Тени древних. Битва за реальность бесплатное чтение

Пролог

1.

Из записей Йезекиила, Хранителя Первого Храма, писано в год трехтысячный от Сотворения Мира

В начале не было ничего, кроме Хаоса и Тьмы. И в этой Тьме обитали они – Предвечные, существа столь древние, что само время содрогается от их присутствия. С ними были те, кого мы называем Древними – их слуги и последователи, чьи тела были сотканы из материи, неподвластной законам бытия.

В своей гордыне Древние возомнили себя творцами реальности. Они строили миры из снов и кошмаров, искажали саму ткань существования, пока их вселенная не начала распадаться под тяжестью их безумных экспериментов. Их мир был поглощен Хаосом, который они сами же и породили.

И тогда явился Создатель, Единый и Истинный. Узрев разрушение, причиненное Древними, Он отделил Свет от Тьмы, Порядок от Хаоса. Создатель начертал границы между измерениями, чтобы оградить новое творение от скверны Предвечных.

Он создал два царства для Своего творения: мир физический, где тела из плоти и крови живут свой век, и мир духовный, куда души праведных восходят после смерти. И поставил Он хранителей – малых богов, каждому дав свой удел: кому воды, кому ветры, кому плодородие земли. Не для поклонения создал их Творец, но для поддержания порядка в мироздании.

Но за пределами этих царств, в измерениях противоестественных, продолжают существовать Они. Древние и их повелители – Предвечные – ждут во тьме, жаждая разрушить барьеры, возведенные Создателем. Их агенты – культы безумцев и еретиков – проводят богомерзкие ритуалы, пытаясь ослабить стены между мирами.

Внемлите моему предупреждению, ибо я, Йезекиил, видел в откровении то, что случится, если эти культы преуспеют. Видел я, как рушатся стены реальности, как сливаются миры в единый поток безумия. Как искажаются души и тела, как гибнет все созданное Творцом в пасти Хаоса.

Знайте же – те, кто поклоняется Древним, не просто еретики. Они – враги самого существования, предатели не только веры, но и самой жизни. Их учения – не просто ложь, но яд, разъедающий саму основу творения. Их обряды – не просто грех, но преступление против замысла Создателя.

Храните же печати, которыми Творец запечатал врата между мирами. Истребляйте культы Древних, где бы они ни прятались. Ибо их существование – угроза не только душам верующих, но и самому существованию мира физического и духовного.

Помните: нет силы превыше Создателя, нет власти превыше Его воли. Но есть зло древнее самого творения, и оно ждет во тьме. Да хранит нас Создатель от этой тьмы, да пребудет Его защита над мирами, которые Он создал для нас.

Здесь заканчиваются слова Йезекиила, записанные кровью на пергаменте из кожи неизвестного существа. Последние строки написаны дрожащей рукой, словно писавший боролся с неведомым ужасом.

2.

Найдено среди личных вещей брата Михаила, служителя древнего монастыря в горах. Рукопись датирована примерно 1200 годом.

Я пишу это в келье, стены которой покрыты защитными символами. Свеча мерцает неестественно – иногда пламя замирает, словно время останавливается. Они близко. Они знают, что я храню одну из Печатей.

Всё началось, когда в наш монастырь прибыл странный путник. Его одежды были покрыты символами, которые заставляли глаза слезиться. Он принёс древний свиток, написанный на языке, который существовал до Вавилонского столпотворения. Настоятель провёл три дня, переводя его, а на четвёртый заперся в часовне и не выходил оттуда, пока не умер от голода. В его руках нашли Печать – кристалл, который словно существовал в нескольких местах одновременно.

Перед смертью настоятель успел рассказать мне правду. Оказывается, наш монастырь построен не просто на святом месте. Под ним находится один из Узлов – точек, где ткань реальности особенно прочна. Здесь, в горах, первые служители Создателя установили барьер между нашим миром и измерениями Древних.

Печать – это не просто реликвия. Это ключ, запирающий одни из врат. Есть и другие – рассеянные по миру, хранимые в местах силы. Некоторые спрятаны в катакомбах древних церквей, другие – в пещерах отшельников, третьи – в забытых храмах посреди пустынь.

Культисты приходят каждую ночь. Я слышу их песнопения – слова на языке, от которого трескается камень. Они взывают к своим хозяевам из-за грани реальности. Вчера один из послушников сошёл с ума, увидев их ритуал. Перед смертью он бормотал о существах, чьи тела состоят из углов, которых не может быть.

Я начал видеть странные сны. В них я брожу по галереям невозможного храма, где гравитация течёт как вода, а время закручивается спиралями. Древние говорят со мной. Показывают миры, которые они создали и разрушили до того, как Создатель начертал границы реальности. Обещают мудрость, превосходящую человеческое понимание.

Но я помню учение. Помню слова Йезекиила о том, что было до начала времён. Их обещания – ложь, их дары – яд для души. Они не могут войти в наш мир физический напрямую, не могут проникнуть в мир духовный, защищённый Создателем. Им нужны проводники среди людей, нужны предатели, готовые открыть врата.

Вчера я нашёл в библиотеке труды древнего схимника. Он описал ритуал, способный укрепить Печать. Но цена высока – ритуал требует жизненной силы проводящего его. Не смерти, нет – чего-то более страшного. Тот, кто проведёт ритуал, останется жить, но его душа будет навеки привязана к Печати, станет частью барьера между мирами.

Я слышу их шаги на лестнице. Они уже внутри монастыря. Большинство братьев мертвы – те, кто не успел сбежать. Печать пульсирует в моих руках, словно живое сердце. Я должен принять решение.

Прости меня, Создатель, за то, что я собираюсь сделать. Я знаю, что после ритуала моя душа не сможет упокоиться в мире духовном. Я стану стражем, вечным часовым у врат, которые никогда не должны открыться. Но лучше такая судьба, чем позволить им войти.

Я начинаю читать слова ритуала. Символы на стенах загораются древним огнём. Печать раскаляется в моих руках. Я чувствую, как реальность вокруг уплотняется, становится прочнее. Мир физический и мир духовный отдаляются от измерений Древних.

Если кто-то найдёт эти записи – знайте: битва не окончена. Они всё ещё ждут во тьме, всё ещё ищут пути вернуться. Храните веру, храните барьеры. И если услышите голоса, обещающие запретные знания – вспомните обо мне, о цене, которую приходится платить за сохранение границ реальности.

Дальше текст обрывается. На последней странице – только странный символ, похожий одновременно на печать и на крест.

Глава 1 Искаженные

Из дневника Элеоноры Трент, исследовательницы Отступников

Запись датирована пятью днями до ее исчезновения

День 157. Экспериментальная фаза "Проекции Эфира" завершена. Мои догадки подтвердились: физический мир многослоен, как луковица, но слои эти существуют не последовательно, а одновременно, перекрываясь и пронизывая друг друга.

Материальный план, который мы воспринимаем обычными чувствами, содержит лишь крошечную часть информации. Благодаря модифицированной сыворотке на основе экстракта из артефакта "Глаз Нечистивого" я смогла воспринимать астральные течения непосредственно наяву. Сначала это было мучительно – видеть одновременно плотные физические объекты и пронизывающие их струи астральной энергии. Но мозг адаптировался на удивление быстро.

Самое поразительное открытие: астральный план не является хаотичным, как утверждают фанатики из Ордена. Он подчиняется собственной логике, просто невообразимо сложной для обычного восприятия. Я видела, как мысли людей порождают крошечные вихри в астральном потоке. Как эмоциональные связи формируют структуры, похожие на нейронные сети. Как места, где происходили значимые события, сохраняют "память" – сгустки информации, которые можно считывать.

Но настоящий прорыв произошел вчера, когда я активировала установку "Резонатор Тьмы". Удалось не просто наблюдать, но и манипулировать эфирным планом – той сферой, где чистая энергия обретает первичные шаблоны формы. Я до сих пор дрожу от осознания масштаба открытий. Если мы научимся стабильно взаимодействовать с эфирным уровнем, мы сможем перепрограммировать саму реальность!

Орден Света называет эфирный план обителью демонов и искусителей. Какая ирония – они настолько близки к истине и одновременно бесконечно далеки от нее. Да, там есть сущности. Нет, они не похожи ни на что, имеющее аналог в нашем опыте. Это не "демоны", это… архитекторы. Инженеры. Я чувствовала их любопытство, когда мое сознание коснулось эфира. Они изучали меня так же, как я изучала их.

Меня не покидает ощущение, что физический мир подобен компьютерной программе, работающей на древнем, невообразимо сложном оборудовании. И мы, Отступники, нащупали способ заглянуть в исходный код.

Завтра перехожу к фазе 2: попытаюсь установить стабильный канал коммуникации. Если что-то пойдет не так, все мои записи зашифрованы в последовательности ДНК культуры бактерий, которую я отправила в три независимые лаборатории. Пусть Орден сжигает бумаги – истину им не удержать.

PS: Странно. Уже третью ночь я чувствую запах соли и водорослей в своей спальне. Должно быть, последствия экспериментов с восприятием.

Старинные часы в прихожей пробили полночь, когда Алекс Мёрсер наконец решил, что с него довольно. Полусгнившие фолианты профессора Вебстера, которые он обещал каталогизировать к утру, источали затхлый запах разложения и тления. Последние четыре часа он провел, задыхаясь от древней пыли и переписывая полустертые названия в блокнот. Профессор не предупреждал, что многие из них написаны на языках, которых Алекс не знал – возможно, даже на языках, которых не знал никто из ныне живущих.

Надевая пальто, он заметил странный том в истрепанном кожаном переплете, который каким-то образом пропустил. Обложка, покрытая тонкими бороздками, напоминала одновременно и кожу рептилии, и нечто неуловимо чуждое. Алекс провел пальцами по поверхности и почувствовал легкое покалывание, словно слабый электрический разряд пробежал по коже. Он хотел бросить книгу обратно в ящик, но почему-то не смог. Вместо этого он сунул ее во внутренний карман пальто и поспешил к выходу.

Улицы города были окутаны необычно густым туманом, который искажал очертания зданий и превращал фонарные столбы в размытые жёлтые ореолы. Ночной ветер нес с собой соленый запах реки Мискатоник, смешанный с чем-то ещё – сладковатым ароматом, который Алекс не мог идентифицировать, но от которого у него сжималось горло.

Он выбрал кратчайший путь к своей съемной квартире на окраине университетского квартала. В этот час улица была совершенно пуста. Только шорох его собственных шагов по влажному тротуару нарушал тишину. И книга – книга в его кармане стала теплой, почти горячей, как будто она жила своей жизнью.

Где-то вдалеке прозвучал крик – не человеческий и не животный, а нечто среднее, исполненное невыразимой боли и древней тоски. Алекс застыл на месте. Звук доносился со стороны заброшенной текстильной фабрики, зияющей разбитыми окнами в конце улицы. Его разум настойчиво советовал идти прочь, но что-то другое, более глубокое и иррациональное, тянуло его к источнику звука.

«Может быть, кто-то ранен», – сказал он себе, зная, что это ложь. Ни один человек не мог издать такой звук. Но он всё равно пошел вперед, каждый шаг давался с нарастающим трудом, словно гравитация вокруг него искажалась, становилась нелинейной.

Тяжелая дверь фабрики поддалась с протяжным скрипом. Внутри пахло ржавчиной, стоячей водой и тем же сладковатым запахом, который он уловил раньше. Сейчас этот запах был сильнее, почти одурманивающий, и Алекс почувствовал легкое головокружение. Он достал телефон, активировал фонарик и осторожно двинулся вперед, проходя между ржавыми станками и обрывками гнилых ткацких нитей.

Крик раздался снова, теперь ближе, из глубины здания. Книга в его кармане пульсировала в такт этому звуку, как если бы они были связаны невидимой нитью. Разум Алекса пытался найти рациональное объяснение происходящему, но ужас первобытной интуиции уже проникал в его сознание.

Луч фонарика выхватил из темноты лестницу, ведущую в подвал. Капли воды с потолка падали на металлические ступени с ритмичным звоном. Кап. Кап. Кап.Алекс начал спускаться, держась за влажные перила и чувствуя, как холод металла проникает сквозь его перчатки.

Подвальное помещение оказалось обширнее, чем можно было ожидать. Луч фонарика не достигал дальних стен. Пол был залит водой высотой до щиколотки, и каждый шаг сопровождался плеском. В воздухе висел запах сырости и разложения.

А затем он увидел… нечто. Сначала это показалось ему лишь странным отражением в воде, игрой теней. Но когда он навел луч фонарика прямо на фигуру, то понял, что никакие тени не могли создать это.

Существо стояло, склонившись над неподвижным телом, полупогруженным в воду. Оно было похоже на человека и одновременно абсолютно нечеловеческим. Кожа, если это была кожа, имела бледно-серый оттенок и казалась слишком тонкой, почти прозрачной – сквозь нее просвечивались тёмные вены и нечто, что могло быть органами, но не соответствовало ни одной известной анатомии. Руки существа были неестественно длинными, с тонкими пальцами, заканчивающимися не ногтями, а чем-то похожим на маленькие присоски.

Оно повернуло голову к Алексу, и он увидел его лицо – почти человеческое, но с непропорционально большими глазами без век и ртом, который растягивался слишком широко для человеческого черепа. В этот момент Алекс понял значение слова «неописуемый», потому что его разум отказывался фиксировать особенности этого лица, как если бы они существовали вне известных ему категорий восприятия.

Существо издало тот самый крик, который привлек его сюда – звук, который теперь, вблизи, напоминал одновременно плач младенца и скрежет металла. Затем оно выпрямилось, и Алекс увидел, что неподвижное тело на полу принадлежало человеку – молодому мужчине, чья кожа имела странный сероватый оттенок, а глаза были широко открыты в выражении абсолютного ужаса.

Цепенея от страха, Алекс сделал шаг назад, споткнулся о что-то под водой и упал, выронив телефон. Фонарик погас, погрузив подвал в кромешную тьму. Он услышал плеск воды – существо двигалось к нему. Сейчас, в темноте, ужас стал почти осязаемым. Алекс полз назад, его руки судорожно шарили по воде в поисках телефона или чего-нибудь, что могло бы стать оружием.

Книга в его кармане внезапно стала обжигающе горячей. Он вытащил ее, не зная, зачем, и раскрыл. В кромешной тьме страницы излучали тусклое синеватое сияние, освещая пространство вокруг. И существо замерло, словно сияние причиняло ему боль. Теперь Алекс мог лучше рассмотреть его. Кожа не просто казалась прозрачной – она постоянно менялась, пульсировала, как если бы форма существа не была окончательно закреплена в этой реальности.

«Уходи», – произнес Алекс, не узнавая собственный голос. – «Уходи прочь!»

К его изумлению, существо отступило, его конечности сжались, а тело, казалось, частично растворилось в воздухе. Через несколько секунд оно полностью исчезло, как если бы никогда и не существовало. Только тело на полу и книга, пульсирующая в его руках, доказывали, что всё это не было галлюцинацией.

Дрожащими руками Алекс нащупал в воде свой телефон. Тот, как ни странно, всё ещё работал. Он набрал 911, но сигнал не проходил. Экран показывал отсутствие сети, хотя обычно в этом районе связь была отличной.

Он подполз к неподвижному телу и коснулся запястья – пульса не было. Но что-то было не так. Кожа мертвеца была не просто холодной – она была иссушенной, словно из тела извлекли всю влагу. И тогда Алекс понял, что это был не просто труп – его лишили чего-то более существенного, чем жизнь.

Вдруг где-то наверху раздался звук открывающейся двери и луч света прорезал темноту.

«Эй! Кто здесь?» – голос был резким, властным.

«Помогите!» – закричал Алекс, впервые осознавая, насколько он испуган. – «Здесь человек… он мертв!»

По лестнице быстро спускался мужчина средних лет с фонарем в одной руке и чем-то, похожим на пистолет, в другой. Его лицо было суровым, с глубокими морщинами вокруг глаз и рта. Он остановился, увидев Алекса, сидящего в воде рядом с трупом.

«Что произошло?» – спросил он, и в его голосе не было ни удивления, ни шока, только усталая настороженность.

«Я… я не знаю», – пробормотал Алекс. – «Я услышал крик и пришел сюда. Здесь было… что-то. Не человек. Оно…»

Мужчина прервал его, направив луч фонаря на лицо мертвеца.

«Бескровник», – произнес он тихо, почти про себя. Затем перевел взгляд на книгу, которую Алекс всё ещё сжимал в руках. – «Откуда у тебя это?»

«Это… из коллекции профессора Вебстера. Я каталогизировал его библиотеку».

Мужчина неожиданно выхватил книгу из рук Алекса и быстро пролистал страницы. Его лицо помрачнело.

«Вставай», – сказал он. – «Здесь небезопасно. Оно может вернуться».

«Но… полиция…»

«Полиция не поможет», – отрезал мужчина. – «Не с этим. Меня зовут Виктор Рейнхарт. И, похоже, ты только что столкнулся с чем-то, чего не должен был увидеть. Пойдем со мной, если хочешь жить достаточно долго, чтобы понять, во что ты влип».

С этими словами он протянул руку, помогая Алексу подняться на ноги. И впервые за этот кошмарный вечер Алекс почувствовал проблеск надежды – не потому, что верил этому странному человеку, а потому что, наконец, столкнулся с кем-то, кто, казалось, понимал происходящее.

Они поднялись по лестнице, оставив позади тело человека, лишенного не только жизни, но, как подозревал Алекс, и чего-то более фундаментального – возможно, самой его сути. Книга в руках Виктора продолжала слабо пульсировать, как если бы она была частью чего-то гораздо большего – фрагментом головоломки, которую Алекс только начинал различать.

Покидая заброшенную фабрику, он не мог отделаться от ощущения, что пересек невидимую границу. Что-то в самой структуре его реальности изменилось безвозвратно, и пути назад больше не существовало.

Глава 2 Тонкая грань реальности

От лица Брата Серафима, Экзекутора Третьей Ступени Ордена Света

Отрывок из наставления для новопосвященных

Физический мир – первая и последняя линия обороны против мерзости, что скребется из-за занавеса реальности. Воистину благословенно невежество обычных людей, ибо узрев истину, разум их раскололся бы, как хрупкий сосуд.

Материя, что кажется столь прочной и незыблемой – всего лишь тонкая корка льда над бездонной пропастью. Наш материальный план, видимый глазу и осязаемый рукою, суть первый уровень реальности, доступный каждому смертному. Но даже здесь, братья и сестры, проступают следы влияния Их.

Помните о местах, где ткань реальности истончается. Кольцевые структуры камней на пустошах севера. Пирамидальные сооружения, чьи углы никогда не образуют правильный треугольник, сколь точно бы вы их ни измеряли. Пещеры, где эхо возвращается раньше, чем должно. Места, где образуются узоры из сухих листьев в безветренные дни. Всё это – свидетельства проникновения астрального плана.

Астральный план – второй уровень, доступный лишь во сне и безумии. Там царят тени и отголоски, там формы текучи и непостоянны. Именно оттуда приходят видения и пророчества, но также оттуда просачивается и скверна. Будьте настороже, когда сон ваш становится слишком ярким. Если видите повторяющиеся образы или лица незнакомцев, что узнают вас, немедленно наносите надрезы большим пальцем, чтобы пробудиться. Астральный план – преддверие искажения.

Но есть еще эфирный план – третий уровень, где материя и энергия неразделимы. Древние тексты говорят, что там обитают сущности, не имеющие формы, лишь намерение. Они шепчут тем, кто способен слышать, предлагая знания в обмен на… разное. Орден запрещает любые попытки проникновения в эфирный план. Слишком многие братья, опьяненные гордыней, считали себя достаточно сильными, чтобы противостоять соблазну, и теперь их останки хранятся в запечатанных урнах в подвалах Цитадели.

Запомните: физический мир – это не просто камень, вода и плоть. Это система защиты, созданная Светом против Тьмы. Каждая молитва укрепляет барьер. Каждое очищение огнем латает прорехи. И каждый еретик, утверждающий иное – предатель человечества, заслуживающий лишь меча милосердия.

Да прибудет с вами Свет.

Виктор вёл свой потрёпанный «Форд» по пустынным ночным улицам с той уверенностью, что даёт лишь многолетнее знакомство с каждым поворотом и тупиком. Алекс сидел на пассажирском сиденье, обхватив себя руками – отчасти от холода влажной одежды, отчасти от непреходящего ужаса.

– Не смотри назад, – произнёс Виктор, когда они отъехали на несколько кварталов от фабрики. – Есть некоторые вещи, за которыми нельзя оглядываться.

Книга, изъятая у Алекса, лежала между ними в потёртой кожаной сумке. Даже сквозь плотную ткань было заметно, как пульсирует её слабое свечение – синхронно с глухой болью, которая теперь пульсировала в висках Алекса.

– Что это было? – наконец выдавил он. – То… существо. Что оно сделало с тем человеком?

Виктор на мгновение оторвал взгляд от дороги, внимательно изучая лицо Алекса, словно оценивая его готовность к правде.

– Бескровник, – ответил он после долгой паузы. – Ему не кровь нужна. Ему нужно то, что течёт под кровью. То, что учёные не могут измерить своими приборами. Жизненная сила. Годы, которые могли бы быть прожиты.

Машина свернула на узкую улочку, которой не было на картах города. Древние клёны нависали над ней, образуя тоннель из переплетённых ветвей. Фары выхватывали из темноты необычные символы, вырезанные на стволах деревьев – слишком геометрически правильные, чтобы быть делом случая.

– Куда мы едем? – спросил Алекс, заметив, что ни на одном из домов нет номеров, а на перекрёстке отсутствует табличка с названием улицы.

– В место, где тебя не найдут, – Виктор резко затормозил перед неприметным двухэтажным зданием из серого камня. – По крайней мере, в ближайшее время.

Дом был лишён каких-либо архитектурных изысков, кроме массивной дубовой двери, на которой был вырезан тот же символ, что Алекс видел на деревьях. Рейнхарт извлёк из внутреннего кармана старинный железный ключ, вставил его в замочную скважину и трижды повернул – сначала вправо, затем влево, затем снова вправо.

Внутри дом оказался неожиданно просторным, с высокими потолками и минималистичной обстановкой. Центральное место в гостиной занимал длинный стол, заваленный картами, древними фолиантами и странными приборами, напоминающими гибрид астролябии и компаса. На стенах висели географические карты с нанесёнными на них непонятными символами, диаграммы созвездий и схематичные изображения человеческих силуэтов с отмеченными энергетическими точками.

– Сними одежду, – приказал Виктор, бросая Алексу стопку сухих вещей. – Всё, что было на тебе в подвале, нужно будет сжечь.

Алекс безропотно подчинился. Только сейчас он заметил, что подол его пальто покрыт странными пятнами – не водой, а чем-то более густым, с перламутровым отливом.

– Это…?

– Не спрашивай, – оборвал его Виктор. – Просто сними и положи там, в медный бак.

Переодевшись в сухую одежду, Алекс почувствовал, как нервная дрожь постепенно отступает. Виктор тем временем развёл огонь в камине и поставил на плиту старинный железный чайник.

– Травяной отвар, – пояснил он, заметив взгляд Алекса. – Поможет очистить сознание. То, что ты видел сегодня… оно оставляет следы не только на одежде.

Они сидели у камина, сжимая в руках кружки с горьковатым напитком, от которого слегка покалывало язык. Книга лежала на столе между ними – закрытая, но всё ещё излучающая ту же пульсирующую энергию.

– Ты не первый, кто чудом уцелел после встречи с ними, – наконец нарушил молчание Виктор. – И не последний. Но ты первый за много лет, кого защитила Книга Границ.

– Книга Границ? – переспросил Алекс. – Но она была просто… в коллекции профессора. Он коллекционер редких изданий, но никогда не упоминал…

– Он не знал, – перебил его Виктор. – Или знал, но не всё. Эта книга – одна из Семи Печатей. Семи ключей, которые удерживают реальность… в рамках.

Алекс попытался рассмеяться, но смех застрял в горле. Ещё вчера он счёл бы такой разговор бредом сумасшедшего, но образ существа из подвала стоял перед глазами слишком отчётливо.

– В рамках? – переспросил он. – О чём ты говоришь?

Виктор поднялся и подошёл к одной из карт на стене. Но это оказалась не географическая карта – скорее, причудливая диаграмма концентрических кругов, между которыми были начертаны странные символы.

– Представь реальность как слоёный пирог, – начал Виктор, проводя пальцем по внешнему кругу. – То, что ты всегда считал единственно существующим миром – лишь верхний слой. Физический план. Материя, энергия, законы физики, которые преподают в ваших университетах.

Он передвинул палец на средний круг.

– Под ним – духовный план. То, что религии всего мира называют загробной жизнью, раем, адом, чистилищем… У разных культур разные имена для него, но суть одна – это мир, куда уходят души после смерти тела. Место, где концентрируется чистая жизненная энергия.

Палец Виктора опустился к внутреннему, самому тёмному кругу. В центре его был изображён символ, от одного взгляда на который у Алекса закружилась голова.

– А в самой глубине – то, чему нет имени на человеческих языках. Измерения, которые существовали до появления времени и пространства в нашем понимании. Места, где обитают Древние и Предвечные, существа, чья природа противоречит самим законам нашей реальности.

Алекс медленно поднялся и подошёл к диаграмме. Что-то в этих символах было смутно знакомым – они напоминали узоры на обложке книги, которую он нашёл.

– И… то существо из подвала?

– Оно не оттуда, – Виктор покачал головой. – Бескровники и им подобные – это уже местная фауна. Искажённые существа, возникшие как результат… контаминации.

– Контаминации?

Виктор вернулся к столу и бережно открыл книгу. На первой странице был изображён тот же символ, что в центре диаграммы.

– Давным-давно, ещё до появления человечества, Древние владели этим миром. Они были первой разумной расой, созданной Предвечными – существами столь могущественными, что их даже нельзя назвать богами. Боги хотя бы антропоморфны в нашем понимании. Предвечные же существуют вне категорий формы, разума или морали.

Он перевернул страницу. Там были изображения существ, настолько чуждых человеческому восприятию, что Алекс инстинктивно отвёл взгляд.

– Древние экспериментировали со структурой реальности, пытаясь раскрыть тайны своих создателей. Но их эксперименты привели к катастрофе. Они разрушили барьеры между измерениями, и их мир был поглощён Хаосом.

Следующая страница демонстрировала апокалиптическую сцену: чудовищные фигуры, разрывающие ткань неба, из которой вытекала тёмная субстанция.

– После этого… после длительного периода абсолютной тьмы, появился Он. Создатель, единый Бог. Никто не знает, откуда Он пришёл – возможно, из другой вселенной, не затронутой катастрофой. Он создал новый мир – наш мир – с чёткими границами между измерениями.

Виктор бережно гладил страницы книги, на которых теперь была изображена космогоническая сцена: светящаяся фигура, творящая сферы, разделённые чёткими границами.

– Он создал малых богов для управления различными аспектами мира. Установил барьеры между измерениями. И создал Семь Печатей – семь книг, в которых заключены коды реальности, удерживающие эти барьеры.

Алекс снова посмотрел на книгу – теперь она казалась ему намного тяжелее и значительнее, чем просто древний фолиант.

– Но… – начал он, и Виктор поднял руку, останавливая его.

– Но при установке барьеров произошла… утечка. Часть энергии Древних оказалась запечатана в физическом мире. Их сущности не могут проникнуть сюда целиком, но их влияние… их влияние просачивается. И иногда оно трансформирует живых существ. Или создаёт новые формы жизни из фрагментов своей сущности.

Виктор указал на груду папок, сложенных на краю стола.

– Бескровники. Плотоядные Скрытни. Кровавые Охотники. Пожиратели Разума. И десятки других видов, которых мы ещё не классифицировали. Все они – результат этой утечки. Искажённые существа, которые питаются людьми не для пропитания, а из-за метафизического голода. Им нужна не плоть или кровь – им нужна сама человеческая сущность.

Алекс опустился на стул, чувствуя, как комната слегка кружится вокруг него. Слишком много информации. Слишком много невероятного для одной ночи.

– А почему… почему эта книга защитила меня?

Виктор закрыл том и положил руку на обложку.

– Потому что она содержит коды реальности. Священные тексты, которые определяют, что может существовать в нашем мире, а что нет. Бескровник, увидевший её, почувствовал боль – потому что само его существование противоречит законам, записанным в ней.

Он поднял взгляд, и Алекс увидел в его глазах странное сочетание усталости и решимости.

– Но главный вопрос, Алекс Мёрсер, не в этом. Главный вопрос: почему книга выбрала тебя?

Виктор не ждал ответа на этот вопрос. Он поднялся и подошёл к окну, осторожно отодвинув тяжёлую портьеру. За окном занимался рассвет – бледный, словно разбавленный туманом.

– Есть организации, – произнёс он, не оборачиваясь. – Люди, которые знают о том, что реальность гораздо сложнее, чем принято считать. Люди, которые веками защищают барьеры от тех, кто хотел бы их разрушить.

– Защищают? От кого?

Виктор повернулся к нему, и в утреннем свете его лицо казалось высеченным из камня.

– От культов Древних. От тех, кто нашёл артефакты, оставленные ими. От учёных, которые слишком глубоко копают в фундаментальной физике, не понимая, с чем имеют дело. И от искажённых существ, которым удалось развить интеллект, достаточный, чтобы понимать своё происхождение.

Он вернулся к столу и открыл одну из папок. Внутри были фотографии – странные символы, начертанные кровью на стенах заброшенных зданий; люди в мантиях, совершающие ритуалы вокруг причудливых каменных идолов; массовые захоронения со следами нечеловеческих зубов на костях.

– Я принадлежу к Ордену Света, – продолжил Виктор. – Мы – старейшая из организаций, занимающихся защитой барьеров. В отличие от других групп, мы не ищем компромиссов. Любое проявление искажения должно быть уничтожено. Любой культ – искоренён. Любой артефакт Древних – запечатан или уничтожен.

– И эта книга…

– Эта книга – исключение, – кивнул Виктор. – Её нельзя уничтожить, не нарушив барьер, который она поддерживает. И, похоже, она выбрала тебя своим временным хранителем.

Алекс покачал головой, пытаясь осмыслить сказанное.

– Я просто аспирант. Изучаю древние языки у профессора Вебстера. Я никогда не…

– У книг свои критерии, – прервал его Виктор. – И, возможно, твои знания древних языков не так уж случайны, как ты думаешь.

Он протянул книгу Алексу, и тот неохотно принял её. В момент касания он почувствовал, как тепло разливается по его рукам, а символы на обложке становятся на мгновение более отчётливыми.

– Что мне теперь делать? – спросил Алекс, ощущая, как вес книги буквально и метафорически давит на него.

– Есть место, – ответил Виктор. – Убежище Ордена Света. Там ты будешь в безопасности, пока мы решаем, что делать дальше. Там же ты встретишь других… таких как я. И, возможно, научишься читать то, что написано в этой книге.

Он указал на окно, где туман постепенно рассеивался, открывая вид на просыпающийся город Аркхэм. Обычные люди начинали свой обычный день, не подозревая о тенях, скрывающихся за пределами их восприятия.

– Этот мир, который ты всегда считал единственно реальным, – лишь тонкая плёнка на поверхности бездны, – произнёс Виктор тихо. – И теперь, когда ты заглянул за эту плёнку, ты никогда не сможешь сделать вид, что не видел того, что скрывается под ней.

Алекс встал рядом с ним у окна. Город внизу казался теперь иллюзорным, хрупким – словно декорация, за которой прячется нечто невообразимо древнее и чуждое.

– Я не хочу в это верить, – прошептал он. – Но после того, что я видел…

– Выбора у тебя, в сущности, нет, – твёрдо ответил Виктор. – Ты можешь попытаться забыть. Вернуться к своей обычной жизни. Но они найдут тебя. Бескровник, которого ты спугнул, уже почувствовал твой запах. И он не единственный, кто заинтересуется человеком с Книгой Границ.

Он положил руку на плечо Алекса – твёрдое, уверенное прикосновение человека, который знает, о чём говорит.

– У тебя есть два пути: стать охотником или остаться добычей. Я могу научить тебя быть охотником.

В этот момент на улице раздался странный звук – нечто среднее между скрежетом металла и тем самым нечеловеческим плачем, который Алекс слышал ночью. Виктор мгновенно отпрянул от окна и задёрнул шторы.

– Они быстрее, чем я предполагал, – пробормотал он, подходя к стене, где на специальных креплениях висело старинное оружие. Он снял изящный серебряный пистолет, украшенный гравировкой. – У нас мало времени. Решай сейчас.

Алекс посмотрел на книгу в своих руках, затем на закрытое окно, за которым скрывался мир, внезапно ставший чужим и опасным. И принял решение, которое, как он смутно понимал, изменит всю его жизнь.

– Я иду с тобой, – сказал он. – Научи меня быть охотником.

Глава 3 Границы познания

Из проповеди Архипресвитера Константина, Высшего Иерарха Ордена Света

Произнесена перед собранием Конклава после инцидента в Дартмуте

Возлюбленные братья и сестры во Свете! Сегодня я говорю с вами о предмете, который многие считают непостижимым – о Духовном мире, истинной обители душ человеческих. В эти темные времена, когда еретики и отступники тревожат покой мертвых своими мерзкими ритуалами, мы должны помнить незыблемую структуру, дарованную нам Создателем.

Духовный мир не есть бесформенная пустота, как лгут вам богохульники. Он устроен по образу и подобию мира физического, но очищен от скверны материи и подчинен высшей справедливости Создателя. Каждая душа, покидающая бренное тело, проходит через Чертоги Очищения – то, что древние называли Чистилищем. Там, в очистительном пламени Света, сгорает всё низменное и недостойное. Боль этого процесса пропорциональна греховности души – так Создатель в милосердии своем дает шанс каждому.

После очищения души праведных восходят в Сады Блаженства – средний уровень духовного мира, где царит вечная гармония. Там души наслаждаются плодами своих благих деяний, купаясь в сиянии отраженного Света Создателя. Это то состояние, к которому должен стремиться каждый последователь Ордена.

Но есть и высший уровень – Обитель Славы, где пребывают души величайших праведников и слуг Света. Именно оттуда Создатель управляет малыми божествами – своими слугами, каждому из которых доверен определенный аспект реальности. Малые боги не есть объекты поклонения, но лишь инструменты высшей воли!

Вы спросите – а что ждет нераскаявшихся грешников? Отверженных служителей Тьмы? Их души не находят покоя ни в одном из уровней духовного мира. Они вечно блуждают в Пустошах Забвения – темных промежутках между уровнями, где их терзают порождения их собственных грехов. Это не наказание от Создателя – это естественное следствие их выбора.

Помните же, братья и сестры, что каждый ритуал некромантии, каждая попытка вызова духов и общения с умершими не только тревожит естественный порядок. Это разрывает защитную ткань между физическим и духовным мирами, создавая бреши, через которые проникает скверна Противоестественных измерений! Вот почему мы должны быть беспощадны к любым проявлениям подобной ереси.

Ибо тонка граница, отделяющая наш мир от хаоса. И долг наш – хранить эту границу, даже если придется оросить ее кровью врагов Света.

Да пребудет с нами Создатель и да хранит нас от Тьмы внешней!

Сквозь щель в тяжелых шторах пробивался тонкий луч утреннего солнца, когда их автомобиль покинул городскую черту. Алекс сидел на пассажирском сиденье, прижимая книгу к груди. Виктор вел машину молча, лишь изредка бросая напряженные взгляды в зеркало заднего вида.

– Нас преследуют? – спросил Алекс, заметив его беспокойство.

– Не уверен, – ответил Виктор. – Иногда следы остаются не на дороге, а в пространстве между мирами. Есть существа, способные чувствовать перемещение Книги Границ.

Они двигались по узкому шоссе, огибающему побережье. Справа простиралось свинцовое море, слева возвышались поросшие густым лесом холмы. Указателей почти не было, и Алекс быстро потерял ориентацию.

– Куда мы едем?

– В место, которое не отмечено ни на одной карте, – ответил Виктор. – Убежище Хранителей находится в стороне от любых туристических маршрутов и обычных дорог.

– Я думал, ты из Ордена Света.

Виктор на мгновение отвлекся от дороги, бросив на Алекса оценивающий взгляд.

– Я не говорил, что принадлежу исключительно к Ордену Света. Мы все… взаимодействуем. По необходимости.

Алекс потер виски – головная боль не отпускала с момента, когда он впервые прикоснулся к книге.

– Ты сказал, что Орден Света – самый бескомпромиссный, – заметил он. – Но есть и другие?

– Пять основных организаций и множество мелких, – кивнул Виктор. – У всех разные подходы к одной проблеме: как защитить этот мир от проникновения Древних. Хранители, к которым мы направляемся, верят в защиту и сохранение. Они… более гуманны, чем Орден Света.

Машина свернула на грунтовую дорогу, настолько узкую, что ветви деревьев скребли по крыше и стеклам. Через несколько минут они выехали на небольшую поляну, где стоял старый каменный дом, окруженный дубами, возраст которых исчислялся, похоже, столетиями.

– Мы на месте? – спросил Алекс.

– Нет, – Виктор заглушил двигатель. – Это лишь врата. Настоящее убежище… в другом месте.

Они вышли из автомобиля. Виктор достал из багажника небольшую сумку и закинул ее на плечо.

– Эту машину мы оставим здесь, – сказал он. – Дальше у нас будет другой транспорт.

Каменный дом оказался просто оболочкой – внутри не было ни мебели, ни каких-либо признаков обитания. Лишь в центре единственной комнаты стоял каменный круг с высеченными символами, очень похожими на те, что украшали обложку книги.

– Встань в центр, – скомандовал Виктор, указывая на круг. – И что бы ни случилось, не выпускай книгу из рук.

Алекс нерешительно шагнул в круг. Виктор достал из внутреннего кармана небольшой флакон и окропил символы прозрачной жидкостью, которая при соприкосновении с камнем начинала светиться бледно-голубым светом.

– Что происходит? – спросил Алекс, чувствуя, как волоски на руках встают дыбом от статического электричества.

– Мы открываем проход, – ответил Виктор, завершая круг. – Держись.

Он произнес несколько слов на языке, который Алекс не смог идентифицировать – гортанные звуки с неожиданными придыханиями, словно говорящий имел иную анатомию голосового аппарата, чем человек.

Воздух вокруг сгустился. Стены каменного дома словно растворились, открывая вид на бескрайнее звездное небо – но звезды имели неправильные цвета, а созвездия не соответствовали никаким известным Алексу.

– Не смотри слишком долго, – предупредил Виктор, заметив, что Алекс заворожено разглядывает небо. – Человеческий разум не создан для восприятия пространства между реальностями.

Алекс заставил себя опустить взгляд и увидел, что они стоят теперь на узкой каменной тропе, по обеим сторонам которой клубилась серебристая дымка. Впереди, примерно в километре, возвышалось огромное здание, напоминающее средневековое аббатство. Его башни уходили так высоко, что терялись в тумане.

– Убежище Хранителей, – произнес Виктор. – Последний оплот знания о структуре реальности. Нам туда.

Они двинулись по тропе. С каждым шагом Алекс чувствовал, как книга в его руках становится теплее, почти горячей, а символы на ее обложке пульсируют в такт его сердцебиению.

– Почему здесь так странно ощущается время? – спросил он, заметив, что движение солнца по небосклону не соответствует ходу его наручных часов.

– Потому что мы находимся в месте, где физические законы… гибче, – ответил Виктор. – Убежище существует в складке между измерениями – там, где барьеры между мирами тоньше, но при этом крепче защищены.

По мере приближения к зданию Алекс заметил, что оно имеет неправильную архитектуру – углы не всегда составляли 90 градусов, некоторые башни казались наклоненными под невозможными углами, а размеры окон менялись в зависимости от того, под каким углом на них смотришь.

Возле массивных дубовых ворот их встретила женщина средних лет в строгом темно-синем костюме. Ее седые волосы были собраны в тугой пучок, а пронзительные голубые глаза, казалось, видели собеседника насквозь.

– Виктор, – кивнула она. – Мы получили твое сообщение. И это, должно быть, Алекс Мёрсер. – Она перевела взгляд на книгу в руках Алекса. – С Книгой Границ. Какая редкость.

– Элеонора, – Виктор слегка склонил голову. – Совет уже собрался?

– Ждут в Большом Зале, – ответила женщина. – Новость о появлении одной из Семи Печатей вызвала… бурную реакцию.

Она повернулась к Алексу:

– Я Элеонора Крейн, Хранитель Архивов. Добро пожаловать в Убежище. Следуйте за мной, пожалуйста.

Они прошли через ворота в просторный внутренний двор, где журчал фонтан необычной формы: вода поднималась не вверх, а стекала по спирали, словно подчиняясь иным законам гравитации. По периметру двора стояли статуи людей в древних одеждах, держащих в руках книги, очень похожие на ту, что сжимал в руках Алекс.

– Первые Хранители, – пояснила Элеонора, заметив его взгляд. – Те, кто основал наш орден тысячи лет назад, когда барьеры между мирами только устанавливались. Они были первыми смертными, которым Книги Границ доверились.

Они вошли в здание через боковой вход и оказались в огромном зале, освещенном странным голубоватым светом, источник которого Алекс не мог определить. Под сводчатым потолком парили светящиеся сферы, напоминающие звезды, но двигающиеся по сложным траекториям.

В центре зала стоял круглый стол, за которым сидело семь человек разного возраста и, судя по внешности, разных национальностей. При появлении Виктора и Алекса все они поднялись.

– Рад представить вам Алекса Мёрсера, – произнес Виктор, вводя его в круг. – Человека, которого Книга Границ выбрала своим временным хранителем.

Мужчина с длинной седой бородой, сидевший во главе стола, шагнул вперед:

– Я Николай Этвуд, Первый Хранитель. Редко к нам попадают новички при столь… экстраординарных обстоятельствах.

Он указал на книгу:

– Могу я взглянуть?

Алекс машинально прижал книгу крепче к груди, ощутив странное нежелание расставаться с ней. Николай понимающе улыбнулся.

– Книга уже выбрала тебя, – сказал он мягко. – Между вами образовалась связь. Но нам необходимо изучить ее, чтобы понять, почему она появилась именно сейчас и какую угрозу это может представлять.

Неохотно Алекс протянул книгу. Николай принял ее с почтением, но в момент передачи символы на обложке вспыхнули ярко-синим светом, и Николай, вскрикнув, выронил том.

Книга не упала на пол – она зависла в воздухе, раскрылась и начала перелистывать страницы, словно невидимая рука искала что-то в ее содержимом. Затем она захлопнулась и плавно вернулась в руки Алекса.

– Невероятно, – прошептал Николай, потирая ладонь. – Она действительно выбрала тебя и только тебя.

– Что это значит? – спросил Алекс, ощущая смесь страха и странной гордости.

– Это значит, что ты не просто временный хранитель, – ответил Николай. – Ты Избранный Хранитель Книги Границ. Такое случалось лишь дважды за всю историю нашего ордена.

Полная азиатская женщина в очках, сидевшая справа от места Николая, подняла руку:

– Мы должны провести полное посвящение, – сказала она. – Если книга выбрала его, значит, он должен быть официально принят в наши ряды и обучен.

– Доктор Сунь права, – кивнул Николай. – Но прежде мы должны узнать больше о нашем госте. Алекс Мёрсер, расскажи нам о себе.

Алекс неуверенно шагнул вперед.

– Я… аспирант. Изучаю древние языки и лингвистику у профессора Вебстера. Мне 27 лет, никогда не интересовался оккультизмом или паранормальными явлениями. До вчерашней ночи я был абсолютно уверен, что мир устроен так, как нас учили в школе.

– А твоя семья? – спросил высокий чернокожий мужчина в строгом костюме. – Есть ли среди твоих предков люди, связанные с необъяснимыми явлениями?

– Не думаю, – покачал головой Алекс. – Мой отец был инженером, мать – школьной учительницей. Обычная семья.

– Никаких странных семейных реликвий? – продолжал допрос мужчина. – Необычных традиций? Легенд?

Алекс на мгновение задумался.

– Дед иногда рассказывал странные истории о «людях из тумана», но я всегда считал это просто сказками.

По залу пробежал шепот. Николай и доктор Сунь обменялись взглядами.

– Что ж, – произнес наконец Николай. – Возможно, твоя связь с нашим миром глубже, чем ты думаешь. Но сейчас важнее другое: книга выбрала тебя в момент, когда барьеры между мирами ослабевают. Это не может быть совпадением.

Он обвел взглядом присутствующих:

– Я предлагаю приступить к церемонии посвящения немедленно. Времени мало.

Все согласно кивнули. Николай повернулся к Алексу:

– Для тебя это будет трудным испытанием. Ты увидишь и узнаешь вещи, которые изменят тебя навсегда. Ты готов?

Алекс посмотрел на книгу в своих руках, затем на лица собравшихся, на Виктора, который ободряюще кивнул, и, наконец, вспомнил ужас предыдущей ночи – существо в подвале, пожирающее человека.

– Я готов, – ответил он твердо. – Я хочу понять, что происходит. И как защитить себя… и других.

– Хорошо, – Николай хлопнул в ладоши, и двери зала закрылись. – Церемония посвящения начинается.

По знаку Первого Хранителя семь членов Совета встали вокруг Алекса, образуя круг. Виктор отступил в тень, наблюдая со стороны.

– Положи книгу на алтарь, – приказал Николай, указывая на каменную плиту, которая внезапно появилась в центре круга.

Алекс осторожно положил книгу. В тот же момент светящиеся сферы под потолком начали двигаться быстрее, складываясь в сложные геометрические узоры.

– Алекс Мёрсер, – голос Николая стал глубже, словно через него говорило нечто древнее и могущественное. – Ты стоишь на пороге знания, доступного немногим. Знания, которое налагает огромную ответственность. Готов ли ты принять эту ответственность?

– Готов, – ответил Алекс, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

– Готов ли ты защищать барьеры между мирами, даже если это будет стоить тебе жизни?

– Готов.

– Готов ли ты хранить тайны, которые могут свести с ума обычного человека?

– Готов.

Николай кивнул и поднял руки. Остальные члены Совета последовали его примеру.

– Тогда мы раскроем тебе первую тайну Хранителей: реальность, которую ты видишь, – лишь одна из множества. И все они связаны невидимыми нитями, которые мы должны защищать.

Он щелкнул пальцами, и воздух над книгой задрожал. Появилось голографическое изображение – сложная структура переплетающихся сфер и линий, напоминающая многомерную паутину.

– Это Карта Реальностей, – пояснил Николай. – Визуализация того, как устроен мультиверсум. Каждая сфера – отдельный мир с собственными законами физики. Некоторые почти идентичны нашему, другие настолько чужды, что при простом контакте с ними человеческий разум разрушается.

Изображение изменилось, показывая яркую точку в центре паутины.

– Наш мир находится здесь, на пересечении множества реальностей. Это делает его особенно уязвимым для вторжений, но также дает нам доступ к знаниям и энергиям других измерений.

Доктор Сунь шагнула вперед и коснулась голограммы. Карта увеличилась, показывая темные области на границах некоторых сфер.

– Здесь барьеры ослабевают, – сказала она. – Мы наблюдаем это явление последние тридцать лет, но в последние месяцы процесс ускорился. Что-то или кто-то целенаправленно ослабляет защиту нашего мира.

Высокий чернокожий мужчина, которого Николай представил как Генри Уилсона, добавил:

– Мы фиксируем все больше случаев проникновения существ, подобных тому, с которым ты столкнулся. И появляется все больше культов, поклоняющихся Древним.

– И что теперь? – спросил Алекс, глядя на пугающую карту. – Что я должен делать?

– Прежде всего, – ответил Николай, – ты должен научиться читать Книгу Границ. В ней содержатся коды реальности, которые могут укрепить барьеры. Но для этого тебе потребуется подготовка.

Он сделал жест, и голограмма исчезла. Книга на алтаре вновь открылась, но теперь ее страницы светились мягким голубым светом.

– Приложи руку к странице, – приказал Николай. – Это завершит твое посвящение.

Алекс осторожно положил ладонь на светящуюся страницу. В тот же момент свет от книги охватил его руку, поднялся по запястью, предплечью и охватил все тело. Он ощутил странное покалывание, словно миллионы крошечных электрических разрядов пробегали по его нервам. А затем пришло знание – не в виде слов или образов, а как непосредственное понимание вещей, которые раньше казались непостижимыми.

Мгновение спустя свет погас, и Алекс пошатнулся, чувствуя головокружение. Виктор подхватил его, не давая упасть.

– Что… что это было? – спросил Алекс, когда способность говорить вернулась к нему.

– Книга поделилась с тобой частью своих знаний, – ответил Николай. – Теперь ты один из нас. Хранитель.

Элеонора Крейн подошла к Алексу и вручила ему небольшой серебряный медальон в форме открытой книги.

– Это знак Хранителя, – сказала она. – Он защитит тебя от ментальных атак и поможет ориентироваться в местах, где реальность искажена.

Алекс принял медальон, ощутив его приятную тяжесть. Николай снова хлопнул в ладоши, и церемониальный круг распался.

– Теперь, когда формальности соблюдены, – сказал Первый Хранитель, – нам нужно решить, что делать дальше. Появление Книги Границ – это знак. Знак того, что барьеры в серьезной опасности.

Доктор Сунь кивнула:

– Нам нужно выяснить, кто или что стоит за ослаблением барьеров. И действовать быстро.

– Но сначала, – вмешался Виктор, – Алексу нужен отдых и базовое обучение. Он не сможет помочь нам, если не понимает, с чем имеет дело.

Николай задумчиво потер подбородок.

– Ты прав, Виктор. Элеонора, покажи нашему новому Хранителю его комнату и библиотеку. Завтра начнем обучение.

Элеонора кивнула и жестом пригласила Алекса следовать за ней. Когда они выходили из зала, Алекс обернулся и увидел, как члены Совета склонились над Книгой Границ, изучая ее страницы с тревогой на лицах.

– Не волнуйся, – сказала Элеонора, заметив его беспокойство. – Книга останется в безопасности. И ты тоже.

Они прошли через анфиладу комнат и коридоров, каждый из которых имел свои особенности: один был заставлен старинными астрономическими приборами, другой украшен картами звездного неба различных эпох, третий заполнен стеклянными витринами с артефактами, от вида которых кружилась голова.

– Это Хранилище Времен, – пояснила Элеонора, проводя его через особенно впечатляющий зал с колоннами из полупрозрачного камня. – Здесь мы собираем и изучаем предметы, которые существуют одновременно в нескольких реальностях.

Наконец они остановились перед деревянной дверью, на которой появилось имя «Алекс Мёрсер», написанное буквами, которые, казалось, светились изнутри.

– Твоя комната, – сказала Элеонора. – Она будет адаптироваться к твоим потребностям со временем. Отдохни, а завтра я проведу тебя в Библиотеку Реальностей, где начнется твое настоящее обучение.

Алекс осторожно открыл дверь. За ней оказалась просторная комната с большим окном, выходящим на странный пейзаж: горы, которых не могло быть в этой местности, под небом, цвет которого постоянно менялся.

– Это…?

– Это вид на границу между нашим миром и соседним измерением, – ответила Элеонора. – Полезно для медитаций. Со временем ты научишься различать признаки нестабильности барьеров.

Она указала на стол, на котором лежало несколько книг.

– Базовое чтение для начинающего Хранителя. Советую начать с «Структуры мультиверсума для начинающих».

Когда Элеонора ушла, Алекс подошел к окну и долго смотрел на сюрреалистический пейзаж. Он чувствовал, как знание, полученное во время церемонии, медленно структурируется в его сознании, открывая понимание вещей, которые раньше казались невозможными.

Он взял первую книгу со стола и открыл ее. Странные символы, похожие на те, что были в Книге Границ, покрывали страницы. И – что удивительно – он мог их читать. Не полностью, не бегло, но основной смысл становился ему понятен.

«Реальность многослойна», – гласили первые строки. «Физический мир – лишь один из бесконечного множества уровней существования. И все они связаны невидимыми нитями, которые мы, Хранители, должны защищать от тех, кто желает их разрушить».

Алекс опустился в кресло у окна и погрузился в чтение, ощущая, как с каждой прочитанной страницей его прежняя картина мира распадается, уступая место новой – бесконечно более сложной, пугающей, но и более захватывающей, чем он мог представить.

За окном сменялись цвета неба, но Алекс не замечал течения времени, поглощенный знаниями, которые открывали ему истинную природу вселенной – и его собственную роль в грядущей битве за сохранение барьеров между мирами.

Глава 4 Обнаружение древнего свитка в городских катакомбах

Запись из "Бестелесных диалогов" Маркуса Вейла, Искателя

Реконструировано по фрагментам, найденным в его ателье после смерти

…двадцать третья сессия с Анабеллой. Дух наконец начал доверять мне, хотя я все еще не уверен, действительно ли это та самая Анабелла Крейн, что покончила с собой в Мискатоникской лечебнице в 1923 году. Впрочем, это и не важно – сущность обладает связностью и последовательностью воспоминаний, достаточных для исследования.

Сегодня Анабелла рассказала о структуре того, что мы называем "загробным миром". Как я и подозревал, религиозные догмы Ордена Света – не более чем примитивная метафора, детская сказка, призванная успокоить массы. Реальность куда сложнее и… страшнее.

По словам Анабеллы (привожу дословно): "После смерти нет ни суда, ни наказания, ни награды. Есть только Течение – бесконечный поток сознания, в который вливается каждая угасшая искра жизни. Но Течение не однородно. Оно имеет слои, водовороты, запруды. Куда попадет твое сознание, зависит от его 'плотности' в момент смерти".

Анабелла описывает минимум три основных уровня:

"Мелководье" – область, ближайшая к физическому миру. Здесь задерживаются души с сильнейшими эмоциональными привязками – гневом, страхом, незавершенными делами. Они еще частично осознают себя, но уже не понимают, что мертвы. Именно отсюда приходят призраки и полтергейсты.

"Срединный поток" – здесь находится большинство человеческих душ. Они постепенно растворяются в коллективном бессознательном, теряя индивидуальность, но сохраняя общую эмоциональную и ментальную окраску. Это похоже на океан, где капли уже не различимы, но вместе они создают течения и приливы.

"Глубинный поток" – область, куда попадают души, достигшие особой "плотности" сознания. Анабелла не смогла описать это состояние иначе как "осознанность, превосходящая индивидуальность". По ее словам, там обитают существа, неотличимые от того, что религии называют "богами" или "демонами" – разница лишь в человеческой интерпретации.

Самое тревожное: Анабелла утверждает, что Духовный мир не изолирован от других измерений. "Глубинный поток соприкасается с Чем-то иным," – сказала она. "Чем-то, что существовало до появления Течения и будет существовать после его иссякновения. Оно наблюдает. Иногда оно… забирает души".

Когда я спросил, что происходит с этими душами, сеанс внезапно прервался. Все свечи погасли одновременно, хотя в комнате не было ни малейшего дуновения. Мой автоматический писец сломался – стальное перо согнулось под невозможным углом.

Думаю, я близок к прорыву. Сегодня попробую использовать усиленный состав для вызова. Добавлю экстракт из той странной фосфоресцирующей водоросли, что растет в затопленных пещерах под Иннсмутом. Местные рыбаки утверждают, что она помогает "видеть тех, кто ходит между мирами".

P.S. Странно. Уже третий день подряд просыпаюсь с ощущением мокрого песка под ногтями, хотя до ближайшего пляжа сотни киллометров.

Алекс провел пальцами по шероховатой поверхности стены катакомб, ощущая странные вибрации. Три недели в организации Хранителей превратили привычный мир в нечто совершенно иное – теперь он видел знаки и символы там, где раньше замечал лишь обычные трещины и разломы.

– Держи датчик правильно, – голос Виктора эхом отражался от древних стен. – Он реагирует на малейшие колебания барьера. Если стрелка отклонится хотя бы на два деления, немедленно сообщи.

Алекс кивнул, крепче сжимая в руках устройство, напоминающее старинный компас с тремя стрелками разного цвета. Синяя стрелка указывала на ближайший Узел, красная – на потенциальное присутствие искаженных существ, а черная… черная показывала аномалии, которые не попадали ни под одну классификацию.

Их маленькая группа – Алекс, Виктор и двое опытных Хранителей по имени Соня и Давид – спустилась в катакомбы под старым городским собором после сообщения о странных звуках и исчезновении двух бездомных. Обычное расследование, как называл это Виктор. Для новичка вроде Алекса это было первое настоящее задание.

– Мы приближаемся к точке пересечения подземных течений, – произнесла Соня, сверяясь с планшетом, на котором мерцала карта катакомб. – Это место часто становится тонким.

Тонким. Алекс уже знал, что это означает – участок, где барьер между реальностями истончается, позволяя просачиваться влиянию или даже сущностям из других измерений.

– Будьте готовы, – Давид достал из кожаного футляра узкий серебряный пинцет и маленькую коробочку с печатями-наклейками. – Если обнаружим разрыв, придется запечатывать на месте.

Коридор расширился, превращаясь в круглый зал с несколькими колоннами. Потолок уходил вверх, теряясь во тьме, которую не мог пробить даже луч их фонариков. Пол был выложен каменными плитами с полустертыми символами, которые Алекс теперь узнавал – древние охранные знаки, нанесенные, возможно, сотни лет назад.

Черная стрелка на приборе дрогнула.

– Виктор, – тихо позвал Алекс. – Кажется, что-то есть.

Опытный Хранитель оказался рядом в одно мгновение, бесшумно переместившись через весь зал.

– Показывай.

Стрелка колебалась, указывая на северо-восточный угол помещения. Виктор переглянулся с коллегами, и все трое достали специальные очки с линзами из голубоватого стекла.

– Надень свои, – скомандовал Виктор.

Алекс извлек из внутреннего кармана очки, выданные ему на церемонии посвящения. Линзы были созданы из особого материала, позволяющего видеть следы проникновения между мирами – то, что обычные люди никогда не замечали.

Мир изменился, когда он надел их. Воздух в северо-восточном углу комнаты словно шел рябью, переливаясь тусклыми фиолетовыми и зелеными оттенками. Нечто происходило там, где должна была быть только каменная стена.

– Аномалия, – подтвердила Соня. – Но странная. Не похоже на разрыв, скорее на… эхо?

– Эхо? – переспросил Алекс.

– Иногда события из прошлого оставляют отпечаток на барьере, – объяснил Давид, медленно приближаясь к мерцающему участку. – Как будто кто-то пытался пройти через него раньше, и попытка не удалась, но оставила… шрам.

Виктор жестом приказал остальным оставаться на месте, а сам осторожно прикоснулся к стене, где воздух переливался неестественными цветами. Его пальцы словно прошли сквозь камень, утонув в нем на несколько сантиметров.

– Интересно, – пробормотал он и потянул руку обратно.

Вместе с рукой из стены показался край чего-то, завернутого в потемневшую от времени ткань. Виктор осторожно извлек предмет целиком – сверток размером примерно с книгу, перевязанный истлевшим шнуром.

– Что это? – Алекс невольно подался вперед.

– Хороший вопрос, – Виктор аккуратно положил находку на небольшой складной столик, который Соня уже успела подготовить. – Давид, просканируй.

Давид достал устройство, напоминающее миниатюрный металлоискатель со множеством индикаторов, и медленно провел им над свертком.

– Чисто. Никаких признаков активных сущностей или энергетических ловушек, – отчитался он. – Но внутри определенно есть остаточное излучение Шепота.

У Алекса перехватило дыхание. Шепотом назывались редкие и опасные энергетические следы, оставленные непосредственным влиянием существ из-за барьера. Обычно это означало прямой контакт с Древними или их слугами.

Виктор надел тонкие перчатки и осторожно развязал шнур. Ткань развернулась, обнажив свиток из материала, похожего на пергамент, но с металлическим отливом. Края свитка были инкрустированы крошечными символами, которые, казалось, двигались, если смотреть на них краем глаза.

– Это… – начала Соня, но осеклась.

– Да, – кивнул Виктор. – Похоже на Хронику. И она очень древняя.

Хроники – священные тексты, описывающие создание барьеров и структуру реальности. Большинство из них хранилось в защищенных хранилищах Ордена Света или в библиотеках Хранителей. Найти одну из них просто так, в городских катакомбах, было практически невозможно.

– Но что она делает здесь? – Алекс не мог сдержать любопытства.

– Полагаю, кто-то спрятал её здесь, – Виктор аккуратно, не разворачивая свиток полностью, осмотрел первые строки. – И судя по тому, как она была сокрыта в барьере, этот кто-то знал, что делает.

– Ты можешь прочесть? – спросил Давид, напряженно вглядываясь в символы.

Виктор нахмурился.

– Частично. Это древний диалект, но некоторые фразы узнаваемы. Здесь что-то о… – он замолчал, вчитываясь в текст. – О создании первого разлома. И имена… имена, которых нет в официальных Хрониках.

Воздух в зале словно сгустился. Алекс почувствовал, как волоски на руках встали дыбом – не от страха, а от внезапного изменения атмосферы, будто сам барьер реагировал на прочтение свитка.

– Мы должны доставить его в Архив немедленно, – решительно произнес Виктор, аккуратно заворачивая свиток обратно в ткань. – Старейшины должны увидеть это.

Именно в этот момент датчик в руках Алекса ожил по-настоящему – черная стрелка начала бешено вращаться, а красная резко отклонилась, указывая на входной туннель.

– Виктор! – крикнул Алекс, поднимая прибор.

Опытный Хранитель молниеносно спрятал свиток во внутренний карман своего плаща и выпрямился, вглядываясь в темноту туннеля.

– Что-то идет, – прошептала Соня, доставая из-за пояса серебряный жезл. – И оно близко.

Давид встал рядом с Алексом, протягивая ему небольшой амулет.

– Держи. Если увидишь что-то странное – активируй. Просто сожми в ладони и думай о свете.

Из туннеля донесся звук, не похожий ни на что, что Алекс слышал раньше – словно сотни шепчущих голосов, сливающихся в шипящий речитатив. Красная стрелка прибора теперь отклонилась до предела.

– Приготовьтесь, – Виктор выступил вперед, доставая из небольшой сумки на поясе горсть мелких серебристых шариков. – Кажется, мы побеспокоили кое-кого, кто очень не любит, когда трогают его вещи.

Алекс крепче сжал амулет в одной руке и датчик в другой, чувствуя, как сердце колотится в груди. Три недели обучения не подготовили его к этому – настоящей встрече с чем-то из-за барьера. Темнота туннеля сгустилась, словно превращаясь в материальную субстанцию, и начала медленно вползать в зал.

Охота началась.

Глава 5 Первый конфликт с Искателями

Из секретного наставления Ордена Света, уровень "Хранитель Печатей"

Документ предназначен только для посвященных высшего ранга. Несанкционированное ознакомление карается смертью.

Возлюбленные братья и сестры в Свете, достигшие степени Хранителя Печатей! То, что вы прочтете далее, должно остаться сокрытым от непосвященных, ибо знание это опасно, как обоюдоострый меч.

Помимо физического и духовного миров существуют измерения, само существование которых противоречит замыслу Создателя. Мы называем их Противоестественными измерениями, хотя на древнеаккадских табличках они именуются "Обителями Вечной Тьмы". Это не просто иные миры – это анти-миры, отрицающие самые основы творения.

Геометрия Противоестественных измерений не подчиняется законам Евклида. Там прямые линии замыкаются сами на себя, образуя невозможные углы. Параллельные плоскости пересекаются в точках, не имеющих координат. Объемы расширяются внутрь, а не наружу. Если вы когда-нибудь испытывали приступ неконтролируемого ужаса, глядя на определенные архитектурные сооружения или природные формации, знайте: это ваш разум интуитивно распознал отголосок противоестественной геометрии.

Время в этих измерениях течет иначе. Оно не линейно и не циклично – оно фрактально. Прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно, накладываясь друг на друга слоями. Сущности, обитающие там, воспринимают время как мы воспринимаем пространство – могут перемещаться в нем произвольно, изменять и даже создавать временные петли.

Но самая страшная особенность Противоестественных измерений – их атемпоральность. Это означает, что они существуют вне времени нашей Вселенной. Они были до начала творения и пребудут после его конца. Именно поэтому Древние и Предвечные не могут быть уничтожены в нашем понимании – они просто переходят в состояние вне времени, ожидая момента для возвращения.

Физические законы там извращены до неузнаваемости. Материя может обладать разумом. Мысли обретают плотность. Намерение важнее действия. Логические противоречия не просто возможны – они являются фундаментальным принципом существования.

Создатель воздвиг барьеры между нашим миром и Противоестественными измерениями из милосердия к нам. Человеческий разум не способен воспринять их истинную природу без необратимого повреждения. Даже те крупицы знаний, что содержатся в этом наставлении, опасны для вашего рассудка. Медитируйте, молитесь и укрепляйте свой дух ежедневно, ибо ваша задача – стоять на границе между порядком и хаосом.