Вы не авторизовались

Главная
Триллеры
Лэй Ми
Шепот греха
Читать онлайн бесплатно

Шепот греха бесплатное чтение

Скачать книгу

The Scent

Lei Mi

Russian translation rights authorized by China Educational Publications Import & Export Corporation Ltd.

Пролог
Признание

«Насколько же чист этот белый…»

Когда он клеил полиэтиленовую пленку на стену ванной, в его голове задержалась только одна мысль: неужели плитка настолько белая?

Сколько раз он чистил здесь зубы, умывался, ходил в туалет – и только сейчас задержал внимание на стенах… Все казалось ему чужим. Но у него была причина чувствовать отстраненность, так как все полотенца, зубная паста со щеткой и остальные уходовые принадлежности уже были сложены в коробку – на раковине совсем ничего не осталось. И даже зеркало было покрыто пленкой.

Время от времени, отвлекаясь от своего занятия, он поднимал голову и смотрел на взмокшее от пота лицо, отражавшееся в полупрозрачном материале. И сразу же отворачивался.

«Это не я».

Заполнить собой такое узкое пространство тоже было нелегким делом. Хорошо, что он уже завершил самую трудную часть поклейки. Ванна скрывалась за двумя слоями обмотанной вокруг нее пленки. Слив был вытащен, в нем торчала новая сточная труба. Все та же пленка была наклеена вокруг него, создавая подобие дренажа.

«Беспроигрышно».

Подняв голову, он смерил взглядом потолочную плитку. Бледный свет плафона отражался от алюминиевых листов и слепил глаза. Мужчина прищурился.

Сильное нервное напряжение приумножило вялость тела и усталость. По той же причине он чувствовал, как исчезает решительность.

«Нет! Хватит!» Он с силой тряхнул головой, вынуждая себя переключиться на другую задачу.

«Интересно… сможет ли она брызгать настолько высоко?»

Он кое-как подтянулся вверх, приподнимаясь на носках, – поясница отдавала ноющей болью – и подтащил пленку к потолку.

Через несколько минут вылез наружу и перевел дух, подумав о том, что словно оказался в мире сновидений – все казалось ненастоящим.

И хорошо. Такая призрачная атмосфера придавала мужества, поскольку то, что он собирался сделать дальше, было совершенно новым опытом.

Подождав, пока дыхание успокоится, он начал раздеваться и вскоре остался только в резиновых перчатках. А затем развернулся и направился в гостиную.

Диван тоже был обмотан пленкой. На нем лежала голая девушка, руки и ноги которой были крепко стянуты скотчем.

Девушка не шевелилась. Почти не дышала.

Он наклонился и дотронулся до ее шеи. Однако не почувствовал ни единой пульсации под пальцами, покрытыми резиновыми перчатками. Снова приблизил свою руку к носу девушки – и наконец ощутил жаркое влажное дыхание.

Он был доволен и полон страха. Доволен потому, что девушка еще была жива – а ему было необходимо выполнить все четко по плану. А страх ощущал потому, что ему ничего не оставалось, кроме как выполнить тот самый последний пункт.

Он склонился, чтобы взять девушку на руки. Она оказалась намного тяжелее, чем можно было ожидать. Неожиданно в его голове всплыло «тяжелая, как корова». Настроение мигом упало до самой низшей точки.

И ровно в этот момент он наконец отчетливо понял, что делает.

* * *

То же место. Та же ночь. Он думал об ощущениях и настроении год назад.

В его руках было неподвижное тело. Не было тепла, сосудов, костей и мышц. Тело уже не было чьей-то дочерью, женой или матерью. Только игрушкой, которую можно использовать как заблагорассудится.

Здесь и сейчас все и произойдет подобным образом – ошибки не было.

* * *

Когда он только клал ее в ванну, уже ощущал себя морально измотанным. Из-за незначительных движений и прикосновений девушка, пребывавшая без сознания, постепенно начала приходить в себя – она прижала к себе ноги, приоткрыла веки…

Он не осмелился посмотреть ей в глаза, только повернулся и взял вантуз, стоящий в углу. Затем раскрыл презерватив и надел на его рукоять.

Эту часть плана необходимо было выполнить – в конце концов, он просто не может не закончить. Сегодняшним вечером пробовал несколько раз – и всё без толку. Остается лишь надеяться на этот способ.

Девушка окончательно проснулась и теперь вырывалась изо всех сил. Но тщетно – она была крепко связана по рукам и ногам.

Стоило ей увидеть его, как она отчаянно замотала головой. Глаза заблестели от слез, а через заклеенный рот просачивалось невнятное мычание.

Крепко держа вантуз, мужчина стоял перед девушкой на коленях. Он немного замешкался – не знал, что делать дальше. Но первое, что пришло в голову, – успокоить доведенную до безумия жертву.

– Извини, – он немного свесил голову и, казалось, больше успокаивал себя, – я сделаю так, чтобы было не очень больно.

Но жертва уже не понимала значения этих слов, лишь пыталась отползти назад. Глухое мычание превратилось в прерывистый визг. Напрягая все силы, чтобы не дать ему приблизиться, она пыталась лягаться.

Девушка была длинноногой и белокожей. На внутренней стороне стоп можно было увидеть бледно-голубые вены.

Он закрыл глаза, попытавшись унять бешено колотящееся сердце. Но височная впадина по-прежнему пульсировала, будто что-то пыталось пробиться сквозь кожу.

Бесчисленные картинки и запахи смешались в неразбериху.

«Извини».

Он распахнул глаза и потянулся к колену девушки.

«Умоляю, прости меня».

* * *

Миновала полночь.

На севере Китая глубокая осень означает увядшую листву, которая рассеивается по ветру; прохладу воздуха; смесь запаха гнили и ароматов еды, запасенной на зиму. И в то же время следы человека на улице становятся редки, особенно в этот отрезок времени.

Он неподвижно сидел в салоне автомобиля и смотрел перед собой. Держал руль так крепко, что были видны костяшки пальцев. По радио шла программа «Хит дня» – играла песня Дэнни Чэня «Люблю только тебя».

Ему было необходимо, чтобы этот тесный салон заполняли какие-то звуки – хотя бы песни. Любая подходила; нужно было лишь, чтобы что-то отвлекало его, било по перепонкам. Иначе он снова будет слышать шорох черного полиэтиленового пакета в багажнике.

А в голове снова будут проигрываться звуки рассечения кожи, фонтаном бьющей крови, хруст распиливания костей…

И последний стон, вырвавшийся из женской глотки.

* * *

Заросли рядом с городским садом. Южное русло реки. Искусственный водоем в парке Бэйху. Разделительная полоса дороги на улице Дунцзян. Мусорный бак на пересечении северной улицы Нанкин и Сыдацяо.

Когда он избавился от черных полиэтиленовых пакетов, было уже четыре утра. Он остановил машину в темном глухом переулке и снова осветил карманным фонарем багажник. Там не осталось и следа крови. Похоже, то, что он наглухо и плотно завязал пакеты, все же имело смысл. Но запах по-прежнему был очень навязчивым.

Мужчина просунул голову в багажник, всматриваясь и принюхиваясь. Внезапно он почувствовал рвотные позывы и, немедленно закрыв рот рукой, поковылял к обочине дороги.

Прошел почти целый день с тех пор, как он что-то ел, поэтому вырвало его остатками вчерашнего завтрака и желудочным соком. Теперь его желудок был совершенно пуст, но он по-прежнему не мог сдерживать непрекращающиеся позывы в горле. И в конце концов в полуприседе скорчился около электрического столба. С уголка губ свисала длинная нить слюны. Он пытался отдышаться, выглядя при этом словно собака с высунутым языком.

Чуть позже он усилием воли заставил себя подняться. Вытер рукавом губы, вернулся к машине и закрыл багажник. Затем обошел машину и сел в нее, заводя мотор.

* * *

Он ехал на восток. На небе все еще не было ни единого всполоха рассвета. Вдали виднелась лишь черная, как смоль, полоса многоэтажек на фоне такого же темного неба.

Вдалеке он увидел одинокий красный фонарь. Его осенило, и он заглушил двигатель.

То была двойная темно-коричневая дверь; в свете фонаря можно было различить надпись «Отделение полиции улицы Хуайхэ». Рядом с дверью – окно, в котором еще горел свет. Стекло было полностью покрыто водяным паром. За столом виднелась едва различимая фигура человека.

…В отделении полиции на улице Хуайхэ дежурный полицейский, наклонившись над столом, клевал носом. Он не знал, что, как только начнет светать, весь город потрясет ужасающее преступление. И тем более не догадывался, что сейчас перед участком стоит автомобиль, а водитель молча смотрит в его окно, беззвучно говоря:

«Арестуйте меня».

Глава 1
Первая встреча

Автобус затрясся и остановился.

Вэй Цзюн открыл глаза и снял наушники, потянувшись за портфелем. Остальные пассажиры начали постепенно раскачиваться: поправлять одежду, потягиваться после дремы. Юноша подождал, пока автобус освободится наполовину, и только тогда вышел наружу.

Все собирались на незанятом пространстве, болтая и оглядываясь по сторонам. Один высокий парень достал из своего портфеля сложенную в несколько раз красную ткань – ей оказалось поперечное полотнище с напечатанными на нем белыми иероглифами «Волонтерская бригада “Красная свеча” педагогического университета города С.».

Девушка с собранными в хвост волосами и камерой в руках позвала их к себе:

– Кучнее, ближе к середине… те, кто пониже, встаньте вперед. Не опускайте плакат на землю… вот, так хорошо. Эй, мальчик! Посмотри сюда, пожалуйста.

Вэй Цзюн залип на трехэтажное здание за спиной фотографа – до того момента, пока парень рядом не пихнул его. И только тогда понял, что обращаются к нему.

Фотограф, кинув на него недовольный взгляд, подняла камеру.

– Раз, два… три!

– Сы-ыр!

* * *

Настало время обеда, и из столовой потянулась смесь запахов. В ней можно было разобрать аромат вареного риса, лука, картофеля и китайской капусты. К тому же определенно было что-то еще, что-то липкое и давящее. Вэй Цзюн не мог распознать, что именно, но ощущал тяжесть и силу этого запаха.

Девушка с хвостиком кормила пожилую женщину. У старушки была болезнь Паркинсона – ее голова постоянно дергалась, а у девушки, очевидно, не было опыта заботы о подобных больных. Она то и дело роняла часть еды на одежду женщины. Поэтому задачей Вэй Цзюна было безостановочно вытирать рот старушки, причем необходимо было делать это быстро. Если парень задумывался хотя бы на минуту, то встречался с недовольством девушки с хвостиком. Когда женщина наконец доела, салфетки его в руках полностью закончились.

Девушка с хвостиком, довольная собой, отодвинула пустую тарелку и сказала старушке (было очевидно, что та не наелась):

– Тёть, попейте воды… Эй, ты чего застыл?

– А? – Эти слова вернули Вэй Цзюна в реальность, и он поспешил набрать стакан воды.

Девушка поднесла стакан ко рту пожилой женщины, а затем, повернув голову, хмуро взглянула на него.

– Давай-ка ты пойдешь к старикам и составишь им компанию…

Вэй Цзюн молча смотрел на то, как по груди старушки ручейком стекают слюни, а голова дергается, будто женщина хочет сбросить что-то с плеча.

* * *

Дом престарелых «Кленовый лист» был трехэтажным зданием на семьдесят с лишним комнат, а стариков в нем жило еще больше – около сотни. Обычно время обеда было самым занятым для местных работников, но так как приехали волонтеры, персонал с огромным удовольствием отдыхал – собирался кучками и болтал о своем. Волонтеры же занимали стариков разговорами, одновременно с этим убираясь в их комнатах.

Вэй Цзюн время от времени останавливался около раскрытых настежь дверей, слушая разговоры. Обсуждалось, холодно ли здесь зимой, хороша ли еда в столовой. Волонтеры также вежливо интересовались возрастом стариков. Вэй Цзюн очень быстро заметил, что разговоры были как под копирку. Оно и понятно: после того как волонтеры обменивались любезностями с пожилыми людьми, им очень сложно было найти подходящую тему. Старики же, наоборот, умели поддерживать любой диалог, поэтому в каждой из комнат было по нескольку оживленно болтающих стариков – и студентов, которые старались делать вид, что слушают.

Вэй Цзюну такая атмосфера немного наскучила. К тому же он наконец понял, что же за тягучее и неприятное чувство царило сегодня за обедом в столовой.

Одиночество.

А вместе с ним и страх смерти.

Он медленно прошел мимо комнат, где звучали смех и громкая болтовня, все больше и больше ощущая тяжесть своих шагов. Он не понимал, в чем вообще смысл подобного волонтерства. Они всеми силами пытаются доказать: память стариков все еще свежа, а сами они полны жизненной энергии; волонтеры же могут наполнить эти минуты любовью, заботой и отзывчивостью. Вот только через несколько часов все вернутся к своему привычному ритму жизни: старики продолжат считать оставшиеся им дни, волонтеры же продолжат проматывать молодость и устремляться к бессмысленному будущему.

В раздумьях Вэй Цзюн даже и не заметил, как дошел до конца коридора. Машинально поднял глаза – и обнаружил единственную закрытую дверь.

«В комнате нет людей?»

Взгляд его упал на курящего рядом санитара. На вид мужчина был довольно холоден: лишь коротко помахал рукой в знак приветствия и указал на дверь.

Все-таки там кто-то есть.

«Хорошо. Значит, внутри мой подопечный».

Вэй Цзюн поднял руку и дважды постучался. Сразу же по ту сторону ему ответили:

– Входите.

* * *

В лицо ударил ослепляющий солнечный свет – и резкий мясной запах.

Убранство одноместной комнаты было простым, но опрятным. Слева у стены стояла кровать, справа – письменный стол. На нем лежала разложенная записная книжка в твердом переплете, рядом находилась электроварка.

Послеполуденное солнце заливало светом все пространство – и в этом сияющем ореоле Вэй Цзюн увидел старика в инвалидной коляске, который медленно повернулся к нему и коротко кивнул, смотря поверх очков.

Юноша все еще держался за дверной проем, какое-то время пребывая в крайней растерянности. При таком свете он не мог рассмотреть выражение на лице старика. К тому же отраженные в линзах очков лучи на секунду укололи его глаза.

Он долго не решался заговорить. Наконец с запинкой произнес:

– Зд-здравствуйте…

– Привет-привет, – с улыбкой произнес старик, снова кивая, и продолжил читать книгу.

Вэй Цзюн, еще немного помешкав, зашел внутрь. Он решил притвориться, будто находится здесь не в первый раз. Сначала увидел висящую около кровати тряпку. Выдохнув, подошел и взял ее, чтобы протереть стол. Несколько раз провел по его поверхности – и только тогда обнаружил, что стол и без его стараний кристально чист. Вэй Цзюн внимательнее осмотрел комнату: пространство сияло чистотой.

Похоже, этот старик не был одинок – и уж тем более не нуждался в помощи волонтера. Вэй Цзюн подумал, что со стороны выглядит очень забавно, но раз уж он здесь, он не мог продолжать молчать, поэтому решил действовать напролом. Подошел и сел рядом со стариком.

– Вы… Вы читаете книгу?

– Да. – Обитатель комнаты даже не поднял головы.

Вэй Цзюн все больше и больше чувствовал себя неловко. Почесав затылок, он тихо произнес:

– Я могу для вас что-нибудь сделать?

– А? – Старик поднял на него взгляд. – Ты думаешь, я в чем-то нуждаюсь?

Его слова заставили Вэй Цзюна запнуться. Он подумал, покачал головой и не смог сдержать глупой улыбки.

Это оказалось заразительным: старик тоже улыбнулся. Он закрыл книгу, бросил ее на кровать, затем снял очки, указав на пылающую жаром электроварку:

– Тогда, паренек, налей мне супа.

Вэй Цзюн, с облегчением вздохнув, поспешно подошел к столу и поднял стеклянную крышку электроварки. Из нее сразу же повалил горячий пар, из-за чего очки Вэй Цзюна мигом запотели. Несмотря на это, в бурлящем бульоне он различил кусочки курицы, брюшко рыбы и шиитаке[1].

– Тарелки в нижнем ящике.

Вэй Цзюн присел и достал сделанную из белого фарфора супницу и ложки.

– Вы еще не обедали?

– М-м-м. – Тон старика был практически равнодушным. – Еду в столовой вряд ли можно назвать «едой».

Вэй Цзюн ловко налил куриный суп в тарелку и аккуратно вручил старику. Тот принял ее двумя руками, но не спешил пить содержимое, будто наслаждался теплотой, исходящей от фарфора.

– Может, ты и себе нальешь тарелочку?

– О? Нет-нет. – Вэй Цзюн, немного опешив, помотал головой. – Спасибо, я не голоден.

– Вкусная еда не обманет твои ожидания. – Выражение лица старика было непроницаемым. Он указал на электроварку: – Попробуй.

Прошло несколько минут – и вот уже молодой парень с пожилым мужчиной в залитой солнечным светом комнате сидели с чашами в руках, понемножку потягивая куриный суп.

– Как на вкус? – Похоже, из-за температуры супа лицо старика зарумянилось, глаза стали влажными, а взгляд смягчился.

– Вкусно… – Лицо Вэй Цзюна тоже покрылось потом, а очки безостановочно съезжали с переносицы. – Вы отлично готовите.

Наконец настал момент, когда Вэй Цзюн смог тщательнее рассмотреть старика: около шестидесяти лет, квадратное лицо с четкими очертаниями, на щеках возрастные пигментные пятна, густые брови и живой взгляд. Седые волосы зачесаны на затылок – сухие и потерявшие свой блеск, немного растрепанные. На старике был надет серый кардиган из овечьей шерсти, а под ним – черная рубашка с круглым воротником. Ноги скрывал коричевый шерстяной плед.

– Курица некачественная. Очевидно, что дело в ней. – Он кивнул и указал на дверь. – Чжан Хайшэн, этот старый хрен… дал ему деньги на домашнюю курицу, а он взял и купил какую-то дрянь.

– Здесь можно готовить самому?

– Заплати – и делай что хочешь. – Старик поставил чашку и указал на свою кровать: – Под подушкой.

Вэй Цзюн быстро повиновался. Когда он поднял подушку, то немного растерялся – под ней лежала пачка сигарет.

– А здесь… разрешено курить?

– Я же в своей собственной комнате, никому это не помешает. – Старик сноровисто достал одну сигарету, зажег и снова взял пачку, показывая на нее: – Будешь?

Парень торопливо замахал руками:

– Спасибо, я не курю.

В этот раз старик не стал настаивать и увлеченно закурил. А когда сигарета дотлела до конца, выбросил ее в жестяную банку на подоконнике.

– Как тебя зовут?

– Вэй Цзюн.

– Из какого университета?

– Педагогического… третий курс.

– Какая специальность?

– Юриспруденция.

– О? – Старик вскинул брови. – Изучал уголовный кодекс?

– Изучал. – Парень почувствовал, что начинает нервничать. – На первом курсе.

Старик покачал головой, на мгновение задумался, а затем выдал:

– Можешь объяснить мне, что такое срок давности?

– Срок давности? – Вэй Цзюн окончательно опешил. – Почему вы спрашиваете?

– Не бойся, я не проверяю твои знания, – старик засмеялся, – лишь интересуюсь.

Вэй Цзюн хорошенько напрягся, чтобы припомнить. В самом деле, рассказать наизусть весь уголовный кодекс невозможно, но в общих чертах познакомить старика с понятием «срок давности преступления» гораздо легче.

Старик слушал крайне сосредоточенно, будто боялся упустить что-то важное. Вэй Цзюн непроизвольно почувствовал себя на паре, когда под конец семестра учитель дает список тем, которые будут на финальном экзамене.

После окончания рассказа настроение старика упало, а взгляд помрачнел. Он посидел молча какое-то время и снова закурил.

– Говоришь, если убил человека, – он задумчиво смотрел на струю дыма перед его глазами, – преступление имеет срок давности двадцать лет?

– Нет-нет! Возможно, могут продолжить расследование… кто же этим занимается? Верховный народный суд или Народная прокуратура…

– А-а-а… – Выражение лица старика немного смягчилось. – Что же ты, парень, не выучил это крепко-накрепко?

Вэй Цзюн покраснел. Старик, заметив его смущение, рассмеялся.

– Не воспринимай всерьез, что ты… – Он закашлялся. – Расскажешь мне в другой раз. – Затем, будто что-то вспомнив, спросил: – А ты зачем здесь? Волонтерство?

– Да, – Вэй Цзюн немного поколебался, – а еще это часть работы по предмету «Общественная практика». Мне нужно набрать десять часов.

Старик посмотрел на часы:

– В этот раз…

– Мы здесь примерно на три часа. Мне еще нужно будет приехать не менее двух раз.

– Хорошо. – Старик улыбнулся. – Когда приедешь в следующий раз, можешь кое-что для меня сделать?

– А что?

Старик не торопился отвечать. Он достал из кармана пачку с купюрами в сто юаней, отсчитал триста и отдал Вэй Цзюну:

– Купи мне сигарет. – Он подмигнул. – Деньги положи в портфель да смотри, чтобы санитары не увидели.

– А какие именно сигареты?

– Марка «Кент», белая упаковка. – Старик покрутил в руках пачку. – «Хунташань» я курить не привык.

– Хорошо… – Вэй Цзюн засунул деньги в карман портфеля. – Сдачу я вам верну.

– Не нужно. – Старик махнул рукой. – Я и не знаю, в какую цену сейчас «Кент»… Если что-то останется, пусть это будет твоей платой за старания.

Вэй Цзюн торопливо отказался, но старик был настойчив:

– Ты помогаешь мне покупать вещи, я плачу тебе за усердие – все честно.

Юноша хотел сказать что-то еще, но тут кто-то толкнул дверь. Какой-то парень заглянул в комнату и помахал Вэй Цзюну:

– Чувак, мы уезжаем.

Вэй Цзюн хмыкнул, поднялся и взял рюкзак.

– Ну… я пошел, – он поклонился, – побольше отдыхайте.

– М-м-м… – Старик спокойно смотрел на парня. – Не забудь: «срок давности» и покупка.

Вэй Цзюн неловко улыбнулся, еще раз поклонился и уже поднял ногу, чтобы переступить через порог, но тут развернулся, будто что-то вспомнил:

– Да, кстати…

– Моя фамилия Цзи. Цзи Цянькунь. – Лицо старика оставалось безэмоциональным. – Можешь звать меня просто Лао Цзи[2].

Глава 2
Старый полицейский

Жилой комплекс «Сиюаньцзюнь» был построен примерно к 1991 году. В то время он считался в городе С. одним из немногочисленных жилых зон с высотками. Спустя несколько лет комплекс возвышался над землей вместе с другими такими же постройками – и больше не был словно журавль среди кур[3]. Теперь на каждом шагу встречались высотки в несколько десятков этажей, и среди них пятнадцатиэтажный «Сиюаньцзюнь» казался непривлекательным. После 2007 года, поскольку расходы на коммунальные услуги снизились, управляющая компания «Сиюаньцзюнь» понесла убытки и оказалась на грани банкротства, и этот район окончательно превратился в жилой комплекс «Цигуань».

Глазам открывались ухабистые асфальтовые дороги, разбитые в крошево дорожки, заполненные доверху мусорные баки, как попало припаркованные машины, выросшая по пояс трава на газоне, который давно не скашивали. Забытыми также оказались и жильцы этого района. Те, кто мог бы улучшить состояние комплекса, уже давно откочевали: их квартиры либо продавались, либо сдавались в аренду. Кроме того, к жилому комплексу прилегал самый большой оптовый рынок в городе, и очень многие продавцы снимали здесь жилье, чтобы сделать из него склад для товаров. Это привело к тому, что структура здешнего населения стала достаточно сложной. Мигранты и иностранцы составляли бо́льшую долю от населения, и место превратилось в район, где нарушения общественного порядка и криминал были не редкостью.

Ду Чэн посмотрел на одиноко стоящую высотку и удрученно выпустил изо рта струю дыма.

Стояла зима – время, когда после семи часов вечера небо уже становилось беспросветно-темным. И хотя дорога рядом была ярко освещена, в «Сиюаньцзюне» сохранялась унылая атмосфера – большинство фонарей были непригодны для использования, только свет из окон падал на тротуар. Лишь это помогало двору не погрузиться в кромешную тьму.

Ду Чэн бросил бычок на землю и, затушив его ногой, повернулся к молодому человеку рядом:

– Сяо Гао[4], уверен, что это здесь?

– Ошибки нет. – Гао Лян выпустил изо рта облако дыма, указывая на здание посередине: – Четвертое здание. Второй подъезд.

– А если еще конкретнее?

Гао Лян взглянул на Ду Чэна, перелез на заднее сиденье автомобиля «Сантана», вытащил черный кожаный чемодан и неторопливо пошел к четвертому зданию. Ду Чэн поспешил следом.

Они остановились в подъезде. Гао Лян повесил локатор на плечо, достал из чемодана датчик и покрутил им из стороны в сторону несколько раз, внимательно наблюдая за частотой сигнала. Наконец лениво указал направо:

– В той стороне.

– В той… – повторил Ду Чэн. – Какой этаж?

– Вот этого я не знаю. – Коллега, моргнув, убрал датчик обратно в чемодан. – Всё путем? Я тогда пойду.

– Нет, не всё путем. – Ду Чэн, очевидно, занервничал. – Пятнадцать этажей! Я не могу проверять каждый.

– Ну а что поделать? – Терпение Гао Ляна заканчивалось. – Локатор может улавливать сигнал только перпендикулярно.

– Не нужно водить меня за нос. – Ду Чэн натянуто улыбнулся и указал на лампочку датчика. – Если источник сигнала близко, то эта штука загорается быстрее.

– Твою ж мать! Хочешь сказать, мне нужно проверить каждый этаж? Их же пятнадцать, черт возьми!

– Поднимемся на лифте и начнем обследовать с верхнего этажа. – Ду Чэн хлопнул Гао Ляна по плечу, одновременно засовывая полпачки сигарет тому в карман. – Старший братец поедет вместе с тобой – на случай если этот тип прячется где-то на пятнадцатом. И ты не устанешь.

И Ду Чэн затолкал Гао Ляна в лифт.

– Тебе уже столько лет, как ты можешь до сих пор вкалывать? – не удержался от упрека коллега.

Ду Чэн с довольным смешком нажал на кнопку «15»:

– Считай, что я просто помогаю.

Гао Лян кинул взгляд на своего напарника: тот был слегка располневшим мужчиной, чья серая куртка сильно обтягивала тело, из-за чего живот выпирал забавным полукругом. Волосы его были с проседью и беспорядочно торчали. Лицо изрезали морщины, но оно все равно вызывало доверие. Если у этого черта и было что-то на уме, то он обычно мог выдать что-то вслух, но потом больше не раскрывать рта.

Ду Чэн тем временем не отрывал взгляда от маленького экрана, на котором постоянно менялись номера этажей.

Едва они покинули кабину, Гао Лян достал датчик и уже хотел начать проверять этаж, но Ду Чэн подтащил его к себе и, протянув руку, отключил электричество. Гао Лян, невольно улыбнувшись, прошептал:

– Старый лис…

Ду Чэн беззвучно усмехнулся, подавая знак идти вперед. Сам же, оставаясь позади, пристально смотрел на сигнал на экране.

Двое мужчин осторожно двигались по темному коридору. Бетонный пол уже изрядно истерся, постепенно превращаясь в маленькие песчинки, издававшие неприятный шорох. Гао Лян и Ду Чэн проверили уже три квартиры, но сигнал так и не менялся.

Внезапно Ду Чэн, дернув Гао Ляна за рукав, стремительно направился к пожарному проходу.

* * *

Они проверили пять этажей, но по-прежнему не приблизились к источнику сигнала. К этому моменту у Ду Чэна началась небольшая одышка, а на лбу проступили маленькие капли пота. Гао Лян, услышав его странное дыхание, повернулся и тихо спросил:

– Лао Ду, может, отдохнем немного?

Тот отмахнулся и указал на казавшуюся бесконечной лестничную клетку:

– Не нужно, продолжай.

– Старина, давай-ка отдохни. Если я что-то обнаружу – скажу тебе.

– Хорошо. Очень неловко с моей стороны…

– Поменьше надевай этот костюм. – Гао Лян зашел в кабину лифта вместе с датчиком. – Когда закончим, с тебя ужин.

Ду Чэн рассмеялся и, оперевшись на стену, засунул руку в карман, чтобы достать сигареты, но ничего там не обнаружил – и только тогда осознал, что отдал напарнику последнее. Он разочарованно цокнул языком и вытер рукавом пот со лба, чувствуя, насколько взмокла и его спина – от этого рубашка неприятно липла к телу.

– Твою мать, вот же сволочь… Арестуем тебя – мало не покажется.

* * *

За два дня до этого, когда отряд криминальной полиции проводил внеплановую проверку в банно-оздоровительном центре, удалось арестовать группу наркоманов. Во время допроса один из преступников признался, что человек по имени Лао Сы продавал ему метамфетамин. Полиция предположила, что так называемый Лао Сы не только торгует наркотиками, но и производит их. Через биллинг мобильного телефона удалось зафиксировать, что логово находится где-то в пределах жилого комплекса «Сиюаньцзюнь».

В этом деле нужно было действовать предельно точно – чтобы во время задержания застать преступника врасплох.

* * *

Ду Чэн постепенно восстанавливал дыхание. Его тело расслабилось, но живот снова схватила тупая боль. Он помассировал это место несколько раз – и неприятные ощущения начали утихать.

«Ты постарел, конечности уже так себе… но сегодня вечером им лучше не доставлять мне лишних хлопот».

Из мыслей его вырвал еле слышимый шорох со стороны лестничной клетки. Ду Чэн пошел к источнику звука. Из противопожарной двери показалась тень и махнула рукой:

– Офицер Ду, подойди скорее!

* * *

– На восьмом этаже?

– Все верно. Восьмой этаж, третья квартира. – Гао Лян тоже напрягся, указывая на часто мигающую лампочку на датчике.

Ду Чэн, подав ему знак молчать, подошел к третьей квартире и прильнул к двери. Через мгновение он покачал головой и осмотрелся, зацепившись взглядом за два мусорных пакета возле двери. Достал телефон и посветил фонариком, стараясь, чтобы свет не освещал слишком большую площадь. Гао Лян опустил датчик и наклонился к пакетам – посмотреть содержимое.

В белом пластике обнаружились в основном бытовые отходы. Гао Лян вытащил длинные щипцы, чтобы тщательнее проверить содержимое, – и очень быстро раскопал несколько разных предметов: чек из супермаркета, коносамент[5] той самой фармацевтической фирмы, упаковку из-под таблеток, две коробки от еды и несколько палочек.

Ду Чэн кинул взгляд на находки и подал знак положить их обратно в мешок и завязать его, будто никто ничего не трогал.

– Уходим, Сяо Гао. – Глаза старого полицейского сверкали во мраке. – Все верно, это здесь. Спасибо тебе.

* * *

Двое полицейских беззвучно спустились на шестой этаж и уже там сели в лифт. Выйдя во двор, Ду Чэн сразу направился к припаркованным около обочины машинам и открыл дверь «Бьюика», водителем которого был молодой человек в черной кожаной куртке.

– Ну что там, Лао Ду? – поинтересовался тот.

– Четвертое здание, второй подъезд, восьмой этаж, третья квартира по правую руку, – отрапортовал полицейский и снова повернулся к Гао Ляну: – Ты хорошо поработал; я попрошу, чтобы тебя подвезли.

– Забей. – Гао Лян снова вернулся к своему обычному томному виду. – Будь осторожнее, старик.

Ду Чэн рассмеялся и с усилием залез на переднее пассажирское сиденье.

– Как мы и предполагали, подозреваемый использовал капсулы от простуды для метамфетамина. – Он помассировал живот и тяжело вздохнул. – Задействованы по крайней мере два человека.

– М-м-м… – Молодой человек в куртке повернул голову и посмотрел на заднее сиденье. Там сидели трое: один худой как щепка светловолосый молодой человек и двое полицейских в штатском по бокам от него. Парень опустил голову и напряг плечи, его руки, скованные наручниками, безостановочно тряслись.

– Ты что-то знаешь об этом?

Светловолосый кивнул. Ду Чэн окинул его взглядом, а затем обратился к парню в кожанке:

– Чжэньлян… Капитан Чжан, что будете делать?

Чжан Чжэньлян указал на светловолосого парня:

– Пусть пацан позвонит и купит мет, а мы устроим засаду у выхода. Как только подозреваемый объявится, задержим с поличным.

Ду Чэн промолчал. Отвел взгляд в сторону, задумавшись. Когда же он снова поднял голову, заметил на приборной панели пачку сигарет. Взял одну и зажег.

– Что? – в нетерпении спросил Чжан Чжэньлян. – Думаете, такой план не подходит?

Ду Чэн выпустил изо рта дым и, еще немного поразмыслив, сказал:

– Местоположение его телефона – на восьмом этаже. Скорее всего, и сам он тоже там. Но при употреблении наркоты есть и дым, и запах. Думаю, они побоятся, что их раскроют.

– Это не проблема, – отмахнулся Чжэньлян. – Для того чтобы прижать преступника, любой способ сгодится. – Сказав это, он достал рацию и произнес: – Восьмой этаж, третья квартира. Начинаем сейчас.

Ду Чэн повернулся и посмотрел в окно: из второй машины вышли несколько парней, которые поспешно направились ко второму подъезду четвертого здания. Чжэньлян проводил их взглядом, и по прошествии нескольких минут по рации мужской голос передал:

– Группа захвата на месте.

– Давайте поживее, – произнес в рацию Чжэньлян, одновременно доставая из кармана телефон и передавая его светловолосому парню. – Говоришь так, как я тебе приказал. Вздумаешь хитрить – будешь всю свою жизнь есть одни пампушки из кукурузы!

Парень в наручниках поднял голову и широко зевнул, прежде чем произнести:

– Слушаюсь.

Затем взял телефон и набрал нужный номер.

Полицейские затаили дыхание.

Наконец трубку подняли.

– Алло? Брат Сы, кротоновое дерево… Я в баре «Большая рыба». Принеси-ка товар, пожалуйста… Уже не могу терпеть… Хорошо, триста юаней.

Звонок прервался. Парень передал телефон обратно:

– Он сказал, что будет через полчаса.

Ду Чэн рассмеялся:

– Неплохая актерская игра, пацан.

Чжан Чжэньлян распахнул дверь машины и без эмоций на лице произнес:

– А он и правда торчок, – и поспешил к подъезду.

Ду Чэн выбежал за ним. Чжэньлян, заметив это, повернулся:

– Зачем вы пошли со мной?

– Зачем? – Ду Чэна немного удивила такая реакция. – Чтобы взять преступника.

– Да хватит вам, – капитан Чжан махнул рукой, – возвращайтесь в машину.

Лицо Ду Чэна помрачнело. На языке вертелось: «Вот же щенок! Когда я стал полицейским, ты еще под стол ходил». Но то, что он сказал Чжэньляну, было:

– Ладно. Вы там поосторожнее.

Свернув на дорожку перед зданием, Ду Чэн сердито обернулся:

– Вот же сопляк!

Он завернул за угол и, осмотревшись по сторонам, расстегнул молнию на штанах. Облегчившись, неторопливо поправил одежду и побрел к машине. Открыл дверь и снова потянулся за пачкой сигарет. В это время с конца средней дорожки донесся шуршащий звук шагов – внезапно в темноте ночи возникла едва различимая тень.

В ту же секунду Ду Чэн инстинктивно потянулся за ключом и повернул его, заглушив мотор.

Двое полицейских на заднем сиденье одновременно издали возгласы удивления – и сразу замолкли.

Ду Чэн вытащил ключи, закрыл дверь и закурил, пристально смотря на приближающегося человека.

Это был мужчина ростом примерно сто семьдесят сантиметров. В правой руке он нес пакет из продуктового. Заметив, что в темноте внезапно возник огонек, незнакомец немного поколебался и зашагал быстрее ко второму подъезду четвертого здания.

Ду Чэн без всякой задней мысли двинулся за ним.

Мужчина, вероятно, ощутил, что его преследуют, но не повернул головы и пошел прямиком к лифту. Увидев цифру восемь на панели, замер и нажал на кнопку «вверх».

Лифт потихоньку поехал вниз и несколько секунд спустя, издав «дзинь», со скрежетом открылся.

Мужчина вошел в кабину. Ду Чэн, выкинув сигарету, последовал за ним. Незнакомец опустил голову, можно было видеть лишь жесткие короткие волосы на его макушке. На нем была темно-зеленая хлопковая ветровка.

Двери лифта захлопнулись. Рука мужчины остановилась рядом с цифрами, указывающими на самые верхние этажи, – и в конце концов он нажал на «10». Ду Чэн, протянув руку из-за его спины, нажал на «15».

Мужчина будто затаил дыхание. Лифт направился вверх.

Узкое пространство начало заполняться странным запахом. Ду Чэн посмотрел вниз, на пакет в руках незнакомца – в нем лежали две пластиковые коробки с едой, от которых исходил жар, а сам пакет внутри покрылся небольшими каплями. Полицейский шмыгнул носом и, аккуратно протянув руку за пояс, раскрыл кобуру.

Стоило лифту доехать до восьмого этажа, как до них донесся гул, шум потасовки, грохот тяжелой металлической двери о стену. Кто-то прокричал: «Не двигаться!»

Ду Чэн слегка нахмурил брови. В то же время он услышал звук в кабине – это шуршал пакет в руках незнакомца.

Тот наконец-то поднял голову, таращась на панель в лифте; его дыхание стало более учащенным. Как только на панели загорелась цифра «10», он тут же придвинулся к дверям, а когда те открылись, стремительно вышел из лифта.

Кабина продолжила двигаться наверх. Ду Чэн быстро нажал на «11». Двери снова раскрылись. Полицейский поспешно вышел из лифта и двинулся по пожарному проходу. И вдруг его телефон зазвонил.

– Один человек. Меньше двух граммов продукта, оборудование для изготовления наркотиков не обнаружено. – Чжан Чжэньлян все еще яростно дышал. – Старина Ду, что за дела?

Ду Чэн подошел к противопожарной двери десятого этажа и немного приоткрыл ее. Мужчина уже переложил пакет в левую руку, а правой безостановочно нажимал на кнопку «вниз».

Ду Чэн тихо произнес в трубку:

– Быстрее подходите ко мне на десятый. – И сбросил звонок, открывая противопожарную дверь.

Услышав звук шагов, мужчина резко обернулся. При виде Ду Чэна он начал еще отчаяннее нажимать на кнопку лифта.

– Положи-ка свои вещи и повернись. – Ду Чэн медленно приближался к незнакомцу, одной рукой указывая на мужчину, другой придерживая пистолет. – Руки за голову!

Мужчина не обратил внимания на его слова – лишь отвернулся и продолжил отрешенно смотреть на двери лифта.

Ду Чэн, стиснув зубы, быстро преодолел расстояние между ними. Как только ему удалось дотянуться до плеча незнакомца, двери открылись. Мужчина поспешно запрыгнул в кабину, бросив пакет в Ду Чэна.

Полицейский прикрыл лицо рукой, другой направляя пистолет на преступника.

– А ну выходи! Быстро!

Мужчина прислонился к стенам кабины из нержавейки. Все его тело тряслось, глаза были широко распахнуты – он ошарашенно смотрел на дуло пистолета.

Двери лифта начали сдвигаться. Ду Чэн, ругнувшись, метнулся внутрь. Незнакомец, резко нагнувшись, ударил полицейского головой в живот. Дыхание Ду Чэна будто застряло в горле, лицо тут же приняло синюшный оттенок. Одной рукой он схватился за двери лифта, а другой, при этом держа в ней пистолет, хаотично нажимал на кнопки. «9», «8», «6» – поочередно засветились цифры. В тот же момент двери лифта со скрежетом закрылись. Кабина поехала вниз – и легкое ощущение невесомости заставило кровь прилить к голове. Ду Чэн, почувствовав головокружение, высоко поднял пистолет в правой руке; левой он изо всех сил удерживал незнакомца перед собой. Тот постепенно обмяк. Ду Чэн прислонился спиной к двери лифта и оттолкнул мужчину ногой. Тот ударился о стенку кабины. Внезапно незнакомец снова ожил и метнулся к правой руке Ду Чэна, пытаясь отнять пистолет. После нескольких попыток увернуться полицейский почувствовал, как его постепенно покидают силы. Мужчина походил на дикого зверя – его глаза налились кровью, а из горла исходил звук, похожий на рычание.

Ду Чэн мог четко видеть, как в уголках губ у незнакомца собирается пена. В голове осталась только одна мысль: «Поймать этого засранца – дело третье, сначала нужно не дать ему завладеть пистолетом…»

Преступник, рассвирипев, резко схватил правую руку Ду Чэна и сломал ему палец. А затем так же быстро и яростно сломал все остальные. Ду Чэн в порыве отчаяния нажал на экстрактор – обойма с глухим стуком приземлилась на пол. Мужчина вмиг остолбенел от испуга. Ду Чэн почувствовал, как обмякло его тело, – и тут же упал навзничь.

Двери лифта открылись на девятом этаже. В тот же момент перед лицом Ду Чэна промелькнули чьи-то руки и ноги, а затем его оттащили в сторону. Все происходило слишком быстро: он видел ноги в кожаных ботинках прямо у своего лица, его тело ударялось то об пол, то об стенки. Но Ду Чэн не обращал на это внимания – внезапно он расслабился, и вся застрявшая в глотке ярость вышла наружу.

Лежа лицом вверх, Ду Чэн громко закашлялся – казалось, что его легкие разрываются, – с усилием приподнялся на локтях и нажал на кнопку «15».

* * *

– Да, да, понял. Поскорее проведите проверку. Я потом вернусь к вам.

Чжан Чжэньлян повесил трубку, выражение его лица было мрачным. Он посмотрел на лежащего на больничной койке Ду Чэна и тихо произнес:

– Эти два ублюдка оказались хитры. Сняли две квартиры: жили на восьмом, производили наркоту на пятнадцатом. А как вы все-таки узнали, что они делают это на пятнадцатом?

Ду Чэн лежал на спине. На койке не было подушки, поэтому оттого, что кожа на его шее собралась в складки, лицо стало казаться более круглым.

– Из-за запаха. От волос и одежды мужика несло кислятиной. – Ду Чэн показал два пальца: – А в лифте он явно хотел нажать на «15».

Чжан Чжэньлян просунул сигарету между пальцами Ду Чэна и помог ему зажечь ее.

– Да, все совпадает… Самый верхний этаж, открыл окно, проветрил – и никто ничего не заподозрит… – Он снова взглянул на Ду Чэна, с безразличным видом курившего сигарету, и внезапно повысил голос: – Да и вы, черт возьми, хороши! В одиночку брать преступника!.. Приди мы на несколько минут позже – и этот подонок застрелил бы вас!

– Да ничего. – Ду Чэн захохотал. – Этот пистолет заставил меня «сложить полномочия» – в нем не было патронов.

Чжан Чжэньлян горько усмехнулся:

– Наставник, не доставляй мне хлопот, хоро…

– Товарищ, потушите сигарету! – В палату зашел врач средних лет в белом халате. – Здесь запрещено курить.

Чжэньлян резко встал, вытащил сигарету изо рта Ду Чэна и затушил ногой.

– Наш коллега был ранен, – сказал он доктору, раскрывая перед ним удостоверение. – Осмотрите его, пожалуйста.

Врач, быстро подойдя к койке, спросил:

– Куда вас ранили?

– Ударили в живот. – Ду Чэн попытался приподняться. – Ничего серьезного.

– Лежите, не вставайте. – Врач расстегнул пиджак и рубашку Ду Чэна, дотронулся до живота. – Вот здесь болит?

– Не болит. Я в порядке.

– А здесь? – Врач нажал на другую точку на животе.

– Не болит. Говорю же, я в по… ай! – неожиданно вскрикнул Ду Чэн, поджимая ноги к груди и становясь похожим на один большой ком.

Чжан Чжэньлян, испуганно посмотрев на него, произнес:

– Доктор, вы с ним полегче…

Тот, не обратив на его слова никакого внимания, продолжал ощупывать живот Ду Чэна. Лицо полицейского побелело от невыносимой боли, с каждым прикосновением становилось все труднее терпеть ее.

Выражение лица врача постепенно изменилось на серьезное. Он еще некоторое время что-то обдумывал, продолжая дотрагиваться до живота Ду Чэна. Наконец выпрямился и повернулся к Чжэньляну:

– Помогите ему встать и идите за мной.

Глава 3
Дверь

Прозвенел звонок, оповещающий об окончании пары. Красноречивый учитель Мэн вынужден был остановить свой рассказ, хотя и ненавидел прерываться на полуслове. В конце концов, он преподает уголовный кодекс, а не просто рассказывает сказки. «А продолжение вы узнаете, если задержитесь и послушаете» – такой прием не работал: ученики уже начали собирать портфели, будто хотели поскорее уйти отсюда. Это удручало.

Учитель Мэн остался стоять неподвижно, наблюдая за студентами. Те, кто сразу понял, что происходит, моментально остановились, не отходя от своих парт. Самые прилежные даже хватали рвущихся на свободу товарищей и заставляли их вернуться на свои места.

Через долгие двадцать секунд звонок прекратился. Учитель Мэн, откашлявшись, продолжил рассказывать о рецидивах в уголовных делах. В конце он добавил:

– Взгляните на поправки к восьмой статье. В части о рецидивах есть исправления. – И махнул рукой, давая понять студентам, что они свободны.

Вытащив флешку, он выключил компьютер и, подняв голову, обнаружил, что в классе уже ни души.

Учитель Мэн провел бо́льшую половину пар в этом семестре и видел очень мало тех, кто задавал дополнительные вопросы. Похоже, энтузиазм и интерес к учебе возвращались к этим детям только перед финальными экзаменами. Он взял сумку, обдумывая, куда ему пойти в обеденный перерыв – сыграть в бадминтон или поплавать. Но стоило ему выйти в коридор, как он услышал:

– Учитель Мэн!

– А? – Преподаватель обернулся и увидел перед собой парня в олимпийке и джинсах, сидящего верхом на своем портфеле со стаканом воды в руках; на его лбу были заметны небольшие капельки пота. – Что такое?

– Учитель Мэн, я хочу, чтобы вы помогли мне с одним вопросом. – Парень поставил стакан на подоконник и достал из портфеля учебник по уголовному праву. – Хочу спросить вас про срок давности.

– Мы это еще не проходили. Просто просматриваешь?

– Я уже на третьем курсе… – Парень неловко почесал голову. – Вы преподавали у меня раньше.

– Вот как! – Учитель Мэн, глянув на студента поверх очков, насмешливо произнес: – Что ж не выучил?

Лицо парня вспыхнуло. Учитель рассмеялся – как-никак, любящие учебу студенты всегда ищут поддержки у педагогов.

Он опустил сумку, зажег сигарету и рассказал студенту о действии, прекращении и продлении срока давности преступлений. Парень все это время с интересом слушал его, а затем спросил:

– То есть нужно лишь возбудить уголовное дело, для того чтобы срок продлили?

– Верно. И тогда срок давности не будет иметь границ. – Учитель Мэн достал еще одну сигарету. – У тебя же уже закончился этот предмет. Зачем спрашиваешь меня об этом? Будешь сдавать госэкзамен?

– А? – Парень уставился на его сигарету, немного растерявшись. – Да…

– Определение срока давности в уголовном кодексе семьдесят девятого года отличается от версии девяносто седьмого, но во время экзамена не будут проверять знания по уже упраздненному кодексу. Поэтому про версию семьдесят девятого года я тебе рассказывать не буду.

– Хорошо. Спасибо вам! – Парень аккуратно положил книгу обратно в портфель, поклонился и быстро убежал по коридору.

Учитель Мэн, проводив его взглядом, подумал, что этот мальчик намного сильнее младшекурсников.

* * *

Пообедав в столовой, Вэй Цзюн достал телефон и нашел чат волонтерской группы в «ВиЧате»[6]. Еще раз проверил время и место сборов: в час напротив библиотеки.

Он взглянул на наручные часы – еще оставалось около часа. Педагогический университет находился недалеко от центра, главный въезд в кампус был прямо напротив главных магистралей. Рядом располагался крупный торговый центр под названием «Звезда Молл». Вэй Цзюн не курил и поэтому не знал, где находятся хорошие табачные магазины. Сигареты «Кент» не продавались в кампусе университета, но Вэй Цзюн помнил, что в северной стороне торгового центра, рядом с киоском прохладительных напитков, есть маленький магазинчик с вывеской «Монопольная продажа алкоголя и табака». И направился именно туда, чтобы попытать счастья.

Как только Вэй Цзюн переступил порог магазина, его голова закружилась от разнообразия товаров. Хозяин сидел за стеклянным прилавком, полки высокого шкафа за его спиной ломились от разных сигарет. Мужчина играл в «Бей барина» на компьютере и, даже когда услышал звук шагов, не поднял головы, лишь спросил:

– Какие сигареты нужны?

– У вас есть «Кент»?

– «Кент»? – Он наконец поднял взгляд на Вэй Цзюна. Осмотрел его, убеждаясь, что этот парень не может быть из проверки табачной монополии. – Сколько миллиграммов?

– А? – Вэй Цзюн не сразу понял. – А сколько есть?

– Это означает количество смолы. – Хозяин магазина встал. – Покупаешь для кого-то?

– Да.

– Есть один миллиграмм, четыре и восемь. – Мужчина перебирал товар на полке, про себя думая, что этот парень наверняка хочет преподнести табак в подарок учителю взамен на хороший балл за экзамен.

– А в чем разница?

– Чем меньше содержание смолы, тем нежнее вкус. Если же смолы много, то, наоборот, горче.

Вэй Цзюн вспомнил седую голову Цянькуня и подумал, что, возможно, стоит взять сигареты с меньшим содержанием смолы. Хозяин быстро достал с полки картонную коробку:

– Сто двадцать юаней блок. Сколько нужно?

– Два. – Вэй Цзюн посчитал деньги и протянул мужчине. – Выпишите чек, пожалуйста.

– Товарный чек? – Рука хозяина магазина остановилась на полпути от коробки. – Это табак магазина табачной монополии, мы не выписываем чеки.

– Что?

– Это импортные сигареты. – Владелец понял, что наткнулся на абсолютного профана в этом деле. – Так я избегаю уплаты пошлины. Короче говоря, это контрабанда. Чека не будет.

Вэй Цзюн не понимал его, но и осознавал, что об этом ему говорить не стоит.

– А они не могут оказаться поддельными?

– Гарантирую, что они настоящие! Курите на здоровье, ничего от них не будет.

– Понимаете, я покупаю их другому человеку… Не будет чека – я не смогу показать, сколько они стоили.

– Он обычно берет эту марку? Если да, то точно знает цену.

Но мужчина не мог догадываться, что на уме у Вэй Цзюна.

– Сто пятнадцать юаней, – настаивал владелец. – В специализированных магазинах будет намного дороже.

Вэй Цзюн замотал головой.

– Извините. – Он повернулся и направился к выходу.

Вернувшись к дороге, юноша открыл карты «Байду»[7] и поискал ближайшие магазины табачной продукции. Один из них находился достаточно близко – всего две остановки на автобусе.

Вэй Цзюн поправил портфель и направился к автобусной остановке.

* * *

В другом магазине «Кент» действительно стоил несколько дороже – 150 юаней за блок. Но, к счастью, они давали гарантию, что он настоящий, и могли выписать чек. Вэй Цзюн все-таки решил купить два блока, хотя это и означало, что он должен будет заплатить за проезд своими деньгами. Однако это его совсем не беспокоило.

Он купил по одному блоку в один миллиграмм и четыре миллиграмма – пусть старик выберет на свой вкус. Размер блоков оказался намного больше, чем представлял себе Вэй Цзюн, – они не помещались в портфель. Поэтому юноша купил черный полиэтиленовый пакет, аккуратно уложил туда сигареты и вышел из магазина.

На часах уже было 13:10. Вэй Цзюн добежал до остановки и через несколько минут сел в автобус. Пассажиров было мало, к тому же один из них только что освободил место. Вэй Цзюн сел, положив пакет на коленях, и облегченно выдохнул.

Автобус тронулся. Парень огляделся по сторонам и понял, что кто-то пристально смотрит на него.

Это была его одногруппница Юэ Сяохуэй. Вэй Цзюн сразу заметил в ее руках пакеты, поэтому встал, помахав ей рукой, и жестом предложил присесть.

Сяохуэй, ни секунды не сомневаясь, прошла через весь автобус и села.

– Спасибо! – Она переложила пакеты в левую руку и поставила на колени. Взглянула на свою правую ладонь – та была в красных отпечатках от ручек пакета. – Очень тяжелые.

– Ты так много накупила?

– Да.

На Сяохуэй были надеты белая короткая куртка, джинсы и ботильоны, вокруг шеи обмотан оранжевый шарф. Свои длинные волосы она собрала в хвост.

– На улице Чунцин сейчас скидки.

Вэй Цзюн взглянул на ее пакеты: в них была одежда средней и нижней категории, которая как раз подходила студентке. Сяохуэй заметила пакет в руках одногруппника:

– Давай я помогу.

– Не нужно, не нужно, – поспешно отказался Вэй Цзюн, – он очень легкий.

– Давай сюда. – Сяохуэй положила пакет на груду своих сумок. Любопытство тут же взяло верх, и она залезла в него. – Что? Ты куришь?

– Нет, просто помог одному ста… другу.

– Ты аккуратней с этим, – рассмеялась Сяохуэй. – Если зайдешь с сигаретами в общежитие, то вахтерша точно тебя поймает.

– Не волнуйся. – Он тоже улыбнулся.

* * *

Автобус остановился напротив «Звезда Молл». Вэй Цзюн взял свой пакет из рук Юэ Сяохуэй, а заодно и ее сумки. Они дошли до «зебры» и вместе с огромной толпой перешли дорогу. Сяохуэй выглядела очень расслабленно: постоянно дергала конец шарфа и размахивала им из стороны в сторону.

Зайдя в кампус, Вэй Цзюн увидел школьный автобус, стоящий рядом с библиотекой.

– Прости, не смогу помочь донести сумки до общежития.

– Да ничего… – Сяохуэй оставила шарф в покое и протянула руку. – Давай мне.

Вэй Цзюн кивнул в сторону автобуса:

– Могу проводить до того места.

Сяохуэй проследила за его взглядом.

– Волонтерская бригада «Красная свеча»?

– Ага. Это практика по одному из предметов.

– А куда вы едете?

– В дом престарелых. А ты?

– В приют для бродячих животных. Я обожаю братьев наших меньших… – С задумчивым видом она заглянула в один из своих пакетов. – Боже, я же не купила корм для кошек!

– И что будешь делать?

– Нестрашно, – спокойно произнесла девушка. – Пойду куплю завтра утром.

– Утром? Завтра же пара по земельному кодексу.

– Нормально. Соседка по комнате меня прикроет.

За разговорами они и не заметили, как дошли до автобуса. Несколько волонтеров, стоявших рядом с ним и болтавших о чем-то, смерили их любопытными взглядами. Вэй Цзюн, притворвшись, что ничего не заметил, вернул сумки Сяохуэй.

– Спасибо! – Девушка помахала ему рукой в знак прощания. – Если завтра не увидишь меня на паре, не удивляйся!

– Хорошо. – Вэй Цзюн тоже помахал рукой и зашел в автобус. Устроился на сиденье рядом с окном, глядя вслед однокурснице.

Часы показывали половину второго. Полностью забитый волонтерами автобус тронулся с места. Пакет на коленях Вэй Цзюна издавал шуршащий звук.

«Интересно, старик ждет эти два блока?»

Непонятно почему, но когда Вэй Цзюн подумал об этом, ему представилась кошка, бегущая за кормом.

* * *

Сегодняшней задачей волонтеров было прибраться в комнатах стариков. Все та же сотрудница с хвостиком распределила обязанности: девушки убирали столы, шкафы и протирали окна, парни же были ответственны за физический труд – например, за вынос мусора.

Вэй Цзюн с несколькими одноклассниками мыли полы на втором этаже. Но, получив швабру, за работу он принялся не сразу – первым делом навестил Цзи Цянькуня.

Комната по-прежнему сияла чистотой и была полна солнечного света. Санитар Чжан Хайшэн протирал полы, а Цянькунь все так же, как и в прошлый раз, сидел напротив окна и читал книгу. Увидев Вэй Цзюна, он улыбнулся и снял очки.

– Пришел…

– Да. – Парень почувствовал, как его губы немного пересохли. Он протянул Цянькуню пакет с сигаретами. – Дядя Цзи, это то, что вы просили купить.

– Разве я не говорил тебе в прошлый раз звать меня просто Лао Цзи? Дай-ка посмотреть…

Вэй Цзюн не ожидал, что старик начнет тщательно осматривать каждый блок.

– Значит, они изменили упаковку… – пробормотал он, открывая одну из пачек и поднося сигареты к носу. – О да, тот самый аромат…

Чжан Хайшэн выпрямился, держа в руках тряпку, и бросил взгляд на Цянькуня, держащего в руках сигареты, а затем на Вэй Цзюна.

– Ну, я пошел работать, – произнес последний. – Отдыхайте.

– Хорошо. – Цзи Цянькунь удобно устроился в кресле. – Буду ждать, когда вернешься.

Вэй Цзюн хмыкнул и вышел из комнаты. В этот момент он заметил, что взгляд Чжан Хайшэна прикован к нему.

* * *

Протерев полы на втором этаже, Вэй Цзюн постепенно успокоился. Пронося сигареты в здание дома престарелых, он чувствовал себя очень напряженно. Ему доверили купить запрещенный в этом заведении товар, к тому же он отдал его прямо в руки «покупателя» – будто они провернули связанное с контрабандой дело.

«Люди, которые привыкли есть скудную пищу, будут наслаждаться терпко-острым вкусом сычуаньских блюд[8]. Это как с продажей наркотиков».

Вэй Цзюн про себя рассмеялся. Не зря на уроках криминальной психологии преподаватель говорил им, что совершение преступлений часто вызывает привыкание. Нарушение закона и правил действительно может доставлять удовольствие, особенно тем, кто строго соблюдал дисциплину в течение двадцати лет…

По прошествии часа все здание было убрано. Выбросив последние пакеты с мусором, волонтеры по двое-трое человек снова навестили комнаты стариков. Вэй Цзюн, умывшись и вымыв руки, сразу же пошел к Цзи Цянькуню.

Чжан Хайшэн все еще был там – сидел на стуле напротив Цянькуня и дымил вместе с ним. На подоконнике в банке из-под консервов уже плавало несколько окурков, из-за чего вода в ней стала коричневатой.

Цзи Цянькунь подозвал парня к себе. Хайшэн снова окинул его взглядом исподлобья и, крутя в руках наполовину выкуренную сигарету, сказал:

– Старина Цзи, эти сигареты не такие уж и вкусные. Ерунда.

Цянькунь слегка улыбнулся, но промолчал.

– В чайнике только что заваренный дахунпао[9], – обратился он к Вэй Цзюну, указывая на комод. – Возьми стакан, налей себе.

Вэй Цзюн облизнулся, ощутив, как пересохли его губы. Затем достал бумажный стакан из комода, остановился, взял пустой стакан рядом с Цянькунем и наполнил его вместе со своим.

– А вы будете? – Он посмотрел на санитара.

– Благодарю… – Хайшэн, не ожидавший такого вопроса от него, быстро передал ему свой стакан. – Чай хороший; пожалуй, выпью еще.

Вэй Цзюн добавил ему чаю, а себе налил лишь половину стакана. Стоя у стола, он потягивал дахунпао маленькими глотками.

Какое-то время они не разговаривали, молча попивая горячую жидкость. Сделав несколько глотков, Цянькунь удовлетворенно выдохнул и спросил у остальных:

– Ну как?

– Хорошо… – Вэй Цзюн рассматривал золотистую жидкость в своем стакане. – Правда, я не разбираюсь в чае, но этот очень вкусный.

– Пить его – одно удовольствие! – Чжан Хайшэн рассмеялся, обнажая желтые зубы.

Цянькунь посмотрел на него и с натянутой улыбкой произнес:

– У тебя вроде как были еще дела?

– Ага, точно… – Он залпом выпил оставшийся в стакане чай, встал и смущенно сказал: – Пойду работать, не буду вас отвлекать.

И, взяв швабру, вышел в коридор.

Цянькунь снова зажал между пальцами сигарету.

– Спасибо тебе за помощь. – Он зажег ее. – Давно не курил «Кент»…

– Вы лучше поменьше курите, – произнес Вэй Цзюн, – это сказывается на здоровье.

– Не беспокойся. Кстати, я видел чек. – Цянькунь усмехнулся. – Ты всё потратил на сигареты? Дорогу оплатил сам?

– Я потратил всего лишь два юаня. – Вэй Цзюн махнул рукой. – Не нужно мне их возвращать.

– Два юаня – это хорошо, – не стал настаивать старик. – А что насчет срока давности преступлений? Ты узнал об этом?

– Да. По прошествии двадцати лет расследование может быть возобновлено – при наличии письменного запроса в Верховную народную прокуратуру[10].

Вэй Цзюн объяснил Цянькуню продление и прекращение срока давности. Как и в прошлый раз, старик слушал очень сосредоточенно, отвлекаясь только на очередную затяжку. Очень скоро маленькая комната наполнилась дымом.

– То есть если снова возбудить дело… – Цянькунь ушел в раздумья после рассказа Вэй Цзюна. – Неважно, как давно совершилось преступление, – пробурчал он себе под нос.

– Верно. – Тут парень решил немного похвастаться своими знаниями: – Но версия уголовного кодекса семьдесят девятого года отличается от версии девяносто седьмого.

– Чем же? – сразу же спросил Цянькунь.

Вэй Цзюн не ожидал, что старику нужно докладывать и о таких деталях, и запаниковал. Заикаясь и пытаясь выкрутиться, он в итоге признался, что не знает всех подробностей.

Лицо Цянькуня вмиг помрачнело. Он с трудом подъехал к кровати и попытался достать с полки книгу, но до нее оставалось еще несколько сантиметров. Старик отчаянно пытался дотянуться, и его инвалидная коляска опасно наклонилась. Вэй Цзюн быстро подбежал к нему, придерживая коляску.

– Какую книгу вы хотите достать? Я помогу.

– В красной обложке. Уголовный кодекс, – строго отчеканил Цянькунь.

Вэй Цзюн протянул старику эту тоненькую книжку. Тот, практически вырвав ее у него из рук, нетерпеливо открыл оглавление, пробежался по нему взглядом, кинул книгу на кровать и указал на полку.

– Достань в желтой обложке. Толстую.

Взяв ее в руки, Вэй Цзюн понял, что эта книга – та, что они используют на занятиях в качестве учебника. Старик вновь открыл оглавление и пролистал до нужной ему страницы. Он настолько был сосредоточен на тексте, что словно забыл, что Вэй Цзюн все еще здесь.

Не зная, куда себя деть, юноша остался стоять на том же месте. От нечего делать кинул взгляд на книжную полку: это была совершенно обычная деревянная полка с аккуратно расставленными на ней книгами на железных подставках. Парень удивился выбору Цянькуня – все книги оказались не из разряда «для легкого чтения»; это была литература о преступлениях, праве и законах.

Какой странный старик… Вэй Цзюна терзали сомнения. Неужели Цянькунь что-то натворил в прошлом? Ему уже столько лет, здоровье совсем плохое, а интересуется такими вещами…

Из мыслей его выдернул тяжелый вздох. Вэй Цзюн повернул голову, увидев, как Цянькунь с угрюмым видом закрывает книгу.

– Здесь нет версии семьдесят девятогого года… – Он горько усмехнулся. – К тому же версии девяносто седьмогого скоро будет двадцать лет – и ее тоже никто не будет рассматривать.

– А вы… зачем хотите в этом разобраться? – вырвалось у Вэй Цзюна. – Собираетесь сдавать госэкзамен?

– Конечно нет, – рассмеялся старик. – Просто интересуюсь.

Такого не могло быть. У Вэй Цзюна копилось все больше вопросов. Очевидно, что интерес старика возник не просто так – не может быть, чтобы он так волновался без особой причины.

– Вэй Цзюн… – Цянькунь запнулся. – Можешь помочь мне?

– Хотите узнать о законе семьдесят девятого года? – Парень достал телефон. – Это легко.

Цянькунь с изумлением смотрел на то, как Вэй Цзюн ловко пользуется интернетом. Стоило сделать несколько движений вверх и вниз по экрану – и он, отыскав нужную информацию, протянув телефон Цянькуню.

– Четвертая статья, пункт восьмой и семидесятая, пункт седьмой.

Цзи Цянькунь взял его двумя руками и поднес экран к лицу. Снял очки и, вытянув руки, отдалил телефон от себя, но иероглифы на экране остались такими же размытыми.

– Давайте я. – Вэй Цзюн взял телефон в руки. – В седьмом пункте семидесятой статьи сказано, что народный суд, народная прокуратура, органы общественной безопасности – о, тут и правда написано по-другому, – после того как прибегли к мерам пресечения, не используют срок давности для тех, кто был судим ранее, или для тех, кто скрывался от следствия.

– М-м-м, – задумчиво протянул Цянькунь. – В законе семьдесят девятого написано «после того как прибегли к мерам», в законе девяносто седьмого – «после принятия дела к рассмотрению». Так?

– Да, верно.

– Если, например, убийство человека произошло до девяносто седьмого года, – Цянькунь говорил медленно, размышляя, – должны применить закон семьдесят девятого или закон девяносто седьмого?

– А здесь уже работает обратная сила закона…

– Продолжай. – Взгляд старика был полон надежды.

– Если говорить об обратной силе закона, то в Китае используют правило «давность и мягкость». – Вэй Цзюн изо всех сил пытался вспомнить. – Если говорить о давности, то в этом случае будут использовать версию семьдесят девятого года.

– А что с «мягкостью»?

– Это… – Вэй Цзюн снова задумался. – Основываясь на законе семьдесят девятого года, если к преступнику были применены меры пресечения, то тогда не применяется срок давности преступления. Если мы берем закон девяносто седьмого года, то, после того как дело приняли к рассмотрению, срок давности уже не работает. Значит, закон семьдесят девятого более лоялен к преступникам.

Цянькунь немного поразмышлял и в итоге медленно кивнул:

– Возможно.

– Тогда, скорее всего, должны использовать закон семьдесят девятого.

– Если были применены меры пресечения… – Лицо старика вновь помрачнело, он отрешенно смотрел куда-то в сторону, про себя шепча: – То есть преступника не поймали?

– Здесь есть ограничения, – произнес Вэй Цзюн, вспоминая слова «например, убийство человека», – спустя двадцать лет преследовать уже не станут.

– Еще же есть Верховная народная прокуратура? – сразу же задал вопрос Цянькунь.

– А? Да-да! – Лицо Вэй Цзюна вмиг покраснело, и он поспешил исправиться: – Если у Верховной народной прокуратуры есть необходимость в возобновлении расследования, то она сделает это.

– Конечно есть! – громко вырвалось у старика.

Вэй Цзюн удивленно посмотрел на него.

– Что касается убийства… – Цянькунь понял, что начинает терять рассудок, и уже говорил более сдержанно. – Такое серьезное дело… у них точно будет необходимость. Да?

Вэй Цзюн был в полном недоумении, но все же кивнул.

– Ха-ха! – попытался разрядить обстановку старик. – Ты же только что использовал интернет?

– Да.

– Сейчас наука и техника настолько развиты… Очень удобно! – Он цокнул языком. – Вот только я не успеваю за прогрессом…

– Все смартфоны так могут. – Вэй Цзюн вернулся к реальности. – Они будто маленький компьютер.

– И то верно… – Цянькунь посмотрел в окно. – Ты во сколько уезжаешь?

Вэй Цзюн посмотрел на наручные часы.

– В полпятого.

– Еще есть немного времени… – Старик улыбнулся. – Сегодня хорошая погода, выкатишь меня? Хочу прогуляться.

* * *

Двор дома престарелых был совсем крохотным. Здесь росло несколько деревьев, но из-за того, что вся листва с них уже опала, они выглядели как голые саженцы. Для прогулок были выложены переплетающиеся тропинки из красного кирпича.

Цянькунь выглядел довольным. С помощью Вэй Цзюна он надел куртку с шапкой и шарфом и накрыл нижнюю часть тела шерстяным пледом.

Вэй Цзюн впервые катил инвалидную коляску – и вдобавок по ухабистым дорожкам. На самой первой он не на шутку перепугался – чуть не перевернул коляску вместе с Цянькунем прямо в грязь.

В отличие от него старик был доволен. Поскольку рядом с двором не было высоких зданий, закатный солнечный свет падал прямо на землю и голые деревья. Прищурив глаза и выдохнув, старик завороженно любовался золотым диском солнца.

– Как же давно я не выходил…

– Правда? – Вэй Цзюн, доехав до конца дорожки, с усилием повернул коляску в обратную сторону. – Сколько вы уже здесь?

– Восемнадцать лет.

– Привыкли?

– Сойдет. Весной на персиковых деревьях распускаются цветы, очень красиво. Если я даже это могу выдержать, тогда стерплю и все остальное. Если нет – буду делать все по-своему.

Вэй Цзюн усмехнулся, вспомнив маленькую электроварку в комнате и пачки сигарет.

– Ваши родные часто навещают вас?

– У меня нет родных. Нет детей. А супруга уже давно скончалась.

– А? – Вэй Цзюн немного замедлился. – Извините.

– Нечего извиняться. – Цянькунь ухмыльнулся. – Не думаю, что я чем-то отличаюсь от других.

– И то верно, – произнес в раздумьях Вэй Цзюн. – Но вы же ощущаете одиночество?

– Только человек, который был постоянно окружен людьми, может почувствовать одиночество. – Цянькунь посмотрел на стариков во дворе; одни собрались за разговором, другие гуляли поодиночке, сложив руки за спиной. – Я уже давно живу один, поэтому привык. К тому же… – Он опустил взгляд. – Откуда им знать, что такое одиночество?

Какое-то время они молчали: Вэй Цзюн не знал, что ответить, а старик, похоже, застрял в своих мыслях, не произнося ни звука. Снова добравшись до конца дорожки, Вэй Цзюн решил повернуть на первоначальный путь. И тогда Цянькунь заговорил:

– Довези меня до выхода.

Вэй Цзюн кивнул, направляясь прямо к главному въезду в дом престарелых.

Перед территорией дома пролегала небольшая дорога. Она была узкой, но очень оживленной: туда-сюда ходили люди и ездили машины. Голоса продавцов овощей и фруктов, болтовня прохожих, гул автомобилей раздавались отовсюду. Атмосферу дополняли сильные запахи шашлыка, жареного сладкого картофеля и вареной кукурузы. Мир за пределами дома престарелых ощущался более человеческим, что ли.

Вэй Цзюн подвез Цянькуня до металлической двери, покрытой ржавчиной, и протянул руку, чтобы дотронуться до задвижки. Стоило ему наполовину открыть дверь, как он услышал возмущенный крик:

– Эй! Что вы делаете?

Парень повернулся на голос. Из дежурной комнаты показался охранник в форме – он настороженно таращился на них.

– А… я хочу вывезти его прогуляться.

– Нельзя! – Охранник держал огромную кружку чая, из которой валил пар. – Им нельзя выходить просто так.

– Даже около входа?

– Тоже не разрешено! – Его будто бы знобило, он ссутулился. – Если что-то случится, кто возьмет за это ответственность?.. Возвращайтесь обратно.

Молчащий до этого момента Цянькунь произнес:

– Ладно, прогуляемся здесь.

Охранник зашел обратно в дежурную комнату. Вэй Цзюн, вновь подталкивая коляску, молча кинул взгляд на дорогу за пределами дома престарелых.

Старик не шевелился. Он как будто вглядывался в пустоту, постоянно смотря вперед, и время от времени шмыгал носом. Вэй Цзюн проследил за его взглядом: вряд ли интерес Цянькуня вызывал бак с отходами. От старика исходил дух дряхлости и упадничества: любитель поболтать и покурить в солнечном свете в своей комнате, согревавший руки о чашку с куриным супом, сейчас буквально вжался в свою коляску.

Светлая комната, будто залитая затвердевшим и неподвижным желе, хранила его воспоминания. Старик делал то, что хотел, и был равнодушен к каким-либо мнениям. Но когда эту идиллию нарушал дым сигарет, она быстро растворялась в потоке времени – все хорошее будто рушилось и сразу же покрывалось пылью, а тревожные мысли становились все навязчивее…

Сердце Вэй Цзюна смягчилось.

Спустя некоторое время Цянькунь протяжно выдохнул.

– Достаточно. – Он повернулся и посмотрел на юношу снизу-вверх. – Отвези меня обратно. – Его взгляд снова был полон теплоты и спокойствия. – Хватит.

Вэй Цзюн не вполне понял – старик достаточно понежился на солнце или достаточно провел времени снаружи, – но повернул коляску и медленно направился к дому престарелых.

Когда они подошли ко входу, оттуда вывалилась толпа волонтеров. Девушка с хвостиком держала рюкзак Вэй Цзюна:

– Ты куда это ушел?

– А, это я попросил его вывезти меня на улицу, – ответил Цянькунь за Вэй Цзюна.

Девушка улыбнулась старику и передала парню портфель:

– Пошевеливайся. Автобус полдня ждал.

Вэй Цзюн, кивнув, обратился к Цянькуню:

– Я вас провожу.

– Не нужно. – Старик указал на стоящего рядом с входом Хайшэна. – Вот он мне поможет. А ты давай беги.

– Хорошо. – Вэй Цзюн взглянул на санитара – тот, зажав во рту сигарету, безразлично глянул на него.

Цянькунь, напоследок улыбнувшись, сказал:

– Ты же еще приедешь? Хотя бы один раз?

Волонтеры собирались около Вэй Цзюна. Тот повесил рюкзак на плечо и, улыбнувшись в ответ, сказал:

– Да, еще приеду.

Глава 4
Старое судебное дело

Ду Чэн, одетый в бело-синий больничный халат, поджав ноги, сидел на койке. Рядом с кроватью, окружив ее, стояло его руководство и коллеги – они благоговейно молчали с серьезным выражением на лицах. Ду Чэн, не удержавшись, хохотнул:

– Чего вы уставились? – Он свесил ноги с кровати. – Не стойте. Присаживайся, начальник Дуань.

– Не вставай, не вставай. – Дуань Хунцин удержал Ду Чэна за плечи. – Ляг отдохни.

– К черту отдых… Вы поймали того наркоторговца?

– Поймали, все хорошо. – Хунцину почти удалось посадить Ду Чэна обратно на койку. – Отдыхай спокойно. О плате за лечение не беспокойся – если что-то понадобится, можешь сказать руководству.

Ду Чэн все еще сопротивлялся. Но стоило ему услышать эти слова, как он застыл и часто заморгал.

– Правда могу?

– Конечно! – Дуань Хунцин махнул рукой. – Я распоряжусь.

– Тогда для начала дайте мне сигарету.

Хунцин замешкался и издевательски произнес:

– Вот же хитрец! – Затем повернулся: – Ты – стой на дозоре.

Гао Лян кивнул и зашагал к двери, но сразу же повернулся, будто что-то забыл. Достал из кармана наполовину пустую пачку сигарет «Чжуннаньхай» и кинул Ду Чэну.

– Если врач будет подходить, я скажу тебе… – Гао Лян запнулся, не зная, что еще сказать полицейскому. – Ты… хорошенько покури, Лао Ду.

– Хорошо, – ответил Ду Чэн. Между его пальцами уже была зажата сигарета.

Чжан Чжэньлян тоже поспешно засунул одну в рот и помог Ду Чэну прикурить.

– Еле стерпел, черт возьми… – Тот выпустил облако дыма. – Спасибо, капитан Чжан.

– Зовите меня просто Чжэньлян. – Неожиданно он всхлипнул. – Мне стоило раньше доставить вас в больницу. Это все моя вина…

– Давай без этих разговоров, парень. – Ду Чэн безразлично махнул рукой. – С тобой это никак не связано. В моем возрасте нормально иметь какие-то недомогания.

– Нет-нет… – Его губы задрожали. – Я должен был хорошо заботиться о вас. На задании я заставил вас бегать по лестнице…

– Ну хватит, хватит. Угомонись. – Дуань Хунцин бросил на него укоряющий взгляд. – Твой наставник тот еще живчик.

Между тем Ду Чэн прикончил сигарету, а затем, бросив окурок в бутылку с водой, достал еще одну, без стеснения поджег ее и жестом указал своим коллегам сесть:

– Не стойте над душой.

Все наперебой заговорили, занимая две пустые койки в палате. Дуань Хунцин пододвинул себе пластиковый стул и сел рядом с койкой. Чжан Чжэньлян не стал садиться – опираясь на спинку кровати, он жалобно таращился на полицейского.

Кто-то тоже закурил. Комната заполнилась дымом, из-за чего пришлось открыть окно.

Дуань Хунцин неуверенно и тихо произнес:

– Лао Ду, что вы намерены делать дальше?

Ду Чэн, удовлетворенно причмокнув губами, докурил вторую сигарету.

– Выписаться из больницы и вернуться домой.

– Нет, – запротестовал Чжэньлян. – Сначала вылечитесь до конца. Об оплате лечения не беспокойтесь – я все сделаю.

– Ха-ха… Высоко ценю твою любезность, Чжэньлян. – Ду Чэн похлопал его по спине. – Врач сказал ясно – у меня диабет. В этот раз проблема в печени. Вылечу печень – тогда почкам конец. Вылечу почки – наоборот. И так и этак – бессмысленное дело.

– Так не пойдет! – Дуань Хунцин замотал головой. – Вы останетесь здесь и будете готовиться к операции. Контора возьмет на себя все расходы.

– Ладно. Вот же скукота… – Старый полицейский указал на свое тело. – Мне уже столько лет – и все равно нужно ложиться под нож… Люди делают и радиотерапию, и химиотерапию… Всё без толку. Бесполезная трата денег.

– А что тогда делать? Терпеть? – Дуань Хунцин кинул на него осуждающий взгляд. – Прекратите спорить. Послушайте меня.

– Дело в том, что я в порядке! – Ду Чэн развел руками. – Разве я не бегал-прыгал эти несколько дней? Я всю свою сознательную жизнь проработал в криминальной полиции. А вы заставляете меня оставаться здесь… Я не останусь!

– Хватит нести чушь! – Хунцин нахмурил брови и прикрыл глаза. – Ладно… дай мне отдохнуть пару дней – и потом поговорим.

Ду Чэн открыл рот, чтобы продолжить спор, но тут в палату влетел Гао Лян:

– Врач идет.

Полицейские быстро встали и выбросили сигареты в открытое окно.

Врач, войдя в комнату, принюхался и сразу же нахмурил брови.

– Почему так много людей? – Он с недовольным выражением лица окинул всех присутствующих взглядом. – Еще и накурено! Ду Чэн, вы совсем жить не хотите?

– Выкурил всего одну, – усмехнулся полицейский, выразительно посмотрев на Чжан Чжэньляна. Тот, поняв намек, заслонил собой бутылку, полную окурков.

– Все на выход! – Врач нетерпеливо замахал руками.

Дуань Хунцин, улыбнувшись, произнес:

– Доставили вам хлопот, прошу прощения… – И обратился к Ду Чэну: – Отдыхай как следует. Посмеешь сбежать – я тебя арестую.

Ду Чэн закатал рукава для измерения давления:

– Лежать в больнице и быть под арестом – все одно.

Хунцин погрозил ему пальцем в ответ.

– Ладно, ладно, понял… Слушаюсь. Ты закончил?

Выражение лица Хунцина смягчилось. Он жестом показал всем пройти на выход, и полицейские стали наперебой прощаться с Ду Чэном.

– Я приду навестить вас завтра, – произнес Чжэньлян.

– Не нужно, – отмахнулся полицейский. – Лучше разберитесь с делом.

Чжэньлян похлопал его по плечу и тоже вышел из палаты.

Ду Чэн лег на койку и наконец позволил врачу и медсестре выполнять свою работу.

* * *

Закончив измерять давление Ду Чэна, медсестра поставила капельницу. Полицейскому ничего не оставалось, как повиноваться – он, поглощенный своими мыслями, тихо угукал в ответ.

Когда медсестра и врач ушли, оставив пациента одного в огромной палате, он забрался под одеяло и безотрывно уставился на капельницу. Пролежав так достаточно долго, почувствовал, что под его правым плечом лежит что-то твердое, – оказалось, та самая пачка «Чжуннаньхай». Бросив взгляд на дверь и приподнявшись, Ду Чэн достал одну сигарету и вновь закурил. Прищурившись, он смотрел на грациозно вьющийся блеклый дым.

Он может умереть.

Эта новость была неожиданной, но не вселила в него страх. За более чем тридцать лет службы Ду Чэн уже не раз и не два оказывался на волосок от смерти.

В 1988 году он расследовал дело о домашнем насилии. Насильник, которым предсказуемо оказался муж, внезапно поджег бензин.

В 1997-м он возглавил карательный поход на самую большую преступную группировку этого города – и чуть не погиб от выстрела из охотничьего ружья.

2002 год. Он поймал преступника – и свалился с ним же с эстакадного моста.

2007 год. Вызволял заложников из банка – тогда преступник привязал взрывпакет к его телу.

Смерти нельзя избежать.

Уголки губ Ду Чэна приподнялись. Смерть – это то, чего ему не стоит бояться. Он уже умер двадцать три года назад.

* * *

Войдя в аудиторию, Вэй Цзюн выбрал самое укромное место и украдкой начал потягивать еще теплое соевое молоко. Пробило восемь. За кафедру встала низкорослая полноватая преподавательница. Все еще с трубочкой в зубах, Вэй Цзюн достал учебник по земельному праву. И, увидев обложку, вдруг кое-что вспомнил.

Он обвел взглядом классную комнату – и точно, Юэ Сяохуэй не пришла.

Вэй Цзюн про себя усмехнулся. Она действительно решила пропустить пару… Преподавательницу земельного права шутливо называли Земельная Бабка. Она не только была жестока со студентами, завалившими экзамен, но и каждую пару обязательно отмечала отсутствующих. Те, кто пропустил три пары, не допускались к экзаменам.

Как и следовало ожидать, сделав глоток чая, Земельная Бабка достала журнал и начала перекличку. Студенты поочередно выкрикивали свои имена. Вэй Цзюн, к своему удивлению, занервничал – Сяохуэй говорила, что соседка по комнате прикроет ее. Но как именно, оставалось только гадать.

Земельная Бабка быстро добралась до имени Сяохуэй. С заднего ряда донеслось слабое «здесь». Вэй Цзюн, не на шутку удивившись, обернулся на голос. Длинноволосая девушка, скрывавшая лицо за учебником, видимо, только что опустила руку, которой прикрывала рот.

Земельная Бабка с подозрением подняла голову:

– Юэ Сяохуэй, встань.

Девушка, больше не смевшая издать и звука, молча осталась сидеть на месте. По аудитории пронеслись тихие смешки.

Земельная Бабка, напустив на себя строгий вид, произнесла:

– Кто это сейчас ответил вместо Юэ Сяохуэй?

Выражение лица девушки было совершенно невинно – она вместе со всеми смотрела по сторонам, выискивая нарушителя. Вэй Цзюн старался не поворачиваться к ней; в мыслях он лишь ругал Сяохуэй – какое же это прикрытие? Полный провал.

Земельная Бабка, увидев, что никто сознаваться не хочет, не стала разбираться дальше. Лишь поставила напротив имени Сяохуэй прочерк.

– Юэ Сяохуэй, пропущен один урок. – Она пристально оглядела студентов поверх очков. – Если кто-то еще раз так сделает – будет осужден как соучастник!

* * *

Лекция была очень тягомотной, к тому же Земельная Бабка почти все время просто читала вслух учебник, что еще сильнее убивало интерес к предмету. Вэй Цзюн послушал ее минут десять – и начал отвлекаться.

Сначала он подумал о пропуске Сяохуэй и о том, сколько раз ее уже вот так ловили. Затем вспомнил, что она, не побоявшись пропустить лекцию, пошла покупать корм для кошек. Тут же подумал о своем домашнем задании по предмету «Общественная практика», то трехэтажное здание и Лао Цзи…

Вспомнив о старике, он подпер щеку рукой, вертя ручку в другой. Посмотрел в окно: погода сегодня была хмурая, солнце не появлялось. Все потеряло краски, выглядя будто черно-белая фотография. Голые деревья и серое здание, покрытые мглой, казались почти безжизненными.

Говорят, пожилым людям тяжелее всего зимой. Во-первых, это сезон, когда обостряются цереброваскулярные заболевания. Во-вторых, куда ни посмотри, везде один и тот же серый унылый пейзаж, который заставляет пожилых ощущать себя так, будто они уже в самом конце жизненного пути. Даже Вэй Цзюну не хватало бодрости, что уж говорить об одиноком Цзи Цянькуне…

«Неужели и в маленькой комнате старины Цзи сейчас так же серо и хмуро?»

Он коротко выдохнул и повернул голову – Земельная Бабка, по-прежнему держа учебник двумя руками, зачитывала его вслух.

Вэй Цзюн искренне жалел Лао Цзи. Старик грелся на солнце, читал книгу, курил, сам готовил, без особой необходимости изучал вопросы уголовного права… Упорно противостоял судьбе в свои оставшиеся дни. Он был словно узник этой жизни, который продолжал взращивать цветы надежды, позволяя им вырастать и радостно распускаться. Окруженный ярким светом и утонченным ароматом, он убеждал себя: «Я еще не стар. Хоть и не могу ходить, я все еще способен наблюдать за миром, а значит, все еще его часть».

* * *

Юэ Сяохуэй пропала на целый день. Вэй Цзюн увидел ее лишь за ужином в столовой. Хотя ее взгляд и был уставшим, весь вид девушки выдавал приподнятое настроение. Она увидела Вэй Цзюна и, широко улыбнувшись, помахала ему. А через пару минут, держа в руках несколько пакетов, приземлилась прямо на стул напротив Вэй Цзюна:

– Как же я устала…

– Ездила кормить бездомных животных? – Вэй Цзюн поднял голову.

Сяохуэй открыла бутылку лимонной газировки и жадно выпила половину.

– Да. – Взяла бутылку с черным чаем и протянула одногруппнику. – Держи, угощаю.

– Спасибо. – Вэй Цзюн отодвинул тарелку. – А ты поела?

– Да. – Девушка рассмеялась. – Вместе с кошками и собаками…

– Вот как! – Вэй Цзюн хохотнул. – По тебе видно. – Он указал на ее рукав, на котором виднелось несколько клочков бело-серой кошачьей шерсти.

– Это американская короткошерстная. Они очень милые и ласковые… – Сяохуэй внезапно скривила губы. – Но хозяйка слишком жестокая.

– Сколько раз еще нужно съездить?

– Один, – выдохнула девушка. – Скоро завершу это задание по «Социальному опыту». А ты как?

– Тоже почти закончил.

– В доме престарелых, наверное, очень скучно? – Юэ Сяохуэй снова сделала глоток прохладного чая. – О чем вообще разговаривать со стариками?

– Ты не поверишь… – В памяти Вэй Цзюна сразу всплыл образ Цзи Цянькуня. – Там есть один интересный персонаж.

– О? – Сяохуэй сразу взбодрилась. – Расскажи мне.

Вэй Цзюн выдал краткое описание Лао Цзи. Девушка внимательно слушала, улыбаясь.

– Ему уже столько лет, а у него до сих пор такая жажда знаний… – Она хитро прищурилась. – Он симпатичный?

– Да ничего так.

– Ха-ха! Вот бы увидеть его разок…

– Тогда в следующий раз возьму тебя с собой.

– Я не смогу. – Девушка замотала головой. – Я должна буду поехать в приют еще раз – дать Горошинке лекарство. У нее дерматоз.

– Горошинке?

– Да. Та самая американская короткошерстная. – Сяохуэй расплылась в улыбке. – Ее зовут Горошинка.

– Ты снова пропустишь пару? Земельная Бабка раскрыла тебя сегодня.

– Ничего страшного. – Девушка откинула волосы назад. – Могу пропустить еще два раза. К тому же я напрягла свою соседку.

Вэй Цзюн вспомнил ту длинноволосую девушку.

– Точно, она чуть не стала соучастницей…

– Да… – Сяохуэй похлопала по пакету, где, как оказалось, лежала большая куриная ножка. – Поэтому я иду ее успокаивать.

– Тебе и правда настолько тяжело расстаться с теми животными?

– Да. Ты бы видел их взгляды, молящие о том, чтобы их приласкали… – Глаза девушки заблестели. – Есть одна собака. Ее бросали трижды. Она так ластится, когда видит меня, постоянно бежит навстречу…

Не зная почему, но Вэй Цзюн вспомнил их прогулку с Цзи Цянькунем около железной двери.

– Так жалко…

– Точно… – Сяохуэй задумчиво теребила ручку пакета. – Когда закрою этот предмет, все равно вернусь к ним.

– Почему?

– Я чувствую, что нужна им. – Заглянув Вэй Цзюну в глаза, девушка слегка улыбнулась. – Мне нравится это чувство.

Вэй Цзюн тоже посмотрел на нее:

– В будущем ты станешь хорошей матерью.

– Эй! До этого еще далеко. – Юэ Сяохуэй сделала глоток чая. – Животные такие послушные и доверчивые… Их бросали на произвол судьбы, травмировали, а они по-прежнему доверяют людям. Я уж лучше побуду с ними… – Сяохуэй задрала голову, выпив остатки чая. – А люди внушают страх.

* * *

Ду Чэн дважды постучался в дверь кабинета начальника конторы, затем толкнул дверь и вошел. Дуань Хунцин сидел за своим столом и разговаривал по телефону. Увидев, кто пришел, Хунцин сначала растерялся, но затем указал на диван рядом со стеной, предлагая Ду Чэну сесть.

Тот без церемоний приземлился на мягкий диван и, достав сигарету, закурил. Хунцин, закончив разговор парой предложений, быстро повесил трубку и, сведя брови, посмотрел на Ду Чэна:

– Я разве не ясно тебе сказал, Лао Ду?

Ду Чэн тихо засмеялся. Хунцин встал со своего места и, подойдя к товарищу, ударил его по плечу:

– Иди уже, посади сам себя под арест.

Ду Чэн, смеясь, уклонился от второго удара, попутно достал еще одну сигарету и протянул Хунцину. Выкурив ее, тот налил Ду Чэну чай и поставил перед ним чашку.

– Я связался с одноклассником, который работает в больнице в Пекине. Подумай об этом.

Ду Чэн взял чашку в руки, сдул чаинки сверху и аккуратно отхлебнул.

– Начальник Дуань, скажи, сколько времени мы с тобой знакомы?

– Двадцать семь лет. Точнее, двадцать семь лет и четыре месяца.

– Ох! Так точно запомнил?

Хунцин произнес с серьезным видом:

– Пустяки! – И добавил: – Черт возьми, эти несколько дней я скучал по тебе.

Ду Чэн снова захохотал:

– Мы так давно знакомы, а ты будто и не знаешь меня…

– Старина, сейчас не время геройствовать. – Тон Хунцина смягчился. – Подумай, такой хороший шанс вылечиться! Сейчас технологии настолько развиты…

– Все это херня. Не поможет. Ты же слышал, что сказал врач, – осталось не больше года.

– Ты вообще не можешь превозмочь себя и попробовать?

– Если уж мне отведено так мало времени, стоит ли подвергать себя мукам?

Дуань Хунцин в растерянности смотрел на Ду Чэна и вдруг рассмеялся:

– Ты совсем смерти не боишься?

– Бессмысленно бояться. – Тот удобно расположился на диване, мелкими глотками потягивая чай. – Лучше уж сделать то, что душа желает.

– Говори, – Хунцин выпрямился, – что собираешься делать?

– Расследовать кое-какое дело. Ты знаешь.

Хунцин застыл на месте, выражение его лица резко сменилось на раздраженное.

– Да твою ж… снова за свое! – Он замахал руками, будто хотел избавиться от всего и всех перед своими глазами. – Когда же ты угомонишься?

– Пока не закончу – не угомонюсь. – Улыбка на лице Ду Чэна постепенно растаяла. – Расследую то дело, и всё.

– Да что с тобой не так? – резко спросил Хунцин. – Тебе сколько лет вообще?

Ду Чэн молчал, неотрывно смотря на него.

– Не можешь ответить? Хорошо, я скажу за тебя: тебе пятьдесят восемь. Два года до пенсии. – Хунцин взглянул на входную дверь, изо всех сил стараясь не шуметь. – Ты проработал столько лет… Все твои ученики уже, мать твою, командиры! А ты даже не поднялся до начальника отдела. Не понимаешь почему?

– Все я понимаю. – Ду Чэн вскинул брови. – Поэтому и хочу закрыть одно большое дело. Хотя бы поднимусь по служебной лестнице, прежде чем уйти.

– Да что ж с тобой делать-то? – вскипел Хунцин. – Делу уже двадцать с лишним лет. Все уже умерли. Какой хрен ты будешь расследовать?

– Я уже говорил, – Ду Чэн спокойно смотрел на него, – мы поймали не того человека.

– Всё-всё, хватит. Не стану с тобой спорить об этом. С этого дня ты уходишь в длительный отпуск. И по-честному!

– Ладно. – Ду Чэн решил больше не развивать эту тему. – Но я все равно вернусь к тебе.

Дуань Хунцин снова нахмурил брови:

– Зарплату и все премии я тебе выплачу. Скажу Чжэньляну и остальным позаботиться о тебе.

– Не стоит. – Ду Чэн замотал головой, направляясь к выходу. – Скоро конец года, а работы у вас много. Позволь щенкам заниматься своими делами, я привык быть один.

Как только он открыл дверь, Хунцин снова окликнул его:

– Старина… – На его лице было противоречивое выражение, будто слова давались ему с трудом. – Ты… ты хорошенько повеселись в этом году!

Ду Чэн, задержав на нем взгляд, рассмеялся:

– Понял, сделаю.

* * *

Покинув кабинет начальства, Ду Чэн немедленно зашел в лифт, стараясь избежать встречи со знакомыми. Иначе снова нужно будет объяснять, чем же он болен, и выслушивать подбадривающие речи, сдобренные жалостью.

Спустя полчаса он уже был дома. Отворил дверь, и в нос ему ударил затхлый запах. Он коротко выругался и принюхался – похоже, несло с кухни.

Лапша в кастрюле на плите уже покрылась зеленой плесенью; Ду Чэн сразу же выкинул ее и начисто оттер посуду. Затем достал из холодильника сморщенный лук, мелко нарезал его. Снова поставив кастрюлю на плиту, зажег огонь и, добавив подсолнечного масла, бросил туда лук. Масло тут же зашкворчало, повалил пар, и вскоре вся маленькая кухня была в полупрозрачном дыме.

Ду Чэн несколько раз размешал варево, добавил воды и наконец закрыл кастрюлю крышкой. Ожидая, пока закипит вода, он взял тряпку и принялся протирать мебель. Печень сразу же пронзило тупой болью. На лбу выступили капельки пота, и, с усилием закончив протирать паспарту на комоде, Ду Чэн бросил тряпку и сел за стол, чтобы перевести дух.

Он сидел до того момента, пока из-под крышки не начал валить густой пар. Ду Чэн достал из холодильника яйцо, разбил его и вылил содержимое в кипящую воду. Достав из кухонного шкафа лапшу, положил небольшую порцию в кастрюлю.

Закончив с нехитрым обедом, полицейский выкурил сигарету, а затем пошел в спальню, чтобы достать старый парусиновый сундук. С трудом донес его до кухни и, отодвинув тарелку в сторону, поставил на стол. Прежде чем открыть, сдул с крышки толстый слой пыли.

В сундуке были сложены архивные папки в уже пожелтевшей оберточной бумаге – их уголки были изрядно потрепаны. Рядом с ними лежали сваленные в кучу копии документов и фотографии – и они также были покрыты пылью.

Ду Чэн взял одну из папок и встряхнул ее. Пылинки закружились в солнечном свете, проникавшем через железные прутья на окне, и осели на поверхность стола.

Полицейский смотрел на выцветшие от времени иероглифы.

11.9 Серия убийств с изнасилованием и расчленением. 1990 год.

Глава 5
В мире людей

Ло Шаохуа поднял голову и увидел цифру 3 на подъездной стене. Ощущая, как капли пота стекают по лбу, остановился, держась за перила и переводя дыхание. Затем снова продолжил подниматься по лестнице.

Дойдя до своей квартиры, он осторожно открыл входную дверь и тихо вошел в гостиную, поставив корзинку с овощами на стол. Остальные комнаты были закрыты, из них доносился еле слышный храп. Ло Шаохуа присел, чтобы перевести дух, и кинул взгляд на часы. 5:25 утра. За окном уже не так темно: на небе проглядывалась полоса света. Восстановив дыхание, мужчина встал и прошел на кухню: достал фарфоровые тарелки и разложил их на столе. Открыл пластиковый пакет, который лежал в корзинке, – из него тут же потянулся сладковатый запах хвороста[11]. Шаохуа аккуратно разместил его на тарелках. Налил соевого молока в несколько чашек, достал трубочки. Затем отнес овощи обратно в холодильник.

Завершив все задуманное, он снова посмотрел на часы. 5:40. Семья обычно просыпалась в шесть. Шаохуа достал транзистор и, сделав звук потише, молча стал слушать программу о здоровье.

Постепенно небо прояснилось. Звуки машин и голоса людей стали более различимыми. Город утопал в густом утреннем тумане.

Только что пробило шесть. Из комнаты дочери донеслась веселая мелодия будильника. Она, одетая в ночнушку, сонно потирая глаза, окликнула отца – и зашла в ванную комнату. Ло Шаохуа поднялся из-за стола, попробовал температуру соевого молока и хвороста, взял порцию и направился в их с супругой спальню.

Цзинь Фэн уже давно проснулась: она читала книгу, лежа в кровати. Увидев мужа, хотела привстать, но почувствовала его ладонь на плече.

– Лежи, лежи. – Он поставил завтрак на прикроватный столик и погладил супругу по голове. – Соевое молоко немного остыло; хочешь, я еще подогрею?

– Не нужно. – Цзинь Фэн сделала глоток. – Ты встал так рано…

– Да, не мог уснуть. – Ло Шаохуа сидел на краю кровати, разделяя хворост на кусочки.

– Снова снились кошмары? – Цзинь Фэн накрыла ладонью руку мужа.

Шаохуа молча кивнул.

– В следующий раз, если будешь уходить рано, скажи мне. – Она ласково поглаживала его по спине. – Если тебя нет рядом, моя душа не на месте.

Ло Шаохуа хмыкнул, улыбнувшись жене:

– Быстрее ешь. Я пойду проведаю детей.

* * *

Очень скоро старая квартира наполнилась различными звуками: шуршанием утренних новостей по телевизору, плеском воды в раковине, шумом фена и воды в туалете, голосом Ло Ин, подгоняющей своего сына.

Ло Шаохуа был занят на кухне и в гостиной. Его взгляд упал на дочь и внука: после того как Ло Ин развелась, кроме заботы о супруге, на его плечах повисла ответственность за всю семью и их повседневную жизнь. Но он не считал это тяжкой ношей – наоборот, находил в этом радость. Проработав больше тридцати лет в полиции и наконец уйдя в отставку, Ло Шаохуа хотел хорошенько восполнить супружеский долг перед Цзинь Фэн.

Стрелка часов указала на семь. Дочь с внуком позавтракали и привели себя в порядок. Утренняя беготня наконец завершилась. Ло Шаохуа сел за стол, взял хворост и откусил кусочек. Тут же он услышал короткое «динь», оповещающее об эсэмэске. Лишь взглянув на сообщение, перестал жевать. Удивленно застыл. И сразу же окликнул стоящую в коридоре Ло Ин:

– Ин Ин, давай ты сегодня отвезешь ребенка на такси. – С усилием проглотил остатки хвороста. – Мне нужна машина.

– А? – Ло Ин в легком удивлении повернула голову. – Давай я отвезу тебя.

– Не нужно, – решительно произнес Шаохуа.

Ло Ин, вздохнув, взглянула на него. Она сразу узнала знакомый образ отца: малоразговорчивый, строго хранящий тайну о том, что происходит на работе. Час назад это был душевный старик, с любовью в глазах глядящий на них, но сейчас этот человек будто скрылся за толстой броней. Поэтому Ло Ин больше не задавала вопросов – вытащила ключи от машины и положила на стол, затем вышла из квартиры вместе с сыном.

Шаохуа какое-то время не шевелился. Но щелчок входной двери заставил его очнуться. Он еще несколько раз перечитал сообщение – и только потом закончил завтрак.

Убравшись на столе и принеся таблетки супруге, он подождал, пока она уснет. Затем, накинув пальто, вышел из дома.

Хотя Шаохуа долго не садился за руль, навыки никуда не делись. Синяя «Сантана» влилась в утренний поток машин, и он по привычке проверил, хорошо ли пристегнута кобура. Но на поясе было пусто. Ло Шаохуа очнулся, и на сердце у него потяжелело. Ему очень не хотелось связывать место, куда он направлялся, с работой.

Скрепя сердце, Шаохуа надавил на педаль газа и сквозь туман помчался в западный пригород.

* * *

Больница «Анькан» находилась в пригороде. Она была очень старой и внешне походила на полузаброшенную начальную школу. Ло Шаохуа остановился у обочины, издалека смотря на покрытую ржавчиной черно-зеленую калитку.

Солнце уже полностью взошло, но туман еще не рассеялся до конца. В больнице сейчас как раз было время завтрака. Водяной пар во дворе рассеивался в тумане, и люди будто сливались в этом потоке со всем окружающим миром. Ло Шаохуа наполовину опустил стекло и зажег сигарету, молча глядя на утопающую в тумане больницу.

Прошло больше двадцати лет, но он каждый год приезжал сюда. Однако до сих пор для него оставалось загадкой, как клиника для душевнобольных может называться «Анькан»[12]. Если все ее пациенты будут в добром здравии – тогда отлично…

Ло Шаохуа погасил сигарету и взглянул на наручные часы. 8:25. Он опустил стекло еще ниже, позволяя прохладе заполнить салон автомобиля. Его пробрала дрожь – и тогда он окончательно проснулся.

Съежившись на водительском сиденье, мужчина сосредоточенно смотрел на вход в больницу.

Спустя десять минут до него донесся тихий скрежет. Из дымки показалась фигура человека: он медленно, будто в растерянности, ковылял по направлению к воротам.

Ло Шаохуа выпрямился, неотрывно глядя на него.

Постепенно силуэт стал более четким: мужчина ростом 175 сантиметров, возрастом плюс-минус 50 лет, худой, с непричесанными жесткими волосами. На нем был ватник, с правого плеча свисала дорожная сумка из искусственной кожи. В левой руке он держал авоську, заполненную разными принадлежностями: зубная щетка, мыльница, таз для умывания, – и все это при ходьбе издавало лязг.

Ло Шаохуа почувствовал, как сжалось его горло. Да, это действительно он…

Дойдя до железных ворот, мужчина растерялся. Очень быстро из дежурной комнаты вышел охранник – перед ним мужчина будто был готов припасть к земле и накрыть голову руками. Охранник что-то спросил. Мужчина с глупым видом еще несколько секунд смотрел на него. Но затем, опустив дорожную сумку, достал оттуда записку и протянул охраннику. Тот пробежался по бумажке взглядом – и сразу же потянулся к защелке, чтобы открыть дверь. Мужчина наблюдал за его действиями, молча и совершенно неподвижно. Только когда охранник нетерпеливо махнул рукой, он, будто в оцепенении, медленно вышел за пределы территории больницы.

Когда ворота вновь закрылись, мужчина медленно огляделся по сторонам: все вокруг ощущалось чужим и недосягаемым. И лишь спустя несколько минут он, пошатываясь, зашагал к ближайшей автобусной остановке.

В голове Ло Шаохуа абсолютно не было никаких мыслей – он старался не упускать мужчину из поля зрения, на автомате поворачивая голову туда, куда тот направлялся. Сейчас он, подняв голову, внимательно изучал расписание автобусов. Решив, какое направление ему нужно, молча стал дожидаться автобуса. В этот момент туман успел рассеяться – и теперь можно было рассмотреть этого человека еще лучше.

Ло Шаохуа протянул замерзшую руку и поднял стекло автомобиля, продолжая смотреть на мужчину, который находился за несколько десятков метров от него.

Он сильно похудел. Бо́льшая часть грубых волос поседела, морщины на лице стали четче, словно их тщательно вырезали ножом. Взгляд его был безжизненным, не выражающим никаких эмоций.

Ло Шаохуа несколько раз сжал и разжал кулак: ощущение холода постепенно ушло.

К остановке подъехал автобус. Мужчина, взяв походную сумку, зашел в него, и автобус, выпустив дым из выхлопной трубы, быстро скрылся из поля зрения Шаохуа.

Тот с трудом повернул голову; все его тело оцепенело настолько, будто превратилось в железную доску. Повернув ключ зажигания, Ло Шаохуа отправился следом за автобусом.

В салоне был такой же холод, как и на улице. Дрожа всем телом, Шаохуа вцепился в руль и приковал взгляд к автобусу впереди. В какой-то момент неосознанно посмотрел на наручные часы.

Седьмое января. 9:01.

Демон вернулся в мир людей.

* * *

Автобус въехал в город. Мужчина вышел на остановке около дома книги «Синьхуа» и пересел на другой автобус. Похоже, он не заметил «хвоста». Занял место около окна и продолжил наблюдать за сменяющимися пейзажами.

Спустя полчаса мужчина снова вышел – уже на Северной улице – и, пройдя примерно 700 метров на восток, направился к дверям завода «Люйчжу». Ло Шаохуа припарковался недалеко от него и, сидя в салоне автомобиля, продолжал наблюдать за каждым его действием.

В дежурной комнате объект слежки перекинулся несколькими словами с охранником. Схожий по возрасту с «демоном» мужчина был явно обескуражен этим визитом, поэтому сразу же позвонил куда-то. «Демон» неподвижно ждал, на его лице не было ни единой эмоции. Через несколько минут рядом с ними появился молодой парень в сером пуховике, что-то сказал охраннику – и затем они вместе с «демоном» покинули дежурную комнату.

Так прошло больше двух часов, но Ло Шаохуа оставался совершенно спокоен: он уже разгадал цель поездки этого мужчины и следующее место его назначения. Эта информация помогла распланировать все действия наперед. Но, несмотря на это, Шаохуа чувствовал неприятное смятение – он совсем не ожидал, что этот мужчина выйдет из больницы так рано. Эта новость была как камень на голову. Люди с таким послужным списком, как у «демона», должны быть заперты в «Анькане» навечно. К тому же Шаохуа думал, что тогда победил. Внезапное появление этого мужчины заставило представления о будущем разлететься вдребезги. Впервые после отставки Ло Шаохуа чувствовал себя бессильным.

«Как же поступить? Как теперь остановить его, если он не будет заперт за высоким забором?»

Железная дверь завода «Люйчжу» открылась, и из нее вылетел серый микроавтобус. К своему сожалению, Ло Шаохуа обнаружил в нем того самого мужчину на заднем сиденье. Выбросив сигарету, бывший полицейский суетливо повернул ключ зажигания и снова поехал следом.

Микроавтобус не проехал и пяти минут, остановившись перед жилым домом в районе «Люйчжу». Ло Шаохуа не стал следовать за ними дальше. Он знал этот жилой комплекс как свои пять пальцев и тем более был уверен в том, что работники отдела обеспечения завода «Люйчжу» повели мужчину в пятьсот первую квартиру в четвертом подъезде двадцать второго дома. Ее, как подарок от завода, получил отец мужчины, а мать передала ему квартиру как единственное наследство. Пока мужчина был на лечении в «Анькан», она охранялась сотрудниками завода.

Примерно через полчаса машина выехала с территории жилого комплекса – мужчины в ней уже не было. Ло Шаохуа завел автомобиль и, заехав во двор, направил его прямо к двадцать второму дому.

Четвертый подъезд, пятидесятая квартира. Ло Шаохуа, напрягая память, оглядел здание. Тут распахнулось выкрашенное в голубой цвет деревянное окно; можно было видеть, как колышутся на холодном ветру толстые серые занавески. Шаохуа еще раз кинул взгляд на окно и, достав телефон, набрал чей-то номер. Через несколько гудков из трубки послышался мужской голос:

– Офицер Ло?

– Врач Цао, сегодня утром я получил от вас сообщение. – Шаохуа помедлил, будто произнести имя преступника ему давалось с трудом. – Насчет Линь Годуна…

– А, так его уже, скорее всего, выписали, – устало проговорил врач. – Сейчас проверю.

– Не нужно. Я видел, как он выходил из больницы.

Сказав это, Ло Шаохуа замолчал. Цао нетерпеливо спросил:

– А что такое, какие-то проблемы?

– Проблемы? Вы… вы думаете, что он уже здоров?

– Это… это определенно. – Врач внезапно запнулся. – Но ему еще нужно будет записаться на обследование…

– То есть вы не можете гарантировать, что он опять чего-то не натворит? Так ведь?

– Офицер Ло, психические заболевания отличаются от других болезней. Есть определенные параметры и показатели. – Тон врача Цао тоже стал намного серьезнее. – Но одна из самых главных особенностей – это необходимость постоянно наблюдать за течением болезни. Часто случаются рецидивы.

– Но ведь только в прошлом месяце вы говорили, что ему необходимо продолжить лечение!

Доктор замолк на мгновение, а затем, выдохнув, произнес:

– Долго объяснять.

– Говорите.

– В другой раз. Сегодня я очень занят. В свободное время заезжайте в больницу, поговорим. – Доктор снова замолчал в нерешительности, затем, будто пытаясь выведать больше информации, спросил: – Офицер Ло, насколько я помню, вы Линь Годуну никем не приходитесь. Почему тогда так беспокоитесь? Перед тем как доктор Чжу ушел в отставку…

Шаохуа не дослушал – резко дал отбой.

Сколько бы он ни пытался выяснить реальную причину выписки Линь Годуна, «демон» уже вернулся в общество, и эту реальность нужно просто принять. Несколько десятков лет в криминальной полиции научили Ло Шаохуа не питать никаких иллюзий. А насчет этого дела у него уже имелись самые худшие предположения – и теперь нужно помешать им воплотиться.

Ло Шаохуа завел машину. Он понимал, что бывшая профессия дает ему преимущество, поэтому нужно просто заранее подготовиться.

Но не догадывался о том, что перед окном пятьсот первой квартиры сейчас стоит Линь Годун и, наблюдая за темно-голубой «Сантаной», слегка улыбается.

Глава 6
Друг

Лао Цзи в комнате не было.

Вэй Цзюн повесил тряпку на спинку стула, вытер руки о джинсы, прикидывая в уме, нужно ли ждать старика в комнате. От раздумий его отвлек вошедший Чжан Хайшэн. Он нес в руках швабру, но, увидев Вэй Цзюна, застыл на пороге:

– А где Цзи?

– Не знаю, – ответил парень. – Я только что пришел.

– Где же носит этого старика… – Хайшэн покосился на Вэй Цзюна. – Зачем ты снова приехал?

– А? – Цзюн пытался избежать взгляда санитара. – Волонтерство.

– Цзи снова попросил тебя что-то купить ему?

– Нет.

Выражение лица Хайшэна немного смягчилось, но в тоне его голоса по-прежнему не было ни капли вежливости.

– Иди-ка в другую комнату. Мне нужно помыть полы.

Он бросил на пол тряпку и начал небрежно возить ею. Вэй Цзюн не успел отойти, и его ступни дважды задела швабра. Поспешно схватив тряпку со стула, он вышел из комнаты.

Это был последний день практики – и юноша постоянно думал о том, что ему необходимо будет попрощаться с Лао Цзи. Может быть, не слишком официально, но любое дело должно иметь свое начало и свой конец.

Обойдя весь этаж и так и не обнаружив Цзи Цянькуня, Вэй Цзюн уже подумывал вернуться и расспросить Чжан Хайшэна, но в итоге отказался от этой идеи. Во-первых, санитар явно был не в курсе о местонахождении Цянькуня, а во‐вторых, даже если он знает, все равно ничего не скажет.

Ладно, проехали… В мире столько людей, и их с Цянькунем встречу можно назвать случайной – люди встречаются, потом расходятся… Все идет своим чередом.

Несмотря на такие размышления, Вэй Цзюн все же немного расстроился – у него еще не было человека, с которым можно было бы так же интересно поговорить. Он покрутил тряпку в руке и направился помогать остальным волонтерам. Поднявшись на второй этаж и убравшись там, пошел на третий. Здесь было намного спокойнее. Свернув в коридор, юноша заметил человека, сидевшего рядом с одной из комнат.

Это был Цзи Цянькунь.

Настроение Вэй Цзюна сразу же подскочило, и он ускорил шаг.

– Лао Цзи!

Повернув голову на голос, старик увидел Вэй Цзюна, и на его лице сразу же расцвела улыбка.

– Пришел!

– Да. Что вы тут делаете?

Парень подошел к Цянькуню и тоже заглянул в открытую дверь.

Это была одиночная комната, почти ничем не отличавшаяся от комнаты Цянькуня, только вот из-за закрытых занавесок внутри было темно, да и температура была как будто ниже. На кровати, полностью укрывшись ватным одеялом, лежал человек – была видна только его голова. Судя по рассыпавшимся по подушке седым длинным волосам, это была женщина, на вид примерно лет шестидесяти.

– А кто она?

– Ее фамилия Цинь. Как полностью зовут, точно не знаю. – Цянькунь продолжал задумчиво смотреть на нее.

– Она… спит? – Вэй Цзюн изо всех сил старался говорить тише.

– Да – и, похоже, очень крепко.

– А? – Вэй Цзюн удивленно посмотрел на него. – Что вы тогда здесь делаете?

Цянькунь еле слышно рассмеялся и, ничего не ответив, кивнул в сторону занавесок.

– Помоги. Иди раздвинь занавески.

Вэй Цзюн поначалу замялся: да, женщина крепко спит, но это же ее личная комната, в конце концов… Хотя просто раздвинуть занавески не будет каким-то серьезным проступком. Подумав, парень огляделся по сторонам и перешагнул порог комнаты.

В нос ему сразу же ударил странный запах. Он принюхался, отодвигая занавески. Послеполуденный солнечный свет сразу залил пространство комнаты: теперь очертания лица женщины стали более отчетливыми. Круглое ровное лицо, нежная на вид кожа – похоже, в молодости она считалась красавицей.

Вэй Цзюн повернул голову и посмотрел на Цянькуня.

– Ты тоже чувствуешь? – спросил тот.

– Да. – Вэй Цзюн нахмурил брови. В воздухе витали запахи кунжутного масла и еще чего-то… Отвратительное сочетание.

Цзи Цянькунь вкатился на коляске, осматривая комнату. А затем обратил свой взгляд на сладко спящую женщину, продолжая принюхиваться.

Вэй Цзюн тоже искал источник запаха. В такой маленькой комнате всё вроде как на ладони, но он не видел никаких остатков еды или еще чего-нибудь, что могло бы пахнуть подобным образом.

Наконец взгляды мужчин встретились. Старик рассмеялся, подъезжая ближе к кровати. Его лицо сморщилось, стоило ему еще раз вдохнуть неприятный запах.

– И правда, – он указал на женщину, – пахнет от нее.

Вэй Цзюну это показалось странным – какая такая процедура требует использования кунжутного масла?

– Давай, возьми вот это.

Парень проследил за указательным пальцем Цянькуня – на столе напротив кровати стоял стеклянный стакан. Внутри оставалось немного мутной воды.

Вэй Цзюн передал ему стакан. Сначала Цянькун поднес его к солнечным лучам – посмотрел на плавающие на поверхности воды пылинки. Приблизив к носу, понюхал, а затем макнул мизинец в воду, облизал его и тут же сплюнул.

– Всё. – Он вытер стекло носовым платком, затем обмотал им же стакан. – Можешь вернуть на место.

Вэй Цзюн повиновался. Клубок подозрений в его душе продолжал расти.

– Лао Цзи, что это…

– Не обращай внимания. – Цянькунь внезапно рассмеялся, но в его глазах на мгновение блеснул гнев. – Отвези меня обратно.

* * *

Они шли по утопающему в тишине коридору. Смотря на полураскрытые или распахнутые настежь двери, Вэй Цзюн спросил:

– Что за люди здесь живут?

– А? – Цянькунь, похоже, пребывал в своих мыслях. – Те, у кого длительный постельный режим. Им не нужно часто выходить, поэтому их и поместили на третий этаж.

Вэй Цзюн покачал головой, смотря на свои руки, которые сейчас подталкивали коляску.

– А как же вы сюда забрались?

– Да так, поразмыслил малость и забрался, – ответил Лао Цзи. Поняв, что старик не хочет говорить об этом, Вэй Цзюн тактично замолчал.

Повернув на лестничную площадку, парень остановился и в размышлениях посмотрел вниз, прикидывая, как же спустить старика на первый этаж. Цянькунь, заметив его замешательство, рассмеялся:

– Сначала спусти меня самого.

Действительно, оставался только этот вариант. Вэй Цзюн повернулся спиной и присел на корточки, Цянькунь обхватил руками его шею – и только тогда парень с большим усилием поднял его и понес на первый этаж.

Цянькунь оказался тяжелее, чем он думал. Пройдя небольшое расстояние, Вэй Цзюн почувствовал напряжение в спине и коленях. Очень быстро на его лбу проступили капельки пота, а дыхание сбилось.

– Если устал, опусти меня, – услышал он голос старика. – Отдохнешь – потом продолжим.

– Ничего. – Парня одолевал стыд за свою физическую слабость. Стиснув зубы, он двинулся дальше.

Спустившись на первый этаж, Вэй Цзюн снова столкнулся с проблемой – куда посадить старика? Не оставлять же его на холодном полу…

– Посади меня вон там, возле перил.

Вэй Цзюн так и сделал. Цянькунь крепко схватился за железные перила, его ноги легли на пол.

– Хорошо. Теперь спусти мою коляску. Только аккуратнее – эта штука очень тяжелая.

Вэй Цзюн, смахнув пот рукой, тут же побежал обратно на третий этаж – и быстро приволок коляску.

Цянькунь, сидящий на полу, выглядел словно куча старой одежды. Услышав, что Вэй Цзюн спускается, он с надеждой посмотрел в его сторону.

– Хорошая работа…

Вэй Цзюн понимал, что старику сейчас тоже тяжело: вцепившись обеими руками в перила, он в любой момент мог соскользнуть и упасть на пол, поэтому парень без промедления вернул Лао Цзи в коляску. Укрыв его пледом, наконец выпрямился – и оба протяжно выдохнули. Цянькунь похлопал его по плечу:

– Отвези меня в комнату. Заварим чай, отдохнем.

* * *

Хайшэн все еще был в комнате – нагнувшись, он заправлял кровать. Увидев Вэй Цзюна вместе с Цянькунем, взбил подушку и бросил ее у изголовья кровати. Санитар вроде как просто прибирался, однако Вэй Цзюну все же показалось, будто он что-то ищет.

– Ты вернулся? – Хайшэн широко улыбнулся. – Не хочешь отдохнуть?

– Нет. – Цянькунь опустил веки, жестом показывая Вэй Цзюну присесть около окна.

– Где ты был? Я волновался.

– Просто захотелось проветриться. – Старик не смотрел на санитара. – Вэй Цзюн, открой тот шкафчик. Там чайные листья, заварим их…

Хайшэн холодно бросил:

– Ну я тогда пойду, – и вышел, сильно хлопнув дверью.

* * *

Сегодняшний чай – «Луань Гуапянь»[13] – обладал чистым вкусом и свежим ароматом. Вэй Цзюн, чувствуя, как сильно вспотел, продолжал потягивать напиток, уютно устроившись за столом.

Цзи Цянькунь достал сигарету и затянулся; запах табака смешался с душистым ароматом чая. Вэй Цзюн принюхался – и сразу вспомнил ту женщину.

– Та старушка… она ваша подруга?

– Нет. – Цянькунь замотал головой. – Я знаю лишь ее фамилию.

– Тогда вы…

– Чуть позже я тебе все расскажу, – улыбнулся Цянькунь. – Во сколько ты уходишь?

– Да уже скоро. – Юноша взглянул на наручные часы. – Потом нужно будет зайти к декану и написать отзыв о работе.

– Отзыв?

– Да. – Не отпуская чашку, он встал, глядя старику в глаза. – Это мое последнее задание по предмету «Общественная практика».

– То есть, – Цянькунь запнулся и отвел взгляд, – ты больше не придешь?

– Не знаю. – Вэй Цзюн увидел на его лице тень разочарования и смягчился. – Когда не будет пар, смогу навещать вас.

– Ай! Да не нужно. – Цянькунь опустил голову и хаотично принялся стряхивать пылинки с пледа. – Ты молодой парень, не стоит уделять такому старому хрычу столько времени…

– Нет. – Вэй Цзюн сконфуженно потер затылок. – Все не так. Вы очень интересный. И мне нравится с вами общаться.

– Интересный? Ха-ха-ха! – Старик рассмеялся. – Я прожил столько лет… Для меня это высшая похвала.

– Это правда! Я думаю, вы не такой, как остальные здесь.

– Ха-ха! Конечно не такой…

Цянькунь повернул голову к окну – на одну половину его лица падало солнце, окрашивая зрачок в золотой цвет, другая же сторона находилась в тени. От этого выражение его лица было очень сложным: оно отражало и надежду, и подавленность.

Наблюдая за ним, Вэй Цзюн ни с того ни с сего почувствовал глубокую грусть. В комнате было тихо – так, что можно было расслышать дыхание друг друга. Одно было сильным, другое – слабым; одно – учащенным и обеспокоенным, другое – протяжным и глухим. Один человек будто изо всех сил хватался за то, что еще можно сберечь, другой словно с любопытством смотрел в будущее.

Спустя время Цянькунь повернулся и улыбнулся Вэй Цзюну.

– Не знаю, сможем ли мы снова увидеться, но я был рад познакомиться с тобой, Вэй Цзюн.

– Я тоже, – теперь улыбка заиграла и на лице парня, – Лао Цзи.

– Как же я хотел бы иметь возможность самому оценить тебя… – Цянькунь вскинул брови; в его взгляде были и дружелюбие, и хитрость. – Поставил бы тебе «неуд».

– Что? – Вэй Цзюн в недоумении округлил глаза.

– Чтобы ты снова приехал в дом престарелых!

Парень рассмеялся:

– Я обязательно приеду.

– Правда? – Выражение лица Цянькуня стало серьезным. – Смотри, не обманывай старика…

– Конечно!

– По правде говоря, есть одно дело, и мне нужна твоя помощь.

– Какое? – Вэй Цзюн мельком взглянул на блок сигарет на кровати, половина его уже была выкурена. – Купить сигареты?

– Нет. – Цянькунь кинул взгляд на дверь и понизил голос: – Ты же знаешь, какие отношения у нас с Хайшэном?

Парень кивнул, хотя был немного озадачен:

– Он ваш санитар. Верно?

– Не только. – Цянькунь громко ухмыльнулся. – Хочешь знать, почему я оказался здесь?

Вэй Цзюн сразу выпрямился – его лицо приняло серьезный вид.

– Когда-то я был инженером по электронике. Женился, а через двадцать лет жена скончалась. – Цянькунь зажег сигарету и медленно затянулся. – У нас не было детей. Следующие несколько лет я жил один… а затем попал в серьезную аварию. – Он похлопал по своим ногам. – И они отнялись. Пришли в негодность, так скажем. К тому же я пролежал в коме полтора года.

Вэй Цзюн, не отводя взгляд и нахмурившись, внимательно слушал.

– Повезло, что тогда профсоюзы были на хорошем уровне. Не то что сейчас – только и могут, что устраивать поездки за город да спартакиады… – Цянькунь медленно продолжил: – Профсоюз помог мне выиграть судебное дело, мне выплатили компенсацию. У меня не было детей или кого-то из родственников, поэтому, после того как я проснулся, меня сразу же отправили сюда.

– А потом… вы все время пробыли здесь?

– Да. – Цянькунь отмахнулся от сигаретного дыма. – Я сдал свою квартиру в аренду, вышел на пенсию. Деньги за аренду, зарплата и компенсация – на жизнь как раз хватило. Поэтому в глазах других я выгляжу богатым стариканом.

Вэй Цзюн рассмеялся:

– По крайней мере, чай у вас хороший.

Цянькунь тоже усмехнулся:

– Ну, знаешь, мои ноги бесполезны, однако я не хочу провести остаток жизни в скуке. Поэтому все покупки и другие заботы поручаю Чжан Хайшэну.

Вэй Цзюн закивал: теперь понятно, почему Чжан Хайшэн так скверно себя ведет. Теперь Цянькунь поручает Вэй Цзюну ходить за покупками, и Хайшэн, похоже, потерял шанс нажиться на этом.

– К тому же я больше не могу ему доверять. – Цянькунь затушил сигарету в консервной банке. – У меня есть деньги, и я не хочу терпеть и дальше его хитрые уловки. Лет мне уже немало, и не знаю, сколько еще осталось, но я не желаю в конце своего пути стать нищим парализованным стариканом.

– Не волнуйтесь, – уверенно произнес Вэй Цзюн, – я продолжу помогать вам.

– Это же не доставит тебе много хлопот? – искренне забеспокоился Цянькунь.

– Ничего. – Парень уже чувствовал на плечах тяжесть своего смелого решения. – Не беспокойтесь об этом.

– Тогда у меня есть одно условие.

– Хорошо. Скажите мне.

– Ты должен будешь принимать плату за свой труд.

– Не нужно! – Вэй Цзюн усиленно замотал головой. – Я просто хочу помочь вам, мне не нужна никакая плата.

– Но я часто буду доставлять тебе трудности…

– Ничего страшного! Правда, ничего страшного… – Парень наклонился и сжал плечо Цзи Цянькуня. – Давайте будем друзьями, Лао Цзи?

– Конечно. – Взгляд старика смягчился. – Только не бросай меня, старого хрыча…

– Поскольку мы друзья, больше не говорите об оплате.

– Да. – Цянькунь сжал его ладонь. – Но ты должен позволить мне хотя бы оплачивать тебе дорогу.

– Не нужно. Это всего-то несколько юаней…

– Нет, определенно нужно!

Вэй Цзюн подумал немного и все же решил уступить.

Уголки рта Цянькуня расплылись в легкой улыбке. Он протянул руку и пожал ладонь Вэй Цзюна.

– Спасибо тебе, малый. – Глаза старика повлажнели. – Спасибо, что был терпелив и доброжелателен.

– Лао Цзи. – Вэй Цзюн подмигнул ему. – Тогда не нужно ставить мне «неуд», хорошо?

Цянькунь на секунду застыл в недоумении, а затем расхохотался.

Громкий смех всполошил гуляющих во дворе людей – они недоуменно посмотрели на окно в конце первого этажа. Двое, старик и молодой парень, похлопывая друг друга по плечу, покатывались со смеху в залитой теплым солнечным светом комнате.

Глава 7
Визит

«9.11» Дело об убийстве с расчленением.

Анализ на месте.

Краткое описание дела:
В 8:40 утра 9 ноября 1990 года в районе Тедун на месте пересечения улицы Сунцзян и улицы Миньчжу в 200 метрах на юге в зеленых насаждениях был обнаружен черный полиэтиленовый пакет с правой голенью (далее – 1) и разделенными на четыре части правой и левой руками (далее – 2).
В 7:30 утра 10 ноября в парке в южной излучине реки 400 метров к востоку был обнаружен черный полиэтиленовый пакет с женским туловищем (далее – 3). В тот же день в 15:50 в восточной части города около завода по сжиганию мусора был обнаружен черный полиэтиленовый пакет с головой (4) и левым бедром (5). В тот же день вечером в 20:10 около южной стороны ограды городского ортопедического госпиталя был обнаружен черный полиэтиленовый пакет с правым бедром (6) и левой ступней (7).

Освидетельствование на месте преступления:
9 ноября 1990 года 9:20 утра, осмотр места происшествия: в районе Тедун на месте пересечения улицы Сунцзян и улицы Миньчжу в 200 метрах на юге в зеленых насаждениях обнаружен черный полиэтиленовый пакет, связанный крестообразно и заклеенный прозрачным скотчем. В пакете обнаружены правая ступня, правая голень, левая и правая руки. Кроме небольшого количества крови, других жидкостей не обнаружено. Также не обнаружено каких-либо надписей. С пакета и прозрачного скотча собрать отпечатки пальцев не удалось.
10 ноября 1990 года 8:20 утра, осмотр места происшествия: в излучине реки ближе к южному берегу, примерно в 400 метрах от парка Хэвань, в иле были обнаружены черные полиэтиленовые пакеты. Оба стянуты между собой прозрачным скотчем. В пакетах был обнаружен корпус женщины без каких-либо предметов одежды. На пакете никаких надписей обнаружено не было. С пакета и прозрачного скотча собрать отпечатки пальцев не удалось.
16:40 10 ноября 1990 года, осмотр места происшествия: в восточной части города около завода по сжиганию мусора, к востоку от четвертой мусоросжигательной печи, были обнаружены два черных полиэтиленовых пакета, ручки связаны крестообразно, верхние края двух пакетов стянуты прозрачным скотчем. В пакетах были обнаружены голова и левое бедро. Пакет, в котором была упакована человеческая голова, порван в нескольких местах, в нем находилась земля в небольших количествах. На пакетах никаких надписей обнаружено не было. С пакета и прозрачного скотча собрать отпечатки пальцев не удалось.
20:50 10 ноября 1990 года, осмотр места происшествия: около южной стороны ограды городского ортопедического госпиталя, примерно в 200 метрах от перекрестка, был обнаружен черный полиэтиленовый пакет, ручки связаны крестообразно, перемотаны скотчем. В пакете были обнаружены части человеческого тела: правое бедро, левая голень и левая ступня. На пакете не было никаких надписей. С пакета и прозрачного скотча собрать отпечатки пальцев не удалось.

Экспертиза трупа:
Часть тела под номером 1, что соответствует правой голени и правой ступне. Правая голень – 40 см, по периметру – 38 см, на берцовой кости замечено калечащее повреждение, на переломанной кости можно увидеть полнослойный кожный лоскут. Коленная чашечка на месте. На кости заметны два заруба. На конечности проведена эксфолиация[14].
Часть тела под номером 2 представляет собой левую и правую верхние конечности, разделенные на четыре части. Правое предплечье длиной 40 см отделено от локтевой ямки. На локтевой кости в районе локтевого отростка имеются два кожных лоскута. Рана относительно аккуратная. На лучевой кости имеются два пореза. Ногти длиной 2 см, на тыльной стороне ладони есть царапины. Размер ладони составляет 15,6×9,1 см.
Длина верхней части правой руки составляет 31 см, и она отделена от головки плечевой кости. На сломанном конце есть четыре кожных лоскута. На поверхности кости нет разрезов. На внутренней стороне верхней части правой руки имеется подкожное кровоизлияние размером 5×3 см.
Часть тела под номером 3 представляет собой туловище длиной 78 см. Верхний конец отделен от четвертого и пятого шейных позвонков, а на суставной поверхности имеются разрезы. Нижний конец отделен от паха, а левое и правое плечи отделены от плечевого сустава. Края раны на вышеуказанном сломанном конце неровные, и на стенке раны имеется множество кожных лоскутов. Переломов грудины и ребер не обнаружено. Ушиб и рваная рана влагалища, трансвагинальный мазок, сперматозоиды не обнаружены.
Часть тела № 4 представляет собой череп с длинными черными вьющимися волосами длиной 47 см. Череп отделен от четвертого и пятого шейных позвонков, а его высота составляет 22 см. Имеется повреждение слизистой оболочки полости рта. На правой стороне шеи было обнаружено изолированное подкожное кровоизлияние, которое, скорее всего, было вызвано удушением.
Часть тела под номером 5 представляет собой левое бедро человеческого тела длиной 30 см и окружностью 50 см. На верхней и нижней частях тела видны множественные кожные лоскуты. Раны и края кожи на сломанном конце относительно однородны.
Часть тела под номером 6 представляет собой правое бедро человеческого тела длиной 32 см и окружностью 52 см. Верхний конец отделен от головки бедренной кости, а нижний конец отделен от нижней части бедренной кости. Суставная поверхность разъединена, на верхней и нижней ранах видны множественные лоскуты, а края кожи на сломанном конце шероховатые.
Часть тела под номером 7 – левая икра и левая ступня. Длина левой икры составляет 41 см, а окружность – 39 см. Она отделена от большеберцовой кости. На сломанном конце видны шесть лоскутов вместе с коленной чашечкой, на поверхности кости видны три пореза. Есть лоскут кожи с надколенником, и на поверхности кости видны три пореза.
При соединении вышеупомянутых частей тела вместе образуется женский труп.

Причина смерти:
В соответствии с экспертизой, умершая была связана и задушена, что привело к механической асфиксии.

Время смерти:
Части тела достаточно свежие. В соответствии с экспертизой содержимого желудка, на момент проведения расследования время смерти наступило примерно 17 часов назад.

Опознание:
На основании степени упругости кожи умершей и лобковой кости сделан вывод, что убитой было примерно 30 лет. Ногти на руках убитой аккуратны, пальцы и ладони гладкие, из-за чего можно сделать вывод, что женщина не занималась тяжелым физическим трудом.

Описание нанесенных травм:
На основании экспертизы судебного врача, края раны на сломанных концах каждой части тела аккуратные, стенки раны гладкие, в полости раны нет межтканевого перехода, а в некоторых переломах видны следы от ножа.

Количество совершивших преступление:
Повреждения на трупе имеют один и тот же тип, особенности среза, а также имеют форму повреждения одним и тем же острым предметом. Способ разделения не говорит об опытности исполнителя, что помогает прийти к выводу, что повреждение и разделение проведены одним и тем же человеком. Могут относиться к первому преступлению. Подозреваемый расположил части в месте нахождения транспорта и дорог, каждая часть имеет соответствующий вес. Это может быть сделано одним человеком, но не исключен вариант и содействия двух и более человек.

Анализ вещественных доказательств на месте преступления:
Все части тела были одинаково упакованы в перевязанные прозрачным скотчем черные полиэтиленовые пакеты. На полиэтиленовых пакетах никаких надписей обнаружено не было – соответственно, не удалось найти источник производства данных пакетов. Размер полиэтиленовых пакетов соответствует 47х35 см. На частях тела не было одежды, а также иных предметов, которые помогли бы опознать личность.
Описание подозреваемого:
Подозреваемый использовал нож для разделения частей. При разделении нанес повреждения бо́льшим частям тела, но способ разделения не говорит о его опытности, что может указывать лишь на элементарные знания анатомии и первый опыт в совершении преступления. Все трупы были плотно завернуты, никаких отпечатков пальцев или волос обнаружено не было. Из тела не было извлечено никаких других биологических улик, что свидетельствует о том, что подозреваемый был аккуратен – имеется определенный опыт. Вероятность, что подозреваемый живет один, высока. Расположение пакетов с частями тела довольно разрозненное, что объясняет у подозреваемого наличие машины и водительских прав. Каждая часть тела имеет определенный вес. На частях тела обнаружены незначительные ранения вследствие сопротивления. Подозреваемый – молодой мужчина, который за достаточно короткое время обездвижил потерпевшую, изнасиловал и убил.

Ход расследования:
Объявление об опознании тела опубликовано на второй день, в 10:30 утра 12 ноября 1990 года. Житель этого города, Вэнь Цзяньлян, направился к нам в контору на опознание тела и подтвердил, что убитая является его женой, Чжан Лань (женщина, 33 года, проживавшая в районе Тедун на улице Пинцзян, 87, в районе семейной фабрики по производству локомотивов в доме номер 48, 443 квартиры, имеет одного сына). Убитая Чжан Лань 7 ноября вечером после работы участвовала во встрече выпускников, последующее местоположение неизвестно. Утром 8 ноября ее муж, Вэнь Цзяньлян, обратился в линейное отделение полиции.

Ведут дело: Ма Цзянь, Ло Шаохуа, Ду Чэн.

Ду Чэн зашел в читальню, нашел свободный стол и разложил на нем только что откопированную карту города 1990 года; чтобы получить ее, пришлось связаться с другом, который работает в городских архивах. Придерживая обеими руками большой лист, он внимательно изучал когда-то до боли знакомые объекты, давно исчезнувшие из городского ландшафта. Затем открыл сумку и достал оттуда карту 2013 года, положил рядом со старой и, вооружившись красной гелевой ручкой, начал помечать объекты на новой карте.

Спустя час та была исчерчена красными кругами. На полях появилась метка: «9.11».

Ду Чэн выпрямился, поморщившись от ноющей боли в пояснице. Взглянув на часы, достал лекарство и закинул две таблетки в рот. И обнаружил, что не взял с собой воду. Выругавшись про себя, он быстро собрал карты и вышел из архива, чтобы купить воду в магазинчике неподалеку. Таблетки уже растаяли, оставив на языке неприятный вяжуще-горький вкус, поэтому Ду Чэн жадно выпил полбутылки за раз.

Сможет ли он дожить до раскрытия истины, полицейский на пенсии не знал, но решил отдать этому делу всего себя.

…Пробил полдень. Ду Чэн сел в машину и, еще раз пробежав взглядом по карте, завел двигатель.

В этом туманном северном городе редко можно было увидеть зимнее голубое небо. На центральное отопление тратилось много угля, поэтому в воздухе плавал тонкий слой черного дыма. На дороге уже собиралось большое количество автомобилей, поэтому Ду Чэн поехал обходными путями. Наконец увидел сверкающую полосу – реку Наньюнь. Сердце екнуло, и он осторожно поехал вдоль нее.

Вскоре перед его глазами открылось большое пространство южного берега. Здесь раньше был парк Хэвань, но в 2012 году все сооружения демонтировали, а на их месте построили храм.

Ду Чэн припарковался на обочине и пошел вниз по каменным ступенькам. Пересек покрытый инеем засохший луг и вдоль по склону добрался до воды. Каменного моста, беседки и обвитой плющом крытой галереи уже не было, но то огромное дерево все еще осталось. Держась за шершавый ствол и опустив голову, Ду Чэн смотрел на русло реки.

Сейчас был период мелководья – по сравнению с весной отток был колоссальным, воды значительно поубавилось. Можно было увидеть качающиеся на течении водоросли. Некоторые места были затянуты тонким слоем льда, от которого под бледными солнечными лучами исходил пар.

Ду Чэн окинул взглядом поверхность реки. Здесь, в донном иле, они обнаружили части тела под номером 3. Ду Чэн до сих пор помнил тот запачканный илом черный полиэтиленовый пакет и Ма Цзяня, который, открыв его, только и смог произнести: «Твою ж мать…»

Тогда они трое были полностью одеты в спецодежду маскировочного оливкового цвета. Молодые, еще способные много выпивать и выкуривать по пачке сигарет за день. Даже после бессонной ночи они могли бодро держаться во время арестов и прочих заданий. Часто не сдерживались перед старшими и называли новеньких «мелюзгой». Они невероятно любили, сев на мотоцикл, с кобурой на поясе, разъезжать по городу и до зубного скрежета ненавидели всех преступников.

Ду Чэн ощутил теплоту в сердце – он вспоминал времена, когда они, еще молодые и неопытные, столкнулись со своим первым большим делом. Это было двадцать три года назад.

Ощущение теплоты быстро исчезло: Ду Чэн, задержав взгляд на черном иле, снова будто видел перед собой, как Ло Шаохуа снимает ботинки, подворачивает штаны и потихоньку вытаскивает пакет из реки на берег. На самом деле первой реакцией на расчлененный труп были не ужас и отвращение – нечасто увидишь человеческое тело без головы и четырех конечностей и не всегда быстро поймешь, что это, поэтому до Ло Шаохуа не сразу дошло, что лежит перед ним. Сначала пришел гнев: кем же надо быть, чтобы совершить подобное? Если б этот ублюдок был бы на месте происшествия в тот момент, Ду Чэн вытащил бы его мозг, чтобы посмотреть, что же в нем кроется.

Он точно знал, что в тот момент они все трое думали об одном и том же.

Пусть даже потом и рассорились навсегда.

* * *

Ду Чэн зажег сигарету и, прикрыв глаза, усилием воли заставил себя расслабиться. Когда-то они нашли на этом месте части женского тела. Неважно, сколько прошло времени, – должен остаться какой-то след, малейшая зацепка, которая вернула бы его к истокам. Вернула бы на двадцать три года назад – Ду Чэн хотел увидеть лицо ублюдка, схватить его за руки и наконец-то заковать их в наручники…

– Эй, товарищ!

Полицейский на пенсии раскрыл глаза и, повернув голову, увидел человека в форме дворника с совком и шваброй, сердито смотрящего на него:

– Здесь нельзя мочиться!

* * *

Полчаса спустя Ду Чэн припарковался в районе Тедун напротив торгового центра «Ванда». Прищурившись, он осмотрел здание и наконец разглядел табличку – улица Пинцзян, 87. Повернувшись и взяв сумку с пассажирского сиденья, извлек оттуда карту 1990 года, нашел завод семейной фабрики по производству локомотивов, нарисовал красной ручкой крест – и только тогда уехал.

В 14:15 Ду Чэн уже находился в отделе кадров на том самом заводе (сейчас он назывался «Северная корпорация по производству локомотивов»). Офисный сотрудник, найдя нужный архив, передал его в офис вывода кадров на пенсию.

В этом офисе Ду Чэн узнал, что муж потерпевшей Чжан Лань, Вэнь Цзяньлян, уже два года как в отставке и его местонахождение неизвестно. Тем не менее им удалось найти номер его телефона. Ду Чэн быстро записал цифры в своем блокноте и, поблагодарив за помощь, ушел.

В ларьке около завода он купил лепешку из слоеного теста. Вернувшись в машину, одновременно уминал ее за обе щеки и пытался дозвониться до Вэнь Цзяньляна. Через несколько минут на той стороне телефона раздался хмурый мужской голос:

– Алло?

– Здравствуйте… – Ду Чэн проглотил остаток лепешки. – Вы мистер Вэнь Цзяньлян?

– Да. А кто вы?..

– Меня зовут Ду Чэн, я из отделения полиции по району Тедун.

– Отделение полиции? – переспросил Цзяньлян в нерешительности. – Вы полицейский?

– Верно.

– Какое у вас ко мне дело?

– Хочу узнать кое-какие детали.

– Какие детали? К чему они относятся?

– Это не касается служебных обязанностей. Просто я сам хочу с вами поговорить.

– Тогда не нужно. Я вас не знаю. Мне не о чем с вами разговаривать.

– Это насчет вашей жены… – Ду Чэн на секунду замешкался. – Тогда я был одним из тех, кто вел это дело.

– Что? – Вэнь Цзяньлян явно не ожидал подобного заявления. – О чем вы хотите поговорить?

– Мы можем встретиться?

Мужчина очень долго молчал, но в итоге выдал:

– Ладно.

Ду Чэн облегченно выдохнул. Зажав телефон между плечом и ухом, он достал блокнот с ручкой:

– Какой у вас адрес?

* * *

Стоило Вэнь Цзяньляну открыть дверь, как он сразу узнал Ду Чэна.

– Я помню вас. Тогда вы были крепче телом, и волос у вас было побольше.

Ду Чэн рассмеялся:

– Прошло уже больше двадцати лет. Сейчас я всего лишь старик.

Вэнь Цзяньляна годы тоже не пощадили: некогда густые волосы были зачесаны на затылок, скрывая лысину. Серый кардиган из овечьей шерсти был натянут на выпирающий живот, на нижней части тела красовались темно-синие шерстяные штаны, на ногах – хлопковые тапочки.

Цзяньлян пригласил гостя в гостиную. Пока он заваривал чай, Ду Чэн внимательно оглядел квартиру, состоящую из двух спален и гостиной. По всей видимости, Цзяньлян жил вместе с сыном – и жили они в достатке. На балконе висела клетка для птиц, в южно-восточном углу гостиной стоял длинный столик – на нем были разложены тушь, бумага и кисти. Похоже, после ухода на пенсию Цзяньлян таким образом коротал время. Было очевидно, что его жизнь течет размеренно и спокойно.

Вскоре Вэнь Цзяньлян зашел в гостиную с двумя чашками чая и пачкой сигарет.

– Я помню, вы курите… – Он вытащил одну сигарету и протянул Ду Чэну. – По правде сказать, я очень благодарен вам. Так быстро поймали убийцу… Отомстили за Чжан Лань.

– Не стоит. – Ду Чэн улыбнулся. – Это наша работа. Вы как сами?

– Сносно. После того как Чжан Лань умерла, я снова женился – было необходимо, чтобы за ребенком кто-нибудь присматривал. Он тогда был еще совсем маленьким…

– Да? – Ду Чэн обвел взглядом гостиную, не найдя никаких признаков того, что в квартире живет еще и женщина.

– Снова развелся. – Вэнь Цзяньлян горько ухмыльнулся. – Не смог отпустить Чжан Лань. Если б это была смерть от болезни или в аварии, мне, наверное, было бы проще. Но вот так… Моя вторая жена не выдержала этого и ушла. А вы, – мужчина заметил помрачневшее лицо Ду Чэна, – о чем хотели поговорить?

– О Чжан Лань. – Полицейский в отставке вновь задумался. – Обо всем, что с ней связано.

– Зачем? Разве преступника… не казнили?

– Короче говоря… сейчас мы делаем обобщение большого дела. С одной стороны, нам нужен весь накопленный опыт. С другой – мы повышаем способность предупреждать подобные преступления. В общем, мне нужно узнать, почему Чжан Лань могли убить.

– Вот как… – Цзяньлян как будто постарел еще сильнее.

– Мы знаем, что это невежливо, даже жестоко – после стольких лет заставлять вас вспоминать об этом…

– Ничего, я понимаю. – Цзяньлян поднял голову и с усилием улыбнулся. – Если это поможет предотвратить подобные трагедии, то гибель Чжан Лань будет не напрасной. Верно?

…По описанию вдовца, погибшая была любезной, открытой и глубоко сердечной женщиной. Она любила красивые вещи, поговорить, посмеяться и хорошо ладила с людьми; у нее никогда не было вражды с кем-либо.

– Как сейчас помню ее в тот день… – Вэнь Цзяньлян достал сигарету и повернулся к окну. – Она собиралась на встречу с одноклассниками: черное драповое пальто, свитер с высоким воротником цвета красной розы, джинсы, короткие черные сапоги, духи. Я тогда подшутил над ней… Сказал, что она уже немолода, а так вырядилась. – Цзяньлян затушил сигарету о пепельницу, глаза его покраснели. – А сейчас подумал… ей было всего лишь тридцать три. Такая молодая…

* * *

Во время прощания Вэнь Цзяньлян заметил, как пожелтело лицо гостя и как взмокли его щеки от пота. Заботливо спросил его, все ли хорошо. Ду Чэн не хотел еще раз объясняться и, наспех попрощавшись, вышел из квартиры.

Вернувшись в машину, он буквально упал на руль – боль в печени будто разрасталась с каждой секундой. Ду Чэн дотянулся до сумки, достал оттуда таблетки и быстро запил их водой. Затем, достав блокнот и ручку, начал записывать все, о чем они говорили с Цзяньляном.

Ду Чэн понимал, что такой опрос не имеет большого смысла – прошло уже двадцать три года. Отыскать значимые зацепки будет трудно. Но единственное, что он мог сделать, – разбудить свое чутье, заставить его вцепиться в детали, засевшие глубоко в памяти. Только так можно будет объединить остаточные фрагменты в одну большую цепочку. И продолжить искать.

К тому же оставалось ему недолго…

Глава 8
Погоня

Ло Шаохуа увидел, как Линь Годун выходит из подъезда, и поспешно опустил бинокль, сползая вниз по водительскому сиденью. Так он мог продолжать следить, не рискуя быть обнаруженным.

Линь Годун был в том же пальто, что и в день выписки из больницы. Он нес черный полиэтиленовый пакет и, медленно дойдя до обочины, выбросил его в мусорный бак. Тут же, быстро оглянувшись, почесал щеку и, засунув обе руки в карманы, двинулся ко входу в парк.

Ло Шаохуа, сев прямо, запихал бинокль в черный рюкзак на пассажирском сиденье. Тот уже был заполнен доверху; из его карманов торчали бутылка воды, полбуханки хлеба и иссиня-черная телескопическая дубинка. Но Шаохуа надеялся, что она ему не понадобится. Подняв голову, он обнаружил, что Линь Годун уже скрылся за воротами парка, и, заведя машину, последовал за ним.

* * *

Шаохуа не был уверен, помнит ли его Линь Годун, но рисковать не мог – только лишь следовал по пятам и наблюдал издалека. Линь Годун, повернув направо, свернул на маленькую аллею. Ло Шаохуа, выругавшись про себя, остановил машину на обочине.

На ранний рынок на улице Чуньхуэй, конечно, никак нельзя заехать. Закрывая дверь, Шаохуа размышлял, не заметил ли его Годун. Но, зайдя на рынок, он обнаружил, что Годун не старался смешаться с толпой – наоборот, медленно прогуливался между прилавками и выглядел так, будто уже давно был безработным, никудышным домохозяином, который во всем полагался на жену: он осматривал каждый прилавок и интересовался ценами, поднимая и осматривая коробку с конняку[15] или сушеный бамбук, будто действительно был глубоко заинтересован.

Ло Шаохуа, прячась за спинами людей, внимательно наблюдал за каждым его движением. Поначалу он удивлялся странному поведению Годуна, но потом осознал: с точки зрения человека, который больше двадцати лет провел в психиатрической больнице, каждый контакт с окружающими будет чуждым и непонятным.

Шаохуа даже ощутил радость. Человек, находящийся недалеко от него, пройдя лечение электрической дубинкой и смирительной рубашкой, сейчас даже не мог узнать сушеный бамбук. Но Шаохуа быстро понял – он удивлялся только потому, что ставил этого человека для сравнения рядом с собой. Представлял, что этот тип такой же, как и он сам. Повернутый лицом к закатному солнцу, на старости лет прошедший через студеную зиму, летний дождь, конец весны и приход осени; видевший быстрое развитие этого города от одноэтажных зданий до леса небоскребов; радовавшийся повышению и приходивший в возмущение при виде цен…

Это как иллюзия, которую постоянно видел Ло Шаохуа: в темном переулке, глядя в еще более темный угол, кажется, будто оглядываешься на свои прошлые поступки.

На самом деле это чувство никогда его и не покидало…

* * *

Пройдя через рынок, Годун направился прямо к остановке, где стал спокойно дожидаться автобуса. Ло Шаохуа уже не успевал вернуться к машине. Ему оставалось лишь наблюдать, спрятавшись за прилавком с завтраками.

Несколько минут спустя к остановке медленно подъехал автобус 116. Линь Годун встал за стариком, державшим корзинку с овощами, а затем зашел в салон и встал, взявшись за поручень. Шаохуа увидел, как автобус отъезжает от остановки, и, быстро перебежав на другую сторону дороги, остановил такси. Бросил водителю:

– Едем за сто шестнадцатым автобусом. – И достал телефон, чтобы найти нужный маршрут.

Прикинув, на каких остановках может выйти Линь Годун, он снова убрал гаджет. И в тот же момент понял, что водитель странно косится на него:

– Дедушка, а вы не…

Шаохуа чуть не произнес «расследую дело», но в итоге выпалил:

– Внук отлынивает от школы. Я лишь смотрю, в какой интернет-бар он едет.

И тут у водителя раскрылась болталка: от воспитания детей он перешел к тому, что нужно взять интернет-бары под контроль. Ло Шаохуа неохотно поддерживал разговор – все его внимание и взгляд были сконцентрированы на автобусе впереди. Через четыре остановки Линь Годун вышел на улице Чанцзян. Шаохуа попросил таксиста остановить машину неподалеку, заплатил и, все так же не спуская глаз с «демона», вышел из такси.

Улица Чанцзян – пешеходная торговая улица. Сейчас было примерно девять часов утра, многие торговые центры уже открылись. Насколько помнил Ло Шаохуа, этот район являлся одним из самых важных еще со времен политики реформ и открытости[16] – нескольким значимым зданиям здесь уже больше двадцати лет. К тому же он догадался, зачем Линь Годун приехал сюда. Сейчас «демон» пытался восполнить пробелы в памяти. А торговая улица – отличное место для того, чтобы снова узнать город.

Стоя у входа на улицу, с руками в карманах, он осматривал высотки. Налетел зимний пронзающий ветер, из-за чего штаны прилипли к ногам, демонстрируя их изогнутую форму. В это время здесь было немноголюдно, никто и не обращал внимания на эту старомодную одежду, кроме пожилых людей. Линь Годун еще немного постоял на том же месте, а затем направился к ближайшему зданию.

Он шагал медленно, постоянно оглядываясь по сторонам, словно интересовался всем вокруг. Несколько минут спустя его привлек торговый автомат. Изучив его вдоль и поперек, внимательно прочитав инструкцию, Годун вытащил пачку наличных денег и засунул в автомат купюру. Затем, подумав над выбором напитка, нажал на кнопку с картинкой «Кока-колы». «Бац» – раздался звук, банка газировки скатилась вниз. Он напугался, будто не понимая, откуда идет звук, и с недоумевающим выражением на лице несколько раз обошел автомат.

Девушка за прилавком с одэном[17] еле сдержала смех и указала на низ автомата – и Линь Годун, отыскав отверстие, взял банку и оглядел ее со всех сторон. На его лице было выражение абсолютной радости – он выглядел будто ребенок, который только что собрал кубик Рубика.

Линь Годун тут же открыл банку и сделал аккуратный глоток. Сначала сморщился, но затем, причмокнув, видимо, остался доволен вкусом.

С банкой колы в руках, Линь Годун начал бродить по торговой улице, время от времени потягивая газировку. В торговых рядах обычно можно было найти секции с бижутерией и наручными часами. Годун смотрел на товары, проходя вдоль рядов, иногда останавливался и слушал разговоры покупателей с продавцами; на его лице застыла дружелюбная улыбка. Из-за того что прислушивался чересчур увлеченно, он привлек внимание молодой пары, покупающей бриллиантовое кольцо. Парень время от времени настороженно поглядывал на него, а девушка крепко прижала к груди свой портфель. Но Линь Годун, по-прежнему улыбаясь, неспешно двинулся дальше.

Поднимаясь наверх, он столкнулся с небольшой проблемой: эскалатором. Годун, в нерешительности потоптавшись на месте, в итоге встал рядом, наблюдая за тем, как другие наступают на движущиеся ступеньки.

Подумав еще немного, он острожно шагнул на ступеньку, но сразу же потерял равновесие и крепко схватился за перила. Эскалатор повез его на второй этаж; Линь Годун сосредоточенно наблюдал за тем, как ступеньки одна за другой складываются в конце. Тогда он резко рванул вперед, едва не поскользнувшись на мраморном полу. Удивительно, что он не пролил ни одной капли колы из своей банки.

На втором этаже продавалась в основном женская одежда. Ло Шаохуа продолжал наблюдать: Линь Годун шел вдоль колонн и прилавков, прячась за другими покупателями. Прошло уже больше часа, и Шаохуа начал терять терпение. Он даже засомневался в необходимости слежки. Линь Годун выглядел как старик, оправившийся от затяжной болезни: осторожный, неуклюжий и очень слабый. Можно даже сказать, несчастный.

Несчастный?

Это слово пронеслось в голове у Ло Шаохуа – и он сразу же напомнил себе, что нужно оставаться настороже. Не стоит снова вестись на обманчивый образ. То, что произошло двадцать три года назад, уже не исправить – и ущерб тоже никак не возместить…

Собравшись с духом, Ло Шаохуа выглянул из-за стенда с рекламой.

Линь Годун исчез.

* * *

Его лоб тут же покрылся холодным потом. Озираясь, Шаохуа вразвалку вышел из-за стенда и вскоре уже стоял между двух рядов женской одежды. Он точно помнил, что в последний раз Линь Годун был около магазина справа. Но, войдя туда, никого не обнаружил. Там была лишь девушка, выбиравшая куртку и брюки.

Девушка. Девушка, черт возьми…

Сейчас день, Линь Годун находится в роскошном торговом центре. Он же не мог прийти сюда за…

Вспыхнула догадка.

Шаохуа уже раскрыл себя. Преследовал Годуна всего несколько часов – и так скоро все испортил… Он выругался про себя – только-только ушел в отставку, а уже превратился в ничтожество!

Забежав в несколько магазинов, он не обнаружил ни следа, ни тени Линь Годуна. Шаохуа уже начал подумывать, не найти ли ему пожарный проход. Но только он зашел за угол торгового ряда, как боковым взглядом заметил человека. Шаохуа не останавливался и не поворачивал головы, лишь шел прямо до магазина сбыта кожаных вещей по скидке. Зашел вглубь мужского отдела, схватил пиджак и, еле-еле уняв напряженное дыхание, чуть-чуть обернулся и посмотрел на вход в магазин женской одежды.

Линь Годун по-прежнему крутил в руках банку колы, стоя спиной к нему, и смотрел на что-то через витрину. Так как обзор был загорожен, Шаохуа не мог точно понять, смотрит он на вещи или на человека – но стоял он там уже довольно долго.

Несколько минут спустя стоящий как истукан Линь Годун вытянулся, а затем уронил плечи. Он будто пытался расслабить все тело, сбрасывая напряжение.

Это движение длилось несколько секунд и снова повторилось так же неожиданно. Только после этого он ушел. Тогда Ло Шаохуа наконец увидел то, на что смотрел Линь Годун. И по его спине пробежал холодок.

* * *

Линь Годун прогуливался весь день. Он съел суп со стеклянной лапшой и уткой и жареную куриную грудку. Во время ужина зашел в «Кей-эф-си» и заказал комплексный обед. Бургер, жареная курица и картошка были для него новыми блюдами: он развернул обертку, внимательно рассматривая и крутя в руках курицу и две булочки, между которыми лежали свежие овощи. С любопытством посмотрел на продукты на неоновой вывеске – и, похоже, засомневался в свежести бургера. Но это не повлияло на его аппетит. После первого укуса на его лице появилось довольное выражение.

Шаохуа прятался за фонарным столбом напротив кафе. Желудок уже ныл от голода, но он не смел зайти перекусить – боялся, что Линь Годун снова исчезнет. На город уже опустились сумерки, но яркие вывески магазинов освещали улицу, словно сейчас был день. Людей к этому времени прибавилось: после работы сюда шли молодые девушки и парни, поэтому здесь стало оживленнее, чем в первой половине дня. Темнота ночи, яркие огни и поток голосов людей создавали таинственную атмосферу.

Для Линь Годуна ночь была как опиум – очаровывающая, но полная опасностей. Так думал Ло Шаохуа.

Он зажег сигарету, молча смотря на сидящего в кафе Линь Годуна. Тот начал есть картофель фри, параллельно изучая других посетителей. Ел он очень медленно и сосредоточенно. Банка колы по-прежнему стояла рядом, словно это была ценная вещь, с которой ему было тяжело расстаться. Но она уже давно опустела. Линь Годун сделал из нее символ – вещь, которая приближала его к современному миру, хотя со стороны он и мог показаться человеком, собирающим бутылки на помойках.

Спустя примерно сорок минут этот затяжной ужин закончился. Линь Годун съел все дочиста, даже измельчил лед в напитке и проглотил. Вытерев рот, взял пустую банку из-под колы и встал.

Ло Шаохуа потушил сигарету и повернулся, наблюдая за Линь Годуном в отражении витрины напротив. Тот постоял около входа в кафе, посмотрел по сторонам и направился к автобусной остановке.

Шаохуа, медленно выдохнув, тихо пошел следом.

Через полчаса Годун вернулся в жилой комплекс «Люйчжу» и зашел в четвертый подъезд дома 22. Ло Шаоху же за углом этого дома поспешно раскрывал ширинку. Мочевой пузырь, который, казалось, вот-вот лопнет, наконец расслабился. Вслед за этим Шаохуа почувствовал жжение в желудке. Потирая живот, он одновременно наблюдал за происходящим в окне пятьсот первой квартиры. Вскоре там включился свет, и в окне появилась едва различимая фигура Линь Годуна. Судя по движениям, он снимал одежду. Несколько минут спустя исчез, но затем появился снова – видимо, вытирал волосы полотенцем. Свет в комнате резко погас, остался только маленький огонек настольной лампы.

Вслед за этим свет в окне начал колыхаться. Ло Шаохуа предположил, что Линь Годун смотрит телевизор. Немного поколебавшись, он зашагал к выходу из двора. Дошел до улицы Чунхуэй. Синяя «Сантана» все еще стояла там, но из-за низкой ночной температуры покрылась тонким слоем льда. Он достал ключи и обнаружил, что на лобовое стекло приклеена штрафная квитанция о нарушении правил парковки. Выругавшись и засунув листок себе в карман, полицейский в отставке сел в машину. Заведя двигатель, развернулся. Одной рукой держа руль, другой достал из сумки хлеб и, открыв зубами упаковку, жадно откусил.

Шаохуа жал на педаль газа и одновременно жевал хлеб. Он возвращался к «Люйчжу».

Свет в окне пятьсот первой квартиры по-прежнему моргал – видимо, Линь Годун до сих пор смотрел телевизор. Шаохуа остановил машину в укрытии и, заглушив двигатель, стал доедать свой скромный ужин. Пролежав в холодной машине весь день, хлеб стал твердым, будто бревно. Постепенно Шаохуа начал ощущать сухость во рту и глотке – такую, что невозможно было терпеть. Он достал воду из сумки, но она тоже оказалась твердой: теперь вместо воды внутри был кусок льда.

«Твою ж…»

Он машинально завел автомобиль и включил обогреватель, чтобы растопить лед. Затем кинул взгляд на окно – там все так же горел свет.

Холод. Голод. Жажда. Беспокойство. Все чувства нахлынули разом – и в итоге смешались в гнев. Шаохуа опустил стекло и яростно отшвырнул бутылку. Твердая, словно камень, она ударилась о стену, издав громкий звук, из-за чего лампочки со звуковой активацией около второго подъезда мигом загорелись. Этот внезапно вспыхнувший свет заставил Ло Шаохуа угомониться. Он сидел на водительском сиденье и механически пережевывал остатки хлеба, с трудом сглатывая.

«Придурок, тебе лучше утихомириться, иначе…»

Шаохуа поднял голову и заметил, что свет погас. Окно теперь выглядело как закрытое веко. Похоже, чудище уснуло – и в ночи наконец воцарились тишина и мрак.

В одно мгновение на Ло Шаохуа навалилась усталость, захватив каждую косточку и каждый мускул. Он жаждал прямо сейчас оказаться в кровати под теплым ватным одеялом, но по-прежнему не давал себе расслабиться, все также приклеив взгляд к окну.

Через полчаса ничего не изменилось: в окне не было ни единого движения, никто не выглядывал из него и не выходил из подъезда. Ло Шаохуа тяжело вздохнул, медленно размял уже закостеневшую шею и крутанул руль.

Выезжая из жилого комплекса «Люйчжу», он посмотрел на часы – было уже 22:30. Его рука остановилась в нерешительности, но он все же достал телефон и набрал номер. Ровно через сорок секунд ему ответили:

– Шаохуа?

– Да. Ты где?

– Дома…

– Чем занимаешься?

– Смотрю матч. Лига европейских чемпионов.

– Вот как…

Пауза. Затем:

– Ты выпил?

– Нет. Я за рулем.

– Так поздно… Что-то стряслось?

– Да ничего.

– Говори прямо.

– Говорю же, ничего. Давай так: найди свободное время, чтобы встретиться. Давно не виделись.

– Хорошо. Я позвоню.

– Отлично.

Ло Шаохуа повесил трубку и, глядя перед собой, надавил на педаль газа. Он просто обязан поскорее вернуться домой и восстановить силы, ведь очередная слежка за Линь Годуном неизбежна.

В торговом центре, когда тот повернулся и отошел от витрины, Ло Шаохуа увидел, на что он так долго смотрел. Женский манекен с длинными черными волосами, одетый в серый кашемировый свитер. Манекен стоял в одушевленной позе, вытянув руку вперед. С красной помадой на губах и белоснежными зубами, обнаженными в безжизненной улыбке.

…Казалось, темнота стала еще глубже. Весь район погрузился в тишину. Луна не светила, звезды казались тусклыми, будто мрак полностью накрыл куполом этот уголок Земли.

Неожиданно в этом густом, как тушь, мраке появился огонек. В четвертом подъезде двадцать второго дома в квартире 501 тихо пробудился человек.

Несколько минут спустя тусклый свет снова погас. Резкий звук пронзил тишину ночи, распространившись во все стороны, из-за чего даже среагировали фонари около четвертого подъезда.

Лицо Линь Годуна стало белым как полотно. Перед его глазами будто возник густой туман. Он вглядывался в беспросветную темноту. Но несколько секунд спустя свет вновь погас.

Глаза Годуна сверкнули, и он сделал шаг, вступив в ночной мрак. Махнул рукой – и красная банка звонко приземлилась прямо на дно мусорного бака.

Войдя в парковую зону, он дошел до дороги. Под ярким светом фонарей безлюдная улица выглядела просторно. Линь Годун шел вдоль дороги, одновременно оглядываясь по сторонам. Вскоре перед ним возникло пустое такси – он махнул рукой и сел в машину.

* * *

Такси мчалось по безлюдной улице. Водитель время от времени поглядывал на молчаливого пассажира в стекло заднего вида. Свет от фонарей мелькал на его лице – он все время смотрел в окно, не произнеся ни слова, будто задумавшись о своем.

Водитель аккуратно достал из бардачка большую отвертку. То место, куда ехал этот пассажир, было очень странным. Если б сегодня не было совсем плохо с заказами, он не взял бы этот. Однако пассажир выглядел лет на пятьдесят, а его телосложение было достаточно хилым – то есть если этот мужик попробует что-нибудь сделать, то противостоять ему будет легко. Подумав об этом, водитель немного успокоился и надавил на педаль газа, чтобы побыстрее справиться с работой и вернуться домой.

Вскоре такси въехало в пригородный район. Количество фонарей вдоль дороги уменьшилось, а затем они и вовсе исчезли. Пассажир полностью скрылся в темноте, вдали светили немногочисленные тусклые фонари. Спустя примерно десять минут машину затрясло: ровный асфальт закончился, впереди лежала грунтовая дорога. Таксист включил дальний свет и нажал на педаль газа.

Наконец такси остановилось около тройной развилки. Сверху на синей табличке было написано: «Деревня Сяцзян, 2,6 км».

– Приехали. – Водитель незаметно сжал отвертку. – Шестьдесят четыре юаня.

Пассажир приподнялся и посмотрел в окно:

– Еще немного вперед.

– Нельзя. Дорога плохая, подвеска не выдержит.

Пассажир молча полез в карманы, что-то нащупывая. Тело водителя напряглось, он внимательно наблюдал за каждым его движением.

Вскоре мужчина вытащил руку из кармана. В ней была купюра.

– Я добавлю сверху. – Он протянул водителю сто юаней. – Просто остановитесь немного подальше, пожалуйста.

Водитель колебался. Пожилой, слабый телом и, похоже, при деньгах… Может, грабитель?

Таксист принял купюру и снова завел машину. Подъехал ближе к деревне Сяцзян, но пассажир жестом показал ему ехать еще дальше. Водитель сразу же отказался. В этот раз подозрительный пассажир настаивать не стал. Он оплатил проезд и вышел из машины.

* * *

Линь Годун пошел через деревню. На улице не было ни души: местные жители всё еще хранили традицию начинать трудиться с восходом солнца и отдыхать с закатом. Особенно зимой, когда оставалось не так много дел. Сейчас деревня была погружена в глубокий сон: ни единого звука, ни лучика света. Даже собаки, услышавшие звук шагов Линь Годуна, лишь лениво вставали, чтобы взглянуть на чужака.

Годун вспотел, пар изо рта достигал ресниц и застывал на них. Время от времени ему приходилось протирать глаза, чтобы четко видеть перед собой дорогу. Наконец он дошел до ухабистого переулка. Здесь не было высоких домов, которые загораживали бы от ветра, поэтому зимний ночной холод ощущался еще свирепее. Пот на теле Годуна вмиг испарился, осталась только ноющая боль. Его взгляд был прикован к обширному полю. Иногда он останавливался, чтобы прикинуть пройденное расстояние. Наконец встал около укрытой снегом кукурузы и посмотрел на юг. Но те места, до которых доставал его взгляд, все еще покрывала густая темнота. Тогда он раскрыл глаза пошире, пытаясь рассмотреть цель. И снова ничего не увидел, кроме черноты.

Он цокнул и повернулся к деревне. Тот большой вяз стоял там, и глаза Линь Годуна засветились.

Это точно здесь.

Он пошел по грунту, к центру кукурузного поля. После сбора урожая на нем осталась стерня. Линь Годун шел, спотыкаясь о нее, ощущая, как больно она бьется о ноги. Быстро сориентировавшись, он наконец дошел до межи.

Постепенно перед ним возник силуэт высокого здания. При виде него дыхание Годуна участилось, и он зашагал быстрее. Наконец подошел ближе – это была водонапорная башня из цемента, от которой шел стойкий запах рыбы. Линь Годун протянул руку и дотронулся до ее замерзшей неровной поверхности. Вздохнул с облегчением и зашагал вокруг башни, а затем встал у ее западной стороны и прислонился к стене взмокшей от пота спиной.

Чувствуя, как холод просачивается до самых костей, он задрал голову и посмотрел на темное полотно неба, вдыхая сладковатый рыбный запах. И прикрыл глаза.

Глава 9
Старый дом

– Да-да, листайте вот так.

Цзи Цянькунь одной рукой придерживал на макушке очки для зрения, а другой держал телефон и водил пальцем по экрану. Но на нем ничего не изменилось – осталась лишь фотография заката в пустыне.

– Чего вы боитесь? Он не сломается. – Вэй Цзюн рассмеялся. – Приложите побольше усилий и смахните наверх.

Цянькунь закивал и попробовал снова. «Хлоп» – раздался звук, экран разблокировался, и на нем появились иконки приложений.

– Ох, – кратко произнес старик, придя в восторг от этого действия. – Сейчас это стало настолько прогрессивным, просто невероятно. – Он указал на свой старый «Нокиа». – Этот старикан способен только делать звонки…

– То, что купил я, – это телефон средней ценовой категории, но, думаю, вам будет достаточно. – Вэй Цзюн наклонился и указал на экран. – Давайте я научу вас звонить.

Цзи Цянькунь повернулся и, улыбнувшись, сказал девушке, которая стояла около кровати:

– Присаживайся. Можешь налить себе чаю.

Юэ Сяохуэй также одарила его улыбкой:

– Вы не беспокойтесь, – и продолжила изучать полку над кроватью, иногда пролистывая книги.

Вскоре Лао Цзи научился набирать номер и использовать рукописный ввод. Смартфон был для него совершенно неведомой вещью, но он с воодушевлением слушал все, что ему говорит Вэй Цзюн. Хотя его движения были медленными и неуклюжими, старик был чрезвычайно упорным.

– Давай я попробую сам. – Цянькунь положил телефон на колени и аккуратно тыкнул в экран, бормоча себе под нос: – Сначала нажать сюда… затем сюда…

Пока Цзи Цянькунь старательно, иероглиф за иероглифом, набирал письмо, Вэй Цзюн обернулся и посмотрел на Юэ Сяохуэй. Девушка листала учебник по уголовному процессуальному праву. Почувствовав на себе взгляд, она подняла голову и улыбнулась ему, показывая книгу. Страницы были исписаны красной ручкой, а нужная информация выделена.

– Новое издание, – сказала она шепотом. – Учится усерднее нас.

Погруженный в написание сообщения Цзи Цянькунь вытянул губы:

– Как тебе, оригинально?

Юэ Сяохуэй незаметно вытянула руку и показала большой палец.

С прошлого раза, когда Вэй Цзюн впервые рассказал ей о Цзи Цянькуне, она очень захотела увидеть его. Узнав, что Вэй Цзюн собирается купить ему новый телефон, девушка не только помогла с выбором, но и пришла вместе с Цзюном учить Цянькуня пользоваться гаджетом. Поначалу Вэй Цзюн беспокоился, что ей будет скучно, но, увидев, что это приносит ей радость, вздохнул с облегчением.

Его телефон издал звук «динь». На экране высветилось «У вас одно новое сообщение». Он обратил внимание на Цзи Цянькуня – тот выжидающе смотрел на него:

– Ну что, пришло?

– Пришло. – Вэй Цзюн повертел телефоном. Открыв сообщение, он не удержался и рассмеялся.

Вэй Цзюн правда спасибо тебе парень

Он повернул телефон к Цянькуню:

– Вам лучше добавить знаки препинания.

– Ха-ха, – рассмеялся Цянькунь. – А я не нашел…

– Понял. Давайте тогда я вас научу.

– Знаки препинания подождут. – Цянькун протянул ему телефон. – Лучше научи меня снимать фото и видео.

– Хорошо.

В этот раз Цзи Цянькунь был еще более усердным – даже взял блокнот, чтобы сделать пометки. Через несколько минут он посмотрел на экран, а потом снова на записи – и выглядел так, будто был полностью готов.

– Давайте, попробуйте разок.

Разблокировав телефон, старик зашел в приложение камеры. Он держал аппарат в руках и, смотря в экран, хихикал.

– И правда очень четко… – Свободной рукой Цянькунь махнул Вэй Цзюну и Сяохуэй. – Давайте я сфотографирую вас вместе.

– А? – Парень, не ожидавший такого предложения, посмотрел на Сяохуэй.

– Что, скромничаешь? – Девушка без стеснения подошла и взяла его под руку.

– Да, вот это правильно! – Цзи Цянькунь поднял телефон и аккуратно сфокусировал камеру. – Девочка, а ты посмелее других будешь… Я фотографирую.

Раздался «щелк», и моргнула вспышка.

Вэй Цзюн подошел ближе, чтобы посмотреть на результат. Цзи Цянькунь нахмурился:

– Звук затвора слишком громкий… – Он покрутил телефон. – И еще: обязательно использовать вспышку?

– Ее можно выключить. – Вэй Цзюн взял телефон и быстро куда-то нажал. – Готово.

– Хорошо… – Цзи Цянькунь, сверяясь с записями, зашел в галерею. – Хм, неплохо, неплохо! – Он повернул телефон к Юэ Сяохуэй: – Ну как? У старика недурно получается?

На фотографии Вэй Цзюн, стоя в каменной позе, сконфуженно улыбался; Сяохуэй же, крепко схватив его под руку, улыбалась и немного склонила голову вправо – весь ее вид выказывал игривое настроение.

– Ха-ха! – Юэ Сяохуэй задорно рассмеялась. – Посмотри на свое предплечье – будто искусственный протез… Дедушка, отправьте мне, очень забавно вышло!

– А? – Цзи Цянькунь был в смятении. – Как отправить? Проявить фото?

– Это легко. – Сяохуэй взяла у него телефон и, быстро проведя по экрану, отдала обратно. – Я помогу вам установить «ВиЧат».

– Чат? – Это запутало Цзи Цянькуня еще больше. – Что такое чат?

Прошло несколько минут – и Цянькунь уяснил, что такое «ВиЧат». Еще немного повозившись с телефоном, он был вне себя от радости:

– Эта штука хороша! Прямо как переносная радиостанция. – Он поднял голову и посмотрел на них. – Благодаря вам такой старик, как я, тоже, считай, освоил высокие технологии…

– Естественно. – Сяохуэй широко улыбнулась. – Вы такой модный, дедушка, как же вы можете не использовать смартфон?

Цянькунь снова залился смехом – и в этот момент его аппарат внезапно зазвонил.

* * *

Плавная мелодия на звонке заставила его запаниковать.

– Ой-ёй! Как же принять звонок… Я сам! Сам…

Выражение на старческом лице стало более напряженным. Он провел по экрану и принял звонок. И заулыбался – он же справился сам. Но, прижав телефон к уху и перекинувшись несколькими предложениями с кем-то, мгновенно помрачнел.

– Да, я понял. Сейчас же подойду…

Сбросив звонок, он хмуро просидел в молчании с полминуты, сжимая телефон в руках. Вэй Цзюн и Сяохуэй обменялись растерянными взглядами, не понимая, что произошло, и не осмеливаясь спросить.

Наконец Цянькунь поднял голову и натянуто улыбнулся:

– Пойди, Вэй Цзюн, открой шкаф. Там кожаная сумка.

Вэй Цзюн вытащил набитую до отказа старую сумку. Цянькунь открыл ее и, немного покопавшись внутри, достал несколько распечатанных подписанных бумаг.

– Вэй Цзюн, у тебя есть занятия после обеда?

– Нет. – Он помотал головой. – А что такое?

– Нагружу тебя немного… – Он с виноватым выражением лица протянул бумаги Вэй Цзюну. – Можешь сбегать кое-куда?

* * *

Ду Чэн въехал в район «Сиюаньцзюнь» – и сразу же заметил несколько полицейских машин, которые припарковались около четвертого здания. Полицейские в форме старались сохранять порядок среди собравшихся около них жильцов, с любопытством наблюдавших за развернувшейся картиной.

Ду Чэн припарковался, подумал и достал досье из сумки. Быстро пролистал его, горько ухмыльнувшись. Закрыл машину и пошел прямо к четвертому зданию, минуя толпу, но полицейские сразу преградили ему путь. Ду Чэн только хотел достать досье, но увидел курящего возле машины Чжан Чжэньляна и окликнул его. Тот повернулся на голос и, увидев Ду Чэна, поспешил к нему.

– Наставник? – Он махнул рукой, требуя пропустить его. – Это свой.

– Повторный осмотр места происшествия или опознание?

– Опознание. Вы зачем пришли? Мы сами справимся.

– Расследую другое дело. – Ду Чэн направился ко второму подъезду. – А что с теми двумя наркоторговцами?

– Они в доме. – Чжэньлян тоже последовал за ним. – Разве начальство не сказало вам отдохнуть? Почему вы снова…

– Есть одно старое дело. Пока не разберусь с ним, душа не успокоится. – И Ду Чэн, не желая объясняться дальше, быстро зашел в лифт и нажал на «8».

Они молча стояли в кабине лифта. Внезапно Чжэньлян шепнул:

– Убийство с расчленением?

Ду Чэн застыл, инстинктивно повернув к нему голову. В этот момент он увидел, что Чжэньлян копошится в портфеле, и тут же заметил папку с тем самым нераскрытым делом.

– Это оно, да?

Ду Чэн задумался на несколько секунд и решил ничего не скрывать:

– Да.

– В этом же здании?

Ду Чэн кивнул куда-то вверх.

– Восемьсот третья квартира.

– Твою ж мать!.. – Чжан Чжэньлян раскрыл рот. – Разве это не совпадение?

– Оно самое, – усмехнулся Ду Чэн. – Судьба.

Лифт остановился на восьмом этаже, двери медленно открылись. Проем распахнутой двери восемьсот третьей квартиры был перечеркнут ограждающей лентой, рядом стояли двое полицейских в форме.

– Где остальные? – спросил Чжэньлян.

– Поднялись на пятнадцатый этаж.

– Понял… – Он повернулся к Ду Чэну: – Не хочешь войти посмотреть?

Ду Чэн кивнул и, нагнувшись, пролез под лентой.

Восемьсот третья квартира состояла из спальни и гостиной. Планировка была типичной для прошлого столетия: простое обустройство комнат, старая двуспальная кровать, шкаф для одежды и письменный стол. Ду Чэн ощущал себя так, будто вернулся в девяностые. Он прошел от спальни до гостиной и кухни, затем осмотрел ванную комнату и, повернувшись, спросил Чжэньляна:

– А где хозяин?

– Мы оповестили его. Сам он еще не приехал. – Тот взглянул на часы. – Думаю, скоро должен быть.

– Его фамилия случайно не Цзи?

– Верно. – Чжан Чжэньлян поднял голову. – А кто он?

– Муж одной из потерпевших.

– Вот как… Ты что-то обнаружил?

Ду Чэн отрицательно помотал головой:

– Я так полагаю, сам хозяин уже давно здесь не живет.

Чжэньлян быстро вытащил телефон:

– Я наберу его.

Он еще не нажал на кнопку вызова, как около двери раздался тихий скромный голос:

– Не нужно. Я здесь.

* * *

Ду Чэн и Чжан Чжэньлян одновременно повернулись – и увидели в дверном проеме обеспокоенного молодого парня. Девушка рядом с ним невозмутимо и с любопытством оглядывалась по сторонам.

– Вы… ты… – Чжан Чжэньлян был крайне удивлен. – …Хозяин?

– Нет! – Парень, очевидно, занервничал еще больше. – У Лао Цзи… хозяина этой квартиры парализованы ноги, он не может ходить, поэтому вот, попросил меня… – Вэй Цзюн протянул удостоверение личности и несколько бумаг.

Чжан Чжэньлян взял их и для начала пробежался взглядом по паспорту.

– Цзи Цянькунь. – Он протянул его Ду Чэну.

Тот еще помнил это лицо, однако сейчас его хозяин наверняка выглядит старее, чем в его воспоминаниях.

Двадцать три года назад Ду Чэн стал свидетелем того, как этот мужчина держал конечность своей жены и рыдал до потери сознания, а также видел собственными глазами, как он сидел в коридоре отделения полиции и хватал каждого проходящего полицейского, спрашивая, как продвигается дело. Еще более отчетливыми были воспоминания, как во время слушания дела он, преодолев стену из троих судебных полицейских, бросился на обвиняемого…

Ду Чэн посмотрел на год выпуска паспорта: 2001.

Человек этот осунулся, морщин прибавилось, но то, что осталось неизменным, – это его взгляд, полный тоски и ненависти.

* * *

Чжан Чжэньлян просмотрел договор аренды, который держал в руках, повернулся и сказал Ду Чэну:

– Время совпадает. Те дельцы не соврали – в тринадцатом году они и правда начали здесь производство и продажу наркотиков. К тому же Цзи Цянькунь, скорее всего, не является соучастником.

Ду Чэн закивал и, повернувшись к мальчишке, смерил его взглядом:

– Как тебя зовут?

– А? – Тот, похоже, был в своих мыслях и немного не ожидал, что к нему обратятся. – Меня зовут Вэй Цзюн.

– Кем ты приходишься Цзи Цянькуню?

– Можно сказать… другом.

– Ты только что сказал, что его ноги в плохом состоянии. Что с ним? Где он сейчас проживает?

– Он парализован. – Мальчишка почесал затылок. – Сейчас находится в доме престарелых.

Ду Чэн и Чжан Чжэньлян переглянулись. Первый достал блокнот и записал точный адрес.

– Хочешь, я подвезу тебя? – предложил Чжэньлян.

– Не нужно. – Ду Чэн помотал головой. – Попрошу этих ребят сбегать.

Вэй Цзюн, выдохнув, окликнул Юэ Сяохуэй, но та уже зашла внутрь. Парень улыбнулся Чжэньляну и, зайдя следом, аккуратно потащил подругу на выход. Но стоило ему дотронуться до ее руки, как стало ясно, что она дрожит.

Юноша сильно удивился и хотел уже спросить, в чем дело, но Сяохуэй пробормотала что-то неразборчивое и, отбросив руку Вэй Цзюна и поджав губы, быстро вышла из квартиры номер 803. Вэй Цзюн сразу же побежал следом, оставив Ду Чэна и Чжан Чжэньляна стоять в недоумении.

– Это же не место убийства… – Чжан Чжэньлян осмотрелся по сторонам. – Чего она так испугалась?

Ду Чэн ничего не ответил, лишь шмыгнул носом и направился к лифту. Как раз там он столкнулся с этой девушкой, которая буквально ворвалась в кабину лифта. За ней суетливо шел тот парень.

* * *

Как только лифт остановился на первом этаже, Юэ Сяохуэй выбежала из кабины. Стоило девушке выйти на улицу, как ее тут же вырвало.

Вэй Цзюн, торопливо подойдя, хотел похлопать ее по спине, но подумал, что это будет неподобающе. Вместо этого он направился к магазинчику, расположившемуся у самого входа в жилой комплекс.

– Погоди, я сейчас!

Когда Вэй Цзюн вернулся с бутылкой воды, Сяохуэй тяжело дышала, прислонившись к стене.

– Ты как? – Он открыл бутылку и протянул ей. – Уже лучше?

– Спасибо. – Ее лицо было бледным, как лист бумаги, в голосе слышалась сильная слабость. – Здесь грязно. Отойди подальше.

Юэ Сяохуэй прополоскала рот и сплюнула, а затем подняла руку, чтобы вытереть холодный пот со лба.

– Намного лучше. – Девушка улыбнулась Вэй Цзюну. – Не волнуйся.

– Что это с тобой? – Вэй Цзюн протянул ей пачку салфеток. – Отравилась?

– Хотела бы я знать… – Ее снова пробрала дрожь. – Как только я вошла в эту квартиру, сразу почувствовала ужасный холод. Тот самый, который пробирает до костей.

– Ты сильно замерзла?

– Нет. – Юэ Сяохуэй помотала головой. – В квартире был запах… ты не почувствовал?

– Хм. – Парень сразу же задумался. – Да ничего не было вроде.

– Как странно, – сказала она себе под нос, сильнее укутываясь в пуховик.

Вэй Цзюн, протянув руку, взял у нее портфель:

– Пойдем, выпьем чего-нибудь горячего.

* * *

Через полчаса они уже сидели в «Пицца Хат». Юэ Сяохуэй, обхватив ладонями чашку с фруктовым чаем, пила горячий напиток маленькими глотками. Наконец-то ее лицо приобрело здоровый цвет.

– Может, хочешь поесть чего-нибудь? – Вэй Цзюн придвинул к ней пышное муссовое пирожное. – Наверное, ты уже проголодалась…

Юэ Сяохуэй кивнула и отломила ложкой маленький кусочек.

– Прости. Я заставил тебя таскаться со мной…

– Да что ты, это не твоя вина. Я просто почувствовала себя очень странно… А Лао Цзи, кстати, и правда очень интересный!

– Да! – Вэй Цзюн улыбнулся. – У старика необычная аура.

– А, слушай, – внезапно вспомнила Сяохуэй, – сегодня же не нужно возвращать договор?

– Не нужно, просто отдам ему в следующий раз. – Вэй Цзюн посмотрел на наручные часы. – К тому же нам нужно вернуться в университет.

– Да… когда поедешь к нему, позови меня.

– Ты хочешь поехать еще раз?

– Хочу. – Сяохуэй допила чай. – Ты смотрел «Великий мастер»?[18]

– Режиссера Ван Цзявэя? Смотрел.

– Все встречи в этом мире… – Юэ Сяохуэй посмотрела в окно. Солнце уже садилось. Поток людей на улицах внезапно забурлил: незнакомые лица, люди, которые шли в разные стороны, сталкивались взглядами на мгновение и снова разбегались. – …Это встречи после долгой разлуки.

Глава 10
Отпечаток руки

«7.8» Дело об убийстве с изнасилованием. Анализ на месте.

Краткое описание с места происшествия:
Примерно в 6:30 утра 7 августа 1991 года под дорожным полотном на 21-м километре шоссе 177 (в направлении города Янлянь) в черном пластиковом пакете была обнаружена голова (далее – № 1) и две руки, разделенные на четыре части (№ 2).
В 7:10 утра 7 августа левое бедро (№ 3) и левая икра (№ 4) человеческого тела, упакованные в черные пластиковые пакеты, были обнаружены в мусорном баке перед провинциальным архитектурно-проектным институтом, дом 14–7 вдоль дороги Хэпинг.
Около 9:30 утра 7 августа на строительной площадке строящегося торгового центра «Викинг» на улице Хунхэ, 163, был обнаружен женский торс (№ 5), завернутый в черный пластиковый пакет.
8 августа в 16:20 на восточной стороне водонапорной башни в деревне Сяцзян города Янлянь были обнаружены правое бедро (№ 6) и правая икра (№ 7) человеческого тела, упакованные в черные пластиковые пакеты.
Освидетельствование на месте преступления:
В 9:20 7 августа 1991 года при осмотре места происшествия на восточной стороне водонапорной башни в деревне Сяцзян, город Янлянь, был обнаружен черный пластиковый пакет. Ручки пакета скреплены в форме креста скотчем. В пакете находились правое бедро, правая икра и правая ступня. На ногах женские босоножки марки Feiying. За исключением небольшого количества крови в сумке, были извлечены 11 волосков животного, идентифицированные как свиная шерсть. На пакете печатных знаков не обнаружено. С середины пакета сняли четыре отпечатка пальцев…

Ду Чэн поднял голову и потер виски. Затем вытащил сигарету и поджег. Откинулся на спинку кресла и, глядя в потолок, медленно выдохнул облако дыма.

Была уже глубокая ночь. В тесной комнате горел единственный источник света – настольная лампа. Ду Чэн таращился в темный потолок, отчетливо слыша звук своего колотящегося сердца.

Черт, прошло больше двадцати лет, а он никак не может забыть…

Улыбнувшись, мужчина снова выпрямился и продолжил читать.

Аналитическое заключение:
…этот случай может быть связан с делами об убийствах с изнасилованием и расчленением «9.11», «14.3», «23.6». Был проведен ряд параллельных исследований. У среза на каждой части тела отсутствовали кожные лоскуты. На поверхности костей не обнаружено порезов. Из этого следует, что навыки преступника были усовершенствованы.
Части тела разбросаны в соответствии с неким порядком. Верхние и нижние конечности, туловище и голова находятся в разных местах. Можно предположить, что в момент совершения преступления преступник действовал хладнокровно…

Ду Чэн вздохнул и отбросил папку с делом в сторону. Та упала на пол с громким шлепком. Похоже, со временем эти листки обратятся в пыль.

«Бесполезно».

Ду Чэн повернулся и посмотрел на фото в рамке, стоящее на комоде. Женщина с волосами до плеч, нагнувшись, с улыбкой обнимает пухлого мальчика в саду тюльпанов.

Уголки губ Ду Чэна приподнялись, но перед глазами все плыло.

Он подошел к комоду и взял рамку, легонько погладив стекло. В нем отразилось его лицо: полное морщин, немного отекшее, обрамленное седыми волосами. Старческая физиономия нависала над лицом, молодым и полным сил, и это будто приблизило две эпохи, смешало юность и старость…

8 августа 1991 года

7:10 утра

Молодой полицейский нес два черных полиэтиленовых пакета, поспешно поднимаясь по лестнице отдела полиции «Тедун» города С. Пройдя через стеклянную дверь, он кивнул дежурному коллеге и повернул направо, в коридор южной части первого этажа. День был солнечный, но в коридоре лучи казались слишком тусклыми. Две комнаты были наглухо заперты, и лишь одно окно на северной стороне немного пропускало свет.

Было совсем тихо, лишь шаги молодого полицейского и шуршание пакетов нарушали эту тишину. Приблизившись к нужной двери, парень почувствовал необъяснимый пронзительный холод, будто что-то по ту сторону рывками выпускало ледяной ветер.

Он переложил пакет в левую руку и, немного поколебавшись, постучал.

– Кто? – донесся до него раздраженный голос.

Молодой полицейский толкнул дверь и аккуратно просунул голову. От низкой температуры в комнате его кожа вмиг покрылась мурашками, и одновременно в нос ударил странный, внушающий страх запах.

– Капитан Ма… – Его взгляд упал на секционный стол, на котором лежал бело-зеленый труп. Горло тут же пересохло. – Я принес вам обед…

– Положи в комнате для собраний. – Ма Цзянь махнул рукой. – Я вернусь позже.

Молодой полицейский что-то быстро ответил и второпях закрыл дверь.

Ма Цзянь повернулся и, уперев руки в бока, продолжил смотреть на труп.

Кондиционер в верхнем углу комнаты выпустил поток холодного воздуха. Температура в комнате была очень низкой, но на лбу Ма Цзяня все равно появились мелкие капли пота, а рубашка с иссиня-черными полосками прилипла к спине.

Ду Чэн стоял напротив него, обхватив себя руками. Лицо его было напряженным и бледным.

Судебный врач сидел на корточках около черного пакета. Вытащив оттуда человеческую стопу, он осмотрел ее и положил на стол.

– На данный момент мы можем собрать только так. – Он отошел на шаг и снял маску. – Вот же бл…

Это была женщина. Им удалось собрать всего восемь частей. Телу не доставало правого бедра и стопы, из-за чего поза умершей выглядела очень странно.

Ду Чэн обошел стол и нагнулся, чтобы внимательнее рассмотреть голову. Женщина была длинноволосой. Правая сторона ее лица немного распухла, рот был приоткрыт.

– Причина смерти?

– Предварительно – асфиксия. – Судебный врач указал на шею, где были четко видны следы от пальцев.

Ду Чэн посмотрел на Ма Цзяня. Тот молчал, крепко стиснув зубы, так, что явственно проступили желваки.

– Позже сделаем анализ на отравление. Но, думаю, особого смысла в этом нет. – Врач зажег сигарету. – Что сделано, то сделано.

– Время смерти?

– Прошло больше восьми часов. – Эксперт надел перчатки. – Точное время сможем определить после анализа содержимого желудка. К тому же… – Он еще раз взглянул на женщину. – Поищите правую ногу. Если родственники увидят ее в таком виде, с ума сойдут.

Ма Цзянь протяжно выдохнул – по нему было видно, что моральных сил у него не осталось.

– Мы постараемся. А ты – если что-то обнаружишь, дай знать. – Сказав это, он кивнул Ду Чэну. – Пойдем перекусим.

* * *

В комнате для собраний было широко распахнуто окно – пространство заполнил свежий воздух. В помещении было довольно прохладно, но, с точки зрения Ду Чэна и Ма Цзяня, которые недавно вышли из морга, они будто переместились из суровой зимы в приятное лето. Запах еды также был причиной для поднятия настроения – полость носа сразу же очистилась от трупного запаха.

Несколько коллег сидели за столом и обедали. Увидев их, они один за другим повскакивали, предлагая сесть. Ма Цзянь и Ду Чэн воспользовались приглашением и сразу же подвинули к себе соевое молоко, баоцзы[19] и чайные яйца[20].

Хотя в животе Ма Цзяня сильно урчало, аппетита почти не было. Съев половину баоцзы и сделав несколько глотков соевого молока, он зажег сигарету и окинул взором коллег.

– Что, как обстоят дела?

Одетый в короткую намокшую рубашку полицейский, проглотив кусок баоцзы, произнес:

– Мы всё еще работаем над поиском места жительства умершей и ее родственников. Вчера после обеда приходила толпа народу; все ищут родных, которые пропали за последний месяц, но никто не подошел под описание…

Он еще раз откусил баоцзы и, перевернув материалы перед ним, невнятно произнес:

– Но шестого августа нам позвонил мужчина и сообщил, что его жена не вернулась домой прошлой ночью. Нам показалось, что описание очень похоже… Уже оповестили его об этом; возможно, он скоро придет.

Ма Цзянь, кивнув, спросил:

– А что у остальных?

Другой полицейский ответил:

– Опрос на месте происшествия еще в процессе. Но в последнее время не было стоящих зацепок и информации.

Ма Цзянь нахмурился, стряхнул пепел с сигареты.

– Как проходит осмотр места преступления?

– Еще в процессе…

– Так поторопите же их!

Полицейский произнес короткое «угу» и, поднявшись, вышел из зала. Девушка-полицейский поспешно подбежала к Ма Цзяню:

– Капитан Ма, человек по фамилии Цзи пришел на опознание тела.

Ма Цзянь снова кивнул и повернулся к Ду Чэну:

– Чэн-чэн, иди к нему.

Тот быстро запихнул остаток баоцзы в рот и поспешно вышел.

Ма Цзянь заметил, что девушка еще стоит рядом с ним:

– Что-то еще?

– Начальник управления оповестил, что на четвертом этаже в третьем зале будет собрание – анализ положения дел на данный момент… – Она запнулась – очевидно, очень нервничала. – Заместитель главы города и секретарь политико-юридического комитета – все приехали.

Ма Цзянь задумчиво посмотрел на нее, затем решительно встал, отряхнул руки и произнес:

– Пошевеливайтесь. Собрание через двадцать минут.

Полицейские ускорились. Те, кто уже закончил есть, начали сортировать материалы и готовиться к выступлению со сводным докладом. Ма Цзянь выкурил две сигареты, приводя мысли в порядок и время от времени поглядывая на записи в блокноте.

Как следует подготовившись, он направился по коридору к лифту. Пройдя несколько шагов, услышал позади себя душераздирающий плач. Тот доносился из секционной.

Ма Цзянь резко остановился, крепко сжал кулаки и закрыл глаза. Полицейские, стоящие за ним, тоже замерли, глядя на чуть подрагивающую спину капитана. Был слышен скрежет его зубов.

Но через мгновение Ма Цзянь снова открыл глаза и быстро двинулся к лифту.

* * *

Собрание длилось уже дольше двух часов. На лица начальника, вице-мэра и секретаря было тяжело смотреть – неудивительно, ведь начиная с ноября прошлого года от руки убийцы погибли уже четыре девушки. Весь город тонул в страхе. К тому же, несмотря на некоторые зацепки, ухватиться полиции было реально не за что. Атмосфера на собрании напоминала гражданскую панихиду. А начальник, закончив свою речь, дал клятву – в течение двадцати дней раскрыть дело. В случае неудачи он покинет пост.

Очередь докладывать дошла до Ма Цзяня и остальных. Как только собрание закончилось, он приказал всем причастным возвращаться в офис.

Сотрудники сидели за столом, ничего не говоря. Через какое-то время Ма Цзянь медленно произнес:

– А где Шаохуа?

– В кабинете экспертов.

Ма Цзянь произнес короткое «хм» и поднялся:

– Вы всё слышали. Двадцать дней.

Внезапно дверь с грохотом открылась. В кабинет, шатаясь, влетел полуобнаженный мужчина и с грохотом упал на колени, кланяясь в пол:

– Товарищи полицейские! – Лицо его распухло от слез, на лбу были видны капельки пота. – Вы обязательно должны схватить его! Моя любимая… моя хорошая… она не должна была…

За ним следом вбежал Ду Чэн. Он попытался приподнять мужчину, непрерывно успокаивая его:

– Господин Цзи, вставайте, не нужно так…

Ма Цзянь, перепугавшись, поспешно крикнул остальным поднять мужчину. На его лбу была видна кровь – вперемешку с грязью и потом, лицо выглядело как физиономия демона. К огромную горю, свалившемуся как снег на голову, прибавился еще и разбитый лоб – теперь его разум стал неясным, а тело обмякло, как глина. Четверо мужчин с трудом взвалили его на себя и отвели в коридор. Они отошли как можно дальше, но его крик по-прежнему был ясно слышен.

Ма Цзянь, тяжело вздохнув, указал в ту сторону, куда только что вывели мужчину:

– Где его одежда?

– Осталась на трупе. – Выражение лица Ду Чэна было мрачным. – Умершая – его жена.

Ма Цзянь замолчал на какое-то время; затем махнул рукой, подозвав одного из коллег:

– Иди проследи, чтобы он немного упокоился, и расспроси его про погибшую.

Отдав приказ, он сел напротив Ду Чэна и показал два пальца:

– Чэн, нам дали двадцать дней.

– Слышал. Это дело… как же нам его расследовать?

– В действиях убийцы нет никакой последовательности. – Ма Цзянь поджег сигарету. – У тебя есть идеи?

– Начнем с исследования районов, где действовал преступник.

Ду Чэн достал из комода фильмоскоп и передал Ма Цзяню. Тот быстро просмотрел его. Там были примитивные зарисовки карты города и его окрестностей: на каждой отмечены даты, несколько мест обведены красной ручкой.

– Это?..

– Места, где были найдены части тела. – Ду Чэн взял карточку, где было написано «9.11». – Это самое первое дело. Ты взгляни… – Он указал на одно из мест, помеченное красным. – Улица Сунцзян. А вот перекресток на улице Миньчжу. А еще парк Хэвань, мусоросжигательный завод и городская ортопедическая клиника. – Взял черный маркер: – Похоже, у него есть машина. Если поочередно двигаться к этим точкам, то маршрут движения будет примерно такой… – И он начертил кривую черную линию.

Ма Цзянь понял его мысль:

– Найти точку пересечения?

– Да. – Ду Чэн взял карточку с пометкой «14.3» и также соединил линией помеченные красным места, а затем накрыл ею первый слайд. Два кадра наложились друг на друга: места, где преступник спрятал части тел, были разрозненные, но у маршрута движения появились точки пересечения.

– А что, неплохо! – Воодушевленный Ма Цзянь подозвал одного из коллег: – Иди, сделай карту города и его окрестностей – чем шире, тем лучше.

Через несколько часов на стене в офисе уже висела огромная карта. Столы были убраны, стулья составлены в ряд у стены. Полицейские изучали карту стоя, глядя на несколько красных точек и анализируя маршрут передвижения убийцы. Постепенно на карте появилось и несколько неровных черных линий; тогда точка внимания сместилась на нахождение места жительства преступника.

После развертывания проблемы и выводов Ма Цзянь взял черную гелевую ручку и подошел к карте:

– Как мы видим, преступник прятал части тела в двух районах, – он начертил два больших круга, – а именно в районе Тедун и районе Сюцзян.

Однако выражение лица Ду Чэна по-прежнему было мрачным. Да, они значительно сузили круг поисков, но Тедун и Сюцзян – крупнейшие районы города, жителей там очень много, и искать в них преступника – все равно что искать иголку в стоге сена.

Но Ма Цзянь был доволен результатом. По его мнению, на данный момент они отыскали хотя бы что-то. А это гораздо лучше, чем ничего.

В кабинет зашел Ло Шаохуа. Взглянув на карту, он выдал:

– Охренеть… Что это?

– Ты вовремя. – Ма Цзянь жестом пригласил его присесть. – Что там с вещественными доказательствами?

– Да ни хера. – Ло Шаохуа протянул несколько листков бумаги. Выглядел он подавленно. – Никаких отпечатков. На пакетах – ни фабричной марки, ни этикеток. Место производства тоже не вычислишь… Так же, как и в тех делах.

Ма Цзянь не был удовлетворен таким ответом:

– А следы от обуви?

– Еще проверяют. – Шаохуа поднял стакан воды со стола и быстро выпил. – Но надежда небольшая. Во всех местах, где были найдены части тела, высокая проходимость. Уже давно все, черт возьми, испорчено.

Полицейские молча разбрелись по своим местам. Ло Шаохуа, глядя на карту, спросил Ду Чэна:

– Это вы чем занимаетесь?

Ду Чэн, набравшись терпения, начал было объяснять – но тут зазвонил телефон. Женщина-полицейский сняла трубку и произнесла: «Здравствуйте». Когда звонящий представился, она отдала трубку Ду Чэну:

– Ваша жена.

Ду Чэн нахмурился и приложил телефон к уху.

– Что такое?

– Работаешь? Я тебя отвлекаю?

– Говори быстрее, что случилось. Я занят.

– Извини… Просто у Лян Ляна поднялась температура. Только забрала его из школы – и вот… Ты…

– Температура? Какая? – Ду Чэн сразу же выпрямился на стуле. – Когда поднялась?

– Сегодня утром. Недавно померили – тридцать восемь и пять. – Его жена старалась не выдавать свое беспокойство. – Ты сможешь приехать? Врач сказал, если снова поднимется, то нужно будет снова в больницу.

– У меня тут… – Ду Чэн запнулся и посмотрел на Ма Цзяня. Лицо того выражало безысходность, но он все же махнул рукой.

– Возвращайся к ним. Завтра продолжим.

Ду Чэн сложил руки в жесте извинения, затем сказал в трубку:

– Хорошо, сейчас приеду.

– Отлично! – В голосе его жены послышалось облегчение. – Что ты хочешь поесть? Давай сварю черепаховый суп…

– Без разницы, не нужно так утруждаться.

– Поняла. Жду тебя!

Повесив трубку, Ду Чэн встал и сконфуженно сказал Ма Цзяню:

– Капитан Ма, я…

– Ничего страшного, поезжай. – Тот улыбнулся. – Ты же не был дома неделю? Как раз вернешься и отдохнешь немного, приведешь себя в порядок, присмотришь за ребенком…

– Тогда я пошел.

– Катись давай. – Ма Цзянь махнул рукой. – А когда состояние Лян Ляна улучшится, возвращайся в офис. Остальные пока что займутся делами.

– Хорошо! – Ду Чэн торопливо накинул куртку, собрал портфель и направился к двери. Но стоило ему открыть ее, как он налетел на другого полицейского.

– Ох, прошу прощения! – Учащенно дыша, тот повернулся к Ма Цзяню. – Капитан Ма, правое бедро… мы нашли его!

* * *

Через сорок минут полицейская машина съехала с главной магистрали на ухабистую дорогу. Бледный, молчаливый Ма Цзянь опустошенно смотрел вперед. Ду Чэн, держа карту, отметил красной гелиевой ручкой деревню Сяцзян в уезде Янлянь. Затем он выделил несколько других объектов – 177-е шоссе, район провинциального архитектурно-планировочного института, улица Хунхэ, 163, – и поставил галочки черной ручкой.

От тряски его живот скрутило. Ду Чэн опустил карту и посмотрел в окно – было всего лишь около пяти часов вечера. Ветер со свистом ударял в окна машины и просачивался в щели. На полотне небосвода собирались черные тучи, где-то вдалеке сверкнула молния.

– Видимо, скоро пойдет дождь.

Ма Цзянь тоже посмотрел в окно и выругался.

– Шаохуа, – коротко позвал он.

Ло Шаохуа мгновенно передал по рации:

– Сообщаю коллегам на месте происшествия: закройте его от дождя…

Прежде чем он договорил, по окнам машины ударили огромные капли.

* * *

Место, где нашли часть ноги, находилось в деревне Сяцзян – на восточной стороне водонапорной башни. Чтобы добраться туда, нужно было пересечь огромное поле. Но сделать это на машине было невозможно, поэтому полицейские остановили авто на обочине и побрели через высокие кукурузные посадки, почти сразу промокнув до нитки.

Коллеги из отдела полиции поселка Янлянь уже были на месте, они и сообщили детали. Молодая пара из деревни договорилась о свидании около водонапорной башни. Девушка поначалу решила не заострять внимания на черном пакете – по ее словам, «там летали мухи и пакет жутко вонял». Парень же взял деревянную палку и порвал пакет, внутри которого оказалась человеческая нога. Тогда они и сообщили в полицию.

Те, кто приехал раньше, уже успели натянуть ограждающую ленту. Из-за ливня толпа зевак была небольшой, но все равно на месте преступления оказалось много следов от обуви. Нахмурив брови, Ма Цзянь смотрел на испещренную следами слякоть. Затем произнес:

– Откройте проход.

И действительно, смысла перекрывать территорию не было, поэтому младшие по званию поспешно положили деревянные доски, чтобы могли подойти специалисты.

Один из полицейских до сих пор сидел на корточках около башни с зонтом в руках – благодаря этому земля вокруг пакета и сам пакет остались нетронуты дождем. Сделав фотографии места преступления, полицейские начали тщательное обследование. Ливень и многочисленные следы от ботинок лишь прибавляли трудностей.

В пакете оказались правая голень, ступня и бедро. Ма Цзянь, смотря на серебристо-белые босоножки на тонком каблуке, угрюмо молчал.

Ло Шаохуа подошел к нему:

– Это первый раз, когда мы обнаружили предмет одежды.

– Да. – Ма Цзянь повернулся и сказал Ду Чэну: – Домой не едешь?

Ду Чэн стоял спиной к башне, глядя на проселочную дорогу вдалеке. Услышав вопрос товарища, он без раздумий сказал:

– Не еду. Сначала займусь делами здесь.

– Может, позвонишь жене?

– Нет нужды. – Он вытер дождевые капли с лица и улыбнулся. – Она привыкла.

– Хорошо. – Ма Цзянь с самого начала хотел, чтобы Ду Чэн остался. – Когда разберемся с этим делом, дам тебе отгул на несколько дней…

– Капитан Ма! – услышали они крик одного из криминалистов. – Подойдите скорее!

Ма Цзянь поспешно подбежал к нему:

– Что стряслось?

– Есть находка! Взгляните…

Он указал на дно черного пакета: среди лужи крови виднелся едва различимый пучок волос.

– Что это?

– Пока что не знаем. – Криминалист аккуратно взял пучок щипцами, чтобы рассмотреть поближе.

– Быстрее забирайте для анализа! – Ма Цзянь сжал кулаки. – Этот ублюдок наконец-то что-то оставил…

– И не только это. – Лицо исследователя довольно засветилось. Он кивнул сотруднику позади него. – Принеси пудру и скотч.

Затем он указал на середину пакета:

– Мы нашли СПР[21].

* * *

Как только полицейские вернулись в контору, найденный пучок волос и пальцевые следы были сразу переданы на экспертизу. Ма Цзянь оставил группу сотрудников на месте происшествия, чтобы они опросили местных жителей. Ду Чэн продолжал в раздумьях стоять напротив карты – сегодня маршрут убийцы постепенно начал проясняться.

– Улица Хунхэ, номер сто шестьдесят три – район архитектурно-планировочного института – вдоль трассы сто семьдесят семь – и до деревни Сяцзян поселка Янлянь.

Ду Чэн отмечал порядок красным маркером, Ма Цзянь молча потирал подбородок, смотря на изрисованную линиями карту. Немного подумав, он медленно произнес:

– То есть местом обитания преступника, скорее всего, будет район Тедун.

Ло Шаохуа взглянул на него:

– Тогда для начала проведем там инспекцию?

Ма Цзянь кивнул:

– Да, думаю, стоит. Чэн, что думаешь?

– Этот ублюдок, возможно, живет один. К тому же у него есть машина. Таксист?

– Или профессиональный водитель какой-нибудь организации, – произнес Ло Шаохуа. – Или индивидуальный предприниматель. Все возможно.

– Давайте сначала развивать эту мысль… – Ма Цзянь снова задумался. – Другие дела отложим. Нужно как можно скорее поймать его.

Работа закипела. Ма Цзянь коротко доложил о ситуации начальнику и снова вернулся в кабинет. Но обнаружил там только Ду Чэна. Тот, с сигаретой в руках, сидел напротив карты. На лице – все то же глубоко задумчивое выражение.

– Что, Чэн, скучаешь по семье?

Ду Чэн вернулся в реальность:

– Нет.

– Позвони им. – Ма Цзянь пододвинул стул и сел рядом с ним. – Спроси про самочувствие ребенка.

– Не нужно. – Очевидно, что его мысли были вовсе не о семье. – Ма, скажи, как же выглядит этот подонок?

– А? – Рука Ма Цзяня с зажигалкой в ней остановилась на полпути. – Есть какие-то предположения?

– На лицах убитых обнаружены мелкие травмы, нанесенные тупым предметом. К тому же я посмотрел протокол опроса Цзи Цянькуня. Его жена была на встрече выпускников, они разошлись примерно в пол-одиннадцатого вечера. Перед тем как вернуться домой, она позвонила мужу. Похожий сценарий был и в тех других делах: потерпевших похищали глубокой ночью, – медленно сказал Ду Чэн. – Другими словами, после того как жертва, возможно, села в машину к убийце, она была оглушена с водительского сиденья – и затем произошло изнасилование с убийством.

– Настолько поздно, так еще и сесть в машину к незнакомцу… – Ма Цзянь задумался, затем снова посмотрел на Ду Чэна. – Возможно, преступник выглядит привлекательным в глазах других.

– Именно. Допустим, у него подходящая манера общения. И, возможно, конкретная причина завести разговор. – Ду Чэн перевел взгляд на карту. – Например, он мог спросить дорогу…

– Выглядит образованным, опрятно одетым… – Глаза Ма Цзяня блеснули. – Внушающим доверие.

– Кроме того, не заметил ли ты… – Ду Чэн полностью погрузился в развертывание своих мыслей, – что этот тип все больше и больше верит в себя?

– Что?

– Когда он совершил первое преступление, очевидно было, что он расчленял без особых знаний и будто бы в панике. – Ду Чэн указал на красные точки на карте. – Голова и левое бедро лежали вместе, правое бедро и левая ступня – тоже. Но в последнем случае не только техника расчленения отточена, но и части тела разложены упорядоченно.

В голове Ма Цзяня тут же возникла картина: убийца, наклонившись и что-то напевая себе под нос, аккуратно складывает куски тела в черный полиэтиленовый пакет… Его затошнило, и он яростно выругался.

– Но есть несколько пунктов, которые я до сих пор не понимаю. – Ду Чэн затушил сигарету в пепельнице. – Не сходится…

– Что ты имеешь в виду?

– Когда этот подонок совершил первое преступление, он не оставил никаких следов. Даже пакеты были абсолютно чисты. – Он закурил новую сигарету. – Но почему в этот раз он был настолько невнимателен?

– Ты про пучок волос и пальцевые следы? – Гнев Ма Цзяня вспыхнул с новой силой. – Да он просто возомнил себя крутым!

– Рассуждая так, можно понять…

Краем глаза Ду Чэн увидел, как резко открылась дверь. В кабинет, держа несколько листов, влетел Ло Шаохуа.

– Насчет волос… кое-что обнаружили. – Он несколькими шагами пересек комнату. – Это свиная щетина.

* * *

Криминалистическая экспертиза установила, что найденный в пакете пучок волос является свиной щетиной. СПР на одной из сторон пакета – четыре отпечатка пальцев левой руки, причем указательный палец оказался с порезом.

Все были взбудоражены такими результатами. Особенно пучком свиной шерсти.

– Возможно, он забойщик скота или же продавец, – тут же выдвинул предположение Ма Цзянь. – Короче говоря, мясник.

– Подходит, – поддержал мысли коллеги Ло Шаохуа. – У такого человека наверняка должен быть пикап или что-то типа того.

– Молодой или же работает в этой области недолго, – рассуждал Ду Чэн. – По крайней мере несколько месяцев назад он был не таким опытным.

– Да! – Глаза Ма Цзяня сверкнули. – А указательный палец он поранил, когда тренировался на чем-то другом.

Пока следственная группа обсуждала улики, появилась еще одна зацепка – народная полиция, сотрудники которой оставались проводить допрос местных жителей, доложили о результатах. По воспоминаниям одного из жителей, 7 августа в три часа ночи он проснулся справить нужду и заметил машину, которая неслась по направлению к водонапорной башне. Но кроме того, что машина «не была легковым автомобилем» и была белой, никакой другой ценной информации он дать не смог.

Время летело стремительно. На собрании отдела полиции по району Тедун каждый человек был как работающий на полной мощности механизм. Звонки следовали один за другим, за каждым столом сидели сотрудники, полностью погруженные в работу.

Ливень незаметно прекратился. На небе постепенно появились полоски света, а портрет подозреваемого становился все более четким: мужчина, возраст между 25–35 годами, утонченные черты лица, манера общения тактичная, забойщик свиней или продавец, имеет белый автомобиль (не легковой), проживает в районе Тедун города С.

– Итак, у нас прибавилось дел. – Ма Цзянь наклонился над столом, неотрывно смотря на карту района Тедун. – Это и есть места забоя скота и сельхозрынки в округе. Этот тип выглядит культурно, так еще и мясник – его характерные черты весьма очевидны.

– Значит, за дело. – Ду Чэн выбросил окурок и накинул пальто. – Когда отправляемся?

– Не спеши. Небо прояснится – тогда и решим. Сейчас ехать на сельхозрынок нет смысла. А твоя задача сейчас – вернуться домой!

– Скоро четыре часа. Не поеду, не хочу их будить.

– Поезжай и просто взгляни. – Ма Цзянь взял ключи от машины. – У Лян Ляна температура…

Ду Чэн замешкался, подумал и только тогда тактично выдал:

– Ну я тогда… пойду?

– Ты еще сомневаешься? – Ма Цзянь уже шел по направлению к двери. – Я тебя подвезу.

* * *

Спустя полчаса черная «Сантана» остановилась около дома Ду Чэна. Ма Цзянь поставил машину на ручник и толкнул спящего рядом Ду Чэна. Тот недоуменно поднял голову и потер глаза:

– Приехали?

– Иди спать скорее. Если с сыном все хорошо, завтра приеду за тобой. – Ма Цзянь высунул голову в окно и улыбнулся. – А они ведь до сих пор не спят…

Ду Чэн посмотрел на окно, в котором еще горел свет, и усмехнулся:

– Эти глупые женщины… уже ночь на дворе, а ей не спится.

* * *

Ма Цзянь, глядя на то, как товарищ нерешительно заходит в подъезд, завел машину и уехал обратно в полицейскую контору. Будто заразившись сонным состоянием Ду Чэна, он почувствовал, как слипаются его веки. Напрягся и распахнул глаза, неотрывно глядя вперед, на пустую дорогу. Но затем, привалившись к рулю, пока горел красный свет, все же уснул.

Он проспал несколько минут, ему даже приснился какой-то размытый сон. Ма Цзянь очнулся только тогда, когда груженный грунтом грузовик громко посигналил ему.

Испуганный полицейский, окончательно очнувшись, выругался – и почувствовал, как капли холодного пота стекают с шеи по груди. Он снял пальто, бросил его на заднее сиденье, включил радио на полную громкость и снова завел машину.

Ма Цзянь не слышал, как из рации в кармане его пальто донесся пронзительный крик.

* * *

8 августа 1991 года, четверг, 28-й день шестого лунного месяца, начало осени. Сильный ливень

Жители города С., Пэн Цзюань и ее сын Ду Цзялян, погибли у себя дома от отравления угарным газом. Согласно результатам осмотра места происшествия, причиной аварии стала кастрюля с черепаховым супом. Вода перелилась через край, погасив огонь. К тому же в тот день шел ливень, и, чтобы вода не попала в квартиру, погибшая плотно закрыла окна.

Для жителей города С. такое сообщение в вечерних новостях стало темой для разговоров и причиной перекрывать газ перед тем, как пойти спать.

Что же касается Ду Чэна, для него дверь, ведущая в мир людей, захлопнулась.

* * *

Выписаться с места проживания. Собрать их вещи. Устроить похороны. Успокоить тещу с тестем. Принять соболезнования от коллег и друзей. И потерянно смотреть на печь для кремации.

Все шло так долго, будто целый век, но одновременно и быстро, как один миг.

Только вот квартира, в которой еще недавно было оживленно, стала пустой.

Двадцать лет спустя Ду Чэн смазанно помнил события того дня: он был буквально опустошен. Не чувствовал ни глаз, ни губ, ни мозга, ни даже сердца. В памяти не осталось никаких деталей. Ему было проще думать, что этих двоих людей и не было, – тогда не пришлось бы вспоминать, как они исчезли. Он всегда был один. И до сих пор один.

Единственное четкое воспоминание – когда Ма Цзянь взял его, стоящего истуканом, за плечи. Вытаращив красные от слез глаза, он хрипло произнес:

– Чэн! Чэн… я, черт возьми, поймал его!

* * *

Преступником оказался Сюй Минлян: мужчина двадцати четырех лет, ханец[22], не женат, прописка города С., проживает в районе Тедун на улице Сывэй номер 87‐311. Занимается предпринимательством, зарабатывает на сельхозрынке Чунян, торговый лоток номер 632, продает свинину.

Согласно результатам расследования, Сюй Минлян рано лишился отца, имеет среднее образование. Закончив ПТУ, сидел дома без работы. С января 1991 года пошел по стопам матери и начал продавать свинину на рынке Чунян. У подозреваемого имеется белый пикап. В июне 1990 года он получил права.

По результатам экспертизы и по отпечаткам левой руки Сюй Минляна и всем снятым СПР в деле «7.8 убийство с расчленением и изнасилованием» можно было убедиться, что на указательном пальце подозреваемого действительно имелся порез острым предметом.

Сюй Минлян поначалу не признавал свою вину в убийстве нескольких женщин. И только после ряда допросов сознался в содеянных преступлениях. Данное дело уже было передано народной прокуратуре города С. В ближайшее время его передадут народному суду средней инстанции.

* * *

22 августа 1991 года

Народный суд средней инстанции, судебная коллегия по уголовным делам

Судебный процесс по делу Сюй Минляна начинался в девять утра, но уже около восьми коридор перед входом в зал суда был окружен так, что и воде негде было просочиться. Кроме прибывших журналистов, в толпе было множество тех, кто пришел просто поглазеть. Однако, поскольку в данном деле фигурировал акт изнасилования, в зал допускались лишь близкие погибших и сотрудники правоохранительных органов.

В 8:40 под строгим наблюдением судебного пристава слушатели, показывая удостоверения, заходили в зал. Лишь только Ма Цзянь и Ло Шаохуа заняли свои места, как услышали, что двери судебного зала закрылись. Ма Цзянь бросил взгляд на передний ряд – там находились родственники погибших. На лице каждого отображалась ненависть и злоба к общему врагу – и, конечно, надежда услышать справедливый приговор.

Ма Цзянь перевел взгляд назад. В самом дальнем ряду он заметил человека.

Это был Ду Чэн. Он ужасно похудел и зарос. Если б не знакомое выражение лица и взгляд, Ма Цзянь, возможно, и не узнал бы его.

Он поднялся и подошел к товарищу:

– Почему ты пришел? – окинул его взглядом. – Разве тебе не дали отпуск?

Ду Чэн посмотрел на него, а затем – на пустующее пока место обвиняемого.

– Я должен увидеть… как он выглядит.

* * *

Ровно в девять в зале появился судья – и было объявлено о начале судебного заседания. Наконец привели обвиняемого. Еще из коридора слышались ругательства и щелчки фотоаппаратов. В свете ослепляющих вспышек, закованный в наручники и ножные кандалы, под присмотром двух судебных полицейских Сюй Минлян вошел в зал суда.

В тот же миг слушатели разразились ругательствами и рыданиями – почти все родственники погибших повскакивали с мест и понеслись прямо на ковыляющего к своему месту подсудимого. И хотя судебная полиция заранее подготовилась к такому варианту, им пришлось потратить немало усилий, чтобы успокоить толпу и восстановить порядок.

Ма Цзянь заметил, что, кроме него и Ло Шаохуа, неподвижными остались только два человека. Первый – это Ду Чэн. Другим был Цзи Цянькунь.

* * *

Заседание суда прошло не вполне гладко. Как только начали зачитывать обвинительный акт, Сюй Минлян громко зарыдал и начал взывать к справедливости.

Во время перекрестного допроса он высвободился из хватки полицейских и сорвал с себя тюремную одежду, заявляя, что подвергся пыткам при первом допросе. Его тощее тело было испещрено ранами и рубцами.

Председатель перевел взгляд на Ма Цзяня. Тот лишь приподнял подбородок, без эмоций глядя на подсудимого.

Заседание длилось четыре часа. Сюй Минлян по-прежнему плакал, категорически отрицая все обвинения.

В зале суда приговор не огласили. После того как секретарь объявил перерыв, Ма Цзянь первый встал со своего места и направился к выходу. Услышав у себя за спиной шум, он повернулся. Сидевший все это время как истукан Цзи Цянькунь сейчас переворачивал стулья, прочищая себе дорогу к преступнику. Его движения были такими быстрыми, что даже полицейские не успела среагировать.

Ма Цзянь молча наблюдал за мужчиной. «Ударь же его! Избей до смерти!»

Но Цзи Цянькунь лишь схватил Сюй Минляна за плечи, глядя прямо в его красное от рыданий лицо.

Глава 11
Убийца

Подперев щеку рукой, Вэй Цзюн слушал лекцию Земельной Бабки, чувствуя, что в любой момент может провалиться в сон. И вдруг ощутил вибрацию телефона в кармане. Он улыбнулся. Не нужно было смотреть, чтобы понять: это Цзи Цянькунь.

После того как старик научился фотографировать с помощью телефона, Юэ Сяохуэй обучила его пользоваться «ВиЧатом». Лао Цзи серьезно увлекся этим делом: каждый день они получали от него около десяти фотографий. Различные предметы, пейзажи и селфи – он присылал всё. Большинство фоток были плохого качества: то несфокусированные, то слишком темные… Но Вэй Цзюн не критиковал старика – наоборот, поощрял его, будто играл вместе с ним.

Боковым зрением он уловил, как сидящая впереди Юэ Сяохуэй украдкой машет ему рукой, еле сдерживая смех. Приподняв брови, Вэй Цзюн одними губами спросил: «Что такое?» Юэ Сяохуэй, не ответив, просто указала на телефон. Вэй Цзюн взял свой и прочитал ее сообщение:

Быстрее посмотри ВиЧат, хаха, а Лао Цзи быстро учится!

Вэй Цзюн тут же открыл переписку с Цзи Цянькунем, увидев, что на этот раз тот отправил не фото, а видео.

Телефон снова завибрировал. Это было сообщение от Сяохуэй:

Надень наушники

Вэй Цзюн, украдкой глянув на Земельную Бабку, незаметно достал из кармана наушники.

Это было видео на двадцать секунд. На нем Цзи Цянькунь, видимо, находился во дворе дома престарелых и снимал гуляющих стариков. Картинка была более-менее стабильной, звук – чистым. Но Вэй Цзюн, посмотрев его два раза, так и не понял сути, поэтому отправил:

Цзи быстро ответил:

Ну как тебе снято хорошо

Вэй Цзюн усмехнулся про себя. Этот старик так и не научился ставить знаки препинания в сообщениях.

Он ответил: «Неплохо, неплохо, режиссер Цзи».

Лао Цзи: «Хаха просто тренировался».

Вэй Цзюн только хотел ответить ему, как почувствовал, что кто-то толкает его локтем. Он сразу же повернул голову – и увидел, что сосед по парте одной рукой указывает на его наушники, а другой – на кафедру.

Парень сразу понял, в чем дело, и поспешно вытащил наушники. В тот же момент он услышал голос Земельной Бабки:

– Вон тот студент… Скажите, на чем я только что остановилась?

* * *

После занятия Вэй Цзюн уныло собирал вещи в портфель. В голове было только то, что ему необходимо скачать образец написания сочинения.

– Не меньше тысячи иероглифов!

Эта бабуля… такая жестокая! Вэй Цзюн, помедлив, поднялся и вышел из кабинета. Он тут же увидел Сяохуэй, которая стояла около обогревателя в коридоре, глядя на него и широко улыбаясь.

1 Шиитаке (японский лесной гриб) – съедобный гриб, распространенный в Японии и Китае.

2 Лао – уважительный префикс.

3 Журавль среди кур – китайская идиома, означающая «выделяться».

4 Сяо – уменьшительно-ласкательный префикс, обычно используется по отношению к младшим.

5 Коносамент – документ, выдаваемый перевозчиком груза грузовладельцу, удостоверяющий право собственности на отгруженный товар.

6 WeChat («ВиЧат») – главная китайская соцсеть.

7 Baidu («Байду») – китайская компания, предоставляющая веб-сервисы, основным из которых является поисковая система с таким же названием.

8 Кухня провинции Сычуань известна своей остротой.

9 Дахунпао – «Большой Красный Халат», утесный китайский чай, который производят на северо-западе провинции Фуцзянь, в горах Уи.

10 Верховная народная прокуратура – высшее национальное учреждение, ответственное за судебное преследование и расследование в КНР.

11 Хворост – жареные во фритюре, скрученные вдоль полоски пресного теста.

12 Анькан (кит. 安康) – «безопасность и здоровье».

13 «Луань Гуапянь» – элитный зеленый чай из города Луань провинции Аньхой.

14 Эксфолиация – удаление ороговевших клеток эпидермиса кожи.

15 Конняку – вид многолетних растений.

16 Политика реформ и открытости – программа экономических реформ, предпринятых в КНР (1979–1984).

17 Одэн – японское «зимнее» блюдо, основа которого – бульон даси.

18 «Великий мастер» – художественный фильм Вонга Карвая, посвященный биографии мастера боевых искусств Ип Мана.

19 Баоцзы – китайское блюдо, представляющее собой небольшой пирожок, приготовляемый на пару.

20 Чайные яйца – типичное китайское пикантное блюдо, обычно подаваемое в качестве закуски; вареное яйцо слегка разбивают, а затем снова варят в чае с добавлением соуса или специй.

21 СПР – следы пальцев рук. Криминалистический термин для обозначения отпечатков пальцев. Также используется словосочетание «пальцевые следы».

22 Ханьцы – крупнейшая этническая группа в Китае.

Скачать книгу

Шепот греха бесплатное чтение

ПрологПризнание

Глава 1Первая встреча

Глава 2Старый полицейский

Глава 3Дверь

Глава 4Старое судебное дело

Глава 5В мире людей

Глава 6Друг

Глава 7Визит

Глава 8Погоня

Глава 9Старый дом

Глава 10Отпечаток руки

Глава 11Убийца

Пролог
Признание

Глава 1
Первая встреча

Глава 2
Старый полицейский

Глава 3
Дверь

Глава 4
Старое судебное дело

Глава 5
В мире людей

Глава 6
Друг

Глава 7
Визит

Глава 8
Погоня

Глава 9
Старый дом

Глава 10
Отпечаток руки

Глава 11
Убийца