Где наш Эмиль? бесплатное чтение

Где наш Эмиль?

Книга в форме диалогов, где главный герой – мертвец.

Место действия: Смёген, Швеция

Накануне похорон из похоронного бюро Блумквиста пропадает тело.

Новоиспеченный мертвец Эмиль жил в Стокгольме, но родился и вырос в Смёгене. Еще в юности он уехал из городка, и первая встреча после долгой разлуки с малой родиной обернулась внезапной смертью при странных обстоятельствах.

Владелец похоронного бюро Ульф и его помощница Ульрике вместо тела находят в гробу золотой зуб. Так как Эмиль был слишком молод для такого богатства, они решают, что это все, что осталось от похитителя.

Кто убил Эмиля? Как он оказался в обычный будний день неподалеку от городка? И самое главное – кто и зачем украл тело?

Повествование проходит в основном в форме диалогов между Ульфом, Ульрике и некоторыми другими персонажами. Эмиль в это время молчит и скорее всего со многим соглашается.

Глава 1

Это Эмиль. Через три месяца и два дня ему бы исполнилось тридцать два года. Кожа серая, костяшки сложенных на груди рук – белые, длинные ресницы подкидывают под глаза тёмные круги.

Чёрные волосы с пробором посередине, бледные вытянутые губы и темно-зеленый костюм.

Ульрике всматривается в лицо Эмиля, в левой руке держит алый платок, в правой – черный.

– Выбор не очевиден

Ульф стоит за спиной Ульрике и наблюдает за муками выбора.

– Чего это?

Ульрике поднимает алый платок:

– Как будто рана на груди

– Ага

– Как будто насмешка какая

– Ну

Ульрике поднимает чёрный платок:

– А этот – как будто парень на похороны идёт

– А разве не так?

– Как будто как гость

– Ну

Ульрике пожимает плечами:

– Ну. Выбор не очевиден

Ульф хмыкает и отходит.

– Ты бы, Ульф, какой выбрал?

– Спасибо, но я туда пока не собираюсь

– Если представить

– Даже представлять не хочу

Ульрике вздыхает.

– Никакого воображения

Ульф присвистывает.

– Какое уж тут воображение. У меня свое похоронное бюро, а не картинная галерея! Ты бы сама что выбрала?

Ульрике оборачивается на наглеца:

– Платье, естественно

– А какого цвета?

– Белого, естественно

– Так выбирай белый платок и не морочь мне голову!

Ульф взмахивает рукой и идёт к столу.

– И правда, чего это я

Ульфу шестьдесят девять лет. Через неделю он отметит свой юбилей. А сейчас Ульф – почти семидесятилетний владелец похоронного бюро в небольшом городе на самом юге Швеции.

– Бизнес, за который не пойдешь ставить свечу в церкви

Вот так Ульф говорит о своём деле.

– А я бы пошла

Вот так отзывается Ульрике о деле Ульфа, но в церкви ее так никто и не видел.

Похоронное бюро досталось Ульфу от его отца, тоже Ульфа. Это то самое "семейное дело". Фамилии Ульфа давно никто не помнит, несмотря на вывеску "Похоронное бюро Блумквиста". Это же Ульф, сын Ульфа, к черту буквы..

Ульф, в отличие от отца, с детства хотел стать похоронщиком. Его лучший друг Юнас делает такие же лучшие, как и он сам, гробы в округе. Их даже из соседних городов заказывают. К чему скромность: однажды был заказ из самого Стокгольма. Вот такие хорошие гробы делает друг Ульфа – Юнас.

Ульф захотел стать похоронщиком после смерти любимого деда. Именно он и был первым клиентом отца Ульфа, тоже Ульфа. Все, что запомнил Ульф, это заботу и внимательность, с которой отец заботился о теле.. Как будто бы ничего не изменилось, как будто бы перед ним не мертвец, а живой родственник. Ульф хотел, чтобы перед погребением у каждого человека рядом был заботливый родственник, особенно у тех, кто этими родственниками похвастаться не мог.

После первых похорон все в городке знали, к кому обращаться в случае неизбежных событий.

Отец Ульфа без чьей-либо помощи учился вести учет, составлять планы поставок, искать союзников, обрабатывать и приводить в порядок обездвиженных людей.

– 

А ты здорово красишь, Ульф

Сказала однажды Анна, дочь покойного Йохана.

– 

Не накрасишь меня?

Улыбнулась Анна. Ульф улыбнулся в ответ.

– 

Только если ты ляжешь

Анна рассмеялась, подумав совсем не то.

– 

А ты проказник, Ульф

Ульф смущённо развел руками.

– 

Но я умею красить только лежащих

Вот такое у отца Ульфа, тоже Ульфа, было чувство юмора. И это одно из немногих, что перешло сыну по наследству.

Ульф с радостью помогал отцу. Со временем он полностью забрал оформление и подготовку к похоронам. Отцу остались только бумаги. А он и был рад, потому что возраст давал свое.

Звучит мрачновато, но организация похорон – дело жизни Ульфа. Оно само его выбрало. Накануне своего дня рождения, который он праздновал в бюро, Ульф нашёл на пороге замерзшего человека.

Он вызвал доктора, но было уже поздно. Человек только успел сказать "я так тебя искал". И умер. Это был незнакомый человек, поэтому Ульф точно понял – он на своём месте.

– 

Раз уж меня ищут и находят, как я могу куда-то уйти

Развел руками Ульф.

Ульф всю жизнь прожил в этом городе и только три раза был в Стокгольме по весьма уважительным причинам, одна из которых: смерть когда-то сбежавшей матери. Ульф ее и не помнил, но мать помнила Ульфа и просила, чтобы именно сын подготовил ее к похоронам.

– 

При жизни не любила, при смерти – продолжила. Мать Швеции.

Говорит про нее Ульф.

И с ним сложно было бы поспорить.

Но Ульфу нужно отдать должное: он отлично все организовал. По нему даже нельзя было понять, что днем ранее в морге он едва не перепутал тело.

– 

Бог знает, как выглядит моя мать.

Говорит про этот день Ульф.

И с ним сложно было бы поспорить.

Две другие поездки в Стокгольм уже не были такими несуразными.

Глава 2

Эмиль родился в том же маленьком городке, в котором и умер. Его тело нашли у замерзшей реки. Эмиль лежал на спине, глаза удивленно смотрели в небо, губы распались в улыбке, руки – в разные стороны.

Как Эмиль оказался у реки в обычную среду, никто не знал. И в городке он не появлялся больше десяти лет. Как уехал учиться в Стокгольм, так никто его больше и не видел. Эмиль попал в портал исчезновения, как и все переехавшие.

Было ясно одно – ни одному жителю города не повезло увидеть повзрослевшего живого Эмиля. Поэтому больше суток парень считался неизвестным.

– 

Потеряшка

Развела руками полиция.

– 

Потеряшка

Развели руками местные жители.

И только родная тетка Эмиля опознала парня, который оказался копией ее давно умершего брата.

Что Эмиль делал в городе спустя столько лет, тем более никто не знал.

– 

Очень жаль, что мертвецы не умеют говорить

Вздыхает Ульрике, делая первые замеры.

– 

Слава богам, что мертвецы не умеют говорить

Бурчит в ответ Ульф.

– 

Устал бы менять помощников

Ульрике не слушает его.

– 

А какой красивый. Ты посмотри, Ульф!

– 

Очень красивый. Только не забудь снять замеры, в воскресенье ты так засмотрелась на красоту престарелой Магдалены, что все напутала

Ульрике не слушает его.

– 

И что он тут забыл? Сидел бы в своем Стокгольме

Ульф разводит руками.

– 

Вот уж это не наше дело, что он тут делал. Наше дело лежит прямо перед тобой. Занимайся

Ульрике машет на него.

– 

И не поговорить с тобой, Ульф!

– 

Как это не поговорить, я же не мертвец

– 

По разговору и не скажешь. Как будто сама с собой говорю

Ульф хмыкает.

– 

Не будь меня тут, Ульрике, этот разговор бы все равно состоялся

Ульрике поворачивается к Ульфу.

– 

На что это ты намекаешь?

Но Ульфа в комнате уже нет.

– 

Слышал, Эмиль? То-то и оно. Даже с тобой разговаривать интереснее.

Глава 3

Ульф не любит пустые разговоры. Его мать много чего говорила, но только не делала. Заболталась и испарилась. Отец Ульфа мало говорил, но много делал. Сейчас Ульф пытается вспомнить хотя бы одну беседу с отцом. И на этот счет у него нет ни одного воспоминания.

Ульф не любит пустые разговоры. Он тратит все эмоции и слова на поддержку посетителей, которые потеряли близких. Действия разбивает на куски и раскидывает между мертвецом и оставшимися в живых. Важно позаботиться о покойнике, но еще важнее помочь покинутому.

У Ульфа нет времени на себя, потому что он всегда справляется и ценит каждый миг наперед. Даже когда Ульф потерял отца, не проронил ни слова. Некому было его поддержать. Именно тогда и появилась Ульрике.

– 

Ульф справится

Сказал его друг Юнас, похлопал по плечу Ульфа и сделал самый красивый ореховый гроб в подарок.

– 

Человек не справится в одиночку

Сказала Ульрике, завидев сутулого парня в коричневом мятом костюме.

Ульрике приехала из соседнего городка присматривать за своей бабушкой. Смерть отца Ульфа совпала со смертью бабушки Ульрике. Девушка с порога поняла, что будет работать здесь, с этим потерянным парнем.

Ульфу нужны были забота и компания. Просто Ульф, никогда не имея этого, не знал, что они ему нужны.

Когда Ульрике показалась на пороге, Ульф только успел буркнуть:

– 

Сегодня не работаем

Ульрике развела руками:

– 

Впервые слышу, чтобы похоронное бюро не работало! Люди умирают каждый день

Ульф просто боялся признаться, что ему больно. А еще он нигде не мог найти бланки для морга, потому что ими занимался отец. Тромб в голове отца лопнул так неожиданно, что Ульф не успел узнать почти ничего из того, что нужно было бы узнать у любого человека перед смертью. Особенно у владельца похоронного бюро.

Невероятным образом Ульрике опознала в Ульфе скорбь и страх перед загадочной бухгалтерией. И просто осталась.

Посередине комнаты стоял гроб. В гробу – отец Ульфа в синем новеньком костюме. Рядом – косметический стол.

– 

Давай так. Я крашу старика, а ты занимаешься моей бабкой. Она умерла пару часов назад, и с ней нужно что-то решить

Ульрике подошла к столу и начала открывать все баночки по очереди. Ульф подбежал сзади и хотел ее отодвинуть.

– 

Я здесь главный, и я сам займусь телом

Ульрике остановила его.

– 

Нет, давай ты решишь мою проблему, а я – твою

Ульф помялся, в итоге кивнул, вышел из бюро, завел машину и поехал в сторону дома бабки Ульрике. Адрес спрашивать не понадобилось: сварливую старушку Фриду знали все.

Ульрике нашла и бумаги для морга, и договоры поставки, и документы на технику и оборудование. И все пошло своим чередом. Как показал опыт: кучи документов превращались в еще больший хаос, когда касались рук всемогущей Ульрике. Ульф взвалил всю бюрократию на свою более чем достойную монотонной работы шею.

Теперь было не так сложно переживать потерю, потому что Ульф больше никогда не был один. Ульрике забалтывала все, что только можно было заболтать. Если рядом не было Ульфа или очередного мертвеца, беседовала сама с собой.

Ничего не оставалось без присмотра, особенно Ульф. Больше не было мятого костюма и сгорбленной спины. А вот ворчание и нелюдимость остались: у каждого свои недостатки. Или достоинства?

Глава 4

А что же Эмиль?

Эмиль лежит перед Ульрике. Белый платок – в нагрудном кармане, щеки – под пудрой.

– 

А то совсем как мертвец

Причитает Ульрике.

– 

Он и есть мертвец

Вздыхает Ульф.

И оба правы.

У реки Эмиль пролежал сутки, неопознанным – столько же. И вот теперь – в ореховом гробу цвета мармеладных мишек, которых так любит Ульрике.

– 

Красивый, ты только посмотри

Ульф продолжает раскладывать бумаги.

– 

Надеюсь, на похоронах кто-то да будет

Ульф хмыкает.

– 

Два человека точно

Ульрике шикает.

– 

Ульф, не будь таким циником! У него же наверняка где-то да есть семья

– 

Конечно, кто-то же нам за него заплатил

– 

А им кто-то сообщил?

– 

Каким образом, его самого еле опознали

Ульрике не слушает.

– 

Неужели тебе совсем неинтересно, что с ним произошло

– 

Вот уж не мое дело, что с ним произошло. Скоро он скроется под землей, а я займусь Расмусом

– 

Брат Юнаса?

– 

Именно

– 

А с ним что приключилось?

– 

Слишком скучно для тебя, обычный инсульт

– 

Вот уж и совсем необычный. Расмусу и пятидесяти не было

Ульф перестает перебирать бумаги.

– 

Да?

– 

Я тебе говорю

– 

И то правда

Ульрике с подозрением смотрит на Ульфа.

– 

Загадочная смерть тридцатилетнего парня ему значит не интересна, а инсульт пятидесятилетнего удивил!

– 

Извини, с Эмилем я близко не знаком

– 

Да ты ни с кем близко не знаком

Ульрике крепит запонки на белых манжетах Эмиля.

– 

Здесь что-то точно не так, я тебе говорю

Ульф вздыхает.

– 

Ульрике

– 

Что он делал здесь? Да еще и у реки. Да еще и без цели

Ульрике права. Эмилю нечего было делать в городке. Ничего, кроме кондитерской, от его семьи не осталось. В городе Эмиля никто не видел, а незнакомцев здесь распознают быстро.

Высокий и худощавый. Эмиля нашли в зеленом пальто и светлых легких брюках. Под пальто – толстовка. Как будто оказался здесь спонтанно. Будто бы ехал по своим стокгольмским делам в уютной машине, но каким-то образом оказался в другом месте. В кармане – разряженный гаджет, новая пачка сигарет и потертая банковская карта. Вот уж точно парень не был в пути полдня, чтобы добраться до города детства.

– 

Счастливые люди в город детства по собственной воле не возвращаются

Скажет любой житель городка.

– 

Счастливые люди в город детства для собственной смерти не возвращаются

Скажет любой владелец похоронного бюро.

Тогда как объяснить возвращение Эмиля?

– 

Какие цветы заказать?

Ульф поднимает удивленный взгляд на Ульрике.

– 

Я почем знаю. Ты сама общалась с его теткой

Ульрике задумчиво смотрит на Ульфа.

– 

И то правда. Или я заказала?

– 

Ульрике

– 

Лилии! Точно, я заказала лилии

– 

Вот и славно

Ульф складывает бумаги в сумку.

– 

Вернусь завтра поздно. Имей ввиду

Ульрике рассеянно расправляет складки на пиджаке Эмиля.

– 

Угу

– 

Гроб Расмуса придет завтра вечером

– 

Угу

– 

С утра надо заказать цветы и организовать прощание

– 

Угу

– 

Это все на тебе

– 

Угу

– 

Ульрике

Ульрике смотрит на Ульфа.

– 

Я поняла

– 

Все на тебе, я не успею

– 

Я поняла

– 

Юнасу нужна наша помощь

Ульрике шикает.

– 

Как будто в первый раз, Ульф! Справлюсь, езжай за Расмусом

Ульф кивает.

– 

Договорились

– 

Угу

– 

Я на связи

– 

Угу

Ульф снова кивает, накидывает пальто и выходит. Ульрике вздыхает и хлопает Эмиля по плечу.

– 

Мы с тобой завтра за старших. Слышал?

Глава 5

На следующее утро Ульрике приходит в похоронное бюро раньше обычного.

– 

Нельзя опаздывать в такой важный день

Ульрике закрывает за собой дверь и снимает пальто. Всю ночь и утро шел снег.

– 

Сразу два мертвеца. Один здесь, другой – в пути

Ульрике включает свет.

– 

И все на мне

Ульрике хмыкает.

– 

Ответственно конечно

Ульрике смотрит на гроб Эмиля.

– 

Слышал? Мне нужна твоя помощь

Ульрике идёт к Эмилю.

– 

Созвониться ни с кем ты конечно не сможешь, но вот поддержать молчанием – по твоей части

Ульрике подходит к гробу. В гробу пусто.

– 

Это ещё что за новости!

Ульрике смотрит по сторонам.

– 

Эмиль?

Ульрике охает.

– 

Ну конечно, так он мне и ответил

Ульрике смотрит по сторонам и обращает внимание на беспорядок на столе Ульфа. Вот уж на кого, а на Ульфа беспорядочные горы бумаг не похожи.

– 

Наверное, забегал с самого утра

Ульрике идет к столу.

– 

Наверное, забыл что-то важное

– 

И очень торопился

– 

И забрал самое необходимое

Ульрике останавливается у стола.

– 

Но не Эмиля же!

– 

Он же не мог забрать Эмиля без гроба

Ульрике перебирает бумаги. Обычные счета.

.

– 

И один он бы его точно не вынес

Ульрике идёт обратно к гробу.

– 

Надо бы позвонить

Она набирает номер Ульфа, но тот недоступен.

– 

Уехал в самую глушь

Ульрике осматривает гроб, как будто ищет второе дно.

– 

Красивый гроб, Эмиль. Я бы на твоём месте не сбегала

Ульрике улыбается собственной шутке. Она поднимает подушку и видит под ней что-то блестящее.

– 

Это ещё что за

Ульрике берет в руку что-то золотистое. Зуб.

– 

Зуб?

Это ещё откуда. Ульрике снова набирает номер Ульфа. Без изменений.

– 

Ничего не меняется. Когда Ульф больше всего нужен, Ульфа никогда нет

Ворчит Ульрике. И она права. Исчезать не вовремя – суперсила Ульфа.

Ульрике снова надевает пальто и выходит наружу. Она идет вокруг бюро в поисках следов.

– 

У меня есть только один шанс. Дальше будут только мои следы

Все чисто.

– 

Надо же, даже окна целы

Ульрике подходит к входной двери. Тоже чисто.

Ульрике смотрит по сторонам, заходит внутрь и решает дождаться возвращения Ульфа. Она снимает ботинки, садится на колени и смотрит под разными углами на пол. Следов от подошвы нет. А если кто-то заходил во время снега – следы бы точно были. Ведь ее – свежие – на месте. Они уже превратились в лужицы.

– 

Это странно

Ульрике совсем забывает про ещё одного посетителя, к приезду которого нужно как следует подготовиться.

Ульрике жаждет высказаться кому-нибудь. Но она не такая уж и дурочка и знает, что сейчас этого делать нельзя.

– 

Какое же доверие к людям, которые потеряли мертвого человека

Ульрике задумывается.

– 

Мы конечно его не сами потеряли

Ульрике берет в руки телефон.

– 

Но и ногами он уйти не мог

Ульрике снова набирает Ульфа.

– 

Но лучше бы ушёл сам, это бы все объяснило

В плане Ульфа ничего не изменилось.

Ульрике ходит из угла в угол пару часов, пропускает обед и вспоминает про брата Юнаса.

– 

Цветы!

Ульрике берётся за голову.

– 

Гроб!

Ульрике судорожно звонит Ною из цветочного и Агнес из доставки.

– 

Хоть у кого-то все стабильно. Гудки, обычные гудки

Глава 6

Ульф приезжает в бюро только после восьми вечера и удивляется свету в окнах. Обычно Ульрике закрывает бюро не позже шести часов и наслаждается жизнью на полную мощность.

– 

Что-то сломала?

Спрашивает уставший Ульф, переступая порог.

На него смотрят уставшие глаза Ульрике. Глаза как будто совсем не моргают.

Ульф повторяет.

– 

Что-то сломалось?

– 

Совсем нет

– 

А чего ты так на меня смотришь?

Ульф проходит мимо Ульрике.

– 

Я очень сильно устал

Ульрике идёт за Ульфом.

– 

Да ты что, Ульф

Ульф поворачивается и вопросительно смотрит на Ульрике.

– 

Да что случилось?

– 

Проверял бы свой телефон, знал бы

Ульрике идет к вешалке.

– 

Прекращай, что случилось?

– 

Сам пойми, я домой

– 

И ты ждала моего прихода, чтобы это сказать?

Ульф пожимает плечами, Ульрике надевает пальто.

– 

Именно. Именно так

– 

Но это иррационально

Ульрике смотрит на Ульфа.

– 

Иррационально даже для тебя

Ульрике задумывается и быстро снимает пальто.

– 

Ладно, твоя взяла

Ульф выдыхает.

– 

Аллилуйя!

Ульрике щурится.

– 

Аллилуйя? А ты посмотри на Эмиля!

Ульрике идет к гробу. Ульф идёт за ней.

– 

Посмотри, посмотри

Ульф присвистывает.

– 

Что за черт???

Ульф заглядывает под стол.

– 

Ну да, Ульф! Именно там я и не смотрела!

Ульф цыкает. Ульрике закатывает глаза.

– 

Его весь день нет?

– 

Ага, как ушел на завтрак, так и не вернулся!

– 

Ульрике!

– 

Я не знаю, где он. Но

– 

Но?

– 

Я провела собственное расследование

– 

А в полицию ты звонила?

– 

Собственное, Ульф!

Ульф провел ладонью по бархатистой ткани подушки в гробу.

– 

Ульрике, похороны

уже завтра.

Что мы скажем родственникам?

– 

Ты дашь мне договорить?

Ульф закатил глаза.

– 

Пожалуйста, быстрее

Ульрике подошла поближе и протянула Ульфу зуб.

– 

Это еще что?

– 

Зуб, как видишь

– 

Спасибо, но у меня пока что нет золотых зубов

– 

У меня, как видишь, тоже

Ульф перевел взгляд со своей ладони на Ульрике. Ульрике подмигнула.

– 

В гробу нашла

– 

Что? У Эмиля был золотой зуб?

– 

Нет конечно! Я бы заметила

Ульф молчал. Ульрике улыбнулась.

– 

Это зуб похитителя, Ульф

Ульф продолжал молчать.

– 

А еще – вокруг бюро не было ни одного следа. Значит, сюда заходили до шести утра

– 

Эээ

– 

Потому что именно в это время пошел снег

Ульф как будто сомневался.

– 

Снег шел до девяти, следы запросто могло замести

– 

А зачем приходить в бюро после шести? После шести ты мог быть здесь

Ульф хмыкнул. Тоже верно. Он сжал зуб в кулаке и пошел к столу.

– 

Кому может понадобиться труп, не понимаю

– 

Я провела еще одно расследование

– 

Ох, Ульрике, какое?

– 

Такое, что …

– 

Мне уже достаточно позора! Надо же, впервые за тридцать лет бюро Блумквиста потеряло труп!

– 

Ну не потеряло …

– 

А что, Ульрике? Он сам ушел?

– 

Я вот про что – дело не в тебе

– 

Как это – не во мне? Если сюда кто-то зашел – именно зашел – ведь следов взлома на двери я не заметил …

– 

Кстати, на окнах тоже нет …

Ульф зажмурил глаза.

– 

… Значит, дело именно во мне!

Ульрике гипнотизировала гроб. Через минуту тишины она с выпученными глазами повернулась к Ульфу.

– 

Получается, зайти сюда мог только тот, кто все про нас знает

Тишина.

– 

Тот, кто знает, в какое время мы здесь, а в какое время – нет

Тишина.

– 

Тот, кто знает, что сегодня ты планировал уехать из города!

Тишина.

– 

Тот, кто знает, что сегодня я здесь буду совсем одна – ну не считая Эмиля конечно – и скорее всего опоздаю

Ульрике раскидывалась руками в разные стороны.

– 

Кстати, сегодня я пришла даже раньше. Переживала, что не справлюсь со всеми делами

Тишина.

– 

Ульф, это определенно тот, кто знает про нас В-С-Ё

Ульф ударил по столу.

– 

Ульрике, прекрати! Это паранойя!

Ульрике застыла.

– 

Что?

– 

Кому мы сдались!

– 

Как это – кому? Если Эмиля здесь нет – кому-то точно сдались

– 

Не мы, а Эмиль! И вообще …

– 

Вообще?

– 

… Нам нужно что-то делать

Ульф подошел к гробу.

– 

Нам нужно срочно что-то делать. Звонить в полицию, идти к тетке Эмиля. Завтра утром будет слишком поздно

Ульрике ударила руками в бока.

– 

Да куда же идти, Ульф. Почти ночь

– 

Конечно! Пока мы болтаем, время идет, Ульрике

Ульф глубоко вздохнул.

– 

Выдохни

– 

Что?

– 

Выдохни, Ульф. Станет легче

Ульф выдохнул, стало и правда легче. Ульрике взяла его за плечо, плечо хотело было вырваться, но кто такая Ульрике, чтобы позволить кому-то делать то, что вздумается.

– 

Сейчас мы пойдем домой …

Плечо дрогнуло, Ульрике сжала пальцы.

– 

… А завтра позвоним в полицию, сходим к тетке Эмиля

Плечо еще раз дрогнуло, Ульрике еще сильнее сжала пальцы.

– 

… Сегодня все равно никто не приедет

– 

Но … Ай, Ульрике! Прекрати, мне больно!

Ульф вырвался из руки Ульрике.

– 

Ты же понимаешь, что завтра может быть поздно? Даже сейчас уже поздно, надо было вызывать полицию утром!

Ульрике начала краснеть.

– 

Вот так значит, дорогой Ульф?

Ульф понял, что зря не промолчал, но было уже поздно.

– 

А знаешь ли ты, что без тебя я никого не могла вызвать, потому что вероятность – пусть и небольшая – была, что к исчезновению причастен ты!

– 

Что?

– 

А вдруг оказалось бы, что это ты его забрал!

– 

Для чего, Ульрике? Для встречи с Расмусом? Так он и при жизни с ним не был знаком!

Ульрике набирала красноту.

– 

Я бы узнала это, если бы ты был на связи, Ульф!

– 

Но у меня не могло ее быть,, не начинай!

– 

Одна я такие решения принимать не могу. Выйди-ка за дверь

– 

Что?

– 

Выйди-выйди, посмотри, что написано на вывеске

– 

Ульрике

– 

На вывеске написано “Бюро Блумквиста”? Ты знаешь мою фамилию?

Ульф хмыкнул.

– 

Ну на самом деле, не знаю

Ульф понял, что кроме имени, про Ульрике ничего особо и не знает. А краснота Ульрике к тому времени достигла точки невозврата и раздалось на шею, уши и даже ладони.

– 

Не Блумквист!

Ульрике замолчала, а Ульф в тишине осознавал, что именно этот день по неоднозначности и смятению побил день организации похорон матери. Но Эмиль был ему как будто роднее.

Ульф хлопнул по карманам.

– 

Решено. Откладываем до завтра. Нам нужно как следует выспаться.

Стоит ли говорить, что ни один из них не уснул? Ульф ворочался и представлял, как в час, когда должна начаться церемония, тетка Эмиля влетает в бюро одновременно с полицией. С самым дотошным из копов, с Густавом Чернобровом. Густав будет все записывать в свой маленький потасканный блокнот таким шрифтом, что и не разобрать. Густав определенно пошлет за своими столичными коллегами, тогда вся страна узнает, кто такой Ульф Блумквист. Хотя какая уж тут фамилия, все будут знать его, как Ульф – потерявший труп. Стыд. Стыд – самый большой страх Ульфа. И в эту ночь он его нагнал.

В то время, пока Ульф тренировал нервную систему самыми нелепыми сюжетами, Ульрике и вовсе не ложилась. Мало того, она даже не переоделась. И только к утру поняла, что мокрый от снега шарф по-прежнему покорно дожидается на шее. Ульрике ходила из угла в угол и пыталась вспомнить все подозрительные лица в городе. Доверие. Никому нельзя доверять. И в эту ночь она приняла эту тоскливую истину.

Глава 7

Утром каждый из них понял, что оставить дело «на утро» было не лучшим решением, но признаваться в этом друг другу совсем не хотелось. Просто «поздно» превращалось в «бесконечно поздно».

– 

Поздно

Вслух сказал Ульф, хотя был в бюро совершенно один. И это первый раз, когда он заговорил сам с собой.

Ульф четыре раза подходил к телефону, осторожно поднимал трубку и – видит бог – пытался набрать номер. Ничего не получалось. Если с единицей и шестеркой он мог справиться, то различить двойку и тройку ему казалось чем-то нереальным. Руки дрожали, клавиши танцевали перед глазами. Ульф психанул и решил дождаться Ульрике.

Спустя двадцать восемь минут страданий в бюро влетела румяная Ульрике.

– 

Доброе утро, Ульф

Унылый Ульф с алыми от бессонницы веками совсем не ожидал увидеть улыбку. «Мы ведь должны одинаково страдать» – думал он, и был неправ. Каждый страдает как может, а не как должен, дорогой Ульф.

– 

Да уж доброе

– 

Ни за что не поверишь, кого я сейчас встретила!

– 

Неужели Эмиля???

– 

Ульф!

Ульрике стянула шарф, за ним – пальто.

– 

Ну и погодка

– 

Ульрике, кого ты видела?

У Ульфа от нетерпения в ушах стоял ежесекундный гонг. Ульрике повесила пальто, и с него сразу же закапало.

– 

Ну, а я что говорю

– 

Клянусь, еще минута, и …

– 

Ладно-ладно, я видела тетку Эмиля

– 

Фриду???

– 

А ты еще одну знаешь?

Ульфа как будто закружило.

– 

И что она говорит?

Ульрике смело улыбнулась.

– 

Просит перенести прощание

Сердце Ульфа отозвалось.

– 

А повод?

– 

Ты не поверишь

– 

Что?

– 

Она заболела

Ульф молча смотрел на Ульрике.

– 

И я тут подумала

Ульрике молча смотрела на свое пальто.

– 

О чем же?

– 

Подумала, что мы можем сами найти Эмиля

– 

Что???

– 

Подумала, что мы можем никому не говорить о том, что Эмиля нет

Капли с пальто все реже и реже стучали о деревянный пол.

– 

Как это не говорить? А если мы его не найдем?

– 

А если найдем?

“Логично” – подумал Ульф. Если они сами найдут тело, то и стыда не будет. Проблема была только одна – Ульф даже не представлял, где искать человека, который не издает ни звука.

Ульрике как будто поймала волну сомнений Ульфа.

– 

Ах, да! Ночью я сделала список

Ульрике подошла к вешалке и достала из кармана сырой комок, раскрыла и помахала им несколько раз. Потом подошла к столу, Ульф пошел за ней. Ульрике взяла самую толстую папку и положила на листок.

Ульф хотел убрать папку, но Ульрике отмахнулась.

– 

Подожди

– 

Что там?

Ульрике улыбнулась.

– 

Список подозреваемых

– 

Ага

– 

Ага. Я выписала всех, кто потенциально мог бы быть рад нашим проблемам

Ульф посмотрел на папку, потом на Ульрике, потом опять на папку.

– 

При чем здесь мы? Пропал Эмиль!

– 

Пропал Эмиль из НАШЕГО бюро

– 

А ты не думала, что он пропал, потому что именно с НИМ что-то не так?

– 

Думала, конечно, но не знаю, что

Ульф вздохнул.

– 

Может быть он – улика?

– 

Может быть, Ульф, может быть. Но все же он пропал из нашего бюро, в которое кто-то без проблем зашел

– 

Да сюда каждый без проблем зайдет

– 

Хочешь сказать, у каждого есть ключ?

– 

Только у нас с тобой

– 

А еще?

– 

Еще?

– 

Еще

Ульф задумался.

– 

У Юнаса, пожалуй

– 

Ну

– 

Ну?

– 

Надо спросить, на месте ли его ключ

Ульф вздохнул.

– 

Показывай свой список

Ульрике подошла к столу, подняла папку и взяла в руки по-прежнему мятый и сырой листок.

– 

Я зачитаю

Ульф махнул рукой и оперся о стол.

– 

Зачитывай

Ульрике подмигнула.

– 

Юнас

– 

Юнас?

– 

Ульф!

Ульф снова махнул рукой.

– 

Фрида

– 

Фрида?

– 

Ульф! Здесь пять человек! Дослушай до конца

Ульф еще раз махнул.

– 

Густав

Ульф еле сдержался.

– 

Хавьер

“Молчи, молчи” – уговаривал себя Ульф.

– 

Линус

Ульрике положила лист на стол.

– 

Все. Пять подозреваемых. Нас я включать туда не стала. Надеюсь, ты мне доверяешь, Ульф? Я бы ни за что не стала …

– 

Перестань, Ульрике! Конечно я тебя не подозреваю

– 

Отлично!

– 

И, если уж говорить честно, я из этого списка никого не подозреваю

– 

Это почему?

– 

А почему я должен подозревать Юнаса?

– 

Потому что у него есть ключ. Кстати …

– 

Я был у него вчера утром. Он бы не успел. И его брат, такое горе. Это точно не он!

– 

Кстати, если это не он, то нужно уточнить, на месте ли его ключ

– 

В смысле?

– 

Кто-то мог его украсть и

– 

Слишком много чести, Ульрике! Кому сдалось наше бюро, прекрати!

– 

И как бы ни было – у нас кое-что пропало

Ульф качал головой.

– 

Твой ключ на месте, Ульф?

– 

На месте, я сюда вошел

– 

И мой на месте. Осталось спросить Юнаса

Ульф похлопал по карманам. Ага, телефон был на месте. Достал серый потертый аппарат и стал листать записную книжку.

– 

Сейчас узнаем

Ю – Юнас, отлично, почти с первого раза. Ульф нажал на зеленую трубку, как учила Ульрике, гудки.

Ульрике смотрела в упор на Ульфа, который ходил из стороны в сторону, пока ждал голоса друга в динамике. Ага, а вот и долгожданный “привет”, обмен любезностями. Ага, вопрос. Ульрике смотрела в упор, как Ульф медленно поворачивается к ней с потерянным взглядом, как кладет телефон обратно в карман.

– 

Ну что?

– 

Юнас не нашел ключ

– 

Как не нашел?

– 

Вот так. У него нет ключа

– 

А он везде смотрел?

– 

На гвоздике, на котором обычно висят все ключи, Ульрике! Ключа нет

Ульрике и не знала, что говорить, поэтому решила – как обычно – размышлять вслух.

– 

Хорошо. Значит – есть такая вероятность – что кто-то украл ключ у Юнаса, чтобы проникнуть в бюро. Но почему ключ не вернули? Вот в чем вопрос. Так можно было все свалить на Юнаса, а теперь он как будто и ни при чем

– 

Он и так ни при чем!

– 

Как это – и так ни при чем? Именно его ключ и пропал

– 

И он в этом так запросто признался? Да он был удивлен не меньше моего

– 

Я тоже могу чему угодно удивиться, и все мне поверят

– 

Не все

– 

Ульф! Дело в другом. Давай думать, кто мог забрать ключ Юнаса

– 

О боги

– 

Что? Что-то вспомнил? Рассказывай!

– 

Его забрал я

– 

Что???

Ульф хотел достать телефон из кармана, но передумал.

– 

Я вспомнил, что в прошлом месяце забыл свой ключ, а после него собрался заехать в бюро. Вот и забрал

Ульрике вздохнула.

– 

Значит, Юнаса вычеркиваем

– 

Вычеркиваем

Ульрике взяла ручку, наклонилась над столом и вычеркнула первое имя. Осталось четыре.

– 

Осталось четыре

– 

Ага. И их кандидатуры нужно как следует разобрать

– 

Согласна

Глава 8

Фрида

Юнас – зачеркнуто

Фрида – тетка Эмиля

Густав

Хавьер

Линус

Что мы знаем о Фриде? Кажется, самое время рассказать немного про Эмиля и его семью.

Мать Эмиля была единственной дочерью лучших в городе кондитеров по фамилии Скагард, а отец появился ниоткуда и в связке с сестрой-близнецом. Он сразу же устроился помощником кондитера к Скагардам и каким-то чудом – не особо целеустремленную сестру подручной в швейное ателье.

Уютная кондитерская с фирменными упругими семлами, самыми хрустящими кленатами с сахарной пудрой в любое время года, малиновым джемом собственного производства. А что уж говорить об утренних канельбулле и встречающем посетителей аромате корицы. Дверь кондитерской никогда не закрывалась, а по праздникам Скагарды собирали жителей на партию лото с угощениями.

Нильс – отец Эмиля – замечательно вписался в гостеприимство семьи, был открытым и теплым парнем, мог разговорить и разговориться с каждым. Но единственное, о чем он не говорил – откуда он и почему приехал в город. Очень скоро без него не решалось ни одно дело и не создавался ни один рецепт. Нильс даже придумал “те самые” тончайшие паннакоры с ванилью и марципаном, которых не было больше ни у кого.

Эспен – мать Эмиля – быстро подружилась с Нильсом, а через пару лет они обвенчались. Он перенял фамилию семьи и управление кондитерской. Спустя год родился Эмиль – единственный ребенок и наследник семьи Скагард. О нем мы поговорим немного позже, ведь главное сейчас – его тетка. Эмиль, без обид.

Кондитерская процветала и была горячо любима жителями Смёгена и его гостями. Со временем родители Эспен отошли от организационных дел, ведь Нильс замечательно со всем справлялся. Только по выходным и праздникам они, как и прежде, вместе колдовали над выпечкой и собирали гостей.

Мать Эмиля умерла, когда ему исполнилось шесть лет – утонула при достаточно сомнительных обстоятельствах. Во-первых, это случилось летним утром в полном одиночестве, во-вторых, Эспен не умела плавать, поэтому найти ее там без сопровождения было практически невозможно. В городе поговаривали, что это случилось по собственной воле и как будто бы трагедия даже имела свидетелей. Их конечно же так и не нашли, поэтому в графе “причина смерти” красовался “несчастный случай”.

В тот же год умерли бабушка с дедушкой, и оба – от инсульта. Как доброжелательные и на первый взгляд здоровые люди угодили в гроб практически одновременно, тоже было вопросом со звездочкой, но его списали на всепоглощающее горе от потери единственной дочери.

Как у Агаты Кристи, “их осталось трое”. И это, к невероятному сожалению, длилось недолго: спустя год Нильс решил уйти из жизни прямо в кондитерской и прямо накануне собственного дня рождения.

Из кровных Скагардов остался только несовершеннолетний Эмиль, которому никто так и не решился объяснить, куда делись все родственники. Спойлер: мальчику пришлось обо всем догадываться самому по найденным актам и поиску в гугле.

Тетка Эмиля с благоговением переквалифицировалась из подручного швеи в управленца кондитерской, заняла дом Скагардов на праве законного опекуна и принялась устраивать личную жизнь. За семь лет Фрида сменила двух мужей, оба между прочим были иностранцами. Из кондитерской тем временем сначала исчезли праздничные посиделки, за ними – любимые паннкакоры, а следом – и постоянные посетители.

Из самой лучшей кондитерской она превратилась в обычную кондитерскую, без аромата корицы и распахнутых настежь дверей. Ее больше не называли “кондитерской Скагардов”, потому что из Скагардов в ней осталась только потертая черно-белая фотография семьи и маленький Эмиль.

Фрида – с черными пружинистыми волосами и огромными миндальными глазами – всегда смотрела строго перед собой. Ее поджатые губы выдавали скрытую натуру. Поговаривали, что она еврейка, но наверняка никто не знал. Ведь если она еврейка, то и ее брат – еврей. А если ее брат еврей, то и Эмиль – тоже. Это могло бы многое объяснить [но Ульрике не понимала, что именно].

На фотографиях Эмиль был больше похож не на отца, а на Фриду. В детстве у него была пышная кудрявая копна, пушистые ресницы и раскосые глаза. Совсем как у тетки. Вот только сходство это нисколько не сближало родственников. Она изо всех сил избегала его.

Когда мальчику исполнилось восемь, Фрида отправила его в Стокгольм. “Там самые лучшие пансионы и перспективы для Эмиля” – вот что она говорила, “так он будет подальше от дел и забудет про меня” – вот что она думала.

Все это время Фрида жила в доме Скагардов и управляла кондитерской, и от краха ее спасали только бесповоротно влюбленные в булки жители города.

– 

Боже, Ульрике! И откуда ты все это знаешь?

Искренне удивился Ульф, который ничего из этого не знал. Да, он вместе с отцом приходил каждый сочельник к Скагардам на лото. Да, он слышал про сомнительные обстоятельства смерти почти всей семьи. Да, он был местным жителем. Но откуда это могла знать приезжая Ульрике?

Ответ прост:

Это все, что могли поведать местные любители горячих новостей в лице неразлучных сплетниц Астрид и Альмы. И по случайности как раз они и были близкими подругами Ульрике.

– 

И да, важно на забывать про зуб

Ульф удивился еще больше.

– 

Как же я забыл! Зуб! Может нам и не нужен весь этот список …

– 

Подожди! Его ведь могли оставить намеренно

– 

Ты слишком подозрительная, Ульрике

– 

Пф, как тут не стать слишком подозрительной. Подожди

Ульрике берет ручку и чистый лист из стопок Ульфа, проводит две вертикальные линии. Слева печатными буквами выводит – ЗОЛОТОЙ ЗУБ, посередине – СЛЕДЫ НА ПОЛУ, справа – ЧЕКИ.

– 

Чеки?

– 

Оглядись, Ульф

Ульф посмотрел на стол.

– 

Вопрос снят. А следы на полу?

– 

Их не было

– 

Как это не было?

– 

Да вот так – не было. Как будто или кто-то снял ботинки, или протер после себя пол

Ульф закрыл лицо руками.

– 

Ульрике, кажется, мы никогда не найдем Эмиля

– 

Почему это?

– 

Да потому, что у нас нет ни одной зацепки. А этот список …

Ульф махнул рукой на подсыхающий листок перед собой.

– 

… Вообще ничего не значит

– 

Ну

– 

Все, что у нас есть – это золотой зуб! А если учесть, что похититель вытер за собой полы …

– 

Или снял ботинки

– 

… Еще лучше! Или снял ботинки! То зуб он бы точно не пропустил

– 

Ну

– 

Да и как у человека может выпасть золотой зуб! Зубы изо рта просто так не вылетают

– 

Не знаю, вот у меня была одна знакомая, которая …

– 

Ульрике!

– 

Молчу

Ульф ткнул пальцем в ФРИДУ на листке.

– 

У нее есть золотые зубы?

– 

А я почем знаю?

– 

Нам надо узнать, раз у нас есть только этот список

Ульф пошел к вешалке.

– 

Ты куда?

– 

Мне нужно за цветами для отца, сегодня его день рождения

– 

Ну надо же! Поздравляю, Ульф!

– 

С чем? Отец мертв

– 

Что есть, то есть

– 

Через час буду на месте

Ульрике помахала закрывающейся двери и снова осталась одна.

Помыли полы или разулись? Вот в чем вопрос.

Глава 9

Ульф, в отличие от Ульрике, был пунктуальным, и ровно через час уже снова стоял у вешалки и боролся с мокрым пальто, которое становилось все тяжелее и тяжелее.

– 

Я звонила тетке Эмиля

– 

И как у нее с зубами?

– 

В идеальном состоянии

– 

Так она тебе и призналась, если бы потеряла зуб

Ульрике подумала.

– 

Дантисту я позвонить не могу

– 

Почему?

– 

Астрид говорит, что она лечит зубы в Кристианстаде

– 

А Астрид не обменивалась с Фридой широкими улыбками? Она почему-то знает все, кроме нужной информации

Ульрике хмыкнула.

– 

Насчет широких улыбок я конечно сомневаюсь, но забежать к Фриде сейчас могу и сама

– 

Это с какой целью?

– 

Справиться о здоровье и уточнить рецепт семмельвраппа

– 

Стой, у них есть семмельвраппы?

– 

Конечно. Рецепт придумал приглашенный кондитер из Стокгольма. И они – ум отъешь

Ульф махнул рукой.

– 

Сходи к ней. И захвати пару семмельвраппов заодно

– 

Без проблем! А ты пока что вспоминай все, что знаешь о Густаве

– 

О Густаве?

– 

Ага. Он следующий в списке, а я, как назло, никаких отвратительных подробностей о нем не слышала

– 

Ну надо же. Альма тебе о нем даже ничего не сказала

– 

А что Альма мне может сказать о Густаве?

– 

Например, то, что он был ее мужем

– 

Да ты что?

– 

Ульрике! Иди к Фриде. Густав – потом

Ульрике направилась к вешалке.

– 

И вообще, странно, что ты его добавила в список

Взволнованная Ульрике накинула пальто.

– 

Почему это странно? Все знают, что ты его бесишь

– 

В смысле???

Ульрике обернулась.

– 

И проверь, на месте ли ВСЕ твои ключи от бюро

Ульрике стремительно хлопнула дверью.

– 

Да у меня этих ключей …

Ульф схватил листок с ЗОЛОТЫМ ЗУБОМ, СЛЕДАМИ НА ПОЛУ и ЧЕКАМИ, провел третью линию и дописал КЛЮЧ.

– 

Черт! Я же только что пришел из дома

Ульф обвел взглядом бюро. Большую часть жизни он провел здесь. Можно ли в таком случае считать «дом» – тем самым домом? Где все было его, но не по размеру.

И дом, в котором он жил, и бюро, в котором он работал, были сделаны под отца. По его росту и вкусу. Двухметровый отец сделал высокие потолки, длинные стеллажи и массивные столы. Ульф же со своим ростом в 160 сантиметров едва мог усесться в кожаное кресло. Его пятки не касались пола, от чего он по-прежнему чувствовал себя ребенком, навещавшем отца на работе. Различие между Ульфом-учеником и Ульфом-владельцем было только одно – наличие у второго морщин.

Чтобы достать документы с верхних полок, приходилось пользоваться специальной скамеечкой, с которой отец менял лампочки. А материалы и приборы Ульф просто выставил на полках поближе к полу.

Рослая Ульрике стала настоящим спасением. Она все делала без скамеечки и замечательно вписывалась в представительное кожаное кресло. А еще могла спокойно красить бездыханных посетителей на столе для танатопрактики, тогда как Ульфу без скамеечки было сложно это делать. Расходники приходилось складывать прямо на тело, чтобы далеко не тянуться, рукава всегда были в геле и пудре, а ноги немели.

Полка для головных уборов была тоже достаточно высоко, поэтому Ульф вешал шапку на крючок.

Квадратный стол из массива дуба рядом со стеллажами конечно же был «слишком» для него. Слишком высоким, слишком тяжелым.