглядывая обстановку. Роскошь, но при этом не бьющая по глазам. Элегантно, стильно подобранные вещи, без неуместно рассыпанных горстями алмазов и бриллиантов, золотых подсвечников или аляповатой лепнины. На стенах, над каждым лестничным пролетом висят картины. Портреты, видимо, предков лорда Ренли.

Массивные темные рамы. Трещинки на холсте. Живые глаза на неподвижных неулыбчивых лицах. Здесь принято позировать серьезными? Или, возможно, процесс живописи занимает столько времени, что любая эмоция застывает, потерявшись в напряженности лицевых мышц.

А у одного портрета я встала, как приклеенная. Почему раньше его не заметила?

Счастливая любящая пара. Мужчина улыбается, надо же! Или это современные тенденции? Потому что портрет-то совсем новый. Я так понимаю, ему не больше года. Лорд Бенедикт Ренли обнимает за плечи свою супругу Луизу.

Живописец эффектно выделил фиолетовую радужку необычных, невозможных глаз Бена. Кажется, он заглядывает прямиком в душу. Цвет подчеркивает фиолетовая же рубашка. Но одежду изучать не хочется, все внимание поглощает лицо лорда. Нежная улыбка тронула губы, изогнутые изящным луком. Легкая щетина добавляет ему мужественности. Пожалуй, ему нельзя без этого штриха, иначе он слишком уж будет кукольно-красивым.

Голова чуть наклонена в сторону спутницы.

Луиза Ренли. Вот ты какая была. По крайней мере, такой видел тебя живописец. Взгляд гордый, вскинутый подбородок. Рыжие волосы собраны в замысловатую прическу, вьющийся локон спускается к плечу, подчеркивая белизну кожи. Она тоже улыбается. Но нет в этой улыбке мягкости и теплоты, как у лорда Ренли.

– Хорошее было время, леди Ренли, – услышала я голос сверху и вздрогнула. Дворецкий Хенли не спеша спускался по ступенькам и увидел, как я залипла на семейный портрет.

– Вы напугали меня, Хенли, – упрекнула я его.

– Прошу прощения, госпожа, – принял мою претензию этот достойный джентльмен, – просто взгляд, с которым вы рассматривали полотно, пробудило и во мне воспоминания о былом. Я даже подумал, что не зря вернул картину на место сегодня.

Так вот, почему она мне раньше на глаза не попалась! Наши парные изображения убирали, а сейчас, когда объявлено перемирие, лорд и леди вернулись на стенку вместе.

– Надеюсь, что так будет лучше, Хенли, – смягчилась я. Ну просто невозможно быть надменной или грубой с таким приятным мужчиной.

Поднявшись к себе, я чуть не была с порога сбита с ног фамильяром. Оказывается, его крылья не декорация. Он вполне сносно на них летает. И быстро. Пушистый снаряд врезался в мою грудь. Я охнула и успела прислониться к косяку.

– Пумиш! Что стряслось?

– Вторжение! – провыл зверек, вращая глазами. Чтобы успокоить его, я положила ладонь на пушистый загривок. Тут же в голове запищало-затрещало. И сквозь помехи послышалось:

– … близки с тобой настолько…

Я вскрикнула. Сначала от этой слуховой галлюцинации, а потом уже от зрительной. Из спальни показался Эдвард Лирон! Густые волосы собраны в хвост, на лице все та же обольстительная улыбка.

Он ведь мне привиделся, правда?

– Вот, вот он! – зашипел Пумиш в сторону видения. И я поняла, что красавчик-то натуральный.

– Душа моя! – сочные, кораллового оттенка губы рождали слова с таким томным и завлекательным звучанием, что я засомневалась, нужна ли этому чаровнику лира. На которой Луиза, помнится, мечтала играть. Хотя я почти уверена, что другой инструмент привлекал ее куда больше.

– Как ты перенесла этот бесчеловечный суд? – продолжал Эдвард, беря мою руку в свои. Я обратила внимание, что у него и правда пальцы музыканта. Длинные, изящные. Правда, кожа грубовата, как и положено тому, кто постоянно дергает за струны. И лиры, и девичьих душ.

– Вполне неплохо, – осторожно ответила я. Так, что делать дальше? Фыркнуть? Хмыкнуть? Ногой, может быть, топнуть?

Как на моем месте должна поступить женщина, которая сама себя превозносит и не гнушается идти по головам? А именно такой мне сейчас представлялась Луиза Ренли, к которой преподаватели музыки в окна залезают. Впрочем, этот момент надо отдельно уточнить. У меня четвертый этаж, а крылья из нас троих только у Пумиша есть.

– Как ты сюда пробрался? – строго спросила я. – По стене замка карабкался?

– Что ты, Лу! – лицо Эдварда Лирона приняло обиженное выражение. – Мы же с тобой договаривались встретиться после слушаний! И я еле дождался твоего дрозда.

– Моего … чего? – опешила я.

– Посланника, конечно же! Того самого, с нежно-фиолетовым оперением, которого Бенедикт заказывал специально для тебя в той мастерской в самом центре Астодии.

– И я тебе сегодня его отправила? – осторожно уточнила я.

– Конечно! Неужели не помнишь? Хотя у тебя такой сложный день, я все понимаю. Спасибо, что все же отправила птичку, пусть и позже, чем я рассчитывал.

Я точно помнила, что Бен обещал организовать посланника адвокату Крагену. Неужто он перепутал?

– И что было в моем послании?

– Приходи после ужина, задняя дверь будет открыта. Приложи этот артефакт к замку в моей комнате, сможешь проникнуть внутрь. Я сделал всё в точности. Ах, как греет сердечко, что мы близки с тобой настолько… и ты доверяешь мне проникнуть в свою спальню, под носом у супруга!

Я остолбенела. “Близки с тобой настолько” – это же я в своей голове слышала! Вот оно, предвидение. Правда, пока какое-то бестолковое. Как оно меня может предостеречь или вообще каким-то образом оказаться полезным?

– Эдвард, я не посылала к тебе сегодня дрозда! –  выдавила я  с трудом. – Совсем из головы вылетело, что обещала. Извини.

– Но… кто же тогда отправил ко мне твоего дрозда? – коралловые губы побледнели. На лбу преподавателя игры на лире выступили бисеринки пота. – Может он у тебя из головы как раз в мою сторону и вылетел. Ты точно ничего не путаешь?

– Точно, – я энергично кивнула, так что в шее что-то хрустнуло, – и раз ты здесь, значит, это чья-то провокация. Проще говоря, подстава. У кого есть доступ к моему посланнику?

– Только у мужа или его дворецкого, – захлопал густейшими ресницами Лирон.

– Госпожа Ренли! – послышалось за дверью.

– Ты должен спрятаться, Эдвард! Быстро! – рявкнула я, показывая на спальню. Лирон закивал и метнулся в комнату, по пути задев кота, который с интересом наблюдал за представлением.  Пумиш отскочил, обронив перышко.

А дверь уже открылась. Резеда с пипидастром в руке промаршировала в гостиную, направляясь в спальню!

– Что вам там нужно, любезная?

Я выпрыгнула перед ней, разведя руки, как голкипер на воротах.

– Простите, леди, – поджала губы горничная, – эта распустеха, Бегония, только сейчас вспомнила, что забыла протереть пыль под вашим ложем!

– И вы бросили все и рванулись исправлять ее ошибку? Даже дверь закрывать не стали, так торопились! – я попыталась расставить руки еще шире, не давая ей пройти.

– Именно! – согласилась Резеда, пытаясь проскользнуть мимо меня.

А в коридоре слышались шаги и мужской разговор. Я увидела, как раскрытую дверь огибают лорд Ренли и незнакомый мне человек, кажется, пожилой судя по тому, как блеснула его седина.

Я отвлеклась, и служанка проскочила в опочивальню. Мне уже было понятно, что вся эта постановка топорно срежиссирована, чтобы подловить Луизу, что называется, “на горячем”.

– Луиза, у вас всё в порядке? – дружелюбно спросил мужчина. И, разумеется, он и лорд уже топтались у меня на пороге.

– У меня все хорошо, – ответила я, стараясь сохранять достоинство, – а у вас?

Из спальни уже донесся крик Резеды. Испуганный.

– Ох, всемогущие духи, пакость какая! А-а-а!

Пакость? У этой женщины явно что-то со вкусом, если она красивого учителя игры на лире так называет. Интересно, какие мужчины ей тогда уж способны угодить?

Тут я уж без церемоний ворвалась в спальню, а за мной следом – заинтересованные гости. Бен и его собеседник, которого я, по всей видимости, должна бы знать.

Резеда стояла на коленях подле моей кровати, прижав к груди пипидастр, словно защищаясь им от неведомой напасти.

А из-под кровати виднелась оскаленная мордочка Пумиша. Челюсти фамильяра крепко сжимали какого-то грызуна. Кот тряс головой, как истинный хищник, рычал и вращал своими огромными круглыми глазищами.

– Успокойтесь, дорогая! – воскликнул спутник моего мужа, помогая горничной подняться.

– Это всего лишь небольшая мышь.

– Откуда она в моем замке? – возмутился Бенедикт. – В последний раз я видел этих хвостатых выше подвала только в своем детстве!

– Значит, нужно проверить остальные этажи, – мужчина подталкивал Резеду к дверям, ласково воркуя, – дорогая, вы не видели тут больше ничего странного, что вас могло бы напугать?

– Нет, – просипела несчастная женщина.

Ага, вот кто устроил этот нежданный визит. Возможно, сам Бен даже не в курсе, что я тут ему изменить собралась, его привели, чтоб меня застукать. Или я просто хочу, чтобы он оказался хорошим парнем, неспособным на гадости?