Работа с актерами. Пособие для режиссера бесплатное чтение

Как создаются запоминающиеся сцены в кино и на телевидении

Несколько хвалебных слов в адрес Джудит Уэстон и ее книги «Как работать с актерами. Пособие для режиссера».

«Невозможно описать, как мне помогло все, чему вы меня научили, и я невероятно благодарен вам за это». АЛЕХАНДРО ГОНСАЛЕС ИНЬЯРРИТУ («Выживший», «Бёрдмэн», «Бьютифул»).

«Ваши уроки дали мне базу, основу, фундамент, помогли мне найти мой собственный стиль. Вы научили меня доверять». АВА ДЮВЕРНЕЙ («Когда они нас увидят», «Королева сахара», «Излом времени», «Тринадцатая», «Сельма», «На полпути в никуда»).

«Я бесконечно благодарен вам за помощь». ТАЙКА ВАЙТИТИ («Кролик Джоджо», «Тор: Рагнарёк», «Охота на дикарей»).

«Джудит Уэстон – удивительно одаренный педагог. Она не столько объясняет, сколько меняет твое восприятие творческого процесса и восстанавливает веру в него – благодаря актерскому мастерству. Ее книга – набор конкретных, практичных инструментов, чтобы раз за разом, дубль за дублем непостижимое становилось возможным». ДЭВИД ЧЕЙЗ («Сопрано», «Северная сторона», «Я улечу»).

«Джудит кардинально повлияла на мой подход к работе. На площадке я часто (а то и каждый день) мысленно слышу ее голос». КАТРИНА БАЛФ («Чужестранка», «Ford против Ferrari»).

«Метод Джудит замечателен своей практичностью. Она подарила мне множество инструментов, позволяющих решить любую проблему на съемочной площадке и завоевать доверие актеров. Ее уроки и ее книга – бесценный ресурс для любого режиссера». ЛОУРЕНС ТРИЛЛИНГ («Голиаф», «Ошибки прошлого», «Родители»).

«Как-то раз я пришел на семинар к преподавателю актерского мастерства Джудит Уэстон. И научился главному в анализе персонажа. Она считала, что у любого хорошо прописанного персонажа есть стержень, и суть в том, что у героя есть внутренний двигатель, главная неосознанная цель, за достижение которой он борется, этакий зуд, от которого не избавиться. Освоив этот подход, я почувствовал себя как рыба в воде». ЭНДРЮ СТЭНТОН («В поисках Дори», «ВАЛЛ-И», серия мультфильмов «История игрушек», «Лучше звоните Солу», «Очень странные дела»).

«Без книги Джудит ”Как работать с актерами. Пособие для режиссера“ я не смог бы снять свой первый фильм. Благодаря ей я научился правильно проводить пробы, с умом подходить к подбору актеров, репетировать с ними. Когда начались сьемки, я записал на карточке размером три на пять основные постулаты Уэстон и с первого до последнего сьемочного дня держал эту шпаргалку в нагрудном кармане. Джудит спасла меня». БИЛЛИ РЭЙ (сценарист и режиссер: «Правило Коми», «Последний магнат»; сценарист: «Капитан Филлипс», «Голодные игры»).

«Я люблю беседовать с Джудит об истории и персонажах. Главное в сторителлинге – определить, что людьми движет, и именно этим Джудит по-настоящему интересуется». РИТЕШ БАТРА («Ланчбокс», «Предчувствие конца», «Наши души по ночам»).

«Джудит не только мой главный кладезь мудрости в области режиссуры, но и одна из лучших и самых щедрых моих учителей. Как бы мне хотелось, чтобы она была рядом каждый день». ЭНДРЮ ДЖАРЕКИ («Тайны миллиардера», «Все самое лучшее», «Как я дружил в социальной сети»).

«Джудит проясняет суть уникальных взаимоотношений актер-режиссер. Она показывает, как создать на площадке атмосферу безопасности, благодаря которой вы и ваши актеры не боитесь спонтанно творить. И это поистине бесценный навык. Когда ты получаешь возможность изучать новые идеи, не боясь утратить контроль над ситуацией, может родиться нечто поистине великое». ВИКИ ДЖЕНСОН («Подводная братва», «Шрэк»).

«Джудит Уэстон научила меня слушать – она называет это умение «слушать всем телом». Она объяснила мне, в чем сила и волшебство нашего подсознания, открыла двери, окна и порталы в мир творческих возможностей, о существовании которых я даже не подозревал. Благодаря ее мудрости я стал по-другому писать сценарии, по-другому работать с артистами и без преувеличения по-другому смотреть на жизнь». МАРК ФЕРГУС («Пространство» (разработка идеи); сценарист: «Дитя человеческое», «Железный человек»; режиссер: «До первого снега»).

«Я купил экземпляр книги «Как работать с актерами. Пособие для режиссера» как раз перед тем, как приступать к работе над «Призрачным миром». Теперь, глядя на нее, я поражаюсь, насколько она потертая, сколько страниц загнуты с уголка, и все это громче всяких слов говорит о том, как часто я с ней сверялся. Книга потрясающая – лаконичная, глубокая и практичная, и она колоссальным образом мне помогла. Спасибо, Джудит!» ТЕРРИ ЦВИГОФФ («Плохой Санта», «Призрачный мир»).

«Джудит Уэстон сделала мне величайший подарок, какой может получить новоявленный режиссер – она подарила мне уверенность в том, что я могу работать с актерами. Вот только мои актеры не знали, что большинство моих блестящих режиссерских замечаний взяты напрямую из ее книги «Как работать с актерами. Пособие для режиссера». ШАНА ФЕСТ («Беги, детка, беги», «Границы», «Анатомия любви», «Я ухожу – не плачь», «Самый лучший»).

«На своих мастер-классах и в этой книге Джудит демонстрирует простые и эффективные приемы, благодаря которым тебе открывается мир новый, сложный и удивительный». ДЭВИД ДЖЕЙКОБСОН («Палач Дамер»).

«Джудит научила меня, как разбить чудовищный по своим масштабам процесс режиссуры на небольшие выполнимые шаги. Она помогла мне глубже заглянуть в себя, научила доверять инстинктам и порывам». ПАТРИСИЯ КАРДОСО («Настоящие женщины всегда в теле», «Королева сахара»).

«Джудит открыла тайную дверь в мир магии… То, что я прежде считал ”счастливыми случайностями“, чудесами актерского мастерства, на деле оказалось азбукой творческого процесса, над которой я неустанно корплю с актером, чтобы нащупать персонаж». ФРЕД ТУА («Пацаны», «Сквозь снег» (ТВ), «Хранители»).

«Все пугающие, переломные моменты, которые мне довелось пережить на уроках Джудит, в полной мере окупились. И я вечно буду благодарна вам за все, что вы для меня сделали. Проделав с вами это путешествие, я попросту стала другим человеком». АНДРЕА ТОЙАС (режиссер озвучания, компания Blizzard Entertainment, видеоигры World of Warcraft / Diablo / Starcraft).

«Джудит Уэстон вдохновила меня интересоваться людьми больше, чем идеями, поведением – больше, чем взглядами, процессом – больше, чем результатом. У нее на занятиях я научился чаще задавать вопросы, доверять происходящему и всегда быть наготове копнуть глубже. Она из тех педагогов, у которых с восхищением учишься идти на риск». НОРМАН БАКЛИ («Милые магнолии», «Милые обманщицы»).

«Спасибо вам за мудрость и за уроки высшей пробы». АЛЬМА ХАРЕЛЬ («Милый мальчик», «Бомбейский пляж»).

Предисловие к изданию

Весной 1996 года, всего за пару месяцев до сдачи рукописи моей первой версии «Как работать с актерами. Пособие для режиссера», вышла книга Сидни Люмета «Как делается кино» [1]. Я понеслась в ближайший книжный. Новинку я прочла залпом, и меня заворожили глубина, ясность и бережное внимание ко всем аспектам кинорежиссуры. С восторгом я обнаружила, что целая глава книги посвящена особенно трепетному для меня вопросу – как хороший режиссер должен работать с актерами. Я пересмотрела собственную рукопись, включила в нее цитаты из прочитанного. На презентации его книги, стоя в очереди, чтобы мистер Люмет подписал мой экземпляр (который к тому времени успел обзавестись массой подчеркиваний и загнутых страниц), я гадала, наберусь ли храбрости, когда до меня дойдет черед, шепнуть своему кумиру и коллеге, что тоже пишу книгу. Не набралась.

В ту пору о кинорежиссуре писали крайне мало. Работу с актерами принято было считать таинственным искусством, которому нельзя научить, бытовало мнение, что действовать в этом деле надо по наитию, иметь врожденный талант, а он либо есть, либо нет. Я и не рассчитывала, что книгу «Как работать с актерами», опубликованную двадцать пять лет назад, будет ждать такой успех. Я боялась, что предложенные в ней идеи покажутся ветеранам кинематографа радикальными, даже абсурдными – по крайней мере, тем, кто считал, что и так уже все знает.

С 1988 года я преподаю – провожу разработанные мною мастер-классы под названием «Актерское мастерство для режиссеров», которые позволяют режиссерам потихоньку, шаг за шагом, выполняя различные актерские упражнения, познакомиться с инструментами и принципами, благодаря которым игра актеров становится достоверной, испытать волнение от собственной актерской игры.

Часто говорят, что преподаватель учится у студентов, и я уже тридцать пять лет изо дня в день убеждаюсь в правдивости этого высказывания. Ученики постоянно бросали мне вызов: зачем мне это знать? Как мне всем этим пользоваться? Когда Майкл Висе предложил мне написать книгу, я преподавала «Актерское мастерство для режиссеров» шесть лет и стала куда лучше понимать преграды, возникающие в общении режиссеров и актеров.

Никто не гарантировал, что режиссеры заинтересуются книгой, посвященной исключительно проблематике работы с актерами. А вот Майкл – герой и визионер – решил, что такая книга нужна и что написать ее должна именно я.

В преподавательской деятельности я полагаюсь на взаимодействие с учениками и клиентами, а одинокий писательский труд дается мне с трудом. Впрочем, у меня был отличный мотив завершить первоначальный вариант «Как работать с актерами», поскольку я писала его для тех, кто посещал мои мастер-классы. Я считала это своим обязательством перед ними. Актерское ремесло предполагает публичное проявление уязвимости, и мои ученики мне доверяли, хотя в ту пору я была совершенно неизвестным педагогом. Я хотела мысленно остаться с ними, чтобы они знали: я уважаю их готовность идти на риск в ходе мастер-классов и ценю деликатность наших совместных открытий.

Меня потрясло, что книга «Как работать с актерами» стала популярной – когда я ее писала, материал казался мне очень личным. К моему изумлению она стала бестселлером на Amazon. Когда же я узнала, что она вошла в список обязательной литературы в киношколах, первой моей реакцией была паника. Я всегда яростно боролась за контркультуру и вдруг меня причислили к истеблишменту. Как же так? Я ожидала, что мои идеи заинтересуют горстку яростных экстремалов, и меня беспокоило, что молодым режиссерам предстоит ознакомиться с моей книгой, потому что им велели ее прочесть. Выживут ли мои идеи, если начинающие режиссеры впервые столкнутся с ними в качестве задания?

Времени печалиться не было. Изо дня в день я работала на мастер-классах с учениками, которых приходилось направлять, индивидуально и в группах, к определенному сдвигу в восприятии, переключению с «режиссуры результата» на «режиссуру процесса». Меня не переставало тревожить интервью с топ-менеджером одной крупной голливудской компании. Когда его спросили, в чем смысл его фильмов, он радостно воскликнул: «Чтобы были задницы на местах! Вот в чем смысл моих фильмов – чтобы были задницы на местах!» Мне хотелось предложить режиссерам другой путь. Конечно, я хочу, чтобы их проекты получались увлекательными и успешными в прокате! Просто хочется, чтобы к созданию фильмов они подходили эмоционально, познавали радость сторителлинга как поиска смысла человеческого существования, ощущали художественную связь со своими сотворцами, ведь это одно из величайших чудес жизни.

В 2003 году Майкл опубликовал мою вторую книгу «Интуиция кинорежиссера». По его словам, ему понравилось, что «Как работать с актерами. Пособие для режиссера» не только содержала практичные советы для кинематографистов, но и затрагивала тему источников творчества как такового, и он хотел, чтобы в этом деле я пошла дальше. Я с радостью рискнула развить свои идеи, и мои читатели, особенно сценаристы, живо откликнулись – думаю, потому что я вышла за пределы механики актерского мастерства и погрузилась в вопросы подтекста.

Несмотря на успех «Интуиции кинорежиссера», моя первая книга – «Как работать с актерами. Пособие для режиссера» – так и осталась моим самым продающимся бестселлером, и в 2009 году Майкл попросил меня подготовить второе издание. Этим планам не суждено было сбыться – после некоторых проблем со здоровьем я дала себе слово не изнурять себя стрессом соблюдения очередного дедлайна.

Потом наступил апрель 2019‑го. Майкл и его отважный заместитель Кен Ли предложили мне проект, от которого я не смогла отказаться – записать аудиокнигу «Как работать с актерами. Пособие для режиссера». Меня уже просили об этом читатели, я всегда хотела ее выпустить. Я сама актриса и знала, что захочу лично озвучить свой текст.

Я понимала, что прошло много лет, а значит, придется кое-что обновить и переписать. Сроки у аудиокниги были сжатыми, работать пришлось быстро. Я пересмотрела материал, кое-что дописала, так что аудиокнига отличалась от печатного варианта 1996 года. Вышла она в сентябре 2019 года, и Майкл с Кеном тут же предложили идею юбилейного издания к двадцатипятилетию выхода первого. Я продолжила редактировать и дописывать текст, чтобы юбилейное издание получилось максимально полным.

Разумеется, мне страшно. Каждый день читатели изначальной версии «Как работать с актерами. Пособие для режиссера» повторяют, какой важной оказалась для них моя книга. Я не хочу их подвести! Я хочу их воодушевить. Хочу обогатить их знания, понимание, придать им уверенность.

В 2015 году я перестала давать мастер-классы, но до сих пор провожу индивидуальные консультации для кинематографистов, помогаю им подготовиться к разбору сценария. Впрочем, никогда не знаешь, как сложится жизнь – однажды я, возможно, отойду от дел. Моя цель – сделать основные принципы моего курса еще более доступными и для тех читателей, кто читает эту книгу впервые, и для тех, кто знаком с первой версией. Я хочу описать свои методы во всей полноте, снабдить своих клиентов инструментами, которые они с легкостью возьмут на вооружение, чтобы быстро принимать решения, когда меня не будет рядом. Выпуск юбилейного издания мотивировал меня выдать читателям, ученикам и клиентам самую полную выжимку всего, что я знаю – не для того, чтобы защитить вас от ошибок (это попросту невозможно), а чтобы мысленно всегда оставаться с вами, нашептывать на ухо новые вопросы, предлагать новые идеи, помогать в каждой кажущейся катастрофе видеть возможность. Чтобы подбадривать вас.

Что нового и чем это издание отличается от первого?

Юбилейное издание включает материалы, которые расширяют и поясняют основные идеи книги «Как работать с актерами. Пособие для режиссера». Так, например, изменения внесены в первую главу, где теперь можно найти еще три примера режиссуры результата. Справедливости ради скажу, что, уделив пристальное внимание реакции учеников на первое издание и их вопросам, я несколько обновила примеры, а некоторые из них позаимствовала из новых фильмов и сериалов. Кроме того, задействовав собственное воображение и знания, я постаралась расширить и углубить материал каждой страницы. Надеюсь, основополагающие идеи, знакомые читателям исходной версии, по-прежнему узнаваемы, но при этом кажутся абсолютно свежими и новыми. Я отчаянно пыталась писать масштабнее, яснее и внятнее, чтобы читатель наконец воспринял все эти сложные идеи как здравый смысл.

Больше всего я редактировала главу пятую («Эмоциональное событие»). Ученики неоднократно говорили мне, что эмоциональное событие – в принципе непростая концепция. Мне кажется, умение ощущать эмоциональное событие – главный навык, превращающий того, кто хочет стать режиссером, в того, кто мыслит как режиссер, так что я целенаправленно трудилась, чтобы сделать этот инструмент проще, понятнее и удобнее в использовании.

Большие изменения претерпела глава седьмая («Разбор сценария»). Сцену, которая рассматривалась в первоначальной версии книги и в аудиокниге, заменила новая – из «Матрицы». Вот это да! Я невероятно благодарна, что мне позволили использовать ее в качестве примера. Мне очень повезло. Именно эта сцена позволила мне полностью пересмотреть сам процесс разбора сценария, расширить и упростить его описание, чтобы эта глава стала практическим пособием, которому каждый может следовать шаг за шагом.

Мой знаменитый Краткий Список Активных Глаголов расширился и несколько трансформировался – как видно из Приложения А, теперь в нем не две колонки, а четыре. Глаголы из Длинного Списка (см. Приложение Б) теперь сгруппированы по эмоциональной окраске. По словам моих клиентов, новый формат полезнее. Приложения А и Б рассматриваются в первой и четвертой главах.

Руководство по разбору сценария (см. Приложения В, Г и Д) рассматривается в седьмой главе – новые форматы пришли на смену таблицам из первоначальной версии книги.

Отдельным вызовом стала глава девятая («Репетиция»). Чтобы узнать, как продуктивно проводить репетиции, необходимо практиковаться, и до 2015 года я проводила мастер-классы, где режиссеры и актеры тренировали разные репетиционные техники под моим руководством. Когда я закрыла студию и перестала проводить мастер-классы, площадка для подобной практики исчезла. Так что я переработала эту главу с большим вниманием к деталям и конкретным случаям. Мне хотелось сделать ее особенно полезной для преподавателей киношкол и авторов частных мастер-классов – а также создать пособие для отдельных режиссеров, которые хотят организовать пространство для репетиций.

По многочисленным просьбам читателей я добавила две новые главы – одиннадцатую («Как режиссеру работать с детьми») и двенадцатую («Комедия»). Остальные темы, о которых меня неоднократно спрашивали читатели – режиссура на телевидении, работа с непрофессиональными актерами и режиссура сцен с участием одного-единственного персонажа – вплетены в уже имеющиеся главы.

Пока я работала над этой книгой, разразилась пандемия COVID‑19, и индустрия развлечений погрузилась в отчаянную борьбу с потенциально долгосрочными последствиями коронавируса для кино и телевидения. Я добавила в главы восьмую («Кастинг») и девятую («Репетиция») разделы, посвященные работе режиссеров с актерами в условиях пандемии. В первые месяцы пандемии я относилась к перспективе удаленного взаимодействия режиссеров и актеров с пессимизмом. Однако затем решила воспользоваться собственным советом и считать стакан наполовину полным. Времена непростые, но ведь мы – художники, мы можем стать первопроходцами. Мы можем храбро встретить времена глобальной травмы и разобщенности, сосредоточиться на том, что по-настоящему важно в жизни, поведать истории, которые необходимо рассказать.

Возможно, мы научимся по-новому ценить человеческий контакт. Может, мы наконец-то поймем, что установление подобного контакта требует труда, а то и жертвы. До пандемии мы воспринимали его как данность – каждый находился в зоне досягаемости, и казалось, что все мы связаны друг с другом. Может, теперь мы начнем работать над этим. За двадцать пять лет с момента публикации первого издания книги «Как работать с актерами» техническая сторона кинопроизводства стала куда более доступной. Как говорят режиссеры, последний рубеж – работа с актерами. Это самое страшное и самое желанное в их работе, ведь именно здесь возникает контакт между людьми.

С таким настроем я предлагаю вам книгу «Как работать с актерами. Пособие для режиссера» – юбилейное издание к ее двадцатипятилетию.

Кому стоит прочесть юбилейное издание?

Разумеется, книга о том, как режиссеру работать с актерами, предназначена для режиссеров, сценаристов-режиссеров и актеров. Однако, оглядываясь в прошлое, я понимаю, что среди учеников, посещавших мастер-классы у меня в студии и за рубежом, были и монтажеры, и сценаристы, и операторы, и художники-мультипликаторы, и продюсеры, и многие другие. Правда в том, что в творческой индустрии любому пойдет на пользу более глубокое изучение персонажей, историй и отношений – именно об этом рассказывается в данной книге.

Эта книга написана языком, призванным удовлетворить потребности режиссеров. У меня амбициозная цель – простым языком описать сложные концепции, увлечь и раззадорить начинающих режиссеров, при этом поддержать и приободрить режиссеров состоявшихся. Я постаралась включить в это издание достаточно новых материалов, чтобы прочитавшим книгу 1996 года эта версия показалась познавательной и ценной. Тем не менее ее совершенно точно осилит и тот, кто не читал моих книг прежде. Данное издание объемнее оригинала, так что, если вас это пугает, всегда остается аудиокнига – в нее вошли многие правки этого печатного юбилейного издания.

Позвольте мне на минуту отвлечься и выразить особую любовь читателям-актерам. Кто-кто, а они всегда понимали, насколько необходима подобная книга. Актеры, которым не понаслышке знакомо понятие «режиссура результата», только качают головой и приговаривают: «Надо, чтобы все это знали режиссеры!» Они говорят, я попаду в рай. Эта книга предназначена как для режиссеров, так и для актеров – она поможет выбирать более смелые, задевающие за живое актерские решения, при этом обеспечит инструментарий, как превратить режиссуру результата в режиссерские указания, которые можно сыграть. Она будет полезна и сценаристам – это бесценная переводческая техника для сценаристов, которым приходится трактовать размытые и сбивающие с толку замечания продюсеров.

Первые же читатели заявили, что мои книги идут на пользу не только их профессиональной, но и личной жизни. Еще в семидесятых, начиная давать уроки актерского мастерства в подвале церкви, я верила, что изучение актерского ремесла представляет собой своеобразную лабораторию жизни. Снова и снова мне доводилось наблюдать, как актерская профессия самыми разными способами обогащает и насыщает повседневную жизнь. Актерское ремесло позволило мне заглянуть и в себя – взглядом более честным и ясным. Оно же избавило меня от мелких волнений и тревог. Актерское ремесло дало мне право заглянуть внутрь, подтолкнуло мое воображение стремиться наружу – навстречу миру, полному чужих проблем и мотиваций. Актерская игра требует постоянной эмпатии, а миру эмпатия нужна как никогда. Хорошенько покопавшись в хорошо написанных сценариях, мы острее ощущаем собственную человечность. Надеюсь, эта книга заинтересует всех, кто любит кино, всех, кто очарован поведением и внутренним миром человека.

Благодарности

Во-первых, и в‑главных, я, как всегда, благодарю своих читателей. Спасибо, что читаете мои книги, подписываетесь на меня в соцсетях, пишите мне чудесные сообщения, советуете друзьям прочесть мои книги и вообще проявляете неравнодушие. Спасибо, что берете на вооружение инструменты и идеи из моих книг и используете их на практике.

Спасибо тысячам моих учеников и клиентов по всему миру – без вас я не стала бы той, кем стала. Находиться с вами лицом к лицу, сердцем к сердцу на занятиях и консультациях, смотреть, как прекрасно вы справляетесь с упражнениями, погружаться вместе с вами в глубины сценариев, наблюдать, как результаты нашей совместной работы воплощаются в жизнь – и поражаться тому, как благодаря вашему таланту и воображению вы создаете творения, во много раз превосходящие мои скромные уроки… Изо дня в день вы дарите мне новые силы и вдохновение.

Спасибо Майклу Висе, Джеральдине Овертон и Кену Ли. Майкл стал для меня не просто издателем, но и примером для подражания, наставником, советником в бизнесе и другом. Майкл, Джеральдина и их дочь Джулия невероятно важны для нас с Джоном.

Кен Ли стал мне бесценным помощником – не только в написании этой книги, но и в жизни вообще. Вот уже двадцать пять лет он – мой неизменный союзник, мой самый верный болельщик. Спасибо всей команде издательского дома MWP за доброту, щедрость и преданность, которые вы проявляете друг к другу под руководством Кена и Майкла.

Спасибо моему редактору Э. Амато. Если читателям и понравится эта книга, то во многом благодаря ее уточнениям и правкам. Она всегда знала, когда стоит подробнее объяснить то или иное понятие, когда надо что-то упростить или сократить. Именно она настаивала, чтобы я реорганизовала главы, прояснила определения и лучше формулировала предложения. Без нее я бы не справилась.

Спасибо вам, Вачовски. Получить их разрешение использовать в этой книге отрывок из сценария «Матрицы» для меня было сродни чуду. Спасибо Питеру Гроссману и Дэвиду Виртшафтеру, которые любезно помогли добыть это разрешение.

Хотелось бы отдать должное источникам цитат, использованным в этой книге – в частности, колоссально полезными для меня оказались газеты и журналы The Los Angeles Times, The New York Times, Daily Variety, The Hollywood Reporter, The New Yorker, GQ, Esquire, Vanity Fair, DGA Quarterly, Filmmaker Magazine, IndieWire, Deadline, Salon, Vulture и Collider, многочисленные комментарии на DVD, все выпуски телешоу «В студии актерского мастерства», а также интервью и комментарии к фильмам, выпущенным компанией Criterion Collection.

Своих учеников я всегда считала подлинной элитой киноиндустрии – теми, кто понимал, что знает далеко не все. Мне встречалось немало мастодонтов, которые отвергали любые новаторские идеи по работе с актерами, считая их никчемными телячьими нежностями. Так что я особенно благодарна тем знаменитостям, кто оказал мне поддержку. Меня никогда не беспокоило, что некоторые режиссеры – мои ученики и клиенты – скрывают, что читают мои книги. Мне понятны их опасения, что у актеров не вызовет доверия режиссер, пролистывающий прямо на съемочной площадке книгу под названием «Как работать с актерами. Пособие для режиссера». Всего несколько недель назад одна моя клиентка – режиссер – проговорилась, что боится слишком часто или некстати использовать глаголы. Мол, актеры начнут шептаться у нее за спиной: «А, так она ту книжку прочитала!»

Так что знаменитости, которые так великодушно заявляют, что читали мою работу и даже взяли ее на вооружение, трогают меня до глубины души. Первым стал Дэвид Чейз. На мастер-класс ко мне он пришел в 1996 году. Он уже тогда был моим кумиром, благодаря его телепроектам «Досье детектива Рокфорда», «Северная сторона» и «Я улечу». Он тогда по секрету сказал, зачем пошел ко мне на семинар: он написал сценарий, собирался снимать пилотный эпизод как режиссер и боялся напортачить. Этим сериалом стал «Сопрано». Дэвид написал для меня восторженные цитаты-отзывы и узаконил мою работу в глазах всего мира.

За ним последовали и другие – не менее великодушные и откровенные. Некоторые из них упомянуты в этой книге. Например, Билли Рэй, который взял на себя миссию оповестить весь свет, что режиссеров, прочитавших книгу «Как работать с актерами», ожидает надежда и благодать. Он часто делится с молодыми кинематографистами копиями своей знаменитой карточки Билли Рэя три на пять – и любезно позволил мне включить ее в приложение Ж.

Спасибо преподавателям киношкол и авторам мастер-классов, которые добавили мои книги в список обязательной литературы. Надеюсь, это издание еще лучше послужит в качестве пособия для ваших занятий. Обязательно обращайтесь, если надо будет что-то прояснить. Я найду время удаленно ответить на вопросы ваших студентов.

Большой честью и радостью для меня стали приглашения поехать в другие страны и преподавать там – это позволило мне путешествовать, учиться, повидать красивые места, завести новых друзей, а мою книгу перевели на двенадцать языков. Первыми международными организациями, пригласившими меня преподавать, были Rockport Film & Television Workshops, швейцарская телесеть Télévision Suisse Romande и голландский Институт кино имени Бингера, а за ними последовали другие со всего света – Гильдия режиссеров Канады, Датская национальная киношкола, Шведский институт кино, Ирландский совет по кинематографии, Новозеландская Кинокомиссия, Гильдия режиссеров Австралии, кинокомпания Winnipeg Film Group. Были и отдельные личности, организовавшие мои семинары в Милане, Берлине, Кельне, Торонто, Сент-Джонсе (провинция Ньюфаундленд), Хельсинки, Белграде, Корнуолле и удаленно – в Сингапуре и Пекине. Благодаря Институту Бингера я даже добралась до Кейптауна в ЮАР. За все это я благодарна многим, в том числе Мартену Рабартсу, Идо Абраму, Фрэнку Бичему, Пико Берковичу, Бертрану Тебе, Уве Вальтеру, Стефано Моро, Паиви Хартцелл, Йовану Тодоровичу, Барбаре Шок, Джону Мартину, Дэбби МакГи, Кэрол Анне Макбрайд, Крайоне Секстон, Шанвэю Лю, Джиму Броуди.

Спасибо Уосли Кастильо за идею и организацию мастер-классов по принципу «вопросы и ответы» в программе Zoom – благодаря ему я вела занятия в 2020 году, в период пандемии. Мне представилась уникальная и бесконечно ценная возможность видеться с читателями и бывшими учениками онлайн в это тяжелое для всех время, отвечать на их вопросы, слушать их рассказы. Эти занятия подбодрили меня и помогли закончить книгу. Спасибо выпуску 2020–2021 программы «Режиссерское многообразие» телестудии Sony, участники которой помогли мне разобраться, как репетировать в Zoom.

Спасибо тебе, Адам Иджипт Мортимер, за то, что поделился своими знаниями и озарениями о фильме «Чужой» и о франшизе «Чужой» / «Чужие». Спасибо тебе, Бен Рок, за поддержку и проницательность.

Спасибо Мод Симмонс за обратную связь и советы насчет иллюстрации для обложки. Спасибо Клаудии Лютер за то, что направляла меня и выступила редактором еще одного моего проекта. Мне было непросто изложить свои мысли в письменной форме, и Клаудия оказала мне неизмеримую помощь. Спасибо Эми Клайтснер, Ирен Оппенгейм и Пико Берковичу за то, что внесли неоценимый редакторский вклад в создание первоначальной версии книги «Как работать с актерами. Пособие для режиссера».

Спасибо моим преподавателям актерского мастерства. В этой книге я упоминаю, чему меня научили Джин Шелтон, Гэрри Хайкен и Роберт Голдсби, а также все, кто оказал на меня значительное влияние, в их числе Анджела Пэтон, Лиллиан Лорен, Джек Гарфейн, Уэнделл Филлипс, Пол Ричардс, Харольд Клурман, Стелла Адлер. Каждый день я благодарю Джин Шелтон и Энджи Пэтон, которые не только направляли и вдохновляли меня в актерском ремесле, но и научили меня управлять своей карьерой и жизнью. Эти две сиятельные дамы были для меня не только настоящими педагогами и наставниками, но и примерами для подражания – приемными матерями.

Не каждый писатель благодарит своих врачей, но я – благодарю. Медицинская помощь – работа остеопатов, онкологов и психотерапевтов – сохранила мне жизнь и возможность работать. Спасибо всем медикам, лечившим меня, за прозорливость и терпение. Спасибо моей семье и друзьям, которые прошли со мной огонь и воду.

Почти все обо мне можно узнать на моем сайте, в разделе «Подробная биография». Однако главное, что надо обо мне знать: у меня есть Джон. Мой муж, Джон Хоскинс, соавтор всех счастливых минут в моей жизни, и в темные, и в солнечные времена он со мной. Он первым читает каждое написанное мной предложение, он – мой главный соратник и защитник от опасности и от депрессии. Он – живое доказательство того, как мне повезло в жизни.

Режиссеры в опасности

Двадцать семь лет я вела семинар «Актерское мастерство для режиссеров». Там было всего двенадцать участников. Утром в первую нашу встречу я усадила их в кружок и каждого по очереди спросила, зачем они пришли и что надеялись получить от мастер-класса. Я попросила их открыто рассказать о своих проблемах и переживаниях и все записала – слово в слово. Далее дословно приводятся их ответы, очень показательные:

«Я думал, что четко описал свои идеи, и актер сказал: ”Да, все понятно“, а потом сделал все вообще не так, как мы договаривались. Так что я повторял и повторял указания, но он играл с каждым разом только хуже». «Как преодолеть неуверенность в себе, когда работаешь с именитым актером?» «Как делается разбор сценария?» «Как перестать смотреть на все глазами сценариста и почувствовать себя режиссером? А то я постоянно переписываю сценарий, вместо того чтобы заниматься режиссурой». «Как сделать так, чтобы актеры мне доверяли?» «Иногда я понимаю, что сцена выходит недостоверной, не срабатывает, но не знаю, что делать». «Сколько им рассказывать? Сколько они должны мне рассказать?» «Иногда из-за напряжения на съемочной площадке трудно увидеть актерскую игру – я будто не вижу, что происходит у меня перед глазами». «У меня столько сил отняли проблемы, связанные с подготовкой и финансированием фильма, что, когда мы добрались до съемочной площадки, я был просто истощен. Никакой энергии не осталось». «Когда снимаешь сериал, постоянные актеры уже знают своих персонажей и не слушают указания». «Как обеспечить высокое качество актерской игры, как добиться ее от актеров и помочь им удержаться на этом уровне?» «Мне кажется, я слишком много говорю. Я с легкостью выбиваю человека из роли, потому что слишком много рассказываю». «Как режиссировать, когда нет времени на репетиции?» «Что делать, если на репетиции после моих замечаний все получалось, а теперь пришла пора снимать сцену, и в кадре ничего не получается?» «Актеры меня любили, и на съемочной площадке мне было очень комфортно, а потом я добрался до монтажной и понял, что мы отсняли сплошное барахло». «Вечно ни на что нет времени!» «Мне не хотелось так делать, но выбора не было».

Режиссеры хотят получить на эти вопросы краткие ответы, но, чтобы научиться режиссировать быстро, сначала надо научиться режиссировать медленно. И только потом, если много тренироваться, со временем – пусть и постепенно – начнешь ускоряться. Чтобы наловчиться принимать быстрые и простые решения, надо немало потрудиться! В других областях – в спорте, музыке, науке – дела обстоят точно так же. Неудивительно, что кинематограф живет по тем же законам.

Если получилось в первый раз, а потом начались проблемы, возможно, при первой попытке вам, как новичку, повезло. Иными словами, кривая обучения представляет собой настоящие американские горки – два шага вперед, шаг назад. Не пугайтесь. Состояние обучения – не худшее состояние. В этой книге вы не найдете готового рецепта, как работать с актерами, ведь его не существует. Зато принципы существуют, как и ремесло. Вас ждет волнующая и изнурительная подготовка, а потом вам придется прыгнуть, будто с обрыва, понятия не имея, получится все как надо или нет. Приготовьтесь жить настоящим, когда к вам присоединятся актеры, и будьте готовы отбросить все, что заранее подготовили – до последней крохи, – если потребуется.

Дело в том, что все сюрпризы – впереди.

Актеры: таинственные «другие»

Режиссура в кино и на телевидении – дело рискованное, и ставки высоки. От вас потребуется все ваше внимание и ресурсы, максимальная самоотдача. Это не просто работа в индустрии развлечений, а практически сплав по бурной реке. К сожалению, когда начинается работа с актерами, у многих режиссеров восторг от нового проекта тесно переплетается с тревогой.

В индустрии развлечений отношение к актерам крайне противоречивое: с одной стороны, перед ними лебезят, с другой, смотрят на них свысока. Актеры – какие-то «другие» люди, иррациональные и сбивающие с толку. Режиссеры, пришедшие из технической сферы кинематографа, порой плохо понимают, как устроены актеры. В отличие от камер и звукового оборудования у актеров нет ни легко заменяемых деталей, ни рычажков, чтобы подкрутить настройки. Режиссеры, выросшие из технических специалистов, часто относятся к актерам с предубеждением. На съемочной площадке и в кино, и на телевидении подчас царит мнение, будто актеры ничего не делают – не то, что члены съемочной бригады, которые много чего умеют и по много часов работают. В конце концов, любой, кто способен говорить и ходить одновременно, может быть актером, верно?

Сценаристы, ступившие на путь режиссуры, начинают волноваться и тревожиться, если актеры произносят реплики не с той интонацией, которую они, авторы, себе представляли. Режиссеры рекламы и музыкальных клипов обладают поразительным визуальным чутьем и с легкостью обращаются с камерой, но диалоги навевают на них скуку, а на работу с актерами им не хватает терпения.

Вполне понятно, что, когда неопытные режиссеры оказываются в паре с опытными, да еще и именитыми актерами, коммуникация нарушается. Мне рассказали про одного знаменитого актера с имиджем этакого сурового парня. Всякий раз, когда режиссер отводил его в сторону обсудить роль, этот мачо закатывал глаза и громко, так, чтобы вся техническая команда слышала, переспрашивал: «Что-что я должен сосать?» Возможно, ветеран кинематографа пытался разрядить обстановку, чтобы молодой режиссер расслабился – подколоть его, чтобы тот не был таким серьезным, может, даже испытать на прочность, проверить, как этот неофит отреагирует на мужскую шутку. Тем не менее возможен и другой вариант – что самоуверенный премьер намеренно решил сравнять незадачливого новичка с землей, чтобы тот ощутил себя бесполезным неудачником – и для этого грубо намекнул на всегдашнюю глупость режиссерских указаний.

Я не осуждаю этого артиста-звезду. Актеры часто теряют терпение на съемках как раз из-за того, что режиссеры о них почти ничего не знают. Режиссеры же, как правило, уделяют столько внимания финансированию и логистике, что на понимание персонажей и помощь актерам в их воплощении времени не остается. Случается, что известным актерам и известным режиссерам наконец выпадает шанс поработать вместе, а процесс становится сплошным разочарованием.

Из-за чего актерам кажется, что режиссер их подводит? Иногда режиссер недостаточно вкладывается в проект эмоционально, а идеи его носят поверхностный характер. Иногда режиссер не обращает внимания на тревоги и идеи актера, не рискует установить человеческий контакт. Меж тем, актер куда лучше слышит идеи режиссера, когда чувствует, что и его тоже слушают.

Если хотите, чтобы герои фильма вызывали отклик в душе зрителей, для начала установите контакт с актерами. Для этого, возможно, придется поговорить по душам о главных темах вашей истории, даже рассказать о собственных душевных ранах, эмоционально открыться. А может, придется проявить уважение к личным границам и предоставить актеру возможность самостоятельно разобраться во внутренней жизни его персонажа. Все актеры разные. Если вы не уверены, к какой именно категории относится конкретный актер – спросите его.

Как нарушить привычный порядок

Принципы работы и инструменты, представленные в этой книге, просты, объективны и практичны. Однако это не шпаргалка. Нет списка правильных ответов, которые можно запомнить раз и навсегда. Надо прекратить все делать «правильно». У меня были ученики, клиенты и читатели по всему миру, и я видела, что многим трудно перестать «делать все как надо», ведь в «обычном» мире за ошибки в социальных взаимодействиях полагается наказание!

Люди – существа ошибающиеся, так уж мы устроены. Вы выбрали профессию, где ошибка – не всегда плохо. У нейрохирургов и летчиков ошибки почти всегда имеют катастрофические последствия. Однако для тех из нас, кто решил стать рассказчиком, ошибки порой становятся замаскированным благословением. Ошибка может подтолкнуть нас от предвзятой идеи к непосредственному творчеству, может открыть нам новый способ творчества. Иногда мы ошибаемся по велению собственного подсознания, и к нему стоит прислушаться. Раз уж на то пошло, настоящий художник, ошибившись, должен испытывать воодушевление – и вообще, как утверждали Роберт Олтмен [2], Майлз Дэвис [3] и Пина Бауш [4], ошибок не бывает.

Стакан наполовину полон. В работе с актерами негатив режиссеру не поможет. Когда возникают проблемы – если актер возражает против той или иной реплики, или фрагмента сцены, или цвета парика, или забывает слова, или ненавидит партнера по съемочной площадке, скажите себе: «Как хорошо, что это случилось!» Скажите с верой в эти слова. Разрешаю. Это вовсе не беспричинная радость – актер только что дал вам информацию. В таких случаях всегда говорите «расскажи поподробнее» или «чем я могу помочь?»

Главное, раз и навсегда забудьте фразу «у меня не было выбора». Мы – рассказчики, дело всей нашей жизни сводится к выбору творческих решений. Если вам кажется, что надо порепетировать, вы сможете выделить на это время. Возможно, придется за это побороться. Возможно, придется сначала доказать, что репетиция действительно нужна, что у вас хватит таланта продуктивно использовать время. Возможно, придется чем-то пожертвовать, пересмотреть приоритеты. У вас всегда есть выбор. Если продюсер говорит, что вы не получите денег на проект, если не возьмете на главную роль конкретного актера – актера, который, как вам кажется, на нее не подходит – вам придется сделать выбор: либо вы принимаете этого актера как оптимальную кандидатуру и работаете с ним, либо позволяете себе отказаться от проекта. Прежде чем паниковать перед лицом столь радикального предложения, пожалуйста, поймите, что я ни в коем случае не призываю отказываться от данного слова или давать легкомысленные обещания. Суть в том, что, сделав осознанный выбор преодолевать трудности, вы сохраняете свободу. А на свободе зиждется уверенность в себе. Свобода позволяет творить.

Некоторые ученики говорят, что предлагаемые мной идеи и методы сначала кажутся радикальными, они будто подрывают основы. Когда я только начинала преподавать, одна девушка – сценарист и режиссер – сказала, что некоторые мои предложения кажутся ей контринтуитивными. Тогда я удивилась, ведь прежде всего мне хотелось, чтобы ученики и читатели доверяли своей интуиции. Чего я точно не желаю, так это подавлять ваши идеи и подрывать ваше доверие к самим себе. Невозможно стать хорошим режиссером без веры в собственные лидерские качества, без уверенности в том, что при необходимости можешь быстро принять решение. Но мы слишком легко принимаем собственные мнения за интуицию. Мнения, как известно, есть у всех. Выработать мнение – не значит услышать свою интуицию. Интуиция – безграничный ресурс, но, чтобы открыть его для себя, придется отказаться от поп-культурных штампов, расхожих мнений и предубеждений.

Погодите-ка, я сказала «придется»? Нет-нет – вам выпадет шанс от них отказаться! Это же не предписание. Это приглашение – приглашение нарушить привычный порядок, поставить под сомнение общепринятые взгляды, выйти за пределы предрассудков и предубеждений, нырнуть поглубже и разбудить свою глубинную интуицию. Да, скорее всего, понадобится проделать куда больше работы, чем, как вы изначально предполагали, входит в обязанности режиссера. Я стану вашим проводником на этом пути и открою вам дверь в тайный мир. Оказавшись внутри, вы почувствуете освобождение.

Тайный мир, где обосновалась интуиция, это мир подтекста. Я хочу, чтобы вы поверили в мир подтекста, и дам вам инструменты для работы с ним. Иногда эти инструменты смахивают на правила. Прошу, помните, что каждое правило, с которым я вас познакомлю, можно нарушить, даже следует нарушить, если благодаря этому фильм станет лучше. Техника – не самоцель. Все как в спорте, как в музыке, как в работе НАСА. Вы не сможете пробежать марафон, сыграть концерт в зале имени Уолта Диснея [5] или отправить марсоход на Марс без огромной предварительной подготовки. Зато, подготовившись, вы сможете отпустить вожжи. Даже инженерам Лаборатории реактивного движения НАСА пришлось отпустить вожжи, пока радиосигнал с Марса шел до земли («семь минут страха») и они не могли контролировать аппарат «Кьюриосити» в режиме реального времени [6].

Иными словами, выучите правила. А потом забудьте их.

Как творится волшебство актерской игры

Кажется, что лучшим актерам все дается с легкостью. Их техника незаметна. Не видно, как они работают. Будто чувства вспыхивают в них сами собой. Нет ощущения, что они репетировали, текст роли звучит как их собственные слова. Они «становятся» своими героями. Широкой публике кажется, что актер импровизирует – или же по характеру в точности совпадает с персонажем.

Даже для тех, кто разбирается в тяготах актерского ремесла, столь изумительная игра остается тайной, в ней есть нечто божественное. Сколько бы я ни знала об актерской игре, я не могу точно сказать, каким образом Сон Кан-хо в «Паразитах» или Элфри Вудард в «Помиловании» добиваются такой точности и такой проработки образов своих сложных персонажей. Но я знаю достаточно, чтобы заявить: каким-то образом они этого добиваются. Такое безупречное воплощение – результат отточенной техники и тщательного внимания к деталям. В числе прочего, в этой книге пойдет речь о мире актеров – об их инструментарии, ресурсах и обучении.

Людей, не имеющих отношения к актерской профессии, главное требование к актеру невообразимым образом пугает: актер выставляет себя на всеобщее обозрение, ставит в уязвимое положение. Успех актерской игры зависит именно от умения и готовности показать себя зрителю, при этом актер не может сам посмотреть на себя со стороны. Иными словами, актер полностью отдается на волю чувств, порывов и художественных решений, не понимая, получится у него что-то или нет! Главная обязанность актера – подготовиться – а потом отпустить себя. Точно так гимнаст отпускает трапецию и несколько мгновений парит в воздухе, пока не перехватит следующую перекладину, запущенную в его сторону невидимым партнером.

Режиссеру, никогда не обучавшемуся актерскому мастерству, трудно понять масштаб эмоциональной уязвимости актера в кадре. Надеюсь, эта книга вдохновит вас пойти на занятия для начинающих актеров. На моих занятиях по актерскому мастерству для режиссеров последние, оказавшись на месте актеров, приобретали абсолютно новый опыт. Мне часто приходилось слышать от режиссеров: «Никогда не думал(а), что почувствую такую уязвимость. Меня это просто изменило».

Отношения актера и режиссера

Иногда режиссеры спрашивают, почему я требую, чтобы они столько всего узнали об актерах. Разве режиссер должен контролировать каждый шаг актера в роли? Разве должен режиссер проводить с актером упражнения на «эмоциональную память» [7]? Неужели, если у актера возникают проблемы, режиссер должен учить его играть прямо на площадке? Насколько вообще режиссер отвечает за актерскую игру?

Режиссер имеет право сказать «есть, снято» или «нет, нужен еще дубль». Сообщая актеру, что нужно снять еще дубль, режиссер имеет право сказать ему (разумеется, наедине), что тот пока играет не совсем так, как надо, но не обязан объяснять, что именно не так с актерской игрой или как ее исправить. Навязчивые попытки контролировать каждый шаг редко нравятся актерам и редко им помогают. У режиссеров есть свои волшебные инструменты (ракурсы камеры, свет, разводка, монтаж, не говоря уже о кастинге), которые и так позволяют им практически всецело контролировать, какое впечатление произведет актерская игра на зрителей. Управление внутренней жизнью актера не входит в обязанности режиссера.

Но представьте: что, если бы вы достаточно знали о персонажах и истории, чтобы общаться с актером на глубоком, принципиально новом уровне, обсуждать с ним темы и их значение? Что, если бы вы достаточно знали об актерской игре, чтобы предложить сыграть конкретное намерение, сказать «представь, как будто…», посоветовать определенный ритм для смешной реплики? Разве не здорово? Вы с актером могли бы свести на нет странноватую созависимость в непростых профессиональных отношениях – смогли бы обмениваться идеями, сотрудничать. Например, разводка (т. е. схема физических перемещений актеров в кадре) – задача режиссера. Однако актеры нередко говорят: «На этой реплике меня тянет перейти туда». Такого рода предложение позволит вам по-новому взглянуть на визуальное решение сцены.

При всей власти, которой обладают режиссеры, порой они боятся актеров и даже говорят по секрету, что опасаются, как бы актеры не саботировали их художественное видение. Вот только, когда актерская трактовка отличается от режиссерской, это не повод превращать отношения в противостояние двух эго. Разные интерпретации могут развить, обогатить, дополнить друг друга. Когда актер отвечает на предложение режиссера «теперь у меня есть, о чем подумать», он не отвергает вашу идею, а инициирует творческую близость, предлагает сделать шаг к сотрудничеству. Это не надо исправлять – это хорошая новость. Это призыв вскрыть подтекст сценария, сделать новые открытия, узнать нечто неизведанное – вместе или по отдельности. Когда актер вас удивляет, ничего плохого в этом нет. Это хорошо.

Я хочу, чтобы вы не сомневались в своем видении, но при этом были готовы эмоционально открыться в отношениях с актерами. Режиссер, приоритет которого – атмосфера творческой близости с актерами, может вывести общение на такой уровень, когда для понимания достаточно одного слова; способен подсказать то, благодаря чему приличная актерская игра станет незабываемой. Такому режиссеру может посчастливиться увидеть рождения героя, который продолжит жить в сердцах и умах зрителей еще долгое время после конца фильма.

На съемках сериала HBO «Когда они нас увидят» актеры говорили, что режиссер Ава ДюВерней окружила их поистине материнским вниманием. Роберт Де Ниро однажды так описал свое многолетнее сотрудничество с Мартином Скорсезе: «Иногда он как священник». Дональд Сазерленд говорил: «Я часто называл их [отношения актера и режиссера] сексуальными. Я – его наложница».

Режиссер защищает историю и охраняет актеров, играющих персонажей этой истории. Это требует эмоциональных сил и большой ответственности. Эффект может оказаться пагубным, а может – целительным. Тем, кто боится близости и противостояния, пожалуй, не стоит становиться режиссерами.

Чего хотят актеры?

Актеры хотят получить режиссера, способного отличить хорошую актерскую игру от плохой. Это не так просто, как кажется. Сидя в кинотеатре или перед экраном телевизора (либо другого гаджета), каждый мнит себя экспертом в актерской игре, так ведь? К сожалению, когда ты находишься на съемочной площадке, в гуще событий, тебя ждет постоянная сумятица, перегрузки и периодический ступор. Режиссер, неспособный распознать эмоциональную искренность артиста, душит творческую энергию актера и серьезно препятствует успешному сторителлингу. Актеры хотят, чтобы вы требовали от них лучшего, на что они способны.

Большое значение имеют навыки общения, и все же актерам не так важно, знает ли режиссер «правильную» терминологию, как то, умеет ли он рассказать историю. Они хотят, чтобы у вас был навык создавать сцены; чтобы вы чувствовали, как развести сцену, как нащупать нужный темп; чтобы вы инстинктивно выстраивали сцены, у которых есть структура начало-середина-конец, и чтобы сцены эти были эмоционально насыщенными и визуально увлекательными; чтобы повешенное вами на стену ружье обязательно стреляло бы в финале – чтобы прописанные в сценарии события казались неожиданными и неизбежными одновременно. И еще чтобы вы знали, куда поставить камеру. Актеры хотят, чтобы вы были полностью подготовлены и профессиональны во всех технических аспектах кинопроизводства. Сами посудите: какой смысл от их чудесной игры, если ни камера, ни микрофон толком ничего не запишут?

Актеры хотят, чтобы вы четко понимали, чего хотите – а еще чтобы у вас были стоящие идеи. Они хотят, чтобы ваши идеи дышали искренностью и выявляли многообразие человеческого поведения. Они хотят, чтобы вы знали, о чем ваша история, о чем фильм; и, говоря «о чем», я имею в виду, о чем он на самом деле, в чем смысл, а не только сюжет или синопсис. Актеры хотят, чтобы режиссер был неравнодушен, эмоционально вкладывался в проект, любил персонажей. Страстное и преданное отношение режиссера к делу подкупает актеров.

А еще важна честность. Честность имеет огромное значение. Серьезно. Всегда будьте честны.

Чего актеры точно не хотят, так это получать расплывчатые, сбивающие с толку, противоречивые указания (примеры я перечислю в следующей главе). Независимо от того, научились ли вы мастерски раздавать режиссерские замечания, актерам нужно время на то, чтобы присвоить вашу режиссуру. Режиссер, знающий, когда надо сделать шаг вперед и потребовать большего, хорош, но тот, кто знает, когда сделать шаг назад, хорош не менее.

Вопреки всему актеры надеются, что режиссер по-настоящему разглядит их – увидит в них художников и людей. Им нужен вызов, возможность для роста и развития. Режиссер, способный выйти за рамки очевидного, – вишенка на торте. Актеры такого не ожидают, а, получив, приходят в восторг. Наивысшая похвала режиссеру от актера звучит так: «Она столькому меня научила!» или «Я и сам не знал, что на такое способен, а у него сыграл».

О чем эта книга

У меня три масштабные цели. Во-первых, провести вас в мир актеров, познакомить с тем, как они работают, дабы вы поняли, что актерское ремесло достойно уважения. Более того, это колоссальная лаборатория жизни.

Во-вторых, инструменты коммуникации. Я хочу, чтобы ваши режиссерские указания стали более краткими, емкими и эмоционально глубокими. Режиссеры часто спрашивают меня: «Что мне говорить актерам?» Или: «У них какой-то свой язык! Мне нужен словарь терминов!» Обещаю: я приведу примеры и расскажу, на каком языке общаться с актерами, но дело не в том, что нужно выучить терминологию или составить список всего, что делать можно и что нельзя. Все, что я скажу, поможет вам формулировать замечания более кратко и емко, но эти приемы и принципы окажутся бесполезны, если вы не возьметесь глубже понять человеческое поведение. На самом деле эти инструменты связаны не только и не столько с кино и телевидением, сколько с обычной жизнью.

Все это подводит нас к третьей теме – разбору сценария. К тому, как проникнуть вглубь сценария, как раскрыть его тайны. Чтобы продуктивно общаться с актерами, надо продуктивно готовиться. Режиссеры так загружены логистикой, техническими вопросами и нервотрепкой поиска финансирования, что разбор сценария подчас представляется недоступной роскошью. Финансовые ограничения и технические детали чрезвычайно утомляют, и в итоге, даже выкроив время на изучение сценария и раскрытие его тайн, вы, скорее всего, попросту уставитесь на страницу текста, и вам ничего не придет в голову. Я предлагаю простые и практичные альтернативы прокрастинации и отчаянию. Мои инструменты помогут вам сдвинуться с мертвой точки – более глубоко понять и осмыслить текст, разглядеть в нем новое, а главное – пробудить в себе умение слушать чужие идеи и придумывать свои. Так вы дойдете до краеугольного камня сторителлинга – вы пропустите историю через себя и поймете, о чем эта история.

Некоторым вещам по книгам научиться нельзя, в том числе по моей. Речь идет о важнейших навыках, приобретаемых только в процессе практики и опыта – их ничем не заменишь. Например, умение понимать, когда сцена уже не станет лучше и пора переходить к следующей. Надо тренироваться. Обучение, приобретение опыта осуществляется методом проб и ошибок. Ошибки неизбежны. Начните совершать их прямо сейчас. Репетируйте сцены и снимайте короткометражки, которые вы никому не покажете. Вырабатывайте профессионализм. Занимайтесь этим столько, сколько потребуется, пока объяснение своих идей актерам и выслушивание их предложений не войдет для вас в привычку. Задача этой книги не в том, чтобы защитить вас от ошибок, а в том, чтобы дать идеи – пищу для размышлений, с помощью которых вы проложите собственный путь. С помощью которых вы будете практиковаться, и учиться, и ошибаться, и развивать свои навыки.

О визуальной и технической составляющих кинематографа в этой книге речь не идет. Большинство из тех, кто читает эту книгу, и так представляет, как осуществляется техническая сторона процесса, а если нет, то вам нужно где-нибудь этому научиться. Чтобы зримо рассказать историю, крайне важно обладать нужными техническими умениями. Тем не менее моя книга пригодится вам в принятии визуальных решений, поскольку вы будете лучше справляться с вопросами разводки сцены и темпа, когда научитесь понимать подтекст сценария и определять эмоциональное событие.

Контакт

Покорить вершину взаимоотношений актер-режиссер, научиться сотрудничать и обогащать идеи друг друга, вместе расти, стать «актерским режиссером» – на это уйдет целая жизнь. Возьмите у меня все, чему сумеете научиться, возьмите все, чему научили вас остальные педагоги, соедините с тем, что знаете о жизни, и найдите собственный путь. Вы можете отдать своему ремеслу и своим актерам все, что у вас есть – с любовью, пылом и смирением. Этот выбор – за вами.

Разумеется, нужны хорошие инстинкты (их некоторые называют «талант») и удача. Не вам решать, с каким талантом родиться и сколько раз в жизни вам повезет. Зато вам решать, работать ли над развитием своего таланта и как вам распорядиться удачей, подаренной судьбой.

Режиссура результата: это еще что за чертовщина?(12+ примеров)

Чаще всего актеры жалуются, что режиссеры сами не знают, чего хотят. Многих это, вероятно, удивит, ведь большинство режиссеров считают, что очень четко представляют, как должен выглядеть будущий фильм, как должна звучать каждая реплика.

Читая сценарий, большинство режиссеров представляют себе этакую миниатюру фильма. В голове формируется некий образ. Они представляют лица актеров, которые, как они надеются, сыграют конкретные роли, представляют выражения их лиц, слышат, с какой интонацией произносятся реплики. Неважно, сколько раз они прочтут сценарий, у них в голове все равно засядет все та же интонация, все та же вопросительно вздернутая бровь или нахмуренный лоб, которые они представили при первом прочтении. Этот вариант они начинают считать своим «видением» сценария.

Это пассивный подход к прочтению сценария. Он ограничивает ваши идеи и стреноживает воображение. Сужает жизнь персонажей до четырех краев печатного листа сценария. С тем же успехом можно утверждать, что земля плоская и четырехугольная, как киноэкран, а люди (или герои) растворяются, как только выходят из кадра. Из-за этого вы смотрите на реплику и спрашиваете себя: «Где тут взять драматизм?» или «Как сделать этот момент смешным?», хотя стоило бы задаться совершенно другим вопросом: «Что в этом тексте подскажет, о чем фильм, и что делают герои для разрешения ситуации, в которой оказались?» Из-за этого вы принимаете художественные решения, исходя из того, что вы знаете о других фильмах, а не из того, что вы знаете о жизни.

Это ошибочный подход к прочтению сценария, из-за которого режиссеры часто обращаются к так называемой «режиссуре результата». Режиссер может продраться через решение финансовых вопросов, создать трехактную структуру, сделать раскадровки, но так и не подготовить «домашнее задание», которое помогло бы донести его идеи до актеров. Режиссеры, верящие в конкретность своих ориентированных на результат идей, обычно не подозревают, что актеры (которые хотят порадовать режиссера, но при этом им необходимы играемые решения) воспринимают режиссуру результата как нечто мутное, обобщенное и сбивающее с толку, а не как набор четких и точных инструкций.

Термины вроде режиссура результата и играемые решения сами по себе скользкие, разные люди вкладывают в них разный смысл. Что такое режиссура результата? Я рискну ответить на этот вопрос, и для этого мне понадобится тринадцать примеров:

1) «Можешь это сыграть более чудаковато?»

Описание эффекта, который актер должен произвести на публику своей игрой, – идеальный пример режиссуры методом требования результата. От такого рода указаний («эта сцена должна быть смешной», «надо, чтобы ты выглядел более опасным», «можешь сыграть ее более эпично?») у актеров падает сердце. Понятно, что режиссер хочет от актера чего-то другого, но чего? Если актер переспросит, режиссер, вероятно, посмотрит пустым взглядом и просто повторит сказанное ранее: «Знаешь, более чудаковато». С этого момента отношения между актером и режиссером превращаются в угнетающую угадайку, из-за размытости и обобщенности режиссуры. Актер пытается что-то изменить в игре – может, вот так? Как правило, нет, и не так. Еще чаще режиссер с самого начала не понимает толком, чего хочет и как это распознать. Актерская игра, как правило, ухудшается, потому что актер начинает наблюдать за своей игрой третьим глазом, фиксироваться на самоконтроле. Для актерского таланта это смертный приговор. Нельзя, чтобы актер концентрировался на том, какой эффект его игра окажет на публику.

По схожим причинам актеру не поможет режиссерское описание «настроения» сцены – например, страстная, леденящая, наэлектризованная. Актеры, пытаясь по просьбе режиссера сыграть настроение, в итоге производят противоположный эффект: попытка казаться серьезными зачастую порождает непреднамеренно комический эффект, попытка быть легкомысленным и взбалмошным смотрится неуклюже. Внимание актеров уделяется не тому, чему надо, в стремлении создать требуемый эффект они концентрируются на собственных усилиях. Как следствие, в итоге считывается исключительно попытка произвести впечатление.

2) Когда произносишь реплику «ты всегда так поступаешь», сделай ударение не на слове «всегда», а на слове «поступаешь». Чтобы было не «ты всегда так поступаешь», а «ты всегда так поступаешь».

Это называется давать актеру реплику с голоса. Иными словами, режиссер объясняет актеру, с какой интонацией и каким выражением произнести отдельную реплику. Например, во фразе «пожалуйста, помоги мне» можно расставить ударения по-разному, и каждый вариант имеет смысл. К примеру, «пожалуйста, помоги мне», или «пожалуйста, помоги мне», или «пожалуйста, помоги мне». У каждого варианта расстановки ударений будет свой смысл.

Что же плохого в том, что режиссер расставляет актеру ударения в реплике? Ну, в худшем случае неопытный актер, стараясь вас послушаться, повторит реплику с новой интонацией, но совершенно безжизненно. Опытный актер, разумеется, постарается вдохнуть в слова жизнь – такая у него работа. Однако иногда ваши ударения в реплике кажутся актеру совершенно бессмысленными. И на вопрос актера «что это значит?» вам стоит предоставить ему дополнительное четкое объяснение, а не просто снова и снова повторять реплику с желаемыми интонациями.

Если надо, чтобы актер сыграл чуть по-другому, куда полезнее будет объяснить, в чем смысл или подтекст данной реплики, а не интонацию или результат. Главная опасность расстановки ударений в том, что может сложиться впечатление, будто режиссер сам не знает, что означает реплика, какое намерение героя за ней скрывается и вообще о чем эта сцена.

3) «А можешь поспокойнее?» или «А можешь поэнергичнее?»

Бывают режиссеры, у которых кроме этих двух (крайне общих) инструментов в багаже, кажется, вообще ничего нет. Если режиссер полагается всего на эти две фразы – «поэнергичнее» и «поспокойнее» – и повторяет их снова и снова (причем в самых разных случаях), у актеров возникает подозрение, что режиссер сам толком не знает, о чем говорит, а режиссура его сводится к набору пустых штампов. Что еще хуже, актеры могут решить, что режиссер неспособен разглядеть хорошую актерскую игру, даже видя ее. Я наблюдала случаи, когда актеры играли пугающе смело, а режиссер потом все равно просил сыграть «крупнее».

Разумеется, иногда «поспокойнее» или «поэнергичнее» – абсолютно нормальное указание. Если опытный актер немного перестарался в сцене (может, пережал, может, вышло чересчур наигранно), он будет только благодарен за замечание сыграть «поспокойнее». Если же игра актера смотрится плоско либо сцена в принципе не выходит (иными словами, если не хватает энергии), актеру пригодится соответствующий совет; он откликнется на предложение другого играемого решения, основанного на подтексте. Не поймите меня неправильно: если актер способен на большее, он хочет об этом узнать!

Однако не слишком опытные актеры порой попадают в ужасную ловушку. Неопытный актер воспримет «поспокойнее» как просьбу произнести строчку монотонно, на одной ноте. Когда же его затем попросят сыграть «поэнергичнее», или «поактивнее», или «поживее», он расцветит и без того необжитую реплику, ведь он изначально так и не понял вашего указания. Неопытные актеры особенно уязвимы, не саботируйте их работу размытыми и бесполезными замечаниями.

4) «На этой реплике ты должен разозлиться».

В качестве разминки я привела примеры режиссуры результата, с которыми вы, возможно, уже сталкивались. Наверняка вы знаете, что расставлять ударения в реплике или советовать актеру «сыграть смешнее» – не дело. Теперь же я перехожу к более сложному материалу – к эмоциям.

Эмоции – суть кинематографа. Сторителлинг для того и существует, чтобы затронуть чувства публики, а для этого режиссеру и актеру надо достучаться до собственных чувств. Фильм «Эдвард руки-ножницы» – вечный, потому что в нем воплотились вся боль, печаль, злость и тоска, какие только способен испытать любой изолированный от мира, неправильно понятый или одинокий человек.

Не бойтесь чувствовать.

Но есть одно «но». Эмоционально вкладываться в вашу историю и во всех персонажей – не значит решать, что чувствует каждый персонаж в каждую секунду времени. Советовать актеру, что должен чувствовать его герой – злость, разочарование, беспокойство, раздражение, восторг, влюбленность, страх, обиду, неодобрение, – обычный метод осуществления режиссуры. И в этом есть проблема: как только актер пытается испытать конкретное чувство или выдать эмоцию на заказ, он и выглядит как актер, а не как настоящий человек. В обычной жизни наши чувства зачастую оказываются препятствиями на пути к желаемому. Так, мы предпочли бы не нервничать на важной встрече, не расстраиваться, когда на вечеринке неожиданно появляется бывшая возлюбленная с новым мужем, не злиться, когда нас разочаровывают дорогие люди.

Чтобы сыграть что-то в кадре, надо сделать сознательный выбор, а чувства не выбирают. Эту мысль сложно усвоить, но я хочу, чтобы вы об этом задумались: мы не решаем, что нам чувствовать. По какой-то загадочной причине нам, людям, этот факт не слишком нравится. Посредственные актеры, как и большинство населения планеты, изо всех сил стараются убедить мир, что они что-то чувствуют, хотя на самом деле не чувствуют ничего. Впрочем, их обман, как правило, безуспешен. Эмоции можно скрыть или подавить, но невозможно выборочно отключить в себе одно-единственное чувство. Сдерживая одно чувство, мы перекрываем себе все эмоции.

Хорошие актеры эмоционально свободны и восприимчивы к эмоциям во всем их многообразии. Эмоции и порывы – ядро актерского мира. Вот только чувства – как назойливые букашки, они то подкрадываются в самый неподходящий момент, то исчезают, когда отчаянно нужны. Самое ужасное и прекрасное в них то, что чувства меняются. Вы наблюдали это в обычной жизни – человек только что плакал, а теперь уже смеется. Правда в том, что чем больше позволяешь себе чувствовать, тем больше ты открыт новому чувству. В случае с актерами этот эффект удваивается.

Сказать актеру, что он испытывает не те эмоции, значит иссушить его. Когда актеров просят меньше чувствовать, они могут полностью эмоционально отключиться, и тогда сцена станет плоской и безжизненной. Если же им велят чувствовать больше, они начинают жать, показывать – и переигрывать.

5) «В твоей реакции на нее должно быть больше шока, больше ярости».

Иногда вместо того, чтобы говорить актеру, какую эмоцию испытать, режиссеры говорят, какую продемонстрировать реакцию, но, в сущности, это одно и то же. В обычной жизни нам бы, может, и хотелось планировать собственные реакции – спокойно воспринимать плохие новости, весело смеяться над несмешной шуткой клиента или начальника, но правда в том, что подобные ситуации приводят нас в замешательство и застают врасплох. В сценарии такого рода неожиданности и реакции на них представляют собой эмоциональные события истории, и герои о них заранее не знают. Актеры же, прочитав сценарий, знают, что ждет их персонажей, что им предстоит сказать и сделать. Хочется, чтобы реакция актеров казалась не запрограммированной, а спонтанной, индивидуальной. Только в этом случае актерская игра привносит в сцены фактуру подлинной жизни.

6) «В начале сцены А волнуется, что Б опаздывает. Когда Б приходит, А испытывает облегчение, а потом – разочарование, поскольку денег у Б при себе нет, и тут Б осознает: А заподозрил, что Б что-то от него скрывает».

Вот это я называю перегруженной эмоциональной картой. Вы решили, что должны чувствовать герои в этой сцене, как реагировать, а теперь подробно все это описываете. Подобное пережевывание сюжета и диалогов утомляет. К сожалению, именно это зачастую выдают за объяснение психологии героев и глубокое понимание сценария.

На первый взгляд, эмоциональные карты кажутся вполне безобидными. Возникает вопрос, что же с ними не так? Как еще можно описать происходящее в сцене? Все так говорят о персонажах, разве нет? Да что там, в обычной жизни люди тоже друг о друге так говорят. Это называется «сплетничать». Как сплетни, эмоциональные карты не только утомительны и многословны, они вызывают привыкание. Режиссер и актеры могут заговорить сцену до смерти, безнадежно запутывая друг друга, и первоначальная искренняя реакция актеров превратится в заумные рассуждения. Нет более надежного способа обескровить сцену, лишить актерскую игру жизни.

Не забывайте, режиссер всегда должен стараться сэкономить время. Бесконечные абстрактные обсуждения в конечном счете парализуют разбор. Когда актеры пытаются следовать эмоциональной карте, они начинают хуже играть, будто мысленно соединяют точки на бумаге, превращая их в надуманный предсказуемый рисунок. Ни о какой свободе выражения и речи нет, потому что отсутствует сквозная тема. История застревает на месте, потому что в ней нет ощущения эмоционального события.

Лучшая режиссура проста и конкретна. Есть более динамичные, лаконичные, более эффективные способы передать характеры персонажей, не вдаваясь в хитросплетения эмоциональных карт. Учитесь им, практикуйтесь. Как сказал Элиа Казан [8], дело режиссера – воплотить психологию в поведении. Как же это сделать? Сосредоточьтесь на отношениях между героями: разберитесь в их эмоциональной истории, подумайте, какие надо принять решения, отвечая на вопрос, что им друг от друга нужно, выявите эмоциональные события в сценах – вместо того, чтобы довольствоваться примитивными эмоциональными картами.

7) «Он хулиган». «У нее склонность к саморазрушению». «Он тупой». «Неудачник». «Стерва». «Позер».

Все это – отрицательные оценки персонажа. Хорошие актеры никогда не осуждают своего героя. Если актер не будет на стороне своего персонажа, кто тогда? Люди не рождаются плохими, а вымышленные персонажи, как люди, становятся теми, кто они есть, в силу определенных потребностей, из-за случившегося с ними, из-за принятых ими решений. Ни сценарист, ни режиссер, ни актер не должны осуждать персонажа, ведь у него, как и у всех нас, есть хорошие и плохие стороны. Это зрителю решать, слаб герой или силен, амбициозен или ленив и так далее.

Зритель любит саспенс. Страстное желание узнать, что же будет дальше, заставляет его втянуться в историю. Даже когда мы знаем, что герой в итоге одержит победу, а влюбленные, воссоединившись, будут жить долго и счастливо. Даже если это «камерная история», и все события носят внутренний, частный характер. Когда актер открыто сигнализирует публике «я хороший парень», «я неудачник», «я злодей», он играет карикатуру. Кому интересно, что с ним будет дальше?

Не стоит и говорить, что у серьезной драмы нет шанса на глубину или откровение, если добро и зло в ней изображаются однозначно. Злодеи, в которых можно распознать человеческое начало, например, нацистский комендант из «Списка Шиндлера» в исполнении Рэйфа Файнса, пугают куда больше картонных персонажей. Не лишенная изъянов главная героиня, как Рипли в исполнении Сигурни Уивер в фильме «Чужой», публике куда ближе, чем шаблонный, идеальный персонаж. Когда вы снимаете игровой фильм по вселенной комиксов DC или Marvel, так же важно обнаружить в герое человеческую суть, как и при работе с самой реалистичной драмой. Хит Леджер в «Темном рыцаре» доказал, что требования жанра вполне можно выполнить, не опускаясь до карикатуры. Он навеки поднял планку.

Для хорошего актера работа с режиссером, который осуждает героев, – ужасное разочарование. Если режиссер хочет осмысленного общения с актерами, ему следует взять за правило никогда не осуждать персонажей – это должно стать главной составляющей подготовительной работы и разбора сценария. Вместо того, чтобы осуждать, режиссеру стоит взглянуть на каждого героя непредвзято и, смею сказать, с состраданием. Общаясь с каждым актером, режиссер должен вставать на сторону его персонажа. Мой личный девиз для соотнесения себя с персонажами, которые творят такое, что я бы никогда не совершила: «Он – это я, но ему в жизни повезло меньше, чем мне».

И последнее серьезное предупреждение: если на неопытного или необученного актера (которого не научили переводить вредные режиссерские замечания в приемлемые игровые решения) режиссер обрушит осуждающие персонажа указания, результат будет выглядеть как минимум разочаровывающе и как максимум катастрофически, это я вам гарантирую.

8) «Вот как я вижу этого персонажа…»

Вы наверняка замечали, что в семьях часто навешивают друг на друга ярлыки – подчеркивают отдельные качества. Одного ребенка объявляют умным, другого – беспечным, третьего – ответственным, четвертого – трудным. Такого рода ярлыки-характеристики не всегда отрицательные, иногда они даже вроде бы комплиментарные, но суть человека в полной мере они никогда не отражают.

Режиссеры художественных фильмов сплошь и рядом рассказывают актерам, «какой он, ваш персонаж» – высокомерный, мятущийся, неловкий, яростный. Нет, я не говорю, что все эти ярлыки ошибочные – мятущиеся люди и правда существуют. Я только прошу вас не ограничиваться готовыми характеристиками. Герой – это не абстракция, которой должен «стать» актер. Герой – полноценное живое существо со своей эмоциональной историей, с потребностями. У него есть свобода воли, он рискует и совершает ошибки.

9) «Можешь сыграть его агрессивным, но обходительным?»

Постарайтесь не говорить о героях как о дорогом вине. «Персонаж напуган, но решительно настроен». Или «ершистый, но уязвимый», «циничный, но заботливый», «вечно в ступоре, но любознательный».

Режиссер хочет как лучше – даже актеры порой так говорят о своих персонажах. Возможно, и режиссеры, и актеры считают, что подобные описания подчеркивают сложность характера персонажа. Люди ведь и правда сложные существа, и моя цель как раз в том, чтобы герои фильмов оказались в итоге столь же объемными, как настоящие люди. Тем не менее перечисление противоречащих друг другу ярлыков не помогает добиться сложности.

Есть разные способы создания сложного персонажа – на то человеческая натура и сложна! Игра актеров, которым удается воплотить сложных и противоречивых героев, многослойна, причем каждый слой детально проработан и насыщен жизнью. Как и настоящие люди, герои могут говорить одно, а делать ровно противоположное. Например, человек просит прощения, а сам при этом испепеляет вас взглядом. Кроме того, герои могут чередовать действия – менять свои намерения – например, переходя от наказываю к извиняюсь, и обратно к наказываю, при этом переходы эти молниеносны. Однако сводить поведение персонажа к формуле «ершистый, но уязвимый» – значит лениться и не уделять должного внимания человеческому поведению.

10) «Давай добавим [этому герою] враждебности».

Мой педагог Джин Шелтон научила меня никогда не «играть отношение». Ограничивая разбор сценария эдакой беглой психологической диагностикой: мол, герой настороженно относится к брату, с нежностью – к сестре и враждебно – к отцу, вы ограничиваете и свое воображение.

Что ж, конечно, эту гипотетическую семью лучше описать хотя бы так, как я показала выше, чем просто обозвать ее «неблагополучной». Конечно, можно отметить, что семья и правда смахивает на неблагополучную, но нельзя останавливаться на таком обобщении. Копайте глубже. Задавайте вопросы об эмоциональной истории семьи. Где мать? Имели ли место насилие, отсутствие родительской заботы, зависимости? Чем провинился отец, что сын перестал ему доверять?

Размышляя над этими вопросами, нащупываешь цели. Например, возможно, нашим главным героем движет потребность защитить сестру от брата и отца. Выбрав стержнем роли подобный основной инстинкт, вы обеспечите актеру и материал для игры, и повод выстроить для героя эмоционально глубокие, внятные отношения с другими персонажами.

11) «Нужно побольше энергии, но не истеричной энергии». Или «герой испытывает отвращение, но не слишком сильное».

Актеры – не механизмы. Нельзя отрегулировать актерскую игру, как уровни прибора. Такого рода регулировка – симптом режиссуры результата, приводящий актеров в отчаяние. Им кажется: что бы они ни играли, все равно получится неправильно. Попытки отрегулировать актерскую игру разрушают связь актера с моментом. Опытные актеры сделают все возможное, но со временем утратят интерес к тому, что говорит режиссер. Режиссер, который пытается регулировать актеров, посылает им четкий сигнал: он не имеет ни малейшего представления о внутренней жизни персонажей – он не потратил и часа на подготовку к разбору сценария. Мне представляется, что регулировка – худшая разновидность режиссуры результата.

12) «Ты должен ухмыляться, потому что так написано в сценарии».

Иногда уже в сценарии упоминается некий эмоциональный результат. Иногда у героя есть реплика, формулирующая его эмоциональное состояние, например, «я не из неженок» или «я напуган». А у другого персонажа прописана реплика «у тебя такой самодовольный вид». Или в сценарии встречаются ремарки и пометки в скобках с описанием эмоций героев, например, «разочарован» или «ее голос дрожит от ярости». Актер, столкнувшись с описанием эмоционального состояния своего героя (в репликах или в ремарках), может посчитать своим долгом именно эту эмоцию и выдать. Многие актеры подобные ремарки эмоционального состояния попросту игнорируют, а то и вовсе вычеркивают фломастером, потому что создание эмоционального подтекста – зона прав и ответственности именно актеров. (Режиссеры аналогичным образом, как правило, не обращают внимания на предложенные в сценарии автором ракурсы камеры.)

Не воспринимайте сценарий как инструкцию по выбору эмоций. Вместо этого ищите подсказки эмоций в подтексте. У актеров и так стресс – они уже измучили себя беспокойством насчет того, «правильную» ли выдают эмоцию. Как только актер начинает представлять своего персонажа с точки зрения, какой эмоцией его «положено» оснастить, любой эмоциональной жизни героя тут же приходит конец. Режиссеры могут поддержать актеров – помочь им обнаружить подлинную эмоциональную жизнь персонажа, но для этого надо поставить под вопрос все указания эмоционального состояния, прописанные в сценарии, потому что они провоцируют режиссуру результата.

13) Бонусный пример! «Можешь сыграть нечто среднее между дублем три и дублем пять?» «Сыграй так же, но будто он на год моложе». «А можешь сыграть более анекдотично?»

Все это – реальные цитаты с реальных съемок, о которых мне доводилось слышать. Я называю это «нелепой режиссурой».

Ладно. Хорошо. Кто знает, может, для конкретного актера фраза «сыграй так же, но будто он на год моложе» окажется волшебной, и он все сделает как надо.

Но серьезно. Этого. Может. Не. Случиться. Вам нужны другие варианты.

Быстрые решения