Точка Экстремума бесплатное чтение

За незаконный оборот наркотических средств, психотропных веществ и (или) их аналогов, потребление наркотических средств и (или) психотропных веществ, культивирование наркосодержащих растений законодательством Российской Федерации предусмотрена ответственность, в том числе пожизненное лишение свободы. Незаконное потребление наркотических средств или психотропных веществ вызывает зависимость и непосредственно угрожает жизни и здоровью человека.

© Фаррон Э., текст, 2024

© Бетехтина Ю., ил., 2024

© ООО «Феникс», оформление, 2024

Плейлист

Scandroid – Phoenix

Scandroid feat. Essenger – Empire of Steel

Assemblage 23 – Welcome, Apocalypse

Scandroid – Empty Streets

Scandroid – Aphelion

Scandroid – Connection

Celldweller – Heart On

Fury Weekend ft. Essenger – Automatic Love

Scandroid feat. Fury Weekend – Euphoria

Beyond Border/Jan Revolution – Pry Open

Scandroid – Neo-Tokyo

Celldweller – Jericho

Celldweller – End of an Empire

Celldweller – New Elysium

Beyond Border – You

Scandroid feat. 3FORCE – Abyss

Scandroid feat. Fury Weekend – Save The Queen

Scandroid feat. Deadlife – Obsolete

Celldweller – The End of the World

Assemblage 23 – Epiphany

Solitary Experiments – Phoenix

Solitary Experiments – End of Story

Celldweller – Precious One

– 001. Метка дичи

Яркие вспышки красного света били по глазам через опущенные веки. В ушах стоял неясный гул, сквозь который он слышал лишь собственное глубокое и дрожащее дыхание. Он лежал на чём-то мягком. Открыл глаза. Через несколько секунд сумел сфокусировать взгляд, а затем увидел тёмный потолок плохо освещённого помещения.

Он со стоном поднялся на ноги, пошатнулся и едва снова не упал на блестящий пол. Тупая боль угнездилась в области правой лопатки, а острой прострелило левую руку. Кто он? Что происходит? Что это за место? Почему во всём теле ощущение вялости и слабости, а спину и руку саднит? Почему когда он пытался вспомнить, то словно проваливался в тёмную глубину пустого сознания?

Руки дрожали, он дотронулся ладонями до гладких щёк, кончиками пальцев ощупал подбородок, нос, глаза и лоб; провёл по густым волосам. На левой стороне головы пряди покрывало что-то твёрдое и засохшее, запустить в них пальцы не получалось. Кожу на части левого виска, скулы и левой стороне шеи сильно стягивало. На ощупь она была шершавой. Странно.

Он посмотрел на свои руки: белая кожа, пять аккуратных пальцев с ухоженными ногтями, чистые ладони. Человеческие.

Ярко-красное пятно на рукаве серой куртки, ткань которой отливала металлическим блеском, резануло глаза. Ладонь спустилась по рукаву, пальцы оттянули ткань: красная краска покрывала рукав от локтя до плеча. Она же покрывала шею, часть лица и волосы. Что бы это значило? Масса вопросов, ни одного ответа и клубящаяся тьма вместо памяти.

Человек обернулся, чтобы осмотреться, и тут резко отшатнулся, врезался спиной в стену. Сердце бешено заколотилось.

Отвращение, испуг, непонимание.

Эмоции вспыхивали в пустом сознании, смешиваясь в искристый коктейль.

На полу громоздилась груда неподвижных человеческих тел. Очнувшегося передёрнуло: вот чем была та мягкая подстилка. Чуть успокоившись, он сделал несколько шагов к телам, чтобы рассмотреть их поближе. Может, ещё живы? Он ведь очнулся. В глаза бросились красные пятна, покрывавшие тела. Метки?

У многих были кибернетические имплантаты, другие тела выглядели абсолютно нормально. Он протянул руку и дотронулся до шеи ближайшего к нему киборга. Пульс под холодной восковой кожей не прощупывался. Мертвы. Почему они здесь?

Из тёмных глубин сознания на ум вдруг пришло странное слово «чистка».

Триумф, радость, ощущение собственного превосходства.

Несколько шагов в сторону от трупов – оставаться наедине с мертвецами каждую минуту хотелось всё меньше. Нужно поскорее убраться отсюда.

Помещение слабо освещалось одним-единственным светодиодом мутно-оранжевого цвета, а с интервалом в несколько секунд вспыхивала красная сигнальная лампа. Ещё одним источником света оказалось окошко большой двери в дальней стене помещения. Последний взгляд на гору трупов – и холодная сталь двери. Но едва человек подошёл к ней и взялся за двусторонний засов, по ту сторону загремели тяжёлые шаги. Пришлось притаиться, прижавшись спиной к стене.

– Вперёд, скорее, скорее! – эхом рикошетил от стен коридора грубый голос.

Свет из мутного окошка мигнул, шаги грохнули за дверью и стали удаляться. Наконец они стихли совсем. Дверь бесшумно отворилась, человек выскользнул в коридор, который, в отличие от тёмной каморки, набитой телами, был залит ярким светом. Металлическая обшивка покрывала пол и стены, острыми бликами отражая лучи ламп. Некоторое время пришлось привыкать к яркому освещению, затем выживший несмело двинулся в ту же сторону, куда убежали другие люди.

Тело моментально реагировало на любую команду мозга, несмотря на боль и слабость. Коридор наполнял странный звук, похожий на тихое гудение. Казалось, его издают сами стены. Ладонь коснулась их холодного гладкого металла, пальцы провалились в стык обшивки, затем снова поползли по ровной поверхности.

В конце коридора за поворотом была ещё одна дверь. Створки её разъехались, позволяя выжившему нырнуть в тёмно-серый мрак улицы. На него обрушилась целая лавина новых ощущений, запахов, звуков. Дрожь дёрнула плечи: воздух был прохладным. Ноздри царапнул запах бетонной пыли, пластика, металла и грязных сточных вод. Сырой ветер принёс по воронке улицы аромат дыма и гари. Что-то шипело и гудело, отовсюду доносились пронзительные крики, щелчки и стук.

Грудь расширялась и опадала, вбирая и выталкивая воздух. Холод крался по шее. Выживший тщетно пытался понять, кто же наполняет пространство тревожно-необычными, даже страшными звуками жизни.

Наконец наваждение слетело. Сделав несколько шагов, человек остановился и обернулся. Перед ним высилось небольшое двухэтажное строение с коричнево-серыми стенами без окон. Над входной дверью мерцал крошечный хромированный глаз – устройство для наблюдения.

Что-то словно толкнуло выжившего в грудь, он развернулся и бросился бежать. Свернул направо, ринулся вдоль тонувшей в ярких неоновых огнях улицы, которую со всех сторон обступали монолитно-тёмные стены безжизненных высоток. Их крыши терялись в слабо мерцающей желтоватой дымчатой мгле. На тротуарах и дороге то тут, то там неподвижно лежали люди: кто с имплантатами и киберконечностями, кто без. В воздухе разливался запах гнили, смешавшийся с вонью палёной плоти.

Проезжую часть загромождали перевёрнутые гравимобили и разномастные фрагменты уличной инфраструктуры. Человек бежал, перепрыгивая через тёмные безликие и безмолвные тела. С соседней улицы доносились крики, визг и вопли, обрываемые громкими резкими щелчками.

Внезапно совсем рядом прозвучал стон. У стены здания шевельнулся киборг, распростёртый на тротуаре. Выживший подскочил к нему, присел рядом и осмотрел. На голове и теле киборга пылала метка. Правой руки-протеза он лишился, из разбитой культи торчали тонкие проводки, капала коричнево-янтарная сервожидкость с резким химическим запахом. Одна сторона лица киборга напоминала изрезанный и кровоточащий шмат мяса.

Человек протянул руку, но дотронуться до раненого не смог.

Брезгливость, неприязнь, ненависть.

Рука опустилась. За спиной снова послышались грубые голоса. Выживший вскочил, перед глазами всё качнулось, замерцали звёзды. Он рванул вперёд, затормозил у прохода между двумя высотками и скользнул во тьму, притаившись за выступом стены.

Послышался резкий щелчок, и стон раненого киборга оборвался.

– Чёртовы твари! – рыкнул один из людей. – Сколько ещё их сегодня придётся перестрелять?

Две тени остановились перед входом в проулок. Неоновых отсветов хватило, чтобы разглядеть их: на головах шлемы, на глазах крупные чёрные очки, бликующие в свете. В руках – оружие: длинный ствол с прицелами, приклады упираются в рельефные плечи.

– Ладно, давай дальше. Может, впереди ещё кто остался.

Они отошли, а выживший скользнул вперёд во тьму проулка. Он выбрался на соседний проспект, который ничем не отличался от оставшейся позади улицы.

– Эй! – резкий окрик заставил вздрогнуть и обернуться.

Его заметили два вооружённых человека.

– Меченый! – снова крик.

Тут же в воздух взметнулись чёрные стволы. Выживший бросился бежать, петляя между препятствиями. Вслед ему неслись выстрелы. «Умные» заряды врезались в бетонное покрытие дороги, выбивая из неё каменные фонтанчики, ударяли в металл гравимобилей, рикошетили от поверхностей в поисках своей жертвы.

Внезапно обжёг гнев: это не он должен убегать от врагов, а они от него!

Он метнулся за опрокинутую громаду гравимобиля и притаился. Спина ощущала холодный металл, все мышцы в теле были напряжены. Шаги вооружённых приближались. Едва увидев слева от себя кончик ствола, выживший схватил его и резко рванул вверх. Тело откуда-то знало, что делать.

Он вырвал винтовку из рук противника, ударил его прикладом в лицо. Тот вскрикнул и отшатнулся, а выживший крутанул оружие в руках, прицелился и выстрелил. Заряд прошил тело, противник упал. Его напарник на секунду замер, этой заминки хватило – второй выстрел тоже попал в цель.

Вот и всё. Они посмели поднять на него оружие и поплатились за это. Отныне так будет с каждым, кто захочет его убить или причинить вред.

Выживший закинул винтовку на плечо: пусть останется пока у него, на всякий случай. За спиной он услышал тихий возглас. Обернулся и увидел трёх жавшихся друг к другу киборгов. Заметив его взгляд, они попятились и бросились бежать. Человек в последний раз оглянулся на убитых им гвардейцев, затем пошёл прочь.

Яркие вывески сопровождали его, мигая и переливаясь неестественно розовым, голубым и фиолетовым светом. К ним примешивались зелёные и жёлтые искры разрозненных цифр и букв, которые складывались в слова, имена и названия. Они прожигали сознание, но не задерживались там и исчезали, едва пропадали из поля зрения.

Человек выскочил на перекрёсток, люди бежали вдоль улицы. Его внимание привлёк шум. Он обернулся и увидел прямо перед собой троих вооружённых мужчин. Чёрные глазки дул их винтовок смотрели прямо ему в лицо.

Внезапно наперерез им метнулся огромный гравимобиль. Белый свет фар ослепил, выживший закрылся рукой и отскочил. Что-то попало под ноги, он упал и зажмурился. Затем услышал крики и глухой стук трёх тел о металл корпуса. Вооружённые люди, словно тряпичные куклы, разлетелись в стороны, упали и больше не поднялись.

А гравимобиль с шипением остановился в нескольких метрах от выжившего, развернувшись боком.

– Эй! Красный! – крикнул кто-то.

Выживший опустил руку, часто моргая. Свет выжигал глаза, но вскоре беглец смог рассмотреть человека, наполовину высунувшегося из люка в крыше гравимобиля.

– Ты в порядке? – визгливо поинтересовался он.

Это был тощий смуглый парень с торчащими из-под налобной повязки тёмными волосами. В зубах он держал зеленоватую самокрутку, которая едва заметно дымилась, а металлической рукой сжимал снайперскую винтовку. Правый глаз вояки был заменён на кибернетический вместе с частью виска.

– Ты кто? – спросил внезапно выживший, впервые услышав собственный голос.

Парень с винтовкой опешил. Фары гравимобиля погасли, створки боковой двери разъехались, позволяя рассмотреть пассажиров: мощного мужчину с выбеленным коротким ёжиком волос и женщину с длинной русой косой. Оба были вооружены.

Великан первым спрыгнул на землю. Он протянул выжившему руку, тот немного помедлил, но ладонь в ответ подал. Беловолосый был шире в плечах, но одинакового роста с выжившим.

– О, тебе удалось обзавестись оружием! – похвалила женщина, оказавшись рядом со своим напарником.

Она хорошенько осмотрела беглеца, затем повернулась к беловолосому бойцу.

– Думаю, что он андроид. Зера, конечно, скажет точно. Но внешних имплантатов у него нет…

– Живой андроид? Это что-то новое!

Затем она коснулась имплантата на правом виске, и тот засветился тусклым красноватым светом. Выживший, не понимая, что вообще происходит, переводил взгляд с женщины на мужчину.

– Как тебя звать-то? – снова послышался высокий голос тощего парня.

Он вылез из люка и уселся на крыше гравимобиля, свесив вниз ноги, от колен до стоп заменённые на кибернетические конечности.

Выживший немного помедлил. Что им сказать? Он не знал своего имени. Было ли оно вообще? Если и было, его поглотила тьма, в которой исчезли и все остальные воспоминания. Разноцветные буквы неоновых вывесок, встретившихся чуть ранее, заискрились в сознании и сложились в слова сами собой.

– Ретт, – наконец ответил он. – Ретт Калестон.

– Ретт? Так я угадал[1]? – с какой-то детской радостью воскликнул сидевший на крыше.

Беглец пожал плечами.

– Это Нелла, – представил свою напарницу беловолосый боец, – я Деймон. А вот это Трей. Рады встрече, Ретт.

Он безразлично кивнул.

– Что здесь вообще происходит? Кто вы? Кто эти люди, почему они бегут? А те, с винтовками…

Выживший кивком указал на оружие, висящее у него за спиной.

Деймон и Нелла переглянулись. Трей смотрел на новообретённого знакомого с недоверием:

– Ты не знаешь?

– Я очнулся на горе мёртвых тел, – объяснил Ретт, решив, что его откровенность расположит их к нему. Он дотронулся до волос и шеи, покрытых краской. – Убежал из этого странного помещения…

– Утилизатор, – сказал Деймон, кивая.

– За мной погнались двое, но я сумел отбиться и забрать у одного оружие.

При этих словах брови Неллы взлетели вверх, женщина поаплодировала ему.

– А потом вот – вы меня едва не сбили.

Трей заржал.

– Значит, ты не робкого десятка и умеешь мало-мальски держать в руках винтовку. Нам такие люди нужны. Идём с нами, – предложил Деймон, – мы вытащим тебя из этой заварушки.

– Но кто вы?

– Мы работаем на Вергилия…

– Кого?

Бойцы вновь переглянулись, Трей опять расхохотался.

– Ты не слышал о Верге?

Ретт покачал головой.

– Я ничего не помню, – признался он. – Я не знаю, кто я и что происходит. Вспомнил вот только имя, когда вы спросили…

– Хорошо. Всё равно давай с нами. По пути к шаттлу мы обо всём тебе расскажем, – ответила Нелла.

– А если я не хочу?

Деймон пожал плечами.

– Твоё право. Только ты один тут долго не протя-нешь. Тебя загонят, как зверя, и убьют. Ты смог от них улизнуть, но второй возможности они не упустят. А с нами у тебя будет шанс не только выжить, но и начать новую жизнь. У Вергилия для тебя найдётся работа, андроиды нам всегда нужны…

– Андроиды?

Деймон вздохнул:

– Если хочешь обо всём узнать, полезай в гравимобиль. Или оставайся здесь один с пустотой в голове. Можешь попытаться сбежать, но… – и он указал на красную метку на теле Ретта.

– Хорошо, – наконец ответил тот, – я с вами.

– Вот и прекрасно. Верг будет доволен, – щёлкнула пальцами Нелла, – давненько нам андроиды не попадались, да, Трей?

– Да-а-а, – протянул снайпер, выкидывая половинку самокрутки. – А ты, Ретт, можешь радоваться: у тебя сегодня второй день рождения.

Хихикая, Трей перекинул ноги через крышу, свесив их в люк. Стопы с металлическим звоном чиркнули по обшивке гравимобиля. Он спрыгнул в люк, раздался звук, похожий на удар колокола.

– Полезай, – повторил Деймон, и Ретт поднялся в салон следом за Неллой.

Внутри всё было очень аскетично: голая металлическая обшивка и несколько жёстких кресел, расположенных друг напротив друга. Ретт уселся справа от Неллы, а Деймон постучал по перегородке между кабиной и салоном. Входная дверь стала с тихим шипением закрываться, а перегородка, наоборот, опускаться.

За штурвалом Ретт увидел ещё одного члена команды: необъятного мужчину с крошечным ярко-зелёным хохолком на лысой макушке. Золотистый имплантат нижней челюсти отражал крошечные световые блики. Толстяк ухмыльнулся, посмотрев на новичка.

– Двигай, Гонно! – крикнул Деймон.

Водитель нажал на газ, гравимобиль рванулся вперёд. Гонно успел развернуть его на сто восемьдесят градусов, прежде чем тот врезался в стену высотки. Гравимобиль понёсся вдоль проспекта в полуметре над бетонным покрытием. В салоне не было окон, и Ретт не видел, что происходит на улице.

Он откинулся на спинку кресла, тело прострелила боль. Выживший зашипел, жмурясь и потирая плечо.

– Сильно досталось? – спросила Нелла.

– Жить буду. Надеюсь, скоро пройдёт. Так кто вы всё-таки?

– Расскажешь ему, Дем? – попросила женщина.

– Отчего же не рассказать? То, что происходит сейчас на улицах города, называется чисткой.

Слово вызвало странные, неуместные эмоции – радость и триумф. Ретт мотнул головой, пытаясь избавиться от них.

– Чистка?

– Проще говоря, гвардейцы убивают тех, у кого нет личных идентификаторов: беглых андроидов и нелегальных киборгов. Но это по закону. А по факту они могут убить кого угодно. «Сопутствующие потери» – так они это называют.

– Но зачем? – недоуменно спросил Ретт.

– Таков порядок, заведённый эквато́ром Скинланом.

Лицо Деймона исказилось, будто слова причинили ему физическую боль. Прозвучавшее имя всколыхнуло в сознании Ретта странное чувство. Казалось, он уже слышал о человеке по имени Скинлан, но воспоминания о нём поглотила тьма, как и все другие.

– Без идентификатора жить на Экстремуме нельзя, это преступление. А преступников надлежит уничтожать на месте, – продолжил Деймон.

– Экстремум?..

– О, ты скоро его увидишь! – вмешалась Нелла, улыбнувшись и подмигнув Ретту. – Нужно только добраться до площадки шаттла. А пока тебе достаточно знать, что мы сейчас едем по одной из улиц Экстремума.

– Вергилий – капитан космического корабля «Афелий». Мы помогаем ему спасать и доставлять на борт киборгов и андроидов, чтобы они могли начать новую жизнь. Конкретно мы вчетвером выслеживаем андроидов. Ты, скорее всего, из них. У тебя нет видимых имплантатов, но есть метка. Настоящий человек, тот, кому для жизни имплантаты не нужны, никогда не получит метку. Хотя всякое бывает.

Ретт пожал плечами.

Космический корабль, андроид, чистка, экватор Скинлан и Экстремум… Информации было много, но пустое сознание Ретта воспринимало её на удивление хорошо. Отчасти поэтому он не удивлялся тому, что рассказывал Деймон.

– Спасательные группы, посланные на Экстремум Вергилием, вытаскивают приговорённых к смерти нелегалов из уличных боёв. Они получают шанс начать новую жизнь и приносить пользу подальше от ужасов чистки.

Ретт кивнул. Его не покидало ощущение, что когда-то он всё это знал, в прошлой жизни – до того, как очнулся посреди заваленной трупами комнаты утилизатора.

– Так что ты теперь с нами, – подытожил Деймон. – Уверен, Вергилий захочет взять тебя в команду. Я не знаю, какую задачу ты будешь выполнять, с такими рекрутами капитан всегда говорит лично.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Нелла. – Всё нормально?

Ретт снова кивнул. После пережитого его начало клонить в сон. Боль и усталость потихоньку заполняли каждую клетку тела. Но жажда узнать больше о происходящем была сильнее.

– А часто случаются эти… чистки?

– Раз в несколько лет. Когда правящей верхушке начинает казаться, что нелегалов стало слишком много и пора немного отрегулировать их численность. Ну и заодно дать пар выпустить.

– И откуда нелегалы берутся?

– Кто как, – пожал плечами Деймон. – Андроиды принадлежат людям, делают всю грязную и тяжёлую работу на фабриках, заводах, биофермах. Они чистят улицы и следят за тем, чтобы все механизмы Экстремума работали слаженно. А ещё при некоторых настоящих людях они что-то вроде живых игрушек. Если андроид сбегает от хозяев, он становится нелегалом и преступником.

Ретт фыркнул. Если он андроид, то какое прошлое было у него?

– Не все могут позволить себе продлить идентификатор, тогда человек переходит в касту нелегалов и подвергается преследованию. У андроидов-клонов есть корпоративные идентификаторы, хотя иногда это тоже не защищает их от смерти…

– Значит, у настоящих людей есть привилегии? Тогда почему они используют киберимплантаты?

Деймон грустно улыбнулся:

– Потому что без них мы просто не можем жить. Вот Трей потерял ноги в несчастном случае, его затянуло под пресс на одном из заводов, где он работал техником. А Гонно пострадал в драке, его пытались ограбить.

– У тебя нет имплантатов, – сказал Ретт.

Ухмыляясь, Деймон задрал край майки цвета хаки. Торс от пояса до груди был заменён на искусственный. Под тёмно-серой матовой киберкожей перекатывались синтетические мышцы пресса.

– У меня половина внутренностей не свои. Хорошо, что ноги удалось спасти. Но не суть. Таков парадокс нашей жизни: мы лишаемся всех привилегий, потому что иначе не выживем. А потом нас за это же и убивают.

Ретт не стал спрашивать, при каких обстоятельствах Деймон стал киборгом.

– Беглые андроиды на самом деле большая редкость, – сказал боец задумчиво.

Гравимобиль вдруг дёрнулся и замер. Боковые двери поехали в стороны, впуская в салон прохладный сырой воздух городской улицы.

Деймон вышел первым, за ним выскочила Нелла. Следом, кривясь от боли, из салона вылез Ретт. Он выпрямился, и боль немного отступила.

Гонно о чём-то говорил с Деймоном, а Нелла повела новичка к небольшой круглой площадке, освещённой лучами прожекторов. Высотных строений вроде тех, что Ретт видел рядом со зданием утилизатора, здесь не было, только ряды пустых посадочных площадок тянулись вдоль глухой стены.

– Старые площадки, – махнула рукой Нелла, – флота у города давно нет, а посадочные места остались, они никому не нужны и никого не интересуют. Мы пользуемся ими для своих нужд.

Женщина подошла к шаттлу и приложила к считывающему устройству руку. Входной люк открылся с тихим шипением. Салон шаттла напомнил внутреннюю обстановку гравимобиля, на котором они приехали: ряд сидений и металлическая обшивка. Только здесь ещё был иллюминатор в стене рядом с двумя креслами.

Ретт занял место у прозрачного стекла, а Нелла с улыбкой кивнула. Деймон сел у штурвала, а Трей плюхнулся рядом с андроидом.

– Гонно не полетит? – спросил выживший.

– Нет, он наш человек на Экстремуме, живёт там постоянно. К тому же вместо нас прилетит другая команда, и Гонно поедет с ними искать других андроидов, – объяснила Нелла.

Ретт кивнул. Пока они разговаривали, Деймон поднял шаттл в воздух. С каждой секундой площадка удалялась, пока наконец не превратилась в точку на серо-коричневом фоне. Андроид не отрываясь смотрел в иллюминатор. То, что предстало взору, когда судно оказалось достаточно далеко, его поразило.

Экстремум огромным тёмным кольцом сворачивался вокруг ослепительно-белой звезды. Миллиарды тонн металла, пластика, бетона и стекла парили в космическом пространстве. Солнце освещало внешние стороны этого гигантского змея, в то время как нижние ярусы лежали в вечном полумраке.

Видимая поверхность Экстремума щетинилась крошечными иголочками-высотками, тянущимися из тёмных глубин городских уровней к звезде.

Над кольцом города блестели точки: крошечные по сравнению с экуменополисом космические станции. Над полюсом звезды парила самая крупная из станций. Она была кубической формы, её обшивка отливала серебром.

– Иерихон, – тихо сказала Нелла, – космическая крепость, дворец экватора Скинлана. Самое неприступное место во всей нашей звёздной системе.

Название внезапно вызвало у Ретта эмоции, никак не связанные с тем, что он ощущал сейчас. Андроид всё ещё пытался найти их источник.

В этот момент Деймон развернул шаттл, и Экстремум с его станциями и дворцом экватора исчез из виду. Зато в лобовой иллюминатор андроид смог увидеть часть вытянутого, словно сигара, космического корабля, мерцавшего сигнальными огнями. Над хвостовой частью судна бледно-голубым нимбом светилась полукольцевая конструкция.

– «Афелий», – снова сказала Нелла, – единственный в звёздной системе космический корабль. И он принадлежит Вергилию.

– Почему единственный? – спросил Ретт. – Разве жители Экстремума не желают покорить космос?

– Экстремум требует слишком много ресурсов и внимания, – пожала плечами женщина, – к тому же лет сто назад экватор уже пытался захватить эту звёздную систему. Закончилось это плохо для всех. Но эту историю тебе лучше узнать из уст самого Вергилия. Если останешься в команде «Афелия», он тебе обязательно расскажет.

Ретт кивнул и не стал настаивать на том, чтобы новые друзья пересказывали сейчас историю мира. Он почувствовал себя уставшим. Разум был полон до краёв впечатлениями необычного дня, и, казалось, они вот-вот перельются через край. Андроид откинулся на жёсткую спинку кресла и закрыл глаза, ощущая затылком холод обшивки.

Прежде чем веки сомкнулись, он успел увидеть мерцающее силовое поле в обшивке «Афелия».

– 002. «Афелий»

Ангар «Афелия» оказался огромен: в нём помещалось несколько десятков шаттлов на двадцать человек. Судно, на котором Ретт прилетел с Деймоном, Треем и Неллой, было просто крошечным по сравнению с ними. Из люков шаттлов в ангар лились потоки людей, спасённых от чистки. Кибернетические конечности отражали блики искусственного света, имплантаты на открытых частях тела тускло светились разными цветами.

Мог ли андроид в прошлой жизни видеть нечто подобное? Возможно. Но это осталось позади. Правильно сказал Трей: сегодня у Ретта день рождения.

Полный апатии ко всему происходящему, андроид сидел, погрузившись в свои мысли. Невидящий взгляд скользил по людям, лицам, обстановке помещения. Голова его покоилась на руках, сложенных на коленях. Ретт заметил, что спасённые сбиваются в небольшие группы, но сам присоединяться к ним не торопился: в конце концов, он рассчитывал стать рекрутом, а не беженцем. Оставалось ждать возвращения Деймона от командира корабля с новостями.

Наконец створки двери разъехались в стороны, и в ангар вошёл Деймон в сопровождении… Это существо могло бы называться женщиной, если бы не было сделано из металла. Её шаги были плавными и невесомыми. Гладкая тёмно-серебристая кожа вошедшей искажала световые блики, когда они скользили по ней. Бирюзовые глаза слабо светились, две тонкие чёрные линии как бы обозначали границы радужки и зрачка.

Женщина не носила одежду, и на её теле можно было заметить тонкие чёрные «швы», соединявшие подогнанные друг к другу металлические пластины. Плавно колыхаясь при каждом шаге, тёмно-серые кабели, соединённые с разъёмами по обеим сторонам её головы, были похожи на пряди волос.

Разглядывая удивительное существо, Ретт не заметил, как поднялся на ноги и выпрямился во весь рост, а Деймон и женщина тем временем остановились напротив него.

– Это Зера, – сказал киборг, заметив, что андроид никак не может оторвать взгляда от его спутницы. – Она синте́зия.

Синтезия.

Удивление, понимание, ряд ассоциаций.

Раса разумных существ неорганического происхождения, появление на свет которой было чудом – до синтезий эволюционные процессы, известные науке, касались лишь органики.

– Здравствуй, – ровно сказала Зера, касаясь указательным пальцем ложбинки между «ключицами». – Приятно познакомиться.

Её голос не имел никаких тонов: эти существа не испытывали эмоций.

– Приветствую, – ответил Ретт.

Синтезия повернулась к Деймону.

– Он андроид, вы не ошиблись, – сказала она. – Я проведу диагностику его систем, чтобы точно знать, с кем мы имеем дело.

– Хорошо, – ответил киборг. – Ты можешь подождать нас у входа. Я скажу Ретту пару слов, и мы подойдём.

Прикрыв глаза, синтезия кивнула. Развернувшись, она поплыла к выходу.

– Зера – главный медик на корабле, – объяснил Деймон, когда она отошла. – Поскольку почти все мы здесь киборги или андроиды, работы у неё всегда хватает.

– А есть настоящие люди? – осведомился Ретт, оглядывая группы беженцев.

– Есть. Но их можно по пальцам пересчитать. Это совсем уж идейные. Или те, кому на Экстремуме грозит смерть, потому что попали к Скинлану в немилость.

– И они помогают вам? Почему?

– У каждого свои причины. У некоторых просто нет выбора, как я уже сказал, – ушёл от прямого ответа Деймон. – Вернёмся к тебе. Я поговорил с Вергилием. Он не против взять тебя в команду, но хочет увидеться с тобой, прежде чем примет решение. Если он всё же посчитает, что ты остаёшься, то сообщит, чем ты будешь заниматься.

– Я не могу выбрать?

– Нет. Вергилий сам знает, какие люди ему нужны.

– Чего мне ожидать?

Деймон, поняв, чего страшится Ретт, усмехнулся:

– Не волнуйся. Вряд ли тебя назначат уборщиком или пилотом шаттла. Обычно андроиды у нас становятся агентами, информаторами, разведчиками. В Среднем Городе вы свои, местные вам доверяют. Если в разговоре с Вергилием проявишь себя с лучшей стороны, тебе не о чем волноваться.

– Хорошо. Спасибо.

– Пойдём, сначала отведу тебя к Зере. Без очереди! – он засмеялся. – Осмотр всех этих беженцев-киборгов займёт несколько дней, а тебе повезло: ждать не придётся.

Андроид и киборг направились к выходу из ангара.

– А что будет, если Вергилий решит, что я не нужен команде? – спросил Ретт, поглядывая на спутника.

– Высадим тебя на Элегии, космической станции, куда везём всех этих беженцев. Колониям нужны рабочие руки.

Ретт помрачнел. Это его абсолютно не устраивало. Он пока не знал, что будет делать дальше, но провести остаток жизни в тихом месте на окраине звёздной системы точно не входило в его планы. «Афелий» мог бы стать неплохим трамплином, полосой разгона, дорогой в совершенно новую интересную жизнь.

Сейчас Ретту ничего не оставалось, как положиться на этого Вергилия. В крайнем случае можно попробовать договориться со строгим капитаном чтобы он не высаживал андроида на Элегии, а помог вернуться на Экстремум. Уж там-то возможностей всяко больше, чем в «раю для фермеров».

Деймон передал своего подопечного Зере, а сам остал-ся ждать в коридоре, пообещав Ретту, что после осмотра покажет ему жилую часть корабля.

Зера отвела андроида в медицинский отсек. Несколько коек там было занято, над одной из них суетился мужчина-синтезий. Его глаза светились жёлтым. Он сразу заметил вошедших.

– Раненый, Зера? – без тени эмоций спросил синтезий.

– Нет, Трес, – ответила та. – Рекрут. Нужна диагностика. Я займусь им.

– Понял.

– А где Дуо, Прим и Куатра?

– У тяжелораненых. Я тут один справляюсь. Иди.

– Хорошо. Если что, ты знаешь, где меня искать.

Синтезия и андроид прошли в небольшое помещение со множеством мониторов и сканирующих устройств. Зера попросила Ретта присесть на койку и подошла к нему.

– Я подключусь к твоим системам, чтобы проверить, какие из них повреждены. Затем можно будет запустить сканирование на этих аппаратах, чтобы провести диагностику конкретных систем. Это не больно. Но тебе придётся позволить мне сделать это.

– О чём вы? – хрипло спросил Ретт.

Зера подняла руку и постучала себя кончиком пальца по голове в том месте, где у человека находилось ухо.

– Разъём. С помощью него ты можешь подключаться к системам киборгов, других андроидов, синтезий, а также напрямую к компьютерам, чтобы выходить через них в «синтетику». Ты можешь скачивать информацию в собственный мозг или подключать к своему разъёму накопители информации.

– Ого.

– Позволь мне подключиться к тебе.

Зера поймала пальцами один из кабелей, свисавших с её головы. Ретт увидел, что он заканчивался входным адаптером. Андроид кивнул и повернул голову. Зера аккуратно отогнула лоскут киберкожи и вставила адаптер в разъём на голове Ретта, потом осторожно надавила на него.

С тихим щелчком устройство вошло в отверстие, и андроид почувствовал щекотку на грани боли. Кабель Зеры замерцал, затем загорелся голубоватым светом – соединение было успешно установлено.

Если Зера и начала диагностику, то Ретт этого, да и ничего другого не почувствовал. Свет глаз синтезии стал тусклым. Она вдруг заговорила:

– Мозговая активность, уровень – высокий. Все системы работают исправно, кроме… Блок памяти повреждён.

– Да, – сказал андроид. – Я ничего не помню о себе и о своей прошлой жизни. Я очнулся уже с пустотой вместо воспоминаний.

Зера взглянула на него.

– Возможно, последствия электроудара. Вся информация, все твои воспоминания были стёрты без возможности восстановления.

– Но я ведь помню, как говорить, ходить, для чего служат вещи, окружающие меня, и как ими пользоваться!

– Эти навыки уже не зависят от твоей памяти, – объяснила Зера. – Они закрепились не только в мозгу, но и в мышцах. За это отвечает органическая часть твоего мозга.

– Но ведь воспоминания должны оставаться и в мозгу, разве нет? Как у обычных людей… Почему я ничего не помню?

Зера пожала плечами.

– Ты прав. Образы у органических существ сохраняются и в мозгу тоже. Почему с тобой иначе, я пока не могу сказать. Возможно, после полной диагностики станет ясно.

– А как же новые воспоминания? – тряхнул головой Ретт, кабель, соединяющий его с головой Зеры, плавно закачался. – Если с блоком памяти у меня неладно, с сохранением новых воспоминаний тоже будут проблемы?

– Маловероятно. Однако, конечно, я не исключаю мелких сбоев в его работе, ты можешь переживать дежавю чаще, чем другие, или, наоборот, не сможешь сразу вспомнить какое-нибудь событие. Но думаю, что будет скорее иначе: запоминание чего-то нового сейчас пойдёт быстрее за счёт свободного места. В любом случае Трес сможет заняться твоим блоком памяти, он специалист по киберимплантатам.

– То есть он может починить его?

– Обещать не могу. Он должен сначала взглянуть. Зайдёшь завтра-послезавтра, когда поток раненых немного схлынет, и Трес сможет осмотреть тебя как следует.

– Хорошо, я понял.

Андроид почувствовал досаду и разочарование. Надежда всё-таки понять, кто он, появившаяся после разговора с Деймоном, рассыпалась в пыль. Теперь оставалось только принять личность Ретта Калестона, андроида, чудом выжившего в чистке. Если повезёт, он останется на «Афелии», будет путешествовать вместе с командой и кораблём и, возможно, когда-нибудь найдёт ответы хоть на какие-то свои вопросы.

Зера ничего не сказала, даже если заметила перемену в настроении Ретта. Она спокойно продолжала диагностику.

– Блок беспроводного подключения, приёма и передачи информации работает прекрасно.

– Что это значит?

– Я уже сказала, что, как и все андроиды, синтезии и многие киборги, ты можешь подключаться к информационным сетям, видеть потоки информации, скачивать её и загружать в собственную память. Прямо сейчас можешь попробовать подключиться к сети «Афелия». Наши техники используют её, например, чтобы выявлять и устранять проблемы в работе систем корабля.

– Здорово!

– Но, как и в любой компьютерной сети, ты можешь подхватить вирус. Я сейчас проверю информацию о твоём происхождении…

Глаза Зеры засветились ярче, но тут же она произнесла:

– Цифровая подпись разработчика мне неизвестна. И она очень хорошо зашифрована.

Ретт внимательно посмотрел на неё, снова не до конца понимая, что это может значить. Неизвестная зашифрованная цифровая подпись разработчика программного обеспечения? Это могло стать ниточкой, ведущей к ответу на вопрос о том, кто он. Зера, словно узнав, о чём он думает, монотонно заговорила:

– У любого андроида предустановлены самые необходимые для функционирования киберимплантатов программы, в том числе операционная система и антивирусы. Обычно их разработчиком является компания-создатель андроида, а по цифровой подписи можно узнать, какая именно.

Своим объяснением Зера натолкнула Ретта на мысль: можно попытаться расшифровать подпись, только где бы отыскать специалиста, который за это готов взяться? Если, конечно, удастся вернуться на Экстремум. Андроид отвёл взгляд от синтезии. Зера никак не могла знать об этих его мыслях, но Ретт отчего-то боялся, что она поймёт, прочтёт во взгляде. Так легко было забыть, что ей всё равно.

Синтезия продолжала осматривать его. Ретт же почти не обращал внимания на то, что она делала. Лишь несколько раз, когда Зера дотронулась до него, едва слышно зашипел от боли. Наконец она сказала, что андроид может идти. Тот кивнул, поблагодарив за помощь, и собирался уже покинуть медицинский отсек, как заметил голографическое изображение себя самого над проектором.

Молодой мужчина с приятной, даже красивой внешностью. Ретт испытывал смешанные чувства, разглядывая собственную детальную копию: квадратное лицо, прямой и чуть крупный нос, подбородок с ямочкой, чётко очерченные узкие губы. Глаза под низкими и ровными, с небольшим изгибом бровями были карими, густые ресницы бросали на скулы серые тени. Волосы андроида оказались тёмно-каштановыми, почти чёрными. Пряди на левом виске и чёлку покрывала красная краска.

Ретт с большим трудом оторвался от созерцания своего изображения. Появилось горячее желание сохранить каждую деталь собственной внешности в памяти. Андроид понравился себе, кроме того, образ помог ему зацепиться за новую жизнь.

Зера, занимаясь своими делами, даже не заметила его замешательства. Ретт, думая о своём изображении, вышел из медотсека, оставив синтезию наедине с его голограммой.

В коридоре его снова перехватил Деймон, появившийся из сумрака, словно тень.

– Долго она с тобой возилась, учитывая, что ты здоров, как конь, – громыхнул бас Деймона. – Всё хорошо? Зера рассказала о твоих особенностях: имплантатах, антивирусах, софте?

– Да, всё нормально. В общих чертах.

– Отлично. Чуть позже ты обо всём узнаешь в деталях. Пока не забивай голову. Пошли покажу тебе самое основное. Обычно новички живут с другими рекрутами, а потом, если получают назначение, переезжают уже к коллегам. Техники – с техниками, скользящие – со скользящими…

– Понял, – отозвался андроид, с удивлением обнаружив, что у него нет никакого желания спрашивать, кто такие скользящие.

Мозг перенасытился событиями и новой информацией, сделался ленивым и уже мало на что реагировал.

Деймон показал Ретту несколько отсеков, уставленных койками. Это были жилые каюты для новичков. Выбрать можно было любую свободную койку, а условным знаком, что она уже занята, считался отвёрнутый краешек термоодеяла. Из жилых кают Деймон провёл андроида через камбуз.

– У каждой группы свой график, – объяснил Деймон. – Так мы не пересекаемся с другими членами команды и не создаём хаос. Рекруты же едят с той группой, к которой были приписаны. Например, у техников ужин в шесть по бортовым часам.

Слушая его слова, Ретт кивал. Киборг и андроид оставили камбуз позади, спустившись на две палубы ниже.

– А помыться можно вот здесь, – Деймон указал на створчатую дверь очередного отсека. – Вам, андроидам, это нужно так же, как и людям. Я тебя подожду, а потом отведу назад в спальные отсеки. Тебе стоит отдохнуть.

– А завтра?

– Перед тем как говорить с Вергилием, ты должен пообщаться с нашим психологом. Она составит психопрофиль, отправит его капитану.

Андроид усмехнулся.

– Вергилий будет знать, с кем говорит?

– Отчасти. Кроме того, психолог поможет выявить отклонения в поведении. Если они есть – их купируют сразу же, не дожидаясь, пока ты слетишь с катушек и всех тут порежешь.

Деймон ухмыльнулся и хлопнул Ретта по спине. Затем киборг отошёл к противоположной стене, кивком приглашая посетить душевую. Андроид, оглянувшись, проводил его взглядом. Потом дотронулся до считывающего устройства на двери. Створки разъехались в стороны, и Ретт шагнул в залитую зеленоватым светом комнату. Вдоль металлических стен тянулись одноместные кабинки, с каждой стороны – по десятку.

В стенки кабинок от пола и до верхней границы были встроены блестящие смесители. Купание длилось всего две минуты: сначала подавалась эмульсия из гигиенических средств, затем чистая вода. Это было очень удобно в условиях космического корабля, где воду приходилось экономить, и она использовалась для купания несколько раз, проходя очистку.

Ретт, пройдя вдоль ряда кабинок, остановился перед последней. Оглядевшись, словно проверяя, нет ли в душевой кого-то ещё, андроид принялся быстро раздеваться. Он стягивал с себя футболку, когда ткань зацепилась за что-то. Прочная цепочка. Ретт подцепил её кончиками пальцев и поднял на уровень глаз. На цепочке висел необычного вида кулон: круглый, ярко-красного цвета с матовой поверхностью, которая словно вбирала в себя свет. По нижнему краю кулона шли зазубринки.

Для чего нужен был талисман, андроид не представлял. Но, раз он был на его шее всё время, возможно, это как-то поможет открыть тайну происхождения Ретта в будущем? Хотелось верить. Может быть, это символ какой-то корпорации? Или человека, которому он принадлежал в прошлом?

Аккуратно положив медальон на гору своей одежды, андроид ступил в кабинку. В ту же секунду дверца плотно закрылась, и Ретт очутился в полупрозрачном коконе.

Тёплые пенные струи без запаха брызнули из смесителей, не только смывая грязь, но и словно унося с собой пережитое на Экстремуме. Андроид закрыл глаза и отдался приятному расслабляющему ощущению, которое казалось совершенно новым. Теперь многие ощущения покажутся ему таковыми.

Вода, насыщенная моющими средствами, закончилась. Наступила пауза между циклами. Шею и лицо Ретт яростно скрёб ногтями, чувствуя, как частички краски скатываются и застревают под ними. Позорное клеймо дичи, двуногой человекоподобной твари, на которую открыли охоту.

«Меченый!» – вспомнил Ретт крик гвардейца. Андроид запустил пальцы в волосы, пытаясь смыть краску и с них. С большим трудом ему удалось распутать слипшиеся пряди. В этот момент из смесителей полилась чистая вода. Частички краски алыми червячками собирались вокруг краёв слива, колыхались на пузырящемся потоке, но были слишком тяжёлыми, чтобы исчезнуть в чёрном зеве.

Вскоре второй цикл закончился, и двери кабинки распахнулись. Ретт вышел из неё и взял чистое абсорбирующее полотенце из высившейся на специальной полке стопки.

Рядом с полотенцами он обнаружил униформу «Афелия» – чёрно-синие брюки, такого же цвета куртку и чёрную футболку из синтетической ткани. Куртка Ретта была испорчена краской, и он отправил её в утилизатор, затем надел бельё и брюки. Андроид потянулся к футболке, заметил какое-то движение слева от себя. От неожиданности он подскочил, натолкнувшись спиной на косяк соседней кабинки.

Ретт сразу же понял, что никого в душевой больше нет, только он и его собственное отражение в голографическом зеркале на противоположной стене. Уловив движение, чёрная непроницаемая поверхность пошла волнами, затем на ней появилось изображение андроида, копирующее каждое действие оригинала. Он медленно повернулся, в одних штанах и босиком неспешно направился к зеркалу, чтобы рассмотреть своё тело.

Он был хорошо сложён, высок и мускулист. На гладкой светлой коже груди виднелись белые старые шрамы: один длинный, начинающийся под правой ключицей и заканчивающийся под левой грудью, и четыре круглых, диаметром около двух с половиной сантиметров каждый. Ретт машинально дотронулся до длинного шрама и провёл кончиками пальцев вдоль него. Память подкинула ассоциацию с чем-то неприятным.

У левого плеча андроид заметил огромный синяк, вокруг которого были кровоподтёки и царапины. Похоже, в это место он и получил удар, до сих пор отдававшийся во всей руке болью. Ретт опустил ладонь, посмотрел на своё лицо. Оно было очень бледным, под глазами разлились тёмные тени, а на точёных скулах и лбу багровели ссадины – следы пережитого на Экстремуме.

В этот момент створки двери в душевую разъехались в стороны, и в помещение, переговариваясь, вошли пятеро киборгов. Они даже не взглянули на Ретта.

Он поспешил отойти от зеркала. Отворачиваясь, мельком заметил огромный синяк под правой лопаткой, в центре которого багровели три точки, словно отмечавшие вершины треугольника. А вот и источник тупой боли в спине. Ретт торопливо подошёл к своему костюму и быстро оделся. Не дожидаясь, пока на него обратят внимание, андроид вышел из душевой в коридор корабля.

Деймон поманил его за собой. Андроид пошёл следом, не особенно запоминая, куда именно: не было смысла пытаться уложить в памяти все эти повороты безликих серо-чёрных металлических стен. Иногда по пути Деймон с кем-то радостно здоровался. Лиц Ретт тоже не запоминал, они все слились в сплошную мешанину причёсок, глаз, носов и губ. Наконец Деймон остановился перед уже знакомыми створками в спальный отсек. Прикладывая руку к считывателю отпечатка ладони, он кивнул Ретту, приглашая войти.

Только сейчас андроид ощутил непреодолимое желание поскорее лечь спать, всё равно куда, хоть на пол – лишь бы закрыть глаза и провалиться во временное небытие.

Но Ретт долго не мог заснуть, прокручивая в голове события этого дня. Ему казалось, что прошёл не день, а целая вечность: так много всего случилось за столь короткий промежуток времени. Остаться в живых, спастись от преследования, попасть на гигантский космический крейсер, узнать, что память утрачена навсегда и принять для себя новую личность…

У некоторых на те же вещи уходит целая жизнь, а у него – какие-то сутки. Андроид неслышно усмехался, переворачивался на другой бок и закрывал глаза, но перед внутренним взором снова вставала груда тел в тёмном помещении, он видел чёрные дула винтовок, летящий на него гравимобиль, образ Зеры и её светящиеся глаза, собственное бледное лицо с голографического изображения…

Мысли словно гудели в голове, не отпускали и наваливались липкими, удушающими комками. К тому же непривычный гул и вибрация корабля тоже давали о себе знать, мешая заснуть. Эти звуки примешивались к шуму, существовавшему только в голове Ретта, и становилось ещё хуже.

По собственным ощущениям, он смог уснуть только под утро, если такое понятие вообще было применимо к времени на борту корабля. Почти сразу Ретту начал сниться сон. Позже он мог вспомнить всё в мельчайших деталях. Андроид задумался над тем, видят ли другие сны так же ярко и запоминают их так же подробно, как он, или это особенность, обусловленная его «пустой» памятью?

Он открыл глаза. Яркий белый свет больно резанул по ним. Ретта словно окутывал полупрозрачный белый дым. Здесь было комфортно и тепло, только этот свет был слишком уж ярким. Андроид вытянул руку, поразившись тому, как сложно ему это далось, словно конечность была сделана из цельного куска металла. К тому же среда как будто сопротивлялась его движению. Ретт едва различил в «дыму» свои пальцы, которые неожиданно упёрлись во что-то мягкое и упругое.

Андроид слегка надавил на эту преграду, та подалась, и он почувствовал сопротивление. Что это? Где он? Ретт замер и прислушался к своим ощущениям. Он не чувствовал под собой опоры, но и не падал при этом вниз. Снова согнув руку в локте, обхватил ладонью плечо. Прикосновение получилось каким-то слишком гладким, даже скользким.

Жидкость! Вокруг был не дым, а жидкость! От удивления и страха Ретт открыл рот и глотнул вязкой белой субстанции. Безвкусно. Он поднял вторую руку, инстинктивно пытаясь зажать лицо и не дышать, и задел запястьем что-то твёрдое. Опустив голову вниз, андроид с ужасом увидел, что к животу подведена тонкая ярко-алая трубка.

Забыв о жидкости вокруг, Ретт схватился за трубку, она была горячей и пульсировала в его ладони. Он потянул за неё, но ничего не произошло, лишь неприятное ощущение прокатилось от центра живота по всему телу. Отпустив трубку, андроид стал в ужасе метаться, то и дело натыкаясь на мягкие стенки окружавшей его преграды. Он выгибался, пинался, хватал руками пустоту перед собой, скрючивался, и тут…

Не успев ничего понять, он ухнул куда-то вниз вместе с белой жидкостью. На эти секунды, пока длилось падение, Ретт словно перестал существовать, мир превратился в белую влажную кутерьму. А затем андроид ударился обо что-то мягкое.

Он барахтался в белёсой жидкости, которой оставалось всё меньше – она с бульканьем куда-то сливалась. Андроид, которому теперь нужно было дышать собственными лёгкими, захрипел, вдыхая носом и с шумом выпуская воздух изо рта. Он лежал на дне стеклянной чаши, на подушке из силикона, липкий и скользкий. На воздухе, вне эмбрионального мешка, движения ощущались совсем по-иному. Ретт попытался схватиться за прозрачную стенку чаши, подтянуться и выбраться, но склизкая ладонь съехала, оставив на стенке вязкий след. Окончательно обессилев и часто-часто дыша, Ретт остался лежать неподвижно, упёршись щекой в изгиб стенки чаши. Увидев, что к нему приближаются тени, он поднял глаза…

Сильнейшее неведомое чувство охватило всё его существо, и Ретт проснулся, дёрнувшись. Андроид, находясь под впечатлением от сна, быстро ощупал себя. Он всё ещё был на «Афелии», лежал на своей койке в общей каюте. Голоса проснувшихся людей звучали глухо, но он к ним не прислушивался. Страх. Вспомнил страх, когда увидел склонившихся над ним людей.

Ретт не торопился вставать с койки и, лишь когда спальный отсек опустел – члены команды разошлись по своим постам – поднялся, держась за низ кровати над ним, и сел, спустив ноги на пол. Опустив локти на колени, андроид спрятал лицо в ладонях и выдохнул. Это был не сон, а воспоминание о том, как он появился на свет.

Он не должен был проснуться тогда, подумалось ему, случившееся было ошибкой. Кто же создал его по образу и подобию человека?

Андроид помотал головой и выпрямился. Передёрнул плечами, словно стало прохладно. Затем осмотрелся. Несколько коек всё ещё было занято: освободившиеся от дежурств или выходные, люди Вергилия мирно спали.

Щёлкнул запор одёжного крючка, когда Ретт стащил с него куртку и брюки. Одеваясь, он пытался понять природу внезапно накативших размышлений о своём происхождении.

Он вспомнил о чистке и фыркнул. Кому бы понравилось осознавать, что ты не личность, а всего лишь механизм, пусть из плоти и крови? Механизм, который можно выбросить, когда он отслужит своё. От которого одним движением можно избавиться, когда он просто станет не нужен.

Покидая спальный отсек, Ретт поклялся себе, что узнает обо всём и найдёт того, кто подписал ему смертный приговор.

– 003. Капитан космического корабля

Деймон поймал новичка в коридоре у двери в спальный отсек. Киборг дружелюбно улыбнулся андроиду, а тот недовольно кивнул. Ему ведь так и не удалось толком отдохнуть, и усталость тяжёлым мешком давила на плечи.

Деймон сообщил, что Ретта уже ждёт на беседу психолог. Андроид что-то пробурчал в ответ.

– Не переживай, – жизнерадостно сказал киборг, – Хелена очень милая. Даже самые отъявленные одиночки афелийцы любят с ней разговаривать. Сам увидишь.

Ретт молча пожал плечами. Настроения поддерживать беседу не было совсем. То и дело перед внутренним взором вставали образы пульсирующей алой трубки, подведённой к животу, дымно-стеклянной амниотической слизи, тёмных искажённых теней. Андроид даже не смотрел, куда Деймон его ведёт. Лишь когда тот остановился перед очередной створчатой дверью, Ретт узнал светлую обшивку медицинского отсека.

Киборг приложил ладонь к считывателю, и створки разъехались. Он первым шагнул в помещение, заслонив Ретту обзор.

– Хелена, привет! – прогрохотал Деймон. – Привёл к тебе новичка. Вергилий просил без очереди – у нас тут андроид…

Внезапно сделалось мерзко. С тех пор как Ретт оказался на «Афелии», ему уделяли много внимания, но вовсе не из уважения. Просто он может быть им полезен. Как и своим бывшим хозяевам, которые в конце концов избавились от него. Андроид невидящим взглядом смотрел на улыбающегося Деймона, тот громко щёлкнул пальцами перед носом новичка.

– Проходи, тебя ждут, – ничего не заподозрил киборг.

Андроид шагнул в помещение с белыми стенами, разительно отличавшееся от того, где его осматривала Зера. «Кабинет», – подумал он, слово всплыло из глубин сознания. Вдоль стен тянулись полки, заставленные плоскими металлическими рамками. Сейчас они были не примечательны, но Ретт знал: при включении между ними появляется голографическое изображение.

Напротив вмонтированного в стену иллюминатора, транслировавшего голоснимок зелёного луга под голубым небом, располагался стол каплевидной формы, белый с бледно-фиолетовыми прожилками. За ним Ретт увидел рыжеволосую девушку с очень светлой кожей. Глаза психолога были неестественно голубыми и ярко светились. Взгляд её застыл, она смотрела куда-то в пространство перед собой. На виске её светилось голубое кольцо церебрального имплантата.

Дверь за Реттом закрылась, он шагнул вперёд. Психолог тут же «ожила», лучезарно улыбнулась ему и пригласила сесть, указав на кресло через стол.

– Доброе утро! – голос девушки звенел радостью, словно она увидела лучшего друга. – Меня зовут Хелена. А вы Ретт Калестон? Зера передала мне данные о состоянии вашего здоровья. Можете не сомневаться, с вашим телом всё в порядке…

– И вы хотите понять, насколько всё плохо с моим разумом?

Раздражение, досада, злость.

Ретт не собирался грубить ей, слова вырвались против воли. Он не понимал, чего она хочет добиться от человека, чья жизнь насчитывает один день. Хелена на секунду опешила, затем снова улыбнулась:

– В общем-то, да. Но не обязательно всё будет плохо. Расскажите для начала, как вы себя чувствуете.

Андроид помедлил с ответом.

– Устал, – пожал он плечами. – В остальном – я не знаю. Почему-то пока ничего толком почувствовать не могу.

– В отчёте Зеры сказано, что вы лишились воспоминаний, даже тех, что должны были храниться в органической части мозга. Усталость – это нормально. Всё происходящее для вас в новинку, так сознание защищается от непривычно большого потока информации. Из-за этого вы чувствуете апатию. Через несколько дней интерес к жизни вернётся.

Ретт закинул ногу на ногу, глядя мимо Хелены. Он рассматривал пейзаж за её спиной. Зелёный лужок казался каким-то идиотским. Захотелось уничтожить эту пасторальную картинку. Чтобы справиться со странными эмоциями, он вновь посмотрел на девушку. Она убрала рыжую прядь за ухо.

Рассказать ей о сне? Нет, не стоит. Он хотел оставить это воспоминание себе. Кроме него, у Ретта больше ничего не было.

– Надеюсь, вы правы, – попробовал он улыбнуться в ответ, но, по собственным ощущениям, не слишком преуспел.

– Это нормально, – подбодрила Хелена. – Многие, попадая на «Афелий», находятся в шоке, а получая назначение, начинают работать, потом становятся частью команды и потихоньку привыкают к новому образу жизни.

– Терапия трудом, – ухмыльнулся Ретт.

– Вы зря смеётесь, – девушка занесла что-то в свой настольный компьютер. Андроид не видел, что написано на его голографическом экране: снаружи на нём сверкал логотип корабля. Хелена снова посмотрела на собеседника. – Когда человек чем-то занят, его не мучат плохие мысли. После физической работы в кровь выбрасываются эндорфины, чтобы помочь телу восстановиться. Вы чувствуете себя если не счастливым, то удовлетворённым. Вы скоро сами это увидите. Итак, ещё один вопрос: вы ощущаете себя разбитым?

Она назвала его человеком.

– Морально – нет, – лгать оказалось не сложнее, чем дышать. – Физически… Я бы проспал дня три в полной тишине и покое.

Снова запись в журнале.

– Вы раздосадованы тем фактом, что потеряли все свои воспоминания о прошлой жизни?

– Разумеется! – фыркнул Ретт. – Любой был бы, разве нет?

– Вы бы хотели знать, кто вы?

– Да.

– Почему?

– Потому что это помогло бы мне сориентироваться, – Ретт даже не раздумывал над ответом.

Хелена кивнула и снова принялась молча что-то записывать. Закончив, она вздохнула с такой печалью, словно сочувствовала Ретту всей душой.

– Я понимаю ваши чувства, – сказала она. – Предлагаю вам поразмыслить вот над чем: из-за отсутствия воспоминаний о прошлой жизни вам будет проще начать новую. Многие беженцы подолгу не могут отпустить переживания жизни до «Афелия» и колоний. Им снятся кошмары, их терзают воспоминания. Вам в этом смысле проще: вы можете полностью сосредоточиться на настоящем и будущем.

– Возможно.

Разговор нравился Ретту всё меньше. Он вдруг осознал, что не нуждается в сочувствии и эмпатии со стороны других людей. Это не поможет ему продвинуться вперёд. Сила, целеустремлённость – вот что ему нужно.

Деймон сказал, что беседы с Хеленой члены команды «Афелия» любят. Андроиду казалось, что она пытается помочь, хотя он в этом не нуждался.

Она задала Ретту ещё пару вопросов, он постарался дать как можно более обезличенные ответы. Хелена внесла в профиль пару пометок и отпустила посетителя. Он покинул её кабинет с чувством облегчения, обстановка невесомого с виду помещения под конец начала на него давить.

Деймон снова перехватил андроида в коридоре. Следующие несколько часов они потратили на обход корабля. Как и следующие несколько дней. И хотя киборг каждое утро встречал новичка улыбкой, Ретт догадался, что Деймона приставили к нему, чтобы тот следил. Наверняка он лично докладывал Вергилию о том, как андроид себя ведёт и реагирует на происходящее. Он не возражал, понимая, что по-другому они не могут: у них не было никаких причин доверять ему.

Киборг был не другом, а надсмотрщиком, и Ретт, хорошо это понимая, вёл себя так, чтобы не вызвать никаких подозрений. Ему прекрасно удавалось играть выбранную роль. Наверное, потому что он не помнил, кем был когда-то. Любая маска сейчас была андроиду к лицу.

В день, когда Ретт уже потерял счёт суткам, проведённым на «Афелии», Деймон по обыкновению встретил его на выходе из спального отсека.

– Вергилий, – коротко бросил он, приветственно кивнув, – ждёт тебя. Сказал подойти немедленно. Хочет с тобой познакомиться.

Ну наконец-то! Ретт не подал вида, сохранив совершенно беспристрастное выражение.

– Идём, – сказал он своему напарнику.

Деймон повёл его к лифтам. Они поднялись на верхнюю палубу. Потолок коридора представлял собой панорамный иллюминатор, сквозь который были видны крошечные точки звёзд.

В другой раз Ретт обязательно бы задержался, чтобы рассмотреть их. Сегодня нельзя было заставлять таинственного Вергилия ждать. Деймон подошёл к круглой двери и приложил руку к считывателю. Створки разъехались в стороны.

Скользнув по киборгу взглядом, андроид шагнул вперёд. Оказавшись на мостике, он окунулся в нестройный гул голосов. Вокруг суетились люди: помощники капитана, его заместители, пилоты. Никто из них не обращал внимания на вошедших. Впереди, на небольшом возвышении напротив панорамного лобового иллюминатора, располагалось кресло капитана. Его высокая спинка, за которой не было видно сидящего, наводила на мысли о троне.

Ретт подошёл ближе, и кресло развернулось. Андроид увидел сидящего в нём пресловутого Вергилия. Тот чуть подался вперёд, демонстрируя заинтересованность в новом посетителе, и сощурил неоново-голубые светящиеся глаза, рассматривая Ретта. Андроид не дрогнул под этим взором, с вызовом глядя на капитана. В груди поднялось ощущение неприятия к тому, что кто-то смотрит на него свысока. Нужно сразу дать понять, что ни с кем он не намерен общаться как подчинённый. Даже Вергилию стоит уяснить, что они равные.

Вергилий принадлежал к расе аккадов и производил сильное впечатление. Ярко-голубая кожа в искусственном свете диодных ламп приобретала металлический оттенок. Крупная голова капитана, словно короной, была увенчана короткими острыми синими рожками. Каждый из семи пальцев мощных ладоней заканчивался длинным когтем. Вергилий сцепил их в замок перед собой.

– М-м-м, – протянул аккад, обнажая острые тёмно-синие клыки. – Значит, это и есть наш новый таинственный рекрут. Ты, кажется, называешь себя Реттом?

– Да. Другого имени я не помню и не знаю.

Взгляд Вергилия скользнул по ярко-алым прядям андроида.

– Мне, в принципе, всё равно. Меня больше интересуют твои навыки. Зера передала данные о тебе, настоятельно рекомендовав ознакомиться с ними в первую очередь. И я ознакомился. Ты просто ходячая тайна. А ещё закрытый и на контакт не идёшь.

Значит, отчёт Хелены был прочитан вдоль и поперёк. Ретт понял, к чему тот клонит.

– Так и есть. Считаешь, я могу быть шпионом, засланным к тебе кем-то из недругов?

Вергилий ухмыльнулся, откидываясь на спинку своего кресла.

– Ты не представляешь, Ретт, сколько раз меня пытались убить. Если бы ты был шпионом Скинлана или чьим-то ещё, я бы узнал об этом задолго до того, как ты ступил на мостик. Тебя, разумеется, уже не было бы в живых. Так что ты всего лишь выживший в чистке андроид. По докладу Зеры, твоё физическое и интеллектуальное развитие находится на пике. Я редко смотрю на прошлое кандидатов, мне гораздо важнее то, что они умеют в настоящем. Ты выгодно отличаешься от девяноста процентов других беженцев. Они по большей части обычные, ничем не примечательные киборги. С тобой иначе. Всё указывает на то, что ты был важным элементом какой-то организации. Защиту твоих систем не взломать, данные о тебе неизвестны. Это привлекло моё внимание, заинтересовало. Но я должен был понаблюдать за тобой.

– Важный элемент? – фыркнул андроид. – Тогда почему я оказался среди мертвецов?

Вергилий оскалился.

– Ты же сам знаешь, почему тебя вышвырнули. Мне уже доводилось иметь дело с подобными тебе, но обычно им удавалось сбежать раньше, чем их уничтожали.

– Они работают на тебя? – спросил Ретт.

Чутьё подсказывало ему, что с Вергилием нужно вести себя уверенно, даже вызывающе, только тогда он будет воспринимать собеседника как равного. И он не прогадал.

– Некоторые да. Другие погибли.

Это заявление оставило Ретта равнодушным. Он уже однажды обманул смерть и считал себя в силах сделать это ещё раз, да и вообще, сколько потребуется. Вергилий, похоже, оценил его реакцию на сказанное.

– Я считаю, что ты сможешь стать неплохим агентом. С такими данными, как у тебя, было бы глупо провести остаток жизни, занимаясь сельским хозяйством.

Эти слова воодушевили Ретта, но вида он не подал.

– Меня это обнадёживает, – ровным голосом ответил он.

– Хорошо. И всё же сначала я хотел бы увидеть, как ты справляешься со своими обязанностями на практике. У тебя будет около месяца на то, чтобы всему научиться. Будешь помогать нашим техникам обслуживать «синтетику» корабля. Мои люди обучат тебя пользоваться внутренней сетью, а ещё драться и обращаться с оружием. Через две недели мы будем у Элегии, а ещё через две снова сблизимся с Экстремумом. Если покажешь себя полезным за это время, получишь постоянное назначение в городе.

– Я понял, Вергилий.

– Тогда ты свободен. Я уже попросил Деймона познакомить тебя с нашими техниками, они научат всем необходимым навыкам. Приступай к обучению завтра же.

Ретт кивнул. Вергилий отвернулся, и андроид понял, что может идти. За створками мостика его уже привычно ожидал Деймон. Киборг поздравил новичка и сказал, что проводит до жилых кают техников – теперь он полноправный член команды.

– 004. Падение в зазеркалье

Утром следующего дня Ретт снова проснулся с гудящей головой. Несколько минут он лежал, слушая голоса новых соседей и ожидая, пока они все оденутся и уйдут. Вчера андроид вернулся очень поздно, все уже спали и не встретили новичка лично. Впрочем, Ретту это было только на руку. Новые знакомства заводить не хотелось, перспектива общения с окружающими вызывала раздражение.

Натягивая куртку, андроид бросил беглый взгляд на бортовые часы. Ещё успеет привести себя в порядок перед завтраком и знакомством со своим новым шефом, техником по имени Лайт.

– Какой-то ты бледный, братец.

В столовой Ретт сел за стол рядом с Деймоном. У диспенсера еды ему встретились Нелла и Трей. Знакомые с улыбками приветствовали андроида, и он попытался ответить тем же, но получился только унылый оскал.

– Плохо спал, – буркнул Ретт.

Деймон усмехнулся:

– Это пройдёт. Поначалу все новички не могут нормально спать на корабле. Шум, соседи – всё мешает и отвлекает.

Жуя безвкусный хрустящий хлебец, Ретт кивнул. Андроид не стал говорить киборгу о головной боли, что последние дни к вечеру начинала сверлить его череп чуть выше левого уха.

– Слушай, мы сколько парой ходим, а я так и не спросил: чем ты на корабле занимаешься? – перевёл Ретт разговор в другое русло.

– Вообще, я в ударной группе, – охотно ответил Деймон, прикладываясь к стакану с густой белой жидкостью. – Вояка по-простому. Но Вергилий попросил меня повозиться с тобой, пока не передам тебя Лайт. Нелла со мной, а вот Трей обычно занимается разработкой всякого софта. Но он неплохо стреляет и вообще ловкий боец, так что Вергилий иногда позволяет ему спускаться и спасать людей от чисток.

– А Лайт…

– Второй техник на корабле. Она с «синтетикой» «Афелия» на ты. Научит тебя обращаться с ней.

– Жду не дождусь, – проговорил Ретт, отпивая той же белой жидкости. С удивлением он добавил: – А вкусно!

Она оказалась сладковатой, с нежным сливочным привкусом.

– Жидкий белок, – с набитым ртом проговорил Деймон. – Это у нас тут пир сейчас. Раньше и такой еды не было, дули один питательный гель. Такое себе, скажу я.

Лицо Деймона вдруг приобрело мечтательное выражение, и он добавил:

– А вот на Экстремуме – еда! Настоящая, вкусная. Будешь есть внизу – язык не проглоти.

Закончив с нехитрым завтраком, андроид и киборг встали из-за стола и направились к выходу из столовой. Деймон повёл Ретта на встречу со вторым техником корабля. Лайт уже ждала их в условленном месте. Она недовольно взглянула на Деймона:

– Опаздываете, господин.

– Прости, крошка, – по-отечески сказал киборг. – Не сердись. Сегодня у Ретта первый рабочий день, пришлось его как следует накормить.

Лайт ухмыльнулась:

– А вот это ты зря, Дем. Что, если от «синтетики» у него голова закружится? Я тебя убирать позову.

Деймон расхохотался, Лайт тоже явно была довольна своей шуткой. И лишь Ретт стоял с кислым лицом, ожидая, пока эти двое навеселятся. Они перекинулись ещё парой слов, затем Деймон ушёл, махнув андроиду на прощание и пожелав удачи.

Лайт, хрупкая девушка-киборг, чья макушка едва доходила Ретту до груди, повернулась к нему. Левая часть её головы была выбрита наголо, на коже виднелись блестящие киберимплантаты в виде двух металлических полос. Они начинались у основания черепа, шли через затылок, висок и заканчивались у уголка левого глаза. Правую сторону её лица закрывала копна белокурых волос. На плечо свисали несколько кабелей для подключения к «синтетике». Лайт заправила прядь из чёлки за ухо.

– Значит, ты Ретт Калестон? – девушка сощурила хитрые зелёные глаза. – Наш новичок?

– Да, – ответил он, рассматривая её тонкие и правильные черты лица.

«Лайт могла бы быть аристократкой, – подумал андроид, – до того как ей понадобились эти железки».

– Я теперь твой босс. Будешь слушать, что я говорю, и всё пойдёт замечательно. Ну а вздумаешь артачиться, Вергилий об этом узнает.

– Наябедничаешь? – ехидно уточнил андроид.

– Мы тут не в игрушки играем, – спокойно произнесла девушка. – Так что в твоих же интересах научиться всему быстро и качественно.

– Да понял я.

– Ну и прекрасно. Вергилий сказал, ты сообразительный малый. Ладно, давай-ка ближе к делу. В «синтетике» ты не бывал?

Ретт пожал плечами:

– Может, и бывал. Я не помню ничего, кроме дней с чистки. Амнезия.

– О-о, сочувствую, – голос её звучал искренне. – Ну ладно, тогда научишься. Идём за мной, я тебе покажу кое-что.

Они двинулись по коридору в сторону овальной разделительной переборки.

– «Синтетикой» мы называем компьютерную сеть. Она может объединять в себе как миллиарды терминалов всего Экстремума, так и компьютеры, например, всего лишь одного здания. У «Афелия», как у любого сложного устройства, есть своя «синтетика». Она представляет собой виртуальную проекцию всех его систем, этакое локальное киберпространство.

Они подошли к переборке и остановились.

– Приложи-ка руку, – попросила Лайт, указывая на считыватель у переборки.

Ретт выполнил просьбу. Считыватель мигнул красным, а затем раздался писк и зажёгся зелёный. Переборка отъехала в сторону, открывая взору очень странное помещение. Оно напоминало амфитеатр, в центре которого располагалось крупное технологическое устройство. «Сервер», – пришло на ум андроиду.

На рядах амфитеатра были пристроены десятки кресел с прикреплёнными к ним плоскими устройствами – комтерами. В креслах сидели люди. От их голов к пластинкам комтеров тянулись светящиеся кабели, такой же Ретт видел у Зеры, с его помощью она подключилась к нему самому.

– Это мозг «Афелия», его сетевое ядро, – указала Лайт на устройство в центре, – здесь мы работаем. В наших обязанностях – поддерживать внутренние системы в норме. Инженеры занимаются железом, а техники – его содержимым, софтом. Понимаешь?

– Конечно. Пока всё просто, – ответил Ретт, рассматривая сидящих в креслах людей. Все они смешно дёргали руками, будто что-то хватали или пытались плыть по воздуху, вертели головами и беззвучно шевелили губами. На зависших в воздухе голографических экранах интерфейсов калейдоскопом сменяли друг друга окна.

– Замечательно. Как видишь, техников нам недостаёт, – Лайт обвела рукой зал: большая часть кресел пустовала. – Так что можешь занять любое свободное место. Но запомни его, оно станет твоим рабочим на ближайший месяц точно.

– Хорошо.

Лайт поманила его за собой. Они поднялись на пятый ряд амфитеатра. Девушка уселась на своё место, а Ретт занял свободное справа от неё. Глядя на то, как Лайт фиксирует подставку для комтера, надевает сенсорные перчатки и киберглассовые очки, он повторял за ней все действия. Затем девушка взяла один из своих кабелей и присоединила его к разъёму терминала.

Ретт нащупал за левым ухом небольшой бугорок – заглушку из киберкожи. Он отодвинул её, а затем подцепил ногтем специальный крючок на разъёме своего кабеля и вытянул его из гнезда – проводок оказался тонким и чёрным. Андроид подключился к компьютеру и стал ждать, пока соединение будет установлено.

– Молодец, – услышал он голос сидящей рядом Лайт.

И тут же начало происходить что-то удивительное. Пространство ожило, вспыхнуло сотней маленьких огоньков, которые расходились в причудливом танце. Точки замерли, от них друг к другу поползли светящиеся линии. В пространстве стала проявляться виртуальная схема систем корабля, похожая на светящийся чертёж.

Только вот никакой прелести в бешеном танце огней Ретт не находил. Наоборот, его охватило омерзительное ощущение свободного падения. Андроида замутило. Он почувствовал, как голова начинает кружиться, и еле сдержал рвотный позыв. Со стоном Ретт сорвал с головы очки, резко выдернув себя из «синтетики» «Афелия». Ему показалось, как будто сознание какую-то долю секунды ещё находилось среди огней, а затем вдруг вернулось в тело с грохотом бомбы. Ретт прижал руку ко рту и сложился пополам, тяжело дыша и дрожа. Спазм свернулся в животе клубком противной боли.

На плечо легла рука Лайт. С трудом андроид поднял голову – фигурка девушки разделилась на три. Они прыгали и дёргались перед глазами.

– Такое бывает с непривычки, – объяснила она. – Совсем забыла тебя предупредить, прости.

– Да уж, – утирая слюну с губ, просипел Ретт.

– Кстати, не отключайся так резко, это может быть опасно. Ладно ещё сейчас ты был во внешних уровнях «синтетики». А вот из глубинных подсетей так просто не вырвешься – погибнешь.

– Я понял.

Он вспомнил «грохочущее» ощущение от возврата сознания в тело.

– Ладно, – отходя, сказала Лайт. – Приходи в себя, потом попробуем продолжить. А пока послушай о тонкостях работы с сетями…

Ретт быстро осваивался на «Афелии». Его разум работал споро, а пустая память наполнялась навыками, умениями и знаниями. И всё было бы замечательно, если бы по вечерам жутко не болела голова. Иногда настолько сильно, что андроид по-настоящему завидовал мертвецам, которые остались в утилизаторе на Экстремуме. Он сдерживал стон, рвущийся сквозь зубы, ворочался на своей койке, пытаясь найти такую позу, в которой боль была бы слабее.

Надо бы сходить к Зере, но Ретт тянул с этим. Она обязательно доложит об этом недуге Вергилию, и он может засомневаться в том, что андроид будет способен выполнять свои функции. Боли, скорее всего, были последствиями повреждения блока памяти. Ретт, насколько это возможно, старался их игнорировать.

Повинуясь непонятной и необычной для него тяге к знаниям, свободное время андроид использовал для того, чтобы узнавать новое. В сеть «Афелия» была загружена огромная библиотека абсолютно разных данных, и, заканчивая вечером дела, Ретт подключался к «синтетике» корабля, загружал в свою память информацию, а затем принимался изучать раздел какой-нибудь из существующих наук.

Иногда андроид подолгу лежал без сна под гул двигателей и похрапывание товарищей по общей каюте. В такие моменты он осмысливал то, что усвоил за прошедший день. Окружающий мир начал оформляться в его сознании, представляясь многогранным и полным различных оттенков. Впрочем, новая жизнь Ретта только началась, а факты из истории, психологии, естествознания и многих других наук, которых он успел коснуться, были лишь подспорьем, дощечками в океане вселенной, что должны были помочь ему удержаться на плаву.

Ретту всё это казалось крайне интересным, но очень часто настигало ощущение, что он лишь вспоминает какие-то давно забытые им вещи, а не учится чему-то новому. Ведь был же андроид кем-то до чистки и до потери памяти, контактировал с окружающими, жил в каком-то обществе, что-то умел. Но хотя бы примерно понять, кем он был раньше, приобретаемые знания не позволяли.

Из истории на Ретта самое большое впечатление произвела фигура бессменного и, как утверждали многие источники, бессмертного экватора Скинлана.

Когда Ретт впервые наткнулся на информацию, посвящённую ему, смутное чувство пробудило желание узнать о таинственном правителе больше.

– На Экстремуме об экваторе нельзя и слова плохого сказать, – отвечал на его вопрос о Скинлане Трей у диспенсера еды в столовой, – у стен есть уши! Как только отзовёшься о нём плохо, гвардия тут как тут. А тому, кто тебя сдал, здорово приплатят.

Ретт кивал, запоминая сказанное: если так, то вести себя в городе нужно будет осторожно.

– Скинлан – убийца! – глаза Лайт злобно сверкали, когда в перерыве между вылазками в «синтетику» андроид спросил у девушки о том, что она знает об экваторе. – На его руках кровь миллионов невинных людей! С его попустительства идут чистки! Он сам даёт команду об их начале. Это он превратил киборгов в людей низшего сорта лишь на основании того, что для жизни нам были необходимы кибернетические имплантаты!

Ретт слушал её полную злости на Скинлана речь и уже жалел, что вообще поднял эту тему. Замолчав, Лайт резко выдохнула. Остаток дня она разговаривала с андроидом резко, её ответы были односложными, а глаза продолжали гореть. Чем же экватор так насолил ей?..

Деймон рассказал, что Вергилий считает Скинлана кровавым тираном: экватóр вёл войны с народом аккадов и уничтожил почти всех его представителей. Лишь единицам, вроде Вергилия, удалось остаться в живых. С тех пор аккад, мстя за своих людей, пытался навредить режиму как мог: спасал киборгов и андроидов от чисток, обращая их на свою сторону, организовывал террористические атаки на инфраструктуру Экстремума, готовил убийства важных людей из круга экватора.

Лишь до самого Скинлана добраться он пока не мог, но эта мрачная мечта, по словам Неллы, никогда не оставит сердце озлобленного аккада.

Ретт внимательно слушал, что говорят на «Афелии» об экваторе. Например, один из техников как-то распалялся, что из-за экватора к нему и другим андроидам настоящие люди (те, чьи тела не осквернены кибернетическими имплантатами и искусственным происхождением) относятся как к рабам.

Гвардейцы Скинлана зверствовали на Экстремуме, охраняя режим, как рассказывали инженеры. На корабле Ретт часто слышал проклятия в адрес экватора со стороны тех, кто пострадал от его псов. Андроид понимал этих людей, но всё же у него не получалось возненавидеть этого человека, даже несмотря на то, что сам едва не стал жертвой чистки.

А ещё он был здесь, на «Афелии», а не там, на Экстремуме. Ретт был с Вергилием и его доморощенным сопротивлением, хотя собственная судьба пока что виделась андроиду весьма туманной. Нужно было дождаться, пока «Афелий» доберётся до Элегии, а там уж всё и решится окончательно.

До нового назначения андроиду предстояло жить с техниками Лайт. Глядя на своих нынешних товарищей, он понимал, что способен на гораздо большее. Ретт часто рассматривал своё отражение в голозеркале общей душевой, и в голову приходила странная мысль об особой цели, с которой его создал неизвестный разработчик.

Порой он вертел в руках красный медальон, гадая о тайне своего происхождения. К большому сожалению, эта вещица не порождала никаких ассоциаций. Ни одного проблеска, ни одной искорки. Ретт прятал кулон под футболку. Никто не знал о нём, а отвечать на вопросы у самого андроида не было никакого желания.

Красная краска метки до конца так и не сошла с его волос, и тогда андроид решил, что пора самому что-то менять. Ретту удалось достать фиолетовую краску, которую он немедленно пустил в ход. Он коротко подстриг волосы на висках и затылке, уложив ставшие фиолетовыми пряди чёлки так, чтобы они торчали вверх. Андроид улыбался, рассматривая результат, который ему очень нравился.

А обучение продолжалось. Каждое утро после пробуждения Ретт приводил себя в порядок, а затем шёл на завтрак. Быстро расправляясь со своей порцией, он двигал на встречу с Лайт, которая давала ему заданий на целый день. По мере того как рос уровень его навыков, задания эти становились всё сложнее.

«Афелий» оказался очень старым кораблём, и поддержание его систем в состоянии, близком к идеальному, было критически важной задачей. От аккадского крейсера зависели жизни восьмиста членов экипажа и почти тысячи пассажиров. И Ретт, судя по оценке Лайт, прекрасно справлялся со своими обязанностями.

Работа с «синтетикой» ему нравилась. Андроид приступал к решению своих задач с энтузиазмом. Подключаясь к сети корабля, Ретт ощущал себя свободным: в виртуальном пространстве он не был скован физическим телом, превращаясь в чистую мысль. Он становился частью корабля, видел, как течёт энергия в кабелях питания от двигателей к другим механизмам. Энергетические цепи представлялись ему как светящиеся узлы, а сам Ретт парил среди них, отыскивая и исправляя те, что рождали неверные куски кода, искажая правильные команды.

Чтобы лучше ориентироваться, он мог визуализировать общую «синтетику» «Афелия», и тогда корабль представал перед ним в своём обычном образе, разве что стен коснуться было нельзя. Порой в виртуальном пространстве он встречал других техников, чаще всего Лайт: её сознание носилось по сети подобно синему светлячку. Однажды они отправились на обед вместе, и по дороге в столовую Ретт поделился с ней своими ощущениями. В ответ девушка улыбнулась:

– И это только «синтетика» корабля! А представь, что речь идёт о сети Экстремума! Узлы, здания, корпорации и организации!

Представить было несложно: терабайты информации, миллиарды пользователей, бесконечное виртуальное пространство! Сколько идей и возможностей! Ретт выразил эту мысль, она захватила его. Лайт же отнеслась к ней без должного энтузиазма, однако в целом андроида поддержала.

Техник вообще в последнее время относилась к нему куда дружелюбнее, чем при первой встрече. Их беседы всё чаще из чисто рабочего переходили в личное русло. Девушка много рассказывала о жизни на «Афелии». Выяснилось, что она с командой Вергилия летает уже пятый год. Ретт оказался прав, посчитав, что Лайт могла быть аристократкой: из-за несчастного случая ей пришлось вживить киберимплантаты, и после этого обратный путь в общество настоящих людей для девушки был закрыт.

Вергилий, спасший её от смерти, предложил Лайт примкнуть к нему, и она согласилась. По её словам, она редко покидала борт «Афелия», предпочитая не появляться на мерзких улицах Экстремума.

Ретт слушал рассказы Лайт с большим интересом в силу того, что о себе не помнил ничего: ему было интересно, как живут другие. Девушке он искренне симпатизировал, ведь за крутым нравом пряталась весёлая и чувствительная душа. На «Афелии» по-другому было нельзя: чуть дашь слабину – и дисциплина полетит к чертям. Так любила говорить сама девушка. Они много времени проводили вместе, Лайт учила Ретта основам и правилам поведения в городской сети.

– «Синтетика» очень опасна, – наставляла она андроида за очередным совместным обедом. – Иллюзия безграничных возможностей может свести с ума. А ещё есть вирусы: подцепишь – и всё, приехали.

– А что именно происходит?

– С пользователем? Ну, например, его мозги выгорают, – буднично ответила Лайт и с аппетитом доела свою белковую булочку.

– Выгорают? – с отвращением переспросил Ретт, так и не донеся последний кусок до рта.

Лайт кивнула. Заметив выражение на лице собеседника, она, закатив глаза, принялась объяснять:

– Некоторые вирусы, проникая в софт, заставляют железо в твоей голове генерировать слишком мощные электрические импульсы, киберсинапсы на такие нагрузки просто не рассчитаны. Железо перегревается, мозг буквально жарится. Те, кому посчастливилось выжить, остаются овощами. Как по мне, лучше уж умереть. Так что со слабой антивирусной защитой не стоит лезть в незнакомые сегменты.

– А ты подключаешься к городской «синтетике»?

– Постоянно, – пожав плечами, сказала девушка. – Где ещё брать полезные программы и информацию? Несмотря на то что у всех нас стоят достаточно сильные антивирусы, я всё равно стараюсь действовать аккуратно.

Андроид закивал, соглашаясь с ней.

Ретт вливался в команду. Ему всё-таки пришлось обзавестись кругом знакомств среди коллег-техников. Ещё он сумел заручиться уважением тех, кто его знал близко. К концу путешествия он уже слыл очень способным среди членов экипажа. Известности андроида способствовал и Деймон, постоянно приглашавший Ретта на свои спортивные тренировки. Вояки Вергилия вскоре тоже прониклись к нему симпатией.

Но полёт подходил к концу, и совсем немного оставалось до момента, когда должна была окончательно решиться судьба андроида. За всё это время он ни разу не встретился с Вергилием и не знал, какого капитан о нём мнения. Ретт не сомневался, что показал себя хорошо и к его работе не придраться. Но всё же неприятный червячок сомнения точил изнутри, мешая нормально жить.

В день прибытия «Афелия» к Элегии на корабле с самого утра царила жуткая суета. Беженцы готовились к началу новой жизни, вставая в очереди у шаттлов в ангаре, а члены экипажа проверяли каждое судно перед вылетом. После завтрака Лайт перехватила Ретта у выхода из камбуза.

– Ты мне нужен, – сказала она. – Идём, поможешь с шаттлом.

С сомнением глядя на девушку, он всё же последовал за ней. Вскоре они зашли в запруженный народом ангар. Девушка подвела андроида к одному из пустых шаттлов, и работа закипела. Как оказалось, Ретту было даже полезно отвлечься. За проверкой судна незаметно пролетели два часа.

– Шаттлы готовы к отправке? – внезапно прогремел грубый голос, и по ангару разлилась гудящая тишина, тут же заполнившаяся тихим шелестом сотен голосов.

Андроид резко обернулся. Среди разномастных афелийцев он увидел двухметровую фигуру Вергилия. Тот медленно шёл к центру ангара, а вслед неслись шепотки беженцев. Ретт мог поклясться, что на пару секунд взгляд ярко-голубых глаз задержался и на нём.

– Да, капитан, – ответил кто-то. – Мы готовы вылетать.

– Прекрасно, – проговорил Вергилий, а затем повернулся к беженцам, столпившимся вокруг него. – Друзья мои! Позади долгий путь лишений и нужды, но скоро всё это закончится. Теперь вы сможете спокойно и безопасно жить под небом вашего нового дома. Трудитесь на благо колонии и вместе добейтесь для себя лучшей жизни!

Толпа взорвалась криками и радостными возгласами.

– Он каждый раз так напутствует, – шепнула Лайт, и Ретт закивал в ответ, не сводя глаз с капитана.

Он почувствовал, что руки отчего-то трясутся. Капитан снова повернулся в его сторону. Теперь Вергилий уже точно смотрел прямо на андроида.

– Ретт, ты полетишь сопровождающим с Лайт, – сказал он. – Убедись, что всё идёт по плану. Если хоть какая-то мелочь пойдёт не так, немедленно сообщи.

– Хорошо.

Ретт выдержал тяжёлый взгляд капитана. Что могло пойти не так, он даже не представлял, но отказаться не мог. Вергилий не потерпит неповиновения, и даже за самый мелкий проступок с «Афелия» можно вылететь. И хорошо, если не в открытый космос. Андроид не мог себе этого позволить. Эти люди и этот корабль нужны ему, и он останется с ними до тех пор, пока будет такая возможность.

– 005. Фотоны на коже

Элегия оказалась планетоидом сферической формы, над ней светилось маленькое искусственное солнце. По мере приближения становились видны отдельные небольшие зелёные континенты и голубые водоёмы. Где-то между ними были разбросаны города колонистов.

Шаттлы приземлились на посадочных площадках, и вскоре пассажиры начали покидать их. Киборги и андроиды направлялись в сторону небольшого городка, раскинувшегося среди зелёных холмов.

Ретт спрыгнул на бетонную поверхность площадки последним. Яркий свет висящего высоко в синем небе солнца ударил по глазам, и андроид заслонился от него рукой. Он почувствовал, как нагревается кожа, а ветер принёс откуда-то запахи земли, воды и цветов. Ретта вдруг охватил невероятный восторг. Не обращая внимания на царящую вокруг суету, он направился в противоположную сторону от города, подальше от цивилизации, поближе к нетронутой природе, которую видел впервые.

Андроид пересёк посадочную площадку и остановился у самого её края. Немного помедлив, он перемахнул через бетонное ограждение и ощутил под ногами упругую землю. Изумрудно-зелёная трава доходила до пояса, и Ретт медленно пошёл вперёд, держа ладони над кончиками пушистых колосков. Он ощущал, как ноги то и дело наталкивались на камни или проваливались в ямки, солнце жгло спину и затылок, а трава щекотала ладони. Андроид едва не задыхался. Разве может быть что-то прекраснее, чем эти необычные и новые ощущения!

Радость, восторг, вдохновение.

Ретт остановился. Он достаточно далеко ушёл от посадочных площадок, однако не осознавал этого и даже ни разу не оглянулся. Он стоял на вершине холма, с которого открывался невероятный вид. Внизу – изумрудная долина с разноцветными вкраплениями цветочных полян и несколькими тёмно-серыми профилями скал. Долину пересекала речушка, миллионом бликов отражающая солнечный свет. Речка впадала в большое ярко-голубое озеро, на поверхности которого серебрились лучи солнца.

Ретт смотрел на этот пейзаж, словно заворожённый. Горло сдавило, он заморгал. Трава всё ещё едва касалась ладоней, но он уже не чувствовал этого. Сейчас андроид был лишь частью того монументального пейзажа, открывшегося с вершины холма. Причём крошечной и незначительной частью. Захотелось броситься в эту траву, раствориться в природе, воссоединиться с ней.

За спиной послышалось шуршание шагов. Кто-то остановился чуть позади Ретта, и андроид, не зная, с кем именно говорит, произнёс:

– Как же это красиво.

– Ты никогда не видел ничего подобного? – это была Лайт.

– Может, и видел. Не помню.

– Тоже, что ли, стереть себе память? – в голосе была слышна улыбка.

Ретт оторвал взгляд от долины и посмотрел на девушку. Она стояла, скрестив на груди руки, ветер колыхал её белокурые волосы, а имплантаты на голове тускло мерцали.

– Не самая хорошая идея.

– Разве плохо снова, но как в первый раз увидеть что-то прекрасное?

– Вы специально доставляете киборгов и андроидов именно в такие места, – внезапно догадался Ретт. – Туда, где они смогут жить в мире и безопасности.

Лайт помедлила с ответом:

– Да. Нам повезло: Элегия и Баллада находятся очень далеко от Экстремума, и режим Скинлана не может добраться до них.

– Но они знают о существовании колоний? – спросил Ретт.

– Верг уверен, что знают. Но у них нет ни возможности, ни желания что-то с этим делать. Спасённые киборги и андроиды живут здесь мирно, в спокойствии и гармонии.

– Ясно. Прямо рукотворный рай, – шутливо проговорил Ретт.

Но Лайт не улыбнулась.

– До Гмар-Тиккуна не дотягивает, конечно, – сказала она, помрачнев. – Это идея Верга. Он считает, что киборги и андроиды, пережившие чистку, должны чувствовать себя в безопасности на новом месте.

– Гмар-Тиккун, – повторил Ретт. – Рай, земля обетованная.

Об этом месте ходили легенды. Никто не знал наверняка, существует ли оно и что из себя представляет, но многие верили, что Гмар-Тиккун есть. Было даже целое движение Искателей, что-то вроде религиозной общины или секты, члены которой посвятили себя поиску этого рая нерукотворного. Или рукотворного – ничего конкретного об этом месте известно не было.

– Ты знаешь о нём?

– Конечно. Ни дня не проходит, чтобы кто-то из членов команды о нём бы не заикнулся. Я поискал в библиотеке, почитал. Гмар-Тиккун – такой же столп общества Экстремума, как и личность Скинлана.

– И что думаешь?

Но Ретту оказалось сложно ответить на этот вопрос. Он пожал плечами.

– Я понимаю, почему многие мечтают отыскать это место и почему эти верования подогреваются сверху, несмотря на то, что противоречат законам жизни на Экстремуме. Скинлану и верхушке выгодно отвлекать наивных от насущных проблем. В этом нет ничего удивительного, правда? Но я считаю, что стремление найти рай – удел слепцов. Если он существует, откуда нам знать, что там ждёт на самом деле? Что, если всё это, – он обвёл рукой изумрудно-голубую речную долину, – и есть Гмар-Тиккун, а мы просто этого не осознаём, потому что привыкли?

– Но Гмар-Тиккун – это место, где каждый получает то, что захочет! Материальные предметы или любовь – только твоё воображение ограничивает твои желания, – возразила Лайт, не слыша, насколько наивно звучат её слова. – А в колониях такого нет в помине! Здесь люди трудятся усерднее, чем на Экстремуме, а получают от этого гораздо меньше.

Ретт снова пожал плечами. Он не хотел спорить, не хотел возражать, хотя мог бы парой фраз доказать несостоятельность её позиции. Но кто он такой, чтобы убивать надежду и разрушать веру Лайт? Легенды никогда не возникают на пустом месте. Возможно, Гмар-Тиккун действительно есть. Или существует как минимум то, что стало его прообразом. Тогда дураком рискует оказаться уже он сам.

Ретт понятие рая осмысливал метафорически и пришёл к этому уже давно.

– Я знаю, что Вергилий стремится его найти. Об этом говорят на корабле. Первоочередная задача некоторых его агентов на Экстремуме – поиск информации о Гмар-Тиккуне. Он действительно в него верит. Верит, что рай вернёт ему дом, семью, его народ, что там продолжится золотой век аккадской нации, – сказал Ретт после недолгих раздумий. – А ты? Ты бы хотела отыскать это место?

Лайт взглянула на андроида, он смотрел ей прямо в глаза. Два бездонных зелёных омута, в которых отражалось беспокойство.

– Я верю, что он существует, и всё же я не знаю. Я бы не хотела ошибиться, ведь разочарование будет очень жестоким: что, если на самом деле никакого Гмар-Тиккуна нет?

Лайт отвернулась, вперив невидящий взгляд в одну точку перед собой. А андроид вдруг понял, насколько ей, как и сотням тысяч других угнетённых граждан Экстремума, Гмар-Тиккун был важен. Отними эту славную иллюзию – и заберёшь у них жизнь. Умирать никто не хотел.

И даже не сам рай им важен, а поиски, бесконечный путь к спасению, которого, возможно, и не было. Но они цеплялись за эту надежду, не осознавая, что загоняют себя в ещё большую трясину, ходят по кругу отчаяния и апатии. Ретт подумал, что не может одобрить такого фатализма.

– Если вы хотите найти его, то почему не примкнёте к Искателям?

Лайт громко фыркнула.

– Искатели… Лишь единицы из них действительно хотят найти рай. Остальные просто пользуются их именем в своих целях. Если эта организация действительно начнёт что-то делать, то развалится сразу же.

– Значит, они просто эксплуатируют образ?

– Конечно. Как любая религия в наше время. Чем пронзительнее, тем ярче будет отклик. И совсем необязательно по-настоящему что-то делать.

Ретт какое-то время молчал, размышляя над сказанным. На Экстремуме он надеялся разузнать побольше об Искателях и их путях.

– Эй, откуда в тебе столько пессимизма? – спросил он, ткнув Лайт в плечо. – Выше нос. Если Гмар-Тиккун есть, Вергилий когда-нибудь найдёт его. Это лишь вопрос времени, согласна?

Девушка промолчала, пожав плечами. Поняв, что поддержать её не удалось, Ретт решил перевести разговор на другую тему.

– Почему Вергилий помогает киборгам? – спросил он. – Экстремум практически уничтожил аккадов, люди уничтожили аккадов. А киборги ведь тоже люди.

Лайт сцепила ладони в замок.

– Никто не знает его реальных мотивов. Может быть, потому что он сам прекрасно знает, что такое быть жертвой геноцида. Те, кого он спасает, не виноваты в случившемся с аккадами.

– Вергилий не похож на сентиментальную личность, – удивился Ретт.

– Да, он производит совершенно противоположное впечатление.

– Сильного и безжалостного капитана.

Лайт вздохнула. Она не смотрела на Ретта, но андроид понял, что сейчас в её глазах была грусть.

– Точно. Но так бы сказали те, кто совсем не знает его. Посуди сам, разве он может быть другим в таких условиях? Он бы ничего не добился, если бы не демонстрировал силу. А так Верг заручается поддержкой отверженных. Они в нём видят путеводную звезду, символ, за который можно уцепиться, чтобы удержаться в жизни.

Порыв ветра налетел на вершину холма, всколыхнув волосы Лайт, бросив пряди ей в лицо. Привычным жестом девушка откинула локоны, продолжая смотреть куда-то вдаль.

– Сдаётся мне, ты его хорошо знаешь, – предположил Ретт.

Лайт выдержала паузу, затем кратко сказала:

– Ты ведь в курсе, что благодаря ему я всё ещё дышу.

Андроид кивнул. Лайт никогда не рассказывала ему о том, при каких условиях аккад её спас. И он понимал: это была её личная беда и боль, очевидно, что девушка не хочет об этом говорить.

– Он протянул руку помощи, хотя от него этого не ждали, – сказала вдруг она. – Мой отец был гвардейцем. Он командовал отрядами, которые разыскивали и уничтожали сторонников Вергилия. На сектор, где располагался жилой квартал для бойцов гвардии и членов их семей, напала целая ячейка сопротивления, хорошо вооружённая. У гвардейцев не было шансов, но отец приказал не отступать. И ещё запретил эвакуировать гражданских, то есть свои семьи. Сторонники Верга разнесли квартал до основания. Там была настоящая бойня. Многие гражданские, такие, как я, погибли. Кому-то всё же удалось чудом сбежать. Не помню, что именно произошло со мной, я очнулась уже на «Афелии» с имплантатами в теле. Мне рассказали, что без них я бы просто не выжила. В тот день корабль сблизился с Экстремумом, и Вергилий лично принял решение спасти всех, кто был на стороне его врагов. Он ожидал, что гвардейцы спасут гражданских или хотя бы попытаются это сделать, но ошибся. Потом желающих вернуться домой он, конечно, отпустил. А вот мне обратной дороги не было. Я осталась с Вергилием и его сопротивлением.

Когда она замолчала, Ретт взял её за руку чуть повыше локтя.

– Спасибо, что рассказала.

Лайт кивнула.

– Не такая уж это и тайна, но об этом не многие знают. Не хочется лишний раз вспоминать, думать, что твой собственный отец обрёк тебя на гибель только потому, что не хотел позора перед экватором и другими гвардейцами.

В её голосе была жёсткая усмешка, за ней Лайт прятала до сих пор живущую в сердце боль. Ретт ободряюще улыбнулся, а девушка слегка улыбнулась ему в ответ.

– Ладно, – сказал андроид. – Пойдём назад. Шат-тлы скоро отправляются, улетят ещё без нас. Не готов я остаток жизни быть фермером.

И хотя ему очень хотелось ещё чуть-чуть побыть здесь, он уверенно развернулся и направился обратно к посадочным площадкам. Лайт послушно последовала за ним.

Несколько дней прошло с того момента, как «Афелий» доставил на Элегию спасённых от чистки киборгов и андроидов, которым предстояло стать колонистами планетоида. Всё это время корабль находился на орбите планетоида, команда приводила его в порядок для нового путешествия.

Вергилий намеревался посетить ещё одну колонию, населённую беженцами: Балладу. Она находилась в другом конце системы, и путь до неё занял бы около месяца. Так что «Афелий» нужно было заправить и под завязку набить провиантом. Беспилотные шат-тлы, нагруженные им с Элегии, то и дело влетали в ангары корабля, разгружались и покидали его пустыми, снова устремляясь к изумрудной в рваных белых клочьях поверхности.

Помимо провизии и топлива, шаттлы доставляли на «Афелий» оружие и технику. Часть этого груза предназначалась для жителей Баллады, а остальное Вергилий планировал оставить для своей команды. Таким образом у Ретта и других рекрутов-новичков появилось собственное оружие: небольшие пистолеты, эффективные против живой силы и предназначенные в основном для защиты в случае нападения.

На исходе третьих суток пребывания корабля над Элегией Ретта вызвал к себе Вергилий. Капитан прислал за андроидом Деймона, и всю дорогу до мостика киборг вслух размышлял о том, что же ещё собирается сказать ему аккад.

Ретт с удовольствием обошёлся бы без этих спекуляций, но шёл молча. В целом ему нравился Деймон, но иногда он был слишком уж навязчив со своим общительным и позитивным характером. По сути, через пару минут судьба андроида должна была решиться окончательно. Он предполагал, что именно за этим капитан его и пригласил: сообщить о новом назначении.

Когда они зашли на мостик, Вергилий, как обычно, сидел в своём капитанском кресле. Ретту снова пришла в голову ассоциация с экватором, восседающим на своём троне. Андроид остановился в пяти шагах от капитана, и тот подался вперёд, опираясь на подлокотник кресла. Его яркие голубые глаза превратились в щёлки.

– Здравствуй, Вергилий. Рад видеть, что ты в добром здравии, – аккуратно сказал андроид.

– Спасибо, Ретт. Взаимно. Ты уже наверняка понял, зачем я тебя пригласил.

– Хочешь, наконец, дать мне постоянное назначение, я полагаю, – голос андроида был спокоен, сам он старался сохранять полное равнодушие.

Внезапно Ретт понял, что у него прекрасно это получается. Особенно когда нужно было скрыть истинные чувства. Навык, научиться которому отчего-то не составило никакого труда.

– Именно. Что ж, хочу сказать, ты меня впечатлил. Это получается далеко не у всех. Считай себя счастливым исключением: Лайт ежедневно передавала мне отчёты о твоей работе с сетью «Афелия». Она всегда характеризовала тебя как трудолюбивого и высокоэффективного члена команды. А если довольна Лайт, доволен и я.

Ретт стоял молча, не пытаясь перебивать. Он смотрел прямо в глаза капитану, стойко перенося буравящий взгляд, в котором угроза чувствовалась даже тогда, когда Вергилий не имел прямых намерений запугать собеседника.

– Такие люди, как ты, нужны моей команде. Я знаю, что ты уже многому научился, но это далеко не то, что мне от тебя нужно. «Афелий» для тебя не подходит. Гораздо полезнее ты будешь для нас, так сказать, в поле.

– В поле? – переспросил Ретт.

Капитан кивнул.

– Мне сейчас очень нужен толковый человек на Экстремуме. Кроме того, в твои обязанности будет входить роль связного между некоторыми моими агентами в городе и мной. Ты можешь прикинуться скользящим, говорят, они зарабатывают неплохие деньги. И нам поможешь, если украдёшь какую-нибудь полезную базу данных.

Ретт кивнул, не веря своему счастью. Остаться техником на «Афелии» было гораздо лучше, чем стать фермером на Элегии или Балладе. Но быть скользящим на Экстремуме, заниматься чем-то опасным и захватывающим в самой гуще событий – о таком ещё вчера он мог только мечтать!

– Было бы прекрасно!

– Хорошо, что тебя это интересует. Предупрежу, что это очень сложная работа, она требует особой подготовки. Использование общегородской «синтетики» настолько же отличается от использования сети «Афелия», насколько управление гравимобилем – от манёвров на космическом корабле. Я хочу, чтобы ты понимал и осознавал это. Пока ты ответственно подходишь к работе, беспокоиться не о чем. В твои мозговые имплантаты будет загружен новейший софт, он поможет тебе успешно выполнять мои задания. Я попрошу только об одном: постарайся не сильно распространяться о том, какими программами пользуешься. И уж тем более не рассказывай никому, где ты их добыл. Придумай какую-нибудь легенду об этом, я доверяю тебе самому сделать это.

– Почему такая скрытность?

– Этот софт может привлечь к тебе ненужное внимание, поставив под угрозу не только твою жизнь, но и всю нашу сеть на Экстремуме. Программы я получаю от своих агентов, глубоко внедрённых в определённые корпорации, они ежечасно рискуют собственной головой. Это новейшие разработки, имеющие практически неограниченный потенциал. Их нет на легальном и сером рынках, а на чёрном они стоят баснословных денег, такие суммы не снились даже некоторым настоящим. Если не хочешь остаться без головы, веди себя тихо.

– Я понял. Постараюсь не привлекать излишнего внимания.

Ретт понимал, что от Вергилия не укрылась тщательно замаскированная в голосе усмешка. Впрочем, капитан не думал гневаться.

– Я хочу отправить тебя в сектор Тирессию. Чтобы действовать успешно, тебе придётся внедриться в местный круг скользящих, возможно, даже примкнуть к какой-нибудь группировке и работать с ними. Решай сам. Можешь стать фрилансером, они работают каждый раз с новой группой, можешь найти себе постоянных напарников. Всё зависит от того, как удобнее будет лично тебе. Но в итоге твой софт откроет тебе большие возможности. Люди начнут нанимать тебя, платить. У многих будут возникать вопросы, почему ты настолько эффективен. Здесь как раз и придёт на помощь легенда. Чем тщательнее ты её продумаешь, тем лучше.

Ретт снова кивнул.

– Но главное – будь бдителен. Оглядывайся, когда пойдёшь по улице. Раскошелься на самый надёжный дверной замок. Следи за обстановкой, не берись за крупные заказы сразу. Пусть думают, что ты восходящая звезда взлома и всему научился постепенно. Или же, наоборот, что ты в этом деле давно, но прилетел издалека и пока приглядываешься к местным нравам. Это отведёт от тебя множество подозрений. Это основы. Мои скользящие тебя обучат правильному поведению и загрузят в твои системы нужный софт. Раз в месяц я буду присылать агента с обновлениями на физических носителях: через «синтетику» такие вещи передавать нельзя. Всё ясно?

– Конечно. Мне уже это нравится, – с энтузиазмом сказал Ретт.

– Прекрасно. У тебя есть две недели, чтобы научиться основам. За это время «Афелий» подойдёт к Экстремуму на самое минимальное расстояние. Деймон на шаттле доставит тебя в город. Все дальнейшие указания я буду присылать тебе по защищённому каналу в «синтетике». Необходимую программу для подключения к нему ты также получишь у наших техников.

– Отлично, жду не дождусь, когда начну работу!

Вергилий улыбнулся, оскалив острые клыки:

– Я знал, что не ошибся в тебе, Ретт. Можешь идти.

Андроид слегка поклонился своему благодетелю, а затем покинул мостик. У выхода его ждал Деймон. Киборг поздравил его с окончательным назначением и вызвался проводить к техникам, о которых говорил Вергилий. Ему самому требовалось обновление для имплантатов. По дороге на третью палубу Деймон рассказывал истории знакомых ему скользящих. На всякий случай Ретт решил его послушать: вдруг столкнётся с похожей ситуацией, решение будет гораздо легче принять, основываясь на чужом опыте.

Обучение началось сразу после разговора с Вергилием.

Перед началом обучения андроида взлому, Уно, синтезий-помощник Зеры, провёл полную диагностику всех кибернетических имплантатов Ретта.

Рассматривая отчёт о полученных данных, Уно сделал вывод, что загружать андроиду какие-либо антивирусы нет никакой необходимости: предустановленные в его системах программы были очень мощными. А ещё, по словам синтезия, они были защищены от копирования, что делало невозможным их распространение.

– Сквозь такую защиту даже лучший вирус не продерётся, – сверкая жёлтыми глазами, ровно проговорил Уно. – Но я всё же рекомендую избегать контакта с вредоносными программами, это сулит не слишком приятные последствия для твоего организма в целом.

– Разумеется, – сухо отвечал Ретт, разглядывая данные о своём программном обеспечении.

Софт, нужный для подключения к «синтетике», тоже работал исправно и не нуждался в обновлениях. В конце концов Уно объявил, что кибернетические системы и предустановленное программное обеспечение Ретта в идеальном состоянии.

Синтезий предположил, что андроид мог быть создан по тщательно разработанному заказу для какой-нибудь корпорации. Также Уно сказал, что андроид, вполне вероятно, является тестовой единицей ещё не вышедшей на рынок партии, предназначенной для богатых заказчиков.

Неприятие, гнев, злость.

Одна мысль о том, что он чья-то игрушка, от которой решили избавиться совершенно варварским способом, разожгла целый эмоциональный вулкан. Успокоиться Ретт смог, лишь когда пришёл к тому, что жизнь подарила ему шанс стать тем, кем хочет он, а не тем, кто требовался его бывшим хозяевам.

И этим шансом андроид собирался воспользоваться по полной.

За постоянной активностью время пролетало совершенно незаметно. Используя свои новые программы, Ретт учился искать нужные данные, взламывать различные сети, обходить антивирусные программы и, наконец, добывать требуемую информацию.

Он быстро схватывал самую суть процесса.

Триумф, радость, восторг.

В очередной раз выходя из специально сгенерированного для тренировок сегмента, Ретт чувствовал себя прямо-таки сверхчеловеком. Собственные мелкие успехи кружили голову. И по мере того, как андроид всё больше разбирался в себе и своих чувствах, он понимал, что ему не чужды гордыня и высокомерие. Среди людей Вергилия он, впрочем, старался их не демонстрировать, но, когда оставался наедине с собой, всё менялось.

Ретт смотрел на простых работяг и часто думал о том, что они ему неровня. Среди них он чужой. Он был предназначен для совершенно другого круга и должен жить в иной обстановке. Андроид не представлял, откуда в нём берутся эти ощущения. Они просто накатывали волнами настолько естественно и органично, словно были вшиты в его гены, в самую его натуру. Тайну этих чувств Ретт раскроет вместе с секретом своего происхождения.

Ему продолжали сниться странные сны, подобные тому, что увидел в самую первую ночь на корабле. Не кошмары, но впечатление они оставляли тягостное и казались слишком уж реальными, несмотря на то, что после пробуждения Ретт не мог толком воспроизвести, что именно видел.

Андроид давно догадался, что это были воспоминания. И если он пытался воскресить их в памяти, воображение подбрасывало лишь странные тёмные образы, окружённые мглистыми тенями. Иногда Ретт тратил по несколько свободных часов на попытки вспомнить хоть что-то из своего прошлого, но заканчивались они всегда одинаково: начинала жутко болеть голова. Об этом он решил ещё раз поговорить с Зерой. Вдруг, она поможет понять хоть что-нибудь? Главное, ненароком не проговориться о болях.

Ретт пришёл к Зере как-то вечером, когда рабочее время закончилось и члены команды «Афелия» разошлись по отсекам досуга. Андроид сидел на краю койки, щурясь от яркого света. Зера стояла рядом, её кабель, подключённый к разъёму в голове, светился мягким бирюзовым светом.

Глаза тоже сияли, но не выражали абсолютно ничего. Синтезия словно оцепенела на несколько минут. Наконец Зера посмотрела на андроида осмысленным взглядом и, протянув руку, отсоединила свой кабель от его разъёма.

– Боюсь, Ретт, я ничего толкового тебе и в этот раз не скажу. Органическая часть твоего мозга в полном порядке, но кибернетический блок памяти пуст, как и в первый твой день на корабле. Не считая, конечно, новых воспоминаний и навыков, полученных за время пребывания на «Афелии». Мой тебе совет: не пытайся вспоминать через силу. Чрезмерная нагрузка на блок памяти приведёт к неисправностям. У тебя может появиться сильная головная боль, – андроид усилием воли сохранил на лице скучающее выражение, – дай этому процессу время. Возможно, органическая часть твоего мозга постепенно восстановит память на основании чувственных переживаний.

Швы на её теле мягко светились, отвлекая внимание и гипнотизируя. Ретт кивнул и покинул медицинский отсек. Что ж, возможно, Зера права, ведь что-то он всё-таки смог вспомнить.

И всё же отвлечься от загадки своего происхождения Ретту оказалось несложно. Во время подготовки к жизни агента Нелла и Трей научили его обращаться с оружием, а от Деймона он получал уроки рукопашного боя. К концу второй недели команда техников устроила новичку экзамен. Он использовал свои программы, обходя защиту и добывая информацию. Об этом доложили Вергилию, и, по слухам, капитан остался крайне доволен.

Когда до максимального сближения «Афелия» с Экстремумом оставался всего день, Вергилий снова изъявил желание поговорить с Реттом. Андроид явился к капитану, но тот, вопреки своему обыкновению, не сидел в капитанском кресле, а стоял напротив лобового иллюминатора.

– Рад слышать, что ты готов, – без обиняков начал Вергилий. – Ребята над тобой хорошо поработали. Говорил же, что у меня только лучшие люди.

Он усмехнулся, а затем продолжил:

– Они все тобой очень довольны. Нелла и Деймон тоже хвалили твои навыки. Ты быстро учишься тому, чего не знаешь, но некоторые другие навыки как будто заложены в тебе изначально.

– Всё может быть. Я ведь не помню, кто я и откуда.

– Это не важно. Главное, кем ты можешь стать. С этого дня ты мой полноправный агент. Завтра утром Деймон доставит тебя на Экстремум, и приступишь к работе. Город снова станет для тебя домом.

– Без проблем, Вергилий. В любом случае я найду чем себя занять. Это не огород сажать на Балладе.

Капитан ухмыльнулся.

– Охотно верю, что ты бы и лопатой научился орудовать идеально. Но уж извини, зелень и овощи ты теперь будешь видеть только в своей тарелке за обедом. Это не всё, что я хотел тебе сказать.

Вергилий поманил андроида за собой в каюту, смежную с мостиком. «Личные покои», – понял Ретт.

Капитан подошёл к широкой створчатой двери. Из сканера над ней ударил луч, а затем створки разъехались в стороны. Андроид шагнул вперёд вслед за Вергилием и оказался в просторной каюте, обставленной крайне аскетично. Из основного помещения несколько переборок вели в гигиенер и спальный отсек.

Вергилий уселся за свой интерактивный стол. Оттуда вырос луч света, развернувшийся затем над блестящей антрацитовой поверхностью стола в проекцию голографического сенсорного монитора.

– Присаживайся.

Синяя ладонь аккада простёрлась в сторону тёмно-коричневого кресла у противоположной стены. Андроид повиновался, удобно откинувшись на спинку. Он заложил руки за голову, затем закинул ногу на ногу.

– К чему такая секретность?

– Посчитал, ты не захочешь, чтобы этот разговор слышали посторонние. Не буду долго ходить вокруг да около, скажу тебе обо всём прямо. Наверняка ты уже понял, что ты не простая модель андроида, а совершенно особенное создание, результат исключительных генетических манипуляций с человеческой ДНК. Я хотел поговорить с тобой об андроидах. О тебе и твоих собратьях.

Ретт удивлённо посмотрел на него. В библиотеках «Афелия» он ничего не нашёл. Несколько раз составлял поисковые запросы, но это оказывалось бесполезно. Базы данных были пусты, как его собственный блок памяти. Андроид решил, что при возвращении на Экстремум попытается узнать обо всём там.

– Неужели я сейчас услышу откровение? – усмехнулся Ретт.

Ретт понимал, что спрашивать у капитана, почему в базах ничего нет, глупо.

– Вряд ли. Но тебе будет интересно.

– Хорошо, валяй.

– 006. Туманные предсказания

Сцепив пальцы в замок, Вергилий начал рассказ:

– Вас впервые создали как помощников для настоящих людей. Манипуляции с геномом позволили произвести совершенные организмы, приспособленные к средам, в которых обычному человеку выжить было невозможно.

– Положение андроидов на Экстремуме как-то не назовёшь привилегированным, – пожал плечами Ретт, – несмотря на всё совершенство формы.

– В этом-то и крылась проблема. Настоящие быстро смекнули, что в итоге творения могут против них восстать. Только представь, если бы появился кто-то, кто мог бы повести за собой умных, быстрых и физически сильных созданий, не подверженных болезням и недугам настоящих.

Вергилий отвёл взгляд и потёр друг о друга синие ладони, делая небольшую паузу.

– Чего они только ни перепробовали, – продолжал он, – даже делали андроидов глупыми, заточенными только на узкий труд. Но это оказалось слишком дорого, ведь там, где раньше с тремя задачами справлялся один, теперь требовалось трое. Позже геном стали редактировать таким образом, чтобы андроиды не могли существовать, например, без определённой пищевой добавки, получаемой из пайка, выдаваемого только на рабочем месте.

– Дай угадаю, – проговорил Ретт, – появились огромные чёрные рынки продуктов…

– Не только. Открылись целые нелегальные фабрики, где добавки изготавливались и продавались беглецам. В общем, способ тоже оказался не слишком удачным. Да ещё и деньги текли чёрными реками мимо карманов верхушки.

Капитан снова замолчал, давая собеседнику осмыслить сказанное и предположить, к какому же решению всё-таки пришли настоящие.

– Страх.

Слово прозвучало внезапно и слишком резко, хотя Вергилий вовсе не пытался достичь такого эффекта.

– Мощнейший механизм сдерживания. Древнее и самое сильное чувство, не чуждое ни настоящим, ни андроидам. Нет никаких лишних трат и ненужных рисков. В гены твоих собратьев просто зашивается реакция на мысль о возможном побеге: жуткий страх. Я видел таких. Они бьются в истерике и сходят с ума от ужаса, когда предлагаешь им бросить рабочее место и жить свободно.

Ретт молчал. Он никогда не замечал за собой страха при мыслях о свободе. А Вергилий, будто услыхав эти мысли, проговорил:

– Это касается серийных моделей, клонов. Или моделей-компаньонов, хотя у последних, как правило, и свободной воли-то нет. Но иногда настоящему хочется видеть эту эмоцию в глазах своей куклы, и он просит оставить её. В большинстве случаев у этих существ нет никаких эмоциональных потребностей, они не способны наслаждаться искусством, наукой, красотой. Даже их физические нужды урезаны на генетическом уровне. Они не страдают без тепла, любви и семьи и не способны их создавать – вас всех намеренно делают стерильными. Всё, чтобы слуги не могли выйти из-под контроля.

В голосе капитана будто пряталась улыбка, но не весёлая или издевающаяся, а злобная, больше похожая на оскал. Андроид на него не смотрел, провожая взглядом проплывающие мимо звёзды, которые виднелись в потолочном иллюминаторе.

Ретт снова вспомнил чистку и своё пробуждение. Полумрак, пустые лица трупов, среди которых оказался он сам. Его использовали, а когда стал не нужен, выкинули.

– Серийные модели? – спросил наконец он. – Выходит, они отличаются от единичных, таких, как я.

– Как человек отличается от аккада. Ты ценнейшее приобретение «Афелия». Мы пока не знаем, кто ты, однако будем пытаться выяснить. Но если окажется, что ты был кем-то важным во всей этой системе, ты поможешь нам изменить её? С твоими навыками получить доступ в те круги, где ты когда-то был своим, не составит труда.

Он замолчал, вперив взгляд в Ретта и ожидая реакции. Вергилий не приказывал, не пытался подчинить. Он просил содействия. И при этом давал шанс стать чем-то большим, чем просто ненужный, отслуживший своё хлам.

И бывший слуга медленно кивнул.

– Помогу.

– Я тебе благодарен.

– Я ещё ничего не сделал.

– Готовность – это уже половина дела.

Ретт сидел, не двигаясь и обдумывая следующий вопрос, который хотел задать Вергилию. Отчего-то андроид понимал, что прозвучит он глупо. Но не мог выудить из своей памяти ответа.

– А куда… Что происходит с серийными моделями потом, когда срок их эксплуатации подходит к концу?

– Их утилизируют.

Ретт вопросительно посмотрел на лидера сопротивления, а тот спокойно пустился в объяснения:

– Переработанный белок становится питательной средой для новых клеточных структур, которые затем продаются во всех продуктовых точках Экстремума под видом мяса. А помимо этого, растительным биофермам нужны удобрения.

– Спасибо, хоть не кормят граждан мясом работяг, – отозвался Ретт, отвращение на миг заглушило сочувствие к себе подобным и возмущение из-за варварского к ним отношения. – Ну а тебе-то какое дело? Ты же не собираешься обрушить эту прекрасно отлаженную систему?

– Неужели ты не считаешь дикостью происходящее? – показал клыки Вергилий.

– Любой нормальный… – Ретт запнулся: он же не человек, – посчитает это дикостью. Но ведь альтернативы просто нет.

– Ты зришь в корень, – похвалил капитан «Афелия». – У меня действительно нет альтернативы. Ни у кого её нет. Кроме того, миллиарды граждан Экстремума погибнут, если эта система пошатнётся.

– Жертвовать одними ради других?

– Тяжело, но необходимо. Вся наша жизнь состоит из выбора в пользу меньшего зла. У тебя пока что не было возможности на себе прочувствовать это. Уверен, будет, и тогда всё поймёшь.

Ретт потёр подбородок. Пол корабля под его ботинками едва заметно вибрировал. Стены тихо гудели. «Афелий» нёсся сквозь холодное космическое пространство к Экстремуму, месту, где ежедневно миллионы думающих и чувствующих умирали, чтобы миллиарды таких же разумных жили.

Андроид должен сам это увидеть. Он хотел этого.

– Значит, ты не желаешь освободить этих созданий из рабства?

Ретт внезапно понял, что не способен ассоциировать себя с теми, кто всю жизнь на износ трудится на фабрике, боясь поднять на хозяина глаза, а потом идёт на удобрения для еды, которую подают на стол этого же хозяина. Он был другим – в нём не было страха, но была воля.

– Нет. И никогда я к этому не стремился. Всё, чего я хочу, – добраться до Скинлана. Или хотя бы нанести ему такой удар, от которого он не смог бы оправиться. Он уничтожил мой народ, и я мечтаю отомстить. Но я не готов платить жизнями невинных, иначе чем я буду от него отличаться?

Вергилий немного помолчал, сжав и разжав несколько раз кулаки. Свет играл бликами на его глянцевых когтях.

– Уже много десятилетий я пытаюсь достать его, но он слишком хорошо защищён. А я даже на Экстремум спуститься не могу: за любого аккада, пойманного вне резервации, там назначена баснословная награда. Именно поэтому мне нужны такие, как ты, свободные андроиды. Я пытаюсь наладить сеть, завербовать их. А потом, когда с экватором будет покончено, они смогут взять власть в свои руки.

Ретт сощурился:

– Ты что-то слишком откровенен со мной, Верг.

Капитан улыбнулся, его клыки сверкнули:

– Я хочу, чтобы ты мне доверял, стал моей правой рукой на Экстремуме. Хочу поставить тебя во главе этой агентурной сети. Ты умён, способен. Но главное другое: в тебе огромный потенциал, и ты больше других годишься на эту работу. Спроси себя: разве это не серьёзная, не достойная цель?

Сказанное польстило андроиду. Объединение свободных собратьев могло бы стать делом его жизни. Почему бы не попробовать? В глубине его души жило нечто желающее получить возможность менять мир. Вергилий эту возможность предлагал.

– Да. Я был готов к чему угодно, но твоё предложение превзошло все мои ожидания.

Капитан расплылся в довольной улыбке:

– Что ж, я не сомневаюсь в тебе, Ретт. Подготовься к вылету. И удачи.

– Спасибо. Не подведу.

Он попрощался с Вергилием и отправился в свой отсек. Там уже всё было готово к проводам андроида на Экстремум. А он, видя улыбки Лайт, Неллы, Трея, Деймона и других членов команды, внезапно понял, что за прошедшее время успел с ними подружиться и их ему будет очень не хватать.

Рано утром в день вылета Ретт явился в ангар для шаттлов. Здесь было тихо и пусто, лишь Деймон, его сегодняшний пилот, возился с судном, которое должно было доставить их на Экстремум. Бросив сумку со своим нехитрым скарбом рядом с шаттлом, Ретт отошёл в сторону выходного шлюза. От космоса ангар отделяло полупрозрачное силовое поле. За ним сверкали миллиарды точек-звёзд. Можно было вечно всматриваться в эту блестящую пустоту.

Тихие шаги послышались за спиной, и андроид обернулся. Его глаза расширились от удивления: в шагах десяти напротив него стояла Шира. Эта женщина, принадлежавшая к расе хан’ри, была советницей Вергилия. Шира никогда не говорила, какие же на самом деле отношения связывали её с капитаном, кроме, разумеется, ненависти и желания отомстить Скинлану, превратившему её народ в племя отбросов.

– Ретт Калестон, – её голос звучал низко и мелодично, а круглые чёрные жучьи глаза сверкнули, – не страшись того, что тебя ждёт. Ты готов к своему будущему.

Андроид сощурился:

– Спасибо за напутствие. Чем обязан, Шира?

Хан’ри редко покидала мостик или свою каюту, а уж увидеть её среди провожающих Ретт и вовсе не ожидал. Он был обычным агентом, с чего же такая честь?

Она улыбнулась и покачала головой. За её спиной заколыхались длинные блестящие отростки, похожие на сегментированные дредлоки. Голову Ширы покрывал необычный убор в виде изогнутых назад рогов серого цвета – подобные носили все хан’ри.

– Я знаю, что тебя ждёт множество свершений, отмеченный кровью. Ты покоришь большие высоты. Это написано на твоём происхождении.

В груди что-то ёкнуло.

– Моём происхождении? Ты знаешь, кто я?

– Нет. Ты понял меня неправильно, – покачала рогами Шира. – Я чувствую, что тебя ждут великие дела. Тебе предначертано их совершить. Совсем скоро ты поймёшь, что новая жизнь только началась. Не бойся. Позволь сердцу вести тебя через время и пространство.

Ретт слышал её слова, видел, как шевелятся ярко-красные губы на белом лице. Однако с трудом понимал, о чём Шира говорит.

– Ты предсказываешь моё будущее? – догадался он, всё ещё не понимая, чем удостоился такой чести.

– Одну из многих его версий. Твоё будущее, Ретт Калестон, может засиять ярко, словно сверхновая. Но будь осторожен, в её взрыве можно сгореть.

Произнеся эти слова, Шира развернулась и двинулась к выходу из ангара. Ретт, оцепенев, смотрел вслед удаляющейся хан’ри. Её слова повергли его в полное недоумение.

Хан’ри считались расой провидцев, но никто не знал, на чём основаны эти способности. И всё же обычно все их предсказания так или иначе сбывались. Андроид не знал, как относиться к словам Ширы. Считать их предостережением или, наоборот, побуждением к действиям? Она сказала не бояться, это можно считать хорошим знаком?

От раздумий отвлёк оклик Деймона: всё было готово к вылету. Совершенно сбитый с толку Ретт поплёлся к своему шаттлу.

Ретт покинул космопорт Среднего Города, нырнув во влажный сумрак городской улицы. Где-то за его спиной взлетел шаттл, унося с собой обратно на «Афелий» Деймона. Вдыхая пропитанный почти забытыми запахами воздух, андроид вовсе не жалел о том, что оказался здесь, а не остался на корабле.

Сектор Тирессия считался главным на Экстремуме. Крупнейшая часть экуменополиса опутывала его поверхность сложнейшей паутиной дорог и воздушных магистралей, они соединяли между собой бесконечные кварталы строений из бетона, стекла и металла. Улицы города представляли собой нагромождения уровней, между ними двигались лифты и подъёмники, доставляя пешеходов и редкий транспорт на нужные ярусы.

Из-за невозможности расширять город здания строились исключительно ввысь, а улицы прокладывались прямо в воздухе между ними, друг над другом, подобно мостам, петлявшим среди ставших тысячеэтажными небоскрёбов. Сквозь эти многоуровневые структуры не проникали лучи звезды, не было видно верхушек строений. Лишь иногда на некоторые части города опускался туман, напоминавший при взгляде с нижних улиц плотные облака.

Средний и Нижний Города всегда лежали в полумраке, единственными источниками света были уличные фонари, яркие вывески всевозможных заведений и негаснущие окна зданий.

Ретту предстояло поселиться в Среднем Городе, мире работяг-андроидов, настоящих, принадлежавших среднему классу, и не лишённых идентификаторов киборгов. В переходном между несказанным богатством и предельной бедностью Среднем Городе соседствовали высокая преступность и относительная стабильность.

Здесь не было откровенной нищеты и можно было встретить настоящих-богачей, но большая часть населения едва сводила концы с концами, имея возможность позволить себе лишь только самое необходимое. Среди одиночек были популярны недорогие «капсульные» квартиры, больше похожие на крохотные конурки, а самым любимым досугом считались простые развлечения вроде ночных клубов, видеоигр и различных электронных удовольствий.

Средний Город был сердцем Экстремума. Тут велись всевозможные полулегальные и нелегальные дела. Именно здесь можно было найти самую разношёрстную публику скользящих. Здесь процветали криминальные группировки; медицинские учреждения, проводящие незаконные киберхирургические операции и запрещённые генные модификации; конторы, выдающие поддельные идентификаторы. Чёрным рынкам не было счёта.

Средний Город Тирессии по праву признавался крупнейшим источником нелегальных донорских органов и кибернетических имплантатов, ведь в поисках лучшей жизни сюда стекались граждане со всего Экстремума. Многие из них пропадали без вести в первые же дни своей новой жизни, становясь жертвами охотников за частями тел.

В Среднем Городе можно было легко затеряться в немыслимой разноцветной толпе, а при достаточной сноровке – даже успешно выживать, избегая жестоких жерновов местной жизни.

Ретт посчитал себя выше капсульной ночлежки, сняв в качестве жилья целый дворец по местным меркам – однокомнатную квартиру с крошечной кухней и душевой. Обосновавшись, он некоторое время привыкал к новому месту и темпу жизни. Первые дни выходил на прогулки, чтобы изучить окрестные улицы, понять, как живёт этот гигантский механизм из миллиардов умов и сердец. Ретт подслушивал чужие разговоры на улицах и в кафе, где смотрел на голографические экраны, транслирующие новостные передачи, развлекательные и спортивные шоу, рекламные ролики.

– Заказал себе недавно новый комтер, – хвастался один киборг другому.

Ретт обедал в кафе белой длинной лапшой с пареными хрустящими овощами и кусочками выращенного на биофермах мяса. За соседним столом двое киборгов пили горячий напиток с резким запахом, то и дело подливая в него белую жидкость – сладкие синтетические сливки.

Андроид навострил уши, а киборг продолжал:

– Просто летает! Теперь в сетку захожу за ноль целых ноль-ноль-ноль тридцатых секунды.

– О да, скорость света! – захохотал его собеседник. – Ничего не скажешь.

– По сравнению с предыдущими моделями – просто ракета.

– Ты за неё небось полугодовое жалованье отдал.

– Оно того стоило…

Выкидывая опустевшую тарелку в утилизатор, Ретт подумал, что ему тоже нужно купить себе комтер самого нового поколения.

Едва устройство доставили, андроид начал открывать для себя «синтетику» Экстремума. Впервые подключившись к ней, Ретт растерялся, несмотря на свой опыт работы с сетью «Афелия». Она оказалась точной копией реального мира, до последней базы данных, спроецированной в компьютерное киберпространство.

Путешествуя по сети, андроид видел виртуальные образы зданий. Некоторые из них были прекрасно защищены от вторжения извне, бреши же в защите других замечал и неопытный новичок. Неудивительно, что иногда кража информации была абсолютно несложным делом.

Однажды Ретт возвращался домой позже обычного. По ночам улицы Экстремума заполнялись самыми маргинальными элементами населения, и стоило передвигаться, не привлекая к себе лишнего внимания.

Ретт прошёл мимо четырёх проституток-киборгов. Девушки, в свете неоновых синих и жёлтых вывесок выглядевшие даже красиво, наперебой подзывали к себе, рекламируя возможности своих тел. Одна из них, например, обещала самую нежную и мягкую киберкожу. Он даже не повернул в их сторону голову, боясь, что в нём узнают андроида, хотя Ретт мог сойти и за настоящего: имплантатов видно не было.

Несмотря на полтора месяца, проведённые на «Афелии», улицы Экстремума до сих пор ассоциировались у него с чисткой. У Ретта был и идентификатор, вполне легальный, состряпанный профессиональными техниками Вергилия. Даже если к нему подойдут патрульные гвардейцы, то информация с идентификатора заставит их принести неискренние извинения за неудобства и отпустить на все четыре стороны. И всё же должно пройти ещё какое-то время, прежде чем андроид сможет почувствовать себя по-настоящему свободно на этих улицах.

Девушки и компания распевающих похабные песни пьяных настоящих остались позади. На несколько минут пурпурно-синий мглистый проспект погрузился в тишину. Разбившие её на осколки странные звуки, вылившиеся из проулка между высотками, заставили Ретта резко затормозить и прислониться к стене: так себе укрытие, но тень спрячет его, если злоумышленники задумают выйти из-за угла и осмотреться.

– Прошу, нет! Возьмите номер моего идентификатора… Только не… Пожалуйста! – испуганно верещал кто-то, явно попавший в беду.

Но мучители лишь громко заржали. Когда им надоело издеваться над жертвой, они перерезали ей горло: андроид услышал булькающий кашель. Шаги, удаляющийся гогот. Лишь умирающий ещё пару секунд скрёб ногтями о бетон, а потом снова наступила тишина.

Ретт оттолкнулся от стены и пошёл своей дорогой. Напротив входа в проулок он остановился. Во мраке смог различить лишь нечто тёмное, мешком лежащее на холодном и грязном бетоне. Попятившись, он повернулся спиной и почти бегом понёсся к себе. До его жилой высотки было рукой подать. Страха не было, просто инстинкты подсказывали, что лучше побыстрее отсюда убраться, иначе можно стать следующим.

После этого случая андроид приобрёл себе серебристую куртку из арматкани. Разработчик обещал надёжную защиту от лезвия ножа и слабого дальнобойного оружия, и если кто-то захочет напасть на Ретта, то будет очень удивлён. А ещё он купил себе небольшой пистолет для самообороны и с тех пор всегда носил его под курткой на поясе чёрных брюк карго. И хотя ни куртка, ни пистолет не смогли бы спасти от серьёзного нападения, они всё же придавали уверенности и толику иллюзорного чувства защищённости.

– 007. Лавка древностей

«Найди работу, влейся в местные хакерские круги», – говорили ему скользящие Вергилия, обучавшие Ретта после того, как Лайт передала техника в их руки. Каждый вечер андроид устраивался в кресле, голоэкран приветственно мигал и разворачивался над серой матовой пластинкой комтера. Новоиспечённый скользящий подключался к сети, выходя в огромный виртуальный мир «синтетики».

В умелых руках она была неисчерпаемым источником возможностей, грозным оружием и кладезем полезной информации. Ретт знал принципы взлома и обладал базовыми навыками, поэтому стал посвящать почти всё время изучению хакерских сообществ Среднего Города. Он узнал, что в каждом районе существуют клубы, где взломщики могли найти себе работу. Особое внимание андроид уделил этикету скользящих. Вести себя нужно было осторожно: несмотря на высокий спрос, подобные занятия были незаконными, а хозяева клубов часто маскировали их под обычные ночные заведения.

Несколько дней подряд Ретт готовился к своей первой вылазке. Его выбор пал на клуб «У Биггса». Местечко было совсем рядом, к тому же многие скользящие в сети его хвалили. Хозяина крышевал местный отряд гвардии, что сказывалось на величине процента, который отстёгивали Биггсу сами взломщики и их клиенты. Но безопасность оказывалась решающим фактором, и Биггс процветал.

Решив, что теоретических знаний достаточно, однажды вечером андроид отправился в клуб. По дороге Ретт просчитывал все варианты своих действий на случай неудачи. Помимо Биггса, он держал про запас ещё несколько клубов. Но хорошо бы попасть именно сюда. Почему-то он был уверен: удача у Биггса позволит начать неплохую карьеру скользящего.

Ретт остановился перед массивными металлическими дверьми с иллюминаторами из мутного стекла. Вывеска с названием переливалась крупными серебристо-синими буквами. Собравшись с мыслями, андроид шагнул вперёд, и тяжёлая дверь отъехала в сторону.

Он очутился в просторном круглом помещении, изнутри сильно смахивавшем на игорный клуб. Несколько столиков в середине зала были заняты. Люди, сидевшие за ними, что-то увлечённо обсуждали, но голоса их были тихими, а музыка исключала даже малейшую возможность подслушать разговоры. В дальнем углу на бордовом диване расположилась группа неприятного вида киборгов. Один из них протирал шёлковым платком лезвие, выдвинувшееся прямо из запястья. Едва Ретт вошёл, взгляды киборгов словно приклеились к нему. Их блестящие глаза следили за гостем, пока он пересекал зал и садился за пустую стойку.

Впрочем, киборги были не единственными, кто обратил на него внимание. Бармен тут же подошёл, блестя металлической лысиной. Пока он приближался, Ретт смог рассмотреть его лицо. Оно было совершенно гладким, если не считать двух ровных шрамов, которые начинались от линии роста волос на лбу, пересекали глаза и спускались к самому подбородку. Ни единого волоска не заметил андроид на лице бармена, не было даже бровей. Сам он оказался необъятным человеком с четырьмя руками. Человеческие конечности висели вдоль тела, а протезы торчали из спины и постоянно двигались, смешивая какие-то напитки. Поправив подтяжки таких огромных полосатых брюк, что Ретт мог бы завернуться в них дважды, четырёхрукий наклонился к посетителю.

– Биггс, – представился он. – Новичок? Не видел тебя раньше у нас. Ты выпить аль зачем?

Цепкие серые глазки хозяина заведения пробежались по андроиду, задержавшись на фиолетовых волосах и красивом лице. Ретт хотел было предложить адрес толкового пластического хирурга, но удержался от злой шутки: пока что лучше не злить потенциального полезного знакомого.

– Работу ищу, – ответил Ретт. – Но можно и выпить. Есть что-нибудь фирменное?

– Обижаешь, – осклабился Биггс.

Его руки-протезы замелькали с бешеной скоростью, превратившись в один сплошной фиолетово-голубой блик. Через пару секунд перед андроидом стоял шот с напитком.

– «Скользящий», – указал на напиток бармен. – И самая быстрая подача в Среднем Городе. Так, значит, ты новичок.