Не доверяя даже сердцу бесплатное чтение

ГЛАВА 1 Предательство в тени

– Какого чёрта… Сколько времени? – быстро бросаю взгляд на вибрирующий телефон, и во мне тут же закипает злость.

С пол-оборота, без предупреждения. Пальцы едва слушаются, и громкий звонок разрывает ещё сонное сознание.

– Три часа ночи. Когда это закончится? – произношу вслух, не осознавая, что говорю, но заставляю себя успокоиться и ответить на звонок.

– Натали, что случилось? Ты в порядке? – спрашиваю, пытаясь перекричать громкую музыку, которая сначала оглушает, но быстро приводит в чувства. Потираю виски и приподнимаюсь на локте, смотря в окно на ещё спящий город.

– Адеееель! Ухууу! Тут так весело! Давай к нам, тут все! – пьяные вопли Натали сразу же бьют по ушам. Я отстраняю телефон подальше, чтобы перевести дух и собрать все остатки терпения. Снова пьяная, снова в клубе, и снова этот звонок.

– Ты где? С тобой всё в порядке? – кричу в трубку телефона, пытаясь привлечь её внимание. Приподнимаюсь и сажусь на кровати.

– Ещё два шота текилы! – говорит она, вероятно, обращаясь к бармену и игнорируя мой вопрос.

– Ты издеваешься? – все мои попытки сдержать злость терпят неудачу, и я начинаю закипать. Мой вопрос снова теряется в гуле клубной музыки, и, похоже, Натали не собирается обращать на меня внимание. – Я сейчас положу трубку!

– Да ладно, не будь такой занудой! Приезжай сюда, тут так весело, выпей со мной! – снова кричит она в трубку.

– Как же я устала от твоих выходок! Сколько можно? Ты изводишь себя, а ещё и меня! Ты думаешь, тебе одной сложно? Я еле справляюсь со всем этим, но ты не позволяешь себе даже попытаться! – слова слетают с губ быстрее, чем я успеваю их осознать. Выдохнув, я сдерживаю поток эмоциональных, необдуманных слов, о которых, без сомнения, потом пожалею.

– Может я так справляюсь, – через мгновение кричит в ответ моя сестра, и в трубке я слышу всхлип. Тяжело вздохнув, я понимаю, что не имею права ее осуждать, мне стоило промолчать.

– Ты сейчас где? – спрашиваю я уже куда спокойнее.

– «Спирит»! – так же спокойно отвечает она.

Когда все вернуться на круги своя? Хотя если подумать разве это возможно?! Все не станет прежним, уже никогда!– Буду через полчаса. Постарайся, пожалуйста, никуда не влипать, пока я не приеду, – натягивая джинсы, кладу трубку.

Холодный ветер обдаёт кожу лица, проникая под воротник. Я невольно поеживаюсь, чувствуя, как холод пробирается к самым костям. Мне кажется, я уже сама не понимаю, зачем это делаю. Я замечаю две машины такси на главной улице – на мгновение обе кажутся спасением от пронизывающего холода этой ночи.

– Доброй ночи, до клуба “Спирит,” – устало произношу я, когда сажусь на заднее сидение. Голос мой звучит безжизненно, как будто все силы ушли на то, чтобы просто добраться сюда.

– Не поздновато ли? – спрашивает таксист, с неуместной нахальностью. Разве его это волнует? Конечно, поздно. Слишком поздно для всего этого.

– Мг, – только и отвечаю я. Спорить нет ни сил, ни желания. Пусть думает, что хочет.

Дороги совсем пустые, город светится мягким, холодным светом фонарей. Казалось бы, в такие моменты тишина должна успокаивать, но она только подчеркивает, насколько я устала от этого бесконечного ночного цирка. Холодный воздух проникает в автомобиль через приоткрытое окно, заставляя меня снова вздрогнуть. Может, стоило остаться дома? Но нет. Если я этого не сделаю, кто сделает? Теперь нам больше не на кого расчитывать.

– На месте, – через 15 минут водитель резко тормозит около клуба. Яркие огни слепят глаза, музыка гремит так, что вибрации отдаются в груди, и от всего этого меня даже начинает подташнивать. Я не хочу быть здесь, но вынуждена снова. Какая-то бессмысленная рутина. Я кидаю таксисту деньги и быстрым шагом иду к главному входу.

– В таком виде нельзя! – передо мной появляется лысый громила в чёрном пиджаке, его рука преграждает путь. Почему такие, как он, всегда настолько самоуверенные? Он ухмыляется, явно наслаждаясь своей властью.

– Я не тусоваться сюда иду. Мне нужно забрать свою сестру, – уверенно заявляю я, пытаясь игнорировать размеры охранника. Но внутри меня всё сжимается от страха. Чувствую, как руки предательски подрагивают.

– Меня это не волнует! В таком виде нельзя, – он поднимает бровь и делает шаг вперёд, закрывая входную дверь. Как предсказуемо! Но как же раздражает эта предсказуемость, когда она мешает.

– Да мне плевать, приведи тогда её сюда! – произношу я, не зная, на что вообще рассчитываю. Конечно, он просто фыркает и качает головой в ответ. – И как мне её оттуда достать? Я не первый раз здесь, и меня всегда пропускали, – устало бормочу, понимая, что всё это бесполезно.

– Меня это не волнует, – он поднимает подбородок, отводя взгляд куда-то в сторону, как будто я уже не существую. Для него я просто шум, который он может игнорировать.

– Да что с тобой не так? Мне нужно всего 5 минут, чтобы забрать пьяную в стельку сестру, и я сразу же уйду, – наступаю на него, пытаясь звучать решительно, но даже себе кажусь слабой. Это как в бесконечном сне, где ты кричишь, но тебя никто не слышит.

– Ты реально глухая или прикидываешься? Я тебе еще раз повторяю! В таком виде нельзя! Это не мое правило! – делая шаг в сторону пропуская проходящую мимо меня пару, придурок машет рукой, намекая мне уйти.

– Твою мать! – вырывается у меня, когда я резко сворачиваю в сторону парковки клуба. Ярость бурлит внутри, и, пытаясь унять дрожь в руках, достаю телефон из кармана и набираю Натали. Конечно, она не берёт трубку. Почему я не удивлена? В такие моменты мне кажется, что весь мир против меня.

– Да какого блин чёрта я здесь вообще забыла, аааа… – срываюсь я, выплёскивая раздражение куда-то в темноту парковки.

– С тобой всё хорошо? – позади неожиданно раздаётся мужской голос, и я вздрагиваю. Темная фигура медленно приближается ко мне. Меня охватывает паника, и, оглядываясь, я быстро начинаю обдумывать пути отхода.

– Всё нормально, – резко отшатываюсь от него, сердце бешено колотится в груди. Я задерживаю дыхание, пытаясь скрыть своё волнение, как будто это может помочь.

– На кого ты так кричала? – его голос звучит спокойно, даже немного с интересом. Он склоняет голову на бок, затягивается сигаретой. Дым медленно проникает в его лёгкие, а излишки он выпускает через нос, не морщась. Почему он вообще спрашивает? Какая ему разница?

– На себя, – отвечаю я, щурясь от яркого света за его спиной. Я пытаюсь разглядеть его лицо, но свет мешает.

– Тебе не кажется это странным? – он улыбается уголком рта, как будто знает что-то, чего не знаю я.

– А тебе? – начинаю идти в другую сторону, давая понять, что не намерена продолжать этот диалог.

– Мне нет! – немного помолчав, он решает продолжить разговор. – Что случилось? Может, я могу помочь?

– О, да ладно, что тебе нужно? – резко разворачиваюсь и смотрю ему прямо в лицо. На этот раз я решаю не скрывать недоверие.

– Я же сказал: помочь, – парень спокойно смотрит на меня, делая очередную затяжку. Его спокойствие только сильнее раздражает меня.

– С чего это? – спрашиваю я в недоумении.

– Потому что могу, – отвечает он, пожимая плечами, как будто это самый естественный ответ на свете.

– Боже, глупость какая-то, – тяжело выдохнув, стараюсь успокоиться, но понимаю, что у меня нет выбора. Я ведь не могу оставить Натали внутри и просто уйти. – Ладно, мне нужно зайти и забрать свою пьяную сестру, но этот тупоголовый охранник не пускает меня, потому что я выгляжу вот так, – добавляю с излишней эмоциональностью, проводя руками по одежде, осознавая, что раздражение вызвано не столько охранником, сколько тем, что моя жизнь превратилась в одно сплошное разочарование.

– С этим я точно могу тебе помочь, – уверенно заявляет он, слегка вскидывая брови.

– Как? – в недоумении смотрю на него.

– Это клуб моего брата! – он задорно усмехается, указывая пальцем на здание позади себя. Затем выбрасывает недокуренную сигарету и протягивает мне руку. – Пошли, я тебя проведу.

Словно не осознавая, что делаю, я хватаюсь за его руку и без сопротивления следую за ним.

– Донли, эта девушка со мной. Запомни её лицо и в следующий раз, даже если она будет одета в мусорный пакет, пропусти её, ты понял? – его голос звучит уверенно, и я чувствую, как охранник меняется в выражении лица. Громила пристально смотрит на меня, подняв бровь, затем кивает и, отступив в сторону, пропускает нас.

– Понял, сэр, – словно собачонка, отвечает ему лысый болван.

Входная дверь освещает лицо парня. Его губы расплываются в улыбке, когда он оборачивается ко мне, но глаза… В них столько всего: грусть, отчаяние, алкоголь и что-то ещё, что я не могу определить. Пройдя через входной коридор, он отпускает мою руку.

– Теперь веришь? Я же говорил, что могу помочь, – он снова улыбается, но его глаза остаются грустными. Почему эта улыбка кажется такой фальшивой? Впрочем, меня это не должно волновать.

– Спасибо. Что я должна за твою помощь? – спрашиваю я слишком тихо, продолжая всматриваться в его глаза.

– Ничего! Я знаю, какими проблемными могут быть братья и сестры. Удачи в поиске! – салютуя мне, он резко поворачивается и уходит.

Музыка гремит с такой силой, что перепонки начинают пульсировать, едва я оказываюсь на танцполе. Около барной стойки народ толпится и кричит, толкая друг друга локтями. Белые длинные волосы, собранные в тугой хвост, сразу помогают мне найти Натали. Она стоит у бара, разговаривая с каким-то пьяным парнем, который явно позволяет себе больше, чем должен.

– Натали! – резко оттягиваю её от барной стойки и поворачиваю к себе.

– Ооо, Адель! – она сразу бросается ко мне и обнимает, и я чувствую, как всё напряжение уходит, а тревога за неё исчезает. – Ты наконец-то пришла! Давай выпьем? – кричит она мне в ухо, и я сразу улавливаю резкий запах спиртного, перемешанный с сигаретным дымом.

– Нет! Мне завтра нужно быть в офисе, ты же знаешь! Точнее, уже сегодня, – отодвигаю её от себя, чтобы вдохнуть свежего воздуха, если такой вообще есть в этом месте.

– Какая же ты скучная, фу! – Натали смотрит на меня с явным презрением. Я впервые вижу, чтобы она так на меня смотрела.

– Пошли! – тяну её за руку, одновременно выискивая глазами выход. Почему всё всегда превращается в борьбу, когда я пытаюсь её спасти? Словно она нарочно стремится навредить себе, а я вынуждена сопротивляться, даже если она сама просит о помощи.

– Ну неееет, – словно ребёнок начинает хныкать Натали, – я хочу ещё танцевать. Ты только посмотри, сколько здесь красивых парней.

– Ты делаешь это нарочно? Постоянно выводишь меня из себя? Напомню, у тебя есть Патрик, – устало произношу сквозь стиснутые зубы.

– Подумаешь! Он ничего не узнает. – Натали резко вырывается из моей хватки, разворачивается и, пытаясь уйти, врезается в парня, стоящего за её спиной. Серьёзно? Едва удержавшись на ногах, она цепляется за него и виснет. Парень, не теряя ни секунды, опускает руки на её зад и притягивает её ближе.

– Эй! Ты офигел? – ору я, пытаясь оторвать его руки от Натали. Парень обдаёт меня высокомерным взглядом. Игнорируя его, я продолжаю яростно тянуть Натали на себя. – Я сказала, убери руки! – в мгновение он отпускает Натали и уже притягивает меня к себе.

Его руки противно скользят по моей пояснице и сразу же спускаются на мой зад, захватывая меня, как можно глубже подбираясь к промежности.

– Убери свои руки, придурок! – кричу я, пытаясь вырваться из его сильной хватки. Вместо ответа он ухмыляется, и резкий запах алкоголя с горьковатым привкусом бьёт в нос. Сердце сжимается от страха – его взгляд мутный, напряжённый, он явно не только пьян. Оглядываюсь в поисках Натали, надеясь на помощь, но она лишь стоит в стороне, хихикая. Что происходит? Почему она так странно себя ведёт?

– Тебе нравится? Да? Ты такая бойкая! Я только за, люблю таких! – его рука сжимает мой зад, вторая скользит по моей груди, разжимая и сжимая её. – Давай пошалим, у меня уже встал!

– Я сказала, убери от меня руки, урод! – кричу я, продолжая брыкаться всё сильнее.

Растерянность и тревога начинают нарастать внутри меня, я осознаю, что тело каменеет и перестаёт сопротивляться, нужно что-то срочно предпринять. В панике я дергаюсь вперёд и впиваюсь зубами в его ухо, сжав челюсти так сильно, что во рту появляется металлический привкус. От неожиданности он убирает руки и начинает орать.

– Ты! Тварь! Ты мне ухо прокусила!

– Пошёл ты! – вытирая тыльной стороной руки рот, я оглядываюсь в поисках Натали, надеясь поскорее выбраться отсюда.

Боковым зрением замечаю, как этот псих, делает несколько быстрых шагов в мою сторону.

– Тебе не жить! Ты пожалеешь, что это сделала, мразь! – он замахивается кулаком. Я едва успеваю отскочить в сторону. Второй удар следует сразу за первым. В этот момент его руку перехватывают.

Придурок резко оборачивается, чтобы увидеть, кто осмелился его остановить. Завязывается драка – удары летят один за другим. Я стою, как вкопанная, словно ноги приросли к полу. Страх парализует меня, сжимая грудь холодной хваткой. Всё происходящее вижу словно в замедленной съёмке: вспышки ярости на лицах, напряжённые тела, глухие удары. Где охрана? Из толпы выскакивают двое крепких парней в чёрных майках, очевидно, охранники. Но, заметив, кто именно сейчас превращает барную стойку в руины, они словно теряют весь свой запал. Их решимость испаряется на глазах. Почему они не вмешиваются? Какого чёрта здесь творится?!

В толпе слышатся крики, и до меня доходит, что в драке участвует парень, который провёл меня сюда, и его брат. Наглый урод, который меня облапал, – это и есть владелец клуба?! Я наблюдаю, как урод бьёт снова и снова, целясь в лицо моего нового знакомого. Тот тоже не остаётся в долгу, но, кажется, его удары чуть мягче, словно он не хочет причинить серьёзный вред. Удары летят без остановки, и оба получают их в лицо, не успевая уклоняться. Их лица уже в крови, но ни один не собирается останавливаться. Не зная, что мной движет, я беру стакан с барной стойки и, замахнувшись, разбиваю его прямо о голову придурка. От удара его тело словно теряет опору, и он с трудом оседает на пол, зажав голову руками, как будто пытаясь заглушить боль. Молча, все взгляды в зале, от бармена до зрителей драки, перемещаются на меня. Даже мой новый знакомый, который только что был в гуще событий, на мгновение останавливается и поворачивается ко мне. Он вскидывает брови в удивлении, но в его глазах я не замечаю злости.

– Уведите его в ВИП-комнату! – командует брюнет, указывая охране на своего брата. Его голос холодный, резкий, словно лезвие ножа, разрезает повисшую тишину. – И попросите Стива обработать его раны.

Охранники быстро кивают и спокойно подчиняются, словно эта ситуация для них настолько привычна, что даже не вызывает ни малейшего удивления. Внутри меня всё сжимается от страха и усталости, но я стараюсь держать себя в руках. Только бы не показать, как сильно я дрожу.

– Ты за это ответишь, сука! Тебе не жить! – орёт придурок, едва придя в себя. Его слова словно яд, проникают под кожу и заставляют сердце биться быстрее.

– Закрой рот, Алек. Ты её пальцем не тронешь! – мой спаситель произносит это с такой спокойной уверенностью, что я невольно начинаю верить каждому его слову. Это уже второй раз за этот вечер, когда он встаёт на мою защиту. Я ощущаю, что теперь должна ему. – Чего уставились? Шоу окончено, все свободны! – он резко машет рукой толпе, и музыка снова начинает играть, как будто ничего не произошло.

– Ты в порядке? – его голос возвращает меня в реальность. Он смотрит на меня с беспокойством, пытаясь остановить кровь, которая стекает с брови и заливает правый глаз.

– Да, – скорее киваю, чем говорю. Слова застревают в горле, как будто я боюсь, что если скажу больше, то расплачусь. – А ты? – кивком указываю на его разбитую бровь и губу. Он выглядит так, будто боль для него – привычное состояние. Этот взгляд… он заставляет меня почувствовать себя слабой.

– Нормально. Мне не привыкать, – он хмурится, словно это что-то, о чём не стоит говорить.

– Могу я помочь? Промыть раны, хотя бы это… – я произношу почти умоляюще, чувствуя, как внутри нарастает потребность сделать хоть что-то для него, как будто это станет моим способом вернуть себе хоть каплю контроля в этом хаосе. Я делаю шаг ближе, пытаясь уловить его взгляд, но он смотрит куда-то мимо, напряжённый и будто бы застывший.

На мгновение мне кажется, что он откажется, но затем, с едва заметным кивком, он всё-таки соглашается. В этот момент я вижу, как его броня слегка даёт трещину, обнажая что-то хрупкое и уязвимое.

Я быстро оглядываю зал и вижу Натали. Как ни в чём не бывало, она сидит у бара, заигрывая с очередным парнем. Её смех отзывается болью в моей душе. Этот человек больше не напоминает мне мою сестру. Когда-то мы были так близки, но теперь я вижу перед собой чужого человека. Как это могло случиться? Тяжело вздохнув, отвожу от неё взгляд.

– Где здесь туалет? – спрашиваю, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо, несмотря на то, как трясутся мои руки. Мне нужно что-то сделать, чтобы избавиться от этого чувства беспомощности, чтобы хоть на мгновение вернуть себе ощущение контроля.

– Там! – говорит он, указывая на тёмный коридор с неоновой подсветкой. Я следую за ним, стараясь не приближаться слишком близко, но и не отставать.

В туалете нахожу салфетки и смачиваю их водой. Парень, словно измождённый, медленно съезжает спиной по стене и усаживается прямо на пол. Пальцем осторожно касаюсь его брови, чтобы нащупать рану, и замечаю, как мышцы его лица напрягаются. Я вижу, как он сдерживает боль, но она всё равно просачивается сквозь каждое движение, каждый взгляд.

– Сейчас промою рану, будет больно, – говорю я, поднося влажную салфетку к его лицу. Он только кивает в ответ и закрывает глаза. Стараюсь действовать как можно аккуратнее, но каждый раз, когда касаюсь его кожи, он морщится. Я ощущаю его напряжение, и это заставляет меня нервничать ещё больше.

– Спасибо, – неожиданно для самой себя произношу я вслух, голос мой звучит мягче, чем я ожидала.

Вдруг нас прерывает недовольный голос девушки, стоящей в дверях:

– Это женский туалет! – она держится за дверь, стараясь не упасть.

– Закрой дверь с обратной стороны! – строго говорю я, удивляясь собственной резкости. Она фыркает, но, не желая спорить, захлопывает дверь. Я чувствую, как внутри меня поднимается волна раздражения, но тут же гашу её.

– Ого! Ты такая властная. Хотя я уже ничему не удивляюсь после всего произошедшего, – усмехаясь, парень опускает взгляд. – Тебе не за что меня благодарить. Этого не должно было произойти, – добавляет он, немного помедлив. – Это я должен извиняться за своего брата. Как я тебе уже говорил, с братьями и сёстрами иногда очень сложно.

Я только киваю в ответ, чувствуя, что слова застревают у меня в горле.

– У тебя такие глаза… Они мне напоминают одного человека, – неожиданно, с явным интересом, он смотрит на меня, будто пытаясь разгадать что-то в моём взгляде.

– Кого? – убирая руки от его лица, я встречаю его пристальный взгляд. Один его глаз залит кровью от удара, и это зрелище заставляет меня почувствовать необъяснимую жалость.

– Того, кого я очень любил, – печально усмехается он. – Да и люблю. Не понимаю, почему о умерших говорят “любил” в прошедшем времени. Ведь наша любовь к ним не исчезает только потому, что они ушли, – в его глазах мелькает боль, и он закрывает их, проводя рукой по волосам, немного взъерошивая их, пытаясь скрыть эмоции и вновь вернуть на лицо привычное спокойствие.

– Согласна, – коротко киваю я. – Больно? – парень снова резко морщится, когда я начинаю промывать его губу.

– Не так сильно, как хотелось бы. Даже не заглушает боль внутри, – он касается рукой своей груди, после чего его пальцы слегка касаются моей щеки, вызывая у меня мурашки по телу. – Это твоя кровь?

– Нет.

Он только кивает в ответ. Помолчав немного, я решаюсь продолжить:

– Время должно помочь залечить раны – как внешние, так и внутренние. – Немного подумав, добавляю: – Я верю в это. Иначе мы все просто утонем в своём горе.

Я словно говорю это самой себе, пытаясь убедить, что надежда всё ещё существует, что всё не потеряно и что время действительно способно исцелить.

– Я уже не так в этом уверен, – грустно произносит он, опуская взгляд на свои руки. – Потому что я потерялся, в самом прямом смысле. Болит уже слишком долго. Думаю, некоторые раны просто не залечить, особенно те, которые наносишь себе сам, – в его голосе слышится тяжесть, словно он давно несёт этот груз.

– Нужно уметь себя прощать. Иначе вся жизнь превратится в беспросветную тьму, которая поглотит всё, даже то хорошее, что могло бы быть и обязательно ещё будет у вас, – стараюсь приободрить его, хотя сама ощущаю, как мои слова звучат пусто, будто я сомневаюсь в их правдивости.

– Вы не знаете, что я натворил, – он резко поднимает взгляд, издавая хриплый смешок, но в его темно-голубых, словно грозовое небо, глазах ясно отражается боль.

– Вы сделали это нарочно? – немного смутившись от его напористого взгляда, я отстраняюсь.

– Конечно, нет! – ярость вспыхивает в его глазах, сменяя замешательство.

– Тогда вам стоит постараться принять это и простить себя, – произношу я тише, чем планировала, осознавая, что эти слова должны были быть сказаны и мне самой.

– Как так вышло, что, выйдя покурить, я устроил себе сессию с психологом, сидя на холодном кафеле в женском туалете? – он произносит это с усмешкой, одновременно морщась от боли в губе.

– Возможно, эта встреча была нужна нам обоим, – тихо произношу я, внимательно всматриваясь в его лицо.

Раны промыты, и теперь я могу идти, забрать Натали и, наконец, вернуться домой. Возможно, даже удастся вздремнуть пару часов.

– Готово. Вам стоит приложить лёд, а мне нужно идти. Надеюсь, вы справитесь со всем этим.

Поднимаясь на ноги, я делаю шаг, чтобы уйти, но какое-то необъяснимое чувство заставляет меня замереть и обернуться. Что-то в этом парне явно притягивает меня, даже если я не готова признаться себе в этом.

– Отец всегда говорил мне, что у каждого человека в этом мире есть что-то, чем он абсолютно не гордится. И очень важно научиться любить себя, даже понимая, что ты не идеален, как и все в этом мире. Порой мы с ним проделывали такой… трюк. Я закрывала глаза и представляла, что вхожу в свою детскую комнату, подхожу к себе маленькой и говорю всё, что хотела бы услышать в то время от взрослых и родителей. А ещё прощаю ту маленькую девочку за все ошибки, которые она ещё совершит. Самое важное – понять, что взрослый, в котором мы так отчаянно нуждаемся, чьего прощения ждем, – это на самом деле мы сами. И знаете, это всегда работало. Я могла бы простить той маленькой девочке всё и постараться защитить её от всего, что ей предстоит пережить, сказав, насколько она на самом деле замечательная.

Я быстро моргаю, стараясь прогнать образ отца, который встал прямо перед моими глазами. Парень молча смотрит на меня, будто не верит своим глазам.

– Теперь вы кажетесь мне ещё более нереальной! – произносит он, оглядывая меня с ног до головы. – И папа у вас, судя по всему, замечательный человек.

– Да, папа он… – я замолкаю, запрокидывая голову вверх, пытаясь подавить подступающие слёзы. Всё внутри сжимаются, и я прилагаю усилия, чтобы не дать себе уступить этому чувству. – Мне пора. Всё же, спасибо вам, и берегите себя.

– И вы, – он взмахивает рукой, снова отсалютовав мне, а затем задумчиво переводит взгляд на стену, явно погружаясь в свои мысли.

Выйдя к бару, я сразу замечаю Натали, сидящую рядом с Патриком.

Быстрым шагом направляюсь к ним, чувствуя, как внутри нарастает напряжение. К моему удивлению, Патрик, взглянув на меня из-за плеча Натали, встречает меня широкой улыбкой. Этот неожиданный жест заставляет меня на мгновение замедлиться. Обычно его взгляд – холодный, полный неприкрытой ненависти, как будто даже мое существование доставляет ему неудобства.

Никогда не понимала, чем заслужила такое отношение. Патрик всегда относился ко мне с язвительным пренебрежением, словно я не стою его времени или внимания.

Впрочем, размышлять об этом я никогда не находила ни времени, ни желания. Его мнение обо мне волновало меньше всего на свете, как нечто несущественное, шум на фоне, к которому привыкаешь и перестаешь замечать. Что бы он ни думал, это была его проблема, не моя.

– Адель, как я рад тебя видеть! – разводит руки Патрик в приветственном жесте. Я игнорирую его и направляюсь прямо к Натали.

– Ты идёшь или остаёшься здесь?

– Ты уходишь? Я думала, тебе понравилось! – взгляд Натали становится более осмысленным, но она выглядит нервной.

– Понравилось? Меня только что облапал пьяный урод, пока я пыталась тебя защитить! А ты даже пальцем не пошевелила, чтобы мне помочь! – слова срываются с губ, наполненные яростью.

– Воу, девочки, что у вас тут произошло без меня? – Патрик вклинивается между нами.

– Отвали! – бросаю ему. – Так ты идёшь? Я не собираюсь больше здесь оставаться! – повторяю, глядя прямо на Натали.

– Выпей воды, я тебе взяла. У тебя на губах кровь, – вместо ответа Натали протягивает мне стакан с газировкой. Я настолько зла, что могу взорваться, но горло пересохло, и вкус крови на языке не даёт покоя.

– Как знаешь, я ухожу, – бросаю я, залпом осушая стакан воды. Вытираю рот тыльной стороной ладони и резко разворачиваюсь к выходу, не желая больше оставаться здесь ни на секунду.

Внезапно Патрик притягивает меня к себе и обнимает, оставляя меня в замешательстве от его неожиданного порыва.

– Какого чёрта ты делаешь? – отталкиваю его.

– Просто благодарен, что ты помогаешь Натали, пока меня нет рядом, – ухмыляется он. Его слова звучат лживо, и я не верю ни одному из них.

– Мг, – разворачиваюсь и снова направляюсь к выходу. Но внезапно ноги становятся ватными, и стены бара, как и всё вокруг, начинают кружиться, словно в замедленной съёмке. – Что со мной? – слова звучат тихо, почти неразборчиво, губы едва шевелятся.

Патрик и Натали тут же бросаются ко мне. Я чувствую их руки, которые поддерживают, не давая упасть, но мои ноги не слушаются. Всё, что я могу сделать, – позволить им практически нести меня, пока мои шаги превращаются в неуверенные, волочащиеся движения.

– Клади её сюда, – рывком открывает дверь и кричит Патрик.

– Помоги мне, она тяжёлая, – еле различаю голос Натали, будто он звучит издалека.

– Давай быстрее, пока никто не заметил. Раздевай её! – голос звучит приглушённо, но достаточно ясно, чтобы заставить моё сердце сжаться. Я пытаюсь пошевелить руками, но всё безуспешно. Внутри поднимается паника, но тело не откликается. Темнота начинает затягивать меня. – Тяни штаны! Живее! Ну что ты за дура такая? На, держи телефон, я всё сделаю сам, – я чувствую, как чьи-то руки начинают резкими движениями стягивать с меня одежду. Я пытаюсь сопротивляться из последних сил, но сознание погружается в полнейший мрак.

Через мгновение я снова начинаю осознавать происходящее. Я чувствую чьё-то мерзкое дыхание на своей коже.

– Вот ты где? А я тебя искал! Я же говорил, что ты за всё ответишь! – мужской голос резко прорывается сквозь темноту. Я ничего не понимаю, попытки сопротивляться бесполезны, и я снова погружаюсь в беспросветный мрак.

ГЛАВА 2 Разбитые Иллюзии

Тусклый свет просачивается сквозь щель в двери. Голова кажется тяжёлой, словно весит несколько тонн, и я не могу её поднять. Она раскалывается на две части. Где я? Острая боль внизу живота возвращает меня к реальности, и я только сейчас осознаю, что лежу совершенно голая. Рыдания рвутся из моей груди, и мысли, как сумасшедшие, носятся в голове, не давая сосредоточиться на одной. Дрожащими руками начинаю ощупывать поверхность вокруг себя. Нигде нет одежды. Медленно сползаю на пол с дивана, в панике нащупывая свои джинсы и байку. В байке нахожу телефон. Яркий свет экрана слепит глаза.

Семь часов утра! Последние воспоминания из клуба всплывают в памяти, но они не дают никаких ответов на вопрос, где я провела последние четыре часа. С трудом натягиваю джинсы и толстовку, лихорадочно ищу в телефоне номер Аны. Гудки звучат так громко, что, кажется, разрывают мою голову, усиливая боль.

– Адель? Ты уже собираешься? – голос Аны кажется таким далеким, будто я слышу его сквозь толщу воды.

– Ана… – всхлипываю я, дрожащим голосом. – Я не знаю, где я… – очередной всхлип прерывает мои слова, – Я ничего не понимаю, вокруг всё плывёт. Меня… – голос обрывается, а слова застревают в горле, словно невидимый узел затягивается сильнее с каждой секундой. Тихие рыдания сжимают грудь, лишая возможности дышать.

– Что?! – голос Аны, наполненный паникой, звучит так резко, что я невольно вздрагиваю. – Сейчас, я отслежу твой телефон через приложение! Подожди, пожалуйста, буквально секунду! – в её тоне слышится растерянность, но я чувствую, как она пытается скрыть её, чтобы не напугать меня ещё больше.

Затем короткая пауза, и её голос звучит вновь, теперь спокойнее, но настойчивее:

– Готово, я вижу твой пин. Я уже еду, слышишь? Жди меня там, никуда не уходи и ни с кем не разговаривай! Ты меня поняла? Я скоро буду!

Её слова немного успокаивают, но слёзы всё равно текут по моим щекам.

– Адель, ты меня слышишь? – её голос звучит громче, и я снова морщусь от боли, но всё равно пытаюсь ответить, хотя слова даются с трудом.

– Да, я… тут. Буду. Прошу… быстрее.

– Уже бегу, милая, подожди чуть-чуть. Я скоро!

Я сбрасываю звонок, чувствуя, как рука бессильно падает вдоль тела. Мир вокруг продолжает расплываться, но мысль о том, что Ана едет ко мне, удерживает меня.

Свет фонарика на телефоне разрезает тьму, позволяя мне оглядеть помещение. Это небольшая VIP-комната в ночном клубе. Как я здесь оказалась? Почему я ничего не помню? И кто это сделал со мной? Поджав ноги к груди, я чувствую озноб, мой воротник толстовки пропитался слезами, которые безостановочно стекают по лицу. Оперевшись спиной о диван, я замираю, погружаясь в разрушительные мысли.

Не могу поверить, что моя жизнь так изменилась буквально за месяц. Совсем недавно я была счастлива, окружена любовью родителей, сестёр, любимого парня и друзей. А теперь всё разрушено. Месяц назад погибли родители, запустив цепочку ужасных событий, которые оставляют глубокие раны на моём сердце, раны, которые уже не заживут. Старшая сводная сестра ушла в беспросветный запой, а теперь я здесь, в полной неизвестности, без понятия, что со мной сделали и где я нахожусь. Как мне с этим жить дальше? Мысли в голове путаются так сильно, что темнота снова начинает заволакивать всё вокруг.

Резкий шум и пощёчины. Яркий свет больно режет глаза. Лицо передо мной расплывается.

– Адель, прошу, очнись! – до меня доносится женский хриплый голос, полный тревоги, затем руки сжимаются на моих плечах и безжалостно трясут. – Помогите, поднимите её!

– Нееет… – пытаюсь выкрикнуть я, но получается лишь сдавленный шёпот.

– Не беспокойся, милая, это я, Ана. Ты в безопасности. Давай заберём тебя отсюда, – её объятия становятся крепче, утешая и защищая. Ещё одни руки подхватывают меня, поднимают, и мы движемся. Холодный ветер резко обжигает лицо, возвращая частичку сознания.

– Клади её на заднее сиденье, – Ана открывает дверь машины и указывает парню, который несёт меня на руках.

Дверь машины с грохотом захлопывается, и вот уже Ана, со слезами в глазах, внимательно смотрит на меня.

– Что произошло, милая? У тебя что-то болит? Как ты себя чувствуешь? – её беспокойство ощутимо в том, как крепко она сжимает мою холодную руку.

– Отвези меня домой, пожалуйста, – из последних сил произношу я.

– Может, сразу к врачу? Ты… – Ана вздрагивает, заметив порванные места на моих джинсах, и всхлипывает.

– Нет, домой… пожалуйста… – еле сжимаю её руку в ответ и снова проваливаюсь в темноту.

Яркий свет проникает сквозь шторы. Моё тело знобит, каждая конечность болит. Ужасный кошмар, приснившийся ночью, ещё кажется сном, но через мгновение осознаю, что теперь это моя реальность.

Слёзы катятся по щекам. Всхлипы нарастают, сотрясая тело, внутри всё будто скручено в огромный ком боли, который медленно, но неумолимо разрывает меня изнутри. Вибрация телефона возвращает меня к реальности, вырывая из череды мучительных мыслей. Он уже около часа не умолкает, сообщения сыплются одно за другим. Вероятно, это из-за моего отсутствия на главном собрании, где должны были объявить, кто возьмёт на себя руководство вместо родителей.

Схватив телефон одной рукой, другой я пытаюсь вытереть слёзы, размазав их по лицу. Я понимаю, что должна ответить. Эти люди не заслуживают моего молчания, несмотря на всё, что со мной произошло.

Открыв сообщения в рабочем чате, я замираю, и на мгновение забываю, как дышать. Через секунду дверь с грохотом распахивается, и в комнату врывается Ана. Она всхлипывает, яростно размахивая телефоном перед моим застывшим лицом. Я осознаю, что она тоже всё видела и понимает, что это значит.

– Это всё Натали! Мне звонил Стив, – помощник отца. – Натали слила фото и видео! Она давно это задумала вместе с Патриком, и, судя по всему, именно они тебя накачали чем-то. Стив поехал в тот клуб, пытаясь найти хоть какие-то доказательства, что это их рук дело, что ты ни при чём. Но камеры подчистили – они всё спланировали. Осталась только та часть, которую они отправили совету директоров, – её голос дрожит, но в нём слышится решимость, несмотря на страх, читающийся в глазах. Сделав глубокий вдох, Ана продолжает, почти крича сквозь слёзы:

– Тебе нужно уехать! Я отвезу тебя в родительский домик. Ты не можешь оставаться здесь.

– Натали? – я не могу осознать, что только что сказала мне Ана. В голове начинает пульсировать боль, которая разрастается из груди. Сердце отказывается верить, но разумом я уже давно всё поняла. – Нет, это невозможно! Она бы так со мной не поступила, она не могла! Зачем ей это?

– Я думаю, для того чтобы испортить твою репутацию перед советом директоров. После этих компрометирующих фото и видео они даже не станут рассматривать твою кандидатуру в правлении. Они просто не захотят втягивать компанию в такой скандал.

– Всё из-за компании? – мне кажется, что я выкрикиваю эти слова, но на самом деле мои губы едва шевелятся, и изо рта вырываются еле слышные хрипы.

– Да… – шёпотом произносит Ана.

– Но она же старше меня, она и так получила бы всё это, по крайней мере, пока я учусь.

– Дело в том, что Стив за пару недель до аварии говорил с отцом. Отец ясно дал ему понять, что не видит в правлении ни Натали, ни меня, а только тебя. Поэтому он собирался составить с мамой завещание, но не успел, – голос Аны звучит тихо, но твердо.

Она смотрит на меня в ожидании, словно надеется, что я что-то скажу, но слова застревают у меня в горле.

– Почему я об этом не знала? – рефлекторно вырывается у меня

– Знал только Стив, и каким-то образом узнала Натали. Сегодня Стив рассказал об этом мне. – он был правой рукой отца и его лучшим другом. Я всегда считала его почти членом семьи. Но теперь я понимаю, что больше не могу доверять своим суждениям о людях. Я не заметила самого страшного предателя, который был совсем рядом. Прямо у меня под носом.

Я сидела, не в силах пошевелиться. Мой взгляд застыл на одной точке. В голове раздавался оглушительный звон, настолько громкий и пронзительный, что казалось, уши заложило. Я пыталась сосредоточиться, но всё вокруг словно превратилось в размытую, неразборчивую массу. Сквозь этот гул до меня долетали слова Аны, но их смысл ускользал. Не знаю, сколько времени прошло, но очнулась я уже на заднем сиденье машины. Ана куда-то везла меня. Куда именно – мне было всё равно. Если бы меня спросили, я бы выбрала кладбище. Какой смысл перевозить труп в другое место? От меня осталась лишь тень той, кем я была. Это уже был не человек, а оболочка. Нет, я не умерла, меня убили. Жестоко, лицемерно и алчно.

Готовила ли меня жизнь к такому? Скажу честно – абсолютно нет. Если бы месяц назад мне предложили написать эссе «о худшем исходе моей жизни», я бы не смогла придумать подобный сценарий. Вероятно, я бы выбрала неизлечимую болезнь, которая медленно вытягивает из меня жизнь, – это казалось мне самым пугающим. Но сейчас я была бы благодарна за неё. Благодарна вселенной за то, что она позволила бы мне уйти так, не заставляя всё делать самой.

Моё лицо словно онемело, я лишь чувствовала мокрое пятно под правой щекой на обивке автомобильного сиденья. Возможно, это были мои слёзы, а может, и слюни. Я не знаю. Моё тело мне не подчинялось, оно просто не хотело двигаться, и я не могла его за это осуждать. Я его подвела, как и свою душу, если её ещё можно так назвать.

Мысли постоянно возвращали меня к Натали. Как я могла не увидеть? Как не заметила того, что теперь кажется очевидным? В её глазах всегда было что-то, на что я не обращала внимания.

Возможно, это было из-за любви к ней, которая тогда словно завеса лежала на моих глазах, не позволяя увидеть правду. Сейчас, когда у меня ничего не осталось – ни эмоций, ни злобы, ни ненависти, – я наконец-то видела всё ясно. Видела всё!

Мы были сводными сёстрами по маминой линии, но сейчас Натали для меня – словно чужой человек, будто я её вообще никогда не знала. Она была старшей из нас троих: Натали – старший ребёнок, я – средний, Ана – младший. Своего отца Натали видела в последний раз, когда ей было всего четыре с половиной года, и это воспоминание было окрашено ужасом, который она носила с собой всю жизнь. Она однажды рассказала мне, что он пытался сделать с ней что-то чудовищное. Говорят, дети в таком возрасте забывают травмы, но Натали помнила всё: как её тело напряглось от страха, как каждое движение ощущалось неправильным, как эти моменты врезались в память, словно киноплёнка, которую невозможно стереть, как бы она ни хотела.

Когда Натали поделилась этим со мной, её слёзы текли, словно бездонный поток боли. Её трясло так сильно, что казалось, она вот-вот задохнётся. Моё сердце разрывалось от боли за неё, но я не знала, как помочь. Самого страшного не произошло – мама вернулась домой в тот самый момент и остановила подонка. Сарра, наша мама, защищала дочь с яростью тигрицы, за что он жестоко избил её, оставив валяться в луже собственной крови. Натали говорила, что даже сейчас могла бы чётко нарисовать этот жуткий момент, как будто это случилось вчера. Мама, собрав последние силы, покинула дом той же ночью, схватив немного одежды и еды, оставив этого человека в пьяном сне в луже собственной рвоты. Натали так и не узнала, пытался ли он их искать или просто вычеркнул из своей жизни.

Следующий год стал для Натали не менее тяжёлым и оставил болезненные воспоминания. Мама едва сводила концы с концами: почти все заработанные деньги уходили на оплату малюсенькой квартиры. Еды едва хватало, и Натали часто вспоминала, как жуткий голод доводил их до изнеможения. Даже стены казались холодными и враждебными, пропитанными отчаянием и безысходностью. Вечерами Натали слышала тихие рыдания мамы за закрытой дверью, сражавшейся с бессилием. Ей было невыносимо видеть, что она не может обеспечить свою дочь даже самым необходимым.

Страх возвращения на старую работу, где её мог найти отец Натали, и невозможность устроиться на новую из-за необходимости постоянно ухаживать за больной дочкой обрушились на маму тяжким грузом, который казался ей неподъёмным. Она старалась изо всех сил, но одиночество и отсутствие какой-либо поддержки ломали её. Мама, выросшая в детдоме, никогда не знала, что такое семейное тепло. Единственной её опорой была лучшая подруга, но даже та могла помочь лишь ограниченно, ведь сама боролась с жизненными трудностями.

Но спустя год их жизнь кардинально изменилась: мама встретила нашего отца, Торреса. Молодой и многообещающий архитектор, он без памяти влюбился в маму и сразу же полюбил Натали, как свою родную дочь. Они познакомились на банкете, где мама подрабатывала, чтобы свести концы с концами. Эта встреча оказалась судьбоносной. Папа всей душой стремился стать лучшим мужем и отцом. Уже через год после свадьбы появилась я, а ещё через год родилась Ана. Родители очень любили нас, окружая заботой и поддержкой. Папа никогда не давал Натали повода усомниться в своей отцовской любви.

Так почему же, пройдя через всё это и имея всё, что у неё было, она поступила так со мной? Хотя в тот момент мне уже было всё равно, я лишь хотела покончить с этим раз и навсегда.

ГЛАВА 3 Непредвиденное начало

Три недели я провела под внимательным присмотром Аны в домике родителей у реки, где мы часто бывали в детстве. Она заботилась обо мне, как о больной, не отходя ни на шаг. Мне никак не удавалось остаться в одиночестве, чтобы осуществить задуманное. Ана, словно что-то чувствовала или просто догадывалась, постоянно смотрела на меня с опаской. Казалось, даже в туалет она ходила быстрее, чтобы не дать мне минуты побыть наедине с собой. Она записала меня к психологу, думая, что это может хоть как-то помочь. Прошло уже пять сеансов, но я так и не начала с ней разговаривать. Меня это не интересовало, и я не хотела ни с кем обсуждать свои мысли. У меня была одна чёткая цель.

У меня не было сил разбираться в этой ситуации, а тем более пытаться выбраться из всего этого дерьма, в которое я угодила. Единственное, что иногда заставляло меня усомниться в своей решимости, – это Ана. Несмотря на свою кажущуюся бесчувственность, я всё так же любила её и боялась оставить одну. Я переживала, что она не справится без меня, но даже это не было достаточно сильным мотивом, чтобы я нашла силы бороться. Возможно, я согласилась на сеансы с психологом лишь из-за той крохотной искры надежды, которую она мне давала. Но преодолеть себя и сделать больше я пока не могла.

Психолог всё время задавала мне вопросы, что-то рассказывала, но её голос был для меня как радиопомехи – бессмысленный шум. Мне было скучно. Я не думала ни о ней, ни о себе. Я просто смотрела в окно, наблюдая, как ветер колышет деревья и разносит листья, которые начали опадать раньше времени. В солнечные дни я почему-то чувствовала себя хуже, чем в дождливые. В пасмурную погоду я слышала завывания ветра, ощущала, как дрожь от прохлады и сырости медленно разливается по телу, и это хоть немного будоражило меня, напоминая, что я ещё жива. Иногда, выходя к реке, я долго держала ноги в холодной воде, надеясь хоть что-то почувствовать. Мне казалось, что если кожа начнёт колоть от спазма или онемения, мне станет легче, но все было тщетно.

В детстве мы с сёстрами подолгу могли резвиться в холодной речной воде, а потом слушали причитания мамы о том, что наша кожа посинела, и, если мы будем такими беспечными, наши конечности рано или поздно отвалятся. Мы были слишком счастливы и заняты игрой, чтобы почувствовать колющую боль или обморожение кожи, но сейчас я не чувствовала ничего по другой причине. Пустота изо дня в день вторгалась в моё сознание, сменяя неумолимо раздирающие мои сны кошмары. Возможно, моё тело специально заглушало все чувства, боясь самой страшной из них – боли. Я не была готова к тому, с какой силой она может обрушиться на меня, поэтому просто смотрела на воду и надеялась, что однажды, зайдя в неё, больше не выйду.

Несколько раз я видела, как Ана тихо плакала, наблюдая за мной, но ничего не говорила. С каждым днём в её глазах таяла по крупице вера в то, что всё наладится, оставляя лишь боль утраты прошлого, которое мы имели и так беспечно потеряли. Я хотела дать ей надежду, но не могла – у меня её не было. Я лишь искала спасение в освобождении.

Шестой сеанс у психолога казался начался как обычно. Она всматривалась в меня и задавала вопросы о моем самочувствии и прочей ерунде. Я будто ждала момента, когда она сдастся и, выйдя из себя, бросит эту затею. Но, похоже, сдаваться она не собиралась: спустя минут пять она перестала со мной разговаривать и просто молча смотрела на меня всю оставшуюся часть сеанса. Я бросала на неё вопросительные взгляды, пытаясь понять, чего она добивается, но она продолжала упорно молчать. Минут через пятнадцать её пристального взгляда я вдруг почувствовала что-то непривычное – то, чего не испытывала последние три недели. Внутри меня закипало раздражение. Я начала злиться на неё, хоть в глубине души и осознавала, что она ни в чем не виновата. Не выдержав, я пристально посмотрела на неё в ответ и заметила, как она усмехнулась. Это была последняя капля.

– Вам смешно? – я не ожидала, что произнесла это вслух, и вздрогнула, испугавшись собственного голоса, которого не слышала уже более трёх недель.

– Да!

– И что же смешного во мне? – опомнившись, я злобно уставилась на неё. Внутри нарастало недовольство, и казалось, что я впервые за долгое время ощущала хоть какие-то эмоции.

– Всё! – ответила женщина средних лет, ехидно улыбнувшись.

– Мне по слову вытягивать? – я закипала ещё сильнее, стиснув зубы.

– Вы и слова не говорили за последние три недели.

– Вот, говорю!

– Слышу.

– Мм, я знаю, что вы пытаетесь сделать.

– И что же?

– Вы пытаетесь меня разозлить.

– С чего бы?

– Вызвать эмоции! Могу вас расстроить – ничего не выйдет, – в этот момент я ощущала себя словно маленький мстительный ребёнок.

– Я бы не была так уверена. Сейчас-то вы со мной разговариваете, значит, я не так уж и плоха.

– Да пошла ты!

– Я бы даже сказала, что удивительно, насколько хороша! – она не обиделась, а наоборот, улыбнулась ещё шире.

– А ты смешная, – бросаю я со всей злобой, встаю и ухожу из комнаты.

Так прошли ещё три недели, и наши встречи с Николь стали проходить дважды в неделю. Злость постепенно уступала место другим эмоциям. Было больно. Нет, не просто больно – это была невыносимая боль!

Утро среды началось, как и все последние дни октября. На улице стояла прохладная погода, Ана в тапочках и тёплой пижаме готовила нам сырники, а я щёлкала каналы по телевизору. Везде говорили о скорой зиме и подготовке к праздникам.

– Завтрак готов.

– Иду.

– Кофе или чай? – спросила Ана, когда я зашла на кухню. В нос ударил неприятный запах.

– Лучше кофе. Чем так воняет? – я уставилась на Ану.

– Я ничего не чувствую, – пожала плечами сестра.

– Запах будто что-то скисло или протухло, – я начала принюхиваться ко всему, что стояло на столе. Поднесла к носу йогурт, и тошнота тут же подкатила к горлу. Сорвавшись с места, я побежала в туалет. Меня рвало так, словно протухло что-то внутри меня.

– Ты в порядке? – Ана зашла в туалет.

– Я не знаю. Видимо, вчерашняя курица всё-таки была не свежей, – предположила я и начала смеяться, хотя чувствовала себя ужасно.

– Блин, я же говорила тебе не есть её, – Ана не успела закончить фразу, как меня снова стошнило.

– Давай я съезжу за таблетками.

– Да, было бы отлично, – кивнула я, отстраняясь от унитаза.

Весь день прошёл ужасно, меня постоянно тошнило. Я не знаю, что не так с той курицей, но очевидно, что дело плохо.

– Я понимаю, что, вероятно, ничего серьёзного, но, может, стоит съездить к врачу? Тебя весь день тошнит, и, очевидно, это ещё не конец. Ты уже вся зелёная и ничего не можешь съесть, – сказала Ана. Я начала мотать головой в знак несогласия, но от этих движений меня снова замутило, и я еле сдержалась от очередного рвотного позыва.

– Хорошо, поехали.

Мы добрались до больницы за двадцать минут. Врач осмотрел меня и назначил анализы. Уже полчаса я сидела, вглядываясь в плакаты о важности ежегодных осмотров у врача, висящие на стенах кабинета. Ана тихонько вошла через немного приоткрытую дверь.

– Почему так долго? – настороженно спросила сестра, пристально глядя на меня.

– Ждем результатов анализов, – отвечаю я, стараясь успокоить её.

– Что сказал врач? Есть что-то серьезное?

– Нет, скорее всего, это просто пищевое отравление. Но он сможет точно подтвердить после анализа.

Дверь медленно открывается, и в кабинет входит врач, держа в руках несколько бумажек и чашку кофе. На его лице сияет широкая, ободряющая улыбка.

– Доктор, всё в порядке? – с тревогой спрашивает Ана, её голос дрожит от волнения.

– Более чем! – радостно отвечает молодой мужчина. Мы обе выдыхаем с облегчением, но слабая тревога всё ещё продолжает терзать меня изнутри.

– Так в чём же причина? Почему мне до сих пор так плохо?

– На самом деле, причина немного другая. Вы беременны, – без промедления сообщает доктор. Я замираю, не веря своим ушам.

– Что? – в ужасе вскрикивает Ана, её лицо искажает шок.

– Да, это всего лишь токсикоз. И хорошие новости: он скоро пройдет, – с улыбкой и расслабленностью продолжает врач, отпивая кофе.

Одна ночь, первый половой акт, и вот я беременна. Ана, не выдержав шока, выбегает из кабинета, резко хлопнув дверью. Я слышу, как за дверью нарастают её всхлипы.

– У вашей сестры странная реакция. С вами всё в порядке? Это запланированное событие или счастливый случай?

– Эм… да, это счастливый случай, – шепчу я, аккуратно положив руку на живот. Как это возможно? Внутри меня растёт маленький человек, и я не могу осознать, что это правда. Чувства переполняют меня, и я теряюсь в размышлениях о том, как стремительно и неожиданно изменилась моя жизнь. Должна ли я его ненавидеть? Почему же тогда я ощущаю, что уже люблю его больше всего на свете, несмотря на всю неопределенность и страх, охватывающие меня?

Я продолжала молча сидеть, глядя на свой живот. Спустя минут десять Ана, собравшись с мыслями, возвращается в кабинет врача. Наши взгляды пересекаются, и её брови мгновенно поднимаются от удивления. Она смотрит на меня с явным беспокойством, ошарашенная моей реакцией и тем, что увидела. Кажется, она ожидала чего-то другого.

– Ты в порядке? – еле слышно спрашивает она.

– Более чем, – кидаю я в ответ.

Доктор, кивком указав на мой живот, произносит:

– Вы можете идти. Я выпишу вам таблетки от токсикоза. В целом, больше отдыхайте, бережно относитесь к себе и старайтесь хорошо питаться. Сейчас вы должны заботиться не только о себе, но и о ребёнке.

– Поняла, спасибо, – сдержанно отвечаю я.

Дорога домой прошла в полном молчании. Ана сосредоточенно смотрела вперёд, не решаясь повернуться ко мне или что-то спросить. Я была погружена в размышления о своих чувствах к ребёнку и о том, как мне с этим справиться.

Первое, о чём я подумала, услышав новость, – это сильный страх и сомнение, смогу ли я полюбить этого ребёнка. Я опасалась, что мои прошлые ошибки и тёмные обстоятельства, которые поглотили меня, будут преследовать его.

Единственной здравой мыслью казалось избавиться от него, но, допустив её, я почувствовала, как всё внутри меня отторгает это решение. Вскоре меня осенила мысль, перевернувшая мой мир. Я ещё не знала, кто это – он или она, но уже так сильно любила его. Этот ребёнок не чей-то, он мой и только мой, и ни в чём не виноват. Он – самое чистое и невинное существо, которое только можно представить.

Пусть всё произошло не так, как я планировала, я не брошу его и не откажусь. Это часть меня, самая любимая часть, которая, возможно, поможет мне выйти из тьмы на свет. Я постараюсь подарить ему всю оставшуюся любовь и сделать его самым счастливым ребёнком на свете, потому что он этого заслуживает.

Вернувшись домой, Ана так и не заговорила со мной о случившемся. Возможно, она просто не знала, что сказать, а я была слишком погружена в свои мысли.

Прошел ещё месяц. Ана приняла моё решение оставить ребёнка и поддержала меня, пообещав полюбить его так же, как и меня, и стать самой лучшей тётей на свете.

Казалось, что жизнь начинает налаживаться, хотя назвать её нормальной было бы слишком смело. Я приняла реальность, с которой согласилась столкнуться, оставив ребёнка. Однако была одна проблема, которая не давала мне покоя. Мне становилось всё сложнее оставаться в этом городе. Я осознавала, что мы не можем всю жизнь оставаться в домике у реки. Рано или поздно кто-то может к нам заявиться, а вернуться в город я не могла. Мне нужно было думать не только о себе. Нас теперь двое: я и мой ребёнок. Я знала, что Ана вряд ли согласится отпустить меня, и это не честно по отношению к ней, но продолжать так больше не могла. Мне нужно было уехать и попытаться построить новую жизнь для нас.

В одно прекрасное солнечное утро, когда Ана отправилась за продуктами, я приняла решение, что больше медлить нельзя. Быстро собрав небольшое количество вещей и немного денег на первое время, пока не найду работу, я написала письмо для Аны, оставила его на кухонной стойке и, не оглядываясь, ушла.

«Прости меня, но мне нужно уехать. Спасибо за то, что была со мной в трудные времена. Ты – мой лучик света в этом, казалось бы, беспросветном мире. Надеюсь, ты поймёшь меня. Ради ребёнка я должна начать всё с начала, в месте, где всё не напоминает о случившемся. Я хочу дать себе второй шанс. Когда-нибудь я вернусь, но сейчас это слишком сложно. Я очень тебя люблю.»

Я надеялась, что она меня простит и найдёт в себе силы понять и принять моё решение. Я уверена, что Ана будет в порядке, ведь она такая сильная. Мы с малышом справимся, ведь теперь мы есть друг у друга.

ГЛАВА 4 Спустя пять лет

– Джорджи, пора вставать, мой хороший! Тебя ждут в детском саду.

Я подошла к маленькой кроватке, украшенной его любимыми мишками, и, склонившись, нежно поцеловала пухлую щёчку. Его тёмные волосы растрепались и небрежно лежали на лбу, делая лицо ещё трогательнее. Контраст между светлой кожей и тёмными прядями иногда создавал иллюзию болезненной бледности, но для меня это лишь добавляло ему трогательности и очарования. Джорджи был не просто активным и жизнерадостным мальчиком – он был моим маленьким чудом, моим вдохновением и самой большой радостью в жизни.

На его лице выделялись пухлые алые губы и две очаровательные ямочки по бокам щёк – такие же, как у меня. Это были единственные черты, по которым Джорджи походил на меня внешне. Я надеялась, что с возрастом это изменится. В его увлечениях я, однако, находила очевидное сходство с собой. Он мог часами сидеть с карандашами, создавая из своей головы целые миры. Фантазия у него была безграничная, и в этом я точно узнавала себя.

Казалось, он видел мир совершенно иначе – своими удивительными глазами, от которых я не могла оторвать взгляд. Их оттенок, балансирующий между голубым и зелёным, словно отражал настроение и освещение, меняясь каждую минуту. Утром его глаза сияли чистым голубым, как безоблачное небо, к вечеру становились густо-зелёными, словно мокрая листва после дождя. В пасмурные дни напоминали бурю на горизонте – глубокий серо-зелёный, таинственный и тревожный. А когда он сердился, я видела, как его взгляд темнел, становясь похожим на грозовую ночь с редкими отблесками молнии.

Я обожала рисовать его лицо. Оно будто вобрало в себя всю палитру мира. Каждый раз, глядя на готовый портрет, я удивлялась тому, как на холсте появлялся совершенно новый человек – загадочный и уникальный, но неизменно мой Джорджи.

– Мммм, не хочу, – промычал он, капризничая, и крепко зажмурил глазки, словно надеялся спрятаться от утра.

– А я купила твои любимые хлопья на завтрак! – улыбнулась я, продолжая нежно гладить его маленькую щечку.

Как только он услышал про хлопья, его глаза тут же распахнулись, и лицо озарилось радостью. Я знала, что эта маленькая хитрость всегда срабатывает, и с улыбкой вытянула своего сладкого мальчика из кроватки.

– Урааа! – радостно воскликнул он, подскакивая и обвивая меня своими маленькими, тёплыми ручками. Господи, как же я люблю этого маленького проказника.

– У нас мало времени, вставай! Быстро умываться! – скомандовала я с нарочито строгим видом, хотя внутри меня так и тянуло остаться дома. Хотелось просто обнять его, почувствовать, как он прижимается ко мне своими маленькими ладошками, и наслаждаться этим тёплым утренним покоем, забыв о делах.

– Бегуууу! – выкрикнул Джорджи, вырываясь из моих объятий, его голос наполнил комнату детским смехом.

Утро выдалось солнечным, и лёгкий ветерок приятно щекотал кожу. Садик Джорджи находился всего в пяти минутах от дома. На обратном пути я, как обычно, зашла в своё любимое кафе, где готовили самый ароматный кофе в городе. Сжимая в руках тёплый стаканчик, я почувствовала лёгкое волнение. Ожидание важных новостей придавало шагам ускорение, и я поспешила вернуться домой.

Сегодня был день, которого я ждала с особым трепетом, мечтая о нём уже несколько лет. Я наконец получу свой диплом, и радость переполняла меня. Это было не просто достижение, а настоящая победа. Моё образование далось мне нелегко. Были моменты счастья, когда учёба приносила удовольствие, но также и тяжёлые времена, когда казалось, что всё вот-вот рухнет. Беременность и психологические трудности растянули этот процесс на целых семь лет. Мне пришлось взять академический отпуск, а затем справляться с трудностями материнства, оставаясь студенткой и одновременно пытаясь свести концы с концами, обеспечивая дом и еду для себя и своего сына.

Кто бы мог подумать, что я справлюсь? Но я смогла, и теперь держу в руках диплом, абсолютно заслуженный и выстраданный. Теперь жизнь станет проще и увереннее. Я смогу выбрать для Джорджи лучшую школу, потому что теперь это будет мне по силам. Ведь сегодня меня ждет и другая хорошая новость – повышение на работе.

Этого момента я ждала долго. Повышение откладывали, требуя подтверждения о завершении моего образования. Сплошная бюрократия! Ведь моя работа никогда не вызывала нареканий. Я тянула на себе множество проектов, всегда сдавала всё в срок, и никто не мог усомниться в моём умении справляться с задачами. Я не склонна к самоуверенности, но когда дело касается работы, я точно знаю себе цену. Я уверена, что заслуживаю этого повышения. Но таков уж мир, в котором мы живём – порой приходится следовать его правилам, чтобы добиться желаемого.

Моё главное желание – вырастить Джорджи счастливым человеком, который всегда будет знать, что его любят. Постараться уберечь его от невзгод, или хотя бы подготовить к ним. Я искренне верю, что мы справимся. Справимся вдвоём.

Мои мысли прервал звук уведомления на электронной почте!

– Это оооон! – выдохнула я с нескрываемым восторгом. На экране всплыло сообщение с темой: “Диплом о высшем образовании Адель Эванс”. Руки дрожали от волнения, но я тут же нажала кнопку «Переслать», быстро введя адрес Кейт в строку получателя. Кейт – мой начальник и по совместительству лучшая подруга. Она сильно поддерживала меня с самого начала, когда я пришла в компанию, и до сих пор убеждена, что я заслуживаю эту должность. Она как тигрица всегда сражается за меня, и кажется, делает это абсолютно искренне. Таких людей я встречала очень мало в жизни, и она стала моим путеводителем в те моменты, когда мне казалось, что я не справлюсь. Кейт очень напоминала мне Ану.

После переезда в Дуклин я около месяца не могла найти нормальную работу – всё время приходилось брать подработки. Будучи молодой беременной девушкой, делать это было особенно сложно, учитывая моё подавленное состояние. Но встреча с двумя людьми изменила мою жизнь. Эти двое стали настоящими спасителями на моём пути. В поисках квартиры я познакомилась с Тимом – владельцем жилья, в котором я живу почти пять лет. Однажды, разговорившись с Тимом о трудностях поиска работы без диплома и в положении, он предложил свою помощь и свёл меня со своей подругой. Они с детства были неразлучны и до сих пор поддерживали связь. Подруга работала в крупной компании, специализирующейся на дизайне интерьеров.

Я не питала особых надежд, что меня примут на работу в такую большую корпорацию, учитывая отсутствие законченного образования, что усугублялось ещё и фактом моей беременности. Но знакомство с Кейт перевернуло мою жизнь. Она стала ещё одним лучиком света, который помог мне справиться. Она помогла мне перевести документы в университет Дуклина, так как я совершенно не была готова вернуться в Оквуд, мой родной город. Я знала, что Университет искусств Дуклина был куда менее престижным, чем Университет международного творчества Оквуда, куда я поступила по причине того, что его окончил мой отец. Там я была на хорошем счету и надеялась, что это связано с моими способностями, а не с известностью семьи. Но сейчас у меня не было другого выбора. Самой главной целью стало завершение образования, чтобы получить хорошую работу и средства, которые помогут мне вырастить моего маленького мальчика.

Кейт устроила меня на работу помощником дизайнера, и, когда я набралась опыта, выбила для меня полноценную должность, несмотря на отсутствие диплома и то, что я жила в другом городе. Это действительно можно было считать её заслугой и, в какой-то мере, чудом. Сейчас она уже месяц пытается выбить для меня повышение, явно желая сделать меня своим заместителем в отделе дизайна интерьера. На экране телефона высветилось имя Кейт.

– Привет! – радостно прокричала я в трубку.

– Поздравляю! Ты этого заслужила, наконец-то, дорогая!

– Спасибо, я так счастлива!

– Я за тебя тоже очень рада. Я уже отправила твою кандидатуру Мистеру Хиту. Теперь все документы для твоего повышения на месте, осталось только дождаться одобрения от руководства, – проговорила Кейт на одном дыхании.

– Спасибо огромное, я даже не знаю, как тебя отблагодарить, – почему-то я почувствовала вину за то огромное количество помощи, которое оказала мне Кейт. Я никогда не смогу отплатить ей в полной мере, что бы я ни сделала.

Вся неделя прошла в томительном ожидании ответа от начальника. Каждый день казался бесконечным, но Тим всячески меня подбадривал, и, конечно же, Кейт не отставала. Их поддержка была как свет в конце длинного туннеля, и иногда мне казалось, что они верили в меня больше, чем я сама.

Вечером, когда Тим заглянул к нам, он, как всегда, с детским восторгом увлёкся сборкой конструктора с Джорджи. Наблюдая за ними, я невольно улыбнулась – их смех наполнил дом теплом, превращая его в настоящее убежище от всего, что происходит за его пределами.

Несмотря на то, что между мной и Тимом не было романтических чувств, я всё равно ощущала его своей семьей. Долгое время мне было сложно подпустить его к себе, но, как и Кейт, он увидел во мне что-то, ради чего решил бороться. И каждый раз, когда я видела, как он нежно улыбается Джорджи, моё сердце наполнялось благодарностью.

Я не знаю, как смогу однажды отблагодарить его за всю ту доброту, которую он подарил мне и Джорджи. Возможно, это благодарность, которую невозможно выразить словами или действиями – она глубже, она живёт в каждом дне, который мы проводим вместе, в каждом смехе, в каждом взгляде.

Утро пятницы началось, как и все предыдущие. Все мысли были заняты повышением и, вероятно, моей несбывшейся мечтой о лучшей жизни для Джорджи. Я была уже практически уверена в отказе и даже постаралась принять его. Несмотря на это, осознание того, что я упустила огромную возможность и, соответственно, финансовый аспект, меня всё же расстраивало. Я даже начала просматривать сайты с подработкой, чтобы закрыть финансовые дыры, которые так не давали мне покоя. Особенно меня беспокоило качество детского сада для Джорджи. Он был бесплатным, потому что частный был мне попросту не по карману, но я так мечтала о хорошем учебном заведении для сына, что готова была взять несколько подработок.

В мои мысли ворвался звонок телефона. На экране высветилось имя Кейт. Я шумно выдохнула, стараясь подавить нервозность, и ответила на звонок.

– Адель, привет!

– Привет, Кейт! – насколько могла спокойно ответила я.

– У меня новости лучше некуда! Твою кандидатуру одобрили, – радостно завизжала Кейт, и от этого я даже не разобрала её последних слов.

– Что? Одобрили? – переспросила я.

– Да! Только что звонил Мистер Хит и сказал, что ты подходишь как никто другой. Представляешь?

– Ты серьёзно?? Боже мой, я так рада! – воскликнула я, сама не веря своим ушам.

– Как приедешь, сразу пойдем отмечать!

– В каком смысле «приеду»? В Оквуд? – растерянно спросила я.

– Конечно! А как ты себе это представляла? Работать удаленно дизайнером вполне допустимо, но заместителем – это совсем другие задачи. Ты будешь нужна на совещаниях, которые проходят чуть ли не каждый день. Не говоря уже о контроле объектов за другими дизайнерами – как ты понимаешь, это не сделаешь по видеосвязи, – серьёзно проговорила Кейт.

Кажется, когда я это слушала, у меня даже отвисла челюсть, и я слегка выпучила глаза от того, что вовсе не подумала об этом.

– Чёрт, Кейт, но я не могу вернуться в Оквуд, – еле проговорила я, потому что мои мысли начали затягивать воспоминания.

– Адель, только не говори, что ты сейчас отказываешься! Я столько старалась, и ты ведь так этого хотела! Оквуд – всего лишь город, хоть ты мне и не рассказываешь, что произошло у тебя здесь, но прошло ведь пять лет! Сколько еще можно скрываться? – хотя Кейт и пыталась говорить ровно, я слышала, как она начинала закипать.

Я, конечно, понимала, что поступаю несправедливо по отношению к подруге. Все её старания уперлись в моё нежелание возвращаться в этот город. Может быть, я уже готова? Может быть, я смогу? Я не должна так поступать с Кейт. Меньшее, что я могу сделать для неё, – это не подводить её ожиданий. Тем более что я так стремилась к этому, так желала. Значит, я должна закрыть рот своим страхам и наконец вернуться туда, где, с большой вероятностью, все давно про меня забыли, и город примет меня более радушно, чем провожал.

– Хорошо, извини за такую реакцию. Мне нужно время, пару недель, чтобы завершить все дела, найти жильё и перевести Джорджи! – тяжело выдохнула я.

– Не переживай. Вы с Джорджи можете жить у меня сколько вам будет нужно! – радостно ответила подруга.

– Я не могу так тебя утруждать, это абсолютно неудобно! – ответила я. Это уже чересчур.

– Я обожаю тебя и твоего сына. Вы поживёте у меня, пока не найдёте жильё, и точка. Заканчивай все дела, я тебя жду! Целую и до встречи! – завершив диалог, Кейт положила трубку, не оставив мне вариантов.

Я осознавала, что когда-то вернусь в этот город. Город, который был мне так дорог и в то же время ужасно ненавистен. Точнее, я боялась всех воспоминаний, которые в нём остались. Холодок пробежал по спине, страх сковал лёгкие, стало тяжело дышать. Мне сразу показалось, что я ещё не готова, что я не достаточно сильная, чтобы справиться с тем, что может опять напомнить это место. Я давно смирилась с тем, что компания родителей была украдена у меня моей же собственной сестрой, хотя теперь это был абсолютно чужой и ненавистный мне человек. Я так и не смогла простить её за всё, что она совершила, не смогла найти оправдания её действиям. Я не отпустила это, но бояться больше было нельзя.

Я не могу всю жизнь убегать. Рано или поздно меня настигнет то, что до сих пор болит в глубине. Те времена сделали меня другой, они заставили быть более осторожной, и о доверии людям не было и речи. Долгое время я винила себя. Мне казалось, что я несла полную ответственность за всё, что со мной случилось, несмотря на обстоятельства. Я была слишком наивна и доверяла тем, кто этого не заслуживал. Я винила себя за то, что вынуждена была воспитывать сына одна, за то, что он никогда не узнает, кто его отец, и за то, что из-за меня у него останется эта травма на всю жизнь.

После того как я поняла, что разрушаю себя и Джорджи, я снова пошла к психологу в надежде разобраться в себе и побороть свои страхи. Время шло, и теперь я чувствую себя сильной. Я знаю, что моя жизнь в моих руках, и ужасные люди больше не смогут меня сломить. Или, возможно, я просто обманываю себя и, столкнувшись с трудностями, вновь окажусь не в силах противостоять тем, кто попытается навредить нам.

Поняв, что Тим явно переживает за меня, я решила набрать его и сообщить эту, хоть и радостную, но противоречивую новость.

Гудки тянулись, и с каждым следующим я всё острее осознавала, как сильно буду скучать по другу, который все эти годы был такой поддержкой для меня.

– Привет, – радостный голос Тима раздался в трубке.

– Привет, – слишком тихо ответила я.

– Что-то случилось? Адель, если тебе отказали, то они глупы, ты заслуживаешь…

– Тим, они согласились, – перебила я его, не дав договорить.

– Так это же здорово! Поздравляю тебя! Ты этого заслуживаешь! – радостно завопил Тим в трубку.

– Да, согласна. Спасибо.

– Тогда почему я чувствую, что что-то не так? Ты звучишь как-то расстроенно, – в голосе Тима читалось искреннее недоумение.

– Работа подразумевает переезд и возвращение обратно в Оквуд, – на одном дыхании проговорила я.

– Что? – казалось, такого поворота он точно не ожидал.

В трубке повисло молчание, которое никто не решался прервать.

– Ты согласилась? – наконец, хриплый голос Тима нарушил тишину.

– Да, – еле слышным голосом ответила я, ставя точку в разговоре.

– Ну что ж, я рад за тебя. Хорошей дороги, – реакция последовала сразу же. Его голос дрогнул от обиды и злости. Он не хотел нашего отъезда, как и я не хотела расставаться с ним.

– Тим, мы можем навещать друг друга. Это ведь не другая часть света. Пять часов на самолёте, и мы снова сможем сидеть, ужинать и болтать вместе. Ты знаешь, как ты мне дорог, – я старалась найти хоть что-то, зацепиться за шанс не потерять его.

– Видимо, не настолько, чтобы ты осталась здесь.

– Ты сейчас злишься, и из-за этого несправедлив. Я понимаю, что ты огорчён, потому что сама тоже расстроена. Но ты ведь знаешь, как для меня важно сделать всё, что могу, для Джорджи. Он – самое важное в моей жизни.

– Ты не менее важна! – голос Тима сорвался. – Джорджи замечательный, я не отрицаю, но ты забываешь о себе. Ты есть у себя, и ты тоже можешь обрести счастье.

– Для меня уже слишком поздно, – еле слышно ответила я, абсолютно уверенная в своих словах.

– Как знаешь, – ответил Тим. В трубке повисла тишина, а затем он просто положил её, оборвав разговор.

Я понимала, почему он злится, но не могла дать ему то, что он хотел. Я не нуждалась ни в отношениях, ни в партнере. Я была мамой своего сына, и это всё, что меня волновало. Отношения были не для меня. Было время, когда я думала, что мы с Тимом сможем перейти эту грань, и мне даже казалось, что я что-то определенно чувствую к нему. Но из раза в раз это было пыткой для меня. Одно касание вызывало у меня не приятную близость, а паническую атаку, и я сразу же убегала. Я не давала ему обещаний и ничего не объясняла, он и не требовал. Казалось, Тим надеялся, что однажды мы сможем построить что-то большее, чем дружбу, но теперь, потеряв последний шанс из-за переезда, он был зол и расстроен. Однажды он встретит ту, кто сможет открыть для него сердце, но это буду точно не я. Для меня семья – это мой сын, и большего мне не нужно.

Посмотрев на часы, я поспешила за Джорджи в садик. Как сын отреагирует на переезд, я не знала, но верила, что всё, что я делаю, – это ему во благо. Ведь он моя искренняя любовь и свет, который вывел меня из непросветной темноты.

ГЛАВА 5 Возвращение домой

Уже через две недели, собрав все вещи в три небольших чемодана, мы с Джорджи прилетели в Оквуд – мой родной город. Ещё в самолёте я начала волноваться: как сын воспримет резкую смену обстановки и новый распорядок дня? Теперь мы будем дольше проводить время раздельно, ведь работа в офисе занимает значительно больше времени, чем работа из дома.

Сойдя с трапа, я почувствовала приятный тёплый ветерок – погода была прекрасной. Последний месяц лета: ещё тепло, но уже не жарко. Джорджи крепко сжимал мою руку и с любопытством осматривался по сторонам.

В аэропорту я сразу заметила Кейт. Она была стройной высокой блондинкой с невероятно красивыми зелёными глазами. Кейт выделялась среди встречающих, поскольку вокруг были в основном мужчины с цветами. Она широко улыбалась и приветственно трясла табличкой, на которой красиво были написаны наши с Джорджи имена.

Кейт обняла меня с такой искренней теплотой, что я не смогла сдержать улыбку. Хотя мы виделись вживую всего несколько раз, если я не ошибаюсь, это был пятый, её доброта по отношению ко мне и особенно к Джорджи всегда ощущалась так, будто мы знали друг друга всю жизнь. Уже много лет я воспринимала её как родную сестру, которая стала мне невероятно близка, и ради неё я была готова на многое. Кейт терпеливо ждала, пока я смогу ей открыться, не торопила и не обижалась на мою осторожность. В свои 24 года я с трудом доверяла людям, но с Кейт всё было иначе. Она смогла пробиться сквозь стены, которые я так старательно возводила. Её искренность и поддержка помогли мне довериться, пусть и не полностью, но больше, чем я когда-либо позволяла себе раньше. Проблема была не в Кейт – она замечательная, – а в моих страхах и прошлых ранах.

Проболтав обо всём до поздней ночи и чувствуя, как напряжение понемногу спадает благодаря такому тёплому приёму, я наконец-то заснула крепким сном. Это было настоящим облегчением – впервые за долгое время я проснулась без следа кошмаров, которые преследовали меня последние пять лет. Каждый раз, когда мне удаётся просто заснуть и поспать, я ощущаю невероятную благодарность, потому что ни психолог, ни врачи не смогли мне с этим помочь. Но эта ночь была другой – спокойной, словно все тревоги остались где-то за дверью, и я могла просто наслаждаться тишиной и покоем.

Что если сам город действовал на меня так умиротворяюще, что я снова чувствовала себя как дома? Улицы, знакомые с детства, здания, парки, цвета, даже запахи – всё это приносило ощущение безопасности и тепла.

Утром мне предстояло заняться вопросом садика для Джорджи – это нужно было решить как можно скорее. Я растянулась на широкой кровати, наблюдая, как мой малыш мирно посапывает в своей маленькой кроватке, которую Кейт заботливо выбрала специально для него. Его спокойное дыхание приносило мне некоторое облегчение, но тревога о будущем всё равно не отпускала, грызя изнутри.

Я понимала, что моё возвращение не останется незамеченным. Вопреки всему, что произошло, я иногда украдкой следила за новостями о компании моих родителей, пыталась быть в курсе событий. И вот однажды, прочитав очередные новости, меня захлестнула такая ярость, что я едва не сорвалась с места и не вернулась в город, чтобы попытаться всё исправить. Компания для меня не была просто бизнесом, это было живое, пульсирующее сердце моих родителей, дело всей их жизни, в которое они вложили всю свою душу. Смириться с её потерей было почти невозможно. В каждом изменении я видела угрозу тому, что они создали с такой любовью, и мысль о том, что я не смогу ничего сделать, разрывала меня изнутри. Я знала, что не прощу себе, если не попробую изменить ситуацию, даже если это будет стоить мне покоя, который я так давно не ощущала.

Однажды утром, просматривая новости, я наткнулась на статью о том, что компанию «СиТи Дизайн» возглавил Патрик Свейер – новоиспечённый муж моей старшей сестры Натали.

На фотографиях, которые публиковали журналисты, было очевидно, что с Натали что-то не так: она выглядела как человек, еле держащийся на ногах, истощённая до предела, словно наркоманка, исчерпавшая все свои силы. Вскоре начали появляться статьи, описывающие её пагубные привычки. Мысль о том, что теперь Патрик управляет компанией наших родителей, не давала мне покоя. Он был человеком, которого трудно назвать честным, даже в самых незначительных мелочах, а состояние Натали ясно показывало, что она утратила контроль над происходящим и над тем, что Патрик делает с компанией.

Я понимала, что, вернувшись, смогу восстановить свои права в компании и помочь совету директоров отстранить Патрика и Натали от управления «СиТи Дизайн». Полная решимости, я начала искать билеты на самолёт и достала с полки старый пыльный чемодан.

На следующее утро, когда моя решимость оставалась такой же твёрдой, я снова открыла новости, чтобы быть в курсе последних событий. Но моё внимание привлекла статья совершенно иного характера.

Это было небольшое и малоизвестное издание, и статья не получила широкого распространения, но её содержание меня потрясло. В статье журналист выражал сочувствие по поводу смерти моих родителей, утверждая, что после их кончины компания осталась без должного присмотра. Одна из дочерей, по его словам, стала наркоманкой, другая якобы занималась эскорт-услугами (намёк был на меня), а о третьей вообще не было никакой информации. Журналист не упустил случая отметить, что компании невероятно повезло с тем, что её сейчас возглавил муж Натали. Он назвал это лучшим, что могло случиться с «СиТи Дизайн», и заявил, что все наследницы лишь старательно порочили память и наследие своих родителей.

Такие обвинения словно ледяным душем обрушились на мою решимость, мгновенно погасив в душе тот огонь, который поддерживал меня все это время. Я тихо опустилась на стул, и слёзы сами собой потекли по моим щекам. Я почувствовала себя абсолютно разбитой, не в силах справиться с этим кошмаром. Мне было мучительно жаль себя, своего маленького сына, и моих родителей, которые, даже после смерти, заслуживали гораздо большего, чем грязные сплетни и несправедливые обвинения.

После того случая такие статьи больше не появлялись, и время, казалось, стерло их из памяти людей, но внутри меня всё ещё оставался этот горький осадок.

На следующее утро, едва сдерживая свою тревогу, я начала просматривать списки лучших детских садов в городе, надеясь найти для Джорджи место, где он сможет быть счастлив. С каждым звонком я чувствовала, как напряжение внутри меня нарастает, так как места уже давно были распределены, и управляющие удивлённо задавали вопрос, о чём же я думала раньше. Я, конечно же, не стала им объяснять всю суть сложившейся ситуации. Но спустя десяток-другой звонков, наконец два частных детских сада предложили место, и, собрав всю свою уверенность, я отправилась с Джорджи на осмотр. Первый садик выглядел достойно, но я всё равно настояла на том, чтобы посетить и второй, несмотря на неудобство без машины. И это оказалось правильным решением: второй садик был просто чудесным! Его программы развития, уютная атмосфера и приветливые преподаватели мгновенно расположили меня к себе. Решение было принято, а документы подписаны, и меня это чертовски приободряло.

Вечер для Джорджи и Кейт прошёл тихо и уютно, они вместе смотрели мультики, смеясь и оживлённо обсуждая увиденное. Я же не могла найти себе места от волнения, предвкушая завтрашний день. Этот внезапный поворот событий был чем-то большим, чем просто изменение в нашей с Джорджи жизни. Новый коллектив, новый садик… А ещё мне не хотелось затягивать с поиском жилья; район, где живёт Кэтрин, мне очень понравился, и садик рядом был настоящей находкой. Я больше не могла позволить себе обременять свою подругу долгим проживанием.

Моё внимание неожиданно привлекла вибрация телефона на полке у кровати. Экран засветился, и на нём появилось имя Тима. Я тут же подняла трубку, чувствуя, как сердце невольно забилось быстрее.

– Привет, – тихо произнесла я, стараясь скрыть волнение в голосе.

– Привет, – прозвучал такой же тихий ответ. – Вы хорошо добрались? – я почти могла ощутить его смущение, словно оно было осязаемо, как невидимая преграда между нами.

– Да, всё хорошо, – ответила я, пытаясь звучать спокойно. – Джорджи, кажется, перенёс перелёт легко, и он очень рад видеть Кейт.

– А ты? – внезапно перебил меня Тим, и в его голосе прозвучала нотка заботы, которая заставила меня на мгновение замереть.

– Я? Думаю, в порядке. Немного переживаю, но в целом, вроде бы, я в норме.

– Я хотел извиниться за всё, что наговорил на эмоциях. Ты действительно этого не заслуживала, и я был несправедлив. Теперь я понимаю, почему ты так поступила.

– Спасибо, – прошептала я в ответ, ощущая, как его слова проникают глубоко в душу.

– Тебе не за что благодарить меня. Я просто хочу сохранить нашу связь, потому что ты очень дорога мне, несмотря на то, как далеко ты сбежала.

– Ты тоже очень дорог мне, – с лёгкой дрожью в голосе ответила я.

– Спокойной ночи, Адель.

– Спокойной ночи, Тим.

Положив трубку, я ощутила, как напряжение после нашего неприятного прощания, несколько дней назад неосознанно терзавшее меня, наконец уходит. Осознание того, что в моей жизни есть такие замечательные люди, как Кейт и Тим, приносило облегчение. Но внутренний голос напомнил мне о ещё одном важном человеке – Ане. Мысли о сестре заставили меня задержать дыхание, а в груди разлилась щемящая боль.

Я так долго думала перед приездом о нашей встрече, откладывая звонок дольше, чем должна была. Я боялась, как она отреагирует на меня, на моё возвращение.

Я поступила очень эгоистично по отношению к ней, выбрав самый лёгкий, но самый неправильный путь – просто оставить её и разорвать все связи. Только спустя годы я осознала, насколько ужасно с ней поступила, но всё равно не смогла найти в себе смелости позвонить.

Тогда я оправдывала себя сложившимися обстоятельствами, глупостью и страхами. Но сколько бы ни убеждала себя в своей невиновности, истина не давала покоя: я причинила боль единственному на тот момент близкому человеку. Каждый год я хотела позвонить. И каждый раз, глядя на телефон сквозь слёзы, не решалась нажать на кнопку. Я боялась услышать её голос, наполненный упрёком и гневом, боялась, что она произнесёт: “Я не прощу тебя. Я не хочу тебя больше видеть”. Боялась услышать то, что, возможно, действительно заслужила.

Казалось, пока эти слова не произнесены вслух, надежда ещё жива. Надежда, что Ана, возможно, смогла простить меня. Но теперь, вернувшись в Оквуд, я понимала, что откладывать этот звонок больше нельзя. Я дала себе слово: завтра я позвоню. Что бы она ни решила – простить меня или отвергнуть – я приму это.

С этими мыслями я провалилась в сон, снова наполненный кошмарами. Кажется, возвращение домой отпугнуло их лишь на одну ночь.

ГЛАВА 6 Первый день в офисе

С самого утра тревога не отпускала меня. Я пыталась убедить себя, что для неё нет объективных причин, но стоило лишь допустить мысль, что что-то может пойти не так, как нужно, и у меня тут же перехватывало дыхание, а сердце начинало биться в бешеном ритме. В голове роились вопросы: как меня примут коллеги? Помнит ли кто-то об инциденте, в котором я была замешана – точнее, где я оказалась в центре событий, – пять лет назад? Узнают ли меня? Будут ли презирать или насмехаться из-за этого?

Я понимала, что мы взрослые люди, а не дети в детском саду, где эмоции выплёскиваются без фильтров. Но люди остаются людьми, где бы они ни находились, и никогда не знаешь, какая глупая шутка или колкость может прийти им в голову.

Войдя в двери нового детского сада, я заметила, как Джорджи застенчиво оглядывается, неуверенно переступая порог своими маленькими ножками. На моё удивление, навстречу нам вышла воспитательница с небольшой группой детей, которые тут же увлекли Джорджи в разговор о своей классной игровой комнате. Малыш настолько увлёкся новыми друзьями, что даже не попрощался со мной, мгновенно растворившись в их компании. Я кивком поприветствовала и одновременно попрощалась с воспитательницей, тяжело вздохнула, чувствуя лёгкое волнение за сына, но поняла, что медлить нельзя, и поспешила обратно к машине, где меня ждала Кейт.

Подъехав к зданию и окинув взглядом высокий небоскреб, я почувствовала, как внутри всё задрожало. Сердце забилось так сильно, что стук отдавался в ушах. Кейт, заметив мой тяжёлый вздох, сжала мою руку и заговорила мягким голосом, который сразу же начал успокаивать меня.

– Адель, всё будет хорошо! Тебе не о чем переживать. Ты – самый очаровательный человек, которого я когда-либо встречала. Женская половина коллектива влюбится в твой талант и доброту, а мужская просто не устоит перед этим, – она обвела мою фигуру оценивающим взглядом и завершила свои слова тёплой, обнадёживающей улыбкой.

– Спасибо тебе большое за поддержку! Я правда это ценю, искренне.

– Всегда пожалуйста, и знай, я рядом. В любой момент – ты знаешь, где меня искать, – ободряюще кивнула Кейт и отпустила мою руку. – Ну что, вперёд?

Собравшись с духом, я уверенно направилась к главному входу здания. Кейт без промедления прошла через пропускную систему, а мне пришлось задержаться, чтобы получить специальную карточку, для чего я заглянула в офис охраны. Погружённая в свои мысли, я пересекала парковку и, не посмотрев направо, чуть не упала от испуга, когда из-за угла резко выехала машина и посигналила мне. Телефон, который я, казалось, крепко держала в руках, выскользнул и упал прямо в лужу. Опомнившись, я быстро подняла его, мысленно выругавшись, и побежала дальше, не желая даже взглянуть на водителя.

Зайдя на пост охраны, я встретила приятного парня по имени Джон, который, одновременно оформляя мой пропуск, засыпал меня вопросами о том, кто я и откуда. Милая беседа была как нельзя кстати. Пожелав мне хорошего дня, Джон вернулся на своё место, а я помчалась на свой первый рабочий день в офисе.

Проходя через турникеты, я услышала, как один из охранников присвистнул. Моя реакция была мгновенной: злобный взгляд впился прямо ему в лицо. Его щеки запылали, и он судорожно отвёл взгляд, пытаясь сделать вид, что это не мне, но получилось это у него довольно неуклюже.

Нажав кнопку десятого этажа, я почувствовала, как лифт взлетел вверх с такой скоростью, что даже заложило уши. Надеюсь, я к этому привыкну. Офис 1020 оказался недалеко. Приоткрыв стеклянную дверь и войдя в небольшую комнату, я осмотрела её и оценила уютную атмосферу, несмотря на скромные размеры. Это именно то, что мне нужно. Облегчённо выдохнув, я начала наводить порядок на столе, размещая фото Джорджи и родителей на самом видном месте.

Вдруг раздался резкий гудящий звук, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он исходил от стоящего на столе рабочего телефона. Я на мгновение застыла, не зная, как реагировать. Сердце заколотилось, и я почувствовала, как лёгкая дрожь пробежала по пальцам. Но, собравшись, я взяла трубку, пытаясь придать своему голосу как можно больше уверенности:

– Адель, слушаю вас!

– Ого, как серьёзно! – посмеялась в ответ Кейт.

– Фух, это ты. Я уже успела себе всего надумать.

– Тебя сегодня не будут донимать, не переживай. Первый день – на знакомство и погружение в рабочие процессы.

– Супер! – с облегчением выдохнула я.

– Вообще, я не просто так позвонила. У нас сейчас важное совещание, попросили присутствовать всех, так что будь готова через 5 минут. Я зайду за тобой.

– А сказала, что это день для знакомства, – усмехнулась я, пытаясь скрыть нарастающую тревогу. – Хорошо, я жду. Спасибо, – произнесла я, кладя трубку и стараясь успокоить волну беспокойства перед встречей с новым коллективом.

Конференц-зал находился этажом выше. Кейт, уверенно подняв подбородок, твердо шагала между стеклянными перегородками, привлекая взгляды мужчин, которые провожали её глазами. Она была действительно хороша собой и прекрасно это знала. Я, напротив, стеснительно следовала за ней, стараясь привлекать как можно меньше внимания, но не особо в этом преуспевала.

Когда мы вошли в большое, светлое помещение с огромным столом в центре, Кейт нашла взглядом рыжеволосую девушку и сразу же направилась к ней, мягко дернув меня за собой. Девушка встретила мой взгляд и улыбнулась – её рыжие кудри аккуратно лежали на плечах, а веснушки того же оттенка подчёркивали белизну её кожи. Она была невероятно красива. Меня моментально охватило вдохновение, и в голове вспыхнуло желание запечатлеть её на холсте. Внутри словно пробежала искра. Я скромно улыбнулась в ответ и присела рядом с Кейт.

– Привет, Джейн. Это Адель, мой заместитель с сегодняшнего дня. Адель давно работает в компании, но до этого момента она трудилась удалённо. Сейчас её повысили и перевели в главный офис. Адель, это Джейн, руководитель отдела логистики, – представила меня Кейт.

– Привет, Адель, – Джейн протянула мне руку с нежной улыбкой, – рада видеть тебя в нашей команде. Надеюсь, мы быстро сработаемся, и, кстати, у тебя очень красивая блузка!

– Привет, Джейн! Спасибо большое, особенно за комплимент про блузку, – ответила я, обменявшись рукопожатием и улыбкой с новой знакомой.

– Вот и славно! Теперь ты знаешь самого приятного человека в нашем коллективе. Джейн – чудесная, всегда готова прийти на помощь, если меня не окажется поблизости! – Джейн моментально подтвердила слова Кейт, кивнув и улыбнувшись ещё шире, оголяя свои белоснежные зубы.

– Дамы и господа! – сказал мужчина в черном костюме, лет пятидесяти, появившийся во главе большого стола.

– Это мистер Хит, – едва слышно прошептала мне Кейт, так как я прежде никогда не видела его вживую.

– Спасибо, что собрались здесь. У меня для вас отличные новости! Наша компания прекрасно развивается и начала работать с крупными заказами. Для того чтобы развитие шло в ногу с финансами, было принято решение найти инвестора. Нам повезло заручиться поддержкой уважаемого бизнесмена и прекрасного человека. Поэтому мы собрались здесь, чтобы представить вам нового члена нашей команды – Майкла Бедфорда, владельца архитектурной корпорации «NovaBuild». Думаю, вы уже ни раз слышали о нем и его проектах.

Через несколько секунд дверь открыла тонкая женская рука помощницы, и в кабинет вошёл мужчина в чёрном костюме и белой рубашке, идеально сидящих на его подтянутой фигуре.

Он не улыбался и смотрел прямо, будто в кабинете никого не было. За ним уверенно шагал мужчина чуть ниже ростом и старше, с более грубыми чертами лица. Молодой мужчина уверенно пожал руку Мистеру Хиту, а его спутник, немного замешкавшись, последовал его примеру, сопроводив рукопожатие слабым кивком. Все в конференц-зале молча наблюдали за этим, словно затаив дыхание.

– Спасибо за такое лестное представление. Я успел услышать его, подходя к кабинету, – произнёс молодой мужчина спокойным, уверенным голосом. Его взгляд скользнул по залу, не задерживаясь ни на одном лице, после чего он сел в предложенное кресло. Второй мужчина, вероятно его помощник, остался стоять рядом.

Шепот разлетелся по кабинету, как сирена. Все, кто сидел за столом, не смогли удержаться от обсуждения новостей, которые только что услышали и увидели. Некоторые девушки резко выпрямили спины, облокотившись на локти о длинный стол в центре зала, за которым все сидели, явно выпячивая грудь в надежде привлечь внимание нового начальника. Казалось, что только мы с Кейт оставались неподвижными, наблюдая за происходящим. Вокруг царила суета, словно муравьи в разбуженном муравейнике.

– Прошу всех успокоиться, – резко произнёс Мистер Хит. – Время обсудить эти новости у вас ещё будет.

Шум мгновенно прекратился, и все, замолчав, уставились на Мистера Хита, стоящего во главе стола.

– Раз уж мы начали с представления новых членов команды, давайте продолжим. Я также осведомлён о присутствии ещё двух новичков. Было бы здорово познакомиться с вами.

Повисла неловкая пауза. Я не была готова к этому и не знала, с чего начать. Но ситуацию спас молодой человек, который резко встал и хриплым голосом от волнения начал:

– Привет, я Сэм. Я новенький в отделе СММ. Буду рад поработать с вами и помочь команде. Если у вас есть вопросы, я с удовольствием на них отвечу, чтобы быстрее влиться в коллектив.

– Жена есть? – резко выкрикнула одна из девушек, и все захихикали. Сэм смущённо улыбнулся.

– Нет, ни жены, ни детей. Всё свободное время уделяю работе и хобби, – быстро ответил он и сел обратно, явно стремясь как можно скорее закончить своё представление.

Все замолчали, решив не продолжать с шутками и колкостями. Кейт, взяв инициативу в свои руки, начала аплодировать, и остальные последовали её примеру.

– Я также хочу познакомить всех вас с моим новым заместителем, Адель, – объявила она, резко повернувшись ко мне и выставив меня на всеобщее обозрение, что заставило мои щеки покраснеть. Быстро встав со стула, я решила кратко представиться, чтобы поскорее завершить этот напряжённый и неловкий момент.

– Всем привет. Меня зовут Адель, я буду работать на позиции заместителя начальника отдела дизайна. Очень рада быть здесь и надеюсь, что мы отлично сработаемся, – произнесла я тихо, бегло осматривая кабинет и стараясь скрыть свое волнение. В этот момент мой взгляд встретился с парой голубых глаз, полных растерянности и смущения. Это окончательно выбило меня из равновесия, и я застыла, не зная, что сказать дальше.

– Откуда ты? – спросил женский голос, прерывая мое замешательство.

– Я родилась здесь, но какое-то время жила в другом городе, – ответила я медленно, подбирая слова так, чтобы не дать повода для новых вопросов.

– Замужем? – раздался смех среди мужчин.

– Нет, – коротко ответила я, и кто-то присвистнул.

– Значит, в поиске? – выкрикнул кто-то из толпы людей, стоявших у стекол переговорной.

– Я думаю, что этот вопрос не совсем уместен для такого формата беседы, – уже немного раздражённо отрезала я.

– Абсолютно согласен, – прервал дальнейшие выкрики Мистер Хит, быстро восстанавливая порядок. – Спасибо, Адель. Надеюсь, наше сотрудничество будет плодотворным. На этом, дорогие друзья, мы заканчиваем. Прошу остаться только начальников отделов и их заместителей. Спасибо.

Работники начали выходить, шумно обсуждая всё произошедшее. Ничто так не будоражит, как новые лица и сплетни о них. Когда толпа разошлась, и в кабинете осталось не более двадцати человек, мистер Хит продолжил:

– Итак, коллеги, нас ждёт наплыв новых проектов. Знаю, что это будет непросто. Если почувствуете нехватку ресурсов, разрешаю взять по одному дополнительному сотруднику в отделы. Особенно это касается отдела дизайна. – Мистер Хит посмотрел на Кейт, и та кивнула в знак согласия.

– Мистер Бедфорд, хотите что-то добавить? – обратился Мистер Хит к молодому мужчине.

– Да, спасибо. Уже завтра мы привезем несколько крупных заказов. Я бы хотел увидеть весь отдел дизайнеров на встрече в два часа. Мне нужны новые идеи и слаженная работа команды.

– Разумеется, – сразу ответила Кейт.

Мужчина кивнул и быстро отвёл взгляд.

– У кого-то есть вопросы? – подытожил Мистер Хит.

– Может быть, нам стоит устроить небольшой банкет? Новостей много, и поводы хорошие! – с улыбкой предложила Джейн.

Мистер Бэдфорд перевёл взгляд на Джейн, и, казалось, его внимание полностью сосредоточилось на её лице.

– Да, конечно, идея замечательная! Организацию берёте на себя, а финансирование – за нами, – с широкой улыбкой произнёс Мистер Хит, поддерживая предложение Джейн. Она кивнула в знак согласия.

– Ну вот и отлично, тогда за дело! – быстро поднявшись и замахав руками, сказал Мистер Хит. Все зашевелились на своих местах и медленно потянулись к выходу.

Не долго думая, я быстро вскочила и направилась к дверям. Сложно было находиться среди такого большого количества незнакомых людей, и мне хотелось скорее оказаться в своём уютном кабинете. Но у двери меня остановила помощница, преградив путь и резко произнеся:

– Подождите! – я бросила удивлённый взгляд на помощницу, вопросительно подняв брови.

Тут из-за спины раздался уверенный мужской голос:

– Пропустите девушку, меня не обязательно ждать.

Инстинктивно повернувшись на голос, я встретилась с пронизывающим взглядом голубых глаз. Не желая показывать своё смущение от этой нелепой ситуации, я гордо подняла голову и зашагала прочь из кабинета, не оглядываясь.

Закрыв дверь своего маленького кабинета, я наконец выдохнула и опустилась на диван, позволяя себе ненадолго погрузиться в размышления. Перед глазами стояло лицо нашего нового инвестора, его голубые глаза, а скорее сине-серые, как грозовое небо, будто свет ещё от солнца пробивается сквозь тучи, окрашивая их темноту яркими бликами. Эти глаза странно разглядывали меня, словно что-то знали. Что вызвало в его взгляде недоумение? Что он увидел во мне, что так озадачило его?

Осознание пришло как удар током, резко и неожиданно. Он, вероятно, узнал меня и вспомнил о событиях пятилетней давности. Вот откуда этот взгляд! Стук в дверь вырвал меня из размышлений.

– Можно? – голова Кейт просунулась в щель двери. Следом за ней проскользнула рука с чашкой кофе.

– Да, конечно, заходи, – ответила я, отодвигаясь на диване, чтобы она могла сесть рядом.

– Мне кажется, всё прошло неплохо! Как тебе новый инвестор? Симпатичный парень, и мне почему-то казалось, что он всё время смотрел на тебя! – задумчиво начала рассуждать Кейт, протягивая мне чашку кофе.

– Тебе показалось. А если и смотрел, то только из-за моего неудачного представления, – благодарно приняв кофе, я постаралась улыбнуться, чтобы скрыть своё смущение. Кейт ничего не знала о том, что случилось со мной пять лет назад. Она один раз спросила, но, правильно оценив моё нежелание говорить на эту тему, больше не затрагивала её.

– По-моему, всё было отлично! Ты была очаровательна и очень уместна, в отличие от болванов, которые выкрикивали глупые вопросы из толпы, – с улыбкой сказала подруга. – Что думаешь по поводу мероприятия? Может, закажем яхту? Будет весело, не рабочая атмосфера, все в красивой одежде, алкоголь. Будет проще узнать коллектив, да и новый инвестор вряд ли пойдёт в кафе рядом с нашим центром.

– Слушай, Кейт, я не думаю, что это хорошая идея для меня. Выходной день, садик не работает, Джорджи я не оставлю одного, да и в целом я не люблю такие мероприятия, – стараясь выразить своё нежелание наиболее вежливо, ответила я.

– Ну нет, так не пойдёт. Мы придумаем, с кем оставить Джорджи! У тебя, в конце концов, есть сестра, нужно сообщить ей, что ты уже в городе. Да и тебе важно быть там, если хочешь комфортно работать в нашем коллективе. Нужно заводить дружбу, особенно неформальную.

От слов Кейт в груди у меня резко защемило. Я вспомнила про Ану. Я дала себе слово, что сегодня наконец сделаю это. Кейт права – я должна сообщить Ане, что вернулась, и предоставить ей выбор, как поступить со мной.

Сколько можно зацикливаться на своих страхах и боли? Почему я всё время забываю о том, каково было ей? Что она пережила за эти пять лет? Я так скучаю по ней. Я такая дура, что оставила её. Но прежде чем успела снова погрузиться в этот поток самобичевания, вопросительный взгляд Кейт вернул меня в реальность. Я тяжело вздохнула, набираясь сил, чтобы ещё раз объяснить ей, почему мне не стоит идти на эту вечеринку.

Если честно, я действительно не любила шумные вечеринки, и это началось пять лет назад, после той самой, которая изменила всё и оставила след, который я уже никогда не смогу стереть.

– Я отчасти согласна, но мне сложно бывать в таких местах, ты же знаешь, насколько я не общительная. Да и я не готова к таким мероприятиям, у меня в гардеробе только повседневная одежда и парочка костюмов. Тратиться на новое платье я сейчас не могу себе позволить, я только разобралась с садиком, а ещё впереди квартирный вопрос! – умоляюще посмотрела я на Кейт, надеясь, что она воспримет это как серьёзный аргумент.

– Я тебе уже говорила, что вы можете жить с Джорджи у меня столько, сколько посчитаете нужным. Я вас обожаю, а квартира у меня большая, мы можем даже не пересекаться, если это не нужно! С платьем я помогу! Думаю, у меня осталось парочка с тех времён, когда мне было лет семнадцать, и моя талия была такой же, как у тебя, – засмеялась Кейт и, подмигнув, шутливо ущипнула меня за бок.

– Я не знаю, как тебя благодарить, это слишком много. Мне нечем отплатить.

– Благодарностью будет, если ты пойдёшь на мероприятие вместе со мной и мы отлично проведём там время, – Кейт посмотрела на меня в ожидании положительного ответа.

– Ладно! Но только если мы найдём сиделку для Джорджи, и буквально на пару часов, я не хочу его надолго оставлять.

Кейт довольно кивнула и притянула меня в свои тёплые объятия. Кинув быстрый взгляд на часы, она подпрыгнула и, махнув мне рукой, скрылась за дверью.

Мои мысли полностью захватили воспоминания о сестре. Взяв телефон, я попыталась найти номер Аны, но экран никак не реагировал на касания. Видимо, падение в лужу оказалось для него фатальным.

Выругавшись про себя, я решила воспользоваться рабочим телефоном. Набрав номер по памяти, я замерла, прислушиваясь к гудкам. Они звучали всё длиннее и тянулись, пока внезапно не прервались. После короткого молчания в трубке раздался родной голос:

– Да, слушаю вас! – он прозвучал так ласково, что у меня на мгновение перехватило дыхание.

– Ана, это я! – после долгой паузы я всё-таки решилась заговорить.

С другой стороны трубки не произнесли ни слова. Молчание тянулось несколько секунд, казавшихся вечностью. Никто не решался его прервать, даже вздохи словно замерли. Я подумала, что, возможно, она меня не узнала – прошло ведь целых пять лет. Но вдруг в ответ послышался тихий всхлип.

– Делла? Это ты? – спросила Ана, голос её дрожал, как будто она не верила своим ушам.

– Да, милая, это я. Прости меня! – стараясь сдержать слёзы, произнесла я. – Я так скучала. Не знаю, как выразить, что чувствую… Прости, я так рада слышать твой голос!

– Ты где? Я сейчас же приеду! – быстро вырвалось у Аны, её голос был полон тревоги.

– Я сейчас на работе, но мы можем встретиться сегодня вечером в каком-нибудь уютном кафе и поговорить!

– На работе? Ты действительно вернулась в город?

– Да, я вернулась вчера!

– Хорошо, давай встретимся в нашем любимом ресторане, – хриплым голосом предложила сестра, имея в виду тот ресторанчик, куда мы часто ходили с родителями. Воспоминания пронеслись перед глазами, и мне показалось, что эти кадры принадлежат какой-то другой жизни, которая никогда не существовала, а я лишь придумал её себе.

Мои глаза наполнились слезами, и я с трудом сдерживала дрожь в голосе.

– Да, конечно, в 7. Я так жду этой встречи, – еле выговорила я, чувствуя, как сдерживаемые слезы начинают катиться по щекам.

– Замечательно, я так счастлива тебя слышать! – голос Аны дрожал от волнения и радости, словно каждое слово было насыщено годами ожидания.

– Я тебя тоже, – пробормотала я сквозь слезы, чувствовав, как сердце сжимается от переполняющей меня нежности и сожаления.

– Не плачь, а то я тоже начну, – тихо рассмеялась Ана сквозь частые всхлипы.

– Постараюсь. До встречи, милая.

– До встречи.

Я повесила трубку и дала волю слезам. Я плакала о том, что была недостаточно сильной, что оставила свою сестру, последнего родного человека, который остался у меня. Я плакала из-за того, что она не увидела и не была рядом, когда родился Джорджи. Я плакала, что он был лишен такого прекрасного родного человека, как Ана. Я лишила их обоих стольких моментов. Я так сильно винила себя за это. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я наконец успокоилась. Но мысль о том, что в любой момент кто-то может войти в кабинет, и мне придется объяснять, что произошло, заставила меня собраться. Я точно не была готова к этому.

Прозвучало уведомление о новом письме на электронной почте. Это было приглашение на завтрашнее совещание с указанием тем и просьбой подготовить идеи для двух проектов. Я не стала терять время – это был лучший способ переключиться и сосредоточиться. С головой погрузившись в работу, я абсолютно не заметила, как пролетели часы. Меня отвлек только стук в дверь – это была Кейт.

– Ты еще не готова? – голова Кейт показалась в дверном проеме.

– Ой, прости, я так сильно погрузилась. Я подготовила пару идей для завтрашнего совещания. Есть еще несколько, но закончу их уже завтра утром.

– Супер, я тоже немного накидала, чтобы подстраховать ребят, если у них не будет ничего.

– Все, я готова, – подхватывая сумку со стола, я быстро погасила свет и вышла из кабинета.

– Поужинаем после того, как заберем Джорджи?

– Извини, сегодня не могу, у меня встреча!

– Ого! С кем?

– Я позвонила Ане!

– Это отлично! Я очень рада за тебя, – радостно обняла меня Кейт.

– Да, я тоже! Я так скучала по ней.

– Тогда за Джорджи?

– Да, поехали.

Шагая за подругой, я окинула взглядом дверь офиса, осознавая, что первый рабочий день закончился. Если отбросить эмоции, он прошел не так плохо, как я себе фантазировала. От этих мыслей мне даже стало легче, плечи расправились, и улыбнувшись Кейт, я с волнением и нетерпением стала представлять, как пройдет встреча с Аной и как Джорджи все воспримет. В любом случае, я была очень счастлива и жутко проголодалась.

ГЛАВА 7 Долгожданная встреча

Проезжая по улицам города, где осталось столько воспоминаний, я старалась видеть не только плохое. В голове всплывали образы наших с родителями прогулок по уютным скверам, праздников в кафе и ресторанах, посещений любимого кинотеатра. Я вспомнила, как папа водил меня в арт-галереи, а мама – на музыкальные концерты. Она всегда говорила, что только у меня из всех трех сестер была такая же страсть к музыке, как и у неё.

Мама и папа были так счастливы вместе, что порой казалось, будто мама светится от радости. Папа не только поддерживал её мечты, но и помог завершить обучение в сфере дизайна, что стало фундаментом для создания их успешной фирмы. Их общее стремление и взаимная поддержка привели к быстрому росту компании и её широкой известности.

Но дизайн был не единственной страстью мамы – она безумно любила музыку. Папа разделял её увлечение и однажды, на день рождения, преподнёс ей роскошный чёрный рояль.

Мне было всего пять лет, когда мы с мамой играли на нём простые мелодии. Я всё ещё помню, как папа украдкой наблюдал за нами, стоя в дверном проёме, с теплотой и гордостью в глазах.

Неожиданно мои размышления прервал Джорджи. Он, будто почувствовав накатившую на меня грусть, осторожно положил свою маленькую ручку в мою ладонь. Этот жест согрел меня. Джорджи был удивительно чутким ребёнком. Несмотря на свой юный возраст, он казался невероятно понимающим и всегда улавливал мои эмоции, даже когда я старалась их скрыть.

– Мамочка, ты расстроена? – с тревогой в голосе спросил он.

– Всё хорошо, милый! Я просто вспомнила твоих бабушку и дедушку, – ответила я, стараясь улыбнуться.

– Не грусти, мама, пожалуйста, – Джорджи посмотрел на меня своими большими глазами, в которых светилась искренняя забота.

– Да, милый, не буду, – я сжала его ручку, чувствуя, как в груди потихоньку отступает тревога. – У меня для тебя хорошие новости. Сейчас я познакомлю тебя с твоей тётей.

– Тётей? – удивлённо переспросил он.

– Да, она моя родная сестра, а твоя тётя!

– Она добрая? – тут же спросил Джорджи, явно пытаясь представить, кто эта новая, важная фигура в его жизни.

– Очень добрая! Она очаровательная, ты её сразу полюбишь, а она – тебя.

Джорджи замолчал, обдумывая услышанное, и тоже словно погрузился в свои мысли.

Такси остановилось прямо у входа в ресторан, который за пять лет ничуть не изменился. Мы выбрали столик в центре зала и стали ждать. В груди нарастала дрожь, сердце стучало, как барабанная дробь, предвещая встречу, которая была долгожданной и пугающей одновременно.

Через несколько томительных минут ожидания в дверях появилась знакомая фигура. Ана мгновенно отыскала меня взглядом. Её глаза тут же заблестели, словно слёзы готовы были вырваться наружу, а губы дрогнули, складываясь в слабую улыбку. Она выглядела точно так же, как я её помнила: хрупкая фигура, осиная талия, длинные ноги и тёмные волнистые волосы, переливающиеся при свете. Её светлая кожа с лёгким румянцем на щеках лишь подчёркивала глубину её зелёно-голубых глаз – тех самых, что она унаследовала от нашего отца. Глаза, полные трепета, смотрели на меня так, будто все эти годы и всё, что я сделала, не имели значения. От этого взгляда моё сердце сжалось.

– Адель! – вскрикнула она, подбежав ко мне и заключив в родные объятия.

Мы стояли так долго, не в силах отпустить друг друга. Слёзы текли по нашим щекам, и я боялась нарушить этот момент, словно стоило отпустить её хотя бы на мгновение, и она вновь исчезнет из моей жизни на долгие пять лет.

– Я так скучала! – сквозь слёзы прошептала я. – Прости меня, дорогая, я… – слова застряли в горле, и я лишь всхлипывала, не в силах продолжить.

– Я тоже скучала! – Ана крепче прижала меня к себе, как будто хотела наверстать всё упущенное время. Её объятия были такими сильными, что мне показалось, воздух вот-вот выйдет из лёгких.

Наконец, я немного отодвинулась и представила ей Джорджи, который застенчиво сидел на стульчике и наблюдал за нами.

– Ана, познакомься, это мой сын Джорджи, – сказала я, с гордостью показывая на своего маленького мальчика.

– Боже мой, привет, Джорджи! Я так рада наконец познакомиться с тобой! Я столько лет представляла нашу встречу! – Ана говорила дрожащим от волнения голосом, её глаза излучали любовь и нежность. Она смотрела на него с теплом, но не спешила приблизиться, будто боялась испугать.

– Я тоже рад! – Джорджи без колебаний подошёл к ней и обнял, будто почувствовал в ней родного человека.

– Ты такой большой! Сколько тебе лет?

– Четыре! – гордо ответил Джорджи, показывая четыре пальца.

– С ума сойти! Совсем взрослый, – с улыбкой ответила ему Ана, нежно проведя рукой по его мягким волосам. Её прикосновение было осторожным, как будто она боялась нарушить этот момент.

Джорджи в знак согласия кивнул.

– Мне так не верится, что ты здесь прямо передо мной, да ещё и Джорджи… Я будто не могу осознать всё это! – в глазах Аны горел огонь, и они были наполнены счастьем. Она смотрела на нас двоих с такой любовью, что я стала себя корить за эту разлуку ещё сильнее. Если это вообще было возможно.

– Я тоже, дорогая! Все эти пять лет я представляла себе нашу встречу, и прости, что затянула её так надолго. Мне было слишком тяжело вернуться. Я так хочу, чтобы всё это осталось в прошлом и чтобы мы снова могли быть семьей, как раньше, – слёзы, которые я так долго сдерживала, снова потекли по щекам, словно броня, защищавшая меня все эти годы, дала трещину. В этот момент я позволила себе быть слабой, ведь передо мной был человек, которому я доверяла как никому другому, человек, которого я любила так сильно. Она была моей семьей и принимала меня со всеми моими слабостями.

Ана нежно вытерла слёзы с моих щёк.

– Я всё понимаю, милая. Может быть, я и хотела быть рядом и поддерживать тебя, но это твоя жизнь, и я просто рада, что теперь ты здесь. А ещё тебе стоит пойти умыться, вся тушь растеклась по щекам, – с мягкой улыбкой намекнула Ана.

– Ой, хорошо, – смущённо шмыгнув носом и пытаясь утереться тыльной стороной ладони, заулыбалась я. – Джорджи, побудешь с тётей Аной? – сын сразу же согласно кивнул в ответ.

– Как непривычно это звучит, – радостно воскликнула Ана. – Иди, не переживай за нас. За пять минут ничего не случится. – Казалось, Ана вот-вот взорвётся от счастья, как пиньята, усыпая ресторан конфетами и блестками.

Я быстро зашагала к туалету, стараясь не терять ни минуты в этот важный вечер. Холодная вода остудила распухшие щеки и помогла мне немного успокоиться, хотя мысли продолжали путаться. Мне хотелось сказать столько всего младшей сестре. Стерев остатки макияжа и стараясь не обращать внимания на покрасневшие от слёз глаза, я поспешила вернуться к сыну и сестре.

Я резко оттолкнула дверь и, поспешно шагнув в неосвещённый коридор, врезалась во что-то твёрдое. Удар пришёлся прямо в щёку, и боль моментально вспыхнула под глазом, словно я натолкнулась на каменную стену. Отшатнувшись, я шагнула назад, но в этот момент дверь с громким стуком отскочила от стены и врезалась мне в лицо. Удар пришёлся прямо в висок. Мгновенно я почувствовала, как всё вокруг покачивается, и перед глазами вспыхнули яркие звёздочки, и я на секунду потеряла сознание. Сильные руки подхватили меня в момент, когда ноги отказались держать. Я обвалилась на чей-то крепкий торс.

Опомнившись, я попыталась отстраниться, держась за голову и стараясь разглядеть, кто передо мной, но зрение всё ещё было размытым.

– Вы в порядке? – человек передо мной сделал шаг вперёд, и его лицо стало различимым в тусклом свете, который исходил из туалетной комнаты. Голубые глаза, которые выражали смесь недоверия и испуга, внимательно изучали меня.

Осознание накатывало медленно, словно сквозь плотный туман. Лицо передо мной было знакомым, но из-за темноты, всё ещё затуманивавшей мой взгляд, я не могла понять, кто это. Я закрыла глаза и слегка потрясла головой, чтобы прояснить сознание. Когда я снова открыла веки, передо мной стоял Мистер Бэдфорд. Его лицо было напряжённым, а взгляд полон беспокойства, он ждал, когда я, наконец, приду в себя. Несколько секунд мне потребовалось, чтобы собраться с мыслями и найти силы произнести хоть слово.

– Даже не знаю, – с трудом произнесла я, чувствуя, как голова продолжает кружиться.

– Вам нужна помощь врача? – спросил Мистер Бэдфорд, его голос стал более настойчивым.

– Думаю, нет, я… мне нужно немного времени прийти в себя, – я вернулась в туалетную комнату и открыла кран с холодной водой, пытаясь охладить горящую щеку.

– Болит? – он прошёл внутрь женского туалета.

– Немного, – тихо ответила я, ощущая, как боль пульсирует под кожей, и скользнула взглядом по его отражению в зеркале.

– Вам нужно приложить лёд, – сказал он, коротким жестом указывая следовать за ним. Я послушно зашагала рядом, стараясь не отставать, хотя каждый шаг отдавался пульсирующей болью. Я смотрела, как он просит официантку принести лёд, и не могла отделаться от ощущения, что его беспокойство было искренним.

Вскоре официантка принесла чашку со льдом. Я аккуратно приложила её к щеке, и боль начала постепенно утихать. Мужчина стоял рядом, наблюдая за мной с лёгким напряжением на лице.

– Вам лучше? – спросил он, голос его был уже менее строгим.

– Да, спасибо. Это действительно помогает, – ответила я, стараясь избежать неловкости. – Я буду в порядке, спасибо за вашу помощь, – добавила я, желая поскорее вернуться к родным и оставить эту ситуацию позади.

– Вы меня прогоняете? – он приподнял бровь, и хотя уголки его губ слегка изогнулись, улыбка не достигла его глаз.

– Нет! Я не хочу задерживать, – я постаралась говорить уверенно, но его взгляд продолжал беспокойно скользить по моему лицу, будто он пытался найти ответы на свои немые вопросы.

– Хорошего вам вечера, – произнес он, чуть нахмурившись, и кивнул на прощание, прежде чем развернуться и уйти.

Я провела взглядом мужчину, пока он не исчез за дверью, и вернулась к своему столу. Ана была поражена, увидев мою покрасневшую щёку и распухшую губу.

– Что случилось? – её глаза метались по моему лицу, и в них читалась явная обеспокоенность.

– Влетела в парня, когда выходила из туалета. Официанты принесли лёд, – я решила не вдаваться в подробности, пытаясь сохранить спокойствие.

– Ты находишь неприятности на каждом шагу, – с лёгкой долей удивления проговорила сестра.

– Даже не стану спорить, – я усмехнулась, но мгновенно почувствовала боль в губе. Кажется, я действительно была в своей стихии, когда дело касалось мелких неприятностей.

Мы болтали почти три часа, и я заметила, как Джорджи начал зевать и потирать глаза от усталости. Это было трудно принять, но пора было ехать домой. Я не хотела, чтобы этот вечер заканчивался. Столько тем осталось не затронутыми, столько всего не успела рассказать. Один вечер был далеко не достаточен, чтобы вернуть утраченные годы.

– Где вы сейчас живёте? – спросила Ана, и в её голосе звучал нескрываемый интерес.

– У моей подруги. Мы вместе работаем, и она предложила нам временно пожить у неё, пока я не найду отдельное жильё для нас с Джорджи. Она очень хороший человек, – сразу же заулыбалась я, подумав о Кейт.

– Переезжайте ко мне! Я снимаю квартиру недалеко от центра, она очень большая. Живу сейчас одна, и свободных комнат много. Если, конечно, ты хочешь, – Ана потупила взгляд.

– Я была бы счастлива, но не хочу тебя стеснять или мешать твоей личной жизни, – произнесла я, искренне благодарная за предложение, с лёгкой улыбкой всматриваясь в лицо сестры.

– О чём ты говоришь? Я всё время в командировках, квартира пустует. Вы можете заехать ко мне в гости и решить, подходит вам это или нет, – Ана улыбнулась так ярко, что её лицо буквально засветилось от счастья.

Попрощавшись с Аной, мы сели в такси и, абсолютно счастливые, поехали домой к Кейт по ночному Оквуду. Город светился огнями, приковывая взгляд и погружая в задумчивость. Казалось, Оквуд принимал меня гораздо теплее, чем я ожидала. С каждым днём тревога постепенно уходила, и я ощущала, как снова могу дышать свободно.

Когда я вернулась домой и посмотрела на своё отражение в зеркале, я ужаснулась. Я выглядела так, будто меня избили!

Выпив обезболивающее и обессиленно рухнув на кровать, я провалилась в глубокий сон. Но всю ночь меня продолжали мучить те же кошмары, те же страшные сцены, что преследовали меня последние пять лет.

– Мама, мааа, – тонкий голосок и маленькая ручка, которая легонько тянула меня за плечо, вывели меня из дремоты.

– Что такое? Джорджи, что случилось? – слабый свет ночника едва освещал его бледное личико.

– Мне страшно! Можно я посплю с тобой? – Джорджи, похмыкивая, прижался ко мне.

– Конечно. Давай быстрее под одеяло, – я прижала сына к себе и укрыла нас.

В тёплых объятиях мы быстро заснули и проспали до самого утра, как будто вся темнота осталась за дверью, не решаясь больше нарушить наш сон.

ГЛАВА 8 Новый проект

Проснувшись от жуткой головной боли, я поняла, что удар оказался серьёзнее, чем я думала. Подойдя к зеркалу и взглянув на свою опухшую щеку, я с горечью обнаружила синяк и ссадину на губе.

– Просто прекрасно! Я выгляжу как после побоев, – сказала я вслух, хотя в комнате была одна. Смирившись с ситуацией, я взяла тональный крем и попыталась скрыть то, что, очевидно, ещё долго будет напоминать о себе на моём лице. Таблетка слегка облегчили головную боль, но впереди всё равно маячил бесконечный день, который нужно было как-то пережить.

Кейт всеми силами пыталась меня утешить, уверяя, что никто не обратит внимания на мою губу, да и вообще, какое кому дело.

– Скажешь, что о дверь ударилась! – предложила она, внимательно разглядывая мою распухшую щеку.

– Мне кажется, такое оправдание вызовет ещё больше подозрений, – попыталась я улыбнуться, но боль в губе тут же напомнила о себе.

– Может, ты и права, – задумчиво проговорила Кейт.

Подъехав к офису, я на мгновение задержалась в машине, глубоко вздохнула и, собравшись с мыслями, уверенно направилась к зданию. Добравшись до кабинета, я сразу погрузилась в работу. Хотелось доработать вчерашние идеи и занять чем-то голову, чтобы отвлечься от головной боли и неприятных мыслей.

К обеду всё выглядело неплохо, и я была довольна тем, что готова предложить. Возможно, это поможет отвлечь их внимание от моего лица, подумала я, усмехнувшись своей наивной надежде.

Решив немного перекусить перед совещанием, я спустилась вниз, взяла себе кофе и небольшой сэндвич. Жевать было неприятно, чтобы наслаждаться обедом, но мысли увлекли меня настолько, что я почти забыла о боли. Обдумывая вчерашний вечер и встречу с Аной, я даже не заметила, как несколько секунд улыбалась, глядя куда-то вдаль.

– Я не помешаю? – низкий мужской голос внезапно вырвал меня из размышлений.

Подняв голову, я увидела перед собой Майкла Бедфорда, который внимательно смотрел на меня, ожидая ответа. Не дождавшись, он переспросил ещё раз.

– Не возражаете, если я присяду? – он кивнул на стул напротив, не отводя внимательного взгляда.

– Ммм, да, конечно, извините, задумалась, – наконец, придя в себя, ответила я.

– Я хотел узнать, как вы себя чувствуете после вчерашнего инцидента? – нахмурившись, он внимательно посмотрел на мою губу, а затем перевёл взгляд на щёку. – Вижу, что удар был серьёзным.

– Спасибо за беспокойство, всё хорошо, – попытка улыбнуться не удалась, боль тут же напомнила о себе.

– А так и не скажешь, – он замолчал на мгновение, а затем, вновь подняв на меня взгляд, продолжил:

– Мне жаль, правда.

В его холодных глазах на мгновение мелькнуло раскаяние.

– Это не ваша вина. Вам не за что извиняться, это моя… – я замерла на полуслове, когда заметила, как он протягивает мне небольшой тюбик.

– Это мазь, она быстро заживляет такие раны, – голос его звучал ровно, но в глазах промелькнуло что-то странное, почти неразличимое, словно отголосок вины. Его реакция показалась мне странной, и прежде чем я успела остановиться, с языка сорвалось:

– Большой опыт в таких вещах? – в ту же секунду я ощутила, как острое сожаление охватило меня, осознав, насколько бестактным был мой намёк.

– Не такой, как вы, похоже, думаете. Я использовал её для себя, – с лёгкой, почти язвительной улыбкой он ответил, совершенно невозмутимый моей дерзостью.

Я не знала, что ответить, а точнее, просто не хотела вступать в перепалку с новым начальником. Между нами повисло неловкое молчание. Он без стеснения продолжал пялиться на мою распухшую губу. Мне показалось, что в его глазах мелькнул огонёк, когда я по инерции облизнула рану языком.

– Болит? – тихо произнёс он, всё ещё не отводя взгляда от моей губы.

– Немного, когда улыбаюсь или смеюсь, но в целом терпимо, – ответила я, и на последнем слове резкая головная боль пронзила виски. Инстинктивно я положила на них пальцы и помассировала, хотя прекрасно знала, что это не принесёт облегчения.

– Головная боль? Может, это сотрясение? – лицо Мистера Бэдфорда моментально изменилось с беспокойного на встревоженное.

– Не думаю, что стоит волноваться. Удар был сильный, но всё в порядке. Скоро всё заживет. Извините, мне нужно вернуться к работе, обед, к сожалению, почти закончился, – я встала из-за стола и начала собирать свои вещи.

– Конечно, увидимся на совещании, – неожиданно смущённо проговорил Мистер Бэдфорд. – Мазь! – он резко встал и протянул мне тюбик. – Она правда помогает. Пользуйтесь, это меньшее, что я могу сделать.

– Спасибо, – произнесла я, слегка кивнув. Когда мои пальцы, пытаясь взять тюбик, случайно коснулись его ладони, меня будто пронзил электрический разряд. Его кожа была горячей, контрастируя с моими холодными пальцами. Быстро отдернув руку, я развернулась и поспешила к лифту, стараясь не замедляться и как можно скорее уйти оттуда.

Вернувшись в офис, я покрутила в руках тюбик с мазью и решила всё-таки попробовать – вдруг действительно поможет. Мне сейчас были нужны любые способы как можно быстрее привести себя в порядок. Моя задача – жить в этом городе, работать, воспитывать сына и, самое главное, не привлекать внимания!

Через минуту в дверь постучала Кейт, пригласив на совещание. Взяв подготовленные материалы, я, немного нервничая, пошла за ней. Войдя в кабинет, Кейт села ближе к начальнику, а мне ничего не оставалось, как занять место рядом, хотя я предпочла бы самый дальний угол. Мысли прервал громкий голос Мистера Хита.

– Начнём! Сегодня на рассмотрении несколько новых проектов от наших партнёров. Нам нужно выложиться на полную и показать, что мы чего-то стоим!

Его речь оборвалась, когда дверь распахнулась, и в проёме появился Майкл Бедфорд.

– Майкл, думал, вы уехали на встречу! – удивленно произнес Мистер Хит.

– Перенёс, – чётко ответил он, занимая место рядом с Мистером Хитом, прямо напротив меня. Его взгляд мгновенно скользнул по мне, а затем вернулся к Мистеру Хиту, словно ничего не произошло.

Я потупилась на распечатанные материалы, стараясь избегать его взгляда.

– Отлично, тогда продолжим, – Мистер Хит возобновил презентацию, разъясняя детали проектов и демонстрируя визуализации. Все сосредоточенно следили за его словами, стараясь не упустить ни одной детали. Хотя основная информация уже была разослана по почту, я слушала с удвоенным вниманием – сейчас от каждого моего действия зависело, насколько долго я смогу удержаться на этом месте.

– Надеюсь, вы пришли не с пустыми руками и порадуете меня парочкой свежих идей! – Мистер Хит с оттенком тревоги посмотрел на подчинённых. Было очевидно, что он волнуется, ведь эта встреча была ключевой.

– Конечно! – уверенно ответила Кейт. – Каждый из нас подготовил одну или несколько идей. Давайте начнём с Джастина, он у нас самый опытный.

Джастин, мужчина лет тридцати пяти, вышел к проектору, быстро подключился и начал демонстрировать свою презентацию. Его эскизы казались мне скучными и банальными, но я постаралась не выдать своих мыслей – сейчас было не время наживать врагов. Мистер Хит поблагодарил Джастина, но поджатые губы ясно дали понять, что идея его не впечатлила. Однако при новом инвесторе он не мог этого показать.

Следующей выступила Таиса, дизайнер лет сорока. Она представила три варианта, но только один из них можно было считать хоть сколько-нибудь удачным. Впрочем, даже этот вариант не тянул на то, чтобы покорить заказчика. Лицо Мистера Хита всё больше выражало растерянность, несмотря на его старания скрыть это.

После Таисы выступил Тео, молодой парень чуть за двадцать. По какой-то причине Кейт решила оставить моё выступление напоследок, и я доверяла ей – казалось, она была уверена, что мои идеи спасут ситуацию. Тем не менее, я начала нервничать, опасаясь, что не оправдаю её ожиданий. Идеи Тео, несмотря на его скромное и неуверенное выступление, оказались интересными. Я детально рассматривала эскизы его проектов, замечая интересные решения и свежие визуальные элементы. Мистер Хит заметно расслабился и даже улыбнулся – теперь у него было что предложить инвестору, и ситуация уже не казалась такой безнадёжной, какой была десять минут назад.

Взгляд Мистера Бедфорда выдал его заинтересованность – идеи Тео, похоже, тоже произвели на него впечатление. Когда пришла моя очередь, я постаралась оставить всё своё стеснение позади. Встав со стула, я уверенной походкой подошла к проектору.

Подключив всё необходимое, я сделала глубокий вдох и с решимостью начала объяснять, что именно я хотела показать на этом эскизе. Повернувшись немного в сторону презентации, я старалась скрыть опухшую щеку и разбитую губу.

Лицо Мистера Хита сразу же засияло – ему явно понравилось то, что я демонстрировала. Его эмоции были искренними и несомненными. Кейт также улыбалась и внимательно следила за презентацией. Новый инвестор нахмурил брови, но его интерес был очевиден – он даже прерывал меня, задавая уточняющие вопросы, что ранее не делал.

Закончив обсуждение, мы положили эскизы на стол Мистера Хита. Мистер Бэдфорд попросил день на принятие решения. Он должен был согласовать всё с заказчиком.

Я почувствовала взгляды коллег: кто-то смотрел с интересом, а кто-то – с духом соперничества.

– Спасибо всем за работу! – сказал Мистер Хит. – У нас есть о чём подумать. Напоминаю, что через две недели у нас юбилей компании – 15 лет. Все подробности будут высланы на почту. Присутствие обязательно, – добавил он, усмехнувшись. – А сейчас можете быть свободны!

Кейт попросила меня подождать пару минут, ей нужно было обменяться несколькими словами с Мистером Хитом. Я прислонилась к стене и погрузилась в свои мысли. Мне очень хотелось, чтобы выбрали мои идеи, хотя я понимала, что идеи Тео ничуть не уступают моим, и это ещё не гарантировало, что они подойдут заказчику. Порой трудно понять, что им действительно понравится, даже если тебе кажется, что знаешь их предпочтения.

– Очень хорошие идеи, вы действительно талантливы, – раздался приятный мужской голос, прервав мои мысли.

Я повернула голову и увидела Мистера Бедфорда. Он внимательно изучал меня, не отводя взгляда.

– Спасибо, – ответила я, – рада, что мои идеи вызвали интерес. Надеюсь, в этом будет какой-то смысл.

– Уверен, что да, – словно прочитав мои мысли, заметил он. – Я знаю заказчика, и мне кажется, вам удалось предугадать его желания.

– У ребят тоже есть хорошие идеи, – добавила я. – Иногда даже зная заказчика, мы не можем быть на сто процентов уверены в его выборе.

– Не обязательно быть уверенным, – улыбнулся он, – главное – уметь его направлять.

Я на мгновение задержала взгляд на его улыбке и белоснежных зубах, которые до этого не замечала.

– Возможно, – согласилась я. – Но главное – не перегнуть палку, чтобы в конце проекта у человека не сложилось впечатление, что его обманули или убедили в том, чего он на самом деле не хотел.

– Да, согласен, – задумчиво кивнул он. – Поэтому дизайн – это очень тонкое искусство. Нужно уметь чувствовать клиента и объект, над которым работаешь.

– Полностью согласна, – быстро кивнув, я развернулась и вышла из кабинета, решив подождать Кейт снаружи.

Через пару минут Кейт присоединилась ко мне.

– О чём ты говорила с Мистером Бедфордом? – Кейт уставилась на меня, её глаза буквально горели любопытством.

– Сказал, что мои идеи ему понравились, – ответила я, стараясь сохранять как можно более непринуждённый вид.

– Ого, лично? Это хороший знак! – воскликнула Кейт.

– Думаешь? – задумчиво произнесла я.

– Уверена! Ты невероятно талантлива, – подмигнула она и, улыбаясь, взяла меня под руку.

– Спасибо, – я улыбнулась в ответ и вдруг почувствовала резкую боль в губе.

– Если честно, мне показалось, что он не сводил с тебя глаз всё прошлое совещание… и сейчас тоже! Как он тебе? Мне кажется, он тобой заинтересовался! – медленно произнесла Кейт, будто подбирая каждое слово.

– Нет, мне сейчас не до этого. Я не хочу мужчин в своей жизни… и в жизни Джорджи. Мне слишком сложно им доверять, – ответила я с тенью горечи в голосе.

– Ты же не можешь всю жизнь оставаться одна! – возразила Кейт, внезапно остановившись и взглянув на меня с удивлением.

– Я не одна, – мягко сказала я. – У меня есть Джорджи, Ана, и ты!

– Да, и я всегда рядом! – с тёплой улыбкой ответила Кейт и обняла меня, как будто защищая от моих собственных страхов.

Вернувшись в кабинет, я поняла, что головная боль усилилась. Из-за волнения во время презентации я не обращала на неё внимания, но теперь боль стала невыносимой. Я выпила таблетку и решила немного посидеть, чтобы дождаться, пока она подействует. Однако через десять минут мне стало ещё хуже – меня начало тошнить. Как бы я ни хотела убедить всех, что всё в порядке, это было не так. Мне становилось всё хуже, и я решила поехать домой. Я позвонила Кейт и сообщила о своём плохом самочувствии.

– Да, конечно, дорогая, иди! – сразу откликнулась Кейт, в её голосе слышалось беспокойство. – Сегодня срочных дел нет. Как ты собираешься добираться?

– Вызову такси, думаю, – я старалась говорить ровно, но голос всё равно дрожал от слабости.

– Хорошо. Не переживай, я заберу Джорджи. Тебе нужно просто отдохнуть и выспаться!

– Спасибо тебе огромное, – прошептала я, чувствуя благодарность за её поддержку.

– Мг, не за что. Береги себя, – мягко ответила Кейт.

Выйдя из здания, я присела на скамейку рядом с входом, вдыхая свежий воздух, пытаясь собрать силы для предстоящей дороги домой. Я не могла понять, почему мне вдруг стало так плохо. Голова кружилась, пульсировала, боль накатывала с каждым ударом, а тошнота подступала волнами.

Я смотрела на тротуарную плитку под ногами, стараясь сосредоточиться, чтобы успокоить приступы головокружения и тошноты. Но вдруг перед моими глазами появилась пара мужских ботинок – кто-то стоял прямо передо мной.

– С вами всё в порядке? – услышала я голос и очень медленно подняла голову. Передо мной стоял Мистер Бедфорд, наклонившись и с беспокойством глядя на меня. Он держал зонт над моей головой – оказывается, шёл дождь, чего я даже не заметила.

– Голова сильно разболелась, меня отпустили домой, – едва слышно проговорила я.

– Я отвезу вас! Может быть, вам нужно к врачу? – предложил он, его голос звучал твёрдо и уверенно.

– Нет, спасибо, не стоит утруждать себя, – отозвалась я, пытаясь улыбнуться. – Я просто немного посижу, приду в себя и вызову такси.

Мистер Бедфорд нахмурился, но не двигался с места, продолжая держать надо мной зонт. Этот заботливый жест тронул меня.

– Послушайте, я правда настаиваю! Вам, очевидно, очень плохо, и я не могу избавиться от мысли, что это отчасти моя вина. Для меня это пустяк, а вам сейчас нужна помощь. Вы сами видите, что еле держитесь, лицо совсем бледное, – он замолчал на мгновение, словно подбирая нужные слова. – Прошу вас, примите мою помощь, – его голос звучал мягко, но от этого становился только более убедительным. – Я просто не могу оставить вас в таком состоянии, – добавил Мистер Бедфорд, его глаза выражали искреннюю заботу и тревогу.

Я снова взглянула на него, осознавая, что его предложение сейчас как нельзя кстати. Я ещё даже не вызвала такси, а при моём состоянии мысль о том, что мне придётся долго стоять на улице и ждать, заставляла слабость усиливаться, и мне становилось ещё хуже. Ещё немного – и я могла бы уже лежать в постели дома, а не сидеть здесь, пытаясь справиться с болью.

– Хорошо… если вас это не затруднит, – выдохнула я.

– Нисколько, – ответил он и, помогая мне подняться, мягко поддержал меня за локоть.

Он аккуратно посадил меня на заднее сиденье машины, затем обошёл её и сел рядом.

– Мэм, какой адрес? Куда вас везти? – раздался голос водителя, и я встретилась взглядом с парой зеленых глаз в зеркале заднего вида.

– Улица Плюмфилд, дом 2, – тихо ответила я.

– А квартира? – спросил он, по-прежнему глядя на меня.

– Зачем вам знать квартиру? – спросила я с недоверием, слегка нахмурившись.

– Если вдруг вам станет хуже, – мягко вмешался Мистер Бэдфорд, взглянув на меня с заботой.

Я ненадолго задумалась, а потом, понимая, что сопротивление в моём состоянии бессмысленно, кивнула:

– Квартира 12.

– Спасибо, мэм, – быстро ответил водитель и тронулся с места.

Я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Мистер Бедфорд не пытался со мной разговаривать, за что я была ему бесконечно благодарна. Через несколько минут, благодаря мягкости сидений и тишине, я незаметно провалилась в сон.

Когда я открыла глаза, то не сразу поняла, где нахожусь. Немного полежав и прислушавшись к окружающим звукам, я поняла, что лежу в своей кровати.

– Как я сюда попала? – прошептала я в пустоту, даже не осознавая, что сказала это вслух.

На тумбочке рядом стояла бутылка воды и таблетка от головной боли. Мне стало немного легче, но боль всё ещё отдавала в висках. Я осторожно спустила ноги с кровати и поставила их на холодный пол – прохлада приятно обожгла кожу, и это принесло краткое облегчение, словно моё тело горело от внутреннего жара.

Посмотрев в окно на вид ночного города, освещённого мягкими огоньками, я попыталась вспомнить, что произошло перед тем, как я очутилась здесь. Я помнила, как вышла из офиса и села на скамейку, а потом, как Мистер Бедфорд предложил подвезти меня. Я села к нему в машину… и всё. Больше я ничего не помню.

Внезапно я услышала шум за дверью. Это были Кейт и Джорджи. Они оживлённо разговаривали. Джорджи с воодушевлением рассказывал что-то о десерте, который они недавно попробовали. Кейт улыбалась, слушая этого маленького обольстителя, который, судя по её выражению лица, уже давно завоевал её сердце. От этой мысли тепло моментально разлилось в груди. Я почувствовала огромное счастье, что рядом с нами есть такие люди, как Кейт, которые дарят Джорджи ту любовь и заботу, которую он, возможно, недополучает из-за отсутствия отца.

Готовясь ко сну, я услышала вибрацию телефона. Пришло сообщение. На экране высветилось имя отправителя.

– Что? Какого… – воскликнула я вслух, уставившись на экран.

"Добрый вечер, как вы себя чувствуете? Майкл Бедфорд."

Откуда у него мой номер?! Лихорадочно открыв журнал вызовов, я сразу заметила, что он звонил с моего телефона. Это было явным нарушением моих личных границ! Я почувствовала, как меня охватывает волна ярости. Я не давала согласия на обмен контактами, всегда была очень осторожна в вопросах безопасности и защиты личных данных. Это касалось не только меня, но и Джорджи. Я не могла позволить посторонним людям вторгаться в мою жизнь и брать то, что им заблагорассудится.

Если бы я взглянула в зеркало в этот момент, то, наверное, увидела, как мои глаза налились кровью от гнева. Сжав зубы, я яростно принялась набирать ответное сообщение, но телефон не слушался. В этот момент я вспомнила, как я недавно уронила его в лужу – похоже, это и повредило сенсор.

Решив не отвечать и не раздувать скандал, я попыталась успокоиться, внушая себе, что это никак не скажется на безопасности Джорджи и моей. Постепенно я почувствовала, как напряжение понемногу спадает, и, сама того не заметив, снова погрузилась в сон.

ГЛАВА 9 Когда Успех Раздражает

Город, затянутый тучами, намекал на надвигающуюся непогоду. Я была погружена в свои мысли, а Кейт, нарушая правила дорожного движения и превышая скорость, спешила в офис. Пробки на дорогах только усиливали мою нервозность. Возвращение в большой город приносило не только радость, но и массу сложностей. Мне было трудно справляться с толпами людей, постоянным шумом и повышенными рисками, которые подстерегают в мегаполисе. И, конечно, бесконечный трафик, который отнимал часы из жизни.

Как бы я ни старалась скрыть своё беспокойство, период адаптации был неизбежен. Но я не могла позволить себе слабость, ведь я должна была быть сильной для Джорджи. Если я не справляюсь с внутренними трудностями, как могу защитить сына от всех угроз, которые таит этот город? Я не знаю, мнительность ли это или реальность, но розовые очки я давно сняла. Сколько бы я ни пыталась убедить себя, что людям можно доверять, каждый раз обжигалась так сильно, что это оставляло лишь выжженную пустоту.

Может показаться, что я драматизирую, и возможно, это так. Когда смотришь на чью-то историю со стороны, даже обладая сильной эмпатией, невозможно в полной мере прочувствовать то, что пережил человек. Нельзя полностью осознать силу его разрушения и боли, несмотря на все усилия. Однажды я решила, что готова снова довериться, несмотря на те события, которые разорвали меня на части. Но этот человек предал меня так же, как и многие до него, лишь заставив убедиться в моей правоте: нужно быть осторожной и больше никому не доверять.

В мои мысли внезапно ворвался голос Кейт. Я даже не заметила, как она уже минуту разговаривала со мной, и только теперь я начала её слышать.

– Ты здесь?

– Да, прости!

– Готова?

– Есть выбор?

– Нет! – слегка улыбнувшись, Кейт завершила наш странный диалог и вышла из машины. Я знала, что выбора не было, и я отвечаю не только за себя. Эта работа важна для меня, несмотря на все, что происходит внутри. Я уже не маленькая девочка, которая может позволить себе выбирать.

Добравшись до кабинета, я открыла почту и начала проверять сообщения. Кейт выслала список задач на ближайшие дни, среди которых был перечень резюме для собеседований на вакансию в нашем отделе. Нам явно не хватало умелых рук. Резкий звук звонка рабочего телефона заставил меня вздрогнуть. Надеясь, что это Кейт, я быстро сняла трубку, решив ответить официально, даже если это покажется глупым в глазах подруги.

– Слушаю вас, – уверенным тоном проговорила я.

– Адель, добрый день, это Мира, секретарь Мистера Хита. Он попросил вас зайти к нему, – от этих слов у меня моментально пересохло в горле.

– Только меня? – спросила я, уже менее уверенно.

– Все верно.

– Сейчас? – с тревогой в голосе уточнила я.

– Да.

– Хорошо, сейчас буду, – еле слышно проговорила я, ощущая, как сердце забилось быстрее.

– Отлично, ждем вас.

Быстрым шагом я направилась к лифту, стараясь не поддаваться панике. Какой смысл переживать раньше времени? Я не хотела думать о том, что кто-то мог узнать о скандале пятилетней давности и что Мистер Хит мог решить меня уволить. Репутация компании была для него важна, и я понимала, что могла её испортить. Я не стала бы винить его за это решение, но разочарование было бы непреодолимым.

Поприветствовав Миру, я остановилась у её стола. Она продолжала что-то быстро печатать, и только спустя несколько секунд подняла на меня взгляд. Вскочив на ноги, она обогнула стол и исчезла за дверью кабинета Мистера Хита. Через мгновение дверь открылась, и Мира жестом пригласила меня войти.

Сердце заколотилось как сумасшедшее, и я остановилась, чтобы немного успокоиться перед тем, как войти в кабинет.

Быстро выдохнув, я шагнула внутрь и оказалась в светлом и просторном кабинете. По центру комнаты находился красивый аквариум, а в дальней части стоял большой стол, за которым сидел Мистер Хит. Я заметила фигуру в костюме у окна – это был Мистер Бэдфорд, который, повернувшись к нам спиной, внимательно рассматривал панораму города.

Пройдя через весь кабинет, я села с другой стороны стола от Мистера Хита. Он смотрел в монитор и молчал, что только усиливало моё напряжение. Его лицо было сосредоточенным, и мне хотелось встать и сбежать, но я оставалась на месте. Резко оторвавшись от экрана, Мистер Хит снял очки и посмотрел на меня.

– Добрый день, Адель, как ты? Как твои первые дни в офисе? – неожиданно спросил Мистер Хит, улыбнувшись.

– Добрый день, всё хорошо, спасибо, – стараясь скрыть своё волнение, ответила я уверенным голосом, насколько это было возможно.

– Наверное, перейду сразу к делу, почему мы с Мистером Бэдфордом позвали тебя, – продолжил Мистер Хит, потирая переносицу, возможно от усталости или от ношения очков.

Внутри у меня всё сжалось, когда Мистер Бэдфорд развернулся и подошел к столу. Его лицо оставалось непроницаемым, не выдавая ни одной эмоции. Он кивком поприветствовал меня и перевел холодный взгляд в сторону.

– Мистер Бэдфорд, – жестом Мистер Хит предложил начать стоящему рядом мужчине.

– Да, конечно. Если кратко, то вчера заказчик выбрал две из ваших идей по его проектам. Мы считаем, что это попадание в яблочко, поэтому было принято решение передать ведение этого проекта вам, мисс… – он остановился и посмотрел мне прямо в глаза.

– Мисс Эванс, – быстро поправила его я, стараясь скрыть дрожь в голосе.

– Да, Мисс Эванс. Хотя это и не принято, но кто, как не вы, лучше справится с этой задачей, учитывая, что задумка и чертежи принадлежат полностью вам?

Закончив, Мистер Бэдфорд посмотрел в окно. Было трудно понять, о чём он думал, но казалось, что он пытался подавить в себе злость. Он злился на меня? Или на что-то ещё?

Я была в полном шоке от услышанного, не зная, как адекватно реагировать. Внутри меня стоял визг радости, но я понимала, что не могу позволить себе демонстрировать это. Я должна была оставаться профессионалом, и эта мысль едва не заставила меня улыбнуться.

– Отлично, прекрасные новости, – проговорила я, стараясь сдержать вырывающийся вопль радости.

– По-другому и не скажешь, – улыбнулся в ответ Мистер Хит. – Мы хотели поблагодарить тебя за отличную работу. Знаю, что новичкам мы обычно не доверяем самостоятельные проекты, но если посмотреть, то ты у нас уже давно работаешь, и вряд ли кто-то лучше тебя сможет доработать эти объекты.

Я только кивнула в знак согласия.

– Ну и отлично, тогда принимайся за работу. Вся коммуникация будет через Мистера Бэдфорда. Заказчик – его близкий друг, и он хотел бы проследить за всеми этапами, так как несет большую ответственность за этот проект, как, собственно, и мы, – серьезно проговорил Мистер Хит.

– Да, конечно, – ответила я, стараясь выглядеть уверенно, чтобы Мистер Хит не волновался, что могу его подвести.

– Продолжай в том же духе, это отличный старт.

– Спасибо. Могу я идти? – решила я как можно быстрее удалиться, чтобы насладиться радостью и волнением от предстоящей работы.

– Да, спасибо, – кивнув, Мистер Хит надел очки и продолжил всматриваться в свой монитор.

– Я провожу, нам есть что обсудить, – резко сказал Мистер Бэдфорд, и его слова словно вернули меня в реальность.

Молча он последовал за мной из кабинета к лифту. В ожидании лифта мы оба молчали: он отвел взгляд, а я не решалась заговорить первой. Когда лифт прибыл и двери открылись, Мистер Бэдфорд пропустил меня вперед, а затем вошел сам. Как только двери закрылись, он сразу повернулся ко мне и уставился в упор.

– Как вы себя чувствуете? – проговорил он спокойно. Я заметила в его глазах огонь, хотя он старался оставаться невозмутимым. Немного изучив его взгляд, я решила ответить спокойно.

– Всё хорошо, спасибо за беспокойство, – старалась произнести слова как можно более равнодушно. У меня не было желания конфликтовать с ним, даже несмотря на его наглость.

– Вы могли бы написать мне это вчера, чтобы я не изводил себя весь вечер, переживая за вас, – сказал он уже с меньшим спокойствием.

– Не вам сейчас злиться и что-то мне высказывать, – развернувшись, я посмотрела на него так, что в его глазах можно было увидеть смену уверенности на смятение.

– Вы на меня злитесь? – озадаченно уставился он на меня.

Дверь лифта открылась, и, не удостоив его ответа, я быстрым шагом направилась в свой кабинет. К моему сожалению, он последовал за мной. Я не понимала, чего он от меня хочет. Зайдя в кабинет, он закрыл за собой дверь и вопросительно посмотрел на меня.

– Я не думаю, что это стоит обсуждать! Я не хотела бы показаться грубой, – отрезала я, усаживаясь в кресло. Мне показалось, что мой ответ прозвучал язвительно, хотя это было вовсе не намеренно.

– Вы уж потрудитесь объяснить, а то я сгораю от любопытства, тем более что грубой вы себя уже показали, – уже не столь сдержанно проговорил он, подходя ближе к столу.

– Вы издеваетесь надо мной? – вспылила я, услышав его замечание о моей грубости.

– Ни чуть, – ответил он, и мне стало неясно, делал ли он это намеренно или действительно не понимал, почему я так реагирую.

– По какой причине вы решили, что можете взять мой номер телефона, даже не удосужившись спросить меня? – решила я говорить прямо, без лишних любезностей.

– Я не вкладывал в это дурного смысла, – сказал он, потирая лоб. В его голосе было слышно искреннее удивление, как будто он действительно не понимал, что сделал не так.

– Это нарушение моих личных границ, нарушение моей безопасности в конце концов. Я не раздаю свой личный номер телефона кому попало. Я Вам благодарна за помощь, но на этом всё. Мы не можем обмениваться телефонами и переписываться как друзья или ещё кто… – на эмоциях я резко оборвала себя, не заметив, как вскочила со стула и яростно уставилась на него.

На лице Мистера Бедфорда отразились смятение и непонимание.

– Уж поверьте, последнее, о чём я мог думать, это о том, чтобы причинить вред Вам и Вашей безопасности! – с раздражением произнёс он, наклонившись ещё ближе ко мне через стол.

– Я заметила, что Вы вообще не думаете! – в порыве злости вылетело у меня, и я тут же пожалела об этих словах. Его взгляд мгновенно стал холодным, и по моей коже пробежала дрожь. В голове мелькнула мысль, что я только что нажила себе врага в лице своего начальника, и меня скоро уволят.

– Вам обязательно быть такой грубой? – наконец ответил он, немного отстранившись.

Я продолжала смотреть ему в глаза, ощущая, как внутри все сжимается. Его взгляд сбивал меня с толку, заставляя дрожать, но я понимала, что сейчас не время поддаваться эмоциям.

Конфликтовать с руководителем в самом начале было бы непростительной ошибкой. Собравшись с мыслями, я решила преодолеть свою гордость и попытаться извиниться, насколько это было в моих силах.

– Я не хотела Вам грубить. Я слишком серьёзно отношусь к своей безопасности, а также к безопасности моего сына, поэтому так резко реагирую, когда выстроенные мной границы нарушают, – постаралась объяснить я более спокойным тоном, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы наконец завершить этот неприятный разговор.

– У вас есть сын? – его вопрос прозвучал так смущенно и неловко, что я на мгновение растерялась. Его глаза рассеяно скользнули по моему лицу.

– Какое это имеет значение? – я не могла оторвать взгляд от его удивленных глаз, которые, казалось, не скрывали своего искреннего интереса.

– А его отец? Вы замужем? – проигнорировав мой вопрос, он продолжил допытываться.

– Извините, но это точно уже не ваше дело! – ответила я, отодвигаясь от него и медленно направляясь к окну, желая завершить этот нелепый разговор. Я услышала его шаги за спиной, затем хлопок двери и наступившую тишину. Наконец-то в кабинете я осталась одна.

Небо над городом затянуло густыми темными тучами. Я люблю пасмурную погоду, хотя от неё сплошные проблемы. Медленно подойдя к зеркалу, я взглянула на своё отражение. Мазь сделала своё дело: губа и щека выглядели гораздо лучше, а боль в голове значительно ослабла. Сожаление о моем грубом поведении по отношению к Мистеру Бэдфорду накрыло меня. Он ведь действительно хотел помочь, а я, как обычно, отталкиваю людей, даже если они просто пытаются быть добрыми по отношению ко мне.

Я понимала, почему мои инстинкты заставляют меня опасаться кого бы то ни было, но раз теперь я работаю в коллективе, нужно стараться вести себя чуть более благодарно и открыто. Это, конечно, не значит, что нужно впускать человека в свою душу. Но и реагировать с агрессией только за то, что человек подошёл ближе, чем на один метр, тоже явно не стоит.

Я вернулась на рабочее место и села за стол. В голове прокручивался наш странный диалог, и я начала переживать, что из-за своей несдержанности усложнила себе дальнейшую работу с Мистером Бэдфордом. Особенно учитывая, что весь основной контакт по новому проекту будет с ним, ведь эти два заказа для его хорошего друга. Стараясь сосредоточиться на работе и отвлечься от самобичевания, я погрузилась в прорисовку деталей.

День за чертежами пролетел незаметно. За это я и обожала свою работу – потому что буквально не замечала времени, проведенного за отрисовкой эскизов. Это поглощало меня и заставляло забывать обо всем.

Забрав Джорджи, мы решили пообедать в ближайшем кафе. Ана согласилась присоединиться. Мне хотелось проводить с сестрой как можно больше времени, ведь я столько упустила, будучи вдали от неё.

После ужина я расплатилась по счету и вызвала такси. Ана, нежно убаюкивая Джорджи на руках, нарушила тишину шепотом, задав вопрос, который я должна была обсудить с Кейт, но забыла.

– Ты подумала о переезде? – Ана взглянула на меня сквозь свои длинные ресницы.

– О переезде? – переспросила Кейт.

– Да, Ана предложила переехать к ней, – быстро ответила я.

– Так что ты решила? – снова спросила сестра.

– Думаю, да. Мне кажется, это действительно лучшая идея. Квартиру я пока позволить себе не могу, садик Джорджи отнимает слишком много денег, но я не хочу экономить на его образовании. Кроме того, стеснять Кейт больше не хочу, – я виновато посмотрела на подругу.

– Ты меня не стесняешь, я обожаю тебя и Джорджи, – немного обиженно произнесла Кейт.

– Я тебе благодарна за все, но у гостеприимства есть свои сроки. У Аны двухэтажная квартира, и мы будем делить расходы. Думаю, на следующей неделе мы можем переехать, если тебе это удобно, – я посмотрела сначала на подругу, а затем на сестру.

– Отлично, я помогу все перевезти, – сказала Ана, передавая Джорджи мне на руки.

– Замечательно, я наберу тебя, – поцеловав Ану, мы сели в такси.

Дорога домой прошла в тишине. Кейт задумчиво уставилась в окно, и я предпочла не нарушать это молчание. Я понимала, что она расстроена, но верила, что со временем все наладится.

ГЛАВА10 Перемирие

Приехав домой, я быстро уложила Джорджи спать и решила немного поработать. Мне отчаянно хотелось довести чертежи до идеала, чтобы, несмотря на мои резкие слова, Мистер Бэдфорд, видя качественно проделанную работу, не думал о моём увольнении. Если уж с общением у меня не ладится, то хотя бы профессионализм мог стать моей сильной стороной. Увлекшись процессом, я и не заметила, как стрелки часов показали три ночи.

– О нет, мне нужно спать, я завтра не встану! – воскликнула я вслух, чуть не разбудив сына. Хлопнув себя по лбу за глупость, я быстро забралась под одеяло, надеясь успокоиться. Но, едва закрыв глаза, я погрузилась в сон, полный кошмаров. Один за другим они врывались в моё сознание, как напоминания о моей сломленной душе, вырывая последние остатки счастливых моментов и погружая меня в пучину страха и ужаса.

– Адель, Адель, вставай! – сквозь туман моего кошмара вдруг прорвался голос Кейт. Она, будто издалека, отчаянно пытается достучаться до меня.

– Адель, ну же, уже пора вставать, ты проспала! – услышала я сквозь дрему, почувствовав, как Кейт слегка тянет и встряхивает меня за плечо.

– Что? Я не… – я с трудом открыла глаза.

– Поднимайся! Я отвезу Джорджи в садик, а ты вызывай такси! Ты что, работала до поздней ночи? – воскликнула Кейт, заметив открытый ноутбук на столе.

– Господи, который час? – я потерла лицо руками и потянулась за телефоном. На экране высветилось 8:00.

– У тебя 30 минут на сборы, не тормози! – Кейт резко потянула меня и усадила на кровать.

Окончательно придя в себя, я молча кивнула и направилась в душ. Чувствовала я себя отвратительно: в 25 уже не так просто подняться после нескольких часов сна и работать, как ни в чем не бывало. В 18 я могла вернуться домой после клуба, поспать два часа и спокойно ехать на лекции в университет. Теперь же, усталость давала о себе знать.

Не успев ни перекусить, ни выпить кофе, я быстро запаковала ноутбук, накинула первую попавшуюся одежду и, с еще влажными волосами, помчалась в офис.

Таксист остановился прямо у главного входа. В спешке выскакивая из машины, я не заметила, как шлейка сумки зацепилась за дверь, и все её содержимое с глухим стуком разлетелось по идеально подстриженному газону и вымощенной дорожке, прямо у входа в здание.

– Черт! Черт! Черт! – в панике присев, я принялась судорожно собирать разбросанные вещи. Пока я неуклюже пыталась разложить стопку листов с чертежами по порядку, люди проходили мимо, бросая косые взгляды и перешагивая через содержимое моей сумки. Боковым зрением я заметила, как один из проходящих мужчин на мгновение остановился, а затем наклонился и поднял с земли мой блокнот с зарисовками, лежащий раскрытым прямо у дверей.

– С Вами всё в порядке? – подняв голову, я увидела Мистера Бедфорда. Он присел на корточки рядом, протягивая мне блокнот с таким спокойным выражением лица, что оно казалось почти невозмутимым.

– Да, спасибо! – ответила я, вспоминая наш разговор накануне. – Просто утро не задалось, – стараясь говорить как можно спокойнее, добавила я.

– Вы выглядите уставшей, плохо спите? – спросил он, явно удивив не только меня, но и самого себя. Его лицо вытянулось в изумлении, и он быстро приложил руку к губам, потирая подбородок, словно пытаясь остановить себя от дальнейших необдуманных слов.

Я включила ноутбук, чтобы проверить его исправность, и лишь потом подняла взгляд на мужчину.

– Не самое приятное, что девушка хотела бы услышать с самого утра, – сказала я, стараясь звучать равнодушно.

– Извините, не хотел Вас обидеть, – смутился он и отвёл взгляд. Выпрямившись, я заметила его протянутую руку, предложенную мне в помощь.

– Всё в порядке, я просто так заработалась, что не заметила, как пролетело время, – сделав вид, что не обратила внимания на его жест, я встала на ноги.

– Над этим? – Мистер Бедфорд указал на зарисовки в моём открытом блокноте, убирая руку.

– Да, – забрав блокнот, кивнула я.

– Выглядит интересно, я бы хотел посмотреть, на каком этапе Вы сейчас, – неожиданно сменил он тему.

– Я хочу завершить мелкие детали по холлу и гостиной, и тогда смогу показать, – ответила я, решив быть мягче. В прошлый раз наш разговор был слишком эмоциональным, особенно для людей, которые недавно познакомились.

– Сколько времени вам потребуется? – спросил он, складывая руки в карманы и следуя за мной.

– Думаю, час или два, – ответила я, быстро шагая в сторону офиса.

– Хорошо, я зайду через два часа. Какой кофе вы пьёте? – его вопрос заставил меня остановиться.

– Не стоит, я после нашей встречи сама схожу за завтраком, – постаралась я как можно вежливее отказаться.

– Вы не завтракали? – он вскинул брови и тут же, казалось, вновь пожалел о сказанном.

– Не успела, – ответила я, прикладывая входную карту к пропускной системе. На экране появилось уведомление о моем опоздании. – Чёрт! – вырвалось у меня вслух.

– Мисс Эванс, вы опоздали на 10 минут. Я вынужден докладывать о всех опозданиях начальству, – резко произнёс охранник, внезапно появившийся передо мной с какими-то бумажками в руках. Его строгий взгляд и манера поведения напоминали директора школы, а я почувствовала себя провинившейся школьницей.

– Отлично, – вскидывая руки, вырвалось у меня от досады и огорчения. Сейчас самое неподходящее время привлекать внимание своим опозданием, не говоря уже о риске получить выговор. Будто я сама неосознанно делаю всё, чтобы ухудшить свою репутацию.

– Миссис, а не мисс, – неожиданно прозвучал голос Мистера Бедфорда за моей спиной. – И можете отметить, что это я задержал Миссис Эванс. Её вины здесь нет, так что докладывать не о чем.

Я замерла, услышав его слова. Мистер Бэдфорд неожиданно вступился за меня, и от этого меня охватила такая неловкость, что щеки мгновенно запылали, заливаясь краской. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и обернуться к нему. Я не знала, как реагировать: с одной стороны, меня злило, что он вновь вмешивается туда, куда его не просят – видимо, такой у него характер. Но с другой стороны, это сыграло мне на руку, потому что я совсем не готова сейчас выслушивать выговор за опоздание. Я не могу подвести Кейт. Для самой себя я, конечно, полное разочарование, но для неё я обязана стараться больше.

– Приношу прощения, Миссис Эванс. Конечно, я не стану докладывать, – неловко проговорил охранник и виновато посмотрел сначала на меня, затем на Мистера Бедфорда.

– Я не Миссис, а Мисс Эванс, – поправила я его. – Можно просто Адель, – добавила я, кивнув охраннику, давая понять, что всё в порядке.

Охранник облегчённо кивнул в ответ и поспешил вернуться на свой пост.

– Мисс? Я думал, что вы… – Мистер Бедфорд замялся и, не закончив фразу, смущённо потёр переносицу.

Я решила, что должна поблагодарить его. Как-никак, он спас меня от лишних проблем. Хотя, признаюсь, порой кажется, что Мистер Бедфорд нарочно действует мне на нервы, будто специально ищет повод вывести из себя. Но справедливости ради, его вмешательство сейчас было кстати.

– Спасибо за помощь, – тихо сказала я, взглянув на него, стараясь выглядеть искренне, несмотря на смешанные чувства. – Для меня это важно, я не хочу создавать лишние проблемы для Кейт, она не заслуживает такого разочарования, как… ну, впрочем, неважно. И ещё, извините меня за вчерашнее, я не должна была так… – я запнулась, не зная, как продолжить. Грубила ли я ему? Наверное. Мне трудно судить, ведь я не умею общаться с мужчинами – это точно не было моим приоритетом последние пять лет. Возможно, я была слишком враждебна, но ведь это не совсем моя вина? Или всё-таки моя?

– Вам не за что извиняться. Всё в порядке, это я виноват, не стоило переходить черту, – неожиданно произнёс Мистер Бэдфорд и протянул руку для рукопожатия, видимо, в знак примирения. Этот жест показался мне довольно милым и доброжелательным, поэтому, не раздумывая, я вложила свою ладонь в его и слегка сжала. К моему удивлению, едва коснувшись его кожи, я ощутила странное тепло, словно все мои рецепторы внезапно ожили. Я на мгновение задержала дыхание и встретилась с ним взглядом.

Он не спешил отпускать руку и продолжал смотреть мне в глаза, то слегка сжимая ладонь, то разжимая. Я ощущала странную реакцию тела на это касание. Моя кожа покрылась мурашками, волосы встали дыбом от приятного покалывания. Я замерла, наслаждаясь этими непривычными, но приятными ощущениями. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать происходящее и, наконец, отдёрнуть свою ладонь.

Кивнув в знак благодарности, я развернулась и, не оборачиваясь, решительно направилась к лифту, стараясь скрыть свои смешанные эмоции. Мое сердце все еще отбивало неровный ритм, но я старалась не показывать своего волнения.

Дойдя до кабинета и собрав все остатки сил, я принялась доделывать проект. Потратив чуть больше часа, я завершила все детали. Работа казалась прекрасной, и мне не терпелось ее воплотить. Оторвавшись от монитора, я почувствовала, как в животе заурчало. Нужно было срочно позавтракать. И тут же, как удар грома, пришло осознание: я совсем забыла позвонить Кейт! Как они с Джорджи добрались?! Я плохой друг и ужасная мать!

Судорожно схватив телефон, я начала набирать номер, в панике перескакивая с одной мысли на другую.

– Кейт, прости, я просто ужасная мать и подруга, – выпалила я, – я даже не спросила, как вы добрались утром, всё ли хорошо? Я приехала, опоздала, потом вся сумка разлетелась по земле, потом этот Мистер Бедфорд и охранник с докладом о моем опоздании… Я села доделывать проект, потому что меня попросили его показать… О господи, прости меня! – говорила я на одном дыхании.

– Адель, стоп! Дыши! – голос Кейт был удивительно спокойным и тёплым. – Всё в порядке, не переживай. Джорджи был в отличном настроении, я отвезла его вовремя, и сама успела в офис. Но, знаешь, после твоего монолога у меня столько вопросов! – усмехнулась она, и её лёгкий смех на мгновение успокоил меня.

– Ох, огромное тебе спасибо, как всегда в долгу! – с облегчением выдохнула я.

– Ты в порядке? – с легкой усмешкой поинтересовалась Кейт.

– В полном… Если вообще в моей жизни можно говорить о порядке, – почти рассмеявшись, ответила я.

– Главное, что ты с этим смирилась, – разразилась смехом подруга.

– Полностью, – подхватила я, подыгрывая её игривому настроению.

В дверь вдруг постучали, и мне пришлось прервать разговор.

– Да, входите! – положив трубку, воскликнула я.

Дверь слегка приоткрылась, и в кабинет вошёл Мистер Бедфорд. В руках он держал два стакана кофе и коробку с круассанами.

– Я принёс вам кофе и завтрак. Надеюсь, вы пьёте американо и любите круассаны, – его взгляд был твёрдым, почти пронизывающим, когда он поставил всё передо мной.

Я растерялась, не сразу находя слов, не зная, как правильно отреагировать. Взглянув на круассан, я ощутила, как слюна скапливается во рту, сдержаться было невозможно. Аромат кофе сводил меня с ума, будто подчиняя себе все мои мысли. Но это было неправильно, я не должна была так реагировать. Как я могу принять такой жест от своего начальника?

– Это вас ни к чему не обязывает, – его резкий голос нарушил тишину, словно он прочитал мои мысли. – Это просто извинение за инцидент с вашим телефоном. На самом деле, это – самое меньшее, что я мог сделать, и самое меньшее, что вы могли бы принять. Так что прошу, не усложняйте, просто позавтракайте. А я выйду на десять минут, отвечу на рабочие звонки.

Я лишь смогла кивнуть в ответ. Его взгляд смягчился, и, развернувшись, Мистер Бедфорд вышел из кабинета.

Оставив в стороне всё смущение и внутренние упрёки, я набросилась на круассан и кофе, словно не ела неделю.

– Как же это вкусно! – с громким причмокиванием произнесла я вслух, от чего не удержалась и рассмеялась сама над собой. Похоже, еда – это единственное, перед чем рушатся все мои барьеры, – пронеслась у меня в голове забавная мысль.

Ровно через десять минут, как и обещал, в кабинет вернулся Мистер Бедфорд. Он мельком посмотрел на исчезнувший круассан и на стакан кофе, который я всё ещё держала в руке. Очевидно, он пытался сдержать свою реакцию, но уголок его губ дрогнул, быстро приподнявшись, как будто его самоконтроля едва хватило, чтобы скрыть улыбку.

– Я пришёл немного раньше. Вы успели закончить проект? – спросил он, подходя ближе к столу.

– Да, всё готово. Я как раз завершила перед вашим приходом. И да… спасибо за завтрак, – сказала я, стараясь не отрывать взгляд от монитора, чтобы не выглядеть слишком смущённой.

– Хотел зайти позже, но решил, что работать на голодный желудок – совсем не дело. И да… не за что, – произнёс он, копируя мой тон. – Сейчас вы выглядите гораздо бодрее, – его пухлые губы тронула едва заметная улыбка.

Кивнув в ответ, я жестом пригласила его посмотреть на монитор. Он обошёл стол и встал позади меня, придвинувшись ближе. Я сразу почувствовала тепло, исходящее от него, и приятный аромат – смесь его духов и естественного запаха. Это сочетание вызвало мурашки, пробежавшие по всему моему телу, и я ощутила лёгкое напряжение внизу живота. Такие резкие, интенсивные ощущения от чьего-то присутствия я испытывала впервые и совершенно не была к ним готова. Постаравшись взять себя в руки, я переключила все внимание на чертежи.

Некоторое время я показывала ему детали, стараясь кратко объяснить свои идеи. Он внимательно слушал, то приближаясь, чтобы рассмотреть что-то подробнее, то отдаляясь с лёгким хмыканьем, выражая своё мнение без слов.

Когда я закончила, Мистер Бедфорд на мгновение замер за моей спиной, словно обдумывая что-то. Затем он отодвинулся и подошёл к окну, задумчиво глядя куда-то вдаль. Его лицо было сосредоточенным, а глубокие складки вокруг глаз выдавали внутреннее напряжение. Он явно чем-то был недоволен.

Пока я ждала его реакции, напряжённая тишина в кабинете затягивалась, и, не выдержав, я решилась прервать молчание.

– Вам не нравится? – я повернулась на стуле и посмотрела на него.

– Что? – Мистер Бедфорд резко обернулся и встретился со мной взглядом.

– Проект не нравится? – переспросила я. – Я могу внести правки или переделать всё по-другому. Если будут замечания, я нормально отношусь к критике. Вы можете спокойно всё сказать, не стесняйтесь, – вдруг, по непонятной причине, я перешла на шёпот, словно он мог смутиться, хотя это явно было не в его характере.

– Почему вы так решили? – он посмотрел на меня озадаченно и медленно подошёл к столу.

– Вы хмуритесь, и я подумала, что, возможно, вас что-то не устраивает, – пояснила я, пытаясь разобраться в его реакции.

– Нет, всё хорошо, а точнее – даже замечательно! Есть пара вопросов, но в целом, я думаю, что это точно в цель, – сказал Мистер Бедфорд, подходя ближе.

– Тогда почему вы так смутились, когда смотрели чертежи? – любопытство взяло верх, и я не смогла удержаться от вопроса.

– Если честно, ваша техника напомнила мне одного очень талантливого дизайнера, – он наклонился вперёд и указал пальцем на монитор. – Вот здесь и здесь, это действительно интересно.

– Так меня учила моя мама, – ответила я, и перед глазами вдруг всплыл её образ, заставив меня ощутить резкую боль в сердце.

– Ваша мама – очень талантливый человек, – его голос стал тише, и я почувствовала, как он смотрит на меня через плечо.

– Тогда я бы хотела услышать правки, – быстро сменила тему я, не желая обсуждать маму с Мистером Бэдфордом.

– Да, мне нужно будет ещё раз это просмотреть. Вышлите всё на эту почту, – он протянул мне визитку с его именем и контактами. – Я согласую с заказчиком, и, думаю, в скором времени мы сможем выехать на объект. Нет смысла откладывать, тем более у этого парня для нас ещё много работы, – добавил он, сохраняя сосредоточенный взгляд.

– Ещё проекты? – с интересом спросила я.

– Да, у него сеть отелей, которые достались ему от родителей. Он планирует как реновацию старых, так и строительство новых. Эти проекты своего рода тест-драйв для нас, – поднимая бровь, сказал Мистер Бэдфорд. Я не знала, почему он решил быть со мной столь откровенным, но заметила, что рядом с ним я чувствовала себя спокойно. Было ощущение общего направления мыслей в работе, что важно для эффективного взаимодействия.

– Отлично, я надеюсь, что смогу помочь с этим, – поднявшись со стула, я случайно зацепила ножку стола. Не найдя опоры, я начала терять равновесие и схватилась за первое, что попалось под руку – предплечье Мистера Бедфорда. Он мгновенно выставил руку, чтобы поддержать меня. Крупная ладонь прижала меня к его груди. Мои вздохи стали частыми и короткими, а по телу пробежала мелкая дрожь от тепла, которое просачивалось сквозь ткань рубашки и пиджака. Он смотрел на меня сверху вниз, не двигаясь. Я ощущала, как его грудь вздымается и опускается с каждым вдохом, а его рука крепко держала меня, не давая упасть.

– Вы в порядке? – наконец спросил он, его голос слегка дрогнул.

– Да, всё в порядке, извините, – приходя в себя, я резко отстранилась, всё так же неловко глядя на него. Меня будто окутывал его запах – смесь парфюма с чем-то естественным, его собственным ароматом. Мне казалось, я ощущала тонкие ноты зелёного чая, перемешанные с мятой. – Спасибо.

– Хорошо, мне пора. Жду от вас всю информацию на почте, и, пожалуйста, не работайте больше ночью, – Мистер Бэдфорд, быстро поправив костюм и вышел из моего кабинета.

Я продолжала сбивчиво дышать ещё какое-то время, не зная, что вызвало это состояние – то ли то, что я чуть не ударилась головой о край стола, то ли странное чувство, которое испытала в его объятиях. Я не обратила на это внимание в первый раз, но теперь не могла не придавать этому значение. Каждый раз, когда кто-то пытался прикоснуться ко мне, паника захватывала меня изнутри, но с ним всё было иначе. Это было впервые, когда, находясь в его руках, я чувствовала защиту и спокойствие от окружающей опасности, в то время как кровь в моих венах начинала течь быстрее, становясь горячей, как лава. Температура тела поднималась, а дыхание сбивалось, словно я бежала марафон. Отмахнувшись от странных мыслей, я глубоко вздохнула и постаралась сосредоточиться, садясь обратно за рабочий стол и продолжая работать.

Правки Мистер Бэдфорд прислал уже через несколько часов, поэтому я смогла сосредоточиться на работе и не думать обо всём, что крутилось в голове.

Звонок телефона громко разорвал тишину кабинета, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Посмотрев на часы, я поняла, что это скорее всего Кейт, и мне пора завершать дела и выезжать за Джорджи.

– Да, слушаю, – спешно проговорила я, сняв трубку.

– Адель, это Майкл… Майкл Бэдфорд. Получил ваши правки, всё отлично. Предлагаю завтра съездить на объект и посмотреть на месте, как это всё выглядит. Это поможет завершить все детали, а также вам представится возможность познакомиться с заказчиком и продолжить работу, исходя из финальных согласований с ним, – строгий голос немного напугал меня. Я не ожидала услышать его на другом конце провода.

– Да… – рассеяно ответила я. – Конечно, в какое время?

– Завтра в первой половине дня, думаю, в часов 11, – продолжал он не менее серьёзно.

– Хорошо, я тогда ещё успею внести небольшие правки, чтобы всё выглядело замечательно, – воодушевлённо сказала я, предвкушая встречу с заказчиком.

– Всё и так выглядит замечательно. Не стоит работать допоздна, а тем более ночью, – голос стал ещё более суровым.

– Хорошо. До завтра, – смущённо проговорила я.

– До завтра, – ответил он, и я сразу же услышала короткие гудки в телефонной трубке. Интересно, почему он был таким серьёзным? На мгновение мне даже показалось, что в его тоне проскользнула грубость. Интересно, что или кто мог так испортить ему настроение? Впрочем, это не моё дело.

Закончив рабочий день, я с нетерпением помчалась за сыном в детский сад. Я жутко соскучилась по нему.

ГЛАВА 11 Тени из прошлого

Кейт внимательно следила за дорогой. Уже несколько дней город был погружен в дождливую погоду, и мерцающий свет фар встречных машин ослеплял, вынуждая её сосредоточенно следить за разделительными белыми линиями, чтобы не выехать за пределы своей полосы.

– Как ты? – я решила нарушить тишину. – Ты сегодня какая-то молчаливая.

– Ой, прости, – она быстро бросила взгляд в мою сторону, а затем снова сосредоточилась на дороге. – Просто работы навалилось, и я мыслями там.

– Может, я могу помочь? Взять на себя какую-то часть? – спросила я.

– Ты и так мне очень помогаешь, справляясь с двумя крупными проектами. Как там у тебя дела? Нужно что-то обсудить или чем-то помочь? – Кейт продолжала говорить, не отрываясь от дороги.

– Всё отлично, – с довольной улыбкой проговорила я. – Внесла правки, которые предложил Мистер Бедфорд. Завтра мы едем на объект для встречи с заказчиком и обсуждения всех деталей.

– Мистер Бедфорд сам вносил правки? – её брови удивлённо взметнулись, и на мгновение она оторвалась от дороги, чтобы взглянуть на меня.

Тон её голоса выдал неподдельный интерес. Даже сквозь шум дождя, барабанившего по лобовому стеклу, и приглушённые звуки двигателя, я уловила что-то необычное в её голосе. Странные нотки, как будто под поверхностью этого короткого вопроса скрывалось нечто большее, но уловить и понять, что именно её так задело, я пока не могла.

– Да, он зашёл ко мне в офис, я показала проект, через несколько часов он прислал правки. Как только я их внесла, он сразу позвонил, чтобы договориться о встрече с заказчиком на завтра, – быстро проговорила я, чувствуя, как взгляд Кейт сверлит меня с подозрительным интересом.

– Подожди! Он был у тебя в офисе? И сам договаривался о встрече с заказчиком? Завтра вы вместе поедете на объект? – её глаза расширились так сильно, что казалось, они вот-вот вылезут из орбит. Но как только светофор сменил красный на зелёный, Кейт резко перевела взгляд на дорогу и нажала на газ.

– Да. Почему ты так удивлена? Твои глаза вот-вот выскочат, – посмеиваясь, заметила я.

Кейт хмыкнула, но не отвела глаз от дороги, продолжая сосредоточенно смотреть вперёд, слегка хмуря лоб.

– Потому что это очень странно! – эмоционально воскликнула она, будто не заметив моего смеха. – По какой причине он ведёт эти два проекта самостоятельно? Нас подключили ещё к трём крупным проектам, которые уже запущены, но его участия я не вижу. Мы в основном контактируем с менеджером и его главным помощником. Он даже не появился на важном совещании с отделами, на котором был даже Мистер Хит! Я не говорю, что твои проекты менее важны, но у тебя два частных дома, а у нас – гостиницы. Думаю, ты сама понимаешь разницу в масштабах. И при этом он уделяет столько времени и внимания этим двум домам. Тебе не кажется это странным? – Кейт выпалила всё на одном дыхании и теперь уставилась на меня.

Я была ошарашена её напором и не знала, что ответить. Откуда мне знать его мотивы? Возможно, эти объекты принадлежат его другу, как он упоминал, поэтому они для него важны. Я решила озвучить эту версию.

– Он упомянул, что эти проекты для его близкого друга. Если всё пойдёт хорошо, у нас могут появиться дополнительные заказы, поскольку друг владеет сетью отелей и планирует их расширение и реновацию старых, – сказала я, пожимая плечами. Хотя я старалась выглядеть беззаботно, слова Кейт действительно привлекли моё внимание и заставили задуматься.

– Возможно, ты права, – уже спокойнее произнесла Кейт. – Будем надеяться, что всё так и есть.

– Почему тебя это так смущает? – решаюсь спросить я, не скрывая лёгкого любопытства.

Кейт слегка фыркнула, ёрничая:

– Почему? Только не говори, что ни разу не слышала о Майкле Бэдфорде. Не читала светские хроники. В сети можно найти сотню его фотографий с разными девушками, от моделей до актрис. Все липнут к нему, как мухи на мёд. Не знаю, дело в нём самом или в его деньгах, но он разбил не одно сердце, поверь мне. Я просто волнуюсь за тебя, – Кейт нахмурилась, сводя брови на переносице.

– Я не читаю такие статьи и не интересуюсь светской хроникой уже очень давно, – сказала я, про себя добавив: «Ещё с тех пор, как моё имя оказалось в центре скандалов и грязных слухов». – Тебе не стоит волноваться обо мне. Меня не интересуют отношения, моя главная цель – обеспечить стабильную и комфортную жизнь моему сыну. Да и ты сама говорила, что у него романы с моделями и актрисами. Я просто обычная, у меня нет ничего, что могло бы привлечь такого ловеласа, как он, если верить твоим словам.

Я усмехнулась, но тут же прогнала мысли о том, что это может быть не совсем так.

– Я не это имела в виду. К тому же, я искренне считаю тебя невероятно красивой. Если бы ты захотела, с такой внешностью и фигурой могла бы работать и моделью, и актрисой, не говоря уже о том, чтобы привлечь любого мужчину, которого пожелаешь. Ты не можешь не замечать, как все они смотрят на тебя, когда ты проходишь мимо, – с еще большей сосредоточенностью произнесла Кейт.

– Спасибо за заботу, но твои опасения беспочвенны. Я не собираюсь подпускать его дальше рабочих вопросов. Как я уже говорила, меня это не волнует и не интересует, – соврала я. Если быть откровенной с собой, этот вопрос не раз уже беспокоил меня, но как я, сломленный человек, могу надеяться на отношения, а уж тем более на любовь? Я утратила эту возможность, и такие, как я, вынуждены собирать себя по частям самостоятельно.

– Почему? Ты ведь ещё очень молода. Ты могла бы построить отношения, и у Джорджи мог бы появиться отец, – сказала Кейт, слегка постукивая ногтями по рулю.

– Нет! – мой голос прозвучал громче и резче, чем я того хотела. – Это не для меня и не для Джорджи, – добавила я, пытаясь говорить спокойнее.

– Я понимаю, – сказала Кейт, мягко положив руку мне на колено. – Но, возможно, ты сама не осознаёшь, насколько можешь быть счастлива, если рядом окажется человек, который полюбит тебя и сделает самой счастливой на свете, – она улыбнулась, пытаясь меня подбодрить.

– У меня уже есть такие люди: Ана, ты, Джорджи, – я улыбнулась в ответ.

– Да, я знаю, и я всегда рядом, но быть с кем-то особенным – это совсем другая история. Я понимаю, что ты, возможно, разочаровалась в отношениях, и это, вероятно, связано с отцом Джорджи. Почему ты никогда о нём не рассказывала? Мы дружим уже четыре года, но я ни разу не слышала ни слова, что хоть как-то намекало бы на его существование, – осторожно проговорила Кейт, не убирая руки с моего колена.

Вопрос застал меня врасплох, и острый укол в сердце мгновенно участил мой пульс и дыхание. Кейт, словно почувствовав моё волнение, крепче сжала мою руку и, понизив голос, продолжила ещё тише.

– Прости, не стоило мне об этом говорить. Просто знай, что когда ты будешь готова, я всегда здесь, чтобы выслушать тебя.

Я почувствовала, как тёплая слеза скатилась по щеке и упала на руку.

– Эй, ты чего? Прости, я правда не хотела… Черт! – Кейт резко потянулась ко мне и обняла, но сразу же сзади засигналил водитель, показывая, что мы задерживаем движение на светофоре. Подруга с явным раздражением отпустила меня, пробормотав под нос очередное ругательство, и проехала метров сто, прежде чем припарковаться у обочины. Как только машина остановилась, она снова повернулась ко мне, потянулась и крепко обняла, словно старалась оградить меня от всех тех страхов и боли, что вырвались наружу.

– Всё хорошо, я просто… Это трудно, я… – обняв Кейт в ответ, я пыталась собрать мысли воедино, но горячие слёзы уже побежали по щекам. Воспоминания вырвались наружу, захватив все мысли. То, что так долго было скрыто и запечатано под сотнями замков, снова кровоточило, словно не прошло этих пяти лет.

– Ох, милая, прости, я такая глупая, – Кейт крепче прижала меня к себе.

– Нет, ты что, – отстранившись, я посмотрела на её лицо, и заметила блеск слёз в глазах. – Дело вовсе не в тебе. Мне просто тяжело… хоть и прошло больше пяти лет. Я пыталась стереть это из своей памяти и больше никогда не вспоминать.

– Тебе причинили боль? – спросила Кейт, и я лишь смогла кивнуть в ответ. – Милая, мне так жаль… – её голос стал едва слышным, пока она стирала слёзы с лица. – Я всегда готова выслушать тебя, если тебе нужно выговориться. Если нет, я пойму и больше никогда не затрону эту тему.

– Ты знаешь историю о гибели моих родителей и попытке старшей сестры захватить компанию, – начала я, чувствуя, как слова вырываются наружу. Не знаю, почему я решилась именно сейчас, но почувствовала, что должна открыться. Кейт не раз доказывала, что заслуживает моего доверия. Я не могла больше держать это в себе. Как бы мне ни хотелось скрыть и стереть из памяти эту часть своей жизни, я понимаю, что она неотделима от меня. Эта часть моей истории разрушающая, болезненная, но неотъемлемая. Она вписана в моё прошлое как неотвратимая глава, с которой мне приходится жить.

– Мг, – промычала Кейт, кивнув, будто боясь перебивать меня. Тяжело выдохнув, я решила продолжать.

– В одну из ночей Натали снова напилась, как и каждую ночь на протяжении последнего месяца после гибели родителей. Она позвонила мне в три часа ночи и попросила забрать её из ночного клуба. Я не одобряла её пристрастие к алкоголю, но она пыталась справиться с потерей, как могла. Каждый из нас справлялся как умел. Ана оставалась дома и всё время плакала, я полностью ушла в работу, избегая даже мгновения свободного времени, чтобы не думать о родителях и не чувствовать ту душераздирающую боль, которая разрывала сердце на части. Я знала: стоит позволить себе слабость, и я уже не выберусь. Натали, в свою очередь, пила днями и ночами, и я невольно втягивалась в это. На утро было намечено собрание, на котором должны были выбрать того, кто возьмёт дела вместо родителей. Я была уверена, что это будет Натали, но оказалось, что я ошибалась. Перед смертью папа разговаривал со своим помощником, Стивом, о том, что в правлении видит только меня. Натали каким-то образом узнала об этом. Как – до сих пор не понимаю. Её бойфренд Патрик никогда не относился ко мне с уважением, только делал вид при родителях. После их смерти он просто озверел. Каждое его слово было наполнено ненавистью. В ту ночь, когда я приехала за Натали в клуб, там был и Патрик. К Натали начали приставать, и я, защищая её, подралась с парнем. После того как я заметила, что Натали ведёт себя странно, я решила уехать домой. Я не ожидала, что случится дальше, но согласилась выпить стакан воды, предложенный Натали, так как во рту все еще оставался привкус крови – от того парня, которого я укусила за ухо во время драки, – проговорила я на одном дыхании, а затем, не выдержав, резко втянула воздух и закашлялась, словно он обжигал. Мой рассказ, вероятно, был не совсем последовательным для Кейт, мысли путались, а слова терялись, но я понимала, что должна была наконец-то это рассказать, надеясь, что она всё поймёт.

– Они что-то подмешали в воду? – догадливо спросила Кейт, давая мне время отдышаться.

– Да, Натали и Патрик подмешали мне наркотик в воду, от которого я потеряла сознание через несколько минут. Они затащили меня в комнату, сделали компрометирующие фотографии, раздев меня, а потом… – слёзы застилают глаза. – Я не знаю… – всхлипы вырываются из груди. Кейт нежно сжимает мои руки. – Я… Наверное, они заплатили кому-то. Я ничего не помню. Меня изнасиловали… – очередной всхлип срывается, и голос начинает дрожать.

– Господи, милая, мне так жаль, – Кейт прижала меня к себе и заплакала.

– Я… я не знаю, кто это был. Я ничего не помню. Наркотик в крови отключил моё сознание, и моё тело не слушалось. Я поняла, что произошло, когда очнулась через несколько часов. Меня забрала Ана и несколько месяцев ухаживала за мной, пытаясь вернуть к жизни, в то время как я пыталась наложить на себя руки. Мои фотографии и видео были разосланы совету директоров, и, соответственно, Натали, убрав меня с пути, стала основным претендентом на пост, несмотря на желание моего отца. Со скандалом никто не хотел связываться.

– Тварь! Если я её увижу, то задушу собственными руками! – яростно прорычала Кейт.

– Становись в очередь, – истерично усмехаюсь я, но мне нужно закончить свой рассказ, чтобы больше к нему не возвращаться. —Ана не сразу приняла тот факт, что я хочу оставить ребёнка, зачатого при таких обстоятельствах, но я увидела в нём спасение. Он мой и только мой. Джорджи спас меня, я полюбила его с той самой секунды, когда врач сказал мне о беременности. Через месяц после того, как я узнала, я решила сбежать и начать сначала. Мне было слишком сложно оставаться в этом городе. Я взяла немного вещей, денег и поехала куда глаза глядят.

Немного помолчав, я дала Кейт время осознать всё, что я рассказала. После этого продолжила:

– Теперь ты знаешь всё, и я надеюсь, что это не заставит тебя отвернуться от меня. Я понимаю, что я не идеальна, но… – я остановилась, чувствуя, как тяжело мне дышать при мысли о том, что Кейт может отвернуться от меня из-за того, кто я есть.

– Что? Ты что несёшь? Почему я должна отвернуться? Ты ни в чём не виновата. Эти твари должны ответить за всё, что сделали. Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через всё это. Спасибо, что доверила мне свою историю. Я люблю тебя очень сильно. – Кейт потянула меня к себе и обняла с такой силой, что воздух из моих лёгких вышел одним рывком.

– Я тоже люблю тебя, – ответила я подруге, крепко обняв её в ответ. – Можем теперь поехать за моим сыном?

Неожиданно Кейт рассмеялась, кивнула и отстранилась от меня. Мы продолжили путь, и на душе стало легче, будто с меня сняли тяжёлый груз. Кейт не выпускала мою руку, а я с благодарностью сжимала её в ответ.

– Могу я тебя попросить пойти на общую встречу в выходные? Теперь я понимаю, почему ты не любишь шумные мероприятия с большим количеством пьяных людей, но я уверена, что это отличный шанс познакомиться с коллективом и облегчить дальнейшую работу. Тебе нужно будет взаимодействовать с ними, и близкие знакомства помогут, когда меня не будет рядом, – рассуждала задумчиво вслух Кейт.

– Хорошо, раз ты просишь, я пойду, – согласилась я. Кейт мягко кивнула, освещая лицо своей белоснежной улыбкой. – Только мне нужно платье и подумать, с кем оставить Джорджи.

– Платье не проблема, у меня их много. Нужно позвонить Ане, я думаю, она не откажет и проведёт вечер с племянником, – предложила Кейт.

– Да, стоит попробовать, – согласилась я, обдумывая все варианты.

Остальная часть пути прошла в тишине. Каждая из нас думала о своём. Нам это было нужно, и я наконец чувствовала себя самой собой рядом с близкой подругой.

ГЛАВА 12 Разговор по душам

Выбрав сегодня белую тонкую блузку и юбку с небольшим разрезом, я посмотрела в зеркало и решила, что образ можно завершить туфлями на невысоком каблуке. Моё физическое состояние стало лучше, и внезапно появилось желание принарядиться – такое давно не приходило мне в голову. Помню, как в первые два года после случившегося я носила только мешковатые байки и бесформенные штаны. Тогда всё, чего я хотела, – не выделяться. Но это не всегда удавалось. Мужчины всё равно пытались заговорить со мной: в магазине, банке, везде, куда я выбиралась по необходимости, ведь я почти не выходила из дома. Я стала затворницей на долгий период времени.

Понадобилось немало времени, чтобы я смогла без истерики смотреть на своё отражение в зеркале. Каждый шаг давался с трудом. Не знаю, как бы я справилась, если бы не Джорджи. Ради него я старалась изо всех сил, шаг за шагом преодолевая себя, чтобы вернуться к нормальной жизни и подарить сыну всю любовь, которую он заслуживает. Даже несмотря на то, что в груди зияла огромная дыра, именно ради него я находила в себе силы двигаться вперёд.

Потом в моей жизни появился мужчина, ставший моим хорошим другом. Тим был первым, с кем я смогла находиться в одном пространстве и даже общаться. Постепенно он разрушил стену, которую я выстроила вокруг себя. Он был рядом в самые тяжёлые моменты, когда меня накрывали панические атаки, помогал с Джорджи, но никогда не давал повода его бояться. Хотя поначалу, я его не подпускала.

Спустя три года я начала носить одежду, подчёркивающую мою фигуру, и стала спокойнее реагировать на мужчин, которые пытались заговорить со мной. Я всё ещё не отвечала взаимностью, но больше не убегала в страхе, ловя панические атаки за углом супермаркета.

С Тимом мы сблизились настолько, что я почувствовала, как начинаю влюбляться. Я знала, что он чувствует то же самое, но этого было недостаточно. Моё тело словно каменело, стоило мне ощутить тепло его рук. Страх овладевал мной, пронизывая до костей. Каждый раз, когда в голове мелькала мысль: “Вот сейчас я смогу, вот сейчас подпущу его ближе”, паническая атака накрывала меня волной, и я снова отталкивала его.

Он терпеливо ждал, молчал, всё понимал. Но после того как я сказала, что уезжаю, то услышала боль в его голосе. Он не позволил себе раскрыться перед той, кто так и не смогла впустить его в своё сердце.

– Милый, пожалуйста, нам нужно поторопиться, – сказала я, быстро собирая портфельчик Джорджи и украдкой поглядывая на сына, который с задумчивым видом ковырялся в тарелке с кашей. – Тебе не понравилась каша?

– Я просто не хочу кушать, – твёрдо ответил Джорджи, нахмурив брови.

Я вздохнула, обдумывая, как можно было бы поднять ему настроение с самого утра.

– Может быть, тогда яблочко и злаковый батончик по пути? – предложила я с лёгкой улыбкой.

Он задумался на мгновение, затем кивнул с таким серьёзным видом, что я не смогла сдержать улыбку.

По дороге в садик Джорджи, оживлённый и без следа утренней хмурости, с восторгом делился рассказами о новых друзьях и о группе по рисованию, его радость казалась настолько заразительной, что я невольно улыбнулась. Он жевал яблоко, а глаза его сияли, когда он говорил о своих рисунках – сегодня он обязательно их заберёт и покажет мне. Я почувствовала тепло разливающуюся по всему телу от того, как сильно он увлечён своим новым хобби.

Я гордилась им. Моё сердце трепетало от радости, что его тянет к творчеству, что садик настолько хороший, что смог вдохновить моего маленького сына. Я понимала, что все мои усилия не были напрасны, и что каждый день, каждая мелочь, ради которой я так усердно работаю, – это для него. Я должна работать ещё больше, ещё усерднее, чтобы у Джорджи было всё, о чём он мечтает.

– Всё, дорогой, до вечера. Люблю тебя, – поцеловав Джорджи в макушку, я улыбнулась, провожая его взглядом. Он радостно шагал с маленьким портфельчиком в руке, весело махая мне на прощание.

– И я тебя, мам!

Сегодня поездка до офиса заняла меньше времени. Удивительно, но на дорогах оказалось совсем немного машин. Добравшись вовремя, я сразу села за компьютер, решив немного поработать перед выездом. Закончила всё за полчаса, отстранилась от монитора и устало потерла переносицу. Как бы мне ни нравилась моя работа, к концу недели усталость наваливается, словно снежный ком. Открыв глаза, я посмотрела на фото Джорджи, стоящее в рамке на моём столе. Его улыбка всегда будет моим стимулом, что бы ни случилось, какой бы тяжёлой ни казалась жизнь.

Взгляд невольно скользнул на другое фото – родителей. Ещё немного, и исполнится пять лет с того дня, как их не стало. Пять долгих лет. Я снова в этом городе, и на этот раз смогу поехать к их могилам в годовщину. Каждую год в этот день я чувствую себя ужасной дочерью, как будто подвела их. Слёзы, словно раскалённые угли, подступили к глазам и, не в силах больше сдерживаться, обожгли мои щёки, оставляя за собой жгучий след отчаяния.

Я до сих пор могу почувствовать тепло, которое наполняло меня, когда я возвращалась домой и видела, как мама с улыбкой выходит мне навстречу. Её объятия… такие тёплые, мягкие. Я тонула в них, чувствуя, что все проблемы, весь мир с его тяжестью, оставались где-то там, за порогом. Эти объятия были моим убежищем, моим надёжным щитом. Как же мне не хватает этого.

Стук в дверь неожиданно прервал мои мысли. Я торопливо смахнула слёзы, стараясь скрыть следы своей минутной слабости. Дверь приоткрылась, и на пороге появилась фигура в идеально сидящем коричневом костюме. Ворот рубашки был слегка расстёгнут, галстук отсутствовал, а на шее виднелась тонкая цепочка с маленьким кольцом. Я подняла глаза на гостя, пытаясь взять себя в руки.

– Доброе утро.

Майкл Бэдфорд вошёл в кабинет, его движения были уверенными, а улыбка – яркой и непринуждённой. Волосы, как всегда, небрежно спадали на лоб, а глаза блестели, будто он только что посмотрел на яркий солнечный свет. В руках он держал два стакана кофе, один из которых неспешно протянул мне.

– Доброе… Это мне? – удивлённо подняв глаза на стакан, спросила я.

– Да, для отличного начала дня, – его улыбка на мгновение теряет уверенность, становясь чуть мягче. – Всё в порядке? – Мистер Бэдфорд внимательно всматривается в моё лицо, явно замечая следы слёз.

– Спасибо за кофе, но не стоило, – стараюсь спокойно ответить, убрав волнение из голоса. – Со мной всё хорошо.

– Я загрузил вас слишком большим объёмом работы? – в его голосе сквозит напряжение, взгляд будто пронизывает меня насквозь, словно он пытается прочитать мои мысли. Лицо становится более сосредоточенным, губы складываются в тонкую линию, выделяя острые скулы.

– Нет, всё в порядке. Я люблю свою работу, – отвечаю, надеясь увести разговор от ненужных расспросов.

– Так что тогда? Что случилось? – его настойчивость заставляет меня напрячься. Лицо Мистера Бедфорда то выражает тревогу, то остывает до бесстрастного холода, словно он ведёт внутреннюю борьбу. – Вас кто-то обидел? – вдруг спрашивает он, и, словно сожалея о своих словах, закрывает глаза, явно мысленно ругая себя за этот вопрос.

– Я в порядке! – чуть резче, чем хотелось бы, произношу я, но сразу же стараюсь смягчить тон. – Это была минутная слабость. Мне жаль, что вы застали меня в таком состоянии. Я бы предпочла не объяснять это сейчас – не самое подходящее время и место. Если вас не затруднит, давайте закроем эту тему? – стараюсь как можно спокойнее объяснить, желая поскорее завершить разговор.

Мистер Бэдфорд коротко кивает, принимая мою просьбу, и больше не поднимает эту тему.

– Готовы? – спрашивает он после короткой паузы.

– Да, я доделала несколько моментов, которые мы обсуждали вчера. Можете взглянуть, – отвечаю, отодвигаясь на стуле, чтобы он мог подойти к монитору.

– Конечно, – Мистер Бэдфорд обходит стол и, не воспользовавшись предложенным местом, становится позади меня, прислонившись к спинке моего кресла. Он наклоняется ближе, чтобы рассмотреть детали макета, и я вновь ощущаю его приятный, едва уловимый аромат, который сразу привлекает моё внимание. Я не могла точно определить, какие ноты скрываются в этом аромате, но казалось, что это терпкий зелёный чай и мята. Хотя, впрочем, это не имело значения. Одно я знала точно: он пахнет просто потрясающе.

– Вот здесь, – говорит он, – очень даже здорово придумано. Я видел такой подход только у одного человека за всю свою жизнь.

Он заглядывает мне через плечо, улыбаясь, я вижу его отражение в мониторе. Но через долю секунды он резко отворачивается, возвращая взгляд на экран. На мгновение закрыв глаза и сделав глубокий вдох, на его лице появляется гримаса боли, а улыбка исчезает, оставляя его вновь холодным и отстранённым. Я тоже делаю еще один глубокий вдох, и его аромат – смесь духов, лосьона и его собственного запаха – создаёт невероятную гармонию. Я закрываю глаза, чтобы в полной мере насладиться этим запахом, который обволакивает меня и пробуждает внизу живота странные ощущения, которых я никогда не испытывала раньше.

От неожиданности я распахиваю глаза и пытаюсь сосредоточиться на эскизе, но его запах не оставляет меня в покое. Он заполняет пространство вокруг, заставляя меня чувствовать себя потерянной. Внезапно я ощущаю, как моё тело напрягается и начинает дрожать. Не в силах справиться с эмоциями, я резко встаю и оказываюсь лицом к лицу с ним.

В его глазах я вижу смущение и внутреннюю борьбу, но он не отступает, продолжая смотреть на меня. Его дыхание мягко касается моего лица, а взгляд беспокойно блуждает по моим чертам, словно в поисках ответов. По телу прокатывается волна мурашек, заставляя мышцы напрячься. Кажется, ещё немного, и я не смогу справиться с дрожью. Мой взгляд невольно задерживается на гладкой коже, а дыхание становится всё прерывистее.

Осознание происходящего накрывает внезапно, и я быстро отстраняюсь, отступая к окну. Нервно втягиваю воздух, моё тело дрожит, и я мну руки, стараясь скрыть своё состояние. Он остаётся стоять спиной ко мне, но я вижу, как его плечи вздымаются от глубоких вздохов.

– Я подожду вас у лифта. Собирайтесь, будем выезжать, – наконец произносит он, не оборачиваясь, и выходит из кабинета.

– Чёрт! – вырывается у меня, когда дверь за ним закрывается. Я резко выдыхаю, чувствуя, как сердце колотится. – Что это вообще было?!

Моё дыхание сбивается, эмоции накатывают, и я уже не понимаю, на что злюсь больше: на него, на себя, или на всю эту ситуацию. Я сжимаю челюсти и лихорадочно собираю вещи со стола, швыряя их в сумку, словно пытаюсь выплеснуть на них всё накопившееся раздражение.

У лифта меня ждёт Мистер Бедфорд. Его лицо бесстрастно, словно ничего не случилось. Он с серьёзным видом говорит по телефону, но по нахмуренным бровям видно, что разговор его явно раздражает. Чем ближе я подхожу, тем громче становятся обрывки фраз, которые успеваю уловить.

– Я ещё раз тебе говорю, мы не будем подписывать эту сделку. Эти поставщики ненадёжны. Мистер Ферид тщательно всё проверил и обнаружил множество несоответствий в договоре, не говоря уже о многочисленных долгах и сорванных сроках.

Его голос звучит остро и холодно, он с трудом сдерживает злость.

– Я не понимаю, почему ты так настаиваешь на этом. Это начинает выглядеть подозрительно, будто ты сам каким-то образом связан с этими схемами, Алек.

Он потирает лоб, словно стараясь унять головную боль, затем его взгляд останавливается на мне. Наши глаза встречаются, и его лицо моментально смягчается. Он делает глубокий вдох и заканчивает разговор резким тоном:

– Завтра обсудим.

Телефон исчезает в его кармане, а на лице вновь появляется привычная маска спокойствия, хотя в глазах всё ещё видны остатки раздражения, которое он едва успел скрыть. Дверь лифта открывается с громким звонком, и, пропуская меня вперёд, Мистер Бэдфорд заходит внутрь, молча нажимая на кнопку.

– Всё в порядке? – неожиданно даже для себя спрашиваю я, до конца не понимая, зачем вообще это сделала.

– Да! – коротко, почти резко, бросает он, но затем, будто осознав свою резкость, смягчается. Его голос становится спокойнее, теплее. – Семейные дела… Это всегда непросто.

– Понимаю, – отвечаю я, поджимая губы, чтобы не сказать что-то лишнее.

– Надеюсь, что нет, – вдруг добавляет он, его лицо напрягается, словно эти слова вырвались сами по себе, против его воли. – Такое врагу не пожелаешь, а уж вам тем более.

Я удивлённо моргаю, ощущая, как этот разговор заходит на опасную территорию, но мой язык, словно живущий собственной жизнью, продолжает говорить.

– Плохое случается, и, если судить по моему опыту, самые ужасные вещи происходят именно по вине семьи.

“Ого, вот это я разоткровенничалась,” – думаю я и сдержанно улыбаюсь.

Он ловит мой взгляд и, к моему удивлению, отвечает мне такой же короткой, но понимающей усмешкой, словно полностью согласен с каждым словом.

– Не могу не согласиться, – негромко замечает он, его глаза пробегают по моему лицу. – Могу спросить, что натворила ваша семья? – в его голосе звучит осторожность, а взгляд, хоть и украдкой, говорит о неподдельном интересе.

– Это очень долгая и совершенно неинтересная история, – произношу я максимально бесстрастно и, как только дверь лифта открывается, быстро выхожу. Однако его интерес лишь усилился, и похоже он не планирует так легко отпускать этот разговор.

– Мы не торопимся. Я правда хочу послушать, – его голос вдруг становится таким мягким, каким я его ещё никогда не слышала. От удивления я оборачиваюсь, и в этот момент он налетает на меня. Его рука мгновенно обхватывает мою талию, не давая мне упасть. Я чувствую, как его грудь поднимается от глубокого вздоха, и теплота его тела вместе с волной аромата окутывают меня. Мои ноги становятся ватными, и я ощущаю, как всё тело вдруг теряет поддержку. Дрожь пробегает по коже, и я едва сдерживаю панику.

Резким движением я вырываюсь из его объятий и отступаю на шаг.

– Вы в порядке? – испуганно смотрит он на меня, его глаза отражают мою панику, которая начинает постепенно отступать, как только я увеличиваю дистанцию. – Я не хотел вас напугать, – с нотками сожаления в голосе добавляет он.

– Я в порядке, – отвечаю я, чувствуя, как мой голос предательски дрожит.

– Хорошо, – сдержанно кивает он и жестом показывает мне идти вперёд, сразу же следуя за мной. Он делает вид, что не заметил моей паники, и за это я ему благодарна. Я стараюсь остановить хаотичные мысли в своей голове, пообещав себе вернуться к ним позже, когда буду наедине с собой.

У главного входа в здание нас ожидает припаркованный автомобиль с водителем. Мистер Бэдфорд открывает для меня дверь и терпеливо ждет, пока я сяду внутрь, затем обходя машину с другой стороны, садится рядом. Автомобиль сразу наполняется его ароматом, и я задерживаю дыхание, чтобы не погружаться в него снова.

– Нам ехать полтора часа. Какую музыку предпочитаете? – спрашивает водитель, глядя на меня в зеркало заднего вида.

– На ваш вкус, – смущенно отвечаю я, украдкой посмотрев на Мистера Бэдфорда.

– Я бы предпочёл тишину, если вы не возражаете, – отвечает он, пристально смотря на меня.

Я сдержанно киваю. Сейчас мне нужно побыть в тишине. Майкл, кажется, собирается что-то сказать, но потом снова замолкает, и я внезапно осознаю, что впервые в своих мыслях назвала его Майклом.

– Задавайте вопрос, – произношу вслух, достаточно уверенно, как будто всего минуту назад я не стояла, задыхаясь от паники, лишь от его близости.

– Вопрос? – в его глазах мелькает интерес.

– Вы явно хотите меня о чём-то спросить. Я это вижу, – пожимаю плечами, стараясь выглядеть невозмутимо.

– Вы проницательны, – хмыкает он, улыбаясь своей белоснежной улыбкой. В его глазах появляется искорка любопытства.

– Если я задам личный вопрос, вы ответите? – внимательно изучает мою реакцию, словно пытается проникнуть в мои мысли.

– Не могу дать ответ, пока не услышу сам вопрос, – на выдохе произношу я, чувствуя, как напряжение нарастает.

– Здраво, – кивает он. – Как погибли ваши родители? – без промедления задает вопрос.

От удивления я открываю рот, но сразу закрываю его, как рыба, выброшенная на берег.

– Почему вы решили, что их нет в живых? – спрашиваю я, не скрывая удивления.

– Ваш взгляд, – продолжает он, – всегда печальный и наполненный отчаянием, когда вы смотрите на фото родителей. Но стоит вам перевести взгляд на фото сына, и всё сразу меняется, – говорит он мягко. – В вашем взгляде появляется гордость и безграничное обожание.

– Вы следите за мной? – изумлённо спрашиваю я, не веря, что он мог заметить такие детали.

– Это сложно не делать, – отвечает он, и его лицо становится отрешённым, словно он прилагает все усилия, чтобы сдерживать свои эмоции.

Я только цокаю в ответ.

– Они погибли в автокатастрофе, – решаю сказать честно, чувствуя, как тяжесть воспоминаний снова обрушивается на меня.

– Мне жаль, – выдыхает он, и в его голосе звучит искреннее сочувствие.

– Это было давно, пять лет назад, – говорю я, переводя взгляд на окно. – Мне трудно говорить об этом, сколько бы времени ни прошло.

– Сколько бы времени ни прошло, – соглашается он, – это всё равно остаётся болью.

Я киваю в ответ, глубоко вздыхая.

– Моя мать погибла в автокатастрофе, когда мне было 23. По сей день это тяжело вспоминать, – неожиданно открывается он, и в голосе ощущается неподдельная боль.

– Мне жаль, – говорю я, поворачиваясь к нему и заглядывая в его голубые глаза, полные глубокой печали и грусти. – Я не знала, простите.

– Вы и не должны были знать. Тут не о чем извиняться, – отвечает он, вскидывая бровь, но в его голосе слышится нотка сожаления.

– А ваш отец? Он жив? – спрашиваю я, замечая, как его лицо искажается в гримасе отвращения. Разговор о его отце, кажется, вызывает у него сильное раздражение.

– Да, с ним всё в порядке, – коротко отвечает он, явно давая понять, что не хочет углубляться в эту тему. – Кроме родителей, есть ли у вас ещё родные? – неожиданно продолжает Мистер Бэдфорд, его тон остаётся настойчивым.

– Сестра и сын, – отвечаю я автоматически, чувствуя, как его интерес усиливается.

– Как его зовут? – спрашивает он, и его внимание сосредоточено на моем лице.

– Сына? – уточняю я, и он кивает. – Джорджи, – произношу его имя, и на моём лице появляется тёплая улыбка.

– Сколько ему лет? – продолжает он, не сводя с меня взгляда.

– Четыре, но ведёт себя так, словно ему 34. Такой важный! – улыбаюсь, вспоминая его манеры. В ответ на моё замечание Майкл смеётся, и его смех согревает атмосферу. Я осознаю, что снова назвала его в мыслях по имени, и понимаю, что нужно прекратить это.

– А его отец? – спрашивает он, не отрывая взгляда от меня. Его брови сходятся, оставляя глубокую складку, и кажется, что он замирает в ожидании ответа. Я стараюсь сохранять нейтральное выражение лица, хотя эта тема меня уже порядком утомила.

– Извините, но это вас не касается, – отвечаю без эмоций, хотя на самом деле слова произносятся почти автоматически. Я слишком часто сталкивалась с этим вопросом, чтобы сейчас теряться. В ответ на мой холодный ответ Майкл тяжело выдыхает, его раздражение становится очевидным, но я делаю вид, что мне всё равно. Откидываюсь на спинку сидения, прикрываю глаза, чтобы дать понять, что беседа завершена.

– Мы на месте, – голос водителя прерывает моё состояние полудремы. Мистер Бэдфорд выходит из машины, и я, не дав ему открыть мне дверь, быстро следую за ним. Мне не ясно, почему я так поступаю, но, увидев, как он качает головой, я чувствую маленькую победу. Как будто я устанавливаю правила игры, а не его властная натура.

Мистер Бэдфорд бросает на меня короткий взгляд, но ничего не говорит.

Нам навстречу выходит симпатичный светловолосый парень в простой майке и джинсах. Его глаза сияют, когда он видит нас, а широкая улыбка открывает ряд белоснежных зубов. Лицо молодого человека покрыто лёгким загаром и усыпано бесчисленными веснушками, придавая ему обаяния и непосредственности.

Он быстро подходит к Мистеру Бэдфорду, пожимает руку и обнимает его. В этот момент мой взгляд падает на его плечо, где виднеется массивная татуировка. Она начинается с предплечья, переплетая линии огня и колючие ветви лозы, и уходит под майку, скрывая основную часть рисунка. На мгновение мне кажется, что среди этих сложных узоров я различаю очертания букв, которые под определённым углом складываются в имя: “Майкл”. Я расширяю глаза и несколько секунд не могу отвести взгляд.

– Привет, как доехали? – спрашивает парень.

– Всё хорошо, – отвечает Мистер Бэдфорд, улыбаясь своему другу.

– Кто это с тобой? – парень бесцеремонно скользнул взглядом по мне, оценивая с ног до головы, словно я товар на витрине.

– Теодор, знакомься, это Мисс Эванс. Она дизайнер, чья идея понравилась тебе больше всего. В дальнейшем она будет курировать твой проект, – Мистер Бэдфорд и заказчик уставились на меня, ожидая реакции.

– Добрый день, приятно познакомиться. Можно просто Адель, – говорю я, немного растерявшись, но всё же протягиваю руку.

– Ого, такая красотка, да еще и талант! Будем знакомы, – Теодор улыбнулся во все свои белоснежные зубы, сжимая мою руку чуть дольше, чем следовало. Его самоуверенное подмигивание заставило меня нервно отдернуть руку, словно от удара током.

– Ну что, пошли все вместе в дом? Мне уже не терпится поскорее начать! – Теодор потер руки и похлопал Мистера Бэдфорда по плечу, явно полный энтузиазма.

Все вместе двинулись в сторону дома. Теодор что-то оживленно рассказывал Мистеру Бэдфорду, тот улыбался, поддакивая, а я шагала чуть позади, мысленно проклиная себя за то, что выбрала эти туфли. Каждая ступенька казалась испытанием.

– Адель, ну как вам дом? – Теодор вдруг остановился и, разведя руками, закружился в центре просторного помещения, словно ребенок, оказавшийся в огромной игровой комнате.

– Великолепный. Но будет ещё лучше, когда мы закончим, – сказала я, чувствуя на себе одобрительный взгляд Мистера Бэдфорда.

– Не сомневаюсь! Я знаю, что ваша компания обычно не берется за такие маленькие проекты, но я просто не мог доверить это никому другому. Этот дом для меня слишком важен, а так же второй проект, дом моих родителей, – Теодор посмотрел на Мистера Бэдфорда с искренностью в глазах, а его улыбка стала теплее.

– Всё в порядке, – ответил он. – Это приятное разнообразие для нас.

Его улыбка осветила лицо, и я на мгновение застыла, поймав себя на том, что просто пялюсь на своего начальника. Встряхнув головой, я пришла в себя и, быстро оглядевшись, постаралась сосредоточиться на деле. Открыв планшет с чертежами и запустив визуализацию, я заняла стол, оставленный рабочими. Начала объяснять Теодору свои идеи, показывая изображения, которые я заранее подготовила. Я активно жестикулировала, перемещаясь от одной стены к другой.

Мистер Бэдфорд не спускал с нас глаз. Я ощущала его внимательный взгляд, но старалась сосредоточиться на работе. Всё должно было быть идеально.

Телефонный звонок заставил Мистера Бедфорда временно отойти, дабы не мешать моему представлению. Он вежливо улыбнулся, извинился и, с сосредоточенным видом поднеся телефон к уху, покинул дом.

Я сделала короткую паузу, набираясь сил, прежде чем продолжить разговор с Теодором.

– Это прекрасно. Я уже не могу дождаться, когда всё будет готово и я смогу здесь жить. Этот дом – моя мечта, – сказал он, подходя ко мне так близко, что я почувствовала его дыхание. Сердце забилось сильнее, а паника начала разливаться по венам, заполняя каждую клетку. Я быстро отступила, пытаясь восстановить дыхание, и продолжила ходить по помещению, увлекая его за собой.

– Да, понимаю. Это замечательно – иметь своё место, где можно расслабиться и ни о чём не думать, – сказала я, держа его на расстоянии.

– Абсолютно с вами согласен, – ответил он, снова подходя ближе, в его голосе проскользнуло что-то настораживающее. – Единственное, чего не хватает этому дому, так это женщины, – его голос стал ниже, и каждый шаг приближал его ко мне.

Паника усилилась, охватывая разум, но я подавила её и, стараясь сохранить самообладание, быстрым шагом направилась в следующее помещение. Внутренний инстинкт твердил, что нужно уйти как можно дальше.

Я зашла в будущую ванную комнату, стараясь сфокусироваться на чертежах. Теодор не отставал, его присутствие ощущалось почти физически. Подойдя к окну, я указала на чертёж и начала объяснять, что ванная комната будет расположена именно здесь, пытаясь держать разговор исключительно в рабочем русле.

– Эту прекрасную возможность, как окно в ванной, нельзя игнорировать, особенно с таким видом! – с энтузиазмом добавила я. – Представьте себе, как это расслабляюще: лежать в ванне и смотреть на этот успокаивающий лесной пейзаж. В любое время года! – чуть ли не воскликнула я, чувствуя, как вдохновение переполняет меня. Я всегда мечтала о такой ванной комнате, где вид за окном становится частью интерьера.

– Абсолютно с вами согласен, – раздался голос Теодора, и прежде чем я успела осознать, он подошёл ко мне вплотную. – Было бы ещё лучше, если бы в такой ванной лежала прекрасная женщина, – сказал он с ухмылкой. Теодор подошел настолько близко, что я почувствовала его дыхание, которое касалось моих волос. Моё тело застыло, словно окаменело, а дыхание сбилось, будто кто-то перекрыл мне доступ к воздуху. Паника подступала с каждой секундой, когда его рука, скользнув по моей талии, прижала меня сильнее к его торсу, а вторая рука легко прошлась по моим волосам. Я оказалась зажата между окном и этим человеком, который позволял себе лишнее, нагло вторгаясь в моё пространство.

– Убери от меня свои руки, придурок! – закричала я, разъярённая, словно бык на арене. Мой голос дрожал от нахлынувших эмоций, а дыхание стало частым и рваным. Внутри меня поднималась волна ярости и страха, которую я с трудом сдерживала. Теодор, вскинув руки, отступил назад, словно не ожидал такой реакции, и в его глазах было выражение, как будто не он нахально пересёк черту, а я слишком бурно отреагировала.

В этот момент в дверном проёме появился Мистер Бэдфорд. Его лицо выражало панику и смятение, он метался взглядом между мной и своим другом, не понимая, что происходит, но явно осознавая, что ситуация вышла из-под контроля.

– Что здесь происходит? – голос Мистера Бэдфорда звучал напряжённо, и он сделал шаг ко мне, но, не дойдя, замер.

– Да ничего особенного, я просто неверно понял намёки, – ухмыльнулся Теодор, устремив на меня наглый взгляд.

– Намёки? – моё сердце забилось быстрее, ярость стремительно поднималась в груди. – Вы, невероятный наглец! Если для вас это нормально, то для меня – нет! Вам никогда не приходило в голову, что стоит включать мозги и использовать их, прежде чем что-то делать? Просто болван! – я выпалила всё на одном дыхании, не сумев сдержать гнев, и Теодор замер в ступоре, округлив глаза и беспомощно открывая и закрывая рот.

Мне было всё равно, даже если это означало потерю проекта – я не собиралась терпеть подобное. Срываясь с места, я выбежала из дома и, не оглядываясь, побежала, куда глаза глядят. В голове царил хаос, а ноги сами несли меня вперёд, как будто тело двигалось на автомате. Каблуки то и дело цеплялись за неровности, заставляя меня спотыкаться, но я не останавливалась. Мне нужно было сбежать – от этого дома, от случившегося, от мыслей.

– Чёртовы каблуки! – яростно выкрикнула я в пустоту. Добежав до обрыва, замерла, не дойдя до края. Холодный ветер обжигал лицо, и, как только я остановилась, все чувства, что до этого были подавлены, накатили вновь. Страх, беспомощность, отчаяние – они снова захватили меня. Казалось, что я никогда не смогу быть по-настоящему защищённой. Это чувство уязвимости разрывало меня на части. И если я не в силах защитить себя, как смогу защитить своего сына? Эта мысль тянула вниз, словно камень на душе, и каждая капля страха превращалась в вопрос без ответа.

Дыхание постепенно восстанавливалось, но с губ сорвался истерический смех, смешанный с горькими слезами, которые покатились по щекам. Я так отчаянно хотела почувствовать, что меня кто-то может защитить, как когда-то это делал папа. Если бы он был здесь, он бы не позволил всему этому случиться. Он всегда оберегал меня, до той самой ночи.

Тихие, аккуратные шаги заставили меня обернуться.

– Не пугайтесь, пожалуйста! Это я, – робко сказал Мистер Бэдфорд, осторожно приближаясь ко мне. – Вы в порядке? – в его глазах я увидела тревогу, и прежде чем успела ответить, он остановился на небольшом расстоянии и продолжил. – Мне действительно жаль, что он так поступил. Он не имел права даже приближаться к вам, – его взгляд выражал искреннее раскаяние, словно именно он перешёл черту, а не его друг.

– Я в порядке, – ответила я, внимательно наблюдая за ним.

– Понимаю, мои слова могут показаться вам неуместными в данный момент. Однако, мне кажется, я должна попытаться объяснить. Когда я потерял мать, я тяжело переживал этот момент и, честно говоря, оказался на грани. Тогда я и встретил Теодора. Он был в таком же разбитом состоянии, как и я. Его жена ушла от него к его старшему брату, и это сломало его. Он очень её любил и потерял всякое доверие к женщинам и, в целом, к людям. Мы оба переживали сильную боль, которая постепенно превратила нас в тех, кого хороший психолог бы назвал “гедонистами-бесстыдниками”. Мы полностью утратили чувство стыда, считая, что нам больше нечего терять. Мы жили на грани, не задумываясь о последствиях: спали с кем попало, пили без остановки, практически не ели, курили и употребляли вещи, которые точно не стоило бы. И, конечно, стыда не было вовсе. Правда, иногда чувствовали одиночество, но не так сильно, чтобы заставить себя измениться. Казалось, что рядом есть соратник, который будто бы понимает тебя лучше всех, но на самом деле мы просто отражали друг друга. Его отношение к женщинам это, конечно, не оправдывает. Я лишь хочу дать вам понять, что он сломленный человек, у которого внутри пустота. Мы несколько лет прожигали наши жизни в этой безысходности и ярости. Мне удалось остановиться и не потерять себя, а ему – нет. Я просто хочу, чтобы вы знали, что заслуживаете лучшего отношения. Всё, что произошло, – это полностью его вина.

Мистер Бэдфорд сделал ещё шаг вперёд и замолчал. По моему телу пробежала дрожь, и я не была уверена, вызвана ли она холодным ветром или его откровением.

– Вам холодно? – медленно снимая пиджак, он застыл, протягивая его мне, словно не решаясь подойти еще ближе, чтобы не спугнуть меня, как дикого зверя.

– Я в порядке, не стоит, – покачала я головой в ответ на его предложение. – Спасибо, что поделились, эти слова не были пропущены мимо ушей, – я сочувственно посмотрела ему в глаза. Я на собственном опыте узнала, что значит быть сломленным.

– Я бы хотел иначе все исправить, – произнес он виновато, не отрывая взгляда от меня.

– Это не ваша вина, просто такое случается в нашем мире, – пожав плечами, ответила я, и в этот момент капля дождя упала мне на щеку. – Начинается дождь, нужно возвращаться. Надеюсь, все, что я наговорила, не принесет вам проблем. Я не стану извиняться перед ним, но вам я не хотела причинить неудобства, – добавила я, подходя ближе к нему.

– Об этом точно не стоит беспокоиться, вы были полностью правы, – с искренней улыбкой произнес Мистер Бэдфорд, наблюдая за мной.

– Ещё бы! – рассмеялась я, вспомнив, с каким пылом тогда высказалась. Мистер Бэдфорд моментально подхватил мой смех и согласно кивнул.

Мы направились обратно к машине, но внезапно дождь хлынул, словно из ведра. Вода, разрывая небо, лилась с такой силой, что я мгновенно промокла до нитки. Я старалась двигаться быстрее, пробираясь по лужам, несмотря на промокшие ноги, которые скользили по мелким камням. Холодные капли дождевой воды, стремительно стекающие по телу и одежде, заставляли меня вздрагивать, покрывая кожу мурашками. Дом был уже совсем близко, и я ощущала, как холод проникает в каждую клеточку, как руки и ноги становятся ледяными.

Дойдя до крыльца, я наконец укрылась под крышей. Мистер Бэдфорд последовал за мной, промокший так же, как и я. Я задрожала – мокрая рубашка прилипла к телу, а порывы ветра лишь усиливали холод, добавляя еще больше дискомфорта.

Он бросил на меня быстрый взгляд и, не раздумывая, снова снял свой пиджак, несмотря на то, что и сам был насквозь мокрый.

– Вам, наверное, стоит надеть пиджак, – аккуратно предложил он, слегка смутившись, и снова посмотрел на меня.

– Не стоит, я потерплю, – попыталась я снова отмахнуться, хотя меня уже била дрожь.

– Дело в том, что дождь… – он замялся, подбирая слова. – Намочил вашу одежду и… – его голос стих, и он смущенно замолчал, не зная, как продолжить.

Я взглянула на него с недоумением, но затем опустила глаза на свою рубашку. Белая блузка, насквозь мокрая, прилипла к телу и стала почти прозрачной, обнажая всё, что находилось под ней.

– О боже мой! – я резко прикрыла себя руками, почувствовав, как щеки вспыхнули. Молча, я лишь слегка кивнула на пиджак, который он продолжал держать в руках.

Мистер Бэдфорд подошел ближе и аккуратно накинул его на мои плечи.

– Он мокрый, может быть сразу не очень приятно, – мягко произнес он. Его дыхание обожгло мои щеки, оставляя ощущение тепла. Я подняла голову и встретила его встревоженный взгляд. В этот момент моё тело не содрогнулось от страха, хотя он был так близко. Вместо этого внутри что-то встрепенулось. Мы стояли лицом к лицу, буквально в паре сантиметров друг от друга. Я слышала его ускоренное дыхание, и, хотя это было так близко, я не чувствовала потребности отодвинуться.

Мокрые волосы беспорядочно спадали на лоб. Капли дождя текли по его щекам и медленно скользили по губам. Я продолжала смотреть ему в глаза, не отводя взгляда, желая остановить этот момент. Аромат его тела окутал меня, и мир вокруг словно расплылся. Мы стояли так близко, что я знала – еще немного, и он станет ещё ближе.

Я застыла, но это был не страх. Его взгляд метался по моему лицу, задерживаясь на губах всё дольше, заставляя кровь приливать к щекам. Я видела, как его светло-голубые глаза постепенно затягивает дымкой, превращая их в насыщенный синий – точно как грозовое небо над нами. Он не прикасался ко мне, но я чувствовала его присутствие так остро, будто каждый дюйм моего тела был окружён им. Лёгкие сжались, желудок скрутило в тугой узел, а сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди. Мы стояли настолько близко, что, казалось, воздух между нами вибрировал.

– Майкл, ты здесь! Я уже начал переживать! – резко раздался голос Теодора, когда он открыл дверь и вышел на веранду.

Я тут же отстранилась от Майкла и уставилась на землю под ногами, чувствуя, как щеки пылают, будто обожжённые.

– Да, – едва сдерживая раздражение, рыкнул Майкл, отступая на шаг назад.

Повисло неловкое молчание.

– Адель, я должен извиниться, – неожиданно для меня прервал затянувшуюся паузу Теодор. – Я повёл себя неправильно, и мне нет оправдания. Надеюсь, вы найдёте в себе силы простить меня и продолжите работу над моими проектами. Обещаю, такое больше не повторится.

Я не знала, что ответить. Мой взгляд на мгновение метнулся к Мистеру Бедфорду, который только слегка пожал плечами, давая понять, что решение полностью за мной. Это заставило меня почувствовать себя немного легче, ведь, несмотря на важность проекта, он не давил на меня. Собравшись с мыслями, я посмотрела на Теодора и кивнула в знак согласия. Его тело сразу расслабилось, и он с явным облегчением заулыбался.

– Думаю, нам пора в машину. На сегодня хватит, – сказал мистер Бедфорд, его взгляд мягко упал на меня. Он жестом подозвал водителя с зонтом и предложил мне идти вперёд. Сам он попрощался с Теодором и последовал за нами.

Оставшийся день в офисе пролетел незаметно. Усталость постепенно накатывала, но, несмотря на это, я чувствовала странное облегчение – неделя наконец подходила к концу. Впереди были выходные, и я осознавала, что пережила эти сумасшедшие дни, несмотря на все их сложности.

Вспомнив об обещании Кейт, я набрала Ану, чтобы обсудить завтрашний вечер. Мы почти сразу договорились, что она заберёт Джорджи к себе. Я не любила оставлять сына даже на несколько часов, но с Аной всё было иначе. Она не просто моя сестра – ей я могла доверять так, как никому другому.

ГЛАВА 13 Осколки прошлого

Джорджи открыл глаза, его взгляд сразу начал искать меня. Я всегда замирала в эти мгновения, наблюдая за ним, когда он только просыпается – таким спокойным, безмятежным, словно ни одна забота не касалась его маленького мира. И вот, встретив мой взгляд, его личико озарилось самой нежной и искренней улыбкой, от которой у меня замирало сердце.

– Доброе утро, – ответила я, улыбнувшись ему в ответ.

Быстро выбравшись из кроватки, Джорджи одним ловким прыжком оказался в моих объятиях, свернувшись уютным клубочком.

– Доброе утро, мамочка, – замурлыкал он, уткнувшись в меня. – Я так рад, что сегодня мы с тобой дома и не нужно идти в садик, – добавил он, прижавшись ко мне ещё сильнее.

– Я тоже очень рада, что могу лежать и обнимать своего любимого сына, – прошептала я, прижимая его к себе. – Что хочешь на завтрак? Я приготовлю всё, что пожелаешь, – спросила я, поцеловав его в макушку.

– Ммм, я хочу панкейки, можно? – Джорджи, подняв голову, посмотрел на меня с такой непосредственной наивностью, что у меня не было сил отказать.

– Конечно, почему бы и нет. С малиновым джемом и бананом? – мягко провела рукой по его волосам, такие моменты дарили мне ощущение настоящего, искреннего счастья.

– Дааа! – Джорджи радостно заёрзал.

– Уже проголодался? – я продолжала нежно гладить его волосы.

– Мг! – промычал он, уткнувшись мне в грудь. – Но можно ещё чуть-чуть так полежать? – его голос звучал почти шёпотом, с детской робостью, как будто он не был уверен, что имеет право на это.

– А я тебя никуда и не собиралась отпускать! – со смехом ответила я, сильнее прижимая сына к себе и слегка щекоча его за бочок. Джорджи рассмеялся вместе со мной, в унисон.

Позже, после завтрака, Кейт ворвалась в мою комнату, с сияющей улыбкой, держа в руках несколько платьев.

– Вот эти два тебе точно подойдут! – она светилась от радости, словно подбирала платье для себя. – Это я даже ни разу не надевала! Купила, думая, что похудею и тогда буду носить. Но, увы, так и не случилось, и теперь оно мне мало.

– Зачем тебе худеть? – я посмотрела на неё. – У тебя потрясающая фигура, – я говорила это с полной искренностью, и Кейт на мгновение смутилась, как будто не знала, как принять этот комплимент.

– Мг, – промычала она, не слушая меня, ведь уже мысленно подбирала босоножки к платью. – Меряй вот это, – бросила она на кровать серебристое платье с черными вставками, бирка всё ещё висела на нём.

– Хорошо. Дай мне минутку, – сказала я, натягивая платье. Оно село идеально, как будто было сшито специально для меня… но когда мои глаза остановились на вырезе, я замерла. Он был слишком откровенным, слишком вызывающим. – Я не могу это надеть, это слишком! – воскликнула я. В тот же момент в дверях появилась Кейт.

– Ты что, серьёзно?! – её глаза загорелись. – Боже, оно сидит на тебе просто идеально! Да ты только посмотри на себя! – она подбежала ко мне, оглядывая с головы до ног. – Какая же ты красивая! Оно будто сшито специально для тебя! Всё, решено, ничего другого даже не меряй! – Кейт вытаращила глаза, словно не веря, что я могу отказаться.

Я нерешительно посмотрела на своё отражение, пытаясь скрыть смущение от такого откровенного наряда.

– Нет! – я покачала головой. – Этот вырез слишком откровенный, я такое не ношу.

Я начала стягивать платье с себя, но Кейт рывком меня остановила.

– Какой вырез? Ты серьёзно? Это самый скромный вырез, который ты увидишь на вечеринке сегодня! – быстро выпалила она, не давая мне снять платье. – Все девицы будут в своих самых лучших и, поверь, отнюдь не скромных нарядах. Те тряпки, что будут едва прикрывать их тела, и платьем-то назвать сложно, а твоё – по сравнению с ними – будет казаться балахоном монашки! – Кейт тараторила так быстро, что я не успевала возразить.

Она на мгновение замолчала, затем с искренним восхищением добавила:

– А вот эти босоножки будут просто шикарны! Как же это красиво… – она нежно провела рукой по моим волосам и с улыбкой заглянула мне в глаза. – Можно я уложу тебе волосы?

– Просто прямые не подойдут?

– Подойдут, – Кейт задумчиво прищурилась, оглядывая босоножки. – Но я придам им более вечерний вид, чтобы они гармонично сочетались с нарядом.

– Кейт, правда, спасибо за всё, но этот вырез… – я всё ещё чувствовала себя неуверенно, прижимая руки к себе, как будто пытаясь спрятаться в собственном теле. – Я боюсь, что это слишком для меня.

Кейт вздохнула и, серьёзно глядя мне в глаза, произнесла:

– Возможно, это станет для тебя неожиданностью, но ты выглядишь просто невероятно. Твоя природная красота и красота твоего тела – это то, чему многие завидуют и никогда не смогут заполучить. А ты всё это прячешь. Молодость не вечна, знаешь ли, всё быстро заканчивается: грудь обвисает, кожа становится дряблой. Пользуйся тем, что тебе дала природа, и самое главное – гордись этим. Если в прошлом с тобой случилось что-то плохое, это не значит, что ты не должна наслаждаться тем, что у тебя есть сейчас, – она провела рукой вдоль моего корпуса, и её взгляд был абсолютно серьёзным.

Я не смогла удержаться и рассмеялась:

– Ты этот монолог готовила заранее? – улыбаясь посмотрела я на подругу.

– Нууу, почти, – засмеялась Кейт. – Мои усилия не были напрасны? – она подняла брови в ожидании. Я тяжело вздохнула, кивая, и посмотрела на себя в зеркало. Сложно было отрицать, что платье сидело на мне действительно хорошо. Я давно не видела себя такой. В студенческие годы, на важных мероприятиях с родителями, я носила платья… не такие, конечно, но тоже элегантные. Особенно когда приходилось присутствовать на аукционах.

После смерти родителей и всего, что случилось потом, я надела вечернее платье лишь однажды – на неудачное свидание. Этот вечер остался в моей памяти как одно из самых неприятных воспоминаний. Чувство уязвимости и незащищенности моментально расковыряли все мои, казалось бы, залеченные раны. Мужчина оказался лжецом, как и многие. Дать ему шанс, на который я решалась три долгих года, было ошибкой. Я поняла, что никто не заслуживает этого шанса. Вокруг меня – лишь ложь и предательство.

Перед глазами замелькали воспоминания о знакомстве с Филом. Он долго ухаживал за мной. Джорджи тогда было чуть больше двух лет. Я старалась не замечать его попыток завоевать моё внимание, но с каждым месяцем становилось всё труднее. Он был привлекателен, заботлив и, самое главное, хорошо относился к Джорджи. Он задаривал меня цветами, подарками, был внимателен до мелочей.

Когда я наконец согласилась на первое свидание, надела красивое, недавно купленное платье – не очень дорогое, но элегантное. Я искренне верила, что это шанс начать всё заново с мужчиной. Хотя, если быть честной, это скорее был шанс для самой себя, потому что я больше не могла игнорировать его упорные ухаживания, продолжающиеся уже три месяца, несмотря на моё холодное поведение. Я решила, что стоит хотя бы сходить на свидание, а дальше уже будет видно. Я не могу сказать, что меня безумно к нему тянуло, но я думала, что чувства могут разгореться со временем. Любое сердце можно растопить, так мне казалось тогда.

Я вызвала няню, даже накрасила глаза и губы, ощущая волнение, которое давно не испытывала.

Фил выглядел счастливым, весь вечер кружил вокруг меня, стараясь создать идеальную атмосферу. Ужин был восхитительным, ресторан – роскошным, и Фил пригласил меня на танец. Сначала мы держали дистанцию, но через несколько мгновений я сдалась и позволила ему приблизиться. Я старалась подавить панику, которая внутри то и дело рвалась наружу, заставляя меня дрожать. Фил наклонился, пытаясь меня поцеловать, но, почти инстинктивно, я увернулась. Он, как настоящий джентльмен, сделал вид, что ничего не произошло, и спокойно вернул меня за стол.

Весь вечер он с искренним интересом расспрашивал обо мне, о моей семье, терпеливо слушал и казалось, что всё идёт великолепно. Но когда его телефон зазвонил, Фил извинился, сказав, что это срочный вопрос по работе, и удалился.

Оставшись одна, я погрузилась в свои мысли, пытаясь осмыслить всё происходящее. Несколько минут спустя я решила освежиться и отправилась в дамскую комнату. Отыскав указатель, я зашла в длинный, слегка освещённый коридор. И тогда я увидела Фила. Я сначала не узнала его со спины, но, приближаясь, услышала знакомый голос и разглядела его темные волосы. Я не собиралась его беспокоить… пока не услышала обрывки его разговора:

«…мне так не кажется, если честно. Да, она собирается оставаться здесь, про компанию даже не думает. Кажется, она вообще уже забыла про тебя и ни на что не претендует. Думаю, тебе не о чем беспокоиться. Да и мы, скорее всего, сегодня сблизимся, и тогда у меня будет постоянный поток информации. Хотя, честно говоря, я не вижу в этом смысла. Но ты заказчик, тебе решать.»

Я застыла. Мои ноги приросли к полу, дыхание стало прерывистым, и я не могла поверить в то, что только что услышала. Это был не просто удар, это был очередной предательский нож в спину.

Быстро придя в себя, я резко развернулась на каблуках и, словно обезумев, выбежала из ресторана. Прохладный ночной ветер ударил в лицо, пробирая до костей, но он не мог заглушить то страшное, всепоглощающее чувство одиночества, которое мгновенно накрыло меня. Я ощущала, будто вокруг не осталось ни одного живого человека. Хотелось смыть с себя эту грязь – предательство, ложь. Как же я могла снова поверить, открыть своё сердце, а в итоге стать заложницей чужой жестокости и обмана?

Почему моя сводная сестра не может оставить меня в покое? Я уехала больше трёх лет назад, старалась забыть о ней, но она снова ворвалась в мою жизнь – и снова с подлостью.

Я поняла, что должна позвонить ей и поговорить. Я не могла позволить ей продолжать разрушать мою жизнь. Но что ещё важнее – я не позволю ей коснуться жизни моего сына. Никогда.

Я отошла за угол ресторана, прячась в тени, чтобы случайно не столкнуться с Филом. Сердце стучало так громко, что казалось, будто его слышат все вокруг. Дрожащими руками я достала телефон и начала набирать по памяти номер того человека, чьё имя даже произносить вслух не хотелось. Мой палец замер на кнопке вызова, прежде чем я, собрав всю свою ненависть, нажала на неё. Гудки звучали, как будто через оглушающий шум – медленно, тянущиеся словно вечность.

И вдруг, на другом конце, я резко услышала знакомый, ненавистный голос:

– Да, алло, кто это? – её голос, полный пренебрежения, ударил меня, словно пощёчина, усиливая моё отвращение. Несколько секунд я не могла вымолвить ни слова, воспоминания о той ужасной ночи вновь всплыли в голове, затмевая всё хорошее. Но я понимала, что должна это сделать. Слова сами вырвались из меня:

– Это Адель, – холодно, почти ледяным тоном, произнесла я.

– Адель? И что тебе нужно? – в её голосе я уловила нотку страха, которая тут же была спрятана за привычным пренебрежением.

– Это что тебе нужно?! – в моих жилах закипела злость, пульсирующая с каждым словом. – Я уехала, я оставила тебе всё! Не вмешиваюсь в дела компании, исчезла из твоей жизни! Так какого чёрта ты опять врываешься в мою жизнь и портишь её? Тебе мало того, что ты уже сделала?! – в злобном порыве я прорычала в трубку телефона, едва сдерживая рвущийся наружу гнев. Слова обжигали меня изнутри, словно огонь, который наконец-то вырвался на свободу после долгих лет молчания.

– Я про тебя вообще не вспоминаю, поубавь своё самомнение, девочка, – её ехидный смешок почти заглушил последние слова, но я услышала дрожь в голосе. Она пыталась казаться безразличной, но я чувствовала – она боялась меня. Это приносило мне странное чувство победы. Причины её страха я не до конца понимала, но мне было достаточно осознания того, что в этой игре теперь я держу карты.

– Да что ты?! – я почти прошипела, кипя от ярости. – Я всё знаю! Больше ты меня не проведёшь! Ты поступила со мной подло, и тебе это сошло с рук. Но если хоть пальцем тронешь моего сына, если попробуешь ему навредить, я тебя уничтожу, слышишь?! – в голосе звучал ледяной холод, перемешанный с ненавистью. Каждое слово было как яд, разъедающий её защиту. – Оставь нас в покое, иначе ты пожалеешь, что вообще осмелилась дышать в мою сторону! – выпалила я и, не дожидаясь ответа, нажала кнопку отбой.

«Я справилась», – пронеслось в голове, но тревога всё ещё бурлила внутри.

– Ты там готова? – внезапно в мои мысли ворвался голос Кейт.

– Да почти! Выбираю серьги, – помотав головой, прогоняя навязчивые мысли, я встала с кровати и посмотрела на себя в зеркало. Платье всё ещё казалось мне чересчур вызывающим, но Кейт была уверена в обратном. Я вытащила из шкатулки мамины серьги – маленькие гвоздики с бриллиантами, единственное, что осталось у меня от неё. Эти серьги всегда дарили мне ощущение спокойствия и связи с ней, и сейчас они идеально дополняли мой образ, придавая ему утончённость.

– Вау, ты просто потрясающая. Я не могу перестать это говорить, – Кейт замерла в дверях, глядя на меня с восхищением. – Нам пора, такси уже ждёт.

– Ты тоже выглядишь прекрасно! – сказала я, искренне улыбаясь подруге. Кейт благодарно кивнула в ответ.

Я оглядела её изумрудное платье и идеально подобранные туфли-лодочки в тон. Густые волосы были собраны в безупречный тугой хвост, и Кейт выглядела просто потрясающе.

ГЛАВА 14 Вечеринка на яхте

Бокалы зазвенели, словно колокола, когда Мистер Хит кратко поблагодарил всех собравшихся, особенно новеньких, которые стали приятным поводом для команды провести вечер вместе. Девушки, как и говорила Кейт, вырядились в самые откровенные бикини-платья, которые еле прикрывали их ягодицы и грудь. Парни жадно поглощали глазами все открытые части тела этих смелых сотрудниц. Я же, несмотря на глубокий вырез декольте и разрез по бедру, выглядела относительно скромно, и это придавало мне особое ощущение уверенности.

Медленно прогуливаясь по яхте, я почувствовала, как меня начинает охватывать головокружение. Никогда прежде не выходив в плавание, я не осознавала, что у меня может быть морская болезнь. Странное чувство в животе подтвердило мои опасения. Слегка сжавшись от дискомфорта, я жестом подозвала официанта и попросила принести закрытую бутылку воды, чистый стакан и пару ломтиков лимона. Отведя взгляд, я попыталась отвлечься, любуясь городом, сверкающим огнями, которые отражались в стеклах окон. В темное время суток он казался утопающим в огне, и это зрелище всегда успокаивало мою душу.

– А где Мистер Бэдфорд? – до меня донесся разговор двух коллег, которых я видела лишь раз на совещании. – Я ради него так нарядилась! Вот черт! Будет ужасно обидно, если он не появится. Этот вечер должен был быть особенным!

– Согласна, у меня ноги так болят от этих шпилек, что не знаю, как я вообще выдержу весь вечер, – пьяным голосом ответила её подруга, кивая, словно в замедленной съемке.

– Я слышала, что он собирался прийти, но Мистер Хит сказал, что его задержали. Может, ещё не всё потеряно? – с надеждой произнесла брюнетка, поднося бокал шампанского к губам и делая очередной глоток.

– Поскорее бы, а то я уже готова согреться в его объятиях, – захихикала блондинка. – Я слышала много интересного о нём! Девочки из маркетинга говорили, что у него одновременно был роман с двумя сотрудницами, и, представь, обе остались довольны! – восхищённо прошептала она, прищурив глаза.

Вторая, услышав это, только открыла рот от удивления.

– Мг! – продолжила подруга. – Представляешь, как он хорош, что смог сразу с двумя или даже тремя, я уже не помню.

Покачиваясь на своих огромных шпильках, блондинка допила, судя по всему, далеко не первый бокал шампанского. Обе девушки, продолжая что-то обсуждать вполголоса и заливисто хихикая, направились в сторону громкой музыки.

– Да уж, – пробормотала я себе под нос, уверенная, что меня никто не слышит, ведь вокруг не осталось ни души.

– Согласен, – раздался голос из темноты, и по моей коже пробежали мурашки от страха.

– Зачем вы так пугаете? – тяжело вздохнула я, когда увидела перед собой Мистера Бедфорда.

– Извините, не хотел, – ответил он, слегка улыбаясь. – Здесь слишком темно, и трудно разглядеть, кто перед тобой.

– Особенно если этот кто-то не хочет, чтобы его заметили, – с лёгкой ироничной улыбкой я приподняла бровь, добавив в голос нотку сарказма.

– Да, замечание принято. Я не хотел шпионить, просто разговор был слишком… – он замялся, словно обдумывая, как продолжить.

– Слишком пьяный и неуместный, – закончила я.

– Мм, хотел сказать личный, но вы также правы, – усмехнулся он, а я только пожала плечами.

– Ваша вода, – из темноты вышел официант, протягивая мне бутылку воды с лимоном. Я надеялась, что это поможет справиться с морской болезнью – кажется, я где-то читала об этом.

– Вода? – удивлённо вскинул брови Мистер Бэдфорд, подходя ко мне ближе и пристально рассматривая бутылку.

– Мг, – ответила я, открывая крышку и наливая воду в стакан. Вода слегка зашипела, когда я добавила в неё дольки лимона. – Что вас так удивляет?

– Почему не шампанское? Вечер такой прекрасный, – кидая взгляд в сторону официанта, Мистер Бэдфорд сделал жест, прося принести ему бокал.

– Я не пью вне дома то, что уже разлито по бокалам, – ответила я, немного смущаясь.

– Почему? – спросил он, смотря на меня с явным интересом.

Я задумалась на мгновение, не зная, как лучше объяснить, но, глубоко вздохнув, сказала честно:

– Не хочу, чтобы мне могли подмешать что-то в бокал, – произнесла я, серьезно смотря ему в глаза.

– Хм, разумно, но в воду тоже могут что-то подсыпать, – заметил он, и я инстинктивно дернулась, отодвинув стакан от губ.

– Я всегда заказываю одну и ту же газированную воду, вкус которой мне хорошо известен, и, конечно же, прошу бутылированную, чтобы быть уверенной.

Мистер Бэдфорд лишь слабо кивнул.

– Честно говоря, мне было любопытно, кто заказывает воду с лимоном на вечеринке. Забавно, но почему-то я сразу подумал о вас. Можно сказать, что эта вода и привела меня к вам, – произнес он, с легкой улыбкой на губах.

– Вы говорите как сталкер, – заметила я, делая очередной глоток. Осознание того, что я забылась с кем разговариваю, накрыло меня волной неловкости. – Извините, я не то имела в виду.

– Не думаю, что вам стоит извиняться, и нет, я не следил за вами, просто хотел поздороваться, – пожимая плечами, ответил он.

Неприятное ощущение внутри желудка вернуло меня в реальность. Внутренности словно сжались в тугой узел, и казалось, что если так продолжится, то меня вот-вот вырвет. Я инстинктивно потянулась рукой к животу, и глаза Мистера Бедфорда сразу же последовали за моим движением.

– Вы в порядке? – с каким-то странным волнением спросил он.

– Да. Просто меня немного укачало, – еле слышно произнесла я.

– У вас морская болезнь? Зачем тогда согласились на эту вечеринку? – чуть с нажимом произнес он.

– Я об этом не знала, – проговорила я, словно извиняясь. Его ответом был кивок, и он погрузился в свои мысли. Между нами повисло молчание. Я почувствовала, как внезапно стало прохладно.

– Я знаю одно средство. Пожалуйста, стойте здесь, я вернусь через минуту, – сказал Мистер Бедфорд и исчез в темноте.

Буквально через мгновение он вернулся с подносом, на котором лежали микро-сэндвичи с ветчиной. Я удивлённо следила за его действиями. Он аккуратно разобрал один сэндвич, достал кусочек белого хлеба и протянул его мне.

– Вам нужно это медленно съесть, – сказал он. – Моя мама всегда давала брату белый хлеб и лимон, когда мы выходили в море. Ему помогало, и он мог спокойно провести по 2-3 часа на морской прогулке.

Эмоции смешались в его голубых глазах, выражая одновременно грусть, печаль и едва заметное волнение, как если бы он пытался скрыть нечто важное, но это ему не удавалось. Аккуратно взяв кусочек хлеба из его рук, я начала маленькими кусочками откусывать и плавно пережевывать его. Он молча стоял и смотрел на меня.

– Вот вы где, Майкл, я вас обыскался, – резко произнёс Мистер Хит, неожиданно появившись из-за спины Мистера Бедфорда. – Адель, – кивком поприветствовал он меня.

– Добрый вечер, – кивнула я в ответ.

– Могу я вас попросить сказать пару слов? Все вас заждались. Вы как-то появились на пару минут и сразу же убежали, – с улыбкой прокашлялся Мистер Хит.

– Да, конечно, если вы просите, – Мистер Бэдфорд посмотрел на меня с сожалением и нехотя повернулся к Мистеру Хиту, следуя за ним.

Хлеб действительно немного помог, и стало легче, но я решила остаться на месте и немного посидеть, наслаждаясь видом ночного города, пылающего огнями в темноте. Я понимала, что идея Кейт заключалась в том, чтобы наладить отношения с коллегами, но я не могла себя заставить участвовать в этом. Мне становилось некомфортно от одной только мысли. Общаться по рабочим вопросам – это одно, но притворяться, что мне хочется стать чьим-то другом, просто ради одобрения, – полный абсурд. Я не собираюсь навязываться ради уважения. Это не так работает. Оставаться в одиночестве казалось мне единственно верным решением, и я принимала его снова и снова, с каждым вздохом.

– Почему ты здесь? Там так весело! – голос Кейт прозвучал неожиданно, она подошла сзади и мягко положила руку мне на плечо.

– Если честно, меня укачало, – призналась я, не отрывая взгляда от проплывающей панорамы города. – Я даже не знала, что у меня морская болезнь. Теперь просто сижу здесь и дышу свежим воздухом. Прости.

– Ты серьёзно? Тебе плохо? – Кейт тут же присела рядом, тревожно заглядывая мне в глаза.

– Не скажу, что очень плохо, просто пытаюсь абстрагироваться и пью воду с лимоном, – подняв стакан, показала ей. – Мне действительно становится легче, но рядом с запахом перегара мне точно станет хуже.

Я поджала губы, чувствуя себя неловко за отказ участвовать в общем веселье.

– Блин, как так? Мне очень жаль, милая, – Кейт смотрела на меня с искренним сочувствием. – Я постараюсь найти таблетку у команды. Должно же у них быть хоть что-то. Подожди здесь, ладно? – получив мой кивок в ответ, она поспешила в поисках лекарства, оставив меня наедине с мыслями.

Я продолжала смотреть на огни города, которые мерцали, словно призрачные свечи, растворяясь в тёмной воде. Внезапно накатило острое желание – увидеть Джорджи. Прижать его к себе, почувствовать его мягкие руки на моих плечах, услышать его тихий смех. Я не должна была оставлять его в этот вечер. Здесь, среди чужих людей и этого холодного, бездушного веселья, я была чужой. Мне не было места, как будто я случайно забрела на праздник, на который меня никто не приглашал.

– Ты его видела? – пьяные голоса приблизились ко мне, и знакомые фигуры начали выплывать из темноты.

– Он пришёл, и такой красивый… я чуть там ему и не отдалась, – брюнетка, не удержав равновесие, ухватилась за свою подругу, которая выглядела ещё более пьяной. – Эй, ты меня слышишь? – спросила она, толкая свою подругу. – Ты что, совсем пьяная?

Блондинка поморщилась, когда свет прожектора осветил её лицо. Размазанная косметика придавала ей вид актрисы из фильма ужасов.

– Да, слышу… слышу… меня сейчас стошнит, – простонала блондинка.

– Я же тебе говорила, – брюнетка хихикнула, её голос был почти таким же пьяным.

– Опа, дамы, а вот и я вас нашёл, – мужчина средних лет, изрядно подвыпивший, влетел в девушек и обнял их за талию. Меня передёрнуло от отвращения. – Куда же вы убежали? Я уже успел по вам соскучиться!

– Отвали, придурок! – начала отталкивать его та, что ещё хоть немного контролировала свои действия. Как же быстро некоторые доводят себя до такого состояния.

– Чего сразу такие грубые? – парень начал распускать руки.

Девушки лишь невнятно мычали, пытаясь избавиться от его навязчивых прикосновений. Я пыталась удержаться от того, чтобы вмешаться, ведь, по сути, это не моё дело. Я не та, кто должен их защищать.

– А может, переместимся в более уединённое местечко? – с мерзкой ухмылкой он начал тянуть девушек в сторону темноты. И тут я уже не смогла промолчать.

– Оставь их в покое и убери свои руки! – резко встала я, яростно сверля его взглядом.

– Ого, какая дерзкая! Тоже хочешь поразвлечься? – ухмыльнулся он, всё ещё держась за пьяных девушек.

– Вы пьяны, вам стоит успокоиться и пойти подышать воздухом, – стараясь казаться уверенной, сказала я, хотя внутри всё тряслось.

– Строптивая… Таких я люблю, – он вдруг отпустил девушек, и они с грохотом рухнули на пол. Теперь он, пошатываясь, стал приближаться ко мне. Я отступила назад, уперевшись в сиденье, и короткими боковыми шагами попыталась обойти его, стараясь увеличить дистанцию и создать хоть какую-то преграду между нами.

– Не подходите ко мне! Я закричу, и сюда сбегутся люди. Потом вам будет неловко работать рядом с теми, кто видел вас в таком состоянии, – продолжала я, пытаясь обуздать свой страх, хотя внутри уже всё сжималось от паники.

– Живём один раз! – произнёс он, едва ворочая языком. Он был настолько пьян, что вряд ли осознавал, что творит.

– Последний раз предупреждаю, остановитесь! Иначе я вас ударю! – мой голос звучал твёрже, чем я себя чувствовала, и я судорожно окидывала взглядом пространство в поисках чего-то, что могло бы мне помочь.

– Чем ударишь? Сумочкой? – ухмыльнулся пьяный урод и подошёл совсем близко. – Мы немного развлечёмся, тебе понравится! – он стал протягивать руки, пытаясь схватить меня.

Он был гораздо выше меня, с короткими тёмными волосами и крупными ладонями. Широкие плечи, живот, напоминающий пивной бочонок, и лицо, уставшее и разъярённое, создавали образ, одновременно устрашающий и отвратительный. Я всеми силами уворачивалась и отступала, пока не почувствовала за спиной борт. Металлические перила с силой впились в открытые участки моей спины, заставив кожу ощутить их холод. Бежать было некуда.

Паника начала захлёстывать меня, сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Колени подкашивались. Я чувствовала, как к горлу подступает волна давно забытого ужаса, застилающего разум. Стараясь удержать себя в руках, я вонзила ногти в ладони, крепко сжав кулаки, чтобы сосредоточиться на происходящем и не потерять контроль над собой. Но он уже был так близко, что я ощутила запах перегара, исходящий от него.

Инстинктивно я замахнулась, пытаясь ударить его по лицу. Но, несмотря на его пьяный вид, он ловко перехватил мою руку, сжав её так сильно, что боль едва не вырвала громкий всхлип из моей груди.

– Это всё, на что ты способна? – хмыкнул он, пытаясь второй рукой схватить меня. Я рефлекторно нанесла удар коленом, целясь в пах, но из-за неудобных босоножек промахнулась, попав в бедро. – Хорошая попытка, милочка, но мимо! – его ехидный тон только усилил мою панику. Я чувствовала себя загнанной в угол, без единого шанса на спасение.

– Ты что творишь, урод?! – из-за угла появилась Кейт, и я почувствовала невероятное облегчение. Она с размаху начала тянуть его за плечи и бить маленькой сумочкой по голове. Но пьяный громила даже не поморщился, словно не замечая её попыток. Рывком он выдернул руку и оттолкнул Кейт так, что она отлетела к другому борту. Приземлившись на бедро, она громко охнула, и, судя по её неудачным попыткам подняться, явно получила серьёзный ушиб.

Злость сразу же вытеснила панику. Моё дыхание участилось, внутри всё кипело. Я, воспользовавшись моментом, освободила немного пространства для удара и, что было сил, пнула его острым каблуком прямо в свод стопы. Громила завопил от боли, но продолжал держать меня. Я начала дёргаться, отчаянно пытаясь вырваться.

– Отпусти меня, урод! Помогите! Кто-нибудь! – кричала я во все горло, ощущая, как паника захлёстывает меня, но я не могла остановиться.

Из темноты вынырнула крупная фигура. Резкий рывок, и извращенец отлетел от меня. Перед моими глазами появился силуэт Мистера Бэдфорда, который держал и тряс извращенца за ворот, нанося удар за ударом. Персонал налетел как мухи, стараясь разнять их. Но я уже ничего не слышала – только собственное сердцебиение, которое гулко отдавалось в ушах, заполняя всё пространство. Ртом ловя воздух, я скользила по перилам, отчаянно пытаясь ухватиться за что-то, чтобы не упасть. Моё тело не слушалось, голоса вокруг будто плыли. Я чувствовала себя беспомощной, погружаясь во тьму.

ГЛАВА 15 Бездна голубых глаз

Тепло чьих-то рук окутало моё лицо, дыхание обжигало щеки. Я не могла понять, кто стоит передо мной и держит меня. Стук моего сердца всё так же гремел в висках. Мягкий голос доносился откуда-то издалека, словно сквозь плотную завесу, и я не могла разобрать ни единого слова. Мои глаза бегали, пытаясь сконцентрироваться хоть на чём-то.

– Смотри на меня! Адель, смотри на меня! Глубоко дыши и смотри на меня. Слушай мой голос, концентрируйся на мне, – внезапно донеслось до моего сознания. Я постаралась сосредоточиться на голосе и голубых глазах передо мной. – Вот умница. Сделай ещё один глубокий вдох. Вот так! Теперь закрой глаза и ещё раз вдохни. Умница, я здесь, ты в безопасности, тебе ничего не угрожает. Я рядом.

Тёплые руки продолжали сжимать моё лицо. Голос ласкал мой слух, дыхание было таким приятным, что хотелось слиться с ним.

– Теперь открой глаза и сделай глубокий вдох. Концентрируйся только на мне.

Открыв глаза, я уткнулась в бездну голубых глаз. Они смотрели прямо в мои, но в них был страх.

– Умница. Видишь меня? Если да, просто кивни.

Я кивнула.

– Тебе больше ничего не угрожает. Ты в безопасности, – повторил Мистер Бэдфорд. – Можешь говорить?

– Да! – прошептала я.

– Тебе лучше? – его голос звучал мягко и успокаивающе, а руки всё ещё держали моё лицо.

– Да. – Я снова прошептала.

– Можешь встать? – тихо спросил он.

– Да. – Вновь прошептала я, но мои ноги, отказывались подчиняться – они не двигались, будто перестали быть частью меня. Я пошатнулась и чуть не упала, но его рука крепко обхватила меня за талию. Не говоря ни слова, Мистер Бэдфорд осторожно поднял меня на руки и уверенно направился куда-то вперёд. Моё тело не испытывало ни паники, ни страха в его объятиях. Напротив, тепло его тела действовало на меня как успокоительное. Через мгновение я почувствовала, как силы покидают меня. Я прикрыла глаза, наслаждаясь этим моментом, даже не заметив, как погружаюсь в зыбкую темноту.

– Адель, ты в порядке? – встревоженный голос Кейт стал медленно возвращать меня к реальности. Я с трудом открыла глаза и увидела, как она сидит рядом, ласково гладя мою руку. Её лицо было всё в слезах, а плечи подрагивали от сдерживаемых рыданий. Моргнув несколько раз, я почувствовала, что голова стала ясной, и я окончательно пришла в себя.

– Да, а ты? – я сжала её холодную руку, и в ответ Кейт лишь кивнула, тихо всхлипнув. Я притянула её к себе, крепко обняв, позволяя выплакаться и выпустить все накопившиеся эмоции. Было очевидно, что она всё ещё находилась в шоке, напуганная до глубины души.

Тишину нарушил звук открывающейся двери, разрушив этот хрупкий момент. Кейт осторожно отстранилась, но я продолжала держать её руку. Вошёл Мистер Бэдфорд.

– Через пять минут мы будем в порту, и я отвезу вас домой, – его голос звучал низко и устало, но в нем чувствовалась искренняя забота. – Вам нужна медицинская помощь? Я могу позаботиться о том, чтобы нас встретили медики, когда мы пришвартуемся.

– Я думаю, мы в порядке, – ответила я, бросив взгляд на Кейт в поисках подтверждения. Она тихо кивнула, утирая мокрые от слез щеки.

– Хорошо, тогда я вас оставлю. Вам что-то нужно? Вода, еда, еще что-то? – спросил он перед тем, как выйти из каюты.

– Можно воды? – всхлипывая попросила Кейт.

Её голос был таким слабым, таким надломленным, что моё сердце снова сжалось от боли за неё. Я только покачала головой, крепче прижимая её к себе, словно пытаясь защитить от всего мира.

– Конечно, сейчас, – быстро ответил Мистер Бэдфорд и, выйдя из каюты, аккуратно закрыл за собой дверь. В ту же секунду я осознала, что вокруг стало неожиданно тихо: музыка больше не гремит, корабль плавно скользил по воде, а тишину нарушали только отдалённые разговоры. Видимо, праздник уже закончился.

– У тебя что-то болит? – озабоченно спросила я, ощупывая Кейт. Она показала покрасневшее бедро и плечо. Видимо, когда этот урод толкнул её, при падении она сильно ушиблась. – Ты уверена, что тебе не нужна помощь? Может быть, это перелом?

– Не думаю, – тихо ответила она, пытаясь улыбнуться. – Просто сильный ушиб. Приложу твои замороженные брокколи.

На секунду повисла тишина, а потом мы обе разразились смехом сквозь слёзы. Я прижала Кейт ещё крепче, и слёзы снова потекли по моим щекам.

Сойти с корабля нам помог Мистер Бэдфорд. Вокруг него суетился Мистер Хит и его помощник, с грустными, виноватыми лицами. Я заметила и двух девушек, за которых я заступилась: им тоже помогали сойти на берег, одна кажется плакала. Мистер Бэдфорд шел рядом с нами молча, его лицо оставалось угрюмым, несмотря на комментарии Мистера Хита. Единственное, что он делал – крепче поддерживал Кейт, которая еле ступала на ушибленную ногу. В конце концов, будто не выдержав, он остановился, повернулся и бросил: