Хроника апокалипсиса бесплатное чтение

То, что гусеница

называет концом света,

бабочка назовет рождением.

(Восточная мудрость)

Глава первая

За все годы их дружбы он никогда не видел Максима пьяным. Поэтому теперь, открыв дверь и увидев за порогом нетвердо стоящего на ногах друга, Алексей понял: что-то случилось.

– Привет… – дыхнул на него перегаром Макс. – Впустишь?

– Привет, Макс. Входи, конечно… – Он отступил в сторону. – Что-то случилось?

– Держи… – вместо ответа Максим сунул ему в руки пакет, в нем звякнули бутылки.

Разувшись, друг снова взял пакет из рук Алексея.

– Пошли, пивка глотнем, – предложил он и, слегка пошатываясь, первым направился на кухню.

Оказавшись на кухне, гость выставил на стол четыре бутылки пива, тяжело опустился на стул. Взяв одну из бутылок, потянул за «хвостик» крышки, та открылась с громким щелчком.

Пил Максим прямо из горлышка, запрокинув голову. Его угловатый кадык ритмично двигался в такт глоткам. Все это время Алексей смотрел на Макса, сидя напротив и пытаясь понять, что с ним случилось. Видеть Максима пьяным было тем более странно, что он работал водителем автобуса, а потому не пил вообще.

Вот друг детства удовлетворенно вздохнул, поставил бутылку на стол. Хмуро взглянул на Алексея.

– Уволили? – догадался тот. Только так можно было объяснить причину столь подавленного состояния друга.

– Меня, что ли? – невесело усмехнулся друг. – Сам ушел.

Что-то начало проясняться.

– Наверняка с начальством поцапался? – Алексей открыл бутылку и отхлебнул глоток пива.

– Да при чем тут мое начальство? – поморщился друг. – Они к этому вообще не имеют отношения. Не в них дело.

– Тогда в чем? Давай, не тяни – выкладывай.

– Эх, Лёха, Лёха… – Друг детства снова приложился к бутылке. Поставив ее, вновь взглянул на Алексея. – Ничего ты не понимаешь… Не взяли они меня, понимаешь? Не взяли…

– Кто не взял? И куда? – Алексей потихоньку начинал терять терпение. Половина восьмого вечера, через пятнадцать минут начинается матч Лиги Европы. Хотелось бы его посмотреть. Пригласил бы и Макса, но он не любитель футбола.

Некоторое время друг молчал, задумчиво глядя на него, потом вздохнул.

– Посмотри в окно. Скоро всего этого не будет. Ничего не будет, понимаешь?

Алексей глянул в окно, потом снова перевел взгляд на друга.

– Что ты имеешь в виду?

– Знаешь моего тестя? – вместо ответа снова спросил Максим.

– Трофимыча, что ли? – уточнил Алексей. – Генерала?

– Ну да. Он же всегда ко мне хорошо относился, мы с ним ладили – даже после того, как с Людкой разбежались.

– Ну и?

Друг ответил не сразу.

– Месяца три назад, – начал он после долгой паузы, – Трофимыч рассказал мне одну занятную историю. О том, что в их ведомстве составляют списки людей, подлежащих эвакуации в случае наступления чрезвычайной ситуации. Сказал, что он сам уже в списке – ему по должности положено. Сейчас оформляет жену и дочь. И так как мы с Людкой официально еще брак не расторгли, он может и меня внести в список.

– И зачем все это? На случай войны?

– Вот и я его примерно о том же спросил… – Макс снова приложился к бутылке. – Тогда он мне и сообщил, что дело не в войне, а в надвигающейся катастрофе.

– Очередной Армагеддон? – усмехнулся Алексей.

– Ты зря смеешься, – не разделил его веселья друг. – На этот раз всё очень серьезно. Трофимыч сказал, что все, кому надо, об этом уже давно знают. Уже и убежища специальные строятся – в наиболее безопасных местах. Какие-то уже построены, в одном из них он даже побывал с какой-то инспекцией. Таких убежищ не так много, но вся верхушка выживет. Всё начальство, все чиновники, прочая сволота… – Максим тихо выругался. – Простых людей будет мало – только те, без кого не обойтись. Кто-то же должен будет их кормить, лечить, убирать за ними… Тесть говорил, что еще год назад место в Ковчеге можно было купить за сто тысяч баксов. А сейчас и за пятьсот уже не купишь. Человек вроде него может взять с собой ближайших родственников, но не больше пяти человек. Вот Трофимыч и решил меня вписать, по старой памяти. Пришел ко мне, все рассказал. Дал заполнить анкету – там почти полсотни вопросов было. Подсказал, как правильно отвечать. Заполнил я все, сдал он анкету по инстанции. Рассматривали ее больше двух месяцев, за это время мы с ним много обо всем этом говорили. Он рассказывал мне о том, что происходит, как страна готовится к катастрофе.

– Так ты это все действительно серьезно?

– Вот балда! – вырвалось у Макса. – Я когда-нибудь тебе врал?

Тут он был прав – вранья за ним не водилось. Алексей нахмурился.

– И о какой катастрофе идет речь? – спросил он.

– О глобальной. Ну, неужели сам не видишь, куда всё катится? Сколько стало ураганов, землетрясений, цунами? Это ведь в десятки раз больше, чем еще двадцать лет назад. И нарастание всех этих процессов идет по экспоненте.

Было странно слышать в устах друга, никогда не питавшего склонности к математике, столь заумные слова. Алексей даже усмехнулся – было ясно, что Максим пересказывает то, что услышал от генерала.

– Можешь сказать, что будет конкретно? – поинтересовался он. – И когда?

– Да кранты нам всем будут, понимаешь?! – Максим влил в себя из бутылки остатки пива. – Снесет здесь все нахрен… Все эти высотки посыплются, как карточные домики, при первых же сильных толчках. Трофимыч говорит, что предел их устойчивости – восемь баллов, на большее у нас просто не рассчитывают. А учитывая, как у нас строят – где цемент украдут, где еще на чем-то сэкономят, здесь вообще останутся одни развалины.

– Выбежим, если что, на улицу, – пожал плечами Алексей.

– Ну да… – криво усмехнулся друг. – Это ведь только начало, Лёха. Будут ураганы, наводнения – людям просто негде будет укрыться. Кто в низинах и на равнинах, тех затопит – тесть говорил о прогибах земной коры, о том, что сюда хлынут воды Ледовитого океана. Москву затопит, океанская вода дойдет до Черного и Каспийского морей. Останутся только островки возвышенностей. Те, кто попытаются спастись от воды в горах, погибнут от землетрясений – там они будут очень сильными. Плюс добавь сюда хаос, голод, инфекции, заражение воды и воздуха всякой гадостью с химических и прочих заводов… Трофимыч говорит, что хорошо, если после всего этого выживет процентов тридцать населения.

– Но это ведь всего лишь предположения?

– Какие предположения, Лёша? Это уже почти реальность. Сейчас уже спорят только о том, какой силы будет катаклизм. Сразу нам всем придет звездец, или это будет происходить постепенно. Сейчас десятый год, пик катаклизмов ожидают в двенадцатом, ближе к осени. Два года, Лёха! А может, и меньше – никто толком не знает, когда это все начнется.

– По крайней мере, чемпионат мира по футболу посмотреть успеем, – пошутил Алексей.

Максим не улыбнулся.

– Ты все еще не веришь, – вздохнул он и открыл вторую бутылку. – Все правильно – Макс пришел с похмелья и несет какую-то чушь… – Он глотнул пива. – Только все это правда, Лёша. Правда, понимаешь?

– И из-за этого ты надрался?

– Не из-за этого. Просто мне отказали. Не взяли меня, понимаешь?

– Родословная подкачала? – сновав пошутил Алексей.

– Какая, к черту, родословная? – поморщился друг. – Людка, сука, проболталась на собеседовании, что мы с ней разводимся и уже год как не живем вместе. Меня и завернули. Трофимыч злой, как черт – говорит, что если бы она не была его дочерью, сам бы удавил эту стерву. Вся, говорит, в мать пошла, такая же змеюка. Вчера мы с ним вечерком посидели у меня как следует, он переночевал у меня. Сегодня с утра опохмелились, тесть в какую-то часть поехал. А я вздремнул немного, пропустил стопарик – здоровье поправить – и к тебе.

– Ну так два года же еще впереди – чего расстраиваться? Может, конец света еще отменят. Не впервой.

– Дурак ты, Лёха. Эта катастрофа неизбежна, понимаешь?

– Но почему она вообще должна произойти? Для такой катастрофы должна быть какая-то серьезная причина. Не может вдруг ни с того ни с сего произойти катастрофа. Если, конечно, речь не идет о падении какого-нибудь астероида.

– Астероида не будет. Тесть говорит, что Земля просто изменит угол наклона. И этого будет достаточно, чтобы все погубить.

– Твой тесть бредит, – усмехнулся Алексей. – Он представляет, какая у Земли масса, какой момент инерции? Какая нужна сила для того, чтобы изменить угол наклона? Возьми велосипедное колесо, раскрути его. И попробуй наклонить, держа за ось.

– Это ведь не прогнозы тестя, Лёша. Это прогнозы серьезных ученых. Тесть мне объяснял так: возьми два яйца, вареное и сырое, и крутани их. Сырое остановится почти сразу. Вареное же будет спокойно крутиться. Наша Земля – это именно сырое яйцо. Под тонкой корочкой земной коры находится жидкая магма, внутри – земное ядро. И это ядро может двигаться под влиянием разных сил – таких, например, как гравитация Солнца и Луны. Причем оно не просто может двигаться, а двигается. Это приводит к тому, что даже длительность суток каждый год возрастает на одну – две секунды. Еще двадцать лет назад этого не было. Земное ядро уже не находится в центре и продолжает постоянно смещаться.

– И почему оно смещается?

– Этого я не знаю. Есть, наверное, какие-то причины – та же Луна влияет, Солнце, или еще что-то. Проблема в том, что очень скоро его смещение достигнет критической точки, и тогда Земля просто выйдет из равновесия и опрокинется.

– Миллионы лет крутилась себе спокойно, а тут вдруг возьмет и опрокинется… – Алексей отхлебнул пива. – Не верю я в подобные байки, Макс. Даже если твой тесть считает, что все так и есть, он ошибается. Наверняка за всем этим просто стоит чье-то желание нагреть руки – сам же говоришь, какие суммы платят за место в этом вашем Ковчеге.

– Ковчег не один, их много. А насчет того, что Земля миллионы лет крутилась спокойно… Я ведь тоже скептик, Лёха. Поэтому старался проверить то, что узнал от тестя. Рылся в библиотеках, в Интернете – время у меня было, пока заявку рассматривали. И кое-что накопал. Ты знаешь о том, что в Египте были найдены древние стационарные солнечные часы, не пригодные для измерения времени там, где они находятся? Ученые сделали вывод, что часы ошибочные, что их строители просто ошиблись в расчетах. Но это наивное объяснение. Часы правильные – просто Египет в те времена находился совсем на другой широте. Испортились эти часы только после того, как Земля изменила свой наклон. Такие события уже бывали, понимаешь? И теперь это произойдет снова.

– Я тут недавно анекдот услышал, – сообщил Алексей. – Каждые пятьдесят тысяч лет ученые всего мира собираются вместе и строят Большой Адронный Коллайдер.

– Ты меня не слушаешь, Леша. Помяни мое слово – однажды ты об этом очень пожалеешь.

– Макс, не обижайся. Я ведь слушаю.

– Вижу, как ты слушаешь… Да меня только за то, что я тебе обо всем этом рассказываю, уже к стенке могут поставить. А он… – одарив Алексея унылым взглядом, Максим снова приложился к бутылке.

– По законам военного времени? – не удержался Алексей. Потом, встретившись взглядом с Максом, примирительно поднял руки: – Всё, всё, молчу!

– Дебил… – Макс поставил бутылку и поднялся из-за стола. – И он еще меня считает пьяным. Ну тебя, к дьяволу… – Он направился в прихожую.

– Да ладно тебе, Макс! Я пошутил! Ну стой, говорю!

Макс не остановился. Алексей поспешил за другом, но успел увидеть лишь закрывающуюся дверь – похоже, Максим даже не стал завязывать шнурки на кроссовках, стремясь поскорее уйти.

– Черт! – выругался Алексей, коря себя за свою несдержанность.

Пришлось пойти в гостиную за телефоном. Увы, сотовый телефон Макса оказался отключен.

Бежать за другом Алексей не стал. Пусть отдохнет, проспится. А завтра вечером он сам к нему придет, там и поговорят. Сейчас же его ждет футбол – вздохнув, Алексей поспешил к телевизору.

В следующие три дня он дважды наведывался к Максиму, но того всякий раз не было дома. Телефон друга по-прежнему не отвечал.

Как обычно, в пять часов вечера он закрыл свою мастерскую, – уже седьмой год Алексей занимался ремонтом и сборкой компьютеров, – и отправился домой, думая о том, что надо все-таки сходить к Максу, постараться его застать – нехорошо как-то получилось. И даже обрадовался, увидев друга скучающим на скамейке у его подъезда.

– Привет! – первым поздоровался он и протянул Максу руку. – А я через час собирался к тебе. Два раза уже ходил, тебя не было дома.

– Здравствуй… – сухо ответил друг, поднявшись ему навстречу. – Я сам пришел. Зайдем к тебе?

– Конечно. Может, я пивка возьму?

– Обойдемся, – отмахнулся Максим.

Сегодня он был трезв, как стеклышко. Разве что выглядел все так же хмуро.

Несколько минут спустя они уже сидели в гостиной, удобно расположившись в креслах. Максим выглядел все таким же невеселым.

– Ты извини, что я прошлый раз тебя не дослушал, – извинился Алексей. – Просто уж как-то очень несерьезно все это звучало. Надеюсь, ты шутил – о конце света?

– Я говорил правду… – Максим несколько секунд помолчал. – Всё это произойдет, Лёха. Изменения уже идут, с каждым месяцем их будет становиться все больше. Затем, в какой-то момент, все это разом усилится в десятки раз. И тогда уже что-то делать будет поздно. Собственно, я именно поэтому и пришел к тебе. – Друг снова немного помолчал. – Я послезавтра улетаю, Лёха. В Сибирь. Уже продал квартиру, отправил кое-какие вещи – то, что может пригодиться. Пришлось указать липовый адрес, «до востребования» контейнер не принимали. – Он впервые за время их разговора слабо улыбнулся. – Перехвачу его уже на месте.

– Ты действительно решил уехать из Москвы? – не поверил Алексей. – Жалеть же потом будешь.

– Не буду. Пожалеют все те, кто здесь останется.

– Ну хорошо, а почему в Сибирь? Там будет безопасно?

– Там тоже будет плохо. Но не так, как здесь. Будет потоп, может быть, даже сильнее, чем здесь. Но потом вода уйдет. Людей там гораздо меньше, именно поэтому выжить будет проще. У меня еще есть два года, я хочу успеть построить надежную непотопляемую лодку. Даже не лодку, а десятиметровую закрытую спасательную платформу – круглую, с балластом – им будут служить питьевая вода и запас угля. Примерный проект я уже разработал. Этой платформе не будут страшны никакие шторма, в ней можно будет прожить несколько месяцев – пока не уйдет вода. Да и потом она сможет долгое время служить домом.

Максим был мастеровитым человеком, поэтому у Алексея не возникло сомнений в его способности построить такую лодку. Тем не менее, сама идея казалась ему абсурдной. Продать квартиру в Москве и вложить деньги в строительство какой-то лодки в Сибири – от этого попахивало сумасшествием.

– Максим, ты не обижайся, но это безумие, – заявил Алексей. – Ты понимаешь, что делаешь?

– Я хотел пригласить тебя поехать со мной, – ответил Максим. – Ты разбираешься в электронике, вдвоем нам было бы гораздо проще. Да и денег у меня одного на такой проект маловато – расходы будут большими. А с твоей квартирой мы бы выкрутились.

Алексей даже засмеялся – это было уже слишком.

– Прости, Макс, но я не участвую в авантюрах. Не знаю, что там тебе наплел твой тесть – может, ему давно пора лечиться – но это форменное сумасшествие. Пройдет два года, ты выстроишь в тайге свою лодку и будешь сидеть в ней, кусая локти – потому что профукал московскую квартиру и зря потратил деньги. Мой тебе совет – откажись от всего этого, пока не поздно. А тестя направь к психиатру, ему это явно нужно.

Максим ответил не сразу – какое-то время он сидел, задумчиво глядя на Алексея.

– Жаль, что ты все воспринял именно так, – произнес он, наконец, и тихо вздохнул. – Я все-таки надеялся, что ты мне поверишь. Но раз для тебя это сумасшествие… – Он поднялся с кресла. – Мне бы очень хотелось верить, что катастрофы не будет. Но она будет, Лёша. Будет, понимаешь? Сейчас еще есть время к ней подготовиться. Потом будет поздно. Я вообще не должен был тебе обо всем этом рассказывать, но ты мой друг и я не мог не предупредить тебя.

– Спасибо, Макс, но это все-таки не для меня. – Алексей тоже встал.

– Да, я это уже понял. Я пойду, у меня еще есть дела.

Всё, что оставалось Алексею – проводить друга до входной двери. Пока Максим обувался, Алексей стоял рядом, хмуро глядя на него.

– Я все-таки надеюсь, что ты опомнишься и вернешься, – произнес он, желая нарушить затянувшееся молчание.

– Ты зря мне не веришь… – завязав шнурки, Макс выпрямился и взглянул на него. – Хоть ты и считаешь мои слова бредом, но запомни на всякий случай: перед тем, как все это начнется, ночами будет видно северное сияние. Почти везде, даже на юге. Если увидишь ночью в небе сполохи, и это будет продолжаться несколько дней, знай – времени осталось совсем мало. Запомнишь?

– Запомню… – Алексей с грустью подумал о том, что так и не смог переубедить друга. – Зря ты всё это затеял.

– Время нас рассудит. Прощай, Лёха. И удачи тебе – очень скоро она всем нам очень понадобится…

Отъезд друга стал для Алексея весьма неприятным событием. Еще хуже было то, как это все произошло – осталось ощущение, что их пути разошлись навсегда, что этого уже не изменишь. Алексей не верил в рассказанные Максом байки о конце света и корил себя за то, что не смог убедить друга не верить всем этим россказням. Конец света предсказывают с регулярной частотой, последний – если Алексею не изменяла память – ожидали в двухтысячном году. Но двухтысячный год прошел, ничего не случилось. И фанаты апокалипсиса тут же отыскали новую удобную дату…

Первые несколько недель Алексей то и дело вспоминал о друге, пытался представить, где он и чем занимается. Но жизнь шла своим чередом, да и работа не давала скучать. Наверное, ремонт компьютеров был далеко не самым престижным и денежным занятием, но Алексею его работа нравилось – будучи владельцем и единственным работником мастерской, он ни от кого не зависел и мог достаточно свободно распоряжаться своим временем. А ближе к концу мая произошло и вовсе знаменательное событие – он встретил Инну…

Их встреча произошла вполне буднично, в самом обычном супермаркете. Увидев стройную яркую блондинку, Алексей не удержался и попытался познакомиться, выбрав для этого какой-то надуманный предлог. Девушка это прекрасно поняла.

– Что, нравлюсь? – спросила она, с усмешкой глядя ему в глаза.

– Да, – искренне ответил Алексей.

– Замечательно. Куда поедем – к тебе или ко мне?..

Так началось их знакомство. И хотя, на взгляд Алексея, все произошло до неприличия быстро, он об этом ни разу не пожалел.

Инна работала в риэлтерском агентстве, была вполне обеспеченным человеком. Уже успела побывать замужем, вынеся из этого опыта самые неприятные впечатления. Именно поэтому, услышав пару месяцев спустя от Алексея предложение выйти за него замуж, она лишь рассмеялась.

– Хватит с меня и одного раза, – заявила она, с усмешкой глядя на него. – Нам ведь хорошо вместе? Вот пусть так и будет – без обещаний и обязательств…

Ушла она от него ровно через год – так же буднично, как и появилась.

– Прости, зайка, – сказала она и поцеловала его на прощание. – Все хорошее когда-нибудь заканчивается.

– Но ты не можешь уйти от меня, – хмуро заявил он. – Я люблю тебя.

– Да брось… – поморщилась Инна. – Какая любовь, ее не существует. Поэтому просто живи в свое удовольствие и не будь букой. Пока! – Она снова поцеловала его и ушла, покачивая бедрами, Алексею осталось лишь проводить ее взглядом…

Уход Инны стал для него ударом. Теперь он понимал, что был для нее просто игрушкой, развлечением, что какого-то реального интереса к нему с ее стороны никогда не было. Он просто стал еще одним экспонатом в ее коллекции мужчин. Но самым плохим было то, что разрыв с Инной окончательно подорвал веру Алексея в женщин. Все они одинаковые, ни одной нельзя верить…

Наверное, именно тогда, после всех переживаний, он и начал видеть эти сны. Не просто сны – они всякий раз заставляли его просыпаться в поту. Сны были очень реалистичны, но главное, все они были на одну тему. Он видел катастрофы – пожары, взрывы, падения самолетов, наводнения, землетрясения… При этом был не просто свидетелем этих событий, но их непосредственным участником. Он видел разрушенные землетрясениями города, видел волны цунами невиданной высоты – там, во сне, глядя на вздымающуюся на сотни метров волну, Алексей с ужасом понимал, что это конец, что бежать уже бесполезно. Оставалось только смотреть – волна приходила, сметая все на своем пути, подхватывала его…

Это был момент его смерти, в своих снах Алексей погибал от цунами не один десяток раз. Но смерть не хотела ограничиваться цунами, она приходила к нему в самых разных обличьях. Он гиб под обломками рухнувших домов, разбивался в падающих самолетах. Тонул и горел, его забивали камнями и палками, резали ножами, в него стреляли из автоматов… Десятки, сотни вариантов смертей. Порой в этих снах он был ребенком или стариком, иногда даже женщиной. И каждый раз эти сны несли ему смерть…

Алексей связывал эти сны с тем, что их миру напророчил Макс. Он не винил друга – просто считал, что рассказы Максима о конце света затронули его глубже, чем он предполагал. А разрыв с Инной послужил тем спусковым крючком, который и вызвал все эти иллюзии к жизни.

Подобные сны он видел далеко не каждую ночь. Тем не менее, все же вынужден был обратиться к врачу – дошло до того, что он просто боялся засыпать, зная, что ночью снова будет тонуть, гореть, погибать под завалами, его будут преследовать стаи бродячих собак или группы не менее одичавших людей…

Врач прописал ему успокоительное, посоветовал меньше смотреть на ночь телевизор. Визитом к нему Алексей остался разочарован – тем не менее, лекарство действительно помогло, сны о катастрофах стали сниться ему гораздо реже.

Был вечер вторника. Алексей сидел в одиночестве перед телевизором, хмуро глядя в экран. Шел выпуск новостей, диктор рассказывал о катастрофе «Боинга-747» над Италией, унесшей больше трехсот жизней. Нелепая катастрофа – на пути лайнера оказалось облако вулканического пепла, выброшенного знаменитым Везувием. Вулкан ожил около полугода назад, но все это время не проявлял заметной активности – вплоть до прошлой ночи. Облако выброшенного вулканом пепла, отнесенное сильным ветром, оказалось как раз на пути самолета, ночь помешала экипажу заметить опасность. Предупредить его не успели – уж слишком неожиданно все произошло. Двигатели самолета встали, запустить их уже не удалось. Лайнер рухнул в море, выживших нет…

Глядя на экран, Алексей думал о том, что хорошо знает, каково это – находиться в падающем самолете. Паника, крики, жуткая болтанка. Потные руки, судорожно вцепившиеся в подлокотники кресел. Потом почти неощутимый удар… Если бы не ужас падения, смерть в авиакатастрофе можно было бы признать одной из лучших смертей. В ней не бывает боли – только страх…

На экране телевизора военные моряки поднимали на борт корабля обломки самолета. Мешало сильное волнение: глядя на штормящее море, Алексей вспомнил о Максе – как-то он там? Строит ли свою лодку, или отказался от этой затеи? Хотя катастроф действительно стало больше, и не только во снах. Оно и понятно – глобальное потепление, климат меняется. Хотя Европе как раз предрекают холода – Гольфстрим слабеет, его теплые воды уже не способны поддерживать нормальную температуру.

На фоне катастрофы самолета репортаж о небывалых ливнях в Индонезии, унесших тысячи жизней, прошел как-то буднично – Алексей поймал себя на мысли о том, что подобные события уже перестали привлекать его внимание. Уж слишком часто они происходят – каждый день где-то кого-то трясет, заливает, уносит… В Штатах свирепствуют тайфуны, в Греции постоянно горят леса – просто удивительно, что там еще есть чему гореть. Мир действительно меняется, но если не считать ночных кошмаров, каких-то проблем ему лично это пока не принесло. И, дай бог, не принесет…

Новый год он впервые встречал в одиночестве, с грустью думая о том, что ему надо налаживать нормальную семейную жизнь. В следующем году стукнет тридцать три года – возраст Христа. Время, когда пора делать какой-то выбор. Может, Инна действительно права и любви не существует? Нет смысла искать свой идеал – надо просто найти приличную девушку и жениться. По крайней мере, тогда ему не придется больше проводить новогодние ночи в одиночестве.

За окном шел дождь – явление для зимней Москвы достаточно редкое. Если к утру подморозит, дороги превратятся в каток – Алексей с досадой подумал о том, что надо было еще вчера запастись продуктами на все выходные. Теперь придется денек потерпеть или пешочком пройтись до ближайшего магазина – не хватало еще по такой погоде машину разбить.

Свою серебристую «Ниву-Шевроле» он купил всего месяц назад, поэтому относился к ней подчеркнуто бережно. Машина была далеко не престижной, но ему нравилась – до этого Алексей ездил на старой «девятке» с прогнившими порогами и почти не тянувшим мотором. Новой покупкой он остался очень доволен, уже успел разок съездить в деревню, в доставшийся ему от деда старый бревенчатый дом. Ездил не столько для того, чтобы проверить, все ли там в порядке, сколько для удовольствия – просто хотелось посмотреть, как поведет себя машина на зимней сельской дороге. Путь был неблизкий – туда и обратно больше трехсот километров, из них почти семьдесят по плохим дорогам. Машина вполне оправдала его ожидания, поездкой Алексей остался доволен.

На экране телевизора появился президент – до наступления нового две тысячи двенадцатого года осталось несколько минут. Налив себе шампанского, Алексей слушал главу государства и думал о том, что этот год должен обязательно принести перемены в его жизнь. И пусть эти перемены будут хорошими…

Глава вторая

За окном ярко светило теплое весеннее солнце, из приоткрытого окна тянуло свежестью. Сидя за рабочим столом, Алексей аккуратно выпаивал из материнской платы испорченный конденсатор, думая о том, что этим вечером можно будет сходить в кино. Отложил паяльник, и тут же ощутил, как качнулся под ним пол. Со стоявшего у стены шкафа упали несколько коробок с комплектующими, с потолка посыпалась известь.

– Проклятье!.. – выругался Алексей и бросился вон из мастерской.

На улице уже слышались крики, из находившегося по соседству магазина выбегали люди. Истошно визжали сиренами припаркованные машины. Бросив взгляд на свою «Ниву» – она мирно стояла в сторонке – Алексей отбежал подальше от здания и остановился, с досадой думая о том, что сегодня тряхнуло особенно сильно. Балла четыре, наверное, а то и все пять.

Подземные толчки начались еще в феврале. И хотя сейсмологи уверяли, что это временное явление и никакой серьезной опасности нет, верилось в этой с большим трудом. Не один раз Алексей просыпался от того, что его кровать неприятно подрагивала. Сила толчков была небольшой, но и этого хватало, чтобы чувствовать напряжение. После одного из таких толчков, разбудивших его посреди ночи, Алексей вспомнил свой ответ Максиму – о том, что успеет выбежать на улицу. Хорошо, если успеет. А если нет?

К нему подошел Роман, консультант из отдела электротоваров соседнего магазина.

– Ну и как тебе это? – поинтересовался он.

– Тряхнуло хорошо, – кивнул Алексей. – Не нравится мне все это.

– Вот и я о том же, – согласился Роман. – С каждым разом все сильнее и сильнее…

В мастерскую Алексей зашел лишь через четверть часа, убедившись, что толчки закончились. Упавший со стола паяльник лежал на полу, успев прожечь в линолеуме небольшую дырку. Хорошо, что мощность небольшая…

Сев за стол, Алексей по-быстрому закончил работу, собрал и проверил компьютер. Убедившись, что все работает, выключил его, затем спрятал все ценное в сейф. Забрав куртку, запер мастерскую, сел в машину и отправился домой.

По пути домой ему пришлось сделать крюк – землетрясение повредило водопровод, прямо посреди дороги бил фонтан. По асфальту рекой текла вода, движение было перекрыто. Но в его районе было спокойно: загнав машину в гараж, Алексей уже пешком отправился домой – до его высотки было несколько минут пути.

Девятичасовые новости он даже не досмотрел до конца – было полное ощущение, что смотрит не информационный выпуск, а сводку чрезвычайных происшествий. Катастроф ему вполне хватало во снах, поэтому, переключившись на канал с кинофильмами, Алексей почти до часа ночи смотрел комедии – это помогало отвлечься от неприятных мыслей.

Спал он теперь, не раздеваясь – на тот случай, если придется выбегать из дома. Рядом стоял рюкзак с самыми необходимыми вещами. Хоть власти и уверяют, что причин для беспокойства нет, но мало ли что. Вон, прошлой ночью Японию тряхнуло – весь день завалы разбирают, счет погибшим идет уже на сотни. Лучше быть готовым…

Он уже выключил свет и лег в кровать, когда заметил, что за окном что-то поблескивает. Несильно, неярко. Но очень необычно. Несколько минут пытался понять, что это, потом, не выдержав, встал и подошел к окну.

То, что это северное сияние, Алексей понял сразу. Зрелище для Москвы редкое, но не уникальное. О чем свидетельствует северное сияние? О том, что на солнце произошла мощная вспышка. Выброшенные заряженные частицы, проходя через магнитное поле земли, и вызывают свечение неба. Опасно ли это? В целом нет. Может нарушаться связь, могут возникнуть проблемы у сердечников. Здоровому человеку бояться нечего.

Понаблюдав несколько минут за пробегающими над Москвой сполохами, Алексей зевнул и снова лег спать.

Этой ночью ему снился очень необычный сон. Началось все, как обычно, с кошмара – за ним гнались вооруженные люди, пули свистели совсем рядом. Его зажали на невысоком мосту: понимая, что ему не уйти, Алексей, не раздумывая, перемахнул через перилла.

Его тут же подхватило течением и потащило под мост. Но не вынесло на другую сторону, а затянуло в тоннель. Подземная река несла его довольно долго, затем ему удалось выбраться на узкую песчаную полоску берега. Немного отдохнув, Алексей по расщелине выбрался наружу. Ожидал, что окажется на одной из улиц – а попал совсем в другой мир…

Это было Беловодье – то самое, знаменитое. Мир любви и радости, добра и справедливости. Мир, в который почти невозможно попасть.

Ему никто не говорил, что это Беловодье – Алексей знал это сам. Пели птицы в кронах деревьев, яркий солнечный свет заливал все вокруг. Над цветущим лугом порхали бабочки.

Здесь было очень красиво. Алексей смотрел на этот блистающий мир, на его глаза начали наворачиваться слезы. Слезы счастья – он все-таки добрался. Та, прежняя, жизнь, казалась теперь просто ночным кошмаром…

А потом он встретил девушку. Лица не запомнил, но это была именно Она – его суженая. Та, которую он так долго искал. Они шли вдвоем по лугу, держась за руки, Алексей ощущал себя счастливейшим из смертных.

Оборвал этот волшебный сон затрещавший за окном мотоцикл. Проснувшись, Алексей не мог поверить, что все это был только сон. Заныло сердце – как, почему эта чарующая сказка оказалась всего лишь сном?..

Волшебство кончилось. Беловодье растаяло, как дым, вместо него снова была Москва и мерно тикающий на столе будильник. Седьмой час утра – скоро вставать и идти на работу…

Утром, во время завтрака, Алексей смотрел телевизор. Почти каждый телевизионный канал счел своим долгом рассказать о северном сиянии. Выяснилось, что ночные зарницы наблюдали вплоть до Волгограда. Вышли из строя несколько телекоммуникационных спутников, один из них – российский. Временно нарушено телевещание на регион Дальнего Востока, трансляцию каналов обещают восстановить в ближайшие дни…

Алексей как раз поднес к губам чашку с чаем, и замер. В памяти всплыли слова Макса – о том, что незадолго до катастрофы будет наблюдаться северное сияние. И увидят его даже на юге…

Совпадение? – Алексей сделал глоток чаю и поставил чашку на столик. Скорее всего. А если нет? Что-то уж очень много стало подобных совпадений. На днях только весь православный мир, да и не только православный, был шокирован тем, что случилось в Иерусалиме. А точнее, не случилось – четырнадцатого апреля, в Страстную Субботу, впервые за христианскую историю на Гроб Господень не сошел Благодатный огонь. Сотни миллионов людей наблюдали происходящее в прямом эфире ‒ трансляцию из Храма Гроба Господня сначала продлили на час, потом еще на час. Затем прервали. К вечеру стало известно, что Благодатный огонь так и не сошел… Тут же вспомнили о пророчестве, согласно которому в год, когда Благодатный огонь не сойдет на Гроб Господень, настанет конец мира…

Диктор на экране телевизора продолжал рассказывать о последних событиях. В Нью-Йорке завершилась встреча президентов США и России. По итогам встречи состоялась пресс-конференция, на которой президенты ответили на ряд вопросов. В частности, рассказали о достигнутом соглашении по вопросу утилизации сокращенных по договору ядерных боезарядов и взаимном контроле за этим процессом…

На душе было муторно. Хмуро глядя в телевизор, Алексей думал о том, что хватит с него этой ерунды – постоянные толчки, теперь это сияние по ночам… Что бы там не заявляли власти, это уже переходит все границы. Не зря же ему, в конце концов, снятся все эти сны – есть здесь какая-то связь с происходящим. Лучше на несколько дней уехать в деревню, там будет спокойнее. Многие люди – те, кто поумнее – уже давно покинули Москву. Остались лишь идиоты вроде него…

Из дома Алексей вышел через несколько минут, с рюкзаком за спиной. Он как раз дошел до гаража, даже успел вставить ключ в замок, когда земля под ним вдруг качнулась, Алексей не удержался на ногах и упал.

Толчки продолжались не больше десяти секунд. Но и этого хватило с избытком: когда Алексей наконец-то смог подняться на ноги и огляделся, то не узнал того, что его окружало.

Все вокруг заволокло клубами пыли, по асфальту змеились глубокие трещины. Истерично визжали автомобильные сигнализации, слышались крики людей. Алексей повернулся туда, где еще минуту назад высилась его многоэтажка – и ничего не увидел.

– Проклятье… – ошеломленно пробормотал он. Ощутив внезапную слабость в ногах, снова опустился на растрескавшийся асфальт.

Часть окружающих зданий обрушилась, большинство были сильно повреждены. Вот мимо пронесся совершенно обезумевший мужчина: его одежда была порвана, лоб рассечен. Алексей проводил его взглядом, потом медленно поднялся, пытаясь понять, что ему делать. Взглянул на гараж, отыскал упавший ключ. Трясущейся рукой открыл дверь гаража, поднял валявшийся рядом рюкзак – даже не помнил, когда его скинул. Вошел внутрь, заперся на засов. Щелкнул выключателем – света не было.

Пришлось достать из рюкзака фонарик. Посветил на машину – похоже, не пострадала. Тем лучше. Раньше надо было уезжать, теперь выбраться из города будет очень трудно. Да и надо ли? Возможно, худшее уже позади, сильные землетрясения повторяются очень редко.

Где-то на улице кричала женщина, зовя на помощь. Алексей около минуты вслушивался в этот крик, потом вышел из гаража, запер дверь и пошел на звук ее голоса.

Ей было около сорока лет. Женщину придавило упавшей плитой бетонного забора, огораживавшего гаражный комплекс, она тщетно пыталась из-под нее выбраться.

– Помогите! – простонала женщина, увидев Алексея. – Ради бога, помогите! – по ее щекам ползли слезы.

– Подождите минуту… Я сейчас… – Алексей огляделся в поисках какого-нибудь инструмента.

Подходящий кусок трубы он смог найти через пару минут у развалин ближайшего дома. Там тоже отовсюду неслись стоны, суетились люди, пытаясь помочь погребенным под завалами. Сильно пахло газом. Прихватив трубу и несколько кирпичей, Алексей бегом вернулся к женщине.

– Я сейчас! – выдохнул он и остановился.

Женщина больше не кричала. Ее глаза были закрыты, лицо осунулось. Труба и кирпичи вывалились из рук Алексея: он наклонился, коснулся руки женщины. Попытался нащупать пульс – и не смог.

– Простите меня… – прошептал он.

Около минуты Алексей стоял рядом с погибшей женщиной, думая о том, как же все это получилось, как вообще подобное стало возможным? Где были власти, почему не проводили эвакуацию? Почему не предупредили – не знали?

Вздор, знали – он снова вспомнил Макса. Еще два года назад знали, но молчали. Возможно, надеялись на чудо, на вечное русское авось. Авось пронесет, авось ученые ошиблись в своих прогнозах. Не пронесло, не ошиблись. А за молчание властей теперь приходится расплачиваться простым жителям.

У развалин ближайшего рухнувшего дома суетились люди. Осознав, что этой женщине уже ничем не поможешь, Алексей пошел туда, где еще мог кого-то спасти…

Он работал весь день и всю ночь, и лишь под утро, грязный и усталый, вернулся в свой гараж – больше идти было просто некуда. Выпив не меньше литра воды – в рюкзаке был запас из трех бутылок – закрылся изнутри и лег спать, завалившись на старый потертый диван…

Проснулся он от грохота. Сначала подумал, что снова трясет, но тут же понял, что это совсем другое – кто-то пытался вскрыть его гараж, снаружи слышались мужские голоса.

– А если я сейчас встану?! – грозно спросил Алексей. Послышался топот ног, все стихло.

– Козлы… – пробормотал он и устало вздохнул.

Сквозь щели пробивался свет – значит, еще день. Взглянул на часы, нажал кнопку подсветки – никакого эффекта. Потряс часы, потом вспомнил, что ударил их о какую-то балку, помогая вытаскивать из завалов очередного пострадавшего. Сняв часы, бросил их на верстак, потом расстегнул чехол на поясе и вынул сотовый телефон.

На телефоне красовалась надпись «Поиск сети», но время он показывал исправно – «14:52». Выходит, он проспал… – Алексей попытался вспомнить, когда он вернулся. Было часов шесть утра, сейчас три часа дня. Итого, девять часов…

Взяв бутылку, он напился воды, потом сел в машину и включил радио, надеясь найти какую-нибудь станцию. И сразу наткнулся на информационный выпуск «Вестей».

Потрясло ли его то, что он услышал? Нет. После дня и ночи, проведенных на разборе завалов, информация о разрушениях воспринималась уже безо всяких эмоций. По сведениям МЧС, число погибших в Москве и других городах северо-запада России могло достичь двухсот тысяч человек. Меньше других пострадал Петербург, власти города заявили о нескольких десятках погибших. В стране введено чрезвычайное положение, власти предупредили о жестком пресечении мародерства. Населению предписывалось соблюдать спокойствие и содействовать МЧС, военным и органам власти в восстановлении нормальной жизнедеятельности.

Землетрясение, унесшее жизни сотен тысяч россиян, почти не затронуло Европу. Два человека погибли в Литве, небольшие разрушения отмечены в Польше. Страны Евросоюза уже выразили готовность помочь России в ликвидации последствий землетрясения. Поступают предложения и от других стран, час назад во Внуково приземлился самолет с казахстанскими спасателями. Президент США заявил о том, что его страна готова оказать России любую помощь…

Хотелось есть – теперь Алексей корил себя за то, что не запасся продуктами, взял только воду. Ведь знал, что нечто подобное может произойти, и не сделал того, что нужно было сделать. Будь он немного поумнее, сидел бы сейчас в деревенском доме да попивал чаек, со стороны смотря на все эти катаклизмы. А так… В любом случае, из города надо уезжать. Хорошо, если этот толчок был последним. А если нет?..

Когда он вышел из гаража, его поразила стоявшая вокруг тишина. У ближайшего из разрушенных домов еще работали люди, но их было очень мало. Вот мимо него, стелясь по земле, пробежала перепуганная кошка. Проводив ее взглядом, Алексей открыл ворота и начал грузить в машину все, что могло пригодиться. Инструменты, запчасти. Две пустые канистры – по пути надо будет обязательно где-нибудь заправиться. Залить полный бак, наполнить обе канистры.

Сборы заняли около получаса. Наконец Алексей вывел машину из гаража, потом, подумав, все же вылез и закрыл ворота. Может быть, он сюда еще когда-нибудь вернется. Взглянул на затянутое пеленой туч небо – только дождя для полного счастья и не хватает…

Он уезжал не один – через два гаража от него семья из трех человек грузила потрепанный «сорок первый» «Москвич». На Алексея эти люди сначала смотрели с опаской, однако потом, осознав, что он такой же беженец, успокоились. Владелец машины, невысокий усатый мужчина, даже осмелился подойти к Алексею.

– Привет! – поздоровался он. – Куда собираешься ехать?

– В Ярославль, – ответил Алексей. Не совсем солгал, но и не сказал правду.

– Ясно. Говорят, Ярославское шоссе закрыто, там не проехать.

– Спасибо, учту. А сам куда?

– В сторону Питера… Как думаешь, надолго все это?

В голосе мужчины чувствовались тоска и страх. Оно и понятно – он в ответе за семью. Тому, кто один, сейчас проще.

– Думаю, скоро все наладится, – постарался успокоить его Алексей. – Но на пару недель из Москвы лучше уехать.

– Я тоже так думаю, – согласился мужчина. – Ну, бывай… – Он повернулся и пошел к своей машине.

Незнакомец уехал первым. За ним, через пару минут, выехал и Алексей, думая о том, можно ли будет где-нибудь заправиться. Вот ведь как – даже в этом он оказался не готов. Да, в одну сторону топлива хватит. Но было бы приятнее иметь сейчас полный бак и запасные канистры в багажнике. Не подумал, не учел. И так во всем…

Придавленная плитой женщина так и лежала, никто не убрал ее труп. И вряд ли уберут в ближайшее время…

Ближайшая заправка оказалась закрытой. Не работала и следующая – увидев это, Алексей тихо выругался.

Чтобы добраться до очередной заправки, пришлось сделать солидный крюк. На этот раз ему повезло, заправка работала. Об этом можно было судить по количеству сгрудившихся у нее машин: увидев эту картину, Алексей снова выругался. Было ясно, что простоять здесь придется довольно долго. А куда денешься?

Очередь двигалась очень медленно. Прошел почти час, прежде чем Алексей наконец-то приблизился к заветной колонке. На прицепленном к ней куске картона было что-то написано. Алексей прищурился, вгляделся. После чего с его губ снова сорвались непечатные слова. И было от чего – объявление сообщало о том, что бензина отпускали по двадцать литров на машину, стоимость литра АИ-92 за сутки взлетела до ста двадцати рублей – почти в четыре раза.

– Уроды… – снова вырвалось у Алексея. Рывком переключив передачу, он быстро подъехал к освободившейся колонке.

– По двадцать литров, – сухо сказал заправщик, прыщавый парнишка в пыльной форменной куртке. – С вас две четыреста.

Алексей молча протянул ему деньги. Молчал намеренно – чтобы не сорваться. Злость, подспудно копившаяся в нем последние сутки, была готова выплеснуться при первом же удобном случае. Вряд ли что-то изменится, если он поругается с этим пареньком. Не свое ведь продает, цену наверняка устанавливает хозяин заправки.

С заправки он выехал, имея в баке около тридцати литров. Пока хватит, а там, глядишь, еще где-нибудь заправится. Если будет на что – отъехав подальше от заправки, он остановился и пересчитал имевшуюся наличность. Чуть больше четырех тысяч рублей. Копейки для такой ситуации. Хотя он все равно собирался искать банкомат – нельзя уезжать из города без денег.

Подспудно Алексей ожидал, что с деньгами может оказаться та же ситуация, что и с бензином. Но все оказалось даже хуже – из пяти проверенных им банкоматов ни один не работал. Причина была ясна – толпы людей, бросившиеся снимать деньги, в одночасье парализовали всю банковскую систему. Опять же, землетрясение, нарушение коммуникаций… Окончательно Алексей убедился в том, что денег ему не видать, когда добрался до своего банка – учитывая царивший на улицах хаос, сделать это оказалось совсем непросто. Банк не работал: его окна щерились осколками выбитых стекол, перед крыльцом стояла машина милиции. На фасаде здания краской из аэрозольного баллончика кем-то было размашисто выведено: «Суки». И это короткое емкое слово окончательно похоронило надежды Алексея снять деньги. Тем не менее, он все же вылез из машины и даже поднялся по крыльцу. Правда, войти в банк ему не дали, Алексея остановил вооруженный автоматом милиционер.

– Закрыто… – сказал он, хмуро взглянув на Алексея.

– Но мне надо снять деньги, – попытался объяснить Алексей. – Мне даже продукты не на что купить.

– Продукты бесплатно раздаются в каждом районе, по месту прописки. Возвращайтесь туда.

– То есть денег не будет? – констатировал Алексей.

– Совершенно верно, – согласился милиционер и шевельнул стволом автомата. – Идите.

Садясь в машину, Алексей с трудом удержался от того, чтобы не жахнуть дверью. Удержало лишь осознание того, что это его машина, к тому же совсем новая. И она ни в чем не виновата…

Надо было выбираться из города. Возможно, там, где не было высотных зданий, и разрушения не такие сильные. Меньше паники, больше бензина и продуктов. Пару недель он и на четыре тысячи проживет. А там, глядишь, власти сумеют восстановить порядок…

Из города он собирался выехать по Щелковскому шоссе. По пути к нему вспомнил о знакомом супермаркете – заглядывал в него пару раз. Здесь недалеко, на соседней улице. Может, там удастся разжиться хоть какими-то продуктами…

К магазину он подъехал через несколько минут. Здесь было тихо и уныло: окинув супермаркет грустным взглядом, Алексей все же остановился. Вышел, запер машину. Огляделся – не хватало еще, чтобы сейчас машину угнали – и быстро поднялся по ступенькам. Вошел внутрь, осмотрелся. И понял, что действительно опоздал.

Супермаркет уцелел при землетрясении, но не устоял перед натиском обезумевшей толпы. Пока одни люди разбирали завалы, другие пользовались случаем и тащили все, что можно взять. Супермаркет был вычищен сверху донизу, лишь на полках у касс сиротливо лежали жевательная резинка и упаковки презервативов. Очевидно, сейчас эти товары не пользовались спросом.

Повсюду было много мусора. Алексей шел между рядами пустых полок: в одном месте ему удалось найти несколько пакетов фисташек, затем, к своему удивлению, он отыскал целую коробку лапши быстрого приготовления – очевидно, впопыхах ее кто-то уронил. Под одним из прилавков был рассыпан рис, собирать его Алексей не стал – не настолько еще оголодал, чтобы есть с пола.

Больше в супермаркете делать было нечего – Алексей вышел из магазина, грызя фисташки.

Когда он выехал на Щелковское шоссе, масштаб разрушений стал виден еще отчетливее. По развалинам можно было судить о том, что панельные дома оказались гораздо устойчивее кирпичных. Тем не менее, разрушенных зданий было очень много. А вот Останкинская телебашня, к удивлению Алексея, устояла. Телевизионных трансляций оттуда сейчас не вели, но несколько радиостанций работали.

Вскоре пришлось включить дворники – начал накрапывать дождь. Чем ближе Алексей подбирался к МКАДу, тем больше становилось машин. На улицах было много военных, именно они регулировали дорожное движение – светофоры не работали, правила движения никем не соблюдались. Изредка встречались и гаишники: Алексей запомнил одного из них, высокого мужчину лет тридцати пяти с перевязанной бинтом головой. Стоя на перекрестке, он пытался регулировать движение, заставлял водителей соблюдать хоть какой-то порядок. Это удавалось плохо, машины двигались с черепашьей скоростью. Положение осложняли трещины в асфальте, в иных местах они достигали полуметра. Какие-то из них уже были засыпаны щебнем, поверх некоторых лежали деревянные щиты. Из-за общей неразберихи и плохой дороги передвигаться было очень сложно.

До МКАДа он добрался лишь к семи вечера. Свернул налево – если повезет, через два-три часа он будет у себя дома. Все верно, теперь старый деревенский дом – его единственное жилье. Остается надеяться, что хоть с ним ничего не случилось.

Минут через десять его ждала пробка – не первая за дорогу, но пока самая долгая. Машины еле ползли, один раз и вовсе пришлось простоять около получаса. Удалось даже выйти и переговорить с другими водителями.

– В город вводят войска, потому и движение перекрыли, – уверенно заявил один из них. – Пока идет колонна, никого не пропускают.

Возможно, он был прав. Впрочем, пока Алексей военной техники на МКАДе не увидел.

Но по-настоящему водителей возмущали продавцы бензина.

– Кое-где уже берут по двести рублей за литр, – жаловался один. – Просто грабеж. Банкоматы со вчерашнего дня не работают, денег нет… И жаловаться некому.

Алексей даже усмехнулся – все это было ему знакомо. Да и жаловаться действительно было некому. Несколько утешил рассказ водителя «Калины» о том, как на одной из заправок, узнав о цене на бензин, ее хозяину просто проломили голову. Впрочем, это вполне могло быть выдумкой.

Дождь пошел сильнее, Алексей забрался в машину. Снова включил радио – только для того, чтобы не сидеть в тишине.

Зачитывали обращение президента к народу. Алексей слушал его без особого интереса – понимал, что слова главы государства в этой ситуации мало чем помогут. Думать, говорить, что-то делать надо было раньше.

Гораздо интереснее и полезнее было слушать новости. Из Сибири и с юга России в пострадавшие регионы перебрасывалась техника, завозились продукты. Прибывали группы спасателей. Слушая выпуск новостей, Алексей даже несколько приободрился – может быть, худшее действительно позади.

Движение снова возобновилось. Машин было очень много: Алексей надеялся, что станет посвободнее, когда съедет с МКАДа, но надежды не оправдались – дорога на Ярославль тоже была забита, люди покидали Москву. Некоторые ехали на велосипедах, многие шли пешком. Поток машин и людей казался нескончаемым, и лишь через час, когда удалось свернуть с трассы на разбитую колхозными грузовиками гравийку, стало посвободнее. Хотя и здесь машин хватало: глядя на двигавшийся впереди черный джип, Алексей впервые за этот вечер порадовался дождю – без него пришлось бы глотать пыль.

Если сначала весь транспорт двигался в одном направлении – прочь от Москвы – то вскоре Алексей заметил и первые встречные машины. Сначала их были единицы, но с каждой минутой становилось все больше и больше.

Ему оставалось ехать минут тридцать, когда он увидел на обочине дороги женщину с ребенком, мальчиком лет пяти. Насквозь промокшие, они медленно брели по раскисшей от дождя обочине, даже не пытаясь останавливать попутные машины. Мальчик был в шортах и рубашке, женщина в домашнем халате и грязных промокших тапочках. Алексей проехал мимо, потом, подумав, все-таки остановился. Сдав по обочине назад, приоткрыл дверь.

– Залазьте быстрее! – поторопил он.

– Спасибо… – поблагодарила женщина и торопливо села в машину. Захлопнула дверь, поудобнее усадила на колени ребенка. – Как ты, Серёжа? Не замерз?

Ребенок едва заметно покачал головой.

– Скоро приедем. Поедим, выспимся. – Женщина прижала мальчика к себе и взглянула на Алексея – тот как раз съехал с обочины и встроился в поток машин. – Еще раз спасибо вам. Я уже и махать устала – все проезжают мимо, никто не берет.

– Наверное, у них просто не было места, – предположил Алексей.

– Да, может быть, – согласилась попутчица и убрала с лица прядь мокрых волос. – Но мне кажется, дело в другом. Просто за последние сутки люди очень сильно изменились. Никому ни до кого нет дела…

Она была права. Украдкой взглянув на нее, Алексей отметил, что она гораздо моложе, чем он предположил сначала. Вполне симпатичная девушка лет двадцати пяти – двадцати семи.

– Сын? – спросил Алексей, посмотрев на мальчика.

– Да, – улыбнулась девушка. – Сергей.

– А где отец? – Алексей запоздало прикусил язык. О таких вещах сейчас лучше не спрашивать.

Но все обошлось – в ответ на его вопрос девушка лишь грустно усмехнулась.

– Сбежал. Не из-за землетрясения, еще раньше.

– Понятно… – Алексей вздохнул.

Следующие двадцать минут ехали в полной тишине. Девушка молчала, Алексей тоже не горел желанием разговаривать.

Вскоре он заметил впереди какое-то скопление машин, пришлось сбросить скорость. Стало видно, что машины разворачиваются и едут обратно. И лишь подъехав ближе, Алексей наконец-то понял, что случилось.

– Вот уроды… – пробормотал он, пытаясь понять, что ему теперь делать.

– Что там? – встрепенулась девушка.

– Моста нет.

Моста через протекавшую впереди небольшую речушку действительно не было. На другом берегу реки стоял подъемный кран, рядом лежали бетонные конструкции разобранного моста.

– Разобрали, мерзавцы… – Алексей с трудом удержался от того, чтобы не выругаться.

– Поедете назад? – спросила девушка.

– Еще не знаю… – Алексей съехал подальше на обочину и заглушил двигатель. – И какому же идиоту это в голову пришло?

– Наверное, не хотят, чтобы к ним ехали, – предположила попутчица.

– Да, наверное… – Алексей слушал ее вполуха, пытаясь понять, как ему теперь быть. Можно вернуться и поехать в обход, но это крюк километров в двести – до следующего моста. И не факт, что его тоже не разобрали.

– Ладно, попробуем! – решился он и снова завел двигатель.

– Куда мы? – с опаской спросила девушка.

– Здесь брод есть у села, километрах в пяти. Попытаемся проехать. – Он аккуратно съехал на размокшую от дождя грунтовую дорогу.

Дождь уже лил вовсю, «дворники» едва успевали с ним справляться. Начинало темнеть, Алексей подумал о том, что в худшем случае им, скорее всего, придется ночевать в машине.

Чем дальше машина отъезжала от трассы, тем больше нервничала его пассажирка, хотя и пыталась не подавать вида. Алексей вполне ее понимал – места здесь глухие, на помощь, если что, звать бесполезно. Может, он маньяк какой? Завезет ее сейчас куда-нибудь…

– Уже совсем близко, – попытался успокоить попутчицу Алексей. – Почти приехали.

Наконец машина остановилась у самой воды. Алексей открыл дверь, выбрался из «Нивы». Задумчиво взглянул на реку – вроде и дождей не было, а как разлилась…

Хлопнула дверь, к Алексею подошла девушка.

– Не получится? – спросила она, явно осознавая всю серьезность ситуации.

– Не знаю, – честно признался Алексей. – Наверное, где-то выше по течению что-то прорвало, или какой-то сброс откуда-то. Иначе откуда столько воды?

Мимо них течением пронесло большую корягу, Алексей проводил ее взглядом. Да, у него «Нива». Но это ведь машина, а не подводная лодка. С другой стороны, если с ходу, да постоянно поддерживать газок… Им бы только перебраться на ту сторону, а там несколько минут, и он будет дома. Затопит печь, в подполе есть немного картошки – осталась с прошлого года. Даже лампа керосиновая есть – вещь в деревенском доме совершенно незаменимая. А по нынешним временам, так и вовсе бесценная.

Искушение было очень велико, и Алексей решился.

– Садитесь… – велел он и быстро забрался в машину.

– Может, не стоит? – с опаской заметила попутчица, заняв свое место и захлопнув дверь. – Смотрите, какое течение… – Она поудобнее устроила сына у себя на коленях.

– Машина не доедет… – сказал вдруг мальчик, глядя перед собой.

Алексей уже обратил внимание на то, что мальчик выглядел явно заторможенным. Впрочем, списывал это на испуг и усталость. Теперь, расслышал его слова, он только усмехнулся.

– Доедет – куда она денется? – Он аккуратно выжал педаль газа.

– Подождите! – попыталась остановить его девушка. – Лучше не надо!

– Перестаньте, – одернул ее Алексей. – Здесь хороший брод, проедем.

Началось всё достаточно хорошо: «Нива» уверенно преодолевала брод, благополучно миновала середину реки. До берега оставалось не больше десяти метров, Алексей уже поверил в благополучное завершение переправы – как вдруг под колеса что-то попало, машина остановилась. Не давая двигателю заглохнуть, Алексей рефлекторно выжал газ: мотор взвыл, машина с трудом перевалила через препятствие. Но не проехала и полуметра, как вновь во что-то уперлась. Алексей снова прибавил газа: «Нива» заскребла колесами по дну, но переехать через препятствие на этот раз не смога.

– Вода! – обеспокоено сказала девушка и поджала ноги.

Она была права – Алексей уже и сам чувствовал, что ноги потихоньку заливает водой. Осознав, что миновать оказавшееся на пути машины препятствие не получается, решил попытаться его объехать. Именно здесь он и допустил роковую ошибку: собираясь сдать назад, он выжал сцепление и привычно сбросил газ. Но то, что было правильно для суши, не годилось для воды – двигатель обиженно фыркнул и заглох.

– Зараза! – выругался Алексей, осознав свою оплошность. Попытался вновь завести двигатель – одна попытка, вторая, третья…

– Может, подтолкнуть? – робко предположила девушка.

– Бесполезно, – ответил Алексей. Снова попробовал завести двигатель, хотя уже понимал, что это ничего не даст – только аккумулятор разрядит.

– И что мы будем делать? – снова спросила девушка.

– Сидите… – ответил Алексей, злясь на себя за свою оплошность.

Приоткрыв дверь – вода уже заливала пороги – он выбрался из машины и на ощупь, ногой, попытался определить, на что же они наткнулись. Вот оно… Камень? Камень не бывает квадратным и таким длинным…

Ему потребовалось еще несколько секунд, чтобы понять: в воде, поперек брода, лежит бетонный столб. И не один…

– Ну, суки! – сквозь зубы выругался он. – Башкой бы вас об этот столб…

То, что без помощи ему теперь не обойтись, он понял сразу. Открыв дверь со стороны попутчицы, взглянул на девушку.

– Я перенесу вас на берег, – сказал он. – Сначала ты. Не бойся. – Он взял Сергея на руки и побрел к берегу. Мальчик вел себя очень спокойно, его взгляд показался Алексею отсутствующим. Выйдя на сухое место, он опустил мальчика, оглянулся – и увидел идущую следом девушку.

– Я бы перенес вас, – сказал он.

– Пустяки. Я все равно мокрая… Спасибо вам. И извините нас… – Она грустно взглянула на машину.

– За что извинять? – вздохнул Алексей. – Не из-за вас же мы тут застряли. Это я должен извиняться, что завез вас сюда.

– Просто я не успела вас остановить… – Девушка опустила взгляд. Потом снова взглянула на Алексея: – Могу я вам чем-то помочь?

– Нет, спасибо.

– Тогда мы пойдем? Здесь ведь деревня радом? Попросимся к кому-нибудь на ночлег. А то Сережа уже совсем устал. Пойдете с нами?

– У меня здесь дом, – признался Алексей. – Я ведь сюда и ехал. Подождите немного – я схожу к соседу, у него грузовик. Вытянем машину, он дотащит нас до дома. У меня и заночуете. По дороге идти далеко, километра четыре. А я быстро – напрямик, через лес, – он взмахом руки указал дорогу. – Пока совсем не стемнело. За полчаса обернусь.

– Хорошо, – согласилась девушка. – Спасибо. Мы подождем…

Шел он быстро, стараясь поскорее миновать лес. Идти было недалеко, пару километров – вот Алексей выбрался из кустов, увидел с детства знакомый сельский пейзаж. Сердце защемило – сколько раз в детстве он возвращался этой тропинкой с рыбалки?..

Десять минут спустя он уже стучал в дверь соседского дома, радуясь тому, что машина соседа – мощный «ЗИЛ – 157» – стоит во дворе.

– Ну кого еще черт принес?.. – проворчал, выходя из дома на крыльцо, сосед.

– Привет, Михалыч! Это Алексей.

– Лёха? – Сосед вгляделся в сгущающиеся сумерки.

– Да. Михалыч, у меня машина на переправе застряла. Помоги вытянуть.

– И с какого перепоя ты туда полез? – хмуро спросил сосед, спускаясь с крыльца.

– Так ведь мост разобрали. Вот я и решил через брод. А там на середине какой-то козел бетонных столбов набросал, я и застрял.

– Все-таки разобрали? – усмехнулся Михалыч. – Не знал. А козел, о котором ты говоришь, глава нашей администрации. Он еще вчера грозился мост разобрать, чтобы москвичи сюда не перли. Да и столбы тоже наверняка по его указанию кинули… – Сосед подошел к воротам, открыл их. – Садись в машину…

Пару минут спустя они уже ехали в сторону брода, фары «ЗИЛа» выхватывали из темноты участок дороги и засеянные рожью поля по краям.

– Как москвичи поперли, наш голова и возмутился, – пояснял, не глядя на Алексея, сосед. – Мы же не можем всех принять, село не резиновое. Пока хорошо было, вы все в Москве сидели. А как жареный петух в задницу клюнул, к нам ломанулись… Вот он и разобрал мост.

Алексей молчал. Да и что он мог сказать? Селяне никогда не любили москвичей. И теперь, при первой возможности, постарались от них отгородиться.

Наконец они подъехали к берегу, свет фар выхватил девушку и ее сына – они стояли рядом с какими-то тюками и смотрели на подъезжающую машину. Алексей вгляделся, пытаясь понять, что это за тюки, и с удивлением узнал среди вещей свой рюкзак.

– Ничего себе разлилась! – удивился Михалыч, взглянув на реку. – Вот это да!

Алексей посмотрел на воду, и только теперь понял, что не видит своей машины. Река, еще полчаса назад относительно тихая, теперь стала в два раза шире – мимо несся темный мутный поток, от одного вида которого у Алексея неприятно засосало под ложечкой.

– Ну и где твоя машина? – поинтересовался сосед.

– Там… – мрачно ответил Алексей, открыл дверь и спрыгнул на землю.

– Простите, я ничего не смогла сделать… – встретила его девушка. – Вода начала очень быстро прибывать. Что могла, я перетаскала. – Она указала на вещи. – А потом машину просто унесло.

– Я уже это понял… – вздохнул Алексей. – Спасибо вам, вы сильно рисковали. Вас ведь тоже могло унести… Берите мальчика и садитесь в машину. Михалыч, залазь в кузов, я тебе вещи подам.

– Где машина-то? – поинтересовался сосед.

– Уплыла, – ответил Алексей и поднял рюкзак.

Девушке удалось спасти почти все его вещи, она даже смогла переправить на берег старый аккумулятор – Алексей взял его только потому, что в машине оставалось немного места. Не хватало коробки с запчастями, но теперь, после потери машины, о них уже можно было не беспокоиться. Еще Алексей не нашел канистр – впрочем, они и так были пустые.

Всю дорогу ехали молча, сын девушки все так же отрешенно смотрел вперед. Наконец грузовик остановился у дома Алексея, Михалыч взглянул на пассажиров.

– Приехали.

Забравшись в кузов, Алексей быстро подал соседу вещи, потом спрыгнул на землю. Пожал Михалычу руку.

– Спасибо, Михалыч. С меня причитается.

– Забудь, – хлопнул его по плечу сосед. – Жалко твою машину. Красивая была. Ну, пока! – Он еще раз хлопнул Алексея по плечу и полез в кабину.

Грузовик медленно сдал назад, к уже открытым воротам – их распахнула жена соседа. Вот «ЗИЛ» въехал во двор: гул двигателя стих, ворота закрылись.

– Мы на месте, – сказал Алексей и открыл калитку. Потом взглянул на девушку. – Я так и не спросил – как вас звать?

– Ольга, – ответила она.

Света в селе не было, пришлось зажечь керосиновую лампу. Затем Алексей растопил печь – надо было высохнуть и согреться. Ольга была без каких бы то ни было вещей, в домашнем халате и тапочках – ей удалось выбежать из дома с сыном на руках буквально за секунды до землетрясения. Сразу после этого их дом рухнул.

– Нам повезло, – сказала она, грея руки у разгорающейся печи. – Наша квартира была на втором этаже. Из нашего дома почти никто не спасся.

– Из моего тоже, – признался Алексей. – Я в момент толчка был на улице… – Он нагнулся и открыл крышку подпола. – У меня тут картошка прошлогодняя осталась. Мелкая, но поесть можно. Отварим в «мундирах».

– Я помогу, – предложила Ольга. – Эту кастрюлю можно взять?..

Сорок минут спустя они уже сидели втроем за столом и ели при свете керосиновой лампы вареную картошку. Хлеба не было, но даже эта еда – а главное, тепло, делали свое дело. Даже потеря машины уже не казалась Алексею такой уж большой бедой. Да, копил на нее почти два года. Теперь потерял. Ну и что? Квартира, машина… На фоне того, что он увидел за эти дни, всё это казалось мелочным и неважным.

Ольге Алексей дал джинсы и рубашку. Для Сергея ничего подходящего не нашлось, поэтому на него пока надели старый свитер, подвернув рукава.

– Завтра я спрошу что-нибудь у соседей, – пообещал Алексей. – У них дети чуть постарше, должны быть какие-то старые вещи.

– Спасибо, – поблагодарила Ольга. – Просто не знаю, что бы мы сейчас делали. У нас ведь рядом никого из родственников нет. Ясно было, что из Москвы надо уходить, мы и начали выбираться. Удалось сесть на автобус, потом он сломался. Дальше шли пешком…

После простого, но сытного ужина хотелось одного – спать. Ольге и ее сыну Алексей постелил в маленькой комнатке рядом с печью. Стена скоро прогреется, будет тепло. Высыпав в печь еще полведра угля, он слегка прикрыл задвижку, потом взял лампу и прошел в соседнюю комнату. Откинув с кровати покрывало, задул лампу, забрался в постель. Спустя минуту он уже крепко спал…

Разбудили его крики соседских петухов. Сквозь закрытые ставни пробивался свет: сонно щурясь, Алексей взял лежащий на стуле мобильник, взглянул на время – без двадцати девять. Сотовая связь так и не работала, индикатор заряда батареи свидетельствовал о том, что скоро телефон отключится. Не дожидаясь этого, Алексей выключил его сам. Потом поднялся, зевнул. Прислушался – в доме было тихо. Девушка и ее сын, уставшие за вчерашний день, все еще спали. Стараясь не разбудить их, Алексей потихоньку вышел во двор.

У Михалыча он пробыл около сорока минут. Мог бы и меньше, но сосед долго расспрашивал его о том, что происходило в Москве. Когда Алексей наконец вернулся домой, то увидел во дворе Ольгу – она вытягивала из колодца ведро воды.

– Доброе утро! – поздоровалась Ольга и улыбнулась.

– Доброе утро, – кивнул Алексей, не преминув отметить, что девушка, выспавшись и отдохнув, очень похорошела. – Я помогу. Держите… – Он передал ей детскую одежду – пару брюк, несколько рубашек, кофточку и потертые кроссовки.

– Спасибо! – поблагодарила его Ольга.

– Не стоит, – ответил Алексей, вытянул ведро и поставил его на край колодца. – Это Михалыч передал. Его дети из этой одежды уже выросли…

Печь за ночь успела прогореть. Чтобы каждый раз, готовя еду, не затапливать ее снова – в доме и так уже было жарко – пришлось выложить во дворе из старых кирпичей небольшой очаг. На завтрак отварили лапшу – ту самую, которую Алексей нашел в разграбленном супермаркете. От соседа он уже знал, что ситуация с продуктами в селе сложная – единственный магазин не работал, что-либо купить было почти невозможно. Посаженной весной в огороде картошке еще расти и расти, ничего другого Алексей никогда не садил. Да и картошку садил скорее по привычке, чем по необходимости – только для того, чтобы не пустовала земля. С голода они не умрут, в подполе достаточно картошки, чтобы прожить пару месяцев. Но перспектива сидеть на одном картофеле не радовала.

– Поживем здесь до тех пор, пока все немного не нормализуется, – предложил Алексей девушке во время завтрака. – А там будет видно.

Ольга хотела что-то сказать, но не успела: пол ощутимо задрожал, с подбитого листами ДВП побеленного потолка посыпались крошки извести.

– Опять! – Ольга вскочила со стула, подхватила Сергея и бросилась на улицу. Алексей даже не успел ей сказать, что никакой реальной опасности для них нет – дом бревенчатый, очень крепкий. Тем не менее, тоже встал и вышел вслед за девушкой.

На этот раз, с короткими перерывами, трясло минут двадцать. Толчки не превышали трех-четырех баллов, но ощущения все равно были очень неприятные. Во время одного из таких толчков рассыпалась печная труба, поврежденная еще прошлым землетрясением, несколько кирпичей с грохотом скатились по металлической крыше. Мальчик смотрел за всем происходящим на удивление спокойно, в его взгляде совершенно не было страха.

Наконец все затихло. Медленно тянулись минуты, новых толчков не было.

– Закончилось? – осторожно спросила Ольга.

– Похоже на то, – согласился Алексей. – У меня где-то в чулане есть приемник, попробую подключить его к аккумулятору. А то мы здесь как в какой-то резервации – никакой информации…

Этому приемнику было почти три десятка лет. Тем не менее, старый верный «ВЭФ» ожил сразу же, как только Алексей подключил его к спасенному Ольгой аккумулятору. Правда, с подключением пришлось повозиться – двенадцати вольт для приемника было многовато, Алексей опасался, что он может сгореть. Пришлось вырвать плоскогубцами подходящий резистор из старого, давно не работающего, лампового телевизора и встроить его в цепь.

Аккумулятор и приемник Алексей расположил на окне. Поймал «Маяк», тут же сделал звук громче – шел новостной выпуск.

– «…затронуло многие страны Европы. Поступают сообщения о катастрофических разрушениях в Риме, Мадриде, Берлине, Париже, других городах Европы. По неподтвержденным пока данным, полностью стерт с лица земли Лондон. Из Голландии приходит информация о сильнейшем наводнении, вызванном разрушением плотин. Власти США и Канады в связи с угрозой цунами срочно эвакуируют население городов на восточном побережье…»

– О, боже!.. – прошептала Ольга. – А что же с Москвой?

– Мы ведь слушаем «Маяк», – напомнил Алексей. – Значит, Москва стоит.

«…заявил об аномальном характере катаклизма, затронувшего десятки стран Европы, – продолжал вещать диктор. – По его мнению, нынешнее землетрясение не имеет единого эпицентра, его причины надо искать в глобальной подвижке континентальных плит. Землетрясение, затронувшее накануне северо-запад России и страны Восточной Европы, было лишь предвестником нынешней катастрофы…»

– Просто не верится, что все это правда… – тихо сказала Ольга. – Такое ощущение, что все это просто кошмарный сон. Что я сейчас проснусь, открою глаза. И пойму, что весь этот ужас мне только снился.

Алексей промолчал. Все так и есть – его ночные кошмары начали обретать реальность. И если Максим был прав, происходящее сейчас – только начало…

Следующие сутки они почти не отходили от приемника. Начали поступать первые сообщения с восточного побережья США, пострадавшего от цунами. Разрушения оценивались как катастрофические – гигантская волна в некоторых местах прошла вглубь материка на пятнадцать километров. Эвакуировать все население из опасных районов не успели: счет жертв, по предварительным сведениям, мог идти на миллионы. Во многих странах Ближнего Востока прошли массовые гуляния – высыпавшие на улицы люди благодарили Всевышнего за наказание неверных. Президент Ирана заявил о том, что после падения Соединенных Штатов гибель Израиля представляется ему вопросом ближайших дней. Власти Израиля заявили в ответ, что вооруженные силы страны приведены в полную боевую готовность и готовы дать сокрушительный отпор любому агрессору. В Стокгольме, почти не пострадавшем от землетрясений, в ближайшие часы должно начаться чрезвычайное заседание Большой Двадцатки, посвященное складывающейся в мире ситуации…

Ближе к вечеру пришло сообщение, касающееся России – на Дальнем Востоке произошло сильное землетрясение. Пострадали Владивосток, Находка, сильнейшие разрушения отмечены в Китае, Японии и Южной Корее. Власти Северной Кореи о разрушениях не сообщают, но данные со спутников свидетельствуют о том, что большинство северокорейских городов полностью разрушены…

Алексей слушал радио и не знал, что ему делать. Все говорило о том, что здесь им не отсидеться, что это только начало и очень скоро разбушевавшаяся стихия доберется и до них. Он пока не говорил ничего Ольге – не хотел ее пугать. Но понимал, что не сможет долго скрывать от нее правду.

Ночью ощущались слабые подземные толчки – казалось, где-то там, в глубине, ворочается огромный сонный зверь. Сейчас он снова затих, перевернувшись на другой бок. Но в любой момент может проснуться…

Сны тоже не внушали оптимизма – всю ночь Алексею снилась вода. Она неудержимо прибывала, затопляла дома. Люди спасались от нее на чердаках и крышах, но вода продолжала прибывать, не оставляя шанса на спасение. Несколько раз за ночь Алексей просыпался, но когда засыпал, ему снова снилась вода…

Разбудил его приглушенный звук работающего приемника. Когда он, одевшись, вышел в зал, то увидел сидящую на стуле у окна Ольгу.

– Доброе утро! – поздоровалась она.

– Доброе… – Алексей сонно зевнул. – Что там новенького?

– Ночью было еще одно землетрясение в Китае, в Пекине очень большие разрушения. Трясет Южную Америку. У нас пока все спокойно. В Москве расчистили основные улицы, восстанавливают подачу воды и электричества.

– Понятно… Сергей спит?

– Да.

– Пойду пройдусь. Может, удастся что-нибудь купить… – Алексей направился к двери.

– Подождите! – остановила его Ольга. Полезла в карман, вынула носовой платок. Развернула его, в платке были деньги. – Возьмите. – Она протянула деньги Алексею. – Здесь шесть тысяч. Все, что у меня есть.

– Спасибо, – поблагодарил Алексей, но денег не взял. – Они нам еще пригодятся. Пусть будут у вас, у меня пока есть…

Вернулся он через час с живой курицей. Заплатил за нее тысячу рублей – раз в пять больше ее реальной стоимости. Сергей сидел во дворе на скамейке. Увидев в руках у Алексея курицу, поднялся, подошел. Протянул руку, погладил трепыхавшуюся курицу – та вдруг затихла.

– Хорошая! – сказал он. – Не бойся. Смерти нет.

Алексей даже вздрогнул от неожиданности. Взглянул на вышедшую из дома Ольгу – похоже, она тоже слышала слова сына.

– Пошли, я тебе чаю налью… – позвала мальчика девушка, взяла его за руку и отвела в дом.

Когда Ольга вернулась, курица с отрубленной головой уже трепыхалась в сарае, в старом проржавевшем эмалированном ведре. Алексей вытер пучком соломы топор, воткнул его в чурбак.

– Пусть немного остынет, я ее ощипаю, – сказал он, взглянув на Ольгу. – На обед можно будет сварить суп… – Алексей немного помолчал. – Извини, я все хотел спросить, да не решался – с Сергеем все в порядке? Он у тебя очень странный.

– У него аутизм, – ответила Ольга, отведя взгляд. – Из-за этого муж меня и бросил – как только узнал, что с Сережей не все в порядке.

– Понятно… – вздохнул Алексей. – Извини.

– Да ничего. Он хороший мальчик, умный. Кроме того, – она на секунду запнулась, – с некоторых пор он очень точно говорит о том, что будет. Надо только слушать его, потому что он никогда не повторяет свои слова.

– Хочешь сказать, что он может предсказывать будущее? – Брови Алексея удивленно приподнялись.

– Иногда. Помните, он сказал вам у переправы, что машина не доедет? Он знал, что мы застрянем. Я просто не успела вас остановить.

– И вы верите тому, что он говорит?

– Да. В Москве у нас с ним так же было – я как раз варила утром кашу, он сидел рядом на стуле, смотрел в окно. Потом вдруг говорит – «Наш дом сейчас упадет». Я подхватила его и, в чем была, выбежала на улицу. Успела только деньги схватить да паспорт – специально в коридоре в тумбочке держала, чтобы успеть, если что. Выбежали мы, и секунд через десять началось землетрясение.

– И как это у него получается? – поинтересовался Алексей.

– Не знаю, – покачала головой Ольга. – Мне кажется, в такие моменты он сам не осознает того, что говорит. Именно поэтому его бесполезно потом переспрашивать – он не помнит своих слов.

Ольга замолчала, медленно огляделась. Потом снова взглянула на Алексея.

– Ты заметил, как стало тихо?

Алексей прислушался, и ощутил озноб. Ольга была права – окружающий мир буквально замер. Не было слышно пения птиц, не трещали кузнечики. Перестал дуть даже ветер. Наступившая тишина была удивительно зловещей.

– Я видел один раз нечто подобное, – сказал Алексей, взглянув на девушку. – Перед солнечным затмением. Но сейчас все выглядит гораздо хуже.

– Снова может быть землетрясение? – предположила девушка.

– Или даже что-нибудь посерьезнее… – Алексей озабоченно потер подбородок.

В следующие несколько часов ничего не произошло. На обед приготовили суп с курицей, поели. После чего Алексей вышел во двор, остановился. Прислушался.

По-прежнему было очень тихо. Где-то гавкала собака, но в ее лае чувствовался испуг, сам лай звучал в накрывшей мир тишине удивительно чужеродно. Вздохнув, Алексей сел на скамейку.

Вышла Ольга.

– О чем думаешь? – спросила она, сев рядом.

– О том, что нас ждет. Все идет так, как он и говорил.

– Кто? – не поняла Ольга.

– Мой друг. Он еще в десятом году рассказывал мне о том, что произойдет. У него тесть какой-то военный, обладал всей точной информацией. Я ему тогда не поверил. А теперь все сбывается – точно так, как он говорил. И это только начало…

– Ты это серьезно? – Ольга с тревогой взглянула на него.

– Да. Причиной этих землетрясений является движение земного ядра. С каждым днем теперь будет все хуже и хуже.

Из дома вышел Сергей и молча сел на скамейку рядом с Ольгой.

– Снова будут землетрясения? – спросила Ольга, поправив сыну вороник рубашки.

– Да, но для нас это не самое страшное. Очень скоро земная кора просядет, сюда хлынут воды океана. И это будет самый настоящий вселенский потоп.

– Но такого не может быть! – Ольга недоверчиво взглянула на Алексея. – Это нереально!

– Я тоже так говорил, – грустно усмехнулся Алексей. – А теперь вижу, что все то, о чем меня предупреждал мой друг, сбывается.

– Тогда отсюда надо уезжать?

– Надо бы. Но некуда, везде будет то же самое. А в других странах и того хуже.

– Будет вода… – тихо сказал Сергей, отрешенно глядя перед собой. – Все утонут.

Алексей даже вздрогнул, услышав эти слова. Взглянул на Ольгу – девушка заметно побледнела.

– Откуда ты это знаешь? – спросил Алексей, посмотрев на мальчика. – Ты что-то видишь?

Сергей повернул голову, взглянул на него. Потом так же молча отвернулся.

– Он ничего не скажет, – устало пояснила Ольга. – Я ведь говорила – он даже не помнит своих слов.

– Дела… – Алексей озадаченно почесал голову. – Это уже серьезно. Придется что-то делать.

– И что именно?

– Пока не знаю… – признался Алексей.

К Михалычу он зашел через час.

– Нужна твоя помощь, – заявил он, глядя на соседа. – Я заплачу.

– Куда-то съездить? – «догадался» Михалыч.

– Нет. Мы можем твоим «ЗИЛом» сорвать крышу с моего дома? Зацепить тросом и как следует дернуть?

– Ты что, с ума сошел? – не поверил услышанному сосед. – Зачем тебе дом ломать?

– Мне нужны бревна. Очень скоро будет наводнение, я хочу успеть построить плот. И тебе советую сделать то же самое.

– Алексей, ты в порядке? – Сосед внимательно смотрел на него. – Какое наводнение?

– Очень сильное. Отсидеться на чердаке не получится.

– Ты, Леша, меня извини, но это какая-то глупость. Я тебе в этом не помощник – меня же потом винить будешь.

– Михалыч, это ведь мой дом. Я хочу его разобрать. Плачу две тысячи. – Алексей вынул из кармана и протянул соседу две тысячные бумажки.

Михалыч несколько секунд молчал, потом протянул руку и взял деньги.

– Ну, смотри… – сказал он и почесал в затылке. – Жалеть потом будешь… Подождешь полчаса? Я «К-700» пригоню, надежнее будет.

– Подожду, – согласился Алексей.

Через полчаса о том, что он собирается ломать дом, знало уже все село.

– Лешка, ты с ума сошел! – заявила, глядя на его приготовления, соседка из дома напротив. – Хороший же еще дом!

Алексей, только что спустившийся по лестнице с крыши, отряхнул руки, взглянул на женщину. Потом обвел взглядом собравшихся людей – их было человек тридцать.

– Очень скоро, – громко сказал он, – сюда придет вода. И это будет не речная вода, не дождевая, а вода океана. Убежать от нее не удастся, пересидеть на крышах домов тоже не получится – уровень воды будет гораздо выше. Чтобы спастись, нужны будут лодки, плоты – все, на чем можно продержаться несколько недель. Потом вода уйдет. Именно поэтому я и разбираю дом – буду делать из него плот. Если вы хотите жить, советую вам поступить точно так же.

– Леха, не баламуть народ! – крикнул кто-то из толпы. – Нам здесь только московских паникеров не хватало!

– Каждый делает то, что считает нужным, – ответил Алексей. – Прислушайтесь, как тихо – животные уже знают о надвигающейся беде. Потому и притихли. Я рассказал вам о том, что будет. Дальше решайте сами. Заводи! – Он махнул рукой Михалычу.

Загудел двигатель, собравшийся народ попятился. «К-700» медленно тронулся с места, обвивший крышу стальной трос натянулся. Трактор на мгновение замер, потом рыкнул двигателем – послышался треск, крыша дома заметно покосилась.

– Давай, давай! – снова махнул рукой Алексей.

«К-700» пополз дальше, крыша дома окончательно покосилась и сползла на бок, грохоча кровельным железом. Трактор остановился.

– Хорошо! – одобрил Алексей. – Сейчас перекину трос, и еще разок!..

Двадцать минут спустя все было кончено. Сорванная изуродованная крыша лежала на земле, похоронив под собой забор и кусты смородины, верхние развороченные венцы бревен выглядели удивительно сиротливо. При виде этого зрелища Алексей тяжело сглотнул – столько всего в его жизни было связано с этим домом…

Трактор уехал, народ разошелся, обсуждая причуды Алексея. Во дворе дома остались только сам Алексей и Ольга с сыном.

– Может, это все действительно зря? – робко предположила девушка.

– Скоро узнаем, – ответил Алексей и направился в сарай за топором.

О том, как строить плот, он имел самые общие представления. Знал, что чем больше плот, тем он надежнее, поэтому выбирал самые толстые, самые длинные бревна. Прорубал в них кольцевые канавки под канаты, связывал между собой. Подходящих канатов было мало, пришлось снова рыскать по селу, покупая всё, что могло подойти. К исходу второго дня строительства Алексей отметил, что еще несколько семей последовали его примеру. Дома они, правда, не разрушали, ограничившись бревнами от бань и других хозяйственных построек.

Ночевали Алексей, Ольга и Сергей теперь в сарае. Рядом, под навесом, было сложено все, что могло пригодиться. Ольга во всем ему помогала, Алексей сполна оценил ее вклад в строительство – одному ему пришлось бы очень сложно.

Прошли еще сутки, и плот начал приобретать законченные черты. Восемь метров в длину, порядка шести в ширину. С четырьмя тонкими поперечными бревнами, придававшими всей конструкции жесткость, с ровной палубой из половых досок.

В самом центре плота находилась сбитая из досок и обшитая кровельным железом каюта, вполне достаточная для трех человек. На носу плота устроили большой рундук: в нем можно было хранить припасы, он же, по замыслу Алексея, должен был частично защищать от волн. Еще один рундук находился позади каюты. В качестве рулевого устройства Алексей предусмотрел два весла, сделанные из оструганных должным образом досок – основное и запасное. Подумав, он соорудил и четырехметровую мачту с двумя реями из подходящих жердин. Чтобы мачта не завалилась, укрепил ее штагами – один шел к установленному на носу плота короткому толстому бушприту, и два крепились к углам плота на корме. Простой прямой парус сделал из брезентового чехла от машины – он уже больше десяти лет валялся в сарае и был в нескольких местах прогрызен мышами. Для того чтобы плот мог идти под углом к ветру, Алексей выстрогал два шверта – их можно было вставлять между крайних бревен плота с левой и с правой стороны, обеспечивая необходимое боковое сопротивление.

Оглядев свое творение, распластавшееся посреди двора, Алексей остался вполне удовлетворен результатом. Да, неказистое, даже уродливое. Зато надежное. По крайней мере, он хотел в это верить.

Теперь, после создания плота, предстояло заняться водой и провиантом. Под воду взяли две алюминиевые фляги и двухсотлитровую металлическую бочку из бани. Помимо бочки и фляг, водой из колодца заполнили с десяток пластиковых бутылок.

– Даже не знаю, обрадуюсь ли я, если все это окажется зря… – сказала Ольга, присев на рундук и осмотрев набитые за эти дни мозоли.

– Хорошо, если я ошибаюсь, – согласился Алексей. – А если все-таки нет?..

Картофель вытащили из подпола и тщательно просушили на солнце, после чего упаковали в мешки и погрузили на плот. Вышло три с половиной мешка – даже больше, чем предполагал Алексей. Удалось купить немного лука, чеснока и около десяти килограммов серой, как земля, вермишели. Соседка из дома напротив продала ему мешок пшеницы – очень хорошее, по нынешним временам, приобретение.

– А как мы все это будем варить? – поинтересовалась Ольга.

– Ты права, – даже усмехнулся Алексей, удивляясь своей рассеянности. – Я об этом не подумал.

Очаг соорудили так: выбрав на плоту подходящее место, Алексей постелил и приколотил гвоздями лист железа, на него уложил с десяток кирпичей. На них поставил старый эмалированный бачок, предварительно прорубив в нем топором, у самого дна, отверстия для притока воздуха. В качестве котелка подошла одна из кастрюль. Тут же устроили и испытание очага: разведя в бачке костер, сварили в подвешенной над огнем кастрюле суп.

– Неплохо, – оценил результаты испытаний Алексей. – Но надо запастись дровами и спичками…

Напиленные и нарубленные дрова тщательно укрыли полиэтиленовой пленкой, часть дров упаковали в подходящие мешки. Гораздо сложнее оказалось со спичками – пришлось снова пойти в поход по селу, в итоге Алексей стал обладателем семи коробков спичек и четырех зажигалок. Подумав, он взял на плот керосиновую лампу и почти полную канистру керосина. Сначала хотел подвесить лампу под потолком каюты, потом передумал – слишком опасно. Лучше присоединить к аккумулятору автомобильную лампочку, тогда они будут со светом. А лампа и керосин пригодятся, когда наводнение закончится, и они снова сойдут на берег. Если, конечно, наводнение вообще будет…

Этой ночью они впервые спали на плоту. Было довольно уютно: несмотря на то, что в каюте находилось множество разных вещей, места хватило всем. Алексей неплохо выспался – выбравшись утром из каюты, огляделся, прислушался. По-прежнему было очень тихо – ни звука, ни дуновения ветерка…

Во время завтрака слушали радио. Еще прошлым вечером стало известно о том, что Израиль, в ответ на серию терактов в Тель-Авиве, нанес ядерные удары по Тегерану и центру ядерных исследований в Натанце. Счет погибших шел на сотни тысяч, арабский мир взывал к мщению. За ночь военно-воздушные силы Израиля нанесли ряд бомбовых ударов по целям на территории Палестины и Ливана, армия заняла ряд стратегически важных пунктов.

Продолжились боевые действия в Нагорном Карабахе – войскам Азербайджана удалось занять подступы к Степанакерту, город подвергается артиллерийским ударам. Россия выдвинула Азербайджану ультиматум с требованием о немедленном прекращении огня и отводе войск на исходные позиции. В Афганистане отмечена концентрация войск движения Талибан у границы с Таджикистаном, не прекращаются локальные перестрелки. Президент России заявил о том, что войска ОДКБ готовы, в случае необходимости, оказать Таджикистану необходимую военную помощь. В Киргизию ночью прорвалась вооруженная банда численностью до тысячи человек. Вооруженные силы Киргизии блокировали бандитов, при поддержке российских ВВС ведется их уничтожение.

– Что творится!.. – прошептала Ольга, вслушиваясь в слова диктора. – Еще недавно о таком нельзя было и подумать. Кругом воюют, теперь еще и ядерные удары. Мир сошел с ума.

– Под шумок все пытаются решить свои проблемы, – согласился Алексей. – Надеются, что все эти природные катаклизмы скоро закончатся, а полученные выгоды останутся.

– Может, так оно и будет? – предположила Ольга, и тут же замерла. – Ты слышишь?

Алексей прислушался, пытаясь понять, что имеет в виду Ольга. И тут же уловил тихий гул – повертел головой, пытаясь определить, откуда он доносится. Сначала решил, что это самолет, мгновением позже ощутил, как дрогнул под ним плот. Еще через пару секунд понял, что никакой это не самолет – гудела сама земля.

– Это гудит земля… – озвучил он свою догадку, взглянув на Ольгу.

– Ты прав… – Ольга торопливо притянула к себе Сергея. – И что это значит?

– Не знаю… – признался Алексей, продолжая прислушиваться к доносившемуся из-под земли гулу.

Странный это был звук. И страшный – звенели стекла в доме, потом вдруг задребезжала посуда на плоту. В какой-то момент Алексей схватился за грудь, ощутив, как в такт этому гулу внезапно задрожало сердце.

– О, черт!.. – выдохнул он. – Да что же это?!

Ольга ничего не ответила – она сидела, крепко прижав к себе сына, ее взгляд был полон страха.

Сердце перестало дрожать, но плот продолжал подрагивать. Гул вроде бы начал стихать: Алексей уже решил, что все закончилось, когда плот под ним вдруг ощутимо качнулся.

– Ого! – Он торопливо ухватился за поперечное бревно плота – до того сильным оказался толчок. – Это уже серьезно! Держитесь!

Следующие десять минут земля буквально ходила ходуном. Алексей не мог точно оценивать силу землетрясения, но, на его взгляд, магнитуда отдельных толчков достигала шести-семи баллов. У соседнего дома обрушилась труба, слышались крики людей. Наконец, толчки прекратились, вновь стало очень тихо.

– Кажется, всё, – облегченно произнес Алексей.

– О, господи! – Ольга перевела дух. – Как ты? – Она наконец-то разжала руки, отпуская сына.

Сергей ничего не ответил. Тем не менее, испуганным он не выглядел, его взгляд был все таким же спокойным.

– Горожанам сейчас не позавидуешь, – произнес Алексей. Взглянул на приемник, покрутил ручку настройки – «Маяк» больше не работал.

Земля снова задрожала – мелко, очень неприятно. В кружке с чаем дребезжала ложка, Алексей вынул ее и положил рядом.

– Продолжается… – озадаченно пробормотал он.

– Ты чувствуешь? – В голосе Ольги промелькнула радость. – Ветер появился!

Она была права – мягкий порыв ветра нарушил царившую все последние дни зловещую тишину.

– Может, все закончилось? – предположила девушка, взглянув на Алексея.

– Или только начинается… – не разделил он ее оптимизма.

Ветер тем временем крепчал. Дул он с севера, поднимая пыль и мусор, земля продолжала мелко подрагивать.

– Не нравится мне все это, – сказал Алексей, щурясь от ветра. – Лучше зайти в каюту, пока какой-нибудь обломок шифера на голову не принесло – смотри, что творится!

Ветер продолжал усиливаться. Поднявшись, Ольга завела Сергея в каюту. Накрыв затухающий очаг куском железа и положив сверху пару кирпичей – чтобы не унесло – Алексей забрал приемник и аккумулятор и тоже укрылся в каюте. Закрыл на щеколду дверь – и сразу ощутил, насколько здесь уютнее. Разве что темновато – свет проникал в каюту через маленькое окошко, сделанное из куска толстого оргстекла.

Полчаса спустя ветер достиг ураганной силы. Снаружи что-то грохотало, плот трясло – то ли от ветра, то ли от землетрясения. В какие-то моменты порывы ветра достигали такой силы, что маленькую каюту, казалось, вот-вот просто снесет. Алексей даже пожалел, что они не укрылись в сарае – там, под защитой толстых бревен, было бы гораздо безопаснее.

Шли часы, ураган все не стихал – наоборот, только усиливался. На обед у них была оставшаяся с вечера вареная картошка – о том, чтобы развести костер и что-то приготовить, не могло быть и речи. Часов в пять вечера ветер вроде бы немного притих, Алексей использовал это время, чтобы сбегать в туалет и оглядеться.

– Что там? – спросила его Ольга, когда он вернулся.

– Самый настоящий ураган! – ответил он. – Но пройти можно. Пойдешь?

Поднявшись, Ольга приоткрыла дверь, осторожно выглянула. Потом взяла на руки Сергея и быстро выскользнула из каюты.

Алексей проводил их взглядом. Затем, когда они возвращались, открыл им дверь.

– Просто жуть! – сказала Ольга и перевела дух. – Никогда такого не видела.

– Я тоже, – признался Алексей.

Вскоре ветер задул с новой силой. Уже стемнело, когда снаружи, совсем рядом, что-то загремело. Алексей ощутил, как вздрогнул Сергей.

– Спи, Сережа, спи… – успокоила Ольга проснувшегося сына. – Все в порядке, это просто ветер.

– Наверное, кусок шифера, – пояснил Алексей и включил свет – еще днем он приладил к аккумулятору автомобильную лампочку и тумблер от телевизора. – Утром посмотрим, что там. Сколько времени?

– Половина десятого, – ответила Ольга, взглянув на свои маленькие наручные золотые часы.

– До утра еще далеко. Попробуем заснуть… – Алексей выключил свет.

Заснуть было очень трудно. Часа в два ночи ветер достиг такой силы, что Алексей начал всерьез опасаться за их безопасность. Снаружи все выло и трещало: каюта дрожала под натиском ветра, но пока держалась. Ближе к утру ветер немного стих, Алексею удалось, наконец, заснуть.

Когда он проснулся, было еще темно. Заметно похолодало: поежившись, Алексей вспомнил о мобильном телефоне, достал его. Включив, быстро сунул под подушку – не хотел, чтобы заигравшая музыка разбудил Ольгу и ее сына. Потом, когда музыка стихла, взглянул на телефон – семь часов двадцать восемь минут.

Осознав, что телефон показывает неправильное время – на улице для половины восьмого утра было слишком темно – снова выключил его, придавив подушкой. Вой ветра заглушил раздавшуюся из-под подушки слабую музыку. Вздохнув, Алексей снова лег спать.

Проспал он не меньше часа. Открыв глаза, перевел взгляд на окошко – на улице по-прежнему царила тьма.

– Не спишь? – тихо спросила Ольга.

– Нет. Не пойму, сколько времени… – Алексей нащупал фонарик, включил его. – Сколько сейчас уже?

– Не пойму… – сказала Ольга, взглянув на часы. – Без четверти девять. Может, остановились? – Она поднесла часы к уху. – Идут… Мы что, почти сутки проспали? – В ее голосе мелькнуло непонимание.

– Вряд ли, – не согласился Алексей. – Сейчас действительно девять часов утра. Я включал мобильник, там время высвечивается цифрами.

Сонно завозился Сергей, Ольга аккуратно прикрыла его одеялом. Потом взглянула на Алексея.

– Но тогда почему же так темно? – непонимающе спросила она.

– Если бы я знал…

Привстав, Алексей осторожно пробрался к двери. Выбрав паузу между порывами ветра, быстро выбрался из каюты, закрыл дверь. Выпрямившись во весь рост, огляделся, подсвечивая фонариком.

Северный ветер продолжал дуть, заметно похолодало. На затянутом тучами небе не было видно ни звезд, ни луны – не говоря уже о солнце. В окошке дома напротив горела одинокая свеча, и это был единственный свет, который ему удалось заметить. Вот его обдало очередным порывом холодного ветра, Алексей поспешил юркнуть в каюту.

– Что там? – спросила Ольга.

– Темно и холодно… – Алексей дыхнул. – Смотри, пар идет… Ничего не понимаю.

Ольга привстала, на коленях подползла к окошку. Какое-то время смотрела в него, потом взглянула на Алексея.

– Если сейчас день, то где же солнце? – очень тихо спросила она.

– Не знаю… – ответил Алексей. – Исчезло.

– Но разве так может быть? – В голосе девушки мелькнул испуг.

– Значит, может…

О том, чтобы развести на таком ветру огонь, Алексей даже не думал. Приходилось ждать – и надеяться, что ветер все-таки стихнет. К «полудню» он действительно немного стих, но солнце так и не появилось. Все это время Алексей и Ольга с сыном провели в каюте, лишь изредка выходя наружу. Пообедали кусочками сырой картошки – ничего другого просто не было.

Около полуночи ветер наконец-то стих. Алексей развел в очаге костер, Ольга поставила вариться картошку. По-прежнему было холодно – у Алексея не было термометра, но температура вряд ли превышала пять градусов. Он как раз думал о том, как им провести ночь в холодной каюте, когда услышал шаги.

Это оказался Михалыч.

– Привет! – поздоровался сосед, забравшись на плот.

– Привет, Михалыч. – Алексей пожал ему руку. – Как вы там?

– Пока ничего… Леша, что происходит? Где солнце?

– Точно не знаю, Михалыч. Могу только догадываться.

– Ну так говори! – В голосе соседа звучала странная смесь нетерпения и надежды.

– Ты про полярную ночь слышал? Там солнце по полгода не показывается.

– Но это ведь на севере, за полярным кругом, – не согласился Михалыч.

– Верно. Мы теперь и находимся за полярным кругом. Земля наклонилась, понимаешь? Поэтому и стало так холодно.

Сосед ответил не сразу. Какое-то время сидел на корточках, протянув ладони к огню, потом взглянул на Алексея.

– И надолго это?

– Не знаю, Михалыч. На день, на месяц, навсегда – без понятия.

– Ну, дела… – Михалыч покачал головой. Потом полез в карман, вынул горсть конфет. – На, отдай мальчонке.

– Спасибо. – Алексей взял конфеты. – Надеюсь, все наладится.

– Ладно, будем ждать… – Сосед поднялся и направился к своему дому.

Из каюты выглянула Ольга.

– Сосед был? – спросила она.

– Да. Держи, он конфеты принес…

– Спасибо… – Ольга взяла конфеты. – Это правда – про полярную ночь?

Сало ясно, что она слышала весь их разговор.

– Другого объяснения я пока не нахожу, – пожал плечами Алексей.

Чтобы было теплее спать, он нагрел на огне несколько кирпичей и уложил их в центре каюты на большой чугунной сковороде. Это помогло, воздух стал заметно теплее.

– Если в ближайшие день-два не потеплеет, придется готовиться к зимовке, – заявил Алексей, укладываясь спать. – Выложим печку, запасем дров…

– Шутишь? – поинтересовалась Ольга.

– Не знаю, – честно признался Алексей. – Ладно, давай спать. Утро вечера мудренее…

Спал он этой ночью достаточно хорошо. Проснулся же от воя ветра – плот ощутимо подрагивал, снаружи что-то несильно гремело.

Включив фонарик, Алексей взглянул на часы – Ольга теперь вешала их на вбитый в стойку гвоздик. Двадцать минут седьмого. На улице было все так же темно, кирпичи успели остыть. Дыхнул для пробы – изо рта шел пар.

Ольга и Сергей спали, прижавшись друг к другу и с головой укрывшись одеялом. Раздававшийся снаружи металлический лязг не прекращался: решившись, Алексей выбрался из каюты.

Первым, на что он обратил внимание, стало изменившееся направление ветра – теперь он дул с юга. Подсвечивая фонариком, Алексей отыскал источник нервировавшего его звука – гремел накрывавший очаг металлический лист. Поправив его, уложил сверху еще пару кирпичей, затем вернулся в каюту и лег спать.

К шести утра ветер снова достиг штормовой силы, при этом заметно потеплело. На взгляд Алексея, это был хороший признак.

На завтрак снова ели вареную картошку, сидя в каюте при свете укрепленной под потолком автомобильной лампочки. Затем Алексей включил приемник, пытаясь поймать хоть какую-то станцию, но тут же его и выключил – эфир был забит воем и треском.

Около одиннадцати часов утра, когда отдельные порывы ветра стали достигать просто чудовищной силы, рядом с плотом что-то оглушительно загрохотало. Алексей невольно подскочил, зажег фонарик. Сергей, вздрогнув, вскинул голову.

– Все хорошо, Сережа, – успокоила его Ольга. – Упало что-то.

Алексей привстал и посветил фонариком в окошко, пытаясь понять, что это был за грохот, но разглядеть ничего не удалось. Выходить из каюты, чтобы посмотреть, что там упало, ему не хотелось. Не зацепило их, и ладно…

– Что-то тяжелое, – пояснил он. – Пронесло мимо…

Весь «день» прошел под завывания ветра, и лишь к вечеру ураган начал понемногу стихать. К полуночи он стих настолько, что появилась возможность развести костер и что-нибудь приготовить.

Ураган не прошел без последствий – выяснилось, что ветер унес большую часть заготовленных дров. Вместо них он «подарил» крышу чьего-то дома – там, где еще вчера вечером стоял сарай, возвышалась переломанная масса из бревен, досок, рубероида и обломков шифера. Стало понятно, что за грохот они слышали. Глядя на то, что осталось от сарая, Алексей порадовался тому, что они ночевали на плоту. С другой стороны, упади эта крыша метров на пять ближе…

Полчаса спустя они уже ели отварную лапшу и пили горячий чай. Ветер окончательно стих, было тепло – не меньше двадцати градусов. На небе, сквозь разрывы в тучах, начали появляться звезды.

– Просто не верится, что такое может быть… – очень тихо сказала Ольга. – Нет солнца – это что-то кошмарное.

– Может быть, все еще наладится, – попытался утешить ее Алексей. – В крайнем случае, будем куда-то пробираться.

– Куда? – уныло спросила девушка.

– Туда, где солнце…

Спать они легли около двух часов ночи. Алексей задремал, потом, услышав какой-то шорох, проснулся. Услышал, как открывается дверь – Ольга потихоньку выбралась из каюты. Вот она прикрыла дверь, несколько секунд было очень тихо. Потом послышался ее голос – очень тихий, приглушенный. Алексей прислушался.

– Господи святый, Господи благий, помилуй нас, грешных… – донесся до него тихий девичий голос. – Знаю, виноваты мы перед тобою. Прости нас, Отче, и пожалей нас… Смилуйся над моим сыном, Господи – он-то в чем виноват?.. Знаю, я виновата – накажи меня! Но его спаси, Господи! Не дай ему погибнуть, избавь от этой тьмы! Спаси нас, Господи… – Ольга заплакала.

Алексей тихо вздохнул. Какое-то время лежал, прислушиваясь к всхлипам Ольги и ее словам, потом заснул…

Разбудила его Ольга.

– Алеша, солнце! Солнце всходит! – Девушка трясла его за руку.

– Солнце? – Алексей приподнялся, увидел перед собой счастливые заплаканные глаза Ольги. И тут же осознал, что видит ее не при свете лампочки – свет шел из окна.

– Солнце! – радостно подтвердила Ольга.

Вслед за девушкой Алексей выбрался из каюты и сразу же увидел показавшийся над лесом оранжевый краешек солнца.

– Слава богу… – выдохнул он. – Кажется, все налаживается…

Рядом всхлипнула Ольга.

– Никогда не думала, что солнце – это так здорово!.. – по ее щекам поползли слезы.

– Не плачь… – попросил ее Алексей и обнял за плечи. – Все будет хорошо, вот увидишь.

– Я не за себя боюсь… – снова всхлипнула Ольга. – За сына. Ему-то за что все это?..

Алексей вздохнул и ничего не ответил. Да и что он мог сказать?

Теперь, при свете дня, можно было оценить масштаб нанесенных ураганом разрушений. Дом Михалыча стоял без крыши, но лежащие во дворе обломки принадлежали какому-то другому дому. Очевидно, их принесло с соседней улицы.

По всему двору были разбросаны дрова – из тех, что они с Ольгой упаковывали в полиэтиленовую пленку. Значит, на будущее надо взять за правило все как следует привязывать.

В остальном все было нормально. К потере сарая Алексей отнесся совершенно спокойно – подобные вещи уже перестали его беспокоить. Если что и расстраивало, так это потеря дров. Снова придется пилить старой двуручной пилой, а у Ольги и так уже мозоли.

Ольга стояла, глядя на солнце – оно продолжало подниматься. И чем больше оно всходило, тем больше у Алексея появлялось надежды – может, и в самом деле все закончилось?

– Я разведу костер, – сказал он. – Позавтракаем. Сергей наверняка проголодался. Да и мы тоже.

– Да, Алеша… – кивнула Ольга. – Я помогу…

Вскоре они уже ели вареную картошку, усевшись вокруг очага. Солнце поднималось все выше, слышалось пение птиц. Но именно в это время Алексей заметил то, от чего его сердце вновь пронзил холодок…

За забором, по дороге, пробежала крыса. За ней еще одна, и еще…

– Мама, кто это? – Сергей, тоже заметивший крыс, указал на них вилкой. Говорил он так редко, что каждое его слово, на взгляд Алексея, было событием.

– Это мышки, – за Ольгу ответил Алексей. – Утро, они бегут умываться. Ты сегодня умывался?

– Да, – после короткой паузы подтвердил малыш.

– Это хорошо, – кивнул Алексей.

Ольга ничего не сказала. Пока они ели и пили чай, мимо них по дороге пробежало десятка два крыс. Наконец Сергей поел и забрался в каюту, Ольга взглянула на Алексея.

– Это плохо? – спросила она. – Я про крыс.

– Плохо, – подтвердил Алексей. – Наверняка они чувствуют наводнение и пытаются спастись. Пойду, включу радио…

Вернувшись в каюту, он включил приемник. Увы, «Маяк» так и не работал, эфир был на удивление пустым – крутя ручку настройки, Алексей подумал о том, что ночью надо будет поискать на коротких волнах. Подумав, отыскал кусок подходящей проволоки и сделал антенну, водрузив ее на мачту. Это помогло, удалось поймать какую-то иностранную станцию – кажется, турецкую. Некоторое время Алексей слушал, потом выключил – все равно нельзя было ничего понять. Но то, что хоть какие-то станции работали, внушало некоторые надежды.

Часа в два Алексей поговорил с Михалычем, сосед был очень раздосадован тем, что произошло с его домом. Тем не менее, он даже нашел в себе силы пошутить.

– Еще один такой ураган, – сказал он, – и мой дом будет таким же, как твой.

– Делай плот, Михалыч, – посоветовал Алексей. – У тебя ведь дети – подумай о них.

– У нас даже в самые плохие годы не бывало воды. Мы же на высоком берегу, нас никогда не топит.

– Теперь все будет по-другому. Видел крыс? Они бегут из деревни. А крысы никогда не ошибаются.

– Я подумаю, – согласился сосед, но как-то неискренне.

Остаток дня Алексей и Ольга устраняли последствия урагана – собрали разбросанные ветром дрова, напилили и накололи новых. Затем надежно все упаковали, крепко привязывая вязанки дров к плоту. Ближе к вечеру Алексей укрепил каюту – решил, что ей это не помешает. Оглядев проделанную работу, остался доволен – теперь каюта выдержит самый свирепый ураган.

Около десяти часов вечера он снова включил приемник. Долго крутил ручку настройки, переключал диапазоны. Изредка на коротких волнах удавалось поймать иностранные станции, но качество приема было очень плохое, слова с трудом пробивались сквозь свист и рев. Русских станций не было вообще, это тревожило. Наконец, когда Алексей уже собирался выключить приемник, ему удалось поймать какую-то англоязычную станцию. Слышимость была приличная, Алексей жадно приник к приемнику.

– Что там? – спросила Ольга. – Ты понимаешь, о чем говорят?

– Это канадская станция… – ответил Алексей, вслушиваясь в голос диктора. – У них сильные землетрясения и цунами, большинство городов разрушены. Паника, мародеры… Введено чрезвычайное положение… Европа тоже в руинах, положение катастрофическое. Англия уходит под воду, уже разделена на два острова… В Москве тоже разрушено большинство зданий, очень много погибших… Петербург почти не пострадал, но ему угрожает наводнение… В Японии разрушен один из ядерных реакторов, сильное радиационное заражение… Полностью стерты с лица земли Израиль, Палестина, Иордания, Иран, Сирия… В Египте разрушена Асуанская плотина… Все восточное побережье США уничтожено, Калифорния ушла под воду… Очень сильные разрушения в центральных штатах… Выходы магмы на поверхность… Президент Соединенных Штатов находится на авианосце «Джордж Буш»… Огромные жертвы в Китае – от землетрясений и цунами, речь может идти о гибели десятков миллионов людей… В Атлантике образовался и продолжает расти остров… Поднимается дно Средиземного моря, топит Грецию и другие страны Средиземноморья… Снова о Канаде… – Алексей немного помолчал. – Дальше только о Канаде, их местные сводки…

– О, боже!.. – прошептала Ольга. – Неужели все это правда?

Алексей не ответил – выключил приемник, какое-то время они сидели в тишине. Сергей спал, тихо посапывая. Взглянув на него, Алексей вздохнул.

– Ладно, давай спать, – сказал он и выключил свет.

А ближе к утру произошло то, чего он так опасался. Уже проснувшись, Алексей лежал, вслушиваясь в доносившийся откуда-то собачий лай и думая о том, чем ему надо заняться днем, как вдруг ощутил, что плот поворачивается. Быстро приподнялся, прислушался. Включив фонарик, посветил в щель между досками настила – и увидел между бревнами воду…

Тут же пришло понимание того, что он забыл сделать якорь. Впрочем, со двора плот так просто не унесет – будут мешать забор и постройки. Разве что вода превысит уровень забора…

– Что-то случилось? – спросила проснувшаяся Ольга.

– Вода… – ответил Алексей. – Я выйду, посмотрю…

Открыв дверь, он вышел из каюты, огляделся.

Пришедшая вода застала село врасплох. Во дворе у Михалыча были слышны возбужденные голоса, сосед явно ругался с женой. Отовсюду доносились собачий лай, мычание коров, визжание свиней…

Совсем рядом был забор, вода пока не дошла и до половины его высоты. Значит, наводнение началось совсем недавно. Подумав, Алексей отвязал прихваченный веревкой шест – тонкую длинную жердину, подтолкнул плот к забору и привязал его веревкой к одному из столбиков. На всякий случай оставил двухметровый запас веревки – вряд ли вода в ближайшие часы поднимется выше.

Забираясь снова в каюту, он и грустил о происходящем, и радовался тому, что они с Ольгой оказались готовы к приходу воды.

– Что там? – шепотом спросила девушка.

– Река разлилась, – пояснил Алексей. – Для нас пока ничего страшного, привязал плот к забору. Можем спокойно спать…

Заснуть удалось далеко не сразу – было очень непривычно спать, зная, что под тобой, совсем рядом, вода. Тем не менее, вскоре он все-таки уснул…

Разбудила его Ольга.

– Вода прибывает! – сказала она. – Забора уже почти не видно.

– Встаю… – сонно отозвался Алексей.

Было уже совсем светло. Выйдя из каюты, Алексей убедился в том, что ситуация ухудшается – вода почти достигла вершины забора и продолжала прибывать, улица напоминала реку. Михалыч и его семья расположились на чердаке своего полуразрушенного дома, выглядел сосед весьма понуро. Алексей поприветствовал его взмахом руки, потом огляделся.

Большинство жителей села спасались от наводнения на чердаках и крышах своих домов и сараев. Там же спасали и домашнюю живность – ту, что можно было поднять. Из стаек доносилось жалобное мычание – коровам в этой ситуации пришлось хуже всего. Алексей понимал, что если вода поднимется на пару метров, спасти их будет невозможно.

Вода прибывала очень быстро. Несло мусор, мазутные пятна. Подумав, Алексей коснулся воды, потом попробовал ее на язык. Не соленая. Это хорошо. Но плохо то, что вода прибывает…

Когда уровень воды начал подбираться к полутора метрам, Алексей понял – больше здесь оставаться нельзя. Взяв нож, перерезал удерживающую плот веревку – отвязать ее уже было нельзя – и взялся за шест.

– Мы должны плыть, – пояснил он Ольге.

– Почему? – не поняла девушка.

– Посмотри, как быстро прибывает вода. Пройдет еще несколько часов, и она затопит крыши. Что тогда будет со всеми этими людьми? Что они будут делать?

– Они… – Ольга вдруг замолчала.

– Поняла? – Алексей хмуро смотрел на девушку. – Именно поэтому нам надо уплывать сейчас, пока они еще сидят на своих крышах. Мы не можем никого спасать – их все равно слишком много. Поэтому надо уплывать, иначе нам не выжить.

Ольга ничего не сказала. Отталкиваясь шестом от дна, Алексей вывел плот на середину улицы, его подхватило течением. Оно было несильным – два-три километра в час, поэтому управлять плотом было довольно легко.

– Мы плывем? – спросил выбравшийся из каюты Сергей.

– Плывем, Сережа… – Ольга прижала его к себе.

– А почему все сидят на крышах?

– Нас провожают…

Их путь проходил почти в полной тишине, нарушаемой лишь испуганным мычанием коров да отдаленным воем тонущей собаки – очевидно, ее так и не спустили с цепи. Плот медленно несло по улице, сидящие на чердаках и крышах люди провожали их взглядами. Завистливыми ли? Этого Алексей не знал. Знал он лишь о том, что очень немногие из этих людей доживут до завтрашнего утра.

Одна из семей пыталась спасти корову: ее подвесили на веревках – так, чтобы голова коровы все время была над водой – и подтягивали выше по мере поднятия воды. Наверное, это было разумно – в том случае, если вода не поднимется слишком высоко…

Наконец плот вынесло за околицу, Алексей огляделся. Всюду была вода с поднимающимися над ней деревьями, нигде не осталось ни одного островка. Оно и понятно – село находилось на самом высоком месте. Если уж его топит, то другие места затопило и подавно.

Плот медленно несло течением на юг. Так прошел час, другой, третий… Когда их отнесло от села километров на десять, Алексей снова взялся за шест, чтобы направить плот к группе деревьев, но не смог этого сделать – глубина уже превышала длину шеста. Наверное, можно было испытать парус, но Алексей не хотел этим заниматься – не было необходимости. В итоге он просто подождал, пока плот поднесет течением к одному из возвышавшихся над водой лесных островков. Там, хватаясь за ветки, он завел плот меж крон деревьев и привязал к одной из веток, затем вытащил и положил на палубу рулевое весло.

– Остановимся здесь, – сказал он, взглянув на Ольгу и Сергея. – А пока можно заняться завтраком…

Даже отсюда еще можно было разглядеть крыши домов оставшейся далеко позади деревни – они выглядели скоплением разбросанных по воде темных пятнышек. Но вода продолжала прибывать, поднимаясь каждый час почти на метр, темных пятен оставалось все меньше и меньше. Ближе к обеду деревня совсем скрылась из глаз, Алексею не хотелось думать о том, что стало с оставшимися там людьми.

Примерно через час в километре от них пролетел вертолет – тяжелый «Ми-26», Алексей и Ольга с сыном проводили его взглядами. Возможно, где-то там, куда он летел, еще остались места, где вертолет мог приземлиться.

Вода несла много мусора, часть его задерживалась в ветвях деревьев. Около семи часов вечера мимо плота пронесло труп пожилой женщины. Он мог зацепиться за ветки, поэтому Алексей взял шест и осторожно оттолкнул тело женщины подальше. Ольга и Сергей, находившиеся в каюте, этого не видели.

Ближе к ночи пошел дождь, к полуночи он превратился в настоящий ливень. Но в каюте было сухо и тепло. Приемник ничего не ловил, Алексей предпочитал винить в этом нарушение радиосвязи.

Дождевые капли барабанили по крыше. Сначала этот шум мешал ему заснуть, но постепенно Алексей к нему привык. Часа в три ночи, проснувшись, он включил фонарик и осторожно, чтобы не разбудить Ольгу и ее сына, вышел из каюты.

Дождь закончился, было очень тихо. Проверив, насколько поднялся уровень воды, Алексей перевязал удерживающую плот веревку повыше. Попытался сориентироваться, в какой стороне находится село, и не смог. Вокруг, куда ни глянь, была кромешная тьма, Алексею не удалось увидеть ни одного огонька. Постояв несколько минут, он снова забрался в каюту, выключил фонарик и постарался заснуть…

Утро пришло вместе с густым туманом – уже на расстоянии нескольких метров было трудно что-либо разглядеть. Уровень воды снова повысился, над водой торчали лишь самые верхние ветви деревьев. На одной из веток спал воробей: услышав стук на плоту, он встрепенулся, но не улетел – просто сидел, испуганно косясь на Алексея.

– Что тут у нас? – поинтересовалась Ольга, выбираясь из каюты. – Туман?

– Да, – подтвердил Алексей.

Опустившись на колени у воды, Ольга начала умываться.

– Не стоит умываться этой водой, – остановил ее Алексей. – В ней уже полно всякой заразы, и дальше будет только хуже.

– И как тогда умываться? – поинтересовалась Ольга.

– Никак, – ответил Алексей. – Для нас это теперь непозволительная роскошь. Мы должны экономить воду, чтобы продержаться как можно дольше. Неизвестно, сколько нам придется плавать. И даже когда вода уйдет, найти чистый источник будет очень трудно.

– Воду можно кипятить, – предложила Ольга.

– Можно, – согласился Алексей. – Но у нас для этого не так много дров…

На завтрак Ольга приготовила пшеничную кашу. Сваренная на воде и без масла, она была не слишком вкусной, но выбирать не приходилось. На оставшиеся угли Ольга поставила чайник с забортной водой: подождав, пока вода закипит и немного остынет, она демонстративно умылась. Алексей невольно улыбнулся.

– Так можно убить микробов, – сказал он. – Но если в воде какие-то химикаты или радиация, кипячением их не уберешь.

Ольга сначала хотела что-то сказать, но потом передумала и вылила остатки кипяченой воды за борт. Наверное, осознала, что Алексей был прав.

Часа через два туман окончательно рассеяло взошедшим солнцем. Небо было очень ясное: подняв голову, Алексей подумал о том, что если смотреть в небо, то возникает ощущение, что ничего не изменилось – небо такое же, как всегда. Правда, стоило опустить взгляд, и взору сразу открывались неприглядные реалии их нынешнего положения.

Вода все прибывала, течение усиливалось. В конце концов, Алексей вынужден был отвязать плот от дерева. Правда, тут же соорудил якорь, привязав на веревку три кирпича. Груз был небольшой, но кирпичи тут же зацепились за что-то на дне, и плот остановился.

Час спустя они увидели сразу два трупа, их пронесло метрах в двадцати от плота. Потом проплыл еще один, за ним, через четверть часа, следующий. Сергея Ольга силой загнала в каюту – не хотела, чтобы он все это видел. Но не прошло и часа, как он снова выбрался на палубу.

– Там щенок, – сказал Сергей и указал рукой куда-то в сторону.

– Не вижу… – ответил Алексей, и тут же расслышал отдаленное приглушенное поскуливание. – Черт, точно. Как он его заметил?

Это действительно был щенок – мокрый и испуганный, он находился в паре сотен метров от них, распластавшись на какой-то доске.

Сергей молча взглянул на Алексея. Он ни о чем не просил – тем не менее, Алексей понял его и без слов.

– Мы не сможем его достать, – заявил он. Потом, снова посмотрев в глаза малыша, сдался. – Ладно, попробуем…

Ветра не было, ставить парус не имело смысла. Нормальных весел плот не имел. Тем не менее, Алексей вспомнил, что видел по телевизору, как плавают – а точнее, плавали, гондольеры во Флоренции. Вытянув якорь, он установил на корме рулевое весло и начал качать его из стороны в сторону. К радости Алексея, плот отозвался на его манипуляции, расстояние до щенка начало медленно сокращаться. Но прошло еще минут двадцать, прежде чем Ольга смогла дотянуться до щенка и втащить его на плот.

– Мокрый весь, – сказала она. – И перепуганный…

– Дай мне! – попросил Сергей.

– Подожди, – остановил ее Алексей. Вздохнув, зачерпнул из бочки кастрюлей немного воды. – Надо помыть его…

Через несколько минут вымытый и вытертый щенок уже сидел с Сергеем в каюте. От еды он отказался: какое-то время смотрел на все черными пуговками глаз, потом свернулся в клубок и заснул. Сергей прикрыл его сверху углом одеяла.

– Что ж, ладно, – сказал Алексей и взглянул на Ольгу. – Хорошая собака еще никому не помешала.

К обеду стало совсем жарко. Течение усилилось, якорь уже не мог удержать плот – его тащило по дну. Иногда он за что-то цеплялся: тогда ощущались сильные рывки, плот ощутимо мотало из стороны в сторону. Подумав, Алексей вообще вытащил якорь – пусть плот несет течением. Может быть, принесет к суше…

Продолжавшая подниматься вода скрыла из глаз последние кроны деревьев – вокруг теперь, куда ни глянь, расстилалась бескрайняя водная гладь. Если бы не мусор да трупы людей и животных, картина могла бы показаться вполне идиллической.

– Жарко… – сказала Ольга и вытерла со лба капли пота. – Как на юге…

Она была права. Алексей взглянул на солнце, и только тут обратил внимание на то, как высоко оно поднялось. Еще раз оценил его положение – солнце находилось почти в зените. Посмотрел на свою тень – она оказалась удивительно короткой.

– На какой широте находилась Москва? – спросил он у Ольги. – Где-то пятьдесят пять градусов, верно?

– Не знаю, – пожала плечами Ольга. – Может быть.

– Пятьдесят пять градусов, – повторил Алексей. – А теперь мы находимся примерно на широте Египта – если не южнее.

– Это плохо?

– Это просто факт. Плохо это или нет, я пока не знаю…

Плот за прошедшие сутки слегка осел, но не настолько, чтобы это представляло опасность. После обеда Алексей занялся мелким ремонтом – подправил топором рулевое весло, затем укрепил парой досок бочку с водой. Она просто стояла на плоту позади кормового рундука, Алексей опасался, что во время сильного волнения – если таковое будет – она может сдвинуться с места.

Прибивая одну из досок, он слегка поранил себе палец щепкой. Ничего серьезного, пустяковая царапина. Но когда чуть позже, проверяя глубину и силу течения, опустил и снова выбрал якорь, ощутил жжение в ранке. Секунду подумав, осторожно коснулся пальца языком. И ощутил соль…

– Вот черт… – пробормотал он. – Морская вода…

Появление морской воды свидетельствовало о сильном прогибе земной коры. Хорошо, если она снова поднимется. А если нет? Тогда можно будет плавать на плоту целую вечность…

Ближе к вечеру они впервые заметили живых людей. Их было трое, они находились в стоящей на якоре моторной лодке. Алексей не знал, кто эти люди, большого желания встречаться с ними у него не было. Люди на лодке, очевидно, разделяли его чувства, поэтому тоже не сделали попытки приблизиться. Плот проплыл от лодки примерно на расстоянии километра: пару часов спустя лодка была уже крохотной точкой на горизонте, потом и она скрылась из глаз.

Щенка назвали Тимкой. Имя выбрал Сергей, возражений не было. Вечером он с удовольствием поел вареной вермишели, больше похожей на клейстер, потом улегся на матрасе, блаженно жмуря глаза. Если утром это был жалкий мокрый комок шерсти, то теперь, обсохнув и поев, Тимка превратился в весьма симпатичного лопоухого щенка.

На ночь Алексей решил поставить плот на якорь, но сделать это оказалось не так просто – массы трех кирпичей не хватало, чтобы удержать плот, скорость течения заметно возросла. Несколько безуспешных попыток закончились тем, что кирпичи все-таки за что-то зацепились, якорный шнур резко натянулся. Плот дернулся, накренился, его начало заливать водой. Осознав, что положение становится критическим и плот может просто уйти под воду, Алексей схватил топор и перерубил струной натянутый шнур. Плот тут же выровнялся, вода быстро скатилась с палубы.

– Что-то случилось? – из каюты выглянула обеспокоенная Ольга.

– Попытался встать на якорь… – ответил Алексей. – Даже не думал, что течение такое сильное…

Опускать плот на ночь в свободное плавание было опасно, поэтому Алексей решил подежурить. Но Ольга с этим не согласилась.

– Ты дежурь до трех часов ночи, – решила она. – Потом разбудишь меня, и дальше до утра подежурю я.

– Хорошо, – согласился Алексей, не желая с ней спорить. – Договорились…

Стемнело очень быстро. Небо было удивительно чистым – Алексей смотрел на звезды и понимал, что небо изменилось. Плеяды теперь висели у самого севера. Полярной звезды не было видно совсем, на юге появились совершенно незнакомые ему созвездия.

Около двух часов ночи он заметил впереди слабый свет, постепенно превратившийся в целую россыпь огней. Там явно горели костры: стоя на носу плота, Алексей всматривался в огни, пытался понять, кто эти люди.

Плот несло течением, расстояние до огней все уменьшалось. Теперь Алексей понимал, что перед ним большой холм, на котором люди смогли укрыться от наводнения.

Вскоре стало ясно, что плот проносит мимо, метрах в двухстах от ближайшего костра. Алексей не шевелился, стараясь ничем не выдать своего присутствия. Вот плот поравнялся с костром, Алексей разглядел в свете его колеблющегося пламени сплошную массу человеческих тел. Люди вповалку спали друг на друге, места было очень мало. Несколько человек сидели у костра, на коленях у одного из них лежало ружье.

Костры начали удаляться. Алексей смотрел на них и понимал, что поступил правильно. Сейчас лучше держаться подальше от людей. Оголодавшие и обезумевшие, они способны на что угодно.

Ольгу он так и не разбудил. Около пяти часов утра, когда уже начало светать, она проснулась сама.

– Почему не разбудил меня? – не без возмущения спросила девушка.

– Забыл, – солгал Алексей. – Просто задумался. Я ночью людей видел…

Он рассказал ей про огни на холме, объяснил, что решил проплыть мимо.

– Наверное, ты прав, – согласилась девушка. – На плоту сейчас безопаснее. Не представляю, что бы мы делали без него. Спасибо тебе…

– Забудь, – отмахнулся Алексей. – Ладно, дежурь, я пойду посплю. Если что увидишь, сразу буди меня.

– Хорошо, – согласилась Ольга.

Зайдя в каюту, Алексей улегся, закрыл глаза. Вздохнул – все будет хорошо…

Ему казалось, что он лишь на мгновение закрыл глаза, когда ощутил, что его трясут за руку.

– Алеша!

Приоткрыв глаза, он сонно взглянул на Ольгу.

– Что там?

– Город!

Сказанное ею не сразу дошло до его сознания. Осознав, наконец, о чем она говорит, он торопливо подскочил и вслед за девушкой выбрался из каюты.

Это действительно был город. Большая часть домов была затоплена, из воды выступали лишь многоэтажные дома да трубы какого-то предприятия. Плот несло прямо к нему, до города оставалось не больше нескольких километров.

– Что будем делать? – спросила Ольга. – Пристанем?

Алексей занервничал. Да, город. Но что их ждет в этих возвышающихся над водой каменных коробках? Там нет ничего – ни воды, ни еды. Только люди, и неизвестно, как они отнесутся к чужакам. Может, пригласят к себе. А может, будут драться между собой за право завладеть плотом. Потому что плот сейчас – это спасение.

Алексей огляделся, оценил силу и направление ветра. Он был слабым, но вполне мог помочь им избежать встречи с городом.

– Ставим парус! – решил он.

Опыта плавания под парусами у него не было никакого. Тем не менее, двадцать минут спустя плот уже довольно уверенно двигался чуть под углом к ветру, обходя город слева. Стоя на корме, Алексей сжимал в руке рулевое весло, и чувствовал гордость. Как бы то ни было, но они пока живы. И в этом есть и его заслуга…

Три часа спустя город растаял в туманной дымке, Алексей слегка изменил курс – теперь они двигались строго по ветру. Попытался хотя бы примерно понять, где они могут находиться, что за город они миновали. Владимир? Может быть. А может, и не он… После всех этих пертурбаций трудно даже понять, где юг и север, не говоря уже о том, чтобы определить, куда и с какой скоростью их несет. Вроде бы на юг – если судить по солнцу и по течению. Но куда на самом деле…

Чтобы Тимка мог сам выходить из каюты, Алексей соорудил для него специальную дверцу. Щенок очень быстро понял, что это такое, и теперь то и дело бегал из каюты на палубу и обратно.

Около полудня впереди появилось что-то блестящее. Блеск был красивым, золотым.

– Это церковь! – уверенно заявила Ольга, и оказалась права.

Из воды торчала лишь маковка с золотым крестом. На кресте что-то темнело – лишь когда плот подплыл достаточно близко, стало ясно, что это человек.

– Там человек, – нахмурившись, произнес Алексей. – Что будем делать?

– Мы должны подплыть. Нельзя его здесь бросать.

Ольга была права. Алексею очень не хотелось плыть к кресту – тем не менее, он послушно повернул рулевое весло.

Плот, увлекаемый ветром и течением, плыл довольно быстро – не прошло и пяти минут, как маковка церкви с крестом и вцепившимся в него человеком была уже совсем близко.

– О, боже… – прошептала Ольга и схватила Алексея за руку.

Алексей ничего не сказал – было уже ясно, что человек на кресте мертв. Это был паренек лет восемнадцати: он сидел, привязавшись к кресту веревкой, его откинутая голова зияла пустыми, выклеванными птицами, глазницами. Рядом, на перекладине креста, сидела ворона.

– Кыш! – попыталась прогнать ее Ольга. – Пошла вон!

Звонко залаял выскочивший из каюты Тимка. Ворона лишь слегка встрепенулась – очевидно, хорошо понимала, что находится в полной безопасности.

– Почему все это случилось, Алеша? Почему? – Ольга отвернулась от креста с мертвецом, уткнулась Алексею в грудь и заплакала.

– Не плачь… – Алексей осторожно обнял ее. – Не надо. Сергей услышит. Все будет хорошо…

– Прости… – всхлипнув, Ольга вытерла слезы, снова взглянула на крест. – Он ведь сидел здесь, пока не умер. И никто ему не помог…

Алексей ничего не ответил. Просто не знал, что можно сказать…

Глава третья

Из своих тридцати семи лет одиннадцать Павел Щербаков, он же Паша Щербатый, провел за решеткой. Именно поэтому очередная ходка не стала для него неожиданностью – знал, что рано или поздно это случится. Знал он и то, что на этот раз попал на нары исключительно по собственной глупости – не убил всех, кого надо было убить. Теперь за свои ошибки приходилось расплачиваться.

На этот раз ему грозило до двенадцати лет тюрьмы. Улики были неопровержимы, помощи ждать было неоткуда. Именно тут на помощь Павлу и пришло провидение – после сильнейшего подземного толчка, разрушившего многие московские здания, подследственных решили развести по более безопасным местам.

О том, куда именно их везут, им никто не сказал. Рано утром Пашу и еще несколько сотен человек отправили на вокзал, при этом перевозили не в привычных автозаках, а в обычных армейских грузовиках. Еще во время погрузки им заявили, что ситуация чрезвычайная, поэтому охрана будет стрелять без предупреждения. Пенять, если что, придется только на себя.

В каждый из грузовиков усадили человек по тридцать, у задних бортов расположились по два конвоира. Паша обратил внимание на то, что переводчики огня на их автоматах стоят в положении автоматической стрельбы. Раз автомат не на предохранителе, значит, и затвор наверняка передернут – чтобы дать очередь, конвоиру достаточно нажать на курок. Ствол одного из автоматов смотрел Павлу прямо в живот, это вызывало довольно неприятные ощущения.

– Начальник, ты ствол-то отведи, – попросил Паша. – А то тряхнет на кочке, и поминай как звали.

– Разговоры! – повысил голос конвоир, ствол его автомата слегка приподнялся – теперь он смотрел Павлу прямо в грудь.

Паша лишь усмехнулся. Ничего, и на его улице будет праздник.

Грузовиков было девять или десять – точно Паша сосчитать не успел. Тем не менее, происходящим он был доволен, все эти перемены его радовали. Два конвоира, даже с взведенными автоматами – сущий вздор. А значит, у него появился реальный шанс обрести свободу.

Увы, организаторы перевозки оказались умнее, чем он предполагал – как только их грузовик выехал за ворота следственного изолятора, за ним тут же пристроился «УАЗ» с вооруженными конвоирами. На одном из поворотов Паше удалось разглядеть, что такие же «УАЗики» следуют за каждым грузовиком. Только дернись, и тебя тут же изрешетят пулями. Значит, придется ждать более подходящего момента.

Их привезли на Казанский вокзал, здесь Пашу ждал новый сюрприз – увидев поезд, он понял, что повезут их в самых обычных грузовых вагонах-теплушках. А значит, шансы на побег значительно возрастают.

В вагоны их загружали, как скот, под крики конвоиров и лай рвущихся с поводков овчарок. Ни о какой еде, воде, туалете не стоило и заикаться. Перед тем, как закрыть дверь вагона, начальник караула предупредил:

– И не вздумайте бежать – не получится. В конце состава платформа с конвоем. Спрыгнувших никто ловить не будет – просто расстреляем, и все. Закрывай!

Повинуясь его команде, один из конвоиров закрыл дверь, лязгнул засов.

– Да это он гонит, насчет платформы! – осклабился Лёша Чилим, высокий чернявый парень с двумя золотыми фиксами. – На понт берет!

– Есть там платформа, – степенно возразил Коля Бурят, крепкий смуглый мужчина лет сорока. – Наш вагон почти в конце. Спрыгнешь, и сразу будешь у них на виду.

– А если дыру в полу? – спросил Костя, невысокий полноватый парень лет двадцати. Он угодил в следственный изолятор за угон автомобиля: попался впервые, поэтому в тюремных делах был новичком.

– Тебя просто об рельсы расшибет, – пояснил Паша. – Как минимум, покалечит.

– Так мы на остановке? – не согласился Костя.

– Такие поезда где попало не останавливаются. На остановках тут же все проверяется. Нас будут охранять еще строже.

– Выбрать момент, когда поезд еще не остановился, но скорость уже сбросил, – не сдавался Костя.

– Тебя все равно конвой замочит… – зевнул Паша. – И хватит об этом…

В следственном изоляторе он, Чилим, Костя и Бурят спали рядом, поэтому и здесь держались вместе.

– Набили, как сельдей в бочку, – зло заметил Чилим, устраиваясь у стены. – Ни пожрать, ни поспать. Не говоря уже об остальном…

Было слышно, как загудел тепловоз, несколько секунд спустя вагон дернуло.

– Поехали… – удовлетворенно пробормотал Павел.

Первый час ехали на удивление быстро. Судя по солнцу, двигались на юг. В конце вагона слышался стук – несколько заключенных пытались проломить дыру в потолке. Возможно, в этом был смысл – оценив их усилия, Паша подумал о том, что если перебраться по крыше в начало состава, можно попытаться захватить тепловоз. А там отцепить состав, и только их и видели. Добраться до тепловоза будет не так сложно, благо контактная сеть после землетрясения осталась без напряжения – иначе бы их вез электровоз…

Павел как раз размышлял о том, охраняется ли тепловоз, когда заключенным удалось-таки проломить потолок, послышались радостные возгласы. Еще около четверти часа ушло на расширение дыры, затем первый из беглецов, забравшись на плечи друзей, высунулся в дыру.

Мгновение спустя послышался короткий треск автоматной очереди. Ноги беглеца обмякли, он рухнул на пол. Его голова и грудь были продырявлены пулями.

– …твою мать! – выдохнул кто-то, отшатнувшись от проделанной дыры. – Они что, и на крышах сидят?!

Желания выяснить это ни у кого не возникло. Новых выстрелов не было: мертвеца оттащили к стене, обитатели вагона вполголоса обсуждали происшедшее, поглядывая на дырку в потолке.

– Видал? – Чилим взглянул на Костю. – А ты говоришь – сбежать…

Костя ничего не ответил. Он был бледен, происшедшая на его глазах смерть потрясла его.

– Ничего, Костя, – хлопнул его по плечу Паша. – Выберемся.

– Они ведь даже не предупредили… – пробормотал Костя. – Просто убили его, и все…

– «Стой, стрелять буду»? – усмехнулся Павел. – Так только в фильмах бывает. Поэтому конвой лишний раз не зли, особенно сейчас. Время такое – все на взводе. А дебил с пальцем на курке – это дебил в квадрате.

– В туалет хочу, – заявил Чилим. – Лучше бы они в стене дырку проковыряли…

Договорить он не успел. Поезд, как раз вошедший в поворот, внезапно затрясло, закачало. Затем вагон начал медленно наклоняться, послышались крики. Крен все увеличивался, потом раздался скрежет, вагон заходил ходуном – сошедшие с рельсов колеса начали крошить бетонные шпалы. Еще через секунду вагон опрокинулся, Пашу швырнуло вперед, прямо на чью-то широкую спину…

Удар был очень сильным, на какое-то мгновение Павел даже потерял сознание. Когда очнулся, в уши ворвался разноголосый хор проклятий и сочного мата. Это говорило об одном – он жив.

На нем кто-то лежал, Паша зло столкнул с себя этого человека. Попытался подняться, ощутил боль в боку. Ничего, не смертельно. Заживет…

– Чилим, жив?! – спросил Паша.

– Живой… – ответил Чилим и сплюнул кровью. Потрогал пальцем передние зубы – из двух золотых коронок осталась только одна. – Ну, твари! Зуб выбил… – Он окинул взглядом дыру в потолке – теперь потолок стал боковой стеной, из пролома лился свет. Посмотрел на Пашу. – Попробуем?

Паша понял его с полуслова.

– Давай!

Они не были первыми – до них через дыру уже успели выбраться несколько заключенных. По ним никто не стрелял, это обнадеживало. Вот Паша выбрался через дыру, спрыгнул на землю. Осмотрелся – тепловоз и первые три вагона устояли, весь остальной состав завалился. Перевернута была и платформа с конвоем – увидев нескольких поднимающихся солдат, Паша, не медля, рванул к лесу.

– Стойте! – услышал он голос Кости. – Меня подождите!

Ждать его Паша не собирался – бежал, что есть сил. Уже добежал до спасительно леса, когда позади раздались запоздалые автоматные очереди. Секунда, и он уже был в лесу, следом бежали еще несколько человек – Паша слышал за спиной их шаги.

Остановился он лишь через несколько минут. Перевел дух, оглянулся.

Следом за ним бежал Чилим. Вот он остановился, облегченно выдохнул.

– Ушли… – Чилим вытер со лба пот. – Повезло…

Кто-то продирался к ним сквозь кусты, Павел насторожился. Впрочем, тут же расслабился – это были Бурят и Костя. И не одни, следом за ними бежали еще двое – тридцатилетний белобрысый крепыш Ваня Потапов, он же Потап, попавший в СИЗО за продажу выплавленного из старых боеприпасов тротила, и незнакомый Паше худощавый пожилой зэк. Со стороны железной дороги слышались выстрелы, доносились крики.

– Вот суки! – выдохнул, добежав, Потап. – Всех подряд косят…

– Туда! – махнул рукой Паша и первым пошел вперед, за ним потянулись и остальные.

Примерно через час пути они вышли к довольно широкой реке. Нагнувшись, Паша с наслаждением напился, потом умылся. Другие последовали его примеру.

– Где мы? – спросил, напившись, Потап.

– А хрен его знает… – отозвался Паша. – Скорее всего, Ока.

– Уверен?

– Почти. Нам надо на тот берег… – Он без колебаний зашел в воду и поплыл.

– Я плавать не умею! – донесся до него жалобный голос Кости.

– Вот баклан… – покачал головой Чилим. – Что ты вообще умеешь? Шагай, помогу… – Он подтолкнул Костю. – Вперед, я сказал!

Вдвоем с Бурятом они помогли Косте перебраться на другую сторону. Тем не менее, тот здорово перетрусил и успел нахлебаться воды. Выбравшись на берег, упал на колени, его вырвало.

– Вставай! – пинком под зад поднял его Чилим. – Вперед!

Костя с трудом поднялся на ноги и поковылял вслед за Павлом. За ним шел Чилим, следом все остальные.

Привал сделали минут через тридцать. Звуки выстрелов давно стихли, за ним никто не гнался.

– А ведь ушли, братва! – засмеялся Чилим, сверкнув единственным оставшимся золотым зубом. – Ушли… – Он рухнул на траву, перевернулся на спину. Раскинул руки.

– Не думаю, что нас будут искать, – как всегда, спокойно и авторитетно заявил Бурят. – По крайней мере, не сразу. Им сейчас не до нас – видели, какие трещины в земле? Хорошо тряхнуло. Потому и поезд наш завалился.

– И что теперь будет? – спросил Костя. Было видно, что он не слишком рад внезапно обретенной свободе, его заметно трясло.

– Теперь будем жить, – не поднимаясь с травы, ответил находившийся в прекрасном настроении Чилим. – Неужели не видишь – наше время пришло!

Он был прав. Сидя на траве, Паша думал о том, что сейчас очень удачное время для того, чтобы замести следы. Вряд ли этот бардак продлится слишком долго, но за это время можно будет найти документы и свалить за бугор. Там его точно никто искать не будет. Ну, а если это все надолго… – он задумчиво посмотрел в небо. Если надолго, то это еще лучше. Времена, когда действует право сильного, самые лучшие времена.

Откинувшись на спину, Паша закрыл глаза – надо было решить, куда идти. Везли их на юг, от железки они бежали строго на восток, перебрались через Оку – если только это была Ока. Потом шли примерно на юго-восток. Значит, если идти на юг, то рано или поздно они снова выйдут к какой-нибудь железке. Дальше придется, разбежаться, вместе их сразу накроют…

– Ветер крепчает, – нарушил его размышления Бурят. – Как бы грозы не было.

Из их компании Бурят был самым образованным и добродушным. Впрочем, это добродушие мало кого вводило в заблуждение – все знали, что семь месяцев назад, после смерти сына, он расстрелял из автомата семью цыган, торговавших наркотиками. Восемь человек – мужчин, женщин, детей… Не пощадил никого. После чего сел на крылечке их дома, закурил и стал ждать, пока приедет милиция.

– Переживем… – отозвался Паша, взглянув на небо. Полежав еще несколько минут, приподнялся. – Пора идти.

– Дай хоть немного отдохнуть, – попросил пожилой зэк. – Ноги ведь не железные.

– Кто хочет, может оставаться, – холодно ответил Паша и встал. – Я никого за собой не тяну.

Посмотрев на гнувшиеся под натиском северного ветра деревья, он направился на юг, думая о том, что чем раньше они разбегутся, тем лучше. С собой можно взять Чилима – он парень крепкий, надежный. Может быть, Потапа. Остальные пусть выбираются сами.

Чилим догнал его и пошел рядом. Следом шли и все остальные – оставаться не захотел никто.

Час спустя ветер достиг штормовой силы. Лес стонал и трещал, то и дело падали сухие ветки. Все это Паше очень не нравилось – по такой погоде, когда уже за десяток метров ничего не расслышишь, очень легко напороться на ментов. Все менты сейчас с оружием – это и хорошо, и плохо. Хорошо тем, что можно подкараулить легавого и забрать его пистолет. И плохо, если встретишься с ним лицом к лицу.

– Первым делом надо будет «стволы» добыть, – словно слыша его мысли, заявил Чилим. – Что скажешь?

– Добудем… – отозвался Паша. – Черт! – Он отпрыгнул, увернувшись от рухнувшего на его пути сухого дерева. – Так и прибить может.

– Местность болотистая, – пояснил уже несколько минут шедший рядом с ними Бурят. – На болоте всегда много сухих деревьев. Здесь же кругом торфяники.

Паша ничего не ответил – порой эрудиция Бурята его раздражала. Переступив через упавшее дерево – при падении его гнилой ствол развалился на три части – он подумал о том, что по такому ветру даже менты не будут шляться по лесу. А значит, непогоду лучше где-то пересидеть. Только где?

И тут им во второй раз за эти сутки улыбнулась удача – Бурят заметил полутораметровый деревянный столб с обтесанным квадратом верхом. На обтесанных гранях были написаны какие-то цифры.

– Такие столбы ставят лесники, – пояснил он. – Граница угодий, или что там у них… Где-то здесь должна быть сторожка.

– И где ее искать, эту сторожку? – спросил Паша, сплюнув сквозь зубы. – Куда идти?

– Вон туда, – уверенно указал Бурят и первым пошел вперед.

– Следопыт… – хмыкнул Павел, но все-таки пошел следом. Что ни говори, а Бурят – опытный человек. Ему в таких делах можно верить.

И он не ошибся – не прошло и часа, как они по заросшей лесной тропинке вышли к бревенчатой избушке. В ней никого не было, но ощущения полного запустения избушка не производила. В домике была всего одна комната с большими нарами, человек на пять, грубым деревянным столом и парой таких же скамеек. Еще в избушке была печь-«буржуйка», нехитрая посудная утварь и большой деревянный ларь в углу, запертый на висячий замок.

– Здесь охотники останавливаются, – уверенно заявил старый зек. – Наезжают сюда по выходным.

– А что, нормально! – сказал Чилим, оглядевшись. Его взгляд упал на ларь: – Здесь и пожрать наверняка что-нибудь есть… – Он присел, осмотрел замок. – Надо что-то тяжелое, сбить его.

– Зачем сбивать? – не согласился старый зек. – Замок простой, цилиндрический. Булавку мне найдите, или скрепку…

Бурят, не слушая их, молча подошел ближе, снял с вбитого в стену гвоздя ключ, нагнулся и открыл замок.

– Это не от людей запирают, – пояснил он. – От зверей.

– О-па! – удивился Чилим. – А я и не заметил ключа.

– Бурят у нас волшебник! – засмеялся Потап. – Что там у нас?

– Рис, мука… – Чилим начал перебирать продукты. – Лапша… Негусто, но пожрать можно.

– Чаю нет? – озабоченно спросил старый зек.

– Нет… – отозвался Чилим. – И курева нет… Костян, хватай ведро и за водой.

– И где я возьму воду? – уныло спросил Костя.

– А я знаю? Найди. И шевели копытами!

Полчаса спустя в «буржуйке» уже весело потрескивал огонь, на огне пыхтела кастрюля с лапшой. Беглецы расположились на нарах и на скамейках у стола, снаружи все так же завывал ветер – пожалуй, он даже стал сильнее.

– Если бы не лес, давно бы нас уже унесло к чертовой матери, – заявил Паша, прислушиваясь к порывам ветра.

– Глобальное потепление, – усмехнулся Чилим. Потом посмотрел на колдовавшего у кастрюли Бурята. – Ну что там со жратвой, скоро?

– Скоро, – отозвался Бурят и помешал ложкой кипящую лапшу. – Жаль, хлеба нет. К вечеру можно будет лепешек напечь.

– Нельзя здесь долго сидеть, – заявил Чилим. – Менты в первую очередь всякие заимки проверять будут.

– Уйдем, как только стихнет ветер, – отозвался Паша. – Менты в такую погоду тоже шляться не будут.

– Да кто их знает, этих легавых, – не согласился Чилим. – Ударит моча в голову, и попрутся. Они же сейчас злые все, живыми нас брать никто не будет.

Спорить с ним никто не стал. Пять минут спустя Бурят уже раскладывал аппетитно дымящуюся лапшу по тарелкам, благо их тут хватало. Аппетит беглецы нагуляли отменный, поэтому кастрюлю лапши оприходовали быстро.

– Ну вот, – удовлетворенно заявил Чилим и отодвинул тарелку. – Теперь можно и поспать. Костян, не забудь посуду помыть.

– А почему я? – набычился Костя.

– Потому что ты дежуришь… – лениво ответил Чилим и развалился на нарах.

Разбудил Пашу слабый подземный толчок. Повернувшись – он лежал у самой стены – Павел огляделся.

На улице было еще темно. Рядом похрапывал Чилим, за ним спали Бурят, Потап и Кузьмич – тот самый увязавшийся с ними пожилой зек. Косте на нарах места не хватило, он спал на двух поставленных у стены скамейках.

Толчки больше не повторялись. Полежав какое-то время, Паша вновь отвернулся к стене, закрыл глаза и вскоре заснул.

Проснулся он от тихих голосов. Прислушался – разговаривали Чилим и Бурят.

– Я могу ошибиться минут на пятнадцать, – тихо объяснял Бурят, – ну, на полчаса от силы. Но не больше. Сейчас уже часов восемь утра, не меньше. А на улице темно, хоть глаз выколи.

– И что это значит? – В голосе Чилима чувствовалась опаска.

– Не знаю. Может, затмение какое. Поэтому и холод такой.

– Да уж, не жарко… – присоединился к разговору Кузьмич. – На минуту вышел до ветру, так чуть не закоченел. Ветерок до костей пробирает. Нам еще повезло, что на эту хибару наткнулись.

Паша слушал их разговор, и начинал нервничать. Они правы – что-то ненормальное происходит. Должно уже светать, а на улице все еще темно…

Следующие несколько часов все напряженно ждали восхода солнца, но его все не было. На улице все так же дул ледяной ветер – если бы не «буржуйка», в доме давно бы уже было холодно. Она же была единственным источником света, отблески пламени освещали тревожные лица притихших беглецов.

Ситуация была не просто абсурдной – она внушала страх. Солнце, миллионы лет исправно всходившее каждое утро, куда-то исчезло. От всего этого попахивало чем-то дьявольским.

– Может, это и есть конец света? – предположил Потап. – Не зря же попы столько о нем говорили. Вот и дождались.

– Это может быть что-то со временем, – выдвинул свою версию Чилим. – Я по телеку передачу видел, там про такое рассказывали – время просто останавливается.

– Звезды двигаются, – спокойно заметил Бурят. – Если бы было что-то со временем, они бы стояли на месте… – Он немного помолчал. – Меня тревожит то, что небо незнакомое – ничего толком не узнаю. Вроде бы нашел Кассиопею и Малую Медведицу. Но если это они, то получается, что мы сейчас почти на Северном полюсе. А этого не может быть.

– Я ведь и говорю, что конец света наступает! – с жаром произнес Потап. – У меня один знакомый был, из сектантов каких-то, так он мне все уши прожужжал этим концом света. Говорил, что только праведники спасутся.

– Хватит языком трепать, – оборвал его Паша. – «Конец света»… Чушь все это. Не знаю, что там с солнцем случилось, но долго это все наверняка не продлится.

– И почему ты в этом так уверен? – взглянул на него Бурят.

– Потому, что если это не так, нам всем хана… – ответил Паша.

Шло время, солнце все не появлялось. Если что и радовало, так это наконец-то стихший ветер. Бурят начал печь на сковороде оладьи: муки было мало, но поесть на раз хватило. Затем все снова спали, представления о том, что сейчас – день или ночь – ни у кого уже не было.

Когда проснулись, снаружи царила все та же тьма. Снова поднялся ветер, вскоре достигший силы урагана, его завывания леденили душу. Среди беглецов царило уныние.

– Сдохнем здесь… – мрачно заметил Чилим. – Жратвы хватит на сутки, не больше. И что потом?

– Поживем, увидим, – ответил Бурят. – Воды надо принести, рис сварим.

– Костя, слышал? – Чилим взглянул на парня.

– Почему опять я? – уныло откликнулся тот.

– Бегом, я сказал! – повысил голос Чилим.

Медленно поднявшись со скамейки, Костя огляделся, потом взял ведро и вышел за дверь.

– Урод… – проводил его взглядом Чилим. – По десять раз ему все повторять надо.

Бурят приготовил рис, высыпал его в кастрюлю. Прошло пять минут, десять – Костя все не возвращался. Когда миновало двадцать минут, Чилим не выдержал.

– Его только за смертью посылать, – зло произнес он. – Найду, урою…

– Надо будет еще дров принести из поленницы, – сказал Бурят. – Здесь мало осталось.

– Принесу… – бросил Чилим и вышел из домика.

Вернулся он через минуту – без Кости и без дров.

– Ну и что там? – окинул его взглядом Бурят.

– Костя повесился, – ответил Чилим. – Вот придурок.

Стало тихо.

– То есть как – повесился? – нарушил тишину Потап.

– Как, как… – зло взглянул на него Чилим. – За шею.

Паша поднялся и вышел за дверь.

Чилим не солгал – тело Кости безвольно висело под шиферным навесом, слегка покачиваясь на ветру. Подойдя, Паша взглянул на него, потом сплюнул и начал набирать дрова.

Когда он вернулся с охапкой дров, то сразу ощутил устремленные на него взгляды.

– Теплеет на улице, – сказал он и бросил дрова у печки. – Это хорошо.

– А паренек? – спросил Кузьмич.

– Висит, – ответил Паша. – Так что кому-то теперь придется идти за водой…

Проснувшись в очередной раз, Павел не поверил своим глазам – за окном были сумерки. После царившей все последнее время на улице тьмы это казалось настоящим чудом.

– Братва, светает! – крикнул он, слез с нар и выбежал на улицу.

Ветер заметно стих, было тепло. Но главное, светало – теперь уже в этом не оставалось сомнений.

Высыпавшие на улицу беглецы живо обсуждали увиденное. А когда над лесом наконец-то показался краешек солнца, на глазах у Кузьмича даже выступили слезы.

– Никогда не думал, что буду так радоваться солнцу… – с чувством произнес он. – Спасибо, Господи! – Он медленно перекрестился.

Вскоре солнце совсем поднялось над лесом. Пели птицы, дул слабый теплый ветерок. На этом фоне особенно сиротливо выглядело все еще висевшее в петле тело Кости.

– Вот дурак, – сказал Паша, взглянув на мертвеца. – Не дождался.

– Просто слабак был, – сплюнул Чилим. – А слабакам одна дорога.

– Надо бы его похоронить, – предложил Бурят. – Нехорошо как-то.

– Да на кой он нам нужен? – возразил Потап. – Пусть себе висит. Все равно мы уходим.

– Его все равно надо закопать, – поставил в этом споре точку Паша. – Если его найдут, поймут, что мы здесь были. Лопата под навесом. – Он в упор взглянул на Потапа.

– Ладно, зароем… – потупив взгляд, Потап направился за лопатой.

Час спустя они уже снова шли на юг. Паша был уверен, что рано или поздно им удастся выйти к железной дороге, и не ошибся: около полудня лес вдруг расступился, беглецы увидели железнодорожные пути.

– Все, пора разбегаться, – заявил Павел. – Дальше вместе нельзя. Мы с Чилимом пойдем туда. – Он указал влево, вдоль железнодорожных путей. – Потап, пойдешь с нами?

– Конечно! – с готовностью согласился тот.

– А мы? – В голосе Кузьмича мелькнуло недоумение. – Вы что, нас бросаете?

– Нельзя нам всем вместе, – пояснил Паша. – Попадемся. Так что вы туда, мы туда. Удачи… – Он повернулся и пошел вдоль путей.

Потап и Чилим направились за ним. И пока они не скрылись за поворотом дороги, Кузьмич и Бурят смотрели им вслед…

Они шли уже второй час, когда наконец-то появились первые признаки близости людей. С обеих сторон вдоль путей тянулись тропинки, трава кое-где была выкошена. Значит, до жилья совсем недалеко.

– Что будем делать, если на ментов напоремся? – спросил Потап.

– Ничего, – ответил Паша. – Беженцы мы, после землетрясения. Потому и без документов.

– Ну да, беженцы… – усмехнулся Чилим и взглянул на свои украшенные наколками руки. – Да они сразу поймут, кто мы.

– Поймут, не поймут… – Павел раздраженно сплюнул. – Встретим, тогда будет видно.

Вскоре они действительно вышли к какому-то поселку. До перрона, где можно было узнать название станции, не дошли – свернули к домам.

– Что-то тихо как-то… – пробормотал Потап. – Ни души…

Он был прав, Павел уже и сам обратил внимание на непривычную тишину. Кроме того, повсюду валялось много брошенных вещей – было ясно, что жители поселка покидали его в большой спешке.

– Ну, козлы! – произнес вдруг Чилим. – За нами идут!

Оглянувшись, Паша увидел идущих метрах в пятистах за ними Кузьмича и Бурята.

– Что делать будем? – спросил Потап. – Прогоним?

– Хрен с ними, пусть идут с нами, – решил Паша. Громко свистнув, махнул рукой, призывая поторопиться.

Бурят и Кузьмич ускорили шаг. Наконец они подошли, Кузьмич выглядел очень уставшим.

– Все-таки за нами поперлись? – хмуро констатировал Паша.

– В эту сторону до жилья было ближе, – ответил Бурят.

– И с чего ты это взял?

– На тропинки у покосов посмотрел. Все тянулись в эту сторону.

– Ладно, идемте… – решил Паша.

Минут через десять, пройдя по проулку, они вышли на асфальтированную улицу – похоже, главную в поселке. Глянув направо, Паша заметил в паре сотен метров от них солидный черный джип.

– Оба-на, тачка! – обрадовался Чилим, тоже увидев машину.

– Там кто-то есть, – добавил Потап.

Он был прав – у открытого капота машины, склонившись над двигателем, спиной к ним стоял какой-то человек. Вот он выпрямился, быстро прошел к водительской двери, сел за руль. Попытался завести двигатель. Снова вылез из машины и остановился, увидев незнакомцев.

Ему было лет сорок – срок пять. Невысокий, полный, уже начавший лысеть, в дорогом сером костюме. Стоя у машины, он напряженно смотрел в их сторону.

– Он нас заметил, – сказал Паша. – Идем к нему…

Все пятеро направились к машине. Увидев, что незнакомцы идут в его сторону, хозяин машины торопливо закрыл капот и весьма проворно для своей комплекции юркнул за руль.

– Уедет, зараза! – выдохнул Чилим и бросился к машине.

Паша побежал следом. Было слышно, как зажужжал стартер двигателя – раз, другой, третий. Машина не заводилась. Вот дверь снова открылась, хозяин джипа выскочил из него и бросился бежать, сжимая в руках черный кейс.

– Стоять! – крикнул ему вслед Паша. – Стой, падла, кому сказал!

Толстяк явно не мог соперничать в беге с уголовниками: осознав, что его вот-вот догонят, он шмыгнул во двор ближайшего дома и скрылся из глаз. Через десяток секунд туда же вбежали Чилим и Паша.

– Где он? – тихо спросил Паша.

– Спрятался где-то, сука…

Дверь дома была закрыта. Обойдя дом, Паша огляделся, пытаясь понять, куда мог спрятаться беглец.

– Туда… – указал он и уверенно направился к соседнему дому. Перелез через невысокий заборчик, Чилим не отставал ни на шаг.

Внимание Паши привлекла рубленая баня. Подойдя, он толкнул дверь – она оказалась заперта. Причем заперта изнутри. Уже зная, что беглец здесь, Паша ударом ноги распахнул дверь и вошел внутрь.

Дверь предбанника была открыта. Войдя в баню, Паша увидел беглеца – то стоял у стены, прижав к груди кейс, взгляд мужчины был полон страха.

– Ну и куда же ты бежал, родной? – спросил Паша, подойдя к нему. – Разве не слышал, как мы тебя звали?

– Слы-слышал… – заикаясь, ответил тот.

– Ну так чего ж тогда бежал, а?

– Испугался… – Мужчину трясло, его колени ощутимо подрагивали.

– А чего нас бояться? Мы что, бандиты какие? – Паша посмотрел мужчине в глаза. – Что в кейсе?

Глаза мужчины неожиданно наполнились слезами, он начал тихо всхлипывать.

– Ну ты что, сука, не слышал? – Чилим сделал шаг вперед. – Тебя спрашивают – что в кейсе?

– Де-деньги… – ответил мужчина и шмыгнул носом.

– «Де-деньги»… – передразнил Паша и вырвал кейс из его рук. – Какой код?

– Два – восемь – семь… Три – пять…

Паша быстро выставил код на наборном замке кейса. Затем, положив чемоданчик на полок, открыл его.

– Ого! – удивленно протянул Чилим. – Это мы нехило зашли!

В кейсе ровными рядами лежали тугие долларовые пачки.

– Сколько здесь? – спросил Паша, взглянув на мужчину.

– Четыреста восемьдесят тысяч… – убито произнес тот. – Пожалуйста, отпустите меня… Возьмите деньги, а меня… отпустите…

– Видал, Чилим? – усмехнулся Паша. – Широкая душа у человека, учись. Так просто взял и отвалил нам почти пол-лимона.

Чилим радостно заржал – было видно, что эта ситуация его не только радует, но и забавляет.

– Ну, я пойду? – с надеждой спросил мужчина.

– Куда ж ты пойдешь, родной? – снова усмехнулся Паша. – Мы с тобой еще даже говорить не начали… – Он окинул толстяка взглядом. – Выворачивай карманы.

Всхлипнув, мужчина начал опустошать карманы в откинутую крышку кейса. Выложил портмоне, – Паша тут же взял его, – дорогую зажигалку, авторучку, сотовый телефон. Добавил горсть мелочи и аккуратно сложенный носовой платок.

– Всё… – сказал он и снова всхлипнул. – Больше ничего нет.

– Ты про часы не забыл? – напомнил Паша, уже успевший осмотреть портмоне – в нем были деньги и кредитные карточки.

Мужчина дрожащей рукой начал расстегивать браслет. Расстегнув, протянул часы Паше.

– Ого! – Павел удовлетворенно осмотрел часы. – «Ролекс». Надеюсь, не подделка?

Мужчина торопливо замотал головой.

– Ладно, поверю на слово… – Паша застегнул часы у себя на запястье. Вытянув руку, оценил. – Ничего так, мне нравится.

Чилим снова засмеялся.

– Мо-можно идти? – Голос мужчины ощутимо дрожал.

– А здесь что? Пузо? – Паша ощупал живот мужчины.

– Не дам! – закричал вдруг тот и бросился к двери.

– Куда?! – Паша успел ухватить его за ворот и с разворота припечатал к стене. Схватил за горло. – Удрать вздумал?!

– Не дам! – прохрипел мужчина, отчаянно сопротивляясь. Наклонив голову, он ухитрился укусить Пашу за руку.

– Ах ты, падла! – Павел ударил мужчину коленом в пах, тот охнул и согнулся. Схватив толстяка за голову, Паша одним рывком свернул ему шею.

– Вот козел! – тяжело выдохнув, Павел взглянул на руку – на запястье отпечатались зубы незнакомца. Потом присел: – Посмотрим, что он там прятал…

На торсе у мужчины, под рубашкой, был застегнул широкий кожаный пояс. Расстегнув застежку, Паша взял пояс и взвесил его в руке.

– Килограмма три потянет, – уверенно заявил он.

– Что там? – нетерпеливо спросил Чилим.

– Сейчас поглядим. Наверняка золотишко…

По всей поверхности пояса проходила длинная «молния». Расстегнув ее, Паша увидел множество небольших карманов, каждый закрывался своей короткой «молнией». Расстегнул одну – в кармашке действительно оказался золотой слиток.

– Ого! – выдохнул Чилим. – Круто!

– Сто один ноль восемьдесят пять, – прочитал Паша цифры на слитке. – Вес, наверное. А это проба – четыре девятки.

– А что в других? – поторопил его Чилим.

– Не спеши… – Паша вернул слиток на место, аккуратно застегнул «молнию». И только после этого начал проверять остальные кармашки.

После того, как проверили последний кармашек, стало ясно – в руки им попало целое состояние. Здесь были золотые и платиновые слитки, царские золотые червонцы, неизвестные Паше крупные золотые монеты. Наконец, в пяти кармашках находились драгоценные камни. Ни Чилим, ни Паша никогда не имели дела с камнями. Но даже они понимали, что стоят эти камешки очень дорого.

– Это наверняка алмаз, – сказал Паша, разглядывая крупный, с ноготь мизинца, прекрасно ограненный камень. – А это рубин… – Он взял багровый, как капля крови, овальный камень. Глянул на свет – камень заискрился в лучах падающего сквозь окошко света.

– И что теперь будем делать? – почему-то шепотом спросил Чилим. – С этими будем делиться? – Он мотнул головой, указывая в ту сторону, где остались Потап, Бурят и Кузьмич.

Про себя Паша подумал о том, что он и с Чилимом-то делиться не собирается. Но вслух сказал совсем другое.

– Сделаем так… – Он расстегнул рубашку и нацепил пояс с золотом и камнями. – Пояс пока побудет у меня. За остальное, – он положил в кейс портмоне и другие отнятые у толстяка вещи, закрыл крышку, – отвечаешь ты. А там мы решим, как всем этим распорядиться. – Паша протянул кейс Чилиму. – Не потеряй только.

– Обижаешь! – Чилим дрожащими руками принял кейс. – Ох, и заживем теперь!

– Пошли, – сказал Паша и первым вышел из бани.

Когда они вернулись к машине, Потап безуспешно пытался ее завести. Бурят колдовал над двигателем.

– Жаль, Кости нет, – сказал Бурят, взглянув на Пашу. – Он бы точно починил. А я в этом не разбираюсь, тут электроника.

– Не заводится, – добавил Потап, выбравшись из машины. – А где мужик-то этот?

– Слинял, – ответил Паша. – Зато оставил вот это. – Он взял из рук Чилима кейс, открыл его и продемонстрировал деньги. – Так что нам бы теперь только до цивилизации добраться.

– И сколько здесь? – спокойно поинтересовался Бурят.

– Четыреста восемьдесят тысяч, – за Пашу ответил Чилим.

– Ничего себе! – Глаза Потапа радостно блеснули. – Настоящие?!

– Нет, на ксероксе напечатал, – язвительно отозвался Павел. – Конечно, настоящие.

– Часы он тоже оставил? – от зоркого глаза Бурята не укрылся золотой «Ролекс» на Пашиной руке.

– Точно, – в тон ему ответил Паша. – Подарил. – Он пристально посмотрел Буряту в глаза, тот не выдержал и отвел взгляд. Паша усмехнулся. Потом, понимая, что все равно не сможет долго скрывать наличие золота и камней, задрал рубашку и продемонстрировал пояс. – Еще он нам оставил кое-какое золотишко.

– Ого! – удивился Потап и подошел ближе. – Покажешь?

– Потом. – Павел опустил рубашку. – Так что с машиной? Поедет?

– Нет, – ответил Бурят.

С машиной возились еще около часа, но так и не смогли ее починить.

– Ну, буржуи! – зло процедил Чилим, когда стало окончательно ясно, что завести машину не удастся. – Всё у них не как у людей.

– Жрать охота, – заявил Паша. – Надо пройтись по домам

Дальше шли молча – впереди Паша с Чилимом, за ними Потап. Позади всех Бурят и Кузьмич. Всюду царила тишина, нигде не было видно ни одного человека.

– И где все люди? – пробормотал Чилим.

– Сбежали, – пояснил Павел. – Как темнота пришла, они перепугались и чухнули поездом. Может быть, власти еще раньше провели эвакуацию.

– Это хорошо?

– Не знаю… – ответил Паша и толкнул ногой калитку одного из домов.

Оттуда он, Потап и Чилим вышли через полчаса. На Паше была вполне сносная джинсовая куртка, Чилим обзавелся нормальной обувью – до этого он брел в рваных кроссовках. Потап присмотрел себе брюки, кепку и почти новые кожаные туфли. Кузьмич и Бурят уже ждали их, на них тоже были обновки – позаимствовали одежду в соседних домах.

– Может, задержимся здесь на денек? – предложил Потап, поправив кепку. – Пошманаем тут немного. Наверняка ведь кто-то что-то заныкал.

– Вряд ли, – не согласился Паша. – Если была эвакуация, то все ценное забрали с собой. Да и деньги у нас теперь есть, нет смысла по этим сараям лазить. Но жратву поискать можно…

С едой проблем не возникло – в следующем же доме нашли подпол с картошкой, банки с соленьями и солидный ломоть соленого сала. Там же и пообедали, было даже спиртное – Потап притащил найденную где-то бутылку самогона.

– Хорошо! – удовлетворенно заявил Чилим, устраиваясь на кровати – пружины жалобно скрипнули под его весом. – Сейчас бы закурить еще…

– Отдохнем немного, и прошвырнемся по поселку, – успокоил его Паша. – Должен же у них быть магазин…

– Вечером можно будет баньку истопить, – предложил Бурят.

– Точно! – поддержал его Чилим. – Я бы с удовольствием косточки попарил…

Отдохнув, пошли искать курево. Нашли магазин, но он оказался разграблен. Тем не менее, Чилиму удалось отыскать в одном из домов две пачки «Примы».

– Живем! – радостно сказал он, закуривая. – А знаешь, Паша, я бы пока здесь остался! Ну куда нам идти? Еще на легавых напоремся. А здесь тишина, никого нет…

– Ладно, – согласился Паша. – Переночуем здесь, а там будет видно…

Бурят, как и обещал, натопил вечером баню, все вдоволь напарились. Спали этой ночью тоже как нормальные люди, на кроватях. Сытые, в меру пьяные – у Потапа был нюх на спиртное, он сумел отыскать двухлитровую банку с самогоном. Засыпая, Паша думал о том, что долго здесь оставаться все равно нельзя, менты такие места обязательно будут прочесывать. Значит, утром придется уходить…

Проснулся он от крика Чилима.

– Пацаны, вода! – удивленно крикнул тот, сидя на кровати. – Топит нас!

Паша открыл глаза, приподнялся – и в самом деле, вода, уже сантиметров тридцать. Огляделся, ища свою обувь. Выловил один плавающий башмак, второй пришлось долго вытаскивать из-под кровати. Подумав, надел – босиком обязательно обо что-нибудь ноги порежешь.

Из соседней комнаты пришел Потап, вид у него был удивленный.

– Ну, дела! – озадаченно произнес он. – Откуда ее нагнало? И холодная, зараза…

– Не знаю… – хмуро отозвался Паша и направился на улицу.

То, что он увидел, его не вдохновило – всюду была вода, по улице просто текла река.

– Надо уходить, – сказал вышедший следом Бурят. – Вода поднимается, потом будет поздно. Кузьмич, где ты там?!

– Иду… – донесся из дома голос старика.

– Что скажешь, Паша? – спросил Чилим. – Пойдем?

– Куда? – Павел задумчиво огляделся. – Лучше на чердаке пересидеть. Потап, захвати сало…

– Сейчас! – Потап с готовностью бросился в дом за салом, оставшимся со вчерашнего пиршества.

Десять минут спустя все пятеро расположились на чердаке.

– Может, все-таки лучше уйти? – снова предложил Бурят. – Пока еще можно. Неизвестно, сколько тут придется сидеть. А у нас ни жратвы нет, ни воды.

– Нет воды? – усмехнулся Чилим. – Да ты вниз посмотри!

– Эту воду нельзя пить, – со свойственной ему рассудительностью ответил Бурят. – Ты же видел, какая она грязная. Будешь потом желудком маяться. Пока вода не поднялась, лучше набрать во что-нибудь из крана.

– Ну так набери, – посоветовал Паша. – А то ты у нас мастак советы давать.

– Наберу, – спокойно ответил Бурят и полез к открытой двери чердака – там стояла лестница.

Вернулся он минут через десять с двумя пятилитровыми пластиковыми баллонами с водой.

– Жаль, подпол затопило – хотел картошки набрать, – сообщил он. – Не получилось, там теперь нырять надо. Воды нам на пару дней хватит, а там что-нибудь придумаем. Вскипятим, если что, у меня спички есть.

– И в чем ты кипятить будешь? – Потап приподнял брови. – В ладошках?

– В этих бутылях, – Бурят указал на принесенные им бутыли с водой.

– Они же пластмассовые! – хмыкнул Потап.

– Ну и что? Внутри ведь будет вода. Она не даст им расплавиться.

– Потап, лучше не спорь, – заявил Паша и вынул из кармана складной нож – нашел его вчера в одном из домов. – Посидел бы с наше, знал бы, что воду можно даже в целлофановом пакете вскипятить… Давай сало, пожрем хоть…

Каждому досталось по довольно солидному куску соленого сала. Поев, Паша удовлетворенно вздохнул.

– Так-то лучше, – сказал он и лег. – Ладно, я вздремну еще часок. Если что, будите…

Какое-то время он еще лежал с закрытыми глазами, слушая спор Потапа с Бурятом, потом заснул.

Проснулся он от того, что кто-то осторожно тряс его за плечо.

– Паша, проснись! – услышал он голос Кузьмича.

– Ну чего там? – сонно спросил Паша.

– Вода поднимается! Уже выше окон!

– Еще час, и придется лезть на крышу, – добавил Бурят.

Всю сонливость у Павла как рукой сняло. Поднявшись, он торопливо подошел к открытой дверце чердака. Выглянул, и поразился увиденному.

Вода не доходила до чердака всего на каких-то полметра. Течение было достаточно сильным – складывалось полное впечатление, что дом оказался посреди реки. Даже не реки – грязного мутного потока, несущего всякий мусор. Глядя на то, как течение образует у дома водовороты, Павел нахмурился – так ведь и снести может. А не снесет, так затопит – вода продолжала прибывать.

– Где лестница? – спросил он, оглянувшись.

– Унесло, – ответил Потап. – Не уследили…

Держась за верхний срез проема чердачной двери, Паша высунулся наружу, задрал голову и глянул на конек крыши – был уже уверен, что очень скоро им придется туда перебираться. Тут же понял, что залезть отсюда сложно и надо искать другой путь. Вернулся на чердак, осмотрел доски, к которым крепился шифер. Сначала подумал, что одну из них придется выламывать, но потом нашел место, где расстояние между досками было достаточным, чтобы смог пролезть человек. Вынув нож, вырезал кусок уложенного на доски рубероида, в появившемся проеме показался лист шифера.

– Выломай шифер, – велел Паша, взглянув на Потапа. – Сможешь?

– Да без проблем! – Потап ухватился за один из брусьев, подпрыгнул и с силой ударил ногой по шиферу, послышался треск.

Ему потребовалось еще несколько ударов, прежде чем лист шифера наконец-то лопнул и развалился, в проеме появилось небо.

– Готово, – самодовольно заявил Потап.

– Может, вода все-таки не дойдет? – робко предположил Кузьмич.

– Увидим… – холодно ответил Павел, он был явно не в настроении.

Следующие полчаса они напряженно следили за уровнем воды. Надеялись, что она не дойдет до чердака, в какой-то момент ее уровень даже начал снижаться. Но затем вода снова пошла вверх, в дальнем углу чердака – самом низком – появилось мокрое пятно. Оно все увеличивалось, постепенно превратившись в небольшую лужицу.

Лужица росла с каждой минутой, мокрые пятна начали появляться и на других участках чердака. У двери вода почти достигала порога – когда стало окончательно ясно, что чердак заливает, Паша велел всем лезть на крышу.

– И воду не забудьте, – напомнил он.

Вскоре все пятеро уже сидели на коньке крыши. Паша и Чилим устроились по обе стороны от печной трубы и могли опираться о нее спиной, это было удобно. Тем не менее, сидеть на остром гребне крыши все равно было очень жестко.

– Знал бы раньше, взял бы что-нибудь мягкое… – морщась, произнес Потап. – Задница пополам разваливается.

– А ты ее руками придерживай, – усмехнулся Чилим, держа на коленях кейс с деньгами.

Паша в их разговоры не вмешивался – ему было не до смеха. Чердак уже залило, вокруг, куда ни глянь, тоже была вода. Несло мусор, всякий хлам. Вот мимо проплыла бочка – проводив ее взглядом, Паша подумал о том, что сейчас бы им здорово пригодилась лодка.

– Курить кто будет? – спросил Потап, вынув пачку «Примы». – Тут еще четыре штуки осталось…

Бурят не курил, остальным досталось по сигарете. Покурив и бросив в воду окурок, Паша подумал о том, что это, может быть, его последняя сигарета. Если, конечно, вода не перестанет прибывать.

Увы, спустя час стало ясно, что вода не собирается оставлять их в покое – она уже затопила края крыши, их шиферный островок уменьшался с каждой минутой. Чтобы контролировать уровень воды, Паша замечал ее уровень по шиферным гвоздям и краям листов. И видел, как его отметки раз за разом скрываются под водой.

– Пацаны, нас ведь так и затопит! – озабоченно произнес Чилим, когда вода подобралась к его башмакам. – Что будем делать?

Этот вопрос мучил и Пашу – он уже давно понял, что на крыше отсидеться не удастся. Поджав ноги, Павел встал на конёк, залез на трубу. Осторожно выпрямился.

– Видишь что-нибудь? – спросил Потап.

– Смотрю… – отозвался Паша.

Стоя на трубе, он внимательно осмотрелся. В низине, у станции, дома уже затопило полностью. Метрах в двухстах от них, через улицу, стоял большой дом с мансардой, его крыша пока была сухой. Но добраться до этого дома не было никакой возможности – оценив ситуацию, Паша понял, что течение унесет их в сторону. Подходящих деревьев не видать, крыши каких-то домов уже затопило, остальные вот-вот затопит. Куда плыть, где спастись?

Именно в этот момент его внимание и привлекла водонапорная башня примерно в километре от них. Она находилась на пригорке, поэтому даже теперь почти полностью находилась над водой. Далековато, но течение в ту сторону, поэтому будет помогать им. А больше и плыть некуда.

– Плавать все умеют? – спросил он. – Видите водонапорную башню? Поплывем туда.

– Далеко! – с сомнением произнес Кузьмич. – Не доплыву я.

– Течение поможет. Здесь нас все равно затопит.

– Пить кто будет? – спросил Бурят и отвинтил крышку у бутыли с водой – все это время он держал ее при себе. Вторая бутыль была у Кузьмича. Напившись, протянул бутыль Потапу: – Пейте сейчас, воду придется вылить.

– Почему? – не понял Потап.

– Поплавок, – пояснил Бурят. – Я плаваю не слишком хорошо. Но с поплавком доплыву. Второй Кузьмичу. С собой воду в любом случае не потащим.

Возражений не было. Все напились воды, остальную воду вылили.

– Обувь тоже придется снять, – сказал Бурят и расшнуровал свои ботинки. Связав их шнурками, повесил на шею. – Вот так.

– У меня шнурков нет… – озабоченно произнес Потап, подыскавший себе вчера удобные кожаные туфли.

– В зубы возьми, – посоветовал Паша.

– Шутишь? – уныло спросил Потап. Потом, подумав, затолкал обувь за пояс.

– Может, еще остановится? – с тоской спросил Кузьмич, явно имея в виду воду.

Ему никто не ответил. Вода продолжала прибывать, и когда от их островка осталась лишь узкая полоска конька крыши, Паша понял: пора.

– Доплывешь с чемоданом? – спросил он, взглянув на Чилима.

– Да без проблем, – ответил тот. – Я же на Волге вырос. А ты как? – Он явно имел в виду пояс с золотом и драгоценными камнями.

– Поплыли, – отозвался Паша и осторожно соскользнул в воду.

Вода оказалась очень холодной, у него сразу перехватило дыхание.

– А холодная! – вскрикнул рядом Чилим. – Ох, черт!

– Вперед! – оттолкнувшись от крыши, Паша уверенно выплыл на течение.

– Зараза… – выругался Чилим, последовав за ним. – И угораздило же меня… – Он плыл на боку, держа кейс над водой в левой руке.

Позади них пристроился Бурят с пустым баллоном в руках, за ним Потап и держащийся за такой же поплавок Кузьмич.

Течение было довольно сильным. Оценив, куда их несет, Павел начал подгребать в нужном направлении, остальные последовали его примеру.

Так прошло минут десять, водонапорная башня постепенно приближалась. Все внимание Паши теперь было приковано к ней – только бы не пронесло мимо. Второй попытки у них не будет.

– Смотрите, жмурик! – сказал Чилим, увидев плывущий труп.

– Кейс не утопи! – напомнил Паша, заметив, что угол кейса касается воды.

– Не утоплю… – Чилим приподнял чемоданчик повыше.

Водонапорная башня была уже совсем близко. Что тревожило Пашу, так это то, что он пока не видел лестницы.

– А где лестница-то? – вырвалось у Потапа. Очевидно, его тревожили те же мысли. – Если ее нет, как мы туда заберемся?

– Должна быть… – сухо ответил Павел.

Лестница была – когда их поднесло ближе, Паша с облегчением увидел приваренную к водонапорной башне металлическую лесенку. До этого ее не было видно за корпусом башни. Сделав пару гребков, он ухватился за ступеньку: ощутил чувствительный рывок, но удержался. Нащупав ногами ступеньки под водой, начал быстро взбираться, трясясь от холода. Поднявшись на пару метров, оглянулся – следом уже карабкался Чилим.

– Ох, зараза!.. – процедил Чилим, его трясло. – Лето же, почему вода такая холодная?

– Кейс не урони! – прикрикнул на него Паша.

Третьим за лестницу уцепился Потап.

– Есть! – облегченно выдохнул он и начал подниматься. – Чуть не унесло…

Плывший четвертым Бурят, не выпуская «поплавка», ухватился за лесенку. Нащупав ногами опору, поднялся на пару ступенек, потом оглянулся, выискивая Кузьмича.