Рожденная огнем. Книга 2. Феникс и ледяной дворец бесплатное чтение

© А. А. Петрушина, перевод, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024

Издательство АЗБУКА®

Клэр, моему замечательному агенту, чья вера и поддержка воплотили эту серию в жизнь

Глава 1

На ноющих ногах Феникс взбиралась по крутым, грубо вытесанным в скале ступеням. Несмотря на усталость, внутри у нее все ликовало. Впервые за долгое время тучи спустились ниже Уступа, и над деревней Горного клана, где временно обосновались Охотники, засияло ярко-синее небо. Дождь наконец перестал, и погода для охоты выдалась дивная.

– Мы никогда не доберемся до вершины, – канючил Пятак, плетясь вслед за Феникс в компании Семерки и Шестого.

– Д-давайте устроим привал, – предложила Семерка, тяжело дыша.

– Ага, – согласился запыхавшийся не меньше сестры Шестой. – Отличная идея.

Обернувшись, Феникс увидела, что вся троица с влажными от пота, несмотря на холод, волосами уже стоит, привалившись друг к другу. Феникс проглотила недовольство – если они продолжат отдыхать каждые пять минут, наверх им до темноты не подняться – и кивнула.

– Только ненадолго, – предупредила она. Хотя, чего скрывать, приятно перевести дух.

Хрум, бельчонок у нее на плече, радостно распушил хвост, рыжеватая шубка блестела на солнце. Взгляд его блестящих глаз был устремлен куда-то ввысь; шумно вздохнув, Феникс тоже запрокинула голову. Над ними, вздымаясь к небу, возвышался утес, увитый ступенями. Конечная цель отряда располагалась на самом верху, на перекинутой через пропасть платформе, выкрашенной в красный цвет. Площадка служила взлетной и посадочной полосой для икаров из Горного клана, и именно на ней, судя по сводкам, обосновался обманчивый червь.

Феникс глухо застонала – до пункта назначения еще идти и идти.

– Повезло тебе, – проворчала она, обращаясь к бельчонку. – Меня бы кто нес на горбу!

Довольный собой, Хрум весело заверещал.

Феникс покосилась вниз и сразу помрачнела. Под ними плыли облака, полностью заслоняя землю. Даже Уступ, пестрое поселение Горного клана, скрылся из виду. У Феникс свело живот, и она быстро отвела взгляд, сосредоточившись на алой точке высоко над головой.

– Мы всё ближе, – сообщила она отряду.

– Дюжина, не умеешь врать – не берись, – фыркнул Пятак, темные волосы падали на его раскрасневшееся лицо.

– Не Дюжина, а Феникс, – с ухмылкой напомнила она. – И у нас явно прогресс. Вперед!

Трое ее друзей, вздохнув, последовали за ней, прижимаясь вплотную к скале. Горный клан пренебрегал страховочными веревками, и зияющая пропасть дышала им в спину, заставляя нервничать.

– Вы до сих пор не придумали себе охотничьи имена? – поинтересовалась Семерка, глядя на Пятака и Шестого.

– Как удачно ты спросила! – просиял Пятак. – Я уже составил список. – Он осекся и выразительно посмотрел на Шестого. – Да, очередной список.

– Какое совпадение! Я тоже, – ухмыльнулся Шестой. – Думаю, тебе отлично подойдет Попугай.

– Серьезно? – хихикнула Феникс. – Эта крикливая птица с ярким оперением?

Шестой кивнул, откровенно посмеиваясь над возмущенным приятелем.

– М-может, лучше Павлин? – с самым невинным видом предложила Семерка.

– Ну вы и вредины, – скривился Пятак. – Нет, я бы предпочел что-нибудь вроде… – Он выдержал драматическую паузу. – Вроде Ночного Ястреба.

Семерка и Феникс обменялись взглядами, а после отвернулись, чтобы не расхохотаться.

Шестой покачал головой, стараясь скрыть предательски подрагивающий уголок рта.

– Не годится.

– Правда? – Троица энергично закивала, и Пятак пожал плечами. – Ладно, а как насчет Повелителя Клинка?

– Нет!

– Истребителя нежити?

– Сразу нет! – Шестой закатил глаза. – И вообще, когда это ты охотился на нежить?

При одном упоминании чудовища Феникс содрогнулась. Минуло всего три месяца с тех пор, как нежить лишила жизни ее наставницу Силвер на Охотничьей заимке. Лицо Семерки тоже омрачилось, и Феникс подумала, не вспоминает ли она о своем похищении в тот роковой день или о решающем сражении, когда Феникс с помощью пробудившейся в ней магии элементала нечаянно обратила Заимку в пепел.

Она тряхнула головой, отгоняя тягостные мысли, и снова включилась в беседу.

– Твоя очередь, Шестой. – Феникс выдавила из себя ухмылку. – Думаю, тебе отлично подойдет имя Козел.

– Что? – забавно ужаснулся тот.

– Посмотри, с какой сноровкой ты скачешь по горам. – Феникс изо всех сил старалась сохранить серьезность.

– Точно! – подхватила улыбающаяся Семерка. – Он с детства такой.

– А мне нравится, – кивнул Пятак. – Козел – определенно достойное имя.

– Вот и забирай его себе, – фыркнул Шестой.

Четверо друзей продолжили восхождение, и вот час спустя ступени неожиданно вывели их на вершину. Воздух здесь был разреженным, а от прекрасного вида захватывало дух. Далеко внизу до самого горизонта простирался молочный океан облаков, а из его клубящихся глубин вздымались горы, увенчанные мерцающими шапками снега.

– Хвала морозу, – простонал Пятак, опустившись на корточки.

– Ага. – Шестой внезапно оживился. – Освежим в памяти, что нам известно про обманчивого червя? – Он протянул Пятаку руку и помог встать.

– Старейшина Иней сказал, что три дня назад он чуть не расправился с икаром, – сообщила Феникс.

Икары считались самыми уважаемыми людьми в Горном клане после вождя. На самодельных крыльях они взмывали в поднебесье и предупреждали соплеменников об опасности задолго до ее появления.

– Иней считает, что червь затаился на краю платформы в ожидании новой добычи, – подмигнул Пятак. – Лично я надеюсь, что он промок и уполз куда подальше.

– Пятак! – возмутился Шестой. – Охотнику не пристало такое поведение, особенно на нашей первой настоящей охоте.

– Д-даже я н-надеюсь, что червь никуда не делся, – с воодушевлением воскликнула Семерка.

– Правильно, не тебе с ним сражаться, – буркнул Пятак.

– Зато я с-столькому научусь, – лукаво улыбнулась она. – На ваших ошибках.

– Никаких ошибок, – отрезала Феникс, увлекая друзей к алым балкам, нависшим над жуткой пропастью.

Чуть поодаль высился треугольный ангар. Крыша была выполнена в форме сложенных крыльев, ослепительно-белых на фоне голубого неба. Ступени от входа вели прямиком к взлетно-посадочной платформе, от одного вида которой по спине Феникс побежали мурашки. Страшно даже вообразить, каково это – подойти к краю и, уповая лишь на деревянный каркас, покрытый перьями, прыгнуть вниз в надежде, что тебе повезет… Феникс встряхнулась, отогнала приступ паники.

– Никаких ошибок, – пробормотала она себе под нос, чтобы успокоиться. Хрум одобрительно заверещал, размахивая хвостом.

– Если верить «Магическим тварям», обманчивые черви представляют угрозу лишь для Горного клана, так? – уточнил Шестой.

Феникс кивнула.

У Пятака вырвался обреченный вздох.

– Валяй. Ты ведь знаешь весь трактат наизусть.

Феникс хмыкнула и мысленно открыла раздел, посвященный обманчивым червям.

Обманчивые черви – коварные паразиты, обитающие в горах. Обычно таятся на краю высоких обрывов, где сливаются с окружающей средой. Сровнявшись с землей, они простираются за пределы пропасти, из-за чего она кажется на шесть футов дальше, чем есть на самом деле. Любой, кому не повезет наступить на обманку, разобьется насмерть, после чего червь пикирует вниз и поедает останки своей жертвы.

– Какая мерзость, – сморщился Пятак.

Феникс пропустила его реплику мимо ушей.

В случае нападения эти мерзкие твари принимают свой истинный многоногий облик. Их челюсти способны перемалывать кости, а похожий на хлыст хвост унизан ядовитыми шипами. Избегайте хвоста любой ценой: его яд парализует.

– А статистика? – нетерпеливо вклинился Шестой, проверяя колчан со стрелами.

Феникс ухмыльнулась.

Агрессивность: четыре из десяти.

Уровень опасности: шесть из десяти.

Сложность истребления: четыре из десяти.

– Пф, – фыркнул Пятак. – Четыре из десяти? Нам попадались ребята гораздо хуже. Мы справимся. – Он покосился на Семерку. – Правда?..

Феникс неодобрительно нахмурилась. С тех пор как Семерка раскрыла свой дар Провидицы, друзья постоянно боролись с искушением выведать у нее свое будущее, поскольку не хотели лишний раз ставить соратницу в трудное положение.

Семерка медленно покачала головой:

– Я ничего не вижу, Пятак. Извини.

Тот пожал плечами и напустил на себя беззаботный вид.

– Тогда пошли. – Он обнажил меч. – Пора преподать Семерке отличный урок о том, как расправиться с обманчивым червем.

Стоящий позади него Шестой натянул тетиву, Феникс выхватила из-за спины топоры и взглянула на Хрума.

– Может, останешься с Семеркой? – Бельчонок крепче стиснул коготками ее плечо, сощурился – и не шелохнулся. – Ладно, как хочешь, – проворчала Феникс и обратилась к остальным: – Идем.

– Удачи! – крикнула им вдогонку Семерка. – Х-хотя она вам без надобности, – поспешно добавила она.

Феникс собралась с духом и шагнула на платформу.

Глава 2

– Могли бы выбрать какой-нибудь другой цвет, – ворчливо заметил Шестой.

– Да, смотрится аляповато, – скривился Пятак.

– Так платформу лучше видно икарам, – рассеянно пробормотала Феникс.

Кроваво-красные балки, гладкие, как грифельная доска, простирались в бесконечный океан синевы.

У Феникс скрутило желудок, когда дерево под ее ногой скрипнуло. Чтобы отогнать неприятное чувство, она сосредоточилась на топорах, их успокаивающей тяжести.

Бредущий с ней плечом к плечу Пятак тихонько присвистнул.

– Не очень-то приятно знать, что между нами и землей только эти доски. Не помните, что сказал главный Летун? Какая тут высота?

– Лучше не зацикливайся, – посоветовал Шестой по другую сторону от Феникс, делая осторожный шаг вперед.

До конца платформы было футов десять.

Феникс всматривалась в доски, выискивая малейшее изменение цвета или текстуры. Пятак прощупывал острием меча каждый дюйм. Шестой использовал для той же цели наконечник стрелы.

– Пока ничего, – сообщил Пятак, проверив очередную балку. Все его веселье как ветром сдуло. На лице застыло серьезное, сосредоточенное выражение.

Восемь футов до края.

Феникс осторожно продвигалась вперед, в глазах рябило от алого. Хрум замер, не отводя взгляда от настила.

Семь футов.

Стрела Шестого почти беззвучно вонзалась в дерево.

Шесть футов.

Феникс старалась не смотреть вперед, на бесконечную синеву, подстерегавшую их в случае ошибки.

Пять футов.

Лоб Пятака покрылся испариной.

– Мы почти у цели, – шепотом сообщил он, выставив меч.

– Вон там! – Феникс вдруг различила крошечное изменение в узоре дерева, настолько незначительное, что его можно было бы и не заметить, если не приглядываться.

Ее рука взлетела вверх и перехватила запястье Пятака прежде, чем острие его меча коснулось балок.

– Где? – шепнул Шестой. – Ага, вижу.

Все трое дружно попятились. Казалось, до края платформы оставалось еще добрых пять футов. На самом деле край был не более чем в дюйме от них. Еще шаг – и они бы рухнули в пропасть.

Воцарилось гробовое молчание, даже ветер затаил дыхание. И вдруг Пятак метнулся вперед, вонзил меч в затаившуюся тварь и отскочил, когда воздух прорезал истошный визг.

Плечом к плечу троица отодвинулась еще дальше, едва из раны монстра хлынул поток жидкости, стремительно меняющий все вокруг себя. Кроваво-красные доски покрылись рябью, вздыбились, извиваясь, постепенно их цвет и текстура преобразились, и взору друзей предстала мерзкая чешуйчатая тварь. Желтые глаза пылали яростью, многоногое туловище подобралось, готовое к нападению.

– Берегись! – крикнул Пятак.

Похожий на кнут хвост со свистом рассек воздух над головой Феникс, однако та успела пригнуться. Хрум благоразумно юркнул под шкуры.

Обманчивый червь ринулся в атаку, разинув пасть. Его зубы покрывал отвратительный налет, а дыхание было таким зловонным, что Пятака чуть не вырвало.

– Буэ, – скривился он.

Червь немедленно воспользовался секундной заминкой. Его хвост молниеносно метнулся вперед и пронзил бы Пятака, не выскочи вперед Феникс, которая снесла топором пару-тройку ядовитых шипов. Тварь с визгом отпрянула, из раны брызнула темно-зеленая кровь. В пылу атаки Феникс прыгнула дальше, чем намеревалась, и внезапно очутилась на краю платформы. Червь бесновался посередине, между нею и ее друзьями.

– Назад ни шагу! – побледнев как полотно, завопил Шестой.

Феникс стиснула зубы, чтобы не съязвить, и сосредоточилась на противнике. Однако вспышка раздражения высекла искру, и девочка с ужасом ощутила, как внутри у нее разгорается пламя.

Нет, нет, нет.

Она стиснула топоры и перевела дух в попытке успокоиться. Слишком поздно. По венам уже разливался огонь. С каждым ударом сердца накал нарастал, требуя выхода.

Худшего времени не придумаешь.

Червь бросал оценивающие взгляды на Охотников, выбирая самую легкую добычу.

Феникс сделала глубокий, размеренный вдох, потом еще и еще – проверенный способ, чтобы погасить пламя. Для пущего эффекта она обычно садилась в укромном уголке, закрывала глаза, но сейчас такой возможности не было, и, судя по всему, огонь это прекрасно понимал. Он разгорался все сильнее, пока не возникло тревожное покалывание в ладонях, а лоб не покрылся холодным потом.

– Сюда, червячок, – сквозь зубы процедил Пятак. – Они с Шестым попятились в надежде заманить монстра подальше от Феникс, дать ей возможность отойти от края. – Сразись лучше с нами.

На мгновение почудилось, что его тактика сработала. Червь двинулся к мальчикам, но вдруг резко обернулся к Феникс и, быстро-быстро перебирая многочисленными ногами, выбросил хвост, явно намереваясь сделать подсечку.

Феникс замешкалась, ее внимание переключалось с червя на еле сдерживаемое пламя. Одним порывистым взмахом ей удалось отсечь обрубок хвоста и отпихнуть ногой разбушевавшегося монстра, однако тот воспользовался ее оплошностью и тараном врезался ей в колени.

– НЕТ! – донесся издалека душераздирающий крик Семерки.

Словно в замедленной съемке, Феникс почувствовала, что теряет равновесие и заваливается назад, отчаянно размахивая руками. Ее взор заполнила синева неба, и они с червем рухнули с платформы.

Глава 3

– ФЕНИКС! – истошно завопил Шестой.

Та изо всех сил извернулась и вонзила топор в крайнюю балку, лезвие прошло сквозь червя. Прервав падение, Феникс повисла над бездонной пропастью, ноги лихорадочно перебирали по воздуху в поисках опоры.

Огонь внутри погас, вытесненный паническим страхом. Только топор удерживал ее от падения. Сердце бешено колотилось, пот застил взор, пальцы судорожно цеплялись за топорище. Пригвожденный к платформе червь бился и неистовствовал, раздался леденящий душу треск, и Охотница почувствовала, как лезвие топора выходит из удерживавших его досок.

Парализованная ужасом, Феникс успела заметить, как сбоку лязгнула смертоносная пасть. Движимая лишь инстинктом, девочка саданула по ней вторым топором. Червь пронзительно заверещал и забился сильнее, пытаясь высвободиться. Под тяжестью двойного груза топорище еще немного прогнулось. Феникс с воплем подтянулась выше, мышцы пылали в отчаянной борьбе с неумолимой гравитацией. И тут кто-то схватил ее за руку и резко дернул вверх. Секунда – и она распласталась на нагретых солнцем досках, в ушах звенели воинственные кличи товарищей, вступивших в схватку с червем.

Феникс глубоко вдохнула, стараясь унять сердцебиение и дрожь в руках.

– Т-ты в порядке? – Ее стиснули за плечи, оторвали от настила. Перед глазами возникло испуганное лицо Семерки, ее рыжие волосы развевались на внезапно поднявшемся ветру.

– Вроде того, – соврала Феникс, отказываясь поверить в случившееся. Ее дар пробудился в самый неподходящий момент и едва не погубил ее.

От облегчения Семерка весело засмеялась.

– В-вовремя Пятак тебя вытащил. Если бы не он… – Она осеклась на середине фразы.

– Во имя мороза, – выпалил Пятак, рухнув на колени. – Еще бы немного, и крышка.

– На секунду мне почудилось, что ты погибнешь, – плюхнулся рядом с ними подоспевший Шестой. – Феникс, мне едва… – Он осекся, закусил губу.

– Не тебе одному, – призналась Феникс, не в силах скрыть дрожь в голосе.

Она выпрямилась, села. Из медвежьей шкуры высунулась перепуганная мордочка Хрума.

– Ох, Хрум. – Феникс со вздохом почесала ему щечку. – Зря ты не остался с Семеркой.

Судя по взгляду, бельчонок полностью разделял ее мнение.

– Похоже, составитель «Тварей» изрядно напортачил со статистикой, – негодовал Пятак, вытирая окровавленный меч. – Тут не четыре из десяти, а гораздо больше!

– Кстати, да, – нахмурившись, подхватил Шестой и покосился на Феникс. – Ты точно не напутала с цифрами?

– Это ваша благодарность за то, что я вызубрила книгу наизусть? – обиделась Феникс.

– Ага, – хмыкнул Пятак. – Когда вернемся на Заимку, я сам перечитаю раздел про червя.

– А чего тянуть? – Феникс сердито кивнула на мешок, брошенный у ангара. – Энциклопедия там.

– Ты взяла ее с собой, но… не проверила? – изумился Шестой.

– А зачем, если я знаю ее назубок! – огрызнулась юная Охотница.

Тем временем Пятак вытащил из мешка увесистый том и, уронив его с глухим стуком на балки, принялся листать страницы, не обращая внимания на свирепый взгляд Феникс.

– Агрессивность: четыре из десяти, – читал он. – Уровень опасности: шесть из десяти. Сложность истребления… – Его глаза расширились. – ШЕСТЬ из десяти!

– Да ну? – Шестой вытянул шею и впился взглядом в текст.

– А ты говорила, ЧЕТЫРЕ из десяти! – бушевал Пятак.

– Не может быть! – Феникс выхватила у него книгу и склонилась над страницей. – Я не могла ошибиться… – Девочка умолкла, отыскав нужную строку. – Ой.

Хрум с осуждением уставился на хозяйку.

Феникс моргнула и захлопнула талмуд.

– Подумаешь. Ничего страшного ведь не случилось. – Она старалась говорить непринужденным тоном, но ее голос прозвучал напряженно даже для нее самой.

– Ничего страшного… – опешил Пятак. – Сама-то себе веришь? Да если бы не я…

– НАХЛОБУЧЕННЫЕ НЕУМЕХИ!

Грозный вопль заставил всех четверых вскочить на ноги. Сапоги Старейшины Инея загромыхали по платформе, потемневшие глаза метали молнии.

– Еле-еле справились с маленьким червячком!

Глава 4

На полпути к Уступу Иней успел разругать Феникс и ее друзей в пух и прах, придираясь к каждой мелочи. Критике подверглось все: от стратегии до умения пользоваться оружием.

– Не припомню более удручающего зрелища, – заключил Старейшина.

Бредущая позади него Феникс стискивала зубы, чтобы не ответить какой-нибудь резкостью. Никто и никогда не сомневался в ее виртуозном владении топорами, поэтому нападки Инея безумно злили. Вдобавок Пятак всю дорогу бубнил:

– Четыре из десяти, как же.

На спуске их окутало облако, которое, казалось, вечно витало над Уступом. Мелкий моросящий дождь не прекращался. Феникс ощущала, как за шиворот стекает вода, и чувствовала себя глубоко несчастной. Она скучала по свежему морозному воздуху гор, где располагалась Заимка. Точнее, когда-то располагалась, пока она нечаянно не спалила ее дотла.

Сквозь мглу замелькали пестрые крыши поселка. Жители Уступа предпочитали вертикальный образ жизни. Разбросанные повсюду каменные постройки зиждились на хлипких опорах, торчащих прямо из скалы. В лучшем случае они соединялись между собой вырубленными в отвесной стене ступенями. В худшем – канатными мостами и лестницами, при виде которых волосы вставали дыбом.

На верхнем ярусе Уступа широкие ступени сменялись более узкими. Они змеились в разные стороны, позволяя добраться до любого уголка поселения. Напоследок смерив отряд свирепым взглядом, Иней направился к жилищу, выделенному в его личное пользование. Лицо Старейшины было мрачнее тучи, и Феникс заподозрила, что дело тут вовсе не в черве.

Семерка словно прочла ее мысли.

– Есть в-вести от Охотников, которых вы послали к кланам? – обратилась она к Инею.

Тот замер, обернулся и сердито глянул на девочку.

– Ничего толкового, – проворчал Старейшина, сжимая кулаки. – Нигде ни следа подлой предательницы Виктории и гоблина-колдуна. Как там его?.. – Он нахмурился, стараясь вспомнить имя.

– Моргрен, – скривившись, подсказала Феникс.

В их последнюю встречу элементальный огонь швырнул гоблина через весь плац. Еще неизвестно, выжил он или нет. Однако ненависть к Моргрену меркла по сравнению с тем, что Феникс испытывала к Виктории. Бывшая оружейница предала их всех. Она помогла гоблинам проникнуть на Заимку и перебила бы всех ее обитателей, не помешай ей внезапно пробудившийся дар Феникс. Однако корни вероломства Виктории уходили куда глубже: двумя годами ранее она организовала нападение на деревню Феникс и в результате все ее жители погибли.

– Точно, – кивнул Иней, не догадываясь, какие мысли обуревают юную Охотницу. – Моргрен. Ни слуху ни духу ни о нем, ни о неведомом Мороке.

Феникс содрогнулась от одного лишь упоминания Морока: безликий, закутанный в плащ монстр проник в ее сознание и растревожил память. Он чаще Виктории с Моргреном преследовал ее в кошмарах, а его тень мерещилась повсюду.

– Ведьмы тоже молчат, как воды в рот набрали, а в кланах слыхом не слыхивали о так называемом повелителе, – продолжал Иней, не замечая нервозности Феникс. – Бестолочи, мороз их подери! Целая армия гоблинов растворилась на просторах Эмбера!

Он всплеснул руками, однако за его негодованием угадывалась тревога.

– Мало того, – распалялся Старейшина, – вожди кланов не только не пытаются нам помочь, но и заявляются сюда и требуют, чтобы я распределил Охотников между племенами! Какая наглость!

– Охотникам полагается быть беспристрастными, – вставил Пятак. – А какая беспристрастность, если практически все мы обосновались на Уступе.

Иней побагровел.

– Думаешь, я не знаю? Скажи, а какой у меня был выбор? Заставить Охотников зимовать в палатках? Горный клан для нас самый близкий… – Брови Пятака поползли вверх. – Территориально! – рявкнул Иней. – Да, это далеко от идеала. – Он надул щеки и, покачав головой, направился в поселок. – У меня скоро встреча с Утренней росой из Болотного клана. Та еще штучка.

– Удачи, – подмигнув, подбодрила его Феникс.

– Она мне не понадобится, – проворчал Иней. – Я прирожденный дипломат.

Девочка хихикнула. К счастью, Старейшина не услышал и двинулся прочь, дождь сомкнулся за ним, словно занавес.

– Может, навестим после ужина Пса? – предложил Шестой.

– Отличная мысль, – просияла Феникс, предвкушая встречу с Хранителем заимки.

Попасть на Уступ можно было только в подъемной корзине. Однако Пес был слишком тяжелым, поэтому ему пришлось остаться у подножия исполинского утеса, где он сторожил косолапов – выносливых лохматых зверей, которых Охотники приучили ходить под седлом. Конечно, такой расклад не устраивал никого, однако четверо друзей каждый день преодолевали спуск ради встречи с Хранителем.

Солнце уже клонилось к закату, когда маленький отряд под предводительством Феникс побрел через поселок по каменным ступеням, петлявшим поверх, вокруг и понизу домов. Так непривычно было созерцать основания построек, поражавшие своей красотой: сваи и фундаменты были выкрашены в цвет индиго, а созвездия, почитаемые в той или иной семье, отливали золотом. Горный клан преклонялся перед небом, и особенно это проявлялось во внешнем убранстве жилищ.

За пределами Уступа вниз спускался голый участок скалы с клинообразными ступенями, ведущими к корзине, которая должна была доставить отряд к подножию.

– Ненавижу этот участок, – шипел Пятак в сгустившейся тьме. – Могли бы организовать хоть какие-нибудь поручни.

Тропа сузилась до трех футов, с края путников подстерегала разверстая пропасть.

– Можешь держаться за меня, – шепнул Шестой.

– Эм… хм… спасибо, – выдавил Пятак.

Феникс буквально видела, как он покраснел.

В Ледяном лесу зловредный Дуб-Патриарх вынудил Пятака рассказать о своих чувствах Шестому. После оба остались лучшими друзьями, однако Феникс не сомневалась – временами Пятак мечтал, чтобы все складывалось по-другому. Она не раз пыталась обсудить с ним животрепещущую тему, но всякий раз натыкалась на вежливый отпор.

Впереди в сумерках вспыхнул оранжевый огонек.

– Хвала морозу, они зажигают факелы, – обрадовался Пятак.

На платформе дежурили двое – мужчина и женщина, их широкие плечи выпирали из-под шкур.

– Добро пожаловать на полуземлю, юные Охотники, – улыбнулась женщина, сверкая зубами в свете факелов. Ее волосы украшали орлиные перья и мерцающий кварц.

– Мало кто из чужаков любит бродить здесь впотьмах, – хохотнул мужчина. От его пристального взора не укрылась бледная физиономия Пятака и то, как старательно Феникс отводила взгляд от пропасти.

В центре платформы зияло круглое отверстие. Два закрепленных на шкиве каната тянулись вниз и исчезали во мраке. Где-то там висела огромная корзина, и двое из Горного клана принялись вращать исполинское колесо, чтобы поднять ее наверх.

– Запрыгивайте, – скомандовал мужчина, зафиксировав подъемник. – Как соберетесь обратно, позвоните в колокольчик.

Пятак забрался последним, и корзина начала опускаться. Сначала резко, рывками, но через пару футов она выровнялась и медленно поползла вниз. Все четверо вцепились в борта так, что побелели костяшки пальцев, на лицах читалась тревога.

– А вот этот участок не нравится уже мне, – простонала Семерка и зажмурилась, когда корзину снова тряхнуло.

Хрум был единственным, кто наслаждался прогулкой и, словно в подтверждение, запрыгал с плеча на плечо, пока не очутился у хозяйки.

– Никто не любит выпендрежников, – буркнула та.

Восторженное щебетание Хрума больше напоминало бельчачий смех.

Высоко-высоко сияли огни поселка, отчего казалось, что он раскинулся прямо на небе. Впрочем, отчасти так и было.

Спустя несколько захватывающих дух минут они с облегчением выбрались из корзины на бугристую, усыпанную камнями землю.

– А теперь на поиски Хранителя, – улыбнулся Шестой.

Глава 5

– П-пес? – позвала Семерка.

Отряд замер в круге света у корзины и с надеждой всматривался во мрак. Тонкий серп луны почти терялся за облаками, которые тонкой пеленой растянулись над Уступом, затмевая звезды.

Тьма впереди дрогнула, забурлила. Послышались тяжелые шаги.

Хрум на плече у Феникс запрыгал от радости, когда из темноты возник силуэт. Он постепенно приближался и вскоре обрел черты Хранителя. В тусклом свете его рыжеватая каменная шерсть казалась почти черной, а габариты – поистине исполинскими.

– Феникс, – низким скрипучим голосом поприветствовал девочку Хранитель и с трогательной нежностью ткнулся ей в плечо. – Шестой, Пятак, Семерка, рад всех вас видеть, – обратился он к остальным. В его интонациях чувствовалась улыбка.

Хрум издал негодующий писк.

– И малыша Хрума, разумеется, – засмеялся Пес. – Я про тебя не забыл.

Хрум моментально сменил гнев на милость и, радостно помахивая хвостом, потерся носиком о каменную морду.

– Так и думал, что мы встретимся, – раздался из темноты знакомый бас. Через мгновение в круг света шагнул Иней, под его ногами хрустели камешки.

– Старейшина рассказал о вашей битве с обманчивым червем, – сообщил Пес и завилял хвостом. – Вы молодцы, отлично справились. Впрочем, я и не сомневался.

– Отлично… справились? – Пятак метнул на Инея изумленный взгляд, но быстро опомнился и с энтузиазмом закивал. – Отлично – еще мягко сказано! – воскликнул он. – Пес, ты бы видел! Мы бились виртуозно, особенно я. Кстати, Старейшина Иней упомянул, что я спас жизнь Феникс?

Та легонько ткнула его локтем в бок:

– Ничего подобного.

– Довольно, – рявкнул Иней. – Вы разобрались с обманчивым червем и не погибли. В общем, справились неплохо.

– Неплохо… – начал было Пятак, но осекся под свирепым взглядом Старейшины.

– Вы спустились только затем, чтобы рассказать Псу о наших успехах? – полюбопытствовал Шестой.

– Я беседую с Хранителем, когда пожелаю, – отрезал Иней. – И уведомлять вас о своих визитах не обязан.

– Конечно, конечно, – заморгал Шестой. – Вот только…

Иней вздохнул и устало провел ладонью по лицу.

– Я по-прежнему жду ястреба из отряда юного Кедра. Он отправил своих людей к Речному клану предупредить, чтобы они присмотрели за гоблинами в тех краях. Но почему-то задерживается с докладом. – Старейшина засопел. – Ох и не нравится мне эта задержка.

– А вы не… – Пятак замешкался и покачал головой. – Впрочем, не важно.

– Выкладывай, юноша, – поторопил его Иней.

– Ведьмы… – Пятак пожал плечами. – От них до сих пор ни слуху ни духу. Как считаете…

– Ведьмы! – загремел рассвирепевший Иней. Пятак даже вздрогнул от неожиданности. – Разрази их гром. Я-то думал, узнав о том, что приключилось с Заимкой и о двух Охотницах, владеющих магией, они хотя бы… – Он всплеснул руками. – Хотя бы заинтересуются.

– Или посоветуют что-нибудь, – вставил Шестой.

– Или испугаются, – поморщилась Феникс. – По всей видимости, я злая ведьма.

– Предвестница несчастий, – хихикнул Пятак. – Я тебя раскусил еще в первую встречу.

На сей раз тычок в ребра оказался весьма болезненным.

– Я думал, они, мороз их подери, ХОТЯ БЫ ответят.

– Ведьма-элементал, Провидица и возрожденная магия гоблинов, – вздохнул Пятак. – Если даже это их не впечатлило, тогда ничего не впечатлит.

Иней нехотя кивнул:

– Верно говоришь, Пятак.

Высоко-высоко небо расколола вспышка. Следом раздался треск.

Иней задрал голову и посмотрел на падающие искры.

– Какого мороза?..

– Сигнальная ракета, – встревожился Пес. – Так Уступ предупреждает об опасности. Быстро в корзину. Пока ее не убрали.

Не успел он закончить, как корзина приподнялась над землей. Хрум испуганно заверещал.

Вверх взметнулась новая ракета. Не теряя ни секунды, Охотники с Инеем бросились к корзине. Феникс застыла, когда в отбрасываемом факелами свете обозначилась исполинская, похожая на птицу тень.

– Во имя Эмбера… – разинув рот, ахнул Пятак.

Старейшина посмотрел в небо и сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

Огромная птица сложила крылья и почти вертикально устремилась вниз, прямо к Охотникам.

– Мороз меня подери, глазам своим не верю, – шепнул Иней.

– В чем дело? – В панике Пятак потянулся за мечом. – Что происходит?

Ответил ему Пес.

– Это ледяной орел. – В его голосе слышалось изумление. – К нам пожаловала ведьма.

Глава 6

Иней словно окаменел, впервые Феникс видела его таким растерянным.

Гигантская птица с ослепительно-белым оперением, мерцающим в свете луны, в последнюю секунду вышла из пике и плавно опустилась на землю. С ее спины соскользнула женщина и, гордо вздернув подбородок, направилась к Охотникам. Она была высокой, а волосы, закрученные на макушке, прибавляли ей роста. Ее лицо было угловатым, острые скулы выделялись под смуглой кожей. С плеч ниспадал длинный плащ, сотканный из таких же белоснежных перьев, как у ее орла.

– Приветствую тебя, Иней, – мягко проговорила она. Вблизи в ее волосах различались седые пряди, глаза окружали мелкие морщинки.

– Нара? – нахмурился Старейшина, вглядываясь в гостью. – Неужели ты? – потрясенно ахнул он.

Женщина с нескрываемым облегчением улыбнулась:

– Я боялась, ты меня не вспомнишь.

Пятак незаметно пихнул Феникс в бок и одними губами произнес:

– Они знакомы?

Та пожала плечами. Хрум вытаращил глаза и завертел головой, дабы ничего не упустить.

– Как не вспомнить, – проворчал Иней, обретая прежнюю самоуверенность. – Конечно, мы встречались сорок лет назад, с тех пор я малость постарел, но котелок у меня по-прежнему варит. – Он с ухмылкой постучал себя по лбу.

Его речь явно позабавила гостью. Она кивнула и поочередно оглядела всех, задержав взгляд на Хранителе.

– Мы получили твое письмо, – снова обратилась Нара к Старейшине уже без улыбки.

Его кустистые брови взметнулись вверх.

– То, что я отправил три месяца назад? И вы наконец соизволили ответить? Очень мило.

Ведьма запахнула свой роскошный плащ.

– Нужно поговорить, – тихо сказала она. – Слишком много всего случилось. Айсгард безмолвствовал не без причины.

– Безмолвствовал? – фыркнул Иней. – Скорее, полностью пренеб… – начал он, но вовремя сдержался.

– Я здесь, – со спокойным достоинством ответила Нара, – чтобы объясниться. И побеседовать о твоем послании. Ты пишешь, что в ряды Охотников затесался огненный элементал.

Феникс напряглась.

На Уступе один за другим зажигались факелы, с тропы доносился топот бегущих. Женщина, поднимавшая корзины, окликнула Инея, и тот проорал в ответ, что все в порядке.

– Лучше побеседовать здесь, внизу, – сообщил он Наре. – Без лишних ушей. – Старейшина на секунду замялся, но в итоге принял решение. – Это Феникс, – кивнул он на юную Охотницу. – И она действительно огненный элементал, о чем мы особо не распространяемся, сама понимаешь.

– Разумеется, – мягко согласилась Нара. – Старые предрассудки никуда не делись.

Она так пристально посмотрела на Феникс, что Хрум счел за лучшее зарыться в медвежью шкуру. Тем временем друзья обступили девочку, беря ее под защиту.

– Если дело касается Феникс, вам лучше остаться, – проворчал Иней, взяв курс на круг из валунов, на которые можно было сесть.

– Да, пожалуй, – согласилась Нара, следуя за ним.

Феникс и Шестой переглянулись. Ведьма явно нервничала, и это не укрылось от Инея.

Нара перевела дух и, оторвав взгляд от Феникс, вымученно улыбнулась.

– В письме ты просишь нас о помощи, – начала она. – Но я прилетела просить о помощи вас.

Старейшина ожидал чего угодно, только не этого. На языке у него вертелось множество вопросов и упреков, однако он только кивнул:

– Излагай.

– Моргрен. Гоблин-колдун, о котором ты пишешь.

Воцарилось напряженное молчание. Пес глухо зарычал. Пятак озадаченно покосился на Феникс.

– Ну и что там с Моргреном? – поторопил ведьму Иней, сжав кулаки.

– Он наведался в Айсгард.

Потрясенная, Феникс приобняла себя. Выходит, Моргрен уцелел в битве при Заимке. Хрум издал подобие рыка и прильнул к шее хозяйки, словно хотел защитить ее.

Старейшина вскочил на ноги.

– Барракудные буравчики! Так он жив? Армия с ним?

Нара покачала головой, по-прежнему невозмутимая, несмотря на гневную тираду Инея.

– Три недели назад он возник прямо перед ледяным дворцом. Наверное, задействовал магический портал. Возник, а через три минуты испарился. А поскольку Моргрен – единственный известный мне колдун, ручаюсь, это был он. – Ведьма перевела дух. – Он… кое-что сделал, и теперь Айсгард в опасности. – Она вздрогнула. – Боюсь, весь Эмбер в опасности.

– В смысле, «кое-что сделал»? – нахмурился Пятак.

– Эмбер в опасности? – одновременно с ним выпалил Пес.

Нара быстро закивала.

– Но сначала я должна поведать о том, что случилось сорок лет назад. – Она в упор взглянула на Инея. – Почему мы вдруг исчезли.

Несмотря на потрясение, Феникс снедало любопытство. Шутка ли! В Эмбере о ведьмах почти забыли. Временами она даже сомневалась в их существовании. Но вот перед ними сидит Нара в мерцающем плаще, сотканном из перьев снежного орла, – такая же осязаемая, как Хрум на плече у Феникс. Она покосилась на друзей и прочла на их лицах ту же смесь недоверия пополам с удивлением.

– Рассказывай, – нетерпеливо проворчал Иней.

Нара собралась с духом, черты ее исказило страдание.

Глава 7

– Как известно, в конце Сумеречной войны Айсгард сковал гоблинскую магию и запер в своих стенах, – начала Нара, тщательно подбирая слова. – Сотни лет мы хранили это в тайне за семью печатями. – Иней кивнул. – Сорок лет назад некая ведьма попросила у Верховной колдуньи разрешения изучить чужую магию… поработать с ней.

– И почему у меня дурное предчувствие? – буркнул Иней.

– Мы не знаем, что именно произошло, – продолжала вещать Нара, пропустив его реплику мимо ушей. – Ведьма исследовала магию портала. Но после первого же заклинания в Айсгарде возник Зловещий зазор.

– Зловещий зазор? – переспросил Пятак. – А что это?

Нара издала безрадостный смешок.

– Самое печальное, что даже спустя столько лет у меня нет ответа на твой вопрос. Это некая темная субстанция, вызывающая невиданную доселе болезнь. Мы так ее и назвали – зазорная болезнь. Никакие целительные заклинания на нее не действовали. Нас было около тысячи, а спустя несколько недель осталось лишь пятьдесят самых юных, среди которых я оказалась самой старшей.

Тягостное молчание нарушил потрясенный Иней.

– Самой старшей? Но ведь тебе тогда едва исполнилось… сколько? Шестнадцать?

Молчание затягивалось, становясь все мрачнее по мере того, как до Охотников доходил смысл сказанного. Хрум на плече у Феникс съежился от страха.

– Во имя мороза… – начал Старейшина и осекся.

Четверо друзей ошеломленно переглядывались.

Наконец Иней стукнул себя кулаком по колену.

– Почему вы не уведомили нас? Почему не обратились за помощью?! Мы бы помогли! Не мы, так чудотворцы!

– Мы опасались, что болезнь передастся через Ледяные пустоши в Эмбер, – ответила Нара. – Верховная колдунья запретила нам сообщаться с внешним миром, пока мы не уничтожим Зловещий зазор и не научимся исцелять болезнь. Она боялась, что даже письмо может оказаться губительным.

Воздух словно отяжелел, сделался вязким – настолько тягостное впечатление произвели слова Нары.

– Прекратилось все внезапно, – тихо добавила ведьма. – Однако зазорная болезнь успела выкосить многих. Учить Бескрылых стало некому, наша многовековая мудрость была утрачена.

Она порывисто вздохнула.

– Последние сорок лет мы пытались заново постичь собственную магию, но так и не отыскали способа уничтожить Зловещий зазор. Вот почему мы не давали о себе знать.

– А при чем тут Моргрен? – подал голос Пятак и нарвался на уничижительный взгляд Шестого. – Ну а чего? – забубнил он. – Она же сама сказала: это как-то связано.

Нара нервно засмеялась:

– Так и есть. Сорок лет Зловещий зазор был заперт в О́ке.

– В чем? – недоумевающе нахмурился Шестой.

– В своего рода магической ловушке, – пояснила ведьма.

Белоснежный орел тихонько щелкнул клювом и опустил голову на плечо Нары. Та погладила перья под янтарными глазами птицы, словно черпая из нее силы.

– После визита Моргрена Зазор начал расти. – Во взгляде Нары читался ужас. – Чего не случалось вот уже сорок лет.

– И вы испугались, что болезнь вернется?

Нара залилась истерическим смехом.

– Ну разумеется. Но еще больше мы боялись, что он полностью уничтожит ледяной дворец. – Феникс потрясенно уставилась на ведьму. – Мы четырежды укрепляли Око заклинаниями, что само по себе неслыханно. – Голос Нары дрожал. – И с каждым разом сдерживать Зазор становилось все труднее. Он… – Ведьма покачала головой. – Даже запертый, он высасывает магию из Айсгарда, хотя это совершенно немыслимо. Предназначение Ока… – Заметив озадаченные лица, она устало пожала плечами. – В общем, этого нельзя допустить. Если так будет продолжаться и дальше, Айсгард долго не протянет. Ледяной дворец всецело зиждется на магии. Без нее…

– Он что, рухнет? – фыркнул Пятак.

Иней, не мигая, смотрел на Нару:

– Это ведь не то, что я думаю?

Ведьма кивнула:

– Ты видел Айсгард, Иней, и знаешь, что он собой представляет. Если его магия иссякнет, пострадают не только ведьмы. Угроза нависнет над всем Эмбером.

Феникс покосилась на Семерку. Та выглядела не менее растерянной.

Старейшина медленно покачал головой:

– Ну и чем тут помогут Охотники? Мы истребляем чудовищ. А тут речь о магии, это ваша вотчина.

– Зловещий зазор необходимо уничтожить, прежде чем он нанесет непоправимый урон ледяному дворцу, – тихо, но настойчиво продолжила Нара. – Прежде чем он вырвется на волю. – Ее руки сжались в кулаки. – Очутившись на свободе, Зазор может выйти за пределы Айсгарда, пересечь Саблезубые горы и проникнуть в земли кланов. Если зазорная болезнь вернется, тогда все, ради чего мы трудились последние сорок лет, все наши жертвы, – она закрыла глаза, – окажутся напрасными. – Старейшина вскочил и принялся расхаживать взад-вперед. – Пойми, слишком многое поставлено на карту: не только будущее Айсгарда, но и кланов – всего Эмбера.

– Как тут не понять, – буркнул Иней, меряя шагами каменистое пространство.

Следующие слова ведьмы заставили Феникс вздрогнуть.

– В попытке сокрушить Зазор мы испробовали все. – Ее взгляд остановился на Феникс. – Вернее, почти все.

Феникс вдруг осенило.

– Все, кроме элементального огня, – заключила она.

– Именно. – На лице Нары застыла отчаянная надежда. – Феникс, ты отправишься со мной в Айсгард? Поможешь уничтожить зазор?

– Погоди-ка. – Иней моментально насторожился. – Чего-чего ты от нее хочешь?

Феникс была искренне благодарна ему за вмешательство. Ее сердце выстукивало странный ритм, ладони вспотели. Нара надеется на ее способности? Те самые, которые она вот уже три месяца тщетно пытается подавить?

– Моргрен с приспешниками атаковали Заимку, а сейчас движутся на Айсгард, – отчеканила ведьма. – Они рассчитывают захватить мой дом и использовать его магию против Эмбера. – Она умолкла. Феникс закусила губу, когда все взгляды устремились на нее. – Если Феникс действительно ведьма-элементал, она наша последняя надежда сокрушить Зловещий зазор и спутать неприятелю планы.

Глава 8

Изложив свою просьбу, Нара оставила компанию размышлять до утра.

– Вернусь к рассвету, и вы объявите о своем решении.

Огромная птица взмыла вверх и вскоре скрылась за утесом, оперение мерцало в лунном свете.

– Как поступишь, Феникс? – Старейшина обернулся к ней и, встретив изумленные взгляды всех четверых, пожал плечами. – Вы теперь Охотники, знаете свои сильные и слабые стороны, а значит, можете решать сами за себя. Не в моих правилах принуждать к охоте… – Он помолчал, нахмурился. – Впрочем, охотой это толком и не назовешь.

Взоры друзей устремились к Феникс, однако она никак не могла подобрать слова, чтобы выразить свои мысли. По венам растекался холодный, противный страх. Хрум, как всегда, чутко уловил настроение хозяйки и, лизнув ей мочку уха, прильнул ближе. Долгих три месяца Феникс старалась забыть о дарованных ей силах в надежде, что они постепенно исчезнут, однако вышло наоборот. Пламя вспыхивало в ней все чаще – неукротимое, требующее выхода. И чем больше она его подавляла, тем сильнее боялась. Если она отправится с Нарой, ей придется выпустить пламя на волю. Одна только мысль об этом повергала в ужас.

Феникс подняла глаза и наткнулась на обеспокоенный взгляд Семерки.

Пятак подался вперед и, облокотившись на колени, произнес:

– Вариантов всего два. Либо мы соглашаемся, либо нет.

Феникс невольно расхохоталась, но в глубине души вспыхнула надежда: он сказал «мы».

– Да ты у нас просто гений, – закатил глаза Шестой.

Пятак с усмешкой пожал плечами.

– Нам сейчас не до смеха. – Семерка нахмурила лоб, сосредоточенно размышляя. – Рассказ Нары в корне все меняет.

– Верно, – подхватил Шестой. Все его веселье как ветром сдуло.

– Семерка права, – прорычал Пес. – Мы носом рыли землю в поисках Моргрена с Викторией…

– Гадали, каков будет их следующий шаг, – перебила Феникс и погладила Хрума, хвост которого выписывал возбужденные кренделя. Пульс у нее участился, ладони вспотели.

– Именно, – кивнул Пес. – А теперь мы знаем.

Иней не проронил ни слова, только внимательно слушал.

Пятак нахмурился.

– Давайте подведем итог. Моргрен сотворил нечто с неким Зловещим зазором, чтобы разрушить Айсгард, – медленно начал он. – И если он преуспеет, Зазор высвободится и атакует Эмбер.

– А если з-зазорная болезнь достигнет кланов, они ослабнут и не сумеют противостоять гоблинской армии.

– Двух пыжиков одним камнем, – мрачно заключил Шестой. – Избавиться от ведьм и подорвать силы кланов. – Он покачал головой. – Как сказала Нара, именно гоблинское заклинание породило Зазор. Получается, Моргрен единственный, кто способен им управлять.

Феникс кивнула, хотя сердце у нее ушло в пятки.

Иней медленно покачал головой:

– Эмбер сейчас в двойной опасности. Если Айсгард падет, ледяной дворец сам по себе превратится в угрозу, безо всякого Зазора. – Заметив озадаченные лица, он добавил: – Поверьте мне на слово. Вот увидите ледяной дворец – сами поймете.

По ходу беседы Феникс ощутила, как ее страх перерастает в гнев. Сначала постепенно, а потом стремительно. Моргрен. Виктория. Морок. Три монстра, повинные в гибели ее родителей и младшей сестренки. Повинные в гибели всех, кого она знала. Эти трое преследовали ее в ночных кошмарах, а днем занимали все мысли: где они, что замышляют? И вот сейчас ответы найдены.

Разгорающееся внутри пламя словно почувствовало ее ярость и вспыхнуло ярче. Однако встретило суровый отпор и погасло.

– Мой ответ: да, – срывающимся голосом объявила Феникс. – Я хочу помочь ведьмам уничтожить Зловещий зазор. Хочу помешать Моргрену, что бы он ни замышлял.

Не успела она договорить, как на нее волной накатил страх. А вдруг она причинит кому-нибудь вред своим даром? Убьет кого-нибудь? Убьет… всех?

Пятак с Шестым переглянулись и в унисон воскликнули:

– Мы с тобой!

Феникс не рискнула ответить, благодарность тугим комком встала в горле. Она лишь молча кивнула в надежде, что улыбка в полной мере передаст весь спектр обуревавших ее чувств.

Из мрака вынырнул ястреб и опустился на плечо Старейшины; к когтистой лапе была привязана свернутая трубочкой бумажка.

– Ну наконец-то, мороз их подери, – буркнул Иней и, отвернувшись туда, где посветлее, поднес послание к глазам.

– Я с вами, – с пугающей решимостью заявила Семерка. – Да, я пока не Охотница, но и это не совсем охота. Тут все сводится к магии, а… а Феникс не единственная, кто ею обладает. – Семерка окинула друзей настойчивым взглядом. – Возможно, в Айсгарде мне удастся лучше изучить свой дар, отшлифовать его.

Пятак и Шестой с сомнением покосились друг на друга.

– Я обязательно продолжу тренировки, – затараторила Семерка в надежде убедить друзей. – Буду каждый день практиковаться с оружием…

– Разумеется, ты идешь с нами, – перебила Феникс. – Мы команда и товарищей не бросаем.

На лице Семерки вспыхнула такая радость, что Феникс чуть не засмеялась. Довольный Хрум заверещал и, как водится, начал выписывать зигзаги хвостиком.

– ПОЛЗУКАСТЫЕ ПАУКИ! – Грозный вопль Инея разорвал ночную тьму.

Стайка квакушат вспорхнула с куста и растворилась во мраке. В загоне встрепенулись и зафыркали косолапы. А у Феникс душа ушла в пятки.

– Что стряслось? – подскочив к Старейшине, прогрохотал Пес.

Иней повернулся к отряду, и Феникс чуть не ахнула, настолько он переменился. Рука с зажатым в ней посланием ходила ходуном, на побледневшем лице застыло пугающее выражение.

– Какая… мерзость! – бушевал он. – Подлая предательница!

Ненависть в его голосе поистине ужасала.

Пятак вопросительно уставился на Феникс. Внезапно, к ужасу всего отряда, Старейшина опустился на валун и закрыл лицо руками.

– Мороз меня подери, не верю, – дрожащим голосом бормотал он. – Мне и в голову не… Как она могла?

Феникс овладел страх, такой же, страх читался во взглядах всех остальных.

– Что стряслось? – повторил Пес.

Иней ответил не сразу. В тягостном молчании Феникс различила на бумаге в его руке темное пятно. Очень хотелось верить, что это грязь, но не получалось. Хрум встревоженно пискнул и захрустел волосами хозяйки.

– Отряд Кедра настиг Викторию в речных землях. – Старейшина осекся, судорожно вздохнул.

– Она у-убила их всех, верно? – тихо спросила Семерка. – Всех, кроме Кедра?

Иней резко вскинул голову и кивнул. Каждая черточка его лица напряглась, затвердела.

– Да, – шепотом отозвался он. – Всех, кроме Кедра. – Дыхание у него сбилось. – Виктория сама обучала этих ребят. Она…

Старейшина умолк и, вскочив на ноги, повернулся спиной к отряду.

У Пса вздыбилась шерсть на загривке, губы сложились в зловещий оскал.

– Виктория? – прорычал он. – Виктория напала на Охотников?

Иней, не оборачиваясь, кивнул:

– Да. Они заметили ее, попытались выследить и, естественно, засветились. Виктория знала все их приемы, поскольку сама же научила их всему, что они умеют. Умели, – поморщившись, поправил себя Старейшина.

Шестой закрыл глаза. Пятак с отвращением качал головой, а в Феникс проснулась неукротимая ярость. Виктория убила ее семью, ее наставницу Силвер, а сейчас она убивает своих же учеников.

– Как д-думаете, это связано с визитом Моргрена в Айсгард? – подала голос Семерка и, ощутив устремленные на нее взгляды, залилась краской. – Они оба с-служат одному… монстру. Повелителю, – с содроганием добавила она. – Может, это следующий этап их плана… каким бы он ни был.

Феникс попробовала собраться с мыслями. Конечно, Семерка права. Виктория с Моргреном объявились практически одновременно, но в разных концах Эмбера.

– Наверное, рассчитывают, что Охотники разделятся для их поимки, – задумчиво протянула она. – Не гоняться же за ними по очереди.

Иней принялся расхаживать туда-сюда, сжимая и разжимая кулаки.

– Может, ты и права, – бормотал он. – Им выгодно нас разделить, ослабить. Виктория – блестящий стратег. Этого у нее не отнять.

Старейшина уставился в пространство, но вдруг обернулся и пристально посмотрел на Пса.

– Хранитель, отправляйся в речные земли и выясни, что затевает эта мерзавка Виктория. Выясни, где она прячется, и доложи мне.

Феникс оцепенела.

– Я думала, Пес отправится в Айсгард. – При мысли о расставании с Хранителем у нее екнуло сердце. – Со мной. Вернее, с нами.

Иней помотал головой:

– Он подчиняется мне, а я велю ему отыскать Викторию. Никто не доберется туда быстрее и не выследит ее логово, не подвергая себя смертельной опасности. – Старейшина сурово взглянул на Пса и отчеканил: – Не дай себя обнаружить. Ищи только по запаху. А главное, не попадайся ей на глаза, иначе мы не сумеем застать ее врасплох.

Пес расстроился не меньше, чем Феникс:

– Думаю, мне лучше сопровождать…

– Ты Хранитель Заимки, а не Феникс, – перебил Иней, сердито посматривая на обоих. Потрясенная Феникс только хлопала глазами. Впрочем, не она одна. – Ты не часть их отряда и никогда ею не станешь.

Увидев страдальческую морду Пса, Старейшина смягчился:

– Ладно, попрощайтесь – и в путь.

– Прямо сейчас? – ахнула Феникс.

От несправедливости происходящего хотелось кричать. Все это так тяжело, так внезапно.

– Именно, – безжалостно отрезал Иней. – Ваш отряд выдвигается завтра. Вы же не хотите, чтобы ваша бывшая оружейница снова улизнула?

Старейшина буравил девочку глазами, как бы говоря: только посмей возразить.

Иней принял решение и не откажется от него, поняла Феникс. Ее разлучали с Псом.

Глава 9

Едва Иней ушел, четверо друзей бросились к Псу и обвили его шею руками.

– Все будет хорошо, – хрипло уверял Хранитель, тычась носом в каждого из четверки. – С вами ничего не случится. Со мной тоже. Скоро мы воссоединимся и поделимся захватывающими историями.

– Я так надеялся, что ты пойдешь с нами, – осипшим голосом произнес Пятак.

– Я тоже, – признался Пес. – Но не судьба. Да и ледяной орел надорвется меня тащить.

Феникс прыснула, попутно пытаясь отогнать слезы. Хрум запрыгнул Псу на загривок и нежно перебирал каменную шерсть.

Хранитель обернулся к Феникс и опустил голову, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Ты поступила очень благородно, согласившись, – ласково заговорил он. – В прошлом ведьмы часто выручали Охотников. А сейчас нам выпал редкий шанс помочь им в нелегком деле. Ты восстановишь отношения, которые длились столетиями.

Феникс моргнула:

– Я согласилась не из-за этого. Мне просто необходимо что-то предпринять.

Встретив недоуменные взгляды, она лишь пожала плечами:

– Месяцами мы гадали, жив ли Моргрен, опасались его, Виктории и… того, что они планируют.

К своему ужасу, Феникс поняла, что не может произнести имя Морока вслух, этот монстр внушал ей поистине первобытный страх. Она испуганно покосилась за спину: а вдруг там, во мраке у основания скалы, таится безликая фигура в плаще? Такая манера оглядываться вошла у нее в привычку, и это угнетало.

Феникс тряхнула головой и продолжила:

– И вот наконец они нашлись. – Она старалась говорить уверенным, решительным тоном. – Почему бы не попробовать остановить их, вместо того чтобы…

– Сидеть и ждать, – вставила Семерка.

– Точно, – кивнула Феникс, поборов очередной приступ паники. – Нам выпала отличная возможность одолеть Морока. Разве не чудесно?

Пятак, Шестой, Семерка и Пес с изумлением воззрились на нее.

– Ты опасаешься использовать свой дар, правда? – Шестой обладал фантастическим умением читать ее мысли. – Но на сей раз ты будешь не одна. Мы все тебя поддержим.

– Ну разумеется! – воскликнул Пятак, но резко замолчал, нахмурился. – Ну, может, какой-то этап тебе придется преодолеть в одиночку, поскольку, сама понимаешь, мы не элементалы, но…

Шестой ткнул его в бок с такой силой, что бедолага ойкнул.

Феникс подавила улыбку:

– Я не применяла свой дар с битвы при Охотничьей заимке. – Оставалось надеяться, что голос не выдаст ее тревогу. – Плюс нам неизвестно, что собой представляет Зловещий зазор. Поэтому…

– Нара тебе поможет, – уверенно сообщила Семерка.

В груди Феникс вспыхнула надежда:

– Ты это предвидишь? Точно?

Помешкав, Семерка кивнула:

– Она жаждет научить тебя, помочь контролировать пламя. Тебя не подпустят к Зазору без должной подготовки.

От облегчения у Феникс подкосились ноги. Она-то боялась, что сразу по прибытии Нара поведет ее к Зазору в надежде, что гостья уничтожит его немедленно. Хрум на плече тихонько застрекотал, его хвостик щекотал ей шею.

Между ними воцарилось уютное молчание. Пес глянул на луну, и от Феникс не укрылось его беспокойство.

– Тебе обязательно идти сегодня?

– Ты же слышала Инея, – откликнулся Хранитель. – Нельзя терять ни минуты. Викторию необходимо схватить, прежде чем она нанесет новый удар.

– Ты не боишься? – выпалил Пятак и быстро добавил: – После всего, что сотворил с тобой Дуб-Патриарх… ты ведь стал более чувствительным к боли.

Феникс вздрогнула, вспомнив, как исконное дерево в Ледяном лесу истязало Пса и хохотало, когда тот впервые испытал приступ боли. С тех пор его чувства обострились, и это касалось не только боли.

– Да, стал, – мягко ответил Пес. – Возможно, я уже не такой неуязвимый, как раньше. Но с Викторией справлюсь.

Однако Феникс заметила, что его одолевает тревога.

– Что такое? – насторожилась она.

Смех Пса напоминал грохот камней.

– От тебя ничего не скроешь.

– Само собой, – фыркнула Феникс. – Мы твои друзья, ты и не должен ничего от нас скрывать.

На мгновение Пес остолбенел.

– Друзья, – пробормотал он. – Так меня еще никто не называл.

– Не пытайся сменить тему, – возмутился Пятак. – Что тебя тревожит?

Пес со вздохом покачал головой:

– Иней требует, чтобы я странствовал незамеченным.

– Думаешь, возникнут трудности? – спросила Феникс.

– Местами, – признался Пес. – Но одно меня беспокоит особенно. Кратчайший путь к речным землям лежит через Вечный лес, а Лесной клан сейчас бдителен, как никогда. Боюсь, мне придется срезать путь, пройти по дну Цанги, под водой, иначе меня засекут.

– По дну Цанги? – опешил Пятак.

Четверо друзей уставились друг на друга выпученными от страха глазами.

Дурная слава Цанги гремела по всему Эмберу, в реке якобы таилась злая сила. По слухам, единственный глоток стирал человеку память, а купание в ее водах сводило с ума.

– Это очень опасно, П-пес, – заметила Семерка.

– А в твоем случае опасно вдвойне, ведь ты стал гораздо уязвимее после истории с Дубом-Патриархом, – вторила Феникс. Страх ледяными пальцами сдавил горло, не давал вдохнуть.

– Может, тебе пойти в обход? – протянул Шестой и сам же поморщился. С таким маршрутом и без того неблизкий путь займет три лишних дня.

– Мне нужно добраться туда как можно быстрее, иначе Викторию не поймать, – ответил Пес и встряхнулся. – За меня не волнуйтесь. Вернусь в целости и сохранности.

Он встал и устремил взгляд на Уступ.

Феникс охватила дикая паника:

– Тебе уже пора?

– Время не ждет, – ласково отозвался Хранитель. – Мне будет очень не хватать вас всех. – Он снова встряхнулся и добавил: – Но нам и впрямь лучше разделиться.

Феникс прильнула к нему, и ее охватила болезненная тоска. Идея разделиться вызывала большие сомнения, однако, сколько ни возражай, ничего не изменишь. Поэтому она только сказала:

– Тогда давай прощаться.

– Да, – тихо отозвался Пес. – Каждый день я буду думать о вас и с нетерпением ждать встречи. Уверен, у вас все получится в Айсгарде и вместе вы сокрушите Моргрена.

Хранитель растворился в ночи. Феникс утешало лишь то, что в темноте никто не видит ее слез.

Глава 10

Пес брел во мраке, все больше удаляясь от друзей, и на сердце у него было тяжело.

В ночном воздухе витали ароматы дождя, каменной крошки и безграничных возможностей, однако Хранитель уже не упивался ими, как прежде. Тоска притупила некогда острый нюх.

Он пообещал себе не оглядываться, однако искушение было слишком велико. Четверка едва различалась у загона с косолапами. Они сбились в кучку и утешали друг друга, как и подобает друзьям.

Друзья.

Пес отыскал глазами Феникс и долго не мог отвести от нее взгляд. Она назвала его другом. Раньше такого не случалось, да и едва ли случится.

Хранитель заставил себя отвернуться.

Отныне он снова один, как и прежде.

Ему вновь поручили задание, и он, как всегда, выполнит его с блеском.

Но через пару шагов его лапы буквально приросли к земле, и он украдкой покосился назад.

На друзей.

Из глотки чуть не вырвался протяжный вой, однако Пес пересилил себя и огромными скачками устремился вперед, к зеленому безмолвию Вечного леса. К неизведанным опасностям реки Цанги. И скрывающемуся где-то за ними врагу – Виктории.

Глава 11

Феникс долго лежала без сна, всматриваясь в сумрак комнаты. Ее терзала тревога за Пса, а воображение рисовало Айсгард.

Айсгард.

Невзирая на Викторию с Моргреном и Зловещий зазор, внутри все бурлило от предвкушения наконец-то увидеть ледяной дворец. Интересно, что сказала бы Фиалка, узнав, что ее старшей сестре выпал шанс посетить легендарную обитель ведьм? Впрочем, нетрудно угадать: Фиалка подпрыгнула бы от радости. Младшую сестренку завораживал мир за пределами Поа. Три года назад она не помнила себя от счастья, когда папа пообещал взять их на плавучий рынок, – до сих пор девочкам еще не доводилось пересекать границу земель Лугового клана.

Феникс сомкнула веки и погрузилась в воспоминания о первом дне поездки.

– Ну наконец-то! – с облегчением выпалила Синичка, когда Фиалка возникла у папиной повозки. – Куда ты запропастилась?

– Осматривала окрестности, разумеется, – заморгала Фиалка.

За ее спиной растревоженным ульем гудел плавучий рынок, яркие торговые палатки лепились друг к другу. А вокруг, поблескивая в теплых лучах полуденного солнца, расстилалось озеро Илара.

Синичка вздрогнула и отвела взгляд. Берег казался слишком далеким. Когда их повозка впервые проехала по одному из мостов, перекинутых, как бобины, от острова к суше, когда она переправлялась через реку со своим отцом, Синичка ликовала. Однако сейчас от этого чувства не осталось и следа. Мосты снова свернули, до завтра их не развернут, и девочка чувствовала себя в ловушке. Запертой на крохотном островке в окружении чужих кланов. С их причудами.

Повозка под ней закачалась в такт острову, и по телу Синички прокатилась дрожь. Как выяснилось, плавучий рынок – вовсе не настоящий остров, а искусственный, сложенный из многочисленных вязанок тростника.

Земля была мягкой и пружинистой, порывы ветра гоняли остров по всему озеру. Все чудилось таким хрупким и ненастоящим, что совсем не нравилось Синичке.

– Ты видела палатки Речного клана? – щебетала Фиалка, не замечая угрюмой гримасы сестры. – У них там перья зимородков самых невероятных оттенков! А рыбья чешуя блестит, как серебро. Красотища! – с придыханием протянула она.

– Тебе нельзя далеко уходить, – укорила Синичка и попыталась схватить сестру за руку. – Ты же знаешь, папа просил меня присмотреть за тобой.

Фиалка ловко отпрыгнула в сторону:

– Просто мне тут интересно, а тебе нет.

– Неправда.

– Правда-правда, – фыркнула Фиалка. – Будь тебе хоть капельку интересно, ты бы не сидела в повозке. Она нам и дома глаза намозолила. Зато тут…

Она широко расставила руки, словно хотела объять весь шумный рынок посреди безмятежной глади озера.

– У нас всего четыре дня, а потом – ехать обратно. – Фиалка вздохнула, опустила руки – будто тучка набежала на солнце. – Рогоз говорит, надо пользоваться возможностью.

– Рогоз? – насторожилась Синичка. – Кто такой Рогоз?

– Мой новый друг! – просияла Фиалка.

– Да мы здесь каких-то два часа, – отрезала Синичка. – Ты бы не успела обзавестись новым другом.

– Нет, успела.

– Нет, не успела!

– Ну и ладно, – пожала плечами Фиалка. – Тогда я буду играть ни с кем.

Пританцовывая, она поспешила прочь и напоследок лукаво глянула на сестру:

– Никто научит меня плавать!

– Плавать? – Синичка испуганно вскочила, повозка под ней колыхнулась. – Нет! Фиалка, не вздумай. Это очень опасно. Я… я запрещаю!

Фиалка не удостоила ее ответом, уголки губ вздрагивали от еле сдерживаемого смеха.

– Я все расскажу папе! – крикнула Синичка и поморщилась.

– Ябедничать некрасиво.

Однако угроза подействовала.

Младшая сестра замешкалась.

– А пойдем вместе, – с сияющими глазами предложила Фиалка. – Рогоз и тебя научит плавать. Научит, обещаю!

Синичку одолевали противоречивые чувства. Если пойти, сестра точно будет под присмотром. Однако учиться плавать ей совершенно не хотелось. Она из Лугового клана, а не из Речного. Вдруг этот речник замыслил недоброе или… или…

– Идем! – поторопила Фиалка и, устав ждать, устремилась в самую гущу рынка.

– Погоди! – крикнула Синичка.

Однако младшая сестра уже бойко петляла среди прилавков и разношерстной толпы. Чтобы не потерять ее из виду, Синичка спрыгнула с повозки и припустила со всех ног. Очутившись в торговых рядах, она завертела головой, разглядывая диковинки со смесью настороженности и восхищения.

На лотках Пустынного клана переливались всеми цветами радуги отрезы крашеной шерсти, ослепительно блестели диски пустынного стекла невиданных прежде размеров. Стоявшую по соседству палатку Лесного клана осаждали покупатели, жаждавшие добыть порцию дурмана.

Прилавок Болотного клана просел под тяжестью всевозможных трав – сухие связки чередовались со свежими, источающими влагу; каждая снабжена ярлычком с описанием лечебных свойств и стоимостью. У Синички отвисла челюсть при виде крохотного растения с причудливо переплетенными корнями по цене месячного урожая.

– Никогда не встречала окопника? – спросил торговец, посмеиваясь над ее реакцией. – Моргнув, Синичка молча помотала головой. – Останавливает кровь, – пояснил торговец. – Надо растолочь листья и нанести на рану, та мигом заживет. – Синичка вытаращила глаза, и торговец кивнул. – Окопник столько жизней спас, особенно на Охотничьей заимке.

– Синичка! Ты идешь? – Голос Фиалки удивительным образом перекрыл царивший на рынке шум и гвалт.

Кивнув, Синичка поспешила за сестрой в тщетной попытке догнать, однако младшая бегала быстрее ветра. Когда Синичке почудилось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, торговые ряды вдруг закончились и девочка чуть не врезалась в спину Фиалки.

Та резко остановилась и принялась оживленно болтать с пареньком, ровесником Синички, одетым в безрукавку из рыбьей кожи, в каких щеголял Речной клан.

«Рогоз», – сообразила Синичка, испытывая смутную тревогу.

Речной и Луговой кланы пока ладили, однако история их отношений насчитывала сотни лет, которые никак не назовешь мирными.

Не догадываясь о ее подозрениях, Рогоз с улыбкой кивнул:

– Тоже решила научиться плавать?

– Нет. И Фиалка тоже никуда не поплывет. Мы из Лугового…

Раздался громкий всплеск – Фиалка уже успела раздеться до белья и нырнула в воду.

– Фиалка!

Рогоз потрясенно разинул рот.

Кашляя и отплевываясь, Фиалка вынырнула на поверхность и снова исчезла под водой.

– Фиалка!

Задыхаясь от страха, Синичка рванула к озеру и принялась шарить руками в воде в поисках сестры, но тщетно: слишком глубоко. Она замерла, готовая броситься следом, но ее оттащили назад.

– Если не умеешь плавать, ты ей не поможешь, – выпалил Рогоз и, прежде чем Синичка успела ответить, нырнул за Фиалкой – по глади озера даже рябь не пошла.

Синичка застыла в наступившем безмолвии, сердце сковал ужас. Еще секунда – и она устремилась бы на глубину, но тут на поверхности возникли две головы.

– Глупышка! – смеялся Рогоз, волоча за собой Фиалку. – Сначала научись плавать, а потом лезь в воду.

Синичка уставилась на младшую, недоумевая, почему та радуется, а не бьется в истерике.

– Синичка, я видела рыбок! – воскликнула Фиалка, хватаясь за сестру, чтобы выбраться на берег. – Они так здорово плавают!

– Завтра ты будешь плавать не хуже, – с улыбкой заверил Рогоз.

Фиалка просияла и ни капельки не расстроилась, даже когда ее накрыл очередной приступ кашля и Синичке пришлось стучать ей по спине.

– Фиалка, – прошипела старшая. – Ты утонешь.

Рогоз озадаченно посмотрел на нее.

– Когда умеешь плавать, утонуть нельзя. – Он на секунду замялся и добавил: – Если, конечно, не нарвешься на водогрыза.

Фиалка пренебрежительно отмахнулась.

– Я не боюсь. – Она прямо лучилась от восторга. – Научи меня.

Позже, на обратном пути к папиному прилавку, Фиалка молчала, ее взгляд остекленел.

– С тобой все хорошо? – забеспокоилась Синичка.

– Ты тоже почувствовала? – шепнула Фиалка.

– Почувствовала что?

– Какой он потрясающий, – тихо ответила сестра, глаза у нее сияли. Встретив недоумевающий взгляд Синички, она добавила: – Мир! Он такой огромный и полон чудес. Вот вырасту – и объезжу его вдоль и поперек, – мечтательно протянула она.

На губах Феникс заиграла слабая, вымученная улыбка. Лежа в темноте, она старалась сохранить воспоминание полным и ярким.

Он такой огромный и полон чудес.

Она почти забыла, как восхищалась сестра плавучим рынком с его звуками, запахами, различными кланами, необычной едой, озером. Фиалка мечтала стать исследователем, познать мир во всем его многообразии.

Феникс со вздохом сомкнула веки в надежде перенять хоть толику жизнелюбия сестры. Да, она бы с удовольствием отправилась в Айсгард.

Однако стоило Феникс задремать, как в ее сны снова проник Морок, напоминая, что сестры больше нет, а вся ее семья погибла. Монстр искажал образы прошлого и превращал их в кошмары.

Глава 12

Наутро бледные и угрюмые ребята двинулись к подножию Уступа. Даже наяву, в окружении друзей Феникс продолжали преследовать обрывки кошмаров. Накануне мелькнула мысль, а не выпить ли сонного молока, однако девочка быстро справилась с искушением. Молоко притупляло воспоминания о семье, а Феникс никогда не согласилась бы на такое. Зато Морок подкрадывался все ближе, мерещился в каждом темном уголке. На спуске Хрум нервно грыз прядь волос хозяйки, тепло его мягкой шерстки успокаивало.

– Они уже там. – Пятак кивнул на Инея с Нарой, чьи силуэты едва различались внизу. Он был сам не свой – не балагурил, как обычно, на виске часто пульсировала жилка.

С тяжелым сердцем Феникс покачивалась в корзине. Как несправедливо, что с ними нет Пса. Ведь они одна команда.

– Вот и вы. – Иней наблюдал, как отряд выбирается из корзины. – И при оружии. Молодцы.

Он смерил Шестого, Пятака и Феникс пристальным взглядом.

– Вы трое теперь Охотники. – Старейшина кивнул на Семерку. – А она по-прежнему рекрут. Значит, вы отвечаете за ее безопасность, тренировки и принесение Присяги. Ясно?

Троица кивнула.

– Пятак, Шестой, морозом вас заклинаю, выберите уже себе имена.

Мальчики согласно закивали.

– Мы почти определились, – заверил Пятак.

Феникс закусила губу, чтобы не засмеяться. Почти – сильно сказано.

– Ха, – фыркнул проницательный Иней, а после обернулся к Наре. – Ну вот и они.

Белоснежный, сотканный из перьев плащ ведьмы мерцал в предрассветных лучах. Блестящие глаза, не мигая, смотрели на Феникс.

– Спасибо. – От переизбытка эмоций голос ведьмы дрожал. – Моя искренняя благодарность всем вам. Понимаю, вы наверняка волнуетесь, мы ведь не успели узнать друг друга, а уже отправляемся в дальний путь. Однако счет идет на минуты, мы должны торопиться.

Феникс запаниковала. Счет действительно шел на минуты. Нара надеялась на ее умение контролировать пламя, ее способность уничтожить Зловещий зазор. Будущее Айсгарда, а возможно, и всего Эмбера зависело от нее. Жаль, Зазор нельзя сокрушить топорами, тогда Феникс чувствовала бы себя гораздо увереннее. Страх ледяными пальцами взял ее за горло. А вдруг у нее не получится? Вдруг Айсгард разделит участь Заимки? Вдруг пострадает сам Эмбер?

– Самое необходимое у нас с собой, – сообщил Шестой, не в силах скрыть энтузиазм. Всегда такой чуткий, он впервые не уловил настроения Феникс.

– М-мы готовы, – подтвердила Семерка.

– Мы полетим в Айсгард? На орле? – с вытаращенными глазами спросил Пятак.

Гигантская птица бесшумно приземлилась позади Нары.

– В некотором роде. – Нара с улыбкой погладила перистые щеки. – Я оставила портал неподалеку от Айсгарда. Если создать второй, мы прямиком попадем в ледяной дворец.

– А ч-что такое п-портал? – полюбопытствовала Семерка.

– Не волнуйтесь, это совершенно безопасно, – поспешила успокоить ребят Нара. – Объединившись, два портала сокращают расстояние. Путешествовать через них быстро и легко, словно переступаешь через порог. Но для этого их обязательно должно быть два. На Кьяре я добиралась сюда неделю, однако, стоит мне объединить порталы, вы и глазом не успеете моргнуть, как окажетесь в Айсгарде.

Она улыбнулась орлице, и та ласково наклонила голову. Феникс только сейчас заметила поразительно мудрый взгляд птицы. Хрум на ее плече тоже завороженно рассматривал Кьяру.

– Плохое у меня предчувствие, – буркнул Пятак, чем крайне удивил Шестого.

Нара подавила улыбку:

– В Эмбере наша магия позабылась, но в самом ближайшем времени мы надеемся это исправить. Вы мне доверяете?

Прямой заданный в лоб вопрос застал Пятака врасплох.

– Можно подумать, у нас есть выбор, – смутившись, проворчал он. – Ну и как это будет выглядеть на практике?

Нара с улыбкой повернулась к снежной орлице:

– Пусть ответит Кьяра.

К величайшему изумлению Феникс, птица заговорила:

– Все просто. Вы заберетесь мне на спину, и мы взлетим. В небе Нара откроет портал, в него мы и направимся, а оттуда до Айсгарда рукой подать. Единственная просьба – не дергать меня за перья.

– Ну вот все и прояснилось, – с нервным смешком заключила Нара. – А сейчас в путь.

Она сделала приглашающий жест, Кьяра тем временем опустила голову и расправила крылья, чтобы все под руководством Нары могли без труда вскарабкаться на длинную блестящую спину. Феникс замыкала строй, любуясь гладкими, словно шелк, перьями, их снежной белизной, и всячески старалась не дернуть за них, пока поднималась к друзьям, восседавшим на птице со смесью восторга и страха.

– Здесь не за что держаться, – испуганно бормотал Пятак. – Вообще ничего нет.

Феникс неуютно поежилась. Но тут Нара легко оседлала птицу, устроившись поближе к исполинской голове.

– Феникс, хватайся за меня. Остальные, хватайтесь за Феникс. Мы полетим плавно и аккуратно, но на всякий случай… – Ведьма протянула друзьям веревку и терпеливо ждала, пока они привязывались друг к другу.

Однако Пятак успокоился лишь после того, как четырежды проверил и заново затянул все узлы.

– Прекрасно, – констатировала ведьма. – В путь.

Она отсалютовала на прощание Инею.

– Береги моих Охотников, – угрюмо бросил тот и помахал в ответ.

Едва все простились, Кьяра распахнула крылья и мощным прыжком устремилась вверх.

Глава 13

Пятак издал сдавленный, пронзительный звук, очень похожий на приглушенный крик. Когда земля ушла из-под ног, Феникс громко ахнула – настолько всеобъемлющим было ощущение свободы. Хрум с любопытством высунулся из шкур и, зажмурившись, довольно заурчал – свежий воздух обдувал его мордочку, ерошил кисточки на ушах.

– Летающий бельчонок – единственный во всем Эмбере, – рассмеялась Феникс, но Хрум явно оценил комплимент.

– П-потрясающе, – с восторгом выкрикнула Семерка.

Нара обратила к ним сияющий взгляд.

– Первый полет на ледяном орле никогда не забывается, – сквозь завывания ветра крикнула она.

– Даже не сомневаюсь, – простонал Пятак. – Мне чего-то нехорошо.

Феникс обернулась к зажмурившемуся Пятаку:

– Если тебя на меня стошнит…

– Ты же всегда мечтал полетать на снежном орле, – со смехом вклинился Шестой.

– Бойся своих желаний. – Пятак еще крепче сомкнул веки. – Почему нельзя лететь чуточку ниже?

Шестой старался не расхохотаться, но тщетно.

– Не валяй дурака, Пятак. Хватит жмуриться, иначе пропустишь все великолепие!

Вняв словам друга, Пятак приоткрыл один глаз и сжал Феникс так, что ребра затрещали. Однако, когда он заговорил, в его голосе слышалось восхищение.

– Это… это…

Сидевший позади него Шестой расплылся в улыбке.

Кьяра тем временем набирала высоту. Затаив дыхание, Феникс наблюдала, как исчезает внизу Уступ, превращаясь из яркой точки в расплывчатое пятно. Еще не рассвело – был тот редкий, почти неуловимый миг между ночью и днем, – за облаками только-только угадывалось солнце, а вокруг вырастали серебристые таинственные горы.

Отряд хранил благоговейное молчание, на лицах читался восторг. Они улыбались друг другу и понимали все без слов.

Чуть погодя Нара вновь обернулась к спутникам:

– Здесь очень красиво, однако нам пора в Айсгард. Когда я открою портал, вы почувствуете колебания воздуха. Едва мы пересечем границу, портал по ту сторону закроется, а здешний останется, чтобы вы могли беспрепятственно вернуться.

Не успели друзья ответить, как Нара устремила взгляд вдаль, взмахнула рукой и пробормотала что-то неразборчивое себе под нос.

Кьяра взяла курс влево – туда, где уже начинало светать. Воздух покрылся рябью, завертелся спиралью – и вдруг все стихло, кроме… Феникс вытаращила глаза, не в силах поверить увиденному.

Небо над Уступом посветлело до серебристо-голубого оттенка, из-за гор выглянуло солнце. Однако впереди маячил ровный круг темного, усыпанного звездами неба, что простиралось над той частью Эмбера, где по-прежнему царила ночь.

Сердце Феникс учащенно забилось. Хрум замер, а Пятак сжал ее, как в тисках.

– Айсгард находится гораздо севернее Уступа, – крикнула Нара через плечо. – В это время года солнце у нас встает на пару часов позже.

Чем ближе к порталу, тем сильнее Феникс цеплялась за ведьму. На мгновение уши заложило от гула, яркий свет сменился кромешной тьмой, а через секунду Феникс окатила волна ледяного холода – резкого, словно удар под дых. За ее спиной друзья тоже лязгали зубами.

Нара вытянула шею, разглядывая оставшийся позади портал, а потом с самым сосредоточенным видом вновь прошептала что-то. И вновь слово ускользнуло от Феникс, точно угорь, скрывшийся в мутных водах. Обернувшись, девочка успела увидеть, как участок пронзительно-голубого неба съежился и исчез.

– Я не закрывала портал над Уступом, – сказала Нара удивленной Феникс. – Однако два совмещенных портала оставлять открытыми небезопасно даже в воздухе, из-за мерцекрылов.

– Во имя Эмбера… – ахнул Шестой, глядя по сторонам.

Феникс от изумления и вовсе лишилась дара речи: горы пропали, солнце над горизонтом померкло. Казалось, исчезло все. Вокруг царила пустота, окутанная тьмой. Повсюду, насколько хватало глаз, простирался призрачный, посеребренный луной лед, пронизывающий холод пробирал путников до костей. Даже в самых мрачных фантазиях Феникс не могла вообразить столь неприветливого, враждебного места.

Нара взмахнула рукой, пробормотала что-то – и мороз вдруг отступил.

– Согревающее заклинание, – пояснила ведьма. – В наших краях без него никуда.

– Спасибо… наверное, – поморщился Пятак и чуть слышно добавил: – А разве перед обрядом не нужно спросить нашего разрешения?

– Ой, перестань, главное – не х-холодно, – шепнула Семерка. – Еще немного, и я бы п-превратилась в сосульку.

Вскоре до Феникс донеслись низкие монотонные раскаты.

– Что это за шум? – спросила она Нару.

– Бескрайний океан. – Ведьма указала на расстилающуюся впереди темноту.

Океан! В груди у Феникс затрепетало. Бабушке по маминой линии довелось увидеть его однажды в далеком детстве, с тех пор эта история передавалась из поколения в поколение. Феникс сосредоточенно всматривалась в колышущуюся, тускло поблескивающую поверхность цвета вороненой стали: опасную, завораживающую, голодную. В точности как бабушка рассказывала маме, а та в свой черед рассказала дочерям.

Нара заметила ее реакцию.

– В ясный летний день он прекрасен. Однако океан невероятно могуществен, а в его недрах обитает больше монстров, чем во всем Эмбере. Помни об этом.

Феникс медленно кивнула, не в силах оторвать взгляд от водного простора. Кьяра тем временем взяла курс на север, где щетинились острые скалы. Залюбовавшись океаном, Феникс не сразу заметила Айсгард.

– А это что? – Голос Семерки отвлек Феникс от созерцания океана.

Провидица указывала на что-то вдоль береговой полосы. В темноте из океана вздымалось и когтем нависало над скалой сверкающее нечто.

– Это и есть ледяной дворец, – улыбнулась Нара.

Феникс разинула рот, ее изумление нарастало с каждой секундой.

– Но в-ведь это в-волна! – воскликнула Семерка, словно подслушав ее мысли. – Или н-нет?

– Она самая, – с улыбкой подтвердила Нара. – Точнее, часть волны, грозившей смыть весь Эмбер в стародавние времена, когда ведьм еще не существовало. Неизвестно каким чудом она застыла и вот уже более тысячи лет служит нам домом.

Феникс распахнула глаза.

– Волна, способная смыть Эмбер…

Звучит невероятно, однако волна высилась прямо перед ними, застывшая в тот момент, когда начала перехлестывать через скалы, и ее гребень уходил обратно в бурлящие черные воды океана. А размеры чудились поистине необъятными. По высоте волна соперничала с горой – стены Заимки, поставь их хоть пятьдесят раз друг на друга, и близко не подобрались бы к вершине.

Ледяной дворец зиждется на магии. Феникс содрогнулась, вспомнив слова Нары. Магии, что поглощалась сейчас Зловещим зазором. Нависшая над Эмбером угроза резко стала осязаемой.

– Какая. Жуть, – раздельно произнес Пятак.

У Феникс внутри все сжалось, когда Кьяра камнем спикировала вниз, нырнула под величественный изгиб ледяного дворца и опустилась на утес. Огромная толща льда устремлялась ввысь и нависала над путниками под немыслимым углом, заслоняя собою звезды. Казалось, еще немного, и она обрушится на берег, однако пока этого не случилось.

Внезапно на Феникс разом нахлынули все потаенные страхи. Дыхание перехватило, к горлу подкатила тошнота. Девочка добралась до Айсгарда, и тот оказался гораздо больше, чем ей представлялось. Если Зловещий зазор и впрямь таит угрозу для дворца, куда, во имя Эмбера, ей с ним тягаться? Один в поле не воин, особенно если этот один – девочка, которая чувствует себя совсем ничтожной на фоне ледяного дворца.

Ее кожа покрылась мурашками, и совсем не из-за холода.

– Ч-чувствуете? – шепнула Семерка.

– Чувствуем что? – не понял Шестой.

Однако Феникс моментально сообразила, о чем речь. Что-то витало в воздухе, теснило грудь. Нечто подобное она испытывала в Ледяном лесу несколько месяцев назад.

– Магия, – пробормотала Феникс, не осознавая, что говорит вслух. Хрум согласно заверещал, из-под шкур торчали только его уши и глаза.

– Такая себе магия, если от нее зуб на зуб не попадает и несет рыбой, – буркнул Пятак, по-прежнему цепляясь за Феникс, хотя Кьяра давно приземлилась. Феникс аккуратно разогнула его скрюченные пальцы и высвободилась. – Ничего не понимаю, – твердил Пятак, озираясь по сторонам. – А где, собственно, Айсгард?

– Там. – Нара с улыбкой кивнула на исполинскую волну и помогла седокам спешиться. – Ледяной дворец перед вами.

Встревоженный, как никогда, Пятак уставился на ледяную толщу.

– Нельзя жить в глыбе льда, – медленно начал он, словно разъяснял невероятно сложные вещи. – Даже в такой огромной.

– Вот попадете внутрь и сразу все поймете, обещаю, – засмеялась Нара и добавила: – Кьяра, спасибо.

Между ведьмой и ледяной орлицей ощущалась нежная привязанность. Кьяра наклонилась к Наре.

– Наше первое настоящее путешествие, – мягко проговорила она.

– Оно стоило того, чтобы подождать, – откликнулась Нара и на мгновение припала лбом к птичьему клюву.

Ледяная орлица опустила голову и взмыла вверх. Миновала изогнутый гребень и скрылась в темноте, а вскоре стихло и мощное хлопанье крыльев.

Пятак с округлившимися глазами смотрел ей вслед.

– Глядите, – тихо произнесла Семерка, тыча пальцем прямо перед собой.

У основания ледяного дворца проступали полосы света, рисуя на блестящей поверхности замысловатые узоры.

– Двери, – ахнула Феникс, разглядывая два четких контура.

Она шумно сглотнула. Изумление вытеснило все страхи. Она летела на снежном орле и вот-вот переступит порог ледяного дворца. Жаль только, что рядом нет Фиалки.

Нара улыбнулась, сотканный из перьев плащ развевался у нее за спиной, когда она прислонилась к очерченным в мерцающей глади дверям и, обернувшись, пригласила отряд следовать за ней.

– Добро пожаловать в Айсгард.

Глава 14

Почувствовав, как колотится сердечко Хрума, Феникс погладила бельчонка, пока оба таращились на ледяной дворец; от прикосновения к мягкой шубке на душе сразу стало спокойнее.

В застывшей волне зияла глубокая полость. Внутри поблескивало озеро – безмятежное и прозрачное, словно тончайшее пустынное стекло. Такого Феникс не ожидала. У поверхности плавали рыбы, оставляя за собой радужный свет.

Над водными глубинами двумя уходящими вдаль рядами высились ледяные статуи. Фигуры на постаменте изображали разных женщин – от настоящих людей они отличались лишь исполинским ростом. А между тем изваяния были живыми. Они не сводили глаз с Феникс и ее друзей, их ресницы трепетали, губы что-то шептали друг другу.

Сам того не осознавая, отряд завороженно следовал за Нарой, все глаза жадно впитывали каждую невероятную деталь.

Обрамленный статуями проход вел к обледенелому острову, где в безмолвии застыла группа женщин, большинство из которых, как и Нара, были одеты в плащи из перьев. Однако Феникс заметила их не сразу – ее внимание было приковано к дереву позади них. Оно возвышалось не только над островком, но и над всей пещерой. Дерево вырастало прямо изо льда, покрытые густой зеленой листвой ветви простирались над водой. На его фоне даже Дуб-Патриарх казался чахлым побегом.

Необъятный ствол опоясывали ступени. Задрав голову, Феникс обнаружила, что дерево гораздо выше самой пещеры. Его крона терялась под сводами ледяного гребня.

– Это… это… – Семерка осеклась, не в силах подобрать нужные слова.

– Прекрасно, – с округлившимися глазами выдохнул Шестой.

Феникс была согласна с ним, как никогда. Таинственно поблескивал лед, резвились рыбы, рисуя на воде разноцветные радуги, многочисленные светосферы излучали теплое оранжевое сияние. Несколько сфер лениво плыли в сторону Феникс. Девочка завороженно озиралась, стараясь не упустить ни единой детали.

– Это в тысячу раз хуже, чем я думал, – шепнул Пятак. – Здесь же повсюду магия.

Феникс едва не рассмеялась, но, заметив бледное лицо товарища, его судорожно сжатые кулаки, прикусила язык.

– Ты в порядке?

Пятак отрывисто кивнул и содрогнулся, когда ближайшая статуя приветливо помахала им рукой. Его пальцы конвульсивно стиснули рукоять меча, мышцы вибрировали от напряжения. Шестой шагнул к другу, и тот выдавил благодарную улыбку.

– Они тоже ведьмы? – спросила у Нары Феникс, кивнув на скульптуры.

– Конечно, – улыбнулась Нара.

– А лодка есть? – поинтересовался Шестой, с тревогой косясь на мерцающую полосу воды, отделявшую их от острова.

– Она не нужна, – со смехом ответила Нара. – Мы дойдем своими ногами.

Она переступила порог, и каждая статуя потянулась к той, что стояла напротив, образуя подобие тоннеля. Едва их пальцы соприкоснулись, вода моментально застыла, и от ног Нары к острову перекинулся ледяной мост.

Пятак поперхнулся, однако Шестой уже увлекал его за Нарой. Та медленно шествовала по мосту и обменивалась приветствиями со статуями.

– Ледяная матерь Санна, ледяная матерь Линнет, – с улыбкой кивала ведьма.

– Приветствуем, сестра Нара, – бормотали скульптуры, пристально разглядывая Феникс, Семерку, Пятака и Шестого.

– Охотники, – перешептывались статуи.

– Совсем как в былые времена…

– Нет, не совсем. По-моему, они слишком юные.

– Ледяные матери защищают дворец, – объясняла Нара поверх плеча. – Если бы что-то или кто-то попытался проникнуть сюда силой, их ждал бы совершенно другой прием.

– А… хм… такое часто случается? – промямлил Пятак, морщась под пристальными взглядами изваяний.

– Вообще-то, никогда, – откликнулась Нара. – Однако наличие столь надежной защиты не помешает.

– Про стены Заимки говорили то же самое, – угрюмо буркнул Пятак.

Шестой свирепо покосился на товарища.

– Невероятно, – шепнула Семерка, придвинувшись к Феникс.

Хрум восторженно заверещал, однако Феникс только кивнула – слишком много впечатлений навалилось разом – и мысленно поблагодарила Семерку, взявшую ее под руку.

Чем ближе к острову, тем отчетливее становились лица встречавших отряд ведьм. Первое, что заметила Феникс, – это то, как их было мало, едва ли пятьдесят, а на фоне необъятного Айсгарда, казалось, и того меньше. Лишь сейчас Феникс по-настоящему осознала, сколь губительной была бушевавшая здесь годами болезнь.

В толпе попадались дети – все как один с восторгом и любопытством таращились на гостей.

Едва отряд пересек мост, от толпы отделилась женщина, ее сотканный из перьев плащ волочился по замерзшей земле, на лице сияла улыбка.

– Добро пожаловать в Айсгард, – приветствовала она их, взгляд лучился теплотой.

Женщина была высокой, с мраморной кожей и каштановыми волосами, заплетенными в замысловатую косу; лучики морщинок вокруг глаз свидетельствовали о привычке улыбаться, а во всем облике угадывалось безмятежное спокойствие.

– Меня зовут Элара, я – Верховная колдунья, – улыбнулась она.

Феникс напряглась, когда Элара взяла ее за плечи и поцеловала в щеку. На долю секунды на нее повеяло теплом, однако Элара уже двинулась дальше, поочередно приветствуя Семерку, Пятака и Шестого.

Какой контраст с грубоватыми похлопываниями, принятыми у Охотников. Шестой густо покраснел, а Пятак тайком стер со щеки поцелуй. Элара меж тем заключила в объятия Нару.

– С возвращением. Рада видеть тебя целой и невредимой. Воображаю, какое тебе выпало приключение. Жду не дождусь подробностей. – В голосе колдуньи сквозила тоска.

Нара кивнула и вся расцвела, когда Элара повела гостей к толпе возбужденно перешептывающихся ведьм. Феникс заерзала под их пристальными взглядами.

– Похоже, им никто не говорил, что пялиться на людей невежливо, – буркнул Пятак, стараясь держаться поближе к друзьям. В его интонациях звучала тревога, глаза перебегали с одной ведьмы на другую. – Хотя откуда взяться хорошим манерам, если живешь вдали от цивилизации.

– Пятак! – всполошился Шестой, опасаясь, что их могут услышать. – Ты бы хоть выждал для приличия, а потом придирался.

– По одежке встречают, – шепнул Пятак.

– Вот именно!

Если Элара и слышала их диалог, то не подала виду и воздела руки, призывая всех к молчанию. Шепотки стихли, ледяные изваяния застыли. Казалось, весь Айсгард затаил дыхание. Наконец Верховная колдунья заговорила.

Глава 15

– Впервые за сорок лет мы принимаем в Айсгарде Охотников. – Голос Верховной колдуньи разносился под сводами. – И среди них присутствует элементал.

Илара указала на Феникс, и толпа восторженно загудела.

От чрезмерного внимания Феникс поморщилась. Хрум ободряюще потерся о ее подбородок.

– Она явилась помочь нам в минуту страшной опасности, – повысила тон Элара, – и наша благодарность будет поистине безграничной. – Она перевела дух. – В день, когда меня удостоили плаща Верховной колдуньи, я поклялась, что однажды ведьмы вернутся в большой мир и распахнут для него двери в Айсгард. – Элара медленно обвела взглядом собравшихся. – Едва ли нынешние обстоятельства позволят мне сдержать обещание, ведь мы живем в великом страхе перед Зловещим зазором и не в силах помышлять о чем-то ином. Однако я призываю вас отнестись к появлению гостей как к историческому событию, поворотному моменту в нашей истории, сулящему надежду на светлое будущее.

На Охотничьей заимке подобное обращение Старейшины вызвало бы разве что одобрительный гул, однако ведьмы и не думали сдерживать эмоции. Расплывшись в улыбках, они радостно завопили, некоторые даже запускали вверх сияющие сферы, демонстрируя свое восхищение.

Пятак с испуганным воплем вцепился в Шестого.

На Феникс накатила тошнота, и она вымученно улыбнулась. Реальность превзошла самые худшие опасения. Ее выставили чуть ли не спасительницей, хотя она даже еще не видела Зловещего зазора, который должна уничтожить.

– На тебя сильно давят, – совладав с собой, сочувственно буркнул Пятак. – Тебе сейчас гораздо хуже, чем мне.

– Да, бывало и лучше, – вяло согласилась Феникс, не на шутку встревоженная видом товарища. От него буквально веяло настороженностью, взгляд беспокойно метался по сторонам. – Ты в порядке?

Пятак смущенно пожал плечами.

– Магия здорово действует мне на нервы. – Он машинально, сам того не осознавая, коснулся рукояти меча. – Ничего, привыкну. Когда-нибудь.

Илара обернулась к отряду и жестом поманила их к себе:

– Сюда. Хочу познакомить вас с Бескрылыми.

Семерка и Феникс озадаченно переглянулись. Тем временем сквозь толпу протиснулась юная троица и без всякого смущения уставилась на Охотников; Феникс ответила тем же. Хрум воодушевленно замахал хвостом и, забавно подергивая носиком, рассматривал молодых ведьм.

В отличие от старших Бескрылые были одеты в плащи не из перьев, а из ярко-синей шерсти.

– Это Либет, – кивнула Элара на самую младшую девочку лет восьми, с оливковой кожей и рыжевато-каштановыми волосами.

Либет просияла и восторженно запрыгала на носочках.

– А это Тэа. – Элара указала на соседку Либет, по виду старше ее года на два, с белоснежной кожей, тонкими, хрупкими чертами и удивительными глазами цвета лазури.

Тэа ослепительно улыбнулась Феникс.

– Ну и наконец, Зарница, – заключила Илара, тепло глядя на старшую из девочек.

Пятнадцатилетняя Зарница стояла позади младших, словно оберегала. Очень смуглая, с волосами, заплетенными в косу, она смерила гостей оценивающим взглядом. Феникс вдруг пожалела, что не привела в порядок шкуры, а Хрум принялся лихорадочно расчесывать усы.

– Девочки, – обратилась Элара к юным ведьмочкам, – познакомьтесь: Семерка, Пятак, Феникс и Шестой. Покажите им Айсгард и помогите освоиться. – Она помолчала и добавила, глядя на друзей: – Если, конечно, вы готовы к экскурсии.

Все четверо кивнули. Элара улыбнулась и вновь обратилась к Бескрылым:

– Почему бы вам не начать с пиршественного древа?

Не успела Феникс открыть рот, а младшая, Либет, уже увлекала ее сквозь толпу. Через мгновение Охотников окружили десятки ведьм – молодых, старых, но все они излучали радушие, норовили похлопать каждого гостя по плечу.

– Она сказала, пиршественное древо? – Шестой взял Феникс под руку, чтобы не потеряться, пока толпа несла их вперед.

– По-моему, да. – Феникс наморщила лоб и благодарно стиснула локоть Шестого. При упоминании еды Хрум мечтательно заверещал, и Феникс закатила глаза.

– Надеюсь, еда тут не магическая? – забеспокоился Пятак, придвинувшись к ним вплотную. – В смысле, разве можно питаться магией? А вдруг это опасно?

Но тут маленький отряд пробился сквозь толпу ведьм, и дерево, которое ребята видели еще с противоположного берега озера, предстало прямо перед ними.

– Какое огромное! – ахнула Феникс.

– Какое потрясающее! – вторила ей Семерка.

Старшая ведьмочка, Зарница, улыбнулась чуть ли не с облегчением.

– Вы первые, кто видит его впервые. – Она осеклась, нахмурилась. – Я не очень сумбурно выразилась?

Феникс молча помотала головой, завороженная размерами древа. Даже встань все ведьмы и Охотники в круг, им бы не удалось обхватить необъятный ствол. Темно-коричневая, испещренная глубокими вековыми бороздами кора источала упоительный аромат смолы. Диковинные ребристые листья овальной формы тихонько шелестели, хотя вокруг не было ни ветерка.

По широкой деревянной лестнице, обвивавшей ствол, Зарница повела гостей наверх, к кроне. Вместе с провожатыми отряд зашагал вдоль исполинских ветвей. Семерка ткнула Феникс локтем и кивнула на столы со скамьями, что, казалось, росли прямо на ветках. Обе девочки зачарованно переглянулись. Озеро превратилось в мерцающую точку среди густой листвы. Зарница то и дело оглядывалась: очевидно, реакция спутников доставляла ей удовольствие. Чуть ниже за столами обосновались ведьмы, до друзей долетали их оживленная болтовня и смех.

– Ты действительно Охотница? – услышала Феникс тоненький голосок. Опустив взгляд, она увидела Либет – та смотрела на нее огромными карими глазами и продолжала подпрыгивать на носочках. – И элементал? Топоры твои? Почему у тебя на щеке отпечаток ладони?

Под градом вопросов Феникс невольно улыбнулась.

– Меня зовут Феникс, – представилась она и, обернувшись, заметила устремленные на нее взоры Тэа и Зарницы. – И да, я действительно Охотница.

– А кажешься такой юной, – удивительно мощным, не вязавшимся с ее хрупким обликом голосом вставила Тэа.

– Мы самые юные за пять поколений! – внезапно воодушевившись, заявил Пятак. – Но не судите о книге по обложке. На самом деле мы очень грозные.

Зарница удивленно хмыкнула и, покосившись на друзей, продолжила взбираться по ступеням.

Либет вопросительно смотрела на Феникс в ожидании ответов.

– Отпечаток мне оставил огненный спрайт. – Феникс коснулась шрама на щеке, со смесью теплоты и страха вспоминая Фитиля. Либет еще шире распахнула глаза. – И, как уже сказал Пятак, мы Охотники, несмотря на возраст. Ах да, и я элементал.

Элементал. Слово звучало непривычно, по спине пробежал холодок. Так странно произносить вслух то, что до недавнего времени тщательно скрывалось.

– Ты ведь огненный элементал? – с любопытством уточнила Зарница, замедлив шаг. – Нара рассказала о тебе, прежде чем отправиться в путь. – Она пристально взглянула на Феникс. – Огненные элементалы обладают самой сокрушительной силой, но… Без обид, но вряд ли у тебя получится совершить то, что не удалось пяти десяткам ведьм. Впрочем, надеюсь, что я ошибаюсь… – Зарница встряхнулась и ободряюще улыбнулась, не догадываясь, в какую панику повергла Феникс. – Так или иначе, Нара сама возьмется тебя обучать.

– Она будет давать мне уроки?

Зарница кивнула, и у Феникс вспыхнула надежда пополам со страхом.

Уроки. Уроки магии. К ее огромному удивлению, внутри все затрепетало в предвкушении. Страх ее перед собственной силой был велик, но он проистекал из непредсказуемости огненной стихии: пламя вспыхивало в ней по малейшему поводу и не желало гаснуть. Но если она научится контролировать его, многое изменится. Возможно, ее дар даже принесет пользу. В любом случае хорошо, что ее наставницей будет Нара, – ведьма производила впечатление здравомыслящей и заслуживающей доверия.

Взгляд Зарницы сделался мечтательным.

– Надеюсь, это лишь начало. Первый шаг к возвращению Айсгарда в Эмбер.

– Только этого Эмберу и не хватало, – поежился Пятак. – Очередной порции неизведанной магии.

– Магия Айсгарда способна помочь кланам, – возразила Зарница. – Так было во все времена. Кланы… ведь помнят все, что мы для них сделали, правда? – насторожилась она, заметив растерянность Охотников.

– Что вы сделали? – вскинулся Пятак, на мгновение забыв все свои опасения. – А что такого вы сделали? О ведьмах уже многие десятилетия не было ни слуху ни духу.

– Что мы сделали? – потрясенно переспросила Зарница и выпрямилась в полный рост. – А кто добился перемирия между ледяными гигантами и Горным кланом? Кто запер сумеречные воды в Цанге и спас прочие реки от загрязнения?

Феникс с друзьями смущенно переглянулись.

Зарница в ужасе уставилась на них.

– Вы серьезно?

– Мы вроде изучали мирный договор с ледяными гигантами на Заимке. – Шестой сосредоточенно прищурился, припоминая. – Но это было давным-давно.

– И что с того? – возмутилась Зарница. – Без нашего вмешательства Горный клан раздробили бы в каменную пыль! Хотите сказать, никто не помнит, кому они обязаны своим спасением?

– Уверена, Горный клан ничего не забыл, – поторопилась успокоить ее Феникс. – Но, справедливости ради, члены кланов сосредоточены на более актуальных событиях. Эм… случившихся при их жизни.

– Даже если наш вклад имел место пару лет…

– Веков, – шепнул Пятак.

– …назад, это не повод его обесценивать! – воскликнула Зарница.

Феникс закусила губу. Разговор принимал нехороший оборот.

– Мечтать не вредно, – пожал плечами Пятак. – Про Айсгард уже давно никто не помнит.

– Пятак! – прикрикнул на друга Шестой.

Зарница отпрянула, как от удара. На мгновение Феникс почудилось, что юная ведьма скажет что-нибудь резкое, однако та молча развернулась и помчалась наверх, синий плащ развевался за ее спиной и вскоре скрылся из виду.

– Прекрасно, – простонал Шестой. – Умеешь ты наладить отношения.

– Ну извини, – начал оправдываться Пятак. – У меня… голова совсем не соображает. Это место… – Он с содроганием огляделся.

– Это правда? – робко спросила Либет. Она перестала подпрыгивать на носочках и сейчас казалась совсем маленькой и юной. – Эмбер вообще нас не помнит?

– Ну… – начал Пятак, но под сердитым взглядом Шестого быстро осекся.

На его счастье, вернулась Зарница со свитком в руках. Спускаясь, она быстро-быстро черкала по бумаге.

– Значит, так, – деловито объявила она. – Мы с Тэа и Либет подготовили для вас полноценную экскурсию – от санитарных комнат до гнезда.

– Трудились не покладая рук, как только услышали, что Нара собирается вас пригласить, – добавила Тэа.

Зарница кивнула на свиток:

– Я составила краткий список ключевых моментов в истории Айсгарда на случай… если понадобится освежить память. – Она с натянутой улыбкой покосилась на Пятака.

– Отлично! – с энтузиазмом откликнулся Шестой и ткнул приятеля в бок, чтобы тот кивнул.

– Отлично, – с нескрываемым облегчением повторила юная ведьма. – Тогда прошу за мной.

Глава 16

Пес бежал всю ночь и успел преодолеть немалое расстояние. Воздух стал теплее, в нем отчетливо различались запахи лугов. Уже светало, когда Хранитель замедлил шаг и позволил себе обернуться. Огни Уступа остались далеко позади, как и Феникс. Но боль в сердце стала еще острее, боль от разлуки с другом.

Пес встряхнулся и снова тронулся в путь, стараясь сосредоточиться на задании. Он размышлял о Виктории, ее предательстве и жутких преступлениях. Необходимо призвать на помощь все свое обоняние и хитрость, чтобы выследить ее и при этом не спугнуть. Но несмотря на все старания, мысли Пса упорно возвращались к Феникс. Добралась ли она до Айсгарда?

Глубоко под землей похрапывал мелкий зверек, а наверху чьи-то когти скребли по камню. Пес принюхался и, почуяв едва уловимый смрад, сменил направление, дабы не столкнуться с тем, кто притаился впереди. Раньше он непременно устроил бы охоту на неведомое существо, но не сегодня.

Один. Один. Один.

Слово разверзлось вокруг него, словно пропасть – холодная и смертоносная.

– Какая нелепость, – прорычал себе под нос Хранитель, и звук пусть даже собственного голоса принес заметное облегчение. – Ты веками служил Заимке один. Ничего не изменилось.

Однако на самом деле изменилось многое. Пес снова и снова вспоминал, как спасал с рекрутами Семерку; как раздражали его спутники на первых порах; как их постоянные препирательства сменились теплыми чувствами; с каким удовольствием он катал Феникс на спине. По ночам, карауля их сон, он впервые за очень долгое время почувствовал, что делает нечто поистине важное.

– Прекрати, – рявкнул он и огромными, семимильными прыжками помчался вперед.

– Ты всегда разговариваешь сам с собой? – раздался над головой очень высокий пронзительный голос.

Пес издал нечто среднее между повизгиванием и воем, каменная шерсть встала дыбом. Он резко затормозил и обернулся на звук.

Прямо над ним парил крохотный, объятый пламенем силуэт – мельтешащие крылья, руки уперты в бока, голова наклонена к плечу.

– Фитиль! – воскликнул Пес, оторопев от неожиданности.

В воздухе сразу повеяло огнем, весельем и необузданностью.

– Тебя легко напугать, – констатировал Фитиль, окруженный сиянием цвета расплавленного золота. – Впрочем, среди собратьев я лучше всех умею подкрасться незаметно.

– Что ты здесь делаешь? – выпалил Пес. – Где пропадал?

Фитиль пожал плечами и взмыл так высоко, что Хранителю пришлось задрать голову.

– Иней меня выгнал.

Пес нахмурился. В их последнюю встречу Фитиль помог кухням на Охотничьей заимке полностью выгореть.

– Ты разрушил его дом.

– Самую малость, – закатил глаза огненный спрайт. – Люди слишком привязаны к вещам. Ты вот вроде не злишься.

Хранитель поморщился. Стыдно признать, но он не просто не злился, но и порадовался. Обычно после битвы ему полагалось вернуться в стены Заимки, камень порабощал его тело и душу, и так продолжалось до тех пор, пока Охотникам вновь не требовалась помощь. Иногда ожидание длилось столетиями. С гибелью Заимки он обрел немыслимую прежде свободу. Там, где раньше высились стены, сейчас раскинулся простор – простор для новых обязанностей, новых приключений, друзей. Нет, Пес ни капли не жалел ни о разрушенном доме, ни о том, какую роль сыграл в этом Фитиль.

– Ты, кстати, не ответил, где пропадал, – ловко сменил тему Хранитель.

К его огромному удивлению, ореол спрайта поблек.

– В огнедышащих кратерах.

– И тебе… не понравилось? – изумился Пес.

Огнедышащими кратерами прозвали заполненные лавой расселины в недрах Пекла – пристанище бушующего пламени, удушливого дыма и едких паров. Настоящий рай для огненных спрайтов.

– Сами кратеры понравились, а вот моя миссия – совсем нет, – угрюмо откликнулся Фитиль, уже не так стремительно размахивая крыльями и тускнея на глазах. – Я прощался с Угольком и Волдырем.

Пес вздрогнул. Оба спрайта погибли, сражаясь с Моргреном в финальной битве за Охотничью заимку.

– Соболезную.

– Слезами горю не поможешь. – Огонек Фитиля снова вспыхнул, взгляд заметался по сторонам. – А где остальные? Где повелительница пламени?

– Отправились в Айсгард, – вздохнул Пес.

– Ох. – На мгновение ореол спрайта снова померк. – И ты из-за этого грустишь.

– Да, – тихо ответил Пес.

– Слезами горю не поможешь, – напомнил Фитиль. – Для разрядки советую что-нибудь спалить.

Наткнувшись на недоуменный взгляд Хранителя, спрайт закатил глаза и приземлился на кончик каменного носа.

– Пойду-ка я с тобой.

– Зачем? – нахмурился Пес, ощущая, как от объятых пламенем ступней Фитиля по морде разливается жар. – Ты ведь даже не знаешь, куда я направляюсь.

– Зачем? – со смехом переспросил Фитиль и лениво потянулся, отчего с крыльев посыпались оранжевые искры. – Тебе не помешает моя защита. Как мы уже выяснили, тебя очень легко застать врасплох. – Пес возмущенно оскалился, но спрайт ничего не заметил. – И вообще, – зевнув, добавил он, – почему бы и нет?

Пес замешкался, охваченный странным чувством, в котором он не сразу угадал облегчение. Облегчение столь неожиданное и сильное, что перехватило горло.

Он больше не будет один.

Хранитель отрывисто кивнул, по-прежнему не доверяя своему голосу, и, сопровождаемый спрайтом, огромными скачками устремился на юго-запад, к зеленому безмолвию Вечного леса.

Глава 17

Экскурсия по ледяному дворцу едва началась, а Феникс уже была очарована. Чем больше Зарница рассказывала про ледяной дворец, тем оживленнее становилась. Она стремительно поднималась по ступеням, рассыпая позади себя звездную пыль фактов.

– Почти тысячелетие назад Алания Первая вырастила из ореха пиршественное древо, и в Айсгарде началась новая эра. – Зарница обернулась к отряду. – До той поры ведьмы перебивались дарами из деревень, которым помогали. На Охотничьей заимке до сих пор существует эта традиция. Однако с появлением древа мы перестали зависеть от подношений, оно кормит нас в избытке.

– А можно подробнее? – заинтересовался Шестой.

На его вопрос ответила Тэа, глаза цвета лазури сияли от восторга.

– Ты садишься за стол и говоришь древу, что именно хочешь съесть. И перед тобой вырастает бутон…

– И ты его срываешь, а внутри – пирог с заварным кремом! – радостно подхватила Либет.

– Если, конечно, ты просила пирог с заварным кремом, – выразительно уточнила Тэа. – А его просят только после ужина.

Либет с самым невинным видом закивала.

– За обедом сами все увидите, – пообещала Зарница, забавляясь недоверием спутников. – Нам очень повезло с древом, любое угощение, выращенное им, получается отменным. Пока оно не начало плодоносить, ведьмы и снежные орлы постоянно летали из Айсгарда в земли кланов через Саблезубые горы и возвращались с продовольствием от благодарных…

Зарница скрылась за поворотом, и последнюю часть фразы друзья не услышали.

– Да уж, с древом им действительно повезло, – проворчал Пятак. – В ближайшее время никаких подношений от кланов ведьмам не светит.

– Пятак! – шикнула на него Феникс, а Хрум неодобрительно поморщился.

– Извини, извини, – забормотал тот и вздрогнул, когда мимо проплыла светосфера. Казалось, он только и ждет удобного случая обнажить меч. – Просто я на грани.

– Оно и видно, – сквозь зубы буркнула Феникс.

Тэа и Либет побежали вверх по лестнице впереди них.

– Вам понравится! – наперебой заверяли они. – Мы вот-вот покинем главную пещеру.

Минуту спустя Феникс поняла, о чем речь. Еще внизу она обратила внимание, что древо гораздо выше вытесанной в волне пещеры. Ступени вывели отряд на крышу, а оттуда – в просторный ледяной тоннель, такой широкий, что по нему могли идти в ряд несколько человек. Тоннель витками поднимался по скованному льдом стволу, его кора различалась даже сквозь толстую наледь. Феникс будто перенеслась в другой мир: озеро, рыбы, статуи – все оказалось забыто.

Исходящее ото льда свечение озаряло путь, повсюду плавали светосферы, одни лениво дрейфовали, другие, к вящему ужасу Пятака, следовали за отрядом.

Зарница терпеливо ждала и с жадным наслаждением впитывала изумление гостей.

– На создание этих тоннелей и помещений, в которые они ведут, ушли столетия, – пояснила она, жестом обводя окружающее пространство. – Та же история с подземельями под озером. Ведьмы трудились не покладая рук, чтобы Окрыленные и Бескрылые могли добраться до гнезда, не выходя наружу.

Прочтя на лицах спутников недоумение, Зарница пожала плечами:

– Отчасти из-за холода, отчасти из-за химерий. Они часто зимуют у основания скал. Ладно, поспешим, до чародейных уже рукой подать.

Химерии. Феникс содрогнулась, а Хрум принялся нервно грызть прядь ее волос.

– А что значит Окрыленные и Бескрылые? – спросил Шестой у Тэа.

Ведьма удивленно захлопала лазурными глазами:

– Вы правда не знаете?

Она обвела взглядом остальных, и все утвердительно закивали.

– Через Окрыление мы становимся настоящими ведьмами, – жизнерадостно сообщила Либет и снова запрыгала на носочках. Похоже, сотни пройденных ступеней совсем ее не утомили.

– Это заклинание, – пояснила Тэа, заметив растерянность Феникс. – Очень-очень трудное. Только овладев им, ты можешь считаться истинной ведьмой и носить плащ из перьев.

– Такие плащи шьются годами, – вставила Либет, мечтательно поглаживая темно-синюю ткань.

– Перья ледяных орлов собирают в период линьки, а она случается не часто, – добавила Тэа.

– Понятно, – протянула Феникс, хотя на самом деле не поняла ничего. – А Окрыление… в чем оно заключается?

– В том, чтобы сотворить ледяного орла, конечно! – со смехом ответила Либет.

Феникс запнулась и уставилась на ведьмочку.

– Сотворить ледяного орла? – переспросила она, вкладывая недоверие в каждый слог. Ей вспомнилась огромная птица, что перенесла их в Айсгард, ее размеры, красота и, без сомнения, острый ум. – Из чего сотворить? Как?

– Изо льда, – пожала плечами Тэа. – И магии. – Она с улыбкой посмотрела на потрясенную Феникс. – Вот почему заклинание такое трудное.

Вопль Пятака заставил всех подскочить.

– Это еще что? – Вцепившись в Феникс, он тыкал пальцем в ледяную стену.

Поначалу девочка различила лишь смутную тень, но, приблизившись, увидела такое, от чего по телу пробежала дрожь.

Из-под толщи льда на нее таращилось безжизненное лицо с ярко-оранжевыми глазами.

Глава 18

– Во имя Эмбера!.. – Феникс в ужасе отпрянула.

Мертвое лицо смотрело мимо нее безжизненными глазами. Хрум поглубже зарылся в шкуры.

Привлеченная суматохой, Зарница поспешила обратно. Взгляд скользнул по отряду и остановился на темном силуэте в стене.

– Вы же Охотники! – озадаченно воскликнула юная ведьма. – Неужели вы испугались всполоха?

– Испугались? – На щеках Пятака вспыхнули алые пятна, но Зарница, похоже, этого не заметила.

Выхватив топоры, Феникс снова шагнула вперед и в порыве озарения достала из кармана лунный камень, надеясь получше разглядеть существо.

– Ух ты, неужели это рунный камень? – встрепенулась Зарница, глядя на разгорающуюся сферу.

– Чего-чего?

– Рунный камень, – повторила Зарница, не сводя с него глаз. – Их добывает Пещерный клан, верно? Нара рассказывала, что кое-какие из них развеивают иллюзии.

– Ты наверняка ослышалась, – ответил Шестой, пряча улыбку. – Они называются лунными камнями, а не рунными.

– Правда? – нахмурилась Зарница. – Ты уверен?

Шестой кивнул:

– Абсолютно.

– Лунный камень, – задумчиво протянула Зарница, будто пробуя незнакомое слово на вкус. Ее взгляд был по-прежнему прикован к камню в руке Феникс. – Мне нравится. Да и название более подходящее. Его свет действительно похож на лунный.

Феникс кивнула, сосредоточенно всматриваясь в скованное льдом чудовище. Серебристое сияние озарило ярко-оранжевые глаза, не потускневшие даже после смерти, и смертоносные треугольные зубы, застывшие в зловещем оскале. Хрум высунулся из шкур, пригляделся и приглушенно взвизгнул. Зарница не ошиблась – перед ними был самый настоящий всполох. Но как он тут очутился?

Плавное течение мыслей Феникс нарушил голос Зарницы:

– Зачем тебе топоры?

Феникс убрала оружие за спину. Монстр намертво вмерз в стену и угрозы не представлял.

– Ты о чем? – спросила она, обернувшись к Зарнице.

– Ты элементал, так почему не пользуешься своим даром? – Юная ведьма нахмурилась и с любопытством уставилась на Феникс, взгляд перебежал с лунного камня на топоры и обратно. Через мгновение ее черты исказила страшная догадка. – Ты не умеешь его контролировать, ведь так? – выпалила она. – Это же азы… Умоляю, скажи, что я ошибаюсь!