Лестница в небо. Стихи бесплатное чтение

© Сергей Гордиенко, 2025

ISBN 978-5-0065-5034-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

***

В стихах красива простота,

Чтоб виден смысл был в каждой строчке.

Иначе, просто маета —

Овраги, заросли и кочки.

Конечно, образ должен быть,

Как у Христа все его притчи.

Которые, чтоб не забыть,

И зажигаются как спички.

Легки и ярки, и просты,

Своей любовью греют души

И строят к истине мосты,

Услышит, кто имеет уши.

***

Давно не писал я тебе, дорогой мой батяня,

Погиб ты в тяжелом, не равном с болезнью бою.

Но мне поделиться с тобою всегда своим тянет,

Что чувствую я на плече своём руку твою.

Земля вокруг солнца всё движется так же по кругу,

Но главная новость, что матери тоже уж нет,

Была мне она тем последним, единственным другом,

Который и мог дать мне самый хороший совет.

Любили с тобой говорить мы на разные темы,

Табу было только о девушках, с кем я дружил.

Работа и дом, и другие земные проблемы,

Политика, как же, как будто без ней не прожить.

Ещё при тебе я наделал так много ошибок,

Оставшись один, я немножко себя растерял.

Наверное, что лошадей я погнал слишком шибко,

Но что жизнь научит, ты часто ведь мне повторял.

Вот если тот свет есть, о чём я, конечно, мечтаю,

Тогда передай от меня маме тёплый привет,

О если б вы знали, по вам как я очень скучаю,

И очень надеюсь, что смерти всё-таки нет.

***

Я был у криницы сегодня,

С крестом она будто часовня,

Становится жизнь там угодна,

Рождаешься заново словно.

Возьмусь-ка я снова за книги,

И утром начну снова бегать,

И эти приятные миги

Пусть будут до самой омеги.

Но будут встречаться мне пропасти,

Что полны так сладкого яда,

Но чтоб не попасть под их лопасти,

Молиться, наверно, надо.

Становится там всё так ясно.

Пусть даже хоть жизнь скоротечна,

Но жизнь на земле так прекрасна,

Что хочется жить бесконечно.

***

Я часто думаю о том,

Как счастлив был мой отчий дом,

Всегда где было много света,

Когда отец читал газету,

Мать шила что-то на машинке,

Мурлыкал Васька на перинке.

Хоть жизнь короткая такая,

И счастье быстро промелькнуло,

Оно, навеки убегая,

Во мне на время лишь уснуло.

И надо всё стерпеть на свете,

Понять, что жизнь и смерть едины,

И пусть за нас смеются дети,

А мы уже на середине.

Я не боюсь давно уж смерти,

Там все любимые, родные,

Но не спешу закрыть я двери,

Ещё открыты проходные.

И я живу пока живётся,

Любуюсь вот осенним садом,

Хоть счастье больше не куется,

Оно со мною будет рядом.

***

Видел сон, пела в нём моя мама,

Что навеки ушла от меня,

И с какой-то божественной гаммой:

«Жизнь сердечна-ая моя».

Голос был такой нежный и грустный,

И, проснувшись, я долго грустил,

Было всё так печально и пусто,

Что всё время я в сон уходил.

Чтоб услышать родной снова голос,

Ах, как пела во сне моя мать!

Был всё так же седой её волос,

Ну а голос – сама благодать!

Сон явился, наверное, свыше,

Сердце так защемив у меня,

Скоро ночь, может снова услышу:

«Жизнь сердечна-ая моя».

***

Есть ли звезда на свете,

Живут где взрослые дети,

Чумазо едят малину,

Звонко смеются в долину,

Катаются на качелях,

Не знают слова челядь,

Сияют где детские лица,

Не знают слова «убийца»,

Не знают даже про деньги,

Даёт обильно всё день их?

Есть ли звезда такая,

Жизнь чтоб была другая?

***

Домой я еду! И буду уже скоро!

Душа моя так радостно поёт.

Хотя, конечно, нравится мне город,

Но только там никто меня не ждёт.

А дома меня ждут мои березы,

Одна из них мне вместо турника!

И на лугу знакомые мне козы,

Хозяйка их нальет мне молока!

Хозяйка милая, роскошная дивчина,

И глазками умеет так вздыхать,

Что сердце б мне навеки источила,

Кабы из армии не ждать ей жениха.

И в огороде ждёт меня картошка,

С бурьяом надоело воевать,

И даже ждут диван, буфет и ложки!

Но больше всех, конечно, моя мать.

И ждёт отец… соскучились до боли!

Мелькают километры и мосты.

Приду я к ним, и положу обоим

На камни их любимые цветы.

***

Домой приеду в октябре,

Когда кругом в таких всё красках,

Стоишь что если на горе,

Внизу деревня будто сказка.

Со мною мой велосипед —

И в лес, где мысли так простые,

Конечно, я не Архимед,

Но мысли всё же там святые.

Там мысли вовсе не о том,

Иметь побольше чтобы денег,

Совсем там думы о другом —

Осталось сколь ещё ступенек.

Где начинаешь понимать,

Вот так же как и дуб, и ясень,

Ты начинаешь угасать,

И с тем становишься согласен.

И может, хочется домой,

Что там постиг весну и лето,

И там охота на покой,

Чтоб догореть последним цветом.

***

Тебя увидел я сегодня,

Ты как с холста мне вдруг явилась.

Тебя не изменили годы,

Всегда такою ты мне снилась.

Твоя улыбка, взгляд и губы,

В которых те же ароматы,

Что были дороги и любы,

Дороже всех земных каратов.

Прости меня, хотя, наверно,

Давно простила, хоть немножко,

Я думал: жизнь это таверны,

Друзья, подруги как «матрёшки».

Но вот всегда теперь в квартире,

Стоит на столике твой снимок.

Ты лучшее, что было в мире

Среди никчёмных всех картинок.

***

Была счастливая семья —

Отец и мать, два брата, я.

Как фоткаться я не любил,

Но старший брат уговорил.

Не мог секунды тихим быть,

Хотел тот миг скорей забыть.

Спешил тогда к своим друзьям

И на конюшню к лошадям.

Ушли навек отец и мать,

И не вернулся старший брат.

И тех друзей давно уж нет,

А лошадей простыл и след.

Смотрю на фото в тишине,

Теперь тот миг так дорог мне.

***

Утро, солнце, морозец приятный.

Эх, пройдусь по любимым местам,

Где мне всё так открыто, понятно,

Где целую природу в уста.

Ну куда для начала – в лесочек?

Там хорошее дерево есть,

Не один я на ветке разочек

Подтянусь, а уж раз двадцать шесть!

Нет, пойду я сперва за пекарню,

Где когда-то конюшня была,

Ах, какой Ветерок конь был гарный,

Как закусывал он удила!

И носил меня так по просторам

Наших самых красивых полей,

Что мы были с ним в мыле уж скоро,

Но мы были ещё только злей!

Или лучше пройду возле

школы,

Одноклассников вспомню моих,

У девчонок взгляд – в сердце уколы,

Я при них становился так тих.

Не сидится сегодня мне дома.

Не ушло моё детство долой.

Вдруг увидел я скирду соломы,

Может, вновь с неё вниз головой?

***

Мой край, в котором я живу,

Уже не тот, что был когда-то.

Но я былое не зову,

Когда углем топились хаты.

Теперь в посёлке Опыт газ!

И тротуарчики как стрелы!

И старикам почет у нас,

Построен дом для престарелых!

И стадион хотя не тот,

Но солнце так же ярко светит.

Живёт наш Опыт круглый год,

В футбол играют так же дети.

Растут деревья и цветут,

А это значит: ждут нас свадьбы,

И молодые в загс идут,

Им больше деток Богом дать бы!

Когда-то наш богатый край

Вдруг одурманила свобода,

Но будет новый урожай,

Была б хорошая погода!

Жить без команды – не беда,

Когда мы новое постигнем.

И для достойного труда

Не только горы – звёзды сдвинем!

И будет молодеть село,

Трудиться, счастье своё строить.

Вот ради этого всего —

И жить в посёлке нашем стоит!

***

Совсем другой был праздник Май,

В котором вырос я когда-то.

Такой богатый был наш край,

Где были счастливы ребята.

Играли и в футбол, хоккей,

И в клубе был ансамбль, кружки,

И не было людей святей,

Что жили просто, по-людски.

По разному, но верили

Коммунистической идее,

Но с чьей-то лжи примерили

Чужие галстуки на шее.

И вот сдавили они нас,

И давят, давят, не додавят.

Но всё же прочный был запас,

И задохнуться не заставят.

Что значит русский человек?

В ярмо такое запрягли,

Другим народам что вовек

Не выдержать такой петли.

Хоть не вернётся всё назад,

Но всё ж такая есть мечта,

Чтоб новый был цветущий сад,

Где братство, мир и доброта.

***

Сияет день, приятно пахнет дымом,

Сжигают листья в парках и дворах.

Я вышел прогуляться с моим Димом,

Он, правда, громко лает, как дурак.

Его я знаю, это он нарочно,

Чтоб показать мне преданность свою.

Не надо, Дим, скажу тебе я точно:

Тебя и без защиты я люблю.

У нас в краю красивей чем в Давосе!

Весною вольно так цветут сады!

А как сверкает солнечная осень,

И как же сладок этот листьев дым!

Люблю я эту яркую природу,

Люблю я, полулёжа на бугре,

Смотреть на рощи, на речную воду,

Что так блестит на жаровой заре.

Как хочется подольше быть на свете!

Не зря же я влюбился в этот край,

Где я гуляю с Димом на рассвете

И улыбаюсь под весёлый лай.

Но я умру, став в этом мире лишний.

Умрёт мой Дим, закрыв навеки взгляд.

И расцветут опять сирень и вишни,

И засверкает вновь осенний сад.

Мне весело сегодня с моим Димом,

Но что-то грустно стало мне сейчас.

И в воздухе осенним пахнет дымом,

И день сияет как в последний раз.

***

Я одну очень девушку помню,

Помню светлых волос её шёлк.

Взгляд её изумрудный и томный

Сердце ярким огнём вдруг зажёг.

Сердце вспыхнуло радостным светом,

Сладко так защемило внутри.

И той ночью влюблённым поэтом

Я стихи ей читал до зари.

Как луна необычно светила,

Как ромашки сияли в саду.

Радость новая душу томила,

Был я словно в каком-то чаду.

Был я словно во сне, был как пьяный,

И не помню, что ей прошептал.

Улыбнулась она: «Какой рьяный, —

И добавила.– Ну, ты нахал».

Зорька встретила нас своим раем,

У распевшихся птиц на виду,

Обнимал я её, замирая.

Утопая в любовном меду.

Будут птицы летать друг за дружкой,

Вспомню, глядя на них в синеву,

Как, смеясь, я бежал за подружкой,

Чтобы вместе упасть на траву.

И, упав, перестали смеяться,

Посмотрев друг на друга в упор,

Стали мы без ума целоваться,

И уплыл в небеса её взор.

Возле дома её, у калитки,

Из цветов мне надела венок.

Я ответил, целуя с улыбкой,

Что она самый лучший цветок.

Только скоро, увы, мы расстались,

Я уехал чтоб счастье найти.

Дни какие-то глупые стали,

Хоть встречал не одну на пути

Всё же, нет, не один я в квартире,

Есть в комоде один уголок,

Где остался со мной в этом мире,

Мне на память засохший венок.

***

Мой путь домой всё ближе, ближе,

Где поднимается заря,

Летит навстречу стайка хижин,

Мне радость близкую даря.

Доехать можно на попутной,

Здесь все мне братья – земляки!

Но ведь такое нынче утро,

Что ноги сами так легки!

Открою скоро я калитку,

Небось вовсю расцвёл пион,

Закрыл собой, наверно, плитку,

Что ждёт давно уже ремонт.

Но ничего, я шаг прибавлю,

Свой огород копать люблю,

Возьму лопату, тяпку, грабли,

Скошу, вскопаю и сполю.

Тут дождь прошёл, а солнце, солнце!

Какой сверкает бриллиант!

В душе открылись все оконца,

И сам я весь счастливый франт.

И птицы звонкими речами

Наперебой зовут меня.

Деревня радугой встречает,

Ну здравствуй, родина моя!

***

Родных берёз красивей нет на свете,

Они, наверно, знают про меня.

Мне кажется, что мы для них как дети.

Одну, вот эту, посадил и я.

Поглажу ствол и попрошу прощение,

Что редко мне с ней встречи удаются,

Уеду что опять искать везение,

И может, мне назад уж не вернуться.

Любил позаниматься здесь я спортом.

Когда так весело лучами солнце брызнет.

Эх, вдруг подумалось, куплю сегодня торта,

Не знаешь ведь, осталось сколько жизни.

А вот уже и вечер начинается,

Берёза листьями руки моей коснётся,

И кажется, что грустно улыбается,

Наверное, меня что не дождётся.

***

Как, мама, я давно тебя не видел,

А кажется, простились что вчера.

Прости меня, чем я тебя обидел,

Такая до сих пор в душе гора.

Когда-то иль зимою, иль в июле

Забыла ты кастрюлю снять с огня,

Да бог с ней, со сгоревшею кастрюлей,

Прости за замечание меня.

Не надо успокаивать годами,

Неважно, было что немало лет,

А для меня всегда ты молодая,

Как первая звезда и как рассвет.

Морщинистые, старенькие руки,

Скрещёнными как больно вспоминать,

А сколько испытали они муки,

Живыми надо было целовать.

Уже так близко стало до заката,

Чем глубже ночь, тем больше тайн у тьмы.

Есть в смерти что-то главное, ребята,

Чего пока не понимаем мы.

***

Ты для меня была Родиной,

Сердцем, по жизни ведя.

Мама, любимая, родная,

Грустно мне так без тебя.

Снова весна, в огороде

Кое-что я посадил,

Может быть, что-то уродит,

Только мне всё позади.

Больше не радуют дыни,

Тыквы, арбузы, морковь…

Утром повсюду был иней,

Но мне уж пофиг мороз.

Знаешь, уеду я скоро,

Жизнь меня жить позвала,

Но мне всегда будет дорог

Дом, где меня ты ждала.

***

Как я хочу увидеть тебя, мама!

Твою улыбку, светлые глаза,

Ты где-то там, где звёздам места мало,

А на земле весна, цветёт лоза.

Твой куст пионов скоро разрастётся,

И будет вновь заглядывать в окно,

Искать тебя, но всё ж ему сдаётся,

Что не найдёт тебя он все равно.

Пустой стал двор. Труды твои остались,

Твоих так маленьких, но так огромных рук.

И будто сиротливо так прижались

Друг к другу яблоньки и вишенки вокруг.

Черемуха уж скоро станет белой,

И аромат так будет источать,

Чтоб даже там, за жизненным пределом,

Ты знала, мам, как будем мы скучать.

***

Проснулся, не спится, три ночи.

На улицу вышел – так звездно!

Судьба в этих многоточиях,

Холодных и острых, как гвозди.

А где же моя та звездинка,

Родилась что вместе со мною?

Наверное, та вон пылинка,

Что мне показалась родною!

А может, моя это мама?

Как жаль, до утра уже мало,

Ах, скрылась звезда за туманом,

И все же мне радостно стало.

Событие – это начало,

Подул ветерок тёплый, южный.

Душа будто мать повстречала,

А значит, жить можно и нужно.

***

Я и душа моя – не одно и то же,

Я это я, а она моложе.

И в то же время старше на две тысячи лет,

Она родилась тогда, когда Христос покинул этот свет.

Родилась вместе с

другими миллионами душ.

Вселяясь в меня, ей птицы играли туш, светили зори.

А я за короткую жизнь её опозорил.

Тем, что гулял и пил, женщин любил.

А что я могу поделать, если они так красивы телом?

Женщины прекрасны, а мы несчастны.

Остаётся одно – женщин вино.

И я пью, и люблю,

И о прощении молю.

***

Вот снова утро, как я его люблю,

Когда не надо ехать на работу.

Встаю я рано, с печеньем кофе пью,

И делаю приятную заботу.

Картошку чищу – сварить любимый суп,

От пола сотню раз я отжимаюсь,

Но перед этим, вершу такой я суд:

Водой холодной на морозе обливаюсь.

Как здорово! Как будто смыл грехи!

И словно я прощен под звёздные небом,

Как хорошо тогда писать стихи,

И правда живы не одним мы хлебом.

***

Вообще-то, глупо так писать стихи,

Когда кругом заборы выше крыши,

А если их никто не видит свыше

То можно напоказ свои грехи,

И книги, фильмы о парнях лихих,

Что деньги рубят, уничтожив лес.

И что там людям до стихов моих,

Главнее в банке счёт и Мерседес.

Ну а стихи – удел совсем немногих,

Немножко чокнутых, простых, убогих,

Которым роскошь вовсе ни к чему,

Что воспевают свет и хулят тьму,

Что лучше им через плечо суму,

Но только пусть другим жить не мешают,

А что мечтают – пусть себе мечтают.

Вот так и я. Но буду я мечтать,

Заборов выше и всех крыш летать.

***

«О, друг, идём-идём!

Есть у меня пол-литра за иконой,

А Бог не выдаст, а жена дурдом,

Отметим встречу дружеским законом!

Сегодня выпил я уже сполна,

Ну а с тобой сам Бог велел мне выпить,

И к чёрту и работа, и жена,

И нашу дружбу никому не вылить!»

…Наутро муж проснулся – за ведро,

– Куда? – спросила его жинка,

– Коня поить. Ох, как горит нутро,

А друг мой где? Напились мы с ним в дымку.

– Где друг? Иль ты не помнишь, что ли,

Как слезно ты прощался с ним на поле?

И тут жена сказала с горьким смехом, —

На нашем Орлике твой друг уехал.

– На Орлике? Зачем, куда и… как?!

– Какой же все-таки ты, Вань, дурак!

Коня ведь нашего ты другу подарил,

А меня матом, что вас ругала, крыл.

Упал Иван на стул и зарыдал,

Какому-то знакомому коня отдал.

***

Жалко мне жадных, завистливых, гордых,

Вот кому надо подставить плечо.

Надо немножко равняться на мёртвых,

Знают они: на земле – всё ничто.

И я сквозь призму прошедших времен

Вижу, что жить нужно только сегодня.

Это поймёт лишь кто сердцем умён,

Только сегодня всегда жить угодно.

Жить до конца, ожидая заката,

Где каждый день как волшебный рассвет,

Как на войне у любого солдата

Жизнь это время, которого нет.

***

Счастливы дети и все до тридцати:

Мир ещё так бесконечно длинен.

Но вот крестик различимый на пути,

И который все яснее виден.

А за ним обрыв и пустота, как ночь,

Неужели и ты тоже тленен?!

Разум вдруг срывает с себя некий скотч,

Был которым долго так заклеен.

Только тут и понимаешь, что к чему,

Не такой уж ты силён и ловкий,

Жалко станет даже малую пчелу,

Ведь и ей сходить на остановке.

Чтобы легче было встретить эту боль,

Где и без того немало грязи,

Бесконечная взамен дана любовь

И вино как самый лучший праздник.

***

Срок придёт уходить туда,

Где не будет меня никогда,

Мне порой было так любимо,

Что всегда было так губимо.

Собрались у меня друзья,

Иногда что вовсю бузят.

Больно падать, но это жизнь,

Выкарабкивайся и тужись.

Если совесть твоя честна,

Значит, снова придёт весна.

Май в лесу – птицы, ландыши,

Воздух что – всей душой дыши,

И в тени дубрав, на траве,

Хорошо-то как голове,

Тут и там листья светятся,

Ангелы в душе бесятся.

Колбаса, батон и сырок,

Вот главе у пня бутылёк.

Я налью стакан, подтянусь,

Выпью, выдохну, улыбнусь.

Так прекрасна жизнь на земле,

Что не хочется быть во мгле.

Но пока ещё много пружин,

Наливай, душа, будем жить!

***

Если умирать,

Смысл какой родиться?

Есть, допустим, рай,

Как там очутиться?

Пить-гулять нельзя,

Женщин в узелочек:

Выколи глаза

Или кипяточек.

Ты простой цветок,

Вырос у дороги,

А коса придёт,

Не помогут боги.

Мы живём пока

Солнце ярко светит.

Впереди закат,

Позади рассветы.

Смысла нету ведь,

Если откровенно —

Жить – так пить и петь,

И уйти смиренно.

***

Вино для сердца сделал людям Бог,

Как радость или утешенье.

И подарил для счастья всем любовь,

Чтобы продолжилось творенье.

Но из глубин как на парад,

Чтоб раскачать людскую лодку,

Вдруг вылез дьявол – зависть, ложь, разврат,

И подмешал в вино он водку.

И много лет идёт война,

О, как силён всё ж сатана.

***

Как я хотел бы, взять и вдруг проснуться,

Чтоб мать жива, работа рядом с домом,

Чтоб снова в ту работу окунуться,

Где люди все родные, все знакомы.

Когда я приходил с работы утром,

Меня встречала мама вкусным супом.

Я в Одноклассниках цветы дарил кому-то,

И может, что писал смешное глупо.

Вот это было счастье, понимаю,

Так было явно, а я и не увидел,

Как белые сады в зелёном мае

Хотят привлечь вниманье своим видом.

И грустно мне, что был таким слепым я,

Когда была жива, здорова мама,

Когда мечта была так достижима,

На всей земле я был счастливым самым.

***

Люблю я ночь, когда не спится,

Когда приятная прохлада

Мне освежает в сердце лица,

С которыми дружил когда-то.

Которых нет уже на свете,

Горячий дух был слишком пылок,

Ушли и превратились в йети,

Стоят и смотрят мне в затылок.

Я слышу шепот их, дыханье,

И звёзды падают как стрелы.

В кустах сирени изваянье,

Похожее на облик Геллы.

Ах, сколько радовались вместе,

Казалась жизнь нам вечным садом,

И ночь мне посылает вести:

Они со мною где-то рядом.

***

Я умер. И встал перед Богом,

Он очень похож на людей,

Такие же руки и ноги,

Глаза только много добрей.

Мне было не страшно, напротив,

Почувствовал друга я в нём,

Такой был он добрый и кроткий,

Что грел меня будто огнём.

Я понял, что Бог – отраженье

Той светлой моей стороны,

Была что дана мне с рожденья,

Ещё не имея вины.

Вздохнул я и тихо промолвил:

«Ты знаешь все беды мои,

Прожил я как будто в неволе,

И все проиграл я бои.

Хотел я всего понемножку,

Чтоб было в душе хорошо,

Но я не прибился к окошку,

Что сам я к нему не дошёл.

Прости меня, если возможно.

Что бед много близким принёс,

Что вёл себя так ненадёжно,

Порой доводил их до слёз.

Прощения нет мне, конечно,

Что сам я себя убивал.

Спасало одно, что я вечно

Жить праведно клятвы давал».

«Всё знаю, все знаю, Серёжа, —

Ответил с улыбкой мне Бог. —

Приятна мне искренность, всё же

Иди, еще много дорог».

И тут я внезапно проснулся,

И хоть это был всего сон,

Я радостно так потянулся,

Что будет напутствием он.

***

Как охота мне уже домой,

Ты приедешь – радостная встреча.

Долго так не виделись с тобой,

Чай заварим и начнём сдалеча.

Вспомним мы про это и про то,

Деды что оставили в наследство.

Хоть носили мы одно пальто,

Но зато какое было детство!

Где не нужно никаких вещей,

Ни компьютеров не знали, ни смартфонов,

Не сидели дома мы вообще —

Речка, пруд, конюшня, стадионы.

И не только ждал нас лес и пруд,

Может, я сегодня лишь и понял:

Летние каникулы и труд:

Ты штурвальным, ну а я на конях.

Вспомним мы и тех, кого уж нет,

Кто ушёл, особенно, недавно.

И уходят люди наших лет,

Что так жутко, страшно и печально.

Но приедешь ты, я очень рад,

Чай заварим, есть хотя и виски,

Хорошо, что у меня есть брат,

Ты один остался мне из близких.

***

Я в школе выбирал не заведенья,

Куда идти учиться уже скоро,

А выбирал я местоположенья,

Где буду жить, в какой уеду город.

Я был и забияка, и повеса.

Мне близок был Джек Лондон, а не Герцен.

Свердловск, Тамбов, Ростов или Одесса

По-хулигански были мне по сердцу.

Но также и манили меня БАМы,

Где много риска, денежек и женщин,

Где розы вперемежку чтоб с шипами,

Хотя шипов, конечно, чтоб поменьше.

Я был почти всегда при ярком деле,

И где бы ни был, всё мне полюбилось.

Какой здоровый дух был в моём теле,

Но как-то всё ушло,

остановилось…

И время подвести итог настало,

Но если честно, двойки лишь и тройки,

И только б одному я пять поставил —

Что побывал на комсомольской стройке.

***

Бог вдохнул свою жизнь в человека,

Чтобы душу имел человек,

Получился какой-то калека,

Так зачем плодить новых калек?

Только чтоб обмануть свою участь,

Не пахать от зари до темна,

Чтобы весело жить и не мучась,

Человек выпил кружку вина.

Но тут надо расставить все точки,

Человек не готовился к зелью.

Кружку падший поднёс ангелочек,

За грешки что был скинут на землю.

Ах, какой же чудесный напиток,

Уваженье ему и почёт,

Словно золота в нём целый слиток,

Как, играя, по жилам течёт.

Но вина никогда не хватало,

Так душа воспылала к вину,

Что проблемы работать не стало,

Вся проблема – хоть кружку одну.

Бог всё ждёт когда люди устанут,

Хоть известно всё было давно:

Если люди вина вкус узнают

Значит, пить навсегда суждено.

***

Вошёл я будто в дом чужой,

Где не был я почти два года

Когда ушла мать в мир иной,

Была одна лишь здесь свобода.

На стуле возле трельяжа

Висит всё так же полотенце,

Что бросил я его, спеша,

В шкафу открыты так же дверцы.

И стало очень грустно вдруг,

Присел я молча на диване,

Как стало пусто всё вокруг,

И взгляд застыл на чемодане.

Но кто-то в двери постучал,

И ты вошла, мне улыбаясь.

И отошла моя печаль,

Жизнь улыбнулась, продолжаясь.

***

Уезжать что-то грустно из дома,

Может что осыпаются листья.

С болью мне так погода знакома:

В огороде свеклу с мамой чистил.

Как любил я такую природу,

Дым костров мне так был ароматен.

Не вернуть ни костров тех, ни годы,

Не вернуть и ни маму, ни батю.

Но вернусь только я непременно!

Разрисуют сад новые кисти.

Будет белый он весь, будто в пене,

И цвести будут новые листья.

***

Хорошо мы тогда поддали.

Провожали меня друзья.

Провожали, счастья желали,

Посадили в поезд меня.

Завалился на полку спать я.

Но протрезвел я мигом,

Вместо, узнав, Закарпатья

Я еду в Ригу!

Но вдруг ощутил я радость,

С проводницей вопросы уладив,

Со мною ехала рядом

Красивая девушка, Лада.

В Ригу звала с собою,

Друг друга мы полюбили,

Но я разминулся с судьбою,

Срочно в Мукачево было.

Где ты теперь, моя Лада?

Адрес посеял, не помню.

Счастье было так рядом,

А я, увы, и не понял.

***

Усыпанный золотом тополь,

Да густо так, как никогда.

Хотел я его тут же сфотать —

Мобильник забыл, вот беда.

Другой день и третий, и пятый

Я всё телефон забывал.

А утром гляжу, возле хаты

Всю землю укрыла листва.

И тополь стоит весь опавший,

Аж страшно смотреть, боже свет!

Вчера ещё так он сверкавший,

Сегодня похож на скелет.

Ах, как же забыл его сфотать,

Прости, друг, сказал тихо я.

И как улыбнулся вдруг тополь,

Что стал он похож на меня.

***

Только та любовь есть на всю жизнь,

С первого что вдруг приходит взгляда.

Вдруг увидел, хоть за стул держись,

Радость, взлёт, волнение, услада.

И потом уже не до всего,

Думаешь, пылая и мечтая,

И всё время где-то высоко,

И всё дальше, дальше улетая.

Что тебе Руанда, Гондурас,

И страна любая с её болью,

Если ждёшь лишь тот заветный час,

Встретишься когда с своей любовью.

За неё утрёшь любому нос,

За неё готов на риск и подвиг,

Прыгнуть с этажа? Да не вопрос!

Бестелесный ты, как будто воздух!

Потому нам и дана любовь,

Чтобы в ней рождались наши дети,

И не нужно никаких дворцов,

Чтоб счастливо жить на этом свете.

***

Настала холодная осень,

Всё с севера тучи плывут.

Безжалостно ветер уносит

На мокрую землю листву.

Сидит у меня под навесом

Бездомный, наверное, кот.

Быть может, был летом повеса,

Теперь же он наоборот.

Мяукает жалобно, грустно,

Голодный, взъерошенный весь.

Я вынес супец ему вкусный,

О как же он кинулся есть!

Прости, кот, что в дом не пускаю,

Я утром – в чужие края.

Присев, я его поласкаю,

Он чем-то похож меня.

***

Вчера провожали друга,

Сбила его машина.

Страшное в этой вьюге:

Мать хоронила сына.

Поминки, тихие речи,

Грустные взгляды, улыбки.

С ним вспоминали встречи,

Наши успехи, ошибки.

Видеть как мать убита,

Пили не по три стопки.

Не было здесь лимита,

Море стояло водки.

Помня свои обеты,

Я устоял на развилке.

Сколько осталось рассветов,

Жизнь ведь и так – травинка.

Ванька, прости, что не выпил,

Не помянул тебя водкой.

Ты от неё от нас выбыл,

Пусть она дьяволу в глотку!

***

Почти всё время дождь и ветер,

Плывут без края в небе тучи.

И очень редко солнце светит,

Привет свой посылая, лучик.

Кусты, деревья, сбросив листья,

Промокли все под этим душем,

И взяться в самый раз за кисти,

Чтоб не ленились наши души.

И за перо, ну как не взяться?

Кругом такая ведь натура,

Что заставляет волноваться,

Стреляя стрелами Амура.

Прекрасно это время года,

Где всё идёт не скоротечно.

Намного больше где свободы

О жизни думать и о вечном.

***

Утро, солнце, минус десять,

Снег сверкает, как хрусталь.

Может быть, немножко врезать

И пройтись куда-то вдаль?

Прогуляюсь по деревне,

Вспомню жизнь в родном краю.

Здесь я лазил по деревьям,

Встретил тут любовь мою.

Был каток, теперь что нету,

Как в хоккей играли, да-а,

Допоздна, уже при свете

Не сходили мы со льда.

А вот клуб – кино и танцы,..

Эх, бы жить и не тужить,

И какие были шансы

Строить, радоваться, жить!

Тут и там дымок из хаты,

Сердцу милые края,

От рассвета до заката

Это родина моя.

***

Я через годы только понял,

Что был когда-то в чём-то первым.

Вот снова вижу – скачут кони,

И в струнку вытянуты нервы.

Пускай с коней я падал часто,

Бывало, что и мог разбиться.

Зато была такая радость,

Что я летел как будто птица.

Каштан, Венера, Миф, Весёлый —

Они все были как моими!

Катался вволю в мыле-соли,

Но я давно уже не с ними.

А с теми, кто всё про копейки,

Какие б дни были крутыми

Вернуться б к дикой моей Змейке!

Боялись к ней и прикоснуться,

Шарахалась, могла ударить.

Мгновенья счастья не даются,

Они приходят вместе с даром.

Сначала ласково рукою,

Садился смело на коня я,

И было счастье да какое,

Когда смотрели, наблюдая.

Теперь того не испытаю,

Другие чувства, мысли, нервы.

О том далёком я мечтаю,

Когда хоть в чём-то был я первым.

***

Все стихи мои были с надеждой,

Даже если всё очень так плохо.

Знал и чувствовал, верил я прежде,

Выйду что на дорогу без моха.

У меня ещё есть, мол, тропинки

Сквозь болото чтоб к чистому сердцу.

И ошибки сдувал как пылинки,

Что ещё не закрыты все дверцы.

Что пробьюсь через космос вселенной,

Обойду что крутые все горы,

Но не буду никак убиенный,

Оттого что загнал себя в норы.

Но, прожив столько лет на ошибках,

От которых немеряно горя,

Вдруг подумал я с горькой улыбкой:

Никогда не видать тебе моря.

Никогда ты не станешь солдатом,

Победили тебя твои звери.

И всегда будешь ты виноватым,

И в могилу одни только двери.

А быть может, мне снова сегодня

Посмотреть на деревья и небо?

Где опять золотая погода,

Хотя дождь лил такой до обеда!

***

Жалко очень тебя, моя родина,

Чем была ты и стала теперь.

Всё гудело в любую погодину,

Но однажды захлопнулась дверь.

Под радушную музыку прибыли,

Обнимая в весёлой гульбе,

Те, давно кто хотел своей прибыли,

Присосались пиявкой к тебе.

И сосут, и сосут – не насытятся,

Сколько нажито было добра.

И своими же тоже ведь пилится,

Да какие свои – мишура!

Всё и всех они предали, продали,

Жалко наших дедов и отцов.

Вот кто был и кто будет мне родина —

Никогда кто не был подлецом.

***

Как не верится и не хочу я верить,

Что уж не увижу никогда,

Как открою в нашу кухню двери,

А ты банки закрываешь на года.

Этим летом, да и прошлым тоже,

Сколько вишен, яблок, груш в саду,

Обрывать их – только душу гложет.

Пусть соседям, или пропадут.

Всё равно плодов я не приемлю,

Что живёт твоими сад делами.

Так пускай усеивает землю

Он своими крупными слезами.

***

От прошлых дней осталась грусть,

От будущих мне как-то зыбко.

Ну, то что будет, то и пусть,

Всю жизнь я делаю ошибки.

Но в них особая печаль,

И даже светлая такая.

Как много сказано «прощай»

Тому, чего теперь желая.

Идёт ли снег, идёт ли дождь,

Но не успеешь оглянуться,

Как ничего уж не вернёшь,

Лишь солнцу грустно улыбнуться.

И только Новый, Новый год

Один мой праздник в этой жизни:

Всё верю я: и мой черёд

С каким-то счастьем, хоть пожить бы.

***

Я уеду надолго, может быть, навсегда.

Одного жаль мне только,

Что пропали года.

И пропали не где-то,

А вот именно здесь,

Где прошло моё лето,

Где я был такой весь.

Я мечтал о Вселенной,

Не страшил зной и град.

Я хотел быть как Ленин,

Как Гагарин иль Грант.

Стать хотел космонавтом,

Лётчиком, моряком,

Но никак алконавтом,

Чтоб иметь горя ком.

Как приеду, так сразу

Начинается гам.

И вино, как зараза,

И друзья по пятам.

Надоело так очень,

Каждый день до утра.

Соберусь среди ночи

И скажу: мне пора.

Грустно я улыбаюсь,

Что не скоро вернусь,

Но с тобой я прощаюсь,

Моя родина – грусть.

***

Несправедлива страна,

В которой такие законы:

Одним и вина – не вина,

Другим – и бродяжку закроют.

Ну нет у неё ничего,

Ни денег, работы и дома,

Осталась она без всего,

Что с жизнью была незнакома.

И эта случилась беда

Не только лишь с ней – со страною!

А жизнь забирают года,

И всюду стена за стеною.

Ну что, приютил я её,

И что-то во мне загорелось,

Ведь счастье – когда запоёт

Душа хоть одна, что согрелась.

И счастье – уметь просто жить,

Ценить свой родной уголочек,

Какой бы он ни был – любить,

Такой это хрупкий цветочек.

И дом мой был тоже согрет,

И стол, палисадник и банька,

Уютный зажёгся в нём свет:

Она золотая хозяйка.

В уставших глазах её век

Всегда нараспашку оконце,

Живёт в ней душа-человек,

Смеётся, как светится солнце.

И жили б мы будто в раю,

Но сердце болит от печали:

Забрали бродяжку мою,

Что нет там какой-то печати.

***

Любил я философские труды,

Не то что бы любил, но мне хотелось

Узнать про жизнь, про все её ходы,

Откуда всё на свете заимелось.

Читал я Шопенгауэра и Канта,

И там же Ницше, Гегель, Юм, Паскаль…

Но только от мыслителей гигантов

Я толком ничего и не узнал.

Запутанно, замудренно, туманно,

Я через дебри пробирался в тыл.

Я думал, что откроются мне тайны,

Но даже что узнал, я позабыл.

Остались фразы, отголоски мыслей,

Которые любому по плечу.

У всех есть ум и опыт своей жизни,

В чужие лезть я больше не хочу.

Хоть бытия мне неизвестны цели,

Я чувствую: всё в мире неспроста.

Одни чего божественные трели,

Паскаль Паскалем, а верил во Христа.

***

Как всё порой надоедает —

Работа, телек, спорт, стихи.

Как будто что-то увядает,

Дела хоть в общем не плохи.

Приходит в душу так же осень,

Как в некогда цветущий сад.

И всё хорошее уносит,

Что не вернуть уже назад.

И вроде тихая погода,

Да бросить всё бы и пропасть

На месяц, два иль на полгода,

Чтоб заново судьбу начать.

Я начинал не раз сначала,

Увидеть чтоб, понять, узнать…

Но только умножал печали,

Что лучше и не начинать.

***

Приходит время и уходит,

Пришло, зашло и вновь ушло.

Кого-то ищет – не находит,

Ну не нашло и хорошо.

Не ясно, что ему так нужно,

Сидело б где-то взаперти.

Но хоть по снегу, хоть по лужам

Идёт чего-то там найти.

И от него нигде не скрыться,

Найдёт хоть где, но всё молчит.

И начинаешь уже злиться,

Особенно, когда в ночи.

Садится рядом на диване,

Но не заводит разговор.

Его не видно, но дыханье,

Всегда так близко, как в упор.

К любому чуток уже стуку,

И кажется, открылась дверь.

В последнюю поймешь минуту,

Что за тобой ходила смерть.

***

Эх, душа моя, выпить мне, что ли?

Что-то так тяжела голова.

Потянуло вдруг в старое поле,

Где растёт молодая трава.

Эй, ну где вы, кузнечики детства?

Прыгнуть с с вами б в ту светлую жизнь,

Где я тоже любил это место,

Да не просто, а только – держись!

Помнишь, поле: весёлый мальчишка,

Припал к шее лихого коня,

Мчался в мир, где любимая книжка

Подарила так много огня?

Мой герой был защитник индейцев,

Он боролся за счастье других.

Как пылало у юноши сердце,

Как сражался бы тоже за них!

Жизнь – пучина, и вечная спешка

Встать в престижный какой-нибудь ряд.

А теперь – лишь кривая усмешка

И язвительный, желчный взгляд.

Счастье – блеск, лотерея, вершина!

И я ринулся в яркую дверь.

Деньги, бизнес, квартира, машина —

Вот что нужно мне стало теперь!

Нет весёлого больше мальчишки!

Как и нет того в сердце огня.

О, кузнечик! Трава… Мои книжки…

Эх, простите, простите меня.

***

Когда исполнится мечта,

Не сразу, может, постепенно

Ты понимаешь, как пуста

Дорога жизни нашей бренной.

И моряком хотел ты стать,

И лётчиком, и космонавтом.

А ты мечтала быть как мать,

Иметь серёжки с бриллиантом.

И вот настал твой пьедестал,

Но что-то очень не хватает.

Не та профессия, не та,

Мечта такая не бывает.

Она рождается с пелёнок,

Охота пить, охота есть,

И слушать, гадкий как утёнок

Смог белым лебедем лететь.

И кем родились, тем и будем,

Всю оставаться жизнь детьми.

Наверно, мы на то и люди,

Чтобы мечтать и быть людьми.

***

Так быстро к жизни привыкаешь,

Что кажется, живёшь всегда,

Что всё равно не умираешь,

Что не умрёшь ты никогда.

Да, умирают, но другие,

К такому ты уже привык.

Но близкие и дорогие

К тебе приходят каждый миг.

Во снах, виденьях, просто в мыслях,

Не расстаёшься с ними ты,

В математических ведь числах

Не достигаешь пустоты.

Так сердце к жизни привыкает,

Что смерть не примет никогда.

А раз душа не умирает,

То значит, будешь жить всегда.

***

Я не пашу, не сею,

Мне чужд бином Ньютона.

Я стерегу Рассею

От Думы до притона.

На жизнь я не пеняю,

Такая, значит, ноша,

Объект я охраняю,

Работая как лошадь.

Но я не лошадь,

Я охранник

И для кого-то я большой-большой начальник.

Я за порядком очень строго наблюдаю

И две недели я свой пост не покидаю.

Охранник это круто,

Особенно, в России,

Где каждая минута —

Цена твоей всей силы.

А если ты однажды уснёшь и не проснёшься,

Зато уже ты дважды на пулю не нарвёшься.

Но не мишень я —

Я охранник

И для кого-то я большой-большой начальник.

Я за порядком очень строго наблюдаю

И две недели я свой пост не покидаю.

Мы целых две недели

Без водки и без женщин,

Но есть другие цели —

Зла чтоб было меньше.

И мы могли бы тоже

Размахивать стволами,

Но мы, ребята, всё же

Орудуем словами.

Мы не бандиты – мы охрана,

И после вахты мы всегда гуляем пьяно.

Мы две недели за порядком наблюдали

И две недели мы свой пост не покидали.

***

В полной тишине в своей квартире,

Безучастно где-нибудь присесть,

Чтобы выйти из себя над миром

И увидеть мир, какой он есть.

Там, среди безмолвного пространства,

Нет жилища сердцу твоему.

Сколько по вселенной ты не странствуй,

Всюду ты увидишь только тьму.

Опустившись на родную землю,

Жизнь увидишь только на земле.

Путь иной для жизни неприемлем,

Потому что всё там в вечной мгле.

Так хотелось, видно, изначально,

Жизнь чтоб бесконечную иметь,

Только как бы ни было печально,

Смысл простой – достойно умереть.

***

Как хорошо, когда все живы,

Здоровы, веселы, просты.

Сегодня оборвали сливы,

Потом смородины кусты.

А там картошка на подходе,

Лопата нас уже зовёт.

Когда не пусто в огороде,

Копать её – души полёт.

А вечером мы после баньки

Вокруг усядемся за стол,

Где первачок литровой банки,

Грибы, селёдочка, рассол…

Споём про счастье, что далече,

Споём, что перехватит дых.

А счастье – это тёплый вечер

В кругу любимых и родных.

***

Жизнь красавица, так очень хороша

Осенью, зимой, весной и летом.

Как от красоты поёт душа,

Сердце наполняя ярким светом.

Глянуть влево – речка и бугры,

Глянуть вправо – луг, поля и рощи.

На лугу показывает прыть

Рыженький теленок чей-то тощий.

Есть и лес, ну километра два,

Хорошо пройтись к нему по балке.

Суслики, увидели едва,

Тут же в норы, что смешно и жалко.

В воздухе чудесный аромат.

Я иду, забыв про все разлуки,

Каждой я травинке очень рад.

Никогда здесь не умрёшь от скуки.

На деревьях птицы как поют,

Украшают ландыши поляну,

Мои чувства как цветы цветут.

Кажется, что жить не перестану.

Как чудесен этот дивный край,

И таких как много на планете.

Если где-то существует рай,

Он, конечно, лишь на этом свете.

***

В автомобиле, поезде, пешком,

Глядишь в иллюминатор самолёта —

Такая красота лежит кругом,

Что жить как никогда всегда охота.

И хочется такую красоту

Сфотографировать, навек запомнить.

И даже превращается в мечту-

Сюда опять вернуться как паломник.

Предупреждает ветер как листву,

Та слушает, кивая осторожно.

И это чудо сродни волшебству,

Иначе и представить невозможно.

А сколько чудных тайн есть впереди,

Вовек не насладиться этим миром.

Но чёрт какой сидит в твоей груди,

И эта красота проходит мимо.

Гордыня, алчность, зависть, блуд и гнев,

Другие страсти, что идут от века,

Всю эту мира красоту презрев,

Скрывают навсегда от человека.

***

Как хорошо на свете жить,

Ни с чем, конечно, не сравнить.

Простой пример вот если взять,

Где лучше всё-таки лежать —

В могиле или на диване?

Тут ясно даже дяде Ване!

Да ещё пиво, телевизор,

Тут сам себе ты супервизор.

Но и без телека и пива

Жизнь всё равно ведь так красива.

В окно посмотришь – и умора,

Как кот крадётся по забору.

Летит куда-то самолёт,

И ты за ним душой в полёт.

Красива и бывает грусть-

Смородины осенний куст.

А ведь вчера, ещё вчера

Она так радостно цвела.

Но все мы также отцветём

Под серым пасмурным дождём.

Ну а пока, живя, живи

Навстречу солнцу и любви.

Хватило б на столе еды,

И не было б большой беды.

Духовное здоровье б было

Чтоб твоё сердце не остыло.

Ты на земле нашёл свой рай,

И потому – не умирай!

***

И наконец, закончилась работа,

И ничего: идти пешком зимой.

Такая это милая забота:

Идти ведь не куда-нибудь – домой!

И ничего, что засыпает снегом,

И встречный ветер щиплет мне лицо,

Но знаю я, что скоро будет нега,

Что буду как немецкий я герцОг!

Ждёт дома меня тёплая погода,

И вкусный завтрак и горячий чай.

Такого у английского нет лорда,

Открою дверь: любимая, встречай!

***

В раю нет слуг и нет хозяев,

А есть лишь друг, сестра и брат,

Что будут верными друзьями:

Друг другу меньший там в стократ.

Такое чувство там к любому,

Ребёнок любит как отца.

Там каждый равен даже Богу,

Имея ум как у Творца.

А ум – любовь, и нет сильнее

Любви, которая в раю.

Она добро творит, жалеет,

Она для всех в святом краю.

Она оттуда видит землю

И всё живое на земле.

Все люди – солнечные звенья,

Одно отпало – и во мгле.

У всех у нас одна дорога,

Держаться вместе – наша цель.

Мы на груди висим у Бога,

Его мы – золотая цепь.

***

Счастье ждёшь и не дождёшься,

Мол, судьба забыла.

А потом вдруг оглянёшься —

Да оно же было!

И здоровье, и работа,

Выходные дни,

Где рыбалка и охота,

Чай в кругу семьи!

Время мчится, как на «Ярсе»,

Скоро будем верить,

Что построим дом на Марсе

Или на Венере!

Но нигде нет лучше дома,

Где бы не носило,

Дома и постель солома,

Потому что – сила!

Счастье – по земле промчаться

И домой вернуться.

И какое это счастье —

С радостью проснуться.

***

Твой путь далеко, а может быть рядом?

А может, он там вот у белого сада?

Где ждут тебя, может быть, очень давно,

А ты где-то ищешь чужое кино.

Постой, отдохни, оглянись, покури,

Но ты всё равно не дойдёшь до зари.

И сколько б ни шёл ты, всё будет не так:

В конце дня увидишь лишь только закат.

Идти – не дойдёшь, бежать ты устанешь,

Зачем же так долго по свету шагаешь?

Один только путь есть – дорога к Христу,

А всё остальное ведёт в пустоту.

***

В жизни есть и горе, и беда,

В сердце ничего ведь не забыто.

Только вспоминается всегда

Больше лишь хорошее, что было.

Думаешь, что лучшее прошло,

Что уже не будет ярких дней.

Что остался ты с одним веслом,

И не видно пристани огней.

Но гребёшь, не глядя на все течи,

И вдруг видишь: кто-то за бортом.

И вдвоём уже намного легче,

Не один ты в этом мире злом.

И вдвоём грустить уже не грустно,

А смеяться – только веселей.

Вспыхивают новые вдруг чувства,

И на горизонте – блеск огней!

Всё забылось в памяти короткой,

И прошепчет кто-то у виска:

Счастье твоё здесь, вот в этой лодке,

Наконец, нашёл ты, что искал.

***

С. А. Есенин

Да, богат народной он любовью,

Сколько рук и восхищенных глаз.

Но однажды гений своей кровью

Написал стихи в последний раз.

Он простился с миром будто с другом,

Пожелав не злиться, не грустить.

Замела его дорогу вьюга

Одиночества и бессмысленности.

Во все стороны России от Рязани

Было видно его пламени свечу.

От собратьев ждал поэт признания,

Что похлопывали барски по плечу.

Мол, Серёжа, хорошо, но слишком нежно,

Барышням читать, мол, перед сном.

И тоску души своей безбрежной

Заглушал он водкой и вином.

Нового ему не будет года,

В новом пусть другие будут петь.

Ну а он с вершины небосвода

Только ярче будет нам гореть.

***

Предстал вот перед Богом вновь пришедший,

От страха серый, как зола.

Сказал вдруг ангел, дело его ведший:

Ну расскажи свои дела.

Дела? Да что, ведь я всегда так верил,

Оправдываться начал гость.

Не проходил я мимо храма двери,

И поднимал за веру тост.

Ответил Бог, сидевший чуть в сторонке,

А вера вовсе не важна.

Что сделал доброе не за деньжонки,

А как хотел не сатана?

Запутался, затрясся бедный странник:

Да что, не знаю, сам скажи!

Скажу и, если всё исправишь,

Через два года не дрожи.

Ты можешь в честь побед палить из пушек,

Но дорог мне другой салют:

Спасая погибающую душу,

Спасёшь погибшую свою.

***

Как грустно будет умереть,

Смотреть на своё тело,

И сделать что-то не успеть,

Когда свершилось дело.

Хоть унывай не унывай,

Ты телу не хозяин,

Пошутишь мысленно: «бывай»,

Уже ведь не землянин.

Теперь ты неизвестно кто,

Ушло всё нажитое.

Но в тело больше ни за что,

Оно совсем чужое.

Подумаешь тогда в тоске,

Что лёжа на диване,

Не увидать уже хоккей,

Жуя блины в сметане.

Но вспыхнет радостная мысль,

Куда-то улетая,

Что ждёт тебя другая жизнь,

Где ждёт душа родная.

***

Как наша велика Россия,

Где мест красивых миллион.

И под бескрайним небом синим

Есть и Подгоренский район!

Луга, холмы, овраги, рощи

И золотистые поля,

И даже пруд, что весь заросший —

Всё это родина моя.

Над меловыми как буграми,

Не опаляя их травы,

Садится тихо солнце с краю,

Глядя на дали вековы.

А там Рылеев и Жигулин,

И Юрий Думчев там уже.

Он умер словно как от пули

На самом ярком рубеже.

Район мой знал и боль, и беды,

И силу знал мужской руки.

И Гончаров, и Белодедов —

Страны герои. Земляки!

Здесь люди закалённой веры

В добро, которое есть Бог.

И монастырские пещеры,

И Дон река, казачий сбор.

Родителям, отдавшим силы,

Есть памятник – старушка, дед.

И он единственный в России,

Такого больше нет нигде!

Как наша велика Россия,

Где мест красивых миллион.

И под бескрайним небом синим

Есть и Подгоренский район!

***

Наверное, людей в России много,

Ругал кто власть, что многое не так.

Не только пресловутые дороги,

А что вообще в стране такой бардак.

И там не так, и там ни то, ни это,

А виноват, конечно, президент.

Но ведь Россия – шестая часть планеты,

И не построить всё за один день.

Но ладно, недовольства есть и будут,

Тут главное всегда совсем в другом:

В России лучшие на свете люди,

Никто не любит Родины так дом.

Тут если приближается вражина,

Становится Россия как бетон,

Стальная как могучая пружина,

И забывается и это всё, и то.

Но есть и те, кто даже без стесненья,

Забыв своих и дедов, и отцов,

За всякие печеньки и варенья

Бегут как трусы в стойло подлецов.

Но Русь была всегда сильна народом,

Где широки так реки и поля.

Бог сотворил особую породу

Ту, на которой держится Земля.

***

Каждый в мире хочет счастья,

Где его найти?

И проходишь расстоянья —

И конец пути.

Улыбнёшься грустной думой,

Что давно отцвёл.

Что не сшил себе костюма,

Голенький прошёл.

А ведь рядом оно было,

Не могло не быть.

Те глаза, что так любили,

Не могли забыть.

Через годы, может раньше,

Через сто кривизн,

Только чем уходишь дальше,

Понимаешь жизнь.

Когда видишь счастье рядом,

Так тепло в душе,

Что теперь любым утратам

Не болеть уже.

Будешь, приближаясь к дому,

Рок благодарить.

Счастье в том, чтоб смог другому

Счастье подарить.

***

Талант… ну что, стихи прочёл,

И если хмыкнул, снова в строки.

Потом вдруг лучшие нашёл,

Отсюда начались истоки.

И сам вдруг взялся сочинять,

Но что-то всё так неуклюже.

И почему-то не понять,

Что твой талант нигде не нужен.

Но вот стишок в газете твой,

Какое счастье, трепетанье.

И что, поэт? Почти любой

Так сможет в радужном мечтанье.

Не выстроить полка всего,

И Клюев, Вяземский, Асеев…

Мы знаем их лишь оттого,

Что знал их Пушкин и Есенин.

Один лишь только есть талант —

Упорство, труд без всякой лени.

И только он тому гарант,

Что это будет новый гений.

***

Ну кто-то скажет: повезло,

Кого-то зависть мучит.

Но только дар – не ремесло,

Он ничему не учит.

Как дождь над высохшим прудом,

Как молнии и грозы.

Но бескорыстным он трудом

Растёт в песках как розы.

Святым становятся тогда,

Когда уходят в келью.

И, может быть, через года

Им запоют свирелью.

Поэта дар – как то вино,

В бокале что играет.

Но рано, поздно, всё – равно,

В поэте умирает.

И вспыхнувший на время свет,

Как золото рассвета.

Верёвка или пистолет

Закончат жизнь поэта.

***

Вот бы повернулось время вспять —

В юность, молодость, любые дни рожденья,

Чтобы повторилось всё опять,

Даже если были невезенья.

Невезенья можно б обойти,

И с бедой бы избежали повстречаться.

Как легко могло быть на пути

Если заново могла бы жизнь начаться.

Только если с этой головой,

Но тогда и в садик бы не взяли,

Посчитали б что-то не того,

Впрочем, воспитались бы и сами.

Э, да что, да что там говорить,

Начудили б может ещё больше.

Просто хочется остановить ту нить,

Что становится всё тоньше, тоньше.

Время так и катится вперёд,

Всё торопится, куда-то всё стремится,

А за поворотом лишь и ждёт

Та, с косой… и не остановиться.

***

Люди стоят на коленях и молятся.

Я сзади них, моя совесть чиста.

Вдруг я опешил, стало так боязно:

Вижу в сторонке Иисуса Христа.

Он так спокойно смотрел на молящихся,

Взгляд его остановился на мне.

И он спросил:

– От кого же ты прячешься?

Я и скажи, что все беды в вине.

Но он смотрел на меня таким взглядом,

Полным тепла, доброты и любви,

Что хотя пот и бежал с меня градом,

Понял: он друг, только лишь позови.

– Да, это так, – сказал он с улыбкой.

– С учениками ты пил ведь вино!

Он улыбался:

– Пил я не шибко! Кружку одну и не больше того.

Он обращался ко мне, словно к другу:

В взгляде такая была теплота,

Что и согрела б в холодную вьюгу,

Вот где святая что есть доброта.

Также сказал, но уже с тихой грустью:

В кружке есть радость, а в бочке огонь.

Где и сгорают лучшие прутья,

Где и сгорает лучшая бронь.

Тут я проснулся, всё это приснилось.

Но почему-то мне так хорошо.

Пусть это сон, но всё в нём явилось,

Будто я что-то большое нашёл.

***

Гений тот, может кто написать, как какой-нибудь сильный художник.

Но не пишет он так, потому что всегда много лени.

А ещё потому, что азартен, пьянчуга, безбожник.

Но вот сильный художник никогда не напишет как гений,

Потому что другие в нём гены.