Обратная дорога в будущее бесплатное чтение

Часть 1

«ЧУЖИЕ»

Глава 1

Когда, это было? Давно! Наверное, у каждого человека все бывает в первый раз и бывает давно. И граница между этим настолько мизерна, что человек порой и сам не замечает, как, сделав шаг вперед, оставляет за собой целую вечность. Жил себе человек, любил, работал, творил, и вдруг в один миг все это кончилось, и жизнь уже не та, и человек не тот. В такой момент человек становится открытым как на ладони. Как жил, что делал, каким воздухом дышал? Человек и сам еще не знает, что жизнь уже подводит черту. У него все хорошо, у него большие планы, а черта уже медленно ползет слева направо, и ее уже не остановить, человек еще не знает, что он стоит уже на глазах у всех словно на «страшном» суде, на самом высоком холме, чтобы всем было видно кто он, и какой он. И сколько он не молит и не просит, сколько он не говорит о гуманности и прощении, избавления нет, и не будет. Жизнь нам дана одна и дается нам только один раз, ее на чистовик не перепишешь, и как в компьютерной игре не перезапустишь. Что у тебя в руках? Ты стоишь на высоком холме, окруженным добродетелями смелостью, честью и достоинством, понятиями в наше время смешанными и туманными. Или ты стоишь у позорного столба с ворохом из проклятий людских, с завистью, подлостью и гордыней, в обнимку с множеством скелетов из твоего шкафа.

Солнце. Ничего живого вокруг. Все исчезло, испарилось, перевоплотилось и спряталось от нещадной жары. Жалкий вид выгоревшей от солнца каменной пустоши сам по себе уже не давал никакого повода хоть для какой-нибудь жизни. Опаленные и прожаренные солнцем камни, словно в сухой и жаркой бане сами превратились во множество пышущих жаром излучателей. Пыль превратилась в какой-то невесомый порошок, и предательски взлетает вверх и медленным удушливым облаком опускается под ноги, обжигая пальцы даже в обуви. Жара даже издавала какой-то неясный удручающий звон. Неожиданно один из валунов легко отвалился и наружу вышел человек. Он аккуратно придержал валун, сразу выдав закамуфлированный под желто-грязный камень брезент. Пройдя несколько шагов, он поправил оружие и обернулся.

– Ты скоро там?

– Бегу уже, – из проема выскочил еще один человек, который бодро догнал первого, – Печет-то как, товарищ капитан! Куда летим-то?

– Вечно ты возишься, – не оборачиваясь, пробурчал капитан, продолжая идти.

– Так ведь это как посмотреть, товарищ капитан.

– Ну, пошла молоть деревня, – улыбнулся капитан.

– Придем вовремя, комбат спросит, что случилось? – он улыбнулся.

Капитан хмыкнул, и они, не торопясь, пошли по каменистой тропе. Пройдя не более двухсот шагов, они остановились перед небольшим, но ухоженным бараком. Хотя на барак это строение теперь было похоже мало, обложенное и прикопанное по скатам землей, песком и камнями, оно напоминало больше оборонительную точку. Капитан показал сержанту, где тот должен его ждать и, поправив панаму, вошел внутрь.

– Товарищ майор! Капитан Тихонов!

– Привет, Виктор, садись.

Тихонов присел на край стула и начал осматривать стены комнаты, как будто видел их впервые. Наспех отремонтированные стены сборно-щитовой казармы смотрелись смешно на фоне огромного полированного невесть откуда принесенного солдатами стола. На стене почему-то висит картина «Три богатыря», вместо какого-либо начальника. Виктор знал секрет этой картины, знал, как лицо с особым доверием «самого». Комбат ему сам рассказал эту историю. Однажды, когда тот был еще молодым ротным, к нему с проверкой приехал, какой-то незнакомый полковник. По причине того, что на пятой минуте проверки, полковник случайно обронил в унитаз свои часы, он возненавидел единственного свидетеля произошедшего, которым естественно был ротный. Громко распекая его за различные незначительные огрехи, полковник зашел в канцелярию и наткнулся на висящую на стене картину, на которой бельмом виднелось бледно-серое пятно. Вне себя от бешенства, он схватил кусок тряпки и, проговаривая в сторону ротного новые «неведомые» строки из его личных качеств, и начал тщательно тереть картину. Однако бледное пятно не исчезало. Только после нескольких безуспешных попыток полковник заметил, что это не пятно и не пыль, а вклеенная на лицо Ильи Муромца фотография ротного. Скандал был страшный, но ротный фотографию не снял, и только на картине со временем рамку подправил. С тех пор уже прошло несколько лет, и Иван Иванович Батрак превратился с начала в отличного ротного, потом в толкового начальника штаба, и вот теперь в прижимистого строгого комбата. Но, Тихонова он любил, и любил прежде всего за отношение того к делу, и главное, к происходящему вокруг. УВиктора никогда не было мелочей, никогда и ни в чем. Солдат Тихонов любил больше, чем Батрака, этого для комбата было более чем достаточно. Шестнадцать «боевых» выходов без потерь! Майор просто не мог быть недовольным Тихоновым.

– Тебе сколько человек нужно?

– Десять! – твердо ответил Тихонов и посмотрел прямо в глаза комбата.

Комбат улыбнулся и встретился глазами с Тихоновым. «Ухарь, какой! Десять! Хоть бы спросил куда, зачем, а то сразу десять! Эх, сорвиголова». Уж он-то знал Тихонова. Тихонов тоже знал комбата, если что серьезное, он бы сразу сказал, сколько брать и куда идти, а если не говорит, значит, ерунда. Они обменялись взглядами и улыбнулись.

– Возьмешь две коробочки, отвезешь продукты и боеприпасы на вторую. Только не тяни, пока тихо, а то мало ли чего. На складе я распорядился, документы все готовы.

Вторая застава, настоящая огромная кость в горле душманов. Взвод солдат под командой лучшего друга Виктора. Вани Беленького, несокрушимой стеной стал на пути караванов с оружием и наркотиками. К каким только уловкам не прибегали душманы и подкупом и обещаниями, и угрозами пытались они снять заставу. Часовые минометные обстрелы, сменялись ночными атаками, все тщетно, застава стояла как скала. Во время обстрелов над заставой взметался красный флаг, доводя до бешенства душманских минометчиков, и словно по команде на врага обрушивался огонь ствольной и реактивной артиллерии, а ночью их штурмовые группы неизбежно попадали на восстановленные при обстрелах минные поля и губительный огонь пулеметов. Беленький оказался отличным стойким солдатом, и талантливым командиром. Вторая застава, это и головная боль наших командиров, она самая дальняя, самая высокая, самая боевая. В дни затишья поездка туда похожа на увеселительную прогулку, но чаще бывают дни, когда доставка туда боеприпасов и продовольствия, это отдельная боевая задача с привлечением значительных сил батальона, зачастую с засадами, прорывами и десантированием. Сегодня было спокойно и можно не беспокоиться за транспорт.

– Почему, я?

– А, кто? – комбат прищурился.

– Нашли занятие разведчикам, – Виктор скривил недовольную гримасу.

– Ладно, ты! Разведчик «недоделанный». Думаешь, я не знаю, что Беленький мясо уже замариновал? А? – комбат ухмыльнулся и, состроив комичное строгое лицо, смотрел на Тихонова.

– Откуда, мясо-то? – Виктор опустил глаза, стараясь не встречаться с взглядом комбата.

– У начальника штаба на столе «пилюля» мне лежит. Сегодня утром радиоперехват принесли, и когда я вас «обормотов» отучу уже открытым текстом в эфир шпарить? В общем, по «строгачу» обоим, для профилактики, ну и в качестве приправы к шашлыку конечно.

– Есть строгий выговор, ясно, – Тихонов разочарованно покачал головой.

– Ну, вот и хорошо, и еще госпиталь с собой прихватишь, в полку сдашь из рук в руки.

– На кой мне эти бабы, Иван Иваныч, на кой мне этот полк? Чего я тут буду раскатывать, как на параде? Я на «цыпочках», чуть дыша, напрямик. Разрешите? Завтра же транспорт большой и наши и агитотряд пойдут, пусть с ними и едут, – Виктор прямо и эмоционально смотрел на командира.

– Чего-о? – комбат удивлено уставился на него, – не стыдно тебе? Бабы? Стыдись, капитан.

– Мне без разницы, товарищ майор, только мне их еще не хватало, итак табор насобирали, словно на свадьбу, а не в бой.

– Нет, никакого боя, понял? Нет, и не будет! Потерпишь часок, ничего с тобой не случится. Еще благодарить будешь, – комбат улыбнулся, глядя на удивленного и нахмурившегося Виктора, – там сама Маркова.

– Кто? Иваныч, мне хоть королева, без разницы.

Он вышел из казармы и сладко потянулся. Что-то грустное навело его на раздумья, он внимательно прислушался к своим мыслям, и ощутил пустоту. «С чего бы?» Вдруг вспомнились бессонные ночи в хирургическом отделении, потом похороны жены. Да, сейчас это ярко всплывает в памяти, а тогда в те дни, это было страшной депрессией. Сумасшествие медленное и верное. Вспомнился и тот выстрел, один единственный не на войне. Он успел поговорить с этим парнем и назвал себя, тот плакал и извинялся, хотя минуты его были сочтены. А, так ли уж сочтены? Ведь мог он ему помочь. Мог! Но не стал, не смог протянуть руку умирающему, пусть виноватому в гибели жены, но умирающему молодому парню. Тогда он решил, что места среди людей ему нет. Он пришел к командиру и честно во всем признался. Тот пожалел молодого офицера, пережившего недавно такое большое горе, как смерть беременной жены. Посоветовал ехать в Афган. Все прошло как не странно гладко, и вскоре уже Тихонов убыл к новому месту службы. Он похудел и в конец извелся, в душе считая себя убийцей. К месту службы он доехал с твердым убеждением и намерением получить свою пулю, как можно быстрее. Он так и ответил своему новому начальству, на вопрос «зачем ты сюда приперся?» Однако вместо ожидаемых боев он получил под начальство…полковой клуб. Промучившись две недели, сотчаянием и слезами на глазах провожая в бой своих товарищей, он снова предстал пред «грозные очи» начальства. Что говорил командир, Виктор вспоминать не любил, но только после разговора он твердо пообещал выбросить все из головы. Через неделю он принял свой взвод. Семнадцать будущих «тихоновцев» встретили его настороженно, но первые же бои показали, что Тихонов родился с командирскими погонами. И снова перед глазами похороны, ярко красный гроб, плачущий и причитающий люд, и он среди них мрачный и окаменевший, ни слова, ни слезинки. Потом он выплачется, потом он в пьяном угаре будет кому-то рассказывать о судьбе и душевной боли, а тогда девять дней он не сказал никому не слова.

– Пасечник!

– Я! – сержант вырос, словно из-под земли.

– Готовь две коробки, полный боекомплект, боеприпасы по наряду, остальное, как всегда.

– Сколько человек?

– Я десятый, – задумался Тихонов, – со мной Степанов, остальные кого придумаешь, мне все равно. Коля? Ты ничего не чувствуешь?

– Не понял, – сержант осторожно посмотрел на командира, – вы, о чем?

Тихонов неопределенно пожал плечами. Пасечник удивленно посмотрел на Тихонова. Таким он видел его впервые. Впервые с той поры как «желторотым» салажонком сделал свой шаг, отделивший его привычную жизнь непреодолимой вечностью от жизни сегодняшней. С тех пор много воды утекло, но для Коли Пасечника, без Тихонова, не представлялось уже никакой жизни. Он был главным свидетелем восхождения счастливой звезды Виктора Тихонова. Шестнадцать! Шестнадцать боевых выходов без потерь, ни убитых, ни раненных. Из всех передряг солдаты Тихонова выходили словно заколдованные. Весь полк окрестил Виктора счастливчиком, но уж Пасечник-то знал, что стоило счастье Тихонову и его бойцам, он-то видел, как молились солдаты после боя. Молились не в переносном смысле, а в прямом. Уж он на своей шкуре испытал подготовки ротного к выходам. Ничего лишнего, ни капли, все что было у него под руками он использовал для подготовки, сотни литров пота своих солдат не пожалел ротный для этой сложной науки выживания в бою. Казалось, в Тихонова вселился бес, все смеялись над ним, все, но не его солдаты. Пасечник не раз слышал, как командир батальона выговаривал ротному за его строгость и придирчивость, не обходилось и без взысканий. Но Виктор упорно стоял на своем и неизменно приводил солдат живыми. Можно спросить у солдата, нужна ли ему в бою отеческая забота, или материнская ласка. Просто спросите. Ему нужно немного еды, боеприпасы и умный подготовленный командир. Материнской ласки солдат вдохнет вдоволь и после войны, но до этого «после» нужно еще дожить. Солдаты души не чаяли в своем командире. И вот теперь Николай не узнавал Тихонова. Сейчас он был удивлен и просто поражен.

– Виктор Иванович? А, куда идем-то? Вы так и не сказали.

– Да? Разве? – Тихонов пожал плечами, – на вторую…, через полк.

– Куда…? – Николай, широко раскрыв глаза, смотрел на капитана, – вдесятером? На вторую?

– Ну, а что не так? Может тебе дивизию выделить?

– Оставайтесь, товарищ капитан, – Пасечник пытался убедить командира, – чего там ехать, мы быстренько туда-сюда, а вы отдохните пока.

– Все сказал? – капитан строго посмотрел на сержанта, – собирайтесь и ничего не забудь, сам проверю. Придумает же.

– Есть, товарищ капитан, – Пасечник поспешил выполнять поручения.

Капитан присел на камень и вновь погрузился в раздумья. Когда Пасечник прибежал к своему бараку, солдаты медленно никуда не торопясь выбирались из барака, чтобы умыться. Степанов стоял под легким ветерком, подняв руки пытался хоть как-то отогнать жару, и закрыв глаза блаженно говорил лежавшему на лавке Архипову.

– А, что Диман, ты как мыслишь? Попремся мы сегодня, куда-нибудь?

– Наверняка, – улыбнулся, не открывая глаз Архипов.

– Вот я зык у тебя, накаркаешь, ещё сейчас!

– Да причем здесь мой язык, Толян, примета верная, если Степа свою коробку шаманит, жди подарков.

– В натуре, – оглянулся на него Толик, – и чего я такой ненормальный?

– Ты, Толя не ненормальный, – Архипов приподнялся на лавке, – ты, ефрейтор Степанов лучший «мехвод» полка! Понял? Да и мы тут не с деревянными автоматиками бегаем.

– А, ты хотел бы?

– Что?

– Ну, с деревянным?

– Веришь, Толян? Сплю и вижу, как в классики с девчонками играю, – улыбнулся Архипов.

– Трепло, ты, – обиделся Толик.

– Вон, Колька летит, пошли собираться.

Степанов внимательно посмотрел на Пасечника, пытаясь по его поведению определить предстоящее задание. Настороженный и торопливый вид сержанта не внушал оптимизма. Степанов махнул рукой.

– Сглазил чертяка, никак в самую пасть к духам полезем.

– Степаныч, хватит тарахтеть, с ротным поедешь.

– Еще, кто? – спросил Архипов.

– Хочешь?

– Нет, – честно признался Дмитрий.

– Никак, Дима, я тебя не пойму. Шутки твои глупые давно ребятам не нравятся. Смотри, доиграешься.

Ругнулся Николай больше до приличия, кем-кем, а трусом Архипов никогда не был. А, болтовня его, это ничего, это от обычного солдатского безделья.

– Я же правду сказал.

– Мне,правда, твоя, Дима, как зайцу стоп-сигнал, мне твой ствол нужен. Понял? Иди, собирайся. Еще шесть правдолюбов есть?

– А, куда? – сзади подошел Седых и тронул Николая за рукав.

– Ты, чего? На базаре? Куда, зачем? Идешь?

Седых кивнул головой и отошел. Вскоре девять человек весело переругиваясь и подгоняя на ходу снаряжение, спешили к машинам. БМП встревожено фыркнули и «обиженно» надрываясь, прогревали движки. Солдаты поудобнее устраивались на броне. Через полчаса машины уже подкатили к артскладу. Тут Пасечника неожиданно окликнули.

– Товарищ сержант? Вы… Пасечник?

Николай удивлено оглянулся. Перед ним стояли три девушки. Одна из них шагнула вперед. Он с восторгом расплылся в улыбке и, поправив панаму, спрыгнул с брони, и отошел в сторону, увлекая девушек за собой, чтобы шум двигателей не мешал разговору.

– Да, я Пасечник, а, вы? Вы, кто? – он светился как «новая» копейка.

– Куда нам цепляться? – спросила одна из них.

– Как вам сказать? А, вы разве не знаете?

– Что? – нахмурилась девушка.

– Ну, куда девушки вообще цепляются?

– Сержант! Ты оборзел?

– Извините, – улыбнулся Николай, – вам кого?

– С вами разговаривать не очем, я вижу, у вас одна извилина, да и та след от панамы, – девушка зло отчитывала его, – где ваш Тихонов?

– Вон он загорает, а нам извините не досуг, – Николай указал на сидящего на камне капитана.

Девушка отправились дальше.

– Товарищ капитан, капитан Маркова.

Виктор удивленно поднял глаза, он силился что-то вспомнить, но его ощущения не давали его памяти вырваться наружу. Похороны, одни похороны. Гроб, вынос, невыносимые участливые взгляды, его снова унесло в тот страшный день. Даже тогда в больнице он верил, что можно еще, что ни будь придумать, решить, исправить, и все образуется. Безвыходных положений не бывает. Нет! Ничего нельзя придумать, человек просто умирает и все, его просто нет. И Лены просто нет больше на свете, и ребеночка нашего нет. Нет и все! Как бы ты этого не хотел, как бы ты этого не желал. А, эта девушка перед ним вовсе не Лена, а другая, как сотни других, а может тысячи. Наконец он осилил какую-то новую ступень и обронил.

– Почему без бронежилета?

– Что? – девушка удивленно посмотрела на него, а потом на своих девушек, – они походу все тут солнышком ударенные.

– Пасечник! – позвал Виктор, не обращая внимания на выпад Марковой.

Николай быстро подошел и, бросив сердитый взгляд на девушек, застыл перед командиром.

– Девушки с нами, зацепите их коробки. Что с делами?

– Все тип-топ, мы готовы.

– Выходим через пятнадцать минут, я в голове. Архип, здесь?

– Да с нами.

– Пусть ко мне садится. Все по коням.

– А, як же, – улыбнулся и развел руками Николай.

Виктор посмотрел на Маркову. «А, она совсем ничего». Он тут же одернул себя. «Не смей! Ты приехал за пулей, вот и получи ее. Эта девушка может осчастливить кого угодно, а ты просто убьешь ее своим занудством».

– Вам где удобней? – повернулся он к Марковой.

– А, вам? – обиделась она.

– Хорошо, пойдете с нами на броне. И прошу вас не опаздывать.

– Сейчас еще скажите, что без нас уйдете.

– Без вас я не уйду, у меня прямой приказ непосредственного командира вас доставить. Но по некоторым соображениям лучше бы нам уйти вовремя.

«Дундук, какой-то, хоть спросил бы как звать. Приказ у него. Тихонов, Тихонов. Чурбан, какой-то! Бу-бу-бу, бу-бу-бу» Когда она подошла к своей машине, водитель доложил, что машина готова и прицеп прицепили. Она хотела было пожаловаться своим девушкам на мрачного капитана, но в это время призывно рыкнули боевые машины, и солдаты дружно полезли на броню. Она тут же забыла обо всем.

– Вика, старшей в машину! Марина на вторую, я на головной. Осторожней там у меня, – помахала она им пальцем и поспешила к головной машине, откуда ей уже призывно махал Тихонов.

Колонна медленно тронулась на подъем и вскоре скрылась за поворотом. Тихонов торопился, он хотел максимально использовать короткую передышку на заставе и успеть вернуться до того, как душманы одумаются о такой невиданной наглости десятка «шурави». Прислушиваясь к мерному гулу двигателей, он внимательно всматривался в скалы. За каждым поворотом он ждали засады, свои утренние ощущения он связывал с ожидающей их опасностью. Его тревога постепенно передавалась солдатам, они с опаской заворочали головами. Пытаясь хоть как-то отвлечься от одолевающих его мыслей, он протянул руку к Мельникову и призывно постучал ему по уху. Солдат протянул ему телефонную гарнитуру.

– Девятый, я пятый прием! Белый, прием!

– Я девятый, сейчас покличу! – откликнулся эфир, на заставе Тихонова знали, знали и ждали.

– Я, девятый!Как делишки? – отозвался Беленький.

– Мы идем, что видишь? – Тихонов отпустил тангенту.

– Нормально все, еще утром все убрались!

– Что-то верится с трудом, – засомневался Титов.

– Да, говорю тебе, убрались, гони спокойно.

– Я, Беркут, прекратить переговоры, вы что! – вмешался какой-то посторонний голос.

Виктор снял головные телефоны и удовлетворенно растянулся на броне. Беленькому он верил. А, это значит, что их ждал сытный обед и спокойный маршрут. Маркова осторожно потрогала его за плечо. Тихонов открыл глаза и подмигнул ей.

– Как вас зовут?

– Ольга! – Она склонилась к нему ближе, – что докладывает разведка?

– Разведка? – он удивленно посмотрел на нее, – разведка приглашает на шашлык.

– Очень остроумно, – Ольга отпрянула.

– Может и неостроумно, зато наверняка вкусно.

– Нашли время желудки набивать, нам ехать нужно. Вы, что не понимаете, что все от вас зависит? – она зло ткнула его в плечо.

– Хорошо, что не от вас, а то наверняка остались бы голодными, усмехнулся Виктор, он приподнялся и положил ей руку на плечо, – Оля, доверься мне, ладно?

От этих слов у Ольги сразу прошел весь гонор. Душа свернулась в комок под этой рукой, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Ольга, опомнившись, поспешила отодвинуться.

Глава 2

Из кустарника на высоте склона колонна, втягивающаяся в небольшое ущелье, была видна как на ладони. Снайпер Али рассматривал солдат в оптический прицеп, но вместо выстрелов шептал слова проклятий в их адрес. Сверху к нему спустился его командир Ахмед. Али со смехом смотрел на его расширенные зрачки, он прекрасно понимал, что так испугало Ахмеда.

– Все ли ты видел Али?

Али молча, кивнул головой. Он видел русские машины, видел он и солдат, которые на них едут, но также он видел, кто командует этими солдатами.

– Ты разве не будешь стрелять? Знаешь, сколько нам заплатят за его голову?

– Знаю! А, еще я знаю, что если выстрелю, то за нашу голову не дадут ничего. Эти солдаты такие же шайтаны, как и их командир, нам не уйти от них Ахмед. Да и нас всего трое, нам не справиться.

– Наверное, ты прав, пусть этот шайтан попадется кому-то другому, а мы заработаем на ком-нибудь другом. Слава Аллаху у шурави много солдат, и они не все так хороши и внимательны как эти.

Али молча, кивнул в ответ и снова склонился к прицелу. Неожиданно тишину прошила пулеметная очередь. Али от испуга вжал голову в плечи. Неожиданно с гор обрушился целый шквал огня и из автоматического оружия. Ахмед залег рядом с Али, и они с ужасом следили за происходящим. Они видели, как русские соскочили с брони и спрятались за обочиной дороги. Но спустя некоторое время они вернулись обратно в машины. Дорогу постепенно заволокло дымом, они отчетливо видели, как обе БМП и Урал сползли в пропасть и пропали. Когда дым рассеялся, от русских машин не осталось и следа.

– Что, это Али?

Али дрожащими руками пытался прикурить дорогую сигарету. Судорожно выпустив дым, он испуганно уставился на Ахмеда.

– Эти гиены, что-то явно задумали! Клянусь Аллахом, это их новое секретное оружие.

– Поспешим, Али, – Ахмед толкнул его в плечо, – надо поспешить поведать братьям об увиденном.

****

Стремглав слетев с брони, Виктор изготовился к бою. Осмотрев свое воинство, он остался доволен его готовностью, даже девушки вели себя относительно спокойно. Огонь заметно усилился, но что-то странное не давало покоя капитану. «Что это за хр…» Он выглянул из-за борта и осмотрелся. Солдаты ждали его команды, а он не мог дать никакого объяснения происходящему. Он ясно слышал плотную стрельбу, он даже видел огневые точки противника, но никаких результатов стрельбы не было. По откосу к нему на четвереньках приполз Пасечник, он был явно чем-то напуган.

– Чего приперся? – зло бросил ему Виктор.

– Командир, а чего, это у нас тут происходит? Куда они шпарят, а?

– Не знаю, не понял пока, – пожал плечами Виктор.

– Нет, ну такого быть не может, – Пасечник продолжал сидеть с испуганным видом.

– Коля! Я здесь столько же, сколько и ты! А, ну на место сержант! – Виктор вконец разозлился, глядя на уползающего Николая.

– Что не так? – Ольга, придерживая рукой каску, смотрела на него полными ужаса глазами, – почему мы не стреляем?

– Хочешь пострелять? У тебя, что…? И, оружие есть? – Виктор скривил лицо, глядя, как по дороге стал быстро расползаться густой туман.

Поймав глазами взгляд Пасечника, он коротко махнул двумя руками через плечи, и первым бросился сначала на броню, а потом внутрь. Спустя мгновение рядом с ним буквально влетел Степанов, затем Архипов аккуратно помогая одной рукой Ольге, а другой, сжимая оружие, последним заскочил в десантный отсек Мельников, и вопросительно посмотрел на командира. Вызвав по радио Пасечника, Тихонов поинтересовался как у них дела и, получив ответ, что ничего не происходит, приказал ему трогаться вслед за ними, водитель госпиталя, также доложил ему, что все приборы в полном порядке, но видимость совсем «нулевая». Тихонов прильнул к триплексу, туман был, просто не проницаем. Он толкнул в плечо Степанова. Мотор взревел, но машина не тронулась. Степанов выдал долгую перегазовку, и вновь попытался тронуть с места многотонную машину, но все было тщетно. Тоже самое капитану докладывали и другие машины. Он потянулся к Мельникову и взял телефонную гарнитуру.

– Беркут! Я, пятый!

– Я, Беркут! – радист сразу откликнулся.

– Беркут! Попал в засаду! Большая развилка, у входа в ущелье! Веду бой!

– Вас понял, пятый! Помощь выходит! Как принял, прием!

– Да, понял, я… понял, – Виктор вернул гарнитуру связисту, – Архип? Ты скалу слева помнишь, такую как бы тремя колоннами?

– Да, товарищ капитан, помню, – отозвался солдат.

– Два снаряда огонь! – скомандовал Тихонов.

Ольга вскрикнула от неожиданного резкого лязга затвора пушки, и прижала голову к коленям. Пушка выстрелила еще раз, и Архипов с улыбкой посмотрел в прицел.

– Куда, палим, командир?

– Понятия не имею, – нервно хохотнул Тихонов, – добавь еще парочку.

Пушка БМП выстрелила еще раз, с соседней машины длинными очередями работал пулемет.

– Заметил кого, Колян? – Тихонов по радио вызвал Пасечника, – куда поливаешь?

– А, вы куда? – вопросом на вопрос ответил сержант.

– Содержательный ответ, – пожал плечами Тихонов, он подмигнул в ответ, на испуганный взгляд Ольги, – как думаешь, док, могут все сойти с ума одновременно?

Ольга оставила его вопрос, без ответа буквально обдав его полным ужаса взглядом.

– Вот я и так же думаю, – он вдруг начал быстро оглядываться.

– Горим, что ли? – он посмотрел на туман, заволакивающий отсеки БМП.

– Это не дым, – отреагировал Архипов, – не пахнет ничем.

Тихонов сквозь туман как во сне смотрел, как все постепенно теряли сознание. Проваливаясь в этот туман, как в невесомость, он из последних сил старался оставаться в сознании, но голова сама клонилась в бок и вскоре замерла, откинувшись на один из ящиков с запасным инструментом. В эфире еще неслись призывные крики полковых радистов, но им уже никто не отвечал. Рассеивающийся туман оставил дорогу пустой и безлюдной.

– Пятый! Пятый! Витя! – надрывался Беленький.

После нескольких безуспешных попыток он сорвал голос. Пнув ногой бесполезную гарнитуру, и ничего не замечая вокруг, опустошенно уставился на истерзанный афганскими пулями серый большой валун. Солдаты, понимая, что произошло, не лезли с утешениями и расспросами. Счастливчик был их командиру другом, они называли друг друга братьями. И вот опять, как сотни раз, это дурацкое слово «был». Был, а теперь его нет. Сколько молодых душ сожрала эта война? А сколько еще сожрет? Сколько матерей и жен будут проливать слезы по своим близким. Боль на куски разрывает душу, нет места словам. Над второй заставой воцарилось тишина.

Глава 3

Батрак сидел за своим идиотским полированным столом и молча пил чай. Рядом виновато топтался начальник штаба и подливал ему погорячее. Комбат был в таком отвратительном настроении, что никто не решался зайти к нему в кабинет, только начальник штаба стоял рядом, да и то больше из-за специфичности своего положения, ему по роду службы полагалось быть рядом с командиром. Остальные виновато прятались за дверью и старались подслушать, что говорит комбат. Батрак никогда не был сентиментальным человеком. Конечно, исчезновение отряда Тихонова наложила свой отпечаток на его поведение, но причиной его злости была совсем не засада, устроенная «духами» его ротному. Только, что вернулась резервная группа, командир которой старший лейтенант Максимов, добросовестно доложил «Следов гибели колонны нет! Следов боя нет! Убитых, нет! Раненых нет! Следов рукопашных схваток и крови нет!» Комбат фыркнул, вспоминая этот доклад, командира второй роты. «И этот негодяй, еще смеет пожимать при этом плечами?» Но Батрак не был и самодуром, если Максимов говорит, что следов нет, то это значит только одно, своими собственными глазами следов боя он не видел. И пенять тут не на кого. Стакан со всего маха летит в стену и разбирается на сотни мелких осколков. Комбат вскакивает из-за стола и тут его взгляд упирается в начальника штаба.

–А-а! И ты здесь? Ну, доложи мне, где Тихонов?

– Не знаю, товарищ майор.

– Да какой ты начальник штаба, если не знаешь где твои офицеры?

– Иван Иваныч, сейчас вернется вторая группа, может и прояснится что-нибудь.

– Это пока она еще вернется. А сейчас зазвонит телефон? – Батрак ткнул пальцем в стоящий на столе полевой телефон, – вот эта трескучая балалайка звонит и спрашивает. Что шумишь, Батрак? И при этом этому бездушному мерзавцу коричневого цвета, ему же непременно поиздеваться нужно, он же не твоим голосом будет у меня спрашивать, а непременно голосом командира полка, или еще кого повыше. И, что я скажу? Да, ничего товарищ полковник, послали мы тут немного народишку на вторую заставу. Зачем послали? Так пару банок тушенки отвезти, да и добра разного понемногу, гранаток, да патронов. Они и пошумели немного. А, чего шумели-то? Да, бог их знает, товарищ полковник чего они расшумелись. А, на чем они убыли спросит голосом полковника телефон? Пешком,поди, деспоты отправили? Ну, как можно, товарищ полковник, аккурат на двух БМП, да еще один грузовичок с прицепчиком, малюсенький такой грузовичок трехосный, передвижной госпиталь называется, все чин чинарем как же можно над людьми измываться. А, машины с боекомплектом? А как же, по самую, твою мать крышечку. Ну и где же они сейчас? В каком направлении двигаются? Какой рубеж прошли? Хрен его знает, товарищ полковник, заплутали где-то. Закричит телефон, матерными словами, расскажет мне много нового, того, что я о себе сам не знаю, расскажет, зачем я на свет такой уродился, и как я неправильно жил все это время. И по сути будет прав, потому, что дороги у нас только две. И как в них можно заблудиться непонятно даже штабному офицеру, потому как две, это одна на восток, другая на север, они даже не пересекаются. А, люди спросит. Что, люди? А, что люди, товарищ полковник? Пришла коровушка и слизала своим шершавым языком десять душ воинских православных, а к ним еще в придачу трех баб, и гору боеприпасов с госпиталем.

Батрак на секунду остановил свой шутовской доклад и прислушался.

– Слышишь? Бурлаков возвращается.

Он первым рванулся из кабинета. У казармы уже спрыгивали усталые солдаты и прятали от комбата потухшие глаза. По одному только взгляду Бурлакова, комбат сразу понял, что вторую группу можно было не отправлять.

– Ничего?

– Пусто, следы только до входа в ущелье.

– Улетел он, что ли, по-вашему? Куда он мог деться?

Бурлаков виновато развел руками. Он сделал все, что мог. Не лучше и не хуже других.

– Какие предложения, Коля? – повернулся комбат к начальнику штаба.

– Как можно скорее усилить вторую заставу.

Батрак нахмурился каким-то своим мыслям. Постояв несколько мгновений, он повернулся к Максимову.

– Собирайся, Паша, через час ко мне. Пойдешь на вторую. Дырку они от бублика получат, а не Ваню Беленького.

– Есть, – ответил ротный и поспешил к своему бараку.

Через два часа колонна уже быстро шла по дороге, поднимая траками гусениц и колесами машин стену грязно-желтой пыли. Начальник штаба согласовывал с полком участки сосредоточенного огня артиллерии, и количество вылетов вертушек в случае атаки второй заставы. Выполняя свою военную работу, они и представить не могли, что у противника происходили не меньшие удивление и суета.

***

– Все ли ты видел?

– О-о! Это сущая правда. Спросите у Али, мы все видели своими глазами. Как только мы собрались открыть огонь, они улетели в пропасть.

– Куда?

– Был сильный дым! Шурави давно научились хорошо прятаться, но мне кажется, что мимо заставы им не пройти.

– Почему?

– Мы не видели транспорта, его давно не было. Люди на заставе ничего не ели с утра.

– Это правда, Али?

– Да, я смотрел на них в прицел, – Али подобострастно поклонился.

– Поднимайте всех людей, к вечеру от этой проклятой заставы не останется камня на камне. Неверные нам заплатят сполна. И американцы тоже, – все вокруг засмеялись.

– Беркут! Беркут! Я девятый! Духи занимают позиции! Пришлите вертушки!

– Девятый! Помощь на подходе! Третий в полном составе! Укажите по кодировке места скопления противника!

– Какая к черту кодировка! Их тут как в муравейнике! Виноват…, докладываю по кодировке карты! Духи от меня повсюду, – он коротко засмеялся в микрофон.

Начальник штаба и радист переглянулись и улыбнулись друг другу. Если находит силы и время шутить, значит не все так плохо. Капитан снял трубку.

– Товарищ майор, у Беленького началось.

– Как ты догадался? – задумчиво спросил Батрак.

– Не знаю, – офицер пожал плечами и задумчиво посмотрел на телефонную трубку, – наверное, свершилось чудо, и вы, наконец, научили нас воевать.

– Максимов успеет?

– Пусть только попробует не успеть. По докладу Беленького там большое скопление «духов», хорошо бы их сразу всех накрыть.

– Что предлагаешь?

– А, чего тут предлагать? Сейчас накроем артиллерией и вертушками, а потом Максимов с Бурлаковым с разных направлений зачистят все до последнего камушка. Я сейчас выдвигаюсь с Бурлаковым.

– Хр…, ты куда выдвигаешься, – хохотнула трубка, сам пойду, а ты лучше поторопи вертушки и «арту», потом догонишь.

– Это не честно.

– Может и не честно, зато разумно.

Когда застава отбила третью атаку, Беленький уже мысленно похоронил и себя, и себя и своих людей. Мясорубка была не мыслимой. Дважды на склоне его люди сходились в рукопашную с противником. На заставе осталось меньше десятка человек, оставшихся невредимыми, остальные все были ранены. Сам Беленький легко ранен был дважды, но из боя не вышел. В живых на заставе оставалось двадцать шесть человек. Нолюдей страшило не это. На всех оставалось всего две гранаты, и не более двух десятков патронов на каждого. Становилось ясно, что заставу оборонять просто нечем. Видя в глазах людей отчаяние, Беленький примкнул штык-нож к автомату, и подмигнул одним глазом солдатам.

– Они уже близко. Я чувствую, как от страха у них трясутся поджилки, – он размахнулся и бросил камень.

– Где? – солдаты доверчиво потянулись к брустверам полуразрушенных окопов.

– А, вон! – весело засмеялся Беленький, показывая на разбежавшихся за укрытия «духов».

Солдаты громко засмеялись. Услышав, этот смех, противник из далека, открыл огонь. Несколько пулеметных очередей вспороли многострадальные брустверы. Смех стал еще громче. Из-за укрытий в сторону заставы понеслись проклятия.Беленький, кривясь от боли и усталости поднялся и оперся на стену окопа.

– Вы уж простите меня, родные мои, не смогу я у матерей ваших извинения попросить, за вас прощенья. Тут мое место рядом с вами.

Он,шатаясь, пошел вдоль окопа к брустверу. Солдаты готовились к рукопашной, видимо последней в их жизни. Лица их напряглись, губы побелели, но движения были обдуманными и решительными, они двинулись вслед за командиром.

– Наши! Товарищ старший лейтенант! Наши, «вертушки»! Смотри, командир! – один из солдат радостно замахал, указывая рукой на приближающиеся в небе четыре точки.

Беленький оглянулся и уже сам видел, как вертолеты быстро приближались и уже разбились на пары. Чувство неописуемой радости охватило его, нервный комок подкатил к горлу, глядя, как радуются и обнимаются его бойцы. Вдруг в его мозгу «щелкнул» командир, который замахал руками на солдат и громко закричал, чертыхаясь в душе на себя.

– Дымы! Вашу мать! Дымы! Накроют сейчас всех! Сафонов! Где дымы?

Солдаты, опомнившись с глазами полными ужаса, пригнулись и разбежались в окопах, прижимаясь к стенкам. В разных местах вспыхнули и быстро разрослись язычки оранжевого дыма. Где-то дальше левее по склону задымил еще один. Беленький только сейчас заметил еще три дыма, сверху на склоне. Только теперь он увидел, как там, на склоне желто-грязные фигурки быстро продвигались, прикрывая друг друга огнем из автоматов и пулеметов. «Успел, Максимыч, успел». Беленький сел на дно окопа и откинул голову на мешок с песком. Вертолеты, заметив свой «передний» край, обозначенный дымами, сделав небольшую горку, без всякой подготовки и облетов сразу атаковали и разметали атакующие группы «духов». После первого залпа они, сделав круг, и повторили заход. Над Беленьким выросла, казавшаяся с бруствера огромной фигура комбата.

– Что, Ваня? Вспомнил меня тут крепким словцом, пока ждал?

– Иван Иваныч, а можно я потом вам расскажу, что я о вас тут думал. После дембеля, – Беленький слабо обессилено улыбнулся.

– Думал, бросим, тебя? Признавайся!

– Я думать перестал уже как два часа.

– Третий! Паша! Стой! Вертушки еще заход сделают, потом арта, потом мы. Скажи своей обезьяне слева, что он сейчас вместе с духами в огневой мешок залезет! Паша!

– Понял, понял уже! Выполняю, – сказала гарнитура голосом Максимова и отключилась.

В окопы сноровисто прыгали солдаты роты Бурлакова, и аккуратно отодвигая удивленных солдат Беленького, занимали места у бруствера. После того как вертолеты улетели, артиллерия открыла огонь накрывая густыми взрывами подножие холма. Беленький отсюда прекрасно видел, как «духи» в беспорядке бросая оружие разбегались за камни и не дожидаясь новых взрывов убегали прочь от высоты, к выходу из двух небольших ущелий. Батрак опустил бинокль и потянулся к гарнитуре.

– Ну, теперь и нам пора, – комбат улыбнулся Ивану добрыми глазами, – Паша! Мне бы пару, тройку пленных, сделаешь? Да, на хр…, мне твоя сотня? Пару мне хватит.

Иван устало смотрел на колдовавших около него медиков, на севший неподалёку от края пропасти транспортный вертолет, на кружившую сверху пару «вертушек», на солдат, которые стаскивали к вертолету раненых. Он устало опустился на плащ-накидку и молча, смотрел в небо, когда его бережно несли к вертолету. Через пару часов все стихло. Очередной день на второй заставе закончился. Комбат удовлетворенно хлопнул по плечу Максимова, который привел к нему двух пленных.

– Хороши, голубчики. Допрашивал?

– Кто? Я? – удивился Максимов, – когда? И, зачем?

– Давай в штаб, их. Срочно! Может про Тихонова расскажут, чего! Понял?

– Алиев? Алиев? – крикнул куда-то в сторону ротный, – иди сюда! Бегом!

– Ты же говоришь по-ихнему? – улыбнулся комбат солдату, – спроси про Тихонова. Пусть расскажут все, что знают. Будут молчать, положу их прямо здесь!

Солдат начал говорить с пленными. Комбат удивленно смотрел на пленных, которые сразу оживились и начали что-то быстро объяснять, кивая головой. Он нетерпеливо смотрел на Алиева, который задавал вопросы пленным. Наконец закончив быстрый допрос солдат повернулся к комбату. Максимов махнул рукой охране, приказывая грузить «духов» в вертолет.

– Они видели колонну Тихонова! – обрадовано сказал Алиев.

– Керим? – Максимов схватил солдата за руку, – давно? Давно видели? Где?

– Часа четыре назад, на развилке.

– Точно! – обрадовался комбат, – он в последней передаче, он так и указал, про развилку. Куда свернул?

– Никуда, – развел руками солдат, – они сказали, что колонну накрыл туман, густой и плотный туман, а потом они пропали в этом тумане. Совсем пропали.

– На них никто не нападал? – удивился Максимов.

– Нет, не нападал. Пленные слышали стрельбу, но сами пленные сказали, что стрельба была не настоящая. Они в один голос сказали, что видели какое-то наше секретное оружие.

– Какое оружие? Не понял, – комбат, удивленно раскрыв глаза, смотрел на солдата, – ты ничего не перепутал? Какое еще оружие?

– Они так рассказали, они даже подумали, что вы на заставу везете секретное оружие, поэтому организовали эту атаку, они считали, что это такая маскировка, и Тихонов уже на заставе.

– Он не должен был поворачивать на заставу, он медиков вез в лагерь полка, – удивился Максимов.

– Ну…, им,по-видимому, были неизвестны планы Тихонова, – улыбнулся солдат.

– А, нам? – задумался комбат, – а, нам планы Тихонова известны?

– Судя по всему пока нет, – Максимов пожал плечами, – ну, они их тоже убитыми и ранеными не видели.

Они оглянулись на улетающий с пленными вертолет,который медленно набирал высоту. Комбат махнул рукой и пошел вдоль окопов, отдавая указания, что и как нужно сделать.

Али сидел, прижавшись к стенке вертолета, и затравленно смотрел на своего охранника. Он несколько раз пытался перехватить взгляд Ахмеда, но тот упрямо не поднимал глаза. Наконец их взгляды встретились, Али кивнул ему на охранника, который сидел на краю лавки, и тут же указал взглядом на своего. Ахмед отрицательно кивнул головой, чем сильно разозлил Али. Один из охранников начал медленно засыпать, и Али решился на свой план завладеть оружием. Главное было добраться до ножа и пистолета. Он столкнул своего охранника с лавки и бросился всем телом на охранника Ахмеда. Однако, несмотря на дремоту солдат, встретил его быстрым ударом ноги, и ему на помощь тут же подоспел успевший подняться с пола второй солдат. Борттехник, вышедший из кабины взглянув на происходящее, осуждающе помотал головой. Он скрылся в кабине и через мгновение вышел вновь. Аппарели десантного отсека начали медленно открываться. Али увидел далеко внизу очертание холмов и небольших долин. Ощутив сильный толчок, он со страшным криком полетел навстречу, этой красоте, нелепо размахивая руками. Ахмед вскоре вылетел из отсека следом за ним, повторяя его движения. С душераздирающими криками они летели вниз. Он пережил своего друга Али всего на несколько секунд.

Глава 4

«Небо! Небо! Вокруг одно лишь небо. Неохватная ширь небесной сини». Он приоткрыл глаза, а потом снова закрыл. «Дышится легко и свободно. Кажется, кислород сам забирается в легкие и наполняет их. Я жив? Ну, конечно жив! Я цел? Да, я цел! Значит плен? Почему так? Лучше бы сдохнуть. Ноги руки целы?» Тихонов пошевелив сначала ногами, а потом руками нащупал автомат. «Мама дорогая! Это не плен! Я жив и не в плену. Ну и, что же произошло? Ты, наверное, проклят, что ли? С тобой ничего не происходит. Вообще ничего!» Виктор поймал себя, что так и лежит с закрытыми глазами, он просто боялся их открывать. Он осторожно открыл глаза. Над ним зависла птичка. Казалось она несколько мгновений, смотрела на него с удивлением, а потом залилась удивительно знакомой трелью. «На жаворонка похожа. Что? Какой тут к черту жаворонок?» Виктор вскочил на ноги и вскинул автомат. Его взору открылась ровная как стол степь. Не кошенная, не паханная целинная трава поднималась до колен. Редкие молодые деревца, где по одному, где небольшими группками причудливо торчали из степи невзрачными островками. Чуть впереди него стояли две БМП и грузовик с прицепом. От них отделилась фигурка и побежала к Виктору.

– Товарищ капитан! – Тихонов узнал Пасечника.

Они обнялись и долго хлопали друг друга по спине.

– Докладывай, Коля.

– А не хр… докладывать, командир, – пожал плечами сержант, – все живы, и даже девки тоже, боеприпасы в наличии, вас нашли, доклад закончен.

– Может, мы в раю, а? – задумчиво спросил Титов.

– Нее, – ухмыльнулся Николай, – девки же с нами, кто же их в рай пустит.

– Что, за тон, у тебя сержант? – Виктор улыбнулся шутке, – на гауптвахту тебя сдать, что ли?

– С великим удовольствием, Виктор Иванович, знал бы, где она, это гауптвахта, сам бы побежал.

Они подошли к машинам. Солдаты радостно приветствовали своего командира. Им казалось, что теперь все самое страшное позади. Поздоровавшись с каждым лично, Тихонов подошел к БМП и погладил броню.

– К осмотру, – отдал он короткий приказ.

Колонна словно встревоженный улей пришла в движение. Капитан отошел в сторону и нагнулся над травой. Сорвав несколько травинок, он вытащил карту и удивленно уставился в коричневое месиво из афганских гор и холмов. «Ну, что это такое? И где тут, эти горы?» со злостью швырнув карту в сторону, Виктор опустился на колени, поглаживая землю, он попробовал пожевать несколько травинок, и сплюнул их в густую траву.

– Можете не пробовать, она самая настоящая, товарищ капитан.

– А, ты откуда знаешь?

– Он уже целый стог сожрал, – засмеялся Степанов, свесив ногу из командирского люка.

– Да, я ничего, вон Колесо, ящерицу поймал, теперь ходит девчонок успокаивает.

Виктор оглянулся, Колесов стоял с небольшой ящерицей в руках, и что-то оживленно объяснял женщинам. Те в свою очередь его внимательно слушали, но близко не подпускали. Тихонов улыбнулся, не понимая, что могло привлечь женщин в обычной ящерке, помня их извечную любовь к пресмыкающемуся и земноводным. Виктор подошел поближе. Колесов показывал ящерицу и совершенно серьезным голосом объяснял.

– Типичный экземпляр! Просто, типичный!

– Это ни о чем не говорит, – возражали ему девушки.

– Как же не говорит? Теперь я точно знаю, динозавров тут нет, – он протягивал ящерицу в сторону девушек.

Они с интересом рассматривали ящерицу, но тут же отходили назад, не позволяя Колесу приблизиться со своей добычей.

– Ты, Колесов, думай, что говоришь! Какие еще динозавры? – Титов не на шутку разозлился, не желая разводить панику среди подчиненных.

– А, что? – Колесов пожал плечами, – кто ни будь, может точно утверждать, что тут нет динозавров?

– Да, может, – утвердительно ответил Виктор, и зло посмотрел на Колесова, – я тебе говорю, что нет никаких тут ни динозавров, ни бронтозавров, ни прочих всяких колесовозавров.

– Причем тут я, – попятился Колесов.

– Просто к слову пришлось, – Тихонов повысил голос, – марш к машинам солдат и займись делом, хватит тут панику наводить, все и так знают, что умнее рядового Колесова нет никого во всех наших Вооруженных Силах.

Колесов, отпустив ящерицу, стремглав побежал к машинам. Виктор улыбнулся ему в след, однако слова солдата заставили его задуматься. «Что же думают встретить здесь его солдаты, если вспомнили про динозавров.»

– Капитан?

– Что у вас? – Виктор обернулся к Марковой.

– Ой! Мы ужасно испугались! – она нервно улыбнулась, вспоминая пережитое.

– Я вас не об этом спрашиваю, я и сам испугался. Что с вашим госпиталем?

– Почему, вы так со мной разговариваете? – девушка не на шутку обиделась.

– Оля! Что с вашей техникой и медикаментами? – проигнорировав ее выпад, повторил вопрос Виктор.

– Все цело, – Маркова обиженно отвернулась.

– Они же переворачивались?

– Говорю вам, все цело! – она скрестила руки на груди, – не верите? Идите сами проверяйте!

– Странно все, это? Правда? – Виктор не обратил внимание на обиды Ольги.

Это подействовало на нее отрезвляюще. Она кивнула головой и испуганно оглянулась.

– Странно? Да, это просто ужас животный. Я первые минуты вообще ничего выговорить не могла. Только спустя некоторое время, так и не осмыслив происходящее, начала хоть что-то соображать.

– И…? Что? – улыбнулся Виктор.

– Где мы? – испуганно спросила Ольга.

– И действительно, – Виктор улыбнулся и развел руками.

– А, вы разве не знаете? – глаза Ольги расширились еще больше.

– Даже примерно, и приблизительно не представляю, – покачал головой Титов.

– Но…, ведь…, а как же…

– Тоже не знаю, – прервал он ее лепет.

Ольга испуганно села на брошенную капитаном карту с афганскими горами и ущельями. Подошел сержант Пасечник и загадочно подмигнул Тихонову.

– Все в норме, все на месте, машины на ходу, только вот…

– Что?

– Горючка, товарищ капитан!

– Что с ней? – Ольга подошла поближе.

– Ну, как вам сказать, товарищи офицеры, – пожал плечами сержант, – когда выезжали я капнул по четвертинке, думал все равно через полк ехать, опять же Тихонов, а Тихонова все равно заправят, а…, как известно на халяву и уксус…

– Короче! – Виктору был знаком этот треп.

– Если короче, то у нас полные баки, – выпалил скороговоркой Пасечник.

Ольга ойкнула и схватилась руками за грудь. Тихонов улыбнулся и взглянул на небо. Он долго смотрел на быстро бегущие облака, пытаясь рассмотреть там какую-то неведомую силу, так щедро помогающую им. Они подошли к выстроившемуся в одну шеренгу отряду. Пасечник стал на правый фланг, Ольга заняла место на левом. Виктор внимательно всмотрелся в серьезные лица солдат, на испуганных девушек. Шумно выдохнув, он достал из-за «горки» карту и резким движением разорвал ее на мелкие кусочки.

– Что головы повесили, чудо-богатыри? Мы теперь новую карту нарисуем. Сами. Вопросы есть? – ответом ему была полная тишина.

Никаких вопросов не было, и тем для вопросов тоже не было.

– Сержант Пасечник, назначается моим заместителем, капитан Маркова заместителем по тылу. Проводников назначить из местных, – улыбнулся Виктор.

Строй дружно рассмеялся, все повернулись друг к другу и, увидев улыбки, вдруг как-то начали успокаиваться и приходить в себя. Тихонов прокашлялся и махнул рукой.

– Если у нас есть гора боеприпасов, полные баки бензина, то чего бы нам не пошарить по округе. Не с пустыми же руками возвращаться? По местам! Боевой порядок прежний!

Десант, выполняя команду, быстро бросился на броню. Солдаты подгоняли оружие, и устраивали себе места. Суета и страх, как не раз это бывало, сразу пропали вместе с первыми спокойными и четкимиприказами командира.

– Степаныч, трогай! – махнул рукой Тихонов.

Колонна медленно двинулась по степи, приминая траками гусениц высокую траву. С начала они ехали в гору, потом начали двигаться под небольшой уклон. Небольшая высотка открывала перед ними широкую степь, изрезанную небольшими очень жидкими массивами сравнительно молодого смешанного леса. Жидкие рощицы виднелись повсюду,но степные районы простирались далеко на север и на северо-восток. Красивый, практически волшебный пейзаж заворожил всех без исключения. Виктор остановил колонну. Он достал компас и вызвал по радио Пасечника. Тот быстро прибежал к его машине и забрался на броню.

– Буду держать на север! Вон к тому леску, точнее к рощице. Видишь? – Тихонов протянул руку с компасом в нужную сторону.

– Да понял.

– Двигайте за мной, только в полной готовности. Понял.

– Да, командир, я все понял, – Пасечник кивнул, – хотите анекдот?

– Ну, – Тихонов и Ольга внимательно смотрели на него.

– Ночи я не помню, а тут вот какое дело, – Николай уверенно указал на восходящий диск солнца, и усмехнулся, – так, что теперь у нас утро.

– И где смеяться? – махнула на него рукой Ольга.

– А, вот тут, – протянул им руку с командирским «Востоком», «за отличную службу», который аккуратненько показывал на 14 часов.

Виктор присвистнул и посмотрел на свои часы, которые показывали тоже самое. Он удивленно потряс рукой и приложил часы к уху. Он устало провел рукой по лицу.

– Да, пошел ты со своими анекдотами, Колян! Беги на место!

Колонна еще пару часов продолжала движение в указанном командиром направлении. Затем Тихонов объявил привал. Машины замедлили ход, и вскоре остановились, выстроившись в одну линию. Виктор, оглядев устраивающееся на траве «войско», еще долго смотрел с брони в бинокль, пытаясь высмотреть хоть какие-то признаки местной жизни. «Куда вообще нас занесло? Что тут происходит?». Он не знал ответы на свои вопросы, и его это страшило. Он понимал, что неуверенность командира, это самый плохой признак полного краха. Командир должен все знать, иначе солдаты постепенно теряют в нем уверенность. Грань командира и подчиненного очень быстро стирается, и военный отряд, становится вооруженной бандой. Наконец он поманил ладонью к себе Ольгу.

– Товарищ капитан, – она подошла, но осталась внизу.

– Ольга Викторовна. Оля, мы же одни сейчас, этого всего не нужно.

– Мне показалось, что вы по-другому не умеете, – усмехнулась Ольга.

– Что за манеры, товарищ капитан? – Виктор скривился, – Даже здесь, в таких условиях вы женщины, не можете обойтись без разборок.

– Мне с вами разбираться не в чем!

– Меня, Виктором зовут, – он попытался изобразить подобие улыбки.

– Мне все равно как вас зовут, товарищ капитан.

Виктор разозлился, но все-таки решил не обращать внимания на поведение Ольги. Он склонился к ней.

– Хочу поговорить с вами как с доктором.

– Вы больны? Надеюсь не манией величия? – снисходительно улыбнулась она.

– Нет, не болен, если я заболею, то не за что не стану обращаться к военным медикам по известной вам причине, – ухмыльнулся он «это тебе за твое зазнайство»

– Вы…, да я…, вы…, – у Ольги от злости перехватило дыхание.

– Итак, вы доктор. У меня есть идея. Ну, не так, чтобы очень, но на безрыбье и рак рыба, тем более, что делать пока больше нечего. Вы знакомы с травником? Ну, скажем ромашка там, календула, лютики всякие.

Ольга пересилила в себе злобу. «Самодур! Чурбан оловянный! Я тебе устрою». В голове понеслись страшные картины мести.

– Только в пределах пройденного курса, – расшаркалась Ольга.

«Ну, ну, повыпендривайся немного, тебе это пойдет на пользу». Виктор снисходительно улыбнулся.

– Я так понимаю, по травам и цветам, по их поведению, цветению, например, можно определить регион произрастания, ну хотя бы примерно, но моих знаний для этого явно недостаточно.

– Что? В военных училищах плохо учат? – участливо с нескрываемой иронией спросила Ольга.

– Этому, к большому сожалению, в военных училищах вообще не учат, а школьный курс ботаники лично для меня остался только в тетрадях, за солдат, и говорить нечего. Доложите на следующем привале.

– Я еще не согласилась, – заупрямилась девушка.

– У вас есть выбор? – Виктор моментально стал серьезным.

– Вы уверены, что я справлюсь?

– Ты должна справиться, Оленька, просто должна.

– Перестаньте мне тыкать, – она повысила голос.

– Хорошо не буду, пойдемте, перекусим чего-нибудь, как взрослые. Хочешь выпить?

– Я не буду с вами пить, капитан!

– Ну и зря, у меня там такая прелесть в закромах есть, просто пальчики оближешь. Соглашайся.

– Вам надо, вы и пейте. И еще раз прошу, прекратите мне тыкать!

– В данной ситуации, – Виктор спрыгнул с брони, – ваш отказ выглядит смешно, как в очень плохом сюжете, похожем на неудачный водевиль. Для шашлыка готовил.

Виктор вдруг отвернулся и как-то сразу обмяк. Это насторожило Ольгу. Она подошла ближе.

– Что с вами? Все в порядке? Вы, ранены? Что-то вы выглядите не очень оптимистично.

– Хорошая фраза нужно записать, – Виктор вымучено улыбнулся, – нет, Ольга Викторовна, со мной не все в порядке.

– Что случилось? – Ольга взволнованно приложила ладонь к его лбу.

– Там на второй заставе, – он осторожно убрал ее руку, и глубоко вздохнул, – Ваня Беленький, извечный правдоруб и прекрасный человек. Постоянно бросает в пот, от той мысли, что там у него сейчас происходит.

– Ну, вы товарищ капитан, вспомнили. Ему сейчас хорошо шашлычок, водочка. Красота!

– Ну, это как еще посмотреть. Они там, а вот патроны с гранатами здесь, а шашлычком-то много не навоюешь.

– Вы боеприпасы, для них везли? – испуганно спросил Ольга.

– Везли, да не довезли, – махнул рукой Виктор.

– Даа…, уж! Попали вы, товарищ капитан, по полной программе попали! – она замахала головой, – в эту фигню, которая сейчас происходит, никто не поверит. Я бы сама точно не поверила. Что делать будете?

– Не знаю, – Виктор пожал плечами, – вытащу вас всех отсюда, а потом видно будет.

– Обещаете? Вы мне, это обещаете?

– Да, обещаю.

К вечеру, когда небо стало быстро сереть, Виктор дал команду на ночевку. Выбрали небольшую пологую балку. Все сразу засуетились, вспыхнул костер, девушки начали готовить ужин, но общее настроение было близко к удручающему, всех тяготила, эта гнетущая неизвестность. Нет ничего хуже неизвестности, нет ничего страшнее ожидания худшего. Ольга подошла к костру и присела рядом с Виктором, на услужливо подвинутый край спального мешка.

– Разрешите обратиться?

Николай демонстративно и шумно поднялся и отряхнулся, он прекрасно понимал, что вся эта фамильярность разыграна для него. Он, недовольно взглянув на Маркову, отправился спать к укладывающимся солдатам.

– Получилось? – не глядя на нее, спросил Виктор.

– Не знаю даже, что и сказать.

– Говорите кротко, – Виктор пожал плечами, – и самое главное.

– Это не Афган, – словно выдохнув, сказала Ольга.

– Знаю, – Виктор безразлично махнул рукой.

– Вы же…? У вас же не хватает?

– Чего? – усмехнулся Виктор.

– Прекратите этот цирк! Травку придумали, хватит подкатываться!

– Почему? – Тихонов не на шутку развеселился.

– Потому, что вы черствый и бездушный солдафон, и мне вы совсем не интересны. Ни в каком качестве, кроме командира!

– Хорошо, а почему все-таки не Афган?

Она бросила к его ногам пучок травы, которая сразу вспыхнула от жара близкого костра. Виктор улыбнулся и покачал головой.

– И насколько это не Афганистан?

– Примерно широта Воронежа, может южнее, ну плюс, минус конечно.

– Круто. Высший класс, – он подбросил в костер сухих ветокисмотрел, как пламя сначала охватывает дерево, а потом быстро вздымается вверх, выбрасывая искры в небо.

– А, у вас, что?

– А, у меня на много проще.

Ольга, вспыхнув от обиды, двумя руками сломала ветку.

– Да, хватит тебе беситься! Ну, что ты, в самом деле? Мы проехали строго на север 250 километров, а от нашей точки стояния, это уже Таджикистан. При этом мы заодно махнули, через Советскую границу. Видела погранцов? Ручкой они тебе не махали? Вот я и не видел. Так что все это пока сплошные непонятки. А Воронеж твой, еще больше жути добавляет.

– Какой жути? – испуганно удивилась Ольга, – что не так с Воронежем?

– Да все так со славным городом Воронежем, – Виктор усмехнулся, – все так! Оль? А, какой у нас месяц? Сегодня число, какое, ну… по-нашему?

– Мы выезжали второго ноября, значит сегодня третье. Третье ноября, – Ольга быстро подсчитала, – ну, и что?

– Что? Ты спрашиваешь у меня, что? – Виктор удивленно смотрел на нее, – Да, посмотри ты вокруг! Это все, по-твоему, похоже на третье ноября в Воронеже? Это,по-твоему, центрально-черноземный район в ноябре? Коля! Пасечник!

– Я, товарищ капитан, – сержант высунулся из спальника.

– Сколько градусов у нас за бортом?

– Восемнадцать, товарищ капитан, со знаком плюс! Потепление, одним словом!

Виктор посмотрел на Ольгу и обреченно развел руками. До нее,наконец, дошел смысл его слов. Она ясно осознала, что они ничего не знают о месте, в которое они попали таким неожиданным образом. И никто даже и предположить не может, о том, что их ждет впереди.

– Ну, я и дура, – выдохнула она.

– Иди спать уже, завтра трудный день, – он махнул ей на прощание рукой.

– А, вы?

– И, я тоже, пост проверю и пойду спать. Всем нужно поспать. Может, мы завтра проснемся на второй заставе, и все это закончится?

– Хотелось бы, – вздохнула Ольга, – для начала хотелось бы просто проснуться.

– Мне не нравятся деревья и рощи, – тихо произнес Виктор.

– Мне тоже, – Ольга приблизилась к нему вплотную.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – Виктор смотрел на нее серьезным взглядом.

Ольга шумно выдохнула и кивнула головой.

– Заметил? Все деревья не старые. Не старые и не молодые.

– Да, у меня тоже такое ощущение, что они не старые и не молодые, – Виктор заворожено приблизился к ее уху, – они словно одного возраста.

– Да, – кивнула Ольга, – все рощи жидкие, и деревья одного возраста, остальное молодняк. В настоящем лесу такого не бывает, везде есть старые буреломы. Лес словно ненастоящий.

– Ненастоящий? – удивился Виктор, – или не такой как у нас?

– У кого у нас? – Ольга серьезно смотрела на Виктора, – хочешь объяснить бойцам, что мы у себя? Но, как?

Тихонов махнул рукой и замолчал. Виктор смотрел в темнеющую даль. И дело не в том, что он не мог объяснить хоть что-то своим солдатам, в сущности, молодым и испуганным пацанам. Что он мог себе объяснить? О чем они думают сейчас? Что у них в голове? Что они ожидают увидеть после каждого преодоления подъема? Они больше суток находятся в состоянии легкого ужаса, психологически это невыносимо. Как они поведут себя завтра? Стоит одному сломаться и все пойдет и все полетит в пропасть.

– Не бойтесь за них, – Ольга стояла рядом с ним и смотрела на него, – у вас хорошие солдаты, я таких еще не видела.

– Да, каждый из них, это часть моей души. Каждый! Я должен их вернуть, понимаешь? Вернуть домой. Только вот…, кого?

– Таак! – Ольга внимательно посмотрела на него, – ну, и что еще?

– Все нормально, – улыбнулся Виктор.

– Ну, выкладывайте уже, товарищ капитан, что вас там так пробивает? Я же вижу, врач все-таки, хоть и по-вашему военный. Говорите не стесняйтесь.

Виктор,улыбаясь, отнекивался.

– Да, бросьте, говорите, вы же герой, ну так им и оставайтесь, – засмеялась Ольга.

– Хорошо, ты уверена, что мы живы?

– Это уже психоз, капитан, так до шизофрении не далеко. Кстати, это можно легко проверить, давай анализы сдадим. Это же элементарно.

– С утра? Хорошо.

– К часикам десяти, будем готовы.

– Вы хотели сказать к восьми, – улыбнулся Виктор, – мы же на войне.

– Есть, товарищ капитан, есть на войне, – Ольга улыбнулась и приложила правую руку к краю кепки.

Перед сном Виктор решил проверить пост и секрет. Степанов мерно выхаживал вдоль машин и методично считал до пяти. На каждом пятом счете, он резко поворачивался возле края каждой машины, колол какого-то неведомого врага в темноте. Титов улыбаясь, смотрел на солдата, который куражился от безделья. Он окликнул его. Солдат вытянулся и взял автомат «на ремень». Титов подошел к нему и внимательно посмотрел ему в глаза.

– Дурачимся?

– Так точно, товарищ капитан! – бойко ответил Степанов, и улыбнулся.

– На посту?

– Так точно, – Степанов удрученно опустил глаза, – ну, а чего еще тут делать?

– А, чего, раньше-то делал? То и делай.

– Я, товарищ капитан, раньше спутники считал. Смотришь в небо, они летят, и ты их считаешь. Время летит махом.

– А, здесь, значит, спутников нет.

– Нет, товарищ капитан.Нет, тут ни спутников, ни самолетов, ни обрывков газет, ни битого кирпича, даже окурков и битых бутылок, сутки отпахали, ни одной колеи, даже старой, даже очень старой. Нет ничего. Понимаете? Пустота. Страшная и гнетущая. А, правда, что мы в Воронеже?

– Нет, не правда. А, откуда ты знаешь? Кто тебе сказал?

– Да, все знают, Ольга…, капитан Маркова, говорила.

– Степаныч, это только гипотеза, понял?

– Понял, – кивнул головой Степанов, – а то, что мы здесь, это тоже гипотеза?

– Солдат! – разозлился Титов, – неси службу. Где секрет? Что там у них?

– Да, что у них там может происходить? Уже час, как спать завалились. Кого тут ловить? От кого прятаться?

Виктор махнул рукой и пошел к палатке. Укладываясь спать он, еще долго смотрел в звездное небо, в нем действительно не было спутников, и огоньков пролетающих самолетов.

Утром, сдав клинические анализы, солдаты позавтракали и готовились к маршу, девушки возились в своей машине. Тихонов стоял на броне и вращал компас. Затем он долго смотрел в бинокль. Вереница холмов на северо-западе упирающаяся в редкую рощу словно приглашала его к себе. К машине подошел Пасечник.

– Товарищ капитан, вы ничего не чувствуете?

– О! Ну хоть не один у нас капитан шизофреник, – улыбнулся Тихонов, – Что там еще у тебя?

– Я себя чувствую, как бактерия под микроскопом, такое ощущение, что меня разглядывают непрерывно.

– Думаешь, следят? – Виктор заинтересованно посмотрел на него.

– Не уверен, если честно, но как-то неуютно.

– Давайте уже готовьтесь к выходу, а то, что-то все какие-то впечатлительные вы у меня стали. Коля? Я, что-то пропустил? Не могу вспомнить того момента, когда вы превратились из разведчиков, в институток. Напомни мне.

Пасечник усмехнулся, свернул в кармане фигуру из трех пальцев и показал в спину капитана язык.

– Ну, вот нормальный же солдат, а то бактерия, бактерия, самому не стремно? – Тихонов не оборачиваясь, улыбнулся и продолжал разглядывать предполагаемый маршрут.

Николай,улыбаясь, побежал к своей машине. Они понимали друг друга даже без слов. Хотя этот прием с «фигой» в кармане Пасечник подсмотрел у самого Тихонова,когда тот выходил от комбата. Колонна тронулась и, набирая скорость начала очередные спуски и подъемы. Иногда на прямых участках, развивая скорость до предельной, они заворожено неслись по бескрайней степи, словно по океану. Виктор неизменно сидел в проеме командирского люка, остальные удобно устроившись на броне, дремали в такт покачивания машины. Однако, несмотря на дремоту, Колесов сначала приподнялся, потом несколько раз приник к биноклю. Неожиданно он вскочил.

– Товарищ капитан! На десять часов! Смотрите!

Виктор вскинул бинокль в указанном направлении. Большая поднимающаяся из-за дальнего холма пыльная туча медленно двигалась в их сторону. Он еще раз приник к биноклю, и удивленно посмотрел на Ольгу.

– Что, это? Что, это за фигня? – Колесов недоуменно смотрел на Тихонова.

– Не пойму, – Виктор еще раз вскинул бинокль, – на конницу похоже.

– На, что? На какую конницу? – испуганно натягивала каску Ольга.

– Стой! – Виктор громко закричал в гарнитуру, – всем стой! К бою! Интервал 20 метров! Машину в тыл.

Машины стали в линию, бойцы быстро спрыгнули с брони и заняли позиции впереди БМП. Пасечник недоуменно оглянулся на командира.

– Окапываться?

– К бою! – Тихонов опустился на колено.

Бойцы повторили его маневр и зарядили оружие. Он всматривался в бинокль на приближающегося противника. Пыльная туча выбиралась из-за холма. Тихонов всматривался в бинокль. Вдруг он встал и оглянулся на солдат.

– Чертовщина, какая-то! Это стадо! Или табун, не пойму. Идет прямо на нас.

– Какой табун? Какое стадо? – спросил Пасечник.

– Сам посмотри, – он протянул ему бинокль.

– Точно! – Пасечник приник к биноклю, – вот я бы пастухам накостылял, куда они его прут, идиоты.

– Вот сейчас и спросим куда, – улыбнулся Титов.

Он оглянулся на солдат, и вдруг понял всю нелепость их позиций. Обезумевшему стаду они не преграда, сметут и «разбираться» не будут. Он убрал автомат за спину и махнул всем рукой.

– На броню, все! Быстро! Быстро!

Солдат долго упрашивать не пришлось, они мгновенно забрались на броню и приготовились к стрельбе.

– Не стрелять, никому! Этого еще не хватало. Живодеры!

Стадо каких-то копытных животных с большими рогами неслись прямо на них. Они смотрели сверху на их темно-коричневые спины, которые словно морские волны колыхались при беге вниз и вверх. Обтекая машины, они проносились дальше, обдавая Тихонова и солдат пылью. Одно из животных со всего маха ударилось боком об угол брони и повалилось на землю, остальные не останавливаясь перепрыгивали через упавшего быка, споткнувшись падали и быстро поднимаясь на ноги, мчались дальше. Когда стадо миновало их позиции и осела пыль на месте осталось лишь одно животное, лежащее на земле рядом с гусеницами БМП. Тихонов молча, смотрел на него сверху. Он оглянулся и потянулся к гарнитуре.

– Коля! Нам мясо, нужно?

– Свежее?

– Самое свежее, даже может быть живое еще.

– Много?

– Ну…, – Виктор посмотрел на животное, – килограмм сто, чистого, может больше.

– Берем, – засмеялась гарнитура.

– Ну, так иди и бери.

Все стали вокруг умирающего животного. Даже девушки подошли поближе, чтобы посмотреть на невиданное чудо. По внешним признакам, это была корова, но какая-то очень стройная с сильными ногами и большими ровными округлыми рогами. Огромная рваная рана на боку сильно кровоточила кровью красного цвета. Тихонов присел рядом с животным, и потрогал его от бедра, и по спине.

– На вид, корова, коровой, – пожал он плечами, – значит, есть можно смело.

– Бедненькая, – причитала одна из девушек, – не успели приехать, уже убили кого-то.

– Ну, мы их не звали, – пожал плечами Пасечник, – они же сами прибежали.

– Забираем и поехали, – скомандовал Тихонов.

Все разбрелись по машинам. Пасечник и Архипов волокли за собой корову, совещаясь, когда лучше ее разделать, сейчас или на следующем привале. Все снова полезли усаживаться на броню. Тихо переговариваясь между собой. Никто и не заметил в дали, одинокого всадника, видневшегося на холме позади колонны, который постояв несколько мгновений, скрылся за склоном холма. Маркова набрала пару пробирок крови и спрятала их в сумку с красным крестом. Колонна двинулась дальше. Первая встреча с местной природой, запомнилась всем таким необычным приключением. У всех как-то отлегло в душе. Есть коровы, значит, есть и люди. Есть люди, значит, есть и жизнь. Если есть жизнь, значит, поживем еще. Поздним вечером отряд устроил настоящий пир. Все много говорили, обсуждая произошедшее. Тихонов с интересом рассматривал своих спутников, и пытался понять, они просто устали бояться, или их так успокоила встреча с особями похожими на обычных животных. Просидев до поздней ночи все, кроме часовых улеглись спать на свои спальные мешки прямо на свежем воздухе под ночным небом. Проснувшись все приступили к своим привычным делам. Солдаты вышли на утреннюю зарядку, девушки возились с анализами. Позавтракав, колонна двинулась дальше, и вскоре скрылась за одним из холмов. Одинокий всадник медленно подъехал к месту стоянки. Сильный высокий конь, темные вороненые доспехи, на лица маска от степной пыли, на голове, такой же вороненый как доспехи, островерхий шлем. Он внимательно осмотрел место стоянки. Взяв притороченное к седлу короткое метательное копье, он неспешно спустился с коня и подошел к останкам костра. Разгребая прогоревшие и политые водой головешки, он внимательно осмотрел открытые консервные банки. Подняв одну из них, он принюхался и попробовал с пальца остатки еды, попробовал он и остатки шашлыка из жаренного мяса. Сплюнув остатки пробы на землю, он обошел каждое место стоянки машин, рассматривая странные следы на траве оставленные траками гусениц. Вернувшись к коню, он стремительно запрыгнул в седло. Развернув коня, он взял сигнальный рожок и несколько раз подал сигнал. Ждать пришлось не долго, словно из-под земли перед ним выросли два низкорослых человека в странных шишаках с короткими копьями. Они приветливо поздоровались с всадником. Он склонился к ним, не слезая с коня, и что-то объяснял им, указывая рукой в сторону ушедшей колонны. Они закивали головой и тут же также незаметно исчезли, как и появились. Всадник пришпорил коня и поехал по четким оставленным колонной в траве следам. Вскоре он увидел пыльный след, оставляемый колонной вдали, а спустя некоторое время уже видел колонну в пути. На безопасном расстоянии он продолжал ее сопровождать.

Колонна в тоже время беззаботно шла вперед. Тихонов как всегда внимательно оглядывал округу, наблюдатель оглядывал свой сектор, остальные весело болтали на броне, выдвигая различные теории и гипотезы их странного путешествия.

– Всем стой! Стой! – неожиданно крикнул Тихонов, и прильнул к биноклю.

Колонна резко остановилась, и из соседней машины к командиру быстро прибежал Пасечник. Он взобрался на броню и вскоре стоял рядом с командиром, с биноклем в руках.

– Ну, что скажешь? Вон там левее, возле двойного холма. Похоже?

– Ну, да, товарищ капитан, похоже, очень похоже на реку. Большая!

– Волга? – обрадовался Колесов, – Дон?

Они одновременно повернулись к нему и засмеялись.

– Озеро Байкал, Колесов!

– А, вон там справа на два часа. Смотри. Еще правее.

– Не понял, – Пасечник оторвался от бинокля, и взглянул на командира, – на маяк похоже, или еще что-то. Не понимаю, что.

– Маяк? Это море? – удивилась Ольга, – мы до моря доехали? До какого интересно?

– До самых Гавайских островов, – съязвил Виктор.

– Скорость минимальная попробуем подойти поближе, а там будем решать. Давай Коля, за мной, и чтобы там все в полной готовности были. Да, кстати насчет бактерии ты был прав. За нами идут. Всадник, правда, видел только одного.

– Люди! – вскочила Ольга, – это люди?

– Причешитесь мальчики и девочки, мне кажется, мы приехали.

Глава 5

Виктор остановил колонну около километра от реки в одной из балок. Укрыв технику, они заняли позиции по верхней кромке в направлении к реке. И теперь они с Пасечником лежали на краю балки рассматривали реку в бинокли и решали, что делать дальше. Полноводная и широкая река, требовала хоть какого-то объяснения. Она и могла стать серьезной привязкой к местности и продвинуть их к пониманию хотя бы того где они на самом деле находятся. На реке обязательно должны быть люди, а это значительно упростит их задачу, и снимет все вопросы окончательно. Наивные дети современности даже не представляли, какие сюрпризы и опасности приготовила им судьба, и что их представления об окружающей их природе в жалком и зачаточном состоянии. Однако кроме реки, их весьма заинтересовал еще один объект, четко проецируемый на фоне земли, реки и неба. Перед ними явно находилось земляное укрепление, с ровными как под линейку тремя бастионами, ну или возможно, только видимыми им тремя бастионами. Тихонов рассчитывал наверняка встретить там людей, должен же, кто-то охранять крепость. И теперь они решали, с чего начать. С реки или с крепости. Пасечник предложил разделиться, но капитан сразу отбросил эту идею, назвав ее авантюрой. Время шло, и нужно было, что-то решать до темноты.

– Возьми Архипова, Колесова и сходите к реке. Прикиньте ширину и измерьте скорость течения, на случай возможной переправы. А, потом займемся крепостью.

– Товарищ капитан машины к плаву не готовы, потонем же, да и «Урал» медицинский не плавает – заволновался сержант.

– Дуй, Коля, все равно машины здесь не бросим. Полчаса хватит.

– Конечно, хватит, я пошел.

Трое солдат осторожно по очереди продвигаясь к реке, прикрывали друг друга. Тихонов внимательно наблюдал за происходящим, в готовности незамедлительно прикрыть огнем своих солдат. Девушки с медицинскими сумками наперевес, тоже приготовились к любым неожиданностям. Одна из девушек обратилась к Тихонову.

– Товарищ капитан, а вы верите, что мы кого-то там встретим? – она испуганно смотрела по сторонам.

– Да, Марин, конечно, встретим, – Тихонов улыбнулся, – вот только кого? Вот вопрос.

– В смысле, кого? – приблизилась к нему Ольга.

– Ну, мы даже не знаем, кто это будет, – спокойно рассуждал Тихонов, – католики, православные, мусульмане, кто они по национальности, кто тут с кем воюет. Мы вообще пока ничего не знаем.

– А, что? Обязательно кто-то с кем-то воюет? – не унималась Марина.

– Если судить по нашей истории, то да. Мы постоянно с кем-то воевали, то с татарами, то друг с другом.

– С Татарами? Вы хотите сказать, что мы в Иго приехали?

– Марин! – Виктор нервно оглянулся, – я не знаю, куда мы приехали! На Россию не похоже, какой-то слишком теплый ноябрь тут. А, если это не Россия, то нужно быть готовым ко всему.

Девушки вздохнув, замолчали. Солдаты возвращались бегом. Юркнув за склон балки. Пасечник откинул голову на землю и пытался отдышаться. Виктор не торопил его и молча, смотрел как тяжело дышали солдаты. Наконец Николай повернул голову к нему.

– Речища, командир! Большая глубокая! Огромная просто. Скорость не меньше 7-9 километров.Громадина, в общем. Там в крепости не маяк, с берега его хорошо видно.

– Не маяк? А, что тогда? – удивился Виктор.

– На церковь нашу он похож, на собор, или на колокольню. Ярусы такие же, купол есть. Только, что наверху купола не рассмотрел.

– Крест! Что же еще? – добавил Колесов.

– Не видно говорю, не рассмотрел, – настаивал Пасечник.

Колесов начал спускаться к машинам. Тихонов повернулся к Пасечнику. Тот смотрел на него настороженно.

– Что, Коля? Не крест, значит?

– Нет, командир не крест, не стал парней пугать.

– И, что там? – испуганно спросила Ольга.

– Полумесяц, только какой-то странный.

– Только этого нам не хватало, полумесяца твоего. Что значит странный? Какой еще странный?

– Рожками вверх, – показал в воздухе Пасечник.

– Вверх? – уточнила Ольга, – как вверх? Этого быть не может. Это, что значит?

– Да, откуда я знаю, что это значит, – занервничал Пасечник.

– Ладно, тихо, чего расшумелись. Так теперь крепость. Пойду я, Коля, Колесов, Архипов, и Ольга Викторовна с Мариной. Степаныч тут наводит наши пушки и пулеметы прямо на крепость, и постоянно находится на связи. Давай сержант, все по местам.

Покинув склон, они двумя группами двинулись к укреплениям. Вблизи они оказались еще более массивными. Обходя ближайший бастион Тихонов заметил проход в центральной цитадели, пройдя немного он увидел еще один арочный вход. Величие укрепления очаровало его. Он заворожено смотрел на высокие валы и стены.

– Кто ж такое построил? Как думаешь? Из чего эти стены?

– Сейчас, все узнаем товарищ капитан, уже скоро.

Архипов первым проскочил в арку и оказался в центре цитадели. Изнутри крепость поражала еще больше. Высокая колокольня взмывала вверх и заканчивалась большим куполом. Титов внимательно осматривал купол, особенно его навершие. Купол заканчивался небольшим шпилем, с полумесяцем, повернутым к верху, выше полумесяца была странная не пятиконечная звезда. Он стоял и молча, смотрел на это здание, и не мог понять его предназначение.

– И чей это храм? – удивленно спросил Пасечник, задирая голову к верху.

– Стены в основном гранитные! – крикнул со стены Архипов, – и вам нужно посмотреть кое на что, товарищ капитан. Давайте быстрее, вам очень понравится.

Тихонов во главе всей своей команды быстро вбежал на стену, на ходу оглядывая большие ступени. Толкнув Архипова, Виктор смотрел с высоты на крепость, которая имела три точно таких же бастиона, как и с их стороны. Цитадель была пуста, защитников не было.

– Смотрите, вон туда, правее! – он указал на реку.

Тихонов увидел две больших лодки, одна шла на веслах, другая под парусом. Он повернулся к Пасечнику и улыбнулся.

– Ну, вот и все, Коля. Сейчас все узнаем. Как думаешь? Нам их встретить, или лучше, чтобы они нас сами нашли? Может и не стоит себя обнаруживать? Мало ли?

– Все это не имеет никакого значения! – усмехнулся Архипов, – они поворачивают, к нам поворачивают, к крепости.

Они спустились в цитадель и направились к ближайшей к реке арке, гости должны были появиться именно отсюда. Тихонов старался быть спокойным и уверенным, и пытался передать свою уверенность окружающим. Однако ему самому это удавалось плохо. Но любопытство все же брало верх, над страхом. Они по какой-то надуманной ими самими причине считали себя на своей территории, и если это так, то какая опасность может ожидать солдата в своей стране. Первые люди из лодок пришли минут через пятнадцать. Пятеро мужиков разговаривая на ходу, вошли в арку и шли к колокольне. За ними шли еще двое мужчин, три женщины, и двое детей. Они, не опасаясь ничего, спокойно шли по цитадели. Когда навстречу им вышел Титов и его солдаты. Они от неожиданности растерялись, но очень быстро взяли себя в руки. Мужчины быстро перестроились женщины, и дети встали в середину,они испуганно смотрели на неожиданно появившихсячужаков. В руках мужчин появились ножи. Солдаты подняли автоматы, показывая свою решимость. Тихонов поднял руку вверх.

– Капитан Тихонов, Советская Армия, прошу вас опустить ножи и предъявить ваши документы! – говорил он громко и отчетливо.

Услышав речь, мужики непонятливо пересматривались друг с другом. Однако ножи не опускали. Ситуация грозила выйти из-под контроля.

– Они нас не понимают, по-моему, – Пасечник говорил, разглядывая приплывших в прицел автомата.

– Может на другом языке попробовать, – предложила Ольга, сжимая пистолет, – ну, что мы столько ехали, чтобы тут застрелить парочку мужчин и ребятишек?

Она опустила пистолет, и смело шагнула вперед. Став перед испуганными жителями, Ольга ткнула себя в грудь.

– Ольга! – она похлопала себя по груди и повторила, – Ольга!

Она повернулась к Виктору и пожала плечами. Она была просто в отчаянии, ситуация накалялась с каждой секундой, и грозила перерасти в побоище.

– Баба! – вдруг услышала она позади себя.

Она резко обернулась на мужиков. И улыбаясь, захлопала себя по груди.

– Да, да баба, – она кивала головой, – Ольга!

– Наши, – она обернулась к солдатам, – наши, это, товарищ капитан!

В это время раздался душераздирающий крик Марины. Она, пятясь назад, споткнулась о камень и со всего маха опустилась на «пятую» точку. Упав она, с криком опираясь на одни руки, пыталась отползти назад. Титов с Пасечником обернулись на крик одновременно. В метрах двадцати напротив них стояли два мужика огромного роста и невероятного телосложения. Это были настоящие великаны. Солдаты перестроились спина к спине прицеливаясь в разных направлениях. Виктор за руку затащил Ольгу в середину круга. Марину Пасечник втащил за неимением времени сидя, просто схватив за шиворот.

– Кто это? – кричала девушка, – кто это такие?

– Командир! – Пасечник водил автоматом то влево, то вправо, – что тут происходит, что это за дребанные Гулливеры? Что-то мне тут совсем не нравится!

– Не стрелять! Не стрелять! – Виктор лихорадочно пытался найти хоть какой-то разумный выход.

– Степа! Степа, твою мать! – Пасечник прокричал в гарнитуру.

– На связи! У меня все спокойно! Что у вас?

– Как спокойно? Где спокойно?

– Вокруг все спокойно! – весело отвечал Степанов, – ни одна муха не пролетит, не беспокойтесь!

– Виктор Иванович, – Пасечник наклонил голову, – а я-то думал, откуда взялась древняя поговорка, «Слона-то они и не заметили».

В подтверждение его слов со стороны великанов и со стороны мужиков стали сбегаться низкорослые воины с короткими копиями наперевес. Они, дружно выкрикнув какое-то слово, одновременно закрылись щитами и выставили копья вперед. Даже при быстром и беглом подсчете, Титов насчитал сотни три этих странных пехотинцев, которые были чуть выше колена великанам.

– Командир! Что делать-то? – Архипов судорожно водил автоматом, – у нас даже не хватит патронов их перестрелять!

– Просто стоим, – скомандовал Тихонов, – полезут, будем стрелять, а пока стоим и не провоцируем их. Кто пальнет случайно, лично в трибунал отведу!

Солдаты,молча, кивнули головой. Однако ситуацию разрешили не они. Звук рога и громкий гортанный крик, неожиданно все сразу изменил. Мужики быстро засунули ножи в сапоги, маленькие войны подняли копья к верху, и замерли. Великаны повернули головы в сторону кричавшего. Воин в вороненых темных доспехах стоял на одном из капониров и смотрел на солдат. Он поднял руку и что-то громко крикнул. Затем он быстро спустился и подошел к стоящим в круг солдатам. Он снял маску и показал свое довольно молодое лицо с густой русой бородой. Он рукой плавно махнул вниз, призывая солдат опустить сове оружие. Он махнул еще раз. Тихонов опустил автомат, и все след за ним сделали тоже самое. Воин подошел к мужикам, те заулыбались и закивали, приветствуя его. Он улыбнулся женщинам, те ответили поклонами и вежливым приветствием. Дети «прилипли» к его ногам, он заботливо потрепал их за волосы. Один из мужиков, что-то начал ему говорить, показывая на Ольгу. Воин кивнул и подошел к ней.

– Ольга?

– Да, я Ольга, – Ольга опасливо смотрела на него, – Ольга Маркова, капитан медицинской службы!

Воин скривился, показывая, что не понимает их языка.

– Якуш! – указал он на себя.

Он остановил свой взгляд на Тихонове. Виктор сначала не понял, как он так быстро определил, старшего, но потом вдруг вспомнил, того странного всадника. Якуш, по всей видимости, им и был. Он долго выслеживал их, и ему не составило большого труда определить командира.

– Виктор, – Тихонов показал на себя, – командир роты. Мы русские!

Якуш удивленно посмотрел на него, и вдруг широко улыбнулся. Он оглянулся на стоящих по сторонам людей и указал на Тихонова и солдат.

– Русь! – он хлопнул себя по коленям.

Все вокруг громко засмеялись. Смеялись и мужики, и женщины, и даже дети. Смеялись, гремя доспехами низкорослые воины, и великаны тоже смеялись. Громкий всеобщий хохот сотрясал крепость. Тихонов удивленно смотрел вокруг, и никак не понимал над, чем же так смеются окружившие их люди. Однако именно этот смех и разрядил накаленную до предела обстановку. Низкие солдаты по команде Якуша, повернулись и пошли в сторону колокольни. Они вскоре к удивлению солдат, скрылись. Великаны, присев неподалеку никакого интереса к Тихонову и его группе больше не проявляли. Якуш, отдав указания мужикам, пошел в сторону стены, и махнул при этом Виктору. Виктор, взобравшись на стену, шумно охнул, солдаты ошарашено смотрели на реку. Все река была в больших парусах. Флотилия была настолько огромна, что терялась за горизонтом.

– Русь, – добродушно улыбнулся Якуш, – о то Русь! Имаешь? Всеславно, быть, а не аки тати в степу! Зришь?

– Орда? – Виктор посмотрел на Якуша и указал пальцем на флот.

– Так! – Якуш кивнул, – Орда!

– Какая орда? – испуганно произнесла Марина, – та самая? Ой, мамочки!

– Не журись, горлинка, все ладно буде.

– Странно! – Пасечник вдруг обрадовано пожал локоть Виктора, – я его понял. Все понял.

– И, я! – Колесов опустил бинокль, – командир первые два корабля разгружаются, там кого-то везут.

Тихонов взглянул в бинокль. С первых двух кораблей быстро разгружали воинов и коней. Один из воинов в богатой украшенной золотом одежде, держал на руках ребенка и что-то кричал воинам.

– Это, мальчик, какой-то, – он протянул бинокль Якушу.

Якуш взял бинокль и приложил его к глазам, и мгновенно одернул его. Он странно посмотрел на Тихонова. Виктор, улыбнувшись, снова подвинул его руку с биноклем к глазам воина, и указал в нужную сторону. Якуш приник к биноклю, но опять быстро оторвал взгляд.

– Милон! Милон! – Якуш кричал великанам.

Он, что-то быстро начал им говорить. Тихонов как не прислушивался так ничего и не понял, и единственное слово, которое он разобрал, было слово «княжич Алекса». Великаны вскочили с земли и быстро направились к колокольне. Сам Якуш начал спускаться вниз для встречи важных гостей. Титов и его солдаты последовали за ним. Заехав в крепость, всадники вдруг остановились, мальчику стало намного хуже. Его спустили из седла на красивый самотканый ковер, все склонились над ним и что-то взволнованно кричали. Приехавшие всадники даже не обратили внимание ни на Тихонова, ни на странно одетых его разведчиков. И их бы так и не заметили, если бы Ольга не вмешалась в эту жалостливую вакханалию. Она, расталкивая всех, решительно пробралась в центр этого причитающего круга и опустилась на колени перед мальчиком. Все было бы ничего, но по пути своего смелого и безрассудного рывка она оттолкнула и Великого князя и трех его ближних воевод. Один из них даже упал на спину, широко разбросив руки и сверкнув на солнце богато украшенным доспехом. Началась суматоха, телохранители князя выхватили оружие, и только вмешательство Якуша сразу охладило их пыл. Он что-то быстро заговорил Великому князю, наклонившись к его уху. Тот недовольно посмотрел на Якуша и своих помощников, а затем махнул рукой. Ольга, держа мальчика за запястье, повернулась к своим.

– Товарищ капитан! Машину нашу! Быстрее! Марина, Вика! Разворачивайте и готовьте все быстрее.

Она повернулась к Якушу.

– Он упал? Что случилось и когда? Что случилось с мальчиком?

Якуш не понимая ее слов, но угадывая вопрос, обратился к стоящим рядом войнам, те, что-то быстро ему начали говорить. Он показал Ольге на свой бок. Ольга быстро начала расстегивать его одежду. Вскоре она добралась до окровавленной тряпки на боку мальчика, ругая неизвестно каких шарлатанов, перевязавших мальчика она склонилась нал раной и,открыв сумку, быстро ввела ему укол, чем вызвала ярый протест стоявших вокруг охранников.

– Степаныч! – Тихонов крикнул в гарнитуру, – Оружие разрядить! Все сюда! Минута у тебя! Пошел, пошел! Чтобы ты тут не увидел, внимания не обращай! Госпиталь в голову колонны! Минута пошла!

– Девочки, ранение в бок! Большая кровопотеря! Возможен шок! Разворачиваем операционную!

Ворвавшаяся на территорию крепости невиданная машина вызвала настоящую волну паники. Телохранители окружили князя и выхватили оружие. Якуш бросился их успокаивать, но это ни к чему не привело. Великаны, выбежавшие из колокольни, замерли на месте и, схватив дубины, с яростной решительностью бросились к машине. Архипов и Колесов бросились им наперерез, на ходу отправив вверх несколько коротких очередей. Степанов выглядывая округлившимися от ужаса глазами из водительского люка, просто окаменел от увиденного. Мельников трясущимися руками разворачивал пушку в сторону бегущих огромных, нечеловеческих размеров мужиков. Всю, эту кутерьму остановил уже Великий князь. Он громким до надрыва голосом остановил всех и своих и чужих. Все словно замерли на месте, как в детской игре, однако великаны, остановившись, продолжали свирепо смотреть на остановившуюся машину.

– Носилки! – крикнула Ольга.

Схвативших носилки Архипова и Степанова, сразу начали оттирать телохранители. Они вцепились в ручки и не давали им нести мальчика. Заметив эту возню, на них уже прикрикнула сама Ольга.

– Да хватит вам уже! – она бросила в ссорящихся мужиков окровавленную тряпку, – мальчишка умрет сейчас! Хватит, я сказала!

Растолкав всех, Тихонов и Якуш схватили носилки и быстро понесли раненого к машине. Марина уже открывала им дверь. Великий князь хотел было войти следом за носилками, но Ольга решительно его остановила.

– Куда? Вы папаша тут пока постойте! Не мешайте!

Он нервно ходил вдоль машины, пока не подозвал к себе Якуша. Они долго о чем-то говорили. Князь заметно нервничал и постоянно прикрикивал на воина. Однако Якуш всегда, что-то говорил в ответ. Наконец он поманил рукой Тихонова. Он показал на машину, и вопросительно смотрел на Тихонова.

– Доктор! Хирург! Ольга, – он пожал плечами, – лекарь! О! Лекарь, же вы понимаете? Лекарь!

Якуш оглянулся на князя, и радостно закивал головой. Он подозвал к себе Виктора. Он хитро улыбнулся.

– Глаголешь, Рус?

Виктор кивнул головой и пальцами пытался им показать, как они из своего времени переместились в эту жуть. Он и рисовал на земле и показывал руками, но оба его слушателя, по его мнению, так и не поняли, что он от них хочет. Князь заинтересованно ткнул в автомат, и поднял вопросительный взгляд на Тихонова. Виктор снял автомат с плеча и, заметив обломок деревяшки на стене, указал на него князю и Якушу, затем прицелившись одним выстрелом снес деревяшку со стены. Князь и Якуш удовлетворенно покачали головами. В это время дверь в кунг открылась и выглянула Марина, она строго посмотрела на всех троих.

– Что, капитан? В игрушки никак не наигрался? Хорош уже палить! Идите лучше в песочнице поиграйте с большими дядями, – она указала на великанов, которые неотрывно смотрели в сторону передвижного госпиталя.

Дверь захлопнулась. Виктор изумленный такой неожиданной отповедью, развел руками. Князь и Якуш засмеялись.

– Гром-баба! Истая поляница! – князь, с сожалением, посмотрел на дверь.

– Да уж такие они вот у нас теперь, – Виктор указал на дверь, – у вас таких не было. А, кто такая поляница, эта?

Князь с Якушем переглянулись и неодобрительно покачали головой. Виктор недоуменно смотрел на них. Он прекрасно осознавал всю нелепость ситуации, но никак не мог сообразить, как же из нее выйти.

– Милон! – вдруг громко крикнул Якуш, и махнул рукой.

Великаны, неодобрительно глядя на Виктора, пошли в сторону колокольни. Титов улыбнулся им и показав на них Якушу.

– Огромные, какие! У нас таких нет. А, какой сейчас год?

– Год? – Якуш взглянул на князя, потом перевел взгляд на Виктора.

– Ну…, год, у вас какой, день месяц, вот тут у вас? – Виктор обвел руками вокруг.

Князь, что-то сказал Якушу и усмехнулся. Якуш засмеялся и, взяв обломок камня, нарисовал на земле несколько знаков, и сверху обозначил их чертой. Виктор внимательно рассматривал знаки, и непонимающе взглянул на Якуша. Тот вопросительно посмотрел на него и указал на рисунок, и недоуменно махнул головой, не понимая, чего еще нужно капитану.

– Князь? Княже? – начал Виктор.

Он, осознавая, что уже они, будучи чужаками здесь, и давно перешли все пределы фамильярности и чинопочитания. Однако другого пути он просто не видел. Не смотря, на создавшееся положение, он продолжал чувствовать себя дома, мозг отказывался принимать хоть какие-то признаки опасности.

– Ярослав, – спокойно ответил Якуш, – великый Ярослав.

– Что? Ярослав? Великий князь Ярослав? – Виктор немного попятился от неожиданности.

– Виктор? Нечьто ли еси погоубил? – неожиданно спросил Ярослав.

Виктор показал на уши и развел руками, показывая, что не понимает их слов. Якуш усмехнулся и показал князю на Тихонова.

– Русы, – они оба громко засмеялись.

– Мы русские! – Виктор махнул рукой от досады, – только язык у нас немного другой, а может и не немного, я теперь и не знаю, что и думать. А, какой Ярослав? Который из них? У нас знают нескольких. Мудрый?

Ярослав и Якуш внимательно слушали Виктора, однако тоже не понимали ни слова.

– Ярослав Стары, родич наш.

– А, там? – Виктор широко открыл глаза от удивления, – княжич Алекса? Александр? Александр Ярославович? Вы серьезно?

– Чьто есь? – удивился Ярослав.

– Мы там у себя, очень хорошо вас знаем. Очень! Вы славный князь! И, сын ваш, Великим князем будет! Один из самых почитаемых! Правда!

– Диво, дивное! – Якуш склонился в почтительном поклоне перед Ярославом.

– Еще, какое диво, – взволнованно проговорил Виктор и тоже склонился в поклоне.

Ярослав похлопал их обоих по плечам, и обеспокоенно взглянул на закрытую дверь. Поняв его волнение, Виктор прижал руки к груди и просил его не беспокоиться. Рассказал, что Ольга очень хороший лекарь и непременно поднимет на ноги княжича. Тут он вдруг заметил Пасечника и Колесова, которые показывали оружие телохранителям князи. Воины удивленно крутили в руках автомат и качали головой, проводя руками по крышке ствольной коробки.

– Коля! – Виктор помахал ему кулаком, – ты только гранаты им не показывай, ладно?

Пасечник махнул рукой и понятливо махнул головой. Он отсоединил магазин и разрядил оружия, щелкнул затвором, поставил на предохранитель и, улыбаясь, протянул автомат одному из воинов. Второй воин взял из его руг патрон и внимательно рассматривал его на солнце. Дверь открылась и на площадку вышла Ольга, на халате были видны следы крови. Она устало выдохнула и посмотрела на солнце. Все повернули к ней головы и с нетерпением ждали ее слов. Она посмотрела на Виктора.

– Все хорошо, товарищ капитан! Все хорошо! У мальчика жар небольшой, но все самое страшное уже позади. Он у нас побудет недельку! Скажите папаше, пусть не переживает!

– Оля! Оля! – Виктор пытался ее остановить, – остановись, давай это обсудим наедине! Не говори больше ничего!

– Ольга Викторовна, с вашего позволения, и что такого я должна с вами обсуждать? – Ольга улыбнулась, – что вы мне можете такого сказать?

– Ни слова больше! – требовательно произнес Виктор и нахмурился.

Наконец, Ольга сообразила, что произошло нечто такое, что не на шутку взволновало командира. Она быстро осмотрела площадку, однако все вокруг, включая великанов, вели себя спокойно и дружелюбно. Она пожала плечами и снова посмотрела на Тихонова.

– Как скажите, товарищ капитан, – она махнула на него рукой, – скажите отцу, что он может зайти ненадолго, мальчик еще очень слаб.

Только тут она увидела, как Тихонов, приложив руку к груди, склонился в коротком поклоне и указал отцу мальчика рукой на дверь. Такие действия капитана Советской Армии удивили ее. Она поняла, что перед ними, какое-то очень важное лицо, перед которым даже всесильный тут Якуш, тоже склонялся в поклоне. Ольга заволновалась, она не понимала кто это, и как себя вести. Не в реверансе же усаживаться. Глупость какая-то. Она вспомнила, что женщины Якушу просто поклонились и поздоровались, и никто их за это не ругал, а воин наоборот был с ними очень приветливым. Она как-то неумело кивнула и пропустила князя внутрь. Склонившись над сыном, он провел по его плечу, а затем волосам. Они говорили о чем-то, однако девушки понимали, только часть слов. Юноша был крайне недоволен, что его оставляют здесь. Отец успокаивал его, и что-то ему объяснял, указывая на Якуша. Только заметив Якуша, мальчик расплылся в слабой улыбке и кивнул головой. Князь повернулся к Ольге и, взяв ее за плечи «встряхнул» ее в знак благодарности, а затем обнял. Затем протянул ей золотое украшенное драгоценными камнями кольцо. Ольга остановила его руку испуганно, глядя на массивное кольцо.

– Уважаемый! – Ольга осторожно отодвинула его руку, – я не могу, это принять. Это невозможно.

Князь недоуменно посмотрел на Якуша. Тот решительно шагнул вперед, наклоняя голову под низкими потолками кунга, и сам надел кольцо на палец изумленной Ольги. Затем он снял кольцо со своего пальца и натянул его на палец Марины, прямо на резиновые перчатки. Вике он протянул пять больших золотых монет. Затем он, улыбнулся, но при этом гневно помотал головой, давая понять девушкам, что они ведут себя просто глупо и неуместно. Он, склонив голову в поклоне, пропустил князя вперед. Они вышли и направились к стоящим поодаль лошадям.

– Кто это? – выдохнула,разглядывая кольцо Ольга, – что я пропустила?

– Ну, как, кто? – усмехнулся Виктор, – уважаемый папаша, ты же сама его так называла.

– А на самом деле? – сжалась Ольга, ожидая чего-то страшного и ужасного.

– Великий князь Ярослав.

Девушки переглянулись и пожали плечами. Это имя им ровным счетом не говорило. Они опять с нескрываемым ожиданием смотрели на Тихонова, ожидая продолжения.

– Если его сравнивать с нашим временем, то с большой долей вероятности отправили по матушке Леонида Ильича.

– Кого? – одновременно испуганно спросили девушки, – нашего Леонида Ильича? Брежнева?

– Ну, да, – развел руками Тихонов, – по всей видимости, Великий князь Ярослав, по их понятиям самый главный на Руси. Главнее нет. Но это неважно сейчас. Важнее, что этот юноша, который был у вас на операционном столе, а теперь лежит на больничной кровати, юный княжич Александр.

– И…? И, что? Княжич Александр, и что? – девушки одновременно повернулись к раненному, который смотрел на них удивленным взглядом.

– Перед нами, княжич Александр Ярославович, князь Новгородский, будущий Великий князь Александр Невский, – улыбнулся Виктор, – про Ледовое побоище надеюсь, слышали?

– Переславьськи, – поправил его раненный.

– Вот это поворот, – девушки смотрели, то на Виктора, то на Александра, – вот, это мы выдали.

– Это я, что? – испуганно села на стул Марина, – Великого князя со ступенек шуганула?

– Ну, это покруче, чем хамить своему командиру, – усмехнулся Виктор, – существенно круче. Спасибо вам девчонки, вы большие умницы!

Виктор вышел на площадь цитадели, его солдаты подошли к нему. Подошли Ольга с Мариной. Великаны заинтересованно приблизились к ним. Солдаты уже привыкли к ним и не обращали внимания на столь необычных людей.

– Ну, что? – устало начал говорить Виктор, – вот мы и дома.

– Дома? – солдаты переглянулись.

– Ну, а что? Кто скажет, что нет! Другого дома у нас пока нет. Теперь только понять осталось кто же мы такие.

– Как кто? – Пасечник удивленно сдвинул кепку на затылок, – мы русские солдаты, кто же еще?

– Да уж, – улыбнулся Виктор, – только вот кроме смеха, это ничего не вызывает. Слышали? И мужики смеялись, и бабы, и даже дети. Великаны хохотали над нами, и даже местные коротышки. Смеялись все.

– Да, чего они понимают? – махнул рукой Колесов.

– А, чего тут понимать? – Виктор повысил голос и усмехнулся, – свалились им на голову все из себя такие русские солдаты, языка русского не знают, читать по-русски не умеют, даже посчитать по-русски до девяти не могут. И самое главное ничего про страну эту не знают.

– Конница! Товарищ капитан! Конница идет! – крикнул стоявший на посту, на валу Степанов.

На площади появилось уже три великана. Маленькие солдаты быстрым шагом от колокольни растекались по обеим сторонам площади. Они бросали на землю березовые веточки. В проем цитадели стройными рядами въезжали конные воины. По четыре в ряд, держа копья к верху они, величаво выдерживая строгое равнение сидели в седлах выпрямив спину и смотрели прямо перед собой. Доспехи их отличались от блестящих доспехов князя и его войска. Все были одеты в темные вороненые доспехи. Впереди на молодом сильном высоком коне ехал Якуш. Он один в отличии от его воинов был без маски. Он улыбался по сторонам и отвечал поднятием руки, встречающим его людям. Поравнявшись с Виктором, он ловко спрыгнул на землю и, передав поводья подбежавшим низкорослым воинам, подошел к Тихонову. Он махнул рукой и его отряд двинулся к колокольне. Все вокруг пришло в движение. Прибывшие всадники размещались в крепости. Только теперь Виктор понял, что пустынная на первый взгляд крепость, была очень многолюдна. Великаны жили в колокольне с ее огромными потолками и колоннадами входов. Низкорослые войны размещались в подземных казематах цитадели и бастионов. Здесь же разместились и прибывшие с Якушем всадники. Разведчиков Виктора тоже поселили в одном из бастионов. Солдаты с любопытством разглядывали свое жилище. Все было устроено удобно и без излишеств, однако было заметно, что несмотря ни на что, это был все-таки походный вариант жилья. Тихонов с интересом изучал весь фортификационный план крепости. Он таких крепостей еще не встречал, и ничего о них не слышал. Разве что Петропавловская крепость в Ленинграде, была очень на нее похожа. Своего наблюдателя он поставил на колокольню, откуда было видно всю округу. Кроме этого Якуш ежедневно отправлял в дозор не менее двух сотен воинов. Под самой крепостью еще существовала разветвленная система подземных ходов на несколько километров с выходами и входами, которые постоянно охраняли низкорослые воины. Каково же было его удивление, когда он по одному из ходов вышел к одному из своих прошлых привалов. Теперь он понял, что их вели постоянно, не на минуту не прерывая контакта. Он на мгновение ощутил, что, несмотря на гору оружия, и боеприпасов они были беззащитны перед местными воинами. Они расслабились, потеряли бдительность, секреты ложились спать, часовые дремали, никто не ожидал, что кроме них тут есть еще кто-то. И их огромное количество. И он сам и его солдаты, с огромным вниманием отнеслись к окружающим. Ольга все время пропадала с великанами в колокольне. Пасечник с Архиповым носились верхом наперегонки с воинами Якуша, все разведчики сильно сдружились с местными. Степанов даже дал посидеть за управлением БМП одному из «низких», после того как тот вылез из люка, все его товарищи громко приветствовали его, и смеялись над расстроенным великаном, которого Степанов не пустил не внутрь, не на броню. Мельников и Седых, ловко ходили под парусом по реке. Каждый находил себе занятие по душе, отдалялись боевые заботы и страхи. Быт разведчиков вовсе перестал быть боевым, словно они были в веселом краткосрочном отпуске. Постепенно улучшалось и понимание между различными эпохами. Все как-то приспосабливались, и уже довольно хорошо понимали речь друг друга, говорили еще плохо, но понимали точно. Ольга, постоянно общаясь с великанами, с больными и ранеными, на глазах превращалась в местного лекаря. Однако «чемпионом» все считали Марину. Девушка вообще у местных считалась самой главной среди разведчиков, она первой заговорила на древнерусском» языке. Марина, мало того стала для них Маней, но еще она стала и девушкой Якуша. Сначала внимание сурового и сильного воина, напугало девушку, но со временем они нашли общий язык и подолгу гуляли вокруг бастионов, под шепот и хитрые взгляды низкорослых охранников. Получив такого персонального учителя, она в языке прогрессировала больше всех. Ее просьбы беспрекословно выполняли все, даже великаны. Ольга, не смотря на вопросы Тихонова, не препятствовала отношениям, считая, что не имеет на это никакого права. В такой благостной обстановке проходили день за днем. Однажды Якуш пригласил Виктора в поход. Когда он подошел к кораблю, там уже сидели Марина и Ольга. Якуш пожал ему руку, крепко сжав руку возле локтя, Виктор уже знал эту традицию, и ответил таким же крепким рукопожатием.

– Дашка? – оглядываясь, спросил Якуш.

– Она с больными, должен же кто-то остаться, – ответила Ольга.

Якуш вопросительно взглянул на Марину, которая часто выступала его переводчиком. Марина улыбнулась и махнула рукой.

– Забей! Погнали уже.

– Чему ты его учишь? – засмеялась Ольга, – будет какой-то жулик!

– Ага! – улыбнувшись, сказала Марина, – а, так он до этого был белый и пушистый. Ну, мы едем или нет?

Якуш отдал команду и три ладьи, медленно загребая веслами, отчалили от пристани. Они вышли на середину реки подняли паруса. Легкий ветерок ударил Виктору в лицо, он взглянул на поднимающееся над горизонтом солнце, и впервые поймал себя на мысли, что не знает, хочет ли перебираться обратно в свое время или нет. До лодий докатился звук горна, и они,обернувшись, увидели, как из крепости уходят в утренний дозор сотни Якуша. Тихонов впервые за все это время покинул крепость. Он с интересом оглядывал берега реки. Растительность вдоль берегов ничем не отличалась от их современной действительности. Даже разница высот между левым и правым берегом тоже присутствовала. Он словно плыл по современной реке, только не на быстроходной «Ракете», а на плавной парусной яхте. На обед к берегу не причаливали, обед приготовили прямо на ладье. Показалась первая деревня. Виктор с интересом рассматривал крепкие высокие дома из дерева, снующие по реке маленькие рыбацкие лодки. Население, однако, было не многочисленным. Он показал Якушу на деревню. Тот взял у него бинокль, и некоторое время смотрел на берег.

– Меряне, славное племя, – он похлопал Виктора по плечу и вернул бинокль.

– Меряне? – Виктор принялся соображать, – монахи, что ли?

Якуш посмотрел на Марину. Та как могла, стала ему объяснять. Поняв, наконец, о чем идет речь, Якуш улыбнулся. Он взял из костра уголек и что-то нарисовал на скамье. Марина закивала головой.

– Нет, Виктор Иванович, это не монахи. Меряне, от слова меря, племя такое тут у них живет, меря.

– Да я слышал о таком меря, весь, мурома, у нас такое тоже известно.

После обеда все три корабля свернули в довольно широкую протоку, и долго выгребали против течения. От скуки Виктор тоже сел за весла. Якуш стоял у правила и всматривался вперед в бинокль Тихонова. К вечеру они достигли еще одной крепости похожей на ту, в которой они располагалось. Однако, эта крепость была серьезно разрушена. Стены повреждены, гранитные плиты съехали в реку, пристань торчала разваленными в разные стороны сваями. Стены были облеплены людьми, которые восстанавливали стены. Тихонов с тревогой посмотрел на Якуша, не понимая, какая такая сила могла разрушить эту твердыню. Ладьи причалили к берегу. Навстречу Якушу вышел великан, и долго ему объяснял, жестикулируя огромными руками, указывая на крепость, и на берег. Тут и там на стене были видны различные подъёмные сооружения. Работа была в самом разгаре. Великан громко крикнул в сторону крепости, и к ладьям начали стягивать большие короба и мешки, иногда имущество несли, заворачивая в ковры. Воины все аккуратно сгружали в корабли. Виктор подошел поближе, и увидел, что воины грузят драгоценности, оружие, и прочие ценные и полезные вещи. Он недоуменно посмотрел на Якуша, не понимая, что происходит. Однако и Якуш и его воины, и все окружающие его жители были совершенно спокойны, все деловито занимались своей работой, не обращая никакого внимания на беспокойство капитана.

– Они, что? Их грабят? – спросил он у Ольги.

– Что-то, эта дружная совместная погрузка, меньше всего напоминает грабеж, – пожала плечами Маркова, – больно быстро грузят, для ограбленных.

Закончив погрузку ладьи, сразу тронулись дальше. Когда уже почти стемнело, они пристали к берегу. На сигнал огнем Якуша, откуда-то сверху ему ответили тем же сигналом. Они долго поднимались по склонам холма, пока, наконец, не уткнулись в высокий деревянный частокол, окружающий небольшое, но крепкое деревянное укрепление. Разглядев кто перед ними сторожа, сразу открыли ворота и, впустив отряд, проводили его за стены. Здесь они разместились на ночлег. Выставив охрану, Якуш наскоро перекусив, ушел на стены, девушки размещались в выделенной отдельной комнате. Виктор смотрел на массивные стены и, вспоминая их благостную и увеселительную жизнь в крепости, не понимал, что может им тут угрожать. Он постучался и вошел к девушкам.

– Марин? А, что тут вообще происходит, Якуш тебе не говорил?

– Нет, Виктор Иванович, не говорил, мы с ним вообще-то в ссоре, – смутилась Марина.

Ольга громко засмеялась и шутливо толкнула девушку в плечо. Марина отмахнулась от нее и густо покраснела.

– И, что у нас произошло? – удивился Виктор.

– Ну, наша поездка сегодня, это как бы его извинения передо мной, – тихо проговорила Марина.

– У нашего свирепого и страшного воина, простой шок, – продолжала веселиться Ольга.

– Ну, Ольга Викторовна! – Марина тоже засмеялась, – ну откуда я могла знать, что он так отреагирует? Я сама чуть дар речи не потеряла. Ничего страшного, вроде прошло.

– Что случилось? – Виктор недоуменно смотрел на девушек.

– Да все хорошо, товарищ капитан, – Ольга прервала речь из-за смеха, – наши голубки решили любовью заняться.

– И, что? – хохотнул Тихонов, – отказала герою нации?

– Нет, – смутилась Марина, – зачем? По любви же, зачем отказывать?

– Лучше бы отказала, – махнула на нее рукой Ольга, – она ему презерватив предложила.

– Как? – Виктор зажал рот рукой, чтобы не засмеяться.

– Ну, как, просто, – пожала плечами Марина, – разорвала упаковку и вложила в руку.

Громкий хохот потряс комнату. Обеспокоенный охранник заглянул в комнату, проверяя взглядом все ли в порядке. Тихонов махнул ему рукой и повалился на кровать.

– Представляю, что он подумал.

– Не сразу, сначала спросил, что это и зачем? А как я ему блин на его язык переведу? Что это? И главное зачем? Я показала, вот тут его и накрыло.

– И что? – давился смехом Тихонов.

– И ничего, – улыбнулась Ольга, – оставил обнаженную девушку на брачном ложе и ускакал. Вот сегодня только объявился, халву откуда-то приволок, и на прогулку позвал. Ведет себя, как ни в чем не бывало. Однако смотрит как-то растерянно.

– Объясни ему все по порядку, парень он умный поймет.

– А, мы?

– Что, мы? – улыбаясь, смотрел на них.

– А, мы поймем? – серьезно спросила Ольга, – мы, когда уже поймем?

– Что поймем?

– Когда мы обратно? – неожиданно прямо спросила Марина, – и вообще мы обратно собираемся? Я может, люблю его по-настоящему, может и детишек ему нарожала бы. А если обратно? То как будет с ними, их куда? Со мной? Или с ним? Или его с нами, а?

– Спросила, так спросила, – Виктор опустился на лавку, – ответа, Маня, нет. Нет ни у кого. Так, что решать тебе самой.

– Давайте останемся, – жалобно попросила Марина, – тут так хорошо. Вам Ольга Викторовна детишек нарожает.

– Ну, вот начали за здравие, закончили за упокой, – замахнулась на нее Ольга.

– А, Дашка, кому нарожает? – усмехнулся Виктор, – решили уже?

– Вы, только ей, так не говорите, – улыбнулась Ольга, – ее «низкие» задразнили уже. Она вообще-то Дашко! Вика Дашко! Якуш как сказанул пару раз Дашка, так и подхватили все. Викторией они ее называть отказываются наотрез. Дашка, и Дашка.

– Ну, так у них везде все просто, Марина у них Маня, Вика Дашко, у них Дашка. По сути, им все равно. Ладно, не буду ей так говорить.

Виктор вышел из комнаты и стал устраиваться на лежанке застеленной матрацем с сеном. Взглянув в темноту ночи в бойницу, он повернулся на бок и попытался заснуть, но вопросы девушек не давали ему покоя. Чувство острой вины за людей, которые доверили ему свои жизни, выворачивало его наизнанку. Когда пришел Якуш, он поднялся на лавке и вопросительно посмотрел на него. Якуш кивнул головой и махнул рукой, показывая, что все хорошо.

– Куда мы идем? – Виктор подошел к столу.

Якуш молча, подошел к столу и расстелил карту. Карта была больше похожа на схему. Но на ней были отчетливо и красочно изображены все реки, и стоящие на них города и крепости. Якуш уверенно по карте рукой и ткнул пальцем в один из городов.

– А, мы где?

Якуш снова молча, ткнул в точку.

– Постой! – Виктор удивленно вскинул глаза на Якуша, – А, это точная схема? Вот, это что? Новоград?

– Новоград! – развел руками Якуш, – стольный град Новоград.

– Столица? – удивился Виктор, – а другой столицы нет?

Якуш удивленно посмотрел на него и наклонившись над схемой снова показал рукой. Виктор посмотрел на это место и присел от удивления.

– Царьград? Да, ладно! Этого же быть не может. Это же, как его? Византия! Он тоже ваш? Быть этого не может. Слушай, у нас все вообще по-другому. Все не так.

Якуш двинул схему в его сторону, вопросительно посмотрел на Виктора.

– Что? – Виктор улыбнулся, – хочешь знать, где наш стольный град?

Якуш кивнул и заинтересованно склонился над картой. Виктор опустился рядом с ним, и начал глазами искать знакомые реки и их пересечение. Он внимательно рассматривал схему, и вдруг его взгляд уперся в еще одно название.

– Киев? Это Киев?

– Киев, – ответил Якуш, не понимая, что не нравится Тихонову.

– Киев, на Белом море? Серьезно? Вот тут наш стольный град! Москва!

– Мос-ква? – Якуш удивленно посмотрел на палец Виктора, и приподнял его со схемы.

На месте пальца Тихонова, значилась крепость. Он пожал плечами. Однако Виктор, взволнованный своими открытиями, схватил Якуша за локоть.

– Давай туда, съездим, сплаваем! Давай! Да мне никто никогда не поверит! Якуш!

– Нее, утоп Киев.

– Совсем? – встрепенулся Тихонов, – Прям целый город? Весь град ушел под воду. А, люди? Жители?

Якуш рассказал, что жители ушли, кто куда. Кто в Ростов, Кто в Новоград, кто в Белоозеро, кто остался новую крепость ставить. Виктор все время просил Якуша говорить медленнее, это, в конце концов, тому надоело, он лег на лавку и задул свечу.

Утро началось с очередной загрузки богатых даров. Все три ладьи были уже загружены битком. К полудню, они вернулись к началу протоки и остановились у берега. Все вышли размяться, и пройтись по берегу, но отдыхать, долго не пришлось. Вскоре раздался звук горна. Виктор заметил идущие по реке струги. Заметив ладьи, они свернули и направились к ним. Ладьи широко загребая, пошли навстречу. Виктор рассматривал в бинокль, сидящих на веслах вооруженных воинов. Но больше всего его поразили паруса кораблей, на которых был изображен двуглавый орел. Этого он вообще не ожидал, все его школьные знания рушились как карточный домик. Он престал, что-либо понимать вообще. Корабли встретились и перегрузив имущество с кораблей Якуша разошлись в разные стороны. Три корабля ушли обратно, восемь остальных вошли в протоку и пошли по их пути. Якуш повернул свои ладьи обратно к крепости. К вечеру они уже пришвартовались у пристани, и все неспешно отправились в крепость. Пасечник встретил Тихонова в хорошем расположении духа. Доложил о том, что проблем никаких нет, все живы и здоровы. Тихонов лишь махнул рукой, и отдал Николаю странный приказ, иметь подробную схему крепости и округи.

– Командир, мы же не картографы, – развел руками сержант.

– В угол поставлю, сержант, если через неделю с Мельниковым не покажите мне проект. Это не шутка, – не оборачиваясь и не останавливаясь, проговорил Виктор.

– Дашка, камнем одного «низкого» огрела, – в след ему крикнул Николай.

– За, что? – Виктор обернулся и улыбнулся, – за Дашку?

– Нее, лекарство стащил какое-то, хотел на вкус попробовать.

– Жив?

– Да, живее всех живых, она его сама перевязала, и к великанам отвела.

– Коля, я не про камень спрашиваю, и не поставивших его в угол великанов, я спрашиваю про лекарства.

– Ааа! Нет, не успел.

Жизнь снова потекла спокойно и беззаботно. Тихонов занимался схемой. Он брал у Якуша схему, и намечал русла рек и места где он должен непременно побывать. Однако расплата и раскаяние за беззаботную жизнь пришла как всегда неожиданно. Севернее крепости в лесостепи находились две деревни, в один из дней из деревни приехали мужики и сразу поспешили к Ольге. Они ей рассказали, что в деревне девочка мается животом уже второй день, как бы ни отошла. Они долго кланялись Ольге и просили помочь девочке. Она быстро собрала сумку и инструменты, взяла с собой Марину и отправилась на телеге в деревню. На выезде из крепости их нагнал верхом на коне княжич Александр. Ольга разрешила ему ехать с ними, и все преспокойно отправились в деревню. С девочкой они провозились до вечера, практически вернув ее с «того света». Ольга распорядилась положить девочку в телегу и везти в крепость. Они потихоньку направились обратно, чтобы растрясти девочку в дороге. Якуш в это время прибыл в крепость с дальнего дозора. Первой он не нашел естественно Марину, постояв немного возле госпитальной машины, он хотел было уйти. Однако всем на беду из кунга вышла Вика.

– Дашка? А, Манечка где?

– Так они в деревне, – девушка простодушно все рассказала, – там девочке плохо, умирает, говорят, они уехали, и княжич с ними, они на телеге, он верхом.

Лучше бы она не выходила. Якуш диким криком поднял тревогу. Его войны стремглав бросились к лошадям, на ходу поправляя доспехи и оружие. Великаны, выскочив из колокольни, недоуменным взглядом смотрели на военачальника. Низкорослые воины уже стремглав мчались по стенам и бастионам. Через какие-то минуты три десятка воинов вслед за Якушем рысью бросились из крепости по направлению к деревне. Виктор с улыбкой смотрел на эти скачки и беготню.

– Второй, чего видишь?

– Я второй! Все скачут и бегут. Вижу Ольгу Викторовну на телеге.

Глава 6

Ольга, удивленно озираясь на ополчившуюся крепость и обозленного ехавшего сзади Якуша, не понимала истинных причин произошедшего. Все всё поняли только после того как девочку поместили в кунг, и Вика начала ее готовить к операции. Ольга, Марина и княжич остались перед Якушем. Он подозвал одного из великанов, и его громада высилась теперь на фоне стоявших рядом с ним людей. Виктор не слышал, что он говорил, однако по опущенным вниз головам, было ясно, что речь была не совсем лицеприятной. Якуш резко махал руками, тряс сжатыми кулаками перед глазами княжича, даже подпрыгнул пару раз перед великаном, который беспомощно разводил руками. По тому, как девушки заткнули уши руками, Виктор понял, что лексика перестала быть нормативной. Однако Якуш резко оторвал их руки и продолжал громко отчитывать. В конце разговора, он стянул рукавицы, бросил их на пыльную землю, развернулся и быстро ушел в сторону колокольни. Великан пошел следом, продолжая оправдываться и разводить руками, Якуш только отмахивался от него. Княжич,рыдая, упал на плечо Ольги, которая как могла его успокаивала. Марина подняла рукавицы, отряхнула их и пошла к машине. Все встревоженные воины медленно расходились по бастионам. Тихонов подошел к Ольге.

– Досталось?

– Да уж прямо и без стеснений. Как будто голову снесли. Переживает. Может он и прав.

– За, что он вас так?

– За, то, что без охраны крепость покинули, ну если в двух словах.

– А, если в трех?

– Каждый свое получил, я за то, что без охраны уехала, Марина за то, что ничего ему сказала, и о нем совсем не думает, княжич сломя голову помчался даже меч не взял, великан за бардак, который тут устроил.

– Тут ехать пару километров, зачем охрана?

– Не положено ездить князю без дружины, никуда и никогда. Может он и прав. Маринка переживает.

– Переживет, как-нибудь, наша Марина. Стерпится и слюбится.

Вечером Якуш одиноко сидел на бастионе и всматривался вдаль. Марина подошла и села рядом. Она опустила голову ему на плечо. Он улыбнулся ей, обнял и прижал к себе.

Проснулся Виктор от резкого, но несильного толчка. Он открыл глаза, перед ним стоял Николай. Первое, что бросилось в глаза Тихонову, сержант был в полном обмундировании с оружием и боекомплектом, который сурово торчал из его разгрузки. Один автомат был за спиной, второй он протягивал Виктору.

– Что случилось?

– Вставайте, товарищ капитан, Якуш поднял крепость по тревоге. Собирается куда-то.

– Куда?

– Не знаю, я дал команду всем вооружиться, коробки по углам поставил, если, что навесным огнем поможем соседям.

– С кем, собрался воевать, сержант? Кто там на другой стороне? Рязань, Владимир, Тверь? С кем?

– А, мы за кого, товарищ капитан?

– За себя, Коля, за себя!Иду, сейчас иду.

Когда он пришел в крепость, все стены и бастионы были уже заполнены защитниками. Разведчики выстроились перед Тихоновым. Он распределил всех по машинам, выделил резервную группу, и дал команду наблюдателя пока не менять. Он махнул руками и подозвал девушек.

– Ольга Викторовна с Маней в машине, готовятся принять раненых, Дашка с нами в резервной группе. Оружие есть у тебя?

Вика кивнула головой и повернулась спиной, показывая автомат. Виктор нахмурил брови.

– Вика? Откуда ствол?

– Коля дал, у вас пару штук завалялось там.

– Ну, кто бы сомневался. По местам.

Все собрались на площади. Якуш во главе трех сотен всадников собирался на вылазку. Все были готовы к выходу и ждали команды. Якуш наклонился в седле и поцеловал стоящую рядом Марину. Затем подъехал к Тихонову.

– Чудь! – громко выкрикнул он.

Он махнул рукой, и всадники стройными рядами под крики со стен направились к выходу из крепости.

– Второй!

– Вижу командир, идут рысью. Все скрылись за холмом.

Все молча, ходили по стенам в ожидании каких-то событий, но время шло, а ничего не менялось. Около полудня великаны принесли воду, и воины начали по очереди спускаться вниз, чтобы утолить жажду. Ожидание чего-то ужасного выматывало разведчиков. Тихонов подошел к госпиталю. Постучав в дверь, он приоткрыл ее, к нему вышла Марина.

– Что? Где они?

– Ушли, так и не появлялись, все хорошо будет. А, ты не знаешь, случайно, что за чудь такая?

– Чудь? Он сказал чудь?

– Ну, да.

– Война у нас с Чудью.

– Мань, а у кого это у вас? Мы тоже с этой чудью воюем?

– Виктор Иванович? Чего вы к словам придираетесь? У нас война с чудью, а вы делайте, что хотите.

Ольга спустилась к нему вниз и, отодвинув Марину, закрыла дверь. Она почти силой отвела его от двери.

– Чего пристал? Видишь она места себе не находит пока этот «Чапаев» там носится по полям.

– Ничего с ним не случится, проголодается и прискочит назад. Что за чудь такая странная? Кто они такие вообще?

– Ладно, я пойду. Чаю хочешь?

– А, мы уже на, ты? – улыбнулся Тихонов.

– Я подумала, может права Маня, и не вернемся уже обратно.

– Что? Детишек нарожаем?

– А, хоть и нарожаем, кто знает.

– Первый! Первый! Вижу чужих, пехота тремя колоннами, конница позади метров триста-четыреста.

Виктор улыбнулся и, поцеловав руку Ольге, схватил гарнитуру и побежал в сторону стены цитадели.

– Много, командир, дохренища! Наших вижу! Идут на них! С фланга, со стороны деревни!

– Коля!

– Да, командир!

– К бою!

– Я слышу его! Может, выкатим одну коробку, поможем?

– Достанешь?

– Попробую!

– Давай!

– Второй, что там?

– Сближаются! Их больше намного командир! Раза втри.

Машина рванула мимо бастиона и пошла на сближение с противником. Пасечник видал вдалеке выстроившихся для атаки всадников Якуша. Он заметил, что противник уже перестраивался для встречи конницы. Тучи копий опустилась перед строем пехоты. Николай вылез на броню в полный рост и приник к биноклю. Дистанция вполне позволяла ему открыть огонь, но он ждал начал атаки Якуша.

– В прицеле, командир!

– Огонь по готовности!

Конные сотни медленно стройными рядами двинулась вперед, постепенно набирая ход. Расстояние до пехоты начало стремительно сокращаться. Николай начал отправлять в гущу пехоты снаряд за снарядом. Скорректировав небольшой недолет, он усилил огонь. Ряды пехоты сразу расстроились и смешались, противник заметался по полю и сразу попал под рой стрел. Пасечник, открыв рот, смотрел, как всадники на полном скаку засыпали пехоту стрелами. Стрелы нескончаемым роем неслись в сторону врага. Все мощью своей скорости конница врезалась в гущу пехоты.

– Первый! Я второй!

– На приеме!

– Сшиблись! Со всего маха! Снесли одну колонну начисто! Пасечник отходит.

– Снаряды считал?

– Четырнадцать!

– Разрывов?

– Точно видел десять! Отходят! Враг отходит, командир! Наши его преследуют!

– Хорошо, смотри там внимательно.

Виктор задумался. «Вот и еще одному они наши». Он покачал головой. Никакой войны он тут начинать не хотел. Но теперь уже ничего не вернуть. Выбор получился какой-то скользкий, корявый и неоднозначный. Он взглянул на госпитальную машину и увидел стоящих внизу девушек. Заметив Виктора, они помахали рукой.

– Они сошлись! Готовьтесь к приему раненных, – он пошел в другую сторону.

Он не хотел ни с кем разговаривать. Вдруг он услышал громкие радостные крики на стене. Воины трясли поднятыми вверх копьями, мечами и щитами. Виктор сначала не понял, кого они приветствовали. Только спустя пару минут он увидел, въезжающую в крепость БМП. Пасечник сидел на броне и молча, смотрел на то, как все его приветствуют.

– Конница возвращается, командир!

– Ну, вот и хорошо, что возвращается.

Спустя час конница въехала в крепость. Всадники устало спешивались, и многие сразу валились с ног. Следом за отрядом на двух телегах везли раненных. Вика остановила телеги перед госпиталем начала сразу обрабатывать раны и перевязывать раненных. Якуш с окровавленной рукой подъехал к машине сам. Марина с Ольгой стащили его с седла и подхватили его под предплечья. Он еле держался на ногах. Они аккуратно повели его в машину. Когда Виктор зашел в машину, он уже лежал на столе. Девушки возились с его кольчугой и рукавом поддоспешника. Рана оказалось не такой серьезной, хотя и довольно глубокой. Обработав рану, Ольга сразу начала операцию. Марина сидела в его голове и гладила волосы. Время катилось к вечеру. Девушки постарались на славу, и никто из раненных не умер, хотя одной ампутации избежать не удалось. Молодой дружинник остался без кисти левой руки. Якуш ходил с перевязанной на груди рукой и подбадривал своих воинов. Неожиданно, они потребовали Тихонова. Когда Виктор подошел, они все вскочили с лавок и бросились его приветствовать. Якуш с интересом смотрел на проявление этой радости, и улыбался. Не разговорчивый воин спросил только одно, как он догадался, когда нужно жечь врага огнем, помощь оказалась настолько своевременна, что удалось избежать потерь, погибло всего шесть воинов. Виктор только пожал плечами, и ответил, что они тоже приехали с войны, и у них там война тоже их научила воевать. Якуш обнял его, и под раскатистые крики налил ему полный кубок меда. Виктор выпил и позвал своих солдат, сказав Якушу, что они и есть настоящие герои, а он просто командовал. Такая скромность пришлась Якушу по душе, и он торжественно преподнес ему в подарок схему-карту, которую так часто рассматривал Виктор.Пир был в самом разгаре. Когда к Тихонову подошла Ольга. Она приложила палец к губам и поманила его к себе. Он поставил на стол тарелку с едой и направился к ней. Она пошла на выход, продолжая показывать ему знаки следовать за ней. Когда они подошли к одной из массивных дверей бастиона, она остановилась, поджидая его.

– Что стряслось? Шпионские страсти? – усмехнулся он.

– Есть разговор, наши уже все ждут.

– О! тайное вече заговорщиков? Даже интересно.

Они вошли в комнату, в которой уже сидели на лавках Якуш, Марина, Пасечник, Архипов, Колесов, Степанов. Все обернулись на вошедших. Виктор удивлено осмотрел собравшихся, предчувствуя недоброе. Только теперь он заметил сидящего в углу человека, над которым склонился княжич. Человек был не прикован и даже не связан, он просто сидел на полу, поджав колени, положив руки на колени и склонив на них голову. Он тихо и односложно отвечал на вопросы княжича, а иногда просто кивал. По его поведению, он понял, что это пленный, но зачем Якуш собрал тут всех? Для чего? О чем так спокойно с ним разговаривает княжич? Он сел на лавку, и Якуш указал ему на пленного. Виктор пожал плечами, давая Якушу самому решать, что с этим делать. Допрос был какой-то странный, без криков, требований и угроз. Он спросил об этом Марину, а та в свою очередь обратилась к Якушу. Тот усмехнулся и ответил ей.

– Виктор Иванович, – Марина указала на пленного, – это чудской воевода, важный человек, а пугать хоть его, хоть кого-то из них просто бесполезно. Они ничего не боятся.

– Даже так? – удивился Виктор, – хочешь, мы попробуем? Если нужно язык можно развязать любому человеку.

Говорил он, это спокойно без всякой охоты вообще приступать к какому-то допросу. Но Ольга вдруг подошла к пленному, и осветила его целиком.

– Человеку? – она приподняла факел.

Теперь Виктор рассмотрел его полностью. Это был коренастый высокий мужчина с очень сильными предплечьями и ладонями. Но больше всего Виктора поразила форма его головы. Череп был как-то странно вытянут назад. Такую форму черепа он видел однажды, только в музее. Это было так давно, что он даже не помнил в каком. Он нервно передернул плечами.

– Кто это, мать его такой? – громко спросил он, – это мы сними воюем?

Якуш кивнул головой и, позвав княжича, махнул к выходу. Они вышли, прикрыв за собой дверь. Виктор посмотрел на своих солдат, и подошел поближе к пленному, но тот, продолжая держать голову на руках, никак не отреагировал на его приближение.

– Кто мне, что-нибудь объяснит? – Кто начнет? Ну, хоть в двух словах.

– А, чего тут говорить? Все сами видите, товарищ капитан, – Колесов развел руками.

– Что я вижу? – Виктор нервно оглянулся на них, – мы попали к своим предкам в древнюю Русь! Но, это не та страна, о которой мне говорили в школе и училище. Где же это непосильное татарское иго? Я не вижу! Где же эти нищие и забитые крестьяне, я до сих пор никого в лаптях и в землянках не видел. Все разодетые, как один в сапогах! Дома в два этажа! Где эти деревянные крепости? Все в этом неприступном граните! Где эта ваша Святая Русь? Хоть кто-нибудь видел за этот месяц хоть один крест? Ну, хоть где-нибудь? Москвы никакой нет! Киева никакого нет! Новгород вообще на Волге! Реки! Моря! Рельеф берега! Все не так как у нас! На стягах двуглавый орел! Великаны! Короткие! Теперь вот этот, с такой головой! Что, это такое вообще?

– Может мы просто оказались не готовы к реальности?

– А, что? – нервно засмеялся Виктор, – к такой реальности можно быть готовым?

Ольга взяла его под руку и повела к двери. Она махнула всем рукой. Все встали и пошли на выход. Когда они вышли из помещения Марина указала им на ближайший костер. Они встали вокруг и протянули руки к огню. Девушка посмотрела на Виктора.

– Это еще не все. Это чудские земли. Они пришли с севера и востока и селились здесь, после того как их страна была разрушена. Разрушена полностью. Нет зимы, потому, что здесь и не было ее никогда издревле, никогда и нигде. Теперь льды идут с севера, и уходит народ с севера в разные стороны. А чудь, эта, они такие же как «низкие» и великаны. Племена все выжившие и переродившиеся снова объединятся, начали под Русью, а чудь не захотела. Бьются насмерть теперь. Мало их под Русь идет, а остальные предпочитают смерть. Не напугать их.

– А, где же самые славяне? Где их переселения?

– Нет, никаких славян, товарищ капитан, – Марина настороженно посмотрела на него.

– Чего? Чего? – Виктор посмотрел на нее как на умалишенную, – Маня тебе любовь в голову ударила, что ли? Это перебор уже.

– Ну, может и перебор, – пожала плечами Марина, – только нет и все. Да, и что теперь для нас не перебор.

– Как такое вообще может быть? – Пасечник, пораженный услышанным, присел и обхватил голову руками.

– А, скажите тогда мне, а как эти славяне называли себя сами? – усмехнулась Марина, – ну, вот мы себя называем русскими, это правильно. Мы русские, и себя называем русскими. Их мы называем славянами, огромные племена славян! Так же?

– Да, так, – кивнул Колесов.

– А, они? – Марина жестикулировала руками, – они как себя называли? Как эти славяне называли себя?

– Не знаю, – удивленно посмотрел на нее Виктор.

– И никто не знает, товарищ капитан! Никто! Даже Якуш! Якуш, мой, вот он тоже о славянах не слыхал. И называют они себя по имени племени.

– Типа мы не русские?

– Мы-то как раз и русские, причем в самом прямом смысле.

– В смысле? – пораженный Колесов подошел к ней поближе, – в каком прямом?

– Да в самом, что ни на есть прямом. Русь, это племенное войско! Вы, понимаете? Все племена имеют свое войско! Только наши догадались это войско объединить, не в поход, а навсегда! И племена объединились. Только войско, это с другими жителями не живет вовсе, они только за женами приходят. Поэтому войско русское, так и осталось русским, по привычке, даже когда Россия была, и даже при Советском Союзе, фашисты всех наших солдат называли русскими. И мы, как военные, тоже Русью получаемся. А правят в стране посадник Новгородский с советом и вече, а войском Князь Великий командует, а малые князья в уделах малых, суд вершат и землю держат.

– Великий князь, не главный? – удивленно спросил Виктор, сдвигая кепку на затылок.

– А, вот и нет, – развела руками Марина, – он только в войске закон, но в самом большом, ордынском, а у удельных князей, дружины малые. Совет зовет князей для управления армией, он же их и упраздняет. Да и Новгород, не город вовсе, а область из нескольких городов, ну да на Волге ты прав. Якуш смеется, как мы Итиль Волгой называем.

– Это тебе «Чапаев» твой напел? – нахмурилась Ольга.

– Он не Чапаев, он воевода Великого князя, у него тысяча воинов под командой. Лучших по всей Руси. Самых лучших. В его полк попасть не каждому дано.

– Видели сегодня, – согласился Тихонов, – это точно.

– Да, он все мне рассказал. И еще, сказал, что земля в руинах вся. Разруха кругом.

– Чудь, что ли? – догадливо спросил Пасечник.

– Сам, ты Коля чудь, – засмеялась Марина, – у них тут лет шесть назад природный катаклизм случился, землетрясениями, и наводнениями полстраны снесло. Города разрушены, и крепости, людей погибло очень много. Киев вот даже утонул. Все восстанавливают страну, а враги со всех сторон повылазили и жмут теперь. Да и наши тоже передрались, князь Владимирский мятеж поднял, хочет теперь сам править. Войском ордынским теперь Ярослав командует, ему совет дал ярлык. Так, что не только с чудью мы воюем. С Владимиром, и с Черниговом. В недоброе время мы попали сюда.

– Значит так, вояки, – отрезал Виктор, – слушай боевой приказ! Никто из нас из крепости не выйдет! Ясно! Никаких походов, никаких налетов. Мы живем здесь и пытаемся разобраться, что к чему. Ищем путь назад. Вопросы? Хотите повоевать сколько угодно, вот тут и воюйте. Все! Доброй ночи!

– А, если придется? – спросил Пасечник.

– Сержант! – Виктор повысил голос, – повторите приказ!

– Охранять крепость, – повторил Пасечник, вытянувшись в строевую стойку.

– Ну, вот теперь, и всем стало понятно, надеюсь.

Эта стычка вернула Тихонова в реальность. Он взялся за разведчиков с удвоенной энергией. Целыми днями он истязал их упражнениями и тренировками. Это вызвало неподдельный интерес у Якуша и его воинов, они часто рассаживались на стенах и наблюдали за действиями разведчиков. А, когда с помощью великанов и «низких» была возведена полоса препятствий, и «тропа» разведчика, вслед за разведчиками на полосу вышли Якуш и княжич. Теперь, когда разведчики уходили на стрельбы, полосу сразу занимали дружинники. На занятиях по рукопашному бою, произошел совершенно обратный эффект. Якуш подошел к Тихонову и попросил его остановить занятия. Виктор собрал разведчиков. Якуш окрикнул одного из воинов. К ним подошел один из дружинников, по имени Ждан. Якуш приказал ему обучать пришлых бою, и с ними быть теперь всегда и везде. Коротко рассказав Тихонову, что Ждан лучший среди них и лишним не будет. Скоро разведчики узнали, что они на самом деле ничего не знают о рукопашном бое. Ждан выходил и против двоих, и против троих, и против четверых и неизменно оставался победителем, под одобрительный хохот и крики наблюдавших эти схватки дружинников. Тихонов быстро сообразил, какие преимущества сулит его солдатам такой инструктор, и зачислил его в свой отряд, одиннадцатым бойцом. В один из дней на стрельбах, Якуш, глядя как солдаты одиночными выстрелами разрушали деревянные мишени, попросил у Тихонова автомат. Виктор зарядил оружие, и протянул его Якушу, указав на мишень. Воевода прицелился и выстрелил, получив сильную отдачу в плечо. Мишень осталась нетронутой, что подтвердил разочарованный шумный вздох наблюдавших воинов.

– Прижимать надо крепче, Якуш, к плечу, – Виктор с улыбкой показал на себе, куда нужно упирать автомат.

Якуш махнул кому-то из воинов. Дружинник вышел из толпы с луком в руках и колчаном стрел за спиной. Якуш отрицательно покачал головой, и помахал ладонью показывая, что бы тот поднялся выше. Он кивнул и запрыгнул в седло. Дружинники сразу расступились и шумно поддерживали его, выкрикивая его имя Путята. Всадник отъехал к противоположной стене и, развернувшись с места набирая скорость, помчался к мишени. Он на секунду замер, в седле прицеливаясь, и выпустил стрелу. Разведчики повернулись к мишени, и увидели, как стрела глубоко воткнулась в середину мишени. Пасечник от восторга даже присел, точность была поразительная. Но к его удивлению, в мишень одна за другой воткнулись еще две стрелы. Разведчики удивленно повернули головы к Путяте, который замедлив бег лошади, довольный собой смотрел на Якуша и Тихонова.

– Это как? – удивленно смотрел на него, – что это было. У него стрела в полете на три разделилась?

Якуш приказал воину повторить. Путята вернулся на место, и вновь набирая скорость, поскакал к мишени. Только теперь солдаты увидели, что на самом деле делал воин. Он за то время пока летит первая стрела успевал выпустить точно в цель еще две. Это было просто удивительно. Пасечник вспомнил, как всадники засыпали стрелами чудские отряды, и понял, что Путята был не единственным, обладателем такого искусства. Тихонов наклонил голову и посмотрел на Якуша. Так в отряде разведчиков появился двенадцатый солдат. Через две недели «низкие» принесли Тихонову, доспехи на его отряд. Разведчики разглядывали принесенное добро, и неодобрительно поглядывали на Тихонова. Виктор махнул рукой и приказал убрать все в бастион. Так день за днем они постигали нелегкую военную науку. Дружинники нередко демонстрировали свое физическое и тактическое превосходства, особенно в кроссах, плавании и маскировке. Разведчики пытались не отставать, от них, но пока преимущество было явно не в их пользу. Однажды Пасечник, который в очередной раз засчитал очередную победу дружинников, извлек из БМП гранатомет. Все собравшиеся с удивлением смотрели на диковинную вещь в руках сержанта. Он, выискав в качестве цели небольшой деревянный сарай, который стоял в отдалении, без колебаний разнес его в дребезги. Все вокруг притихли, и с испугом и удивлением смотрели на догорающие развалины. Стоявшие ближе к Николаю, просто оглохли от резкого громкого выстрела. Все кроме Тихонова и разведчиков, были поражены увиденным. Однако Виктор подозвал к себе Николая и строго отчитал его. Стиралось и языковое различие, и уже даже некоторые дружинники вставляли некоторые современные слова в свой оборот. Жизнь крепости текла своей чередой. Однажды в один из дней вернулось войско Ярослава. Огромное количество кораблей опять заполнило всю реку по ширине и по длине. Князь забрал княжича с собой, а Якушу приказал выдвигаться сначала к Рязани, а потом к Мурому. Войско немедля двинулось дальше, а Якуш со своими всадниками погрузился на корабли и отправился утром следующего дня, Оставив одного из своих помощников с десятком воинов. Пасечник хитро подмигнул Тихонову, будто бы сразу понял, кого именно остались охранять дружинники. Тихонов улыбнулся, и шутя шлепнул его по затылку.

– Что, князь-то сказал? – спросил Николай.

– Спасибо сказал, и за чудь, и особенно за сына.

– Куда они так рванули все? Быстрее ветра?

– На Оке пошли порядок наводить, ты же слышал бардак кругом.

– Ну, на Оку так на Оку, – пожал плечами Пасечник, – занятия будут, товарищ капитан?

– Да, обязательно, пусть Ждан начинает, а потом уже на полосу. Ты вот, что Коля. Ты давай с боеприпасами аккуратнее, а то чего-то растратились не на шутку.

– Виктор Иванович, у нас этого добра под завязку две коробочки, батальону на год хватит. Ну, я понял, сократим, конечно. Я понимаю.

– Если ты такой понятливый, когда вы уже прекратите над великанами стебаться, – усмехнулся Виктор, – ты зачем ему гранату давал, а? Зачем заставлял палец в чеку засовывать.

– Вы…? Откуда, вы…? – застеснялся Николай, – кто вам рассказал?

– Путята, – Виктор строго смотрел на Николая, – знаешь же, что палец его туда не пролезет, стоите и ржете потом как кони. А, если бы рвануло нечаянно?

Николай махнул рукой, и пошел к машинам. Виктор засмеялся и пошел к госпиталю. Ольга встретила его возле двери. Она окончательно уже отказалась от формы, впрочем, как и все девушки. Они носили местные платья, подвязывали волосы красивыми разноцветными лентами, одели местные женские сапожки из натуральной кожи.

– Обедать, будешь? – деловито спросила она.

– Сейчас? – он задумчиво смотрел на нее.

– Нет, Тихонов, завтра, – усмехнулась Ольга, – конечно сейчас.

– Давай после занятий, куда с полным желудком.

– Это тебе не ресторан, капитан? – Ольга поставила руки на талию, – захотел сейчас, захотел через час?

– Выйди уже из позы сахарницы, – усмехнулся Тихонов, – все и так знают, что ты самая строгая девушка во всей округе. И самая… красивая.

– О! Наш старый солдат вспомнил слова любви? Невероятно.

– Первый! Первый!

– Говори! – отозвался Виктор в гарнитуру.

– К нам гости! Пару сотен, конных!

Около него вырос как по взмаху волшебной палочки Путята. Виктор внимательно молча, посмотрел на него.

– Чудь!

– К бою!

Путята стремглав помчался к бастиону. Виктор, проводив его взглядом, повернулся к Ольге.

– Давай, солнышко, после всего уже сядем спокойно пообедаем.

– Солнышко? Яуже растаяла вся, – улыбнулась Ольга, – осторожнее там, Аника-воин!

Виктор махнул ей рукой и поспешил к стене. Из приоткрытой двери выглянула заплаканная Марина.

– Что там, случилось?

– Да откуда я знаю, чего-то сказали, куда-то все побежали, – Ольга шутливо щелкнула ее по носу, – давай приготовься рева-корова. Мало ли. Да хватит реветь уже, вернется твой Якуш, живой и здоровый.

Ждан стоя на стене рядом с Тихоновым. Внимательно рассматривал подошедший отряд в бинокль.

– Чудь! Послы! – он протянул бинокль капитану.

– Вижу, и так, – Виктор отстранил руку с биноклем, – и что нам с ними делать?

– Послушать для начала, – задумчиво произнес Архипов.

– Ну, послушать, значит послушать, послушаем, – кивнул головой Виктор, – Ждан пойдет со мной.

– Вы, что? Сами что ли пойдете? – удивился Архипов, – в таком виде? Они там перепутают кто чудь, а кто водь!

Ждан засмеялся и начал спускаться со стены. Тихонов поспешил следом за ним. Остальные со стен напряженно наблюдали, как навстречу Тихонову и Ждану, вышли два человека из посольства. Они поприветствовали друг друга и завели разговор. Разговор был спокойный и неспешный, однако вскоре Тихонов с одним сопровождающим пошел к строю всадников и заглянул в телегу. Он вернулся к Ждану и взял гарнитуру.

– Второй!

– На связи, командир!

– Маркову ко мне!

– Принял!

Николай, держа в прицеле отряд конников противника, недоумевал, что же там происходит. Он толкнул Архипова в колено.

– Дима, они, что? Нашего раненного привезли? Что там за беготня?

– Откуда я знаю? Сейчас все узнаем.

Ольга, вышедшая из крепости, направилась вместе с Тихоновым к телеге. Они некоторое время совещались, держась за края телеги. Затем Ольга взяла под узду коня и повела их к крепости. За телегой двинулись, было, всадники, но Ждан вытянутой рукой остановил их, пропустив с телегой только двоих.

– Может пленного решили обменять? Точно тебе говорю. Кого-то из наших привезли? Что ж такое там?

– Да, хорош уже! – Архипов засмеялся, – сейчас все узнаем. Не бомбу же они в крепость завезли.

Маркова подогнала телегу к машине, и они с Мариной занесли человека внутрь. Виктор вернулся на стену. Пасечник подошел к нему, и помахал рукой, подзывая рукой Архипова.

– Что, за расклад, товарищ капитан?

– Чудскую девочку привезли, – пожал плечами Тихонов, – просят наших лекарей посмотреть. Ольга взялась.

– А, с какой радости? – удивился Николай, – они враги наши вообще-то.

– Ты будешь смеяться, Коля, но они сказали, что чужаки им не враги. Это дочь воеводы, который у нас сидит. Заболела сильно, проститься везли, а я сам предложил, что бы лекарь посмотрел. Они согласились.

– А, Ждан чего?

– Сказал, что ему по-фиг, – нахмурился Тихонов.

– Что сказал? – засмеялся Архипов.

– Да, главное, ни что, а кто? – Тихонов повысил голос, – Ждан сказал, а мне вот интересно, кто им в голову пихает вот эту чушь, «по-фиг», «забей», «прогон» «пурга»? Вы, чего делаете?

Пасечник и Архипов переглянулись, и усмехнулись.