Рыжик бесплатное чтение

Максим проснулся мгновенно. Распахнул глаза. Тьма и пустота. Тело находилось в свободном полёте. Показалось, что на пару секунд он завис в воздухе.

Но гравитационный блок отработал штатно и буквально через мгновение все его девяносто шесть кг резко рухнули вниз. Траектория падения по сравнению с траекторией «взлёта» изменилась, и Максим упал на обитый мягким ковролином пол камеры. При падении он умудрился стукнуться виском об угол нар. Боль вонзившейся стрелой с тупым наконечником, разрывая мозг, пронзила голову.

Что это было?

Ещё пару секунд назад он спал себе спокойно в карцере космической тюрьмы Цербер и тут удар невероятной силы выбрасывает его с нар.

Зажёгся и тут же погас холодный аварийный свет. Опять сплошная темнота и раскалывающаяся башка с болью, мешающей скоординировать действия.

Цербер – одна из трёх орбитальных тюрем комплекса Аид. Попасть сюда не так просто. Преступник должен быть здоров практически как космонавт. К тому же, за нахождение в ней заключённым ещё и весьма недурно платили. Но самое важное для любого здешнего обитателя было то, что год на Цербере зачитывается за три земных. Плюс содержание с питанием не сравнить с земными. Но при этом попавшие сюда заключённые подписывают согласие на проведение над ними различных научных экспериментов.

Местная публика предпочитала вести себя на Цербере тише воды, ниже травы. Никто не хотел быть этапирован обратно на Землю. В карцер же старались вообще не попадать. Во-первых, дни, проведённые в нём, не шли в зачёт по системе один за три. И во-вторых, содержание в космической одиночке вычиталось из кармана заключённого. А оно в космосе поистине космическое. За неделю, проведённую в карцере, можно было потерять полугодовые начисления.

Яркие разноцветные всполохи, рождённые ударом, продолжали мельтешить перед глазами, когда сквозь гул в голове Максим услышал:

– Заключённый Тихомиров, сообщите ваше состояние по десятибалльной системе, где единица – это…, – в сложившихся обстоятельствах голос Ариадны-3 звучал неуместно ровно.

Под её контролем было всё, что происходит в данном тюремном модуле.

– Один, – не дожидаясь всех вариантов, растирая висок, ответил Максим. – Что за хрень там у вас стряслась?

– Советую вам вернуться на койку и пристегнуть ремни безопасности. Мы работаем над возникшей проблемой, – голос замолк.

Максим приподнялся с мягкого покрытия пола. Боль цыганской иглой пронзила грудную клетку и сдавила солнечное сплетение.

Неужели сломал ребро?

Максим наощупь переместил своё тело на нары. Сел. Повернулся и закинул ноги на простынь. Пошарил правой рукой, нашёл конец страховочного ремня. Стараясь не производить резких движений, перекинул его через бёдра. Ремень самостоятельно затянулся. Если будет новый толчок, ремень не даст ему никуда улететь. Аккуратно опустил спину на нары.

– Можно всё-таки узнать, что произошло? – спросил он темноту.

Ариадна-3 ответила не сразу, словно выдерживала театральную паузу.

– В основной и карантинный модули корабля попал метеорит. Они разрушены.

– Как разрушены?

Максим не поверил. Мозг отказывался принимать информацию.

– А как же защита? Большой метеорит нельзя было не заметить.

– У меня нет доступа к антиметеоритной системе безопасности Цербера. Я не могу ответить на ваш вопрос.

Максим мог не спрашивать. Он уже знал ответ на этот вопрос.

– Что с людьми?

– Все, кто находился в обоих модулях – погибли. Повреждения оказались критичными.

Максим отстегнул ремень и сел в темноте на край нар.

– И что же сейчас происходит?

И этот вопрос он тоже мог не задавать. Прослужив в пилотах лунных барж больше пяти лет, он прекрасно понимал, что сейчас с Цербером.

– Модуль, где находится карцер, полностью изолирован, поэтому вам ничего не угрожает. Корабль сбит с орбиты. Управление потеряно. Судя по траектории, сейчас он направляется в сторону Марса.

Услышанное означало лишь одно – конец. Точнее – смерть. Разрушенный космический корабль с парой сотней мёртвых людей в свободном полёте удаляется от Земли. Ни одна спасательная экспедиция не будет послана вслед этому кораблю-призраку.

– На Земле знают о случившемся?

– Да.

– Им известно о погибших?

– Да.

– Они что-нибудь собираются предпринимать?

– Мне неизвестно, – Ариадна-3 снова выдержала паузу. – У меня нет доступа к двусторонней связи с Землёй. Я могу только принимать информацию. Канал передачи для меня закрыт.

– В этом модуле есть ещё кто-нибудь живой?

– Нет. Дежурный офицер во время столкновения находился в карантинном модуле. В соседней камере заключённый так же, как и вы не был пристегнут и во время падения сломал шею.

«Бедняга, – мелькнуло в голове. – Или нет?»

Может и Максиму стоило так же неудачно упасть, чтобы не ощущать весь тот ужас и смертельную безысходность, что сейчас накрывают его?

– Со мной что? – Максим знал, что встроенные датчики уже отсканировали его тело и сняли параметры для анализа.

– У вас трещины на двух рёбрах, ушиб височной части с правой стороны и незначительное разрушение эмали на правой шестёрке верхней челюсти. Это упрощённый результат, чтобы вы могли понять степень последствия того, что вы не были пристегнуты на ночь.

– Да уж лучше бы сдох, – не сдержался Максим. – Всё равно долго не протяну.

– Ошибаетесь, – голос продолжал звучать всё в той же спокойной интонации, словно всего пять минут назад Цербер не был разрушен. – Все запасы, необходимые для жизнеобеспечения, находятся в этом модуле. Трёхмесячный запас еды, рассчитанный на двести шестьдесят три человека. Установка для выработки воды и кислорода так же расположены здесь. Я уже просканировала и проанализировала их. Они не повреждены и продолжают работать в штатном режиме. Гравитационный блок тоже не имеет повреждений. По моим расчётам, один человек может прожить в этих условиях больше сорока лет.

Может и может. А вот захочет ли?

Максим аккуратно лёг на нары. Пристегнулся. Решил повернуться на бок, но вышло неосторожно, ремень впился в грудину, и острая боль снова пронзила её.

Утром открывать глаза не хотелось. Как только он вынырнул из забытья, в которое провалился несколько часов назад, мозг моментально воспроизвёл в памяти всё произошедшее ночью.

Максим снова пожалел, что не оказался в основном модуле Цербера.

– Доброе утро, Максим Анатольевич, – прозвучал голос Ариадны-3.

Ему показалось, что сейчас он не был уже таким безучастным.

– Доброе утро, – поздоровался Максим, отстёгивая ремень. – А что это вдруг «Максим Анатольевич»? – спросил он. – Куда делось «заключённый Тихомиров»?

– Во мне не предусмотрены алгоритмы по работе в условиях катастрофы, – неожиданно призналась Ариадна-3. Я подстраиваю свои установки исходя из сложившейся ситуации. Проанализировав ваше психическое состояние, я приняла решение, что обращение по имени отчеству будет более благоприятно сказываться на нём.

– Ничего на нём сказываться положительно больше не будет, – осадил Ариадну-3 Максим.

Пока он делал пару шагов до туалетной комнаты, в груди отдалось напоминание о трещинах в рёбрах. Он поморщился. После туалета подставил руки под дозатор. Тот послушно выплюнул в них порцию очищающей жидкости. Обтерев руки, умылся той же субстанцией. Прополоскал рот зубным раствором, расщепляющим весь собравшийся за ночь налёт.

Один. Совсем один на Цербере. С Ариадной-3.

Корабль Цербер, как и древний мифический персонаж, чьё имя он носил, имел три головы-модуля. Основной, где содержались заключённые и два вспомогательных. Установленные же на них Ариадны были искусственным интеллектом, созданным для помощи заключённым в поисках пути к исправлению. Ариадна-1 была установлена в главном модуле корабля и конечно была более подготовлена для взаимодействия с людьми. Ариадна-2 распоряжалась в санитарном модуле, где новоприбывшие заключённые проходили карантин. Там же находился корабельный госпиталь. А вот его Ариадна-3 предназначалась больше для управления техническими процессами и поддержанием корабельных установок в рабочем состоянии. В третьем модуле, где размещался карцер, так же находились кухня, складские помещения и генерирующие установки. Здесь больше требовалось технические знания, чем умение взаимодействовать с людьми. Лишь неглубокий медицинский анализ, контроль за физическими и моральным состоянием находящихся в карцере заключённых. Ну, и обеспечение их содержания.

– Что у нас на завтрак? – спросил Максим.

Жидкость для умывания приятно бодрила кожу лица и моментально вывела остатки сна.

– На ближайшие двести шестьдесят три дня ваш завтрак будет состоять из манной запеканки с изюмом.

По голосу можно было понять, что Ариадне-3 было безразлично содержание меню.

Точно. Теперь ему придётся есть сегодняшний завтрак подряд за все двести шестьдесят три человека, которые находились на Цербере в момент аварии. А он с детства ненавидел манку. К тому же запеканка готовилась из сублимированного молока и искусственного яичного порошка. Только изюм да манка были натуральными. Если бы не ночная катастрофа, то он бы с лёгкостью мог отказаться от этого завтрака и дождаться обеда. Теперь же двести шестьдесят три дня манная запеканка с изюмом будет преследовать его по утрам.

– А что к запеканке?

– Какао.

Ну, конечно! Как же он сразу не догадался? К запеканке могло идти только это порошковое, скрипящее на зубах какао цвета загородной лужи. Да ещё и с мерзкой сопливой пенкой.