Нелюбимая для огненного дракона бесплатное чтение

Нелюбимая для огненного Дракона

София Руд

Глава 1. Замуж?!

– Пришло твое время, Элла, внести свой вклад в укрепление связей нашей семьи, – говорит мне дядя, вальяжно усаживаясь за стол.

Из-за избыточного веса стул издает тоненький скрип. Я чувствую себя этим самым стулом, который вот-вот сломают гнетом.

В просторном кабинете со светлыми стенами и темным массивным столом мы не одни. Тетушка тоже здесь. Она улыбается так, словно нежданно озолотилась, и как-то смотрит на меня не по-доброму. Словно я та самая лошадь, на которую она только что сделала ставку.

– В конце сезона ты выйдешь замуж, – добавляет дядя, и слова, как стрелы, пронзают грудь.

Сердце начинает неистово испуганно биться, и я сжимаю пальцами подол платья, чтобы унять дрожь.

– Дядя…. Вы ведь обещали, что до конца учебы этого не произойдет, – обращаюсь робко, когда в душе все кричит.

Я не могу позволить себе дерзить ему или упрямиться. Потому что я себе не принадлежу. Я сирота, просто товар с тех самых пор, как потеряла семью.

Все, что мне досталось от родителей, – это платиновые волосы и синие большие миндалевидные глаза. Но я не могу позволить ходить себе с настоящей внешностью и уже несколько лет искажаю ее, потому что чем ты красивее, тем раньше тебя заметит какой-нибудь черствый богач.

Так было с моей старшей сестрой, любимой и нежной Астрит, которую насильно выдали замуж за дракона-тирана, что чуть ли не вдвое старше нее.

– Хорошая возможность, деточка, не терпит отлагательств. Годом раньше, годом позже – какая разница? – говорит меж тем дядя, и на глазах наворачиваются слезы.

– Что с лицом? – вспыхивает тетушка. – Мы тут из кожи вон лезем, чтобы обеспечить тебе достойное будущее, а ты сопли собралась размазывать?

Я не знаю, что ей ответить. Я вообще не могу говорить, так как в горле засел ком. Нет. Скорее морской еж, которого я никак не могу сглотнуть.

– Да что ж ты за неблагодарная дрянь такая? – злится пуще прежнего госпожа.

Ее русые завитки волос, отливающие зеленью, дергаются, как змеи на голове. Она поднимается на ноги, демонстрируя слишком высокий для женщины рост, и дядя кажется круглым коротышкой на ее фоне.

Помню, мы с сестрой в детстве называли опекунов «десяткой», потому что тетя Ингрид – худая и высоченная, как шпала, а дядя Альберт круглый и низкорослый, напоминающий шар, вот и получалось – 1о.

От воспоминаний заливистого смеха Астер становится теплее, но затем душу разъедает тоска. Как же давно я ее не видела. Больше двух лет прошло.

– Ты бы радовалась, что на тебя, такую серую мышь, вообще кто-то посмотрел! – отчитывает Ингрид. – Знаешь, сколько трудов нам стоило сыскать тебе мужа?

Будто их кто-то об этом просил. Да и “мышь” я, как раз потому, что все это время пыталась спрятаться.

Выходит, зря? Все это было зря?

Еще утром я была так счастлива. Вылетела из кабинета зельеварения и кинулась на шею лучшей подруге со словами: «Высший балл!». Айла радовалась едва ли не больше меня, потому что она знает, как важен для меня был этот экзамен и почему.

– Ну, что именно профессор Салас тебе сказал? – хочет подробностей Айла.

Любопытная, не то слово. Она и внешне похожа на лисичку – рыженькая, с острыми, но нежными чертами лица и плещущимся озорством в ореховых глазах. А еще она хохотушка, с которой любые невзгоды превращаются в шутку.

– Сказал, что отправит мои зелья на конкурс, и если пройду, то получу шанс на стажировку при магистрате, – довольно рассказываю я.

Оборачиваюсь и смотрю на высокую темную дверь. Улыбаюсь, прекрасно помня, кто за ней сидит.

Мой спаситель – профессор Салас. Рик Салас.

Высокий, статный мужчина лет тридцати с каштановыми волосами и серыми, как пасмурное небо, глазами. Я от всей души ему благодарна за то, что рассмотрел внутри меня талант к зельеварению, когда никто меня, замухрышку, не замечал, и тем самым дал шанс на светлое будущее.

– Может, ты уже признаешься ему в своих тайных чувствах? – спрашивает Айла, поймав мой взгляд. Я тут же прикрываю ей рот рукой и увожу подальше от двери.

– Тише ты! – шиплю смущенно, но подруга хохочет.

– Ладно, Элли, – вздыхает она, неспешно выходя из высоких дверей академии во двор.

Тепло. Небо чистое, без облаков. Солнце стремится к закату, освещая багровыми лучами белые башни академии с голубыми куполами, зеленые кроны многовековых дубов и огромную, покрытую ровным травянистым ковром площадку, где резвятся адепты одной из лучших академий Ашдарха.

Мы с Айлой доходим до высоких ворот и прощаемся. Она идет к плотной городской застройке из трех- и четырехэтажных зданий с красными черепичными крышами, а я держу путь к красивым богатым домам с коваными изящными заборами и пышными садами, даже не подозревая, что меня ждет.

Стою теперь в кабинете дяди и нервно сглатываю. Делаю тихий глубокий вдох, чтобы остановить слезы, которые все обильнее подступают к глазам и злят родственников.

– Вытри сопли и посмотри, кто станет твоим мужем, дурочка! – командует тетушка.

Хватает с края стола маленькую карточку и небрежно тычет мне ею в грудь. Беру фотографию дрожащими пальцами и боюсь перевернуть. Боюсь взглянуть на лицо того, кто теперь будет распоряжаться моей жизнью.

Нетерпеливые взгляды прожигают. Медлить больше нельзя. Поворачиваю снимок и охаю.

С фотографии смотрит красивый брюнет с опасными изумрудными глазами. Вытянутые черты лица, высокие скулы, острый нос. Я прекрасно знаю его – любимец всех девчонок в академии, единственный наследник клана огненных драконов – Арон Эшер.

В голове калейдоскопом проносятся моменты прошлого, вызывающие ярость. Я терпеть его не могу! А теперь мне нужно выходить за него замуж?

Это какая-то шутка? Зачем я ему сдалась?

Глава 2. Арон Эшер.

– Помолвка состоится в конце месяца, а свадьба в конце сезона, так что приведи себя в порядок, – велит тетушка. – Что с твоими волосами? Что с лицом? А эти очки! Альберт, думаю, нам стоит выделить средства и договориться с целителем, чтобы поправить ей зрение.

– Муж пусть поправит, – только и рявкает скупой опекун.

– А тебе не будет стыдно, когда она пойдет под венец в таком виде? Что о нас скажут люди? – стоит на своем Ингрид.

– Что у нее дурная наследственность, но прекрасная родословная. Ей богу, как вышло, что ты выросла такой страшненькой? – ругается дядя.

И хоть эта внешность – всего лишь искажение, от слов становится обидно. Ведь будь я, правда, серой мышью, сейчас бы плакала от боли, потому что это не те слова, которые должны говорить подопечной единственные близкие люди.

Хотя чего я от них жду? За все те годы, что я у них на попечении, не помню и дня тепла или ласки.

– Ладно, Элла, ступай к себе. Завтра я проверю твой гардероб, – сообщает тетушка, и я, послушно кивая, выхожу из кабинета.

Тяжелая деревянная дверь плотно закрывается за спиной, и теперь можно плакать.

– Деточка моя, – подходит ко мне Лали и утирает со щек слезы. – Пойдем скорее, пока господа не увидели. Разгневаются.

Лали – полноватая седовласая женщина, работает у нас кухаркой, сколько я себя помню. И она мне куда роднее, чем кто-либо на этом свете, кроме Астрит.

Я киваю и иду на кухню, где, по обыкновению, часто пропадаю часами, готовя вареники и пирожки и намывая казаны после званых ужинов. Анита, девчушка-поваренок, которой на днях исполнилось двенадцать, уже спешит ко мне с чашкой травяного чая. Я обнимаю ее, вдыхаю аромат улицы и детского мыла, и на душе становится спокойнее.

– Не грусти, малышка, – утешает Лали, потирая шершавыми пальцами мои руки. – Может быть, тебе повезет больше, чем Астрит. По крайней мере, жених молодой, красивый.

– Угу, – киваю я, предпочитая не говорить, что прекрасно знаю Арона, что уже встречалась с ним за пределами академии, и, более того, он видел мое настоящее лицо. Но так и не узнал потом.

Это случилось год назад, когда тетушка и дядя взяли меня с собой на курорт, чтобы показать обществу созревшую невесту. Но сколько бы Ингрид не причесывала меня, артефакт делал свое дело, превращая гладкие платиновые волосы в серый одуванчик с мелкими непослушными кудрями.

В один из таких дней я отстала от общества, прогуливающегося по центральным улицам курортного городка, и заблудилась. Красивые здания с лепниной сменялись более серыми и обшарпанными, намекая, что я ухожу в неправильном направлении, но спросить дорогу было не у кого.

Завернула в очередной проулок и замерла, наткнувшись на ужасное зрелище. Трое громил нависали над мальчишкой лет десяти, требовали денег, которые он успел собрать от продажи газет.

– Я не могу отдать, меня высекут, – пытался сыскать понимание сероглазый чумазый малыш.

– Ты карманы вытряхивай, а не на жалость дави! – гремел бугай в потрепанной коричневой жилетке, накинутой на грязную желтую рубаху. А затем он схватил ребенка и перевернул вверх тормашками.

Я оглянулась в поисках блюстителей правопорядка, но единственным прохожим был мужчина лет сорока. Вполне габаритный, чтобы дать отпор или хотя бы вмешаться.

Я кинулась к нему, чтобы попросить его помочь, но он отмахнулся, даже не дослушав. Еще и посмотрел так, будто к нему пристало лесное чудище.

Точно, я же не красавица. Зачем мне помогать?

– Эй вы! – крикнула я бугаем. А что еще оставалось? – Отпустите ребенка, или стражу сейчас позову!

Три пары глаз вмиг переместили взгляды с мальчишки на меня, и коленки затряслись от страха. Все внутри кричало: “Беги, пока и тебе не досталось”. Но разве я могла оставить ребенка с этими злодеями? А что, если они его побьют?

– Кто это тут у нас? – оскалился обладатель рыжей бороды.

– Я уж понадеялся, что фею занесло, а тут пугало, – загоготал второй.

– А ты глаза, брат, закрой. Меж ног у нее все, как у всех, так ведь, куколка? – заговорил третий, тот самый, что держал мальчишку.

– Ну что, давай проверим, – хищно оскалился зверь, перекатывая в черных гнилых зубах соломинку.

И теперь задрожали не только коленки, но и пальцы.

Он отпустил мальчишку, и я тут же скомандовала ему: “Беги!”

Ребенок сообразил быстро. Сиганул в одну сторону проулка, а я в другую.

– Лови их! – зарычал кто-то из бандитов, и если разносчику газет удалось сбежать, то мне – нет.

В несколько шагов громила настиг меня и приплющил спиною к стене. Схватил за воротник, поднимая выше, и я ощутила, как цепь надорвалась. Подвеска-артефакт скатилась куда-то вниз, а затем упала.

– Вот так сюрприз! У нас тут красавица под иллюзией скрывалась, – оскалился гнилой рот, а в маленьких черных глазах заплясали бесы.

– Пустите! На помощь! – завопила я, но громила лишь расхохотался.

– Тут никто не станет тебя спасать, девочка, – сказал он и рванул мое платье от воротника до самой груди.

Я оттолкнула его, что было сил, но он лишь немного пошатнулся, а затем влепил мне так, что я упала. В ушах зазвенело, будто кто-то сунул голову внутрь колокола. Надо мной нависло воняющее перегаром и потом тело и принялось терзать бедра и грудь.

Я зажмурилась от страха и взмолилась всем богам, чтобы избежать того ужаса, который намеревались сотворить со мной эти звери. Лучше умереть!

Видимо, боги услышали, потому что в следующий момент, мужчина исчез, словно кто-то, спустившийся с небес, снял его с меня, как щенка, и швырнул в стену.

Эшер? Арон Эшер?

Преступники кинулись на моего спасителя, но быстро были повержены. Эшер сплел три заклинания, и тела негодяев связали тугие магические путы.

– Полежите так, пока не придет стража по ваши души, – заявил им Арон, а затем опустился ко мне.

– Встать сможешь? – спросил меня он, но не дождавшись ответа, подхватил на руки.

Я чудом успела ухватить с пыльной земли подвеску и спрятать в кулаке. Я чувствовала себя маленькой девочкой, пушинкой, которую он нес на руках добрых триста метров, пока мы не покинули опасный квартал.

Арон опустил меня на одну из скамеек на аллее и спросил, что потеряла юная, прекрасная леди в том месте.

Помню, как смотрела на него полными благодарности и слез глазами, как тело била дрожь отступающего шока. Помню, как он укрыл меня своим камзолом, пахнущим нотками цитруса и древесины.

До этого дня я часто видела Арона в академии Ашдарха, но он никогда не замечал меня, а теперь вдруг смотрел так, будто я стала важна ему. Шутил шутки, развлекал. Более того, он попросил встречи со мной следующим днем и проводил до гостевого дома.

Я нырнула в комнату и всю ночь думала о нем. Думала, что ошибалась на его счет, но затем взглянула в зеркало и поняла, почему он был так добр со мной.

Достала из кармана дарованного им камзола подвеску, починила цепь и вновь стала серой мышкой.

Тогда я еще не знала, приду ли к нему на побережье следующим днем. А если приду, то как? В каком обличии?

Все утро мне не давал покоя этот вопрос, но за завтраком все стало кристально ясно. В тот самым миг, когда я наткнулась на Арона в обеденной зале.

Глава 3. Незнакомка.

Он стоял у окна с какой-то девушкой и улыбался ей так же, как и мне вчера. И она таяла так же, как и я.

Взгляд Арона скользнул по залу, прошелся по мне, но не остановился, словно я не человек, не женщина, а один из канделябров на стене. Ничего не значу.

От этого стало так обидно, словно предали. Хотя он ведь ничего мне не обещал. Понимаю, что он меня не узнал. А если бы узнал, то что? Позвал бы быть второй в этой компании?

Много женщин для Арона не бывает. Мне ли этого не знать после года обучения с ним в одной академии?

И с чего я взяла, что могла бы стать для него особенной или хотя бы важной? Глупая.

То ли из-за расстройства, то ли из-за мыслей, я не заметила, как Эшер и его прекрасная черноволосая спутница пошли в мою сторону. Точнее, к выходу, на пути к которому стояла я.

Не знаю, чего я испугалась, но отпрыгнула, когда заметила их, и случайно задела официанта, несущего поднос с едой. Тарелки с грохотом разбились о мраморный пол, а брызги горячего чечевичного супа окропили два платья – мое серое и розовое платье спутницы Арона.

– Что ты наделала?! Глаз, что ли, нет? – сорвалась на меня красавица и чуть ли не кинулась с кулаками, позабыв о приличиях.

– Ты же видишь, очки на пол-лица, – подсказал ей Арон. – Оставь ее, что с нее взять?

– Это мое любимое платье! Думаешь, я спущу тебе это с рук? Глаза выцарапаю, раз ты ими не пользуешься! – не унялась дракониха.

– Айрис, посмотри на нее. Боги и так уже ее наказали, куда еще ты? – вздохнул Арон, бросил на меня взгляд, полный не то жалости, не то брезгливости.

– Такой-то внешностью, точно! – согласилась дракониха, подхватила предложенный локоть Эшера и уплыла вместе с ним.

Вот, кто такой Арон.

Профессор Салас совсем другой. Он никогда не смеялся над моей внешностью. Более того, когда ребята в академии пошутили надо мной, сказав, что мне в первую очередь нужно сварить зелье, которое превратит меня из уродины в красотку, Рик строго их осадил.

Он сказал, что каждая женщина прекрасна по-своему. Что я – уникальная.

От мыслей о Рике сердце скулит еще сильнее. Почему я должна выйти за мужчину, в котором нет ни капли искренности или тепла? Для которого женщины – это красивые куклы для игр в постели. А те, кто некрасив, – и не женщины вовсе. Так, грязь под ногами, ну или прислуга, в лучшем случае.

Он даже не знает, что такое любовь. Не знает, какого это, молча смотреть на дорогого тебе человека и тихо радоваться, ловя на себе его взгляд. Какого внимать низкому обволакивающему тембру, и как бьется сердце от теплой улыбки, подаренной Риком.

Но главное, что не укладывается в голове – так это вопрос: почему Арон согласился на этот брак с его-то несгибаемым характером?

Или он еще не в курсе уговора, и у меня все-таки есть шанс на свободу?

Этой мыслью я и тешу себя, пока поднимаюсь в комнату по скрипящим половицам лестницы. Хоть и считаюсь воспитанницей благородной семьи, живу на чердаке с низким потолком и деревянными стенами.

Тут сквозит временами, но я не жалуюсь.

Сажусь на край кровати и веду подушечками пальцев по грубой ткани покрывала. Холодная, немного колется. Взгляд падает на старый шкаф с облупившимся лаком на уголках, и вспоминаю слова тетушки Ингрид о гардеробе.

Не нужны мне красивые наряды, нескольких поношенных платьев достаточно для счастья. Я просто хочу принадлежать сама себе.

Но как мне этого добиться? Сбежать? Куда? К сестре?

Она сама заложница в золотой клетке. Еще и беременна сейчас. К ней никак нельзя. Не стоит ее волновать.

А кроме Астрит у меня никого не осталось.

Я нежно храню в памяти ускользающий образ мамы, но уже не помню тепла ее рук или колыбельных песен, которые, она, наверняка, нам пела. Могу лишь представлять ее голос, ложась ночами в холодную постель.

Мне некуда идти. Да и где я пристроюсь, будучи юной двадцатилетней девушкой без образования? В таверну? А если найдут и вернут?

Опять вздыхаю и, не раздевшись, лезу босыми ногами в постель. Холодно. По телу идут мурашки, и я натягиваю одеяло, пытаясь согреться.

Переживаю о будущем, о том, что случится, если в академии узнают об этом браке. Меня же заживо съедят. А если встречу Арона, что он скажет? Как себя поведет?

Мысли лютуют, но даже при всей своей фантазии не могу предположить то, что созревает прямо в этот поздний час и выльется мне шоком уже следующим утром.

Арон Эшер:

В приватном зале трактира играет бодрая музыка. Друзья веселятся в женской компании и зовут к себе, едва я переступаю порог.

Вот только настроения нет.

Опускаюсь на бархатный зелёный диван у дубового столика и, не дожидаясь обслуги, сам плескаю тайрен в стакан. Янтарная жидкость опаляет горло, но легче не становится. Мыслей в голове все больше.

Как сейчас помню голос отца:

– Арон, – позвал он меня, когда я часом ранее прибыл в поместье. – Есть разговор.

Думал, лорд Эшер решил, наконец, назначить меня во главе одного из своих филиалов. Давно об этом идут разговоры. Но изволил сообщить о невесте, которую, как оказалось, даже успел уже выбрать, не спросив меня.

– Кто должен жениться? Я?! – внутри вспыхивает такое пламя, что кулаки хрустят.

– Это выгодная сделка, Арон. Блейки – уважаемая семья, их влияние крепнет. Нельзя упускать такой шанс, – говорит он мне с каменным лицом, рассчитывая, что я все пойму и приму.

Но я не такой, как он. Я не плыву по течению из желания угодить старшим и выслужиться. Я сам по себе. Он это знает, так зачем начал этот дурацкий разговор?

– Не говори, что наши дела так плохи, что нужно навязывать мне балласт. Я владею ситуацией, – предупреждаю я.

– Дело не в деньгах. Наши враги объединяются. И нам стоит укрепить связи. – говорит отец. – Помни, ты будущий глава нашего клана. Рано или поздно “балласт”, как ты выразился, появится, нет смысла с этим тянусь. Хочешь узнать, кто невеста?

Отец касается пальцами толстого желтоватого конверта на столе и толкает его ко мне.

Хочу ли я знать, кто невеста? Единственное, чего мне сейчас, действительно, хочется, это разнести тут все к гоблинам. Но что это даст?

Поднимаю со стола дурацкий конверт. Шершавая бумага хрустит в пальцах. Без интереса вынимаю фотокарточку. Еще не вижу лица, но в голове возникает образ незнакомки, встретившейся мне как-то раз у Тихого залива.

Синие, как бескрайние моря, глаза. Шелковые белокурые волосы. Скромная улыбка манящих сочных губ. Она другая, не такая, как все. Ускользнувшая от меня.

Дракон внутри тоскливо рычит. Он все еще требует ее найти, он все еще хочет ее.

Увы, в конверте вовсе не моя таинственная Незнакомка.

Прищуриваюсь, надеясь, что мне померещилось, но нет – со снимка на меня смотрит знакомая девчонка. Серые растрепанные кудри, огромные очки в черной квадратной оправе, за которыми почти не видно лица, и глупая, наивная улыбка.

Мышка?

– Мышка, – повторяю про себя, прокручивая в памяти встречу с отцом, и заглатываю еще порцию обжигающего тайрена.

Кидаю взгляд на друзей, которые вовсю обнимаются со знойными красотками, сжимая сочные груди и бедра. Смотрю и вижу лишь кукл. Красивых, с горячими манящими телами, но пустотой внутри.

Едва познав однажды женщину, я стал упиваться ими безмерно. Жадно, ненасытно. Думал, что и до старости это не надоест.

А теперь всякий раз, глядя на женщину, обладая ею, понимаю, что хочу не её. Что ищу в них всех ту, которую встретил в Тихом Заливе.

Может быть, мне не даёт покоя то, что она исчезла бесследно, словно мираж, и не позволила себя познать. А может быть то, что была совершенно другой.

Честной, искренней, настоящей…. Настоящей.

Люди молятся на золото, думая, что богатство – истинное счастье. Да, золото – неотъемлемый атрибут комфорта. Но когда ты богат и тебе все доступно, единственной роскошью являются люди.

Те, которые настоящие.

Лицемеров и кукол, готовых на все, пруд пруди. А вот настоящих….

Пожалуй, кроме Вайта и Ласо с их дрянными характерами, я никого и не знаю. Дрянными, но настоящими. Без мишуры и подхалимства. Это друзья.

И моя Незнакомка была настоящей. Именно с ней я почувствовал, что могу быть честным, что могу быть таким, какой есть, и меня принимают. Хочу быть собой, а не тем, кого жаждет видеть во мне, будущем главе клана, достопочтенное общество. Жестким и неудобным для них, где-то пугающим и непреклонным, зато тем, кто ни за что не отдаст свое.

Но кое-что свое я все-таки почти потерял. Незнакомку.

Она исчезла, не оставив следа, словно и не существовала вовсе. Дракон трепал нервы, требовал её. Рычал на меня, когда я искал тепло в ласках других женщин.

Он был прав. Ни одна из них не смогла завладеть моим вниманием дольше, чем на одну ночь. Они не те.

А где та, что мне нужна, я скоро узнаю. Сыщик уже вышел на ее след. Жаль, что не раньше….

– Ты чего такой хмурый? – падает возле меня Вайт, уставший от плясок и веселья.

Вспотел. Белые волосы выбились из тугого хвоста и липнут ко лбу. Он опрокидывает недопитую жидкость в стакане и выжидающе смотрит на меня. Я усмехаюсь, представляя его реакцию, когда он узнает о предстоящем браке, и молча протягиваю конверт.

– Что у нас тут? – любопытствует он и спешно вынимает карточку. – Это, что, Мышка, что ли? Зачем тебе ее фотография?

– Женюсь, – отвечаю ему.

– Чего?! – выкатывает глаза Ласо, оказавшийся у стола так вовремя. – Кто женится? Ты? На ком? На Мышке?

– Что? – тут же вспыхивают девицы, имен которых я даже не знаю или не помню. Или не хочу помнить.

Кажется, одну из них, темненькую, где-то уже видел. в академии? Нет, вряд ли. Да какая разница?

– Ты это серьезно? – беспокоится Вайт.

Его голубые глаза округляются в монеты и вот-вот вывалятся.

– Да брось! Это же шутка! – хохочет рыжий, а затем смотрит на меня и напрягается. – Так ты серьезно? А как же твоя Незнакомка?

От этого вопроса злюсь ещё больше. Не надо сейчас о ней.

– Слышал, ваши… эм… конкуренты объединятся. Из-за этого? – Вайт отлично меня понимает и меняет тему.

– Ага, – подтверждаю я, и в голове по новой крутятся слова отца о крепнущей силе врагов.

– И что ты собираешься делать? – ждет ответа Ласо.

Хороший вопрос.

Я будто на распутье. Часть меня велит не забывать, кто я и как много зависит от моих решений. А другая понимает, что тогда я потеряю ту, кого так долго искал и почти что нашел.

Я должен решить. Сам. Сейчас.

Поднимаюсь на ноги со словами: «Бывайте», и выхожу сначала из приватного зала в общий, где клубится гадкий дым, затем на улицу.

Ночь. Звезд не видно. Прохладный ветер обдувает разгоряченную плоть. Мысли успокаиваются, и теперь я точно знаю, как поступлю.

Я сделал свой выбор.

Глава 4. Проблемы.

Элла Блейк:

Утром небо хмурится в унисон моему настроению. Впервые за два года не хочу идти в академию, а ведь раньше бежала туда, стараясь просидеть за общим столом во время завтрака как можно меньше.

Сегодня есть вообще не хочется. Проглатываю хрустящий тост, запиваю безвкусным чаем и покидаю дом. Самую малость моросит дождь, надо бы сходить за зонтом, но возвращаться не хочу, и потому надеюсь добежать до академии, пока не начался настоящий ливень.

За пятнадцать минут успеваю. Влетаю в просторный холл и тут же собираю многочисленные взгляды адептов.

Они смотрят на меня так, будто впервые увидели. Вон – даже рты приоткрылись.

Стоп!

Панически хватаюсь за подвеску, пытаясь нащупать ее за воротом платья – на месте. Тогда в чем дело?

– Это она, – доносятся голоса девчонок, топчущихся у высокой белой лестницы.

Оборачиваюсь, но никого нового за спиной не появилось. Они точно говорят обо мне. Вот бы знать, в чем дело. Не могли же за ночь пронюхать о помолвке!

Выискиваю среди десятков любопытных лиц одно, родное. Айла тоже вся на нервах. Хватает меня за руку и оттягивает вглубь коридора.

– Ты как? – спрашивает она.

Судя по взволнованному лицу, подруга знает по более меня.

– Нормально. Но никак не пойму, почему все так смотрят, – сообщаю я ей и все еще ежусь от странного чувства, будто стою нагая.

– Разве ты не знаешь, что говорят? – спрашивает Айла, озираясь по сторонам. – С утра только и разговоры о помолвке Арона Эшера… с тобой.

– Что?! – этот вопрос визгом срывается с моих уст.

Разумеется, я понимаю, что однажды слухи пошли бы, но не так же быстро!

– Как?! Откуда они знают? – хватаюсь я за голову, не представляя, что со всем этим делать.

Что отвечать, если пойдут вопросы? А ведь они пойдут, но и я сама не знаю, что будет дальше. Я как та рыбка, которую выкинули из аквариума в бурлящую реку. Просто пытаюсь выжить.

– Элли, – зовет меня осторожно подруга. – Так это правда?

Как же хочется сказать: «Нет! Это все – ошибка!», но не могу врать Айле и потому тихо, смиренно киваю.

– Так решил дядя, – только и добавляю я, и Лисичка зажимает ладонями рот, чтобы не издать вопля.

– О боги! Ты и самый завидный жених Ашдарха? – она прыгает от радости, но тут же прикусывает язык, замечая отчаяние на моем лице.

– Какая же я дурочка! Прости, я не подумала! – спешит исправиться Айла. – А как же профессор Салас? – пугается она, а мне хочется плакать от этого вопроса.

Боюсь даже представить, как посмотрю ему в глаза, если слухи дошли уже и до него. Хотя… он ведь не знает о моих тайных чувствах. А я не знаю, взаимны ли они.

Может быть, то тепло, что я от него ощущаю – это всего лишь забота старшего о младшей. Но все же…. Я не хочу это потерять.

– Не знаю, – сглатываю ком и обреченно вздыхаю.

Бросаю взгляд в конец коридора, где находится кабинет Рика, и понимаю, что тайная любовь сейчас, увы, не единственная проблема.

Кого, действительно, нужно бояться больше всего, так это одной драконессы, которая меня как раз заметила.

Если и есть в академии принцесса, не по рождению, но по самомнению, то это Томаль. Красивая шатенка из богатой семьи, с толпой приспешниц, которые даже сейчас идут за ней следом, точно фрейлины.

Если кто-то хоть раз перейдет ей дорогу или осмелится дерзить, то очень об этом пожалеет. Ведь у драконессы и ее компании есть тысячи способов извести неугодную так, что она будет готова сбежать из академии, теряя тапки.

И чем ближе Томаль подходит ко мне, тем тише становится в холле. Чем больше внимания стягивается в нашу сторону, тем сильнее начинают дрожать мои коленки.

Томаль, вроде как, подруга Арона, а может и не только. Но то, что у нее виды на огненного дракона, знают все. Потому-то девчонки в ее присутствии боятся даже смотреть в сторону Эшера.

А тут новость, что я за него замуж собралась. Ох, несдобровать мне!

– Надо же! Кто тут у нас?! Мышь?! – растекаются в хищном оскале ярко-красные губы драконессы, а в карих глазах пляшет ревность и злость.

– Меня зовут Элла, – хочу сказать, но молчу, потому что знаю, чем может обернуться мне это препирание.

– Вы только посмотрите! – продолжает Томаль, проходясь по мне брезгливым взглядом, от которого хочется ни то спрятаться, ни то отмыться. – Что, серятина, внимания захотелось?! Надоело быть в тени, замухрышка?

Дыши, Элла, дыши. Не связывайся. Не реагируй.

– Ну и фантазерка ты, однако. Это ж надо додуматься: ты и Арон! Смешно до отвращения! Только знаешь, что? За такие шутки и прилететь может! – говорит она, протягивая ко мне длинную руку.

Хочу отдёрнуться, но не смею. Молча терплю, пока она небрежно касается пряди моих волос, словно рассматривает зверушку перед покупкой. Гадкую зверушку, судя по ее лицу.

Мне неприятны ее прикосновения, но я боюсь, что одним этим дело не обойдется. Гляжу на фрейлин, пытаясь обнаружить, нет ли у них в руках какой-нибудь гадкой жижи или гнилых фруктов, которыми драконесса с радостью смажет мою прическу.

Есть.

– Это не Элла! – спешит заверить Айла, понимая, к чему всю идет.

Она сама боится Томаль, но вступается за меня. Хочу ее отдёрнуть, но не успеваю.

– Она ничего никому не говорила! – в сердцах заверяет подруга, наивно полагая, что дракониха пришла искать правду.

Увы, Томаль попросту любит скандалы и ей плевать, кого и за что задирать. Хотя в моем случае, повод, действительно, есть.

– Тебе слова не давали, нищенка! – отсекает драконесса, делая жирный акцент на последнем слове.

Айла вздрагивает, ей больно, ведь когда-то и она выходила в высшее общество. Но после того как отец разорился и попал в долги, от нее все отвернулись. А теперь Томаль еще и насмехается.

– О боги, вы только гляньте на эту горе-парочку. Нищенка и сиротка. Аж плакать хочется, глядя на вас, убогих, – Томаль смакует свои слова. – Что так смотришь? Неприятно? Вот и мне неприятно видеть таких отбросов. Вам тут не место!

– А это не тебе решать, стерва! – выпаливает в сердцах Айла со слезами на глазах и тут же закрывает рот рукой, понимая, что только что наделала.

– Что ты сейчас сказала?! – выкатываются глаза драконихи. – Сейчас я покажу тебе твое место, оборванка!

Ее рука рассекает воздух, а меня будто молнией поражает. Заряды растекаются по телу яростью, последняя нить терпения лопается, как перетянутая до предела струна.

– Хватит, Томаль! – выпаливаю я, перехватив руку, собравшуюся ударить Айлу по лицу, и со всей силы откидываю назад.

Мой крик эхом катится по коридору, а затем зависает гробовая тишина. Никто не дышит. Никто.

– Что? – охает Томаль, не ожидая от меня такой реакции.

Я и сама в шоке. Должна ведь была сдержаться! Как всегда!

Только вот раньше она никогда не трогала Айлу.

– Мышка, ты совсем страх потеряла? – зрачки драконессы становятся вертикальными на миг.

О нет, страх со мной, он сосет прямо сейчас под ложечкой. Я прекрасно понимаю, что меня ждет после этой выходки. Коленки подрагивают еще сильнее.

– Сейчас же извинись и отойди, идиотка! С тобой я еще разберусь! – угрожает Томаль, но я не могу. Не оставлю Айлу!

Дракониха готова меня убить. А я, кажется, впервые в жизни готова сражаться. Томаль это видит и злится еще больше, ведь серая мышь сейчас подрывает ее авторитарный режим.

Понимаю, что если не уступлю сейчас, то проведу остаток дней в академии, будучи объектом насмешек и издевок, но я устала склонять голову.

Я устала молчать. Устала всем потакать. Я устала быть не той, кто я есть. Хватит!

– Нет! – отвечаю я ей ровным сильным голосом, от которого даже у меня мурашки по коже. – Нет ничего зазорного в том, что ее отец обанкротился! Это могло случиться с каждым! Айла, будучи что бедной, что богатой, остается достойной, в отличие от тебя, Томаль! Не смей ее трогать!

Дракониха едва ли не роняет челюсть на каменный пол.

– Мышка, ты умом тронулась? – спрашивает она, думая, что я не в себе.

– Меня зовут Элла.

Она в шоке, как и большая часть глазеющих адептов. Кто-то радуется, что нашлась идиотка, решившая дать Томаль отпор, другие же готовы начать церемонию прощания со мной уже сейчас. И последние правы.

Вот только я больше не чувствую себя жертвой. Я чувствую себя освободившейся. Впервые за долгое время. И будь что будет. Я. Устала. Терпеть!

– Что тут происходит? – раздается знакомый леденящий душу голос.

– Арон? – подпрыгивает драконесса при виде Эшера. – Ты, наверное, не в курсе, но эта нахалка разнесла о тебе несусветные слухи на всю академию!

Хмурый взгляд дракона переходит с Томаль ко мне и становится еще темнее.

– С каких пор ты вмешиваешься в мои дела, Томаль? – звенит сталь в голосе Арона, а затем он обращается ко мне. – Мышка, иди за мной.

Я? За ним?! Прямо сейчас? Зачем?

Глава 5. Чего хочет Арон?

– Ты чего застыла? – оборачивается Арон. – Особое приглашение ждешь?

Вовсе нет, но бегать за каждым встречным по одному приказу тоже как-то не очень. Однако поговорить с ним надо.

– Айла, – зову я подругу с собой, чтобы не оставлять ее на растерзание Томаль.

Мы выходим из академии, и подруга остается на пороге. Жестом велит дальше идти одной, разговор ведь приватный.

Что делать – иду. Нет, уже почти бегу, так как у Арона ноги длинные и шаг широкий, да и тормозить он пока не собирается.

Уже видны кованные ворота академии. Он что в город собрался?

– Слушай, куда мы идем? Тут поговорить нельзя? – окликаю я его, опасаясь, что с таким раскладом не успею вернуться на занятия, которые вот-вот начнутся.

Дракон разворачивается так резко, что я чудом успеваю затормозить, едва ли не влетев в него с разбегу.

Арон удрученно вздыхает и переводит на меня недовольный взгляд изумрудных глаз. Он проходится по мне с макушки до ног и обратно так, будто смотрит на товар, недостойный его внимания или даже просто места на витрине.

«Брак» можно наклеить мне на лоб.

– Умеешь же ты создавать проблемы за долю секунды, – звучит злой голос, отлично сочетающийся с претензией на его лице.

– Я?! – из моей груди вырывается ох негодованья. – Ты позвал меня, чтобы обвинять?

Удивительно! С тех самых пор после гостевого дома, это, наверное, наш первый разговор. Вот так, чтобы лицом к лицу друг с другом.

– Прояснить ситуацию. Но кто бы мог подумать, что ты уже успеешь разнести сплетни о помолвке на весь мир! – цедит металлическим голосом. Таким холодным, что я невольно сжимаюсь.

Арон терпеть не может слухи. По понятным причинам, разумеется.

Во сколько скандалов его пытались втянуть женщины. Безрезультатно, конечно, и потом они долго раскаивались в содеянном и плакали, и молили, и прочее-прочее, но все же осадок остался.

– Что, не терпелось похвастаться? – продолжает он, пронзая претенциозным взглядом, требующим полного подчинения и повиновения.

Но во мне растет не только страх, а в большей степени обида. Да такая, что эмоции готовы литься через край. Еще и Томаль до этого постаралась.

– А с чего ты решил, что за слухами стою я? – вскидываю я подбородок и впиваюсь в Арона взглядом.

Дура, наверное, раз высказываю Его Светлости такую дерзость, но меня уже распирает изнутри от вечного молчания.

– А кто еще? Знали только наши семьи, – ледяным тоном без тени сомнения выдает будущий жених. – Чего бы ты не хотела этим добиться, ты оконфузилась. Я на тебе не женюсь!

Наверное, он ожидает, что я сейчас расстроюсь и начну умолять у его ног не отказываться от меня, но у меня словно гора слетает с плеч.

– Славно! – пропеваю я. – Может, тогда прямо сейчас сообщишь это старшим, чтобы мне легче дышалось ?

– Легче дышалось? – изгибаются темные брови Эшера.

Разумеется, чешуйчатый не понимает, почему я радуюсь такому положению дел. Ему ведь привычнее слышать что-то в духе: «Почему?! Не бросай меня! Я сделаю все что угодно!»? Или что там говорят влюбленные в него по уши девушки?

– Думаешь, все мечтают выскочить за тебя замуж? – спрашиваю я, гордо смотря в изумрудные глаза дракона, который готов, если не испепелить меня сейчас на месте, то как минимум подавить.

– Разве нет? – усмехается Эшер.

А он чертовски уверен в себе. Мне бы хоть толику его самовлюбленности.

– Нет! Я, вот, например, не хочу! – в чувствах заявляю я, и в воздухе повисает напряжённая тишина.

Молчание Эшера все сильнее бьет по нервам. Я совершенно ничего не могу понять по его выражению лица, пока на губах не играет присущая Арону самодовольная леденящая душу ухмылка.

– Почему? – он вовсе не спрашивает, а издевается. В духе: «Ну-ка попробуй обосновать ту чушь, которую ты только что произнесла».

– А почему я должна хотеть? – задаю резонный вопрос.

– Деньги, статус, власть, – перечисляет дракон так, будто сотни раз репетировал. Или это просто сидит у него под коркой, как понимание того, что земля круглая? – Кому ты пытаешься пустить пыль в глаза, Мышка? Что еще может быть нужно, кроме этого?

– Любовь, преданность, искренность! – заявляю я с гордо поднятой головой, но даже при таком раскладе он смотрит на меня сверху вниз.

Какая же я мелкая по сравнению с этим драконом!

– Но разве ты знаешь, что это такое? – добавляю я.

– Так вот что в тех книжках, которые ты всегда таскаешь с собой? – протягивает он все с той же насмешкой. – Не думал, что ты у нас из томных барышень, мечтающих о великой любви.

– А что ты думал? – хочется знать мне.

Хотя, глупый вопрос. Он, наверное, вообще обо мне не думал. С чего бы?

Дракон отвечать не спешит, но продолжает странно ухмыляться.

– Ладно, Мышка. Встретишь ты еще свою любовь, – снисходит великодушный Арон до утешения, словно я нуждаюсь в его жалости. – Но ею буду не я.

– Уже встретила, – отвечаю ему я. – И это, действительно, не ты.

Не дожидаясь, пока дракон скажет что-нибудь еще, спешу со всех ног в академию.

Айла ждет отчета о разговоре в деталях, но времени совсем нет – занятия начинаются.

– Потом все подробно расскажу, – обещаю я, и мы бежим на лекцию.

Профессора слушаю в пол уха. Никак не могу сосредоточиться на его голосе из-за кружащих голову мыслей и бесконечных взглядов адептов.

Пристальное внимание преследует меня и после занятия. Только теперь все говорят не столько о возможной свадьбе, сколько о том, доживу ли я до нее, после того как выступила против Томаль.

Честно сказать, к этому моменту боевой запал у меня поубавился и нарываться на королеву со свитой совсем не хочу, потому не хочу идти на обед в людную залу. Айла со мной полностью согласна, ей тоже боязно, учитывая, что у Томаль куча гадостей в рукаве.

Мы покупаем булочки в буфете и находим самое тихое, безлюдное место, там и обедаем, а после расходимся по разным сторонам. У Айлы профильный предмет – портальная магия, а мне пора на… зельеварение!

От одной мысли о скорой встрече с профессором Саласом сердце бьется быстрее. Мысленно проклинаю того, кто разнес слухи о помолвке, зато теперь точно знаю, что могу сказать, что все это ложь, если спросят. Арон ведь обещал расторгнуть помолвку!

Влетаю в нужный коридор и уже предвкушаю, как сейчас украдкой поймаю взгляд карих глаз Рика, а может быть его улыбку. От этих мыслей хочется парить, и кто-то в самом прямом смысле отрывает меня от земли.

Точнее хватает за локоть и тащит так резко и сильно, что я не успеваю сообразить и воспротивиться, как оказываюсь в ответвлении коридора.

– Думала, уйдешь безнаказанной после того, что устроила? – сверкает глазами Томаль в то время, как две ее приспешницы приперают меня к стене.

– Отпустите меня сейчас же! – требую я, пытаясь вырваться, но ничего не выходит.

И откуда у них столько силы в тонких руках?

– Запечатайте ей рот, чтобы не кричала, и ведите за мной! – велит девчонкам драконесса, а затем прожигает меня хищным взглядом. – Ты даже не представляешь, что тебя сейчас ждет!

Глава 6. Плохие девчонки.

– Зачем вы сюда меня притащили?! – выкрикиваю, как только дракониха снимает с моего рта печать. – Любому безумию есть предел!

Вместо ответа мне в лицо выливают чан ледяной воды. От неожиданности и обжигающего холода я теряю на мгновенье возможность дышать.

Не сразу понимаю, что это была просто вода, и боюсь, как бы не зелье.

Нет. Ничем не пахнет, слава богам.

Холодные прозрачные капли медленно стекают с лица и кончиков волос и разбиваются о пыльный каменный пол складского помещения, заваленного столами и стульями.

– Слушай сюда внимательно, Мышь! – рычит Томаль.

– Я дам тебе один-единственный шанс исправить твою ошибку. Когда занятия окончатся, ты пойдешь в главный холл, встанешь посреди лестничного марша и прокричишь, что была не права, – велит она, но я понимаю, что на растоптанной гордости дело не закончится.

– Нет! – вдруг останавливает саму себя драконесса. – Ты встанешь передо мной на колени при всех и извинишься.

Последние слова эхом бьют по слуху. Надеюсь, что мне послышалось, но нет. На лицах приспешниц довольные усмешки. Они похожи на гиен, ожидающих разрешения вожака полакомиться жертвой.

И этой жертвой я стану вне зависимости от того, что выберу. Опущусь на колени – навсегда потеряю свою гордость. Пусть меня перестанут задирать и мучать прислужницы Томаль, но Элла станет объектом насмешек для всех вокруг.

Хуже! Я сама уже не смогу себя уважать. И Томаль это знает. А еще она знает, что в противном случае изведет меня до слез и воплей, когда даже мольба на коленях уже не сможет воззвать к ее милости.

– Не слышу ответ! – требует Томаль, будучи уверенной в моем положительном решении. Я ведь не самоубийца….

Нет, видимо, самоубийца.

– Нет! – рычу я.

Пусть я бесправная, пусть привыкла терпеть и подчиняться, но на колени опускаться не буду.

Приспешницы озадаченно переглядываются и вздрагивают, видя, как на лице драконессы растет ярость. Они медленно отступают назад, опасаясь, что и им сейчас достанется.

– Мышка, что с тобой не так?! Сидела в своей конуре, а теперь коготки решила показать?! – рычит Томаль, надвигаясь на меня медленно и пугающе.

– А я и не высовывалась. Ты меня оттуда вытащила, – отвечаю я, не позволяя и нотке страха прозвучать в голосе. – Если продолжишь нападать, я буду защищаться. Если загонишь в угол, мне придется атаковать, чтобы выжить. Знаешь, на что способны отчаянные мыши?

Впервые говорю так спокойно и уверенно, что наслаждаюсь от того, какую власть дают правильно выбранные слова. Даже дракониха оторопела. Но скоро отойдет.

Правильно говорят, смелость – это не отсутствие страха, это понимание того, что есть нечто большее, чем страх. То, что ты готов защищать.

– Давай проверим, – наконец-то, отходит от приступа негодования Томаль и скалится. – Начнем прямо сейчас и посмотрим, через какой крохотный промежуток времени начнется твое отчаяние. Только помни: свой шанс на прощение ты уже упустила!

Говорит она, а затем кивает девчонкам, и они тут же кидаются на меня. Один раз мне удается увернуться и даже сделать пару шагов к двери, но приспешницы все равно ловят и хватают за волосы так сильно, что хочется выть.

Томаль склоняется, все еще ищет во мне раскаяние и страх, но их нет. Слез они моих никогда не увидят!

Тонкая кисть драконессы опускается в набедренную круглую сумочку и достает крохотную колбочку с бледно-розовой жидкостью. Плотная крышка откупоривается с примечательным звуком, и зелье направляется к моим губам.

Даже знать не хочу что это! Ни за что не буду пить!

Вырываюсь, что есть сил, но их трое – теперь сама Томаль применяет силу. Эти «леди» валят меня на пол. Пока приспешницы прижимают тело к полу и тянут за волосы, чтобы пошевелиться не могла, драконесса впивается острыми пальцами в мою челюсть. Заливает зелье мне в рот и зажимает его, не позволяя выплюнуть.

Эти несколько секунд, пока непонятная жидкость, возможно, даже какой-нибудь мягкий яд, обжигает горло, кажутся вечностью. А затем все резко заканчивается. Девчонки теряют хватку, и я тут же вскакиваю и отплевываюсь, но поздно.

Уже проглотила.

– Что! Было! В колбе?! – рычу я.

Вот теперь мне хочется взять один из этих стульев и поколотить их всех. И я хватаю, чем немало пугаю драконес. Даже успеваю замахнуться, как Томаль выпаливает:

– Я бы на твоем месте не драку начинала, а поспешила бы приготовить антидот, если не хочешь светить своим убогим голым телом на всю академию! – говорит она, и девицы, хоть и испугались стула, но все же противно хихикают. – Думаю, минут десять у тебя есть. Успеешь?

Антидот?! Голым телом?!

Мысли молниями мечутся в голове, и я, наконец, соображаю, чем они меня напоили. И как я сразу не поняла? Бледно-розовый цвет. Прозрачное. С запахом гвоздики и перца.

Зелье обнажения!

Сначала растает одежда, затем украшения и в конце концов ничто не сможет прикрыть мое тело в течение двадцати четырех часов – будет растворяться, если вовремя не принять антидот!

Приходится отложить идею мести. Но я все же швыряю стул со всей злости в девчонок, а затем бросаюсь к дверям, пока не поздно.

– Ловите ее! Не дайте уйти! – командует Томаль, по всей видимости, решив перестраховаться и продержать меня эти десять минут тут.

Вот только в этот раз я легко не дамся! Горгулью задницу вам, а не меня!

Жаль, не умею накладывать путы, как Арон, зато стульями швыряюсь, как оказалось, отменно. Очередной бросок попадает в цель, и, пока девчонки вопят от злости и боли, я вылетаю в безлюдный коридор.

Жалею, что не кинула в них еще парочку, но время утекает сквозь пальцы.

Мчусь со всех ног к кабинету профессора Саласа. Не знаю, как буду все это объяснять, но без его помощи сейчас не обойдусь. Да и чего выдумывать: расскажу, как есть.

Поворачиваю в очередной коридор и вписываюсь в неожиданное препятствие. Да влетаю с такой скоростью, что меня откидывает назад.

Крепкая рука молниеносно обвивает мою талию, возвращая из состояния полета в вертикальное. Я ощущаю жар тела, в которое в меня впечатывают.

Растерянно моргаю, глядя в кадык. Перевожу взгляд чуть выше и охаю – Арон Эшер, дракон на мою голову!

То ли от непривычной близости, то ли от негодования, я вспыхиваю маковым цветом и пытаюсь отстраниться. Упираюсь ладонями в его крупную мускулистую грудь, только вырваться не выходит, пока господин Эшер сам не решает, что меня можно отпустить.

– Мышка, ты об меня убиться решила? – изгибаются черные брови.

Взгляд цепкий. На холодном лице красуется насмешка.

– Меня зовут Элла, а не Мышка! – рычу я ему и тут же собираюсь ретироваться, пока одежда на мне не испарилась.

Но едва делаю решительный шаг в обход дракона, как его крепкая рука бесцеремонно хватает меня за предплечье и одним движением возвращает на место, будто невесомую куклу.

– Да что тебе надо? – испуганно выпаливаю я, не понимая, с чего он вдруг ведет себя так грубо и нагло.

Хотя он всегда наглый, но сейчас выглядит еще и устрашающе. Такой серьезный, что невольно замираешь. Изумрудные глаза прищурены, сосредоточены донельзя и смотрят прямо… на мою грудь?!

Почти обнаженную грудь!

О боги! Зелье уже действует! Медленно тают рукава, край подола и декольте, которое я пытаюсь прикрыть ладонями.

– Не смотри! – кричу я ему и кидаюсь прочь, но он опять хватает меня, точно вещь, и смотрит туда же, да таким взглядом, будто это Его!

– Ты извращенец?!

– Эта подвеска…, – раздается непривычно низкий голос дракона, и я вздрагиваю.

Артефакт искажения внешности?! Он увидел его! Неужели, узнал?!

Глава 7. Подвеска.

Цепкий взгляд Арона медленно перемещается с моей обнаженной груди…Тьфу ты! С моей подвески на лицо.

– Где ты ее взяла?! – требует ответа дракон, да так, что кажется, что прибьет, если сейчас же не начну говорить.

Но что сказать-то?!

– Тебе какое дело до моих безделушек? – только и приходит мне в голову.

А вот как вырваться и убежать, пока платье не растаяло окончательно, пока не могу сообразить. А надо! И это куда важнее, чем соревноваться в словесном поединке!

– Пусти! – требую я, но дракон игнорирует все, кроме того, что ему нужно.

– Мышка, – зовет он меня дурацким прозвищем. – Я задал вопрос. И ты не уйдешь, пока не ответишь. Тебе ясно?

Яснее некуда! Это ж не Томаль, стулом не огреть. Этот стул скорее надвое о голову Арона расколется.

Так что же сказать, чтобы отпустил?! Что придумать?!

Аааа! Горгулья задница! Платья все меньше! Сколько осталось до того, как я окажусь совсем обнаженной?!

– Что здесь происходит? – раздается до дрожи знакомый голос.

Профессор Салас? Здесь? Сейчас?

Именно он. Стоит у дверей своего кабинета и переводит строгий негодующий взгляд с Арона на… почти обнаженную меня. Стыдно то как! Можно под землю провалиться? Да так, чтобы не вываливаться больше оттуда?

Еще мгновенье, и Рик срывается с места и в несколько решительных шагов настигает нас. Я едва успеваю заметить, как профессор снимает свой камзол, как уже ощущаю грубоватость черной ткани, опустившейся на мои плечи. И тепло, которое еще осталось от тела Рика. Его запах.

– Потрудитесь объяснить, господин Эшер, что тут происходит! – прожигает взглядом Арона мой профессор. – Почему леди Блейк в таком виде?!

Вопросы звучат резко, требовательно, строго, но огненному дракону все по боку. Он даже руку мою до сих пор не отпускает. Смотрит на меня так, будто насквозь хочет прожечь.

– Где ты ее взяла? – продолжает требовать дракон.

Его взгляд спускается на мою грудь, на артефакт, и я тут же решительно прячу зону декольте плотной тканью чужого камзола.

– Отпусти мою руку! – требуя я, изо всех сил дергаюсь, но он и не держит уже. Потому я чуть ли не заваливаюсь спиной на Рика, который вовремя подхватывает меня за плечи и не дает упасть.

Только сейчас господин жених замечает, что я стою едва ли не нагая в одном только предмете мужского гардероба, из-под которого виднеются края будто бы оборванного платья.

Я стыдливо поджимаю обнаженные ноги и начинаю гореть от злости и стыда, когда Арон их нагло осматривает.

Нагло, но без интереса. Опять, как товар на полке. Однако, в этот раз, не совсем бракованный, кажется.

– Пойдемте, леди Блейк, – указывает мне путь профессор, а затем кидает еще один злобный взгляд на Арона. – А вы зайдите в кабинет после занятий, адепт Эшер!

Несколько шагов, и профессор открывает дверь. Не в лекционную, а в личную лабораторию. Даже я при всех своих талантах тут еще не бывала.

Хочу все рассмотреть в мельчайших деталях, но тревога о наготе не проходит. К тому же, если начали испаряться вещи, то и украшения скоро растают, включая подвеску. А значит, магия перестанет прятать мое истинное лицо.

А потом и камзол профессора растает, и сколько бы я ни куталась, все будет исчезать быстрее и быстрее.

Нужно срочно просить помощи!

– Профессор! – кидаюсь к нему я, но он так взбудоражен копанием в одном из своих ящиков, что будто не слышит. – Профессор Салас!

– Держи! – говорит он, протягивая мне склянку, которую так рьяно искал. – Это антидот от зелья обнажения.

Как он узнал?! Об этом позже!

Я тут же хватаю пузырек и опустошаю до дна.

Первые секунды не могу понять, работает он или нет, а затем прислушиваюсь к ощущениям и понимаю, что холод больше не расползается по телу, значит, одежда не тает. Более того, она медленно возвращается к изначальному виду.

– Минут пять, и все вернется на свои места, – заверяет профессор.

– Как вы узнали? – вот теперь я могу и спросить, не переживая о голой пятой точке. – Про зелье обнажения.

На устах профессор прорисовывается улыбка, говорящая все без слов. Он же профессор зельеварения. Ну и глупый вопрос я задала.

Рик подходит к маленькому буфету у окна и наливает бледную прозрачно-охровую жидкость в чашки, а затем протягивает мне одну.

– Держи. Чай из шиповника, – шелестит его мягкий голос. – Тебе нужно пить много жидкости в ближайшие сутки, чтобы тошноты не было.

Смотрю на чашку, как умалишённая вместо того, чтобы просто взять. Как приятна эта маленькая забота.

Тут же соображаю, как, наверное, по-дурацки я выгляжу со стороны, беру чай и, уткнув глаза в пол, благодарю.

– А теперь давай поговорим, – выдает Рик, усаживаясь напротив меня.

– У вас разве не идет сейчас занятие? – спрашиваю я, глядя на смежную с учебным залом дверь.

– Самостоятельная работа, Элла. Ты забыла? – улыбается он, а я таю.

– Точно! – жмурюсь я. Забыла.

Со всеми этими новостями и скандалами и имя собственное скоро вылетит из головы.

– Тебе не нужно переживать об оценке, – заверяет профессор. – В твоих способностях я не сомневаюсь. Как и в том, что у тебя проблемы. Ты ведь не сама себя по ошибке опоила этой гадостью. Значит, это сделал кто-то другой. Кто и как?

Странное чувство внутри. Только что готова была во всех красках описывать гадости Томаль, а теперь ощущение, будто я никчёмная, бесполезная ведьма, которая не смогла защититься и сейчас должна плакаться и искать чужой помощи.

– Элла, – зовет меня Рик. – Ты слышала, что я спросил?

– Да. С девчонками повздорила. Ну, кто победил, думаю, понятно, – только и говорю я, стараясь не смотреть профессору в глаза, хотя в то же время очень хочу это сделать.

– С Томаль? – без труда определяет противную сторону Рик, и я вскидываю на него взгляд. Тут же смущаюсь и туплю глаза к чашке чая.

– Да.

– Нужно полагать, из-за слухов о помолвке? – он вновь демонстрирует чудеса смекалки, а я опять поднимаю взгляд, но в этот раз не спешу смутиться.

Теперь меня волнует другое.

– Вы знаете о помолвке? – охаю я и замираю, не представляя, как он к этому отнесется.

Вдруг поздравит меня? Да тогда мое сердце кровью обольется!

– Как не знать то, о чем все только и говорят, – ведает профессор. – Единственное, чего я не знаю, Элла, так это то, как ты сама относишься к этому браку. Ты хочешь замуж за Арона, Элла?

Карие теплые глаза набираются серьезности. Обычно профессор смотрит так, когда ждет ответа на экзамене или отчитывает лодырей, неспособных даже зелье от недомогания сварить. Но есть в его взгляде сейчас что-то еще, чего я не могу понять.

– Так решили наши семьи, – сообщаю я и тут же хочу добавить, что помолвки не будет, но профессор перебивает.

– Я не о них спросил. А о тебе. Что думаешь об этом браке ты, Элла? – его голос звучит напористо, но в то же время мягко.

Не помню, чтобы кто-то, кроме Астрит и Айлы, спрашивал меня о том, чего я хочу именно я. Тем более мужчина.

– Нет, профессор, не хочу, – отвечаю я. – Я уже говорила вам, что хочу получить работу и развиваться сама. Так я и поступлю, тем более что Арон обещал расторгнуть помолвку.

– Арон расторгнет помолвку? – будто бы не поверив мне, переспрашивает профессор.

– Мы оба не хотим этого брака, – объясняю я.

– Что ж, хорошо, что вы смогли договориться, но, Элла…. Если тебе понадобится помощь, ты всегда можешь обратиться ко мне. Не только по учебе, понимаешь? – смотрят на меня карие глаза, а я опять начинаю смущаться.

– Да, – киваю я.

Мы проводим в лаборатории еще некоторое время, пока моя одежда не приходит в нормальный вид, а затем профессор идет проверять адептов, а мне велит возвращаться домой и отдохнуть.

Вот только идти на свой чердак сейчас не хочется. В груди тепло и спокойно после разговора с Риком. И потому я чуть ли не витаю в облаках, проплывая по коридорам академии. До того самого момента, пока не замечаю Арона.

Изумрудные глаза тут же сужаются в две узкие полоски, будто он выискивал меня или того хуже выжидал. Вот же гоблины! Может, мне показалось?

Не желая искушать судьбу, я ретируюсь к выходу. А Арон… за мной?

Что б его! Чего пристал-то?! Из-за подвески? Да не может он ее помнить, спустя столько времени! К тому же он видел ее лишь мельком!

О том дне, о беседе на аллее я стараюсь не вспоминать и ускоряю шаг. Однако Арон куда быстрее меня и вот-вот настигнет. Сдалась я ему в догонялки играть?!

Благо, дракона перехватывает ректор, и я преспокойно покидаю академию.

Выдыхаю и успокаиваюсь.

С мыслями о том, что угроза замужества скоро исчезнет, с мыслями о Рике и его заботе, домашние дела кажутся радостью. Даже намывание чугунных казанов потрепанной жирной щеткой.

Перед сном обнимаюсь с родными, это я о Лали и малышке Аните, и иду в постель. Сегодня засыпать одно удовольствие. И даже мысли о Томаль, пытающиеся иногда прорваться в голову, или о том, как взорвутся тетя с дядей, узнав, что помолвки не будет, меня не пугают.

Так и засыпаю довольной. Такой же воодушевленной и с верой в лучшее иду вприпрыжку в академию и напеваю себе песню. Па-па-рам-рам! Вот только войти в здание так и не успеваю. Проход загораживает мощная рельефная грудь моего почти бывшего жениха.

Надеюсь, случайно столкнулись, но нет. Пристальный взгляд и решительность мужчины говорят совсем о другом.

Значит, вчерашнее преследование все-таки было преследованием? Мне не показалось. И этот дракон меня все-таки настиг! Что б его!

– Вот ты и попалась, Мышка!

Глава 8. Внеплановое путешествие.

– Вот ты и попалась, Мышка, – говорит мне Арон, и, судя по его грозному лицу, я именно попалась.

– О чем ты говоришь? – хочу уточнить я, пока моя фантазия не успела до конца вырисовать самые ужасные варианты.

Он ведь не мог по одной подвеске узнать, что я – это я. А если бы и узнал, ему то что?

Дело было год назад. Да он уже сто раз забыть должен был!

– О подвеске, – сообщает Арон.

Вот же корешки! Не забыл! Да чего ж она так в память ему въелась, когда я ее лишь раз мельком показывала?

– Где ты ее взяла? – этот вопрос звучит уже в третий раз. Кажется, еще немного и этот допрос сниться мне будет.

Только вот мое нынешнее раздраженье никак не сопоставимо с тем, что сейчас выражает лицо дракона. Кажется, запас терпения у него вовсе не велик. Лучше не испытывать.

– Подарили, – вру я, надеясь, что на этом и закончим дело.

– Кто? – не унимается он.

– Зачем тебе знать? Пойдешь дарителя вопросами мучить? – хочу подколоть, но к собственному удивлению понимаю, что Арон, вполне возможно, так и поступит.

Серьезно?!

– Купила я ее, – тут же придумываю менее опасную версию, и, предугадывая следующий вопрос, продолжаю, – на базарной площади, в лавке безделушек.

– Думаешь, я не отличу ширпотреб от искусной работы? Крайне не рекомендую тебе продолжать врать.

– У тебя пунктик на необоснованные обвинения? Я правду сказала. У старушки на базаре купила. Сама. Понравилась она мне, понятно? Но тебе с этого какой интерес? Себе такую же хочешь?

– Ну тогда показывай, – игнорируя все мои колкости, Эшер по-хозяйски берет меня за предплечье и ведет к воротам академии.

– Эй! Постой! – пугаюсь я, когда в очередной раз понимаю, что силой не вырваться из его хватки, и помочь могут только уговоры.

Хотя нет. И они не помогают обычно.

– Ты куда меня тащишь?!

– На базарную площадь. Лично покажешь мне эту лавку, – сообщает мне он.

– Не пойду я с тобой никуда! – упираюсь я ногами в землю. Толку-то?

Арон даже не напрягается, когда я пытаюсь высвободиться. Вот же гад чешуйчатый! Погоди, доведешь меня до крайностей, познаешь мой гнев! А, может, и раньше!

– С какой стати я должна тебе что-то показывать?

– А есть что скрывать? – бросает он на меня подозрительный взгляд, и под ложечкой начинает сосать.

Нельзя показывать растерянность!

– Ага, свою неприязнь к таким грубым типам, как ты!

– Плохо получается, – отмечает Арон. – Так что, можешь ее смело демонстрировать, никто тут не расстроится, – с надменной усмешкой заверяет он, а затем прибавляет шаг, и мне приходится бежать, чтобы не упасть.

– Отпусти или буду кричать! – предупреждаю я.

– Ага, напугала. Центральная площадь или Новый базар? – продолжает он.

Вот же непробиваемый перепончатый!

– Портовая! – отвечаю я ему, и тут Арон останавливается.

Ага, нет у нас в городе портовой площади.

– Я покупала ее в соседней провинции, – сообщаю я, будучи уверенной, что в этот раз точно выкручусь.

Не потащит же он меня туда?

Арон прищуривается, словно проверяет, не вру ли я.

– В Анпасе на Товарной? – видимо, поверил, раз задает такой вопрос.

– Именно, – вру напропалую, так как в Анпасе ни разу не была. Только слышала пару историй. – Ну все, экскурсия окончена?

Дракон только ухмыляется, а затем тянет к себе так резко, что в глазах все начинает кружиться.

Нет! Стойте! Это не в глазах! Это вокруг!

Очертания искажаются, улицы ускользают, меняются на глазах, и вот нет уже рядом ни академии, ни плотной городской застройки с красными черепичными крышами. Мы стоим среди длинных торговых рядов.

Жарко. Голову начинает припекать солнце. На губах появляется солоноватый привкус моря.

Че-его?!

– Ты что наделал?! – прихожу я в ужас. – Ты переместил меня в Анпас?!

Хватаюсь за голову и судорожно осматриваюсь по сторонам.

– Как же я вернусь? – срывается шепот отчаяния с моих губ.

– Слушай, Мышка, – устало тянет Арон. – У меня нет никакого желания тебя пугать или принуждать. Просто покажи эту гоблинскую лавку, и я верну тебя обратно.

Показала бы уже, если бы она существовала! Но артефакт сделала для меня Астрит своими руками.

– Сам ищи! – огрызаюсь я, но пристальный взгляд Арона говорит громче всяких слов.

Он ведь меня не отпустит, пока не сделаю то, что он хочет? И как мне быть? Где искать ту лавку, которая даже не существует? Но дальше упрямиться бессмысленно.

Чем быстрее выполню его приказ, тем скорее это все закончится. Закончится же? Обреченно вздыхаю и киваю головой в сторону одного из рядов.

Увы, направление, которое я выбираю, оказывается совсем не верным. Куча лавок с платками, портками, тапками, постельным бельем, но побрякушек нет.

В следующем ряду нас ждут уже рубахи и камзолы, а за ним обувные лавки. Нет тут украшений.

Солнце все сильнее припекает голову. Ужасно хочется пить, но не только от жары, но и от волнения. Дракон все это время идет молча, чуть позади меня. Лица его не вижу, однако кожей чувствую нарастающее недовольство.

Не знаю, сколько мы так ходим, но ноги уже начинают гудеть. Наконец-то забредаю в нужные ряды, но, пройдясь вдоль них, так нигде и не задерживаюсь.

– Ну? – спрашивает дракон, когда мы минуем последние лавки.

– Нет той женщины. Может, не торгует уже, – жму плечами, надеясь, что мне поверят.

Эшер резко останавливается, что заставляет меня обернуться. Увы, остановился он не потому, что загляделся на что-то или кого-то. Он смотрит на меня. Причем с крепнущей претензией.

– Ты мне солгала? – вроде, вопрос, а звучит как утверждение. Притом гневное.

– Зачем мне тебе врать? – тут же принимаюсь оправдываться я. – Ты ведь сказал, что не вернешь меня домой, пока я не покажу. Я, правда, старалась найти, но той женщины тут больше нет. Давно я покупала. Три года прошло. Нет. Четыре.

– Мышка, знаешь, кого я терпеть не могу больше всего? – темнеют глаза дракона. – Лицемеров и лжецов. И если раньше ты грешила только первым, то сейчас и во втором преуспела.

От необоснованной претензии я едва не роняю челюсть.

– Это я-то лицемерка? – злость прорывается сквозь негодование. – И где же ты разглядел во мне подобное?

– Ты вовсе не тихая, какой хочешь казаться, и я в этом неоднократно убедился за последние часы. А если так, то зачем притворяешься кроткой для всех? Зачем эта маска, когда ты другая?

Не знаю почему, но его слова бьют прямо в сердце. И злят. Люто злят!

– Наверное, потому что мне нельзя быть бойкой в моем положении? Не этого ждут от сироты, знаешь ли! – заявляю ему в сердцах.

– Не общество ждет этого от тебя, Элла. А ты считаешь, что обществу это надо, – преспокойно сообщает мне он.

Я решила, что так надо?! Три “ха-ха” четыре раза! Мне это годами в голову вбивали, к его сведению! И да… я перестала за себя сражаться, я… спряталась.

Нет! Не хочу об этом думать. Качаю головой из стороны в сторону и сержусь еще больше. Сержусь на себя, на дракона!

– Да что ты знаешь?! – выпаливаю я. – Ты факультетом ошибся! Надо было не в боевые идти, а в читатели душ, раз так любишь топтаться в этих самых душах! А сам-то? Сам-то разве честный?

– В чем-то хочешь меня уличить? – смотрят в упор зеленые глаза.

– Уличить? Нет! Хотя, да, Ваша Светлость! С одними ты добрый и заботливый, с другими грубый и надменный! – высказываю я ему, прокручивая в голове не случившийся курортный роман и сцену в гостевом доме. – Это ли не лицемерие?

– Потому что одни мне дороги, а на других – все равно. Ни больше, ни меньше, – отвечает он. – Еще есть что сказать, раз уж решила быть настоящей?

– О да, есть! Но вот сил больше тратить на тебя не хочется!

– Тогда вернемся к разговору о подвеске.

Нет! Вы только посмотрите на этого чешуйчатого! Я сейчас взорвусь!

– Ты куда пошла?! – рычит мне в спину Арон, когда я молча разворачиваюсь и просто иду прочь.

– Куда угодно, лишь бы подальше от тебя! – заявляю ему, не останавливаясь, и гневно проминаю каблучками туфель иссушенную землю.

И, правда, куда я иду? Как доберусь отсюда до дома?

– Малая, не глупи! – раздается вслед. – Я тебя никуда не отпускал!

– Сдалось твое разрешение!

Он идет за мной? Вроде, нет. И куда мне дальше? Я ведь ничегошеньки тут не знаю. Так как же выбраться?

Останавливаю прохожую пожилую парочку и спрашиваю, как добраться отсюда до столицы.

– Через воду, – говорят они, кивая в сторону порта. – На другом берегу есть портальный вокзал.

– Спасибо, – киваю я и спешу в указанном направлении.

Душно. Я вся горю. Слова Эшера до сих пор злят, но я стараюсь думать о главном – как добраться до дома. Конечно, с портальным артефактом Арона это было бы проще, но возвращаться и просить его я ни за что теперь не буду!

Лучше заблужусь или утоплюсь, чем к нему приближусь! Слава богам, этот самовлюбленный перепончатый отказался от нашего брака, иначе….

Я выдыхаю. Опять велю себе сконцентрироваться на главном.

Оказывается, корабли ходят редко, и следующий будет лишь ближе к вечеру. А портальные вокзалы в провинциальных городках работают до шести.

Зато есть лодочники, которые могут переправить на другой берег в любой момент. Только вот желающих нет, а цена слишком высока для меня одной.

– Пять! – настаивает хозяин маленького потрепанного судна, уперев руки в сальные бока.

– У меня только три. Могу я вам недостающее потом отправить?

– Нашла дурака! – отмахивается он от меня, как и все предыдущие. – Либо пять, либо проваливай!

Пять-то у меня есть. Но если отдам их, то за переход порталом платить будет нечем. Тогда к чему перебираться на другой берег?

Эх, неужели придется вернуться на площадь и искать Арона, если он все еще здесь? Может, ушел уже давно?

Нет! К нему ни за что не пойду! Идеальный, к гоблинам, нашелся! Честный, понимаешь ли! Грубиян, вот кто он!

– Три? – окликает меня худощавый мужчина с обветренными губами и загорелым лицом. – А точно потом отдашь?

– Точно! Завтра же отправлю, куда скажете, – клянусь я, глядя на последнего лодочника, как на спасителя. А ведь почти отчаялась! Ну же, не отказывай!

Он кривится, а потом выплевывает травинку, которую все это время жевал желтыми зубами.

– Ладно, запрыгивай, – соглашается он, и я, не веря своей удаче, спешу забраться на лодку.

Она покачивается из стороны в сторону, и я чудом успеваю удержать равновесие и присесть.

Вот так вот, Арон Эшер, и без тебя справлюсь!

– Держись покрепче, может потряхивать, – предупреждает мужчина и начинает отматывать веревку от столба.

– Поняла, – киваю я и прищуриваюсь, глядя на едва видимый другой берег. Интересно, сколько займет путь?

– Немедленно. Вылезай. Оттуда! – раздраженный мужской голос вырывает меня из мыслей.

Оборачиваюсь и убеждаюсь – у края пирса стоит во всей своей красе огненный дракон и прожигает меня гневным взглядом. В этот момент Арон напоминает мне дядю, который недоволен моим поведением и вот-вот накажет меня.

Глава 9. Лодка.

– Да что тебе от меня надо?! Не пойду я никуда! – заявляю я.

– Со мной пришла, со мной и вернешься! – отсекает Арон.

– Ох, какое благородство, Ваша Светлость! Не нуждаюсь! – хмыкаю я.

Ага, знаю я, что одним спасением дело не закончится. Опять включит дознавателя и начнет мучить вопросами о подвеске. А если разозлится и сорвет ее?

Ой-ой! Кажется, уже разозлился.

Глаза вспыхивают огнем, и Арон запрыгивает в лодку. Судно качает из стороны в сторону, и я цепляюсь за бортики, чтобы не упасть, а дракону хоть бы хны. Уверенно идет ко мне, вытаскивая из кармана приметный артефакт перемещения.

– Только не в моей лодке! Прошу! – кричит лодочник. – Она ж перевернется, если вы переместитесь прямо тут!

Арон останавливается за мгновение до того, как схватить мою руку. Он знает, что лодочник прав. А еще он, наверняка, в курсе, что не стоит пользоваться такой магией на неустойчивых площадках под ногами – не туда занести может.

– Сама выйдешь на пирс или тебя вынести?

– Только тронь, и я тебя за палец укушу! – угрожаю я дракону.

– Укусишь – по заднице отшлепаю, – отвечает он мне, и я давлюсь воздухом от возмущения.

– Да ты…. Ты…. – слова и мысли путаются настолько, что не могу составить предложение.

Что этот дракон собрался сделать? Отшлепать меня? По заднице?!

– Ладно, Мышка. Хочется тебе на лодочке покататься – давай покатаемся, – вдруг решает он, а затем вальяжно усаживается напротив.

– Ты! – вспыхиваю я и вскакиваю на ноги, но тут же жалею, когда лодку начинает качать от моих резких движений. Ой-ой! Не упасть бы!

Дракона это, что, забавляет? Я ему шут какой-то? Он смотрит на меня как кот за метаниями мышки, которой разрешил пожить лишних пару минут, а потом все равно съест.

– Слушайте, господин, я одного пассажира только брал, – окликает Арона лодочник. Хоть он на моей стороне!

Но стоит дракону бросить в мужчину взгляд, как торговец тут же теряет решимость.

– Теперь двоих, – ставит перед фактом Эшер, швыряя несколько момент.

Да так грубо, что мужчине в пору обозлиться, но вместо этого он кидает озлобленный и в то же время беспомощный взгляд на дракона и молча занимает свое место в самом конце судна, где находится установка с винтами. Располагает продолговатый желтый камень-артефакт в скважину, и с резким толчком лодка отходит от пирса.

Морской ветер подхватывает пряди моих волос, остужает кожу. Солнце играет в ряби темно-синих волн. Гогот толпы растворяется вдалеке вместе с сотнями незнакомых лиц.

Здесь так хорошо, и могло бы быть еще лучше, если бы не дракон, сидящий напротив и не сводящий с меня пристального взгляда. Вот что ему надо, а?

Может, попытаться сделать такую же подвеску, только без магии, и отдать ему, чтобы отстал?

Смотреть на него я не буду! Обойдется чешуйчатый. Лучше морюшком буду наслаждаться, чем напрягаться из-за дракона.

Отворачиваюсь насколько могу. Набираю в грудь побольше воздуха и закрываю глаза, позволяя теплым лучам солнца целовать кожу. Затем опускаю кончики пальцев в воду, и улыбаюсь, ловя ее прохладные потоки.

Разве это не чудо? Чувствовать себя свободной в этот самый миг?

Увы, недолго.

Стоит мне открыть глаза, как опять натыкаюсь на взгляд Арона. Все такой же пристальный, но уже не сердитый.

Он так и будет на меня глазеть, как на бабуина в парке зверушек?

Благо, спустя какое-то время ему надоедает, и он переводит взгляд к морю. Минута за минутой хмурые брови разглаживаются, и дракон проникается умиротворением. Не думала, что он умеет ценить природу.

– Вот же горгулья задница! – неожиданно восклицает лодочник. Судно начинает лихорадочно дергаться, а затем и вовсе тормозит на половине пути.

– Что там у тебя? – от расслабленности Арона нет уже и следа. Он собран и готов к бою.

– Артефакт вышел из строя. Сломался, что ли? – сетует мужчина, вертя в руках угасший камень. Вставляет его обратно в скважину, но тот больше не светится.

– Магия истощилась, – сообщает ему Арон. – Запасной есть?

– Откуда ж ему взяться? Не дешевая вещь, – объясняется лодочник, а у меня только один вопрос в голове: мы что попали? Так и останемся куковать посреди моря?

Вот уже и лодку волны медленно толкают в совсем другом направлении.

– Что за безответственность? – вздыхает Арон. – Дай сюда свой камень.

Лодочник послушно передает то, что велели, и взволнованно выжидающе смотрит, пока дракон изучает схему работы и направленность потоков магии. Да с таким умным видом, будто, в самом деле, может починить.

Ага, рассказывайте. Для этого не только магия нужна, которой у драконов навалом, но и мозги. А с этим у поверхностного бабника, наверняка, проблемы.

Будь на месте Арона Рик, он бы разобрался.

– Бросить бы тебя здесь, чтобы головой думать научился, – вздыхает Арон, но затем кладет камень на ладонь, и тот вспыхивает огнем.

Быть того не может! Зарядил?

Арон ловит мой удивленный взгляд, но никак не комментирует.

– Дай ему остыть, потом вставляй, – распоряжается дракон, кидая камень лодочнику.

Тот ловит, обжигая пальцы, и тут же опускает на алюминиевую кайму пола.

– Так и знал, что вы из Эшеров! Я сразу вас признал! – начинает лебезить лодочник, едва ли не преклоняя голову перед огненным драконом. – Спасибо, Ваша Светлость!

– Пустую благодарность оставь себе, а мне верни деньги, и моей спутнице тоже, – командует дракон. – А если я еще раз узнаю, что выходишь в море, не проверив заряд магии, то лодочником больше не будешь.

– Понял вас, Ваша Светлость! Исправлюсь, – заверяет мужчина и, не желая больше испытывать на себе тяжелый взгляд дракона, начинает возиться с лопастями.

– Что? – спрашивает Арон, поймав меня за наблюдением картины с распахнутым ртом. – Предпочла бы, чтобы я взял тебя на руки и улетел?

– Нет уж, спасибо! Я лучше вплавь, – машу я головой и тут же отворачиваюсь.

Находится с Ароном в одной лодке, когда ту просто качает на волнах, еще мучительнее. Мы словно потеряны вне времени и пространства. Раз, и оказались только вдвоем. Лодочник не в счет.

Не знаю, сколько времени нужно еще так томиться, но оно тянется сейчас, как смола. Я не проверяю, смотрит на меня дракон или нет, но напряжение нарастает все больше.

Выдыхаю лишь тогда, когда лодочник, наконец, заявляет, что готов продолжить путь. И окончательно успокаиваюсь, когда вижу нужный пирс.

– Ну что, Мышка, внеплановое свидание подошло к концу, – сообщает мне Арон, а затем грациозно шагает из лодки на пирс. Хочу выглядеть так же уверенно и достойно, как он, вот только пошатываюсь из стороны в сторону после долгой качки.

– Руку давай, – велит дракон, и, несмотря на внутреннее нежелание этого делать, понимаю, что в противном случае плюхнусь.

Уже тянусь к нему, как по лодке приходится сильная волна, и меня вышвыривает за борт. Вода забирает меня целиком с головой, обжигает нос и горло. Я чудом выныриваю на поверхность! Чудом!

– По…гите! – захлебываясь, выкрикиваю я.

Не вижу лица дракона, но уверена, что сейчас он либо удрученно вздыхает, либо смеется надо мной. Но точно не думает, что нужно мочить одежду ради того, чтобы спасти какую-то неловкую серую мышь.

– Я не умею плавать! – кричу я и тут же захлебываюсь. Молочу руками и ногами, но выбраться из-под толщи воды уже не могу.

Неужели, я тут умру?

Мечусь. Ничего не вижу. Не могу дышать. Мне нужен воздух! Воздух! И я его жадно глотаю, когда мощные мужские руки выталкивают меня из пучины наружу.

Цепляюсь в плечи Арона, как котенок, коготками – если меня и оторвут, то вместе с кожей. Но дракон и не собирается этого делать. Крепко держа меня на руках, выносит на берег, точно пушинку, и осторожно опускает на сушу.

Взгляд зеленых глаз скользит по моему телу, и только сейчас я понимаю, что ткань платья так промокла, что стала полупрозрачной и почти ничего не прикрывает.

– Ты чего так пялишься?! – хочу возмутиться я, хотя только что готова была слезно благодарить дракона за спасение. Но вместо слов изо рта вырывается кашель и вода, которой я успела наглотаться, пока тонула.

– Ой! – пугаюсь я, когда понимаю, что пара капель фонтана угодила прямо в дракона.

Зато он больше не пялится на мое тело, как кот на рыбу. И откуда взялся этот плотоядный взгляд? Я ж не в его вкусе, когда в таком обличии!

– Искусственное дыхание делать будем? – спрашивает меня дракон.

Чего?!

– Извращенец! – ругаюсь я, а он ухмыляется, но все же стягивает с себя камзол и передает его мне.

Как только укутываюсь, спешу сгрести с лица мокрые, неприятно прилипающие волосы, которые висят в точности, как занавески, и замечаю, как насмешливый взгляд Арона меняется. Становится пугающе серьезным.

– А Мышка-то у нас, оказывается, вовсе не страшненькая, – со странной интонацией заявляет он.

Глава 10. Что нашло на Арона?

Я сначала непонимающе моргаю, а затем судорожно хватаюсь за грудь в поисках подвески. Неужели, она сорвалась и утонула?

Нет, артефакт на месте. Тогда, что?

Хватаюсь за лицо и понимаю, чего я не нащупала на нем, когда убирала волосы.

– Очки утонули! – вспыхиваю я. – Как же я без них?

– Как минимум, намного симпатичней, – ухмыляется Арон. – Учитывая, что меня ты видишь, мимо не пройдешь. Вставай, домой тебя доставлю, – командует он, засовывает руку в карман, а затем отборно ругается.

Кидает злобный взгляд на воду, а потом на меня.

– Что?! – вздрагиваю я и инстинктивно отползаю назад.

– Ты не Мышка. Ты ходячая неприятность! – сообщает мне Арон.

– Почему это?!

– Потому что твоя неосторожность стоила мне артефакта перемещения! – заявляет дракон.

Он, что, тоже утонул?

Ой-ой! Это ж не дешевая вещь! У меня в жизни столько денег не было, чтобы за нее расплатиться. И вряд ли тетя и дядя решат раскошелиться, чтобы решить эту проблему.

То есть перед драконом они-то раскланяются, а вот меня потом прибьют. Если Арон первым меня сейчас не прибьет!

– А кто носит такие вещи в кармане? – пытаюсь выкрутиться я. – Сам туда положил, сам и виноват! – заявляю я и тут же прикусываю язык от злобного взгляда Эшера.

– Если бы ты не села в эту гребанную лодку, этого вообще бы не произошло! – заявляет он.

– А кто просил тебя лезть за мной?!

– Ты глупая или в самом деле не понимаешь? Какая нормальная девушка сядет в одну лодку с мужчиной, которого даже не знает?! Чем бы, думаешь, дело закончилось, если бы я позволил ему тебя увезти?! – требует ответ Арон, и я тут же заливаюсь краской от потока самых неприличных мыслей.

– Это ты на женщинах помешан! Не все мужчины такие!

– Все, – утверждает он. – Эх, маленькая, наивная девочка, ты совсем ничего не знаешь о мужчинах?

А ты у нас в годах, значит, да? Всего-то на три года меня старше!

– Знаю, что от таких, как ты, надо держаться подальше! – парируя я.

– Это правильно, – неожиданно одобрительно кивает он и тут же ухмыляется, – но сложно. Без очков своих идти сможешь или…

– Не настолько слепая, смогу! – спешу заверить я, пока он не успел сморозить еще какую-нибудь дикость.

– Ну, тогда догоняй. И не убейся, – велит дракон.

Вода капает с его одежды на протоптанную землю, но он идет так, словно все под контролем. Даже от холода не морщится, хотя солнце уже прячется за облаками, и к вечеру воздух стремительно остывает.

Мы шагаем вдоль широких улочек с домиками в один-два этажа. Где-то сады ухоженные, где-то захудалые. Так и выходим на круглую площадь.

Портальный вокзал должен быть где-то тут, обычно, он на самом видном месте, но Арон входит в одно из зданий, табличку на котором я не успеваю прочитать. Но войдя следом за драконом, быстро понимаю, что это гостевой дом.

– Постой! Зачем мы сюда пришли? – цепляюсь я в локоть дракона, но мой вопрос перебивает нарисовавшийся портье в строгом черном костюме.

– Добрый вечер! – растерянно произносит низкорослый мужчина с собранными в хвост темными волосами. Он очень старается не уронить улыбку, пока оглядывает нашу мокрую и местами грязную одежду.

– Чем могу помочь?

– Две комнаты с ванными и услуги прачки. Вещи должны быть сухими через два часа, – сообщает ему Арон.

– Мне очень жаль, господин Эшер, – называет дракона по имени мужчина. – Но сейчас фестиваль, и почти все комнаты заняты. Кроме одной. Однако, боюсь, она не удовлетворит ваших запросов. Дайте мне пару часов, и я найду способ добыть вам лучшие апартаменты, достойные вас!

– В той комнате ванна есть? – только и спрашивает дракон.

– Д-да, конечно, – кивает портье. Хочет сказать что-то еще, но дракон перебивает.

– Тогда вопрос за прачкой.

– Н-но, Ваша Светлость, – разводит руки мужчина. На его лбу выступают капли пота, которые он тут же вытирает белым платком.

– Тут такое дело. Вы с… эм… милой гостьей, но по правилам нашего заведения, я могу поселить вас вместе только, если вы родственники или женаты. Прошу меня понять! – последние слова он выпаливает так, словно ему сейчас голову отрубят.