Обратный отсчёт бесплатное чтение

Пролог: Черта между жизнью и смертью

Темнота. Она вязкая, плотная, будто застывшее время. Где-то вдалеке – еле слышный звук капающей воды. Кап. Кап. Кап.

Омар лежал неподвижно, чувствуя, как холод медленно пробирается по его телу, захватывая своими ледяными пальцами конечности, грудь, горло. Дыхание было неглубоким, прерывистым. Лёгкие будто утратили свою силу, но он ещё был здесь. Где-то на грани.

Комната, где он находился, была погружена в полумрак. Одинокая лампа на прикроватной тумбе бросала тусклый, желтоватый свет, вырисовывая на стене длинные, дрожащие тени. В воздухе стоял слабый запах лекарств, что-то горькое и приторное одновременно.

– Папа… – тихий женский голос прорезал тишину.

Он с трудом повернул голову. Возле кровати сидела Айша – его дочь. Глаза покрасневшие, губы дрожат, а в пальцах – чётки, которые он сам ей когда-то подарил.

– Папа… – снова прошептала она, а из глаз покатились слёзы. – Я рядом.

Рядом. Как странно звучало это слово сейчас. Рядом, но так далеко. Он словно уже отрывался от этого мира, как осенний лист, который ещё держится на ветке, но вот-вот сорвётся и исчезнет. Омар попытался заговорить, но слова застряли в горле вырываясь из него только невнятным хрипом. Как будто язык забыл, как двигаться, а голос сдался ещё раньше.

"Это всё? Это конец?"

Мысль пронзила его сознание, заставляя сердце сжаться от страха. Нет, он не был готов. Никто не бывает готов. Он столько раз слышал о смерти – на похоронах друзей, на проповедях в мечети, в чужих разговорах. Но тогда это всегда касалось кого-то другого. А теперь – его. Его рука дрогнула. Айша тут же накрыла её своими ладонями, тёплыми и живыми.

– Прочитаем Суру "Йасин"? – её голос сорвался на шёпот.

Омар с трудом прикрыл глаза. "Йасин" – сердце Корана. Пророк (мир ему) сказал, что эта сура облегчит переход души… Но что, если он не готов? Что, если его сердце не чисто? О, если бы только можно было повернуть время вспять…

Омар почувствовал, как тепло Айшиных рук пробивается сквозь ледяную дрожь, сковавшую его тело. Её пальцы крепко сжимали его, будто пытаясь удержать здесь, на этом свете. Он хотел бы ответить ей, сжать её руку в ответ, но сил не осталось. Где-то внутри него, там, где когда-то билось сердце, родилось странное чувство – нечто тяжёлое, как груз, положенный на грудь. Оно не походило на страх или боль. Это было сожаление.

В голове, которая ощущалась как расколотый сосуд, начали всплывать обрывки прошлого. Голоса. Лица. Смех, разговоры, звонкие шаги по коридору их старого дома… Всё смешивалось в одно. Он увидел себя – молодого, полного сил. Тогда казалось, что времени у него бесконечно много. Что жизнь – длинная дорога, и можно позволить себе не спешить. "Потом…" – слово, которое он произносил слишком часто.

"Потом буду больше времени проводить с семьёй."

"Потом начну вставать на Фаджр каждый день, не пропуская."

"Потом, когда дела станут легче, пойду в хадж."

Сколько раз он говорил себе это? Сколько раз отодвигал на потом то, что действительно было важно? А теперь "потом" не существовало. Было только "сейчас". И оно ускользало, как песок сквозь пальцы.

– Папа, – голос Айши стал напряжённым, она подалась вперёд. – Ты слышишь меня?

Он слышал. Но мир вокруг становился всё тише. Казалось, что звуки теперь доносились откуда-то издалека, как если бы он стоял у входа в тёмный тоннель, а голоса остались по ту сторону. В глазах Айши – страх. Она ловила его взгляд, старалась удержать его здесь, на этом краю между жизнью и смертью.

– Папа, если хочешь что-то сказать… скажи сейчас…

Сказать? Что? Как можно уместить всю жизнь в одно слово, одну фразу?

"Прости…"

"Я жалею…"

"Я люблю тебя…"

Слова опять застряли у него в горле. Ему вдруг стало страшно. Так страшно, как никогда раньше.

"А что дальше?.."

Ещё мгновение – и он уйдёт. Всё, что у него было, останется здесь. Всё, что он копил, к чему стремился, чем гордился – потеряет смысл. "Я не готов… Я не готов…" – кричало сознание, но губы оставались безмолвны.

Мир вокруг начал меркнуть. Тени в углах комнаты сгустились, границы вещей стали размытыми, будто кто-то стёр их влажной кистью. Тусклый свет лампы дрожал, а её слабое мерцание больше напоминало огонёк свечи, который вот-вот погаснет.

Омар чувствовал, как его тело становится чем-то далёким, словно старая, изношенная одежда, которую пора оставить. Лёгкость, почти невесомость охватила его изнутри. Но вместе с этим пришло странное осознание: он был заперт в этом моменте. Он ещё здесь, но уже не принадлежит этому миру. Где-то в груди зашевелился страх – не от боли или смерти, а от неизбежности.

"Времени больше нет? Это всё?"

Омар вдруг вспомнил историю, которую слышал в детстве. Старый мулла рассказывал её в мечети:

"Когда душа человека покидает тело, ангелы встречают её. Если она была чиста, ангелы приветствуют её с радостью, и врата небес открываются перед ней. Но если она была грешна, небеса остаются закрытыми, а душа мечется, ищет приюта и не находит…"

Неужели это то самое мгновение? Он попытался шевельнуться – хотя бы пальцем, но тело его больше не слушалось. Оно оставалось здесь, на кровати, рядом с плачущей дочерью, рядом с предметами, которые когда-то что-то значили для него. Но он сам…

Он больше не был частью этого мира. Айша всхлипнула, её пальцы дрожали, перебирая чётки.

– Папа, держись…

Но он не мог держаться. Он уже не держался. Что-то невидимое, но неотвратимое тянуло его, уводило в сторону, туда, где было неизвестное.

Тишина. Она вдруг заполнила всё пространство, заглушив даже слабый плач Айши. Время, казалось, остановилось. Мир перестал существовать в своей прежней форме. Омар падал. Не телом – оно осталось там, на постели, среди стен и ламп, среди людей, которые не могли его больше удержать. Он падал сознанием, сущностью, тем, что было настоящим им, но о чём он так редко задумывался.

И вдруг перед его глазами как холст, развернулась его жизнь. Не воспоминания, не мечты – а именно жизнь, как она была.

Увидел вечер, когда он разозлился на мать и ушёл, не попрощавшись. А на следующее утро её уже не стало. Он увидел свою первую молитву – дрожащие губы, как отец показывал ему, как складывать руки, как произносить слова, которые тогда ещё казались такими трудными. Увидел себя юношей, спешащим по улице, пропускающим аср, потому что "был занят". Всё было так ярко, так близко, будто он вновь оказался внутри этих моментов.

"Но почему я не замечал этого раньше?"

Он слышал свой голос в голове, но не мог больше говорить. Видел, как по его щекам текут слёзы, но не мог их почувствовать. Перед ним раскрывалось то, чего он не замечал в суете: как капли дождя стучали по стеклу, пока он сидел перед экраном компьютера, как его дети смеялись вдалеке, но он отвечал им коротким "потом, потом…", как сердце стучало каждую секунду жизни, но он никогда не благодарил за это. Теперь всё это заканчивалось.

И вдруг – мрак.

Ощущение полёта исчезло. Омар оказался между. Между прошлым, которое уже нельзя изменить, и будущим, которое больше не зависит от него.

Перед ним раскрылись врата – но куда?

Последний миг.

Последняя мысль.

"О, Аллах! Если бы у меня был ещё один шанс…"

Часть 1. Неожиданный шанс

Тьма.

Она окутала Омара, поглотив его в безвременье, где не было ни страха, ни боли, ни звуков. Только пустота, бесконечная и непостижимая. Он не чувствовал ни своего тела, ни дыхания, но сознание было острым, живым.

"Это смерть?"

Мысль вспыхнула, но не принесла ответа. Всё было слишком… тихо. Вдруг – рывок. Будто кто-то резко дёрнул его обратно, выбросив из бездны. Мир перевернулся. Глухая тьма рассыпалась вспышками света, мельканием образов, голосов, ощущений.

Он не падал – он летел назад. Перед его глазами проносилась его собственная жизнь, но в обратном порядке. Он снова увидел себя в кровати, но теперь не умирающим стариком, а мужчиной средних лет, потом – молодым, потом – юношей. Всё быстрее, быстрее…

Слышал, как Айша плачет у его постели – но потом её голос стал моложе, её слова сменялись детским лепетом. Видел, как стены его дома обновляются, как поседевшие волосы становятся снова чёрными, как исчезают морщины на руках. Его жизнь отматывалась назад, как киноплёнка.

"Что происходит?!"

Сердце бешено стучало. Он пытался ухватиться за что-то – за мысль, за миг, за реальность, но всё распадалось и перетекало в новую картину.

А потом – тишина.

Омар зажмурился, а когда открыл глаза…

Перед ним была его комната. Но не та, где он провёл свои последние годы. Она была другой.

Стены – светлые, без трещин. Окно – распахнуто, и лёгкий ветерок шевелит занавески. Запахи – свежесть весеннего утра, смешанная с ароматом чая и хлеба. Омар резко сел, чувствуя, как легко ему это даётся. Его руки больше не дрожат. Его дыхание ровное.

Он встал, подошёл к зеркалу… И замер. На него смотрел молодой мужчина – лет тридцати, с чёрными волосами, без единой седины. Он вернулся.

Но как? И зачем?

Он был молодым. Руки – крепкие, без старческой дрожи. Кожа – гладкая, без морщин, без тех глубоких складок на лбу, которые оставили десятки лет тревог и ошибок. Густые чёрные волосы ниспадали на лоб, а не седая, редеющая прядь, которую он привык видеть.

Медленно коснулся своего лица, словно боялся, что это сон, который рассыплется при малейшем движении. Но кожа была тёплой. Настоящей. Он вернулся в своё прошлое. Почему? И как?

Он глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Запахи вокруг были такие… знакомые. Аромат свежезаваренного чая, едва уловимый запах утреннего воздуха, наполненного прохладой. Всё это было давно забытым, но теперь казалось таким же реальным, как и сам он. За дверью раздался приглушённый звук – кто-то двигался по дому. Омар замер. Его сердце бешено заколотилось в груди. Это было невозможно. Это было неправильно.

Но он узнал этот звук.

Он знал, чья это походка.

Он бросился к двери и распахнул её, даже не задумываясь. На пороге стояла его мать.

Старый халат, лёгкая улыбка на лице, волосы аккуратно убраны под платок. Она держала в руках чашку чая и смотрела на него с привычной заботой.

– Ты чего так выскочил, сынок? – её голос был таким же, как прежде, мягким, тёплым.

Омар почувствовал, как внутри него что-то надломилось.

Горло перехватило. Он не мог говорить. Она… Она ведь умерла. Давным-давно. Он помнил этот день слишком хорошо. Помнил, как спешил на работу и оставил её слова без внимания. Помнил, как сказал: "Мама, поговорим потом…" Но "потом" так и не настало. Она ушла, а он остался с этим грузом на всю жизнь. А теперь…

Она здесь. Живая. Настоящая. Смотрит на него тёплыми глазами, не зная, что он уже однажды потерял её.

Омар шагнул к ней.

– Мама…

Он не узнал свой голос. В нём звучала боль, страх, надежда. Омар медленно протянул руку, словно боялся, что она исчезнет. Но она не исчезла. Её тёплая ладонь легла поверх его руки.

– Ты точно в порядке? Ты такой бледный…

Он кивнул быстрее, чем хотелось бы потому что не мог говорить. Слова не имели смысла. Он просто смотрел на неё.

Глава 3. Испытание времени

Омар сидел за кухонным столом, его пальцы крепко сжимали фарфоровую чашку. Чай был горячим, пар поднимался ленивыми клубами. Он чувствовал его вкус.

Настоящий, терпкий, с лёгким ароматом мяты – тот самый, который мать всегда готовила по утрам. Он сделал глоток, и тепло разлилось внутри, но дрожь в руках не прекращалась. Перед ним сидела она – живая, невредимая, спокойная. Мама пила чай, как ни в чём не бывало, изредка украдкой бросая на него взгляды.

– Ты какой-то странный сегодня, сынок, – наконец сказала она, слегка нахмурившись.

Её голос… Как давно он его не слышал? Омар попытался сосчитать годы, но сбился. В его памяти этот голос был призрачным эхом прошлого, а теперь… Теперь он звучал здесь и сейчас.

– Я… просто задумался, мама.

Ему пришлось заставить себя сказать эти слова. Голос звучал непривычно молодым, но внутри всё дрожало. "Это сон? Или реальность? Что, если я снова всё потеряю?"

– Не перегружай себя работой, сынок, – вздохнула она, поставив чашку. – Ты ведь всё время куда-то спешишь, даже за столом не сидишь толком. Остановись хоть на мгновение…

"Остановись хоть на мгновение…" Эти слова сжали его сердце. Когда-то он не послушал её. Он действительно всё время спешил, откладывал важные разговоры, думал, что всё впереди. Но "впереди" оказалось совсем другим. Он потерял её, даже не успев сказать "люблю". А теперь… Теперь у него был шанс. Он поставил чашку и глубоко вдохнул.

– Мама…

Она подняла на него глаза. Омар сжал кулаки. Как сказать? Как выразить всё, что горело в нём?

"Я тебя люблю?"

"Прости меня за всё?"

"Я так скучал по тебе?"

Он не мог. Слишком много слов, слишком мало времени. Поэтому он просто накрыл её руку своей ладонью. Она удивлённо посмотрела на него.

– Что случилось?

Омар не знал, что ответить. В горле стоял ком, а сердце стучало так громко, что, казалось, она тоже могла его слышать.

– Ты точно в порядке, сынок? – мягко спросила она.

Омар сглотнул, собираясь с мыслями.

– Да, просто… Я хочу побыть с тобой.

Эти слова дались ему с трудом. Он ведь всегда был занят, всегда говорил: «Потом». А теперь? Теперь он впервые за долгие годы просто был рядом. Он увидел, как уголки её губ слегка дрогнули в улыбке.

– Вот и хорошо. Я ведь всегда здесь.

Эта фраза пронзила его сердце. Всегда здесь? Она не знала, что однажды её не станет. Не знала, как он потом будет корить себя за всё упущенное. Но теперь… Теперь он здесь. Тепло её руки, аромат чая, солнечный свет, пробивающийся сквозь занавески – всё это было таким реальным. И вдруг он понял. Ему дан не просто шанс исправить ошибки. Ему дан шанс прожить по-другому. Не откладывать важные слова. Не спешить мимо того, что по-настоящему ценно. Не жить так, словно время бесконечно. Он глубоко вдохнул собираясь с силами.

– Мама… Я люблю тебя.

Она удивлённо моргнула, а потом улыбнулась.

– Я тоже тебя люблю, сынок.

Эти слова она ждал всю жизнь. Но самое важное – она наконец успела их услышать.

Часть 2. Ошибки прошлого

Омар сидел на ковре в своей комнате, склонив голову. Перед ним лежал старый, потрёпанный молитвенный коврик. Цвета поблекли от времени, края чуть потрепались. Этот коврик когда-то принадлежал его отцу. Он хранил тепло рук, которые в течение десятилетий поднимались в мольбе к Аллаху. Но вот что по-настоящему обжигало душу Омара: он сам почти не вставал на этот коврик. Сердце сжалось от боли.

Он видел себя – того, каким был много лет назад. Молодой, уверенный, полный сил. Он сидел в этой же комнате, но не для молитвы. Рядом лежал телефон, и Омар лениво пролистывал новости, не обращая внимания на тихий голос муэдзина за окном.

– Омар, сынок, ты совершил намаз? – послышался голос матери.

Он даже не поднял головы от экрана.

– Позже, мама. Я сейчас занят.

"Позже." Это слово звучало так легко тогда, когда впереди казалось целая жизнь. Омар смотрел на себя со стороны и чувствовал, как внутри поднимается отчаяние. Он хотел закричать, предостеречь себя, сказать: "Остановись! Ты не знаешь, сколько у тебя осталось!"

Но прошлый Омар не слышал. Он даже не взглянул на коврик, просто продолжил листать телефон, как будто эти несколько минут, отданные Аллаху, могли что-то изменить в его жизни. Но теперь он знал. Теперь он видел, сколько раз он говорил "позже", а потом эти "позже" превращались в "никогда".

Ночь. Улица. Суета большого города. Омар в дорогом костюме выходит из офиса. Он устал, вымотан. В мечети рядом слышен азан, но он спешит к машине, думая о предстоящей сделке. "Аллах ведь простит. Один пропущенный намаз – не беда." Один превращался в два. Два – в три. А потом он и вовсе перестал считать. Теперь он считал иначе.

Сколько раз Аллах давал ему шанс? Сколько раз он мог упасть в суджуд, попросить прощения, обратиться с мольбой? А сколько раз он отвернулся?

Время продолжало идти назад, и Омар видел себя в разных моментах жизни. Вот он подросток, мать нежно поправляет его рубашку перед пятничной молитвой.

– Иди, сынок, намаз – это самое важное.

– Но я хочу поиграть с друзьями!

– Помолись, а потом играй.

Молодой Омар недовольно закатывает глаза, но нехотя идёт. Тогда он не понимал, что мама желает ему только добра. Теперь он хотел бы вернуть тот момент. Хотел бы сам сказать себе: "Это не мать зовёт тебя. Это зовёт тебя Аллах."

Но он не слышал. Слёзы подступили к глазам. Он не мог больше смотреть. Омар опустился на колени перед старым ковриком. И только теперь… спустя столько лет… впервые за долгое время… он встал на молитву.