Крыло мечты бесплатное чтение

Глава 1

Собираясь на собеседование, я долго вертелась перед зеркалом, решая, что надеть. Сегодня мне особенно хотелось произвести впечатление на работодателя. В конце концов, я выбрала расклешённые чёрные брюки и белую блузку. Из зеркала на меня смотрела молодая женщина с чёрными кудрявыми волосами, зачесанными в хвост.

– Как ты красиво оделась! –  Настя наблюдала за мной, накручивая длинный тёмный локон на палец.

– Спасибо, милая, – я оторвалась от созерцания себя и поцеловала её. – Обещай, что будешь хорошо себя вести, пока меня не будет?

Я собиралась отвести дочку к соседке. С Ирой мы подружились, когда после развода я переехала в однокомнатную квартиру в Новогиреево. Начало нашему знакомству положили девочки, которые вместе играли, пока мы с Ирой, наблюдали за ними, сидя на скамейке. Оказалось, мы жили в одном подъезде на разных этажах. Обнаружив ещё много общего, в том числе и отсутствие мужей, мы скоро стали подругами и много времени проводили вместе. Иногда мне казалось, я знаю Иру всю жизнь, так совпадали наши взгляды. Я бы даже сказала, что мы похожи внешне: у неё тоже были чёрные волосы, только глаза не карие, как у меня, а голубые.

– А можно я переоденусь, прежде чем мы пойдём? – спросила Настя.

– Зачем? – удивилась я. – Тебе не нравится твоё платье?

– Но ты же переоделась целых три раза, – возразила она.

В то время пока я бегала по комнате, примеряя вещи, моя дочь, как мне казалось, всецело поглощённая игрушкам, внимательно наблюдала за мной. Я рассмеялась и посмотрела на часы.

– Ну что ж, если ты так хочешь. Только быстро, у меня всего десять минут.

– Я тоже хочу надеть чёрные брючки и белую блузку, – заявила она. – Я хочу как ты.

– Хорошо, – сказала я и, чертыхаясь про себя, стала искать в бездонном шкафу чёрные брюки и блузку.

Когда я их, наконец, нашла, они оказались мятыми.

– Давай сделаем так, – сказала я. – Возьмём одежду с собой, и ты там переоденешься.

Спустившись на два этажа ниже, я позвонила в дверь.

– А что в пакете? – удивилась Ира.

– Настя в последнюю минуту решила одеться как я, а брюки оказались мятыми. Будь добра: погладь их, пожалуйста, – сказала я, делая подруге знаки, чтобы она меня не выдала.

– Я сейчас поглажу, – грозно заявила она. – Уже бегу за утюгом. – Иди-ка ты лучше на своё собеседование, а я тут сама разберусь. Я их сейчас обеих поглажу, – шепнула она мне на ухо. – Да не задерживайся! Помнишь, у меня сегодня свидание? – сказала Ира нормальным голосом, убедившись, что девочки ушли в комнату.

Я улыбнулась. Было удобно, что мы жили в одном подъезде и могли выручить друг друга. Во времена перестройки я осталась без работы. Неожиданно оказалось, что, работая в коммерческой палатке или на рынке, можно прокормить семью и прилично одеться. После увольнения из научно-исследовательского института, где я трудилась инженером, устроилась в коммерческую фирму секретарём. В мои обязанности входило отвечать на звонки и печатать разные документы. Просуществовав несколько месяцев, фирма закрылась, и я стала продавцом на вещевом рынке. Именно на рынке, я приняла решение: изменить свою жизнь. Оставшись после развода одна с семилетней дочерью на руках, я была обязана выжить в перевернувшемся мире.

Я выбрала для себя специальность риэлтора, считавшуюся доходной. Обучение длилось три недели, смешно сравнить с шестью годами в институте, и не давало никаких знаний. Обзванивая объявления о приёме на работу, я столкнулась с проблемой: везде требовались агенты с опытом работы, но я не отчаивалась, и, наконец, меня пригласили на собеседование в агентство с приятным названием «Ваш дом».

Агентство находилось в самом центре Москвы на улице Волхонка. Выйдя из метро Боровицкая и полюбовавшись кремлёвскими башнями, я миновала дом Пашкова и, пройдя в арку, увидела выносной щит. Вывеска гласила: Агентство недвижимости «Ваш дом». Я остановилась у подъезда и достала пачку сигарет из сумки. Я волновалась. У меня не было опыта работы но, напичканная рассказами об этой выгодной профессии, я рвалась в бой.

После перекура я поднялась по широкой мраморной лестнице, нашла нужную мне комнату и села на свободное место. Несколько таких же соискателей выгодной, как объявляла реклама, профессии жались по углам; кстати, позже выяснилось – все были с высшим образованием, а некоторые даже занимали хорошие должности до перестройки.

Как оказалось после, волноваться было не о чем: нас заставили заполнить анкеты, а потом вызвали всех вместе. Вводную лекцию о нашей будущей работе читал начальник отдела недвижимости Корольков Александр Иванович. На вид ему было немного больше тридцати, среднего роста, полный, в очках и тёмно-сером костюме. Держался он, несмотря на свою неказистую внешность, достаточно уверенно. Такому можно доверить продажу своей единственной квартиры. Оказалось, мои волнения были напрасны: нас всех приняли с месячным испытательным сроком. Но за это время надо сделать одну сделку. Как этого добиться, Корольков объяснил туманно, зато сказал, что если за месяц продаж не будет, уволят. Хотя вряд ли это можно было назвать увольнением: никаких бумаг о приёме на работу не подписывалось.

Молодая женщина, сидевшая рядом со мной, спросила:

– Как думаешь, это реально продать квартиру за месяц?

– Не знаю, но хотелось бы верить. Очень деньги нужны, – ответила я.

– Мне тоже, я уже полгода не работаю.

– А кем раньше работала?

– Педагог по музыке, – она улыбнулась, – по классу баяна. – А кому сейчас нужна игра на баяне?

– Думаю, что никому, – грустно ответила я, вспомнив свой диплом о высшем образовании, которым так гордилась бабушка. Теперь на зарплату, на которую раньше можно было нормально питаться и ещё откладывать деньги, чтобы купить что-нибудь потом, можно прожить от силы два дня, а никак ни тридцать.

– Меня зовут Лена, – прервала мои размышления моя соседка.

– Наташа.

– Девушки, если вы не спешите, то можете начать работать прямо сейчас, – неожиданно услышала я голос Королькова.

Переглянувшись с Леной, мы одновременно кивнули. Нам очень хотелось работать, а ещё больше – зарабатывать.

– Пойдёмте, я вам покажу ваши рабочие места, – предложил он.

– Для начала, хотелось бы узнать, в чём работа заключается, – спросила Лена. – Из вашей лекции я не очень хорошо это поняла.

– Ваша задача очень проста, – сказал Александр Иванович и вдруг спросил: – Вы курите?

Я курила, а Лена пошла вместе с нами за компанию, надеясь в узком кругу узнать подробнее о новой профессии. Александр Иванович уже два года был начальником отдела, то есть контролировал работу тех менеджеров, которые в свою очередь должны контролировать агентов. Свою карьеру он начал с работы агентом, но проработал недолго, так как его заслуги были высоко оценены директором. Работал он в недвижимости с самого начала, то есть с 1992 года, так что за три года он сделал хорошую карьеру, выше него стоял лишь директор агентства. Всё это, он рассказал нам, пока мы курили, а ещё он сказал:

– Жаль, что вы раньше не начали этим заниматься. Сейчас всё изменилось. Совсем не те деньги, а раньше можно было квартиру купить. Но всё же заработать можно, если будете настойчивы.

Когда нас проводили в комнату для агентов, мне захотелось заткнуть уши, такой стоял гвалт. Помещение казалось достаточно большим, стоявшие по периметру столы были заняты сотрудниками, одновременно говорившими по телефону. Поразительно, как они умудрялись слышать, что им говорили на том конце провода. Я вопросительно посмотрела на Александра Ивановича, и он ободряюще кивнул:

– Здесь немного шумновато, но к этому привыкают.

Обрывки фразы долетали до меня со всех сторон, но разговаривать по телефону в такой обстановке я бы не смогла, о чем так и заявила.

– Привыкнете, – повторил начальник и, посадив нас на свободные места, положил перед нами газету «Из рук в руки».

– Полистайте газетку, сориентируйтесь в ценах на квартиры, а я принесу каждой распечатку, по которой начнёте работать.

Новый начальник исчез, а я, посмотрев вслед его грузной фигуре, снова испытала желание заткнуть уши и убежать, но, вспомнив, что в кошельке лежат последние сто рублей, осталась. Открыла газету: незнакомые слова заплясали у меня перед глазами. Сколько квартир по разным ценам. Как во всём этом можно сориентироваться?! Я посмотрела вокруг: все агенты говорили по телефонам; лишь парочка мужчин с умным видом изучали свои ежедневники. Я попыталась углубиться в газету, но обрывочные фразы со всех сторон назойливо лезли в уши:

«К сожалению, эту квартиру не показывают сегодня, хозяева на дачу уехали».

«Проспект Мира можно посмотреть».

«В каком районе предпочитаете купить?»

«Нет, ванна не сидячая и туалет большой».

– Окна на улицу, а что вы хотите за такие деньги? – рявкнула, сердито бросив трубку, моя соседка, женщина лет сорока и бросила на меня взгляд, словно ища во мне поддержку.

– А это плохо, если окна на улицу? – робко спросила я.

– Шумно очень, отсюда и цена низкая, – фыркнула она, – А ты, что новенькая?

Я кивнула.

– И никогда не работала раньше?

– Нет, – ответила я. – А сложная работа?

– Сумасшедшая. С телефоном не расстаюсь. Муж на развод подал, говорит: со мной жить невозможно. Звонки даже ночью. Так что подумай, может, не стоит и начинать? – Она опять потянулась к телефону: – Надо позвонить.

– Володя, ну что, будете брать двушку на Войковской или я другому клиенту покажу?

Я посмотрела на Лену, она выглядела растерянной. Неразвёрнутая газета так и лежала перед ней.

– Наташ, а в чём работа заключается? – спросила она.

– Пока не знаю, но говорят, что очень нервная, даже мужья уходят, – хихикнула я.

– Я не замужем, – развеселилась Лена. – А ты?

– Я тоже, – ответила я и повернулась к своей соседке, которая сердито бросила трубку.

– Ну как берёт? – поинтересовалась я.

– Да козёл он, десять вариантов ему показала, а ему всё не нравится, – она достала зажигалку из сумки. – Покурю, надо успокоиться.

Через полчаса Александр Иванович принёс распечатки: одну положил передо мной, другую перед Леной.

– Работайте, – сказал он.

– А делать-то что? – в который раз спросила Лена.

– У соседей спросите, – буркнул он. – У меня переговоры начинаются, – он важно выплыл из комнаты.

Мы посмотрели друг на друга, и я заметила, что глаза у Лены покраснели от обиды.

– Почему до нас никому нет дела? – спросила она.

– Не волнуйся, – попыталась я её успокоить, – сейчас придёт моя соседка, и я узнаю, что надо делать.

– Я больше не могу, – заканючила Лена. – У меня голова начинает болеть от этого шума. Как здесь люди работают?!

Я углубилась в распечатку, пытаясь разобраться в незнакомых сокращениях. «Не думаю, что так сложно продавать квартиры, – утешала себя я. – С первой зарплаты куплю новые туфли и куртку для Насти».

После перекура соседка явилась в лучшем настроении, и я воспользовалась этим.

– Не могли бы вы подсказать, что с этим делать? – я показала распечатку.

– Дай глянуть, – она вырвала лист у меня из рук. – Вон чего захотел? – Ну, конечно, да нет таких цен в этом районе. Не стоит даже начинать этим заниматься, это несерьёзный клиент, – сказала она мне и бросила листок.

– А как вы это поняли? – спросила я, тоже начиная терять терпение.

– Ладно, смотри! Объясняю один раз, – начала агентша учительским голосом. – Вверху распечатки имя клиента, который хочет купить квартиру. Вот смотри: – она провела длинным ногтем – Иванов Пётр, – это его контактный телефон, он желает купить двушку…

– А что такое двушка? – спросила Лена, прислушиваясь к разговору.

– Двухкомнатная квартира, – поморщилась она. – Иванов Пётр желает купить двухкомнатную квартиру за тридцать пять тысяч долларов в районе метро Пражская, а квартиры там стоят не меньше сорока, а ещё он хочет большую кухню, кирпичный дом, не первый этаж, а это стоит ещё дороже, – она задумалась, – тысяч на пять. – Я же говорю козёл, они все козлы, – она посмотрела на меня сочувственно.

– Что же мне делать? – спросила я, совсем растерявшись.

– Позвони и скажи ему об этом.

– Так и сказать, что он козёл? – засмеялась я.

– А почему бы и нет, хотя бы душу отведёшь. Надо же с чего-то начинать. Хотя нет, – передумала женщина, – спроси, может он готов платить больше? – А если нет, пусть едет в Подмосковье или берёт кредит.

– Я, наверно, не смогу, – призналась я. – Я боюсь звонить незнакомым людям.

– Тогда за каким дьяволом ты пришла в агентство? – разозлилась дама. – Или учись, или топай в другое место, – она опять взяла трубку, всем своим видом показывая, что тратить время больше не намерена.

Вздохнув, я повернулась к Лене.

– Давай посмотрим твою распечатку.

Лена протянула мне листок.

– Ты можешь оставить её себе. Я ухожу.

– Как уходишь, мы ещё даже не начали работать?

– Я не могу, лучше на баяне на улице играть, – Лена схватила сумку и выскользнула из комнаты, раньше, чем я успела её остановить.

– Ушла? – живо повернулась ко мне соседка. – Вот так всегда и бывает: наберут тридцать человек, а через пять дней остаётся два. А ты не уходи, попробуй. Нельзя сразу сдаваться. Дай мне её вариант.

Я покорно протянула ей Ленину распечатку. Минуты две она смотрела на листок, потом щёлкнула языком.

– Рабочий вариант. Клиент хочет пятикомнатную в центре, и подборка хорошая, смотри, – она показала мне квартиры, которые предлагались ниже, на том же листке.

– Я ничего не понимаю, – затрясла я головой.

– А тут и понимать нечего. Клиент хочет квартиру в центре за сто пятьдесят тысяч долларов, а ниже тебе дана подборка квартир. Прозвони их, узнай подробности и предложи. Если он что-то выберет, организуй просмотры. Главное: он хочет реальную квартиру за реальные деньги. А то они все сказочники, мечтают о квартире в новом доме с большой кухней, а денег в кармане на квартиру в пятиэтажке на первом этаже. Вот и звонят в агентство, думают, мы им чудо сделаем.

Я ужасно боялась снять трубку и позвонить первому клиенту. Часа два ушло на перекуры и уговоры самой себя, что это вовсе не страшно. Раньше я редко звонила незнакомым людям, разве что в поликлинику, а тут надо было предлагать купить квартиру, а для меня это всё равно, что предложить себя. Слушая, как говорят другие, мне казалось: я никогда не смогу говорить так убедительно; я боялась, что никто даже не будет меня слушать. Но я всё-таки решилась и позвонила узнать о квартире, и это оказалось совсем несложно. Голос у мужчины на том конце провода звучал спокойно и терпеливо: я даже успела записать подробности. Я очень долго звонила по предложенным телефонам: то агента не было дома, то никто не подходил, то квартира оказалась проданной. В итоге из десяти вариантов остался один, но зато какой. Пятикомнатная квартира в Чапаевском переулке с видом на фонтан. Но оказалось, что клиент уже видел её и в моих услугах не нуждался. Когда я повесила трубку, чуть не заплакала. На улице смеркалось, прошёл мой первый рабочий день, а я потратила время зря. Я вышла в коридор, гадая, хватит ли у меня терпения и столкнулась с Александром Ивановичем.

– Как первый рабочий день? К шуму привыкла?

Только тут я поняла, что, занятая делом, перестала обращать внимания на разговоры.

– Шум уже не мешает. – Только клиент с распечатки уже купил квартиру, а я потратила время на прозванивание вариантов, – пожаловалась я.

– А ты в следующий раз начинай с разговора с клиентом, – сказал он. – Звонишь ему, входишь в контакт, влезаешь в душу, а потом, когда понимаешь, что он реальный, начинаешь искать квартиры, а не наоборот. Поняла?

– Поняла, – кивнула я. – Только первый день уже прошёл, а я ничего не сделала.

– А мы не будем его засчитывать, – легко предложил Корольков. – Ты всё равно молодец. А где другая девушка?

– Ушла.

– Вот видишь, она уже не справилась, а ты осталась, значит, дело пойдёт. Нужна практика. Общение, общение и ещё раз общение. Людей надо чувствовать, тогда и сделки будут. Приходи завтра пораньше, подкину клиента. И, вообще, я возьму тебя в группу. Мне, кажется, из тебя выйдет толк.

Домой я ехала довольная собой: во-первых, я выдержала первый рабочий день, а во-вторых, сам начальник отдела поверил в меня       и взял в свою группу.

Глава 2

Истории с клиентами и риэлторские байки буквально заставили меня вытащить из потайного загашника мой дневничок. Когда-то давно у меня была мечта стать писательницей. Кем-то похожей на Даниэлу Стил, чьими романами я зачитывалась, пока после своего неудачного замужества и парочки двух не менее грустных романов я не разочаровалась в мужчинах.

Проблема оказалась в том, что когда я стала вести уединённую жизнь с дочкой и согласилась на неинтересную работу, писать стало не о чем. Дни казались похожими один на другой, а я сама себе полным лузером. Уж не везёт так со всем, ни с работой, ни с личной жизнью. Впрочем через некоторое время мой оптимистичный характер начал радоваться тому, что есть спокойствие и дочка. И я решила, что без мужчин жить проще: никто нервы не портит. По аналогии с личной жизнью, ушла и моя мечта стать знаменитой писательницей, которая путешествует по миру, находит интересные факты, использует их в романах. Путешествовать было не на что, ну а идею поступить в литературный институт убила моя бабушка, которая сказала, что нужно иметь профессию, которая поможет зарабатывать. Беда в том, что мой уровень программиста в то время зарабатывать не позволил. И оказалась я с дипломом и разбитой мечтой на рынке.

Но вот агентство недвижимости вдруг дало мне внушительный пинок и надежду. Впереди маячила мечта каждого риэлтора сделать сделку века и заработать на всю жизнь, а интересные истории вокруг просто заставили меня взяться за старый дневничок. Кто знает, а может когда-то я это и опубликую? Вдруг кому-то будет интересно? Более того, дневничок иногда помогал лучше понять клиентов и, записав историю, я иногда делала ход конём. И вот я начала.

Иногда мне было смешно, но чаще грустно от мысли, до чего могут дойти люди, принимающие решение разменять свою квартиру. Это мир, где невольно оказываешься свидетельницей семейных драм и скандалов, когда люди, не принимая расчёт риэлтора, показывают истинное лицо. А, вообще, самое забавное определение профессии риэлтор, я услышала от одной девушки, работающей в нашем агентстве. Она сказала, что маклер – ночной горшок, куда каждый сливает всё, что ему не нужно. Соответственно, выглядеть при этом красиво никогда не получится. Подписываюсь под каждым словом: посредники вынуждены выслушивать требования продавца квартиры, который всегда считает, что его интересы отстаиваются не так, как бы ему хотелось, покупателя квартиры, уверенного, что он переплачивает за услуги агентства. Ну и, конечно, менеджера, который справедливо полагает, что комиссионные ничтожно малы, и агент мог бы взять гораздо больше.

Но, возвращаясь к моему первому месяцу работы, я в течение отпущенного мне месячного срока, сделала свою первую сделку. Это оказалась несложно: всего лишь оказаться в нужном месте в нужный час, а именно – из всех просмотров назначить тот, который приведёт к долгожданной сделке. В случае если у покупателя проявлялся интерес к объекту, вы ехали на просмотры, где частенько впервые смотрели не только квартиру, но и в глаза друг другу. Иногда, посмотрев один раз на клиента, больше показывать ему ничего не хотелось или, наоборот, вы находили общий язык и продолжали сотрудничество.

Так и произошло с моей первой сделкой. Покупатели, немолодая бездетная пара Татьяна и Андрей, хотели купить квартиру своей мечты и, несмотря на то, что уже пересмотрели достаточно вариантов, ничего не нашли. В этот момент появилась я, предложившая квартиру в районе метро Академическая на улице Кедрова. Это был первый раз, когда я удивилась квартире, которую выбрали клиенты. Потом я удивлялась в девяносто случаях из ста. Во-первых, это почти никогда не была квартира по тем параметрам, которые они описывали при первой встрече, а во-вторых, это всегда был, по моему мнению, далеко не самый лучший вариант из всех просмотренных, а иногда и самый худший. Так что наши мнения редко совпадали, но это вопрос не по зарплате.

Когда мы встретились первый раз с Татьяной и Андреем, я спросила:

– Расскажите, как должна выглядеть квартира вашей мечты?

Они заулыбались: это несколько отличался от того, что спрашивали мои конкуренты. Позже я задавала этот вопрос постоянно и всегда попадала в точку: людям хотелось рассказать о квартире, которую они представляли в своих мечтах, квартиру, которая станет их уютным домом на долгие годы.

– Боюсь, что у нас непростая задача, – начал Андрей. – Мы бы хотели однокомнатную квартиру в центре, в хорошем кирпичном доме, общей площадью не меньше пятидесяти квадратных метров. С ремонтом.

– Хорошо, – сказала я и, руководствуясь их пожеланиями, стала предлагать квартиры в центре.

Мы отобрали несколько вариантов, но Андрей грустно сказал, обняв жену за плечи:

– Да, Танюша, видно не существует того, что мы хотим.

Я приуныла: они были моими любимыми клиентами, испытательный срок в агентстве подходил к концу.

Татьяна посмотрела на меня:

– Зря мы продали квартиру и дачу.

– Вы продали квартиру и дачу? – переспросила я с удивлением.

– У нас была двухкомнатная квартира у метро Каширская и хорошая дача, – подтвердил Андрей. – Кто же знал, что мы не сможем купить, как вы это называете, квартиру своей мечты?!

Я почувствовала острое желание помочь. Дело было не в деньгах и не в том, что мне понравилось работать в этом агентстве: мне захотелось превратить мечту покупателей в реальность. Они столько рассказывали об этой квартире, что я уже представляла её, словно в ней побывала.

– Мы найдём вашу квартиру, – сказала я уверенно, и они оба с надеждой посмотрели на меня. – Завтра я приду в агентство и просмотрю все варианты.

Мы расстались, и я поехала домой, совершенно не понимая, как можно продать квартиру, в которой было две комнаты, хотя она и находилась на окраине, и дачу, чтобы купить однокомнатную квартиру в пыльном и душном центре. Но мечта есть мечта, и это самое дорогое в жизни.

На следующий день я пришла на работу рано с уверенностью, что сегодня всё решится. В офисе агентам не разрешали пользоваться компьютером, и распечатки на нужную квартиру выдавала наш секретарь.

– Ольга, сделайте подборку для моих клиентов, – подошла я к ней.

– Опять ищешь однокомнатную в центре? – спросила она.

– Да.

– Долго ты уже с ними возишься! Что, никак не найдут? – участливо спросила она.

– Никак.

– Слушай, а может, цену поднять?

– У них больше денег нет, – я покачала головой. – Они всё продали: и двушку на Каширской, и дачу.

– Больные люди, – заметила Ольга, задавая программу поиска квартиры компьютеру.

Не знаю, что произошло в тот день, но программа ошиблась и вместо центра выдала квартиры у метро Академическая.

– Здесь что-то не то вышло, – расстроилась Ольга, рассматривая распечатку. – Какая-то Академическая. Это же не центр. – Слушай, а предложи им? Вдруг возьмут? А то мне некогда новую распечатку делать, надо отчет для директора отправить. – Ольга посмотрела на меня. – Покупатели никогда не знают, что хотят. А если уж не подойдёт, попозже ещё раз программу запустим.

Я взяла распечатку и села на свободное место. Просто так, от нечего делать, пробежала взглядом по листку. – Вот она, квартира, которая им нужна: улица Кедрова, метро Академическая, пять минут пешком. Повинуясь инстинкту, я набрала телефон хозяина, и он подтвердил то, что я чувствовала. Это была та квартира, о которой они мечтали. В ней был сделан ремонт, она была в кирпичном доме и нужного метража. «Позвоню и предложу», – решила я.

До мельчайших подробностей я помнила наш разговор.

– Татьяна, я нашла вам квартиру, только сегодня поступила в продажу. Всё, что вы хотели, но находится рядом с метро Академическая.

– А я там когда-то жила, давайте посмотрим. – Вы говорите: улица Кедрова? Хорошая улица, да и район Академической мне всегда нравился, там гораздо спокойнее, чем в центре.

Я положила трубку и подумала: зачем искать квартиру в центре, если нравится на Академической?

Квартира понравилась с первого взгляда. Довольные и возбуждённые, клиенты переходили из комнаты в кухню, не обращая на нас с хозяином никакого внимания. Они уже представляли, что живут здесь, позабыв, что в квартире нет балкона, столь необходимого до сегодняшнего дня. Они даже выбрали место, где будет спать их любимая собака. Хозяин довольно подмигнул мне и шепнул:

– Возьмут.

Я боялась даже думать об этом. Мы вышли на улицу, и клиенты сразу подтвердили, что сегодня впервые увидели квартиру своей мечты, до этого она существовала лишь в их воображении. Они готовы вносить аванс, чтобы закрепить свои серьёзные намерения, но есть одна маленькая проблемка: не хватает пяти тысяч долларов. Пять тысяч долларов – комиссионные агентства, пятнадцать процентов из которых составляла моя зарплата. Я пригорюнилась: счастье было так близко и так возможно.

– Что же делать? – обречённо спросила я.

– Наташенька, позвоните хозяину – поторгуйтесь с ним, – с надеждой сказала Татьяна. – Может, он уступит. У нас, правда, нет этих пяти тысяч, вы же знаете, мы всё продали.

– Хорошо, – пообещала я, тоскливо думая, что не только торговаться, но и звонить до сих пор боюсь.

Мы расстались, и я поехала в агентство. Корольков Александр Иванович курил на лестнице, и, увидев моё озабоченное лицо, как дикий зверь, почувствовал добычу.

– В чём дело? – спросил он особенно заботливо.

– Да вот, клиентам квартира понравилась, но…

– Пойдём, поговорим, – быстро предложил он и бросил недокуренную сигарету.

Мы пришли в комнату для менеджеров, и он, удобно расположившись в большом кожаном кресле, заставил меня всё рассказать.

– Дело не стоит выеденного яйца, – уверенно заявил Корольков. – Делаем так: ты сейчас звонишь клиентам и говоришь, чтобы привозили аванс в размере пяти тысяч долларов. Завтра, – он заглянул в ежедневник, – в три часа, я как раз свободен. Потом звонишь продавцу квартиры и говоришь, что клиент готов брать и вызываешь его на два часа. Всё!

– Как всё?! – удивилась я. – Клиенты готовы брать за семьдесят, а с нашими комиссионными получается семьдесят пять.

– Ерунда, – отмахнулся Корольков. – Я попробую убедить хозяина снизить цену, а если не получится, поднимутся покупатели.

– Они точно не поднимутся, у них денег больше нет.

– Это они всегда так говорят. Увидишь, если надо будет, найдут. Подождём до завтра. Положись во всём на меня, и ты увидишь, как работают профессионалы. Единственное, что меня смущает, это то, что они могут «кинуть» нас. Они случайно телефонами не обменивались?

– Как кинуть? – ахнула я.

– Очень просто! – рассмеялся он. – Мы посредники, а посредников всегда стараются «кинуть». А здесь особый случай: договоров нет. Твои клиенты могут приехать на квартиру и договориться с хозяином напрямую. Они готовы платить семьдесят, он хочет семьдесят. А где здесь мы?

Я смотрела на него, лишившись всех слов. Начальник был совершенно прав, обойти нас не составляло труда, но мне не хотелось верить. Татьяна и Андрей казались мне положительными.

Вообще, продажа квартир – такой кидальный бизнес, как я потом убедилась. Я слышала столько этих страшных историй от агентов, что вот, работали-работали, а потом клиент разорвал договор и сошёлся напрямую. Агентство всегда старается себя обезопасить, подписывает разные бумажки со штрафами, забирает документы о собственности на ответственное хранение на время срока договора, при покупке старается взять денег вперёд, но риск всегда существует. Агент не рискует деньгами, но это всегда потерянное время, которым можно было распорядиться иначе, и даже дело не столько в этом, а в том чувстве гадливости, которое возникает при обмане.

Глава 3

Мне повезло: никто и не думал нас обманывать, более того, как мне показалось: людям это даже не пришло в голову. Александр Иванович уладил вопрос с ценой и отстоял наши комиссионные. Единственное, он ошибся, что продавец согласился не сразу, а думал о снижении цены два дня, которые я провела как на иголках. Но, наконец, Корольков позвал меня с таинственным видом к себе в кабинет.

– Сломался наш продавец Академической, как я и говорил, – Александр Иванович сидел, откинувшись в кресле, его глаза блестели. – Приехал и договор подписал. Я говорил ему: квартира эксклюзивная, найти покупателя быстро не получится. – А ты молодец, Наташа – похвалил он меня. – Звони покупателям – пусть деньги везут: пять штук. Наши комиссионные сразу возьмём, а потом пусть даже отказываются от квартиры, мы всё равно им аванс не вернём, если квартира будет готова к сделке.

– Как не вернём? – поинтересовалась я.

– В договоре есть пункт: если сделка срывается по вине покупателя, аванс остаётся в агентстве. Исключение может составить только смерть или землетрясение, короче говоря, форс-мажорные обстоятельства.

– Значит ли это, что мы в любом случае получим зарплату? – осторожно спросила я.

– Безусловно, если не откажется продавец, потому что в этом случае нам нечего будет продать. Но, я и здесь подстраховался, – он улыбнулся, очень довольный собой. – Забрал у продавца правоустанавливающие документы на ответственное хранение, так что он никуда не денется на время договора.

– А что мне дальше делать? – спросила я, слегка уязвлённая тем, что оказалась не при чём.

– Будешь ходить справочки собирать. Квартирку проверить придётся, но это уже приятные хлопоты: подготовка к сделке.

В 1995 году были хорошие времена: «утром деньги – вечером стулья». Уже вечером покупатель становился хозяином квартиры и при желании мог отправиться туда на ночлег, если она была свободна, а продавец мог получить деньги.

На работе уже к вечеру накрывали столы, чтобы отпраздновать счастливое событие. Агенты, которым повезло совершить сделку, ставили выпивку тем, кто ещё был в середине или в начале пути.

Мои счастливые клиенты пригласили меня в бар, где мы отметили, что их мечта с моей скромной помощью стала реальностью. Я сидела в полумраке, потягивая вино, слушая восторженные отзывы о моей работе, и думала, что было бы, если бы компьютер в тот день не ошибся. Я ушла бы из недвижимости навсегда, а покупатели распрощались бы со своей мечтой, потому что такой квартиры не могло быть в том районе, где искали. Кстати, ни покупатель, ни продавец так и не поняли, что это моя первая сделка.

Долгое время подготовка документов к сделке казалось мне неким священным действием, которым занимались только менеджеры, предоставляя агентам бегать по просмотрам. Лишь некоторое время спустя я поняла, как просто это было. Специальная таинственность соблюдалась с единственной целью, чтобы агент как можно дольше не научился делать всё сам, потому что в этом случае никакое агентство не нужно. Агент легко сможет делать сделки самостоятельно, забирая себе все деньги, а не получая жалкие проценты. Самым сложным в этом вопросе было как раз показать нужную квартиру покупателю, да ещё постараться, чтобы они не договорились у тебя за спиной, а уже после внесения аванса в агентство, оставались лишь детали.

Дома я разложила на столе полученные семьсот долларов и долго рассматривала их. До сих пор моя зарплата была в рублях, и доллары казались мне особенно привлекательными. К тому же я никогда не держала столько денег в руках: до этого я получала зарплату ежедневно, и они всегда утекали сквозь пальцы. Пальцы сами потянулись к дневничку. За то время, что я успела потрудиться в агентстве, я сделала много выводов, которые хотелось записать.

Получать деньги сразу оказалось ещё одним плюсом этой работы, который одновременно был и минусом. Плюс заключался в том, что не нужно копить, откладывая деньги понемногу с каждой зарплаты на какую-нибудь крупную вещь, например телевизор или диван, а можно сразу сделать одну или несколько крупных покупок. Я не умела копить деньги, это казалось мне каким-то стариковским занятием. Агенты недвижимости руководствовались принципом: сейчас у меня есть деньги – я куплю себе норковую шубу, и пусть потом у меня на столе будет одна вареная картошка, зато я хожу в шубе.

Мне всегда нравилось смотреть на наших агентов, особенно женщин, после того как у них прошла крупная сделка. На следующий день она приходила на работу поздно, зато вся обновках. Для девушек не прийти в новых сапогах или новом костюме после сделки было ниже достоинства. Мужчины проявляли себя по- другому: начинали носить с собой каталоги и выбирать что-нибудь из техники. Через некоторое время их замечали с новомодным плеером или чем-нибудь в этом роде. А если это была очень хорошая сделка или несколько сделок сразу, то везунчик, неважно он или она, мог приехать на работу на автомобиле, правда, в большинстве случаев, подержанном. Тогда наш отдел высыпал на улицу и долго рассматривал новое приобретение. Как-то за таким занятием нас застал директор агентства и на словах порадовался, что благосостояние агентов растёт, а на самом деле подумал о том, что мы левачим и надо усилить контроль.

Рано или поздно деньги заканчивались, и никто не знал, когда можно ждать следующих. Стоило потратить последний доллар, как везение заканчивалось и почти готовая следующая сделка, разваливалось на глазах. Наступали тяжёлые времена: приходилось занимать, чтобы купить еду, а машины грустно томились рядом с домом с пустым баком. Причём, момент, когда деньги заканчивались, а до следующих сделок было далеко, неминуемо наступал.

Глава 4

Как-то я пришла в «Ваш дом» и обратила внимание на красивую девушку в чёрном брючном костюме с хорошо уложенными светлыми волосами до плеч. Новенькая особенно прямо сидела на стуле. Перед ней лежали распечатка и газета, но смотрела девушка вдаль, путешествуя по более приятным местам, чем описания чужих квартир. Я села рядом, подвинула к себе телефон и начала звонить. Я беседовала с клиентом и, ловко оперируя терминами, заметила, что красотка исподтишка рассматривает меня и прислушивается к моим словам. Я тоже смотрела на неё, когда она не видела. Судя по дорогому костюму новенькой и ухоженным рукам с маникюром, я поняла, что она знала и лучшие времена. Она никому не звонила и даже не пыталась разобраться в распечатке. Сидела, словно это было какое-то кафе, а не офисная комната, где в окружении постоянно трещащих телефонов и обрывочных фраз агентов, думать выходило с трудом. Мне даже казалось, что девушка не слышит этого гомона – настолько витает в облаках. Потом она вздохнула, огляделась по сторонам, и наши взгляды встретились. Глаза у неё были карие, огромные и очень грустные.

– Не знаешь, где можно покурить? – спросила она.

– Пойдём, – прихватив сигареты из сумочки, я вышла в коридор.

Какое-то время мы молчали, а потом я, не выдержав, спросила:

– Ты сегодня первый раз?

–Да, – отозвалась девушка. – Не знаю с чего начать. Никогда раньше даже не предполагала, что окажусь в месте, подобном этому, – она вздохнула.

– А где ты раньше работала?

– У меня был салон красоты на Покровке. Бывала там?

– Нет, – покачала я головой. Мне не хотелось говорить о том, что я не посещаю подобных заведений, не потому, что жалко денег, а чувствую отвращение к парикмахерским. – Что случилось с твоим салоном?

– Заставили уйти из этого бизнеса. Длинная история. Если хочешь, потом расскажу.

– Ладно, – согласилась я. Сама не знаю почему, но я чувствовала к ней симпатию.

– Мы можем сходить куда-нибудь, – предложила я. – Кстати, меня зовут Наташа.

– Лада, – улыбнулась новая знакомая. – Давай отпразднуем мой первый день работы, – усмехнулась она. – Если это можно назвать работой. – А ты давно здесь?

– Уже сделала одну сделку, – с гордостью сказала я.

– Молодец.

– Здесь нет ничего сложного, я расскажу тебе.

– Спасибо, – Лада подняла на меня грустные глаза. – А то мне кажется, что здесь нет ни одного человека, с которым можно поговорить.

– А я ни с кем и не разговариваю, кроме клиентов, – рассмеялась я. – И поверь, язык на плечо и уже не до общения.

Лада испытывала ещё больше сложностей, чем я. С большим трудом мне удалось заставить её позвонить клиенту для тренировки. Лада разговаривала так высокомерно, как будто, он был ей обязан.

– Лада, ну что за тон?! – удивилась я. – Ты должна влезть в душу этому человеку, и голос у тебя должен быть ласковый или хотя бы нейтральный.

– Не могу, – Лада откинулась на спинку стула и обиженно закусила губу. – Просто не могу себя заставить звонить. Для этого надо сначала сломать себя, а уже потом работать.

– Зачем ломать? Это естественно: люди хотят купить квартиру своей мечты, и ты помогаешь им это сделать. Я рассказала ей про свою первую сделку.

– Здорово, – глаза Лады заблестели. – Ладно, я попробую, но не сегодня. Посмотрю как ты работаешь, а потом пойдём куда-нибудь.

Мы просидели в Александровском саду в кафе под кремлевскими стенами около двух часов, рассказывая друг другу о себе. Обнаружили много общего: Лада оказалась на год старше меня, дочки-ровесницы. Обе одиноки и разочарованы в мужчинах. Но до агентства Лада вела более интересную жизнь, нежели я. Бывшая хозяйка салона красоты разъезжала на новенькой иномарке, отдыхала на дорогих курортах, любила поиграть в рулетку и ужинала в ресторанах. Её бывший муж занимался строительством и был достаточно богат и, кстати, довольно молод. Ему не было и тридцати пяти лет. Всё разрушилось в одночасье: поссорились из-за глупости, и Лада из-за упрямства не отвечала на его звонки и не открывала дверь. Хотела наказать его, а наказала себя. Он перестал ей звонить, сменил номер мобильного телефона и, как рассказывали их общие знакомые, завёл себе новую девушку восемнадцати лет, которая смотрела на него с искренним обожанием. И, может быть, Лада смирилась бы с этим, если бы новые неприятности не начали наступать из-за угла. На неё, лишённую покровителя, стали наезжать те, кто должен был её охранять. Лада не смогла с ними договориться, пришлось продать салон, чтобы откупиться. На оставшиеся деньги приобрела трёхкомнатную квартиру в новостройке в Чертаново и сделала ремонт. Продала машину и продержалась ещё полгода, сражаясь с депрессией и пытаясь найти работу. Но работы не было, тем более что образования Лада никакого не имела, а пойти на рынок, не смогла бы никогда. Так моя новая знакомая оказалось в агентстве недвижимости «Ваш дом», куда принимали всех.

– Что-то я заболталась, – спохватилась Лада. – Расскажи о себе.

– Моя жизнь никогда не была интересной. Одна воспитываю ребёнка и с тех пор, как мы расстались с мужем, а это ещё совпало с перестройкой, только и делаю, что борюсь за наше существование. Не могу назвать ни одной работы, которая бы мне нравилась. Все эти рынки, палатки, киоски – только для того, чтобы продержаться.

– У такой привлекательной женщины должно же быть что-то, кроме работы? – спросила Лада. – Неужели ты не могла найти себе кого-нибудь, кто бы обеспечивал тебя?

– Если честно, я не искала. Для меня имеют ценность только деньги, которые я сама зарабатываю. Я обязательно должна быть сама себе хозяйка. Пусть даже своего нищего царства. А потом я убедилась: ни один мужчина не сможет заменить отца моему ребёнку, а разрываться между двоими слишком тяжело.

– Интересно ты рассуждаешь, – Лада закурила сигарету. – А зачем разрываться? Я отвезла дочку к маме в Подмосковье. Они там, на свежем воздухе, а сама жила в Москве у Витьки на квартире. На выходные мы её забирали и куда-нибудь ездили развлекаться. Никто и не думал страдать. Зато денег сколько было: и я хорошо зарабатывала, и мой помогал. Дочка ни в чём не нуждалась. А сейчас что? Я продала последние украшения, которые мне подарил Витёк, чтобы протянуть этот месяц. Так что придётся мне в недвижимости всё-таки работать, – сделала Лада вывод.

– Конечно, придётся. Не уйдёшь же ты после того как мы познакомились, – сказала я. – Постараюсь тебе помочь. А твоя задача – избавиться от этих своих очень милых, но совершенно недопустимых в нашем деле, привычек богатой дамочки.

– Хорошо, – Лада тряхнула головой, как будто сбрасывая мишуру, которая ей мешала. – Я буду стараться, а ты меня останавливай, если заметишь. Это теперь ни к чему.

Мы обе рассмеялись и заказали ещё пива, чтобы выпить за преображение Лады из светской львицы в бедного агента недвижимости в вечно стоптанных туфлях и бегающим взглядом, говорящим «где та квартира, которую можно продать».

Лада сдержала своё слово и уже на следующий день начала бойко обзванивать варианты и предлагать квартиры клиентам. Каким-то образом ей удалось переступить через прежнюю себя в кратчайшие сроки, хотя, конечно, этому способствовала то, что у неё не было денег. Но не это, как она призналась позже, было самым трудным. Больше всего ее бесило ездить на просмотры в переполненном метро. Работа агента такова, что иногда в день приходиться бывать в разных концах Москвы. Помню, я за один день побывала и в Коломенском, и в Кузьминках, а на последний просмотр, еле живая, не чувствуя ног от усталости, приехала в Медведково. И всё же мне было легче, чем Ладе, которая, давясь в метро, вспоминала свою машину, в которой включала любимую музыку и отправлялась по делам, освежаемая кондиционером в жаркую погоду и согреваемая тёплыми сидениями в холодную.

– Я не могу, просто не могу, – жаловалась она мне, приезжая из Марьино. – На машине я бы добралась туда за полчаса, а пешком потратила полдня. Ноги болят, а толку никакого – лысому не понравилась квартира, которую мы смотрели.

– Не расстраивайся, мы пробьёмся, – уговаривала её я, а если видела, что Лада совсем сникла, предлагала выпить по кружечке пива. Это действовало безотказно. Лада преображалась на глазах: доставала косметичку и начинала прихорашиваться. Посещение разного рода питейных заведений было для неё выходом в свет. Лада никогда не упускала возможности с кем-нибудь познакомиться и всегда указывала мне на интересных, по её мнению, мужчин, которых я, поглощённая беседой, даже не замечала. А Лада обращала внимание на всё: хорошо или плохо нас обслуживает официант, какой фирмы туфли или костюм у девушки за соседним столиком, и, конечно, сколько мужчин обратили на неё внимание. Надо отдать Ладе должное – смотрели на неё и мужчины, и женщины. Мужчины с восхищением и вожделением, а женщины с завистью. Было что-то в Ладе особенное, помимо её внешности: какая-то гордая посадка головы, как бы говорящая о том, что она случайно в этом дешёвом заведении или печальный взгляд карих глаз, рассказывающих о её страданиях.

Я проигрывала рядом с ней сразу. Иногда оба мужчины, которые подсели за наш столик, назначали свидания только ей. Но я не расстраивалась: из нас двоих я бы тоже выбрала Ладу, у неё горел ещё в глубине глаз тот огонь, заставляющий их назначать свидание, в то время как я обычно равнодушно наблюдала за усилиями кавалеров. Неудавшийся брак охладил мой интерес, и я скорее наслаждалась своим одиночеством, чем страдала из-за отсутствия мужчины.

Но однажды всё изменилось.

В этот раз мы выбрали бар, находящийся за углом, на Ленивке. Потягивая любимый пенный напиток, рассуждали о нашей тяжёлой жизни. За стойкой одиноко сидел мужчина, на которого мы не обращали внимания и только когда он повернул голову, я узнала его.

Вячеслав, так же как и Лада, отличался от остальных. Невысокого роста, с вьющимися тёмно- русыми волосами, большими серыми глазами и волевым подбородком. Были в нём какая-то особенная порядочность и одухотворённость, позволявшие предполагать, что раньше он занимался чем-то более важным. Мне он напомнил Саньку Григорьева из любимого в юности романа Каверина «Два капитана». Так и казалось, что «бороться и искать» – это как раз о нём. Я толкнула Ладу локтем и прошептала:

– Смотри, там сидит Кудряшов. Он из нашего отдела.

– Да, – Лада равнодушно посмотрела на него. – Тебе он нравится?

– Нет, то есть да. Но это не то, что ты подумала. Посмотри, в его лице есть внутренний свет и доброта. Как ты думаешь, кем он был раньше? Мне кажется капитаном.

Лада с удивлением посмотрела на меня.

– Всего вторая кружка пива, а тебя так развезло. Если хочешь, пригласи его за наш столик и спроси, – Лада окинула взглядом полупустое кафе. – Всё равно сегодня здесь ловить нечего.

– Ладно, попробую.

Не в моих привычках первой подходить к мужчине, но мне не хотелось упускать момент. Сделав вид, что мне нужно заказать выпивку, я остановилась у стойки бара. Вячеслав посмотрел на меня и кивнул. Изобразив удивление, я предложила ему присоединиться к нам.

Вечер прошёл незаметно: так интересно он умел рассказывать и так смешил нас обеих. Я оказалась права – Вячеслав Кудряшов раньше был лётчиком, а сейчас ушёл на пенсию. Узнав, что он пенсионер, мы рассмеялись. Он выглядел таким здоровым и сильным и настолько был не на своём месте в агентстве недвижимости, что я удивилась.

– Как можно после неба настолько спуститься на землю? – спросила я.

– А что делать?! – глаза Славы грустно остановились на моём лице. – Перестройка не лучшим образом сказалась на военной авиации. Даже смешно вспомнить, как хорошо мы зарабатывали. А после перестройки перебивались от зарплаты до зарплаты, а в свободные от полётов дни торговали на рынке, чтобы прокормить детей. А когда перестали летать, кончилось и терпение. Тогда я вернулся в Москву и решил зарабатывать.

– Ты здесь с семьёй? – спросила я, чувствуя как остановилось в груди сердце.

– Я разведён, – сказал он и посмотрел на Ладу, – Но считаю себя обязанным помогать дочери.

– Сколько ей лет? – спросила я.

– Дочке недавно исполнилось шесть, – ответил Слава и его глаза стали грустными. – Они остались в Мурманске, где я служил. Моя бывшая снова вышла замуж. Ну а я вернулся в Москву.

– Так ты из Москвы? – обрадовалась я.

– Прожил здесь до шестнадцати лет, потом уехал поступать в лётное училище и приезжал только в отпуск. А год назад вернулся навсегда и решил поменять специальность, пока ещё не слишком поздно.

– Наверно, скучаешь без крыльев? – предположила я, стараясь уйти от печальной темы.

– Привык и смирился. Что делать? Жизнь продолжается и надо меняться. Нет смысла грустить о том, что не в силах изменить, хотя и принимать не всегда получается. Ну что, девушки, выпьем за то, чтобы с легкостью перестраиваться? – он посмотрел на Ладу, которая не принимала участие в нашей беседе, и поднял кружку с пивом.

Дома, слишком взволнованная, чтобы сразу спать, я вытащила дневничок.

Рассказы о Севере, где служил Слава, всколыхнули что-то давно забытое в моей душе. Раньше мы жили иначе: у нас были другие ценности в жизни, и, вообще, мы были другими: мягче и романтичнее. Наверно, «звериный лик империализма» начисто вытеснил из нашей жизни способность мечтать и уверенность в завтрашнем дне. Деньги, деньги всегда только деньги стали главенствовать в наших душах. Вот и сейчас наша работа заключалась в умасливании продавцов и покупателей, чтобы получить побольше вожделенных зелёненьких долларов. А зачем? Для того чтобы купить дочке платье или модную куклу Барби? Или иметь возможность посидеть в кафе, чтобы за кружкой пива порассуждать о потерянном смысле жизни и вспомнить, как жили раньше?

Глава 5

Сегодня мне было совершенно нечем заняться – это одна из самых больших проблем в нашей деятельности. Приходишь в офис, за полчаса делаешь все нужные звонки, потом ещё полчаса занимаешься просматриванием ежедневника, придумывая кому ещё позвонить, чтобы напомнить о себе. Всё! Больше работы нет! Дальше возникает мысль: чем занять рабочий день? Где найти клиента, который принесёт деньги, чтобы заткнуть дыры в семейном бюджете? Тяжёлое состояние, когда хочется работать, а работы нет. Но страшно хочется что-то делать. Даже ладошки чешутся. С тоской я вспомнила свою работу программиста: там у меня всегда был завал, иногда я даже не могла выйти покурить, а если случалось, что все программы написаны и сданы, можно читать литературу и осваивать новое. Здесь же, кроме гражданского кодекса и вечной «Из рук в руки», от которой клонило в сон, читать нечего. Пока я предавалась подобным невесёлым размышлениям в курилке, к нам спустились Александр Иванович с девушкой. Корольков выглядел недовольным, на чём-то настаивал, а она всё время твердила «не могу» и неловко затягивалась сигаретой. Было заметно, что девушка курит в тех редких случаях. Потеряв терпение, Александр Иванович обратился ко мне:

– Лебедева, ты у нас неробкого десятка?

Я вопросительно посмотрела на него.

– Тебе деньги нужны? – задал он уже более конкретный вопрос.

Деньги мне нужны всегда, и я подошла ближе.

– И что надо сделать?

– Да вот, – он показал на смутившуюся окончательно девушку, – не может справиться. Не агент, а сплошные эмоции: мужчину, ей, видите ли, жалко! А то, что он всё равно попал, не понимает.

– Да если бы вы видели его?! – возмущённо сказала она. – Можете меня уволить, но я не буду этим заниматься.

– Да пожалуйста, – Александр Иванович, презрительно пожал плечами и посмотрел на меня. – Ты будешь этим заниматься?

– Хотелось бы узнать, в чём дело? – осторожно ответила я.

– Тамара, – он кивнул на девушку, – тебе расскажет. Надумаешь – подходи ко мне, будешь работать с вариантом. А она пусть сидит без работы: ей, видимо, деньги не нужны! – Корольков выбросил окурок и ушёл.

Я посмотрела на Тамару: она чуть не плакала. Я её видела раньше и всегда обращала внимание на её какую-то особенную интеллигентность и мягкость. Она скромно, если не сказать бедно, одевалась, но казалась очень интеллигентной. Волосы гладко зачёсаны и убраны, на лице полное отсутствие косметики. Лада называла её серой мышкой, а мне Тамара нравилась. Хорошо поставленная речь, грациозные движения, правильные, хотя и мелкие черты лица. Тамара прижимала к груди дешёвую, купленную на рынке, сумочку. С трудом верилось, что этой девушке не нужны деньги. При одном взгляде на неё просматривалось: она дошла до самого края и долго сопротивлялась, прежде чем прийти в агентство недвижимости.

– Расскажи, почему ты отказываешься? – попросила я, зная, что никакой агент не выпустит вариант из рук, пока не убедится, что он нерабочий.

– Сегодня в моё дежурство, – начала Тамара, – позвонил клиент и сказал, что хочет срочно продать квартиру. Александр Иванович отпустил меня, чтобы я сориентировалась на месте. Я ничего не знала, он сам вёл переговоры. И вот: приезжаю по указанному адресу, – Тамара остановилась, видимо ей тяжело было это рассказывать. Я молчала, пока она пыталась справиться с собой. Наконец, девушка посмотрела мне в глаза, и я увидела страх, словно она всё ещё была там. Сделав над собой усилие, Тамара продолжила: – Дверь открыл верзила в татуировках и цепях. Посмотрев на меня, захохотал: «Ребята, смотрите: какой агент к нам пришёл», – он втащил меня за руку в комнату. Кроме него там были ещё двое, такие же страшные, а к стулу был привязан хозяин квартиры, весь в крови и синяках. Было видно, что его били незадолго до моего прихода. Во рту кляп, мужчина мычал, пытаясь мне что-то сказать.

– Ну что, агент, оценивай квартиру! – продолжил верзила и стукнул ногой хозяина, чтобы он замолчал. – Это хозяин, на него не обращай внимания, у нас с ним работа идёт, заставляем его доверенность подписать на продажу. А он упрямится! – верзила захохотал и ободряюще хлопнул меня по плечу: – Ты не стесняйся – ходи, смотри. Деньги нужны сразу. Твой босс сказал, что агентство выкупает квартиры.

– И что дальше? – спросила я, пытаясь вырвать её из оцепенения.

– Я заставила себя пройтись по квартире, сделав вид, что оцениваю и убежала, сказав, что перезвоню. Но я не могу ему звонить, – она достала листок с телефоном из сумочки и отдала мне. – Если хочешь, звони ты. Жаль хозяина. Я думаю: он попал на деньги, и его заставляют продавать. Всё это так жутко, – девушка передёрнула плечами. – Раньше я об этом читала, а теперь вот довелось увидеть.

Я сказала Тамаре несколько ободряющих слов, и мы замолчали, думая каждый о своём. Как ни странно я думала не о хозяине квартиры, попавшим в беду, а о том, как срочно нужны деньги. Дочке нужно купить школьную форму и портфель, в этом году она шла в первый класс. А этот мутный вариант, похоже, был единственным, откуда их можно было взять. Словно прочитав мои мысли, Тамара тихо произнесла:

– Тебе тоже деньги нужны?

– Было бы несправедливо лишать тебя этого варианта, только потому, что тебе жаль хозяина. Но Александр Иванович прав: если не мы, другое агентство схватится за этот вариант. А хозяину квартиры мы всё равно не поможем, поэтому я беру на себя все переговоры, а ты займёшься документами. Комиссионные пополам.

Тамара посмотрела на меня с благодарностью и уважением.

– А ты не боишься этих, с цепями?

– Нет, – я покачала головой. – Я никого не боюсь: поработав на рынке, на такое насмотришься. К тому же, если подумать логично, моя персона им не нужна. Я буду им помогать деньги получить: пусть на руках меня носят!

– Спасибо, – Тамара сжала мне руку своей ледяной, несмотря на тридцатиградусную жару, рукой.

Так мы познакомились, и потом, когда возвращались домой, Тамара рассказала о себе. Она из Смоленска, десять лет проработала в школе учителем географии, имела грамоты и различные награды. Учитель по призванию. Пока муж не погиб, они кое-как справлялись, воспитывая двоих детей. А потом, когда осталась без мужа, Тамара продала трёхкомнатную квартиру в Смоленске, и купила комнату в Москве. Устроилась в агентство, чтобы, во-первых: научиться расселению и сделать квартиру из комнаты, а, во-вторых: зарабатывать достаточно денег на содержание детей. И больше никаких мыслей, чтобы сеять доброе мудрое вечное. Это ведь не помогло остаться в родном городе и прокормить детишек.

Глава 6

Лада сделала первую сделку. Получив зарплату, сказала мне:

– Раньше я могла позволить себе проиграть эти денег в казино, а теперь размышляю как прожить. Я даже не знаю, когда получу следующую зарплату, – сказала она. – Моя следующая сделка может быть на следующей неделе, а может быть…

– Никогда, – сказали мы с ней одновременно и расхохотались.

– Слушай, а может рискнуть и поставить все деньги в казино? – спросила Лада.

– А если проиграешь? – предположил Слава, с интересом прислушивавшийся к нашему разговору.

– Так мне всё равно ни на что не хватит, – пожаловалась Лада. – Я до сих пор не могу привыкнуть, что должна считать каждую копейку и не могу ходить в магазин.

– Тогда отдай их маме, – предложила я.

Лада жила с мамой, которая следила за её дочерью, пока Лада работала.

– Так и сделаем, – сказала Лада и с сожалением спрятала деньги в кошелёк. – Некоторое время мы сидели молча, а потом она прошептала, когда Слава вышел:

– Представляешь, вчера он пригласил меня в театр!

– А ты? – спросила я, испытав укол ревности.

– Отказалась, конечно, – к моему облегчению сказала Лада. – Зачем мне такой же нищий, как я? А потом мне он не нравится. Мне нужен мужчина солидный, постарше, чтобы я выглядела, как девочка рядом с ним, а он бы заботился обо мне.

Не скрою, я обрадовалась, что Лада не собирается с ним встречаться, но одна мысль, что Славе понравилась Лада, неприятно меня ранила.

– И как он перенёс твой отказ? – допытывалась я.

– По-моему, он и не рассчитывал на успех. А я, ты знаешь, всё не могу своего Витька забыть, – вдруг сказала Лада.

– Позвони ему и скажи об этом.

– Ты что?! – возмутилась Лада и картинно поправила волосы. – Да чтобы я да первой позвонила? Ни за что! Сдав позиции один раз потом трудно их вернуть. Если я приду к нему с повинной, он меня растопчет. Так что уж лучше останусь в его памяти гордой и недоступной

– Ну и глупо, – возразила я. – Ты была виновата, и если ты первой позвонишь…

– Время ушло, – перебила Лада. – Он уже с девочкой молоденькой встречается. Правда, не любит её, – сказала она с удовлетворением, – мне сосед по секрету рассказал. Витька иногда заходит к нему поболтать.

Ответить я не успела, пришёл Слава и предложил сходить пообедать. Мне показалось, он особенно нежно взглянул на Ладу, и я, почувствовав себя лишней, придумала, что мне надо ехать на просмотр. Они ушли вдвоём, а я долго сидела над газетой «Из рук в руки» и не могла заставить себя двинуться с места. Все стало безразлично.

– Скучаешь, красавица? – раздался голос Александра Ивановича. – Надо съездить квартиру посмотреть. – Иногда вранье превращается в правду, подумала я. – Поедешь или у тебя планы?

С большим удовольствием я послала бы всё к чёрту и поехала домой. По дороге купила бы любимых шоколадных конфет и съела бы их перед телевизором. Но деньги близились к концу и разбрасываться вариантами не годится.

– Поеду, – подняла я глаза на Королькова, решив отложить конфеты и телевизор до лучших времён.

– Дом на улице Машкова. Коммуналка. Согласны на разъезд. Посмотришь, оценишь, поговоришь с людьми, доложишь. Поняла?

– Поняла, – вздохнула я. В коммуналках бывать не доводилось. – Можно завтра доложить, мне дочку надо из школы забрать.

– Тогда позвонишь!

– Хорошо.

Корольков снисходительно кивнул, благословляя на просмотр, и я впервые заметила, что он обращается ко мне на «ты» и по имени, а я называю его по имени отчеству и на «вы», хотя разница в возрасте у нас около пяти лет. «Но он же начальник, а мне, наверно, на роду написано быть исполнителем», – мрачно подумала я, заталкивая ненавистную газету в сумку.

Я вышла из метро и, перейдя трамвайные рельсы, оказалась напротив памятника Грибоедову. Бронзовая фигура писателя возвышалась на постаменте, с которого тяжёлыми складками ниспадал театральный занавес, словно приоткрывавший подмостки сцены, представляя героев «Горя от ума». Да и сам драматург, который жил на улице Мясницкая, часто прогуливался по бульвару.

Я не спеша, шла по тенистой аллее. Каждая скамейка была занята компанией или парочкой влюблённых. Создавалось впечатление, что все что-то пьют. Некоторые расположились не просто с пивом, а даже с бутылкой водки и закуской. Отдыхают люди после работы, в то время как меня опять куда-то несёт. Хорошо, если бы не зря.

«Вот удивился бы Грибоедов, если бы смог попасть в наше время и увидеть тот же самый бульвар», – подумала я и, чтобы отвлечься стала вспоминать, что рассказывала экскурсовод. Когда-то у Мясницких ворот, каменной стены Белого города, располагалась Мясницкая слобода со скотобойнями, лавками и харчевнями. Прудов здесь было много и до восемнадцатого века они назывались Погаными, и предназначались для слива отходов со скотобоен. Я подошла к пруду и остановилась, залюбовавшись белым лебедем. Меньшиков приобрёл здесь усадьбу, на месте которой позже построили Главный московский почтамт, и приказал вычистить пруды, назвав их Чистыми. Я улыбнулась: нельзя сказать, что состояние пруда в настоящее время соответствовало названию. Впрочем, времена Меньшикова давно прошли, а лебедю это не мешало.

Я подошлоа к театру «Современник», и мне удалось вспомнить, его историю. Модный в 1900 годах архитектор Клейн получил заказ от богатого меховщика построить особняк в римском стиле, о чём напоминает лёгкая выносная колоннада на главном входе. Позднее здесь был кинематограф «Колизей», потом рабочий театр. И лишь в семидесятых годах помещение отдали театру. Не сюда ли Слава пригласил Ладу? Эх, была бы я на ее месте.

Свернув на улицу Макаренко и потом ещё раз в переулок, я вышла на тихую улицу Машкова. Красивый пятиэтажный особняк, построенный совершенно точно не в нашем веке, возвышался во всей красе. Я перешла на противоположную сторону, чтобы лучше рассмотреть его. Неужели в таком красивом доме ещё осталась коммуналка? Широкая парадная и барельефы на стенах ещё больше очаровали меня. Я бы хотела жить в этом доме и гулять на бульваре с дочкой.

Дверь открыла девушка лет двадцати пяти с хорошей фигуркой в модных джинсах. Попросив не обращать внимания на беспорядок, быстро показала квартиру. Все окна выходили во двор и смотрели на стену слишком близко построенного серого здания. Солнце никогда не заглядывало сюда. В глубокой задумчивости я стояла перед окном. Никогда в жизни по своей воле я не согласилась бы жить в этой квартире.

– Вид, конечно, унылый, зато тихо, – сказала девушка, догадываясь о моих мыслях. Мы пошли в ванную. Я и подумать не могла, что люди в столице до сих пор проживают в таких условиях! Ремонт здесь не делался, с тех пор, как дом отдали в пользование жильцов. Масляная краска серого цвета висела клочьями на потолке и стенах, кафель отсутствовал, а коричневые трубы подавляли громоздкостью. Мой взгляд упал на ванную, и я едва удержалась, чтобы не выразить свое отвращение. Ванна представляла собой ржавое, стоящее на уродливых коричневых ногах корыто. Наступить туда босыми ногами казалось невозможным. Но главный сюрприз ждал мне впереди, когда девушка повела меня в свою комнату. На видавшем виде диване сидел её муж, который дружелюбно поднялся мне на встречу:

– Добро пожаловать в наши хоромы, – сказал он иронично.

Я вошла в комнату, в которой казалось не повернуться, такой заставленной она выглядела. Я огляделась: метров семь-восемь, не больше, высокие потолки лишь усугубляли впечатление. Клетка, подумала я. Над половиной комнаты возвышались странные антресоли. Заметив мой взгляд, парень сказал:

– Как вам моё изобретение? Потолки высокие, вот я и придумал построить второй этаж.

На так называемый второй этаж можно было забраться ползком и находится там только лёжа.

– У нас там дети спят, – сообщила девушка. – Кроватки негде поставить, вот и пришлось разместить их наверху. Всё-таки выход из положения.

Я вспомнила большую восемнадцатиметровую комнату, в которой спали мы с Настей, и мне стало стыдно. Но молодая пара держалась бодро, видимо за долгие годы привыкли. Остальная часть квартиры не произвела на меня впечатления: грязноватые комнатки со старой мебелью и пожелтевшими обоями советских времен. Бабушки в халатах, всю жизнь здесь прожившие, пили чай на замызганной кухне. Одна из них сообщила:

– Ты это, даже не думай нас отселять на окраину. Мы далеко отсюда не поедем. Мы привыкли на бульваре гулять.

Я молча кивнула, подумав, что шансов у этих людей разъехаться немного. Ведь для того, чтобы покупатель согласился купить такую квартиру, должна быть рыночная цена. Невозможно, имея только комнату, пытаться получиться за неё квартиру в этом же районе. Но это не всегда понятно старым людям, не желающим расставаться с любимой скамейкой на бульваре и привычным окружением. Вот так и живут: каждый в своём углу, ненавидящие друг друга и вынужденные встречаться на кухне.

– Как вы думаете: есть ли варианты разъезда? – спросила девушка, когда мы вышли в коридор.

Мне не хотелось лишать её последней надежды, и я сказала по возможности мягко:

– Ваша соседка сказала, что ей нужна квартира в центре, а это невозможно. Если только вы её как-нибудь убедите…

– Её легче убить, чем уговорить на разъезд, – сказал муж, обнимая жену за плечи. – Ладно, мне обещали повышение на службе, может, хватит, чтобы снять квартиру.

– А жить-то на что, будем? А детей кормить? – спросила она, грустно посмотрев на мужа. —Спасибо, что пришли, – обратилась она ко мне, открывая дверь.

Обратно я шла настолько потрясённая, что забыла о своих проблемах, которые мне, живущей в своей уютной отдельной пусть и однокомнатной квартире, показались надуманными. Но вариант оказался нерабочим, а время и деньги на дорогу потрачены впустую. Похоже, надо было выбирать дом, телевизор и конфеты. Но как тут угадаешь?!

Глава 7

Из всех наших сотрудников одна дама больше всех удивляла меня потрясающей работоспособностью. Всё время, которое она проводила в агентстве, она звонила клиентам по телефону и в чём-то их убеждала. Она не курила, редко разговаривала с коллегами, не листала «Из рук в руки», чтобы чем-то заняться. Прошло несколько месяцев, прежде чем кое-что узнала о ней. Как и почти у всех в нашем агентстве, у Светланы было высшее образование: в советском прошлом занимала ответственный пост директора на государственном предприятии в подмосковном городке Сходня. Незамужняя и бездетная. Было ли её страстное увлечение работой следствием этого или наоборот, неизвестно. Как только родное предприятие закрылось, Света устроилась сначала в коммерческий киоск, где увлечённо продавала жвачки и ликёры, да так подняла торговлю, что злые конкуренты сожгли киоск ночью.

После этого она решила в корне поменять жизнь, подалась в Москву и заболела идеей переехать из однокомнатной квартиры на Сходне в Москву. Для этого требовалась солидная доплата в пару десятков тысяч долларов, и Света принялась энергично продавать чужие квартиры и откладывать зарплату, которую платили в агентстве. Она экономила на всём: не ходила обедать в кафе, а приносила обед с собой из дома, почти не покупала себе новой одежды и прочее. Денежная кучка росла, но не так быстро, как хотелось. Во всяком случае, когда через несколько лет я уходила из агентства Света ещё жила на Сходне. Пока Светлана копила, цены на недвижимость возросли в три раза, и её доплата в несколько раз увеличилась. Мне казалось, для неё не было занятия интереснее, чем навязываться клиентам по телефону с просьбой дать возможность именно ей эксклюзивное право на продажу квартиры. Вдохновлённые её настойчивостью, клиенты соглашались, и она бралась за продажу с таким энтузиазмом, как будто это была её последняя сделка. Её не смущали расстояния, она могла взять квартиру в Пушкино, а после этого съездить в Крылатское и вернуться на Сходню. В редкие дни простоя Света выходила на улицы Москвы и клеила объявления следующего содержания: «Куплю квартиру в вашем районе». Это, конечно, был обман, который с лихвой компенсировался её работоспособностью. Она внедрялась в продаваемую квартиру и становилась членом семьи на время эксклюзивного договора. В том числе помогала упаковывать вещи и участвовала в переезде после продажи. Объявления «Куплю» висели по всей Москве, и меня удивляла наивность граждан, когда они звонили и удивлялись, что на том конце провода сидит агент, а не мешок с деньгами. Что это, как не детская вера в чудо? Неужели человек, который может купить квартиру, будет брать в руки клей, который капает на одежду, и будет метить столбы и подъезды, указывая домашний телефон. Но факт оставался фактом: люди звонили, особенно хорошо по объявлениям, написанным от руки. Иногда всё же удавалось уговорить их подъехать в агентство и заключить договор. У меня это получалось редко, у Светы – почти всегда. И каждый раз, когда её навязчивый громкий голос говорил:

– Ну всё, договорились. Я сейчас выезжаю к вам, а вы, пожалуйста, больше никуда не обращайтесь. Я вам помогу! – повторяла она, как будто была врачом, а на другом конце висел безнадёжный больной. И люди верили ей! Они, обзванивавшие все агентства по списку, попав на Светлану, вешали трубку и терпеливо ждали ее приезда. Вот и сейчас, мы, грустно скучавшие над газетой, встрепенулись, услышав эти слова.

– Свет, как у тебя так получается? – не выдержала я. – Почему всегда выбирают тебя?

– Не знаю, – Света посмотрела на меня, пожимая плечами, а я в который раз подивилась, почему она так странно одевалась. Сегодня на ней были нелепые розовые брючки, которые её полнили, и оранжевый пиджак, купленный ещё до перестройки. Света засунула в рот глазированный сырок и с набитым ртом доверительно сообщила:

– На этот раз ничего сложного, чтобы их уговорить, не было. От них все отказывались, а я вот решилась взять. Квартирка хорошая: трёхкомнатная коммуналка на Мясницкой и просят совсем недорого, главное чтобы разъехаться.

– А почему никто не берет? – вступил в разговор Слава.

– Один из собственников в тюрьме сидит. Это его мать звонила, жаловалась, что от них все отказываются. А я ей пообещала.

– Да кто же купит такую квартиру? – удивилась я.

– Я найду этого покупателя! – сказала Светлана тем же тоном, что и свои вечные слова «я вам помогу».

– Ты сумасшедшая, – покрутил пальцем у виска Слава. – Даже если ты найдёшь покупателя на эту квартиру, тебе всё равно надо будет подписывать доверенность с собственником, а для этого надо будет идти в тюрьму, а там огромные очереди, и договариваться с начальником тюрьмы, к которому попасть на приём всё равно, что к президенту США.

– Меня это не пугает, – Света засунула в рот ещё один сырок. – Столько работы, что и перекусить некогда. – Вот увидите, я всё сделаю.

– Удачи, – прошипела Лада. А когда Света вышла, спросила: – Не знаете, почему я так её ненавижу?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Может, потому что ты другая?

– Конечно другая, – Лада достала зеркальце и с удовольствием в него посмотрелась. – Если бы я была такой, я бы повесилась.

– Всё-таки интересно, сможет она продать эту квартиру или нет? – сказала Тамара.

– Сможет! – уверенно сказала я. – У неё такая настойчивость, что она сметёт все препятствия на своём пути.

– А я думаю: никто не купит квартиру, в которой один из собственников сидит в тюрьме, – сказал Слава.

– Давай поспорим на ящик пива? – вдруг неожиданно для себя предложила я.

– Ты проиграешь, – Слава улыбался.

Минуту мы смотрели друг на друга, только я думала совсем не о пари, а о том, какой у него ласковый взгляд.

– Пари – это интересно, – захлопала в ладоши Лада. – Славик, я болею за тебя.

– Давай! – он протянул мне руку.

На краткий миг наши руки соприкоснулись, и я почувствовала его тёплую сильную ладонь. Мне бы хотелось, чтобы моя рука задержалась подольше, но неугомонная Лада уже тащила нас в курилку, и Слава покорно поднялся.

– Ты идёшь? – спросил он меня, но его взгляд уже был прикован к Ладиным стройным ногам: она поправляла короткую юбку.

– Не хочу, – отвернулась я и уткнулась в свой ежедневник.

– Будь осторожнее, – предупредила меня Тамара, когда они ушли.

– Ну не обеднею же я, если поставлю ему ящик пива. Вместе и выпьем.

– Нет, Наташ, я о другом. Насчёт пива, я не сомневаюсь, ты выиграешь. Светка вытащит эту сделку, она упрямая.

– А о чём ты?

– О Славе. Он же тебе нравится, не правда ли?

– Правда, – я быстро посмотрела на неё, испугавшись, что она это заметила. – Только это ничего не значит. Ему нравится Лада, а мы просто друзья.

– Слушай, как ты с ней дружишь? Лада настоящая хищница в погоне за выгодным женихом, и всё это прячется под ангельской внешностью.

– Ты преувеличиваешь. У неё другой взгляд на жизнь. Она считает, что мужчины обязаны платить за все. А весь мир должен крутиться вокруг неё, но это вовсе не мешает нам общаться.

– Как хочешь, но мой совет: держись от неё подальше, – прошептала Тамара, заметив, что Лада и Слава возвращаются. – А Слава будет потом с тобой. Помяни моё слово, вы подходите друг другу. Только подожди, пока он поймёт, какая Лада на самом деле.

– Мне никто не нужен, – улыбнулась я, но на душе у меня стало легче.

Забегая вперёд, скажу я действительно выиграла это пари. Света продала квартиру. Целых три месяца мы с интересом расспрашивали её, как идут дела на Мясницкой, и она никак не могла понять причины столь повышенного внимания к её делам, но неизменно отчитывалась о проделанной работе. Света прошла сквозь все кордоны и даже ночевала в агентстве, чтобы к пяти утра занять очередь у тюрьмы. Она добилась, что собственник, который находился в Бутырке, сделал доверенность на продажу квартиры, и смогла внушить покупателю, что сидящий в тюрьме продавец на самом деле милейший человек, который чуть-чуть погорячился, когда чуть не убил собутыльника. Все три месяца мы с Тамарой поддерживали Светлану морально и внушали ей, что она справится. На самом деле, когда я слушала её рассказы, как собственники квартиры, а их там ещё было двое, боялись этого уголовника, потому что когда он напивался, то бегал за ними с ножом, мне чисто по-человечески хотелось, чтобы Света помогла им всем обрести право на нормальную жизнь, и ещё одной коммунальной квартирой в Москве стало меньше. Так что дело было не в ящике пива, потому что даже Слава, несмотря на то, что проиграл, начал испытывать глубочайшее уважение к Свете и пригласил её на пирушку. А вот Лада, когда узнала, что будет Света, отказалась пойти, что, конечно, расстроило Славу, но не заставило изменить свои планы.

Глава 8

Прошёл год. Агентство недвижимости «Ваш дом» стало и моим домом тоже, а Лада, Тамара и Слава стали моей семьей, поскольку большую часть времени я проводила на работе. Интересных историй про нашу житьё-бытьё на работе в моём дневничке прибавилось. И я иногда задумывалась, как было бы хорошо, если я бы я рискнула написать роман, а нас всех сделать главными героями. Мне бы понравилось писать о Славе. Я почувствовала знакомое волнение и радость от того, что скоро пойду на работу и увижу его. Взглянула на часы. Потом на дневник и начала собираться, вспомнив, что нужно ещё погладить новый брючный костюм.

Когда я появилась на работе, в агентской комнате царило необычайное оживление. Казалось, все говорили разом. На этот раз неприятность произошла у Славы. Покупатель десятикомнатной коммуналки на Покровке, расселением которой Слава занимался уже полгода, трагически погиб за три дня до подписания договора. Его убитая горем жена и слышать не хотела о покупке квартире. К тому же потеря единственного кормильца заставила её изменить взгляды на жизнь. Аванс, внесённый её мужем на имя агентства, раздали на внесение авансов за квартиры для коммунальщиков, и Слава после огромной почти законченной работы, за которую должен был получить порядка пяти тысяч долларов, остался без комиссионных вообще.

– Представляете, – рассказывал он позже в курилке, – у меня уже всё было готово. Все восемь квартир для коммунальщиков найдены и проверены, документы собраны, получены пять разрешений в опекунских советах. Мы должны были выйти на сделку через три дня, нотариус составил договор и вдруг сегодня утром мне звонит жена Ивана Петровича и плачет в трубку. Сначала я не понял в чём дело и только потом разобрал, что его убили сегодня ночью.

Слава достал из пачки ещё одну сигарету и замолчал.

– А кроме Ивана Петровича очень жаль коммунальщиков, – снова начал он. – Я как-нибудь это переживу, а они уже мысленно были в квартирах, которые мы вместе выбрали и некоторые уже присматривали мебель. А теперь расселение откладывается на неопределённый срок, к тому же та бабушка, уговорить которую мне стоило больших трудов, сказала, что больше ни за что не согласится пройти через эти круги ада и лучше умрёт в своей комнате, чем куда-нибудь ещё поедет.

– Да, в этих вопросах больше всего жаль людей, – согласилась Тамара. – Мы теряем только деньги, а они – надежду получить отдельное жильё. Теперь-то я знаю, что значит жить в коммуналке.

– Я, вообще, не знаю, как ты могла переехать в коммуналку и перетащить туда детей из своей трёхкомнатной квартиры. Я бы нашла другой выход, – передёрнула плечиками Лада.

– У нас с тобой разные взгляды на жизнь, – спокойно ответила Тамара. – То, что для тебя выход, для меня смерти подобно.

– Что ты имеешь в виду? – вскипела Лада.

– Прекратите, пожалуйста, – прервал их Слава. – Можно хотя бы сегодня обойтись без ссор? Давайте лучше решим, куда пойдём. Я предлагаю ко мне домой.

– Давай, – сразу согласилась я. Мне было интересно посмотреть, как он живёт.

– Не люблю бытовое пьянство, – сморщилась Лада, но, заметив огорчённый взгляд Славы, взяла его под руку. – Не обижайся, я пошутила. Поехали, конечно.

– Я расселю ещё одну коммуналку и приглашу всех в хороший ресторан, – сказал он и вымученно улыбнулся Ладе. – А знаете, как его убили?

– Как? – спросила я.

– Вечером после работы он смотрел телевизор у себя в квартире, жена с детьми, к счастью, были на даче. Это был кто-то из его знакомых, потому что он спокойно открыл дверь, не подумав ничего плохого. А убийца пришёл за деньгами, он как-то узнал, что Иван Петрович собирается покупать квартиру. Он привязал его и долго пытал, пытаясь выяснить, где тот хранит деньги.

– И выяснил? – спросила Лада.

– Нет, Иван Петрович скончался, эта сволочь перестарался с пытками.

– Какой кошмар! – сказала Тамара. – Бедная жена и дети.

– Хорошо, что у неё хотя бы деньги остались, – сказала Лада. Мы все посмотрели на неё укоризненно.

– А что вы так на меня смотрите? – оправдывалась она. – Было бы гораздо хуже, если бы эта избалованная дамочка, которая не работала, а жила за счёт мужа, осталась бы с тремя спиногрызами на руках и ещё без денег.

– В этом, конечно, нет ничего хорошего. Но ты всегда думаешь о деньгах. Лично я думала о том, каково ей остаться без любимого человека, – сказала Тамара.

– Любовь, опять любовь, – проворчала Лада, – Откуда ты знаешь любила она его или жила с ним, потому что он был богат?

– Да хватит вам, – беззлобно сказала я. – Нашли время ссориться. Давайте лучше подумаем, что купить. Могу сделать плов, он у меня хорошо получается.

– Ну и охота тебе у плиты стоять? – удивилась Лада.

– Я люблю готовить, – сказала я, и Тамара демонстративно захлопала в ладоши. – Повезёт твоему будущему мужу.

Она скосила глаза на Славу, а я сделала Тамаре большие глаза. Но Слава был слишком расстроен, чтобы заметить наше переглядывание. Последнее время Тамара изо всех сил старалась приукрасить меня в его глазах, а Ладу, наоборот, опустить. Мне это, конечно, льстило. Да только вот бестолку, со Славой мы оставались друзьями. И плов я хотела приготовить, чтобы его хоть чуть-чуть порадовать.

Я ходила по Славиной квартире и чувствовала, как будто уже была здесь. Он жил рядом с метро Перово, в хрущёвской панельной пятиэтажке на улице Владимирская, на втором этаже. Маленькая, двухкомнатная квартирка с ещё советским ремонтом, заставленная той мебелью, которая в восьмидесятые годы стояла почти в каждой квартире. Узенький балкон из гостиной выходил в тихий зелёный двор, приглашая посидеть в плетёном кресле с чашечкой кофе. Мне были знакомы и старенькие обои в цветочек в его девятиметровой комнате и большой письменный стол. Моё внимание привлекла фотография в рамке: Слава держал на руках маленькую девочку в красном платье, с такими же, как у него, большими глазами.

– Это Машенька? – спросила я.

– Да, моя красавица, – грустно отозвался он. – Так скучаю без неё, даже по ночам снится.

– Зачем тогда разводился? – спросила Лада, а я показала ей кулак, чтобы она не начинала свою теорию о том, что мужчины, которые на самом деле любят детей никогда не уйдут от жены, чтобы она не вытворяла и как бы плохо они не жили. Я была с ней согласна, хотя бывают разные обстоятельства, но сегодня мне не хотелось, чтобы она ещё больше расстраивала Славу.

Лада показала мне язык и вышла на балкон покурить. Слава пошёл за ней. А я села за его стол и представила, как он сидит здесь, прозванивая квартиры для клиентов и скучает по самолётам.