Евротур по Тёмным Векам бесплатное чтение

В гостях у дедушки

Маленький Кевин Уильямс в свои десять лет был ребёнком, что говорится: «с шилом в заднице», и его гиперактивность порою сильно утомляла родителей. Кевин был первым ребёнком Уоррена и Саманты, поэтому его любили, несмотря на многочисленные шалости, вроде разрисованных цветными фломастерами обоев в коридоре второго этажа, или зажаренных на сковороде аквариумных золотых рыбок, даже без соли и масла. Лучшим средством от незрелых заскоков сына для семьи Уильямсов было – приехать на своём минивэне погостить в доме у дедушки Кевина, Бартоломью Уильямса, который проживал в том же Сан-Франциско, только в холмистом северо-западном районе, в отличие от младшего поколения семьи, проживающего около Даунтауна.

Дедушка Бартоломью был доктором исторических наук и почётным профессором университета Сономы. Высокий, статный старик, шестидесяти пяти лет, был довольно крепким и харизматичным мужчиной. Его жена Дорис, к сожалению, преждевременно покинула сей бренный мир, разбившись на самолёте, летевшим в Даллас, поэтому дедушка Кевина уже был холост и проживал в своём добротном трёхэтажном доме вместе с кухаркой и экономкой, поручая им все заботы о чистоте в своём жилище. А сам Бартоломью любил часами сидеть в своей двухэтажной библиотеке – самой большой комнате в доме, где он собрал коллекцию из множества разных собраний сочинений именитых авторов, полное собрание «Энциклопедии Британника», собрание томов восточной философии, а также сам любил на досуге сочинять поэтические этюды в стиле японских хайку.

В университете профессор Уильямс с годами появлялся всё реже, реже давал лекции и собирал аудитории, да и вообще стал менее общительным и открытым с людьми. Но вот когда его сын, вместе с женой и внуком, приезжали к нему в выходные, чтобы оставить малыша Кевина на его попечение, а сами уезжали в это время отдыхать в боулинг-клуб или же на «деловую игру», тогда старик сразу же расцветал в лице, будто сразу же омолаживался на несколько лет, садился в гостиной в красное обитое кресло и сажал внука к себе на колени или же на пуфик рядом. Дедушка подолгу и дотошно любил расспрашивать внука о том, чем тот любил заниматься, в какие игры и игрушки Кевин любил играть, чем занимаются обычно его родители, что там творится в Начальной Школе на уроках и на переменах…

Все эти вопросы удивительно сглаживали буйные порывы гиперактивного ребёнка, и тот становился спокойным, смиренно сидел и безостановочно рассказывал деду все тайны. А тот, в свою очередь, приобщал мальчика к хорошей литературе, читал ему вслух «Гарри Поттера» и «Властелина Колец», показал внуку, как играть этими тяжёлыми медными шахматами из Дели, привезёнными Бартоломью Уильямсом из Индии в качестве сувенира.

И дед, и внук – очень любили проводить время вместе, а экономка Марта часто приносила мальчику угощения с кухни: то рахат-лукум, то разное печенье, то халву…

Однажды дедушка шепнул Кевину на ухо: «Хочешь, я покажу тебе настоящие чудеса?», мальчик ответил: «Конечно, деда!», и пожилой профессор привёл его к своему тяжёлому, обитому позолотой, письменному столу в библиотеке и достал перед ним странную старинную книгу с тяжёлой, обитой металлом, обложкой, и золотую перьевую ручку, какими давно уже никто не пользуется. Бартоломью раскрыл перед Кевином свою огромную книгу, а мальчик во все глаза уставился на неё. Её страницы были пусты!

– Дедушка! Надо же! Такая огромная и толстая книга, а на ней абсолютно ничего не написано!.. Ничегошеньки! – негодовал десятилетний ребёнок.

Пожилой профессор истории лишь усмехнулся уголком рта, провёл рукой по своей седой короткой бородке, сказав:

– Эту книгу надо писать самому. И ты можешь стать её героем, мой мальчик.

– Героем? Интересно, а каким?..

– Ну, попробуй пока сам пораскинуть мозгами и решить… Вот кем бы ты хотел стать? Куда бы ты хотел отправиться?

Кевин тут же напряг свои детские брови, постучал себе указательным пальцем по рту и закрутился на месте, как волчок, чтобы мысль пришла быстрее.

– На Гавайи! Я мечтал бы путешествовать на Гавайи, полазать там по пальмам и поплавать в океане с дельфинами. – размечтался Кевин.

– Ну, Гавайи – это неплохой остров, чтобы отлично провести отпуск, согласен. – Бартоломью достал из ящика стола круглую банку с чернилами, раскрыл её и обмакнул в ней золотой кончик своей перьевой ручки.

Дедушка начал писать: «Маленький, десятилетний Кевин Уильямс внезапно перенёсся на Гавайский остров…».

Неожиданно, всё пространство в библиотеке перед глазами мальчика закружилось, а книжные стеллажи начали ходить ходуном… Кевин был приятно шокирован и удивлён, а перед дедушкой открылся серо-сиреневый круглый тоннель, куда мгновенно потащило мальчика. Ощущение было таким, словно на той стороне кто-то включил очень мощный пылесос, засасывающий маленьких мальчиков.

Кевин успел издать своим ртом удивлённое «А-а-а-а-а-а!», как его уже выбросило на мягкий оранжевый песок. Сейчас был октябрь, поэтому на мальчике были спортивное трико и лёгкая курточка. Дома у дедушки он разувался и ходил в носках, поэтому именно в них теперь и плюхнулся на райский остров. Кевин Уильямс удивлённо осмотрелся по сторонам, вокруг не было ни единой живой души. Только серые шерстяные комочки мартышек резво перепрыгивали с пальмы на пальму и что-то возмущённо кричали друг дружке, увидев здесь непрошенного гостя.

Мальчик помешал ногой песок перед ним, чтобы убедиться, что всё сейчас взаправду – песок в самом деле оказался настоящий, и его частички даже начали просачивался сквозь ткань носков.

– Ну нифига себе! Вот это да! Вот это круто, дедушка!..

Выразив свой бурный восторг, школьник побежал к большим и зелёным кустам, потрогал их, убедился, что они тоже настоящие. Затем запрыгнул на кокосовую пальму, немного покарабкался по стволу, но сильно высоко лезть не стал, боялся ушибиться. После этого Кевин выбежал на берег и вплотную подошёл к водам Тихого Океана, нагнулся, запустил руку в мокрый песок, вода оказалась тёплой. Впереди сквозь горбатые волны вылезали серые плавники океанских дельфинов.

Кевин Уильямс не считал, сколько времени он провёл на тропическом острове, но через некоторое время, также неожиданно, его сзади затянуло в воронку – и мальчик тут же свалился на твёрдые половицы библиотеки. А рядом стоял его дедушка, скрестив руки у себя на груди, и улыбался ему…

Проблемы взросления

Пережитый Кевином в десять лет опыт с его перемещением во времени и пространстве через странную книгу деда – навсегда оставил незабываемый след в душе ребёнка. По своей детской наивности, позже дома он всё рассказал отцу, весьма убедительно размахивая руками, рассказал, как он видел прыгающих по пальмам мартышек и плавающих в океане дельфинов перед Гавайскими островами.

Но Уоррен, слушая всё это со снисходительной мудрой улыбкой, лишь потрепал сыну чубчик, сказав: «Ну и фантазии у тебя, Кевин! Тебе самому надо свои сочинения писать…». Никто из взрослых не поверил словам десятилетнего мальчика, никто не воспринимал его всерьёз. И это первое время даже сильно огорчало Кевина. Но ему хотелось испытать это непередаваемое ощущение путешествия ещё раз. Он обязательно должен попробовать снова! – решил он.

В следующем месяце дедушка Бартоломью не мог принимать их у себя в гостях, сославшись на его давнее желание полететь в Перу на две недели. По крайней мере, именно так родители описали состояние дел крайне возбуждённому и нетерпеливому Кевину. Мальчик не понимал – если его дедушка владеет столь могущественной вещицей, как книга и ручка, перемещающие в иные миры – то зачем ему тогда пользоваться услугами авиаперелётов?.. Он мог бы просто написать, как он создаёт портал в Перу и окунуть концы в воду…

Тогда Кевин Уильямс уже сам завёл себе свою тетрадку, синюю гелевую ручку, перьевую он нигде себе не смог раздобыть, и принялся писать там, подражая деду: как в его детской комнате открывается сине-серый портал в Перу, и он, улыбаясь, выпрыгивает оттуда за спину дедушки, чтобы сделать сюрприз. Но, как бы красочно ни описывал мальчик свои приключения на клетчатых страницах – ничего не происходило, его комната не менялась, а Кевин по-прежнему оставался в своей комнате без портала… Школьник зажмурил глаза раз, пожелав себе шёпотом: «Откройся портал! Откройся! Я приказываю тебе!». Не сработало. Школьник зажмурил глаза второй раз, приговаривая: «Своей магической силой, я открываю портал к дедушке!». Опять не сработало. Тогда Кевин уже устал и брыкнулся к себе на кровать, сунув руки под подушку. По крайней мере, в последнее время родители Кевина начали замечать его возросшую усидчивость и неприятностей малец пока совсем перестал им доставлять, играя и погружаясь в свои игры.

Но та волшебная дедушкина книга просто сводила ребёнка с ума, она неоднократно снилась ему, и перьевая ручка с чернилами тоже. В итоге, все магические опыты Кевина с созданием порталов потерпели фиаско… И мальчик решил переключиться на что-то другое, пока дедушка Бартоломью вновь не примет его у себя в гостях и не достанет из тайника в библиотеке свою волшебную книгу…

Следующая возможность отправиться к дедушке в гости появилась у него на Рождество, до этого дедушка Бартоломью всё время ссылался на занятость, мол, в сфере исторических наук его стали загружать уймой работы. Семья Уильямсов на своём минивэне с трудом заехала на холмы по обледенелой скользкой дороге, и Уоррен с облегчением переключил рычаг ручника. Сегодня в большом доме у дедушки пахло по-особому: корицей, запахом апельсинов и мандаринов, запечённым мясом, экономка Марта побрызгала комнаты хвойным ароматизатором, поскольку в характере их деда было не принято срубать живые деревья к новогодним праздникам. Гости к нему прибыли средь бела дня, но длинный стол в столовой для них уже был накрыт и полон праздничными яствами.

На Рождество старик Бартоломью любил пить горячий глинтвейн, вместо традиционного шампанского. Он уже сидел в кресле перед наряженной белой, с красной верхушкой, с кучей красных и золотых шаров, золотыми цветами и звёздами, ёлкой.

Уоррен и Саманта заботливо подошли к своему старику и протянули ему две коробки с подарками. А Бартоломью, в свою очередь, обменялся с младшим поколением. Для внука Кевина у него сегодня был особый подарок – кукла Вуду с острова Гаити, завёрнутая в аккуратную, цветастую с бантиком, коробочку. Естественно, нетерпеливый Кевин, с «шилом в заднице», не собирался дожидаться после-рождественского утра, чтобы развернуть свой подарок. В душе ребёнок мечтал, что там окажется та самая волшебная книга, но, уже заранее увидев размер и габариты коробки, мальчик скрепя сердце развернул её. Кукла Вуду была тряпичной, бледно-серой, с глазами-пуговками и волосами-шерстяными-прядями, и была набита ватой, ногтями и ещё чёрт знает чем…

Всё же, мальчик был рад и принялся весело крутить свою новую игрушку так и эдак, бегая с ней, как угорелый.

– Деда, а зачем она? – поспешил полюбопытствовать Кевин.

На что старик Бартоломью лишь лукаво подмигнул ему и улыбнулся жёлто-белыми зубами.

– Ну, ты же любишь вещи, связанные с островами, вот я и подумал…

– А эта кукла Вуду тоже волшебная? А что она может?.. – вопросы градом посыпались из мальчика.

– Ну, ты, к примеру, можешь завести себе воображаемого друга и дать этой кукле имя… А можешь наоборот, заколдовать ей своих школьных недругов. Одного, так уж точно…

– Правда?.. – коварно улыбнулся Кевин. – Деда, а что, если я заколдую ей тебя и заставлю вновь показать мне твою чудесную книгу?..

На что дедушка Бартоломью лишь удивлённо вскинул чёрные с проседью брови и ответил:

– Хмм. Каждая книга, написанная с душой, удивительна и чудесна, мой мальчик! Думаю, ты знаешь это и без меня, Кевин.

– Дедушка, но ведь ты знаешь, что именно я имею в виду… – продолжал нажимать внучек.

На что тот непонимающе пожал плечами и сказал:

– Ладно, внучек, пошли лучше поедим рождественские угощения. Пора садиться за стол! – И старик Бартоломью развернул неугомонного Кевина в сторону праздничного стола и слегка подталкивал его к широкому деревянному стулу.

Мама Кевина, Саманта, смотря на всё это – лишь по-девичьи хихикала, обнажив красивые ямочки у себя на щеках.

Теперь пришло время рождественского обеда, поскольку вечером старшее и младшее поколение семьи Уильямсов будут встречать рождество по-разному. Уоррен и Саманта вечером хотели сводить сына на городской ледовый каток, а дедушка Бартоломью будет встречать рождество по-домашнему, вместе со своей кухаркой и экономкой.

– Дорогие мои дети и внуки… – начал свой тост Бартоломью, держа в руке бокал с тёплым глинтвейном. – Сегодня мы встречаемся на традиционном семейном обеде в честь Рождества Христова. Моё сердце переполняет любовь и благодарность к вам за то, что у меня такие замечательные потомки. Пусть наш род крепнет и обрастает славой. С Рождеством вас, дорогие мои!

– С Рождеством! – хором ответила троица. Десятилетний Кевин мог цокаться с ними лишь бокалом с детским шампанским, а его родители предпочитали хорошее французское игристое вино.

Так незаметно и пролетел день в гостях у профессора истории, и возможность для паренька вновь заглянуть в ту самую заветную книгу была утеряна…

Затем был Новый Год, который родители мальчика предпочли праздновать, уехав на Аляску. Там их ждал горный отель и горнолыжный курорт, и Кевину было, чем себя занять. Так, день за днём, его тяга к исследованию мира магии постепенно сходила на нет, и всё забывалось…

Время возмужания

Итак, шли годы… Кевин Уильямс с одиннадцати лет перевёлся в Среднюю Школу, начал постепенно увлекаться баскетболом, вступил в школьную команду «Синие Велоцирапторы», родители всё же нашли деятельность, куда их сын мог сливать свою неуёмную энергию юности. И встречи Кевина с его дедушкой стали происходить всё реже…

А потом парень в свои восемнадцать уже вымахал до 188 см и стал хоть и худощавым, но широкоплечим и статным юношей, что говорится – возмужал. Теперь настало время думать о будущем, о том, чем Кевин Уильямс хочет заниматься в жизни. Друзей у Кевина в Старшей Школе почти не было, одни лишь собутыльники из его новой баскетбольной команды «Бульдоги», и то те собирались лишь во время тренировок и празднований победных матчей. Зато одноклассницы Кевина, да и вообще девушки в школе, не могли не отметить его мужскую привлекательность. Викки Морин и Дебра Сабелла часто оглядывались на него с соседних парт, смотря откровенно похотливо. Викки обычно в это время жевала жвачку и теребила свои тёмные кудрявые волосы, а Дебра даже сфотографировала Кевина на свой айфон.

Конечно же, парень это всё замечал, но сам он был увлечён совсем другой своей одноклассницей, Аннабель Сёэберг – увлечённой любительницей животных и туристических походов с ночёвкой, да и просто милой красавицей, с большими карими глазами и русыми волосами с двумя светлыми прядями. Аннабель была Кевину почти по плечо, и сама иногда пугалась, когда тот неожиданно представал перед ней в коридорах. Хотя Кевин Уильямс при этом старался дружелюбно улыбаться ей, во все 32 зуба. Но, что бы он ни делал, девушка всё равно была слишком увлечена своей любимой зоологией и на все его подкаты совсем не обращала внимания.

Но случился день, когда Кевину Уильямсу выпал заветный случай поднять к себе симпатию со стороны Аннабель Сёэберг. Это случилось, когда на школьной парковке она неудачно оступилась в своих новых туфлях на высоких шпильках. Тогда правая шпилька Аннабель оказалась сломана, а новомодные фиолетовые высокие туфли оказались больше непригодны к использованию. Девушка сидела на скамейке, с прикрытым ладонями лицом, и всхлипывала.

Кевин сразу же воспользовался ситуацией и подошёл к ней.

– Эй, Аннабель, привет! Кажется, у тебя неприятность?..

– Ну ещё бы!.. Туфли за двести долларов сломались уже через две недели использования. Да и правая лодыжка ноет, кажется, у меня вывих! Хнык-хнык!..

Парень уселся рядом с ней на скамью, утёр пальцем ей слёзы, сказав:

– Не волнуйся ты из-за этих дурацких туфлей! Вон, люди некоторые под машины попадают, самолёты, бывает, разбиваются… а это так, мелочь…

И тут Аннабель неожиданно взглянула на него другими глазами. Глаза её были красными от слёз, но смотрели с явным уважением.

– Т-ты отличный парень, Кевин! Честно, я не думала, что игрок в баскетбол может быть таким чувствительным.

– А то! Ты меня ещё не знаешь, детка! Хочешь, я донесу тебя до автобуса? – предложил ей парень, увидев, как жёлтая махина уже подъезжает к их остановке.

– Прямо на руках?.. Да ты, оказывается, просто рыцарь, Кевин! Изволь, пожалуйста! А то мне больно идти без костыля.

Кевин Уильямс осторожно водрузил девушку своей мечты себе на руки, а сама Аннабель в руках держала свой школьный ранец и поломанную туфлю. Затем парень бережно усадил её на первую попавшуюся свободную пару сидений, чтобы там было место и ему, и устроился с ней рядом, решив помочь девушке благополучно добраться до дома.

– Эй, Кевин! Знаешь, я раньше и не замечала, какие у тебя красивые кудрявые волосы, – восхищённо проворковала ему Аннабель. А волосы у него и правда были от природы светлые и немного кучерявились.

– Спасибо тебе за комплимент, Аннабель! – улыбнулся он ей.

– Знаешь, я не знаю, смогу ли я завтра появиться в школе с этим своим вывихом. Но… может, сходим потом куда-нибудь, когда я поправлюсь? – После последней фразы, она мило улыбнулась ему.

Этих её слов парень и ждал. Но он вовремя стал контролировать свою мимику, чтобы не выдать себя.

– М-м… Ладно! Конечно, сходим! – Он уверенно подмигнул ей правым глазом. – Давай тогда обменяемся контактами?

– Да, сейчас я продиктую тебе мой телефонный номер…

***

В воскресенье, через день, у Кевина Уильямса состоялось первое за всю его жизнь свиданье. Вместе с Аннабель он сходил в кафе-мороженое «Баскин Роббинс», затем они просто прогуливались за ручку по скверам и людным кварталам. Девушка рассказывала ему о своих увлечениях и о планах выучиться на биолога-экскурсовода.

На следующей неделе в выходные у них случилось второе свиданье, и тогда Аннабель впервые потянула его руками за шею к себе для поцелуя. Это был тоже первый поцелуй Кевина Уильямса с девушкой в губы. А во время небольших каникул на День Благодарения, Аннабель Сёэберг пригласила его к себе в гости. Никого из её домочадцев в это время не было дома – все разъехались по родственникам и друзьям. Тогда она надела на себя красивое чёрное кружевное бельё, приготовила для них бутылку красного вина и тарелку с крупной и сладкой клубникой. Так Аннабель решила расстаться со своей девственностью – чтобы Кевин Уильямс был у неё первым. И, судя по результатам, парень не подкачал!

Его отношения с Аннабель Сёэберг продолжались и после выпускного в Старшей Школе. Уоррену и Саманте его девушка нравилась. Однако, она затем уехала в Колледж Сан-Матео, чтобы выучиться там на биолога, а путь Кевина расходился с ней и лежал в Калифорнийский университет в Сан-Франциско, который на данный момент занимал шестнадцатое место в рейтинге лучших мировых университетов. Там Кевин Уильямс выбрал себе специальность «языковедение и переводы», стремясь изучить больше мировых языков. Тут уже сказывалось давнее влияние его дедушки Бартоломью Уильямса, привившего своему внуку любовь к путешествиям с детства (он тоже внёс свою долю в плату за обучение внука). В душе Кевин мечтал стать тревел-блогером со своим собственным каналом на YouTube и миллионами подписчиков. Так размеренно шли его дни в университетской общаге, где он тоже попытался вступить в баскетбольную команду своего университета, но, к сожалению, конкуренция там была слишком сильная, и Кевина оставили в рядах запасных.

Зато друзей у парня стало больше, именно тех, с кем можно было проводить свободное время. Студенты были весёлыми ребятами, это точно! И любили вечерами заглядывать в женское общежитие, если вы понимаете, о чём я говорю…

Нежданный поворот

После института, когда Кевин Уильямс выпустился оттуда с дипломом магистра языкознания, овладев там испанским, итальянским и немного французским языками, в его двадцать четыре года, опять встала ребром дилемма – где можно получить работу молодому специалисту?

Отец Кевина, Уоррен Уильямс, предложил ему поработать частным репетитором по любому из выученных языков, пока не подвернётся что-то получше. Но в уме парня намертво засела идея начать свою блогерскую деятельность. Одна была лишь проблема – где ему раздобыть стартовый капитал для покупки всей съёмочной аппаратуры и на путешествия?..

Как-то вечером, Кевин на кухне решил поделиться своими идеями о собственном тревел-блоге с родителями, Уоррен и Саманта были в полнейшем ступоре.

– Да ты что, с ума сошёл?.. – негодующе воскликнула его мать.

– Даже и не думай о такой ерунде! Я не для того оплачивал сотни тысяч за твоё обучение, чтобы ты, в итоге, опустился до уровня школьника-ютубера!.. – жёстко отрезал его отец.

Конфликт поколений – обычное дело!.. Кевин, разумеется, был расстроен из-за сильно враждебной позиции своих предков. Но! У него же остался ещё дедушка Бартоломью, и, кажется, у старика за последние годы скопилось немаленькое состояние… Может, он тогда им поделится, инвестирует в его стартап, ради любимого внука?..

Парень решил съездить в гости к дедушке на своём не сильно новом сером форде, заранее договорился с ним о встрече. Приехал Кевин к нему вечером в пятницу 6-го октября, 2024 года. Ему открыла дверь Марта, его экономка. Старик Бартоломью в это время сидел в своей библиотеке в кресле возле камина и читал толстую книгу в коллекционном переплёте, «Робинзон Крузо».

– Здравствуй, дедушка! – тепло с ним поздоровался Кевин, зайдя к нему со спины и положив ладонь ему на плечо.

– О-о-о-ой! Напугал… – с улыбкой, ответил Бартоломью Уильямс, оторвав глаза от книги. – Так-так… С чем ты пожаловал ко мне, молодой человек?

Кевин присел на пуфик рядом, оценочно рассматривая суровое, морщинистое лицо своего деда, пытаясь угадать, в каком он сейчас настроении.

– Давно мы не виделись с тобой, деда… – как бы невзначай, начал он.

– Хмм. Да. Давно… Но ты ведь был занят, верно? Своей учёбой в университете Сан-Франциско.

– Да! Я как раз об этом!.. Хотел рассказать тебе о своих планах…

Старик теперь свёл свои седые брови над переносицей, внимательно уставив свои глаза на него. Лицо Бартоломью выражало любопытное ожидание.

– Ты знаешь, там в институте я изучил много языков. И теперь на дворе двадцать первый век! Время зарабатывать деньги на YouTube и на стримах в интернете. Вот я и подумал, что мне надо вести своё шоу про путешествия в дальние страны… Ты не одолжишь мне немного денег для стартапа, а?..

Дедушка Бартоломью сидел в кресле с таким лицом, вылупив на него глаза по пять центов, будто перед ним сейчас сидит не его внук, а полоумный психически больной, сбежавший из лечебницы…

– Кхм-кхм!.. – прокашлялся старик. – Что это я сейчас слышу?.. Мой собственный внук из династии семьи Уильямсов теперь хочет стать скоморохом у безмозглых интернет-забулдыг, вместо того, чтобы когда-нибудь стать послом Соединённых Штатов в Европе или, может быть, даже стать консулом?..

– Э-э-э! Ну ты и загнул, дед! Консулом… послом… Да я о таком даже и не думал…

– Глупец! Олух ты недоразвитый! И у тебя, конечно же, нету с собой ни цента на исполнение своей идиотской затеи?.. – проницательно прищурился на него Бартоломью.

– Фух!.. Ну, за этим я сюда к тебе и пришёл. Думал, что ты не откажешь в помощи родному внуку…

– Ах, значит, тебе так путешествовать захотелось, да?! Ты всё такой же мальчишка, Кевин! С шилом в заднице…

Старик резко поднялся со своего кресла и направился к своему угловому столу, где под фальш-панелью находилась другая, с цифрами. Бартоломью ввёл на ней нужную комбинацию, послышался щелчок, и он достал оттуда ту самую большую странную книгу в обитом металлом переплёте.

Рот Кевина непроизвольно открылся, когда он увидел её. Внезапно в его голове начали проявляться смутные вспышки воспоминаний из детства. Гавайские острова и носки в оранжевом песке…

– Дедушка, что это ты задумал?.. – подозрительно спросил он. Слушай, я же не прошу у тебя много. Займи мне, хотя бы, сорок тысяч?.. Ради моей мечты! Ну, пожалуйста!

Но старик был непреклонен и с грохотом опустил свою магическую книгу на стол. Затем он достал из ящика стола банку чернил и золотую перьевую ручку, чтобы писать в книге.

– Путешественником захотелось стать ему… Ну, щас я тебе помогу!.. – заворчал себе дед под нос, садясь на стул. Он макнул золотой кончик ручки в чернила и начал писать на пустой странице: «Молодой и бестолковый, как пень, Кевин Уильямс неожиданно провалился в средневековую эпоху…».

– Что?!.. – не понял парень. Но было уже поздно! В библиотеке неожиданно раздался треск и сияние сине-серого круглого туннеля. Кевина тут же подхватило потоком из его глубин, затягивая внутрь.

– Что?! Нет! Не Хочу! Деда, что ты творишь!.. – Парень отчаянно цеплялся рукой за железный свечной канделябр, но всасывающий поток из червоточины портала был неодолимо силён, и ему оставалось только с пронзительным воплем устремиться в его необъятные глубины.

Кевин Уильямс не знал, сколько времени прошло с того момента, когда он выпал из библиотеки его коварного дедушки, но он очнулся с диким головокружением: в глазах всё расплывалось и ходило ходуном. Парень обнаружил себя лежащим посреди поля колосьев пшеницы, под палящими лучами летнего солнца. На синем небе бегали небольшие белые тучки, похожие на пушистых овечек.

Кевин перевернулся на спину, попробовал пошевелить конечностями, чтобы убедиться, что это всё не сон – конечности затекли – должно быть, он уже долго лежит здесь, чёрт знает где… Даже шея у него разболелась. И сразу же стало жарко. В его модной плотной красновато-оранжевой толстовке и чёрных джинсах было не по погоде сейчас, во время знойного лета. И не похоже, чтобы здесь было шестое октября, какого года?..

– Где же я?!.. Ну, блять!.. Пришёл, значит, у дедушки денег попросить… – ворчал, вставая с земли, Кевин Уильямс.

«И какой сейчас год?..» – серьёзно призадумался парень.

Вокруг него было только золотистое поле, крестьяне, видимо, скоро начнут серпами и косами собирать урожай пшеницы. Вдали на севере виднелся плотный и тёмный лес. За полями слышался звук журчащей воды, должно быть, там находилась река, где можно будет попить. Сейчас для него было важным – не сломаться и адаптироваться…

Новый мир

Самым забавным было то, что свои спортивные кроссовки «Джордан» Кевин Уильямс оставил у дедушки в прихожей, а сам он сейчас был в чёрных резиновых сланцах и носках. Всё-таки в толстовке ему было слишком жарко, и парень стянул её с себя через голову, затем обвязав за рукава вокруг пояса. Под толстовкой была чёрная майка с принтом группы «Металлика», где красовался улыбающийся скелет в синем огне с электрогитарой в костлявых пальцах.

Ещё в заднем кармане джинсов у Кевина был всунут «Айфон 14 pro.». Парню сразу же захотелось включить его и посмотреть, как тут работает связь. Дисплей показывал уровень заряда телефона на 97%, ещё долго можно было пользоваться. Правда, свои белые беспроводные наушники и пауэр-банк, Кевин оставил у себя в машине, в переднем бардачке. Зайдя в настройки сети и Wi-Fi, Кевин увидел, что теперь ему вообще недоступны никакие подключения. Затем он попытался набрать по айфону номер своего дедушки, вместо него ему ответил женский голос диспетчера: «Извините, но данный абонент сейчас недоступен или находится вне зоны действия сети…».

– Вот же чёрт! Проклятый дед! Тут сеть вообще умерла… – Паника продолжала нарастать с каждой минутой… Мда уж, это ему не путешествие на Гавайи в десять лет, видимо, старик Бартоломью всерьёз обозлился на него. Но кто ж знал, что пожилой профессор истории вдруг окажется опасным колдуном?..

Находясь во власти нахлынувшего эмоционального порыва, Кевин Уильямс замахнулся рукой, чтобы зашвырнуть куда подальше свой айфон, но… что-то внезапно остановило его истерику, какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, что так нельзя – телефон ему ещё может пригодиться… И парень сунул его обратно в задний карман чёрных джинсов.

Сухость во рту и урчащий желудок подсказывали Кевину, что сейчас следует идти к чистой реке и к воде. Он стал осторожно ступать между пшеничных колосьев в своих резиновых сланцах, интересно, надолго ли их хватит в такой дикой и необустроенной местности?..

Около реки Кевин Уильямс увидел грубо сделанный деревянный мост, почти весь из штакетника, конструкция, казалось, не выдержала бы и его серую легковушку «Форд».

«Кто мог бы построить здесь такую халтуру?.. Какие-нибудь реднеки?» – негодующе думал он, зачерпывая из ручья себе воды в ладони. Теперь ему приходилось пить из собственных рук, никаких тебе тут термосов или стаканов, даже одноразовых.

Итак, справившись кое-как с жаждой, кстати, вкус у воды здесь был странный, как будто сырой, Кевин Уильямс теперь стал раздумывать, где бы ему теперь разжиться едой?.. Пришлось перейти через мост, за ним он увидел грунтовую дорожную колею, неухоженную, всю в траве. Но трава на дороге была истоптана, а значит, кто-то здесь по ней ездит. Вдалеке позади послышалось конское ржание, и свист кнута в воздухе. Затем Кевин увидел, как в его сторону приближается конская телега, запряженная одной крупной лошадью, с каким-то грязным хмырём, ведущим её. У хмыря был вид отщепенца-маргинала, что обычно живут в трущобах и под мостами, спя на грязных дырявых матрасах, лицо всё было небритое, пухлое, а голову его прикрывал тонкий серый капюшон из грубой ткани.

Отщепенец-маргинал вдруг увидел внезапно выросшего на его пути, слева от дороги, гигантского пришельца в странной одежде, вылупил на него глаза, достал с груди большой деревянный нательный крест и принялся орать на странном диалекте английского:

– Чур! Чур меня! А ну, сгинь! Выродок нечистый!..

– Эй, мистер! Это вы сейчас мне?.. – шокировано осведомился Кевин Уильямс. Честно сказать, парень испытал поистине культурный шок, увидев здесь такого персонажа.

– Отродье сатанинское! Да ты, небось, некромант! По ночам могилы раскапываешь?.. Аве, Мария! Господи, спаси и сохрани!.. – Извозчик принялся истово креститься, очень энергично.

– А-а-а!.. Так это вы про майку!.. – Кевин Уильямс шутливо рассмеялся, указав пальцем ему на логотип «Металлики». – Что вы, мистер, это всего лишь рок-группа «Металлика», знаете такую? Очень популярная, кстати!

– И принесёт он Рок ужасный, и потрясения страшные, Антихрист неведомый!.. – принялся фанатично бубнить себе под нос вонючий мужичонка, отчаянно положив руки на деревянный крест.

– Ладно, мистер… человек! Хватит уже ломать комедию! Скажите мне лучше, где я сейчас нахожусь? Какой это штат? Какой сейчас месяц, год?..

– Изыди, нечисть! – злобно выкрикнул грубиян и хлестанул Кевина ударом хлыста. Запряжённая лошадь при этом насмешливо заржала, наверное, злорадствовала над Кевином.

– А-а-ай! Эй, чего это ты дерёшься, быдло?! – Удар кнута не рассёк кожу на правой руке парня с первого раза, но розовая полоса на предплечье всё же осталась.

– А ну, получай! Сатанист! Некромант! – воинственно выкрикивал извозчик, вновь замахнувшись своим кнутом.

Но во время второй его попытки отхлестать Кевина, тот ловко поймал конец хлыста рукой, накрутил его вокруг своего запястья и дёрнул со всей силы. От этого злобный мужичонка пулей вылетел из облучка телеги, ударившись головой о землю. Его лошадь при этом вновь насмешливо заржала, в этот раз смеясь уже над своим хозяином.

– А-а-ах! О-о-ох!.. – Господи, помилуй! Дева Мария, спаси мою душу!.. – испуганно причитал мужик, барахтаясь под ногами Кевина Уильямса.

Теперь, в таком положении лёжа, молодой парень казался ему совсем великаном. Устав от потока бессмысленных оскорблений и бессвязного бреда, Кевин обеими руками поднял его за грудки. А человечек-то оказался вонючим, как бомж. Парень с отвращением отвернул от него лицо, сказав:

– Слушай, приятель! Тебе бы помыться! Вон тут рядом есть чистая река, ты лучше окунись в неё… А ещё лучше, прими хорошую ванну, с шампунем «Хед энд Шолдерс» и ароматной пеной.

Тот в ответ лишь плюнул ему в лицо, с бранным словом «Нечистый!».

– Ах, значит, ты так!.. – Тут уже и сам Кевин не стерпел и огрел неадеквата кулаком в челюсть. Послышался хруст – неадекват вырубился.

После этого Кевин Уильямс осторожно уложил бессознательного мужичонку на землю, внимательно разглядывая его. На том была очень несуразная одежда, вся серо-коричневая, никакой яркости, и маленький рост, извозчик едва доходил Кевину Уильямсу до груди.

«И где же шьют такую дрань?..» – негодовал парень. Но его урчащий желудок заставил того заглянуть в телегу быдлана и посмотреть, что он везёт в ней.

А в телеге оказались колбасы, свиное сало, ощипанные курицы, утки, говяжьи вырезки и свиные головы… Даже краюха твёрдого чёрного хлеба здесь тоже завалялась, наверное, мужик понемногу ощипывал от неё, когда хотелось перекусить в дороге.

Теперь Кевин с жадностью схватил в руки вязанку чесночной колбасы, стал откусывать от неё, заедая краюхой чёрного. Не сказать, что здешний хлеб был деликатесом, но колбаса вроде норм. Остаток хлеба Кевин скормил лошади и с нежностью погладил её по холке. Ему, почему-то, было жалко её, наверное из-за того, что хозяин у той был весьма приотвратный тип.

– Куда же ты забросил меня, проклятый старик Бартоломью?.. – мрачно рассуждал парень, дожёвывая колбасу.

Очень странный народ

Утолив наконец свой голод, потеряшка в неизвестном ему мире и времени ещё раз осмотрелся вокруг. Дорога, по которой вёз свой груз извозчик, вела в ближайший населённый пункт. В новом мире обоняние у Кевина обострилось, и даже здесь он смог учуять запах костров и домашнего скота, вроде свиней или коров. Деревня находится менее чем в километре отсюда, не было никаких сомнений. Прозябать в одиночестве и в глуши парню не хотелось. Поэтому Кевин Уильямс решил поскорее найти живой люд, может, кто-нибудь из них будет посговорчивей, чем этот вонючий шизик…

Оставив возницу лежать без сознания в траве, Кевин широкими шагами двинулся дальше по дорожной колее. Его резиновые сланцы совсем не были рады такому ухабистому пути, но другой обуви у него не было. Солнце всё ещё палило сверху, такое часто случалось в июле в его Сан-Франциско, но парень был не уверен, этот ли месяц сейчас идёт здесь, надо будет спросить…

Добравшись наконец до ближайших деревянных хибар, до ушей Кевина Уильямса донёсся шум разговоров и кудахтанье куриц, с характерным запахом куриного помёта. Наверное, местные жители давали полную свободу своим курицам бродить по округе и срать где попало… Теперь Кевин увидел, что впереди идёт какая-то женщина, плотного телосложения, в серых платьях и синей косынке на голове. Она сгорбилась и пыхтела, неся на плечах тяжёлое коромысло с двумя деревянными бадьями, полными колодезной водой.

Парень осторожно дотронулся до её плеча, обратив на себя внимание.

– О-о-о-о-ой! – тут же в панике завопила женщина и прямо подскочила на месте, расплескав часть воды из своего груза.

– Эмм… Мэм, извините меня! Я просто заблудился. Вы не подскажете мне?..

Но та резко развернулась к нему, кстати, чуть не заехав в туловище Кевина тяжёлым деревянным коромыслом, дико вылупила на него глаза, заорав на всю деревню из десятка домов:

– Ка-ара-а-у-у-ул!.. Стража! Люди! Кто-нибудь!.. На помощь!.. Тут некромант!.. Спаси-и-ите!..

Кевин Уильмс опять был в культурном шоке – ну неужели эти дикие идиоты не понимают крутизну легендарной рок-группы «Металлика»?! Опять ему не повезло нарваться на поехавшую. Тут же залаяли собаки, послышалось возмущённое мычание какого-то быка из хлева, затопали ноги, залязгало железо, сюда отовсюду стали прибегать такого же жалкого вида обыватели, как и первый встреченный им извозчик…

Такого Кевин Уильямс точно не ожидал, что местные реднеки окажутся настолько злые и будут настроены насадить его на свои вилы и мотыги. Гнилозубый бородатый мужичонка, с грязным чёрным меховым колпаком на голове, уже яростно скалил на него свою вонючую от запущенного кариеса пасть и угрожающе размахивал деревянными вилами. Но, по сравнению с этим быдлом, Кевин был настоящим великаном, к тому же, зожником. Он тут же ловко перехватил выпад крестьянина, резким рывком отобрал у того вилы и вооружился ими сам, отбиваясь от мотыги другого такого же злобного человечишки справа и от топора дровосека с голым торсом слева.

– Ну чего это вы сразу нападаете на меня, а?.. – возмутился Кевин. – Я в вашу деревню пришёл дорогу спросить, а вы меня сразу же на вилы, как Геральта у Сапковского?..

– Изыди отсюда, тварь! Нечистая тварь! – кричали какие-то злющие бабки под навесом рядом.

– Отправляйся к дьяволу, некромантское отродье! – гневно заорал какой-то мужик, опасно занеся над головой острую мотыгу.

Но Кевин тут же сбил идиота с ног своими вилами, отчего тот с удивлённым воплем упал, и мотыга воткнулась острым концом ему прямо в промежность его грязных штанов. Теперь мужик издал уже душераздирающий крик боли.

– Люди, ну придите же наконец в себя! Я не хочу драться!

– Тогда сдавайся, и на костёр! – беспощадно бросил ему какой-то крестьянин, от которого доносился приторный запах гусиного жира. Наверное, только-только гуся разделывал…

– Да как это понимать – «на костёр»?!.. Это нарушение моих прав человека! Вас за такое привлекут по статье!..

Но злобные людишки из деревни не слушали никакие аргументы Кевина Уильямса, продолжая обступать того и стараясь зарубить или заколоть.

– Кто здесь вообще главный?.. С кем я могу поговорить?.. Объяснить ситуацию…

– Незачем нечистому выродку разговаривать с сельским старостой! – с презрением, бросил ему какой-то крестьянин с полей, с серпом в руке.

Кевин уже не выдержал поток непрекращающихся в его сторону оскорблений и саданул того вилами в голову. Косарь сразу же заорал, а из его лица брызнуло несколько багровых струек крови, правый глаз уже утратил свою функциональность. Но что делать – нервы у парня сдали.

Другого агрессивного дровосека он вовремя саданул ногой в живот, отчего тот согнулся и выронил свой топор-колун. Кевин ловким движением подхватил его и рубанул хозяина топора по шее его же инструментом. Тот тоже свалился наземь, а парень вытащил остриё из кровоточащего тела, всё ещё держа топор-колун наготове.

– Он слишком сильный! Ради бога, мужики, бегите от него подальше! – закричала какая-то худенькая молодая дева, тоже в косынке на голове и простой крестьянской одежде.

Ещё трое деревенских дубов с сомнением оценочно посмотрели на странного пришельца, с головы до ног, и решили наконец развернуться к нему спинами и дать стрекоча…

– Ха-ха-хах! Вот так вам и надо, трусы! Давайте бегите!.. Фу-ух! Ну что за быдло!.. – Кевин Уильямс уже начал задыхаться. Но, от внезапно бьющего по венам адреналина, его зрение стало каким-то иным, все цвета вокруг ему начали казаться ярче, трава зеленее, солнце светлее и т. д.

А та самая бойкая молодая девица, что призывала своих односельчан сложить оружие, сразу же кинулась в ноги Кевину, трясь щекой о его чёрные джинсы.

– Не гневись, о, могущественный господин! Наши люди просто очень глупы! Сразу же видно, что ты из дальних краёв… как не признать могучего воина?..

– «Могучий воин»? – не поверив своим ушам, повторил парень. Сколько бы Кевин Уильямс не играл в баскетбол за команду Средней Школы, потом Старшей Школы, а затем и института – его никогда и никто так не называл… Слова девушки польстили ему.

Он ласково наклонился к ней, поднял рукой её голову к нему за подбородок. По белым, румяным щекам девушки текли влажные дорожки из слёз.

– Ну я же сказал, что я сюда пришёл с миром! Кто-нибудь здесь может мне объяснить, где я очутился, и как я здесь оказался?.. В этой странной, сумасшедшей провинции…

– Иерей Кристоф у нас самый грамотный. Он слуга Господа и книгочей, тебе лучше сходить к нему, расспросить…

Всё ясно. Значит, эта страна совсем худа-бедна на учёных, если самыми грамотными здесь являются такие «специалисты», – размышлял про себя Кевин Уильямс. – Но что поделать!.. Ведь никакой другой зацепки у него сейчас не было.

Сельский приход

Та самая богобоязненная, невинная девчушка Анна Аттер, которая единственная в здравом уме поняла всю бессмысленность кровопролития из-за одежды незваного пришельца из другого мира, повела Кевина Уильямса по утоптанной сельской тропе, укреплённой досками, на небольшой пригорок, где находилась ветхая деревянная церквушка, которую местные здесь называли «приход».

Анна осторожно постучала в скрипучие двери, сейчас был день и в это время священник должен нести службу, но девушка была настолько кроткой и скромной, что даже в таких мелочах проявляла излишнюю интеллигентность.

– Иерей Кристоф! Вы здесь?.. Откройте, именем Господа! У нас тут заблудшая душа нуждается в вашей помощи…

После этого за серыми двустворчатыми дверьми послышались суетливые шаги идущего к ним священнослужителя. Двери со скрипом отворились, и за ними показалось усталое лицо, с длинной реденькой бородой и синими мешками под глазами от недосыпа. На вид священнику в рясе можно было дать тридцать шесть лет. Иерей Кристоф ошалело вскинул брови, увидев перед собой нелепо одетого гиганта, со скелетом на майке.

– Господи, помилуй! Кто же это такой?.. – со страхом перекрестившись, воскликнул Кристоф.

– Это я вам про него говорила, отец Кристоф. Этот мужчина бывалый воин, что видно невооружённым глазом.

– У себя на родине я вообще не был воином, а просто студентом. Хотел стать тревел-блогером, а вышло вот что… – пробубнил им Кевин.

– Ты сейчас говоришь непонятные слова, сын мой. Прошу, зайди в мой приход и причастись у алтаря со святой водой.

Хотя Кевин Уильямс всегда считал себя атеистом, может даже, агностиком, но в этом мире существуют свои правила, и ему пришлось выполнить требования священнослужителя. Пройдя за иереем по дорожке между двумя рядами деревянных скамей, парень увидел большой деревянный крест с грубо выточенной фигурой распятого Иисуса Христа и серебряную чашу со святой водой под ним.

– Что мне надо делать? – на всякий случай, спросил Кевин.

– Прошу, окуни свои пальцы в чашу со святой водой и перекрестись.

– Знаете, я не умею креститься. Даже не уверен, что смогу сделать это правильно.

Священник издал мучительный вздох, перекрестил себя медленно и достаточно наглядно, чтобы пришелец смог это всё повторить, и показал ему два выставленных пальца: средний и указательный, которые надо будет обмакнуть в чаше.

Коленопреклонённый Кевин Уильямс вынужденно исполнил непривычный и чуждый для него ритуал, а затем поднялся на ноги, увидев облегчение на лице священника.

– Ну что, теперь я могу задать свои вопросы?.. – нетерпеливо осведомился он.

– Хорошо. Можешь, сын мой.

– Я не ваш сын. У меня уже есть отец, и его зовут Уоррен Уильямс.

Брови иерея с новой силой поползли вверх, казалось, они сейчас затеряются в волосах Кристофа. Тот объяснил ему:

– Мой сан церковного иерея обязывает меня обращаться ко всем мужчинам «сын мой».

– А если перед вами будет человек, скажем… сильно старше вас по возрасту, он тоже будет «сын ваш»?..

– Будет. Ведь я представляю собой Отца Небесного и Его Сына-Спасителя.

– Ясно, понятно… Ну, скажите же мне, где я нахожусь?.. Какой сейчас век, год?.. Что это за страна?..

– Хмм… – задумался священник, внимательно вглядываясь в озадаченное лицо паренька. – Воистину, пути Господни неисповедимы, раз тебя забросило к нам так далеко… Ты сейчас находишься в деревне Гринвилль, в баронстве Эткинсон, королевства Грендания – славного христианского королевства, где правит король Уитмар Широкий. А год сейчас 1306, от Рождества Христова, по Григорианскому календарю.

И тут челюсть Кевина сама собой отвалилась… Вот это сюрприз, так сюрприз! Так вот значит, куда его забросил его подлый дедушка Бартоломью…

– Что?.. 1306-й?.. Вы серьёзно?! – Парень осел на скамью, чтобы не свалиться на пол от шока.

– Тебя это настолько шокирует? Ты из другого времени?

– А месяц сейчас хоть какой?.. Число?..

– Четвёртое июля, если это так важно для тебя.

– Четвёртое июля, День Независимости у нас в штатах. Какое ироничное чувство юмора, оказывается, у нашего старика… – рассуждал вслух Кевин Уильямс.

– Я так понимаю, это та самая страна, откуда к нам тебя сюда занесло?.. – сообразил священник.

– И не только страна, но и время… год у меня был 2024-й. И век был 21-й, а не 14-й.

– Выходит, сын мой, из будущего явился ты… Так значит, воины господни проиграли свою священную войну, и в мире будущего правят бал зло и нечисть?..

– Хмм. Да ну, глупости! И с чего это вы так решили?..

– Ну… смотря на твою одежду, я могу сделать кое-какие выводы о людях из вашего мира…

Парень на это лишь отмахнулся.

– Да нее! Это всё просто логотип рок-группы. Принт такой на майке, для прикола. Поняли?

– Не совсем. Слова твои чужды моему слуху, сын мой. А здесь, в королевстве Грендании, я очень не рекомендую тебе расхаживать в таком тряпье. Пока тебя не посадили за это в колодки или не четвертовали…

– Кто же здесь может убить меня за майку?.. – негодовал Кевин.

А Анна Аттер в это время скромно сидела на скамье позади, вслушиваясь в каждое слово их диалога. Она сразу же сказала:

– Ну ты же видел, как на тебя сразу же напала орава крестьян? Это всё из-за твоего странного внешнего вида. Кевин, тебе обязательно нужно будет подобрать себе одежду из наших запасов, чтобы не сгинуть здесь…

– Хмм… Может, ты и права, Аннушка. – задумался парень, почёсывая себе подбородок. – Святой Отец, вы можете мне с этим помочь?

– Почему бы и нет?.. У нас тут где-то завалялось несколько мешковых рубах и тканных портков.

– О, Господи!.. Куда же я буду складывать свой айфон?..

– О чём это ты, сын мой?..

Кевин показал иерею прямоугольный гаджет, который он достал из заднего кармана чёрных джинсов. Кристоф удивлённо рассматривал эту непонятную его средневековому уму штуку, пока наконец не изрёк:

– А-а-а!.. Должно быть, это какая-то скрижаль?.. – Анна тоже подошла посмотреть, любопытная оказалась девица.

– Так-так! Давайте встаньте рядом, сейчас я вас сфоткаю!.. – Раздался негромкий щелчок вместе со вспышкой – и Кристоф с Анной испуганно перекрестились. Кевин подошёл к ним и показал новое фото в своей галерее, где два средневековых человека во плоти стоят напротив деревянного креста.

Модный приговор

– Что это за колдовство?! – хором воскликнули и священник, и крестьянка.

– Помилуй, Господи! Чёрная магия!.. – со смертным страхом, завопила Анна Аттер.

– Ну что вы?! Что вы?.. Это же просто телефон. Ну, или смартфон. В моём мире почти у всех взрослых есть такие… – разъяснил им Кевин.

– А что такое этот ваш «смартфон»? – осведомился Иерей Кристоф у парня.

– Он для связи нужен, ну там – позвонить или сообщение отправить.

– Вроде голубиной почты? – догадалась Анна.

– Или колоколов? – добавил от себя Кристоф.

– Но здесь, к сожалению, он лишился многих своих функций… Это всё из-за того, что в вашем веке нету вышек связи и спутников, обеспечивающих её.

– Всё, хватит уже непонятных слов. Давай лучше приоденем тебя. – сказал ему священнослужитель. Он направился прочь из церковного прихода к себе в домишко, который находился у церковного холма с левой стороны – простое одноэтажное здание из дерева. А Кевин Уильямс и деревенская девица вышли за порог церкви, смотря ему вслед. Перед глазами Кевина летала стайка воробьёв и то садилась на деревья, то спрыгивала на землю в поисках пищи.

– Не представляю, как я буду теперь тут жить… – с печальным вздохом, признался ей парень. – Не понимаю, как мой дед мог так со мной поступить?.. Я всегда был у него любимым внуком.

– Могущественные чародеи почти все жестоки… Не кори себя за это, юный воин! На всё воля божья…

– Ахахах! Никогда бы не подумал… А ещё мне надо думать, куда мне деть теперь мою одежду?..

Иерей уже шёл к ним назад, неся в руках свёрнутое серое, с примесью коричневого, тряпьё.

– Итак, Кевин, ну-ка, примерь! – воодушевлённо произнёс Кристоф.

Парень начал отвязывать у себя с пояса толстовку, стаскивать с себя мокрую от пота майку, расстёгивать ремень на джинсах… Анна Аттер смущённо отвела глаза, потупившись в землю.

– Ну ты хоть бы зашёл внутрь, что ли, тут девственница стоит… – возмущённо пробубнил Иерей, смотря на бесстыдное обнажение спортивного молодого тела.

– Простите, но я уже устал выяснять, как тут всё у вас. Что тут можно, а что нельзя… Запреты повсюду, судя по всему…

Теперь Кевин Уильямс уже напялил на себя непривычные и совсем некомфортные портки и обвязал верёвку вокруг пояса. Да здесь даже ещё не научились делать резинки для трико. И свои трусы-боксеры, коричневые-в-крапинку, парень на первое время решил оставить. Не обвязываться же ему тряпкой в области паха, как делают местные, раз у него есть собственные цивилизованные трусы на крепкой резинке из более продвинутой эпохи?..

– А что вы здесь носите из обуви? – поинтересовался Кевин у парочки.

– Ну… простолюдины, вроде тебя, летом носят ножные обмотки. – ответил ему Иерей.

– Ну уж нет, в такую жару я на свои ноги ничего наматывать не буду. А то они вообще сварятся у меня.

– Ну, как знаешь, – пожал плечами Кристоф. – Но только эта твоя чуждая чёрная обувь может вызвать вопросы у церковных инквизиторов и охотников на ведьм.

– А при чём тут ведьмы и инквизиторы?.. – непонимающе спросил Кевин Уильямс.

– Тебе ещё долго предстоит изучать быт и нравы королевства Грендания, юная душа. Простой люд всегда ведёт себя кротко, одевается в простые тряпки и не ропщет перед высшими сословиями, даже получая кнута… – разъяснил ему Кристоф.

– Так я здесь буду везде угнетаться «высшими сословиями», получается?.. Они вообще слышали про «Права человека и гражданина»?..

– Нет, есть только Хартия Вольностей, и то, её приняли лишь полтора года назад… Священное Писание и законы короля – вот и все права у людей нашего времени… – сообщил Иерей.

Теперь осталось только придумать, куда же спрятать айфон Кевина Уильямса?.. В простой крестьянской одежде, которая хоть и подошла с натяжкой ему по размеру, не нашлось карманов, даже бумажников тут не было, все подвязывали себе на пояс небольшие мешочки с монетами. Парень проверил уровень заряда – ещё оставался 91% от мощности для работы айфона. Больше его заряжать будет негде.

– Что ж… Видимо, придётся мне нести его в руках. – печально констатировал парень, пожав плечами.

– Тебе придётся уйти в другую деревню. В этой ты уже обагрил руки кровью, и оставаться здесь для тебя грешно. – вынес свой вердикт священник.

– Но ведь эти люди же сами на меня напали! – поспешил оправдаться Кевин.

– Священное Писание учит нас – не убий, законы короля тоже. Ты официально не за кем не закреплённый вольный бродяга, без роду, без племени. Так что я бы посоветовал тебе податься либо в пилигримы, либо в королевскую рать.

– Ты ведь очень высокий и сильный! Справишься. – приободрила его Анна, с невинной улыбкой из жёлтых зубов.

– Мне кажется, я просто зря здесь теряю время… Мне надо срочно назад, в Сан-Франциско! – продолжал отрицать новую реальность Кевин Уильямс. Жить так далеко от привычных ему каждодневных благ цивилизации – было для него неестественно и мучительно. Да и сам средневековый мир был негостеприимен и враждебен к нему. Тёмные люди в Тёмной эпохе…

Но никаких других вариантов, кроме как ждать, пока его дед сам не откроет для него портал и вернёт внука домой, как он уже это делал в прошлом на Гавайских островах, у Кевина Уильямса просто не было. Приходится подстраиваться под новые правила игры и изучить это королевство, их нравы и обычаи.

Парень тепло обнял сначала Анну, затем и священника, направляясь по тропе, куда глаза глядят. Анна Аттер ещё долго провожала его взглядом, но затем внезапно сорвалась с места, и с громким криком «Кевин!», побежала вслед за ним.

– Что такое, Анна? – озадаченно спросил пришелец из другого времени.

– Н-н-е-е мо-огу я та-ак отпустить тебя туда одного!.. Пропадёшь ты ведь один, дурень ты бестолковый!..

Кевин понял, о чём она толкует и польщённо улыбнулся.

– Хочешь составить мне в пути компанию? Так я не против!

– Ты не знаешь дикие края, какие ягоды и грибы можно есть, какие нет… Тебе буду нужна я, а сам ты такой выдубайло, что сможешь нас обоих защитить.

– А от кого нас там надо защищать?..

– Ну как?.. От диких волков и медведей, от змей и кабанов, и от людей лихих тоже…

– Мда уж… Вот уж спасибо тебе, дед Бартоломью за такую тур-поездку!..

В лесу

На улице стоял знойный июльский день. А на Кевине Уильямсе была некомфортная непривычная средневековая одежда, от которой его тело просто чесалось. Мда уж, это вам не хлопок, не шёлк, и даже не нейлон – обычная грубая ткань, которую бабы прядут на прялках. А рядом с ним была миловидная спутница Анна Аттер – благородная светловолосая девственница в косынке и простом крестьянском платье.

Их путь пролегал на северо-восток из деревни Гринвилль в ближайший лес, в котором простому обывателю было совсем не безопасно.

– А у этого вашего леса есть название? – осведомился Кевин у Анны.

– Да нет. Наши люди зовут его просто «лес», ходют туда за дровами, хворостом, дичью, ягодами и грибами. Иногда, правда редко, кому-то удаётся наткнуться на пчелиный улей со сладким мёдом. – Девушка облизнула губы.

«Да у нас его в любом магазине можно купить!» – с насмешкой, подумал парень.

– А чем мы будем защищаться в лесу от, так называемых, хищников? Твой Иерей же мне ничего не дал…

Тут Анна Аттер не на шутку встрепенулась, заохала:

– А ведь и правда… Господи, помилуй! – девушка тут же принялась старательно креститься.

– Эй, да ты полегче!.. Ладно, Анна, чего это ты так разнервничалась?.. Сейчас я осмотрюсь, может, найду себе что-нибудь подходящее…

Осматриваясь на лесной опушке, Кевин Уильямс обнаружил лишь несколько одиноко лежавших тяжёлых булыжников и крепкие дубы. Сначала он поднял с земли один из камней, под ним сразу же закопошились земляные черви и жуки, прятавшиеся под ним, постучал кулаком по камню, задумался.

«Нет! Этот мне не подходит для самообороны» – подумал он. У него в Америке люди покупают себе электрические тайзеры и пистолеты, ну, на крайний случай, перцовые спреи. А здесь всё это ещё несколько веков будут изобретать… А пока учёное сословие наверняка подвергается самому активному прессингу со стороны церкви, особенно, кровожадной инквизиции…

И тут Кевина осенило! Напружинив ноги, он подпрыгнул, зацепился руками за толстую и оттопыренную дубовую ветку, почти без листьев, принялся раскачиваться на ней, словно заправский гимнаст, пока та с хрустом не отвалилась от основного дерева. Дальше парень ободрал все мелкие боковые веточки – получилась оглобля, которой можно будет отбиваться от агрессивных зверей и разбойников. Повертев её у себя в руках, Кевин тут же ощутил первобытную мощь.

– Думаю, получилась хорошая дубина! – одобрительно сказала Аннушка.

– Не могу же я дать девушку в обиду? – начал рисоваться перед ней Кевин. – Ну ладно, давай войдём в твой лес.

И скрепя сердце парочка вошла по тропе в тенистую рощу. В нём, кстати, было много грибов, к сожалению, мухоморов, не пригодных в пищу. Но Анна Аттер бегала от куста к кусту, заглядывала под широкие листы лопуха, умудрялась находить съедобные ягоды, грибы и орехи там, где Кевин и не додумывался, собирая всё подряд в свою плетёную корзинку. Пройдя уже пару десятков метров в глубину леса, они услышали вдалеке тоскливый волчий вой. Сначала один волк завыл протяжно, а потом ему вторили другие собратья – получилась жуткая какофония.

– Ой! Кажется, эти волки уже учуяли нас… – с пугливым шёпотом, произнесла Анна.

– Или они учуяли запах из твоей корзинки, – предположил парень.

Нужно теперь быть настороже! Один неверный шаг – и волчок укусит за бочок… Вскоре с левой стороны от тропы, по которой шла парочка, загорелось восемь жёлтых голодных глаз. Кевин Уильямс тут же приготовил своё импровизированное оружие и встал в стойку бэттера в бейсболе, приготовившись защищать девственницу, и себя заодно.

Волки были тёмно-серых и охристых цветов, морды были злые – некоторые рычали на них и скалили зубы, а некоторые облизывались, видя перед собой «еду».

– Ну, давайте! Кто же первый?.. – Кевин Уильямс сам не ожидал, что бьющий от страха по венам адреналин внезапно разбудит в нём прилив храбрости.

Первым на них бросился вожак, самый тёмный по цвету из волков и занимавший уверенную позу с хвостом, торчащим кверху. Он выбрал своей целью Анну, а волки всегда выбирают цель послабее, но тут же получил меткий и сокрушительный удар крепкой дубовой оглоблей от Кевина Уильямса.

Увидев поражение и скулёж своего вожака, остальные три хищника ещё агрессивнее оскалили на них зубы, и Кевин сам достал оглоблей самого ближнего, охристого. Ещё один опасно бросился на Анну, отчего та издала испуганный вопль, но парень вовремя пнул того ногой, добив затем окровавленным концов оглобли. Да, если размозжить несколько волчьих голов – оружие запачкается их кровью. Последний оставшийся в живых волк злобно клацнул челюстями, а затем развернулся прочь и драпанул в лесную чащу, спасая свою шкуру.

– Мудро сделал! – крикнул ему Кевин вдогонку. – У меня уже руки трясутся от размахивания этой штукой. – Он поработал пальчиками и вытер кровь с оглобли широким лопухом.

– Ф-у-ух! – облегчённо выдохнула Анна. – А я уже боялась отдать богу душу… Слава тебе, Господи! И деве Марии! И святому Петру!..

– А меня за спасение поблагодарить не хочешь? – обиженно спросил парень. – Всё-таки, это я тут дерусь с хищными тварями.

– Конечно, ты герой сегодня, да! – Девушка с укором посмотрела на Кевина, мол, что тут такого, любой мужчина просто обязан отдать жизнь за женщину, особенно, за девственницу. Зажрались они тут в средневековье!

Теперь они пошли дальше, видя, как над их головами по деревьям носятся прыткие белки и алчно заглядывают в корзину Анне.

– А ну, пошли прочь! Хитрожопые паршивцы! – сердито крикнул на них Кевин. – Это наша еда! А вы ищите себе сами…

В этом мире царил голод, болезни, антисанитария и насилие… И парню из 21-го столетия теперь пришлось приспосабливаться к этому новому и агрессивно настроенному к нему королевству… С волками жить – по-волчьи выть, как говорится…

Белая Форель

Ну что ж, с волками и одичавшими крестьянами пришелец из будущего как-то справился… Но это лишь его первый день в 1306-м году в непонятном королевстве. И ещё Кевин Уильямс не привык отказывать себе в удовольствии каждодневного побега к холодильнику или к торговому автомату со снеками. Конечно, за калориями парень и дома следил, не позволяя себе соскуфиться и обрасти жировыми складками, чем грешат многие американцы, постоянные завсегдатаи общепита. Но, оказавшись в новом мире, где производство быстрого питания людям и не снилось, а каждый простолюдин пытался урвать себе последнюю крошку хлеба, ведь на вершине пищевой пирамиды в средневековье находятся короли, императоры и султаны, затем идут высшие сословия и генералы, высшее духовенство, пока последние крохи не дойдут до низового плебса, на котором, в общем-то, и держится само продовольственное производство.

Но что тут могут простые землепашцы и собиратели, когда их плётками загнали в кабалу и держат в жёстком кулаке, ибо: «сам Господь так повелел!»?..

Для простого выпускника Калифорнийского университета Сан-Франциско, это было чересчур… Хотя в этом королевстве и говорят на английском (да и с другими языками Кевин неплохо знаком), но местные феодалы увидят в нём чужака, хоть и крупного и достаточно здорового, чтобы на нём пахать. И едва ли ему удастся хоть когда-нибудь выйти из этой сословной ловушки. В каждой стране действуют свои правила игры, так и здесь, в Грендании, это работает так же.

– Эй, Анна. Скажи, а где вообще находится ваше королевство? Что-то я такого не помню, когда мне в школе преподавали историю…

Девушка испуганно вылупила на него глаза, ответив:

– Менестрели и барды рассказывали тебе истории о разных королевствах?

Такой ответ несмышлёной крестьянки вызвал у Кевина улыбку.

– Да нет!.. Что ты, какие менестрели?.. Я говорю про школу и про науку.

– Навуку?.. – переспросила Анна Аттер. А чему там учат в этих ваших школах?..

– Как же тебе объяснить попроще?.. Если вкратце – грамоте.

– А-а-а-а! Поняла! Так значит, вам преподают грамоту в школах и рассказывают истории. Даже книги там есть?

– О-о! Да в школах полно всяких книг, в основном, учебники. И слайды для презентаций. Это тоже нужно для обучения.

– Я опять не понимаю ничего из того, что ты говоришь, – пожаловалась девушка.

– Не волнуйся! Я постараюсь объяснять тебе всё самое необходимое.

Тем временем, на улице уже смеркалось, летний день подходил к закату, когда они вышли к корчме, одиноко стоявшей на перекрёстке грунтовых дорог. Корчма была двухэтажная, деревянная, с шатающейся на петлях дверью. Около входа была коновязь с широкой поилкой для лошадей, рядом был вырыт колодец, откуда людям набирали питьевую воду. Над дверью висела вывеска «Белая Форель», с такой же белой рыбой, нарисованной на доске.

«Лучше бы назвали сразу Пангасиус, так короче было бы» – подумал про себя Кевин Уильямс.

Он оглянулся на Анну, входить или нет? Та уже стояла уставшая, мучимая голодом и жаждой, хотя девушка и ела, в целом, не так много пищи в день. Поняв это, Кевин распахнул качавшуюся на ветру дверь и смело вошёл внутрь, держа в руках оглоблю. Айфон парня в это время мирно покоился на дне корзинки Анны в выключенном состоянии, под слоем собранных ягод, орехов и грибов.

Изнутри запахло горящими свечами, растопленным жиром и палёными в печи дровами, а также отвратительной вонью немытых тел посетителей корчмы. Свет здесь был тусклый, лишь от подожжённой люстры, подвешенной под потолком, и от свечей, расставленных повсюду на столах в разных местах.

«Как же вы тут живёте, люди, в такой-то темноте?.. – негодовал Кевин. – Так и зрение посадить недолго…»

Все местные забулдыги сразу же обратили внимание на странную парочку, зашедшую в «Белую Форель»: здоровенный выдубайло и маленькая хрупкая девственница из крестьянок.

– Опа!.. Эй, Крис, гляди! В жизни не видал ещё такого дылду… – донеслось от одного из столов.

– Да, Джек! Этот, погляди, никак потомок северных налётчиков, только бороды не хватает, верно?..

– Да может, он вообще из племени великанов… Я ж не знаю!..

– Ну дык, поди, да и сам спроси у него!

– Да ты что! А вдруг он меня дубиной своей в землю забьёт?.. Страшно ведь!

– А что, Джек! Боишься, что при жизни ты грешил много с местными доярками, да бог за прелюбодейство тебя в Ад сошлёт?.. Гы-гы-гы!

– Господи, помилуй! За доярок я раскаиваюсь! Но уж сиськи-то у них были больно хороши! Так и зарыться в них…

– В этом ты весь, дружище! В этом ты весь… – пожурил того Крис.

Грубого вида агрессивный мужик с крупными мозолистыми кулаками, который пригубил здесь уже три кружки эля, слушая это всё, ревностно начал посматривать на незнакомца недобрым взглядом.

– Э-это чё такое?! Какого… ляда ты здесь забыл?..

А в это время парочка подошла к стойке с корчмарём.

– Эй, мистер! Будьте добры, насыпьте нам чего-нибудь поужинать, а то мы с дамой тут уже изголодались…

Корчмарь, протирая белой тряпкой деревянный стакан, весь из себя невысокий и плотный, с красной физиономией и толстыми усами, оценочно оглядел странного посетителя.

– Что-то ты как-то странно разговариваешь… Ты сам-то из каких будешь краёв?

– Да отсюда мы, из баронства Эткинсон, – ответила вместо него Анна Аттер.

– А какому королю вы служите? – продолжил расспросы корчмарь.

– Уитмару Широкому, – не растерялся Кевин Уильямс.

– Тогда ладно, можете у меня остановиться. Меня звать Рикберт, я здешний хозяин придорожной корчмы.

– Приятно с тобой познакомиться, Рикберт! – Кевин протянул к нему руку для рукопожатия, но корчмарь, вместо привычного ответного рукопожатия, лишь испуганно перекрестился, вылупив на него глаза.

– А-а! Ясно… – догадался парень. – У вас тут так не принято.

– Поклон ему сделай! – шёпотом подсказала ему Анна.

Кевин Уильямс сделал лёгкий поклон хозяину «Белой Форели», тут же исправив свою ошибку.

– И всё же, странный вы какой-то… – подозрительно прищурившись, заметил Рикберт. – Деньги-то у вас есть?.. Чем расплачиваться будете?

– Денег у нас нет, но есть полная корзина собранных лесных даров, – с милой улыбкой, сказала Анна.

Корчмарь на это лишь стоически вздохнул.

– Што ж, ладно! Возьму я ваши лесные пожитки. Дров мне тогда ещё наколешь, отработаешь. Там, возьми колун на заднем дворе и ложи на колоду…

– Будет сделано, хозяин! – подобострастно ответил Кевин и жестом поманил за собой девушку, пока она высыпала содержимое своей корзины в широкое блюдо на столе у корчмаря.

Неожиданно, со дна корзины выпал продолговатый блестящий предмет. Это был айфон парня.

Барные буяны

Внезапный конфуз на глазах у диких средневековых обывателей заставил Кевина Уильямса понервничать. С его лба плавно скатилась капля нервного пота и упала на пол. Глаза корчмаря Рикберта тут же округлились, как помидоры «черри», и он ошеломлённо произнёс:

– Что это такое там у вас?.. Похоже на искусно обработанный слиток серебра… Так что же вы мне тогда лапшу на уши вешаете?! Забирайте тогда свои пожитки, беру плату серебром!

– Нет-нет-нет! Мистер, вы всё неправильно поняли!.. – тут же поспешил оправдываться Кевин. – Это никакое не серебро, и даже не слиток! Это… это…

– Это что?.. – продолжал терять терпение хозяин «Белой Форели».

– Устройство связи, – тут же нашёлся парень.

Брови Рикберта зашлись ходуном в странном танце задумчивости. Казалось, его мозг сейчас так закипит, что скоро дым из ушей пойдёт… Мыслительная деятельность достигла максимума, но простой средневековый мужик так и не мог понять, как плоский блестящий слиток может устанавливать связь… это было выше его мозговых извилин.

Но Кевин Уильямс, на всякий случай, бережно уложил свой айфон обратно в корзину Анны Аттер.

– Э-эй! Ну-ка, чего это он тут выпендривается!.. А ну, мужики!.. Давайте наваляем этому выскочке! – разгорячённо закричал Бифф, тот самый злобный дровосек с большими кулаками.

– Даааа! Давайте намнём ему бока! – донеслось из толпы.

И снова на мирного парня из будущего набросилась толпа варварских реднеков из средневекового королевства… Что поделать, опять ему придётся хвататься за свою оглоблю. Рикберт был всё-таки опытным свидетелем барных потасовок, поэтому сразу же смекнул укрыться за столом. А Бифф и ещё трое разгорячённых элем посетителей «Белой Форели» с тупыми глазами набросились на Кевина. Анна при этом пронзительно завизжала, положив ладони себе на лицо, став тем самым похожей на картину Мунка.

Эти тупые рожи средневековых быдланов уже начали раздражать Кевина Уильямса, и он без лишних слов встретил подступающего кретина кулаком в челюсть, благо руки у парня были очень длинными в сравнении с этими хулиганами. Первый упал уже с первого раза и, с высунутым, как у собаки, языком, уже валялся на полу корчмы, стукнувшись затылком о табурет. А на Кевина уже нападал второй, схватив в руки железный нож для мяса. Парень быстрым движением повалил ему под ноги стол, отчего мужик споткнулся и больно ударился правым голенем, заорав: «А-а-а-ай! Бо-о-ольно!». Но этим он не отделался, тут же получив толстым концом оглобли по башке.

Опрокинутый стол задержал одного кретина с короткой деревянной палицей и Биффа, с топором-колуном в руке. Ловким движением перехватив палицу нападавшего, воняющего кислым перегаром, мужичонки, Кевин стал управлять его рукой, несколько раз ударив ею в его же репу. Теперь остался только особо ретивый дровосек с колуном. Кевин скосил его удар, когда тот замахнулся, отчего топор с громким клацаньем воткнулся в стол корчмаря, а затем парень двинул Биффа с локтя в ухо. Одного раза оказалось мало, так что тот получил ещё коленом под дых.

Дело было сделано – все четверо пьяных бузотёров «Белой Форели» с мучительными стонами валялись на полу. И никто не сможет вызвать сюда полицейский патруль, чтобы задержать Кевина Уильямса за участие в драке. Да и телефоны здесь изобретут ещё не скоро… Смекнув, что нужно делать дальше, Кевин выдернул из стола топор Биффа и угрожающе поиграл им у себя в руках перед вылезающим из-за стола корчмарём.

– Ну что, Рикберт?.. Накормишь ты сегодня нас, или я разделаюсь с тобой, как с этими четырьмя неудачниками?..

Лицо хозяина «Белой Форели» приняло серый цвет, и тот со страхом быстро закивал ему:

– Понял-понял! Сейчас зажарю для вас две курицы!

– И пить нам налей чего-нибудь! Анна, ты что будешь?

– Мне и обычного чая хватит, – скромно и кротко, как и всегда, ответила Анна Аттер.

«Хмм. Ну, хоть чай в этом королевстве уже научились пить. Я бы их научил ещё смешивать молочные коктейли»

Теперь им пришлось ждать, пока кухарка Рикберта приготовит им ужин. Что поделать, микроволновых печей в 1306-м году ещё не изобрели. Голод сводил желудок Кевина, он мучился, но терпел. Одна Анна Аттер сидела напротив него, с восхищением косясь на валяющихся на полу хулиганов, которых парень раскидал, будто Чак Норрис.

– Какой же ты всё-таки бравый воин, Кевин. Удивительный мужчина! – с искренним восхищением, произнесла девственница, улыбаясь.

Похвала от неё всколыхнула мужское достоинство парня, а в это время из кухни уже доносился дурманящий запах жаренной птицы.

– А то! Мы, Уильямсы – не из слабой породы. Сдачи можем дать, ещё как!.. Потому что нельзя таким придуркам нападать на ни в чём не повинных людей.

– Это же пьянчуги, Кевин. Им зелёные черти глаза залили, сидят у них на головах и дёргают за ниточки… – выдвинула свою теорию Анна.

– Хмм… Зелёные черти?.. – Ах, да! Как же там говорилось… Допиться до чёртиков… А вот и Джонни!..

– Ты снова начинаешь говорить забавные вещи, Кевин.

И тут им наконец-то принесли долгожданные две курицы на медном подносе, а ещё две кружки чая, плошку с различными нарезанными овощами: редисом, огурцами и зелёным луком. Теперь Кевин Уильямс наконец сможет утолить свой голод. А четверо негодяев, как это ни удивительно, всё ещё валялись в отключке на деревянных досках пыльного пола корчмы.

Отужинав, Кевин вдруг понял, что им с Анной теперь следует озаботиться о месте своего ночлега. Он подошёл к стойке Рикберта.

– Эй, Рикберт! Нам с дамой ещё место нужно будет, чтобы поспать и восстановить силы до утра. Есть у тебя такое?

Хозяин «Белой Форели» на это недовольно повёл усами, сказав:

– Есть на втором этаже пара свободных комнат. За них тоже взымается плата, как и за еду.

– Ой, отработаю я тебе с утра! Что хочешь, сделаю, хоть дров наколю, хоть полы подмету…

– Да ты, во первых, выкинь этих глупцов из моей корчмы, вынеси мусор, и можешь считать, что половину платы ты мне уже оплатил…

– Вот так вот просто?..

– Да. Даю своё слово.

– И куда мне их выкинуть?

– Да просто унеси их подальше отсюда, а там… хоть мордой в грязь.

– Странные у вас тут порядки, Рикберт. Ох, странные!..

Теперь Кевину Уильямсу пришлось на ночь глядя уносить тела вонючих бузотёров на улицу, чтобы они не мозолили глаза хозяину корчмы. А потом можно будет и поспать.

С добрым утром

За один вечер выпускник Калифорнийского университета Сан-Франциско смог произвести впечатление авторитета в совершенно новом для себя мире, отчего у него и у деревенской девушки теперь появилась крыша над головой. Правда, ничего хорошего от средневекового комфорта Кевин Уильямс не ждал. Ему выделили простецкую комнату. Там был табурет, стойка для оружия, соломенная кровать, свеча на угловом столе, который видом своим напоминал больше деревянный ящик, чем стол, а подушка на кровати была похожа на грязный плотный валик, скорее подходящий больше собакам, чем людям. Ещё на полу стоял оловянный ночной горшок с крышкой, куда постояльцы корчмы могли писать и какать. Но Кевин к таким условиям цивилизации совсем не привык.

Он со скулёжом стянул с себя эти противные средневековые тряпки, оставив на себе лишь привычные боксеры, уже провонявшие и вспотевшие за день. А день, между прочим, был жарким и июльским. Хотя бы трусы и айфон, с небесконечным уровнем зарядки, были связующими нитями Кевина с его прошлой жизнью. Старик Бартоломью, его родной дед, отнял у него всё. Если старикан и хотел наказать внука за какую-то провинность, то такое наказание можно было назвать слишком жестоким и чрезмерным…

А на соломенной кровати всё чесалось и кололось в бока. Она хоть и была прикрыта каким-то серо-коричневым подобием простыни, но солома под ней всё равно создавала непривычный дискомфорт. Это вам не матрас и перины, а обыкновенная кровать для простолюдинов, ценность жизни которых в Тёмные Века состояла даже меньше лошади.

Но, тем не менее, устав после прошедшего в схватках изнурительного дня, Кевин всё-таки смог заснуть в этом малоприятном месте. А в соседней комнате почивала Анна Аттер. Той-то деревенской девице было гораздо привычнее спать на таких кроватях и в таких местах.

Пришельцу из будущего снилась его студенческая жизнь, его друзья и лица нескольких бывших подружек приснились ему. Даже мельком увидел отца, сидящего в кресле с айподом в руках. Проснулся Кевин Уильямс рано утром, услышав крик петуха за окном. Во рту у него было сухо, а дома у себя парень был знатный водохлёб, и сильно хотелось отлить, с чем ему сразу же помог ночной горшок. Всё тело Кевина Уильямса чесалось, бока болели от непривычной кровати, на лице отросла щетина, а побриться станком «Джилетт» он физически тут не мог. И собственная утренняя вонь после ночного пота, без какого-либо дезодоранта поблизости, чтобы уменьшить её, тоже раздражала его.

Опять Кевин заскулил, ведь теперь ему стали недоступны его привычные утренние ритуалы – ни голову шампунем не вымыть, ни зубы не почистить.

– Р-р-р! Да будь ты проклят, проклятый старик Бартоломью! – скрипя зубами, произнёс, уже злой с утра, Кевин. – Это ж надо, так поступить с собственным внуком!..

Он растерянно уселся на табурет, выковыривая из глаз кислявки. Нужно было собраться! Нельзя сейчас падать духом! Устало помассировав свои густые брови, Кевин решил натянуть на себя своё вчерашнее тряпьё и, прикинувшись валенком, мол, так все здесь ходят, выйти из комнаты наружу. Там на лестничном пролёте его уже поджидала Анна Аттер, которая уже была умытой и причёсанной с утра, привычная к здешней жизни.

– Доброе утро, Кевин! – любезно произнесла она. – А я вот, берегу здесь ваше устройство для связи.

Парень уставился в её корзинку, вынул оттуда айфон, повертел у себя в руках.

– Я даже не знаю, можно ли теперь сверять по нему время?.. Здесь теперь всё иначе, и месяц, и год…

– Да, и время у вас там тоже может быть другое. Ну, в том мире, откуда вы прибыли.

Опять Кевин удивился сообразительности этой деревенской милашки, или может, это на неё девственность так влияет, мол, повышает умственные способности…

– Ты уже проголодалась, Анна? – заботливо спросил он свою спутницу.

– Да, утренний голод уже проснулся вместе со мной, – с улыбкой, ответила она.

– Так пускай этот Рикберт нам чего-нибудь состряпает. Щас пойду к нему, повелю.

– Ты только не заруби этого великодушного человека. Он добрый христианин, я это чувствую!

– Хорошо, как скажешь, Анна! Да я, в общем-то, и не собирался…

«Что-то они все здесь какие-то кровожадные, эти средневековые люди» – подумал парень.

Он спустился по узкой деревянной лестнице в основной зал «Белой Форели». Хитрый Рикберт уже орудовал там метлой, выметая вчерашнюю грязь.

– А-а-а! Уже встали! – радушно улыбнулся он своему навязчивому постояльцу. – А Мэгги там уже яиц у куриц насобирала, жарит вам.

– Хмм. Очень мило с вашей стороны, Рикберт! – удивлённо произнёс Кевин Уильямс. Вчера корчмарь был гораздо более циничен и холоден к нему.

– Слушай, парень! Я вот ночью подумал, что ты вчера мне полезное дело сделал. Прогнал отсюда этого тупорылого Биффа и его поганых дружков. Эти негодяи мне постоянно суету создавали, распугивали заезжих постояльцев, мебель ломали… В общем, буду рад, если ты у меня здесь останешься. И девке твоей работу найдём.

– А-а! Вот ты как! Эх, Рикберт, Рикберт… хитрый ты, оказывается, человек. Увидел перед собой длинного и сильного человека, и уже думаешь, как бы припахать его у себя в корчме… Мы, вроде, вчера договаривались на дрова.

– А что такого?.. Я человек простой. И содержать придорожную корчму непросто. Пока не началась война и сюда не нагрянула королевская погань из ратников, я ещё худо-бедно свожу концы с концами…

– А что, король Уитмар часто объявляет войны? – поинтересовался у него Кевин.