Звенящая тишина Лукоморья бесплатное чтение

ГЛАВА 1

На центральном сочинском пляже «Маяк» раздавались звуки задорной песни.

В Сочи академики разошлись в полемике

Климат академикам не дает уснуть

Влажные субтропики – кричит один убогенький

Северные тропики – бьет ногой другой

Влажные субтропики девочки все в топиках

Влажные субтропики мальчики все в шортиках

Влажные субтропики все люди словно клопики

Влажные субтропики здесь царит любовь

…

Под палящим Солнцем, вдоль пляжа, пунктиром растянулись деревянные лавочки. На них, беззаботно развалившись, наслаждались июньским теплом, уже уставшие от морской воды отдыхающие. Прикрытые узкими лоскутами одежды, они то поворачиваясь, то раскидывая руки, снова и снова подставляли знойным лучам, каждый ломтик своего тела и без того уже измученного загаром. Мимо прогуливались семейные пары с детьми, уплетающими мороженное или потягивающими из трубочки фруктовый сок. В открытом кафе, облицованном лакированными бамбуковыми стволами, на барном стуле восседал грузный мужик с внушительным животом. Его пузо было настолько солидным, что казалось, на нем с легкостью разместиться двухмачтовая парусная яхта. Одетый в пляжные слипы, скрываемые складками живота, он казался абсолютно голым и возможно поэтому, в кафе больше никого не было. Тут и там гонялись друг за другом подростки, а недавно закрутившие курортный роман влюбленные, взявшись за руки, перебегали от зоны шезлонгов к морю и обратно.

Андрей и Диана, вдвоем заняли одну из лавок.

– Знаешь – Диана смотрела в открытое море – когда я первый раз приехала в Сочи и увидела пальмы, то решила, что хочу и буду жить здесь. Мне тогда было лет двенадцать, мы с родителями отдыхали в Адлере. Море, горы, тепло. Да, все супер, но я влюбилась именно в пальмы. Я как пальмовый маньяк, понимаешь!

– Мечты сбываются!

– Я уже почти год здесь, но до сих пор вижу пальмы и настроение поднимается. Да и вообще город классный, много зелени. Местами как будто природа создала эти дома посреди леса.

– Вырваться из Кущевки в Сочи, это прям джек-пот – Андрей снисходительно покачал головой.

– Флеш-рояль – засмеялась Диана, вспомнив работу в казино на Поляне.

Уроженец города Болотное, Андрей, всегда сухо представлялся сибиряком. Он рассыпался в любви к Новосибирску, хотя в самом Новосибе, он был всего один раз и то проездом до аэропорта, откуда два года назад улетел в Москву. Сменив восемь работ, но так и не сумев обеспечить себе должного уровня жизни, Андрей подался на юга, где с той же скоростью продолжил хаотично перебирать профессии.

На соседней лавке сбились в стайку шестеро зевак и еще трое стояли напротив, облокотившись на бетонный парапет, отделявший пляжную гальку от благоустроенной набережной. Задорная песня оборвалась и компания вела веселую непринужденную беседу, под легкий шум накатывающихся на берег волн.

Чуть дальше, по направлению к известной в свое время на весь Советский Союз, гостинице «Жемчужина», расположились две пожилые пары. Все четверо были уроженцами Сочи. Они хозяйскими взглядами оценивали произошедшие с пляжем перемены и хотя в душе им все нравилось, но лица были полны показного недовольства. Их высокомерие по отношению к прогуливающимся курортникам, скрывалось в убежденности, что никто из этих бездельников, не заслуживает права топтать их любимую сочинскую землю.

– Непонятно, что делают с городом? Раньше все было в зелени. Деревья, цветы. А сейчас лепят везде дома. В центре клочка земли не осталось. Один бетон.

– Твоя правда, Марина. Совсем сдурели. Скоро цветы только на балконах останутся. Площадки детские ломают и строят многоэтажки. Вот не зря последнего мера посадили. Хапуга!

– А что до него лучше были? Брось, все одинаковые!

– А народу сколько приехало. По улице не пройти. И все наглые такие. Никакой культуры, как в Москве! Все куда-то спешат, летят.

– На дорогу не смотрят. Из телефонов не вылазят, если сама не увернешься, собьют и не заметят.

– И не говори…

За последние годы, город Сочи заметно изменился. Местами похорошел, а местами превратился в нагромождение железобетонных блоков. Как будто построенный из деталей Лего, которые в равных количествах разделены на оригинальные кубики и откровенную подделку.

Ушлые застройщики, всеми мыслимыми способами понатыкали жилые здания везде, где клочок земли был достаточного размера, для возведения на нем коммерчески выгодного строения. Клочки эти иногда бывали совершенно немыслимой формы, а постройки, сооружаемые на таких участках, в точности копировали их углы и границы, лишь бы не потерять ни одного драгоценного квадратного метра. Здания, в виде простых геометрических фигур чередовались с замысловатыми строениями. Сочинцы посмеивались над новостройкой в виде буквы «Х», гадая какой буквой, станет следующее здание комплекса. Но застройщик не оправдал ожиданий и выстроил супермаркет из галерей и переходов, своим видом соответствующий первой букве русского алфавита, «А». В другой части города, высотка, сложенная из двух слившихся полумесяцев, стала домом, с любовью называемым счастливыми обладателями апартаментов: – «наш дом «О»». Здесь же, по соседству, как пример необоснованно раздутых амбиций, стоял многоквартирник в виде буквы «С». Его края, так и не соединились в окружность и остались разорванными по центру. Это была не архитектурная задумка, а мучительный выбор коммерсанта, которому пришлось ограничить количество квартир, чтобы таки возвести надежную кровлю. Обгоняя и удивляя друг друга, здания продолжают расти и возводиться. И уже можно с уверенностью сказать, что когда очередной расчетливый делец приобретет участок в виде буквы Щ и соорудит на нем соответствующее строение, то, наконец весь алфавит, будет увековечен в Сочи жилыми многоэтажками.

Но не только застройщики, а вернее далеко не только застройщики ответственны за поглотивший Сочи буквастрой, больше похожий на строительный абстракционизм. Муниципальные власти, размахивая градостроительным планом, прячут сзади его бумажную копию, каждый раз, когда это прилично оплачивается. Зато там, где предпринимателю не хватает средств на потребности чиновников, бумажная копия превращается в гранитный устав, с помощью которого под основание сносятся незаконные постройки. Делается это с показным шумом так, что бы у федеральных и краевых властей и даже, у жителей города, не было никаких причин сомневаться в праведной борьбе сочинских бюрократов с оборзевшими коммерсантами.

Дворы и спальные районы города, заставленные автомобилями, не нашедшими иных мест для парковки, напоминают раскинувшиеся под открытым небом провинциальные автосалоны по продаже подержанных автомобилей. Улицы города, не рассчитанные на возросший поток транспорта, выглядят постоянно перегруженными. Пробки на перекрестках и на сужении дорог, стали привычными, как и поиск парковочного места, с которого автомобиль не рискует быть сворован шныряющими эвакуаторами в компании экипажей ГИБДД. Обилие машин и суета на дорогах и тротуарах, превратились в ежедневную норму, нарушаемую только на выходных межсезонья.

Город распух и ощетинился витринами многоэтажек. Тысячи и тысячи переселившихся в Сочи сограждан переполнили улицы, добавляя свой колорит в уже сформировавшееся высокомерие главного курорта страны. Сочи превратился в рентабельный комбинат, из которого каждый, в меру своих талантов, пытается извлечь по больше прибыли.

И еще, в городе стало слишком шумно. Звуки работающих в домах телевизоров, пылесосов, компьютеров и даже чайников, сливались с доносящимися с улицы рычанием моторов, шуршанием автомобильных покрышек, болтовней приветствующих или ругающихся друг с другом соседей, грохотом разгружаемых строительных материалов и воркованием голубей. Визг болгарки, разрезающей металлическую плоть и собачий лай, мелодия нового хита из наушников смартфона и еще рев, плач, лязг, крик, стук, рокот, гомон, скрежет, трескотня и треск, гудение и гвалт, какофония и перезвон колоколов, все смешалось превратившись в монотонный гул. А поскольку человек, увлеченный добычей денег, не обращает внимание ни на что, кроме способа их заработать, то и этот несмолкаемый стон города воспринимается им, как естественный элемент кипучей жизни, где каждый предмет, пытается привлечь внимание, издавая свой собственный, уже знакомый уникальный звук.