Чужая война (4лорд-4) бесплатное чтение

Пролог.

Старший распорядитель Совета лордов, высокий бледный мужчина в синем халате с тремя звёздами на вороте, остановился перед тяжелыми дверями. Настоящими, из полированного камня, чтобы их открыть, придётся надавить на пластину, фиксирующую внутри плиты простенький механизм, такой даже варвары с заброшенных планет способны сделать. А потом он переступит через невидимую линию на белоснежном полу, опустится на колени и так проделает путь в тридцать метров до возвышения, вдоль двух рядов белоснежных колонн, подпирающих чёрный потолок с сияющими звёздами. Дурацкие ритуалы, над которыми трясутся десятки тысяч лет, ничего, кроме раздражения, не вызывают, но от них никуда не деться.

В залах Высокого двора распорядитель появлялся, когда император возвращался из анабиоза, от него не требовалось ничего особенного – только постоять на коленях перед постепенно теряющим разум стариком, передать приглашение Совета лордов, и незаметно уйти через другую дверь. Такой порядок существовал уже много тысяч лет, но сейчас распорядителя тревожило нехорошее предчувствие. Он даже оглянулся, выбирая путь отступления, хотя знал, что сделать этого ему не дадут.

Предчувствие переросло в уверенность, когда двери отворились.

В центре большого помещения, рядом со скамьёй, покрытой белоснежной шкурой хурга, на которой лежал император, стояли люди, которые вместе никогда, на его памяти, не собирались.

Адмирал Локси, он почти никогда не спускался на планету без веской причины, даже если этого требовал Совет лордов. Распорядитель был уверен, что большая ударная эскадра разрушителей висит где-то неподалёку от планеты, и готова в любой момент превратить звезду в сверхновую.

Секретарь Службы порядка, она никогда не появлялась на открытых местах без сотен агентов, обеспечивающих её безопасность, и меняла внешность раз в несколько дней. Распорядитель узнал её по цепи на шее. Последний раз они виделись три года назад, когда вместе с группой адмирала Ливси из заблокированной системы появились последователи Пути.

Смотритель. Самый ничтожный из всех, кто здесь находился, по статусу. Но, к несчастью, старший распорядитель знал, кто они такие, потомки мятежных лордов, а особенно эта. Ньялу Винакс, лорд Туманного залива. Год назад она зарезала своего отца, лорда Винакса, и заняла его место. Рядом с Ньялу стоял чернокожий гигант в форме командора Федерации.

– Не стоит этого делать, – Ньялу помахала рукой распорядителю. – Ползти на коленях. Иди сюда, Сэнли, не стесняйся.

Старший распорядитель вздохнул, и сделал первый шаг, сзади одна плита двери глухо стукнула о другую. Второй шаг дался легче, и к возвышению мужчина подошёл, совершенно успокоившись. Когда-то давно ему для этого нужны были наноботы, но за долгие годы распорядитель научился регулировать выброс гормонов.

На возвышении лежал император. Мёртвый.

– Последний сеанс анабиоза прошёл неудачно, – Ньялу похлопала труп по щеке, – а это значит, что у Империи больше нет императора. Так ведь?

И посмотрела почему-то не на него, а на командора Федерации.

– Я же говорил, что он удивится, – адмирал Локси рассмеялся. – Сэнли, друг мой, мы не живём вечно. Пришёл черёд нового императора.

Старший распорядитель кивнул. Последний раз Империя выбирала своего властелина почти четыре тысячи лет назад.

– Но как же так, – сказал он, чувствуя, что говорит не то, – через сто восемьдесят общих суток он должен выступить на Совете. У нас есть сто пятьдесят суток, чтобы подготовиться, а сейчас надо ввести в Совет линию младших лордов Кросли. Когда вам стало известно?

– Пять дней назад, – ответила Ньялу.

– А что здесь делает он? – распорядитель ткнул пальцем в командора Федерации.

– Это младший лорд Кросли, – секретарь Службы порядка посмотрела на потолок. – Именно его нужно ввести в Совет, но не сейчас, а через сто пятьдесят дней. Мы не будем торопиться, Сэнли, нам нужно многое успеть, прежде чем мы объявим императора мёртвым.

– Император уже мёртв, – твёрдо сказал старший распорядитель. – Совет должен узнать это немедленно.

– Конечно, Сэнли, – улыбнулась Ньялу, – ты ведь клялся Совету в верности, делай то, что считаешь нужным.

Распорядитель почти успел – халат растёкся по телу, превращаясь в скаф второго уровня защиты, ворот наполз на голову, рукава в районе запястий утолщились, формируя излучатели. Проносить с собой оружие и защиту в залы Высокого двора было запрещено, и это одеяние специально разрабатывалось для ситуации, когда рядом стоят такие же безоружные люди.

Клинок пробил скаф, словно тот был сделан из обычной ткани, и вышел у распорядителя из спины. Над двумя трупами и четырьмя живыми людьми засиял купол, который, впрочем, почти сразу потух.

– Слабак, – адмирал Локси презрительно отпихнул труп ногой. – И дурак. Эй ты, иди сюда.

Из-за колонны вышел младший распорядитель.

– Ты всё видел.

– Как ты и говорил, господин, – младший распорядитель поклонился командору, опустился на колени.

Чернокожий снял с трупа звёзды, прикрепил их на халат новому старшему распорядителю, каждая звезда от прикосновения настоящего императора загоралась теплым оранжевым светом.

– Кео Ри-тан, властью Империи ты теперь старший распорядитель Совета лордов. Ты ведь так и не нашёл лорда Кросли и заодно – кристалл?

Секретарь Службы порядка хмыкнула. Агент, которого они отправили проследить за предполагаемым родственником императора, пропал, и на связь больше не выходил. Новый распорядитель покачал головой.

– Ничего, – император присел рядом с распорядителем на корточки, так, что их головы оказались почти на одном уровне. – Теперь ты постараешься, чтобы их не нашли никогда.

Глава 1.

– Ты был прав, – Зан полулежал в ложементе, следя за расположением буксиров, добирающих куски астероидов, – антралин снова поднялся в цене. Сегодня уже по шесть тысяч кру предлагают, или по три тысячи имперских цестов. Как думаешь, до десяти тысяч дойдёт?

– Надо придержать то, что осталось, – откликнулся я. Транспортник на небольшой скорости прошёл мимо причальной мачты огромной космической станции, выбрасывая заказчикам контейнеры, полные очищенных металлов. – Выработка у остальных падает по экспоненте, и обязательно начнут задавать вопросы, откуда у обычных пустотников столько антралина. Лишнее внимание нам не нужно.

– Совсем не нужно, – согласился Зан. – Даже если не преследователи объявятся, то конкуренты захотят узнать, где мы эти астероиды берём.

Прошло больше трёх общих лет с того момента, как порталы в системе, захваченной чужими, заработали, и туда вторгся флот конфедератов, а два врага части человечества сбежали. В этом и состояла основная несправедливость – преступница открыла пришельцам доступ в миры людей, и её считали героиней, а нас, прихлопнувших этих тварей, и саму Чесс, и то, что было у неё в голове, назначили врагами и злодеями. Основным врагом оказался я, хотя пристрелил хакершу Зан.

Чужие, судя по активности известных личностей, таких, как генерал Арджан, никуда не делись, они даже не растворились в массе людей – носители му-анг создали собственное движение, которое называлось просто и незатейливо.

Путь.

Последователей движения можно было узнать по крохотной пирамидке, врощенной чуть ниже левого уха, основной костяк составляли те, кого чужие обработали в захваченной звёздной системе, но к этим миллионам теперь присоединились сотни миллиардов. За три года Путь полностью подмял под себя Республику, проник в Федерацию и миры Кольца, стал очень популярным среди синтов и их Союза окраинных планет. Путь был формально запрещён в Империи, но число его сторонников всё равно росло, в Империи многие были недовольны лордами, даже некоторые лорды. Только клоны кое-как держались, искусственный интеллект по имени Дис, управляющий ими, старался сохранить монополию на власть, тем не менее, четыре звёздных системы Конфедерации уже отделились, и вступили в союз с Республикой. Федерация и Кольцо независимых планет попали в структурную ловушку – каждая планета и звёздная система в них были сами по себе, и Путь бил точечно, проникая на самые важные, с порталами высокого уровня.

На малом разрушителе стоял неплохой блок анализа, он предсказывал, что Путь полностью подомнёт под себя все обитаемые миры через сто пятьдесят лет, если ничего не случится. Например, если порталы не перестанут работать, или если пришельцы снова не решат перейти к активным действиям и уничтожить человечество одним махом вместо того, чтобы делать это постепенно.

Или если Путь не объявит конечную цель. Потому что её-то как раз у этого движения не было, ребята ограничивались общими фразами про галактику для всех и общее благо, и были уверены, что истинные мотивы знает только один человек, тот, кто этот Путь возглавляет. И это вовсе не генерал Арджан, а совсем другая, таинственная личность, которую никто не видел, даже сами адепты. Они называли её Великой.

Я подозревал, что за этим скрывается королева му-анг, но выяснить что-то определённое было не у кого, Зан старательно дистанцировался от прежних коллег, а мозг Илли так и лежал в особом отсеке медицинской капсулы. Сначала было как-то не до неё, мы мотались по звёздным системам, пристраивая антралин, оставшийся в торпедах, которые мы не успели использовать, когда разрушили нейтрализатор. А уж потом тем более дел прибавилось, появились деньги, на которые мы купили перерабатывающий комплекс, и теперь мотались уже с ним, потихоньку добавляя в породу ценный ресурс. С каждым месяцем антралина на рынке становилось всё меньше, цены на него росли, и если поначалу можно было как-то объяснить запасы этого металла у обычных торговцев вроде нас, то теперь всё проходило через длинную цепочку от добытчиков до очищенного сырья к крупным покупателям.

В одной торпеде было пятьсот граммов чистого вещества в виде тонкодисперсного порошка, таких торпед в момент нашего бегства, в разрушителе лежало ровно двести, то есть сто килограммов ценнейшего сырья. За три года мы продали половину, ещё девяносто восемь торпед на триста миллионов кру Федерации лежали на чёрный день. Мысль о полутора тысячах тонн, скрытых где-то в пограничной системе, на которые теперь можно было бы купить пригодную для жизни планету вместе со звездой, порталом и обитателями, я старательно гнал от себя, легко пришло, ещё легче ушло. Но мысль упорно не хотела уходить, этого металла словно в природе не существовало, никто не выходил с продажей больших партий, и значит, антралин мог до сих пор находиться там же, где мы его оставили.

– Пятьдесят граммов сегодня, – Зан следил, чтобы содержание ценного ресурса в переработке не было большим, делал он это вручную, не доверяя автоматике. – Цена ещё чуть выросла, с остальными металлами получится полтора миллиона.

– Сколько мы сегодня заработали?

– Как всегда – почти ничего, только за счёт антралина в плюс вышли, после всех выплат останется четыреста тысяч. Очень даже неплохо, – бывший полковник имперской разведки отлично справлялся с нашим небольшим бизнесом. – Проследил конечных покупателей.

– Республика?

– Да.

Антралин добавляли в оболочку прыжковых двигателей, он отлично гасил колебания энергетических уровней элементарных частиц при возвращении в обычное пространство, поэтому на первых порах нашими основными заказчиками были заводы по строительству межзвёздных кораблей. С ростом цен делать двигатели стало невыгодно, к тому же старой техники было очень много, оболочки вырабатывали свой ресурс столетиями, но покупателей всё равно не убавлялось. Компании, связанные с Путём, скупали всё подчистую, что они с этим делали, не знаю, может быть, устраивали своим хозяевам гастрономические праздники, антралин на завтрак, обед, ужин и полуночный перекус.

– Это была последняя поставка, с буксировщиками я расплатился, все контракты здесь мы закрыли, пора место менять, – предупредил меня Зан. – Куда двинем на этот раз?

Я вызвал карту обитаемой части галактики, в Республику и к синтам мы не совались, в основном промышляли в малообитаемых мирах Федерации, пару раз залезали в Империю, двести общих суток провели у клонов. Оставались миры Кольца, там мы не были ни разу. Кольцо независимых планет потому так и называлось, что все их системы включали в себя хотя бы одну обитаемую планету, жители которой сами отлично справлялись с добычей ресурсов в космосе. Каждая из восьмидесяти трёх планет была отдельным, ни от кого не зависящим государством, их объединяли только общая армия и финансовая система. Никакого центрального правительства, никаких общих правил, никакого контроля, просто рай для таких тёмных личностей, как мы с Заном. И для наших преследователей.

– А это что за система? – я подсветил один из порталов нулевого уровня, то есть тупиковый, – смотри, всего в четырёх переходах от нас, ближайшее окружение – молодые звёзды, находится ближе всего к Империи, но к ней не относится.

– Звезда Айанмо, одиннадцать планет, три из них, третья, четвёртая и пятая, обитаемые, одна планета, Айан, входит в Кольцо, – пояснил Зан, – так себе место, потому что непонятно, кому эта система принадлежит.

– Как так?

– Дис не всегда был лидером клонов, когда-то давно у конфедератов существовало нормальное человеческое правительство, но потом ИИ захватил власть, и несогласные откололись, две обитаемые системы вошли в Империю, пять забрала себе Федерация, а вот именно эта решила сохранить нейтралитет и войти в Кольцо. Только ничего не вышло, до ближайшей освоенной системы сто семьдесят световых лет, кроме как через портал туда не попадёшь, а на другой стороне обосновались конфедераты. Потом, во время волнений в Империи, там заперлись мятежники, но силами имперской армии, которая надавила на клонов, их оттуда вытащили. Лорды Туманного залива, они до сих пор ходят в смотрителях.

– Так там, может, осталось что-то? Базы, боевые станции, запасы ресурсов на чёрное столетие?

– Наверняка, – Зан кивнул, – лорды Винаксы там пробыли совсем недолго, сто двадцать общих лет, заняли одну планету из населённых, третью от звезды, она тогда ещё никому не принадлежала, и за это время успели подмять под себя местных. А потом сами сдались имперцам. Кто-то из потомков, может быть, и остался, но это было три с половиной тысячи общих лет назад. Империя до сих пор считает планету своей, и всю систему – тоже, но драться за неё не собирается. Оставила возле портала две автоматические боевые станции, на планете – базу поддержки, на орбите вокруг звезды ещё много чего летает, помню, в инспекцию туда посылали тех, кто проштрафился, жуткая дыра. Сама планета тоже не подарок, её начали терраформировать, но так и не закончили. Слишком близко к звезде, высокое излучение и жара, плюс сила тяжести в полторы от стандартной. Так что сейчас на ней живут сто двадцать миллионов человек, три больших города-купола, несколько подземных баз вроде тех, что ты видел, орбитальные сферы защиты, даже отдел имперской разведки есть.

– А что с клонами?

– Портал ведёт в Конфедерацию, соответственно, вся торговля тоже идёт через них. Клоны сидят на пятой планете, там их триста восемьдесят миллионов, в основном те, кого переселили за какие-то проступки. Не преступники, скорее, недовольные, вроде и наказывать не за что, но и на приличных планетах они не нужны. Конфедерация считает, что если уйдёт оттуда, Империя окончательно захватит систему. Зато четвёртая планета как раз входит в Кольцо, одна из первых присоединилась, тринадцать тысяч лет назад. Айан-4, пять миллиардов жителей, неплохой климат, сила тяжести в восемь десятых от стандартной, терраформирование завершилось пятнадцать тысяч лет назад. Кроме неё, Кольцу принадлежат девятая, десятая и одиннадцатая планеты, и всё, что между их орбитами. Сам видишь, выбор так себе, там и Империя, и клоны.

– Ну не такой уж он и плохой, – я вывел на экран изображение покрупнее, – на всех трёх планетах есть вода, у третьей четыре небольших спутника, у четвёртой – два, звезда старая, не взорвётся в ближайшие двести-триста тысяч лет, рядом звёзды молодые, но тоже вроде стабильные, ни одного пульсара или ещё чего похуже, и вроде как среди старателей слух идёт, что там добыча стабильная и сбыт хороший.

– Чушь, – убеждённо сказал Зан, – откуда там сбыту быть? Вся система давно поделена.

– Ну и пусть, мы за три года кое-чего заработали, можем позволить себе немного потратить, повесим комплекс в пустоте, а сами на планете останемся. Надо отсидеться год или два. Сколько у нас сейчас, миллионов пятьдесят наберётся?

– Ты прекрасно сам знаешь.

Я знал – если не брать в расчёт купленное оборудование, то у нас оставалось даже чуть больше. Не то чтобы очень много, но для жизни на планете, где большая часть населения тратила сотню-две имперских цестов в день, вполне достаточно.

– Продадим транспортник, от него никакого толку, только лишних два дармоеда в команде. Оставим сам комплекс и два буксира. Это ещё семь миллионов прибавит, как раз хватит на тело для Илли. А лучшие синтетические тела – в Кольце, так?

– Да.

– Раз система входит в Кольцо, она ведь может торговать с остальными независимыми планетами?

– Точно, – Зан кивнул, – и на Айан есть все шансы тело купить, там один из основных центр разработки расположен. Но не проще ли найти другое место, раз ты хочешь побездельничать? Вдали от Империи и Конфедерации есть планеты, где и о нас, и о Пути ничего не слышали.

– Конечно, хочу, но это, на мой взгляд, самое лучшее, через конфедератов ни один фанатик Пути не проскочит, их верховный лидер с электронными мозгами не позволит. Имперцы тоже друзей пришельцев не любят, значит, спокойствие нам обеспечено.

– А что, может, ты и прав, – Галэки тоже пригляделся к изображению, – если тебя вдруг найдут, и опять отправят на исправительные работы, там не так уж плохо. Правда, пятая планета холодная, но рядом с экватором есть неплохие места, даже море не всегда замерзает. И спокойнее, чем третья, с вулканами и цунами – это если вдруг решишь вспомнить, что ты имперский лорд.

– На четвёртой пять миллиардов жителей, – напомнил я, – из них синтов пятая часть, пусть ищут. Сколько раз уже порталы пересекали, никто даже не почесался, тем более что мы там будем не просто так, а по делу. Наймём на комплекс кого-нибудь из местных, пусть трудятся, а сами будем лежать на пляже и туземок щупать за мягкие места.

Зан странно на меня посмотрел, словно собирался что-то сказать, но промолчал.

Два буксира пришлось бы оставить в любом случае, в одном из них функции модуля управления выполнял мой старый, проверенный временем десантный подавитель, а второй мы переоборудовали из республиканского истребителя, полученного по случаю. Малый имперский разрушитель был центром перерабатывающего комплекса, лишние блоки при необходимости могли служить дополнительной защитой, а излучатели и разгонные рельсы были замаскированы под измельчители и экстракторы.

Через десять дней последний ненужный буксир ушёл покупателю из Империи, а транспортник мы продали тут же, в системе Федерации – стрела длиной два с половиной километра, с двумя разгонными системными двигателями и двумя маршевыми на противоположных концах, и противометеоритными щитами принесла нам даже больше, чем мы рассчитывали. Комплекс, похожий на два кольца, одетых одно на другое, большое диаметром в километр, а второе – в три раза меньше, легко проходил в порталы, и нужного в мире Конфедерации мы достигли за одни общие сутки, приходилось следить, чтобы никто за нами не увязался.

Помнится, когда я ещё жил в Солнечной системе, то мечтал, исключительно по глупости и крайней молодости, о романтике межзвёздных путешествий – далёкие звёзды, которыми в поясе астероидов всё небо усыпано, притягивали взгляд. Порталы убивали эту романтику напрочь – наш перерабатывающий комплекс погружался в тускло светящийся пузырь, который вытягивался на всю его длину, а потом лопался, выбрасывая корабль возле другого светила. На четвёртый раз небо снова стало другим, появились новые звёзды, а старые исчезли, желтый карлик был чуть ярче предыдущего, и только. Навигационная панель заполнила экран всеми обнаруженными небесными телами, и естественными, и искусственными, их было великое множество, как и во всех остальных звёздных системах.

Сигналы на расстоянии в сто семьдесят световых лет передавались плохо, затухание составляло больше девяноста девяти процентов, и мы вместе со своим имуществом везли этому миру новости – каждый корабль, проходивший через портал в ту или другую сторону, перемещал вместе с грузом огромный объём информации сразу от всех источников.

Имперские боевые станции, два бублика, каждый диаметром в три километра, на нас вообще внимания не обратили, видимо, как боевые единицы мы их не интересовали, а до остального станциям дела не было. Даже проверяющих не прислали, только послали сообщение с имперскими зонами в системе, куда соваться не следовало.

– Единственные здесь боевые единицы, их не могут отсюда вывести, – сказал Зан. – Конфедераты не пускают на свою сторону, опасаются, что это может быть одним из этапов атаки, отношения между ними и Империей всегда были напряжёнными. Ввозить к ним запасные модули тоже не разрешают, по крайней мере так говорят. Еще пять-шесть тысяч лет, и часть блоков начнёт отказывать, сработают системы консервации, станции станут спутниками третьей планеты. Но до тех пор Империя их держит на боевом посту, кстати, там вихревые матрицы такие же, как на нашем разрушителе, только мощнее.

– Что им мешает прыгнуть через подпространство?

– Через сто семьдесят световых? – полковник поморщился. – Даже на десять световых точность низкая, а на таком расстоянии можно улететь куда угодно, вынырнуть неподалёку от сверхновой и сгореть. Или рядом с пульсаром. Или вообще оказаться между галактиками, если вектор собьётся. В подпространстве нет времени и расстояния, только импульс, с которым прыжковый двигатель вталкивает тело в нематериальную среду. Чем мощнее импульс, тем дальше от точки входа корабль вытолкнет в межзвёздное пространство, там, где гравитационное излучение ниже. Или не вытолкнет, тут уж как повезёт. Так что лучше, как все, через порталы, а прыжки оставить военным, они и так на всю голову отбиты.

– А разведчики?

– Разведчики работают головой, – строго сказал Зан, – а не только в неё едят, как некоторые потомки мятежных лордов.

Тут Галэки был неправ, я не только в неё ел, но ещё и пил, и слушал, и смотрел. И нюхал. А ещё внутри этой головы сидело непонятное существо, которое за все эти три года только при виде антралина возбуждалось, так что я уже и забывать начал, для чего оно в действительности предназначено. Но благодаря этому существу я стал главным в нашей команде, и я решал, куда мы направимся. Например, вот как сейчас, выбрал Айан-4, и Зану никуда не деться, полетит туда за мной.

– Как-то думал над этим, – решил доказать полковнику, что я – разумное существо, – разве нельзя порталы использовать в качестве маяков?

– Об этом кто только не думает, Дэн, у дураков мысли сходятся, но эти штуки наоборот, отталкивают от себя материальные тела, а так, конечно, было бы здорово. Ты хоть представляешь, как порталы работают?

Я не представлял. И, похоже, в этом мире мало кто разбирался в том, как они перекидывают между собой материальные объекты. Человеческая цивилизация переживала упадки и подъёмы, считалось, что вот в один из таких всплесков кто-то их и сделал, но инструкцию по ремонту и технологическую карту производственного процесса оставить потомкам забыл. В разговоре с Заном я как-то заикнулся о том, что это могли быть неизвестные Древние, но полковник только посмеялся. Он привёл железный аргумент – первые имперцы, пришедшие через портал неизвестно откуда, возможно, вообще из другой галактики, обнаружили точно таких же людей. Это значило, что они, люди, существуют давно и везде, и генетически друг от друга не отличаются.

Айанмо, подобно всем системам, где обнаруживались пригодные для обитания планеты, образовавшиеся из протопланетного диска, была в основном плоской – крупные небесные тела вращались вокруг звезды по орбитам практически в одной плоскости эклиптики, с наклоном в несколько градусов.

Четвёртая планета, Айян, находилась на расстоянии в двести пятьдесят миллионов километров от светила, в самой середине зоны обитаемости, это значило, что на планете была жидкая вода, а условия подходили для существования таких людей, как я.

Чего не скажешь о планете клнонов, Хако. Там раздолье было скорее для хургов, большая часть твёрдой поверхности Хако была покрыта льдом, на полюсах температура доходила до минус ста градусов, и хурги, отлично себя чувствовавшие в природных меховых шубах, были там вершиной пищевой цепочки. К экватору температура поднималась до десяти градусов по Цельсию, о котором тут никто не знал, зато местные отлично понимали, что тепло – это хорошо. Два континента пересекали линию экватора, и полосы в четыреста километров на север и юг были плотно заселены, триста миллионов маргиналов ютились в городах и на островах – их россыпь тянулась вдоль экватора.

Имперцы тоже жили в стеснённых условиях, купола накрывали огромные подземные сооружения, температура на экваторе доходила до сотни, а на полюсах, покрытых водой – не опускалась ниже тридцати. Небо, затянутое плотными облаками, отлично защищало от излучения звезды, но это входило в конфликт с интересами растительного мира, здесь он был скудный, вся жизнь переместилась в океан. Для отдыха планета под названием Алеста не подходила совершенно.

Регистрация перерабатывающего комплекса заняла меньше минуты. Раз уж мы летели на планету Кольца, то и направил я наши производственные мощности к седьмой планете, а мы с Заном и мозгом в контейнере перешли на орбитальную станцию, которая отставала от четвёртой планеты на три миллиона километров, и крутилась по той же орбите вокруг звезды, что и Айян. Для получения разрешения на переработку астероидов требовалось прибыть на планету лично.

Глава 2.

При желании любое количество разумных живых существ можно идентифицировать, систематизировать и отследить, несмотря на все генетические переделки, замену тел и частей тела, не говоря уж о внешности, для изменения которой достаточно не самой дорогой медицинской капсулы и часа свободного времени. Но в обитаемых мирах этим никто не хотел заниматься, многие триллионы людей беспрепятственно путешествовали из одной звёздной системы в другую, из Империи в Федерацию, оттуда в Союз независимых планет, и обратно, заглядывая в миры Кольца и даже в Республику. Если отдельный индивидуум не совершал каких-то преступлений, или даже совершал, но не попадался, то он мог не беспокоиться за свою свободу передвижения.

На орбитальной станции с нас сняли ген-отпечатки, сличили их с базой местного криминала и просто нежелательных личностей, обнаружили одиннадцать близких совпадений, провели уточнённую идентификацию, признали, что мы – это не они, и тут же выдали разрешение на посещение планеты. Для всей этой процедуры мы приложили ладони к сканеру и подождали несколько секунд, в результате аппарат сканера выплюнул крохотный чип в виде капли геля, который нужно было втереть в подушечку большого пальца, послал на комм предупреждение о том, что тяжёлое вооружение и такая же защита на планете запрещены для всех простых обывателей, а тем более гостей, и пожелал нам долго здесь не задерживаться.

– Идея оставить прежние имена была так себе, – сказал я Зану, проходя на посадку в орбитальный челнок. Чип впитался в кожу без остатка, и практически не напоминал о себе, – тут Империя тоже есть, вдруг кто-то что-то обнаружит.

Но полковник Службы порядка так не думал. Наоборот, в его представлении даже в самой этой службе, несмотря на её название, царил полный бардак.

– Если мы не встретим кого-нибудь из моих знакомых со специальным оборудованием для глубокого сканирования, а это совершенно невероятно, – ответил он, – то никому никакого дела нет до двух будущих временных жителей.

– А если встретим?

– Убьём, – Зан в этом отношении всегда придерживался одной и той же линии, – не в первый же раз.

Четыреста общих суток назад республиканцы чуть было не вышли на наш след, точнее, на след торпед из антралина, тогда в переработанную породу пришлось добавить два истребителя и четырнадцать тел, предварительно обработанных высокотемпературной плазмой – они успели высадиться на тогда ещё единственный наш буксир, которым управлял десантный подавитель. На содержание углерода в породе это почти не повлияло, зато избавило нас от лишних хлопот. Третий истребитель мы переделали в буксир. Ещё полтора десятка преследователей в виде пепла в разное время были развеяны по пространству, за три года к нам подбирались много раз – и ни разу никто из соглядатаев не догадался, кого именно он нашёл, в основном это были происки конкурентов. Правда, последние сорок общих суток как отрезало, и это как раз и стало одной причин того, почему мы ушли из систем Федерации сюда, на задворки обитаемой галактики.

Планета с высоты девятьсот километров впечатляла, бот специально облетел её несколько раз, прежде чем приземлиться на космоплиту. Мне она напомнила Землю, такая же голубая, покрытая водой, с континентами, здесь их было четыре, и крохотными полярными шапками. Материки, самый большой – размером с Австралию, располагались парами выше и ниже экватора, а сама экваториальная параллель была усыпана островами, видимо, когда-то здесь находился пятый континент, который частично ушёл под воду. Основная часть населения жила на одном из северных материков, когда мы приземлялись, там была ночь, и в темноте он светился, как рождественская ёлка. На южных жили в основном фермеры, жители Кольца предпочитали натуральные продукты, выращенные на земле. Четвёртый, самый маленький материк был заселён только по побережью, центр занимали горы, а вокруг них местные устроили что-то вроде заповедника.

– Для охоты и прочих дикарских занятий, – пояснил Зан, он вообще натуральную пищу и всё, что касалось нормальной жизни на поверхности, презирал. – А в горы они ходят, чтобы быть ближе к природе. Ты можешь себе представить, чтобы кто-то по доброй воле отправился шастать по этим скалам почти без снаряжения и транспорта?

Я мог, но вслух этого говорить не стал.

Космопорт находился на экваторе, на одном из небольших островов, вместе с нами в челноке на поверхность планеты спустились почти три тысячи человек, в основном местных, но были и чужаки вроде нас. Был даже республиканец, последователь Пути – детина в сером халате и с выращенной возле левого уха пирамидкой. Чтобы другие не обознались, такая же пирамидка, только размерами с теннисный мяч, висела у него на груди. Адепт Пути всё время пытался с кем-нибудь заговорить, но местные от него только отмахивались. Наконец, дошёл черёд и до нас.

– Идём со мной, – проревел детина, наклоняясь над Заном.

И тут же отпрянул, гудящий клинок едва не распорол ему горло, с бывшим разведчиком шутки были плохи.

– Куда идти? – постарался я разрядить обстановку.

– По Пути, – республиканец косился на искрящийся нож в руке Зана, одновременно стараясь впихнуть мне в руки пирамидку. – Первый шаг – причастность к символу Великой. Всего семьдесят цестов.

– Давай, – махнул я рукой, забирая висюльку. – Ещё есть?

– Целый контейнер, – детина обрадовался, – сто тысяч штук. Если все возьмёшь, отдам по тридцать.

– Нет, мне одну штуку для него, – кивнул я на Галэки, полковник хотел что-то сказать, но только сплюнул.

– Тогда семьдесят пять, – идущий по путям насупился, всучил мне ещё одну пирамидку, получил деньги, и поскакал дальше. Что-то подсказывало мне, что торговля у него здесь не пойдёт.

– Думаешь, это шпион, и когда он решит, что мы клюнули, и заявится к нам, мы его прикончим? – догадался Зан.

Я многозначительно промолчал. На самом деле всего лишь хотел позлить своего спутника, но разочаровывать полковника не стал.

Пока мы ждали, когда челнок наконец приземлится, адепт Пути прошёлся по всем четырём отсекам, продал несколько своих сувениров и примостился возле шлюза. На его пальцах, похожих на сардельки, висели гроздья пирамидок, словно он ждал, что потенциальные фанатики одумаются и возьмут наконец себе символ чужих.

– Что ему здесь надо? – спросил я, залезая в местную сеть.

Информация, свободно распространяемая по системе, была скудной. В основном новости из внешних миров, вроде тех, что мы привезли с собой, и немногочисленные предложения для туристов. Местные пользовались собственными источниками информации, к которым у нас пока доступа не было. Никакого упоминания о Пути я не нашёл, значит, вполне вероятно, этот здоровяк, что втюхал нам пирамидку, был тут первопроходцем. Или остальные, те, кто прилетал до него, таинственно и бесследно исчезли в болотах южного континента.

Терминал, куда нас выгнали из челнока, представлял собой здание в виде Кольца, разделённого на шесть секторов. От челнока до шлюзов катались гравиплатформы, все грузы свозились в последний, шестой сектор, а пять предназначались для людей, в зависимости от того, куда те следовали – на один из четырёх континентов, или на экваториальную цепочку островов. Для приезжих из других звёздных систем никаких особых зон не существовало, мы могли хоть сейчас отправиться на снежные вершины северного заповедника, или на плантации юга, но Зан решительно отверг оба варианта, напомнив, что мы здесь по делу. Управление, распределяющее внешние ресурсы, располагалось почти в центре основного материка, до него надо было добираться самостоятельно.

По каким-то пока неведомым мне причинам перелёты над сушей были ограничены, крупные летательные аппараты могли стартовать на побережье одного из них, и приземлиться на другом, тоже возле океана. Исключение составлял только экваториальный пояс, там вообще никаких ограничений не было, просто рай для тех, кто любит свободу. Местные свободу почему-то не любили, предпочитая селиться на материках, а на островах работали те, кто обслуживал туристов – и из внешних звёздных систем, и с планет соседей, Империи и конфедератов.

Расстояние до нужного нам места составляло семь тысяч километров, один миг в космосе, и два с половиной часа на местном транспорте. В капсулу, преодолевшую расстояние до материка меньше чем за час, и теперь несущуюся со скоростью около восьмисот километров под землёй, вмещалось триста человек, большую часть я видел в отсеках челнока. Подземные тоннели, в один из которых мы нырнули на побережье, соединяли важнейшие точки материка – космопорт, столицу, крупные города и порты, ведущие к другим материкам. Наш знакомый фанатик Пути бесцеремонно уселся на соседнее место. Всё время, пока мы летели в атмосфере, он молчал, но стоило капсуле оказаться в тоннеле, оживился. Видимо, посчитал, что теперь-то я уже никуда не денусь.

– Идём со мной, – произнёс он заученную фразу, потом пригляделся и кашлянул. – Не надумал ещё?

– Что?

– Сто тысяч символов Великой, – недовольно сказал детина. – По сорок пять цестов.

– По тридцать.

– Договорились, – расцвёл попутчик. – Сразу видно, хороший человек, идёшь верным путём. Великая тебя не забудет, точнее говоря, вспомнит, когда появится.

Пирамидка была сделана из легкого сплава, и покрыта чёрной керамикой, синтетический шнурок обещал прослужить не меньше сотни лет. Никаких встроенных компонентов я в ней не обнаружил, но это не значило, что их не было, изделию предстояло тщательное исследование в анализаторе, который пока что находился далеко от нас – в космосе. Возможно, эта штука стоила пять или даже десять цестов, но никак не тридцать, за эти три года в ценах на сырьё и то, что из него производят, я мало-мальски научился разбираться. Но дело было в другом, эти символы принадлежности к людям, оболваненным чужими, по всей обитаемой части галактики раздавались бесплатно, только здесь, на задворках, кто-то мог повестись и купить пирамидку.

Это я объяснил своему соседу. Тот погрустнел, и больше меня разговорами не донимал. За те два часа, что мы мчались под землёй, он смог каким-то образом продать ещё несколько пирамидок, а последние полчаса жаловался, глядя прямо перед собой, на жадность других людей. Делал он это тихо, себе под нос, но кое-что в его рассказе меня зацепило.

– Повтори, – я пихнул республиканца в бок.

– Что?

– Что ты сказал по своё поселение на Бийи?

– Тебе какое дело, мерзкий федерал. Бийя – планета, на которой родилась та, что открыла портал, всякой швали там не место.

– Нет, это меня не касается. То, что ты сказал про пирамиду.

– А, это, – мой сосед устало махнул рукой, – подумаешь, невидаль, сейчас везде такое творится. Пирамида эта у нас появляется на окраине. Только настоящая, большая, метров двадцать высотой.

– Вы сами построили?

– Тебе какое дело…

– Мерзкий федерал. Куплю у тебя ещё одну пирамидку для моей подруги, она к нам позже присоединится.

– За сто цестов.

– За пятьдесят.

– Ладно, держи, от сердца отрываю. Значит, про пирамиду тебе рассказать. Она года два или два с половиной назад появилась, я тогда служил в пограничном патруле возле портала, по связи её видел, а потом, когда домой вернулся, не было этой штуки возле нас. Только встаю я как-то раз рано утром, погулять по лесам с карабином, хурги, сволочи, расплодились, спасу от них нет, гляжу, селение наше пустое, все вокруг этой пирамиды стоят, и пялятся на неё, словно там что-то интересное показывают.

– А ты?

– Ну я тоже вместе со всеми встал, только не понял ничего, люди вокруг словно спали с открытыми глазами, я уж их и пихал, и на ухо орал, а потом вдруг все резко как проснулись и мне в ответ накостыляли. Я испугался тогда, но умные люди объяснили, что это Великая так с нами разговаривает, каждые сто местных суток, для этого пирамида прилетает, а потом дальше появляется, рядом с другими поселениями.

– С тобой, значит, не поговорила?

– Я ведь человек простой, – республиканец посмотрел налево, а потом зачем-то вверх, – всяким таким премудростям не обучался, может кто и говорит с этой штукой, только у меня ничего не вышло. Но это с детства так, не везёт мне. Когда ещё в патруле служил, прямо чуял неприятности, но рядом командиры были, они если прикажут, куда деваться. Вот и приходилось лезть вместе со всеми, один раз метеорит попал в десантный бот, а защита отказала, так он всё внутри раздолбал, один я выжил. Или, помню, высадились мы с командой, все остальные отряды как нормальные люди, в лес попадали, а мы в болоте оказались, так я один только выбрался, на единственное там дерево свалился, всё себе отбил. Остальных-то, кого карги не сожрали полностью, по частям в медкапсулы собирали. Притягиваю, значит, неудачу. Ну и с пирамидой то же самое.

– Что с ней?

– Да я в третий раз, как она появилась, решил, что если меня благость не берёт, надо подольше постоять, подождать. А староста наш это заметил, сказал, что гордится мной, не с каждым Великая так долго разговаривает, потом уже в городе выдали мне с собой контейнер с амулетами, и приказали сюда лететь, потому как не любят местные Великую, ни в какую не желают к нашему счастью примазаться.

– Так может, пирамидки надо даром раздавать, как все остальные делали? – предположил я.

– Ага, ищи дураков, я тащился в эту глушь не для того, чтобы с пустыми руками уйти, – детина посмотрел на меня как на чокнутого, – отличная же штука, сам взгляни, придёт час, Великая обратится ко всем нам, и только те, у кого будет пирамидка, смогут её увидеть и услышать. Остальные так и останутся на своих жалких планетках прозябать.

– Ну а те, кто услышит, они не останутся?

– Говорят, – бийец придвинулся ко мне поближе, – что у неё есть план. Тайный. И те, кто его первым узнают, те и в выигрыше окажутся, а остальным уж что достанется. Но для этого надо, чтобы Великая к ним обратилась, а к кому ей ещё обращаться, как не ко мне.

Я мельком посмотрел на Зана, полковник сидел с закрытыми глазами и ни слова не пропускал.

– Так она с тобой не разговаривает, сам сказал. Значит, ты тоже останешься.

– Да, – ничуть не смутившись, ответил республиканец. – Зато если я эти пирамидки продам, у меня будет денег столько, что я и так хорошо проживу. За два миллиона цестов можно двадцать лет на какой-нибудь станции жить, и ничего не делать. А можно их в оборот пустить, и тогда через десять лет будет не два, а двадцать миллионов, эти дураки, в нашем поселении, думали, что меня в дыру ссылают. А тут, посмотри, и Империя, и Конфедерация, и Кольцо, да из этой системы можно не вылезать, они ж друг друга ненавидят, во всём подозревают, а я человек со стороны, значит ничей. Не хочешь покупать, не покупай. Давай я тебе их оставлю как залог, а ты мне три миллиона.

– Ты сказал – два.

– Хорошо, я же сразу понял, что из всех ты тут самый умный. Ты мне два миллиона, а я тебе через десять лет – десять верну. И даже пирамидки обратно забирать не буду, делай с ними что хочешь.

– Ты мне вот что объясни.

– Швамбе Мгангогт, – бийец похлопал себя по груди. – Вот как меня зовут в диких мирах, среди чужаков.

– Хорошо, Швамбе. Ты сказал, тут никого не было до тебя, наверное, потому что тут люди не очень в Путь верят, и значит, со сбытом пирамидок проблемы будут, так?

– Есть разный ум у людей, – наставительно сказал республиканец. – Один такой, что к счастью их ведёт и к богатству, им подробности не нужны, потому что путь – он и есть путь. А есть такой, что вот надо обязательно всё выяснить, в суть пробраться, не будет у этого человека радости и друзей. Ну какая тебе разница, что местные думают, каждый рано или поздно на Путь встаёт, так что ты не беспокойся, дело выгодное.

Сиденья замерцали, предупреждая, что скоро капсула начнёт тормозить, Швамбе заёрзал, вжимаясь в кресло. Я откинулся назад, фиксаторы обхватили плечи. Люди вокруг делали то же самое.

– Ты подумай, – республиканец выдержал паузу, понял, что разговор, в общем-то, закончен, но не сдавался. – Если вдруг решишь правильно распорядиться деньгами, я на этой планете побуду некоторое время. Но поторопись, как только всё продам, тут же куплю буксир и уйду к астероидам, это сейчас самое прибыльное занятие. Слышал, сколько антралин стоит? Здесь его раньше добывали, значит, наверняка в пустоте есть нужные камешки. Антралин сейчас – главный металл, его по семь тысяч кру можно продать, если знать кому, а я знаю, есть у меня выходы на нужных людей, они и металл возьмут, и главное, с оплатой не обманут.

Глава 3.

Из-под земли капсула поднялась на пятый ярус, где пассажиры растворились каждый по своим делам. Наш новый знакомый тоже исчез.

– Он говорил правду, – успокоил я Зана, – и про пирамиду, и про антралин.

– То есть он считал, что говорил правду, – уточнил полковник. – Если это шпион, то очень глупый. Если нет, всё равно рисковать нельзя, прикончим его при первой же возможности.

– Или проверим, – я похлопал себя по груди, там, в специальном кармашке, хранился хулд, специальная штука для проверки чужого мозга на наличие зародышей чужих. Не всех он мог выявить, если вместе с нами в капсуле ехал проводник, то хулд бы его не определил, но у меня были свои методы. – Убить его мы всегда успеем.

– Когда я был в твоём возрасте, то тоже так считал, – вздохнул мой помощник, вставая на движущуюся дорожку, ведущую в нужном нам направлении, – со временем враги накапливаются, а собрать их в одном месте, чтобы покончить со всеми сразу, удаётся редко. Но здесь ты прав, за ним лучше понаблюдать, этот бийец оказался во враждебном окружении, помощи ему ждать не от кого, если предположить, что тайного общества последователей Пути здесь не существует. Дадим ему возможность решить, что он добился своего. В крайнем случае купим эти пирамидки, я посчитал, если брать по семь цестов, то мы потеряем один цест на каждой, даже с учётом доставки, не такие уж большие деньги, тело для Илли будет стоить намного дороже.

Цены на синтетические тела действительно были впечатляющими, на модели, которые позволяли ощущать почти то же самое, что и обычный человек, и не отличались от обычных тел на сканерах, начинались от восьмисот тысяч. Сами искусственные мышцы и скелет, имитация внутренних органов, сосудов и прочего стоили недорого, а вот их сопряжение, передача импульсов в мозг, защита от перегрузок, излучений и высоких температур – намного больше. На Илли я мог бы сэкономить, но она, по сути, вытащила меня из-под колпака чужих, и нелепое чувство благодарности давало о себе знать. В капсуле я связался с центром вживления, который был расположен на этом же материке, и выбрал отличное тело за три миллиона. Хотел себе взять такое же, но не решился, существовала крохотная вероятность того, что всё пойдёт не так, как надо, и вместо меня останется серая субстанция весом в полтора кило, лежащая в крио-контейнере.

Дорожки расходились от центрального к шести таким же цилиндрическим зданиям километровой высоты, пятый ярус находился аккурат посерёдке. От внешних цилиндров в разные стороны расходилась столица материка и всей планеты – бесчисленные ряды низких домов, окружённых зеленью. В воздухе мелькали летательные аппараты, но ни один из них не залетал внутрь периметра, образованного небоскрёбами. Между зданиями было чуть меньше километра, дорожка двигалась быстро, так что через несколько минут мы уже подъезжали к нужному нам месту. Прозрачный материал дорожки позволял любоваться окружающим пространством, хотя смотреть было особо не на что, тёмные стены зданий, редкая растительность внизу и облака, закрывающие самый верхний, десятый ярус.

Перед нами стояла девушка в лёгкой накидке, развевающейся на ветру, на руке у неё висел тяжёлый серебристый браслет с красными камушками. Длинные красные волосы колыхались вместе с тканью, держалась она беззаботно и спокойно, головой вертела, несколько раз мазнула взглядом по мне и Зану, без особого интереса. Так она себя вела до того момента, как рядом с нами в воздухе появился обтекаемый бот, откуда выскочили трое в боевом обвесе. Двое повалили девушку на прозрачную ленту, прижав коленями, и нацепили на локти фиксаторы. Третий спрыгнул направился прямо к нам.

– Охрана внутреннего периметра, – представился он, – приезжие?

Зан молча кивнул.

Боец так же молча достал серебристый прямоугольник, считал наши чипы, в то время как его коллеги закинули девушку в бот и залезли туда сами.

– Управление внешних планет находится между седьмым и восьмым уровнем, – местный полицейский провёл по пластине указательным пальцем. – Не задерживайтесь. И я должен вас спросить – вы знаете задержанного?

– Нет, – ответил я, – а в чём дело?

– Имперский шпион, – боец вывел в воздух экран, сличил наши физиономии с теми, что были у него в памяти планшета, – ждите, идёт дополнительный запрос. Ты её знаешь?

– Нет, – следом за мной ответил Зан. – Первый раз вижу, наверное. Если только она не жила в Федерации.

– От этих имперцев всего можно ожидать, – полицейский, видимо, получил ту информацию, которую ждал, и чуть расслабился. Хотя и до этого он был не очень-то напряжён. – Уже второй за сто тридцать дней, что им надо, никто не знает. Но тоже направлялась в управление внешних планет, вовремя мы её обнаружили.

– Может, надо было дать ей туда пройти, и уже там схватить? – предположил я.

Боец неожиданно задумался.

– Да, – после секундной паузы сказал он, – это было бы гораздо лучше, но у нас приказ, и не всяким приезжим чужакам его обсуждать. С материка без допроса не выезжать, отметки на чипах я вам проставил, и вообще, выглядите вы подозрительно. Особенно ты.

– Хорошо я выгляжу, зачем гадости говорить, – я проводил взглядом полицейского, запрыгнувшего в бот. Аппарат умчался, унося внутри себя задержанную. – Полковник Галэки.

– Бывший, – Зан посмотрел вверх, на ночное небо, словно там что-то интересное происходило.

– Так кто она?

Мой эмпатический резонатор, резко набравший мощности с появлением чужих, за три года мало изменился, эмоции людей и вообще живых существ я чувствовал хоть и слабо, но определённо. И поэтому то, что бывший полковник соврал, я тоже ощутил. Как и его замешательство после моего вопроса.

– Сначала решим вопрос с добычей, – вывернулся Галэки, и перешагнул полосу, отделявшую дорожку от галереи, опоясывавшей дома-столбы. – Как говорят в Республике, делу светлое время суток, развлечениям – тёмное.

– Значит мы, по-твоему, развлекаемся сейчас?

– Конечно. Сам же сказал, мы – на отдыхе.

Управление внешних планет встретило нас равнодушно.

– На планетах и между планетами Кольца разработки для чужаков ограничены, – неопределённого возраста и вида женщина сидела в кресле, упёршись в потолок закрытыми глазами и изображая почти спящую. – Зато внешний пояс за их пределами свободен для всех. Можете свободно передвигаться по системе, не стоило вообще сюда приходить.

– А что с поясом астероидов между восьмой и девятой планетой?

– Тут всё зависит от того, на чей патруль наткнётесь первым. Если наш, то конфискуют всё и отпустят, если конфедераты, то скорее всего вас уничтожат. Ну а если имперцев повезёт встретить на пути к порталу, заберут две трети, остальное сможете продать на их внутренней бирже, цены низкие, постоянная потребность в сырье есть только у Империи, но они ни у кого ничего не покупают, для этого у них есть вторая планета с низкой гравитацией и разломами.

Она приоткрыла левый глаз, посмотрела на пластиковый квадратик с чипом, мазнула по нему сканером, убрала куда-то внутрь складок одежды. Взгляд чиновницы прояснился – двадцать тысяч имперских цестов придали ей бодрости.

– Хорошо, – сказала она, выпрямившись. – Ситуация для вас так себе, но не совсем ужасная. Сразу видно, что вы не простые чужаки, а будущие временные жители системы, так что кое в чём можно сделать поблажку. Но на многое не рассчитывайте, все ценные астероиды внутри обжитых планет были разработаны, когда шло терраформирование, во внешнем поясе в основном запасы льда, вкрапления металлов очень редкие. Теперь наша разработка ведётся на дальних планетах, у Айян-10 тридцать два спутника диаметром больше ста километров, у Айян-11 – двадцать восемь, почти все они пригодны для переработки.

Она вывела изображение звёздной системы, подсветила спутники планет Кольца.

– Есть семьдесят три перерабатывающих комплекса разных уровней, все они вращаются на орбите девятой планеты, можем поставить туда семьдесят четвёртый. Чужакам, даже таким, как вы, процесс добычи мы не отдаём, своих людей девать некуда, так что условия простые, покупаете у старателей сырьё по фиксированной цене, отдаёте очищенное с фиксированной наценкой, с разницы треть платите за охрану патрулю, треть – налог, остальное – ваше. Пояс на границе между нашими планетами и конфедератскими в общем пользовании, считается почему-то, что там осталось много металлических астероидов, на самом деле их уже давно отбуксировали к десятой планете, заменив астероидами из внешнего пояса. Здесь об этом все знают, пришлые, вроде вас, покупают информацию за порталом, а когда здесь изредка появляются, узнают, что ни с чем остались.

Я положил второй квадратик. Чиновница молчала, пришлось добавить третий.

– Лицензия на переработку стоит полтора миллиона цестов, – как ни в чём не бывало продолжила она. – от налогов освободим на две тысячи общих суток, полный цикл разрешён, отходы, если останутся, буксируете сами. Сбрасывать можно на вот этот и этот спутники Айян-10.

Она подсветила две точки на схеме.

– Или спрессовать и отправить подальше от плоскости эклиптики? – предположил я.

– Можете и так сделать, если заняться больше нечем, – наша собеседница провела ладонью по плоской панели. – И вот ещё что, вы видите, что наша планета перенаселена.

– Нет, не заметили.

– Пять миллиардов бездельников, которых надо чем-то занять, – видимо, себя к ним чиновница не причисляла. – Характеристики вашего комплекса рассчитаны на сто двадцать человек персонала. Поэтому у вас должны работать шестьдесят наших граждан. Не важно, чем они будут заниматься, и вообще, будут ли они делать это в пустоте или здесь, на поверхности, главное, чтобы четыре общих часа в сутки они были очень заняты. Стандартная команда – пятьдесят человек работают, девять охраняют их, один следит за охранниками.

– А если так – пятьдесят девять будут следить за одним оператором?

Во взгляде женщины появился интерес.

– Я лично проинспектирую ваше производство в пустоте. И если то, что я увижу, мне понравится, Кольцо вас поощрит.

По сравнению с тем, что с нас драла Федерация, условия были просто шикарные, в одной из систем пришлось целую космическую станцию трудоустраивать, а это пять тысяч человек, и никто из них не хотел работать. Пять тысяч условно разумных существ с отличным здоровьем и агрессией, от безделья бьющей через край. В той системе мы работали сто восемьдесят суток, в зале управления сидело шесть человек, остальные стали охранниками под руководством полковника Галэки. Так что, когда из системы пришлось срочно удирать, мы эту станцию вместе с пятью тысячами бойцов продали каким-то местным пиратам – с очень небольшим убытком.

Малое кольцо комплекса действительно вмещало сто двадцать человек, но даже в лучшие времена там больше одного десятка не было. Модуль обеспечивал гравитацию, атмосферу и достаточное пространство для того, чтобы эти люди не теснились по десятеро в одной каюте, но и просто так держать их там было бессмысленно.

Для работы комплекса было достаточно двух человек, остальные обслуживали буксиры и занимались общим обеспечением, оставалось найти занятие для пятидесяти. Охрана, вот самое бесполезное и самое подходящее, что для них можно было придумать. С одной стороны, все при деле, а с другой – строгая дисциплина, субординация и естественная убыль. Практически все жители планеты ни разу с неё никуда не улетали, и отправлять их в космос без подготовки нам не позволили, там же, в управлении, мы арендовали комплекс из десяти небольших строений, которые должны были возвести через пять или шесть местных суток, вместе с коммуникациями, одним спутником на орбите для бесперебойной связи и посадочной площадкой для лёгкого космического челнока. Всё это должно было появиться на небольшом острове возле одного из южных материков.

Работники выбирались случайным образом из тех, кто так и не нашёл своё место в этой жизни, но ещё за один квадратик чиновница пообещала, что постарается кого-нибудь получше найти. Этому обещанию я не очень-то верил, наверняка скинут самый шлак, с приезжими никто никогда не церемонится.

– Зря ты не договорился, что можешь их сразу в космос взять, – Зан был недоволен, ну да, этими местными маргиналами ему заниматься, – два-три несчастных случая, и шестьдесят человек спокойно можно списать, и на наземной базе мы бы сэкономили, и от тунеядцев избавились. Разгерметизация, попадание астероида, обратные полюса магнитных захватов, зачем их здесь держать? Антралин мы всё равно не будем добавлять.

– Не будем, – согласился я. – Максимум десять торпед переработаем. Но ты смотри на это шире, каждому надо платить по тридцать цестов в день, получается две тысячи. Местные сутки почти в два раза длиннее общих, даже если мы останемся на тысячу, два миллиона уйдёт на них, триста тысяч стоит посёлок, полтора миллиона – лицензия, ещё миллиона три на всякие мелочи вроде оружия и защитных комбинезонов, за это время мы больше заработаем, даже если придётся срочно отсюда убегать. Наша задача – провести тут время с пользой для себя, не привлекая лишнего внимания.

– Раз сюда зачастили республиканцы, значит, за порталом они себя всё лучше чувствуют, конфедераты их иначе бы не пропустили. Но пока планета тихая, не ясно только, как долго это продлится.

Слова местного полицейского оказались не пустой угрозой – из портового терминала нас просто не выпустили.

– Ограничения, – ткнул в экран контролёр, – ничего не могу сделать, даже тысяча цестов не поможет.

– А десять? – на всякий случай спросил я.

По виду контролёра было видно, что он сейчас что-то или кого-то похоронил, но тем не менее, достойный гражданин Кольца покачал головой.

– Не положено, – выдавил он.

– Пятьдесят?

Контролёр слез со своего кресла, подошёл к нам поближе.

– Убирайтесь, и чтобы я вас здесь не видел, – настроение у него было хуже некуда, думаю, предложи я сотню, он бы нас голыми руками разорвал на месте.

– Ничего, – успокоил меня Зан, когда мы выбрались из порта на арендованной платформе. Центр по замене тел находился неподалёку, на побережье, всего в трёхстах километрах на восток. – Время пролетит незаметно, нам ещё тело покупать для советника Доушем, потом ей всё рассказывать, что произошло, пока она, точнее, часть её, лежала в контейнере, а потом, может быть, её придётся окончательно убить, чтобы не навредила.

– Хотелось бы знать, из-за чего это всё.

– Отдых, – Галэки прикинулся, что не понял вопроса. – Ты сам захотел.

– Кто эта женщина?

– Какая? – Зан завертел головой. – Да не делай такое страшное лицо, у тебя пока плохо получается. Ладно, это действительно имперский шпион.

– Ты её знаешь.

– Да.

– Откуда?

– По работе в Службе порядка, – уклончиво ответил Галэки. Он не то, чтобы соврал, но и не всю правду сказал.

– Ладно, – помню, в детстве игра в следователя была одной из моих любимых, так я однажды нашёл, где наша повариха хранила сушёные головы летучих мышей, которые добавляла в суп, – ты знал её до того, как начал работать в Службе порядка?

– Нет, – ответил Зан совершенно честно. И даже слегка расслабился, совершенно напрасно.

– А она знала тебя до того, как пришла работать туда?

– Да, – после небольшой паузы сказал Галэки, выходя на первый транспортный уровень – наша платформа влилась в строй таких же, несущихся с одинаковой скоростью. – Хорошо, ты всё равно докопаешься. И почему у вас, лордов, мозги не как у нормальных людей устроены? Это моя дочь.

– То есть у тебя есть дочь? – уточнил я. – Которая теперь имперский шпион? Прямо настоящая, обычная дочь, или из репликатора?

– Конечно настоящая, из репликатора, – возмутился Зан, – мы не животные и не республиканцы, чтобы в себе такое носить.

– Как думаешь, она тебя узнала?

– Скорее всего – нет, насчёт этого я не беспокоюсь, – не раздумывая, ответил полковник. – Но она теперь знает, что рядом с ней был сотрудник Службы. У неё был сканер, Дэн, такие выдают, когда кто-то из нас пропадает, и это не гражданский прибор, который только воришек может отлавливать. Давно надо было полное обновление сделать, не хотелось рисковать.

– То есть этот сканер может выяснить, что кто-то из своих рядом, но не определит, кто именно?

– Да, метки у всех одинаковые, конфиденциальность личности должна соблюдаться, если агент не хочет, чтобы его раскрыли.

– Может, ты ошибаешься? Есть много похожих друг на дружку вещей.

– Сканер может быть замаскирован подо что угодно, – Зан поёжился, – но действует он направленно, посылает импульс, и он, этот импульс, чувствуется.

– От меток этих можно как-то избавиться?

– Если только полностью тело заменить.

– А если вдруг узнала, что ты – это ты?

– Дэн, ты сам подумай, что говоришь. Мы через порталы проходили много раз, и никто нас не связал с прошлыми личностями, а тут, без стационарных сканеров и идентификационных камер, никак не получится.

– Хорошо, – согласился я, – действительно, узнать нас сейчас трудно.

Дело было не только в реакции сканеров, внешне мы тоже изменились, хоть и не радикально. Но у каждого человека есть совокупность особых примет, по которым его узнают другие, их мы как раз немного поменяли. Так что вроде внешне и не особо отличались от прежних версий самих себя, но в то же время немного другие.

– Не думаю, что она ищет именно меня, – Зан направил гравиплатформу на направляющую, ведущую в нужное нам место, – скорее всего кого-то, кто до нас появился на этой планете, тот человек из охраны о нем упомянул. Если она его найдёт, может нас сдать. Тогда имперцы сверят данные, определят, что на планете Кольца завёлся лишний агент Службы порядка, и постараются захватить. Правда, могут и просто в отчёте указать, но определённый риск есть. Хорошо, что её схватили, поиски ей это затруднит, на время.

– На какое время?

– Сложно сказать. Имперских шпионов здесь особо не сторожат, контакты между ними разрешены, и со своей планетой им дают связываться, под контролем пятого предела поддержки Совета. Возможно, надо будет её убрать.

– Ты предлагаешь убить свою дочь? – уточнил я.

– Издержки службы, – Галэки невозмутимо смотрел куда-то вдаль, так поступает большинство людей, готовящихся соврать, они почему-то считают, что их выдадут глаза. – И не убить, а убрать. К тому же у меня ещё две есть.

– Тоже в Службе порядка?

– Да, где им ещё быть. Я всё забываю, что ты плохо наши традиции знаешь. В Службу порядка со стороны людей почти не берут, служат в основном те, у кого биологические родители там же работают. Двое – минимум, если хочешь продвинуться, лучше трое. Уверен, что старшая уже заняла моё место, талантливая девочка, занималась операциями в Союзе, хорошо, что её здесь нет. Средняя при адмирале Локси, обеспечивает охрану. А младшая, она с детства неудачница, так что её не жалко.

– Убить?

– Опять ты за своё, у вас, у лордов, дурные наклонности в крови, вам бы всё кого-нибудь уничтожить, и лучше, чтобы планету целиком. Учти, в Империи убийство членов семьи даёт право на месть, убрать, значит сделать так, чтобы она не смогла навредить. После этого ей в Службе порядка уже делать нечего будет, найдёт себе другое занятие, – не моргнув глазом заявил полковник. – Мы её выкрадем и обеспечим молчание, если ещё не поздно, но сначала займёмся Илли Доушем.

Глава 4.

План полковника Галэки включал в себя дополнительные затраты, но не слишком большие. Стандартные синтетические тела без излишеств стоили около ста тысяч за штуку, гораздо дороже обходилось наполнение и био-адаптеры, их цена могла доходить до нескольких миллионов. Нам нужно было обычное тело, в которое вместо человеческого мозга мы могли бы поместить искусственный – таких синтов часто покупали для обслуживания или работы в сложных природных условиях, вместо биоадаптеров в этих телах стояли коммутационные контейнеры, в которые в виде геля заливался носитель сознания.

Когда корабль далёкого предка перенёс меня из одной звёздной системы в другую, в Солнечной существовал устойчивый рынок человекоподобных роботов, в основном для развлечений, потому что там, где дело касалось действительно полезных качеств, человек и его анатомия проигрывали дронам – шесть или пятнадцать манипуляторов всегда лучше четырёх, а простая геометрическая форма надёжнее сложной. На планетах Кольца каждый мог заполучить себе антропоморфных слуг, надо было только заплатить налог, так что живых людей нанимать оказывалось гораздо выгоднее. Наша просьба никого не удивила, чужаки – они все с придурью. Фабрика, где производились и настраивались искусственные тела, была сделана в форме кольца. Одна половина поднималась из земли на четыреста метров, вторая уходила в землю на столько же. Соединительная поперечина использовалась для хранения заказов и обслуживания заказчиков вроде нас.

– Второй вариант будет готов в течение двух часов, – штат фабрики состоял из синтов, и один такой образчик местной продукции провёл для нас небольшую экскурсию, – мы возьмём заготовку, она находится на нижнем уровне, потом добавим недорогой блок сопряжения, и сформируем внешность по твоим требованиям. Потом три часа обучения, за это время нужная личностная матрица наложится на стандартную, и можете забирать, дальше сами возитесь. Не хотите сейчас, можем хранить для вас тело в течение тридцати общих лет.

Зан важно кивнул. Здесь заказывал он.

– С первым вариантом сложнее, индивидуальный заказ требует такой же настройки. Сначала мы подключаем основной адаптер к мозгу, он имитирует основные органы чувств, сам мозг спит, потом по одному подсоединяем и тестируем модули дополнительного адаптера, это занимает около пятнадцати часов, затем пять суток здесь его обучаем пользоваться телом. То, что вы заказали, это наша лучшая модель, но есть и недостатки, особенно на первом этапе.

– Какие?

– Всё дело в уязвимости, – широко улыбнулся служащий, – обычный человек всегда ждёт, что произойдёт что-то опасное, так нас устроила природа. Мозг обрабатывает сигналы, идущие от тела, и моментально реагирует на падение, или удар, или изменение температуры. Даже на излучение, если в теле есть нано-репликаторы. Чтобы привыкнуть к адаптеру, который ставят военным, требуется от пяти до тридцати дней, мозг избавляется от страха, скажем, повредить кожу, или сломать кость, или умереть, и в это время за новым телом нужен особый присмотр. Модель, которую вы хотите, создана для именно военных, в Империи или Федерации такую свободно не купите. Повышенная скорость передачи импульсов, мгновенная реакция, защита почти максимального уровня. От серьёзного оружия не спасёт, но шанс выжить гораздо выше даже по сравнению с обычными синт-телами.

– Насколько я знаю, такие модели особым спросом не пользуются, – я отвлёкся от разглядывания образцов, – если требуется максимальная схожести с человеческим организмом, то она есть и в более дешёвых вариантах.

– Да, – служащий изобразил вздох, – ты прав, такая модель тоже внешне и внутренне не отличается, три миллиона цестов, двадцать часов обучения, и она ваша.

– Тогда объясни, за что мы платим шесть.

– Лучше покажу, – он подошёл к стенду, снял с него десантный тесак, такой же, к которому я почти привык, и одним ударом отрезал себе руку. – Могу изобразить, что идёт кровь.

Из артерии выплеснулась красная струйка.

– Могу побледнеть и упасть без сознания с остановкой сердца, если надо, есть кое-что ещё, – продавец совместил место разреза на обрубке и остатке руки, и конечность тут же срослась, – самовосстановление и диагностика. Через несколько секунд я могу делать этой рукой то же, что и раньше, био-адаптер сам перенастраивается. Если повреждения незначительные, вот как сейчас, заращивание происходит мгновенно, ну а если что серьёзное, час, максимум два, пока ткани восстанавливаются. Причём это касается и головы, новый тип адаптеров приращивается не отдельными узлами, а в виде распределённых дублирующих элементов, голова может дистанционно поддерживать деятельность тела, чтобы внедрить мозг обратно. Если хочешь, вот.

Синт-служащий поднёс тесак к горлу.

– Нет, я тебе верю, – Зан провёл по предплечью ладонью, доставая обезличенный чип. – Полное соответствие?

– Никакой гражданский сканер не определит, что твоё тело – искусственное, если ты сам не захочешь, – подтвердил синт. – Медицинская капсула, если в ней есть блок распознавания, отличит от настоящего, но такие стоят у военных или безопасников, обычная ничего не заметит.

– Пять?

– Если уложишься в два дня с обучением, то девять, – работник фабрики не глядя бросил тесак, и тот прилепился к стенду.

– И второй вариант бесплатно, в подарок.

– Договорились.

– А третий вариант?

– Его придётся оплатить полностью, – в голосе синта проскользнула нотка грусти. В эмоциональном фоне, наоборот, преобладала радость, правда, с крохотным налётом тревоги. – Второе улучшенное тело начнём готовить, как только ты сможешь наблюдать за этим. Процедуру я объяснил. Поскольку разумный не может дать самостоятельное согласие на пересадку, сразу после приживления основного адаптера мы его опрашиваем, и только после подтверждения проводим остальные операции.

– Хорошо, – Галэки приложил ладонь к панели сканера. – Но я точно смогу выбирать, что чувствовать?

– Насчёт этого не беспокойся, те, кто поменял обычное тело на искусственное, обратную процедуру по своей воле не делают.

– Хотелось бы в это верить, – Зан решительно вздохнул, и направился к мембране, закрывающей вход во внутренние помещения.

Я проводил взглядом полковника Галэки, и попрощался с ним на ближайшие восемьдесят часов.

Уже давно я уже подталкивал Зана к мысли, что искусственное тело – отличный выбор для тех, кто бросил службу и вышел на заслуженный отдых, а заодно и скрывается от бывших работодателей. К тому же, синтетические организмы обладали повышенными физичекими способностями, и я боялся, что с Илли мы можем не справиться. Нужен был кто-то, кто способен её контролировать, из нас двоих на эту роль годился только Зан, потому что зародыш в моей голове при одной только мысли о новом, красивом и практичном синтетическом теле приходил в неистовство и грозил захватить власть над разумом. Правда, за эти три года до этого ни разу дело не доходило, но рисковать я не хотел.

Полковник Галэки поначалу ни в какую не соглашался купить себе искусственное тело, по его мнению, это бы лишило его индивидуальности и превратило в подобие робота. Сперва он говорил, что это слишком дорого, и мы скрываемся, а значит, должны экономить. Потом, когда антралиновые торпеды обеспечили приток средств, напирал на то, что с потерей обычного тела потеряется и связь между нами. Но я точно знал, что это не так, потому что тот якорь, который зародыш оставил в Зане, был в его мозгу. Тогда, поняв, что меня ничем не пронять, он стал утверждать, что обычное стандартное тело ему не подойдёт, потому что он как-никак полковник, а не капитан какой-то. Но и на это я ему отвечал, что на близких друзьях не экономлю. Появление агента со сканером стало последним аргументом в пользу обновления, Зан капитулировал.

Три с половиной миллиарда граждан Кольца, живущих на материке, должны были испытывать недостаток места для обитания. Несмотря на это, на остальные три континента они переселяться не спешили, примерно треть жила в индивидуальных домах, подобных тем, что мы видели в столице, а остальные ютились, по своей доброй воле, в городах. Один из таких типичных мегаполисов находился рядом с фабрикой, – четыреста небоскрёбов с крышами-куполами, каждый высотой в пятьсот метров, вмещали в себя два миллиона жителей. Первые десять уровней закрывали всю площадь города, здесь можно было перемещаться из одного здания в другое, или найти себе местечко по душе, внутри поддерживалась постоянная температура и влажность. Мне, привыкшему к безлюдию космической пустоты, было даже как-то неуютно среди стольких людей, заполнявших крытые улицы.

Пока Зан обретал новое тело, я снял небольшое внутреннее помещение в одной из башен. Туда же доставили копию его дочери, Мун-два. За преображением полковника я наблюдал прямо из нового жилища, ничего особенного по сравнению с теми операциями, которые на моих глазах делали Талбоши, не происходило. Галэки усыпили, достали мозг с бахромой нервных окончаний, вокруг него создали новую голову, и приделали её к новому телу. Внешне Зан почти не изменился, только татуировка на левой щеке подтверждала, что он – синт. При желании татуировку можно было убрать, на время или навсегда.

Био-адаптеры, в отличие от тех, что я видел раньше и даже один раз держал в руках, были жидкими, гель ввели внутрь организма, и через час Зан очнулся. Ещё через три он уже мог разговаривать, а через обещанные пятнадцать – ходить, служащие фабрики поместили полковника в капсулу, платформу с массивным кольцом, ходившим от головы до ног.

А мне предстояло заняться подаренной куклой.

Закрепление поведенческой матрицы требовало не только времени, но и практики. Даже дешёвая модель могла изображать чувства, и потребности испытывать, так что я взял её с собой прогуляться.

– Надолго не уходите, – Зан хоть и обучался там чему-то, но бдительности и связи с нами не терял. – И постарайся не испортить её, если вторую такую же заказывать придётся – могут заподозрить.

На мой взгляд, то, что мы сделали точную копию имперской шпионки, уже служило поводом для подозрений, так что осторожничать теперь было глупо. Наоборот, стоило показать новое приобретение всем желающим, чтобы те, кто за этим следит, себя как-то проявили.

– Ловля на живца, – я хлопнул куклу по заднице, та покраснела и влепила мне пощёчину. Сила и реакция у синт-тела были на уровне подготовки Службы порядка, Зан сам вводил необходимые параметры, поэтому нано-боты усиленно старались зарастить повреждения на лице. – Возьму тебя своим телохранителем.

– Было бы что охранять, – в голосе Мун-два отчётливо слышался сарказм. – Никто на твою дохлую тушку не позарится.

– Она всегда такая была? – спросил я у Зана.

Тот развёл руками, мол, в семье не без урода, а то и трёх. Лежать на платформе полковнику предстояло ещё минимум несколько часов до первого перерыва, кольцо неприятно жужжало, и вообще – процесс был почти интимным, подглядывать не хотелось. Копия его дочери эмоций не испытывала, точнее говоря, действовала по заложенному в неё психотипу, цифровой мозг подстраивал тело под внешние раздражители, но когда я вывел изображение Галэки на внешний экран, Мун-два довольно похоже изобразила беспокойство.

На этаже жило множество людей, в середине здания, где я выбрал комнаты, помещения были большие, и соответственно народу поменьше, а вот внизу, у служебных уровней, жители ютились в небольших пеналах. Пока наш лифт двигался в низ, в него набилось около тридцати человек, куда они все вдруг решили пойти одновременно с нами, я не знал, и выяснять не хотел, а вот Мун-два оказалась девушкой общительной, видимо, оригинал ещё доставит нам хлопот.

– Эй, я Мун, – прицепилась она к парню в синем комбинезоне, который зашёл в лифт на двадцать четвёртом уровне, – ты чего здесь делаешь? Не знаешь, где можно купить боевой излучатель?

Вопрос поставил местного в тупик. Он уткнулся взглядом в девушку, требуя разъяснений, потом – в меня.

– Она просто так интересуется, – сказал я. – Можешь не отвечать, мы не отсюда.

Парень кивнул, пробормотал, что всякие синты совсем страх потеряли, и отвернулся, зато девушка, стоящая чуть поодаль, в обтягивающей одежде чёрного цвета, придвинулась поближе.

– Понятно, чужаки, – подмигнула она. – Если что нужно, под двадцать шестым куполом, пятый служебный, третий отсек. Там сидит Элмос, вы его сразу узнаете. Вы ведь вдвоём, да? По тебе, красавчик, сразу видно, что издалека, а подружка твоя за фермершу сойдёт, если татуировку скроет.

– И что там? Где это вообще – двадцать шестой купол?

Но незнакомка отвечать не стала, почти первой выскочила из лифта, и растворилась в толпе, пришлось вызвать интерактивную карту. Мы находились на десятом служебном под сто тридцать пятым куполом, нумерация небоскрёбов шла змейкой, и между нашим и двадцать шестым их было всего четыре.

– Ты ведь всё равно посмотришь, что там, – Зан, когда я с ним связался, занимался чем-то неприятным, он стонал и кряхтел, – хотя я бы на твоём месте туда не совался. Этого парня я не знаю, наверняка обычный местный, продаёт что-нибудь запрещённое.

– На планетах Кольца почти всё разрешено, – напомнил я.

– Почти. Ладно, если там действительно есть оружие, нам не помешает что-нибудь небольшое, но мощное. В крайнем случае выведут на настоящих торговцев, а с ними ты сам разберёшься. Всё равно собирались искать, где купить, странно только, что так быстро нашли. Маячок вижу, если разделитесь, постарайся от города далеко не удаляться, я подключаюсь к её глазам, но только посоветовать смогу, если что-то случиться. Тело пока не готово, нужны ещё сутки-двое, до тех пор надейся на себя.

– Всё равно нас двое, это лучше, чем один.

– В Мун-два вложен обычный боевой режим, стандартный, так что в схватке её скорее всего тут же вырубят, зато тело не пострадает.

То, что пострадает моё, полковника не волновало.

– Может, это те, кто за нами следит? В лифте были?

– Может быть, – Зан перевёл кушетку в вертикальное положение, и повис вниз головой. Рядом один из врачей фабрики что-то отмечал у себя на планшете. – Она же сама к вам обратилась. Но вообще местные не слишком умны, а имперских сволочей я за миллион километров чую.

Несмотря на внушительную численность населения, размеры города были небольшими, на поверхности он образовывал квадрат со стороной примерно в пять километров, и до любой точки можно было добраться пешком. Для особо неторопливых существовали горизонтальные транспортные тоннели на нулевом и семидесятом уровнях, с пересадкой на материковый транспорт, но нам нужно было пройти всего каких-то полтора километра, и к тому же мы никуда не спешили. Я – точно, а мнением куклы никто не интересовался.

– Отличная погода, – невпопад отметила Мун-два, особенно с учётом того, что мы фактически не выходили из помещения. – Обрати внимание на конструкции, орбитального энергетического удара будет недостаточно, чтобы их разрушить, придётся использовать кинетические снаряды или сдвиг поверхности.

– Не беспокойся, это я обкатываю поведенческую матрицу, – тут же связался со мной Зан, – через несколько дней она должна хоть немного быть похожей на человека.

На конкретного человека, хотел я добавить. Мун-два менялась прямо на глазах, если ещё в здании она вела себя развязано, то теперь подобралась, стала серьёзной и немногословной. Тем прохожим, что глазели на неё, доставался строгий взгляд.

– Отличная погода, – мы проходили разрыв между шестьдесят шестым и пятьдесят пятым небоскрёбами, потолок десятого уровня здесь был прозрачным, и дождь, поливавший округу, бил струями по пластику прямо у нас над головой.

– Не имеет значения, – Мун-два даже глаз не подняла, – через десять местных суток наступает сезон осадков, это облегчит операции снаружи. Мне нужна еда, чтобы научиться есть. Ты должен меня накормить.

В каком-то очень-очень старом фильме, который пересняли несколько раз с новыми актёрами, примерно таким тоном робот из будущего требовал куртку и мотоцикл. Но в одном Мун-два была права, третий отсек на пятом уровне действительно занимал местный вариант столовой. На разложенных на полу кусках ткани лежали люди, рядом с ними стояли столики с едой.

Настоящей. Я с наслаждением вдохнул аромат жареного мяса, приправленного какими-то незнакомыми специями, проверил состояние наноботов на случай несвежей еды, и смело шагнул внутрь помещения. Из сорока семи человек, валяющихся на не очень чистом полу, на наше появление отреагировал только один – мужчина в самом дальнем углу привстал, рыгнул и замахал руками. Свободного места действительно почти не было, а вот рядом с ним оставался пустой пятачок с белоснежными подстилками.

– Хочу есть, – заявила синт-кукла, у которой и желудок, и остальные органы пищеварения отсутствовали в принципе, и направилась к мужчине.

– Всё в порядке, – Зан никуда не делся, – чем больше реальных впечатлений, тем лучше. Хотя она будет есть эту гадость, и ничего не почувствует, а вот тебе я не завидую.

Ненависть полковника к обычной человеческой еде за три общих года мне так и не удалось преодолеть, и надежд, что когда-нибудь он с наслаждением будет жевать сэндвич со свининой, почти не было, в частности потому, что свиней в этой части галактики не водилось. Так что я молча прошёл вслед за Мун-два, и уселся, скрестив ноги, на циновку.

– Чужак? – позвавший нас мужчина был чёрен и кудряв. Необычная для этой части галактики борода, точнее – клок волос на подбородке, сухощавая фигура и фиолетовая радужка глаза дополнялись чем-то вроде ярко-красной простыни, обёрнутой вокруг тела. – Не люблю пить в одиночестве.

Я обвёл глазами зал. По мне, так здесь хватало потенциальных собутыльников.

– Элмос, – ткнул в себя пальцем наш собеседник, – я хозяин этого блока. Так что тебя привело сюда?

Глава 5.

Когда мне принесли прозрачный цилиндр, наполненный пивом, и кусок мяса с кусочками овощей, напоминающих по вкусу варёную морковь, я был готов простить хозяина этого заведения за то, что он собирался нагреть руки на чужаках – такая традиция существовала всегда и везде.

– Любому чужаку нужен свой человек на планете, – убеждал он Мун-два. С самого начала я сказал, что она на связи с тем, кто хочет купить оружие, и спокойно наслаждался едой. – Без разрешения вы здесь ничего серьёзного не купите, а лицензию получить может только гражданин Кольца. Твой спутник – гражданин Кольца?

– Нет, – фыркала Мун-два, заливала в себя какое-то подозрительное пойло и смеялась. – Нам просто нужно оружие.

– Чтобы захватить нас? – не унимался местный. Его совсем не смущало то, что он разговаривает с куклой.

– Для охоты на гиппо.

– Что за дурость бегать по зарослям за животными, если их мясо здесь подают уже готовым, – Элмос тоже рассмеялся, – когда есть столько других занятий, намного интереснее. Послушай, не хочешь её продать, не сейчас, а когда надоест? Отличный экземпляр.

Я кивнул, если со спасением лейтенанта ничего не выйдет, можно и продать. Или поменять на абонемент в эту забегаловку – гиппо готовили тут превосходно, я даже пожалел, что когда-то, на планете-тюрьме, отдавал этот ценный ресурс пищевому автомату. Нежное мясо буквально таяло на языке – только с виду кусок выглядел цельным, а на самом деле по консистенции был как суфле, оставалось только чуть нажать языком, выдавливая ароматный сок, проглотить и потянуться за новой порцией. Между тем Элмос и Мун-два, а точнее, остававшийся на связи Зан, договорились посмотреть арсенал торговца.

– Я отдам вам товар в полтора раза дешевле распределителей, на этом материке ничего лучше не найдёте, а другие торговцы, особенно те, что в южном полушарии, к ним вообще можно не ходить, они ничего интересного чужакам не продадут. Доставлю сам куда нужно, если не понравится – вернёте. Сколько человек нужно вооружить?

– Сейчас – пятерых, а вообще шестьдесят, пустотное снаряжение – ответил Зан с помощью Мун-два.

– Неплохо, – Элмос аж глаза закатил, – для пустоты есть отличные боевые комбинезоны Империи, списанные тысячу триста лет назад, почти как новые. Последние партии, которые их войска получили, оборудованы специальными блоками сопряжения, прежние гораздо лучше, к ним можно любое оружие цеплять и средства обеспечения, не только имперские.

– Он прав, – подтвердил Зан, – с новыми наверняка будут проблемы. Тебе не кажется, что он хочет вас надурить?

– Конечно, – согласился я. – Обязательно попробует.

– А что с оружием? – Мун-два выпила последний глоток подсунутого ей пойла, неплохо изобразила потерю ориентации, чуть было не упав на спину, и ткнула палочкой в кусок какого-то овоща.

Элмос, не обращая внимания на остальных посетителей, которые могли подслушивать и подсматривать, развернул в воздухе экран. На нём забегали человечки в боевом облачении.

– Стандартный десантный набор Федерации, атомарный тесак со встроенным блоком питания, два нарукавных излучателя, пистолет, ракетный блок, четыре дополнительные кассеты и две антиграв-накладки, эти комплекты Кольцо закупило восемьсот лет назад, распродают излишки. Вместо тесака можно взять хлыст, будет чуть дороже, но в пустоте от него толку мало. Из тяжелого вооружения сейчас ничего нет, но, если закажешь, привезём. Есть старые имперские десантные подавители, пустотные истребители и челноки.

Я чуть напрягся.

– Правда, они разукомплектованы, могут только в качестве защиты использоваться, – продолжал торговец. – Ещё есть имперские десантные боты и орбитальные станции поддержки, эти стоят дорого.

– И их проще в распределителях купить? – спросил Зан через Мун-два.

– Нет, их вам просто так не продадут. Только если только среди вашей команды будет гражданин Кольца рангом не ниже старшего техника с подтверждением навыков, то одну единицу получите. Мы отдаём разобранную технику, а дальше уже не наше дело, хотите, собираете её на свой страх и риск, хотите, на переработку отправите.

Пока кукла и местный посредник общались, я залез в сеть. Информации в ней было хоть отбавляй, только касалась она в основном внешних событий, о том, что творится в этом городе с номером вместо названия, сообщалось скудно. Я нашёл купол, под которым мы сидели, уровень и отсек, забегаловка, принадлежащая Элмосу, пользовалась успехом, а сам Элмос находился в розыске – служба безопасности обещала сто цестов тому, кто сообщит, где он находится.

– Вы чужаки, поэтому не понимаете, – хозяин забегаловки на это отреагировал спокойно, – я каждые десять дней отдаю пять сотен, чтобы меня оставили в списке. Это престижно, к тому же, кто будет связываться с человеком, который на хорошем счету у властей, благонадёжность только мешает бизнесу. Я вижу, еда тебе понравилась, если захочешь попробовать ещё, тебе в отсек доставят её бесплатно. А если захочешь поохотиться, могу устроить. Гиппо, хурги, лии, выбирай сам. Живого хурга видел когда-нибудь?

– Да, – честно ответил я.

– Надо же, – озадаченно протянул Элмос, – обычно пустотники этим не интересуются. Что он делал?

– Они, – и я рассказал, как хурги залезали друг на друга, чтобы достать меня с дерева.

– Тогда тебя точно ничем не удивишь, – торговец вздохнул. – Разве что подводная охота, здесь водятся лумы, водяные змеи, способные выдержать огромное давление. Их выманивают ближе к поверхности, и лумы раздуваются, словно шар. Достаточно одного даже самого пустяшного попадания, эти твари лопаются, а газ, который в них скапливается, красиво светится. Поэтому охотятся на них, когда Айанмо скрывается за горизонтом. Я бы на твоём месте взял ещё десять запасных комплектов, на всякий случай.

– На какой?

– Слух пошёл, что на орбите восьмой появится новый комплекс переработки, причём никто из местных его не ставит туда, – Элмос задумчиво на меня посмотрел, я чувствовал, что он сомневается, – а чужаков тут немного, все в основном на заповедный материк стремятся, на праздник небесного сияния. Если ты знаешь того, кто решил в пустоте переработкой заняться, у меня есть имперские щиты и кое-какое вооружение.

Я хотел было сказать, что ничем таким заниматься не собираемся, но тут Мун-два вмешалась, точнее, её оператор.

– А что может случиться на орбите?

– Да всякое. Например – патруль конфедератов окажется не в своей зоне, и начнёт палить во все стороны, пострадают как всегда случайные свидетели. А уж если его подобьют, то метеоритный поток в ближайшие несколько часов обеспечен. Или транспортник потеряет управление, конкуренты могут постараться. Здесь не Федерация, со стороны никто не нападает, все свои, так что каждый защищается как может.

– Мы подумаем, – ответила кукла.

Зан за то время, что мы с его ретранслятором гуляли по городу, уже почти адаптировался к новому телу.

– Сделка неплохая, имперские пустотные комбинезоны – вообще отлично, оружие похуже выйдет, но, с другой стороны, на лечении сэкономим, – сказал он. Полковник ничуть не изменился, если бы не татуировка, которую в большинстве миров должны были носить синты, я бы подумал, что с ним ничего не делали, оставили всё как есть, а деньги поделили. – Полный комплект обойдётся в двадцать восемь тысяч, лёгкий скаф, два блока подзарядки, импульсный двигатель. В Империи новая модель стоит сто пятьдесят.

– Согласятся?

– Конечно, кому им ещё здесь продавать. У Империи свои ресурсы, они чужое вооружение не покупают, конфедераты получают его через портал, остаются только местные покупатели, те, которые астероиды ловят, им наверняка надо что-нибудь подешевле.

– Так и мы тоже покупаем, чтобы людей было чем занять.

– Кто покупает дёшево, будет покупать ещё раз, а то и два, – Зан покачал головой, – я, пока лежал в адаптационной капсуле, проверил местные цены, во внешнем пространстве не очень спокойно, там готовы платить за такой отряд хорошие деньги, а если он будет укомплектован полностью, то с руками оторвут. Управление пришлёт нам всякий сброд, мы его вооружим, натаскаем, отработаем в пустоте связки, а потом, когда соберёмся отсюда улетать, перепродадим. Как ту станцию, помнишь? И людям будет чем заняться, и мы вроде как не в убытке. В крайнем случае за порталом каждый комплект снаряжения по сорок пять пойдёт.

– Что ты только в Службе порядка делал, давно бы уже звёздную систему себе купил с такими способностями.

– Вот и я думаю, только время зря тратил, – полковник Галэки вздохнул, – кто же знал, что моё призвание – торговля. А теперь давай займёмся советником Доушем.

Я иногда рисовал себе торжественный момент обретения нового тела. Знамёна Империи, ну или то, чем их можно заменить, взметнутся над контейнером с мозгом бывшей советницы, полный лорд Империи и полковник Службы порядка склонят свои головы, провожая серое вещество в новую жизнь, а потом те же лорд и полковник встретят старую знакомую, которая поклянётся им в своей вечной признательности.

На деле всё вышло буднично и немного затянуто. Я протянул служащему центра цилиндр с мозгом, тот небрежно поставил его на небольшую платформу, и утянул за собой. А через некоторое время подошёл управляющий, и сказал, что с оживлением вышли небольшие проблемы.

– Согласие пока не получено, – управляющий был человеком, в отличие от большинства своих работников, и мимику особо не скрывал. Он был огорчён. – Мозг активирован и пересажен во временное тело, личность назвала себя Илли, и хочет поговорить с Дэном. Это ведь ты? Только с тобой.

Мы спустились на пятый подземный уровень, и прошли в небольшое помещение с тёмными стенами и потолком. Незнакомая мне женщина стояла, глядя на экран.

– Привет, Дэн, – сказала она.

Управляющий тут же вышел, зарастив за собой проём.

– Три года, – продолжала Илли. – Что произошло?

Вместо ответа я вывел на экран запись того, что от неё осталось, когда мы её обнаружили в космосе. Советник некоторое время молчала.

– Хорошо, – сказала она. – Раз вы живы и у тебя прежнее тело, значит, с проблемой чужих как-то справляетесь. То, что ты сначала пересадил мозг Галэки – умный ход, но он всё равно не сможет меня контролировать. Главное условие – никаких обязательств с моей стороны, у меня достаточно денег, чтобы купить это тело, я буду тебе должна, но только до момента возврата.

Я пожал плечами.

– Ты правда хотел сам заплатить?

– Почему бы и нет. Мир вокруг изменился, Илли, не уверен, что он тебе понравится, но это лучше, чем никак. К тому же мы когда-то были неплохой командой.

– Плохой и совсем недолго. На сколько мы тут застряли?

– Примерно на общий год, может быть – два.

– У нас с полковником Галэки и Службой порядка могут быть разногласия, будь к этому готов, если я вдруг решу остаться с вами.

– Если не хочешь, можем вернуть мозг обратно.

Илли рассмеялась. Точнее говоря, искусственное лицо скривилось, а из горла вырвались странные и пугающие звуки. Но мой внутренний переводчик изобразил это как смех.

– Поздно, Дэн, об этом тебе надо было подумать до того, как ты передал меня медикам, теперь мне решать, что с ним делать. И тому, что до сих пор в нём сидит, ты не забыл?

Я не забыл. Илли тем временем прикрыла глаза, и тут же в комнату снова зашёл управляющий.

– Согласна, – сказала ему советник Доушем. – С теми изменениями, о которых я говорила. Встретимся через тридцать часов, Дэн.

Через тридцать часов сероглазая и темноволосая девушка в чёрном комбинезоне подошла к небольшому атмосфернику, возле которого мы стояли, и залезла в кабину.

– Чего уставились? – её лицо определённо было мне знакомо. Если чуть поднять нос, слегка изменить наклон лба и буквально на миллиметры уменьшить скулы, получилась бы точная копия лейтенанта Ирем Ливси.

На лице Галэки ничего не отразилось, зато эмоции вспыхнули чем-то злобным. Видимо, лейтенанта он когда-то не очень любил.

– Илли, отлично выглядишь, – я уселся рядом. – Этот цвет волос куда лучше прежнего.

Вместо ответа девушка тряхнула головой, и шевелюра на несколько секунд стала разноцветной.

– У нас на планете считают, – продолжал я, – что принять облик умершего человека – это плохая примета. Те, кто это делает, сами быстро умирают.

– Странная у вас планета, – Илли экспериментировала с волосами, заставляя их окрашиваться в разные цвета, – надо будет её найти и уничтожить. Чем меньше таких в галактике, тем спокойнее.

Зан тем временем ввёл нужные координаты, и атмосферник начал разгоняться. Прозрачная кабина отсекала от нас потоки ветра, до земли было метров пятьдесят, это расстояние продолжало увеличиваться. Аппарат выпустил крылья, двигатели слегка гудели, щиты отбрасывали птиц и насекомых.

– Не беспокойся, красавчик, это временно, – заявила Илли. Черты лица советника поплыли, и теперь она была чуть меньше похожа на погибшего лейтенанта. Радужка стала фиолетовой, лицо заострилось, а губы чуть увеличились. – Хотелось немного позлить полковника Галэки, и мне это удалось, он такая душка. Они ведь с лейтенантом Ливси не очень ладили, не так ли, полковник?

Галэки не отвечал, но чувствовалось, что его синтетическое тело готово разорвать на части другое, не такое дорогое. Внизу мелькали небольшие домики, беспорядочно разбросанные на свободных от деревьев пространствах, когда-то на материке были горы, но их убрали, и сделали поверхность практически идеально плоской. Мимо нас, под нами и над нами проносились такие же платформы, по мне, так поездка под землёй была куда удобнее и интереснее, но Зан так не считал.

– Управление должно назначить старшего группы, куратора, и нам придётся с ней переговорить, – сказал он. – Здания почти возвели, списки тех, кого мы должны нанять, пришлют через несколько дней.

– Куратор уже есть, – Илли сидела, закрыв глаза. – Об этом можешь не беспокоиться.

– Откуда ты знаешь?

– Это я. Ну да, пока лежала в адаптационной капсуле, пришлось выбрать себе работу, тут, оказывается, все должны чем-то заниматься.

– Все граждане Кольца, – сказал я. Мне показалось, что за время, проведённое в контейнере, мозг Илли слегка пострадал. Поведение немного отличалось от того, которое я помнил, в голосе появились капризные нотки, в эмоциях – истеричные, и вообще, закрадывалось подозрение, что нам подсунули кого-то другого.

– Именно, дурачок, а я, по-твоему, кто?

Вместо ответа я воткнул Илли хулд в глаз. Синт-тело намного прочнее обычного, и стержень вошёл с трудом, но всё же достал до мозга, и засветился оранжевым.

– Ну вот и хорошо, – советник неожиданно улыбнулась. – А то я уж подумала, что передо мной совсем другие люди. Ты не теряешь хватку, лорд Кросли. Теперь успокоился?

– Немного, – признался я, навряд ли на планете были запасные мозги с зародышами му-анг. – Так что там с гражданами Кольца?

– Если есть живое тело, из которого мозг пересаживается в синт-оболочку, то дополнительного согласия не требуется, считается, что это обычная медицинская процедура, – ответил за неё Зан. – А если остался только мозг, то человек становится гражданином Кольца. Это было в обучающем ролике, который ты не стал смотреть.

– Потому что занимался клоном твоей дочери.

– И закупал вооружение у первого попавшегося торговца.

– Стоп! – скомандовала Илли. – У вас десять минут, чтобы всё мне объяснить. Давай-ка, приземлись вот здесь, надеюсь, у вас хватило ума заблокировать атмосфернику блок слежения. В городе ещё успеем отдохнуть.

Десятью минутами не обошлось, советнику потребовалось пятнадцать, чтобы понять, что происходит. Она задавала вопросы, одновременно, как я понял, изучая сеть.

– Что-то непонятное творится в Империи, – невпопад сказала она, когда наш поток информации иссяк. – И это меня беспокоит. Ты опять какую-то гадость съесть собрался?

Действительно, я сорвал несколько жёлтых ягод с кустика, растущего рядом с местом посадки.

– Лучше не надо этого делать, – предупредил меня Зан, когда я почти положил одну из них в рот, – келано, хищное растение, в каждой ягоде нейропаралитик, очень сильный. Тебя, может быть, эта штука не съест, но обглодает.

– Где ты этого понабрался? – я отошёл от куста подальше. – Вас в Службе порядка этому обучают, различать всякие деревья?

– Нас обучают получать информацию везде, где это возможно. Пока лежал, привыкал к новому телу, кое-что изучил. Здесь на открытых местах полно мелких животных, которых убивать запрещено. Зато они могут нападать на людей столько, сколько им вздумается, для этого кусты и высаживают. Ягоды выделяют особый фермент, который при соприкосновении с азотом воздуха выделяет газ, от этого запаха местная живность просто с ума сходит, глотает ягоды, падает без сознания, а потом корни затаскивают еду под землю.

Я с недоверием поглядел на кусты, действительно, трава под ними практически не росла, а почва была рыхлой, словно её постоянно перекапывали.

– Местные делают из этих ягод напиток, который называют кенао, в нём концентрация нейропаралитика гораздо меньше, а галлюциногенов столько, что хоть грызи, – продолжал полковник, , – в основном на южных континентах этим занимаются, там в некоторых местах и животных-то почти не осталось, всё этими кустами засажено. Теперь мы можем лететь дальше?

– Конечно, – я уже насобирал целый ящичек ягод, на всякий случай.

Глава 6.

Наши апартаменты в городском небоскрёбе свободно вместили четверых постояльцев. Правда, моя комната уменьшилась в два раза, но я утешал себя, что это ненадолго.

В общей комнате Илли сидела рядом с куклой, запустив палец в затылок Мун-два, и закрыв глаза.

– Два следящих чипа, – советник раскрыла свободную ладонь. – Не активные, но явно не просто так их поставили. Сейчас выловлю ещё один, тогда можно будет ей нужную информацию загрузить. Это ведь копия Мун Эрнато, дочери советника Либи Эрнато?

Галэки кивнул, а я удивлённо посмотрел на него, и только через несколько секунд догадался, что иногда у детей бывают два родителя.

– Семья Эрнато всегда поддерживает лордов левого крыла, – Илли дёрнула рукой, за пальцем потянулось что-то длинное и тонкое. – Вот и оно! Так зачем вам копия второго лейтенанта?

Идею освобождения имперской разведчицы она восприняла без энтузиазма. Теперь, когда тело было синтетическим, эмоции советника Доушем приглушились ещё больше, но мои способности слегка подросли. Синт-советник действительно считала, что мы совершаем большую глупость, особенно после того, как выяснила, что связалась с беглецами.

К тому, что за нами гоняется целый Путь, она отнеслась равнодушно, а вот к тому, что из-за этого мы решили похитить местную заключённую, резко отрицательно

– Её отец – кто-то из Службы порядка, – заявила она. – Освободите, отпустите, и вся Служба будет за вами бегать. Попробуете не отпустить, добьётесь того же самого, оборудования здесь нормального нет, мозги промыть не удастся. И вообще, сомневаюсь, что она тебя узнала, один из тысяч полковников, даже если где-то сталкивались, внешне ты изменился, а просканировать она тебя наверняка не успела. Имперских разведчиков тут никто не держит долго взаперти, две станции возле портала могут оставить всю систему без внешнего снабжения, для порядка подержат сто или двести суток, а потом выпустят. К тому же её мать – советник адмирала Ливси, это вам ни о чём не говорит?

– А должно? – поинтересовался я. – Или этот советник и есть Либи Эрнато?

Илли демонстративно вздохнула.

– Я всё забываю, что ты очень странный лорд. Конечно, Либи Эрнато – советник адмирала, она же меня и засунула в ту капсулу, которую вы выловили. А значит, и её дочь тоже может быть под воздействием му-анг.

– Пока не выкрадем её, не узнаем, – я махнул рукой. Решительно, чтобы все знали, кто тут главный. – В крайнем случае Зан хотел её убрать.

– Убрать или убить? – уточнила Илли.

– Убрать.

Полковник невозмутимо смотрел на нас, словно речь шла о постороннем человеке.

– Второй вариант мне кажется более надёжным, но убивать дочь Либи мы не будем, – сделала не менее решительный жест Илли. – Раз уж вы твёрдо решили вытащить её, надо сделать так, чтобы это принесло пользу. Ты её спасёшь.

Я озадаченно посмотрел на советника. Похоже, пересадка мозга не прошла бесследно.

– Да, это хорошая идея, – неожиданно поддержал её Зан. – Лорды нечасто спасают граждан Империи на вражеской территории, она наверняка решит, что ты – самозванец.

– Но сразу не убьёт, потому что обязана проверить, вдруг ты не врёшь, – добавила Илли, – и не сумасшедший. Лорды простых солдат редко спасают, последний случай был две тысячи лет назад.

Две тысячи лет назад на моей планете голозадые варвары гонялись за плохо одетыми римлянами, читать и писать умели едва ли тысячи из миллионов людей, а самым страшным оружием были проклятие друидов и угроза всё рассказать Зевсу-громовержцу. Если, конечно, я правильно помнил то, что проходил в школе.

– Всё очень просто, – пояснил мне Галэки, – раз солдата Империи арестовали, можно считать, что мы находимся на вражеской территории, а лейтенант Службы порядка представляет для врага особую ценность. Поэтому она обязана сбежать, даже если ей этого не захочется. Важный момент – сколько бы с тобой людей не было, главную роль в спасении должен сыграть ты.

– А потом сделаешь с ней то же самое, что и с капитаном Галэки, – ответила Илли. – Точнее говоря, за тебя это сделает зародыш му-анг, ну а ты получишь безотказную помощницу.

– Зан сам напросился, – напомнил я.

– И эта напросится, ей деваться будет некуда, Совет далеко, сейчас это единственный способ доказать, кто ты, да и лейтенанту будет любопытно, что за лорд ей неожиданно попался на планете Кольца. А потом как-нибудь от неё избавишься, когда будет не нужна. В число наследников она не входит, так что проблем никаких не вижу.

– И сколько потом мне так с ней возиться, до конца жизни?

– Не совсем, но какое-то время помогать она тебе будет, – успокоила меня Илли.

– Ладно, значит, я забираюсь в самое логово врага, спасаю эту дочку советника и неизвестного полковника Службы порядка…

– Почему полковника? – советник Доушем озадаченно на меня посмотрела. Нет, на её лице ничего не дёрнулось, но эмпатический сканер не обманешь.

– Ну или генерала. Не будет же советник путаться с каким-нибудь сержантом. А где в это время будете вы?

Зан и Илли переглянулись, и взгляды их мне не понравились.

Где можно отыскать дочку полковника, мы знали. Служба порядка отслеживала своих агентов на всех планетах, и конкретно на этой пойманных шпионов держали на отдельном острове возле экватора. Зан был уверен, что скорее всего именно там мы её найдём. С тем островом, который мы арендовали для пятидесяти девяти бездельников и одного злого сержанта, их разделяло триста километров.

Такое совпадение выглядело подозрительным, как будто нам кто-то специально подсовывал шпионку, чтобы мы её освободили. Илли со мной соглашалась, а Галэки считал, что это обычная случайность. Оставалось только проверить, кто из нас прав.

Меня ждал допрос, который постоянно переносили, местная полиция работала так же, как и все остальные – четыре часа в сутки. Зана уже допросили, его прогнали через скан-камеру, запросили данные с фабрики синт-тел, получили ответ, что старое тело безвозвратно уничтожено, а ген-образец не найден в базе преступных элементов, на этом охрана внутреннего периметра столицы успокоилась и обо мне забыла, но метку из базы невыездных не убрала.

Пришлось пока вплотную заняться орбитальным комплексом – он почти занял своё место среди семидесяти трёх таких же, и ждал команды, чтобы начать работу. Комплекс прекрасно мог обойтись без человеческого присутствия, десантный подавитель даже без связи с нами был способен организовать процесс. Но раз нам навязали целый экипаж, пришлось о них заранее позаботиться, пищевые автоматы были загружены органикой, астероиды с льдом закуплены и транспортировались, всё было готово к приёму людей.

Илли, которую никто не ограничивал в путешествиях по планете, следила на месте, чтобы посёлок для наших будущих космических колонистов не получился слишком качественным и удобным, иначе это уже не временное жильё будет, а база отдыха, бездельникам деньги я платить не собирался.

– Отличное место, – советник Доушем лежала на песке, океанская волна добегала до ступней и откатывалась обратно, через канал связи я чувствовал свежесть и брызги воды. – И отличное тело, я всё ощущаю. Всё, что захочу.

– Тогда зачем песок и вода? Можно висеть в воздухе и представлять что угодно, – подколол я её.

– Так с тобой и поступим. Всё почти готово, если бывший сержант так хочет их тренировать, можем набрать больше, со мной уже связывались внешники, у них всегда людей не хватает – естественная убыль. Такой отряд после подготовки может уйти за пять, а то и шесть миллионов.

– Ты предлагаешь продать этих людей в рабство?

– Они сами с радостью согласятся, настоящая работа с хорошим содержанием, а не распределитель с бесплатной едой, на таких планетах улететь в пустоту – мечта многих, только лень и пассивный образ жизни не позволяет это сделать. Этих людей никто заставлять не будет, тех, кто не согласится, вернём сюда, целыми днями бездельничать, дышать грязным неочищенным воздухом и есть всякую гадость, насекомых там, или гиппо. Увидишь, они умолять нас будут, чтобы их продали. Хотя на самом деле гиппо на вкус – очень даже ничего.

– С каких это пор натуральную еду пробуешь?

– С некоторых, – Илли изобразила тяжёлый вздох. – Потому что я связалась с плохой компанией. Надеюсь, когда сюда прилетит Зан, я смогу наконец отдохнуть где-нибудь в приличном месте.

– Например, на орбите дальней планеты, вместе со всеми остальными, – предположил я. – Зан будет присматривать за бездельниками, которых нам повесят на шею, у меня тут тоже неотложных дел много. Кто-то должен оберегать имущество.

Илли не стала отвечать, отключилась. Я только со стороны мог смотреть, как она там валяется на пляже, а на площадке в ста метрах от неё возводятся дома – безликие коробки в два этажа, в количестве восьми штук. Пока мы говорили, техника успела закрепить фундамент и поставить стены, и через два часа все восемь строений были готовы – в каждом по десять комнат, общее помещение с пищевыми автоматами, специальная комната для восстановления и даже что-то вроде патио на крыше, такое было в нашем кампусе в Африке. Не хватало только бассейна, но неподалёку плескался океан.

Площадку для челнока давно оборудовали, ещё до нас, раздвигающаяся плита с шахтой, ангаром и вспомогательными помещениями. Поскольку брали мы остров на пятьсот общих дней, причём большую часть времени он будет пустовать, то и обошлось всё это сравнительно дёшево. Один из буксиров, тот, который был переделан из истребителя, уже приземлился и занял своё место в ангаре, чтобы забрать первую партию персонала, когда она будет готова. Второй, с подавителем, я решил на всякий случай оставить в космосе. Только заранее отвёл от комплекса на несколько тысяч километров, буксир включил гравитационные ловушки, собирая окрестную пыль, потом, когда на поверхность налип достаточно толстый слой, выровнял скорость с комплексом, вырубил все активные модули, и превратился в небольшой астероид, без воды и металлов.