Последняя Ночь Космонавтики бесплатное чтение

Вместо предисловия

Всем привет! Вчера закончил писать свою пятую книгу, а сегодня двадцать восьмое сентября две тысячи двадцать третьего года. Сам не понимаю, как оно так получилось. Хотел вернуться к написанию книги четвёртой, но почему-то решил начать писать шестую. Сам не понимаю почему, но не тянет меня писать именно четвёртую книгу, и может так статься, что я её вообще писать не стану. Ну её туда, куда Вы подумали. Сначала я хотел назвать свою книгу Поколение Пи-Пи. Почему я выбрал такое название? Да чёрт его знает. Конечно, тут не обошлось без Виктора Пелевина, однако содержание его Поколения Пи не имеет к моему роману совсем никакого отношения. Про что писал Пелевин, я уже точно не помню, но я решил написать книгу о поколение, которое может только писать. Несомненно, и какать они тоже могут, причём, даже розами, однако это сути дела не меняет. Немного поразмыслив, я решил, что лучше будет, если я назову свою книгу Поколение Пи в Квадрате, но написав две или три главы, я понял, что лучше будет назвать её Поколение Пись или Писек, тут были некоторые сомнения, однако, все знают, что рождённый ссать, ебать не может. Написав ещё одну или две главы, я неожиданно понял, что на самом деле я пишу мою четвёртую книгу, которую решил вообще не писать. Короче говоря, это моя четвёртая книга, которую я начал писать больше года назад, и называл её Последний День Космонавтики. Однако по совету модеаторов мне кое-что переписать заново, и на этом основании я переименовал книгу в Последнюю Ночь Космонавтики. Писал я недолго, зато много переписывал, вот потому книжка получилась очень короткая и перенедоделанная, и потому пространственно-временной континуум немного исказился. Пожалуйста, не удивляйтесь тому, что сегодня ещё и семнадцатое декабря того же года.

Пока я в поте лица своего марал бумагу, в нашей стране приключилось знаменательное событие. Наконец-то тоталитарную секту ЛГБТ суд признал террористической организацией. Слава Богу! Свершилось! Вот только не совсем ясно, почему таковыми до сих пор не признали Child Free, Квадроберов, фирмы по прокату электросамокатов, национальные диаспоры всех мастей и множество иных вредителей. Признать-то признали, а толку никакого. Рождаемость как падала, так и продолжает падать. Видимо, одного признания маловато будет. Болезнь мало признать, её ещё следует лечить. Чтобы лечить болезнь, надо бы понять причины её возникновения, а для этого надо подключить к поискам не только дилетантов, но и профессиональных сексопатологов и психиатров, но этого по каким-то необъяснимым причинам не делается. Я не ставил себе задачу раскопать все причины возникновения подобных расстройств и дать рецепты по их устранению, но описать некоторые из них, видимо, в силах. Основоположники марксизма-ленинизма уверяли нас, что бытие определяет сознание. Я – не сторонник марксизма-ленинизма, но отчасти с этим согласен, вот и написал некоторые сцены из бытия нашего, которое основательно повредило неокрепшее сознание некоторых индивидов.

Заранее предупреждаю, что книга гадкая и мерзкая, и читать её не следует без разрешения участкового психиатра. Матерные слова попадаются регулярно, и натуралистических описаний тоже хватает. Короче говоря, не читайте, а сразу её в печку, как не зря советовал Филипп Филиппович. За сим разрешите мне перейти к рассмотрению дела по существу.

Az űrhajózás utolsó éjszakája.

Horgos László.

17 декабря 2023 года от Р.Х.

I. Курица Ряба.

Эльза вышла на балкон, чтобы с удовольствием испить кофе и покурить на здоровье. Погоды на дворе стояли прекрасные, что основательно способствовало получению удовольствия. Однако, во всяком унитазе с мёдом найдётся огромный кусок вторичного продукта, который может начисто испортить настроение. Если хорошенько призадуматься, то поймёшь, что этот кусок будет не один, ну и все эти куски будут регулярно всплывать и лишать последнего удовольствия беззащитных и слабых девушек. Сделав пару глотков кофе, Эльза изволила закурить, и с ужасом осознала, что сигарет осталось только две, а когда вернётся с работы муж, никому не было известно. У мужа Эльзы было частное экскурсионное бюро, устраивавшее не совсем разумным людям экстремальные экскурсии по разным сомнительным и не очень приятным местам. В короткой программе были крематорий и кладбище. В расширенной программе к ним добавлялся морг и отделение гнойной хирургии, а в детскую программу входили только травматологическое отделение и дурдом. В юношеские годы муж Эльзы любил весело проводить время с медичками, вот они и пригодилось ему во взрослой жизни. Именно вчера поздно вечером и началась специальная, для особого случая экскурсия по всем возможным скорбным местам, включая даже наш родной Черкизовский мясокомбинат.

Эльза была в курсе всех дел мужа, так как работала в его фирме не только главным бухгалтером, но ещё и логистом. Она собственноручно состряпала столь сложный маршрут для одной VIP-персоны. Этой персоной был один тупорылый барыга, возомнивший себя самым умным. Он взял в банке кредит на пятьдесят тысяч американских карбованцев под залог дорогущего спортивного авто, но тут выяснилось, что авто ему не принадлежит, и за ним пришёл настоящий хозяин. Понятное дело, что настоящему хозяину авто не отдали, а когда он сделал робкую попытку вернуть авто при помощи двух бандитов, пришлось их всех пристрелить, а барыгу нагрузить по полной программе. Чтобы барыга был более сговорчив, его и отправили на VIP-экскурсию. Сначала было посещение крематория, где на всякий случай сожгли тела хозяина спортивного авто и его бандитов. Потом они съездили в психушку, травматологию, гнойную хирургию, на мясокомбинат, на кладбище, а в самом конце они поехали в крематорий, чтобы получить прах кремированных. Тут-то, наверное, и вышла задержка. Работники крематория делают вид, что дают именно тот прах, что указан в документах, вот только как различить один пепел от другого, не знает никто. Однако, фирма веников не вяжет. Получив пепел невинно убиенных, муж Эльзы собирался посыпать этим пеплом голову барыги, чтобы тот научился думать и вернул банку долг со всеми процентами и оплатил услуги бюро в размере двухсот тысяч долларов США.

Мысли о двух сотнях баксов согревали душу Эльзы, но сигарет от этого не прибавилось. Точнее будет сказать, что одну она уже докурила до фильтра, но зато вторая была ещё цела и невредима. Идти за сигаретами не хотелось, но есть такое слово «придётся». После кофе всегда хочется курить так, что терпеть нет мочи, то есть пора одеваться и в путь. Однако нет худа без добра. На подоконнике валялся королевский бычок, почти в три четверти. В другой день Эльза скинула бы его без сожаления на чью-нибудь лысину, но только не сегодня. Она тщательно протёрла фильтр и закурила. На полчаса хватит, может статься, и муж вернётся с деньгами и сигаретами, и будет всем счастье. Легкий ветерок колыхал ночную рубашку, под которой была только сама Эльза, и весьма приятно обдувал промежность, которая уже второй день основательно чесалась. Чесать промежность на балконе не совсем эстетично, но Эльза пренебрегла приличиями и почесала свою пизду. Есть счастье в жизни, даже если оно скоротечно. Вот не надо было ей смотреть вниз, но она всё же посмотрела.

Двор был совершенно пуст, но у Эльзы возникло устойчивое предчувствие, что с минуты на минуту она увидит нечто важное, и пропустить это зрелище никак невозможно. Придётся немного потерпеть. Выбросив окурок, Эльза напрягла своё зрение и слух, чтобы ничего не упустить из виду. Первые десять секунд ничего не происходило, но потом приехал какой-то мудак на своих жигулях и припарковал их прямо под балконом Эльзы. Вот тебе и унитаз с мёдом. Не прошло и двадцати секунд, как приехал второй мудак и припарковал свой фольксваген рядом с теми жигулями. «Вот сколько им можно объяснять, где надо парковаться», – подумала Эльза. Надо будет им шины проколоть, или попросить мужа устроить им полную экскурсию для VIP-мудаков. Пока Эльза размышляла над важной педагогической проблемой, откуда-то с севера прилетели четыре курицы и важно приземлились на газон. Все куры были пеструшками, и это был очень хороший знак. Муж Эльзы не жрал кур совсем из антисемитских побуждений, а Эльзе разрешал жрать только пеструшек, ибо на них не так сильно заметно говно, как на белых. Действительно, у белых кур всегда грязная жопа. Муж рассказывал Эльзе, что у кур нет ни пизды, ни жопы, а есть клоака, куда их ебут, и оттуда же они и срут. Эльза сомневалась в истинности этого утверждения, но муж пригрозил выебать её в жопу, и у неё все сомнения как рукой сняло.

По всей видимости, куры были голодны. Они тыкали клювами в газон, где можно найти не только жуков, но и червяков. Эльзе стало жалко голодных кур, и она решила покормить их семечками. В углу балкона уже целый год стоял мешок с семечками. Надобности в нём никакой не было, ибо муж Эльзы сам семечек не лузгал и ей категорически запретил это крайне пролетарское времяпровождение. Эльза набрала полную пригоршню семечек и бросила курам. Вот и бесполезные семечки нашли своё применение – хоть куры будут сыты. Просто так выбросить рука не поднималась, а тут раз, и доброе дело, которое, наверное, зачтётся ей на страшном суде. Немного поразмыслив, Эльза пришла к выводу, что есть ещё один способ извлечь из мешка с семечками пользу. Она бросила ещё одну горсть, но не на газон, а на жигули, а потом ещё одну – на фольксваген. Проткнуть шины этим козлам было как-то совсем по-детски, но зато испоганить автомашины с помощью кур это – высший пилотаж. Куры начали долбать своими клювами по машинам, а потом ещё и срать на них. «Вот оно – счастье! Какая прелесть! Нехуя ставить свои тачки под моими окнами», – громко сказала Эльза, чтобы слышал весь дом.

Дом ничего не услышал, но с запада прилетели ещё две пеструшки и с ними настоящий куриный петух. Домашних петухов Эльза уже видела раньше, а петуха куриного видела только на картинке. Оба домашних петуха жили в доме напротив Измайловской районной прокуратуры, куда Эльзу и её мужа вызывали довольно регулярно, но всегда обходилось без неожиданностей. Как-то следователь показал ей на подобие мужчины и сказал, что это – петух, который в прошлой жизни был педофилом, но его исправили, и теперь он не опасен. Второго домашнего петуха ей показал другой следователь. Второй петух раньше был крысой, но и его также исправили, причём тем же способом. О том, каким способом исправляли крыс и педофилов, Эльзе объяснил муж, но и он не смог дать точного ответа, на главный вопрос. Если у курицы нет ни пизды, ни жопы, то это кое-как понять можно. Тогда возникает вопрос, есть ли у петуха жопа, или у него тоже клоака, и где у него хуй? Это вопрос мучил Эльзу уже восемь месяцев, но ответа на него она не находила, а новые куры тоже хотели жрать.

Эльза бросила курам и петуху две новые пригоршни семечек и с радостью услышала, как клювы застучали по крышам и крышкам багажников и капотов. В это время с востока прилетели ещё три белых курицы, а Эльза бросила ещё четыре пригоршни семечек в нужном направлении. Беглый осмотр автомобилей показал, что куры срут больше, чем жрут, и это не могло не радовать, однако, очень сильно хотелось курить. От своей школьной подруги Эльза как-то слышала, что лузганье семечек позволяет снизить тягу к сигаретам. Подруга точно не знала, но полагала, что в семечках содержится никотин. Несмотря на запрет мужа, Эльза решилась и разгрызла семечку. Помогло, но ненадолго. Потом была вторая семечка, потом и третья, и понеслась душа в Рай. Эльза стояла на балконе и лузгала семечки. Она знала, что это действие равноценно несоблюдению супружеского долга, но всё же лузгала. Ветерок приятно обдувал промежность, а под балконом уже образовалась огромная куча лузги. Вот такое странное свойство у семечек – лузги всегда в разы больше, чем самих семечек. Конечно, всё можно свалить на кур, но муж вряд ли ей поверит. Вот бы ветер. Ветер перемен. Ветер подул, и перемены наступили, однако же, не к лучшему.

Во двор через арку въехал белый мерседес, и Эльза с облегчением закурила последнюю сигарету. Муж вернулся с работы. Его мерседес Эльза узнала по звуку, но на всякий случай посмотрела на номер – в 666 ад 77. Точно, это его тачка. Одно пугало, что муж может учуять запах семечек изо рта, и вот тогда пиздец и девичья фамилия. Муж и оба его экскурсовода вылезли из машины, после чего вынули из багажника VIP-клиента. Судя по внешнему виду последнего, экскурсия произвела на него сильное, но недостаточное впечатление, и муж Эльзы решил напоследок немного повеселить клиента. Для начала ему посыпали голову пеплом, который благоухал гораздо хуже, чем куриное говно. Говно также изрядно воняло. Таким образом, оба эти аромата вызвали у Эльзы некоторое подобие тошноты, однако ж, она героически преодолела рвотный рефлекс, тем не менее, сигарету ей пришлось затушить о свой язык и проглотить окурок. Блядь, во всём виноваты семечки. Не зря муж запрещал ей их лузгать. К счастью муж настолько был занят клиентом, что не видел ничего вокруг, ни кучи лузги, ни самой Эльзы.

Чтобы скрыть следы преступления, Эльза начала бросать семечки на кучу лузги, ибо машины и так были уже достаточно исклёваны и засраны курами. Оно и верно, излишества вредят. Куры переместились в нужном направлении, а Эльза с облегчением вздохнула. Неожиданно и неизвестно откуда прилетел воробей, но куриный петух пресёк попытку кражи семечки и убил воробья, после чего съел его сердце и мозг. Зрелище было не из приятных, но Эльза стойко вынесла всё и даже не блеванула. Пока куриный петух изображал из себя орла, во дворе образовались новые действующие лица. Это были мужчина средних лет и вместе с ним ещё и невиданный зверь. Зверь напоминал свинью с крысиным хвостом и с головой сайгака. Явление столь странной твари произвело на Эльзу впечатление, но всё испортила соседка, которая также вышла на свой балкон и рассказала Эльзе, что это – тупая собака породы бультерьер. Впечатление было испорчено, однако же, Эльза стрельнула у соседки пару сигарет, что исправило положение дел в природе. Второй радостью было то, что, перекурив, соседка свалила в туман. Куры жрали семечки, петух доедал воробья, а белый бультерьер изъявил желание вступить в неупорядоченную половую связь с одной из белых кур. Муж Эльзы вежливо беседовал с VIP-клиентом, но тот, судя по выражению лица мужа Эльзы, плохо понимал русский язык.

Бультерьер всё-таки достиг желаемого результата, и перья рядом с клоакой несчастной курицы окрасились в красный цвет. Всего за пять минут мерзкая тварь переебала всех белых кур, и у всех у них перья около клоаки стали красными. «Вот ведь незадача. Значит, все белые куры были целками. Интересно, а есть ли в жопе целка? За семечки муж может и в жопу выебать», – подумала Эльза: «За что такая хуйня мне в голову лезет?» Пока в голову Эльзы лезла всякая хуйня, петух сделал неудачную попытку защитить свой гарем и атаковал свиноподобную крысу. Атака была отбита, а петух взмыл в небеса после чего сел на балкон, где недавно курила соседка Эльзы. В свою очередь Эльза решила сделать своей соседке доброе дело за то, что та дала ей сигарет, и бросила семечек ей на балкон. Пусть петушок поклюёт и посрёт на радость одинокой женщине. Однако петушок жрать не стал, ибо был занят крайне важным делом. Он вытянул шею и громко кукарекал. Вот ведь тварь неблагодарная. Неожиданно Эльза вспомнила о своём муже и перевела свой взор на то место, где видела мужа пять минут назад. Его там не было. Он был рядом, а несговорчивый клиент уже висел на дереве вниз головой. Достойный финал для экстремальной экскурсии.

Эльза подумала, что незадачливому экскурсанту, скорее всего, будет скучно висеть вниз головой, и, чтобы он не так сильно скучал, бросила ему семечек, но он их почему-то ловить не стал, и семечки упали на землю. Эльза подумала, что он не сообразил с первого раза, что семечки могут скрасить его одиночество, и бросила ему ещё около пяти пригоршней, в конце-то концов, чай не боярин, пусть с земли подбирает, если жрать захочет, руки-то у него не заняты. Как ни странно, но он не стал подбирать семечки, и безуспешно продолжал попытки развязать свои ноги. Вместо клиента семечки стали жрать куры. Свято место пусто не бывает, но в этот момент петух кукарекнул четвёртый раз, и на его зов прилетела странная птица с южной стороны. Эльза поначалу подумала, что это прилетел к ней двуглавый орёл со Спасской Башни, но птица нагло уселась на балкон рядом с петухом и молвила человеческим голосом: «Я – курица Ряба, ёбать Вашу мать! Императрица кур всея Руси, а не хуй собачий», после чего снесла золотое яйцо. У Эльзы появилась мысль о том, что соседка дала ей сигареты с гашишем. «Блядь! Лучше семечки лузгать, а тут того гляди, крыша съедет», – сказала Эльза двуглавой курице. Курица ничего не ответила. Она вмиг слетела с балкона, схватил когтистыми лапами бультерьера и улетела в сторону Второго Московского Крематория.

Пока Эльза общалась с куриной императрицей, остальные куры и куриный петух благополучно успели выклевать глаза VIP-клиенту. Зрелище было слишком уж омерзительным, и Эльза не выдержала и блеванула на кучу лузги. Порыв ветра несколько изменил траекторию полёта полупереваренных семечек, и они пали на лысину соседа снизу, который вышел на свой балкон, чтобы полюбоваться на пир во время чумы, как он сам изволил выразиться, стирая блевотину с лысины. Само собой, никаких претензий к Эльзе у него не было. Какие могут быть претензии к жене владельца экскурсионного бюро? Правильно, их не может быть потому, что их не может быть никогда. Несмотря на столь очевидную истину, Эльзе было как бы не совсем удобно за свой конфуз, и она попыталась помочь своему соседу. Она сходила в ванную комнату, взяла там шикарное махровое полотенце и вышла на балкон, чтобы передать полотенце облёванному соседу. Она ведь знала прописную истину, гласившую: «Не делай добра – не получишь зла», но всё же решилась на доброе дело. Ветер стал вырывать из рук Эльзы полотенце. Чтобы её полотенце не улетело вслед за курицей Рябой, Эльза перегнулась через перила балкона, но это и стало её фатальной ошибкой.

Сосед ухватился за полотенце и сильно потянул его на себя, а Эльза, неясно зачем, потянула его на себя, но сосед оказался сильней. Эльза не смогла удержать равновесие и наебнулась с четвёртого этажа. Её полёт был так же прекрасен, как и «Полёт Шмеля» имени Римского-Корсакова и также недолог. Еблысть башкой об асфальт, и мозги во все стороны. Кровищи море, а ещё Эльза успела обосраться в полёте, и вся её жопа была вымазана говном, а вокруг куры. Такое веселье, просто ёб твою мать. Однако Эльза не умерла, а проснулась. Иногда и такое случается, но редко. Повернувшись на другой бок, Эльза хотела досмотреть сон, однако, судя по всему, он закончился, и продолжения не будет. Может статься, что будет, но точно не сегодня. Сегодня пора вставать, ибо петух пропел уже четвёртый раз.

II. Баба Яга.

Эльза неохотно выползла из-под одеяла и подошла к большому зеркалу, с целью проверки собственной целости и сохранности. Всё было в полном порядке, что наводило на мысль, что полёт с балкона лишь только приснился. Слава Богу. Эльза не на шутку задумалась, зачем же ей приснилась такая гадость. Причин на то было целых четыре, именно столько раз и прокукарекал куриный петух. До сих пор Эльза почти не употребляла алкоголь, а вчера выпила полбутылки вина. Вино было вполне приличное, и похмелья от него не должно было быть, ну так его и не было. Был кошмарный сон, только и всего. Кроме выпитого вина была куда более серьёзная причина для кошмарных сновидений, которая заключалась в том, что Эльза выкурила четыре сигареты. Для курящего человека четыре сигареты имеют столь малое значение, что о них и упоминать не стоит, но Эльза-то курила первый раз в жизни. Может петух о сигаретах кукарекал? Всё может быть. Можно и своё имя поменять, что вчера и случилось. Была Лизой, а стала Эльзой, но и это не так страшно. Четвёртым событием происшедшим давеча с Эльзой была безвозвратная потеря невинности. Это уже посерьёзнее смены имени будет.

Чтобы досконально обдумать события дня минувшего, Эльзе необходимо было для начала окончательно проснуться, для чего следовало испить кофе и ещё позавтракать. Эльза вышла на кухню, где уже завтракала её бабка. Бабка была ещё крепкая, несмотря на свои восемьдесят четыре года, и из ума она ещё не выжила, хотя слабые надежды подавала. Внешним обликом бабка напоминала Бабу Ягу, но ноги у неё не были костяными, и нос до потолка не доставал. Голос у бабки был громким и противным, напоминающим звуки бензопилы. Звалась бабка Евгенией Александровной. Несмотря на все бабкины достоинства, Эльза её любила, ибо ей больше некого было любить. Кроме бабки у Эльзы была ещё и мать, но дома она появлялась крайне редко, и ей было не до любви к ближнему. Матери Эльзы был всего пятьдесят один год, и выглядела она лет на пятнадцать моложе. Какая ж тут любовь к дочери и матери? Годы уходят, а счастье мимо. Чтобы найти своё счастье в образе какого-нибудь мужчины, мать Эльзы пропадала днями и ночами на своей работе, но это была официальная версия, в которой и Эльза, и её бабка почему-то сомневались, несмотря на то, что мать работала гинекологом. Ещё полбеды, если бы просто гинекологом, а то ведь заведующей отделением в довольно престижной больнице. Недоверие у Эльзы вызывало лицо матери. Уж очень оно было всегда довольным, а должно было быть усталым.

Валерия Евгеньевна ещё не вернулась с работы, что навело Эльзу на мысль, что не она одна предавалась вчера пьянству и блуду. Эльза варила себе кофе и с ужасом думала о том, что ей хочется курить. Мать и бабка курили, но Эльзе вовсе не хотелось присоединяться к их кампании, и на то было множество причин, от предупреждений МинЗдрава до банального конфликта поколений. Так уж вышло, что своими сигаретами Эльза обзавестись ещё не успела, значит, придётся курить бабкины. Вот ведь пакость-то какая. Всего пару дней назад Эльза ругала бабку за то, что та всю квартиру прокурила, а тут такой конфуз. Вот если бы был отец у Эльзы, но его не было, не было даже деда. Куда они подевались, Эльза не знала, но догадывалась, что исчезали они сразу после первой бурной ночи, проведённой с женщиной из этой семейки. Как ни странно, но бабка сама предложила Эльзе сигарету, что значительно упростило неловкую ситуацию. Сделав пару глотков кофе, Эльза закурила и неожиданно спросила у бабки: «Как звали твою мать?» Бабка особо не удивилась такому вопросу, ибо лет тридцать назад слышала его от своей дочери, и ответила: «Александра Валентиновна, а бабку мою величали не иначе как Валентина Олеговна». Услышав то, о чём сама догадывалась, Эльза задумалась над крайне важным вопросом, почему же её назвали Елизаветой.

Покурив с бабкой, Эльза снова легла, чтобы основательно обдумать, какая на неё возложена миссия в этой жизни. Неспроста её назвали Елизаветой, и дочь Петра Первого здесь не причём. Если предположить, что бабкину прабабку звали Ольгой, то выстраивалась интересная цепочка. Ольга, Валентина Олеговна, потом Александра Валентиновна, за ней Евгения Александровна, после неё уже Валерия Евгеньевна, а последняя Елизавета Валерьевна. Вроде как отчества, а на самом же деле это – матчества. Целая цепочка из имён Унисекс, а Эльзе дали женское имя. Тут или фатальная ошибка, или злой умысел, это с какой стороны посмотреть на ситуацию. Эльза выбрала позитивный путь развития событий и решила, что она, и только она, должна наконец прервать эту блядскую традицию, рожать от первого встречного, когда родить у тебя уже последний шанс. Конечно, она обязательно выйдет замуж в скором будущем и родит сына. В нормальной семье обязательно должны быть мужчины, иначе это – не семья, а полная хуйня. Успокоенная этой мыслью, Эльза попыталась уснуть, но не получилось. Сна ни в одном глазу, зато в голове мыслей, хоть отбавляй.

Мысли о материнском праве сменялись мыслями о равноправии женщин и сам собой напрашивался вывод, что никакого равноправия женщин нет, зато есть бесправие мужчин. Вот угораздило же её родиться в матриархальной семье, ещё и с фамилией Санина. Как же можно жить с такой фамилией? Видимо ответ на этот риторический вопрос не смог бы дать даже Михаил Петрович Арцыбашев, именно Арцыбашев, а не Арцибашев. Арцибашева звали Сергеем Николаевичем, и гадких книг он не писал, а был актёром. Фамилия Санина передавалась по материнской линии, однако совершенно очевидно и то, что когда-то в этом матриархально роду всё-таки был мужчина, но явно это был не Владимир Санин, о котором и написал Михаил Арцыбашев. Покончив со своей фамилией и матчеством, Эльза перешла к своей внешности. Для этой цели она опять подошла к зеркалу и начала детальный осмотр своей персоны. Самой себе Эльза безусловно нравилась, но для понимания сути происшедшего требуется объективная оценка.

Объективно Эльза нашла у себя три особенности, из-за которых у неё могли иметь место жизненные неприятности. Эльза была слишком высокого роста, и эта её особенность привлекала к ней недомерков и дрищей. Второй её особенностью были слишком маленькие сиськи, точнее сказать их почти не было, хотя волос на пизде было более, чем достаточно. Вот беда – волосы можно увидеть не сразу, ну а фигура Эльзы сразу тянула лет на тринадцать, что привлекало к ней педофилов и прочих извращенцев. Третьей и самой ужасной особенностью Эльзы было то, что она была безумно похожа на Орнеллу Мути. Казалось бы, что в этом плохого? На первый взгляд – ничего, но это только на первый взгляд. На самом деле, такого и врагу не пожелаешь. Орнелла Мути привлекала не только педофилов, недомерков и прочих убогих, она привлекала всех, причём каждый из привлечённых делал ей один и тот же комплимент. Короче говоря, матриархальная семья и своеобразная внешность породили у Эльзы слегка странное отношение к мужском полу.

Эльза разглядывала себя в зеркало и размышляла о своей тяжкой доле. Она читала много дурацких книжек про любовь, начиная с Александра Грина и кончая Ги де Мопассаном, и они ей нравились. Она сопереживала героиням этих книжек и мечтала, что тоже встретит свою любовь, но образ подходящего ей героя, был уж слишком расплывчат. Как-то не попадались ей мужчины, к которым у неё могла б возникнуть хоть малейшая симпатия. Гамма чувств к противоположному полу не выходила за рамки безразличия, а по большей части простиралась от отвращения до крайней брезгливости. Вот такая маленькая и безобидная шизофрения. Как тут быть? С одной стороны надо выйти замуж и родить сына, а с другой – все мужики суть мудаки и мерзавцы. Вот так и вышло, что почти до восемнадцати лет Эльза не пила, не курила и на мужиков должного внимания не обращала. Она даже ни разу не целовалась, не говоря о чём-то большем. Максимум, на что её хватало – беседа на светские темы продолжительностью не более минуты. Ну, о каком сексе можно договориться за одну минуту? Исключительно об эротической экскурсии на хуй.

Сдав первую сессию, Эльза решилась на героический поступок. Она начала ходить со своими институтским подружками в гости туда, где водятся мужики. Два первых похода закончились тем, что Эльза сваливала минут через десять или того меньше после первого комплимента в её сторону. Двух походов хватило для того, чтобы понять бесполезность поисков достойного мужчины среди студентов своего родного Энергетического Института. В мозгу Эльзы неожиданно приключилось незначительное просветление, и она поняла, что ей могут понравиться мужчины лет двадцати пяти или чуть старше и, желательно, не из МЭИ. Тут, как по щучьему велению, встретилась ей Лена из соседнего подъезда и позвала её в гости со всеми вытекающими последствиями. Лена была на год старше Эльзы, и у неё был мужик дет двадцати, с которым ей было негде трахаться, вот этот мужик и позвал Лену к своему дальнему родственнику, у которого была своя трёхкомнатная квартира, но за койкоместо в своей квартире родственник хотел познакомиться с новой тёлкой. Знакомство знакомству – рознь, но можно в случае чего и дверью хлопнуть. Пару раз уже хлопала, так почему же не хлопнуть и в третий раз? Однако прежде, чем окончательно согласиться на поездку в гости, Эльза решила разузнать подробно, что и как. Лучше перебздеть, чем обосраться.

Когда Эльза увидела то, что Лена называла мужиком, то желание ехать у неё моментально отпало. Жалкое подобие мужика звалось Аликом. Эльза просто для расширения кругозора поинтересовалась, Алик это – Альберт или Олег. Само по себе подобие говорить не умело, и за него ответила Лена, что оно зовётся не Алик, а Алекс, просто он говорит тихо и невнятно. Алекс это – не Александр, а Алексей. Раньше оно было Лёша, но в переводе с французского, le chat означает кот. Ладно если бы его величали Котом, а то ведь – Кошаком, вот и решил Лё Ша немножко подкорректировать своё имя на импортный лад. Внешность Алекса производила не самое приятное впечатление. Ростом он был примерно с Эльзу и в толщину не толще. Одно дело высокая и стройная девушка, но для особи мужского пола была несколько иная характеристика – помойный задрот, хмурый и трусоватый. Лена давала задроту несколько иную оценку. Она утверждала, что он среднего роста и астенического телосложения, и вовсе он не хмурый, а стеснительный и скромный. Всё зависит от точки зрения. Эльза не стала навязывать Лене свою точку зрения, но предупредила, что если дальний родственник помойного задрота будет таким же убогим, то она даже не войдёт в дверь, а свалит моментально.

Лена долго уговаривала Эльзу и даже сообщила ей по секрету, что дальний родственник её задрота работает на телевиденье, а это – не хуй собачий. У Лены уже был некоторый опыт в половой жизни, в чём нельзя было заподозрить Алекса даже при сильно развитом воображении, и этот факт сильно смущал Эльзу. Вот на кой ляд ей нужно это убожество? Лена была достаточно стройной блондинкой, но ростом на пару сантиметров ниже, чем настоящая Орнелла Мути, а Эльза была её сантиметров на семь повыше. Лена убедила Эльзу, что для неё Алекс достаточного роста, если не надевать туфли на высоком каблуке, зато лицо у него умное. Эльза не стала спорить, подумав, что может статься, что и Лена ей чем-нибудь поможет, наверное, если не забудет о той жертве, на которую ради неё пошла Эльза. Короче говоря, Эльза позволила себя уговорить поехать к дальнему родственнику Алекса. Сбор был назначен на пятницу четвёртого февраля тысяча девятьсот восемьдесят третьего года, на семь часов вечера. Девочек надо приглашать в гости как можно позже, чтобы сваливать было как нельзя труднее. Эльза догадывалась об этом, и прихватила с собой пятёрку на такси.

Дорога была слишком долгой, и Эльза подумала, что пятёрки может ей и не хватить. На самом деле пятёрки ей хватало, однако она плохо изучала физическую географию города Москвы и не сообразила, что метро сначала везёт в центр, а уж потом из цента, а такси может срезать, и северо-восточные окраины не так далеки от восточных, как кажется в метро. Поездка на метро Эльзе пришлась не по душе. Какого чёрта Ленкин шнырь не довёз их на такси? Мало того, что задрот, так ещё и жмот. Вот ведь угораздило. По всей видимости, задрот пытался компенсировать свою полную финансовую несостоятельность отвратительной обходительностью и омерзительной галантностью, чем только усилил у Эльзы чувство брезгливости, но она героически терпела ради Лены. В конце концов, у каждого свои фантазии и вкусы. Наконец-то цель долгого путешествия была достигнута, и волшебная дверь со скрипом отворилась.

В дверном проёме появился мужик, который Эльзе сразу же не понравился ещё больше, чем его задроченный родственник. Мужик был невысоким, толстым, очкастым и бородастым. Рядом с мужиком появилась большая и жирная собака. По некоторым признакам можно было догадаться, что порода собаки называется сенбернар, а ещё это была сука. Блядь, как же всё заебало. Какой облом. Несмотря на отвратительную внешность, мужик был настроен весьма позитивно, в отличие от Ленкиного дрища, и отнюдь не блистал обходительностью и галантностью. Он довольно нагло начал разглядывать Эльзу, а насмотревшись, сказал: «Заходите в гости к нам, очень рады будем Вас». Фигура речи Эльзе понравилась, ну а дальний родственник Ленкиного задрота вырос в её глазах на целый сантиметр и достиг ста семидесяти. Эльза подумала, что часа через два он имеет шанс вырасти почти до нужной длины, а может быть и сбросить килограмм сорок лишнего веса. Эльза прошла в квартиру, сняла дублёнку и сапоги, после чего мужик провёл её туда, где он был бы её очень рад. В комнате была кровать, письменный стол и книжный шкаф. К столу прилагался хлипкий стул, на котором восседал хозяин квартиры, а остальным он предложил сидеть на кровати. Не успели остальные присесть, как в дверь позвонили, и появились ещё три персоны.

Из трёх персон две были женского пола, а одна – мужского. Это был Гарик и две бляди, имён которых Эльза не запомнил. Гарику было слегка за двадцать, и вид он имел довольный, но припизднутый. Девки были так себе. Гарик принёс с кухни ещё три стула, а хозяин квартиры, которого, как не сразу выяснилось, звали Борисом, достал рюмки и бутылку рома. Эльза пить не стала, но Гарик выпил и её рюмку тоже. Гарик был высок и строен, но производил впечатление отъявленного мудака. После второго акта уничтожения рома в дверь снова позвонили. Это был Сева с тёлкой. Тёлка была средней паршивости, но зато интеллигентка. Севе было лет двадцать пять и он не вызвал у Эльзы сильных негативных эмоций. Потом все, кроме Эльзы, выпили ещё по одной и Сева, сославшись на неотложные дела, ушёл к себе домой, но не со своей тёлкой, а с одной из тех, что привёл Гарик. Потом все выпили ещё по одной, и Борис изволил узнать, как зовут девушек, которых привёл Алекс. Правильно, зачем же спешить?

Эльзу тогда ещё звали Лизой, и она так и представилась, ну а Лена сказала, что она – Лена. Борис, выпив рюмку рома, переименовал Лизу в Подлизу, а Лену в Полено. Эльзе подобная глупость не понравилась, и Борис стал меньше на целых два сантиметра, и почти полностью утратил надежду подрасти. Эльзе всё надоело, и она задумалась о том, как бы свалить отсюда на хуй. Борис клеился к Лене, а его дальний родственник начал клеиться к Эльзе, но был вмиг отшит и переключился на вторую тёлку, которую привёл Гарик, а сам Гарик клеился к тёлке, которую ему оставил Сева взамен той, с которой он ушёл по неотложным делам. Эльза поняла, что её пропажи никто и не заметит, но ехать домой на метро было как-то в лом. Не для этого она припёрлась в такую даль. Чтобы как-то скрасить скуку, Эльза пошла как бы поссать, а поссав, решила изучить квартиру. Комнат было и на самом деле три. Кампания сидела в первой комнате, а две остальные были смежными. Первая комната была самой большой, вторая была проходной, а третья была размером с сортир, из которого Эльза вышла минуту назад. В этой комнате была только лишь кровать и стул, а больше там ничего не помещалось. На двери, ведущей в комнату, было подобие замка, то есть можно было запереться изнутри и лечь спать.

Было около десяти вечера, и спать Эльзе ещё не хотелось, но и наблюдать за кучей придурков, тоже было не в кайф. В проходной комнате кроме дивана были книжные шкафы, и Эльза решила расширить перед сном свой кругозор. Она взяла первую попавшуюся книгу и заперлась в маленькой комнате, наивно полагая, что её отсутствия никто не заметил. Проведя минут десять за чтением, Эльза поняла, что о ней всё-таки помнят, что было совсем не в радость. Несмотря на закрытый замок, дверь отворилась, и вошёл мужик, которого она ещё не видела. Видимо, он пришёл недавно, и ему не досталось тёлки, вот он и вломился в закрытую дверь. Эльза взглядом дала понять мужику, что она ему не рада, а он всё понял и молвил человеческим голосом: «Я могу уйти, если Вы так этого хотите, однако же, вместо меня придёт кто-нибудь другой, кто будет хуже меня. Пока я здесь, сюда никто не посмеет войти. Рекомендую принять меня как наименьшее неизбежное зло, и всё будет в порядке». Эльза задумалась. Мужик был явно лучше всех остальных и не вызывал у неё совсем никаких негативных ощущений, а скорее даже наоборот. Ему было около двадцати пяти. Он был строен, хотя и не так высок, как хотелось бы, и, если не надевать слишком высокие каблуки, то пройтись по улице с ним не будет стыдно. Короче говоря, Эльза разрешила ему посидеть рядом с ней полчаса, ну а потом валить к чёрту.

Новый незнакомец Эльзы с её позволения отлучился на несколько секунд и вернулся с бутылкой Вазисубани и с шоколадкой. Проткнув пробку пальцем, он отхлебнул из горла и протянул бутылку Эльзе. Эльза машинально сделала глоток и протянула бутылку незнакомцу. Он сделал ещё глоток и снова передал эстафету Эльзе. Она тоже отхлебнула и поставила бутылку на пол. Выпитое вино немного приподняло настроение Эльзе, а кусок шоколадки приподнял его ещё выше, но не на столько, чтобы отсутствие омерзения переросло в симпатию. В воздухе повисла пауза, но ненадолго – ровно настолько, чтобы сделать ещё по глотку, после чего у незнакомца возникла небезосновательная идея, что не мешало бы познакомиться, хотя бы ради приличия. Эльза согласилась, что приличия соблюдать необходимо, и сказала, что её зовут Лиза, но Борис переименовал её в Подлизу. Незнакомец не удивился творческому порыву Бориса и переименовал Лизу в Эльзу. Про себя он сказал, что его зовут так же, как главного героя той книги, что Эльза читала, пока не выпила вина, и то, что у него есть жена и ребёнок, но его это не смущает. Эльза догадалась, что незнакомца зовут Жорж, а то, что у него есть жена и ребёнок, было ей до фонаря, о чём она и сообщила Жоржу.

Знакомство отметили парой глотков вина, после чего Жорж закурил. Эльза подумала, что раз уж она выпила, то почему бы ей не покурить, и испросила себе у Жоржа сигарету. После сигареты Эльзу начала мучить совесть, и она заявила, что ей очень хочется домой. Жорж воспринял информацию без удивления, но решил на всякий случай уточнить, что именно Эльзе от него надо. «Тебя надо проводить до метро или помочь тебе поймать такси? Может, у тебя нет денег на такси, так ты не стесняйся», – спросил Жорж. Эльза сказала, что у неё есть немного денег, но их может не хватить. Жоржу понравилась непосредственность Эльзы, и он выдал ей пять рублей и собрался идти и помочь ей поймать машину. Эльзу такой поворот событий совсем не обрадовал, ибо домой она хотела минут пять назад, но на сей момент она поняла, что Жорж ей понравился и ей хочется побыть с ним некоторое время вдвоём. Эльза предложила выпить, что немедленно было исполнено. Чтобы Жорж не пошёл её провожать до такси раньше времени, Эльза пустилась на некую бабскую хитрость и сказала, что было бы лучше, если бы они поехали до её дома вместе, так как она боится таксистов. Жорж поинтересовался, не боится ли она по ходу мышей и тараканов и, получив отрицательный ответ, согласился. Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон.

Эльза вернула Жоржу его пятёрку и пыталась добавить свою, но Жорож ей сообщил по секрету, что гусары денег не берут, и от её пятёрки отказался. Это надо было обмыть, что и было моментально приведено в исполнение, но вина осталось лишь на пару глотков. Пришлось снова курить, что окончательно и сбило Эльзу с пути истинного. Сбитая Эльза спросила у Жоржа: «Ты меня один раз трахнешь и исчезнешь, или мы будем с тобой встречаться?» Жорж ответил, что будет только так, как она сама захочет, но в рамках реального. Эльзу устраивали редкие встречи по её желанию. Жорж с этим согласился и дал ей номер своего телефона, Эльза тоже дала ему свой номер, но попросила не звонить ей чаще, чем раз в месяц. Вот на этом и закончились предварительные переговоры. Голова у Эльзы работала не совсем в штатном режиме, и ей пришла мысль о необходимости снять свитер, что Эльза и сделала. В этом не было бы ничего страшного, если бы под свитером была хоть какая-то одежда, но её там не было. Жоржа подобное поведение не удивило, однако, сиськи Эльзы породили в его голове некоторые сомнения, и он на всякий случай задал Эльзе каверзный вопрос: «Тебе сколько лет, радость моя. Давай-ка я тебя домой отвезу». Опять возникла пауза, на этот раз долгая.

Пауза была долгой лишь потому, что Эльза не слишком уж быстро считала в уме. Сосчитав, она ответила: «Через тридцать семь дней будет восемнадцать», и пожалела, что сказала о тридцати семи днях. По лицу Жоржа было видно, что он очень хочет ей ответить, чтобы через тридцать семь дней она и приходила. Жорж смотрел на Эльзу, и в его взгляде был заметен скепсис относительно правдивости слов, сказанных Эльзой. Вот ведь как бывает, только решила отдаться мужику, а он брать не хочет. Эльза понимала, что нужны решительные действия, тут сопли не проканают. Эльза решительно стянула с себя джинсы вместе с колготками и с трусами. Она стояла перед Жоржем почти совсем голая, если не считать то, что у неё моталось ниже колен. Жорж, оценив шерстяной покров причинного места и красоту тела, решил поверить словам малолетки и плюнуть на тридцать семь дней и ночей. Он довёл начатое Эльзой до логического завершения и приступил к делу. Дело своё он знал на отлично, и Эльза почти не почувствовала боли. Всё было как бы на высшем уровне, вот только Эльзе трахаться надоело минут через десять. Вот надоело, и точка. Жорж вошел в положение Эльзы и ускорил процесс. Вот как-то так и лишилась Эльза невинности. Пора было ехать домой.

Курить после дефлорации Эльзе понравилось, а ещё захотелось выпить. Тут Жорж и предложил ей махнуть рома на дорожку. Эльза, в свою очередь, сочла его доводы разумными, и они пошли в ту комнату, где собиралась вся кампания. Тем не менее, кампания куда-то исчезла. Вместо шумной кампании на кровати шумно дёргались два голых тела. Верхним телом был Борис. Он сопел, как перед смертью или даже как после неё. Нижнее тело хрюкало от удовольствия. Приглядевшись к телу, Эльза догадалась, что оно принадлежит Лене. Пока Эльза разглядывала тела и строила догадки, Жорож нацедил пару рюмок рома, которые не пропали даром. Они пили ром, курили и смотрели на сопящее-хрюкающую биомассу. О чем они с Жоржем болтали, Эльза не помнила. Она не помнила даже того, как оказалась в своей постели. Всё было как в тумане, только трусы были испачканы кровью. Вот ведь какая гадость. Она же трусы сняла, перед тем как трахаться, так почему ж они в крови. Видимо, Жорж ей их засунул под жопу, что не пачкать и без того грязное бельё в чужой кровати. Что делать, и кто виноват? Какая хуй разница? Эльзу куда больше волновал вопрос о её будущем с Жоржем. Вот тут-то всё было совсем уж в сумерках. Известно, что темнота – друг молодёжи.

Эльза пыталась решить неразрешимую загадку, и от этого её голова начала пухнуть, что грозило неминуемым взрывом. С одной стороны, она отыскала идеал мужчины. С другой, она вдруг поняла, что мужчины её интересуют в очень малых дозах, даже в меньших, чем те, о которых она подозревала ещё вчера. Полная херь и с боку бантик. От нехуя делать Эльза вышла на кухню и включила радио. Радио расширяло кругозор слушателей «Картинками с Выставки» имени Мусоргского. Кругозор Эльзы расширился до небывалых размеров, и к ней пришло озарение, и именно на пьесе «Баба Яга», ибо её бабка в этот момент вошла на кухню. Она-то и сообщила Эльзе, как называется то, что звучало из радиоточки. Надо бы у бабки попросить дельного совета, как тут быть, но как это сделать было непонятно, ведь бабка родилась ещё до Исторического Материализма. Конфликт поколений, бабка может и не понять. Однако бабка поняла всё без лишних слов. Она вытащила из буфета остатки былой роскоши с тремя звёздочками и сказала Эльзе: «Давай-ка помянем твою целку. Одна радость – хоть старой девой не помрёшь». Вот тебе и старорежимная Баба Яга.

Эльза с бабкой помянули целку, закурили и перешли к рассмотрению дела по существу. Несмотря на преклонный возраст, Баба Яга дала Эльзе кучу дельных советов. Для начала она рекомендовала не жалеть о содеянном и не говорить на эту тему с Леркой. Леркой она называла свою дочь. Бабка одобрила смену имени, мотивируя это тем, что Лиза была асексуалкой, а у Эльзы появился шанс на более достойную сексуальную ориентацию. Самый главный бабкин совет заключался в том, что Эльзе не стоило самой звонить своему дефлоратору, а подождать, пока он сам ей позвонит. Точнее сказать, это был не совет, а руководство к действиям, но Эльзу немного смутили комментарии к этому руководству. Бабка утверждала, что негоже девушке самой звонить мужику, но как тут быть, если ж Эльза ему сказала, что бы он ей не звонил именно потому, что она сама будет это делать. Аргументы Эльзы на бабку воздействия не возымели, и Баба Яга осталась при своём мнении, которое, по её мнению, было единственно верным.

III. Колобок.

Время шло, а Жорж не звонил. У Эльзы начало складываться впечатление, что он никогда не позвонит, и она попробовала позвонить сама, невзирая на совет бабки. После трёх зелёных гудков Эльза услышала недовольный женский голос и тут же положила трубку, решив больше самой не звонить. Недели через две после неудачной попытки у Эльзы приключился день рождения. Матери не было дома, а бабка была и даже с бутылкой красного сухого. Пока Эльза открывала бутылку, зазвонил телефон. Эльза думала, что её мать вспомнила, что у неё есть дочь, но этого не случилось, зато случилось то, чего так долго ждала Эльза. Звонил Жорж с целью поздравить и пожелать. Чего именно хотел пожелать Жорж, он не сказал, но сказал, что в настоящий момент он в командировке, но надеется вернуться не позже, чем через месяц, и как только вернётся, так сразу и даст о себе знать. Эльзе было приятно, что он вспомнил про её день рождения, но ждать ещё месяц ей не хотелось. Жорж обещал постараться вернуться пораньше и тут же встретиться для полезного времяпровождения. Эльза дослушав Жоржа, ушла допивать с бабкой и обсуждать с ней свою неудавшуюся половую жизнь.

Обсуждение неудавшейся половой жизни повлекло за собой необратимые, но малозначительные процессы в голове у Эльзы. Ей начали сниться эротические сны. Сны были приятными и наводили на мысль о необходимости проверить своё отношение к мужскому полу. Чтобы проверить, Эльза сходила пару раз на пьянки своей институтской группы, но мужчин не увидела. Не то, чтобы их там совсем не было, однако они не попадали в поле зрения Эльзы. Ей нравился только Жорж. И она поняла, что это – любовь. Фу, какая мерзкая пошлость. Однако, неожиданно в Стане Дураков наступил День Дурака. Эльза гуляла по Гоголевскому бульвару, и к ней подошёл мужчина. Мужчина ей сразу же понравился, причём даже сильнее, чем Жорж. Он спросил у Эльзы с сильным французским акцентом: «Извините, не могли бы Вы подсказать мне, как пройти на улицу Юденича?» У Эльзы возник когнитивный диссонанс. Она ни разу в жизни не видела живого француза, однако была твёрдо уверена, что мужик говорит с французским акцентом. Из школьного курса истории Эльза почерпнула, что Юденич был врагом советской власти, и его именем улицу не должны были называть. С другой стороны, мужик был уж очень привлекателен, и послать его на хуй, не было никаких сил.

Сообразив наконец-то, что сегодня всенародный советский праздник, Эльза ответила французу с сильным прибалтийским акцентом: «Очень жаль, но я такой улицы не знаю, но могу показать Вам Первый Белогвардейский переулок». Эльза была очень довольна своим остроумным ответом, но француз его совсем даже не оценил, сказав, что, видимо, он ошибся. Он уже собрался уходить, но Эльза взяла инициативу в свои руки и предложила пойти и поискать улицу Юденича вместе, а, заодно и познакомиться. Француз предложение воспринял с детским восторгом и немедленно заявил, что его зовут Жорж. Удивлённая таким совпадением, Эльза не смогла сдержаться, чтобы не переспросить его: «Как, как?» Француз решил дать ей расширенный ответ и ответил: «Жорж Дюруа». У Эльзы возникли некоторые, не совсем отчётливые ассоциации с Ги де Мопассаном, и она машинально задала Жоржу Дюруа нескромный вопрос: «Скажите, Милый Друг, а сколько вам лет?» Милый Друг, не моргнув глазом ответил, что ста ещё нет, и скорее всего не будет. Удовлетворённая таким ответом, Эльза сказал, что её зовут Эльза, но это ничего не значит. Милый друг галантно поцеловал Эльзе руку и предложил искать эту самую улицу Юденича на автомобиле, до которого было рукой подать.

Автомобиль Милого Друга поразил Эльзу не только своей формой, но и не совсем банальной окраской. По форме он напоминал тепличный огурец, а цвета был ярко-салатового в бледно-розовую дристочку. Когда Эльза увидела это чудо французской техники, то сразу же поняла, что добром эта поездка не кончится, и Милый Друг её непременно выебет. Её начала мучить совесть, что она не смогла потерпеть и двух месяцев, а некоторые дуры ждут своих возлюбленных из армии по два года. Нехорошие чувства возникли в области причинного места, но Эльза успокоила себя тем, что просто могла попутать Жоржей и по ошибке дать не тому. Конечно, отмазка сомнительная, но по пятницам и за такую спасибо. Всё-таки не вся совесть ещё была потеряна, и эти остатки совести подсказали Эльзе, что дать надо не сразу, а потянуть время, чтобы проверить серьёзность намерений Милого Друга, а своему дефлоратору сказать: «Извини, Жорж, но он был так настойчив, и я просто устала от его домогательств и лишилась сил, а он этим воспользовался». Милый друг уже открывал дверь машины и приглашал Эльзу прокатиться.

Раз уж решила тянуть время, то надо тянуть. «Кстати, Милый Друг, а какая марка у Вашего авто? Я таких никогда раньше не видела», – спросила Эльза, чтобы не прыгнуть сразу же в открытую дверь. Жорж Дюруа несколько неохотно ответил ей с сильным армянским акцентом: «О! Эта машина уникальна. Она существует в единственном экземпляре. Её делали специально по заказу генерала де Голля, а он подарил её мне. Под капотом даже есть дарственная надпись». Чтобы доказать Эльзе правдивость своих слов, Милый Друг открыл капот, там на самом деле была надпись, которая гласила: «Милому Другу Жоржу на добрую память от Шарля». Конечно не каждый Шарль – де Голль, но лучше так, чем никак. Эльза задумалась на тему, как бы ещё потянуть время и ей в голову пришла гениальная мысль. Все, кому не лень, сравнивали её с Орнеллой Мути. Все кроме Жоржа дефлоратора, но и Милый Друг Жорж пока не облажался. Надо бы проверить его на вшивость, ну а если обосрётся, то и нефига ему давать, и девичья честь будет спасена.

Чтобы проверить Милого Друга на Вшивость, Эльза спросила: «Скажи мне, только честно, а ты ездил на этой машине из Милана в Париж вместе с Орнеллой Мути?» Каково же было удивление Эльзы, когда друг Шарля де Голля ответил ей вопросом на вопрос, а ещё и с еврейским акцентом: «А это таки кто?» Разумеется, что первого апреля случаются разные странные события, но Эльза забыла, что за день был сегодня, вот чуть и не лоханулась. Вроде как понятно, что сказать-то он мог всё, что душе угодно, но откуда же такое чудо научно-технического прогресса? Точно, в кружке «Умелые Руки» смастерил. Тут Эльзе захотелось послать Милого Друга на хуй, но уж очень он был привлекателен на подсознательном уровне. Что делать, было непонятно. Сознание боролось с подсознанием и начало побеждать. Эльза решила задать Милому Другу такой вопрос, от которого он точно обосрётся по полной программе. «А кого ты катал на своём авто по Бродвею? Мерилин или Дженис? Или же ты только мужчинок катаешь? Скажи, не стесняйся», – спросила у француза Эльза. Он, немного подумав, ответил: «Нет. С Мерилин Монро я даже не знаком, Дженис Джоплин мне не нравилась как баба, хотя мы с ней и дружили, ну а из мужиков я катал только Аманду Лир, до тех пор, пока думал, что она – баба без хуя. Как только узнал, что она показала Сальвадору Дали свой хуй, так у меня сразу на неё стоять перестал».

Эльза стояла в недоумении. Вроде не облажался Милый Друг, значить, ему придётся дать. Хорошо, хоть время потянула. Тем не менее, Эльзу осенила ещё одна гениальная идея, и она спросила: «Слышь, Жорик. А Аманда у тебя сосала, пока ты рулил, или только дрочила твой огрызок?» Милого Друга вульгарность Эльзы возмутила до глубины души, и он громко хлопнул дверью, ну а после этого обозвал Эльзу сукой рваной. Эльза моментально всё поняла и даже то, что Жорж мог бы простить ей измену, но только не с вонючим лягушатником. Она ударила Милого Друга каблуком в коленную чашечку и пошла прочь. Милый Друг взвыл от боли, но быстро прочухался и погнался за Эльзой, чтобы свернуть ей шею. Эта перспектива Эльзе не пришлась по душе, и она ускорила шаг. Милый Друг хромал достаточно быстро, а Эльза бежала слишком медленно. Тяжело бежать в туфлях на высоких каблуках, особенно, если ты их надела первый раз. Вообще-то, раньше Эльза обходилась без каблуков, ибо рост позволял ей без них обходиться, но в этот раз она специально одолжила туфли на шпильке у матери, чтобы мелочь пузатая и всякая прочая шелупонь к ней не клеилась. Вот и вышло всё через жопу.

Туфли на высокой шпильке – вещь противоречивая. С одной стороны бег в таких туфлях затруднителен, а с другой – калечить мудаков сподручнее. Валенком коленку не проткнёшь. Эльза сильно запыхалась, но откуда не возьмись, появился мент и арестовал Жоржа Дюруа. Эльза сказала, что не станет писать заявление на Милого Друга о попытке изнасилования, но готова дать показания в устной форме без протокола. Пока Эльза рассказывала менту о том, что произошло, пришли ещё два мента, и один из них Эльзе приглянулся. Он был высок и строен, а ещё он был капитаном. Капитан сказал Эльзе, что без её заявления Жоржа Дюруа не смогут задержать больше, чем на сорок восемь часов, но и этого времени хватит, чтобы его основательно пропетушили. Потом капитан отправил обоих сержантов куда-то далеко, чтобы они отвели туда вонючего лягушатника. Эльза подумала, что очень правильно, что гербом Франции является петух, а капитан сказал, что его зовут Юрой. Вот как тут быть? Это уже не простое совпадение, это уже закономерностью попахивает. Юру же тоже можно обзывать Жоржем. Чертовщина какая-то.

Пока капитан Юра соблазнял Эльзу, её опять начала мучить совесть, тем не менее, бить мента она побоялась. За такое и срок впаять могут. От мента надо бы вежливо свалить, вопрос только как. Одна слабая идея всё же была. Удрать через сортир. Эльза сказала капитану Юре, что ей надобно по нужде, и попросилась до туалета. Капитан Юра рассмеялся и сказал: «Ссы здесь, под деревом. Гарантирую, что менты тебя не заберут». Вот так рушатся надежды, но Эльза не сдалась, сказав, что ей надо по большой нужде и жидким стулом, типа от страха. Юра задумался и сказал Эльзе, что и посрать можно в кустах, а потом уже и всё такое. Пришлось ей идти в кусты, несмотря на то, что ни ссать, ни срать она не хотела. Конспирация превыше всего. Присев на корточки, Эльза начала напряжённо думать, и от этого напряжения у неё случился метеоризм. Громко пёрнув, Эльза выскочила из кустов и понеслась, куда глаза глядят. Капитан Юра побежал совсем в другую сторону по невыясненным причинам. Скорее всего, он подумал, что рухнуло здание ТАСС, но это было лишь предположение.

Бежать пришлось долго. Нет, не от страха, а от нестерпимой вони. Эльза не могла даже представить, что свой бздёх может так ужасно вонять. На Семёновской набережной Эльза поняла, что заблудилась окончательно и бесповоротно. В этих краях она была всего раз в жизни, и то проездом, когда Жорж отвозил её домой на такси. В тот день она была ещё и пьяна и плохо ориентировалась в пространстве и времени, вот и не помнила теперь, куда надо идти, чтобы попасть домой. Нет худа без добра. Пока Эльза ломала себе голову над столь сложной проблемой, зажглись фонари, и на другом берегу Яузы, а она увидела шикарного мужчину. Плыть через реку было боязно. Яуза не так уж глубока и широка, как Амур-батюшка, в глубину метра полтора, а в ширину не более десяти, короче говно вопрос, но холодная сука и ядовитая. Надо бы мост найти, над Яузой мостов-то до хуя. Пока Эльза глазами искала мост, шикарный мужчина сам пришёл к ней и сказал: «Добрый вечер, дитя моё! Не изволишь ли ты прокатиться на лошади. У меня тут за углом пара гнедых, запряжённых зарёю». Эльза уже запомнила, что первого апреля все мужики несут хуйню, а потому ответила шикарному мужчине, что его лошадей уже татары съели на Йом Кипур. Шикарный мужчина заверил Эльзу, что он не шутит, несмотря на День Дурака, и в подтверждение его слов раздалось стереофоническое ржание.

Кони понравились Эльзе, несмотря на то, что они были привередливые как у Высоцкого. Один конь потряхивал гривой, а другой бил стальным копытом по мостовой, выбивая зелёные искры. Шикарный мужчина изъявил жгучее желание помочь Эльзе во всех сферах её жизни и сказал, что его зовут Егором. Это – на сто процентов закономерность, ибо Егор и Жорж суть те же яйца, но в профиль. Эльза решила приколоться по поводу первого апреля и сказала, что её зовут Орнелла, но про Мути добавлять не стала. Егор не поверил, что Орнелла есть настоящее имя, однако сделал вид, что поверил. Все проститутки представляются экзотическими именами, а их клиенты делают вид, что им верят. Эльза сказала, что ей хотелось бы прокатиться до Отрадного, в котором никаких отрад отродясь не было. Однако, если Егору в падлу в такую даль пиздюхать, то можно и до ближайшего метро или до остановки пятидесятого трамвая. Егор, согласившись на Отрадное, помог Эльзе забраться на лошадь, после чего взобрался на свою, и они поехали по набережной. Начал накрапывать дождь, а Егор поинтересовался у Эльзы, хорошо ли она сосёт под дождём. Сосать под дождём Эльзе почему-то совсем не хотелось, и она решила сбежать от Егора. Вот ведь какая женская неблагодарность.

Ускакать на лошади от профессионального наездника не представлялось возможным. Либо он её догонит, либо она вылетит из седла и сломает себе шею. Тут нужна военная хитрость. Справа по борту Эльза увидела Электроламповый Завод имени Куйбышева. Вот она удача. Эльза подскакала к старому корпусу и залезла в окно, которое по счастливой случайности позабыли закрыть. Егор не сразу распознал хитроумный план Эльзы, и залез в окно, когда Эльза уже была в другом цеху. Цехов у завода было так много, что искать беглянку совсем не имело смысла, проще было отдрочить, что Егор и сделал, а Эльза заблудилась. На этом грёбаном заводе она вообще никогда не бывала, и следовательно, ориентиров не было у неё, и не могло быть. Надеяться можно было только на Авось. Как это ни странно, но от Авося толку тоже не было. Эльза бродила по цехам и орала во всю глотку, но толку – хуй да нихуя. Эхо отвечало исправно, но ни одна блядь ей на помощь не вышла из темноты. Оставалось только обосраться и не жить.

Эльза бродила уже не менее часа, и ей захотелось жрать. Жрать захотелось не сразу. Сначала захотелось ссать, и она поссала около какого-то станка. Потом уж захотелось срать. Этот процесс тоже не вызвал затруднений, но вот с едой была серьёзная проблема. Откуда на заводе ночью еда, разве, что только крысы. Вот их было хоть жопой жуй, если поймаешь. Думаете, легко поймать крысу? Так она же ещё и сырая бегает, а пожарить негде. От голода Эльзе захотелось ещё и курить, но и сигарет на заводе не продавали, а её сигареты съела лошадь, однако зажигалка осталась. Эльза чиркнула зажигалкой, пытаясь осветить пространство, но только обожгла себе палец, которым ковыряются в носу. Сплошные неудачи, но счастье есть. Его не может не быть, главное – позитивный настрой. Неожиданно Эльза увидела где-то вдалеке тусклое пятно электролампочки. Странно, что на заводе, который делает электролампочки, нашлась всего одна, да и та тусклая. Как-то всё у нас через жопу, в лучшей в мире стране.

Эльза пошла на свет, как мотылёк. Свет был в соседнем цеху. Когда Эльза зашла в соседний цех, то поразилась его размерам. Наверное, все цеха были того же размера, но в темноте этого было не видно, а в полумраке увидеть удалось всё и даже лишнее. Внутри цеха можно было разместить шестиподъездную пятиэтажку, и ещё бы осталось место. Под самым потолком цеха располагалась какая-то будка, в которой, судя пор всему, была еда. Эльза догадалась, что это – не просто будка, а кабинет начальника цеха, где он сидит и нихуя не делает, пока народ работает на гигантских станках. Интуиция подсказывала Эльзе, что в этом кабинете должен быть диван, на котором можно будет выспаться. Какой же кабинет начальника без дивана? Где же начальник секретаршу дрючить будет, если дивана нет? Может так случиться, что там и сигареты, и жратва найдутся, надо только туда залезть, а там уж видно будет, что дальше делать. В самом крайнем случае, придётся отдаться за жратву. Неприятно, конечно, но что тут поделаешь? Такова наша жизнь, поганая и беспросветная. Совок, одним словом.

Лестница была длинная и очень крутая. Перила были сварены из рифлёной арматуры, а ступени были из листовой рифлёной стали, чтобы не так скользко по ним лазить. Эльза карабкалась вверх, и в её голове звучал Led Zeppelin:

«There’s s Lady who’s sure all that glitters is gold

And she’s buying a Stairway to Heaven».

Конечно, эта лестница не была Лестницей в Небо, но другой-то не было. Когда нет выбора, то выбирать проще. Не надо ломать себе голову над дурными вопросами, на которые ответов и в помине не было. Эльза карабкалась к заветной цели, ибо другой цели у неё не было. Вперёд к светлому будущему, которое ждёт её через тридцать семь ступенек. Что нужно девушке для полного счастья? Скорее всего, выпить, закусить, покурить и поебаться. Всё это было наверху, наверное. Было или не было – не так уж важно, важно верить в то, что оно там будет. Если веришь, то твой тернистый путь будет лёгок и приятен.

Эльза с небывалой лёгкостью забралась на самый верх лестницы. Там был балкончик, очень узкий, но на всю ширину цеха, то есть метров двадцать, не менее того. Будка тоже была такой же ширины и с малюсенькими окошками. Железная будка с маленькими окошками – вот и светлое будущее. Войти в светлое будущее можно было через железную дверь, которая располагалась на противоположном от лестницы конце. Идти по балкону было немного страшно, но Эльза была не из пугливых, и дошла до цели ни разу не споткнувшись. На двери висела блестящая латунная табличка тридцать на сорок сантиметров и гласила:

«Главный Инженер Ковырялко Жоржетта Павловна».

Вот тебе, Эльзочка, и Юрьев День. Кругом одни Жоржи, да ещё и Жоржетта. Нет, это – даже не закономерность. Это – форменное издевательство. Ещё и фамилия, что хуже не придумаешь, даже если будешь два дня стараться. Разумеется, Эльза не имела представления о том, кого в узких кругах называют ковырялками, но у неё были смутные предчувствия на этот счёт.

Несмотря на нехорошие предчувствия, Эльза толкнула дверь, но дверь не открылась. Эльза попробовала ещё раз, результат был тот же. Эврика, дверь надо не толкать, а тянуть на себя. Эльза потянула, и дверь отворилась, а Эльза вошла в кабинет главного инженера. Изнутри будка выглядела слегка иначе, чем снаружи. Снаружи казалось, что высота потолков в будке не более двух метров, но изнутри казалось, что не менее четырёх с половиной. Убогая железная коробка оказалась изнутри огромным домом в стиле Ампир, и с такой же мебелью. Эльза подумала, что всё это было построено в восемнадцатом веке лучшими итальянскими или же французскими архитекторами, а мебель привезли из Трансильвании. Сам кабинет главного инженера был снизу доверху обшит дубовыми панелями, а на стенах его висели светильники напоминающие факелы. От такого великолепия у Эльзы даже закружилась голова, и пропал дар речи. Она смотрела по сторонам, в потолок и на огромный дубовый стол, за которым сидела на троне главная инженерка.

На огромном столе стояла бутылка кубинского рома и гранёный стакан, а рядом с бутылкой на фарфоровом блюде лежала жареная двуглавая курица, и от неё исходил аромат псины. Кроме курицы на столе были ещё и другие закуски, но Эльзу больше всего волновал вопрос, курит ли главная инженерка, или придётся хуй сосать. Внимательно приглядевшись, Эльза увидела ящик кубинских сигар и пачку Беломора. Убедившись в том, что коммунизм может реально существовать в отдельной взятой железной будке на курьих ножках, Эльза сочла необходимым обратить свой взор на хозяйку помещения. Сначала ей показалось, что это была актриса Ольга Остроумова, но через три секунды ей удалось найти семь отличий. Главная инженерка была занята важным делом, она сосредоточенно ковырялась в носу указательным пальцем левой руки, а правой рукой гладила кота в сапогах. Эльза посчитала невежливым отвлекать Жоржетту Павловну от столь важных и судьбоносных задач, и стояла молча в ожидании, когда инженерка сама обратит на неё своё драгоценное внимание.

Наконец-то Жоржетта Павловна решила сложную задачу. Она перестала гладить кота, вытащила козявку из носа и с аппетитом её съела, после чего налила себе полстакана рома и, выпив его залпом, закурила Беломорину. После второй затяжки она молвила противным голосом Татьяны Догилевой: «Блядь! Сколько можно Вам всем повторять, что рационализаторские предложения принимаются только с девяти до восемнадцати. Восемнадцать было уже давно, а девять будет не скоро». Эльза, неожиданно обретя дар речи, ответила: «Извините, но я по другому вопросу». Главная инженерка подняла глаза на Эльзу и с явным недовольством спросила: «Ты кто? Из какого цеха?» Эльза созналась, что она не из какого цеха, а из МЭИ, пришла на экскурсию по заводу и заблудилась, а поэтому ей очень жрать хочется и курить – тоже. Жоржетта Павловна вяло поинтересовалась, не хочет ли Эльза стать её секретаршей и, услышав положительный ответ, тут же налила рому грамм сто пятьдесят и протянула стакан Эльзе. Выпив рома и закусив, Эльза взяла Беломорину и закурила. Табачный дым прибавил сил, и Эльза поняла, что очень хочет переспать с Жоржеттой, причём сильнее, чем со всеми мужиками. Только один момент смущал Эльзу. Такой вот малозначительный момент. Эльза твёрдо знала, что она – не лесбиянка, но стоило ли обращать внимание на такой пустяк.

Докурив папиросу, Жоржетта Павловна начала раздеваться и предложила Эльзе сделать то же самое. Увидев лохматый лобок Жоржетты, Эльза испугалась и сказала Жоржетте, что вспомнила о необходимости пойти домой, но завтра можно будет встретиться снова. Главная инженерка, посмотрев на Эльзу злыми глазами, молвила голосом Валентина Гафта: «Ну, что прошмандовка паскудная? Думала, что тут кормят на халяву? Вот хуй! Ты от бабушки ушла, от француза убежала, от мента ушла и от всадника ушла, но от меня хуй уйдёшь». Эльза швырнула в лицо Жоржетты свой окурок и заявила: «Да легко! Ещё как уйду». Высказавшись, Эльза почувствовала облегчение и направилась к выходу. Светало, и это было хорошо, ибо идти вниз по лестнице впотьмах небезопасно. Одного Эльза не учла, что вниз идти на высоких каблуках гораздо сложнее, чем карабкаться вверх. Пока Эльза с ужасом смотрела вниз и размышляла, как удобнее спускаться, задом наперёд или на жопе, Жоржетта незаметно подкралась к ней и предательски толкнула в спину. Лететь с высоты пятого этажа не так-то просто, особенно, если твоя голова бьётся о железные ступеньки, но Эльза долетела. Она лежала на земле, устремив взгляд в потолок, и думала, что пришёл пиздец.

Боли не было, но это не сильно радовало, так как Эльза совсем не могла пошевелиться. Она думала, что скоро начнут собираться рабочие и, может быть, вызовут ей скорую помощь после того, как похмелятся. Потом скоряк повезёт её в больницу, и может так статься, что она останётся жива, но этот прогноз был не самым лучшим. Лучше уж сразу сдохнуть и попасть в Рай, чем жить со сломанным позвоночником. Может быть, молодой анестезиолог сжалится над ней и введёт ей слишком большую дозу, или хирург перережет ей артерию, и она сдохнет смертью храбрых. Потом в морге старый патологоанатом выебет её перед тем, как всю её выпотрошить, а потом будут похороны, торжественные и жуткие. Жорж помянет её на пару с бабкой, а мать после поминок свалит на блядки. Всё как у людей. Так ей дуре и надо. Кто ей мешал потерпеть несколько дней и дождаться Жоржа? Не надо было от добра добро искать. Ох, не надо было. Лежать, смотреть в потолок и ждать было невтерпёж, уж скорее бы пришли работяги. В томительном ожидании прошла буквально пара минут, и прозвенел звонок, извещавший о начале рабочей смены. Рабочим уже положено было занять свои рабочие места, но их почему-то не было. Какой ужас! Эльза поняла, что сегодня суббота. Значит, придётся ей тут валяться до понедельника. Это – пиздец окончательный и бесповоротный.

Где-то недалеко скрипнула дверь, и это вселило надежду в измученную душу Эльзы. Она услышала шаркающие шаги и поняла, что это, скорее всего, пришла уборщица. Уборщица пнула Эльзу в бок и сказала ей до боли знакомым голосом: «Какого хера валяешься. Вставай! В институт опоздаешь. Тут ещё твой ебырь звонил, перезвонит через полчаса. Пойдём завтракать». До Эльзы дошло, хотя и с большим трудом, что это говорила её бабка. Вот чудеса-то, однако. «Опять дурной сон приснился», – подумала Эльза: «Всё из-за того, что я слишком много думаю о Жорже. Слава Богу, что он приехал». Эльза встала и пошла пить кофе, а в то время, что пила его, решила, что будет делать всё, что только захочет Жорж, а иначе будет ей панихида с танцами. Бабка накормила Эльзу яичницей и дала ей дельный совет о необходимости предохраняться во время поёбки. Эльза услышала совет, но решила делать всё наоборот, а потом позвонил Жорж и обещал встретить её у дверей института в шесть вечера. Неожиданно у Эльзы возникли сомнения о целесообразности похода в институт, так как сегодня по её мнению была суббота. Из радиоточки лилась песня про Гагарина, и это Эльзу немного смутило. Сегодня не может быть двенадцатое апреля, ибо вчера же было первое, но бабка развеяла её сомнения, сказав, что сегодня вторник двенадцатое апреля, и никак не иначе. Да, правильно говорят, что все болезни либо от перепоя, либо от недоёба.

IV. Царевна Лягушка.

В шесть часов вечера Жорж ждал Эльзу у дверей её института. Она весьма сильно обрадовалась его появлению, что не смогла сдержать эмоций и поцеловала Жоржа на глазах у изумлённой публики. Эльзе нравилось, что вся студенческая братия глазеет на неё, и потом будет обсуждать увиденное. Все они считали её не совсем нормальной, если не сказать припизнутой, и неуклюжей асексуалкой, ан нет, не тут-то было. Они-то думали, что она нос воротит от мужиков только по той причине, что у неё с гормонами не всё в порядке, а тут увидели её мужчину, и не какого-то сопляка, а взрослого и состоявшегося мужчину, которому никто из них не может составить конкуренцию. Эльзу распирало от гордости за себя любимую, а когда Жорж поймал такси, то гордость зашкалила. Что эти придурки могут? На трамвае прокатить с ветерком? Ну, уж нет, такого счастья ей не надо. Эльза села в такси и поехала туда, куда сказал Жорж. Она радовалась Жоржу просто так, лишь только тому, что он вернулся, но либидо её было не на высшем уровне. К сексу не очень-то тянуло, но Эльза знала, что это будет надо сделать.

Такси подъехало к тому же дому, из которого Жорж увёз её после первой их встречи, но к противоположному подъезду. Слава Богу, что не туда же. Туда она совсем не хотела. Жорж сказал, что у них не так много времени, всего до девяти часов, а потом придёт хозяин квартиры, и надо успеть до его прихода. Не слишком романтично, но ничего не поделаешь, такова суровая правда жизни. Всегда есть у девушки выбор. Либо сопляк с романтикой, либо мужик с его проблемами. Войдя в квартиру, Эльза поняла по некоторым малозаметным деталям, что квартира эта однокомнатная, и живёт в ней неженатый доктор, скорее всего, хирург. Место для совокупления трудно было назвать кроватью, а простыни не были стерильны, но это не имело фатального значения. Эльза быстро разделась и легла на матрац, а Жорж правильно понял ход её мыслей. Несмотря на некоторую неприглядность места совокупления, процесс шёл просто прекрасно. Эльза получала удовольствие именно от процесса, а не от гордости за свою персону. Ей даже казалось, что года через два или три она познакомится с оргазмом, а пока было просто приятно, как приятно кошке, которую чешут за ухом. Когда Жорж финишировал, Эльзе даже вроде как показалось, что можно было бы и ещё пару минут.

Удовольствие от секса дополнилось удовольствием от бутербродов, и кофе с шоколадкой, а три сигареты довели Эльзу до катарсиса. Жорж успел отдохнуть от трудов праведных и возымел желание продолжить начатое. Эльзе показалось, что и она этого хочет, но через пять минут желание иссякло, но Эльза не подала виду и дотерпела до победного конца. Вторая серия была несколько дольше первой, что вполне естественно, и терпеть пришлось долго, но надежда на кофе, шоколадку и сигареты грела душу утомлённой девушки. Второй полдник принёс больше кайфа, чем первый, и ещё больше, чем вторая серия совокупления, несмотря на то, что во второй раз курить пришлось одетой. Как того и ожидали, пришёл хозяин жилища, причём не один, а с дамой. Эльза его узнала. Это был Сева. Сева, что два месяца назад пришёл к Борису с одной дамой, а ушёл с другой. В этот раз он пришёл уже с третьей, и Эльза поняла, что у Севы социальная ответственность не зашкаливает, как впрочем, и у его дам. Однако Эльза обрадовалась его приходу. Иногда приятно встретить даже малознакомого человека после длительной поёбки. Сева тоже, как ни странно, обрадовался Эльзе и даже чмокнул её в щеку.

Пока Эльза надевала сапоги и шубу, Сева сказал Жоржу: «Девочка супер, поздравляю. Просто бриллиант в латунной оправе, но, думаю, ты оправу сменишь, хотя это с ней будет непросто». Жорж заверил Севу, что нет ничего невозможного, а Эльза не совсем поняла, о чём базар. С одной стороны, вроде как всё понятно, но есть одно но. Понятно, что неземная красота Эльзы и есть бриллиант, а латунная оправа это – её фригидность, но откуда Сева узнал об этом её недостатке, было не совсем понятно, и вызывало некоторые тревоги. С другой стороны, очень хотелось бы, чтобы Жорж справился с фригидностью, но опять же непонятно, причём тут Сева. Всегда есть третий ответ, и этот ответ гласил, что Сева мог иметь в виду вовсе не фригидность, а что-то ещё, а вот что, Эльза не догадывалась. Чтобы не ломать себе голову, она решила прямо спросить у Жоржа про латунную оправу, но забыла это сделать вовремя, а когда такси довезло её домой, то было как бы поздновато. «Ничего страшного, спрошу при следующей встрече, если на забуду», – подумала Эльза и, порцеловав Жоржа на прощание, пошла развлекать бабку.

Недели две Эльза только и делала, что развлекала бабку, но ей это надоело, и она начала скучать по Жоржу. Близилось первое мая, день, когда дачники валят к себе на дачу, и у них остаются свободные квартиры, причем не на пару часов, а на пару дней. Немного загодя Эльза позвонила Жоржу и объявила ему, что жутко соскучилась, и по этой веской причине ему следует найти свободную квартиру для плотских утех. Выяснилось, что Жорж на радость Эльзе нашёл искомое, при этом ещё и рядом с местом проживания Эльзы. Есть в жизни счастье. До пролетарского праздника оставалось ещё целых четыре дня, и у Эльзы возникли обоснованные и нехорошие подозрения, что ей опять начнут сниться кошмары. Тем не менее, сны были скорее приятными, нежели дурными. Ей снились дамы в бриллиантах и их кавалеры, которые шпилили этих дам в самых нелепых позах, и это возбуждало Эльзу и совсем не пугало. Наконец-то наступил вечер тридцатого апреля, и Жорж прибыл к подъезду Эльзы даже на пять минут раньше, чем обещал. Настроение у Эльзы было боевое, и она была твёрдо уверена, что ей не надоест вести половую жизнь до полудня второго мая.

Квартира была похожа на квартиру Эльзы, и это сходство укрепило дух и тело. На этот раз Жорж не спешил и начал с вина. Оно и правильно, спешить-то некуда. После вина всё-таки пришлось лечь и получить удовольствие. Спальня была исключительно спальней. Там не было ничего кроме огромной кровати и шарообразного светильника, который свисал с потолка и освещал комнату таким тусклым светом, что у Эльзы возникло подозрение, что она на Электроламповом Заводе предаётся блуду с Жоржеттой Павловной. Розовый шар свисал так низко, что Эльза свободно доставала его своей длинной ногой, и это ей очень нравилось. Шар крутился вокруг своей оси, и в результате его вращения на стенах и потолке появлялась мистическая игра теней, что добавляло остроты ощущений от Жоржа, а точнее от его полового хуя. Первая серия привела Эльзу в неописуемый восторг, и она подумала, что пары дней ей будет мало. Конечно, мало! За пару дней никак не победить собственную фригидность даже с помощью любимого Жоржа. Как ни крути шарик, а оргазм лучше. Когда Жорж закончил начатое, Эльза неожиданно вспомнила про латунную оправу, но решила спросить не в лоб, а зайти издалека. Так надёжнее будет.

Пить вино и жрать колбасу после сношения нисколько не хуже, чем хлебать кофе с шоколадкой. Сигарета после секса, при хорошей фантазии, может заменить оргазм, но ненадолго. После сигареты к Эльзе пришла гениальная мысль о том, с какой стороны подойти к латунной оправе, и она спросила: «Скажи, а я похожа на Орнеллу Мути?» По невыясненным причинам Жорж, в отличие от всех прочих мужиков, ни разу не делал ей подобного комплимента, вот Эльза и решила у него спросить об Орнелле, а потом, в зависимости от ответа, перейти к бриллианту в латунной оправе. «Как я могу сказать, если я её не знаю?», – ответил вопросом на вопрос Жорж. «Да, ладно!», – сказала Эльза: «Ты её прекрасно знаешь, известная актриса, как её не знать? Не надо из меня дуру делать». Жорж улыбнулся и сказал, что вовсе незачем делать из дуры дуру, а после небольшой паузы добавил: «Само собой разумеется, я её видел, и не раз. Однако видеть, не значит знать». Эльзу этот ответ несколько озадачил, но она решила добиться правды любой ценой. «Хоть внешне я на неё похожа? Сделай лицо попроще и ответь», – молвила Эльза, но и на этот вопрос Жорж дал невнятный ответ: «Внешность бывает обманчива». Эльза задумалась над столь сложной лингвистической конструкцией, а чтобы думалось веселее, она ушла в спальню.

В спальне повторилось всё то, что было до вина и колбасы. Жорж трахал, а Эльза крутил ногой шаровую молнию и получала удовольствие. Получив то, что получилось, Эльза задала Жоржу каверзный вопрос: «А ты хотел бы протрахать Орнеллу?» Жорж лаконично ответил, что сомневается, ибо Орнелла вдвое старше Эльзы, а ещё Эльза сама по себе даёт, а Орнелла может и не дать вообще, так на хуя её хотеть. Несмотря на невнятность ответа, Эльза пришла от него в поросячий восторг, и чуть было не кончила. Чуть-чуть не считается, вот поэтому и обидно. На этом разговоры на тему о латунной оправе закончились, так как Эльза забыла про неё из-за близко проходившего оргазма. Весь дальнейший трёп был на светские темы, а в перерывах между светскими темами Жорж ёб Эльзу, а она крутила ногой светильник. Не надо думать, что она крутила его всё время одной и той же ногой, ничего подобного, она их меняла, но обеими ногами сразу не получалось. Ёб твою мать, просто медведица в цирке. После лёгкого обеда второго мая идиллия вдруг закончилась, и Жорж отвёз Эльзу домой.

Ждать очередной встречи пришлось недолго, ибо сразу же за пролетарским праздником следует День Победы. Эльза пожелала отпраздновать победу вместе с Жоржем, и он не возражал. На этот раз они поехали к другу Жоржа, который был в наличии, и жена у него тоже была в наличии, но Эльзе и Жоржу на ночь давали отдельную комнату. Чтобы не смущать жену друга Жоржа, ей сказали, что Эльза с Жоржем суть семейная пара, а Эльзу зовут Викой. Надо же блядь, второй раз её переименовали, хоть и ненадолго, но зато имя-то унисексом подванивает. Жена друга Жоржа была в курсе, как зовут жену Жоржа, но ни разу её не видела, да и не собиралась, а друг Жоржа видел жену Жоржа, но лучше бы он её не видел, так как раз увидев, он больше видеть её не хотел. Ну, не понравилась она ему. Жоржу тоже его Вика не нравилась, даже больше, чем его другу, но жена друга была не в курсе, кто кому и почему. Вот такая нелепица, однако. Конспирация называется.

Друга Жоржа звали Сергеем, и он был художником, а жену его звали Рита. Когда Рита отвалила на кухню, Сергей задал Жоржу каверзый вопрос: «Скажи-ка мне, а в каком колхозе дают таких красивых девочек?» Жорж ответил другу, что в колхозе «Большое Дышло», и они оба засмеялись. Эльза не поняла, причём же тут большое дышло, но ей стало как-то неловко, и она спросила у обоих: «Неужели у меня такой колхозный вид?» Оба кивнули Эльзе и снова засмеялись. Взглянув на себя в зеркало, Эльза осознала, что реально одета как колхозница, а ещё и поняла, про какую латунную оправу говорил Сева. Тогда, когда её видел Сева, она была не так уж плохо одета. Сапоги из искусственной замши, шуба с капюшоном из такой же цигейки, джинсы и свитер. Но тогда был апрель, холодно было, а тут жара уже. Вот Эльза, порывшись в шмотках своей матери, нашла скромное платье из ситца и курточку, хуй знает из чего, а также, туфельки на каблуке в два сантиметра. Так себе туфельки, кожа искусственная, да ещё и красная, а платьице зеленое. Мало того, что зелёное, как лягушка, так ещё и не совсем по фигуре. Эльза была повыше матери сантиметров на пять, и похудей килограмм на двадцать, но тут ничего не поделаешь, бедность – не порок.

Несмотря на свой колхозный прикид, Эльза понравилась Сергею, и он ей пообещал написать её портрет. Сергей любил писать портреты с похмелья, вот и пошли все на кухню отмечать победу над фашизмом. Отметили и разошлись по своим спальням. В спальне было как-то скучновато, ибо ноги были, а шарика не было, и пришлось просто ебаться без затей. Утром Сергей начал писать портрет Эльзы и к обеду его закончил. Портрет получился достаточно своеобразный. На нём Эльза выглядела как Царевна Лягушка, что было некоторым преувеличением с точки зрения Риты. Жоржу портрет понравился, и он готов был забрать его себе, но Эльза показала ему фигу с маслом. Может и не совсем пристойное творение, но не каждый день художники рисуют твои портреты. Выпив на дорогу вина, Эльза и Жорж раскланялись с хозяевами. Жорж повёз Эльзу домой. По дороге Эльзе стало невмоготу от мыслей, что она колхозная лягушка, и Эльза вынесла Жоржу весь его мозг, пытаясь выяснить, как перестать быть колхозницей. Жорж обещал помочь, но не сегодня. Сегодня он устал от пьянства.

После Дня Победы у Эльзы началась сложная жизнь. Зачёты, экзамены и редкие встречи с Жоржем на пару часов в квартире Севы. Когда сессия окончилась достаточно хорошо, Жорж снова договорился с хозяином квартиры с шариком над кроватью. Там они прокувыркались два дня, и Эльза снова толкала ногой шарик. Всё повторяется, но это не так уж плохо. Сдав сессию, Эльза решила, что пора уже изжить из себя большое дышло. Она начала делать маникюр и макияж. Удавалось не очень, но не всё сразу. Портрет Царевны Лягушки мотивировал её к действиям и подсказывал, что делать. Однако без одежды она выглядела намного лучше, чем в одежде, и это видела не только она, но ещё и Жорж. Он нещадно критиковал её шмотки, и особенно обувь. Эльза понимала, что он прав, однако нацепить туфли на высоком каблуке никак не могла. Метр девяносто – не хуй собачий, а зачем же Орнелле Мути собачий хуй? Лето близилось к своему экватору, но ни каблуки, ни оргазм так и не приживались в организме Эльзы. Вот если бы встать на каблуки, и сразу оргазм, вот тогда бы она встала, но это было из области фантастики.

Где-то в конце июля Эльза позвонила Жоржу с намерением встретиться, а он предложил ей поехать в Серебряный Бор. Ходили слухи, что там собираются нудисты. Эльза пока ещё не была нудисткой, но не имела ничего против, чтобы ею стать. Сказано – сделано. В одно прекрасное утро Жорж заехал за Эльзой, и они поехали приобщаться к нудизму. Поиски нудистского пляжи были долгими, но небезрезультатными. Где-то через полчаса хождения по мукам, они увидели двух нудистов и полторы нудистки. Одна нудистка была совсем нудисткой, а другая была нудисткой лишь на половину, причём на верхнюю. Еще полчаса хождений не дали никаких результатов, и они вернулись туда, где видели трёх с половиной нудистов. Удача, число нудистов выросло. Полунудистка сняла трусы. Кроме этой радостной новости была ещё одна. Метрах в сорока от тех нудистов появились ещё трое. Один мужик и две дамы. В дополнение к ним шли ещё две полундистки и один совсем не нудист. Чтобы никого не смущать, Эльза и Жорж остановились на некотором отдалении от всех прочих групп и немедленно разделись.

Только сейчас Эльза заметила, что машинально надела зелёное платье и к нему в придачу красные туфельки. Вот чёрт! Хотела же надеть самое лучшее, ну а получилось, как всегда. Ничего страшного, нудисты ходят голыми, а голая Эльза очень даже ничего. Загорать голой оказалось много приятнее, чем в купальнике, и купаться – тоже. Москва-река возле Серебряного бора чистая и довольно узкая, и Эдьзе пришло в голову переплыть на другой берег, а потом и обратно. Жоржу не очень понравилась эта идея, но Эльза его уговорила. Выяснилось, что из Жоржа пловец, как из говна пуля, и Эльза оказалась на другом берегу намного раньше его, и ей пришлось его ждать около пяти минут. Как он только не утонул? Минут двадцать ушло на отдых, а после был заплыв в обратную сторону. Эльза поплыла очень медленно, чтобы не смущать Жоржа, и дала ему фору метров десять, но он вдруг поплыл с такой скоростью, что у Эльзы захватило дух. Вот ведь негодяй! Он же плывёт быстрее мастера спорта, а прикидывался дохлым котом. Когда Жорж выходил на берег, Эльзе оставалось плыть метров тридцать, и она спокойно плыла в нужном направлении.

Выйдя на берег, Эльза направилась к тому месту, где её должен был ждать Жорж, но его там не было. Там не было не только Жоржа, там совсем ничего не было. Трава, конечно же, была, но на той траве ничего не лежало. «Что за ёбаные шутки», – подумала Эльза и огляделась по сторонам. Жоржа и след простыл, но не только Жоржа. Половины нудистов как не бывало, зато вторая половина спешно собиралась. «Что за говно?», – подумала Эльза и побежала к ближайшей нудистке, чтобы озвучить ей последнюю мысль. Не успела Эльза озвучить, а нудистка ей уже ответила, что это – торнадо. «Какое в жопу торнадо?», – подумала Эльза, но ответа на этот вопрос не последовало. Что делать, было не очевидно. Можно подождать, пока Жорж найдётся, но эта мысль деструктивная, ибо торнадо может прилететь раньше. Значит надо бежать отсюда, но без одежды как-то неприлично. Однако выбирать между жизнью и приличиями глупо, и Эльза побежала прочь от пляжа сраных нудистов. На бегу думать неудобно, но Эльза думала. Вот ведь какая хрень приключилась. Сжёг Иван Царевич лягушачью шкуру, а что из этого вышло? Что было в сказке, Эльза уже не помнила, но понимала, что ей придётся выйти голой в город, где её сцапают менты. Вот позору-то! Хуй с ним с позором, но могут и срок за хулиганство впаять.

Эльза шла по городу уже больше двух минут, но никому до неё совсем не было дела. Менты были в наличии, но на Эльзу внимания не обращали. «Может и пронесёт», – подумала Эльза и вошла в метро. В вагоне народу было битком, что было не так уж плохо, ибо никто не замечал наготы Эльзы. Доехав до какой-то станции, Эльза услышала голос, который порекомендовал ей сделать пересадку. Этим маршрутом Эльза ехала впервые, и потому послушно вышла из вагона и направилась к эскалатору. Всё было не так уж плохо, как казалось поначалу, вот только в давке ей немного отдавили босые ноги. На эскалаторе людей было мало, но это не повлекло за собой роста внимания к Эльзе. Никому не было до неё дела. Выйдя на перрон нужной станции, Эльза остановилась и стала ждать поезда. Ещё штук восемь остановок, и она дома, однако поезда почему-то не было слишком долго, что вовсе не радовало. «Лиза!», – раздался знакомый голос справа. Эльза не понимала, почему её называют Лизой, когда она уже давно Эльза, но голос снова назвал её Лизой и ещё спросил: «Какого лешего ты берёшь мои шмотки, и ещё их разбрасываешь?» Эльза узнала голос матери и окончательно проснулась.

Говорить бестолковые разговоры не хотелось ни Эльзе, ни её матери, и по этой причине обмен приветствиями и колкостями был краток, а потом зазвонил телефон. Кто говорит? Жорж. Жорж сообщил Эльзе, что у них появилась на три недели пустая хата, что сильно порадовало обоих. Хата образовалась именно в том месте, где Эльза лишилась невинности. Борис свалил в отпуск, а квартиру вместе с собакой доверил Жоржу. Дан приказ, не долги были сборы на разведку в логово врага. Эльза полетела к Жоржу на крыльях любви и прилетела, и с удивлением обнаружила, что у Жоржа тоже есть собака, немного больше жирной суки Бориса, но кобель и чёрный. Эльза не стала засерать себе мозг собачьими проблемами и моментально отдалась Жору, на той же кровати, что и в самый первый раз. После совокупление когнитивные способности пришли в порядок на некоторое время, и Эльза заметила, что Жорж положил её любимые красные туфли и байковые трусы на зелёное платье, всё это завязал в узелок, после чего отнёс узелок на помойку. Ходить голой по квартире не так уж страшно, как по улицам, но возникал вопрос, как потом ехать домой. Эльза решила не задавать этот вопрос Жоржу в надежде, что он знает, что делает.

Разумеется, Жорж знал, что делать. Он отвёл Эльзу в ванну и там обрил её причинное место. Поначалу Эльза упиралась, но всё же сдалась и даже получила от процесса удовольствие близкое к оргазму. Знакомство её причинного места с языком Жоржа тоже доставило массу удовольствий, но до оргазма дело опять не дошло. Вот рядом, но мимо. Во время очередного перекура после совокупления Эльза подумала, что ей придётся ехать через весь город не только голой, но ещё и с лысой пиздой, и эта мысль её сильно развеселила. Поделившись своей мыслью с Жоржем, Эльза решила познакомить свой рот с его причиндалом. Жорж её вовсе не просил об этом и даже не намекал. Она всё сделала по своей инициативе. Как ни странно, но ей и это понравилось. Закусив вино спермой, Эльза поняла, что пришло время покурить и узнать, в чём она поедет домой? В чём мать родила. Такой ответ её рассмешил не на шутку, и Жорж задумался, не вызвать ли Эльзе санитаров. Однако, обошлось. Жорж ушёл выгуливать собак, а Эльза решила поразмыслить обо всём на свете.

После прогулки с собаками Жорж предложил выпить и спать. Возражений не было. Утром Эльза проснулась от того, что Жорж нагло требовал завтрак. Вот такой хуйни она никак не ожидала. Однако всё же пришлось. Во время скудного завтрака Жорж рассказал Эльзе, что года четыре назад Борис был женат, пока его жену случайно не выебал Сева. Она пошла гулять с собачкой, ну и так далее. В то время ни Сева, ни сам Жорж с Бориской знакомы не были, зато с его женой они познакомились достаточно близко. Бориска, прознав об этом, подружился с Севой и с Жоржем, а жену свою выгнал к ебени матери. Выслушав сентиментальную, но аморальную историю знакомства Жоржа с Борисом, Эльза скромно спросила его, на хуя он это всё ей поведал. Жорж отвёл Эльзу в большую комнату, где Бориска шпилил Лену, когда Эльза теряла невинность, и показал на шкаф. «Бери всё, что тебе подойдёт. Благотворительная акция. Бориска раздаёт шмотки своей бывшей жены даром. Надо же тебе в чём-то домой ехать будет», – сказал Жорж. «А как мне быть, если ничего не подойдёт», – подумала Эльза, но облекать свою гениальную мысль в вербальную форму почему-то не стала. Жорж ушёл выгуливать собак, ну а Эльза стала проводить ревизию гардероба бывшей жены Бориски.

Рыться в чужих шмотках всегда увлекательно, но не всегда продуктивно. За первые десять минут увлекательного процесса Эльза пришла к выводу, что ехать домой ей придётся либо голой, либо в ещё более позорном виде. Она догадалась, что бывшая жена Бориски была ниже её сантиметров на десять, вот и получалось, что рукава и штанины были ей коротковаты, а юбки уже все распиздили. Осталось лишь одно платье. Такое очень короткое, но без рукавов. Кроме того, что бывшая жена Бориски была пониже, так она была ещё и потоньше. Платье одеть удалось, но со скрипом. Длина его была такова, что ещё чуть-чуть, и всё наружу. Ужас, да и только. Эльза предпочитала, чтобы платья на ней болтались как на вешалке, чтоб никто не увидел её незаметные сиськи. По её убеждению, платье должно было быть сантиметров на пятнадцать ниже колен, чтобы никто не видел, что она ходит на полусогнутых. Это платье обтягивало то место, где должны быть сиськи так, что явно был виден их размер, и было не на пятнадцать, а на целых двадцать, если не больше, сантиметров, но не ниже, а выше колен. Какой кошмар, но иного выбора не было. «На такси доеду», – подумала Эльза и принялась за поиски трусов.