Коллекционер бесплатное чтение

1. День рожденья

Мама на меня злилась.

Вчера у меня был день рожденья, мне исполнилось восемь лет. Мама подарила мне робота-трансформера, который превращается в машину. Очень крутого! А ещё она надела мне на шею медальон.

– Одна бабушка просила милостыню у церкви. Я дала ей сто рублей, а она в благодарность подарила мне эту ладанку, – сказала мама. – Это святой Иосиф, – мама поцеловала меня в макушку. – Он будет охранять тебя от зла и вернёт тебя ко мне, если ты потеряешься.

Она улыбалась, глядя на то, как я играю с роботом.

После того, как мы съели торт, я пошёл играть на улицу. Я знал, что мне нельзя уходить со двора, но я так хотел похвастаться своим новым подарком, что проигнорировал мамино правило. Пацаны из соседних дворов восхищались моим роботом, и я заставлял его ездить по дороге, петляя между колёсами машин. Одна из машин чуть не наехала на него, и я бросился его спасать.

Кажется, машина меня всё-таки задела, потому что окончание вчерашнего дня я помню плохо. Помню только, что мама громко кричала, собрались взрослые, а пацаны разбежались.

Следующее, что я помню, это как я проснулся сегодня утром в своей кровати. И вот с тех пор мама на меня очень сильно обижена. Она специально меня игнорирует, как делает всегда, когда я нарушаю её правила.

Я решил, что тоже буду её игнорировать. Она – не единственная, кто умеет обижаться.

Я поиграл немного в своей комнате с роботом, но одному играть не так весело, и в конце концов я сел у окна и стал смотреть на улицу.

За окном растекался туман. Я начал с интересом его рассматривать и представлять себе всякие прикольные ужасы. Мама говорит, что у меня очень живое воображение. Мне даже показалось, что я кого-то вижу в тумане.

Я присмотрелся повнимательнее. Нет, мне не показалось. По улице совсем одна брела девочка. Несмотря на лето, она была одета в берет, осеннее пальто, тёплые штаны и, самое смешное, чёрные резиновые ботинки поверх других ботинок поменьше. Моя бабушка называла такие штуки калошами. Может на улице начался дождь, и поэтому мама её так тепло одела?

Я продолжал рассеянно следить за девочкой, как вдруг кое-что заставило меня напрячься. Девочка на улице была не одна. В нескольких метрах от неё шёл мужчина в тёмном плаще и шляпе, надвинутой на лицо. Про таких мама говорила, что они делают нехорошие вещи в парке. Если такой выскочит из кустов и распахнёт перед тобой плащ, то нужно громко кричать и бежать от него прочь.

Вот только девочка не видела, что за ней кто-то идёт. Потому, что он прятался за кустами. Точь-в-точь, как предупреждала мама.

– Мам, мааам! – крикнул я, но мама не отозвалась.

Всё ясно, она всё ещё меня игнорирует.

Я не знал, наказан я или нет, и можно ли мне выходить из дома, но решил рискнуть. В конце концов, мама всегда учила меня, что девочкам нужно помогать.

Я выбежал на улицу и увидел девочку совсем близко от нашего подъезда. Она заметила, что я машу ей и делаю знаки руками, и застыла, как вкопанная. Я вздохнул. Девчонки иногда могут быть очень упрямы.

Я подбежал к ней, схватил её за руку и потащил в укрытие. Всё это время она молчала и довольно глупо пялилась на наши соединённые руки. Я заставил её опуститься за скамейку и приложил палец к губам, давая ей понять, что нужно молчать. Затем я наклонился к самому её уху и прошипел:

– За тобой идёт извращенец!

Она, наконец, отмерла и покивала головой, соглашаясь молчать.

Мы замерли за скамейкой. Не ахти какое укрытие, но из-за густого тумана, укрывавшего нас, шанс остаться незамеченными был. Я едва дышал, а девчонка, кажется, вообще не дышала.

Спустя пару секунд мимо скамейки прошёл Он. Было видно, что он что-то или кого-то ищет, но не может найти. Минуту спустя он пошёл в обратном направлении и скрылся в тумане.

Я посмотрел на девочку.

– Думаю, он ушёл.

Только тут я понял, что всё ещё держу её за руку. Я вскочил на ноги, наши пальцы расцепились. Я никогда раньше так долго не держал девчонку за руку.

– Ты чего здесь шляешься одна? – грубовато спросил я, чтобы скрыть смущение. – Ты кто вообще такая?

– Меня зовут Октябрина, – сказала она, поднимаясь вслед за мной, и воровато оглянулась по сторонам. – Можно просто Рина. А он точно ушёл?

– Точно, – подтвердил я. – А ты чего так вырядилась?

– Странно, что он нас не заметил, – пробормотала Рина, игнорируя мой вопрос.

– Ты в каком подъезде живёшь? – спросил я уже более дружелюбно. – Я провожу тебя домой.

Девочка посмотрела на меня с интересом, потом взяла меня за руку и потянула за собой.

– Пошли.

2. Потерянные

Сквозь густой туман мы пошли в соседний двор, потом в следующий за соседним, потом ещё дальше. По пути мы не встретили ни одного знакомого, но это и не удивительно. Все мои друзья сегодня должны были разъехаться: кто в летний лагерь, кто на море с родителями. И всё же, мне стало жутковато. Кто знает, кто или что таится в этом тумане? Я покрепче сжал руку Рины, чтобы она не боялась.

А между тем мы уходили всё дальше от моего дома. Я начал жалеть о своём предложении: если мама узнает, что я ушёл так далеко не предупредив, она меня убьёт. К счастью, вскоре девочка сказала:

– Мы почти пришли.

Я осмотрелся и не увидел ни одного жилого дома. Из тумана донеслись резкие звуки: бом-бом-бом! и я вздрогнул, а потом отругал себя за трусость. Это всего лишь церковь.

Рина продолжала вести меня вперёд. Мы вошли на территорию церкви, обошли здание и прошли в арку с крестом. Несмотря на туман, отблеск света от креста на секунду ослепил меня. Но я машинально продолжал идти за Риной.

Она провела меня мимо надгробий, крестов и венков по аллее кладбища. В какой-то момент она просто замерла на месте, уставившись в одну точку. Я посмотрел в ту же сторону и увидел надгробье.

Машинально я прочитал надпись на памятнике. “Октябрина Фёдоровна Самохина. 1920-1928 гг. Любимой доченьке. Прости нас за то, что не спасли”.

Я перечитал надпись несколько раз, пытаясь понять, что же я такое читаю. Мой взгляд скользнул выше, к фотографии девочки с косичками в берете. И тут, наконец, я всё понял. Или, скорее, разрешил себе поверить в очевидное. Октябрина. Рина.

– Ты… ты, – я запнулся, не зная, как высказать вслух свою догадку. – Это твоя могила?