S-T-I-K-S. Скил. Книга 3. История Маньяка бесплатное чтение

Глава 1

– И как это вышло?! – Короткая пауза. – Снова! – Пауза, уже достойная считаться мхатовской. – Как это снова вышло, Маньяк? Я тебя спрашиваю?!

– Плотный мужик с бритым черепом тяжело навалился локтями на небольшой походный столик и сверлил Маньяка тяжёлым немигающим взглядом. Взглядом, не обещающим ничего хорошего.

Маньяк обвёл глазами стенки и потолок штабной армейской палатки, будто ища у них поддержки. Те, что неудивительно, ничем не помогли, а отвечать Нерву что-то нужно – когда подчинённый уподобляется корове, хлопает глазами и в ответ на разнос пытается отмолчаться, сурового командира группы стронгов это только сильнее раздражает.

Нерв, вопреки ассоциациям, возникающим при упоминании его имени, мужик довольно спокойный и рассудительный. Хотя при этом жёсткий, если не сказать жестокий… Впрочем, каким ещё может быть командир крупного отряда стронгов?

Оправдываться Маньяку не хотелось… Да и не было у него оправданий, если честно.

А что тут сказать в оправдание? У него было простое задание: прикрывать подходы к одной из снайперских позиций, чтобы случайно забредший бегун или лотерейщик не запорол всё дело. Погода стояла премерзкая! Моросил дождь. Мелкий, но очень настойчивый, и за шесть часов, пока отряд стронгов здесь находился, не прекращался ни на минуту. При этом температура по ощущениям не превышала десяти градусов. В такую погоду заражённые, у которых есть хоть капля мозгов, стараются найти укрытие, и даже напрочь безмозглые пустышки теряют всякую активность. Да и запахи в дождь распространяются хуже.

Маньяк изрядно продрог и сильно проголодался. Вообще, как только он попал в Улей, стал намного больше есть. А тут и вовсе немудрено: перекусил Маньяк последний раз ещё по дороге сюда парой банок тушёнки, и это именно что перекусил, в охотку он мог и семь-восемь банок в один присест употребить.

А тут ещё и руины здания рядом. Почти все стены рухнули, остался угол и плита перекрытия над ним. Маньяку уже давно хотелось забраться туда – там, конечно, не теплее, но хоть дождь не мочит. Но вот обзор оттуда ни к чёрту, и он стоически терпел.

А есть хотелось всё сильнее… Да что там есть, хотелось жрать! Ну, в общем, Маньяк решил забежать туда на пять минут, открыть тушёнку и подкрепиться. У него почти всегда есть в заначке банки три-четыре. Тушёнку можно было и так открыть, но очень уж хотелось хоть ненадолго перестать ощущать мерзкую морось на лице.

Когда он уже приговаривал вторую банку, Хлоп (снайпер, которого Маньяк прикрывал) завозился, чуть сдвигаясь, видимо, ведя цель охоты своим огромным «барретом». Со стороны цели его движения заметить невозможно: всё хорошо замаскировано, лёгкий порыв ветра всколыхнул траву, не более. А вот с тыла… Чтобы чуть повернуть монструозную винтовку, Хлопу пришлось и самому сдвинуться всем телом. В этот момент и раздалось характерное плотоядное урчание, а затем показался и обладатель чарующего голоска. Лотерейщик появился из мёртвой зоны, которая образовалась у Маньяка из-за того, что он залез в этот проклятый угол.

Проигнорировав Маньяка, который отнюдь не был беззвучен (жевал тушёнку, ножом по банке скрёб), лотерейщик ломанулся к снайперу с энтузиазмом внука, приехавшего на каникулы к любимой бабушке. Маньяк тут же бросил недоеденную банку, схватил прислонённый к стене «Вал» и дал короткую очередь. И… промахнулся! Меткость Маньяка хромала на обе ноги.

Лотерейщик едва не подмял под себя Хлопа, но тот почувствовал неладное, бросил «баррет» и, перекатившись, выхватил пистолет. Выстрел из Smith&Wesson 329 начисто снёс лотерейщику голову и шею, а громоподобный звук разнёсся на километры. И началось…

Целью охоты был элитник, да не какая-то мелочь, а матёрый, размером с микроавтобус. Услышав выстрел Хлопа, он не насторожился, не замер, раздумывая, что это значит и что ему с учётом новых обстоятельств следует делать. Нет, он прыгнул. И как прыгнул! Метров на двадцать в сторону, не разворачиваясь, боком! Дичь попалась стрелянная.

И охотники с жертвой поменялись местами.

По элитнику отработали снайперы, но это было уже бесполезно – цель двигалась по ломаной непредсказуемой траектории, иногда резко останавливаясь или прыгая в сторону. Попасть при этом по уязвимым точкам практически невозможно. А умный и опасный зверь не уходил, он шёл на сближение. Доберись такая тварь до техники, не говоря уже о людях, и потерь не избежать – матёрый элитник может и БТР раскурочить, и танку хобот погнуть. В общем, пришлось спешно собираться и отходить, отгоняя монстра огнём из бортового вооружения.

Были потрачены ценные боеприпасы, моторесурс подвижного состава (а у бронетехники он далеко не бесконечен), куча нервных клеток рейдеров… Сюда же можно ещё приплюсовать время и силы, потраченные на выслеживание зверя и организацию засады.

А виноват во всём кто? Маньяк! И это не первый его залёт, хотя косяков такого эпического размера ещё не случалось. Всё это он понимал и вину свою осознавал, но как всё было, рассказал ещё по дороге на базу. И сказать, что вину свою понимает, не забыл. Нерв всё это слышал – одним экипажем добирались. Так чего теперь нервы тянуть и мозг человеку сношать? Хочешь наказать – наказывай, заслужил. Наряды вне очереди или «губа»… В армии он не служил, но о наказаниях армейских знал не понаслышке – успел уже на себе опробовать.

– Что скажешь, Маньяк? – вернул его к реальности Нерв.

– Погода хорошая! – со вздохом ответил тот.

– Погода?!

– Ага! Солнышко вовсю светит, птички поют…

– Да в рот же ногами тех фрицев, которые делали эту хрень! – донёсся полный праведного гнева и негодования крик из-за пределов палатки. – Их и тех фрицев, которые сделали этих рукожопых фрицев!

– Вот, например, поёт птичка рода злоббикус-механикус из отряда мазута обыкновенная. – Маньяк поднял вверх указательный палец.

– Птички?! – прорычал Нерв, поднимаясь.

– Они, родимые! – с удовлетворением кивнул Маньяк. – А что, командир, тебе погода не нравится? Голову солнцем напекло? – делано обеспокоился он. – Вон, смотрю, ты красный весь и глаза будто кровью налитые… Голову беречь надо! Вот, командир, носи! – С этими словами Маньяк сорвал с головы камуфляжного цвета панаму и протянул её Нерву. – Ты нам здоровый нужен!

Нерв выхватил из его рук несчастный предмет гардероба и без видимых усилий порвал на две части. После, как-то разом успокоившись, сел и проговорил с усмешкой:

– Клоун! – И после ещё одной продолжительной паузы подытожил: – Пользы от тебя мало, а вреда – вагонами отгружать можно. Мехводам скажешь добросить тебя до Блокпоста. Оружие и броник сдай Капеллану. И чтоб глаза мои тебя больше не видели. Пошёл вон!

Ну, Маньяк и пошёл… Может быть, он иногда и перегибал со своими шуточками, может, временами не знал меры, но сейчас накалять не стал – вышел молча. «Губой» или нарядами не отделался, что, впрочем, и понятно. Из отряда вылетел. Плохо, конечно, но хорошо, что не расстреляли.

Первым делом Маньяк направился к механикам-водителям. Те просто устроились рядом со штабной палаткой – перевалочный лагерь, в котором они сейчас находились, к комфорту не располагал. Да и управляющие отрядом стронги не кисейные барышни, от брани чинящих технику механиков и запаха ГСМ в обморок не попадают.

– А-а! Вредитель припёрся! – неласково, но с усмешкой поприветствовал Маньяка Балон, один из мехводов. – Что, в наряды законопатили? И правильно! Хватай за тот край, мы отсюда направим… Эх… поработаешь немного подъёмным краном.

Присутствовал тут и ещё один рейдер, мехводом не являющийся – Колун. Мужик истинно богатырских статей – рост за два метра, сам себя поперёк шире. Крупнокалиберный пулемёт, оператором коего Колун являлся, смотрелся в его руках стандартной автоматической винтовкой. Неудивительно, что его привлекли для тяжёлых работ по ремонту бронетехники. Грех не воспользоваться такой физической силой – двигатель в пару центнеров весом приподнять или кусок бронированной обшивки придержать.

Нравом Колун, как это часто бывает у больших и сильных людей, обладал добродушным и в подобных вопросах никогда не отказывал. Маньяк, впрочем, в физических кондициях Колуну не так уж сильно проигрывал, ну разве что размеры имел куда скромнее, но был ехиден, зачастую даже язвителен – чувство юмора у него всегда было сильнее жалости.

А ещё Колун был формальным крёстным Маньяка. Когда на границе Пекла их отряд, заехавший на заправку для пополнения запасов горючего, узрел там огненное шоу с участием объятого пламенем рубера, в исступлении бегавшего за отчаянно маневрирующим парнем, явно из свежих, именно он назвал последнего Маньяком. Что и немудрено: устраивать зажигательные танцы рядом с заполненными бензином и соляркой цистернами здравомыслящий человек не станет.

Маньяку же тогда было всё равно, он принимал свой последний и решительный бой и выживать в нём не планировал, желая лишь подороже продать последнее, что у него осталось. А именно – собственную жизнь.

В Улей он и его друзья, как и он, занимающиеся паркуром, попали крайне неудачно – в самое Пекло, где даже опытным рейдерам выжить непросто. Что уж говорить о зелёных новичках, вообще не имеющих понятия о том, куда угодили.

Шансов выжить у хорошо тренированных парней, умеющих передвигаться по городу максимально эффективно и быстро – да и эффектно, не без того, – гораздо больше, чем у простых работяг, не говоря уже об офисном планктоне, которого в крупных городах большинство. Но когда пришли развитые заражённые, а для жителей только что провалившегося в Улей города – сущие монстры из страшных снов, как ни прыгали Маньяк и компания, отталкиваясь от стен, перил, фонарных столбов и чуть ли не от воздуха, как ни крутили кульбиты и сальто, они всё же попадали в когти и зубы к тварям. И гибли один за другим.

Маньяку и его товарищу Толику, его лучшему другу, удалось спастись, укрывшись в подземных коммуникациях города, а после уйдя и в старинные катакомбы, расположенные ещё глубже. Друг Маньяка (а если точнее, тогда ещё Алекса, Алексея) был заядлым диггером, а паркуром занимался только в силу того, что им увлекался Алекс. Как и сам Алекс занимался диггерством в той же мере и по тем же причинам – как можно не разделить своё увлечение с лучшим другом и его не поддержать в его начинаниях? Они и в самом деле были лучшими друзьями.

Спустя пару дней, проведённых под землёй, в ходе коротких вылазок на поверхность они поняли, что ад наверху и не думает прекращаться. Ни правительственные войска, ни армия спасения, ни ангелы небесные на помощь не придут, а демоны или злобные пришельцы из другой галактики, похоже, уже здесь. И состояние здоровья друзей, мягко говоря, оставляло желать лучшего – постоянная жажда, головная боль и прочие признаки отката перезагрузки. А Толика и совсем накрыло – Маньяку, тогда ещё Алексу, было страшно на него смотреть. Сейчас-то он понимал, что тот просто перерождался и с этим ничего нельзя было поделать. Сейчас понимал, а тогда…

Толя по прозвищу Тролль, Толик-Троллик – Алекс знал его ещё со школы, и это прозвище уже тогда приклеилось к Толику. Поначалу из-за кривых зубов верхней челюсти и привычки держать голову низко, но при этом лицом вперёд. Вкупе с короткой шеей и довольно широкими плечами он и правда напоминал тролля, но только не толкиеновского, а из вселенной Warcraft. А позже выяснилось, что и троллить людей Толя любит и умеет.

Он всегда был деятельным и не унывал в любой ситуации, что и роднило их с Алексом. Ещё у него был низкий, чистый и глубокий голос, буквально завораживающий лиц женского пола – предмет постоянной зависти Алекса. Сейчас же Толик был апатичен и подавлен. Он всё чаще зависал, как будто глубоко задумавшись о чём-то своём, очень мрачном.

Алекс пытался его растормошить, думая, что друг просто шокирован всем происходящим. Что уж говорить – в свете последних событий и его поистине легендарное жизнелюбие дало сбой, но Толик погружался в себя всё глубже и глубже… А когда в его голосе появились нездоровые хрипы и бульканья, Алекс понял – надо что-то делать, а не ждать, пока само рассосётся.

Нужно было уходить из обречённого города и искать помощи. Алекс вновь растормошил Толика, и они вместе составили маршрут, по которому можно будет уйти из города по катакомбам, практически не выходя на поверхность.

На друга было жалко смотреть – он совсем сдал. Алекс помогал ему идти, а где действовать нужно было быстро, буквально тащил его за плечи… На очередном привале случилось неизбежное – Толик переродился и бросился на Алекса.

Толик не использовал приёмы борьбы или рукопашного боя, хотя, как и Алекс, был знаком с ними не понаслышке. В глазах лучшего друга больше не было разума, а в теле появилась звериная сила. Алексу удалось кое-как скрутить Толика. Повиснув у него на спине, руками, просунутыми под мышками друга и сцепленными в замок на его затылке, обвивая ногами его бёдра и не давая тому встать, Алекс взывал к другу, орал ему в ухо, пытался бить его по щекам, но тот только норовил вывернуться и укусить его за руку. Алекс матерился и плакал от бессилия. Существо, на протяжении большей части его жизни бывшее его лучшим другом и, наверное, самым близким ему человеком, только утробно рычало и булькало. Поняв, что всё бесполезно, Алекс задушил своего лучшего друга…

Оставшись один, он продолжил идти по намеченному плану. Толику он помочь не смог и что делать дальше не знал – оставалось только попытаться понять, что происходит. Выбравшись в пригород, пробираясь по местности, как по минному полю, Алекс видел везде одну и ту же картину: разорение, следы пиршеств тварей и самих тварей…

Встречались Маньяку и новообращённые монстры типа зомби в разных модификациях, и такие же создания, что пришли в его город. Пришли и убили его друзей… и не только друзей – казалось, они убили всех, кого он знал.

При мысли, что он остался совершенно один в этом кошмарном мире, всё его существо наполнялось беспросветной тоской и унынием. Что толку дёргаться, пытаясь выжить, – несколько раз лишь чудом ему удавалось уйти живым, но сколько верёвочке не виться, а совьётся она в петельку… Мысли о самоубийстве тоже регулярно посещали такого жизнелюбивого раньше парня, и мысли эти отгонять от себя становилось всё труднее – прекратить все эти мучения одним махом… Раз – и всё закончилось…

Физическое состояние становилось всё хуже: головная боль мешала мыслить ясно, будто в голове поселился назойливый дятел и безостановочно долбил по мозгам, путая мысли; постоянно тянуло пить и есть – да что там есть, жрать хотелось, будто не ел неделю.

С последним вообще непонятно… Вот как человека может мучить голод и тошнота одновременно? Алекс о таком не слышал. Оказалось, может, да ещё как может! Причём растительная пища голод почти не утоляла – нужно было мясо! Мясо, и только оно!

Когда-то Алекс видел документальный фильм о людях, выживших в авиакатастрофе. Их самолёт упал высоко в горах, и он не развалился на части в воздухе, как это часто бывает на самом деле, и не превратился в огромный огненный шар, как это часто показывают в кино. Самолёт упал, что называется, одним куском, и многим пассажирам удалось выжить. По крайней мере, выжило более половины.

Из-за плохой погоды и высоты, на которой находилось место крушения, их долго не могли найти, ведь вертолёты, в основном применяемые для поиска, на большой высоте летать не могут – для них там слишком разреженный воздух, он имеет меньшую плотность, и лопастям винта приходится работать гораздо интенсивнее, чтоб создать опору для этой машины.

В общем, людям пришлось выживать самостоятельно… С холодом вопрос был кое-как решён, хоть и он унёс немало жизней. Выжившие оделись в вещи из багажа, что-то взяли с тел погибших. Наиболее острым стал вопрос с питанием. Уцелевших после катастрофы запасов продовольствия не могло хватить надолго, да и что там было тех запасов, а больше еду высоко в горах в вечных снегах взять просто негде. И выжившие стали питаться телами погибших.

Алекс тогда всерьёз задумался: а смог бы он при крайней нужде есть человеческую плоть? И не сумел однозначно ответить на этот вопрос. С одной стороны, представить себе такие свои действия… Это отвратительно и тошнотворно. С другой… Ведь те люди, из того документального фильма, тоже не были папуасами времён великих географических открытий, и они смогли, смогли все без исключения.

Сейчас же Алекс регулярно ловил себя на мысли, что он совсем не против отведать мяса тварей, которые совсем недавно были людьми… И это пугало даже больше, чем то, что он сам постоянно рискует попасть к ним на обед в качестве блюда.

Что, если с ним происходит то же, что случилось с Толиком, и он тоже превращается в тех тупых зомби, что шатаются по улочкам коттеджных посёлков и которых временами поедают более сильные монстры? Такого Алекс не хотел…

Измученный морально и физически, окончательно потеряв всякую надежду на какой-либо благополучный исход всего этого кошмара, Алекс решил пойти в последний бой и постараться умереть красиво!

При помощи термитных спичек, скотча и стеклянных бутылок с бензином он сделал зажигательные бомбы и пошёл принимать героическую смерть в когтях врага. И враг не заставил себя ждать. Рубера со свитой из трёх топтунов он повстречал неподалёку от бензозаправки и решил, что она и станет им всем отличным погребальным костром.

Там его и встретил очень удивлённый увиденным отряд Нерва. Увидев всю эту картину, Колун и сказал: «Вот же маньяк!» И это определение и стало новым именем Алекса. Сейчас он даже в мыслях называл себя Маньяком.

В те первые дни в Улье, проведённые с людьми, Маньяк был так рад, что его мрачные предположения не оправдались, что он не попал в некое подобие ада (хотя с последним утверждением многие бы поспорили), что в этом мире он не один и здесь ещё есть люди, и людей этих тоже немало… В общем, Маньяк постоянно ходил в приподнятом настроении, был весел и радовался жизни, что окончательно закрепило за ним славу парня не от мира сего.

– Нерв меня не в наряд отправил, – с кряхтением поднимая двигатель со своей стороны, ответил Балону Маньяк. – Он отправил меня в он!

– Куда?

– Чего? – не поняли его мужики.

– В он, – повторил Маньяк. – Так и сказал: «Пошёл в он»! – И, видя непонимание на лицах рейдеров, добавил: – Выгнал он меня из отряда, короче. Сказал сдать оружие и броник Капеллану, а мехводам передать, чтоб добросили меня до Блокпоста.

– Вона как… – протянул Колун.

– Сурово, – вздохнул Балон. – Но справедливо!

– Как всегда у Нерва, – кивнул Колун.

– Так что не буду я сегодня подъёмным краном, – усмехнулся Маньяк. – Сейчас к Капеллану, а потом…

– А потом мы тебя до Блокпоста подкинем, – сказал Балон. – Вот закончим только тут…

Капеллана Маньяк нашёл рядом с одной из так называемых машин-хозяек. Эти машины предназначены больше для хозяйственных нужд, они, конечно, тоже усилены по моде Улья, но не имеют бортового вооружения и непосредственно в боях не участвуют. Где ещё искать Капеллана, выполняющего роль завхоза, как не рядом с хозяйственными машинами?

Капеллан до попадания в Улей был православным священником. А после о религии не говорил и на вопросы о ней не отвечал, но некую дородность и долю человеколюбия, присущего батюшкам, сохранил.

Он молча выслушал объяснения Маньяка, покивал. Молча принял у него снаряжение – Капеллан вообще говорил редко и всегда как-то веско, основательно. Маньяк сдал всё, как и было сказано: бронежилет, «Вал» с запасными магазинами, клевец, ПМ и патроны к нему. То есть остался, по меркам Улья, совсем голым.

– Постой, – сказал Капеллан и снова скрылся под тентом кузова «Урала». – Вот, держи. Нельзя тут совсем без оружия ходить. – Он протянул АКС и два магазина к нему.

– Спасибо, Капеллан. Не ожидал. Спасибо. – Маньяк практически не общался с ним, так, перекинулся парой фраз, не более того, и потому действительно не ожидал от этого рейдера подарков.

– Маньяк. – Капеллан был серьёзен и смотрел в глаза Маньяка пристально, не мигая. – Здесь многие живут одним днём. Будто у них нет будущего. И это неправильно! Но ты и вовсе живёшь будто одним часом… С тобой что-то не в порядке. И твой непонятно проявившийся дар… Я думаю, это связано. Мой тебе совет: найди хорошего знахаря, это очень важно для тебя.

– Спасибо, Капеллан, – Маньяк кивнул, крепко пожимая руку бывшему священнику. – Я тоже так думаю.

Да, Маньяк заметил, что его преследует какая-то просто невыносимая лёгкость бытия – он и до попадания в Улей был иногда излишне импульсивен, но никогда не был глуп, а здесь стал просто-таки безрассуден временами. И какие бы его ни преследовали неудачи, ничто не могло надолго испортить ему настроение – как ни крути, это нездоровая ситуация.

Лёгкий бронетранспортёр неизвестного производства напоминал маршрутку: отдельно стоящее кресло мехвода и общий салон, только пассажирские места прилепились к бортам, оставляя свободным центр, да вместо окон узкие амбразуры. До Блокпоста было относительно недалеко, а на резвом транспорте и вовсе рукой подать. Местность загодя зачищена от крупных тварей, потому Маньяка везли только два рейдера: мехвод Балон и Колун для его прикрытия и так, на всякий случай.

– Я тут это… Я крёстный твой вроде… Ну, помогать тебе должен был… – Когда верзила Колун волновался, он становился ужасно косноязычным. – Вот, в общем, возьми, – он протянул Маньяку туго завязанный мешочек. – Тут споранов немного и гороха… Мало совсем, но… Нету у меня больше сейчас…

Тронутый такой заботой Маньяк запротестовал:

– Да ладно, Колун, не надо! Спасибо, конечно, но и крёстный ты мне больше номинальный, да и не новичок я уже – тварей знаю, живчик разводить умею, по кластерам ходил… Не пропаду, в общем. Не должен ты мне ничего!

– Бери, не спорь! – настоял Колун. – Мне не надо… У меня будет ещё.

– Бери, Маньяк. И правда, не спорь, – поддержал Балон. – Я и от себя маленько докинул. Мы на полном обеспечении и нам зарплату платят, а ты удивишься, как тут рядом с Пеклом всё дорого. Тебе пригодится, поверь!

– Ну ладно, – сдался Маньяк и засунул мешочек в карман штанов. – Спасибо, мужики!

– И ещё я бы не советовал тебе здесь оставаться надолго, рядом с Пеклом в смысле, – продолжил Балон. – Как я уже говорил, всё дорого. А ещё твари сильные. Ты, конечно, не новичок, но и ветераном тебя уж точно не назовёшь, а тут и ветеранам в одно лицо не выжить.

– И то верно, – кивнул Колун, – переберись пока к Внешке ближе, там поспокойнее, но тоже ухо востро держи – муров опасайся.

– Так, наверное, и поступлю, – кивнул Маньяк.

– Отсюда с караванами выбирайся – один не выйдешь, пропадёшь. Потом через центр, а там… Разберёшься, в общем.

Маньяк в ответ снова кивнул.

– А как станешь нереально крут, – добавил Балон, – возвращайся. Будем тут вместе элитников кошмарить.

Тепло попрощавшись с рейдерами, Маньяк выпрыгнул на пыльную и раздолбанную дорогу стаба Блокпост, помахал рукой вслед уезжающему бронетранспортёру, улыбнулся злому солнышку Улья и зашагал к местному центру цивилизации. К трактиру.

В кармане, по словам Балона, «мышь на аркане», из оружия – видавший виды АКС и 90 патронов к нему. Сам он в той ещё жопе, по крайней мере, чисто географически, а настроение… А настроение отличное!

Глава 2

– Привет. Меня зовут Маньяк…

– Нет, – перебил его мордатый полный хозяин каравана, к которому тот подсел за столик.

– Привет, Нет. Как я уже говорил, меня зовут Маньяк…

– Мне пофиг, как тебя зовут! Я не нанимаю охранников. И грузчики мне тоже не нужны – есть уже и те и другие. Хочешь поехать пассажиром – иди обратно к Камышу. Свободен!

– Ага, свободен, как Кипелов… – пробормотал Маньяк и отошёл от недовольного его вторжением важного человека.

Блокпост – совсем небольшой стаб, питейно-едально-ночлежное заведение тут в одном экземпляре и потому называется максимально просто: «Трактир». Тут же заключаются торговые и прочие сделки, проходят корпоративы и отмечаются дни рождения. О двух последних пунктах Маньяк, правда, не слышал, но больше просто негде.

И цены хозяева «Трактира», как истинные капиталисты-монополисты, ломят просто безбожные. Ужин тут стоит семь споранов. Да, плотный, да, с кружкой пива в качестве бонуса, но семь – это же двух лотерейщиков надо убить! Или двух-трёх спидеров. И ночлег в этом прекрасном заведении стоит те же семь споранов – ещё два лотерейщика…

Маньяк планировал, как ему и советовали, перебраться в более спокойные места (и более дешёвые, что немаловажно), но стоимость проезда с попутным караваном и вовсе в немаленькое стадо лотерейщиков выливалась, а если в спидерах считать, так и вообще в небольшую армию. Тех средств, что были у Маньяка, хватало на проезд, но, что называется, в обрез. Остававшихся споранов хватило бы только на живчик. И тоже в обрез.

Платить по таким расценкам Маньяку не позволила жаба. Его внутренняя, ментальная, так сказать, жаба. Услышав озвученную цену, она выпучила круглые глазки и пообещала непременно придушить Маньяка, если он согласится на этот форменный грабёж.

Маньяк попытался наняться на работу в попутный караван, хоть бы и за проезд, но работники не требовались. Не требовались они и в стабе. А следующий подходящий караван пришёл только через пять дней. И всё это время нужно было чем-то питаться и где-то жить…

Питался Маньяк в целях экономии изрядно поднадоевшей тушёнкой, благо удалось купить её недорого у тех же караванщиков. Целый ящик. А жил Маньяк как настоящий бомж – в глухом углу между зданием склада и стеной, ограждающей стаб. В пышном и разлапистом кусту с помощью подручных материалов (проще говоря, того, что нашёл) Маньяк свил себе что-то среднее между берлогой и гнездом – не бог весть что, конечно, но хоть какое-то укрытие от ночной прохлады и сырости.

Зря он надеялся, что в следующем караване найдутся вакансии или стоимость проезда будет умереннее – кажется, цены тут давно устоялись. Как и традиция не менять коней на переправе. И в самом деле, кто ж будет набирать работников в небольшом транзитном стабе? Тут только если кто-то выпадет из обоймы, но, надеясь на это, можно долго прождать, а делать что-то нужно было прямо сейчас – положение Маньяка со временем только ухудшалось.

Он уже пожалел, что пошёл на поводу у ментального земноводного – теперь денег, то есть споранов, на проезд не хватало. А жаба не успокаивалась, нашёптывала нехорошее: «Надо было не сдавать патроны к ПМ и „Валу“, сказано было броник сдать и оружие, про патроны никто ничего не говорил». Отряд стронгов отнёсся к Маньяку по-хорошему: рассказали, что да как, выручили, к делу пристроить пытались. Да и выгнали его за дело, чего уж там… точнее, по совокупности дел. В общем, притырить после этого патроны было бы форменным свинством.

Удалось выклянчить небольшую скидку и отдать две трети патронов к автомату, но Маньяк всё же купил себе заветное место в караване до центральных земель, оставшись, правда, лишь с двумя споранами, битым жизнью автоматом и рожком патронов к нему.

Дорога… а что о ней говорить. Ехали, пару раз отбивались от нападений тварей Улья, но Маньяк в обороне участия не принимал – не со смешным, по меркам Пекла, калибром его автомата в 5,45 мм с местными тварями сражаться, ну и не с его, Маньяка, точностью. Да и охрана каравана со своими функциями справлялась. В общем, долго ли, коротко ли, а Маньяк добрался до центральных земель.

Как говорил один персонаж: «История наша знает немало светлых глав. Нет, тёмных страниц у нас тоже хватает… И все в белых пятнах!» Вот и с географией Улья дела обстоят схожим образом, потому как местные обитатели в большинстве своём всячески препятствуют любым географам.

Общеизвестная картина примерно такова: существуют два, скажем, полюса.

Первый – это некий регион, где на стандартных кластерах загружаются крупные мегаполисы с многомиллионным населением. А многомиллионное население, как бы цинично ни звучало, – это большое количество легкодоступного мяса, на котором довольно быстро отъедаются развитые заражённые. Из-за количества тех самых заражённых, проще говоря, элиты, и творящегося там ада этот регион называют Пеклом, Инферно, Адом и так далее в подобном духе.

Второй, противоположный полюс – это Удавка или Внешка, сплошная полоса чёрных кластеров, пройти через которую не представляется возможным из-за её огромных размеров. Там в основном располагаются базы внешников. Внешники отстреливают мешающих им хорошо развитых заражённых (тварям ведь всё равно кого жрать – иммунных или внешников, хотя есть мнение, что иммунные у них в предпочтении). В зоне влияния баз внешников любят селиться муры, что и понятно – и разобранных на органы иммунных на продажу тащить ближе, и внешники в случае чего от опасности могут прикрыть. Удавка (она же Внешка) не является спокойной территорией, но шансов выжить там, по общему мнению, гораздо больше, нежели в Пекле.

Между этими двумя полюсами равноудалённо от обоих расположены центральные земли, или серединные, или центр – названия могут варьироваться, суть остаётся неизменной. Это, кстати, касается всей терминологии Улья (или Стикса).

В центральных землях иммунные пытаются наладить нормальную жизнь, насколько это возможно в условиях Улья. Населённые стабы здесь не напоминают ощетинившиеся оборонительными сооружениями крепости, а скорее похожи на небольшие города. Вот эти места уже можно считать более или менее безопасными.

На окраину одного из таких городов и прибыл караван, с которым путешествовал Маньяк. Здесь караван расформировали: машины разъехались по местам своего назначения, а немногочисленные пассажиры разошлись по своим. И Маньяк оказался предоставленным самому себе.

Ещё на подъезде к городу он во все глаза рассматривал окружающее и, оказавшись пешим, продолжал удивляться. Люди здесь были… обычными. Они ходили в простой, зачастую не очень удобной и функциональной, но зато красивой одежде… И ходили они, страшно подумать, без какого бы то ни было оружия! И, по-видимому, ничуть не тяготясь этим обстоятельством. У Маньяка, парня из Пекла, это зрелище вызывало шок и какой-то детский восторг.

Но нельзя восторгаться чем-то бесконечно. А тут и желудок о себе напомнил – он, как известно, добра не помнит. В кармане голяк, дорожные припасы подошли к концу. Хоть и состояли они из всё той же опостылевшей тушёнки, а вот и она закончилась, и о ней теперь Маньяк с тоской вспомнил. В общем, нужно было как-то устраиваться: что-то есть, где-то спать и как-то на это заработать. И рейдер пошёл добывать информацию. Интернета в Улей не завезли, насчёт наличия газет у Маньяка тоже возникли сомнения, и он начал разговаривать с людьми…

Люди пугались, вежливо посылали его и всячески пытались отделаться от странноватого, дружелюбного, но навязчивого и вооружённого парня. Маньяк не унывал и не злился. Сам он в подобной ситуации поступил бы другим образом, но людей, спешащих по своим важным и срочным делам, вполне можно понять.

Ещё ему удалось разговориться с одним мужичком. Тот, несмотря на тщедушное телосложение, работал грузчиком. Маньяк помог ему дотащить тяжеленный баул, и работник тени-толкай-сферы решил устроить перекур, а заодно и поговорить на интересующие добровольного помощника темы.

Как оказалось, город делился на две части – верхнюю, где люди преимущественно живут и отдыхают, и нижнюю – своеобразную промзону, насколько промзона вообще нужна в Улье, конечно. Ведь в этом мире, благодаря регулярным перезагрузкам, есть постоянный приток готовой продукции любого вида. Однако многие муниципальные службы, в том числе и биржа труда, расположены в верхней части.

«Биржа труда… Прямо как в нормальном мире», – подумал Маньяк. Наличие такой службы его сильно заинтересовало. Конечно, он не надеялся, что сразу при поступлении на работу ему выдадут аванс, но может быть, найдётся работа с подённой оплатой – спораны для живчика у Маньяка ещё есть, он оставил два в качестве неприкосновенного запаса, а с едой… с едой день можно и потерпеть.

Альтернативой же мирному (или не совсем мирному) труду в Улье было свободное рейдерство, и с ним здесь могли возникнуть проблемы. Дело в том, что стандартные кластеры близ города полностью зачищаются сразу после каждой перезагрузки. То есть оттуда даже людей, попавших с перезагрузкой, вывозят всех до последнего человека. А уже потом сортируют на иммунных и заражённых. И в кластерах чуть поодаль рейдеры из специальной муниципальной службы тоже бывают нередко: и спораны городу нужны, и численность заражённых контролировать надо. Так что свободным рейдерам в зоне влияния города ловить нечего.

Облом, как и его друг писец, на этот раз к Маньяку не подкрадывались и видны были, по обыкновению, издалека… Ну и облом для разнообразия маскировался под своего младшего брата – неполного облома. Оказалось, что в городе, кроме внешнего периметра защиты, оберегающего стаб от угроз вроде мигрирующей орды монстров, есть ещё и периметр внутренний, опоясывающий верхнюю часть города и призванный уберечь его обитателей от лишнего шума, маргинальных личностей, которые нередко встречаются среди вольных рейдеров, и связанных с ними опасностей.

Проходные в верхний город были оборудованы шлагбаумами и турникетами, преграждающими свободный проход. И те и другие оснащены считывающими устройствами. Люди прикладывали к ним электронные карточки, и турникет проворачивался, пропуская очередного человека, или шлагбаум поднимался, пропуская очередную машину.

У Маньяка пропуска, конечно же, не было, потому он направился к очень воинственного вида охранникам, а подойдя на расстояние метра, невольно улыбнулся – охранник, встретивший его недружелюбным взглядом из-под косматых насупленных бровей, макушкой доставал рослому Маньяку только до живота. Вдобавок он был облачён в каску и разгрузку поверх бронежилета. В общем, вид имел комично-фэнтезийного гнома.

– Чего скалишься? – недовольным голосом осведомился гном.

– Да так, погода хорошая, – ещё шире заулыбался Маньяк. Голос у коротышки оказался под стать внешности – с хрипотцой, утробный, но с какими-то визгливыми нотками.

– Погода у него хорошая, – сварливо пробурчал гном. – Чё надо?

– Пройти в верхний город хочу, – игнорируя неприветливый тон, ответил Маньяк.

– Пропуск нужен! – гаденько ухмыльнулся коротышка.

– А то я не заметил! – с сарказмом всплеснул руками Маньяк. – Как его получить?

Он был голоден и не мылся уже почти две недели – просто негде было. А это не располагало к благодушному настроению. И сейчас непонятно с чего невзлюбивший его коротышка начинал уже откровенно бесить.

«Ну вот что, трудно нормально разговаривать? Рассказал правила – что да как, и стой себе дальше, в носу колупайся. Нет же! Надо обязательно во власть поиграть!» – думал Маньяк. У его дружелюбия тоже имелся предел.

Охранник был на самом деле неплохим человеком. Знай он о проблемах Маньяка, может, даже подкинул бы ему пару споранов на бедность. Но он о них знать не мог… Он просто видел перед собой рослого, крепко сложенного парня, сильно себя запустившего. Вид потрёпанный, одежда грязная, на лице щетина как минимум недельной выдержки, и в довершение неприглядной картины крепкий запах застарелого пота. Отвратительно!

Маньяк, в свою очередь, не мог знать о том, что охранника, которого на самом деле звали Гномом (и имя это его изрядно раздражало, но тут выбирать не приходилось – крёстный пошутил, а ему мучайся), на работу выдернули не в его смену, и он страдал от похмелья. Кто же в таком случае будет вежлив и приветлив? Не знал Маньяк и того, что у Гнома с детства был комплекс по поводу своего низкого роста, и рослые длинноногие парни вроде Маньяка, конечно же, подспудно вызывали в нём зависть и раздражение.

– Получить вид на жительство, – процедил в ответ Гном.

– И как это сделать? – едва ли не прошипел Маньяк.

Тон разговора всё больше и больше повышался. И Гном, и Маньяк (оба неплохие, в сущности, люди) всё больше и больше ярились. Так зачастую эмоции и обстоятельства, не стоящие и выеденного яйца, делают людей врагами. Ну что стоит похмелье Гнома и голод, ощущаемый Маньяком?

– Пойти в городскую управу и купить там жильё или арендовать на срок не менее месяца. Впрочем, такому бомжу, как ты, это вряд ли удастся, – ответил Гном и сплюнул под ноги Маньяку.

– А как, блядь, я туда попаду без пропуска?! – почти проорал Маньяк. – Ты чего мне голову морочишь?!

– Ты, бомжара, поори мне ещё тут! – прорычал Гном, снимая с плеча автомат, однако Маньяка этим жестом совсем не напугав.

– Полегче, парень! – решил вмешаться один из стоявших неподалёку охранников, с интересом наблюдавших за перепалкой. – За оскорбление при исполнении у нас исправительные работы положены, сроком до месяца. Или штраф. А разовый вход в город стоит пять споранов.

– Так сразу бы и сказали, – буркнул Маньяк, разворачиваясь и уходя прочь от пропускного пункта. – Не стал бы этот мелкий пень выпендриваться, и крику бы не было.

– Мелкий пень?! – змеёй прошипел в спину уходящему Маньяку взбешённый Гном. – Вот теперь ты точно на исправительные работы пойдёшь. Довыёбывался, бомжара!

– Это ты пойдёшь, – не оборачиваясь, ответил Маньяк. – Причём не на работы, а на хуй.

– А ну стоять! – крикнул Гном и выстрелил в воздух.

Маньяк чётко различил щелчок предохранителя и даже, кажется, звук работы спускового механизма. Внутри всё сжалось, и за мгновение до выстрела он шарахнулся в сторону. Такая реакция крайне полезна на стандартных кластерах и у бывалых рейдеров заслужила бы уважение. Городская охрана же бывалыми рейдерами не являлась, и у них она вызвала лишь смех.

– Совсем дурной?! – крикнул Маньяк, развернувшись и отходя задним ходом от целящегося в него Гнома к углу ближайшего здания.

– Стоять, тварь! Пристрелю на хрен! – крикнул Гном.

Маньяк в ответ показал ему кулак с выставленным средним пальцем и продолжил пятиться. Гном выстрелил уже прицельно, но Маньяк за мгновение до выстрела прыгнул за угол и прокричал уже оттуда:

– Ещё и косой!

Ситуация была не слишком весёлой – в него стреляли, хотели убить… Но Маньяком, как это с ним регулярно случалось, овладела весёлая и бесшабашная злость. Чтобы приговорить его к каким-то там работам, судя по всему, бесплатным и на благо общества, его надо ещё и поймать. А сделать это далеко не так просто!

– Хотя, наверное, там кормить будут, – вздохнул Маньяк на бегу, слыша за спиной тяжёлый топот только одной, надо отметить, пары ног и весёлые крики:

– Ату! Держи его, Гном!

Глава 3

Несмотря на короткие ноги и грузное телосложение, бегал Гном неплохо. Хуже, чем Маньяк, но всё же неплохо. На длинной дистанции Маньяк оторвался бы без проблем, но не хотел устраивать забеги по городу – Гном ведь какой-никакой представитель власти, он может и попросить задержать Маньяка кого-нибудь из прохожих, а ещё можно было нарваться на его коллегу. В общем, Маньяк старался уйти от погони рывками и манёврами, но Гном не отставал – у него будто дар имелся отыскивать Маньяка. А может, и в самом деле имелся – не конкретно его отыскивать, конечно, а вообще людей, ну или что-то в подобном роде.

Они сейчас напоминали хитрого уличного кота и раскормленного, коротколапого, но упорного и очень злобного бульдога. Понятно, чей образ с кем монтировался.

Город Маньяк знал плохо (вообще не знал) и маневрировал наугад. Гном вполне мог загнать его в угол, так что проблему требовалось решать как можно скорее. Да и игра в кошки-мышки Маньяку успела наскучить.

В очередной раз столкнувшись с Гномом, он резко метнулся в глухую улочку, пулей пробежал по ней метров тридцать и там заметил удобное место – металлический контейнер, в каких обычно перевозят грузы. Зацепившись за его верхний край, Маньяк легко подтянулся, сделал выход силой и, забравшись полностью наверх, затаился.

Гном не заставил себя долго ждать. Маньяк наблюдал за ним, не особо таясь, ведь люди, когда ищут себе подобных, смотрят на высоту собственного роста, ну плюс-минус. Во всяком случае, вверх они глядят редко.

Пробежав мимо, Гном замедлился, развернулся и вернулся к контейнеру. Маньяк отодвинулся дальше от края, чтоб Гном его не заметил, и на всякий случай приготовился к прыжку.

Пыхтя, сопя и отдуваясь, Гном походил рядом с убежищем Маньяка, с трудом подтянувшись, глянул за забор, прилегающий к одной из стенок контейнера, и, выругавшись, спрыгнул с него.

«Нет, это точно дар Улья работает! – подумал Маньяк. – Слышал о таком. Поставил на меня метку и теперь чувствует, где я нахожусь. Только, видимо, не чётко, а в каком-то пятне с определённым радиусом. Может, побродит вокруг да забьёт на поиски и свалит?»

Гном ходил вокруг контейнера, топал. Ругался, но не уходил. И Маньяк решил устранить проблему с дотошным стражем порядка другим образом. Осторожно подобрался к краю контейнера, по-кошачьи мягко спрыгнул за спиной у Гнома и ещё в прыжке ударил того в основание черепа. Гном, охнув, обмяк, и Маньяк, не дав бессознательному телу упасть, подхватил его и оттащил подальше от дороги.

Он реквизировал автомат неопознанной модели, но даже на вид лучше того, которым располагал сам, два рожка патронов к нему и наручники. Оставлять Гному оружие было неразумно – тот ведь стрелял в него, уже три раза! А ну как сумеет быстро освободиться или кто-то пойдёт мимо и поможет стражу порядка, попавшему в затруднительное положение? В четвёртый раз может и попасть. А Маньяку оно надо? Маньяку оно не надо! А вот новый автомат с патронами – очень даже. Он ведь ещё и денег стоит, что тоже немаловажно.

Сменившие владельца наручники Маньяк застегнул на запястьях Гнома. И для верности, продев через наручники ремень от своего старого автомата, привязал им свою жертву к верхнему углу контейнера так, чтобы Гном почти висел на руках, стоя в полный рост. Благо на контейнере имелись крепления, чтоб цеплять его к стропам подъёмного крана. Ещё и в рот в качестве кляпа засунул Гному его же собственную панаму. Зафиксированный таким образом пациент не только в анестезии не нуждается, но и шуму лишнего создавать не будет.

Свой старый автомат Маньяк без сожаления выкинул в ближайшую канаву, только патроны забрал – стоит он без патронов недорого, а человек с двумя автоматами может привлечь нежелательное внимание. Да и носить без ремня неудобно.

Ловить в этом городе было нечего, это Маньяк уже понял. А вот его после того, что он сделал с Гномом, в этом городе ловить, скорее всего, будут. Маньяк в догоняшки уже наигрался, поэтому он спешным шагом двинулся к воротам внешнего периметра. Двинулся бы и бегом, но это, опять же, может привлечь ненужное внимание. Потому он шёл быстро, но спокойно. Хотя внутри всё так и кричало: «Быстрей, быстрей! Сейчас этот зловредный Гном освободится, добежит до ближайшего опорного пункта местной охранки, те позвонят на внешний периметр – и всё… Просто так не отделаешься!»

Однако никто его не задержал – Гном даже в сознание ещё не пришёл, когда Маньяк свободно вышел из ворот города, в который въехал только утром.

Скрывшись из виду охраны, Маньяк перешёл на бег. Причём на максимально доступной для него скорости, а бегал он быстро. На первом же перекрёстке свернул на просёлок и продолжил бежать. Маньяк не знал, будет ли за ним погоня, но решил, что лучше подстраховаться. За нападение на сотрудника правоохранительных органов и хищение оружия в его прошлом мире последовало бы очень суровое наказание. Ну, конечно, если бы преступника удалось поймать. Но полиция бы расстаралась и буквально носом землю рыла – тут ведь не просто преступление, а преступление против их собрата.

Здесь же, в Улье, расклады совсем другие, и преступление его на серьёзное никак не тянет – он никого не убил, с мурами и внешниками не сотрудничал. Даже поймай его охранка этого города, отправили бы на пару месяцев на те самые исправительные работы, не более того. Ну и, может, накостыляли бы ещё как следует, не без этого. Но в его ментат-метку пометку о том, что он преступник, никто вносить не будет. А если и внесут, то только что-нибудь о неблагонадёжности, не более того. А в этом случае Маньяк расскажет, как дело было, и любой ментат подтвердит, что он не врёт. И в другом городе на это глаза закроют, ведь здесь другой город – как другое государство. А где-нибудь на фронтире, что со стороны Внешки, что со стороны Пекла, эту выходку и подавно одобрят – деревенские, как водится, городских недолюбливают.

Виноватым себя Маньяк не чувствовал – всё он правильно сделал. Гном сам нарвался. Вот только оружие зря у бойца забрал. Он, боец, без него, конечно, не помрёт, не одного же на стандартном кластере Маньяк его оставил, а посреди населённого стаба. Но всё же… Не возьми Маньяк автомат, дело бы вообще на тормозах спустили, но бес попутал. Точнее, жаба подвела. Надо, мол, взять контрибуцию с проигравшей стороны – компенсацию за понесённый моральный ущерб! Ну что уж теперь, сделанного не воротишь.

Беговыми дарами Улья Маньяк не обладал – ни марафонскими, ни спринтерскими. С дарами у него вообще большой вопрос. Однако физические кондиции имел неплохие даже по меркам Улья. Но за это ему приходилось платить повышенным аппетитом, если не сказать – зверской прожорливостью. А ел Маньяк в прошлый раз вчера вечером, и потому ему вскоре пришлось перейти на лёгкий бег, а потом и на быстрый шаг. Впрочем, если за ним и послали погоню (ну так, для порядка), она уже имела все шансы заблудиться. А если искать взялись конкретно (что вряд ли), с привлечением людей с подобающими случаю дарами, то пешком да не жрамши от них всё равно не убежишь.

Когда Маньяк свернул на просёлок, он ещё бежал в хорошем темпе – многие спортсмены легкоатлеты позавидовали бы. И не прошло и часа, как Маньяк выбежал на окраину деревни. Тварей в окрестностях города, как уже упоминалось, зачищают под ноль, потому он ничего не опасался и в том же хорошем темпе проскочил эту деревню.

Сейчас же, когда время завтрака давно прошло… Эх, да и обед уже давно закончился, и полдник… В общем, Маньяк, мягко говоря, давно был не против чего-нибудь перекусить. Лошадь бы, наверное, перекусил или быка – кишка кишке била по башке! А просёлочная дорога всё тянулась и тянулась вдаль.

Маньяк подумал, что дорога, выходящая из деревни, хорошо наезжена, и это значит, что неподалёку находится ещё поселение. Но он не учёл особенностей этого мира, что стыкует кластеры по принципу подобное к подобному. Вскоре после деревни просёлок привёл к границе кластера. Хорошо наезженная просёлочная дорога продолжилась, но она могла и автострадой продолжиться. А что? Тут дорога и там дорога – на прочие мелочи Стикс внимания не обращает. В общем, то, что дорога на следующем кластере продолжилась дорогой, в Улье означает только то, что на этом кластере она есть. И вполне может случиться так, что ничего полезного, кроме этой дороги, на нём нет вообще. Теоретически дорога может тянуться и на 300 км, и на 500 км. И при этом на ней может стоять только одна деревня. Это маловероятно, конечно, но всё же…

Если бы Маньяк понял это раньше, то, может быть, и повернул бы назад. Хоть ближние к городу кластеры и зачищают полностью, не могут же оттуда забрать всё съестное? А теперь разворачиваться поздно – впереди, может, что-то да найдётся, а позади на полдня пути точно ничего нет. Есть же Маньяку хотелось так, что хоть хвою с растущих по бокам от дороги сосен объедай.

Довольно крупное село показалось ближе к закату. И Маньяк, несказанно обрадованный тем, что участь бобра его миновала, вновь перешёл на бег, хоть и устал от длительных физических нагрузок на голодный желудок.

Ворвавшись в село, как красные партизаны, Маньяк, недолго думая, захватил первый же попавшийся дом. А почему бы и нет? Чем, в конце концов, эти дома отличаются друг от друга, если, не обследовав их как следует, невозможно оценить их преимущества и недостатки?

Облазив дом сверху донизу, Маньяк убедился в том, что всё более или менее ценное из него вынесли. Или хозяева, или тот, кто пришёл за ними. Еды, во всяком случае, они ему не оставили. Хотя в доме и царил лёгкий бедлам, было видно, что хозяева покидали своё обиталище в спешке, но нашёлся чуть помятый, закопчённый котелок, початый пакет соли и воистину роскошь – половина коробки цейлонского чая. Также нашлась массивная газовая плита и прикрученный ремнями к стене рядом с ней красный баллон с газом. Овощи с огорода (какой же сельский дом в среднерусской полосе обойдётся без приусадебного хозяйства) тоже никто не забирал или не сильно в этом занятии усердствовал. Нашлась в доме и бочка с питьевой водой, на что указывал стоящий на её крышке эмалированный ковшик. Словом, всё для хорошего ужина нашлось, стоило только приложить руки.

Маньяк накопал молодой картошки и сварил её, не став чистить. Не из лени, просто молодая картошка хороша именно в таком виде – сваренная прямо в тонкой и ещё не загрубевшей шкурке. Пока варилась картошка, Маньяк нарезал в найденную алюминиевую миску несколько крепких пупырчатых огурцов, обильно посолил и хорошенько перемешал. К такому блюду, как молодая картошка, идеально подошли бы малосольные огурцы, но и свежие, если их перемешать с солью и дать постоять минут десять, отлично пойдут.

Да что там, оголодавший Маньяк и сырой картошке был бы рад. В подтверждение этой мысли он со смачным хрустом съел один огурец, пока резал его собратьев. И подумал, не поискать ли в огороде ещё каких-нибудь сыроедских радостей: репы или морковки. Но решил обследовать другие хозяйственные постройки.

Пока варилась картошка, Маньяк обнаружил небольшую баню и дровяной сарай с небольшим двориком за ней, где имелась колода для рубки дров и большой колун, а в бане – запас воды и все необходимые мыльно-рыльные принадлежности. Даже два полотенца висели на бельевой верёвке. Видимо, ни спешно собирающиеся хозяева, ни возможные мародёры до этого уголка усадьбы не добрались.

Несмотря на марш-бросок, село находилось недалеко от города, и Маньяк не опасался заражённых. Да и не видел никого из их братии за весь день. Ни следа их деятельности. Потому позволил себе наглость затопить баню. Не так чтоб серьёзно – с раскалённой каменкой, вениками и в идеале квасом, а просто воды нагреть. По совести сказать, воды нагреть можно было бы и на газовой плите, в нашедшихся в бане металлических вёдрах, но мыться в тёплой бане гораздо приятнее.

Варёная картошка с огурцами, как и предполагал Маньяк, пошла просто прекрасно, и он быстро умял всё приготовленное. А котелок, между прочим, был не меньше трёх литров! Наконец-то Маньяк нормально поел горячей пищи! Не помешало бы разбавить рацион животными жирами и белками – солёное сало, например, подошло бы идеально, но чего нет, того нет. Маньяк обладал прекрасной способностью радоваться тому, что имеет.

Он наконец-то был сыт, и натруженный организм, конечно, тут же потянуло в сон. Однако полностью расслабляться было рано. Маньяк сделал над собой усилие и отправился в баню, вымылся сам до скрипа и выстирал все свои вещи. Личная гигиена в Улье стоит далеко не на последнем месте. Рейдер, который неделю не мылся, благоухает совсем не ландышами, но дело даже не в плохом запахе. Аромат немытого человеческого тела стойкий и сильный, и заражённые могут заметить такого пахучего рейдера за версту. А заметный рейдер, очень вероятно, мёртвый рейдер.

Всю одежду Маньяк развесил в бане – та хоть и не сильно натоплена, но от печки идёт сухой жар, и вещи точно просохнут до завтра. В костюме Адама, но с автоматом и небольшим ломиком в руках (который он нашёл на заднем дворе за баней и решил, что это неплохое оружие для ближнего боя) Маньяк смотрелся весьма забавно, но оценить это было некому, что, наверное, и к лучшему. Уже полностью стемнело, и небо Улья расцветилось тысячами звёзд, такими похожими на земные – и всё же совершенно другими.

«Вот бы разобраться, что это за мир, где он находится? В какой хоть галактике, что за звёзды над головой, есть ли в этой галактике планета Земля? Как в этом мире всё устроено, как работает и зачем? И как там… на этой Земле, если она тут есть, изменилось ли что-то? Множество вопросов, и они, скорее всего, останутся без ответа. А интересно ведь!» – думал Маньяк.

Вдохнув всей грудью прохладного и чистого ночного воздуха, он огляделся вокруг и продолжил размышлять: «А хорошо было бы вот так просто пожить, без заражённых, рейдеров, беготни и оружия. Париться в баньке, возиться в огороде. Эх… И на рыбалку бы ещё сходить… Ага! И тайны мира узнать, и на рыбалку сходить! А почему бы и нет – мечтать, так по полной!»

Маньяк постоял немного, запрокинув голову и рассматривая небосвод, а потом усмехнулся своим противоречивым мыслям и отправился спать.

Наутро Маньяк не без удовольствия повторил вчерашний ужин и даже отварил ещё картошки и нарвал огурцов, чтобы взять с собой, так, чтоб хватило ещё на раз поесть. Картошка до вечера точно не испортится, а огурцы так и вовсе останутся свежими ещё несколько дней. Что ждёт Маньяка дальше – одному Стиксу известно, потому хоть какой-нибудь запас еды не помешает. Возникла и ещё одна проблема – бутылка с живчиком показала дно. Пару споранов на чёрный день Маньяк припас, и этот день, похоже, настал. Но вот алкоголя, в котором можно было бы их развести, не нашлось. Либо в этом доме жили трезвенники, либо хозяева, напротив, ценили выпивку и весь алкоголь забрали. Придётся побродить по селу и обследовать ещё несколько домов, может, попадётся местный магазин. Посёлок слишком крупный, чтобы обходиться без какой бы то ни было торговой точки.

И вот Маньяк, подкормившийся, чисто вымытый, выспавшийся и потому изрядно повеселевший, отправился на поиски бухла. За плечом его имелся автомат, в правой руке – ломик (небольшой, чуть больше метра длиной), а на лице сияла, подобно утреннему солнышку, жизнерадостная улыбка.

И каково же было его удивление, когда вместе с сельским магазином он нашёл ещё и пяток заражённых. Оказывается, они в посёлке были…

Глава 4

На перекрёстке трёх дорог, где располагался местный оплот Гермеса, стояли, аки берёзки во поле, четыре бегуна и, видимо, их предводитель, спидер. Когда сияющий улыбкой Маньяк выскочил к ним, как Кук к аборигенам, бегуны лишь мазнули по нему тупым, ничего не выражающим взглядом.

Спидер проявил больше заинтересованности, но сделал это как-то неуверенно: уставившись на Маньяка, он подался было к нему, начав, как это водится у заражённых, плотоядно урчать, но, пройдя пару метров, замолчал и остановился.

Свита его, услышав урчание, вновь окинула Маньяка взглядами мутных глаз и вновь сочла зрелище совершенно не интересным. Маньяк переступил с ноги на ногу, и спидер снова забеспокоился, а его свита вновь глянула в сторону Маньяка. Тот замер – и замер спидер.

«Может, это мой дар наконец-то проявляется? – подумал Маньяк. – Заражённые, по крайней мере слаборазвитые, меня не замечают, пока я не двигаюсь?»

Однако через некоторое время спидер снова забеспокоился и сделал ещё шаг в сторону Маньяка, хотя тот оставался неподвижен.

«Понятно… что ничего не понятно, – отметил Маньяк. – К знахарю надо, к хорошему знахарю. Так ничего не понять».

Эксперименты Маньяк решил не продолжать. Рывком сократил дистанцию до спидера и без затей вмазал ему ломиком в лоб. Жертва оружия пролетариата упала как подкошенная, а вот её свита повела себя неоднозначно. Двое с урчанием бросились к Маньяку, за что и получили свою порцию ударов ломом по головам, а ещё двое с тем же энтузиазмом бросились наутёк. Однако трусость в бою Маньяк не приветствовал и попытки срочно его зауважать и спастись бегством не оценил – приголубил ломиком по затылку одного, а потом и другого.

Перебитые заражённые порадовали Маньяка тремя споранами, а поселковый торговый центр пополнил рацион консервами и парой кило фундука, гардероб – сменой белья и фуфайкой камуфляжной расцветки, арсенал – небольшим топором на металлической рукояти. Драться в ближнем бою таким не слишком сподручно – рукоять коротковата, но для ближнего боя есть лом, а топорик можно метать. Нашёлся и коньяк, русский, не ахти какой, ведь все знают, что настоящий коньяк делают в Армении, Грузии или Дагестане, и не важно, что об этом думают на юго-западе Франции. Коньяк плохой, но Маньяку не пить его, а живчик делать, и для этих целей он в самый раз.

Вообще, надо заметить, деревня зачищена была совсем не так тщательно, как это расписывали Маньяку: тут и в магазине добра осталось немало, хоть и есть следы разорения, и заражённые обнаружились.

Маньяк вышел из магазина, одарил суровый мир Улья очередной своей жизнерадостной улыбкой, закинул в рот орех, которыми набил полные карманы, захрустел им и поморщился. Нет, не орех плесневелый попался, просто ноздрей Маньяка коснулась вонь, издаваемая телами заражённых, которых он убил. Они и при жизни пахли отнюдь не ландышами, а после смерти… мышцы расслабились, причём все мышцы, со всеми вытекающими последствиями. А обоняние у Маньяка за время пребывания в Улье сильно обострилось.

«Это сильно я расслабился, – подумал Маньяк, окинув неприязненным взглядом тела своих недавних жертв. – А если бы они вчера на запах баньки ко мне припёрлись? Хотя так же люлей бы и выхватили – лом-то я всё время под рукой держал. Но вообще нужно взять себе на заметку и быть осторожней!»

Маньяку частенько приходилось вот так брать что-то на заметку, и он даже подумывал завести себе блокнот для подобных заметок. Стикс сделал его гораздо сильнее, быстрее и выносливее, однако Маньяк заметил, что стал более рассеян и склонен к авантюрам. Хотя, если честно, склонность к авантюризму у него была и раньше, просто проявиться у неё было гораздо меньше возможностей.

У Маньяка не имелось чётких планов на будущее – как на ближайшее, так и на дальнюю перспективу. Это, конечно, не слишком правильно – ведь если не пытаться управлять своей жизнью и плыть по течению, течение это принесёт тебя в лучшем случае в болото, а может, и к водопаду. Нет, нужно иметь чёткий жизненный план, который будет включать в себя всё: от того, что ты будешь есть в ближайшую неделю, чтоб твой рацион был сбалансирован и включал в себя нужное число белков, жиров, углеводов, витаминов и прочих микроэлементов, до более глобального – какие книги тебе нужно прочесть и чему обучиться, чтоб улучшить своё физическое и финансовое положение. Ведь человек всегда хочет улучшить своё физическое и финансовое положение, а без такого плана это невозможно.

Но кто из нас имеет столь чёткие планы на жизнь? Как правило, никто. Максимум – «Ну вот окончу вуз по такой-то специальности, пойду работать примерно в том направлении… наверное… если получится». Это если ты молод. А если в возрасте, так и того хуже: «Ну чё, работаю пока тут, если чего-нибудь лучше подвернётся – туда пойду». Вот и все чёткие планы на жизнь.

Вот и план Маньяка детальной проработкой не отличался – надо как-то выжить. А чтобы выжить в Улье, нужно становиться сильнее и стараться особо не нарываться. С последним всё понятно, а стать сильнее можно за счёт развитых даров Улья, хорошего снаряжения и команды верных спутников, желательно обладающих и тем и другим. Вещи эти во многом взаимосвязаны – хорошо экипированного, да ещё и с развитыми полезными дарами бойца любая команда рада будет принять в свои ряды, хорошо развитое умение Стикса поможет обзавестись хорошей экипировкой и так далее…

Особенно Маньяка интересовал его дар. Ведь кто ни разу не мечтал о сверхспособностях? Кто поглупее – шары огненные из рук пускать, кто поумнее – отличать правду от лжи или читать чужие мысли. Про чтение чужих мыслей (вот прямо чтоб как открытую книгу!) Маньяк не слышал, но ментаты, способные отличать правду от лжи, не такая уж редкость. А у него что-то непонятное – то ли может быть незаметным для заражённых, то ли нет…

В общем, разобраться с даром Маньяк отметил как первоочередную задачу. А для этого надо найти знахаря, и не абы какого, а непременно хорошего – у абы какого он уже был, и ничего внятного тот сказать не смог. А хороший знахарь и цену запросит, скорее всего, хорошую. Так что попутная задача – раздобыть денег, то есть споранов.

Маньяк решил продолжить свой путь в сторону Удавки. Надеяться на попутный транспорт или попытаться наняться на работу в караван, идущий в нужном направлении, Маньяк, наученный горьким опытом, не стал. А дорога, по которой он пришёл в деревню, продолжалась и дальше и вела примерно в ту сторону. И он бодро затопал по просёлочной пыли.

Два дня он просто топал по дороге. Местами она оставалась просёлочной грунтовкой, местами становилась асфальтированным трактом – для Улья такие переходы в порядке вещей. Просёлки, что неудивительно, в основном пустовали. На трактах попадались машины, по одной или сразу несколько. Если несколько, то это было, как правило, следствием аварии.

Маньяк обыскивал некоторые машины, показавшиеся ему наиболее перспективными: мощные внедорожники с задранным клиренсом, на которых могли бы передвигаться заядлые охотники, или те же внедорожники, но выглядящие дорого и полностью тонированные, на каких должны ездить мафиози. Но ничего полезного, кроме запаса бинтов из автомобильных аптечек, в машинах найти не удалось.

Пару раз попадались Маньяку и заражённые, но всё низкоранговые. Троих он убил, но споранов не нашёл, что неудивительно – на то они и пустыши, чтобы быть пустыми. Ещё парочка предпочла спастись от Маньяка бегством, и он не стал их догонять – пустыши ведь. А может, и зря? Может, зачатки здравомыслия означали более высокую степень развития и у них как раз успели появиться спораны? Но этого уже не проверишь, да и шанс найти спораны у слабеньких заражённых невысок.

А на утро третьего дня Маньяк вышел к городу. После перезагрузки здесь явно прошло немало времени: обгоревший остов бензозаправочной станции, уродливым скелетом торчит среди зелёного поля на въезде в город, но лёгкий ветерок, дующий как раз от него в сторону Маньяка, запаха гари уже не приносит; не поднимаются в небо столбы дыма от пожаров, которые зачастую возникают в городах после перезагрузки; не слышно выстрелов или звука работающего двигателя. Словом, в городе очень тихо.

Запасы провизии Маньяка за прошедшие два дня успели неплохо сократиться, а запас воды и вовсе иссяк. Кроме того, в городе возможно разжиться чем-нибудь ценным: оружейный магазин нетронутый, например, найдётся или полицейский участок. И поохотиться бы неплохо. Главное, чтоб дичь оказалась не слишком крупной и не начала охотиться на Маньяка.

Итак… в тихом городе… появился… Маньяк!

Побродив немного по городу, он убедился, что кластер перезагрузился как минимум несколько дней назад. Об этом говорили несколько давно остывших пожарищ, а смрад от холодильников магазина, в который зашёл Маньяк, был способен остановить набравшего полный ход рыцарского коня. Слава Стиксу, ряды с горячо любимой тушёнкой находились далеко от мясного и молочного отдела.

По городу Маньяк передвигался спокойно, прогулочным шагом. Группы пустышей иногда встречались на его пути, но с объятиями к ним лезть Маньяк не спешил, как, впрочем, и нападать на них смысла не видел – добыть спораны из них мало шансов. Пустыши отвечали ему полнейшей взаимностью.

Программа-минимум была уже выполнена – Маньяк пополнил запасы воды и продовольствия, и теперь можно было выбираться из города и продолжать путь к Удавке, но Маньяк с этим не спешил. Город, судя по косвенным признакам, популярностью рейдеров не пользовался, а значит, можно надеяться на какую-нибудь попутную добычу.

Найденная полицейская машина надежд не оправдала: хозяева покинули её, не забыв прихватить оружие. Поиски в ближайших окрестностях также не увенчались успехом: куда утопали переродившиеся стражи порядка вместе с табельным оружием – одному Стиксу известно. Зато Маньяк наконец нашёл первый предмет охоты. Спидер, матёрый, полностью растерявший одежду и частично человеческий облик, стоял на перекрёстке у пешеходного перехода и чуть покачивался на мощных, перевитых мышцами ногах. Видимо, от нетерпения. Но зелёный свет на светофоре никак не загорался (что неудивительно в отсутствии электричества), и дисциплинированный спидер дорогу не переходил.

– Иди ко мне, красавчик! – с вожделением проворковал Маньяк себе под нос, по-кошачьи мягко подкрадываясь к жертве с ломом наизготовку.

Серо-коричневую, грязную и дурно пахнущую тварь со спутанными в колтуны патлами, несимметрично раздутыми мышцами и длинными кривыми пальцами, оканчивающимися грязными, непомерно длинными ногтями, больше похожими на когти, вряд ли можно было назвать красивой. Но Маньяк и не собирался созерцать сей объект живой природы Улья – он просто был рад добыче.

Лом просвистел, словно казацкая шашка, и врезался в череп спидера, сминая кости. Жертва Маньяка шагнула-таки на проезжую часть и рухнула лицом вниз, словно поражённая жестоким божеством правил дорожного движения.

– Так, а что у нас внутри? Ну-ка! – пробормотал Маньяк, с ножом в руке склоняясь над телом. – Три спорана. Неплохо.

Если учитывать то, что зверское убийство практически удвоило финансовое состояние Маньяка, это и правда неплохо. Но этого хватит на пару недель спокойной жизни, если тратить спораны только на живчик, или на день-два жизни в стабе, если жить очень скромно и стаб будет очень дешёвым.

«Вот как в прошлой жизни был нищебродом, так и в этой им остался, – усмехнулся про себя Маньяк. – Где бы ещё десяток-другой таких пешеходов найти?»

Отойдя от тела спидера, он пошёл дальше по улице, высматривая очередную жертву. Но «красивых» спидеров больше не попадалось. Некрасивых, впрочем, тоже. Попетляв ещё полчаса по улицам в случайном направлении, Маньяк вышел к тенистому скверу – самое место маньяку поджидать в таком жертву. Вот только время подкачало – такое действо положено творить во мраке жутком! Ночью, в общем, или, на худой конец, поздним вечером, а сейчас первая половина дня.

Присев под деревом, оперевшись спиной о шершавый ствол, Маньяк призадумался. Как в незнакомом городе найти полицейский участок или оружейный магазин? У местных жителей дорогу не спросишь – неразговорчивые они здесь. Карту в интернете не посмотришь – не завезли интернет в эту местность.

От раздумий отвлекло движение пустышей. Не то чтобы эта публика постоянно сохраняла полную неподвижность, но двигались они очень неохотно – либо стояли на месте, чуть покачиваясь, либо медленно брели, очень напоминая киношных зомби. И только звуки или запахи, сулящие еду, могли привести их в возбуждение и заставляли быстрее передвигать конечностями.

Сейчас же пустыши не бежали сломя голову, но двигались весьма бодро. С улицы, выходящей на угол сквера, вышла одна компания и ушла вправо. Затем другая, но она предпочла левое направление. Потом появился ещё один персонаж с кривой хромающей походкой, он утопал вслед первой компании.

Маньяк привстал, чтобы ему не мешало ограждение сквера и можно было рассмотреть ноги хромого полностью, и ухмыльнулся – в прошлой жизни этот пустыш носил крепкие высокие ботинки, один из них и сейчас защищал его ногу, а вот второй порвался, не выдержал невзгод новой жизни хозяина. Ступня заражённого наполовину высунулась, обувь съехала набекрень и мешала ему нормально передвигаться. А на то, чтоб снять испорченный предмет гардероба, у низшего заражённого не хватало мозгов.

– Ума нет – считай, калека! – пробормотал Маньяк.

Эти же слова многие бывалые рейдеры сказали бы и о нём самом, узнай они о его следующих действиях.

Как рассудил Маньяк, заражённые спешили не куда-то (ничего, что могло бы привлечь пустышей, Маньяк не почувствовал, а обоняние, слух и зрение у него были значительно лучше, нежели у низших заражённых), они спешили откуда-то. Об этом говорило и то, что направление разные компании пустышей выбирали разное, а не стремились к какой-то одной точке. И он решил посмотреть, что это напугало тупеньких тварей.

Аккуратно, скрываясь за машинами, столбами и другими подходящими для этих целей объектами, Маньяк с ломом наизготовку пошёл в ту сторону, откуда бежали твари. И вскоре обнаружил возможную причину их бегства: место небольшой автомобильной аварии, где около разбитых машин сидел лотерейщик и деловито кушал пустыша – видимо, совсем оголодал бедолага. Рядом стоял спидер, как видно, ожидая, когда более развитый товарищ насытится и оставит ему перекусить.

Маньяк радостно осклабился – им овладел охотничий азарт. Используя в качестве укрытия припаркованную у обочины Toyota на спущенных колёсах, в полуприседе подкрался к месту перекуса лотерейщика так, что до объекта охоты осталась пара метров. А затем, словно чёртик из табакерки, выпрыгнул из-за машины с занесённым над головой ломом.

Лотерейщик ничего не успел сделать, как получил сокрушительный удар ломом по затылку. Силы в него Маньяк вложил немало, да вдобавок удар был усилен скоростью прыжка, и кости черепа лотерейщика глубоко вошли в его мозг. Заражённый рухнул мордой в остатки своей трапезы.

Спидер отшатнулся было, но недостаточно быстро, и Маньяк, выпрямляясь, нанёс ему колющий удар под подбородок. Лом у Маньяка, конечно же, был тупым, но силы удара хватило на то, чтоб тяжёлая железка пробила голову спидера почти насквозь.

Схватка, однако, на этом не закончилась, как планировал Маньяк. Из-за капота машины, перегородившей поперёк проезжую часть, поднялась отвратительного вида морда и с удивлением уставилась на Маньяка.

Глава 5

Морда выглядела не только отвратительной, но ещё и опасной. Широкая пасть, полная клиновидных клыков, да и размеры морды, явно превосходящие человеческие, ясно говорили о том, что это прилично развитый заражённый. В такого лучше стрелять из чего-нибудь огнестрельного, причём желательно большого калибра и повышенной бронепробиваемости. Однако Маньяк имел на этот счёт своё мнение…

– Ну и рожа! – прокомментировал он появление вышеупомянутого объекта.

Рожа вознегодовала, раззявила пасть и утробно не то заурчала, не то зарычала, видимо, пытаясь напугать. Не то чтобы Маньяк совсем не испугался – уровень адреналина в крови явно повысился, но не стал убегать сломя голову. Вместо этого он рванул к твари.

Заражённый явно не ожидал такого странного манёвра. Клыкастая пасть закрылась, а в непроницаемо чёрных глазах снова появилось удивление. Особенно Маньяку понравился левый глаз – в него-то он и воткнул лом.

Удар был хорошим – Маньяк, не жалея силы, вложился корпусом и использовал инерцию перемещения. Однако, воткнувшись в глаз, тупой конец лома наткнулся на преграду – видимо, тварь успела нарастить защиту, прикрывающую мозг в уязвимых местах. Маньяк знал, что элитники обзаводятся такой в обязательном порядке. Этот заражённый элитником не был, но что-то тоже вырастить успел.

Маньяк почувствовал, как лом преодолел препятствие, но импульс был потерян, оружие не смогло проникнуть далеко в голову твари и не убило её. Однако заражённому явно стало нехорошо, и удар, который должен был прикончить человека, оказался слабым и неуверенным. Маньяк, впрочем, ожидал его и успел бы уклониться, даже бей его здоровый и полный сил рубер – проверено на практике.

Повалившийся вперёд от собственного удара, не достигшего цели, заражённый навалился широкой грудью на капот. Маньяк, успевший не только отскочить, но и выдернуть своё оружие, запрыгнул на крышу автомобиля и сильно, с размахом из-за головы, ударил тварь по темечку. Та ткнулась мордой в капот. Однако и это не прикончило неплохо развитого заражённого, и он начал подниматься, опираясь на мощные лапы. Маньяк ударил ещё раз, теперь сбоку, целя по споровому мешку, который уже начал обрастать костяным капюшоном, но ещё недостаточно крепким, чтоб остановить лом в нечеловечески сильных руках. Споровый мешок смялся, и этого твари хватило.

Довольный проведённым боем Маньяк уже собирал трофей со спидера (сбор наград за проявленную отвагу он начал от большего к меньшему), когда его внимание привлёк шум – из-за угла выбежал лотерейщик, и Маньяк радостно рассмеялся:

– Да это ж просто праздник какой-то!

Однако то был не последний гость: следом показался ещё один лотерейщик, а за ними, что было гораздо хуже, нелепо подпрыгивая и стуча костяными пятками, из-за угла вывернули два топтуна.

– Э… Эй! Мальчики, не все сразу! – крикнул им Маньяк.

По одному он справился бы при помощи лома с любым из участников забега. Но со всеми сразу, да ещё и на почти открытом пространстве нечего было и думать принять бой – окружат и порвут, как ни вертись. И Маньяк взялся за автомат, но выпустив пару коротких очередей, понял бесперспективность этой идеи.

Хороший стрелок с твёрдой рукой и стальными нервами мог бы успеть положить всю четвёрку раньше, чем они добрались до него. Но тут нужно и стрелять по головам, причём короткими очередями – одна пуля, даже попавшая в голову, может не остановить лотерейщика, не говоря уже о топтунах. И очереди должны быть такими, чтоб магазина хватило на всех – времени на перезарядку заражённые точно не предоставят.

А Маньяк был кем угодно, но точно не хорошим стрелком. Пули, выпущенные им, попали в плечо лотерейщика, но даже не смогли остановить его. Тот лишь дёрнулся, сбился с шага, но тут же продолжил бежать к обидчику. Ещё одна попала в топтуна – этот и с шага не сбился. А остальные и вовсе ушли в молоко. И Маньяк, правильно оценив шансы, быстро закинул автомат на плечо, подхватил лом и бросился наутёк.

Убежать от подобных преследователей – задача для обычного, даже неплохо тренированного человека абсолютно нереальная. Маньяк же без особых проблем держал их на расстоянии. Он легко прыгал на машины, перепрыгивал с крыши одного автомобиля на другой, когда это было удобно, но оторваться от погони на почтительное расстояние не удавалось – заражённые с большим трудом преодолевали препятствия, но сокращали отставание на свободных участках.

Нужно сбрасывать погоню с хвоста. Пока на пути Маньяка встречались только бестолковые пустыши, провожающие его обалделыми взглядами, но это только пока. Могут встретиться ребята посерьёзнее, и тогда возникнут проблемы. Да и у кого быстрее кончатся силы – у Маньяка или у заражённых? Выяснять этот вопрос на практике не очень хотелось. Пока он не чувствовал никакого дискомфорта: ни усталости, ни одышки, разве что автомат мешал – крепление ремня от такой нелёгкой жизни ослабло, и теперь оружие болталось, билось о рёбра и постоянно норовило слететь с плеча. Но, опять же, это только пока.

Свернув на очередную улочку, Маньяк оказался в глухом тупике. Как правило, ничего хорошего беглецу в подобной ситуации ждать не стоит. Но бетонной стене высотой метра три, наглухо перегораживающей улицу от одного здания до другого, Маньяк обрадовался как родной – вот он, шанс избавиться от погони!

Рейдер взбежал на припаркованный у левой обочины автомобиль и, сильно оттолкнувшись от его крыши, прыгнул. Рассчитывал достать до края стены подошвами, и это у него вполне получилось бы, но разболтанный ремень автомата зацепился за идущий от фонарного столба штырь, на котором висела вывеска. Маньяк не рухнул обратно на крышу автомобиля – ремень оторвался от автомата, и оружие соскользнуло с плеча.

Прыжок вышел неудачным. Часть скорости ушла на то, чтоб порвать ремень, ногами до края стены Маньяк теперь не доставал. Пришлось бросить лом, чтоб не влететь в этот край грудной клеткой. Маньяк подставил руки, не теряя инерции, оттолкнулся ими по ходу движения и оказался на стене.

Обернулся: преследователи уже забегали в тупик – спрыгнуть и подобрать оружие не хватит времени. Прыжок оказался даже более неудачным, чем он подумал, когда почувствовал рывок автоматного ремня. Маньяк выругался и спрыгнул со стены. В противоположную сторону от заражённых, разумеется.

Маньяк шёл по лесу, чувствуя себя если не Конаном-варваром, то по крайней мере лесным берсерком. С хрустом ломился через кусты (обходить их ему просто надоело), вся морда в паутине, а в руках злодейского вида большой топор, выкрашенный в кроваво-красный цвет!

Топор Маньяк стибрил с пожарного щита, висевшего на стене цеха вместе с конусообразным ведёрком того же цвета. Ведёрко тоже понравилось, но как его применять в бою или быту, он не придумал и потому брать не стал. А больше в цехе, в который Маньяк забежал на выходе из города, взять было совершенно нечего. Токарные и сверлильные станки разных размеров, покрытые толстым слоем пыли – больше там не было ничего. В том числе и того, что там тачали и сверлили.

А если серьёзно, топор, конечно, был так себе, и Маньяк с удовольствием сменил бы его на что-то вроде своего верного ломика. Туповат, рукоять длинновата и, самое главное, из дерева, то есть хорошего удара – что врага, что по врагу – может и не выдержать. Но сменить его сейчас можно разве что на палицу кустарного изготовления. Да, ломик было жалко, а ещё жальче автомат – ни то, ни другое нельзя назвать невосполнимой потерей, но автомат ещё и денег стоит. Впрочем, трофеи, полученные рейдером на охоте, вполне примирили его с потерей автомата. Три горошины и восемнадцать споранов – неплохо, весьма неплохо.

Идея пройтись по лесу показалась Маньяку прекрасной. Он помнил рассказы Аркана (одного из стронгов, принадлежащего к отряду, дружественному бывшему отряду Маньяка) о лесных и таёжных кластерах. Встречаются в Улье такие места, где множество кластеров подряд принадлежат к одному типу местности.

Аркан подчёркивал, что лесные и таёжные кластеры – это две большие разницы. В таёжных меньше шансов нарваться на неприятности, чем в городах или посёлках, где много людей. Но уж если нарвёшься, то лёгким испугом не отделаешься. Стаи волков сохраняют свою структуру и после перерождения, с умным вожаком, который обеспечивает слаженность действий стаи и ведёт её туда, где будет лучше. Только законы в ней становятся жёстче – слабых съедают.

Медведь же дело такое… Эти звери всю жизнь в основном пребывают в двух стадиях – зимняя спячка и накопление жировых запасов к этой самой спячке. Потому, если перезагрузка не застала хозяина леса в конце зимы или начале весны, зверь имеет солидные жировые запасы, благодаря которым он без внешней подпитки может достигнуть стадии как минимум бегуна, а то и хорошо развитого спидера. А благодаря изначальной массе от 300 до 600 килограммов, огромной физической силе, внушительным клыкам и когтям такой бегун будет куда опаснее лотерейщика.

Но это всё в тайге. В лесах среднерусской полосы, да и не только среднерусской, зверья не так много. Это в Сибири медведи по улицам ходят, а местные жители пьют с ними водку и играют на балалайке. В современных же европейских лесах крупных хищников очень мало. Потому, по словам Аркана, в местах, где много лесных кластеров подряд, можно даже позволить себе развести костёр, не опасаясь, что на его запах сбегутся сто тысяч заражённых.

Идея пройтись по лесу без дорог и тропинок казалась Маньяку прекрасной первые два часа. Потом орды кровососущих насекомых, кусты и буреломы разной степени непролазности и «необходимости» сделали идею просто хорошей, а затем низвергли до ранга неплохой. Ну а когда на второй день лесного путешествия Маньяк вышел к очередному болоту, пришлось признать – идея была полным дерьмом. А под конец дня Маньяк столкнулся ещё с одним препятствием, которого он никак не ожидал посреди леса.

Это была граница кластера, хотя кардинально ничего не менялось – там лес и тут лес, но были и отличия. На кластере, где стоял Маньяк, полноправно царило лето: сочная зелень листвы и травы, всё цветёт, пахнет и дышит жизнью. А на кластер впереди будто пришла осень: листья жёлтые, местами жухлые, трава болезненная, будто покрытая слоем пыли. Но эта особая осень, Маньяк такую не раз встречал. Такая осень, в которой начался октябрь и так и затянулся на многие месяцы. Впереди был стаб. А по границе этого стаба, метров через десять друг от друга, стояли таблички с кроваво-красными, как топор Маньяка, надписями: «Осторожно, мины».

– Вот тебе здрасти! – поздоровался он с табличкой. – Прям подводная лодка в широких степях Украины.

Вот откуда бы взяться минному полю посреди леса? Маньяк недоумевал. И что, собственно, дальше делать? Логично было бы просто свернуть и пойти дальше, обогнуть стаб с его минным заграждением. Тем более что Маньяк не следовал чётко проложенным курсом, а просто придерживался направления – куда-то в сторону Удавки. Но ему было интересно.

«Мины! Посреди леса! Зачем? А может, нет тут никаких мин? Не, ну кто будет их в лесу ставить? Плюнуть и пойти напрямик? – роились мысли в голове. И совсем глупое: – А может, палкой потыкать?»

Маньяк даже усмехнулся несуразности своей последней мысли. Как бы он был удивлён, узнав, что потыкать палкой в минное поле было верным решением. Ну, конечно, только в это конкретное минное поле. Но додумать, что всё-таки делать дальше, Маньяк не успел.

– Здорово, хлопец! – насмешливым голосом окликнули его со стороны стаба. – Ты кто таков, откуда будешь?

Окликнул Маньяка мужичок (именно мужичок, по-другому не скажешь), одетый в брезентовый плащ, серые, видавшие виды брюки, заправленные в кирзовые сапоги; его голову прикрывала панама, по стилю идеально подходившая к штанам и плащу. Из-под неё выбивались крупные кудри светло-каштановых волос. Лицо с маленькими хитрыми, но добрыми глазами украшала рыжеватая борода и пышные усы того же цвета.

У ног мужичка настороженно замерла крупная лохматая чёрная собака с короткой и широкой мордой. Породу друга человека Маньяк вот так сразу определить не взялся, но в предках животного явно отметились кавказские овчарки или алабаи. Собака смотрела на Маньяка настороженно, но без враждебности. Будто бы не могла решить, друг стоит перед ней или враг.

Хозяин, подобно своему питомцу, смотрел на Маньяка спокойно, с хитрецой в глазах, но дружелюбно. И тоже не проявлял враждебности, это Маньяк чувствовал на уровне инстинктов. Однако в его руках был охотничий карабин. Оружие было не новым, но заметно, что за ним тщательно ухаживали. Держал его мужичок в положении «патруль», и держал уверенно, умело. И это тоже не укрылось от взгляда.

– Человек прохожий, – пожал плечами Маньяк и, вспомнив о вежливости, добавил: – И тебе не хворать.

– Так откуда и куда проходишь, прохожий? – настоял на своём мужичок.

– От Пекла иду к Удавке, – ответил Маньяк. Тайну из своих планов делать он не видел смысла.

– Неблизкий путь, – покачал головой мужичок, подтверждая предположение Маньяка, что это не случайный лесник, попавший под перезагрузку, а вполне себе рейдер Улья. – Так, а сам-то кто будешь?

Маньяк с пониманием отнёсся к расспросу, если не сказать допросу. Встреться два человека в лесу его прошлого мира, такое поведение можно было бы счесть неуместным, но здесь Улей, здесь надо ясно понимать с кем общаешься и можно ли поворачиваться к этому человеку спиной. Правило, конечно, работало и в противоположную сторону, но карабин в руках у мужичка, и он готов пустить его в ход, а значит, отвечать первым Маньяку.

– Меня Маньяком кличут. – Мужичок при этих словах усмехнулся. – Был стронгом, теперь просто рейдер, – продолжил свою краткую биографию Маньяк. – Пока одиночка.

– И за что же тебя из стронгов погнали? – с усмешкой осведомился мужичок.

– За излишнее чувство юмора, – вернул усмешку Маньяк. И добавил, решив быть до конца откровенным: – И за косорукость…

– Понимаю, – ещё шире заулыбался мужичок. – А что же стронги у Пекла делали?

– Есть отряды, которые и там и там промышляют. И не без успеха. Промысел-то схожий, и там на опасных зверей охотится, и там. Только специфика разная, но это уже детали.

– Специфика… да-а… – пожевал губами мужичок, отчего его косматая борода и усы ещё больше заершились. Постоял недолго в раздумьях, а потом неожиданно спросил: – Это из отряда Мёртвого, что ли?

– Нет. Нерв у нас за командира ходил, – без раздумий ответил Маньяк.

– Ну что ж, Маньяк. Заходи, гостем будешь, – предложил мужичок, махнув рукой. Видимо, Маньяк прошёл последнюю проверку и был признан достойным доверия. – Ты ведь не сильно, я смотрю, торопишься? По лесу гуляешь.

– Не сильно, – согласился Маньяк. – А?.. – указал рукой на табличку, предупреждающую о минах.

– А! Да нет тут никаких мин, что ты? – коротко расхохотался так и не представившийся мужичок. – Откуда им в лесу-то взяться, минам-то? Волчьи ямы в три ряда нарыты, это да, по всей границе стаба. Я нарыл, от мертвяков. Вот тут проходи. – Он показал Маньяку на едва различимую в траве тропинку. – Гости у меня нечасто бывают, заходи. Меня Ёрш зовут. Меня когда рейдеры нашли, я весь взъерошенный был, да. Ну и ершистый, да, а как тут не быть ершистым, когда вокруг такое?

Когда Маньяк подошёл к Ершу, собака подалась вперёд. Понюхала протянутую ладонь, пару раз неуверенно махнула хвостом и позволила погладить себя по лобастой голове. Вот теперь все проверки были пройдены.

Глава 6

– Я как попал сюда… в Улей этот, значит, – рассказывал Ёрш, сидя у добротно сколоченного стола с кружкой чая в руке, – по первому времени был совсем как пыльным мешком ударенный. Привезли меня, значит, в поселение, в стаб, да. Дальше – живи как знаешь. А у меня всё это в голове не укладывается – живчик пить надо, мертвяки эти, дар Улья, кластеры. – Последние слова Ёрш выговорил с явным усилием. – А я хожу, значит, как баран, глазами на всё лупкаю.

Насколько понял Маньяк, Ёрш прибыл в Улей из мира, хоть и похожего на его родной, но сильно отстающего в техническом развитии. Во всяком случае, о мобильных телефонах там слыхом не слыхивали, не то что о гаджетах. И воспринять Ершу новые жизненные реалии было куда как сложнее, чем современникам Маньяка, привыкшим к огромному потоку информации.

С другой стороны, суровые времена – суровые люди. В мире Ерша армия была в фаворе, как и физическая подготовка. Многие владели оружием хотя бы на первоначальном уровне, у многих были значки ГТО, и носили их с гордостью. Сам Ёрш, по его рассказам, когда попал в Улей, мог с тридцати метров из гладкоствольного ружья попасть спидеру в голову, а из нарезного – так и с пятидесяти. А Маньяк, например, знал только, с какой стороны у автомата пульки вылетать должны. Да что там Маньяк, многие его сверстники не способны без помощи Гугла рис сварить. А уж если физическая культура – это либо спорт, на что способны далеко не многие (это ведь не хобби, а образ жизни), либо бодибилдинг (надо же хорошо выглядеть), и бодибилдинг, как правило, бездумный, где обладатель мускулатуры, внушающий не уважение, а скорее мысли о том, что Кинг Конг жив, пробежав пятьсот метров, умрёт. Причём без посторонней помощи – просто от сердечного приступа.

А ещё Ёрш жил в небольшой деревеньке и был весьма немолод, когда кусочек его мира провалился в Улей. Простому деревенскому деду очень нелегко пришлось в совершенно новом мире. Но он устроился, хотя и весьма своеобразно.

– Ну вот, пообтёрся я, значит, понял вроде, что к чему, – продолжал свой рассказ Ёрш. – Людей хоть понимать начал, а то сначала-то совсем труба, говорят вроде по-русски, а я половину слов не понимаю.

– Ага, – усмехнулся Маньяк. – Я когда с подростками разговариваю, у меня тот же эффект возникает.

– Ну вот, понимаешь, значит, – улыбнулся Ёрш и продолжил: – И вот ведь какое ещё дело, я всё понять не могу – радоваться мне или плакать? С одной стороны, силы прибавилось, суставы крутить перестало, волос снова потемнел. Даже зубы новые выросли. А с другой, каково с новыми людьми-то сходиться, на восьмом десятке лет-то? Да и бабка моя. И Васька, дружок фронтовой… Да! – Ёрш махнул рукой, видимо, не в силах высказать то, что творилось в душе. – В общем, Маньяк, подался я обратно к своей деревне. Я ведь хоть и старый, но не дурак, понял, как это работает всё… загрузки эти. Вот поселился тут. Избу сладил, хозяйством обзавёлся. А до деревни моей тут две версты всего, и ещё одна есть, в другую сторону, – Ёрш махнул рукой в сторону ещё одной деревни. – Но та совсем маленькая. Десяток домов, но к ней Улей колхоз пристроил, маленький… как это назвать по-новому? – Ёрш чуть призадумался, подбирая нужное слово. – Фермерское хозяйство. Вот! Главное, коровы есть, а ни выпасов толком, ни покосов, один лес кругом. Так Улей распорядился. – Ёрш посмеялся. – Так о чём я? Да, так вот, живу здесь, в деревню свою хожу. Не сразу после загрузки, а погодя, как там обратятся уже, но чтоб не окрепли ещё. Всё думаю, может, повезёт и кто из моих живым останется… Ну, с иммунитетом, в смысле. А то… плохо мне без них. – Ёрш вздохнул. – Не должен человек один быть, плохо одному…

Маньяк сидел напротив Ерша и думал. Смог бы он вот так раз за разом убивать своих переродившихся близких? Это очень тяжело – видеть родного человека в таком состоянии. С другой стороны, у Ерша есть цель, есть надежда.

– Это сначала совсем тоска была, – продолжал он. – Но я работал, ямы копал. Ловушки делал, потом избу ставил. А за делами некогда себя грызть: пока можешь – работаешь, устал – спишь. А потом вот Полкан появился, вместе жить куда веселее стало.

Собака, лежащая у ног Маньяка, услышав своё имя, подняла голову и вяло махнула пару раз хвостом. Собака чувствовала в Маньяке зверя. Зверя сильного и опасного, но он враждебности не проявлял. И, посмотрев, как с ним ведёт себя хозяин, пёс проникся к Маньяку доверием.

– А что, Ёрш, у тебя тут и печь в доме есть, и баня. Не приходят к тебе мертвяки на дымок-то? – спросил Маньяк.

– Приходят, приходят, – закивал Ёрш. – Как не приходить? Приходят. Да в ямы падают, а мне только добить остаётся.

– А если посерьёзнее пожалуют, кому ямы не помеха?

– Так откуда им тут взяться-то? Им ведь мясо нужно, а тут пустой лес кругом. Неинтересно им тут.

– А там, где фермерское хозяйство? На коровах сильно отожраться могут.

– А тех, что оттуда, я кончаю вовремя, – усмехнулся Ёрш. – Чуть подращиваю, чтоб спораны точно были, значит. И кончаю, да.

Маньяк остался у Ерша на ночь, следующий день и ещё одну ночь. Помог хозяину подновить волчьи ямы. Заодно тот научил Маньяка, как их правильно рыть и как лучше маскировать. Они от души попарились в баньке и вдосталь напились чаю. Ёрш в обычной своей жизни мог общаться только с Полканом, а тот, хоть и проявлял просто чудеса сообразительности, человеческой речью не владел, и Ёрш заметно истосковался по человеческому общению, так что Маньяк услышал кучу историй из фронтовой и гражданской жизни отшельника Улья.

А на прощание Ёрш подарил Маньяку старенький и пошарпанный автомат Калашникова с деревянными прикладом и ложем и пару запасных магазинов, прокомментировав это, мол, мне с карабином сподручнее, а ты бери – не дело по Улью с одним топором шастать.

Технически Маньяк не шастал по Улью с одним топором – у него их было два. Но отказываться от автомата он не стал, хоть и не везло ему что-то в последнее время с огнестрельным оружием.

– Ты, Маньяк, не ходи в деревеньки ближние, неча там делать, – напутствовал Ёрш. – А как лучше к обжитым местам выбраться, я тебе подскажу. Тут в трёх днях посёлок есть. Но там так себе. – Ёрш поморщился. – Беспутное место. И дальше ещё один знаю, Нора называется. Тот крепкий стаб, добрый. Обскажу, как добраться. Ну а в наших краях ещё быть доведётся, так не забывай, заходи.

Насчёт трёх дней пути Ёрш или сильно переоценил скорость передвижения Маньяка, что вряд ли, или имел в виду движение не пешком, а на каком-нибудь транспорте, что больше похоже на правду. Идти, следуя ориентирам, указанным Ершом, было гораздо удобнее, чем ломиться напрямую, зная только направление «куда-то в ту сторону». И Маньяк с самого начала задал неплохой темп, вот только расстояния между этими ориентирами оказались гораздо длиннее, чем он ожидал.

К реке, которая, по словам Ерша, была в одном дне пути, Маньяк вышел в сумерках второго дня, из чего можно сделать вывод, что время на дорогу можно умножать на два. Эти два дня дорога вела его почти постоянно по пустым полям, где негде укрыться от солнца, а припекало оно изрядно. Дальше следовало полтора дня (считай, три) держаться реки, пока не покажется железнодорожный мост, по которому её нужно пересечь. Маньяк, видя перед собой перспективу ещё три дня скакать сайгаком по степи, очень захотел покататься на лодочке. Даже если солнышка на реке не меньше, а как бы даже наоборот, от воды всё равно должна идти прохлада. И вещи, что немаловажно, тащить не на себе.

Лодку Маньяк нашёл. Даже более того, нашёл целую лодочную станцию около небольшого города. Или, скорее, это была часть города – слишком высокие здания для столь небольшой площади, да и обрывались они как-то вдруг. Скорее всего, там находилась граница кластера.

Маньяк нашёл лодку, уже готовую к отплытью. Дюралевая, с довольно высокими бортами, для одного человека слегка великовата, но она как будто ждала его. Всё было в наличии – вёсла, якорь, мотор навешен на корму, даже пара удочек есть. Лодка была просто привязана у пирса. Такое впечатление, что хозяева либо только прибыли с рыбалки, либо собирались на неё отправиться, но перезагрузка согнала их с самого причала.

Река в ширину имела метров 50, но была довольно полноводной и обладала весьма неспешным течением. Однако течение всё же имелось, и было оно, к радости Маньяка, попутным. Он вывел лодку на середину реки и начал активно работать вёслами, но вскоре вновь причалил к берегу. Река протекала сквозь город, и на глаза Маньяку попался рекламный щит с ярким плакатом: «Торговый центр Приречный – мы открылись! Торговый центр Приречный – у нас есть всё: от кружки и кофеварки до палатки и рюкзака!».

Рюкзак Маньяка помнил и лучшие времена, а после кустов и буреломов, через которые Маньяк продирался к стабу Ерша, обзавёлся парой дыр и стал совсем уж плачевно выглядеть, а тут, судя по рекламе, можно подобрать ему замену. Да ещё и некоторыми вещами, полезными в хозяйстве, в туристическом магазине можно обзавестись. Следуя из названия же, можно предположить, что торговый центр расположен неподалёку от берега.

До Приречного Маньяк добрался без каких-либо проблем – в целях рекламы хозяева заботливо нарисовали прямо на асфальте тротуара зелёной краской стрелочки с указанием направления и расстояния до торгового центра. По ним Маньяк и дошёл. На одной из стрелочек встретил спидера – видимо, тот тоже решил посетить торговый центр. К конкуренции Маньяк отнёсся резко негативно и огрел спидера топором по темечку, став богаче ещё на два спорана.

Торговый центр с разбитыми витринами и въехавшим в один из входов микроавтобусом выглядел не очень презентабельно, однако вполне удовлетворил все потребности Маньяка. Но вот на выходе рейдера ожидал сюрприз.

На улице собралась толпа заражённых, судя по виду, бегуны и медляки, голов тридцать, не меньше. Подобные персонажи, как правило, лишь провожали Маньяка пустыми взглядами, если он сам на них не нападал. Сейчас же они проявляли явную агрессию. Может, потому, что собрались толпой и решили, будто вполне способны справиться, может, по каким-либо другим причинам, но заражённые плотоядно заурчали и дружно рванули к Маньяку.

Он не испугался: перебить такую толпу он был вполне способен даже при помощи одного топора, но делать этого не стал. Во-первых, это всё же опасно – заражённых много и придётся отчаянно маневрировать, и если им удастся схватить Маньяка, то он может не успеть вывернуться, а навалившись на него всей массой, заражённые его порвут. Правда, он на порядок быстрее и вполне обоснованно считал, что способен не допустить такого развития ситуации. И чтоб убить пустыша, Маньяку достаточно одного удара топором в голову – уклоняться низкоуровневые заражённые или вовсе неспособны, или просто не успевают.

Но есть ещё и «во-вторых»: бой с подобной толпой – занятие бессмысленное. Сколько споранов можно добыть из этой толпы? В бегунах они встречаются по одному на три-четыре трупа, а в медляках спораны – вообще редкость великая. Так что добыть больше пяти-шести споранов можно не надеяться, и это тоже без гарантий. И стоит ли из-за этого устраивать тут мясорубку? Под плохое настроение Маньяк, может быть, так и сделал бы, но настроение было приподнято удачно найденной лодкой и обновками из торгового центра. Потому Маньяк только прокричал в сторону заражённых:

– Заебётесь пыль глотать, убогие!

И легко побежал по улице в противоположную от агрессивно настроенных заражённых сторону. Однако вскоре налетел ещё на одну толпу, спешившую ему навстречу, и она была не меньше той, что гналась за ним. Это уже походило на организованные действия, к которым пустыши, по общему мнению, неспособны без посторонней помощи. А если быть точным, это похоже на загонную охоту – охоту на него, Маньяка.

Но времени на раздумья о причинах внезапной грамотности пустышей не оставалось – толпы подступали и спереди, и сзади. И он рванул в подъезд ближайшего здания – в узких проходах толпой на него не слишком-то навалишься, а в качестве путей отхода всегда можно использовать окна – если не первого этажа, на которых зачастую бывают решётки, так второго, с которого Маньяк, обладающий навыками паркура и повышенной прочностью, мог без проблем спрыгнуть.

Здание, судя по всему, было общежитием – лестничный пролёт от входа и уходящий в две стороны коридор с хлипкими дверями. А окна первого этажа, решёток на которых не имелось, оказались не только путями отхода для Маньяка, но и путями альтернативного подхода к нему, что и продемонстрировала тварь, влетевшая в торцевое окно коридора вместе с осколками стекла и рамы.

Любой рейдер Улья знает, как развиваются заражённые. Сначала это медляки, похожие на киношных зомби, тупые и медленные, что понятно из названия. После, при наличии животной белковой пищи, они становятся быстрее, сильнее и чуточку умнее, самую малость. Дальше – больше. Путь развития самый незамысловатый и напрашивающийся – кушай много мяса, набирай массу, укрепляй кости, обрастай когтями и бронёй. А попутно становись умнее и даже приобретай сверхспособности.

Но такая схема развития не является непреложным законом, это лишь правило, из которого бывают исключения. Одно из этих исключений и появилось сейчас перед Маньяком. Влетевшая в окно тварь ростом была не больше среднего лотерейщика, однако уже начала покрываться пластинами костяной брони, а на руках отрастила непропорционально большие когти. И взгляд полностью чёрных глаз казался разумным, цепким и злым.

Тварь рванула к Маньяку. Он не стал спешить переходить с ней в ближний бой. Сдёрнул с плеча автомат и открыл по противнику огонь короткими очередями. Попал, первым выстрелом точно попал, но пули срикошетили от прикрывающей грудь пластины. Маньяк выпустил ещё несколько коротких очередей, постепенно отступая назад. Но тварь начала очень резво прыгать от стены к стене, не забывая при этом приближаться.

Поняв, что таким образом когтистый монстр его скоро настигнет, Маньяк предпринял тактический шаг – выбил ногой ближайшую к нему дверь, вбежал в комнату и развернулся, взяв на прицел дверной проём. Через него когтистый точно пройдёт и не сможет увернуться – в упор-то Маньяк не промажет по голове твари.

Когтистый не заставил себя долго ждать. Обрадованный тем, что огрызающаяся жертва поняла всю тщетность своих усилий и обратилась в бегство, он радостно взрыкнул и прибавил скорости. Теперь-то вкусную добычу можно будет без проблем догнать, кинуться её на спину, вскрыть бритвенно-острыми когтями горло и рвать зубами тёплую вкусную плоть! Когтистый очень давно не лакомился иммунными.

Зацепившись лапой за косяк для более резкого разворота, он ворвался в комнату и на мгновение замер, уставившись в чёрный зрачок ствола, смотрящий ему прямо в морду. Маньяк потянул за спуск, но выстрела не последовало. Лишь сухой щелчок раздался во внезапно наступившей тишине – механизм заклинило.

– Ну пиздец! – выругался Маньяк и, перехватив автомат за ствол, врезал когтистому по голове ствольной коробкой.

От удара автомат выстрелил, но ствол был уже повёрнут в сторону Маньяка – к счастью, не прямо на него. Выстрел! Дульная вспышка. Пуля прошла вскользь, лишь оцарапав бок. И человек, и когтистый снова на мгновение замерли. Опомнились они тоже одновременно. Монстр потянулся лапами вперёд, чтоб уж точно ухватить вредную добычу, вонзить в её бока когти, впиться клыками в горло. Но Маньяк был чуточку быстрее. Он не стал отскакивать от когтистого – наоборот, шагнул к нему навстречу, удобнее перехватывая автомат, и вместе с шагом вмазал прикладом твари в нос. Деревянный приклад разлетелся на щепки, ошеломлённый когтистый осел на задницу, а Маньяк, не теряя времени, развернулся и прыгнул в окно.

Глава 7

Маньяк ещё не успел обрасти костяной бронёй, как это сделал когтистый, и потому, пролетая через оконное стекло, он заработал несколько порезов и царапин. Но и в прыжках Маньяк разбирался лучше, чем заражённый, поэтому он успел сгруппироваться, и ему не пришлось путаться в оконной раме.

Автомат пришлось выбросить, но это потеря невеликая – деревянный приклад не выдержал столкновения с бронированным лбом твари и разлетелся в щепки, да и механизм, как оказалось, клинило. Маньяк вновь остался без современного оружия. Зато не пришлось выбивать оконное стекло собственной головой – за пять шагов по комнате он успел вооружиться своим кроваво-красным топором, использовав его как таран.

Приземляясь, Маньяк отоварил им зазевавшегося бегуна. Благодаря скорости, набранной в полёте со второго этажа, удар вышел мощным настолько, что бедолагу бегуна развалило почти пополам – топор прошёл насквозь от головы до паха. Было бы у топора шире лезвие, так и впрямь получилось бы две половинки.

Заражённый, собственно, Маньяку ничем не мешал, и о сборе трофеев с него не могло быть и речи, ведь его собратья сейчас – в количестве немалом, мешая друг другу, – ломились в здание, которое только что покинул Маньяк, да и о когтистом не следовало забывать. А прибил Маньяк несчастную тварь просто потому, что это показалось ему забавным… Из любви к искусству, так сказать.

Объективно сложившаяся ситуация совершенно не располагала к веселью, но Маньяк испытывал сейчас злую радость! Или радостную злость. Нет, он был не просто рад – он был счастлив! Азарт! Адреналин! Чувство собственного превосходства. Превосходства даже над таким непростым соперником, как когтистый. Да, в силе тварь, может, и выигрывала у Маньяка, но в скорости он её превосходил. Может, самую малость, но превосходил! А уж в хитрости и скорости мышления и подавно Маньяк переиграл её. Если б не автомат, заклинивший так не вовремя…