Поместье Боровиковых бесплатное чтение

Глава 1

1768 год. В сердце центральной Российской империи, где бескрайние поля встречаются с густыми лесами, а реки извиваются, словно серебряные змеи, раскинулось поместье Боровиковых – не столько образцовое дворянское гнездо, сколько беспорядочное скопление бревенчатых построек. Главный дом, с покосившимся крыльцом и окнами, смотрящими на мир с неким удивлением, возвышался над другими строениями, как надутый от важности петух над курятником. Афанасий Степанович Боровиков, его хозяин, гордился своим поместьем, даже несмотря на то, что оно было пропитано запахом квашеной капусты, навоза и неизбывной русской тоски. Его познания в помещичьем управлении ограничивались умением отличить овес от пшеницы, а в светской жизни – способностью определить, в каком из трех бокалов наливка крепче.

Его супруга, Акулина Петровна, чья фигура походила на русскую печь, а характер заставлял дрожать даже матерых лесных волков, держала домашнее хозяйство в железных рукавицах. Она тайно почитывала французские любовные романы в перерывах между проверками огорода и мечтала о балах, которые, кажется, никогда не посетят это затерянное в глуши место. Их дети, Евлампий, юноша с головой в облаках, мечтающий о подвигах, и Лукерья, девушка, готовая свернуть шею любому, кто осмелится помешать ее поискам приключений, слонялись по поместью, внося в его будни и без того немало хаоса.

Жизнь в поместье текла своим неспешным чередом. Дворецкий Пантелеймон, мастер тайных махинаций и незаметного воровства, плел интриги, словно тонкую паутину, а повариха Федосья, чей голос был слышен за несколько верст, щедро добавляла в каждое блюдо не только специи, но и свои бесконечные сказки. Крестьянин Митрофан, добрый малый с удивительной способностью попадать в нелепые ситуации, становился источником постоянных недоразумений. Рядом с домом помещика блестел пруд, поросший камышами и кувшинками, а за ним шумела река Березовка, у которой кипела жизнь, полная стирки, рыбалки и сплетен. Поля, тянувшиеся до самого горизонта, сменялись густым лесом, где, по слухам, водились не только волки, но и всякая нечисть. Деревня Засопкино, расположенная в нескольких верстах, жила своей жизнью, полной труда, забот и деревенских развлечений.

И вот, в этот год, устоявшийся уклад поместья Боровиковых дал трещину. Акулина Петровна, решив, что пришло время выдать Лукерью замуж, затеяла сватовство, которое, казалось, обещало стать катастрофой для Лукерьи. Афанасий Степанович, одержимый идеей “окультуриться”, затеял реформы, которые, скорее всего, принесут больше хаоса, чем пользы. И на фоне этой сельской идиллии, полной суеты и недоразумений, вот-вот должна развернуться уморительная и непредсказуемая комедия.

Утро в поместье Боровиковых началось, как всегда, с крика. Не петушиного, разумеется, – петухи в Боровиковском имении кричали круглые сутки, – а Акулины Петровны. Ее голос, подобный раскатам грома, разносился по всей усадьбе, заставляя дрожать не только оконные рамы, но и самого Афанасия Степановича, мирно посапывавшего в своей постели.

– Афанасий! Вставай, лежебока! – раздалось из-за двери. – Солнце уже полдня на небе, а ты все спишь, как медведь в берлоге! Сваты едут, а у нас в доме хуже, чем в свинарнике!

Афанасий Степанович, похожий на раздувшегося индюка, с трудом раскрыл один глаз. Его знания помещичьего управления ограничивались умением отличить петуха от курицы, а светская жизнь интересовала его только с точки зрения крепости клюквенной наливки. Сватовство дочери Лукерьи его волновало лишь с точки зрения будущих расходов.

Акулина Петровна, женщина с фигурой и характером боевого медведя, уже всё подготовила к приезду сватов. Она лично проверила качество кваса, проверила чистоту полов и, что самое важное, приказала Федосье приготовить лучшие пироги с мясом. Французские любовные романы оставались ее тайной сладостью на время перерывов между хозяйственными делами, и мечты о балах в голове Акулины Петровны прерывались только руганью на ленивых крестьян.

Евлампий, юноша с головой, забитой мечтами о подвигах, уже надел на себя лучший кафтан и беспокойно ходил по комнатам, играя деревянным мечом, принесенным им из леса. Лукерья, девушка, готовая на любое приключение, заперлась в своей комнате, пишущая стихи, раскрывающие ее неуёмную натуру.

Пантелеймон, дворецкий с талантом к тайным махинациям и незаметному воровству, плел интриги, словно паук свою паутину, стараясь извлечь из сватовства максимальную выгоду. Он уже прикидывал, сколько медовухи можно присвоить себе, и сколько пирогов можно будет спрятать до прихода гостей.

Федосья, повариха с голосом, слышным за несколько верст, уже вовсю бегала на кухне. Ее инструкции, раздаваемые на все поместье, прерывались только ее же сказками, которые она рассказывала слугам. Митрофан, добрый малый с удивительной способностью попадать в нелепые ситуации, уже успел опрокинуть крышку кастрюли с борщом, чем вызвал новый прилив ругани от Федосьи.

И вот, сваты прибыли. Три кареты, запряженные тремя усталыми лошадями, подъехали к поместью Боровиковых. Гости, одряхлевшие от долгого пути, вышли из карет и, с видом утомленных путешественников, направились в дом.

За столом начался оживленный разговор. Сваты, расхваливая своего жениха, упоминали его богатство и хорошие манеры. Акулина Петровна, с нескрываемым удовольствием слушала их речи, периодически подливая сватам квас и медовуху, угощая их пирогами. Афанасий Степанович, испытывая удовольствие от того, что сватовство проходит хорошо, молча наполнял свои чаши крепким напитком.

Евлампий, между тем, пытался завязать разговор с дочерью сватов, рассказывая ей о своих воображаемых подвигах, в которых он уже успел победить дракона. Лукерья, наблюдая за всеми, молча писала стихи, наполненные наблюдениями и иронией. Пантелеймон, не отставая от общих дел, незримо прилагал руку к угощению, вполне пристойно воруя пироги и напитки.

Внезапно, на кухне начался бунт. Федосья, выпившая немного с гостями, в эмоциональном порыве заявила, что ей уже надоело готовить для этих гостей, и начала кричать на поварих. Этот бунт заставил всех гостей недоумевать. Акулина Петровна, пытаясь успокоить повариху, только подлила масла в огонь. В результате чего, с кухни посыпались кастрюли, сковородки и другая посуда. Гости, в испуге, бросились из столовой. Пантелеймон в этой суматохе успел забрать с собой несколько недоеденных пирогов.

Афанасий Степанович, увидев хаос, только глубоко вздохнул, заполняя свою чашу ещё одним глотком крепкого напитка. Акулина Петровна, между тем, уже бежала на кухню, чтобы расставить все на свои места. Евлампий, воспользовавшись суматохой, пробрался к столу и, украдкой, съел все сладкие пироги. Лукерья же, вдохновлённая наблюдаемыми событиями, написала еще одно стихотворение, наполненное сатирой и юмором.

Глава 2

После неудачного, но весьма веселого сватовства, жизнь в поместье Боровиковых вернулась в свое обычное русло – хаотичное и непредсказуемое. Афанасий Степанович, однако, решил, что пора внести некоторые изменения. Вдохновленный слухами о западных новинках, он загорелся идеей “окультуриться”. Результаты этого замысла, разумеется, были предсказуемы.

Первой жертвой реформ Афанасия Степановича стал огород. Он решил, что традиционные методы земледелия устарели, и приказал крестьянам перекопать все грядки по новому методу, о котором прочитал в какой-то заграничной книжке. Метод этот был крайне сложен и непонятен, и крестьяне, привыкшие к простым и проверенным векам методам, были совершенно сбиты с толку.

– Афанасий Степанович, – говорил Митрофан, добрый малый с редким даром попадать в нелепые ситуации, – А как же мы будем сажать капусту по вашему методу? Она же завянет!

– Не завянет! – уверенно заявил Афанасий Степанович. – Вы только делайте так, как я сказал! Это современный метод! Он принесет нам богатый урожай!

Крестьяне, сомневаясь, но покорно выполняя приказы помещика, начали перекапывать огород. Они рыли канавы, строили холмы, и в общем, устроили на огороде такой беспорядок, какого там еще не было. Акулина Петровна, увидев этот хаос, бросилась к мужу.

– Афанасий! – кричала она. – Что ты натворил?! Ты хочешь, чтобы у нас в этом году совсем не было урожая?!

– Нет, Акулина! – отвечал Афанасий Степанович. – Этот метод принесет нам богатство! Мы будем собирать такой урожай, какого никогда еще не было!

– Богатство твоё! – проворчала Акулина Петровна. – Ты лучше посмотри, что с домом происходит! Крыша течёт, печи трещат, а ты огород перекапываешь!

И действительно, дом Боровиковых нуждался в серьезном ремонте. Он протекает, в нём дует, а печи топят плохо. Акулина Петровна, устав от беспорядков на огороде, бросилась к дому. Она начала отдавать приказания крестьянам, чтобы те наладили отопление и заделали дыры в крыше. Крестьяне, уже уставшие от огородных реформ, с неохотой, но выполнили и эти приказы.

Евлампий, между тем, продолжал мечтать о подвигах. Он воображал себя храбрым рыцарем, который спасает крестьянок от дракона. Лукерья, вдохновлённая событиями дня, написала стихотворение о современных методах земледелия, с острой сатирой и тонким юмором.

Пантелеймон, как всегда, не пропускал возможности извлечь выгоду из ситуации. Он тайно перекладывал лучшие овощи в свой погреб, распространяя слухи о том, что Афанасий Степанович подарил ему особую партию для хранения.

Федосья, тем временем, приготовила обед. Её кулинарные шедевры были известны на все окрестности, но сегодня даже её уникальные способности не справились с усталостью крестьян. Они ели в тишине, задумчиво глядя друг на друга.

Вечером, уставшие от труда и беспорядков, Боровиковы собрались у камина. Афанасий Степанович, рассматривая картину в своей записной книжке, продолжал верить в успех своих реформ. Акулина Петровна, уже начинала рассчитывать, сколько денег потребуется на ремонты дома. Евлампий мечтал о том дне, когда он сможет отправиться в путь, на поиски приключений. Лукерья писала стихи, А Пантелеймон закрылся в своем погребе, наслаждаясь плодами своих тайных махинаций.

Митрофан, как всегда, нашёл себе занятие – он случайно или по не осторожности поджег кучу сена, чем вызвал новый крик Акулины Петровны.

Глава 3

Утро наступившего дня началось не с криков Акулины Петровны, а с необычного события – приезда гостя. К поместью Боровиковых подъехала обшарпанная карета, запряженная парой вороных лошадей. Из нее вышел человек, одетый в изысканный камзол, с внимательным взглядом и легкой улыбкой на лице. Это был граф Григорий Иванович, старый друг Афанасия Степановича, о котором тот иногда вспоминал.

Граф Григорий Иванович, в отличие от Афанасия Степановича, был человеком деятельным и предприимчивым. Он обладал острым умом, тонким юмором и большим опытом в ведении хозяйства. Его приезд сразу же внес в жизнь поместья Боровиковых новые краски. Он осмотрел поместье, с легкой иронией отмечая все недостатки, и нашёл несколько интересных подходов к улучшению жизни Боровиковых.

Первым делом он взялся за огород, превратившийся после реформ Афанасия Степановича в поле боя. Граф Григорий объяснил крестьянам простые и эффективные методы земледелия, которые были известны ещё с древних времен. Крестьяне, с удивлением выслушав его советы, быстро привели огород в порядок.

Затем, граф Григорий взялся за дом. Он предложил несколько простых, но эффективных способов ремонта крыши и печей. Он также посоветовал Афанасию Степановичу заменить старые двери и окна. Афанасий Степанович, восхищённый способностями графа, с удовольствием выполнил все его предложения.

Акулина Петровна, наблюдая за тем, как граф Григорий наводит порядок в поместье, с уважением взглянула на него. Она поняла, что этот человек действительно может помочь им улучшить свою жизнь. Она предложила графу Григорию чай и пироги, с удовольствием слушая его рассказы о своих путешествиях.

Евлампий, вдохновлённый энергией графа, попросил его научить фехтованию. Граф Григорий, улыбаясь, согласился. Он начал учить Евлампия основам фехтования, рассказывая ему о истории этого искусства.

Лукерья, между тем, написала стихотворение, посвящённое графу Григорию, в котором она с юмором описывала его способности наводить порядок. Пантелеймон, понимая, что граф Григорий – человек умный и хитрый, решил завязать с ним дружбу. Он начал подлизываться к графу, принося ему чай, пироги и рассказывая ему слухи из поместья.

Федосья, вдохновлённая приездом гостя, начала готовить праздничный обед. Её кулинарные шедевры настолько поразили графа Григория, что он попросил её рассказать ему свой секрет кулинарного мастерства.

Даже Митрофан, известный своим даром попадать в нелепые ситуации, на этот раз не доставил никаких проблем. Он спокойно помогал крестьянам на огороде и даже успел поймать несколько мышей в амбаре.

Вечером, за праздничным столом, граф Григорий изложил Афанасию Степановичу свои планы по улучшению поместья. Он предложил внедрить новые методы земледелия, построить новую мельницу, расширить пастбища, и даже завести новую породу кур, известную своей высокой продуктивностью.

Афанасий Степанович, вдохновлённый планами графа, согласился на все. Он понял, что граф Григорий действительно может помочь ему превратить свое поместье в процветающее хозяйство.

Акулина Петровна, между тем, уже начинала мечтать о том, какие новые наряды она сможет себе позволить после улучшения хозяйства. Евлампий, мечтая о подвигах, представлял, как он будет защищать поместье от врагов, а Лукерья, вдохновлённая идеями графа Григория, написала еще одно прекрасное стихотворение, воспевающее новые времена. Пантелеймон же уже прикидывал, какую часть прибыли он сможет присвоить себе. Даже Митрофан, наконец-то, чувствовал себя полезным и важным членом общества.

Глава 4

Первым делом граф Григорий Иванович взялся за мельницу. Старая мельница, скрипя и стеная, служила верой и правдой поместью Боровиковых уже не одно поколение, но пришла в полное запустение. Афанасий Степанович, хоть и понимал необходимость ремонта, откладывал это дело на потом, предпочитая обсуждение важности этого вопроса выпивке с Пантелеймоном.

– Афанасий Степанович, – начал граф, осматривая покосившуюся крышу мельницы, – этот объект нуждается в срочном ремонте. Без мельницы ваше хозяйство не будет процветать.

Афанасий Степанович, присев на гниющий пенёк, вздохнул:

– Знаю, знаю, Григорий Иванович. Да руки не доходят. Все как-то не когда. Дела, знаете ли… важные.

– Какие же это важные дела? – спросил граф Григорий с ироничной улыбкой. – Разве выпивка с Пантелеймоном важнее работы?

– Ну… это… деловое общение, – промямлил Афанасий Степанович, покраснев. – Мы обсуждали важность этого ремонта. Очень важно. Серьёзно.

Граф Григорий улыбнулся еще шире:

– Понимаю, понимаю. Деловое общение. Но раз вы так серьезно к нему относились, может быть, вы всё-таки начнёте ремонт?

Афанасий Степанович, понимая, что от графа Григория не уйдёшь, вздохнул и согласился. Ремонт начался с замены старой крыши. Крестьяне, под руководством графа Григория, работали с усердием, и вскоре мельница засияла свежими досками.

Параллельно с ремонтом мельницы граф Григорий Иванович решил внести изменения в культурную жизнь поместья. Он приказал привести в порядок музыкальные инструменты и устроить вечер живой музыки. Музыка проникла в каждый угол поместья, заставляя рабочих забыть о своей работе и присоединиться к общему веселью.

Акулина Петровна, поначалу скептически настроенная к идее музыки, неожиданно вспомнила своё старое хобби и начала петь вместе с музыкантами, с радостью показывая свои вокальные таланты. Её голос был слышен даже за пределами поместья.

Евлампий, воодушевлённый музыкой и восторженно танцуя, нашёл в этом необычное занятие. Лукерья, наполнившись вдохновением, написала новые стихи, посвящённые великолепной музыке, которую слушали все. Пантелеймон, между тем, тайно проник на кухню и под предлогом помощи Федосье украл несколько пирогов. Митрофан пытался играть на балалайке, но на его выступление было больно смотреть.

Однако, идиллия была недолгой. В ночь, когда все спали, в поместье началась мышиная интрига. Пантелеймон, хотя и приобрёл несколько пирогов, оказался не в состоянии съесть их все. Огромное количество пирогов привлекло мышей. Мыши, объявив войну за пироги, напав на все запасы поместья, наводя хаос в комнатах.

Утром, обнаружив последствия мышиного набега, все были в шоке. Акулина Петровна кричала, Афанасий Степанович рассказывал истории о войне с мышами, Евлампий выражал свое сочувствие погибшим пирогам, Лукерья написала ещё одно стихотворение, граф Григорий рассмеялся, понимая, что без приключений жизнь в поместье была бы слишком скучной. Только Пантелеймон, с виноватым видом, молча подметал пол.

Граф Григорий, с характерной улыбкой, предложил решение проблемы. Он приказал сделать специальные ловушки, которые помогли бы избавиться от мышей. Ремонт мельницы завершился успешно, и поместье Боровиковых готовилось к новой работе, не забывая при этом о забавных историях, которые происходили в их жизни каждый день.

Глава 5

После ремонта мельницы и мышиной интермедии жизнь в поместье Боровиковых вошла в более спокойное русло, однако до полной идиллии было еще далеко. Афанасий Степанович, вдохновленный примером графа Григория, решил заняться своим физическим развитием и предложил устроить охоту.

– Григорий Иванович, – заявил он, натягивая свой старый охотничий тулуп, – пора нам развеяться и показать свою удаль! Давно я не держал в руках ружье.

– Охота – дело хорошее, – ответил граф, – но боюсь, что ваше ружье скорее напугает дичь, чем поразит ее. Да и навык, судя по вашим рассказам, немного под растерялся.

– Навык не пропьешь! – гордо ответил Афанасий Степанович. – Я в молодости медведя одним выстрелом валил!

Акулина Петровна, услышав о предстоящей охоте, закатила глаза.

– Ох, и натворите вы дел! – проворчала она. – Лучше бы дрова на зиму заготовили, чем по лесу шататься.

Но Афанасия Степановича было не остановить. Он вооружился старым ружьем, взял с собой Евлампия в качестве помощника и, в сопровождении графа Григория, отправился в лес. Пантелеймона, желающего приобщиться к благородному занятию, Афанасий Степанович решил оставить дома, опасаясь, что тот перепутает зайца.

Охота началась довольно вяло. Афанасий Степанович постоянно спотыкался, ронял ружье и пугал всех окрестных птиц своими громкими разговорами. Евлампий, мечтавший о героических подвигах, разочарованно бродил по лесу, не видя никакой дичи.

– Отец, – вздохнул он, – что-то охота совсем не задалась. Может, пойдем домой?

– Не унывай, Евлампий! – ответил Афанасий Степанович. – Сейчас мы им покажем! Вон, смотри, заяц!

Афанасий Степанович, прицелившись, выстрелил. Ружье, отдав сильную отдачу, выбило его из рук. Заяц, испугавшись, скрылся в кустах.

– Эх, промазал! – сокрушенно произнес Афанасий Степанович. – Ну ничего, в следующий раз повезет.

Пока Афанасий Степанович и Евлампий безуспешно пытались поймать хоть какую-нибудь дичь, граф Григорий, отойдя в сторону, наслаждался тишиной и красотой леса. Вдруг он услышал тихий плач. Оглядевшись, он увидел Лукерью, сидящую под деревом.

– Что случилось, Лукерья? – спросил граф Григорий. – Почему ты плачешь?

Лукерья, вытирая слезы, ответила:

– Я… я люблю!

– Любишь? – удивился граф Григорий. – И кто же покорил твое сердце?

– Да никого тут нет! – ответила Лукерья, покраснев. – Я просто люблю… любовь! Мечтаю о прекрасном рыцаре, о страстных чувствах, о приключениях… А тут… охота, огород, мельница… Скука!

Граф Григорий улыбнулся:

– Любовь – это прекрасное чувство, Лукерья. Но не стоит ждать рыцаря на белом коне. Любовь можно найти и рядом, в простых вещах, в добрых людях, в красоте природы.

Лукерья задумалась над словами графа Григория. Она впервые посмотрела на мир другими глазами.

Тем временем в поместье разгорался нешуточный конфликт. Акулина Петровна, обнаружив, что запасы соленых огурцов уменьшились вдвое, пришла в ярость.

– Пантелеймон! – кричала она, метая громы и молнии. – Куда делись мои огурцы?! Ты опять все сожрал?!

Пантелеймон, кланяясь и божась, отрицал свою вину.

– Акулина Петровна, – лебезил он, – я к огурцам даже не прикасался! Клянусь всем святым!

– Врешь! – кричала Акулина Петровна. – Я знаю тебя, как облупленного! Ты готов продать душу за соленый огурец!

В разгар перепалки во двор вошел Митрофан, неся в руках полную корзину… соленых огурцов.

– Акулина Петровна, – заикаясь, произнес он, – я… это… хотел вам сюрприз сделать. Собрал огурцы с дальней грядки, чтобы они у вас всегда были под рукой…

Акулина Петровна, увидев Митрофана с огурцами, замерла. Она поняла, что зря обвинила Пантелеймона.

– Пантелеймон… – пробормотала она, покраснев, – прости меня… Я… погорячилась.

Пантелеймон, воспользовавшись замешательством Акулины Петровны, незаметно вытащил из корзины Митрофана несколько огурцов и скрылся в кладовой.

Вечером, за ужином, Афанасий Степанович хвастался своими охотничьими подвигами, Акулина Петровна извинялась перед Пантелеймоном, Евлампий рассказывал о красоте леса, а Лукерья, глядя на графа Григория, улыбалась и писала стихи о настоящей любви.

Глава 6

Жизнь в поместье Боровиковых, несмотря на все усилия графа Григория, продолжала бурлить, как брага в кадке. После неудачной охоты и огуречного переполоха настало время для новых развлечений. Граф Григорий, будучи человеком образованным и любящим искусство, предложил устроить в поместье настоящий театр.

– Афанасий Степанович, – объявил он, – пора нам приобщиться к прекрасному! Устроим в поместье театр, поставим пьесу, повеселим народ.

Афанасий Степанович, хотя и не понимал особого смысла в театральных представлениях, согласился на предложение графа, надеясь таким образом заслужить одобрение Акулины Петровны и укрепить свой авторитет в поместье.

– Театр так театр! – заявил он. – Была не была! Чем мы хуже других помещиков?

Акулина Петровна, услышав о предстоящем театре, оживилась. Вспомнив свои тайные мечты о балах и светской жизни, она решила взять организацию представления в свои руки.

– Театр – это хорошо! – сказала она. – Но все должно быть по-моему! Я сама выберу пьесу, сама распределю роли, сама скую костюмы.

Граф Григорий, видя энтузиазм Акулины Петровны, решил не спорить с ней и предоставил ей полную свободу действий.

Выбор пьесы оказался непростым делом. Акулина Петровна, перечитав все книги, найденные в поместье, остановилась на старой комедии, полной интриг, переодеваний и любовных похождений.

– Вот это то, что нам нужно! – заявила она. – Будет смешно и поучительно!

Распределение ролей вызвало бурные споры. Акулина Петровна, конечно же, решила исполнить главную роль – роль прекрасной дворянки, в которую влюблены все мужчины. Афанасию Степановичу досталась роль комичного старика, Евлампию – роль отважного героя, а Лукерье – роль роковой красавицы. Пантелеймону, благодаря стараниям Акулины Петровны, пришлось довольствоваться ролью слуги, а Митрофану – роль говорящего дерева.

Подготовка к спектаклю шла полным ходом. Акулина Петровна, не щадя сил, шила костюмы, репетировала роль и руководила всеми приготовлениями. Граф Григорий помогал ей советами и привносил в постановку элементы профессионального театрального искусства. Евлампий, увлекшись ролью героя, тренировался в фехтовании и разучивал любовные серенады. Лукерья, напротив, относилась к своей роли с иронией, но старательно учила текст и придумывала собственные реплики. Пантелеймон, несмотря на свою роль слуги, плел интриги и пытался выведать секреты постановки. Митрофан, забыв текст своей единственной реплики, впадал в панику и просил помощи у Федосьи.

В день премьеры в поместье собрались все окрестные жители. Афанасий Степанович, гордо восседая в первом ряду, с нетерпением ждал начала представления. Акулина Петровна, закулисно мечась и раздавая последние указания, чувствовала себя настоящей театральной звездой.