Я шел к себе бесплатное чтение

Сколько нужно потерять лет, чтобы понять, что жить для себя – это не эгоизм? Сколько надо потратить ночей, чтобы, наконец, услышать свой собственный голос? Сколько раз придется разбить свое сердце, чтобы научиться любить безусловно?

У трезвости любви сроков нет. Она всегда чиста и высоко летает. У человека, что не день, то новая гонка.

Утопая в потребностях, мы перестаем замечать малое. А малое – это то, чем полон наш мир в избытке. То, из чего состоим мы каждый день. А мы ценим каждый прожитый день?

У меня никогда не было ни целей, ни желаний. Своих не было. Рядом всегда находился кто—то, точно знавший, как мне надо. Этот удивительный кто-то всегда решал за меня. А мне и нравилось. Ведь это так здорово не брать на себя ответственность, не вникать в суть проблем, а просто плыть по течению и время от времени сетовать на судьбу и ее несправедливость, считая при этом, что все мне непременно должны.

Это и правда казалось удобным. Живешь до поры до времени как слизняк, который выполз на асфальт, привлеченный жарой. Греешь свои круглые бочка и смотришь на всю эту нескончаемую суету вокруг, вроде снующих туда—сюда человеческих ног. А потом начинаешь жаловаться на то самое солнце, потому что некомфортно, неуютно и вообще хочется поскорее вернуться обратно в свою сырую, холодную землю.

Ты вообще умеешь хоть что-то ценить, склизкое ты существо?

Так и ползаешь туда—сюда, пока не психанешь и не начнешь задавать вопросы: «Кто же я такой на самом деле?»

Хотелось бы написать, что с тех пор как в моей голове появились такие мысли – все изменилось. Но ведь это будет откровенная ложь. С тех пор как они возникли во мне – вопросов стало только больше.

Я мотался от состояния «Я – избранный» до состояния «Я –никчемный» миллиарды раз, попутно считая, что все так и должно быть. Мне нравилось считать себя героем своей собственной, выдуманной истории, которую я ежедневно воплощаю в реальность.

Это же какая сила во мне спрятана, что я так усердно стараюсь соответствовать выдуманным диалогам в моей голове. Дни идут, а я все такой же невообразимо классный в своем представлении. И ничего, что реальность начала приобретать серые краски, словно сливаясь со сменой моего настроения. Ничего, что дни переставали радовать.

Главное, что я ощущаю себя тем самым, с которым вот—вот свершится какое-то чудо, что всенепременно изменит всю мою жизнь.

Год за годом, месяц за месяцем. Каждая минута имеет свою ценность. Я увидел это много позже. Тогда же мне казалось, что времени у меня просто масса. Вроде я только подростком недавно был. И вот мне тридцать.

Тридцать… Вы знали, что люди способны застрять во времени? Вы, когда-нибудь осознавали, что именно сейчас у вас и проходит жизнь? Не год назад, когда было двадцать девять, не после, когда будет тридцать один, а именно сейчас. Вот прямо сейчас я живу. Я всегда такой был. Я себя сейчас воспринимаю.

Нет, понимаю, похоже на бред, но попробуйте хоть раз сконцентрироваться на происходящем вокруг. Ведь такими, какие есть сейчас, вы уже не будете. Это словно съесть волшебную таблетку и полностью познать свой мозг.

Начинаешь лишь жалеть, что всю жизнь был открыт перед людьми. Ведь хорошо было бы иметь еще тайну о себе.

Тайну, которая манила бы своей неизведанностью, заставляла людей интересоваться тобой.

Еще вчера ты был соседским приятелем, а сегодня ты загадочная удивительная личность, не то с биполярным расстройством, не то с пограничным. А может ты просто познал постиг все свои чакры, и открыт потокам Вселенной?

Согласен, меня понесло.

Я никогда не верил в другие цивилизации, планеты, заговоры и марафоны желаний. И уж тем более ни в чем подобном не участвовал. Я же взрослый мужчина, разве я могу интересоваться этой девчачьей бесовщиной?

Конечно нет.

Так я уговаривал себя стоять на месте.

Стоял и смотрел на прекрасный бег часов, на очаровательное движение стрелок и смену времен года. Смотрел, как вокруг гаснут и рождаются миллиарды звезд, но не делал ничего. Не принимал тот факт, что движение всегда было жизнью. Нам просто об этом неправильно рассказывали. Где-то внутри себя я ощущал движение атомов. Однажды я даже осознал, что состою из тех же частиц, что и Вселенная. Я чувствовал себя частью безграничного космоса, песчинкой в бесконечном потоке времени. Казалось, что вся Вселенная вращается вокруг меня, а я, застывший в центре, не могу повлиять на её стремительное движение.

Меня настолько поглотил этот факт, что я не мог пошевелиться и сделать шаг вперед. Я боялся….

Я очень боялся жить. Мне казалось, что жизнь полна лишь боли и несправедливости. Что мир очень усердно, изо дня в день, готовится к войне со мной. Что он лишь и думает о том, как бы уколоть меня побольнее.

Тогда я начал копировать жизни других. Каждую прочтенную книгу я старался тут же воплощать, наивно полагая, что смогу жить чужими мыслями. Каждый новый увиденный фильм старался прожить в реальности, чувствуя внутри невероятный прилив сил от свежей роли из моего гардероба неуверенности.

Я столько раз примерял на себя не свои маски, что в конце концов изрядно износился сам. И перестал верить во что—либо. В особенности в себя.

Я чувствовал себя пустым сосудом, куда бесконечно лили чужие мысли и переживания, но ничего не оставалось внутри, кроме эха чужого опыта. Моя собственная жизнь, словно затертая кассета, была неслышна, заглушенная шумом чужих историй. Я стал жалким подражателем, тенью тех, кто жил, любил, страдал, тех, кто по-настоящему мог ощущать себя собой.

Это не был «один прекрасный день», это не было «волшебное утро», перевернувшее мое сознание. И даже не слова прохожего, что плотно засели у меня голове.

Это был огромный удар в самое сердце. Такой бум, которого я думал не переживу….

Вы давно меняли свое сознание?

Что это вообще такое – поменять сознание? На что мы его меняем, а главное зачем? Разве это не является бесконечным процессом движения навстречу себе неизвестному?

Лично для меня всегда оставался обидным тот факт, что конечной смены сознания просто—напросто не бывает. То есть мы всегда стремимся к несуществующей будущей версии себя, со взглядами на жизнь, о которых мы никогда не узнаем. Потому что мы, как минимум, понятия не имеем какие взгляды на жизнь у нас будут спустя столетия прекрасного существования на прекрасной земле.

Возможно я утрирую, но факт остается фактом. Буддизм – это правда. Ислам – это правда. Христианство… все это правда. Даже шапочка из фольги работает. Не у всех разумеется, а только у тех, кто живет с верой в сердце.

А я не верил. Я жил в тени. Ходил чернее тучи, наивно полагая, что это создает мне образ брутального мужика.

За что не брался, получалось так себе. Мелкие победы меня радовали, большие приносили относительное счастье. Все это было мимолетным. Ведь сам успех ощущался наполовину.

Я жил с полной уверенностью, что делаю что-то не так. Мне было мало самого себя. Того, что имелось у меня в грудной клетке. Хотелось снять с себя нечто условно лишнее, что не давало сделать первый шаг навстречу своей мечте.

Тогда же я повстречал ее.

Ну только не надо сейчас закатывать глаза и думать, что это банальная история о любви, коих много на просторах интернета. Мол прекрасная дева спасает несчастного мужика из плена иллюзий и нищеты одним лишь поцелуем в лоб и кардинальной сменой его сознания. Нет. Конечно женщины играют огромную роль в жизни мужчин, но о ней я расскажу не поэтому.

Да и моей она была постольку поскольку. Таких как я у нее оказалась целая записная книжка.

Не скрою, мне хотелось быть для нее особенным. Хотелось, чтобы она хвалила меня, гордилась мною, потакала в какой-то мере.

По началу даже казалось, что ее «До скорой встречи на следующей сессии» звучало холодно и бездушно, ведь в самом начале сессии она всегда была со мной приветлива. Заходя в ее кабинет, я ощущал себя так, словно вернулся домой. Она была такая светлая, настоящая, живая. И я, еле перешагивающий порог ее мозгоправного «офиса».

К ней хотелось идти. Рядом с ней хотелось находиться. Она словно волшебница, раскрашивала мой скучный и однообразный мир. С ней я всецело ощущал, как мироздание останавливалось, покрывая мои плечи пылью замершего времени.

Я чувствовал себя так легко, так свободно, словно парил в облаках. Ее теплая улыбка, согревающая душу, сияющие глаза, излучавшие доброту, ее мягкий голос, успокаивающий мои нервы, погружали в состояние безопасности, как в тихой гавани. Но к концу каждой сессии я осознавал, что все это было лишь иллюзией.

Ее светлый мир оставался для меня недоступен, как заветный плод за высоченной стеной. Я не имел права на ее тепло, на ее доброту, на ее время. Я был просто клиентом, не более того. И, как все, должен был уйти, повернувшись к ее миру спиной.

Ох как я бесился, когда она оставляла в моей голове тонны вопросов. Для нее сессия была окончена. У меня же она длилась день за днем.

Я продолжал искать себя в фильмах, сериалах, книгах, поведении коллег на работе. Я думал, что этот собирательный образ и является мной, что Вселенная навязывает мне его, ибо таков мой путь. Ведь если я не осознаю свой путь сам, значит тот, что налип на меня и есть мой?

Но моим он никогда не был. Жизнь, что я сам себе определил никогда не была моей, – разве только решения, что вели меня к исполнению чужих мечтаний. Ведь вы помните, что своих у меня не было вообще.

Я не родился стоматологом, не был летчиком, не любил играть в футбол, не занимался рисованием и не собирал лего. Всего этого не существовало в моей жизни. Зато было другое. И без нее я никогда бы этого не понял. Я продолжал ходить к ней и тихо ненавидеть свой мир, пока она не открыла мне новый.

Утром того самого дня я наткнулся на странный заголовок в газете. В статье был очередной призыв к проверке здоровья, а сверху красовалась жирная надпись: «Ваше сердце – ваша дверца».

Что за чушь я сейчас прочитал? Как это сердце может быть дверцей? Какая вообще к черту дверца? Что только не понапишут, чтобы завлечь внимание простого обывателя. Дверца. Нет, ну вы слышали. Я бы еще принял, что у сознания есть собственная замысловатая дверь, но сердце! Этот кусок плоти и любить то не способен. Только знает себе, что кровь качает. Как робот. Кусок бездушного робота. Как и люди, которые меня окружали. Бесчувственные, без эмоциональные роботы. Я не понимал почему рядом со мной такие люди. Что я вообще делаю среди таких, как они.

Я же веселый, интересный. Я – особенный. И таланты у меня есть. Просто они спят пока. Ну не обнаружил я ту самую ниточку, за которую нужно дергать, чтобы стать профессионалом своего дела. И что ж теперь. Это совершенно не мешает мне любить и ненавидеть мир одновременно.

Вообще конечно жизнь несправедливая штука. Каждый раз, когда я думал, что нашел свое дело, оно словно ускользало от меня. Моего запала хватало в лучшем случае на пол дня. А иногда все ограничивалось получасом. Я получал невидимый пинок в виде очередного жизненного события и вдохновленный отправлялся творить. Больше конечно получалось вытворять. Но я так умело находил себе оправдания, что волей не волей стал считать именно это своим талантом. Своей уникальной способностью.

Выскочив позже тем же утром на улицу, я ощутил себя виноватым. Чувство отвращения к себе выросло до уровня «Ну ты и козел». Что тебе сделал мир, что ты так на него набросился?

Ответа я не знал. В душе я все так же продолжал ерзать на стуле в ожидании того самого волшебного события, которое изменит мою жизнь.

В современном мире у человека есть миллиард возможностей, чтобы действовать, а я выбирал сидеть и ждать. Не делая ничего, я надеялся, что в мою судьбу ворвется нечто особенное.

Пару раз я даже представлял себя застрявшим в другой эпохе. Мне казалось, что моя жизнь не складывается, как хотелось бы, потому что я не умею существовать в современном мире. Может быть я граф? Или рыбак из Средневековья?

Мне чудилось, что всё вокруг выросло, а я нет. Остался капризным ребенком без конца сетующим на мир, который как назло постоянно наказывает меня, что бы я не делал и куда бы не шел.

Все, что происходило со мной каждый день, приносило огромный дискомфорт. Я злился на утро, ненавидел свою чашку, терпеть не мог соседа, который часто курил на лестничной клетке, пуская противные облачка дыма мне в лицо, всякий раз здороваясь со мной. Досадовал на соседскую ребятню, что пронзительно кричала под окнами, заливаясь смехом во время детских шаловливых игр. Минуты, проведенные на автобусных остановках, очереди на почте, картинки с поздравлениями в соцсетях, коллеги, лужи – я все это ненавидел. Мне было тошно признаться в этом самому себе, но я ненавидел свой мир. Ненавидел его за то, что он так несправедлив ко мне.

Какого спрашивается черта я должен каждое утро вставать и идти на ненавистную мне работу, а кто-то продолжает нежиться в своих постельках и наслаждаться жизнью?

Пусть он расскажет мне о справедливости.

Если бы я знал, что этот день я закончу на больничной койке, я бы более внимательно читал ту утреннюю статью.

Какой-то умник решил начать ремонтные работы на дорогах в конце сентября и мне пришлось топать пешком до следующей ближайшей к моему дому остановки .

Мало того, что погода была крайне паршивой, так еще и нескончаемые звуки иностранной речи вперемешку с грохотом работающего асфальтоукладчика добавляли красок в мое из без того «счастливое» утро. Слушать невозможно. Пошел дальше нахмурив лоб.

За что ты любишь город, серый житель? Осенью он превращается в какой-то беспросветный рассадник грязи. В автобусах грязь. В магазинах грязь. На работе все судорожно трясут своими зонтами, разводя грязь. Я так устал от этого.

Шагая по влажному асфальту, я чувствовал, как все глубже погружаюсь в состояние раздражения. С каждым мгновением мысли становились все мрачнее.

"Неужели город всегда будет таким?", – спрашивал я себя, борясь с непрекращающимся внутренним монологом.

Я заметил, как на моих ботинках собирается грязь, прилипает к ногам, оставляя на тротуаре капризные следы. Спустя несколько минут я ощутил струи дождя, холодные и тяжелые, бьющие по лицу.

"И это еще не все", – подумал я, поглядывая на капли воды, что стекали по стенам зданий, превращаясь в неумолимые ручейки. Они, словно живые, ползли вниз, забирая с собой частички грязи и пыли, делая улицу еще более унылой.

В современных городах нечем дышать. В деревнях воняет навозом. Может быть это я воняю?

Гонимый нескончаемыми серыми мыслями, я вышел к светофору. Разумеется, он не горел зеленым. Разве этот мир может дать мне постоять под дождем меньше на пару минут? Он не настолько любезен ко мне. Мир в очередной раз зарядил мне пару оплеух, словно пытаясь меня растрясти.

Вы уже поняли кого облила мимо проезжающая машина?

В конце цветистого монолога из отборного мата, мне даже стало немного жаль водителя. Этот олух не старался облить меня специально, но его виноватое лицо раздражало. Словно в его вине есть и моя. Чего он мне моргает и улыбается? Чего уставился и складывает руки, словно вымаливая у меня прощение? Шел бы ты к черту.

Сегодня я вообще не намеревался быть добрым. Да что уж скрывать. Я никогда и не был добрым. Недовольным да. Угрюмым. Заплывшим жирком от пива, жареной картошки и от отсутствия хоть каких-либо физических нагрузок. Сетующим на жизнь. И не добрым.

Я смотрел в след уезжающему автомобилю и не понимал от чего этот парень был так мил и приветлив.

А, подумаю об этом потом. Не хочу тратить время на таких как он. Живущих в розовых очках и получающих от жизни все.

Зажравшиеся счастливчики.

Я потянул ворот пальто посильнее вверх и двинулся дальше.

Из моего кабинета виден парк. Я никогда там не был.

Но каждый раз, когда я смотрю на этот парк в окно, у меня возникает ощущение тягостного томления, смешанного с неким искаженным отчаянием. Я задумываюсь, что было бы, если бы я вышел и прогулялся там, пропитался ароматами цветов и пением птиц. Что если бы я вдохнул запах свежесваренного кофе, натянул очки, чтобы не жмуриться от солнца и бодро шагал, улыбаясь прохожим.

Бррр.. ну и бред же порой лезет в голову.

Стоит только прикоснуться к мысли о посещении этого парка, что-то сразу тянет меня назад, к моей привычной рутине и серости.

Может быть я просто боюсь изменений, возможно, я элементарно перестраховываюсь.

Я начинаю чувствовать зависть и желание быть таким же свободным, таким же не связанным цепями обыденности. Но и это ощущение быстро затухает, заменяется мыслями о том, что мне нечего там делать, это просто место, наполненное для меня пустотой и тоской.

Я жмусь в своем кабинете, окруженный стенами безразличия, и продолжаю смотреть на парк, как на мир, который остается для меня недоступным, загадочным и непонятным.

Я вообще не люблю что-либо менять. Моя жизнь меня полностью устраивает. Кроме работы. И условий существования. И того парня утром. Вот он падла точно виноват, что мое настроение ни к черту.

С каких пор я вообще позволяю людям влиять на мое состояние? Этот баран выперся на проезжую часть не удосужившись оглянуться вокруг, а я тут себе голову ломаю и забиваю ее романтичными мыслями о парке.

Даже не знаю, почему я так сильно реагирую на его поведение. Ведь это же всего лишь один из многих людей, которых я встречаю каждый день. Почему именно он смог задеть меня сегодня….

Может быть, дело в том, что он символизирует все, что мне не нравится в своей жизни: хаос, непредсказуемость и отсутствие контроля.

Опять в голове появляются только вопросы. Этот нескончаемый поток «зачем» да «почему» меня тоже раздражает.

Пойду выпью кофе. Все равно скоро обед. Надеюсь вокруг чайника не будет чайников. Забавно получилось. Жалко шутку никто не оценит.

Проходя вдоль кабинетов, я рассматривал причудливые таблички коллег. Почти на каждой двери написано «Руководитель» или «Начальник». Какая у нас интересная организация. Сплошные начальники. Только и умеют, что раздавать команды. А ответственность? Люди знают, что такое ответственность? 90 % успеха организации строится на эффективном взаимодействии членов коллектива между собой. А когда кругом одни начальники, то исполняющих непосредственно их поручения практически нет. Это ли не парадокс? Или просто абсурд? Я пока не решил.

На этой мысли я почувствовал, что меня повело в сторону. Опершись рукой о стену, я остановился. Что это было?

 Я замер, холодок пробежал по спине. В тот же миг привычный мир померк, краски поблекли, звуки стали глухими и далекими.

Меня качнуло еще раз, вперед, и в животе появилось мерзкое ощущение тошноты.

Пытаясь захватить побольше воздуха, я сделал шаг. В глазах начало двоиться. Я смотрел на проход передо мной, но не видел конца коридора. Он стал длинным и узким. В ушах появился звон.

Сквозь череду бесконечно проносящихся не связанных между собой мыслей, я уловил одну: «Это все ненастоящее».

Продолжая делать неуверенные шаги вперед, вдруг поймал себя на мысли, что схожу с ума. А как еще объяснить это состояние?

Еще каких-то пару минут назад я шел пить кофе, а теперь мир разделился на до и после. Вся его многогранность, живость, материальность растворилась в один миг и превратилась в фоновую рябь на телевизоре. Я не мог разглядеть мира вокруг себя, но четко видел пиксели, из которых он состоит.

Мои ноги механически двигались вперед, но разум был захвачен этим странным ощущением. Мерещилось, будто все вокруг сложено из отдельных квадратиков, которые меняются и перемещаются, создавая иллюзию реальности.

Жуткое состояние, будто я находился внутри компьютерной игры. Попытался сфокусироваться на окружающих предметах, но они казались нереальными.

Попробовал дотронуться до ближайшего стола, удостоверяясь в его существовании. Дожили, я трогаю стол, чтобы убедиться в своей адекватности.

Мне стало страшно. Я начал дрожать.

Я чувствовал себя одновременно беспомощным и лишенным контроля над своим собственным разумом.

Моя голова кружилась, сердце билось слишком быстро.

Я зажмурился.

Я сошёл с ума. Надо же. Вот так просто посреди рабочего дня – сошел с дистанции разума и оказался в точке, где реальность превратилась в это. Наверное, какой-то вид галлюцинации или рокового совпадения.

Но почему это происходит именно сейчас? И что оно значит?

Я открыл глаза и снова попытался оглядеться.

Всё было точно также.

Я попытался сфокусироваться на звуках, но они казались искусственными, как будто были кем-то записаны и воспроизведены. Хотел было сделать шаг назад и сесть на ближайший стул, но даже это показалось мне почти невозможным.

Я ощущал, как ноги не хотят двигаться, становятся ватными и непослушными. Моё тело дрожало от напряжения.

Я судорожно пытался вспомнить, где был, и куда шёл, но страх не давал собраться. Я хотел просить о помощи, но даже собственный голос казался мне далеким и нереальным.

Напряжение, охватившее тело, выросло до немыслимого пика, и я начал заваливаться на пол.

Открыв глаза, понял, что лежу на полу в коридоре, вокруг собралась толпа коллег. Они смотрели на меня с беспокойством и недоумением.

Попытался подняться, но тело не слушалось, и я снова упал на пол. Где-то очень далеко кто-то из коллег вызывал скорую помощь. Мои глаза медленно закрылись, и я погрузился в глубокий сон.

Проснулся в больнице. Вокруг было тихо.

В нос резким запахом ударила хлорка, характерная для медицинских учреждений.

Я хотел поднять голову, чтобы осмотреться, но сильная боль в области лба заставила передумать.

Закрыл глаза и постарался припомнить, что же произошло. В последний раз, будучи в сознании, я лежал на полу в коридоре своего офиса, окруженный коллегами. Я начал медленно оглядывать себя, пытаясь определить, нет ли каких-либо видимых травм. Заметил, что моя рубашка расстегнута, и на груди прикреплены электроды для мониторинга сердца.

На груди пульсировал слабый, но ощутимый свет индикатора, показывая, что аппаратура работает. Чувство дезориентации было настолько сильным, что я едва мог сфокусировать взгляд.

Попытка пошевелиться вызвала острую боль в правой руке, которая оказалась туго связана. Из-под бинта торчал катетер.

Что случилось? Почему я здесь? И что делает этот катетер в моей руке?

Внезапно дверь комнаты открылась, и в нее вошла женщина в белом халате. Она была среднего роста, с короткой стрижкой и в очках.

Женщина улыбнулась мне и сказала:

– Добро пожаловать обратно в мир живых.

Это что сейчас была шутка такая? Я лежу на больничной койке, а она врывается с дурацкими фразами. Судя по всему, этот мир полон идиотов.

–– Прошу не удивляться столь неуместному приветствию, юноша. Первое, о чем думают люди, пережившие подобный приступ – это то, что они умирают.

Испытывая некоторую долю тревоги и одновременно злясь на врача, я начал расспрашивать ее, что же произошло.

Оказалось, что у меня была паническая атака. Врач объяснила, что я потерял сознание во время приступа и был доставлен в больницу на скорой помощи.

Она спросила бывало ли подобное ранее, и в конце разговора посоветовала обратить внимание на психическое здоровье.

Эта сердобольная дамочка предложила мне пройти специальное обследование и начать лечение у психотерапевта. С виду она казалась очень доброжелательной и внимательной, но я-то знал, что ей плевать на меня.

Как и мне было плевать на нее.

Я демонстративно отвернулся к стене, показывая всем своим видом, что не хочу слушать весь этот бред про психотерапевта. Я взрослый, нормальный мужчина. Мне не нужен какой-то мозгоправ, который будет ковыряться в моей голове и искать там пресловутые детские травмы.

Если это обычный приступ паники, то в моем случае он случился единственный и последний раз.

– Психотерапия помогает разобраться и преодолеть внутренние проблемы, которые может быть сложно выразить или понять самостоятельно. Нередко люди сталкиваются с различными эмоциональными трудностями, стрессом, тревожностью или депрессией, и именно профессиональный психотерапевт поможет найти путь к выздоровлению. – ее слова меня раздражали. А голос такой тихий, заботливый, словно родная мать пришла меня утешить, бесил вдвойне.

Что ты можешь знать о моих внутренних проблемах? Что ты вообще можешь знать обо мне? На этих замызганных больничных койках то и дело сменяются люди. Готов поспорить, ты не помнишь и половины имен, что здесь побывали.

Чем дольше она продолжала стоять у моей кровати, тем больше я начинал беситься.

Я напряженно сжал кулаки, пытаясь сдержать гнев, который бурлил внутри меня. Мне не нужны ни какой-то психотерапевт, ни их пустые слова. Все, что мне требуется – просто выйти из больницы и забыть о всей этой ерунде.

– Я не нуждаюсь в вашей помощи. Я могу сам справиться со своими проблемами. – она посмотрела на меня с удивлением, явно не ожидая услышать подобное. – Я не буду сидеть на этих сеансах и раскрывать свою душу перед незнакомым человеком –, я видел в ее глазах возражения, но был непреклонен.

– Знаю, что вы делаете это ради моего благополучия, но не готов. Может быть, в будущем я изменю свое мнение, но сейчас хочу покончить с этой темой.

Она кивнула и ушла, оставив меня одного в палате. Я вздохнул с облегчением и снова повернулся к стене. Я знал, что мои слова прозвучали жестко, но не мог позволить ей продолжать говорить то, чего я не хотел слушать. Я знал, что у меня были проблемы, но был уверен, что могу решить их сам.

Я не хотел, чтобы кто-то вмешивался в мою жизнь и пытался управлять мной. Я знал, что в состоянии самостоятельно справиться с любой ситуацией, которая возникнет.

Но несмотря на всю свою убежденность, я не мог избавиться от чувства, что упустил нечто важное.

Может быть, мне действительно требовалась помощь, но я был слишком гордым, чтобы это признать.

Я закрыл глаза и попытался расслабиться. Вышло паршиво.

Мои мысли крутились вокруг этой ситуации. Разве это был ты? Что я только что сказал?

Я перестал думать об этом вовсе. Знал, что решение так себе, но это было лучшее, что я мог сделать в данный момент.

Позже мне было позволено выйти на улицу. У охранника узнал, что строгого запрета покидать территорию больницы для таких, как я не имелось. Да и ему самому, честно говоря, было абсолютно плевать куда я пошел, и вернулись ли вообще.

Я вышел из палаты и направился к двери наружу. Хотелось вырваться из этих четырёх стен, которые уже начали давить на меня.

Медленно шагал по улице, не имея конкретного направления. Руки в карманах, взгляд устремлён вниз. Я не хотел никого видеть и не желал, чтобы кто-то видел меня.

Серый асфальт под ногами казался холодным и твердым, как моя собственная душа. Шум машин, проносящихся мимо, давил на уши, заглушая мысли, которые все равно не давали покоя. Ощущение отчужденности от мира, от самого себя, усиливалось с каждым шагом. Было сыро и промозгло, как обычно поздней осенью, когда солнце уже не греет, а только грустно выглядывает из-за туч.

Я шел, не замечая ничего вокруг. Прохожие, спешащие по своим делам, были размытыми силуэтами, не имеющими к моей жизни никакого отношения. Пространство как будто разделилось на две части: их мир, полный суеты и повседневных забот, и мой, из пустоты и неясных страхов.

Внезапно взгляд привлекла лавочка под развесистой веткой старого клена. Желтые листья, медленно кружась, падали на землю, устилая ее цветным ковром. Листва, как и состояние моей души, была хрупкой и уязвимой.

Я сел на лавку, ощутив, как холод от ледяного металла пробирает до костей. Сквозь шум дороги донесся детский смех. Поднял голову и увидел ребят, гоняющих мяч в парке. Они бегали, смеялись, были полны жизни, не задумываясь о том, что ждет их завтра. Я завидовал им.

Взгляд скользнул по клумбе с увядшими цветами, по статуе у фонтана, которая, словно наблюдала за прохожими. Все это какое-то время было частичкой моей жизни, а теперь кажется далеким и незнакомым.

Я долго сидел на лавке, погруженный в свои мысли. Внимание то и дело возвращалось к бегающим детям, их беззаботному смеху – словно из другой жизни. В их игре была такая чистая радость, такая уверенность в завтрашнем дне, что у меня внутри всё сжималось от зависти и горечи. Я вспомнил себя в их возрасте, как носился по двору с ребятами, играл в футбол, мечтал о будущем, не представляя себе, что жизнь может быть такой жестокой. Тогда мир казался огромным и полным возможностей, а не маленьким, тесным и полным страхов, как сейчас.

В душе промелькнула вспышка злости, направленная на себя самого. "Почему я позволил себе так сломаться?" – прошептал я, чувствуя, как горло перехватывает от безысходности. "Где та сила, которая была во мне раньше? Где то упорство, та вера в себя?" В голове ещё крутились обрывки воспоминаний о том, что случилось со мной. Память о приступе, была настолько острой, что заставляла меня вздрагивать, словно от физического удара.

Я пытался отбросить эти мысли, но они возвращались снова и снова, как призраки, преследующие по пятам.

На тропинке ведущей к парку я заметил, пожилую женщину с собакой. Она шагала медленно, но уверенно, пес послушно бежал рядом, иногда, приближаясь, лизал ей руку. В их движениях, взглядах, я увидел тихую гармонию, которой мне так не хватало. "Может быть, в тишине, в простоте, и есть то, что я так отчаянно ищу?" – промелькнула мысль, словно свет в конце туннеля.

У меня не было причин любить этот мир, а у мира не было причин любить меня. Мы сражались в молчаливой войне, заранее зная, что ни проигравших, ни выигравших тут нет.

Я поднялся с лавки, мышцы затекли от долгого сидения. Взгляд снова упал на детей, они были как яркие пятна на фоне серого, унылого дня.

Их смех – я почти забыл, этот звук, который когда-то был и моим тоже.

Я шел по парку, словно призрак собственного прошлого, и моя сегодняшняя жизнь казалась пустотой. Взгляд снова упал на статую в центре, такую же неподвижную, как и я. В нее были вложены усилия, создатель вдохнул в нее свою душу, свою мечту. А я? Что я вложил в собственную жизнь? Что останется от меня, когда я уйду? Я ощутил пустоту внутри, пустоту, которая еще не успела заполниться печалью.

Что же этот чертов приступ сделал со мной?

Вздох, полный разочарования наполнил мои легкие. Я чувствовал, как холодный осенний воздух превращает их в огромный кусок льда.

Машинально сжал кулаки, пытаясь воспринять себя, найти хоть какой-то якорь в этом пустом пространстве. Но в ответ – только глухая боль в запястьях и давящее состояние безысходности.

В голове промелькнули картины из прошлого: я, молодой и пропитанный энтузиазмом, строю планы, рисую будущее. Тогда мир казался полным возможностей, а жизнь – бесконечным приключением. Где же эта страсть, этот огонь? Где жажда жизни, которая когда-то била ключом в моем сердце?

Я подошел к пруду, засыпанному опавшей листвой. В нем отражалась унылая серость неба, а на поверхности плавали одинокие, безжизненные листья, словно напоминающие о том, что красота не вечна. В этот момент я почувствовал, как от меня отдаляется все, что когда-то составляло мой мир, мое существование. Я не желал мириться с этим, быть просто плывущим по жизни, как листья по воде. Я стремился ощущать ее, хотел что-то значить. Мысли метались в голове, словно бешеные птицы в клетки. Я пытался ухватиться за какую-нибудь идею, за какой-нибудь свет, но везде был только туман.

Холодный ветер забирался под куртку, но я не замечал его. Мое внимание было поглощено хаосом мыслей. В голове звучали слова, как эхо прошлого: «Ты должен двигаться дальше», «Нельзя сдаваться», «В тебе еще есть силы».

Но эти фразы, привычные и пустые, больше не вдохновляли. Я был сломанным механизмом, неспособным к действию.

Вдруг, я услышал шорох. Он исходил от кустов, что росли рядом с прудом. Я замер, сердце бешено заколотилось. Инстинктивно потянулся за телефоном, но тут же вспомнил – его нет в кармане.

Мне стало не по себе. Неизвестность пугала больше, чем холодный ветер или давящая пустота внутри. В кустах снова зашуршало, и на мгновение я увидел что-то темное, мелькнувшее среди опавших листьев. Но, прежде чем я успел сообразить, что это, оно исчезло. Неуверенность сковала меня. Я попытался рационально объяснить себе увиденное – вероятно, это была кошка или белка. Но глубина моего страха оказалась слишком велика, чтобы он так просто отступил.

Пойду ка я обратно, завтра меня отпустят домой и все вернется на круги своя.

Хотел было повернуться, чтобы уйти, но в этот момент почувствовал легкое прикосновение к плечу. Резко обернулся, но ничего не увидел. Взгляд скользнул по ветвям деревьев, по кустам – никого. Только тишина и мерцающий свет фонаря у дороги, пробивающийся сквозь листву.

В моей голове возникла неясная тень тревоги, словно кто-то следит за мной, тот, кого я не могу видеть. Я поспешил уйти от этого места, от этого состояния. По мере того, как я удалялся от пруда, тревога постепенно утихала, но оставался осадок.

 Сердце стучало в груди, как барабан, отбивая ритм страха. Я ускорил шаг, но впечатление, что за мной следят, не покидало. Каждый шорох, каждый скрип ветвей, казалось, подтверждал мои подозрения. В голове проносились мысли: что это было? Зачем оно коснулось меня? Почему я не могу его увидеть? Эти вопросы били по нервам, заставляя напрягаться еще сильнее. Я казался себе игрушкой в руках невидимой силы, и чувство беспомощности давило на меня. Ощущение присутствия невидимого наблюдателя стало настолько острым, что, несмотря на страх, я решил попытаться найти источник тревоги.

Я остановился, глубоко вдохнул и медленно повернулся, оглядывая все вокруг.

Ничего.

Лишь деревья, и мерцающий свет фонарей.

Тогда я обратил внимание на кусты, где мелькнуло что-то темное. Подошел к ним, сердце колотилось в горле. Осторожно, с замиранием, отодвинул ветку. Там, под кустом, лежала старая, потрепанная кукла. Одна ее рука была оторвана, а выцветшие глаза смотрели в пустоту. Не знаю, почему, но страх мгновенно улетучился. На его место пришла странная, почти успокаивающая опустошенность.

Я поднял куклу, шершавая ткань ее одежды казалась холодной на ощупь. Невольно улыбнулся. Чувство освобождения, которое я испытывал, было невероятным. Очевидно, эта кукла и была тем, что я видел в кустах. Она просто хотела привлечь мое внимание, а я, в своей панике, воспринял это как угрозу.

Этот приступ довел меня до паранойи. Теперь я видите ли сражаюсь с кустами и старыми потрепанными куклами. Швырнув игрушку обратно, я медленно потопал назад в больничный корпус.

На следующее утро меня отпустили домой, не раз напомнив, что лучшим для меня решением будет обратиться к психотерапевту. Чёрто с два, мои дорогие. Это была единоразовая акция.

Однако, не смотря на мой твердый отказ, дамочка не упустила возможности сунуть мне в руки визитку, о которой я сразу же благополучно забыл.

После, на удивление, комфортного сна на больничной койке, я почувствовал себя вполне неплохо. «Лучшим для меня решением было забить на ваши слова и распрощаться с этим бредом поскорее», – вот что на самом деле я думаю.

Утренний свет, проникающий сквозь окно палаты, показался мне особенно ярким, почти ослепительным. Я виделся себе обновленным, как будто всё, что произошло вчера, было просто плохим сном.

Выйдя из больницы, я полной грудью вдохнул свежий воздух. Фантастика, но город казался таким ярким, таким живым. Домой шел быстрым шагом, почти бежал, желая побыстрее забыть о пережитом.

По дороге заглянул в магазин и купил себе кофе – крепкий, черный, с горьким послевкусием. Он помог окончательно проснуться и собраться с мыслями.

Дома я первым делом сбросил с себя одежду и принял душ. Вода, струящаяся по телу, смывала не только усталость, но и отголоски вчерашнего страха.

Всю оставшуюся часть дня я провел, занимаясь привычными делами. Включил любимую музыку, готовил обед, читал новости. Постепенно, по мере того, как день подходил к концу, мысли о приступе стали тускнеть, уходя в глубь памяти.

Я старался не думать пережитом, отгоняя все неприятные картины. Вечером вновь уснул спокойно.

Прошло несколько дней. Я вернулся к своей обычной жизни. Работал, гулял, общался с приятелями. Ничто не напоминало о том моменте, за исключением непонятного беспокойства, которое порой проскальзывало в мои мысли. Это было нечто неопределенное, словно бледное отражение прошедшего кошмара.

Раньше я ерзал на стуле в ожидании, что со мной случится что-то особенное, не забываемое, интересное. А теперь меня не покидало ощущение, что непременно должно произойти что-то плохое.

Неделя пролетела, как один день, заполненная работой, повседневными делами и попытками окончательно забыть о том страшном кошмаре. По правде говоря, забыть не удавалось. Тревога, как тень, следовала за мной, то усиливаясь, то стихая.

Я и сам не заметил, как мои дни наполнились беспокойством. На столе появился тонометр, в сумке таблетки от тахикардии и бутылка воды, чтобы при случае прийти в себя.

Однажды вечером я сидел на кухне, машинально водя пальцем по ободку кружки с остывшим кофе, не решаясь сделать глоток. Я перестал пить кофе. Я был уверен, что из-за него мое давление скачет каждый день, и голова кружится без конца тоже из-за кофе. По этой же причине я перестал есть сладкое.

Рядом лежал телефон, на экране мерцала яркая, почти оскорбительная, реклама пиццы. Я был слишком встревожен, чтобы набрать номер и заказать ее, слишком обеспокоен, чтобы поехать к друзьям, как планировал, слишком заперт в себе, чтобы продолжить жить.

Страх, как живой организм, проникал в меня, сковывал движения, заставлял дышать поверхностно.

Головой я понимал всю абсурдность происходящего, но быть парализованным своими же тревогами оказалось проще, чем поверить в собственные силы.

В тот вечер я начал искать в интернете ролики о моем состоянии. Как назло, попадалось все как надо. Стоило только кольнуть в сердце, как тут же на экране монитора появлялось подходящее видео. Начинали вдруг неметь руки, и я находил информацию об этом. Шея, спина, сердце, глаза, голова. Болело все. Это было похоже на лотерею. Вставая каждое утро, я словно крутил барабан со словами: «А что же будет болеть сегодня?».

Симптомы сменяли друг друга с бешенной скоростью.

Слова врача о психотерапии уже не казались такими глупыми. Может в этом есть толк?

В субботу, прогуливаясь по городу, я наткнулся на компьютерный клуб.

Неожиданно, меня потянуло зайти.

Вывеска с потускневшими неоновыми буквами, обещавшая "Мир виртуальных побед", висела криво, будто намекая, что за порогом этого заведения реальность немного сдвигается. Внутри пахло застоявшимся воздухом, энергетиками и чем-то неуловимо знакомым из детства. Зал был погружен в полумрак, освещаемый лишь мерцанием мониторов. За ними, словно призраки в ночи, сидели люди, полностью поглощенные игрой. Я никогда не был заядлым геймером, но в юности провел немало бессонных ночей, рубясь в компьютерные игрушки с друзьями.

Теплые воспоминания накатили волной, на мгновение оттеснив тревогу. «То, что нужно, чтобы отвлечься и успокоиться», – подумал я.

– Какой компьютер свободен? – обратился я к парню за стойкой, который лениво жевал бутерброд, не отрывая взгляда от экрана.

–Двадцать третий, – буркнул он, указывая рукой вглубь зала.

Я занял свое место.

Монитор, старый, с еле заметными царапинами на экране, ожил, встречая меня привычным рабочим столом. В меню красовались иконки игр – старых, как само заведение, и новинок, о которых я даже не слышал. Пальцы сами собой потянулись к клавиатуре.

Взгляд упал на иконку старенькой стратегии, в которую мы с друзьями резались часами напролет. «А почему бы и нет?», – подумал я, кликая по ней мышкой.

Игра загружалась непривычно долго, напоминая о своем почтенном возрасте. Наконец, на экране появился заставочный ролик – пиксельные герои с серьезными лицами готовились к битве.

Улыбка сама собой тронула мои губы.

Я погрузился в игровой процесс, позабыв обо всем на свете. В виртуальном мире не было места тревоге и непонятным болям. Здесь я снова был полководцем, стратегом, победителем.