В плену чужих страстей бесплатное чтение

Глава 1

Этот день стал днем моей смерти. Тьма окутала со всех сторон вплетаясь в волосы солью океана, соединяя кровь с его водой, закрывая дыхание и глаза. Без возможности сопротивляться и сил спастись я лишь безвольно наблюдала как шторм, сметающий на своём пути маленькую прогулочную лодку, тушит её свет погружая во тьму.

А ведь так все хорошо начиналось.

– Эй, Ханна, слышала? – приподняв бровь она распускает длинные каштановые волосы с несколькими прокрашенными вишневыми прядками, расправляя плечи и сбрасывая с себя тяжёлую смену в больнице. Скидывая белый халат, она передёргивает плечами от холодка по коже, в ординаторской довольно прохладно, а халат удобнее носить на белье. Накинув сверху светло-голубую рубашку, Ханна оборачивается, заинтересованно заглядывая в глаза коллеге, который почему-то замолчал, натыкаясь на совсем не рабочий к ней интерес. Уже месяц они с Джерси проходят практику у одного из самых талантливых хирургов от болонского института.

– Ты что-то говорил, Джерси, – его серо зелёные глаза скользят по её длинным ногам в джинсах скини, и зачарованно следят за её пальцами что ловко застёгивают пуговицу за пуговицей на рубашке – земля вызывает Джерси, – сглотнув видимо с трудом возвращая контроль над собой молодой человек смотрит в зелёные глаза Ханны, слегка смущаясь своей несдержанности. Впрочем, он ещё с первого курса пытался за ней ухаживать, хоть и безуспешно. Его довольно подтянутое тело вполне привлекательно, он производит впечатление своей внешностью, но скорее отталкивающее, ведь так усиленно следит за собой и своим питанием, что ему скорее нужен диетолог и фитнесс тренер в одном лице, нежели живая обычная девушка с амбициями стать врачом.

– Эээ… нас Стирсман пригласил на вечеринку на своей яхте.

– Только нас?

– Говорят там будут все интерны, ты пойдёшь?

– Чего я там не видела, пьяных недоучек, считающих себя звездами хирургии?

– Он там тоже будет…

– Да ладно, – он, это очень амбициозный хирург, у которого освободилось место интерна. – С этого и нужно было начинать.

– Это значит ты идёшь?

– Это значит, что ты нашёл способ меня заинтересовать.

– Я за тобой заеду через час.

– Нет необходимости, я заберу её сам, – оба удивленно оборачиваются на низкий мужской голос, в дверном проёме скрестив руки на груди и, пожалуй, чересчур театрально склонив голову пряча глаза в длинных чёрных волосах стоит тот самый Дэйв Роджер, место практики у которого освободилось.

– Мистер Роджер?

– Ты ведь не против Дэвидсон? – его странное появление и настойчивость заставляют нахмурится.

– Не думаю, что это хорошая идея, тем более что я на машине, но спасибо.

Накинув лёгкую сумку на плечо, она выходит из комнаты стараясь не касаться при выходе возможно будущего куратора её практики, чтобы избежать разговоров о том, как она могла получить такое престижно место для обучения, и уходит не оборачиваясь.

– Вы всегда можете подвести меня, – быстро сориентировавшись в ситуации свидетелем которой стала, конкурентка Ханны, блондинка с очевидным интересом выиграть у давней соперницы, Зарина, поправляя причёску и призывно улыбаясь. Скучающий взгляд врача проходит по фигуре нагло предлагающей себя студентке и бросает через плечо.

– Уверен, что Ромео не откажет в помощи, – кивнув в сторону Джерси он уходит, холодность студенток ему в новинку, обычно при одном его взгляде они выпрыгивали из трусов, а тут такое безразличие, оно интриговало и беспокоило одновременно.

Дома, не успевая вымыть голову, Ханна быстро укладывает волосы в причёску выпуская яркие пряди, наносит вечерний макияж, выделяя зеленые глаза и делая губы бледнее, довольная результатом, надевает кожаную куртку поверх лёгкого воздушного едва касающегося тела красного платья и торопится на пирс, где припаркована яхта их наставника. У неё не было желания оказаться в центре внимания, но и проигрывать Зарине что будет едва одета, Ханна не собиралась.

– Невероятно, – шёпот сзади вызывает мурашки по коже на шее, горячая рука проходит по спине, вынуждая посмотреть на её владельца.

– Мистер Роджер? Не ожидала что вас привлекают студенческие вечеринки, – его странный взгляд задерживается на её лице, пока рука продолжает свое движение вниз, но едва коснувшись ягодиц он отступает.

– Ты тоже не похожа на тусовщицу, Ханна – его поведение странно отталкивает, как будто он уже предъявил на неё права, а она не в курсе. – Выпьем?

Впрочем, ответа он тоже не ждёт, подталкивая её к бару. Предоставляя ему малый, но кредит доверия Ханна старательно прячет свое несогласие и даже злость на его поведение за не очень искренней улыбкой. Несколько тостов вполне невинны и поддерживать их не трудно, но следующий заставляет задуматься, его рука ложиться на колено и путешествует выше нагло и почти по-хозяйски.

– За вашу будущую работу у меня, – его глаза полны похоти, рука достигла трусиков стараясь наглядно показать, чего ждать от этого сотрудничества. Музыка становится громче, ди-джей старательно выбирает горячие композиции, но в глазах Ханны лёд. Она разочарованна, кумира не интересует она и её талант врача, а лишь быстрый секс в пьяном угаре и пополнение его немалой коллекции женщин.

– Боюсь, что вы себе надумали больше, чем есть на самом деле, – стараясь не привлекать к себе внимание она встает, скидывая руку Дэйва Роджера и допив бокал залпом ставит его перед не состоявшимся боссом, – продолжите в том же духе, напишу заявление о харассменте.

– Да. Боже какая недотрога, мы же просто разговаривали, – с усмешкой Дэйв поднимает руки ладонями вперёд после чего встает и уходит освобождая пространство для вдоха.

– А чего ты еще ожидала, где амбиции там и нарушения законов. – ругая себя за наивность, Ханна всё же радуется, что нашла в себе силы отказаться, и не стать очередной победой красавчика Дэйва.

– Эй, Ханна! Иди к нам! – знакомый блеск в глазах Джерси выдает его сильно под выпитое состояние, он никогда не умел пить либо совсем трезвый, либо полностью пьян. Помахав ему рукой, она делает несколько шагов к нему вдруг ощущая головокружение и слабость в мышцах. Перед глазами встаёт туман, а танцующие начинают двоиться.

– Ах бедняжка! Говорил же много не пей, – заботливо подхватив Ханну под руку Дэйв выталкивает девушку из зала на палубу чтобы подышать. Ее слабые попытки освободиться никак не мешают мужчине вести девушку к своей каюте. – А ты крепкий орешек Дэвидсон, обычно с первого глотка действует, а ты целый бокал выпила.

– Ты что мне подмешал, урод? – голова всё сильнее кружится, вызывая тошноту, но еще сильнее руки Дэйва беззастенчиво блуждающие по её телу и наглые попытки поцеловать. Отсутствие реакции злит возбужденного мужчину, а выпитое срывает замки приличия. Схватив за руку, он тащит её на дальнюю палубу, собираясь заставить подчиниться его желанию. Попытки освободиться тщетны, сильные руки не дают ей возможности сделать это. Прижимая её к поручням, Дэйв нагло хватает Ханну за грудь, вжимая свои бедра в её потираясь. Получив пощёчину, мужчина злится, зажимая её обе руки за спиной вновь пытается поцеловать.

– Ты что твою мать делаешь!? Отпусти меня! – вторая рука Дэйва скользит по внутренней стороне бедра, а губы всё ближе.

– Не выпендривайся! Тебе понравится! – его язык скользит по её губам, и не задумываясь она вцепляется в его губы зубами.

– Ах, ты тварь! – вытирая кровь он от злости и возможно не понимая, что делает с размаху бьёт Ханну по лицу. Не ожидая такого, она перекидывается через перила пролетая несколько метров, ударяясь о поручень на ярус ниже безвольно падает в воду.

Она не видит, как всего в секунду к яхте поднимаются тысячи ночных дев, их привлёк громкий шум вечеринки, голоса ночных дев вибрируют на поверхности океана, погода резко портится. Их голоса становятся громче, соединяясь с раскатами грома. Едва прикрытые тела блестят в свете ярких молний и движутся в одном ритме, отдаваясь грозе как мужчине они зовут шторм, для защиты своих земель. Одна из них поднимается на высокой волне, её голое тело украшено жемчугом, а в волосах корона из раковин и драгоценностей, она обрушивает эту волну на прогулочную яхту разламывая её пополам. И все ночные девы бросаются в атаку, разрывая и круша на своём пути любого из нарушителей.

Резкая боль вырывает из комы едва живое тело Ханны, напротив её глаз прозрачные глаза убийцы, она изучает её лицо вдруг теряя к ней интерес уплывая. Погружение в темноту продолжается почти бесконечно, пока не заканчивается резким ударом обо что-то твёрдое.

Глава 2

– Она меняется, вяжите её! – голос звучит отдалённо, страх насилия затапливает остатки сознания и что есть силы Ханна отталкивает подошедших к ней людей, чей-то звериный полу рык и резкая боль в плече, подавляют волю, тяжёлая рука давит на грудь пока Ханна не теряет сознание возвращаясь во тьму. Несколько раз возвращаясь в реальность она видит обрывки происходящего, пение каких-то мужчин, тяжёлый взгляд женщины, и чьё-то ласковое прикосновение к её лицу. Наконец с трудом, но открыв глаза Ханна видит перед собой миловидную смуглую девушку с непонятным узором из кос на голове изображая корону, и одежду на одно плечо, странно напоминающую греческую тунику, похоже она крепится только на талии. Девушка задорно улыбается, показывая ямочки на щеках.

– Очнулась, привет, я Килея! Рада знакомству.

– Где это я? – голос крякающим звуком вырывается из сухого горла, причиняя дискомфорт, её новая знакомая встаёт и возвращается с пиалой воды. Несмотря на недавнюю попытку утонуть Ханна с жадностью выпивает содержимое, с трудом не закашливаясь.

– Ты на острове Киото, мой брат нашёл тебя на дальнем берегу, ты помнишь кто на тебя напал? – Девушка погружается в мысли вспоминая вечеринку и чем она закончилась, оглядывается.

– Кто-то ещё выжил?

– Так не пойдёт, если ты хочешь получить информацию, ты должна отвечать и на мои вопросы. – её реакцию сложно прочесть, не без усилий гостья поднимается, оглядывая маленькую комнату, без окон, видит стол с какими-то травами и кувшин с водой, стул на котором сидит новая знакомая и собственно её кровать.

– Ханна.

– Какое интересное имя, нет мы больше никого не нашли. Впрочем, их могло отнести течением на другие острова.

– Как далеко этот остров от материка?

– Материка? – Килея обеспокоенно заглядывает в её глаза, присаживаясь ближе – Ты помнишь, что случилось?

– Мы были на яхте, веселились, я упала в воду, помню грозу и внезапно начавшийся шторм… Так что? Как отсюда выбраться в цивилизацию?

– Ты забавная, кроме островов побольше и поменьше в целом мире нет материков, уже несколько столетий. – Ханна закатывает глаза значит она не только выжила, но и оказалась на острове безграмотных дикарей.

– Ясно, а какой сейчас год?

– Шесть тысяч тридцатый от восхождения богини на гору блаженства, – прекрасно ещё и сектанты, мелькает в голове Ханны, надо быть дружелюбной и узнать, как отсюда свалить.

– Чудесные новости, а с главой я могу пообщаться? – Лицо Килеи расплывается в широкой улыбке

– Он тоже будет рад тебя увидеть, но сейчас они на охоте, готовятся к празднику восхождения богини, вернётся через три дня.

– Три дня? – меня же с работы уволят, мелькает ужасная мысль, впрочем, если Роджер выжил её точно уволят. – И чем же мне заниматься эти три дня?

– Брат поручил тебя моим заботам, но, откровенно говоря, у меня к празднику и у самой много дел, если тебе скучно буду рада помощи.

– С радостью, – Килея не кажется опасной, а помощь ей даст возможность узнать побольше об этом странном острове и возможно укажет путь отсюда. Она искренне улыбается, сжимая руку гостьи, вынуждая поморщиться от боли. На руке перевязка, сразу она её не заметила, Ханна пытается снять бинты, но Килея её останавливает.

– Раны снова откроются, погоди пару дней.

– Я почти врач, Килея, предпочитаю правду знать сразу.

– Врач?

– Я когда доучусь буду лечить людей.

– Ах, так ты благословенная, это очень почётно, у нас только поцелуй богини даёт способность лечить.

– Да я уже поняла, что развлечений у вас не много.

– Какая ты хмурая, Ханна, скоро праздник, сегодня поспи, а завтра приступим к подготовке.

Килея выходит за дверь, аккуратно прикрывая её, Ханна тут же снимает повязку морщась от увиденного. Четыре глубокие багровые полосы уродуют её предплечье до самого запястья, будь она более суеверной возможно подумала о нападении какой-то неизведанной твари. Но учитывая, что Ханна попала в шторм и её скорее всего швыряло по всему дну до берега, она могла наткнуться на всё что угодно. Что ж кто бы не делал перевязку девушка отмечает и чистую рану, без воспаления и странно пахнущие травы, останавливающие кровь и чистоту самой повязки. Неплохо. Ощупывая себя на предмет других повреждений, Ханна с удивлением отмечает их отсутствие. В рубашке родилась, перебинтовывая руку она видит тарелку с едой на столике, принюхивается и с удовольствием проглатывает наваристую похлёбку и едва коснувшись подушки засыпает.

– Не выпендривайся, тебе понравится, – красивое лицо Стива Роджера вновь и вновь снится ей, его ледяные глаза и попытки насилия, дёргаясь во сне Ханна пытается защититься, когда воспаленный испугом мозг вдруг различает среди ночи чьё-то пение. Оно такое нежное и глубокое что непременно хочется увидеть певца. Но все её попытки проснуться обречены на провал, она всё глубже погружается в сон, наконец отключаясь.

– Что ты тут делаешь? – шёпот недавней знакомой вынуждает открыть глаза, в дверном проёме фигура довольно высокого мужчины, его широкие плечи с трудом помещаются при попытке выйти.

– Жара не было, но я слышал пение.

– Ты прекрасно понимаешь кто напал на неё Зэйн…

– Следи за ней внимательно Килея, если что заподозришь срочно зови меня.

– Толунг будет в ярости, зачем ты её спас?

– Он всегда в ярости, когда дело касается меня, Килея, – слегка отодвинув девушку со своего пути мужчина удаляется, не сказав больше ни слова. Заглядывая в комнату, девушка хмурится.

– Мы тебя разбудили? Прости…

– Я давно научилась высыпаться за три-четыре часа, к тому же устала валяться. Кто это был?

– Ой, это Зэйн, мой брат.

– Его голос кажется знакомым.

– Это вряд ли, когда он принёс тебя сюда ты едва была жива. А после того он впервые пришёл.

Помогая сменить одежду и слегка обтерев Ханну, Килея ставит перед ней завтрак из бобовых и варёных яиц, поглядывая как она ест заплетает длинные каштановые волосы, качая головой на краску в её волосах.

– Эти прядки едва живые, зачем ты их испортила?

– Это называется модой, Килея, я и не жду что ты поймёшь.

– Портить свою красоту в угоду кому-то, какая глупость.

– Ты и представить не можешь насколько права.

Килея качая головой заканчивает причёску, показывает, как правильно справиться с их одеждой и ощущая даже лёгкую неловкость в отсутствии нижнего белья, Ханна всё же старается быть благожелательной и соглашается даже на макияж в их стиле. Впрочем, зеркала у них под строгим запретом, якобы лишают молодости и красоты, закатив глаза она не спорит, пока что их гостеприимство ей вполне полезно.

– Здесь мы готовим украшения для праздника, а там наши умелицы шьют одежду, – Килея много и увлечённо рассказывает о традициях и празднике, но Ханна слушает вполуха, осматривая местность в поиске возможностей сбежать. – Зэйн часто выходит в море, он приносит много рыбы и…

– Как интересно, а как далеко рыбные места? – Килея мельком бросает взгляд на океан стараясь скрыть раздражение, от неприкрытого интереса гостьи к её брату, и отсутствия интереса к тому, что она рассказывает.

– Океан опасен ночью, потому он уходит с первыми лучами солнца и возвращается на закате. Тебе судить далеко ли эти места или нет, – выкладывая примерный маршрут и скорость Ханна вздыхает, пожалуй, эта идея провальная. – ну так что? Чем займёшься, украшениями или одеждой?

– Я хорошо шью людей, но совершенно не знаю, что делать с тканью, может смогу быть полезна с украшениями, – лицо Килеи расплывается в улыбке, на первый взгляд скорее облегчённой, чем благодарной, впрочем, и на второй взгляд тоже.

– Джемира лучшая в этом, и скорее всего будет рада помощи.

– То есть ты не уверена?

– Скоро и сама увидишь. – они идут в сторону навеса с яркой стаей женщин, их платья пестрее всех дивных птиц известных науке, ну и во главе всего этого великолепия в ярко-жёлтой тунике, она. Здесь не нужно даже минимальных познаний психологии чтобы понять, сколь высокомерно это злобное создание. Что ж три дня будут весёлыми.

– Джемира, это Ханна…

– Мусор, что приносит океан не должен иметь имени, – ой, да тут все комплексы должны были разом накинуться на пришедшую.

– Жёлтый – цвет шизофреников и маньяков, впрочем, и те и другие крайне больные люди – армия приспешниц широко раскрывает глаза в шоке, Джемира вздёргивает подбородок, очевидно не поняв ни слова.

– Что ты там промычала?

– Говорю, если красишься в темноте выглядит это будто тебя на пол лица парализовало, но все слишком воспитаны чтобы сказать об этом, – одна из девиц давится смешком, но злой взгляд королевы тут же возвращает её лицу безразличный вид.

– Вижу, что вы поладите, – мягко похлопывая Ханну по руке Килея бросает через плечо собираясь уйти, – Толунг поручил её нашим заботам сестра, будь внимательна к его просьбе.

Джемира в ярости, её глаза цвета свежесваренного кофе, на золотой от загара коже мечет молнии, но губки бантиком вдруг складываются в злой оскал.

– Можешь заняться украшением масок уверена, океанский мусор совершенно не знает ничего о красоте.

– Так просто? Целый день без тебя? И без твоих колкостей, уверена, что умеешь подбирать наказания?

– Толунг поручил мне тебя, радуйся… пока что. Кори помоги ей, не хотелось бы украшать наших баджи невесть чем.

Кивнув от группки ярких птичек, отделяется видимо Кори, её впечатляющая красота поражает и её покорностью, яркие глаза цвета морской волны подчеркнуты слишком уж профессионально, на высоких скулах красивый румянец, пухлые губы аккуратно подведены и выделены, загара почти не видно и кожа кажется нежной и свежей несмотря на жару. Мысль догадкой проходит по сознанию.

– Ты тоже с материка? – в ужасе она хватает Ханну за лицо, закрывая рот.

– Знала, что сразу всё поймёшь, не говори никому.

– Как давно ты здесь?

– Больше трех лет.

– И не пыталась сбежать?! – она прикладывает палец к губам через плечо кивая на Джемиру, что как коршун следит за ними.

– Пыталась конечно, но все попытки были обречены на провал, отсюда нет выхода. Путь домой утрачен.

– Не может быть! – она вновь шикает на неё, пряча испуганный взгляд.

– Нам стоит заняться украшением, в этом году баджи возглавляет самый именитый жених острова Киото, сам Толунг в этом году возглавит список баджи.

– Разве Толунг молод?

– Ох, и горяч – она вздыхает прикрывая глаза, и тут же пугаясь своей реакции принимается разминать какое то растение в руках, – это киотский перец, он даёт телам жар, а это липика, – ягоды подозрительно напоминают малину, – Она помогает расслабиться, для исполнения танца и привлечения невесты, а это сила земли, – взяв в руку крошку Ханна вздыхает знакомый запах коры дуба, – секрет их мужской силы, – губы гостьи растягиваются в презрительной ухмылке.

– То есть ты бросила попытки вернуться домой ради мужика, на которого тут целая очередь? Кори это же невероятно глупо! Когда до тебя дойдёт очередь на твой гроб будут землю кидать.

– Тише, молю! Его невеста настоящая бестия, даже ночные девы с ней не сравняться в ревности.

– Ночные девы?

– Кори! Что так медленно? – вздрогнув девушка принимается быстрее растирать кожу для масок баджи более не обращая внимания на Ханну.

Растирая уставшие после длинного дня плечи Ханна возвращается в свою комнату удивленно замирая на входе, она его уже видела сегодня утром, его спина сейчас напряжена, мышцы под кожей подрагивают, даже не оборачиваясь он излучает такую мощь что трясутся колени, а руки с трудом не тянуться вплестись в его довольно длинные темные волосы.

– Кто бы ты ни был уходи, я тебя не жду, – проглотив ком в горле выпаливает она, привлекая внимание гостя. Он странно долгим взглядом поднимается по фигуре Ханны вверх вызывая дрожь настолько сильную что она оглядывается в поисках оружия чтобы защититься от своей уязвимости и отвадить посетителя.

– Привет, – его голос звучит спокойно, вызывая бурный отклик, и жар во всём теле, – я Зэйн, – он делает шаг навстречу, Ханна в ужасе от своей реакции отшатывается к двери, – я тебя не обижу, прошу не бойся.

– Зачем ты здесь? – её сердце всё ещё громко стучит, но мужчина не пытается напасть и постепенно Ханна успокаивается.

– Твоя рука, я пришёл сменить повязки, Килея должна была предупредить.

– Оу, она говорила, что с этим праздником у неё много забот, возможно забыла.

– Прости что напугал, откровенно говоря, не ожидал тебя так поздно.

– Мы увлеклись изготовлением украшений, – он на секунду замирает её искренняя улыбка озаряет лицо девушки внутренним светом. – этот год ведь особенный, – Ханна проходит вглубь комнаты беззаботно усаживаясь на край кровати, и протягивая руку, для смены повязки

– И чем же? – хмуро брошенный взгляд вызывает у неё недоумение.

– Ты разве не знаешь? Все же знают, мне сегодня все уши прожужжали, сам глава в этом году станет баджи. – рука Зэйна дёргается, причиняя боль и привлекая внимание к его помрачневшему лицу.

– Каждый год баджи становятся несколько десятков мужчин, но он решил и из святого праздника сделать праздник поклонения только ему.

– Не знала, что у вас такие разногласия, не стала бы говорить, – он беззаботно кивает, пряча взгляд, внимательно изучая рану, и накладывая мазь.

– Толунг всегда такой, с самого детства, даже если остров будет погружаться под воду он найдёт способ возвысить себя.

– Звучит как зависть, – сильные руки вдруг дергаются, причиняя новую боль, – ой, слушай давай я сама уже закончу, спасибо конечно за заботу, но похоже хладнокровность не твой конёк.

– Ты уверена? – угроза в его голосе тут же опасно проходит по телу взрывом мурашек. Прикрыв глаза чтобы справиться с приливом странного томление, она не сразу замечает, что Зэйн закончил перевязку и резко поднимаясь навис над ней. Открыв, их Ханна видит перед собой полуголый торс мужчины, вспыхивая как спичка, её глаза медленно следуют вверх по сильным мышцам на груди и плечах, довольно мощной шее украшенной цепочкой и кулоном с большим камнем в огранке на вид золота в несколько завитков. По сильному подбородку, уже украшенному дневной щетиной по довольно тонким губам, наверняка умеющим красиво улыбаться, по прямому носу и наконец тонет в светло серых глазах, украшенных золотыми вкраплениями в радужке. Нервно сглотнув, она пытается отодвинуться, но он не позволяет ей этого сделать даже на миллиметр, а рука дерзко держит её подбородок не позволяя опустить взгляд.

– Остановись, даже если тебе кажется, что ты уверен, это не так… – Зэйн замирает, считывая страх в её взгляде

– Ты говоришь о хладнокровности, а сама трясешься как лист на ветру, уверена, что в состоянии судить о других сама не понимая о чём ты судишь?

Он отходит на шаг, медленно и даже лениво, доказывая её неправоту, когда Зэйн прощается об его взгляд можно порезаться.

– Да что с тобой! Ты ведь лучшая на факультете! Чего только не делала, ты справишься! Надо только думать и дышать.

Быстро поужинав, Ханна собирается спать и вдруг слышит пение, снова то же что и вчера, полная решимости узнать кто же поёт она быстро выходит за дверь, но не может определить направление, ведь этот голос, кажется, звучит со всех сторон Сделав несколько шагов в сторону океана веки Ханны свинцовой завесой закрывают глаза, и она засыпает на том же месте, где стояла, прямо на песке.

Глава 3

– Зачем они выманивают её, – мрачный вздох и тихий голос звучат печально и знакомо.

– Пытаются закончить начатое, – Килея закрывает рот руками, не давая себе вскрикнуть.

– Но они никогда этого не делали, чем же она их заинтересовала?

– Хочешь сама у них спроси… – теперь Зэйн раздражен, все что касается их гостьи почему-то выводит его из равновесия. С того момента как он нашёл Ханну на берегу беззащитную полуголую, в разорванном платье и характерной отметиной на руке он потерял покой и сон. Даже ожидаемая реакция главы на её спасение мало его волновала. Загадки, связанные с этой девушкой, мешали ему сосредоточиться и заниматься своими делами, её желание жить несмотря на яд ночных дев в крови, восхищал, а то, как она поставила на место невесту брата, невероятно интриговало. Наблюдая за ней пока она спокойно и уверенно помогала с украшениями к празднику и легко подружилась с замкнутой Кори, добавляет ещё одну загадку к её личности. Он, собственно, и пришёл вчера чтобы прояснить хоть часть вопросов, но её провокации лишили его желания разговаривать. Он точно не смог определить зачем Ханна его дразнила, но он уходил с мыслью что едва не сорвался.

– Зэйн?! – в глазах сестры беспокойство и даже обида, мужчина вздыхает.

– Прости, я слегка расстроен, но это не твоя вина, мне просто катастрофически не хватает информации.

– Упаси богиня от твоего гнева, у меня много дел, не мог бы ты проводить Ханну к Джемире, – чувствуя свою вину и одновременно раздражение что вновь придётся испытать свое терпение рядом с гостьей он все же кивает, присаживаясь на лавку под навесом ожидая возможность исполнить просьбу сестры. Ласково растрепав его тёмные волосы, она уходит, мельком указывая на корзинку с едой у входа. Через время ему надоедает и легко подхватив корзинку Зэйн широко открывает дверь и замирает на входе. Едва одетая Ханна обтирает губкой тело. Её кожа в свете солнца кажется почти белой, а каждый изгиб тела лишает способности мыслить здраво и сопротивляться её притяжению. Огненный взгляд проходит по коже, она горит как от тысячи ласковых прикосновений, стоит ей сейчас позвать, и этот странный едва знакомый мужчина тут же набросится на неё. Но сил хватает на укоризненный взгляд, и он тут же отворачивается для чего-то ещё и закрывая глаза рукой.

– Прости, я не мог и подумать…

– Что нужно стучать? – спешно одеваясь Ханна всё больше нервничает в его присутствии.

– Я же извинился, что не так!? – забыв о том, что она едва одета Зэйн снова поворачивается, чтобы в лицо высказать свои претензии, Ханна спешно поправляет платье вновь прожигая его взглядом, – да что же ты за наказание! – выругавшись он, выходит оставляя странное двойственное ощущение облегчения и обиды. Ладно мистер как тебя там, ещё сочтёмся. Быстро закончив причёску и что-то типа макияжа, Ханна выходит к нему, вдруг с умилением наблюдая как он накрывает на стол

– Если это съедобно, то ты почти прощен?

– Почему почти?

– Потому что ничего нельзя обещать наверняка, – она подмигивает присаживаясь, Зэйн протягивает ей чашку с напитком и лепешку с мясом.

– Не стану спорить, но мне интересно, надеюсь однажды ты расскажешь историю твоей жизни.

– Если для медкарты, то здесь без секретов.

– Для чего? – его удивительно серые лучистые глаза внимательно скользят по её лицу, вызывая мурашки от интимности момента.

– Кто такие ночные девы? – чтобы перевести разговор Ханна спрашивает первое что приходит в голову. Брови Зэйна резко взлетают вверх.

– Это странный вопрос даже для тебя, – звучит обидно.

– Почему?

– Все стараются избегать разговоров о них, а ты, наоборот, интересуешься.

– Всегда лучше знать, чем пребывать в неведении.

– Неведение порой настоящее счастье.

– Так ты не ответишь? – он вздыхает цепкий ум Ханны интригует.

– Только когда узнаю, зачем тебе это.

– Их все боятся, больше гнева вашей же богини, стоит знать об этом страхе чтобы невольно на него не нарваться, – её слова звучат логично, не придраться, Зэйну ничего не остаётся как ответить.

– Ночные девы раньше жили здесь, и охраняли покой океана, им часто приходилось успокаивать нарушителей на воде, пока они не напали не на того человека, он был хитер и обернул их силы против них же, в ярости королева Павода утопила любовника вместе с кораблем обрекая себя и своих воительниц на жизнь в океане, но по своей воле, а не по указке… Ты слушаешь? – он хмуриться, взгляд Ханны прикован к чему-то за его спиной.

– Что там такое? – она приглядывается вмиг подскакивает со стула и несётся туда прытью кошки. Не сразу сообразив, но Зэйн все же замечает на обрыве Кори, и бежит следом.

– Что бы ты не задумала, стой!

– Ты права мне здесь не место, меня здесь никто не полюбит лучше уж стать ночной девой.

– Не смей прыгать из-за мужика! – быстрый взгляд Ханны осматривает примерное место падения и именно там острые подводные шпили скалятся из под волн, в этот момент Кори делает шаг, резко пикируя вниз, – Да чтоб тебя, – Ускоряя бег Ханна прыгает почти одновременно с ней складывая руки вперёд для ускорения, в полете хватает девушку утаскивая дальше от скал за собой и разворачивает так что бы та не смогла повредить ничего особо важного, ныряет вместе с ней в воду, едва подняв брызги над водой.

– Что б меня… – Зэйн настолько поражён что не сразу соображает, что делать, но Ханна выныривает, прижав к себе спиной Кори быстро оглядывается и плывёт к пологому берегу, он торопливо бежит туда, забегая в воду и помогая дотащить Кори на песок. Та бледная и не дышит, быстро проверив пульс Ханна закрывает ей нос пальцами вдыхая в рот воздух, и выталкивая его из легких вместе с водой. Кори скручивается от тяжёлого кашля, и делает глубокий свистящий вдох.

– Вот так, умница, теперь дай убью тебя! – Ханна всерьёз хватает её за руки встряхивая. – Не смей так делать! Как бы ни было больно или плохо, не смей сдаваться! – Лицо девушки с потеками косметики на лице и растрепанными волосами сжимается в приступе жалости к себе и пережитого страха, она хватает Ханну за плечи и рыдая в голос обнимает все сильнее. Чувствуя себя минимум лишним Зэйн, отходит, он все ещё в шоке от увиденного и от всплеска эмоций тихой и неприметной Кори. Её вой и плач слышен далеко по пляжу, поглаживая её по волосам Ханна вдруг начинает мурлыкать первую попавшуюся мелодию, в ней нет ничего особенного, но истерика Кори затихает.

– Спасибо, – икая и задыхаясь все же выдавливает из себя девушка, – Ты запомнила мелодию ночных дев? У тебя хорошо получилось.

– А я и думаю, где могла её слышать, – она глупо улыбается, помогая Кори встать, и не видит хмурый взгляд Зэйна. Опасные подозрения рождаются в его голове вызывая беспокойство, что, если ночные девы, не пытаются добить Ханну. Что если их план – это сделать девушку ночной девой… при таком раскладе в беде не только Ханна, но и все жители острова Киото, ведь ночные девы не могут выходить на берег благословенного острова, а Ханна очевидно в состоянии быть здесь без каких-то ограничений.

– Как думаешь она станет пробовать снова? – мужчина вздрагивает от неожиданного возвращения Ханны,

– С вами девушками всегда не просто, я не ожидал и первого раза, сложно предсказать второй.

– Ты прав, я и сама от неё такого не ожидала, – внимательный взгляд Зэйна беспокоит – Что?

– Где ты научилась так быстро бегать?

– Ой, да это разве быстро, – она кокетливо закрывает лицо руками краснея, – я лишь вторая среди юниоров Болонского института. – Зэйн хмуриться сильнее, складки меж его бровей становятся глубже, когда она кладёт голову ему на плечо прижимаясь к его руке.

– Не уверен, что знаю где это. – и тут же жалеет о сказанном, Ханна напрягается отодвигаясь, её брови сведены к переносице и она явно о чем-то задумалась. – боюсь даже предполагать, что заняло твои мысли.

– Где-то там я почти врач, лечу и спасаю людей, занимаюсь спортом и работаю. А здесь даже не знают где это… Я помню падение в воду, помню, как погасли фонари на нашей яхте, может я просто в коме?

– Может ты просто не знаешь чего хочешь? Когда я получил благословение лечить тоже не понимал зачем мне оно. Я был зол и считал это наказанием, но спасенные мной люди каждый день убеждают меня в обратном. Может тебе тоже стоит подумать, что даёт тебе это испытание. – она долго обдумывает его слова все же кивая.

– Осталось только понять какой урок должна вынести я и проснуться… – последние слова она говорит тише вставая. – Я не оставлю в таком состоянии Кори одну, но и обещала помочь Килее с украшениями, может тебе будет не сложно принести все это сюда, – пряча восхищение Зэйн быстрым шагом уходит. Проверив спящую Кори, она вновь задумывается о словах едва знакомого мужчины. Что если её путь не там и судьба таким образом пытается развернуть её в правильном направлении, но если так, то куда ей идти. Неужели её путь как-то связан с этим миром и возможно с конкретным человеком, например этим. На тропинке к дому бодро шагая во главе с несколькими девушками Зэйн несёт несколько корзин с материалами для изготовления масок. Они выкладывают все это на столике под навесом около дома Кори и уходят чтобы вернуться к своим обязанностям. Рассматривая содержимое корзин, она кивает, – да этого достаточно для изготовления двух десятков масок, отлично.

– Если не хватит я ещё схожу, – вздрогнув от неожиданности Ханна оборачивается, Зэйн стоит в полшага от неё и чему-то улыбается.

– Я думала у тебя есть свои дела…

– Ой, ты меня раскусила, мне нечем заняться. Могу помочь с масками, одной тебе придётся не сладко. – он пожимает плечами, уходить ему однозначно не хочется.

– Убедительно, но чур не отвлекать, не хочу подвести Килею.

– Не обольщайся, Килея душка пока дело не касается организации праздников, это ее точка удовольствия, и она жмёт её пока все не соглашаются прыгать под её дудку.

– Интересная формулировка, – он подмигивает, принимаясь энергично растирать кожу между ладоней, его забавляет реакция этой странной девушки на все его шутки. Впрочем, и она сама не оставляет равнодушным, весело что-то рассказывая она ловко крепит цветы и веточки в узор на собранные им маски. Когда день клонится к закату их работа закончена, и ужиная за столом они продолжают беседу.

– Нельзя вылечить ветрянку листом папоротника! Это ведь вирус, перестань меня разыгрывать! – хохоча она хлопает его по плечу

– Вот и зря не веришь, настой обладает успокаивающим и поддерживающим действием, а перебродивший настой снимает зуд.

– Любой спирт обладает подсушивающим действием, а значит успокаивает. Так что, если лечить так, ветрянка скорее сама пройдёт, чем ты вылечишь ее! – улыбаясь она не сразу видит, как нахмурился ее собеседник.

– Ну надо же, мой брат, не имея ничего вдруг подумал, что может быть интересным.

Ханна оборачивается на довольно приятный голос, нагло прервавший их беседу, отмечая высокий рост говорившего и развитую мускулатуру, от него так и пышет высокомерием и самолюбованием. Однако в его серых глазах интерес и он, не скрывая ощупывает глазами гостью.

– Это смотря что считать интересным. У вашего брата искренние глаза, чудесная улыбка и интересный образ мышления, а вы проявляете невежливость прерывая беседу и оскорбляя членов своей семьи при посторонних. Это не только не красиво с вашей стороны, но и признак низкой самооценки.

– Что!? Да как ты смеешь, перед тобой глава поселения! – Джемира первой приходит в себя от шока и готова набросится на хамку чтобы защитить жениха.

– Какая неприятность, – бормочет Ханна себе под нос, не спуская с наглеца-главы разочарованного взгляда.

– Я поражен в самое сердце, Килея сказала, что вы не такая как все, но отповеди не ожидал. – не обращая внимание на попытки невесты заступиться за него он вдруг делает шаг вперёд протягивая руку, – Толунг Брани, а вы очевидно Ханна.

– Манеры все же присутствуют, что не может не радовать, – она коротким уверенным жестом пожимает руку главе, – Ханна Дэвидсон. Благодарю за гостеприимство.

– Толунг, милый, она ведь оскорбила тебя неужели ты спустишь ей такое поведение.

– Я оскорбляла не главу, а наглеца, прервавшего беседу.

– Уверен, что знай вы кто я не промолчали бы.

– Так вы еще и проницательны, какой сюрприз. – челюсти сопровождающих его девушек второй раз падают в песок от заливистого смеха главы.

– Пожалуй вы первая не пытаетесь мне угодить за всю жизнь, это так освежает. – Ненависть в глазах Джемиры способна убить, но Ханне мало интересна, и она и ее жених- мазохист. – Украсьте мою вечернюю прогулку, Ханна, – и хоть это прозвучало как приказ она меряет его стальным взглядом и возвращается к своему занятию.

– У меня нет желания гулять, к тому же у меня есть занятие на вечер, благодарю за приглашение.

Толунг удивленно моргает, пытаясь понять шутка ли это, отказ этой девицы оскорбляет его.

– Хотите сказать, что плести веночки с этим предателем вам интереснее прогулки с главой? – Джемира от злости покрывается красными пятнами, свита перешёптывается, все замерли в ожидании ответа строптивицы.

– Я так и сказала, хотя его статус меня мало волнует, гораздо больше ваше чрезмерно избалованное эго.

– Ты еще очень пожалеешь об этом, – наклонившись над ее макушкой угрожающе шепчет он и уже громче, – я лишь пытался из вежливости провести вам экскурсию, но, пожалуй, работа руками вам подходит больше.

Хмыкнув, он уходит, уводя за собой свиту из девиц, Джемира прожигает ее взглядом, но натыкается на полный игнор со стороны Ханны тоже уходит.

– Мне не нужна твоя защита, ты зря поссорилась с Толунгом, он крайне злопамятен.

– С чего ты взял что я тебя защищала? Я обещала доделать эти маски, кем я буду брось я их чтобы погулять со столь заносчивым избалованным зацикленным на себе человеком. – на его смешок она не реагирует, спокойно продолжая свою работу, но внутри дрожью омерзения вновь всплывает воспоминание о таком же эгоцентрике Дэйве Роджере и его нападении.

– Как твоя рука? – Зэйн вдруг вспоминает о ранении Ханны, она хмурится, и правда, боли нет, а ведь морская соль явно должна была вызывать хотя бы жжение. Довольно резко девушка развязывает повязку и с удивлением проводит по белым полосам шрама на руке.

– Странно, ты такое видел? – она протягивает ему руку пытаясь понять его реакцию, но Зэйн заворожённо проводит пальцами вверх слегка касаясь кожи, не ожидая и сам как такое лёгкое прикосновение действует на него.

– Поразительно, – выдыхает он, встречаясь взглядом с Ханной разыскивая в них что-то, мурашки бегущие по коже в местах соприкосновения вдруг злят девушку.

– Для лекаря ты, мягко говоря, не собран, – выдернув руку она отворачивается, пряча бурю эмоций от столь интимного момента, ей становится не по себе наедине с ним, – пойду проверю Кори, она давно должна была проснуться.

Ханна так быстро уходит будто за ней гонятся тысячи чертей, чтобы не пасть жертвой собственных желаний к этому странному мужчине. В темноте комнаты Кори она двигается по наитию без света и вдруг оказывается в кольце удушающих рук.

– Не смей приближаться к ней, тварь! – Ханна в ужасе поднимает выше руки ощущая холодный метал у самого горла, страх пеленой закрывает глаза.

– Я не тварь, я пришла проверить как она, я Ханна…

– Все знают кто ты, от твоего пения за три дня уснули беспробудно две дюжины человек.

– Что? О чём ты?

– Нэйтан, отойди от нее, – угрожающий голос Зэйна подозрительно спокоен. Конечно, она его бесконечно троллит, но это же не станет поводом бросить ее в опасности… – я тебе сейчас башку откручу, уйди! – его голос не изменил и ноту, но сталь в нём заставляет дрожать коленки даже у нее.

– Ты видел кто она! «Она убьёт нас всех!» —его сорвавшийся на истерику голос говорит только об одном. Она сейчас умрет. Снова. Злость волной поднимается из груди останавливая мысли о человечности, к своему ужасу, Зэйн видит, как глаза Ханны леденеют и оскалив острые зубы она вцепляется в руку нападающего с утробным полу рыком, вынуждая нападающего отпустить её. Получив ранение руки Нэйтан в ужасе, отползает в угол вереща и пытаясь остановить кровь.

– Эй, Ханна, – она оборачивается, оголяя острые как бритвы зубы, – помнишь меня, я Зэйн, – вскинув руку перед собой она звенит длинными ногтями друг об друга, но его запах останавливает ее, подходя ближе она вдыхает его, закрывая глаза.

– Так вкусно пахнет – закатывая глаза от удовольствия она обходит его со всех сторон ласково поглаживая кожу и вплетая когти в волосы.

– Мой запах не изменился, а вот твои глаза…

– Я его знаю… Невозможно устоять, – она проводит рукой по его груди отмечая сильно бьющееся сердце, – откуда я его знаю.

– Я нашел тебя на берегу и принес сюда, я не враг тебе.

– Точно, прибой пах яростным желанием, как и сейчас, – ее губы нагло приближаются к его губам – ты до сих пор пахнешь мной, – теряя все возможные способы устоять перед ее вожделением Зэйн сдаётся, выдыхая ей в лицо.

– Ты меня с ума сводишь, – и их поцелуй едва ли нежный, он сметает как шторм все предрассудки легко расстегнув накидку она прижимается к нему голым горящим от желания телом, вызывая судорожный вздох, – но тебе стоит остановиться, ты не здорова, и это неправильно.

– Что неправильного в желании?

– Оно как минимум должно быть обоюдным и согласованным. А ты сейчас не можешь принимать осознанные решения, ты не здорова.

– Хочу секса больше обычного, что здесь не здорового?

– Вернись ко мне, Ханна, ну же сопротивляйся!

– Как скучно! – она отталкивает его, возвращаясь к звериному голоду чувствуя рядом кровь, ее рычание затихает от удара в висок. Ханна падает на пол отключаясь.

Глава 4

– Эй, как ты? – Из темноты выплывает обеспокоенное лицо Килеи, она нежно проводит по ее лбу убирая прилипшие в бреду волосы.

– Что произошло?

– Я Килея, помнишь? – на ее кивок она улыбается, – Сегодня праздник восхождения богини, так что очнулась ты очень вовремя.

– Мне снился странный сон…

– Пожалуй мы все его видели, но сейчас стоит подготовить тебя к празднику.

– Этот праздник, разве мне не стоит его пропустить?

– Глупости, у всех бывают ошибки, к тому же ты очень много помогла мне, надо идти, – можно чётко перевести ее слова, как брат приказал привести ее на праздник в любом состоянии и у Килеи нет выбора. Что ж биться в истерике Ханна не собирается – два года назад я и сама вышла замуж за баджи, это прекрасный ритуал и дань памяти нашим предкам.

– Единение с вашими предками мне не ведомо, но Зэйн говорит ты не на шутку расстраиваешься если что-то идет не по плану, – ее улыбка сейчас способна потушить солнце и луну, Килея с трудом остается благожелательной. Чтобы не нашёл в ней глава она опасна. Ее присутствие способно навсегда похоронить любую возможность помирить братьев. Разве что она достанется одному из них… и вовсе не тому кто хочет ее лишь как новую игрушку… быстрая мысль мелькает в мозгу сестры, двоих обречённых на власть братьев помирит лишь богиня, и нравится ей все больше.

– Никогда не сомневайся в себе, сегодня волшебная ночь, никто не знает какие чудеса она принесет.

– Надеюсь ты в это веришь, – завершая макияж Ханна поправляет короткое по всем ее меркам платье пытаясь закрыть хоть часть выреза руками.

– Верю, – она не без труда, но отцепляет руки от выреза довольно кивая, кто бы не выиграл сегодня второму придётся отступить. Это принесет спокойствие острову. У самого входа на поляну Килея надевает Ханне маску, и выталкивает ее вперед, где вокруг огромного костра волнующе под музыку двигаются тела женщин и мужчин в масках.

– Можно в двух словах в чем смысл праздника.

– Просто развлекись милая, – захваченная мелодией она вдруг сама не осознавая двигает бедрами в такт, как и Килея копируя ее движения и счастливо смеясь. – отлично, тебя не отличить от местных, я в восторге – однако мрачные мысли Килеи далеко не радужны. Она точно знает кто таиться за этой милой на все виды девицей и чем может обернуться ее страх. Поднос с напитками выглядит странно и Килея демонстративно выпивает при ней настой липики, с улыбкой показывая, что бояться нечего и после третьего бокала тащит ее почти в центр танцующих точно зная, что начнется через минуту.

– Луна в зените пора…

Барабаны начинают отбивать новый ритм, танцующие отходят назад, освобождая место, Килея отступает последней, чтобы остаться с Ханной в первом ряду. Около двух десятков мужчин в масках, что готовила она сама выходят вперёд их разгоряченные тела блестят в свете огня и луны, их движения бёдрами из плавных вдруг становятся резкими вызывая волну вздохов и стонов по толпе за ней.

– О, Боже, – тихо шепчет она не в состоянии отвести взгляд от столь дерзкого выступления, расставив широко ноги они вдруг одновременно делают резкий толчок бедрами вперёд, разжигая неуместный пожар в венах, приливая румянцем к лицу, выпив залпом предложенный стакан липики Ханна с трудом, но все же переводит взгляд на Килею, – неожиданно, пожалуй, настолько что я почти в шоке.

– Подожди сейчас будет самое интересное, – Она подмигивает Ханне и выводит ее вперёд, девушку тут же захватывает вихрь полуголых разгоряченных тел, кружащих вокруг нее. – Женщина Киото не может отказать мужчине в день благословения богиней.

– Но я не женщина Киото, – Ханна хмурится, подозрение, что все подстроено, острой иголкой колит мозг.

– Ты же с нами, и все же женщина, – она указывает на танцующих вокруг них баджи, призывно качающими бедрами и извивающимися в танце изображая секс, странное чувство томления разливается по телу.

– И что дальше?

– Просто выбери мужчину…

– Конечно, что может быть проще – от их откровенных движений и полуголых тел сердце стучит как после марафона, а щёки раскраснелись, не в силах выбрать глазами, она закрывает их, и проводит рукой по первому голому торсу, что в тот момент оказывается напротив нее. Присутствующие ахают, и музыка резко обрывается. – Что опять то не так?

Седовласый старик, стукнув посохом об землю, не без труда, но встает.

– Она закрыла глаза, – мы видели, подтверждает толпа, Ханна разводит руки в стороны пожимая плечами, – ее рукой руководила богиня.

– Совсем обалдели…

– Ханна! – Килея одергивает ее, призывая молчать.

– Почему ты закрыла глаза, избранная дева?

– Мне просто сказали выбрать, я не знала, что это важно…

– Нас благословила богиня! – ликуя толпа подбегает со всех сторон пугая девушку, но они подхватывают ее на руки и проходят с ней круг вокруг поляны, а после ставят напротив ее избранника.

– Богиня благословила ваш союз, вы должны преподнести ей дары, снимите ему маску!

Сердце Ханны стучит у самого горла мешая дышать, чтобы это не значило, эти фанатики решили кому-то ее пристроить, возможно даже самому главе, и, судя по всему, слово развод они не знают.

– Ты?! – его серые лучистые глаза внимательно следят за реакцией Ханны, он переживает не меньше, Зэйна мало волнует удивление толпы, главное, что она сейчас решит, – даже не знаю, что и сказать.

– Привет будет достаточно, – ее нервная ухмылка, пожалуй, лучше, чем крики, обиды и подозрений в обмане

– Привет, – Зэйн широко улыбается, протягивая ей руку и ликует от радости, когда она легко вкладывает в нее свою. Их провожают на специальное место видимо для пар, а танец возобновляется. – кажется вечер пошел не по плану

– Почему ты так решила, – все еще не отпуская ее руку он заглядывает в глаза Ханны, пытаясь понять, что ее расстроило.

– Я не знала, что это как-то важно и не знала, кстати, что ты баджи в этом году и вообще зачем Килея так поступила?

– Никак не пойму, ты расстроена что выбрала меня?

– Вовсе нет, пожалуй, на этом острове ты единственный человек выбрать которого меня не расстроило, но почему ты не сказал?

– Что я тоже баджи? – его улыбка становится шире, признание этой странной девушки греет изнутри как тёплый плед. Она кивает, и подсаживается ближе, когда к ним присоединяются новые пары, – все так носились с праздником из-за Толунга, мне это было не так интересно. К тому же это мало бы что поменяло.

– Это все очень странно, я почему-то думала, что Килея так настойчиво тащила меня на праздник из-за него.

– Так и было, – быстрый понимающий взгляд Ханны проходит по лицу Зэйна отмечая его расстроенный вид и опускается на их всё еще соединенные руки.

– И что теперь будет?

– Я не обижу тебя, если ты об этом…

– Нет, я о том что избалованные властью мальчики крайне испорчены, разве он не попытается навредить тебе? – его рука ложиться на плечо девушки нежно прижимая к себе, ее убивает яд ночных дев, пытался убить Нэйтан, ненавидит почти каждый на этом острове приписывая ей чтобы ни происходило плохого, а она беспокоится о его благополучии.

– Толунг, конечно, эгоист, но даже ему не под силу справиться с благословением богини, – под ее руками мирно бьется сердце Зэйна успокаивая ее отчаянный ритм, все в этом мире неправильно, кроме этого ощущения, спокойствия рядом с ним. Может он не так уж и не прав говоря об уроках судьбы и здесь она, потому что должна здесь быть.

– Время церемонии благословения, – Ханна вздрагивает от неожиданно громкого голоса Килеи, Зэйн встает и приподнимая за собой девушку.

– Готова?

– Знать бы ещё к чему… ладно, фигня, на месте разберёмся… – его улыбка становится шире и взяв ее за руку Зэйн выходит на поляну. Выросшая из ниоткуда цветочная арка поражает обилием цвета и ярким запахом, проходя мимо она видит победную улыбку Джемиры и гневный взгляд Толунга, ну что ж хотя бы здесь без сюрпризов.

– В память о традициях наших предков, мы проводим церемонию благословения, – Килея и несколько очевидно замужних девушек выходят вперед с лентами, – да будет этот союз крепким, а ночь длинной.

– Что?! – огромные глаза Ханны выражают бесконечное удивление, но вопрос она задает шёпотом.

– Благослови вас богиня! – шепчет девушка из свиты Джемиры, и обвязывает их запястья яркими лентами. Чувство паники усиливается, когда Зэйн склоняется к ней и легко прикасается к ее губам, очевидно по традиции, вслед за ним так же поступают и остальные пары. Взяв за концы связанных лент, девушка выводит их с поляны направляясь к домам поселения.

– Что происходит?

– Просто верь мне, это лишь дань традиции никто не собирается исполнять ее в точности. – он говорит мягко и успокаивая поглаживает ее пальцы своими.

– Ладно, но как придем расскажешь.

За ними закрывается дверь, девушка как тень исчезает, вздохнув Зэйн видит приготовленный ужин цветы и веточки киотского перца.

– Да, пожалуй, начинай рассказывать. – она пытается освободить руку от лент, но он ее останавливает.

– Они должны быть на нас утром, когда придут поздравлять.

– Начни сначала, потому что я начинаю паниковать…

– Тише, – он указывает на стол – не знаю как тебя, но все эти танцы пробуждают невероятный аппетит

Вспоминая все их движения, Ханна краснеет, прочищая горло.

– Ты прав, но не уверена, что мы об одном и том же аппетите.

– Ты такая прямолинейная, не боишься неприятностей из-за своих слов?

– Неприятностей, – повторяет она и хмурится, приятностей возможно, но вслух она решает этого не говорить и без того ситуация странная, – ты что-то говорил про ужин.

Он мгновенно расслабляется, усаживая ее на стул возле себя, и оба вдруг понимают, что поесть будет совсем не просто. Связанные руки вместе не работали, а свободным рукам не хватало ловкости в одиночку, наконец Ханна не выдерживает и берет еду с тарелки рукой и подносит ее у губ Зэйна. Он удивлён, но принимает кусок лепешки с мясом, помогая ей сделать тоже самое. Момент настолько захватывает их обоих, что они не сразу понимают, их движения становятся почти синхронными. Утолив голод, Ханна поднимает взгляд на Зэйна угрожающе сверкая глазами.

– А теперь выкладывай, я и так проявила чудеса терпения. Что за ритуал, что вообще происходит? – Зэйн вздыхает, пытаясь поправить волосы, но спутанная лентами рука дергает и руку Ханны вверх.

– Ладно, – вздохнув она поправляет ему волосы и ждет ответ, – еще когда на этом острове жили ночные девы был такой ритуал, они выбирали мужей в эту ночь, баджи это претендент по-киотски, если брать старый перевод. А остальное уже думаю пояснять не нужно. Уверен ты на раз два разложишь всё происходившее.

– Боже! – она пытается прикрыть глаза руками, раздражённо дергая спутанной рукой и отворачивается чтобы успокоиться.

– Это было так давно, я и представить не мог что они решат вернуть серьезность этому развлечению для молодежи.

– Под аркой нас поженили? – он кивает, – а сплетенные руки – это символ единения, – он снова кивает, – ну а тут что? Первая брачная ночь? – ее голос повышается на октаву, злость волнами расходится от нее.

– Я же говорил, что не обижу тебя, тебе нечего бояться.

– Ты не понял, я не боюсь! Я в ярости, меня обманули, втянули в какую-то игру, не рассказав даже правил! – она вскакивает, собираясь уйти, но связанная рука тут же дёргает ее вниз. От неожиданности Ханна падает, прямо в руки Зэйна. Он настолько близко что в глазах видны золотистые лучи, а горячее дыхание обжигает кожу, сердце тут же срывается, галопом стуча в висках, желание настолько сильное плещется в его глазах что Ханна сдается, уступая ему как своему. Его губы нежной лаской проходят по ее губам, не в состоянии устоять перед ней. Открыв губы она приглашает его углубить поцелуй и он с радостью принимает приглашение, врываясь в ее рот языком, поджигая страсть пожаром, свободная рука скользит по его спине оставляя следы на коже, мышцы подрагивают под ее пальцами добавляя жара в костер страсти, притягивая ее ближе к себе он неудержимо стонет ей в рот, желание до боли скручивает живот, в глазах темнеет от страсти. Срывая все запреты, Ханна тянется к завязкам на его брюках требуя продолжения.

– Останови меня или назад пути не будет.

– Его и так нет, – шепчет она, сгорая от желания, выпуская его восставшее достоинство и скользит по нему руками, вверх вниз едва не лишая Зэйна сознания. Мощь желания обладать именно ей возрастает так сильно что темнеет в глазах. Стон рвется с губ едва Ханна приподнимает бедра пропуская его внутрь.

– Господи Боже! – чувство наполненности и единения накрывает с головой, схватив ее за шею Зэйн притягивает к себе врываясь в рот отчаянным поцелуем. Приподнимая ее, он вновь резко проталкивается внутрь от удовольствия стон рвется с губ соединяясь в один. Подхватив Ханну на руки он резко поднимает ее на стол и больше не сдерживаясь врезается в ее бедра отчаянно, все его попытки взять свою страсть под контроль разбиваются о потемневший взгляд ярко зелёных глаз и ее ничем не прикрытое желание быть именно с ним. Зэйн движется, резко отчаянно наслаждаясь ее стонами. Удовольствие сладкой судорогой сводит все тело, выгибая спину дугой закрывая глаза пеленой. Тело Зэйна каменеет, глаза закатываются и задыхаясь от гонки за наслаждением он тоже погружается в тьму оргазма.

– Моя богиня! – его тихий стон дрожит на ее плече вызывая довольную улыбку.

– Навряд ли, но чего-то не хватает.

– Тебе не угодить даже добиваясь смерти.

– Не уверена, что ты так этого добьёшься.

– С удовольствием попытаюсь еще раз.

– Негодяй! – ее счастливая улыбка вдруг меркнет, вновь падая на ленты связывающие их руки, – думаешь у нас получится?

– Думаю все бояться неизвестности, в нашем случае благословение богини на нашей стороне, ты разве не почувствовала? – он нежно шевелит бёдрами щекоча изнутри. Ее хохот разносится по их дому сметая все сомнения. Засыпая на его груди, она уже привычным движением сплетает их пальцы в замок, наслаждаясь биением его сердца и нежным поглаживанием по плечу.

Глава 5

Ее будит шум за окном, в хижину из открытой двери бьет в лицо яркий солнечный свет, морщась Ханна поднимается.

– Что здесь происходит?

– Проверь его, он жив? – тяжёлый взгляд женщины кажется знакомым быстро подбежавший мальчишка пробует пульс на руке и отбегает.

– Жив, – незваная гостья кивает, отправляя прислугу за дверь, тут и к гадалке не ходи Ханна точно знает, что перед ней мать наследников и Килеи. Ее лицо похоже на замороженную статую резкие вразлёт брови подчеркивают холод ярко серых глаз, лучики морщин у рта прямо указывают на частое недовольство этой женщины, а королевская осанка о жёстком характере. От нее вибрациями расходится гнев, вызывая антипатию даже без слов.

– Для поздравлений рановато, приходите позже, – с намерением снова лечь спать Ханна нежно скользит по груди Зэйна устраиваясь поудобнее, но именно этим и будит, его рука беззастенчиво путешествует вверх по ее бедру возбуждая.

– Зэйн! – мать едва не переходит на ультразвук, сонно мигая он подпрыгивает на кровати.

– Мама?

– Ну хоть это помнишь? А про церемонию поздравлений забыл! Мне казалось, я воспитывала в тебе ответственность, и представить не могла что тебя так легко испортит девка без рода и племени.

– Осторожнее, эта девка вас слышит, и вдруг еще подумает, что у такого воспитанного сына такая невоспитанная мать. – глаза гостьи мечут молнии, а брови сведены к переносице, еще немного и начнется извержение вулкана возмущений, но Зэйн примирительно улыбается обеим.

– Мы скоро придём, торжественную часть посвященную моему брату готов к своей печали пропустить. – мать грубо сдёргивает ленты с их рук, закатывает глаза и выходит, громко хлопая дверью.

– Хм, какие у тебя прекрасные родственники, Зэйн.

– Немного, – он скромно опускает взгляд, его лёгкая улыбка способна растопить лёд, – мне повезло родиться вторым, Толунг рос под мощным прессингом мне доставались лишь крохи, но и этого количества внимания было невероятно много.

– Надеюсь после этой церемонии, она изменится, теперь ей не за что переживать, вы же теперь все обзавелись семьёй.

– Хотелось бы в это верить, милая – он нежно чмокает ее в губы, вставая, – но сейчас нам лучше на эту церемонию хотя бы явиться.

– Есть еще один вариант, – Ханна медленно двигается вверх пальчиками по его груди заглядывая в глаза, и он закатывает их совсем как его мать только гораздо милее.

– Я понимаю, что она вызывает очень сильные эмоции, и порой мне самому очень хочется сбежать от нее подальше, но традиции важная часть нашей жизни, и… – он замолкает, подбирая слова и все больше погружаясь в томительное влечение к ней.

– Ты прав, – когда он наклоняется к ней чтобы поцеловать, Ханна отстраняется, направляясь к одежде. – всему свое время, – тяжёлый вдох за спиной и она слышит, как Зэйн шуршит одеждой. Быстро собрав волосы в косу, она наспех умывается и принимает руку мужчины на выходе. Они возвращаются на ту же поляну, сейчас она украшена лентами, их ласково треплет ветерок нежно опутывая танцующих в центре молодых девушек. Их нежные взмахи рук похожи на крылья музыка легкими аккордами вплетается в общую чувственную картину. Зэйн нежно сжав ладонь девушки проводит ее к остальным парам предлагая напиток нового цвета.

– Это капилора, – её недоверчивый взгляд на ярко-оранжевый напиток в стакане вызывает лёгкую улыбку у мужчины, – она восстанавливает силы после ночи.

Упоминание вчерашних событий заставляет покраснеть, и чтобы скрыть взгляд Ханна делает маленький глоток вдыхая запах очень напоминающий апельсин и яблоко одновременно. На вкус оно примерно такое же, как и знакомые уже фрукты, впрочем, как ни странно, но несмотря на другие названия многое на этом острове сильно напоминает ее мир. Музыка прекращается, и старец выходит в круг обращаясь к присутствующим.

– Церемонии баджи завершаются традиционными подношениями богине. – движение за столиком привлекает внимание, Толунг поднимается, собираясь идти к старцу, но вынужден остановиться, услышав продолжение. – В этом году богиня сделала свой выбор, – он указывает своим крючковатым пальцем на Ханну, вздохи в толпе и гневный взгляд Толунга прожигающий насквозь заставляют внутренне сжаться, но гордо вздёрнув подбородок она отвечает ему утешающим взглядом, дразня его уязвленную гордость. Подмигнув и нежно вложив руку в ладонь Зэйна, Ханна поднимается со стула и позволяет мужчине вывести ее в центр

– Ну и что делать? – шепчет она ему на ухо, и он вдруг судорожно сжимает ее, сильнее прижимая к себе.

– Не делай так, – его голос охрип, а глаза полны желания, его странная реакция удивляет Ханну и умиляет присутствующих. Женщины прижимают руки к груди расплываясь в мечтательных улыбках, те кто пришел со своими половинками нежно прижимаются к ним ближе. Громкий хлопок об стол привлекает всеобщее внимание, Толунг быстро уходит с поляны за ним семенит что-то бесперебойно говоря Джемира. Никакие попытки остановить главу не помогают, старец печально кивает головой.

– Продолжайте, – Сирейн Брани величественно командует со своего места, кажется, скандальное поведение старшего сына никак не отразилось на ее лице, только глаза заледенели, придумывая страшное наказание. Старец возле молодых откашливается.

– Мы отдаем богине в дар наши тела и души, – он протягивает большой на вид острый нож Зэйну, и он проводит им по ладони зажимая ее, после чего протягивает нож Ханне.

– Это обязательно? – в ее глазах сомнения и страх, заниматься членовредительством ради ублажения какой-то тетки ей совсем не хочется. Поляна замирает от вопроса, кажется, они перестали дышать и даже ветер перестал дуть со стороны океана. Зэйн нежно проводит рукой по ее щеке.

– Так мы станем одним целым, моя кровь будет течь в тебе, а твоя во мне.

Его манящая улыбка и теплый взгляд глубоко западает в душу, расползаясь негой по всему телу, она доверчиво протягивает ему ладонь, Зэйн тяжело вздохнув все же проводит лезвием по ладони Ханны, разделяя ее страдание, и соединяет их ладони вместе. Пульсирующая боль перестает приносить дискомфорт и вскоре разливается теплом от места соприкосновения вверх по телу. Старец подносит под их сплетенные руки чашу, но их это уже мало волнует. Их обоих захватывает этот момент, настолько интимный что они с трудом дыша не бросаются друг на друга.

– Богиня прими наши дары, – кричит старец во всю мощь, казалось бы, сухой груди, и поднимает чащу с кровью к небу. Поразительная тишина наступает вокруг, все замерло в ожидании чего-то, даже ветер больше не играет с лентами. Стремительно темнеет и небо разрывает первая молния, за ней следует оглушающий гром и дождь льет как из ведра из неизвестно откуда взявшихся чёрных туч. Зэйн смеясь кружит Ханну на руках пока все прячутся под навесами.

– Все хорошо? Разве эта гроза не что-то из ряда вон?

– Богиня благословила наш союз, – опуская ее на ноги Зэйн нежно проводит губами по ее губам и смеясь утаскивает под навес. Как бы мило это не выглядело, но порывы ветра заставляют дрожать под мокрым коротким платьем. Зэйн притягивает теперь по всем правилам Киото жену к себе ближе согревая ее своим телом. Он невероятно счастлив, еще с того момента как увидел ее у кромки воды, и с каждой секундой рядом с ней всё больше. От жара его тела и близости Ханна невольно прижимается ближе ощущая, что не только ее заводят столь тесное соседство.

– Может мы уже можем вернуться к себе? – ее ласковый голос звучит мягко и нежно, слегка касаясь кожи возле уха. Зэйн судорожно втягивает воздух закрывая глаза, тело реагирует, мгновенно упираясь в ее ягодицы почти неприличной эрекцией.

– Я просил так не делать, – выдыхает он с трудом, но все же возвращая контроль над собой.

– Звучит как вызов, – он тихо смеётся, упираясь подбородком ей в затылок, – так что? Могу я уже утащить своего мужа с этого по всем меркам странного праздника? – его рука ложиться ей на живот и медленно путешествует вверх, пока Зэйн нежно покусывает кожу на ее шее, распаляя желание.

– Касейр! – Килея бросается из-под навеса вперед на поляну. Малыш лет пяти бегает по ней несмотря на грозу и сильный ветер. – Иди сюда негодник! – завидев мать лицо мальчика искажается страхом, и он как испуганный котенок заскакивает на одно из деревьев почти до самой верхушки, – сейчас же спускайся!

Наблюдая за этой картиной, Ханна поднимает глаза на грозу быстро соображая, что может произойти сбрасывает руки Зэйна и несмотря на его окрики быстро сокращает расстояние до малыша на дереве, Килея отшатывается, увидев ее стеклянные глаза.

– Быстро вниз! – от резкой команды Ханны малыш, закатывая глаза отпускает руки и падает. Мать в ужасе пытается его поймать, но он падает прямо в руки дяди, который как оказалось бежал следом.

– Ты что творишь!? – Килея набрасывается на Ханну влепляя ей пощёчину, но в следующую секунду обе отлетают от дерева. Молния раскалывает его пополам, прошибая насквозь обеих женщин, удар тока усиливает ревущий ливень. На помощь выбегают и другие мужчины, подхватывая Килею и забирая малыша с рук Зэйна который успел отойти из зоны электроудара и чудом спас племянника. Для него такой удар был бы однозначно смертельным. На руках с Ханной он бегом возвращается под навес скидывая все с ближайшего стола и в ужасе пытается прощупать пульс.

– Что происходит? – лицо Сирейн хоть и кажется безразличным, но в глазах плещется беспокойство.

– Она спасла Касейра, – наконец почувствовав пульс Ханны, Зэйн выдыхает, пытаясь справится с ужасом от ее возможной потери. Осмотрев Килею и племянника, он указывает на лазарет, – нужно отнести их, чтобы осмотреть более предметно.

Сирейн кивает, соглашаясь и направляя сыну на помощь двоих девушек, после чего величественно уходит. Первой в себя приходит Килея она кашляет и пытается подняться на ноги, но настойчивые руки брата укладывают ее обратно в кровать.

– Касейр?

– Его не задело, он в порядке, если бы не Ханна его бы… – всхлипнув сестра закрывает лицо руками, ее душат рыдания, страх за жизнь сына смешались со стыдом за нападение на невинную девушку.

– Я едва его не потеряла! – она вновь заливается слезами, а Зэйн обеспокоенно поглядывает на Ханну. На её руке помимо повязки на ладони вновь багровыми линиями прочерчены следы нападения ночной девы, и она все ещё без сознания. Впрочем, как и его племянник, но возможно это следствие шока. – я хочу его видеть, Зэйн! Он мой сын, прошу!

Кивнув, брат помогает ей встать и подводит к кровати племянника, она последний раз всхлипнув вдруг успокаивается, ее лицо становится маской, как и всегда у их матери. Опустившись на табуретку возле его кровати, она берет сына за руку и долго вглядывается в его лицо.

– Я должна быть сильной, сын не увидит моих слез. – Зэйн вздрагивает, его милая сестрёнка не должна стать такой же как Сирейн, их мать.

– Не поступай так с сыном сестра! Реви, обнимай, дари улыбки, но не будь такой безразличной, он заслуживает расти в любви, а не рядом со статуей. – Плечи Килеи зажатые в величественной осанке вдруг дрогнут и упав на колени перед маленькой кроваткой, она всхлипывает, обнимая малыша вдыхая родной запах и осыпая поцелуями его лицо и руки. – милый мой, хороший мой! – и вдруг поднимается, едва не сшибая с ног брата, – Почему он не просыпается?! Ты же сказал, что с ним всё в порядке!

Ее гневный взгляд прожигает Зэйна насквозь и блуждая останавливается на лежащей без сознания Ханне.

– Это все она! Я видела ее глаза, она одна из них! – схватив сестру за плечи он довольно сильно её встряхивает.

– Ханна спасла твоего сына, то, что ты видела последствия отравления ничего больше.

Тяжело, но все же постепенно в воспаленном мозгу матери укладывается понимание, и она возвращается к постели сына. Зэйн обеспокоенно поглядывает на сестру, что теперь тоже видела, как действует яд ночных дев на тело Ханны, и, если Касейр не очнется, сделает все чтобы ее убили. Он не может этого допустить и готов увезти ее хоть к богине на гору, но не дать навредить ей. Проходит несколько ужасно томительных часов и веки малыша дрогнут и открываются. Вздохи облегчения звучат одновременно, сгребая малыша в объятия Килея нежно баюкает его на коленях, но его глаза пусты, и он не реагирует на ласку.

– Что с ним? – голос сестры звенит от гнева, она вновь косится на все еще без сознания Ханну.

– Он испугался, детский организм реагирует по-разному, дай ему время Килея.

– Если это ее рук дело, я вернусь Зэйн!

– Оставь угрозы! Тебе стоит получше позаботиться о сыне. – схватив малыша она спешно уходит, Зэйну ничего не остаётся как ждать. Ближе к утру его ладонь стискивает рука Ханны, ее изгибает дугой и с трудом прокашливаясь она открывает глаза. Справившись со страхом Зэйн, хватает девушку в объятия, прижимая к себе. Ее глаза полны слез, все еще душит кашель, но то, что он рядом и ждал ее возвращения умиляет, отвечая с той же силой на его поцелуй Ханна радуется близости, схватив его рубашку тянет вверх.

– Ты не здорова милая, нам стоит…

– Тебе стоит замолчать, – покусывая его нижнюю губу она вплетает пальцы в его волосы пропуская их между ними, прижимаясь всем телом к мужу. Зэйн стонет в её рот лаская каждый уголок всё яростнее увлекая её язык в огненный танец. Вжимаясь в бедра Ханны он всё отчаяннее притягивает ближе смелую и такую хрупкую девушку. Оставляя следы от ногтей на спине Зэйн, скользит губами по коже. Покусывая вершинки её груди, он не в силах оторваться от нее скидывает штаны и тут же толкается внутрь с трудом сдерживая стон. Она так сильно сжимает его, блаженство растёт с каждой секундой, но поддаваться ему рано. Взяв себя в руки Зэйн, двигает бедрами в одном ему известном ритме, вколачиваясь в ее податливое тело, оставляя отпечатки на коже, раскачивая их все сильнее. Под его толчками кровать стучит о стену, их тела движутся, навстречу соединяясь и всё сильнее воспламеняясь. Вжимаясь всё резче Зэйн, ловит ртом её стоны, что становятся все громче. Его толчки становятся резче и Ханну вдруг захватывает водоворот такой силы, что, всхлипнув она вцепляется в его спину отдаваясь наслаждению сжимая Зэйна так сильно что он практически сразу сотрясается в столь же мощном оргазме, как и Ханна, тяжело опускаясь на ее плечо чтобы восстановить дыхание.

– Я так испугался, – вдруг шепчет он, сжимая ее сильнее. – как ты поняла, что молния ударит именно туда?

– Я слышала их песню…

– Что?!

– Они призывали грозу именно туда.

– Но я не слышал…

– Ты мне веришь?

– Я ведь видел, как не верить.

– Они пели как будто со всех сторон, они охотятся на него.

– Но он никому не мешает, следующий в очереди после Толунга – я.

– Значит и тебе стоит быть аккуратнее.

– Но у нас нет борьбы за трон, никто не хочет его занять, и никто не хотел кроме Толунга.

– Возможно он сам решил избавиться от конкурентов…

– Не смей, – он так быстро отстраняется что Ханна едва не падает с края кровати, – одно дело спасать людей, другое в каждом видеть врагов.

– Верно, но и просматривать местность чтобы их не пропустить никто не мешает.

– Я, я запрещаю! – он, вдруг гневно махая руками хватает ее за лицо, – не лезь в эти дела!

– Я и не лезу, но не собираюсь жить с закрытыми глазами. Успокойся уже.

Не в силах справиться с гневом он, громко топая выходит из лазарета в дождь оставляя ее одну.

Глава 6

Пару дней Ханна не видит мужа, он уплывает за рыбой еще затемно, а приходит уже поздно, когда она спит. Находить занятия всё сложнее, и она решает навестить Кори, но при приближении к хижине ей навстречу преграждая путь выходит тот самый паренёк что напал на нее недавно.

– Не подходи, – рукой хоть и раненой он останавливает Ханну, она хмуриться.

– Я пришла навестить Кори, почему мне нельзя войти?

– Ты опасна, для всех нас! Кори из-за тебя все еще спит!

Ханна хмуриться сильнее, что несет этот влюбленный глупыш.