Голос из Тьмы бесплатное чтение

© Настя Полос, 2025

ISBN 978-5-0065-6626-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Стук и непрерывный бой молотов звучали набатом в кузне Гроллиса. Огонь, что плавил Друугу, добытую из ядра звезды Клоасса, обжег бы каждого жителя нашей планеты, но не самых умелых и могучих кузнецов – Талргов, гигантских великанов, обитающих на горящей земле. Талант и сила мастеров славились по всех мирах. Только они могли изготовить оружие из Друуги – самого прочного и нерушимого материала на свете

Для добычи Друуги необходимо разделить звезду, достать ядро и переплавить в огне вулканов Гроллиса. Держа в своих руках сердце палящей звезды, они спускались в самое жерло, окунали в магму и ждали, пока оно расплавится.

Оружие, сделанное из звезды, имело невероятную силу и магию. Каждый меч, щит и клинок, созданные талргами, наделялись исключительными дарами той звезды, из которой они делались.

Мир погряз в страхе и боли. Тысячи лет миры враждовали меж собой. И вот однажды очередная схватка стала столь разрушительна, что уничтоженные в ней превосходили живущих. Казалось, спасения нет. Но одному мудрецу приснилась наша великая богиня Такал. Она поведала ему величайший секрет. То была инструкция, как создать идеальное нерушимое оружие, с помощью которого можно закончить бесконечное колесо войн и принести долгожданный мир. Навсегда.

Мудрец прибыл на Гроллис. Он рассказал, как создать оружие кузнецам, и те, недолго думая, согласились.

Талрги совершили много попыток. Привычные им звезды не подходили. Их сила была слишком мала. Поэтому они отправились в пустоши вселенной. В само ее мироздание и сердце. Туда, где обитала ВсеМатерь. Ласковой рукой она направила талргов, указывая на самую могучую звезду – Масхавет. Но добыть частицу Масхавет оказалось непросто. Первые обжигали руки, касаясь ядра. Другие погибали, стараясь донести часть звезды к вулкану. Такой могущественной являлась Масхавет, и такой сокрушительной силой стала ее магия.

Но несмотря на трудности и потери, они не сдались и создали его.

Великий Меч. Вершитель судьбы. Оружие самого Меках. Изделие, в котором зародилась искра, наделяющая хозяина невероятной силой, способностями управлять всеми мирами и нести светоч среди тьмы.

Но на этом все не закончилось. Теперь дело оставалось за магами. Пять самых сильных магистров со всех миров прибыли на Инуру. И чтобы довершить магию Меча, они отдали все, что у них было, включая собственную жизнь. И только наш предок остался жив. Он связал душу на века с магией звезды, заключенной в оружие. Но если магистры отдали жизни, то наш мудрец отдал нечто большее. Силу и магию, всю суть народа Инуры.

Мечом нельзя просто обладать, нельзя приручить. У него есть собственный разум. Он сам избирает хозяина. Но не каждый годится нести столь великую силу. Избранный обязан объединять в себе отвагу, а главное – доброе сердце и умение противодействовать темному зову. Магия меча ищет равновесия. И сколь велика в нем мощь, столь сильно противостояние. Меч вытаскивает на поверхность все низменные желания, используя их против тебя. Такова цена за мощь.

Всю тьму, что жила в тебе, магия утраивала, всю злость – усиливала.

Поэтому, когда магическое оружие попадало не в те руки, развязывались тысячи войн, уничтожались миллионы жизней. Тогда меч ради безопасности всего живого направили к Хранителям, предкам Первого мага. В память его они оберегали оружие ценой собственной жизни.

Но когда в очередной бойне произошел страшнейший из грехов, меч бесследно пропал. Никто не сумел отыскать его, и Хранители поклялись, что упокоится их дух только после того, как он будет найден и спрятан в сохранности. И по сей день меч не найден. Однако, если он не захочет – никто его не отыщет.

– Такая вот история, – закончил Кловисс.

Игнар слушал молча. На его лице читался детский восторг. Маленькие глазки широко распахнулись и глядели на дядю с нескрываемым обожанием.

– Расскажи еще раз! Куда же делся меч? Почему Талрги не создали такой же еще раз?

– Иг, каждое оружие, выкованное из Друуги – единственное и неповторимое. Даже самый искусный Талрг не смог повторить его, а та магия и сила, что вложили в него – неповторима.

Кловисс грустно улыбнулся и потрепал мальчишку по волосам.

Игнар поднял глаза к небу. Звезды Инуры, его родной планеты, ярко сверкали и манили. Он представлял себя странником, блуждающим по пустыне. Героем, что однажды найдет меч и победит все зло.

Тогда он еще не знал, как сложится его судьба и какое разочарование его ждет впереди.

Глава 1

Никто не знает, как именно Меч избирает хозяина, и почему одним магия дается легче, а других отвергает. Кто-то считает, что весь его путь предрешен и ищет он одного-единственного. Но разве можно просчитать все до мелочей?

Из личных дневников Верховного Хранителя Инуры.

Глава 2

Воля Его – свет! Пламя Его – истина! Учение Его – мудрость!

Отрывок из восхвалений Верховного Мастера Инуры.

Под тяжестью экипировки погружение происходило само по себе, но я все равно группировалась и делала один мощный толчок для ускорения. Прижимая ноги к груди и обхватывая их руками, я подняла голову.

Солнечные блики смешивались с голубизной воды, пытаясь прокинуть и осветить темное дно. Пузырьки воздуха от респиратора, хаотичным танцем поднимались к поверхности, пронзались лучами и отблескивали искрами. Каждый раз это завораживало меня. В такие минуты ты полностью растворяешься, смешиваешься с холодным течением и ощущаешься чем-то большим. Каждый вдох чувствуется иначе, само море вторит тебе, и вы становитесь одним целым.

Кев последовал за мной, но, в отличие от меня, опускался медленней.

Мальчики постоянно сменяли друг друга. Один из них оставался наверху и следил за временем, перемещением, погодой и общей обстановкой. Только я выходила на каждое погружение. Мой невероятный «нюх», практически никогда не оставлял нас без улова. А еще мне совершенно не удавалось сладить с «малышкой» Дилана. Да и не особо хотелось.

Я расправила ноги, согнув в коленях. Песчаное дно неприятно холодило ноги даже сквозь ласты.

Метраж оказался глубже и прохладней, чем говорил Кевин. Я продрогла и пообещала себе в следующий раз допытываться от него полной информации любой ценой. И вбить ему в голову, что всякие Террисы не могут указывать нам, где работать. Его мелкая компашка занимается незаконным рейдерством. Единожды эти ребята пытались настоять на совместной вылазке. Я отказалась. Пусть мы и были близки, им никогда не понять, что значит быть сиротой. Это ярлык. Можно сказать, как только люди узнают об этом, на твоем лице появляется надпись – «потенциально опасный». Сироты – это наркоманы, воры, пьянчужки. Нам нужно доказывать каждый раз, что мы ничем не хуже. Придя на работу, узнав, кто ты, работодатель непременно качал головой и вежливо отказывал, или же нанимал, но на каждую оплошность судачил – «бедняжка».

Хотя я знатно потрудилась, чтобы оправдать этот ярлычок. Однажды Джессике отказали в работе администратора, якобы потому, что у нее слишком мало опыта. Но я знала, в чем истинная причина. И когда я пришла домой, застав плачущую сестру, пошла прямиком в ту компанию. Я походила на дикого пса с пеной у рта, но, черт возьми, мне понравилось видеть страх в их глазах. Еще и мое прошлое… Так что я отказалась работать с сучком Террисом. Одна поимка на рейде, и виноватой станет сиротка Блэир.

Кевин спустился и приступил к работе, предварительно получив от меня нелестный жест. Он махнул рукой, но я знала, друг улыбался. Я достала маленький портативный металлоискатель и стала исследовать дно. Прошло всего около получаса, а мне уже крупно повезло. В моем поясном мешочке лежали, как я надеюсь, золотые часы и маленький браслет с камнями.

Главная проблема заключалась в том, что мы не единственные охотники. Важно успеть прибыть раньше другой группы. Каждое злаковое местечко держалось в тайне. Неизвестно еще, почему Террис поделился им. Наверное, ожидает что-то взамен. Или кого-то… Говнюк уже давно положил на меня глаз. Но я скорее съем гнилой ил, чем позволю коснуться себя.

Все дайверы под водой общаются общепринятой системой знаков. «Все хорошо» – это сложенный большой палец и указательный в кольцо. «На поверхность» – большой палец вверх. «Нет воздуха» – горизонтальное покачивание кистью рядом с регулятором. У нашей команды множество заплывов, поэтому мы используем расширенный арсенал жестов, придуманные нами.

Кевин обследовал большую часть территории, когда я подплыла к нему.

– Я осмотрюсь, – показала я ему.

– Хорошо. Будь в поле видимости. Нашла что-нибудь? – набор жестов Кевина включал в себя три знака. Но друг показывал их слишком быстро.

Закатив глаза, хоть я и знала, что он не видит этого, я потрясла мешочек и кивнула.

Мыс Лоуш славился своим изобилием коралловых рифов. Я любила рассматривать и наблюдать за их жителями. Еще одна несбыточная мечта. Я хотела – еще с первого самостоятельного погружения – стать ихтиологом. Заниматься изучением подводного мира. Я грезила этим. Читала, ходила в библиотеки, проводила собственные исследования, пока меня не настигла реальность. Будучи наивной дурой, я побежала подавать документы в научно-исследовательский колледж. Сдала вступительные экзамены. И прошла. Я визжала, как маленький ребенок, поехавший в Диснейленд, пока не получила чек на оплату. Стипендия для сирот не покрывала даже и половины суммы на обучение. Так моя мечта и осталась мечтой.

Но оставался дайвинг. Из детской мечты все переросло в серьезное увлечение, а главное, заработок. На каждом лежала ответственность. Все найденное – это средство существования для нас. Неважно, кто, что и сколько нашел. Все делилось поровну. Мы выкладывались на полную, стараясь не подводить команду. И если выдавались дни, когда мой мешок почти не закрывался, я спешила осмотреть новые места.

Коралловые массивы различных цветов, веером стелились впереди. Причудливые оттенки меняли друг друга. Красный резко перетекал в синий, оранжевый преображался в фиолетовый, а розовый переходил в зеленый. Кончики блестели белым и перламутровым, привлекая к себе солнечные лучи. Большинство кораллов либо острые, чтобы лучше защищать своих обитателей от хищников. Другие мягкие, словно ворсинки. Множество стаек кружилось вокруг. В каждом уголочке всегда пряталась редкая рыбка или морская звезда. В актиниях всегда есть обитатели, а полипы укрывали рыбешек.

Здесь же все неестественно тихо.

Я огляделась и не увидела ни одного косяка. После шторма, когда вода успокаивалась, морской мир пестрил, а сейчас – никого. Как будто кто-то согнал жителей с насиженного места.

Стоило заметить неестественность, как мир вокруг меня замер. Шорох песка, завывание раковин – прекратилось. На душе стало жутко.

В нескольких метрах располагалась вереница подводных пещер. Черные скалы возвышались высоко над водой. Я подплыла ближе и снова никого не встретила. Некое любопытство заиграло внутри. Мне захотелось их осмотреть. Пусть это и крайне нелогичное решение. Для прохода в пещеры требовалось специальное оборудование. В баллоне осталось немного воздуха…

Может, только глазком?

Я поискала глазами Кевина. Тот рылся в песке, не замечая меня. Взвесив все за и против – даже несмотря на то, что против было намного больше – я поплыла вперед.

Ближе к утесам становилось холоднее. Кожа покрылась мурашками, и я еще раз прокляла летний гидрокостюм и свою беспечность.

Одна из пещер заинтересовала меня больше всего. Она находилась рядом с поверхностью, и, возможно, какая-то часть не заполнена водой. В таких пещерах есть шанс найти эпидот – минеральный кристалл, который используют для изготовления бижутерии. Если найти парочку таких, то о деньгах можно не беспокоиться месяц.

Пока я производила в голове расчеты и уже обдумывала, куда потрачу свою часть, ущелье, к которому я направлялась, выросло прямо передо мной. И здесь что-то произошло.

Тело осознало раньше меня. Дрожь от кончиков пальцев прокатилась разрядом. В висках забил тяжелый молот. Приступ мигрени схватил меня в ободок. Но даже не это застало врасплох.

Мой сон. Я видела эту пещеру!

Целую минуту я пыталась согнать наваждение. Мало ли похожих пещер? Но эта… Было что-то такое, тонко копошившиеся внутри, тянущие вперед. Ведомая этим чувством, я двинулась вперед, отбрасывая все предупреждения. Как под гипнозом, я проплывала сквозь тьму, прорезаемую несколькими нитями лучей. В ушах звенело, мешая ясно мыслить. Впереди замелькал просвет. Минуя крошечную щель, куда я с трудом протиснулась с аквалангом, я смогла вынырнуть.

Передо мной расстелился огромный грот, окруженный лазурной водой. Посреди водного кольца находился маленький кусочек каменистой суши. Через расщелину сюда проникал тусклый свет. Он падал прямой полоской на дерево в центре островка. Оно было высоким, с огромными ветвями, но полностью голое. В пещерах могли расти различные растения, но это дерево казалось мне необычным. Оно слишком величественное, чем-то напоминающее рога гигантского оленя. Прекрасное, но одинокое. Брошенное в этом месте, где никто его не увидит.

Невидимые путы продолжали тянуть, и я, не снимая акваланга, но отодвинув маску на лоб и вытащив регулятор, медленно поднималась на берег. Снаряжение весило достаточно много, из-за чего движения становились скованными, а ласты, черпая песок, тормозили.

Когда нога коснулась земли, меня резко замутило. Перед глазами все поплыло, а шум в ушах стал настолько невыносим, что я прикрыла их руками в надежде облегчить боль. Головокружение усилилось, и я рухнула на землю. Мой взгляд зацепился за древо. Нити тут же сжали в тиски и потянули прямо к нему. Внезапно звон в голове сменился на неразборчивый шепот, и чем ближе я приближалась к дереву, тем громче он звучал.

– Иди ко мне. Иди сюда, – шептал мне голос. – Иди. Давай. Не бойся. Иди.

Тело перестало подчиняться, ноги сами тащили вперед. Сознание забилось в клетке, пытаясь достучаться и забрать себе контроль. Чем сильней я сопротивлялась, тем крепче сжимало голову. Я сжала зубы и застонала. Что-то теплое потекло по губам. Кровь.

Одна мысль смогла вырваться из потока.

Неужели я сплю?

– Это сон, – дрожащим голосом произнесла я. Кровь стекала на костюм. Мне было страшно. По-настоящему страшно. – Это неправда. Проснись… Проснись!

– Не бойся меня. Не бойся. Я твой друг. Не бойся. Иди сюда. Ко мне. Иди, – голос не замолкал, повторяя одинаковые слова.

– Я проснусь. Я проснусь, – повторяла я, как заведенная.

Внезапно поводок пал. Будто безвольная кукла, я упала на колени под ветвями дерева. Голова трещала, я впилась ногтями в кожу, царапая ее до крови. Хотелось кричать и выть, свернуться калачиком, умоляя все прекратить.

Вдруг я поняла: это не сон. Я заплыла в пещеру без снаряжения, без команды и подготовки. Скорее всего, давление изменилось, и это запустило ужасающий приступ мигрени. Если я умру здесь, то никто не найдет меня. Кевин не видел, куда я плыву.

Черта с два я сдохну здесь!

Ползти. Мне нужно ползти к воде. Погружаться вновь слишком опасно, но лучше утонуть, чем остаться здесь и не пытаться бороться! Время тянулось слишком медленно, но я ползла. Руки не слушались, пока я надевала маску и сплевывала кровь.

– Вернись! Вернись! Вернись! – закричал голос.

Нырнув, я пыталась контролировать дыхание, но получалось плохо. Воздуха осталось на минуты. Если не успокоюсь – не выберусь.

Меня окружила кромешная темнота. Чем я думала, когда заплывала сюда? Все главные заповеди ныряльщиков нарушены мной за один день. Глаза покалывало от напряжения. Вглядываясь в черноту, я искала все возможные ориентиры. Наверное, судьба одарила меня удачей, ведь увидела развилку, подсвеченную лучами солнца. Облегчение накатило на меня с такой силой, что я почти разрыдалась.

Худшее, что может сделать дайвер – это поддаться панике. Как я.

Покинув пещеру, я огляделась в поисках Кевина, но не нашла его. Я испугалась. Вновь поддаваясь страху. Сердце бешено заколотилось. Учащенное дыхание привело к потере запаса воздуха. Времени дотянуть до поверхности не оставалось. Одним мощным движением я оттолкнулась от дна. Легкие начинали гореть, нужного подъемного троса нигде не было видно. Но практика и обучение опасным ситуациям натренировали меня, как действовать правильно. Однако… Я полностью отдалась страху и вновь совершила ошибку.

Я оказалась на спасительном воздухе. Скинув регулятор, сделала полноценный глубокий вдох. Мгновенно в глазах потемнело. Сознание потихоньку покидало меня, а вместе с ним способность держаться на плаву. Кости стали выламываться и ныть, все тело загорелось огнем.

Кажется, я проваливалась в темноту. Или, может, осталась в той пещере?

Звук мотора или галлюцинация?

Две пары сильных рук схватили меня и потащили наверх. Глаза застелила дымка, но я знала, что нахожусь на борту «малышки». Кевин стал стягивать с меня экипировку, но мое тело забилось в конвульсии.

– Твою мать! Что с ней? – растерянно спросил Дилан.

Кевин бегло осмотрел меня, остановившись на лице. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он понял, что происходит.

– У нее декомпрессионный приступ, – с ужасом прошептал он. – Тащи термоплед! Быстро!

Дилан вернулся и окутал меня одеялом, просунул руки и стал бережно массировать спазмированные мышцы. Все это время Кевин дополнительно вдыхал в меня воздух.

Если дайвер слишком быстро поднимается с глубин, остаточный озон не успевает покинуть тело. И тогда случается декомпрессия. Кровь практически начинает закипать, и человек умирает.

– Ну же, давай, дуреха! – причитал Кевин.

– Всё будет хорошо, глубина небольшая. Сильного скачка не было, – обманчиво спокойным голосом говорил Дилан, но его пальцы с каждым разом сильнее впивались в мою кожу.

Потихоньку чувствительность начала возвращаться. Я моргнула несколько раз, дыхание стало выравниваться. Заметив это, Кевин закончил делать искусственное дыхание. Он бережно обхватил мое лицо дрожащими руками.

– Где ты была? – хриплым голосом спросил он. – Я искал тебя два часа! Мы думали… думали… – Опустив голову, Кевин соприкоснулся со мной лбом. – Мы уже отчаялись, и вот ты появляешься на горизонте. Захотелось утопить тебя! – Кевин поднял голову и долго всматривался в меня, прежде чем продолжить: – А ты решила умереть здесь.

Обида и боль пропитали слова. Я облизнула сухие губы и уже хотела ответить, как Дилан поднес к моему рту бутылку с водой. Его смуглое лицо оставалось бесстрастным, но взгляд горел раздражением и неподдельным страхом.

– Я заплыла… в пещеру, – прерывисто заговорила я, немного путаясь в словах. – Там… ущелье… темно, и я не сразу нашла выход. Там… остров. Я хотела достать… эпидот. Воздуха не… хватило.

Дилан посмотрел на баллон, а затем на меня.

– Эпидот?! Ты сейчас это серьезно? Ты поплыла в пещеру, никому не сказав, не взяв нужного оборудования, и потерялась? Потому что захотела сраный кристалл? – прокричал он, вмиг потеряв самоконтроль.

– Нам нужны деньги, – шепотом сказала я.

Сначала одна, а потом град слез покатился по щекам.

– Я считал тебя отличным дайвером. – Дилан всегда умел бить по больному. – А ты оказалась глупой девчонкой, что рискует жизнью ради наживы. Если бы ты не смогла выплыть, что бы мы сказали Джессике? – его голос с каждым словом становился тише. Он сглотнул и продолжил: – Что бы делали мы?

Его губы сложились в тонкую линию, сжатые костяшки пальцев побелели. Посмотрев на Кевина, который все еще держал меня в обнимку, Дилан молча развернулся и ушел.

– Отведи меня домой, – пробормотала я.

Глава 3

Меч – сложное и неподвластное нам оружие. Инурийцы никогда не смогут стать Меках. Наша магия и сила в другом. Быть оберегом и первой защитой.

Из учений хранителей Инуры.

Наступили сумерки.

Как только мы причалили, Дилан сразу отправился домой, даже не попрощавшись.

Ни о какой быстрой ходьбе, тем более беге не могло быть и речи. Я осторожно перебирала ноги. Надо отдать должное Кевину, каждый раз, когда я отставала, он подстраивался под мой темп, иногда придерживая под локоть, чтобы я не завалилась набок.

Всю дорогу он молчал и не смотрел на меня. Напряжение, витавшее вокруг нас, начинало раздражать. Когтистые лапы вины скребли на душе, и я судорожно пыталась придумать, что сказать и нарушить эту тишину.

Я подошла ближе к Кевину и взяла его за руку. Он не повернулся ко мне, но наши пальцы сразу переплелись. Как в далеком детстве, я стала раскачивать их. Мимолетная улыбка мелькнула на губах, но он быстро спрятал ее под маской равнодушия.

– Кев, прости, я не знала, что так выйдет. Поддалась любопытству, – проговорила я, пытаясь вложить во взгляд как можно больше сожаления.

Не говорить же, что я едва не умерла от мигрени и приступ был настолько сильным, и у меня начались галлюцинации.

Кевин резко остановился и вырвал свою руку.

– Любопытству? – спокойно переспросил Кевин. Это еще хуже, чем крик. Кевин – очень добродушный человек, но, когда его голос падал до холодного спокойствия, становилось действительно страшно. Я внутренне напряглась, готовая отразить любую атаку.

– Любопытство, значит, – повторил он, облизнув губы. – Ты рисковала своей жизнью из любопытства? – он запустил обе руки в волосы. Мокрые светлые пряди переплелись между его пальцев. – Будь там Дилан или я, чтобы ты сделала, Тео?

Я скривилась.

– Я вижу, что ты поняла меня, – тихо сказал он. Его руки бессильно повисли вдоль тела. Глаза покраснели, и он часто заморгал. – Что было бы со мной?

Нужных слов выразить мое сожаление просто не существовало. Я подошла к другу и стиснула в объятиях, как он каждый раз, как видит меня. Кевин уткнулся в мою шею. Неважно, как сильно мы ругались – злиться друг на друга просто не могли.

– Прости. Прости меня, – прошептала я. – В следующий раз я обязательно оставлю трос и возьму свет, предупрежу вас! Обещаю.

У меня вырвался истеричный смешок. Но Кевин отодвинулся, глядя мне в глаза.

– Следующего раза не будет.

Я устало ввалилась в квартиру. Кевин заходить отказался, а Джесс дома не было. Чему я была очень рада. Хотелось побыть в одиночестве.

Первым делом я приняла душ. Горячая вода обжигала тело, но я все равно до конца поворачивала кран, желая повысить температуру. Постепенно напряжение скатывалось с меня, заставляя тело дрожать. Что бы случилось, если бы приступ оказался сильнее? Если бы я не выплыла и осталась в туннелях пещеры? Или если бы ребята не нашли меня?

Чем больше в голове роилось вопросов, тем сильнее меня трясло. Я поспешно покинула душевую.

Открыв холодильник, я обнаружила тарелку с мясом и тушеными овощами, завернутую в фольгу, и маленькую записочку рядом: «Оставила для тебя, Д». В этом была вся Джессика. Заботиться обо всех вокруг себя. Помыв после себя всю посуду, я тщательно вытерла стол и написала ответную записку с благодарностью и оставила на видном месте.

Подушка манила меня, и я с удовольствием упала на нее лицом. Спать, как ни странно, не хотелось. Поэтому я принялась анализировать произошедшее сегодня.

Пещера, головокружение, непонятный голос. Это место такое же, как из моего сна.

– Черт!

Я вскочила с кровати, подошла к зеркалу. Лицо бледное, глаза красные и опухшие. Щеки впали, еще больше выделяя острые скулы. Нет, сегодня все это происходило взаправду.

Глупо отрицать, что не произошло ничего необычного. Эта тяга, желание…

Вспомнив эти ощущения, они нахлынули на меня вновь. Я посмотрела в окно, раздумывая, кого это вернуться туда. Еще и голоса… Мигрень уже полноправная часть меня, но никогда еще не было бреда. Может, я сошла с ума? Галлюцинации, шум в голове. Безумие, которое началось с моих кошмаров. Чокнутая Теодора. Звучит.

А может, это место радиоактивных отходов, поэтому там нет живности? Это куда логичней. Я могла проглотить воды и… И тогда бы Кевин тоже стал бредить.

– Господи, ну за что мне все это?

Я заставила себя вернуться в кровать, закрыть глаза на клубок в груди, который ширился каждый раз, стоило мне задуматься о той пещере. Я делала вид, что прямо сейчас меня не тянет туда снова и мне не хочется узнать, почему это место столь сильно походит на мой сон.

Веки закрылись.

А вдруг… вдруг мне нужно попасть туда?

Что-то внутри меня взбудоражилось при этой мысли, но я тут же откинула ее куда подальше и придавила тяжелым ящиком. Только человек не в своем уме вернется в место, где едва не погиб.

Джессика стояла у плиты. На ней ее любимое домашнее серое платье до колен, светлые волосы собраны в аккуратный пучок. Пританцовывая, она ловко перевернула блинчик. Я тихо подкралась к ней и щелкнула пальцами над ухом. От неожиданности Джессика подпрыгнула.

– Ты что творишь? – она повернулась ко мне и стукнула лопаткой по лбу.

– Ай!

– Будешь знать, как подкрадываться ко мне! – хихикая, ответила Джесс, на что моя улыбка стала только шире.

Я заварила кофе на двоих, достала кружки и приборы, расставила тарелки и стала ждать завтрак.

Готовить я не умела, любая попытка заканчивалась полностью сгоревшим блюдом или плохим самочувствием. Джессика взяла эту обязанность на себя, а я отвечала за уборку и за наличие продуктов в доме.

Нам нравилось жить вместе, и по вечерам мы фантазировали, как у нас появится семья, новая работа, как будем ездить в путешествия, но всегда жить вместе в большом и красивом доме. Мы доверяли друг другу во всем и никогда не врали. До сегодняшнего дня.

– Мне нужно уехать ненадолго. В Лувесе будет сходка ныряльщиков. – Прожевав блинчик, я продолжила: – Будем обсуждать новое оборудование и все такое.

– Ненадолго – это насколько? – не отрываясь от еды, она посмотрела на меня. – Как же учеба? Кевин едет с тобой? Он мне ничего не говорил.

Иногда ее поведение становилось слегка «мамочкиным». Я не знала, к чему отнести это качество. К плюсам или минусам? Жизнь детей из приюта тяжела. Каждый из нас вынес свои проблемы. Если я не могла жить без контроля, то Джессика умела душить своей заботой так, что хотелось сбежать. Но не мне. Я любила ее такой, какая она есть.

Джесс знала, как я отношусь к дайвингу. Раньше я уезжала на такие мероприятия, длившиеся несколько дней. Однако, Джессика, как моя названная сестренка, всегда досконально узнавала, насколько, куда и зачем я уезжаю.

– На день или два, точно не скажу. Поеду сегодня днем, останусь на ночь в мотеле, затем обратно. В колледже совру, что заболела или что-нибудь еще. Если задержусь, я предупрежу. Кев не едет. Я ему даже не говорила. Занят.

– Хорошо. Только обязательно позвони. Ты знаешь, я люблю накручивать.

– Как скажешь, мамуля! – я встала и чмокнула ее в макушку. Лучше бы ты меня остановила, Джессика. Я совершаю безумства и явно сошла с ума.

Зайдя в свою комнату, мой взгляд метнулся на кровать. Мне ничего не снилось. Впервые за год, я спала совсем без сновидений.

Одна вылазка, которая едва ли не кончилась моей смертью. Но она изменила все. Я принимаю безрассудные решения, которые не объясняются никакой логикой. Вру самому близкому человеку в жизни. И все это ради чего?

Всю ночь я ворочалась в кровати, падая в дрему и резко просыпаясь. Мне до ужаса, до зуда под кожей хотелось вернуться туда. Хотелось понять, почему это место так влияло, почему снилось мне?

Я закрыла лицо руками. Буду считать, что все же я сумасшедшая.

Из шкафа я достала большой рюкзак и сложила туда маску, закрытый гидрокостюм и ласты. Сердце стучало с удвоенной частотой, адреналин подтачивал действия. Хорошо, что Кевин вчера принес все мое снаряжение. Хотя это явный намек, что в ближайшие дни они с Диланом не ждут меня на погружения.

Чувство вины возвратилось, но я быстро отогнала эти мысли. Сейчас нет времени на сомнения. Я задумалась, какой брать баллон, на двенадцать литров или на шесть.

Мой путь начинался с пляжа, мне придется двигаться вдоль скал. Пешая прогулка, а затем заплыв вдоль побережья и опуститься на три-четыре метра. Единственная загвоздка в том, что я не помнила, сколько блуждала в коридорах грота. В прошлый раз на мне был пятнадцатилитровый баллон сжатого воздуха. До пещеры я находилась в воде не меньше часа и потратила около половины баллона, остальное ушло уже внутри, но мной овладела паника и потратилось намного больше, чем нужно.

Идти будет жутко тяжело, но я не могла противиться, не могла…

Я взяла баллон на двенадцать литров. Лучше, если останется запас. Сложила фонарь, нож, катушку и компас. Быстро нацепив рюкзак, я выбежала из комнаты и умчалась прочь из квартиры, чтобы не передумать.

Сегодня будний день, но иногда заходят зеваки или любители заняться серфингом. Я бросила вещи на берег, но затем решила их все же спрятать. Если Кевин или Дилан будут здесь, мне придется объясняться. Поэтому я убрала все в тайник, который есть у нас на каждом пляже. В густой растительности, прикрытый ветками.

Добравшись к нужному месту без проблем. Я нырнула и осмотрелась.

Странное чувство вновь накатило, невидимые нити пытались утянуть меня вглубь. Но в этот раз я так легко не сдамся. Сначала я достала катушку с двумя карабинами. Один обмотала вокруг массивного коралла, а второй прикрепила к себе. Ее хватит на шестьдесят метров. Проверила нож на моей правой ноге и включаю фонарик. Сделав глубокий вдох, я заплыла в пещеру.

Фонарь тускло освещал путь, но все же мне открылась вся красота этого места. Лучи солнца играли с водой, блики рисовали причудливые образы на стенах пещеры. Ущелье переливалось в лазурном оттенке. Я заплыла в бассейн с развилками. Он был настолько высокий и широкий, что можно подняться и спокойно дышать воздухом, который проникает сюда сквозь маленькие щелочки.

Я сняла акваланг. Здесь прохладно, но в этот раз я в утепленном гидрокостюме. Спертый воздух пах сыростью и плесенью. Повернувшись вокруг своей оси, я удивленно открыла рот.

Все пространство заполнено огоньками, свисающими на белых шелковых ниточках. Словно ночное небо над головой, они созвездиями облюбовали стены и потолки. Как завороженная, я потянулась к ним, желая коснуться. Но стоило приблизиться, как они тухли. Я испуганно отдернула руку, и огоньки вновь загорелись. Повторив попытку, я медленно и осторожно придвинулась ближе, чтобы рассмотреть их. Я не сразу заметила, что они шевелятся. Это живые светлячки, сидящие маленькими группами на одной только ниточке. И таких здесь сотни или больше. Если прислушаться, можно услышать тихий шелест крылышек.

– Невероятно, – вырвалось у меня.

Шепот эхом отразился от стен, и это напугало насекомых. Они вспорхнули и унеслись прочь из пещеры. Внутри вспыхнул узел, тянущий меня в сторону огоньков, я почти повиновалась, когда заметила его.

– Эпидот! – восторженно прошептала я.

Сумочка всегда прицеплена к моей ноге, и я достала нож, принимаясь выковыривать камни из стен пещеры. Наживы вполне достаточно. Я улыбнулась так широко, что заломило щеки. От восторга я почти забыла, зачем здесь, пока одинокий светлячок не пролетел мимо меня. Крепко привязав мешок, я двинулась к разлому. Я осторожно обходила камни и острые выступы, чтобы трос не запутался и не порвался. Наконец, я выбралась в знакомый грот.

Правда сейчас оказалась с другой стороны.

Я замерла в ожидании головной боли или шума в ушах, но ничего не произошло. Скинув снаряжение, я оставила его недалеко от воды, а потом отцепила карабин и закрепила на баллоне. Глаза впились в мешок. Не хотелось бы потерять содержимое. Я отстегнула его и аккуратно, почти трепетно положила рядом с прочим.

Мне хотелось все рассмотреть. Мой взгляд начал скользить по песку необычного цвета, от спокойного бежевого до черного, что создавало иллюзию прогоревшей земли. Яркий луч солнца освещал все то же одинокое дерево. Только сейчас я заметила, что его тонкий ствол сильно поврежден, будто по нему не один раз ударяли топором в надежде срубить.

Вчера здесь было иначе. Место давило, прижимая к земле. Оно властвовало. Сейчас же это походило на простой грот.

Я устало выдохнула. Получается, все было зря. Но я хотя бы нашла эпидот!

– Я давно жду тебя.

Голос. Я обернулась вокруг себя. Не знаю, чего я испугалась больше: встретить незнакомца здесь или галлюцинаций?

– Иди ближе. Не бойся. Подойди.

Страх – первая эмоция, что захватила меня. Здесь никого нет, но голос звучал так реально, будто кто-то нашептывал мне на ухо. Сознание начало лихорадочно метаться. Так не бывает! Я свихнулась.

Нечто коснулось моей руки, оставляя невесомый след. Я вскрикнула, но на меня тут же накатила волна умиротворения. Тревоги уходили, больше меня ничего не беспокоило, кроме желания оказаться ближе к древу.

– Дитя. Мы ждали тебя.

– Кто вы? – язык плохо слушался. – Кто это говорит?

В моей голове кто-то копошился, рылся, пытался утихомирить суть. Открывал замки, сметая преграды. Нутро откликалось, наполняясь живительной силой.

– Скоро ты поймешь. Узнаешь, кто мы. Кто я. Я давно взываю к тебе, но ты глуха. Я показываю смысл, но ты слепа.

– Я не понимаю.

Эфемерное спокойствие постепенно сходило на нет. Ноги подрагивали, и я замерла, а глаза широко распахнулись.

– Мы часть тебя, – голоса зазвучали хором, забились колокольней в голове. – Мы существуем бок о бок уже множество лет. Я терпеливо ждал, но Дарин давно взывает к нам! Она голодна. Ее клетка лишь крепнет. Мы пытались освободить ее, но ты противишься!

Дарин. Дарин. ДАРИН.

Ноги больше не держали, и я упала на колени. Голову выжигало изнутри. Это слово. Это имя. Молитва, спасение, ужас… Кто-то кричал, запахло костром.

Больно! БОЛЬНО!

– Хватит! – закричал голос.

Все прекратилось, и я упала лицом в песок.

– Я не хочу это видеть. – Голос похож на предыдущий, но он звучал одиночно.

– Что это было? – сквозь боль спросила я.

– Пришло время. Зенит высоко в небе. Все сели на свои места, наблюдая. Он уже здесь. Ждать нет возможности. Подойди ближе, – вновь проговорил хор. – Ты должна принять меня. Завладеть!

Голоса умолкли, и я услышала легкое постукивание. Тихое и равномерное, словно песня. Нити окутывали меня, заставляя подняться. Я все видела, но не осознавала действий. Ноги понесли вперед.

Чем я ближе, тем громче набат.

Большие раскидистые корни древа торчали из-под земли. Я могла поклясться, что раньше их здесь не было. Захудалое, почти мертвое дерево стало больше и шире. Кроны раскинулись так высоко, что затмили весь свет. Я дотронулась до ствола, и ладонь обожгло. Тело стало легким и воздушным, тревога покинула меня, как и страх от происходящего. От дерева разливалось мягкое свечение. Такое знакомое и родное.

Велением голоса, я опустила глаза к корням и заметила потертый, сгнивший деревянный сундук, от которого исходил монотонный стук, взывающий ко мне. Нити отпустили, и я вновь обрела власть над собой. Отчего-то я знала, что этот выбор я должна сделать сама. Я могла бы сбежать, уйти, но вместо этого сама опустилась на колени. Провела пальцами по неизвестным мне символам. Внутри меня все ликовало. Я не понимала природы этого чувства, но ощущала всю правильность происходящего. Мне нужно было оказаться здесь!

– Открой, – приказал один из голосов.

– Открой! – второй.

– Быстрее! – Третий.

– Ну же! – Четвертый.

Нетерпение отзывалось головной болью. Я прикусила щеку изнутри, чтобы как-то сфокусироваться на происходящем.

– Отныне ты не должна бояться, – заговорил другой, особенный голос. – Страх должен покинуть тебя. Выбор сделан. Открывай.

Замок не сложный, обычная защелка, сделанная из дерева. Стоило прикоснуться к нему, наступила полная тишина, а весь свет поглотила необъятная тьма. Я не успевала отреагировать, потому что пальцы сами открывали сундук.

Звон пронизывал слух, барабанные перепонки лопнули, яркий свет выжег радужку моих глаз, но я не отвела взгляда.

Меч.

Длинный, с серебряным клинком и прямой ручкой из красного дерева. Идеально наточенное лезвие отражает зелень моих глаз. На рукоятке высечены те же символы, что и на ящике. Сердце пускается в галоп, эхом отдаваясь в ушах. Время замерло. Внутри все затрепетало от радости и желания прикоснуться.

Но стоило ладони сомкнуться на рукоятке, как тело пронзила судорога. Грудная клетка выгнулась вперед. Я знала, что кричу, но звуков не слышала. Темнота вокруг ожила, закружилась в водовороте. Ладонь не разжималась, сколько бы я ни пыталась. Кожу обдало жгучим кипятком, будто кто-то приложил раскаленное железо. Я не умолкала, продолжая кричать, раздирая горло. Слезы бежали по щекам, смешиваясь с кровью.

И когда я понимала, что все мои худшие кошмары сбылись наяву, еще одна световая волна вырвалась и сбила меня с ног. Мне уже все равно, что произойдет, когда тело с ударом упало на землю, а голова на камень.

Последнее, что я почувствовала, это запах паленой плоти и холод в руке.

Глава 4

Путь мести всегда предрешен. Он ведет к крови и поражению.

Из личных дневников Талиты.

Глава 5

Вопрос преемничества титула прост. Если претендентов несколько, то избирается самый сильный. В народе Инуры могущество всегда было определяющим качеством. Пока мы не лишились магии.

Из личных дневников Талиты.

Трижды прибор сбивался, заводя нас в тупик. Мы бродили кругами, но вновь приходили к одному и тому же месту. Океан бушевал прямо под нами, пока мы стояли на одном из утесов. Я смотрел на волны, слушал штиль и выкрики птиц.

– Это так странно.

– О чем ты? – Имран оторвался от прибора, вопросительно глядя на меня.

Ветер трепал наши волосы, даря прохладу.

– Вода. Как ты думаешь, они относятся к ней так же, как и мы к своим пескам?

– Даже в наших песках есть красота, Игнар. Солнца играют с песчинками, не дают земле остывать. Благодаря солнцам мы получаем энергию, которая питает все наши системы и маяки. Солнца помогают нам одерживать вверх в битвах, ведь дэволы бояться огней Имеса и Игоса. Я знаю, – Имран вздохнул и посмотрел на меня, – что ты не хотел всего этого. Но…

– Но это наш долг, – сказал я твердо. – Можешь не продолжать.

Глядя на белую пену, оставляемую водой, я произнес:

– Может, нам нужно под землю?

Имран промолчал, но все же принялся перестраивать маршрут.

Мы миновали горную породу. Я то и дело спотыкался, проклиная все вокруг, и молил Такал помочь нам быстрее добраться до цели. А еще стало жарко. Если на Инуре сухо, то здесь очень влажно. Казалось, вода стекала ручьем, отчего одежда начинала натирать. Наконец, мы дошли до огромной расщелины. Внутри было значительно прохладней, и уже через время мокрое тело прозябло.

– Что за дэвольщина? То жарко, то холодно!

– Бормочешь, как старый Турга. – Имран протиснулся через валун. – Под землей всегда холоднее, Игнар.

– Да ты что? Как хорошо, что рядом со мной такой умный инуриец!

– Конечно, хорошо, иначе ты бы уже слонялся на пляже в поисках развлечений. Или лучше бы поскользнулся на камне.

– И пропустил бы возможность прогуляться с любимым братцем? Найти знаменитый меч и Меках? Стать героем всей Вселенной? Да никогда! – театрально возмутился я. – Ну только если у этого развлечения хорошенькие округлые формы и длинные ноги!

– Судьба мира в наших руках, а малыш Игнар не меняется.

– Ну что-то же должно оставаться неизменным! – лукавая улыбка коснулась моих губ.

Свет уступил место кромешной тьме, и мы включили фонари. Рука скользила по илистой стене, изредка мне приходилось удерживать равновесие на гигантских камнях. В мертвенной тишине слышался далекий гул и приглушенное постукивание капелек воды.

Через некоторое время я заметил свет, пробивающийся в темноте, столь тусклый, что его почти невозможно было увидеть, пока глаза не привыкли. Мы оказались в большом ущелье. С вершины грота струился теплый свет, заставляющий зажмуриться.

Я шагнул вперед, но Имран резко вытянул руку, останавливая меня.

– Что? – недоуменно спросил я.

Брат не ответил, он приложил указательный палец к губам, внимательно окинув взглядом все вокруг, а потом сказал:

– Здесь слишком тихо.

Стоит ему произнести эти слова, как я понял, что это так. Ни эха его слов, ни гула, ни журчания воды.

Протяжно, но тихо выдохнув, я мгновенно собрался. Лишние мысли покинули голову, тело выпрямилось, как по струнке, зверь внутри выжидающе разинул пасть. Слух обострился, тело стало продолжением меча, который я вынул.

В центре стояло одинокое давно погибшее дерево. Я потянул носом, ловя запахи в гроте. Сначала я ощутил легкий шлейф металла. Не составляет труда понять, что это кровь. А дальше – потухающий – леса и соли.

– Нам туда, – я показал в сторону. – Чувствуешь? Это нездешнее.

– Да.

Я шел первым, бесшумно ступая по песку. Глаза искали источник запаха, пока сердце колотилось как сумасшедшее. Чем ближе мы подходили к «источнику», тем жжение на груди становилось сильней. Стиснув кулаки, я сжал челюсть, но, не вытерпев, выдернул Нешам из-под одежды.

– Дэвол побери! – сквозь зубы прорычал я.

Имран, не обратил на меня никакого внимания, идя дальше.

– Игнар, – тихо позвал меня брат, пока я возился с кулоном.

– Игнар! – уже громче повторил Имран.

Выругавшись, я подошел к нему и тут же застыл.

Человек. Девушка…

Ее голова запрокинулась, светлая коса перепачкалась кровью. Глаза закрыты, а бледное лицо все залито запекшейся кровью.

А рядом Он. Меч. Точно из легенд, но в то же время ничего необычного.

Девушка крепко сжимала рукоять.

Мой Нешам, как и брата, засветился. Внутри начало зарождаться странное чувство. Вся моя жизнь до этого момента потеряла краски и звуки. Ничто в мире не волновало, ничто не могло завладеть мной. Я родился, жил, ел и пил только для того, чтобы оказаться здесь. Мне не нужен воздух, не нужна земля. Весь замысел творения передо мной. В глазах брата я видел тот же трепет и благоговение. Готовность служить, угождать, преклоняться… Мы оба упали перед ней на колени, замерев в святости чувств. С каждой секундой мы крепче связывались узами, становились чем-то большим. Становились самими собой. Нас держала не гравитация, а она. Мы дышали лишь для нее. Мы родились, чтобы служить. Наш смысл существования. Наше сердце. Наша Меках.

Имран пришел в себя первым. Он быстро коснулся ее руки, нащупывая пульс. Во мне тут же вскипела чудовищная злоба, природа которой была мне неизвестна. Я с трудом заставил себя успокоиться, напоминая, что это мой брат, а человек даже не знаком.

Мной завладевает новый порыв, и вот я уже рядом с братом, который пытается привести нашу Меках в чувства. Пальцы потянулись к светлым прядям, окропленным кровью, и осторожно убрали их со лба. Человек среагировала и тихо, протяжно застонала от боли.

– Нужно скорее доставить ее в хранилище. У нас хватит заряда, переместиться? – спросил я Имрана.

– Да. Только держи ее крепко.

Имран, даже не дыша, разжал пальцы девушки, высвободив меч. Вытягивая руки вперед, он отнес его в сундук, что нашел рядом.

Девушка, что лежала, не двигаясь, вдруг затряслась. Ладони сжимались и разжимались. Я быстро опустился и поднял ее на руки. Казалось, она весила не больше пушинки. Ее близость откликнулась во всем теле. Воздух стал горячее, обжигая легкие. Нешам даже сквозь костюм опалял до боли.

– Все в порядке? – спросил брат, видя, как я крепко сжимал челюсть.

– Да.

Я прижал её ближе.

Мы упали на пол в главном зале. Каким-то чудом мне удалось удержать человека, а самому приземлиться на спину.

– Имран! – рявкнул я.

– Заряд почти кончился, скажи спасибо, что мы не свалились на половине пути, – тяжело дыша, ответил он. – Понесли ее в лазарет.

Я видел, что брат волновался не меньше меня. Никто из нас не был готов к такому. Мы нашли Меках в полумертвом состоянии, которая к тому же была женщиной. Не воина, готового приступить к обязанностям.

– Давай я, – предложил Имран, протянув руки.

– Нет. – Я отступил. – Все в норме. Веди.

Теплое дыхание щекотало мне шею, и мысленно радовался каждому вдоху. Это означало, что она жива.

Лазарет обставлен по высшему разряду. Полное оборудование, холодильные камеры с медицинскими препаратами, уколы, щипцы, лезвия. Я осторожно уложил ее на кушетку и вновь окинул взглядом.

Лицо серое, безжизненное. Темные круги под глазами. Губы сухие, покрытые белой коркой.

– Ей нужна вода, у нее обезвоживание!

Имран схватил стакан и наполнил его водой из раковины. Я поморщился, представляя, сколько в ней микробов.

– Это нельзя давать.

– Почему? – спросил брат, непонимающе таращась.

– Здесь никого не было уже долгое время. В трубах мог быть застой, – я говорил, быстро размышляя. Глаза скользили по лазарету. – Нужно, что-то…

В дальнем углу стоял шкафчик. Я метнулся к нему, распахивая двери. Найдя то, что нужно, я вернулся и раскрыл упаковку с таблетками, бросил их в стакан с водой. Жидкость забурлила. Это неидеальный вариант, но лучшее, что можно было придумать в данных обстоятельствах.

Осторожно приподнимая ее голову, я поднес стакан к губам. Большим пальцем я приоткрыл ей рот и медленно стал вливать воду. К счастью, девушка сразу принялась пить.

– Так, давай. Еще немного. Умница, – тихо приговаривал я, стараясь не думать о внезапно проснувшейся заботе.

Имран подключал к ней какие-то приборы на присосках, затем ввел капельницу. На мониторе возле кушетки появились показатели. Брат действовал уверенно, выглядел собранным, в отличие от меня.

– Дэвол побери, почему она не просыпается?

Я крепко держался за поручни. Для брата – потому что переживаю. Для себя – чтобы не дать возможности лишний раз дотронуться до нее. Я будто балансировал на грани, не понимая, отчего во мне бурлило столько чувств.

Имран заметил, что со мной что-то не так.

– Игнар! – он схватил меня за лицо, резко поворачивая к себе. Его глаза бегали по моему лицу, и он жестко заговорил: – Все будет в порядке. Меках в норме! Переохлаждение и сильный ушиб головы. Сотрясения нет. Я все проверил. – Он встряхнул меня. – Ты должен взять себя в руки!

– Знаю.

Имран всегда обладал способностью улавливать мое состояние. Он никогда не осуждал за импульсивность, подставляя свое плечо. Пусть по своей натуре он сдержан, местами холоден, сейчас переживал он так же сильно, как и я.

– Я еще нужен здесь? – я задал вопрос брату, но сам смотрел только на тяжело вздымающуюся грудь девушки.

– Нет. Можешь идти. – Имран знал, что мне нужно проветриться. – Она скоро проснется, позаботься о провизии, я поставил питательную капельницу, но думаю, она захочет поесть.

Я вышел из лазарета. В голове мелькали бессвязные образы, путались мысли. Хотелось ударить стену, не отходить от ее койки, хотелось бежать…

Я догадывался, что так, скорее всего, проявлялась связь с первыми… Но разве могла она бессознательно выбрать себе доверенных? Тех, кто разделит с ней душу, станет ее личной тенью? Пока я размышлял, четче осознавал, что дело не только в этом. Что-то большее, огромное, способное меня раздавить, зарождалось в моей душе.

Я влетел в зал, отыскал одежду, что нашел в прошлый раз. Быстро облачился, стараясь не останавливаться. В одном из ящиков я нашел код от сейфа, где лежали заготовленные деньги и краткие инструкции к этому миру.

Едва ли не выбегая из хранилища, я отправился подальше в неизвестный мне мир.

Солнце перевалило за горизонт.

Я невольно замер, вглядываясь в закат. Оранжевые нити на синем фоне, плавно перетекали в более насыщенный красный. Белые кучные облака уплывали все дальше, сменяясь темными. Небо засыпало, открывая дорогу поглощающей ночи.

На Инуре закат – одно из самых редких явлений. У нас два солнца. Одно находилось слишком близко. Пока оно сменялось, второе светило успевало скрыться и вновь взойти. Но зато ночи у нас намного длиннее, иногда они длились неделями. Отчего земля быстро остывала и на улицах появлялась жизнь.

Здесь же сумерки наступили довольно скоро. Не успел я дойти до продуктовых лавок, как на улице стемнело. Люди шагали по дорогам, громко смеясь, совершенно не понимая, что среди них бродило неизвестное, чуждое им существо.

Зайдя в огромное здание, я немного растерялся. Множество видов еды расставлено вдоль длинных рядов, в которых с легкостью можно заблудиться. Бродя между витринами, я рассматривал их содержимое. Различие между мирами видно как никогда. Эволюция – странная штука. Наши технологии давно превосходили все здешние устройства. Знания намного шире. Земля во многом уступала, спя в своеобразной коме. Рано или поздно, они узнают правду, когда достигнут готовности. И их мир полностью перевернется и рухнет. Это судьба настигает каждую цивилизацию. Но, смотря на различные упаковки товаров, не могу не задуматься – почему у нас до этого не додумались?

Поход в магазин занял у меня куда больше времени, чем я ожидал.

Имран успел переодеться в светлую – как я успел узнать название этих вещей – футболку и спортивные серые штаны. Верхнюю часть волос он завязал узлом, а нижнюю свободно отпустил. Мы вместе прошли на кухню и стали разбирать продуктовую корзину.

– Что это?

Брат достал коробку под названием «Мюсли».

– Еда.

Он повел бровью.

– Там была женщина, и я просто собирал все, что и она.

Перекусив странным ужином, отметив ужасный вкус, мы решили проверить девушку.

– Я думаю, надо отмыть ее, – неуверенно сказал брат, когда мы зашли в лазарет.

– Нам нужно снять одежду? – глупо переспросил я, скрипя зубами. Мысль, что кто-то может увидеть ее раздетой, особенно без согласия, вызвала у меня раздражение.

– Да, – уже более твердо ответил он. – Если на теле есть повреждения, грязь может занести воспаление.

Молча кивнув, я нашел тряпку и таз. Набрал теплую воду, поставил емкость на соседний стол. Движения брата медленные и неуверенные. Он тоже не хотел этого делать, но здравый смысл брал вверх.

Намочив ткань, я осторожно вытирал лицо, аккуратно промачивая ссадину на голове. Вода окрашивалась в грязно-коричневый цвет. Кровяные потеки уходили, открывая красоту бледного лица. Губы вернули свой розовый, более здоровый вид. Всматриваясь в закрытые веки, я невольно гадал, какого цвета ее глаза.

Брат навис ножницами над девушкой, собираясь разрезать верхнюю часть.

И вдруг она распахнула глаза и сразу же закрыла, я успел заметить лишь затуманенный взгляд. Она елозила, пытаясь подняться.

– Еще воды! – прошептал я, и брат подал мне новый наполненный стакан.

Аккуратно придерживая за нежную кожу, я влил воду. Она тут же сглотнула.

– Кевин? – протянула она.

Меня пронзило мимолетное и очень неуместное чувство раздражения.

– Нет. Я не он, – едва не клацнув зубами, ответил я. – Мы хотим помочь тебе.

Но девушка будто не слышала. Она потянула руку к лицу.

– Голова боли-ит.

– Знаю, – заговорил Имран. – Ты серьезно ударилась. Но обошлось без сильных травм. Даже шрама не останется.

– Вы звонили моей сестре? – голос звучал очень хрипло. – Джессике?

– Нет. – Мы переглянулись. Видимо, девушка не совсем понимала, где она и что происходит.

– Сообщите ей, в какой я больнице. Она будет переживать.

Мы застыли, не зная, что нам делать. Беспокойство нарастало, чувство неизбежного тоже.

– Ты не в больнице. Мы с братом вытащили тебя, – прервав тишину, ответил Имран.

– Что? – последовала долгая пауза. – Не понимаю. Где я?

– Иг, у нее подскочил пульс. Я поищу успокоительное.

Дернувшись, девушка открыла глаза, быстро моргнула. И посмотрела прямо на меня.

Мой Нешам пронзила вспышка, настолько сильная, что я сделал резкий вдох. Разряд ударил прямо в сердце, а затем всплесками разбежался по венам. Весь мир сузился до одной точки, стираясь в бесформенное пятно. Существовал лишь окутанный страхом взгляд цвета леса и сверкающих изумрудов. Кулон выжигал мою душу, оставляя лишь пепел, но я не мог оторваться и продолжал тонуть.

И в эту секунду я понял, что обречен.

Глава 6

Со дня сотворения меча и по сей день существует четкий порядок принятия. Когда магия Меках объединяется с мечом, новый хозяин обязан выбрать себе Первых. Обычно это несколько верных Меках инурийцев, что становятся сосудами и хранителями его сил. Не каждый инуриец способен стать Первым. Это должны быть обученные войны, с огромным магическим потенциалом. Первых избирает Верховный.

Из учений хранителей Инуры.

Глава 7

Дисциплина — главное качество, отличающее Хранителя от рядового инурийца. Подчинение – оплот порядка. Выход за рамки, непослушание и действия, превышающие рамки приказа, строго наказуемы.

Из учений хранителей Инуры.

Зуд во всем теле заставил меня проснуться.

Я лежала на мягкой постели, с большой пушистой подушкой, накрытая одеялом. Видимо, Игнар решил не просто бросить меня, а уложить с комфортом.

Мигрень обручем охватила голову, стоило мне повернуться. Я привыкла, поэтому спокойно поднялась с кровати, лишь морщась.

Комната скоромная, но уютная, а главное, здесь чисто. Оливковые обои с белой простой мебелью. Комод с золотыми ручками и подвесным зеркалом, маленький стол, пустая полка для книг. Комнату освещали многочисленные свечи, стоявшие в железных подставках в форме цветов. Царил приятный полумрак. В противоположной стороне дверь, которая привлекла мое внимание. Но стоило мне двинуться, как я заметила свое отражение в зеркале и скривилась.

Весь гидрокостюм заляпан грязью и каплями крови, на груди и руках большие дыры, через которые виднелись участки кожи. На лице много мелких синяков. Тугая коса выбилась и растрепалась. Руки и ноги покрывала известь. А запах…

И, скорее всего, ходила я так с момента пробуждения. Боже мой, как жалко парней.

За дверью, к моему счастью, оказалась ванная. Я включила горячую воду, и комната наполнилась паром. На столике лежало заботливо оставленное полотенце и средства для купания.

Интересно, Игнар или Имран?

Засохшая грязь плохо отходит от кожи. Поразительно, что до этого я даже не обращала внимания на свой вид. Ни когда Имран обрабатывал ссадины, ни когда ела. Парни тоже ничего не сказали, наверное, думали, что все женщины на Земле так ходят.

Мигрень сошла на нет, когда я заворачивалась в махровое полотенце. Оно всего одно, поэтому, предварительно промачивая волосы, я отпустила их по спине. Их вес увеличился вдвое, и в таком виде они доставали до середины бедра.

Входя в комнату, я поняла, что запасной одежды у меня нет. Надевать грязный купальник и порванный костюм желания не было. Пришлось пойти на отчаянный шаг. Издала звук, похожий на рык и стон одновременно.

– Эй! – закричала я в пустоту коридора. – Кто-нибудь?

Тишина. Хлопнув дверью, я прислонилась к ней спиной. Но вдруг кто-то стукнул с той стороны.

– Стой! Не входи!

– Ты звала. – Спокойный голос принадлежал Игнару. Он больше не пытался зайти.

– Да, я… Просто, – мямлю. – У меня нет одежды, – сдавшись, быстро протараторила я.

– Это… Да.

– Что – да? – непонимающе спросила я. – Я что, смутила тебя, Игнар?

– Нет, – прозвучало неуверенно.

– Так вот…

– Да. Я понял, что тебе нужна одежда. Жди, – отрезал он, и я услышала, как он ушел.

Чтобы скоротать время, подошла к комоду, поочередно открывая ящики. Пусто. Невольно представляю, сколько моего барахла поместиться внутрь. От размышлений меня отрывает резко распахивающаяся дверь.

– Какого черта?!

Я прикрыла руками грудь, скрестила ноги. Полотенце хоть и оставалось на мне, но сейчас оно казалось безумно коротким. Мокрые пряди упали на лицо.

Взгляд Игнара начинает свой бесстыдный путь от моих босых ног. Не торопясь, он оглядывал каждый изгиб, непростительно пронзая взглядом. Его путешествие прерывалось на бедрах, а потом продолжалось, вновь замедляясь на груди.

Я настолько растерялась, что позволила ему это. От пристального внимания краска приливала к коже, там, где проходились его глаза.

И вот когда наши взгляды, наконец, встретились – я выпрямилась.

– Насмотрелся? – шипя, подобно змее, спросила я.

Игнар опешил, понял свою ошибку. Он отвернулся, глядя куда угодно, но не на меня.

– Ты просила принести одежду, – глухо сказал Игнар, протягивая сложенное белье.

Уверенным шагом я подошла к нему. Мне пришлось задрать голову, чтобы смотреть в его глаза. Схватив за подбородок, грубо повернула его лицо к себе.

– Если снова решишь разглядывать меня, – я выговаривала каждое слово, растягивая. Игнар не сводил глаз. – Спроси разрешения!

Оттолкнув Игнара, я выхватила одежду и ушла в ванную, громко хлопнув дверью.

Я почти зашла в зал, когда услышала приглушенные голоса.

– Я думал, это происходит иначе, – раздраженно бросил Игнар полушепотом.

– Я тоже.

– Это и все, что ты хочешь сказать? – процедил Игнар. – Что мы будем делать? Девчонка еще молодая, она не умеет обращаться с оружием! Ты хочешь отправить ее в мясорубку? Она там будет, как Таа Аверта!4

Пусть я не понимала, что именно он говорил, но смысл угадывался легко. Я поджала трясущиеся губы и опустила глаза.

Жалкая. Не хотелось быть такой.

– Ты знаешь, брат, я никогда такого не хотел! – с нажимом ответил Имран, и после небольшой паузы продолжает: – Мы обучим ее.

Громкий удар кулаком по столу заставил меня подпрыгнуть. Я прикрыла рот рукой, чтобы не выдать себя.

– У нее почти поджарились все органы, Имран! – Игнар больше не старался говорить тихо. – Она почти погибла!

– Я видел. Но у нас есть долг, наша планета тонет в крови! Ты думаешь, я не разрываюсь внутри между тем, что должен, и тем, чего хочу? Нужно разобраться, почему это произошло, а до той поры мы должны обучить ее.

– С чего вы решили, что я согласна? – нет смысла больше скрываться, и я зашла, прерывая диалог.

Игнар стоял, упираясь руками в стол. Он выглядел усталым, с темными кругами под глазами. Имран выглядел почти полной копией брата, его ладони схватили волосы с двух сторон. Отодвинув стул, я села напротив них, скрестив руки.

– Значит, все это правда? Вашему миру нужна помощь, а я должна бросить все и отправиться за вами?

Игнар горько усмехнулся, облизывая губу.

– Нашему, – поправляет Имран. – Руун не остановится на нас. Ему нужно все. – Фиолетовая кайма ширилась. – Ему нужен меч. А значит, он найдет тебя, а когда найдет… У тебя будет выбор: защищаться или отдать ему меч, с помощью которого он уничтожит половину вселенной. Детей, женщин, стариков. Всех! Ты сможешь жить с этим? Даже если ты спрячешься с мечом, он все равно найдет. И половина Земли, если не она вся, утонет в крови.

– А если я, – мой голос бесцветный, – отдам вам меч?

– Ты и меч связаны. Пока ты не умрешь или меч сам не откажется от тебя. В любом случае тебя ждет смерть.

– Брат! – прервал его Игран.

– Она должна знать правду! – подскочил Имран. – Я понимаю, Теодора, как это сложно принять и…

Я тоже поднялась. Ужас и злость подкатили к горлу, душа.

– Понимаешь? – я зло усмехнулась, обводя их взглядом. – Понимаешь? Нет, – покачала головой, – ни черта вы не понимаете. Два дня и моя жизнь перевернулась. Просила ли я этого? Хотела? Нет. А потом появляетесь вы, ваш дурацкий меч… Все летит вверх дном! Я этого не хочу. – Я опустила глаза в пол, сдерживая слезы. – Я просто человек. Не какой-то супергерой. Но это моя жизнь! А теперь?..

Я упала на стул, закрывая лицо ладонями. Я истощена и устала. Злость покинула меня так же быстро, как и пришла. Гнетущая пустота. Но чьи-то теплые руки обхватили мои, убирая. Игнар сел передо мной на колени и посмотрел своими бездонными глазами, в которых так легко затеряться.

– Ты права, – тихо говорит он, но его слова четким боем прозвенели в ушах. – Нам не понять, что ты испытываешь. Но зато мы знаем, что такое война, боль и потеря. Я не хочу, – сказал он вкрадчиво, подвигаясь ко мне еще ближе, – чтобы ты испытала нечто подобное. Но это только твой выбор. Если решишь от всего отказаться, мы сейчас же уйдем. Исчезнем вместе с мечом. Придумаем, как спрятать тебя.

Я видела, что каждое его слово – правда. Стоило мне принять решение, Игнар исполнит обещанное. Но где-то внутри зарождалось разочарование оттого, что они могут так легко исчезнуть.

Что-то непонятное и не похожее на меня.

Имран обошел брата с другой стороны, кладя руку мне на плечо.

– Мы связаны, Теодора. Мы сделаем все, чтобы помочь тебе.

– Связаны? – переспросила я.

– Да, – ответил Игнар, и, несмотря на улыбку, в его глазах промелькнул страх. – Разве ты не чувствуешь?

Стоило прозвучать этому вслух, как меня накрыло понимание. В сердце натянулась веревка, которую я ощутила только сейчас. Все доверие с первых минут, теплота и ощущение правильности теперь стали понятны. Или точнее, я надеялась, что понятны.

– Так работает наша магия, Теодора. Ты связана с мечом, а мы связаны с вами двумя. Ты избрала нас своими Первыми.

– Первыми?

– Кловисс будет недоволен, – тихо пробормотал Игнар, на что Имран криво ухмыльнулся.

– Кловисс?

– Первыми Хранителями становятся избранные инурийцы. С ними Меках разделяет душу, становятся единым. Но Первых выбирает Верховный, но ты как-то сделала это сама, – объяснил Имран.

– Кловисс – Верховный Хранитель Инуры, – продолжил Игнар.

– Так, стоп! – голова разрывалась. – Мне нужно… подумать. И домой. Меня ждут.

– Мы тоже ждем тебя, Теодора.

Прощаясь, я поспешила домой, стараясь не думать о тоскливых лицах новых знакомых. Или, может, друзей?

Ночь забрала свои права, но город только начинал оживать. На длинных улочках цепью зажглись фонари, на лавочках звонко смеялись подростки. Родители покупали детям мороженое. Мне нравилась вечерняя жизнь города, его звуки и движения. Костры на пляжах, веселье. На той стороне улицы играл музыкант, подпевая аккордам гитары. Кто-то танцевал, кто-то просто, одарив улыбкой, подкидывал монетки.

Я шла размеренным шагом, ненасытно впитывая шум. Мне отчаянно захотелось рассмотреть мир, в котором я жила.

Ветки платана раскачивались на ветру, шелестя. Вместе с шумом волн, они создавали симфонию звуков. Гибискус распустил свои крупные ярко-оранжевые цветы, у которых парочки останавливались сделать фото.

Такая же висела на нашем с Джесс холодильнике. Только вместо влюбленных, там были мы: Джесс, Кевин, Дилан и я, задорно корчащие рожи.

Я глубоко вдохнула, втягивая аромат жасмина, подставляя лицо ветру. Головокружительная безмятежность и тихое, такое редкое для меня, чувство счастья вскружило внутри.

Но надолго ли?

Ведь братья могли быть правы. Что, если мне не удастся скрыться от своего – пусть я до сих пор не могла в него поверить – предназначения? Смогу ли я жить дальше, зная, что могла предотвратить катастрофу, но испугалась? Ведь, возможно, на других планетах могла быть жизнь, где есть дети, неразделенные поцелуи, разбитые сердца и смех, то, как я могла закрыть глаза и продолжать жить?

Подойдя к дому, я громко вздохнула и постучала. Все вещи остались на пляже, а вместе с ними ключи от квартиры.

Джессика тут же раскрыла дверь с такой силы, что она ударилась об стену.

– Теодора! – всхлипывая, она кинулась мне на шею.

Я обняла ее крепче, чем обычно, ища в ней утешение и место, где могу спрятаться от всего мира и проблем. От нее, как всегда, пахло лавандой.

– Где ты была? Я так переживала! Звонила тебе, звонила Кевину. Он ничего не знал. Мы искали тебя! – не размыкая объятий, щебетала она мне в плечо.

– Со мной кое-что приключилось.

Мы прошли в квартиру, и стоило мне опуститься на диван, как Джессика накинулась на меня с вопросами.

– Расскажешь? – она обвела взглядом мою одежду и сощурилась.

– Это моего… друга. – Я послала ей самую уверенную улыбку, на которую только способна в данный момент.

Джессика начинала злиться. Понимая, к чему все идет, я осторожно, не спуская глаз с моего маленького дракона, переместилась в безопасную зону кухни и приняла меры.

Я зажгла плиту и поставила чайник. Из шкафчика я достала чай, мед и мяту, из холодильника – ломтики лимона. Мой чай для Джесс являлся настоящей слабостью. И я каждый раз нагло пользовалась этим, чтобы расположить к себе.

Джессика наблюдала за каждым моим действием.

– Значит, пока я волновалась и звонила тебе, пока Кевин и Дилан объезжали весь город в твоих поисках, ты просто была у друга?

– Телефон сломался, и я не могла позвонить.

Вода закипела, и я бросила в нее листовой чай, помешивая. Цитрусовый сладкий аромат заполнил комнату, и я ставлю две кружки на стол.

Джессика готова возобновить обвинительную беседу, но я опередила ее, вскинув руку. Повернувшись, я наклонилась к нижнему ящику – мой тайник – и достала оттуда упаковку молочного шоколада. Положила его перед Джесс, чьи глаза хищно сощурились. Ее ладошка потянулась к сладости, гнев сошел с лица, но она опять попыталась заговорить. Тогда я вновь вскинула руку и достала еще одну взятку. На этот раз с орехами.

Сработало!

Джессика сразу же схватила ее, довольно открывая.

Пока мы пили чай, Джессика несколько раз попыталась вытянуть из меня подробности. На что мне пришлось врать, умалчивать и выдумывать на ходу. Я чувствовала себя паршиво, но это лучше, чем вывалить правду вот так. По крайней мере, я так считала.

Понимая, что из меня мало чего получится вытащить, Джессика взяла телефон.

– Кевин, все в порядке. Она дома. Видимо, гостила у нового друга. – Джесс многозначительно посмотрела на меня. – Да, хорошо. Я передам ей. До скорого.

– И что он просил передать? – спросила я, не скрывая паники в голосе.

– Что ты неблагодарная девчонка! Как теперь быть с твоими прогулами в колледже?

В комнате я быстро сменила одежду на свободный домашний костюм светло-бежевого цвета. Широкие штаны и такая же рубашка, которую я свободно подпоясала на талии. Волосы решила оставить в хвосте, давая им немного свободы.

В отражении девушка – незнакомка, с темными кругами, впалыми щеками и треснутыми губами. Удивительно, что Джессика не заметила. А может, мне казалось, что выгляжу я ужасно? Натянув привычную улыбку, будто все хорошо и все как всегда, я вышла из комнаты.

Сразу же раздался громкий стук в дверь, но никто не стал дожидаться, пока ее откроют.

Кевин и Дилан выглядели как два взбешенных пса.

– Привет, – неуверенно пробормотала я и закусила нижнюю губу, придавая своему лицу более невинный вид.

Кевин быстрыми шагами преодолел между нами расстояние и обнял меня, а я уткнулась носом ему в плечо.

– Ты понимаешь, как мы испугались, Дора? – сказал друг мне в макушку. От этого прозвища меня пробрала неопределенная дрожь. Никогда не любила, когда меня называли так, но решила промолчать. Не сейчас.

– Понимаю.

– Дважды за неделю, даже для тебя это слишком. – Он отстранился, но не дал отойти, крепко сжимая мои плечи. – Если ты еще раз сделаешь подобное, будут последствия.

Не отрываясь от его голубых глаз, я спросила:

– Какие?

– Я утоплю твой гидроцикл.

Мои глаза округлились, открывая неподдельный ужас.

– Только посмей!

– Уже, малышка. – Дилан подошел ближе, оглядел на наличие повреждений. Его брови подскочили вверх, увидев несколько ссадин. Я быстро пролепетала: «Упала!» – после чего он достал связку ключей и помахал перед моим лицом. – Еще раз расстроишь этого нытика, пущу твою игрушку ко дну.

– Ты не посмеешь! – сужая глаза, сказала я.

– Посмотрим.

Дилан ухмыльнулся, но я не ждала, а прыгнула прямо на друга, выхватывая ключи. Вместе мы повалились на пол. Я поползла за брелком, коленом давя Дилу на живот, он стал корчиться, но мне главное – достать свои ключи. Но сила в виде Кевина подхватила меня под живот и начала тянуть назад. Я сопротивлялась, когда услышала голос подруги:

– Чудилы! Двое на одну девчонку? Ну нет! Держись, Тео!

Джессика залезла на Кевина и стала щекотать. Друг взорвался заливистым смехом, отпуская меня. Я предвкушала сладкую победу, как наглые руки Дилана применили ко мне ту же технику. И я закричала на всю комнату.

Мы боролись некоторое время, пока я старательно скрывала выкрики от боли, когда чьи-то ладони касались ушибов. Затем мы уселись за стол, наслаждались заранее заказанной пиццей. Вечер проходил прекрасно. Мы ели, шутили и смеялись. Кевин рассказывал глупые истории, Дилан его исправлял. Джессика, как и всегда, настоятельно рекомендовала всем нам быть осторожными.

А я смотрела на них и понимала: я сделаю все, чтобы защитить семью.

Глава 8

Игос, ты должен быть сильным. Должен стать оружием, неподвластным никому.

Из личных дневников Талиты.

Коса хлестала меня по спине, холодные потоки воздуха били в лицо.

Прошлой ночью я не спала, мучаясь от гнетущих картинок перед глазами. Я была в огне, наблюдала, как сгорали темные фигуры, а чудовищный монстр смеялся, купаясь в их крови. Пусть я никогда не видела самого Рууна, но воображение в моей голове рисовало его гигантским уродом с тремя глазами и огромными клыками.

С каждым метанием в постели, чувство вины за происходящее возрастало во мне. Будто это я отвечала за каждое существо в мироздании. Головой я понимала, что это невозможно. Началось все намного раньше моего рождения. Но сердце не желало слушать.

Поэтому, когда мне надоело изнывать в холодном поту, я решительно встала. Со дня, когда я спустилась в чертову пещеру, внутри меня что-то изменилось. Открылась потайная дверь, всю жизнь мешавшая мне. А вместе с ней появилось желание бороться, не сидеть на месте. Но я – настоящая я, без примеси воли меча – безумно боялась.

Первым делом я отправилась на пляж, забирая свои спрятанные вещи, и отнесла их на лодку Дилана, радуясь, что никого не застала. Но, когда собралась уходить, кое-что вспомнила. Эпидот. Куда он пропал? От мысли, что камни остались лежать в той пещере, меня затрясло, а горло сжалось. Неужели, все это было зря?

И я побежала. Понеслась сквозь ветер и зной, сквозь людей. По дороге, дальше по скальной гряде. Я неслась, подгоняемая страхом, в надежде сбежать.

Тщетно.

Зал хранилища встретил меня тишиной, братьев нигде не было. Одна комната, вторая. Пусто. Едва уловимая надежда вместе с примесью разочарования металась в груди. А что, если все это неправда, сон? Но тогда и они выдумка…

Стоило мне представить их образ в голове, как в груди неопределенно кольнуло, натягивая невидимую нить. Меня потянуло вперед. Я шла, петляя в коридорах, но отчего-то точно зная, кого встречу в конце.

Я вышла на открытый участок под небом. Площадка взята в кольцо горной грядой, пряча от чужих глаз. Маленькое поле, усыпанное песком, располагалось в низине горы. Как этого добились – мне не понять. По левой стороне в ряд стояли столы и стеллажи с разным видом оружия. Глаза разбегались, прыгая от одного клинка к другому. Я искала один конкретный.

И не нашла.

Меча – моего – здесь не было. Я ощутила облегчение, вспоминая, какую боль он причинил в прошлый раз.

И только сейчас я заметила его.

Ветер пробирался сюда сквозь расщелины в скале, разносил мелкие песчинки, приносил прохладу. Но не это было его первостепенной задачей. Казалось, ветер нужен лишь для того, чтобы подхватывать Игнара, когда он делал выпады, колыхать полы бежевой рубашки, местами прилипшей к крепкому телу. Нужен, чтобы сметать упавшие пряди ему на лицо. В каждом движении, взмахе меча, в том, как он размеренно дышал и сосредоточенно смотрел, чувствовалась такая сила, что хотелось навечно замереть.

Возможно, меня выдал мой восхищенный вздох, а может, я не такая незаметная, как думала, но Игнар резко прекратил движения и ухмыльнулся одним уголком губ.

– Сегодня ты выглядишь… иначе, – сказал он, оглядывая меня.

Я расправила плечи, привыкшая к таким взглядам. И точно знала, насколько эффектно выглядели черные лосины, обхватывающие бедра и черный топ.

Идеальность. Эффектность. Изящество.

Конечно, дело не только в этом. Я настолько привыкла выглядеть безупречно, что только в этом мне и было удобно. Я ждала восхищение, что так привыкла ловить на себе. Может быть, комплиментов, но Игнар удивил меня, смерив наряд строгим, немного недовольным взглядом.

– В этом заниматься нельзя.

– Заниматься? – переспросила я, обиженно складывая руки на груди.

Игнар тяжело вздохнул.

– Ты пришла сюда, значит, сделала выбор. Теперь, – он говорил твердо, и я совсем потеряла в нем напыщенного мальчишку, что видела вчера, – мы займемся твоим обучением. Я – владением меча. Имран – историей. В этом, – он ткнул острием в мою сторону, – тебе будет неудобно. Жаркая ткань. Будет липнуть и натирать, а еще узкая. – Губы Игнара похабно растянулись. – Уж не знаю, для чего ты надела это…

– Даже не думай! – огрызнулась я.

– И не планировал, – сухо парировал он, но тут же перевел тему. – Я вижу, что твои мышцы не спят. Упражняешься?

– Я бегаю. И еще дайвинг.

Игнар выгнул бровь в немом вопросе.

– Это… когда плавают под водой. Слушай, я хотела кое-что спросить…

– Значит, к нагрузкам готова. – Игнар кивнул самому себе и подошел ближе. – Хорошо. Крепкие ноги, – острым кончиком острия он легонько коснулся моих икр. Я невольно вздрогнула, но он не обратил внимания. – Руки слабее. Нужно исправить.

Игнар направился в сторону инвентаря. Достал тренировочный деревянный меч. Подкинул, повертел в руке. Покачал головой, отложил и взял другой.

– Ты забыл, что у меня все тело в порезах, и ноет? – я откровенно врала. Утром я хотела обработать раны, но они полностью исчезли.

Игнар засопел и посмотрел, как на капризного ребенка.

– Ты пришла в… – он еще раз оглядел меня. – В этом. У тебя все напоказ. Ни одной раны.

Я покраснела, стараясь не отводить глаз, которые так и хотели предательски опуститься.

– Ты пришла. Не померла по дороге. – Игнар вскинул нос, и я с ужасом поняла, что он обнюхивал меня. – И, судя по запаху, даже бежала.

Он поиграл бровями, и я уже очень хотела получить меч, чтобы пройтись по его физиономии!

– Держи. Ты правша? – Игнар буквально впихнул мне деревяшку. – Пробуй поднять. Опусти. Почувствуй его тяжесть.

Я чувствовала себя нелепо первые десять минут. Но чем дольше Игнар следил за мной, заставляя повторять одно и то же вновь, тем сильнее меня сдавливала ответственность. Я честно старалась, но рука начинала ныть от непривычной тяжести, а кисти забивались. Хотелось отбросить клинок, но я стискивала челюсть и продолжала.

– Начнем с более легких упражнений, – сказал Игнар. – Укрепим твои руки, попутно развивая равновесие. И только после этого приступим к бою. Там, – не отрывая взгляда от моей руки, он мотнул головой в сторону, – лежит другая одежда. Переоденься.

– Нет, спасибо! – едко бросила я.

– Теодора, – Игнар резко перехватил мою руку, – времени на шутки нет. Здесь, на этом поле – я твой командир. Ты должна и будешь подчиняться мне. Переодевайся.

– Ты мне не указ!

Ноздри Игнара раздулись.

– Такал! – взревел он. – За что ты послала на мою голову это дитя?!

– Я не ребенок!

– Разве? – Игнар облизнул губы и подошел ко мне вплотную. – Я повторюсь: ты пришла! А значит, сделала выбор! Скажи мне, Теодора, ты умеешь владеть мечом? А убивать? – черные глаза затягивал фиолетовый цвет. Он злился. – Я знаю, что нет. И не нужно пытаться храбриться! Я здесь, чтобы помочь. Чтобы научить!

– Мне. Удобно. – Сощурив глаза, я продолжала гнуть свою линию. В душе я понимала, что он прав. Но признать его правоту, казалось мне настоящим проигрышем.

Скорее всего, я действительно ребенок.

Игнар прикрыл глаза.

– Хорошо. Вставай в стойку. Расставь ноги, праву вперед. Шире! Выпрями спину. Ради Такал, не горбься! Согни колени.

Игнар бесцеремонно поправлял меня, трогая кожу. Дотрагивался до бедер, перенаправлял таз, чтобы распределить вес. В этом не было ничего плотоядного, но его ладони обжигали в тех местах, где он касался меня.

– Выпрями руку. Полностью. Крепче сожми меч.

Плечи стали затекать, а локти сгибаться. Игнар обходил меня, почти вплотную, прижимался ко мне и поправляя. Вторую ладонь он положил мне на оголенный живот и потянул на себя, меняя угол наклона.

– Ты молодец, – прошептал он мне на ухо. По телу волной разлился жар, и я порывисто выдохнула. – Теперь понимаешь, почему неудобно заниматься в такой одежде?

Паршивец играл со мной и хотел проучить! Я развернулась так, чтобы наши носы почти соприкоснулись. Нас разделяло несколько сантиметров, когда я наклонилась еще ниже и прошептала:

– В следующий раз я надену что-нибудь другое.

Игнар моргнул. Его ресницы опускались так медленно, что я не могла понять, сколько прошло времени. Кто из нас угодил в ловушку? Он? Или я?

Но вот он быстро отскочил, тряхнув головой. А я уловила нотки разочарования, промелькнувшие во мне. Может, тело истосковалось по мужским прикосновениям? Иной причины для этой тяги между нами просто не существовало.

– Повтори позу.

– Не переходи границы! – процедила я, но все же послушно выполнила указание. Правда, теперь Игнар поправлял меня с помощью меча.

– Работы много, но, думаю, при твоем упорстве мы быстро справимся.

Я со стоном бросила деревяшку на землю и потянулась. Игнар, видя мое пренебрежение, поморщился.

– Не играй со мной, Игнар, – неожиданно для него произнесла я.

Что-то в его взгляде щелкнуло, и он, хватая меня за руку, притянул к себе.

Игнар замер, тяжелым взглядом приковав меня к месту. Горячее дыхание опалило мне кожу, и краска тут же прилила к щекам. Он опустился ко мне – и вновь мое сердце непослушно пустилось в бег – и тихо проговорил:

– Если твой взгляд способен приковать. – Игнар медленно моргнул. – Если голос заставляет подчиниться, а твой аромат сводит с ума. А губы… – он умолк, а я алчно ожидала продолжение, – гипнотизируют, не давая оторвать взгляда. – Словно нарочно он прикусывает свою нижнюю губу, вынуждая меня опустить взгляд. – Используй это, – мое дыхание стало прерывистым, – против врага.

Холодное лезвие ощутимо кольнуло живот, отрезвляя меня. Досада ударила в голову, принося горький вкус разочарования на языке.

– Игры кончились, Теодора, – сказал Игнар с долей жестокости в голосе, но в глазах плясала грусть тонкими всполохами фиолетовых ореолов. – Осталась только война.

Игнар отпустил меня или это я оттолкнула его? Не оглядываясь, я сорвалась с места и исчезла в темноте коридора.

Я нашла комнату, которую мысленно называла своей. Злость бушевала. Но не на Игнара, а на себя. Если бы я просто сделала то, что он сказал, всего этого не было. Но я, словно упертый баран, как и всегда, делала глупости.

Игнар вызывал во мне слишком много предречевых эмоций, хотя знакомы мы всего несколько дней. Отрицать, что меня влекло к нему – глупо. Это так не похоже на меня.

Довериться кому-то – опасно. Увлечься – смертельно. Влюбиться – самоубийство.

Я уже проходила через это, и кончилось все тем, что…

– Нет! Только не сейчас!

Устало присев на краешек кровати, я подумала, что нужно принести сюда некоторые вещи. Сменное белье, одежду и обувь. Под эти мысли я направилась на кухню, желая перекусить.

За столом сидел Имран, увлеченно читая книгу. Его волосы зачесаны в низкий хвост, на глазах тонкие очки, чему я немного удивилась. Сам он одет в бежевую футболку. Засматриваясь на него, отметила, насколько же они разные. Игнар – хищник. Имран – тихая гавань.

– Привет, – неловко сказала я, и Имран вскинул голову. – Любишь романы?

– Теодора, здравствуй. – Такая счастливая, искренняя улыбка трогала до глубины души. – Действительно, люблю. Интересно ознакомиться с вашей культурой через литературу.

– Что за книга?

– «Поющие в терновнике».

– Ох, моя сестра его обожает. – Пока я говорила, попутно рыскала по полкам. – Она вообще любит читать.

– У тебя есть сестра?

– Не родная, но да.

Имран кивнул, и я видела, что ему хотелось знать больше, но он сдерживался.

В шкафчике целых пять коробок с хлопьями. Вопросительно выгнув бровь, я повернулась к Имрану.

– Игнар, – сказал он, пожимая плечами.

Слыша его имя, я неосознанно скривилась и взяла хлопья. В холодильнике достала молоко и все смешала.

– Так это нужно есть с… этим?

– Да-а, – неуверенно протянула я. – Сделать и тебе?

Имран кивнул. Его лицо выражало крайнюю озадаченность, пока я готовила для него чашку.

– Как прошла тренировка? – осторожно спросил он.

– Ты читаешь мои мысли?

– Нет, – усмехается он. – Просто чую настроение. Мы связаны, Теодора. И это не просто слово. Мы улавливаем, чувствуем друг друга. Скоро ты тоже научишься этому.

Щеки вспыхнули, когда я вспомнила об Игнаре.

Мы молча приступаем к еде, лениво перекидываясь фразами, пока меня не привлек выбившийся кулон. Меня окутало греющее чувство. Имран, заметив пристальное внимание, взял кулон и, насколько хватало шнурка, протянул мне.

– Он такой необычный. Почему у него такой цвет?

– Если бы я знал, – хмыкнул Имран. Что-то смутно знакомое есть в сочетании голубого с золотым.

– Есть легенда, – заговорил Имран, – в которой говорится, что в Нешам заключена частичка души того, кто нам предназначен.

Я вопросительно подняла брови, глядя на него.

– Нешам служит для нас объединяющей нитью. Это наша магия. Именно с помощью Нешама Первый соединил меч, Меках и хранителя. Но когда-то, – Имран сделал паузу, задумавшись, – у него была другая задача. Стоит ребенку появиться на свет, как магия вокруг него кристаллизуется, собираясь в кулон. Раньше по нему искали свою Шеви, или, по-вашему – пару.

Он смотрел на кулон, слабо улыбаясь.

– То есть, каждому из вас предназначен свой человек? То есть… инуриец? Ты нашел свою пару?

– Нет. И вряд ли когда-нибудь найду. Раньше, во времена, когда наши тела хранили древнюю магию, Нешам сам притягивал Шеви