Воробей – птаха смелая бесплатное чтение

Корпус маленького одноместного модуля вибрировал от перегрузок. Казалось, еще немного – и он развалится на куски. Саша вцепилась в рычаги управления, пытаясь удержать корабль в горизонтальном положении. Впервые она радовалась тому, что этот старый, давно уже списанный модуль не оснащен сенсорным оборудованием, потому что попасть в какой-нибудь значок на экране из-за жуткой тряски было попросту невозможно. Вокруг парили обломки «Сидерай». На тех, что покрупнее, группами сидели роены, пожирая свою добычу.

Любой эксперт, анализируя увиденное, сказал бы, что их шансы на спасение практически равны нулю. Роены были повсюду, а их, как известно, нельзя уничтожить. Эта механическая цивилизация была настоящей чумой галактики. Роены охотились на космические корабли, а обнаружив, набрасывались все сразу, пожирая их, как стая гиен добычу. Их не пугали вакуумные заряды, а энергия лазеров лишь способствовала размножению, причем в геометрической прогрессии. Спастись можно было только одним способом: улететь как можно скорее оттуда, где они пировали, вот только пилотируемый Сашей модуль с трудом справлялся с перегрузками, о которых девушку настойчиво уведомляла мигающая на приборной панели лампочка. Но, как любил повторять ее отец, капитан-космолетчик Сергей Трофимович Воробьев: «Воробей – птаха смелая!»

Саша, выпускница космического учебного центра «Королев», была абсолютно согласна с этим утверждением, сделав изречение если не своим девизом – не средневековый же рыцарь она, в самом-то деле, – то жизненным принципом точно. Поэтому сейчас, когда вокруг стервятниками кружились враги, а корабль должен был вот-вот развалиться на части, она, закусив нижнюю губу, пыталась спасти тех, кто успел не просто забраться в этот старенький, давно списанный модуль, но и каким-то невероятным образом уместиться за креслом пилота. Поднырнув под крупным обломком и чувствуя неладное из-за установившейся в кораблике тишины, девушка не оборачиваясь спросила:

– Как вы там? Целы?

В ответ донеслось:

– Целы, все в порядке.

Голоса были тихими и невнятными. Скорее всего, пассажиры лежали, уткнувшись лицами в пол или в лучшем случае друг в друга. Саша успела подумать: «Как хорошо, что этот старый модуль спроектирован с таким запасом прочности. Современный даже взлететь бы не смог с подобным перегрузом». Кроме надоедливой лампочки, остальные приборы барахлили, а навигатор отключился сразу, как только они покинули борт «Сидерай». В порядке были лишь ускорители, которые Саша в свое время лично отремонтировала. И вот теперь, пытаясь спастись, они мчались на максимальной скорости к небольшой безымянной планетке, расположенной возле звезды Траппис-1 в созвездии Водолея.

Роены не смогут преследовать их в атмосфере, значит во что бы то ни стало им нужно добраться до планеты. А есть ли там вообще атмосфера? Отпустив на мгновение рычаг, Саша изо всей силы врезала кулаком по приборной панели. По рассказам прабабули, когда-то ее муж, Сашин прадед, так «оживлял» телевизор. Чуда не произошло. Экран компьютера не засветился. Стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно, стажер Воробьева громко произнесла:

– Гхац капитан! Впереди планета под номером МК-5121. Жду ваших указаний!

Выдержала небольшую паузу и добавила, надеясь, что мужчина не услышит, как дрожит от волнения ее голос:

– Бортовой компьютер сломался. Я не могу запросить данные об атмосфере и…

– Сажайте модуль, пилот! – донеслось из-за спины, а точнее, откуда-то снизу, с пола. Наверное, из-за этого голос мужчины прозвучал так глухо.

Саня с облегчением вздохнула и тут же с обидой подумала: «Вот ведь сухарь! «Сажайте модуль, пилот!» – мысленно передразнила девушка капитана. – Ни капли благодарности, вообще ничего. Лишь равнодушие и высокомерие. А я ему, между прочим, жизнь спасла. Ну почти спасла…»

Появившись, мысли тут же исчезли, потому что на крыло приземлился роен. Потом еще один. И еще. Они дружно вгрызлись в плоскость своими жвалами, отрывая от него куски.

– Совершаю маневр! – закричала Саша, разворачивая корпус модуля в плоскости так, что крыло с зубастыми паразитами оказалось вверху. Потом она уже тихо, но уверенно добавила: «Держитесь». Глупое слово, которое ее всегда бесило и которое почему-то сорвалось с ее губ именно в этот момент. За что, собственно, они там могут держаться? Разве что друг за друга.

Совершив фигуру высшего пилотажа, которая в древние времена называлась «бочка», Саша попыталась сбросить роенов с крыла. У нее не получилось. Проклятые твари вцепились в плоскость крыла, как бульдог в штаны джентльмена. Надо немедленно от них избавиться. Но как?

Недалеко парил крупный обломок обшивки корабля. А что если… Это мысль!

– Ур-ра-а! – завопила Саша, совершая то, за что ее еще вчера навсегда отстранили бы от полетов. Она «поднырнула» под обломок и мастерски, практически ювелирно срезала роенов. Правда, с крылом тоже пришлось попрощаться. С трудом выровняла модуль и понеслась к планете. Ускорители рычали, заглушая стоны ее подруги, Маруси Николаевой. Гхац капитан, этот сухарь, молчал. От него и под пыткой наверняка ни стона, ни звука не дождешься.

Вблизи незнакомая планета чем-то напоминала Землю. Такая же зелено-голубая, с разбросанными по океанской глади материками. Саша выдохнула и четко, как ее учили произнесла:

– Вхожу в атмосферу планеты.

От глупейшего «держитесь» она в этот раз воздержалась. Корпус вибрировал, издавая неприятный, похожий на вой звук. Лампочка перестала мигать и горела, окрашивая соседние приборы в алый цвет. Саша пыталась погасить скорость. Тормоза не работали. Использовав по прямому назначению любимое Марусино выражение «екарный бабай», она со все силы тянула рычаги на себя, чувствуя, как немеют руки. Оторвалось и, вспыхнув факелом, улетело куда-то в сторону второе крыло. Модуль вошел в штопор. Руки и ноги стали тяжелыми, голову клонило вниз. Саша держалась, надеясь, что привычное к перегрузкам тело позволит ей остаться в сознании и посадить корабль. О тех, кто, сжавшись в комок, лежали на полу за ее креслом, она в эту минуту старалась не думать.

Вынырнув из облаков, девушка увидела зеленый океан лесов. Ну нет, только не это! Почему же им так не везет? На деревья модуль не посадить. Они слишком большие и проткнут его, как энтомолог бабочку. И тут вдали что-то блеснуло. Озеро? Река? Прошло несколько секунд, и Саша выдохнула, испытав облегчение. Это действительно было озеро. Огромное. Это их последний и единственный шанс. Прошептав: «Папочка, если можешь, помоги!», девушка предприняла последнюю попытку выровнять судно, чтобы не разбиться о водную гладь.

То ли отец услышал ее мольбу о помощи, то ли ей просто повезло, но в последнюю секунду модуль выровнялся и коснулся воды брюхом, а не вошел в нее носом. Почувствовав удачу, Саша со всей силы рванула рычаги на себя, одновременно врезав ногой по нижней части приборной панели. Рычаг хрустнул и отломился, оставшись в ее руке, зато неожиданно ожила тормозная система. Сашка издала радостный возглас, отшвырнула ручку рычага в сторону и двумя руками вцепилась в тормоз. Скользя, как водный лыжник по глади озера, модуль домчался до противоположного берега, выскочил на сушу и зарылся носом в песок.

Сашу бросило вперед. Ремни безопасности больно врезались в плечи. В ту же секунду кресло «сложилось», вдавив ее в приборную панель. Глова с глухим звуком ударилась о бронированный пластик. Шлема в этом доисторическом модуле не было. Может, он, конечно, и был, но в той суматохе, что царила вокруг, когда они спасались с гибнувшего судна, девушка забыла его надеть. Перед глазами Саши поплыли разноцветные круги. Она успела подумать: «Я все-таки села!» – и потеряла сознание.

Глава 1

Земля, космический учебный центр «Королев»

За три месяца до этого

Космический учебный центр «Королев» или «Королевка», как называли его студенты, сверху напоминал открытый цветок лотоса. Внутреннюю круглую часть занимал парк с фантами, лавочками и дорожками, а в полупрозрачных лепестках располагались различные аудитории, лаборатории, библиотека, спортзалы и столовые. Студенческие общежития находились в стороне и формой напоминали соты, а курсирующие туда-сюда желто-черные флаеры только усиливали это сравнение.

Худенькая светловолосая девушка выскочила из здания центра и замерла на верхней площадке широкой лестницы. Теплый летний ветерок, воспользовавшись тем, что она остановилась, взлохматил густые короткие волосы, бросив на лицо длинную челку. Девушка распахнула руки в стороны и закричала, делясь со всеми, кто ее слышал свой радостью:

– Ур-ра-а-а!

Ее крик подхватили другие выпускники. Улыбнувшись, она взмахнула руками, словно собираясь взлететь, и побежала вниз по лестнице. Девушка была счастлива. Несколько минут назад она получила рубиновую карту. Причем из рук ректора учебного центра. Это означало, что за свой последний экзамен она получила десять баллов из десяти возможных. Пилотирование модуля в открытом космосе – это вам не шутки, не пустяк какой-нибудь, а проверка на профессионализм и, если хотите, на наличие таланта у космического пилота. Саша успешно с этим справилась и теперь испытывала вполне заслуженную гордость. В будущем, а если говорить точнее – уже в ближайшие дни ей предстоит отправиться на какой-нибудь космический корабль для стажировки. А потом… Потом она сможет стать главным пилотом какого-нибудь космического крейсера, как ее отец, а может быть, даже его капитаном. Но о таком отдаленном будущем Саша старалась не думать. Сначала нужно пройти эту самую стажировку, а потом видно будет.

Кстати, о карте, которую она положила в карман и периодически трогала, чтобы убедиться, что та на месте. Раньше, когда-то очень давно, их называли аттестатами о высшем образовании. Теперь это карты: рубиновая – для тех, кто закончил учебу на отлично, сапфировая – у кого результаты похуже, а еще изумрудная. Но в «Королевке» обладателей изумрудных карт было очень мало. Не учатся здесь бездельники. Ведь сюда со всех континентов Земли приезжают поступать. Конкуренция просто ужасающая. На одно место до тысячи человек приходится.

Саша с самого детства мечтала стать пилотом и, конечно же, учиться в «Королевке». Ведь именно здесь готовят лучших пилотов. Ее отец, Сергей Трофимович, тоже в свое время именно этот учебный центр закончил. А появилась мечта о покорении космоса у Саши еще в раннем детстве. В тот день, когда отец впервые взял ее к себе на работу в космопорт. Оглушенная и растерянная, девочка смотрела, как взлетают и садятся корабли, закрывала ладошками уши и жмурилась от яркого света, одновременно испытывая и страх, и восторг.

Именно в тот момент она поняла, нет, почувствовала, ощутила всем своим существом, что все эти разные по внешнему виду и форме суда не просто металлические конструкции, задуманные и сконструированные талантливыми учеными, а потом созданные инженерами и механиками. Все эти корабли – живые существа. Такие же могучие, как киты; юркие и быстрые, как дельфины; величественные, как морские скаты; обладающие каждый своим характером, наделенные тайнами, которые ей захотелось непременно раскрыть. В тот день Саша поклялась сама себе, что станет пилотом. Самым лучшим, конечно. Воробьевы всегда стремились к первенству как в учебе, так и в работе. Этого у них было не отнять. Как часто повторял ее папа: «Воробей – птаха смелая». А смелые птицы высоко летают.

Не остановило стремление Саши следовать своему призванию даже исчезновение отца. Нет, капитан Воробьев не бросил семью, польстившись на красоту другой женщины. Он исчез десять лет назад, отправившись в составе научной экспедиции в созвездие Водолей на исследовательском судне «Кеплер». Пропавший корабль искали, причем неоднократно. Посылали в квадрат, в котором была потеряна связь, и военные, и исследовательские суда. Тщетно. Обнаружить пропавшее судно не удалось.

«Кеплер» словно растворился в космосе, не оставив после себя ничего, кроме позывных и записи в планетарном электронном журнале. Со временем все попытки разгадать тайну исчезнувшего судна сошли на нет. Его больше не искали. О нем почти не вспоминали. Но Саша ничего не забыла. И, стоя на том самом месте, где когда-то в детстве в первый раз разглядывала корабли, произнесла еще одну клятву. Она пообещала, призвав стоящие вокруг суда в свидетели, что обязательно отыщет своего отца. И если не его самого, то хотя бы упоминание о нем, позволяющее раскрыть загадку исчезновения научной экспедиции.

***

Выйдя из воздушного такси недалеко от дома, Саша пробежала сквозь небольшую березовую рощицу и, стараясь придать лицу серьезное выражение, что было ой как непросто, учитывая ее радостно-возбужденное состояние, распахнула входную дверь. Пахло чем-то вкусным. Праздничным обедом, не иначе.

– Мама! – позвала Саша, вытаскивая из кармана рубиновую карту.

Ольга Андреевна выглянула из кухни и, увидев дочку, радостно воскликнула:

– Сашенька! – Ее взгляд переместился на карту, которую дочь держала в руке. – Неужели рубиновая? Какая же ты умница!

Сашка перестала сдерживаться и бросилась к матери. Повисла на шее, чувствуя, как теплые руки гладят ее по голове и спине.

– У меня получилось, мам. Я сдала последний экзамен на десятку!

– Отец гордился бы тобой! – тут же откликнулась женщина, продолжая обнимать дочь. Она не спешила разжимать объятия, и Саша, почувствовав неладное, осторожно выбралась из объятий и заглянула матери в лицо. Так и есть, Ольга Андреевна плакала.

– Мам, ты что? Радоваться же надо!

– Я и радуюсь.

– А почему тогда плачешь? – не сдавалась Саша, вытирая текущие из глаз матери слезы.

– Поэтому. Перестань, Сашка, – женщина убрала ее руку. – Подумаешь – слезы. Они высохнут. Через пять минут от них и следа не останется. Рассказывай, что да как. Мне же интересно.

– Конечно. Только форму переодену и руки помою.

– Давай, а я буду на стол накрывать. Надо отпраздновать твое окончание учебы!

Саша кивнула и, чмокнув маму в мокрую щеку, побежала к себе в комнату. Она едва успела снять ставшую привычной за время учебы летную форму, как дверь неожиданно распахнулась, заставив прикрыться тем, что первым попалось под руку: своим праздничным платьем. На пороге стояла Маруся Николаева, давняя, еще со школы, подруга по прозвищу Рысь. Это прозвище не имело никакого отношения ни к облику девушки, ни к ее характеру, а стало результатом сокращения ее имени. Сначала была «Руся», потом «Русь», что вызывало постоянные насмешки одноклассников и наконец «Рысь».

Маруся была красавицей, под стать своему старинному имени. Волосы каштановые с рыжинкой, да такие густые, что коса, которую девушка заплетала, была толщиной с Сашину руку. Косу Маруся носила всегда на груди, потому что ей нравилось на нее смотреть. Глаза у Николаевой были синие, как озера, а фигура… С этим тоже все было в порядке: и грудь красивая, и ноги стройные, и попа… присутствует. Мальчишки за Рысью толпами бегали, но она была девчонкой серьезной, хоть и прагматичной, как все врачи, на чепуху всякую не велась. Мечтала о серьезных отношениях. А кто, скажите, о них не мечтает?

– Сашка! – заорала Маруся, переступив порог. – Ты это видела? – И жестом мушкетера, словно шпагу, выхватила из кармана штанов карту: – Рубиновая!

– Подумаешь… – растягивая буква и «акая» ответила Сашка, и схватив со стола свою карту, сунула ей под нос. – Видишь?

– Ежки-матрешки! И у тебя рубиновая, – выдохнула Маруся и тут же уверенно заявила: – А я и не сомневалась, что ты на отлично экзамен сдашь. Получается – мы с тобой… Кто? Героини!

Надо отметить, что Маруся любила какое-нибудь забавное изречение при случае в свою речь вставить. Традиционные ругательства редко использовала, а вот «мух», «чучундр», «бабаев», «ежек-матрешек» и прочих – постоянно. Забавные ругательства липли к Рыси, как кошачья шерсть к шерстяному платью. Сашка так к этому привыкла, что без этих забавных выражений подругу уже не представляла, а со временем и сама стала эти словечки в свою речь вставлять. Иногда неосознанно, а иногда специально. Уж больно удачно они порой к ситуации подходили.

– Ну это ты загнула, – отмахнулась Саша и подняла упавшее на пол платье. – Герои те, кто дальний космос осваивают. А мы пока с тобой просто молодцы.

– Пусть так, – согласилась Маруся и вдруг кошкой бросилась на Воробьеву, повалив на диван:

– Молодцы… молодцы… Молодцы!

– Да отцепись ты, сумасшедшая, – возмутилась Саша, отталкивая подругу. – Платье помяла. Я его вчера час гладила!

– Да ладно тебе! – фыркнула Рысь, возвращая косу на привычное место. – Ты уже заявку отправила?

– Конечно. Еще когда в «Королевке» была, сразу, как карту получила. Вот бы нас на один корабль распределили! – озвучила Саша свою заветную мечту, с улыбкой глядя на Маруську. – Сегодня такой день, когда все мечты сбываются.

– Давай вместе загадаем, чтобы нас в одно место распределили. Садись рядом и возьми меня за руки.

– Рысь, ты ж знаешь, я в ментальных энергиях не сильна, – протянула Саша, послушно усаживаясь на диван рядом с подругой.

– Зато у меня высший уровень, – ответила та и схватила Сашу за руки. –Зажмурься и говори: «Хочу быть вместе с Марусей Николаевой». Говори, что молчишь?

– Хочу быть с Марусей Николаевой, – послушно протянула Саня, сплетя свои пальцы с пальцами подруги в замок.

– Еще раз повтори.

– Хочу быть…

В эту минуту на столе громко запищал коммуникатор и вспыхнул экран монитора. Лишенный эмоций голос произнес:

– Назовите последние три цифры вашей карты…

Саша послушно произнесла:

– Три, два, семь…

– Отлично, – произнес все тот же равнодушный голос. – Место вашей стажировки – межгалактический корабль «Сидерай».

– А я могу узнать, куда меня направили? – воскликнула Маруся, вскакивая с дивана.

– Конечно. Назовите последние три цифры вашей карты:

– Восемь, два, четыре.

– Место вашей стажировки – межгалактический корабль «Сидерай».

– Ура! – завопила Маруся хватая Сашу за плечи и прыгая на месте. – Получилось! Получилось! Мы летим на «Сидерай»! Вместе! Санька, ты это понимаешь? Я так счастлива, слов нет! – она бросила взгляд на валявшееся на полу платье и неожиданно выдала:

– Хочешь, я тебе платье поглажу?

Саша не успела ничего ответить, потому что, услышав эту фразу, впала в легкое оцепенение. Нет, Рысь девчонка добрая и справедливая, всегда поможет, если надо. Но гладить… Не любит она это делать. Терпеть не может. А тут сама предложила. Вот что с человеком радость делает! Только Саша успела об этом подумать, как дверь снова распахнулась и на пороге появилась Ольга Андреевна.

– Маруся? Как ты здесь оказалась? Я не заметила, когда ты пришла, – удивилась женщина.

– Я тихонько, как мышка, в дом проскользнула. Хотела Сашку удивить, но не вышло, – разочарованно произнесла девушка, поджав нижнюю губу и смешно наморщив аккуратный носик.

– Понятно, – женщина улыбнулась, – а чем удивить хотела?

– Вот этим, – со вздохом ответила Маруся, вытаскивая из кармана свою карту.

– У тебя тоже рубиновая? Какие вы, девчонки, все-таки молодцы. А я-то думаю, почему Саша не идет? Выходит, вы впечатлениями обменивались? Пойдемте к столу, – Ольга Андреевна выглянула в коридор, – а то все остынет, а разогревать еще раз не хочется…

Они еще долго сидели за столом, обсуждая экзамены и предстоящую стажировку на «Сидерай». Постепенно разговор перешел на научные темы. В прошлом Ольга Андреевна была космобиологом и даже несколько раз принимала участие в научных экспедициях в качестве врача. Во время одной из таких экспедиций они и познакомились с отцом Саши. После исчезновения Сергея Трофимовича женщина летать перестала и посвятила себя воспитанию дочери. Но Саша выросла, а значит, и Ольге Андреевне пора было подумать о том, чем теперь заняться. Впрочем, она, несмотря на то, что уже много лет не покидала Землю, старалась быть в курсе последних разработок в космической биологии и медицине. К ней даже сейчас приезжали за советом и консультацией из института имени Яздовского, в котором она раньше работала.

Маруся и Ольга Андреевна углубились в обсуждение какой-то научной темы, которая Сашку не очень интересовала. Поэтому она, задумчиво размазывая вилкой соус по тарелке, думала, что теперь, когда учеба осталась позади, она всего в шаге от того, о чем когда-то мечтала. Вот только покорять космос – это вам не шутки. Это не по Земле-матушке ходить. Он, как океан, к себе манит, только одних возвращает, а других навсегда с собой забирает, в свои глубины, так сказать.

Глава 2

Межгалактическая станция «Энергия». Три дня спустя

Межгалактическая станция «Энергия», расположенная на пересечении крупных космических путей в созвездии Орион, подавляла всех прибывающих сюда пассажиров размерами, как католический собор высотой потолков и внутренним убранством своих прихожан. Саша с Марусей покинули рейсовый пассажирский лайнер, на котором прилетели, и теперь стояли в зале ожидания, разглядывая огромное голографическое табло с расписаниями ближайших рейсов. Борт на «Сидерай» должен был стартовать через три часа. Маруся поправила косу и спросила:

– Может, пойдем на фуд-корт, поедим?

Сашка отрицательно потрясла головой. Есть? Да ей кусок сейчас в горло не полезет. Волнение не позволит. По залу непрерывным потоком двигались пассажиры, использовавшие станцию как терминал для пересадки на другие рейсы. Саша подула на прилипающую к потному от волнения лбу челку и потрогала лежавшую в нагрудном кармане рубиновую карту: «На месте ли?»

– Скучаете, девочки? – раздался откуда-то сбоку вопрос, заданный на космолингве. Саша с Марусей одновременно обернулись. На них улыбаясь смотрели два парня. Один явно землянин. Высокий, крепкий, с коротким ежиком русых волос. Из-под рукава футболки выглядывал накачанный бицепс с татуировкой: оскалившийся череп в космошлеме, за которым вместо костей перекрещивались бластеры. Глаза черепа горели алым. «Десантник», – догадалась Саша, с интересом разглядывая изображение. Второй парень был зеленокожим, гривастым, как лев, и… полуголым.

– Прениец, – шепнула Маруся Сашке и смерила незнакомцев своим коронным взглядом королевы эпохи Возрождения. Как древняя королева смотрела на своих подданных, теперь уже неизвестно, но Саша была уверена, что именно так: холодно и чуть надменно.

Землянин улыбнулся и протянул руку, чтобы поздороваться. Наивный. Такие приемы с Марусей никогда не срабатывали. Улыбнувшись, девушка тоже протянула ему свою, но не для рукопожатия, а для поцелуя. Смотреть, как меняются лица парней было забавно и даже приятно. Но, к их чести, сориентировались они быстро. Поцеловав Марусе руку, парень представился:

– Дик Тори.

– А я Байса. Можно Грин. Это прозвище. – Оказалось, что у пренийца низкий красивый баритон и идеальное произношение.

«Мог бы и не говорить, что Грин – прозвище. И так понятно», – отметила про себя Саша, наблюдая за тем, как Дик смотрит на ее подругу. Парень или был хорошим актером, или сразу запал на Марусю. Зрачки его глаз были расширены, а взгляд то опускался в район груди, то вновь поднимался к лицу девушки.

Рысь позволила Грину облобызать свою руку и вежливо поинтересовалась:

– Куда летите, мальчики?

– На «Сидерай», – ответил зеленокожий.

– Надо же, – чуть шире улыбнулась Сашкина царственная подруга, – какое совпадение. Мы тоже, – выдержала паузу и добавила: – На стажировку.

– А что закончили? – деловито поинтересовался прениец, но, получив от друга тычок в бок, смутился и опустил глаза. Он понял, что поспешил.

– Меня зовут Маруся, – представилась Рысь таким тоном, словно сообщила нечто чрезвычайно важное, – а это Саша.

– Александра, – уточнила девушка, глядя на Байсу, у которого были необычные желтые глаза, да еще такие яркие, словно одуванчики весной на газоне возле «Королевки».

– Я закончила Зеленоградскую медицинскую академию. Слышали о такой? – продолжала гнуть свою линию Рысь. – Александра, – она выдержала нужную паузу, – Космический учебный центр «Королев».

– Ого! – неожиданно взревел Грин и, не спрашивая разрешения, схватил Сашу за руку. Та попытал ее вырвать, но куда там. Казалось, что у пренийца не рука, а металлический захват транспортного погрузчика.

– Я слышал о «Королеве»! Даже поступал туда, но не прошел. – Одуванчики разом завяли. Саше даже стало его жалко. – Какого цвета карта?

– Рубиновая.

Одуванчики снова расцвели. Прениец приложил ладошку девушки, которую ей так и не удалось у него забрать, к своей груди и закрыл глаза, словно собираясь медитировать. Прошло несколько минут. Саня осторожно поинтересовалась:

– Вам плохо?

– Замечательно! Я закончил центр «Коперник», тоже пилот. Для меня честь познакомиться с выпускником «Королевки». – На лице парня расцвела счастливая улыбка.

Саша предприняла еще одну попытку вытащить свою руку, успокаивая себя тем, что стоящий перед ней парень совсем не страшный и бояться его не следует, хоть он и зеленый, с голым торсом и гривой темно-рыжих волос, в которых огоньками сверкали бусинки.

– Саша, – произнес Байса, делая ударение на последнем слоге, и снова замолчал. Он хотел задать вопрос или просто пытается запомнить ее имя? Похоже, поведение Грина удивило не только Сашу. Маруся хмыкнула и бросила взгляд на табло. До вылета было два с половиной часа. Дик перехватил ее взгляд.

– Может, пойдем пообедаем? Нам лететь до «Сидерай» несколько часов. Пока разместимся, еще время пройдет. А режим питания нарушать нельзя.

– Так Пончик говорил, – рассеянно произнесла Саня.

– Что? – переспросил Дик, но Маруся уже взяла его под руку и повела на фудкорт. Саша с Байсой двинулись следом. Сумки девушек, снабженные молекулярным анализатором запахов, пристроившись рядом, бежали, резво передвигая механическими ножками. От пренийца пахло странно: травой, каким-то цветами и даже – Саша принюхалась – свежими опилками. Девушка решила, что, когда они с подругой останутся наедине, обязательно расспросит Марусю о лесных львах. Та ведь все косморасы назубок знает, как сама Саша модели космолетов. Почему именно львов? Потому что Байса именно на такого земного зверя похож. А почему лесных, объяснять не надо.

Глава 3

Межгалактический космолет «Сидерай».

Поздний вечер по корабельному времени

За едой и разговорами два часа пролетели незаметно, поэтому, когда на Марусином запястье пискнул коммуникатор и девушка, бросив на него быстрый взгляд, сказала: «Пора», все засуетились. Быстро расплатившись, новые знакомые дружно направились к посадочной платформе. Саша несколько раз коснулась лежавшей в кармане рубиновой карты, поймала удивленный взгляд Байсы и поспешно отвернулась, сообразив, что этим неосознанным жестом выдала свое волнение.

Когда они добрались до платформы, там уже собралась толпа. Подруги услышали слово «Сидерай» и переглянулись. Неужели все собравшиеся здесь стажеры? Вспыхнули красные огни над аркой шлюза. Это означало, что чартер прибыл на станцию. Толпа отхлынула. Гоня воздух и мигая носовыми огнями, на станцию вкатился корабль. Саша поправила разлетевшиеся волосы и наклонилась за сумкой. Байса опередил ее, подхватив багаж. Девушка хотела возмутиться, но, взглянув в глаза-одуванчики, передумала. Ей не хотелось обижать парня. Да и сумка у нее была тяжелой. А ему, кажется, она такой не показалась. Вон как легко ее поднял, словно пушинку.

На борту чартера, обращенном к платформе, с характерным щелчком раскрылись двери, выпуская клубы пара. Выдвинулся широкий трап. Стажеры, стараясь вести себя солидно, по-взрослому, друг за другом поднимались в корабль. Посадка шла быстро. На чартерах, выполнявших прямые рейсы, при входе не нужно было предъявлять билеты. Впрочем, как таковых билетов давно уже не существовало. Их заменили браслеты, которые активировались, как только пассажир попадал внутрь корабля.

Устроившись по соседству, парни стали расспрашивать Сашу о месте, где им предстояло проходить стажировку, потому что Рысь во всеуслышание заявила, что Саня «все про «Сидерай» знает». И она была права. В тот год, когда Саня решила, что обязательно станет пилотом, отец на день рождения подарил ей постоянно пополняемую новой информацией энциклопедию космических судов. В ней были данные обо всех кораблях, существующих в настоящее время, а также тех, что были созданы давно, еще на заре космонавтики.

Энциклопедия состояла из нескольких электронных книг, наполненных трехмерными изображениями космических кораблей, объединенных в определенные группы: военные суда, пассажирские, исследовательские, торговые. Там же были сноски, с какому планетарному сообществу они относятся, и еще куча всякой важной информации. Саша рассматривала и изучала книгу так часто и подолгу, что в конце концов выучила наизусть. И теперь ее хоть среди ночи разбуди и спроси: «Саша, расскажи о «Сидерай!» – и она выдаст полную информацию о месте сборки корабля, его собственнике, внутреннем устройстве и всем остальном.

К слову сказать, в свое время «Сидерай» был одним из лучших военных судов, но время шло, и теперь его использовали в основном как тренировочную базу для выпускников различных космических центров. Размер и локации судна это позволяли. Конечно, и Саше, и Марусе, да и ребятам тоже хотелось бы стажироваться на каком-нибудь суперсовременном судне, но вышло так, как вышло. Саша о своем назначении не жалела и всех остальных смогла убедить, что это к лучшему. Поэтому, когда в иллюминаторе появился вытянутый сигарообразный корпус судна, Саша окликнула ребят, указав на корабль и чувствуя, как сердце испуганной птицей забилось в груди. Сейчас она увидит то, что разглядывала в энциклопедии, познакомится с экипажем и, конечно же, с капитаном. Хотя это вряд ли. Уже поздно. Скорее всего, их встреча состоится завтра утром.

«Сидерай» встретил новых, хоть и временных членов экипажа холодом и тишиной. В главном ангаре было пусто. На швартовочном причале стояло всего три члена экипажа. Один высокий, на голову выше остальных, крепкий и темнокожий. Иссиня-черные лохматые косички были связаны в пучок на затылке. «Индой», – уверенно определила не слишком сведущая в косморасах Саша, потому что индоев знали все. Они были сильными, в меру воинственными солдатами, умеющими беспрекословно подчиняться тому, кого считали лидером. У них до сих пор существовали касты. С древности все население Индойи, небольшой планеты в созвездии Льва, делилось на брахмов – жрецов и ученых, воинов – кшатров, торговцев и ремесленников – вайшов и обслугу – шудров. Пусть по мнению многих такое деление ущемляло права отдельных индойев, но позволяло этой расе воспитывать специалистов, отличающихся невероятным профессионализмом, закрепленным на генном уровне.

Кем был второй встречающий Саня тоже знала. И не только потому, что у представителей этой расы была характерная внешность: черные, лишенные белков глаза и трехпалые, покрытые чешуей руки, чем-то напоминавшие куриные лапы. Есть и такие, кто может похвастаться более оригинальной внешностью, тот же Байса, например. Но гатьяне – это всем известно – лучшие пилоты во всей галактике, и поэтому встретить на «Сидерай» одного из них огромная удача, по крайней мере, для космолетчиков, к которым относилась Саша.

Третий, по сравнению с первыми двумя, обладал обычной внешностью: коротко остриженные волосы, широкий лоб, густые прямые брови и чуть выступающий вперед подбородок, мощные плечи, руки, да и вся фигура в целом была эталоном мужской силы. «Землянин», – уверилась девушка и тут увидела его глаза: бирюзовые с вертикальным зрачком. Все мысли вылетели у нее из головы. Она узнала этого человека. Саша не помнила, как его зовут, потому что первый и единственный раз, когда они встречались, был очень давно. В тот самый день, когда отец впервые привел ее в космопорт на стартовую площадку. Этот человек тоже был там. Они с отцом общались как старые знакомые и даже смеялись вместе над чем-то. Его странные глаза тогда испугали Сашу, и, наверное, поэтому она его запомнила. В голове крутилось какое-то слово, но сколько Саша ни хмурила лоб, вспомнить, как зовут этого человека, у нее так ничего и не получилось.

Стажеры перестали глазеть в иллюминаторы, поспешили выйти из модуля, который сразу же улетел назад, на чартер, и кое-как выстроились в шеренгу на платформе, не зная, что делать дальше. Первым в себя пришел Дик. Десант, хоть в космосе, хоть на старом тренировочном судне – всегда впереди. Он сделал шаг вперед, вытянулся в струнку и отрапортовал:

– Дик Тори. Выпускник учебного космоцентра «Коперник». Десант. Направлен на «Сидерай» для прохождения стажировки!

Следом за другом вышел вперед Байса и, прижав раскрытую ладонь к зеленой груди, произнес:

– Байса. Выпускник учебного космоцентра «Коперник». Пилот.

– Маруся Николаева! Зеленоградская медицинская академия! Врач, – зазвенел в тишине голос Рыси.

– Александра Воробьева! Космический учебный центр «Королев». Пилот, – произнесла Саша, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно и уверено.

Бирюзовые, с вертикальным зрачком глаза посмотрели на девушку. Она проглотила застрявший в горле ком и попыталась успокоиться, что было ой как непросто. Взгляд был неприятным, холодным. Она словно в глаза змеи заглянула.

Тем временем знакомство продолжалось. Стажеры представлялись один за другим. Они делали шаг вперед, говорили, как кого зовут и что закончили, и возвращались назад в строй. Как только отчитался последний, заговорил человек со змеиными глазами:

– Меня зовут Виктор Кох. Я капитан этого судна. Это Нунатак, – он повернулся к великану с косичками. – Мой старший помощник, который будет курировать вас на протяжении всей стажировки. – Голос капитана был бесстрастным. Стоящий рядом с ним смуглый индой кивнул.

– Это Кулдстайр. – Он повернулся к гатьянину. – Старший пилот. Летчики, я вижу, вас двое, поступают под его начало. Остальными займется Нунатак. Размещайтесь в каютах, получайте сухпаек и отдыхайте. Подъем ровно в шесть по корабельному времени. Соболезную.

Развернувшись, капитан пошел прочь. Ребята переглянулись. Почему капитан сказал: «Соболезную?» Нунатак подошел к основной группе стажеров, которые тут же окружили его, ожидая указаний. Кулдстайр остановился возле Саши и Байсы. Его взгляд оценивающие скользнул по ребятам:

– Стажеры! Прошу следовать за мной!

Ни улыбки, ни слов ободрения. Официально и сухо, словно они были бременем, нежданно свалившимся ему на плечи.

– Старший пилот… – попыталась задать вопрос Саша.

– Отставить разговоры! Обращайтесь ко мне и остальным «гхац», добавляя имя или должность. Все понятно?

Саша с Байсой одновременно кивнули. Куда уж понятнее.

Глава 4

Межгалактический космолет «Сидерай»

Следующим утром, устроившись в столовой за столиком и придвинувшись поближе, так что расстояние между ними сократилось до минимума, подруги стали делиться впечатлениями:

– Ты заметила, какие у капитана глаза? – сходу взяв инициативу в свои руки, поинтересовалась Маруся.

– Ага. – Саша думала, рассказать Рыси ли об их встрече с Кохом много лет назад и в конце концов решила, что говорить пока не будет. Наверняка тот ее не запомнил. Ведь маленькие девочки для взрослых мужчин все на одно лицо.

– Думаю, он фрайк, – приглушая голос говорила Маруся, – точнее, думала, а потом ребят расспросила и убедилась, что была права. Кох действительно фрайк, но лишь наполовину. На остальные пятьдесят процентов он землянин. Говорят, мама у него была с нашей планеты. Кличка капитана – «Одинец». Думаю, тебе не надо объяснять, что это означает. Говорят, Кох очень строг.

– Гхац Кох.

– Ага. Тут они все так к друг другу обращаются. Это типа нашего «сударь» или «господин». Когда-то давно экипаж «Сидерай» был сплошь фрайкийским. Отсюда и пошло это обращение, а потом, видимо, переросло в традицию.

Фрайкия… Сколько радости и боли связано с этим словом… Она была первой обитаемой планетой, куда смогли долететь межгалактические корабли, посланные с Земли. Тогда восторг охватил всех от мала до велика. Ведь теперь земляне больше не были одиноки во вселенной. Это потом, несколько столетий спустя, были открыты другие планеты с иноземной жизнью. Это потом были заключены договора, объединявшие разумных существ в федерации и сообщества. Это сейчас любой школьник относится к иномирцам, как к чему-то обыденному, а тогда… Тогда ликование охватило всех. Его можно было сравнить только с полетом первого человека в космос. Ведь перед человечеством открывались невиданные доселе перспективы. Фрайки были воинственным народом, но не безрассудным. Они смогли понять и принять землян. Выяснилось, что у двух рас одинаковый набор хромосом, да и внешне они были очень похожи. Несколько сотен лет длилась интеграция, заключались браки и строились взаимоотношения. Многие фрайки переселились на Землю, создав здесь семьи. Все оборвалось в один момент. Взорвалась звезда, вокруг которой вращалась Фрайкия. Планета погибла мгновенно. Выжили только те, кто находились в это время на Земле. Прошли годы. Горе от потери близких не забылось, но уже не было таким острым. Теперь о былом, некогда счастливом прошлом напоминали только глаза с вертикальным зрачком, периодически появляющиеся у земных детей, в чьих венах течет инопланетная кровь.

Тряхнув головой, чтобы избавиться от грустных воспоминаний, Саша спросила:

– А что говорят про индоя?

– Ты о Нунатаке, нашем старпоме? Прекрасно владеет любым оружием, как все представители его расы, бывший десантник, мало говорит, в основном по делу. Справедлив.

– Ты прям как агент безопасности ориентировками сыплешь… – не смогла удержаться от иронии Саша, прикрывая нижнюю часть лица стаканом с напитком.

– Нам здесь полгода жить, может, больше. Надо все узнать. Тебе с Кулдстайром удалось поговорить? – продолжала допытываться Маруся.

– Нет. Тут они, похоже, все молчуны. Он проводил нас до каюты, разместил, выдал паек и ушел, – вздохнув, ответила Саня.

– Так вы с Байсой в одной комнате живете? – На губах подруги появилась хитрая улыбка.

– Еще чего! – возмутилась Сашка. – В моей каюте кроме меня еще две девушки, остальные три койки пока пусты.

Маруся изобразила на лице вселенскую печаль:

– Жаль.

– Он ведь зеленый! – возмутилась Саша, в очередной раз забыв о любви подруги к провокациям и театральным эффектам.

– Ну и что? Вспомни, как он твою руку к груди прижимал. «Саша…» – добавила она с придыханием, делая, как и Байса, ударение на последнем слоге.

– Прекрати! – зашипела Сашка и пнула Рысь ногой под столом. Но ту было уже не остановить:

– Вы, кстати, друг другу подходите. Он рыжий, ты тоже.

– Я не рыжая! Сколько раз это повторять! Мама всегда говорила, что мои волосы цвета майского меда, а уж он никак не рыжий!

– Девочки!

Подруги разом замолчали и выпрямились. Так и есть: возле стола с подносами в руках стояли их вчерашние знакомые: Дик и Байса.

– Елки-моталки! – восхитилась Маруся. – Какие вы нарядные!

На ребятах действительно была новая форма. На Дике китель и черные брюки, а на пренийце только штаны. Ну и ботинки, конечно.

– Можно присесть за ваш столик? – поинтересовался Байса на своим идеальном межгалактическом языке. Саня еще вчера обратила внимание, что он виртуозно владеет космолингвой, лишь иногда ошибается с ударениями, как, например, в ее имени. Пока она размышляла, Рысь сдвинула в сторону свой поднос, освобождая на столе место для ребят.

– Присаживайтесь!

Ребята устроились за столиком, который к слову, был слишком мал для четверых. Саше и Марусе пришлось прижаться друг к другу.

– Как устроились? – Желтые глаза с интересом взглянули на Сашу.

– Хорошо, – буркнула та, все еще злясь на Марусю.

– Через час пробный вылет, – добавил Байса, откусывая от бутерброда.

Саша сразу же забыла о всех своих обидах:

– Через час? А мне никто об этом не сказал!

– Я тоже узнал об этом от ребят. Странно, правда? Я думал, Кулдстайр должен был нас об этом предупредить. Он ведь наш начальник. Так вот: через час по внутреннему корабельному времени всем пилотам-стажерам надо собраться в главном ангаре. Кулдстайр собирается лично проверить способности каждого из нас.

Саша автоматически поправила пренийца:

– Гхац Кулдстайр…

Она пыталась вспомнить, какими модулями оснащен «Сидерай». Дело в том, что экипаж здесь был многорасовый, следовательно, и модули должны быть такими, чтобы им могли управлять все без исключения стажеры: хоть огромный зеленокожий великан Байса, хоть она, маленькая и хрупкая Саша Воробьева.

Размышления девушки были прерваны появлением в столовой красивой лорсианки с электронным блокнотом в руке. Женщина была типичной представительницей своей расы: стройной блондинкой с кукольным личиком, безупречность которого портил нахмуренный лоб и темные круги под глазами. Взглянув в электронный блокнот, лорсианка поинтересовалась:

– Здесь есть Александра Воробьева?

– Это я! – ответила девушка, вскакивая со стула и лишь по счастливой случайности не уронив на пол свой поднос.

– Следуйте за мной.

Саша бросилась к выходу, скороговоркой выдав:

– Поднос с едой на мойку нес, – и скрылась в коридоре. Она была уверена, что Маруся ее поймет, а больше ей ничего и не нужно было.

Глава 5

Борт «Сидерай», главный ангар. Два часа спустя

Это был провал. Полный и очевидный для всех, в том числе и для Саши. А если по порядку… Лорсианку, которая не дала ей позавтракать, звали Свитель Фенгин, она была помощником Кулдстайра и отвечала за материальное обеспечение в подразделении пилотов. Оказывается, рано утром, как раз, когда ребята завтракали, на «Сидерай» прибыла последняя группа стажеров. Их разместили в каютах и отправили завтракать, но оставалась еще масса работы, которую надо было сделать. Фенгин, не спавшая уже вторые сутки, потребовала помощника. Выбор пал на Сашу Воробьеву, которая теперь с энтузиазмом таскала белье, пересчитывала комплекты формы и заносила в корабельную базу материалы о прибывших на «Сидерай» стажерах. Когда она опомнилась, то поняла, что час уже прошел. Получив разрешение Фенгин, девушка помчалась в ангар и, конечно же, опоздала.

Практически все модули уже покинули борт «Сидерай». Саша бросилась к последнему, нырнула в кабину, кое-как напялила шлем и … ужаснулась! Она на таком никогда не летала. Сенсорная панель отсутствовала, скорости переключались рычагами, монитор бортового компьютера мигал, готовый отключиться при малейших перегрузках, в наушниках был шум и помехи. Как же пилотировать такой древний хлам? Паника в Сашиной душе нарастала, в голове кружились любимые Марусины ругательства.

– Японский городовой… – с тоской выдохнула она, услышав приказ покинуть модуль.

Она простояла на причале почти час, ожидая, когда вернутся те, кто успешно стартовал. Такое вот наказание устроил ей старший пилот, который все это время делал вид, что не замечает огорченного выражения ее лица. Последним в ангар влетел Байса. Он радостно улыбался, покидая модуль, но, увидев Сашу, стоявшую возле модуля со шлемом в руке, нахмурился.

Стажеры выстроились в шеренгу, ожидая вердикта Кулдстайра. Оказалось, он ждал Фенгин. Как только лорсианка появилась, он прошелся туда-сюда вдоль выстроившихся стажеров и занял позицию в центре, лицом к ним. Саша не удивилась, услышав свою фамилию:

– Воробьева!

Она сделала шаг вперед.

– Я поставлю перед капитаном вопрос о вашей дисквалификации. Покиньте ангар.

Униженная и обескураженная, она молча пошла к выходу, стараясь держать себя в руках, чтобы не разреветься на глазах у остальных стажеров. Что еще сказал Кулдстайр, она не разобрала, зато последовавший за этим ответ Байсы услышала, он прозвучал очень громко.

– Я готов надеть китель, гхац старший пилот. Хотя вы, думаю, знаете, что пренийцы дышат не только легкими, но и кожей. В основном кожей. Я ношу брюки и ботинки. Дополнительная одежда приведет к тому, что я стану задыхаться. Но если вам угодно…

Старший пилот что-то ответил, но Байса продолжил говорить, правда, теперь уже о другом:

– Вы поступили несправедливо по отношению к стажеру Воробьевой. Я знаю, что она закончила космический учебный центр «Королев» с рубиновой картой, что говорит о ее высокой квалификации как пилота. Удивляюсь, почему молчит гхац Фенгин, которая забрала ее из столовой, не дав позавтракать, думаю, с целью поручить ей какое-то задание, из-за которого она, скорее всего, и опоздала на тренировочный вылет.

– Воробьева! – Саша обернулась. Кулдстайр смотрел на нее. – Вернитесь в строй.

Она поплелась назад. Встав на свое место, услышала:

– Хороший пилот должен уметь летать даже на старом ведре!

У гатьян слишком плотная кожа. Они не краснеют, у них отсутствует мимика. Саня взглянула в огромные черные глаза Кулдстайра и, мысленно махнув рукой: «Будь что будет», произнесла громко, чтобы все присутствующие в ангаре стажеры услышали:

– Полностью с вами согласна. Но вы не дали мне даже минуты, чтобы разобраться, где у этого ведра находится движок. – Она постукала пальцем по коммуникатору. – Я покинула модуль спустя десять секунд после того, как оказалась в нем.

Стажеры стали шептаться и переглядываться. Саша, не обращая внимания на нарастающий шум, смотрела только на старшего пилота. Пусть он хоть насквозь прожжет ее взглядом, она не отступит. Да и поздно уже идти на попятный. То, что произошло потом, стало для всех и в первую очередь для самой Саши неожиданностью.

– Забирайтесь в кабину, стажер, и попробуйте вывести модуль из ангара. Даю вам минуту.

Саня нырнула внутрь. Так, что у нас тут? Надо врубить все, а там посмотрим. Она защелкала тумблерами. Вспыхнул экран бортового монитора. Сашка решила, что концептуальное решение этого модуля похоже на устройство старинного автомобиля. Девушка любила ремонтировать старые механизмы, это умение досталось ей от отца, и, сравнивая допотопный модуль со старой машиной, она знала, что рассуждает верно. Только в машине были педали, а здесь два рычага. Если использовать аналогию, то один «газ», второй «тормоз». Саша плавно потянула на себя правый рычаг. Индикатор энергетического заряда двигателя рванул вверх. Это «газ». Хорошо. Она бросила взгляд на коммуникатор, переключив его в режим часов. Осталось двадцать секунд. Ну что ж, как говорится, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Она ткнула пальцем в самую большую кнопку, решив, что та запускает двигатель. И не ошиблась. Со стуком захлопнулся защитный колпак. Модуль завибрировал. Она рванула правый рычаг на себя, услышала, как взревел двигатель, и с возгласом «Поехали!» пробкой вылетела из ангара. Как сказал гхац Кулдстайр: «Хороший пилот должен уметь летать даже на старом ведре?» Да она даже на метле сможет если потребуется!

Глава 6

Тот же день, восемь часов вечера по корабельному времени.

Каюта капитана

Дом, в котором человек живет, многое может о нем рассказать. В данном случае каюта космического корабля. Но Саша только первую минуту рассматривала открывшуюся перед ней картину. Успела увидеть большой стол, кресло, огромный сенсорный экран, по всей видимости, заменявший капитану монитор. Даже странно: такая суперсовременная вещь на столь старом судне… Диван, несколько кресел, включенная лампа и лежащая рядом с ней на тумбочке раскрытая бумажная книга.

Больше она ничего увидеть не успела, потому что гхац Кох, взглянув на Сашу холодным взглядом, грозно произнес:

– Стажер Воробьева! Вы понимаете, что вели себя безрассудно?

– Да, гхац капитан, но…

Ей не дали договорить:

– Вы что, не цените собственную жизнь? Вам плевать на своих родителей? – и спустя паузу, уже с другой, холодно-вопросительной интонацией: – Вы что-то имеете лично против меня?

Саня попыталась ответить только на последний вопрос, так как первые два на ее взгляд были гипотетическими.

– Конечно же нет! Капитан…

– Гхац капитан…

– Позвольте мне все объяснить!

– Не позволю. – Глаза Коха были холодными, как кусочки льда. Вертикальный зрачок вытянулся в тонкую нить. – Если бы «Сидерай» был военным судном, вы бы пошли под трибунал, а так я перевожу вас на месяц в механики. Еще одно подобное нарушение, и отправитесь домой!

– Но гхац капитан! Я закончила Учебный центр «Королев» с отличием! Я пилот! Я хочу летать! Вы не можете отправить меня работать механиком… Не имеете права!

Саша чувствовала, как в горле образуется ком, мешая ей говорить. Глаза щипало. Нос стал сырым.

– На этом корабле мое слово – закон! Не хотите быть механиком – можете собирать вещи и убираться отсюда! – ответил капитан, ставя в их разговоре жирную точку.

Саша с трудом сдерживала слезы. Какой он все-таки злой и черствый человек. И лицо у него неприятное. Зря она думала, что он ее вспомнит. И не друг он ее отца. Просто случайный знакомый. Человек из прошлого.

Нос подвел девушку, и она громко шмыгнула, из последних сил стараясь не разреветься.

– Покиньте каюту!

Саня развернулась и вышла в коридор. Слезы словно только и ждали этого. Они ручьем потекли из глаз. Александра брела по коридору, надеясь, что ей повезет и она никого не встретит на своем пути. Какой стыд… Ее отчитали как ребенка и даже не дали слова сказать в свое оправдание. Двери в каюте капитана, как и все на этом корабле, были старыми. Они закрывались очень медленно. Поэтому она успела услышать, как тот же холодный властный голос произнес:

– Не ожидал от вас такого, Кулдстайр! Эта девчонка чуть не угробила модуль! Но это полбеды. Она могла погибнуть! Вы это понимаете? Давно не отправляли родственникам цинковые гробы? Я отстраняю вас от руководства. Передайте свои полномочия Фенгин.

Звуки стихли. Наверное, закрылись двери. Саша вытерла рукой слезы и громко шмыгнула, уже не боясь, что кто-нибудь ее услышит. И, конечно же, ошиблась.

– Сашка, чучундра ты моя бесценная! Как все прошло?

Из-за поворота коридора дикой кошкой выпрыгнула Маруся и схватила ее за руки.

– Ты плачешь? – возмущенно выдохнула подруга и повернулась, чтобы взглянуть на каюту капитана обличающим и полным возмущения взглядом. – Он что, обижал тебя?

– Нет. Просто перевел на месяц в механики. – Саша снова вытерла рукой слезы. Когда они уже перестанут течь?

Маруся вздохнула:

– Фух, это ничего. Даже хорошо. Честно говоря, я боялась, что Кох отправит тебя домой.

– Но я же не виновата!

– Думать надо, елки-моталки, а не реагировать как неуравновешенный подросток на подначки всяких там… – поучающим тоном, словно она была лет на десять старше произнесла Рысь.

– Кулдстайр мой командир вообще-то… Кстати, его он от должности отстранил…

Маруся замерла, а потом кивнула, соглашаясь с решением капитана, и сразу же затарахтела:

– Хватит реветь, Сашка! Поработаешь месяц механиком. Что такого? Ты же любишь во всяких железяках копаться. А там капитан остынет и вернет тебя в летное подразделение. Говорят, он справедливый, хоть и бывает порой суров. Пойдем скорее!

– Да куда, Рысь? Куда ты меня тащишь?

– Сегодня же вечеринка!

– Тайная? – поинтересовалась Саша, не заметив, что слезы больше не текут из глаз.

– Почему тайная? – искренне удивилась Маруся. – Традиционная. Как всегда, перед началом стажировки. Капитан и старпом тоже там будут. Должны быть, – поправила Маруся сама себя. – Идем. Мальчики нас уже наверняка ждут. Ты решила, что наденешь? Я, пожалуй, в платье пойду. В том самом, красном. Помнишь? Пусть все, ежкин кот, в обморок попадают!

Несмотря на уговоры подруги, Саша наряжаться не стала. Надела брюки и короткий блестящий топ. И то лишь потому, что устала спорить с Марусей. Накрасила ресницы, они у нее длинные, но светлые, поэтому их подкрашивать приходится, расчесалась. Поражать своей красотой она никого не собиралась, незачем это. И флаг, и барабан – все Марусе.

Центральный зал корабля встретил подруг гулом голосов и ярким, до боли в глазах, светом. Члены экипажа, старые и новые, толпились вдоль стен, с нетерпением поглядывая на стоявшие в центре зала столы с напитками. Маруся взяла Сашу под руку, правда, чуть не выпустила ее, когда услышала даже не крик, а рев: «Саша!», и перед девушками словно из-под земли появился Байса. Прениец как обычно был одет лишь в брюки и летные ботинки, зато на его груди сверкали и переливались многочисленные цепочки и бусы, а рыжие волосы были чем-то намазаны. Они блестели и сегодня напоминали не гриву, а водопад. Схватив как обычно без разрешения Сашу за руку, он прижал ее ладонь к своей груди и замер. Маруся хмыкнула, но от комментариев на этот раз воздержалась.

– Байса, а где Дик? – поинтересовалась Рысь, которая вот уже несколько минут пребывала без ухажера и была этим чрезвычайно недовольна, хоть виду и не показывала.

– Кит? – Саша с Марусей переглянулись. И лишь спустя мгновение одновременно поняли, что Байса назвал своего друга привычным для него прозвищем. – Где-то здесь был. А, вот он идет!

Дик выглядел стильно, под стать Марусе, к которой он прямиком и направился. Черные брюки и такая же футболка, усыпанная сотней разноцветных глаз. Девушка скромно потупила взгляд. Саша знала, что эта скромность напускная, но такое выражение лица чертовски шло Марусе, делая ее неотразимой, этакой девочкой-принцессой, нуждающейся в опеке и заботе. Алое платье, черные туфельки на каблуке, густые волосы, доходившие в распущенном виде почти до колен… Красивая, зараза, глаз не отвести.

Байса отвлек Сашу, осторожно сжав в своей руке ее ладошку:

– Что сказал капитан?

– Ты тоже знаешь, что он меня вызывал? – произнесла девушка, не удержавшись от тяжелого вздоха.

– Все знают. Что он сказал, Саша?

– Отправил на месяц в механики, – пожаловалась она, но вместо сочувствия услышала:

– Это хорошо.

Видимо, Байса, как и Маруся, решил, что перевод в механики является меньшим злом. Саша робко улыбнулась. Хватит уже слезы лить, да и неудобно перед остальными стажерами за такую кислую мину. Если рассудить, ребята правы. Ее могли вообще домой на Землю отправить. Как говорится, полчаса на сборы – и прощай. Накрылась бы ее практика, а с ней и будущее, о котором она мечтала. Пришлось бы до пенсии инструктором в какой-нибудь летной школе работать.

Пока она обдумывала свое возможное неприглядное будущее, в зале появились капитан и старпом. Кулдстайра не было. Наверное, решил не идти на праздник. После небольшой приветственной речи, произнесенной Виктором Кохом, началась вечеринка. Дик потащил Марусю к столу с напитками. Споить, что ли, ее хочет? Саша усмехнулась. С давних времен так повелось, что пилоты и врачи, особенно врачи, пьют по-черному. Поэтому еще на первом курсе Маруська вживила себе антиалкодатор. И ее заставила так же поступить. Рысь теперь может хоть ведро крепкого алкоголя выпить – не опьянеет. Маруськины многочисленные ухажеры об этом, конечно же, не знали и пытались девушку споить. В результате сами заканчивали вечер лежа под столом. Выходит, Кит решил по проторенной дорожке идти. Разочарован он будет, еще как разочарован. А если какую-нибудь подобную глупость совершит, Маруся крест на нем поставит и замечать перестанет. Сашка усмехнулась, потому что не раз была свидетелем подобного развития событий. Жаль. Дик ей нравился, да и Марусе, кажется, тоже.

Звучала музыка, количество коктейлей на столах неуклонно уменьшалось. Сашино настроение, как шкала энергозаряда двигателя корабля, уверенно ползло вверх. И все бы хорошо, вот только, отплясывая в конце вечера на столе, она встретилась глазами с капитаном. Оказывается, Одинец не ушел, а наблюдал за веселящимися стажерами, стоя в углу. Зачем ему это было надо и что он хотел выяснить, разглядывая веселящуюся молодежь, девушка не поняла, но пристальный взгляд мужчины запомнила. Что-то в нем странное было, а вот что именно, она тогда так и не поняла.

Глава 7

Месяц спустя. Ремонтный ангар

Заканчивался месяц Сашиного наказания. Все это время девушка делала вид, что у нее все хорошо, хотя по-прежнему переживала, что ее отстранили от полетов. Особенно тяжело ей было демонстрировать оптимизм, встречаясь вечерами с ребятами и слушая рассказы Байсы о том, что нового он узнал и чему научился за прошедший день. Чувствуя себя лишней, патроном, выпавшей из обоймы, Саня стала избегать друзей, придумывая причины, которые могли бы объяснить ее невероятную занятость.

Но любая выдумка может неожиданно оказаться правдой, если обстоятельства сложатся определенным образом. Желание Саши избавиться от ощущения собственной ненужности привели ее в ремонтный ангар, где она обнаружила старый списанный модуль. Девушка решила отремонтировать его. Нет ничего лучше простой физической работы, если нужно расслабиться и перестать себя жалеть.

Работая по вечерам, она залатала поврежденный корпус, разобрала и собрала заново ускорители, отчистив от ржавчины, а потом отполировав каждую деталь. А сегодня решила вытащить кресло. Страшно намучилась, так как оно оказалось громоздким и очень тяжелым. Настолько, что пришлось вытаскивать его из кабины погрузчиком. Саше пришлось несколько раз лазить то в модуль, чтобы поправить ремни, удерживающие кресло, то назад в кабину погрузчика.

Наконец, ей удалось его вытащить. Она заглянула в опустевшую и потому казавшуюся большой кабину и с удивлением обнаружила там необычную вещь. Небольшой сундучок, который до этого, видимо, был спрятан под креслом и в котором, если она верно помнила, в сказках хранили зайца, внутри которого была утка и так далее, вплоть до яйца с Кощеевой смертью.

Вытащив находку на свет, Саша устроилась на пластиковом ящике и попыталась открыть сундучок. Конечно, правильнее было бы отнести его старшему механику и доложить о находке. Но любопытство не позволило ей этого сделать. Осторожно, замирая от волнения и страха (а вдруг там действительно находится что-то опасное, пусть даже волшебный сказочный заяц), она осторожно дернула крышку. Оказалось, что сундучок не заперт. Сокровищ, которых успело нарисовать ее воображение, внутри не было. Просто куча каких-то мелочей, предназначения большинства из которых она не понимала: потускневшие от времени металлические браслеты, остановившиеся ручные часы, плоская фляжка, потерявший свой цвет платок. Из всех вещей, хранившихся в сундучке, Сашу заинтересовала лишь одна коробочка. Небольшая, размером с ее ладошку, плоская и круглая.

Она осмотрела ее со всех сторон, даже попыталась открыть, правда, безуспешно. Посредине боковой части проходил тонкий разрез, но как девушка ни вертела коробочку, как ни пыталась открыть ее, так и не смогла. Саша протерла внешнюю часть тряпкой, смоченной в специальном чистящем растворе, которой протирала детали ускорителей, и увидела рисунок. Странно только, что узоры на верней и нижней части коробочки не совпадали, прерываясь в месте разреза. А что, если попробовать их совместить? Устроившись все на том же ящике, Саша Воробьева соединила символы на коробочке. Внутри что-то еле слышно щелкнуло. Она поднесла коробочку к уху, потрясла – тихо. Положила ее на ладонь и с выражением произнесла:

– Как же я хочу летать! Я ведь пилот… Пусть капитан отменит свое наказание!

Коробочка вздрогнула, тонкие линии замысловатого узора вспыхнули, осветив Сашину ладонь мягким теплым светом. Она приоткрыла рот, с удивлением разглядывая «ожившую» находку. Но больше чудес не произошло. Спустя несколько секунд коробочка потухла. Саша разочарованно вздохнула и вдруг услышала:

– Стажер Воробьева! Что вы здесь делаете? – раздался за спиной громкий голос.

От неожиданности Саша вздрогнула и резко обернулась. На нее смотрел капитан. Как он сумел подойти так тихо и незаметно, для девушки было загадкой. Наверное, она слишком увлеклась разглядыванием коробочки.

– Гхац Кох! – воскликнула Саша, вскакивая на ноги и засовывая коробочку в карман. – Я … ремонтирую модуль!

Кох взглянул на модуль, на обмотанное страховочными ремнями и лежащее на полу возле погрузчика кресло и усмехнулся.

– А я думал, вы забрались в дальнюю часть ангара, чтобы разучить какой-нибудь новый танец.

Танец? О чем это он? И тут Саша вспомнила, как танцевала на столе во время вечеринки. Кровь бросилась ей в лицо. Наверняка капитан считает ее глупой и несерьезной девицей, к тому же очень раскованной. Отплясывать как ни в чем не бывало после перевода из летчиков в механики действительно было верхом глупости. Но Саня много выпила в тот вечер, и антиалкодатор, видимо не справился с нагрузкой.

– Я действительно чиню модуль. Но только в свободное от основной работы время. Надо же чем-то занять руки, – не слишком убедительно произнесла она, все еще думая о том своем дурацком танце.

– Не надоело?

– Что? – Саша встрепенулась и в упор уставилась на капитана, что тоже было не слишком вежливо. Потом вздохнула и ответила честно, как на духу: – Надоело. Я хочу летать.

– Ну что ж, – Виктор Кох стряхнул с рукава мундира несуществующую соринку, – вы готовы мне показать, на что способны выпускники «Королевки»?

– Это как? – задала Саня очередной вопрос. Сообразила, что сморозила глупость и с возгласом: «Я сейчас» – рванула к выходу.

– Стоять! – пригвоздил ее к месту привыкший командовать голос. –Полетим вместе.

– С вами? – охнула Саня, застыв на месте ледяной фигурой.

– Конечно. Одну я вас не отпущу. Мне надо убедиться, что вы осознали свою ошибку и теперь будете вести себя разумно, по-взрослому.

Саня молча кивнула. Хватит задавать глупые вопросы.

Пока они шли по коридору корабля к ангару, гхац капитан часто останавливался, здоровался с руководителями подразделений и просто членами экипажа. Иногда вступал в короткую беседу. В такие минуты Саше хотелось, как резиновому мячику, прыгать на месте. Сколько же они будут идти до ангара? Как же медленно… Он что, специально ползет, как черепаха? Нет, она не выдержит этой пытки!

Наконец, они добрались до главного ангара. Кох подвел Сашу к двухместному модулю и, сделав рукой характерный жест, произнес:

– Прошу.

Стараясь держаться уверенно, она полезла внутрь. И, конечно же, зацепилась ботинком за крыло. Шлепнулась на пол, встала, сделала вид, что так надо и такой способ посадки в корабль для нее обычное дело, предприняла еще одну попытку забраться внутрь. В этот раз, к счастью, та оказалась удачной. Устроившись в кресле, Саша надела шлем, застегнула ремни безопасности и с опаской взглянула на сидевшего в соседнем кресле капитана.

– Что вы медлите, стажер Воробьева? Почему не запрашиваете разрешение на вылет?

Гхац капитан прав. Что это она по сторонам смотрит, когда действовать надо?

– Прошу разрешить вылет! – произнесла Саня традиционную фразу, разглядывая приборную панель. Сюрприза не было, что этот двухместный, что тренировочный одноместный, модули «Сидерай» были одного, причем весьма солидного возраста. Но месяц в подразделении механиков не прошел для девушки бесследно. Ремонтируя списанный модуль, она изучила каждую деталь, каждый винтик, проверила все соединения и теперь знала, как устроено и, следовательно, как работает это судно.

Лишенный эмоций голос бортового компьютера произнес:

– Вылет разрешаю.

Успокоившись, Саша уже более уверенно взглянула на капитана:

– Пристегнитесь, гхац Кох и шлем наденьте, – и, не дав ему возможности возразить, быстро добавила: – Так положено по инструкции.

– Ну раз положено… – спокойно произнес Виктор Кох, надевая шлем. Что за человек он такой? Не улыбнулся даже, когда она свалилась с крыла модуля на пол. Вот бы ей такую выдержку!

Глава 8

Каюта летного подразделения. Поздний вечер

Прошло два месяца с того памятного дня, как капитан Кох отменил свое наказание и вернул Сашу в летное подразделение. С каждым днем ее жизнь на «Сидерай» становилась все скучнее и скучнее и скоро превратилась в рутину. Тренировки, занятия, снова тренировки. В перерывах завтраки, обеды и ужины. Вечером все расходились по каютам: ни вечеринок, ни конкурсов, ни других общих мероприятий, к которым она привыкла за время учебы в «Королевке». С Марусей они виделись редко. Врачей, как и летчиков, муштровали нещадно. Оставшееся свободное время Рысь делила между ней и Диком, с которым она теперь встречалась. Два часа с ней – и столько же с ним. Это обижало Саню. Да они друг друга уже сто лет знают, а этот красавчик появился ниоткуда и теперь пользуется Маруськиным свободным временем наряду с ней! Разве это справедливо?

Сашка все высказала подруге, но вместо оправданий получила совет приглядеться к Байсе. А что на него смотреть? Она и так каждый день его зеленую физиономию видит. И даже чаще, чем ей бы хотелось. А вот Коха видела всего пару раз, да и то, можно сказать, на бегу. Он даже не взглянул на нее. Может, не заметил?

Саня дулась на Марусю, обижалась на капитана за полное равнодушие к ее персоне и ворчала на Байсу, единственного друга, который был всегда рядом. Ей казалось, что, закончив «Королевку» и став взрослой, она что-то безвозвратно потеряла. Словно у нее забрали все разноцветные мелки, оставив в распоряжении лишь один простой графитовый карандаш, котором ей теперь и предстояло до самой смерти рисовать свою безрадостную и скучную жизнь. Конечно, умом Саша понимала, что все это временно и наступят интересные времена. Но почему не сейчас, когда она молода и полна сил?

Как-то поздно вечером, охваченная подобными нерадостными чувствами, Саша вернулась к себе, когда ее соседки по каюте уже спали. Она разделась, юркнула под одеяло и затихла. Даже закрыла глаза, ожидая, что сон придет. Но не тут-то было. Лежала-лежала, а сна нет. Повернулась на один бок, потом на другой – ничего. И тут Саше пришла в голову гениальная мысль: может, шоколадку съесть? Она помнила, что у нее в тумбочке оставался маленький кусочек. Вопросы чистоты зубов и необходимости диеты, а, следовательно, отказа от сладкого по ночам, ее никогда не волновали. Девушка осторожно выдвинула ящик и включила фонарик на коммуникаторе, чтобы найти шоколадку.

Свет фонарика отразился от плоской коробочки, которую она месяц назад нашла в ангаре. Саша и забыла уже о ней, если честно. Совсем не помнила, что в ящик положила. Зажала она коробочку в руке, а тут и шоколадка отыскалась. Правда, маленький кусочек, на один укус, но хоть что-то. Засунула она шоколадку в рот и стала коробочку рассматривать. Блестящая, узоры по крышке, как плети плюща закручиваются, на отдельные веточки разделяются. Вздохнула Саша, положила коробочку на грудь и прошептала:

– Вот бы моя жизнь круто изменилась! И не только моя, но и всех, кто находится на «Сидерай».

Коробочка щелкнула и засветилась теплым солнечным светом. Девушка зажмурилась от неожиданности, а когда глаза открыла, та уже тухла, словно остывая. Зажав коробочку в руке, с детским восторгом вспоминая, как красиво светились на ней узоры, и чувствуя во рту сладкое послевкусие шоколадки, Саша наконец уснула.

Утро начало как обычно в шесть часов по корабельному времени. Одновременно во всех каютах включился верхний свет. Саня вскочила, зная, что через пять минут ее кровать сложится и скроется в стене. Надела тренировочные штаны, футболку и вышла в коридор. По нему уже двигались группы ребята из летного подразделения. Надо поспешить, чтобы успеть в спортивный зал. Эту неделю за физподготовку экипажа отвечал старпом гхац Нунатак. Опоздавших он заставлял после занятий задерживаться и гонял немилосердно.

После душа, уже в каюте, Саша надела летную форму и с удивлением обнаружила в кармане ту самую коробочку. Как она могла в штанах оказаться, девушка не знала. Кажется, она заснула, держа коробочку в руке. Может, та упала и ее нашел уборщик, а потом в карман положил? Но как он узнал, что это вещь принадлежит Саше? Непонятно…

В столовой за завтраком Саня узнала новость. Оказывается, прилетает федеральное руководство, которое «Сидерай» своим вниманием давно уже не баловало. Все стажеры говорили только об этом. Позднее выяснилось, что тренировки сегодня отменяются. Саня с Марусей отправилась в спортивный зал и там, усевшись на дальнем ряду трибуны, стали обсуждать новость.

– Как ты думаешь, – говорила Рысь, заплетая и расплетая косу, – зачем это руководство к нам пожаловало?

– Откуда же я могу это знать? Вчера никто из наших об этом не говорил, – ответила Саша. – Да и что гадать зря?

– Интересно же… – ответила Маруся, продолжая разбирать волосы. – О, смотри, кто пришел. Байса! Иди к нам!

Прениец поднялся по лестнице и устроился на сиденье рядом с девушками.

– Узнал что-нибудь? – тут же поинтересовалась Маруся, наконец закончив возиться с волосами и отбросив косу на спину.

– Кое-что узнал, но вы мне не поверите!

Саня вздохнула. Откуда эта театральность? Нормальный ведь парень. Это Маруська на него плохо влияет, не иначе.

– Говори, чего уж там, – произнесла она, ожидая что-то вроде «представляете» и «не может такого быть».

– Решено изменить статус судна, – ответил Байса, не оправдав ее надежд на театральность.

– Как это? – поинтересовалась Маруся.

– Предполагается, что «Сидерай» вновь станет военным судном. Но это пока не точно.

– И что из этого вытекает? – не могла успокоиться Рысь.

– По-моему, здесь все ясно, – ответил прениец, – нас отправят по домам. Надеюсь, хоть свидетельства об окончании стажировки выдадут.

Ребята замолчали, размышляя над неожиданной новостью. И тут вдруг Саша вспомнила, что вчера ночью пожелала, чтобы ее жизнь круто изменилась. Пощупала – а коробочки в кармане нет. Утром была, а сейчас пропала. И тут ей в голову пришла мысль. Настолько невероятная, что она молча встала и, никому ничего не объясняя, спустилась по лестнице и вышла из зала.

– Саша ты куда? Что с тобой? – донесся из-за закрывающейся двери голос Маруси и стих. Саня сосредоточенно прошагала по коридору корабля, двигаясь без четкой цели, пока не оказалась в главном ангаре. Впрочем, это неудивительно. Куда еще может прийти космолетчик, чтобы побыть в тишине, успокоиться и все обдумать?

Полеты отменили, поэтому в ангаре было пусто. Саша забралась в модуль, устроилась в кресле пилота, сложила на груди руки и стала думать. Итак, коробочку она нашла в сундучке среди прочего хлама. Кстати, где этот сундучок? Получается, она забыла о нем, как только вместе с капитаном покинула ангар. Очень странно. Раньше она подобными провалами памяти не страдала. Итак, что же тогда произошло в ангаре? Она нашла коробочку, почистила ее, совместила проявившиеся символы… Внутри что щелкнуло, и она сказала… Что же она тогда сказала? Саша потерла лоб. Что-то про то, чтобы капитан отменил наказание и допустил ее к полетам. Коробочка засветилась, а потом словно ниоткуда появился гхац Кох. Он проверил, как она умеет пилотировать космический модуль, и допустил к полетам. Выходит, ее желание сбылось. «Спокойно, Саша, продолжай рассуждать и не волнуйся так», – сказала она сама себе и продолжила вспоминать.

Вчера ночью она искала в тумбочке шоколадку, а нашла коробочку и снова загадала желание. Что же она попросила? Саша отбросила со лба челку. Вспомнила! Она пожелала, чтобы ее жизнь и жизнь экипажа «Сидерай» изменилась. А сегодня прилетело руководство, которое, по словам Байсы, решило сменить статус судна. Выходит, что и это ее желание сбылось! Девушка вытерла внезапно вспотевший лоб и вслух пробормотала:

– Чучундра ты, Сашка, как есть чучундра! Нет бы желания только для себя загадывала, как в первый раз, так ты еще и весь экипаж «облагодетельствовала»!

Что же ей теперь делать? Отменить желание? А его вообще можно отменить? Ведь коробочка пропала. Когда она шла в столовую, коробочка лежала в кармане. Это она точно помнит. После столовой они с Марусей сразу пошли в тренировочный зал. Никуда не заходили, и коробочку Саша из кармана не вытаскивала. Куда же она делась? Загадка… Надо рассказать ребятам. Или не надо? Марусе точно надо рассказать. А еще успокоиться, не паниковать и придумать план.

Первым делом надо пойти в ремонтный ангар и поискать там сундучок. Может, коробочка в нем. Хотя… Саша сморщила нос. Это вряд ли. Но проверить все-таки нужно. Потом обыскать каюту. А если она в другом месте выпала, что ж, весь корабль обыскивать? Или лучше объявление дать: «Кто нашел круглую коробочку с растительной гравировкой, прошу вернуть Саше Воробьевой»? Только сначала все-таки ангар и сундучок. Сколько, интересно, у нее есть времени на то, чтобы отменить свое желание? Саша вскочила с кресла и чуть не врезалась макушкой в подбородок Байсы.

– Я так и знал, что ты здесь! – обрадовался зеленый лев и уставился на нее желтыми глазами. – Что с тобой происходит, Саша? Почему ты так внезапно ушла?

Она не успела ответить, потому что услышала знакомый голос, в котором сейчас звучала обида:

– Сашка, едрена вошь! Немедленно выбирайся из модуля и рассказывай, что происходит!

Глава 9

Борт «Сидерай». Капитанская рубка

Саша все рассказала ребятам. Да и как можно такое утаить от друзей? Поэтому в ангар они отправились втроем. Перемазались, как черти, но все углы обыскали, весь валяющийся там мусор, до самой последней ржавой железяки, осмотрели. Даже в списанный модуль по очереди лазили, но сундучка не нашли. К концу поисков, Саша уже готова была поверить в то, что он никогда и не существовал. Хотя нет, чепуха. Нельзя таким пораженческим мыслям поддаваться. Коробочку она помнит, значит, и сундучок, откуда она ее вытащила, тоже был. Посоветовавшись, ребята решили, что его кто-то забрал, может, какой-нибудь механик, а может, уборщик. Это ведь самое логичное объяснение его исчезновения. Друзья уже собирались уходить, когда в ангаре появился Кит. Оправдывая свое прозвище, он шумно выдохнул и заявил:

– Нас отправляют домой!

– Что?

– Почему?

– Я так и знал… – раздались почти одновременно возмущенно-недовольные возгласы.

– «Сидерай» присвоен статус военного судна, и корабль через неделю, а может, даже раньше, направляется в созвездие Водолея.

– Что? – Сашка замерла, с недоверием уставившись на Дика. – Повтори!

– Ну это пока секрет, раньше времени не трепитесь, руководство Федерации решило отправить корабль к звезде Траппис-1, которая как вы знаете, как раз и находится в созвездии Водолея.

Сашка резко выдохнула и провела под носом рукой, оставляя грязный след. Маруся бросила на нее оценивающий взгляд и, продиагностировав увиденное, деловито поинтересовалась:

– Информация точная? Откуда узнал? Источник достоверный?

Дик несколько раз моргнул, привыкая к новой Марусе, которая за секунду из милой принцессы превратилась в следователя, и неуверенно произнес:

– Нунатак кому-то говорил… вроде.

– Екарный бабай, Кит! Мы что, по-твоему, здесь в угадайку играем? – В голосе Маруси зазвенела медь. – Это ведь важный вопрос, – она бросила взгляд на Сашу, – чрезвычайно важный. Иди, точно все узнай и доложи.

– Кому доложить? – прохрипел ошеломленный Дик Тори.

– Мне. Кому же еще. – На губах Маруси появилась нежная улыбка, которая абсолютно не вязалась со сказанными ею только что словами. – Поспеши, дорогой, я жду…

Как только десантник скрылся за дверью, Рысь подскочила к Сашке и схватив ту за плечи, продолжила допрос:

– Ты что задумала? Отвечай.

– Я должна полететь туда. – Саша, успокоившись, вновь стала похожей на саму себя. – Пойми, может быть это единственный шанс что-нибудь узнать об отце. Я не могу его упустить! Не могу…

– Елки-моталки… Я все понимаю… Но как? Как нам остаться на «Сидерай»? Если судно станет военным, нас точно отправят по домам!

– Нам?

– Именно «нам». Или ты думаешь, я тебя брошу? И не надейся!

– Надо записаться в добровольцы.

– Что? – Девушка одновременно повернулись к произнесшему эти слова пренийцу. Молодой человек спокойно продолжил:

– Если «Сидерай» станет военным судном, мы можем остаться на борту только в одном случае. Нам надо стать добровольцами. Это наше право. И ни капитан, ни федералы не смогут нам запретить здесь остаться. В соответствии со статьей 25 межгалактического кодекса, которая гласит: «В случае начала военной операции каждый гражданин сообщества может добровольно войти в состав вооруженных сил Федерации».

– А ведь он прав, – первой пришла в себя Маруся. – Надо пойти к капитану и подать заявление… Пойдем, – дернула она Сашу за руку.

– Я с вами! – решительно заявил Байса.

– Зачем? – удивилась Маруся.

– Мне кажется, Саше очень важно попасть в созвездие Водолея. Я прав?

– У Сашки десять лет назад там пропал отец. Она хочет его отыскать. – Заметив, что бровь Грина удивленно приподнялась, Маруся поспешила добавить: – Или найти хоть какую-нибудь информацию, объясняющую причину его исчезновения. Но это наши дела. Ее и мои. Тебе незачем в это соваться.

– Я такой же друг Саши, как и ты. Я хочу помочь ей.

– Ежки-матрешки! – восхитилась Маруся. – Сашка! У тебя еще один помощник появился!

Саша взглянула в желтые глаза-одуванчики, перевела взгляд на взволнованную и поэтому то и дело сыпавшую своими любимыми словечками Марусю и подытожила:

– Я иду к капитану. Вы со мной?

Увидев два дружных кивка, она поправила форму, пригладила волосы, провела рукой по лицу, добавив к грязным усам пятно на щеке, и смело двинулась к выходу.

За все годы капитанства Виктор Кох не изменился, потому что принципиально не хотел меняться. Его строптивый характер и обостренное чувство справедливости по-прежнему составляли суть его характера. В молодые годы он частенько поддавался на провокации и срывался, говоря в лицо нахалам то, что думает, тем самым нажив к зрелым годам множество врагов среди руководства Федерации. Этим частично объяснялась его «ссылка» на «Сидерай». Вроде и прошлые заслуги учтены, и капитаном остался, вот только судно старое и давно уже в важных операциях не участвует. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы.

Зато окрепло и стало практически нерушимым его умение держать себя в руках при любых обстоятельствах. Поэтому уже час он внимал словам всем известного манипулятора и любителя скандалов – Петра Васильевича Яблочкова и ни словом, ни взглядом не выдал своего недовольства или раздражения.

Петр Васильевич был строен, загорел, носил бородку, которую в старину называли «испанской», и любил выводить людей из себя. А еще он занимал в Федерации пост Главного инспектора. Видя, что ему не удается вывести Коха из себя, Яблочков заметно приуныл и уже готов был закончить не принесший ожидаемого результата разговор, как двери в рубку раздвинулись и на пороге появились стажеры. Две девочки: одна стройная, похожая на мальчишку, со светлой, падающей на глаза челкой и перемазанным лицом. Вторая царевна из русской сказки с синими глазами и толстой, переброшенной на грудь косой. Третьим оказался высокий полуголый парень с зеленым цветом кожи и гривой рыжих волос, судя по всему, прениец.

Стройная девчушка решительно поднялась на мостик и вытянулась перед капитаном:

– Гхац Кох! Я пришла записаться в добровольцы!

– Что? – впервые с момента встречи Яблочкова с Кохом на лице последнего появились эмоции, в данном случае – удивление.

– Я хочу остаться на корабле! – отчеканила малышка и задрала нос, видимо, пытаясь придать себе больше значимости.

– Покиньте рубку, стажер! – ответил Кох, отвернувшись от девушки и сделав вид, что не замечает торжествующего лица Яблочкова, явно замыслившего устроить небольшой скандал.

– Я никуда не уйду! – последовал решительный ответ, и девушка повернулась к стоявшему сбоку от капитана старпому:

– Гхац Нунатак! Прошу вас сделать соответствующую запись в бортовом журнале!

– Нунатак! Выведите стажеров из рубки! Им здесь не место! – холодно и явно раздражаясь, хоть и стараясь не показывать этого, произнес Кох.

Яблочков почувствовал удачу. Вот он, тот самый конфликт, о котором он мечтал! Ему будет что доложить руководству, которое любило пикантные истории и сплетни больше правдивых, а потому скучных докладов. Откашлявшись, он протянул руку, чтобы погладить девушку по голове, и с напускной грустью в голосе произнес:

– Деточка, военные действия для взрослых, а вам нужно сначала повзрослеть…

Его рука так и не коснулась головы стажера, погладив пустоту. Сверкнув на него зелеными глазищами, девушка ловко уклонилась от показной ласки. Не смирившись с промахом, инспектор произнес:

– Война – это боль и кровь. Подумайте, куда вы стремитесь…

– Лучше умереть стоя, чем жить на коленях! – процитировала малышка Саласара и довольно нахально добавила: – Но вам этого не понять.

Яблочков удивленно заморгал, не ожидая подобных слов от стажера.

– Почему же? – с трудом нашелся с вопросом федеральный инспектор.

– Вы старик.

В бирюзовых глазах Коха вспыхнули огоньки. Его следующие слова прозвучали неожиданно для большинства собравшихся в рубке гостей и членов экипажа:

– Нунатак! Удовлетворите просьбу стажера!

Саня заулыбалась, довольная результатом, забыв про Яблочкина, который уже пришел в себя и по-прежнему надеялся выиграть в словесном поединке, который начал.

– Как вас зовут, дитя? – поинтересовался инспектор, придав лицу грустное выражение.

– Александра Воробьева!

Грусть сменилась скорбью.

– Вы еще пожалеете, милая птичка, – произнес Яблочков, провоцируя девушку, но неожиданно услышал совсем не то, что ожидал:

– Воробей – птаха смелая! Мой папа всегда так говорил. Позвольте и мне узнать вашу фамилию. Судя по всему, вы Орлов или Соколов?

Яблочков сконфуженно промолчал. На губах Коха появилась улыбка. Оценив ситуацию, по мостику взбежала Рысь.

– Запишите и меня! Маруся Николаева!

– И меня, – рядом с девчонками возник великан Байса.

– Думаю, будет лучше поставить этот вопрос перед всем экипажем, – спокойно произнес Кох, стирая улыбку с лица, но по-прежнему с интересом разглядывая стоявшую перед ним Сашу. Не прошло и десяти минут, как слова капитана, к большому неудовольствию Яблочкова, транслировались по внутрикорабельной связи. А еще спустя какое-то время возле рубки выстроилась очередь из стажеров, желавших остаться на корабле в качестве добровольцев. Федеральному инспектору пришлось отложить пространную беседу, которой он изводил Коха, на другое время.

Вечером, после отбоя, когда наконец, Виктор Кох остался один, в его дверь постучали. Снова надевая китель и поминая нежданных ночных гостей нехорошими словами, мужчина открыл дверь. На пороге стояла Саша Воробьева.

– Это еще что такое? – воскликнул Кох, на мгновение забыв о своем умении «держать лицо».

– Нам надо поговорить, – заявила эта нахальная особа, по-кошачьи проскользнув в приоткрытую дверь.

– Стажер Воробьева!

– Тут такое дело… Вы присаживайтесь, гхац капитан, в ногах, как говорится, правды нет.

Тот послушно сел в кресло, лишь секунду спустя сообразив, что подчинился приказу девчонки. Взяв себя в руки, Виктор произнес:

– Чем вы объясните ваш столь поздний визит?

– Я же сказала: надо поговорить. Капитан…. Простите, гхац капитан… А можно без этих официальных «гхацев»? – с тоской в голосе поинтересовалась девушка, опускаясь на стул. И тут же выдала, словно выстрелила. – Это я во всем виновата!

Яблочков за пару часов хитрых и провоцирующих речей не достиг того, что смогла сделать эта девица всего за пару минут. Виктор перестал контролировать себя:

– Если бы я был вашим отцом…

– К счастью, это не так, – перебила его девушка.

– Замолчите! Так вот, если бы я был вашим отцом, я бы вас выпорол. Даже несмотря на то, что вы уже не ребенок. Как вы посмели ворваться сначала в рубку, а теперь еще и ко мне в каюту? Вы не знаете, что такое субординация? В «Королевке» что, этому уже не учат?

– Что вы кричите? – нахмурилась девушка, явно обиженная его словами. – Я пришла к вам как к другу, человеку, с которым могу поделиться чем-то очень важным, а вы – «выпороть».

– Простите. – Кох понял, что сорвался и переборщил с угрозами. – Рассказывайте. Что у вас в очередной раз случилось?

– Это не у меня. Хотя и у меня тоже. Это я сделала так, что «Сидерай» стал военным судном!

Виктор не знал, плакать ему или смеяться. Он смотрел на маленькую нахохленную девчонку, которая хмурила брови и кусала губы, а видел ее отца и своего друга – Сергея Воробьева. Те же медово-янтарные волосы, тот же волевой подбородок и привычка хмуриться. Вот только глаза у девушки были не карими, как у Сергея, а мшисто-зелеными, доставшимися ей по наследству от бабушки. Что же ему делать? Признаться в том, что знал ее отца, или подождать и выслушать девушку, которая явно волнуется, собираясь рассказать ему нечто важное. Он выбрал второе.

– Я слушаю, Саша.

Она бросила на него удивленный взгляд, явно не рассчитывая на подобное дружеское обращение, и заговорила. Рассказ получился путаным, хоть Саша очень старалась излагать все четко, по порядку, но из-за волнения часто сбивалась, повторяя одну и ту же мысль. А закончила словами: «Теперь можете смеяться» – и сжала лежавшие на коленях руки в кулаки.

Виктор встал и направился к холодильнику. Достал из него бутылку воды, прихватил стоявшие рядом на тумбочке два стакана и вернулся назад. Налил себе и Саше воды и, глядя, как она жадно пьет, продолжал размышлять над ее рассказом. Странная коробочка, исполняющая желания, не могла быть вымыслом. Кому придет в голову выдумывать такую чепуху, а еще озвучивать ее не подружке, а капитану корабля?

– А что еще было в сундучке? – задал вопрос мужчина, взяв в руку свой стакан и сделав глоток. Саня посмотрела на него так, словно он был волшебником, готовым исполнить любое ее желание: с восторгом и надеждой.

– Так вы мне поверили?

Кох кивнул.

– Я так боялась… Думала, вы скажете, что я бессовестная врунья, фантазерка… Кроме вас я рассказала о коробочке только своим близким друзьям. Мы даже все вместе отправились в ангар, чтобы найти сундучок. Все там перерыли…

«Так вот почему она была такой чумазой, когда пришла в рубку, чтобы записаться в добровольцы», – подумал Виктор.

– Мы его не нашли, – с грустью добавила девушка. – А насчет того, что в нем было… Какие-то цепочки, несколько браслетов, кусок ткани и подобная чепуха. Все старое, полуистлевшее…

– А вам никто не говорил, что нельзя бездумно открывать всякие сундучки и ящики? – не удержался от шпильки Кох, с удовольствием отмечая, как быстро меняются эмоции на лице девушки. После его слов Саша застыла, потом глубоко вздохнула и прошептала:

– Вы думаете, это был…

– Я так не думаю, – перебил ее Виктор. – Ящик Пандоры просто красивая легенда, и ничего более. А вот ваша исполняющая мечты коробочка… Вы говорите, она исчезает и появляется независимо от вашего желания?

Саша кивнула, все еще размышляя над словами капитана. Неужели она действительно открыла то, что не стоило открывать?

– Что же мне теперь делать? – с отчаянием прошептала она.

– Как только коробочка снова появится, приносите ее ко мне. Попробуем разобраться вместе.

– Спасибо, капитан! Прошу прощенья: гхац капитан. – Саша вскочила со стула. – Я пойду, поздно уже. Извините меня.

– Все нормально. Вы правильно сделали. Если с вами случится еще что-нибудь подобное… Я имею в виду странное и непонятное, приходите сразу ко мне. Для вас у меня всегда найдется время.

Саша кивнула и, довольная тем, что ее выслушали, направилась к двери. На пороге она обернулась, скользнула по его лицу зелеными глазищами, отбросила со лба челку и выскользнула в коридор.

Ее шаги давно уже стихли, а Кох сидел в кресле и улыбался. И сегодня в рубке, и сейчас эта девочка напомнила ему самого себя в молодости, сразу после окончания «Королевки». Такая же смелая, эмоциональная, стремящаяся во что бы то ни стало доказать свою правоту и не уважающая авторитеты, которые, если разобраться, таковыми давно уже не являлись. Потом капитан встал, подошел к стене и сдвинул в сторону панель, за которой скрывался небольшой сейф. Набрал шифр, открыл дверцу и вытащил… нет, не сундучок, о котором рассказывала Саша, а просто небольшую плоскую коробочку. В ней хранилось вещи, которые не представляли ценности ни для кого, кроме самого Коха. Кольцо матери, которое она отдала ему перед смертью; небольшая серебристая птичка, символ чести, верности и дружбы, подаренный ему человеком, которым он до сих пор восхищался; и старая фотография, на которой, обнимая друг друга за плечи, стояли два стажера, только что закончившие «Королевку». Одним из них был он, а вторым… Вторым был Сашин отец – Сергей Воробьев. Несколько секунд Виктор вглядывался в старый снимок, а потом прошептал:

– Вот и пришло время узнать, что с произошло с тобой, Серега, десять лет назад, и твоя дочь мне в этом поможет. Ведь не просто так она решила стать добровольцем. Уверен – она тоже ищет тебя.

Глава 10

Борт «Сидерай» несколько дней спустя

Так называемые «кротовые норы» давно уже стали средством быстрого перемещения между галактиками. И вот две недели спустя после известных событий, полностью обновив свой экипаж и взяв на борт новейшее вооружение, «Сидерай» вынырнул из такой «норы» рядом с туманностью Улитка. Было раннее утро по корабельному времени. Виктор Кох стоял посреди рубки, расставив ноги на ширину плеч и сложив на груди руки. Он смотрел на туманность, которую космолетчики часто между собой именовали Оком Господа, а она, без сомнения, внимательно наблюдала за ним. За спиной капитана молчаливой скалой возвышался Нунатак. Кроме этих двоих в рубке никого не было. Дежурный вахтенный еще не пришел, а его предшественника капитан отпустил на полчаса раньше положенного времени.

Налюбовавшись зрелищем, Кох вытащил из кармана небольшой шарик, сдавил его с двух сторон, активируя, и подбросил в воздух. Издавая тихий звук, напоминающий жужжание, тот стал летать по рубке. Маленький и быстрый, он легко проникал в самые труднодоступные места, покружился под потолком и вернулся к хозяину. Поймав дрон, Виктор продемонстрировал «шмеля» своему помощнику. В центре шарика светился зеленый огонек. Нунатак не смог удержаться от язвительного комментария:

– Выходит, наш «друг» Яблочков не успел установить здесь жучки? Как же он так опростоволосился? Прямо скажем, непорядок. Ведь даже у себя в каюте я вчера обнаружил презабавную вещицу, явно принадлежащую Федерации.

Виктор усмехнулся, пряча шарик в карман. Отправляя «Сидерай» в экспедицию к Траппис-1, место, о котором ходила дурная слава и где в последнее время часто пропадали корабли, военное командование вместо опытных бойцов прислало сотню выпускников космических военных училищ, у которых боевого опыта было ноль, а амбиций вагон и маленькая тележка. Вот и бродили теперь эти бывшие студенты по кораблю, задирая друг друга на каждом шагу. Ссоры то и дело перерастали в драки, которые новобранцев развлекали, а старпома злили. И это еще мягко сказано. Расхлябанный экипаж привыкшего к дисциплине индоя не просто раздражал, он его бесил. Нунатак пока еще сдерживался, но, честно говоря, находился уже на грани и готов был прейти от словесных замечаний к рукоприкладству. Если бы не просьба Виктора оставить все как есть, он давно бы уже разобрался с самыми активными задирами.

– Тебе удалось узнать что-нибудь об истинной цели нашего путешествия? – задал вопрос Кох, отвлекая старпома от невеселых мыслей. – Ни ты, ни я не верим в сказки пожаловавших к нам инспекторов во главе с Яблочковым о какой-то неведомой угрозе, появившейся на границе Федерации здесь, в созвездии Водолея.

– Не удалось, – со вздохом ответил Нунатак, – хотя я задействовал все свои связи среди военной элиты Федерации. Те, кто сейчас у власти, молчат, как будто воды в рот набрали. А остальные, те, что рангом пониже, похоже, ничего не знают. Я и тут, на корабле, провел работу. – Нунатак вздохнул. – Результат такой же. Петра Васильевича я беспокоить не стал, а его прихвостни ничего не знают.

Виктор усмехнулся, услышав про «прихвостней», но перебивать старпома не стал. Было заметно, что Нунатаку есть что сказать.

– Нам дали небоеспособное пополнение и набили, как гуся черносливом, оружием. Зачем? – Старпом покачал головой, и его косички змеями заскользили по плечам и груди. – В этом деле столько тайн и недомолвок, словно кто-то специально тумана напустил. Я тут собрал кое-какую информацию…

Индой подошел к круглому столу, расположенному посреди рубки, выдвинул ящик, надел очки и браслет, позволявший моделировать пространство. Кох поступил так же, одновременно включая прибор объемного изображения. Пространство над столом «ожило», превратив плоскую карту созвездия в объемные изображения скоплений звезд.

– Вот здесь точка нашего прибытия. А здесь, – Нунатак двигал пальцами, создавая объемную реальность, – здесь место, которое называется Дом Дьявола. Обрати внимание: место нашего прибытия как раз находится в центре этого так называемого Дома.

– Ты что, стал верить в чертовщину? – Кох позволил себе улыбнуться.

– Нет, я верю в науку и статистические данные. Все корабли, которые попадают в это место, пропадают, – ответил старпом и посмотрел на капитана.

– Мы с тобой шли разными путями, но пришли к одной и той же мысли. – Кох смотрел на интерактивную голографическую карту. – Нас послали сюда с определенной целью. И это не устранение неприятеля. Недееспособным экипажем легко пожертвовать, корабль старый, и его давно уже пора списать, а оружие… Оно нужно лишь для того, чтобы обмануть тех, кто, как и мы с тобой, понимает, что вся эта операция сплошной обман.

Кох коснулся пальцем пульсирующей точке на карте.

– Чуть больше десяти лет назад в этом так называемом Доме Дьявола пропал «Кеплер», научно-исследовательское судно, которое пилотировал мой друг – Сергей Воробьев. После его исчезновения я, как и ты сейчас, перелопатил кучу информации…

Нунатак перебил капитана, чтобы уточнить:

– Александра Воробьева… ну та самая… наш самый первый доброволец. – Индой усмехнулся. – Она кто? Просто однофамилец?

– Дочь Сергея. Девочка не знает, что мы с ее отцом были друзьями. Но вернемся к нашему разговору, так как времени у нас не так уж много. Скоро придет вахтенный. Я изучил все материалы, конечно, те, которые позволял мой доступ, и пришел к выводу, что исчезновение судов не связано с космической аномалией. Уверен: в этом Доме Дьявола проводится какой-то эксперимент. Причем настолько секретный, что только высшие чиновники Федерации вроде того же Яблочкова в курсе происходящего.

– Ты думаешь, нас заманивают в ловушку? – Индой нахмурился, сверля глазами маленький шарик, в который визуализировалось место их прибытия.

– Именно так я и думаю. А еще считаю, что пора покончить со всеми секретами, поэтому и согласился возглавить эту экспедицию. Таки, – Кох обратился к старпому так, как привык делать, когда они общались по-дружески и наедине, – у меня есть одна небольшая просьба.

– Конечно, Виктор. Что надо сделать?

– Если это ловушка, а я больше чем уверен в этом, Яблочков и остальные федералы, загнав нас в ловушку, постараются смыться, прежде чем дело запахнет жареным. Ты должен сделать так, чтобы у них это не получилось.

Лицо старпома расплылось в довольной улыбке. Кох продолжал:

– Поручи следить за ними кому-нибудь из бывших стажеров. Уверен, среди них есть надежные ребята. Пусть глаз с Яблочкова не спускают. А еще установи систему блокировки всех находящихся на борту модулей, в том числе и тех, на которых прилетели наши глубокоуважаемые инспектора. Ни один корабль не должен покинуть борт «Сидерай» без моего приказа.

– Вижу, ты серьезную игру затеял, – воздохнул Нунатак, снимая очки и выключая прибор объемного изображения. – Ставишь на кон свою и чужие жизни. И что надеешься в результате получить?

– Ты не прав. Жизнями я не играю. Я хочу спасти тех, кого обманом отправили в эту экспедицию, и добиться правды, которую от нас почему-то скрывают.

Кох следом за Нунатаком снял браслет с очками и быстро убрал их в ящик. Впрочем, надобности в такой спешке не было. Чем еще могут заниматься капитан и старпом рано утром в рубке? Конечно же, обсуждением предстоящей экспедиции. Но Кох не хотел рисковать и давать любому, пусть даже вахтенному, который должен был с минуты на минуту появится в рубке, повода подозревать его в том, что он что-то замышляет, ведет «свою игру», как выразился Нунатак. Позже время все расставит по своим местам, сделает явными его и чужие планы, а сейчас нужно было сохранить их в секрете, чтобы в случае чего сыграть на опережение.

В это же время Петр Васильевич Яблочков, изящно отогнув мизинчик, пил кофе, сидя на диване в своей каюте. Он довольно жмурился, как кот под весенним солнцем, и изредка подносил чашечку к самому носу, чтобы вдохнуть аромат изысканного напитка, сваренного по его личному рецепту. В дверь постучали. Яблочков недовольно нахмурился. Кого принесли черти в такую рань? Он же всех предупредил: до девяти утра по корабельному времени его не будить.

Дверь приоткрылась, и на пороге появился его помощник. Скользнув по Петру Васильевичу настороженным взглядом, он с раболепной улыбкой поинтересовался:

– Мне можно войти или лучше прийти позже?

– Входи, коли пришел, – отрубил Яблочков, ставя на столик чашечку с недопитым кофе. – Что случилось?

– Мы на месте, – выдохнул молодой человек, на котором черно-красная форма инспектора Федерации смотрелась как на корове седло. Яблочков не смог сдержать улыбки, так ему понравилось отражающее суть сравнение.

– В каком смысле? – стирая улыбку, бросил он. – Еще вчера до места прибытия оставалось несколько суток. Что, эта развалюха, я говорю о «Сидерай», смогла преодолеть скорость света? Да это даже суперсовременному звездолету пока не по силам!

– Мы недалеко от туманности Улитка. Еще несколько часов, и будем на месте.

– Несколько дней. Так будет точнее. Это все, что ты хотел мне сказать?

– Нет. Капитан и старпом вот уже полчаса о чем-то беседуют в рубке.

– Как понять это «о чем-то»? Где запись их разговора? Перенаправь ее на мой личный визуализатор.

– Дело в том… – Помощник обернулся, бросив взгляд на дверь, в которую только что вошел. – Нам не удалось установить в рубке жучки.

Брови Яблочкова сошлись на переносице.

– Там постоянно кто-то находится, – оправдывался помощник, медленно отступая к двери. – Мы пытались и неоднократно, но ничего не выходит. Мне кажется, капитан следит за нами. У него такие необычные глаза… Они…

– Пошел вон, дурень. Кох наполовину фрайк, поэтому у него такие глаза, а вовсе не потому, что он какой-то колдун из детской сказки. Сегодня же установите там жучки. Мне нужно точно знать время нашего прибытия в заданную точку.

– Нам готовиться к сражению? – совсем тихо произнес, скорее, даже прошептал помощник, стоя у самой двери.

– Лично вам, мой друг, – Яблочков улыбнулся, впрочем, его улыбка больше походила на оскал, – надо подумать о поиске другой работы. Мне не нужны неисполнительные сотрудники. И ваши оправдания тоже не нужны, я больше не намерен их слушать. Вон!

Помощник скрылся за дверью, не дожидаясь того момента, когда она откроется полностью. Просто прошмыгнул в образовавшуюся щель. И надо сказать, очень своевременно. Ему вслед полетела чашка с кофе, которая со звоном рассыпалась на осколки, оставив на двери некрасивый коричневый потек.

Петр Васильевич встал с дивана, снял шелковый халат и, бросив его на диван, направился в ванную комнату. Пора уже заняться делами. Его окружают одни лентяи и бездари, все приходится делать самому.

Чем ближе становился Траппер-1, тем больше Саша размышляла об отце и его исчезновении, иногда выпадая из общего разговора и замолкая на полуслове. Маруся ее не ругала, но посоветовала контролировать себя, а то ненароком можно и в стену врезаться, раздумывая о чем-то во время движения. Примерно так и произошло. Саня, в очередной раз задумавшись, врезалась, к счастью, не в стену, а в гхаца капитана. Кох поймал падающую девушку за плечи и поинтересовался:

– С вами все в порядке?

– Все хорошо, – ответила Саша, потирая лоб и удивляясь, каким твердым оказался капитан, прямо как бронированный сейф.

– Александра, вы починили модуль, тот, в котором когда-то нашли сундучок? – неожиданно поинтересовался мужчина.

– Почти.

– Что значит «почти»? Он летать сможет? – продолжал допытываться Кох, каждым новым вопросом загоняя растерянную девушку еще дальше в тупик.

– Кресло старое, надо бы его перетянуть и оси закрепить. Бортовой компьютер постоянно барахлит…

– Значит, сможет, – перебил ее мужчина. – Я отдам приказ, сегодня ночью его перевезут в ангар.

– А что случилось? – спросила Саша, понемногу приходя в себя.

– Ничего. Я просто так поинтересовался, – ответил гхац капитан и быстро ушел, оставив Сашу в недоумении стоять посреди коридора. Просто так? Она растерянно посмотрела по сторонам, еще раз прокрутила в памяти их разговор и не смогла удержаться от недоверчивой усмешки. Пусть это кому другому расскажет. Кох и «просто так» несовместимые понятия. Капитан явно что-то задумал.

Глава 11

Дом Дьявола. Борт «Сидерай»

Те, кто думают, что от тренировок нет никакой пользы, ошибаются. Именно они помогли Саше Воробьевой после сигнала тревоги вскочить с кровати, одеться за сорок пять секунд и выбежать в коридор. Экипаж бурным потоком тек по коридорам корабля. Люди кричали, метались, то бросаясь вперед, то пытаясь идти против движения. На стенах мигали оранжевые лампы, усиливая всеобщую тревожность. Не смолкая противно выла сирена.

Словно кит из глубины моря, из толпы вынырнул Дик, пробравшись к Саше, что в царившей вокруг панике можно было приравнять к подвигу, наклонился к девушке, и закричал:

– На нас напали!

– Кто?

– Роены. Слышала о таких?

Саня отрицательно замахала головой.

– Это механическая цивилизация.

– Что делать, Кит? – Саня схватила юношу за руку.

– Объявлена общая эвакуация. Первые модули уже покинули главный ангар.

– Мне нужно найти Марусю! – Сашка завертела головой, прикидывая, в какую сторону ей лучше бежать.

– Саня… – Девушка с удивлением посмотрела на Дика. До этого момента он никогда не называл ее по имени. – Пообещай мне, что отыщешь и спасешь Марусю. Прямо сейчас пообещай. Здесь.

– А ты? Почему ты не ищешь ее? – Саня была в замешательстве. Это был не тот Дик Тори, к которому она привыкла. Подавленный, огорченный и, наверное, поэтому более человечный.

– Я не могу. У меня есть задание. Я должен… Впрочем, это неважно. – Разговаривая с Сашей, десантник продолжал шарить глазами по толпе. Наверное, он увидел того, кого искал, потому что, схватив ее за руку и глядя в глаза, снова потребовал:

– Дай слово!

– Да найду я ее! Найду! Не волнуйся. Делай свое дело.

– Спасибо, Саша! – ответил Кит и скрылся в толпе, оставив девушку недоумевать над его поведением и словами. Александра потерла лоб и приняла решение: надо бежать в медблок. Летчики наверняка побегут в ангар к космолетам, десантники к арсеналу, а медики… Медики будут упаковывать медпрепараты.

Тем временем весь экипаж, сбившись, как рыбы в одну стаю, несся в ангар. Двигаться против движения было бессмысленно и очень рискованно. Саня стояла, прижавшись спиной к стене, и ждала, когда толпа пронесется мимо. Оранжевые лампы продолжали мигать, надрывно и неприятно выла сирена. Что от них нужно механической цивилизации? Чего хотят эти роены? Ответ она получила несколько секунд спустя. Мимо нее пробежали два механика, крича на бегу:

– Что стоишь? Беги в ангар! Быстрее! Они прогрызли обшивку в машинном отсеке!

Саня «отлепилась» от стены и со всех ног помчалась в противоположную от ангара сторону. Именно там находился медотсек. Девушка бежала по полупустому кораблю, стараясь не обращать внимания на следы паники, которые видела повсюду: валяющиеся на полу вещи, разорванные сумки, мигающие экранами коммуникаторы. На пороге медотсека Саша резко остановилась и заорала:

– Маруся! Где ты? Отзовись!

Тишина.

– Едрена вошь! Рысь, ты где?

Словно ее слова стали магическим заклинанием, потому что из соседней каюты послышались голоса и появилось сразу несколько человек. Все с медсумками через плечо. Они внимательно слушали пожилую седовласую лайтнянку:

– Постарайтесь успокоить людей. Нельзя допустить паники…

Саня увидела среди внимающих лайтнянке адептов Марусю и завопила:

– Скорее! Бежим в ангар! Роены прогрызли обшивку!

– Деточка, – прервала ее весьма эмоциональную речь пожилая женщина, – не нужно кричать. Паника в такой ситуации может оказаться опасной.

– Да спуститесь вы с облаков, – непочтительно и даже грубо ответила Саша. – Весь экипаж давно уже в ангаре. Наверное, сражаются за места в модулях. Корабль обречен, и только вы все еще пытаетесь сохранить спокойствие! Если вы не хотите спасать себя, это ваше право, но, может, вам стоит подумать о спасении членов экипажа, а не стоять столбом? Правильное понимание своей задачи – это не паника, и если вы поспешите, то сможете спаси и себя, и других. Вы же врачи, в конце концов! – выдала заключительный перл Саша и, подойдя к взирающим на нее с удивлением медиков, схватила Марусю за руку: