Танцуя среди звёзд. Книга 4. Игры света и тьмы. Том 1 бесплатное чтение

Пролог

– Ты уверен, что хочешь поехать один?

Двое мужчин – светловолосый и темноволосый, но оба одетые в чёрные джинсы и такого же цвета обтягивающие футболки, стояли в гараже, разглядывая наполовину разобранный байк.

Блондин устроился на соседней машине, слегка подтянув под себя ноги. Он по большей части говорил и грыз ногти, наблюдая, как товарищ копается в моторе разобранного двухколёсного монстра. Однако вид у него был такой, как будто он очень сильно вспотел после долгой работы. Блондин то и дело обмахивал лицо латунным подносом, на котором пару часов назад принёс пиво и напитки. Товарищ так и не притронулся к еде, так что Ричарду, как звали молодого мужчину, пришлось надрываться за двоих.

Он провёл пятернёй по своим коротким и чуть влажным от жары волосам, убирая их с красивого лица. Мужчина выглядел на двадцать пять, от силы немного старше, и к тому же со стороны казалось, что они с темноволосым одногодки.

Оба знали, что это не так.

Дезмонд Аркан, лежавший на полу и разглядывавший вынутую из мотора деталь, был старше его на добрых пятьсот лет. Но сам он был младше главы ордена, в котором состояли оба, примерно на тысячу.

Дезмонд любил копаться в моторах. В последние сотни лет у него не часто получалось улучить время на это хобби, и если такая возможность выдавалась, то лишь потому, что он всем говорил, что оборудование перед вылетом на новую планету привык проверять сам.

Планета, куда он собирался сейчас, была не совсем новой, и всё-таки с прошлого визита Дезмонда туда прошло несколько сотен лет. Техника и образ жизни изменились настолько, что многое предстояло изучать на ходу.

И всё же Дезмонд считал, что никакой особенной опасности грядущая миссия не представляет. Понимал это и Ричард. Аркан подозревал, что тот навязывается в попутчики просто от скуки. При других обстоятельствах он ничего не имел бы против такой компании, но именно в этот раз, несмотря на кажущуюся простоту миссии, Дезмонду предстояло испытание, с которым он предпочёл бы встретиться в одиночку.

Испытание имело светлые, почти как платина, волосы. Холодные голубые глаза, режущие не хуже клинка. Болезненно правильное лицо с бледной кожей, которая так и манила прикоснуться к себе.

В последнюю их встречу испытание звали Иарлэйн, но Дезмонд знал, что у этой женщины много имён. Пожалуй, даже больше, чем у него самого.

– Говорят, там свободные нравы… – задумчиво протянул Ричард, покручивая в пальцах пустую бутылку от пива.

– Тьма Изначальная, Ричард, ты не можешь найти девочек где-то поближе?

Тот заливисто рассмеялся. Когда он опустил взгляд на друга, на губах блондина всё ещё играла улыбка.

– Девочки на каждой новой планете ничем не похожи на девочек с предыдущей! – поучительно произнёс он.

Дезмонд только вздохнул, закатил глаза и снова уставился на разобранный мотор.

Он давно привык, что это маленькое и относительно безобидное хобби Ричарда постоянно приносит проблемы всем, кто отправляется на задание вместе с ним.

Дезмонд не имел привычки поучать других и считал, что каждый волен сам выбирать, в какие неприятности хочет влипнуть. В конце концов, все, с кем он успел поработать в своей жизни, тем или иным способом создавали проблемы. Так что в конечном счёте всё сводилось к одному единственному вопросу: комфортно тебе с человеком или нет? Вопрос о том, можешь ли ты на него положиться, не стоял. В ордене не было никого, кто мог бы позволить себе бросить товарища на территории врага, предать или переметнуться на другую сторону. Сама атмосфера, царившая внутри обучающих комплексов на Интаке, заставляла забыть о подобных мыслях. Здесь не было вражды и усобиц. Здесь не принято было делить посты или деньги. Каждый получал необходимое в достатке, а те, кому было мало, быстро покидали эти стены и отправлялись своим путём.

– Передай мне пожалуйста отвёртку, – попросил он вслух.

Ричард обиженно хмыкнул, отставил в сторону бутылку пива и сделал, что ему сказали. Потом перебрался на корточки и, уже сидя возле приятеля, продолжил:

– Мне правда кажется, что ты недооцениваешь ситуацию. Планета, куда ты отправляешься, около десяти лет назад переступила порог контакта.

– И что с того?.. – спросил Дезмонд, подкручивая очередную деталь.

– Ты знаешь, с кем она вступила в контакт?

Дезмонд бросил на друга рассеянный взгляд.

– С бродячим флотом Элеонор. Я не вижу в этом проблемы, Ричард. Да, Элеонор непредсказуема и… – он задумался, подбирая нужное слово.

– Агрессивна, не рациональна…

– И плохо оценивает свои силы, – поправил его Дезмонд.

– Ты считаешь, что Гея поэтому выстояла против неё.

Дезмонд бросил на друга ещё один взгляд и едва заметно улыбнулся. На самом деле ему было смешно. Он достаточно тщательно отслеживал новости с Геи, чтобы знать: что и почему произошло десять лет назад.

Странствующий флот Элеонор вот уже более тысячи лет парил в подпространстве. Отдельные корабли заглядывали в планетарные системы только для обмена товарами. Некоторые считали Элеонор и её подручных пиратами – но это было не совсем верно. Дезмонд поддерживал постоянные контакты с лидерами настоящих пиратских группировок и хорошо знал, что Элеонор не участвует ни в каких конвентах – разве что те представляют для неё лично особую выгоду. В отличие от остальных пиратских флотов, по преимуществу состоящих из смертных, флот Элеонор не был связан ни с какими политическими силами внешнего мира – кроме разве что тех, что погибли тысячу лет назад. Он целиком и полностью состоял из выходцев из Тысячеликой Империи, хотя генетические эксперименты Элеонор и позволили заметно усилить расу, произошедшую из людей, чертами других биологических видов и искусственных модификатов. Элеонор, в достаточной степени владевшая наукой Империи, вывела виды, которым с трудом могли противостоять смертные – среди них были те, кто на отсталых планетах получили названия оборотней и вампиров, и многих других менее известных существ. Естественно, что большинство человеческих цивилизаций опасались вступать в контакт со Странствующим Флотом – но и сама Элеонор была слишком высокомерна, чтобы завязывать отношения с людьми развивающихся планет. Она также ненавидела Орден Звёздного Света, стремительно расширяющий свои границы на постимперском пространстве, и скорее могла бы стать союзником Терс Мадо – Ордена, к которому принадлежали оба сидевших в гараже мужчины. Однако сам Дезмонд никогда не одобрил бы подобного Союза, а старший магистр Галактион пока ещё прислушивался к его мнению в некоторых подобных вопросах.

Учитывая презрение Элеонор к человеческому виду, тем более удивительным казался конфликт десятилетней давности, когда её корабли попытались захватить Гею. Причины этой внезапной агрессии были Дезмонду неизвестны. Однако он хорошо знал, кто и каким образом остановил едва начавшуюся войну.

«Инэрис…»

От этого имени по спине младшего магистра пробежала дрожь. Руки замерли, и пальцы стали ватными.

«Иарлэйн», – поправил он себя, хотя и понимал, что это имя куда более фальшивое, чем то, давно забытое, которое его давняя знакомая носила тысячу лет назад. От одного только воспоминания об этом имени грудь Дезмонда сдавила боль. Он качнул головой, тщетно силясь разогнать наваждение.

– Всё давно в прошлом, – сказал он. – Единственное, что извлекли из этого конфликта обитатели Геи – это крохи технологий, которые не могут представлять серьёзной угрозы. Если же ты пытаешься сказать, что опасность могут представлять остатки последователей Элеонор – то это просто смешно.

Ричард устало вздохнул.

– Я говорю о другом… – однако закончить он не успел, потому что в углу гаража приоткрылась дверь и вдали послышались негромкие шаги.

– Привет, – Дезмонд первым разглядел стройный силуэт девушки, приближавшейся к ним. Пришелица была небольшого роста, узкая в талии и тонкая в кости, она казалась очень хрупкой, но оба мужчины знали, насколько обманчиво это впечатление. Заплетённые в косу чёрные волосы падали ей на спину и достигали лопаток. Большие зелёные глаза казались особенно живыми, когда их взгляд скользил с одного лица на другое. Как и двое мужчин, она была одета в форму Ордена, состоявшую из узких чёрных брюк, высоких ботинок и обтягивающей футболки. Кроме того, на плечи девушки был накинут длинный чёрный плащ, на лацкане которого поблёскивала хвостом небольшая серебрянная ящерка – знак корпуса лекарей. Плащи Ричарда и Дезмонда лежали тут же, на столе для инструментов. На одном из них красовалась серебряная волчья голова – знак корпуса «свободного поиска», который возглавлял Дезмонд. Из складок второго плаща выглядывала голова тигра – штурмовой отряд. Хотя все трое формально принадлежали к разным подразделениям, внутренняя структура Ордена позволяла им работать вместе в ходе большинства миссий. Принадлежность к той или иной части скорее означала владение специфическими навыками. Адептов Ордена привлекали по прямому назначению только в случае общей тревоги, которую зачастую поднимали в пограничных базах, но никогда здесь в Интаке – на планете, местоположение которой было неизвестно никому за пределами Ордена Терс Мадо.

– Я принесла вам перекусить, – гостья оглядела брошенный на полу поднос с двумя пустыми бутылками и несколькими пакетиками от снэков. – Но вижу, что опоздала.

– Спасибо, – сказал Дезмонд. Ему не досталось снэков, но есть он всё равно не хотел, однако из вежливости взял пирожок, который девушка держала в руках, и надкусил. – Вкусно, – признал он.

Инга – так звали девушку, – запихнула второй пирожок в руки Ричарду и, скинув плащ, присела на освободившееся место на одном из байков. Всего в гараже их было три. Дезмонд основательно расковырял тот, что собирался взять с собой, те же два, что предназначались Ричарду и Инге, остались лежать нетронутыми. Если бы они отправлялись втроём, скорее всего он занялся бы всеми тремя, потому что, хотя Ричард разбирался в подобной технике не многим хуже него, он был слишком ленив, чтобы проверить каждую деталь. Инга же пришла в Орден с планеты, где пышным цветом цвело средневековье, и больше знали о магии, чем о технике. Как и Ричард, она провела в Ордене уже несколько сотен лет, но не имела никакого интереса к другим наукам помимо, разве что, биологии – да и последней занималась большей частью потому, что понимала, без неё совершенствовать свои навыки целительства не получится. Ингу интересовали люди, чужие культуры и другие миры, но никак не оружие и мотоциклы.

Ричард тоже родился рыцарем. И хотя ему по-прежнему нравилось орудовать мечом, он свободно чувствовал себя с дробовиком или штурмовой винтовкой в руках. Впрочем, интереса к наукам он тоже не питал, предпочитая проводить время в поисках выпивки, девушек и приключений. Со стороны могло показаться, что ему вообще всё равно, чем заниматься, лишь бы кровь в жилах бежала побыстрей, но Дезмонд знал, что это далеко не так. Ричард никогда не впутался бы в грязные дела и очень тяжело переносил ситуации, в которых под угрозой оказывалась его личная честь. Именно это роднило их больше всего, потому что даже в Ордене такая бескомпромиссность встречалась далеко не у всех.

Взять, к примеру, Ингу – ей ничего не стоило поступиться гордостью, чтобы разрешить конфликт и спасти тех, кто находился под её опекой. Дезмонду и Ричарду малейшие отступления от внутреннего кодекса давались гораздо тяжелей.

– Ты тоже будешь уговаривать меня взять кого-нибудь с собой? – поинтересовался Дезмонд, усаживаясь на пол и откусывая пирожок.

– Почему кого-нибудь? – спросила Инга, не отрывая от него пристального взгляда.

– Вас двоих, – Дезмонд вздохнул.

– Говоришь так, как будто это худшее, что может с тобой случиться, – вмешался Ричард.

Аркан вздохнул. Он не знал, как ещё объяснить.

– Давайте просто оставим этот разговор.

– Я почитала про этот мир, – однако продолжила Инга. – Он насквозь технотронный, у них нет никаких представлений о внутренней энергии…

– Я без неё обойдусь.

– Нет единого планетарного правительства, а это значит, что на поверхности планеты идёт постоянная борьба за технологии и ресурсы. Ты же понимаешь, что это значит.

– Инга. Я не в первый раз лечу на развивающуюся планету.

– Но тебе далеко не всегда удаётся найти общий язык с местными властями.

Дезмонд вздохнул. Последнюю фразу можно было считать верхом дипломатичности, потому что куда вернее было бы сказать «ты всегда находишь неприятности на свою задницу, устраиваешь пальбу и в половине случаев доводишь дело до переворота».

– Однако, я всё ещё жив, – философски заметил он.

– Что можно считать весьма удивительным фактом. Дезмонд, мы оба прекрасно знаем, насколько опасны бывают отсталые миры.

Инга действительно знала это не хуже него – в первую их встречу её едва не сожгли по обвинению в ведовстве.

– Если что-то пойдёт не так – я позвоню, – пообещал он, и раньше, чем Инга успела продолжить, раздался мелодичный перелив коммуникатора.

Дезмонд с тоской посмотрел на раскуроченные внутренности мотоцикла и подумал, что так и не закончит сегодня своего занятия.

– Учитель, – озвучил Ричард общую мысль, потому что все трое узнали звонок.

– Да, – подтвердил Дезмонд. – Я пошёл.

Он уже догадывался, о чём будет идти разговор.

Галактион Аэций, старший магистр Ордена Терс Мадо, ждал его в своём кабинете. Окна помещения выходили на скалистый обрыв, поднимавшийся высоко над морем. Боковые стены были сплошь покрыты книжными полками.

Сам Аэций сидел в любимом кресле за массивным дубовым столом, развернувшись лицом к окну. Когда Дезмонд вошёл, из-за спинки виднелся только краешек головы.

Немного запоздало Дезмонд постучал по косяку, и, хотя магистр не мог не слышать звука открывшейся двери, только теперь он сказал:

– Входи, – и повернулся к нему лицом.

Аэций выглядел задумчивым и немного усталым – впрочем, сколько они были знакомы, это было самое естественное выражение его лица.

– Ты что-то хотел сказать по поводу Геи, – напомнил Дезмонд, закрывая за собой дверь.

Галактион кивнул. Взял в руки стоявший на столе полупустой стакан с водой и повертел в руках.

– С обстановкой на планете, думаю, ты уже познакомился сам.

– Мне её дважды пересказали за последние полчаса. Хотя да, вообще-то я перечитал справку ещё вчера.

Галактион хмыкнул.

– Ребята беспокоятся не на пустом месте.

Дезмонд промолчал. Спорить с учителем он не любил. Этот человек заслужил его уважение задолго до того, как они встретились в первый раз, и за всё последующее время Дезмонд ни разу в нём не разочаровался.

– Впрочем, я думаю, что они беспокоятся не о том.

Аэций поднялся с кресла и указал Дезмонду на диван, стоявший во второй половине комнаты. Всего таких диванов было здесь два, и вместе они образовывали небольшой уголок, где можно было спокойно поговорить за чашкой кофе. Кофе, правда, никто из них не любил. Аэций предпочитал крепкий коньяк, сделанный по рецептам имперских заводов. Дезмонд мог позволить себе любые напитки, но в обществе учителя обычно пил красное вино.

Дезмонд последовал его совету и сел.

– Я хотел поговорить с тобой об Инэрис, – закончил Галактион, усаживаясь на противоположный диван.

Дезмонд заледенел. Он и сам не заметил, как пальцы сжались в кулаки.

– Она на Земле, – продолжил Аэций, испытующе глядя на Дезмонда, но тот продолжал молчать. – И я опасаюсь… Сможете ли вы с ней взаимодействовать без лишних… проблем. После всего, что между вами произошло.

– После всего, что между нами произошло, – глухо повторил Дезмонд.

Инэрис была одной из немногих тем, о которых он с Аэцием никогда не говорил. Был уверен, что тот не поймёт. Всё, что знал Галактион – это то, что Инэрис до падения империи была главным защитником старого порядка. А значит для Дезмонда, изо всех сил пытавшегося этот порядок разрушить – была главным врагом.

Но Дезмонд никогда не рассказывал Аэцию о том, что они с Инэрис виделись потом ещё раз. Виделись лицом к лицу, и эта встреча совсем не походила на всё, что знали об их знакомстве другие.

Дезмонд и сам не знал, как её понимать теперь, спустя шесть сотен лет. И всё же при воспоминаниях о тех недолгих неделях, проведённых на Земле, его сердце замирало и грудь сжимало тоской.

Он знал, что это время не вернуть и не повторить. Знал, что оно было обманом, построенным на том, что ранее они не знали друг друга в лицо.

И всё же после этой встречи он уже не мог называть Инэрис врагом. «Иарлэйн…» – снова повторил он имя, которое здесь, в Ордене, не знал никто кроме него.

Инэрис стала легендой. Легендой о бескомпромиссном фанатизме и Свете, который способен выжечь любую тьму. Инэрис стала символом того, какую опасность может представлять их главный враг в новом мире, родившемся из руин Тысячеликой Империи – Орден Звёздного Света. Эц-Ин.

Однако те, кто поминали имя Инэрис, Снежного Вихря Среди Звёзд, ничего не знали ни о ней самой, ни об Ордене Звёзд, который остался после неё.

Дезмонду было смешно слушать их речи. Он не сомневался в том, что в этом новом Ордене нет никого, кто смог бы ему противостоять. Эта единственная прозябала на отсталой планете и напрочь отказывалась её покидать.

– Если ты опасаешься, что мы друг друга убьём – то напрасно, – глухо произнёс он. – То, что между нами случилось – случилось уже давно.

Аэций продолжал испытующе смотреть на него.

– Сколько я тебя знаю, – сказал он, – тебя никогда не останавливало то, что кто-то был твоим врагом тысячу лет назад. Многие вещи ты помнишь как вчера.

– И всё же – не в этот раз, – как мог спокойно ответил Дезмонд, хотя при мысли о грядущей встрече, пальцы сводило судорогой.

– Ты волнуешься, – этот маленький жест не мог ускользнуть от внимания учителя.

Дезмонд сделал глубокий вдох и заставил себя разжать пальцы.

– Не о ней.

Аэций мог не знать, что произошло на Гее семь сотен лет назад. Но своего первого ученика он всё-таки знал достаточно хорошо. Видел насквозь.

Некоторое время он молчал, продолжая ещё более пристально вглядываться в нахмуренное лицо. Несмотря на то, что каждому из них насчитывалось уже больше тысячи лет, и столько лет пролегло между датами их появления в этом мире, оба выглядели почти что ровесниками. Дезмонду одинаковым успехом можно было дать и двадцать семь, и тридцать шесть. Также и сам Аэций за все прошедшие годы ничуть не изменился лицом. Одна единственная седая прядь у виска выдавала то, что ему давно уже не двадцать, и не тридцать лет, хотя если бы не обстоятельства, в которых он провёл значительную часть своей жизни, не было бы и этого призрачного следа.

Подумав об этом, Галактион невольно коснулся пряди рукой и тут же вспомнил о той, второй опасности, которая заставила его завязать этот разговор.

– Инэрис, очевидно, обосновалась на Гее потому, что после битвы у Фаэны она оказалась ближайшей обитаемой планетой. Но верно также и то, что битва у Фаэны неспроста произошла именно в этом месте. Там, на Гее, – он коснулся пальцами столешницы, покрытой прозрачным материалом наподобие стекла, и тут же в воздухе замерцала звёздная карта, на которой отчётливо выделялась интересовавшая обоих планета. – Могли остаться следы последней колонии Авроры. Не мне тебе говорить, что может случиться, если технологии империи попадут в плохие руки.

– Слишком много линий сходится на этой планете… – мрачно произнёс Дезмонд.

– Поэтому нам и придётся выйти из тени и установить контакт с некоторыми представителями правительств Геи. Однако, несмотря на то, что Гея уже прошла через стадию первого контакта, пока мне кажется преждевременным заявлять о себе.

Дезмонд понимающе кивнул.

– Наш связной выведет тебя на человека, который может знать об остатках этой колонии больше других. В остальном решай по ситуации.

– Ты хочешь, чтобы я вывез оттуда артефакты? До сих пор ты ничего об этом не говорил.

– Не говорил, – подтвердил Аэций, и по лицу его промелькнула тень. – Для начала выясни, что именно там осталось. Потом свяжись со мной. Деталей не должен знать никто… Было бы хорошо, если бы их не знали даже Ричард и Инга. Это дело… носит личный характер. Понимаешь меня?

Дезмонд кивнул, хотя и не понимал. За всё время его знакомства с Аэцием, у того никогда не было по-настоящему личных тайн. Была лишь одна тема, о которой он предпочитал не говорить – это события двухтысячелетней давности, предшествующие тому, когда он оказался в изгнании. И всё же даже об этом времени нельзя было сказать, что Галактион что-то скрывал.

– Хорошо… я свяжусь лично с тобой, – подтвердил он и встал. – Если это всё, то я вылетаю прямо сейчас.

Глава 1. Доказательства и временные рамки

Звуки пианино мягко порхали в разогретом воздухе зала. Девушки за барной стойкой делали вид, что потягивают мартини и то и дело окидывали хищными взглядами зал.

Инэрис чувствовала эти взгляды кожей – она насчитала уже двадцать прицельных выстрелов себе в основание шеи. Её явно считали достойной конкуренткой. В который раз она посмотрела на часы, раздумывая, сколько ей осталось жить – на их месте она от конкурентки избавилась бы уже давным- давно.

Времени было десять. Минутная стрелка с тихим щелчком заняла своё место.

Инэрис поднесла к губам чашечку кофе и поморщилась – это была уже третья за вечер, потому что просто сидеть и курить ей не позволяла совесть.

Кофе был горьким. Инэрис никогда его не любила и пила обычно только для того, чтобы не уснуть. Но спать хотелось всё время и приходилось пить.

Нолан обещал приехать к восьми.

Не то чтобы Инэрис была сильно удивлена опозданием – за последний месяц это была четвёртая встреча, которую Нолан срывал.

Инэрис не понимала, что за необходимость может быть в том, чтобы сидеть в лаборатории допоздна – по её скромному мнению эксперимент вполне можно было провести утром, при свете дня.

Инэрис была уверена, что не понимают этого и лаборанты, которых Нолан ежедневно задерживал до полуночи, но лаборантов было не очень жаль – всё-таки свою судьбу они выбрали сами.

Инэрис такой судьбы не выбирала. Первым и непременным условием её отношений с Ноланом было то, что работа Нолана не будет напрягать её лично. Не будет срывать её планы и заставлять торчать в сомнительных барах в одиночестве. Решил поработать – позвони.

Произнеся про себя последнюю фразу, Инэрис взяла в руки телефон и набрала знакомый номер – конечно же, абонент был недоступен.

Инэрис знала, что в подземных лабораториях сигнал глохнет, но это не объясняло того, почему телефон Нолана находится в лаборатории через два часа после начала их встречи.

– Встречи… – пробормотала Инэрис про себя и равнодушным взглядом проследила за респектабельным брюнетом в чёрном костюме, снявшимся с насеста перед стойкой и двинувшимся к ней.

– Валерий, – сообщил тот, накрывая длинными ухоженными пальцами её руку.

Инэрис промолчала.

– Здесь не занято? – уточнил брюнет, приближаясь к стулу напротив.

Инэрис подумала про себя, что если здесь не станет занято через минуту, то станет уже абсолютно свободно и, будто какие-то высшие силы услышали её – на плечо легла тёплая мягкая ладонь.

– Я опоздал?

– Совсем немного, – Инэрис посмотрела на Нолана и улыбнулась. – Поцелуй меня, милый, не стой столбом.

Краем глаза Инэрис с удовлетворением проследила, как искажается лицо непрошенного кавалера, и как, обиженно фыркнув, тот удаляется прочь.

Нолан склонился к ней и тихонько прошептал:

– Правда поцеловать?

– Если хочешь, чтобы я откусила тебе язык. Два часа, Нолан, чёрт бы тебя побрал. Ты думаешь, мне больше заняться нечем, кроме как торчать в этом притоне?

– А по-моему – весьма приятное место, – Нолан легонько чмокнул её в губы, опасаясь выполнения угрозы. – В следующий раз выбираешь ты.

– Ты уверен, что следующий раз будет? У меня тоже есть работа, Нолан. И за эти два часа я успела бы сделать её.

– Не бесись, – Нолан поморщился. – Эксперимент затянулся.

– Я бы удивилась, если бы ты сказал что-то ещё, – Инэрис подняла телефон и помахала им в воздухе, – учись нажимать кнопки.

Ответить Нолан не успел, потому что мобильный испустил протяжный стон, плавно перешедший в мелодию летнего вальса.

Нолан откинулся на спинку стула и демонстративно поднял руки, предлагая ответить. Лицо его выражало высокомерное нетерпение, от которого Инэрис захотелось заехать ему в глаз.

Инэрис нажала «принять» и поднесла трубку к уху.

– Да?

– Исанна Мур?

– Да.

– Сколько времени вам потребуется, чтобы подъехать в центр?

Инэрис машинально посмотрела на часы, хотя никакой необходимости в этом и не было.

– Сорок минут.

– Постарайтесь раньше. Шеф не любит ждать.

Инэрис вздохнула и нажала отбой. О том, что шеф не любит ждать, она знала и сама. Достала из кармана мятую купюру и бросила на стол, а затем встала.

– Куда? – на лице Нолана отразилась обида.

– Делать ту работу, которую пришлось отложить из-за тебя.

– Я хотел рассказать…

Инэрис вздохнула и подошла к нему вплотную, а затем сочно поцеловала.

– Расскажешь ночью. Я постараюсь вернуться до утра.

***

О том, что ей предстоит эта встреча, Инэрис знала уже довольно давно – и за всё прошедшее время её любовь к потенциальному визави не стала сильней.

Вот уже три года она и несколько специалистов, которых Иса собрала по разным уголкам земли, работали на человека по имени Джон. Джон, в свою очередь, представлял организацию, о которой не говорили вслух. Организацию, которая специализировалась на всём, что выходило за рамки науки современного человечества.

Кому именно пришло в голову её создать, Иса не знала. Знала только, что её появление стало одним из естественных результатов недавней войны. Те, кто имел хоть какую-то власть на планете, не желали новых столкновений с агрессией извне. А война показала, что подобная агрессия не только может произойти в любой момент, но её ещё и будет весьма непросто узнать.

Человечество – а точнее те, кто имел на планете власть – поспешило закрыть глаза и уши, сделав вид, что мир, в котором они живут, достаточно прочен и во всей вселенной нет никого кроме людей. Но было слишком поздно. И даже если кому-то удавалось делать вид, что нечеловеческих тварей, служивших Элеонор, на Земле больше не осталось – ничто не давало гарантий, что в следующий раз едва пробующие свои силы первые военно-космические силы Земли не столкнутся с чем-то куда более опасным.

Их почти что не было – этих военно-космических сил. С десяток кораблей флота Элеонор, которые Инэрис и её союзникам удалось получить в свои руки, теперь разобрали по лабораториям в тщетной надежде сделать сотни таких же. Поначалу Нолан работал в одной из таких лабораторий, но чем он занимается теперь Иса понятия не имела. Иногда она думала, что и не хочет знать.

«Нолан» – повторила про себя Инэрис и вздохнула. С самого начала было ясно, что очередная попытка построить отношения обречена на провал.

Она моргнула. Мысли о муже в последние месяцы не вызывали никаких чувств – даже боль ушла, оставив одну лишь усталость.

Иса с самого начала сотрудничества с Джоном предупредила, что будет работать сама. Она не любила, когда вмешиваются в её планы и её дела. Инэрис всегда и всё предпочитала контролировать сама.

Её официальные полномочия включали противостояние всему, что могло представлять собой угрозу извне. Однако Джон не мог не знать, что Иса далеко не всегда просто «противостоит». Эта должность позволяла ей не только уничтожать, но и сохранять то, что она считала необходимым сохранить. Искать то, что хотелось найти.

Руины под Атлантическим океаном стали одним из таких мест, и Инэрис примеривалась к ним уже довольно давно. Ей не хватало средств. Говорить же Джону напрямую о том, что она хотела провести эту экспедицию, Иса не хотела, потому что знала, что тогда управление захочет все находки забрать себе.

Иса пока что не знала, что именно найдёт, но делиться точно не хотела.

И вот некоторое время назад Джон сам заговорил о возможности исследовательской экспедиции. «Исследовательской» для Инэрис означало, что она должна будет расплатиться одной лишь информацией. И она была рада, по-настоящему рада этой перспективе – пока не узнала, что Джон готовит ей сюрприз. Кто-то, кого Джон заочно представил, как агента извне, должен будет отправиться вместе с ней.

***

Сорок минут оказались весьма и весьма оптимистичным прогнозом – дороги всё ещё были забиты, и Инэрис оставалось только тихонько ругаться сквозь зубы.

Она пыталась отвлечься, но тогда мысли возвращались к Нолану, который ни во что не ставил её время.

Они были вместе вот уже четыре года – четыре года, если считать с последнего примирения. Потому что до этого было ещё четыре, и ещё четыре, и каждые четыре заканчивались плохо, даже если иногда их было восемь.

Терпеть Нолана долго она не могла. А, может быть, Нолан не мог терпеть её. Сколько бы он ни говорил, что любит, любовь у него была странная, и в списке неотложных дел всегда стояла хоть и на втором месте, а не, скажем, на двадцатом, но фаворит в лице науки шёл впереди с большим отрывом.

Нолан неизменно обещал, что это прекратится. Инэрис не пыталась настаивать на том, чтобы он и вовсе отодвинул науку на второй план, прекрасно понимая, что и сама не станет откладывать собственную работу из-за свиданий – вся дискуссия сводилась к вопросу о том, что обещания надо исполнять, а о внезапных изменениях планов предупреждать.

Успеха, впрочем, этот спор не приносил. Нолан продолжал строить график так, как удобно ему самому, независимо от того, над чем он работал в новом десятилетии. Исследования древних свитков давно отошли в сторону – как и поиски эликсира, в который, похоже, даже сам Нолан давно уже перестал верить. Инэрис, в свою очередь, давно перестала вдумываться в то, что исследует Нолан теперь. Её собственные познания в физике и химии оставались на уровне добросовестной ученицы гуманитарного вуза, в котором на первом курсе преподают квантовую механику и генную инженерию. Она знала, как собрать и разобрать двигатель, потому что это могло понадобиться в бою, но слабо представляла, как устроено взаимодействие частиц, которое заставляло его двигать звездолёт.

Нолан не мог собрать двигатель – по крайней мере, Инэрис думала, что не мог – но определённо уже разобрался в том, что происходит с горючим, когда оно сгорает.

Квантовая физика по-прежнему оставалась любимой темой для светских бесед в их доме, и Инэрис ничего не имела против – под мягкий голос Нолана было хорошо дремать и видеть во сне звёзды.

Отношения получались странными, и иногда Инэрис задумывалась, что же держит их вместе – и в то же время, едва расставшись с Ноланом, в очередной раз понимала, что начинает скучать.

«Может быть, я привыкла», – думала она иногда. Но это было нечто большее, чем привычка, потому что ей нравилась улыбка Нолана – и нравилось, как руки Нолана скользят по её телу в постели. Секс давно уже перестал походить на локальный взрыв, но от этого не стал менее приятным. А потом в руках Нолана можно было засыпать, и это Инэрис нравилось ничуть не меньше, чем секс. В этих объятиях она просыпалась выспавшейся и посвежевшей – жаль только, случались такие пробуждения не часто.

Собственная работа Инэрис тоже не способствовала тихим семейным вечерам – она, как и начальство, считала нормальным полуночные вызовы и внезапные командировки. Предупреждать о таких Инэрис не могла, потому что иногда сама узнавала о них, уже получив билет.

Это было естественно, и ей нравился такой ритм. Не нравилось только то, что Нолан требует каких-то обязательств. Как будто Инэрис не предупреждала его с самого начала о том, что работа всегда будет для неё важней.

Нолан, кажется, этого не понимал. Инэрис давно заметила, что самолюбие Меолана устроено так, что он замечал только то, что выгодно ему. Эта была одна из тех черт, с которыми Инэрис смириться не могла, хотя, по большому счёту, никогда особо и не пыталась.

Вспоминая, как начиналось их знакомство, Инэрис думала, что это, пожалуй, её и увлекло. У Нолана был кураж. Если он заводился, то остановить его было уже невозможно. Однако с каждым годом этот крутящийся в самом себе бесконечный двигатель раздражал всё больше, потому что именно этот кураж приводил к тому, что Нолан никогда не считался с другими – и в первую очередь с самой Инэрис.

Инэрис остановила машину у высотного здания в самом центре Манхэттена и, поставив её на сигнализацию, подошла к стеклянным дверям.

– Исанна Мур, – сообщила она охраннику, – группа «Z».

Тот кивнул как ни в чём не бывало и протянул ей сенсорный экран.

Инэрис приложила к экрану ладонь и выждала, когда индикатор пискнет.

Так же молча охранник кивнул и указал ей на лифт.

– Иса! – Инэрис замерла, заметив, как проскальзывает в двери тоненькая фигурка Келли.

– Не кричи, – поморщилась она.

– Извини, Кэролайн Акрте, – Келли, блондинка лет двадцати с магкими волнистыми волосами до плеч и губами ярко накрашенными алой помадой, приложила ладонь к такому же экранчику. Дождалась сигнала, не переставая нервно постукивать носком красной туфли о пол, и, подхватив Инэрис под руку, потащила к лифту. – Скажи, что ты меня подвозила и мы попали в пробку, хорошо?

Инэрис вздохнула и закатила глаза. Келли нажала кнопку вызова, и пока лифт не подъехал, затараторила:

– Я знаю, что ты об этом думаешь, но всё совсем не так. Я просто выбралась с Лансом в кафе – в первый раз за неделю, Иса! И именно в этот вечер им надо было назначить совещание. Я просто не могу понять…

– Келли, заткнись.

Инэрис выпутала руку и прошла в открывшиеся двери лифта. Прислонилась к стене спиной и протянула руку, чтобы нажать номер этажа, но Келли успела первой.

– Ты скажешь, да?

Инэрис молчала, отсчитывая этажи. Келли продолжала что-то тараторить, но Инэрис не вслушивалась – напротив, изо всех сил пыталась отключиться от хитросплетения имён и взаимоотношений, которые не говорили ей ничего.

Двери лифта открылись, и она подцепила Келли за локоть и втолкнула в полутёмный зал.

– Извините, пробки, – сказала она и также, не отпуская руки блондинки, усадила её за длинный стол рядом с монитором, а затем заняла своё место немного сбоку. Кроме них в комнате было ещё трое – коротко подстриженная брюнетка немного моложе, чем Келли, в бесформенной водолазке под самый подбородок, плотно сбитая женщина с вьющимися чёрными волосами в обтягивающей футболке с глубоким вырезом и сидевший по другую сторону стола мужчина в костюме, без возраста и особых примет.

Водолазку звали Джейн Доу, или просто Джери, потому что она обычно не вызывала желания обращаться к ней слишком официально. Женщину – Тина. Мужчину в костюме называли просто шеф, и единственным из присутствующих, кто знал его имя, была Инэрис. Также, как и Шеф знал её имя, но никогда не произносил вслух.

– Начнём с того, что подозрения подтверждаются, – сказал Шеф и, чиркнув зажигалкой, закурил. – Хотя мне всё ещё трудно в это поверить.

– В этом нет ничего удивительного, – сказала Инэрис, поняв, что в разговоре наступила пауза, – удивляться должны были индейцы, когда к ним приплыл Колумб.

Шеф не ответил. Только задумчиво посмотрел на неё.

– Откуда у тебя данные об этих сделках?

– Ниоткуда, – Инэрис пожала плечами и улыбнулась, – они ведь верные. Что ещё?

Шеф отвернулся и посмотрел в темноту.

– Всё, что ты говорила об этом Ордене, пока похоже на правду. Но не настолько, чтобы я мог получить финансирование под новый проект.

Инэрис тоже откинулась назад.

– Я понимаю, – сказала она. – Нужны доказательства, а не догадки. Я только не совсем понимаю, какие ещё доказательства вам нужны?

– Не знаю, – шеф пожал плечами и посмотрел на неё. – Тебе видней.

– Я уже говорила, где доказательств полно.

– Раскопки на дне океана – это ничуть не меньшие деньги, Мур. Поищи что-то подешевле.

– Джон, хотя бы вы понимаете, что мы можем просто не успеть? Они не будут спрашивать, готовы мы или нет.

– Если они не приходили несколько сотен лет, то с чего ты решила, что придут сейчас?

Инэрис прицокнула языком.

– Я это чувствую, – сказала она упрямо.

– Вот видишь, я доверяю тебе даже больше, чем ты мне.

– Хорошо, – Инэрис продемонстрировала открытые ладони. – Это всё, ради чего нас сорвали посреди ночи?

– Нет. Конечно, нет. Эти сделки, о которых ты сообщила… Их концы уходят вглубь группировки «скорпионов».

– Это странно. Мне трудно представить, что Орден сотрудничает с мафией.

– И тем не менее, этому доказательства у нас есть, – Джон опустил на стол флешку, – здесь материалы, которые удалось найти. Я догадываюсь, что ты считаешь, что искать надо в другом направлении. Что ниточки ведут к правительству. Вот и найди их. А если нет – перережь каналы поставок. Мне не нравится то оружие, которое они могут продавать «скорпионам».

Инэрис вскинула голову.

– Вы взяли образцы?

– Пару штук. Лежат в соседней комнате. Думаю, как использовать – вы разберётесь.

Келли взвизгнула от восторга – она очень любила оружие, особенно такое, какого не найти на земле.

– Можно я пойду? – торопливо поинтересовалась она. Тина закатила глаза.

– Идите, – ответил Шеф. – Иса, а к тебе будет ещё одна просьба. Поднимись на восьмидесятый этаж. Там тебя ждёт один человек… с которым тебе предстоит установить контакт.

Сердце Исы дрогнуло и замерло на миг в предчувствии, смысла которого она пока что не могла осознать.

– Что за человек? – спросила она. Все остальные уже вставали с мест, но Инэрис сидела и ждала, пока Джон ответит на вопрос.

– Он заинтересован в том же проекте, что и ты, – только и сказал тот. – Возможно, сможет тебе помочь.

***

Двери открылись, и Иса шагнула в помещение, тонущее в полумраке. В переговорной были стол, несколько стульев, монитор на стене и рядом с ним кофемашина. По другую сторону стола стоял человек в чёрном плаще. Прислонившись бёдрами к краешку стола, он рассматривал проплывавших по монитору рыб. В первое мгновение Иса увидела только спину и чёрные волосы, чуть касавшиеся плеч. Лица было не разглядеть, и Инэрис на мгновение охватило возмущение – похоже, человек не очень-то её и ждал, а судя по позе, вовсе не принимал всерьёз. Он стоял, скрестив на груди руки, так что на мгновение в глаза Инэрис бросились его ухоженные пальцы и серебряный перстень на безымянном пальце левой руки – с массивным ониксом в навершие. Этот крупный серый камень держала в зубах отлитая из тусклого серебра волчья голова.

Мгновение Иса разглядывала его, пульсировавший такой тёмной энергией, что от него с трудом удавалось отвести глаза.

Потом заставила себя поднять взгляд и кашлянула, привлекая внимание.

Мужчина медленно повернулся, и Иса застыла. Серые глаза с тёмными, как оникс, прожилками, гипнотизировали не хуже магического камня. Но дело было не только в том, какой эффект они производили. Дело было в том, что этого человека Иса уже знала.

– Ты?!

Глава 2. Старые лица и новые декорации

– Дезмонд… – выдавила Иса, не узнавая своего собственного, охрипшего и какого-то подозрительно слабого, голоса. Выдохнула, обнаружив, что в комнате уже несколько минут царит тишина.

Если бы кто-нибудь соизволил бы его спросить, Инэрис в это мгновение предпочла бы встретиться лицом к лицу хоть с шефом, хоть с целым батальоном террористов.

Увы, как это всегда и случалось, ни судьба, ни начальство не изволили поинтересоваться её мнением. Вечер, ещё недавно начинавшийся как паршивый, стремительно превращался в катастрофический.

Иса медленно перевела взгляд с серебряной волчьей головы на лицо мужчины, тонущее в тени. Что таится в его глазах, было не разобрать.

– Привет, – на лице старого знакомого проступила подозрительно самодовольная улыбочка, когда он выступил на свет.

– Привет.

Снова воцарилась тишина. Иса судорожно пыталась напомнить себе, что она крайне ответственное лицо, и вообще спецагент, который должен быть готов везде и всегда.

Дезмонд ничего себе не напоминал.

Он стоял и любовался на правильное, будто вырезанное из камня, лицо Иарлэйн. На её высокие скулы, обтянутые белой гладкой кожей, на голубые глаза и слегка разметавшиеся по вискам прядки волос, цвета белого золота. Смотрел и думал, как он скучал и как много может взорваться внутри всего за одно мгновение, когда судьба подсунет тебе ту, кого ты так долго искал.

Дезмонд не заметил ни морщинок, залёгших между бровей, ни тёмных кругов под глазами. Всего того, чего на лице бессмертного вообще-то и быть не должно. Он видел только вечные, застывшие в мраморе черты, которые, казалось, только вчера потерял.

– Кой чёрт тебя сюда принесло? – наконец выдавила Инэрис. Потерянно огляделась в поисках места, куда можно было бы примоститься, чтобы не упасть.

– Мне сказали, что здесь мне назначена встреча с человеком, который расскажет о руинах так называемой «Атлантиды».

Иса вздрогнула. Она едва подобралась к кофемашине и до сей секунды старательно пыталась скрыть волнение за наливанием кофе, но теперь бумажный стаканчик с горячей тёмной жидкостью едва не выплеснулся на её белую блузку. В последнее мгновение Дезмонд оказался невозможно близко, и их пальцы скрестились, удерживая его в положении равновесия.

– Горячо… – вяло пожаловалась Иса, мысленно отвешивая себе одну оплеуху за другой.

Этот человек, которого, которого за тысячу лет своей жизни она видела лицом к лицу не больше пары недель, поразительно странно действовал на неё. Вызывал несвойственные его ледяному рассудку ураганы чувств и не позволял сосредоточиться на деле.

Дезмонд ничего не ответил, и Иса, наконец, сумела взять себя в руки. Шумно выдохнув, она отобрала у собеседника стакан, поставила его на стол и села в кресло возле кофейного аппарата. Подумала, снова взяла стакан в руки и сделала глоток. Жидкость была горькой и не радовала вкусом, но ничего другого под рукой не нашлось.

– Спать хочу, – пояснила она, поймав на своих губах подозрительно пристальный взгляд.

– Да… – вскинулся Дезмонд. – Так ты можешь поспать. Дело подождёт до утра. Я бы тебя проводил…

– Нет! – излишне поспешно выпалила Инэрис, когда на последних словах в её сознании всплыла картинка их с Ноланом общей спальни, с вечно разобранной кроватью и раскиданными повсюду вещами. Но самое страшное – скорее всего, с Ноланом, лежащим на этой самой кровати.

Иса до конца не знала, почему это её беспокоит. Она собрала мысли в кучку и попыталась напомнить себе, что они с Дезмондом расстались на вполне конкретной ноте. Более того, расстались потому, что Иса узнала, что Дезмонд всю свою жизнь был её врагом.

Сейчас это соображение почему-то показалось ей не очень-то убедительным. «Соберись, тряпка!» – скомандовала она себе и, сделав ещё глоток кофе, сфокусировала взгляд на собеседнике.

– То есть ты, – тот человек, которого я должна консультировать. Тот… гость.

Джон успел охарактеризовать ей ситуацию в самых общих чертах. Иса знала только то, что с ней будет говорить некто не с Геи. Что, как считается, именно у неё, Исанны Мур, самый большой опыт в таких переговорах. И ещё – что этого человека обязательно нужно заинтересовать, потому что он может оказать Гее очень большую поддержку.

В первое мгновение, когда Иса поняла, о какой поддержке идёт речь, ей захотелось хлопнуть дверью и выйти в коридор.

Потому что она уже достаточно хорошо знала, кто стоит за спиной Дезмонда, младшего магистра Ордена Вселенной. И что за силу представляет сам этот Орден.

Галактион Аэций, известный во времена Империи как Великий Предатель. Тот, чьё имя вовсе не посчитали нужным в анналах истории. Тот, кто века назад едва не уничтожил едва родившуюся Империю вместе с её Императрицей.

И тот, кто, по великому недоразумению, оказался наставником и кумиром Дезмонда Аркан.

Не менее замечательное впечатление оставил о себе в памяти Исы и сам Дезмонд, однако тут ей было сложнее свести дело к двум словам. Она помнила Дезмонда безумным террористом, поставившим себе цель развалить и уничтожить всё, что Иса любила. Но Дезмонд был и одним из тех немногих, кто откликнулся на зов и пришёл на помощь Империи, когда началась война. И тем единственным, кто до последнего стоял вместе с Исой на границе Фаэны, сдерживая вместе с ней, в два разбитых корабля, весь хлынувший в последнюю атаку флот врага.

Был он и тем, кто стал для Исы первой весточкой о том, что мир наверху, за пределами Геи, не уничтожен до конца. И тем, кто хотел забрать её с собой. Тем, кто дал ей надежду, и тем, кто однажды вернул ей жизнь. Настоящую жизнь взамен существования, которое она тогда вела. И теперь в сознании Инэрис невольно промелькнула мысль… Что, может быть, Дезмонд пришёл сделать это ещё раз?

Иса подавила глубокий вздох. Постаралась выглядеть серьёзно и респектабельно, как и подобает послу.

– Видимо, я тот человек, к которому ты пришёл… – она сделала паузу, окончательно сосредотачиваясь и подбирая наиболее нейтральные слова. – От лица своей планеты, я готова оказать тебе ту поддержку… которую смогу. Прямо сейчас, не надо никуда меня провожать, – вспомнив последний обмен любезностями, добавила она. – Только ты должен понимать, что если хочешь провести экспедицию к первой колонии, это не получится сделать за один день.

Дезмонд хмыкнул. Ему так не казалось. Он уже прикинул, что если получит отказ или столкнётся с бюрократическими препонами, то попросту спустится на дно сам. Давление его корабль должен был выдержать, да и груз поднял бы без проблем. Конечно, оставалась небольшая задачка – местоположение первой колонии, основанной на Гее более тысячу лет назад двумя десятками выживших, нужно было ещё отыскать. Океан велик и с высокой долей вероятности он будет искажать сигналы, если спустя тысячу лет в Атлантиде вообще есть чему их излучать.

Но Дезмонд никогда не искал лёгких путей. Было одно но… одно единственное, которое могло заставить его задержаться на этой планете дольше необходимого.

Это «но» сидело сейчас перед ним измотанное, усталое, и делало вид, что потягивает кофе из пластикового стаканчика.

– Ты вообще не хочешь со мной поговорить? – внезапно для самого себя выпалил он.

Иса, теперь такая же холодная и равнодушно-спокойная, как и всегда, задумчиво посмотрела на него. Дезмонд мгновенно пожалел о том, что выдал себя. Он отлично понимал, что с этой женщиной лучше молчать. В принципе, обо всём. И о своих чувствах и слабостях – в первую очередь. Всё, сказанное вслух, Иса, в лучшем случае, засмеёт, а в худшем – использует против тебя.

«За что я её люблю?» – пронеслось у Дезмонда в голове. В том, что это именно любовь, Дезмонд признался себе уже давно. Он вообще не был склонен что-либо от себя скрывать и свою глупость – в том числе.

Чем холоднее была Инэрис, чем отвратительнее себя вела, тем сильнее становилась тяга, которая магнитом тянула Дезмонда сюда, на Гею. Он знал, что не надо прилетать сюда. Знал, что достаточно было раз получить отказ… а хотя нет, не знал. На отказ Дезмонду было в принципе наплевать. Он хотел попробовать ещё раз.

Инэрис молчала. Так долго, что Дезмонд уже начал сомневаться, что вообще получит ответ.

– Не знаю, – вдруг сказала она. – Наверное, хочу. Только это не самое удачное место для бесед.

Дезмонд инстинктивно окинул помещение быстрым взглядом и снова посмотрел на девушку. Инэрис ответила кивком.

– Так, пойдём… Сходим куда-нибудь. Покажешь мне свой мир.

Инэрис едва заметно усмехнулась.

– Разве ты его ещё не видел?

– Нет. Я только приземлился и сразу к тебе.

Инэрис с сомнением глядела на него.

– Не видел, но наверняка изучил.

– Конечно, изучил. Но что значат сухие строчки отчётов? Верить можно только своим глазам.

– Да не на что тут особо смотреть, – вздохнула Иса, но всё же кивнула на дверь. – Пойдём.

– В прошлый раз здесь было разнообразнее и ярче, – заметил Дезмонд, когда они спустились на лифте с металическими стенами и вышли в отделанный сталью хол.

– Вот и я так думаю, – хмыкнула Инэрис и, кивнув на прощанье охраннику, вышла на улицу. Тут же сознание заполнил шум машин, так что Инэрис заподозрила, что тут им не поговорить. – Пойдём, кофе попьём! – прокричала она Дезмонду в самое ухо и тот кивнул.

Кофейня, где Инэрис проводила долгие вечерние часы, находилась в соседнем здании. Иногда ей приходилось здесь кого-то ждать, а иногда просто не хотелось возвращаться домой. Она от входа показала знакомому официанту, что хочет получить обычный заказ, но двойной, и присела за столик в углу, который занимала всегда. Людей было полно, но он по обыкновению пустовал.

Кофе поставили на стол, Инэрис пригубила свою чашку и, посмотрев на Дезмонда, спросила:

– Ну? О чём ты хотел поговорить.

Дезмонд всё это время так внимательно глядел на неё, как будто ничего вокруг вообще не замечал.

– Ты изменилась, – невпопад произнёс он.

– Неужто постарела? – хмыкнула Иса.

– В каком-то смысле.

– Ты знаешь, мы не можем стареть. Извини, что не подготовилась к нашей случайной встрече и забыла про макияж.

– Я не про это, – Дезмонд даже не моргнул. – У тебя усталость в глазах. Я видел такую только у тех, кто намного, намного старше нас.

– Старше нас… – Инэрис вздохнула. – Ты много таких встречал?

– Двух.

Инэрис стала любопытно. Она легко догадалась, что первый – Галактион. Хотела спросить, кто второй, но передумала.

– А я вот ни одного, – сухо произнесла она. – Не уверена, что в империи многие прожили так долго, как я.

Дезмонд пожал плечами.

– Никогда об этом не задумывался, – признался он. – Я не считаю годы. Просто живу.

Инэрис поджала губы и промолчала. Только уставилась в окно.

– Сложно их не замечать, – после долгой паузы сказала она. – Когда мир кругом меняется сильнее, чем ты.

– Что ты делала всё это время? – спросил Дезмонд, внимательно наблюдая за малейшими изменениями её лица. Губы Инэрис на мгновение дрогнули, что так не походило на неё…

– Тоже… – коротко выдавила она. – Жила.

– Одна?

Слово тяжёлой каплей повисло над столом. Какое-то время царила тишина. Потом Инэрис резко повернулась к Дезмонду лицом и спросила:

– Это всё, что ты хотел узнать?

Дезмонд растерялся, не зная, почему её так задел этот вопрос.

– Иногда нет, иногда да, – зло продолжила она. – Я не думала о тебе, если хочешь знать. Не хранила верность и не ждала.

Она резко встала.

– Надеюсь, тебе есть где переночевать?

– Да, – глухо ответил Дезмонд. Он больше не смотрел на неё и в глазах его воцарилась тьма.

– Тогда звони, когда надумаешь обсудить дела, – Иса достала из внутреннего кармана визитку и положила перед ним на стол. – Мне пора.

Продолжать разговор не было смысла. Дезмонд хотел о чём-то поговорить, но Инэрис не оставляло чувство, что он сам не знает – о чём. Уж точно не о политике, в которой Иса сейчас просто обязана была разобраться, чтобы принять решение.

Она знала, что Орден Звёздного Света собирает планеты под своё крыло. Чего пытается добиться совет грано – можно было только гадать. «Власти», – устало отвечала Инэрис сама себе на этот вопрос. «Или… всеобщего блага. Что было бы, конечно, хорошо. Если бы ещё точно знать, что они хотят именно его».

Относительно людей, которые обучили её, Инэрис давно не питала никаких иллюзий. Но верить во что-то хотелось. Оставалось выбрать – во что.

Теперь она знала и то, что второй Орден, тот, с которым во времена Империи она и разговаривать бы не стала, сразу начал бы стрелять – тоже пытается собрать какую-то конфедерацию. Дезмонд проговорился, что основной путь их взаимодействия с «развивающимися» (читай – «отсталыми») мирами – торговые соглашения, помощь в разрешении внутренних проблем, но только в случае, если к ним обратится кто-то из населения. Иса мысленно хмыкала, задумываясь о том, каким образом Дезмонд и ко определяют, кому из населения помогать, а кому нет. Однако, такой подход, по понятным причинам, открывал для неё лично возможность заключить союз и делал эту организацию более симпатичной Джону, который наверняка не горел желанием подпадать под влияние Ордена Звёздного Света.

У этих, вторых, методы были просвещённо-насильственные. В патриархальных мирах они работали через религию. Внедрялись в местные религиозные структуры и вели воспитательную работу, чтобы затем открыто или скрытно включить планету в сеть подконтрольных миров. Теперь наверняка отыскали другие институты, но не пути. Внушение, манипуляция, идеология – три любимых кита людей, которых Иса когда-то боготворила. Она и теперь не могла бы с уверенностью сказать, что они не правы. Вот только по всему выходило, что сама она для них вошла в список неподдающихся внушению и к тому же опасных. Иса не знала, что происходит в Ордене сейчас. Прошло несколько сотен лет с тех пор, как она контактировала с ним в последний раз. Но она опасалась, что договориться с Эцин будет не так уж легко.

Ей нужна была информация, а Дезмонд явно был настроен говорить о погоде, вспоминать былые деньки или просто молчать, но только не просвящать её относительно того, что творится наверху.

Иса, впрочем, его понимала. Она и сама, оказавшись рядом с Дезмондом, обнаружила, что тонет в странном чувстве. Как будто после долгого странствия вернулась домой и силится понять, что ей делать здесь.

Дезмонд всегда выбирал одинаковые квартиры. Всегда с окнами на север и никогда – на городские кварталы и предместья. Он не любил, просыпаясь и выходя на балкон, видеть людей.

В Интаке его аппартаменты балконом смотрели на еловый лес, террасами спускавшийся к берегу холодного северного моря. Летом его волны золотило солнце, но изумрудная хвоя делала пейзаж всё таким же суровым. И то и другое напоминало Дезмонду другой его дом, самый первый – тот, что погиб вместе с его детством на планете Аркан. Там тоже росли хвойные деревья, носившие имя давно забытое людьми. И хотя на Аркане было гораздо теплей и светлей, Дезмонд привык к своей новой обители. Инстинктивно на каждой новой планете он искал нечто похожее на неё.

В тех мирах, где уже существовало представительство Ордена, дело обстояло проще. Там строились полноценные жилые комплексы, обеспеченные всем, от подземных гаражей до спортивных центров. Вход на территорию комплексов предоставлялся только членам Ордена и его гостям, и хотя аппартаменты не закреплялись за отдельными адептами, будучи одним из основателей этой идеи, Дезмонд в любом таком комплексе мог найти несколько блоков по себе.

Миры, где представительств не было, в этом плане привносили разнообразие. Хотя Орден не жалел денег на командировочные, Дезмонд сам, как правило, не любил напыщенные отели с золотыми подсвечниками и дорогим постельным бельём. Не был он и аскетом. Дезмонд предпочитал нечто среднее. Предпочитал простор, воздух и ощущение одиночества, которые редко можно было отыскать в дорогих гостиницах.

Здесь он такое место отыскал загодя, так что прилетев, уже имел бронь, набор документов и легенду, которая представляла его бизнесменом средней руки, путешествовавшим инкогнито и налегке. Над теми красноречивыми взглядами, которыми провожали его горничные и портье, Дезмонд только посмеивался про себя. У троицы на лице было написано всё, что они выдумали о странном постояльце. Дезмонду на большую часть их соображений было наплевать. Он только опасался, что после вопроса о том, есть ли на крыше посадочная площадка, девочки-горничные не дадут ему прохода.

Дезмонд не то чтобы не любил девочек или имел что-то против горничных… Он просто не любил случайных связей. В этом плане для него ничего не изменилось за века. Всё, что могло происходить за закрытыми дверями номера, было для него абсолютно серьёзно, и Дезмонд не горел желанием впускать туда лишних людей. Как и вообще – в свою жизнь.

Общение с людьми давалось ему легко. Он был обаятелен, производил впечатление человека решительного и бесстрашного. Только самые свирепые альфа-самцы не отступали перед напором его энергетики, да и то – лишь до первого удара в челюсть.

Но на самом деле Дезмонд не так уж любил краткосрочные знакомства. Его жизнь состояла из нескольких человек, которых он знал сотни лет, которых называл братьями и которым доверял всегда и во всём. Он вовсе не стремился этот круг расширять.

Дезмонд любил одиночество. Пусть в нём давно уже не было нужды, но с детства он привык по многу находиться один и теперь не спешил что-либо менять.

Войдя в номер, он скинул плащ и сам упал в кресло, рассеянно оглядывая дорогой, но непретенциозный интерьер. Мысли его витали далеко. Он представлял Инэрис здесь, возле окна, и невольно думал о том, что та отлично вписалась бы в окружившие магистра чёрно-белые цвета.

Ещё он думал о том, что совсем не хочет торопиться с этой миссией. И о том, что Аэций, наверное, был прав. Иса представляла для него опасность. В самых разных смыслах. Но как это часто бывало с Дезмондом, когда речь заходила об опасности – ему было на это наплевать.

Добравшись до дома, Инэрис прямо в прихожей сбросила на пол пиджак. Квартира была пуста – Нолан опять задерживался.

Иса уже не знала, скучает она или нет. Раньше – скучала. Ждала. Искала. Но всё меняется за сотни лет.

Дом, в котором она жила, стоял в достаточно респектабельном районе – её соседями были в основном топ-менеджеры и банкиры средней руки. Обдумывая этот факт, Иса приходила к выводу, что и она в каком-то смысле топ-менеджер, только в очень специфической сфере.

Под окнами не было ни кусочка зелени – обитавшие здесь люди предпочитали возможность быстро добраться до офиса тишине и пасторальным пейзажам. Инэрис тоже считала, что это куда важней. Она не любила излишеств и дворцовых побрякушек, но высоко ценила комфорт и высокие технологии. Конечно земные технологии всё ещё не казались ей такими уж высокими, но по крайней мере уже приближались к её представлениям о том, какой должна быть жизнь.

В квартире, которую она получила от Джона два года назад, когда их сотрудничество только началось, царил минимализм. Три больших комнаты были почти пусты, и только на кухне, в два раза большей по размеру чем любая из них, царил вечный хаос.

Иса любила дорогие районы, дорогие машины и дорогие часы. Но вот что касалось повседневной жизни здесь ей с утром удавалось уследить за порядком, да и кулинария никогда не относилась к числу её навыков. Профессия и врождённая паранойя не позволяли ей обратиться к услугам домработницы, а из Нолана домохозяин был ненамного лучше. Он в отличии от жены мог, по крайней мере, подмести пол в выходной – вот только Иса уже не помнила, когда он проводил день дома в последний раз.

Засовывая в микроволновку китайскую лапшу, штабелями стоявшую в холодильнике, Иса думала о том, что, возможно, ей стоило бы уехать. Снова. Увы, все города земли казались серо-одинаковыми и она с трудом могла припомнить страну, в которой ей не довелось бы пожить. Земля давно казалась исхоженной вдоль и поперёк.

Присев на краешек кожаного дивана, она взяла с кофейного столика пачку сигарет и покрутила в руках. У Исы всегда были три пачки – одна дома, одна в офисе и одна в машине. Она могла забыть купить ужин или убрать постель, но сигареты и кофе не забыла бы купить никогда.

Сейчас курить не хотелось. Она замерла, глядя на урбанистический пейзаж за окном.

«Где он сейчас?» – промелькнула в голове непрошенная мысль, и Инэрис совсем не удивило, что думает она вовсе не о Нолане, а о ком-то другом.

Она соврала. Иса думала о Дезмонде каждый год. Мысленно задавала себе вопросы, на которые мог ответить только он. И тут же выругавшись на собственную глупость заставляла себя их забыть.

«Какой была бы жизнь с ним?» – Иса обвела взглядом заваленную грязной посудой кухню. Дезмонд не выглядел хозяйственным или аккуратным, но почему-то Иса не могла представить, чтобы в его доме царил такой бардак. «Что за глупость?» – тут же отругала она себя. Достала сигарету и закурила, не открывая окна.

Стоило втянуть горлом горький дым, как под рёбрами натянулся тугой комок боли. Иса закашлялась.

– Этого только не хватало… – пробормотала она, придерживая рукой больное место и слабо массируя, в ожидании, когда приступ закончится.

В первый раз это случилось с ней больше шестисот лет назад. Тогда Иса не придала происходящему значения – слишком много душевной боли жило в ней, после потери Авалона, чтобы придавать значение телесной.

Теперь она понимала, что всё началось гораздо раньше.

Битва у Фаэны…

Штурм крепости Готфрида…

Убийство воинов Ордена, предавших огню её потайную землю…

Всё это были звенья одной цепи, шаг за шагом подводившей её к концу. Искажение внутренней энергии – единственная болезнь, от которой не было лекарства в империи. Силы, которые тут, на Земле, называли магией, истоком имели саму жизнь. Были те, кто черпал их из вне – как её сестра и другие адепты Тёмной Дуги. Были те, кто считал для себя неприемлимым брать чужое. Иса знала, что в других обстоятельствах её резерва хватило бы и на тысячу лет, и на две. Вот только тогда, после войны, эфир Земли был так сильно выжжен, что любое использование внутренних сил давалось здесь в десятки раз сложней.

Иса и не любила их никогда, предпочитая любым ментальным фокусам добрый меч или винтовку. Но бывали случаи, когда удержаться не могла.

Последний такой случай настиг её два года назад, когда на Землю пришла Элеонор.

С тех пор приступы стали намного чаще, и Иса знала, что далье будет хуже.

«Я умру здесь», – с горечью подумала она. «В чужом мире, которому подарила тысячу своих лет. Умру, так никогда и не увидев звёзд».

«Поменяла бы ты что-нибудь, если бы могла? Пошла бы ты с ним… тогда?» – спросила она себя и тут же ответила: «Нет. Никогда».

Размышляя об этом, она невольно снова задумалась о Дезмонде и о целом мире, который остался там, наверху. Который Иса закрыла для себя, о котором запретила даже думать.

Долгие столетия она мечтала отыскать остатки Империи, мечтала найти способ подняться обратно в небо. Она сама не знала, когда пришло осознание, что там, наверху, для неё уже не найдётся места. «А может быть, я просто стала бояться…» – думала она.

Признаваться в собственных страхах ни себе, ни кому-либо другому Иса не любила. Потому она заставила себя сосредоточиться на еде и не думать больше вообще ни о чём.

Руки Нолана легли ей на плечи, когда стаканчик с воком уже опустел. Иса расслабленно откинулась в его объятия.

– Наконец-то. Ты в кои-то веки вернулся до рассвета.

– Ис, прекрати говорить гадости.

Руки напряглись, но не исчезли. Иса сделала вывод, что Нолан всё-таки мудрее неё. Хотя бы чуть-чуть.

Она не хотела портить момент, но с собой ничего поделать не могла. Чем дальше, тем больше прорывалась наружу застарелая обида за то, что всё не сложилось. Когда-то давно этот человек казался ей лучшим на Гее. Потом казался лучшим, но потерянным. Потом самым ненавистным, снова лучшим и так по кругу.

В какой момент бесконечное колесо любви и ненависти с треском рассыпалось горой обломков, Иса не знала.

– Меолан… Ты когда-нибудь думал о том, почему у нас ничего не выходит?

Руки Нолана на мгновение сильнее сжали её плечи, а затем резко исчезли. Нолан шагнул в сторону и опустился на сиденье дивана под углом к ней.

– Что-то произошло?

Иса закрыла глаза и покачала головой.

– Просто вдруг стало интересно… Думаешь ты об этом хоть иногда, или нет?

– Нет, – честно ответил Нолан и Иса недовольно поджала губы, но он не обратил на это внимания. – Потому что я не думаю, что у нас ничего не вышло. Мы прожили много счастливых дней вдвоём. Даже если у нас не всегда всё хорошо.

– Нолан, мне кажется, я хочу уйти, – задумчиво произнесла она.

Нолан вздрогнул. Пальцы на плечах Исы сжались сильней.

– Кажется, или хочешь? – уточнил он.

– Я не знаю. Может быть, я хочу уйти и подумать, а?

Нолан молчал. Иса почти физически ощущала, как тому не нравится это решение.

– Я должен попытаться тебя удержать? – спросил он.

– Не знаю, – Иса повела плечами, и ладони Нолана соскользнули по её рукам.

– Что изменилось?

– Не знаю, – снова ответила она, хотя уже говоря эти слова, Иса понимала, что знает. Что-то настолько яркое и болезненно знакомое сегодня ворвалось в её жизнь, что она не могла оставаться в неподвижности. Ей мучительно требовалось что-нибудь поменять.

Какое-то время Нолан молчал.

– А Ариви? – наконец спросил он.

– Она не удивится. И всё поймёт.

Снова на какое-то время над комнатой повисла тишина.

– Я переночую в лаборатии, – после долгой паузы сказал Меолан. – Это не значит, что я ушёл. Поговорим завтра, хорошо?

Иса ответила кивком. Несколько минут она оставалась неподвижной, пока дверь не захлопнулась у неё за спиной.

И хотя Нолан не желал в это верить, она знала, что на сей раз это действительно всё.

Дезмонда окружала темнота.

Саднили руки, истёртые кандалами. Дезмонд пытался разомкнуть их так и сяк всю ночь, потому ни на мгновение не погрузился в сон.

До рассвета оставалось ещё несколько часов. Дезмонд убеждал себя, что несколько часов это шанс. Он почти верил в это – по крайней мере, больше верить ему было не во что.

Устав от бесплодных попыток, он скрючился на полу камеры. Дезмонд понимал, что нужно искать путь к спасению, но вместо этого думал о том, что всё не может случиться так. Слишком просто и слишком быстро. Слишком глупо. Сотню раз посмотреть в глаза смерти, чтобы встретиться с ней случайно, не успев разобраться, что к чему. Казнь назначена на рассвете. Никогда Дезмонд не думал, что будет мечтать, чтобы ночь продлилась подольше. Хотя, что она даст, эта ночь? Оковы ордена Эцин крепки, их не сломать и не разомкнуть. Они предназначены для того, чтобы сдерживать более, чем людей. Двери безупречны, а по другую сторону столько охраны, что нет смысла и надеяться расправиться со всеми.

В сердце ещё оставалась надежда, что за ним придут, но Дезмонд чувствовал, что этого не случится. Что-то не то произошло там, у Астеры. Быть может, все его друзья уже погибли, и только один ещё помучается несколько часов, чтобы зеваки от аристократии смогли полюбоваться на казнь. Показательную казнь.

«Нас предали…» – думал он. Дезмонд не мог поверить, что среди его соратников, среди людей, каждого из которых он выбирал лично, может быть предатель. Но предатель был. Иначе их базу никак не могли бы отыскать.

Дезмонд устало вздохнул и прикрыл глаза, обещая себе, что через мгновение продолжит борьбу. До сих пор он не знал, что такое отчаяние. Дезмонд не хотел знакомиться с ним и теперь. «Я найду выход», – твёрдо пообещал он себе.

И едва головой коснулся стены, как скрипнула дверь.

Дезмонд вскинулся, ожидая, что визитёр принесёт перемены, но глаза так привыкли к темноте, что в первое мгновение различили только луч света, ползущий по каменным плитам пола, и белые, до тошноты сверкающие сапоги.

Он почувствовал ненависть к пришельцу раньше, чем увидел его глаза. Голубые. Безупречно спокойные. И такие знакомые…

– Анрей…

В воздухе повисло невысказанное: «Брат».

Они и в лучшие-то времена никогда не называли друг друга так. А теперь, когда на одном были знаки отличия Корпуса Коррекции, а на другом – титаниевые кандалы… Дезмонд был уверен, что им нечего сказать друг другу.

Ошибался.

Пинок под рёбра заставил его поперхнуться слюной. Второй последовал раньше, чем Дезмонд понял, что к чему. И третий – так что искры едва не брызнули из глаз. Дезмонд дёрнул прикованными к стене руками, силясь дотянуться до шеи палача, но бестолку – цепи слишком коротки.

Анрей, впрочем, ударов больше не наносил. Даже отступил на шаг назад и подал спутникам знак выйти.

Когда дверь снова закрылась, Дезмонд увидел в руках брата архаичного вида свитки. Такие, на каких до сих пор, по традиции, заключались дворянские договора.

– Ты думаешь, что всё конечно, брат, – спокойно произнёс он. Последнее слово заставило лицо Дезмонда исказиться в гримасе презрения – так фальшиво оно прозвучало. – Это не так. Орден готов оказать тебе милость. Мне немало стоило этого добиться! – Анрей многозначительно повысил голос.

– Чего ты хочешь? – спросил Дезмонд больше из любопытства, чем в самом деле рассчитывая на сделку. Он слишком хорошо знал брата, чтобы поверить хоть единому слову.

На пол перед пленником упали белые листки. Предусмотрительно запакованные в защитные плёнки – чтоб не порвать и не испачкать в грязи.

«Я, Дезмонд, сын неизвестного, признаю, что никогда не имел права наследовать титул герцога дома Аркан…»

Дальше Дезмонд читать не стал. Рванулся так, что ещё бы чуть-чуть – и вырвал цепи из крепежей.

Анрей ловко подхватил документ и быстро отступил ещё на шаг назад.

– Пошёл ты! – выдохнул Дезмонд, снова пытаясь вырвать цепи из камня, но второй рывок оказался куда слабее. Истощённое тело уже ничем не могло ему помочь. – Мразь!

Анрей, казалось, вовсе не услышал оскорбления. Лицо его оставалось всё так же спокойно и безмятежно.

– Если одумаешься – можешь меня позвать. У тебя ещё, – он демонстративно глянул на циферблат часов на запястье. – Три с половиной часа.

Дверь захлопнулась, и свет погас. Дезмонд остался в одиночестве. В эти мгновения он ненавидел свет больше всего, что только мог представить, потому что знал, что следующий луч принесёт ему смерть.

… Когда лезвие топора взметнулось над его головой, Дезмонд всё ещё не верил, что это конец. Он просто не мог представить, что всё закончится так. Но в то мгновение грудь сдавило чувство, которого он не знал никогда до сих пор – отчаяние.

С шумным выдохом Дезмонд оторвал голову от спинки кресла.

«Уснул…» – вяло подумал он и мысленно отругал себя за то, что не дополз до кровати.

Вокруг царила ночь. Бесконечная, непроглядная темнота, которую не нарушал ни единый луч фонаря.

Сделав глубокий вдох, Дезмонд сглотнул слюну пересохшим горлом и с трудом заставил себя подняться на ноги. Всё тело ломило так, как будто он действительно провёл всю ночь, скрючившись на полу.

Ощупав бёдра, Дезмонд обнаружил в одном из карманов телефон. На ходу включая экран, медленно побрёл к окну. Вслепую распахнул стеклянную дверь и вышел на балкон.

Замер, наслаждаясь прикосновениями прохладного осеннего ветра и дожидаясь, пока наваждение пройдёт.

Ему просто необходимо было сейчас кому-то позвонить. Необходимо почувствовать, что он не один.

В первое мгновение он подумал об Аэцие, но откровенно говоря, Дезмонд и так знал всё, что тот может ему сказать. Кошмар снился ему не в первый раз. И Дезмонд прекрасно осознавал, что прошло слишком много времени, чтобы воспринимать его всерьёз. Осознавал, но поделать ничего не мог.

В ту ночь перестал существовать Дезмонд Аркан. Плевать, что он не подписал отречение. Идя по остывшим за ночь плитам Дворцового Проезда и глядя в лица людей, которые знали его, которые танцевали с ним на балах… Людей, которые теперь с наслаждением пришли посмотреть на его смерть и делали вид, что видят его в первый раз… В тот момент, когда топор взлетел над его головой, он понял, что Дезмонда Аркан больше нет. Он мёртв. И неважно, что кто-то другой будет спасён.

Дезмонд сам не понял, когда и зачем набрал номер Исы. Только услышав в трубке сонное:

– Добрый… день?.. – понял, что натворил.

Дезмонд молчал. До рассвета оставалось три с половиной часа.

– Алло! Приём, приём!

– Да. Это я.

Теперь уже с другой стороны линии воцарилась тишина.

– Дезмонд?.. Что ты хотел?..

– Услышать тебя.

Снова молчание в ответ. Потом короткий смешок.

– Боже, давай я запишу тебе свой голос на диктофон! Только больше не делай так, как сейчас! Я жутко хочу спать.

– Я уже записываю.

– Дез… Не смей!

Бархатистый смешок в трубке лучше любых слов сказал Инэрис о том, что её развели.

– Я тебя убью, – устало пообещала она.

– Я заеду за тобой утром? – спросил Дезмонд. Поразмыслил мгновение и добавил: – Хочу побольше узнать о нашем общем деле.

– Так не терпится его завершить? – вопрос сорвался с губ сам собой, и Иса едва сумела придержать звучавшие в голосе нотки обиды.

Дезмонд не ответил. Он смотрел на море, раскинувшееся далеко внизу. На бескрайнюю, бесконечную ночь, воцарившуюся над землёй.

– В восемь утра подойдёт? – спросил он.

Иса какое-то время молчала, но Дезмонд почему-то был уверен, что не получит отказ.

– Да чёрт с тобой, – буркнула она. – Всё равно уже не усну. Подъезжай прямо сейчас.

– Займёшься этим.

В зале, где давал аудиенцию Первый, как всегда стоял полумрак. Первый не выносил света – оставалось только гадать, причиняет ли тот ему боль, или Лорд таким образом скрывает своё изуродованное лицо.

О том, что лицо его покрывают ожоги, ходили слухи по всей Мадере, но достоверно никому ничего узнать так и не удалось. Если кто-то оказывался слишком прозорлив, чтобы выведать его слабости, то слишком быстро умирал, чтобы передать эти знания другим.

Лишь двое людей когда-либо видели Первого лорда вблизи. Его любовница – Ардис, королева сукубов. В облике пышнотелой рыжеволосой девы она сейчас сидела на правом подлокотнике каменного трона и обнимала своего покровителя одной рукой.

Ахмиус с трудом заставлял себя сохранять невозмутимое лицо. Ардис была красива во всех своих телах, хотя, пожалуй, с Властелином её роднило то, что никто во всём Нижнем мире никогда не видел её настоящего лица.

Ардис пришла сюда так давно, что даже Ахмиус не видел, с чего для неё всё началось. А он был третьим лордом и жил так долго, что только в самых тёмных пещерах можно было отыскать демона, который был бы древнее его.

«Третьим…» – это слово всегда заставляло Ахмиуса чувствовать горечь. Потому что тысячу лет назад он ещё был вторым. До тех пор, пока у первого не появился ученик.

Ренгар – черноволосый красавец, в котором не было ни капли демонической крови, сейчас стоял перед троном приклонив одно колено. У него были длинные, не очень ухоженные волосы и чуть длинноватый нос. Но Первый, конечно же, приблизил его не за внешность. Ни Ахмиус, ни кто-то другой не ведали настоящих причин. Зато все при Тёмном Дворе знали, что когда Ренгар согласился ему служить, Первый дал ему своё кольцо. Одно из четырёх, дававших владельцу возможность оставаться в мире теней.

«Мы сами нашли его для тебя», – думал Ахмиус. «Ардис и я. Так почему же ты так нас наградил?»

Ренгар опустил голову в знак повиновения. Упруго выпрямился и, развернувшись на каблуках, в мгновение ока исчез в чёрном всполохе портала. Трое теней отделились от стен и последовали за ним.

– Надеюсь, теперь мы одни? – спросил Ахмиус. Он тоже стоял, опустившись на одно колено, и исподлобья глядел на своего властелина. Среди лордов-демонов он был единственным, кому дозволялось хоть иногда перечить Властелину, но даже он не смел делать это в присутствии других слуг.

– Ты хочешь о чём-то поговорить?

– Хочу предупредить. Ардис, скажи.

Первый не шевельнулся, зато Ардис явно занервничала. Волна её огненных волос плеснула в темноте. Она снялась с подлокотника и, шелестя длинной юбкой открытого платья, прошлась по зале. Ахмиусу показалось, что она хотела тоже опуститься на колени – но передумала.

– Говори! – приказал Властелин.

– Мой повелитель, – вздохнула Ардис. – Ты знаешь, что мы с сёстрами были наделены даром пророчества.

– Не тяни.

– Ирэн видела будущее неба, Гея – будущее земли, Нимуэ – будущее воды…

– Ардис!

– А я – вижу будущее огня. Я вижу войны, ненависть и кровь. Такова моя судьба.

Она сделала шумный вдох.

– Мой повелитель, я вижу, что твой нынешний замысел закончится множеством войн.

– В которых мы победим?

– К сожалению, это видеть мне не надо. Но… – она помолчала. – Я вижу, что вернётся та, что однажды сумела тебя победить.

Властелин молчал, и никто из соратников не смог бы угадать, какие эмоции скрывает капюшон.

– Ты знаешь где и когда?

Ардис удручённо покачала головой.

– Увы, где бы она не таилась, там нет огня.

Какое-то время в тронном зале царила тишина, но из-за капюшона никто не знал, поверил Повелитель этим словам, или нет.

– Хорошо. Я услышал вас, – голос Властелина как всегда был негромким и чуть хриплым. – Но это не должно вас волновать.

Ардис поспешно согнулась в поклоне. Ахмиус тоже склонил голову, лишь напоследок сверкнув глазами на своего господина.

– Для тебя, Ахмиус, у меня другое поручение. Я хочу, чтобы ты поговорил кое с кем… из наших потенциальных союзников и врагов. Ардис пойдёт с тобой.

Ардис склонила голову на бок, позволяя огненной волне упасть на плечо.

– О ком речь? – поинтересовалась она.

– Прежде всего, вы позаботитесь о том, кто уже приносил нам клятву верности.

Властелин провёл в воздухе рукой, и темнота перед ним слабо засветилась, являя взглядам двух демонов красивое женское лицо в обрамлении чёрных волос. Ардис сглотнула, а Ахмиус тихо усмехнулся.

– Это будет легко.

– Затем я хочу, чтобы вы обратились к тем, кто ещё не понял, что их путь ведёт к той же цели, что и наш.

Властелин провёл рукой в воздухе и два мужских лица последовательно сменили друг друга. Какое-то время в зале царила тишина.

– Боюсь, у нас мало шансов на них повлиять, – произнесла Ардис. – Впрочем, ещё ни один мужчина не устоял против моих чар.

– Я сделаю это, – перебил её Ахмиус. – С Дезмондом Аркан я поговорю сам. Что же касается его учителя… Его, Ардис, можешь взять на себя.

Ардис хмыкнула и насмешливо поклонилась своему давнему соратнику и врагу. Затем оба взора опять обратились к властелину.

– Я хочу, чтобы вы поговорили с теми, у кого те же враги, что и у нас, – продолжил Властелин.

Ардис нахмурилась, когда вместо очередного лица в воздухе перед властелином появилась эмблема Ордена Эцин.

– Я понятия не имею, кто у них принимает решения сейчас, – пояснил он. – В этом вам придётся разобраться самим.

– Тут можете положиться на меня… – задумчиво произнесла Ардис, и замолкла.

– Ты хочешь сказать что-то ещё? – поинтересовался Властелин.

– Ардис, полагаю, беспокоится о том, что эти потенциальные союзники хоть и могут согласиться на наши предложения, но слишком хитры, чтобы без осложнений выполнить свою часть договора.

– А вы составьте договор так, чтобы они не могли от него сбежать! – голос Первого, вопреки обыкновению, грохотал.

Ахмиус поморщился. Он не любил, когда на него кричали. Ещё больше не любил играть в игры с хитросплетениями магии, которые скреплялись так называемыми нечистыми договорами. Обычно в условия такого контракта вплетались проклятия, которые должны были обрушиться на голову смертного, вступившего в нечистую связь. Но смертные почти всегда начинали дёргаться в паутине. И иногда им даже удавалось обернуть проклятие против тебя. Это была игра, но игра эта никогда не доставляла ему удовольствия. Ахмиус был урождённым демоном. Никогда, до первого приказа властелина, не ступал на землю срединного мира, и будь его воля, никогда бы на неё не ступил. Ему нравились честные забавы, какими баловались аристократы в его молодости – украшение дрейков, охота на элементалей и тренировки с мечом. Всё, чего был лишён срединный мир. Всё, чего не могли понять ни смертные, ни проклятые пришельцы из других миров. Ни тех, ни других Ахмиус тоже не любил.

– Хорошо, – раздражённо сказал он. – Должны ли мы завербовать кого-то ещё? Воительниц Небесного Властелина, может быть?

Ардис хмыкнула невесело и нервно покосилась на него. Когда-то она сама была одной из тех четверых, о ком он говорил. Очень давно.

– Пока достаточно. Хотя… Есть ещё один. Возможно, его тебе будет привести проще, третий лорд, – Властелин так подчеркнул этот титул, что Ахмиус с трудом сдержался чтобы не наброситься на него. Первый ещё раз провёл рукой в воздухе.

– Человек? – Ардис перевела удивлённый взгляд на своего владыку. Потом оглянулась на Ахмиуса, как будто ожидала, что он сумеет что-нибудь объяснить.

– Бессмертный человек, – чуть наклонившись медленно проговорил Первый. – Правда, я не уверен, что у вас что-нибудь получится… Кажется, всё что его интересует – это наука. Но именно поэтому он может пригодиться нам. А мы ему. Всё. Выйдите. Я хочу отдохнуть.